‘За два года’. Сборникъ статей изъ ‘Искры’. Часть первая.
Новая диктатура сердца.
(20 сентября 1904 г., No 74).
Новая диктатура сердца.
(20 сентября 1904 г., No 74).
П. Стрльскй.
Новая диктатура сердца, Лавров Владимир Степанович, Год: 1904
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Будетъ ли отмcчено большими перемcнами во внутренней политикc Россіи вступленіе Святополкъ-Мирскаго въ должность министра внутреннихъ длъ?— ‘Большими перемнами — нтъ, но я (Святополкъ-Мирскй) буду стараться согласовать мои дйствя съ духомъ истиннаго и широкаго прогресса, по крайней мр, поскольку онъ не будетъ въ противорчи съ существующимъ строемъ’.
Таковъ отвтъ новаго министра корреспонденту ‘Echo de Paris’. Таковъ главный мотивъ новой ‘министерской программы’. Что же она намъ сулитъ?
Было бы политически наивно ожидать отъ новаго министра серьезной ршимости ‘согласовать свои дйствя съ духомъ истиннаго и широкаго прогресса’. Но допустимъ, что онъ ршилъ идти навстрчу нкоторымъ насущнымъ нуждамъ страны, хотя бы въ интересахъ правительственныхъ. Что сможетъ сдлать въ этомъ направлени правительство?
Въ самой постановк вопросъ о новыхъ путяхъ политики для новаго министра всецло связанъ съ задачей сохраненя существующаго строя. И это второе, ограничивающее услове даетъ фатально узкй смыслъ, какимъ бы то ни было начинанямъ въ разршени политическихъ проблемъ. Узкй смыслъ съ точки зрня демократи, роковой — для правительства, которому въ данный моментъ уже трудно наверстать потерянное въ политическомъ вс и, обратно, легко потерять и остатокъ престижа.
И въ самомъ дл, не смшны ли, лицомъ въ лицу съ растущей анархей народной жизни, передъ моремъ народныхъ бдствй, т каррикатурныя мры, которыя намчаетъ новый шефъ жандармовъ? Прежде всего, что можетъ дать стран административныхъ помпадуровъ и военныхъ сатраповъ общаемая министромъ децентрализаця самоуправства? Аккомпанирующй въ этомъ пункт новому министру дирижеръ реакци, Мещерскй, ждетъ, что при этомъ вырвется вздохъ облегченя у губернаторовъ, освобожденныхъ отъ безпощадной опеки капризовъ департаментскихъ чиновниковъ. Это врно. И горе Росси, которая и такъ управляется по систем одиночнаго заключеня отдльныхъ гражданъ, отдльныхъ губернскихъ и уздныхъ земствъ, которая и сейчасъ состоитъ подъ почти безконтрольнымъ произволомъ отдльныхъ виртуозовъ-администраторовъ! Это будетъ побда реакци. Не лежитъ ли нашъ исторически правильный путь въ противоположную сторону — въ превращеню помстнаго административнаго произвола, во-первыхъ, въ централизованную законодательную власть всенароднаго парламента и, во-вторыхъ, въ исполнительную власть отвтственнаго передъ парламентомъ кабинета министровъ? Несомннно, всякй шагъ по пути децентрализаци самоуправства отзовется новой болью въ тл народа и, поскольку не замрутъ въ этомъ тл процессы развитя,— это будутъ боле или мене революцонные акты самозащиты со стороны населеня.
Городскимъ и земскимъ учрежденямъ предполагается предоставить возможно больше авторитета въ мстныхъ длахъ. Значитъ ли это, что министромъ намчена отмна закона о предльномъ земскомъ обложени? Достаточно сопоставить этотъ планъ съ задачей правительства сохранить существующй строй, чтобъ отвтить на поставленный вопросъ отрицательно. Но и положительное ршене вопроса только выдвинетъ новую неразршимую задачу, потому что предоставить возможность свободнаго роста земскому бюджету при теперешней сил этого роста, это значитъ — дать голосъ всероссйскому земству въ выработк государственнаго бюджета. Послднее же лежитъ за предлами возможнаго дли самодержавнаго режима.
Дойдетъ-ли благосклонность къ земствамъ и думамъ хоти бы до предоставлени имъ законодательной иницативы? Смшно было бы даже ставить подобные вопросы, если бы не важно было указать на одно необходимое слдстве всякой правительственной политики, проводимой въ интересахъ самодержави. И политическй обманъ въ итог пустыхъ общанй, и политика уступокъ, не переступающихъ предловъ ныншняго режима, въ конц концовъ, вызовутъ встрчную волну дворянско-буржуазнаго недовольства, которая неминуемо добжитъ до поставленной ей преграды и разобьется въ брызги открытой оппозици, или уйдетъ въ подпочву нелегальной группировки радикальныхъ элементовъ.
Министръ общаетъ возможно полную свободу совсти, но ‘съ нкоторыми оговорками’. Не ясно ли, что подъ оговорки будетъ подведена вся сумма тхъ мръ религознаго гнета, которыя прямо связаны съ желанемъ прикрплять окраины путемъ русификаци, поддерживать косное православе въ Великоросси? И правительству придется изощряться въ подавлени недовольства ограбленной имъ армянской церкви, придется попрежнему мобилизовать поповъ и монаховъ противъ вольнодумной штунды.
Не будетъ абсолютной (!) свободы для евреевъ! Что же дастъ общаемая относительная? Съ большой вроятностью можно утверждать, что въ мропрятяхъ для и противъ еврейства Святополкъ-Мирскй, призванный одной рукой зажигать революцонный огонь, а другой — тушить, запоздалъ. Старанями его предшественниковъ революцонная задача ‘режима’ въ этой области почти уже закончена. Неслыханнымъ гнетомъ этотъ народъ мелкихъ торговцевъ, ремесленниковъ и пролетаревъ доведенъ до революцоннаго каленя.
Министру грезится насаждене прогресса, увеличене числа школъ! Но вдь за ними идетъ увеличене числа неспокойныхъ элементовъ въ лиц учителей и учительницъ, увеличене спроса на книжку, а, слдовательно, и на листки и брошюры ‘возмутительнаго содержани’.
Невидимому, смутное предчувстве революцоннаго исхода охранительныхъ начинанй не чуждо и генералу-министру, и онъ сознается въ своей бесд, что ‘наше внутреннее положене, если и не чрезвычайно серьезно, все же запутанное’. Но понялъ ли онъ, приступая съ улыбкой къ своему длу, что онъ неотвратимо идетъ прямой дорогой къ могил самодержавнаго режима? Понялъ ли, что онъ призвалъ не для руководства всей суммой внутреннихъ длъ государства, а на ту же спецальную функцю, на которую была направлена вся энергя его предшественниковъ, т. е. призванъ завдывать дломъ россйской революци, въ качеств безсознательнаго разжигателя революцоннаго инстинкта массъ и — дипломатическаго укротителя этого инстинкта.
Но субъективно онъ ставитъ себ, повидимому, задачу превратить революцонность массъ и одиночекъ въ притупленную политическую усталость, въ упадокъ нервной энерги, вообще говоря, возможный вслдъ за чрезмрнымъ ея напряженемъ.
И онъ ласкаетъ себя надеждой, что заблужденя молодежи сопровождаются раскаянемъ, что она образумливается съ возрастомъ и изъ нея выходятъ ‘прекрасные работники’, онъ спшитъ навстрчу ‘желанямъ населеня’ въ расширени авторитета земскихъ и городскихъ учрежденй и думаетъ, что ‘добротой можно достигнуть счастливыхъ результатовъ’ и въ еврейскомъ вопрос. Знакомая намъ диктатура сердца! Второй уже разъ за послднее десятилте останавливаемый волной оппозици самодержавный режимъ пытается ослабить удила ‘неукоснительной строгости’. И что же? Первый разъ, при расцвт режима Ванновскаго, раздался недвусмысленный, неодобрительный ревъ бюрократически-дворянской реакци, въ общей свалк тоже забирающей самостоятельную отъ правительства силу. Старичокъ сократилъ свою ласковую улыбку и поспшилъ стушеваться. Пусть бы новый апостолъ мира прислушался къ остерегающему завываню ‘Моск. Вдом.’. Положене новаго вождя внутренней политики невеселое: впереди шумъ неугомоннаго моря демократи, за спиной — шипне реакцоннаго крупнаго дворянства. Но, повидимому, новый вождь полонъ новыхъ надеждъ. Сбудутся ли радужныя мечты браваго генерала? Судя по всему, у насъ есть основане утверждать съ достаточной увренностью, что негодными мрами окажутся вс такя полуреформы, что он обратятся противъ самого же правительства, что безсильны уже и попытки убаюкать революцонное недовольство генеральской лаской, что, наконецъ, эти попытки будутъ прерваны реакцей.
Характернымъ политическимъ симптомомъ является отповдь ‘Освобожденя’, которое видитъ во всхъ этихъ заманчивыхъ перспективахъ не реальныя уступки, а лишь одинъ обольстительный запахъ ихъ, и потому — опасность для оппозици. Характернымъ симптомомъ это служитъ потому, что ‘Освобождене’ способно вообще легкомысленно воодушевляться и, даже теперь, въ сторон отъ этой главной политической директивы недовря къ правительству, предлагаетъ студенчеству не слишкомъ сплеча обращаться съ новыми нжными ростками самодержавной политики. Но чмъ боле знаменательно, что въ переходный моментъ наибольшей податливости сладкимъ общанямъ оно не можетъ въ себ заглушить червячка недовря. Къ сожалню, статья ‘Освобожденя’ не представляетъ даже коллективнаго мння либеральнаго слоя. И коренной вопросъ обсужденя и учета новоявленной ‘министерской программы’ для насъ въ томъ, какъ будетъ реагировать на режимъ сердца широкая демократя, верхне слои пробуждающихся массъ и прежде всего — рабочаго класса.
Опытъ недавняго прошлаго показалъ, что вс правительственныя ‘мропрятя’ въ области положительной государственной работы не разряжаютъ существующей революцонности сознательныхъ слоевъ народа, потому что сами они не ‘революцонны’, не уничтожаютъ анархи въ жизни страны, потому что нисколько не удовлетворяютъ нужды народа въ правовой организаци этой, все усложняющейся, жизни и оставляютъ безъ ‘конституци’ — безъ ‘законовъ войны’ — классовые и нацональные конфликты.
Одинъ взглядъ назадъ — на весь ходъ рабочаго движеня параллельно съ ростомъ капитализма. Куда ведетъ нелпое положене рабочихъ массъ, лишенныхъ законодательнаго права и права стачекъ, союзовъ, собранй, лицомъ къ лицу съ азатскимъ хищничествомъ русскаго промышленника? Вс послдствя этого положеня пролетарата: физическое и психическое вырождене его, хозяйственное обнищане до nec plus ultra, обостряютъ до крайности противорчя государственно-буржуазнаго строя, влекутъ Россю къ потрясающему экономическому краху. Возьмемъ все это, плюсъ искусъ войны, и оцнимъ политическую развязность или легкомысле Святополкъ-Мирскаго, предлагающаго Росси испить до дна чашу восточно-сибирскаго военнаго погрома.
Область нацональныхъ отношенй! Съ одной стороны, разнузданная, насильственная ассимиляця, съ другой — взаимное недовре. Демократическая Польша съ такъ называемой партей польскихъ соцалистовъ во глав, нацональная Финляндя, религозная Арменя! Въ Финлянди харьковскй Аракчеевъ-Оболенскй, говоря либеральныя рчи, заимствуетъ у своего прообраза методъ давать отдохнуть жертвамъ казни ‘сквозь строй’ передъ новымъ актомъ пытки. Невелика, впрочемъ, надежда на то, что финны поврятъ ласковымъ рчамъ палача по призваню: недовре прочно посяно.
Нацонализмъ и сепаратизмъ растутъ не только на окраинахъ: по всему тлу Росси, анархя нацональныхъ отношенй разряжается цлымъ рядомъ еврейскихъ погромовъ, повторяющихъ ужасы средневковья.
Государственная власть запоздала своевременнымъ уничтоженемъ сословной грани объединить и согласовать обще интересы землевладльцевъ блой и черной кости: безправное крестьянство ршаетъ ихъ у себя въ деревняхъ по-домашнему: разгромомъ помщичьихъ усадебъ аграрными убйствами и поджогами.
И въ этомъ хаос разложеня государства крупицы либеральнаго попустительства въ правительственной политик нисколько не идутъ къ согласованю интересовъ отдльныхъ слоевъ населеня. Напротивъ того, одинъ новый и послднй шагъ отъ защиты интересовъ господствующихъ классовъ въ сторону политическаго абсентеизма — въ сторону защиты авантюристскихъ интересовъ одной правящей клики.
И, представленный самому себ, народъ все большей больше втягивается въ процессъ выработки самобытнаго, революцоннаго ‘самоуправленя’. Завязывается организаця рабочихъ массъ для защиты своихъ классовыхъ интересовъ, нелегально групируются оппозицонныя силы буржуази. Происходитъ усиленная борьба сторонниковъ партй въ области литературнаго размежеваня. Радикальная интеллигенця ассимилируется партей рабочаго класса. Все сильне и сильне выясняется необходимость завершеня и закрпленя этихъ новыхъ формъ государственной жизни путемъ конституци.
Въ этомъ неудержимомъ повышени уровня политическаго моря и даны гаранти того, что волны революцоннаго прилива будутъ, не ослабвая, бить въ стны самодержавнаго строя. А слдовательно, ген. Святополкъ-Мирскй, который — по собственнымъ словамъ, мтилъ, вмсто Куропаткина, на поля Ляояна, а попалъ въ Петербургъ, дйствительно, становится во глав внутренняго военнаго министерства, на мсто ‘министра контръ-революци фонъ-Плеве, какъ бы сладко ни грезилось ему кроткое управлене замиренными подданными.
‘Программая рчь’ новаго министра вноситъ только одно подтверждающее ‘да’ въ недвумысленную политику правительства, обнаруживая ршимость его, не смотря ни на что, отстаивать свое самовластье. И все сильнй и сильнй ‘военныя функци’ захватываютъ государственную власть, и разростается анархя представленнаго на волю исторической стихи народа.
И все больше дробятся старыя формы государственнаго строя, оставляя разрозненный, готовый въ дло матералъ новаго государственнаго строительства. И становится ясной, осязаемой дйствительностью возможность, не медля, приступать къ созидательной политической работ: къ укрпленю и расширеню соцалдемократической парти за счетъ всего того, что изъ человческаго матерала, обрабатываемаго революцонной дятельностью правительства, можетъ быть ассимилировано партей рабочаго класса на основахъ ея программы.