Университет
Университет
Латинский квартал
Латинский квартал
Комментарии
Комментарии
Латинский квартал, Осоргин Михаил Андреевич, Год: 1897
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Осоргин М. А. Московские письма.
Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2003. — (Материалы Лаборатории городской культуры и СМИ Перм. ун-та. Вып. 1)
<,…>, Студенчество — главный элемент жизненной силы нашей столицы. Везде, где собирается общество, чтобы погулять, повеселиться, послушать концерт, публичную лекцию, новую оперу, разбор интересного дела, виден синий воротник университета. С утра вереницы студентов тянутся с Бронной к университету по Тверской и по Никитской. Бронная улица — это московский латинский квартал. Не смотря на то, что она проходит близ центра города, она представляет из себя особый студенческий городок, изолированный от всего внешнего мира. Все дома на Бронной внутри разделены на множество маленьких, подчас плохоньких каморок, сдаваемых студентами за 12—18 рублей. В этих-то каморках и ютятся студенты по 2, по 3 в каждой, и подчас очень бедствуют. Как ни широка московская благотворительность, как ни много жертвуют в пользу студентов, но ни этих жертв, ни сборов с благотворительных балов и концертов не бывает достаточно для того, чтобы удовлетворить все, хотя бы только видимые нужды. Всем, вероятно, приходилось видать зимою студента, который в худом выцветшем пальтишке бегает по морозу с книгами под мышкой, все слыхали шутливые рассказы о том, как ‘переезжает’ студент с квартиры на квартиру, но вряд ли многие имеют правильное понятие об этой жизни, вряд ли многим приходилось заглянуть в эти каморки, где ютятся ‘нищие студенты’, попробовать пищи, которую заставляет их есть крайняя нужда. Будучи близко знаком с этой жизнью, я постараюсь, насколько возможно, очертить хотя один ее уголок.
Я не буду говорить о тех студентах, которые получают содержание из дому, хотя те 20—25 руб. в месяц, получая которые студент может считать себя богачом, слишком не достаточны для того, чтобы, живя в столице, посвятить себя всецело науке. При жизни вдвоем, втроем, где-нибудь в трущобах классической Бронной с ее переулками, квартира, т. е. комната с недостаточным светом, с ужасным воздухом, со всеми неудобствами, обходится каждому студенту minimum 7—8 руб. Столько же стоит ему стол с плохонькой кухмистерской, где за 30 коп. имеет невозможный суп и котлетку из низшего сорта мяса. И это — пища на весь день, если не считать чая, который составляет единое прибежище студента, но полезность которого для голодного желудка еще подлежит сомнению. Остающиеся 4-5 руб. идут на стирку белья, керосин, чай, сахар, хлеб к чаю, прислугу и книги, которые у дельного студента отнимают в месяц по крайней мере 2 руб. Но повторяю, 20 — 25 руб.— это богатство для студента с Бронной. Масса студентов не имеет совершенно никакого постоянного прихода, а принуждена буквально вести борьбу за существование. Я могу насчитать сотни известных мне студентов, которые живут в таких антисанитарных и антигигиенических каморках, что делается часто страшно за них. Не имея возможности стирать белье, они носят по два, по три месяца одну смену, носят сапоги без пят, ветхий и засаленный сюртук, и половой из трактира третьего сорта выглядит франтом при этих интеллигентных тружениках. Все их имущество состоит из худощавой подушки, узелка с бельем, лампы да связки книг по своей специальности, и вы можете как-нибудь полюбоваться, как ‘переезжает’ студент с квартиры на квартиру. Хорошо тем, кому посчастливилось найти урок по какому-нибудь случаю, так как публикации — это только пустая трата денег. Кто имеет некоторые авторские способности, тот сотрудничает при какой-нибудь газете, и надо отдать справедливость здешним редакциям — они высоко ценят и хорошо оплачивают студенческие труды. Некоторые поступают в хор при какой-нибудь церкви и живут на скудное жалование певчего. Но все эти ‘баловни судьбы’ составляют лишь самый незначительный процент всех нуждающихся. Большинство же этих студентов не имеет ни уроков, ни литературных талантов, ни голоса, а потому обходится без этого и живет, как птицы небесные. Есть еще другие способы жалкого заработка, например, конторская работа, статистика, но достать такую работу трудно, и нужна протекция, а где же она у студентов с Бронной? Многие, вероятно, думают, что я преувеличиваю, что так прожить невозможно. В ответ я укажу на десятки известных мне студентов, которые почти никогда не обедают, питаясь только молоком, весовым хлебом, чаем и иногда колбасой. Это — факт, вопиющий факт. И, разумеется, так жить было бы невозможно, если бы в крайних случаях не помогали такие же бедняки — товарищи, надеясь на то, что и им помогут, если они будут в таком же положении.
В текущий семестр 900 студентов подлежали увольнению из университета за невозможность платы за слушание лекций, в том числе много первокурсников, которые только что покинули гимназическую скамью и со светлыми надеждами, с радужными мечтами бросились в объятия своей новой almae matris, в объятия, которые оказались для них ледяными. За многих, правда, внесли нужную сумму неизвестные благотворители, но еще много фамилий значится на ‘скорбных листках’, вывешенных на стенах университета за подписью ректора. Остается только возложить надежды на то, что в Москве ‘рука дающего не оскудеет’.
14 декабря 1897 г.
Латинский квартал. 14 дек. 1897 г.
С. 61. almae matris (лат.) — род. падеж от aima mater.