Ленинградские писатели о ‘ЦУСИМЕ’
Ленинградские писатели о ‘ЦУСИМЕ’
Б. РЕСТ
‘Литературная газета’, No 12, 1933
Ленинградские писатели о ‘Цусиме’, Рест Б., Год: 1933
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Создались какие-то ‘географические регламенты’ творческих споров. Так же . как в Москве не находит достаточного отклика творчество ленинградских писателей, обсуждения московских новинок редки в Ленинграде. ‘ЦУСИМА’ в этом отношении — счастливое исключение, еще раз подтверждающее значительность произведения А. С. НОВИКОВА-ПРИБОЯ. Последний литдекадинк военкомиссии ЛенССП, посвященный дискуссии о ‘Цусиме» собрал многолюдную аудиторию многих краснофлотских писателей и командиров.
Безусловно интересный доклад СЕРГЕЯ ВАРШАВСКОГО, давший в своей первой части анализ творческого пути Новикова-Прибоя, приведшего его к грандиозному социально-историческому художественному полотну эпопеи о Цусиме, значительное место уделяет полемике с авторами статей о ‘Цусиме’ в московской печати. По мнению С. Варшавского, эти статьи не вскрыли идейные ошибки и срывы в ‘Цусиме’.
Все статьи о ‘Цусиме’ ограничивались разбором фактического материала, данного в книге. Они подчеркивали разоблачительную роль этих материалов, роль, которая — считает докладчик — не так уже велика, поскольку история
Цусимы нашла отражение в публицистической и художественной литературе еще до выхода книги Новикова-Прибоя. Разбирая ‘Цусиму’ Новикова-Прибоя, надо говорить о своеобразном, оригинальном, огромной художественной силы, подходе к материалам о гибели тихоокеанской эскадры. И рассматривая так книгу, анализируя поступки баталера Новикова, от которого не отделяет себя писатель Новиков-Прибой, С. Варшавский приходит к выводу, что ‘Цусима’ так же противоречива, как противоречиво было сознание матросской массы в годы русско-японской войны.
Характеризуя вызываемые войной бурные чувства масс, ЛЕНИН перечислял три главных потока этих чувств:
‘1) Ужас и отчаяние. Отсюда — усиление религии. Церкви снова стали наполняться,— ликуют реакционеры. ‘Где страданья, там религия’,— говорит архи-реакционер Баррес. И он прав. 2) Ненависть к ‘врагу’ — чувство, разжигаемое специально буржуазией (не столько попами) и ВЫГОДНОЕ ей экономически и политически. 3) Ненависть к СВОЕМУ правительству и к СВОЕЙ буржуазии — чувство всех сознательных рабочих’… (т. XVIII, стр. 172 и 173).
— Эти слова Ленина, — говорит докладчик, — многое дают нам для характеристики настроений матросской массы тихоокеанской эскадры. В этой еще темной, полусознательной и стихийно-бунтующей массе катились сталкивались все три бурные потока противоречивых чувств, и сознание баталера Новикова служило ареной их непрестанной мучительной борьбы. Ужас и отчаяние приводили Новикова, правда, не к религии, а к фатализму, но эти явления в своей основе — одного порядка. Если Новиков не проявлял особой ‘ненависти к врагу’, все же он легко поддавался другим видам националистической пропаганды, разжигаемой буржуазией. Наряду с этими чувствами и в противоречим с ними он испытывал ненависть огромного напряжения ‘к своему правительству’ — к царизму.
Которое из этих трех чувств окажется ведущим, которое из них выразит тенденции исторического развития? Третье ли, прокладывающее дорогу к ‘Потемкину’ и к ‘Авроре’? Баталер Новиков, — заключает свой доклад С. Варшавский, — не находит на этот вопрос ответа. Три чувства с трех сторон штурмуют его сознание. Боязнь ‘позорного разгрома’ мешает Новикову стать на путь последовательного пораженчества, на которое толкает его ненависть к самодержавию. Фатализм и революционная активность борются в нем, не уступая друг другу ни пяди. Борьба трех чувств — за душу, за сердце, за мысль матроса — все нарастает, подводя его ж последней грани, ж пучине Цусимы. Что дальше? На этом обрывается повествование Новикова Прибоя…
Положения, выдвинутые докладчиком, были поддержаны в прениях группой краснофлотских писателей (А. ДМИТРИЕВ, Л. СОБОЛЕВ и др.), подчеркнувших вместе с тем, что ‘Цусима’ является одним из крупнейших произведений современной литературы. НЕГАТИВНЫЕ факты ‘Цусимы’, — говорит, например, Л. Соболев, — приводят ж позитивным результатам. Л. Соболев особо отмечает значение книги для показа на примере тихоокеанской эскадры необходимости освоения техники красным флотом. ‘ЦУСИМА’, — ЗАЯВИЛ т. САМОЙЛОВ (ВОЕННО-МОРСКАЯ АКАДЕМИЯ), — НУЖНАЯ КНИГА ДЛЯ КАЖДОГО КРАСНОФЛОТЦА И КОМАНДИРА. В прениях выступили также тт. КОЛОМИЙЦЕВ, В. ВИНОГРАДОВ (‘Красный путиловец’), ЖУЧКОВ (литкружок артшколы), ГОЛУБЬ, ЦЕХ-НОВИЦЕР и, наконец, А. С. НОВИКОВ-ПРИБОЙ, приехавший на обсуждение его книги из Москвы. Между прочим А. С. Новиков-Прибой, касаясь ‘колебаний героев’, о которых говорил докладчик, рассказал о содержании второй части ‘Цусимы’. ‘Кончились боя. Люди возвращаются из японского плена. Они уже не сомневаются и не колеблются…’
Доклад С. Варшавского — начало ‘ленинградской дискуссии’ о ‘Цусиме’, которую обещает провести на своих страницах журнал ‘Залп’.