Посщеніе Москвы Государемъ.
Посщеніе Москвы Государемъ.
Москва, 11-го сентября.
Посещение Москвы Государем, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1881
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова. Славянофильство и западничество (1860-1886)
Статьи изъ ‘Дня’, ‘Москвы’, ‘Москвича’ и ‘Руси’. Томъ второй. Изданіе второе
С.-Петербургъ. Типографія А. С. Суворина. Эртелевъ пер., д. 13. 1891
Во второй разъ державная Москва осчастливлена посщеніемъ нын державствующаго Государя. Всякій разъ, когда Русскій Царь, покидая свою резиденцію на дальнемъ рубеж имперій, прізжаетъ въ свой древній, первопрестольный, ‘царствующій градъ’ — средоточіе Русской земли и Русскаго государства, когда, предъ ликующимъ народомъ, появляется Онъ въ Кремл, среди святынь, храмовъ и памятниковъ — свидтелей долгаго и труднаго строительства величайшаго изъ царствъ міра, — бодро и радостно звучатъ вс струны Русскаго сердца: точно совершается нчто истинное, органическое, благое, нчто правое и правду творящее, точно будто что-то разлаженное налаживается вновь, — свободне дышетъ стсненная грудь, унимается боль, уныніе смняется упованіемъ, чувство немощи — чувствомъ силы. Иначе и быть не можетъ, совершается должное, совершается то, чему подобаетъ быть: Русскій Царь вступаетъ въ общеніе, не только вншнее, но и нравственное, хотя бы мгновенное, съ своимъ народомъ, Хозяинъ дома, посл долгой отлучки, входитъ наконецъ въ домъ свой, стоитъ лицомъ къ лицу съ наслдіемъ предковъ, съ достояніемъ, ввреннымъ ему отъ Бога, — лицомъ къ лицу съ самимъ собой, съ своимъ святымъ долгомъ и полномочіемъ, съ своимъ великимъ, многославнымъ и многоподвижническимъ призваніемъ, которое, конечно, нигд не можетъ раскрыться сознанію и совсти съ такою полнотою, какъ тамъ, гд и колыбель, и освященіе, и истинный оплотъ, и твердыня русской верховной власти. Ибо только въ Москв пріемлетъ Русскій Царь, какъ выразился поэтъ:
… внецъ отцовъ держанныхъ,
Царя-избранника внецъ!
Ибо только здсь можетъ нисходить на Царя тайнодйственное наитіе того зиждительнаго историческаго народнаго духа, который создалъ нашу Россію, который далъ ей силы перемочь вс невзгоды, вс испытанія, и худшее изъ испытаній — вторженіе началъ чуждыхъ, искажающихъ ея внутренній духовный и земскій строй… О, если бы этотъ духъ всегда пребывалъ на Немъ, никогда не переставалъ живить и творить!..
Все есть у насъ: и могучая, крпкая, какъ нигд въ мір, верховная власть, и сознательная, закаленная въ горнил исторіи, могучая, какъ нигд же въ мір, врность народа этой власти, и самоотверженная до безпредльности любовь народа къ своимъ самодержавнымъ царямъ, — такая крпость власти, такая врность, такая любовь, которымъ мене чмъ въ какомъ-либо государств вселенной можетъ быть опасенъ разумный просторъ человческой и общественной свободы. Мы имемъ у себя вс условія дйствительной силы… Нтъ только творчества въ жизни! И сдается — всякій разъ, когда появляется Царь въ истинномъ средоточіи своего царства, въ своей народной и державной столиц, что этотъ духъ животворящій, онъ же и духъ нашей народности и исторіи, можетъ воскреснуть во всей своей мощи только тогда, когда возстановится вновь живое, непрестанное общеніе власти съ народомъ, когда Хозяинъ возвратится въ домъ свой… Въ Москв сдалище правительственной движущей силы!..
Едва ли бы когда могъ быть подписанъ здсь Берлинскій трактатъ, и вовсе не потому, чтобы для власти могли воздвигнуться извн какія-либо препятствія. Что возможно, что мыслимо на дальней окраин государства, гд-нибудь на подоконник пресловутаго, прорубленнаго въ Европу окошка, то невозможно, нравственно невозможно и немыслимо въ виду Кремля, соборовъ, святыхъ зиждителей земли Русской, предъ лицомъ народа, тысячелтнимъ подвигомъ слагавшаго Русское государство и съ такимъ беззавтнымъ довріемъ вручившаго его судьбу своимъ вождямъ… Этотъ примръ поясняетъ все.