‘Отечественныя Записки’, No 8, 1848
История Русской Церкви. Период третий. От разделения митрополии до учреждения патриаршества (1410-1588 г.), Соловьев Сергей Михайлович, Год: 1848
Время на прочтение: 18 минут(ы)
Исторія Русской Церкви. Періодъ третій. Отъ раздленія митрополіи до учрежденія патріаршества (1410—1588 г.). Москва. Въ Университ. типогр. 1847. Въ 8-ю д. л. 262 стр.
По какому-то неизвстному обстоятельству, вслдъ за четвертымъ періодомъ исторіи русской церкви — періодомъ патріаршества, является періодъ третій, отъ раздленія митрополіи до учрежденія патріаршества. Мы не станемъ ни хвалить, ни порицать автора за такой извращенный порядокъ, потому-что наука ничего отъ этого не теряетъ: разбираемое сочиненіе, въ какомъ бы порядк ни выходили его части, никогда не утратитъ должнаго ему мста въ нашей исторической литератур, какъ очень-полезное руководство для начинающихъ заниматься исторіею отечественной церкви. Разбираемый нами трудъ отличается тми же достоинствами и тми же недостатками, какъ и ‘Періодъ Патріаршества’, главное достоинство — добросовстное, отчетливое указа ніе матеріаловъ, главный недостатокъ — отсутствіе жизни въ описываемыхъ событіяхъ, и отчасти односторонность взгляда. Укажемъ на достоинства и недостатки книги въ подробностяхъ.
Прежде всего обращаютъ наше вниманіе грани періода, взятыя авторомъ очень-удачно, потому-что въ-самомъдл раздленіе митрополіи — событіе чрезвычайно-важное въ нашей церковной и политической исторіи оно гораздо-важне учрежденія патріаршества, и разв только равняется по своей важности уничтоженію послдняго. Такимъ удачнымъ выборомъ грани авторъ показалъ, что онъ усвоилъ себ современный взглядъ на отечественную исторію, принимаетъ ее во всей полнот, дорожитъ ея единствомъ, и потому такъ цнитъ раздленіе русской митрополіи:
‘Раздленіе русской митрополіи на дв половины, Московскую и Литовскую (говоритъ авторъ въ начал своей книги), само по себ нсколько десятковъ лтъ волновало Церковь Русскую, оно же имло вліяніе на вс части устройства Русской Церкви. Такъ раздленіе митрополіи образовало новый періодъ бытія Русской Церкви. Раздленіе митрополіи начиналось и прежде Фотія, съ усиліями совершалось при Фотіи, безъ усилій утвердилось посл Фотія. Это показываетъ, что причины его скрывались не въ лицахъ, а въ положеніи длъ. Югозападною Россіею владли князья Литовскіе, югозападныя епархіи весьма отдалены были отъ Москвы, мста каедры Митрополита Русскаго: вотъ два обстоятельства главныя, отдлявшія югозападъ отъ власти Московскаго Митрополита! Витовть, В. К. Литовскій, безпокойно смотрлъ на зависимость подчиненныхъ ему областей по дламъ вры отъ Митрополита, жившаго въ чужой земл. Сборы доходовъ съ югозападныхъ епархій въ пользу Митрополита Московскаго, и слдственно не въ пользу земли Литовской, особенно казались тяжелыми для Витовта. Духовенство югозападное вмст съ Витовтомъ чувствовало и то, что Московскій Митрополитъ по отдаленности рдко обозрваетъ южныя епархіи. Тмъ не мене не безъ затрудненій, не безъ споровъ могло совершиться раздленіе Русской Митрополіи. Русская Церковь столько вковъ находилась подъ властію одного Митрополита, такъ давно привыкла получать отъ патріарха только одного первосвятителя. При томъ нельзя было не опасаться и того, что Литовскій князь, папистъ, будетъ располагать находящимся въ его власти Митрополитомъ не въ пользу православія. Послднее не могло не озабочивать патріарха. Москва также не легко могла отказаться отъ давней чести быть духовною столицею всей Россіи.’
Мы готовы почти во всемъ этомъ согласиться съ авторомъ, желательно было бы, однако, чтобъ приведенныя положенія были боле распространены. Такъ, на-прим., авторъ говоритъ, что раздленіе митрополіи начиналось и прежде Фотія: здсь слдовало бы указать на попытку Андрея Боголюбскаго пріобрсть особаго митрополита для Сверной-Руси, равно какъ на современную же попытку епископа еодора отложиться отъ Кіева. Андреи не хотлъ жить въ Кіев, хотлъ быть самовластцемъ на свер и оттуда править югомъ, но понималъ, что, при господств религіознаго интереса, у Кіева нельзя отнять первенства между городами, пока въ немъ будетъ жить митрополитъ всея Руси: вотъ почему онъ и домогался раздленія митрополіи, т. е. уравненія правъ свера съ правами юга. Въ такомъ же точно положеніи находились и князья литовско-русскіе: Витовтъ, по словамъ автора, безпокойно смотрлъ на зависимость подчиненныхъ ему областей по дламъ вры отъ митрополита, жившаго въ чужой земл. Но безпокойство Витовта было бы гораздо-мене, еслибъ митрополитъ жилъ точно въ чужой земл, опасно было то, что онъ жилъ въ земл русской же, что страна единая насильственно раздлена была на дв различныя династіи, об половины Руси, естественно, стремились къ соединенію, представителемъ единства для Руси былъ единый митрополитъ всея Руси, который необходимо сообщалъ первенство той части ея, гд имлъ пребываніе, той изъ враждебныхъ династій, у которой въ столиц жилъ, вотъ почему авторъ не совсмъ-врно говоритъ, что Москва не легко могла отказаться отъ давней чести быть духовною столицею всей Россіи: дло не въ давности, потому-что Москва очень-недавно была мстопребываніемъ митрополита, дло и не въ одной чести, а въ могуществ, потому-что значеніе духовной столицы всей Россіи было тсно связано съ значеніемъ столицы политической. Пріятно видть, что ученый авторъ, говоря о раздленіи митрополіи, признаетъ, что причины его скрывались не въ лицахъ, а въ положеніи длъ, желательно, чтобъ онъ призналъ то же самое и относительно учрежденія патріаршества, которое онъ приписываетъ только личнымъ побужденіямъ царя еодора.
