Краткія свднія о жизни и трудахъ Виктора Дмитріевича Кудрявцева.
Краткія свднія о жизни и трудахъ Виктора Дмитріевича Кудрявцева.
Л. Соколовъ.
Краткие сведения о жизни и трудах Виктора Дмитриевича Кудрявцева, Соколов Павел Петрович, Год: 1892
Время на прочтение: 17 минут(ы)
Соколов П. П. Краткие сведения о жизни и трудах Виктора Дмитриевича Кудрявцева // Богословский вестник 1892. T. 1. No 1. С. 215-232 (2-я пагин.).
З-то декабря минувшаго года скончался отъ инфлюэнцы, осложнившейся воспаленіемъ легкихъ, заслуженный ординарный профессоръ Московской духовной Академіи по каедр философіи, докторъ богословія, дйствительный статскій совтникъ Викторъ Дмитріевичъ Кудрявцевъ-Платоновъ. Въ его лиц Академія потеряла одного изъ славныхъ своихъ представителей, а русская философія одного изъ выдающихся своихъ дятелей. Вліятельный членъ академической коллегіи, талантливый профессоръ и плодовитый писатель, Викторъ Дмитріевичъ оставилъ по себ глубокіе слды и въ жизни Академіи, и въ исторіи нашего просвщенія, и въ нашей ученой литтератур. Его многочисленные ученики и послдователи дйствуютъ и на каедрахъ духовныхъ семинарій, и на каедрахъ академій. Его сочиненія, печатавшіяся въ разное время въ разныхъ духовныхъ журналахъ, могли-бы составить нсколько томовъ, если-бы были собраны вмст. Въ нашей русской философіи одъ былъ однимъ изъ главнйшихъ представителей теистической школы и занималъ приблизительно такое-же мсто, какое занимаютъ на Запад Ульрици, Поль Жанэ, или Секретанъ. Если при всемъ томъ его имя было мало извстно за предлами духовной среды неспеціалистовъ, то такова ужъ судьба всхъ русскихъ дятелей, не умющихъ подлаживаться къ увлеченіямъ времени и не желающихъ выставлять себя на показъ. Считаемъ долгомъ сообщить свднія о его жизни и дятельности, насколько это можно сдлать въ тсныхъ рамкахъ некролога {Біографическія данныя о Виктор Дмитріевич можно найти въ стать И. Н. Корсунскаго въ журнал ‘Воскресный День’ за 1887 г. (съ портретомъ). Почти полный описокъ сочиненій покойнаго съ краткими указаніями содержанія приведенъ въ ‘Матеріалахъ для исторіи философіи въ Россіи’ Я. Н. Колубовскаго, (приложенія къ журналу ‘Вопросы философіи и психологіи’ годъ 1, кн. 4, стр. 20—32). См. также его очеркъ философіи въ Россіи, приложенный къ его переводу Исторіи философіи Ибервега, Спб. 1890 г. Общія свднія объ академической и литературной дятельности Виктора Дмитріевича до 70-хъ годовъ даны въ ‘Исторіи Московской духовной Академіи до ея преобразованія’ С. К. Смирнова (Москва 1879).}.
Сынъ полкового протоіерея, В. Д. Кудрявцевъ родился 9-го октября 182И года. Получивъ первоначальное образованіе въ свенцянскомъ уздномъ училищ для дворянъ и въ варшавскомъ духовномъ училищ, онъ потомъ воспитывался въ волынской, могилевской и черниговской семинаріяхъ. Переходить изъ одного учебнаго заведенія въ другое его заставляли условія службы отца, который долженъ былъ часто перезжать съ мста намсто. Въ 1848 году Викторъ Дмитріевичъ поступилъ въ Московскую духовную Академію. Ото было время, когда въ Академіи еще преподавали славные представители ея старины, философъ . А. Голубинскій и математикъ И. С. Делицынъ, когда уже была въ полномъ расцвт научная дятельность универсальнаго ученаго богослова А. В. Горскаго и извстнаго эстетика Е. В. Амфитеатрова, когда выступали на ученое поприще другіе талантливые люди новаго поколнія, получившіе впослдствіи извстность. Кром Голубинскаго, который читалъ метафизику и исторію древней философіи, философскія науки преподавались тогда И. М. Богословскимъ-Платоновымъ, читавшимъ логику и исторію средневковой и новой философіи, и Д. Г. Левицкимъ, читавшимъ психологію и нравственную философію, о томъ и другомъ изъ нихъ покойный сохранилъ воспоминаніе какъ о талантливыхъ преподавателяхъ. Безъ сомннія, здсь, въ Академіи, сложились первыя основы міросозерцанія Виктора Дмитріевича и образовались его философскія склонности. Его теистическое направленіе было воспитано тми началами, которыя и тогда господствовали въ академической философіи. Въ его уваженіи къ Канту и Якоби и въ его пониманіи этихъ мыслителей, вроятно, отражается до нкоторой степени вліяніе прот. . А. Голубинскаго, который очень высоко цнилъ ихъ. Извстная симпатія къ нмецкому идеализму, которую питалъ покойный, нисколько не раздляя воззрній этой школы, является отголоскомъ философскихъ интересовъ того времени и, можетъ быть, тхъ впечатлній, которыя онъ выносилъ изъ аудиторіи Е. В. Амфитеатрова, читавшаго эстетику въ дух Гегеля. Уже на студенческой скамь Викторъ Дмитріевичъ обращалъ на себя всеобщее вниманіе и подавалъ блестящія надежды: и его товарищи, и его профессора видли въ немъ будущаго выдающагося дятеля науки. Окончивъ Академію въ 1852 году первымъ магистромъ XVII-го выпуска, Викторъ Дмитріевичъ былъ оставленъ баккалавромъ (доцентомъ) библейской исторіи и греческаго языка. Но ему недолго пришлось быть на богословской каедр: въ 1854 году умеръ О. А. Голубинскій и завщалъ ему свою каедру метафизики и исторіи древней философіи. Съ этого времени началось его быстрое служебное возвышеніе и его широкая академическая дятельность. Уже въ 1857 году онъ былъ сдланъ экстраординарнымъ, а черезъ годъ ординарнымъ профессоромъ и членомъ конференціи. Около того-же времени онъ сталъ преподавать, кром метафизики и исторіи древней философіи, новые языки — нмецкій (1856—1858 г.) и французскій (1860—1870). Вмст съ тмъ развивалась его литтературная дятельность и росла его извстность. Его магистерское сочиненіе ‘О единств рода человческаго’, печатавшееся въ академическомъ журнал въ 1852—1854 годахъ, и его другія работы, появлявшіяся въ теченіе послдующихъ лтъ въ духовныхъ журналахъ, въ свое время обратили на себя большое вниманіе и быстро создали его ученую репутацію. Въ начал 60-хъ годовъ учреждались философскія каедры въ русскихъ университетахъ, и министерство искало людей для замщенія этихъ каедръ. Въ числ другихъ получилъ приглашеніе и Викторъ Дмитріевичъ, сначала въ 1860 году въ Московскій университетъ на каедру, которую вскор занялъ Юркевичъ, затмъ въ 1861 г. въ Петербургскій на каедру, которую впослдствіи занималъ Владиславлевъ. Оба эти предложенія были отклонены покойнымъ отчасти по его собственному желанію, отчасти но желанію митрополита Филарета, который высоко его цнилъ и хотлъ сохранить для своей Академіи. (См. письмо м. Филарета къ министру нар. просвщенія графу Путятину, писанное по поводу послдняго приглашенія. Собраніе мнній и отзывовъ Филарета, Митрополита Московскаго и Коломенскаго, по учебнымъ и церковно-государственнымъ вопросамъ, изд. подъ редакціей Саввы, Архіепископа Тверскаго и Кашинскаго, т. V, ч. I стр. 126—127). Въ этоже время Викторъ Дмитріевичъ былъ удостоенъ высокой и рдкой чести: въ 1861 году онъ былъ приглашенъ преподавать философію Наслднику Цесаревичу Николаю Александровичу. Въ продолженіе года (съ января 1861 до января 1862) онъ читалъ своему Августйшему ученику логику и метафизику, а въ свободные часы давалъ уроки психологіи, если не ошибаемся, Е. И. Высочеству Николаю Максимиліановичу герцогу Лейхтенбергскому. Наградой за этотъ почетный трудъ былъ слдующій отзывъ попечителя Цесаревича, графа С. Г. Строганова въ его письм къ митрополиту Филарету: ‘Исполнивъ съ примрнымъ усердіемъ и съ замчательнымъ талантомъ ввренное ему ученіе, молодой профессоръ умлъ возбудить въ Августйшемъ своемъ ученик сочувствіе къ самому предмету ученія и, конечно, много способствовалъ въ продолженіе истекшаго года къ просвщенію его разума и къ укрпленію нравственныхъ его силъ. Постоянно слдя за лекціями г-на Кудрявцева, я обязанностью считаю свидтельствовать о принесенной имъ польз и благодарить Ваше Высокопреосвященство за милостивое содйствіе, оказанное Вами въ образованіи Наслдника Престола. Пріятно Вамъ будетъ слышать отъ самого наставника, съ какимъ чувствомъ и въ какихъ выраженіяхъ Николай Александровичъ прощался съ нимъ’ {Собственноручное письмо гр. Строганова хранится въ длахъ внутренняго Правленія Академіи за 1860 годъ.}. Отъ обычной пожизненной аренды, которая предлагалась всмъ наставникамъ Цесаревича, Викторъ Дмитріевичъ отказался. Въ 1870 году совершилось преобразованіе Духовныхъ Академій, измнившее ихъ программы и создавшее новыя условія дятельности ихъ преподавателей. Съ этого года Викторъ Дмитріевичъ оставилъ преподаваніе исторіи древней философіи и французскаго языка и сталъ читать метафизику и логику. Въ 1873 году онъ защищалъ свою докторскую диссертацію ‘Религія, ея сущность и происхожденіе’ и получилъ высшую богословскую степень. Въ теченіе всего времени, пока дйствовалъ уставъ 1869 года (съ 1870 до 1884), онъ состоялъ помощникомъ ректора въ богословскомъ отдленіи, а въ 1875, 1876 и 1878 гг. временно исправлялъ должность ректора. Начиная съ 1879 г., онъ былъ членомъ редакціоннаго комитета по изданію академическаго журнала ‘Творенія св. отцовъ въ русскомъ перевод, съ прибавленіями’. Въ 1882 году Викторъ Дмитріевичъ состоялъ членомъ Комитета для преобразованія духовныхъ академій и участвовалъ въ разработк дйствующаго въ нихъ въ настоящее время устава. Насколько намъ извстію, именно его вліянію обязаны духовныя академіи тмъ, что он имютъ по прежнему три философскія каедры, а не дв, какъ этого хотли нкоторые члены Комитета. Имъ-же была составлена дйствующая нын программа преподаванія философіи въ семинаріяхъ. Начиная съ 1885 года до смерти покойный былъ предсдателемъ Братства Преподобнаго Сергія, для вспомоществованія нуждающимся студентамъ и воспитанникамъ Московской духовной Академіи, основаннаго при его горячемъ содйствіи. Періодъ 80-хъ годовъ былъ временемъ наиболе плодовитой литтературной дятельности Виктора Дмитріевича: онъ много печаталъ въ ‘Православномъ Обозрніи’ и въ основанномъ при его участіи Харьковскомъ журнал ‘Вра и Разумъ’. Начиная съ 70-хъ годовъ, онъ былъ однимъ изъ главныхъ лицъ, принимавшихъ участіе во внутреннемъ управленіи Академіею, пересматривая дла академическаго Совта за это время, можно увидть, какое значеніе имли здсь голосъ и иниціатива покойнаго. Прекрасный профессоръ, Викторъ Дмитріевичъ всегда пользовался горячей любовью своихъ слушателей и имлъ въ ихъ глазахъ выдающійся ученый и нравственный авторитетъ. Соединяя съ своими заслугами привлекательнйшую нравственную личность, покойный былъ окруженъ всеобщими симпатіями и уваженіемъ. Эти симпатіи и уваженіе особенно ясно выразились въ 1877 и 1887 гг., когда онъ праздновалъ свой 25-лтній и 35-лтній юбилеи: рядъ адресовъ, телеграммъ и подарковъ привтствовалъ юбиляра отъ имени его почитателей, сослуживцевъ и учениковъ.
Литтературная дятельность Виктора Дмитріевича стоитъ въ связи съ умственными теченіями того времени, когда онъ выступилъ на ученое поприще. Это было время 50—60-хъ годовъ, время особаго духовнаго возбужденія въ русскомъ обществ. Русское общество съ лихорадочною поспшностью стремилось къ разнообразнымъ видамъ свободы и рвалось на встрчу ‘зар новой жизни’. Прекрасное, но очень растяжимое слово ‘прогрессъ’ сдлалось лозунгомъ жизни и предметомъ своеобразнаго полу-мистическаго культа. Идеалы прежняго времени стали отходить въ область преданія, гегельянство и славянофильство людей 40-хъ годовъ уступили мсто матеріализму, эволюціонизму а потомъ позитивизму, которые имли для того времени привлекательный интересъ новизны и обаяніе послдняго слова науки. Вс вопросы,— антропологическіе, психологическіе, космологическіе и религіозные, подвергались разсмотрнію и ршенію въ дух новыхъ теорій. Религіозный индифферентизмъ, склонность къ которому всегда была довольно замтна въ русскомъ обществ, получалъ въ этихъ теоріяхъ новую точку опоры и нердко переходилъ въ совершенное невріе. Вс эти явленія нужно имть въ виду при разсмотрніи и первыхъ и послдующихъ трудовъ покойнаго. Уже его магистерская диссертація ‘О единств рода человческаго’. (Прибавленія къ твореніямъ св. Отцевъ, 1852 г. кн. 4, стр. 502—547, 1853 г. кн. 1 стр. 23—118, кн. 2 стр. 198—238, кн. 3 стр. 369—418, 1854 г. кн. 1 стр. 15— 68, безъ подписи имени), въ которой онъ на основаніи богословскихъ и научныхъ данныхъ защищаетъ библейское ученіе о происхожденіи людей отъ единой четы, близко соприкасается съ жгучими научными вопросами того времени. Еще боле прямое отношеніе къ этимъ вопросамъ имютъ дв его послдующія статьи: ‘О единобожіи, какъ первоначальномъ вид религіи рода человческаго’ (Прибав. къ твор. св. Отцевъ 1857 г. кн. 3 стр. 328—416) и ‘О первоначальномъ происхожденіи на земл рода человческаго’ (Православное Обозрніе 1860, февраль, стр. 173—302, мартъ, стр. 326—362), гд онъ подвергаетъ критик прогрессивную теорію развитія религіозныхъ представленій и разбираетъ эволюціонную теорію происхожденія органическихъ существъ, въ связи съ критикой общихъ принциповъ матеріализма. Въ стать ‘Безусловный прогрессъ и истинное усовершенствованіе рода человческаго’ (Прибав. къ твор. св. Отцевъ 1860 г. кн. 1 стр. 6—50, безъ имени) онъ разсматриваетъ увлекавшую умы его времени идею прогресса и обосновываетъ христіанскій взглядъ на процессъ историческаго развитія человчества. Въ трехъ статьяхъ ‘О религіозномъ индифферентизм‘ (Духовная Бесда 1861 г. No 36 стр. 3—15, No 37 стр. 38—56, No 40 стр. 97—120) онъ вооружается противъ господствующаго настроенія времени, ставитъ его въ связь съ успхами матеріализма и указываетъ на его вредное въ нравственномъ отношеніи вліяніе. Въ критической замтк ‘Энциклопедическій словарь, составленный русскими учеными и литераторами, mm. I—V, Спб. 1861—62‘ (Прибав. къ твор. св. Отцезъ 1863 г. кн. 3 стр. 291—368, безъ подписи имени) онъ разбираетъ богословскія и философскія статьи П. Лаврова и другихъ, написанныя въ дух современнаго матеріализма и позитивизма. Боле общій и независимый отъ явленій минуты интересъ иметъ его статья ‘Объ источник идеи Божества’ (Сборникъ, изданный Московскою духовною Академіей по случаю ея 50-лтія, Москва 1864, стр. 31—78, Прибав. къ твор. св. Отцевъ 1865 г. кн. 4 стр. 363—410), въ которой онъ въ первый разъ высказалъ свою теорію происхожденія религіи, объясняющую религіозное сознаніе изъ специфической религіозной способности человка и изъ непосредственнаго (интуитивнаго) познанія имъ сверхчувственной дйствительности. Впослдствіи онъ далъ этой теоріи широкое критическое и положительное обоснованіе въ своей докторской диссертаціи ‘Религія, ея сущность и происхожденіе’ (Православное Обозрніе 1870 г. т. 1 стр. 417—464, 773—800, 895—939, 2 т. стр. 1—23, 239—271, 715—751, 1871 г. т. 1 стр. 145—185. Отдльною книгой, Москва 1871 г.). Такой-же общій философско-богословскій интересъ иметъ статья ‘О промысл‘ (Прибав. къ твор. св. Отцевъ 1871 г. кн. 1 стр. 147—210), гд авторъ защищаетъ противъ пантеизма и деизма теистическую идею отношенія Божества къ міру. Въ своей актовой рчи ‘Критическій разборъ ученія О. Конта о трехъ методахъ философскаго познанія (Москва 1874), перепечатанной въ Православномъ Обозрніи подъ заглавіемъ ‘Религія и позитивная философія’ (1875, март. кн. стр. 398—431), Викторъ Дмитріевичъ разсматриваетъ извстный Контовскій законъ трехъ фазисовъ и отстаиваетъ вчное значеніе религіознаго и философскаго познанія. Въ двухъ статьяхъ ^Телеологическая идея и матеріализмъ‘ (Прав. Обозр. 1877, январь, стр. 11— 52, мартъ, стр. 496—529, сентябрь, стр. 52—85) и ‘Телеологическое значеніе природый (Прав. Обозр. 1878, февраль, стр. 194—233), которыя принадлежатъ къ лучшимъ произведеніямъ покойнаго, онъ на основаніи опытныхъ и апріорныхъ данныхъ доказываетъ, въ противоположность матеріализму, цлесообразность міра въ его цломъ и въ его отдльныхъ явленіяхъ и развиваетъ мысль, что человкъ есть цль существованія природы. Въ двухъ другихъ статьяхъ, появившихся нсколько поздне, ‘Матеріалистическій атомизмъ’ (Прибав. къ твор. св. Отцевъ 1880 кн. 3 стр. 665—726), и ‘Самостоятельность начала органической жизни’ (Приб. къ твор. св. Отцевъ, 1881, кн. 2, стр. 445—476, кн. 3 стр. 39—90. Отдльный оттискъ, Москва 1881) авторъ подвергаетъ критик основы матеріалистической метафизики, отвергаетъ атомизмъ въ космологической сфер и защищаетъ витализмъ въ области біологическихъ процессовъ. Въ стать ‘О происхожденіи органическихъ существъ’ (Прибав. къ твор. св. Отцевъ 1883 г. кн. 1 стр. 45—106, кн. 2 стр. 432—478) онъ снова возвращается къ вопросу объ эволюціонизм, разбираетъ теорію Дарвина и доказываетъ невозможность трансформаціи органическихъ видовъ. Въ 1879 году Викторъ Дмитріевичъ началъ печатать въ Православномъ Обозрніи обширный курсъ ‘Изъ чтеній по философіи религіи’. Появились слдующія девять главъ, въ которыхъ подробно разсматриваются формы религій и религіозно-философскихъ міросозерцаніи и дается историко-критическое изслдованіе доказательствъ бытія Божія {Нумерація главъ въ подлинник не совсмъ послдовательна.}. I. Первобытная религія (1879, январь, стр. 9—59), II. Политеизмъ (1879, мартъ, стр, 471—510, апрль, стр. 763—801), III. Религіи некультурныхъ языческихъ народовъ (1880, январь, стр. 69—104), IV. Религіи культурныхъ языческихъ народовъ (1880, февраль, стр. 222—264, мартъ, стр. 432—470), V. Деизмъ (1881, январь, стр. 12—31, февраль, стр. 263—288), VI. Пантеизмъ (1881, октябрь, стр. 214—250, ноябрь, стр. 461—485), VII. Атеизмъ (1882, январь, стр. 9—28, февраль, стр.201—231), VIII. Теизмъ (1883, май — іюнь, стр. 167—195, іюль, стр, 368—388), IX. Доказательства бытія Божія (1884, мартъ, стр. 553—563) 1. Космологическое доказательство бытія Божія (1884, апрль, стр. 693—716), 2. Телеологическое доказательство бытія Божія (1885, мартъ, стр. 570—604), 3. Онтологическое доказательство бытія Божія (1886, май — іюнь, стр. 60—94), 1. Гносеологическое доказательство бытія Божія (1886, ноябрь, стр. 466—488), 5. Психологическое доказательство бытія Божія (1887, февраль, стр. 250—285), 6. Историческое доказательство бытія Божія (1888, январь, стр. 8—39), 7. Нравственное доказательство бытія Божія (1889, февраль, стр. 263— 294, мартъ, стр. 431—449, апрль, стр. 651—690). Заключеніемъ служитъ статья: Значеніе доказательствъ бытія Божія (1890, январь, стр. 3—26). Былъ-ли этотъ курсъ въ настоящемъ вид когда-нибудь дйствительно читанъ студентамъ, намъ неизвстно. Съ 1884 года покойный печаталъ въ журнал ‘Вра и Разумъ’ свой другой курсъ,— курсъ введенія въ философію и метафизику, хорошо извстный его слушателямъ послднихъ лтъ. Вышелъ слдующій рядъ статей, обнимающихъ введеніе въ философію, гносеологію и онтологію, часть космологіи и часть раціональной психологіи: 1. ‘Что такое философія?’ (В. и Р., философскій отдлъ, 1884, январь кн. 1, No 1, стр. 1—25, кн. 2, No 2, стр. 81—96), 2. ‘Возможна-ли философія?’ (1884, февраль кн. 1, No 3, стр. 129—145, кн. 2, No 4, стр. 193—208, мартъ, кн. 1, No 5, стр. 240—254), 3. ‘Нужна-ли философія?’ (1884, апрль, кн. 2, 8, стр. 401—418, май кн. 1, No 9, стр. 455—473, кн. 2, No 10, стр. 513—542, іюнь кн. 2, No 12, стр. 615—659, іюль кн. 1, No 12, стр. 1—14), 4. ‘Методъ философіи?’ (1884, октябрь кн. 2, No 20, стр. 333—345, ноябрь кн. 1, No 21, стр. 371—386, кн. 2, No 22, стр. 411—431), 5. ‘Составъ философіи’ (1884, декабрь кн. 1, No 23, стр. 453—471), 6. ‘Объ основныхъ началахъ философскаго познанія’ (1885, январь кн. 1, No 1, стр. 1—21, кн. 2, No 2, стр. 53—77, февраль кн. 1, No 3, стр. 99— 122), 7., метафизическій анализъ эмпирическаго познанія’ (1886, январь кн. 2, No 2, стр. 51—77, февраль, кн. 1, No 3, стр. 103—130, кн. 2, No 4, стр. 155—175, мартъ кн. 2, No 6, стр. 277—295, апрль, кн. 1, No 7, стр. 327—346, май, кн. 1, No 9, стр. 423—438, кн. 2, No 10, стр. 481—492, іюнь, кн. 2, No 12, стр. 615— 627), 8. ‘Пространство и время’ (1886, ноябрь, кн. 2, No 22, стр. 483—505, декабрь, кн. 1, No 23, стр. 541— 566, кн. 2, No 24, стр. 605—624, 1887, январь, кн. 2, No 22, стр. 483—505: декабрь, кн. 1, No 23, стр. 541— 566, кн. 2, No 24, стр. 605—624, 1887, январь, кн. 2, No 2, стр. 73—93, февраль, кн. 1, No 3, стр. 114— 132), 9., метафизическій анализъ раціональнаго познанія’ (1887, февраль, кн. 2, No 4, стр. 143—165, мартъ, кн. 1, No 5, стр. 195—212, апрль, кн. 2, No 8, стр. 351—369, іюнь, кн. 1, No 11, стр. 501—523, кн. 2, No 12, стр. 557—574, ноябрь, кн. 1, No 21, стр. 417 — 434, кн. 2, No 22, стр. 461—476, декабрь, кн. 1, No 23, стр. 513—528, кн. 2, No 24, стр. 575—589, 1888, январь, кн. 1, No 1, стр. 1—22), 10. ‘Метафизическій анализъ идеальнаго познанія‘ (1888, мартъ, кн. 2, No 6. стр. 243—262, апрль, кн. 2, Л18, стр. 353—379, май, кн. 2. No 10, стр. 451—471, іюль, кн. 1, No 13, стр. 1—20, ноябрь, кн. 1, No 21, стр. 381—405, декабрь, кн. 1, No 23, стр. 473—501, кн. 2, No 24, стр. 525—543, 1889, апрль, кн. 1, No 7, стр. 259—282, кн. 2, No 8, стр. 297—321), 11. ‘Безсмертіе души’ (1885, сентябрь, кн. 1, No 17, стр. 211—229, кн. 2, No 18, стр. 259—276, октябрь, кн. 1, No 19, стр. 303—317, кн. 2, No 20, стр. 349—372, декабрь, кн. 1, No 23, стр. 497—524, кн. 2, No 24, стр. 547—574, 1886, январь, кн, 1, No 1, стр. 1—22), 12. ‘Изъ чтеніи по космологіи. Происхожденіе міра’ (1890, ноябрь, кн. 2, No 22, стр. 391—426, декабрь, кн. 2, No 24, стр. 493— 522, 1891, октябрь, кн. 2, No 20, стр. 327—346, ноябрь кн. 2, No 22, стр. 417—448). Послдняя статья, посвященная разбору матеріалистической, дуалистической и пантеистической теорій мірообразованія и теистическому ршенію вопроса, осталась неоконченною. Какъ отрывки изъ этого курса, могутъ бытъ разсматриваемы и вышеприведенныя статьи: ‘Матеріалистическій атомизмъ’, ‘Телеологическая идея и матеріализмъ’, ‘Телеологическое значеніе природы’ (отрывки изъ космологіи), ‘Самостоятельность начала органической жизни’ и ‘О происхожденіи органическихъ существъ’ (отрывки изъ раціональной психологіи). Въ 188990 гг. покойный издалъ свой извстный учебникъ философіи для духовныхъ семинарій: ‘Введеніе въ философію’ (Москва, 1889, 2-е изданіе безъ измненій тамъ-же, 1890) и ‘Начальныя основанія философіи‘ (выпускъ I, Москва 1889, выпускъ II, 1890. 2-е изданіе съ нкоторыми дополненіями и сокращеніями, въ одной книг, тамъ-же 1891). Этотъ превосходный учебникъ представляетъ сокращеніе его академическаго курса. Послднею работой Виктора Дмитріевича является печатающаяся въ настоящей книжк ‘Богословскаго Встника’ статья ‘Регрессивная и прогрессивная теорія происхожденія міра’, которую авторъ передалъ въ редакцію незадолго до смерти. Какъ видитъ читатель, покойный писалъ до послднихъ дней своей жизни. Какъ мы слышали, въ его бумагахъ найдена наполовину приготовленною къ печати другая статья, назначенная для ‘Вры и Разума’ и, вроятно, заключающая продолженіе тхъ-же ‘Чтеній по космологіи’. Кром того покойный оставилъ много другихъ неизданныхъ рукописей, которыя онъ завщалъ вмст со всми своими сочиненіями Братству Преподобнаго Сергія. Безъ сомннія, часть этихъ рукописей будетъ напечатана {Кром перечисленныхъ философскихъ сочиненій, Виктору Дмитріевичу принадлежатъ шесть проповдей, написанныхъ и произнесенныхъ имъ въ 50—60-хъ годахъ ‘Слово на день Вознесенія Господня’ (Прибавленія къ твор. св. Отцевъ, т. XVII), ‘Слово на день свв. Апостоловъ Петра и Павла’ (Прибав. т. XIX), ‘Слово на день сошествія св. Духа’ (Прибав. т. XXI), ‘Слово въ великій пятокъ’ (Прибав. т. XXII), Бесда ‘о житейскихъ заботахъ’ (Душеполезное Чтеніе 1867 г. т. 3) и ‘Слово въ день годичнаго поминовенія въ Боз почившаго архипастыря митрополита Филарета’ (Нрав. Обозр. 1868, ноябрь).}.
Викторъ Дмитріевичъ не былъ строгимъ послдователемъ никакого отдльнаго мыслителя, даже съ его учителемъ, . А. Голубинскимъ, его соединяетъ только единство направленія. Но съ другой стороны онъ не принадлежалъ и къ тмъ философамъ, значеніе которыхъ состоитъ въ построеніи оригинальныхъ или своеобразныхъ философскихъ міросозерцаніи. Его заслуга заключается въ сильной и самостоятельной критик уже существующихъ міросозерцаніи и въ убдительной философской защит идеаловъ христіанства. Задача, которую онъ себ ставилъ, была въ томъ, чтобы на почв философской критики развить и обосновать согласную съ христіанствомъ систему метафизическихъ идей, и онъ блестяще выполнилъ эту задачу. Соотвтственно этому его методъ былъ дедуктивнокритическій. Начиная изслдованіе какой-нибудь проблемы, онъ обыкновенно сначала излагалъ ея исторію, затмъ разсматривалъ существующія или представляющіяся возможными доказательства въ пользу извстнаго ея ршенія, потомъ оцнивалъ возраженія, выставленныя противъ этого ршенія различными философскими школами, и наконецъ посл этой, часто долгой и кропотливой, критической работы длалъ свои выводы. Покойный обладалъ необыкновенною способностью легко и ясно оріентироваться въ самыхъ сложныхъ и запутанныхъ философскихъ вопросахъ и замчательнымъ умньемъ излагать свои мысли просто, логически стройно и послдовательно. Въ его метафизик совсмъ нтъ того ‘метафизическаго тумана’, который обыкновенно считается необходимою принадлежностью этой науки. Въ его сочиненіяхъ трудно найти явное логическое противорчіе, немотивированный выводъ, даже просто недостаточно продуманную фразу. Его читатель всегда знаетъ, что хочетъ сказать ему авторъ, и безъ труда слдитъ за его сложными построеніями. Въ добавокъ къ этому покойный соединялъ съ критическимъ талантомъ и ясностью мышленія и изложенія превосходный языкъ, простой, точный и живой, въ одно и то-же время чуждый и схоластическаго педантизма, и фривольной вычурности. Даже т, кто будутъ несогласны съ его воззрніями, должны признать, что онъ былъ блестящій философскій писатель.
Здсь, конечно, не мсто излагать подробности философскаго міросозерцанія Виктора Дмитріевича, и мы ограничимся только изложеніемъ общей схемы его философскихъ изслдованій и отмтимъ только общія его точки зрнія. Философію Викторъ Дмитріевичъ опредляетъ какъ ‘науку объ абсолютномъ и идеяхъ, разсматриваемыхъ въ отношеніи къ абсолютному, въ ихъ взаимной связи и проявленіи въ бытіи феноменальномъ’. (Что такое философія? ‘Вра и Разумъ’ 1884, No 2, стр. 90), или, по другому опредленію, какъ ‘науку о сущности, послднемъ основаніи и цли существующаго’ (Введеніе въ философію, стр. 20). Систему философіи онъ длилъ въ своихъ академическихъ чтеніяхъ на четыре части: 1) гносеологію и онтологію, 2) естественное богословіе, 3) космологію и 4) раціональную психологію, къ которой въ его учебник присоединяется еще нравственная философія. Въ гносеологіи онъ различаетъ три вида человческаго познанія: эмпирическое, раціональное и идеальное. Предметомъ эмпирическаго познанія служатъ представленія о чувственномъ бытіи, его качествахъ и формахъ (пространств и времени). Предметомъ раціональнаго познанія являются общія идеальныя опредленія (категоріи) чувственнаго бытія, — понятія единства и множества, тожества и противорчія, субстанціи, причины, цли, и проч. Предметы идеальнаго познанія образуютъ идеи о сверхчувственномъ бытіи, идеи Бога, истины, добра, совершенства, и т. д. Уклоняясь отъ одностороннихъ теорій, онъ признаетъ формы эмпирическаго познанія вмст съ тмъ и формами объективнаго бытія. Пространство и время онъ считаетъ реальнымъ свойствомъ всхъ мыслимыхъ и дйствительно существующихъ вещей, аттрибутомъ всего конечнаго и ограниченнаго бытія, и разсматриваетъ ихъ какъ формы взаимнаго ограниченіи вещей. Пространство есть форма вншняго ихъ ограниченія, выражающая тотъ общій законъ, что многія вещи могутъ существовать только одна подл другой, каждая занимая свое опредленное мсто, время есть форма ихъ внутренняго ограниченія, обусловленная тмъ, что постепенность обнаруженія природы данной вещи требуетъ послдовательности, смны одного состоянія другимъ. Такъ-же смотритъ онъ и на категоріи раціональнаго познанія. Разбирая важнйшія изъ этихъ категорій, понятія субстанціи, причины и цли, онъ находитъ, что он не могутъ быть ни случайнымъ продуктомъ опыта, какъ утверждаетъ сенсуализмъ, ни исключительно апріорными формами мысли, чуждыми объективной дйствительности, какъ учитъ раціонализмъ: он суть въ одно и то-же время и апріорные законы человческаго духа, предшествующіе всякому опыту, и апостеріорные законы дйствительности, открытые въ опыт. Наконецъ, такую-же субъективно-объективную реальность имютъ и предметы идеальнаго