‘Міръ Божій‘, No 8, 1897
Из воспоминаний о Ф. М. Достоевском, Достоевский Федор Михайлович, Год: 1897
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Изъ воспоминаній о . М. Достоевскомъ. Въ газет ‘Сибирь’ помщена замтка г. Яковлева о жизни Достоевскаго въ г. Семипалатинск, куда, по отбытіи каторжныхъ работъ, онъ прибылъ въ 1854 году и былъ зачисленъ рядовымъ въ 7-й западносибирскій линейный баталіонъ, расположенный въ Семипалатинск. Достоевскій пробылъ здсь до 1859 г., когда ему было разршено вернуться въ Россію.
‘По опредленіи въ баталіонъ Достоевскій жилъ первое время въ казарм. вмст съ солдатами. По словамъ Н. . Каца, отбывавшаго службу въ одной рот съ Достоевскимъ, послдній держалъ себя очень осторожно и къ служб относился съ педантической аккуратностью, стараясь, повидимому, больше всего избгать всякихъ непріятностей. Ни о дл, за которое попалъ въ Сибирь, ни о своей жизни вообще Достоевскій никому въ казарм не разсказывалъ, къ сослуживцамъ относился мягко и былъ всегда готовъ, чмъ возможно, помочь. Приблизительно черезъ годъ Достоевскаго произвели въ унтеръ-офицеры и отношеніе къ нему военнаго начальства значительно измнилось: ему было разршено жить на частной квартир, и онъ былъ почти освобожденъ отъ всякой службы. Когда онъ нуженъ былъ за чмъ-либо въ казармы, за нимъ посылался встовой. Посыльнымъ Достоевскій всегда давалъ деньги, такъ что солдаты очень любили за нимъ ходить.
Когда Достоевскому было разршено оставить казармы, въ точности я не могъ узнать. Первой квартирой его былъ домъ Пальшиныхъ (теперь уже не существуетъ), у которыхъ онъ снималъ дв небольшихъ комнаты, съ обдомъ и пр. Дальнйшее изложеніе основано на разсказ П. Л. Пальшина, которому тогда было 14—15 лтъ. Къ своимъ хозяевамъ Достоевскій относился просто, безъ всякихъ претензій и иногда любилъ съ ними поговорить. На службу ходилъ рдко, очень много работалъ: читалъ и писалъ. На квартир у Достоевскаго мало кто бывалъ, самъ же онъ чаще всего ходилъ къ казачьему офицеру
Каментовскому, баталіонному командиру Блихову, горному ревизору Ковригину и смотрителю провіантскаго магазина Ордынскому (никого изъ нихъ въ живыхъ нтъ). Особенно тсныя отношенія были у него съ послднимъ: на квартир у Ордынскаго Достоевскій иногда проводилъ цлые дни за своей работой. О жизни Достоевскаго отъ Пальшиныхъ полиція никакихъ свдній не отбирала. Припадки падучей болзни бывали у Достоевскаго часто, особенно по ночамъ, но продолжались не долго. Къ разсказчику П. Л. Пальшину (сынъ хозяина дома), которому, какъ я сказалъ выше, было тогда 14—15 лтъ, Достоевскій относился всегда сердечно. Замтивъ, что мальчикъ недурно рисуетъ, онъ предлагалъ устроить его, при помощи брата, въ Петербург, но отецъ П. Л. Пальшина не согласился на это. Въ деньгахъ Достоевскій не нуждался, получая ежемсячно по 50 руб. отъ брата.
У себя на квартир Достоевскій не держался такъ сдержанно, какъ въ казарм, и охотно разсказывалъ о своей прежней жизни. Особенно врзался въ память П. Л. Пальшину разсказъ Достоевскаго о томъ, какъ его съ товарищами везли на казнь. Это былъ ужасный разсказъ и, оканчивая его, Достоевскій добавилъ, что онъ никому не повритъ, будто можно идти на казнь съ боле или мене спокойнымъ духомъ, сагъ онъ въ т страшные часы ничего, какъ слдуетъ, не сознавалъ и очнулся лишь, когда имъ объявили поплеваніе. По словамъ П. Л. Пальшина, Достоевскій показалъ ему однажды хранившійся у него въ сундук блый саванъ, въ которомъ онъ стоялъ на эшафот… На свою тяжелую судьбу Достоевскій никогда не жаловался и часто говорилъ, что Сибири ему, все равно бы, рано или поздно, не миновать… Съ гораздо большей горечью и даже гнвомъ разсказывалъ Достоевскій, какъ онъ, будучи уже солдатомъ, получилъ ударъ по голов (‘подзатыльникъ’…) отъ фельдфебеля за то, что не тотчасъ же исполнилъ какое-то его приказаніе. Говоря про этотъ случай, Достоевскій всегда ужасно волновался…
Живя въ Семипалатинск, Достоевскій женился на вдов таможеннаго чиновника Исаевой. Занимали они небольшую квартиру въ дом почтальона Липухина. Домъ этотъ существуетъ и теперь. Самъ Липухинъ давно умеръ, вдова же его, теперь очень пожилая женщина, на мою просьбу разсказать, что помнить о жизни у нихъ Достоевскаго, вся встрепенулась и, назвавъ его по имени и отчеству, съ видимымъ удовольствіемъ стала говорить, кто изъ Достоевскихъ занималъ какую комнату, какая у нихъ была обстановка и проч. Вообще, меня поразила та особенная мягкость, съ которой мн вс разсказывали о Достоевскомъ: такъ можно вспоминать только объ очень хорошемъ человк… Жили Достоевскіе очень скромно, самъ онъ много работалъ и все больше по ночамъ.
Вотъ и вс свднія, которыя мн удалось собрать о Достоевскомъ въ Семипалатинск. На вопросъ мой, отличался ли Достоевскій особенной религіозностью, не говорилъ ли о Евангеліи и проч.,— ршительно вс отвчали отрицательно. Чтобы судить, сколько мелкихъ, но жестокихъ уколовъ приходилось испытывать самолюбію Достоевскаго, разскажу переданный мн анекдотъ. Достоевскій былъ у кого-то на ‘вечер’ и вышелъ зачмъ-то въ прихожую, гд въ ту минуту раздвался только-что пришедшій офицеръ. Бравый воинъ, увидя солдата, тотчасъ же подставилъ ему свою спину. Достоевскій, не говоря ни слова, снялъ съ него шинель, а потомъ съ тмъ же офицеромъ вошелъ въ гостиную.
Въ Семипалатинск же живетъ теперь отставной чиновникъ Н. Е. Гладышевъ, служившій въ 50-хъ годахъ фельдшеромъ въ Омскомъ военномъ госпитал, который Достоевскій описалъ въ ‘Запискахъ изъ Мертваго Дома’. Достоевскій часто бывалъ, какъ и другіе политическіе каторжные, въ этомъ госпитал, не столько по болзни (посл припадковъ), какъ затмъ, чтобы отдохнуть отъ порядковъ каторжной жизни. По словамъ Гладышева, Достоевскій всегда оказывалъ ему большую помощь, ухаживая за приводимыми въ госпиталь посл экзекуцій солдатами и арестантами. Онъ обмывалъ и перевязывалъ имъ раны и проч. Никто въ госпитал не относился такъ мягко и нжно къ наказаннымъ, какъ Достоевскій…’