В. И. Коровин.
Кюхельбеккер В. К.: биобиблиографическая справка, Кюхельбекер Вильгельм Карлович, Год: 1990
Время на прочтение: 6 минут(ы)
КЮХЕЛЬБЕКЕР, Вильгельм Карлович [10(21).VI.1797, Петербург — 11(23).VIII.1846, Тобольск] — поэт, драматург, критик. Декабрист. Родился в семье саксонского дворянина. Детство провел в Эстонии, в имении Авинорм, где семья поселилась после отставки отца. В 1808 г. мальчик был отдан в частный пансион г. Верро, а спустя три года по рекомендации Барклая де Толли поступил в Царскосельский лицей, где его друзьями стали Дельвиг и Пушкин.
Литературное дарование К. проявилось уже в лицее. Несмотря на шутливое отношение товарищей к стихам К., он считался одним из признанных лицейских поэтов. Начиная с 1815 г. К. стал печататься в журналах (‘Амфион’, ‘Сын Отечества’). Как и другие лицеисты, пережил огромный патриотический подъем во время Отечественной войны 1812 г. и испытал сильное воздействие раннего декабристского вольнолюбия. Вместе с Вольховским, Пущиным, Дельвигом был членом ‘Священной артели’.
После окончания лицея К., удостоенный серебряной медали, служил в Главном архиве иностранной коллегии и одновременно читал лекции в Благородном пансионе при Главном педагогическом институте. Уже тогда К. горячо проповедовал свободу и конституцию.
Литературные занятия и вольнолюбивые настроения сблизили К. с литераторами-радищевцами (он деятельно участвовал в Вольном обществе любителей словесности, наук и художеств) и декабристами (в 1819 г. он был избран членом Вольного общества любителей российской словесности). В это же время он вошел в масонскую ложу ‘Избранного Михаила’, видную роль в которой играли декабристы.
Свободолюбие К. не осталось незамеченным: из-за стихотворения ‘Поэты’ (1820), которое было политическим вызовом властям, выславшим Пушкина, на К. последовал донос и положение его осложнилось. К. согласился на предложение А. Л. Нарышкина сопровождать его за^ границу в качестве секретаря и в сентябре 1820 г. отправился в путешествие, которое продлилось около года. К. побывал в Германии, Италии, Франции. В Германии он встречался
с Новалисом,, беседовал с Гете, что произвело глубокое впечатление на К. и отразилось на его творчестве (элегии, мистерия ‘Ижорский’). В Париже поэт с успехом читал лекции в ‘Атенее’, где заправляли французские либералы во главе с Б. Констаном, и познакомил французскую публику с новейшей русской литературой. Дух вольности, которым были проникнуты лекции К., обратил на поэта внимайие французской полиции и русского посланника. Поэт покинул Париж и возвратился в Россию. Друзья помогли оказавшемуся на подозрении у властей опальному поэту поступить на службу при ‘проконсуле Кавказа’ генерале Ермолове. В Тифлисе, куда он приехал в октябре 1821 г., К. подружился с Грибоедовым. Однако уже в мае он подал прошение об увольнении и уехал к сестре в имение Закуп Смоленской губ.
Здесь К. встретил Авдотью Пушкину, влюбился и собрался жениться, но его семейные планы встретили решительные возражения со стороны матери, указавшей сыну на его полную необеспеченность.
В Закупе К. написал несколько лирических стихотворений, закончил трагедию ‘Аргивяне’, сочинил поэму ‘Кассандра’ и начал поэму о Грибоедове.
Материальные обстоятельства побудили К. летом 1823 г. приехать в Москву. Поэт сблизился с Вяземским, В. Одоевским, принявшими живое участие в его судьбе. Вместе с В. Одоевским К. предпринял издание альманаха ‘Мнемозина’ (1824—1825). В альманахе печатались Пушкин, Баратынский, Вяземский, Языков, Шевырев, В. Одоевский. К. поместил в нем отрывки из ‘Европейских писем’, повесть ‘Адо’, нескольких статей, из которых самой замечательной была ‘О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие’. Неудовлетворенный подражаниями английскому и немецкому романтизму, камерностью, узостью элегий и посланий, изысканностью и стертостью поэтического языка, засильем мелких лирических форм (сонеты, буриме, шарады, мадригалы), К. встал на защиту высоких жанров — героической поэмы, гражданской оды и трагедии.
В 1825 г. К. переехал в Петербург, где в ноябре того же года был принят Рылеевым в Северное общество. Свой поступок он объяснил впоследствии желанием ‘иного порядка вещей’, т. к. нынешний, по его мнению, характеризовался злоупотреблениями государственных чиновников, неправедным судопроизводством, угнетением крепостных крестьян, упадком торговли и промышленности, развращенностью нравов, невежеством народа, поверхностным воспитанием и обучением юношества ‘высших состояний’ и ‘крайним стеснением’ российской словесности ‘от самоуправства цензоров’. К тому времени К. стал решительным противником всякой единоличной власти и потому в качестве последней причины указал на ‘желание представительного образа правления’.
