Киргизский герой Джанходжа Нурмухамедов, Аничков Иван Васильевич, Год: 1894 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 16 минут(ы)

И. В. Аничковъ.
КИРГИЗСКІЙ ГЕРОЙ ДЖАНХОДЖА НУРМУХАММЕДОВЪ.

(ОЧЕРКЪ ИЗЪ ПЕРВЫХЪ ШАГОВЪ РУССКИХЪ НА СЫРЪ-ДАРЬ).

ПОСВЯЩАЕТСЯ
Ольг Николаевн Бутаковой.

КАЗАНЪ.
Типо-литографія Императорскаго Университета.
1894.

КИРГИЗСКІЙ ГЕРОЙ (БАТЫРЬ)
ДЖАНХОДЖА НУРМУХАММЕДОВЪ.

Очеркъ изъ первыхъ шаговъ русскихъ на Сыръ-Дарь (посвящается Ольг Николаевн Бутаковой, жен покойнаго начальника Аральской флотиліи А. И. Бутакова, перваго изслдователя Аральскаго моря и р. Сыръ-Дарьи).

Хотя Абуль-Хаиръ, ханъ Малой Орды, еще въ 1730 г. принялъ подданство Россіи, по ко времени утвержденія русскаго владычества на Аральскомъ мор и р. Сыръ-Дарь, т. е. когда въ 1847 г. было построено Аральское укрпленіе, часть Малой орды, кочевавшая по нижнему теченію Сыра, пескамъ Кара-Кумъ и Малымъ Барсукомъ, считаясь номинально подвластною Россіи, не вошла вполн въ сферу русскаго вліянія, подвергаясь постояннымъ нападеніямъ и завоевательнымъ попыткамъ или со стороны хивинцевъ или кокандцевъ, какъ т, такъ и другія имли притязаніе утвердить свое вліяніе надъ кочевавшими по Сыру киргизскими родами, а потому постоянно нападали на нихъ, требуя уплаты со скота-зякета, съ хлба-усура, насилуя женщинъ и отбирая двицъ, для, своихъ гаремовъ, даже передвиженіе въ 1845—1846 гг. Оренбургской линіи южне и основаніе на р. Иргиз-Уральскаго, а на р. Турга-Оренбургскаго укрпленій, не устрашило начальниковъ хивинскихъ и кокандскихъ шаекъ, продолжать свои насилія надъ киргизами, считавшимися подъ покровительствомъ Россіи. Между тмъ караванные пути изъ Ташкента, Бухары и частью изъ Хивы, проходили черезъ Сыръ и КараКумы и оттуда уже выходили на Оренбургъ или Троицкъ, такъ что подобнаго рода безпорядки въ степи, на главномъ торговомъ пути между средне-азіятскими ханствами и Россіей, отражались крайне невыгодно на нашей степной и азіятской торговляхъ: караваны постоянно задерживались на Сыр или Куван, подъ предлогомъ уплаты зякета и вовсе не были гарантированы отъ насилій и грабежей со стороны киргизъ, подвластныхъ Хив или Коканду, или же подчиненныхъ мятежному султану средней орды, Кенисар Касимову, присвоившему себ около 1840 г. званіе хана всей Алаши, т. е. трехъ ордъ. На самомъ дл, если мы посмотримъ на карту того времени и проведемъ линію отъ Уральскаго (г. Иргиза) до Оренбургскаго (г. Тургая) укрпленій, то увидимъ, что пространство за этою чертою, ограниченное Аральскимъ моремъ, Сыръ-Дарьею ниже соединенія двухъ его рукавовъ Кара-Узека Джаманъ-Дарыі, рками Тургаемъ и Сары-Су, до конца сороковыхъ годовъ, было фактически свободно отъ какого либо вліянія и находилось среди трехъ владній: русскаго, хивинскаго и кокандскаго, а съ востока было открыто для набговъ Кеписары Касимова. Русскія укрпленія придвинулись уже почти къ пескамъ Кара-Кумъ и Барсукамъ, кокандскія протянулись до соединенія двухъ рукавовъ Сыра, при сліяніи которыхъ находилось укрпленіе Косъ-Курганъ, на остров Кара-Узякъ, хивинскія укрпленія Джанъ-Кала, Ходжа-Ніязъ и другія начали вытягиваться по Кувану и лвому берегу Сыра, такимъ образомъ заключенная между ними площадь, занятая кочевьями киргизъ Малой Орды, поколніемъ Алимъ съ его родовыми подраздленіями: Кара-Гисекъ, Чикты, ТюръКара и Кара-Сакалъ и поколніемъ Чумекей, считавшимися въ сфер русскаго вліянія, фактически не была еще никмъ занята и представляла по этому полный просторъ, для притязаній владльцевъ Хивы и Коканда или степныхъ султановъ, врод Кенисары, стремившихся утвердить свое господство на Сыр, чтобы держать въ рукахъ караванные пути, изъ Средней Азіи въ Россію и т. д. Очевидно, что Оренбургское начальство, въ рукахъ котораго сосредоточивалась средне-азіятская политика, вынуждено было обратить вниманіе на такого рода положеніе вещей, въ этой части степей, тмъ боле, что отъ него прямо страдала наша торговля съ Средней Азіей: кокандцы подвигались все дальше и дальше внизъ по Сыру, имя операціоннымъ базисомъ крпость Акъ-Мечеть, хивинцы не стсняясь собирали зякетъ и усуръ съ киргизъ на Сыр, и т и другіе позволяли себ даже длать набги отдльными шайками на киргизъ, въ Кара-Кумахъ и Барсукахъ, и Кенисары Касимовъ, объявивъ себя ханомъ всей Аланіи, длалъ поборы въ свою пользу, грабилъ караваны и аулы, непризнававшихъ его власти киргизъ.

Естественное желаніе сдлать безопасными торговые пути, обезпечить благосостояніе такъ называемыхъ мирныхъ киргизъ, имвшихъ честь считаться подъ покровительствомъ Благо Царя, дать почувствовать кокандцамъ и хивинцамъ, поднявшимъ голову посл несчастнаго хивинскаго похода графа Перовскаго 1839—1840 гг., что русскіе не потерпятъ пренебреженія къ добрымъ сосдскимъ отношеніямъ и хищничества, допускаемаго по азіятскимъ, а не по европейскимъ, международнымъ понятіямъ, наконецъ рыбная ловля на Аральскомъ мор, давно уже привлекавшая взоры нашихъ рыбопромышленниковъ,— все это вмст взятое вынудило тогдашняго Оренбургскаго военнаго губернатора и командира отдльнаго Оренбургскаго корпуса генерала отъ инфантеріи Обручева просить разршенія въ Петербург положить конецъ такому состоянію длъ занятіемъ позиціи на Сыр и Аральскомъ мор, разршеніе, несмотря на противодйствіе государственнаго канцлера графа Нессельроде, было Императоромъ Николаемъ І-мъ дано, при этомъ русскимъ отрядамъ строго было воспрещено переходить на лвый берегъ Сыръ-Дарьи, считавшійся хивинскимъ, чтобы не навлекать неудовольствія ихъ и не давать повода предполагать въ занятіи Раима какихъ либо завоевательныхъ попытокъ со стороны Россіи, запрещеніе это впослдствіи постоянно подтверждалось, но не всегда могло быть исполняемо, ввиду враждебнаго настроенія хивинцевъ, имвшихъ на Куванъ-Дарь крпостцу Ходжа-Ніязъ, откуда они постоянно волновали мирныхъ киргизъ по обоимъ берегамъ Сыръ-Дарьи, наконецъ 30 іюня 1847 года русскій отрядъ, подъ начальствомъ самого Оренбургскаго военнаго губернатора генералъ отъ инфантеріи Обручева, занялъ на Сыръ-Дарь, въ 60 верстахъ отъ Аральскаго моря, возвышенность, на которой былъ построенъ фортъ. Раимъ, впослдствіи переименованный въ Аральское укрпленіе, Раимъ былъ избранъ вслдствіе рекогнисцировочной экспедиціи капитана Шульца въ 1846 г. ввиду своего возвышеннаго положенія и большаго числа, до 6 т. кибитокъ, кочевавшихъ здсь киргизъ, а также для защиты караванныхъ путей, изъ Бухары, черезъ Майлибашъ и изъ Хивы, черезъ Аманаткуль и Тасбугутъ, проходившихъ по старой татарской дорог (ногай-джолъ) вдоль берега Аральскаго моря, въ Оренбургскую степь. Занятіе Раима произошло вполн мирнымъ путемъ, вс ‘ордынцы’, кочевавшіе по пути слдованія отряда и на Сыр, выказывали вполн мирное настроеніе и даже батырь ‘кешкенечиклинцевъ Джанходжа,’ по словамъ генерала Обручева ‘несмотря на свою дикость, прибылъ, чтобы ‘меня привтствовать’. Самъ генералъ отъ инфантеріи Обручевъ вскор вернулся въ. Оренбургъ, а комендантомъ былъ назначенъ полковникъ Ерофевъ, ране обратившій вниманіе начальства своею распорядительностью, опытностью и знаніемъ службы въ степныхъ укрпленіяхъ и уже отличавшійся въ разныхъ экспедиціяхъ, противъ мятежнаго султана Кенисары Касимова на рк Typга.

Съ этого момента Россія стала твердою ногою на Аральскомъ мор и Сыр и, придвинувшись ближе къ средне-азіятскимъ владніямъ, могла уже имть на нихъ большее вліяніе, а впослдствіи даже ршать ихъ судьбу, часть же малой орды, кочевавшая въ раіон форта, окончательно вошла въ сферу русскаго вліянія. Заслуга этого важнаго шага вполн принадлежитъ генералу Обручеву, понявшему, что безъ такого ршительнаго поступка правители Хивы и Коканда всегда будутъ имть возможность нарушать международныя права и волновать киргизъ Оренбургскаго Вдомства. Послдствія этого движенія русскаго отряда и постройки Раима извстны: основаніе Косъ-Аральскаго форта, образованіе въ 1848 г. экспедиціи лейтенанта Бутакова, для обозрнія и изслдованія Аральскаго моря, на двухъ шкунахъ ‘Николай и Константинъ’, въ которой принималъ между прочимъ участіе въ качеств нижняго чина — поэтъ Шевченко, занятіе въ 1850 г. урочища Казалы, для наблюденія за двумя главными переправами черезъ Сыръ-Дарью Кара-Тюбе и Джанъ-Кала, взятіе Косъ-Кургана, штурмъ 28 іюня 1853 года графомъ Перовскимъ Акъ-Мечети, образованіе фортовъ No 1, 2, Перовскаго и Сыръ-ДарьинскоіЪдиніи, сформированіе Аральской флотиліи и походъ Бутакова и Черняева на судахъ Аральской флотиліи въ Куиградъ, къ устью Аму-Дарьи, организація управленія туземнымъ населеніемъ въ лиц особаго русскаго чиновника, поселеніе на Сыръ-Дарь 30 семей Оренбургскихъ казаковъ, какъ первый опытъ русской колонизаціи и другія мропріятія,— свидтельствовавшія, что русскіе, по словамъ одного стараго мстнаго батыря Изетлеу, очевидца и современника всхъ этихъ событій, не поступаютъ, какъ киргизы, т. е. возьмутъ, разграбятъ и уйдутъ, а взявъ, не разграбятъ, но и не уйдутъ, дальнйшее поступательное движеніе русскихъ войскъ, имвшее цлью соединеніе Сыръ-Дарьинской и Сибирской линій, завершившееся взятіемъ въ 1864 г. генераломъ Веревкинымъ Туркестанта и наконецъ въ 1865 году, въ ночь съ 14 на 15 іюля, генераломъ Черняевымъ Ташкента,— общеизвстно и непосредственно отношенія къ предмету настоящаго изслдованія не иметъ, а потому мы опять обратимся къ 1847 году, т. е. къ моменту занятія русскими Раима.

Утвержденіе русскаго господства на Сыр не обошлось однако безъ враждебныхъ дйствій, Хива не могла примириться съ мыслью, что русскіе стали твердою ногою на Раим, а потому ханъ отправилъ скопище около 6 т. подъ начальствомъ султановъ Джангазы Ширгазіева, Илекя Касимова и Кушбеги Ходжаніяза, для наказанія подчинившихся окончательно Россіи киргизъ, кочевавшихъ по правому берегу Сыра, комендантъ Раима полковникъ Ерофевъ, узнавъ объ этомъ, вынужденъ былъ выйти изъ форта, взять и разрушить 21 августа 1847 года хивинскую крпость Джапъ-Калу, на лвомъ берегу СыръДарьи, и разсять хивинскія скопища, къ русскому отряду присоединились и киргизы со своимъ батыремъ Джанходжею Нурмухаммедовымъ, который, пока русскій отрядъ стрлялъ по Джанъ-Кал изъ орудій съ лваго берега Сыръ-Дарьи, переплылъ со своимъ киргизскимъ отрядомъ вплавь черезъ рку, ворвался въ крпость, произвелъ въ ней пожаръ, прогналъ хивинскій отрядъ, преслдовалъ со своими джигитами разбитыхъ хивинцевъ и отбилъ захваченный хивинцами у нашихъ киргизъ скотъ, въ количеств 3 т. верблюдовъ, 500 лошадей, 2 т. рогатаго скота и 52 т. барановъ, помимо того въ ноябр и декабр мсяцахъ того же года были разсяны хивинскія скопища уже въ количеств 8 т. человкъ, совершившія набгъ, за Сыръ-Дарью, въ Кара-Кумы и дошедшія даже до горы Калмасъ, по своевременно принятыми мрами эти скопища, бывшія подъ начальствомъ тхъ же султановъ и хивинскихъ бековъ, не были допущены полковникомъ Ерофевымъ до р.р. Иргиза и Тургая, куда он имли намреніе проникнуть, вроятно, чтобы отрзать немногочисленный Раимскій гарнизонъ отъ фортовъ Оренбургской линіи. Больше со стороны Хивы открытыхъ попытокъ помшать утвержденію русскаго господства на Сыръ-Дарь не было сдлано. Въ дл подъ Джапъ-Калой русскіе встртили въ батыр Джанходж врнаго союзника, который посл дла пожертвовалъ даже на продовольствіе Раимскаго гарнизона изъ своей добычи 100 барановъ. За содйствіе въ разбитіи и преслдованіи хивинцевъ, батырь получилъ по Высочайшему повелнію чинъ есаула, при весьма лестномъ письм отъ военнаго губернатора, въ которомъ онъ названъ почетнйшимъ біемъ, батыремъ и пр., другіе киргизы изъ его приближенныхъ и сородичей задло 21 августа были тоже награждены медалями, халатами и денежными подарками. Очевидно, что въ это время русскимъ удалось привлечь на свою сторону батыря, враждовавшаго съ хивинцами, посл убіенія послдними его старшаго брата Акмурзы, такъ что хивинскій ханъ писалъ даже въ 1844 году извстному Исету Кутебарову письмо, прося доставить ему живымъ или мертвымъ Джанходжу, разграбившаго хивинское укрпленіе на КувапъДарь, общая облагодтельствовать за это весь Тлеукабакскій родъ, къ которому принадлежалъ Кутебаровъ, содйствіе батыря и сочувствіе его русскимъ, можетъ быть, и не было искренно и безкорыстно, но во всякомъ случа въ то время гарнизонъ, весьма немногочисленный, заброшенный въ такую даль и, окруженный со всхъ сторонъ врагами и степями, могъ спокойно выполнить свою миссію, сразу вставъ въ хорошія отношенія съ мстнымъ туземнымъ населеніемъ, въ первые увидвшимъ у себя чужеземцевъ, пришедшихъ не съ цлью грабежа, а съ наилучшими намреніями — водворить, по вол своего могущественнаго государя, миръ и спокойствіе въ низовьяхъ древняго Яксарта, батырь, который на Сыр и въ Кара-Кумахъ былъ несомннно очень вліятеленъ, принявъ сторону русскихъ, показалъ своимъ сородичамъ и соплеменникамъ примръ того, какъ нужно было отнестись къ русскому господству, это то мирное занятіе Сыра и расположеніе къ намъ батыря въ первое время было мн, кажется, очень важно для нашихъ начальныхъ шаговъ въ новомъ краю: гарнизонъ и первые русскіе піонеры могли не опасаться противодйствія или враждебныхъ дйствій со стороны туземцевъ и сейчасъ же заняться изученіемъ края и всецло отдаться своей ближайшей задач — наблюденію за дйствіями хивинцевъ и кокандцевъ и охраненію торговыхъ каравановъ отъ разныхъ хищниковъ. Эти добрыя отношенія для начала нашего поступательнаго движенія въ Ср. Азію очень знаменательны и служатъ лучшимъ доказательствомъ умнію русскихъ ладить съ туземцами и заслуживать ихъ уваженіе и симпатіи. Чтобы воспользоваться добрымъ расположеніемъ къ намъ батыря и укрпить его дружбу, показавъ всмъ туземцамъ, что мы цнимъ ихъ преданность, онъ былъ назначенъ начальникомъ, т. е. управляющимъ всми киргизами, кочующими по правую сторону Сыръ-Дарьи, въ Кара-Кумахъ и Барсукахъ, какъ это видно изъ слдующей выписки изъ письма начальника Аральскаго укрпленія (фортъ на Раим) подполковника Матвева командиру отдльнаго Оренбургскаго корпуса 1848 года 9-го апрля: ‘я осмливаюсь полагать, что возведеніе бія Джанходжи въ званіе правителя здшней части орды и вслдствіе того назначеніе къ Дему двухсотеннаго отряда были бы мрами благодтельными. Не назначая ему, какъ прочимъ управителямъ, постояннаго мста пребыванія, можно бы настаивать черезъ начальника Рапмскаго укрпленія, на пользу имть такое пребываніе при усть рчки Казалы (рчка Казала вытекаетъ изъ Сыра и впадаетъ въ эту же рку, составляя бассейнъ озеръ Табанкуль, Апетей, Тальбугутъ, Раимъ, Джаналакъ до Амапаткуля), что отсюда верстахъ пятидесяти, противъ урочища Кара-Тюбе, выше Джанъ-Калы, верстъ 14, дабы такимъ образомъ наблюдать разомъ дв обычныя переправы хивинцевъ на Кара-Тюбе и у Джанъ-Кала, такъ какъ переправясь при послдней необходимо перезжать черезъ Казалу, именно близь устья, не дале трехъ верстъ оттуда, а между тмъ этимъ обезпечить для укрпленія боле удобныя снокосомъ мста, какъ это можно судить, по произведенной съемк’, подписалъ подполковникъ Матвевъ. На это послдовало предписаніе Оренбургскаго военнаго губернатора отъ 4 мая 1848 года за No 610: ‘вслдствіе тхъ свдній, какія сообщены мн вашимъ высокоблагородіемъ отъ 9-го минувшаго апрля о батыр Кешкеве-Чиклинскаго рода Есаул Джапходж Нурмухаммедов я предложилъ вмст съ симъ Оренбургской пограничной коммисіи назначить его управляющимъ всми киргизами, кочующими по правую сторону рки Сыръ-Дарьи, въ Каракум и пескахъ Барсукахъ, и вообще въ окрестностяхъ укрпленія на Раим, подобно тому и на тхъ же самыхъ основаніяхъ, какъ управляетъ сотникъ султанъ Миргайдаръ Темировъ. Джагалбайлинскимъ родомъ и вмст съ симъ опредлить батырю Джанходж ежегодное содержаніе по двсти рублей серебромъ изъ штатныхъ суммъ коммиссіи. Извщая о семъ ваше высокоблагородіе, я предписываю выдачу этихъ денегъ, начавъ съ 1-го текущаго мая, производить батырю Джанходж черезъ каждые полгода, изъ суммъ укрпленія, съ подлежащими росписками, взамнъ того пограничною коммиссіей будетъ высылаемо ко мн тоже количество денегъ, для пріобщенія къ сумм, ассигнуемой на содержаніе укрпленія’. Подлинное подписалъ генералъ отъ инфантеріи Обручевъ. Это было весьма тактично, со стороны военнаго губернатора, такъ какъ такимъ образомъ достигались дв цли: расположеніе батыря было закрплено за русскими и населеніе, привыкшее видть въ его лиц своего авторитетнаго и вліятельнаго родовича, получало его отъ русскихъ какъ начальника, конечно предполагалось черезъ его вліяніе руководить ордынцами въ желательномъ направленіи. Однимъ словомъ батырь ничего не потерялъ съ приходомъ русскихъ и въ первое время между нимъ и киргизскими родами, кочевавшими здсь, съ одной стороны и русскими на Раим съ другой стороны, установились наилучшія отношенія.

II.

Въ дл подъ Джанъ-Калой въ 1847 году мы первый разъ встрчались съ батыремъ Джанходжею, являющимся съ самаго начала въ роли союзника нашего противъ общаго врага Хивы, мы объ этомъ эпизод потому и упомянули въ самомъ начал, чтобы показать, при какихъ обстоятельствахъ пришлось русскимъ познакомиться съ интересующею насъ личностью. Но прежде чмъ перейти къ передач тхъ немногихъ свдній, которыя удалось собрать объ этомъ вліятельномъ киргиз, я долженъ объяснить, откуда я ихъ почерпнулъ. Удалось мн собрать ихъ изъ двухъ источниковъ: первый, это архивъ комендантскаго управленія форта No 1-го, что теперь городъ Казалинскъ, въ которомъ оказались свднія, имющія отношенія до разныхъ событій, въ которыхъ игралъ роль батырь, хотя отрывочныя, но проливающія нкоторый свтъ на дятельность батыря и его отношенія къ начальству, ими я обязанъ любезности Казалинскаго военнаго начальника подполковника И. . Иванова, съ полною готовностью разршившаго мн воспользоваться архивомъ, за что я считаю своею пріятною обязанностью принести ему мою глубокую искреннюю признательность, второй источникъ — это устные разсказы, пересказы и воспоминанія изъ жизни батыря, которыя хотя и носятъ подчасъ фантастическій характеръ, но довольно интересно очерчиваютъ личность батыря, почерпнуть мн ихъ удалось отъ стараго батыря Изетлеу Байджанова, сподвижника Джанходжи, ходившаго съ нимъ подъ Сузакъ, принимавшаго участіе въ дл 21 августа 1847 года подъ Джанъ-Калой и бывшаго въ числ киргизъ, въ состав русскаго отряда при взятіи въ 1850 г. кокандскаго укрпленія Косъ-Курганъ (нын фортъ No 2) и затмъ раненнаго подъ Арыкъ-Балыкомъ въ 1857 году при усмиреніи бунта Джанходжи, въ которомъ онъ принималъ участіе, теперь мирно проживающаго въ своемъ аул на Джанъ-Арык пика, всегда воткнутая въ землю у его кибитки, служитъ послднимъ воспоминаніемъ о былой удалой жизни’, затмъ отъ одной изъ женъ Джанходжи, находящейся еще въ — живыхъ и проживающей у Джумабая, сына Бека, близкаго родственника батыря, наконецъ отъ его ближайшихъ родныхъ и сородичей, среди которыхъ сохранилось о немъ много разсказовъ и воспоминаній,— соединенію всхъ ихъ въ одно содйствовалъ мн джирау {Пвецъ на двухструнномъ инструмент въ род балалайки (домбра).} Муса-бай, подъ — отдленія Майданъ, сородичъ батыря, помогу еще не упомянуть объ одномъ лиц, знавшемъ и видвшемъ батыря, это Казалинскій купецъ И. И. Ивановъ, мстный старожилъ, степнякъ, прекрасно владющій киргизскимъ языкомъ, захваченный во время бунта Джанходжи въ плнъ, но своевременно освобожденный, отъ него мн тоже удалось кое что почерпнуть. Неудивительно, что мн пришлось наткнуться на интересующую насъ личность батыря,— она до сихъ поръ еще пользуется среди киргизъ на Сыр такою извстностью, что разсказы а ней приходится слышать постоянно и, едва ли найдется кибитка, въ которой не знаютъ имени этого мстнаго героя, умершаго уже около 50 лтъ тому назадъ.

Необходимо прежде всего познакомиться нсколько съ родословною батыря.

Киргизы, кочующіе на Сыр и Куван, а также въ КараКумахъ, принадлежатъ главнымъ образомъ къ двумъ поколніямъ малой орды: Алимъ и Чумекей, существуютъ обрывки и другихъ поколній, но главная масса принадлежитъ къ вышеназваннымъ двумъ. Батырь былъ изъ поколнія Алимъ, отъ котораго пошли роды: кара-гисекъ, чикты, тюртъ-кара и кара-сакалъ, батырь былъ изъ рода чикты (чиклинцы), родословная его слдующая: чикты

0x01 graphic

Недалеко отъ города Казалинска, верстахъ 15—20, среди озера Кара-Куль находится песчаный бугоръ, на которомъ стоятъ мазарки, по имени Утегень и Нурумбетъ, гд находятся могилы ближайшихъ сородичей батыря, нтъ только могилъ: его, такъ какъ она находится въ Кизилъ-Кумахъ, по дорог въ Даукару, недалеко отъ того мста, гд онъ былъ убитъ, вблизи Аральскаго моря, Джаугачара, убитаго во время какой то баранты, Акмурзы, брошеннаго хивинцами въ Дарью и Бикбаули, по имени котораго названа вторая станція отъ города, по Орско-Казалинскому почтовому тракту, отравленнаго въ Хив, по приказанію хана {Впрочемъ и его прахъ недавно, кажется, перевезенъ изъ Хивы въ мазаркамъ его отца и дяди.}, отецъ Нурумбета и Утегеня-Кіикбай, погребенъ въ другомъ мст и по его имени зовется довольно большая мстность, верстахъ 10—15 отъ города, по дорог въ Кара-Кумы. Вс чиклинцы назывались въ оффиціальныхъ бумагахъ того времени Кешкенэ-Чикты, въ отличіе отъ другихъ чиклинцевъ Джаканыы и Джанглышъ. Сынъ батыря, еще находящійся въ — живыхъ, тоже называемый батыремъ, Итчемисъ, 80-ти лтній старикъ, кочуетъ на мстности Акгирекъ и въ Кара-Кумахъ, не иметъ большаго состоянія, но пользуется большимъ почетомъ среди всхъ киргизъ, у него есть потомство отъ нсколькихъ женъ, въ память своего отца заплетаетъ въ косичку свою сдую бороду. Покончимъ съ родословною и потомствомъ батыря и перейдемъ теперь къ тому, что намъ удалось о немъ узнать.

III.

О томъ, что Джанходжа былъ въ то время, когда былъ занятъ Раимъ самымъ вліятельнымъ лицомъ на Сыр и какимъ образомъ русское начальство воспользовалось этимъ, было сказано раньше. Интересно при этомъ отмтить, на сколько начальство старалось быть съ нимъ осторожнымъ, такъ напр. когда онъ получилъ чинъ Есаула, то долженъ былъ быть по закону приведенъ къ присяг, но изъ возникшей по этому поводу переписки видно, что комендантъ не ршался привести въ исполненіе эту церемонію, для чего надо было бы вызывать батыря въ фортъ, боясь этимъ раздражить и задть религіозное чувство его, такъ онъ и не былъ приведенъ къ присяг и присяжный листъ, не подписанный до сихъ поръ, сохранился въ длахъ бывшаго Раимскаго укрпленія. Страннымъ является однако поведеніе батыря, хотя бы въ томъ отношеніи, что онъ не показывался въ фортъ за полученіемъ жалованья, и изъ переписки, возникшей по этому поводу, видно, что разъ только комендантъ выдалъ его сыну Итчемису 100 р., дальнйшая же выдача была запрещена изъ Оренбурга, если батырь самъ не прідетъ за деньгами, послдній однако въ одномъ своемъ рапорт коменданту проситъ его оставить деньги у себя,такъ какъ онъ, благодаря многочисленнымъ жалобамъ и распрямъ между киргизами не иметъ времени пріхать въ фортъ за деньгами, ‘пускай же он хранятся пока въ вашихъ рукахъ’, изъ дальнйшей переписки видно, что жалованья скопилось около 600 рублей и комендантъ запрашивалъ, какъ ему быть съ деньгами ввиду того, что батырь не прізжаетъ за ними. Какая на это послдовала резолюція высшаго начальства, въ Оренбург не удалось найти. Изъ всей переписки по управленію киргизами въ теченіи нсколькихъ лтъ видно, что главнымъ дйствующимъ лицомъ былъ сотникъ Бекмурза Альдевъ, родственникъ батыря, управлявшій отъ его имени. Не можетъ быть, чтобы коменданту форта не было объ этомъ извстно, объяснить это можно очевидно тмъ, что батырь былъ, настолько вліятельною личностью, что трогать его и безпокоить не считали удобнымъ, а смотрли сквозь пальцы на его странное поведеніе, подтвержденіемъ этому можетъ служить слдующій фактъ: какъ то въ Оренбург стало извстно, уже при граф Перовскомъ, что хивинскій ханъ посылаетъ на Сыръ… къ кочевымъ біямъ и вліятельнымъ лицамъ, между прочимъ и къ батырю, тайно письма, въ одномъ, обращенномъ къ батырю, онъ напоминаетъ, что они вс — мусульмане, братья, что старыя обиды надо забыть, что мусульмане должны помогать другъ другу противъ неврныхъ, что онъ по этому надется на батыря, что онъ своимъ вліяніемъ поможетъ ему, хану, выгнать русскихъ изъ Раима и съ Сыра и т. д. Письмо было послано съ какимъ-то киргизомъ Изетлеу и по свдніямъ дошло до батыря, ввиду этого Оренбургскій генералъ-губернаторъ графъ Перовскій, предписывая коменданту познакомиться съ содержаніемъ письма черезъ лазутчиковъ и о томъ впечатлніи, какое оно произвело на настроеніе духа батыря, строго рекомендуетъ при этомъ сдлать это тайно, чтобы не навлечь подозрнія со стороны батыря, будто русское начальство сомнвается въ его преданности, вотъ подлинныя слова графа Перовскаго: ‘пока слдуетъ ласкать и не раздражать батыря, онъ намъ еще нуженъ’.

Затмъ оффиціальный матеріалъ не даетъ боле никакихъ интересныхъ свдній, проливающихъ свтъ на отношенія батыря къ русскому начальству, есть нкоторыя указанія, относящіяся къ 1850—1851 гг., что набгъ, совершенный кокандцами на урочище Казалу, гд кочевали кешкене-чиклинцы, подъ начальствомъ батыря Бухарбая, при чемъ угнано было 555 верблюдовъ, 934 лошади, 139 коровъ, 20800 барановъ, а увезено имущества всего на сумму 40352 руб., вызвавшій движеніе русскаго отряда, для преслдованія хищниковъ, къ Косъ-Кургану въ 1850 г. разгромъ этой крпостцы, взятіе въ плнъ начальника ея Мурза Раима и нсколькихъ кокандцевъ, былъ совершенъ Бухарбаемъ, въ отмщеніе, за убійство, во время набга, нашихъ такъ называемыхъ мирныхъ киргизъ, подъ начальствомъ Итчемиса и Джаугачара,— одного родственника названнаго выше Бухарбая батыря Байкадама, къ этому заключенію можно прійти, если сопоставить устные разсказы, повствующіе, что Байкадамъ былъ дйствительно убитъ батыремъ или его сородичами, съ однимъ очень интереснымъ письмомъ бывшаго начальника крпости Акъ-Мечеть впослдствіи эмира кашгарскаго, извстнаго Якубъ-Бека, къ коменданту Раимскаго укрпленія, по поводу этого набга, которое удалось намъ найти въ архив, вотъ переводъ его: письмо кокапдскаго бека крпости Акъ-Мечеть, препровожденнаго при рапорт завдывающаго Раимскимъ (Аральскимъ) укрпленіемъ Оренбургскому военному губернатору и командиру Отдльнаго Оренбургскаго корпуса, отъ 9-го апрля 1851 г. за No 979 ‘начальнику Раимскаго укрпленія. Отвчаю вамъ на письмо ваше, которое отправили къ правителю города Ташкента и которое вмст съ посломъ попалось въ мои руки. Въ письм этомъ вы говорите, что къ батырю Бухарбаю присоединились 10 человкъ Акъ-Мечетьскихъ кокандцевъ, съ 400 киргизовъ ограбили киргизовъ чиклинскаго рода, угнавъ при этомъ столько-то скота и увезя столько-то имущества. Сами же вы не постигаете, какъ противозаконны ваши поступки, ибо сперва грхъ произошелъ отъ вашихъ же чиклинскихъ киргизъ, которые, пришедъ во владніе ваше, разграбили мирныхъ нашихъ киргизъ, угнали скотъ и увезли имущество, убивъ при этомъ батыря Байкадама, извстнаго четыремъ владніямъ: Русскому, Бухарскому, Кокандскому и Хивинскому, человка благонамреннаго. Не вытерпя такихъ непріязненныхъ поступковъ, батырь Бухарбай, изъ среды семейства батыря Байкадама, вооружась, отправился къ чиклинцамъ, взялъ ихъ скотъ и имущество и жестоко наказалъ самихъ, вы же, вмшавшись во вражду двухъ хищниковъ-киргизовъ, нарушили дружбу кокандскаго хана съ русскимъ господствомъ, заняли крпость нашу Косъ-Курганъ, убили нашихъ людей и взяли самого начальника ея Мурзу Раима Алимова въ плнъ. Разв это несамовольство? но я, не смотря, на не добрые ваши поступки и дйствія, не довелъ еще объ этомъ до свднія нашего хана и равно вашего государя, опасаясь, чтобы между ними не случилась какая-нибудь вражда, которая еще до сего времени не происходила. Что же касается до этихъ двухъ враждующихъ хищниковъ, которые, убивъ другъ друга, ведутъ между собою грабительства, то мы совершенно къ нимъ не прикосновенны. Не нарушайте правъ двухъ владтелей, обдумайте о поступкахъ своихъ, освободите начальника нашего Мурзу Раима Алимова, напишите съ посломъ обязательное письмо, что вы не будете длать намъ непріятности, въ противномъ случа также не оставьте дать знать о вражд своей съ кокандами, о которой я обязанъ довести до свднія своего хана и просить отвта. Какая же будетъ посл того воля Всевышняго Бога, увидимъ’. 1268 года отъ Гиджры 6-го дня Реби-эль-Ахаръ {Соотвтствуетъ 30 янв. 1852 г. по нов. ст. (Н. Катановъ).} начальникъ крпости Акъ-Мечеть Якубъ бекъ Мухаммедъ Ляшиновъ, печать приложилъ. Перевелъ переводчикъ Хорунжій Шариповъ, башкирскаго войска. Настоящее письмо доставлено въ фортъ Раимъ киргизомъ Тюртъ каринскаго рода Докэ Кузеровымъ, захваченнымъ въ 40 верстахъ отъ Акъ-Мечети съ письмомъ Раимскаго коменданта къ правителю г. Ташкента и представленнымъ Якубъ-Беку. Письмо получено на Раим 4-го апрля 1852 года. Затмъ около того же времени, т. е. начала 50-хъ годовъ, есть указаніе на то, что батырь или біи, управлявшіе отъ его имени, притсняли киргизъ отдленія Джакаимъ, біи которыхъ жаловались на отнятіе у нихъ арыковъ, около озера Камышъ-Лабашъ, чмъ дло кончилось, неизвстно, но тянулось оно до 1853 года. Затмъ какъ вообще управлялъ батырь ввреннымъ ему населеніемъ, какъ и чмъ навлекъ на себя неудовольствіе начальства — выяснить не удалось, но въ конц концовъ изъ оффиціальныхъ свдній мы узнаемъ, что въ 1853 году батырь былъ лишенъ званія есаула за неповиновеніе и очевидно не былъ уже начальникомъ киргизъ, которые перешли въ завдываніе сначала офицера башкирскаго войска, а за тмъ особаго чиновника Оренбургской пограничной коммиссіи. Вроятно вліяніемъ и положеніемъ батыря, уже тогда бывшаго въ преклонномъ возраст, злоупотребляли его приближенные и этимъ ставили его въ неловкое положеніе передъ русскимъ начальствомъ, вслдствіе чего возникали недоразумнія и непріятности, возбудившія въ батыр чувства неудовольствія, а можетъ быть и сожалнія о томъ, что онъ покорился русскимъ и что боле не господинъ на Сир. При этомъ надо полагать, что агенты хивинскаго хана, разсылаемые въ киргизскія кочевья по рр. Сыру, Эмб, Илеку, Уралу, Иргизу и Тургаю не дремали и при всякомъ удобномъ случа старались разжечь религіозный фанатизмъ киргизъ, ихъ біевъ и другихъ вліятельныхъ лицъ, чему примромъ можетъ служить письмо хана къ батырю, котораго общій смыслъ былъ приведенъ выше. Можетъ быть этимъ отчасти можно объяснить бунтъ батыря въ 1857 году, къ которому мы и перейдемъ, такъ какъ боле никакихъ оффиціальныхъ свдній о батыр за періодъ времени отъ 1853 до 1857 не удалось найти. Надо думать, что, впавъ въ немилость начальства, батырь никакой дятельной роли не игралъ, тмъ боле, что за это время была взята Акъ-Мечеть, очищены хивинцами ихъ укрпленія на Куванъ-Дарь, образована Сыръ-Дарьипская линія, перенесенъ фортъ изъ Раима, на урочищсказалу,— словомъ русская власть установиласьнастолько прочно, что боле не нуждалась въ такихъ лицахъ, какъ батырь, который при новомъ порядк вещей терялъ вроятно почву подъ ногами и не могъ уже быть полезенъ начальству. О такъ называемомъ Джанходжинскомъ бунт мы узнаемъ слдующія подробности: между прочимъ въ свдніяхъ, данныхъ о форт Al 1 комендантомъ его предсдателю особой коммисіи для обозрнія киргизской степи Гирсу въ 1866 году есть краткая записка объ этомъ событіи. Въ то время Аральское укрпленіе было уже упразднено и фортъ переведенъ въ 1853 году по распоряженію графа Перовскаго выше по Сыру на урочище Казалу, гд рчкою-протокомъ (бугутъ) Казалкою Сыръ соединяется съ нсколькими озерами Таманкуль и др. Здсь представлялось боле удобныхъ мстъ для снокошенія и земледлія поселеннымъ при форт казакамъ Оренбургскаго войска и гарнизонъ вслдствіе этого былъ боле обезпеченъ кормами и продовольствіемъ, при усть Казалки еще въ 1850 г. былъ устроенъ казачій форпостъ, для наблюденія за главною переправою бухарскихъ и хивинскихъ каравановъ,— Кара-Тюбе.

О бунт записка говоритъ слдующее ‘въ 1856 году между кочующими туземцами было возмущеніе, въ которомъ былъ участникомъ и возмутителемъ есаулъ Джанходжа Нурмухаммедовъ, который, собравъ довольно значительное скопище приверженцевъ, сначала дйствовалъ на своихъ однородцевъ, которые не желали участвовать съ нимъ, длая между ними грабежи и мрами этими много присоединилъ къ своему скопищу, потомъ 18 декабря того же года, его приверженцами были захвачены три вооруженныхъ казака Обертышевы, здившіе за сномъ. Этимъ случаемъ воспользовались приверженцы Джанходжи, захватили ихъ со всмъ скотомъ, увезли и по распоряженію батыря всхъ трехъ убили, какъ впослдствіи обнаружилось. 24 декабря того же года вскор посл захвата поселянъ сдлана батыремъ Джанходжею еще попытка нападенія около форта, на команду рабочихъ батырь, посланныхъ за сномъ подъ прикрытіемъ пхоты и когда завязалась съ нимъ перестрлка, то въ тоже время высланною изъ форта командою мятежники были разбиты, затмъ внизъ по Сыру, отъ форта сожжено, какъ казенное, такъ и поселенныхъ казаковъ и частныхъ лицъ сна. О всхъ этихъ случаяхъ и принятыхъ мрахъ было доведено до свднія командующ

И. В. Аничковъ. КИРГИЗСКІЙ ГЕРОЙ ДЖАНХОДЖА НУРМУХАММЕДОВЪ.

КИРГИЗСКІЙ ГЕРОЙ (БАТЫРЬ)ДЖАНХОДЖА НУРМУХАММЕДОВЪ.

Читайте также:

И. В. Аничковъ.
КИРГИЗСКІЙ ГЕРОЙ ДЖАНХОДЖА НУРМУХАММЕДОВЪ.

КИРГИЗСКІЙ ГЕРОЙ (БАТЫРЬ)
ДЖАНХОДЖА НУРМУХАММЕДОВЪ.