О газет для народа.
О газет для народа.
‘Русь’, 25-го іюля 1881 года.
О газете для народа, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1881
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова.
Общественные вопросы по церковнымъ дламъ. Свобода слова. Судебный вопросъ. Общественное воспитаніе. 1860—1886
Томъ четвертый.
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1886
Много толковали въ послднее время по поводу слуховъ о предположеніи нкоторыхъ лицъ издавать ‘Народную газету’ съ правительственной субсидіей — или иного рода поддержкой, хотя бы въ вид, напримръ, обязательной для всхъ волостныхъ правленій подписки. Напечатанное въ 36 No ‘Руси’ сообщеніе правительства категорически опровергаетъ вс эти слухи,— но вопросъ, вызванный ими, самъ по себ интересенъ заслуживаетъ отвта. Нужна ли народу газета, доступная ему по цн и по языку или способу изложенія? Несомннно нужна въ наше время, и правительство поступить мудро, если приметъ эту потребность въ соображеніе. Что бы ни говорили, а грамотность въ сельскомъ населеніи распространяется довольно успшно, и про газету вдомо стало народу даже въ самой глухой глуши нашего отечества. Послдняя война (т. е. война Сербская 1876 г. съ участіемъ добровольцевъ даже изъ среды заволжскихъ крестьянъ, и война 1877 г. за Болгарію — эти два дйствія одной и той же драмы, которыя раздлать въ общественномъ сознаніи невозможно), и такъ, война 1876—77 года была по истин народною войною,— чмъ не была до сихъ поръ ни одна война съ Турками, а воевали мы съ ними не мало. Мы объясняемъ себ такой необычайный подъемъ народнаго духа, между прочимъ, уничтоженіемъ крпостнаго гнета: то была первая война посл освобожденія крестьянъ 19 февраля 1861 г. Но какія бы причины ни была,— фактъ неоспоримъ, что въ эти два-три года военной поры развитіе народное двинулось такъ быстро, какъ въ. иное время не движется и въ десятки лтъ. Народъ положительно участвовалъ мыслью и сердцемъ въ этомъ, по понятіямъ недавней старины, казалось бы постороннемъ для него государственномъ дл. Его вниманіе было такъ напряжено, интересъ къ малйшимъ подробностямъ борьбы былъ такъ великъ, что ‘газета’ и ‘депеша’ стали самыми обиходными понятіями и словами. Селенія подписывались складчиной на полученіе иного періодическаго листка, посылали нарочныхъ на базары и въ уздный городъ — добывать встей и купить афишъ съ телеграммами, которыя потомъ кмъ-нибудь грамотнымъ читались на площади, вслухъ предъ собравшимися крестьянами. Миновала военная пора, но привычка и вкусъ къ подобному чтенію остались,— да и событія, за войной послдовавшія, были не такого рода, чтобъ духу народному погрузиться снова въ дремоту и усыпленіе. Народъ, олицетворяющій себя, сознающій свое политическое бытіе въ цар, признаетъ и всякое посягательство на царя посягательствомъ на себя самого, на самую основу своего государственнаго существованія: въ дло государственнаго управленія онъ не вмшивается и вмшиваться не хочетъ, но сохраненіе основы — это онъ считаетъ уже своимъ дломъ. Злодйство 1 марта прожгло его душу глубокимъ, надолго неизгладимымъ слдомъ, хотя онъ и неохотно это выказываетъ и вообще, какъ народъ ума и нрава серьезнаго, любитъ таить свои думы про себя. Онъ сталъ боле прежняго чутокъ, внимателенъ и даже пытливъ. Онъ теперь мене, чмъ въ старое время, разобщенъ, даже вншнимъ образомъ, съ жизнью высшихъ общественныхъ классовъ и не безучастенъ къ тому, что творится около него или надъ нимъ. Онъ даже находитъ нужнымъ, по инстинкту самосохраненія, свойственному ему какъ политическому и историческому организму, и въ виду революціонныхъ, воочію явленныхъ ему кововъ, слдить нкоторымъ образомъ за тмъ, что творится. Однимъ словомъ, онъ читаетъ, гдt возможно, газеты, разспрашиваетъ тхъ, кто ихъ получаетъ, старается узнать: ‘что въ нихъ пишутъ’?
Но тутъ-то и опасность. Та степень первоначальнаго образованія, которая доступна народнымъ массамъ вообще и нашему народу въ частности, не можетъ, разумется, снабдить народъ достаточнымъ критеріемъ для распознанія плевелъ отъ пшеницы, для того, чтобы умть разобраться въ этомъ множеств періодическихъ изданій. Школа вселяетъ въ крестьянъ — учениковъ уваженіе къ книг, къ печати, и трудно имъ усвоить себ ту высшую точку зрнія культурнаго класса, что газеты такого уваженія и вры вообще не заслуживаютъ, что он — не боле какъ органы разныхъ партій и направленій, а иногда личныхъ мнній и интересовъ, что ‘пресса, это — мысли вслухъ или разговоръ разнаго склада людей,— людей вольныхъ, частныхъ, никмъ на то не поставленныхъ и за слова и сужденія свои, кром извстныхъ случаевъ, вообще не отвтственныхъ. Народу мните а, что все публичное подлежитъ надзору власти и всякое печатное слово является въ свтъ не иначе, какъ съ одобренія правительства. ‘Напечатано’ — это самый сальный аргументъ у народа: ‘мы сами это въ газетахъ прочли’, возражаютъ вамъ, вели вы вздумаете опровергать иной вздоръ, вычитанный крестьянами въ какой-нибудь газет. А какъ они читаютъ — образцомъ этому можетъ служить крестьянское толкованіе одной газетной статьи, приведенное ниже, въ этомъ же No ‘Руси’, въ ‘Письм изъ деревни’. Нашъ книжный или литературный языкъ мало понятенъ простому народу, а потому и легко подаетъ поводъ къ недоразумніямъ, подчасъ, пожалуй, и вреднымъ. Винить въ этомъ исключительно русское ‘народное невжество’, на что такъ скоры наши газетные борзописцы,— было бы но меньшей мр неумно. Нтъ страны въ мір, въ которой языкомъ общимъ для всей народной массы былъ бы языкъ высшаго образованія, языкъ дланный, отвлеченный, испещренный латинскими, греческими, вообще иностранными выраженіями и условленными научными терминами, служащій орудіемъ для обмна абстрактныхъ понятій въ сред, гд почти вс предполагаются стоящими на одномъ общемъ, извстномъ уровн умственнаго развитія и знанія. У насъ же, сказать по правд, литературная рчь, независимо отъ иностранныхъ. словъ, преисполнена грамматическихъ и синтаксическихъ формъ и оборотовъ, противныхъ самому духу нашего языка. Вторженіе этой рчи въ народное употребленіе съ ея ‘вліяніями’, ‘преслдованіями цлей или мыслей’, ‘любопытными вещами’ и т. п. даже и не желательно, ибо засоряетъ самый источникъ живаго чистаго русскаго слова, который такъ нуженъ вамъ для обновленія и исправленія нашего литературнаго языка. Но было бы совершенно несправедливо порицать и наши газеты за то, что он не пишутъ рчью вполн удобопонятною для народа. Во-первыхъ, такая рчь, какъ мы уже сказали, вовсе не годится для обмна мыслей боле или мене отвлеченныхъ, свойственнаго сред высшаго образованія, во-вторыхъ, задача газетъ (въ томъ числ, разумется, и вашей) — служить разработк сознанія именно въ такъ-называемыхъ ‘культурныхъ’ классахъ. Он вовсе не каедра для народной проповди. А между тмъ, именно это-то значеніе учительной каедры, да еще правительствомъ одобренной, присвоиваетъ народъ чуть ли не каждой газет. Нужно бы непремнно устранить такое прискорбное недоразумніе. Не думаемъ, чтобы даже т журналисты, которые на своихъ летучихъ періодическихъ листкахъ распространяли въ публик новйшую французскую литературу, напримръ романъ ‘Нана’ Эмиля Зола,— признавали такое чтеніе для народа, и особенно для крестьянскихъ мальчиковъ (главныхъ грамотеевъ въ деревн), назидательнымъ и желаннымъ. Если можно утшаться тмъ, что такія газеты, по своей дороговизн, въ народъ не проникаютъ, то нельзя не вспомнить, что есть цлый рядъ листковъ очень дешевыхъ, расчитывающихъ на огромное распространеніе и дйствительно распространенныхъ, которые можно также причислить къ ‘порнократической’ литератур и въ точномъ, и въ переносномъ смысл, о чемъ бы они ни толковали {Мы должны оговориться, чтобъ не подать повода въ ложнымъ истолкованіямъ. Хотя недавно ‘Русскій Курьеръ’ разослалъ но всмъ лавкамъ и магазинамъ печатный циркуляръ, что онъ, ‘Курьеръ’, сталъ одною изъ самыхъ распространенныхъ и любимыхъ газетъ въ Россіи и за границей (?!), а потому-де ‘въ вашихъ интересахъ’ помщеніе въ немъ объявленій особенно ‘выгодно’, однакоже онъ можетъ успокоиться: мы не его имемъ въ виду.}. Лишить подобныя изданія той правительственной санкціи, которою они украшаются въ глазахъ народа (чего можетъ-быть и сами издатели не подозрваютъ), было бы, надо думать, согласно съ интересами самихъ издателей…
Но какъ же этого достигнуть? Для этого-то и нужны, скажутъ намъ, спеціальныя изданія для народа, съ пособіемъ отъ правительства и имъ нарочито рекомендуемыя (каковая рекомендація въ сущности равнозначительна обязательной на изданіе подписк). Мы не сочувствуемъ съ такого рода системой, да и самый опытъ свидтельствуетъ объ ея безуспшности. Оказывая подобную поддержку частному лицу, правительство становятся поневол солидарнымъ съ тмъ личнымъ элементомъ, который не можетъ не вносить издатель въ свою газету, съ его воззрніями, съ еіъ пріемами, издатель, съ своей стороны, становись въ положеніе зависимое, утрачиваетъ искренность въ слов, подлаживается, поддлывается,— и все это отражается на самомъ изданіи какою-то фальшью, которая инстинктивно чувствуется читателями. Вс почти изданія, для народа, страдаютъ у насъ этими недостатками: народъ ихъ не любитъ и не читаетъ. Да у насъ почти никто и не уметъ писать для народа, народную литературу обыкновенно отождествляютъ у насъ съ литературою я и авторы въ той и другой области похожи на людей, которые, играя съ дтьми, присаживаются на корточки и умышленно картавятъ какъ дти. Большая часть такихъ писателей старается научить народъ разнымъ нравственнымъ истинамъ (притомъ же ему боле или мене извстнымъ) — языкомъ слащавымъ, искусственно-нжнымъ, забывая, что по понятіямъ народа, языкъ истины — языкъ серьезный и строгій. Народъ вовсе не прочь поломать голову надъ читаемымъ, нужно только, чтобы рчь была внутренно-живая и по возможности образная, въ форм не столько абстрактной, сколько конкретной. Изъ нашихъ же писателей ‘для народа’ многіе являются, по французской пословиц, боле католиками, чмъ самъ папа, отчасти по усердію, отчасти по личному убжденію или темпераменту. Мы кажется уже приводили однажды остроумное изреченіе французскаго романиста Шербюлье, que Dieu aime mieux ceux qui le renient, que ceux qui le compromettent, T. e. что Господь Богъ охотне терпитъ тхъ, которые его совсмъ отрицаютъ, чмъ тхъ, которые его руютъ. Въ самомъ дл, нтъ ничего хуже для истины — такъ-называемыхъ медвжьихъ услугъ. Открытый врагъ мене опасенъ: при немъ истина остается въ своей чистот и неприкосновенности, нечистый же союзникъ, кривотолкъ-защитникъ, роняетъ ея достоинство, всякая примсь фальши ослабляетъ ея силу. Къ сожалнію, нигд правое дло не страдаетъ такъ отъ медвжьихъ услугъ, какъ у насъ, и не только со стороны какихъ-либо патентованныхъ ‘писателей для народа’, народомъ почти никогда и не читаемыхъ, но, со стороны многихъ церковныхъ проповдниковъ. Послдніе, напримръ, касаясь въ своихъ проповдяхъ отношеній подданнаго къ дарю, налагаютъ иногда цлую доктрину низкаго идолопоклонства, и своими кощунственными сравненіями царскаго достоинства съ свойствами божескими, своею, омерзительною лестью — только смущаютъ истинно врующій и истинно врноподданный нашъ народъ. Кстати: мы имемъ у себя въ копіи составленное въ двадцатыхъ годахъ, по повелнію Государя Александра Павловича, и разосланное по всмъ епархіямъ циркулярное предписаніе, чтобы духовенство при встрч съ Гоеударемъ не употребляло въ своихъ привтственныхъ рчахъ и въ произносимыхъ въ его присутствіи проповдяхъ выраженій грубой и богохульной лести. Не къ чести нашего высшаго духовенства этотъ историческій документъ,— но, конечно, къ вящей чести и слав Императора Александра I.
Мы должны, впрочемъ, справедливости ради, упомянуть, что былъ одинъ опытъ, начало котораго оказалось, повидимому, удачно. Основатель ‘Русскихъ Вдомостей’, извстный въ свое время литераторъ и человкъ очень умный, И. Ф. Павловъ, основалъ эту газету именно съ цлью сдлать ее листкомъ народнымъ, для чего со стороны правительства и оказана была ему поддержка способомъ ‘рекомендаціи’, а главное, весьма значительнымъ пониженіемъ платы за почтовую пересылку. Газета издавалась просто, умно, безъ всякихъ тенденцій и имла положительный успхъ. Но Павловъ умеръ, спустя нкоторое время по его смерти, газета перемнилась и вншнимъ и внутреннимъ образомъ, стала исключительно органомъ партіи или одного изъ литературныхъ направленій, однимъ словомъ, стала газетою такою же какъ ‘Голосъ’, ‘Порядокъ’ и вс другія. А между тмъ, въ народныхъ понятіяхъ фирма или названіе этой газеты продолжаетъ быть связаннымъ съ воспоминаніемъ о правительственной рекомендаціи, что, конечно, можетъ подать поводъ къ недоразумніямъ, да и не должно, полагаемъ, быть пріятнымъ самому этому ‘либеральному’ органу: подобное двусмысленное положеніе должно, кажется намъ, стснять нкоторымъ образомъ его собственную свободу. То же самое можетъ случиться и со всми этими ‘Сельскими Бесдами’, ‘Народными Чтеніями’, ‘Грамотеями’, и т. п.
Для удовлетворенія народной потребности въ газет нужно бы, думаемъ мы согласно съ авторомъ ‘Письма изъ деревни’, издавать газету для народа не другому кому, а самому же правительству. Пусть издается нчто въ род маленькаго ‘Правительственнаго Встника’, прямо отъ имени правительства, да непремнно съ государственнымъ орломъ: такая газета, какъ органъ самой1 государственной власти, будетъ самая угодная народу, и онъ отнесется къ ней съ полнымъ вниманіемъ и довріемъ. При ртомъ народу должно быть, конечно, внушено,1 что правительство не во8браняетъ никому выписывать и получать всякія другія газеты, но что эти другія газеты — то же что рчи на базар: частныя и вольныя, мысли и воля правительственной не выражающія, или на выраженіе ихъ неуполномоченныя, и что правительство за нихъ не отвтственно, отвчаетъ же оно только за то, что сказано въ его собственной газет. Цну ей слдовало бы назначить самую дешевую, рубль или два въ годъ, и изданіе поручить человку умному и надежному, какъ важное государственное дло. Въ ней должны бы быть помщаемы вс манифесты, указы и правительственныя распоряженія, имющіе хонъ нкоторую связь съ обстоятельствами народнаго быта, промышленности и торговли,— при чемъ самый текстъ законовъ и распоряженій могъ бы сопровождаться яснымъ, простымъ, краткимъ истолкованіемъ. Газета же должна сообщать и свднія о цар и царскомъ семейств, чмъ всегда сильно интересуется народъ, а также и свднія обо всемъ, что знать для него полезно,— о выставкахъ, конкурсахъ и т. п. Въ ней же могутъ найти мсто и полезные совты во сельскому хозяйству, по кустарнымъ промысламъ, по народной гигіен, по предохраненію отъ эпизоотій, повальныхъ болзней и т. д. и т. д., изложенныя просто, трезво, языкомъ чуждымъ ужимокъ и аффектаціи, какъ говорятъ съ человкомъ взрослымъ и умнымъ, но неученымъ. Это будетъ самое правдивое и честное отношеніе власти къ народу, самый лучшій способъ для огражденія народа отъ дйствія кривыхъ толковъ и слуховъ, и однимъ изъ добрыхъ, прямыхъ средствъ для поощренія народнаго труда…