Нсколько замтокъ на письма митр. Евгенія къ Македонцу и Н. И. Зиновьева къ его сыну.
Нсколько замтокъ на письма митр. Евгенія къ Македонцу и Н. И. Зиновьева къ его сыну.
*
Я. Гротъ.
‘Русскій архивъ’, No 10, 1870.
Несколько заметок на письма митр. Евгения к Македонцу и Н.И. Зиновьева к его сыну, Грот Яков Карлович, Год: 1870
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Письма Евгенія къ воронежскому пріятелю его Македонцу, напечатанныя въ Русскомъ Архив сего года съ примчаніями г. Свернаго, едва ли не интересне всего до сихъ поръ извстнаго изъ переписки преосвященнаго. Они содержатъ въ себ много мткихъ указаній на современныя обстоятельства, много новыхъ подробностей и любопытныхъ данныхъ для біографіи самого Евгенія. Эти письма отличаются характеромъ безцеремонной откровенности, какого не представляютъ въ такой степени остальныя его письма, а потому здсь полне обрисовывается передъ нами благородная личность ученаго архипастыря съ его наблюдательнымъ, тонкимъ умомъ и добродушной ироніей.
Къ замчаніямъ, впрочемъ весьма полнымъ, которыми обставлены письма Евгенія въ Р. Архив, считаю не лишнимъ присоединить нсколько поясненіи.
Упомянутаго въ 1-мъ письм Балкъ-Полева, высланнаго Императоромъ Павломъ изъ Петербурга съ лишеніемъ камергерства, звали Петромъ едоровичемъ, при Александр I ему было возвращено званіе камергера. Дочь его Софья Петровна была замужемь за генералъ-лейтенантомъ, сенаторомъ, княземъ Андреемъ Михайловичемъ Голицынымъ.
7-е письмо начинается словами: ‘Вотъ надпись Суворову, сочиненная какимъ-то Шаликовымъ’, и затмъ слдуютъ стихи, напечатанные въ сочиненіяхъ Шишкова (ч. XIV, стр. 160) {Это уже было указано А. И. Казначеевымъ въ No 6 Р. Архива, но тамъ едва ли правильно ошибка приписана самому Евгенію.}. Поэтому вроятно, что въ подлинномъ письм надобно читать Шишковымъ, а не Шаликовымъ {Дйствительно, въ подлинномъ письм можно прочитать, по связности почерка, и Шаликовымъ. Для желающихъ заняться подробнымъ жизнеописаніемъ Евгенія напоминаемъ, что подлинники писемъ Евгенія хранятся въ Чертковской библіотек, къ услугамъ біографа. Изъ нихъ много еще можно извлечь свдній о частныхъ сношеніяхъ и хозяйств Евгенія. П.Б.}. Въ 1800 году, къ которому относится это письмо, Шишковъ былъ еще мало извстенъ, и Евгеній, недавно переселившіася въ Петербургъ, могъ про него сказать: какой-то. Немногія до того времени изданныя книги Шишкова относились къ морскому длу, и только въ конц 1796 года онъ сдлался членомъ Россійской Академіи. Публика узнала его не прежде 1802, когда онъ напечаталъ свое ‘Разсужденіе о старомъ и новомъ слог’.
Надпись на гробницу Суворова была придумана Державинымъ. За нсколько дней до кончины полководца поэтъ былъ у него, и на вопросъ умиравшаго: ‘какую же ты мн напишешь эпитафію’ — отвчалъ: ‘Помоему, много словъ не нужно, довольно сказать: Здсь лежитъ Суворовъ’.— ‘Помилуй Богъ, какъ хорошо’! (См. примч. къ піес Снигирь) {Соч. Держ., т. II, стр. 345.}. Державинъ имлъ полное право занести эту надпись въ рукописную тетрадь мелкихъ своихъ піесъ. Она напечатана въ III-мъ том его сочиненій. Такъ точно въ собраніи сочиненій Сумарокова мы находимъ надпись: ‘Петру Первому Екатерина Вторая’.
Въ письм 29-мъ подъ именемъ Петра Ивановича должно разумть, по всей вроятности, стараго воронежскаго знакомаго обоихъ переписывавшихся, бывшаго адьютанта князя Репнина, Литке, котораго Евгеній всегда называлъ своимъ благодтелемъ (см. его переписку съ Гирсомъ {Сборн. Отд. р. яз. и сл.. Имп. Акад. Н. т. V, вып. I.}). Евгеніи не могъ забыть, что П. и. Литке первый посовтовалъ ему, посл потери жены и дтей, перейти въ черное духовенство и вызвалъ его въ Петербургъ, открывъ ему виды на почетное поприще. Кром того Евгеній, будучи священникомъ въ Редьевк, могъ, благодаря радушію Литке, свободно пользоваться его книгами. Петръ Ивановичъ имлъ въ Петербург связи, особенно близокъ былъ онъ съ Трощинскимъ, который служилъ при Репнин во время его посольства въ Константинопол, о дружескомъ характер сношеній между адьютантомъ и секретаремъ князя свидтельствуютъ сохранившіяся письма Трощинскаго къ Литке. Послдній былъ въ числ офицеровъ конвоя, съ которымъ Репнинъ въ 1775 году отправился посломъ къ турецкому султану. Узнавъ молодаго офицера, Репнинъ взялъ его къ себ въ адъютанты, поздне же предоставилъ ему управленіе своихъ воронежскихъ имній. Когда князю поручено было начальство надъ войсками въ Лифляндіи и въ Минской губерніи, П. И. Литке въ 1795 году перешелъ въ гражданскую службу и получилъ мсто директора экономіи въ Гродн. Черезъ нсколько лтъ онъ былъ переведенъ въ Петербургъ совтникомъ коммерцъ коллегіи и въ апрл 1800 года произведенъ въ дйствительные ст. сов. Въ начал царствованія Александра I онъ получилъ еще мсто инспектора надъ таможнями петербургскою и кронштадскою. У П. И. Литке были два брата: одинъ, Карлъ Ивановичъ, служившій и флот, былъ убитъ при Измайл, другой, Александръ Ивановичъ, сперва также морякъ, перешелъ потомъ въ гражданскую службу.
Евгеній въ своихъ письмахъ къ Македонцу еще два раза упоминаетъ Петра Ивановича. Въ письм 7-мъ, по поводу извстій о смерти Суворова, онъ говоритъ: ‘Повелно (мн сказывалъ Петръ Ив.) сдлать покойнику бронзовую конную статую’. Въ письм же 81-мъ, отъ 23 марта 1808, изъ Вологды, сказано: ‘4 марта въ Петербург скончался мой другъ и благодтель Петръ Иван. Литка, оставивъ дтей 9 человкъ, а въ наслдство имъ — около. 20.000 р. долгу на себ. Въ генвар онъ, какъ бы предчувствуя смерть свою, съ слезами самъ мн разсказывалъ свои обстоятельства. Пишутъ, что по смерти его найдено только 40 коп. у него денегъ. Жилъ очень роскошно’.
Эта характеристика еще боле подтверждаетъ наше убжденіе, что Петръ Ивановичъ, который въ 1800 году угощалъ членовъ Синода, былъ не кто иной, какъ Литке. Разсказывая своему пріятелю объ этомъ обд, Евгеній могъ назвать по имени и отчеству (безъ фамиліи) только лицо, обоимъ имъ хорошо извстное, а такимъ былъ конечно бывшій воронежскій житель. Имя Петра Ивановача носили тогда, кром князя Тюфякина, названнаго въ примчаніи къ письму, между прочимъ еще слдующія лица: Новосильцевъ (с.-петерб. вице-губернаторъ и генералъ-провіантмейстеръ), Коваленскій (братъ Михаила Ивановача), и Турчаниновъ (статсъ-секретарь Екатерины II) Но едва ли кто-нибудь изъ нихъ былъ такъ извстенъ отставному совтнику гражданской палаты, чтобы Евгеній въ письм къ нему удовольствовался привести только имя и отчество подразумвваемаго имъ лица. Еслибы онъ говорилъ, о Тюфякин, то конечно не опустилъ бы и княжескаго титла. Притомъ кн. Тюфякинъ служилъ въ это время въ Москв ‘командиромъ при тамошнихъ дворцахъ и садахъ’.
Число оставшихся посл Литке дтей показано Евгеніемъ не совсмъ точно: ихъ было не 9, а 11. Петръ Ивановичъ былъ женатъ два раза: въ первомъ брак на Анн Ивановн Энгель (сестр бывшаго впослдствіи статсъ-секретаремъ и членомъ государственнаго совта, едора Ивановича), а во второмъ на Екатерин Андреевн Пальмъ. Младшій сынъ отъ перваго брака, графъ едоръ Петровичъ Литке, пережилъ всхъ своихъ братьевъ. Замтимъ, что одна изъ сестеръ Петра Ивановича вышла замужъ за другаго адьютанта князя Репнина, Петра Прокофьевича Панкратьева, который, вмст съ своимъ начальникомъ, прізжалъ въ Репьевку и тамъ познакомился съ будущей женой своей. Въ царствованіе Николая Павловича, сынъ Панкратьева, Никита Петровичъ, былъ генералъ-адьютантомъ и умеръ въ должности варшавскаго военнаго губернатора въ 1838 году.
Въ письм 29 говорится: ‘3-го Февраля у насъ не было торжества, а соединено съ 4-мъ числомъ. Часто-у насъ сіе длаютъ’. 3-е Февраля было днемъ ангела великой княгини Анны едоровны (супруги Константина Павловича) а великой княжны Анны Павловны, а 4-е — днемъ рожденія Маріи Павловны.
Въ конц 30-го письма, къ краткому свднію о Греческомъ корпус можно прибавить, что это собственно не было самостоятельное или отдльное заведеніе. Первоначально ‘для отправляемыхъ сюда изъ Архипелага греческихъ мальчиковъ’ (какъ сказано въ указ) учреждена была въ 1775 году при артиллерійскомъ и инженерномъ кадетскомъ корпус гимназія для чужестранныхъ единоврцевъ, а обучавшіеся въ ней должны были оканчивать свое воспитаніе, смотря по склонности, въ морскомъ или артиллерійскомъ корпус. Въ 1779 году имъ было позволено поступать прямо изъ гимназіи либо въ военную службу, либо въ переводчики. Заведеніе получало 41,613 руб. въ годъ на 200 воспитанниковъ, большинство которыхъ, по словамъ Шторха, составляли здшніе уроженцы за неимніемъ достаточнаго числа Грековъ. Учителей было 25. Въ 1783 г. это учрежденіе было переведено въ Херсонъ, въ вдніе Потемкина. Наконецъ Императоръ Павелъ закрылъ ‘корпусъ чужестранныхъ единоврцевъ’, и кадеты были перевезены оттуда въ сухопутный кадетскій корпусъ съ назначеніемъ особой суммы на содержаніе ихъ {П. С. З. XX, 14, 830, XXI, 15, 658, ХXIV, 17, 746, также Storch, Gemhide von St. Petersburg. I, 301.}.
Упоминаемое въ п. 37-мъ землетрясеніе, которое отозвалось и въ Петербург, описано было Карамзинымъ въ Встник Европы, см. его соч., изд. Смирд., т. III, стр. 881.
Въ примч. къ письму 41 говорится о Запискахъ синодальнаго оберъ-прокурора Яковлева, хранящихся въ Чертковской библіотек. Слдуетъ прибавить, что извлеченія изъ нихъ уже напечатаны въ замчательной стать г. П. М. ‘Изъ прошлаго’, въ апрльской книжк Русскаго Встника за 1868 годъ.
Любопытны также напечатанныя г. Барышниковымъ въ той же книжк Русскаго Архива письма Н. И Зиновьева, бросающія новый свтъ на пребываніе русскихъ студентовъ, товарищей Радищева, въ Лейпциг. Въ одно изъ примчаній къ этимъ письмамъ вкралась ошибка, которая требуетъ исправленія. Въ 6-мъ письм сказано: ‘Каждый мсяцъ пиши по дважды, а можете въ одномъ письм писать съ Козодавлевымъ, ибо Анна Осиповна всегда у меня бываетъ’. Въ примчаніи къ этому мсту Анна Осиповна названа Козодавлевой, и тутъ же упомянуто, что она ‘впослдствіи пошла въ монастырь’.
Ання Осиповна, дйствительно тетка Козодавлева, была по фамиліи Бобрищева-Пушкина и не пошла въ монастырь, а получила только пристанище въ Смольномъ монастныр, какъ видно изъ слдующихъ строкъ Козодавлева къ Державину, отъ 17-го іюня 1786 года: ‘Тетушка моя Анна Осиповна перехала въ здшній двичій монастырь, именуемой Смольной. Ей Государыня пожаловала игуменьнны кельи, которыя на монашескія ни мало не похожи, и по 300 руб. на годъ пенсіи, дрова и проч. Она живетъ тамо, на отъ кого не завися и покойно, здитъ къ намъ часто и также во другимъ знакомымъ, а къ ней всякой можетъ прізжать кто хочетъ’. Нсколько позже жена Козодавлева, Анна Петровна, рожденная княжна Голицина, пишетъ къ Катерин Яковлевн Державиной: ‘Тетушка наша похала молиться въ Тихвинъ съ принцессою Барятинской, а къ вамъ при отъзд писала’ (Соч. Держ., т. V, стр. 489 и 526). Эту тетку Козодавлева Державинъ называетъ Пушкиной. Въ одномъ мст своихъ ‘Объясненій’, разсказывая, какъ огласилась ода Фелиц до ея напечатанія, онъ говоритъ: ‘Козодавлевъ, жившій съ нимъ въ одномъ дом, взошедъ нечаянно, увидлъ ее, прочетши нсколько строкъ, просилъ его неотступно поврить ему на часъ для прочтенія тетк его г-ж Пушкиной, которая страстно любила стихотворство, а паче творенія автора’ (т. III, стр. 601). Но особенно долженъ я здсь сослаться на разсказъ, слышанный мною отъ покойной графини Анны Михайловны Толстой, которая въ дтств воспитывалась въ дом Козодавлева и называла его ‘папа’. Она была рожденная княжна Хилкова, слдовательно племянница А. П. Козодавлевой {Сестра Козодавлевой, Елизавета Петровна Голицына, была за княземъ Мих. Яковл. Хилковымъ.}, и вышла замужъ за князя Щербатова, а по смерти его за графа Александра Николаевича Толстаго, умершаго оберъ-шенкомъ въ 1866 году {Некрологъ его см. въ Совр. Лтописи 1866, No 29. Супруга его скончалась въ Ницц въ 1868 г.}. По ея свидтельству, тетка Козодавдева, Бобрищева-Пушкина, была въ милости еще у Анны Іоанновны и испросила у Екатерины ІІ-й повелніе отправить семи-лтняго Козодавлева учиться за границу вмст съ нкоторыми другими дтьми {Это были, по ея словамъ: двое Олсуфьевыхъ, двое Зиновьевыхъ и трое Шкуриныхъ, изъ которыхъ меньшій, какъ говорила она впослдствіи получилъ, по пожалованному ему имнію Бобрики, фамилію Бобринскаго.} изъ этого показанія слдовало бы, что онъ заграницей началъ свое образованіе не прямо съ лейпцигскаго университета. Эти молодые люди, прибавляла графиня, пробыли за границей пятнадцать лтъ. Козодавлевъ, учась въ университет, жилъ-де у профессора Якоби, другимъ учителемъ его былъ Тюммель, описавшій путешествіе по южной Франціи, никогда не бывавъ тамъ, изъ сочиненій его Козодавлевъ перевелъ впослдствіи романъ Вильгельмина (Спб. 1783). Русскіе студенты возвратились въ отечество въ одноколкахъ, запряженныхъ каждая въ одну лошадь, съ камердинеромъ Циклеромъ, который и остался въ Россіи: онъ задумалъ завести въ Петербург модный магазинъ и просилъ этихъ молодыхъ людей ссудить его деньгами, общая возвратить ихъ, когда онъ разбогатетъ. Каждый изъ нихъ далъ ему по тысяч рублей. Такъ возникъ извстный долгое время всмъ петербургскимъ жителямъ магазинъ Циклера. По словамъ той же графини А. М. Толстой, Козодавлевъ въ царствованіе Императора Александра Павловича пользовался особеннымъ довріемъ его. Государь поручалъ ему преимущественно дда, находившіяся въ связи съ вопросомъ объ освобожденіи крестьянъ, такъ Козодавлевъ писалъ указъ о вольныхъ хлбопашцахъ {Козодавлевъ былъ происхожденія нмецкаго. Предокъ его (можетъ быть ддъ) выхалъ къ намъ изъ Мекленбурга и назывался Cos von Dahlen (см. ‘Общій Гербовникъ’, ч. I, стр. 67), такъ что имя Козодавлева представляетъ любопытный примръ осмысленія чужаго слова, въ род того какъ Стокгольмъ въ древней Руси звали Стекольней. Указаніемъ этимъ мы обязаны просвщенному любителю Русской старины М. И. Топильскому. (Сличи письма имп. Анны Іоанновны въ IV книг Осмнадцатаго Вка). П. Б.}.