К современным приемам ‘переоценки ценностей’
(Письмо в редакцию)
К современным приемам ‘переоценки ценностей’
(Письмо в редакцию)
Оригинал здесь — http://www.chukfamily.ru/Kornei/Proetcontra/batushkov.htm
Казалось бы, ‘изучению’, ‘переоценке’, ‘проверке’ ранее принятых суждений и т.п. можно только порадоваться. Ведь ценно непосредственное отношение всякого человека к явлениям прошлого и настоящего, ценна всякая попытка найти и сказать что-нибудь новое по поводу изведанного и испытанного. Г. Чуковский, безусловно, нашел сказать кое-что новое и по поводу Гаршина, обратил внимание на такие стороны его художественной деятельности, на которые, сколько мне известно, не было еще указано, хотя их открытие имеет относительное значение, докладчик оказался особенно чувствительным к вопросам писательской техники, что составляет вообще одно из главных свойств критических приемов г. Чуковского. Указание на особую точность и методичность писаний Гаршина, ‘бухгалтерию и арифметику’, постоянно вторгающихся в работу художника, — все это любопытно, свидетельствует о внимательном чтении автора, сравнительно ново. Если бы докладчик ограничился указанием подмеченной особенности одного из свойств ума Гаршина и одного из приемов его поэтической техники, — то можно было бы только приветствовать такое внимательное изучение одной стороны литературной деятельности выдающегося русского писателя, оценить несомненную талантливость, которую при этом проявил и его критик, и, так сказать, зарегистрировать его наблюдения в истории мнений о Гаршине и разного отношения к нему разных поколений. Но, к сожалению, г. Чуковский сделал смелый и решительный скачок, на котором сорвался и возбудил только горячий протест знавших и любивших Гаршина не только во внимание к технике его творчества, а как цельный и глубоко симпатичный образ художника, больного, но и болевшего душою за многое и за многих, обладавшего в высокой степени пафосом к идее, понимавшего силу и значение подвига, как-то особенно стремившегося всю жизнь к героическому подвижничеству. Вся эта сторона духовного облика Гаршина как бы совсем ускользнула от его критика. Он даже умышленно и совершенно несправедливо пытался отрицать ее. Он хотел уверить аудиторию, что ‘весь’ Гаршин только в описаниях внешнего характера, в ‘арифметике и бухгалтерии’ не всегда художественных, и даже с подчеркнутым недоумением будто бы передавать впечатления целого, разбивая описания на рубрики под литерами а, б, в, г и т.д.
Мы бы назвали доклад г. Чуковского — ‘в преддверии к Гаршину’, если бы докладчик сумел остановиться на избранной им позиции и действительно дал бы нам только анализ некоторых технических приемов творчества Гаршина. Однако, не удовольствовавшись описанием внешних черт таланта Гаршина, наружным видом здания, он вдруг распахнул дверь и объявил, что храм ваш пуст, внутри здания не только нет ничего, но нечто худшее абсолютной пустоты, а именно — отрицательные явления: бездарность, антихудожественность, фальшь… Конечно, мы не поверим г. Чуковскому, но не можем не пожалеть, что он ограничился несколько поверхностным отношением к писателю, не проникая в сущность его душевного облика. Вот почему аудитория взволновалась, и спор принял личный оборот, об этом можно пожалеть, но до литературного обсуждения вопроса не дошли, ибо для тех, кто дорожил памятью о цельном облике художника, который сам придавал второстепенное значение одному только эстетическому чувству, признавая высший смысл искусства в том, чтобы ‘заставлять думать людей’, действовать на душу, возбуждать мысли и чувства (‘Надежда Николаевна’), казалось непростительной близорукостью отрицать эту душу, ум и чувства в самом художнике.
Нетрудно было бы представить иные объяснения тем толкованиям, которые предлагал докладчик там, где он оспаривал правильность психологии у действующих лиц в рассказах Гаршина или утверждал его ‘бездарность’, но главное в ошибочности метода. Г. Чуковский уже представил попытку новой оценки одного из писателей старшего поколения, особенно близкого к Гаршину — это В.Г. Короленка (напечатано в ‘Русской мысли’). И те же погрешности, в которые он впал при разборе общего облика Короленка как художника и мыслителя, повторяются им и теперь, при попытке дать исчерпывающую характеристику Гаршина. И в том и в другом случае один ответ: не угашайте духа, слишком исключительно привязываясь только к форме.
Ф. Батюшков