Мнение по поводу статей в No 35 и 36 за 1865 г. газеты ‘День’
Мнение по поводу статей в No 35 и 36 за 1865 г. газеты ‘День’
14 октября 1865 г.
Член Совета И. Гончаров.
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИМЕЧАНИЯ
Мнение по поводу статей в No 35 и 36 за 1865 г. газеты ‘День’, Гончаров Иван Александрович, Год: 1865
Время на прочтение: 7 минут(ы)
И. А. Гончаров. Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах
Том десятый. Материалы цензорской деятельности
СПб, ‘НАУКА’ 2013
Газета ‘День’, NoNo 35 и 36.
В 35-м No помещена заметка г-на Громачевского, под заглавием ‘Церковно-юридический вопрос’, в которой сказано, что два священника отказались совершить панихиду по казненном преступнике. Автор осуждает поступок священников и изъявляет сомнение, чтобы существовало такое постановление, которое бы лишало Церковь права молиться за преступников.
Эта заметка подала повод редакции газеты ‘День’ выразить мысль свою (в передовой статье) о смертной казни вообще и о совершающихся в настоящее время казнях в России в особенности. Автор, сославшись на отмену смертной казни в России императрицею Елисаветою, выражает упрек правительству как за возобновление казни в 1846 г. за важные преступления, так и за совершение казней в настоящее время чуть ли не в каждом углу России, сопровождая этот упрек значительной иронией. В заключение статьи автор обращается с воззванием к благодушию правительства и к обществу, выражая желание, чтобы смертная казнь, как торг неграми, была уничтожена по взаимному соглашению держав и чтобы инициативу в этом важном и христианском деле взяла на себя Россия.
По мнению Московского цензурного комитета (10 октября сего года, за No 446), статья эта не подлежит ни судебному, ни административному преследованию, и Комитет нашел только нужным довести о ней до сведения Совета Главного управления по делам печати.
Я, с своей стороны, нахожу это мнение Комитета совершенно правильным, во-1-х, потому, что и эта статья, как все статьи редакции газеты ‘День’, в основной своей идее проникнута высоким и патриотическим стремлением возбудить в правительстве и обществе мысль уничтожения смертной казни и стяжания Россией себе славы начинания в этом вопросе, и, во-2-х, иронический тон начала статьи менее резок, нежели в предыдущих статьях той же редакции, которые, по резолюции г-на министра внутренних дел, положенной на журнале Совета Главного управления, оставлены без преследования.
Впрочем, я полагал бы не предавать совершенному забвению эту статью: как бы ни были благонамеренны цели автора, каких бы высоких и патриотических стремлений ни были исполнены его статьи, но и самое честное и доброе направление не может оправдать вполне редакции, если она к выражению этих стремлений не найдет лучшего способа, как необузданную, желчную, иногда дерзкую, речь, которая может в глазах публики бросить странную тень на терпимость правительства.
В случае, если бы редакция газеты ‘День’, не понимая сама необходимости изменить тон своих горячих памфлетов, превзошла меру терпения со стороны правительства и навлекла на себя справедливую ответственность, то к определению степени ее виновности может быть принята, относительно иронии, с которою автор относится к мерам правительства, и настоящая статья No 35.
Кроме этой статьи, в двух NoNo (35 и 36) той же газеты обращают на себя внимание еще две следующие статьи: 1) ‘Вести с хутора’ г-жи Кохановской и передовая статья редакции по тому же предмету (No 36) и 2) ‘Связь современного положения у нас монашества с вопросом о преобразовании быта православного духовенства’.
Первая из этих статей, ‘Вести с хутора’, производит глубокое впечатление и на публику: ее везде читают и газета переходит из рук в руки. В ней подробно описывается раскрытие в Изюмском уезде подделки серий целою шайкою, в которой замешаны некоторые местные дворяне.
Участие дворян есть уже достаточная причина к тому, чтобы статья возбудила особенное любопытство публики, но всеобщий интерес возбужден всего более, кажется, тем, что г-жа Кохановская одного из участников преступления назвала по имени и по должности, им занимаемой, именно изюмского предводителя дворянства Солнцева, а другого обозначила должностью, которую он занимал в прошлом году, и именно бахмутского предводителя дворянства.
Так как по этому делу не только не состоялось никакого судебного решения, но еще не приведено к окончанию и производящееся следствие, то на оглашение перед публикою имен и званий лиц, прикосновенных к делу, г-жа Кохановская не имела никакого права.
В издании, подлежащем цензуре, такое преждевременное оглашение имен и званий, до объявления судебного приговора, конечно, не было бы допущено в печать. С изъятием же издания от цензуры предварительной, виновники оглашения могут быть подвергнуты ответственности по закону, если со стороны преданных оглашению и оправданных судом поступит в суд жалоба на диффамацию.
Редакция газеты ‘День’, в передовой статье того же 36-го No, объясняет возможность такого преступления, как подделка государственных бумаг, в дворянской среде общим упадком общественной нравственности, недостатком воспитания и честности (стр<,аница>, 847), которая, по словам редакции, есть у нас личная заслуга, а не плод воспитания и нравов.
Здесь ни в мыслях, ни в форме выражений я не нахожу ничего, что могло бы подать повод к особенному вниманию карательной цензуры: общие пороки, общественные недуги — такая широкая и обширная арена, на которой можно предоставить полную свободу публицисту и сатирику, без опасения нанести оскорбление лицу или месту. В выражении своей гражданской скорби редакция на этот раз является скромнее и сдержаннее, нежели в первых статьях.
Впрочем, я воздерживаюсь от окончательного заключения по этим статьям, в том предположении, что, может быть, по ним представлено будет в Совет Главного управления мнение Московского цензурного комитета.
Что касается до двух статей, под заглавием ‘Связь современного положения у нас монашества с вопросом о преобразовании духовенства’ (NoNo 35 и 36), о которых упомянуто выше, то я считаю долгом довести о них до сведения Совета Главного управления только по причине крайней важности вопроса, который они затрагивают. Относительно же цели, идеи и способа изложения нельзя довольно нахвалиться благонамеренностию, которою проникнута статья в основной идее, и спокойствием, сдержанностью и вообще всеми достоинствами изложения, каких только можно пожелать от добросовестного, пишущего с убеждением пера.
Автор, бросив исторический взгляд на происхождение монашества в первые века христианства, потом на учреждение его в России, 1) доказывает, что оно постепенно удалялось от первобытного своего значения и в настоящее время мало отвечает духу и целям своего назначения, 2) проводит мысль, что монашество не должно стоять во главе духовенства, не только белого, но и в самых монастырях не занимать высших иерархических должностей, которые (то есть должности настоятелей) могли бы быть занимаемы по выборам монахов между собой и на время, так как должность старшего, по духу монашеского устава, не есть почет, а бремя — служить более и смиреннее всей братии, 3) автор восстает против образовавшегося в черном духовенстве сословия ученых монахов и сопряженных с тем отличий и подает мысль о коренном преобразовании монашеских обителей в такие братства, которых назначение в настоящее время может и должно быть исключительно посвящено делам милосердия, благотворительности и распространения в народе грамотности.
Автор между прочим доказывает ненормальность пышности монастырей, парадности монастырского служения, роскоши настоятелей, окружающих себя атрибутами архиерейского служения. Сравнивая экономическое состояние богатых монастырей с упадком бедных, он предлагает равномерное, по возможности, распределение средств на содержание последних. Словом, он рисует широкую и, как кажется, верную картину состояния монашеского сословия в настоящем его виде и проводит параллель того, чем бы оно должно быть.
В заключение повторю, что статья обращает на себя внимание только важностью самого вопроса, которого касается, разработка же его, как по благонамеренности идеи, убедительности доводов, искренности в стремлении к полезным целям, наконец, по спокойствию и достоинству тона и языка, — безукоризненна.
По поводу этой статьи остается сказать, что было уже сказано по поводу некоторых появившихся с 1 сентября статей и что придется повторять часто, то есть что предварительная цензура не сочла бы, вероятно, удобным отдать на суд общественного мнения решение такого вопроса, как вопрос о значении монашествующего сословия, а еще менее дозволила бы делать планы и предположения частного лица об изменении духа и формы монашеских уставов. Но Высочайший указ 6 апреля снял это запрещение, и настоящую статью, не нарушающую в частностях смысла новых цензурных правил, следует отнести к произведениям, исходящим из Всемилостивейше дарованного расширения прав свободы печати.
14 октября 1865 <,года>,.
NoNo 35 и 36 газеты ‘День’ при сем прилагаются.
Автограф: РГИА, ф. 776, оп. 3, No 11, 1865, л. 17-20 об.
Впервые опубликовано: Военский. С. 587—588, со значительными пропусками и неточностями.
В собрание сочинений включается впервые.
Печатается по автографу.
Документ относится к характеристике периодического издания, порученного наблюдению Гончарова.
В условиях новых цензурных правил, действовавших с 1 сентября 1865 г., материалы такого рода, как рассматриваемые здесь (и в других документах) выступления ‘Дня’, не вели к немедленному принятию строгих мер, поэтому Гончаров избегает решительных суждений, и, как записано в журнале заседаний, ‘Совет полагает вышеозначенные статьи, помещенные в газете ‘День’ (No 35 и 36), принять к сведению как материал для определения направления этой газеты на случай принятия относительно оной какой-либо меры’ (РГИА, ф. 776, оп. 2, No 1, 1865, л. 117). Дальнейшие документы показывают, в каких случаях и по каким мотивам Гончаров склонялся к применению предусмотренных упомянутыми правилами и ведомственными инструкциями строгих санкций — предостережение, приостановка, запрещение издания, предание авторов и редакторов суду, а в каких предлагал ограничиться официальным указанием (так называемым communique — заявлением в ‘Северной почте’) на допущенные в публикации нарушения правил или просто ‘принятием к сведению’. См. также: наст. том, с. 457—460.
С. 158. …заметка г-на Громачевского… — Статья принадлежала Александру Лукичу Громачевскому (1838—1902), педагогу, публицисту, автору ряда статей по религиозным и другим вопросам, сотрудничал также в ‘Отечественных записках’.
С. 158. …два священника отказались совершить панихиду по казненном преступнике. ~ молиться за преступников. — В церковных правилах, относящихся к поминовению усопших, отсутствует запрет совершать панихиду по казненному преступнику, если он поминается просто как усопший ‘раб Божий имярек’.
С. 158. …выразить мысль свою (в передовой статье) о смертной казни вообще и о совершающихся в настоящее время казнях в России в особенности. — Автором передовой статьи был И. С. Аксаков, который уже писал на эту тему в передовой статье ‘Дня’ от 28 декабря 1863 г.
С. 158. …как за возобновление казни в 1846 г. за важные преступления, так и за совершение казней в настоящее время… — Смертная казнь была отменена в России указами императрицы Елизаветы Петровны 1753 и 1754 гг. для всех дел, при Екатерине II вновь установлена за государственные преступления и за некоторые нарушения карантинных правил во время чумных эпидемий, на практике это было ‘нещадное’ наказание кнутом, запрещенное лишь указом 1808 г., однако равносильное смертной казни наказание плетьми и шпицрутенами еще долго оставалось в употреблении. По ‘Уложению о наказаниях’ 1845 г. смертная казнь за государственные преступления вновь получила в России широкое применение. Эта мера наказания за разные виды преступлений сохранялась тогда в Германии, Франции, Англии, Австрии, Испании, Соединенных Штатах Северной Америки, хотя в некоторых штатах была отменена, как и в Румынии, Португалии, Голландии и Италии.
Тема смертной казни в 1864—1865 гг. весьма часто обсуждалась в печати, одновременно публиковались и научные труды по этой теме, прежде всего западных ученых (см.: Миттермайер К.-Ю. Смертная казнь по результатам научных исследований, успехов законодательства и опытов / Пер. Д. Саранчова. СПб., 1865, Бернер А. О смертной казни / Пер. под ред. О. А. Филиппова. СПб., 1865.
С. 158. …нежели в предыдущих статьях той же редакции, которые, по резолюции г-на министра внутренних дел ~ оставлены без преследования. — См. примеч. к документу 92 (наст. том, с. 564).
С. 159. …1) ‘Вести с хутора’ г-жи Кохановской… — Надежда Степановна Кохановская (наст. фам. — Соханская, 1823 или 1825—1884), прозаик, драматург, автор повестей ‘После обеда в гостях’ (1858), ‘Из провинциальной галереи портретов’ (1859), была близка к славянофильским кругам, печаталась в газете ‘День’. В данной заметке она приводит подробности хорошо известных ей событий, происшедших в Харьковской губернии (где она жила на хуторе Макаровка Изюмского уезда) и в Курской губернии. Сообщения о них появились и в других русских газетах, в частности в газете ‘Голос’ (1865. No 284), где в рубрике ‘Внутренние новости’ был помещен большой неподписанный отклик на указанную заметку в ‘Дне’, излагающий ‘дело о подделке серий в Харьковской губернии’ и называющий участников махинаций — поляков Шипшинского и Житинского, а также местного предводителя дворянства. И. С. Аксаков в передовой статье номера по поводу ‘делателей фальшивых ассигнаций’ высказывает мысль о глубоком нравственном упадке русского дворянства, в среде которого организатор ‘шайки’ поляк Шипшинский нашел себе соучастников. Эту мысль подхватил обозреватель ‘Голоса’ в заметке под рубрикой ‘Вседневная жизнь’ (см.: Голос. 1865. No 287).
С. 159. …2) ‘Связь современного положения у нас монашества ^ православного духовенства’. — Статья подписана ‘ZZZ’, авторство не установлено.
С. 160. …если ~ поступит в суд жалоба на диффамацию.— Диффамация (лат. diffamatio — разглашение, распространение) — юридический термин, означающий публикацию в печати позорящих кого-либо сведений.
С. 161. Но Высочайший указ 6 апреля снял это запрещение… — Гончаров отсылает (хотя формулировка в источнике не вполне точно соответствует содержанию рассматриваемой им статьи) к Высочайше утвержденному 6 апреля 1865 г. ‘Мнению’ Государственного совета ‘О некоторых переменах и дополнениях в действующих ныне цензурных постановлениях’, в котором говорилось: ‘Не вменяется в преступление и не подвергается наказаниям обсуждение как отдельных законов и целого законодательства, так и распубликованных распоряжений, если в напечатанной статье не заключается возбуждения к неповиновению законам, не оспоривается обязательная их сила и нет выражений, оскорбительных для установленных властей’. Текст вошел в статью 16 главы IV ‘О суде в делах печати’ в издании: ПСЗ. 2-е собр. Т. 40. Отд-ние 1. 1865. С. 396.