Митрополит галицкий Андрей Шептицкий и 'Галицко-русская матица', Дедицкий Богдан Андреевич, Год: 1905 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 23 минут(ы)

Митрополитъ галицкій

Андрей Шептицкій

‘ГАЛИЦКО-РУССКАЯ МАТИЦА.’

Первый уставъ научно-литературнаго Общества ‘Галицко-русская Матица’ во Львов, основаннаго въ 1848 году подъ названіемъ: ‘Соединенiе Галицко Руской Матици и Общество Просвщенія’ (утвержденный министерствомъ 8 февраля 1851 г. за номеромъ 723), содержитъ слдующее постановленiе относительно покровителя Общества:

‘ 13 Соединенiе, аще усмотритъ, поставитъ себ покровителя, щобы подъ покровительствомъ тогожъ дйствiе свое съ тымъ большимъ успхом розвивати.’

На основаніи этого постановленія Общество, принявшее впослдствiи названіе: Литературное Общество ‘Галицко-русская Матица.’ приняло въ покровители каждовременнаго митрополита галицкаго и опредлило его преимущества и права слдующими статутарными постановленiями (Статутъ литературнаго Общества ‘Галицко-русская Матица’ изъ 1887 года):

‘Глава II. Покровитель Общества. . 3. Современный Архіерей Митрополитъ гр. кат. Львовскій, а въ слуяаяхъ упраздненного митрополичого престола, законный администраторъ для справъ духовныхъ Львовской Архіепархіи, будетъ покровителемъ Общества.

. 4. Покровителю прислугуютъ слдующiи преимущества: а) почетное мстце при общихъ собраніяхъ, б) открывати общое собраніе, если присутствуетъ, в) вглядати въ дловодство управляющего Совта, г) онъ предсдательствуетъ общому Собранiю въ случа, предусмотренномъ въ . 24 (т. е. тогда когда общое Собраніе должно ршати о закрытіи Общества).’

Изъ исторіи Общества явствуетъ, что митрополиты галицкіе не пользовались предоставленными имъ, какъ покровителямъ Общества, правами и преимуществами, ибо за послднихъ 30 лтъ они только два раза приняли участіе въ общихъ собраніяхъ членовъ Общества, именно-же митрополитъ Спиридонъ Литвиновичъ прислалъ на собраніе, состоявшееся 6 (18) іюля 1865 года, изъ Вны архіерейское благословеніе, митрополитъ-же Силъвестръ Сембратовичъ прибылъ лично на собраніе, состоявшееся 27 ноября (9 декабря) 1887 года, но не сказалъ въ немъ ни слова.

Впрочемъ, исключая митрополита Григорія Яхимовича, ни одинъ изъ галицкихъ митрополитовъ не оказывалъ ‘Галицко-русской Матиц’ ни матерьяльной, ни нравственной помощи и не способствовалъ развитію ея дятельности.

По причинамъ, изложеннымъ ниже, общее собраніе членовъ Общества, состоявшееся 11 (24) мая 1900 года, послучаю коренной перемны устава Общества, предпринятой въ цли оживленія и облегченія его дятельности, ршило единодушно совсмъ пропустить изъ устава Общества постановленiя, относящiяся къ его покровителю.

Это ршеніе вызвало протестъ со стороны митрополита, высокопреосвященнаго Андрея Шептицкаго и возраженія на него, официальное со стороны Совта Общества и частное со стороны его предсдателя, Б. А. Ддицкаго. Въ виду важности предмета, глубоко затрогивающаго національную и отчасти церковную жизнь Галицкой Руси, редакція ‘Сборника’ считаетъ нужнымъ познакомить самые широкіе круги русскихъ галичанъ съ этимъ дломъ и потому печатаетъ относящіяся къ нему письма.

Протестъ митрополита Андрея Шептицкаго.

Ч. 9723/1.

До

Достохвального Общества ‘Галицко-Русская Матица’ въ Львов.

ДОПИСЬ.

Понеже доси Общества Народни въ загал, тымъ самымъ и литературни, въ особенности же Общества: ‘Галицко-русская Матица,’ ‘Народный Домъ’ и ‘Институтъ Ставроп.’ въ якъ найтснйшой звязи съ духовенствомъ а тымъ самымъ съ верховнымъ представителемъ тогожь, зъ Митрополитою и Митр. Капитулою оставали и понеже неоспоримою правдою есть, що рускій нардъ свое существованье въ бдахъ и злидняхъ лише тому завдячити мае, що уважавъ церковъ свою рдну яко свое найбольше забороло и найсильнйшу твердиню, о котру опираючися всмъ бурямъ, хотяй такъ страшнимъ и прикрымъ, оперъ ся и устоявъ ся, то слдовало бы зъ сего, що той дорогій нашь народъ въ звязи зъ своєю церквою и на будуче свое добро и щастє шукати и знаходити буде.

Въ виду того оказує ся змна Статута Общества ‘Галицко русская Матица,’ черезъ котру повысша звязь и взаимне вддлованє безъ найменшого поводу зъ стороны Викарія капит. и Митрополита перервани зстали, поступленємъ зрываючимъ зъ дотепершною, по воли Божой, благодтельною традиціею, постуиленємъ незвычайнымъ и навскрзь религ. характерови и успособленію нашого народа чужимъ, Митр. Ординаріатови о добро народа, всегда всми силами печалившому ся, зъ поглядомъ на тое добро власне, событіемъ непріятнымъ и болеснымъ, и то тымъ больше, що зъ Нашои стороны псля найлучшои свдомости и совсти не дано до того печального произшествія якъ высше згадано н найменшого поводу.

Митр. Ординаріятъ видитъ ся протое споводованымъ звернути ся до Достохвального Общества ‘Галицко-Русская Матица’ зъ запросомъ, для якихъ поводвъ тая змна переведена зстала, зъ укороченємъ правъ преимуществь Митрополита галицкого, а взглядно Администратора Метрополіи во преки существовавшего преданя въ имя благоуспванія имени руского, якъ найршительнйше противь сему застеречи ся.

Наводячи въ имени Церкви слова Пророка ‘азъ чада воспитахъ, но сїи мя иставиша,’ свидтель Богъ души нашои, котрому служимъ, най буде и свидтелемъ въ той справ Нашой.

Не можемъ пропустити сеи случайности, шобы не долучити пастырске остереженє, що єсли звязь зъ церквою доси була справ добра нашого дорогого руского народа блага и благопоспшна, то не годить ся той звязи парушувати, а що найменше розвльняти.

Отъ гр. к. М. Консисторіи.

Львовъ, 16. Листопада 1904.

+ Андрей

Митрополитъ.

II.

Отвтъ Совета Общества ‘Галицко-русская Матица.’

Ваше Высокопреосвященство,

Всемилостивйшій Архипастырь!

На письмо Вашего Высокопреосвященства н-ръ 9723/I отъ 3 (16) ноября с. г., въ которомъ Вы, Всемилостивйшiй Архипастырь, выражая жаль по поводу перемны устава учено-литературнаго Общества ‘Галицко-русская Матица’ во Львов, устранившей покровительство надъ Обществомъ каждовременнаго Митрополита Галицкаго или Администратора львовской Архіепархіи, поставляете запросъ Совту названнаго Общества, что было поводомъ упомянутой перемны и усматриваете въ той перемн pазpывъ традиціонной связи Общества съ наивысшими представителями духовенства, а

тмъ самымъ связи съ св. Церковью, Совтъ ‘Галицкорусской Матицы’ вмняетъ въ себ въ честь почтительнйше отвтить слдующимъ образомъ:

Упомянутая перемна устава Общества наступила въ общемъ собраніи его членовъ еще 11 (24) мая 1900 г. на основанiи единодушнаго ршенія всхъ присутствовавшихъ. Сія перемна быта одобрена вторымъ общимъ собраніемъ членовъ Общества, состоявшимся 25 ноября (8 декабря) 1900 г. и окончательно утверждена ц. к. Намстничествомъ во Львов ршеніемъ отъ 28 н. ст. января 1901 года, н-ръ 129168.

На основаніи сихъ ршеній, записанныхъ въ протокол Общества, вопросъ, затронутый Вашимъ Высокопреосвященствомъ, является съ формальной стороны окончательно и законно ршеннымъ. Но остается еще открытою нравственная сторона вопроса, которую Совтъ ‘Галицкорусской Матицы’ считаетъ своимъ долгомъ передъ Вашимъ Высокопреосвященствомъ изложить и выяснить на основаніи частныхъ показаній тхъ членовъ Совта, которые въ вышеупомянутыхъ общихъ собраніяхъ членовъ ‘Галицко-русской Матицы’ присутствовали.

Въ пору основанія Общества ‘Галицко-русская Матица’, въ 1848 году, греко-католическіе Владыки въ Галицкой Руси были не только духовными, но и народными вождями русскаго населенія Галичины, щедрыми покровителями возникшихъ тогда галицко-русскихъ Обществъ и усердными пособниками ихъ задачъ и стремленiй. По той причин обусловленное статутами покровительство Митрополита Галицкаго надъ Обществомъ ‘Галицко-русская Матица’ является совершенно естественнымъ выраженіемъ тсной связи между Обществомъ и Начальствомъ греко-католической церкви.

Впослдствіи однако сія связь, выражавшая также взаимо-отношеніе между гpеко-католическими Владыками и pусскимъ населенieмъ Галичины, стала замтно слабеть. Греко-католическіе Владыки, примняясь къ натянутымъ политическимъ отношеніямъ, водворившимся между пpавительствомъ и веpховодящею въ Галичин польскою пapтіею съ однои и pусскимъ населеніeмъ края съ другой стороны, начали все больше уклоняться отъ народныхъ стpемленій, въ виду чего все больше и больше стали охлаждаться отношенія между ими и народомъ въ національно-политической области. Это и было причиною, что возникшія уже посл основанія ‘Галицко-русской Матицы’ научныя и просвтительныя Общества, и пр. ‘Просвта,’ Товариство им. Т. Шевченка, Общество им. М. Качковского и другія, предосторожности ради, не поставляли уже своими покровителями греко-католическихъ Владыкъ.

Когда-же наступило и такое печальное время, въ которомъ съ высоты престола Галицкой Митрополiи раздался голосъ осужденія всхъ русскихъ галичанъ и всхъ галицко-pусскихъ Обществъ, державшихся въ своей литературной и національной работ истоpическихъ основъ жизни и развитія русскаго народа, когда со стороны Митрополита Галицкаго началось поощpеніе новыхъ литеpатуpныхъ и національныхъ ученій, отчуждавшихъ посpедствомъ фонетическаго пpавописанія народъ отъ цеpковныхъ книгъ и тмъ самымъ отъ общенія съ Церковью, когда въ угоду упомянутымъ ученіямъ духовное Начальство стало разршать переводы священныхъ молитвъ на простонародное нарчіе и тмъ самымъ одобрять пpенебpежительное отношеніе къ цеpковно-славянскому языку, той незыблемой основ русскаго языка и народности и живой связи русскаго народа съ греко-католическою Церковью, —

члены Общества ‘Галицко-русская Матица’, убжденные въ необходимомъ для русскаго населенія Галичины образованіи и развитіи безъ разрыва съ традиціонными основами русскаго народа, т. е. на культурно-исторической почв, не могли не видть того яpкаго противорчія, которое возникло между принципами и стремленіями Общества и между стремленіемъ его статутарнаго покровителя, относительнаго Митрополита Галицкаго. Опасаясь наступленія еще худшихъ врменъ, они и постановили переменить уставъ Общества ‘Галицко-русская Матица’, дабы охранить его передъ такимъ вліяніемъ, которое бы могло нарушать національно-культурные принципы Общества, измнить направленіе, данное ему его основателями и даже заставить его дйствовать въ томъ направленіи, которое — что видимъ наглядно — ведетъ къ отчужденію и разрыву русскаго народа съ Церковью.

Пропустивъ въ своемъ устав постановленіе о покровительств Митрополитовъ Галицкихъ, учено-литературное Общество ‘Галицко-русская Матица’ пе порвало, однако, и вовсе не намрено порывать или даже ослабить своей связи съ греко-католическою Церковью. Будучи въ числ Другихъ Обществъ старйшимъ звеномъ въ организаціи русскаго населенія Галицкой Руси, Общество строго придерживается слдующаго основнаго начала той организаціи, принятаго създомъ мужей доврія русскаго населенія Галичины въ Львов 27 января (7 февраля) 1900 года:

‘Существование, сила и величіе русскаго народа почиваютъ на двухъ основныхъ началахъ: на сознанiи племеннаго и культурнаго единства всего русскаго народа и на нерасторжимости русской народности отъ русской народной церкви.’

Смемъ уврить Ваше Высокопреосвященство, что ‘Галицко-русская Матица,’ отдаваясь главнымъ образомъ литературно-научной дятельности, будетъ всегда руководствоваться симъ спасительнымъ для русскаго народа началомъ.

Прося Васъ, Всемилостивйшій Архипастырь, преподать намъ Свое Архіерейское благословеніе, пребываемъ съ неизмнными для Вашего Высокопреосвященства чувствами высокопочитанія и преданности.

Отъ Совта учено-литературнаго Общества

‘Галицко-русская Матица.’ Львовъ, 27 ноября (10 декабря) 1904 года.

Богдане А. Ддицкій предсдатель.

О. Мончаловскій секретарь.

III.

Открытое письмо

Eго Высокопpеосвященству Mитpополиту Киpъ Андpею Шептицкому.

Ваше Высокопреосвященство, Отче Митрополите, Владыко Галицкой Руси!

Къ офиціальному отвту, выданному на дняхъ Выдломъ нашой ‘Галицко-pусской Mатицы’ на письмо Вашого Высокопреосвященства по Длу устороненья установы тойже Матицы взглядомъ покровительства надъ нею Галицко-русского Митрополита, осмляюся нын частнымъ образомъ отъ себе додатково предложит нкоторый близшіи поясненiя.

А решился я на то не тлько по побужденiю священного долга, природного каждому сыну Руси относительно къ Первозаступнику русско-церковной Власти, но при томъ и побужденъ патріотичнымъ чувствомъ, съ якимъ слжу и примчаю всякіи публичный подвиги Вашого Высокопреосвященства, поднимаемый съ найлучшею волею доброго служенія и дйствованья во благо повренныхъ Вамъ душъ нашого народа. Прибавлю еще до того, що также и милая память изъ моихъ юношескихъ лтъ, коли то въ г. 1846 на философскомъ факультет во Львов я пребывалъ въ самой тсной дружб съ бл. п. дядею Вашимъ, графомъ Александромъ Фpедpомъ, причиняется немало къ поддержанію довренности и моихъ предвзятыхъ для Вашой Архіерейской Особы искрениихъ симпатій.

И такъ я щиро и смло беруся до тхъ нкоторыхъ поясненiй згаданного тутъ дла, просячи на-впередъ ласкаво простити мен мою старческую многоглаголивость та може и не-старческое увлеченіе предметомъ, по виду будьто-бы млкимъ, въ существ же для Руси самымъ важнымъ.

Ото се мое изложеиіе того дла:

Вскор по памятномъ роц 1848, роц національного возрожденія нашой Галицкой Руси, собывшогося особенно за живымъ импульсомъ нашого духовенства и таки подъ личнымъ начальствомъ Владыки-Любимца Руси нашой, Киръ Гpигоpiя Яхимовича, на ‘гор св. Юра’ завязались побчъ единственного поважного, три вки уже существующого Льввского Ставpопигійского Бpатства, два новыи русскіи Общества во Львов, именно ‘Нapодный Домъ’ и ‘Галицко-Pусская Матица’, которыхъ обоихъ отъ самого ихъ основанія также и я, тогда юноша-студентъ, былъ запаснымъ членомъ. Помню точно, що оба тіи Общества, послдуючи примру своей древне-русской Ставропигіи, доброю волею, единодушнымъ согласіемъ и таки съ сердечнымъ восторгомъ установили надъ собою пpотектоpатъ Владыки-Главы своей pусской Цеpкви, такъ якъ никому изъ насъ Русинвъ тогда ани не снилось, ани на мысль не приходило, щобы якій Владыка русской Церкви мгъ коли-нибудь самъ отъ себе, чи за порученьемъ якойтамъ не-церковной власти вдатися на щось такого, що могло бы въ чмъ найменьшомъ хоть-бы — якъ то кажутъ — ‘одною буквою’ угрожати якимъ-то будущимъ нестройствомъ тойже русской Церкви. Тажь для оной Церкви даже и вншнюю форму, чудно-стройную азбуку, по Божьему внушенію придумали первый Христовы Апостолы Славянъ, св. Кириллъ и Мефодій, а отъ часу уніи нашей съ Западною Церковію затвердилъ тое все для насъ на-всегда Святйшій Папа Pимскій, то и где-жъ взялся бы коли такій Владыка русскій, который тутъ не охоронялъ бы свою Русь отъ якого грозящого ей нестpойства?!

Такъ и жили тіи два найстаршіи зъ временя народного нашого возрожденія Общества подъ статутарно установленнымъ отеческимъ покровомъ своихъ галицко-русскихъ Митрополитовъ — зарвно якъ и старшая еще отъ нихъ Льввская Ставропигія въ постоянномъ розцвту та и въ полномъ задоволенью изъ сего покрова — ажь до поры, до той несчастной поры, коли то нкоторымъ людямъ изъ молодшой нашой генеpаціи, склоннымъ — якъ и всюда-инуд молодежь — до пренебреженья старины, а до сквапного приниманъя всякой новизны, забаглось преобразовати нашу, на правилахъ святоКирилловского языкознанія основанную правопись изъ научно-коpнесловной (этимологичной) въ небывалую у насъ пеpедъ тмъ фонетичную.

Забаганка та за фонетичною новизною проявилась въ нашой Галичин еще въ 60-ти годахъ м. столтя, коли то бльше извстны стали у насъ фонетикою напечатанныи поэзія Тараса Шевченка и коли по Буковин и Галичин прохалъ Кіевскій эмигранта, профессоръ Дpагомановъ. Тогда то наша молодежь еще тмъ-бльше увлеклась мечтательнымъ своимъ идеаломъ, закордонною ‘Украиною’, где однакожь за славныхъ колись часвъ русского козачества Гетманы тогожь и вс грамотныи люди писали исключно лишь письмомъ своей Цеpкви, нашою pусскою этимологіею, а тлько ажь по уничтоженью козацкои Счи и по введенью въ школахъ велико-русского словъ произношенія первый Иванъ Котляpевскій — уже въ самомъ конц XVIII. столтія — завелъ въ своихъ поэтичныхъ твореніяхъ особного рода фонетику, цлкомъ приспособленну до того, щобы т творенія читати выговоpомъ словъ не велико-, но мало-pусскимъ. Затмъ тая фонетика Котляpевского, дальше Основяненка и Шевченкa,а посл нихъ и немного измнена фонетика Кулиша имла свою тую практичную цль: послужити къ соотвтному читанью мало-русскихъ книгъ для публики, которая тамъ уже отъ-давна училась и привыкла была чи-

тати свою отвчную этимологію не иначе, лишь великорусскимъ словъ выговоромъ. Изъ-за-для того то уже якабудь служащая для оной практичной цли фонетика имла тамъ и до нын имe свою временную pацію, у насъ же въ цлой австро-угорской Руси подобной раціи вовсе нть и николи не было, бо никто тутъ никогда не вводилъ ни у православныхъ ни у уніятскихъ Русинвъ въ церкви чи въ школ якое-будь иное не-мало-русское произношеніе нашом этимологіи, за-для чого фонетика у насъ оказалась бы хотя яко necessarium malum. На то наши галицкіи и буковинскіи фонетисты не рефлектовали, а ршились подражати возлюбленной закордонной Украин навить и въ томъ случаю, где фонетику породила не наука-грамматика, но просто временна утилитарная вымога. И розумется, не выбрали они соб тутъ первобытно-украинскую фонетику Котляревского и Шевченка, яко до читанья у насъ майже невозможную, а таки щобы имти якое-то майно изъ милой Украины, заняли тоежь у извстного, часто измнчивого Украинця Пантелеймона Кулиша, который вдай и самъ-же по клька разъ отъ дтища свого отказывался.

Правда, твердили и твердятъ наши новаторы-фонетисты, чого впрочемъ и никто имъ не заперечуе, що всякую мову людску можь выражати якимъ-либо, людьми же придуманнымъ письмомъ чи азбукою, и що тое письмо, если оно уже где въ народ и есть, можна обновляти, pефоpмовати, якъ-скоро оно для выраженія всхъ чудовныхъ звуквъ, якими Богъ наддилъ глаголы человковъ, окажется неудобнымъ. Но они же ніякъ не зважали на то, що не годится такои реформаторской практики длати на письм народа, котоpый такое удобное письмо съ научно установленнымъ пpавописаніемъ мае, уживае въ церкви своей и въ школ не то отъ десятка лтъ, а отъ десяти столтій, и который власне въ силу посданья такого многовкового письма есть среди другихъ образованныхъ народовъ міра народомъ не якимъ-то новымъ, но вполн культурноистоpичнымъ.

