‘Русская Мысль’, кн.III, 1889
Мирон Петрович. Сцены из народной жизни. Н. Блинова. Казань, 1888 г, Блинов Николай Николаевич, Год: 1889
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Миронъ Петровичъ. Сцены изъ народной жизни. Н. Блинова. Казань, 1888 г. Ц. 15 к. Авторъ не въ первый разъ берется за изображеніе народной жизни въ драматической форм, и мы въ свое время дали отзывъ о его пьес Свтъ и во тьм свтитъ, написанной какъ бы въ отвтъ на драму графа Л. Н. Толстаго Власть тьмы, или, врне, въ вид возраженія на эту народную драму. Возраженіе вышло слабымъ. Не лучше и новая пьеса H. Н. Блинова, въ которой авторъ пытается, повидимому, объяснить ‘народу’, что лшихъ на свт не существуетъ. Намреніе, конечно, похвальное, исполненіе же, надо сказать правду, никуда не годится. Въ своихъ ‘сценахъ» H. Н. Блиновъ изображаетъ, какъ мужики напились пьяны на Святкахъ, поспорили о томъ, есть ли лшіе и оборотни, или таковыхъ не бываетъ, побранились и разъхались по домамъ. На дорог одинъ изъ спорщиковъ повстрчалъ лшаго и ударилъ его дубиной ‘на-отмашь’. По русскому поврью, чертей, оборотней, лшихъ и всякую ‘нечисть’ надо бить непремнно ‘на-отмашь’. На этотъ разъ лшій былъ не настоящій. Это пьяный Семенъ-‘богатй дучи на ярмарку, вздумалъ попугать Мирона, а тотъ и угостилъ его дубиной. Черезъ нсколько дней въ пол было найдено мертвое тло, въ убійств заподозрнъ Миронъ, да и самъ онъ заподозрилъ себя въ томъ, что загубилъ христіанскую душу, и признался во всемъ слдователю. Въ дальнйшемъ ход дла встртилось, однако же, маленькое затрудненіе: по удостовренію врача, мертвый человкъ просто замерзъ съ пьяну, а отнюдь не убитъ. Тмъ не мене, Мирона отправляютъ въ тюрьму. На его счастье, прізжаетъ Семенъ-богатй и разсказываетъ, какъ было дло. Семенъ требуетъ на мировую отъ Мирона, чтобы онъ призналъ при всемъ народ, что ‘лшихъ нтъ’, и чтобы онъ отдалъ свою дочь за Семенова сына. Молодые люди давно уже любятъ другъ друга. Длать нечего, Миронъ соглашается и говоритъ: ‘Ну, нтъ лшаго. Что же есть-то?’ — Семенъ наставительно отвчаетъ: ‘Что? Извстно — Богъ’. Миронъ благословляетъ дочь и ея жениха, потомъ произноситъ слабымъ голосомъ: ‘Видно, смерть. Прости пеня…’ и впадаетъ въ безчувствіе,— какъ значится въ ремарк. Уперъ Миронъ или нтъ,— и если умеръ, то отъ какой причины,— остается неизвстнымъ, а вопросъ о томъ, есть лшій или нтъ лшаго,— неразршеннымъ. Для людей, врящихъ въ лтнихъ, сцены H. Н. Блинова никакой доказательной силы не имютъ. Изъ того, что Миронъ, съ пьяныхъ глазъ, чуть не убилъ будущаго свата, вмсто лшаго, вовсе не слдуетъ, чтобы не было настоящихъ лшихъ и оборотней. Тмъ боле нельзя этого заключить, что солдатъ Платонъ разсказываетъ, какъ онъ совершенно трезвый ударилъ тесакомъ оборотня, и на другой день видлъ нанесенную Имъ рану на щек какой-то Марьи, занимавшейся колдовствомъ. Этотъ разсказъ солдата ничмъ не опровергнутъ, не выражено даже сомннія въ его достоврности. Наставительное заключеніе ‘богатя’ Семена, что ‘есть Богъ’, отнюдь не исключаетъ для простаго народа вры въ существованіе лшихъ, домовыхъ, оборотней и всякой иной нечистой силы. Въ результат выходитъ, что H. Н. Блиновъ ровно ничего не доказалъ своими сценами и даже ничего не сказалъ такого, что могло бы быть кому-либо полезно или хотя бы только занимательно. Это сплошное пустословіе съ большими претензіями и, притомъ, такое пустословіе, котораго нельзя бы было читать безъ пояснительныхъ курсивовъ въ скобкахъ, вставленныхъ авторомъ въ текст. Для примра приводимъ нсколько выраженій, никому непонятныхъ безъ особаго разъясненія: ‘кудесы’ — въ скобкахъ напечатано: ‘волшебноеў, ‘запуки’ — ‘предразсудки’, ‘важій’ — ‘привтливый’, ‘угостилъ честной’ — въ скобкахъ: ‘рюмкой’, ‘поверка’, ‘чивый да съ привередомъ’, ‘просужее’, ‘ускорно’, ‘чуть поло’, ‘карзился’, ‘млилось’ и т. п. Напрасно думаютъ иные писатели, что для изображенія народной жизни нужно пестрить рчь мстными выраженіями, нахватанными изъ областныхъ словарей.