Новое образованіе и совершенствованіе познаній философическихъ.
——
Новое образование и совершенствование познаний философических, Давыдов Иван Иванович, Год: 1818
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Академія, Лицей и Портикъ — вотъ славнйшіе въ древности храмы мудрости, но и тутъ сколько заблужденій, сколько предразсудковъ! — Платонъ очарователенъ, когда въ мирномъ уединеніи Музъ переливаетъ въ сердце мысли и чувства безсмертнаго Coкрата о нравственности, о высокомъ назначеніи души, о Провидніи, или,какъ царедворецъ, утверждаетъ основу зданія общественнаго благоденствія. Но переселяясь въ міръ воображаемый, забываетъ людей, для которыхъ разсуждаетъ, людей со слабостями. — Обширныя свднія Академіи еще боле распространились и возвысились въ Лице. Аристотель привелъ въ порядокъ вс сокровища долговременной опытности, но и великій образователь наукъ, обольщенный собственными успхами, понималъ ученіе свое магическимъ жезломъ для всхъ случаевъ и обстоятельствъ жизни, онъ забылъ, что сіе орудіе въ рукахъ простаго ума есть жалкая оборона. Произведенія сего Философа, который обнималъ вс части просвщенія, могутъ служить сокращенною енциклопедіей древнихъ, но не могутъ руководствовать умъ въ сужденіяхъ. — Ученіе Портика есть ученіе высокое, но вмст и суровое. Для добродтели быть нечувствительнымъ ко всмъ красотамъ вселенной, которыми наслаждаемся посредствомъ чувствъ, значитъ ли быть добродтельнымъ? и можетъ ли человкъ бороться съ сими вожделнными ощущеніями, которыми Природа наградила его для блаженства въ жизни? Строгая Философія Зeнoнoвa заставляла человка забывать, что онъ человкъ, и налагала на него оковы, но многоли охотниковъ носить и золотое бремя? Гд же та философія, которую Цицеронъ называетъ строительницею городовъ, изобртательницею искусствъ и наукъ, спутницею къ истин и добродтели?
Наконецъ умъ человческій, посл многихъ усилій, взошелъ на вершину горы трудной опытности: семнадцатый вкъ произвелъ трехъ преобразителей философіи, Бакона въ Англіи, Декарта въ Франціи, Лейбница въ Германіи. Сіи три генія, одаренные высокими умами, образованные обширными свдніями, какъ великіе герои, оставили соотечественникамъ немерцаемую славу мудрости. Они прежде всего ищутъ Аріадниной нити въ начал познаній, но раздляясь въ самомъ начал, шествуютъ по разнымъ путямъ. Баконъ изслдуетъ Природу и все относитъ къ опытности, Декартъ предается глубокимъ размышленіямъ и все извлекаетъ изъ своихъ сужденій, Лейбницъ занимаетъ между ими средину. Первой научаетъ познавать, второй мыслитъ, третій мысли приводитъ въ порядокъ.
Ученіе Лейбницево имло одинакую участь съ новйшимъ критицизмомъ Кантовымъ, Декартово торжествовало не долго, но Баконово разлилось повсюду и какъ плодоносное древо распространилось на многія отрасли: ето благотворный свтильникъ, озарившій новйшія времена. Сей вкъ есть вкъ торжественнаго возобновленія Философіи. Геній, преобразившій вс науки, направившій умъ на путь истины — сей геній, какъ чудесное явленіе, предвозвщенъ былъ важными изобртеніями и открытіями: уже компасъ руководствовалъ мореплавателей, уже зрительная труба открыла тайны небесъ Копернику, Галилею, Тихобрагу, уже опредлялись законы Механики и Оптики, Баконъ, свидтель сихъ первыхъ успховъ наблюдательнаго ума, предсказываетъ новые, быстрые успхи. Изъ частныхъ наблюденій выводитъ общія заключенія, замчаетъ, сравниваетъ, разсуждаетъ, какъ завоеватель, на поприщ наукъ даетъ имъ законы, распространяетъ ихъ предлы и вс части приводитъ въ порядокъ: онъ становится основателемъ новаго Лицея, Аристотелемъ новйшихъ временъ.
Великой начинатель новаго просвщенія, увидвъ, что Философія предшественниковъ его не служила къ счастію народному — увидвъ съ одной стороны дерзской емпиризмъ, съ другой слпой догматизмъ и объяснилъ вс заблужденія, раздлилъ искусства и науки и открылъ прямой путь къ изобртеніямъ. Основаніе величественнаго зданія Философіи его есть наблюденіе, предметъ ея: изслдовать способности показать употребленіе ихъ. Прежде всего должно разсмотрть вещи, сравнить ихъ, расположить, и тогда можно достигнуть до начальныхъ истинъ, тогда только возвышаются науки, которыхъ основаніе опытность, а вершина — сіи общія истины: Философія должна быть объясненіемъ Природы. Такъ разсуждаетъ Баконъ. Опытная Философія дополняетъ недостатокъ идеализма и матеріализма, заимствуя отъ каждой системы положенія, служащія основаніемъ. Раціонализмъ и Емпиризмъ были въ то время равно неполныя ученія: и первое ограничивалось сужденіями идеальными, второе не могло по дйствіямъ, видимымъ длать заключеніе о причин невидимой: Опытная Философія соединила и сіи дв системы. Скептицизмъ и догматизмъ — дв крайности — слабость и дерзость, одна система все разрушаетъ, другая все сооружаетъ: Опытная Философія поставляетъ сомнніе стражемъ при сужденіяхъ и соглашаетъ силу съ благоразуміемъ.
Ни одна секта, можетъ быть, кром, сократовой, не произвела, столько, великихъ талантовъ, сколько Баконова, секта Опытной Философіи. Въ ней Философы научились наблюдать Природу человка, изслдывать начало познаній въ его способностяхъ. Въ ней Математики и Физики получили свтъ для наблюденій своихъ. И сколъ блистательны успхи ума! Гассееди, удивляясь, по словамъ его, героическому предприятію Бакона, первый раскрываетъ его ученіе ц первый излагаетъ образцовую Логику. Локкъ и Кондильякъ, Даламберъ и Боннетъ оказываютъ важныя услуги Метафизик, озаряютъ сію мрачную часть Философіи изслдованіемъ способностей души. Нравственная Философія получаетъ прочное основаніе трудами Гаррингтона, Тотчесона. — Ученію новаго Лицея слдуютъ въ Германіи, Тчирнгаузенъ, Томазій, Гравесанде, во Франціи: Дюмарсе, Вовенаргъ, Бюффонъ, Фонтенель, Томасъ, въ Англіи: Шефтесбюри, Рейдъ, Беати, Фергюссонъ Смитъ, Стюартъ и самъ великій Нютонъ.
Подъ руководствомъ сей Философіи Галилей изслдываетъ движеніе маятника и ускоренное паденіе тлъ, Торичелли показываетъ тяжестъ воздуха, Гарвей убждаетъ въ кругообращеніи крови, Гюгенсъ совершенствуетъ телескопъ, Левенгекъ помощію микроскопа узнаетъ послднія тайны Природы, Рюшъ длаетъ новыя открытія въ Анатоміи, Боиле творитъ Опытную Физику, Мальпиги разсматриваетъ строеніе растеній, Галлей утверждаетъ теорію кометъ, Кассини опредляетъ теченіе Меркурія, Брадлей подчиняетъ законамъ склоненіе звздъ, великій Нютонъ разлагаетъ лучь свта, показываетъ взаимное тяготніе міровъ и вмст съ Кеплеромъ, кажется, застаютъ Природу въ обращеніи свтилъ небесныхъ. Вотъ торжественная похвала Образователю новой Опытной Философіи!
Постепеннымъ наблюденіямъ сей Философіи одолжены вс науки великими открытіями. Она, согласуя вс системы, окрыляетъ и возвышаетъ умъ, удовлетворяетъ всмъ его потребностямъ, безпрерывно возрастающей дятельности, жадному любопытству и величію, утверждаетъ нравственность, даруя истин незыблемую, твердую основу на нравственномъ чувств, совершенствуетъ вс искусства и науки, занимая умъ изученіемъ Природы и размышленіемъ, и соединяя воображеніе съ разсудкомъ, поставляя себя среди всхъ наукъ, опредляетъ ихъ взаимное отношеніе и назначаетъ предлы теоріи и практик. Невыгода Опытной Философіи, какъ и вообще мудрости и добродтели, состоитъ только въ ея скромности: въ ней нтъ ничего таинственнаго, ничего такого что обыкновенно возбуждаетъ страсть въ послдователяхъ и воспламеняетъ воображеніе, правила ея просты и согласны съ разсудкомъ: она-то есть богиня мудрости, прославленная Цицерономъ, она то истина, которую Діогенъ искалъ со свтильникомъ, а Демокритъ, не нашедши ее, говорилъ, что она сокрыта на дн колодезя.
Такимъ образомъ, обозрвая судьбу Филосвофіи въ продолженіи многихъ вковъ и въ различныхъ странахъ, не льзя не сказать вмст съ Фонтенелемъ: ‘Сколько странностей должны бы мы повторить, если бы древніе не предупредили насъ!’ Логика не можетъ ввести человка въ храмъ истины, не показавъ пути, исполненнаго предразсудковъ и заблужденій, но которому прежніе мудрецы шествовали. Не удивительно, что иные, не находя въ сектахъ согласія, и утомившись въ изслдованіи истины, говорили словами Еклезіаста: Вся наша мудрость суета. Но самыя заблужденія ума служатъ ему лучшею наукой, предостерегая его въ сужденіяхъ, раскрывая человческія страсти и объясняя вс пружины дйствій. Притомъ, чтобъ познать истину, должно самому избгать заблужденій, ея свтъ для многихъ ослпителенъ. Отъ того, думаю, столько, несогласія даже въ одномъ понятіи о цли и предмет Философіи. Одни разумютъ подъ названіемъ Философовъ странныхъ Діогеновъ, убгающихъ общежитія, другіе указываютъ на гордыхъ Схоластиковъ, презирающихъ все, кром философскаго жезла своего, есть и Философы самозванцы, которые, воружась именемъ Люкреція, Дидерота, мечтаютъ о прав на завидное титло любителя мудрости. Такъ все прекрасное, все превосходное измняется самолюбіемъ, такъ мудрость иногда облекается въ тайное обольщеніе, становйтся орудіемъ соблазна, и сладостное здравіе ея претворяется въ горькую отраву жизни.
Изъ сего обозрнія различныхъ мнній, слдуя великимъ испытателямъ человка, можно сказать, что предметъ Философіи есть просвщеніе ума истиной, и образованіе сердца добродтелію. Философъ изслдываетъ Природу и пользуется сокровищами ея для блаженства жизни. Онъ наблюдаетъ человка въ разныхъ странахъ, вкахъ и обстоятельствахъ, и все лучшее въ нравахъ и обычаяхъ обращаетъ въ собственную пользу и въ пользу ближнихъ. Въ семъ-то смысл Цицеронъ называетъ Философію строительницею городовъ, изобртательницею искусствъ и наукъ, спутницею къ истин и добродтели.
Какая польза отъ Философіи? еще въ старину спрашивалъ у мудреца одинъ добродушный простолюдинъ. Она учитъ, сказалъ Философъ, добровольно длать то, что другіе длаютъ ихъ принужденія. — Прекрасный отвтъ! Кто можетъ благоговть предъ Провидніемъ боле Философа, постигающаго премудрость и благость Его? кто можетъ уважать законы верховной власти боле Философа, вдающаго спасительную пользу ихъ и посвящающаго благу человчества всю жизнь свою? Кто можетъ быть сострадательне и добре Философа, знакомаго съ человческимъ сердцемъ, знающаго слабости его и добродтели? A надежный свтильникъ на мрачномъ пути жизни — а твердая опора въ дйствіяхъ? — Ето также дло Философіи. Она везд врная подруга. Человкъ мыслящій никогда не можетъ быть несчастливъ. И уже етаго недовольно ли за труды, какіе понести должно, достигая храма мудрости?
[Давыдов И.И.] Новое образование и совершенствование познаний философических / Двдв // Вестн. Европы. — 1818. — Ч.98, N 7. — С.183-191.