Не уважали также фонетисты наши и на тое, що наша культурно-историчная правопись, первобытно славяно-церковная и на-скрзь этимологична, ставши еще съ часвъ св. Владиміpа и пpепод. Нестора вполн своею pусскою, въ новйшихъ часахъ (зъ 1829 г., коли то въ мало-русской словесности явились спецiалисты языкословы — тутъ Галичанинъ Іосифъ Левицкій, тамъ Кіевлянинъ Михайло Максимовичъ, стала черезъ надстроченье коренныхъ буквъ о, е (, , а также ё и и, та еще э) цлкомъ приноровлена и до самого пpостолюдного мало-pусского выговоpа словъ, що затмъ она научно-этимологичная правопись стала разомъ также вполн фонетичною, якъ такими въ двойномъ ихъ характер суть тоже и другіи добрыи правописи кулътурныхъ народвъ, на пр. нмецка черезъ надстроченныи буквы , , , или польска черезъ , (а также подстроченный , ), то и задоволяе така добрая правопись навть найтоншіи забаганки фонетизма и мае свойства тхъ найлучшихъ въ свт правописом, который учатъ: ‘пиши, якъ говоpишь, и выpажай въ письм кореньслова’, т. е. учитъ при самой-же первой науц читанья и писанья разомъ также логично мыслити, учитъ именно логики, котора на всю жизнь человека и есть принципіальною всхъ наукъ наукою.

А все то фонетисты наши пренебрегаютъ!

И нехай бы они, фонетисты наши, писали соб здоровы своею якого-тамъ хотятъ ново-писью въ удовольствіе соб и своихъ партизантовъ, тмъ бы еще не было бльшого вреда для ходу и розвою историко-культурного житья нашои Руси, не было бы и серіозного небезпеченства для освященного вками, питоменного по форм существованья нашои школы и нашой славяно-русской Церкви. А то они ново-писцы наши не задоволялись частнымъ тлько посданьемъ своего, у закордонного Кулиша занятого майна, но решились офиціальною дорогою добиватись-добратися и до публичной школы, а въ дальшой очевидно консеквенціи также въ святую область Церкви. Первый толчокъ до того выйшолъ изъ Черновецъ, где еще въ г. 1887 два уииворситетскіи профессоры, Pусинъ Стефанъ СмальСтоцкій и Нмецъ Теодоpъ Гартнеpъ, уже не приватно, но въ заиниціонованной ними училищной конференціи настойчиво доводили, що выкинувши полугласную ъ, а къ тому заступивши коренный самогласныи , , и ы простымъ знакомъ і и и, Русины уже и безъ бльшого научного труду (отже яко-бы безъ гpамматики!). будутъ могли легко писати по-русски, соблюдаючи одно-однсеньке правило фонетизма: ‘пиши, якъ-говоришь’. Затмъ и требовали тіи два гг. профессоры заведенъя такой фонетики и для облигатной практики въ публичныяъ школахъ.

Резоны Черновецкихъ гг. фонетистовъ, одного Русина и одного Нмця, хотя сейчасъ же основно опровержены и отвержены другими Чеpновецкими пpофесссоpами, и то особенно трема самыми P усинами (ихъ-же честныи имена: Севеpинъ Блинкевичъ, Iоаннъ Глбовицкій и Левъ Киpиловичъ) та еще за согласіемъ и четвертого профессора-Русина тамъ-же и самого спецiального слависта Д-ра Емильяна Калужняцкого — резоны т однако, особливо и бльше всего изъ взгляду на полегченное писанье фонетикою по-русски, подобалися дуже молодежи въ ополяченномъ Львов, а тутъ уже справа о фонетиц при содйствіи краевой Рады школьной пошла съ надзвычайно приспшеннымъ и успшнымъ ходомъ. Ото бо що-ино дня 21 Декабря 1891 г. молодое Товариство им. Шевченка, внесло въ ц. к. министерство вроисповданія и просвщенія свое предложенье о заведенье фонетики въ школахъ, а уже д. 14 Января 1892 г. то министерство препоручило розслдити се дло галицко-краевой Радшкольной, сейчасъ же вице-презесъ, а властиво головным правитель тоиже Рады школьной розослалъ до галицко-русскихъ учителей письменный квестіонарь по длу той фонетики и вразъ-же созвалъ анкету русско-учительску до Львова, и въ м. Ma 1892, т. е. до несполна пяти мсяцвъ все дло взглядомъ фонетики было для Руси нашой розршено. Ахъ, такъ! въ теченіи несполна полтора-ста короткихъ дней ршено кружкомъ фонетистовъ руйновати въ головныхъ основаніяхъ зданіе, которое вся много-миліонная Русь цлыхъ десять столтiй будовала!

Розвдки квестіонарныи якъ и нарады дотычнои учительской анкеты переводились отъ начала до конца не публично, но совсмъ тайно, бо ніякіи протоколы чи хоть найскромншiи справозданья не были ни тогда, ни и до нын публикованы, отже и справа, такъ для Руси важная, не была той-же Руси подана ко всесторонному обговоренью, а тлько подъ днемъ 29 Мая 1892 г, коротенько извстила урядова ‘Gazeta Lwowska’, що въ справ русского правописанія было за фонетикою 63, а противъ фонетики 21 голосвъ, та лишь приватно и яко-бы пдъ секретомъ можь было отъ нкоторыхъ участниквъ анкеты узнати, що той невеличкiй кружокъ людей, тую бльшость въ 63 голосвъ за фонетикою составляли переважно сельскіи имало-мстечковыи учители, значитъ, люди наши же, русскіи, но прескромнымъ становищемъ своимъ отъ владвшихъ тогда, а русской этимологіи (яко будь-то ‘московской’) явно противныхъ элементовъ въ Рад школьной якъ найбльше зависящіи. А было уже и тогда тхъ учителей Русиновъ въ нашомъ кра и на Буковин щонайменьше якихъ 3.000 человкъ, то зачмъ же до голосованья въ той такъ важной для ихъ народа справ выбрано чи добpано изъ нихъ лишь 84, а прочихъ чи поминено, чи усторонено? — того упомянута урядовая звстка въ Grazet- Lwowsk-ой изъ дня 29. Мая 1892 года ніякъ не пояснила! И не было же тутъ противъ вопіющого насилія вопіющой-же причины къ русско-народному протесту ?!

И тогда то въ самомъ дл на самую первую всть о созваніи помянутой русско-учительской анкеты а въ предчувствии некорыстного для Руси ей ршенія вс ветераны наши и поважная часть интелигенціи со своими общественными репрезентанціями, якъ то Львовская ‘Ставpопигiя,’ ‘Hapодный Домъ,’,,Галицко-pусская Mатица,’ ‘Русская Рада,’ ‘Общество им. Михаила Качковского,’ паче всего же честное наше приходское духовенство съ многимъ а многимъ народомъ подняли завзятый протестъ про тивъ фонетики. Однакожь якъ-стй въ тотъ же часъ, коли мы, такъ звана старшая Русь, тлько що начали и поспшали вести нашу оппозиційную акцію, наспло изъ Вдня ц. к. административное роспоряженье, заводящое фонетику облигатно въ нашихъ школахъ, ивразъ-же повдомлено Выдлъ ‘Русской Рады’ урядово, щобы онъ залишилъ дальше собирати русско-народныи пpотесты противъ фонетики, понеже тіи въ виду санкціонованного роспоряженья суть уже цлкомъ излишни.

Намъ, протестующимъ громадно Русинамъ, — намъ отвчнымъ смиренно-послушникамъ и легалистамъ — не осталось затмъ ничего иного, якъ съ сознаніемъ своей правоты лояльно ожидати для реноваціи правописного процеса еще колись лучшого для Руси времени, а на-теперь о внезанномъ змаіоризованью себе и своей русской правды черезъ сельско-учительскую бльшость хибань лишь повторити за поэтомъ-философомъ: Mit Majoritteil wollt ihr ber die Wahrheit entscheiden? Wisst, Stimmenmehrheit schlug Christas den Heiland an’s

[Kreuz!

А въ Вдни се дло въ г. 1892 происходило такъ: Министерствомъ вроисповданій и просвщенія, имющимъ въ той справ розршати, управлялъ тогды баронъ Павелъ Гаучъ, а рефератъ въ ней опредлено секційному шефу въ министерств барону Фердинанду Эрбу, добре тамъ извстному знатоку славистики, который еще въ г. 1850 вразъ со мною здлалъ передъ проф. Фpанцомъ Миклосичемъ испытъ изъ славянскихъ языковъ. Той бар. Эрбъ списалъ свй дотычный рефератъ объемисто на якихъ 30 аркушахъ противъ затваемой нашими новаторами фонетики, а списалъ — якъ мене о томъ уврялъ читавшій сей его трудъ надворный Совтникъ г. Василій Ковальскій — съ свойственною лишь Нмцеви основательностью по предмету науки языкознанія, якая тутъ и была необходимо потребна. Однакожь на жаль, наука неустоялась тутъ противъ ‘высшои’ будьто политики, а вышло наскоро дотычне административное ршеніе, признавшое правду голосамъ временной фонетичной бльшости.

Такъ на-разъ заведено ново-русскую фонетику во всхъ школахъ Галичины и Буковины, а Дръ М. Бобржинскій, который въ урядовой ‘Gazet- Lwowsk-ой’ въ г. 1892 дементовалъ данье своей (краев. Рады школьной) иниціативы къ созванію правописной русско-учительской анкеты, въ клька лтъ потомъ на одномъ предвыборчомъ собранью въ Краков всеявно препоручалъ свою кандидатуру въ послы тмъ аргументомъ, що онъ то ‘по мысли патріотичной политики въ кpаю постарался дати перевагу молодо-русской партіи надъ старо-русскою.’

А въ то время затянного и вскор-же здйствованного введенія фонетики той въ школахъ, а псля натуральной

консеквенціи конечноговтоpженія еи также въ область нашой св. Цеpкви, якъ-же въ то время заховались Святители тоиже нашои Церкви, якіи мры приняли они, щобы своею отвтственною передъ Богомъ властію пpедохpанити свою, всегда имъ такъ врно пpеданную Русь отъ небывалой излишнй а всевозможно вредной новизны?

Они то, Святители наши, именно тогданшій Первосвятитель нашои Руси, Митроплитъ Киръ Сильвестеpъ, не приняли совсмъ ніякихъ мръ ни въ часъ учительской анкеты, ни за послдующого нагло по ней урядового введенія фонетики, а не приняли ніякихъ мръ и одъ тмъ будь то пpедлогомъ, що фонетика вводилась въ школахъ исключно тлько для міpскихъ студій, вовсе же не для pелигійныхъ пpедметвъ. И коли тогда предъ Митрополитомъ Сильвестpомъ явилась подъ веденіемъ Сеніора Ставропигіи, бл. п. Дра Исидоpа Шараневича, численная депутація изъ самыхъ поважныхъ мужей русскихъ съ требованіемъ защиты уже хотя-бы науки религіи отъ школьной фонетики, Митрополитъ той торжественно и клятвенно заврялъ депутатовъ о такой защит изъ своей стороны, ‘доки житья стане.’ Мен же, участнику той депутаціи, онъ на отходномъ крпко пожимая руку, еще досказалъ по дружески: ‘Старый! тримайся! все буде добре!’—Такъ и выйшли мы, русскіи депутаты, отъ палатъ св. Юра хоть съ тою надіею, що по крайней мр за Владыки Сильвестра Церковь наша отъ фонетики не пострадае, не будутъ въ школ и дома учити дтей нашихъ читати иначе писанныхъ ‘религій,’ чмъ якіи за насъ были та за предквъ нашихъ, таки начиная изъ лтъ первого христіанского князя всей Руси, св. Владиміра Великого.

Но мы страшно въ надяхъ нашихъ завелися! Тойже самъ Митрополитъ Киръ Сильвестеръ, що лтомъ 1892 заврялъ насъ о дожизненномъ постояніи своемъ противъ фонетизма, вскор же, бо въ 4 лтъ потомъ, уже яко Pимскій Кардиналъ препоручилъ сроднику моему, о. Алексею Тоpонскому, составите ‘Малий Катехизм’ и ‘Більший Катехизм’ для pусскихъ школъ точно — фонетикою!

А що Владыка нашъ Киръ Сильвестеръ завелъ фонетику въ науку религіи власне тогда, коли сталъ Римскимъ Кардиналомъ, то подозрвало въ тую пору у насъ, що будьто онъ вразъ съ тмъ высокимъ чиномъ получилъ на то отъ Рима особую привилегiю, однакожь о таку привилегію онъ ани не допрошался, ани не получилъ бы ей отъ Рима, зналъ бо документально, що тойже самъ Папа Римскій, который здлалъ его Кардиналомъ, не тлько двократно съ отеческимъ негодованіемъ отвергалъ новизны, затваемыи мадяронами для литургіи русскихъ уніатовъ въ Угорщин, но и спеціально при случаю одного спора двохъ нашихъ Крылошанъ (Григорія Шашкевича и Михаила Малиновского) о томъ, чи мы, галицко-русскіи уніаты, маемъ называтмсь по-новому ‘правоврными’, чи по-старому ‘православными,’ розршилъ деpжатись намъ на-всегда своего названiя по нашимъ древне-литургическимъ книгамъ, не уважая на то, а може власне и для того, що тмъ-же самымъ именемъ называють себе также вс славянскіи не-униты.

Фонетичныи ‘Катехизмы’, аппробованныи Кардиналомъ Сильвестромъ въ г. 1896 и 1897, а по его кончин также всма трема нашими владычими Ординаріатами въ г. 1899, печатаны же дальшимъ изданіемъ въ 1901 г. и очевидно находящiйся все въ школьномъ употребленіи, служатъ доказомъ того, що таки найшлися у насъ Святители Цеpкви, которыи помимо завреній своихъ о защит всего свое-церковного, отже и церковныхъ письменъ отъ всякого рода излишнихъ новшествъ, отказались отъ такой защиты, а подвеpглися вол чи увщаніямъ иныхъ инстанцій, которыи ніякой власти въ длахъ, относящихся до русской Церкви, а пpислужающихъ лишь ея Святителямъ, николи не имли и не имютъ!

Въ обоихъ тхъ ‘Катехизмахъ’ А. Торонского суть наведены на послднихъ страницахъ отдльно споконвчныи, навть кирилицею печатанныи молитвы Церкви нашой, однакожь съ побчь приставленнымъ пеpеводомъ на новый фонетичный ладъ, отже просто таки съ легко и въ простонарод догадливымъ указаніемъ для молодой генераціи, якъ тiи молитвы старой, будьто уже заумеpающой цеpковщины малибы нын, звучати и писатися ‘по-новому’, т. е. фонетикою.

Правда, иниціаторъ популярного перевода молитвъ старой церковщины въ тхъ ‘Катехизмахъ’ имлъ на цли здлати т молитвы больше зрозумлыми дтямъ и паче всего простому народу, — а то цли и добра и похвальна, но зачмъ уже для той цли было добирати пpедпочитатитутъ новую фонетику, коли всякому письменному Русину даже изъ простонародія, кто дожилъ и учился читати по-русски до 1892 г., добре извстна владвшая отъ вкъ-вка и тогда якъ въ школ такъ и въ свойской литератур, чи ученой, чи популярной, русская этимологія, т. е. одна и тая сама правопись, яка живьемъ все живе и въ его священной церковщин, отже я тмъ бльше простолюдьемъ почитаема ? Хоть-бы отже въ молитвахъ Божихъ остался дтямъ нашимъ слдъ добрый того, якъ молилися мы Господу, якъ писали и читали мы долгими вками тіи мольбы наши, которыи лишь съ малымъ изъятіемъ абстрактныхъ или за временъ нашого лихолтiя ненаученыхъ чи позабытыхъ слов навть простолюдину суть удобо понятны! А впрочемъ на то суть же у насъ своя духовныи учители, священники, для которыхъ трудъ въ поясненiи неудобопонятныхъ выраженій нашои церковщины есть даже о много легчій, чмъ на пр. для такихъ учителей въ сусдной намъ протестантской Германіи, где есть около 20 простолюдныхъ діалектовъ, значно несходныхъ съ книжнымъ языкомъ Мартина Лютера, или тмъ паче въ препросторонномъ римо-католическомъ свт, где въ богослуженіи на много сотень языковъ существуе ‘una-lingua.’ Та вдай у насъ, на пр. въ самой главной Молитв Господней, кром одного-однсенького словечка ‘иже’ все прочее и не требуе ніякихъ точнйшихъ поясненій для простолюдія и дтей его, бо вс слова въ ней суть на-скрзь и простолюдны, таки русскiи, наши.

И що-жь за введеніемъ фонетичныхъ ‘Катехизмовъ’ дается и що еще далй станеся у насъ съ тми нашими русско-святыми молитвами та и съ цлою нашою церковщиною, сохраняемою нами донын всецло яко найдоpожшое единое наслдіе по добрыхъ нашихъ предкахъ, да и сохраняемою также за благоволеніемъ святйшихъ Папъ Pимскихъ съ тою головно цлію, що мы, Русины уніаты, назначены Pимомъ послужити пpеимущественными содятелями въ дл соединенія хpистіанскихъ Церквей въ великомъ міp Славянства ? Ото дется уже нын у насъ такое, що обучаемая исключно въ фонетиц молодая генеpація уже и не знае отчитати цеpковныи книги наши, такъ якъ суть въ тхъ книгахъ нерозгаданныи для ней сфинксы-буквы , ы, ъ, а вмсто преизобильно фонетикою употребляемого значка і стоятъ полный самогласныи тутъ о, е, тамъ даже совсмъ незнамое .-Вдай Сами Вы, Высокопреосвященный Отче Владыко, — якъ я то отъ достоврныхъ людей въ Золочвщин увдалъ — Сами Вы дознали весною 1904 г. въ час архіерейской визитаціи Золочвского деканата, що одинъ русскій алюмнатъ-богословъ не зъумлъ передъ Вами Апостолъ отчитати! А що-жь бы то еще сказати о не-алюмнахъ, а о дтяхъ русскихъ изъ самыхъ меньшихъ школъ, где даже учители каждое случайное инстинктивное проявленіе этимологіи въ школьныхъ письменныхъ задачахъ (на пр. о, е, вмсто і) подчеркиваютъ яко неспасенную ошибку!

На томъ — долженъ бы я закнчити мое такъ предолгое толкованіе о фонетиц, бо изъ него уже легко понятенъ станетъ поводъ, побудившій нашу ‘Матицю’ въ г. 1900 до устороненья одной важной установы въ ей статутахъ. Но я не могу воздержатись отъ искреннего чувства откровенности, якое повзялъ я къ личности Вашого Высокопреосвященства, щобы еще не побесдовати и о такъ званой ‘высшой политиц’, за-для якой изъ-давна уважано заведете розличных новизнъ, особливо подъ взглядомъ языка и письма для насъ необходимымъ. Се тмъ бльше уважаю тутъ потребнымъ, що уже и выше намекалъ я на политичный побудки, ршившіи для насъ доконечность заведенія фонетики.

Не коснуся же весьма давнихъ часвъ, бо исторія ихъ ажь надто печальна и кром того надто извстна, а тлько упомяну хоть тое, що на склон старыхъ преобразованiй въ исторіи Польщи и Руси, т. е. въ самомъ конц XVIII вка, Всечестный Крылошанинъ русско-уніятской капитулы Луцкой, о. Феодосій Бpодовичъ, въ своемъ дл ‘Widok przemocy na slaba niewinnosc wywartej’ (мое изд. 1861 г.) явно призналъ нашъ ‘великій пеpвоpодный, пpиpожденный намъ гpхъ,’ именно той грхъ нашъ, що ‘мы зъ-первобыту принадлежимъ къ Востоку.’ Подъ Востокомъ о. Бродовичъ розумілъ Цapегpадъ и Кіевъ, а властиво подрозумвати слдуе лишь Кіевъ, и то Кіевъ съ тми, навкругъ него и далеко на вс стороны свта лежащими славянскими землями, которымъ отъ него-же, отъ Кіева, яко отъ колыбели пpосвщенія тхъ земель, надано имя Русь, святая Русь!

Се то онъ великій неспасенный грхъ нашъ по указанiю о. Феодосія Бpодовича, що и мы, самая западно-укpаинная Русь, просвщенныи были свтломъ христіанства и всякои культуры отъ старо-пpeстольного всей Руси города Кіева, где возникли и откуда роспространились на всю Русь сокровища умственной русской жизни, вся истоpія и литература концентрующихся тутъ земель русскихъ. Отъ коли же наша Галицкая Русь подпала подъ чужое владніе, то политика, уже не сказати-бы яка ‘высшая’, а просто сама утилитарная затребовала отгородити насъ отъ духовныхъ памятниковъ Кіевскои старины, совсмъ уже не для того, що оныи памятники ишли отъ попавшогося съ нами-же подъ чужую власть Кіева, а едино для того, що тая-же Кіевская старина на-скрзь стала ‘своею’ также и въ цлой сверной Держав велико-русской. Отже се не диво, що изданная вскор по нашомъ національномъ возрожденіи стapо-русская ‘Xpестоматія’ Якова Ф. Головацкого, напечатанная въ г. 1854 для школъ иждивеніемъ нашои Матицы, а содержащая изобильно литературный памятники Кіевскои старины, т. е. таки нашой южно или мало-русской старины, якъ-стй запрещена была въ нашихъ школахъ, а то едино за-для той политичной раціи, що изъ такихъ-же точно старо-русскихъ Хрестоматій учатъ повсюду и въ цлой Pоссіи! Такъ то политика самымъ запрещеніемъ сеи школьнои книжки поставила намъ, Галицкимъ Русинамъ, преграду для познанія отечественной старины, якое то познаніе и изученіе историчной старины отъ самыхъ школьныхъ лавокъ водится обовязково у всхъ другихъ культурныхъ, ба и меньше культурныхъ народовъ свта. А еще-жъ та преграда за введеніемъ фонетики затарасована у насъ ажь до такой степени, що молодшая генерація наша чудныи творенія своей рдной старины ани отчитати не уме!

Исключно для преграды середно-русскои школы нашой отъ вліянія питоменной старо-церковщины подпали по смерти Митрополита Киръ Григорія Яхимовича такому-же запрещенію тоже и религійныи учебники Іоанна Гушалевичa, Mapкила Попеля и Луки Цыбыка, сочиненный пдъ руководствомъ бл. п. Митрополита и выданный Галицко-русскою Матицею въ теченіи 50-и и въ начал 60-ехъ годовъ м. столтія. Такой же самой судьб постепенного устраненія подлягали дальше граматичныи учебники нашихъ этимологовъ: Іосифа Левицкого, Якова Головацкого, Антонiя Добpянского, Гpигоpія Шашкевича, Михаила Осадцы, Филипа Дячана, да и вс этимологіею писанныи учебники всякихъ школьныхъ предметовъ, уступая одни по другихъ передъ заготовляемымъ чмъразъ близше вяніемъ новой эры — фонетики. А честный, еще недавно за свои добрый труды вдячно поважанныи авторы тхъ первыхъ русскихъ учебниковъ слывутъ даже на публичныхъ лекціяхъ въ ныншнихъ зфонетизованыхъ школахъ презрнно ‘московскими старовjерами, jopыjepaми, кацапами’!

Еще доткливша, бо уже не саму молоду генерацію, а всю австрійскую Русь поражающа перепона чи преграда поставлена намъ фонетикою для достиженія тхъ природныхъ правъ, якіи языкови нашои Руси въ двохъ коронныхъ краяхъ Австріи непременно належатся. Относится то именно до назначенiя русского языка краево-урядовымъ, паче всего въ русско-восточной Галичин, для которой въ томъ дл собылась така ото исторія: Еще въ г. 1849 созвало ц. к. центральное правительство комиссію изъ пяти австpославянскихъ культуpныхъ народовъ, котора подъ предсдательствомъ Великого Чеха, Павла Шафарика, назначена была установити для каждого изъ тхъ народовъ его правничо-политичную терминологию, ‘um den verschiedenen Landessprachen den gebhrenden Platz in der Gesetzgebung und Verwaltung einzurumen’, значить, щобы удлати тіи краевыи языки въ ихъ природныхъ областяхъ урядовыми, якъ тое намъ Русинамъ еще въ Ma 1848 г. прирекалъ до клькохъ лтъ выеднати гр. Фpанцъ Стадіонъ. Вразъ и на-pвнсъ Поляками участвовали въ той комиссіи яко ‘историко-культурный народъ’ также нашиРусины (Денисъ Зубрицкій, Яковъ и Иванъ Головацкіи, министер. секретарь Константиновичъ, Юл. Лавровскій, Вас. Ковальскiй и Юл. Выслобоцкій), для которого то народу и вскор въ г. 1851. изданъ былъ накладомъ правительства таковый терминологичный нмецко-русскіи Словарь, который однакожь въ клька лтъ потомъ изъ взглядвъ политичныхъ признанъ былъ ‘московскимъ’, бо въ немъ въ самомъ дл находились также термины изъ,,Русской Правды’, ‘Литовского Статута’ та изъ другихъ источниквъ мало-русской старины, изъ якихъ свою дотычную терминологію давно уже были установили у себе Великоруссы. Такъ Словарь сей, отверженный яко ‘московскiй’, присланъ былъ посл тогоминистерскимъ сов. Григоріемъ Шашкевичемъ, що тоже былъ членомъ помянутой комиссіи, въ многихъ излишнихъ экземплярахъ даромъ нашой Матиц, где онъ и нын находится побчь запрещенной Хрестоматіи Головацкого яко-бы на макулятуру! — Дальше сталося тутъ еще такое: За гр. Бейста, основателя державного дуализма и приклонника высшой политики гегемоновъ въ нашомъ краю, заведено въ г. 1867 административною дорогою польскій языкъ, яко языкъ справд исторично-культурный, единымъ краево-урядовымъ для цлoй Галичины, а русскому языку признано въ русскомъ-же его краю вс права ‘приватной стороны’, якiи права прислужаютъ впрочемъ также сторонамъ нмецко-еврейскимъ и всякимъ зашедшимъ сюда эмигрантамъ! — Отъ введенія же ново-русской фонетики, еще не ставшой исторично-культурною, а таки концесіонованной для ужитку въ судахъ и урядахъ, справа достиженiя полной краевой урядовости для русского языка стается о стлько труднйшою, що молодая Русь наша за офиціально признаннымъ ей отрeченьемъ отъ старого своего историко-культурного значенія, начавши нын быти яко-бы народом ‘новым’, ледви чи подъ тмъ новым титуломъ зможе достигчи у якого, будь и приклонного ей правительства признанія тхъ правъ, якіи безусловно надаются лишь народамъ многовковои культуры! Вотъ и въ томъ то по внушеніямъ политики именно для Руси нашей новое затрудненіе, новая преграда! И тутъ уже год не вздохнути съ сожалньемъ: ‘Доборолась Украина до самого краю!’

Тая же политика, уже яко-бы въ своемъ самомъ существенномъ найвысшомъ стремленіи, преградила посредствомъ фонетики недавно еще дуже легкій для насъ доступъ до читанья твореній пребогатой велико-русской словесности, которая отъ осередка всеи старои Руси, отъ Кiева, урожденная на основаніяхъ того-же самого церковно-славянского языка иписьма, розвилась ивозросла до ряду первостепенныхъ литературъ свта, а котора, молодшимъ Русинамъ нашимъ есть нын для чтенія майже неприступна, бо и въ ней суть тіижь самыи, що въ русской церковщин, буквыгіероглифы, для фонетиста нерозгаданныи днесь въ нашой австрійской Руси.

А що тая ‘высшая политкка’ супротивъ Руси не есть новйшой даты и не лишь отъ ‘малыхъ міра сего’ ведется, осмляюсь пригадати, що — якъ то документально записалъ нашъ исторіографъ А. С. Петрушевичъ въ своей ‘Сводной Лтописи’ — еще въ конц XVIII вка такій всемірной славы герой-патріотъ, якъ Фaдей Костюшко, приготовляя Люблинскую Русь до повстанья, требовалъ отъ русско-унiатскихъ іерарховъ въ Холм, щобы они старались якъ-мога бльше розличною здлати свою церковщину отъ подобной ‘московской’, — и зъ того-то наврно часу въ русскихъ церквахъ тамъ-же завелись ‘rozance i godzinki’, та еще и не русскіи, а польскіи! А зачмъ же то все, по що? cui bono? Очевидно, все тутъ цль одна и тая-же: если уже не цлкомъ знищити, бо того ніякъ не возможно, то хотя-бы якось зменъшити всеявныи примты нашого племенно-языкового сpодства и пpавописьменной едностисъ Великою-Pусью, въ чемъ однако ни мы, ни ВеликаяРусь — а хибань уже самъ Господь Богъ, сотворившiй такое, есть виною!

Изъ всего тутъ правдоврно сказанного мною по длу и о цли заведенія у насъ фонетики, Ваше Высокопреосвященство чей ‘достаточно уврятся, що нашой австрійской Руси, т. е. Галичин и Буковин, здлано водворенiемъ тои новизны неспасенно великую кpивду, просто вопіющую злочинностъ, якои легкои безкapно можь 6ыло допустити сь разв лишь на народбдномъ, позбавленномъ за лтъ утратившого навть у чужихъ повагу Митрополита Сильвестра той единой защиты, що еще такъ недавно надъ тмъ народомъ была въ умныхъ святительскихъ личностяхъ бл. п. Киръ Гpигоpія Яхимовича и Спиpидіона Литвиновича! Наврно всякій изъ насъ убжденъ, що супротивъ самого авторитета и твердо-русского патриотизма тхъ двохъ бл. п. СвятителейВладыкъ нашой уніатской Руси никто и не поважился бы былъ для публичныхъ школъ исковеркати до непознанія доброе письмо бдного народа, культурное наслдіе-сокровище по славныхъ колись его предкахъ! Такъ яко и никто не важится, не дерзне и подумати щось подобного здлати у якого-будь иного культурного народа, якъ на пр. никто не осмлится, офиціяльно чи хотьбы приватно приказати Полякамъ писати buk вмсто Bog или Нмцямъ feter, felker, miter вместо Vter, Vlker, Mtter и. пр. Та хибань лишь жалкимъ-прежалкимъ Русинамъуніатамъ можь было за-для ‘ласкавого полегченья въ писанью’ приказати писати на пр. біг вмсто Богъ и Бгъ, и также вместо бгъ (der Lauf и er lief)! Ужасъ!

Значеніе тои противонароднои кривды изъ лингвистичного взгляду довольно поясняли еще зъ г. 1892 наши азыкословы въ дотычныхъ, якъ Львовскихъ такъ и Черновецкихъ изданіяхъ, я же изъ моей стороны надюсь — якъ поживу — предложити Вашему ВПреосвященству тоже особую сего рода росправу, и то вразъ-же и на основаніи 4-лтнихъ студій моихъ у знакомитого слависта, профессора Франца Миклосича.

Теперь же заключаю лишь короткимъ еще поясненіемъ того, на що въ часъ полного у насъ завладнія фонетики наконецъ ршилась протествовавшая всегда противо той же наша ‘Галицко-русская Матиця’.

Очевидно, сама тяжкая жалость старшихъ патріотовъ нашихъ звернулась паче всего на Верховодителя Власти русско-церковной, именно на Кардинала-Митрополита Киръ Сильвестра, такъ якъ при немъ то вмсто завренного нимъ защищенія насъ отъ фонетики завелись зъ г. 1896 аппробованный нимъ-же фонетичныи ‘катехизмы’ къ школьному, а затмъ и къ общественному употребленію, та за тми-же ‘катехизмами’ возросла уже никмъ неспиняемая фонетичная дятельность духовной Василіанской печатни въ город Жолкв. Еще-жь въ тое же время рознеслась у насъ пресумная, впрочемъ на счастье до нын несправданная всть о томъ, що будьто нкоторыи іерархи наши загадуютъ. ‘спорный нашъ правописный вопросъ поддати къ розршенію Ягайлонской Академіи Наукъ въ Краков’. Намреніе то, хотя было бы поднято въ доброй науковой цли, но угрожало намъ новою немалою опасностію, такъ якъ наученыи практикою мы должны были быти уврены, що польская Академія Наукъ, якъ и твердо-крпко она стоитъ за этимологіею въ польскомъ языц, що даже весьма недавно усторонила изъ польского Абецадла фонетичный значокъ надъ кореннымъ е и дала тмъ новую перевагу принципамъ этимологіи, но подъ взглядомъ розршенія русского вопроса она скорше може поводоватися политикою, за якою ишолъ и славный герой-патріотъ Костюшко. Тогда то наша бдная Русь бльшостію уже не самыхъ сельско-учитепъскихъ, но еще и патентово-академическихъ голосовъ ‘была бы вбита на крестъ’, а русская фонетика, заведена у насъ мірскою u аппробована духовною властiю, получила бы еще и послдню концесію на жизнь отъ самой компетентной власти — отъ репрезентаціи науки.

Среди тхъ настоящихъ событій и возможныхъ будущихъ, где отъ начатія фонетики завладлъ у насъ pозладъ въ совpеменной отечественной словесности, а настае pозpывъ со старинною, где убльшились несчастныи пapтійныи pозстpойства, где наближились времена ‘горшая первыхъ’, коли то молодая школьная генеpація, стоящая всюда и всегда подъ отеческимъ попеченіемъ старшихъ, дерзае по наитію незрлыхъ идеаловъ новаторства вызбытися мало не всякого надъсобою попеченія, паче всего же где у старйшой Руси нашой супротивъ уступчивой на вредную новизну Власти духовной возбудился вконецъ уже той великiй,,жаль, що ваги не мае’: наше, русско-ветеранное Общество ‘Галицко-русская Mатиця’ на генералъномъ собраніи въ г. 1900 постановило — съ глубокимъсожалніемъ, а таки всми голосами единодушно — устоpонити первобытную установу . 2. въ своихъ статутахъ о митрополичомънадъ собою пaтpонат. Ршилосъ оно на се съ тою цлію, да въ оное новое лихолтіе наше избгнемъ возможныхъ колизій, грозящихъ намъ, статися ‘соблазномъ и притчею въ языцхъ’.

Здлавши тую, временемъ вынужденную замну въ нашихъ статутахъ, мы вразъ-же постановили во благо русского народа и его св. Церкви всма силами духа защищати каждый добрый камичекъ божественно устроенного зданія той-же Церкви, водруженный въ то зданіе умло и любовно св. Первоапостолами Славянства, а еще и освященный на вчное держаніе святйшимъ Папою Римскимъ. И такожде постановили мы относитися супротивъ молодшои, фонетичною новизною увлеченной Братіи нашой не то якъ-будь недружелюбно, а тлько именемъ общой намъ Матери-Руси щиросердно остерегати ю отъ пользованія пpивилегіями, якіи надала ей вpeменнo ‘высшая политика’. Да по сей причин не буде розрыва въ нашой церковной и зъ-поконвка Богомъ намъ назначенной истоpичной жизни!

Непременно также не залишимъ мы въ сіе время убльшенного въ австрійской Держав всесторонного прогреса подъ взглядомъ національной ровноправности подняти лояльную просъбу о возобновленье собывшогося въ 1892 г. русско-правописного процеса, имы крпко вримъ н надемся, що pусская добpая пpавда, хоть якъ она стара, позыще побду надъ вымысломъ новизны, поборяющимъ стару тую матку-правду!

Насъ воодушевляе, насъ крпитъ именно теперь на продолженье добрыхъ подвиговъ нашихъ также и свтлый духъ патріота-Мецената Галицкои Руси, бл. п. Mихаила Качковского, который все свое съ самоотказаньемъ ощаднное майно пожертвовалъ на достигаемую нами-же цль: на пpосвщеніе Pуси нашой по началамъ и пpиpожденнымъ тpебованіямъ 10-вковой истоpіи ея національной и духовой жизни.

Затмъ и я изъ моей стороны молю, прошу умильно: на продолженье добрыхъ подвиговъ во благо нашой Руси благослови насъ, Владыко!

Съ выраженіемъ сыновныхъ чувствъ любви пишуся

Вашего Высокопреосвященства искренн преданный

Богданъ Андревъ Ддицкiй

Львовъ, въ день св. Василія В. 1905 г.

Митрополитъ галицкій

‘ГАЛИЦКО-РУССКАЯ МАТИЦА.’

Протестъ митрополита Андрея Шептицкаго.

Отвтъ Совета Общества ‘Галицко-русская Матица.’

Открытое письмо

Читайте также: