К сорокалетию антипольской политики Пруссии, Василевский Леон, Год: 1912 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 34 минут(ы)

Къ сорокалтію антипольской политики Пруссіи.

(По поводу послднихъ выборовъ).

Послдніе выборы въ германскій рейхстагъ, давшіе такую блестящую побду нмецкой соціалъ-демократіи, несомннно сыграютъ выдающуюся роль и въ жизни польскаго населенія Пруссіи. Результаты избирательной кампаніи создали положеніе, напоминающее то, которое образовалось посл выборовъ 1893 г., когда сравнительно маленькая фракція польскихъ депутатовъ могла ршать судьбу того или другого законопроекта въ рейхстаг. И въ настоящемъ парламент польскіе депутаты, несмотря на всю свою немногочисленность, могутъ стать столь же важнымъ факторомъ, такъ какъ исходъ голосованія по многимъ вопросамъ будетъ зависть отъ ихъ тактики.

Конечно, теперь еще нельзя говорить вполн опредленно о судьбахъ новаго парламента, ибо неизвстно, какой политики по отношенію къ нему будетъ держаться императоръ и его правительство. Однако о немедленномъ распущеніи только что избраннаго парламента и о назначеніи новыхъ выборовъ хорошо освдомленная германская печать какъ-то сразу перестала говорить. Слдовательно, правительство будетъ искать средствъ добиться работоспособности новой палаты депутатовъ. А на этой почв неизбжны компромиссы, такъ какъ выборы уничтожили то постоянное реакціонное большинство, на которое правительство Вильгельма II опиралось въ послднюю сессію. И вотъ, въ нмецкой печати начинаютъ раздаваться голоса о необходимости воспользоваться услугами польской фракціи, что, конечно, возможно только при измненіи господствующей до послдняго времени антипольской политики.

Впрочемъ, о необходимости пересмотра отношеній правительства къ полякамъ говорится теперь довольно много и вн связи съ результатами выборовъ. Мало того, послдніе годы уже отмчаются какъ бы нкоторымъ ослабленіемъ антипольскаго курса, достигнувшаго своего апогея въ 1908 г. Правда, вс антипольскія мры, принятыя правительствомъ раньше, проводятся неукоснительно, съ истинно-прусской послдовательностью. Но вмст съ тмъ можно наблюдать и кое-что другое.

Во-первыхъ, законъ 1908 г. о принудительномъ отчужденіи польской земельной собственности въ пользу ‘Колонизаціонной Комиссіи’ еще до сихъ поръ ни разу не примнялся, несмотря на громкія и категорическія требованія нмецкихъ націоналистовъ и ихъ организаціи ‘Ostmarkenverein’. Во-вторыхъ, правительство уже нсколько разъ ршалось дать отпоръ ихъ домогательствамъ, заявляя, что оно не позволитъ оказывать на себя давленіе кучк крикуновъ, въ дйствительности лишь вредящихъ нмецкимъ интересамъ. Въ-третьихъ, среди самой врной правительству консервативной гвардіи,— восточно-прусскихъ юнкеровъ,— крайнее антипольское настроеніе начинаетъ, повидимому, выходить изъ моды. Въ-четвертыхъ, чрезвычайно враждебно относившійся къ полякамъ президентъ провинціи Познани замненъ лицомъ боле умренныхъ взглядовъ. Наконецъ, и произносимыя императоромъ за послдніе 2-3 года рчи, касавшіяся въ извстной степени поляковъ, лишены той аггрессивности, которой он отличались прежде. Однимъ словомъ, въ прусской политик на ‘восточныхъ окраинахъ’ начинаютъ давать себя чувствовать какъ бы новыя вянія. И кто знаетъ, не находится ли Прусская Польша наканун политическихъ событій, могущихъ серьезнымъ образомъ повліять на измненіе ея положенія? Кто знаетъ, не станутъ ли послдніе выборы исходной точкой перемны правительственной политики, шествовавшей ровно сорокъ лтъ по пути безпощаднйшей борьбы съ поляками?

Однако, и помимо такого или иного вянія въ правительственныхъ сферахъ, послдніе выборы имютъ громадное значеніе для Прусской Польши. Съ одной стороны, благодаря имъ, въ новомъ парламент очень затрудняется возможность проведенія какихъ бы то ни было антипольскихъ законовъ, такъ какъ, при теперешнемъ взаимоотношеніи силъ, ихъ сторонники должны оказаться въ меньшинств. Съ другой же, новый рейхстагъ, несомннно, ускоритъ хотя бы только частичную демократизацію прусскаго ландтага,— этого гнзда крайней реакціи и настоящей фабрики антипольскихъ законопроектовъ.

Моментъ, переживаемый теперь прусскими поляками, тмъ важне, что послдніе выборы обнаружили и въ польскомъ обществ рядъ новыхъ явленій, врод колоссальнаго роста польскихъ соціалистическихъ голосовъ въ Силезіи и т. д. Поэтому мы считаемъ небезъинтересными и для русской публики ознакомленіе съ положеніемъ длъ на западной окраин польской этнографической территоріи, которая значительнйшей своей частью входитъ въ составъ Россіи. Знакомство съ антипольской политикой Пруссіи тмъ боле поучительно для русскаго читателя, что оно можетъ явиться богатйшимъ источникомъ аргументовъ въ пользу совершенной безплодности насильственной денаціонализаціи. Трудно, казалось бы, представить себ боле неблагопріятныя условія, чмъ т, въ которыхъ трехъмилліонное польское населеніе принуждено выдерживать натискъ германизаторской политики Пруссіи и отчасти всей Германіи. А между тмъ, несмотря на то, что противъ поляковъ выступаетъ огромная въ экономическомъ, культурномъ и политическомъ отношеніяхъ сила, располагающая всми средствами государственнаго давленія, ни польскій элементъ не сдается, ни прусскій завоеватель не считаетъ себя побдителемъ.

——

По даннымъ переписи 1905 г., польскаго населенія въ Пруссіи было 3.714,923 чел. Оно распредлялось по отдльнымъ провинціямъ слдующимъ образомъ. Въ великомъ герцогств Позяанскомъ (Posen) жила третья часть всхъ прусскихъ поляковъ: 1.231.298, въ Верхней Силезіи — другая треть: 1.186.404, шестая часть — въ Западной Пруссіи: 573.201, почти двнадцатая — въ Восточной Пруссіи: 305.026. Остальная часть прусскихъ поляковъ живетъ вн этой территоріи, сплошнымъ полукругомъ охватывающей съ свера и съ запада Царство Польское,— въ Бранденбург и, особенно, въ каменноугольныхъ районахъ Вестфаліи и Рейнской провинціи.

Отдльныя части прусско-польской территоріи отпали отъ Польши въ различное время, постепенно подпадая подъ вліяніе нмецкой государственности. Такъ, напримръ, Силезія потеряла связь съ остальными частями Польши еще во второй половин XII столтія. Подвергаясь постепенной германизаціи, эта провинція, наконецъ, вошла въ составъ Пруссіи въ 1742 г. Точно также и южная полоса Восточной Пруссіи, населенная такъ называемыми мазурами, съ Х1И столтія жила своей самостоятельной жизнью, хотя и находилась въ извстной зависимости отъ Польши. Восточно-прусскіе поляки приняли протестантизмъ, что ихъ еще боле отдлило отъ остального польскаго населенія. А съ 1657 г., когда Пруссія совершенно освободилась отъ Польши, прусскіе мазуры теряютъ всякую формальную связь съ Польшей. Въ томъ же 1657 г. Пруссія овладваетъ и той сравнительно небольшой польской территоріей, которая входитъ въ составъ Помераніи.

Отдльныя части такъ называемой ‘исторической’ Польши Пруссія пріобртаетъ въ конц XVIII и въ начал XIX столтій. Въ 1-772 г., на основаніи перваго раздла Рчи Посполитой, послдняя теряетъ въ пользу Пруссіи Вармію (Ermeland), включенную впослдствіи въ Восточную Пруссію, всю Западную Пруссію, безъ Данцига и Торна, наконецъ, маленькую частицу Познани. При второмъ раздл Польши (1793 г.) Пруссія захватила остальную часть Познани и Данцигъ съ Торномъ, — однако, ненадолго. По тильзитскому миру, Пруссіи пришлось уступить послднія пріобртенія вмст съ частью добычи 1772 г. герцогству Варшавскому. И только въ 1815 г. Пруссія получаетъ ихъ обратно. Значительная часть ихъ входитъ въ составъ учрежденнаго тогда же великаго герцогства Познанскаго, которое получаетъ извстнаго рода автономію и гарантіи національнаго развитія.

Съ 1815 г. Познань и Западная Пруссія являются главной ареной прусско-польской политики и вмст съ тмъ средоточіемъ польской жизни въ Пруссіи. Вс остальные обрзки польской территоріи очень долго не играютъ почти никакой роли, и вс мропріятія прусскихъ властей, касающіяся поляковъ, относятся обыкновенно только къ Познани и къ Западной Пруссіи, нкоторыя части которой были такимъ же недавнимъ пріобртеніемъ, какъ иПознань. Не только прусскія власти, но и сами поляки склонны были считать ‘прусской Польшей’ только Познань. Не говоря уже о томъ, что память объ общенаціональной жизни съ Силезіей или Восточной Пруссіей давно уже изгладилась, эти провинціи не обладали тмъ элементомъ, который могъ бы играть какую-нибудь роль въ практической политик. Польскими тамъ были только народныя массы, все же, что изъ этихъ массъ поднималось на высшія ступеньки общественной лстницы, принимало нмецкій характеръ.

Въ Силезіи и аристократія, и мелкое дворянство, и духовенство, и мщане,— все это были нмцы. Въ Восточной Пруссіи, кром этого, и народъ по своему вроисповданію сильно отличается отъ большинства поляковъ. Что же касается Западной Пруссіи, то, хотя значительная часть ея населенія была польской, хотя здсь сохранилось и польское дворянство, однако главные центры этой провинціи — Данцигъ и Торнъ — даже во время существованія Рчи Посполитой имли чисто-нмецкій характеръ. И если нмецкіе мщане Данцига отличались пламеннымъ польскимъ патріотизмомъ, заставившимъ ихъ съ оружіемъ въ рукахъ бороться съ Пруссіей, все же, присоединенные къ послдней, они быстро забываютъ о своемъ прежнемъ отечеств и становятся рьяными нмцами и въ политическомъ отношеніи.

Такимъ образомъ одна Познань является на очень продолжительное время ареной развитія польскаго вопроса въ Пруссіи. Только въ конц XIX столтія этотъ вопросъ теряетъ свой узкопровинціальный характеръ и, проникнувъ во вс польскія провинціи Пруссіи, пріобртаетъ совершенно другое значеніе. И, что всего характерне, эта эволюція польскаго вопроса наблюдается именно въ то время, когда прусское правительство напрягло вс свои силы, чтобы покончить не только съ польскимъ вопросомъ, но и съ польскимъ населеніемъ вообще, подвергнувъ его полной, германизаціи.

Т части польской этнографической территоріи, которыя не входили въ составъ ‘исторической’ Польши, т. е. главнымъ образомъ Силезія и Восточная Пруссія, испытывали постепенную германизацію съ XII по XIX столтіе. Сначала онмечились силезскіе князья, поженившіеся на нмкахъ. Ихъ примру послдовала мстная знать. Германизовалось и рядовое дворянство. Малонаселенная и лсистая Силезія заполнялась нмецкими колонистами, которыхъ въ громадномъ количеств выписывали съ запада и владльцы дворянскихъ помстій, и особенно многочисленные монастыри. Мало-по-малу польская этнографическая территорія Силезіи съуживается. Совершенно онмечивается Нижняя Силезія, затмъ Средняя. Польской остается только Верхняя. Въ остальныхъ частяхъ этого края лишь отдльныя группы польскихъ селъ свидтельствуютъ о его славянскомъ характер въ прошломъ.

Съ присоединеніемъ Силезіи къ Пруссіи (1742 г.) германизація первой подвигается впередъ довольно быстрыми шагами. Вмст съ тмъ она превращается изъ стихійной въ сознательно проводимую прусскимъ правительствомъ. Такъ, напр., Фридрихъ II издаетъ распоряженіе, запрещающее держать прислугу, не знающую по-нмецки, и внчать молодыхъ, которые не смогутъ отвтить понмецки на рядъ предложенныхъ имъ вопросовъ. Эти мры, оказавшіяся совершенно несвоевременными, вскор были отмнены. Зато мстное силезско-польское нарчіе было почти совершенно вытснено изъ начальной школы. Только въ 1848 г. по почину епископа Богеданна въ силезскія народныя школы было введено преподаваніе на польскомъ литературномъ язык, сохранившееся вплоть до 1872 г. Однако, эта мра, вызванная чисто педагогическими побужденіями, не имвшими ничего общаго съ польскимъ національнымъ движеніемъ, мало способствовала замедленію процесса германизаціи силезскихъ поляковъ. Послдніе вовсе даже не считали себя поляками и самое названіе ‘полякъ’ считали оскорбительнымъ.

Польское общество другихъ частей Польши совершенно не заботилось о силезцахъ, точно такъ же, какъ и о другихъ полякахъ, живущихъ вн предловъ ‘исторической’ Польши,— о восточно-прусскихъ мазурахъ, померанскихъ кошубахъ и т. д. Вс связи между ‘исторической’ и ‘неисторической’ частью польской территоріи были давно порваны, и польское общество отстаивало свою индивидуальность только въ Познани и отчасти въ Западной Пруссіи. Германизаторскія зати прусскаго правительства встрчались здсь съ отпоромъ польскаго общества, опирающагося на постановленіяхъ внскаго трактата 1815 г. Поляки боролись тутъ за равноправіе, гарантированное имъ Внскимъ конгрессомъ, причемъ положеніе ихъ зависло отъ тенденцій, преобладавшихъ въ данный періодъ среди прусскихъ правительственныхъ сферъ. Во всякомъ случа съ 1815 по 1830 г. условія, въ которыхъ жили познанскіе поляки, можно назвать совершенно сносными по сравненію съ тми, въ которыхъ очутились австрійскіе и русскіе поляки. Полякъ былъ намстникомъ Познани, среди чиновниковъ преобладали поляки, польскій языкъ не подвергался преслдованіямъ, и т. дСъ усиленіемъ реакціи посл 1830 г. и положеніе прусскихъ поляковъ ухудшается. Права польскаго языка подвергаются ограниченіямъ: начинается нмецкая колонизація, увеличивается количество нмецкихъ чиновниковъ. Съ другой стороны, польское общество, руководимое демократическими элементами, проникается революціоннымъ настроеніемъ и готовится къ ршительной борьб съ прусскимъ правительствомъ. Широкія массы нмецкаго общества, несомннно, симпатизировали полякамъ и считали Познань какъ бы временнымъ пріобртеніемъ Пруссіи, чуждымъ ей всей совокупностью своихъ условій. Вплоть до франко-прусской войны нмецкое общество относилось съ сочувствіемъ къ иде возстановленія независимой Польши, причемъ мирилось и съ необходимостью отдать самостоятельному польскому государству Познань. Идеалъ гражданскихъ свободъ и объединеннаго демократическаго государства, лелемый прогрессивными нмецкими элементами, заставлялъ ихъ смотрть на поляковъ,— борцовъ за свободу и независимость,— какъ на друзей и союзниковъ. Когда, посл подавленія возстанія 1831 г., польскіе выходцы шли тысячами во Францію черезъ нмецкія государства, нмцы устраивали повсюду бурныя манифестаціи въ пользу поляковъ,— манифестаціи, которыя въ то же самое время были демонстраціями противъ офиціальной Пруссіи, враждебной польскому возстанію. Особенно сильны были польскія симпатіи на юг Германіи. На многочисленныхъ банкетахъ, въ печати, въ поэзіи (Уландъ, Ленау, Платенъ) раздавались привтствія польскимъ выходцамъ, смшивавшіяся съ ршительными протестами противъ поведенія Пруссіи.

Полякофильство быстро охватило и прусскихъ либераловъ, которые не скрывали своихъ симпатій къ польскимъ стремленіямъ во время громкаго суда надъ познанскими заговорщиками въ 1846 г. А въ 1848 берлинская улица устраиваетъ восторженную овацію освобожденнымъ изъ тюрьмы Мрославскому и другимъ польскимъ ‘бунтовщикамъ’. Во франкфуртскомъ парламент появилось 26-го іюля 1848 г. предложеніе, требующее, чтобы нмецкое правительство вошло въ соглашеніе съ Англіей и Франціей по вопросу о созыв европейскаго конгресса для возстановленія Польши. Авторы этого предложенія требовали, чтобы нмецкіе депутаты Познани не были допущены во франкфуртскій парламентъ, такъ какъ Познань должна цликомъ отойти къ Польш. И парламентъ два дня обсуждалъ это предложеніе, отвергнутое довольно незначительнымъ большинствомъ.

Во время возстанія 1863 г. общественное мнніе либеральной Германіи было опять-таки всецло на сторон поляковъ, и прусскій ландтагъ выразилъ правительству порицаніе за помощь, оказываемую имъ Россіи. Только со времени побдъ Пруссіи надъ Австріей (1866) и особенно посл франко прусской войны, когда Пруссія становится вершительницей судебъ германскаго міра, полякофильство начинаетъ быстро падать. Осуществленіе политическаго идеала въ вид объединенной Германіи и побдоносная война вызываютъ ростъ крайняго шовинизма у прусской буржуазіи. Вмст съ тмъ появляются тенденціи покончить съ разноплеменностью прусскихъ ‘окраинъ’, которыя должны стать германскими и въ національномъ отношеніи. Эти тенденціи выступаютъ особенно ярко, благодаря вырожденію бюргерскаго либерализма, быстро забывающаго свое демократическое прошлое. На почв возрожденія юнкерскаго консерватизма и сближенія націоналъ-либераловъ съ правительствомъ и развивается антипольская политика Бисмарка.

II.

Создавъ объединенную Германскую имперію, Бисмаркъ ополчился противъ ея ‘внутреннихъ враговъ’, которыми онъ считалъ: католицизмъ, соціалистическое движеніе и поляковъ. Послдніе были для него ненавистны въ качеств элемента, не разстающагося съ надеждами на возстановленіе польской государственности и стремящагося къ обезпеченію за Познанью и Западной Пруссіей широкой автономіи. Кром того, поляки, какъ приверженцы католицизма, становились естественными союзниками нмецкихъ католическихъ сферъ, которымъ Бисмаркъ объявилъ войну. Пользуясь тмъ, что оппозиціонные элементы прусскаго ландтага посл 1870 г. были сведены до минимума, Бисмаркъ сталъ опираться на консерваторовъ и націоналъ-либераловъ для реализаціи своихъ антипольскихъ проектовъ.

Первоначально,— съ 1872 по 1883 г.,— антипольская политика Бисмарка была какъ бы частью той ‘культурной борьбы’, которую онъ объявилъ католикамъ безъ различія національности. Антикатолическія мропріятія, вводимыя Бисмаркомъ при посредств прусскаго ландтага и имперскаго парламента, распространялись и на польское духовенство. Познанскій архіепископъ Ледоховскій былъ приговоренъ къ двумъ годамъ тюрьмы, другіе польскіе епископы подвергались аресту и штрафамъ, сотни приходовъ остались безъ священниковъ, вс церковныя филантропическія учрежденія были закрыты, десятки тысячъ прихожанъ должны были платить штрафъ. Вмст съ тмъ подверглись полной германизаціи польская народная и средняя школа. Только кое-гд сохранилось въ вид исключенія необязательное преподаваніе польскаго языка. До 1875 г. польскія школы были повсемстно превращены въ нмецкія, и Бисмаркъ принялся за искорененіе польскаго языка въ судебныхъ и административныхъ учрежденіяхъ. Вскор отъ прежней равноправности поляковъ и польскаго языка не осталось почти никакихъ слдовъ, и Бисмаркъ перешелъ къ ограниченію чисто гражданскихъ правъ польскаго населенія.

Мало-по-малу поляки превращаются въ прусскихъ гражданъ особаго сорта. Они несутъ вс повинности наравн съ нмецкимъ населеніемъ, но пользуются только тми правами, которыхъ у нихъ не отнялъ прусскій ландтагъ, какъ гарантированныхъ имъ общеимперской конституціей. Очень скоро антипольскія мры совершенно выдляются изъ той ‘культурной борьбы’, которую Бисмаркъ ведетъ съ католической церковью, и антипольская политика становится вполн самостоятельнымъ цлымъ, все боле и боле оттсняющимъ на задній планъ борьбу съ католицизмомъ на нмецкой почв. Какъ извстно, Бисмаркъ долженъ былъ въ конц концовъ ‘пойти въ Каноссу’, примириться съ папой и ликвидировать ‘культурную борьбу’ (1883). И именно съ того момента, когда ‘желзный канцлеръ’ капитулируетъ передъ католической церковью, его антипольская политика принимаетъ еще боле рзкій характеръ.

Періодъ ‘культурной борьбы’ имлъ громадное значеніе въ жизни прусскихъ поляковъ. Бисмаркъ, преслдуя поляковъ, какъ католиковъ, толкнулъ польское общество въ объятія католическаго центра. Принужденное защищать прежде всего свои вроисповдные и церковные интересы, познанское общество сплачивается вокругъ церкви и духовной іерархіи. Вслдствіе этого прежній его либерализмъ мало-по-малу блднетъ, и та же самая Познань, которая была одно время главнымъ средоточіемъ польскаго свободомыслія, превращается въ настоящій очагъ клерикализма. Послдній усиливается по мр роста вліянія католическаго центра,— единственной партіи, которая въ прусскомъ ландтаг поддерживаетъ и защищаетъ поляковъ. Съ другой стороны, ‘культурная борьба’ способствуетъ демократизаціи польскаго движенія въ Пруссіи и распространенію его вн Познани и Западной Пруссіи. Дло въ томъ, что преслдованія, сыпавшіяся на поляковъ въ области церковной жизни, касались не только польскаго образованнаго общества, но, — въ еще большей мр,— крестьянскихъ массъ. А какъ какъ эти преслдованія имли антипольскій характеръ, то они пробуждали въ массахъ вмст съ религіознымъ фанатизмомъ и чувство національнаго самосознанія и ненависть къ нмецкимъ угнетателямъ. Вмст съ тмъ на почв общенаціональнаго гнета вс общественные элементы польской народности должны были неминуемо сблизиться и образовать одинъ компактный, солидарный лагерь. Этимъ путемъ Бисмаркъ создалъ въ Познани и Западной Пруссіи новую политическую силу, отражавшую систематически вс его нападенія.

Характерно, что тому же Бисмарку и его антипольской политик польское общество обязано возникновеніемъ національно-польскаго движенія во всми забытой Силезіи. Католическое духовенство послдней, хотя и вышедшее изъ мстнаго населенія, но по своей культур нмецкое, ршило опереться въ борьб съ бисмарковскимъ ‘Kulturkampf»омъ на народныя массы. Для привлеченія послднихъ въ политическій лагерь партіи центра силезское духовенство принимаетъ на себя обязанность защищать и національные интересы польскихъ крестьянъ и рабочихъ. Силезскіе священники издаютъ агитаціонныя газеты на польскомъ язык, говорятъ по-польски на народныхъ собраніяхъ и требуютъ отъ имени польскихъ массъ извстныхъ правъ для польскаго языка въ школ, судопроизводств и администраціи.

Конечно, польско-національный характеръ нмецко-клерикальной агитаціи былъ только средствомъ для прибгавшей къ ней партіи. Цль состояла единственно въ усиленіи политическаго могущества клерикальной партіи центра,— что въ Силезіи было невозможно безъ поддержки мстныхъ польскихъ массъ. Однако, демагогическое по своему существу средство привело къ неожиданнымъ для самихъ нмецкихъ клерикаловъ результатамъ. Оно укрпило польское самосознаніе силезскихъ народныхъ массъ и содйствовало возникновенію среди нихъ польскаго національнаго движенія, которое современенъ освободилось совершенно изъ-подъ власти центра и примкнуло къ общепольскому лагерю, вопреки желанію его первоначальныхъ руководителей. Такимъ образомъ, антипольская политика Бисмарка и дятельность нмецкой партіи центра привели въ конц-концовъ къ тому, что Силезія объединилась съ остальными польскими провинціями Пруссіи на почв общенаціональной самозащиты. Съ конца XIX столтія депутаты, избираемые силезскими поляками, входятъ уже въ составъ ‘Польскаго кола’, а не фракціи центра, какъ это было прежде.

Между тмъ антипольская политика Бисмарка развивается неудержимо. 26 марта 1885 г. было обнародовано правительственное распоряженіе о высылк изъ Пруссіи всхъ русскихъ и австрійскихъ подданныхъ поляковъ. Вмст съ. тмъ это распоряженіе предписываетъ провинціальнымъ властямъ принять строжайшія мры къ недопущенію на постоянное жительство въ предлахъ Пруссіи заграничныхъ подданныхъ поляковъ въ качеств ‘нежелательныхъ чужеземцевъ’ (lstige Auslnder). Мстная администрація приступила въ апрл того же года къ исполненію этого распоряженія съ безпримрной жестокостью. Высылк подвергались умирающіе старики и дти-сироты, люди, жившіе въ Пруссіи боле пятидесяти лтъ, многіе бывшіе прусскіе солдаты и т. д. Тысячи семействъ подвергались при этомъ раззоренію, были и случаи самоубійствъ. Жертвой бисмарковскаго указа пало слишкомъ 30.000 человкъ, высланныхъ изъ Пруссіи до конца 1885 года.

Первой и въ то же время самой серьезной антипольской мрой экономическаго характера было учрежденіе въ 1886 г. ‘Колонизаціонной Комиссіи’. Задачи послдней состояли въ томъ, чтобы выкупать изъ рукъ поляковъ крупныхъ собственниковъ землю и селить на ней нмецкихъ колонистовъ. Операціи ‘Колонизаціонной Комиссіи’ должны были производится въ двухъ провинціяхъ: Познани и Западной Пруссіи. И прусскій ландтагъ охотно ассигновалъ правительству на эту цль 100 милліоновъ марокъ,— сумму, которая первоначально считалась вполн достаточной для уничтоженія крупнаго польскаго землевладнія на восточной ‘окраин’ Пруссіи. Въ томъ же 1886 г., когда ландтагъ поспшилъ предупредительно пойти навстрчу желаніямъ Бисмарка, принимая предложеніе, касающееся ‘Комиссіи’, послдняя выкупила за 7 милліоновъ марокъ 12.000 гектаровъ земли, почти исключительно изъ польскихъ рукъ. Бисмаркъ торжествовалъ, такъ какъ ему казалось, что, сломивъ экономическую мощь крупнаго дворянскаго землевладнія, онъ лишитъ польское крестьянство ‘прирожденныхъ руководителей’. А это позволитъ Пруссіи низвести польское населеніе Познани и Западной Пруссіи на уровень восточно-прусскихъ Мазуровъ или силезцевъ, въ то время еще почти не обнаруживавшихъ никакихъ польско-національныхъ стремленій. Бисмаркъ, подобно кн. Черкасскому и Милютину въ 1864 г. въ Царств Польскомъ, былъ убжденъ, что сила польской націи коренится только въ шляхт и духовенств. Разъ эти элементы будутъ лишены вліянія, ‘добрый, трудолюбивый польскій мужичекъ’ станетъ идеаломъ преданности правительству. Бисмаркъ иронизировалъ въ одной изъ своихъ рчей надъ польской шляхтой, предлагая ей спускать деньги, полученные отъ ‘Колонизаціонной комиссіи’, въ… Монако.

‘Колонизаціонная комиссія’ энергично принялась за свое дло, обративъ первоначально главное вниманіе на выкупъ польской земли. До конца 1890 г. она пріобрла 82 крупныхъ имнія и 32 крестьянскихъ хозяйства, необходимыхъ для округленія боле значительныхъ пріобртеній. Все это пріобрталось по крайне низкимъ цнамъ, — въ среднемъ по 606 марокъ за гектаръ, — безъ опредленнаго плана, въ самыхъ разнообразныхъ округахъ Познани и Западной Пруссіи. На пріобртеніе первыхъ 50 тысячъ гектаровъ пошло боле 30 милліоновъ марокъ, т. е. почти третья часть ассигнованной ландтагомъ суммы. Однако, вторая часть задачи ‘Колонизаціонной комиссіи’, — поселеніе нмецкихъ крестьянъ на пріобртенной отъ поляковъ земл, — совершенно не соотвтствовала по своимъ размрамъ первой. Въ теченіе пяти первыхъ лтъ дятельности ‘Колонизаціонной Комиссіи’ ей удалось поселить всего 690 колонистовъ, причемъ почти половина послднихъ были мстные нмецкіе крестьяне,— что вовсе не содйствовало увеличенію нмецкаго элемента польской ‘окраины’. Мало того, ‘Колонизаціонная комиссія’ создавала крупныя крестьянскія хозяйства, не ниже 20 гектаровъ, что принуждало нмецкихъ колонистовъ прибгать къ помощи наемныхъ сельскохозяйственныхъ рабочихъ,— конечно, польскихъ, такъ какъ другихъ подъ рукой не было. И въ результат создавались настоящіе курьезы (съ точки зрнія антипольской политики): въ нмецкихъ колоніяхъ, замнившихъ крупныя польскія имнія, оказывалось поляковъ больше, чмъ ихъ было тогда, когда хозяевами этихъ имній были поляки.

III.

Какъ ни какъ, учрежденіе ‘Кол. Ком.’ было мрой, вызвавшей страшный переполохъ въ польскомъ обществ. Легкость, съ какой ‘Кол. Ком.’ находила польскихъ помщиковъ, готовыхъ продавать ей свою землю, вызвала серьезныя опасенія, что идея Бисмарка, дйствительно, можетъ осуществиться, и что земля,— территоріальная опора націи,— можетъ ускользнуть изъ рукъ поляковъ. Въ польскихъ газетахъ стали появляться списки помщиковъ, продавшихъ свою землю ‘Кол. Ком.’, съ призывомъ къ общественному бойкоту ихъ въ качеств ‘національныхъ предателей’. Вмст съ тмъ польское общество стало готовиться практически къ борьб съ дятельностью ‘Кол. Ком.’. Между прочимъ, былъ основанъ частный польскій банкъ, который сталъ заниматься покупкой польскихъ помстій и перепродажей ихъ по частямъ польскимъ крестьянамъ и рабочимъ. Мало-по-малу начинаютъ возникать и другія польскія предпріятія съ аналогичными задачами..И, хотя первоначально ихъ конкурренція почти не давала себя чувствовать ‘Кол. Ком.’, однако нсколько лтъ спустя польскія парцелляціонные банки и товарищества становятся крупными факторами экономической жизни Познани и Западной Пруссіи. Вмст съ этимъ побда въ борьб за землю начинаетъ склоняться, какъ это ни странно,— на сторону поляковъ.

Чтобы выяснить себ эту поразительную эволюцію польсконмецкихъ отношеній въ области землевладнія, слдуетъ остановиться нсколько подробне на исторіи послдняго въ предлахъ Познани съ 1815 г.

Въ періодъ 1815—1860 гг., ознаменовавшійся аграрными реформами, крупная польская земельная собственность переходитъ довольно быстро въ нмецкія руки,— вслдствіе самыхъ разнообразныхъ мропріятій прусскаго правительства. Въ 1848 г. уже почти 39% крупной собственности Познани было въ рукахъ нмецкихъ помщиковъ. Въ 1860 г. этотъ процентъ поднимается до 4.7. Вмст съ тмъ въ этотъ періодъ возрастало и количество мелкой нмецкой собственности, такъ какъ нмецкіе помщики, хлынувшіе въ предлы Познани, привозили съ запада нмцевъ-управляющихъ, служащихъ, а то и простыхъ работниковъ. Многіе изъ нихъ, пообжившись на мст, пріобртали земельную собственность изъ польскихъ рукъ. Этимъ путемъ увеличивалось въ Познани (и Западной Пруссіи) количество нмецкихъ землевладльцевъ. Въ періодъ 1860—1886 этотъ процессъ еще боле развивается, причемъ крупное землевладніе растетъ въ ущербъ мелкому. Помстья поглощаютъ массу крестьянской собственности, главнымъ образомъ польской, какъ слабйшей экономически и культурно. Одновременно съ этимъ увеличивается и территорія крупной нмецкой собственности. Министръ земледлія, д-ръ Луціусъ, констатируетъ въ 1886 г., что нмецкая крупная частная собственность въ Познани и въ Западной Пруссіи равняется 1.443.000 гектаровъ (въ Познани 724.000), а польская всего 914.000 (въ Познани 656 000), и что поляки потеряли за 25 лтъ (съ 1861 по 1886 г.) 293.000 гектаровъ.

И вотъ какъ разъ къ тому моменту, когда у польскаго землевладнія является опаснйшій врагъ въ лап ‘Кол. Ком.’, какъ бы на помощь первому спшитъ естественное развитіе экономическихъ факторовъ, крайне неблагопріятныхъ для крупной земель-ной собственности. Со второй половины 70-хъ годовъ, вслдствіе заграничной конкурренціи, въ Германіи начинается быстрое паденіе цнъ на хлбъ: 1000 килогр. пшеницы въ 1871 г. стоила 235,2 марки, въ 1895 — 165,5, ржи, въ 1871 — 179,2, въ 1895 — 148,5, ячменя, 170,8 и 142,5. Доходность крупныхъ помстій вслдствіе этого быстро уменьшается, тмъ боле, что и вознагражденіе сельскохозяйственныхъ рабочихъ возрастаетъ. Наоборотъ, благодаря растущимъ цнамъ на скотъ, сильно увеличивается доходность крестьянскихъ хозяйствъ. Положеніе послднихъ постепенно улучшается, что вызываетъ почти полное прекращеніе крестьянской эмиграціи въ Америку, весьма значительной въ періодъ 1871—1890 г.г.

Такимъ образомъ создаются условія, чрезвычайно благопріятствующія развитію парцелляціи крупныхъ помстій и укрпленію, благодаря этому, крестьянской собственности. И вотъ къ этимъ-то явленіямъ чисто-экономическаго характера очень умло приноровилось польское общество Познани и Западной Пруссіи, стараясь использовать ихъ для національной самозащиты и борьбы съ антипольской политикой правительства. Экономическому натиску правительственныхъ мропріятій была противупоставлена экономическая организація польскихъ массъ, главнымъ образомъ крестьянскихъ. Было обращено вниманіе на такъ называемые крестьянскіе кружки, на мелкія кредитныя общества и на тотъ капиталъ, который сосредоточивался въ рукахъ уходящихъ на заработки польскихъ крестьянъ.

Земледльческіе кружки существовали въ Познани и въ Западной Пруссіи съ половины 60-хъ годовъ, но почти никакой роли не играли. Только съ 1873 г., когда ихъ развитіемъ озаботилось польское центральное земледльческое общество, ихъ число и вмст съ тмъ количество ихъ членовъ быстро растетъ. Въ 1880 г. ихъ было уже 120. Содйствуя распространенію среди крестьянъ сельско-хозяйственныхъ знаній, земледльческіе кружки стали мелкими культурными центрами, способствующими сплоченію польскихъ крестьянъ. Къ слову сказать, въ настоящее время въ одной Познани земледльческихъ кружковъ около 400, а число ихъ членовъ поднялось почти до 20.000. Крестьяне, примыкавшіе. къ этимъ кружкамъ, стали дятельно поддерживать своими взносами польскія мелкія кредитныя учрежденія, прежде влачившія довольно жалкое существованіе, со временемъ же ставшія крупнымъ факторомъ экономической жизни поляковъ, особенно благодаря заработкамъ польскихъ выходцевъ въ западныхъ провинціяхъ Пруссіи.

Дло въ томъ, что очень сильная до начала 90-хъ годовъ эмиграція поляковъ изъ Познани и Западной Пруссіи въ Америку почти, какъ мы видли, прекращается. Ее замняетъ стремленіе польскихъ крестьянъ на западъ Пруссіи, главнымъ образомъ въ каменноугольныя копи и фабрики бассейна рки Руръ. Въ 1880 г. поляковъ, боле или мене постоянно пребывающихъ вн польскихъ областей Пруссіи, было всего 32.000, въ 1890—115.000, въ настоящее же время число ихъ достигаетъ 400.000. Эта эмиграція носитъ преимущественно временный характеръ. Крестьяне, отправляющіеся на заработки въ западныя провинціи Пруссіи, возвращаются домой съ довольно значительными сбереженіями (приблизительно 160—170 марокъ на человка въ годъ). Часть этихъ сбереженій идетъ на покупку земли, другая становится оборотнымъ капиталомъ польскихъ кредитныхъ учрежденій, которыя, благодаря постоянному наплыву крестьянскихъ денегъ, расширяютъ свои финансовыя операціи. Вс польскія кредитныя и т. п. Финансовыя учрежденія сплачиваются въ одинъ союзъ, становящійся очень быстро весьма серьезной силой. Въ 1886 г. польскихъ финансовыхъ обществъ, примыкавшихъ къ ‘Союзу’, было всего 64 съ 21.00Q членовъ. Въ настоящее время ихъ боле 200, количество же членовъ поднялось до 100.000, причемъ капиталъ ‘Союза’ съ 11 милліоновъ марокъ въ 1886 г. увеличился до 140 милліоновъ въ настоящее время. Вполн понятно, что, владя такимъ капиталомъ, ‘Союзъ’ можетъ оказывать чрезвычайно серьезную помощь польскимъ предпріятіямъ экономическаго характера.

Въ области поземельныхъ отношеній этотъ ростъ польскихъ экономическихъ организацій получилъ очень важное значеніе. Польское парцелляціонное движеніе успшно конкуррируетъ съ операціями ‘Кол. Ком.’. Вслдствіе вышеуказанныхъ причинъ, крупное землевладніе Познани и Западной Пруссіи очутилось въ положеніи, вызывающемъ необходимость его частичной ликвидаціи. И въ послдней, наряду съ ‘Кол. Ком.’. принимаетъ участіе польское крестьянство при содйствіи польскихъ финансовыхъ учрежденій. Въ 1896 г. въ Западной Пруссіи впервые оказывается, что количество польской земли, перешедшей въ нмецкія руки, на 2500 гектаровъ меньше количества нмецкой земли, скупленной поляками. Въ Познани въ этомъ году разница въ пользу нмцевъ сводится къ 67 гект. Однако уже въ слдующіе годы и тутъ поляки побждаютъ нмцевъ. Въ 1897 поляки выкупили у нмцевъ на 1.858 гектаровъ больше, чмъ нмцы у поляковъ, въ 1898— на 1.167, въ 1899 — на 8000. Въ общемъ въ періодъ 1896—1904 г.г. польскіе крестьяне Познани и Западной Пруссіи выкупили изънмецкихъ рукъ 268.000 гект. По офиціальнымъ даннымъ, чистая прибыль поляковъ за этотъ періодъ времени равнялось 63.000 гект. Такимъ образомъ поляки не только обогнали въ покупк земли нмцевъ, но и возвратили себ гораздо больше, чмъ ‘Кол. Ком.’ удалось вырвать за все время ея существованія изъ польскихъ рукъ.

Эти результаты предпріимчивости польскаго крестьянства и его экономическихъ организацій поставили въ тупикъ правительственныя власти, бдительно слдившія за ходомъ борьбы заземлю. Побда польскаго крестьянства была тмъ тягостне для нихъ, что уменьшеніе площади крупной польской собственности нисколько не ослабило антипрусскаго настроенія поляковъ. Наоборотъ, демократизаціи польскаго общества сопутствовалъ ростъ національнаго радикализма, гораздо боле рзкаго у крестьянъ, чмъ у помщиковъ. Мало того, и польская крупная собственность оказалась значительно боле живучей, чмъ думалъ Бисмаркъ. ‘Кол. Ком.’ легко дались первыя побды надъ польскими помщиками, такъ какъ т изъ нихъ, которыя стояли у порога банкротства, поспшили отвязаться отъ земли, ставшей имъ въ тягость. Но владльцы боле крпкихъ въ финансовомъ отношеніи польскихъ помстій не обращались къ ‘Кол. Ком.’, по мр же развитія польскаго парцелляціоннаго движенія и т помщики, которымъ было выгодно разстаться съ земельной собственностью, могли игнорировать ‘Кол. Ком.’, потому что польскій крестьянинъ сталъ гораздо лучшимъ покупщикомъ, да и не зазорно было продавать ему землю, какъ ‘земляку’, ‘своему’.

И вотъ ‘Кол. Ком.’ приходится выкупать земли у помщиковъ-нмцевъ. Съ 1895 г. поляки становятся все боле и боле рдкими кліентами ‘Кол. Ком.’ Въ 1895—1897 г.г. она выкупаетъ изъ нмецкихъ рукъ почти вдвое больше, нежели изъ польскихъ, въ 1898—1901 — въ четыре раза, а въ 1902—1906 въ десять разъ больше. Съ 1895 по 1906 г. ‘Кол. Ком.’ пріобрла отъ поляковъ 31.000 гекъ, отъ нмцевъ же — 192.000 гект. Въ результат громадный перевсъ нмецкой крупной собственности надъ польской постоянно уменьшался, а въ 1906 г. равнялся всего 19.000 гект. Только за два года 1905-1906 площадь польской крупной собственности уменьшилась на 3.400 гект., нмецкой же на 26.000. Благодаря дятельности ‘Кол. Ком.’ и, особенно, крестьянской парцелляціи, въ Познани и въ Западной Пруссіи быстро поднимаются цны на землю. Такъ, напр., въ 1886 г. ‘Кол. Ком.’ платила 568 марокъ за гектаръ, въ 1897 — 769, въ 1907 — 1508. Возникновеніе цлаго ряда польскихъ парцелляціонныхъ банковъ сильно содйствуетъ росту цнъ. А такъ какъ перепродажа земли польскимъ крестьянамъ оказалась предпріятіемъ очень выгоднымъ въ финансовомъ отношеніи, то и мелкія нмецкія кредитныя учрежденія принимаются за это дло. И у ‘Кол. Ком.’ появляются новые конкурренты.

IV.

Полное фіаско новыхъ шаговъ ‘Кол. Ком.’ заставило правительство прибгнуть къ цлому ряду мръ усиленія ея дятельности. Въ 1898 г. прусскій ландтагъ проводитъ слдующую реформу. ‘Кол. Ком.’, которая первоначально должна была функціонировать только до 1907 г. (такъ какъ Бисмаркъ полагалъ, что ей удастся справиться съ польскимъ землевладніемъ въ 20 лтъ), превращается въ учрежденіе постоянное, колонизаціонный фондъ увеличивается до 200 милліоновъ марокъ. Въ 1902 г. этотъ фондъ былъ увеличенъ до 350 милліоновъ, къ которымъ было прибавлено еще 1 милліонъ на покупку въ Познани и Западной Пруссіи помстій и лсовъ для превращенія ихъ въ государственныя имнія съ управленіемъ за счетъ казны. Однако и этого оказалось мало. Ежегодные отчеты ‘Кол. Ком.’, несмотря на ихъ тенденціозный оптимизмъ, констатировали полное безсиліе искусственныхъ мропріятій въ борьб съ общественной самопомощью поляковъ и, въ частности польскихъ крестьянъ, опирающеюся на естественный ходъ экономическаго развитія польскихъ провинцій.

И вотъ въ 1908 г. прусскій ландтагъ увеличиваетъ фондъ ‘Кол. Ком.’ съ 350 до 475 милліоновъ марокъ, а фондъ на покупку лсовъ и казенныхъ имній усиливаетъ до 25 милліоновъ. Кром этого, 50 милліоновъ ассигнуется на образованіе крупныхъ нмецкихъ помстій новаго типа, и 75 милліоновъ на превращеніе нмецкой частной крестьянской собственности въ т. н. ‘Rentengter’ {Участки, не находящіеся въ неограниченномъ распоряженіи собственника, но обложенные извстной денежной или натуральной рентой.}. Нкотораго рода ‘увнчаніемъ зданія’ антипольской колонизаціозной политики явился принятый въ томъ же 1908 г. прусскимъ ландтагомъ законъ о принудительномъ отчужденіи польской земельной собственности. На основаніи этого закона правительство иметъ право экспропріировать максимумъ 70.000 гект. земли, которая должна перейти въ вдніе ‘Кол. Ком’. Эта послдняя, совершенно уже отчаянная (и до-сихъ поръ еще ни разу не примненная) мра какъ нельзя лучше иллюстрируетъ фіаско антипольской колонизаціонной политики Пруссіи, фіаско, становящееся все боле и боле очевиднымъ даже для націоналистическихъ элементовъ нмецкаго общества. Вдь задачей ‘Кол. Ком.’ было, съ одной стороны, свести до минимума польское землевладніе, а съ другой,— такъ усилить нмецкое населеніе Познани и Западной Пруссіи, чтобы превратить ихъ въ почти нмецкія провинціи. Между тмъ ‘Кол. Ком.’ за 25 лтъ своего существованія, т. е. до 1911 г., пріобрла 385.000 гект. земли, въ томъ числ всего 111.000 гект. отъ поляковъ, боле же двухъ третей — отъ нмцевъ. А количество нмцевъ, поселившихся благодаря 25-лтнимъ усиліямъ ‘Кол. Ком.’ въ двухъ польскихъ провинціяхъ, составляетъ всего на всего 3% ихъ нмецкаго населенія. Дйствительно, есть отъ чего прійти въ уныніе нмецкому націоналисту!..

А вдь борьба съ польскимъ обществомъ за землю сопровождалась цлымъ легіономъ мръ, сильно парализующихъ польскую самозащиту. Въ то время какъ ‘Кол. Ком.’ предоставлялись, кром колоссальныхъ суммъ, всякія привилегіи и выгоды, польская колонизація стснялась и подвергалась всевозможнйшимъ придиркамъ, крайне затруднявшимъ ея развитіе. Ей приходилось приноравливаться ко всякаго рода административнымъ предписаніямъ и просто злоупотребленіямъ, пытавшимся ее уничтожить. Самой тягостной изъ всхъ этихъ мръ былъ исключительный законъ 1904 г., направленный спеціально противъ польской парцелляціи. Онъ не мшалъ польскому крестьянину пріобрсти частицу распродаваемаго въ раздробь помщичьяго имнья, но не позволялъ ему возводить на этомъ куск земли никакихъ построекъ, такъ какъ позволеніе на постройку дома получалъ только тотъ, кого мстныя власти снабдили спеціальнымъ документомъ. Послдній же долженъ былъ гласить, что возведеніе новой постройки не противорчитъ интересамъ нмецкой колонизаціи. При такихъ условіяхъ разв одинъ изъ десяти тысячъ польскихъ колонистовъ могъ получить право на постройку дома. Казалось, что польской колонизаціи пришелъ конецъ. Лишенные возможности жить на пріобртенной земл, польскіе крестьяне поспшатъ отвязаться отъ нея, а польскіе парцелляціонные банки обонкротятся,— таково было убжденіе нмецкихъ націоналистовъ, которые провели законъ 1904 г. въ прусскомъ ландтаг. Дйствительно, положеніе польскихъ крестьянъ, особенно тхъ, которые уже купили кусокъ земли, но не могли на немъ обзавестись ни жилищемъ, ни хозяйственнымъ постройками, было чрезвычайно затруднительно. И вотъ на сцену появляется такъ назыв. ‘Фургонъ Джымалы’.

Одинъ изъ такихъ обездоленныхъ крестьянъ — Джымала — поселился съ своей семьей въ фургон (на манеръ цыганскаго) и ежедневно перевозилъ его съ мста на мсто. Это было жилище, но не ‘постройка’, слдовательно, имъ можно было обзавестись безъ всякаго позволенія со стороны властей. Примръ Джымалы нашелъ многочисленныхъ послдователей, и ‘фургонъ Джымалы’ сталъ обычнымъ явленіемъ, пока прусскія власти не догадались отыскать и противъ нихъ дйствительное средство {Первый фургонъ ‘Джымалы’, привезенный въ Краковъ, красуется понын въ польскомъ національномъ музе, какъ образчикъ ‘прусской культуры’.}. Этимъ средствомъ явилось запрещеніе помщать въ такомъ фургон печку,— конечно, ‘въ видахъ общественной безопасности’,— безъ печки же, особенно зимой, ‘джымалитамъ’ (какъ ихъ прозвали) приходилось очень плохо, и многіе изъ нихъ были вынуждены продать землю сосдямъ, обладающимъ нормальными жилищами. Однако заминка въ польскомъ парцелляціонномъ движеніи, вызванная исключительнымъ закономъ 1904 г., продолжалась недолго. Скоро были найдены средства его обхода. Во-первыхъ, крупное помстье, купленное польскимъ парцелляціоннымъ банкомъ, распродавалось теперь между сосдними крестьянами, земля которыхъ непосредственно прилегала къ парцеллируемому имнью. Затмъ, крестьянинъ, желающій увеличить площадь своего землевладнія, продавалъ свой кусокъ земли со всми постройками мене достаточному или безземельному крестьянину, самъ же покупалъ либо боле крупное крестьянское хозяйство, либо ту часть помстья, которая осталась посл распродажи его между сосдними крестьянами и на которой были готовыя хозяйственныя постройки.

И опять закипла дятельность парцелляціонныхъ банковъ. Вмст съ тмъ сильно увеличился спросъ на крестьянскія хозяйства, уже вполн оборудованныя и не требующія поэтому никакихъ позволеній на постройки. Спросъ вызвалъ предложеніе, совершенно неожиданное для нмецкихъ шовинистовъ. Крестьяне-нмцы стали продавать свои хозяйства польскимъ банкамъ, платившимъ очень хорошую цну, и такимъ образомъ антипольскій исключительный законъ привелъ въ конечномъ результат къ уменьшенію площади нмецкаго крестьянскаго землевладнія.

Вообще на почв борьбы за землю выросъ цлый рядъ чрезвычайно характерныхъ явленій. Такъ какъ съ 1898 г. предложеніе земли ‘Кол. Ком.’ со стороны польскихъ помщиковъ стало чрезвычайно рдкимъ исключеніемъ, то этому учрежденію пришлось прибгнуть къ услугамъ темныхъ личностей, спеціализовавшихся въ качеств ‘колонизаціонныхъ агентовъ’. Обыкновенно такой агентъ изъ поляковъ игралъ роль искренняго патріота, который покупаетъ имнье для себя лично. Купивъ имнье, онъ перепродаетъ его затмъ ‘Кол. Ком.’, получая за посредничество извстную, по большей части довольно крупную сумму. Конечно, такой ‘патріотъ’, уличенный какъ ‘колонизаціонный агентъ’, только съ большимъ трудомъ можетъ пуститься на подобную продлку вторично, потому что вс польскія газеты оглашаютъ его фамилію. И уже въ силу одного этого соображенія ‘агентъ’ старается содрать съ ‘Кол. Ком.’ какъ можно больше.

А вотъ другой типъ дльца, порожденнаго ‘Кол. Ком.’. Это помщикъ-нмецъ, который старается навязать послдней свое имніе. Онъ ставитъ вопросъ ребромъ: либо ‘Кол. Ком.’ пріобртетъ его имніе, и оно будетъ сохранено для ‘нмецкаго отечества’, либо нтъ — и тогда онъ будетъ принужденъ продать его полякамъ. ‘Кол. Ком.’, конечно, спасаетъ нмецкую землю, а нмецкій помщикъ кладетъ въ карманъ такую сумму, какой бы онъ никогда не получилъ отъ частнаго покупателя. Иногда вполн достаточно было пустить слухъ, что нмецъ-помщикъ договаривается съ польскимъ парцелляціоннымъ банкомъ относительно продажи ему земли, какъ сейчасъ же являлся уполномоченный ‘Кол. Ком.’, который и спасалъ отъ полонизаціи нмецкое имнье. Бывали и такіе случаи, когда нмецкій спекулянтъ входилъ въ сдлку съ польскимъ и представлялъ ‘Кол. Ком.’ формальный контрактъ о продаж имнья поляку, причемъ въ контракт фигурировалъ пунктъ, позволяющій перепродать имнье тому, кто въ извстный срокъ заплатитъ за него, положимъ, тысячъ на 20-30 больше. Конечно, ‘Кол. Ком.’ уплачивала эту разницу находчивому помщику, который и длился со своимъ польскимъ сообщникомъ такъ легко пріобртенной суммой.

Паденіе Бисмарка и замна его графомъ Каприви привела къ нкоторому замедленію темпа антипольской политики. Правда, и ‘Кол. Ком.’ продолжаетъ дйствовать, и всякіе исключительные законы антипольскаго характера даютъ себя чувствовать полякамъ. Однако, въ періодъ 1890—1894 г. правительство Каприви старается вызвать у поляковъ примиренческое настроеніе путемъ извстныхъ конфиденціальныхъ общаній и мелкихъ уступокъ національнаго характера. Пользующійся личной благосклонностью императора депутатъ Косцельскій сталъ посредникомъ между правительствомъ Каприви и польскими консервативными сферами. Послднія ршились поддержать правительство въ парламент по вопросу объ увеличеніи контингента рекрутовъ на 80.000 чел., ожидая въ награду за это по крайней мр возстановленія преподаванія на польскомъ язык въ познанскихъ и западно-прусскихъ школахъ. Когда же эти чаянія не оправдались, и правительство ограничилось совершенно ничтожными уступками (каковы прекращеніе высылки поляковъ иностранныхъ подданныхъ, позволеніе обучаться польскому языку частнымъ образомъ, нкоторая самостоятельность польскихъ экономическихъ организацій),— большинство польскаго общества выступило противъ консерваторовъ: ‘Польское Коло’ уклонилось отъ голосованія правительственнаго предложенія, касающагося флота, Косцельскій сложилъ депутатскія полномочія, и между поляками и правительствомъ произошелъ разрывъ. Вскор посл этого Вильгельмъ II примирился съ Бисмаркомъ, и антипольская политика Пруссіи вошла въ свою прежнюю колею.

Съ 1894 года эта политика принимаетъ особенно рзкій характеръ вслдствіе того содйствія, которое прусское правительство встртило со стороны нмецкихъ консерваторовъ и націоналъ-либераловъ. Основанный въ этомъ году ‘Всенмецкій союзъ’ обнародовалъ обширную программу антипольскаго характера, требующую усиленія германизаціи во всхъ областяхъ общественной.жизни. Эта программа вызвала антипольскую агитацію въ повременной печати. Бисмаркъ, принимая въ Варцин депутацію познанскихъ и западно-прусскихъ нмцевъ, проповдывалъ настоящій крестовый походъ противъ поляковъ, доказывая, что ихъ слдуетъ третировать не иначе, какъ соціалистовъ, ибо они представляютъ для государства неменьшую опасность. Императоръ Вильгельмъ произнесъ 22 сентября 1894 г. свою знаменитую торнскую рчь, въ которой заявилъ, что, если поляки ‘не будутъ безусловно и вполн чувствовать себя прусскими подданными’, то онъ ‘можетъ стать тоже весьма непріятнымъ для поляковъ’. Консервативная и націоналъ-либеральная печать подхватила эти слова императора, и противъ всего польскаго открылась ожесточенная кампанія. Въ конц 1894 года возникаетъ ‘Общество для поддержки германизма на восточной окраин’, основанное по почину Ганземанна, Кеннеманна и Тидеманна. Это общество, прозванное организаціей Г—К—Т или ‘гакатистовъ’ (по первымъ буквамъ фамилій его основателей), положило начало крайнему антипольскому теченію, извстному подъ названіемъ ‘гакатизма’, къ которому примкнули десятки тысячъ нмецкихъ шовинистовъ во всей Германіи. Гакатизмъ пользовался открытой поддержкой правительства, что привлекло въ организацію гакатистовъ массу правительственныхъ чиновниковъ.

Отказъ поляковъ отъ участія въ ‘патріотическихъ’ торжествахъ по поводу 25-лтней годовщины Седана и голосованіе ихъ въ прусскомъ ландтаг противъ предложенія поздравить Бисмарка по случаю его 80-лтія еще больше вооружили нмецкихъ шовинистовъ противъ польскаго элемента. Гакатизмъ начинаетъ охватывать все боле и боле широкія сферы нмецкаго буржуазнаго общества, новые антипольскіе проекты появляются одинъ за другимъ, и большая часть ихъ становится законами, такъ какъ въ прусскомъ ландтаг только католическій центръ не поддерживаетъ антипольскихъ предложеній. Начиная съ 1895 г., Пруссія опять высылаетъ поляковъ австрійскихъ и прусскихъ подданныхъ, которымъ удалось поселиться въ Познани и въ Силезіи въ періодъ ослабленія антипольскаго курса при гр. Каприви. Польскій языкъ или, врне, т его незначительные остатки, которые сохранились въ школахъ и судахъ Познани, были окончательно оттуда вытснены. Желзнодорожнымъ служащимъ запрещено говорить по-польски. Польскихъ рабочихъ массами увольняли изъ всхъ предпріятій, имющихъ какое-либо отношеніе къ казн. Въ области колонизаціоннаго дла появляются все новыя и новыя мры, задача которыхъ — сдлать совершенно невозможной покупку земли польскими крестьянами. Польская печать подвергается неслыханнымъ преслдованіямъ: польскія газеты платятъ громадные штрафы, а редакторы-поляки заполняютъ тюрьмы, причемъ ихъ третируютъ, какъ уголовныхъ преступниковъ, нердко заковывая въ кандалы. Польскія экономическія организаціи подвергаются всякаго рода придиркамъ, подрывающимъ ихъ кредитъ. Польскія собранія все чаще и чаще распускаются единственно за то, что на нихъ произносятся рчи на польскомъ язык.

Гакатисты ведутъ антипольскую пропаганду съ возрастающей энергіей. Проповдуя ненависть къ полякамъ и указывая на опасность, какую послдніе представляютъ для развитія нмецкаго дла, гакатисты въ то же самое время клеймятъ всякаго нмца, не поддерживающаго ихъ стремленій, какъ предателя, врага нмецкихъ интересовъ и т. д. Нмецъ, живущій въ Познани, долженъ бойкотировать поляковъ и не давать имъ вытснить себя ни подъ какимъ видомъ. Императоръ Вильгельмъ въ одной изъ своихъ рчей (9 августа 1905 г.) заявилъ: ‘Нмецъ, который на восток продаетъ свою собственность, не принуждаемый къ этому необходимостью, совершаетъ грхъ противъ своего отечества. Онъ долженъ остаться на своемъ посту. Нмецъ не сметъ покидать своего поста на восток’. Само собой разумется, что ‘патріотическіе’ кличи гакатизма вытекали не столько изъ чистой любви къ нмецкому отечеству, сколько изъ побужденій весьма прозаическаго характера. Гакатисты требовали, чтобы правительство щедро оплачивало ихъ патріотическое усердіе, и эти требованія исполнялись. Чиновникъ, учитель, фабрикантъ, ремесленникъ, врачъ, адвокатъ, студентъ,— каждый изъ нихъ извлекаетъ свою долю выгодъ изъ антипольской политики правительства.

Для чиновниковъ и учителей введено такъ называемое ‘Ostmarkenzulage’, т. е. ‘Восточно-окраинное добавочное жалованіе’, получаемое служащими на польской окраин. Фабриканты и ремесленники пользуются казенными субсидіями и заказами, врачи и адвокаты — финансовой поддержкой ‘общества гакатистовъ’, нмецкіе студенты, обязавшіеся по окончаніи университета поселиться въ Познани — многочисленными стипендіями. А ‘Колонизаціонная Коммиссія’ является прямо дойной коровой для нмецкихъ помщиковъ, которые дерутъ съ нея неслыханныя суммы подъ угрозой, что они продадутъ свою землю полякамъ. Все это выясняетъ намъ, почему гакатизмъ сталъ такъ популяренъ, и почему антипольская политика пріобрла такое множество сторонниковъ среди нмецкой интеллигенціи. Явная же безуспшность антипольской тактики правительства заставляетъ гакатистовъ предъявлять все новыя и новыя требованія.

И, однако, несмотря на вс усилія правительства и гакатистовъ, эмиграція нмецкаго элемента изъ польскихъ провинцій не ослабвала. Это объясняется преимущественно тмъ, что польскія провинціи сильно отстали въ культурно-экономическомъ отношеніи отъ западныхъ частей Пруссіи. Правительство держало эти провинціи ‘въ черномъ тл‘, какъ населенныя преимущественно польскимъ ненавистнымъ элементомъ. Достаточно сказать, что оно и слышать не хотло объ основаніи университета въ Познани, опасаясь, какъ бы онъ не сталъ средоточіемъ польской молодежи. О содйствіи развитію промышленности въ Познани тоже не было рчи, такъ какъ индустріализація ея была бы, съ одной стороны, невыгодна для нмецкихъ юнкеровъ, а съ другой сконцентрировала бы на мст польскія рабочія массы. Вслдствіе этого вс мропріятія, способствующія культурному и экономическому развитію западно-нмецкихъ областей, къ польскимъ окраинамъ не примнялись. Въ результат познанскіе и западно-прусскіе нмцы массами направлялись на западъ, гд они находили и хорошій заработокъ, и боле благопріятныя культурныя условія. Вмст съ тмъ они разставались и съ несносными отношеніями, которыя создавала все разростающаяся національная борьба.

Понимая, что патріотическими рчами, и даже казенными субсидіями не остановить нмецкой эмиграціи, гакатисты начинаютъ обращаться къ правительству съ требованіемъ озаботиться развитіемъ экономическихъ и культурныхъ предпріятій на восток. Правительство должно, молъ, создать условія, въ которыхъ познанскій или западно-прусскій нмецъ чувствовалъ бы себя такъ же хорошо и пріятно, какъ въ западныхъ провинціяхъ. Слдуетъ поэтому снабдить Познань и Западную Пруссію рядомъ чисто нмецкихъ культурныхъ учрежденій, какъ академіи, музеи, библіотеки, научные институты, театры и т. д., улучшить тамъ пути сообщенія, поднять уровень профессіональнаго образованія, поддерживать нмецкія ассоціаціи всякаго рода и, прежде всего, развить нмецкую крупную промышленность. Вс эти мры должны были бы создать сильную нмецкую буржуазію, которая находила бы на мст средство удовлетворенія всхъ своихъ матеріальныхъ и духовныхъ потребностей, а потому и не стремилась бы на западъ. И однако только совершенно ослпленные шовинизмомъ люди могли полагать, что улучшеніемъ путей сообщенія воспользуются почему-то одни нмцы, а не воспользуются и поляки, что музеи, библіотеки и т. д. поднимутъ культурный уровень только нмецкаго населенія, и что можно создать въ польскихъ областяхъ промышленность, не пользуясь услугами польскихъ рабочихъ. А между тмъ правительство поспшило исполнить эти требованія гакатистовъ, щедро тратя на ихъ осуществленіе народныя деньги. Цною 2.279.000 марокъ въ Познани была создана публичная библіотека и провинціальный музей, затмъ гигіеническій институтъ, стоившій 450.000марокъ, 18.000.000 марокъ пошло на уничтоженіе фортификацій, окружавшихъ г. Познань и мшавшихъ ему развиваться, причемъ поляки были лишены права покупать землю, очищенную отъ фортификаціонныхъ построекъ. Въ Познани былъ торжественно открытъ памятникъ Бисмарку. Увнчаніемъ же всхъ этихъ усилій превратить г. Познань въ крупный ‘нмецкій центръ’ было учрежденіе’Королевской академіи,— довольно курьезнаго суррогата университета безъ университетскихъ правъ, безъ настоящихъ профессоровъ и настоящихъ студентовъ. На вс эти зати правительство ухлопало около 30 милліоновъ марокъ — и, конечно, не получило въ результат ни ‘крупнаго нмецкаго центра’, ни надежды на ослабленіе польскаго элемента. Ближайшая же перепись (1905 г.) опять должна была констатировать ростъ перевса поляковъ надъ нмцами {Въ 1900 г. поляки составляли 50,76% жителей города Познани, нмцы — 49,09%. Къ 1905 г. процентъ поляковъ повысился до 57,13, нмцевъ же упалъ до 42,72%.}, а т изъ новыхъ правительственныхъ учрежденій, которыя носили дйствительно культурный характеръ, оказались использованными и поляками.

И Западная Пруссія воспользовалась ‘культурнымъ’ курсомъ антипольской политики. Въ Данциг былъ открытъ техническій институтъ, а нмецкій театръ въ Торн получилъ 150.000 марокъ казенной субсидіи. Западная Пруссія, какъ провинція съ нмецкимъ большинствомъ, должна была стать центромъ развитія ‘нмецкой промышленности’. Въ Данциг съ правительственной помощью была основана ‘Centralstelle zur Frderung industrieller Unternehmungen in den stlichen Provinzen’ (центральное учрежденіе для развитія промышленныхъ предпріятій въ восточныхъ провинціяхъ), которая занялась насажденіемъ крупной фабричнозаводской промышленности, совершенно не считаясь съ мстными условіями. Конечно, этотъ экспериментъ не могъ удаться, и изъ всхъ фабрикъ, основаннымъ Данцигскимъ учрежденіемъ, въ настоящее время сохранилась только одна единственная — небольшая фабрика бисквитовъ…

VI.

Однимъ словомъ, вс ‘культурно-экономическія’ мры, предпринятыя правительствомъ по требованію гакатистовъ, дали до сихъ поръ весьма мизерные результаты, и гакатизмъ сталъ домогаться прямыхъ репрессалій, ничего общаго съ культурой не имющихъ. Изобртательность его въ этомъ отношеніи прямо поразительна. Гакатизмъ изловчился придавать антипольскій характеръ даже реформамъ, по своему характеру либеральнымъ, какъ это, напр., было съ новымъ закономъ о собраніяхъ (1908 годъ). Вслдствіе происковъ гакатистовъ въ немъ фигурируетъ, между прочимъ, такой параграфъ: ‘Языкомъ публичныхъ собраній является нмецкій. Это правило не относится къ интернаціональнымъ конгрессамъ и къ собраніямъ передъ выборами въ парламентъ и въ законодательныя учрежденія союзныхъ государствъ точно такъ же, какъ и Эльзаса и Лотарингіи, со дня офиціальнаго объявленія срока выборовъ до ихъ окончанія. Правительство каждаго изъ. союзныхъ государствъ можетъ допустить исключенія изъ этого правила. Однако въ район, гд во время дйствія этого закона живетъ коренное населеніе, употребляющее не-нмецкій языкъ,— поскольку его число, на основаніи послдней переписи, доходитъ до 60% общаго количества жителей,— оно иметъ право въ теченіе первыхъ 20 лтъ по обнародованіи этого закона пользоваться на собраніяхъ и не-нмецкимъ языкомъ, если устроитель собранія заявитъ объ этомъ полиціи, по крайней мр, за трое сутокъ до собранія’.

Этотъ параграфъ, принятый большинствомъ парламента (противъ голосовъ соціалъ-демократовъ, центра, эльзасцевъ, датчанъ и, разумется, поляковъ), былъ, собственно говоря, первой антипольской мрой, проведенной въ жизнь не реакціоннымъ прусскимъ ландтагомъ, а имперской палатой депутатовъ, избранной на основаніи всеобщей, прямой и т. д. подачи голосовъ. За антипольскій ј 7 закона о собраніяхъ голосовали даже свободомыслящіе,— кром четырехъ депутатовъ! Это показываетъ, до чего усилился гакатизмъ въ Германіи. На основаніи этого позорнаго параграфа, поляки лишены возможности организовать собранія не только въ вестфальскихъ и прирейнскихъ колоніяхъ, но и въ значительномъ количеств округовъ польскихъ провинцій. Такимъ образомъ даже основные конституціонные законы Германіи принимаютъ явно антипольскій характеръ. Конечно, запрещеніе польскихъ собраній своей цли достигнуть не можетъ. Не имя возможности говорить на собраніяхъ по-польски, поляки не стали, однако, прибгать къ нмецкому языку, чего желали гакатисты. За то польскія собранія стали устраиваться въ такихъ мстахъ, гд ихъ прежде не бывало, — напр., въ маленькихъ мстечкахъ и селахъ на границ округовъ съ польскихъ 60-процентнымъ большинствомъ, — для привлеченія туда публики изъ сосдняго округа, лишеннаго права употребленія польскаго языка на собраніяхъ. Самый фактъ существованія ј 7-го сталъ могучимъ средствомъ польской національной агитаціи, такъ какъ польская печать не преминула его использовать для этой цли.

А слдуетъ замтить, что польская печать въ Пруссіи является чрезвычайно вліятельнымъ факторомъ національной жизни. Во многихъ мстахъ, особенно въ Западной Пруссіи и въ Силезіи, народная газета съ разнообразными прибавленіями (беллетристическаго, популярно-научнаго, экономическаго и т. д. содержанія) играетъ роль настоящаго руководителя массъ. Распространеніе этихъ газетъ поразительно. Многія изъ нихъ насчитываютъ десятки тысячъ подписчиковъ, и, напр., ‘Грауденцская Газета’ иметъ ихъ боле ста тысячъ. Издатели газетъ являются популярнйшими вождями польскаго общества, его организаторами и представителями. И борьба прусскаго правительства съ польской печатью совершенно безплодна. Эта борьба и вс преслдованія, падающія на голову редакторовъ народныхъ листковъ, только окружаютъ ихъ нкотораго рода ореоломъ и еще боле укрпляютъ ихъ вліяніе и авторитетъ.

Безсильны и вс правительственныя мры, вызванныя желаніемъ остановить ростъ польскаго элемента въ городахъ. Мы уже знаемъ, какъ сильно увеличивается польское населеніе въ гор. Познани. Подобное же явленіе наблюдается и въ другихъ городахъ. Повсюду наростаетъ количество поляковъ мелкихъ промышленниковъ, ремесленниковъ, купцовъ, въ города наплываетъ и рабочее населеніе, что способствуетъ росту польской интеллигенціи, такъ какъ и польскому адвокату, и польскому врачу все легче и легче найти заработокъ среди земляковъ. А поддержка ‘своего’ становится извстнаго рода патріотической обязанностью, энергично пропагандируемою польскими газетами. Гр. Вюловъ, которому принадлежитъ историческое сравненіе поляковъ съ кроликами (намекъ на ихъ большую плодовитость), въ одной изъ своихъ рчей приводитъ доказательства усиленія польскаго элемента въ городахъ, указывая на ростъ различныхъ польскихъ предпріятій. По его словамъ, въ 1891 г. въ Познани было 98 нмецкихъ и 27 польскихъ аптекъ, въ 1901 же нмецкихъ оказалось 85, польскихъ — уже 49. Въ самомъ город Познани за два года (1900—1901) нмцы купили у поляковъ 59 домовъ за 3.530 тыс. марокъ, но и поляки купили у нмцевъ 64 дома за 3.479 тыс. марокъ. Въ боле мелкихъ городахъ Познани уронъ нмцевъ еще чувствительне. Прежде въ ремесл господствовали нмцы, теперь же ихъ мало-по-малу вытсняютъ поляки. Тоже самое наблюдается и въ области торговли. Быстро растетъ и количество польскихъ врачей и адвокатовъ.

Противники антипольской политики указываютъ постоянно на ее безплодность. Преслдованія поляковъ содйствуютъ ихъ сплоченію и превращаютъ ихъ въ силу, съ которой ни правительству, ни гакатистамъ не справиться,— тмъ боле, что антипольскія мропріятія идутъ въ разрзъ съ естественнымъ развитіемъ экономической и соціальной жизни восточныхъ окраинъ. Искусственное насажденіе германизма тамъ, гд естественныя условія ведутъ неминуемо къ его ослабленію, не даетъ результатовъ, ожидаемыхъ гакатистами. Вмст съ тмъ противники антипольской политики, какъ, напр., извстный профессоръ Дельбрюкъ, указываютъ на весь тотъ вредъ, какой приноситъ нмецкому длу эта политика, вскармливающая цлыя полчища спекулянтовъ, тунеядцевъ и всевозможныхъ проходимцевъ, которые наживаются на ‘патріотизм’. Въ то время какъ поляки, благодаря тяжелой борьб, развиваютъ въ себ вс качества, необходимыя для побды, нмцы восточной окраины на каждомъ шагу ожидаютъ помощи со стороны правительства и, даже поддерживаемые послднимъ, уступаютъ полякамъ. Германизація деморализуетъ самихъ нмцевъ, не причиняя серьезнаго вреда полякамъ. Это становится все ясне и ясне для той части нмецкаго общества, которая не заинтересована лично въ усиленіи антипольской политики. Послдняя стоитъ все дороже и дороже,— что отражается и на рост налоговъ, — а финансовое положеніе Пруссіи вовсе не такъ ужъ блестяще, чтобы пренебрегать десятками милліоновъ марокъ, ассигнуемыхъ на борьбу съ польскимъ элементомъ.

И вотъ, за послдніе годы мы видимъ, что число безусловныхъ сторонниковъ антипольской политики начинаетъ уменьшаться. Гакатизмъ, пріобртавшій громадное количество приверженцевъ въ первое десятилтіе своего существованія, въ послднее время теряетъ прежнюю популярность. Его агитація, по прежнему крикливая и демагогически-наглая, уже не вызываетъ прежняго эффекта. Къ гакатизму стали относиться недоврчиво даже юнкера-консерваторы, которые съ ужасомъ должны были констатировать фактъ, что нмецкіе крестьяне, поселенные въ Познани и Западной Пруссіи ‘Колонизаціонной Комиссіей’, организуются въ ‘Bauernbund’ (крестьянскій союзъ) и выступаютъ весьма рзко противъ помщиковъ. Во взглядахъ нмецкаго буржуазнаго общества на антипольскую политику начинаетъ получать преобладаніе пессимизмъ. Чтобы понять послдній, прежде всего слдуетъ отвтить на вопросъ: удалось ли прусскому правительству всми вышеупомянутыми мрами ослабить количественно польское населеніе? На основаніи данныхъ прусской статистики видно, что въ 1858 г. поляковъ въ предлахъ Пруссіи было 2.095.816, а въ 1905 г.— 3.714.923. Объ уменьшеніи количества поляковъ, такимъ образомъ, не можетъ быть и рчи. Мало того, періодъ самыхъ крупныхъ антипольскихъ мропріятій ознаменованъ исключительно быстрымъ ростомъ польскаго населенія Пруссіи. За 29 лтъ, съ 1861 по 1890 г., количество прусскихъ поляковъ увеличилось всего на 700.000, въ періодъ же 1891—1905 г.г., т. е. за 15 лтъ,— на 737.000, причемъ послдняя цифра распредляется слдующимъ образомъ: за десятилтіе 1891—1900 — 416.000, за пятилтіе 1901—1905 — 321.000. Слдовательно, особенно усилился ростъ польскаго населенія Пруссіи посл 1900 г.

Правда, прусскому правительству удалось всякими искусственными мрами увеличить количество нмцевъ въ польскихъ провинціяхъ. Однако, это увеличеніе, какъ мы уже знаемъ, сравнительно ничтожно. Едва ли оно даже возмщаетъ тотъ убытокъ, который терпитъ нмецкій элементъ Познани и Западной Пруссіи вслдствіе эмиграціи. Дло въ томъ, что очень сильная эмиграція въ западныя, промышленныя провинціи существуетъ и у поляковъ, и у нмцевъ восточныхъ провинцій Пруссіи. Однако поляки, узжающіе на заработокъ въ Вестфалію, направляются туда затмъ, чтобы, скопивъ извстное количество денегъ, вернуться домой и тутъ купить землю. Между тмъ, нмецъ изъ Познани и на запад чувствуетъ себя дома, а не на чужбин, какъ полякъ, и старается устроиться тамъ навсегда. Вслдствіе этого только незначительная часть нмецкихъ выходцевъ возвращается на восточныя окраины, между тмъ какъ возвращеніе поляковъ явленіе вполн обычное и нормальное. И этого стихійнаго процесса никакія искусственныя мры правительственныхъ властей и гакатизма не въ состояніи измнить.

Именно въ той провинціи, въ которой польскій элементъ подвергается исключительнымъ преслдованіямъ,— въ Познани,— польское населеніе растетъ быстре нмецкаго, и процентъ послдняго уменьшается до 1900 г.,— на что указываетъ слдующая табличка:

Годъ.	Поляки.	%	Нмцы.	%
1858	783.692	55,8	619.936	44,2
1861	801.372	54,6	666.083	45,4
1890	1.053.098	60,1	697.224	39,8
1900	1.219.612	61,6	723.703	38,4

Только съ 1900 по 1905 г. процентъ нмецкаго населенія, благодаря дятельности ‘Колонизаціонной Комиссіи’, увеличивается, а именно на 0,1, съ 38,4 на 38,5. Однако и это ничтожное увеличеніе объясняется ростомъ нмецкой колонизаціи лишь въ нсколькихъ округахъ съ громаднымъ преобладаніемъ (около 80%) поляковъ. Между тмъ въ смшанныхъ округахъ, и особенно въ тхъ, гд поляки составляютъ меньшинство, можно констатировать и въ этомъ період ихъ сильный ростъ, на 2—4%Совершенно аналогичное увеличеніе процента польскаго населенія и уменьшеніе нмецкаго наблюдается и въ другой провинціи, подвергнутой самому интенсивному натиску антипольскихъ мропріятій, — въ Западной Пруссіи.

Годъ.	Поляки.	%	Нмцы.	%
1858	346.075	30,9	774.285	69,1
1861	379.403	32,4	790.849	67,6
1890	493.193	34,4	939.442	65,5
1900	546.012	34,9	1.016.140	65,0
1905	572.652	34,9	1.067.356	65,0

Тутъ, какъ мы видимъ, даже ‘Колонизаціонная Комиссія’ не могла измнить процентнаго отношенія между поляками и нмцами, установившагося десять лтъ тому назадъ. Такимъ образомъ, о германизаціи поляковъ въ двухъ этихъ провинціяхъ нтъ и рчи. Механическое же увеличеніе количества мстныхъ нмцевъ почти не отражается на общей картин національныхъ отношеній Познани и Западной Пруссіи,

Если гд дйствительно наблюдается нкоторый успхъ германизаціи, то только въ тхъ провинціяхъ, на которыя не распространена большая часть антипольскихъ мропріятій. И въ Силезіи, и въ Восточной Пруссіи ростъ нмецкаго элемента не подлежитъ никакому сомннію, хотя тамъ ‘Колонизаціонная Комиссія’ вовсе не развиваетъ своей дятельности. Впрочемъ, этого роста германизма въ Силезіи нельзя отожествлять съ германизаціей. И тамъ польское населеніе растетъ количественно, но, благодаря колоссальному росту мстной горнозаводской промышленности, туда стекается масса пришлыхъ нмецкихъ элементовъ. Вслдствіе этого процентъ польскаго населенія Верхней Силезіи понизился съ 60,1 до 58 въ періодъ 1861-1900 г.г. Однако въ пятилтіе 1900-1905 г.г. онъ опять нсколько возвысился, такъ что въ настоящее время процентное отношеніе поляковъ къ нмцамъ благопріятне для первыхъ, чмъ въ 3 858. году. Германизація въ тсномъ смысл этого слова прогрессируетъ только въ Восточной Пруссіи,— именно на томъ незначительномъ клочк польской территоріи, котораго въ наименьшей мр коснулась антипольская политика. Восточно-прусскихъ Мазуровъ-протестантовъ прусскія власти совсмъ даже не считаютъ поляками. Въ прусской офиціальной статистик для нихъ существуетъ спеціальная рубрика. А такъ какъ они до самаго послдняго времени не принимали участія въ общепольской жизни, то и правительство ихъ до извстной степени щадило. Тмъ боле, что, будучи протестантами, восточно-прусскіе поляки не подвергались тмъ преслдованіямъ, которыя сыпались на остальныхъ поляковъ Пруссіи, какъ на католиковъ, въ періодъ ‘культурной борьбы’.

Такимъ образомъ можно было бы прійти къ выводу, что какъ разъ отсутствіе антипольскихъ мръ облегчаетъ германизацію тамъ, гд послдняя является стихійнымъ, естественнымъ процессомъ. Тамъ же, гд германизація вторгается насильственно въ мстную жизнь, не будучи вызвана нормальными причинами, она терпитъ фіаско и вызываетъ отпоръ. Какъ ни умренны проявленія антипольской политики въ Восточной Пруссіи, однако и они уже успли возстановить въ самые послдніе годы противъ себя польское протестантское населеніе. И послднее начинаетъ переживать теперь ту стацію національнаго возрожденія, которую въ Силезіи мстныя польскія массы пережили въ 70-хъ г.г.

VII.

Итакъ, антипольской политик Пруссіи не удалось германизовать поляковъ. Но, можетъ быть, она ослабила ихъ политически? Можетъ быть, количество польскихъ депутатовъ прусскаго ландтага и имперскаго парламента уменьшилось до минимума? Можетъ быть, оппозиціонное настроеніе польскихъ народныхъ массъ оказалось сломленнымъ? Отвтъ на вс эти вопросы дастъ намъ офиціальная статистика выборовъ.

Эта статистика указываетъ намъ прежде всего на постепенное расширеніе территоріи польскаго національнаго движенія. Съ 1871 по 1890 г. только въ Познани и въ Западной Пруссіи поляки выступаютъ со своими самостоятельными кандидатами, въ остальныхъ они не выдляются изъ нмецкаго лагеря и поддерживаютъ нмецкихъ кандидатовъ. Въ 1890 г. впервые появляется польская кандидатура въ Восточной Пруссіи, въ той ея части, которая населена поляками-католиками (Вармія). Съ теченіемъ времени къ общепольскому политическому движенію примыкаетъ и Верхняя Силезія, которая впрочемъ эволюціонируетъ въ этомъ направленіи постепенно.

Сначала польскія крестьянскія и рабочія массы, идущія за нмецкой партіей центра, требуютъ, чтобы послдняя выставляла въ Силезіи кандидатовъ-поляковъ, но не настаиваютъ на томъ, чтобы они посл выборовъ вошли въ составъ ‘Польскаго Кола’. Вожаки партіи центра отнеслись съ пренебреженіемъ къ такому требованію и, въ результат, рядомъ съ офиціальными кандидатурами партіи центра стали появляться самостоятельныя польскія кандидатуры. Послднія, поддержанныя польскими массами, побждали, и партіи центра не оставалось ничего другого, какъ помириться съ этимъ фактомъ и принять фрондёровъ въ свою парламентскую фракцію. Однако, и эта стадія развитія національнаго сознанія силезскихъ поляковъ вскор оказывается пройденной, и съ 1903 г. въ Силезіи кандидатурамъ партіи центра противопоставляются польскія національныя кандидатуры. Послднія получаютъ громадное количество голосовъ и побждаютъ своихъ конкуррентовъ. Благодаря этому, число польскихъ депутатовъ въ прусскомъ ландтаг увеличивается съ 12 до 15, а въ имперскомъ парламент (въ 1907 году) до 20, вмсто 13, избранныхъ въ 1893 году.

Количество голосовъ, поданныхъ за польскихъ кандидатовъ, быстро растетъ, особенно посл національнаго объединенія въ Силезіи. Въ 1871 г. ихъ было 176.000, въ 1881—194.000, въ 1893—229.000, въ 1903—347.000 и, наконецъ, въ 1907—453.000. Любопытно, что появляются и быстро растутъ польскіе голоса среди выходцевъ въ западныхъ провинціяхъ Пруссіи. Полякнэмигранты выступаютъ въ Вестфаліи, Рейнской провинціи, а также въ Берлин со своими самостоятельными кандидатурами. Въ 1890 г. он получаютъ всего 73 голоса, въ 1907—35.000, а на послднихъ выборахъ — 55.000. Въ цломъ ряд вестфальскихъ округовъ исходъ выборовъ зависитъ отъ поляковъ, которые при перебаллотировк ршаютъ своими голосами судьбу того или другого нмецкаго кандидата.

Антипольская политика Пруссіи не только не въ состояніи ослабить ростъ польскихъ голосовъ или уменьшить количество польскихъ депутатовъ, но она содйствуетъ поразительному сплоченію всхъ слоевъ польскаго населенія въ одно солидарное цлое. Классовый антагонизмъ внутри польскаго общества затушевывается, и польскіе крестьяне, а также польскіе рабочіе подаютъ свои голоса наравн съ помщиками и представителями буржуазіи за какого-нибудь князя Радзивилла по соображеніямъ чисто національнаго характера. Соціалистическое движеніе среди поляковъ даже въ Силезіи съ ея огромными заводами, фабриками и рудниками почти не развивается, зато ‘Національный рабочій союзъ’ привлекаетъ десятки тысячъ членовъ. Національная борьба отодвигаетъ на задній планъ вс остальные элементы общественной жизни. И ‘Польское Коло’ подъ знаменемъ національной защиты служитъ интересамъ помщиковъ, которыхъ оно въ сущности представляетъ, совершенно игнорируя матеріальные интересы бднаго крестьянства и особенно рабочихъ. Мало того, ‘Польское Коло’ постепенно сходитъ съ позиціи, принципіально враждебной правительству. Познанскіе и западно-прусскіе помщики, составляющіе большинство ‘Польскаго Кола’, начинаютъ заигрывать съ правительствомъ и обнаруживать желаніе вести примирительную политику, какъ только становится замтнымъ нкоторое охлажденіе правительственныхъ сферъ къ гакатизму. Однако, это вызываетъ сильное недовольство широкихъ массъ польскихъ избирателей, особенно въ Силезіи. Среди зажиточнаго крестьянства Познани и Западной Пруссіи аграрная политика ‘Польскаго Кола’ не вызываетъ оппозиціи, такъ какъ она въ извстной мр удовлетворяетъ экономическимъ требованіямъ крестьянъ. Но силезскіе рабочіе относятся къ ней съ рзкимъ порицаніемъ точно такъ же, какъ и къ обнаруживаемымъ ‘Польскимъ Коломъ’ примиренческимъ аллюрамъ.

Такое настроеніе польскихъ массъ отразилось очень характерно на результатахъ послднихъ выборовъ. Оппозиціонно настроенные избиратели-поляки во многихъ округахъ совсмъ отстранились отъ выборовъ, чмъ и объясняется до извстной степени уменьшеніе количества голосовъ, полученныхъ кандидатами ‘Польскаго Кола’ въ Познани и въ Западной Пруссіи: вмсто 193.000 голосовъ (1907 г.) въ первой и 102.000 — во второй, они получаютъ теперь 188.000 и 100.000. Въ Познани имъ удается сохранить вс депутатскія полномочія, до сихъ поръ бывшія въ рукахъ поляковъ. Въ Западной Пруссіи они теряютъ одинъ мандатъ вслдствіе совершенно исключительныхъ условій, не имющихъ ничего общаго съ настроеніемъ избирателей {Въ свцскомъ округ былъ фактически избранъ мстный польскій помщикъ Сасъ-Яворскій, представлявшій и въ прежнемъ парламент этотъ округъ. Но на другой день посл выбора былъ констатированъ фактъ, что до абсолютнаго большинства у него не хватаетъ 2-хъ голосовъ. Былъ объявленъ вторичный выборъ, и выбраннымъ оказался мстный окружной начальникъ, руководившій выборами. А этотъ результатъ былъ имъ достигнутъ путемъ признанія недйствительными карточекъ, на которыхъ стояло ‘Sas Jaworski’, а не ‘Sass Jaworski’. Это явное злоупотребленіе вызвало въ Свц бурныя демонстраціи и введеніе осаднаго положенія. Выборъ контръ-кандидата Сасъ-Яворскаго, по всей вроятности, будетъ кассированъ, въ чемъ не сомнваются и нмецкія газеты.}. Вмст съ тмъ и въ Познани, и въ Западной Пруссіи довольно сильно увеличились голоса, поданные за кандидатовъ польской соціалистической партіи. Въ Восточной Пруссіи, гд польскіе голоса до сихъ поръ являются лишь показателемъ развитія національнаго самосознанія Мазуровъ, но гд еще нельзя и думать о выбор польскаго депутата, обнаружился значительный ростъ польскихъ голосовъ,— съ 7.800 до 12.200. Еще сильне этотъ ростъ среди поляковъ — выходцевъ на запад (55.000 вмсто 35.000, какъ мы уже объ этомъ упоминали). Все это вполн нормально и не представляетъ ничего неожиданнаго.

Зато полной неожиданностью былъ исходъ выборовъ въ Силезіи. Главные выборы 12 января закончились тутъ полнымъ пораженіемъ кандидатовъ ‘Польскаго Кола’. Вмсто 5 депутатскихъ полномочій, завоеванныхъ имъ въ 1907 г., оно получило всего 1, вмсто 118.000 голосовъ — 89.000. Наоборотъ, соціалисты могли впервые похвастать блестящими результатами, такъ какъ имъ удалось собрать почти 22.000 голосовъ, причемъ въ одномъ изъ округовъ кандидату ‘Польскаго Кола’ пришлось бороться изъ-за мандата на перебаллотировк съ мстнымъ руководителемъ польской соціалистической партіи, рабочимъ Бинишкевичемъ. Такой неслыханный ростъ соціалистическихъ голосовъ, число которыхъ въ польскихъ округахъ утроилось, объясняется оппозиціоннымъ настроеніемъ и недовольствомъ тактикой ‘Польскаго Кола’, охватившимъ силезскихъ рабочихъ. Правда, ‘Польскому Колу’, при поддержк партіи центра и при мобилизаціи всхъ агитаціонныхъ средствъ, удалось на перебаллотировкахъ отстоять еще три депутатскихъ полномочія, но все-таки одно оказалось имъ потеряннымъ въ пользу партіи центра. Во всякомъ случа новому ‘Польскому Колу’ точно такъ же, какъ и прусскому правительству, придется считаться съ рзко оппозиціоннымъ настроеніемъ польскихъ народныхъ массъ.

Въ результат, сорокъ лтъ національной травли польскаго элемента въ Пруссіи не только его не уничтожили, не только не ослабили, но даже не выбили изъ него оппозиціоннаго духа.

Л. Василевскій (Плохоцкій).

‘Русское Богатство’, No 3, 1912

Къ сорокалтію антипольской политики Пруссіи.

Читайте также: