Консульство и Империя, Тьер Адольф, Год: 1847 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 76 минут(ы)

КОНСУЛЬСТВО И ИМПЕРІЯ

Соч. ТЬЕРА.

Статья одиннадцатая (*).

(*) Первыя десять статей напечатаны были въ ‘Отеч. Запискахъ и 1845 года (томы XL, XLI, XL1I и XLIII), и 1846 года (томы XLIV и XLVI).— Предлагаемыя нын статьи составляютъ шестой, недавно-вышедшій томъ ‘Histoire du Consulat et de l’Empire’, Тьера.

УЛЬМЪ И ТРАФАЛГAPЪ.— Слдствія присоединенія Генуи къ имперіи.— Обширное поприще, открытое соображеніямъ Наполеона.— Четыре нападенія, направленныя противъ Франціи.— Наполеонъ занимается однимъ изъ нихъ, и способомъ отпора его располагается уничтожить три другія.— Изложеніе плана его.— Движеніе шести корпусовъ отъ береговъ Океана къ истокамъ Дуная.— Наполеонъ сохраняетъ въ глубокой тайн свои распоряженія и сообщаетъ ихъ только баварскому курфирсту, желая привязать его къ себ увреніемъ въ его безопасности.— Мры, принятыя имъ для сохраненія флотиліи.— Возвращеніе его въ Парижъ.— Общественное мнніе о немъ.— Упреки, обращаемые противъ него.— Состояніе финансовъ.— Недостатокъ въ деньгахъ.— Компанія Соединенныхъ Негоціантовъ.— У врагъ.— Повелительныя распоряженія Наполеона.— Суммы, вытребованныя имъ въ Страсбургъ и Италію чистыми деньгами.— Наборъ конскриптовъ по декрету сената.— Образованіе резервовъ.— Національная гвардія.— Холодность народа къ Наполеону.— Онъ оскорбляется тмъ, но детъ въ армію, увренный, что вскор превратитъ холодность въ восторгъ.— Распоряженія союзныхъ державъ.— Походъ двухъ русскихъ армій, одной въ Галлицію, на помощь къ Австрійцамъ, другой въ Польшу, для угрозы Пруссіи.— Императоръ Александръ въ Пулав.— Переговоры его съ берлинскимъ дворомъ.— Походъ Австрійцевъ въ Ломбардію и Баварію.— Переходъ генерала Макка черезъ Иннъ.— Курфирстъ баварскій, посл многихъ недоумній, предается Франціи и удаляется съ дворомъ и съ арміею въ Вюрцбургъ.— Генералъ Маккъ занимаетъ позицію въ Ульм.— Поступки неаполитанскаго двора.— Начало военныхъ дйствій со стороны французовъ.— Составъ великой арміи.— Переходъ черезъ Рейнъ.— Походъ Наполеона съ шестью корпусами вдоль швабскихъ Альповъ, для обхода генерала Макка.— 6 и 7 октября Наполеонъ приходитъ къ Дунаю близь Донауберта, прежде, нежели генералъ Маккъ подозрваетъ близость французовъ.— Общій переходъ черезъ Дунай.— Генералъ Маккъ окруженъ.— Сраженія у Вертингена и Гюнцбурга.— Наполеонъ въ Аугсбург длаетъ распоряженія съ двойною цлью: окружить Ульмъ и занять Мюнхенъ, желая отдлить Русскихъ отъ Австрійцевъ.— Ошибка Мюрата.— Опасность для дивизіи Дюнона.— Гаслахское сраженіе.— Наполеонъ спшитъ къ Ульму и поправляетъ вс ошибки. Эльхингенское сраженіе 14 октября.— Обложеніе Ульма.— Отчаяніе генерала Макка и отступленіе эрцгерцога Фердинанда.— Австрійская армія принуждена сдаться.— Неслыханное торжество Наполеона.— Въ двадцать дней онъ уничтожилъ восьмидесяти-тысячную армію безъ битвы.— Морскія дйствія со времени возвращенія адмирала Вилльнева въ Кадиксъ.— Строгость Наполеона къ нему.— Отправленіе адмирала Розили на мсто его, съ приказаніемъ флоту выступить изъ Кадикса и идти въ Средиземное-Море.— Прискорбіе адмирала Вилльнева и ршимость дать отчаянную битву.— Состояніе флота франко-испанскаго и флота англійскаго.— Инструкція Нельсона своимъ капитанамъ.— Поспшный выходъ адмирала Вилльнева въ море.— Встрча обоихъ флотовъ у трафалгарскаго мыса.— Нападеніе Англичанъ двумя колоннами.— Разрывъ французскаго флота.— Отчаянный бой нкоторыхъ французскихъ кораблей.— Смерть Нельсона.— Плнъ Вилльнева.— Разсяніе французскаго флота.— Страшная буря посл битвы.— Кораблекрушенія.— Поступки французскаго правительства съ его флотомъ.— Молчаніе его о послднихъ событіяхъ.— Ульмъ заставляетъ забыть Трафалгаръ.

Велика была ошибка Наполеона, когда, передъ самою экспедиціею въ Англію, онъ присоединилъ къ Франціи Геную и тмъ окончательно заставилъ Австрію начать войну. Для свободныхъ дйствій противъ Англіи, ему всего нужне было совершенное спокойствіе на твердой земл, а онъ вызывалъ противъ себя страшную коалицію. Правда, онъ не предвидлъ послдствій присоединенія Генуи: въ томъ была и ошибка, что онъ слишкомъ презиралъ Австрію и думалъ, что, при неспособности ея дйствовать, съ нею можно позволить себ все. Справедливо могли упрекать его за присоединеніе Генуи въ тогдашнихъ обстоятельствахъ, но въ существ оно было событіемъ счастливымъ. Конечно, еслибъ адмиралъ Вилльнвъ съумлъ отплыть въ Ламаншскій-Проливъ и явился передъ Булонью, надобно было бы вчно сожалть о новой помх въ исполненіи величайшаго предпріятія, но адмиралъ по являлся, и Наполеонъ, еще разъ принужденный бездйствовать, еслибъ только не ршился дерзко переправиться черезъ проливъ безъ покровительства флота — Наполеонъ увидлъ бы себя въ большомъ замшательств. Экспедиція, такъ часто возвщаемая, три раза неудавшаяся, наконецъ сдлала бы его смшнымъ и представила бы передъ Европою въ совершенномъ безсиліи противъ Англіи. Коалиція твердой земли вдругъ представляла необходимое ему поле битвы, поправляла его ошибку своею ошибкою, и очень-кстати выводила его изъ положенія неопредленнаго и непріятнаго. Какъ удивительна иногда цпь, соединяющая событія міра! Самое умное соображеніе бываетъ неудачно, и ошибка награждается успхомъ. Нельзя, однакожь, объявлять тщетнымъ всякое благоразуміе и предпочитать ему въ управленіи царствъ прихоть. Нтъ, въ длахъ, разсчетъ всегда лучше увлеченій, но нельзя не сознаться, что выше намреній человка есть еще намренія Провиднія, боле-врныя и глубокія. Смиримся, но не будемъ отрекаться отъ мудрости человческой.

Кто видлъ вблизи трудности правленія, кто испыталъ, что значитъ ршиться на великое предпріятіе, и сколько труда пріуготовить его, исполнить, двинуть людей и дла — тотъ одинъ оцнитъ ршимость Наполеона. Когда прошло его прискорбіе о неудач булоньской экспедиціи, онъ весь предался новому предпріятію войны на твердой земл. Никогда не располагалъ онъ такими огромными средствами, никогда не видлъ передъ собою такого обширнаго поприща дйствій. Начальствуя италійскою арміею, онъ былъ ограниченъ въ своихъ дйствіяхъ равниною Ломбардіи и Альпами, и если обращалъ взоръ дале, пугливая осторожность директора Карно останавливала его соображенія. Бывъ первымъ консуломъ и изобртая планъ похода въ 1800 году, онъ былъ принужденъ соображаться съ своими помощниками, ещ равными ему, и когда, на-примръ, составлялъ для Моро планъ, который могъ бы имть самыя счастливыя послдствія, его останавливалъ робкій умъ генерала, надобно было предоставить ему дйствовать по его соображенію, врному, но ограниченному, а самому заключиться отдльно въ Пьемонт. Правда, присутствіе его тамъ ознаменовалось дйствіемъ, которое останется чудомъ военнаго искусства, но все еще геній его встрчалъ препятствія, когда хотлъ развернуться. Въ первый разъ онъ былъ свободенъ, какъ Цезарь и Александръ. Сподвижники, стснявшіе его своею завистью или своею извстностью, согнали сами себя съ поприща неосторожными и виновными поступками. Оставались помощники, покорные его вол и обладавшіе въ высшей степени всми качествами, необходимыми для исполненія его намреній. Армія, утомленная продолжительнымъ бездйствіемъ, дышавшая только славою и битвами, образованная десятью годами войны и тремя годами лагерной жизни, была приготовлена къ самымъ труднымъ предпріятіямъ и самымъ дерзкимъ переходамъ. Вся Европа была открыта его соображеніямъ. Онъ былъ на запад, на берегахъ Свернаго-Моря и Ламаншскаго-Пролива, а на восток была Австрія, вспомоществуемая силами русскими, шведскими, итальянскими, англійскими, двигавшая на Францію громады, какъ-будто заговоромъ цлой Европы предоставленныя ея распоряженію. Положеніе, средства, все было велико. Но если никогда не бывало столько способовъ противостать внезапнымъ и страшнымъ опасностямъ, никогда не бывало и такихъ затрудненій. Армія, можно сказать, безпримрно приготовленная, была на берегу Океана, далеко отъ Рейна, отъ Дуная, отъ Альповъ, почему державы твердой земли и допускали сборъ ея безъ возраженій. Надобно было вдругъ перенести ее въ средоточіе твердой земли: въ томъ состояла задача. Увидимъ, какъ Наполеонъ уничтожилъ пространство, отдлявшее его отъ непріятелей, и сталъ посреди ихъ на точк, самой удобной для разсянія грозной коалиціи.

Онъ упорствовалъ въ мнніи, что война не такъ близка, какъ была въ-самомъ-дл, но ясно видлъ приготовленія къ ней и планъ ея. Швеція занималась вооруженіями въ Стральзундь, въ шведской Помераніи, Россія въ Ревел, въ Финскомъ-Залив. Извщали о двухъ большихъ русскихъ арміяхъ: одна сосредоточивалась въ Польш и должна была увлечь съ собою Пруссію, другая, въ Галиціи, готовилась на помощь Австріи. Не предполагали только, а знали наврное, что сбираются дв австрійскія арміи: одна, восьмидесяти-тысячная, въ Баваріи, другая, сто-тысячная, въ Италіи, соединенныя корпусомъ въ двадцать-пять или тридцать тысячь человкъ въ Тирол. Наконецъ, Русскіе, собранные въ Корофу, Англичане въ Мальт, и признаки волненія неаполитанскаго двора, несомннно возвщали о попытк на югъ Италіи.

Итакъ, готовилось четыре нападенія: первое, съ свера, черезъ Померанію, на Ганноверъ и Голландію, гд должны были дйствовать Шведы, Русскіе и Англичане, второе, съ востока, черезъ долину Дуная, возлагалось на Русскихъ и Австрійцевъ, третье, въ Ломбардіи, предоставлялось однимъ Австрійцамъ, четвертое, на юг Италіи, нсколько-поздне располагались исполнить Русскіе, Англичане и Неаполитанцы вмст.

Наполеонъ постигъ этотъ планъ, какъ-будто присутствовалъ въ Вн при военныхъ совщаніяхъ Винцингероде, о которыхъ говорили мы прежде. Одно обстоятельство было еще неизвстно ему и его непріятелямъ: увлекутъ ли они Пруссію? Наполеонъ не врилъ тому. Соединенныя державы надялись успть, устрашивъ Фридриха-Вильгельма. Въ такомъ случа, нападеніе съ свера было бы уже по побочное покушеніе, стсненное нейтралитетомъ Пруссіи, но грозное предпріятіе противъ Франціи, отъ Кльна до устьевъ Рейна. Но все это было мало вроятно, и Нанолеонъ почиталъ важными только два большія нападенія, черезъ Баварію и Ломбардію, полагая едва-достойнымо какихъ-нибудь предосторожностей т, которыя готовились въ Помераніи и Неаполитанскомъ Королевствъ.

Онъ ршился перенести главныя силы свои въ долину Дуная и уничтожить вс второстепенныя нападенія способомъ отпора главнаго изъ нихъ. Глубокое соображеніе его основывалось на обстоятельств очень-простомъ: на отдаленіи Русскихъ, отъ чего не могли они во время прійдти на помощь къ Австрійцамъ. Онъ разсуждалъ, что Австрійцы, желая поспшить въ Баварію, и, по своему обычаю, занять знаменитую, ульмскую позицію, увеличатъ такимъ-образомъ пространство, естественно-отдляющее ихъ отъ Русскихъ, и тогда Русскіе поздно вступятъ въ линію, идя вверхъ по Дунаю съ главною своею арміею, соединенною съ австрійскими резервами. Наполеонъ располагалъ поразить Австрійцевъ прежде прибытія Русскихъ, и потомъ обратиться на нихъ, лишенныхъ пособія главной австрійской арміи. Онъ хотлъ употребить способъ, очень-легкій въ теоріи, очень-трудный въ исполненіи: разбить непріятелей одного за другимъ.

Для успха въ такомъ предначертаніи, необходимо было совершенно-особымъ способомъ перенестись на театръ войны, то-есть, въ долину Дуная. Еслибъ, но примру Моро, Наполеонъ пошелъ вверхъ по Рейну и переправился черезъ него изъ Страсбурга въ Шафгаузенъ, а потомъ, черезъ дефилеи Шварцвальда, вышелъ между Альпами Швабіи и Констанцскимъ-Озеромъ, и такимъ-образомъ аттаковалъ съ фронта Австрійцевъ, утвердившихся позади Иллера, Ульма и Меммингена, онъ не достигъ бы вполн своей цли. Еслибъ даже онъ разбилъ Австрійцевъ, въ чемъ, съ такою арміею, какъ его булоньская, онъ былъ увренъ больше, нежели когда-нибудь, то, гоня впередъ только ослабленныхъ, онъ велъ ихъ къ соединенію съ сверными ихъ союзниками. Надобно было, какъ при Марнго, и еще больше, нежели при Марнго, обойдти Австрійцевъ, и не только разбить, но окружить и всхъ отослать плнными во Францію. Тогда Наполеонъ могъ обратиться на Русскихъ, подкрпляемыхъ узко только резервами австрійскими.

Переходъ очень-простой представился уму его. Одинъ изъ Французскихъ корпусовъ, Бернадотта, былъ въ Ганноверъ, другой, Мармона, въ Голландіи, остальные въ Булони. Онъ придумалъ провести первый черезъ Гессенъ во Франконію, на Вюрцбургъ и Дунай, двинуть второй вдоль Рейна, пользуясь пособіями рки, и черезъ Майнцъ и Вюрцбургъ соединить его съ корпусомъ ганноверскимъ. Покуда эти дв огромныя части арміи спускались отъ свера къ югу, Нанолеонъ ршился движеніемъ отъ запада къ востоку, отъ Булони къ Страсбургу, перевести другіе корпуса, бывшіе подл Ламапшскаго-Пролива, и, показывая видъ прямаго нападенія ими черезъ дефилеи Шварцвальда, въ-самомъ-длъ оставить Шварцвальдъ вправо, перейдти на лво черезъ Виртсмбергъ, соединиться во Франконіи съ корпусами Бернадотта и Мармона, переправиться черезъ Дунай ниже Ульма, около Донауверта, стать такимъ образомъ позади Австрійцевъ, окружить ихъ, забрать, и, отдлавшись отъ нихъ, идти къ Вн, на встрчу Русскомъ.

Положеніе маршала Бернадотта, идущаго изъ Ганновера, и генерала Мармона, идущаго изъ Голландіи, было выгодно, потому-что одинъ могъ въ семнадцать дней, а другой въ четырнадцать или пятнадцать перенестись въ Вюрцбургъ, во Флангъ непріятельской арміи, стоявшей въ Ульм. Движеніе войскъ отъ Булони въ Страсбургъ требовало око по двадцати-четырехъ дней, и оно-то должно было обратить вниманіе Австрійцевъ на обыкновенное мсто выхода войскъ черезъ Шварцвальдъ. Итакъ, въ двадцать-четыре дни, то есть, около 25-го сентября, Наполеонъ могъ быть уже на ршительномъ пункт. Принимая намреніе тотчасъ, и какъ-можно-доле скрывая движенія войскъ присутствіемъ своимъ въ Булони, разсвая ложные слухи и утаивая свои предначертанія съ тмъ искусствомъ вводить въ заблужденіе непріятеля, какимъ онъ обладалъ въ высшей степени, Наполеонъ могъ переправиться черезъ Дунай позади Австрійцевъ прежде, нежели они подозрвали бы его присутствіе тамъ. При успх, онъ съ октября мсяца освобождался отъ передней непріятельской арміи, употреблялъ ноябрь на походъ къ Вн, и въ окрестностяхъ ея встрчался съ Русскими, которыхъ еще не видалъ никогда, и хотя зналъ, что пхота ихъ мужественна, по не почиталъ ихъ непобдимыми, потому-что Моро и Массена разбивали ихъ {Массена — такъ, подъ Цюрихомъ, но когда Моро разбилъ Русскихъ? Прим. переводчика.}, а онъ надялся разбить еще сильне. Достигнувъ Вны, онъ далеко окрылялъ италійскую армію Австрійцевъ, отъ-чего она непремнно должна была ретироваться. Наполеонъ располагался вврить Массен, мужественнйшему изъ своихъ помощниковъ и лучше другихъ знавшему Италію, начальство надъ французскою арміею на Адиж. Въ ней было бы только 50,000 человкъ, но отборныхъ, совершившихъ вс походы за Альпами, начиная отъ Монтенотте до Маренго. Если Массена могъ остановить эрцгерцога Карла только на одинъ мсяцъ, что казалось несомнннымъ съ солдатами, привыкшими побждать Австрійцевъ, не смотря на ихъ многочисленность, и подъ начальствомъ генерала, никогда неотступавшаго, то Наполеонъ, занявъ Вну, освобождалъ Ломбардію, какъ и Баварію. Наводя на себя эрцгерцога, имъ привлекалъ къ себ и Массену, а соединивъ съ своими 150,000 человками, пришедшими вдоль Дуная, 50,000, пришедшихъ съ береговъ Адижа, онъ могъ быть въ Вн съ 200,000 побдоносныхъ Французовъ. Съ такою громадою войскъ, и когда были бы разстроены два главныя нападенія со стороны Баваріи и Ломбардіи, могли ли тревожить его два другія, приготовленныя на Свер и юг, въ Ганновер и со стороны Неаполя? Вся вооруженная Европа не была бы страшна для него.

Но онъ принялъ нкоторыя предосторожности со стороны Нижней-Италіи. Генералъ Сен-Сиръ занималъ Калабрію 20-го тысячами человкъ. Наполеонъ поручилъ ему идти къ Неаполю и овладть имъ при первыхъ признакахъ непріязненности. Для предупрежденія аттаки съ свера, онъ только продолжалъ начатые въ Берлин переговоры о Ганновер. Предлагая его Пруссіи за союзъ съ собою, но не надясь заключить открытый союзъ съ дворомъ робкимъ, онъ предлагалъ ему Ганноверъ въ вид залога. Во всякомъ случа, Пруссія должна была удалить войска воюющихъ державъ, и тмъ прикрывала сверъ Европы.

Никогда, ни одинъ полководецъ не изобрталъ и не приводилъ въ исполненіе такого обширнаго плана, потому-что никогда умъ боле могущественный, свободный въ намреніяхъ, располагавшій большими средствами, не имлъ случая дйствовать на такомъ пространств земель {А планъ Императора Александра въ 1812 году — соединить дунайскую армію и нсколько боковыхъ корпусовъ въ тылу Наполеона и отрзать отступленіе ему, еще занимавшему столицу въ средоточіи государства, планъ, разсчитанный день въ день, приведенный въ исполненіе на тысячахъ верстъ — не-уже-ли онъ не обширне, не дальновидне обхода Австрійцевъ, которые сдавались почти безъ боя? А другой стратегическій планъ Александра въ 1813 году — выйдти фланговымъ движеніемъ къ Лейпцигу съ главною арміею, оставляя Наполеона въ Дрезден и во власти его нсколько первостепенныхъ крпостей на Эльб — планъ, увнчанный трофеями лейпцигской битвы, плномъ сен-сирова корпуса, невольнымъ бездйствіемъ Даву? Можно указать еще на нсколько подобныхъ геніальныхъ соображеній побдителя наполеонова, которыя уже и возвеличиваетъ исторія. Русскіе слишкомъ-долго молчали о своихъ подвигахъ, между-тмъ, какъ хвастовство французовъ безъ мры увеличивало славу Наполеона, конечно, основанную на великихъ подвигахъ, но и омраченную ошибками, безпримрными въ исторіи. Примч. переводчика.}. Что видимъ обыкновенно? Правительства нершительныя, разсуждающія, когда надобно дйствовать, не предусмотрительныя, собирающія войска, когда имъ уже надобно быть на пол ботвы, и подъ руководствомъ правительствъ видимъ генераловъ, едва имющихъ власть двигаться на указанномъ имъ пространств. Здсь, напротивъ, геній, воля, предусмотрительность, совершенная свобода дйствовать, все способствовало одному человку для одной дли. Рдко встрчаются такія обстоятельства, по когда они соединились — міръ иметъ властителя.

Въ послднихъ числахъ августа, Австрійцы были уже на берегахъ Инна и Адижа, Русскіе на границ Галлиціи. Казалось, они застанутъ врасплохъ Наполеона: случилось иначе. Въ величайшей тайн начались передвиженія войскъ и были начаты переговоры о союз съ Баденомъ и Виртембергомъ, которымъ, однакожь, не открывали близости предстоявшей войны. Одному курфирсту баварскому раскрыли вс обстоятельства. Несчастный государь Баваріи колебался между Австріею непріязненною и Франціею дружественною, но одна была близко, другая далеко, и онъ помнилъ, что, въ предшествовавшія войны, его угнетала та и другая, а при мир забывали об. Франція могла вознаградить его за союзъ увеличеніемъ земель, но еще не зная о движеніи войскъ изъ булоньскаго лагеря, онъ видлъ только, что она занята борьбою съ Англіею, и что ее безпокоятъ германскіе союзники, а она не иметъ средствъ помочь имъ. Потому-то онъ безпрестанно говорилъ о союз Французскому посланнику Отто, и не смлъ заключить союза. Такое положеніе вдругъ перемнили письма Наполеона. Онъ прямо написалъ курфирсту и (объясняя, что ввряетъ чести его государственную тайну) объявилъ, что отмняетъ на время свои предпріятія противъ Англіи и немедленно идетъ съ 200,000 человкъ войска въ срединпу Германіи. ‘Къ вамъ во-время прійдетъ помощь’ писалъ онъ ему: ‘и побжденная Австрія будетъ принуждена составить для васъ ‘значительное государство изъ обломковъ своихъ владній’. Наполеонъ дорожилъ союзомъ курфирста, у котораго было 25,000 хорошо-образованныхъ солдатъ и обильно-снабженные магазины въ Баваріи. Важная выгода была — вырвать у союзниковъ 25,000 хорошаго войска и увеличить имъ свое.

Передъ выходомъ изъ булоньскаго лагеря, для охраненія флотиліи и всхъ приготовленныхъ для нея запасовъ, были приняты самыя тщательныя предосторожности и оставлено около тридцати-пяти тысячь войска, частію сформированнаго изъ матросовъ. Маршалъ Брюнъ назначенъ былъ главнымъ начальникомъ войска и всего берега. Боевые корпуса начали выступать въ походъ, и Наполеонъ самъ осматривалъ и провожалъ ихъ, одушевленныхъ мужествомъ и радостью при мысли о новыхъ битвахъ, отъ которыхъ ожидали они почестей, славы, богатства, и просили только скоре дать имъ случай перевдаться съ непріятелемъ.

Наполеонъ смотрлъ выступленіе своей арміи въ походъ, и 2 сентября отправился изъ Булони. 3-го числа онъ былъ уже въ Мальмезон. Никто не зналъ его намреній, и все еще думали, что онъ занятъ своими предпріятіями противъ Англіи, безпокоились только о намреніяхъ Австріи и объясняли себ перемщеніе войскъ, уже длавшееся извстнымъ тмъ, что въ газетахъ писали объ отправленіи 30 тысяч человкъ для наблюденія Австрійцевъ на Верхнемъ-Рейн.

Публика, не зная въ точности событій, не подозрвая, до какой степени глубокая англійская интрига скрпила узлы новой коалиціи, упрекала Наполеона, что онъ вывелъ Австрію изъ терпнія тмъ, что возложилъ на себя корону Италіи, присоединилъ Геную къ имперіи и отдалъ Лукку принцесс Элиз. Ему удивлялись, почитали большимъ счастіемъ имть надъ собою правительство столько твердое и правосудное, какъ его, но упрекали его въ излишней любви къ тому, въ чемъ онъ былъ такъ великъ — въ любви къ войн. Никто не могъ подумать, что война будетъ несчастна при такомъ полководц, какъ онъ, по слышали, что Австрія, Россія, часть Германіи получаютъ субсидіи отъ Англіи, не знали, скоро ли кончится эта новая борьба, и невольно вспоминали о бдствіяхъ первыхъ войнъ революціи. Довренность господствовала надъ другими ощущеніями, но слышался и легкій ропотъ, слишкомъ-чувствительный для тонкаго слуха Наполеонова.

Тягостныя ощущенія публики всего больше усиливались отъ чрезвычайнаго стсненія въ финансахъ. Тому были разныя причины. Наполеонъ упорствовалъ въ своемъ намреніи никогда не длать займовъ. ‘Покуда живъ, не выпущу никакихъ бумагъ’, писалъ онъ къ г-ну Марбуа отъ 18 мая изъ Милана. Въ-самомъ-дли, упадокъ кредита, произведенный ассигнаціями и всми родами бумагъ, еще продолжался, и всемогущій, страшный тогда императоръ французовъ не могъ бы заставить принять пятифранковый доходъ боле нежели на пятьдесятъ франковъ, то-есть, заемъ былъ бы по 10 процентовъ. Но такое положеніе представляло большія трудности, потому-что самое богатое государство не въ силахъ удовлетворить тягостей войны и всегда принуждено отлагать часть ихъ на будущее.

Мы видли состояніе бюджетовъ. Годъ XIII (отъ сентября 1804 до сентября 1805), уже оканчивавшійся, представлялъ новые недостатка. Въ XII году было ихъ 20 милліоновъ, въ XIII оказывалось уже 40. Къ-тому же, при плохомъ порядк въ отчетности, открыли, что еще остаются неудовлетворенныя издержки и несостоявшіеся доходы за прежніе годы., что составляло мильйоновъ двадцать. Итакъ, 20 мильйоновъ недочета за XII годъ, 40 за XIII и двадцать за прежніе годы — всего оказывалось до 80 мильйоновъ недоплаты при возобновленіи войны. Для пополненія ихъ употребили разныя, большею частію насильственныя средства, которыми могла располагать только всевластная воля Наполеона. Всего боле пострадала при томъ знаменитая компанія Соединенныхъ Негоціантовъ, которой душою былъ геніальный спекулянтъ Увраръ. Нсколько времени эта компанія была главнымъ средствомъ въ финансовыхъ оборотахъ Франціи и Испаніи, но напослдокъ отважность и дерзость ея оборотовъ требовали ограниченія, и тмъ былъ нанесенъ ей смертельный ударъ. Наполеонъ не вполн понималъ путаницу финансовыхъ оборотовъ, въ какіе пускался довренный его, г. Марбуа, и приписывалъ общее стсненіе ложнымъ спекуляціямъ французской торговли, ростовщикамъ, и жаловался на дловыхъ людей почти такъ же, какъ жаловался онъ на идеологовъ, когда встрчалъ противоположныя ему идеи. Но онъ не хотлъ, чтобъ такое положеніе длъ препятствовало исполненію его поколніи. Онъ требовалъ 12 мильйоновъ звонкою монетою въ Страсбургъ, и требовалъ такъ положительно, что ихъ добыли самыми необыкновенными средствами. Онъ требовалъ еще 10 мильйоновъ въ Италію, и компанія принуждена была купить ихъ въ Гамбург, а оттуда золотомъ и серебромъ перевезла въ Миланъ черезъ Рейнъ и Альпы. Впрочемъ, Наполеонъ надялся черезъ пятнадцать или двадцать дней огромить всхъ такими ударами, которые должны были уничтожить вс замшательства. ‘Черезъ дв недли’ говорилъ онъ: ‘я поражу Австрійцевъ, Русскихъ и биржевыхъ спекулянтовъ’.

Имя денежныя средства, хорошо ли, худо ли добытыя, онъ занялся конскрипціею и устройствомъ своихъ резервовъ. Годовой наборъ людей раздлялся тогда на дв половины, по 30 тысячи человкъ каждая, первая поступала на службу, другая оставалась по домамъ, по могла быть призвана подъ знамена простымъ приказомъ правительства. Отъ годовъ IX, X, XI, XII и XIII оставалась еще большая часть людей, уже возмужалыхъ., которыми правительство могло располагать. Наполеонъ вслдъ собрать ихъ всхъ, и кром того ршился предупредить наборъ XIV года, къ которому принадлежали молодые люди, достигавшіе узаконеннаго возраста съ 23 сентября 1805 по 23 сентября 1806 года, а какъ вскор хотли возстановить грегоріанскій календарь, то онъ вслдъ прибавить къ набору и тхъ, которые достигали узаконеннаго возраста съ 23 сентября по 31 декабря 1806 года. Итакъ, въ одинъ наборъ входили вс подвергавшіеся конскрипціи по конецъ декабря 1806 года. Такая мира доставляла Наполеону 80 тысячь человкъ, изъ которыхъ послднимъ не было еще и двадцати лтъ. Но онъ не хотлъ тотчасъ употребить ихъ на службу, а располагалъ приготовить къ длу военному, помстивъ въ третьи батальйоны, составлявшіе депо каждаго полка. Годъ или два оно обучались бы, укрплялись въ силахъ, и черезъ пятнадцать или восьмнадцать мсяцевъ сдлались бы превосходными солдатами, почти такъ же хорошо приготовленными, какъ солдаты булоньскаго лагеря. Его предположеніе было равно выгодно и для здоровья людей, и для воинскаго ихъ образованія, потому-что, если двадцатилтьи конскриптъ тотчасъ идетъ въ походъ, то онъ скоро будетъ въ госпитал. Но такое соображеніе было возможно только для того правительства, которое ужо имло противъ непріятеля устроенную армію, и ежегодный наборъ былъ нуженъ ему для резерва.

Законодательный корпусъ былъ распущенъ, и собирать его понадобилось бы много времени. Наполеонъ не соглашался на такую задержку и вздумалъ обратиться къ сенату, основываясь на двухъ причинахъ: первая, что наборъ, обнимавшій боле двнадцати мсяцевъ, и въ который входили конскрипты, не достигшіе 20-ти лтъ, былъ самъ по себ неправиленъ, вторая, что обстоятельства не допускали медленности. Такое дйствіе нарушало законность: сенатъ не могъ опредлять ни денежнаго налога, ни набора людей. Онъ имлъ другія обязанности, какъ-то: не допускать законовъ, противныхъ конституціи, дополнять недостатки ея и наблюдать за дйствіями правительства, ознаменованными произволомъ. Одинъ законодательный корпусъ могъ опредлять налоги и наборы людей. Нарушеніе конституціи, уже слишкомъ-гибкой, было ошибкою: такъ легко не соблюдать формъ ея значило сдлать се совсмъ мечтательною. Другая ошибка была не уважать назначенія сената, сдлать его обыкновеннымъ средствомъ въ затруднительныхъ случаяхъ, и слишкомъ-ясно показать, что отъ него ожидали гораздо-больше послушности, нежели отъ законодательнаго корпуса. Архиканцлеръ Камбасересъ не любилъ излишествъ власти, не совершенно необходимыхъ, и замтилъ это, утверждая, что надобно, по-крайней-мр, для соблюденія формъ, присвоить сенату, какъ государственную Мру, опредленіе набора войскъ. Наполеонъ не отвергалъ осторожности, но откладывалъ мры ея до другаго времени, какъ-скоро надобно было ему спшить, и не хотлъ ни установить общаго правила, ни медлить сборомъ конскриптовъ. Онъ веллъ заготовить сенатское опредленіе о набор 1806 года, и основать его на двухъ чрезвычайныхъ обстоятельствахъ: неправильности набора и важности обстоятельствъ.

Онъ ршился также примнить къ обстоятельствамъ національную гвардію, учрежденную законами 1790, 1791 и 1795, годовъ. Третья коалиція имла вс признаки двухъ первыхъ, и хотя времена перемнились, хотя Европа негодовала меньше противъ направленія Франціи и больше противъ ея величія, но Наполеонъ думалъ, что народъ обязанъ такъ же сильно и единодушно содйствовать своему правительству, какъ и прежде. Онъ не могъ ожидать того же порыва, потому-что революціонный энтузіазмъ не существовалъ боле, но могъ надяться на совершенную покорность закону со стороны гражданъ и на глубокое чувство чести тхъ изъ нихъ, которые были бы призваны закономъ. На такомъ основаніи веллъ онъ преобразовать національную гвардію, но хотлъ отъ нея боле подчиненности и воинственности, и потому распорядился приготовить сенатское опредленіе, которое уполномочивало бы его устроить ее силою императорскихъ декретовъ. Онъ ршился присвоить себ назначеніе офицеровъ и соединить въ роты егерей и гренадеровъ самую молодую и воинственную часть населенія. Онъ назначалъ ее для защиты крпостей и для сбора на угрожаемыхъ пунктахъ, какъ-то въ Булони, Антверпен, Ванде.

Эти различныя силы были расположены такимъ-образомъ: боле 200 тысячь солдатъ шли въ Германію, 70 тысячь защищали Италію, двадцать одинъ батальйонъ пхоты съ пятнадцатью морскими батальйонами охраняли Булонь. Полки состояли изъ трехъ батальйоновъ: двухъ дйствующихъ и одного запаснаго, куда поступали солдаты больные и выздоравливавшіе, и гд обучались конскрипты. Часть третьихъ батальйоновъ уже находилась въ Булони, вс другіе были размщены отъ Майнца до Страсбурга. Къ этимъ тремъ пунктамъ отправляли людей, собираемыхъ за IX, X, XI, XII и ХІІІ-й годы, и 80 тысячь конскриптовъ 1806 года. Они поступили въ третьи батальйоны, для обученія и для укрпленія себя въ силахъ. Старшіе изъ нихъ лтами, обучившись, долженствовали потокъ идти маршевыми отрядами на пополненіе въ арміи убыли отъ военныхъ дйствій. Такъ стопятидесяти-тысячный резервъ охранялъ границы и обезпечивалъ пополненіе корпусовъ. Національная гвардія подкрпляла резервъ и устроивалась на свер и запад, для защиты береговъ и особливо Булони или Антверпена, если бы Англичане стали пытаться сжечь флотилію или истребить верфи на Шельд. Маршалъ Брюнъ уже былъ назначенъ командовать въ Булони. Маршалъ Лефевръ назначался командовать въ Майнц, маршалъ Келлерманнъ въ Страсбург. Назначеніе ихъ показывало удивительную сметливость Наполеона. Маршалъ Брюнъ пользовался извстностью, пріобртенною имъ въ 1799 году, при отраженіи десанта Русскихъ и Англичанъ. Маршалы Лефевръ и Келлерманнъ, старые солдаты, получившіе за свои заслуги мсто въ сенат и жезлъ почетныхъ маршаловъ, были способны блюсти за устройствомъ резервовъ, между-тмъ, какъ боле молодые сподвижники ихъ должны были дйствовать на войн. Тутъ же былъ случай уклоненія отъ закона, который воспрещалъ сенаторамъ занимать общественныя должности. Сенату очень не правился этотъ законъ, и отъ него уклонялись очень-ловко, назначая членовъ его къ образованію народныхъ защитниковъ отечества.

Окончивъ распоряженія свои, Наполеонъ веллъ внести въ сенатъ вс исчисленныя нами мры, и представилъ ихъ самъ, въ торжественномъ собраніи, 23 сентября, въ Люксанбург. Онъ говорилъ ясно и твердо о войн, внезапно для него явившейся на твердой земл, когда онъ занимался экспедиціею противъ Англіи, говорилъ о требованныхъ отъ Австріи объясненіяхъ, о двусмысленныхъ отвтахъ ея и явныхъ теперь лжахъ, потому-что арміи ея перешли черезъ Иннъ 8-го сентября, въ то самое время, когда она особенно увряла въ наклонности своей къ сохраненію мора. Онъ обращался къ Франціи и общалъ скоро уничтожить новую коалицію. Сенаторы изъявляли ему сильное сочувствіе, хотя въ глубин сердца приписывали новую континентальную войну присоединеніямъ къ Франціи итальянскихъ областей. Во время прозда императорскаго кортежа по улицамъ отъ Люксанбурга до Тюльери, народный энтузіазмъ, подавленный стсненіями всякаго рода, былъ не такъ выразителенъ, какъ обыкновенно. Наполеонъ замтилъ это, оскорбился, и съ досадою говорилъ о томъ архиканцлеру Камбасересу. Онъ называлъ Парижанъ несправедливыми къ-себ, но утшался, надясь вскор возбудить клики восторга, громкіе и пламенные больше тхъ, какіе столько разъ звучали въ ушахъ его, и, не имя времени занимать мысль свою ни однимъ предметомъ долго, переносили ее къ событіямъ, готовившимся на берегахъ Дуная. Поспшая отъздомъ, онъ составилъ положеніе объ устройств правительства на время своего отсутствія. Братъ его Іосифъ получилъ назначеніе предсдательствовать въ сенат, другой братъ, Лудовикъ, въ качеств конетабля, долженъ былъ заниматься наборомъ людей и образованіемъ національной гвардіи. Архиканцлеръ Камбасересъ былъ назначенъ предсдательствовать въ государственномъ совт. Вс дла должны были поступать на сужденіе совта, составленнаго изъ министровъ и высшихъ сановниковъ, подъ предсдательствомъ великаго-избирателя Іосифа. Наполеонъ приказывалъ, чтобъ черезъ курьеровъ, отправляемыхъ къ нему каждый день, доставлялись донесеніе о всхъ длахъ, съ личнымъ мнніемъ архиканцлера о каждомъ. Камбасерссъ опасался, что Іосифъ, предсдатель совта правительства, оскорбится ролею верховнаго критика, присвоенною одному изъ членовъ того же совта, и замтилъ это Наполеону. Наполеонъ рзко возразилъ, что изъ угожденія тщеславію не хочетъ лишиться самыхъ драгоцнныхъ для него свдній. Такъ и осталось. Ршенія императора должны были приходить въ Парижъ въ-слдствіе донесеніи архиканцлера. Только въ нетерпящихъ отлагательства случаяхъ совтъ уполномочивался предупреждать волю императора и отдавать приказанія, исполняемыя каждымъ министромъ подъ личною его отвтственностью. Такъ Наполеонъ предоставлялъ себ ршеніе всего, даже во время своего отсутствія, и архиканцлеръ Камбасересъ длался окомъ его правительства, покуда самъ онъ оставался далеко отъ средоточія Франціи.

Вс окружавшіе его съ печалью смотрли на его отъздъ. Не знали тайны его генія, не знали какъ онъ сократитъ воину, боялись, что она будетъ продолжительна, и были уврены, что она будетъ кровава. Спрашивали: какой жребіи ожидаетъ Францію, если его могущественная голова будетъ такъ же поражена ядромъ, какъ грудь Тюренна, или пулею, какъ лобъ Карла ХІІ-го? Сверхъ-того, приближенные не могли не обожать его, не смотря на его вспыльчивый, повелительный нравъ. Вс разставались съ нимъ въ большомъ гор. Онъ согласился, чтобъ до Страсбурга сопровождала его императрица, еще боле привязанная къ нему въ т періоды, когда боялась, что союзъ ихъ но будетъ продолжителенъ. Онъ бралъ съ собою Бертье, а Талейрану оставлялъ приказаніе слдовать за главною квартирою въ нкоторомъ разстояніи, съ нсколькими чиновниками. Наполеонъ выхалъ изъ Парижа 24 числа и прибылъ въ Страсбургъ 26-го.

Къ величайшему удивленію Европы, армія, за двадцать дней бывшая на берегахъ Океана, находилась уже въ центр Германіи, на берегахъ Майна, Неккара и Рейна. Никогда и нигд не видано было перехода больше тайнаго и быстраго. Головы колоннъ показывались всюду: въ Вюрцбург, въ Майнц, въ Страсбург. Солдаты радовались до восторга, и видя Наполеона встрчали его тысячекратно-повторяемые криками: ‘Да здравствуетъ императоръ!’ Эти безчисленныя войска, пхота, артиллерія, кавалерія, вдругъ собранныя, эти обозы състныхъ припасовъ и боевыхъ снарядовъ, такъ быстро явившіеся, длинныя вереницы лошадей, купленныхъ въ Швабіи и Швейцаріи, словомъ, вс эти движенія арміи, за нсколько дней не ожиданной и вдругъ появившейся тутъ, представляли зрлище единственное, еще возвышаемое присутствіемъ военнаго двора, блестящаго, но строгаго, и безчисленнымъ множествомъ любопытныхъ, спшившихъ видть императора французовъ, идущаго на войну.

Коалиція торопилась съ своей стороны, но она не такъ хорошо приготовилась, какъ Наполеонъ, и особливо не была такъ дятельна, хотя одушевлялась самыми пламенными страстями. Союзныя державы условились двинуть главныя силы свои къ Дунаю до наступленія зимы, чтобъ Наполеонъ не могъ, воспользовавшись трудностью сообщеніи въ дурное время года, поразить Австрію отдльно отъ ея союзниковъ. Вс приказы о передвиженіяхъ были отданы такъ, чтобъ въ конц августа и начал сентября приготовленія были кончены. Союзники думали слишкомъ предупредить такимъ-образомъ Наполеона, и начать военныя дйствія въ самое благопріятное для себя время. Они не ожидали такъ рано встртить французовъ на театр войны.

Русскія войска собирались въ Ревел и садились на суда въ первыхъ числахъ сентября, для отплытія въ Стральзуидъ. Они состояли изъ 16 тысячь человкъ, подъ командою генерала Толстаго. Двнадцать тысячь Шведовъ уже прежде ихъ прибыли въ Стральзундъ. Они должны были идти черезъ Мекленбургъ въ Ганноверъ и соединиться тамъ съ 15-ю тысячами Англичанъ, высаженныхъ на Эльб въ Куксгевен. Это составляло армію въ 43 тысячи человкъ, назначенную для нападенія съ сквера. Нападеніе ея могло быть главнымъ или побочнымъ, сообразно съ тмъ, присоединится или не присоединится къ нему Пруссія.

Приближались дв большія русскія арміи, но 60 тысячь человкъ каждая: одна, подъ начальствомъ генерала Кутузова, шла черезъ Галлицію, другая, подъ начальствомъ генерала Буксгевдена, черезъ Польшу. Русская гвардія, подъ командою Великаго Князя Константина, состояла изъ 12-ти тысячь человкъ отборныхъ людей и слдовала за второю арміею {Въ арміи Кутузова было 40.405 человкъ, въ корпус Буксгевдена 26,828, въ гвардейскомъ отряд 8,500 человкъ. Эти свднія заимствованы изъ строевыхъ рапортовъ, и показываютъ достоврность французскаго историка, который, не основываясь ни на чемъ, увеличилъ русскую армію пятьюдесятью тысячами человкъ! Прим. перев.}. Резервная армія генерала Михельсона устроивалась въ Вильн. Юный Императоръ Александръ, вовлеченный въ войну, былъ столько проницателенъ, что видлъ свою ошибку, но не имлъ ршимости признать ее, или поправить быстрымъ образомъ дйствій: не сознаваясь самъ себ въ томъ, онъ былъ подъ властію тайнаго страха, и слишкомъ-поздно ршился на окончательныя приготовленія {Какъ ложно представляетъ г. Тьеръ характеръ и вс дйствія Императора Александра І-го, можетъ видть всякій изъ насъ, сравнивъ съ выдумками Французскаго историка правдивое изложеніе событій въ ‘Описаніи Первой Войны Императора Александра съ Наполеономъ’, соч. генерал-лейтенанта Михайловскаго-Данилевскаго. При такомъ обличител можно съ пренебреженіемъ читать злобныя клеветы г. Тьера. Прим. перев.}. Корпусъ генерала Кутузова, который изъ Галлиціи долженъ былъ прійдти на помощь къ Австрійцамъ, пришелъ на границу Австріи не раньше конца августа. Ему надлежало пройдти Галлиціюотъ Бродъ до Ольмюца, Моравію отъ Ольмюца до Вны, Австрію и Баварію отъ Вны до Ульма. Это было гораздо-дальше, нежели сколько французамъ надобно было пройдти отъ Булони до Ульма, а Русскіе не умли переноситься такъ быстро, какъ французы. Европа видла, какъ хаживали наши солдаты: она знаетъ, что быстре ихъ не бывало никогда {Едва ли! Русскія войска быстре ихъ два раза приходили въ Парижъ изъ-за нсколькихъ тысячь верстъ, одержавъ да пути своемъ безпримрныя побды. Прим. перев.}. Итакъ, предвидніе Наполеона исполнилось: Русскіе уже опоздали.

Вторая русская армія, расположенная между Варшавою и Краковомъ, въ окрестностяхъ Пулавы, и вмст съ гвардіею состоявшая изъ 70-ти тысячь человкъ {Повторяемъ, что у Буксгевдена было 26,828 человкъ, гвардіи 8,500, слдовательно, меньше чмъ половина противъ указанія г. Тьера, хоть онъ уже убавилъ здсь 2,000 человкъ противъ перваго своего указанія. Историческія числа измняются у него по вол. Прим. перев.}, ожидала прибытія Императора Александра, направленіе ея зависло отъ отношеній къ Пруссіи. Юный Императоръ хотлъ видть свои войска, отплывавшія изъ Ревеля, и потомъ отправился къ польской арміи {Корпусъ Буксгевдена никогда не назывался польскою арміею (l’arme de Pologne). Примч. перев.} въ Пулаву, недалеко отъ Варшавы. Онъ остановился въ Пулав у своего молодаго министра иностранныхъ длъ, князя Адама Чарторыскаго, желая быть ближе къ Берлину, для сношеній съ тамошнимъ дворомъ.

При Александр находился князь Петръ Долгорукій, новичокъ въ военномъ дл, надменный и честолюбивый, врагъ умныхъ молодыхъ людей, занимавшихся при Государ длами правительства {Генерал-адъютантъ Петръ Петровичъ Долгорукій былъ одинъ изъ образованнйшихъ молодыхъ людей своего времени, удостоенный особеннаго вниманія Императора Александра І-го и подававшій большія надежды, которыя уничтожила смерть его на пол чести, во время войны въ Финляндіи въ 1808 году. Прим. перев.}. Онъ старался убдить Императора, что эти молодые люди неврны Россіи и измняютъ ей для выгодъ Польши {Откуда могъ почерпнуть свднія г. Тьеръ о тайныхъ совщаніяхъ россійскаго Монарха съ довреннымъ его генерал-адъютантомъ? Пусть, для пользы исторіи, онъ укажетъ свои источники! Иначе, мы признаемъ показанія его чистою ложью. Прим. перев.}. Мягкость Александра общала успхи князю Долгорукому. Несправедливо было, что князь Чарторыскій могъ измнить Александру. Но онъ ненавидлъ прусскій дворъ, почитая двоедушіемъ слабость его, и какъ истый Полякъ желалъ, чтобы намреніе дйствовать насильственно, если онъ не станетъ соображаться съ видами коалиціи, было исполнено во всей строгости, то-есть, чтобъ съ нимъ были разорваны сношенія, и чтобъ, разсявъ его войска, едва собранныя, отняли у него Варшаву, Познань и провозгласили Александра польскимъ королемъ {Кто сказалъ все это г. Тьеру? Вс свднія въ исторіи должны быть подкрпляемы неоспоримыми свидтельствами, а особливо столь важныя свднія, какія сообщаетъ онъ здсь. Голословнымъ показаніямъ никто но довритъ. Прим. перев.}. Желаніе его было естественно для Поляка, но необдуманно для государственнаго мужа русскаго. Наполеонъ одинъ могъ разбить коалицію: что жь было бы, еслибъ ему придала насильственный союзъ Пруссіи?

Впрочемъ, такое требованіе было слишкомъ-сильно для нершительнаго характера Александра. Онъ отправилъ въ Берлинъ своего посланника, г-на Алопеуса {Императоръ Александръ І-й не могъ отправлять Алопеуса изъ Пулавы, потому-что Алопеусъ жилъ въ Берлин и былъ прежде аккредитованъ при тамошнемъ двор. Прим. перев.}, и вслдъ ему обратиться къ дружб Фридриха-Вильгельма, требовать сначала свободнаго прохода для русской арміи черезъ Силезію и потомъ внушать, что союзники не сомнваются въ содйствіи Пруссіи благому преднамренію: освободить Европу. Посланникъ даже имлъ полномочіе объявить прусскому кабинету, что колебаться нельзя, что нейтралитетъ невозможенъ, и что если на проходъ войскъ не согласятся дружелюбно, то онъ будетъ произведенъ силою. Алопеусу долженъ былъ способствовать князь Долгорукій, генерал-адьютантъ Императора Александра. Ему поручили ясно показать въ Берлин намреніе увлечь Пруссію ласками или заставить ршиться силою. Въ Пулав даже составили манифестъ, который долженъ былъ предшествовать непріятельскимъ дйствіямъ {Само собою разумется, что манифесты составляются прежде, нежели раздадутся пушечные выстрлы, но бываютъ объявляемы только сообразно событіямъ. Ребяческое замчаніе г. Тьера показываетъ удивительную неопытность въ человк, бывшемъ первымъ министромъ. Прим. перев.}.

Между-тмъ, какъ Русскіе уполномоченные обращались съ пылкими своими требованіями къ прусскому двору, тамъ были и Французскіе уполномоченные, Дюрокъ и Лафоре, черезъ которыхъ Нанолеопъ предлагалъ Пруссіи Ганноверъ. Мы видли, что обер-гофмаршалъ Дюрокъ отправился изъ Булони въ Берлинъ съ этимъ предложеніемъ. Оно было обольстительно, но г. Гарденбергъ, котораго называли въ Европ министромъ благомыслящимъ, не зналъ, какъ на него согласиться. Два мсяца, іюль и августъ, прошли въ переговорахъ и разныхъ предположеніяхъ. Наконецъ, юный король прусскій, видя сближеніе армій русскихъ, австрійскихъ и французскихъ, убдился, что война близка и неизбжна. Онъ оставался твердъ въ обыкновенной своей систем нейтралитета Сверной Германіи. Тогда Дюрокъ и Лафоре, по повелнію Наполеона, предложили ему то, чего столько разъ требовалъ самъ берлинскій кабинетъ: отдачи Ганновера Пруссіи, въ видъ залога, съ тмъ, что она обезпечитъ Франціи обладаніе имъ. Фридрихъ-Вильгельмъ съ радостью увидлъ бы выступленіе французовъ изъ Ганновера, и желалъ получить столь драгоцнный залогъ, но зная, что за то онъ долженъ будетъ сопротивляться Сверной экспедиціи, отказался отъ всего. Онъ поставилъ на видъ, что въ настоящемъ положеніи своемъ былъ беззащитенъ противъ Россіи со стороны Польши. Дюрокъ и Лафоре возразили предложеніемъ ему 80-ти тысячной арміи французовъ, готовой соединиться съ Пруссаками. Но Фридрихъ-Вильгельмъ не хотлъ войны, онъ отвергнулъ ее и въ этомъ новомъ вид. Тогда-то прибыли въ Берлинъ гг. Алопеусъ и князь Долгорукій {Откуда же прибылъ Алопеусъ въ Берлинъ, когда онъ находился въ Берлин? Прим. перев.}, и требовали, чтобъ Пруссія объявила себя за коалицію. Почти тоже отвчалъ король русскимъ посланникамъ, что отвчалъ посланнымъ Наполеона: Пруссія первая подвергалась ударамъ французовъ, какъ скоро присоединялась къ коалиціи. Русскіе посланники объявили, что собранныя между Варшавою и Краковомъ войска готовы подкрпить его, и что 70 тысячь Русскихъ пройдутъ черезъ Силезію и Саксонію на Рейнъ для того, чтобъ встртить первый напоръ французовъ. Такія убжденія не увлекли Фридриха-Вильгельма. Тогда дали ему замтить, что уже поздно, и что въ присоединеніи его къ общему длу не сомнвались до такой степени, что отдали русскимъ войскамъ приказаніе переходить черезъ Пруссію. Фридрихъ-Вильгельмъ твердо возсталъ противъ этого. Въ характер его ошибались. Онъ былъ нершителенъ {Г. Тьеръ находитъ всхъ противниковъ Франціи нершительными! Это систематическая неправда. Прим. перев.}, и отъ-того иногда казался слабымъ и двуличнымъ, но, выведенный изъ терпнія, длался упоренъ. Онъ пришелъ въ гнвъ, собралъ совтъ, къ которому пригласилъ стараго герцога брауншвейгскаго и фельдмаршала Моллендорфа, и, не смотря на свою бережливость, ршился поставить прусскую армію на военную ногу. Видя, что противъ него хотятъ дйствовать насильственно об стороны, онъ ршился принять мры предосторожности и приказалъ собрать 80 тысячъ человкъ, для чего надлежало употребить около 61 мильйоновъ франковъ, частію изъ государственныхъ доходовъ, частію изъ казны Фридриха-Великаго, разстроенной въ предшествовавшее царствованіе, по пополненной экономіями настоящаго.

Г-нъ Алопеусъ ужаснулся такихъ распоряженій и поспшилъ написать въ Пулаву, умоляя своего Императора сохранять расположеніе прусскаго короля, если онъ не желаетъ имть противъ себя всхъ силъ прусской монархіи.

Эти извстія поколебали ршимость Императора Александра. Князь Чарторыскій убдительно упрашивалъ его, не допуская Пруссіи принять Мры предосторожности, пройдти просто черезъ ея владнія, а не выпрашивать этого такъ долго. Если Пруссія вздумаетъ воевать, говорилъ Чарторыскій, Александръ объявитъ себя польскимъ королемъ и устроитъ новое королевство, заслонившись русскими арміями. Если она приступитъ къ союзу — преднамренный планъ исполнится и однимъ союзникомъ будетъ больше {Откуда заимствованы такія важныя указанія? Кто присутствовалъ при совщаніяхъ Императора Александра І-го съ его министромъ иностранныхъ длъ? и кто могъ сообщить г. Тьеру содержаніе и даже слова ихъ совщаній? Это уже слишкомъ-смло! Прим. перев.}. Но Александръ уже получилъ свднія отъ Алопеуса, отвергнулъ совты своего молодого министра, и снова послалъ князя Долгорукаго въ Берлинъ {Князь Долгорукій одинъ только разъ здилъ въ Берлинъ. Прим. перев.}, уврить царственнаго своего друга, что онъ никогда не имлъ намренія стснять его волю, и, напротивъ, отдалъ приказъ русской арміи остановиться на границахъ Пруссіи, что онъ желаетъ доказать своими дйствіями уваженіе къ нему, но что великихъ длъ нельзя ршать черезъ посредниковъ, и потому онъ проситъ назначить ему свиданіе. Оно и было назначено въ первыхъ числахъ октября. Между-тмъ, Лафоре и Дюрокъ оставались въ Берлин: ихъ увряли въ твердомъ поддержаніи нейтралитета.

Такъ употребили Русскіе сентябрь мсяцъ, между-тмъ, какъ Австрійцы лучше воспользовались этимъ драгоцннымъ временемъ. Г. Кобенцель не переставалъ повторять въ Париж, что единственное желаніе Австріи — получить посредствомъ переговоровъ обезпеченіе въ будущемъ положеніи Италіи, и въ это же самое время Австрія пользовалась англійскими субсидіями съ величайшею дятельностью. Прежде всего, она собрала 100 тысячь человкъ въ Италіи, подъ начальствомъ эрцгерцога Карла. Лучініи генералъ ея и самая сильная армія должны были возвратить ей самыя дорогія для нея области. Двадцать-пять тысячь человкъ, подъ начальствомъ эрцгерцога Іоанна, который командовалъ при Гогенлиндеп, охраняли Тироль, 80 или 90 тысячь человкъ назначались овладть Баваріею, двинуться въ Швабію и занять знаменитую ульмскую позицію, гд Край, въ 1800 году, такъ долго удерживалъ генерала Моро. 50 или 60 тысячь Русскихъ Кутузова должны были присоединиться къ австрійской арміи {Можно ли такъ играть историческими указаніями! То было 60, то является 50 или 60 тысячь у Кутузова, когда ихъ всего было 46,405 человкъ. Десятки тысячь войска ни почемъ у г. Тьера! А еслибъ онъ понималъ, что значатъ 10,000 человкъ на пол сраженія!.. Прим. перев.} и составить армію во 140 тысячь человкъ, которою надялись достаточно занять французовъ, покуда подойдутъ другія русскія арміи, эрцгерцогъ Карлъ завоюетъ Италію, а войска, отправленныя въ Ганноверъ и Неаполь, произведутъ выгодную диверсію. Знаменитый генералъ Маккъ, составитель плановъ для всхъ походовъ противъ Франціи, съ большою дятельностью и нкоторымъ знаніемъ военныхъ подробностей сформировавшій австрійскую армію для новой войны, былъ самъ назначенъ командовать швабскою арміею, вмст съ эрцгерцогомъ Фердинандомъ {Эрцгерцогъ Фердинандъ былъ главнокомандующимъ, а Маккъ генерал-квартирмейстеромъ арміи, но имлъ бланкеты своего императора. Прим. перев.}.

Воспользовавшись городами, принадлежавшими Австріи въ тамошней стран, устроили магазины между Констанцскимъ-Озеромъ и Верхнимдуваемъ. Одномъ изъ австрійскихъ городовъ былъ Меммингснъ, на Иллер, составляющій лвую сторону позиціи, которой правую сторону занимаетъ Ульмъ. Въ Меммипгенъ свезли неизмримые запасы и построили тамъ нсколько окоповъ, чего нельзя было сдлать въ Ульм, принадлежавшемъ Баваріи.

Все это совершалось въ послднихъ числахъ августа. Но Австрія, отъ излишней поспшности, вовсе необыкновенной для нея, сдлала великую ошибку. Нельзя было занять ульмской позиціи не перешедши черезъ баварскую границу. Сверхъ-того, Баварія имла 25-ти тысячную армію, огромные магазины, владла линіею Инна и, слдовательно, все заставляло прежде французовъ захватить такую богатую добычу. Съ нею вздумали дйствовать какъ Россія съ Пруссіею, то-есть, увлечь ее внезапностью. Правда, оно было легче, но при неудач могли выйдти послдствія очень-непріятныя.

Когда генералъ Маккъ прибылъ на берега Инна, князь Шварценбергъ былъ посланъ въ Мюнхенъ къ курфирсту съ самыми убдительными требованіями германскаго императора. Курфирста просили объявить себя за коалицію, соединить свои войска съ австрійскими, дозволить размстить ихъ въ австрійской арміи, по полку въ дивизію, предоставить въ распоряженіе союзниковъ свои земли и магазины, словомъ, присоединиться къ этому новому крестовому походу противъ общаго врага Германіи и Европы. Князь Шварценбергъ былъ уполномоченъ предложить, еслибы то понадобилось, Баваріи лучшіе округи въ Зальцбург и даже въ Тирол, съ тмъ, чтобъ въ Италіи, вновь завоеванной общимъ оружіемъ, можно было опять водворить боковыя линіи императорскаго дома, удаленныя оттуда.

Покуда князь Шварценбергъ халъ въ Мюнхенъ, курфирстъ находился почти въ такомъ же положеніи, какъ прусскій король. Г. Отто, который въ 1801 году велъ такъ искусно переговоры въ Лондон, былъ Французскимъ министромъ въ Мюнхен. Показывая видъ, что дворъ тамошній не благоволитъ къ нему, онъ, однакожь, имлъ тайныя свиданія съ курфирстомъ и старался убдить его, что Баварія существуетъ только покровительствомъ Наполеона. Достоврно, что въ настоящемъ случа, какъ и во многихъ другихъ, она могла спастись отъ Австріи только опираясь на Францію. Даже въ 1803-мъ году, она пріобрла достаточныя вознагражденія въ Германіи единственно при посредничеств Франціи. Указывая на такія соображенія, г. Отто умлъ прекратить колебанія курфирста и довести его до того, что 24 августа онъ связалъ себя союзнымъ договоромъ. Глубочайшая тайна была общана и соблюдена. Черезъ нсколько дней потомъ, 7 сентября, явился въ Мюнхен князь Шварценбергъ. Курфирстъ, слабый характеромъ, имлъ еще особенную причину оказывать слабость: супруга его, урожденная принцесса баденская, отличалась негодованіемъ противъ Франціи. Она тревожилась, плакала и показывала величайшую печаль, видя своего супруга прикованнымъ къ Наполеону, чмъ еще боле увеличивала его тревожное состояніе духа. Князь Шварценбергъ, за которымъ въ двухъ маршахъ была австрійская армія, усплъ, при помощи слезъ курфирстины, поколебать курфирста и вырвать у него общаніе предаться Австріи. Но, устрашенный послдствіями такой внезапной перемны, государь баварскій, боясь Макка, бывшаго близко, боялся и Наполеона, еще отдаленнаго. Онъ почелъ долгомъ предупредить г. Отто, извинить свой поступокъ несчастнымъ своимъ положеніемъ и просить снисхожденія Франціи. Получивъ извщеніе его, г. Отто бросился къ курфирсту, показалъ ему опасность его отпаденія отъ Франціи и достоврность, что Наполеонъ скоро явится побдоноснымъ въ Мюнхен, а для мира съ Австріей) пожертвуетъ ей Баваріей). Другія обстоятельства помогли убжденіямъ г. Отто. Требованіе размстить армію въ австрійскія дивизіи привело въ негодованіе баварскихъ генераловъ и офицеровъ. Въ то же время узнали, что Австрійцы, не ожидая согласія, испрашиваемаго въ Мюнхен, перешли черезъ Иннъ, и такое нарушеніе неприкосновенности границъ взволновало умы. Стали громко говорить, что Питтъ честолюбивъ но меньше Наполеона, что онъ купилъ внскій кабинетъ, и что, но милости англійскаго золота, Германія опять будетъ потоптана ногами солдатъ цлой Европы. Кром этого, г-ну Отто поблагопріятствовало еще одно обстоятельство: при курфирст былъ искусный министръ, г. Монжела, сндаемый честолюбіемъ за свою страну: онъ мечталъ пріобрсти для Баваріи въ девятнадцатомъ столтіи такія же увеличенія земель, какія въ восьмнадцатомъ пріобрла Пруссія, безпрестанно изъискивалъ, гд, въ Вн или Париж, больше надежды на успхъ, и наконецъ убдился, что это врне съ государствомъ новымъ, т. е. съ Франціею. Потому-то онъ старался поддержать договоръ, подписанный съ г. Отто. На время, его поколебали-было предложенія князя Шварценберга, и честолюбіе готово было овладть имъ, какъ слабость его государемъ. Но онъ скоро возвратился къ прежнему, и убжденія г. Отто, при помощи общественнаго мннія, негодованіи баварской арміи, совтовъ г. Монжела, еще разъ одержали побду. Курфирстъ снова предался Франціи. Пользуясь тревожнымъ состояніемъ духа его, получали отъ него согласіе на все, чего хотли. Предложили удалиться въ Вюрцбургъ, бывшій епископскій городъ, отданный Баваріи въ 1803 году, и велть арміи слдовать туда же, онъ согласился. Желая выиграть время, онъ извстилъ князя Шварценберга, что отправляетъ въ Вну баварскаго генерала г. Ногарола, извстнаго приверженца Австріи, уполномоченнаго вести переговоры съ нею. Потомъ курфирстъ отправился, со всмъ дворомъ своимъ, ночью съ 8 на 9 сентября, сначала въ Ратисбоннъ, а изъ Ратисбопна въ Вюрцбургъ, куда и прибылъ 12 сентября. Баварскія войска, собранныя въ Амбергь и Ульм, получили приказаніе сосредоточиться въ Вюрцбург. Вызжая изъ Мюнхена, курфирстъ обнародовалъ манифестъ, гд объявлялъ Баваріи и Германіи, что его хотли сдлать жертвою насилія.

Князь Шварценбергъ и генералъ Маккъ, перешедши черезъ Иннъ, увидло, что курфирстъ, дворъ его и армія ускользнули отъ нихъ, и что на нихъ обрушилось столько же негодованія, сколько смшнаго. Австрійцы шли усиленными маршами, но не могли настигнуть Баварцевъ и везд встрчали противъ себя общее мнніе жителей. Одно обстоятельство еще боле раздражило баварскій народъ. У Австрійцевъ было множество бумажныхъ денегъ, обращавшихся въ самой Вн съ большими потерями. Они заставляли жителей брать вмсто серебра эту упадшую бумагу. Итакъ, значительный денежный убытокъ присоединился къ оскорбленнымъ народнымъ чувствамъ для возстановленія Баварцевъ противъ Австріи.

Посл этой печальной экспедиціи, генералъ Майкъ, виновный въ ней меньше австрійскаго дипломата, обратился къ Верхнему Дунаю и занялъ давно-назначенную ему позицію, имя правый флангъ въ Ульм, лвый въ Мемминген, и Фронтъ прикрытый Иллеромъ, который проходитъ черезъ Меммингенъ и въ Ульм впадаетъ въ Дунай. Офицеры австрійскаго главнаго штаба нсколько лтъ не переставали восхвалять эту позицію, какъ лучшую для сопротивленія французамъ, выступающимъ изъ Шварцвальда. Однимъ крыломъ опирались тамъ на Тироль, другимъ на Дунай, и такимъ образомъ почитали себя безопасными съ обихъ сторонъ, не думая о тыл и не воображая, чтобъ французы могло подойдти какъ-нибудь иначе, нежели обыкновенною дорогою. Генералъ Маккъ притянулъ къ себ Іеллахича съ его форальбергскою дивизіею. Онъ имлъ въ ближайшемъ распоряженіи своемъ шестьдесятъ-пять тысячь человкъ, а въ тылу своемъ, для связи съ Русскими, генерала Кинмайера съ двадцатью тысячами человкъ. Это составляло восемьдесятъ-пять тысячь человкъ подъ ружьемъ.

Итакъ, генералъ Маккъ былъ тамъ, гд Наполеонъ предполагалъ и желалъ его, т. е. на Верхнемъ Дуна, отдленный отъ Русскихъ разстояніемъ Вны отъ Ульма. Курфирстъ баварскій былъ въ Вюрцбург, съ плачущимъ дворомъ своимъ, съ арміею, негодующею на Австрійцевъ, и въ ожиданіи скораго прибытія Французовъ.

Для полнаго понятія о положеніи Европы во время этого великаго перелома, остается бросить взглядъ на событія въ Южной Италіи. Верховные совтники коалиціи не хотли, чтобъ неаполитанскій дворъ, наблюдаемый двадцатью тысячами Французовъ генерала Сен-Сира, слишкомъ-рано обнаружилъ себя, и присовтовали ему чистую измну, впрочемъ, не тяжелую для двора ослпленнаго и униженнаго ненавистью. Ему внушили, что надобно подписать нейтральный договоръ съ Франціею, и тмъ удалить корпусъ, бывшій въ Тарент. Когда этотъ корпусъ удалится, говорили ему, тогда неаполитанскій дворъ, не стсняемый наблюденіемъ, будетъ имть время объявить свои намренія и принять Русскихъ и Англичанъ. Русскій генералъ Ласси, человкъ осторожный и смышленый, находился въ Неаполь, съ порученіемъ приготовить все въ тайн, и доставить союзныя войска по наступленіи благопріятной минуты. Русскихъ было двнадцать тысячь въ Корфу, кром резерва въ Одесс {Въ Одесс резервъ корпуса, бывшаго въ Корфу — просто нелпость. Прим. перев.}, Англичанъ шесть тысячь въ Мальт {Англичанъ въ Мальт было 6600 человкъ. Прим. перев.}. Надялись еще на тридцать шесть тысячь Неаполитанцевъ {Неаполитанцевъ было всего 7500 человкъ, по оффиціальнымъ донесеніямъ генерала Ласси. Прим. перев.}, устроенныхъ не такъ худо, какъ обыкновенно, и на общее вооруженіе калабрійскихъ разбойниковъ.

Договоръ съ Неаполемъ, предложенный Наполеону передъ самымъ отъздомъ его изъ Парижа, показался ему удовлетворительнымъ, и онъ не думалъ, чтобъ дворъ столь слабый ршился съ нимъ подвергнуть себя слдствіямъ измны. Онъ полагалъ, что ужасный промръ, данный имъ въ Венеціи въ 1797 году, излечилъ итальянскія правительства отъ склонности ихъ къ обманамъ. Въ нейтральномъ договор, недопускавшемъ Русскихъ и Англичанъ въ Южную Италію, онъ находилъ ту выгоду, что могъ дать двадцать тысячь человкъ лишнихъ Массень, еслибъ пятьдесятъ тысячь оказались недостаточными для защиты Адижа.

Итакъ, онъ принялъ предложеніе, и но договору, подписанному въ Парижъ 21 сентября, согласился вывести свои войска изъ Тарента, полагаясь на общаніе неаполитанскаго двора не допускать высадки Русскихъ и Англичанъ. На такомъ условіи, генералъ Сен-Сиръ получилъ приказаніе выступить въ Ломбардію, и королева Каролина, вмст съ слабымъ своимъ супругомъ, могла на свобод приготовлять внезапное возстаніе въ тылу Французовъ.

Вотъ положеніе союзныхъ державъ съ 20 по 25 сентября. Русскіе и Шведы, принявшіе на себя нападеніе съ свера, собирались въ Стральзунд, соглашая свои дйствія съ высадкою Англичанъ въ устьяхъ Эльбы {Везера, а не Эльбы. Прим. перев.}, русская армія устроивалась въ Вильн подъ начальствомъ генерала Михельсона, Императоръ Александръ, съ корпусомъ своей гвардіи и съ арміею Буксгевдена, былъ въ Пулав {Гвардія вовсе не была въ Пулав: она шла изъ Бреста на Краковъ и Ольмюцъ, куда и пришла черезъ нсколько дней посл прибытія туда Императора Александра. Прим. перев.}, на Висл, и старался о свиданіи съ прусскимъ королемъ, другая русская армія, подъ начальствомъ генерала Кутузова, проникла черезъ Галлицію въ Моравію, на соединеніе съ Австрійцами. Она была на одной высот съ Вною и готовилась идти вверхъ по Дунаю. Генералъ Маккъ, впереди на сто ль, занялъ позицію въ Ульм, имя у себя 85 тысячь человкъ и ожидая выхода Французовъ изъ Шварцвальда. Эрцгерцогъ Карлъ былъ со 100 тысячами человкъ на Адиж. Неаполитанскій дворъ приготовлялъ внезапное нападеніе, при помощи Русскихъ изъ Корфу и Англичанъ изъ Мальты.

Наполеонъ, какъ мы видли, прибылъ въ Страсбургъ 26 сентября. Колонны его въ точности слдовали его приказаніямъ и проходили по начертаннымъ имъ путямъ. Маршалъ Бернадоттъ оставилъ въ крпости Гамельн достаточное количество снарядовъ, състныхъ припасовъ, сильный гарнизонъ, людей, мене способныхъ къ походу, и выступилъ изъ Геттингена съ 17,000 солдатъ, пріученныхъ къ самымъ тяжелымъ трудамъ. Онъ предувдомилъ курфирста гессенскаго о своемъ проход, употребивъ притомъ предписанныя Наполеономъ формы. Сначала ему объявили согласіе, потомъ отказъ, на который не обратилъ онъ вниманія и прошелъ черезъ Гессенъ безъ сопротивленія. Провіантскіе офицеры хали впереди его корпуса, закупали състные припасы на каждомъ растах и, платя за все наличными деньгами, всюду находили услужливыхъ спекулянтовъ, доставлявшихъ войскамъ все. Армія, у которой есть казна, можетъ жить безъ магазиновъ, безъ потери времени и безъ отягощенія страны, проходимой ею, если въ этой странъ есть какое-нибудь обиліе въ припасахъ. Съ такимъ средствомъ, Бернадоттъ безъ затрудненія прошелъ оба Гессена, княжество Фульдское, владнія князя-архиканцлера и Баварію. Онъ шелъ перпендикулярно отъ свера на югъ. 17 сентября былъ онъ у Касселя, 20-го въ Гиссен, 27-го въ Вюрцбург, къ величайшей радости курфирста баварскаго, который изнемогалъ отъ страха посреди противорчивыхъ извстій объ Австрійцахъ и Французахъ. Къ нему прискакалъ министръ германскаго императора съ извиненіями о случившемся и съ намреніемъ опять привлечь его къ себ. Австрійскій министръ не зналъ о поход бернадоттова корпуса, покуда Французская кавалерія не появилась на высотахъ Вирцбурга. Онъ тотчасъ выхалъ и оставилъ намъ курфирста навсегда, то-есть, на все время нашего благоденствія.

Г. Монжела, желая прикрасить поступки своего повелителя, просилъ у насъ одной предосторожности, не слишкомъ-почетной для Баваріи, а именно перемнить число союзнаго договора, заключеннаго съ Франціей). Этотъ договоръ былъ подписанъ 24 августа, а г. Монжела хотлось, чтобъ на немъ было выставлено 23-е сентября. Желаніе его исполнили, и онъ могъ утверждать передъ своими ратисбонискими уполномоченными, что предался Франціи не прежде, какъ на другой день посл насилій Австріи.

