Из Катулла
Из Катулла
Перевод Ф. Е. Корша
Из Катулла, Корш Федор Евгеньевич, Год: 1915
Время на прочтение: 3 минут(ы)
5. ‘Будем, Лесбия, жить, пока живы…’
7. ‘Хочешь, Лесбия, знать ты, наверно…’
43. ‘Деве-красотке поклон мой покорный…’
72. ‘Ты прежде, Лесбия, твердила…’
85. ‘Любовь и ненависть кипят в душе моей…’
86. ‘У многих Квинтия красавицей слывёт…’
87 и 75. ‘Не может, не хвалясь напрасно…’
* * *
Будем, Лесбия, жить, пока живы,
И любить, пока любит душа,
Старых сплетников ропот брюзгливый
Пусть не стоит для нас ни гроша.
Солнце сядет чредой неизменной
И вернётся, как было, точь-в-точь,
Нас, лишь свет наш померкнет мгновенный,
Ждёт одна непробудная ночь.
Дай лобзаний мне тысячу сразу
И к ним сотню и тысячу вновь,
Сто ещё, и к другому заказу
Вновь настолько же губки готовь.
И как тысяч накопится много,
Счёт собьём, чтоб забыть нам итог,
Чтоб завистник не вычислил строго
Всех лобзаний и сглазить не смог.
* * *
Хочешь, Лесбия, знать ты, наверно,
Сколько нужно лобзаний твоих,
Чтобы я не просил их безмерно
И, с излишком довольный, притих?
Как песок неисчётны крупицы,
Сплошь усеявшие Ливии край
По соседству Киренской границы,
Где на сильфий всегда урожай,
Меж святилищем в знойной пустыне,
Где Юпитер судьбу говорит,
И меж зданием, равным святыне,
Древний Батт под которым зарыт,
Или сколько в безмолвии ночи
Ярких звёзд по дороге своей
Устремляют бессмертные очи
На любовные тайны людей,
Столько жаждет Катулл ненасытный
Обменять поцелуев с тобой,
Чтобы счесть их не мог любопытный
И смутить наговорами — злой.
* * *
Деве-красотке поклон мой покорный,
Нос у которой не мал, не казист,
Ножки не стройны, а глазки не черны,
Пальцы не длинны, а ротик не чист,
Речь, если правду сказать, не робея,
Тоже не самая прелесть и сласть.
Здравствовать, дева, желаю тебе я,
Мота Формийского нежная страсть!
Ты ль красота, о которой так ложно
Голос провинции суд свой изрёк?
С Лесбией спорить тебе ли возможно?
Что за безвкусный, бессмысленный век!
* * *
Ты прежде, Лесбия, твердила,
Что лишь Катулл твой близкий друг
И что ни с кем иным житьё тебе не мило,
Хотя б тебе Юпитер был супруг.
Не так я чтил тебя в то время,
Как чтит любовниц свет пустой,
Но так же, как отцом, годов несущим бремя.
Бывает зять любим иль сын родной.
С тех пор тебя я понял ясно,
И хоть теперь к красе твоей
Влекусь я более мучительно и страстно,
Ты для меня ничтожней и пошлей.
‘Как это может быть?’ — ты спросишь.
Да ведь обидою такой
В мечты влюблённого ты больше страсти вносишь,
Но гасишь в нём любви огонь святой.
* * *
Любовь и ненависть кипят в душе моей.
Быть может: ‘Почему?’ — ты спросишь. Я не знаю,
Но силу этих двух страстей
В себе я чувствую и сердцем всем страдаю.
* * *
У многих Квинтия красавицей слывёт.
По мне — она бела, пряма, большого роста,
Отдельных этих в ней красот
Не отвергаю я, но выразить так просто
Словцом ‘красавица’ ей общий приговор
Я не могу: напрасно ищет взор
Во всем её обширном теле
Хоть капли грации, хоть искры огонька.
Вот Лесбия — та в самом деле
Красавица: из одного куска
Как бы изваян весь сей образ несравненный,
И, вся изящества полна,
Она все прелести красавиц всей вселенной
Себе усвоила одна.
* * *
Не может, не хвалясь напрасно,
Сказать любовница ничья,
Что нежно так была любима и так страстно,
Как мною ты, о Лесбия моя!
Не блещут верностью такою
Нигде союзы прежних дней,
Какая в пору грёз, внушённых мне тобою,
Была видна со стороны моей.
Но твой поступок вероломный
Так резко сбил меня с пути
И совести вопрос такой поставил тёмный
О том, как долг мне чести соблюсти,
Что вновь тебя не полюблю я,
Хоть стань ты скромностью самой,
Ни страсти чувственной к тебе не подавлю я,
Хотя б на стыд махнула ты рукой.