Какъ обстоятъ наши дла на окраинахъ?
Какъ обстоятъ наши дла на окраинахъ?
‘Русь’, 12-го декабря 1881 г.
Как обстоят наши дела на окраинах?, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1881
Время на прочтение: 11 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова.
Прибалтійскій Вопросъ. Внутреннія дла Россіи. Статьи изъ ‘Дня’, ‘Москвы’ и ‘Руси’. Введеніе къ украинскимъ ярмаркамъ. 1860-1886. Томъ шестой
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1887
Пусть такъ, допустимъ, кто разсужденія нкоторыхъ русскихъ газетъ, въ томъ числ и ‘Руси’, о Берлинскомъ трактат и оцнка имя — заднимъ числомъ — его благодтельныхъ для Россіи послдствій несвоевременны, неумстны: слишкомъ уже сильно дйствуютъ они на нервы Австрійскаго и Германскаго кабинетовъ. Положимъ, что не лишено какъ будто основанія и ршеніе нашихъ дипломатовъ: избгать съ вашей стороны всего, что могло бы усложнить дла вншней политики ‘въ то время, когда Россія переживаетъ такія затрудненія у себя дома, озабочена важными внутренними вопросами,’ и т. д., и т. д. Да и дипломаты ли только такъ судятъ? Въ петербургскихъ высшихъ общественныхъ сферахъ можно услышать и иные отзывы по поводу 53 No ‘Руси’, именно, что національная честь повелваетъ — не только исполнить требованія трактата (чего никто и не отрицалъ), но даже не поминать, забыть о національномъ безчестіи и помириться съ нимъ въ самой душ своей… Хотя ко всмъ таковымъ мудрымъ сужденіямъ можно примнить слова Шекспира (не помнимъ въ чьемъ перевод), что
Три четверти въ нихъ трусости постыдной
И только четверть мудрости святой!
хотя даже и на восьмушку нтъ мудрости, а только сплошная трусость, если не хуже — въ разглагольствіяхъ нкоторыхъ органовъ русской печати (нашлись и такіе, напр. ‘Новости!’) о томъ, что намъ-де не мшало бы теперь даже задобрить Австрію уступкой какихъ-нибудь русскихъ интересовъ, на Дуна напримръ, пользуясь настоящимъ австро-румынскимъ столкновеніемъ,— однако-же самая трусость эта, при неустройств нашихъ финансовъ и предпринятой реорганизаціи нашего военнаго управленія, можетъ прикрыться, по крайней мр, хоть какимъ-нибудь благовиднымъ предлогомъ. Не станемъ доказывать то, въ чемъ несомннно убждены, что лучшее средство избжать вншней войны, это — держать русское знамя ‘высоко, честно и грозно’, а самое врное средство ее накликать, это — система уступчивости, податливости, приниженія. Оставимъ въ сторон вопросы вншней политики. Если даже разсужденіе о нихъ смущаетъ столь многихъ, отвернемся пока, въ угоду имъ, отъ нашихъ зарубежныхъ политическихъ интересовъ, посмотримъ, что творится на самомъ рубеж. Рубежомъ-то по крайней мр занятье не предосудительно,— особенно тмъ, что происходитъ по сю сторону рубежа и что, кажется, несомннно принадлежитъ къ области нашихъ домашнихъ, внутреннихъ длъ: тутъ уже нтъ никакого повода ни къ вмшательству иностранной дипломатіи, ни къ смущенію дипломатовъ русскихъ, нтъ и благовиднаго предлога для той административной инерціи, которую еще недавно такъ склонны были у насъ возводить въ правило высшей политической мудрости.
Пройдемся вдоль нашей европейской границы, бросимъ бглый взглядъ на положеніе всей нашей окраины, отъ Юга до Свера. Мы уже имли случай указать на водвореніе у насъ, въ Волынской губерніи, стотысячнаго прусскаго военнаго авангарда: на это сообщенное намъ и нами въ свою очередь напечатанное свдніе не послдовало, сколько намъ извстно, до сихъ поръ никакого оффиціальнаго опроверженія. Мы слышали только, будто наше Министерство иностранныхъ длъ тутъ ни причемъ, будто оно съ своей стороны никакихъ конвенцій по заселенію Волынской окраины выходцами изъ Германіи не заключало, а вс распоряженія по этому длу исходили изъ Министерства государственныхъ имуществъ (въ прежнемъ личномъ его состав). Но не одна колонизація и притомъ въ такой грубой форм заслуживаетъ тамъ бдительнаго вниманія правительства. Извстно, что въ въ этомъ порубежномъ, возвращенномъ когда-то нами отъ Польши, древлерусскомъ кра существуетъ не мало мстечекъ и даже цлыхъ городовъ на земляхъ частныхъ лицъ, даже не одни такъ-называемые заштатные, но и уздные города составляютъ частную владльческую собственность: русское государственное право не можетъ мириться съ такимъ фактомъ. Понятіе о город, какъ о самостоятельной, вполн правоспособной, общественной и административной, съ государственнымъ значеніемъ единиц, не согласуется съ понятіемъ о той зависимости, въ которой состоитъ частная поземельная собственность относительно владльца. Поэтому вс усилія правительства должны быть направлены къ тому, чтобъ устранить этотъ видъ собственности и выкупить города и важныя, равняющіяся съ городами по своему значенію, мстечки — у частныхъ владльцевъ. Между тмъ намъ извстно, что нкоторые города, принадлежащіе бывшимъ польскимъ магнатамъ, напр. князю Сангушко (когда-то православному русскому князю!) и инымъ, не мене знатнымъ, переходятъ, отчасти уже перешли, въ собственность Евреевъ — капиталистовъ!… Знаменитый Острогъ — палладіумъ православія на Волыни XVI вка, съ своими древними храмами, съ воспоминаніемъ о дятельности князя Константина, напечатавшаго О строже кое Евангеліе — первое печатное воспроизведеніе Слова Божія на церковнославянскомъ язык,— этотъ знаменитый Острогъ, если не сдлался іудейскою частною собственностью, такъ благодаря только личному заступничеству предъ покойнымъ Императоромъ одной русской дамы, учредительницы въ Острог Кирилло-Мееодьевскаго училища. Государю угодно было повелть купить древній г. Острогъ въ казну. Но сколько же другихъ древнихъ русскихъ городовъ лишены такого просвщеннаго заступничества! Не знаемъ, имются ли въ Министерств внутреннихъ длъ свднія о городахъ и полу городахъ или мстечкахъ западныхъ нашихъ губерній, принадлежащихъ частнымъ владльцамъ, если и имются, то вроятно составленныя на основаніи прежнихъ, уже устарвшихъ данныхъ: трудно, къ сожалнію, предположить, чтобы о перемнахъ во владніи городами и мстечками было вмнено мстнымъ властямъ сообщать благовременно нашему высшему центральному управленію. Едвали настоящій министръ внутреннихъ длъ могъ успть обратить свое вниманіе на это немаловажное обстоятельство, поэтому, полагаемъ, наше указаніе не окажется излишнимъ. Поверхъ еврейской массы, отношенія которой къ мстному населенію такъ озабочиваютъ правительство, высится власть еврейскихъ компаній, еврейскихъ капиталистовъ, пользующихся не только полною равноправностью со всми русскими гражданами, но и тми особыми привилегіями, которыя принадлежать у насъ такъ-называемой ‘аристократія капитала’. Представимъ себ только такое положеніе: начинается война съ нашими западными сосдями, и значительная часть русскихъ порубежныхъ городовъ окажется въ рукахъ Евреевъ, какъ ихъ частная, законная собственность! Неужели можно признать такое положеніе удобнымъ и выгоднымъ? Знаемъ заране, что Евреи возопіютъ,— назовутъ наши слова оскорбленіемъ чести, обвиненіемъ еврейской націи въ склонности къ государственной измн, и т. д. Они будутъ совершенно неправы: мы и не думаемъ ихъ винить, или упрекать. На какомъ же основаніи могли бы мы требовать отъ нихъ пламеннаго русскаго патріотизма, самоотверженнаго кровнаго пристрастія къ русскимъ государственнымъ и національнымъ интересамъ, и вмст съ тмъ — измны своему собственному еврейскому всемірному союзу! Къ тому же Евреи по сю и по ту сторону нашего западнаго рубежа составляютъ почти одну семью: это обстоятельство уже само по себ не облегчаетъ, а затрудняетъ защиту русской границы,— что же будетъ, если цлые русскіе города вблизи этой границы и связанные съ ихъ судьбою интересы русской національности и государства будутъ состоять, въ силу частнаго права, въ зависимости отъ сей космополитической націи?…
Подвинемся выше. Здсь даже и говорить много не приходится, довольно только назвать: это нашъ Сверо-Западный край, ваша зіяющая рана, наша несчастная Блоруссія! Сколько разъ и мы, и еще нкоторыя другія газеты усиливались обратить вниманіе правительства на эти губернія, ожившія было при Муравьев и Кауфман, вслдъ за усмиреніемъ польскаго мятежа, и потомъ хуже чмъ заброшенныя петербургскою администраціей,— но вс наши указанія и мольбы были и остаются досел гласомъ вопіющаго въ пустын! Да, повторяемъ снова, мы забыли, мы преступно забыли Блоруссію и вообще всю эту нашу окраину, которая лтъ 18 тому назадъ, въ минуту опасности, такъ приковывала къ себ вниманіе всего русскаго общества! Возобладавшая во второй половин 60-ыхъ годовъ въ Министерств внутреннихъ длъ ‘либеральная’, въ сущности антинаціональная реакція той систем дйствій правительства въ Сверо-Западномъ кра, которая была вызвана польскимъ возстаніемъ, — выразилась, при недоброй памяти генерал Потапов, разгономъ изъ края всхъ лучшихъ русскихъ дятелей и новымъ приниженіемъ пробудившагося было духа въ запуганномъ, забитомъ, изморенномъ польскою тиранніей Блорусскомъ народ. Связь края съ центральной Россіей ослабваетъ,— писали мы еще годъ тому назадъ,— народныя училища въ упадк, народъ, встрепенувшійся было къ жизни въ 1863—64 годахъ, одушевившійся было довріемъ къ русской верховной власти, снова впалъ въ боязливое отъ нея отчужденіе, снова тягостно, томительно недоумваетъ: кто же наконецъ настоящіе господа края: Русскіе или же Поляки — ксендзы и паны, да Евреи? По послднимъ полученнымъ нами извстіямъ, латинская и польская пропаганда снова начали свою религіозно-политическую дятельность, и не безъ успха. Нкто свнцянскій мщанинъ В. ревностно разъзжаетъ по тмъ селеніямъ Виленской, Гродненской и Ковенской губерній, въ которыхъ жители стали православными, т. е. возвратились къ древней своей вр изъ латинства или уніи, въ эпоху послдняго польскаго мятежа. Проповдью объ ожидающемъ ихъ съ одной стороны Страшномъ Суд за отпаденіе въ православіе, съ другой общаніями покровительства папы и снова-де имющихъ властвовать въ кра польскихъ пановъ — въ награду за новое отступничество отъ русской песьей вры, этотъ ‘повренный’ какихъ-то скрытыхъ поборниковъ католицизма и польщизны смущаетъ несчастныхъ, даже собираетъ съ нихъ деньги ни веденіе судебныхъ процессовъ! Ничего общаго съ ревностью о свобод врующей совсти не иметъ такая польско-латинская политическая агитація, какъ ни усиливается она надть на себя эту благовидную маску. Извстно, что вс вновь возсоединенные въ 1839 году съ православною церковью уніаты стали, особенно же въ послдующихъ поколніяхъ, искренними и крпкими приверженцами православія, то же самое безъ сомннія произошло бы и съ поколніемъ тхъ католиковъ-Блорусовъ, которые въ 1863 г., въ эпоху возбужденія національнаго духа, перешли въ православіе. Въ настоящемъ же случа, по крайней мр въ Сверо-Западномъ кра, не духовная потребность самого населенія, а замыслы польско-іезуитской политики вызываютъ ту агитацію, о которой мы имемъ письменное сообщеніе: населеніе соблазняется, обольщается, совращается въ латинство искусственно и обманомъ… Да, польская стихія снова поднимаетъ и голову, и голосъ даже въ самой столиц края — Вильн. Просимъ читателя прочесть помщаемую ниже статью: ‘Два слова о Блоруссіи’. Одновременно съ закрытіемъ русскаго театра, по недостатку, вроятно, у русскаго правительства денежныхъ средствъ, при полномъ отсутствіи русской литературной дятельности (которой и нельзя было развиться при политик высшихъ русскихъ администраторовъ въ род Потапова) появились недавно въ Вильн польскій періодическія изданія и зацвла польская книжная торговля… Мы бы можетъ-быть и не обратили вниманія на такое возрожденіе польской въ Сверо-Западномъ кра публицистики, еслибы сами польскія заграничныя, столь враждебныя намъ газеты не поспшили освтить этотъ фактъ своимъ особенно радостнымъ привтомъ!
Невозможно оставлять положеніе длъ въ Сверо-Западномъ нашемъ кра въ томъ вид, до котораго его довела пагубная дятельность генерала Потапова и бездйствіе его преемниковъ. При всей геніальности знаменитйшаго изъ инженеровъ всего міра, графа Тотлебена, котораго имя чтитъ вся благодарная Россія, мы позволяемъ себ думать, что край требуетъ иного гражданскаго правителя, съ боле спеціальнымъ разумніемъ русскихъ политическихъ интересовъ на этомъ театр взаимной исторической борьбы двухъ національностей и двухъ вроисповданій. Насъ увряютъ, что все зло въ русскихъ чиновникахъ, что т, которые дйствуютъ нын въ кра, представляютъ по большей части какое-то отребье всего русскаго служащаго люда и окончательно скомпрометтировали и русскую власть, и возложенную было на нихъ миссію обрусенія. Но зачмъ же было разгонять всхъ способныхъ и достойныхъ, которыхъ было не мало, которыхъ мы и лично знавали? Понятно, съ тми условіями управленія, которыя водворились въ кра въ Потаповскую эру, только и могли ужиться худые (разв за нкоторыми исключеніями). Почему же Н. А. Милютинъ и кн. Черкасскій везд и всюду находили себ усердныхъ, талантливыхъ, доблестныхъ сотрудниковъ и помощниковъ? лучшіе дятеля въ царств Польскомъ и теперь изъ ‘птенцовъ Милютина и Черкасскаго’. Появись только государственный умъ съ живою національною мыслью, съ высоко-поднятымъ національнымъ знаменемъ, съ опредленной твердой программой, кликни онъ клинъ къ русскимъ людямъ,— онъ не останется одинокъ, онъ соберетъ подъ свое знамя цлую дружину одушевленныхъ дятелей! А поле для дятельности есть, и какое обширное! Къ тому же чиновники изъ центра Россіи нужны только на время, какъ первоначальныя орудія правительственнаго плана: главная же задача высшей мстной администраціи — вызвать, создать, собрать около себя, вооружить мстныя, блорусскія силы. Контингентъ этихъ интеллигентныхъ блорусскихъ силъ уже имется на первый случай въ блорусскомъ православномъ духовенств: сыновья тамошнихъ священниковъ дйствуютъ съ отличіемъ на разныхъ поприщахъ въ центральной Россіи, но у себя дома, на родин, въ своемъ кра — имъ нтъ простора, нтъ хода. Учрежденіе православной духовной академіи въ Вильн, которое мы совтовали когда-то въ ‘Дн’, мы и теперь признаемъ въ высшей степени и полезнымъ, и нужнымъ. Необходимо также озаботиться о созданіи класса мщанъ и городскихъ жителей изъ Блоруссовъ и облегчить крестьянамъ переходъ въ города… Необходимо возстановить прежнее значеніе русской школы, которая такъ было возросла, такъ высоко стала въ народномъ сознаніи при попечителяхъ кн. Ширинскомъ-Шихматов и Батюшков. Необходимо, однимъ словомъ, управленіе живое, одушевленное, насквозь проникнутое важностью предлежащей ему національной задачи, при могущественной, несомннной поддержк центральной русской власти,— которой, къ стыду и горю нашему, не было при трехъ предшественникахъ настоящаго министра внутреннихъ длъ (кратковременнаго управленія министерствомъ графа Лорисъ-Меликова считать нечего).
Вспомнимъ одно: въ случа войны съ нашими сосдями, наша окраина, преимущественно сверо-западная, призвана играть важную роль. Это давно уже признано всми стратегами, какъ нашими, такъ и заграничными. Въ послднія десять лтъ нашъ западный рубежъ усялся по ту сторону всевозможными военными укрпленіями, австрійскими и германскими, и не столько оборонными, сколько опорными наступательными пунктами, крпостями и вооруженными лагерями. Не подлежитъ сомннію, что военно-стратегическія соображенія давно уже озабочиваютъ наше правительство, но въ той ли же мр озабочиваютъ, да и озабочиваютъ ли его въ какой бы то ни было мр соображенія гражданскаго свойства? Не еврейское населеніе, не польско-шляхетскій слой послужатъ намъ надежнымъ живымъ оплотомъ,— а такимъ оплотомъ могли бы и должны бы намъ послужить милліоны сплошнаго русскаго населенія, не перестающаго и теперь чаять себ спасенія отъ Россіи, но…. камень, иже былъ во главу угла, небрегоша зиждущій!.. Наша сверо-западная рубежная стна уже дала трещину…
Къ Сверо-Западному краю причисляется и Литва, въ которой сочувствія народныхъ массъ, при разумному русскомъ управленіи, могли бы и должны бы также служить Россіи надежнымъ опоромъ противъ притязаній польской національности и противъ иноплеменныхъ враговъ. Но Ковенская губернія… Иметъ ли министерство врныя свднія о положеніи землевладнія въ Ковенской губерніи, — о числ поселившихся въ ней землевладльцевъ, управляющихъ экономіями, арендаторовъ германской національности?… По выраженію Ю. . Самарина, Ковенская губернія уже обратилась — въ Kovenland!…
Двинемся по окраин царства Польскаго… Оставимъ въ сторон отношенія Русскихъ и Поляковъ, вообще весь такъ называемый польскій вопросъ, о которомъ уже было не мало говорено въ нашей газет. Сообщимъ только свднія, полученныя нами на дняхъ изъ Варшавы изъ источника, заслуживающаго полной вры. ‘Неужели наше правительство не видитъ того, что бросается здсь въ глаза всякому зрячему? Нмцы, особенно Пруссаки, не перестаютъ наводнять своими людьми царство Польское. Идетъ терпливая, настойчивая, шагъ за шагомъ, систематическая, вполн нмецкая работа, и нельзя сказать, чтобъ шла медленно, такъ-какъ ей съ нашей, русской стороны не полагается ровнехонько никакихъ препятствій. До сихъ поръ скупались всякія продающіяся польскими промотавшимися помщиками имнія, скупались зря, только бы купить и посадить Нмца, а Нмецъ окружалъ себя нмецкими управляющими, садовниками и другимъ нужнымъ въ порядочномъ имніи народомъ, также изъ Нмцевъ. Все это говорило по нмецки, мужиковъ-Поляковъ, имвшихъ нужду въ помщик, ставили мало-по-малу въ такое положеніе, что они начинали по невол учиться произносить вс нужныя для нихъ нмецкія слова и привыкать къ нмецкому господству. Теперь, когда такихъ прусскихъ имній, купленныхъ зря, такихъ прусскихъ колоній, сидящихъ въ краю, — разумется, ближе къ границ, къ ‘Кнезбековой границ’, Knezbeck’sche Grenze (чаемой, когда-то намченной себ Прусскимъ правительствомъ),— оказалось довольно, стали покупать имнія ужъ совсмъ не зря, а въ такихъ пунктахъ, гд находился либо мостъ, либо бродъ. Такъ по рк Баур вс уже мосты и броды находятся въ рукахъ Пруссаковъ‘. Намъ общали доставить самыя точныя свднія объ этомъ мирномъ, безостановочномъ нашествіи Германіи на наши владнія, но достаточно вспомнить весь фабричный округъ города Лодки: онъ до такой степени онмеченъ, что въ немъ додается нмецкая газета, и нмецкій явивъ — господствующій. Да и мы, Русскіе, не брезгаемъ и сами увеличивать число прусскихъ землевладльцевъ: въ нашихъ газетахъ было въ свое время возвщено, что всемилостивйше пожалованный года два тому назадъ генералъ-адъютанту Грейгу богатый лсной въ царств Польскомъ участокъ проданъ имъ былъ какому-то прусскому барону. Желательно было бы знать и о судьб прочихъ всемилостивйшихъ лсныхъ и земельныхъ дачъ въ этой части Россійской Имперіи…
И такъ, на юго-западномъ нашемъ рубеж германскій военный авангардъ, переходъ, городовъ и мстечекъ въ руки Евреевъ, въ Сверо-Западномъ кра польская и латинская ^ пропаганда, ослабленіе связи народонаселенія съ Россіей, утрата, по собственной нашей вин, почти всхъ завоеваній русскаго національнаго духа, совершенныхъ въ эпоху общественнаго возбужденія вслдствіе польскаго мятежа, дале заселеніе Пруссаками пограничной части царства Польскаго, съ захватомъ мостовъ и бродовъ на ркахъ, дале Kovenland, за нимъ, на свер,— Прибалтійская окраина (этимъ словомъ все уже сказано) и въ ней, какъ-бы въ символическое довершеніе всей этой порубежной нмецкой работы, постановка, при содйствіи бывшаго русскаго попечителя Прибалтійскаго учебнаго округа, на двор Императорскаго Дерптскаго университета,— статуи ‘Германіи’, иначе называемой дерптскими студентами: der Vater Rhein!.. Пустяки, конечно, эта статуя, и бывшій попечитель безъ сомннія не придавалъ этому обстоятельству особеннаго значенія, но ужъ какъ-то слишкомъ образно, именно символически выступаетъ оно въ общей картин нмецкаго Drang nach Osten, неусыпнаго труда германизаціи и денаціонализаціи русскаго рубежа. А германизація на Прибалтійской окраин значительно усилила свою дятельность съ тхъ поръ, какъ пересталъ ее бичевать и обличать Ю. . Самаринъ въ своихъ знаменитыхъ ‘Окраинахъ’. Просимъ нашихъ читателей прочесть нижепомщенную корреспонденцію изъ Дерпта: она даетъ понятіе о томъ, что творится тамъ въ области учебной администраціи въ теченіи послднихъ пяти лтъ, къ преуспванію нмецкаго и къ ущербу русскаго государственнаго элемента, непосредственно связаннаго съ интересомъ мстнаго господствующаго въ размр 80% населенія, т. е. эстскаго и латышскаго. Но борьба происходитъ не только въ учебной административной области, но и во всхъ остальныхъ: въ соціальной, экономической (см. корреспонденціи изъ Риги), бытовой, судебной,— борьба, о которой здсь распространяться нтъ мста, но на которую мы предполагаемъ обратить особенное вниманіе нашихъ читателей. Здсь же прибавимъ только, что кром мстнаго нмецкаго элемента, на этой самой окраин водворяетъ свое господство и элементъ нмецкій же — пришлый. ‘Число переселенцевъ изъ Германіи, сохраняющихъ германское подданство — въ Верроскомъ узд Лифляндской губ. постоянно увеличивается и пріобртаетъ поземельныя владнія’, сообщаетъ ‘Новое Время’. Мало того, эти германскіе подданные, даже не принося присяги Русскому Государю, ‘сплошь и рядомъ облекаются здсь исполнительною властью, завдываютъ мстною полиціей’ и т. п. Эстская газета ‘Сакала’ уже обращалась печатно съ вопросомъ къ прибалтійскимъ нмецкимъ юристамъ: въ прав ли иностранные подданные, не присягая Русскому монарху, становиться въ Россіи носителями власти? Но отвта ни со стороны юристовъ, ни со стороны русскихъ властей не послдовало.
Вотъ и послушались мы благоразумныхъ соображеній, оставили въ сторон наши вншніе политическіе, зарубежные интересы, остановились на самомъ рубеж,— и что же нашли? То же самое, что и во вншней политик: отсутствіе національнаго сознанія, національныхъ стремленій и одушевленія въ руководящихъ петербургскихъ административныхъ сферахъ… Будемъ утшаться мыслью, что это руководящее направленіе — происхожденія не новаго, а временъ минувшихъ, хотя и недавнихъ. Зло этимъ направленіемъ содянное, однакоже, такъ велико, грозитъ такою опасностью, что уврачеваніе его не можетъ быть отложено въ дальній ящикъ. Не станемъ же мы и въ настоящемъ случа ссылаться на дипломатическія, финансовыя и иныя соображенія, въ извиненіе нашей медленности! Внутреннія наши затрудненія не такого же рода, чтобъ ради ихъ долженъ былъ останавливаться государственный механизмъ такой великой и могучей имперіи, какова наша, въ исполненіи главнйшихъ изъ своихъ функцій. Пока мы будемъ все ссылаться на ‘внутреннія затрудненія’, у насъ, того-и-гляди, завоюютъ, мирнымъ образомъ, въ томъ или другомъ вид, всю нашу западную окраину отъ Юга до Свера, такъ что когда мы удосужимся наконецъ обратить на нее свое вниманіе — не будетъ ли уже поздно? Да и не пора ли, наконецъ, не пора ли выдвинуть какъ можно выше, честне и тверже наше народное знамя не только во вншней, но и во всей внутренней политик, подать наконецъ утшеніе нашему наболвшему отъ непрерывныхъ обидъ національному чувству,— и именно въ области народныхъ историческихъ преданій и интересовъ искать разршенія нашимъ ‘внутреннимъ затрудненіямъ’, врачеванія разъдающимъ насъ недугамъ?