Генералъ Мармонъ шелъ вверхъ по Рейну и, пользуясь имъ для перевоза своихъ тяжестей, слдовалъ по лвому берегу рки тою превосходною дорогою, которая остается однимъ изъ замчательнйшихъ памятниковъ Наполеонова царствованія. Онъ былъ 12 сентября въ Нимвеген, 18-го въ Кльн, 25-го въ Майнц, 26-го во Франкфурт, 29-го въ окрестностяхъ Вюрцбурга. Съ нимъ былъ корпусъ изъ 20-ти тысячь человкъ и паркъ изъ 40 орудій, въ совершенной исправности и съ большимъ количествомъ снарядовъ. Въ числ 20 тысячь находилась голландская дивизія, подъ начальствомъ генерала Дюмонсо. Каковы были 15 тысячь Французовъ, составлявшихъ корпусъ Мармона, это показываетъ безпримрное въ военной исторіи событіе. Они прошли часть Франціи и Германіи, были двадцать дней въ поход безъ остановки, и по прибытіи въ Вюрцбургъ не доставало изъ нихъ только 9 человкъ. Каждый генералъ почелъ бы себя счастливымъ, еслибъ въ такомъ случа не доставало у него двухъ-сотъ или трехъ-сотъ человкъ, потому-что при начал похода и отъ обыкновеннаго дйствія первыхъ переходовъ всегда оказываются и остаются назади люди слабаго сложенія {9 человкъ отсталыхъ и больныхъ изъ 20 тысячъ! Это явно баснословіе! Г. Тьеръ не знаетъ, что когда 20-ти-тысячный корпусъ идетъ безостановочно 20 дней, то начальникъ его почтетъ себя счастливымъ, если у него останется 5 тысячь человкъ, а остальные постепенно будутъ подходить въ-продолженіе нсколькихъ дней. Прим. перев.}.

Такимъ-образомъ, въ конц сентября, Наполеонъ, съ 17-ю тысячами Бернадотта и 20-го тысячами Мармона, былъ посреди Франконіи, въ шести дняхъ отъ Дуная и угрожалъ Флангу Австрійцевъ. Кром того, въ Вюрцбург было 25 тысячъ баварскихъ войскъ, одушевленныхъ истиннымъ энтузіазмомъ за Французовъ. Они рукоплескала при вид нашихъ полковъ.

Маршалъ Даву, съ корпусомъ, шедшимъ изъ Амбльтза, маршалъ Сультъ, съ корпусомъ изъ Булони, маршалъ Ней, съ корпусомъ изъ Монтрля, проходили черезъ Фландрію, Пикардію, Шампанію, Лотарингію, и съ 23 на 24 сентября были на Рейн. Имъ предшествовала кавалерія, которую Наполеонъ привелъ въ движеніе за четыре дня прежде пхоты. Вс были одушевлены ревностью безпримрною. Дивизія Дюпона, проходя черезъ Энскій-Департаментъ, оставила позади себя человкъ пятьдесятъ, принадлежавшихъ къ тамошнимъ жителямъ. Они повидалось съ своими семействами, и черезъ день вс присоединились къ своимъ командамъ. Армія прошла 150 ль осенью, безъ отдыха даже на одинъ день, и въ ней не было ни отсталыхъ, ни больныхъ: примръ единственный, слдствіе духа войскъ и долгой лагерной жизни.

Маршалъ Ожеро формировалъ свои дивизіи въ Бретани. Отъ Бреста, черезъ Алансонъ, Санъ, Лангръ, Бефоръ, ему надобно было проходить Францію на величайшемъ ея протяженіи, и онъ могъ быть на Рейн черезъ дв недли посл другихъ корпусовъ, почему и долженъ былъ составить резервъ арміи.

Никогда не испытывали удивленія, равнаго тому, какое распространило въ Европ непредвиднное прибытіе этой арміи. Ее полагали на берегахъ Океана, и черезъ двадцать дней, — время, едва достаточное, чтобъ распространился слухъ о ея движеніи,— она явилась на Рейн и разливалась по Германіи. Таково было дйствіе чрезвычайной быстроты въ ршимости и глубокаго искусства скрыть принятое ршеніе.

Извстіе о появленіи Французовъ распространилось мгновенно и породило въ нмецкихъ генералахъ только ту мысль, что главнымъ театромъ войны будетъ не Италія, а Баварія, куда шелъ Наполеонъ съ океанійскою арміею. Слдствіемъ было только требованіе усилить австрійскія войска въ Швабіи, и непріятное для эрцгерцога Карла приказаніе послать изъ Италіи отрядъ въ Тироль, на помощь къ генералу Макку, черезъ Форальбергъ. Но истинное намреніе Наполеона осталось глубоко скрытымъ. Полагали, что собранныя въ Вюрцбург войска назначаются единственно для соединенія Баварцевъ и для защиты курфирста. Главное сближеніе войскъ на Верхнемъ-Рейн, при вход въ дефилеи Шварцвальда, казалось назначеннымъ для открытія тамъ дйствій. Такъ генералъ Маккъ съ каждымъ днемъ утверждался въ своей иде — оставаться въ ульмской позиціи, назначенной ему.

Когда Наполеонъ соединилъ всю свою армію, онъ далъ ей устройство, оставшееся въ ней съ-тхъ-поръ, и названіе, которое навсегда сохранится въ исторіи — названіе великой-арміи.

Онъ раздлилъ ее на семь корпусовъ. Войска маршала Бернадотта, приведенныя изъ Ганновера, составили первый корпусъ, въ 17 тысячъ человкъ. Маршалъ Мармонъ, съ войсками, пришедшими изъ Голландіи, составилъ второй корпусъ, гд было 20 тысячъ солдатъ подъ ружьемъ. Войска маршала Даву, занимавшія въ Амбльтз третью крпость вдоль береговъ Океана, получили названіе третьяго корпуса: ихъ было 26 тысячъ человкъ. Маршалъ Сультъ, начальникъ центра большой океанской арміи, бывшаго въ Булони, составилъ, со своими 40 тысячами пхоты и артиллеріи, четвертый корпусъ. Отъ него вскор должна была отдлиться дивизія Сюш къ пятому корпусу, куда принадлежали дивизія Газана и аррасскіе гренадеры, извстные въ-послдствіи подъ названіемъ гренадеровъ Удино, по имени храбраго ихъ начальника. Кром дивизіи Сюш, въ составъ пятаго корпуса входило 18 тысячъ человкъ. Онъ назначался герою и врному другу Наполеона, маршалу Ланну, вызванному изъ Португаліи принять участіе въ опасной булоньской экспедиціи, а теперь слдовавшему за императоромъ на берега Моравы, Епслы и Нмана. Неустрашимый Ней, начальникъ монтрльскаго лагеря, составилъ шестой корпусъ, гд было 24 тысячи солдатъ. Ожеро, съ двумя дивизіями, гд считалось не боле 14 тысячъ человкъ, бывшій послднимъ на береговой линіи (въ Брестъ), составилъ седьмой корпусъ. Восьмымъ корпусомъ назвали въ-послдствіи войска, которыя пришли изъ Италіи и дйствовали въ Германіи. Это устройство было таково же, какъ въ рейнской арміи, по съ важными измненіями, примненными къ генію Наполеона и необходимыми для исполненія великихъ длъ, имъ преднамренныхъ.

Въ рейнской арміи, каждый корпусъ, укомплектованный всякими войсками, составлялъ самъ-собою маленькую армію, снабженную всмъ и способную дать сраженіе. Отъ-того эти корпуса стремились къ отдльности, особливо подъ начальствомъ такого генерала, какъ Моро, который начальствовалъ сообразно своему уму и характеру. Наполеонъ устроилъ свою армію такъ, чтобъ она вся была въ рук его. Каждый корпусъ былъ укомплектованъ только пхотою, имлъ артиллерію только необходимую, а кавалеріи именно столько, сколько нужно для оберегательства, то-есть, нсколько эскадроновъ гусаровъ или егерей. Наполеонъ предоставлялъ себ посл комплектовать корпуса артиллеріею и кавалеріею, при помощи резерва изъ этихъ войскъ, которымъ распоряжалъ онъ одинъ. Сообразно мстности и требованію, онъ бралъ у одного и отдавалъ другому подкрпленіе орудіями или массу кирасировъ.

Особенно заботился онъ имть подъ командою одного начальника, и подъ непосредственною зависимостью своей воли, главную массу кавалеріи. Кавалерія служитъ для наблюденій за непріятелемъ, безпрерывно рыская вокругъ него$ она довершаетъ пораженіе, когда онъ поколебался, она преслдуетъ и окружаетъ его, когда онъ бжитъ, и потому Наполеонъ хотлъ исключительно себ предоставить это средство приготовлять, ршать побду и собирать ея плоды. Онъ составилъ одинъ корпусъ тяжелой кавалеріи изъ кирасировъ и карабинеровъ, подъ командою генераловъ Нансути и Гопу, и прибавилъ къ нимъ драгуновъ пшихъ и конныхъ, полъ начальствомъ генераловъ Клейна, Вальтера, Бомоона, Бурсье и Бараге-д’Илье, а все это поручилъ зятю своему Мюрату, самому пламенному кавалеристу того времени, который и былъ подъ его начальствомъ истиннымъ magislro equitum римскихъ армій. При кавалеріи были баттареи конной артиллеріи, такъ-что она обладала не однимъ могуществомъ сабли, но и силою огня. Въ этомъ резерв считалось 22 тысячи кавалеристовъ, изъ которыхъ было 6 тысячъ кирасировъ, 9 или 10 тысячъ конныхъ драгуновъ, 6 тысячь пшихъ драгуновъ и тысяча конныхъ артиллеристовъ.

Наконецъ, общимъ резервомъ великой-арміи была императорская гвардія, отборный корпусъ, превосходнйшій въ цломъ міръ, средство соревнованія и вмст награды для отличившихся солдатъ, потому-что въ ряды гвардіи принимали не иначе, какъ по заслугамъ. Императорская гвардія состояла, такъ же, какъ и консульская гвардія, изъ гренадеровъ и егерей пшихъ и изъ гренадеровъ и егерей конныхъ, почти какъ полкъ, гд оставили бы только одн отборныя роты. Къ ней причислялись превосходный батальйонъ итальянскій, представлявшій гвардію короля Италіи, великолпный эскадронъ мамелюковъ, послднее воспоминаніе о Египт, и два эскадрона отборныхъ жандармовъ, охранявшіе благоустройство главной квартиры, всего было 7 тысячь человкъ. Къ нимъ присоединилъ Наполеонъ въ большомъ размр любимое свое оружіе, которое иногда замняло вс другія — артиллерію. Онъ составилъ паркъ, отлично и тщательно устроенный, изъ 24-хъ орудій, такъ-что на тысячу человкъ приходилось почти по четыре орудія.

Гвардія некогда не отлучалась отъ главной квартиры, она всегда шла подл императора, съ Ланцомъ и гренадерами Удино.

Такова была великая-армія. Она представляла громаду во 186 тысячь воиновъ, дйствительно бывшихъ налицо. Въ ней считалось 38 тысячь кавалеристовъ и 340 орудій. Если прибавимъ къ тому 50 тысячь человкъ Массены, 20 тысячь генерала Сен-Сира, то найдемъ всего 256 тысячь Французовъ, разсянныхъ отъ Тарентскаго-Залива до устьевъ Эльбы, съ резервомъ внутри государства почти изъ 150 тысячь молодыхъ солдатъ. Прибавляя къ тому еще 25 тысячь Баварцевъ и 7 или 8 тысячь солдатъ баденскихъ и виртембергекихъ, готовыхъ вступить въ ряды Наполеона, можно сказать, что онъ шелъ съ 250-го тысячами Французовъ и съ 30-го тысячами Нмцевъ сражаться противъ 500 тысячь союзныхъ войскъ, въ томъ числ 250 тысячь Австрійцевъ, 200 тысячь Русскихъ, 50 тысячь Англичанъ, Шведовъ, Неаполитанцевъ, также имвшихъ резервы внутри Австріи, Россіи и на англійскихъ Флотахъ. Коалиція надялась присоединить къ себ 200 тысячь Пруссаковъ, что не было невозможно, если Наполеонъ не поспшилъ бы побдить.

Онъ въ-самомъ-дл спшилъ начать дйствія и назначилъ переходить черезъ Рейнъ 25 и 26 сентября, пожертвовавъ два или три дня для отдыха солдатъ, для исправленія разныхъ принадлежностей кавалеріи и артиллеріи, для перемны ушибенныхъ или изнуренныхъ лошадей свжими, во множеств собранными въ Эльзас, наконецъ, онъ заботился приготовить большой артиллерійскій паркъ и значительное количество сухарей. Вотъ какъ распорядился онъ обойдти Шварцвальдъ, позади котораго ожидалъ Французовъ генералъ Маккъ, занимавшій Ульмъ.

Разсматривая карту театра войны, видимъ, что Реннъ, выходя изъ Констанцскаго-Озера, течетъ до Базеля на западъ, и потомъ вдругъ поворачиваетъ почти прямо на Сверъ. Дунай, напротивъ, выходя изъ слабыхъ истоковъ, вблизи той точки, гд Рейнъ вытекаетъ изъ Констанцскаго-Озера, льется на востокъ, и такъ, съ небольшими уклоненіями, идетъ до Чернаго-Моря. Цпь небольшихъ горъ, не кстати называемыхъ Швабскими-Альпами, раздляетъ об эти рки, направляя Рейнъ къ морямъ свера, а Дунай къ морямъ востока. Изъ Франціи видны вершины самыхъ крутыхъ изъ этихъ горъ, которыя, нечувствительно понижаясь, оканчиваются въ долинахъ Франконіи, между Нордлингеномъ и Донаувертомъ. Изъ полуоткрытыхъ ребръ ихъ, поросшихъ лсами, извстными подъ общимъ именемъ Шварцвальда (Чернаго Лса), вытекаютъ влво, то-есть, къ Рейну, Исккаръ и Майнъ, а вправо Дунай, который идетъ вдоль отлогостей ихъ, почти безлсныхъ о образующихъ террасы. Въ горахъ есть тсныя дефилеи, которыя необходимо проходить идя отъ Рейна къ Дунаю, если только не минуютъ этихъ горъ, подымаясь по Рейну за Шафгаузенъ, или идя у подошвы ихъ отъ Страсбурга до Нордлингена и равнинъ Франконіи, гд он исчезаютъ. Въ прежнія войны, Французы избирали поперемнно то одну, то другую дорогу. Иногда, идя отъ Рейна между Страсбургомъ и Гюнингеномъ, они проходили дефилеи Шварцвальда, иногда, подымаясь вверхъ по Рейну до Шафгаузена, они переправлялись черезъ рку близь Констанцскаго-Озера, и такимъ образомъ были у истока Дуная не проходя сквозь дефилеи.

Желая стать между Австрійцами, занимавшими Ульмъ, и Русскими, подходившими на помощь къ нимъ, Наполеонъ долженъ былъ слдовать совсмъ другимъ путемъ. Спачала постаравшись обратить вниманіе Австрійцевъ на дефилеи Шварцвальда, куда, по-видимому, стремились его колонны, онъ долженъ былъ потомъ не переходить, а обойдти Швабскіе Альпы, и достигнувъ Нордлингена, обогнуть крайнюю низменность ихъ, а потомъ со всми корпусами своими переправиться черезъ Дунай въ Донауверт. Такимъ движеніемъ онъ, мимоходомъ, присоединялъ къ себ корпуса Мармона и Бернадотта, уже пришедшіе въ Вюрцбургъ, обходилъ ульмскую позицію, выступалъ въ тылъ генерала Макка, и приводилъ въ исполненіе предначертанный имъ планъ, отъ котораго ожидалъ онъ великихъ послдствій.

25 сентября, онъ предписалъ Мюрату и Ланну съ кавалерійскомъ резервомъ, гренадерами Удино и дивизіею Газана переправиться черезъ Рейнъ въ Страсбургъ. Мюратъ долженъ былъ идти съ своими драгунами изъ Оберкирха въ Фрейденштадтъ, изъ Оффенбурга въ Ротвейль, изъ Фрейбурга въ Нейштадтъ, и явиться такимъ-образомъ передъ главнйшими дефилеями, длая видъ, что вся армія слдуетъ за нимъ. Чтобъ довершить заблужденіе непріятеля, приказано было заготовлять състные припасы по всему этому направленію. Ланнъ долженъ былъ подкрплять обозрнія Мюрата нсколькими батальйонами гренадеровъ, но въ Дйствительности ему приказано было, находясь съ главными силами своего корпуса передъ Страсбургомъ, по дорог въ Штутгардъ, прикрывать движеніе маршаловъ Нея, Сульта и Даву, назначенныхъ переправиться черезъ Рейнъ гораздо-ниже. Начальникъ артиллеріи, генералъ Сонжи, навелъ два моста: первый между Лаутербургомъ и Карлсруэ, для корпуса маршала Нея, другой въ окрестностяхъ Шпейера, для корпуса маршала Сульта. Въ распоряженіи маршала Даву былъ мостъ въ Мангейм. Вс они должны были проходить поперегъ долинъ, идущихъ отъ Швабскихъ-Альповъ, съ боку цпи горъ, и въ связи одинъ съ другимъ, чтобъ при внезапномъ появленіи непріятеля помогать другъ другу. Имъ приказано было имть на четыре дни хлба въ ранцахъ солдатъ, и на четыре дни сухарей въ Фурахъ, что было необходимо на случай усиленныхъ маршей. Наполеонъ выхалъ изъ Страсбурга не прежде, какъ увидвъ отправленіе своихъ полковъ и резервовъ къ арміи, подъ прикрытіемъ одной дивизіи пхоты. Оірь перехалъ черезъ Рейнъ 1-го октября, въ сопровожденіи своей гвардіи, и простился съ императрицею, которая осталась въ Страсбург, съ императорскимъ дворомъ и канцеляріею г. Талейрана.

На земл Бадена встртила Наполеона фамилія царствовавшаго тамъ дома, поспшившая изъявить ему чувства свои. Старый курфирстъ представился окруженный тремя поколніями принцевъ. Какъ вс германскіе государи втораго и третьяго разряда, онъ хотлъ воспользоваться благодяніями нейтралитета, истинной мечты въ подобныхъ обстоятельствахъ, потому-что если небольшія нмецкія государства не умли предупредить войны сопротивленіемъ большимъ державамъ, желавшимъ ея, они не могли надяться отклонить бдствія ея нейтралитетомъ, невозможнымъ для нихъ, когда они* почти вс находились на пути воевавшихъ армій. Вмсто нейтралитета, Наполеонъ предлагалъ имъ свой союзъ, общалъ окончить въ пользу ихъ вопросы о земляхъ и владніи, раздлявшіе ихъ отъ Австріи со времени неоконченныхъ въ 1803 году соглашеній. Великій герцогъ баденскій принялъ наконецъ союзъ его, и общалъ 3,000 человкъ своихъ войскъ, кром състныхъ припасовъ и средствъ для перевозки, за которые надобно было платить на мст, Наполеонъ ночевалъ въ Эттлинген, и 2-го октября отправился въ Штутгардъ. Передъ пріздомъ его, едва не дошло до непріязненныхъ дйствій между курфирстомъ виртембергскимъ и маршаломъ Неемъ. Курфирстъ, извстный въ Европ чрезвычайною своею живостью, спорилъ въ это время съ Французскимъ министромъ объ условіяхъ союза, который не нравился ему. Но, до заключенія его, онъ не хотлъ допускать войскъ ни въ Лудвигсбургъ, свой загородный дворецъ, ни въ Штутгардъ, свою столицу. Маршалъ Ней согласился не входить въ Лудвигсбургъ, по направилъ свою артиллерію на штутгардскія ворота и тмъ заставилъ отпереть ихъ себ. Наполеонъ прибылъ очень-кстати утишить гнвъ курфирста. Онъ былъ встрченъ имъ великолпно и условился съ нимъ въ союз, который возвеличилъ виртембергскій домъ, какъ возвеличилъ онъ всхъ государей Южной-Германіи. Договоръ былъ подписалъ 5 октября, и заключалъ въ себ со стороны Франціи обязанность возвысить виртембергскій домъ, а со стороны Вортсмбсрга выставить 10 тысячъ человкъ, кром състныхъ припасовъ, лошадей, подводъ, за что надлежало платить деньгами.

Наполеонъ пробылъ въ Лудвигсбургь три или четыре дня, давая время своимъ корпусамъ лваго Фланга войдти въ линію. Съ чрезвычайною осторожностью надобно было проходить, на протяженіи сорока ль, подл 80 или 90 тысячь непріятелей, не встревоживъ ихъ и не подвергшись нечаянному ихъ нападенію на одинъ изъ Фланговъ. Наполеонъ исполнилъ это съ изумительнымъ искусствомъ и предусмотрительностью. Три дороги перескали Виртембергъ и оканчивались у низменныхъ оконечностей Швабскихъ-Альновъ, куда надобно было достигнуть для прибытія къ Дунаю, между Донаувертомъ и Нигольштадтомъ. Главная, черезъ Форцгеймъ, Штутгардъ и Гейденгеймъ, шла подл самыхъ горъ и была въ сообщеніи съ австрійскою позиціею въ Ульм посредствомъ множества дефилей. Ее-то надобно было проходить съ особенною осторожностью, по причин близости непріятеля. Наполеонъ занималъ ее кавалеріею Мюрага, корпусомъ маршала Ланна, корпусомъ Нея и гвардіею. Вторая дорога, идущая отъ Шпейера, черезъ Гейльбруопъ, Галль, Элльвангенъ, и оканчивающаяся на равнин нордлингенской, была занята корпусомъ маршала Сульта. Третья, идущая отъ Мангейма черезъ Гейдельбергъ, Неккаръ-Эльцъ, Ингельфингенъ, оканчивается у Эттингена. Но ней проходилъ маршалъ Даву. Она сближалась съ направленіемъ пути корпусовъ Бернадотта и Мармона, шедшихъ отъ Вюрцбурга къ Дунаю. Наполеонъ расположилъ маршъ различныхъ колоннъ такъ, что он вс пришли 6-го и 7-го октября на равнину дунайскаго берега, между Нордлингеномъ, Донаувертомъ и Нигольштадтомъ. При такомъ движеніи, лвое крыло описывало несравненно-большую дугу, нежели правое, служившее ему опорною точкою. Потому Наполеонъ веллъ своему правому флангу замедлять маршъ, чтобы корпусамъ Мармона и Бернадотта, составлявшимъ крайній лвый Флангъ, маршалу Даву, и маршалу Сульту, соединявшему всхъ другихъ съ главною квартирою, дать время окончить сходящееся ихъ движеніе.

Наполеонъ выждалъ это, и 4-го октября двинулся со всмъ правымъ крыломъ. Мюратъ безпрерывно галопировалъ впереди своей кавалеріи, являлся поперемнно при вход во вс дефилеи, перескающія горы, но показывался только и уводилъ назадъ свои эскадроны, какъ скоро парки и обозы проходили и было безопасны. Наполеонъ, съ корпусами Ланна, Нея и гвардіею, шелъ по штутгардской дорог и былъ готовъ, съ пятьюдесятью тысячами человкъ, ринуться на помощь Мюрату, еслибъ непріятель показался съ большими силами въ одной изъ дефилей. Корпуса Сульта, Даву, Мармона и Бернадотта составляли центръ и лвое крыло арміи, и опасность начиналась для нихъ только по окончаніи движенія, производимаго подл Швабскихъ-Альповъ, то-есть, по выступленіи на равнину Нордлингена. Въ-самомъ-дл, могло быть, что генералъ Маккъ, еще во-время извщенный, потянулся бы отъ Ульма къ Донауверту, переправился черезъ Дунай, и на равнинъ Нордлингена далъ сраженіе, желая остановить Французовъ. Наполеонъ расположилъ все такъ, чтобъ Мюратъ, Пей, Ланнъ, и съ ними по-крайней-мръ корпуса маршаловъ Сульта и Даву сошлись вмст 6 октября между Гейденгеймомъ, Эттингеномъ и Нордлингеномъ, и могли бы встртить непріятеля большими силами. Но до-тхъ-поръ, онъ заботился обманывать генерала Макка какъ-можно-доле и не давать ему повода выйдти изъ своей позиціи, пока французскія войска не достигли Дуная въ Допаувсрт’. 4-го и 6-го октября все продолжалось какъ-нельзя-лучше. Погода была прелестная, солдаты, въ исправной обуви и въ шинеляхъ, шли весело. Сто-восемьдесять тысячъ Французовъ двигались впередъ на протяженіи двадцати-шести ль, правымъ крыломъ касаясь горъ, лвымъ простираясь до Палатината, могли въ нсколько часовъ соединиться въ числ 90 или 100 тысячъ человкъ на одномъ или другомъ изъ своихъ фланговъ, и — что гораздо-удивительне — Австрійцы даже но имли подозрнія о такомъ обширномъ дйствіи.

‘Австрійцы стоятъ у выходовъ изъ Шварцвальда’, писалъ Наполеонъ къ Талейрану и Ожеро. ‘Дай Богъ, чтобъ и оставались тамъ! Я ‘только того и боюсь, что мы слишкомъ испугаемъ ихъ… Если дадутъ ‘они мн выиграть нсколько переходовъ, я надюсь обойдти ихъ и ‘стану со всею моею арміею между Лехомъ и Изаромъ.’ Къ министру полиціи онъ писалъ: ‘Запретите рейнскимъ газетамъ говорить объ арміи: она какъ-бы не существуетъ для нихъ.’

Корпуса Бернадотта и Мармона, на пути къ назначенному имъ пункту, должны были проходить черезъ одну изъ прусскихъ областей во Франконіи, черезъ Аншнахъ. Посдвинувъ ихъ къ корпусу маршала Даву, Наполеонъ могъ бы притянуть ихъ къ себ не коснувшись прусскихъ владній. Но дороги уже было загромождены, и столпленіе тамъ новыхъ войскъ помшало бы правильности движеній и продовольствія. Сверхъ того, съуживая кругъ, описываемый арміею, уменьшали возможность окружить непріятеля. Наполеонъ хотлъ своимъ движеніемъ обхватить теченіе Дуная до Ингольштадта, чтобъ выйдти какъ-можно-дале въ тылу Австрійцевъ, и имть возможность остановить ихъ, еслибъ они отступили отъ Иллера до Леха. Онъ былъ въ такихъ отношеніяхъ къ Пруссіи, что не могъ предполагать излишнихъ затрудненій съ ея стороны, разсчитывалъ на обычай прежнихъ войнъ, когда проходили черезъ прусскія области Франконіи, бывшія вн черты нейтралитета, и не получилъ никакого извщенія, что надобно иначе поступить въ настоящемъ случа, потому, по мало не раздумывая, онъ вслдъ корпусамъ Мармона и Бернадотта идти черезъ земли Аншпаха. Прусскія начальства явилось на границ, и отъ имени своего государя протестовали противъ длаемаго имъ насилія. Имъ отвчали, указывая на приказанія Наполеона, и шли дале, платя за все деньги и соблюдая строжайшую дисциплину. Прусскіе подданные, получая платежъ за хлбъ и говядину, доставленные нашимъ солдатамъ, не казались оскорбленными за мнимое насиліе ихъ земель.

6 октября, шесть корпусовъ Французской арміи благополучно прибыли за Швабскіе Альпы: маршалъ Ней въ Гейденгеймъ, маршалъ Ланнъ въ Нересгеймъ, маршалъ Сультъ въ Нордлингенъ, маршалъ Даву въ Эттонгенъ, генералъ Мармонъ и маршалъ Бервадоттъ на эйхштетскую дорогу, и вс были въ виду Дуная, гораздо-дале ульмской позиціи.

Что длали между-тмъ генералъ Маккъ, эрцгерцогъ Фердинандъ и вс офицеры австрійскаго главнаго штаба? По особенному счастію, намреніе Наполеона не раскрылось передъ ними. Сорокъ тысячь человкъ, переправившихся черезъ Рейнъ въ Страсбург и тотчасъ бросившихся къ дефилеямъ Шварцвальда, утвердили ихъ въ той мысли, что Французы идутъ обыкновенною дорогою. Еще больше убдили ихъ въ такомъ мнніи ложныя донесенія лазутчиковъ, искусно переданныя имъ Наполеономъ. Правда, они слышали, что въ Виртембергь появились Французскія войска, но полагали, что они идутъ занять небольшія германскія государства, или, можетъ-быть, помочь Баварцамъ. Сверхъ-того, нтъ ничего безтолкове, разнорчиве безчисленныхъ донесеній лазутчиковъ и офицеровъ, посылаемыхъ для развдываній. Одни показываютъ корпуса тамъ, гд встртили они только отряды, другіе видятъ отряды тамъ, гд находятся цлые Корпуса. Часто они и не видали своими глазами того, о чемъ доносятъ, а только собрали розсказни другихъ, испуганныхъ, устрашенныхъ, или изумленныхъ. Въ хаосъ такихъ донесеній, умъ высокій открываетъ истину, умъ мелкій теряется. Особливо, если существуетъ предварительное убжденіе, если готовы врить, что непріятель прійдетъ черезъ такой-то пунктъ, а не черезъ другой, тогда вс собранныя свднія изъясняются въ одномъ смысл, какъ ни худо примнялись бы они къ нему. Но такъ-то составляются великія ошибки, иногда гибельныя для армій и государствъ.

Въ такомъ состояніи былъ умъ генерала Макка. Австрійскіе офицеры издавна превозносили позицію, которая, опираясь вправо на Ульмъ, влво на Меммингенъ, была фронтомъ къ Французамъ, выходящимъ изъ Шварцвальда. Вря мннію, тогда общему, и сверхъ того повппуясь положительнымъ инструкціямъ, генералъ Маккъ утвердился въ этой позиціи. У него были тамъ припасы, снаряды, и онъ не могъ представить себ, что положеніе его нехорошо. Единственная предосторожность, какую принялъ онъ касательно своего тыла, состояла въ томъ, что онъ послалъ генерала Кинмайера, съ нсколькими тысячами человкъ, въ Ингольштадтъ, наблюдать Баварцевъ, удалившихся въ Верхній Палатинатъ, и войдти въ связь съ Русскими, которыхъ ожидалъ онъ по большой дорог изъ Мюнхена.

Между-тмъ, какъ генералъ Маккъ оставался неподвижно въ Ульм, шесть корпусовъ французской арміи выходили на долину Нордлингена. 6 октября, вечеромъ, дивизія Вандама, отъ корпуса Сульта, опередила вс другія, подошла къ Дунаю и захватила мостъ въ Мюнстер, выше Донауверта въ одномъ ль. На другой день, корпусъ Сульта овладлъ самимъ донаувертскимъ мостомъ, котораго не могъ защитить одинъ батальйонъ Австрійцевъ Коллоредо, и тщетно пытался истребить его. Войска Сульта тотчасъ исправили мостъ и поспшно перешли черезъ него. Мюратъ, съ своими драгунскими дивизіями, опережая правое крыло, понесся къ мюнстерскому мосту, уже захваченному Вандамомъ, перескакалъ черезъ него съ одною дивизіею драгуновъ и бросился овладть важнымъ раинскимъ мостомъ на Лсх. Лехъ течетъ позади Иллера, почти параллельно съ нимъ, и соединяется съ Дунаемъ близь Донауверта, образуя позицію за Ульмомъ, такъ-что, занявъ раинскій мостъ, обходили въ одно время Иллеръ и Лехъ и не оставляли генералу Макку возможности отступить удобно. Мюрату стоило только подскакать для овладнія Раппомъ и мостомъ на Лех. Двсти всадниковъ его опрокинули вс патрули Кинманера, между-тмъ, какъ Сультъ утверждался въ Допауверт, а Даву подходилъ на видъ къ нейбургскому мосту.

Наполеонъ въ тотъ же день прибылъ въ Донаувертъ. Надежда его осуществилась, но онъ не почиталъ успха обезпеченнымъ, покуда по достигъ всхъ послдствій своего превосходнаго маневра. Уже нсколько сотъ человкъ было взято въ плнъ, и показанія ихъ были единогласны. Генералъ Маккъ остается въ Ульм, на Иллер, только ареррьгардъ его, командуемый Кинмайеромъ, и назначенный для соединенія Макка съ Русскими, встрченъ и отброшенъ Французами за Дунай. Наполеонъ тотчасъ ршился занять позицію между Австрійцами и Русскими, чтобъ помшать ихъ соединенію. Еслибъ Маккъ умлъ принять намреніе во время, то первымъ движеніемъ его было бы оставить берега Иллера, отойдти къ Леху, и черезъ Аугсбургъ присоединиться къ Кинмайеру на мюнхенской дорог. Наполеонъ, не теряя ни минуты, предписалъ новыя передвиженія. Маршалъ Ней, съ 20 тысячами человкъ, остался на лвомъ берегу Дуная, для охраненія его, Мюратъ и Ланцъ, съ 40 тысячами, помстились на правомъ берегу Дуная, между Ульмомъ и Аугсбургомъ, для воспрепятствованія Макку уйдти по большой дорог въ Мюнхенъ, Сультъ, съ 30 тысячами, былъ на Лех и распространялся къ Аугсбургу. Такъ вс пути для Макка были заслонены громадами войскъ. _х

Отъ однхъ заботъ переходя къ другимъ, Наполеонъ немедленно приказалъ маршалу Даву поспшить черезъ Дунай къ Нейбургу, и очистить пунктъ ингольштадтскій, гд должны были выйдти Мармонъ и Бернадоттъ. Дорога ихъ была длинне, и они отстали на два перехода. Затмъ Даву долженъ былъ двинуться на мюнхенскую дорогу, противъ Кинмайера, и составить арріергардъ громадъ, скоплявшихся вокругъ Ульма. Корпуса Мармона и Бернадотта имли повелніе поспшить перейдти Дунай въ Ингольштадт и двинуться къ Мюнхену, для возстановленія курфирста въ его столиц, только за мсяцъ оставленной имъ. Сопутнику Баварцевъ въ это время, Бернадотту, предоставлялъ Наполеонъ честь снова утвердить ихъ въ отечеств. Такимъ распоряженіемъ онъ ставилъ противъ Русскихъ, шедшихъ отъ Мюнхена, Бернадотта и Баварцевъ, а въ случа нужды Мармона и Даву, назначенныхъ, смотря по обстоятельствамъ, идти къ Мюнхену или къ Ульму.

8 октября, маршалъ Сультъ шелъ вверхъ по Леху, къ Аугсбургу, и не встрчалъ непріятелей. Мюратъ и Ланнъ должны были занять пространство между Лехомъ и Иллеромъ, и шли отъ Донауверта къ Бургау, по стран холмистой, кой-гд покрытой рощами, или перескаемой рчками, впадающими въ Дунай. Драгуны была впереди, когда встртили они непріятельскій корпусъ, стоявшій передъ мстечкомъ Вертингеномъ и вокругъ него. Непріятельскій корпусъ былъ многочисленне всхъ, встрченныхъ до-сихъ-поръ, и состоялъ изъ шести батальйоновъ гренадеровъ, подъ командою барона Ауффенберга, двухъ эскадроновъ кирасировъ герцога Альберта, и двухъ эскадроновъ легкоконныхъ Латура. Ихъ послалъ генералъ Маккъ сдлать обозрніе, когда до него дошелъ темный слухъ о появленіи Французовъ на берегахъ Дуная. Онъ все еще полагалъ, что эти Французы принадлежали къ корпусу Бернадотта, бывшему, какъ говорили, въ Вюрцбург, для вспоможенія Баварцамъ. Австрійскіе офицеры сидли за столомъ, когда ихъ извстили, что показываются Французы. Чрезвычайно изумленные, сначала они не хотли врить, но вскор не могли сомнваться въ томъ, поспшно сли на коней и выхали передъ свои войска. Впереди Вертингена была деревенька Гогенрейхенъ, охраняемая нсколькими сотнями австрійской пхоты и кавалеріи. Изъ-за домовъ деревни они производили невыгодную для Французовъ стрльбу, такъ-что удерживали драгунскій полкъ, первый пришедшій на мсто. Эскадронный командиръ Эксельманъ, въ-послдствіи ознаменовавшій свое имя множествомъ блистательныхъ подвиговъ, а тогда простой адъютантъ Мюрата, прискакалъ, услышавъ ружейные выстрлы. Онъ спшилъ 200 драгуновъ, вызвавшихся въ охотники: они бросились въ деревню и штыками выгнали оттуда непріятелей. Между-тмъ, подошли новые отряды драгуновъ, и Австрійцы были сбиты, прогнаны за Вертингенъ, но позади его, на небольшомъ возвышеніи, девять батальйоновъ ихъ построились въ одно каре, небольшое, по сжатое и крпкое, съ пушками и кавалеріею по флангамъ. Храбрый Эксельманъ тотчасъ аттаковалъ каре съ удивительною смлостью: подъ нимъ была убита лошадь. Подл него палъ полковникъ Монти, пораженный штыкомъ. Но стремительность аттаки не могла поколебать этой твердой громады. Такъ прошло нсколько времени, французскіе драгуны бросались въ рубку на австрійскихъ гренадеровъ, но т отбивали ихъ штыками и ружейными выстрлами. Наконецъ показался Мюратъ, съ главными силами своей кавалеріи, и Лансъ съ гренадерами Удино, живо привлеченные пушечною пальбою. Мюратъ немедленно аттаковалъ каре своими эскадронами, Ланнъ спшилъ направить гренадеровъ къ опушк лса, замченнаго въ отдаленіи, и тмъ хотлъ отрзать отступленіе Австрійцамъ. Аттакованные съ фронта, угрожаемые съ тыла, они отступали сначала стройно, но вскор безпорядочно. Еслибъ гренадеры Удино могли прійдти нсколькими минутами раньше, то девять австрійскихъ батальйоновъ были бы взяты вс. Однакожь у нихъ взяли дв тысячи человкъ въ плнъ, и отбили нсколько пушекъ и знаменъ.

Ланнъ и Мюратъ видли Эксельмана передъ штыками непріятеля, и хотли, чтобъ онъ привезъ Наполеону извстіе о первомъ успх и непріятельскія знамена. Наполеонъ принялъ молодаго, блистательнаго офицера въ Донауверт, наградилъ его степенью почетнаго легіона и вручилъ ему знаки ордена въ присутствіи своего штаба, желая придать больше блеска первымъ наградамъ, заслуженнымъ въ новую войну.

Въ тотъ же день, 8 октября, Сультъ вступилъ въ Аугсбургъ безъ выстрла. Маршалъ Даву перешелъ черезъ Дунай въ Нейбурги и двинулся къ Айхаху, занять назначенную ему позицію между французскими корпусами, шедшими обложить Ульмъ и посланными къ Мюнхену противъ Русскихъ. Бернадоттъ и Мармонъ приготовлялись переходить черезъ Дунай около Ингольштадта, съ цлію идти въ Мюнхенъ.

Наполеонъ приказалъ стснять ульмскую позицію. Онъ вслдъ Нею идти вверхъ по лвому берегу Дуная и овладть всми мостами на немъ, чтобъ свободне дйствовать на обоихъ берегахъ. Мюрату и Ланцу предписано было идти вверхъ по правому берегу, и вмст съ Неемъ стснять Австрійцевъ. На другой день, 9 числа, Ней, быстрый въ исполненіи, особливо когда ему приказывали подходить къ непріятелю, достигъ береговъ Дуная и шелъ по нимъ до высоты Ульма. Первые мосты встртились ему въ Гюнцбург. Онъ приказалъ дивизіи Малера занять ихъ.

Мостовъ было три: главный передъ городкомъ Гюнцбургомъ, второй выше его, передъ деревнею Лейпгеймъ, третій ниже, передъ селеніемъ Рейзенбургъ. Генералъ Малеръ веллъ подступить ко всмъ тремъ вдругъ. Онъ поручилъ офицеру генеральнаго штаба Лефолю аттаковать лейпгеймскій отрядомъ войскъ, генералу Лабассе аттаковать рейзенбургскій 59 линейнымъ полкомъ, а себ предоставилъ аттаку главнаго, понцбургскаго моста, съ бригадою Маркопь. Русло Дуная неправильно образовано въ этомъ мст, и потому надобно было переходить множество небольшихъ рукавовъ и острововъ, усаженныхъ ивами и тополями. Передовыя войска бросились туда съ ршимостью, перешли вбродъ мшавшіе имъ заливы, и захватили двсти или триста Тирольцевъ, съ начальникомъ ихъ, генерал-майоромъ барономъ Аспромъ. Вскор войска наши подошли къ главному рукаву, гд былъ построенъ гюнцбургскій мостъ. Австрійцы, отступая, истребили одну часть его. Генералъ Малеръ хотлъ поправить ее, но на другомъ берегу стояли австрійскіе полки, многочисленная артиллерія, и самъ эрцгерцогъ Фердинандъ поспшилъ туда съ значительными подкрпленіями. Австрійцы начали понимать всю важность дйствій, открытыхъ въ тылу ихъ, и хотли чрезвычайнымъ усиліемъ спасти по-крайней-мр ближайшіе къ Ульму мосты. Они направили на Французовъ убійственный огонь изъ ружей и пушекъ, и т, не закрытые больше деревьями островковъ, остались подъ выстрлами на отмеляхъ рки, но выдерживали огонь съ удивительною твердостью. Пройдти вбродъ было невозможно. Они бросились къ столбамъ моста, надясь снова покрыть его досками. Но работавшіе не могли успть въ томъ, одинъ за однимъ поражаемые непріятельскими пулями, и ряды Французовъ, подвергшіеся въ это время выстрламъ Австрійцевъ, понесли жестокія потери. Генералъ Малеръ веллъ отступить на лсистые островки, ее желая продолжать безполезную дерзость.

Это покушеніе стоило Французамъ нсколько сотъ человкъ. Дв другія аттаки производились въ то же время. Непроходимыя болота сдлали невозможною лейпгеймскую. Аттака рейзенбургская была счастливе. Генералъ Лабассе, наряду съ полковникомъ Лакюэ, начальникомъ 59-го полка, явился у большаго рукава Дуная. Австрійцы и тамъ потребили рядъ досокъ на мосту, но не совсмъ, такъ-что солдаты поправили мостъ, и 59-й полкъ прошелъ по немъ и занялъ Рейзенбургъ и окрестныя высоты, не смотря на тройное число непріятелей. Полковникъ Лакюэ былъ убитъ, сражаясь впереди своихъ солдатъ. Видя французскій полкъ одинъ на правомъ берегу Дуная, австрійская кавалерія ринулась на помощь своей пхот и аттаковала съ ожесточеніемъ Французовъ, построившихся въ каре. Три раза кидалась она на штыки храбраго полка, и три раза была остановлена ружейнымъ огнемъ почти въ упоръ. 59-й полкъ удержался на пол сраженія посл усилій, достойныхъ памяти.

Когда перешли черезъ одинъ изъ трехъ мостовъ, генералъ Малеръ, около вечера, свелъ всю свою дивизію къ Рейзенбургу. Тогда Австрійцы не ршились упорствовать въ защит Гюнцбурга. Они въ ту же ночь отступили къ Ульму, и оставили Французамъ 1000 человкъ плнныхъ и 300 раненыхъ.

Съ большими почестями похоронили полковника Лакюэ. Маршалъ Ней расположилъ дивизію Дюпона на лвомъ берегу рки и перевелъ на правый дивизіи Малера и Луазона, для сохраненія сообщеній съ Ланномъ.

Наполеонъ до 9-го числа оставался въ Донауверт, и оттуда отправился въ Аугсбургъ, средоточіе всхъ свдній и будущихъ распоряженій. Въ Аугсбург онъ былъ между Ульмомъ съ одной стороны и Мюнхеномъ съ другой, то-есть, между швабскою арміею, которую окружалъ, и Русскими, которыхъ приближеніе подтверждалось общимъ слухомъ. Удаляясь отъ Ульма на день или на два, онъ хотлъ оставить тамъ одного начальника, и, больше по родству, нежели по превосходству дарованій, подчинилъ Мюрату маршаловъ Нея и Ланна, что очень не нравилось имъ и было поводомъ къ раздору. При новомъ порядк длъ во Франція, такія неудобства были неизбжны. Мюратъ распоряжалъ 60-го тысячами человкъ для удержанія Макка подъ Ульмомъ.

Въ Аугсбург Наполеонъ нашелъ маршала Сульта съ 4-мъ корпусомъ. Маршалъ Даву расположался въ Аихах, Мармонъ слдовалъ за нимъ, Бернадоттъ шелъ къ Мюнхену. Французская армія была почти въ такомъ же положеніи, какъ въ Милан, когда, чудесно перешагнувъ черезъ Сен-Бернаръ, она была въ тылу генерала Меласа, хотла окружить непріятеля и не знала на какомъ пути захватить его. Также недоумвали о намреніяхъ генерала Макка. Наполеонъ старался угадать, на что могъ бы онъ покуситься въ такой страшной опасности, и не угадывалъ, потому-что Маккъ самъ не зналъ того. Въ сомнніи своемъ, Наполеонъ предполагалъ у него самое благоразумное намреніе уйдти въ Тироль. Въ-самомъ-дл, двинувшись къ Меммингену, влво отъ ульмской позиціи, Маккъ въ два или три перехода могъ бы достигнуть Тироля черезъ Ксмитенъ. Онъ присоединился бы тогда къ арміи, охранявшей цпь Альповъ, и къ арміи, занимавшей Италію. Спасая себя, онъ способствовалъ бы соединенію 200 тысячь человкъ, то-есть, громады войскъ, всегда грозной, какое ни занимала бы она положеніе на общемъ театр войны. Во всякомъ случа, онъ избгнулъ бы бдствія, навки знаменитаго въ военныхъ лтописяхъ.

Наполеонъ приписывалъ ему такое намреніе, не останавливаясь на другой мысли, которую генералъ Маккъ могъ имть и имлъ нсколько времени, а именно: уйдти по лвому берегу Дуная, охраняемому только одною дивизіею Дюпона отъ корпуса маршала Нея. Меньше всего можно было предполагать такое ршеніе, потому-что оно требовало дерзости необычайной. Надобно было бы идти на перерзъ пройденнаго Французами пути, еще усяннаго ихъ экипажами и обозами, можетъ-быть, встртить непріятеля въ большихъ силахъ, и прорваться сквозь него для отступленія въ Богемію. Наполеонъ не допускалъ такого предположенія, и заботился только заслонить дороги въ Тироль. Онъ приказалъ Сульту идти вверхъ по Леху до Ландсберга, занять Меммингенъ и преградить путь отъ него къ Кемптену. На мсто корпуса маршала Сульта, онъ поставилъ въ Аугсбургъ корпусъ Мармона, куда ввелъ также свою гвардію, обыкновенно слдовавшую за главною квартирою. Тамъ ожидалъ онъ движенія разныхъ корпусовъ своихъ, направляя переходы ихъ своими указаніями.

Бернадоттъ, гоня аррьергардъ Кинмайера, вошелъ въ Мюнхенъ 12-го числа утромъ, ровно черезъ мсяцъ посл вторженія Австрійцевъ и ухода Баварцевъ. Онъ взялъ въ плнъ тысячу человкъ изъ отступавшихъ войскъ. Баварцы приняли Французовъ съ восторгомъ и рукоплесканіями. Наполеонъ тотчасъ пригласилъ курфирста возвратиться въ столицу со всею его арміею, ненужною въ Вюрцбург и назначенною занять линію Инна, вмст съ корпусомъ Бернадотта. Онъ просилъ употребить ее для обозрній, потому-что ей была извстна мстность, и черезъ нее можно было получать лучшія свднія о поход Русскихъ, шедшихъ изъ Вны къ Мюнхену.

Маршалъ Сультъ, посланный къ Ландсбергу, встртилъ на пути своемъ только кирасировъ принца Фердинанда, поспшно отступавшихъ къ Ульму. Пылкость нашихъ войскъ была такова, что 26-й егерскій полкъ не устрашился помряться съ тяжелою кавалеріею австрійскою, и захватилъ цлыи эскадронъ ея съ двумя пушками. Такая встрча ясно показала, что Австрійцы не уходятъ къ Тиролю, а сосредоточиваются позади Иллера, между Меммингеномъ и Ульмомъ, и что тамъ готовится новая маренгская битва. Наполеонъ заботился соединить для нея какъ-можно-боле своихъ войскъ. Онъ предполагалъ, что битва можетъ случиться 13-го или 14-го октября, но, не имя надобности спшить, потому-что Австрійцы не начинали сами, онъ предпочелъ 14-е число, желая имть больше времени для сближенія войскъ. Прежде всего онъ перемстилъ маршала Даву и подвинулъ его къ Дахау, такъ-что, занимая выгодное мсто между Аугсбургомъ и Мюнхеномъ, онъ могъ въ три или четыре часа перенестись къ Мюнхену, и съ Бернадоттомъ и Баварцами противопоставить Русскимъ 60-ти тысячную армію, или снова двинуться къ Аугсбургу, на помощь Наполеону противъ Макка. Обезпечивъ свой тылъ, Наполеонъ приказалъ Сульту войдти въ связь съ корпусами, шедшими къ Иллеру, и послалъ свою гвардію въ Вейссенгорнъ, куда халъ и самъ, надясь такимъ-образомъ собрать сто тысячь человкъ на десяти ль, отъ Меммингена до Ульма. Но судьба готовила ему торжество инаго рода, больше новое и не меньше удивительное обширными послдствіями.

Наполеонъ выхалъ изъ Аугсбурга въ Вейссенгорнъ 12-го числа, въ 11-ть часовъ вечеромъ. Дорогою онъ встртилъ войска мармонова корпуса, составленнаго изъ Французовъ и Голландцевъ, изнуренныхъ усталостью, отягощенныхъ своимъ оружіемъ и провизіею, выданною имъ на нсколько дней. Погода, прелестная покуда не переходили черезъ Дунай, вдругъ сдлалась ужасною. Густой, мокрый снгъ растворилъ грязь, и дороги стали непроходимы. Вс рчки, впадающія въ Дунай, вышли изъ береговъ. Солдаты шли какъ въ болот, и часто артиллерійскіе парки останавливали ихъ. Но они не роптали. Наполеонъ остановился поговорить съ ними, веллъ имъ стать вокругъ себя, объяснилъ положеніе непріятеля, манвръ, которымъ окружили его, и общалъ такое же прекрасное торжество, какъ подъ Маренго. Солдаты восхитились его словами, съ гордостью слушали, какъ величайшій полководецъ вка объяснялъ имъ свои планы, и въ восторг одушевленія отвчали ему единогласными восклицаніями: Да здравствуетъ императоръ! Они снова пошли въ путь, съ нетерпніемъ поспшая къ великой битв. Слышавшіе слова императора повторяли ихъ тмъ, которые не слыхали ихъ, и вс кричали въ радости, что Австрійцы пропала и будутъ забраны до послдняго.

Пора была Наполеону возвратиться на Дунай, потому-что его приказанія, худо понятыя Мюратомъ, могли привести къ бдствіямъ, еслибъ Австрійцы были предпріимчиве.

Покуда Ланнъ и Мюратъ окружали Ульмъ на правомъ берегу Дуная, Ней оставался на обоихъ берегахъ его, имя дв дивизіи на правомъ и одну, дивизію Дюпона, на лвомъ берегу. Сблизившись къ Ульму, Ней увидлъ ошибочность такого положенія. Онъ судилъ, основываясь на очевидности, на счастливомъ военномъ инстинкт, и на совтахъ полковника Жомини, офицера генеральнаго штаба, необыкновеннаго дарованіями. Опасность оставить одну дивизію на лвомъ берегу рки была явна для Нея.— Почему, говорилъ онъ, Австрійцы не воспользуются случаемъ уйдти по лвому берегу, стоптавъ наши обозы и парки, которые не окажутъ имъ сильнаго сопротивленія?— Мюратъ не соглашался съ нимъ, основываясь на худо-истолкованныхъ письмахъ императора, который ожидалъ значительнаго сраженія на Иллер и приказывалъ сосредоточить тамъ вс войска. Мюратъ думалъ, что даже одной дивизіи Дюпона слишкомъ-много на лвомъ берегу, потому-что она не будетъ въ черт сраженія въ назначенный для него день. Разномысліе произвело сольный раздоръ между Неемъ и Мюратомъ. Нея оскорбляла подчиненность начальнику, котораго почиталъ онъ ниже себя дарованіемъ, хотя и былъ онъ выше родствомъ съ императоромъ. Мюратъ, гордясь новымъ своимъ званіемъ, а еще больше довренностью Наполеона, давалъ чувствовать Нею оффиціальное свое превосходство, и наконецъ отдалъ ему безусловное приказаніе. Еслибъ не вступились тутъ общіе ихъ друзья, то военачальники императора кончили бы ссору свою неприлично высокому ихъ положенію. Слдствіемъ раздора были разнорчивыя приказанія дивизіи Дюнона и очень-опасное для нея положеніе. Къ-счастію, покуда спорили о лучшемъ для нея мст, достопамятное сраженіе освободило ее отъ опасности, приготовленной ей ошибкой Мюрата.

Генералъ Маккъ уже не сомнвался въ своемъ бдствіи и сдлалъ перемну фронта. Въ Ульм было уже не правое крыло его, а лвое, и въ Меммингень не лвое, а правое. По прежнему опираясь на Иллеръ, онъ стоялъ тыломъ къ Франціи, какъ-будто пришелъ изъ нея, а Наполеонъ былъ тыломъ къ Австріи, какъ-будто пришелъ оттуда. Это было естественное положеніе двухъ военачальниковъ, изъ которыхъ одинъ обошелъ другаго. Маккъ стянулъ къ себ войска, разсянныя въ Швабіи и воротившіяся разбитыми изъ Вертингена и Вюрцбурга, и оставилъ только отряды на Иллер отъ Меммингена до Ульма, а главную часть силъ своихъ соединилъ въ самомъ Ульм, въ укрпленномъ лагер, повелвающемъ городомъ.

Около Ульма, лвый берегъ Дуная гораздо-выше праваго. Правый берегъ представляетъ болотистую равнину, слегка наклоненную къ рк, а лвый рядъ холмовъ, въ вид террасы, омываемыхъ Дунаемъ. Михельсбергъ — главная изъ тамошнихъ высотъ. Австрійцы занимали укрпленный лагерь въ числ 60-ти тысячь человкъ, имя внизу передъ собою городъ Ульмъ.

Генералъ Дюпонъ, оставленный одинъ на лвомъ берегу, долженъ былъ, по приказанію Нея, приблизиться къ Ульму утромъ 11 октября, и подошелъ къ нему по альбекской дорог. Въ это самое время Ней и Мюратъ спорили въ Гюнцбург, а Наполеонъ въ Аугсбург занимался общими распоряженіями. Генералъ Дюпонъ прибылъ въ деревню Гаслахъ, откуда виднъ весь Михельсбергъ, и усмотрлъ тамъ до 60 тысячь Австрійцевъ въ грозномъ положеніи. Послдніе переходы, въ дурную погоду и чрезвычайно-быстро совершенные, уменьшили его дивизію до 6 тысячь человкъ. У него, правда, оставили еще пшихъ драгуновъ Бараге-д’Илье, присоединенныхъ во время перехода отъ Рейна до Дуная не къ Мюрату, а къ Нею. Они съ большою пользою усилили бы его 5-ю тысячами человкъ, еслибъ не были въ Лангенау, въ трехъ ль назади.

Генералъ Дюпонъ, пришедши къ Михельсбергу, увидлъ себя, съ тремя полками пхоты, двумя кавалеріи и нсколькими пушками, передъ 60-ти-тысячною арміею. Столь несчастливый въ-послдствіи, онъ, въ эту минуту, принялъ ршеніе, которое сдлало бы честь величайшему полководцу. Справедливо разсудилъ онъ, что, отступая, покажетъ только свою слабость и вскор будетъ обхваченъ 10-го тысячами конницы, которую вышлютъ преслдовать его$ напротивъ, дйствуя дерзко, онъ обманетъ Австрійцевъ, заставитъ почесть отрядъ свой только авангардомъ Французской арміи, побудитъ наблюдать осторожность, и такимъ образомъ успетъ выйдти изъ дурнаго положенія, въ какое поставили его. Тотчасъ приготовился онъ къ сраженію. На лвомъ фланг его была деревня Гаслахъ, окруженная небольшою рощею. Тамъ, поставилъ онъ 32-й полкъ, прославившійся въ Италіи, 1-й гусарскій полкъ и часть своей артиллеріи. На правомъ фланг своемъ, гд также была роща, онъ поставилъ 96-й линейный полкъ, 9-й легкій и 17-й драгунскій. Нсколько впереди праваго крыла его была деревня Юнгингенъ, также окруженная рощицами, и онъ занялъ ее отрядомъ.

Въ такой позиціи генералъ Дюпонъ встртилъ Австрійцевъ, отряженныхъ въ числ 25 тысячъ, подъ начальствомъ эрцгерцога Фердинанда, сбить 6-ти-тысячную дивизію Французовъ. И тутъ, вдохновенный свтлою мыслію, Дюпонъ тотчасъ увидлъ, что дивизія его будетъ истреблена однимъ ружейнымъ огнемъ, если онъ допуститъ Австрійцевъ развернуть свою линію и распространить стрльбу. Соединивъ съ дерзостью великой ршимости дерзость твердаго исполненія своей мысли, онъ веллъ полкамъ своего праваго фланга ударить въ штыки. Храбрые полки смло пошли на первую линію Австрійцевъ, сбили ее, привели въ безпорядокъ, и взяли 1500 человкъ въ плнъ, посл чего Дюпонъ возвратился на позицію съ двумя своими полками, и неподвижно ждалъ окончанія этого страннаго боя. Но Австрійцы не могли почитать себя побжденными и возвратились съ свжими войсками. Французы въ другой разъ встртили ихъ штыками, прогнали и снова взяли многихъ въ плнъ. Безполезныя аттаки съ фронта утомили Австрійцевъ: они обратили свои усилія на фланги непріятеля, и подошли къ деревн Гаслаху, прикрывавшей лвое крыло дивизіи Дюпона, въ деревн находились и взятые въ плнъ Австрійцы. Тамъ встртилъ ихъ жестокимъ отпоромъ 32-й полкъ: онъ прогналъ Австрійцевъ, а 1-й гусарскій полкъ, соревнуя пхот, произвелъ нсколько сильныхъ аттакъ. Не ограничиваясь нападеніями на Гаслахъ, Австрійцы сдлали покушеніе и противъ праваго фланга, стараясь занять деревню Юнгингенъ. Многочисленность дала имъ средство утвердиться тамъ на минуту. Генералъ Дюпонъ, оцнивая опасность, вслдъ 96-му полку снова аттаковать Юнгингенъ и усплъ отбить его. Такъ переходила эта деревня изъ рукъ въ руки пять разъ, и въ смятеніи повторительныхъ нападеній Французы всякій разъ брали плнныхъ. Но покуда Австрійцы истощались въ безполезныхъ усиліяхъ противъ горсти солдатъ, ихъ многочисленная кавалерія распространилась по всмъ направленіямъ, кинулась на 17-й драгунскій полкъ, сдлала нсколько аттакъ противъ него, гд убитъ храбрый его полковникъ, Сенъ Дизье, и заставила драгу и объ укрыться въ рощу. Туча австрійскихъ всадниковъ разлилась по всей окружности, до деревни Альбека, откуда пришла дивизія Дюпона, захватила обозъ его, оставленный подъ защитою драгуновъ Бараге-д’Илье, и доставила себ такимъ образомъ нсколько пошлыхъ трофеевъ (quelques vulgaires trophes), неутшительныхъ посл пораженія, претерпннаго 25-ю тысячами человкъ отъ 6-ти тысячъ {Любопытно, какъ г. Тьеръ уметъ закрашивать пораженія своихъ земляковъ, и выставлять неудачи ихъ противниковъ! Прим. переводч.}.

Необходимо было положить конецъ опасному сраженію. Дюпонъ утомлялъ Австрійцевъ пять часовъ отчаяннымъ боемъ, и поспшилъ воспользоваться ночью для отступленія къ Альбеку. Онъ пришелъ туда въ порядк и привелъ съ собой 4000 плнныхъ.

Еслибъ генералъ Дюпонъ не остановилъ Австрійцевъ этою необыкновенною битвою, они ушли бы въ Богемію, и одно изъ превосходнйшихъ соображеній Наполеона уничтожилось бы совершенно. Вотъ доказательство, что великимъ генераламъ надобны и солдаты великіе: самымъ знаменитымъ полководцамъ часто бываетъ необходимо, чтобъ войска ихъ своимъ геройствомъ вознаграждали случайности войны, или ошибки, неизбжныя и для самаго генія.

Встрча съ небольшою частью французской арміи была поводомъ къ бурнымъ совщаніямъ въ австрійской главной квартир. Тамъ знали, что Сультъ находится въ Ландсберг, не думали, что въ Алцбек одинъ Дюпонъ, и начали почитать себя окруженными отвсюду. Посл Австрійцы хотли сложить весь стыдъ своего пораженія на генерала Макка, а онъ былъ въ смущеніи, которое легко вообразить. Что ни говорили бы судьи, умствующіе посл событія, а онъ могъ спастись не иначе, какъ еслибъ небесное вдохновеніе вдругъ открыло ему слабость корпуса, бывшаго передъ нимъ, и возможность раздавить его и отступить въ Богемію. Несчастный не зналъ, что Французы были малочисленны на лвомъ берегу Дуная, и сталъ совщаться съ августйшимъ товарищемъ своего печальнаго жребія, эрцгерцогомъ Фердинандомъ. Въ смутныхъ соображеніяхъ проходило драгоцнное время, и онъ не умлъ ршиться ни уйдти въ Богемію, поразивъ Дюпона, ни отступить къ Тиролю, пробившись черезъ Меммингенъ. Всего врне казалось ему еще крпче утвердиться въ Ульм, сосредоточить тамъ свою армію, и ожидать, съ большими силами, которыя трудно сбить, прибытія Русскихъ черезъ Мюнхенъ и эрцгерцога Карла черезъ Тироль. Онъ уврялъ себя, что генералъ Кинмайеръ съ 20-го тысячами Австрійцевъ, и генералъ Кутузовъ съ 60-го тысячами Русскихъ вскор явятся на мюнхенской дорог, что эрцгерцогъ Іоаннъ съ тирольскимъ корпусомъ и даже эрцгерцогъ Карлъ съ италійскою арміею поспшатъ на помощь къ нему черезъ Ксмитенъ, и тогда самъ Наполеонъ вдругъ найдется въ опасности, потому-что его стснятъ 80 тысячь австро-русской арміи, пришедшей изъ Австріи, 25 тысячь Австрійцевъ изъ Тироля, 70 тысячь ульмскаго лагеря, а всего 175 тысячь человкъ. Но эти различныя соединенія могли бы совершиться, еслибъ въ средин не стоялъ Наполеонъ, съ 160-го тысячами Французовъ, привыкшихъ побждать. Въ несчастій утшаются малйшею надеждою, и Маккъ врилъ даже донесеніямъ лазутчиковъ, подосланныхъ Наполеономъ. Они говорили ему то о высадк Англичанъ въ Булони, заставляющей Французовъ возвратиться къ Рейну, то о появленіи Русскихъ и эрцгерцога Карла на мюнхенской дорог.

Въ затруднительныхъ положеніяхъ подчиненные длаются смлы и говорливы, порицаютъ начальниковъ и имютъ свои мннія. У Макка были подчиненными многіе знатные, которые не боялись возвышать голосъ. Одни хотли отступать въ Тироль, другіе въ Виртембсргъ, нкоторые въ Богемію. Послдніе случайно разсуждали справедливо, и, ссылаясь на Гаслахское сраженіе, утверждали, что дорога въ Богемію открыта. Противорчія обыкновенно еще больше ослабляютъ смущенный умъ, и приводятъ его къ полумрамъ, которыя пагубне всего. Генералъ Маккъ хотлъ уступить немного мнніямъ, оспориваемымъ имъ, и принялъ два ршенія, странныя со стороны человка, который твердо оставался въ Ульм. Онъ послалъ дивизію Еллахича въ Меммингенъ, усилить тамошній постъ, охраняемый генераломъ Шпангеномъ съ 5-ю тысячами человкъ, желая такимъ образомъ поддерживать сообщенія съ Тиролемъ. Онъ послалъ генерала Риска, съ цлою дивизіею, овладть высотами Эльхингена, чтобъ протянуться по лвому берегу и сдлать сильное обозрніе на сообщеніяхъ Французовъ.

Генералъ Рискъ занялъ эльхингенскій монастырь, на высотахъ лваго берега, подл самаго Гаслаха, гд сражались 11 числа. У подошвы монастыря былъ мостъ, истребленный Австрійцами и потомъ Французами. Итакъ, армія французская имла сообщенія съ лвымъ берегомъ только черезъ мосты въ Гюнцбург, гораздо-ниже Эльхингена. Дивизія Дюпона отошла къ Лангенау. Къ-счастію, Австрійцы не знали, что путь отступленія былъ для нихъ открытъ!

Въ такихъ-то обстоятельствахъ Наполеонъ, выхавъ изъ Аугсбурга 12 числа вечеромъ, прибылъ въ Ульмъ 13 числа. Тотчасъ, не смотря на ужасную погоду, онъ объхалъ верхомъ вс позиціи, занятыя военачальниками его. Они ссорились другъ съ другомъ и были совершенно различны въ мнніяхъ. Ланнъ, одаренный врнымъ военнымъ взглядомъ, думалъ, какъ и Ней, что Австрійцы хотятъ не сражаться на Иллер, а уйдти въ Богемію, лвымъ берегомъ, перешедъ черезъ дивизію Дюпона. Наполеонъ могъ сомнваться, бывши въ отдаленіи, но на мст онъ тотчасъ увидлъ все. Впрочемъ, приказывая наблюдать лвый берегъ и поставить тамъ дивизію Дюпона, онъ не думалъ оставлять ея безъ опоры, и особливо не обезпечивъ средствъ перехода съ одного берега на другой, чтобы подать ей помощь въ случа нападенія. Распоряженія Наполеона были поняты такъ же худо, какъ и мстность, почему онъ вполн согласился съ Неемъ и Ланпомъ противъ мннія Мюрата, и тотчасъ приказалъ поправить важныя ошибки, сдланныя въ предшествовавшіе дни. Онъ ршился возстановить сообщеніе праваго берега съ лвымъ по ближайшему къ Ульму эльхингенскому мосту. Можно было бы идти до Гюнцбурга, перейдти тамъ черезъ Дунай, и съ усиленною дивизіею Дюпона возвратиться къ Ульму. Но такое отдаленное движеніе давало Австрійцамъ время удалиться. Гораздо-лучше было, на разсвт 14 то числа, возстановить съ бою эльхингенскій мостъ, бывшій передъ глазами, и перенестись на лвый берегъ въ достаточныхъ силахъ, между-тмъ какъ Дюпонъ, по новому приказанію, воротился бы отъ Лангенау черезъ Альбекъ къ Ульму.

Наполеонъ отдалъ, въ-слдствіе того, приказанія на слдующій день. Маршалъ Сультъ былъ подвинутъ на оконечность линіи Иллера, къ Меммингену. Мармонъ составилъ связь на Иллер. Лаинъ, Ней, Мюратъ, соединенные подъ Ульмомъ, готовились стать на обоихъ берегахъ Дуная и протянуть руку къ дивизіи Дюпона, оставленной на лвомъ берегу. Но для этого надобно было возстановить эльхингенскій мостъ, и Нею предоставили честь совершить утромъ 14-го числа мужественный подвигъ и вновь упрочить намъ обладаніе обоими берегами рки.

Неустрашимый маршалъ еще не могъ забыть неприличныхъ словъ, сказанныхъ ему Мюратомъ во время недавняго ихъ спора. Какъ-будто соскучившись отъ разсужденій слишкомъ-длинныхъ, Мюратъ сказалъ: ‘что нисколько не понимаетъ плановъ, разъясняемыхъ ему, и что онъ привыкъ составлять свои планы въ виду непріятеля’. Такой высокомрный отвтъ могъ произнести опытный дйствователь пустому разскащику. Утромъ 14-го числа, Ней, верхомъ, въ полной форм, въ орденахъ, схватилъ руку Мюрата, сильно тряхнулъ ее передъ всмъ штабомъ, передъ самимъ императоромъ, и гордо сказалъ: ‘Ну, ваше высочество, подемте со мной составлять ваши планы въ виду непріятеля!’ Тутъ онъ поскакалъ къ Дунаю, въхалъ въ него по брюхо своей лошади, и, подъ градомъ пуль и картечь, началъ распоряжаться опаснымъ дйствіемъ, ему порученнымъ. Надобно было поправить мостъ, отъ котораго оставались только столбы безъ пастилки, перейдти черезъ него, пройдти лугъ между Дупасмъ и подошвою высоты и овладть деревнею и монастыремъ эльхингенскимъ, которые возвышались амфитеатромъ и были защищаемы 20-го тысячами человкъ и грозною артиллеріею.

Маршалъ Ней, не устрашаясь столькихъ препятствіи, приказалъ адъютанту генерала Луазопа и одному саперу взять доску и положить ее на столбы моста подъ огнемъ Австрійцевъ. Картечь раздробила ногу храброму саперу, по его тотчасъ замнили. Сначала была брошена одна доска, потомъ другая, третья, въ род настилки. Такъ настлало одну часть моста, потомъ другую, и наконецъ покрыли послднюю перемычку, подъ убійственнымъ ружейнымъ огнемъ искусныхъ стрлковъ съ другаго берега рки. Волтижсры 6-го легкаго полка, гренадеры 39-го и рота карабинеровъ, не дожидаясь совершенной поправки моста, перебжали на другой берегъ Дуная, разсяли оборонявшихъ его Австрійцевъ, и заняли столько мста, что дивизія Луазона могла прійдти къ нимъ на помощь.

Тогда Ней веллъ 39-му и 6-му легкому полку перейдти на другой берегъ. Онъ приказалъ генералу Виллатту вести 39-й полкъ вправо по лугу и очистить его отъ Австрійцевъ, а самъ, съ 6-мъ легкимъ полкомъ, хотлъ овладть монастыремъ. 39-й полкъ, на переход черезъ мостъ, былъ остановленъ французскою кавалеріею, пылко бросившеюся туда, о не усплъ весь пройдти его. Только первый батальйонъ полка могъ исполнить приказаніе своего начальника. Онъ выдерживалъ аттаки австрійской кавалеріи и трехъ непріятельскихъ батальйоновъ, и, посл упорнаго сопротивленія, былъ даже оттсненъ къ выходу съ моста. Но вскор къ нему подошли на помощь второй батальйонъ, 69-й и 76-й линейные полки, и онъ снова занялъ потерянное пространство, овладлъ всмъ лугомъ направо и заставилъ Австрійцевъ удалиться на высоты. Между-тмъ, Ней велъ 6-й легкій полкъ, взбирался по извилистымъ улицамъ деревни Эльхингенъ, подъ огнемъ изъ домовъ, занятыхъ пхотою, выбилъ Австрійцевъ изъ деревни и занялъ монастырь на вершин возвышенія. Тамъ увидлъ онъ передъ собою холмистое пространство, усянное рощами, гд 11 числа сражалась дивизія Дюпона. Эти холмы простираются до Михельсберга, надъ самымъ городомъ Ульмомъ. Ней хотлъ утвердиться тамъ, чтобъ при наступательномъ движеніи непріятеля не быть отброшеннымъ къ Дупаю. Онъ ршился опереть свое лвое крыло въ густомъ перелск, идущемъ до самаго монастыря и деревни Эльхпигенъ, и потомъ двинуться правымъ крыломъ впередъ. Во время отчаяннаго боя въ той сторон, остальныя войска австрійскаго корпуса составили нсколько кареевъ, по дв и по три тысячи каждый. Ней аттаковалъ ихъ драгунами, за которыми шла Пхота колонною. 18-й драгунскій полкъ произвелъ такую стремительную аттаку на одно каре, что смялъ его и заставилъ положить ружье. Остальные карей начали поспшно отступать, сперва къ Гаслаху, а наконецъ къ Михельсбергу.

Между-тмъ, генералъ Дюпонъ, возвратившись отъ Лангенау къ Альбеку, встртилъ корпусъ Вернека, наканун вышедшій изъ Ульма произвести обозрніе на лвомъ берегу Дуная и отъискать средства для отступленія австрійской арміи. Генералъ Вернекъ, услышавъ позади себя пушечные выстрлы, возвратился къ Михельсбергу, по дорог отъ Альбека въ Ульмъ. Онъ подходилъ туда въ то самое время, когда приближалась туда же дивизія Дюпона съ своей стороны, и маршалъ Ней занималъ высоты Эльхингена. Завязалось новое сраженіе на этомъ пункт, между Вернекомъ, шедшимъ въ Ульмъ, и Дюпономъ, не допускавшимъ его туда, 32-й и 9-й легкій полки бросились сомкнутою колонною на австрійскую пхоту и отодвинули ее назадъ, между-тмъ какъ 96-й полкъ, въ каре, выдерживалъ аттаки австрійской кавалеріи. Въ такой борьб окончился день. Ней со славою завоевалъ лвый берегъ, а Дюпонъ отрзалъ корпусу Вернека путь къ Ульму. Захвачено было три тысячи человкъ въ плнъ и отбито много пушекъ. Но гораздо-важне было то, что Австрійцы окончательно были заперты въ Ульм, и уже безъ всякой надежды къ спасенію, какое счастливое вдохновеніе ни пришло бы къ нимъ въ настоящую минуту.

Покуда совершались эти событія на лвомъ берегу, Лаенъ приблизился къ Ульму правымъ берегомъ, Мармонъ выдвинулся къ Иллеру, а Сультъ, обойдя крайнюю точку позиціи Австрійцевъ, овладлъ Меммнегеномъ. Онъ прибылъ туда, когда еще длали палиссады около города. Быстро окруживъ его, Сультъ принудилъ генерала Шпангена положить оружіе съ пятью тысячами человкъ, всею артиллеріею и множествомъ лошадей. Генералъ Еллахичъ слишкомъ-поздно пришелъ съ своею дивизіею помочь Меммингену, и видя передъ собою тридцати-тысячный корпусъ, отступилъ, не къ Ульму, изъ опасенія не пробраться къ нему, а къ Кемитену и Тиролю. Маршалъ Сультъ тотчасъ потянулся къ Оксенгаузену, довершая тмъ во всхъ направленіяхъ обложеніе укрпленнаго лагеря и города Ульма.

