Музыка въ Петербург
Музыка въ Петербург
Каратыгинъ.
Музыка в Петербурге, Каратыгин Вячеслав Гаврилович, Год: 1910
Время на прочтение: 11 минут(ы)
‘Аполлонъ’, No 6, 1910
Музыкальное давленіе падаетъ. Концертная атмосфера разряжается. Правда, трудно сомнваться, что исполнительная энергія гг. артистовъ готовится дать новый скачекъ вверхъ, попытается въ теченіе ближайшихъ недль великаго поста еще разъ достигнуть весьма высокаго ‘потенціала’, но этотъ, послдній въ сезон, ‘разрядъ’ ея будетъ уже въ значительной мр мстнымъ и мелкимъ. Передъ нами продефилируетъ безконечная вереница мстныхъ, петербургскихъ піанистовъ, пвицъ, скрипачей. Будетъ кое-что интересное и много впечатлній безразличныхъ, кое-что артистическое и обиліе ненужностей, скуки, сраго репертуара и домашняго исполненія… Впрочемъ, не буду гадать о будущемъ, пока не данъ еще отчетъ (не столько самому себ, какъ читателямъ) о томъ главномъ музыкальномъ массив истекающаго сезона, черезъ который мы только на-дняхъ благополучно перевалили, да и то не совсмъ окончательно. Я говорю, конечно, о пяти серіяхъ симфоническихъ вечеровъ, изъ которыхъ четыре закончились въ феврал. Быстро и безшумно промелькнулъ десятокъ ‘историческихъ’ утренниковъ Имп. Русск. Муз. Общ. Въ 4 съ небольшимъ мсяца пройденъ практическій курсъ многовковой исторіи инструментальной музыки. Схематичность, ‘макроскопичность’ изученія неизбжна въ подобныхъ условіяхъ. Главная трудность, которую приходится здсь преодолвать ‘преподавателю’, въ томъ, чтобы самую краткость курса обратить на пользу его сжатой опредленности и характерности. Задача нелегкая. Но вн ея боле или мене точнаго ршенія исторія музыки фатально вырождается въ рядъ случайныхъ фактовъ, въ цпь отдльныхъ характеристикъ, музыкальныхъ образцовъ, спаянныхъ между собою лишь суховатымъ цементомъ хронологической послдовательности. Неудачныя лекціи, не всегда умлый выборъ музыкальныхъ ‘иллюстрацій’, нердко малоудовлетворительное ихъ исполненіе (оркестръ подъ управл. г. Кленовскаго) — вотъ причины, почему историческимъ концертамъ до самаго конца не удалось пріобрсти въ нашей музыкальной жизни того значенія, на которое они могли бы разсчитывать при иной постановк дла.
Изъ очередныхъ вечеровъ И. Р. М. О. 5-ый и 7-ой концерты прошли подъ упр. г. Кусевицкаго. Неоконченная симфонія Шуберта, увертюра къ ‘Манфреду’ Шумана, ‘Прелюды’ Листа, увертюра къ ‘Бенвенуто Челлини’ Берліоза, ‘Ученикъ Чародя’ Дюка, ‘Ромео’ Чайковскаго…— слушая столь знакомыя хотя бы и превосходныя вещи, волей-неволей отдаешь исполненію большую часть вниманія, чмъ пьес. Къ сожалнію, именно съ точки зрнія исполненія не все и не всегда обстоитъ благополучно у г. Кусевицкаго. Удачно прошли геніальная симфонія Шуберта, остроумнйшее скерцо Дюка, но въ ‘Ромео’, напр., многіе темпы и нюансы поражали своей странностью. Вообще, несомннно большая даровитость дирижера пока — въ довольно рзкомъ конфликт съ его неопытностью. Единственной новинкой 5-го вечера, а вмст съ тмъ и всхъ послднихъ вечеровъ И. Р. М. О. была 2-ая симфонія, A-dur Гедике — вещь, довольно неровно, мстами даже грубо инструментованная и серьезнаго музыкальнаго интереса не представляющая. За предлами хорошей формальной техники — разв лнивые ею нынче не владютъ! — у г. Гедике не чувствуется ни капли живого дарованія, особенно въ области мелодической фантазіи. А претензій у автора много Симфонія написана ни боле, ни мене, какъ на сюжетъ ‘Фауста’ (1 сцена 2-ой части), хотя непредубжденный слушатель едва-ли способенъ усмотрть въ музык г. Гедике какое-либо иное литературное ‘содержаніе’, кром, разв, повствованій о прошлогоднемъ снг. Въ 6мъ концерт оркестръ находился подъ упр. О. Фрида, не боле чмъ удовлетворительно проведшаго великолпнаго ‘Фауста’ Вагнера и 3-ю симфонію Скрябина, этотъ поразительно яркій образецъ изысканнаго, напряженно-патетическаго творчества сильнйшаго и своеобразнйшаго изъ современныхъ русскихъ композиторовъ. Послдній, 8-й конвертъ И. Р. М. О. состоялся 10 февраля. Дирижировалъ г. Черепнинъ. Въ программу вошли мастерская ‘пасторальная’ симфонія (7-ая) Глазунова, Poè,me pique Василенки и Andante изъ 3-го квартета Чайковскаго въ арранжировк (для струннаго оркестра) Глазунова.