Въ очень-обстоятельномъ разсказ о раздленіи митрополіи пропущено авторомъ только то, что южнорусскіе епископы выдумали какую-то вину на митрополита Фотія, чтобъ имть предлогъ освободиться отъ его власти: ‘Егда же слышахомъ о теб’, пишутъ епископы, ‘истинно уврены быхомъ о нкоторой вещи, яже не токмо есть не по правиломъ, но и подъ изверженіемъ и подъ проклятіемъ, яже и самъ, свою совсть испытавъ, познаеши. Мы бо ту не пишемъ, не хотяще посрамити тя, глаголемъ же къ теб, яко не имамы тя епископа по правиломъ. Се намъ къ теб слово конечное’. (Акты, относ. къ истор. Запад. Рос., т. I, No 23). Жаль также, что авторъ не привелъ нкоторыхъ мстъ изъ окружной грамматы Витовта о раздленіи митрополіи, изъ этой грамматы видно, что Витовту нужно было своего митрополита, а между-тмъ хитрецъ показываетъ видъ, будто онъ старался о раздленіи митрополіи, не желая урона православію въ своемъ княжеств: ‘По смерти Кипріяна митрополита’, пишетъ Витовтъ, ‘послали есьмо въ Царьградъ владыку полоцкаго еодосія, къ царю и патріарху, прося, штобы его намъ по ставили митрополитомъ, штобы сдлъ на стол кіевской митропольи по старин, строилъ бы церковь по давному, яко нашъ: занежъ Божьимъ изволеньемъ мы мсто то обладаемъ, Кіевъ. И они того не хотли учинити, не поставили еодосія митропо’ литомъ, но прислали къ намъ своего митрополита Фотія. И мы не хотли были того приняти Фотія митрополита: и онъ нялся паки у насъ зд быти, церковь строити. И приняли были есмо его на митрополью кіевскую: и онъ туто, на Кіеву, въ насъ не живалъ, но болши пусто учинилъ. Про тожъ мы, не мога того терпти, церкви тоя не хотячи оскуднія видти митропольи кіевское, и згадавъ съ нашею братьею, съ князьми рускыми нашихъ рускыхъ земль, того Фотя изгнали есмо съ стола кіевское митропольи, И послали есмо въ Царьградъ, къ царю и патріарху, жалуяся и вся тая дла имъ являя о церкви кіевской, и просили есмо ихъ, штобъ намъ поставили митрополитомъ Григорія: и ни того намъ не учинили. И то есмо въ нихъ гораздо познали, штожъ они хотятъ того, штобъ по своей воли ставити митрополита, по накупу, хто ея у нихъ накупить на митрополью, штобы таковый въ ихъ воли былъ, зд бы грабя, пусто чини, а къ нимъ выносилъ. Про тожъ мы поговорили съ владыками нашими и съ архимандриты, и рекли есмо, што хочемъ учинити, занеже намъ того смотрячи жаль: хотя есмо не у вашей вр, а иныи люди съ стороны рекутъ: осподарь не въ той вр, того-для церковь оскудла: ино бы того слова отъ людей на насъ не было, а митрополича дла суть явна, штожъ отъ него нестроенія, но грабленія, опущеніе церкви. И владыки намъ отвчали: ‘штожъ такъ есть, и сами не теперь слышимъ то и видимъ, што церковь скудетъ, а царь и патріархъ строителя добраго намъ къ церкви не дастъ: по правиломъ намъ годится митрополита зборомъ поставити, какъ и перво сего такожъ было’ Про тожъ пишемъ вамъ, штобъ есте знали и вдали, какъ ея то стало. А хто хочетъ, по старин, держатися подъ властію митрополита кіевскаго, ино такъ добро, а хто не хочетъ, ино воля ему есть, но то знайте: занеже мы есмо не вашее вры, а коли быхмо хотли того, штобы въ нашей держав вра ваша мепшалася и угыбала, а церкви ваши не строены, и мы быхомъ о томъ не печаловалися, воля намъ есть. Но, коли митрополита нтъ, или который владыка умеръ на которой епископьи, и мы быхомъ какова намстника держали по нашей воли, а доходъ церковный, митрополичій и епископскій, себ быхомъ имали: но мы, хотячи, штобъ ваша вра не меншала, ни угыбала, и церквамъ вашимъ бы строеніе было, учинили есмо такъ митрополита, зборомъ, на кіевскую митрополію, штобъ русская честь вся стояла на своей земли’.
Содержаніемъ втораго параграфа служитъ отношеніе митрополитовъ свернаго и южнаго къ патріарху. Авторъ говоритъ: ‘Не смотря на то, что при первоначальномъ раздленіи митрополіи русской южные епископы, повидимому, не хотли быть покорными патріарху, въ послдующее время кіевскіе митрополиты поставлялись не иначе, какъ съ благословенія патріарха’. Здсь слдовало бы прибавить, это обстоятельство и служитъ самымъ лучшимъ доказательствомъ, что непокорность южныхъ епископовъ патріарху была мнимая, что они выставляли противозаконные поступки императора и патріарха только какъ благовидный предлогъ, но что главнымъ было желаніе отдлиться отъ свернаго митрополита, и когда это отдленіе послдовало, то Южная-Русь, по старой, многовковой привычк, опять подчинилась греческому вліянію, этой привычки и потомъ самой физической близости не должно упускать изъ вида, вотъ почему нельзя согласиться съ авторомъ, что только одни притсненія со стороны папистовъ, королей и всякой другой гражданской власти невольно заставляли искать помощи у патріарха, почему все управленіе южною церковію совершалось подъ близкимъ наблюденіемъ послдняго: патріархъ, въ послднее время имперіи и потомъ при Туркахъ, былъ плохимъ помощникомъ противъ чьихъ бы то ни было притсненій.
Южные епископы только говорили о константинопольскихъ злоупотребленіяхъ, а между-тмъ все-таки подпали греческому вліянію. Но въ то время, какъ на юг, въ-слдствіе своекорыстной политики литовскихъ князей, старались высвободиться изъ-подъ вліянія московскаго митрополита, въ Москв, въ-слдствіе боле-чистыхъ побужденіи православія и народности, старались высвободиться изъ-подъ греческаго вліянія, которое давно уже встртило на свер сильное противоборство. Въ 1274 году, Кириллъ митрополитъ на Владимірскомъ собор вооружился противъ.греческихъ кормчихъ, на свер явилась потребность имть церковныя правила на язык славянскомъ, тогда-какъ на юг митрополиты-Греки не имли въ этомъ надобности, Кириллъ рзко выразился противъ греческаго языка, онъ говоритъ,.Тмъбо азъ Кюрилъ смренный митрополитъ всея Руси многа убо видніемъ и слышаніемъ не’ устроеніемъ въ церквахъ, оно сице держаща, оно инако, несогласія многа и грубости, или неустроеніемъ пастушескимъ, или обычаемъ неразумія, или не приложеніемъ епископъ или отъ неразумныхъ правилъ церковныхъ. Помрачени бо баху прежъ нею облакомъ мудрости Елинскаю языка’. Жаль, что авторъ не обратилъ вниманія на эти замчательныя слова Кирилла при описаніи борьбы сверной Руси противъ греческаго вліянія. Въ Москв нашли важныя причины для избранія и посвященія своего русскаго митрополита безъ дозволенія патріархова, а именно церковныя волненія въ Константинопол, желаніе нкоторыхъ императоровъ ввести унію, флорентинскій соборъ, поступокъ Исидора въ Москв, который, по выраженію великаго князя Василія, злочестиво двоеженствовалъ, соединившись съ римскою церковію. ‘Просимъ святйше то владычество’, пишетъ великій князь къ константинопольскому патріарху, ‘да со святымъ царемъ и со всмъ божественнымъ и освященнымъ соборомъ, взрвше въ святая ваша и божественная правила греческая, и во оно папино посланіе, и разсудивше, и за нужу далечнаго и непроходнаго путешествія, и за наложеніе на наше христіанство безбожныхъ Агарянъ, и за неустроеніе и мятежи еже въ окрестныхъ насъ странахъ, и господарей умноженіе, свободно намъ сотвориша въ нашей земли поставленіе митрополита, еще же и за сію нужу, яко и духовная дла вся каждому православному христіанину, и наша сокровенная, а господская потребная словеса и дла нужно намъ длати съ митрополитомъ, толкованію младыми человки, отъ нихъ же лпо есть что таити, и тіи преже инхъ увдаютъ’. Въ Москв не любили крутыхъ мръ, показывали благоговйное уваженіе къ императору и патріарху цареградскимъ, а между-тмъ настаивали-таки на свое, въ Константинопол очень не нравилось, что митрополитами всея Руси длаются теперь на свер Русскіе, наконецъ, обстоятельства помогли Москв: Константинополь былъ взятъ Турками, греческая церковь, подъ игомъ неврныхъ обуреваемая волнами, видла ковчегъ ноевъ въ одной только церкви русской, какъ выражался въ-послдствіи іерусалимскій патріархъ Нектарій — и вотъ церковь-мать безпрекословно признаетъ независимость митрополита московскаго, и князь московскій, относительно митрополита, начинаетъ быть тмъ же чмъ былъ императоръ византійскій относительно патріарха.
Въ третьемъ параграф, ‘О внутреннемъ управленіи церкви на юг’, авторъ, между-прочимъ, говоритъ:
‘По перемнамъ политическимъ не только измнялись предлы митрополіи и епархіи на юг, но страдали и нкоторые пастыри. Смоленскій Епископъ Варсонофій, пастырь достойный, въ 1515 году, когда Смоленскъ былъ взятъ В. К. Василіемъ, изъ Москвы сосланъ былъ на Кубонское озеро за то, что будто расположенъ былъ къ латинству, ближайшіе къ Москв южные Епископы много страдали отъ Литвы и отъ Москвы.’
На это замтимъ, что когда историкъ хочетъ кого-нибудь обвинять или оправдывать, то краткость неумстна: надобно было показать, почему авторъ считаетъ епископа Варсонофія пастыремъ достойнымъ и обвиненіе въ привязанности къ латинству неосновательнымъ. Сказавъ, что южные епископы много страдали отъ Литвы, страдали и отъ Москвы, надобно было показать хотя одинъ примръ этихъ страданій.
Въ параграф четвертомъ говорится о внутреннемъ управленіи на свер. Въ шестнадцатомъ вк, въ русской церкви является стремленіе ограничить произволъ епископскихъ чиновниковъ въ суд и сбор податей выборными изъ благо духовенства, поповскими старостами.
Въ параграф пятомъ говорится о перемнахъ въ высшемъ управленіи. Мы видли стремленіе русской церкви высвободиться изъ-подъ зависимости константинопольскаго патріарха, стремленіе Южной-Руси высвободиться изъ-подъ вліянія московскаго митрополита, Псковъ, высвободившись изъ-подъ зависимости политической отъ Новгорода, старался всми силами освободиться отъ старшаго брата въ церковномъ отношеніи, это стремленіе было тмъ боле законно, что новгородскіе владыки очень-недобросовстно поступали съ Псковичами. Жаль, что авторъ только въ немногихъ словахъ упомянулъ объ этихъ любопытныхъ отношеніяхъ, мы для своихъ читателей пополнимъ его разсказъ изъ лтописи. Въ 1469 году, монахи и священники псковскіе явились на вче и объявили правительственнымъ лицамъ и народу, что Богъ казнитъ землю страшными дождями за безпорядки въ церковныхъ длахъ, происходящіе отъ отсутствія церковнаго правителя, и потому эти духовные ршили, основываясь на Номоканон, написать граммату, которою впредь должно руководствоваться во всхъ церковныхъ длахъ.Вче согласилось, граммата была написана и положена въ ларь, гд хранились обыкновенно приговоры вча и другія общинныя бумаги, въ то же время были избраны двое священниковъ, которые должны были смотрть за соблюденіемъ правилъ, написанныхъ въ этой граммат. Вскор Псковичи опредлили отлучить отъ службы вдовствующихъ поповъ и дьяконовъ, какъ людей подозрительной нравственности, этимъ распоряженіемъ Псковичи предупредили опредленіе московскаго собора, бывшаго въ 1503 году. Однако, высшія духовныя власти, митрополитъ и владыка новгородскій, не были довольны такимъ своевольствомъ Псковичей. Митрополитъ, подкрпляемый словомъ великаго князя Іоанна III, боявшагося всякихъ новизнъ, прислалъ во Псковъ съ требованіемъ отмнить новое устройство и положиться, попрежнему, во всемъ церковномъ управленіи на новгородскаго владыку. Псковичи принуждены были вынуть изъ ларя граммату и подрать. Владыка Іона объявилъ имъ, что они сами увидятъ, какой порядокъ внесетъ онъ въ ихъ церковное управленіе, но вотъ что говоритъ лтописецъ объ исполненіи этого общанія: ‘Владыка Іона въ Псковъ прислалъ, ‘чтобъ ко мн въ Великій-Новгородъ священницы и дьяконы вдовые на управленіе хали, и тми часы къ нему священницы и дьяконы новые начаше здити, а онъ у нихъ начатъ имати мзду, у коегождо по рублю, у коего полтора, и ихъ всхъ нача благословляти не по св. отецъ и св. апостолъ правиломъ.’ Псковичине сильно негодовали, говоря о смерти Іоны, лтописецъ примняетъ къ этому сребролюбивому владык евангельскую притчу: ‘человкъ нкій отъ Ерихона исходя, въ разбойники впадя, и уязвивше, и оставивше еле жива суща, и мимо иде левитъ, и священникъ пришедъ надъ онъ, и не внятъ.’ Эти подробности у лтописца важны потому, что ими объясняется возникновеніе ереси стригольниковъ во Псков. Равно жаль, что авторъ почти не коснулся церковныхъ отношеній Новгорода къ Москв, посл паденія Новгорода, онъ говоритъ только, что борьба великаго князя съ прежними правами Новгорода и удльныхъ князей иногда поставляла пастырей въ непріятное положеніе. Такъ пострадалъ св. еофилъ новгородскій при Іоанн III. Въ лтописи находимъ любопытныя подробности о преемник еофила, который также былъ поставленъ въ очень-непріятное положеніе въ-слдствіе вражды Новгорода съ Москвою. Посл еофила поставленъ былъ архіепископомъ Новугороду Сергій, изъ Москвы, который пробылъ, однако, на своей епархіи мене десяти мсяцевъ. Лтописецъ, писавшій въ дух московскомъ, говоритъ сначала, что Новгородцы не хотли повиноваться ему, замтивъ, что онъ не по ихъ мысли ходитъ, потомъ, когда Сергій сошелъ съ ума, то лтописецъ, писавшій въ дух московскомъ, обвиняетъ Новгородцевъ въ этомъ несчастій, говоря, что они отняли у своего владыки умъ волшебствомъ. Новгородскій же лтописецъ разсказываетъ причину по-своему: когда, говоритъ онъ, Сергій, на пути въ Новгородъ, захалъ въ Михайловскій-Монастырь, и тамъ предложили ему вскрыть гробъ новгородскаго архіепископа Моисея, то будто Сергіи сказалъ: ‘что такого смердовича и смотрть!’ Съ этого времени, продолжаетъ лтописецъ, пришло на него изумленіе, и свезли его больнаго въ Троицкій Сергіевъ Монастырь. Псковской лтописецъ упрекаетъ Сергія въ томъ, что онъ ‘многи игумены и попы испродаде, и многи новыя пошлины введе’, и потомъ говоритъ, что Сергію часто начали являться прежніе новгородскіе владыки во сн и на яву, укоряли его за то, что онъ похитилъ святительскій санъ, при жизни стараго владыки (еофила), изверженнаго не по правиламъ церковнымъ, не обличеннаго въ ереси, и посл укоровъ навели на него многія болзни.
Въ параграф шестомъ говорится о содержаніи духовенства на юг и свер. Въ пятнадцатомъ и шестнадцатомъ вк, возникли на свер сильныя возраженія противъ недвижимой собственности, принадлежавшей монастырямъ, и даже попытки отобрать ее у нихъ, Авторъ говоритъ по этому случаю: ‘Несправедливо было бы утверждать, что не было по мстамъ безпорядковъ въ употребленіи имній. Но прежде всего не надобно опускать изъ виду того, что тогда владльцы крестьянъ снаряжали воиновъ на свой счетъ, а судьямъ, кормившимся судейскою правдою, не было простора въ церковныхъ имніяхъ’. Признаемся, мы не совсмъ понимаемъ, что хочетъ сказать авторъ этими словами: положимъ, что монастыри снаряжали воиновъ на свой счетъ, но еслибъ монастырскія земли находились во владніи другихъ лицъ, то эти лица такъ же бы снаряжали съ нихъ воиновъ, слдовательно, для государства это было бы все равно. Чтожь касается до положенія автора, что судьямъ, кормившимся судейскою правдою, не было простора въ церковныхъ имніяхъ, то для этого надобно доказать прежде, что судъ и расправа въ монастырскихъ имніяхъ производились справедливе и безкорыстне. Притомъ, авторъ употребляетъ неточное выраженіе владльцы крестьянъ: въ описываемое время крестьянами не владли еще.
Въ параграф седьмомъ говорится о содйствій церкви пользамъ государства. Здсь очерки дятельности нашихъ сверныхъ митрополитовъ написаны врно, жаль только, что авторъ очень-кратко и темно сказалъ объ обыча печалованія. Онъ говоритъ, что митрополиты ‘всхъ чаще писали записи за опальныхъ. Выраженіе — всхъ чаще какъ-будто предполагаетъ еще другія лица, писавшія записи, тогда-какъ намъ извстно, что это священное право было только у духовенства.
Въ восьмомъ параграф говорится о распространеніи христіанства въ Перми, въ девятомъ о крещеніи Лопарей и истребленіи суеврія у Чуди, въ десятомъ о покореніи христіанству Казани, въ одиннадцатомъ о покореніи Астрахани, о возстановленіи христіанства на Кавказ, въ двнадцатомъ о состояніи православнаго ученія на юг, объ училищахъ и типографіяхъ, въ тринадцатомъ о трудахъ для св. писанія, о проповди. Начало книгопечатанія у насъ на Руси иметъ особенное, важное значеніе въ исторіи церкви, ибо тутъ-то открылась порча священныхъ и богослужебныхъ книгъ, нужно было приступить къ ихъ исправленію. Для этого потребны были люди образованные, явилась надобность въ училищахъ: такимъ-образомъ, съ одной стороны, книгопечатаніе необходимо вело за собой народное образованіе, и въ-начал училище явилось соединеннымъ съ типографіею, съ другой стороны, книгопечатаніе заставило тронуть закоренлое зло, которое нелегко уступило просвщенію: въ-слдствіе попытки къ исправленію книгъ, обнаружились безчисленные ереси и расколы, которые такъ долго обуревали церковь и государство. Ревностью къ изданію священныхъ книгъ особенно отличался знаменитый князь Константинъ Острожскій, которому, по собственному его признанію, не доставало и людей способныхъ и даже полныхъ списковъ Библіи. Когда полученъ былъ полный списокъ изъ Москвы и приступили къ сличенію его со списками иноязычными и другаго перевода, то открылись не только разности, но и развращенія. Князь находился въ затруднительномъ положеніи, явились еще люди, которые стали порицать его за предпріятіе, Константинъ, однако, не унывалъ, и ршился искать еще новыхъ пособій: отправилъ съ письмами довренныхъ людей на западъ и на востокъ, на островъ Кандію, въ монастыри греческіе, сербскіе, болгарскіе, къ константинопольскому патріарху Іереміи, съ просьбою прислать врные списки Библіи и способныхъ людей, и когда получены были отвты, то стали издавать Библію преимущественно по греческому тексту.
Въ параграф четырнадцатомъ говорится о цлости православія и его предлахъ до половины XVI вка, объ успхахъ папизма и борьб съ нимъ съ 1569 года. Раздленіе русской церкви сначала не повело къ уніи, къ уступкамъ пап: Ягелло и первые его преемники, несмвшіе явно дйствовать противъ православія, принуждены были сообразоваться съ требованіями большинства въ литовской Руси и обнародовать свободу вроисповданія. Въ конц первой и въ начал второй половины XV вка не только въ русскомъ Львов, но и въ Вильн, столиц великаго княжества, явились православныя братства. Очень-жаль, что авторъ мимоходомъ упомянулъ о такомъ замчательномъ явленіи, какое представляютъ намъ братства Югозападной-Руси. Они заслуживаютъ боле пяти строкъ въ исторіи нашей церкви. Выпишемъ главныя положенія изъ устава виленскаго братства: желающій вступить въ братство долженъ былъ внести въ братскую кружку сумму денегъ, какую хотлъ и какую логъ, кром того, этотъ вносъ доброхотныхъ даяній производился каждое воскресенье, и потомъ еще въ четвертую недлю по Рождеств Христов особенный вносъ. На эти деньги въ братской церкви совершалась служба четыре раза въ недлю, раздавались милостыни по госпиталямъ, по тюрьмамъ и нищимъ по улицамъ два раза въ годъ, еслибъ кто-нибудь изъ братьевъ впалъ въ крайность, или въ болзнь, то ему чинилось вспоможеніе изъ братской кружки, если умиралъ, ничего не оставивъ, то погребался на счетъ братскій, братство содержало школу, въ которой даромъ обучались дти братьевъ и убогіе сироты русскому, греческому, латинскому и польскому языкамъ, учителя также содержались на счетъ братскій, братство имло право печатать вс необходимыя для школы и церкви книги на славянскомъ, русскомъ, греческомъ и польскомъ языкахъ, всякій имлъ право отказывать на братство движимое и недвижимое имніе, тяжбы между братьями судились судомъ братскимъ, и проч. Въ исход XV и въ начал XVI вка, православіе подверглось-было гоненію въ Литв. Авторъ относитъ первое гоненіе къ княженію Александра, но изъ рчей посла александрова королю венгерскому видно, что оно началось еще при Казимір. Дло католицизма въ Литв пошло гораздо-успшне по соединеніи уже съ Польшею.
Въ параграф пятнадцатомъ говорится объ отношеніяхъ къ реформаціи и переводахъ древнихъ отеческихъ сочиненій, въ шестнадцатомъ о торжеств свернаго православія надъ папизмомъ при Исидор и св. Іон, въ семнадцатомъ объ этомъ торжеств при Филипп I и Максим Грек, при цар Іоанн Грозномъ, здсь, въ чрезвычайно-краткомъ и сухомъ изложеніи дла, мы не находимъ ничего новаго ни относительно мыслей, ни относительно фактовъ. Большаго интереса можно было бы ожидать отъ слдующихъ параграфовъ — восьмнадцатаго, девятнадцатаго и двадцатаго, гд говорится о ереси жидовствующихъ, но и здсь, посл превосходнаго сочиненія Руднева ‘О ересяхъ и расколахъ’, не находимъ ничего новаго. Рудневъ отъискалъ въ ереси два элемента — раціональный и собственно-жидовскій, и очень-врно объяснилъ происхожденіе обоихъ. Въ параграф двадцать-первомъ говорится о ереси Башкина и еодосія Косаго: эти ереси были также продолженіемъ или отродіемъ ереси жидовствующихъ. Ересь Башкина излагаетъ царь Иванъ Васильевичъ Грозный въ посланіи своемъ къ Максиму Греку, по словамъ царя, еретики ‘Сына Божія раболпно, а не равна Отцу, повдаютъ, нціи же еще и другихъ поучаютъ на сіе злочестіе, по симъ же и св. тло Господа нашего Іисуса Христа и честную Его кровь ни во что же полагаютъ, но токмо простъ хлбъ и просто вино сія вмняютъ, такожде и церковь порицаютъ, глаголюще, яко врныхъ соборъ сій есть только церковь, а сія зданая ничтожна есть, то же и божественныя плоти Христовы воображенье, и пречистыя его Богоматери, и всхъ Святыхъ его воображенья, идолы окаянны нарицаютъ, тоже и покаяніе ни во чтоже полагаютъ, глаголюще: какъ престанетъ грхъ творити, аще у священника и не покаялся, то нсть ему грха, отеческое же преданіе и ихъ житіе баснословіе вмняютъ, и на седмь Вселенскихъ святыхъ соборовъ гордость возлагаютъ, глаголюще, яко все себя для писали, чтобъ имъ всмъ владти, и царскимъ, и святительскимъ, и спроста рещи: вся божественная писанія баснословіе нарицаютъ, Апостолъ же и Евангеліе неистинно излагаютъ’. Башкинъ, допрошенный, оговорилъ троицкаго игумена Артемія, на послдняго доносили, что онъ еретиковъ новгородскихъ не проклинаетъ, а Латынь хвалитъ, и поста не хранитъ, да потомъ говоритъ, что Артемій ‘здилъ изо Пскова, изъ Печерскаго Монастыря къ Новугородку Нмецкому и тамо вру ихъ восхвалилъ’, Артеміи на собор и самъ сказалъ, что онъ ‘изо Пскова къ Новугородку Нмецкому здилъ и говорилъ съ нмецкимъ княземъ: есть ли у нихъ таковъ человкъ, съ кмъ бы ему поговорити книгами? а то на ум у него было, что было ему говорити какъ хрестьянскій законъ съ римскимъ закономъ потому ли какъ у насъ’. Жаль, что авторъ не обратилъ вниманія на послднее обстоятельство: оно указываетъ на связь нашихъ ересей съ ересями западными, учителями Башкина были тоже люди западныхъ исповданій — какой-то Литвинъ аптекарь Матвй, и другой латинецъ Андрей Хотевъ. Изъ послдователей Башкина стали извстны еодосіи Косой съ товарищемъ своимъ Игнатіемъ: оба были монахи, оба свергли съ себя монашество, скрылись въ Литв, и тамъ, въ свою очередь, стали проповдниками ереси.
Въ параграф двадцать-второмъ говорится объ отношеніяхъ свернаго православія къ лютеровой реформ, въ двадцать-третьемъ о печальномъ состояніи просвщенія на свер. Авторъ называетъ состояніе тогдашняго просвщенія печальнымъ, основываясь на слдующихъ словахъ новгородскаго епископа Геннадія. ‘Вотъ’ пишетъ онъ ‘приводятъ ко мн мужика (для поставленія въ священники), я приказываю ему читать Апостолъ, а онъ и ступить не-уметъ, приказываю дать ему Псалтирь, а онъ и по той едва бредетъ. Я отказываю ему, и на меня жалобы, земля, господине, такова, не можемъ добыть, ктобъ умлъ грамот. Вотъ и обругалъ всю землю, будто нтъ человка на земли, кого бъ ставить въ священство. Бьютъ мн челомъ, пожалуй, господине, вели учить. При называю учить эктенію, а онъ и къ слову пристать не можетъ, ты говоришь ему то, а онъ другое. Приказываю учить азбуку, и они, немного поучившись азбук, просятся прочь, и не хотятъ учить ее. А у меня духа не достаетъ ставить неучей въ священники. Мужики-невжды учатъ ребятъ грамот и только портятъ, а между-тмъ, за ученіе вечерни привнеси мастеру кашу да гривну денегъ, за утреню то же иди и больше, за часы особо… А отойдетъ отъ мастера, и ничего не уметъ, едва, едва бредетъ по книг, а церковнаго порядка вовсе не знаетъ. Геннадій умолялъ великаго князя и митрополита завести училища, но, кажется, тщетно.
Въ параграф двадцать-четвертомъ говорится о посланіяхъ XV вка, объ аскетическихъ наставленіяхъ преподобнаго Нила, о жизнеописаніяхъ, въ двадцать-пятомъ о недостатк живой проповди, о суевріи и сектахъ раскола,
‘Безъ живой проповди (говоритъ авторъ) не умющіе читать, каковыхъ тогда было слишкомъ много, не могли освободиться отъ невжества или суеврія, поученія для древняго времени и для страны другой не могли ршать всхъ сомнній новаго времени и земли русской. Недостатокъ живыхъ наставленій лучшіе чувствовали тогда и старались восполнять формами поученій для частныхъ случаевъ жизни. Нельзя написать столько формъ, сколько можетъ быть нуждъ душевныхъ.’
Мы съ этимъ совершенно-согласны, но вдь и живая проповдь не можетъ удовлетворить вс душевныя нужды каждаго, живая проповдь иметъ цлію удовлетворять душевныя потребности слушателей вообще, тогда-какъ посланія митрополитовъ вызывались какимъ-нибудь извстнымъ обстоятельствомъ въ жизни христіанина, и тотъ и другой родъ наставленій необходимы: они не могутъ замнить другъ друга.— Дале авторъ говоритъ:
‘При недостатк живаго наставленія, какія знали молитвы, знали буквально, а не по смыслу, слушали или читали псни, молитвы, слова, чтобъ только выполнить уставъ, дорожили буквами, теряя изъ вида духъ ихъ. Вмсто того, чтобъ изучать наставленія святой вры, усвоять ихъ размышленіемъ и чувствомъ, во время Стоглавника учились гадать по звздамъ, по ладонямъ, смотрть въ Аристотелевы врата и вороноіраи, различать дни черные. Тоже — наука! Суеврія язычества и невжества, богохульное святошество доходили въ народ до крайности, и такъ были обыкновенны, что заражали и сельское духовенство. Такимъ образомъ смена раскола уже зараждались. При недостатк просвщенія и живаго наставленія въ вр, чмъ дале, тмъ боле привыкали къ сборникамъ стараго освящали ихъ, какъ обрядъ, не различали хорошаго отъ лучшаго, врнаго отъ сомнительнаго, истину отъ заблужденія или отъ ошибокъ писца, уже начинали говорить: все старое свято. Оставалось постарть однмъ ошибкамъ, расплодиться другимъ, окрпнуть въ убжденіяхъ ложныхъ, чтобъ открылся расколъ.’
По предположимъ, что при такомъ положеніи церкви, какъ описываетъ авторъ, существовала живая проповдь, кто же сталъ бы ее проповдывать? Т священники, о которыхъ говоритъ архіепископъ Геннадій? т священники, о которыхъ самъ авторъ говоритъ, что они были заражены суевріями? т священники, которые, если не сами искажали, то, по-крайней-мр, терпли въ церквахъ искаженныя книги? Не-уже-ли проповдь такихъ людей была бы полезна для народа? Дло въ томъ, что недостатокъ въ живой проповди былъ не причиною невжества и заблужденій, а слдствіемъ ихъ, ясно, что неученый не можетъ учить, и бда, если вздумаетъ приняться не за свое дло, когда же распространилось просвщеніе, когда явились образованные священнослужители, тогда необходимо сама собою явилась и живая проповдь.