Въ такомъ положеніи были дла къ концу дня 14 октября. Посл отступленія Еллахича и разныхъ сраженій, у Макка оставалось пятьдесятъ тысячъ человкъ: Еще надобно выключить изъ нихъ корпусъ Вернека, отрзанный дивизіею Дюпона. Несчастный Маккъ видлъ себя въ положеніи отчаянномъ. Выбирать ршеніе было не изъ чего. Единственнымъ средствомъ оставалось броситься, съ оружіемъ въ рукахъ, на какую-нибудь точку стальнаго круга, замкнувшаго его со всхъ сторонъ, и открыть себ путь или умереть. Не такъ бдственно было бы устремиться противъ Нея и Дюпона. Конечно, къ нимъ поспшили бы на помощь Ланнъ и Мюратъ по эльхингенскому мосту, а для побды надъ у падшими духомъ солдатами и не нужно было такого соединенія войскъ. Маккъ былъ бы разбитъ, по могъ спасти честь оружія, а это всего драгоцнне, когда нельзя побдить. Но Маккъ упорствовалъ въ своемъ ршеніи сосредоточиться въ Ульм и ожидать помощи Русскихъ. На него жестоко нападали князь Шварценбергъ и эрцгерцогъ Фердинандъ. Послдній хотлъ, во что бы то ни стало, избгнуть несчастія попасть въ плнъ. Генералъ Маккъ предъявилъ уполпомоченіе отъ императора, которымъ, въ случа разногласія, присвопвалась ему верховная власть. Но черезъ то онъ длался отвтственнымъ, а не могъ заставить повиноваться себ. Эрцгерцогъ Фердинандъ, благодаря своему положенію, мене зависимому, ршился уклониться отъ приказаній главнокомандующаго. Про наступленіи ночи, онъ выбралъ т изъ ульмскихъ воротъ, гд меньше подвергался встртить Французовъ, и вышелъ изъ города съ шестью или семью тысячами кавалеріи и корпусомъ пхоты, надясь присоединить къ себ генерала Верпека и уйдти черезъ Верхній Палатинатъ къ Богеміи. Присоединяя къ своему отряду корпусъ Вернека, эрцгерцогъ отнималъ у генерала Макка двадцать тысячь человкъ, оставляя его въ Ульм только съ тридцатью тысячами, блокированнаго отвеюду и доведеннаго до крайняго бдствія — положить оружіе самымъ постыднымъ образомъ.

Ложно говорили, будто отбытіе эрцгерцога доказывало возможность выйдти изъ Ульма. Во-первыхъ, невроятно, чтобъ цлая армія, съ артиллеріею и тяжестями, могла ускользнуть какъ отрядъ, составленный большею частію изъ конныхъ войскъ. Но что случилось черезъ нсколько дней съ самимъ эрцгерцогомъ, показываетъ, что и армія погибла бы въ такомъ бгств. Главною ошибкою было раздленіе силъ. Надобно было или оставаться, или выйдти всмъ вмст, оставаться для отчаянной битвы, имя семьдесятъ тысячь человкъ, выйдти для удара съ тми же семьюдесятью тысячами на одинъ изъ пунктовъ блокады, и найдти тамъ смерть, или успхъ, иногда награждающій отчаяніе. Но раздлиться и одномъ бжать съ Еллахочемъ къ Тиролю, другимъ сопровождать эрцгерцога въ Богемію, третьимъ подписывать ульмскую капитуляцію — вотъ что было хуже всего. Впрочемъ, опытъ показываетъ, что въ такихъ положеніяхъ угнетенная душа человческая, начиная нисходить, наконецъ нисходитъ такъ, что обыкновенію ршается на самое худшее. Справедливость требуетъ прибавить, что въ-послдствіи генералъ Маккъ всегда утверждалъ, что онъ не хотлъ раздлять силъ арміи и отступать отдльно.

Наполеонъ провелъ ночь съ 14 на 15 число въ эльхингенскомъ монастырь. Утромъ 15 числа, онъ ршился кончить дло и приказалъ Нею взять михельсбергскія высоты. Ланнъ перешелъ со своимъ корпусомъ черезъ эльхнигенскій мостъ, способствуя аттак Нея съ фланга. Ему поручено было взять Фрауэнбергъ, высоту близь Михельсберга. Наполеонъ находился на мст, подл Ланна, съ одной стороны наблюдая позиціи, къ которымъ Ней готовился подступать, съ другой обращая взгляды на Ульмъ, бывшій въ глубин. И вдругъ демаскированная австрійская баттарея прыснула картечью въ группу императора. Лаппъ тотчасъ схватилъ поводья лошади Наполеоновой, стараясь удалить его отъ убійственнаго огня. Наполеонъ не искалъ огня и не уклонялся отъ него, приближаясь къ нему сколько надобно было для сужденія о дл по собственному взгляду, онъ сталъ на такомъ мст, откуда дйствіе было видно съ меньшею опасностью. Ней двинулъ свои колонны, взбираясь на окопы, сдланные на Михельсберг, и взялъ ихъ штыками. Наполеонъ, опасаясь излишней быстроты въ аттак Нея, хотлъ замедлить ее и дать время Ланну подойдти къ Фрауэнбергу, чтобъ тмъ развлечь вниманіе непріятеля. ‘Славы не раздляютъ’, отвчалъ Ней генералу Дюма, привезшему ему приказаніе ждать помощи Ланна, и продолжалъ наступать, превозмогая вс препятствія. Онъ достигъ съ своимъ корпусомъ до отлогости высотъ, даже выше города Ульма. Ланнъ съ своей стороны взялъ Фрауэнбергъ, и соединившись они вмст стали приближаться къ стнамъ города. Въ пылу, увлекавшемъ боевыя колонны, 17-й легкій полкъ взялъ приступомъ бастіонъ, ближайшій къ рк, и утвердился въ немъ. Но Австрійцы видли слишкомъ-отважное положеніе этого полка, выгнали его изъ бастіона, и взяли у него нсколько плнныхъ.

Наполеонъ призналъ нужнымъ прекратить сраженіе, и отложить до слдующаго дня предложеніе о сдачъ крпости, а въ случа отказа приступъ къ ней. Въ-продолженіе дня, Дюпонъ, оставаясь противъ корпуса Вернека, опять сражался съ нимъ, стараясь не допустить его до Ульма. Наполеонъ послалъ Мюрата узнать, что тамъ длается, потому-что трудно ему было объяснить себ это, не зная о выступленіи изъ города части австрійской арміи. Вскор онъ убдился, что нсколькимъ отрядамъ Австрійцевъ удалось выйдти одними изъ ульмскихъ воротъ, меньше другихъ видными Французамъ. Немедленно поручилъ онъ Мюрату съ резервною кавалеріею, дивизіею Дюпона и гренадерами Удино преслдовать до крайней возможности часть непріятельской арміи, вышедшую изъ города.

На другой день, 16 числа, Наполеонъ вслдъ бросить нсколько гранатъ въ Ульмъ, и вечеромъ приказалъ одному изъ офицеровъ своего штаба, Сегюру, явиться къ генералу Макку и требовать, чтобъ онъ положилъ оружіе. Сегюръ съ величайшимъ трудомъ проникъ въ крпость, ночью, въ ужасную погоду. Его провели съ завязанными глазами къ генералу Макку, и готъ старался скрыть свою глубокую скорбь, но не могъ не выразить изумленія и горести, когда узналъ всю обширность своего бдствія. Онъ не зналъ его вполн, не зналъ, что былъ окруженъ боле нежели ста тысячами Французовъ, что другія шестьдесятъ тысяч занимали линію Инна, что Русскіе были очень-далеко, а эрцгерцогъ Карлъ, удержанный Массеною на Адиж, не могъ прійдти. Каждое изъ этихъ извстіи раздирало его душу, сначала онъ не хотлъ врить имъ, но вскор былъ убжденъ повторительными и справедливыми увреніями Сегюра. Онъ раскричался противъ предложенія сдаться, но, наконецъ, сталъ переносить мысль о капитуляціи, съ условіемъ ждать нсколько дней помощи Русскихъ. ‘Я готовъ сдаться черезъ восемь дней’,[сказалъ онъ, ‘если Русскіе не явятся передъ Ульмомъ’. Сегюръ имлъ приказаніе согласиться на пять, и въ крайности на шесть дней ожиданія. Въ случа отказа, онъ долженъ былъ угрожать приступомъ и самымъ жестокимъ жребіемъ для войскъ, бывшихъ подъ начальствомъ Макка.

Этотъ несчастный генералъ полагалъ свою честь, уже потерянную, въ полученіи отсрочки на восемь, а не на шесть дней. Сегюръ отправился съ отптомъ его къ императору. Переговоры продолжались, и наконецъ Бертье, допущенный самъ въ крпость, согласился съ Маккомъ въ слдующихъ условіяхъ. Если 25 октября прежде полуночи не явится австро-русскій корпусъ, способный освободить Ульмъ отъ блокады, то австрійская армія должна положить оружіе, признать себя военноплнною, и быть отведена во Францію. Австрійскіе офицеры могутъ возвратиться въ Австрію, съ условіемъ не служить боле противъ Франціи. Лошади, оружіе, спаряды, знамена, все должно принадлежать французской арміи.

Договаривались 19 октября, но конвенцію ршились подписать 17-мъ числомъ, что давало видъ, будто Маккъ отстоялъ требуемые имъ восемь дней. Этотъ несчастный прізжалъ въ главную квартиру императора, и встрченный со вниманіемъ, должнымъ несчастію, утверждалъ положительно, что онъ не виновенъ въ бдствіяхъ своей арміи, что въ Ульм укрпились по приказанію придворнаго военнаго совта, и что когда были тамъ окружены, то раздлились совершенно противъ его воли.

Конвенція ульмская была то же, что александрійская, только ей не предшествовало страшное кровопролитіе маренгское.

Между-тмъ, Мюратъ, съ дивизіею Дюпона, гренадерами Удино и резервомъ кавалеріи, выкупалъ свою недавнюю ошибку, преслдуя Австрійцевъ съ быстротою истинно-чудесною. Онъ отчаянно преслдовалъ Вернека и эрцгерцога Фердинанда, клянясь, что не дастъ уйдти ни одному человку. Выступивъ 16 октября утромъ, онъ вечеромъ имлъ сраженіе съ аррьергардбмъ Вернека, въ Неренштеттен, и захватилъ дв тысячи человкъ въ плнъ. На другой день, онъ шелъ на Гейденгеймъ, стараясь обойдти фланги непріятеля быстрымъ движеніемъ своей кавалеріи. Вернекъ и эрцгерцогъ, тогда соединившись, отступали вмст. Днемъ, Французы прошли Гейденгеймъ и прибыли въ Нересгеймъ къ ночи, въ одно время съ аррьергардомъ вернекова корпуса, разстроили его и заставили разсяться въ лисахъ. 18 числа Мюратъ шелъ безъ отдыха, слдуя за непріятелемъ на Нордлингенъ. Полкъ Стюарта былъ окруженъ и сдался весь. Генералъ Вернекъ видлъ себя окруженнымъ со всхъ сторонъ, не могъ идти дале съ пхотою изнуренною и, не имя ни надежды, ни желанія спастись, предложилъ капитуляцію. Она была принята, и восемь тысячь человкъ положили оружіе. Три австрійскіе генерала, съ частію кавалеріи, хотли уйдти не смотря на капитуляцію. Мюратъ послалъ къ нимъ офицера напомнить объ исполненіи обязательства. Не слушая ничего, они присоединились къ эрцгерцогу Фердинанду. Мюратъ далъ себ общаніе наказать такое вроломство еще больше дятельнымъ преслдованіемъ ихъ. Ночью овладли большимъ обозомъ, состоявшимъ изъ пятисотъ повозокъ.

Дорога представляла зрлище неслыханнаго замшательства. Австрійцы кинулись на наши сообщенія, забрали много нашихъ обозовъ, отсталыхъ и часть казны Наполеона. У нихъ отбили все захваченное ими на время, и сверхъ-того ихъ артиллерію, обозы и казну. Солдаты, чиновники обихъ армій бжали въ безпорядк, сами не зная куда идутъ, не зная кто побдитель и кто побжденный. Мужики Верхняго Палатината ловили бгущихъ, обирали ихъ, разрзывали постромки у австрійской артиллеріи и брали отъ нея лошадей. Продолжая преслдованіе, Мюратъ прибылъ 19-го числа въ Гунценгаузенъ, на прусскую границу Аншпаха. Прусскій офицеръ имлъ смлость явиться къ нему, требуя соблюденія нейтралитета, когда бгущимъ Австрійцамъ позволили проходить черезъ ту же область. Вмсто всякаго отвта, Мюратъ насильно вошелъ въ Гунценгаузенъ и слдовалъ за эрцгерцогомъ дале. 20-го числа онъ прошелъ черезъ Нюрнбергъ. Истощенный въ силахъ непріятель наконецъ остановился. Завязалось кавалерійское дло. Посл множества аттакъ съ той и другой стороны, эскадроны эрцгерцога разсялись и большая часть ихъ положила оружіе. Вся остальная пхота сдалась въ плнъ. Эрцгерцогъ былъ обязанъ спасеніемъ своимъ преданности одного унтер-офицера, который отдалъ ему свою лошадь. Съ двумя или тремя тысячами всадниковъ эрцгерцогъ усплъ выбраться на богемскую дорогу.

Мюратъ не почелъ обязанностью продолжать преслдованіе дале. Онъ шелъ четыре дни безъ отдыха, больше нежели по десяти ль въ день. Войска его были утомлены до изнуренія. Самое преслдованіе, продолженное за Нюрнбергъ, вывело бы его изъ круга дйствій арміи. Да и не стоило одного лишняго перехода то, что оставалось у эрцгерцога. Мюратъ забралъ 12 тысячъ плнныхъ, 120 пушекъ, 500 повозокъ, 11 знаменъ, 200 офицеровъ, 7 генераловъ и казну австрійской арміи. Таково было участіе его въ этомъ безсмертномъ поход.

Планъ Наполеона осуществился вполн. 20-го октября, то-есть, въ двадцать дней, безъ большой ботвы, въ-слдствіе переходовъ и нсколькихъ сраженій, 80-ти тысячная армія была истреблена. Ушло только генералъ Кинмайеръ съ двнадцатью тысячами человкъ, генералъ Еллахичъ съ пятью или шестью, эрцгерцогъ Фердинандъ съ двумя или тремя тысячами всадниковъ. Въ Вертинген, Гюнцбург, Гаслах, Мюнхен, Эльхинген, Мемминген, въ преслдованіи подъ начальствомъ Мюрата, было взято около 30-ти тысячъ человкъ въ плнъ {Вотъ приблизительное, но скоре уменьшенное, нежели преувеличенное исчисленіе взятыхъ въ плнъ:

Въ Вертинген — 2000

— Гюнцбург — 2000

— Гаслах — 4000

— Мюнхен — 1000

— Эльхинген — 3000

— Меммпиген — 5000

Во время преслдованія Мюратомъ отъ — 12 до 13,000

Всего — 29 или 30,000}. Оставалось взять въ Ульм 30-ть тысячь. Итакъ, всего забрано было 60 тысячъ человкъ, съ ихъ артиллеріею, состоявшею изъ 200 орудій, съ 4-мя или 5-ю тысячами лошадей, способныхъ превосходно ремонтировать нашу кавалерію, со всми запасами австрійской арміи и 80-ю знаменами.

Во французской армія было нсколько тысячь человкъ слабыхъ ногами, отъ усиленныхъ переходовъ, выбывшихъ изъ строя насчитывали не больше двухъ тысячь.

Наполеонъ, обезпеченный со стороны Русскихъ, былъ радъ остановиться на четыре или на пять дней передъ Ульмомъ, дать солдатамъ время отдохнуть, а особливо присоединиться къ своимъ командамъ, потому-что во время послднихъ, быстрыхъ дйствій довольно большое число ихъ отстало.— Нашъ императоръ выдумалъ новый способъ воевать, говорили они: — воюетъ уже не руками, а ногами нашими!

Но Наполеонъ не хотлъ ждать доле, и дорожилъ тремя или четырьмя днями, которые оставалось бездйствовать, въ силу капитуляціи, подписанной съ генераломъ Маккомъ. Онъ призвалъ его къ себ, старался утшить скорбвшее его сердце, и получилъ новую уступку: Маккъ согласился сдать крпость 20 числа, съ тмъ, чтобъ Ней оставался подъ Ульмомъ до 25 октября. Онъ думалъ, что исполняетъ послднюю обязанность, заставляя одинъ французскій корпусъ бездйствовать до восьмаго дня. Впрочемъ, онъ былъ приведенъ въ такое положеніе, что никакой его поступокъ уже не могъ быть важнымъ. Онъ согласился выйдти изъ крпости на другой день.

Въ-самомъ-дл, на другой день, 20 октября, въ день на вки достопамятный, Наполеонъ стоялъ у подошвы Михельсберга, супротивъ Ульма, и смотрлъ на проходившую мимо его австрійскую армію. Онъ занималъ возвышенный склонъ, позади его была построена пхота, полукружіемъ на покатости высотъ, а напротивъ кавалерія, развернутымъ фронтомъ. Австрійцы проходили между двумя линіями и складывало свое оружіе при вступленіи на этотъ родъ амфитеатра. Наполеонъ присутствовалъ тутъ, стоя подл большаго бивачнаго огня, нарочно разложеннаго. Генералъ Маккъ явился первый, и отдалъ ему свою шпагу, горестно выговоривъ: ‘Вотъ несчастный Маккъ’. Наполеонъ встртилъ его и офицеровъ его съ совершенною вжливостью, и поставилъ ихъ подл себя. Австрійскіе солдаты, не доходя до него, бросали свое оружіе съ отчаяніемъ, длавшимъ честь ихъ чувству, которое развлекалось въ нихъ только чувствомъ любопытства при видъ Наполеона. Вс пожирали глазами этого страшнаго завоевателя, который уже десять лтъ наносилъ такія жестокія оскорбленія ихъ знаменамъ.

Разговаривая съ австрійскими офицерами, Наполеонъ сказалъ довольно громко, такъ, чтобъ могли слышать вс: ‘Я не знаю, за что мы ведемъ войну. Я не хотлъ ея, думалъ воевать только съ Англичанами, когда вашъ государь вызвалъ меня на бой. Вы видите мою армію: въ Германіи у меня 200,000 человкъ, а ваши плнные солдаты увидятъ еще 200,000, которые идутъ черезъ Францію на помощь къ этимъ. Вы знаете, что мн и не нужно столько для побды. Государь вашъ долженъ подумать о миръ, потому-что иначе можетъ случиться паденіе лотарингскаго дома. Я не желаю новыхъ царствъ на твердой земл, желаю кораблей, колоній, торговли, а такое честолюбіе выгодно столько же для васъ, какъ и для меня.’ Слова его, произнесенныя довольно-надменно, имли отвтомъ со стороны австрійскихъ офицеровъ только молчаніе, и сожалніе, что они заслуживали ихъ. Потомъ, Наполеонъ разговаривалъ съ извстнйшими изъ австрійскихъ генераловъ, и пять часовъ присутствовалъ при этомъ необыкновенномъ зрлищ. Двадцать-семь тысячь человкъ прошли передъ немъ. Въ крпости оставалось три или четыре тысячи раненыхъ.

По своему обычаю, Наполеонъ объявилъ на другой день прокламацію къ своимъ солдатамъ. Вотъ въ какихъ выраженіяхъ была она написана:

‘Императорская главная квартира въ Эльхинген,
29 вандемьера XIV года (27 октября 1803.)

‘Солдаты великой-арміи!

‘Въ пятнадцать дней мы окончили походъ: исполнили, что предполагали. Мы изгнали войска австрійскаго дома изъ Баваріи, и возстановили власть нашего союзника въ его областяхъ. Армія, съ надменностью, равною ея неосторожности, пришедшая на наши границы, уничтожена. Но какое дло Англіи? цль ея достигнута: мы не въ Булони.

‘Изъ ста тысячь австрійской арміи, шестьдесятъ тысячь наши плнники: они замнятъ нашихъ конскриптовъ въ полевыхъ работахъ. Изъ всей этой арміи ушло едвали 15,000 человкъ, вс генералы ея, 200 пушекъ и 90 знаменъ достались намъ. Солдаты! я возвщалъ вамъ великую битву, но, благодаря плохимъ соображеніямъ непріятеля, я пріобрлъ т же успхи, не подвергаясь неудач, и, что безпримрно въ исторіи народовъ, такія великія послдствія ослабили насъ не боле какъ 1500 человкъ, выбывшихъ изъ строя.

‘Солдаты! этотъ успхъ есть слдствіе вашей безграничной довренности къ вашему императору, вашего терпнія въ трудахъ и лишеніяхъ всякаго рода, вашей рдкой неустрашимости.

‘Но мы не остановимся на томъ: вы нетерпливо желаете начать второй походъ. Мы пойдемъ противъ русской арміи, перенесенной золотомъ Англіи отъ оконечностей вселенной, и заставимъ ее испытать такой же жребій.

‘Съ этою новою борьбою особенно соединена честь пхоты. Тамъ ршится во второй разъ вопросъ, уже ршенный въ Швейцаріи и Голландіи, вторая ли или первая въ Европ французская пхота {Этотъ вопросъ окончательно ршенъ на безчисленныхъ поляхъ сраженіи, въ Италіи при Треббіо и Нови, и потомъ въ Россіи: подъ Смоленскомъ, при Лубнной, подъ Бородинымъ, въ Малоярославц, подъ Краснымъ, — нужно ли исчислять боле и досказывать, чья пхота первая въ мір? Это знаетъ вся Европа. Прим. перев.}? Тамъ нтъ генераловъ, съ которыми въ борьб я могъ бы пріобрсти славу: все мое попеченіе будетъ — одержать побду какъ-можно-меньше проливая вашей крови. Мои солдаты — дти мои.’

На другой день посл сдачи Ульма, Наполеонъ отправился въ Аугсбургъ, намреваясь прибыть къ Инну прежде Русскихъ, идти на Вну, и, слдуя принятому ршенію, разстроить четыре нападенія, направленныя противъ имперіи, однимъ походомъ великой арміи на австрійскую столицу.

Зачмъ, посл счастливаго повствованія нашего, мы должны тотчасъ помстить другое, прискорбное? Въ ть же самые дни октября, навсегда славные для Франціи, Провидніе жестоко вознаградило побды нашихъ армій гибелью нашихъ флотовъ.

Несчастный Вилльнвъ, выходя изъ Ферроля, желалъ, соображаясь съ видами Наполеона, направиться къ Ламаншскому-Проливу, но неотразимое чувство возвратило его къ Кадиксу. Онъ былъ пораженъ какимъ-то ужасомъ при извстіи о соединеніи Нельсона съ адмиралами Калдеромъ и Корнуалсомъ. Но Нельсонъ отплылъ въ Портсмутъ, Калдеръ въ Ферроль, куда прибылъ посл Вилльнва, и одинъ Корнуалсъ оставался передъ Брестомъ. Такъ Вилльнвъ потерялъ великій случаи для себя и для Франціи, хотя нельзя сказать, что вышло бы изъ необычайной экспедиціи Наполеона, когда онъ былъ бы у воротъ Лондона, а австрійскія арміи на рейнскихъ границахъ. Быстрота ударовъ его, подобныхъ молніи, ршила бы, могъ ли онъ въ сорокъ дней, съ 20 августа до 30 сентября, покорить Англію и дать Франціи два соединенные скиптра надъ землею и морями?

На пути изъ Ферроля въ Кадиксъ, Вилльнвъ, побуждаемый настояніями и убжденіями генерала Лористона, хотлъ даже воротиться въ Ламаншъ, но противный втеръ заставилъ его окончательно идти въ Кадиксъ. Въ виду его, 20 августа, онъ увидлъ англійскихъ крейсеровъ, принялъ ихъ за соединенный флотъ непріятеля, и далъ имъ возможность уйдти отъ него, не воспользовавшись даже случаемъ взять въ плнъ два или три англійскіе корабля цлымъ своимъ флотомъ.

Онъ справедливо ожидалъ гнва Наполеонова, и былъ отъ-того въ новомъ отчаяніи. Наполеонъ, получивъ подробное донесеніе отъ своего адъютанта Лористона, въ-самомъ-дл, не зналъ мры своему гнву, и говоря съ морскимъ министромъ, ругалъ Вилльнва самыми оскорбительными словами, называя даже трусомъ и измнникомъ. Несчастный Вилльнвъ не былъ ни трусъ, ни измнникъ. Онъ былъ добрый солдатъ и хорошій человкъ, но упадшій духомъ отъ неопытности французскихъ моряковъ и несовершенства флота ихъ, напуганный совершеннымъ разстройствомъ испанскаго флота, онъ видлъ врное пораженіе въ каждой встрч съ непріятелемъ, не понимая, что Наполеонъ требовалъ отъ него не побды, а пожертвованія собою, для того, чтобъ имть возможность пройдти самому черезъ Проливъ.

Въ бур событій, Наполеонъ почти забылъ о Вилльнвъ, но отправляясь на берега Дуная, сдлалъ новыя распоряженія о флот, приказывая раздлить брестскую эскадру на нсколько отдленій для крейсерства, а флоту Вилльнва идти изъ Кадикса въ Средиземное-Море. Онъ разсчитывалъ, что флотъ изъ сорока и даже сорока-шести кораблей, по соединеніи съ картагенскою дивизіею, можетъ нсколько времени господствовать въ Средиземномъ-Мор, захватить англійскихъ крейсеровъ, стоявшихъ передъ Неаполемъ, и доставить Сен-Сиру полезную помощь четырьмя тысячами солдатъ, которые были на корабляхъ. Онъ предписывалъ выйдти изъ Кадикса, даже въ виду соединеннаго англійскаго флота, и лучше быть разбитымъ, нежели безчестить себя малодушіемъ.

Эти незрлыя распоряженія, данныя въ гнв на робость Вилльнва, не оспоренныя министромъ Декре, несмвшимъ повторять уже сказаннаго много разъ, были немедленно переданы въ Кадиксъ. Декре исключилъ оскорбительныя выраженія Наполеона, но упоминалъ о гнв и упрекахъ его Вилльнву. Извщая его о новомъ назначеніи, онъ приказывалъ ему зайдти въ Картагену, Неаполь и Тарентъ, для исполненія означенныхъ нами инструкцій. Такъ, вполовину скрывая истину, онъ только приводилъ Вилльнва въ недоумніе и отчаяніе.

Передъ самымъ отъздомъ въ Страсбургъ, Наполеонъ отдалъ послднее приказаніе морскому министру. ‘Вашъ другъ Вилльнвъ врно струситъ выйдти изъ Кадикса’, сказалъ онъ ему. ‘Отправьте адмирала Розили принять начальство надъ эскадрою, если она еще не отправилась, и прикажите Вилльнву пріхать въ Парижъ, дать мн отчетъ въ своихъ поступкахъ’. Декре не имлъ духа объявить Вилльнву это новое несчастіе, лишавшее его всякаго средства возстановить себя въ мнніи, и только написалъ ему объ отъзд Розили, не упоминая для чего. Онъ не давалъ совта отплыть прежде прибытія Розили въ Кадиксъ, но надялся, что такъ сдлается, и въ замшательств, между несчастнымъ другомъ, точно виноватымъ, и императоромъ, котораго распоряженія почиталъ неосторожными, Декре впалъ въ обыкновенную погршность, предоставляя событія имъ самимъ, и не принимая на себя отвтственности дать имъ направленіе.

Вилльнвъ угадалъ изъ писемъ Декре все, чего не договаривали ему, и въ прискорбіи, особливо отъ незаслуженнаго упрека въ трусости, который чувствовалъ онъ въ самыхъ умолчаніяхъ министра, своего покровителя и друга, отвчалъ ему: ‘Подло и глупо будетъ, если моряки бросятъ въ меня камень. Они сами приготовятъ себ осужденіе. Пусть прійдутъ на корабли и посмотрятъ съ какими средствами надобно выходить на битву. Впрочемъ, если французскому флоту не доставало только смлости, какъ увряютъ, то императоръ вскор будетъ доволенъ и можетъ ожидать самыхъ блистательныхъ успховъ.’

Эти прискорбныя слова заключали въ себ предвщаніе событій очень-близкихъ, Вилльнвъ началъ дятельно готовиться къ выходу, хотя вполн видлъ и чувствовалъ всю недостаточность способовъ къ тому. Вмст съ нимъ приготовлялся и флотъ испанскій, еще больше неисправный и бдный въ средствахъ. Кром плохаго состоянія кораблей, экипажи его были неопытны и не могли думать о соперничеств съ Англичанами, особливо при новой ихъ морской тактик. Англичане оставили старинную методу идти линіею, корабль противъ корабля, и смло шли впередъ, не соблюдая никакого порядка, кром относительной ходкости кораблей, устремлялись на непріятельскій флотъ, разрзывали его, отдляли часть и ставили между двухъ огней, не боясь свалки и своихъ перекрестныхъ выстрловъ другъ въ друга. Опытность, искусство, увренность экипажей давали имъ преимущество въ этихъ отважныхъ предпріятіяхъ. Англичане произвели въ морской войн почти такой же переворотъ, какой Наполеонъ произвелъ въ войн сухопутной. Нельсонъ былъ вовсе не Наполеонъ, но геній въ своемъ дл, и въ высокой степени обладалъ качествами для наступательной войны: дятельностью, дерзостью, взглядомъ.

Всего больше тревожило Вилльнва состояніе испанскаго флота. Онъ состоялъ изъ красивыхъ, огромныхъ кораблей, и одинъ изъ нихъ, le Santissima Trinidad, 140-пушечный, былъ самый большой въ Европ. Но эти огромныя военныя машины, напоминавшія блескъ испанской монархіи Карла III, походили на турецкіе корабли, великолпные по наружности, безполезные въ опасности. Бдность испанскихъ арсеналовъ не позволяла исправить ихъ, а плохое состояніе экипажей приводило въ отчаяніе. Матросы были неопытные мужики, недавно набранные въ приморскихъ городахъ, а офицеры большею частію, стоили своихъ матросовъ. Немногіе изъ офицеровъ, какъ то адмиралъ Гравина, вице-адмиралъ Алава, капитаны Вальдесъ, Чуррука и Галіано, могли напомнить славныя времена испанскаго флота.

Вилльнвъ, ршившись доказать, что онъ не трусъ, употребилъ весь сентябрь и начало октября на установленіе какого-нибудь порядка и на выборъ лучшаго въ этой амальгам двухъ флотовъ. Онъ состановилъ дв эскадры, одну боевую, другую резервную. Онъ самъ принялъ начальство надъ первою, состоявшею изъ 21 корабля, и раздлилъ со на три дивизіи, изъ 7 кораблей каждая. Подъ непосредственнымъ начальствомъ его была дивизія центра, адмиралъ Дюмануаръ начальствовалъ дивизіею аррьергарда, вице-адмиралъ Алава дивизіею авангарда. Резервная эскадра состояла изъ 12 кораблей и раздлялась на дв дивизіи, по 6 кораблей каждая. Адмиралъ Гравина былъ начальникомъ ея, имя подъ командою контр-адмирала Магопа, начальника второй дивизіи.

Вся соединенная эскадра состояла изъ 33 кораблей, 5 фрегатовъ и 2 бриговъ. Вилльнвъ хотлъ воспользоваться благопріятнымъ втромъ 8-го октября и выйдти изъ Кадикса, по три испанскихъ корабля оказались неспособными для военныхъ дйствіи. Сами испанскіе офицеры замтили это. Вилльнвъ, не желая принять отвтственности въ томъ на себя, собралъ военный совтъ. Храбрйшіе офицеры обоихъ флотовъ объявили, что готовы всюду на исполненіе воли императора Наполеона, но что немедленно идти противъ непріятеля съ такими кораблями, какъ большая часть ихъ, есть опасная неосторожность, что при первой встрч съ англійскимъ флотомъ, соединенный флотъ непремнно будетъ истребленъ, и что лучше подождать благопріятнйшихъ обстоятельствъ.

Вилльнвъ отослалъ протоколъ этого совщанія въ Парижъ, съ своимъ мнніемъ, гд никакъ не одобрялъ онъ большой битвы при настоящемъ состояніи обоихъ флотовъ. Посылая эти безполезные документы, чтобъ лучше показать свою спокойную преданность, онъ прибавилъ, что ршился сняться съ якорей при первомъ восточномъ втр, способномъ для вывода кораблей въ море.

Нетерпливо ждалъ онъ минуты оставить Кадиксъ во что бы то ни стало. Наконецъ онъ видлъ передъ собою этого ужаснаго Нельсона, котораго образъ преслдовалъ его на всхъ моряхъ и заставилъ не исполнить великаго порученія изъ страха встртиться съ нимъ. Теперь онъ не боялся встрчи съ нимъ, хотя она была страшне нежели когда-нибудь: душа, возмущенная отчаяніемъ, желала опасности, даже пораженія, какъ доказательства, что онъ имлъ причину избгать встрчи съ англійскими кораблями.

Нельсонъ уже приближался къ Кадиксу съ флотомъ, бывшимъ въ Ламаншскомъ-Пролив. У него было также 33 или 34 корабля, по испытанные продолжительными плаваніями. Онъ зналъ, черезъ испанскихъ шпіоновъ, о всхъ приготовленіяхъ Вилльнва, и тщательно наблюдалъ за нимъ. Инструкція, данная имъ англійскимъ Офицерамъ для предстоявшаго сраженія, почитается образцовою между моряками. Зная истинное состояніе силъ Вилльнва, онъ не побоялся оставить 4 корабля въ Гибралтар, дать одинъ адмиралу Калдеру, отозванному въ Англію, и отослать еще одинъ въ Гибралтаръ, для наливки кодою.

Въ это время получены были въ Кадикс послднія депеши изъ Парижа, извщавшія объ отъзд адмирала Розили. Вилльнвъ не оскорбился тмъ. Мысль служить съ честію подъ начальствомъ старшаго по чину и по лтамъ, и подъ командою его показать свою храбрость, облегчила душу, угнетенную тяжестью слишкомъ-большой отвтственности. Но Розили былъ уже въ Мадрит, а министръ ничего но объяснялъ Вилльнву о будущемъ назначеніи его при попомъ адмиралъ. Вилльнвъ началъ думать, что его просто отрывать отъ командованія, и что онъ не будетъ имть утшенія сражаться съ честію даже въ качеств подчиненнаго. Чтобъ избавиться отъ такого безчестія, онъ воспользовался своими инструкціями, и тотчасъ далъ сигналъ сниматься съ якорей. 19 и 20 чиселъ весь флотъ вышелъ въ море. На видъ онъ былъ прекрасенъ. Французскіе корабли маневрировали хорошо, по испанскіе, по-крайней-мр большая часть, худо.

Вскор появились передовые англійскіе корабли, показывавшіе приближеніе главной ихъ эскадры. Всю ночь видны были сигналы ихъ, извщавшіе о направленіи французскаго флота. На разсвт увидли приближеніе англійскаго флота, раздленнаго на дв группы: первая, состоявшая изъ 12 кораблей, была подъ начальствомъ самого Нельсона, другая, изъ 15 кораблей, имла начальникомъ адмирала Коллингвуда. Вилльнвъ ясно видлъ намреніе ихъ разрзать флотъ его на дв части, по остался почти въ прежнемъ порядк: корабли соединеннаго флота были выстроены въ одну линію, неровную отъ-того, что они худо повиновались усиліямъ своихъ экипажей, резервная дивизія, по непремнному приказанію Вилльнва, также вошла въ линію и увеличила ее, хотя Гравина не одобрялъ такого маневра, а контр-адмиралъ Магонъ громко сказалъ, что это погршность. Къ этому присоединилось несчастное направленіе втра, которое мшало движеніямъ французскаго флота и способствовало нападенію Англичанъ. Въ 11 часовъ утромъ началась ужасная трафалгарская битва, и къ пяти часамъ была окончена почти совершеннымъ разстройствомъ и истребленіемъ большей части испанскихъ и французскихъ кораблей. Вотъ главнйшія подробности ея.

Об колонны англійскаго флота шли смло, прямо противъ огромной линіи непріятельской. Южная колонна, подъ начальствомъ Коллингвуда, опередила нсколько сверную и первая начала бой противъ средины французской линіи. Черезъ полчаса приблизилась и колонна Нельсона. На сторон Англичанъ было искусство, превосходное устройство кораблей, и ршительность во всхъ маневрахъ. Отъ-того, ни одинъ изъ французскихъ кораблей не могъ имъ сопротивляться, и постепенно разстрливаемые, громимые ядрами и картечью, они длались неспособны къ сопротивленію и сдавались. Линія соединеннаго флота была разорвана сначала на двое, потомъ на нсколько частей, отъ-чего англійскіе корабли проходили въ промежутки, остававшіеся между кораблями, и съ двухъ, даже съ трехъ сторонъ обстрливали непріятелей. Вытянутые въ линію, многіе французскіе корабли были только свидтелями пораженія своихъ товарищей, но нкоторые оказали самое мужественное сопротивленіе и нанесли Англичанамъ много вреда. Корабль Страшный, между огнемъ двухъ англійскихъ кораблей: Побда и Дерзкій, сражался геройски, но былъ наконецъ такъ близко Побды, гд находился самъ Нельсонъ, что уже не могъ стрлять изъ пушекъ, и храбрый капитанъ его, Люка, послалъ стрлковъ на марсы и отстрливался одной стороной отъ Дерзкаго. Нельсонъ, въ старомъ фрак, который носилъ онъ въ дни сраженій, подвергался вмст съ бывшимъ подл него капитаномъ корабля, Гарди, огню Французовъ, но не хотлъ остеречься отъ опасности. Подл него былъ убитъ секретарь его, и люди падали безпрестанно. Великій морской предводитель, предметъ удивленія и ненависти Французовъ, безстрастно наблюдалъ ужасную сцену смерти и разрушенія, когда пущенная съ марсовъ Страшнаго пуля попала въ лвое плечо его и остановилась въ ребрахъ. Кольни его подогнулись, и онъ упалъ на палубу, но старался удержаться, опершись на одну руку. ‘Гарди’, сказалъ онъ своему капитану: ‘Французы покончили со мною’.— Нтъ, нтъ еще, отвчалъ Гарди.— ‘Да, я скоро умру’, прибавилъ Нельсонъ. Его перенесли на мсто перевязки, но онъ былъ почти безъ памяти и прожилъ немного часовъ. По-временамъ приходя въ себя, онъ повторялъ нсколько разъ совтъ, показывавшій глубокую его предусмотрительность: ‘Поставьте эскадру на якори въ конц дня, поставьте на якори’.

Смерть Нельсона была величайшею потерею для англійскаго флота. Какъ-бы въ вознагражденіе за то, на Страшномъ было убито и ранено 522 человка изъ 6401 Самъ главнокомандующій французскаго флота Вилльнвъ, бывшій на корабл Буцентавр, совершенно изстрленномъ во время боя, былъ взятъ въ плнъ. Вообще, семнадцать кораблей французскихъ и испанскихъ было взято Англичанами, одинъ взлетлъ на воздухъ. Соединенная эскадра потеряла шесть или семь тысячъ человкъ убитыми, раненными, утонувшими и взятыми въ плнъ. Никогда волны моря невидали такой ужасной сцены!.. Адмиралъ Гравина, оставшись посл Вилльнва старшимъ, далъ сигналъ къ отступленію и ушелъ съ одиннадцатью кораблями, кром четырехъ кораблей контр-адмирала Дюмануара, отступившихъ отдльно. Ушло также нсколько фрегатовъ.

Англичане одержали побду совершенную, но кровавую, дорого купленную. Двадцать-семь кораблей ихъ почти вс потеряли мачты, нкоторые сдлались неспособны къ дйствію навсегда или до значительной починки. Потеря въ людяхъ простиралась у нихъ до 3000 матросовъ, кром множества офицеровъ, но всего прискорбне была смерть Нельсона, который одинъ стоилъ цлаго флота. Англичане вели за собой на буксир семнадцать плнныхъ кораблей, едва державшихся на вод, они заслужили славу искусствомъ и неоспоримою храбростью въ дйствіи. Французы оказали геройство въ самомъ пораженіи своемъ.

Гравина отошелъ къ Кадиксу. Дюмануаръ, боясь встрчи съ непріятелемъ, направился къ проливу.

Адмиралъ Коллингвудъ надлъ трауръ по своемъ знаменитомъ начальник, но не почлъ обязанностью послдовать его предсмертному совту, и вмсто того, чтобъ поставить эскадру на якори, остался на ночь подъ парусами. Подымался опасный втеръ, ночь была темная, а корабли англійскіе маневрировали съ трудомъ отъ полученныхъ ими поврежденій, и еще должны были буксировать или охранять семнадцать плнныхъ кораблей. Вскор втеръ усилился, и за ужасами кровавой битвы послдовали ужасы страшной бури, какъ-будто небо хотло наказать два образованнйшіе въ мір народа, достойные съ пользою повелвать міромъ въ союз между собою, за неистовства, какимъ предавалось они нсколько часовъ назадъ. Адмиралъ Гравина имлъ близкое и надежное убжище въ Кадикс, по адмиралъ Коллингвудъ, удаленный отъ Гибралтара, только на волнахъ могъ отдохнуть отъ трудовъ и страданій побды. Ночью, побдители и побжденные смшались, и Англичане принуждены были оставить буксируемые корабли или отказаться отъ надзора за другими. На Буцентавр, англійскій караулъ предоставилъ остальному экипажу избавиться отъ опасности, и Французы съ радостію поставили запасныя мачты и направились къ Кадоксу, куда гналъ ихъ ураганъ. Альжезирасъ, гд былъ трупъ несчастнаго адмирала Магона, почти насильно овладлъ англійскимъ карауломъ и также поплылъ къ Кадиксу, куда и прибылъ посл безчисленныхъ трудовъ и опасностей. Буцентавръ разбился на тамошнемъ рейд, толкнувшись о скалу. Тамъ же погибъ стоявшій на якор Неукротимый. Изъ числа остававшихся у Англичанъ плнныхъ кораблей, Страшный, такъ храбро сражавшійся съ Побдою и нанесшій смерть Нельсону, потонулъ, когда у него вдругъ оторвалась корма, изстрленная во время битвы. Два испанскіе корабля погибли у береговъ Испаніи.

Англійскій флотъ, удерживаемый противными втрами, оставался въ виду Кадикса, когда оттуда вышелъ неустрашимый капитанъ Космао съ пятью кораблями и пятью фрегатами, и направился прямо противъ англійской эскадры. Колингвудъ выставилъ противъ него десять меньше поврежденныхъ кораблей своихъ, но при этомъ движеніи по необходимости отдалился отъ плнныхъ кораблей, при чемъ французскіе фрегаты захватили два изъ нихъ и взяли ихъ на буксиръ. Довольный успхомъ, Космао возвратился съ двумя отбитыми кораблями въ Кадиксъ. Но Коллингвудъ, видя, что ему трудно сохранять свою добычу, потопилъ или сжегъ четыре другіе корабля, въ томъ числ и громадный Le Sanlissima Trinidad.

Наконецъ, англійскій адмиралъ возвратился въ Гибралтаръ, и привелъ съ собою только четыре изъ семнадцати взятыхъ кораблей: и изъ тхъ еще надобно было потопить одинъ.

Что представляетъ намъ трафалгарская ботва, наименованная такъ по имени мыса, близь котораго она происходила? Неопытныхъ моряковъ и союзниковъ ихъ еще больше неопытныхъ, дисциплину слабую, матеріальную часть въ небреженіи, везд поспшность, со всми ея послдствіями. Начальникъ, живо чувствующій вс эти невыгоды, предвидитъ страшныя неудачи и съ такимъ предвидніемъ мшаетъ великимъ предпріятіямъ своего повелителя, раздраженный тмъ повелитель не принимая въ соображеніе матеріальныхъ препятствій, которыя легче преодолвать на сухомъ пути, нежели на мор, оскорбляетъ суровостью своихъ упрековъ адмирала, больше достойнаго сожалнія, нежели порицанія, адмиралъ сражается съ отчаянія, и жестокая къ-несчастью фортуна лишаетъ его даже выгоды втра, половина флота бездйствуетъ отъ своего невднія или отъ прихоти стихій, другая бьется отчаянно, съ одной стороны разсчитанная, опытная храбрость, съ другой геройская неопытность, высокая гибель, страшное кровопролитіе, неслыханное истребленіе) посл неистовствъ людей неистовства бури) бездна поглощаетъ трофеи побдителя, торжествующій предводитель гибнетъ, побжденный думаетъ о самоубійств — такова была роковая трафалгарская битва съ ея причинами, послдствіями и трагическими подробностями {Риторическія фразы г-на Тьера нисколько не поясняютъ трафалгарской битвы. Она была проиграна Французами и Испанцами не отъ-того, чтобъ у нихъ было меньше искусства и даже храбрости, нежели у Англичанъ, у нихъ не доставало одушевленія, ршимости, внушаемыхъ безпрерывными успхами и увренностью въ своихъ силахъ. Т же Французы оказывали чудеса храбрости и искусства подъ начальствомъ Наполеона до 1812 года, а въ 1813 году терпли пораженіе почти при всякой встрч: только лнивый изъ союзныхъ генераловъ не билъ самыхъ знаменитыхъ маршаловъ. Прим. перев.}.

Можно было извлечь изъ этого великаго бдствія полезныя слдствія для нашего флота. Надобно было бы разсказать какъ что происходило. Сраженіе нкоторыхъ кораблей могло быть съ гордостью описано наряду съ ульмскими торжествами. Мужество несчастливое достойно удивленія не меньше мужества счастливаго: оно трогательне. Сверхъ-того, Фортуна такъ осыпала насъ своими благосклонностями, что можно было объявить и о нкоторыхъ ея жестокостяхъ. Потомъ, надобно было наградить людей, благородно исполнившихъ свой долгъ, и предать военному суду устрашенныхъ ужасомъ зрлища и удалившихся отъ битвы. Хотя бы дйствія ихъ въ другихъ случаяхъ были хороши, по должно было пожертвовать этими людьми, для установленія дисциплины ужаснымъ примромъ. Всего больше правительству надобно было найдти урокъ самому-себ въ кровавомъ пораженіи трафальгарскомъ, сознаться, что нельзя нечего длать наспхъ, и особливо, когда дло идетъ о флот, нельзя вводить въ линейную битву эскадры, неопытныя въ моръ, и надобно сначала образовать ихъ частыми и отдаленными крейсерствами.

Добрйшій испанскій король, не пускаясь въ такіе разсчсты, наградилъ всхъ, не различая храбрыхъ и трусовъ и желая только выставить честь своего флага, пріобртенную дйствіями нкоторыхъ:— слабость, естественная въ устарломъ двор, но внушенная добротою. Паши моряки, оправившись нсколько отъ своихъ страданій, жили смшанно съ испанскими моряками въ Кадиксь, когда узнали, что испанскій король наградилъ чинами всхъ Испанцевъ, бывшихъ въ трафалгарской битв, кром особыхъ наградъ за отличіе. Испанцы почти стыдились, что ихъ награждаютъ, когда французы не награждены ничмъ, и говорили имъ, что вроятно они также получатъ воздаяніе за свое мужество. Ничего не бывало: храбрые и трусы между Французами равно были оставлены въ забвеніи.

Адмиралъ Декре испыталъ глубокую горесть, когда получилъ извстіе о пораженіи подъ Трафалгаромъ. Онъ, со своимъ умомъ, съ отличнымъ знаніемъ морскаго дла, всегда извщалъ своего государя о пораженіяхъ и бдствіяхъ, когда во всемъ другомъ тотъ видлъ только успхи. Онъ сообщилъ ему и теперь печальныя подробности о битв, когда Наполеонъ, въ орлиномъ полет своемъ, уже приближался къ Вн. Хотя извстіе несчастливое съ трудомъ могло проникнуть въ душу, упоенную торжествами, однако трафалгарская новость опечалила и даже глубоко оскорбила Наполеона. Но онъ былъ теперь меньше нежели обыкновенно строгъ къ Вилльнву, потому-что несчастный сражался храбро, хотя и очень-неосторожно. Наполеонъ поступилъ въ этомъ случа, какъ часто поступаютъ люди сильные и слабые: онъ старался забыть печаль свою, и хотлъ, чтобъ другіе постарались забыть ее. Онъ желалъ, чтобъ во французскихъ журналахъ немного говорили о Трафалгар, и упомянули о немъ, какъ о неосторожномъ сраженіи, гд мы больше потерпли отъ бури, нежели отъ непріятеля. Онъ не хотлъ также ни награждать, ни наказывать, что было жестокою несправедливостью, недостойною его и духа его правительства. Въ душ его раждалось тогда особенное чувство, которое внушило ему такой ничтожный образъ дйствій: онъ начиналъ отчаяваться во французскомъ флот. Онъ открывалъ больше врный, больше исполнимый способъ поразить Англію — поразить ее въ союзникахъ, получавшихъ отъ нея деньги, отнять у нея твердую землю и совершенно изгнать оттуда ея торговлю и вліяніе. Онъ естественно могъ предпочитать способъ, которымъ дйствовалъ превосходно, и съ осторожностью могъ бы наврное достигнуть имъ своей цли. Съ этого времени, Наполеонъ меньше думалъ о морской сил и хотлъ, чтобъ вс меньше думали о ней.

Сама Европа, какъ-бы соглашаясь съ его желаніемъ, охотно готова была молчать о трафалгарской битв. Звукъ шаговъ его на твердой земл мшалъ слышать громъ трафальгарскихъ пушекъ. Державы, у которыхъ противъ груди была шпага наполеонова, не выигрывали ничего отъ морской побды, полезной одной Англіи, имвшей послдствіемъ только новое распространеніе торговаго ея владычества, котораго он не любили и терпли его только изъ зависти къ Франціи. Сверхъ-того, слава Британіи не утшала ихъ въ собственномъ униженіи. Трафалгаръ не затмилъ блеска Ульма и, какъ увидимъ вскор, не уменьшилъ никакого изъ его послдствій.

‘Отечественныя Записки’, No 6, 1847

КОНСУЛЬСТВО И ИМПЕРІЯ

Читайте также: