Учебная русская хрестоматія съ толкованіями. Составилъ П. Полевой. Спб. 1869.
Учебная русская хрестоматія съ толкованіями. Составилъ П. Полевой. Спб. 1869.
‘Дло’, No 8, 1869
Учебная русская хрестоматия с толкованиями. Составил П. Полевой. Спб. 1869, Полевой Петр Николаевич, Год: 1869
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Ужь, кажется, теперь бы не жить русскому человку: столько у него въ послднее время появилось разныхъ наставниковъ, заступниковъ и печальниковъ, что, съ позволенія сказать, даже и плюнуть ему некуда, а между тмъ все-то онъ недоволенъ, этотъ странный русскій человкъ, все-то онъ отчего-то кряхтитъ да ежится да отбивается-неотобьется отъ этихъ, со всхъ сторонъ наскакивающихъ на него, непрошеныхъ друзей. Да и трудно, правда, отбиться-то, трудно даже тогда, когда попадется хоть такой неизмнный другъ, какъ напримръ, почтенный М. II. Ново динъ, который то и дло взываетъ къ россіянамъ: то объ сооруженіи чего нибудь въ род златого лаптя, то о новой подушной подати на устройство всесвтнаго столованья въ воспоминаніе какого нибудь низверженія Перуна, то призываетъ всхъ православныхъ христіанъ опять къ сооруженію — башни до небесъ, имющей обозначить, что тутъ молъ ли такіе-то народы, тогда-то, такія то явства, и проч. и проч. Такъ, говоримъ, если отъ подобныхъ М. П. Погодину друзей уже не въ моготу приходится русскому человку, то каково же ему должно приходиться отъ всхъ тхъ доброхотовъ, кои поставляютъ непремнной своею обязанностью сразу махнуть такъ, чтобы изъ русскаго человка чуть не выскочилъ самый потрохъ, а ужь во всякомъ случа во мгновеніе ока повсюду водворилась бы тишь да гладь да божья благодать? Вотъ и выходить въ конц концовъ, что, дйствительно, русскому-то человку при такой непрошеной опек просто шагу ступить свободно не приходится: только и знай, что озирайся, бдный русскій человкъ, на вс стороны, чтобы не попасть въ какую нибудь ловкую дружескую западню или::е расквасить себ носъ, съ маху грянувшись черезъ какое нибудь замаскированное бревно, подкинутое на дорогу тмъ или другимъ досужимъ доброхотомъ.
Мы, напримръ, еще живо помнимъ одно такое педагогическое бревно — знаменитую хрестоматію гг. Филонова и Радонежскаго, въ которой сими ископаемыми педагогами, право, чуть не доказывалось, что земля стоитъ на трехъ китахъ, и что пупъ земной находится близь рки Іордана, а ужь во всякомъ случа положительно утверждалось, что громъ происходитъ-де ‘отъ тренія между собою срныхъ, селитряныхъ и маслимыхъ царовъ’, мы отлично хорошо также помнимъ, какъ эту невжественно грубую спекуляцію не одобрили даже такіе органы отечественной печати, которые сами какъ бы призваны проповдывать именно то же самое, только въ боле заманчивой форм, что гг. Филоновъ и Радонежскій, въ припадк рвенія не по разуму, выложили безъ всякихъ обиняковъ.
Намъ нтъ охоты да и надобности входить здсь въ пространное объясненіе причинъ, способствующихъ появленію разныхъ такихъ педагогическихъ бревенъ, и мы замтимъ лишь коротко, что появленіе это отнюдь не простая случайность, напротивъ, оно вызвано и поддерживается именно тою своеобразною воспитательною системой, которая зародилась, созрла и теперь силится проникнуть всюду изъ блокаменной Москвы. Подъ эту-то хитроумную систему, понимаемую, разумется, въ самомъ широкомъ смысл, т. е. какъ пришибаніе мозговъ всми имющимися подъ руками средствами,— подъ нее-то, повторяемъ, и подлаживались педагоги, въ род гг. Филонова и Радонежскаго, ею-то, этой латынью, руководствовались и руководствуются до нашихъ дней разные мастера всевозможныхъ книгъ, подъ заманчивыми именами руководствъ, учебниковъ, хрестоматій и проч., предназначающихся единственно лишь для напвозможнаго осаживанія россійскихъ якобы дерзкихъ разумомъ дтей.
Хрестоматія г. П. Полевого, вызвавшая эти, можетъ быть, длинныя скучныя прелиминарныя разсужденія, принадлежитъ, но нашему мннію, именно къ числу подобныхъ книгъ, и если малоискусившемуся уму она, быть можетъ, покажется на первый взглядъ приличной, то это просто потому, что неуспхъ книгъ, въ род забубенной книги гг. Филонова и Радонежскаго, уже достаточно научилъ разныхъ ‘пришибателей’, въ какія благоприличныя формы каждый изъ нихъ долженъ втискивать свое ‘пришибаніе’, дабы оно получило надлежащій ходъ.
Прежде всего, какъ и подобаетъ, хрестоматія г. IT. Полеваго снабжена предисловіемъ, важно толкующемъ о томъ, что у насъ нтъ хорошихі, хрестоматій для среднихъ и для младшихъ клае совъ гимназій, что хотя-де наша учебная литература и обогатилась за и слднее время множествомъ боле или мене удовлетворительныхъ хрестоматій, но что пть въ ней хрестоматіи вполн удовлетворительной, такой — ‘которая бы заключала въ себ существенно необходимый матеріалъ хрестоматіи, матеріалъ строго-подобранный и въ отношеніи къ эстетическому значенію отрывковъ, и въ отношенія къ нравственнымъ потребностямъ (?) того возраста, которому соотвтствуетъ составъ младшихъ и среднихъ классовъ нашихъ гимназій’. То есть согласно дальнйшему объясненію г. Полевого: ‘Имя въ виду, что хрестоматія предназначается не для чтенія воспитанникамъ, а для изученія языка при помощи различныхъ упражненій надъ собранными въ ней отрывками мы преимущественно обращали вниманіе на то, чтобы языкъ избранныхъ нами отрывковъ былъ образцовый, при выбор ихъ мы заботились не о занимательности (!!), а о доступности этихъ отрывковъ дтскому пониманію.’
Эти: ‘не для чтенія-и ‘не о занимательности’ по истин замчательны! Они лучше всего могутъ дать понятіе о той доброкачественности, каковою преисполнена хрестоматія г. Полевого, въ припадк откровенности искренію признающагося, что книга его спеціально предназначается для какого-то изученія языка, т. е. для какого-то хитроумнаго пріученія дтей къ попугаизму, для выдлки ученыхъ попугаевъ. ‘Не для чтенія’ и ‘не о занимательности’… Да, помилосердуйте г. Полевой! Сколько намъ извстно, такъ современная педагогика о томъ-то преимущественно и заботится, о томъ и хлопочетъ, чтобы все, чему мы хотимъ научить ребенка, было непремнно и прежде всего именно занимательно, пріятно для ребенка! То, что современные педагоги понимаютъ подъ объяснительнымъ чтеніемъ, поврьте, вовсе не та долбня и не тотъ попугаизмъ, которые разумете вы подъ своимъ изученіемъ языка, а умнье, знакомя ученика съ занимательнымъ и пріятнымъ для него содержаніемъ, познакомить въ то же время, какъ бы мимоходомъ, и съ формой, потому что изученіе одной формы — мертвечина, долбня, оно противно ребенку и можетъ быть скрашено единственно лишь занимательностью содержанія!
Теперь посмотримъ, какъ нашъ педагогъ справляется съ своимъ дломъ, т. е. какъ онъ изготовляетъ свою хрестоматію ‘не для чтенія’ и лишенную ‘занимательности’.
Въ стряпн этой вы найдете куски отовсюду: изъ Фета и Некрасова, изъ Кольцова и Тютчева, изъ С. Аксакова, И. Аксакова, Крылова, Пушкина, Лермонтова, Жуковскаго, Языкова, Майкова, Л. Толстого, А. Толстого, Тургенева, и проч. Гоголя, разумется, нтъ и въ почин, потому что у Гоголя языкъ, по понятіямъ нашихъ филологовъ, не образцовый, а главное — Гоголь, какъ извстно, страдаетъ именно излишнею ‘занимательностью’, слдовательно для заправскаго-то филолога, ищущаго въ рчи лишь барабанныхъ свойствъ, онъ непригоденъ. Но такъ какъ и изъ писателей, произведенія которыхъ находятся въ хрестоматіи, не вс же вдь Феты или Майковы, т. е. не вс же могутъ испускать изъ себя одни лишь звуки безъ всякаго смысла, то г. П. Полевой и умудрился сдлать вотъ что: онъ взялъ да и вырзалъ у каждаго именно то, что придавало его пьес смыслъ, такъ что теперь, дйствительно, всхъ уровнялъ и преобразилъ въ Фетовъ и Майковыхъ,— особенно хорошо это вышло съ баснями, у которыхъ онъ отрзалъ нравоученія и вс т мста, изъ коихъ можно было усмотрть, въ чемъ тутъ дло и при чемъ тутъ разные львы, волки, обезьяны, муравьи и проч., такъ что вс эти оказіи произошли въ какомъ нибудь брывскомъ лсу, или, по крайней мр, въ звринц г-жи Гебгардть.
Теперь, что же сказать о тхъ ‘толкованіяхъ’, которыми снабжена сія чудодйственна:! хрестоматія? Разумется — йи чего, потому что какія же толкованія могутъ быть хоть бы на слдующую стишину изъ г. Фета:
Ласточки пропали.
А вчера зарей
Все грачи летали.
Да какъ сть
Мелькали
Вонъ за той горой, и проч.
Какія, говоримъ, могутъ быть тутъ толкованія, кром какъ: ласточка — птица, заря — заря, грачъ — птица, сть — сть, гора — гора, и тому подобная гиль? А если вся-то книга набита Фетами, то скажите ради Бога, какія же должны быть остальныя толкованія?..
Г. П. Полевой говоритъ, что его книга предназначается для трехъ низшихъ классовъ гимназій, для среднихъ же онъ намренъ соорудить еще хрестоматію… Мы бы, признаться, ему этого не совтовали, потому что если онъ человкъ молодой и если передъ нимъ жизнь только еще развертывается, то нужно же подумать и о томъ, чтобы не очень ужь заваливать дальнйшій свой жизненный путь подобными педагогическими бревнами, если же г. П. Полевой уже великовозрастенъ или убленный сдинами старецъ, то тутъ призадуматься слдуетъ и подавно, ибо ни старше, ни мудре М. П. Погодина или гг. Каткова съ Леонтьевымъ никогда не будешь — слдовательно, изъ-за чего же и тянуться?!..
Впрочемъ, можетъ быть г. П. Полевой держитъ что нибудь свое на ум, можетъ быть, онъ сгараетъ нетерпніемъ сдлаться и старше и мудре приведенныхъ выше мудрецовъ,— ну, тогда ему дорога скатертью!