Иосиф Иванович Фудель
Иосиф Иванович Фудель
* * *
Прот. И. Фудель.
Предисловие редактора
Предисловие редактора
* * *
Повести и романы.
Повести и романы.
И. Ф.
К. Леонтьев, Фудель Иосиф Иванович, Год: 1912
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Константин Николаевич Леонтьев происходил из старинной дворянской семьи и родился 13-го января 1831 г. в родовом имении отца, сельце Кудинове, Мещовского уезда, Калужской губ. Первоначальное воспитание он получил под руководством матери своей Феодосьи Петровны, урожденной Карабановой, женщины умной, изящной, прекрасно-образованной и очень религиозной. Влияние матери положило свой неизгладимый отпечаток на развитие религиозных и эстетических вкусов К. Леонтьева. Впоследствии он сам всегда говорил, что в его детских впечатлениях ‘религиозное соединялось с изящным’ и что ‘воспоминания об очаровательной материнской комнате неразрывно связаны и с самыми первыми религиозными впечатлениями детства, и с ранним сознанием красот окружающей природы, и с драгоценным образом красивой, всегда щеголеватой и благородной матери’.
В 1843 г. К. Леонтьев был определен кадетом в дворянский полк в Петербурге, из которого через год взят был по болезни и переведен в калужскую гимназию, где и кончил курс в 1849 г. с правом поступления в университет без экзамена. В том же году он поступил в Ярославский Демидовский лицей, но в половине зимы уже перешел на медицинский факультет Московского университета. Это было сделано по желанию матери, сам же К. Леонтьев не любил медицины и не чувствовал к ней призвания, хотя впоследствии, когда пришлось ему некоторое время лечить, он работал с увлечением. Во всяком случае естественно-научное образование, полученное К. Леонтьевым в студенческие годы, принесло ему большую пользу. Он сам не раз потом с гордостью говорил, что именно этому образованию обязан выработкой своего логического мышления и тем, что в своих исторических исследованиях он пользовался всегда методами опытных наук.
К студенческим годам К. Леонтьева относятся и первые его литературные опыты. В 1851 г., будучи еще на втором курсе, он написал комедию ‘Женитьба по любви’, а в 1852 г. первые главы неоконченной потом повести ‘Булавинский завод’. Для оценки своих произведений К. Леонтьев решил обратиться к И. С. Тургеневу, жившему тогда в Москве. Иван Сергеевич принял его очень ласково и дал очень лестный отзыв о его комедии. ‘У вас большой талант’ — говорил он К. Леонтьеву, а позже писал ему о том же произведении: ‘Это вещь замечательная и оригинальная’. Комедия была послана И. С. Тургеневым в ‘Отечественные Записки’ к Краевскому, которому он писал: ‘Посылаю Вам произведение одного молодого человека, весьма замечательное, хотя еще не совсем зрелое… Мне кажется, что у г-на Леонтьева есть будущность…’
Но комедия не была напечатана вследствие цензурных затруднений. Первым же произведением К. Леонтьева, появившимся в печати, была повесть ‘Благодарность’, напечатанная в 1854 г. в литературном отделе ‘Московских Ведомостей’. В этом же году К. Леонтьев уехал на войну в Крым, где прослужил военным врачом два года, часто меняя места своей службы. По заключении мира К. Леонтьев вышел в отставку и уехал в Москву, где стал искать себе места, так как на хороший литературный заработок нельзя было надеяться. В 1858 г. он поступил домашним врачом в имение барона Розена в Нижегородской губ. Здесь он написал свой роман ‘Подлипки’, первое серьезное в художественном отношении произведение. Но хотя жизнь в имении бар. Розена была обеспечена, спокойна и весела, но и это не удовлетворяло К. Леонтьева, искавшего более широкого приложения своих сил и большего разнообразия в окружающей обстановке. Через два года он уже уехал в свое Кудиново, оставив навсегда нелюбимую медицинскую практику.
В 1861 г. К. Леонтьев женился на девушке простого происхождения, крымской гречанке из Феодосии. В 1863 г. он поступил на службу в Министерство Иностранных Дел и в том же году назначен был секретарем консульства на остров Крит. Почти 10 лет прослужил К. Леонтьев на Востоке: сперва в Кандии, потом секретарем консульства в Адрианополе, вице-консулом в Тулъче и консулом в Янине и Салониках. Эти годы самые блестящие в художественном творчестве К. Леонтьева, здесь он написал ‘Исповедь мужа’ (Ай-Бурун) и целый ряд поэтических рассказов и повестей из местной, своеобразной жизни. Но здесь же к концу этого периода проявился в К. Леонтьеве сложный духовный процесс, давно назревавший и закончившийся в 1871 г. отъездом на Афон, где К. Леонтьев прожил 13 месяцев почти безвыездно — послушником афонских старцев Иеронима и Макария. Вернувшись с Афона, К. Леонтьев вышел в отставку и год прожил в Константинополе. В это время он написал ряд статей по политическим вопросам и в том числе свой основной труд ‘Византизм и Славянство’, в котором раскрыл с наибольшей полнотой и логической последовательностью свое культурно-историческое мировоззрение.
В 1874 г. вследствие материальных затруднений К. Леонтьев вынужден был вернуться в Россию и целый ряд лет не мог устроиться сносно, проживая то в Москве, то в Николо-Угрешском монастыре под Москвою, то в своем полуразрушенном именьице. В это время печатались его повести ‘Из жизни христиан в Турции’ в ‘Русском Вестнике’ и отдельным изданием. В конце 1879 г. К. Леонтьев работал несколько месяцев в ‘Варшавском Дневнике’ помощником редактора и напечатал там же целый ряд статей по внутренним вопросам России. В конце 1880 г. он получил место цензора в Московском цензурном комитете, что дало ему некоторое облегчение в его материальных затруднениях и в постоянных заботах о куске насущного хлеба. Но болезни, приобретенные еще в Турции, в конец расшатали всегда некрепкий организм К. Леонтьева, и он вынужден был уже в начале 1887 г. выйти в отставку. С этого времени К. Леонтьев поселился при Оптиной Пустыни в наемном доме, ведя жизнь полумонашескую под духовным руководством известного старца Амвросия Оптинского. Это был короткий период очень спокойной жизни и очень плодотворной работы К. Леонтьева. В ‘Гражданине’ печатались его ‘Записки Отшельника’, в ‘Русском Вестнике’ воспоминания об И. С. Тургеневе и критический этюд о романах Л. Н. Толстого ‘Анализ, стиль и веяние’.
В августе 1891 г. осуществилось давнишнее желание К. Леонтьева. Он принял тайный постриг в монашество с наименованием Климентом. С благословения своего старца К. Леонтьев в начале сентября переехал на жительство из Оптиной в Сергиев посад, где думал устроиться около Лавры, но в хлопотах об этом устройстве простудился, заболел воспалением легких и 12 ноября скончался. Тело его погребено в Гефсиманском скиту Лавры у храма Черниговской иконы Божией Матери.
Таковы краткие биографические данные, дающие некоторое представление о жизненном пути К. Леонтьева. То, что было им за это время перечувствовано, выстрадано и выражено в слове, читатели найдут далее на последующих страницах первого собрания его сочинений. Мы не считаем себя в праве давать критический очерк произведений К. Леонтьева или же входить в оценку его миросозерцания. Предварять произведения того или другого писателя их оценкой—это значит навязывать читателю свою субъективную точку зрения, что вообще нам представляется нежелательным. В частности же по отношению к К. Леонтьеву это и невозможно. Миросозерцание К. Леонтьева, как мыслителя и художника, неотделимо от его личности. Для того, чтобы освоиться в том круге идей, в который вводит своего читателя К. Леонтьев, надо заглянуть в его собственную душу. Но для этого надо ознакомиться с ним, как он был, т. е. самостоятельно изучить произведения его мысли. Вряд ли можно указать иного писателя, более субъективного, чем К. Леонтьев. В каждом своем произведении он отражается той или другой стороной своей души, чрезвычайно богатой, сложной и многогранной. Это не философ, спокойно логически излагающий свою систему, это прежде всего мыслитель — человек огненного темперамента и неукротимых стремлений. И внимательное знакомство с произведениями этого гениального человека вводит невольно в такие уголки его души, где читатель уже разгадывает кажущуюся парадоксальность его мысли и понимает умом (если даже сердце протестует) всю необходимую последовательность и внутреннюю логичность его выводов.
Но если выводы эти вообще тесно связаны с личными переживаниями автора и без них не могут быть правильно поняты, то эти самые личные переживания получают особенное значение. Самая личность К. Леонтьева во всём её своеобразии и неповторяемости останавливает на себе внимание всех, кто только знакомился, хоть поверхностно, с его жизненной драмой. Проследить за всеми перипетиями этой величественной и трогательной драмы, начавшейся как бы в древней Элладе безусловным культом красоты, а закончившейся в келье православного монастыря, это, во всяком случае, не менее интересно, чем проследить за всеми изгибами мысли действующего лица этой драмы. И по мере того как мы удаляемся во времени от конца жизни К. Леонтьева, интерес к его личности и возможность более объективного её изучения всё увеличиваются. Этими мотивами, между прочим, мы руководствовались, стараясь дать читателям в настоящем собрании сочинений К. Леонтьева возможно большее количество его воспоминаний и писем. Автобиографического материала, притом непосредственного, живого, в них столько, что никакая, самая полная биография не может их заменить.
К. Леонтьев для широких кругов нашего читающего мира писатель совершенно новый. Поколение, выросшее в последние 20 лет, пожалуй, даже не слышало его имени. Но и среди своих современников К. Леонтьев не пользовался известностью, хоть в малейшей степени соответственной его громадным дарованиям. Причины этого явления бесплодно отыскивать, ибо одними естественными объяснениями здесь нельзя ограничиться. Но в последнее пятилетие о К. Леонтьеве стали вспоминать. Появились журнальные статьи и доклады о нём в различных кружках и собраниях. Кем-то произнесено и почти установилось сопоставление и сравнение нашего мыслителя с Ницше. Образовался в Петербурге кружок имени К. Леонтьева, успевший уже издать очень ценный литературный сборник воспоминаний и биографических сведений о нём. Назревает явно потребность изучения мысли и художественного творчества К. Леонтьева не из вторых рук, а непосредственно в его произведениях. Придет время, когда К. Леонтьева будут изучать и комментировать, как величайшего по своеобразию красок русского мыслителя, а наряду с этим разгадывать необычайно сложные изгибы его великой души. Возможность же для такого всестороннего изучения личности К. Леонтьева открывается отныне для всякого изданием этого первого по полноте собрания его сочинений.
В творчестве К. Леонтьева можно различать приблизительно три периода. В первый, самый ранний, К. Леонтьев дал ряд литературных произведений из русской жизни. Это продолжалось с 1854 г. приблизительно до 1867 г. Жизнь и служба К. Леонтьева на Востоке резко отразились и в его творчестве. С 1868 г. он печатает целый ряд живых картин своеобразного и глубоко-поэтического быта народностей, населяющих Турцию. В 1876 г. все эти художественные рассказы и повести были объединены им в отдельном издании под заглавием: ‘Из жизни христиан в Турции’. Но уже в этот второй период начинает складываться в определенную систему и политическое мышление К. Леонтьева и выливаться в первых политических статьях (по частному греко-болгарскому вопросу), напечатанных уже в 1873 г. Со времени же своего возвращения в Россию (в 1874 г.) К. Леонтьев почти всецело отдается публицистике, а на свое художественное творчество смотрит как на дело второстепенное, придаточное. Он весь поглощен страстной борьбой за свои культурно-исторические и эстетические идеалы. Этот третий период продолжался уже до самой смерти мыслителя. Часть произведений этого периода самому К. Леонтьеву удалось издать в 1886 г. в двухтомном сборнике под заглавием: ‘Восток, Россия и Славянство’. Другая же часть (не меньшая) разбросана на страницах повременной печати.
В настоящем издании собрано почти всё написанное К. Леонтьевым, за исключением только тех произведений, которые по его собственному мнению слишком незначительны или которые не были разысканы в старых газетах. В порядке печатания их мы руководствовались последовательностью творчества автора. Это самая естественная система, в данном же случае и особенно легко осуществимая. Того же хронологического порядка мы старались придерживаться, насколько это было возможно, и в каждом томе.
В 1-м томе помещены романы из русской жизни, во 2, 3 и 4 тт. — повести и рассказы ‘Из жизни христиан в Турции’, в 5, 6 и 7 тт. статьи публицистические, в 8 т. все литературно-критические статьи, в 9 т. помещены воспоминания автора, дающие богатый автобиографический материалов 10, 11 и 12 тт. — отчасти воспоминания, а главным образом переписка К. Леонтьева с разными лицами за время с 1853 г. по 1891 г.
Некоторые статьи, найденные в бумагах К. Леонтьева после его смерти, печатаются здесь впервые. В предисловиях к отдельным томам или в редакционных примечаниях в соответственных местах мы это отмечаем. В некоторых произведениях сделаны исправления текста, согласно корректурным поправкам самого К. Леонтьева на принадлежавших ему авторских экземплярах.
В настоящем 1-м томе помещены произведения К. Леонтьева первого периода: романы ‘Подлипки’ и ‘В своем краю’ и повесть ‘Исповедь мужа’. Сам автор лишь эти три произведения считал достойными быть перепечатанными в отдельном издании. Его характеристику своих произведений раннего периода мы приведем здесь дословно.
В бумагах К. Леонтьева после его смерти была найдена очень интересная и важная авто-библиографическая заметка под названием: ‘где разыскать мои сочинения после моей смерти?’ Написана она была в 1882 г., а потом напечатана в ‘Русском Обозрении’ 1894 г., кн. 8. Вот она в извлечении: ‘Во-первых, всё, что было мною напечатано раньше 61 года (за исключением одной небольшой критической статьи в Отечественных Записках Краевского и Дудышкина, 59-го или 60-го года об романе Тургенева ‘Накануне’, под псевдонимом ‘ Знакомый вам провинциал’), я бы очень не желал видеть вновь изданным. Все эти первые повести мои очень плохи, они по изложению слишком еще похожи на ненавистную, господствующую у нас, школу… Их всего пять.
1. ‘Благодарность'[Это еще получше других. К. Л.] (Московские Ведомости, незадолго до Крымской войны, 51, 52 или 53 года — не знаю).
2. ‘Лето на хуторе’ (Отеч. Записки во время Крымской войны), очень плохо.
3. ‘Ночь на пчельнике’ (Московск. Ведом., 57 или 58 года), маленький и плохой очерк.
4. ‘Сутки в ауле Биюк-Дорте’ (Отеч. Зап. около того же времени). Обличительный пустяк.
5. ‘Второй брак’ (Библиотека для чтения, 59, 60-го).
Всё это бы я не желал видеть снова изданным. Особенно, по-моему, плохи: ‘Лето на хуторе’, ‘Ночь на пчельнике’ и ‘Биюк-Дорте’. Претензии, слишком яркия картины, слишком заметно влияние Тургенева и тому подобных!.. Да и направление какоето бессмысленное.
Еще ‘Благодарность’ (названа так повесть по требованию цензуры, первоначальное её название было ‘Немцы’) и ‘Второй брак’ могли бы быть исправлены, остальные неисправимо испорчены.
Теперь то, что можно печатать в отдельном издании.
1. ‘Подлипки’. Роман (Отеч. Записки 1861 года, сентябрь, октябрь, ноябрь).
2. ‘В своем краю’. (Отеч. Зап. 1864 (?) или 1863 (?). Было издано и отдельно… Встречается в библиотеках, судя по каталогам. Есть очень злая критика, видимо Щедрина по манере, в Современнике того же года, в отделе Библиографии. Роман очень язвительно сравнен с христоматией, в том смысле, что он будто бы весь слит из кусков Тургенева, Л. Толстого, Писемскаго и Григоровича. Критика очень хороша, и роман, за грубость некоторых приемов, заслуживает строгого разбора… По мысли, конечно, он самобытен.
3. ‘Исповедь мужа’ (Ай-Бурун). Повесть. (Отеч. Зап. 1866 года.) В высшей степени безнравственное, чувственное, языческое, дьявольское сочинение, тонко-развратное, ничего христианского в себе не имеющее, но смелое и хорошо написано, с искренним чувством глубоко развращенного сердца. Если бы я успел приделать к нему эпилог, в котором, по крайней мере, объяснил бы что-нибудь, осветил бы вопрос с церковной точки зрения, в противоположность чистой этике (которую я и теперь, при всей искренности моей веры, мало уважаю), то еще было бы сносно. Но я бы просил в этом виде ее не печатать: грех! и грех великий! Именно потому, что написано хорошо и с чувством.
После этого уже из русской жизни я перестал писать, а первые греческие повести мои изданы отдельно Катковым в 1876 г…’
Так характеризовал автор свои произведения раннего периода. К сожалению, намерение К. Леонтьева осталось не исполненным. Так до конца жизни он и не успел написать эпилога к своей повести ‘Исповедь мужа’. И это обстоятельство поставило нас в немалое затруднение.
Благоговение к памяти К. Леонтьева требовало буквального исполнения его желаний. С другой же стороны художественные достоинства этого произведения таковы, что держать его под спудом, когда менее значительное публикуется, было бы грехом (не личным, а против общества), и взять на себя эту ответственность мы не решились. Это самое лучшее, что написано К. Леонтьевым в первый период его жизни, да, пожалуй, и в последующие (по силе чувства, по крайней мере). Сам автор чрезвычайно любил и высоко ставил это свое произведение, оттого и поместил он его в своей заметке под рубрикой ‘то, что можно печатать в отдельном издании’. Но, помимо выдающегося художественного интереса, эта повесть, кроме того, освещает, как ничто другое, целую полосу жизни К. Леонтьева, чрезвычайно богатую и интересную. А это весьма важно для правильного понимания личности автора и его мировоззрения, в корне оставшегося неизменным до конца жизни.
Что же касается нравственного критерия, приложенного К. Леонтьевым к своему произведению, то ведь он очень условен и субъективен. Слишком суровое осуждение повести, видимо, подсказано было автору или преходящим настроением минуты, или же слишком суровым осуждением всех своих прошлых переживаний. Пусть же читатели сами рассудят, насколько автор прав в своем приговоре. Во всяком случае, читатели видят, как К. Леонтьев стал впоследствии относиться к своему произведению, и это тоже может служить оправданием его опубликования.
Кстати надо отметить, что ‘Исповедь мужа’ была напечатана в Отечественных Записках случайно и совершенно без ведома автора под названием: ‘Ай-Бурун’. В настоящем издании восстановлено первоначальное название повести, данное автором.
Источник текста: Собрание сочинений К. Леонтьева. Том первый. Романы и повести. — М.: Типография В. М. Саблина, 1912. C. I-IX.
Оригинал здесь: Викитека.