На Сенатской площади К. появился вооруженный пистолетом и палашом, стрелял (неудачно) в великого князя Михаила и генерала Воинова. После разгрома восстания он переоделся в платье дворового человека и добрался до Варшавы, где был схвачен, закован в кандалы, доставлен в столицу и водворен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. К. приговорили к смертной казни посредством отсечения головы, но эта мера была заменена 20-летней каторгой и пожизненным поселением в Сибири. Потом срок сократили до 15 лет, а затем до 10 лет одиночного заключения с последующей бессрочной ссылкой. В 1835 г. К. отправили в Сибирь.
В ссылке К. обрел семью, женившись на дочери почтмейстера Дросиде Ивановне Арте-мовой. Разница в культурном уровне мужа и жены велика: Дросида Ивановна была неграмотна, К. учил и воспитывал ее. Вместе с семьей К. перебирался из одного сибирского местечка в другое (Баргузин, Акша, Смоленская слобода близ Кургана) и, наконец, поселился в Тобольске. К тому времени он заболел туберкулезом и ослеп.
До последних дней К. находил творческие силы для занятий литературным трудом и не переставал хлопотать о разрешений печататься. Его не сломили ни болезни, ни тяжелое материальное положение, ни угнетенное моральное состояние. Еще в крепости он начал романтическую повесть ‘Последний Колонна’, поэму ‘Агасвер’ (‘Вечный жид’). В ссылке он писал стихи, поэмы (‘Давид’, ‘Юрий и Ксения’, ‘Сирота’, ‘Семь спящих отроков’), драматические произведения (мистерию ‘Ижорский’, трагедию ‘Прокофий Ляпунов’, драматическую сказку ‘Иван, купецкий сын’), переводил драмы Шекспира, задумал драму ‘Архилох’, ‘Русский Декамерон 1831-го года’. В журналы он предлагал статьи о юморе, о греческой дигамме, о Мерзлякове, Пушкине, Кукольнике, Марлинском, Шекспире, Шиллере, Гете, Томсоне, Краббе, Муре, В. Скотте. Лишь ничтожная доля из написанного им в эти годы была анонимно напечатана при жизни, главным образом благодаря стараниям Пушкина.
Творчество К. своеобразно и противоречиво: в нем сочетались гражданские традиции русского классицизма с принципами декабристского романтизма. Поэтический путь К. начался со стихотворений, написанных в подражание Жуковскому. Ранние его произведения выдержаны в сентиментально-элегическом духе, в них сильны мотивы одиночества, мрачной безысходности. Однако постепенно поэт освобождается от них и все больше проникается гражданскими и вольнолюбивыми настроениями.
В поэзии К. 20 гг. воспевается дружба как союз людей, посвятивших себя высоким идеям свободы, братства и справедливости. Центральный образ лирики — человек-герой, вступающий в борьбу с врагами, со стихиями природы, готовый принять смерть, но смело ринуться в бой. Излюбленная тема К.— тема поэтического служения. Поэт предстает в его лирике певцом-пророком, певцом-гражданином, неподвластным тирании. И хотя он чувствует неизбежность и неотвратимость испытаний и жертв, он не уклоняется от борьбы, а, напротив, смело идет ей навстречу. В этом акте острее подчеркивается его гражданская доблесть. Вместе с тем поэт в стихах К.— учитель людей, способный предвидеть и предсказывать будущее.
Основной жанр лирики К.— гражданская ода, значительно обновленная по сравнению с одой классицистов. Герой оды — борец за свободу, пылкий вольнолюбец и враг тирании. Одушевлявший поэта восторг передавался в ораторских интонациях и высоком стиле (‘Грибоедову’, ‘Ода на смерть Байрона’). Тираноборческий пафос свойствен и трагедиям К. Например, в ‘Аргивянах’ (в основу положен античный сюжет, но содержание насквозь современно) обличались жестокость и деспотизм тирана, предсказывалась его неизбежная гибель. Однако сложные исторические и современные проблемы решались романтически абстрактно: игнорировался принцип историзма, эпоха воспроизводилась в общем, типовом, а не конкретном художественном изображении. Реальные детали античного мира не имели для автора серьезного значения. Вследствие этого ‘Аргивяне’ оказались не свободны от риторики и декларативности.
После 1825 г. творческие силы поэта не ослабевают. В его лирике начинают звучать ноты скорби, отчаяния, примирения, но не ими определяется основной ее пафос. К. остался ‘нераскаявшимся декабристом’. Причины пессимистических настроений — в поражении декабрьского восстания, в оторванности от друзей, в невозможности вновь бороться за дорогие поэту идеи. Герой последекабрьской лирики — стойкий человек, не потерявший веру в справедливость своих убеждений (‘На 1829’, ‘Мое предназначение’, ’19 октября 1836 года’, ‘Сонет’), или узник, гонимый поэт. В стихотворении ‘Участь русских поэтов’ К. вновь возвращается к теме поэтического служения, воспевает героический подвиг во имя идеалов своей декабристской, юности. Лирика К. становится разнообразнее по темам и жанрам. Стихотворения, в которых продолжаются декабристские, мотивы (‘Тень Рылеева’, ‘Герой и певец’, ‘Три тени’), отличаются необычной для К. энергией, точностью и сжатостью выражения. Поэт проявляет вкус к художественной детали, его стиль становится, проще и яснее. Строгий гонитель элегии и послания, К. пересматривает свои взгляды, обращаясь к лирической медитации, поэтическому размышлению. В произведениях сибирской ссылки интерес поэта вызывают народные предания, простонародная жизнь, (баллада ‘Кудеяр’, сказка ‘Пахом Степанов’).
Написанные в одиночном заключении и в Сибири крупные произведения: драма ‘Архилох’ (1845—1846, опубл. в 1939 г.), мистерия ‘Ижорский’ (1829—1833, первая и вторая части опубл. в 1835 г., третья — в 1841 г.), драматическая сказка ‘Иван, купецкий сын’ (1832—1842, опубл. в 1839 г.), трагедия ‘Прокофий Ляпунов’ (1834, опубл. в 1838 г.), поэмы ‘Давид’. (1829, опубл. в 1839 г.), ‘Юрий и Ксения’ (1832—1833, опубл. полностью в 1839 г.), ‘Заровавель’ (1831, опубл. в 1836 г.), ‘Сирота’ (1833, опубл. в 1839 г.) — также свидетельствовали о намечавшихся переменах в идейно-эстетических позициях К. Так, в поэме ‘Сирота’ главное внимание уделено повседневному быту и страданиям самых обыкновенных людей. Однако их несчастья осмыслены стечением случайных обстоятельств. В драматических сочинениях К. отходил от классицистических ‘правил’, углублял принципы гражданского романтизма с его непременными требованиями национально-самобытных характеров и народности. В ‘Ижорском’ поэт изобразил ‘лишнего человека’, подобного пушкинскому Евгению Онегину, и осудил в нем пресыщенность, опустошенность и бездеятельность. Художественная манера мистерии, ясный и естественный, почти разговорный язык свидетельствовали о пересмотре прежней поэтики. В еще большей мере такая попытка предпринята К. в трагедии ‘Прокофий Ляпунов’, где поэт обратился к изображению народа. Трагедия Прокофия Ляпунова, по мысли автора, Заключалась в оторванности от народа. Новые эстетические искания — следствие идейной эволюции К.— не воплотились в его творчестве с достаточной полнотой и определенностью. Поэт остался декабристом и по мировоззрению, и по эстетическим взглядам, но он уловил дух времени, хотя был насильственно отторгнут от русской жизни, от идейной и литературной борьбы, от русской литературы, воспринявшей пушкинский реалистический метод.
Соч.: Дневник. Материалы к истории русской литературы и общественной жизни 10—40-х годов XIX века / Вступ. ст. Ю. Н. Тынянова.— Л., 1929, Лирика и поэмы. Драматические произведения: В 2 т. / Вступ. ст. Ю. Н. Тынянова.— Л., 1939, Избр. произв.: В 2 т. / Вступ. ст. Н. В. Королевой.— М., Л., 1967, Путешествие. Дневник. Статьи / Изд. подгот. Н. В. Королева, В. Д. Рак.— Л., 1979, Соч. / Вступ. ст. С. А. Фомичева.— Л., 1987.
Лит.: Белинский В. Г. Ижорский. Мистерия.— Спб., 1835 // Полн. собр. соч.— М., 1953.— Т. 1.— С. 228—233, Тынянов Ю. Н. ‘Аргивяне’, неизданная трагедия Кюхельбекера // Тынянов Ю. Н. Архаисты и новаторы.— Л., 1929.— С. 292—329, Базанов В. Г. Поэты-декабристы К. Ф. Рылеев, В. К. Кюхельбекер, А. И. Одоевский.— М., Л., 1950.— С. 93—169, Тынянов Ю. Н. Кюхельбекер и Пушкин. Французские отношения Кюхельбекера // Тынянов Ю. Н. Пушкин и его современники.— М., 1968.— С. 233—346.
Источник: ‘Русские писатели’. Биобиблиографический словарь.
Том 1. А—Л. Под редакцией П. А. Николаева.
М., ‘Просвещение’, 1990