Монгол, Деянов Александр Иванович, Год: 1889

Проза
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Скачать в PDF

ПОВСТИ И РАЗСКАЗЫ ИЗЪ НАРОДНАГО БЫТА.

Дянова.

ИЗДАНІЕ РЕДАКЦІИ ЖУРНАЛА
‘ДОСУГЪ и ДЛО’.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія товарищества ‘Общественная польза’. Больш. Подъяч., 39.
1889.

Монголъ.

(Изъ Сибирской жизни).

Цлую уже недлю въ город только и толковали, что о предстоящей въ воскресенье скачк Свтловскаго ‘Монгола’ съ Даниловскимъ ‘ Киргизомъ ‘.
Бились о закладъ, спорили, разбирали того и другаго ‘бгунца’ по косточкамъ и съ нетерпніемъ ждали ршительнаго дня.
Сотникъ Свтловъ, владлецъ ‘Монгола’, пріобрлъ его года полтора тому назадъ совсмъ случайно. Былъ онъ въ командировк, и на обратной дорог натолкнулся на бурята, сидвшаго на теперешнемъ ‘Монгол’.
Свтловъ такъ и замеръ — такого красавца-коня онъ еще не видывалъ.
Безъ отмтинки, какъ снгъ блый, съ огненнымъ чернымъ глазомъ, съ могучей, широкой грудью, конь змей вился подъ невзрачнымъ, скорчившимся сдокомъ. Тонкія, мускулистыя ноги не плелись обычной переступью,— едва касаясь, словно обжигаясь, нервно перебирали он утоптанную землю тропинки.
— Продай, продай коня, только и могъ выговорить Свтловъ.
Бурятъ уперся. Конь еще молодой, цны настоящей нтъ, такой ли еще будетъ — сразу видно, что ‘бгунецъ’ выйдетъ на рдкость…
— Продай, продай коня, твердилъ свое Свтловъ, ничего не слыхавшій и не видавшій, весь впившійся въ эту красивую, съ раздутыми, вздрагивающими ноздрями, голову.
— Двсти, триста… и онъ трясъ тщедушнаго бурятишку за засаленныя полы халата.
Черезъ часъ у него не было уже ни гроша, не было любимой винтовки, исчезъ барнаульскій тулупъ, но въ поводу у его встоваго, Мухина или ‘Мухи’, какъ прозвали его въ полку, пугливо вздрагивая и отфыркиваясь, взвивался ‘Монголъ’, и Свтловъ былъ счастливъ до сумасшествія.
Много хлопотъ было и ему, и Мух съ полудикимъ, норовистымъ конемъ, но давно уже ‘Монголъ’ съ лихвой отплатилъ за все это.
Гд только и съ кмъ только ни скакалъ Свтловъ, онъ ужь и счетъ позабылъ и всегда, словно шутя и играя, обходилъ всхъ его серебристый ‘Монголъ ‘.
Съ каждымъ днемъ росла и крпла слава свтловскаго бгунца, и скоро среди любителей было ршено, что соперниковъ ему нтъ и ‘обойти’ его нечего и думать. Его рзвость вошла въ поговорку: ‘Монголъ скачетъ!’ — была самая высокая похвала для лошади.
Любилъ и лелялъ Свтловъ своего коня пуще глазу и гордился имъ Богъ знаетъ какъ.
Каково-жъ ему было, когда вдругъ по городу пошли слухи, что Даниловъ, сынъ богача золотопромышленника, такого бгунца въ Иркутск отыскалъ, такія деньги за него заплатилъ, что до сихъ поръ и не слыхивали, и что какъ приведутъ его сюда, такъ тутъ и конецъ Монголу,— первымъ бгунцомъ больше не считаться.
И обидно-то, и страшно становилось Свтлову и слышать спокойно фамиліи Данилова онъ не могъ.
— Господи, думалъ онъ порой,— ну. пускай-бы кто другой, только не Даниловъ! Этотъ на все готовъ, все сдлаетъ чтобъ осрамить, уничтожить меня!
И начнетъ Свтловъ въ тысячный разъ своего Монгола осматривать: и спереди смотритъ, и съ боку, ноги вс перещупаетъ, надъ копытомъ къ земл наклонится.
Вскочетъ, обхватитъ коня за шею, и въ глаза ему уставится.
— Нтъ, говоритъ, не обойдутъ тебя! Не дашь обойти, не дашь вдь, Монголъ?..
Не даромъ не хотлось Свтлову, чтобы Даниловъ его обошелъ. Кром славы, да гордости бговой, тутъ и другая причина была.
Жилъ въ город полковникъ одинъ, Кожуховъ, и была у него дочка Варвара Николаевна, красивй всхъ по городу считалась. Много за ней молодежи ухаживало, но сильне всхъ Свтловъ да Даниловъ.
‘Монголъ’ былъ любимецъ Варвары Николаевны. Гд бы ни увидала, сейчасъ гладить да ласкать начнетъ и все говорила, что никогда никто Монгола не обгонитъ. Какъ пошли но городу слухи о даниловскомъ Киргиз, горяче всхъ она за свтловскаго коня вступилась.
— Я, говоритъ, за него держу, знаю, что онъ не осрамится.
Вотъ это-то и мучило Свтлова — ну, а какъ вдругъ да не оправдаетъ Монголъ вры ея!
Привели, наконецъ, Киргиза.
Весь городъ смотрть бгалъ — не нахвалятся.
— Три года, говорятъ, конь въ разныхъ городахъ скакалъ и ни разу, не то чтобъ обжать,— въ голову придти никому не удавалось.
Встртились Свтловъ съ Даниловымъ въ клуб.
— А что, Андрей Петровичъ, спрашиваетъ Даниловъ, вы своего Монгола пускать думаете?
— Не знаю еще, отвчаетъ тотъ, а самъ покраснлъ весь — чувствуетъ, куда тотъ гнетъ.
— Что такъ? Не мой ли Киргизъ мшаетъ?
— Вашъ ‘Киргизъ’ моему ‘Монголу’ не помха.
— Ой-ли! А я такъ думаю, что помха… И не такихъ обходилъ! Вотъ, хоть взять, напримръ…
— Примръ-то вы у себя оставьте, и Свтловъ поднялся со стула,— а въ воскресенье, коли хотите, такъ приводите вашего Киргиза за рку…
Случилось это во вторникъ, и вотъ пятый уже день никто на минутку успокоиться не можетъ.
Кто за Монгола, кто за Киргиза держать стали, и ни одна еще скачка такого шуму не длала. Закладовъ набралось видимо-невидимо, и сама Варвара Николаевна попону вышитую на призъ дала.
Услыхали объ этомъ и Даниловъ съ Свтловымъ и хоть по большому кушу оба они за лошадей своихъ положили, а все жъ, надо думать, дороже всего имъ эта попонабыла.
Попадья божилась, что слыхала, какъ Свтловъ съ Варварой Николаевной въ городскомъ саду разговаривалъ.
— Жизни, говоритъ, не пожалю, а будетъ Монголъ вашъ подарокъ носить…
— Смотрите же, та ему отвчаетъ, я нарочно попону голубымъ вышивала — для благо коня готовила.
За послдніе дни нч Данилова, ни Свтлова нигд увидать нельзя было.
— Бгунцовъ ладятъ — ршили въ город.
Настало, наконецъ, и воскресенье.
Совсмъ плохо спалось эту ночь Свтлову. Вертлся, вертлся онъ съ боку на бокъ-едва дня дождался. Вскочилъ и къ Монголу.
‘Муха’ отъ безпокойства и хлопотъ даже съ лица спалъ, и хоть волновался не меньше барина, но въ кон увренъ былъ твердо.
— Енъ тому-то, привозному, намылитъ… Енъ, ваше благородіе, не уступитъ, съ мста не сойти — не уступитъ… Гд!
— Такъ ты думаешь, Муха, обойду я Киргиза, а?
— Заамо дло, обойдете, ваше благородіе!.. Голову прозакладую…
Сотнику становилось легче, онъ успокоивался и начиналъ врить въ побду.
— Господи, ничего, ничего-то мн не надо, никогда и ничего, дай только теперь обойдти мн Данилова…
Пришла пора отправляться. Снова страхъ овладлъ Свтловымъ.
— Монголъ, голубчикъ,— заглядывалъ онъ въ глаза коню: сдашь или нтъ?..
— Пора, ваше благородіе! второй разъ уже докладывалъ Муха.
— Ну, и Свтловъ широко перекрестился,— выноси, Мать Пресвятая Богородица!..
Черезъ десять минутъ онъ быль уже на мст.
Бойко застучали подковы Монгола о деревянную настилку длиннаго моста, ловко и мягко скользнулъ онъ въ конц его на боковую тропинку и сразу вынесъ Свтлова изъ густой, шумящей толпы конныхъ и пшихъ зрителей.
Свтловъ очутился бокъ-о-бокъ съ Даниловымъ.
Толпа затихла и тысяча глазъ впились въ рядомъ стоящихъ ‘бгунцовъ’. Весь городъ давно ужь зналъ Монголадо послдняго волоска, встрчали за послдніе дни не разъ и Киргиза, но вмст, рядомъ, ихъ еще не видывали и теперь жадно, живьемъ сравнивали коней.
Картина была красивая.
Словно серебромъ облитый, весь вздрагивающій, на тугомъ поводу плясалъ Монголъ передъ спокойнымъ, нешевелящимся Киргизомъ.
Вороной, съ блой лысиной, онъ лниво косилъ свой темный глазъ на безпокойнаго противника. Во всей его, будто-бы безучастной и застывшей фигур, такъ и сквозила для опытнаго зрителя чуткая напряженность выдержаннаго скакуна.
— Ишь, дьяволъ, до чего набганъ послышалось въ офицерской кучк, ближе другихъ стоявшей къ бгунцамъ.
— Конь врный! подтвердилъ высокій, осанистый купецъ, большой любитель и знатокъ лошадей.
— Не взять Свтлову!
— Ну, это еще бабушка на двое сказала… А и красавецъ-же!
— Да что въ красот-то, когда горячка — выпахается весь, сгоритъ на второй верст…
— Сгоритъ! Не горлъ раньше…
— Такъ раньше-то не съ Киргизомъ и скакалъ.
— Да что вашъ Киргизъ, о восьми ногахъ, что-ли?
— О восьми не о восьми, а обойти не придется!..
— Ну, да конечно! Шибче пули ходитъ…
И споръ разгорался все сильнй и сильнй.
— Держу за Данилова!
— Съ Богомъ! Наданилитесь основательно…
— Ладно, толкуйте, смотрите, чтобъ не пришлось раскошелиться!
— И чего они тамъ сцпились, думаетъ Свтловъ,— ну проиграю, точно я первый… Вдь не умру… Нтъ, чортъ возьми, сгину, а не дамъ обойти… Ахъ, подлецъ, какъ стоитъ, какъ стоитъ-то монументъ-монументомъ… Ну, чего ты пляшешь, что тебя разбираетъ? Стой же ты смирно… Смирно, проклятый!
И такъ бы вотъ онъ и осадилъ своего Монгола, такъ бы вотъ и цукнулъ, еслибъ можно было.
А Даниловъ сидить на Киргиз и поглядываетъ на него съ усмшкой…
— Скорй бы!.. думается Свтлову.
‘Пускаетъ’ войсковой старшина Волынцевъ.
— Андрей Петровичъ, Иванъ Викторычъ!— раздается его голосъ,— готовьтесь!
— Р-р-разъ!
Публика замерла и плотнй придвинулась къ краю дороги.
— Два-а!
Глаза наздниковъ какъ-то сощурились, лица скорчились, словно не то имъ больно, не то свтъ солнечный въ глаза ударилъ. Оба принагнулись и съ стиснутыми зубами широко вдохнули въ себя воздухъ.
— Трри!..
Что-то черное махнуло мимо Свтлова и онъ увидалъ впереди себя широкій, мрно поддающійся, словно уплывающій крупъ Киргиза.
— Ушелъ!— его такъ и приподняло изъ сдла.
— Монголъ, родимыйй: выноси, голубчикъ!.. беззвучно зашептали его губы и онъ впился глазами въ разлетвшійся хвостъ Киргиза.
— Наддай, наддай!..
И Монголъ наддалъ.
Свтловъ плечо къ плечу идетъ съ низко припавшимъ къ коню Даниловымъ. Киргизъ скачетъ ровно, съ стойкимъ и упорнымъ огнемъ, и сотникъ глазъ не отводитъ съ его красивыхъ, словно пружинныхъ размаховъ.
Даниловъ склонился еще ниже.
— Наддаетъ, наддаетъ, мерзавецъ…
Размахи Киргиза стали еще шире, еще чаще.
Свтловъ замираетъ.
— Уйдетъ, видитъ Богъ, уйдетъ!.. и онъ со страхомъ слдитъ за плечомъ Данилова,— нтъ, все рядомъ…
Вдругъ тотъ совсмъ припалъ къ коню. Раздался щелкъ нагайки.
Киргизъ вытянулся струной и плечо Данилова стало уходить.
— Во всю пошелъ! мелькнуло въ голов Свтлова, и ему вдругъ стало совсмъ не страшно, онъ точно остылъ, успокоился, — сталъ чувствовать, ловить каждый взмахъ, каждый скачокъ своего Монгола.
— Есть, есть еще…
‘Что’ есть — онъ ясно не понималъ, но чувствовалъ, зналъ, что у Монгола есть, осталось еще что-то, чего ужь нтъ въ Киргиз.
А тотъ уходилъ все дальше и дальніе.
Изъ толпы долетлъ какой-то смутный гулъ, крики…
Свтловъ гикнулъ и припалъ къ горячей, потной ше Монгола.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

— Ура! Молодчинище Свтловъ!..
— Ай-да Монголъ!..
— Удружилъ, братъ! Ну и конь!
— Нтъ, вдь корпусовъ на десять отбросилъ, а?
— Какъ изъ пистолета вылетлъ, ей-Богу!..
— И вдь безъ ногайки — вотъ молодчина!..
А Свтловъ, перевсившись съ сдла, обхватилъ взмыленную шею Монгола и жадно цловалъ его разгоряченныя, дрожащія ноздри, губы…
По пылающимъ щекамъ сотника градомъ катился потъ и никто не видалъ его счастливыхъ и признательныхъ слезъ.
Деянов Александр Иванович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Богатая невеста, Деянов Александр Иванович, Год: 1889
  2. За компанию, Деянов Александр Иванович, Год: 1889
  3. Заплутались, Деянов Александр Иванович, Год: 1889
  4. ‘Лежебок’, Деянов Александр Иванович, Год: 1889
  5. ‘Не в отца’, Деянов Александр Иванович, Год: 1889
  6. Вахмистр, Деянов Александр Иванович, Год: 1889
  7. Баран и верблюд, Черский Леонид Федорович, Год: 1900
  8. Яшка из кармашка, Огнёв Николай, Год: 1924
Электронная библиотека