ИСТОРІЯ
РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ВЪ ОЧЕРКАХЪ И БІОГРАФІЯХЪ.
Исторія писателей есть существенная часть исторіи Словесности.
Дозволено цензурою. С.-Петербургъ, 15-го Іюля 1883 г.
ТИПОГРАФІЯ ТОВАРИЩЕСТВА ‘ОБЩЕСТВЕННАЯ ПОЛЬЗА’, Б. ПОДЪЯЧЕСКАЯ, Д. No 39.
Ровно десять лтъ тому назадъ (въ Ноябр 1871 г.), вышло въ свтъ первое изданіе нашей книги. Десятилтіе, пережитое нами съ тхъ поръ, и постоянная работа надъ различными эпохами литературы, побудила насъ во многихъ отношеніяхъ измнить взглядъ не только на тотъ литературный матерьялъ, который долженъ входить въ составъ нашей книги, но и на самый способъ изложенія этого матерьяла. Боле широкое изученіе бытовой стороны нашего прошлаго въ особенности сильно повліяло на наше отношеніе къ родной старин: — оно побудило насъ ярче и отчетливе освтить нкоторыя стороны набросанной нами общей картины и значительно сгладить впечатлніе другихъ, боле темныхъ сторонъ ея. Въ общемъ, однакоже, мы не ршились отступить отъ нашего прежняго плана, который до извстной степени удовлетворяетъ общеобразовательнымъ цлямъ и облегчаетъ, по возможности, знакомство съ до-Петровскою эпохою нашей литературы.
Въ настоящемъ изданіи оказалось неудобнымъ соединить древнюю и новую литературу въ одномъ том, и мы увидли себя вынужденными раздлить нашу книгу на дв части.
Первая часть, которую мы въ настоящее время предлагаемъ читателямъ, заключаетъ въ себ всю древнюю литературу, отъ начала письменности и до эпохи Преобразованій. Во второй части, которая уже печатается и вскор поступитъ въ продажу, помщенъ весь новый и новйшій періодъ нашей литературы, отъ временъ Петра и до нашего времени.
Такое раздленіе книги на дв части дало намъ возможность пополнить, какъ литературный, такъ и художественный матеріялъ нашего труда весьма значительными вставками и добавленіями. Обращаемъ вниманіе читателей въ особенности на новые снимки съ рукописей, внесенные нами въ настоящее изданіе, такъ какъ они даютъ возможность ближе ознакомиться съ различными способами древне-русскаго письма. Лучшіе и наиболе любопытные изъ приведенныхъ нами образцовъ письма были намъ доставлены покойнымъ И. И. Срезневскимъ, который по нашей просьб, выбралъ ихъ изъ своего ‘драгоцннаго собранія памятниковъ русской палеографіи. Одинъ изъ этихъ памятниковъ (стр. 78) былъ даже нарисованъ красками для нашего изданія дочерьми покойнаго И. И. Срезневскаго, и мы пользуемся настоящимъ случаемъ, чтобы выразить имъ здсь нашу искреннюю благодарность.
Кром этихъ добавленій, мы нашли возможность украсить біографію Никона новыми, весьма любопытными гравюрами, он изображаютъ: скитъ Никона въ Воскресенскомъ монастыр (въ Новомъ-Іерусалим), Валдайскій Иверскіи монастырь, въ которомъ Никонъ любилъ останавливаться для отдыха при перездахъ изъ Новгорода въ Москву, и Типографскую башню этого монастыря, въ которой одно время (при Никон) находилась типографія, печатавшая различныя обличительныя сочиненія противъ раскольниковъ. За любезное доставленіе фотографій, по которымъ исполнены эти гравюры, приносимъ нашу глубокую признательность архимандриту Воскресенскаго монастыря, о. Веніамину. Въ заключеніе, долгомъ считаемъ поблагодарить всхъ тхъ, кто словомъ или дломъ способствовалъ намъ въ улучшеніи внутренней и въ украшеніи вншней стороны нашей книги въ ея настоящемъ изданіи. Считаемъ себя въ особенности обязанными академику А. . Бычкову, библіотекарю московскаго Румянцевскаго музея, А. П. Бушера, и . Е. Эльцгольцу.
7 Октября 1881 г.
С.-Петербургъ.
ОТЪ НАЧАЛА ПИСЬМЕННОСТИ ДО ТАТАРЩИНЫ.
