Конклав, Дидье Шарль, Год: 1833 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 9 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ В. Г. БЛИНСКАГО.

ВЪ ДВНАДЦАТИ ТОМАХЪ

ПОДЪ РЕДАКЦІЕЮ И СЪ ПРИМЧАНІЯМИ С. А. Венгерова.

ТОМЪ I.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія М. М. Стасюлевича. Bac. Остр., 5 лин., 28
1900.

Конклавъ ¹).

‘Телескопъ’ 1833 г. No 17, стр. 73—88. Цензур. разр. 2 окт. 1833 г.

Этотъ переводъ не упоминается въ письм къ брату. Не указывается онъ нигд и въ другихъ матеріалахъ для біографіи Блинскаго. Но подъ нимъ стоятъ обычные иниціалы Блинскаго.

¹) Отрывокъ изъ новаго французскаго романа Карла Дидье, подъ заглавіемъ: Подземный Римъ, который еще ожидается въ Париж. Извстный своими практическими и живописными очерками Италіи, авторъ, въ семъ новомъ произведеніи, смлой и оригинальной кистью живописуетъ внутреннюю и, такъ сказать, сокровенную жизнь сей ‘Ніобы народовъ’. Есть дв Италіи, Италія видимая и Италія невидимая. Первая есть Италія церквей, дворцовъ, развалинъ и картинъ, она доступна всмъ проходящимъ, она во всхъ книгахъ. Другая — Италія сектъ. Италія подземная, которая досел еще не описана: таинственная и безмолвная, она открывается только нкоторымъ терпливымъ адептамъ, кои добровольно обрекаются нисходить въ мрачные ея склепы. Вотъ Италія Дидье: ее-то искалъ онъ. Въ продолженіе многихъ лтъ, черпая изъ сихъ сокровенныхъ источниковъ, онъ усплъ быть новымъ въ предмет такъ старомъ. Его книга есть истинное посвященіе въ таинства Италіи. Онъ заставляетъ видть людей и ихъ пламенныя страсти тамъ, гд другіе видятъ только гробы и мертвецовъ. Сцена происходитъ въ Рим, въ конц реставраціи, но Италія вся сосредоточивается въ дйствіи. Басня, очень простая, связываетъ различныя его части. Карбонари съ ихъ заговорами, санфедисты съ своими интригами, играютъ главную роль въ драм. Слдующій отрывокъ подастъ идею о способ его изложенія. Это описаніе конклава и великаго девятидневія по смерти Папы, снятое съ натуры. (Трудно сказать, кому принадлежитъ это неподписанное примчаніе: тому журналу, изъ котораго, очевидно, взята статья, или редактору ‘Телескопа’, хорошо знавшему Италію. Но во всякомъ случа, оно никакъ не могло принадлежать Блинскому, совсмъ съ итальянскими длами незнакомому. С. В.).

Большой колоколъ Капитолія, возвщающій римскому народу и всему христіанству смерть первосвященника-монарха, звучитъ девять дней и девять ночей, печальное девятидневіе проходитъ въ молитвахъ, псалмопніяхъ и заговорахъ. Театры, трибуналы, университетъ, словомъ, все въ Рим закрыто, ибо смертію паны прекращается всякое занятіе, всякое дло, всякое удовольствіе. еократическое самодержавіе заключается въ ндра Священной Коллегіи, но до ея полнаго собранія главой государства бываетъ Кардиналъ-Камерлингъ. Длаясь папою на сей краткій промежутокъ, онъ беретъ во владніе дворецъ первосвященника, бьетъ монету на свое имя и съ своимъ гербомъ, и, говорятъ, не одно высокопреосвященство умло обращать сіе мгновенное владычество себ на пользу.

Равнымъ образомъ междуцарствіе предоставляетъ римскому народу право браться за оружіе, и сіе мірское право у него не оспаривается, а хитро выманивается, вотъ какимъ образомъ. При каждой вакансіи блюстители римскаго народа собираютъ въ Капитоліи Сточленный Совтъ: и здсь предсдательствуютъ при вооруженіи народа, т.-е. набираютъ, подъ именемъ городской милиціи отрядъ изъ двухъ сотъ человкъ, преданныхъ Ватикану, и даютъ имъ капитана изъ дворянства. Знаменосецъ назначается самимъ Камерлингомъ. Сія мирная дружина иметъ свою главную квартиру подъ портикомъ Капитолія, она держитъ караулъ въ четырнадцати кварталахъ Рима, днемъ и ночью обходитъ дозоромъ, особенно бдитъ надъ ghetto . жидовъ и надъ мостами. Только одинъ мостъ Святого Ангела не подлежитъ ея надзору. Древняя привилегія поручаетъ храненіе его знаменитому дому Маттеи, который и выставляетъ тогда отрядъ войска въ своей ливре. Вотъ въ чемъ состоитъ вооруженіе римскаго народа.

Составленная или, лучше, слывущая составленной, полиція святого града принадлежитъ или также слыветъ принадлежащею сенатору Рима и капоріонамъ, кои, на продолженіе конклава, водружаютъ у дверей своихъ хоругвь своего ничтожества, ибо все это одно пустое мороченье. Капоріоны, или начальники кварталовъ не имютъ даже власти простыхъ полицейскихъ коммиссаровъ, а сенаторъ Рима есть не что иное, какъ призракъ.

Наслдникъ древнихъ Римскихъ Отцевъ (Patres Conscripti) въ среднихъ вкахъ игралъ еще роль благородную. Защитникъ и диктаторъ народный, онъ былъ боле трибуномъ, чмъ сенаторомъ, и Бранкамомъ д’Андало, который низложилъ въ Рим столько феодальныхъ крпостей и феодальныхъ головъ, оставилъ по себ въ народ продолжительную намять любви и признательности, а въ дворянств — впечатлніе ненависти и ужаса. Но въ продолженіе вковъ безпрестанно приходившая въ упадокъ власть сенаторская наконецъ упала до самой послдней степени, и несмотря на свое золотое платье, золотую цпь и скипетръ слоновой кости, верховный глава вчнаго града теперь не что иное, какъ презрнный эдилъ, котораго самое лучшее преимущество состоитъ въ томъ, что онъ отворяетъ ворота для скачки лошадей во время карнавала. При всемъ томъ сія окороченная тога прикрываетъ всегда благородные члены какого-нибудь князя: онъ засдаетъ еще въ Капитоліи, и трое его товарищей, настоящіе приказчики, но все подобные ему вельможи и не мене гордящіеся своимъ самомъ, принимаютъ на себя величественное титло блюстителей римскаго народа.

Такимъ образомъ въ неподвижномъ город все форма, все церемонія. Духъ умеръ: осталась только буква — и эта буква вчная!

Итакъ папа умеръ, обманувъ цлымъ мсяцемъ вс разсчеты медицины и политики. Этотъ далеко раздающійся ударъ косы, который одного сводитъ въ могилу, а другого возводитъ на тронъ, пробудилъ отъ вседневнаго сна дряхлый Римъ и потрясъ сію летаргическую машину. Внезапно исторгшись изъ своей бездйственности, городъ взволновался, но это механическое движеніе было безплодно, ибо не было истинное дйствіе. Только что ходили, да уходили, тысячи группъ чернлись на площади: простой народъ, князья, монахи, купцы, англичане, русскіе, французы, вс націи, вс государства, толклись и шумли безъ всякаго порядка. Но большинство было на сторон треугольныхъ шляпъ и лондонскихъ лавочниковъ. Скоре забытый, чмъ охладвшій, первосвященникъ былъ воспомянутъ только убійственнымъ пасквилемъ, и воспламеняемые надеждою, честолюбіемъ, неизвстностью, умы влеклись невольно къ будущему Намстнику Св. Петра, какъ желзо къ магниту.

Вс сіи сборища были въ своемъ род т же конклавы, только на открытомъ воздух. Здсь было возведено и низведено до двадцати папъ, несмотря на буллу Пія IV, пари были держаны на разныхъ кардиналовъ, какъ будто на карту или на англійскую лошадь, и тысячи шпіоновъ соперничествующихъ партій на всхъ парусахъ извдывали сіи нескромныя моря. Карбонари, санфедисты, Франція, Австрія, вс посольства, вс секты, вс партіи имютъ здсь своихъ проныръ, кои бгаютъ въ темнот взадъ и впередъ, толкаютъ другъ друга, разставляютъ другъ другу засады и, прикрывая свои ковы, опутываютъ толпу невидимою стью

Такова публичная площадь въ Рим въ сіи дни междуцарствія и избранія. Римъ палатъ не меньше колеблется и волнуется. Т же самыя сти, кои низшая дипломатія разбрасываетъ по улицамъ, высшая закидываетъ въ залахъ. Вся знать, все именитое духовенство становятся въ боевой порядокъ, и ихъ кареты, равно какъ ихъ шпіоны, перегоняютъ другъ друга во всхъ направленіяхъ и бороздятъ собою толпу, которая разступается передъ- ними и снова смыкается, какъ Красное Море для евреевъ.

Возвышаясь, подобно призраку, среди древнихъ европейскихъ монархій, давно уже одряхлвшая избирательная республика Ватикана отличается отъ всхъ своимъ величественнымъ ничтожествомъ. Она рабствуетъ, и носитъ на чел знаки державной власти. Это дитя, которое водятъ на помочахъ европейскіе монархи: она получаетъ приказанія изъ Вны, Парижа, Петербурга и разыгрываетъ роль всемогущества. И эта личина находитъ еще легковрныхъ, которые въ нее вруютъ: это обманчивое сіяніе встрчаетъ глаза, способные имъ ослпляться. Но все сіе уже отзывается трупомъ, Римъ не что иное, какъ гробъ повапленный.

Великое девятидневіе кончилось, и конклавъ открытъ уже боле недли. Но еще ожидаютъ нкоторыхъ иностранныхъ кардиналовъ, и потому еще ничего не сдлано для избранія. Хотя войска уже налицо, но они еще осматриваются, считаютъ и измряютъ другъ друга взорами, не вступая въ бой. Покуда время проходитъ въ ложныхъ атакахъ, въ легкихъ стычкахъ: берегутъ себя для ршительныхъ ударовъ.

Изгнанная маляріей, которая во время жаровъ перелетаетъ черезъ стны святого града и проноситъ опустошеніе до самаго жилища первосвященника, священная коллегія въ сей годъ собралась во дворц Квиринальской горы, боле доступномъ для свжаго воздуха и боле здоровомъ. Достойный соперникъ Ватикана, сей дворецъ заслуживаетъ сію честь по своему великолпію. Но привыкшіе къ строгой и затворнической монастырской жизни, между четырьмя стнами своихъ тсныхъ келій, священные избиратели также мало наслаждались своими великолпными и обширными покоями, какъ и прелестными, прохладными садами.

Наконецъ число заключенниковъ сдлалось значительно: и конклавъ представляетъ собою малый міръ. Медики, хирурги, цирюльники, камергеры, аитекари — ни въ чемъ нтъ недостатка. Сверхъ того, каждое высокопреосвященство иметъ возл себя, для услугъ тлу, уму и душ, по одному камерарію, секретарю и исповднику. Разъ запертые, конклависты не могутъ. боле выходить, а ежели выходятъ, то теряютъ право входить снова. Только одно избраніе папы можетъ возвратить имъ свжій воздухъ и свободу, какъ у франк-масоновъ или карбонаріевъ, у нихъ всхъ уста связаны клятвою.

Мстная полиція поручается одному важному свтскому чиновнику, который носитъ на себ военное титло маршала конклава. Онъ живетъ въ самомъ дворц, держитъ при себ ключи отъ него и одинъ пользуется правомъ отворять и затворять сію темницу. Швейцарская гвардія стережетъ ея двери. Въ должности тюремщика маршалу вспомоществуетъ первый блюститель римскаго народа, который и есть истинный церберъ палатъ. Онъ-то обыскиваетъ, или, по крайней мр, слыветъ обыскивающимъ всхъ входящихъ, также какъ слыветъ ощупывающимъ бока паштетовъ и жаркихъ, красующихся на стол избирателей, ибо обдъ кардиналовъ не приготовляется на мст, а приносится къ нимъ совершенно готовый изъ ихъ кухней.

Всякой день посл полудни, благословенные обды пускаются въ путь, запертые въ ящики съ гербами хозяевъ, и пышно несутся на носилкахъ гербоваго же цвта двумя лакеями въ большой ливре. Двое служителей открываютъ ходъ пшкомъ, съ жезломъ въ рукахъ, и, пустая ли, полная ли, карета преосвященнаго замыкаетъ поздъ. Тяжелое великолпіе сихъ кардинальскихъ колесницъ составляетъ одну изъ достопримчательностей Рима. Окрашенныя въ пурпурный освященный цвтъ, он держатъ на четырехъ углахъ своихъ четыре массивные помпона, также пурпуровые, и, скоре можно сказать, подавлены, чмъ украшены густою позолотою и испещрены гербами и изображеніями, часто весьма соблазнительными. Самыя щегольскія окаймлены нагими Венерами и маленькими Амурами, кои пляшутъ подъ гирляндами изъ розъ и, подобно своей матери, наги.

Такимъ образомъ Римъ ежедневно прорзывается во всхъ направленіяхъ, сими готическими конвоями, назначенными для воюющихъ армій. Он мирно дефилируютъ по улицамъ и торжественно разгружаются въ преддверіи поля битвы. Римскій народъ, не мене своихъ предковъ жадный до зрлищъ, иметъ ршительную склонность къ симъ гастрономическимъ церемоніямъ и рдко пропускаетъ, въ полуденное время, вшаться на перегородкахъ и осаждать ворота конклава.

Другая церемонія, до которой онъ не мене жаденъ, есть то, что въ Рим называется fumacle. Это вотъ что. Избиратели ходятъ на вскрытіе голосовъ два раза въ день, до обда и посл обда, и сей обрядъ повторяется до тхъ поръ, пока одинъ кандидатъ не соберетъ въ свою пользу двухъ третей голосовъ, что составляетъ законное количество для того, чтобъ быть избраннымъ. До того времени жгутъ письменные голоса, и дымъ священной бумаги выходитъ черезъ трубу, находящуюся передъ глазами народа. Это называется fumacle.

Въ одиннадцать и въ пять часовъ толпы тснятся около таинственнаго дворца, и со взоромъ, устремленнымъ на пророческую трубу, какъ моряки на компасъ, римскій народъ ожидаетъ здсь ршенія своей судьбы. Если дымъ выходитъ, папа еще избирается, если-жъ дыма боле не видно, значитъ, что папа уже избранъ.

И это уже не одно дтское пустое любопытство, заставляющее толпу звать на церемонію обдовъ. Управленіе церковной области есть чисто самодержавное, посему выборъ государя существенно касается всхъ, ибо государь иметъ на всхъ вліяніе. Онъ выше законовъ, самъ есть живой законъ, онъ пересматриваетъ вс дла, уничтожаетъ и отршаетъ приговоры, и можетъ, одною , своею властію, не совтуясь съ заимодавцемъ, простить должнику его долгъ, какъ бы онъ ни былъ великъ, однимъ простымъ приказаніемъ. Сія беззаконная милость, несмотря ни на какія права, можетъ возобновляться черезъ каждыя шесть лтъ безконечно, въ пользу покровительствуемаго. Вотъ что называется въ Рим sessenae.

Впрочемъ это только одна изъ тысячи крайностей папской власти. Если-жъ ко всемогущему побужденію выгоды присоединится не мене сильное побужденіе честолюбія — ибо въ Рим нтъ никого, кто бы не былъ боле или мене близокъ къ какому-нибудь кардиналу — то понятно, съ какою горячкою нетерпнія, съ какою тоскою, съ какимъ біеніемъ сердца вопрошаютъ пророческую fumade вс классы римскаго народа.

Что касается до затворниковъ, ихъ цпь очень коротка и тяготитъ ихъ жестоко. Будучи обыкновенно стары и дряхлы, они сожалютъ о своихъ привольныхъ палатахъ, ихъ плнничество длается иногда такъ несносно, что, посл многихъ изслдованій, интригъ и лукавствъ, они вдругъ соглашаются и бросаются на перваго попавшагося. Такимъ образомъ скука, усталость и кровопусканія часто длаютъ въ одинъ день боле, чмъ дипломатія въ цлый мсяцъ. Отсюда происходитъ невжливая пословица, что папа тогда длается, когда кардиналы начинаютъ выходить изъ ума.

Внутренній распорядитель конклава есть великій маіордомъ.

Хотя древніе апостолическіе статуты запрещаютъ заключенникамъ всякое сообщеніе вн ихъ тюрьмы, но они получаютъ визитовъ черезъ калитку или sportello не мене, чмъ монахини черезъ свою желзную ршетку, только всегда въ присутствіи четырехъ ascoltatori, соглядатаевъ безпокойныхъ, хотя при нужд и снисходительныхъ, коихъ должность состоитъ въ томъ, чтобъ-записывать вс ихъ слова и жесты.

Особенный входъ назлаченъ для однихъ посланниковъ. Будучи вс отозваны отъ длъ смертію папы, они ходятъ къ нимъ по одиночк и съ особенной пышностью представляютъ Священной Коллегіи свои новыя доврительныя грамоты. Приведенные маршаломъ конклава въ залу аудіенціи, они вручаютъ свои бумаги Камерлингу и тремъ церемоніймейстерамъ (chefs d’ordre), обязаннымъ принимать ихъ. Превосходительства становятся на колна, преосвященства остаются на ногахъ и съ покрытыми головами, ибо, какъ будто имя уже папу въ себ, кардиналы представляютъ божественное величіе царя-первосвященника.

Кардиналы-Церемоніймейстеры бываютъ въ числ трехъ и перемняются каждое утро. Въ продолженіе конклава они суть истинные блюстители свтской и духовной власти Ватикана, какимъ бываетъ Камерлингъ въ продолженіе великаго девятидневія. Наслдникъ его мгновеннаго первосвященничества и, подобно ему, монархъ на часъ, сей эфемерный тріумвиратъ управляетъ Римомъ и Церковію.

Въ продолженіе сего времени духовенство римское разливается въ молитвахъ: и вся братія, какъ свтская, такъ и духовная, находится въ движеніи, ходя изъ церкви въ церковь для поклоненія Святымъ Тайнамъ. Всякое утро приходскіе священники Рима, соединенные съ братьями нищенствующихъ орденовъ, отправляются изъ древняго хора Святого Лаврентія и торжественно шествуютъ къ конклаву, воспвая святыя литаніи, до тхъ поръ, пока милосердію Божію угодно будетъ дать пастыря стаду.

Во внутренности, т же самыя молитвы, т же церемоніи. Съ утра передъ первымъ вскрытіемъ голосовъ служатъ обдню Святому Духу въ церкви конклава, а посл обда воспваютъ Veni, creator Spiritus! что нын значитъ уже почти не боле какъ: господа, поскоре! ибо вся эта пышность есть, по словамъ апостола, мдь звучащая и кимвалъ бряцающій. Нтъ существа, нтъ вры: духъ сихъ обрядовъ давно умеръ. Только одн формы существуютъ, и ихъ-то выставляютъ на глаза народа, чтобы ослплять его.

Итакъ, конклавъ, древняя фабрика намстниковъ е. Петра, нын уже не что иное, какъ жалкій театръ интригъ, и избиратели, бывшіе нкогда почти царями, не боле, какъ куклы, пурпуръ коихъ скрываетъ подъ собою мертвый скелетъ и которыхъ дергаютъ европейскіе кабинеты по своей вол.

Вся эта дряхлая избирательная машина вертится теперь на veto четырехъ католическихъ державъ, Франціи, Австріи, Испаніи и Португаліи, кои пользуются на конклав правомъ исключенія, то есть: каждая изъ нихъ можетъ отвергнуть кандидата, котораго находитъ противнымъ своимъ выгодамъ, Франція кандидата Австріи, Австрія кандидата Франціи, и такъ дале. Такимъ образомъ Европа нын царствуетъ на конклав, гд всякъ самъ — большой, кром кардиналовъ.

Такъ какъ veto употребляется не боле одного раза, то все искусство партіи состоитъ въ томъ, чтобы неутрализировать сіе право, заставляя падать исключеніе на такую голову, которая, по мннію всхъ и каждаго, никогда не можетъ носить тіары. Итакъ, съ той и другой стороны сперва начинаютъ съ важностію выставлять какого-нибудь кардинала, противъ коего предубждены иностранные дворы, по причин его рожденія или политики, и на котораго необходимо должно пасть исключеніе. Но это только хитрость. Если соперникъ принимаетъ атаку де за шутку и попадается съ сти, то теряетъ свое право, отъ него тотчасъ отдлываются. Вотъ и все, что нужно, геній итальянской дипломатіи, древній геній Макіавеллей и Сфорзъ, истощаетъ теперь на сей ограниченной, бдной арен, вс свои хитрости и утонченія.

Но дипломатія иностранная глядитъ въ оба, у ней есть надежные люди въ ндрахъ самой Священной Коллегіи: есть свои преданные кардиналы: и маршалъ конклава не можетъ устеречь тюрьмы такъ хорошо, а блюститель римскаго народа не можетъ ощупать жаркихъ такъ глубоко, чтобы лазутчики и записки не переходили каждый день изъ келій царей духовныхъ во дворцы земныхъ царей.

Результатъ сихъ скрытныхъ маневровъ бываетъ почти всегда одинъ и тотъ же. Можно наврное предсказать, что ни той, ни другой партіи кандидатъ не одержитъ верха. Долгое время вися, то надъ тмъ, то надъ другимъ, тройная корона обыкновенно падаетъ на какую-нибудь незначительную голову, которая никакъ того не ожидала и о которой никто не думалъ, ибо, какъ сказалъ Ансельму кардиналъ де-Петрали, тіара годится только на среднія головы. Отсюда произошла поговорка: кто входитъ въ конклавъ-папою, тотъ выходитъ изъ него кардиналомъ

Съ Франц. В. Б.

Читайте также: