ГЕЙНЕ.
ГЕЙНЕ.
ИЗЪ ПОЭМЫ ‘АТТА ТРОЛЛЬ’.
ИЗЪ ПОЭМЫ ‘АТТА ТРОЛЛЬ’.
1.
2.
3.
Из поэмы ‘Атта-Троль’, Гейне Генрих, Год: 1859
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Нмецкіе поэты въ біографіяхъ и образцахъ. Подъ редакціей Н. В. Гербеля. Санктпетербургъ. 1877.
Длинной, узкою дорогой
Извивается ущелье,
Тамъ отвсные утёсы
По бокамъ стоятъ стною.
Наклонившись надъ долиной,
Съ высоты утёса смотритъ
Одинокій домъ Ураки,
Я вошолъ туда съ Ласкаро.
Языковъ условныхъ знаковъ
Сталъ онъ спрашивать совта,
Какъ завлечь медвдя Тролля
И убить его врне.
Мы слды его открыли,
Мизантропу нтъ спасенья,
Дни медвдя Атта Тролля
Сочтены и на исход.
Чародйка ли Урака —
Я ршить не въ состояньи:
Такъ твердятъ о ней сосди,
Населяющіе горы.
Подозрительна наружность
И глаза всегда такъ красны,
И мигаютъ какъ-то странно,
Такъ-что ужасъ разбираетъ.
Злобенъ взоръ косого глаза,
Отъ него коровы чахнутъ
И, лишаясь аппетита,
Молоко своё теряютъ.
Отъ ея руки костлявой
Свиньи жирныя колютъ,
Коль она быка погладитъ,
То и быкъ тотчасъ издохнетъ.
И не разъ её винили
За такія преступленья
Въ колдовств передъ судьёю,
Но судья — вольтеріанецъ,
Сынъ испорченнаго вка,
Обвиненію не вритъ
И истца съ пустой насмшкой
Отпускаетъ во-свояси.
По наружности Урака
Въ колдовств не виновата:
Мать растеньями торгуетъ,
А Ласкаро птицъ стрляетъ.
Полонъ домъ набитыхъ чучелъ,
Воздухъ въ дом весь пропитанъ
Крпкимъ запахомъ растеній
И остатковъ битой птицы.
И разставлены рядами
Выли коршуны на лавкахъ:
Широко раскрыты крылья
И торчатъ носы ихъ грозно.
Крпкій запахъ травъ сушоныхъ
Сильно дйствуетъ на нервы,
Птицъ недвижныхъ рядъ печальный
На меня наводитъ ужасъ.
Нтъ ли. тутъ людей заклятыхъ
Въ этомъ образ пернатомъ?
Не толпятся ль здсь въ невол
Обвинители колдуньи?…
Глазъ недвижный смотритъ строго,
Въ нёмъ мн чудится страданье.
Вотъ они, какъ-бы украдкой,
Покосились на колдунью.
А Урака и Ласкаро
Сли вмст у камина
И, свинецъ въ ковш желзномъ
Растопивъ, взялись за дло.
Заколдованныя пули
Отливаютъ для охоты —
И причудливо играетъ.
На лиц колдуньи пламя.
А Урака безпрестанно
Движетъ тонкими губами:
Заговоръ читаетъ старый,
Чтобъ удачно вышли пули.
Иногда, она съ усмшкой
Головой киваетъ сыну,
Тотъ, серьёзный, какъ покойникъ,
Молча преданъ весь работ.
Душно въ этой атмосфер!
И, приблизившись къ окошку
Подышать ночной прохладой,
Посмотрлъ я на долину.
Отъ полуночи до часу
Тутъ я многое увидлъ
И намренъ подлиться
Удивительнымъ видньемъ.
Ярко блещетъ полный мсяцъ
Въ ночь святого Іоанна.
Черезъ путь духовъ несётся
Съ шумомъ дикая охота.
Изъ уракина окошка
Я слдилъ, вниманья полный,
За движеньемъ привидній,
Пролетавшихъ по ущелью.
Мсто выбрано удачно,
Чтобы видть представленье:
Я въ подробностяхъ увидлъ
Какъ ликуютъ привиднья.
Далеко несутся крики,
Тни хлопаютъ бичами,
Кони ржутъ, собаки лаютъ,
Рогъ звучитъ, смняясь смхомъ.
Быстро мчится передъ ними
Стая дичи благородной:
За оленемъ и за вепремъ
Скачетъ бшено охота.
Вс вка и вс народы
Высылаютъ депутатовъ:
Вотъ несётся за Немвродомъ
Беззаботный Карлъ Десятый.
Мимо оконъ пролетли
Кони бшеной охоты.
Сзади ихъ бгутъ пикёры —
Свтятъ факеломъ смолистымъ.
Въ пролетвшихъ эскадронахъ
Распозналъ я паладиновъ:
Въ золотомъ вооруженьи
Проскакалъ Артуръ британскій.
Датскій витязь Огіерій
Былъ одтъ въ зелёный панцырь
И блисталъ при лунномъ свт,
Какъ огромная лягушка.
Въ длинномъ стро привидній
Узнаю героевъ мысли:
Вольфгангъ нашъ меня плняетъ
Свтлымъ взоромъ глазъ блестящихъ:
Осуждённый Генгстенбергомъ,
Не найдя въ гробу покоя
И любя охоту страстно,
Онъ несётся въ дикой скачк.
Граціозная улыбка
Указала мн Вильяма.
Этотъ гршникъ, пораженный
Гнвомъ строгихъ пуритановъ,
Вызжаетъ величаво
На кон неукротимомъ.
На осл за нимъ плетётся
Нмца скромная фигура.
Взоръ невинный богомольца
И ночной колпакъ смиренный
Привлекли моё вниманье:
Ба! Францъ Горнъ, пріятель старый!
Горнъ отважился при жизни
Комментировать Шекспира,
И за-то онъ посл смерти
Длитъ съ нимъ труды охоты.
Бдный Францъ въ натруску детъ,
А при жизни онъ ни шагу
Не ступалъ, не подкрпляя
Духъ молитвой и бесдой.
Францъ при жизни былъ балованъ
Лаской двъ благочестивыхъ.
Я могу себ представить,
Какъ вс двы ужаснутся.
Поздъ шествуетъ галопомъ —
И Вильямъ великій смотритъ
Иронически на Франца,
Выступающаго рысью.
Францъ отчаянно схватился
За нечёсанную гриву,
Но Шекспиру не измнитъ
Ни при жизни, ни въ могил.
Дамы многія несутся,
Отъ мужчинъ не отставая,
И блистаетъ въ лунномъ свт
Близна роскошныхъ членовъ.
На коняхъ верхомъ безъ сделъ
Нимфы голыя скакали
И въ волнахъ волосъ роскошныхъ
Формы свжія тонули.
Оснённыя внками
И назадъ откинувъ тло,
Съ сладострастнымъ выраженьемъ
Нимфы пальмами играли.
Изъ эпохи феодальной
дутъ барышни въ одеждахъ:
Вс сидятъ на дамскихъ сдлахъ,
Соколовъ держа на ручкахъ.
И — пародіей живою —
На клячёнкахъ истомлённыхъ
Мчится шумная ватага
Женщинъ странно-наряжённыхъ.
Привлекательны ихъ лица,
Но безстыдны и задорны,
И искусственнымъ румянцемъ
Щёки пухлыя пылаютъ.
Эхо въ горы улетаетъ,
Звукъ роговъ смняетъ хохотъ,
Кони ржутъ, собаки лаютъ,
Тни хлопаютъ бичами.
Красотою неземною
Въ дикомъ позд сіяли
Три прелестныя фигуры —