Братья-первоучители. — Болгарское вліяніе. — Кириллица и глаголица. — Письменный матерьялъ и писцы. — Древнйшій памятникъ русской письменности,
Въ конц Х-го вка, на Руси, при содйствіи великаго князя кіевскаго, Владиміра, впослдствіи прозваннаго Равноапостольнымъ, — введено было христіанство, и вся Русь была крещена, прибывшимъ въ изъ Византіи, греческимъ духовенствомъ. Вмст съ духовенствомъ прибыли зодчіе для постройки первыхъ храмовъ христіанскихъ въ новоокрещенной земл, живописцы для написанія первыхъ иконъ, и другіе искусные мастера и художники, которымъ предстояло снабдить церкви наши необходимою утварью и благолпными украшеніями. Образцы иконъ, об.таченій и утвари церковной. по которымъ надлежало работать этимъ мастерамъ и художникамъ, принесены были духовенствомъ изъ Византіи, но драгоцнне всего, принесеннаго ими, были книги Св. Писанія и церковныя, писанныя не на языкахъ, чуждыхъ русскому народу, а на язык родственнаго ему славянскаго племени. Такимъ образомъ, древней Руси выпало на долю великое счастье: съ первыхъ-же дней по введеніи христіанства, предки наши услышали слово Божіе, услышали пніе и чтеніе въ церкви на язык, вполн доступномъ ихъ пониманію. Вотъ почему, вмст со введеніемъ у насъ на Руси христіанства, положены были и первыя прочныя основы нашей грамотности и письменности, которыя и у насъ, какъ во всхъ странахъ міра, были первыми шагами на пути просвщенія и развитія литературы.
Но откуда же явились у греческихъ проповдниковъ эти книги Св. Писанія, переведенныя на славянскій языкъ, родственный нашему русскому? Кому именно, и по какому поводу вздумалось потрудиться надъ этимъ благодтельнымъ для насъ переводомъ книгъ Св. Писанія и книгъ церковныхъ? Что это былъ за языкъ, и которому изъ племенъ славянскихъ, нын еще живущихъ, онъ принадлежалъ? Какіе памятники письменные сохранились намъ отъ той отдаленной эпохи? Вотъ вопросы, которые представляются намъ сами собою, и которые мы поспшимъ разршить прежде, нежели приступимъ къ описанію древнйшаго періода русской литературы.
Книги Св. Писанія были впервые переведены не для потребностей новоокрещеннаго русскаго народа, а для мораванъ — другого, небольшого племени славянскаго. Оно крещено было почти за двсти лтъ до введенія христіанства въ Россіи, но крещено было германскими проповдниками, которые принесли съ собою и книги, писанныя на непонятномъ для мораванъ язык латинскомъ. Почти пятьдесятъ лтъ слушали мораване Св. Писаніе и богослуженіе на латинскомъ язык, и христіанство не имло между ними никакого успха: нравы оставались, по прежнему, грубыми, грамотность не развивалась и язычество не ослабвало въ народ, который нмецкіе проповдники считали, однако-же, окрещеннымъ. Моравскіе князья, видя, что народъ не въ состояніи усвоить себ даже и самыхъ первыхъ истинъ христіанскаго ученія на язык ему чуждомъ и непонятномъ, — обратились къ византійскому императору Михаилу съ просьбою прислать имъ такихъ проповдниковъ, которые-бы въ состояніи были истолковывать мораванамъ Св. Писаніе на язык славянскомъ. Такое обращеніе ихъ къ Византіи было весьма естественно потому. что во владніяхъ византійскаго императора многія мстности заселены были славянами, а потому и можно было предполагать, что между духовенствомъ греческимъ должны будутъ найтись многіе люди, коротко знакомые съ языкомъ славянскихъ племенъ, обитавшихъ близко къ предламъ обширной имперіи византійской. Предположеніе это и оказалось совершенно врнымъ: въ отвтъ на просьбу моравскаго князя Ростислава о присылк проповдниковъ, знающихъ славянскій языкъ, императоръ Михаилъ отправилъ въ Моравію двухъ ученыхъ монаховъ, братьевъ Кирилла и Меодія, и съ ними нсколькихъ другихъ духовныхъ лицъ. Это было въ 863 году.
Выборъ императора палъ на этихъ ученыхъ братьевъ потому, что ему лично были извстны ихъ подвиги на поприщ распространенія христіанства между различными племенами, и ихъ глубокое знаніе языка славянскаго. Кириллъ и Меодій были сыновья греческаго вельможи Льва, и происходили изъ Солуни, главнаго города Македонской провинціи, окруженнаго славянскими колоніями. Меодій, старшій братъ (род.?, ум. 885 г.), сначала служилъ въ военной служб, затмъ былъ правителемъ одной области, въ которой много было славянскихъ поселеній, потомъ постригся въ монахи, въ одномъ изъ монастырей на гор Олимп. Младшій братъ, Кириллъ (прежде поступленія въ духовное званіе онъ назывался Константиномъ, род. 827 г., ум. 869), покровительствуемый однимъ изъ родственниковъ своихъ, получилъ блестящее образованіе при византійскомъ двор, вмст съ императоромъ Михаиломъ, при чемъ ему пришлось быть, по философіи, математическимъ наукамъ и словесности, ученикомъ знаменитаго Фотія (впослдствіи патріарха). Но ни блескъ двора, ни т почести, которыхъ могъ добиться молодой Константинъ, — ни что не прельщало его: онъ предпочелъ поступить въ духовное званіе и принялъ мсто библіотекаря при храм Св. Софіи: но потомъ искалъ уединенія, — удалялся даже въ монастырь, — и только по настоянію друзей возвратился въ столицу и принялъ должность учителя философіи и званіе философа. Прозваніе философа тсно слилось съ его именемъ и на вки сохранилось за нимъ въ потомств. На двадцать четвертомъ году отъ роду, Кириллъ съ жаромъ предался трудному длу проповди христіанской. Сначала пришлось ему защищать христіанство противъ магометанства, быстро распространявшагося въ малоазійскихъ владніяхъ Византіи, а потомъ — въ Крыму, между хазарами, — бороться съ магометанствомъ и іудействомъ. При всхъ этихъ странствованіяхъ братъ Меодій былъ неразлученъ съ Кирилломъ и ревностно раздлялъ съ нимъ подвиги на пользу вры.
Должно предполагать, что ученые братья еще съ дтства были знакомы съ языкомъ славянъ, заселявшихъ, какъ мы уже сказали выше, многія мстности въ предлахъ византійской имперіи. Эти славяне, жившіе въ Византіи, и другія родственныя имъ славянскія племена, жившія ближе къ Дунаю, въ предлахъ Болгаріи, — давно уже нуждались въ томъ, чтобы и книги богослужебныя, и Св. Писаніе были переведены на ихъ языкъ, потому-что они точно такъ-же не понимали проповди христіанской на греческомъ язык, какъ мораване — на латинскомъ. Многіе изъ нихъ, вслдствіе этого, даже и по принятіи крещенія, вновь возвращались къ язычеству. Желая доставить имъ возможность услышать Слово Божіе на родномъ язык, Кириллъ, прежде всего, занялся изобртеніемъ такой азбуки, которая-бы способна была передать вполн все разнообразіе звуковъ славянской рчи. Преданіе гласитъ, что азбука изобртена была Кирилломъ еще около 855 года. Образцомъ очертанія буквъ послужила ему азбука греческая, а такъ-какъ онъ зналъ много языковъ, то для такихъ славянскихъ звуковъ, которымъ нтъ соотвтствующихъ въ язык греческомъ, онъ заимствовалъ очертанія буквъ изъ азбукъ еврейской, армянской и коптской. Для нкоторыхъ звуковъ, напр., для носовыхъ, изобрлъ даже и самостоятельныя очертанія. Всхъ буквъ въ этой азбук было 38. Посл изобртенія азбуки, Кириллъ, при помощи брата Меодія, перевелъ съ греческаго на славянскій языкъ необходимыя для богослуженія книги, и такимъ образомъ, еще ране того времени, когда братья Кириллъ и Меодій были призваны въ Моравію, ими уже сдланы были первые опыты переводовъ съ греческаго на славянскій языкъ при помощи изобртенной Кирилломъ азбуки, и богослуженіе на славянскомъ язык уже введено было въ употребленіе между славянами византійскими, а отсюда, вроятно, оно было перенесено и къ болгарскимъ славянамъ, которые крестились около 861 г. Преданіе гласитъ, что сначала принялъ крещеніе отъ св. Меодія болгарскій князь Борисъ, а потомъ и весь народъ.
Но главная дятельность братьевъ-проповдниковъ относится къ періоду посл 862 года, т. е. ко времени пребыванія ихъ въ Моравіи. Здсь, въ теченіи четырехъ съ половиною лтъ, трудились братья надъ переводомъ книгъ Св. Писанія, учили славянъ своей новой грамот, боролись и противъ языческихъ суеврій, и противъ нмецкаго духовенства, которое очень непріязненно смотрло на быстрые успхи славянской проповди. ‘И рады были славяне’, говоритъ древній лтописецъ нашъ — ‘такъ-какъ они слышали величіе Божіе на своемъ язык’. Нмецкое-же духовенство, опасаясь утратить всякое значеніе въ Моравіи по мр распространенія славянскаго богослуженія, стало посылать жалобу за жалобой въ Римъ, къ пап Николаю I, доказывая, будто проповдывать Слово Божіе можно только на трехъ языкахъ — еврейскомъ, греческомъ и латинскомъ, ‘такъ какъ надпись на крест Спасителя была начертана Пилатомъ только на этихъ трехъ языкахъ’. Около того времени, Церковь Западная находилась въ постоянно непріязненныхъ отношеніяхъ къ Церкви Восточной (вскор посл того он и окончательно раздлились), а потому папа Николай I охотно принялъ жалобы и клеветы нмецкаго духовенства на братьевъ-первоучителей и ихъ славянскую проповдь. Они были призваны въ ту страну, гд, уже почти пятьдесятъ лтъ сряду, нмецкое духовенство тщетно старалось основать на проповди христіанской свое матерьяльное могущество, и гд имъ удалось сразу получить громадное значеніе: понятно, что папа сталъ опасаться ослабленія римскаго вліянія на Моравію, и потому потребовалъ ихъ къ себ на судъ. Кириллъ и Меодій, надясь и тамъ отстоять свое правое дло н доказать необходимость богослуженія на славянскомъ язык, отправились въ Римъ. Но они уже не застали папы Николая I въ живыхъ. Наслдовавшій ему — папа Адріанъ II принялъ ихъ ласково, дозволилъ продолжать проповдь и богослуженіе на язык славянскомъ, и даже посвятилъ Меодія въ санъ епископа паннонскаго 1), посл чего Меодій возвратился въ Моравію, а братъ его, Кириллъ, изнуренный тяжкими трудами послднихъ лтъ, остался въ одномъ изъ монастырей близь Рима, вскор заболлъ и умеръ, въ 869 году.
1) Подъ именемъ Панноніи извстна была въ то время страна, занимавшая часть ныншней Моравіи и часть Венгріи.
Меодй пережилъ брата на шестнадцать лтъ, и въ теченіе всего времени своей жизни не переставалъ бороться съ нмецкимъ духовенствомъ, распространяя богослуженіе на славянскомъ язык. Неисчислимы вс т гоненія и страданія (цлыхъ 21/2 года онъ, между прочимъ, провелъ въ тюрьм), которыя онъ претерплъ за свое святое дло. Но св. Меодій не покидалъ столь успшно начатаго имъ дла проповди въ земляхъ славянскихъ, и неослабно распространялъ его все дальше и шире: около 871 года онъ крестилъ чешскаго князя Боривоя, и ввелъ въ Чехіи славянское богослуженіе, а ученики Меодія пробрались и дале — въ Силезію и Польшу. Однако-же, подъ конецъ жизни, Меодію пришлось быть свидтелемъ явнаго торжества враждебнаго ему нмецкаго духовенства: папа Іоаннъ VIII, преемникъ Адріана II, запретилъ богослуженіе на славянскомъ язык. Не смотря на то, что Меодію удалось склонить папу къ отмн этого запрещенія, черезъ годъ посл смерти Меодія, въ 886 году, вс ученики братьевъ-первоучителей (Климентъ, Наумъ, Савва, Ангеларъ и Гораздъ) и вс сторонники ихъ (въ томъ числ двсти священниковъ) были изгнаны изъ Моравіи и нашли себ убжище въ Болгаріи.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/image008-14.jpg)
Здсь-то, въ особенности въ правленіе просвщеннаго царя Симеона, правившаго Болгаріей съ 892 года по 927, письменность славянская сдлала большіе успхи: на славянскій языкъ переведено было множество книгъ не только церковныхъ и духовнаго содержанія, но и научныхъ, и количество рукописей, написанныхъ кирилловской азбукой, возросло до весьма значительной цифры. Здсь и грамота, и богослуженіе славянское нашли себ убжище отъ неистовыхъ преслдованіи и здсь-же сохранились он на благо и великую пользу нашему русскому просвщенію, на славу безкорыстнымъ, святымъ трудамъ братьевъ-первоучителей, которыхъ благодарное потомство наименовало ‘апостолами славянскими’. Память о нихъ досел живетъ и вчно будетъ жить во всемъ славянскомъ мір.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/image010-12.jpg)
Выше сказано было нами, что посл изобртенія азбуки славянской Кирилломъ, братья-первоучители тотчасъ перевели ванжнйшія богослужебныя книги на славянскій языкъ, и что богослуженіе на славянскомъ язык распространилось сначала между славянами, обитавшими въ предлахъ византійской имперіи, а потомъ перешло къ славянамъ, жившимъ въ Болгаріи. Языкъ, на который Св. Писаніе было переведено братьями-первоучителями, былъ, вроятно, народнымъ языкомъ племенъ славянскихъ, жившихъ между Балканами и Дунаемъ. Если и въ настоящее время между языками племенъ Славянскихъ сохранилось еще такъ много сходства, что соплеменники наши, принадлежащіе къ различнымъ отраслямъ общей славянской семьи, могутъ понимать другъ друга,— то слдуетъ предположить, что за 1000 лтъ до нашего времени это сходство между языками племенъ славянскихъ было еще сильне, а потому нтъ ничего мудренаго въ томъ, что переводъ Св. Писанія и богослужебныхъ книгъ, надъ которымъ потрудились братья-первоучители, долженъ былъ сдлаться драгоцннымъ достояніемъ всхъ славянскихъ племенъ, и, въ то время, оказаться вполн доступнымъ пониманію каждаго на самыхъ противоположныхъ концахъ славянскаго міра: подъ Балканами и въ Моравіи, въ Болгаріи и на Руси. Но такъ-какъ грамота, изобртенная Кирилломъ, боле всего привилась въ Болгаріи, такъ-какъ здсь-же, при цар Симеон, боле всего было написано и переведено книгъ на языкъ славянскій, то языку, сохранившемуся въ древнихъ спискахъ Св. Писанія, съ теченіемъ времени стали придавать названіе языка древне-болгарскаго.
Относительно этого названія должно замтить, что подъ словомъ болгарскій языкъ здсь не слдуетъ разумть — языкъ болгаръ, а только — языкъ славянъ, жившихъ въ Болгаріи. Сами болгаре вовсе не принадлежали къ семь славянскихъ племенъ: болгаре, по происхожденію, принадлежали къ урало-алтайской чуди, были воинственнымъ и храбрымъ народомъ, обитавшимъ въ степяхъ юго-восточной Россіи между Дономъ и Волгою. Въ VII столтіи племя это раздлилось: одна часть его двинулась на сверъ и осла по берегамъ Камы, впадающей въ Волгу, другая — двинулась на западъ и въ конц VII вка явилась на Дуна. Здсь болгаре покорили себ значительную часть придунайскихъ славянскихъ племенъ. Но славяне были образованне и искусне болгаръ въ земледліи и ремеслахъ, и не боле, какъ въ теченіе двухъ вковъ успли такъ сильно воздйствовать на пришлую горсть воинственныхъ побдителей своихъ, что т и нравы свои оставили, и языкъ позабыли, и совершенно слились съ славянами, передавъ имъ только свое имя.
Когда-же переводы Св. Писанія и богослужебныхъ книгъ изъ Болгаріи и Греціи перенесены были къ намъ, на Русь, то языкъ, которымъ они были написаны, получилъ у насъ названіе ‘церковно-славянскаго’, потому-что значительно отличался отъ народнаго русскаго языка и явился исключительно языкомъ церкви. Впрочемъ, такъ-какъ въ древнйшемъ період нашей литературы большая часть писателей принадлежала къ сословію духовному, то изъ смси языка церковно-славянскаго съ древне-русскимъ языкомъ, которымъ въ то время говорили наши предки, мало-по-малу образовался языкъ литературный или книжный, которымъ и стали излагать мысли письменно.
Упомянувъ о язык, на которомъ сохранились до нашего времени древнйшіе памятники славянской письменности, пояснивъ вмст съ тмъ, почему именно въ разныхъ случаяхъ придаются ему разныя названія, мы должны еще обратить вниманіе и на самыя письмена, которыхъ изобртеніе приписывается св. Кириллу. Азбука, которою у насъ и до настоящаго времени печатаютъ церковныя книги, очень похожая на письмена нашихъ древнйшихъ памятниковъ, въ славянскомъ мір носитъ названіе ‘кириллицы’. Подобною-же кириллицею прежде писались книги у насъ на Руси, въ Болгаріи и всей восточной части славянскаго міра. Кириллицею эта азбука названа въ отличіе отъ другой азбуки славянской, которая, если и не была изобртена ране кириллицы, то, вроятно, вскор посл нея, и, съ теченіемъ времени, пріобрла довольно важное значеніе въ югозападномъ углу славянскихъ земель. Азбука эта, гораздо боле кириллицы запутанная въ очертаніяхъ своихъ, получила издревле названіе глаголицы. Чтобы ясне опредлить разницу между обими азбуками по начертанію, приводимъ здсь два отрывка изъ древнихъ рукописей, писанныхъ ‘кириллицею’ и ‘глаголицею’.
Христіанствомъ просвтила насъ Греція, но введенію у насъ книжнаго ученія и началу письменности русской — Греція могла способствовать только при посредств сосднихъ намъ болгарскихъ славянъ, у которыхъ письменность была особенно сильно развита именно около того времени, когда принято было христіанство въ Россіи (т. е. въ конц IX и начал X вка). Отъ нихъ-то и перешло къ намъ въ Россію много книгъ, писанныхъ кириллицею, и съ того времени кириллица*вошла у насъ въ употребленіе, а очертанія буквъ удержались въ русскомъ письм до начала XVIII вка, т. е. въ теченіе девяти вковъ. Кириллицею до XVI вка писались наши книги, кириллицею-же стали и печатать ихъ въ XVI вк. Только уже при Петр Великомъ явилась та, несходная съ кириллицею, форма нашихъ печатныхъ буквъ, которою теперь печатаются у насъ книги и которая получила названіе гражданской азбуки (въ отличіе отъ кириловской, удержавшейся въ нашихъ церковныхъ книгахъ).
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/image012-5.jpg)
Однако-же, въ теченіе девяти вковъ своего существованія въ Россіи, кириллица, въ очертаніи своихъ буквъ, много разъ потерпла значительныя измненія. Древнйшія рукописи, писанныя до XIV вка, отличаются замчательною красотою и отчетливостью своего крупнаго письма. Каждая буква въ этомъ письм ставится отдльно, безъ всякой связи съ ближайшими буквами. Начальныя буквы и заглавія книгъ разрисовываются красною краской, а иногда даже украшаются разноцвтными вычурными узорами, иногда имъ придаютъ форму цвтовъ, птицъ или зврей, иногда покрываютъ ихъ позолотой. Это древнйшее письмо нашихъ рукописей называется уставомъ или уставнымъ письмомъ.
Въ конц XIV вка является у насъ другое письмо, покругле и помельче устава, хотя и довольно еще близкое къ нему по очертаніямъ буквъ — это полууставъ, которымъ писали преимущественно въ XV и XVI столтіяхъ. Наконецъ, съ XVII столтія, вслдствіе сильно-развившейся потребности въ дловой переписк, начинаетъ преобладать скоропись (существовавшая и за долго до этого времени), отличающаяся неправильностью и некрасивостью начертаній буквъ, тсно-сбитыхъ, снабженныхъ множествомъ значковъ и совершенно излишнихъ фигурныхъ добавокъ къ буквамъ. Сверхъ того, надписи на вещахъ и на стнахъ зданіи, гд иногда нужно было много словъ умстить на небольшомъ пространств, писались особымъ способомъ — вязью. Вязью называлось такое искусное сплетеніе и сопоставленіе буквъ, при которомъ немногими очертаніями можно было многое написать (соединяя нсколько буквъ въ одну общую фигуру) и, сверхъ того, составить изъ буквъ очень причудливый и красивый узоръ.
Говоря о древнерусскомъ письм, нельзя упустить изъ виду и того, что наши предки въ начал письменности нашей, писали не такъ, какъ мы теперь пишемъ. Имъ были вовсе неизвстны т облегченные способы, которые находятся теперь въ распоряженіи каждаго грамотнаго человка. Писали они, вмсто перьевъ, тростями (каламами), которыя привозились изъ Греціи, вмсто бумаги ныншней, изготовляемой изъ тряпокъ, употребляли пергаменъ, особый письменный матерьялъ, выдлывавшійся изъ свиной или телячьей кожи и тоже привозившійся съ далекаго Востока. Немного позже, вмсто пергамена, стали употреблять бомбицину бумагу изъ хлопка, правда, толстую и плотную, но далеко не въ такой степени удобную для письма и не настолько дешевую, какъ самая лучшая, самая дорогая ныншняя бумага.
Трудность самаго писанія и дороговизна письменнаго матерьяла способствовали, съ одной стороны, тому, что каждая писанная книга цнилась очень высоко и очень немногимъ была доступна, а съ другой стороны, на трудную работу писанія, изготовленія рукописей, смотрли, какъ на дло важное, требующее и большихъ свдній, и даже особой помощи свыше. Къ писанію книгъ приступали съ благоговніемъ и молитвою, написанную книгу заканчивали благодареніемъ Всевышнему, обращеніемъ къ читателю съ просьбою о снисхожденіи, и часто даже подробнымъ обозначеніемъ года, мсяца, дня, въ который дло написанія было окончено. Къ этому обозначенію времени нкоторые писцы прибавляли даже замтку о томъ историческомъ событіи, со временемъ котораго совпадали начало или конецъ труда. Иные даже подробно обозначали, сколько именно времени была писана та или другая книга, такъ-какъ списыванье книгъ было дломъ весьма медленнымъ и труднымъ. Любопытнымъ и замчательнымъ образцомъ подобныхъ приписокъ къ древнимъ рукописямъ можетъ служить извстная памятная запись дьякона Григорія, помщенная въ конц знаменитой рукописи Евангелія. писаннаго имъ для новгородскаго посадника Остромира:
‘Слава теб, Господи, цесарю небесный, такъ какъ ты сподобилъ меня написать это евангеліе. Почалъ я его писать въ лто 6564-ое, а окончилъ его въ лто 6565. Написалъ-же евангеліе это рабу Божію, нареченному во крещеніи Іосифъ, а мірски Остромиръ, родственнику Изяслава-князя… который тогда держалъ об власти — и отца своего Ярослава, и брата своего Володимира, самъ-же Изяславъ-князь правилъ столъ отца своего Ярослава, въ Кіев, а столъ брата своего поручилъ править своему родственнику, Остромиру, въ Новгород. Я, Григорій дьяконъ, написалъ это Евангеліе… началъ же его писать мсяца октября 20-го… а окончилъ мсяца мая въ 12-ое число…’
Въ конц одного изъ списковъ нашей древней лтописи находимъ другого рода приписку, живо рисующую намъ то настроеніе, въ которомъ долженъ былъ находиться списатель по окончаніи своего, вроятно, продолжительнаго и усидчиваго труда: ‘какъ радуется женихъ, при вид невсты своей’, — восклицаетъ списатель — ‘такъ радуется писецъ, видя послдній листъ, какъ радуется купецъ полученію барыша или кормчій прибытію въ пристань, или странникъ — возвращенію въ отечество, такъ точно радуется и списатель книги окончанію своего труда’.
Въ другихъ древнихъ рукописяхъ встрчаются приписки переписчиковъ, въ которыхъ они выражаютъ надежду на спасеніе за свой трудъ (такъ-какъ дло списыванья книгъ считалось дломъ богоугоднымъ), или просятъ читателя вспоминать ихъ въ молитвахъ. Съ тою-же цлью, люди мало грамотные нанимали другихъ, чтобы списать ту или другую книгу, и отдавали ее въ даръ церкви или монастырю, какъ вкладъ за свое спасеніе или на поминъ души родителей.
На основаніи этого взгляда, всякій писецъ (а тмъ боле скорописецъ, т. е., обладавшій способностью писать скоро, особенно искусный въ писаніи) долженъ былъ пользоваться большимъ уваженіемъ, и переписываніе книгъ считалось занятіемъ до такой степени почтеннымъ, что первйшія духовныя лица, а изъ свтскихъ — князья и княгини, посвящали досуги свои этому занятію. Даже и самое переплетаніе рукописныхъ книгъ имло значеніе занятія важнаго и почтеннаго, такъ-какъ толково переплетать рукописи могъ только человкъ грамотный, знакомый съ содержаніемъ переплетаемаго имъ сочиненія 1). При этихъ условіяхъ книги, конечно, и цнились весьма дорого, и напр., мы знаемъ, что кн. Владиміръ Васильковичъ Волынскій за одинъ молитвенникъ заплатилъ восемь гривенъ кунъ (боле 11 р. с. на наши деньги). Неудивительно, что при такой дороговизн книгъ, на нихъ смотрли, какъ на существеннйшую часть достоянія, хранили ихъ въ крпкихъ кладовыхъ вмст съ кунами, паволоками и драгоцнными сосудами, и передавали изъ рода въ родъ, какъ наиболе цнную часть наслдства, неудивительно и то, что книголюбцы не жалли денегъ на переплеты книгъ, и не только старались дать книгамъ переплеты прочные, вковые, но даже снабжали эти переплеты дорогими застежками, и часто покрывали серебряной, вызолоченной оправой, усаженной жемчугомъ и дорогими каменьями, украшенной золотыми крестами и финифтяными изображеніями святыхъ. Такъ напр., подъ 1288 г., въ Волынской лтописи подробно исчисляются книги, которыми Владиміръ Васильковичъ снабдилъ различныя церкви на Волыни. При этомъ подробно описываются драгоцнные переплеты, которыми эти книги были украшены, и о многихъ изъ числа ихъ говорится, что он писаны были самимъ княземъ и княгинею (женою его) Ольгою Романовною. Наивное уваженіе къ книг, выражавшееся, съ одной стороны, въ этомъ стремленіи къ украшенію ея вншности,— съ другой стороны выразилось въ извстномъ памятник XII вка, однимъ изъ вопросовъ черноризца Кирика къ св. Нифонту, епископу новгородскому. Испрашивая у епископа разршенія многихъ, весьма важныхъ вопросовъ вры и церковной обрядности, черноризецъ задаетъ ему и такой вопросъ: ,,Нтъ-ли грха — ходить по грамот, которая изрзана и брошена, но на которой еще видны слова?’…
1) О св. еодосіи Печерскомъ сохранилось между прочимъ извстіе, что въ кель его постоянно происходило переписыванье и переплетаніе книгъ: — инокъ Иларіонъ ихъ списывалъ, самъ еодосій прялъ нитки для переплета книгъ, а старецъ Никонъ переплеталъ рукописи.
Уже въ XI вк любовь къ чтенію развилась въ русскомъ обществ весьма значительно, какъ можно судить по отзыву о книгахъ одного современника: ‘велика бываетъ польза отъ ученія книжнаго’,— говоритъ онъ: ‘изъ книгъ учимся путямъ покаянія, въ словахъ книжныхъ обртаемъ мудрость и воздержаніе: это — рки, напояющія вселенную, это — исходища мудрости, въ книгахъ неисчетная глубина, ими утшаемся въ печали, он — узда воздержанію’.
Книголюбіе побуждало многихъ даже къ посылк писцовъ въ сосднія страны, въ Грецію, Болгарію и на Аонъ, — для списыванія книгъ и перенесенія на нашу русскую почву всего, что способно было служить полезною пищею духовною. Первые писцы, явившіеся у насъ въ Кіев и Новгород, были, по всмъ вроятіямъ, славяне болгарскіе, однако-же вскор образовались у насъ и свои превосходные писцы, такъ, отъ половины XI вка, намъ сохранился до настоящаго времени вышеупомянутый списокъ Евангелія, писанный діакономъ Григоріемъ для новгородскаго посадника Остромира (въ 1056—1057 г.) — великолпная пергаментная рукопись, писанная крупнымъ уставомъ, украшенная раззолоченными заглавіями, фигурными начальными буквами и четырьмя большими изображеніями Евангелистовъ. Остромирово Евангеліе, которое, въ настоящее время, хранится въ Императорской Публичной Библіотек въ С.-Петербург. представляетъ собою древнйшій памятникъ славянской письменности, и вс славяне съ благоговніемъ смотрятъ на него, какъ на драгоцнный образецъ письменнаго искусства нашихъ предковъ, тмъ боле, что ни одному изъ славянскихъ племенъ не удалось сохранить подобнаго сокровища отъ своей рукописной старины. Въ Остромировомъ Евангеліи помщены Евангельскія чтенія: 1) въ главные дни пасхальнаго года, отъ Свтлаго Воскресенья до послдней заутрени великаго поста, 2) въ праздники отъ 1-го сентября до послдняго числа августа, 3) особыя евангельскія чтенія. Текстъ этихъ чтеній въ Остромировомъ Евангеліи можно считать почти вполн врнымъ подлинному древнему переводу, надъ которымъ трудились братья-первоучители. Во второй части Остромирова Евангелія, передъ чтеніями евангельскими, написаны календарныя замтки, древнйшія изъ досел извстныхъ замтокъ этого рода.
Важно Остромирово, Евангеліе и потому, что представляетъ ‘древній славянскій языкъ почти въ ненарушенномъ древнйшемъ его стро, самыя даже отклоненія отъ требованій этого строя замчательны, указывая на особенности двухъ нарчій: одного — южнаго, за-Дунайскаго, и другаго — свернаго, русскаго, что для насъ особенно важно. Наконецъ важно Остромирово Евангеліе, какъ древнйшая изъ досел открытыхъ рукописей русскихъ, отмченныхъ годомъ’ 1).
1) Академика И. Срезневскаго. Древніе памятники русскаго письма и языка. Стр. 14—15.
Любуясь прекрасною вншностью этого драгоцннаго памятника, невольно задумываешься надъ дивной его судьбою: восемьсотъ лтъ протекли незамтно для этой книги, уцлвшей отъ первоначальнаго скуднаго запаса русской письменности и какъ-бы для того избгнувшей пожаровъ, погромовъ и раззореній всякаго рода, дабы и нын еще служить намъ краснорчивымъ памятникомъ той отдаленной эпохи, когда земля Русская только еще начинала просвщаться первыми лучами истины и
Прочитали? Поделиться с друзьями:
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/image002-60.jpg)
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/image004-36.jpg)
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/image006-21.jpg)