Материалы для истории русской цензуры, Щебальский Петр Карлович, Год: 1871 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 51 минут(ы)

МАТЕРІАЛЫ ДЛЯ ИСТОРІИ РУССКОЙ ЦЕНЗУРЫ
1803—1825.

I.
1803.

Московскій главнокомандующій, графъ Солтыковъ, представилъ на Высочайшее имя докладную записку отъ 12 февраля 1803 года слдующаго содержанія:

‘Здшній оберъ-полицеймейстеръ представилъ мн появившіяся здсь насчетъ Благороднаго Собранія сочиненія, колкую насмшку надъ нкоторыми изъ членовъ онаго въ себ заключающія. Хотя они по роду своему и не достойны вниманія, а больше презрнія, но я не смлъ не довести сіе до свднія В. И. Величества. И для того, поднося оныя бумаги при семъ, всеподданнйше доношу, что при всемъ томъ, почитая ихъ сочиненіемъ обижающимъ не только благопристойность вообще, но означеніемъ именъ и самую личность тхъ особъ, приказалъ я полиціи какъ можно постараться узнать подъ рукою сочинителя или перваго издателя {Имена этихъ лицъ намъ неизвстны.} ихъ и не оставлю къ отвращенію таковой дерзкой шалости употребить приличныя мры.

Къ сему донесенію приложены были слдующіе документы:

а) Объявленіе.

‘Нкоторое число людей, воспламенившихся усердіемъ забавлять здшнюю почтеннйшую публику, будутъ имть честь представить въ дом Благороднаго Собранія новую, нигд не игранную комедію въ трехъ дйствіяхъ, въ стихахъ, подъ названіемъ: Трусъ, рогоносецъ, болтовня, или Ошельмованный Капитанъ, переводъ съ гишпанскаго. Намреніе ихъ было дать извстную драму Бглеца, въ которой первый ихъ актеръ имлъ уже счастіе оказать совершенное свое искусство, въ прошломъ 1789 году, августа 13 дня, на галерномъ флот {См. объ этомъ обстоятельств въ Запискахъ Храповицкаго подъ 22 авг. 1789 г.}, и удостоился получить за оное всевысочайшее благоволеніе отъ покойнаго короля Шведскаго. Но какъ онъ не имлъ еще случая играть сей роли на сухомъ пути, слдственно и предпринять не дерзаетъ, а сметъ уврить почтеннйшую публику, что и въ семъ характер немногіе его превзойдутъ и строгая критика отдастъ ему справедливость.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

Трусъ, рогоносецъ, болтовня — Г. Чо—новъ.

Жеманкина, жена его — Г-жа Че—нова.

Слпушкинъ, другъ Трусовъ и любовникъ Жеманкиной — Кн. Вол—скій.

Роскосъ Пьянкинъ, Подлипаловъ, преданные Трусу — Г. Кн-инъ. Г. Да—овъ.

Подляковъ, слуга — Г. Ры—новъ.

Начало въ обыкновенное время. За входъ ничего.

1803 г. Въ Москв.

Съ дозволенія здраваго разсудка.

б) Росписаніе должностей вновь избранныхъ двнадцати господъ старшинъ въ дом Благороднаго Собранія, съ приложеніями ихъ способностей.

Должности и старшины.	Примчанія
Дли главнаго управленія старшинами и при сохраненіи казны.
Графъ Орловъ. {Графъ А. Г. Орловъ-Чесменскій.}	Общая къ нему довренность избираетъ его въ сію должность.
Для совтовъ. Масловъ.	Какъ онъ уже Высочайше удостоенъ быть начальствующимъ въ Совт Опекуномъ, то сію должность легко занимать можетъ.
Волковъ.	По слабости здоровья и старости лтъ ни въ какую другую должность способенъ быть не можетъ, а притомъ еще рекомендуется ему имть немножко побольше твердости въ образ его мыслей и не всегда со всми соглашаться.
Для порядка въ услугахъ и чистот. Булгаковъ.	Будучи посломъ въ Турціи, обязанъ знать церемоніалы и наблюдать строгую дисциплину, пріобыкши къ гордости восточнаго народа.
При картахъ и млахъ. Фонъ Визинъ.	Частое съ оными обращеніе научили его знать доброту ихъ, хотя бы и многіе изъ старшинъ оную должность занять лучше бы могли, но изъ уваженія къ слабости здоровья ему поручается.
Начинанія и учрежденія танцевъ. Князь Дашковъ.	Какъ единственный предметъ его самолюбія, въ которомъ онъ и понын ежедневно отличается.
При освщеніи. Обрсковъ.	Будучи моложе и ростомъ выше всхъ прочихъ, уврены что скоро пріобыкнетъ къ сему упражненію, а наипаче и потому что воспитывался въ Пажескомъ корпусъ и служилъ въ ономъ съ похвалою.
При напиткахъ. Князь Нес— кій.	Служа у Двора долгое время тонкомъ и оберъ-шенкомъ, хотя и былъ безъ просьбы отставленъ, однакожъ надежно ему ввряется сія должность.
При собираніи денегъ за кушанье и карты. Небо—инъ.	Несомнительная его исправность доказывается опытомъ, когда онъ былъ здсь вице-губернаторомъ. Только строго смотрть, чтобы сборъ длался въ прорзной запечатанный ящикъ, a не на тарелку.
При кушань и чистк кострюль. Князь Ци—овъ.	Англійскій клубъ доказываетъ его исправность. Но запретить лгать.
Быть всегда въ швейцарской и всмъ кланяться. Князь Вол—скій.	По слпот его и миломъ значеніи въ обществ другой должности занять вс можетъ.
При ву—хъ и ур—кахъ. Че—ковъ.	По сдланному имъ поступку на галерномъ слог и сія должность длаетъ ему много чести.

1804.

По разсмотрніи книги подъ заглавіемъ Опыта о просвщеніи относительно на Россіи, сочиненіе Ивана Пнина, и рукописнаго къ ней дополненіи, цензоръ Яценковъ находилъ ихъ противными правиламъ устава по причин многихъ неосторожныхъ выраженій, каковыя сочинитель употребилъ на счетъ нравъ помщиковъ надъ крестьянами и за счетъ другихъ состояній государства. Мнніе Яценкова, по разсмотрніи его въ С.-Петербургскомъ цензурномъ комитет, было призвано правильнымъ и представлено исправлявшему должность попечителя гр. П. А. Строганову, который согласился на исключеніе изъ сочиненія Пнина указанныхъ цензоромъ мстъ. {Опытъ о просвщеніи былъ напечатанъ въ 1804 году, а въ слдующемъ авторъ скончался.}

III.

1805.

Исправлявшій должность попечителя С.-Петербургскаго учебнаго округа графъ П. А. Строгановъ, отъ 23-го мая 1805 года, далъ знать С.-Петербургскому цензурному комитету, что Главное Правленіе Училищъ для пресченія ввоза въ Россію вредныхъ иностранныхъ книгъ, признало нужнымъ возложить на дрезденскаго книгопродавца Гарткноха обязанность увдомлять о всякой вновь вышедшей вредной книг С.-Пстербургскій цензурный комитетъ, который съ своей стороны обязанъ сообщать о томъ прочимъ цензурнымъ комитетамъ. Графъ Строгановъ присовокуплялъ, что мра сія Ни въ какомъ случа не измняетъ устава о цензур, ибо принята Главнымъ Правленіемъ Училищъ съ тмъ единственно, дабы облегчить надзоръ цензоровъ за продажею иностранныхъ книгъ, не ослабляя той отвтственности, которой подлежатъ, на основаніи устава, книгопродавцы. При этомъ препровождались въ копіяхъ: выписка изъ журнала Главнаго Правленія Училищъ отъ 23-го марта 1805 года и инструкція на нмецкомъ язык, данная гр. П. А. Строгановымъ Гарткноху.

IV.

С.-Петербургскій цензурный комитетъ разсматривалъ въ засданіи 25-го апрля 1805 года драму Увнченная Добродтель {Ни названія этой драмы, ни имени ея автора мы не находимъ въ каталогахъ Сопикова, Плавильщикова и Смирдина.}, въ 5-ти дйствіяхъ, сочиненіе Антона Автушкевича, которую цензоръ Яценковъ призналъ подлежащею запрещенію послдующимъ причинамъ: ‘1) по совершенному незнанію сочинителя какъ законовъ, такъ и обычаевъ Россіи, гд происходитъ дйствіе. 2) по несообразности съ отечественными постановленіями окончанія піэсы, гд самыя узнанныя и доказанныя злодйства остаются безъ должнаго наказанія, 3) сочинитель, занявъ содержаніе піэсы своей изъ истиннаго происшествія, случившагося въ промъ Государя Императора Александра I чрезъ Лифляндію, вымышляетъ, что работникъ, коему безпримрный монархъ сей лично оказалъ помощь въ приключившемся ему несчастій, во время работы его при судахъ, былъ крпостной человкъ того господина, котораго родной его братъ умышляетъ убить въ сочиненной имъ драм. Сей вымыселъ, какъ оскорбительный для чести фамиліи сего господина, совершенно противенъ 15 пункту устава о цензур.’

1806.

На основаніи: прописаннаго донесенія цензора Яценкова, комитетъ опредлилъ предложить сочинителю, не согласится ли онъ піэсу свою исправить въ вышеприведенныхъ мстахъ и по исправленіи возвратить въ комитетъ на разсмотрніе.

Цензоръ Тимковскій доносилъ С.-Петербургскому цензурному комитету, что разсмотрвъ печатную театральную піэсу, доставленную придворнымъ актеромъ Шушеринымъ для одобренія къ представленію на театр, подъ заглавіемъ Со, трагедія въ пяти дйствіяхъ, находитъ онъ, что оная не иначе одобрена быть можетъ къ представленію на театр, какъ по исключеніи стиховъ, заключающихся на стр. 159, 164 и 196, ибо они, оскорбительны будучи для чести государей, произнесенные на театр, могутъ сдлать неблагопріятное впечатлніе въ публик.’ Стихи сіи суть слдующіе:

Стр. 159, Лелій: *)

Остиви ты царя ничтожно титло Риму,

Предъ нимъ порфиру скрой рабомъ боготвориму

Коль хочешь, чтобы онъ тебя не пренебрегъ.

Ты Рима другъ,— врь мн, се титло выше всхъ.

Оно единое героевъ созидаетъ,

А часто даренію тиранство сокрываетъ.

На той же стр., Лелій:

Се титла царскаго все право и вся честь,

Чтобъ строгу истину отъ глазъ скрывала лесть.

Стр. 164, Лелій:

Къ покорству сихъ владыкъ **) намъ должно пріучать,

Часть римская — успть, а царска — трепетать.

Стр. 196, Масинисса:

Гд скипетры, внцы, та гордости утха,

Во прах смшсены безъ славы, безъ успха.

*) Лелій — Римлянинъ, наперсникъ Сципіона, Масинисса — владтель или ‘князь’ нумидійскій. Послдній тщеславится званіемъ царя (совершенно произвольно ему присвоеннымъ), а республиканецъ Лелій доказываетъ, что быть другомъ Рима важне и выгодне, чмъ носить титло ничтожное въ глазахъ Римлянъ. Нумидіецъ оскорбляется этими словами, и Лелій замчаетъ, что такая щепетильность свойственна лишь людямъ привыкшимъ къ лести. Въ послдствіи, разговаривая со Сципіономъ, Лелій высказываетъ мнніе, что дикихъ князьковъ, подобныхъ Масинисс, надо пріучить ‘къ покорству’. Вс приведенные стихи напечатаны въ т. XXXIV Россійскаго еатра, гд помщена Софонисба. Пьеса эта доказалъ г. Галаховъ (От. Зап. 1850, No 4), есть переводъ съ сокращеніиями изъ Вольтеровой трагедіи того же наименованія, хотя помянутую півсу и считаютъ вобще оригинальнымъ произведеніемъ Княжнина.

*) Другихъ государей. Примч. цензора.

Комитетъ, разсмотрвъ упомянутые стихи, нашелъ ихъ противными уставу о цензур, согласно съ мнніемъ цензора Тимковскаго, и опредлилъ сообщить въ контору дирекціи Императорскихъ театровъ объ исключеніи ихъ изъ трагедіи Софонисба.

VI.

1807.

Попечитель С.-Петербургскаго учебнаго округа, отъ 24-го августа 1807 года, изъяснилъ С.-Петербургскому цензурному комитету, ‘что дошло до свднія Е. И. Величества, что въ 6-й и 7-й книжкахъ Сіонскаго Встника, {Ежемсячное изданіе А. Лабзина, начавшееся въ 1806 году и прекратившееся въ 1821. О жизни и сочиненіяхъ Лабзина см. Русск. Архивъ 1866 г., и въ томъ же изданіи 1870 г. Письма Лопухина къ Руничу.} разсмотрннаго С.-Петербургскимъ цензурнымъ комитетомъ, содержатся разныя предосудительныя мста, съ духомъ правительства и съ правилами цензурнаго устава 15 и 19 несообразныя. Примчательнйшія изъ оныхъ суть слдующія: а) въ іюн, Пневматологическій анекдотъ {Приведенъ изъ Монитера 1802 года примръ сверхъ-естественнаго пощенія, какъ подтвержденіе мннія, что невозможное повидимому — возможно и что слдовательно нельзя отрицать существованіе ангеловъ и дьявола, потому только, что это кажется невозможнымъ.}, Толкованіе Пророчествъ Даніиловыхъ {Исполненное мистицизма толкованіе Юнга Шилинга.}, стр. 373—376, Примръ дйствія простоты сердца {Примръ этотъ состоитъ въ слдующемъ. Одному молодому вольнодумцу, вслдствіе молитвы его матери, пришло желаніе говть^, онъ отправился къ ‘неученому’ священнику и признался ему что ни чему не вритъ, а тотъ сталъ креститься и отступать отъ безбожника, опасаясь чтобъ земля не разступилась и не поглотила обоихъ. Это привело въ ужасъ самаго гршника, который тутъ же покаялся и вслдъ за тмъ былъ допущенъ къ причастію, совершенно измнившему его образъ мыслей.}, стр. 394 и въ особенности извстіе объ Эккартсгаузен, стр. 387, гд упоминается о его сочиненіи Les sciences primitives de me retrouves {Въ этой первобытной наук, говоритъ авторъ, ‘вс статьи науки сводились въ одну и основывались на познаніи союза между Богомъ, натурою и человкомъ.’}, и стр. 389 и 390, гд описываются его таинственныя виднія и кончина, б) Въ іюл, статья О дар прозорливости {Авторъ говоритъ, что подобно тому, какъ существуетъ математика обыкновенная, трансцедентальная и божественная (?), есть и три степени разума. Если вра помогаетъ разуму, то онъ достигаетъ 3-й степени, ибо ‘труба (зрительная) для вднія, какъ и для виднія, есть вра’. Дале слдуютъ ссылки на извстнаго астролога Нострадамуса.}, содержащая въ себ нелпыя пророчества (стр. 102) и различныя разсужденія (стр. 92, 98), и еще выше (87 и 88) о вроятіи и событіи таковыхъ предсказаній, Нчто изъ пневматолойи {Мысль автора состоитъ въ томъ, что разумъ безъ любви и вры недостаточенъ для спасенія, что касается до выраженія обратившаго вниманіе цензуры: ‘наилучшіе наши самодльные образа намъ не помогаютъ’, то оно очевидно заключаетъ въ себ иносказаніе.}, гд встрчаются многія темныя и двусмысленныя выраженія, напр. 84 (о самодльныхъ образахъ), также стр. 73, 81 и проч., стр. 121 и 122,— примръ добраго духовника, который сочинителемъ особенно похваляется за то, что былъ неученый священникъ, и проч. и проч.’ Его Императорское Величество повеллъ, сообщалъ попечитель, ‘дать сіе на замчаніе цензурному комитету съ тмъ, чтобы впредь въ разсмотрніи сочиненій и переводовъ онъ былъ осторожне и не дозволялъ бы печатать ничего такого, что, съ одной стороны, противно здравому разсудку, а съ другой, можетъ произвести вредныя впечатлнія въ публик, особенно же въ простолюдинахъ, большею частію суеврныхъ и охотно читающихъ книги, содержащія въ себ подобныя нелпости.’

VII.

1808.

Въ представленіи своемъ С.-Петербургскому цензурному комитету разсмотрнномъ въ засданіи 9-го іюня 1808 года, цензоръ Тимковскій прописывалъ, что разсмотрвъ рукопись подъ названіемъ Граммата милымъ женщинамъ, или собраніе піи-эротическихъ сочиненій въ двухъ томахъ, издаваемую Захаромъ Некрасовымъ,— нашелъ онъ, что рукопись сія не можетъ быть одобрена къ напечатанію по причин ‘недостатка въ смысл.’ {Ни названія помянутой здсь книги, ни имени Захара Некрасова не находится въ каталогахъ Сопикова, Плавильщикова и Смирдина.}

VIII.

Изъ свднія препровожденнаго 28-го мая 1808 года С.-Петербургскимъ цензурнымъ комитетомъ въ канцелярію Главнаго Правленія Училищъ, оказывается, что въ 1807 году въ С.-Петербург выходили слдующія періодическія изданія:

1) Экономическій журнала, изданіе профессора Василія Кукольника

2) Геній времена, изданіе Шредера и Делакруа,

3) Статистическій журнала, изданіе адъюнкта Академіи Наукъ, Карла Германа,

4) Сверная Пчела, ежемсячное изданіе Василія Разторгуева,

5) Тестіада, изданіе Александра Рыкова, и

6) Талія, изданіе Беницкаго.

Въ 1808 году:

1) Геній временъ, изданіе Шредера и Греча,

2) Журнала каррикатуръ, изданіе Алекся Венеціанова,

3) Wiesenfrchte, von Doctor Samuil Vogel,

4) Драматическій Встника, изданіе Дмитрія Языкова, и

5) Поваренный Календарь, ‘издается неизвстнымъ.’ {Имени этого издателя, а равно и само то изданія нтъ въ каталогахъ Сопикова, Плавильщикова и Смирдина.}

IX.

1814.

Министръ народнаго просвщенія, гр. А. К. Разумовскій, получилъ отъ попечителя Московскаго учебнаго округа, П. И. Голенищева-Кутузова, {П. И. Кутузовъ, подвизавшійся въ свое время и на литературномъ поприщ, извстенъ по своей жалоб за вредное вліяніе и опасный образъ мыслей Карамзина, а также по слдующей эпиграмм ка него кн. П. А. Вяземскаго:

Картузовъ сенаторъ,

Картузовъ кураторъ,

Картузовъ поетъ,

Везд себ равенъ,

Во всемъ равно славенъ,

Оттнковъ въ немъ нтъ:

Худой онъ сенаторъ,

Худой онъ кураторъ.

Худой онъ поэтъ.} слдующее письмо отъ 16-го марта 1814 года:

‘Представляя при семъ на благоусмотрніе вашего сіят—ва одинъ экземпляръ книги подъ названіемъ Дружескій совтъ всмъ тмъ до кого сіе касаться можетъ {Дружескій Совтъ есть тоненькая княжна, или правильне, брошюра религіозно аскетическаго содержанія. Духъ ея выражается въ слдующихъ строкахъ: ‘не думай, чтобы заслуга собственныхъ добрыхъ длъ твоихъ, могла спасти тебя… Если ты когда-либо спасешься, то спасетъ тебя единая заслуга Іисуса Христа.’ Эта брошюра продавалась въ пользу разоренныхъ и неразоренныхъ’ — вроятно, французскимъ нашествіемъ.}, пропущенной цензурою Императорскаго Московскаго университета въ прошломъ 1813 году сентября 12 дня, и въ томъ же году въ университетской типографіи ннисч, тайной, поставленъ я въ необходимость сдлать вашему сіят—ву донесеніе о бывшемъ по случаю сей книги слдующемъ происшествіи:

‘Сего марта 14 дня, пополудни въ 8 часовъ, явился ко мн частный приставъ Ивановъ съ словеснымъ приказаніемъ отъ оберъ-полицеймейстера Ивашкина, чтобы сей книги какъ вс печатанные экземпляры, такъ и рукопись взять жъ университетской типографіи и къ нему, г. оберъ-полицеймейстеру, доставить.

‘Такъ необычайное, словесное и чрезъ частнаго пристава длаемое приказаніе, ни чину, ни званію моему несообразное, безъ всякаго письменнаго отъ главнокомандующаго {Гр. Ростопчинъ былъ въ то время московсикмъ главнокомандующимъ.}, ниже отъ самого оберъ-полицеймейстера отношенія, а притомъ и извстность, что вышепомянутая книга, никакому сомннію не подверженная, не заключаетъ въ себ ничего иного, кром честнйшаго христіанскаго нравоученія, заставило меня г. частному приставу словесно же отозваться, что въ силу 34 ст. Высочайше утвержденнаго цензурнаго устава, въ коей сказано: ‘если же гражданское мстное ‘начальство полагаетъ запретить книгу находившуюся въ продаж, то ‘должно предварительно отнестись о томъ въ цензурный комитетъ’,— не могу безъ письменнаго отъ него, г. оберъ-полицеймейстера, отношенія, по словесному токмо его, частнаго пристава, объявленію требуемаго исполнить, тмъ паче, что и по занимаемому мною мсту, я отъ частныхъ приставовъ приказаній ни словесныхъ, ни письменныхъ принимать не обязанъ, и просилъ его о семъ донести г. оберъ-полицеймейстеру, равно и о томъ, что я подтвержденія о семъ буду ожидать формальнымъ письменнымъ отношеніемъ.

‘Посл сего прошло два дни безъ полученія отношенія ни отъ г. главнокомандующаго, ни г. оберъ-полицеймейстера, а между тмъ, рапортомъ у сего въ копіи прилагаемымъ, г. ректоръ университета донесъ мн, что вышеупомянутая книга запечатана въ университетской книжной лавк, что равно учинено и со всми въ город книжными лавками, въ коихъ оная книга продавалась. Толь необычайное дйствіе, оскорбительное для вашего сіят—ва, яко верховнаго нашего начальника, для университета и для моей чести, а паче всего, противное Высочайшимъ указаніямъ, налагаетъ на меня обязанность представить вашему сіят—ву о защищеніи всего ввреннаго мн корпуса отъ таковыхъ притсненій, а меня отъ могущихъ произойдти толковъ, яко бы я не исполнилъ здшняго мстнаго начальства приказаній, объявленныхъ мн толь страннымъ и толь обиднымъ образомъ словесно, чрезъ полицейскаго чиновника, яко бы я не стою того уваженія, чтобы г. главнокомандующій, или хотя оберъ-полицеймейстеръ, сдлали во мн письменное о семъ отношеніе, и убдительнйше васъ прошу, дабы вы благоволили: 1) сдлать распоряженіе и отнестись куда слдуетъ, чтобы я впередъ огражденъ былъ отъ объявленій мн черезъ частныхъ приставовъ такихъ приказаній, кои неудобоисполнительны я коихъ объявленіе несовмстно съ чиномъ моимъ я съ званіемъ, Высочайше на меня возложеннымъ, 2) предписать мн опредлительнйшимъ образомъ: въ каковыхъ отношеніяхъ должна быть цензура съ г. главнокомандующимъ, да и я самъ какъ долженъ располагать своя поступки при встрчающихся толь неожидаемыхъ запрещеніяхъ книгъ, кои и сама цензура, по ихъ содержанію, останавливать не иметъ права, дабы и она была ограждена какъ отъ взысканія со стороны его сіят—ва г. главнокомандующаго, такъ и отъ отвтственности, каковой она подвергнется, ежели не въ точности будетъ сообразоваться Высочайше утвержденному о цензур уставу, коего 34 стать образъ дйствованія г. главнокомандующаго совершенно противенъ и простирается, сколько я понимаю, дале предловъ власти, каковую надъ цензурою мстныя начальства имть могутъ. А поелику вышеупомянутая книга касается матеріи и христіанской и нравственной вкуп, то и разсудилъ я за благо сдлать мое по сему къ г. оберъ-прокурору святйшаго синода {Кн. А. Н. Голицыну.} отношеніе, съ коего копію здсь же вашему сіят—ву представляю.

‘Передавая все сіе прозорливому вашего сіят—ва благоусмотрнію, а себя начальническому вашему покровительству и заступленію’ и пр.

Приложенный при семъ письм рапортъ ректора Московскаго университета Гейма былъ слдующаго содержанія:

‘Въ прошломъ 1813 году, въ сентябр мсяц, г. статскій совтникъ и кавалеръ Руничъ, отдавъ чрезъ меня въ цензурный комитетъ рукопись подъ заглавіемъ Дружескій Совтъ всмъ тмъ, до кого сіе касаться можетъ, которую я по просьб его читалъ и, не найдя въ ней, по моему мннію, ничего, которое противно было цензурному уставу, подписалъ для печатанія. Марта 11-го получилъ я отъ г. правителя канцеляріи (главнокомандующаго) Аркадія Павловича Рунича письмо, въ которомъ онъ меня просилъ извстить его объ имени издателя помянутой книги, и что онъ сіе длалъ по приказанію г. главнокомандующаго, на что ему отвчалъ, что переводчикъ и издатель этой книги есть братъ его, Дмитрій Павловичъ {Въ послдствіи попечитель С.-Петербургскаго учебнаго округа.}. Сегодня г. начальникъ типографіи (университетской) рапортуетъ мн, что 14-го дня сего марта Тверской части 1-го квартала квартальный надзиратель, г. Равинскій, пришедъ въ университетскую книжную лавку, запечаталъ своею печатью находящіеся въ оной лавк въ продаж, по порученію г. статскаго совтника и кавалера Рунича, 81 экземпляръ помянутой книги,— о чемъ долгомъ поставляю вашему пр—ву донесть.’

Получивъ донесеніе московскаго попечителя, гр. Разумовскій сдлалъ Государю Императору о случившемся въ Москв всеподданнйшій докладъ, о послдствіяхъ коего увдомлялъ слдующимъ, отъ 9-го августа, письмомъ назначеннаго между тмъ главнокомандующимъ Москвы гр. Солтыкова:

‘Я имлъ случай докладывать лично Государю Императору о книг подъ заглавіемъ Дружескій Совтъ и всмъ тмъ, до кого сіе касаться можетъ, московскою полиціею запечатанной. Его Величеству угодно было повелть разршить выпускъ означенной книги въ продажу, и о томъ вашему сіят—ву сообщить для надлежащаго распоряженіи. Исполняя таковую Высочайшую волю, имю честь быть’, и пр.

1814.

Съ 1815 года начало выходить въ С. Петербург довольно серіозное періодическое изданіе съ политическимъ характеромъ {Въ подтвержденіи этихъ словъ приводимъ оглавленіе книжекъ 24-й и 25-й 1815 года. No 24. Докладъ виконта Шатобріана о состояніи Франціи. Великобританскій парламентъ. Манифестъ короля Испанскаго о войн противъ Буонапарта. Фуше. Какъ могутъ 23 мил. народа противъ воля покоряться нсколькимъ тысячамъ человкъ. Разныя извстія.

No 25. Докладъ виконта Шатобріана (Прод.). Взглядъ на положеніе Франціи. Смятенія, происходившія въ первыхъ засданіяхъ обихъ палатъ Буонапартомъ созванныхъ. Опроверженіе того, будто конституція Буонапарта принята Французскимъ народомъ. При выступленіи изъ С.-Петербурга полковъ гвардіи и гренадерскихъ дивизій изданные приказы. Новйшія извстія.} подъ заглавіемъ Духа журналовъ, которому суждено было во весь пятштвій періодъ своего существованія ссориться съ цензурой и даже обратить на себя ея вниманіе еще до выхода своего въ свтъ. 23го ноябри 1814 года, вслдъ за объявленіемъ объ изданіи Духа, министръ полиціи Вязьмитиновъ обратился къ грану Разумовскому съ слдующимъ письмомъ:

‘Милостивый государь ной, гранъ Алексй Кирилловичъ!

‘Въ программ о новомъ изданіи, подъ названіемъ Духъ Журналовъ, одобренной въ печатанію цензоромъ Яценковымъ, а потому пропущенной и особенною канцеляріею министерства полиціи, сказано, что въ VI стать помщаемы будутъ замчанія о внутреннемъ состоянія Россіи, какъ-то: ‘великіе ея способы и выгоды, нкоторые недостатки и злоупотребленія, и пр.’ Находя сію статью совершенно неумстною, ибо упоминаемые въ ней предметы относятся до попеченія самого правительства я отнюдь не могутъ подлежать сужденію частныхъ лицъ публично, я долгомъ себ поставляю препроводить сію программу за благоусмотрніе вашего сіят—ва съ тмъ, что ежели вы, милостивый государь мой, также признаете помянутую статью непозволительною, въ такомъ случа я покорнйше прошу васъ о приказаніи здшнему цензурному комитету имть въ виду, чтобы въ томъ журнал не было помщаемо предметовъ, по содержанію своему относящихся къ означенной VI стать.

Графъ Разумовскій потребовалъ по содержанію этого письма объясненія у С.-Петербургскаго цензурнаго комитета, который представилъ, что періодическое изданіе Духъ Журналовъ предполагало цлію выборъ изъ газетъ и журналовъ всего лучшаго и любопытнйшаго появлявшагося въ печати, за исключеніемъ предметовъ медицинскихъ и богословскихъ, {Цль и задача Духа Журналовъ объяснялись издателями слдующемъ оригинальнымъ образомъ.

‘Денисъ Ивановичъ фонъ-Визинъ, пользовавшіеся долгое время благоволеніемъ князя Потемкина, засталъ его однажды перебирающаго новые журналы, которыхъ большая куча лежала передъ винъ за стол, а другіе валялясь подъ столомъ и за полу. Князь бралъ каждую княжну по порядку, пробгалъ оглавленія, перевертывалъ нсколько листовъ я швырялъ на полъ.

— Камой вздоръ! повторялъ безпрестанно князь. Изъ двадцати книжекъ едва найдешь одну, которая стоятъ чтобъ въ нее хоть слегка заглянуть. Но нечего длать’, надобно переносятъ эту муку хотя одинъ разъ въ мсяцъ’, иначе же цлымъ вкомъ отстанешь въ просвщеніи.

— Ваша си — сть можете избавиться отъ этой муки, сказалъ фонъ-Визинъ.

— А какъ бы ты думалъ? спросилъ князь.

— Выберите человкъ двухъ или трехъ умныхъ и ученыхъ…

— Умныхъ довольно, прервалъ князь, къ чему еще ученыхъ!

— Какъ вашей св—сти угодно, продолжалъ фонъ-Визинъ,— только бы они были свдущи въ равныхъ частяхъ учености, поручите имъ читать журналы, каждому по своей части, и извлекать изъ нихъ только то, что есть лучшаго и достойнаго вашего вниманія’..

Это предложеніе, говорятъ издателя Духа Журналовъ, было принято, и князю Потемкину представляемъ былъ въ свободныя его минуты ‘не сборъ журналовъ, а духъ журналовъ’.} что объявленіе объ этомъ изданіи разршилъ цензоръ Яценкоыъ и что программа журнала и объявленіе о немъ вовсе не были представлены въ цензурный комитетъ. Получивъ это донесеніе гр. Разумовскій, въ письм къ попечителю С.-Петербургскаго учебнаго округа С. С. Уварову, просилъ его сдлать цензору Яценкову строгій выговори’ и находилъ нужнымъ остановить печатаніе журнала впредь до разршенія. Цензоръ оправдывался тмъ, что разршеніе печатанія объявленій о книгахъ Высочайше предоставлено министерству полиціи, а объявленіе объ изданіи журналовъ тмъ боле могло выдти съ разршенія полицейской цензуры, что оно въ вид афиши роздано вмст съ газетами, самыя же статьи изданія имлись въ виду представлять обыкновеннымъ путемъ на разсмотрніе цензурнаго комитета. Вязмитиновъ, спрошенный гр. Разумовскимъ, отвчали, что онъ нетолько не давалъ разршенія на изданіе Духъ Журналовъ, во даже не знать имени издателя. Цензоръ Яценковъ, отъ котораго потребовали объявленія этого имени, отвчалъ слдующее:

‘Цензоръ Яценковъ иметъ честь донести, что ему извстенъ одинъ изъ издателей, именно кол. асс. Вельяминовъ-Зерновъ, который я представилъ въ цензуру объявленіе о томъ изданіи. {Въ числ издателей, какъ извстно и какъ оказывается изъ послдующаго, былъ самъ Яценковъ. Это обстоятельство подало безъ сомннія поводъ Воейкову назвать его въ своемъ Парнасскомъ Адресъ-календар ‘статскимъ совтникомъ и тайнымъ издателямъ.’} На вопросъ цензора: кто издатель? г. Вельяминовъ отвчалъ, что онъ одинъ изъ участвующихъ въ семъ изданіи, но что прочіе желаютъ быть неизвстными, увряя притомъ, что вс они люди уваженные въ публик какъ по своимъ рангамъ, такъ и по свдніямъ, впрочемъ же во всемъ, что по цензур до сего изданіи относиться иметъ, онъ, г. Вельяминовъ, уполномоченъ. Цензоръ Яценковъ, памятуя, что постановленіями цензурнаго устами позволено сочинителямъ и издателямъ скрыть свое имя, ежели они объявить его не пожелаютъ, считалъ себя не въ прав настоятельно требовать сего, зная притомъ лично г. Вельяминова какъ человка основательнаго я во многихъ частяхъ учености весьма свдущаго.’

Вельяминовъ съ своей стороны ходатайствовалъ у гр. Разумовскаго отъ имени общества издателей о разршеніи Духа предоставляя его благоусмотрнію отмнить т статьи программы, какія ему будетъ угодно, и представляя что издатели уже обязались передъ публикою выпущеннымъ объявленіемъ и понесли значительные убытки, выписавъ слдующіе иностранные журналы:

Journal des Dbats,

Biblioth&egrave,que Britannique,

Magasin Encylopdique.

Annales des Arts,

Mercure de France,

Journal politique de Leyde,

Moniteur,

Archive des Dcouvertes,

Hamburger Corrsepondent,

Archiv der Zeit, von Voss,

Hermstaedts Museum,

Hamburgisches politisches Journal,

Zeitung fuer die elegante Welt,

London, Paris und Wien,

The Pamphleter,

Edimburgh-Review. {Этотъ списокъ не совершенно схожъ съ тмъ, который напечатанъ въ предисловія къ No 1 Д. Ж. (Цль сего журнала.)}

Вслдствіе сего гр. Разумовскій писалъ С. С. Уварову:

‘По полученіи надлежащихъ свдній о предполагаемомъ изданіи періодическаго сочиненія подъ названіемъ, не нахожу уже нужнымъ сіе изданіе запрещать, почему прошу ваше пр—во распорядиться, дабы цензурный комитетъ дозволилъ печатаніе сего журнала, съ тмъ однакожъ, чтобы, вопервыхъ, въ составъ онаго не входили газетныя статьи, а вовторыхъ, вопсе въ немъ не были помщаемы предметы, кои по содержанію своему относились бы къ VI стать объявленія о семъ журнал, гд подъ названіемъ Замчаній о внутреннемъ состояніи Россіи, предполагается помшать статьи ‘о великихъ ея способахъ и выгодахъ, нкоторыхъ недостаткахъ и злоупотребленіяхъ, средствахъ въ исправленію оныхъ и къ возвышенію тмъ благосостоянія отечества нашего’, вообще же предпишите цензурному комитету разсматривать сочиненіе сіе со всею осторожностью и возложите сіе въ особенности на цензора Тимковскаго. Впрочемъ я увренъ, что вы, м. г. мой, по отношенію моему не оставили сдлать цензору Яценкову строгій выговоръ за неправильный его въ семъ дл поступокъ, хотя я и не получалъ о томъ вашего отзыва.’

Затмъ 28 Апрля 4815 года послдовало на имя гр. Разумовскаго слдующее отношеніе отъ министра полиціи Вязмитинова.

‘Прошлаго 1814 года ноября 23 имлъ я честь относиться къ вашему сіят-ву о программ новаго изданія подъ названіемъ Духъ журналовъ, въ которомъ предполагалось помщать Замчанія о внутреннемъ состояніи Россіи, какъ-то, великіе ея способы и выгоды, нкоторые недостатки и злоупотребленія. Находя сію статью совершенно неумстною, ибо упоминаемые въ ней предметы относятся до попеченія самого правительства и отнюдь не могутъ подлежать сужденію частныхъ липъ публично, просилъ я покорнйше, м. г. мой, буде и вы признаете помянутую статью непозволительною, въ такомъ случа дать приказаніе ваше здшнему цензурному комитету имть въ виду, чтобы въ томъ журнал не было помщаемо предметовъ, по содержанію своему къ означенной стать относящихся. На сіе мое отношеніе тогда же почтили меня отвтомъ, что вы не оставите распорядить, дабы въ изданіи періодическомъ подъ названіемъ Духъ журналовъ не было помщено предметовъ относящихся къ VI стать напечатаннаго объявленія о семъ журнал, которые выше сего изложены.

‘Между тмъ въ выпущенной на сихъ дняхъ 16 книжк помянутаго журнала помщена статья {Статья о которой здсь говорится есть одна изъ глазъ цлаго отдла подъ заглавіемъ Духъ Екатерины II, въ которомъ помщались ‘нкоторыя мысли и сужденія’ Императрицы и который полученъ былъ ‘отъ нкоторой Особы, въ кругу тогдашняго времени обращавшейся’.}, о стараніи Имератрицы Екатерины II о дешевизн жизненныхъ потребностей, статья, наполненная разсужденіями не только самыми глупыми, безсмысленными, но и непозволительными, дерзкими, могущими имть вліяніе вредное на мнніе народное. Какъ дерзнуть человку, не имющему,— что все сплетеніе нелпыхъ его разсужденій доказуетъ,— ни малйшаго понятія о первыхъ началахъ науки, длать примненія и сравненія относительно мръ, пріятныхъ и пріемлемыхъ правительствомъ въ разныя времена по части государственнаго хозяйства? Дабы разсуждать объ измненіи цнъ вещамъ, должно имть ясное понятіе о томъ, что составляетъ цну вещи, что представляетъ цну и какимъ она можетъ быть подвержена перемнамъ по многоразличнымъ какъ внутреннимъ, такъ и вншнимъ вліяніямъ. Народонаселеніе, курсъ денежный, умноженіе или уменьшеніе потребности, скорое или тихое обращеніе капитала, политическія сношенія съ иностранными государствами, усиленіе войскъ,— все сіе и множество другихъ причинъ, о коихъ ваше сіят-во конечно еще боле моего имете свдній, должны быть взвшены съ необыкновенною разсудительностью, дабы опредлить барометръ цнамъ. Сего конечно отъ ограниченнаго издателя Духа журналовъ и требовать гршно:— но тмъ боле дерзости!

‘Дале, какое непростительное невжество помстить письмо Государыни Екатерины II на имя графа Брюса, называя его Яковомъ Алексевичемъ вмсто Александровича? Не въ прав ли каждый читатель спросить: откуда взялъ издатель сіи письма? Не самъ ли онъ ихъ вымыслилъ? Ибо неимоврно, чтобы особы, писавшія сіи письма по повелнію Императрицы, не знали настоящаго имени грана Брюса.

‘Наконецъ, какое дерзкое заключеніе сравненію временъ: ‘Тогда не то было!’ Сіе выраженіе одною только глупостію извиниться можетъ, ибо въ противномъ случа было бы преступленіе, и преступленіе самое тяжкое.

‘Изложивъ такимъ образомъ со всею откровенностью мысли мои вашему сіят-ву, препровождаю при семъ экземпляръ помянутой книжки Духа журналовъ и покорнйше прошу васъ, м. г. мой, учинить зависящія со стороны вашей распоряженія, чтобы, во избжаніе впредь случиться могущихъ непріятныхъ послдствій, положена была преграда обнародованію столь глупыхъ и неумстныхъ разсужденій, могущихъ имть вредное вліяніе на общее мнніе.’

Гр. Разумовскій отвчалъ министру полиціи, что цензурному комитету сдланъ строгій выговоръ и подтверждено дабы впредь онъ поступалъ съ большею осторожностью. Но въ пол С. С. Уваровъ получилъ отъ министра народнаго просвщенія слдующее предложеніе.

‘Вижу себя вновь принужденнымъ сдлать вашему пр-ву слдующія замчанія на счетъ здшняго цензурнаго комитета.

‘1. Въ 26-й книжк Духа журналовъ напечатанъ отрывокъ изъ сочиненій Бентама, подъ заглавіемъ: О запрещеніи мануфактуръ, {Кажется что это замчаніе относится къ ряду статей подъ заглавіемъ Замчанія о земледліи, мануфактурахъ и торговл въ отношеніи къ Россіи.} предъ коимъ издатель помстилъ собственныя свои разсужденія. Статья сія явнымъ образомъ клонится къ порицанію системы, принятой нашимъ правительствомъ, и мръ, приведенныхъ онымъ въ дйство, издатель не можетъ тмъ оправдаться, что сочиненія Бентама напечатаны и продаются въ Россіи: политическому писателю позволено изъявлять различныя мннія о предметахъ относящихся къ государственному хозяйству, и обращеніе сочиненій его въ ученой публик не можетъ имть никакого дурнаго вліянія на духъ народный и общественное мнніе, но журналисту не позволительно навлекать изъ него статьи, содержащія опроверженіе правилъ, принятыхъ правительствомъ, а еще мене выставлять сіи статьи какъ неоспоримыя истины.

‘2. Въ 2-мъ номер журнала Русскій Инвалидъ помщена неприличная статья противъ издателя Сына Отечества, содержащая въ себ не критику, а личности на счетъ того издателя, и споръ, который неприлично было сообщать публик. Кажется, цензурный комитетъ не оказываетъ никакого уваженія къ длаемымъ ему отъ моего имени замчаніямъ: иначе непонятно было бы, почему безпрестанно появляются статьи противныя уставу о цензур и моимъ предписаніямъ, между прочимъ заключающемуся въ отношеніи моемъ къ вамъ, м. г. мой, отъ 3-го числа мая сего года, въ коемъ цензурному комитету подтверждено было обращать особенное вниманіе на Духъ журналовъ. Прошу васъ объявить цензурному комитету, что сіе замчаніе есть послднее, и при первомъ случа виновные цензоры будутъ безъ всякаго снисхожденія отршены отъ сей должности.’

Какъ Яценкову такъ и цензурному комитету неоднократно были однако и посл того длаемы замчанія, между прочимъ, новый министръ народнаго просвщенія князь А. Н. Голицынъ писалъ въ С. С. Уварову 6 сентября 4816 года:

‘Въ Дух журналовъ, издаваемомъ цензоромъ Яценковымъ, усмотрны мною разныя неприличности, какъ-то: статьи о послднихъ временахъ {О Преставленіи свта, кн. XXXII слд.} написаны такъ, что сей важный предметъ обращенъ въ шутку, и хотя время кончины и по Священному Писанію никому не извстно, но статьямъ симъ данъ такой оборотъ, что можно думать, что никогда оной не будетъ. Многія политическія статьи не въ дух нашего правительства, какъ напримръ, въ письмахъ изъ Америки {Въ продолженіе всего 1816 года въ Дух журналовъ помщалась подъ равными заглавіями извстія изъ Америки весьма сочувственныя этой стран.} весьма неприличны замчанія о тамошнемъ правительств въ сравненіи съ другими, Бадайозскій Деканъ {Насмшливый разсказъ о честолюбивомъ декан, который предается магіи подъ руководствомъ нкоего дона Торрибіо, постоянно сулитъ ему награды и наконецъ, сдлавшись папой, адресуетъ своему учителю слдующій рескриптъ. ‘Съ сердечнымъ соболзнованіемъ узнали мы какъ ты, подъ видомъ сокровенныхъ наукъ, съ духомъ тьмы и лжи беззаконное имлъ сообщеніе. Почему отечески увщаемъ тебя очистить грхъ сей церковнымъ покаяніямъ, а притомъ повелваемъ: немедленно въ три дни оставить наше царство’…} таковъ, что и понять нельзя что такое онъ значитъ, стихи нкоторые соблазнительны. Притомъ нкоторыя книжки сего журнала (No 34 и 35) цензурованы и одобрены къ печати самимъ г. Яценковымъ, который не долженъ быть судьею въ своемъ дл, и сверхъ того нарушается тмъ предписаніе бывшаго министра, дабы журналъ сей разсматриваемъ и одобряемъ былъ къ печатанію цензоромъ Тимковскимъ. Вс уваженія сіи побуждаютъ меня поручить вашему пр-ву обратить на журналъ сей особенное вниманіе ваше, издателю онаго сдлать замчаніе, чтобы духъ сего журнала перемнялъ онъ на другой, который былъ бы полезне, не вмшивался бы впредь въ духовныя матеріи, каковы пророчества о послднихъ временахъ, и вовсе бы не помщать оныхъ въ своемъ журнал,— иначе, при первомъ усмотрніи оныхъ, журналъ будетъ запрещенъ, цензурному же комитету замтить, что ему не слдовало оныя пропускать, и чтобы сдлалъ распоряженіе о Духъ журналовъ дабы типографіи не принимали печатать онаго безъ подписей другаго цензора, кром Тимковскаго.’

Вскор посл того усмотрны были въ Дух журналовъ новыя ‘неприличности’, хотя и другаго рода. Въ кн. 48 были изложены неудобства тогдашняго порядка отдачи писемъ на почту, пріемъ которыхъ производился лишь въ продолженіе весьма короткаго времени и въ одномъ пункт столицы, а въ ни. 3 того же изданія за 1817 годъ предлагалось устроить при всхъ полицейскихъ будкахъ почтовые ящики подобные нын существующимъ. Помщая это предложеніе, издатели сочли нужнымъ присовокупить оговорку, что приводимый проектъ требуетъ новыхъ и значительныхъ расходовъ и, кром грубости будочниковъ съ которыми публик пришлось бы имть дло, внушаетъ ‘подозрніе, что письменная корреспонденція между частными людьми будетъ подъ надзоромъ полиціи.’ По поводу такихъ толковъ о полиціи и вообще о предметахъ касающихся только будтобы правительства, князь Голицинъ писалъ 28 января 1817 года С. С. Уварову, что ‘имлъ бы право запретить сей журналъ, такъ какъ онъ не выполняетъ предписаній начальства, но въ уваженіе того, что онъ долженъ потерпть убытокъ отъ возвращенія денегъ подписавшимся и прочихъ денежныхъ разстройствъ, я еще разъ хочу,’ писалъ министръ, ‘его только предувдомить, что ежели онъ будетъ продолжать писать въ дух противномъ прежнимъ предписаніямъ графа Алекся Кирилловича и моимъ внушеніямъ, то будетъ журналъ немедленно запрещенъ, и не знаю оставлю-ли я его и цензоромъ посл такого ослушанія. А членамъ цензурнаго комитета сдлайте замчаніе, чтобы они впредь были осторожне въ разсматриваніи издаваемыхъ въ свтъ сочиненій.’

Изданіе продолжало однако существовать и ссориться съ цензурой. 24 мая 1818 года за No 1036 министръ народнаго просвщенія кн. Голицынъ писалъ попечителю C-Петербургскаго учебнаго округа, что онъ замтилъ, что ‘издатель Духа журналовъ помщаетъ въ немъ статьи, содержащія въ себ разсужденія о вольности и рабств крестьянъ и многія другія неприличности.’ Кром того, въ No 20 этого журнала, писалъ министръ, помщена статья, недозволенная къ напечатанію, {Статья, которую подразумвалъ министръ, была, какъ видно изъ слдующаго, Рчь произнесенная г-мъ малороссійскимъ генералъ-губернаторомъ кн. Н. Г. Репнинымъ при открытіи дворянскихъ выборовъ въ Полтав и Чернигов въ 1818 году. Это была замчательная рчь по тмъ мыслямъ, которыя въ ней высказывались. Отдавъ справедливость заслугамъ дворянства въ минувшую войну, князь Репнинъ замчалъ, что наступило время заняться благоустройствомъ внутреннихъ длъ и ссылался на торжественно выраженную волю Государя, что часть этой задачи должна быть разршена дворянствомъ и попеченіями этого сословія о судьб крпостныхъ крестьянъ. ‘Связь, существующая между помщиками и крестьянами, сказалъ при этомъ ораторъ, есть отличительная черта Русскаго народа. У иноземцевъ часто владлецъ помышляетъ только о доход, а нисколько о тхъ, которые ему оный доставили…’ ‘Но сколько пагубы было отъ сего послдствія! Пришли враги, и за родину никто не принесъ себя въ жертву. Мняли царей, опровергали древніе законы и обычая, ко всему были равнодушны.’ Чтобы поддержать и утвердить общественную связь въ Россіи кн. Репнинъ предлагалъ дворянству цлую программу, очень замчательную, но слишкомъ длинную чтобъ ее здсь выписывать.

Самая эта рчь и особенно появленіе ея въ печати, притомъ же вслдъ за рчью Государя при открытіи сейма въ Варшав (Д. Ж. No 14), въ которой развиваемы были начала народнаго представительства, взволновала и испугала партію начинавшую быть въ то время у власти.} и предлагалъ потребовать у издателя объясненія,—

‘на какомъ основанія дозволено ему надавать свой журналъ, который сколько извстно и по самому названію его судить можно, могъ бы заключать въ себ только извлеченія изъ газетъ и другихъ журналовъ и періодическихъ сочиненій уваженія и примчанія достойнйшаго. На посвященіе же сего Духа Журналовъ сужденіямъ о томъ, что касается собственно до правительства, врно не было даваемо ему позволенія. Таковыя матеріи могутъ быть токмо печатаемы, когда правительство, по усмотрнію своему, само находитъ то нужнымъ и даетъ свое приказаніе: ибо ему одному можетъ быть извстнымъ, что изъ такихъ матерій и въ какое именно время прилично сообщать для свднія публики. Посему издателямъ не слдуетъ писать ни въ подкрпленіе какой-либо о подобныхъ предметахъ мысли, ни противъ оной, то и другое нердко бываетъ равно вредно, поданіемъ повода къ разнымъ заключеніямъ и толкамъ…

‘По всмъ симъ причинамъ нашелъ я себя въ обязанности препоручить вашему пр—ву обратить вниманіе цензуры на издаваемые журналы и другія сочиненія, дабы въ нихъ ни подъ какимъ видомъ не было печатаемо ничего ни въ защищеніе, ни въ опроверженіе вольности или рабства крестьянъ не только здшнихъ, но и иностранныхъ, ни вообще матерій, касающихся до распоряженій правительства.’

Кн. Голицынъ замчалъ притомъ, что No 20-й Духа Журналовъ не былъ вовсе на разсмотрніи цензора, о чемъ предлагалъ потребовать отвта какъ отъ издателя Яценкова, такъ и отъ содержателя типографіи, и писалъ въ заключеніе: ‘нужно подтвердить цензур правило, что никто не иметъ права быть самъ цензоромъ издаваемаго имъ въ печати, тотъ же кто произведетъ цензуру какого-либо сочиненія, долженъ непремнно скрплять по листамъ оное и отвтствовать за сіе.’

Издатель представилъ на это слдующія объясненія:

4) Касательно права печатанія статей ‘до правительства относящихся’ онъ ссылался на 22-й цензурнаго устава, 2) касательно статей ‘о рабств и вольности’ онъ ссылался на нсколько статей, заключавшихъ ‘сужденія о семъ предмет несравненно въ сильнйшихъ выраженіяхъ, дозволенныхъ въ напечатанію въ прошломъ году. {Надо отдать справедливость русской литератур десятыхъ годовъ: она настойчиво проводила мысль о свобод, по крайней мр личной, крестьянъ, хотя заявленія подобнаго рода грозили непріятностями и автору и издателю, не говоря о цензор. Годы послдовавшіе за окончаніемъ войны съ Франціей, особенно богаты подобными заявленіями.} ‘Многократныя повторенія о польз свободнаго книгопечатанія для самаго правительства, писалъ онъ, читаемыя въ Сверной Почт,— газет, издаваемой подъ руководствомъ министра, исправлявшаго должность министра народнаго просвщенія {Іос. Пет. Козодавлева, управлявшаго мин. нар. просв. въ 1813 году.}, не оставляли ни малйшаго сомннія, чтобы система сія, въ границахъ благоучрежденной цензуры, измнилась.’ ‘Въ ныншнемъ же 1818 году, писалъ дале Яценковъ, въ 12 книжк напечатана статья О рабств и иностранныхъ государствахъ. {Статья о которой говоритъ Яценковъ старалась доказать, что положеніе крестьянъ въ другихъ государствахъ хуже, чмъ въ Россіи, но за то положеніе первыхъ онъ выставлялъ въ таковъ яркомъ свт, что защитники крпостнаго права въ Россіи не могли быть довольны. Притонъ, предпочитая полное рабство имущественное и личное экономической зависимости при личной свобод, авторъ, или правильне, издатель журнала во многихъ мстахъ онаго требуетъ имущественнаго обезпеченіи дли крестьянъ въ случа ихъ освобожденія, — требованіе предъ воинъ съ недоумніемъ останавливались самые передовые люди тогдашняго времени.} Когда же въ опроверженіе Духа Ж напечатана была въ 19 книжк Сына Отечества статья о иностранныхъ крестьянахъ, то начальство не только не нашло ничего предосудительнаго въ ученыхъ состязаніяхъ о семъ предмет, во еще гласно изъявило за то издателю Сына Отечества свое отличное одобреніе.’ Дале, объясняя почему въ 20 книжк его изданія напечатана рчь малороссійскаго генералъ-губернатора князя Репнина, онъ писалъ: ‘Рчь сія прислана къ главному издателю Духа журналовъ печатная. Она говорена была такимъ лицемъ, которое… есть органъ воли монаршей, слдовательно принята за офиціальную, а потому и не оставалось никакого сомннія къ напечатанію оной съ печатнаго уже экземпляра….’ ‘Принявъ рчь сію за офиціальную, заключалъ Яценковъ, какъ она и есть, я не счелъ необходимымъ испросить цензорскаго одобренія къ напечатанію оной вновь, основываясь на 39 Высочайше утвержденнаго устава о цензур.’

Впрочемъ Яценковъ былъ обязанъ подпискою впредь не печатать ничего безъ дозволенія цензуры. Цо это не устранило столкновеній его съ нею, 3-го февраля того жь 1818 за No 373 кн. Голицынъ писалъ къ Уварову.

‘Духа Журналовъ во второй книжк сего года подъ статьею О сохранныхъ кассахъ помщены между прочимъ, насчетъ правительства два слдующія изъясненія: 1) стр. 8: ‘какъ часто мы винимъ людей въ томъ, въ чемъ виновны гражданскія наши учрежденія!’ и 2) стр. 10…. ‘о нашихъ гражданскихъ учрежденіяхъ, которыя наиболе благопріятствуютъ тмъ, кои и безъ того уже судьбою облагодтельствованы. У богатаго тысячи и милліоны растутъ сами собой, какъ будто хлбъ въ земл, а у бднаго малая лепта пропадаетъ какъ зерно падшее на камень или на распутіе. Имущему дано будетъ и прибудетъ, а у неимущаго отымется.’ Какъ сіи изъясненія на счетъ правительства никакъ не могутъ быть позволительны и сверхъ того вовсе противны наставленію, данному мною издателю сего журнала, статскому совтнику Яценкову, по сему о ре я мету, то прошу васъ покорно, м. г. мой, сдлать ему замчаніе за нарушеніе такимъ образомъ повелній начальства и объявить ему, чтобъ онъ ни подъ какимъ видомъ не осмливался отнын издавать въ свтъ никакихъ сужденій на счетъ нашего правительства, въ противномъ случа журналъ сей будетъ запрещенъ. Цензурному комитету прошу… поставить на видъ это упущеніе.’ {Въ стать О сохранныхъ кассахъ развивается мыслью важности хоть нкоторое экономической независимости рабочаго человки: а для этого надо, говоритъ авторъ, пріучать къ бережливости людей живущихъ работой,— цль для которой, какъ извстна и устроиваются сберегательныя кассы.}

Судьба однако хранила Духа Журналовъ еще почти три года, 1820 годъ былъ послднимъ его тревожнаго существованія. Въ начал этого тогда князь Голицынъ писалъ С. С. Уварову, пр случаю нсколькихъ статей, помщенныхъ въ Дух Журналовъ и въ журнал древней и новой словесности, касающихся правительства, что онъ ‘неоднократно замчалъ С.-Петербургскому цензурному комитету, что таковыя статьи могутъ быть токмо печатаемы, когда правительство, по усмотрнію своему, само находитъ то нужнымъ и даетъ свое приказаніе, безъ котораго ни подъ какимъ видомъ не должно быть печатаемо ничего ни въ защищеніе, ни въ опроверженіе распоряженій правительства.’

Вскор посл того князь Голицынъ писалъ исправлявшему должность попечителя С.-Петербургскаго учебнаго округа слдующее:

‘Въ періодическомъ изданіи, подъ названіемъ Духъ Журналовъ, всегда замчаемы были мною мысли и изъясненія непозволительныя и противны’ уставу о цензур. Прежде неоднократно позволялъ себ издатель онаго возставать на распоряженія министерства внутреннихъ длъ по части мануфактурной, когда не позволяли ввозъ въ Россію чужестранныхъ произведеній, потомъ, когда по новому тарифу послдовало разршеніе на свободный ввозъ оныхъ, журналъ сей осмлился критиковать и сіе распоряженіе, такъ что съ основательностію можно изъ сего заключить о намреніи издателя представлять въ глазахъ читателей своего журнала вс распоряженія правительства, какія бы они ни были, необдуманными и противными общей польз, единственно изъ желанія охуждать оное во всхъ его дйствіяхъ. Журналъ сей нарушалъ правила устава и самого благоприличія даже и въ томъ, что осмливался судить и хулить разсужденія и соображенія лицъ самыхъ почтенныхъ, именуя ихъ въ своихъ замчаніяхъ.

‘….Наконецъ нын вновь оказалось въ No 17 и 18 сего журнала явное порицаніе монархическаго правленія, {Къ какимъ именно статьямъ относится это замчаніе министра — мы не можемъ ршить.} такимъ образомъ, что примтно безъ наималйшаго сомннія постоянное направленіе изданія сего — дйствовать въ противность видамъ и интересамъ правительства, что ни въ какихъ земляхъ терпимо и допускаемо быть не можетъ…. Вслдствіе сего изданіе Духъ Журналовъ съ 1821 года необходимо прекратить.’

1816.

Попечитель С.-Петербургскаго учебнаго округа Уваровъ, отъ 24-го октября 1816 года подъ No 396, сообщилъ С.-Петербургскому цензурному комитету для должнаго свднія и исполненія, что Государь Императоръ, по докладу управляющаго министерствомъ народнаго просвщенія, Высочайше указать соизволилъ: ‘Россійскую Исторію г. Карамзина печатать безъ цензуры.’ {26 того жъ октября Карамзинъ извщалъ объ этомъ Дмитріева, см. Н. М. Карамзинъ, Погодина, II, 171.}

XII.

1817.

В. А. Жуковскій получилъ отъ министра народнаго просвщенія слдующее письмо отъ 4 января 1817 года:

‘Милостивый государь, Василій Андреевичъ!

‘Я имлъ счастіе представлять Государю Императору стихотворенія ваши, за которыя Его Императорское Величество пожаловать вамъ соизволилъ препровождаемый при семъ брилліантовый перстень съ вензелемъ Его Величества, книги же повеллъ доставить въ Свою библіотеку. При томъ Его Величество, во всемилостивйшемъ вниманіи къ трудамъ и дарованіямъ вашимъ, соизволилъ опредлить вамъ въ пенсіонъ по 4 тысячи рублей въ годъ, о чемъ данъ уже г. министру финансовъ Высочайшій указъ, который въ копіи при семъ прилагаю.

‘Пребываю съ истиннымъ почтеніемъ и пр.

Кн. А. Голицынъ.’

XIII.

1818.

Александръ Бестужевъ, прапорщикъ л. гв. Драгунскаго полка, въ прошеніи поданномъ въ 1818 году С.-Петербургскому цензурному комитету съ приложеніемъ къ нему послужнаго своего списка, изъяснялъ, что онъ намревается издавать съ будущаго 181!) года журналъ подъ заглавіемъ Зимцерла, коего представлялъ и программу, о сочиненіяхъ же своихъ объяснялъ, что, ‘будучи занятъ длами по служб, не могъ еще быть извстенъ публик, кром слдующихъ піесъ, помщенныхъ въ журнал Сынъ Отечества (NoNo 31 и 38): Духъ Бури (стихами, изъ Лагарпа) и О состояніи эстонскихъ и ливонскихъ крестьянъ, но что надется заслужить вниманіе оной изданіемъ помянутаго журнала, и просилъ разршенія.’

Въ приложенной къ этому прошенію программ значилось, что въ составъ журнала Зимцерла имли входить ‘иностранная и отечественная литература, переводы въ стихахъ и проз, сочиненія до всхъ отраслей гражданскихъ и военныхъ наукъ касающіяся, стихотворенія всхъ родовъ поэзіи, библіографія, критика и смсь.’ Изданіе имло выходить чрезъ дв недли, т.-е. каждаго 15-го и послдняго чиселъ мсяца, по книжк въ обыкновенномъ формат, содержащей въ себ не мене четырехъ печатныхъ листовъ.

Цензурный комитетъ, разсмотрвъ прошеніе и программу Бестужева, опредлилъ:

‘1. По содержанію программы, кругъ журнала, предполагаемаго г. Бестужевымъ, будетъ обширнйшій, заключая въ себ не только вс части словесности отечественной и иностранной, но также критику и вс отрасли гражданскихъ и военныхъ наукъ. Къ выполненію такого обширнаго плана потребны также и обширныя по всмъ частямъ свднія, а не мене того и практическая опытность для правильнаго сужденія о предметахъ до государственнаго управленія относящихся,— чего въ г. Бестужев ни отрицать, ни предполагать, по его слишкомъ еще молодымъ лтамъ, комитетъ не можетъ (ему отъ роду 20 лтъ).

‘2. Хотя же въ послужномъ его, Бестужева, списк значитъ, что онъ обучался языкамъ: латинскому, французскому и нмецкому, географіи и исторіи, риторик, поэзіи, логик, философіи, натуральной исторіи, физик, механик, химіи, вышней математик, астрономія, статистик, политической экономіи, правиламъ архитектуры, артиллеріи и фортификаціи, однакоже въ писанной имъ, Бестужевымъ, программ, комитетъ не безъ удивленія замтилъ въ десяти не боле строкахъ три ошибки противъ правописанія, что доказываетъ по меньшей мр его невнимательность и небрежность.

‘3. Что касается до двухъ статей его перевода, на которыя онъ указываетъ, то опыты сіи похвалены только потому, что свидтельствуютъ объ охот его къ полезнымъ упражненіямъ. Впрочемъ переводъ въ проз о состояніи эстонскихъ и ливонскихъ крестьянъ не отличается ни чистотою слога, ни правильностію языка.

‘4. Для исправности въ изданіи періодическихъ сочиненій потребно имть издателю, кром достаточныхъ свдній, еще величайшее терпніе, безпрерывную внимательность и навыкъ къ трудамъ. А какъ г. Бестужевъ въ прошеніи своемъ изъясняетъ, что онъ, будучи занятъ длами по служб, не могъ быть извстенъ публик, кром по двумъ только вышеупомянутымъ піэсамъ, то комитетъ иметъ причину думать, что самый родъ его службы и занятія по оной будутъ часто отвлекать его отъ многотрудныхъ занятіи журналиста. Къ тому жь, на случай откомандировки его по служб, что случиться можетъ ежедневно, должно опасаться либо совершенной остановки, либо неисправности въ изданіи журнала.

‘5. Комитетъ неоднократно имлъ случай замтить, что многіе, особливо изъ молодыхъ людей къ ученому сословію не принадлежащихъ, предпринявъ изданіе какого-нибудь журнала, посл нсколькихъ мсяцевъ прекращали оное, отъ чего не только публика оставалась обманутою (ибо деньги собраны впередъ), но и цензура нкоторымъ образомъ терпла нареканіе, поелику публика привыкла считать цензорское дозволеніе на изданіе журнала какъ бы ручательствомъ въ исправномъ и безостановочномъ продолженіи онаго, по крайней мр на годичное время. Комитетъ не имлъ до сего времени никакихъ средствъ въ отвращенію отъ себя такого нареканія, не считая себя въ прав, по сил Высочайше утвержденнаго устава о цензур, воспрещать кому-либо изданіе журнала. Впрочемъ комитетъ не относятъ сего на счетъ г. Бестужева, а представляетъ въ вид общихъ по сему предмету соображеній.’

На таковое заключеніе цензурнаго комитета Бестужевъ жаловался министру, комитетъ изложилъ вышеисчисленныя причины въ объясненіи своемъ, которое попечитель С.-Петербургскаго учебнаго округа С. С. Уваровъ представилъ при слдующемъ письм отъ 2-го декабря на имя кн. Голицына:

‘Я согласенъ съ таковымъ мнніемъ комитета, но полагаю дозволить прапорщику Бестужеву издавать подъ его отвтственностію оный журналъ только для опыта, вопервыхъ потому, что въ предположеніи, ежели изданіе будетъ хорошо, то въ такомъ случа предварительное запрещеніе было бы нкоторымъ стсненіемъ охоты къ ученымъ и, можетъ быть, очень полезнымъ для публики занятіямъ, а вовторыхъ потому, что ежели бы журналъ впредь найденъ былъ недостойнымъ вниманія публики и безполезнымъ, или же бы прекратился неблаговременно по вин издателя, то тогда бы неудачный опытъ Бестужева послужилъ большимъ еще правомъ для правительства обуздывать несоразмрную съ силами предпріимчивость новыхъ подобныхъ издателей.’

Какъ мнніе Уварова, такъ и постановленіе комитета были разсмотрны въ Главномъ Правленіи Училищъ, которое журналомъ 4 декабря 1818 года, признавая заключеніе цензурнаго комитета основательнымъ, предоставило министру увдомить попечителя, для объявленія Бестужеву, что изданіе его журнала ‘можетъ еще на нсколько времени быть удержано, когда издатель успетъ пріобрсть трудами боле извстности въ ученой публик.*

Министръ народнаго просвщенія, въ отношеніи на имя Уварова отъ 23 декабря, отозвался между прочимъ слдующимъ образомъ:

‘Будучи согласенъ съ таковымъ заключеніемъ Главнаго Правленія Училищъ, я покорнйше прошу ваше пр—во увдомить объ ономъ прапорщика Бестужева.’ {Альманахъ Зимцерла былъ изданъ въ Москв на 1829 годъ, но, разумется, уже не А. Бестужевымъ, который находился тогда въ Якутск, имя издателя этого Альманаха на немъ не выставлено.}

XIV.

1819.

Президентъ Россійской Императорской Академіи А. О. Шишковъ писалъ 28 августа 1819 года министру народнаго просвщенія кн. Голицыну слдующее:

‘Въ прошедшихъ засданіяхъ Россійской Императорской Академіи читана была напечатанная въ журнал Сынъ Отечества подъ заглавіемъ, критика на изданную отъ ней грамматику, {С. О. 1819 года, части XXXI, XXXII и XXXIII. Критика подписана буквою Г безъ сомннія принадлежитъ самому издателю С. О., Гречу, извстному уже своимъ Опытомъ о русс. спряженіяхъ (1811) и въ то время приготовлявшагося свою грамматику (1823), Очень любопытно слдующее замчаніе кретина: онъ утверждаетъ, что въ числ примровъ приводимыхъ составителями академической грамматики, нкоторые неправильны въ грамматическомъ отношеніи, а другіе противорчатъ смыслу, какъ напримръ: безразсудная расточительность бываетъ слдствіемъ нищеты’, (вмсто того, чтобъ сказать: ‘нищета бываетъ слдствіемъ’ и пр.), и что эта забавная ошибка повторена во всхъ трехъ изданіяхъ академической грамматики.} обидная два Академіи брань. Академія нашлась вынужденною поручить мн бывшія но сему скучаю сужденія ея препроводить къ вашему сіят—ву, яко члену оной и министру духовныхъ ддъ и народнаго просвщенія, для свднія, въ какомъ при такихъ обстоятельствахъ она находится положеніи, и притомъ донести что если и впредь журналисты, и всякій кто захочетъ, будутъ въ прав объ издаваемыхъ ею книгахъ возвщать публик съ своими, ни разсудкомъ, ни пристойностію необузданными толками, то ей не останется ничего другаго, какъ или таковыя происшествія съ нею, для свднія публик, записывать и помщать въ своихъ изданіяхъ, или не издавать ничего, дабы не подвергать ее стыду быть предъ цлымъ свтомъ отъ всякаго, кто захочетъ, браненой и молчать. Прилагая при семъ бывшія по сему обстоятельству сужденія ея, съ истиннымъ и совершеннымъ почитаніемъ и преданностію’ и пр.

Въ записк Императорской Россійской Академіи, помченной 28-мъ тогожъ августа, сказано:

‘Въ засданіяхъ академическихъ, сего августа 16 и 23 числъ, разсуждаемо было о нижеслдующемъ:

‘Въ 1794 году, Императорская Россійская Академія, приступая къ сочиненію россійской грамматики, поручила сдлать начертаніе оной тремъ членамъ своимъ: протоіерею Іоанну Красовскому, Димитрію и Петру Соколовымъ, подъ руководствомъ его высокопр—ва, Гавріила митрополита новгородскаго и с.-петербургскаго.

‘Сіе начертаніе, при сочиненіи коего руководствовались наиболе грамматиками Максима Грека и Ломоносова, сперва разсматриваемо было въ Невскомъ монастыр, въ дом преосвященнйшаго митрополита Гавріила, особымъ комитетомъ, который составляли, кром помянутыхъ членовъ, еще слдующіе: преосвященный Мееодій (бывшій тогда архимандритомъ московскаго Новоспасскаго монастыря), Степанъ Яковлевичъ Руновскій, Иванъ Ивановичъ Лепехинъ (секретарь Академіи) и Петръ Борисовичъ Ипоходцовъ, а потомъ прочитываемо въ общемъ собраніи Академія.

‘По утвержденіи начертанія и комитетомъ и Академіею, приступлено было къ сочиненію грамматики, надъ которымъ трудились вышеозначенные члены: протоіерей Красовскій и два Соколова. По окончаніи сего сочиненія до изданія въ свтъ, въ собраніяхъ академическихъ было оное двукратно читано, разсматривано и поправляемо.

‘Въ первый разъ грамматика сія издана въ 1802 году, во второй разъ въ 1809, нын же (въ 1819 году), по выход всхъ экземпляровъ, напечатана вновь третьимъ тисненіемъ. При семъ новомъ изданіи, журналистъ, издающій журналъ подъ названіемъ, извщаетъ о ней публику съ своими хулительными замчаніями.

‘Академія въ собраніи своемъ хотя и удивилась такому самовольному поступку журналиста, однакожь положила прочитать замчанія его съ тмъ: 1) найдется ли въ нихъ что-нибудь дльное и основательное, и 2) приличными или по крайней мръ образомъ оныя написаны’.

Результатомъ чтенія этихъ замчаній было то, что Академія не нашла въ нихъ ничего кром ‘пустоты’. Она формулировала свое о томъ мнніе слдующимъ образомъ:

‘Самый первый приступъ его (журналиста) довольно то (пустоту) показываетъ: ‘Мы начали, говоритъ онъ, читать книгу сію съ великими ожиданіями, полагая, что найдемъ въ ней многія перемны и новыя правила ‘противъ прежнихъ изданій, но, къ сожалнію своему, ошиблись въ семъ ‘предположеніи.’ Академія не знаетъ о комъ говорится здсь мы, кажется одинъ журналистъ цлаго свта въ лиц своемъ представлять не можетъ. ‘Сіе третіе изданіе (продолжаетъ онъ) во всемъ подобно первому, кром двухъ или трехъ мстъ, которыя перемнены, и не къ лучшему. Это ‘насъ изумило.’ Кого насъ? и должна ли Академія воздерживаться отъ издаванія книгъ своихъ, опасаясь изумленія какого-нибудь журналиста?

‘Неужели, говоритъ онъ, въ продолженіи семнадцати лтъ нельзя было пріискать ничего новаго, хорошаго для исправленія и пополненія столь важной книги, какова грамматика? Неужели въ сіи семнадцать лтъ русскій языкъ, ни въ теоріи своей, ни въ практик, не сдлалъ ни малйшаго шага? Или полагаютъ, что первое изданіе сей грамматики было non plus ultra совершенства, къ которому нечего прибавить, въ которомъ не чего перемнить?’ Жаль, что подобными вопросами отъ журналиста на русскомъ язык длаются шаги, какихъ прежде въ немъ не примчалось. Но г. журналистъ не довольствуется сими первыми и никмъ досел не дланными шагами, онъ простираетъ ихъ дале, продолжая въ непристойныхъ выраженіяхъ изливать на Академію слдующія хулы, брани, укоризны, насмшки и восклицанія…

Журналистъ обращаетъ сими словами вниманіе читателей на великую, по мннію его, нелпость Академіи, которая говоритъ, что передъ простыми существительными именами приличіе слога требуетъ и прилагательныя ставить простыя же, т.-е. съ простымъ окончаніемъ, какъ напр. большой палецъ у руки, маленькой домикъ, ветхой сарай, ибо въ семъ случа не хорошо бы было сказать: большій, маленькій, ветхій. Журналистъ говоритъ: ‘Почему же не хорошо, если смемъ спросить? Мы не находимъ тутъ никакой ошибки, никакой несообразности, и должны ли еще спросить разршенія, ‘гд находится предлъ употребленія окончаній ый, ой, ій, и ей?’ — Академія опять повторяетъ, что она не знаетъ о комъ говорятся: не находимъ. Она видятъ одного журналиста и не можетъ ни по какому приличію располагать себя по его мннію. Впрочемъ разршеніе, какого требуетъ журналистъ, сказано выше, сказанное читаютъ и учатся, а не переспрашиваютъ о томъ, ибо въ подобныхъ сужденіяхъ объ язык, кто не чувствуетъ приличія и неприличія слога, того никакая грамматика не научитъ.

‘Излишне и недостойно выписывать здсь вс т хулы и брани, которыми журналисту угодно было почтить Академію, называя правила ея неосновательными, сбивчивыми, несообразными, ложными, забавными и пр. Посл всхъ сихъ столько же справедливыхъ, сколько и скромныхъ выраженій, заключаетъ онъ сужденія свои стихомъ Ломоносова:

Что вы, о поздніе потомки, помыслите о нашихъ дняхъ,—

давая чрезъ то разумть, что потомки наши удивляться будутъ невжеству Академіи. По прочтеніи сихъ замчаній журналиста, Академія въ собраніи своемъ сдлала себ три вопроса:

‘1-й вопросъ: должна ли Академія на сію публикованную противъ нее, подъ названіемъ критики, не дльную и грубую брань длать свои возраженія?

‘Общее мнніе по сему вопросу было слдующее:

‘Россійская Императорская Академіи, учрежденная Екатериною и Александромъ для наблюденія польз языка и словесности, не можетъ, безъ униженія достоинства своего входить въ состязаніе съ издателемъ журнала, а особливо когда видитъ въ немъ, при недостаткахъ знанія въ язык, дерзновеніе судить Академію и говорить о ней презрительно. Таковое неприличное ей состязаніе съ журналистомъ, даже и между частными лицами предосудительное, могло бы подвергнуть ее несовмстности вдаваться въ преніе со всякимъ, кто захочетъ хулами своими вызывать ее на непристойную съ нимъ брань.

‘2-й вопросъ: должна ли Академія промолчать?

‘Общее мнніе по сему вопросу было слдующее:

‘Академіи, по означеннымъ выше сего причинамъ, не остается конечно ничего какъ молчаніе. Но впрочемъ она съ прискорбіемъ чувствуетъ, что если подобные объ ней толки и укоризны отъ всякаго, кто захочетъ ихъ писать, будутъ публиковаться, то едвали можетъ она имя свое носить съ честію, ибо и отвтами своими и молчаніемъ она равному подвергается униженію.

‘3-й вопросъ: имютъ ли журналисты право объ издаваемыхъ Академіею книгахъ извщать публику съ своими объ нихъ сужденіями и оцнкою?

‘Общее мнніе по сему вопросу было слдующее:

‘Цлая Академія не можетъ быть безграмотною, журналистъ же легко можетъ быть безграмотенъ, ибо всякій можетъ быть журналистомъ. Въ цлой Академіи предполагается боле знанія, нежели въ одномъ журналист. Академія можетъ погршать, но журналистъ еще больше. И такъ, по здравому разсудку, нтъ никакой пользы ни для нравовъ, ни для просвщенія и словесности, чтобъ изданныя отъ Академіи, и слдовательно оцненныя уже ею сочиненія, были вновь переоцниваемы журналистами. Въ государственныхъ постановленіяхъ также нигд не сказано, что журналисты могутъ публиковать и оцнить академическія книги, какъ имъ угодно. Посему ясно, что издатель журнала подъ названіемъ Сынъ Отечества присвоилъ самъ себ это право. Поступокъ его не подлежитъ суду Академіи, но суду правительства, а потому она, не входя въ сужденіе о семъ полагаетъ только просить президента Академіи сіи бывшія въ засдай ихъ ея разсужденія приказать записать въ академическія Записки, и списокъ съ оныхъ препроводить къ г-ну министру духовныхъ длъ и народнаго просвщенія.’

Вслдствіе приведеннаго письма Шилкова и записки Россійской Академіи, князь Голицынъ написалъ попечителю С.-Петербургскаго округа, между прочимъ, слдующее:

‘Обстоятельство сіе предложено было мною на разсужденіе Главнаго Правленія Училищъ, котораго заключеніе, съ коимъ и я согласенъ, со* стоитъ въ томъ, что хотя длать примчанія на всякую издаваемую въ свтъ книгу, а тмъ паче на грамматику, никакими узаконеніями не воспрещается, а потому не можетъ быть никому возбранено, и въ случа неосновательности сихъ примчаній, критикъ подвергается самъ стыду предъ публикою и удобному на нихъ опроверженію тмъ же способомъ, какимъ его примчанія доведены до всеобщаго свднія, но оскорбительные для Академіи выраженія и отзывы, каковыми наполнены помянутыя замчанія издателя Сына Отечества, совершенно противны уставу цензуры: слдовательно не могутъ быть никому дозволены не токмо въ отношеніи къ цлому сословію, но и ко всякому частному лицу.’

Вслдствіе сего князь Голицынъ просилъ учинить выговоръ цензору пропустившему оскорбительную для Академіи статью, самому же издателю Сына Отечества ‘поставить на видъ таковой противный законамъ поступокъ’ и объявить, что за помщеніе подобныхъ отзывовъ издатель подвергнетъ себя отвтственности, и самый журналъ его должно будетъ запретить. {Наложенная здсь переписка напечатана во 1-мъ том Записокъ, мнній и переписки адмирала А. С. Шишкова, только-что изданныхъ въ Берлин гг. Киселевыхъ и Сахариныхъ.}

XV.

1820.

Министръ внутреннихъ длъ, гр. Кочубей, увдомилъ въ 1820 году князя Голицына, что инспекторъ Александровскаго военнаго училища въ Тул, капитанъ-лейтенантъ Броневскій, проситъ дозволить ему издавать еженедльныя вдомости. Ходатайство Броневскаго было препровождено на заключеніе Главнаго Правленія Училищъ, которое, въ засданіи своемъ 20 января 1821 года, опредлило:

‘Издаваніе въ Тул вдомостей будетъ, съ одной стороны, совершенно излишне, по причин издаваемыхъ въ Петербург Академіею Наукъ и въ Москв тамошнимъ университетомъ, и содержащихъ въ себ вс т извстія внутреннія и иностранныя, какія только могутъ быть въ предполагаемыхъ Тульскихъ, съ другой же стороны и затруднительно, по неимнію въ Тул цензуры для предварительнаго просмотрнія и одобренія въ напечатанію. При всемъ томъ Академія Наукъ и университетъ, имя полное дарованное ямъ право на изданіе газетъ, признаютъ позволеніе издавать въ Тул вдомости, подрывомъ права ихъ и нарушеніемъ’,— почему и не послдовало согласія на предположеніе инспектора Александровскаго военнаго училища.

XVI.

1821.

Попечитель С.-Петербургскаго учебнаго округа, отъ 25 февраля 1821 года, сообщалъ С.-Петербургскому цензурному комитету къ непремнному и точному исполненію, что Государь Императоръ Высочайше повелть соизволилъ: 1) Цензурованіе издаваемыхъ частными лицами сводовъ и собраній законовъ предоставить кои миссіи составленіи законовъ, съ тмъ, чтобъ цензурованіе сіе состояло въ томъ единственно, дабы законы не были помшены въ превратномъ смысл. 2) Печатаніе отдльныхъ помщичьихъ уставовъ, непосредственно до управленія крестьянъ относящихся, запретить, не подвергая впрочемъ таковому запрещенію сочиненій о предметахъ сельскаго хозяйства и объ изобртеніяхъ и учрежденіяхъ по сей части могущихъ послужить къ общей польз. Уваровъ извщалъ при этомъ, что распоряженіе о запрещеніи печатать помянутые уставы сообщено однимъ цензорамъ, и не будетъ публиковано во всеобщее извстіе.

XVII.

Въ начал 1821 года въ комитет министровъ разсматривалась записка управлявшаго министерствомъ внутреннихъ длъ, въ которой изъяснялось, что крестьяне проданные полтавскимъ помщикомъ гр. Кочубеемъ коллежской совтниц Свчиной и надворному совтнику Новикову, отказали въ повиновеніи и вздумали безъ всякаго основанія искать свободы, и что этому случаю, по мннію военнаго губернатора Малороссіи, поданъ былъ поводъ напечатанною въ апрльской книг Историческаго, статистическаго и географическаго журнала {Исm., ст. и геогр. Журнал или Современная исторія свта издавался въ Москв.} 1820 года статьей, ‘наполненою неумстными выраженіями и сужденіями, какъ-то что Государь Императоръ позволилъ крестьянамъ покупать свою свободу и что главное средство къ возведенію Россійскаго государства на высочайшую степень благосостоянія состоитъ въ томъ, чтобы доставить крестьянамъ большую гражданскую свободу и даровать въ полной мр права и преимущества, приличныя имъ какъ существамъ разумнымъ.’ Комитетъ министровъ поручилъ министру народнаго просвщенія потребовать объясненія отъ цензора пропустившаго помянутую статью и внести оное въ комитетъ съ своимъ заключеніемъ. Съ своей стороны князь Голицынъ предложилъ циркулярно попечителямъ учебныхъ округовъ воспретить цензорамъ пропускать къ напечатанію ‘вс таковыя сочиненія, кои касаться будутъ какъ до настоящаго политическаго состоянія крестьянъ въ Россіи, такъ и будущихъ въ отношеніи къ нимъ видовъ…’ ‘каковые, по неизвстности намреній правительства, всегда будучи ложными, могутъ вводить и другихъ въ заблужденіе.’

Что касается до цензора пропустившаго статью которая подала, по мннію малороссійскаго начальства, поводъ крестьянамъ къ безпорядкамъ, то таковымъ оказался профессоръ московскаго университета Черепановъ, о коемъ послдовала слдующая резолюція изъясненная въ отношеніи исправлявшаго должность попечителя С. Петербургскаго учебнаго округа къ тамошнему цензурному комитету, отъ и сентября 1821 года:

‘Согласно положенія комитета министровъ Госудирь Императоръ Высочайше указать соизволилъ таковый неосмотрительный поступокъ профессора Черепанова опубликовать предъ прочими университетами, чтобы сіе послужило въ осторожность другимъ въ подобныхъ случаяхъ, а его не избирать впредь ни въ деканы, ни въ цензоры: ибо одобреніе къ напечатанію такой статьи, которая содержитъ въ себ столь неприличное разсужденіе о побудительныхъ причинахъ и видахъ правительства по толико важному предмету, есть всегда погршность со стороны цензора, и не можетъ быть приписано неумышленной неосторожности, неосмотрительности или необдуманію послдствій, потому что частному человку нельзя никогда позволить публиковать догадокъ своихъ въ дл государственномъ, если причины и виды высшей власти ему неизвстны, а еще мене, еслибы оные ему были открыты по какому-либо случаю.’

XVIII.

Князь А. Н. Голицынъ получилъ отъ . Булгарина слдующее письмо помченное 19-хъ іюня 1819 года.

‘.. Votre Excellence voudra bien me permettre de Lui soumettre un plan bas sur les principes suivans:

Les moeurs des femmes ont une telle influence sur l’esprit national de chuque pays, que celui qui voudra propager les principes de la morale et de la Religion parmi les hommes, doit commencer par clairer les femmes sur leurs vrais intrts, qui sont insparables de la vertu et de la sagesse. Les enfans levs et surveills par des m&egrave,res vertueuses et instruites deviendront certainement, des hommes utiles la patrie et rspectables dans la vie sociale. Mais les femmes, qui sont naturellement portes chercher le beau dans tout ce qui les entoure, prf&egrave,rent toujours la lecture agrable et intressante aux prceptes rigides des moralistes. Ainsi c’est par les sentiers riants parseme de fleurs qu’il faut mener le beau sexe sensible et ingnieux au temple de la vertu. Voila le but dans lequel je me propose, de concert avec quelques savants de mon pays, de rdiger St.-Ptersbourg un Journal des Dames dans la langue polonaise, et esprant que Votre Excellence daignera m’en accorder la permission, je prends la libert d’exposer Son sage discernement les mati&egrave,res qui seront traites dans cet ouvrage.

1. Histoire des femmes clbrs, principalement des deux nations, Russe et Polonaise.

2. Moeurs et usages des anciens.

3. Contes moraux.

4. Rflexions sur les devoirs du beau sexe et sur l’instruction de la jeunesse.

5. Posies Religieuses et agrables.

6. Esthtique.

7. Chante et Romances avec les notes de musique.

8. Modes parisiennes, anglaises et de St.-Ptersbourg avec des gravures.

Je supplie Votre Excellence de ne voir dans ma pri&egrave,re que le dsir d’tre

utile mon pys et d’agrer les assurances de ma haute considration et du profond respect avec lequel je suis, etc.

Въ другомъ письм по тому же поводу Булгаринъ писалъ князю Голицыну между прочимъ:

‘Il est tonnant de voir avec quel soin nos dames tudient l’art de plaire, qui ne peut leur convenir que dix ou douze ans tout au plus, tandis qu’elles ngligent leur sprit, qui doit leur servir toute la vie, et dont la culture peut seule leur donner des charmes l’abri de l’outrage du terne. Je m’efforcerai de`persuader au beau sexe de conformer toujours leurs modes aux principes de pudeur et de dcence qui sont les plus beaux ornements des femmes, en leur exposant le mpris qu’elles encourent en cherchant plaire notre sexe non par un mrite rel, mais par la coquetterie et l’l&egrave,gance ruineuse des vtemens. Je leur recommanderai surtout une nobh simplicit qui ne doit avoir pour r&egrave,gle que le bon gut et le climat.’

XIX.

Предсдатель С.-Петербургскаго цензурнаго комитета, Уваровъ писалъ въ 1821 году къ кн. Голицыну, что этотъ комитетъ разсматривалъ Историческія записки о Россіи царствованіе Лжедимитрія, переводъ съ польскаго, {Этого сочиненія мы не нашли въ каталогахъ Смирдина, Глазунова и Базунова.} ‘и найдя, что сочинитель усиливается дать вру толкамъ Поляковъ, будто истинный царевичъ не былъ убитъ въ Углич’, запретилъ оную къ напечатанію. ‘Получивъ таковое донесеніе, пишетъ Уваровъ, а не излишнимъ почелъ истребовать означенную рукопись и прочитать оную… Не принимая на себя ршительно сказать о удобности напечатанія сей рукописи, я могу только, по самой строгой справедливости, изъявить мое мнніе, что изслдованіе сіе писано весьма скромно и осторожно, содержитъ много любопытнаго, и въ глазахъ историка можетъ имть особенно то достоинство, что догадки (впрочемъ не новыя) не представляются въ вид истинъ и подчиняются везд благоразумному сомннію.’ Но князь Голицынъ приказалъ ‘отвчать г. попечителю, что Польша имла свои причины писать, что Лжедимитрій былъ истиннымъ царевичемъ, поелику же сіе совершенно противорчитъ преданіямъ церкви, то сочиненія сего и нельзя одобрить къ напечатанію.’

XX.

Министръ духовныхъ длъ и народнаго просвщенія далъ знать въ начал 1821 года попечителю С.-Петербургскаго учебнаго округа что, по случаю вышедшей вновь изъ печати книги безъ употребленія въ оной буквы 8, во всхъ тхъ мстахъ гд тому слдовало быть по общимъ правиламъ россійскаго языка, Высочайше повелно наблюдать цензурамъ, чтобы въ издаваемыхъ книгахъ не было допускаемо подобное отступленіе ихъ общихъ правилъ языка.

XXI.

1822.

Лтомъ 1822 года кн. Голицынъ писалъ къ Жуковскому:

‘Государь Императоръ Высочайше указать соизволилъ: изданныя уже сочиненія ваши дозволить печатать вновь точно такъ, какъ прежде они были напечатаны съ одобреніи цензуры, безъ новаго просмотрли, прочія же, кои не были еще напечатаны, подвергнуть цензур по установленію.

Во исполненіе таковой Высокомонаршей воли, давъ надлежащее предписаніе здшнему цензурному комитету чрезъ кого слдуетъ, за нужное считаю сообщить объ оной и къ вашему свднію.’ {На этомъ основаніи послдовало изданіе 1824 года сочиненій Жуковскаго.}

XXII.

12 августа 1-S22 года Жуковскій адресовалъ на имя министра народнаго просвщенія слдующее письмо:

‘Милостивый государь, князь Александръ Николаевичъ!

‘Непріятный случай заставляетъ меня прибгнуть къ вашему сіят—ву и просить у васъ защиты противъ несправедливости петербургской цензуры. Я на сихъ дняхъ отдалъ для напечатанія въ листкахъ мой переводъ одной баллады англійскаго стихотворца Вальтера Скотта, Eve oj St. John (Ивановъ Вечеръ). Гг. цензоры видятъ ли въ моей баллад то, чего въ ней нтъ, или произвольно предполагаютъ въ ней дурное,— не знаю. Во всякомъ случа передъ такимъ обвиненіемъ нтъ оправданія! Но я не передъ ними хочу оправдываться. Мое желаніе и обязанность были отдать себя на судъ вашего сіят—ва. Увренный въ чистот моихъ намреній, я смю думать, что и вы, милостивый государь, равно увритесь въ томъ, есть-ли благоволите обратить вниманіе на мой переводъ баллады Вальтера Скотта, который имю честь при семъ представить.

‘Чтобы совершенно извинить себя передъ вашимъ сіят—вомъ въ томъ, что утруждаю ваше вниманіе длиннымъ письмомъ своимъ, я почитаю нужнымъ замтить, что не оскорбленное самолюбіе автора, который дорожитъ каждою строкою своею, заставило меня къ вамъ обратиться. Здсь дло идетъ не о стихотворной бездлк, которую легко бросить и забыть, но о том, долженъ ли я быть признанъ вами такимъ писателемъ, который можетъ позволять себ въ своихъ сочиненіяхъ вредное и не въ состояніи различить его отъ полезнаго. Я обязанъ защитить передъ вами свой характеръ, который до сихъ поръ, смю надяться, и вамъ и обществу былъ не съ дурной стороны извстенъ. Покориться приговору цензуры, столь поспшно надо мною произнесенному, значило бы признаться, что написанное мною (одинъ ли это стихъ, или цлая поэма,— все равно!) не согласно съ постановленіями закона, и что я не имю яснаго понятія о томъ, что противно или не противно нравственности, религіи и благимъ намреніямъ правительства: осмливаюсь свидтельствоваться вами самими, что здсь приговоръ сей совершенно неоснователенъ. Бсть-ли бы просвщенное покровительство вашего сіят—ва не было надежною защитою противъ подобныхъ странныхъ и непонятныхъ обвиненій цензуры, то благомыслящему писателю, при всей чистот его намреній, надлежало бы отказаться отъ пера и ршиться молчать: ибо въ противномъ случа онъ не избжалъ бы незаслуженнаго оскорбленія передъ лицемъ своего отечества.

‘Съ истиннымъ высокопочтеніемъ честь имю быть,’ и пр.

Вслдствіе этой жалобы кн. Голицынъ потребовалъ объясненія у С.-Петербургскаго цензурная’ комитети, который представилъ слдующее:

‘Издатель Русскаго Инвалида, г. коллежскій совтникъ Воейковъ, 3 числа минувшаго августа прислалъ къ г цензору Бирукову переведенную съ англійскаго языка г. коллежскимъ ассессоромъ Жуковскимъ шотландскую балладу Ивановъ Вечеръ, для одобренія ее къ напечатанію въ издаваемыхъ при Инвалид Новостяхъ литературы.

‘Г. цензоръ Бируковъ нашелъ въ сей баллад разсказъ объ одномъ Смальгольмскомъ барон, сдлавшемся убійцею, о неврной его жен и о убитомъ ея любовник, смшанный съ суеврнымъ разсказомъ о явленіи сего послдняго, уже посл своей смерти, жен барона и молодому пажу, и притомъ неприличное, но его (цензора) мннію, въ шотландской простонародной псн представленіе панихиды, священника и монаховъ, о которыхъ г. переводчикъ говоритъ языкомъ свойственнымъ боле греко-россійской, нежели какой-либо другой христіанской церкви, несмотря на то, что поминаемый мертвецъ не принадлежалъ къ первой. Наконецъ г. цензоръ въ содержаніи баллады нашелъ главный недостатокъ — недостатокъ яснаго изложенія нравственной цли и развязки всей піэсы. По симъ причинамъ усумнясь одобрить сіе стихотвореніе къ напечатанію, онъ внесъ его въ собранье цензурнаго комитета того же числа августа, для разршенія его сомнній.

‘Комитетъ нашелъ, что дйствительно трудно будетъ опредлить, какая цль этой баллады, ибо:

‘Во первыхъ, удержанное въ русскомъ перевод самое названіе сего стихотворенія, Ивановъ Вечеръ, можетъ показаться страннымъ по содержанію шотландской баллады, совершенно противоположному тому почтенію, какое сыны господствующей здсь грекороссійской церкви обыкли хранить къ дню сего праздника, и г. переводчикомъ называемаго ‘великимъ днемъ,’ — между тмъ какъ читателямъ предлагается чтеніе о соблазнительныхъ длахъ, которыя они должны воображать себ происходившими передъ святымъ симъ праздникомъ и въ самую его ночь. Противуположность между названіемъ баллады и содержаніемъ ея тмъ чувствительне для русскаго читателя, что въ Ивановъ день (въ іюн и август мсяцахъ) обыкновенно бываетъ постъ по уставу греко-россійской церкви.

‘Во вторыхъ, описаніе соблазнительныхъ дйствій, и особливо страшныхъ явленій убитаго рыцаря Кольдингама, котораго молодой пажъ и молодая жена барона нсколько разъ видятъ не во сн, а на яву, принадлежитъ къ числу суеврныхъ повстей и можетъ боле разгорячать и пугать воображеніе, нежели наставлять простыхъ или мало просвщенныхъ читателей, особливо молодыхъ людей и женщинъ.

‘Въ третьихъ, баллада эта безъ историческихъ примчаній темна.

‘Въ четвертыхъ, для многихъ читателей покажется удивительнымъ и даже неприличнымъ то, что въ шотландской простонародной псн, въ суеврномъ разсказ о явленіяхъ мертвеца, въ соблазнительномъ съ нимъ разговор неврной жены длаются весьма некстати обращенія къ Творцу, кресту, великому Иванову дню, представляются священникъ, монахи, панихида, поминки, часовня съ такою малою разборчивостію, что русскій читатель, находя въ шотландской сказк часовню, панихиду чернецовъ, невольно подумаетъ, что ему хотятъ представить разсказываемое происшествіе случавшимся, или по крайней мр могущимъ случиться и въ Россіи: ибо у католиковъ, а тмъ мене у протестантовъ (прежнихъ и ныншнихъ жителей Шотландіи) нтъ ни часовень, ни панихидъ, названіе же иноковъ чернецами, то-есть употребляющими черную одежду, исключаетъ монаховъ, носящихъ блую одежду, которые есть въ нкоторыхъ монашескихъ орденахъ римской, но которыхъ вовсе нтъ въ греко-россійской церкви. Всякій согласится въ томъ, что протестанту, сочинителю шотландской баллады, въ земл, гд господствуетъ протестантское исповданіе, скоре простятъ подобную неразборчивость выраженій въ разсказ о происшествіи, относящемся ко времени, когда римско-католическое исповданіе было общимъ въ западной Европ, но отъ русскаго переводчика, пользующагося въ Россіи именемъ извстнаго писателя, можно было ожидать большей разборчивости въ названіи священныхъ предметовъ, по крайней вр можно было требовать, чтобы онъ не подавалъ повода русскому читателю смшивать понятія объ установленіяхъ церкви греческой съ понятіями и подобныхъ установленіяхъ, которыхъ касается авторъ, говоря о чужой для него и для переводчика церкви — римской. Словомъ, въ перевод баллады мало видно заботливости о соблюденіи приличій и различія въ священныхъ предметахъ. Наконецъ,

‘Въ пятыхъ, развязка всей піесы не иметъ той силы, какую хотлъ бы найти въ ней читатель и какой дйствительно требуетъ великость пороковъ и преступленій, описываемыхъ здсь съ такою подробностію. Посл впечатлній, сдланныхъ надъ читателемъ представленною ему картиною соблазнительной жизни трехъ лицъ (выбранныхъ изъ людей высшаго состоянія), читатель не видитъ сокрушенія преступной жены, сдлавшей несчастнымъ вмст и своего мужа, и любовника, и себя, не находитъ сильнаго раскаянія въ муж, который, отъ ревности и свирпства, сдлался убійцею одного своего врага, и желалъ открыть другихъ подобныхъ враговъ’ ‘О состояніи ихъ въ монастырскихъ стнахъ упомянуто холодно, съ равнодушіемъ, даже съ нкоторымъ видомъ неуваженія къ сей перемн, между тмъ какъ здсь-то особливо надлежало бы показать живое участіе христіанскаго человколюбія, чего имли право требовать, если не несчастливцы, можетъ быть вымышленные, то по крайней мр читатели, желающіе увидть въ заключеніи наставительную развязку всей повсти.’

Министръ, отъ 4-го ноября 1822 года увдомилъ попечителя С.-Петербургскаго учебнаго округа, Рунича, что, прочитавъ объясненіе сіе и нашедши, что печатаніе означеннаго стихотворенія не совершенно воспрещено, въ предупрежденіе непріятныхъ толковъ признано нужнымъ, во первыхъ, объясненіе историческими примчаніями нкоторыхъ обстоятельствъ сочиненія, во вторыхъ, перемна нкоторыхъ выраженій, присвоенныхъ установленіямъ грекороссійской церкви, и въ третьихъ, открытіе нравственной цли сочиненія съ большею ясностью и чистотою,— онъ полагаетъ, что предосторожность сія не столь излишни, чтобы она подвергла уничтоженію ршеніе комитета. ‘Перемнить нсколько идей и выраженій весьма легко г-ну Жуковскому,’ заключалъ князь Голицынъ и далъ знать сему послднему о своемъ ршеніи. {Извстно что баллада, о коей идетъ рчь, получила заглавіе Смальгольмскій Замокъ впрочемъ и ‘чернецы’, и ‘панихида’ остались въ ней.}

XXIII.

1823.

Министръ духовныхъ длъ и народнаго просвщенія получилъ и, отъ 30-го апрля 1823 года, препроводилъ къ попечителю С.-Петербургскаго учебнаго округа Руничу, жалобу капитанъ-командора Головнина {Вас. Мих. Головнинъ, авторъ Путешествія вокругъ свта на военн. шлюп Камчатка, и Путешествія росс. имп. шлюпа Діаны, а также весьма уважавшагося между моряками Описанія кораблекрушеній, извстныхъ боле всего читателямъ не-морякамъ своими Записками о приключеніяхъ въ плну у Японцевъ.} на непропущеніе цензурою написаннаго имъ возраженія на статью подъ названіемъ Замчанія на 10-го, помщенную въ четвертой части (съ прибавленіями) Описанія достопримчательныхъ кораблекрушеній. Въ этой жалоб прописывалось, между прочимъ, слдующее:

‘Въ журнал Отечественныя Записки, къ книжкахъ на декабрь 1821 го да и на генварь и февраль {А также на мартъ, статья эта напечатана была безъ всякой подписи, но она принадлежитъ А. С. Шишкову, см. т. XII его сочиненій (изд. Рос. Акад.).} 1822 года, напечатана статья подъ названіемъ Разбитіе русскаго военнаго корабля у Швеціи въ году, Отрывокъ изъ жизни N. Въ сей стать безъименный сочинитель назвалъ себя гардемариномъ, служившимъ на помянутомъ корабл, выставилъ на позорище нравы и поступки почти всхъ своихъ офицеровъ въ самомъ презрительномъ вид, корабельнаго капитана описалъ онъ человкомъ пьянымъ, безразсуднымъ, малодушнымъ, но дерзкимъ и безчеловчнымъ, кадетскаго капитана представилъ въ смшной роли надменнаго, худо воспитаннаго, обыкновенныхъ правилъ учтивости незнающаго человка, и только-что не назвалъ шутомъ, перваго лейтенанта изобразилъ картежникомъ, а второго почти прямо назвалъ дуракомъ, капитанъ морскихъ солдатъ представленъ симъ неизвстнымъ сочинителемъ не только человкомъ глупымъ, грубымъ, но и жестокосердымъ варваромъ, который, для своей собственной корысти, подвергалъ опасности жизнь служителей и похищалъ казенное имущество, гардемариновъ также выставилъ онъ съ самой дурной стороны,— словомъ, на всемъ корабл никого не похвалилъ кром самого себя и констапеля, но и сему послднему похвалы можно принять за ироническія, ибо, по словамъ сочинителя, достоинство констапеля состояло въ томъ, что когда корабль стоялъ на мли, то онъ съ распущенными волосами ‘бгалъ, и поминутно кричалъ: пали!’ И какъ въ сей стать нигд не замчено, что такіе безпорядки нын у насъ во флот уже не существуютъ, то при изданіи четвертой части Описанія корабликрушеній я счелъ обязанностію, для чести ныншняго нашего флота и моихъ сослуживцевъ, помстить оную статью о дополнить се замчаніями, въ которыхъ ни одного слова оскорбительнаго для сочинителя ея, кто бы впрочемъ онъ ни былъ, я не употребилъ. Не взирая однакожъ на сіе, онъ напечаталъ въ Отечественныхъ Запискахъ (на мартъ мсяцъ сего года) возраженіе {Подъ вышеприведеннымъ заглавіемъ Замчанія на 10-ю статью и пр.} я, опять утаивъ свое имя, наполнивъ оное противорчіями, запирательствами въ томъ, что самъ писалъ и напечаталъ, грубостями, и даже неслыханною дерзостію, почти прямо называетъ меня лжецомъ въ томъ, на что я имю офиціальное доказательство.

‘Ругательную сію статью неизвстнаго, С.-Петербургскій цензурный комитетъ одобрилъ и позволилъ напечатать, но когда я препроводилъ въ оный (18 числа прошедшаго мсяца) мой отвтъ за подписаніемъ моего чина и имени, то онъ, продержавъ его шесть дней, возвратилъ ко мн посредствомъ г. цензора Красовскаго, который при семъ случа меня извстилъ что будто комитетъ не можетъ приступить къ ршительному разсмотрнію моего отвта, докол я не получу согласія высшаго морскаго начальства на напечатаніе офиціальныхъ доводовъ въ немъ приведенныхъ, и на помщеніе именъ, на кои я ссылаюсь, хотя имена сіи упоминаются мною съ похвалою.

‘Имя основательныя, ниже сего изъясненныя, причины думать, что цензурный комитетъ, по какимъ-либо связямъ съ безъяменнымъ сочинителемъ, выискиваетъ съ намреніемъ препятствія въ напечатаніи моего отвта, клонящагося къ изобличенію несправедливости и превратнаго толкованія неизвстнаго сочинителя, я осмлился прибгнуть къ правосудію вашего сіят—ва и просить васъ дать цецзурному комитету повелніе не препятствовать въ напечатаніи моего отвта, клонящагося къ защищенію моей чести передъ публикою, и тмъ боле, что книга, на которую цензурный комитетъ пропустилъ ругательную статью тайнаго сочинителя, напечатана по повелнію государственнаго адмиралтейскаго департамента, включена въ число статныхъ корабельныхъ книгъ и по указу его нын продается въ пользу казны въ книжной лавк Морской типографіи.

‘Что С.-Петербургскій цензурный комитетъ препятствія свои въ напечатанія моего отвта не на справедливости и законахъ основываетъ, но поступаетъ въ семъ случа пристрастно я руководствуется лицепріятіемъ, тому нижеслдующее можетъ послужить доказательствомъ:

‘1) Въ разныхъ книжкахъ Отечественныхъ Записокъ нын печатается статья подъ заглавіемъ Памятныя Записки Александра Васильевича Храповицкаго, въ нихъ помщаются разговоры, сужденія и замчанія Императрицы Екатерины Великой, слышанныя самимъ Храповицкимъ при докладахъ его, когда онъ былъ статсъ-секретаремъ Государыни, но кто удостоврилъ гг. цензоровъ, какой министръ засвидтельствовалъ имъ подлинность сихъ памятныхъ записокъ, и что Храповицкій точно все записывалъ справедливо и безпристрастно? Между тмъ мы въ нихъ находимъ мста, оскорбительныя для тхъ самыхъ особъ, о которыхъ теперь цензура и съ похвалою не позволяетъ мн говорить безъ согласія морскаго начальства, а именно: въ отвт моемъ я похваляю покойнаго адмирала Василія Яковлевича Чичагова за его безпристрастіе и строгое наблюденіе законовъ, а въ книжк на апрль 1832 года Отечественныхъ Записокъ, на страниц 78-й напечатано, будто бы Государыня, получивъ извстіе о выход шведскаго флота, ‘велла понудитъ Чичагова, чтобъ скоре выходилъ.’ Въ прав ли цензурный комитетъ такое выраженіе печатать? Понуждаютъ только лнивыхъ и неусердныхъ въ служб, а покойный адмиралъ Вас. Як. въ сію войну удостоился получить многоразличныя и особенныя Монаршія милости и награды и сохранилъ довренность и уваженіе Государыня. То какъ же можно печатать такія статьи, которыя приведутъ въ сомнніе будущихъ историковъ на счетъ достохвальной службы однаго изъ знаменитйшихъ россійскихъ вождей?

‘2) Въ той же книжк, на страниц 84-й, сказано, что будто у Поль-Джойса, {Paul Jones, прославившійся отважными крейсерствами въ войну за независимость Соединенныхъ Штатовъ.} который, какъ извстно, императрицею Екатериною былъ принятъ въ нашу службу, офицеры не хотли служить въ команд, и что бригадиръ Рибасъ ихъ уговорилъ не выходить въ отставку. Спрашивалъ ли цензурный комитетъ у морского министра разршеніи на пропускъ такого замчанія, которое показываетъ явное неповиновеніе морскихъ офицеровъ къ верховной власти? И еслибъ это было точно такъ, то преступленіе сіе навлекло бы Монаршій гнвъ и вчное безславіе на морскую службу того времени: но вся Россія знаетъ по манифестамъ и другимъ публичнымъ актамъ, сколь великія милости Государыня изволила оказать всмъ служившимъ во флот въ ту войну, въ которую будто бы произошло означенное неповиновеніе.

‘3) Въ тхъ же Отечественныхъ Запискахъ въ нумер на августъ 1822 года, на страниц 200-й напечатано: ‘Рыл—въ рапортовалъ, что гребная флотилія остановилась у Подзорнаго дворца за неимніемъ провіанта. Посылавъ къ гр. Ив. Гр. Чернышеву, чтобъ стороннимъ образомъ о томъ развдать. Онъ сказалъ, что остановилась за противнымъ втромъ и что гвардейцы были нетрезвы.’ Съ позволенія ли военнаго министерства сіе выраженіе о гвардейцахъ одобрено цензурнымъ комитетомъ?

‘4) Всей Россіи, или лучше сказать, всей Европ извстно, что первое путешествіе Русскихъ вокругъ свта совершено подъ начальствомъ флота-капитана Крузенштерна. Въ повствованіи о семъ путешествіи, напечатанномъ по повелнію и на иждивеніе Государя Императора и Его Императорскому Величеству посвященномъ, именно сказано, что начальникомъ сей экспедиціи былъ капитанъ Крузенштернъ. По возвращеніи кораблей его въ Россію, въ Высочайшемъ рескрипт на имя его данномъ въ 10 день августа 1806 года и въ томъ же году въ No 71 С.-Петербургскихъ Вдомостей напечатанномъ, сказано: ‘Совершивъ съ вожделннымъ ‘успхомъ путешествіе кругомъ свта, вы тмъ оправдали справедливое ‘о васъ мнніе, въ какомъ, съ воли Нашей, было вамъ вврено главное руководство сей экспедиціи.* Но не взирая на сіи столь ясныя, никакому сомннію не подлежащія и публично извстныя событія, цензурный комитетъ позволилъ напечатать въ Отечественныхъ Запискахъ (май, 1822,) статью подъ заглавіемъ Первое путешествіе около свта, описанное Н. Розановымъ, чрезвычайнымъ посланникомъ ко двору, и пр. Чьимъ свидтельствомъ гг. цензоры удостоврились, что рукопись сія есть дйствительно сочиненіе г. Резанова, за пятнадцать лтъ предъ симъ умершаго? Если почеркъ руки сіе доказываетъ, то чмъ они убдились что Резановъ писалъ не для себя, а для публики, когда вопреки истинн онъ говоритъ (стр. 214): ‘Государь соизволилъ поручить мн главное надъ обоими судами начальство, а потомъ (на страниц 218): ‘Морскія записки и астрономическія наблюденія, какъ часть, принадлежащую собственно искусству флотскаго офицера, поручилъ я командующему мореною частію капитанъ-лейтенанту Крузенштерну. Спрашивалъ ли цензурный комитетъ у морскаго начальства позволенія на одобреніе такой статьи, которая въ потомств будетъ вредить имени и слав капитана Крузенштерна, и которой еслибы публика поврила, то возъимла бы подозрніе, что капитанъ Крузенштернъ въ своемъ путешествіи назвалъ себя начальникомъ экспедиціи несправедливо! И наконецъ,

‘5) Даже самая статья, подавшая первоначально поводъ къ сей жалоб, Разбитіе русскаго военнаго корабля въ 1771 году, въ которой но одинъ флотскій офицеръ, и не два, но почти вс до одного на цломъ корабл выведены на сцену въ самомъ унизительномъ состояніи, съ позволенія ли моренаго министерства одобрена цензурою къ обнародованію отъ неизвстнаго сочинителя?

‘Посл всего этого, требованіе цензурнаго комитета какъ иначе назвать, какъ не притсненіемъ и хитрыми изворотами, коими онъ хочетъ отклонить напечатаніе моего отвта? Обязанность его была отмтить т мста онаго, которыя онъ, по уставу своему, не въ прав допустить до печатанія, и означить причины, предоставя мн самому просить начальство, если бы я счелъ то за нужное, но комитетъ, какъ я полагаю, не сдлалъ сего потому что и могъ бы указать на многія статьи имъ пропущенныя, въ которыхъ въ тысячу разъ боле сказано, нежели въ моемъ отвт и (гд) были ссылки на офиціальныя бумаги, акты же, на кои я ссылаюсь, но существу, своему никогда не подлежали и теперь не подлежатъ ни малйшей тайн.

‘Умышленное препятствіе цензурнаго комитета еще доказывается и тмъ что при самомъ объявленіи г. цензору Красовскому о намреніи моемъ прислать въ комитетъ отвтъ мой, онъ мн сказалъ, что если комитетъ и одобритъ его, то съ тмъ только, чтобы онъ былъ напечатанъ въ Отечественныхъ Запискахъ. Откуда происходитъ такое предпочтеніе? Не существуетъ никакой законъ, по которому надлежало бы отвчать на критики къ одномъ съ ними періодическомъ сочиненіи, и не видно чтобъ и самъ комитетъ когда-либо держался сего правила: сему служатъ доказательствомъ ежедневно являющіеся въ разныхъ журналахъ споры. А сверхъ того г. издатель Отечественныхъ Записокъ самъ лично мн объявилъ въ книжномъ магазин Плавильщикова, что примчаніе противъ меня въ критик неизвстнаго сочинителя, напечатанное отъ имени издателя, не онъ писалъ, а прописано оно въ цензурномъ комитет.

‘Я вполн увренъ, что ваше сіят—во, по долгу вашего званія, предпишите цензурному комитету но отнимать у меня права, коимъ пользуются вс, на коихъ сочиненія нападаютъ въ печати, и особенно писатели ругательствъ, обыкновенно скрывающіе отъ публики имена свои, и прошу права, котораго законы не лишаютъ послдняго студента.’

Цензурный комитетъ на это прошеніе, препровожденное къ нему для доставленія объясненій, отвчалъ слдующею выпиской изъ своихъ протоколовъ:

‘…Г. Головнинъ во свидтельство и подкрпленіе своихъ утвержденій не только длаетъ въ ней (стать своей) указанія и ли же выписки изъ офиціальныхъ бумагъ, принадлежащихъ до морской службы, но называетъ еще и нкоторыхъ высшихъ чиновниковъ оной. Но симъ уваженіямъ комитетъ находятъ нужнымъ прежде окончательнаго разсмотрнія сей статьи: 1) предоставить г. флота капитанъ-командору Головнину довести ее въ настоящемъ ея вид до свднія высшаго морскаго начальства, съ тмъ, чтобы г. Головнинъ самъ испросилъ отъ него предварительное согласіе на печатаніе въ частномъ журнал именъ знаменитйшихъ чиновниковъ морскаго вдомства, равно какъ и актовъ приведенныхъ имъ въ вид офиціальныхъ свидтельствъ, отъ которыхъ статья его получаетъ уже видъ не литературной статьи, ибо разршеніе сомнній комитету по сему новому обстоятельству тмъ нужне для него, что упоминаемыхъ именъ лицъ и актовъ не было напечатано въ тхъ статьяхъ Отечественныхъ Записокъ на которыя отвчаетъ нын г. Головнинъ.

‘Сверхъ сего комитетъ постановилъ сообщить г. сочинителю, что цензурный комитетъ желаетъ удостовриться и въ томъ, не найдетъ ли высшее морское начальство несовмстнымъ съ порядкомъ службы длать гласными чрезъ посредство журналовъ, издаваемыхъ частными лицами, нкоторые новые случаи и сужденія объ оной, относящіеся къ прежнему и ныншнему времени, и вообще угодно ли будетъ ему, чтобъ публик открыты были, такъ сказать, вс подробности несчастнаго происшествія 1771 года, о которомъ уже говорено частнымъ образомъ въ Отечественныхъ Запискахъ, а потомъ сообщено было дополненное ффиціальными и другими прибавленіями извстіе въ самомъ Описаніи кораблекрушеній.

‘По полученіи отъ высшаго морскаго начальства согласія его на пропускъ въ частномъ отвт г. флота капитанъ-командора Головнина всхъ или нкоторыхъ только мстъ, касающихся до неизвстныхъ цензур длъ _ч морской службы, опредлено заняться окончательнымъ разсмотрніемъ сей рукописи я въ свое время сообщить ему другія замчанія комитета на прочія мста въ его стать, которая, по мннію комитета, можетъ пропущена быть къ печатанію только въ вид прямого отвта на оправданія и примчанія г. сочинителя Отрывка изъ жизни N., потому не должна содержать въ себ никакихъ постороннихъ обстоятельствъ и выраженій.’

Комитетъ присовокуплялъ между прочимъ, что онъ тмъ боле затруднялся пропустить нын въ какомъ либо частномъ журнал статью просителя безъ точнаго соизволенія на сіе высшаго морскаго начальства, что уже сочинителю отвта, равно какъ и цензурному комитету, извстенъ Авторъ Отрывка изъ жизни N. и Замчаній {Надо имть въ виду, что Шишковъ былъ президентомъ Рос. Академіи, членомъ Государственнаго Совта и принадлежалъ къ кружку тхъ вліятельныхъ въ то время лицъ, которые черезъ годъ посл описываемого случая добились удаленіи князя А. Н. Голицына изъ министерства народнаго просвщенія.} напечатанныхъ въ Отечественныхъ Запискахъ, и что сіе лицо въ 4-й части Описанія достопримчательныхъ кораблекрушеній, напечатанной не съ позволенія цензурнаго комитета, объявленное на стр. 210-й въ числ лицъ находившихся на корабл Вячеслава, не можетъ сдлаться боле извстнымъ публик по многимъ относимымъ прямо къ нему обстоятельствамъ службы и особеннымъ выраженіямъ г. сочинителя отвта.’

XXIV.

Олинъ {Валер. Никол. Олинъ, нын забытый писатель, занимался литературой лтъ 30 сряду (Панегирикъ Державину написанъ имъ въ 1809 году, а Разсказы на станціи изданы въ 1839-мъ), переводилъ Милота (Римскую исторію) издавалъ журналы (Журналъ древней и новой словесности и Рецензентъ), много переводилъ въ стихахъ и проз изъ древнихъ,преимущественно изъ Горація, подражалъ Оссіану, Байрону, а поздне Пушкину, ко всему прикасался слегка и ничему не оставался вренъ,— кром какъ эротическому настроенію своей музы.’} принесъ попечителю С.-Петербургскаго учебнаго округа, Руничу письменную жалобу на цензуру за непропускъ стихотворенія его, подъ названіемъ Стансы къ Элиз, переведеннаго имъ изъ Вальтеръ-Скотовой поэмы-баллады подъ заглавіемъ Замокъ Литтелькотъ. Находя что въ этомъ стихотворенія не заключается ничего противнаго уставу о цензур, Олинъ присовокуплялъ, что онъ объяснялся по этому поводу съ цензоромъ Красовскимъ и получилъ отъ него отзывъ, что сочиненія его, Олина, ‘безъ особеннаго разршенія министра духовныхъ длъ и народнаго просвщенія разршены быть не могутъ.’ Олинъ приложилъ къ своему прошенію т изъ своихъ стиховъ, которые возбудили сомннія Красовскаго, самыя замчанія этого цензора и возраженія свои на оныя, какъ слдуетъ ниже:

Замчанія цензурнаго комитета.	Возраженія Олина на эти замчанія.
1 ‘Улыбку устъ твоихъ небесную ловить’ Слишкомъ сильно сказано, женщина недостойна того, чтобы улыбку ея называть небесною.	1. Выраженіе, кажется, воооще и весьма употребительное, особенно въ поэзіи. Не говоримъ ли мы: небесные взоры, небесная улыбка, она мила какъ ангелъ, и проч?
2. ‘И молча на теб свои покоить взоры’ Тутъ есть какая-то двусмысленность.	2. Странно, кажется, искать двусмысленности тамъ, гд она ни для кого не существуетъ.
3. ‘И поняла, чего душа моя искала’ Надобно объяснить, чего именно, ибо здсь дло идетъ о душ.	3. Въ стихахъ и проз писатель оставляетъ иногда читателей, какъ извстно, подразумвать то, что хотлъ сказать онъ, и если бы подъ симъ выраженіемъ скрывалась какая нибудь непозволительная мысль, въ такомъ только случа, думаю, можно было бы требовать объясненіи.
4. ‘Что въ мнньи мн людей? Одинъ твой нжный взглядъ Дороже для меня вниманья всей вселенной’. Сильно сказано, къ томужъ во вселенной есть и цари и законныя власти, вниманіемъ которыхъ дорожить должно.	4. Выраженіе также общее и употребительное, не заключающее въ себ, кажется, никакой вольнодумной мысли, и ужели въ поэзіи и краснорчіи въ подобныхъ случаяхъ должно говорить всегда съ оговорками?
5. О какъ бы я желалъ пустынныхъ странъ въ тиши, Безвстный близь тебя къ блаженству пріучаться’ Такихъ мыслей никогда разсвать не должно’, это значитъ, что авторъ не хочетъ продолжать своей службы Государю для того только, чтобъ быть всегда съ своею любовницей, сверхъ сего къ блаженству можно только пріучаться близъ Евангелія, а не близь женщины.	5. Стихи сіи не заключаютъ въ себ ничего боле, кром неясныхъ чувствъ, перелитыхъ въ слова, не исключающія впрочемъ обязанностей гражданскихъ и духовныхъ, и какъ возможно, по мннію моему, подводить подъ подобный масштабъ мечты поэзіи?
6. ‘О какъ бы я желалъ всю жизнь теб отдать’. Чтожъ останется Богу?	6. Правота, чистая совсть, здравый разсудокъ.
7. ‘У ногъ твоихъ порой для псней лиру строить’. Слишкомъ гршно и унизительно для христіанина сидть у ногъ женщины.	7. Я истинно не знаю, что мн отвчать на сіе мнніе.
8. ‘И на груди моей главу твою покоить’. Стихъ чрезвычайно сладострастный!	8. Во первыхъ, слдовало бы сказать почему этотъ стихъ сладострастенъ, во вторыхъ, сколько есть подобныхъ стиховъ, пропущенныхъ цензурою безъ малйшаго сомннія!
9. ‘Теб лишь посвящать, разлуки не страшась, Дыханье каждое и каждое мгновенье, И сердцемъ близь тебя, другъ милый, обновясь’… Вс эти мысли противны духу христіанства, ибо въ Евангеліи сказано: Кто любитъ отца своего или мать паче Мене, тоть нсть Мене достоинъ.	9. Мн кажется, что нельзя и не должно смшивать съ вымыслами и чувствами поэзіи священныхъ истинъ религіи.

Жалоба Олина была сообщена Руничемъ С.-Петербургскому цензурному комитету, который, прочитавъ стансы Олина, и ‘узнавъ изъ собственнаго его объясненіи, что подразумваемая имъ въ заглавіи піесы Элиза была ни жена, ни невста, ни родственница автора, а идеалъ любовницы, долженъ былъ таковое стихотвореніе но самому предмету его признать эротическимъ или сладострастнымъ. Содержаніе піэсы отвчало надписанію ея: она дышала одною нгою чувственности и страстію любви, сверхъ того заключала въ себ двусмысленныя и непристойныя обращенія молодаго автора къ своей любовниц.’

Комитетъ прибавлялъ, что онъ не могъ согласить пропуска такихъ любовныхъ стиховъ Олина съ статьями Высочайше утвержденнаго устава о цензур, во второй стать устава сказано, замчалъ комитетъ, что главный предметъ разсматриванія (всякаго рода книгъ и сочиненій назначаемыхъ къ общественному употребленію) состоитъ въ томъ, чтобъ ‘доставить обществу книги и сочиненія способствующія къ истинному просвщенію ума и образованію нравовъ и удалить книги и сочиненія противныя сему намренію,’ а въ пятнадцатой стать между прочимъ изъяснено, что цензурный комитетъ и каждый цензоръ въ особенности, при разсматриваніи книгъ и сочиненій, наблюдаетъ, ‘чтобы ничего не было въ оныхъ противнаго закону Божію и нравственности.’ Чтеніе же Стане Элпя г. Олина, писалъ комитетъ,—

‘могло возбудить въ читателяхъ, особливо молодыхъ, нечистыя чувствованія, которыя, какъ извстно, запрещаются седьмою заповдію и осуждаются Спасителемъ въ Евангеліи св. Матея (гл. 5, ст. 28). Такое чтеніе должно было произвесть большой соблазнъ, особенно въ Страстную недлю, въ которую авторъ могъ уже сіи коротенькіе стихи распустить по полученіи позволенія цензуры на напечатаніе ихъ: а извстно, какъ строго запрещены въ слов Божіемъ соблазны. Сверхъ сего цензурному комитету неоднократно объявлено было чрезъ г. цензора Бирукова приказаніе его сіят—ва, господина министра духовныхъ длъ и народнаго просвщенія, чтобы цензура вообще сколько можно боле остерегалась пропускать эротическія, или любострастныя стихотворенія…..

‘….Между тмъ г. Олинъ распространилъ въ публик слдующія насмшливыя примчанія. ‘Гг. цензоры, сказавъ, что вся эта піеса и гршна и соблазнительна, спросили меня, къ кому она писана: къ женщин, или къ двиц, къ ближайшей родственниц, или посторонней, говоря, что что имъ необходимо нужно знать, потому что по многимъ стихамъ видно, что будто бы съ этой особой имлъ я тсную связь, я отвчалъ имъ, что на будущей недл стану говть и исповдоваться, и что тогда покаюсь священнику въ грхахъ моихъ, но какъ цензура не есть исповдная, а цензоры не попы, то и не нахожу никакой нужды объясняться съ ними по сему предмету.’ Изъ сего любопытнаго примчанія г. Олина довольно видно, что Стансы къ Элиз онъ самъ признавалъ нескромнымъ чтеніемъ и что онъ представлялъ ихъ въ цензуру точно въ Великій постъ. Приличны ли здсь сдланные имъ отзывы объ исповди и согласны ли съ послдующими его дйствіями, на сіе не нужно изъясненія.’

Эти пререканія заключились отзывомъ Рунича цензурному комитету, отъ 17-го апрля 1823 года, слдующаго содержанія: ‘Получивъ представленіе комитета отъ 2-го сего августа на жалобу титулярнаго совтника Олина, и находя изъясненныя въ ономъ обстоятельства не принадлежащими къ моему разсмотрнію, за даннымъ отъ господина министра духовныхъ длъ и народнаго просвщенія комитету въ руководство приказаніемъ не пропускать эротическихъ или любострастныхъ стихотвореній, я объявилъ г. Олину, чтобы онъ, если иметъ справедливыя причины къ неудовольствію, поступилъ на основаніи 40 Устава о цензур.’

XXV.

1824.

Попечитель Московскаго учебнаго округа, кн. Оболенскій, писалъ министру народнаго просвщенія А. С. Шишкову между прочимъ слдующее: ‘Курскій 2-й гильдіи купецъ, Николай Полевой, желая съ января мсяц будущаго 1825 года издавать здсь въ Москв повременное сочиненіе подъ названіемъ Московскій Телеграфъ, проситъ позволеніе на изданіе онаго. Касательно же ученія своего объявляетъ, что, не оставляя купеческаго званія, слушалъ онъ лекціи въ Московскомъ университет въ 1811 и 1812, также въ 1820 и 1821 годахъ, изъ сочиненій же его и переводовъ многія статьи помщены въ Встник Европы, Сын Отечества, Сверномъ Архив, Русскомъ Встник, Благонамренномъ и въ Трудахъ Московскаго Общества Любителей россійской Словесности, къ сотрудникамъ коего причисленъ онъ въ 1822 году, а за разсужденіе, подъ названіемъ Новый способъ спряженія русскихъ глаголовъ, въ томъ же году представленное въ Императорскую Россійскую Академію, удостоенъ награжденія серебряною медалью.’ Князь Оболенскій прибавлялъ, что цензурный комитетъ при Московскомъ университет съ своей стороны не встрчаетъ препятствія къ изданію Московскаго Телеграфа.

Въ предположеніи же Полеваго объ изданіи этого журнала между прочимъ значилось:

‘Опытъ и здравое разсужденіе научаютъ насъ, что взглядъ на состояніе наукъ и словесности въ какомъ-либо государств, есть врный размръ его нравственной силы и могущества, а цвтущее состояніе наукъ и словесности есть врное доказательство просвщенія народнаго: ‘Степень просвщенія,’ сказалъ почтеннйшій нашъ писатель, {А. С. Шишовъ, въ рчи прочтенной имъ при открытіи Бесды Любит. рус. Словн.} открывая Бесду Любителей русскаго Слова ‘опредляется большимъ или меньшимъ числомъ людей, упражняющихся и прилжащихъ къ полезнымъ знаніямъ и наукамъ.’ Сколь же пріятно сердцу русскому, обозрвая отечество, видть умудряющуюся повсюду ревность къ ученымъ занятіямъ, къ упражненіямъ умственнымъ, утверждающимъ въ насъ вру въ Бога, любовь къ отечеству, врность къ избранному Богомъ Монарху нашему,— ибо главнйшее основаніе просвщенія есть вра, добродтель и тщательное исполненіе обязанностей человка и гражданина: человкъ просвщенный — есть человкъ добродтельный. Столь же и лестно для каждаго Русскаго участвовать въ семъ великомъ дл посильными своими способностями.

‘Сими одушевляясь чувствами, нижеподписавшійся осмливается предположить съ будущаго 1825 года изданіе новаго повременнаго сочиненіе.’

Сообщилъ д. ч. П. Щебальскій.

‘Бесды въ обществ любителей Россійской словесности’. Выпускъ третій. Москва, 1871

МАТЕРІАЛЫ ДЛЯ ИСТОРІИ РУССКОЙ ЦЕНЗУРЫ1803—1825.

I.1803.

б) Росписаніе должностей вновь избранныхъ двнадцати господъ старшинъ въ дом Благороднаго Собранія, съ приложеніями ихъ способностей.

1804.

1805.

1806.

1807.

1808.

1814.

1814.

1817.

1818.

1819.

1820.

1821.

1822.

1823.

Замчанія цензурнаго комитета.

Возраженія Олина на эти замчанія.

1824.

Читайте также:

МАТЕРІАЛЫ ДЛЯ ИСТОРІИ РУССКОЙ ЦЕНЗУРЫ
1803—1825.

I.
1803.