Къ психологіи милліардщиковъ.
Къ психологіи милліардщиковъ.
Макса Нордау.
Макса Нордау.
‘Встникъ Иностранной Литературы’, No 8, 1896
К психологии миллиардщиков, Нордау Макс, Год: 1896
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Графъ Кастеллане — молодой французскій аристократъ, прославившійся тмъ, что женился на двиц Гульдъ, дочери крупнаго биржевого и желзнодорожнаго дльца въ Америк, Джоя Гульда, который наградилъ дочь приданымъ въ восемьдесятъ милліоновъ франковъ. Не слдуетъ презрительно относиться къ подобнымъ авантюрамъ: это своего рода геройскій подвигъ, только, конечно, въ дух нашего времени. Въ самомъ дл, вдь если бы Язонъ жилъ теперь, то, вн всякаго сомннія, онъ, направилъ бы свой корабль Арго не въ Колхиду, а къ Нью-Іорку, и похитилъ бы не золотое руно, а богатую наслдницу. Только, пожалуйста, не подумайте, будто я хочу сказать, что послднюю можно поставить, на одну доску съ овцой, хотя бы даже и съ необычайно драгоцнной.
Чтобы показать своей супруг Парижъ, или Парижу свою супругу, графъ Кастеллане устроилъ большой праздникъ, причемъ, очевидно, поддался вдохновенію въ американскомъ стил. Извстно, что американская фантазія работаетъ какъ-то однообразно, вся держится на цифрахъ. Т, кто называетъ ее доведеннымъ до безумія умноженіемъ, вовсе не погршаютъ противъ истины. Самые смлые вымыслы американца являются чмъ-то врод статистики, перешедшей въ манію величія. Американская фантазія выдумываетъ башни, которыя возвышаются дальше Эйфелевой, дома, у которыхъ больше этажей, чмъ въ самыхъ, высокихъ зданіяхъ Эдинбурга и Неаполя, гостинницы, въ коихъ при пожар можетъ погибнуть больше путешественниковъ, чмъ во время пожара любого театра. Больше! Шире! Выше! Толще! Вотъ эстетическіе критеріи въ Америк. Вс сравнительныя и превосходныя степени прилагательныхъ, выражающихъ величину, признаются воплощеніемъ красоты. Это естественно и понятно въ сред, которая лишена всякаго прошлаго, за то иметъ безконечныя перспективы въ будущемъ. Американскій характеръ принадлежитъ къ типу не созерцательному, а дятельному. Созерцаніе работаетъ надъ величинами, по большей части не поддающимися точному измренію, а дятельность по самому существу своему требуетъ матеріала, который можно сосчитать и измрить.
Такимъ образомъ американецъ, самъ того не подозрвая, оказывается пиагорейцемъ. Вс явленія онъ сводитъ къ цифрамъ. Графъ Кастеллане насквозь пропитался такой же философіей. Онъ хотлъ поразить парижское общество огромными цифрами. Въ Париж разсказываютъ, что г-жа Макэ, жена ‘серебрянаго короля’, хотла разъ для одного пріема нанять тріумфальныя арки и была удивлена и вмст разсержена, когда французское государство отказалось отъ подобной сдлки, хотя она выразила полную готовность заплатить какую угодно цну, въ предлахъ благоразумія, конечно. Не знаю, правда это или легенда, во всякомъ случа анекдотъ правдивъ въ высшемъ смысл этого слова,— онъ весьма характеренъ и краснорчивъ. Графъ Кастеллане не безъ пользы вспомнилъ про него. Онъ тоже нанялъ, только не тріумфальныя арки, а Булонскій лсъ, илъ, по крайней мр, большую часть его,— то отдленіе, которое зимой арендуется клубомъ конькобжцевъ, а въ прочія времена года — любителями голубиныхъ садокъ. Здсь онъ приказалъ построить для праздника цлый палаццо изъ дерева и полотна, а внутри обтянулъ его затканными золотомъ блыми коврами. Пресса заговорила, о праздник и приготовленіяхъ къ нему въ какомъ-то эпическомъ тон. Эти статьи читались какъ извстное перечисленіе кораблей во второй книг ‘Пліады’: выходила какая-то смсь эпическаго творчества и ариметикъ, отъ которой возрадовалось бы сердце любого великаго бойца изъ Чикаго. ‘На вткахъ деревьевъ было развшено 10.000 голубыхъ венеціанскихъ фонариковъ, по дерну и аллеямъ било раскинуто 12.000 погонныхъ метровъ красныхъ ковровъ, не считая шестисотъ восточныхъ ковровъ, которые были разбросаны въ изящномъ безпорядк. На дерн разставили 3.000 позолоченныхъ стульевъ для гостей. Вечернему пріему предшествовалъ пышный обдъ на 180 кувертовъ, во время котораго прислуживало 115 лакеевъ, 24 напудренныхъ дворецкихъ въ, ливре Кастеллане,— блые съ золотыми шнурами кафтаны, желтые жилеты, черные панталоны до колнъ,— 52 напудренныхъ дворецкихъ въ черныхъ фракахъ, блыхъ жилетахъ и панталонахъ, 30 камердинеровъ, 9 привратниковъ, докладывавшихъ имена гостей. На пруд плавалъ корабль, представлявшій точную копію съ венеціанскаго ‘Бучентавро’ и окруженный безчисленнымъ количествомъ морскихъ коней и дельфиновъ. Два оперныхъ оркестра и два цыганскихъ хора было по одному во дворц и на вод. Нсколько сотъ танцовщицъ и статистокъ изъ Парижской Большой Оперы на широкой лстниц палаццо въ стил Людовика XIV исполняли античную пантомиму съ разными процессіями и танцами. Въ конц вечера сожгли фейерверкъ, онъ не представлялъ никакой художественной картины, которая изображала бы какое-нибудь зданіе или событіе, а состоялъ изъ неслыханнаго количества ракетъ, шутихъ, солнцъ и римскихъ свчей. Масс людей пришлось работать надъ нимъ’.
Такъ устроили этотъ франко-американскій праздникъ, что пришлось зассть за работу всмъ театральнымъ декораторамъ и статистамъ, всмъ содержателямъ магазиновъ мебели и ковровъ въ Париж. Вс предметы собирались въ десяткахъ тысячъ миль, по меньшей мр, въ тысячахъ. Пиликали, трещали, грохотали, жгли бенгальскіе огни больше, чмъ когда бы то ни было. По количеству инструментальнаго шума, сожженнаго пороха, истребленныхъ яствъ и питій этотъ праздникъ заслуживалъ перваго приза среди всхъ извстныхъ состязаній такого рода. Издержки достигали соотвтственныхъ колоссальныхъ размровъ. Говоря объ американскомъ праздник, слдуетъ и даже необходимо назвать стоимость его. Въ данномъ случа онъ обошелся въ 400.000 франковъ. Кром того, графъ пожертвовалъ бднымъ города Парижа 10.000 франковъ. Такова же была сумма, уплаченная городу за наемъ Булонскаго лса. Это пожертвованіе было всесожженіемъ для умилостивленія грозныхъ силъ въ ндрахъ черни, вознагражденіемъ обездоленныхъ за роскошь богачей, которые ради своего удовольствія пускаютъ на втеръ въ одинъ пасмурный вечеръ цлое состояніе. Вдь Крезъ нашихъ дней, насыщенныхъ соціализмомъ, не обладаетъ уже горделивой наглостью сознающихъ свою силу владыкъ прежняго времени, которымъ незнакомъ былъ страхъ передъ раздосадованными бдняками и которые на безсильно злобствующую зависть смотрли какъ на самое сладкое преимущество своего положенія.
Графъ Кастеллане не совсмъ обезоружилъ нерасположеніе мелкаго люда. Раздавалось не мало протестовъ противъ того, что ему для праздника предоставлено было общественное мсто. Эти протесты послужили поводомъ, къ тому, что цлый батальонъ пшей гвардіи и эскадронъ конной, съ офицерами, барабанами и трубамъ, былъ командированъ въ распоряженіе богача, возбудившаго толки, и, выстроившись шпалерами, охранялъ его гостей.
Долженъ сознаться, что я не понимаю, какъ ночной праздникъ въ помщеніи клуба конькобжцевъ произвелъ такое дйствіе. Какъ возможно завидовать подобнымъ графамъ Кастеллане? Такой человкъ, кажется мн, наоборотъ, заслуживаетъ глубокаго сожалнія. Я разумю не ту простодушную причину, которая тономъ назидательнаго поученія излагается въ извстной исторіи о Каннитферштан, не мысль о томъ, что богатство не создаетъ счастья, что золото не защищаетъ ни отъ болзней, ни отъ смерти, не вс вообще подобныя избитыя и дешевыя аксіомы,— нтъ, а прискорбную ограниченность духа, которую графъ, сознательно или безсознательно, раскрылъ передъ всми.
Постарайтесь только ясно представить себ всю явную безутшность такого факта: вотъ человкъ, который владетъ несмтными милліонами, онъ желаетъ устроить нчто такое, что наполнило бы самое отборное парижское общество изумленіемъ и преклоненіемъ, что возбудило бы самое духъ захватывающее представленіе о его мощи и величіи, онъ тратитъ съ этой цлью не мене полумилліона, и что же создаетъ онъ? Баракъ, сколоченный и разубранный декораторами и театральными машинистами, въ томъ же самомъ стил, въ какомъ устраиваются на улицахъ Нейльи выставки въ магазинахъ съ зеркальными стеклами и позолотой, только тутъ все было въ грандіозныхъ размрахъ, варварскіе музыкальные таборы, фейерверки, трескъ шутихъ въ чистйшемъ стил народныхъ гуляній, массовая кормежка на 180 персонъ, какъ за пошлымъ табльдотомъ большой швейцарской гостинницы, танцы и маршировка профессіональныхъ балеринъ, какъ въ блаженной памяти Эдентеатр, который погибъ, потому что публика нашла представленія такого рода слишкомъ глупыми, словомъ, — все такія удовольствія, за какими убиваютъ свои вечера странствующіе агенты разныхъ фирмъ, обработавъ славное дльце въ город, гд они никого не знаютъ, зрлища, которыми всякій можетъ полюбоваться за нсколько франковъ, но которыя ни въ коемъ случа не удовлетворятъ сколько-нибудь разборчиваго вкуса. И вотъ плоды духовнаго полета у милліонера! И неужели посл этого нельзя согласиться, что онъ внушаетъ сожалніе?
Замчательне всего то, что примръ графа Кастеллане является не исключительнымъ, а типичнымъ. Умренное состояніе обезпечиваетъ свободу отъ заботъ и независимость. Богатство длаетъ возможными роскошь, удовлетвореніе всякаго чувственнаго вожделнія, осуществленіе всякихъ фантазій, но только до извстнаго предла. А чрезмрное скопленіе денегъ въ однхъ рукахъ дйствительно освобождаетъ человка отъ матеріальныхъ ограниченій, отъ стсненія чужой волъ, даже почти отъ всякаго давленія законовъ и нравственности. Передъ милліонеромъ падаютъ вс общественныя преграды. Благодаря милліонамъ его вожделнія подымаются изъ сферы тлеснаго въ сферу духовнаго. Выражаясь опредленне, онъ можетъ дать полную свободу своему воображенію, при желаніи, каждое его представленіе переходитъ въ явленіе, каждая мысль — въ фактъ, все, что онъ думаетъ, держась, конечно, въ предлахъ законовъ природы, все это онъ можетъ воплотить въ дйствительности. И если даже милліонеръ отъ рожденія былъ робокъ и духовно ограниченъ, то сознаніе своей силы, не имющей преградъ на практик, должно возвысить его натуру, должно дать широкій и смлый полетъ его мысли, дать порывъ въ высь и въ ширь его желаніямъ и хотніямъ.
Такова психологическая теорія. Но чему учитъ насъ практика? Самые мощные замыслы милліонера сводятся къ какому-нибудь ребячеству, въ коемъ спорятъ за первенство безсмысліе и хвастливость. Тутъ человкъ даетъ ночной праздникъ, съ котораго вс три тысячи гостей сбжали бы, если бы его вздумали дать государство или городъ, а не графъ Кастеллане. Маленькій Лебоди построилъ себ амфитеатръ и давалъ тамъ бои быковъ, которые въ гораздо боле грандіозныхъ размрахъ можно видть въ любомъ крупномъ испанскомъ город, заплативъ девять пезетъ за лучшее мсто, а между тмъ на подобныя забавы онъ просадилъ въ два или три года 27 милліоновъ. Мн не хочется перечислять пустыя, чисто филистерскія глупости, которыя разсказываютъ про ‘селитряннаго короля’, недавно умершаго полковника Норта, про Барнато, Бейтса, Вернера и другихъ свжеиспеченныхъ милліонеровъ золотыхъ пріисковъ. Съ удивленіемъ спрашиваешь себя: неужели вс эти люди просто ночные сторожа и угловые жильцы, только разбогатвшіе неожиданно? Какъ возможно, что вс они въ самыхъ грандіозныхъ своихъ измышленіяхъ постоянно напоминаютъ сапожныхъ подмастеріи изъ городского предмстья, которые получили большое наслдство и хотятъ взвеселить свою душу?
Лучшіе представители этого класса не такъ низменны и нкоторые даже заслуживаютъ похвалы. Весьма интереснымъ предпріятіемъ было путешествіе во Внутреннюю Африку несчастнаго герцога д’Юзе, погибшаго отъ тропической лихорадки. Извстный готенбургецъ Диксонъ совершилъ славное дяніе, давъ средства на полярное путешествіе Норденшильда. Недурно поступилъ и графъ Евгеній Зичи, который занялся розыскиваніемъ своей генеалогіи на Кавказ и въ Азіи. Лордъ, и тогда еще мистеръ, Брзсси далъ удивительный примръ, когда на своемъ пловучемъ дворц, яхт ‘Солнечный Лучъ’, нсколько лтъ проплавалъ со всей семьей вокругъ свта, чтобы посредствомъ превосходнйшаго нагляднаго преподаванія познакомить своихъ дтей съ географіей, народовдніемъ и естественной исторіей всхъ трехъ царствъ природы. Это образцы тонкаго умственнаго сибаритства, не вышедшаго еще пока изъ рамокъ собственной личности. Но другіе милліонеры хотли подняться до задачъ общественной пользы. Рокфеллеръ основалъ высшую школу и библіотеку, которыя, впрочемъ, ни въ чемъ не отличаются отъ другихъ учрежденій этого рода. Бишофсгеймъ устроилъ подъ Ниццей астрономическую обсерваторію, которая, впрочемъ, отнюдь не обладала лучшими телескопами и инструментами для астрофизики, чмъ вс другія. Обсерваторія, какъ вс обсерваторіи. Высшая школа, какъ вс высшія школы. Вотъ мысли милліонеровъ, и притомъ самыхъ изобртательныхъ, благородныхъ, любящихъ ближняго своего. Что за дюжинность! Что за бдность мысли! Любая сочинительница разсказиковъ для бульварныхъ листковъ устыдилась бы такого безсилія изобртательности.
Въ наше время былъ только одинъ милліонеръ, фантазія котораго работала въ особомъ стил. Это баронъ Гиршъ. Онъ задумалъ основать еврейское государство въ Аргентинской республик. На первый случай онъ сразу далъ 50 милліоновъ и былъ готовъ пожертвовать вдвое, а въ случа ну лады даже дойти до 200 и 250 милліоновъ. Выполнить эту мысль оказалось невозможнымъ, но самая мысль была не изъ банальныхъ и зазженныхъ. Она обнаруживаетъ властную натуру. Она доказываетъ, по крайней мр, стремленіе къ тому широкому размаху цезарей, который получаетъ удовлетвореніе, только играя людьми, какъ обликами, истребляя милліоны себ подобныхъ, держа въ ежевыхъ рукавицахъ, лаская и мучая все человчество. Такія натуры въ полномъ развитіи даютъ завоевателей и палачей рода людского, а замыслы барона Гирша являются карликовымъ видомъ ихъ.
Безнадежно скудосильнымъ думамъ милліонеровъ, очевидно, совсмъ чуждо стремленіе къ благородному благу. Они не знаютъ высокой любознательности, которая расширяетъ сферу науки. Ихъ ограниченный духъ не рвется къ предпріятіямъ, до которыхъ никогда не додумалась бы посредственность. Ни одному милліонеру не пришло еще въ голову раскопать три четверти Помпеи, которыя скрыты еще подъ вулканическимъ пепломъ, и которыхъ не раскапываетъ итальянское правительство по недостатку денегъ, да, вроятно, и не раскопаетъ никогда. Это только одинъ примръ изъ цлыхъ дюжинъ, даже сотенъ такихъ, гд только при помощи денегъ и притомъ такой массы денегъ, какой располагаютъ лишь крупнйшіе милліонеры, можно осуществить предпріятія рдкостныя, быть можетъ, даже исключительныя въ своемъ род. Не существуетъ еще полнаго словаря латинскаго языка. Въ настоящее время нсколько большихъ европейскихъ академій соединились, чтобы общими силами составить такой трудъ, но наше поколніе, конечно, не доживетъ до конца этого предпріятія. А если бы на осуществленіе этого замысла пожертвованъ былъ милліонъ, то всю работу можно было бы закончить въ десять лтъ. Рауль Пике довелъ холодъ до 210 градусовъ ниже нуля, а Муассо — жаръ до 3.000 градусовъ. При деньгахъ можно было бы увеличить холодильникъ женевскаго ученаго и электрическую печь парижскаго изслдователя и значительно усилить дйствіе этихъ сооруженій. Кто можетъ сказать, какія открытія ожидаютъ насъ въ температур, приближающейся къ абсолютному нулю, и въ крайнемъ накаливаніи? Съ деньгами можно устроить громадный, но не слишкомъ глубокій, крпко огороженный бассейнъ морской воды, наловить живыхъ китовъ и осьминоговъ и создать сказочный акваріумъ съ морскими животнымъ, въ которомъ можно было бы совершенно безопасно наблюдать морскія чудовища на свобод, отъ рожденія до самой смерти, ихъ любовь, борьбу, игры. Съ деньгами можно было бы взять цлое племя новогвинейскихъ папуасовъ, которые никогда еще не приходили въ соприкосновеніе съ европейцами и дикость коихъ не подверглась еще никакимъ искаженіямъ, увезти ихъ изъ родныхъ деревень, поселить въ стран съ подходящимъ климатомъ, и тамъ, подъ защитой отборныхъ европейскихъ тлохранителей, съ полнымъ удобствомъ изучать ихъ, а потомъ, спустя нсколько мсяцевъ или лтъ, отправить ихъ назадъ на родину. Съ деньгами можно было бы организовать самые необыкновенные антропологическіе опыты: можно внчать преступниковъ съ честными особами и наблюдать, какъ будутъ складываться элементы наслдственности. Можно брать дтей преступниковъ въ разныхъ возрастахъ и помщать ихъ въ самыя разнообразныя условія, а затмъ наблюдать, что изъ нихъ выйдетъ. Можно выискивать необыкновенные экземпляры людского рода,— геніевъ, талантовъ, красавцевъ, великановъ, индивидуумовъ съ особыми склонностями или способностямъ, съ рдкимъ развитіемъ отдльныхъ чувствъ или органовъ, сочетать ихъ бракомъ и смотрть, что выйдетъ при систематическомъ скрещиваніи.
Но оставимъ область науки. Спустимся въ сферу тщеславія, гд царятъ честолюбіе, стремленіе къ могуществу, обоготвореніе своей личности. Эти чувства гораздо мене благородны, но на нервную систему нашего времени они дйствуютъ гораздо сильне. Съ деньгами можно создать газету, которая пріобртетъ власть надъ цлой частью свта, отъ которой будутъ зависть парламенты и биржи, которая будетъ мутить и успокоивать народы, будетъ создавать и уничтожать всякій успхъ, съ ней придется считаться всякому честолюбцу, будь то правитель или рномачъ въ мансард, она будетъ обладать лучшими свдніями, чмъ правительства и крупные банкиры, она будетъ указывать путь современной мысли и налагать на человчество печать своего собственнаго духа. Съ деньгами можно вызвать мятежъ, поднять войны, измнить видъ Европы, уничтожить старыя государства, создать новыя, недавно сплотившіеся народы разрознить снова, прежнія, повидимому, умершія націи воззвать къ новой жизни. Съ деньгами можно изъ цлаго государства сдлать гигантскій театръ, гд, какъ неслыханная трагедія или фарсъ, будутъ разыгрываться сумасшедшія измышленія политикановъ-глупцовъ, дикіе законы, фантастическія нововведенія. Съ деньгами можно повторить жизнь Нерона и Цезаря Борджіа. Если только правильно выбрать мсто дйствія, то съ деньгами можно безнаказанно учинить всякое преступленіе, всякую гнусность, можно дать просторъ своей ироніи, дурачить все человчество, разыгрывать съ нимъ волшебныя сцены въ погреб Ауэрбаха, запутывать его въ самые неслыханные обманы, околпачивать выдумками врод перваго апрля, выводить на свжую воду шарлатановъ и мнимыхъ геніевъ,— все это можно купить себ деньгами, безконечнымъ количествомъ денегъ.
Но еще ни одинъ милліонеръ никогда не напалъ на подобныя мысли, ни одинъ никогда не пожелалъ чего-нибудь великаго, могучаго, въ хорошую или въ дурную сторону, для себя или для другихъ, въ святомъ одушевленіи или въ демонической ироніи. Такъ и прозябаютъ эти божки, владющіе волшебнымъ жезломъ, но попусту держащіе его въ безсильной рук, какъ какую-то суповую ложку. Бдняги! Бдняги!
Какая глубокая мысль скрывается въ старыхъ легендахъ, гд владльцы и хранители несмтныхъ богатствъ всегда изображаются въ вид глупыхъ и злыхъ карликовъ, или змями и драконами. Можно подумать, что народъ, измышляя эти легенды, хотлъ символически изобразить психологію милліардщиковъ.