‘Міръ Божій’, No 3, 1898
Максим Леонов. Стихотворения. Издание второе дополненное. Москва. 1898 г, Леонов Максим Леонович, Год: 1989
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Максимъ Леоновъ. Стихотворенія. Изданіе второе дополненное. Москва. 1898 г. Ц. 75 к. ‘Изданіе второе’ — для современнаго поэта нчто незаурядное и уже по этому одному заслуживающее вниманіе. Признаемся въ нашемъ грубомъ невжеств, — имя г. Леонова намъ совершенно незнакомо, и тмъ пріятне сдлать открытіе — узнать новаго для себя поэта, печатающагося уже ‘вторымъ изданіемъ’. Знакомство облегчается, кстати, и небольшой біографіей, приложенной къ сборнику, изъ которой мы прежде всего узнаемъ, что г. Леоновъ — ‘молодой поэтъ изъ такъ-называемыхъ самоучекъ’. Открытіе — не совсмъ пріятное. Съ легкой руки Дрожжина, у насъ завелся особый родъ поэтовъ-‘самоучекъ’, которые, не обладая ни образованіемъ, ни даже простой грамотностью, пускаются кропать глупые вирши во вкус приснопамятнаго Тредьяковскаго и страшно гордятся тмъ, что они — ‘самоучки’. Какъ будто есть какая-то особая поэтическая академія, въ которой обучались и обучаются поэты не-самоучки, въ род гг. Бальмонта, Мережковскаго, Минскаго, П. Д. и другихъ просто-поэтовъ. Критика въ періодъ народническаго увлеченія имла неосторожность похвалить эти опыты пеевдо-народнаго творчества, расхваливъ безъ мры нелпую стряпню нсколькихъ подражателей Дрожжина, и вслдъ затмъ, какъ изъ рога изобилія, полились вирши самоучекъ. ‘Гусли звончаты’ Панова, ‘Перепвы’, ‘Звуки и мечты’ и прочая дребедень разныхъ Ивановъ — непомнящихъ родства такъ и сыплются, встрчая и теперь одобреніе со стороны народнической критики.
Г. Леоновъ, какъ повствуетъ его біографъ, представляетъ образцовый типъ поэта-самоучки. Еще въ т годы, когда поэты — обыкновеннаго типа предпочитаютъ самую незамысловатую прозу самой возвышенной поэзіи,— ‘лтъ пятнадцати не боле’, г. Леоновъ пустился въ поэзію, руководимый… сапожникомъ Тихономъ Иванычемъ. ‘Римой не звучитъ, одначе попытать можно’, — такими словами благословилъ этотъ надежный руководитель своего воспитанника, и послдній превзошелъ вс его ожиданія Въ 17 лтъ онъ уже выпустилъ цлый томикъ плодовъ своей музы — ‘Первые звуки’, за подписью Максима Горемыки, спустя десять лтъ дополнилъ и издалъ новый томикъ. ‘Такимъ образомъ,— съ гордостью заканчиваетъ его біографъ,— первымъ литературнымъ критикомъ М. Л. Леонова былъ сапожникъ Тихонъ Ивановичъ. Онъ первый указалъ ему путь, первый сказалъ: ‘одначе попытать можно’.
Увы, не даромъ еще дв тысячи лтъ назадъ было сказано: ‘сапожникъ, знай свои колодки!’ Правда этихъ словъ сбылась всецло на злополучномъ воспитанник Тихона Ивановича, который, можетъ быть и превосходный сапожникъ, но выказалъ себя критикомъ весьма недалекимъ. Говорить сколько-нибудь серьезно о жалкихъ до глупости стихотворныхъ подвигахъ г. Леонова — мы не беремся. Нужно быть, поистин, сапожникомъ, чтобы въ этой скверной, рубленой проз съ хромыми римами усмотрть ‘стихи’ и даже принять ихъ за поэзію. Надо замтить еще, что нашъ ‘самоучка’ массу выраженій, эпитетовъ и даже цлыхъ стиховъ заимствуетъ, не стсняясь, у настоящихъ поэтовъ. Весь его томикъ — это потшная мозаика ‘отсебятины’ во вкус Тихона Ивановича и литературныхъ позаимствованій. Какъ образецъ такого самостоятельнаго творчества, приводимъ псню г. Леонова, склеенную изъ позаимствованій у Кольцова и Некрасова, передланвыхъ имъ истинно по-сапожнически:
Ма ли молодцу удалому,
Съ богатырской дюжей силою,
На печи сидть съ докукою,
Только бдностью постылою!
Мн ль смотрть, сложа могучія,
Какъ звенитъ коса широкая,
Какъ трава подъ нею валится
И несется пснь глубокая?
Нтъ, возьму я косу острую:
Зажужжитъ она отбитая,
Въ мигъ одинъ травою скошенной
Будетъ поле все покрытое,
Размахнусь косою острою,
И замретъ трава шелковая…
Отпадетъ тоска-кручинушка
И польется пснь веселая!..