Некоторые книги из моего книжного собрания, Чарушников Андрей Иванович, Год: 1992 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 16 минут(ы)

Предисловие к сообщению Андрея Ивановича Чарушникова
на заседании городской секции библиофилов в г. Санкт-Петербурге, посвящённое его 80-летию

Эта работа размещается к 20-летию со дня смерти Андрея Ивановича Чарушникова (19.09.1993), отдавшего много времени и сил на восстановление памяти одного из прогрессивных издательств начала XX века ‘С. Дороватовский и А. Чарушников’, организатором и идейным руководителем которого был его дядя — Александр Петрович Чарушников.

Начав с конца 50-х годов прошлого века сбор отрывочных сведений по издательству и людям с ним связанным, копаясь в архивах, Андрей Иванович капля за каплей восстанавливал память об этом издательстве. Своими новыми находками он охотно делился с членами городской секции библиофилов, с которой был связан продолжительное время. И в связи с наступающим его 80-летним юбилеем членами секции было принято решение заслушать на одном из заседаний его сообщение на тему: ‘Книги из моего собрания’. Поскольку юбилей приходился на 4 ноября, то на эти дни и намечалось это заслушивание. Но вмешался случай — болезнь. И дата переносилась на более поздний срок — конец ноября, а затем декабрь. Получив известие о том, что предстоящий юбилей решили отметить его сообщением, Андрей Иванович задумался. Обычно выступления юбиляров охватывали ряд книг из собраний, затрагивающие их интересы. Сделать также? Можно. Но, а если рассказ о книгах совместить с рассказом о людях, связанных с этими книгами и между собой? В этом случае получится, что книги и документы, о которых будет говориться, явятся свидетелями того времени. А это уже более интересно и живо. И началась черновая работа по составлению сообщения, в основном по памяти, поскольку Андрей Иванович в это время находился на излечении в санатории ‘Сосновый бор’, из которого был выписан к концу ноября. С началом декабря началось приведение черновика текста в порядок. При печатании, в тексте помечались сносками те факты, которые были взяты из архивных источников, и таких сносок набралось 44 на 22 страницы текста. В назначенный день Андрей Иванович, делая своё сообщение, сопровождает его демонстрацией документов, книг, которые только частично помещены здесь. Но по тексту сообщения видно, насколько часто демонстрируются документы. При этом с рассказом о книгах из своего собрания, рассказывалось и о людях, которые были причастны к ним, и которые были близки не только по духу, но в своём большинстве связаны были и родственными узами. Таким образом, в рассказ о книгах из личного собрания, был вплетён рассказ и о семейном клане, и о том вкладе, который он внёс в общественную жизнь той поры.

С высоты прожитых лет что-то можно осуждать, что-то можно не принимать, но все они жили в своё время и по возможности всеми силами пытались честно служить Отчизне. А это трудно.

В. А. Чарушников,
сентябрь, 2013 г.
Кемерово.

Источник: А.И. Чарушников. ‘Некоторые книги из моего книжного собрания’ Сообщение на заседании городской секции библиофилов’.

Отпечатал: Максим Викторович Чарушников.

Сверил: Виктор Андреевич Чарушников

Андрей Иванович Чарушников
04.11.1912 — 19.09.1993

‘Некоторые книги из моего книжного собрания’

Сообщение на заседании городской секции библиофилов 28 декабря 1992 г., С — Петербург.
Заседание секции посвящено моему 80 — летнему юбилею.

Андрей Иванович Чарушников,1985

Я признателен бюро нашей секции, нашему высокому собранию за решение отметить мой 80 — летний юбилей. За 20 — летнее участие в работе нашей секции я имел возможность не раз выступать здесь с сообщениями на разные темы. И сегодня мне, как юбиляру, представилась такая возможность — рассказать о некоторых книгах из моего книжного собрания. Но это будет несколько необычный рассказ. Я решил показать книги, а также сказать о некоторых архивных документах, которые показывают, какой вклад в русское революционно — освободительное движение, в русскую культуру внесли представители моего семейного клана, начиная с 1880 — х годов. Должен сказать, что в моём рассказе нет ни грана вымысла, домысла. Все факты подтверждаются либо публикациями в печати, либо архивными документами. На протяжении нескольких лет я работал в читальных залах 13 — ти архиво — и книгохранилищ — в Москве /ЦГАОР, ЦГАЛИ, ГБЛ, Военно — исторический архив, ЦГИАМ /, в Ленинграде /архив Академии Наук СССР, Ленинградский исторический архив на Псковской ул., д.18, Пушкинский дом — отдел рукописей, Публичная библиотека имени М.Е.Салтыкова — Щедрина, Центральный государственный исторический архив /,в Калужском областном архиве, в городе Кирове /Вятка/ — в областном архиве и в областной научной библиотеке имени А.И. Герцена. Кроме этого получены ответы на мои запросы из некоторых других архивов. Чтобы экономить отпущенное мне время я не буду ссылаться на источники, но они указаны в сносках, помеченных в тексте моего сообщения. Итак, начну по порядку, придерживаясь в основном хронологии, но не издания книг, а событий, которым они посвящены.Вот книги: Димитр Благоев ‘Краткие записки моей жизни’¹, Е.Н. Андрюшин ‘ Поиск верного пути. Димитр Благоев и первые социал-демократы в России’². В них говорится, что в октябре 1883 года состоялось первое организационное собрание петербургских социал-демократов, что ‘Присутствовало на нём около десяти человек. Из них известны кроме организатора Благоева студенты университета Василий Харитонов и Николай Бородин, вольнослушатели Пётр Латышев и Василий Благославов и другие³. Димитр Благоев пишет, что эта группа внесла в освободительное движение, а именно: ‘…самым главным, новым, что внесла социал-демократическая группа, были обоснование социализма и взаимосвязь его пропаганды с развитием капитализма в России. В этом смысле наша группа была первой социал-демократической группой в России, и появилась она совершенно самостоятельно…’⁴. Эта группа выпустила и первую в России социал-демократическую газету ‘Рабочий’, одной из главных целей считала пропаганду среди рабочих, успешно осуществляла эту цель. По имени своего руководителя эта группа вошла в историю как ‘Группа Благоева’. /Впоследствии Димитр Благоев явился организатором Болгарской коммунистической партии/. В этой группе активную роль играл помянутый выше Василий Ефимович Благославов. Известный историк Владимир Иванович Невский даже считал,что начало группе положили Василий Благославов и Пётр Латышев⁵. Благославов вёл пропаганду в рабочих кружках,а когда почувствовал за собой слежку полицейских филеров — передал свои связи с рабочими кружками за Невской заставой Димитру Благоеву, в сам ‘ стал заниматься теоретическими вопросами’. Об этом сказано в этой книге ‘Поиски и находки. Из записных книжек краеведов’⁶. В этом сборнике помещена статья Георгия Викторовича Ерёмина ‘Из истории первого в России социал-демократического кружка’. В этой краткой статье немало места уделено рассказу о Василии Ефимовиче Благославове. Его за пропаганду среди рабочих власти Петербурга административно выслали из столицы в Пензу. Здесь он стал служить в окружном суде вначале помощником секретаря, а затем судебным приставом. В общественных кругах Пензы его считали наиболее политически развитым. Он создал кружок, в котором прививал молодёжи социал-демократические идеи. В кружке состоял и Павел Фёдорович Теплов, видный впоследствии революционер — литератор. Он активный участник первого вооружённого сопротивления политссыльных в Якутске. Этому посвящена вот эта его книга ‘История Якутского протеста. /Дело Романовцев/⁷. В кружке была и Ольга Павловна Коробьина, дочь окружного судьи Павла Ивановича Коробьина, пользовавшегося авторитетом сурового, но справедливого бескорыстного судьи, вершившего суд невзирая на лица. Семья Коробьиных была носителем передовых взглядов и традиций русской интеллигенции. Брат Павла Порфирий Иванович Коробьин участвовал в революционном кружке Сергея Геннадиевича Нечаева, вместе с ним привлекался к суду, другой брат — Александр Иванович Коробьин так же придерживался передовых взглядов того времени, был близок к народникамнечаевцам. Он познакомился и близко сошёлся с семьёй Германа Александровича Лопатина, видного народовольца, женился на его сестре Надежде Александровне Лопатиной. В Пензе Благославов много сил уделял легальным формам работы — возглавлял общественные правления Лермонтовской библиотеки, Народного театра и других прогрессивных организаций. В 1900 году по рекомендации прогрессивного издателя Александра Петровича Чарушникова Благославов был принят в московское ‘Общество взаимопомощи лиц интеллигентных профессий’, служившее легальным прикрытием для деятельности многим революционерам. В 1904 году с помощью того же Чарушникова он получил выгодное место в страховом обществе и переехал в Рыбинск⁸.Почему я рассказываю так подробно о Благославове? Ответ прост — он первый муж моей мамы Ольги Павловны Коробьиной. Фамилию ‘Благославова’ она носила до своей кончины в 1935 году.

0x01 graphic

О. П. Коробьина в молодости

О. П. Коробьина (Благославова-Чарушникова)

Благославов Василий Ефимович с детьми. Настя, Виктор, Варвара. Около 1907 г. []

Благославов Василий Ефимович с детьми. Настя, Виктор, Варвара. Около 1907 г.

Виктор Благославов []

Виктор Благославов в форме.

На 80-й странице книги ‘Поиски и находки’ помещено групповое фото пензенских общественных деятелей, среди них и Благославов, подпись о нём гласит: ‘Один из организаторов благоевскогосоциал-демократического кружка’. Вот фотография Василия Ефимовича Благославова и его будущей жены О.П.Коробьиной, и его с детьми — моими единоутробными сёстрами Настей /умерла в юности,/ Варей, и братом Виктором. Вот книга: С.Яремич. ‘Михаил Александрович Врубель. Жизнь и творчество’⁹. Она подарена Василием Ефимовичем дочери, о чём свидетельствует его автограф: ‘ Дочке Варе от отца. 4 декабря 1916 года’. Несколько слов о брате Викторе и сестре Варваре — в их судьбах также отразились события нашей бурной эпохи. Виктор в первую мировую войну участвовал в боях, дослужился до невысокого офицерского звания, примкнул к эсерам, в 1918 году принял участие в их антисоветском мятеже в Ярославле, организованном Борисом Савинковым, но быстро разобрался в порочности эсеровской партии, добровольно вступил в Красную армию, воевал против белых на Украине. Однажды — это вероятно 1919 год — он приехал к нам в Малоярославец, где мы тогда жили,привёз мешочек кукурузной мамалыги,которая нам очень пригодилась. Мне с детства запомнилось его звучное звание — адъютант войск ВЧК Киевского округа. В военных невзгодах он схватил чахотку, по болезни его отчислили со строевой службы, определили преподавателем словесности в Полтавскую пехотную школу, готовившую для Красной Армии младший комсостав. Вот фотография преподавательского состава школы, в ней и Виктор — он на фото стоит вторым слева. В Полтаве он и умер от чахотки, если память не изменяет, в 1928 году. /За всё время я ‘общался’ с ним лишь четыре раза в общей сложности дней 15. — Измайлово, Малоярославец, под Москвой в отделении совхоза, в Рязани/.Мне хочется сказать ещё об одном событии, связанном с Виктором. В Рыбинске семья Благославова жила в одном доме с семьёй учителя русского языка и литературы в гимназии, Александра Адольфовича Боде. У него была дочь Зина. Виктор и Зина подростками подружились, с годами дружба переросла в любовь, и Зина стала невестой Виктора. Вот её фото тех лет. На обороте фото надпись: ‘7 января 1918 года. Понравилась ли. Смотри, не ошибись насчёт личности: это действительно я, о чём и подписуюсь -Зинаида Александровна Боде’. В 1922 году я летом жил в Москве в семье Боде /Плотников переулок у Смоленской площади/, сюда приезжал и Виктор к своей невесте, но свадьба не состоялась — Виктор твёрдо заявил: я болен чахоткой и жениться не имею права. Несколько лет тому назад мой старший брат Павел /умер 13 августа 1987 года/, живший в Москве, отыскал бывшую невесту Виктора — она жила на своей даче под Москвой /пос. Кратово, Раменского района, Большая Московская ул., Амбулаторный переулок д. 30 А/. Несколько раз побывал у неё и я. Зинаида Александровна Боде по мужу Колесникова /уже очень больная/ рассказала мне о плагиате, который совершил поэт Лебедев- Кумач. Всем известна знаменитая песня ‘Священная война’, впервые прозвучавшая на одном из московских вокзалов при проводе воинских частей на фронт 24 июня 1941 года. Эту песню — заявил Лебедев-Кумач — за ночь создал я. Но эта песня создана в 1916 году в Рыбинске и её автором является Александр Адольфович Боде — он создал текст стихотворения, а его жена Надежда Александровна, как музыкантша, окончившая консерваторию, создала мелодию песни. Впервые эта песня прозвучала в Рыбинске в 1916 году на сцене народного театра при проводе на фронт выздоровевших после ранения солдат и офицеров. Из-за недостатка времени я не буду вдаваться в подробности, покажу только книги, в которых заявлено об авторстве — Лебедев-Кумач ‘Песня о Родине’¹⁰ и Борис Александров ‘Песня зовёт’¹¹. В октябре 1981 года Зинаида Александровна Боде — Колесникова послала главному редактору ‘Литературной газеты’ А. Чаковскому большое обстоятельное письмо,в котором рассказала историю создания песни ‘Священная война’, привела первоначальный текст её, созданный отцом. Получила ответ, датированный 23 ноября 1981 года. В последнем абзаце ответа сказано: ‘Мы всё-таки ознакомим исследователей творчества В. Лебедева-Кумача сВашим письмом. Пусть они знаюти эту версию’. Я был у Зинаиды Александровны несколько раз и в моей тетради от 30 июня 1985 года есть полный текст её письма и других документов по этому вопросу. Точку в этом деле поставил еженедельник ‘Аргументы и факты’: в номере 13-ом за март 1991 года опубликована краткая заметка ‘Кто написал ‘Священную войну’…’. Её автор музыкант Н. Деревянко всенародно заявил, что автор этой песни Александр Адольфович Боде, и создана песня в Рыбинске в 1916 году. Опровержения от кого бы то ни было, не последовало. /Зинаида Александровна умерла в 1988 году/*. Теперь о сестре Варе, её семье. В середине 20 — х годов она вышла замуж за Мориса Лейтейзена. Вот книга — она на немецком языке,шрифт готический — это монография о художнике Данте Габриеле Россетти, авторЯрно Ессен, издана в Лейпциге в 1905 году. Она подарена Морисом Лейтейзеном Варе. Вот два его автографа на книге: первый на русском языке — ‘Моей возлюбленной дочери Солнца — на память о Данте и Беатриче. Морис. 6 марта 1928’. Второй — на итальянском языке, приведу его в переводе члена секции ‘Книга и графика’ Дома учёных Светланы Яковлевны Сомовой:

‘Взгляни хорошенько на меня, я Беатриче,

Как вздумалось тебе подняться в эти горные края?

Ты не знал /ведь/, что здесь человек счастлив.

Данте Алигьери‘.

Павел Иванович Чарушников, 57 лет, 1965 год. []

Павел Иванович Чарушников, 57 лет, 1965 год.

___*

По этому поводу могу добавить следующее: в 1984 году мы с Павлом Ивановичем Чарушниковым, моим дядей, на электричке отправились в Кратово к Зинаиде Александровне Колесниковой (Боде по отцу). Был погожий летний день, электричку слегка покачивало, ехали молча, не разговаривая,каждый, видимо, задумавшись о своём, и вот слышу голос дяди Павла, но в суть не вникаю: ‘А вот здесь после революции, в году 18, мы катались с горки, а князь Сергей кидал вилами сено и пел песню ‘Священная война’, -и рукой указал на строения с правой стороны по ходу поезда. Я машинально взглянул по направлению руки и продолжал думать о чём-то своём, не вникая в сказанное. Имя ‘князь Сергей’ у меня было на слуху, его иногда произносила Наташа Лейтейзен, но я никогда не уточнял у неё связи с этим именем. Песня ‘Священная война’ — тоже на слуху, есть такая песня, но вот на то, что было сказано — в 18 году, из-за своих дум не обратил внимания и ни одного вопроса не задал: почему 18 год, когда она появилась в самые первые дни войны? Так молча и доехали до Кратово. А там при встрече с Зинаидой Александровной пошёл её рассказ о том, кем и как была написана песня ‘Священная война’. Выходило, что она была написана её отцом, Александром Адольфовичем Боде, в 1916 году. Перед своей кончиной текст песни отец направил Лебедеву-Кумачу. С началом войны в Кратово приезжал поэт Лебедев-Кумач и хотел встретиться с А. Боде, но он уже к этому времени скончался, и Лебедев-Кумач уехал. А через день-два текст этой песни был напечатан в газетах, а вскоре она была исполнена хором и передавалась по радио. В 1942 году, проездом на фронт, в родной дом заехал сын Андрей — артиллерист (это, видимо, была их последняя встреча) и сказал, что слышал дедушкину песню, но частично с новыми словами. Зинаида Александровна рассказала, что писала письмо по этому поводу в ‘Литературную газету’, что просила Варю (Варвару Васильевну Лейтейзен, мать Наташи), чтобы она написала свои воспоминания об этом, но она так и не написала. И ещё кого- то просила, но безответно. Тут я вспомнил, что в конце 70-х годов, будучи в Москве, останавливался у тёти Вари, иона как-то обронила фразу, что вот, мол, с наступлением лета она хочет выехать с Наташей на дачу в Кратово, где они иногда проводили лето, но она до сих пор не написала ни один документ и не хочет его писать, а хозяйка этой дачи очень его просит, и как быть? На мой совет, хотя я не знал, о чём речь, — напишите, махнула рукой, сказала, что попробует, но желания никакого писать нет, а тем более подписывать, сделав ударение на ‘подписывать’, мол, лучше не поедем. Видимо, это был тот самый документ-воспоминание, о котором просила Зинаида Александровна. Оставшись с дядей Павлом наедине, в саду, я спросил его: ‘А насколько это верно?’ Он посмотрел на меня, помолчал и сказал: ‘А кому это сейчас нужно?’ Я подумал: ‘Сколько времени ушло — правда, кому?’ Больше на эту тему у меня с ним разговора не было никогда, но фраза, произнесённая им в вагоне электрички, у меня в памяти засела: ‘А вот здесь после революции, в году 18, мы катались с горки, а князь Сергей кидал вилами сено и пел песню ‘Священная война’.Несколько раз в те далёкие уже годы проезжал электричкой это место, оглядываясь на строения, на которые рукой показал дядя Павел, и вспоминал эту фразу.

Я понимаю, что мои воспоминания не могут служить документальным свидетельством, но что было, то было. — В.Ч.

Август 2013 г.

А. А. Боде и его дочка Зина (ей здесь 19 лет) []

А. А. Боде и его дочка Зина (ей здесь 19 лет).

P.S. В конце апреля 2015 года случайно в Интернете обнаружил статью Игоря Евгеньевича Шапа ‘Об авторстве песни ‘Священная война’ (случайно потому, что мне в этом вопросе всё было ясно, и я не обращался к Интернету в поисках истины по этой теме), в ней имелась сноска на работу Евгения Николаевича Потапова ‘Священная война’, который, в свою очередь, воспроизводит в тексте своей работы копию научной экспертизы авторства этой песни, выполненной Е. М. Левашовым ‘Судьба песни. Заключение эксперта’, страницы 305 — 330. Здесь на страницах 309 — 310 нахожу следующие строки: ‘Очень большой силой доказательства обладает также свидетельство Варвары Васильевны Лейтейзен и её соседки по Рыбинску. Хотя этот документ подписан 3 апреля 1981 года, он наполнен точными деталями жизни, быта и дружбы двух семей в годы Первой мировой войны. Причём рассказ о улице и доме, где они жили, о гимназиях, где учились они и их братья, о главах семейств — Василии Ефимовиче Благославове и Александре Адольфовиче Боде — красноречиво дополняется описанием декламационно-речитативной манеры исполнения автором ещё до революции 1917 года своей песни ‘Священная война’.

Убеждает и следующее соображение: ни Зинаида Александровна, ни её подруга никогда не занимались, да и просто не могли по условиям почти нищенской жизни в советское время заниматься исследованием Рыбинских дореволюционных газет, которые хранятся в труднодоступных отделах библиотек Москвы, Петербурга, Ярославля. Вместе с тем, их воспоминания о проходивших в апреле — мае 1916 года в Рыбинске благотворительных концертах в пользу раненых солдат (именно тогда А.А. Боде, по свидетельству знавших его людей, исполнял свою песню) с весьма высокой точностью подтверждаются газетными объявлениями (‘Вестник Рыбинской биржи’ и ‘Рыбинская газета’ за апрель — май 1916 года).

Для меня это было несколько неожиданно, так как хорошо помню сетования Зинаиды Александровны Боде на то, что никто не откликается на её просьбу с воспоминаниями о песне, созданной её отцом в Рыбинске в1916 году, и происходило это в 1984 году летом. В экспертном заключении об авторстве песни Е. М. Левашов говорит о письме Варвары Васильевной Лейтейзен как о свершившемся факте ещё в 1981 году, и даёт точную дату его подписания 03.04.1981 года. При виде этой даты мне стало многое понятно. Да, Варвара Васильевна Лейтейзен (по рождению Благославова) — моя тётя — в те далёкие, конца 70-х, годы, когда при мне обронила фразу, что ей надо написать один документ, который от неё ждёт хозяйка дачи (её подруга З.А.Колесникова-Боде), имела в виду именно это письмо-воспоминание о создании песни ‘Священная война’ в 1916 году в Рыбинске её отцом А.А. Боде.

Но в те годы создать такой документ (письмо) и передать его по адресу Варвара Васильевна не решалась — опыт прожитой ею нелёгкой жизни как бы говорил, что торопиться не следует. Но как человек честный, ответственный и состоящий в дружеских отношениях с хозяйкой дачи З.А. Колесниковой(Боде) с детских лет, она обдумывала просьбу своей подруги все те годы, которые были отведены ей до момента, когда продуманное письмо было всё же ею написано, а когда пришло время осознания, что затягивать более нельзя, под ним и была поставлена уже известная нам дата 03.04.1981 года. А 10.04.1981 года Варвара Васильевна скончалась. Она ушла, выполнив долг перед подругой, а, главное, перед Историей, осталось только правильно распорядиться оставленной ею информацией, в которой нет ни грана вымысла, домысла, а всё основано на свидетельской памяти происходивших событий того времени, сомневаться в которых лично я не нахожу смысла, тем более, что независимо от тёти Вари существование этой песни в те далёкие годы озвучил и мой дядя Павел, при нашей первой поездке к Зинаиде Александровне в 1984 году в вагоне электрички: ‘А вот здесь после революции, в году 18, мы катались с горки, а князь Сергей кидал вилами сено и пел песню ‘Священная война’.

По прошествии многих лет и малом моём любопытстве в те годы сейчас не скажешь, кто такой ‘князь Сергей’, и как он был связан с нашими семьями. Помню, что о нём упоминала не более 10 раз в разговорах-воспоминаниях Наташа Лейтейзен при наших общих с ней беседах, при которых иногда присутствовала и Варвара Васильевна, и один раз было упомянуто дядей Павлом в электричке, где о нём было сказано как будто об общем знакомом, которого я должен был знать, и которого он-то хорошо знал. По всей видимости, этот человек некоторое время проживал в Рыбинске и был близок к семьям Боде и Благославовых, а Благославовы и Чарушниковы — это родственные семьи (а в 20-е годы мой отец с матерью и братом Павлом в Москве какое-то время жили в семье Боде), и дети Благославовых часто гостили в семье Чарушниковых в гостях у матери, жившей в то время с моим дедом Иваном Петровичем Чарушниковым. Возможно, что невзгоды, выпавшие в те годы на многие семьи, заставляли близких общих знакомых держаться в какой-то степени вместе. Князь Сергей, покидая Рыбинск, где его знали многие, и поэтому ему было опасно оставаться в городе, оказался, по всей видимости, по совету Благославовых в Подмосковье, рядом с семьёй Чарушниковых, а, возможно, и у них, проживавших в то время недалеко от нынешнего Кратово, после того, как ими был покинут дом в имении ‘Ново-Никольское’.И получается, что проезжая знакомые с детства места, на моего флегматичного дядю Павла, видимо, и нахлынули воспоминания о далёких временах, и он произнёс единственную фразу за всю дорогу: фразу о песне ‘Священная война’. Обратись в это время к нему, можно было получить порцию скупых рассказов о том времени, но я был поглощён какими-то своими думами, о чём сегодня сожалею.

Зинаида Александровна Боде досадовала при нашей первой встрече в 1984 году о том, что не имеет ни от кого свидетельских показаний. Но, как выясняется, письмо Варварой Васильевной было всё же написано и датировано 03.04.1981 годом, за неделю до её ухода из жизни. Возможно, что имелось ещё одно письмо, как можно понять из экспертного заключения, соседки из Рыбинска, или же письмо Варвары Васильевны ею (соседкой) было заверено своей подписью, здесь, не имея на руках этих писем, трудно что-то сказать, но, как бы-то ни было — два свидетельских показания имелись в 1981 году. Почему они вто время не попали Зинаиде Александровне? Возможно, что они и ей были адресованы, а, возможно, иному человеку, но понятно одно — они попали в руки человека порядочного и заинтересованного, возможно, и узнавшего о Варваре Васильевне от самой Зинаиды Александровны и выполнившего свой долг — письмо не пропало, а оказалось в числе экспертных документов.

Невольным третьим свидетелем создания песни ‘Священная война’ стал мой дядя Павел Иванович Чарушников, когда при поездке в Кратово летом 1984 года в вагоне электрички произнёс: ‘А вот здесь после революции, в году 18, мы катались с горки, а князь Сергей кидал вилами сено и пел песню ‘Священная война’, и позже, в саду у дома Зинаиды Александровны, на мой несколько запоздавший и корявый вопрос: ‘А насколько это верно?’, — он помолчал, вздохнул и вымолвил: ‘А кому это сейчас нужно?’Но этот свидетель в моей памяти.

В настоящее время я могу сказать, что зная свою тётю Варвару Васильевну Лейтейзен и осознавая, что она не могла после себя оставить какую-либо неправду в описании создания песни ‘Священная война’ в 1916 году А.А. Боде в городе Рыбинске, которую при жизни ей не хотелось раскрывать, чтобы, не дай Бог, не осложнить свою жизнь, итак довольно нелёгкую, подписываюсь под её письмом, хотя понимаю, что это не может являться даже косвенным свидетельским показанием, но что было, то было. — В.Ч.

Май 2015 г.

Лейтейзен Гавриил Давыдовч. Досье 3-го Отделения []

Лейтейзен Гавриил Давыдовч. Досье Тульского Сыскного Отделения.

Лейтейзен Гавриил Давыдовч. Досье 3-го Отделения. Обратная сторона []

Лейтейзен Гавриил Давыдовч. Досье Тульского Сыскного Отделения. Обратная сторона.

Лейтейзен Морис Гавриилович []

Лейтейзен Морис Гавриилович.

Варвара Васильевна Лейтейзен (урожденная Благославова), 1969 г. []

Варвара Васильевна Лейтейзен (урожденная Благославова), 1969 г.

Отец Мориса — по русскому обозначению родства её свёкор — Гавриил Давидович Линдов — Лейтейзен, революционер, большевик, соратник Ленина. В 1906 году, летом Ленин жил на даче Линдова ‘Ваза’ на Карельском перешейке,В семье Лейтейзенов его называли ‘Иван Иванович’. С подростком Морисом Иван Иванович нередко вёл серьёзные разговоры, Морис посвящал его в свои планы и мечты. Главная мечта его — участвовать в межпланетных полётах людей. К сожалению Линдов погиб рано: В 1918 году его назначили председателем реввоенсовета 4 -ой армии Восточного фронта, один из полков поднял мятеж, Линдов поехал выяснять, в чём дело, там мятежные солдаты и убили его. В Туле в его память одна из улиц получила название ‘Улица Лейтейзена’. Вот книга ‘Гавриил Лейтейзен’¹². Это краткий рассказ о жизни и деятельности Линдова. В конце книги сказано: В своём романе ‘Чапаев’ Дмитрий Фурманов, рассказывая об истории мятежа и гибели Линдова, назвал его ‘благороднейшим из революционеров’. В Самаре /Куйбышев/ место, где располагалась воинская часть, в которой служил Гавриил Давидович, называют ‘Линдов городок’, а на одном из зданий есть его барельеф. Его сын, Морис Лейтейзен, был широко эрудированным человеком, владел несколькими иностранными языками. Несколько лет, по 1923 год, работал в Наркомате иностранных дел. Но его тянуло к научной работе и он становится слушателем Военно — Воздушной Академии, а в 1924 году он в числе основателей первой в России секции межпланетных сообщений Академии Военно-Воздушного Флота в Москве. 22 апреля 1924 года Морис Гавриилович направил в Калугу Константину Эдуардовичу Циолковскому письмо, в котором в частности писал: ‘На своём организационном собрании секция постановила войти с вами в связь и просить Вас принять участие в её работе…’. С тех пор Лейтейзен Морис вёл регулярную переписку с Циолковским. Секция выросла и стала Обществом по изучению межпланетных сообщений, Морис был избран членом Правления и членом научно — исследовательской секции общества. Работал инженером ЦАГИ — центральный аэрогидродинамический институт. Надо полагать, что в тех достижениях, которые достигла советская наука в изучении космоса, есть,несомненно, и вклад Мориса Лейтейзена и его товарищей. Но случилось непредвиденное — в 1937 году Морис был репрессирован и в 1939 году погиб. Вот пачка документов, относящихся к Линдову -Лейтейзену и его сыну Морису, мужу Вари, сестры моей: 1. Разыскная карта, заведённая Тульским сыскным отделением в 1900 — х годах. 2. Статья в газете ‘Правда’ в номере за 21 апреля 1966 года ‘В Куоккале’, её автор Цецилия Лейтейзен — сестра Мориса — рассказывает о даче ‘Ваза’ и о жившим на ней ‘Иване Ивановиче’ — Ленине, об общении с ним детей Гавриила Линдова. 3. Статья в тульской областной газете ‘Коммунар’ в номере за 23 мая 1967 года ‘Морис Лейтейзен’, автор Л.Здовбель. 4. Информация в еженедельнике ‘Телевидение и Радио’ /Ленинград/ в номере за 18 августа 1973 года о радиокомпозиции, посвящённой ‘Даче Ваза’ с воспоминаниями деятелей партии. 5.Статья кандидата исторических наук М. Фиге ‘Комиссар Гавриил Линдов’ в вечерней газете города Куйбышев /Самара/ в номере за 24 декабря 1988 года. 6. Фотографии — три Мориса Гаврииловича Лейтейзена за разные годы. Впоследствии Морис Лейтейзен был полностью реабилитирован. Правительство помогло его бывшей жене, учительнице русского языка и литературы, и дочери Наташе, жившим в городе

Предисловие к сообщению Андрея Ивановича Чарушникова на заседании городской секции библиофилов в г. Санкт-Петербурге, посвящённое его 80-летию

Андрей Иванович Чарушников04.11.1912 — 19.09.1993

‘Некоторые книги из моего книжного собрания’

Читайте также:

Предисловие к сообщению Андрея Ивановича Чарушникова
на заседании городской секции библиофилов в г. Санкт-Петербурге, посвящённое его 80-летию

Андрей Иванович Чарушников
04.11.1912 — 19.09.1993