познанія, — высшія идеи сверхчувственнаго. Главная изъ этихъ идей, идея Бога, составляющая средоточіе и основу философіи и религіи, такъ-же необходимо предполагаетъ дйствительное бытіе ея высочайшаго объекта, какъ наши ощущенія необходимо предполагаютъ бытіе вншняго міра. Происхожденіе этой идеи объяснимо только изъ дйствія Божества на конечный духъ человка и внутренняго ощущенія человкомъ Божества, изъ безконечнаго объективнаго воздйствія и конечнаго субъективнаго воспріятія, выражающагося такъ или иначе на язык представленій, понятій и чувствъ. Такимъ образомъ, по воззрнію Виктора Дмитріевича, все содержаніе человческаго познанія есть вмст съ тмъ и содержаніе объективнаго бытія: вотъ почему гносеологія (ученіе о познаніи) стоитъ у него въ нераздльной связи съ онтологіей (ученіемъ о бытіи). Дальнйшее изслдованіе верховной философской идеи Бога служитъ предметомъ естественнаго богословія или раціональной теологіи. Вопросы, которые здсь возникаютъ для философской мысли, т-же, что и вопросы религіозной вры: это — вопросъ о бытіи Божіемъ, вопросъ о существ и свойствахъ Божества и вопросъ объ отношеніи Божества къ конечному бытію. Изслдуя доказательства бытія Божія и признавая недостатки каждаго изъ нихъ въ отдльности, Викторъ Дмитріевичъ находитъ, что въ своей совокупности они не только представляютъ вполн достаточное раціональное основаніе для нашего убжденія въ этой истин, но и служатъ философскою основой для нашихъ ясныхъ и опредленныхъ понятій о Божеств. То понятіе о Бог, которое изъ нихъ вытекаетъ, есть понятіе всесовершеннаго личнаго Духа, абсолютной причины и конечной цли существующаго. Вопросъ объ отношеніи Бога къ міру не разршимъ ни съ точки зрнія деизма, ни съ точки зрнія пантеизма: въ первомъ случа, желая утвердить взаимную самостоятельность Божества и міра, уничтожаютъ всякое отношеніе между ними, во второмъ, желая установить это отношеніе, уничтожаютъ ихъ самостоятельность и различіе. Единственное удовлетворительное ршеніе проблемы даетъ только теизмъ, который мыслитъ Божество трансцендентнымъ міру по существу, но въ то-же время имманентнымъ ему по Его дйствіямъ. Съ точки зрнія теизма Богъ относится къ міру и человку какъ необходимое бытіе къ случайному, какъ совершенное къ несовершенному, какъ всемогущая воля и промышляющій разумъ къ условному и конечному. Онъ есть источникъ всего существующаго и абсолютный принципъ примиренія тхъ противорчій бытія, которыя открываются въ нашемъ опыт. Если деизмъ неизбжно совпадаетъ съ дуализмомъ, въ которомъ Божество лишено связи съ конечнымъ бытіемъ, и гд связь между идеальной и реальной стороной этого бытія является непонятною, если пантеизмъ есть необходимо субстанціальный монизмъ, въ которомъ Богъ и міръ, духъ и матерія нераздльно слиты въ одной имманентной всмъ отдльнымъ явленіямъ абсолютной сущности, то теизмъ есть монизмъ трансцендентальный, объединяющій враждующія противоположности бытія посредствомъ единаго возвышающагося надъ конечными явленіями, трансцендентнаго абсолютнаго существа. Отъ идеи Абсолютнаго бытія послдовательный переходъ къ проблемамъ конечнаго бытія съ его двумя сторонами, міромъ физическимъ и міромъ духовнымъ. Философское изслдованіе физическаго міра является предметомъ космологіи, философское изслдованіе духовнаго міра составляетъ содержаніе раціональной психологіи. Космологія должна ршить намъ три проблемы: вопросъ о субстанціальной основ физическаго міра, вопросъ о происхожденіи міра и вопросъ о назначеніи и цляхъ міра. Субстанціальною основой физическаго міра признается матерія, но что такое матерія въ своемъ существ, этого мы не знаемъ, и философія до сихъ поръ не выработала на этотъ счетъ никакихъ ясныхъ и точныхъ понятій. Вс существующія теоріи матеріи: древняя теорія непрерывно протяженнаго бытія (continuum), атомизмъ, динамизмъ, математическій атомизмъ, монадизмъ, полны противорчій и не выдерживаютъ критики. О матеріи можно сказать только слдующее: во первыхъ, она есть нчто противоположное нашему духу, пространственное, длимое, инертное, способное къ механическому движенію и къ качественнымъ и количественнымъ перемнамъ подъ вліяніемъ вншняго воздйствія, во вторыхъ, она не есть самостоятельное метафизическое начало, а только субстратъ для дйствія и проявленія нематеріальныхъ силъ и законовъ. Какъ произошла матерія, ея формы и дйствующіе въ ней законы и силы, этотъ вопросъ неразршимъ съ точки зрнія имманентныхъ началъ. Матеріалистическій атомизмъ, который пытается объяснить происхожденіе неорганической природы изъ случайнаго сцпленія атомовъ или изъ дйствія имманентнымъ имъ силъ, и біологическій эволюціонизмъ, который хочетъ объяснить происхожденіе организмовъ путемъ произвольнаго зарожденія и трансформаціи органическихъ видовъ, не даютъ намъ никакого дйствительнаго объясненія: не говоря уже о многихъ частныхъ философскихъ и научныхъ недостаткахъ этихъ теорій, он не показываютъ намъ, какъ и откуда возникли т послдніе элементы матеріи, изъ которыхъ образовались и развились формы органическаго и неорганическаго бытія, и т силы, подъ воздйствіемъ которыхъ совершался и совершается этотъ процессъ. Единственное удовлетворительное ршеніе проблемы возможно только въ томъ случа, если мы признаемъ абсолютную трансцендентную причину мірообразованія и допустимъ твореніе міра Богомъ изъ ничего. Яснымъ доказательствомъ существованія абсолютной разумной причины міра служитъ его цлесообразность. Великій законъ цлесообразности открывается и въ удивительномъ строеніи организмовъ, и въ сложныхъ процессахъ неорганической природы, и въ гармоническомъ сочетаніи и взаимодйствіи силъ и законовъ вселенной. Вс возраженія противъ телеологіи основаны или на недоразумніяхъ или на неполномъ нашемъ знаніи дйствительности. Внутреннею (имманентною) цлью міра является его собственное сохраненіе и развитіе, его вншняя цль есть нравственно-разумное бытіе, благо и совершенство человка, его абсолютная цль есть его приближеніе къ абсолютному совершенству, достиженіе того идеала, который составляетъ мечту оптимизма, и устраненіе тхъ золъ, которыя наблюдаетъ въ немъ пессимизмъ. Раціональная психологія изслдуетъ четыре вопроса: вопросъ о начал органической и психической жизни, вопросъ объ отношеніи души къ тлу, вопросъ о свобод воли и вопросъ о безсмертіи души. Органическая и психическая жизнь не могутъ быть объяснены съ точки зрнія физико-химическаго механизма и матеріализма. Различіе органическихъ процессовъ отъ явленій и формъ неорганическаго міра и фактическая невозможность свести первые къ общимъ физикохимическимъ законамъ являются аргументомъ въ пользу старой теоріи витализма, допускающей самостоятельное начало органической жизни, жизненную силу. Глубокая противоположность душевныхъ явленій всмъ видамъ и процессамъ матеріи и фактъ единства сознанія опровергаютъ матеріализмъ и заставляютъ признать духовность и субстанціальность психическаго начала. Въ вопрос объ отношеніи духа къ тлу Викторъ Дмитріевичъ держался спиритуалистическаго дуализма, т. е., допуская субстанціальное различіе того и другаго, онъ согласно съ своимъ взглядомъ на матерію ставилъ тло въ подчиненное отношеніе къ духу. Его точка зрнія на свободу воли можетъ быть названа умреннымъ индетерминизмомъ. Признавая человка свободнымъ по существу, онъ однако не считаетъ возможнымъ приписать ему, какъ существу ограниченному, неограниченную и абсолютную свободу и ставитъ его волю въ извстную эмпирическую зависимость отъ его практическаго разума, его нравственнаго развитія и вншнихъ условій. Изслдуя доказательства безсмертія души (онтологическое, психологическое, телеологическое и нравственно-теологическое), онъ разсматриваетъ ихъ съ той-же точки зрнія, съ какой онъ смотритъ на доказательства бытія Божія: не считая ихъ вполн достаточными каждое въ отдльности, онъ показываетъ, что они взаимно дополняютъ другъ друга и въ общей совокупности образуютъ твердую основу для философской увренности въ вчномъ существованіи нашего духа. Въ своей нравственной философіи Викторъ Дмитріевичъ примыкаетъ къ теоріи нравственнаго долга. Началомъ и цлью нравственной дятельности онъ признаетъ въ противоположность эвдемонизму и утилитаризму идеалъ высшаго нравственнаго совершенства. По въ оцнк этого идеала онъ расходится съ точкой зрнія автономической этики Канта, находя идею независимаго нравственнаго закона несогласимою съ фактической природой человка и внутренно непослдовательною, онъ доказываетъ, что нравственный законъ долженъ быть разсматриваемъ какъ законъ Божественной воли, а стремленіе къ абсолютному нравственному совершенству должно совпадать съ стремленіемъ къ абсолютно совершенному Существу, возникающимъ изъ чистой и безкорыстной любви къ Нему.
Смерть Виктора Дмитріевича надолго будетъ незамнимой утратой. Мы не знаемъ, займетъ-ли кто-нибудь вполн его мсто въ наук и литтератур, во всякомъ случа, пройдетъ много лтъ прежде, чмъ это случится. Торжественные похороны и длинный рядъ рчей, произнесенныхъ предъ его гробомъ и на его могил, показываютъ, съ какой скорбью Академія провожала его къ его вчному жилищу, телеграммы и письма, полученныя по поводу его кончины изъ различныхъ концевъ Россіи, свидтельствуютъ, что эта скорбь отозвалась далеко за предлами Академіи. Т, кому онъ былъ извстенъ но каедр и но сочиненіямъ, утратили въ немъ выдающагося профессора и ученаго, т, кто зналъ его лично, потеряли въ немъ золотое сердце добраго и благороднаго человка. Да будетъ миръ его праху и вчная намять его дятельности и личности!