Книга часов, Рильке Райнер-Мария, Год: 1905 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 7 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Книгоиздательство
ЛИРИКА

КНИГА ЧАСОВЪ

Р.-М. РИЛЬКЕ

Ч. I

О монашеской жизни

[24 избранныхъ стихотвореній]

МОСКВА.
MCMXIII

Стихи
изъ
КНИГИ ЧАСОВЪ
переложены
Юліаномъ Анисимовымъ
въ сельц Хованскомъ
въ іюн
1913

СОДЕРЖАНІЕ

Отъ переводчика

Склоняется часъ

Кругами надъ каждымъ предметомъ

Есть много братьевъ

Богородиц

И темные свои часы

Ты мн сосдъ

Когда бы вдругъ

Живу какъ разъ

Я врю всему

Разъ человкъ

Я врить не могу

Что Теб смерть моя

Ты сажи легкое шептанье

Есть гимны

Неосажденныя твердыни

Ныряли столько богословы

Тебя разсяли поэты

Какъ у стражи

Я былъ у старйшихъ монаховъ

И вотъ проснулся

Ты, монастырь

Такъ одинокъ

Только часъ

И все-таки, кажется мн

Эта книжка мене всего хочетъ стать тетрадью стиховъ, такъ, какъ это понимаютъ современные поэты и полупоэты.

Допуская вмст съ Рильке неточныя римы (у Рильке, напримръ, — zu/du) или иногда неримованныя строки, или, наконецъ, полную нечеткость размра, я старался передать лишь нсколько наиболе характерныхъ мыслей Рильке.

Тмъ немногимъ, кто цнитъ Рильке не только какъ исключительнаго стихотворца, и кто чувствуетъ его значеніе для Россіи, отдаю я этотъ сборникъ.

Юліанъ Анисимовъ

Москва

Октябрь 1913

*

Склоняется часъ и чеканитъ меня:

Чеканный и ясный ударъ,

И силы мои — изваяніе дня

Покорно приносятъ мн въ даръ.

Я міръ неоконченнымъ, смутнымъ узналъ,

Началамъ движенья нтъ.

Мои взоры созрли и каждый взялъ

Въ невсты — любой предметъ.

Ничтожное даже, любя, впишу

Великимъ въ червленый щитъ

И подъемлю высоко — и какъ скажу

Чью душу оно разршитъ?

*

Кругами надъ каждымъ предметомъ вздымаясь,

Я въ жизни своей прохожу,

Вотъ кругомъ послднимъ пройти попытаюсь,

И пусть я его не свершу,—

Вкругъ Господа, башни древней, я шелъ,

Во тьмахъ кружась вковыхъ,

Но не знаю еще — я ли — вихрь, орелъ,

Или великій стихъ.

Есть много братьевъ у меня въ сутанахъ,

Налог, тамъ, гд лавръ въ монастыряхъ,

Но въ ихъ Мадоннахъ земный вижу прахъ

И грежу я о юныхъ Тиціанахъ,

Сквозь коихъ Богъ грядетъ въ огняхъ.

Когда жъ смотрю, склоненный надъ собою,—

Господь мой теменъ и проросъ Онъ стью

Изъ тысячи втвей, въ молчаньи пьющихъ,

Но я, Его питаясь теплотою,

Не знаю боле, я, ставшій втвью,

Покойной въ глубин или по втру бьющей.

БОГОРОДИЦ

Тебя писать мы недостойны сами,

О, Сумерки, изъ коихъ день возсталъ,

И пишемъ мы старинными штрихами

И тми красками, и тми же лучами,

Которыми Тебя святитель умолчалъ.

И строимъ мы иконы предъ Тобою,

Высокихъ стнъ тяжелые пласты,

И каждый разъ, что сердцу зрима Ты —

Тебя укутаемъ мы набожной рукою.

*

И темные свои часы люблю я,

Куда порой я мыслью ухожу,

И гд, какъ въ старыхъ письмахъ, нахожу

Всю жизнь мою текущую, дневную,—

Легенду побжднную, былую.

И знаніе оттуда льется проще:

Просторъ для жизни вчной, непришедшей…

И иногда кажусь себ я рощей,

Надъ кладбищемъ шумящей и расцвтшей,

Свершившей сонъ, что мальчикъ отошедшій·

(Корнями теплыми теперь овитый тсно)

Терялъ въ печаляхъ или въ псн.

*

Ты мн сосдъ, Господь, и Ты меня прости

Когда Теб я ночью стукомъ докучаю:

Такъ рдко слышу я Тебя и знаю,

Что Ты одинъ. Но если не найти

Теб питья, чтобъ жажду утолить,

Или иная встртится докука,—

Я здсь всегда, мн маленькаго стука

Не пропустить.

Насъ раздляетъ тонкая стна,

Случайная. Вдь, можетъ быть,

Дыханьемъ устъ разрушится она,

Легчайшій хрустъ тогда не услдить,

Изъ образовъ Твоихъ построена она,

И образа Твои встаютъ какъ имена,

И если вспыхнетъ вдругъ во мн то пламя

Которымъ до Тебя восходитъ глубина,—

Простымъ сіяніемъ оно пройдетъ по рам.—

И вновь душа, хирвшая путями,

Безродная, съ Тобой разлучена.

*

Когда бы вдругъ такая тишина настала:

Когда бы все случайное устало,

Замолкло бы съ усмшкою сосда.

Когда бы шелестъ мысленнаго бреда

Не такъ мшалъ ночному бднью,

Тебя бы могъ въ единомъ напряженьи

Всхъ помысловъ додумать я до края,

Имть тебя (на срокъ улыбки зная),

Тебя всему живому возвращая

Благодареньемъ.

*

Живу какъ разъ, когда уходитъ вкъ,

И слышенъ втеръ, поднятый листомъ,

Что Богъ писалъ и каждый человкъ,

И что теперь отогнутъ чужакомъ.

И слышенъ блескъ нетронутой страницы,

— Тамъ, гд всему возможно стать,—

И тихихъ силъ — другъ друга испытать —

Ужъ скрещены темно зеницы.

*

Я врю всему, что еще не сказали,

Я помысламъ лучшимъ дарую путь:

Чего еще люди искать не стали

Случится со мною когда-нибудь.

И если гордыня — Господь прости:

Я этимъ хочу Теб только сказать —

Росткомъ моя сила должна расти,

Расти и не медлить, и не роптать:

Такъ дтямъ любовно Тебя нести.

И съ этимъ приливомъ, и съ этимъ впаденьемъ

Въ широкія русла, въ морской просторъ,

И съ этимъ растущимъ Твоимъ возвращеньемъ,—

Твоимъ буду знаменьемъ и возвщеньемъ,

Какъ никто до сихъ поръ!

И если тщеславье,— простится вина

Молитв моей,

Что строга и одна

Облачной дум предстала Твоей.

*

Разъ человкъ Тебя алкалъ когда-то,

Тебя и намъ позволено алкать,

Пусть захотимъ глубины затоптать:—

Когда въ гор есть злато,

Когда его не выроетъ рука —

Размоетъ, выроетъ рка,

Что розсыпи просетъ

Разбудитъ,—

Пусть нашей воли и не будетъ:

Богъ зретъ.

*

Я врить не могу, какъ маленькая смерть,

Что каждый день мы зримъ надъ головою,

Останется заботой и тоскою.

Я врить не могу, что такъ сурова смерть,

Еще живу и строю вновь и вновь

И ярче розъ моя алетъ кровь.

И глубже мысль, и не страшна

Ея игра, со страхомъ сирымъ

Вдь я тотъ міръ,

Откуда выпала, заблудшая, она

Подобно ей,

Монаховъ странниковъ знакомое круженье,

Мы ихъ боимся возвращенья,

Не знаемъ мы, не прежній ли сегодня

Придетъ одинъ или вдвоемъ, иль сотней,

Узнаемъ только — желтая рука

Обнажена, близка, близка,

Плеща,

Какъ бы изъ нашего плаща.

*

Что Теб смерть моя, скажи Ты?

Я Твой сосудъ (и вдругъ разбитый?),

Я Твой напитокъ (вдругъ разлитый?),

Вдь мной одтый, мною сытый,

Свой смыслъ теряешь Ты со мной.

Слова съ родною теплотой

Въ какомъ дому Тебя встрчаютъ?

И съ ногъ усталыхъ упадаютъ

Сандальи мягкія — со мной.

Тебя оставитъ плащъ вчерашній,

Твой взглядъ, что я своей щекою,

Какъ бы подушкою живою,

Встрчалъ,— заблудится, съ тоскою

На камни позднею зарею,

Падетъ чужой, на чуждой пашн…

Что будешь длать, Богъ?— Мн страшно.

*

Ты сажи легкое шептанье —

Теб вс печи — ложе сна

Для знанья только времена,

Но о Теб — темно незнанье

`Отъ времени на времена.

Ты — смысла робкое моленье

У всхъ вещей, у всхъ посвовъ,

Ты слогъ единый изъ напва,

Чье все дрожащй возвращенье

Въ напор сильныхъ голосовъ.

— И таково Твое ученье:

Вдь ты не пышный, не богатый,

Твоя кошница не полна,

Себ съ трудомъ скопившій хату,

Мужикъ ты старый, бородатый —

Отъ времени на времена.

*

Есть гимны, съ коими смолкаю.

Пусть выпрямленный часъ насталъ

Куда я мысли преклоняю:

Ты зришь великимъ, но я малъ.

Предметы есть, склонивъ колни

(Меня темно ты отличишь),

Они стада въ степяхъ весеннихъ,

А я пастухъ съ степного края

Гоню въ зарю, гоню ихъ въ тишь.

За ними самъ иду, одинъ,

И мостъ глухой подъ ними слышу,

И свой возвратъ запрячу тише

За дымомъ ихъ дымящихъ спинъ.

*

Неосажденныя твердыни,

Зовете ли врага къ себ,

Чтобы десятки лтъ отнын

Перекачнулися въ борьб.

Докол вы его съ тоскою

Ршитесь, съ голоду, принять,-‘

Онъ,— что окрестность за стною,

Уметъ онъ любой цною

Свою избранницу взыскать.

Смотрите, спрятавшись на кров:

Вотъ онъ раскинулся и ждетъ,

Не ослабетъ онъ, и внов

Угрозъ и клятвъ въ летучемъ слов

И перебжчиковъ не шлетъ,—

Таранъ великій, наготов,

Въ безмолвіи своихъ работъ.

*

Ныряли столько богословы

Во имена — въ Твой мракъ глухой,—

И двушки — къ Теб готовы,

И юноши сребромъ суровымъ,

Въ теб заискрились — Ты бой.

И въ сводчатыхъ Твоихъ покояхъ

Поэтъ съ поэтомъ былъ сведенъ,—

И вотъ онъ царь внчанный строя

Искусенъ, нженъ, умудренъ.

Отожествишь Ты часъ заката

Поэтовъ розныхъ розный ликъ

И, темный, просишься въ уста Ты,

И вотъ, находкою богатый,

Тебя прославитъ всякъ языкъ.

И струнъ несчетныя качели

Съ безмолвья взмоютъ высоко,

И втры старые отселе

Ко всмъ предметамъ полетли

Съ дыханьемъ свта Твоего.

*

Тебя разсяли поэты,

(Въ ихъ лепетъ шли гроза и градъ),

Но соберу Твои примты

Сосудомъ, коему ты радъ

Я проходилъ по втрамъ многимъ,

(Въ нихъ сотни разъ Твоя стезя),

И вотъ — находки по дорог:

Слпцу Ты врнымъ былъ сосудомъ,

Тебя, кто сбытъ прислужнымъ людомъ,

Хранила нищая семья,

И у дитяти, у него

Частица смысла Твоего.

Ты видишь,— вдь искатель я

Изъ тхъ кто пастырь, кто рукою

Своею, скрытый, пробгаетъ

(Отъ взгляда чуждаго тропою

Да будетъ, ложной, не смущенъ)

Кто грезитъ, что Тебя свершаетъ

И что себя закончитъ онъ.

*

Какъ у стражи на садахъ плодовыхъ

Есть лачуга малая своя,—

Я шалашъ въ рукахъ Твоихъ суровыхъ,

И я ночь отъ ночи Твоея.

Садъ ли старый или лугъ росистый

Нива, каждою родящая весной,

И смоковница на каменистой

Почв, вся покрытая листвой,

Втви вс твои благоухаютъ,

И не спросишь, сторожу ли я?—

И безстрашно, сочныя, взыграютъ

Твои глуби, миновавъ меня.

*

Я былъ у старйшихъ монаховъ, сказителей

врной былины:

Спокойно писали сказанья и славы въ иконахъ

несли…

Но въ ликахъ Тебя не узналъ: съ Твоимъ в-

тромъ, лсами, стремниной,

У края Христовой земли

Земля не свтавшая.

Такъ вотъ — разсмотрю, разскажу и Тебя опишу я,

Но не звономъ, не златомъ, ·— черниломъ изъ

яблочной кожи,

Не жемчугомъ даже къ страницамъ Тебя при-

вяжу я.

Вдь образъ дрожащій, что въ мысляхъ своихъ

нахожу я,

Простымъ приближеньемъ Ты слпо разрушишь,

о, Боже!

Такъ лучше, простой и смиренный, Твои назову

я предметы,

Королей назову я древнйшихъ, ихъ время, при-

мты,

Дла ихъ и битвы, включая въ свои письмена.

Ты почва. Что весны летятъ предъ Тобой времена,

О ближнихъ и дальнихъ — въ однихъ Ты внимаешь напвахъ,

И лучше ли вспахана кмъ, засяна ль лучше

страна

Касанье лишь легкое знаешь Ты отъ похожихъ

посвовъ,

Ни сятелей, ни жнецовъ не слыша, взростишь

смена.

*

И вотъ проснулся я — дитя,

И крпокъ сталъ надеждой,

Что каждый страхъ и ночь пройдя,

Къ Теб вернутся вжды.

Я знаю сколько можно счесть:·

И ширь, и глубь, и вышина,—

Но Ты — Ты есть, Ты есть, Ты есть

— Вкругъ дрогнутъ времена.

И мнится мн, что я богатъ,

Дитя и мужъ и бол,

По кругу движется возвратъ

Его богатой долей.

Благодарю избытокъ силъ,

Неслышно ты меня творилъ,

Какъ будто за стною,

Но скроменъ день мой трудовой

Теперь лишь, словно ликъ святой

Съ моей слпой рукою.

*

Ты монастырь у язвъ крестовыхъ

Соборовъ древнихъ и суровыхъ

Въ немъ тридцать два. Церквей воздтыхъ

Пятидесяти лпота.

И на двор Твоемъ предметы

Стихомъ твоихъ звонницъ одты

И начинаются врата.

Съ семьсотъ десятою сестрою

Закрылись скрпы у дверей:

Къ колодцу та пройдетъ порою,

Возникнетъ та туманной тканью,

Подобна вечеровъ сіянью,

Та, стройная, въ тиши аллей.

Но остальныхъ нельзя увидть:

Ихъ тишь домовъ сторожевая

Таитъ, что скрипки грудь больная,

Напвъ, незнаемый никмъ.

А вдоль церквей, широкимъ кругомъ

Въ жасмин чахломъ и простомъ,

Гробницы грустныя другъ съ другомъ

Ведутъ бесды о мірскомъ.

О томъ мірскомъ доносятъ всть,

Котораго теперь не стало,

И пусть въ ворота простучало

Несущее и смхъ и лесть —

Оно исчезло — вдь Ты здсь.

Оно свчей прольется свтомъ

На безучастные года…

Теб же, зорямъ и поэтамъ

Открыты темные предметы

Сквозь лицъ, текущихъ какъ вода.

*

Такъ одинокъ послдній домъ въ деревн,

Какъ будто онъ послдній въ мір домъ,

И улица — ее ль сдержать деревн?—

Уходитъ медленно своимъ ночнымъ путемъ.

И деревушка — только переходъ,

И даль иная вдаетъ и ждетъ,

И вдоль домовъ — дорога какъ мостокъ.

И тмъ, кто выйдетъ путь, далекъ, далекъ,

И не одинъ на томъ пути умретъ.

*

Только часъ отъ дневной межи,—

И земля ко всему на встрчу…

Что же ищешь, душа, скажи.—

Степью кинься далече,

Курганъ сохрани стариной,

Ширься, расти раздольнй,

Если мсячно станетъ надъ дольней

Давно отошедшей землей.

Свершайся же тише, свершая

Предметы.

(Это ихъ дтство,

И покорными будутъ потомъ).

Стань степью, степи умножи,

И старый придетъ, быть можетъ

(Какъ отъ ночи его отличу?),

Слпоту принесетъ въ наслдство

Въ мой притаившійся домъ.

Я знаю, онъ мыслитъ отнын

Однимъ моимъ жильемъ,

Вдь все въ немъ сердцевина,

И небо и степь, и домъ,

Лишь псни имъ забыты,

Затеряны, зарыты,

Изъ тысячи ушей

Временемъ, втромъ испиты,

— У глупцовъ изъ ушей

*

И все-таки кажется мн,

Вс псни свои въ глубин

Сберегъ я ему навсегда.

Молчитъ, но дрожитъ борода,

Должно быть, онъ хочетъ вернуться

Изъ своихъ пснопній.

Склоняюсь къ нему на колни,

Дрожащія снова льются

Къ нему Его псни и пени.

Книга отпечатана
28 октября тысяча девятьсотъ тринадцатаго года
типографіей
В. И. Воронова
для
книгоиздательства
ЛИРИКА

КНИГА ЧАСОВЪ

Р.-М. РИЛЬКЕ

СОДЕРЖАНІЕ

*

*

БОГОРОДИЦ

*

*

*

*

*

*

*

*

*

*

*

*

*

*

*

*

*

*

*

*

Читайте также: