НОВЫЯ КНИГИ
НОВЫЯ КНИГИ
М. Моравская.
‘Аполлонъ’, No 9, 1911
К. Д. Бальмонт. VI т. полного собрания сочинений. Фейные Сказки. Злые Чары. Книгоизд. ‘Скорпион’ 1911. Любовь Белкина. Лесная лилия. Стихи. Книгоизд. ‘Икар’, Моравская Мария Людвиговна, Год: 1911
Время на прочтение: 4 минут(ы)
К. Д. Бальмонтъ. VI т. полнаго собранія сочиненій. Фейныя Сказки. Злыя Чары. Книгоизд. ‘Скорпіонъ’ 1911.
Есть воля къ радости, аналогичная Шопенгауэровской ‘Вол къ жизни’. Она можетъ слезы превращать въ росинки. По крайней мр такъ хочется думать, читая ‘Фейныя сказки’.
У Бальмонта вмсто міросозерцанія (въ интелектуалистическомъ смысл) — міроощущеніе,— понятно, что онъ можетъ остро радоваться жизни. Вншней, переливчатости въ ней много — въ глазахъ радуги запляшутъ если взглянуть на міръ по хорошему, по дтски чувственно. Бальмонтъ такъ и смотритъ. Понятно, что его ‘радость можетъ ждать на каждомъ поворот’.
Страшно много этихъ внезапныхъ встрчъ съ радостью въ ‘Фейныхъ Сказкахъ’.— Фея пускаетъ мыльные пузыри, Фея наряжается, и этому даже колокольчикъ голубой обрадовался. А если и въ Фейномъ царств случаются нелады, ихъ побждаетъ эта воля къ радости, которой покоренъ Бальмонтъ, и Фея такъ ршаетъ споръ между жаворонкомъ и соловьемъ: ‘въ дн и ночи пусть вамъ будетъ два царя’. И если иногда убгаетъ Майскій втеръ, то черезъ минуту возвращается и говоритъ:
‘Я ушелъ, по это въ шутку,
Я теб цвтовъ принесъ’.
Все примирить, все любить, убаюкать вс противорчья хочетъ Бальмонтъ, и эта дтская жажда свтлой цльности нжне и свтле всего въ ‘Фейныхъ сказкахъ’. Тамъ онъ — ‘сынъ Земли и Дня’, ему одинаково милъ утренній подсолнечникъ и вечерній синій ленъ и онъ восторженно увренъ, что, счастье вчно здсь’.
Наврно, онъ еще въ раннемъ дтств ршилъ, что разъ жизнь многоцвтна, значитъ она — добрая. Это значитъ что змя добрая, разъ у нея переливчатая шкурка, интересно такъ думать!
Бальмонтъ не всегда вритъ, что змя — добрая. Онъ много разъ больно былъ ужаленъ. Въ ‘Злыхъ Чарахъ’ онъ говоритъ объ этомъ, бурно жалуется. Какъ вс дти, онъ часто жалуется преувеличенно и потому неубдительно. Когда онъ заявляетъ:
‘Тутъ нжная два — безчувственный пень’ — это грубо и смшно, а когда говоритъ о растеніяхъ, что
‘…петли ихъ усиковъ — страшный намекъ’, то этому, я думаю, даже его маленькая Ниника съ свтлыми глазками не повритъ.
Но есть въ ‘Злыхъ Чарахъ’ и сдержанныя, спокойныя, а потому волнующія слова о страшномъ и больномъ:
‘Нтъ въ мір власти — мигъ вернуть недавній!’
‘я — письменъ безвстныхъ странный знакъ,
Вписанъ — да, но для чего — не знаю’.
‘Я знаю, что много озеръ серебристыхъ въ
горахъ и лсахъ первозданныхъ,
Но сколькіе умерли въ жаркой пустын
безъ влаги, безъ капель желанныхъ’.
Онъ говоритъ о зл дйствительномъ и о томъ, которое живетъ только въ народныхъ поврьяхъ, но не мене мучительно. О цпкихъ лихорадкахъ, о хищномъ подмныш, который мучитъ материнское сердце, о жестокости зари, что ярко свтить даже надъ трясиной,— онъ говоритъ о колдовствахъ и обманахъ жизни и произноситъ противъ нихъ заговоры полународнымъ, перекованнымъ на субъективный ладъ стихомъ.
Иногда онъ изступленно хочетъ власти — отомстить, но не можетъ сродниться съ местью душа, которая молится:
‘Боже, не дай мн людей разлюбить до конца’…
Несмотря на вс проклятья, которыми клеймитъ жизнь многократно ужаленная душа поэта, онъ остается вренъ, вол къ радости’. Недаромъ книжка его называется — ‘Злыя Чары’. Конечно, вся мучительность жизни для него лишь злыя чары, которыя разсются, какъ только будутъ произнесены вс добрыя заклятья. И въ конц книги, въ, синихъ Молніяхъ, есть слова о возрождающемъ ‘Праздник сжиганья’, ‘есть свтлое Синее Море’, на немъ Синій островъ, на остров волшебный стрлокъ, который яркими стрлами убиваетъ все злое:
‘Такъ сгиньте же, ковы, призоры,
Разсйтесь вы, причты и чары,
Я стрлы вамъ здсь заостряю,
Аминь, говорю я, аминь’.
Ап. Абрамова. Царь Саулъ. Поэма въ 5-ти картинахъ. Книгоизд. ‘Просвщеніе’. Гарри Нуруллъ. Ego. No 1.
Очень скучно говорить посл книги Бальмонта о поэм г-жи Абрамовой. Томительно-ритмичной прозой она передаетъ неинтересную библейскую легенду о томъ, какъ сынъ царя Саула нарушилъ постъ, а самъ царь вышелъ въ походъ безъ благословенія пророка, и какія несчастья стряслись отъ этого надъ Израильскимъ народомъ. Больше всего въ пьес резонерства. И хотя ея герои имитируютъ стихійную страстность: онафанъ: Довольно, Рицпа!… Иль зарычу, какъ дикій зврь, и буду грызть нмыя скалы!—
но прекрасно видно, что вс они аккуратно вырзаны изъ картона. Несмотря на такую легкость строительнаго матеріала, пьеса невыносимо-тяжеловсна.
Полную противоположность пьес Абрамовой представляетъ ‘Ego’,— что-то въ род универсальнаго старо-декадентскаго журнала. У составителя или составителей (Гарри Нуруллъ, кажется, просто чья то вычурная маска) страшно легкокрылая манера писать. На протяженіи 30 стр. вы встртите тамъ ‘Эмоціональную драму’, ‘Библіографію философіи культуры’ — гд есть пара ходячихъ философскихъ мнній о цивилизаціи, и… не пугайтесь!— ‘Пренія о роли женщины въ обществ и государств’.
Въ попыткахъ самостоятельно философствовать нтъ ни одной обоснованной мысли, разсужденія построены по избитому типу Уайльдовскихъ парадоксовъ, въ лирик — дурно переваренная Пшебышевщина. Въ общемъ, книжка обличаетъ головокружительную заносчивость и глубокую некультурность составителей. Издана она безвкусно.
Любовь Блкина. Лсная лилія. Стихи. Книгоизд. ‘Икаръ’.
Еще не перевелся архаичный типъ писателей съ благородными убжденіями, условно-поэтическимъ стилемъ и желаніемъ непремнно быть идейными. Къ нимъ принадлежитъ Л. Блкина.
Она пишетъ о терновомъ мост, который повисъ надъ океаномъ, о видніяхъ изъ солнечныхъ сферъ, о неб въ багровыхъ тучахъ,— и подъ всмъ этимъ надо подразумвать просто тяжелыя соціальныя условія и борьбу съ ними. Большая часть ея стиховъ — опоэтизированная передовица.
Но иногда этой идейной писательниц становится неловко за свою архаичность, она пытается окунуться въ эстетику и говоритъ о лунныхъ ночахъ и о томъ, что вс люди должны походить на Луврскую Венеру. Въ этихъ ‘эстетическихъ’ стихахъ лубочныя краски и цлое наводненіе иностранныхъ словъ, давно внесенныхъ въ поэтическій index: аккордъ, палитра, арфа, этюдъ… Здсь банальность не прячется за щитъ благородныхъ идей, здсь стиль такой же поношенный, какъ содержаніе, и печатное издвательство, пожалуй, можетъ вывести читателя изъ гипноза, въ которомъ онъ читаетъ такіе стихи и декламируетъ ихъ на любительскихъ и благотворительно-литературныхъ вечерахъ. И я считаю нужнымъ лишній разъ подчеркнуть ихъ пошлость.