Из истории волнений в Оренбургском крае, Середа Николай Акимович, Год: 1892 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 41 минут(ы)

**Изъ исторіи волненій въ Оренбургскомъ кра *).**

(Матеріалы для исторіи послдняго киргизскаго возстанія).

1869—1870 гг.

*) Русская Мысль 1891 г., кн. X.

X.
Событія на Мангышлак въ 1869 и 1870 гг.— Введеніе положенія у адаевцевъ.— Смерть полковника Рукина осада и Александровскаго форта *).

*) Для описанія событій, происходившихъ на Мангышлак въ конц 1869 и начал 1870 годовъ, мы располагаемъ однимъ лишь источникомъ: статьею г. Корина, напечатанной въ редактируемыхъ имъ Уральскихъ Войсковыхъ Вдомостяхъ я затмъ изданной отдльнымъ оттискомъ. Трудъ г. Корина представляетъ изслдованіе весьма обстоятельное и, насколько мы могли поврить его по разсказамъ очевидцевъ, врное дйствительности, и такъ какъ мы вынуждены, но неимнію иныхъ источниковъ, вполн полагаться на правдивость разсказа г. Корина о событіяхъ въ Мангышлакскомъ приставств, то и всю отвтственность за правдивость описанія нижеслдующихъ событій слагаемъ на автора упомянутой выше статьи, за доставленіе которой считаемъ долгомъ благодарить уральское начальство.

Если введеніе новаго положенія,— говоритъ г. Коринъ,— было встрчено сопротивленіемъ со стороны киргизовъ, кочующихъ по сю сторону Эмбы, то устройство новаго порядка управленія въ сред за-змбенскихъ киргизовъ, а именно въ предлахъ Мангышлакскаго приставства, должно было встртить несравненно большія трудности. Въ виду этого, представлялось необходимымъ отложить организацію Мангышлакскаго приставства до того времени, когда утихнетъ волненіе и новое положеніе будетъ введено въ другихъ частяхъ Уральской области.

При введеніи новаго положенія на Мангышлакскомъ полуостров, приходилось имть дло съ многочисленными и боле другихъ дикими и воинственными адаевцами, которые хотя и признавали себя русскими подданными, но зависимость ихъ была почти номинальная. Самую кибиточную подать они платили лишь за то число кибитокъ, какое заблагоразсудятъ выказать сами, проврять же ихъ не представлялось возможности, и платили ее единственно въ тхъ видахъ, чтобы, въ случа притсненій со стороны Хивы, имть право требовать защиты отъ русскаго правительства. Кочуя на громадномъ пространств Усть-Урта, до самыхъ хивинскихъ и туркменскихъ предловъ, они были ршительно не досягаемы для русской власти. Кром этого, наше вліяніе здсь сильно парализовалось происками и дйствіями хивинскаго правительства. Пользуясь нашимъ безсиліемъ, хивинскіе отряды, или шайки, иногда проникали въ глубь нашей степи, сбирали съ нашихъ подданныхъ вянетъ и безчинствовали въ наппіхъ предлахъ совершенно безнаказанно.

При введеніи новаго положенія мало предвидлось шансовъ на то, чтобы адаевцы безъ сопротивленія его приняли и изъявили готовность платить, вмсто прежней, подать удвоенную и, кром этого, особый сборъ на расходы по мстному управленію.

Въ случа сопротивленія намъ, чтобы не лишиться и послдняго нашего вліянія, необходимо было поддержать наше требованіе силой. Но на всемъ громадномъ пространств Нангышдакскаго приставства мы имли только одно укрпленіе, фортъ Александровскій, лежащій не въ центр, а на одной изъ окраинъ приставства. При томъ, гарнизонъ этого укрпленія, вслдствіе экономическихъ соображеній, постепенно былъ доведенъ до такой ничтожной цифры, что оказался едва достаточнымъ даже для защиты самой крпости, а въ случа серьезнаго волненія въ окрестной степи, онъ не смлъ бы показаться за ея стнами.

Въ то время, какъ постепенно организовались узды Уральской области, въ Мангышлакскомъ приставств до времени оставленъ былъ прежній порядокъ управленія: адаевцы, попрежнему, длились на дв дистанціи — верхнюю и нижнюю, и прежніе начальники ихъ, біи Маяевъ и Колбинъ, оставлены были на своихъ мстахъ. Кибиточную подать положено была взыскать съ адаевцевъ по прежней норм, по 1 руб. 50 к. съ кибитки. Мры эти допущены были въ тхъ видахъ, чтобы до времени не затрогивать адаевцевъ и не увеличивать ими число недовольныхъ. Да и неудобно было требовать съ адаевцевъ подать по новому положенію, когда самое положеніе еще не было имъ объявлено ихъ ближайшимъ начальникомъ, мангышлакскимъ приставомъ, тмъ боле, что и само правительство раздляло убжденіе, что новое положеніе у ордынцевъ можетъ вводиться постепенно и что подобные недочеты, какъ недочетъ въ доходахъ по Мангышлакскому приставству, въ первое время очень естественны и даже неизбжны.

Мры эти оказались вполн умстными и имли благопріятныя послдствія: благодаря тому, что у адаевцевъ оставлены были прежній порядокъ управленія и прежняя норма подати, они во время волненія 1869 г. держались въ сторон и не принимали въ немъ участія. Мало этого, они, какъ увидимъ ниже, даже оказались полезными намъ, воспрепятствовавши движенію, киргизскихъ шаекъ на Гурьевъ-городокъ и не допуская къ себ нкоторыя отдленія, бжавшія отъ нашихъ отрядовъ.

Въ август мсяц 1869 года возстаніе въ степи было подавлено. Нужно было воспользоваться впечатлніемъ, произведеннымъ на иргизовъ дйствіями нашихъ отрядовъ. Откладывать доле не было причинъ и областное начальство время это признало удобнымъ для того, чтобы предпринять, по крайней мр, подготовительныя мры къ устройству новаго порядка управленія въ Мангышлакскомъ приставств.

Во второй половин сентября прибыли въ Уральскъ приглашенные военнымъ губернаторомъ въ іюн мсяц начальники верхней и нижней адаевскихъ дистанцій, біи Маяевъ и Колбинъ. Лица эти, давно управлявшія адаевскинъ родомъ, имли сильное вліяніе на своихъ родичей и могли сообщить все, что необходимо было знать областному начальству. Прежде всего, необходимо было узнать настроеніе адаевцевъ, т.-е. узнать степень ихъ доврія и расположенія къ русскому правительству и, вообще, ознакомиться съ тми условіями, при которыхъ предстояло дйствовать. Посл того, какъ имъ подробно была разъяснена сущность новаго положенія, высказанныя ими мннія и сужденія на совщаніяхъ, бывшихъ по этому предмету, не давали повода предполагать, что устройство новаго порядка управленія у адаевцевъ встртитъ серьезныя затрудненія. Маяевъ и Колбинъ общали въ этомъ отношеніи свое полное содйствіе и подкрпили это общаніе своею прежнею врною службой русскому правительству. Обласканные военнымъ губернаторомъ и получившіе приличные подарки, въ конц сентября біи отправились обратно въ фортъ Александровскій. Одновременно съ ними отправился туда же и полковникъ Рукинъ, назначенный на должность мангышлакскаго пристава. Случаемъ этимъ долженъ былъ воспользоваться Рукинъ, чтобы ближе ознакомиться съ этими вліятельными людьми и расположить ихъ въ свою пользу. Приставъ былъ снабженъ инструкціей, въ которой не была скрыта отъ него вся трудность предстоявшаго ему дла и указана цль, которую онъ долженъ былъ преслдовать. Ему указаны были, впрочемъ, только общія основанія, избрать же тотъ или другой способъ для успшнйшаго достиженія предположенной цли предоставлялось его личному усмотрнію, примняясь къ мстнымъ условіямъ и обстоятельствахъ.

Главныя черты инструкціи, данной въ руководство приставу, были слдующія:

1) Объявить адаевцамъ объ учрежденіи для управленія ими, по вол Государя Императора, приставства, куда они съ этихъ поръ должны обращаться по всмъ своимъ дламъ.

2) Пригласить въ фортъ или другое удобное мсто на совщаніе всхъ должностныхъ, почетныхъ и вліятельныхъ лицъ и, объявивъ имъ истинный смыслъ новаго положенія, войти въ соглашеніе относительно возможности введенія этого положенія во всемъ его объем или съ нкоторыми измненіями, разобравъ и причины, вызывающія ихъ.

3) Объявить, что новое положеніе не должно ихъ пугать ни въ какомъ отношеніи, ибо оно ни въ чемъ не нарушаетъ порядка ихъ кочеванія, народныхъ нравовъ, вры и обычаевъ, а, напротивъ, правительство желаетъ только даровать имъ управленіе боле справедливое, дабы собственность и личность каждаго ограждались силою законной власти.

4) Пригласить ихъ съ довріемъ относиться къ новому положеніи’ и спокойно заниматься своимъ хозяйствомъ и другими длами, ведущими къ польз частной и общественной, внушивъ имъ, чтобъ они не слушали ложныхъ толковъ, и если бы таковые кто-либо осмлился распространять между ними, то виновныхъ въ такомъ преступленіи они должны сами задерживать и представлять законной власти. Пусть они поймутъ, что подобные люди принесутъ имъ только одинъ вредъ, ибо, возбудивъ къ неповиновенію, они тмъ самымъ вынуждаютъ правительство прибгать къ мрамъ строгости, а это можетъ повести за собою разстройство въ хозяйств и даже разореніе.

5) Если окажется возможнымъ ввести теперь же новую кибиточную подать и сборъ на земскія повинности, то поручить прежнимъ начальникамъ или лицамъ, какія будутъ выбраны вновь самимъ обществомъ, составить установленные приговоры о числ кибитокъ и о количеств причитающейся съ нихъ подати.

6) Обратить вниманіе на ходъ тамошней торговли, устранить по возможности препятствующія ей причины и сообщить подробныя свднія о состояніи вообще торговли и промышленности, о причинахъ ея застоя и мрахъ, какія признавались бы полезными для ея развитія.

7) Обратить также вниманіе на мстныя естественныя богатства, особенно на мсторожденія каменнаго угля, нефти и т. п.

Собирать свднія о береговой торговл и о числ судовъ, производящихъ ее, а также о мстахъ хорошей стоянки и пристаняхъ, удобныхъ для устройства товарныхъ складовъ. Развитіе береговаго торговаго движенія представляетъ громадную важность для распространенія мирной торговой дятельности, очевидныя выгоды которой могутъ современемъ заставить киргизовъ обратиться къ честному труду и заработку, взамнъ ныншнихъ грабежей и разнаго рода насилій, съ цлью безъ труда добывать себ необходимое.’

9) Собираніе свдній: о состояніи путей сообщенія, о количеств провозимыхъ по каждому изъ нихъ товаровъ, о род и качеств ихъ и мст происхожденія, о числ дней хода, о плат за перевозку и т. п. должно составлять постоянную его заботу при всякомъ удобномъ случа.

Вообще обязанность пристава должна была обнимать обширный кругъ вднія не только въ административномъ, но и въ хозяйственно-экономическомъ отношеніи, ибо только при совокупности этихъ обязанностей можно ожидать всесторонняго развитія извстной мстности и упроченія въ ней гражданственности {Мнніе г. Корина, съ которымъ мы не вполн согласны, ибо столько обязанностей, возложенныхъ на одно лицо, физически не выполнимо на практик.}.

По прізд полковника Рукина въ фортъ Александровскій, къ нему, для привтствія, начали являться біи, ночующіе невдалек отъ форта. Изъ словъ ихъ вообще можно было заключить, что они довольны назначеніемъ къ нимъ русскаго начальника {тъ никакого сомннія, что увренія въ довольств по случаю назначенія русскаго начальника било не боле, какъ хитрость адаевцевъ скрыть истинныя намренія свои, и г. Коринъ напрасно врилъ этимъ заявленіямъ,— послдствія опровергли эту вру въ миролюбіе адаевцевъ.}, въ отношеніи же введенія новаго положенія они оговаривались, что объ этомъ имъ необходимо прежде посовтоваться съ народомъ и, въ особенности, съ сардарами дальнихъ киргизовъ. Пригласить на совщаніе сардаровъ и вліятельныхъ лицъ приставомъ было поручено біямъ Наяеву и Колбину, которые по возвращеніи объявили, что сардары, вроятно, соберутся въ половин ноября мсяца.

Къ этому времени приглашенные, хотя и не вс, дйствительно прибыли въ фортъ. На бывшихъ совщаніяхъ они ничего не возражали противъ самаго положенія и настаивали лишь на томъ, чтобы кибиточная подать съ адаевцевъ за весь 1869 годъ была взыскана по старой норк, т.-е. по 1 р. 50 к. съ кибитки. Настаивали оказать имъ это снисхожденіе во вниманіе къ тому, во-первыхъ, что до конца этого года имъ не было объявлено новое положеніе и что кибиточный сборъ уже начатъ по высланнымъ прежде квитанціоннымъ книгамъ, во-вторыхъ, что, по случаю бывшаго въ степи волненія, они почти не кочевали по сю сторону Эмбы, не могли быть на Уильской ярмарк и сбыть лишній скотъ, вслдствіе чего остались безъ денегъ, и, въ-третьихъ, что если теперь будетъ потребована подать по новой норм, то въ народ можетъ возникнуть неудовольствіе. При этомъ они указывали на то еще, что если адаевцы во время бывшихъ въ степи волненій и оставались спокойными, то потому только, что у нихъ былъ оставленъ прежній порядокъ управленія и прежняя норма подати, и, какъ свою заслугу, приводили помянутый уже выше фактъ, что они отклонили намреніе мятежническихъ шаекъ идти на Гурьевъ-городокъ.

Вотъ что значитъ поучительный урокъ бывшихъ безпорядковъ, научившій администрацію съ проектомъ новой реформы обратиться непосредственно къ самому народу, котораго реформа касалась и который самъ далъ благой совтъ:какъ лучше провести эту реформу въ его жизнь. Смемъ думать, что ежели бы подобныя предварительныя мры были приняты въ отношеніи боле мирныхъ, чмъ адаевцы, киргизовъ тургайскихъ и уральскихъ, то бунта и совсмъ бы не было.

Подобное заявленіе областное начальство не могло оставить безъ вниманія. Настаивать съ своей стороны на томъ, чтобы адаевцы подчинились новому положенію вполн и безусловно, оно могло тогда только, когда бы было въ силахъ заставить ихъ выполнить это требованіе.

Впрочемъ, уступка эта хотя была вынужденною, но на этотъ разъ она имла весьма благовидный характеръ и не общала никакихъ дурныхъ послдствій: адаевцы не могли объяснять ее нашею слабостью, потому что до этого времени начальство не предъявляло непремннаго требованія, чтобы подать уплачена была ими по ново! норм, она не могла также послужить поводомъ въ заявленію подобныхъ же требованій со стороны другихъ киргизовъ, такъ какъ кибиточная подать со всхъ прочихъ родовъ за этотъ годъ была уже взыскана по новому положенію, напротивъ, на уступку эту адаевцы могли смотрть какъ на особую милость къ нимъ русскаго начальства, такъ какъ она была сдлана только имъ однимъ.

На основаніи всхъ этихъ соображеній, положено было взыскать съ адаевцевъ кибиточную подать за 1869 годъ по прежней норм, но, съ тмъ вмст, обязать ихъ съ будущаго 1870 года безотговорочно уплачивать подать по новому положенію и во всхъ отношеніяхъ подчиниться этому положенію.

Въ глазахъ адаевцевъ Рукинъ долженъ былъ представить уступку эту какъ исключительную милость къ нимъ русскаго правительства и новаго русскаго начальства. Циркуляръ его по этому поводу къ начальникамъ дистанцій Маяеву и Колбину составленъ съ достоинствомъ и съ полнымъ пониманіемъ дла.

Изъ оказанной милости адаевцы должны были видть, съ какою готовностью областное начальство приняло на себя ходатайство, по заявленію сардаровъ к біевъ, собиравшихся въ ноябр мсяц. Готовность эта служила яснымъ доказательствомъ заботливости новаго начальства объ ихъ благосостояніи и лучше всего подтверждала справедливость словъ, сказанныхъ приставомъ въ собраніи, что ‘назначеніе къ нимъ, вмсто прежнихъ султановъ-правителей, русскихъ чиновниковъ, сдлано въ тхъ видахъ, что послдніе всегда могутъ дйствовать съ большимъ безпристрастіемъ и, вникая въ нужды киргизскаго населенія, могутъ съ большимъ успхомъ ходатайствовать объ улучшеніи его положенія, такъ какъ они всегда ближе извстны правительству и, вслдствіе этого, пользуются боле полнымъ довріемъ, чмъ бывшіе султаны-правителя изъ киргизовъ’.

Объявляя адаевцанъ эту милость, полковникъ Рукинъ выражалъ надежду, что они окажутся достойными ея и отплатятъ съ своей стороны безусловнымъ повиновеніемъ новому начальству. При этомъ онъ предупреждалъ ихъ, что милостью этой они воспользуются въ такомъ только случа, если, при предстоящемъ създ біевъ, новое положеніе будетъ принято и введено до времени раскочеванія ауловъ, если же вновь встртится затрудненіе, то они лишатся не только этой милости, какъ не заслуживавшіе ея, но при всемъ своемъ нежеланіи начальство вынуждено будетъ въ такомъ случа прибгнуть къ мрамъ строгости, послдствія которыхъ должны быть хорошо извстны адаевцанъ изъ примровъ, бывшихъ въ минувшемъ лт (69 г.) въ степи Уральской области.

Вскор посл того, какъ объ этомъ было объявлено адаевцанъ, начальникъ верхней дистанціи, заурядъ-хорунжій Маяевъ, представилъ отъ управляющихъ отдленіями его дистанціи подписки въ томъ, что они съ подвдомственными имъ аулами принимаютъ новое положеніе, обязуются платить кибиточную подать за 1870 годъ по 3 руб. и по 50 ноп. на земскія повинности и исполнять все, что требуется отъ нихъ новымъ положеніемъ. Изъ числа управляющихъ отдленіями нижней дистанціи такія же подписки были представлены управляющими: Джитимековымъ отдленіемъ Аминджуломъ и Тубышевымъ отдленіемъ Буматомъ. Но такъ какъ послдній представилъ подписку безъ подписей мстныхъ начальниковъ и вліятельныхъ лицъ, то она была возвращена ему, съ тмъ, чтобы была представлена имъ за установленнымъ подписомъ. Въ то же время, были врные слухи, что въ скоромъ времени подобная же подписка Судетъ представлена ‘давно объ этомъ хлопотавшимъ’ управляющимъ Муауловымъ отдленіемъ Исою. За тмъ оставалось только одно Джинекеево отдленіе, о дятельности управлявшаго коимъ Кутума не было никакихъ свдній.

По мстнымъ условіямъ, не представлялось возможности примнить новое положеніе къ Мангышлакскому приставству во всей его точности и полнот. По новому положенію, волостные управители и аульные старшины должны назначаться по выбору, но не трудно было предвидть, что, при значительномъ разстояніи одного аула отъ другаго и при постоянномъ ихъ передвиженіи, собрать избирателей въ одно мсто было бы крайне затруднительно, да едва ли и возможно. При всемъ этомъ, выборное начало, если бы оно и было примнено къ Мангышлакскому приставству, въ административномъ отношеніи не общало выгодъ {Совершенно ошибочное мнніе уральскаго начальства, которое повело къ тому, что въ устраненіи выборнаго начала, дарованнаго народу, киргизы видли нарушеніе ихъ права и грубое отступленіе отъ положеніи.}. Начальникъ нижней дистанціи Болбинъ и нкоторые изъ управлявшихъ отдленіями вели себя двулично и не выказывали желаемаго усердія. Но нельзя было и надяться, что выборы, если бы они состоялись, были вполн благопріятны и выбраны были лица боле этихъ преданныя и усердныя. Притомъ, русскій приставъ въ короткое время своего управленія приставствомъ и при сродныхъ киргизамъ скрытности и лукавств, само собою, не могъ изучить своихъ новыхъ подчиненныхъ настолько, чтобы врно и безошибочно ногъ судить о степени ихъ преданности русскому правительству и сочувствія къ вводимому вновь порядку управленія. Напримръ, въ начал Рукинъ предполагалъ управлявшаго Джитимековымъ отдленіемъ Аманджула, вмст съ двумя другими, уволить отъ должности на то, что они долго не приступали къ сбору подати и не явились по его приглашенію въ фортъ для выслушанія и обсужденія новаго положенія. Но впослдствіи оказалось, что этотъ же самый Ананджулъ первый изъ управлявшихъ отдленіями нижней дистанціи представилъ подписку о принятіи его отдленіемъ новаго положенія. На основаніи этихъ соображеній положено было отдленія переименовать въ волости, а лицъ, завдующихъ ими, не прибгая къ выборамъ, назначить волостными управителями, аульные же старшины, если не представится особыхъ препятствій, должны быть назначены по выбору, въ противномъ же случа назначеніе ихъ предоставлялось въ верхней дистанціи Маяеву, по соглашенію съ волостными управителями {Это то суемудріе и разожгло страсти.}. Волостные управители должны были списки избраннымъ или назначеннымъ аульнымъ старшинамъ и біямъ представить на утвержденіе въ приставство, составить списки кибитковладльцамъ и при этомъ предостерегались, что, въ случа неправильности или утайки, они подлежали штрафу и удаленію отъ должности.

Такимъ образомъ, при введеніи положенія у адаевцевъ нарушителями положенія являются не киргизы, а ихъ начальство, замняя выборное начало назначеніемъ волостныхъ управителей отъ русской волости, и такое распоряженіе, противное духу реформы, исходило отъ тхъ же дятелей, что составляли вводимое положеніе. Фактъ поистин краснорчивый!

Если бы удалось покончить благополучно съ адаевцами, Рукинъ былъ намренъ потомъ приступить къ введенію новаго положенія и между туркменами. Здсь онъ не разсчитывалъ встртить особыхъ препятствій, потому что одно изъ отдленій, Игдырли, кочующее вблизи форта Александровскаго, уже заявляло о своей готовности принять новое положеніе. Что же касается туркменъ, кочующихъ близь Карабугаза и Киндерли, то изъ нихъ если и могла откочевывать къ Красноводску, то весьма незначительная часть, слдовательно, ущербъ былъ бы не великъ.

При откочеваніи ауловъ, которое у тамошнихъ киргизовъ начинается обыкновенно посл ихъ праздника Бурманъ-Байрама, приставъ предполагалъ выдать каждому волостному управителю, принявшему новое положеніе, свидтельство въ томъ, что ему съ ауломъ дано право на свободное кочеваніе на Эмбу и дале къ Уйду.

Маяевъ обязанъ былъ внушить также волостнымъ, чтобы они разсчитались съ претендателями по бывшимъ въ прошломъ лт барантамъ и грабежамъ.

Съ устройствомъ новаго порядка управленія необходимо было упразднитъ должности начальниковъ дистанцій. Но не дать никакого новаго назначенія Маяеву было бы не только неудобнымъ, но даже и несправедливымъ, потому что вся его дятельность по введенію новаго положенія служила несомнннымъ доказательствомъ его искренности и преданности.

Удаленный отъ должности Колбинъ былъ въ состояніи агитировать противъ насъ и при новыхъ, только что возникавшихъ, нашихъ отношеніяхъ къ мстному населенію и при полномъ нашемъ безсиліи поддержать порядокъ, если бы онъ былъ нарушенъ, могъ быть даже опаснымъ для насъ. Въ предупрежденіе могущихъ произойти отсюда неблагопріятныхъ послдствій, признано было за лучшее учредить при мангышлакскомъ пристав дв должности младшихъ помощниковъ пристава и назначить на эти должности Маяева и Колбина.

Вотъ въ какомъ положенія были дла на Мангышлакскомъ полуостров въ первой половин февраля мсяца 1870 года.

Во второй половин февраля между туркменами и киргизами, кочующими на Мангышлак, распространился слухъ, что новое положеніе ихъ не касается, что у нихъ долженъ остаться прежній порядокъ и кибиточную подать они должны платить, какъ прежде, т.-е. по 1 руб. 50 коп. Эту во всхъ отношеніяхъ пріятную для киргизовъ новость сообщилъ одинъ туркменскій старшина, бывшій передъ тмъ въ Красноводск и сопутствовавшій потомъ отряду, высланному оттуда на рекогносцировку къ Балканскому заливу. Старшина былъ настолько увренъ въ справедливости слышаннаго имъ, что ршился по этому поводу написать письмо къ полковнику Букину. Всякій, кому приходилось быть въ Киргизской степи, знаетъ, съ какою изумительною быстротой распространяются въ сред киргизовъ извстія всякаго рода, и поэтому неудивительно, что слухъ этотъ быстра распространился между киргизами, кочующими на Мангышлак.

Вскор Букинъ получилъ то же самое сообщеніе отъ Маяева и другихъ біевъ.

Слухъ этотъ соотвтствовалъ желаніямъ киргизовъ и имъ пріятно была ему врить. Букинъ предвидлъ, какой дурной оборотъ можетъ принятъ дло, если толки киргизовъ оставить безъ всякаго опроверженія. Но убдить киргизовъ въ полной неосновательности этого слуха было весьма трудно.

Букинъ думалъ, что въ его положеніи ничего не оставалось больше, какъ истолковать этотъ слухъ въ иномъ смысл и дать ему другой оборотъ. Онъ объяснилъ имъ, что слухъ этотъ если и справедливъ, то толька въ половину, и если на первое время кибиточная подать оставлена прежняя, то лишь у туркменъ, кочующихъ за предлами Мангышлакскаго приставства, не платившихъ прежде никакой подати русскому правительству, и что распоряженіе это не касается туркменъ и въ особенности киргизовъ, много лтъ уже состоящихъ въ русскомъ подданств и вошедшихъ въ составъ Мангышлакскаго приставства. Данное объясненіе не было особенно убдительно, но киргизы, повидимому, имъ удовлетворились.

1 марта киргизы должны были праздновать Курманъ-Байрамъ, по этому случаю Букинымъ былъ устроенъ киргизамъ той и скачка съ призами. Ему было извстно, что адаевцы посл этого праздника начинаютъ откочевывать въ мста своихъ лтнихъ кочевокъ.

Судя по доставленнымъ подпискамъ, новое положеніе было принято всми отдленіями бывшей верхней дистанціи и большею частью нижней. Приставъ, волей-неволей, на первыхъ порахъ долженъ былъ основываться единственно на этихъ подпискахъ и заявленіяхъ сомнительно преданныхъ и коварныхъ адаевскихъ начальниковъ, которые безъ ближайшаго контроля всегда готовы были уврять въ своей преданности и, въ то же время, ничего не длать въ пользу новаго порядка вещей. Такое положеніе длъ могло продолжаться до тхъ поръ, пока онъ самъ на мст не убдился бы въ врности того, что ему было извстно на бумаг. Чтобы сблизиться съ народомъ, убдиться въ степени его преданности и расположенія къ русскому правительству и видть, правильно ли вводится въ народ и прививается ли къ нему новое положеніе, Руину необходимо было лично обозрть хоть часть приставства. Кром того, поздка эта представлялась необходимою и во многихъ другихъ отношеніяхъ. Нужно было дать понять адаевцамъ, что русское начальство всегда будетъ въ состояніи появляться въ ихъ аулахъ, какъ для поврки дйствій мстныхъ начальниковъ, тамъ и для защиты тхъ, кои будутъ подвергаться обидамъ и притсненіямъ, и для наказанія виновныхъ. Адаевцы досел были вполн уврены, что они совершенно недосягаемы въ своихъ обширныхъ степяхъ и только поздка пристава бы могла убдить ихъ въ противномъ.

Рукинъ не врилъ преданности адаевцевъ и искренности большинства ихъ начальниковъ, но, по его мннію, адаевцамъ необходимо было принять новое положеніе потому, что въ такомъ только случа они могли въ предстоящемъ лт свободно кочевать на Эмбу, Сагизъ и Унлъ.

Кром этого, имъ было извстно, что половина отряда, высадившагося въ Красноводск, вышла къ Балканскому заливу для рекогносцироки стараго русла Аму-Дарьи до хивинскихъ предловъ, и они сообразили, что съ паденіемъ Хивы ихъ положеніе будетъ безвыходно и ямъ необходимо покориться и принять новое положеніе.

На основаніи всхъ этихъ соображеній Рукинъ ршился предпринять поздку по территоріи приставства, съ конвоемъ изъ двухъ офицеровъ, 1 урядника, 38 козаковъ и съ провіантомъ на 45 дней.

Вначал, повидимому, обстоятельства благопріятствовали Рукину и можно было надяться на успхъ и благопріятный исходъ. Волостные управители доставили безплатно подъ путевое довольствіе отряда 36 верблюдовъ и вообще старались выказать свое усердіе и преданность. Предположенное движеніе они признавали полезнымъ и, повидимому, готовы были оказать съ своей стороны содйствіе къ склоненію киргизовъ къ фактическому принятію новаго положенія. Рукинъ не могъ знать, насколько были искренни чувства и дйствія этихъ людей, только будущее могло показать, насколько сами они заслуживали доврія. Приставъ выступилъ изъ форта 15 марта. Маяевъ и нкоторые изъ волостныхъ управителей сопутствовали Рукину, Колбинъ вызывался выхать къ нему на встрчу, но приставъ, на основаніи прежняго образа дйствій Колбина, не надялся, чтобы онъ исполнилъ это.

Изъ форта Рукинъ предполагалъ направиться мимо полуострова Бузачи къ заливу Александръ-Бай. Сюда предполагалъ онъ вызвать туркменскихъ старшинъ и затмъ возвратиться въ фортъ. Все пространство, которое думалъ объхать приставъ, не было обширно, но вернуться въ фортъ онъ предполагалъ не раньше 25 апрля, потому что намренъ былъ употребить много времени на бесды съ киргизами, съ цлью разъяснить имъ новое положеніе.

Букинъ выступилъ изъ форта 15 марта, съ нимъ находились помощникъ пристава есаулъ Логиновъ, переводчикъ заурядъ-хорунжій Бекметевъ и киргизы: сардаръ Табышева отдленія Булатъ У раковъ (изъ нижней дистанціи), аульный старшина Кощей Имбердиновъ, Купай Дызбатуровъ, Уранъ Джавлиновъ, мулла Бура Исепаналовъ, изъ туркменъ аульный старшина Атандекъ Джамабуловъ и для прислуги 5 человкъ. Конвойный отрядъ былъ вооруженъ винтовками и снабженъ по 40 патроновъ на человка и провіантомъ на 45 дней и находился подъ командою хорунжаго Ливкина.

Изъ форта отрядъ направился къ бывшему Александровскому укрпленію. Первый привалъ былъ верстахъ въ 15 отъ форта, на урочищ Курупъ. 16 марта, пройдя верстъ 25, остановились ночевать, 17 дошли до колодцевъ Бурла. На этой станціи получены были первыя свднія о томъ, что киргизы приготовляются встртить отрядъ враждебно. Передъ приходомъ на колодцы былъ посланъ урядникъ Багайдинъ, съ однимъ козакомъ, въ киргизскій аулъ для покупки барановъ. Здсь Багайдинъ слышалъ разговоръ киргизовъ, въ числ коихъ были сардаръ Кулатъ и сынъ Маяева. Послдняго киргизы спрашивали: куда идетъ отрядъ, и прибавили, что ‘тамъ, на урочищ Ала-Турпа, собираются киргизы съ вами драться’. На вопросъ сына Маяева: отъ кого они слышали объ этомъ?— отвтили, что свднія эти получены ими отъ прозжихъ киргизовъ. Обо всемъ этомъ было передано полковнику Букину, но Кулатъ уврилъ, что свдніямъ этимъ нельзя дать вроятія.

Букинъ не обратилъ вниманія на эти слухи и продолжалъ идти впередъ.

18 марта, сдлавши переходъ верстъ въ 20, остановились при колодц Кунандсу. Здсь къ отряду присоединился Маяевъ и нсколько киргизовъ.

19 и 20 прошли не боле 16 верстъ. 19 числа, съ урочища Ушанъ-Копъ, Маяевынъ были посланы два киргиза разузнать, дйствительно ли собираются киргизы. 21 прошли верстъ 40 и остановились при колодц Усакъ. Сюда прибыли посланные Маяева и сообщили, что киргизы дйствительно собираются и собрались уже до 150 человкъ подъ предводительствомъ сардара Исы Тюленбаева и батыря Кара-Мурата Джулдыбаева. Вслдствіе этого, въ ночь съ 21 на 22, во время привала, были приняты нужныя предосторожности и въ эту же ночь верблюдовожакъ, киргизъ Кулатова отдленія, бжалъ и увелъ 5 верблюдовъ.

Но Букинъ или не поврялъ этимъ слухамъ, или же согласился съ увреніями Маяева, что киргизы если и соберутся, то при появленіи рускихъ, и особенно хорошо вооруженныхъ, разбгутся,— ршился идти впередъ.

На переход 22 числа начали уже показываться по сторонамъ небольшія группы киргизовъ, вслдствіе чего до предположеннаго мста отрядъ не дошелъ, а остановился въ мстности Инебуазъ-Кумарданъ, на дождевой вод. Здсь въ отрядъ пріхали два киргиза Табышева отдленія и передали, что на бузачахъ въ помощь Ис собираются киргизы отдленій Джимекеева и Джары. Въ этотъ же день явился въ отрядъ армянскій прикащикъ, живущій постоянно при форт, Давлетъ Колдыбаевъ и сообщилъ,что онъ былъ у Исы Тюленбаева, что у него собралось уже до 200 вооруженныхъ киргизовъ и что въ шайк есть до 30 ружей и 1 штуцеръ. Въ разговор съ нимъ Иса будто бы вымазалъ мнніе, что Руинъ и Маяевъ вводятъ новое положеніе неправильно, по своему произволу, а не по вол, правительства. Въ это время стало уже извстнымъ, что Иса Тюленбаевъ дйствуетъ не самъ собой, а подъ вліяніемъ и съ согласія бывшаго начальника нижней дистанціи Гафура Колбина.

Колдыбаевъ былъ обратно посланъ къ Ис, чтобы передать ему отъ Рукина, что если онъ сомнвается, пусть самъ прідетъ переговорить съ приставомъ, пусть онъ ничего не опасается, и ecu киргизы не пожелаютъ принять положенія, то отрядъ Рукина вернется обратно въ фортъ. Колдыбаевъ въ этотъ же день вернулся съ отвтомъ, что Иса не вритъ Руину и требуетъ, чтобы онъ далъ ему бумагу, удостовряющую въ врности и дйствительности новаго положенія, съ которой онъ подетъ въ Оренбургъ. Рукинъ снова отправилъ Колдыбаева къ Ис съ тмъ, что ecu онъ желаетъ хать степью, то ему будетъ данъ паспортъ, если же на пароход черезъ Астрахань, то получить и прогонныя деньги, что ему и было предлагаемо еще зимою. Колдыбаевъ возвратился 23 числа и передалъ, что Иса одинъ не желаетъ хать, а требуетъ, чтобы съ нимъ былъ отпущенъ Маяевъ. Руинъ отвчалъ, что отпуститъ и Маяева, если Иса дастъ четырехъ аманатовъ, названныхъ по именамъ. Посл этого Иса отказался хать и потребовалъ безусловной выдачи Маяева. Наконецъ, 23 числа впереди отряда была замчена шайка киргизовъ человкъ во 100, которые, впрочемъ, при приближеніи отряда отступали и не предпринимали еще никакихъ враждебныхъ дйствій.

Теперь уже нельзя было сомнваться во враждебныхъ намреніяхъ Исы и его сообщниковъ. Отрядъ былъ слишкомъ слабъ, чтобы дйствовать противъ киргизскихъ скопищъ, и, притомъ, походъ имлъ совершенно мирную цль и употреблять противъ киргизовъ оружіе не входило въ планъ Руина, а потому онъ посл небольшаго привала предпринялъ обратное движеніе въ фортъ.

До самаго ночлега (холодца Усакъ) шайка сопровождала отрядъ и на ночь расположилась въ полутора верстахъ, на сверъ отъ него, на высокой гор. Отсюда Колдыбаевъ былъ снова посланъ къ Ис передать ему отъ Рукина, что если онъ и истребитъ этотъ отрядъ, то русское правительство всегда будетъ въ силахъ наказать его за это, и потомъ Рукинъ требовалъ, чтобы отрядъ былъ пропущенъ въ фортъ. Къ вечеру, передъ закатомъ солнца, часть киргизовъ перехала на южную сторону и заняла довольно высокій курганъ, бывшій вн выстрловъ отряда. Нкоторые изъ киргизовъ начали было подъзжать ближе, но выставленные пикеты заставили ихъ удалиться. При наступленіи сумерокъ они снова стали приближаться съ разныхъ сторонъ, тогда полковникъ Рукинъ приказалъ стрлять, к киргизы не замедлили отвчать на выстрлы. Завязавшаяся, такимъ образомъ, перестрлка продолжалась до самаго разсвта. Изъ отряда въ это время былъ убитъ козакъ Звакинъ и дв лошади. Были ли убитые со стороны киргизовъ, за темнотою ночи видть было невозможно. Въ эту ночь былъ посланъ Рукинымъ киргизъ къ воинскому начальнику форта, съ извстіемъ о критическомъ положеніи отряда и съ просьбою прислать еще 20 козаковъ, орудіе и комплектъ патроновъ. 24 марта видно было, что вс верховые киргизы заняли прилежащія горы, а пшіе въ разныхъ мстахъ залегли за камни и стрляли по отряду, но безуспшно. Поутру ршено было измнить направленіе пути и отступать не прямо къ морю, а вдоль оврага, потому что киргизы заняли лежавшій впереди курганъ, мимо котораго проходила дорога, и тмъ отняли возможность продолжать отступленіе въ этомъ направленіи. Проводникомъ взялся быть самъ Маяевъ. Часовъ въ 10 утра шайка отступила и тмъ дала отряду возможность двинуться въ путь. Отрядъ направился вдоль оврага, впереди лежало ущелье, составлявшее единственный проходъ, и нужно было поспшить занять его. Киргизы поняли это намреніе и бросились было, чтобы предупредить отрядъ, но не осмлились подойти подъ выстрлы и, такимъ образомъ, дали возможность миновать узкую и извилистую часть оврага, который затмъ перешелъ въ равнину версты въ четыре шириною. Отрядъ прошелъ приблизительно 10 верстъ и во все это время шайка продолжала преслдованіе, такъ что козаки по временамъ должны были отстрливаться.

Затмъ отряду предстояло пройти еще небольшое ущелье. Киргизы послали впередъ трехъ джигитовъ занять его, Рукинъ, чтобы предупредить киргизовъ, послалъ впередъ урядника Багайдина съ 5 или 6 козаками. Двое изъ джигитовъ вернулись назадъ, третій же наврное былъ бы убитъ, но въ это время вся масса киргизовъ, скрывавшаяся за курганомъ, съ гикомъ понеслась: меньшая часть на Багайдина, а большая — во флангъ отряду. Произошла схватка, въ которой Багайдинъ былъ изрубленъ и нсколько козаковъ ранено.

Посл этой схватки киргизы раздлились на три партіи и заняли лежавшую на пути отряда высокую гору. Свободнымъ оставался одинъ оврагъ по направленію къ заливу Сары-Ташъ. Остановиться тутъ, вроятно, не было никакой возможности по недостатку воды и отрядъ снова долженъ былъ измнить направленіе и двинуться къ морю.

Отрядъ шелъ окруженный съ трехъ сторонъ киргизами и свободною оставалась только одна сторона, въ которую двигался отрядъ, но и та замыкалась высокою горой, взобраться на которую не было возможности.

Положеніе отряда, не сдлавшаго ни одной энергической попытки ударить на киргизовъ и отогнать ихъ, было критическое и Рукинъ, въ дйствіяхъ котораго уже не видно ни привычной ему энергіи, ни врной оцнки относительно положенія длъ, какъ говорятъ, по совту Маяева, приказалъ бросить верблюдовъ и лошадей. Приказаніе это было выполнено буквально и никто изъ отряда не взялъ съ собой ни сухаря. Вечеромъ, на одной изъ окрестныхъ горъ, была замчена отдльная партія киргизовъ, Маяевъ, предполагая, что это киргизы, которыхъ онъ ждалъ, поскакалъ къ нимъ, но на 200 саженяхъ былъ окруженъ и убитъ.

Рукинъ съ пшимъ отрядомъ, какъ видно, надялся еще добраться до моря, гд виднлись паруса рыбацкихъ лодокъ. Онъ разсчитывалъ выйти на берегъ, подозвать рыбаковъ к уплыть на лодкахъ въ фортъ.

Отрядъ прошелъ такимъ образомъ еще версты дв или три и до морскаго берега оставалось уже не боле двухъ-трехъ верстъ, но окончательное утомленіе людей и темнота не позволили продолжать путь. По приказанію Рукина, отрядъ взобрался на уступъ саженъ въ 50 вышиною и расположился на ночлегъ, укрывшись за большими камнями. Тутъ не было ни воды, ни продовольствія.

Передъ разсвтомъ съ киргизской стороны, надо полагать, самъ Иса сталъ кричать и вызывать къ себ бывшаго въ отряд вожакомъ и скрывшагося въ эту ночь Кусума Мурзабаева. На крикъ вышелъ къ Ис служащій при управленіи переводчикомъ заурядъ-хорунжій Бекметевъ. Онъ передалъ ему отъ имени Рукина, что Маяевъ убитъ, верблюды к лошади Козаковъ брошены и что Мурзабаевъ бжалъ. Если у киргизовъ есть убитые, говорилъ Бекметевъ, то и у козаковъ также есть убитые и раненые киргизами, и просилъ отъ имени Рукина пропустить безпрепятственно отрядъ въ фортъ. Иса отвчалъ, что онъ самъ собой этого ршить не можетъ, а предварительно переговоритъ по этому поводу съ народомъ, и съ этими словами ушелъ въ шайку. Черезъ четверть часа онъ выслалъ двухъ лошадей за Рукинымъ и Логиновымъ и просилъ ихъ пріхать къ нему для переговоровъ. При этомъ общалъ выдать обратно лошадей и верблюдовъ и пропустить, отрядъ въ фортъ.

Пріхавшіе съ лошадьми киргизы дали клятву, что нападать больше не будутъ. Они объявили также, что имъ хотлось единственно смерти Маяева, и такъ какъ они этого достигли, то враждовать съ русскими боле они не имютъ причинъ.

Рукинъ принялъ предложеніе, пригласивъ съ собою есаула Логинова, хорунжаго Ливкина, переводчика Бекметева и урядника Макарова, и вс вмст отправились къ киргизамъ, сгруппировавшимся въ полуверст отъ отряда. По прізд ихъ пригласили ссть на кошму и угощали чаемъ. Рукинъ спросилъ Ису: что заставило его возставать? Иса отвчалъ, что киргизъ Давлетъ (вроятно, упомянутый выше Колдыбаевъ) предупредилъ его, что отрядъ идетъ съ цлью разграбить его аулъ и имущество. Рукинъ доказывалъ, что это неправда и чистая выдумка. Затмъ высказалъ т же доводы, какіе были приведены Ис при начал переговоровъ Бекметевымъ и повторилъ просьбу выдать обратно лошадей и верблюдовъ и пропустить отрядъ. Иса общалъ исполнить эту просьбу, но съ условіемъ, чтобы отрядъ положилъ оружіе, и прибавилъ, что требованіе это онъ заявляетъ единственно въ тхъ видахъ, чтобы отнять у козаковъ возможность напасть на киргизовъ во время пути, и что посл того, какъ козаки положатъ оружіе, обезоружатся и киргизы. Рукинъ сталъ настаивать, чтобы киргизы обезоружились первые. Иса согласился. По разсказамъ Козаковъ, черезъ часъ посл того, какъ Рукинъ, Логиновъ и прочіе ушли къ кмргизанъ, пришелъ въ отрядъ бывшій вахмистромъ урядникъ Макаровъ съ приказаніемъ отъ полковника Рукина, чтобы вс козаки шли туда же (къ киргизамъ). Козаки отвтили, что не довряютъ адаевцамъ, видятъ съ ихъ стороны обманъ, и не пошли. Съ.этимъ отвтомъ Макаровъ и отправился обратно. Посл этого съ тмъ же приказаніемъ явился въ отрядъ хорунжій Лникинъ, но получилъ тотъ же отвтъ. Наконецъ, приходитъ санъ полковникъ Рукинъ, но ему удалось склонить къ этому только половину отряда, другая же половина осталась на мст. Рукинъ приходитъ во второй разъ и просьбами и угрозами заставилъ слдовать за собой и этихъ послднихъ. ‘Вы, между прочимъ,— говорилъ онъ имъ,— не исполнили моей просьбы, не хотите исполнить и приказанія, такъ знайте же, что, по возвращеніи въ фортъ, я донесу объ этомъ начальству и вы за упорство, какъ бунтовщики, будете разосланы по разнымъ полкамъ. Мн моя собственная жизнь не дешевле вашей, если вы пропадете, такъ и я пропаду, а скоре всего мы вернемся въ фортъ, возвративши лошадей и верблюдовъ, брошенныхъ нами’. Эти слова и поступки Рукина доказывали полное незнакомство его съ тми, съ кмъ довелось ему имть дло.

Въ то время, какъ шли въ киргизскую шайку, козаки всми мрами старались убдить Рукина не довряться киргизамъ и просиди позволенія примкнуть къ гор, чтобы, въ случа необходимости, удобне было защищаться. Рукинъ не дозволилъ, говоря, что это совершенно излишне, ибо де мы въ такомъ положеніи, безъ пищи и питья, защищаться и долго держаться не поженъ.

Когда козаки пришли въ киргизскую шайку, то Иса приказалъ дать имъ воды и сухарей. Потомъ, по его же приказанію, киргизы побросала оружіе и отъхали назадъ. Иса посл этого обратился къ Рукину и потребовалъ, чтобы онъ приказалъ козакамъ сдлать тоже. Тутъ снова начался споръ. По показанію Бекнетева, Рукинъ съ Логиновымъ подошли въ это время къ козакамъ и начали уговаривать ихъ сложить оружіе. Козаки со слезами умоляли Рукина не длать этого и не врить киргизамъ, говорили, что лучше умереть съ оружіемъ въ рукахъ, чмъ дать перебить себя безоружныхъ. Но Рукинъ настоялъ на своемъ и оружіе было сложено и покрыто кошмою, на которую сли три или четыре киргиза. Есаулу Логинову было приказано Букинымъ оставаться при сложенномъ оружіи. Затмъ Иса обратился къ козакамъ и сказалъ имъ, чтобы они шли разбирать своихъ лошадей и имущество, брошенное ими наканун и подобранное адаевцами.

Козаки поняли, что это длается единственно съ намреніемъ отвлечь ихъ отъ оружія, и не пошли. Между тмъ, къ этому времени около козачьяго оружія набралась уже толпа безоружныхъ киргизъ, человкъ въ 30, которые, чтобы не обратить вниманія козаковъ, подходили по одному. Когда обманъ сдлался яснымъ, козаки бросились было къ оружію, но были оттснены этою толпой. Рукинъ въ это время ходилъ саженяхъ въ 25 отъ козаковъ, держа правую руку въ карман, а Ливкинъ сидлъ на кошм. Перваго схватили есаула Логинова, стоявшаго у оружія. Затмъ Иса крикнулъ ‘алла’ и тмъ подалъ сигналъ къ нападенію. Сначала бросились на козаковъ безоружные киргизы, но потомъ выскочили сидвшіе неподалеку въ засад и присоединились къ нимъ боле ста человкъ вооруженныхъ. Рукинъ и Ливкинъ въ этотъ моментъ перебжали къ козакамъ. Первый, по словамъ очевидцевъ, съ словами, что мертвое тло ничего не увидитъ и не услышитъ, застрлился изъ револьвера. Въ глазахъ козаковъ киргизы бросились на трупъ Рукина и раздли его. Что было дале, о томъ участвовавшіе въ этой несчастной катастроф не могутъ сообщить обстоятельныхъ свдній. Началась общая свалка, козаки перемшались съ киргизами и каждый знаетъ только то, что было съ нимъ самимъ, и не можетъ сказать, что было съ его товарищами. Достоврно одно только, что т, которые сопротивлялись (какъ, напримръ, козакъ Соболевъ), убиты, остальныхъ киргизы перевязали и, какъ добычу, подлили между собой.

Такъ окончилось это дло, правдивый разсказъ о которомъ не можетъ не возбуждать глубоко-грустныхъ чувствъ.

Выше было замчено, что въ ночь съ 23 на 24 полковникомъ Рукинымъ былъ посланъ къ воинскому начальнику форта киргизъ съ извстіемъ, что отрядъ окруженъ, к съ просьбой прислать еще 20 казаковъ, одно орудіе и комплектъ патроновъ. Киргизъ этотъ 24 числа, часовъ въ 5 вечера, прибылъ въ фортъ. Воинскій начальникъ по письму Рукина немедленно командировалъ 20 козаковъ при урядник и трехфунтовый единорогъ съ однимъ фейерверкеромъ и пятью канонирами, подъ командою Есаула Колесникова. Часовъ въ 11 ночи отрядъ этотъ выступилъ изъ форта, имя проводниками муллу изъ татаръ Бердикежа и сына заурядъ-хорунжаго Маяева. Отрядъ спшилъ насколько позволяла мстность и силы лошадей, бывшихъ подъ орудіемъ и козаками, и только въ 6 часовъ утра остановился часа на 1 ¹/₂ на урочищ Іанъ Аба, верстахъ въ 30 отъ форта. На второмъ переход лошади уже до того изнурились, что едва шли и на смну усталыхъ были взяты изъ лежавшаго на пути аула Маяева 1 лошадь и 1 верблюдъ. 25 числа прошли верстъ 40 и остановились на урочищ Уйра. Въ это время пріхалъ въ отрядъ киргизъ адаевскаго рода Давлетъ и передалъ, что полковникъ Рукинъ съ отрядомъ взятъ въ плнъ, заурядъ-хорунжій Маяевъ убитъ, что вс козаки раздлены между киргизами и что мстности, гд былъ Рукинъ, отрядъ не найдетъ, и совтовалъ отряду вернуться назадъ. Но Есаулъ Колесниковъ не далъ этому вроятія и пошелъ впередъ. Посл этого начали встрчаться вооруженные киргизы и, несмотря на то, что отъ этихъ встрчныхъ приходилось уже не разъ слышать ту же нерадостную всть, отрядъ, все-таки, продолжалъ идти впередъ. Подходя въ урочищу Уири-желъ (вблизи Сары-Ташъ), отрядъ долженъ былъ спуститься съ такой крутизны, что везти орудіе на лошадяхъ было невозможно и оно было спущено на рукахъ. Отойдя съ полверсты отъ этого мста, отрядъ встртилъ киргиза, сопровождавшаго тло убитаго заурядъ-Хорунжаго Маяева. Киргизъ этотъ еще разъ разсказалъ, что все кончено и что на мст, гд былъ отрядъ Рукина, русскихъ никого нтъ. Вожакъ, бывшій при отряд (мулла), поговоривши о чемъ-то съ этимъ киргизомъ, отказался вести отрядъ дале. Сынъ Маяева, увидвши трупъ своего отца, совершенно растерялся и объявилъ, что онъ не знаетъ, гд теперь находится отрядъ полковника Рукина, и просилъ Есаула Колесникова отпустить его въ аулъ. Безъ вожаковъ Колесниковъ, ршительно не зная мстности, если бы и пошёлъ впередъ, то едва ли бы напалъ на слдъ отряда Рукина.

Въ залив Сары-Ташъ, не подалеку отъ котораго взять былъ отрядъ Рукина, въ это время находились лодки рыбопромышленниковъ, производившихъ тутъ рыболовство. Какъ всегда, такъ и на этотъ разъ, рабочими у нихъ были преимущественно киргизы. Какъ только до рабочихъ на судахъ донеслась всть объ участи, постигшей Рукина и его отрядъ, они перерзали хозяевъ и завладли ихъ лодками. Затмъ разбжались вс киргизы, бывшіе въ работникахъ у рыбопромышленниковъ и торговцевъ при форт. Нужно было опасаться, что киргизы, захвативши лодки, прервутъ сообщеніе форта моремъ и тмъ поставятъ его и его гарнизонъ въ крайне стснительное положеніе. Въ это время коменданту уже было извстно, что киргизы намрены въ большихъ силахъ напасть на самый фортъ. По первымъ свдніямъ они намревались прежде начатія осады набрать возможно большее количество скота, чтобы продовольствоваться имъ во время осады, и продолжительною осадой надялись принудить гарнизонъ къ сдач.

Въ виду этихъ обстоятельствъ, положеніе форта нельзя было считать вполн безопаснымъ: гарнизонъ его, прежде довольно значительный, по ходатайству бывшаго оренбургскаго генералъ губернатора Безака, единственно въ экономическихъ соображеніяхъ, былъ доведенъ до ничтожной цифры и въ данное время состоялъ всего изъ двухъ сотенъ пшихъ Козаковъ (включай сюда и выбывшихъ съ Букинымъ) и двадцати артиллеристовъ. Въ оборонительномъ отношеніи укрпленія форта представляютъ также нкоторые недостатки и неудобства. Поэтому начальствомъ Уральской области немедленно приняты были вс возможныя мры къ обезпеченію форта и, вообще, нашего положенія на Мангышлак.

По полученіи первыхъ свдній о тамошнемъ положеніи длъ, было предпринято ходатайство о посылк подкрпленій съ Кавказа и о предоставленіи въ распоряженіе областнаго начальства парохода для поддержанія быстрыхъ и постоянныхъ сношеній съ фортомъ и для прекращенія морскихъ грабежей и разбоевъ, ожидавшихся со стороны киргизовъ. Въ случа, если бы посылка войскъ съ Кавказа оказалась почему-либо неудобной или невозможной, предположено было послать отрядъ изъ Уральской области, какой представится возможность собрать.

Въ предупрежденіе, чтобы волненіе не распространилось и на киргизовъ Гурьевскаго узда, предположено было назначить въ распоряженіе узднаго начальника два орудія, сотню Козаковъ одну роту стрлковъ.

До 3 апрля адаевцы сосредоточивались на балк, при прсныхъ колодцахъ, верстахъ въ 6 отъ форта, и ограничивались тнь, что разъзжали по окрестныхъ горамъ мелкими партіями. Въ 9 часокъ утра этого дня они показались на горахъ, съ восточной стороны форта. Когда они приблизились на пушечный выстрлъ, въ нихъ брошено было нсколько гранатъ, посл чего скопище отхлынуло отъ форта и ринулось на Николаевскую станицу, лежащую въ 4 верстахъ отъ крпости. Большая часть поселенцевъ успла укрыться на лодкахъ, вс же не успвшіе уйти были захвачены или перебиты, станица разграблена и сожжена. Въ это время разрушены два дорого стоившіе маяка: нижній (входныя) Тюкъ-караганскій и верхній, отстоявшій на 12 верстъ отъ форта. 4 и 5 апрля киргизы продолжали грабить и жечь поселеніе и, кром этого, разграбили нагруженныя товаромъ армянскія лодки, которыя не моули уйти въ море по неимнію лоцмановъ, обязанности коихъ прежде обыкновенно исполняли киргизы, теперь разбжавшіеся или ушедшіе въ шайки. Самыя лодки были сожжены, потому что снасти на нихъ были испорчены и киргизы не могли употребить ихъ въ дло. Одна изъ нихъ, впрочемъ, была киргизами исправлена и 5 числа киргизы вышли на этой лодк изъ бухты. Не въ далек стояла казенная почтовая лодка съ шестью козаками, не могшая отправиться за противными втрами. Козаки перебрались на подъздную лодку и на веслахъ уплыли къ поселенскимъ лодкамъ, стоявшимъ въ мор, а казенная лодка осталась, такимъ образомъ, киргизамъ. 6 числа, около 4 часовъ пополудни, на горахъ около форта снова показались толпы киргизъ, начавшія спускаться къ форту. Съ 2, 3, 4 и 5 бастіоновъ по киргизамъ былъ открытъ сильный огонь ядрами и гранатами, а козачья сотня No 1 встртила ихъ огнемъ изъ нарзныхъ ружей. Киргизы, стоявшіе на горахъ вн выстрловъ, видя, что съ этой стороны подойти къ форту невозможно, бросились было къ бывшему флагъ-штоку съ намреніемъ занять его, но комендантъ форта немедленно отрядилъ 20 Козаковъ и урядника, которымъ удалось предупредить киргизовъ и занять этотъ важный пунктъ прежде ихъ. Подскакавшихъ потомъ киргизовъ козаки встртили частыми ружейными выстрлами и съ урономъ заставили отступить къ горамъ. Пальба изъ крпости въ этотъ день не прекращалась до самаго заката солнца. Выстрлы, по показанію очевидцевъ, не совершенно пропадали даромъ и въ горахъ видны были убитыя киргизскія лошади. Гарнизонъ форта во всю эту печь былъ на стнахъ.

7 апрля адаевцы ничего не предпринимали противъ форта и день этотъ былъ употребленъ гарнизономъ на усиленіе оборонительныхъ средствъ крпости: на бывшій флагъ-штокъ, къ внутреннимъ воротамъ, въ нижнее укрпленіе и на 8 бастіонъ, для усиленія огня противъ оренбургскихъ воротъ, было поставлено по одному трехъ-фунтовому орудію.

Киргизскимъ скопищемъ, какъ оказалось, предводительствовалъ тотъ же Иса Тюленбаевъ. Въ этотъ же день, часовъ въ 11, съ письмомъ отъ аего къ коменданту явился киргизъ Курджанъ, посланный за нсколько дней передъ тмъ майоромъ Зеленинымъ съ письмами къ тремъ вліятельнымъ киргизамъ. Въ письмахъ этихъ Зеленинъ убждалъ ихъ употребитъ свое вліяніе и вразумить бунтовщиковъ, совтовалъ имъ отдлиться отъ нихъ и, въ доказательство своихъ добрыхъ намреній, пріхать къ нему въ фортъ. Посланный этотъ былъ схваченъ, доставленъ къ Ис, письма отъ него отобраны и, такимъ образомъ, не дошли по адресу.

Иса въ своемъ письм къ коменданту требовалъ выдачи возвратившагося изъ отряда Рукина не разъ упомянутаго уже выше Кусума Муравьева и добровольно оставшагося въ форт со всмъ семействомъ Еоппая, а также и подателя письма. Съ своей стороны Иса общалъ возвратить нашихъ плнныхъ и прибавилъ, что отвта онъ будетъ ждать только сутки.

Нужно было слишкомъ быть доврчивымъ, чтобы поврить общаніямъ Исы. Ясно было, что онъ желаетъ только выманить изъ форта нужныхъ ему киргизовъ, которые, оставаясь въ форт, были какъ бы заложниками. Майоръ Зеленинъ отвтилъ, что онъ отпуститъ киргизовъ въ такомъ только случа, если Иса вышлетъ прежде нашихъ плнныхъ. Иса въ своемъ отвт на это письмо уже не упоминаетъ о плнныхъ, а требуетъ выдачи киргизовъ, а для отвта назначилъ уже только двухчасовой срокъ. Майоровъ Зеленинымъ былъ посланъ ему приличный отвтъ, и посланный больше не возвращался. Этимъ кончились переговоры.

Между тмъ, киргизы, которые были посылаемы къ Ис, разсказывали, что шайка состоитъ боле чмъ изъ тысячи человкъ и что киргизы намреваются съ двухъ сторонъ напасть на армянскій базаръ, разграбить его и сжечь. Передавали также, что будто бы киргизы въ убжденіи, что посл всхъ, совершенныхъ ими злодйствъ, они не могутъ уже разсчитывать на прощеніе, какъ бы по пословиц ‘семь бдъ — одинъ отвтъ’, ршились умереть или взять фортъ.

По полученіи этихъ свдній все вниманіе гарнизона было обращено на защиту армянскихъ домовъ и казенныхъ складовъ (овса, сна и дровъ), бывшихъ въ нижнемъ укрпленіи. Ночь была съ вечера очень темная и можно было опасаться, что киргизы могутъ подойти не замченными. Гарнизонъ форта былъ такъ малочисленъ, что нельзя было предпринять въ этомъ случа серьезной вылазки и надяться на успхъ, а потому оставалось защищать нижнее укрпленіе лишь артиллерійскимъ и ружейнымъ ‘гнемъ. Угрожавшая опасность и малочисленность гарнизона вынудили коменданта вооружить рабочую и лазаретную команды и дать въ руки оружіе всмъ, кто только могъ владть ямъ: вооружены были писаря, метеорологисты, причетники и армяне. Кром этого, всему гарнизону были выданы солдатскія ружья, на тотъ случай, чтобы при приступ или въ рукопашной схватк можно было дйствовать штыками.

Нападеніе было сдлано со стороны сада. Киргизы, укрывавшіеся за горой, на которой была прежде батарея, вышли и быстро двинулись жъ воротамъ. Посл сигнальныхъ выстрловъ съ четырехъ бастіоновъ крпости и съ бывшаго флагъ-штока былъ открытъ сильный артиллерійскій огонь, а со стны, обращенной къ базару, въ то же время производимся ружейная стрльба.

Несмотря на все это, киргизы успли ворваться въ улицы базара и начали ломать двери домовъ и лавокъ. Посл этого оставалось только открыть огонь картечью и гранатами по улицамъ и домамъ. Чтобы выстрлы были, по возможности, врны, для освщенія обстрливаемой мстности бросали брандскугели, которые, впрочемъ, приносили мало пользы,, пускались даже конгревовы ракеты, но, не взирая на всю эту канонаду, киргизы продолжали грабить. Одновременно съ этимъ было сдлано нападеніе на фортъ съ восточной стороны: киргизы залегли за камни и стрляли по форту изъ винтовокъ, пули ихъ падали по всему форту, но ни убитыхъ, ни раненыхъ не было.

Въ 12 часу показалась луна, стрлять можно было врне, вслдствіе этого грабежъ нсколько утихъ и киргизы начали разбгаться въ разныя стороны. Въ 5 часовъ утра грабежъ совершенно прекратился, киргизы удалились и зажгли только одинъ домъ и одну лавку.

Поутру оказалось, что первые отъ воротъ дома и лавки были разграблены, все, что можно было унести, унесено, остальное же все перебито и переломано. Видна была кровь, но тлъ не осталось ни одного.

Смлое нападеніе киргизовъ на армянскій базаръ въ ночь съ 7 на 8 апрля дало понять коменданту и гарнизону форта, что положеніе длъ становится съ часу на часъ боле и боле серьезнымъ, нежели полагали, прежде. 8 числа, въ 10 час. утра, былъ составленъ изъ всхъ наличныхъ офицеровъ и чиновниковъ военный совтъ, съ цлью установить возможно полное единодушіе въ дйствіяхъ и распоряженіяхъ и чтобы не упустить изъ вида ни одного изъ средствъ, могущихъ служить усиленію обороны форта. Между прочивъ, оказалось, что въ прошедшую ночь растрачено было такъ много зарядовъ и патроновъ, что если бы продолжатъ тратить ихъ въ томъ же количеств, то всего запаса хватило бы не боле какъ на недлю. Въ эту ночь было выпущено до 2 тыс. ружейныхъ патроновъ и боле 25 зарядовъ на каждое орудіе. Вслдствіе этого, нижнимъ чинамъ было строго воспрещено стрлять безъ приказанія и положено было стрлять только въ тхъ случаяхъ, когда будетъ очевидно, что зарядъ не пропадетъ безъ пользы. Такъ какъ защитить базаръ, а равно и казенные склады овса, сна и дровъ, находившіеся въ такъ называемомъ нижнемъ укрпленіи, оказалось невозможнымъ, то и положено было защищать лишь самый фортъ {Перевезти складъ дровъ и сна въ фортъ, какъ требовалось инструкціей военнаго губернатора, оказалось невозможнымъ по недостаточности перевозочныхъ средствъ при гарнизон, а равно и потому, что при значительности запасовъ сна и дрова ими пришлось бы совершенно стснить внутреннее пространство форта.}.

Почти весь день (8 ч.) гарнизономъ былъ употребленъ на усиленіе оборонительныхъ средствъ крпости и на заготовленіе воды, сна, дровъ и т. п. Все, что можно было успть взять изъ нижняго укрпленія, было въ этотъ день перенесено въ фортъ. Главныя ворота были завалены камнями, по бастіонамъ и въ другихъ удобныхъ мстахъ было поставлено до 12 орудій и вообще крпость была приведена въ возможно лучшее состояніе, по крайней мр, усилена настолько, насколько позволяли это ея запасы и силы гарнизона. Работы прекратились только подъ вечеръ, когда изъ балокъ вышла партія киргизовъ и направилась къ форту съ южной стороны. Киргизы имли съ собой навьюченныхъ верблюдовъ и расположились на высокой гор, верстахъ въ 3 ¹/₂ отъ форта, вроятно, съ цлью наблюдать за крпостью. Потомъ они показались въ саду, зажгли построенный здсь домъ священника и, вроятно, съ тмъ же намреніемъ подъхали къ чигирямъ, но пущенныя изъ ¹/₄ пудоваго единорога дв гранаты заставили ихъ оставить садъ, и чигири, такимъ образомъ, были спасены.

8 же числа въ мор, противъ форта, была замчена пора. Комендантъ, предполагая, что лодка принадлежитъ киргизамъ, въ виду настоятельной необходимости извстить кого слдуетъ объ опасномъ положеніи форта, ршился во что бы то ни стало отбить ее. Но лодка оказалась принадлежащей купцу Франгулову и съ ней были отправлены черезъ Астрахань телеграммы: командующему войсками оренбургскаго военнаго округа и военному губернатору Уральской области.

Здсь у мста будетъ сказать, что, по полученіи первыхъ свдній о неблагопріятномъ положеніи длъ на Мангышлак, военный губернаторъ области просилъ астраханскаго губернатора сообщить ему по телеграфу получаемыя съ Мангышлака свднія и съ тхъ поръ между Астраханью, Оренбургомъ и Уральскомъ завязались довольно оживленныя сношенія. 10 апрля была получена тревожная телеграмма отъ майора Зеленина, а 11 изъ Оренбурга было получено извстіе, что 8 числа командировано изъ Петровска въ фортъ Александровскій дв роты и два орудія и что начальникомъ войскъ на Мангышлак назначенъ графъ Кутайсовъ.

Комендантъ, при появленіи парохода, приказалъ поднять флагъ, давая тмъ знать, что фортъ еще существуетъ. На встрчу парохода, на берегъ было послано 10 верховыхъ козаковъ, въ это время коменданту не было еще извстно: были ли на пароход войска или нтъ. Когда первый транспортъ солдатъ вышелъ на берегъ и пошелъ къ форту, киргизы внимательно слдили за нимъ, порывались даже напасть, но удержались. Затмъ, въ глазахъ киргизовъ, вышли на берегъ и прошли въ фортъ еще два транспорта. Прибытіе свжихъ войскъ такъ подйствовало на киргизовъ, что, проводивши глазами послдній транспортъ, они быстро отхлынули отъ форта и ускакали въ горы.

10 числа утромъ явился киргизъ, посланный въ послдній разъ комендантомъ съ письмомъ къ Ис. Изъ его разсказовъ было видно, что за прибытіемъ парохода слдилъ самъ Иса. Сначала киргизы предполагали, что на пароход прибыла сотня уральскихъ козаковъ на смну другой, уже выслужившей свой срокъ. Когда же Иса увидалъ, что пріхали, во-первыхъ, не козаки, а, во-вторыхъ, и гораздо больше, чмъ сотня, то сказалъ своимъ, что ‘теперь нападать больше нельзя’, и киргизы въ тотъ же день удалились въ горы. Они, какъ разсказывалъ этотъ киргизъ, намрены были 9 числа окончательно сжечь нижнее укрпленіе и бывшіе въ немъ запасы, а 10 — напасть со всхъ сторонъ на самый фортъ.

11 апрля былъ усмотрнъ въ мор другой пароходъ, на которомъ прибылъ графъ Кутайсовъ.

Во время бывшихъ безпорядковъ торговцы изъ армянъ были почти совершенно разорены: бараны угнаны, лодки съ товаромъ, рыбою и тюленемъ уничтожены, въ домахъ уцлло очень и очень немногое, поселенцы Николаевской станицы совершенно обнищали. Въ то время нельзя еще было опредлить, кто изъ нихъ остался въ живыхъ и много ли погибло. Съ приходомъ парохода находили трупы мужчинъ и женщинъ, страшно изуродованные. Однимъ словомъ, опустошеніе, причиненное киргизами, было ужасное и на мст слободки остались почти одни закоптлые камни.

X.
Положеніе длъ въ степяхъ Уральской Тургайской области лтомъ 1870 года.— Поздка главнаго начальника края.— Дйствія отрядовъ подполковниковъ: Саранчева и Байкова.— Усмиреніе степи.— Послдствія бунта для киргизовъ, средне-азіатской торговли и для государства.— Отголоски общественнаго мннія по поводу событій, совершившихся въ степи въ 1869 и 1870 годахъ.— Комитеты 1871 года.— Заключеніе {Оффиціальные документы и дла главнаго управленія краемъ, извстія Русскаго Инвалида и Правительственнаго Встника и корреспонденцій другихъ газетъ.}.

Для охраненія спокойствія между киргизами Уральской области и для предупрежденія вторженія сюда шаекъ возмутившихся на Мангышлак адаевцевъ, съ весны 1870 года выслано было отъ оренбургскаго округа нсколько отрядовъ за Эмбу, въ пространство, лежащее между Каспійскимъ и Аральскимъ морями.

Независимо отъ этихъ мръ главный начальникъ края призналъ необходимымъ произвести личный осмотръ степей посл мятежа 1869 г. Съ этою цлью въ ма мсяц генералъ-адъютантъ Крыжановскій, подъ конвоемъ 100 козаковъ, выступилъ въ степь, предполагая совершить поздку до Аральскаго моря, но неудобства степнаго похода и жаркое время дурно повліяли на здоровье генералъ-губернатора и принудили его отказаться отъ мысли двинуться изъ Уральскаго укрпленія къ Аралу и заставили возвратиться въ Оренбургъ. Впрочемъ, поздка главнаго начальника края не осталась безъ послдствій: нсколько ауловъ непокорныхъ киргизъ принеся, чрезъ особую депутацію, повинную и изъявили желаніе принять новое положеніе {На поздку генералъ-губернатора отпущено было около 20 т. руб.}.

Между тмъ, отряды, высланные въ степь, въ продолженіе большей части лта, нигд не встртивъ мятежническихъ шаекъ, спокойно занимались рекогносцировками мало извстныхъ степныхъ пространствъ. Но въ конц лта часть адаевцевъ, удалившихся посл возмущенія съ Мангышлака, появилась на низовьяхъ рки Эмбы и на сверныхъ окраинахъ Усть-Урта, и появленіе этихъ скопищъ нсколько встревожило администрацію. Правда, нкоторые аулы адаевцевъ явились съ изъявленіемъ покорности, но большая часть оставалась въ неопредленномъ положеніи, и потопу отрядамъ было поручено вытснить непокорныя волости изъ предловъ, занятыхъ мирными киргизами.

Въ западной части степи, прилегающей къ сверо-восточному берегу Каспійскаго моря, дйствовалъ отрядъ подполковника генеральнаго штаба Саранчева (три роты и дв сотни Козаковъ при двухъ орудіяхъ), которому и удалось, посл успшной стычки у озера Масше, прогнать адаевцевъ съ низовьевъ Эмбы. Вслдъ за этою стычкой въ отрядъ этотъ были доставлены семь человкъ нашихъ плнныхъ, трое изъ команды, захваченной съ полковникомъ Рукинымъ при начал возстанія (въ числ ихъ есаулъ Логиновъ) и четверо поселянъ изъ Александровскаго форта. Другими удачными поисками были разогнаны аулы, скрывавшіеся у морскихъ береговъ. Исполнивъ, такимъ образомъ, свое дло, отрядъ этотъ, раздлившись на дв части, возвратился въ Гурьевъ-городокъ Уральской области и въ Уильское укрпленіе.

Очистить отъ шаекъ сверную окраину Усть-Уртской плоской возвышенности поручено было отряду подполковника Байкова (дв роты пхоты, дв сотни Козаковъ и два конныхъ орудія), стоявшему у самой окраины Усть-Урта, при уроч. Джебысн, близъ р. Чеганъ. Поднявшись въ конц іюня на чинкъ Усть-Урта, отрядъ пришелъ къ западной оконечности песковъ Аснантай-Матай, обслдовалъ эти пески, перешелъ затмъ жъ пескамъ Самъ и оттуда, чрезъ урочище Учь-Сай, возвратился на прежнюю свою стоянку на р. Чеганъ. Во время этого похода (занявшаго 23 дня) неоднократно встрчаемы были отрядомъ мелкія шайки адаевцевъ, аулы которыхъ спшили скрыться такъ быстро, что побросали по пути значительную часть своего имущества. Посл четырехъ незначительныхъ стычекъ вс скопища были разсяны. По исполненіи своего порученія, отрядъ подполковника Байкова предпринялъ обратное движеніе въ Эмбенскій постъ. Отрядъ слдовалъ двумя эшелонами, одинъ, большій по числительности, состоялъ подъ командою Байкова и шелъ впередъ, другой, состоявшій изъ тяжестей отряда подъ прикрытіемъ 20 козаковъ, шелъ сзади. О шайкахъ не было никакихъ слуховъ, и киргизскихъ маяковъ (пикетовъ) нигд не было видно, такъ что отрядъ могъ разсчитывать возвратиться совершенно покойно. Но не такъ вышло въ дйствительности: едва киргизы узнали объ удаленіи сильнаго эшелона отъ транспорта, слдовавшаго сзади подъ ничтожнымъ прикрытіемъ, какъ вознамрились сдлать на него нападеніе.

25 іюля (на второмъ переход) близь уроч. Чаграя передній патруль нашъ замтилъ киргизовъ, спускавшихся съ чинка, число которыхъ быстро возростало. Фейерверкеръ Коржовъ, начальствовавшій надъ транспортомъ, не теряя времени, приказалъ перевязать верблюдамъ ноги и составить мн нихъ каре. Едва козаки залегли за верблюдовъ, какъ киргизы, преимущественно въ кольчугахъ, стали приближаться къ фасамъ каре. Видя несомннную опасность, одинъ изъ донскихъ козаковъ {Прикрытіе состояло: изъ 14 донскихъ, 3 оренбургскихъ и 3 уральскихъ козаковъ.} ршился пробиться черезъ ряды атакующихъ и проскакать съ извстіемъ о нападеніи въ пхотной рот, бывшей отъ транспорта въ разстояніи большаго перехода. Между тмъ, киргизы, ободряемые малочисленностью прикрытія, завязали перестрлку. Вслдъ затмъ къ вншнему нападенію присоединилось внутреннее замшательство: вс лошади рванулись изъ каре, выскочили въ степь, а съ ними выбжали и вожатые, которые и предались непріятелю. Измна эта чрезвычайно ободрила киргизовъ. Около 1,000 человкъ съ огнестрльнымъ оружіемъ стали подъзжать и стрлять съ близкой дистанціи, а вооруженные пиками образовали дв колонны, человкъ въ 200 каждая, и пошли въ атаку. Козаки смло встртили непріятеля и, несмотря на полученныя раны начальникомъ транспорта и почти всми находившимися въ отряд (изъ которыхъ пять тяжело ранено), геройски отбивали вс натиски киргизовъ въ теченіе четырехъ съ половиною часовъ, пока показавшееся вдали подкрпленіе не обратило въ бгство непріятеля. Подкрпленіе состояло изъ взвода 1-й роты 18 стрлковаго баталіона, который или 1 орудіи въ теченіе 3 ¹/₂ часовъ сдлалъ бгомъ 25 верстъ, чтобы выручить атакуемый транспортъ. Нападеніе на транспортъ произведено было скопищемъ, состоявшимъ не только изъ киргизовъ, но и изъ хивинцевъ, подъ предводительствомъ Азбергеня, брата Исета Кутебарова, почему снова является сильное подозрніе въ непристойности поведенія брата Кутебарова, который, конечно, своимъ вліяніемъ могъ, по меньшей мр, если не заставить и Азбергеня покориться новому порядку вещей, то, во всякомъ случа, отказаться отъ набговъ на отрядъ того правительства, которое удостоило Исета титуломъ помощника узднаго начальника.

Для дальнйшаго преслдованія и разсянія этого скопища, въ первыхъ числахъ августа направленъ на Усть-Юртъ отрядъ генералъ-маіора Базанова {Прикрытіе состояло: ки 14 донскихъ, 3 оренбургскихъ и 3 уральскихъ козаковъ.}.

——

Августъ 1870 г. не прошелъ спокойно и для степей Тургайскаго вдомства: здсь въ Иргизскомъ узд, гд Исетъ состоитъ помощникомъ узднаго начальника), верстахъ во ста отъ Уральскаго укрпленія (гор. Аргизскъ), шайка хищныхъ киргизовъ разграбила 6 августа принадлежащій почетнымъ гражданамъ Дюковымъ и Веснинымъ караванъ, слдовавшій въ Оренбургъ съ хлопкомъ и бухарскимъ товаромъ. При этомъ хищники отбили 77 верблюдовъ съ шелковымъ и бумажнымъ товаромъ, избили и изранили почти всхъ возчиховъ, бывшихъ при караван, а одного изъ нихъ убили. По показанію караванныхъ возчиковъ, грабители принадлежали къ киргизамъ разныхъ родовъ, не принявшихъ новаго положенія и бжавшихъ въ хивинскіе предлы, откуда они подъ предводительствомъ есаула Урманова, другихъ лицъ и Азбергеня мелкими шайками вторгаются въ предлы области для грабежей, даже и въ томъ узд, гд братъ Азбергеня Исетъ служитъ помощникомъ узднаго начальника, и, какъ, вроятно, начальство полагаетъ, не вдаетъ, что братъ его Азбергенъ грабитъ въ предлахъ его узда русскіе караваны.

Независимо отъ сего, въ томъ же август мсяц, другою шайкой, какъ полагали тогда, подъ предводительствомъ есаула Урманова, при р. Каракомыс угнано 400 лошадей. Одновременно съ этими набгами въ другомъ пункт Тургайской степи, а именно къ югу отъ Оренбургскаго укрпленія (что нын г. Тургайскъ), злонамренными ордынцами верстахъ въ 15-ти между правымъ берегомъ Тургая и притокомъ Босогалъ-кара-су пущенъ напольный пожаръ, который при порывистомъ втр быстро распространился по степи и кончился при страшныхъ усиліяхъ высланной команды только въ 7-ми верстахъ отъ самаго укрпленія. Огонь напольнаго пожара, простираясь въ длину на 7, а въ ширину отъ 2-хъ до 4-хъ верстъ, уничтожилъ десять зимовыхъ стойбищъ, сно, кизякъ {Кизякъ употребляется не только въ степи, гд нтъ лса, но и въ Оренбург, по дороговизн дровъ, какъ топливо.} и камышевые лиманы, причинивъ такимъ уничтоженіемъ весьма значительные убытки {Правительственный Встникъ 1870 года.}.

Такимъ образомъ, лто 1870 г. не прошло спокойно и для Тургайской степи, въ Уральской же области безпорядки, къ которымъ теперь возвращаемся, продолжались до осени. Но, къ общему удивленію, уже не киргизы бушевали, а произвелъ эти безпорядки русскій отрядъ подъ командой подполковника Байкова, которому было поручено охранять спокойствіе по р. Эмб.

Объ этихъ похожденіяхъ мы разскажемъ словами приказа, которыми Байковъ былъ преданъ суду за свое безчинство. Вотъ что гласитъ приказъ по оренбургскому округу отъ 22 апрля 1871 г. за No 87:

‘По слдственному длу, произведенному о безпорядкахъ и злоупотребленіяхъ, допущенныхъ въ степи лтомъ 1870 г. отрядомъ подполковника Байкова, оказались виновными: 1) подполковникъ Байковъ: а) въ томъ, что, имя предписаніе выступить въ степь съ отрядомъ между 15 и 20 сентября и слдовать внизъ по рк Эмб до Кандаралы, гд отрядъ долженъ былъ ограничиться наблюденіемъ и охраненіемъ мирныхъ киргизовъ, выступилъ восемью днями прежде и не по указанному путы, а на У илъ и Сагизъ, съ цлью нападенія на кочевавшихъ тамъ киргизовъ, безъ особыхъ на то причинъ и вопреки того, что эмбенскій уздный начальникъ, майоръ Соколовъ, сообщилъ ему, подполковнику Байкову, что въ Эмбенскомъ узд непокорныхъ киргизовъ нтъ, и что отряду слдуетъ идти на Еандаралы, б) въ томъ, что, имя предписаніе содйствовать означенному уздному начальнику въ водвореніи порядка и спокойствія въ степи, въ опредленной мстности, соображаясь съ указаніями послдняго, подполковникъ Байковъ не исполнилъ этого, заподозривъ узднаго начальника въ противодйствіи правительству изъ личныхъ своихъ видовъ, основывая выводъ этотъ только на своихъ предположеніяхъ, ничмъ не подтвердившихся, в) въ томъ, что, имя инструкцію, чтобы, содйствуя отрядомъ своимъ мирному и спокойному перекочеванію киргизовъ, не прибгать къ карательнымъ мрамъ и употребить оружіе только тогда, когда отрядъ будетъ вызванъ на это неисполненіемъ адаевцами требованій правительства, подполковникъ Байковъ позволилъ вооруженное нападеніе отрада на киргизовъ, правительству не сопротивлявшихся, съ разграбленіемъ нсколькихъ ауловъ и убійствомъ 60-ти киргизовъ {Преданіе говоритъ, что эти несчастные 60 киргизовъ были убиты въ упоръ выстрлами изъ ружей въ то время, когда, въ доказательство своей покорности, показывали квитанціи во взнос податей по новому положенію. Кром этихъ жертвъ, одинъ киргизъ былъ засченъ на-смерть козацкими нагайками.}, а ограбленнымъ имуществомъ распоряжался по своему произволу, д) въ допущеніи бывшаго при отряд вожакомъ киргиза Ирманова къ похищенію изъ одного разореннаго отрядомъ аула киргизской двицы, задержаніи ея при отряд нсколько дней и изнасилованіи, отчего она потомъ умерла {Говорятъ, что начальникъ, отряда первый показалъ примръ насилія надъ несчастною двушкой и затмъ надъ ней потшался чуть не весь отрядъ, понятно, что отъ такого насилія двушка умерла.}, и е) получивъ предписаніе мое о сдач отряда уздному начальнику, не только что не исполнилъ этого немедленно, но нанесъ словами, въ присутствіи воинскихъ чиновъ отряда, оскорбленіе доставившему отъ меня (генералъ-адъютанта Ерыжановскаго) помянутое распоряженіе помощнику атамана 1 отдла оренбургскаго козачьяго войска подполковнику Новокрещенову и прибывшему съ симъ послднимъ уздному начальнику, майору Соколову, которыхъ, выгоняя вонъ изъ отряда, угрожалъ выбросить за каре, а потомъ приказалъ козакамъ разломать джюламейку, въ которой они помщались, и вытащить ихъ изъ оной, что козаками частью было выполнено…’ {Приказъ смягчаетъ,— козаки уральцы не почти, а въ точности исполнили приказанія Байкова и вытащили майора Соколова и подполковника Новокрещенова чуть-чуть не за шиворотъ.}.

Этимъ оканчиваетъ приказъ свою повсть о дяніяхъ Байкова и переходитъ къ каранію другихъ соучастниковъ въ этомъ безобразномъ дл. Такъ, приказъ отдаетъ подъ судъ отраднаго адъютанта за то, что онъ, увлекаясь, вроятно, примромъ старшаго, скрылъ или, кругами словами, скралъ (послднее понятіе будетъ точне) 6 верблюдовъ и 2 лошадей изъ разоренныхъ ауловъ и продалъ ихъ за 195 рублей ‘съ обращеніемъ (говоря словами приказа) этихъ денегъ въ свою пользу’.

——

Съ концомъ 1870 г. можно считать, что движеніе киргизскаго народа было подавлено, правда, лтомъ 1871 г. бывали случаи грабежей и нападеній, но уже они носили характеръ простаго вида грабительства и не имли никакого политическаго оттнка.

Нельзя, однакожь, отрицать тхъ фактовъ, что скорому подавленію мятежа много способствовали слдующія весьма важныя обстоятельства: между самозванными ханами, т.-е. лицами, стоявшими во глав возстанія, не явилось такого человка, который бы, руководя мятежниками, обладалъ политическою изворотливостью и военнымъ организаторскимъ талантомъ, соединяя, притомъ, эти качества съ неутоминою энергіей, какъ нкогда киргизскій ханъ Канисара Касимовъ {См. Встникъ Европы, августъ и сентябрь 1870 г. и августъ 1871 г.}. Это съ одной стороны, а съ другой — удачный выборъ уздныхъ начальниковъ въ Николаевскій и Тургайскій узды, Тургайской области, А. Е. Сипайлова и полковника Яковлева, былъ очевидною причиной того, что названные узды не примкнули къ возстанію и тмъ въ значительной степени облегчили администраціи подавленіе возмущенія. Какъ А. Е. Сипайловъ, такъ я полковникъ Яковлевъ, а въ особенности первый изъ нихъ, отлично понижая дло и духъ киргизскаго народа, съумли повести дло такимъ образомъ, что ихъ узды сразу спонойно подчинились реформ. И это произошло не потому только, чтобы названныя лица хорошо знали степь и ея населеніе, но и потому, что, опираясь на свое знаніе дла, они не брезгали совтами лицъ, близко знакомыхъ со степью. Такъ, николаевскій уздный начальникъ А. Е. Сипайловъ, по совту купца Пупышева (стараго знатока степи), не только не устранилъ вліятельныхъ ордынцевъ султанскаго происхожденія отъ введенія положенія, но) польстилъ ихъ самолюбію, пригласивъ ихъ къ содйствію себ и успокоивая, что, вроятно, народъ выберетъ ихъ въ свои волостные управители и аульные старшины. Но на дл вышло не такъ и вліятельныя лица были забракованы народомъ, не имя, притомъ, причинъ претендовать на администрацію. А умное, гуманное и во всхъ отношеніяхъ честное и безкорыстное управленіе уздомъ А. Е. Сипайлова создало ему заслуженную имъ вполн популярность и навсегда помирило николаевскихъ киргизовъ съ русскимъ управленіемъ, не имющимъ ничего общаго съ хищничествомъ и произвольнымъ характеромъ управленія въ султанскія времена.

——

Теперь, покончивъ съ киргизскимъ мятежомъ въ 1869 и 1870 гг., ни позволяемъ себ остановить вниманіе читателей на томъ, какими послдствіями отразилось послднее киргизское возмущеніе на экономическомъ быт киргизскаго народа, на нашей средне-азіатской торговл и вообще на Оренбургскомъ кра и, наконецъ, для самого государства.

Киргизская степь до мятежа 1869 года отличалась громаднымъ развитіемъ скотоводства, представляя вс удобства къ развитію этой отрасли промышленности, будучи главнымъ рынкомъ торговли скотомъ, лошадьми и баранами, въ то же время, степь производила въ весьма почтенныхъ размрахъ сырье, которое шло отсюда во внутрь имперіи. Кром того,— обиліе въ степи перевозочныхъ средствъ также было при постоянныхъ транспортахъ, частныхъ и казенныхъ, слдовавшихъ въ среднюю Азію и Туркестанъ, однимъ изъ рычаговъ поднятія уровня народнаго благосостоянія степныхъ обитателей. Круговой оборотъ киргизской степи, разумя въ томъ числ оборотный капиталъ и владніе скотомъ разнаго рода, въ которомъ заключалось главное богатство степи, можно спло опредлить цифрой отъ 4 до 6 милл. руб. сер., отъ которыхъ въ данное время едва ли осталась и четвертая часть… Стоитъ только припомнить донесенія отрядныхъ начальниковъ, дйствовавшихъ въ степи въ 1869 и 1870 гг., чтобы не оспаривать высказаннаго нами положенія. Изъ донесеній этихъ, въ большинств случаевъ, оказывалось, что ‘отрядъ хищниковъ не настигъ, но за то отбилъ громадное количество скота, лошадей и верблюдовъ, или: не успвъ настигнуть хищниковъ, отрядъ забралъ очень много скота, лошадей, барановъ и верблюдовъ, иди: мятежническая партія скрылась, но за то отрядомъ захваченъ весь скотъ, лошади, бараны и другое имущество, брошенное киргизами, чтобы поспшнымъ бгствомъ спастись отъ преслдованій’, и т. д. Наши отряды, разоряя аулы и забирая скотъ, били, такъ сказать, въ самую артерію народнаго богатства, которое поэтому естественно должно было истощиться. Такъ, напримръ, отрядомъ полковника графа Комаровскаго было разорено до 1,000 кибитокъ и захвачено множество всякаго скота, въ томъ числ 1,200 верблюдовъ. Не говоря уже о другомъ имуществ, оцнимъ только потерю киргизовъ по самой умренной цн, которую понесли разбитые аулы захватомъ однихъ верблюдовъ, каждый верблюдъ, но самой умренной цн, стоилъ его хозяину 40 руб., помножимъ 1,200 на 40 и получимъ весьма почтенную цифру въ 48,000 рублей, да къ этой цифр слдуетъ еще прибавить, что каждый верблюдъ могъ заработать отвозомъ частныхъ и казенныхъ тяжестей въ Среднюю Азію и обратно тоже отъ 40 до 60 рублей въ годъ, не требуя отъ хозяина дорогаго содержанія (такъ какъ верблюдъ питается колючкой), что составитъ тоже отъ 48,000 до 72,000 рублей, каковую цифру сложивши съ первою получимъ до 120,000 рублей.

Слдуетъ замтить, что въ степи дйствовало въ оба лта до 15-ти отрядовъ, которые, усмиряя киргизовъ, забирали принадлежащій имъ скотъ и имущество. Какъ же непроизводительно тратилось забранное имущество, заключавшееся преимущественно въ отбитомъ скот, можно видть изъ слдующаго примра. Полковникъ Комаровскій, отбивъ, какъ замчено выше, до 1,200 верблюдовъ на сумму приблизительно въ 48 т. руб., вслдствіе опасности поручить уходъ за верблюдами киргизамъ, привелъ на линію жалкіе остатки отбитыхъ верблюдовъ, продажа которыхъ на линіи не выручила и 1,000 руб., вмсто 48 т. дйствительной ихъ стоимости. А какое несмтное количество погибло въ эти два года барановъ, рогатаго скота, который не могли же употребить въ пищу дйствующіе въ степи отряды, поневол бросавшіе, за невозможностью сохранить лтомъ, значительное число скота, заколотаго для дневнаго продовольствія войскъ!

Кром этого, и сами киргизы погубили много скота, спасаясь отъ нашихъ отрядовъ въ безводныя и безкормныя мста степи, гд скотъ ихъ падалъ отъ голода и жажды,— помимо всякихъ другихъ причинъ, какъ, наприм., болзней, развивавшихся отчасти и отъ значительнаго скопленіи скота въ одномъ мст, и отъ прогона черезъ трудно проходимыя мстности усиленными ходами. А напольными пожарами, пускавшимися, чтобы остановить преслдованіе нашихъ отрядовъ, сколько было истреблено зимовокъ, сна, камышу, кизяку и друг. предметовъ первой необходимости!

Киргизское разореніе неблагопріятно отразилось и на капиталахъ оренбургскаго купечества, ведшаго дла со степью: такъ, напримръ, фирма В. . Лебедева понесла убытковъ отъ неуплаты долговъ киргизами, по слухамъ, до 130 тыс. руб., и это не одинъ примръ, въ свою очередь неблагопріятно повліявшій на дла московскаго купечества, имющаго разсчетъ съ нашимъ купечествомъ.

И вс эти печальныя послдствія исходили отъ одной причины: излишней самоувренности нашей администраціи, которая не хотла внять благоразумнымъ совтамъ даже правительственныхъ лицъ, знакомыхъ со степью. Такъ, членъ государственнаго совта тайный совтникъ Левшинъ, авторъ извстнаго описанія киргизскихъ ордъ, въ особой записк,поданной имъ въ государственный совтъ, старался убдить, что выработанный, при участіи оренбургской администраціи, проектъ новаго положенія не примнимъ къ оренбургскимъ киргизамъ по той причин, что ордынцы эти рзко отличаются отъ сибирскихъ своеволіемъ, необузданностью, дерзостью и дикостью нрава, тогда какъ западно-сибирскіе киргизы, напротивъ, всегда отличались кроткимъ характеромъ, мягкимъ нравомъ и покорностью властямъ. Эти природныя ихъ качества, — писалъ о сибирскихъ киргизахъ г. Левшинъ, — усилились отъ того, что они съ 1822 года пользовались устройствомъ, весьма мтко и благоразумно придуманнымъ для нихъ графомъ Сперанскимъ,— оно поспшно подвигало ихъ къ образовать на европейскій ладъ’, и т. д. Мы не станемъ приводить здсь всей записки почтеннаго ученаго, но позволяемъ себ привести заключительныя слова этой записки:

‘Не смю утруждать вниманія государственнаго совта, — говоритъ г. Лёвшинъ,— дальнйшимъ изложеніемъ подробностей дла, но въ заключеніе повторяю главную мысль мою, заключающуюся въ томъ, что нельзя ввести одинаковаго управленія у киргизовъ сибирскихъ и оренбургскихъ, и что если представленный нами проектъ положенія возможенъ для первыхъ, то онъ ршительно не примнимъ къ послднимъ, и что, вообще, вопросъ этотъ долженъ быть подвергнутъ дальнйшей разработк’.

——

Чтобы картина описываемыхъ нами событій вышла изъ-подъ нашего пера вполн законченною, намъ необходимо сказать нсколько словъ о томъ, какъ отнеслось къ этимъ событіямъ оренбургское общество. Такой очеркъ, по нашему мннію, необходимъ для исторической характеристики общественной провинціальной мысли въ извстную эпоху.

Изъ предъидущихъ главъ читатели видли, что реформа степнаго быта и управленія киргизами сильно занимала общественное мнніе, что едва слухъ о готовящемся преобразованіи достигъ общественнаго уха и самой степи, какъ уже общество не только заговорило, но даже стали появляться и статьи въ различныхъ газетахъ, подававшія администрація т или другіе благіе совты, въ предупрежденіе возможныхъ недоразумній, при практическомъ ршеніи вопроса о переустройств быта полудикаго народа на новый ладъ.

Холодный пріемъ, оказанный администраціей этому непрошенному, по мннію ея, вторженію общества въ административную дятельность, не охладилъ того жара, съ которымъ съ самаго начала слдило общество за ходомъ степныхъ длъ, продолжая во все время мятежа и до сихъ поръ принимать самое дятельное, самое живое и теплое участіе въ киргизскомъ вопрос…

Когда возстаніе было подавлено, степь успокоилась, улеглось и то напряженное вниманіе, съ которымъ общество слдило за ходомъ послднихъ событій,— настало для него время сказать свое безпристрастное слово и о причинахъ, вызвавшихъ эти событія на свтъ Божій.

Громко и втихомолку высказывались различныя мннія въ различныхъ сферахъ и кружкахъ оренбургскаго общества, но замчательнымъ во всхъ этихъ толкахъ и разговорахъ было то обстоятельство, что вс слои общества, совершенно чуждые другъ другу по уму, складу убжденій, міровоззрнію и служебно-общественному положенію, отнеслись съ одинаковымъ осужденіемъ къ тмъ ошибочнымъ мрамъ, которыя вызвали послдніе безпорядки, предшествуя и сопровождая реформу. Появились каррикатуры, стихотворенія, басни, въ которыхъ осмивались неумлость и злоупотребленія администраціи.

Т, что съ самаго начала предрекали администраціи большія затрудненія, если ею не будутъ приняты заблаговременно мры къ разсянію превратныхъ толковъ, ходившихъ о реформ въ Орд, уязвленные теперь невниманіемъ и даже озлобленіемъ начальства и изъ чувства человколюбія, во все время мятежа бичевали администрацію въ печати за каждый ея малйшій промахъ, какъ это длалъ неизвстный авторъ корреспонденцій, появившихся въ Современныхъ Извстіяхъ.

Нкоторые же утверждали, что вся каша заварилась оттого, что во глав проводниковъ новой реформы стояли люди военные, воспитанные въ убжденіи, что только одна скорость и неожиданность мръ обусловливаютъ успхъ всякаго дда. Нтъ сомннія, говорили эти лица, что въ военномъ дл неожиданность появленія, напримръ, во фланг побдоносно наступающей арміи одного непріятельскаго корпуса можетъ произвести такое ошеломляющее впечатлніе, что побдоносная армія не только остановитъ свое наступательное движеніе, но даже станемъ отступать. Но за то въ гражданскомъ мір всякая неожиданность мръ по поводу такой реформы, о которой народъ былъ въ невдніи или имлъ, какъ въ данномъ случа, самыя превратныя понятія, хотя и производить ошеломляющее впечатлніе, но тотчасъ же возбуждаетъ у народа желаніе оказать посильное сопротивленіе этой неожиданности.

Лично наше мнніе мы высказали во II глав настоящаго изслдованія.

Въ декабр 1871 года въ Оренбург шла дятельная работа по пересмотру положенія о киргизахъ, которому истекъ двухгодичный опытный срокъ. По этому поводу сюда прізжали начальникъ Уральской области и его вице-губернаторъ, принимавшіе дятельное участіе въ работахъ тхъ комитетовъ, что спеціально были заняты киргизскими длами. Мы надялись, что эти комитеты, наученные опытомъ прошедшаго, поведутъ свое дло съ большимъ тщаніемъ и осмотрительностью, чмъ т, что дйствовали до введенія положенія въ конц 1868 года. Въ особенности мы отъ души желали успха двумъ комитетамъ: одному, что долженъ былъ ршить, какъ лучше провести въ жизнь въ теоріи разршенный вопросъ объ отдач уральцамъ между-узенскаго участка, неловкое разршеніе котораго на практик могло вызвать серьезныя затрудненія во внутренней орд, такъ какъ 20 тысячъ душъ должны будутъ оставить этотъ участокъ, не зная, куда преклонить голову. Поэтому задача, предлежавшая комитету, была сложна, и онъ заслужилъ бы полную признательность не только современниковъ, но и потомства, если бы съумлъ, разршая этотъ трудный вопросъ, обойтись безъ крови, разоренія и военной силы {Кровопролитія не произошло, ко присужденіемъ между-узенскаго участка уральцамъ нанесли ущербь киргизамъ.}.

Другому принадлежало ршить участь 400 человкъ киргизовъ, осужденныхъ за участіе въ бунт, мы желали ему быть какъ можно человколюбиве и снисходительне къ жертвамъ невольныхъ ошибокъ и заблужденій. По нашему убжденію, не мрами строгости можно достигнуть сплоченія инородцевъ въ одно тло съ русскими, а милостью и равноправностью первыхъ съ послдними, до тхъ же поръ, пока одна народность будетъ жить на счетъ другихъ, угнетаеные къ этой первой будутъ питать одн лишь чувства зависти, озлобленія и желанія Возмездія.

Николай Середа.

‘Русская Мысль’, кн.VIII, 1892

Изъ исторіи волненій въ Оренбургскомъ кра *).

Читайте также:

**Изъ исторіи волненій въ Оренбургскомъ кра *).**