На ‘общедоступныхъ’ концертахъ И. Р. М. О. мы имли пріятный случай познакомиться съ двумя новыми дирижерами. Одинъ изъ нихъ — Соколовскій-Чигиринскій, не безъ темперамента проведшій ‘Франческу’ Чайковскаго, Лирическую поэму Глазунова и 1-ую симфонію Калинникова, эту безконечно растянутую вещь, гд ‘яркость’ рисунка и красокъ то и дло граничитъ съ моветонной рзкостью и аляповатостью письма. Другой, и притомъ не оставляющій сомнній въ талантливости своей, дирижеръ явился въ лиц г. Крейцера, который до сихъ поръ былъ извстенъ намъ лишь въ качеств солиднаго піаниста. Съ отличнымъ вкусомъ провелъ г. Крейцеръ прекрасную 2-ую симфонію Скрябина и грандіозный ‘Прологъ къ трагедіи’ Регера, одну изъ капитальнйшихъ новинокъ всего симфоническаго сезона. Это произведеніе величайшаго неоклассика нашихъ дней можетъ служить своего рода экзаменаціонной задачей на предметъ испытанія современнаго слушателя въ смысл зрлости и силы его вниманія. Слушая вещь, длящуюся безъ перерывовъ въ теченіе трехъ четвертей часа, изложенную въ форм отдльныхъ, хотя и тематически объединенныхъ эпизодовъ, уснащенную величайшими хитростями по части гармоніи и полифоніи, оркестрованную съ безпощадной густотой и насыщенностью звуковыхъ красокъ и обладающую при всхъ этихъ вншнихъ качествахъ еще и глубокимъ внутреннимъ содержаніемъ, воспринимая весь этотъ бшеный потокъ съ кинематографической быстротой смняющихъ другъ друга музыкальныхъ образовъ, чувствуешь себя къ концу пьесы разбитымъ, даже подавленнымъ. Я усталъ много раньше конца ‘Пролога’. Но общая значительность и сила этой необычайной, почти внтональной музыки давали себя чувствовать все время даже сквозь сонный туманъ все растущаго утомленія.
Изъ прочихъ общедоступныхъ концертовъ сравнителъно интересне другихъ былъ 6-ой, въ программу котораго, кром чудесной ‘Шехеразады’ Римскаго-Корсакова и ‘Варіацій’ Эльгара, сдлавшихся у насъ съ легкой руки г. Зилоти весьма популярной пьесой, вошли также изящные вокальные квартеты С. Танева (г-жа Збруева, Коваленко, Дементьева, г. Александровичъ) и ‘Картинки съ выставки’ Мусоргскаго въ инструментовк Тушмалова. Оркестровка прилична, но, подобно ‘Исламею’ Балакирева въ инструментовк Казелла, подобно ‘Карнавалу’ Шумана, оркестрованному группой русскихъ композиторовъ, подобно большинству, вообще, оркестрованныхъ фортепіанныхъ пьесъ, чудесныя ‘Картинки’ столько-же пріобрли въ смысл колорита, сколько утратили по существу интимной специфически фортепіанной поэзіи. Вся эта программа тонко и красиво проведена г. Гольденблюмомъ, умлое исполненіе отчасти затушевало даже ‘принципіальный’ недостатокъ оркестрованныхъ ‘Картинокъ’. Заключительный общедоступный концертъ состоялся 28-февраля. Дирижировалъ г. Крейцеръ, опять-таки заявившій себя съ лучшей стороны и чрезвычайно увренно проведшій ‘Трагическую увертюру’ Брамса, ‘Орфея’ и ‘Мефисто-Вальсъ’ Листа, ‘Торжественную увертюру’ Глазунова, а также 3-ью симфонію А. Танева (петербургскаго).
Солистами на концертахъ И. Р. М. О. выступали скрипачъ г. Цимбалистъ, художественно исполнившій концертъ Глазунова и Шотландскую фантазію Бруха, г. Піастро, хорошо сыгравшій 1-ую часть скрипачнаго концерта Чайковскаго, піанистъ г. Бауэръ (концертъ Шумана), баритонъ Ванъ-Хульстъ, довольно безцвтно спвшій нсколько вещей Вагнера и Штрауса, г-жа Ю. Кульпъ, стильно и законченно передавшая романсы Брамса и Шуберта, г-жа Андреева-Шкилондзь, красиво спвшая арію Марфы изъ ‘Царской невсты’. Отмчу также супружескую чету гг. Мстечкиныхъ, познакомившихъ насъ съ сюитой Синдинга для двухъ скрипокъ (съ акк. фортепіано). Исполнена сюита корректно, но самая музыка Синдинга, постоянное чередованіе мыслей, напыщенныхъ съ банальными, реминисценціи изъ Вагнера и Грига, разбавленныя основательной порціей музыкальной воды, все это не внушаетъ симпатій къ норвежской новинк. Симфоническіе концерты Зилоти кончились 6-го февраля. Новинками послднихъ вечеровъ были затйливая по пріемамъ музыкальнаго письма сюита Роже-Дюкасса и эффектная, но грубоватая по музык ‘Каталонія’ (1-ая часть неоконч. оркестр. сюиты) недавно умершаго ‘импрессіониста’ Альбеница. Въ главной части своей концерты Зилоти попрежнему посвящались авторамъ и произведеніямъ хорошо знакомымъ. Исполнялись: превосходное ‘Вступленіе къ Кантат No 29’ (въ орк. переложеніи Зилоти), 2-ая симфонія Гайдна, чудесныя ‘Варіаціи’ Брамса на тему Гайдна, нсколько вещей Рахманинова. 4-ый экстренный концертъ состоялся подъ упр. Моттля, съ огромнымъ художественнымъ чутьемъ проведшаго отвтственную программу изъ сочиненій Бетховена (7-ая симфонія), Вебера (‘Оберонъ’), Листа (‘Тассо’) и Вагнера (Вступленія къ ‘Лоэнгрину’, ‘Парсифалю’, ‘Мейстерзингерамъ’). Солисты послднихъ концертовъ Зилоти: самъ Зилоти, Рахманиновъ (сюита для 2-хъ ролей — авторъ и Зилоти, 2-ой концертъ Рахманинова въ исп. автора) и несравненный геній скрипичной игры, г. Изаи, исполнившій со свойственной этому великому артисту исключительной силой художественнаго проникновенія прекрасный концертъ Брамса и порядкомъ уже посдвшій отъ древняго возраста концертъ старика Віоти. Если кто изъ нашихъ пропагаторовъ симфонической музыки особенно гонится за ‘идейностью’ программъ, то это, безъ сомннія гр. Шереметевъ, чьи концерты, между прочимъ, будутъ продолжаться еще цлый мсяцъ. Къ сожалнію, цльность программъ не всегда находится въ достаточномъ соотвтствіи съ ихъ музыкальнымъ интересомъ. Одинъ изъ концертовъ былъ цликомъ посвященъ сочиненіямъ Кюи, другой — композиціямъ на сюжеты Шиллера (по случаю 150-лтія со дня рожденія поэта). Однако, монотонная, салонная музыка Кюи, по правд говоря, въ большихъ количествахъ вещь столь же трудно пріемлемая, какъ вся эта музыкальная ‘шиллеріана’ Мейербера (‘Schiller-March’), Мошковскаго (‘Жанна д’Аркъ’), Сметаны (‘Лагерь Валленштейна’), Аренскаго (‘Кубокъ’). Единственная страница настоящей талантливой музыки — кантата ‘Мессинская невста’ Лядова. Мало интересенъ былъ и февральскій ‘юбилейный’ концертъ (150-ый отъ основанія концертовъ). Всю программу заняла собою ораторія Тинеля ‘Францискъ’, оказавшаяся новинкой, достаточно благообразно-ординарной по музык. Тмъ боле надо выдлить два концерта относящіяся къ числу наиболе интересныхъ въ сезон. Я имю въ виду прежде всего исполненіе величественной ораторіи Генделя ‘Самсонъ’ (подъ упр. г. Гольденблюма), многія страницы котораго и понын, черезъ полтора вка со дня смерти композитора, потрясаютъ слушателя огромной силой заложеннаго въ нихъ драматическаго паоса. Не меньшее наслажденіе доставилъ превосходный ‘Te Deum’ Берліоза — вещь, требующая большихъ оркестровыхъ и хоровыхъ массъ и большого искусства отъ руководящаго ими дирижера, а потому исполняющаяся у насъ крайне рдко, несмотря на то, что это твореніе изъ всхъ сочиненій Берліоза есть, быть можетъ, ‘самое совершенное по внутреннему достоинству музыки’ (отзывъ Бородина). Правда, Бородинъ, да и вс ‘кучкисты’ нсколько преувеличивали подлинные размры музыкальнаго таланта Берліоза. Когда насъ перестала ослплять роскошь его оркестра, мы скоро замтили ходульность и внутреннюю пустоту многихъ музыкальныхъ мыслей Берліоза, подобно тому, какъ эти же качества понемногу открываются намъ въ произведеніяхъ Берліоза новйшей формаціи, Р. Штрауса.Тмъ не мене, во многихъ своихъ частяхъ, особенно въ первыхъ двухъ нумерахъ, ‘Te Deum’ является дйствительно однимъ изъ наиболе искреннихъ и содержательныхъ твореній отца новйшей оркестровки. Сочиненіе Берліоза исполнялось въ новой редакціи Балакирева, который прибавилъ къ партитур еще одинъ номеръ ‘Marche pour la prsentation des drapeaux’ (согласно имющейся у Балакирева рукописи Берліоза), первоначально исключенный изъ произведенія самимъ авторомъ. Исполненіе ‘Te Deum’ было не выше средняго. Гр. Шереметеву не удалось добиться полнаго равновсія общей звучности и надлежащей тонкости нюансировки.
Столтіе со дня рожденія Шопена ознаменовалось въ столиц спеціальнымъ симфоническимъ концертомъ, состоявшимся 9 февраля (точная дата рожденія Шопена) и организованнымъ Безплатной Музыкальной Школой. Исполнены новая увертюра Ляпунова ‘Желязова Воля’ (по имени деревни, гд родился Шопенъ), построенная на темахъ двухъ народныхъ псенъ изъ сборника О. Кольберга и мелодіи знаменитой ‘Berseuse’ самого Шопена, а также сюита изъ 4-хъ пьесъ Шопена въ оркестровк Балакирева и оба концерта Шопена (изъ нихъ e-moll — въ переинструментовк Балакирева). Исполненіе обоихъ концертовъ не оставляло желать лучшаго, такъ какъ интерпретаторомъ Шопеновскихъ вдохновеній явился сильнйшій піанистъ нашего времени, Гофманъ. ‘Шопеніана’ сдлана Балакиревымъ изящно, колоритно, и все же эта работа, по крайней мр для меня, служитъ лишнимъ подтвержденіемъ того общаго замчанія, которое высказано раньше по отношенію къ ‘Картинкамъ’ Мусоргскаго и ‘Восточной фантазіи’ самого Балакирева. Почти та же программа была повторена на 9-мъ концерт Шереметева, исполнительницей концерта e-moll явилась талантливая петербургская ‘Wunder-Mdchen’, Ирина Энери.
Изъ двухъ февральскихъ русскихъ симфоническихъ вечеровъ одинъ былъ посвященъ сочиненіямъ Кюи, другой — произведеніямъ Р. Корсакова, Глазунова и Скрябина. Р. Корсаковъ представленъ былъ ‘Музыкой къ драм Мея — ‘Псковитянка». Эта сюита въ 5 частяхъ составлена авторомъ изъ тхъ эпизодовъ 2-ой редакціи оперы, которые не вошли въ окончательную, 3-ью редакцію ‘Псковитянки’. Авторъ исключилъ ихъ изъ оперы, такъ какъ боялся обременить ее излишними длиннотами и повтореніями. Возможно, что эти опасенія были не безосновательны, такъ какъ тематическій матеріалъ сюиты, дйствительно, нердко совпадаетъ съ тми мыслями, которыя уже достаточно разработаны въ опер. Но въ вид самостоятельной ‘музыки къ драм’ этотъ матеріалъ и, особенно, чудесная разработка его представляютъ высокій музыкально-художественный интересъ. Изъ сочиненій Скрябина была выбрана 1-ая симфонія. Великое несчастье такихъ быстро и непрерывно развивающихся авторовъ, какъ Скрябинъ, состоитъ въ томъ, что каждое новое ихъ произведеніе страшно ослабляетъ интересъ къ старымъ. Еще такъ недавно мы восторгались его первой симфоніей. Лтъ 10 тому назадъ она казалась (да и въ самомъ дл была) новымъ откровеніемъ. А теперь, посл ‘Le divin poè,me’, посл ‘Экстаза’ и новйшихъ фортепіанныхъ opus’овъ? Пожалуй, одно ‘Lento’, да кое-какіе обороты въ обширной ‘прелюдіи’ къ симфоніи (1-ая часть) сохранили свою свжесть и красоту. Оба Allegro кажутся почти банальными по темамъ и ординарными по разработк, а заключительная фуга (съ голосами) производитъ впечатлніе слабой’ ученической работы. Да и можетъ-ли иначе быть, если Скрябинъ постоянно учится у своего музыкальнаго генія, стремится овладть всей полнотой собственной’ творческой мощи, если всякая новая побда только потому затмеваетъ прежнія, что она ярче, сильне, вдохновенне ихъ?..— Окрестромъ дирижировалъ Глазуновъ, красиво и увренно проведшій вещи Р. Корсакова и Скрябина, а также собственный ‘Прологъ въ память Гоголя’. Солировали талантливая артистка Маріинской сцены г-жа Петренко (‘Для береговъ отчизны дальней’ Бородина въ инстр. Глазунова) и Скрябинъ, очаровательно сыгравшій нсколько собственныхъ фортепіанныхъ мелочей, въ томъ числ прелестный, изысканно-капризный ‘Feuillet d’Album’ (рукопись).
Чтобы покончить съ симфонической музыкой остается упомянуть объ одномъ, въ полномъ смысл слова ‘экстренномъ’ концерт. Это — симфон. вечеръ подъ упр. извстнаго В. И. Сафонова, нын состоящаго директоромъ Нью-Іоркской консерваторіи и потому рдко появляющагося въ Петербург. 6-ая симфонія Чайковскаго, прелюдія къ 3-му акту ‘Мейстерзингеровъ’ — эти вещи исполняются у насъ ежегодно, даже не одинъ разъ. И все-таки было пріятно услышать Сафонова въ качеств истолкователя геніальныхъ созданій Вагнера и Чайковскаго. Въ исполненіи обоихъ сочиненій, а также въ деликатной нюансировк ‘Eine Kleine Nachtmusik’, Моцарта сразу сказался даровитый, опытный художникъ, отлично чувствующій индивидуальность разныхъ авторовъ, знающій, чего онъ хочетъ и умющій точно осуществлять свои намренія. Солистка вечера, г-жа Скрябина, сыграла ранній, а потому малохарактерный концертъ Скрябина fis-moll и нсколько мелкихъ пьесъ его же. Прекрасная піанистка г-жа Скрябина, но только не для музыки Скрябина. Она требуетъ отъ исполнителя высшей одухотворенности, нервности, даже аффектаціи, игра же артистки слишкомъ проста и академична для тхъ неврастеническихъ вдохновеній, которыя, видимо, такъ любитъ піанистка, но которыя удаются ей въ смысл экспрессіи лишь очень приблизительно.
Среди камерныхъ вечеровъ большое художественное значеніе имли вечера Зилоти. Скажу сразу обо всемъ цикл, такъ-какъ объ этихъ концертахъ еще не приходилось упоминать на страницахъ ‘Аполлона’. Первый вечеръ — какъ бы Clavier-Abend самого Зилоти, умно и благородно сыгравшаго рядъ вещей безсмертнаго Себастіана Баха (‘Прелюдъ и фуга g-moll, xoралъ-прелюдія e-moll — об вещи въ переложеніи Санто, ‘Прелюдія къ кантат No 29’ въ арр. Зилоти), фантазію-сонату Листа, ‘Симфоническіе этюды’ Шумана. Второй концертъ принесъ дивныя псни Бетховена (‘In questa tomba obscura’), Шумана (‘Dichterliebe’), Глюка (‘Divinites du Styx’ изъ Альцесты), Вагнера (‘5 Gedichte’) и Мусоргскаго (‘Псни и пляски Смерти’) въ исполненіи г-жи Литвинъ. Артистка, въ роляхъ Брюнгильды и Изольды, слишкомъ часто пріобщалась великихъ тайнъ любви и смерти, чтобы не покорить насъ сразу, всей силой своего музыкально-трагическаго таланта даже тогда, когда мы соприкасаемся съ нимъ вн драмы, вн сцены, въ условіяхъ интимнаго, камернаго вечера. Остальные два концерта ‘посвяшены’ величайшимъ инструменталистамъ нашего времени, скрипачу Изаи и віолончелисту Казальсу. Изаи ‘творилъ’ передъ нами ‘Поэму’ Шоссона, сонату Баха (F-dur), сонату французскаго модерниста Лекё, которая подъ обаятельнымъ смычкомъ артиста, казалось, пріобртала извстную ясность и рельефность мысли, качества, отъ которыхъ авторъ сонаты, повидимому, усиленно открещивался во время ея сочиненія. Каэальсъ заворожилъ насъ идеальнымъ исполненіемъ сюиты c-moll Баха, сонаты Шопена и Сенъ-Санса (c-moll). Оба артиста нашли себ достойнаго партнера-піаниста въ лиц устроителя концертовъ.
Изъ вечеровъ Мекленбургскаго квартета надо отмтить, въ особенности, 5-ый, въ программу котораго вошло интереснйшее, какъ по форм такъ и въ смысл гармоническихъ и полифоническихъ комбинацій, тріо D-dur С. Танева, то самое, что года два тому назадъ исполнялось (по рукописи) на одномъ изъ Вечеровъ Современной Музыки. Исполнители этого прекраснаго, но сложнаго произведенія, гг. Коціанъ, Буткевичъ и самъ авторъ (рояль), не мало способствовали лучшимъ впечатлніямъ, вынесеннымъ слушателями изъ концертнаго зала.
Среди прочихъ камерныхъ вечеровъ слдуетъ добромъ помянуть циклъ концертовъ, устроенныхъ талантливымъ петербургскимъ скрипачемъ, г. Завтновскимъ. На его вечерахъ мы слышали такія сравнительно рдко исполняемыя вещи, какъ восхительный квинтетъ A-dur Моцарта (съ кларнетомъ), фортепіанный квартетъ Брамса (ор. 34), его же віолончельную сонату, квартетъ Вейнгартнера, мелкія вещи для ‘віоль д’амура’.
Свжую программу далъ недавно постившій столицу Московскій квартетъ (Могилянскій, Ильченко, Бакалейниковъ, Зиссерманъ). Исполнялись квартеты Шумана и Дебюсси. Участвовавшій въ концерт піанисть Бауэръ сыгралъ сонату Моцарта, вальсъ Брамса, ‘Прелюдію и фугу’ Франка, ‘Ундину’ Равеля. Благородное имя Франка, къ сожалнію, еще довольно рдко появляется на программахъ. А между тмъ, помимо громаднаго самостоятельнаго интереса, глубокомысленныя творенія Франка даютъ ключъ къ пониманію многихъ новйшихъ теченій во Франціи. Франкъ — компизиторъ-Янусъ. Одинъ ликъ его, строгій и ясный, обращенъ къ высотамъ классическаго музыкальнаго Олимпа, другой ликъ — безпокойнымъ взоромъ уже пристально всматривается въ даль, провидитъ зарю новыхъ исканій и дерзаній, разцвтъ грядущаго ‘импрессіонизма’. Законность и естественность путей отъ классицизма къ ‘импрессіонизму’, отъ Баха къ Равелю, можетъ быть музыкально осмыслено нами врне и проще всего черезъ Франка. Еще большій музыкальный интересъ возбудилъ другой недавній нашъ ‘визитеръ’ — извстный ‘чешскій квартетъ’, съ великолпнымъ ансамблемъ проведшій квартеты Шуберта (d-moll), Бетховена (cis-moll), Чайковскаго (F-dur).
Мелкихъ концертовъ состоялось великое множество. Но лишь немногіе изъ нихъ заслуживаютъ упоминанія въ краткой замтк. Изъ мстныхъ петербургскихъ силъ особенно содержательныя программы дали піанистъ г. Рихтеръ (‘Concerto pathetique’, фантазія-соната и ‘La predication aux oiseaux’ Листа, блестящія ‘симфоническія варіаціи’ Франка, ‘Тема съ варіаціями’ Глазунова, мелочи Лядова, Скрябина) и талантливая пвица г-жа Андреева-Шкилондзь, съ большимъ вкусомъ исполнившая рядъ вещей Моцарта, Шумана, Шуберта, Брамса, Вольфа, (плнительнйшій ‘St. Nepomuks Vorabend’), Perepa (безконечно-поэтичный романъ, ‘Venn die kleinen Kinder beten’), P.-Kopсакова (дивная арія Шемаханской царицы), Мусоргскаго (‘Mon Etoile’, ‘Стрекотунья-Блобока’), Штейнберга и пр.
Изъ ‘иногороднихъ’ артистовъ наибольшій интересъ возбудили концерты Московскихъ гостей, г-жи Олениной д’Альгеймъ и піаниста-композитора Н. Метнера. Наконецъ, изъ иностранныхъ концертовъ отмтимъ г-жу Ю. Кульпъ (псни Шуберта, Брамса, Вольфа, Штрауса) и замчательнаго поэта фортепіанной игры г. Пюньо (при участіи отличнаго скрипача г. Спольдинга).
Г-жа Оленина д’Альгеймъ дала нынче два концерта. Въ одномъ изъ нихъ она пла Глинку, Даргомыжскаго, Шуберта (‘Winterreise’), въ другомъ — Баха, Глюка, Бетховена, Берліоза (однообразная, но необыкновенно изящная ‘La Mort d’Ophelie’), Мусоргскаго (‘Дтская’, ‘Безъ солнца’). И впечатлніе отъ пнія этой странной артистки,— какъ всегда двойственное. Съ одной стороны сухой, остраго тембра, лишенный чисто-вокальной красоты и гибкости голосъ, съ другой — громадное умнье въ распредленіи динамическихъ оттнковъ, расчетливая, умная и проникновенная фразировка, въ иныхъ случаяхъ (‘In questa tomba obscura’, ‘La Mort d’Opnelie’, многія вещи Мусоргскаго) дйствующія съ неотразимой силой на аудиторію и даже заставляющая на время исполненія позабыть о несовершенств его чисто пвческой стороны.
Что говорить о Метнер? Я думаю, будетъ близко къ истин, если сказать, что его концертъ въ общемъ разочаровалъ многихъ музыкантовъ. Мн лично многія вещи Метнера до послдняго времени нравились и даже продолжаютъ нравиться, хотя извстная безжизненность его музыки всегда ослабляла мое къ ней тяготніе. Теперь же, когда я прослушалъ, и въ очень интеллигентномъ исполненіи самого автора, цлый рядъ его композицій, эта безжизненность, механичность творчества какъ то еще остре ржетъ мой душевный слухъ. Даже въ лучшихъ вещахъ Метнера, какъ въ его сонатахъ C и As, при всей затйливости ихъ гармонической и ритмической конструкціи, чувствуется скудость мелодическаго дарованія, разсудочная искусственность многихъ техническихъ пріемовъ. Въ лучшихъ вещахъ Метнеръ — лишь интересный эпигонъ Шумана и Брамса. Въ худшихъ же вещахъ, какъ въ ‘Диирамб’ Es-dur, авторъ доходитъ до геркулесовыхъ столбовъ напыщенности, невыносимой ходульности, безсодержательной музыкальной риторики.
Въ заключеніе обзора упомяну еще объ интимномъ музыкальномъ вечер, состоявшемся 21 февраля въ редакціи ‘Аполлона’. Игралъ Скрябинъ, игралъ только себя, только свои фортепіанныя миніатюры, такъ удивительно гармонирующія съ самымъ стилемъ его игры, тихой, вкрадчивой, полной неожиданныхъ взрывовъ экспрессіи и внезапной разслабленности, истерическихъ подъемовъ и глубокихъ паденій. Эта игра невозможна на эстрад, но когда слушаешь Скрябина въ комнат,онъ околдовываетъ.
Р. 5. Профессоръ Штейнъ въ Іен нашелъ новую симфонію Бетховена, сочиненную имъ въ конц XVIII в. и предшествовавшую той, которая извстна подъ No 1. Подобно послдней, новая ‘посмертная’ симфонія написана въ С-dur. Музыка и оркестровка — въ стил Гайдна и Моцарта. Третья часть симфоніи — Менуэтъ. Вновь найденная симфонія уже исполнялась въ Іен и Альтенбург.