Въ параграф двадцать-шестомъ говорится о Максим Грек, о борьб его съ невжествомъ времени по отношенію къ Св. Писанію, въ двадцать-седьмомъ — о борьб Максима съ уваженіемъ времени къ баснословнымъ сказаніямъ сборниковъ, въ двадцать-восьмомъ о томъ же Максим, который объясняетъ вншнее богослуженіе и обличаетъ слпое пристрастіе къ вншности, въ двадцать-девятомъ — о Максим, какъ исправител книгъ, въ тридцатомъ о Максим и Зиновіи, обличающихъ произволъ! въ чтеніи символа вры, о мудрованіи Стоглава, о происхожденіи разностей въ чтеніи, въ тридцать-первомъ, о страданіи Максима исправителя книгъ, о его защищеніи длу исправленія книгъ.— Читатели видятъ, что нсколько параграфовъ посвящено авторомъ дятельности Максима Грека, и безспорно, эта дятельность заслуживаетъ особеннаго вниманія.Не смотря на то, читатели, которымъ извстно знаменитое дло Максима Грека, его преніе съ митрополитомъ Даніиломъ, не будутъ вполн удовлетворены, прочтя разбираемую нами книгу, дло Максима требуетъ подробнйшаго изслдованія, особенно могутъ быть недовольны авторомъ за краткость, съ какою онъ отозвался о княз-инок Бассіан: о немъ сказано только, ‘князь-инокъ Вассіанъ разлплялъ съ Максимомъ труды исправленія книгъ’. Намъ кажется, что никакъ нельзя было оставить безъ вниманія допросы Вассіану на собор и отвты его.
Въ параграф тридцать-второмъ говорится объ исправленіи книгъ посл Максима, о сборникахъ Макарія, въ тридцать-третьемъ, о собор 1551 года, о первой типографіи, въ тридцать-четвертомъ, о частныхъ произволахъ невднія, о хожденіи по солнцу, въ тридцать-пятомъ о пніи аллилуія, въ тридцать-шестомъ о крестномъ знаменіи, въ тридцать-седьмомъ, о наблюденіи за многописаніемъ, о соборномъ разсужденіи, о дьяк Висковатомъ, защитник старыхъ иконъ.?— Авторъ выставляетъ дьяка Ивана Висковатаго какъ начальника послдующихъ старообрядцевъ, защитниковъ старыхъ образовъ, но, разсмотрвъ внимательно дло, никакъ нельзя причислить мннія Висковатаго къ староврскимъ бреднямъ: здсь были только недоразумнія, и какъ-скоро ему ихъ объяснили, то онъ тотчасъ же и принесъ покаяніе. Вотъ въ чемъ дло, посл пожаровъ 1547 года, въ Благовщенскомъ-Собор возобновляли иконы, и, по распоряженію извстнаго священника Сильвестра, новгородскіе иконописцы изобразили на стнахъ храма исторію творенія міра, символъ вры, содержаніе нкоторыхъ церковныхъ стиховъ въ лицахъ. Дьяку Висковатому показались странными новыя изображенія, и онъ громко выразилъ свое неудовольствіе, говоря государю: ‘Мн ся мнитъ, чтобъ Врую во единаго Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли, видимымъ-же всмъ и невидимымъ, писати словы, а оттоли бъ писати и воображати по плотскому смотрнію иконнымъ письмомъ Господа нашего Іисуса Христа весь до конца’. Сомнніе Висковатаго состояло въ слдующемъ: онъ думалъ, что существъ духовнаго, невидимаго міра не должно изображать плотски: еще соблазняло Висковатаго изображеніе Христа на кресл съ сложенными руками и покрытаго крыльями, когда жь государь и соборъ объяснили ему, что въ этихъ изображеніяхъ нтъ ничего противнаго, то онъ принесъ покаяніе: ‘А я теб государю челомъ бью’ писалъ онъ ‘а впредь о всемъ о томъ по вашему соборному свидтельству врую безсумннно и тмъ святымъ образамъ на иконахъ написаннымъ покланяюсь и любезно цалую, какъ еста изсвидтельствовали о всемъ но божественному писанію, а усумнвался есмь много и о томъ, кого вспрошу и они сказати не умютъ’.
Въ параграф тридцать-восьмомъ говорится о установленіи праздниковъ святымъ русской церкви и введеніи новыхъ служебъ, о поминовеніи усопшихъ и разршеніи имъ, въ тридцать-девятомъ — о древнемъ чин богослуженія, въ сороковомъ — о древнемъ образ жизни въ этомъ період, объ усиленіи пороковъ монгольскихъ, здсь авторъ не только относитъ кнутъ и пытку къ татарскому вліянію, но утверждаетъ даже, что Русскіе, которые гнушались татарскимъ богослуженіемъ и никогда не могли при немъ присутствовать, заразились церемонностью монгольскою, онъ говоритъ: ‘у многихъ обрядная набожность была дломъ не сердца, а обычаемъ времени, была церемонностію монгольскою, безъ духа и силы’. Всмъ извстно, кажется, что мухаммеданское богослуженіе отличается не церемонностью, но чрезвычайною простотою.
Мы не будемъ слдить за остальными параграфами, которыхъ содержаніе составляетъ жизнь христіанская на Руси, сказаннаго считаемъ достаточнымъ. Повторимъ, въ-заключеніе, что разбираемая нами книга не представляетъ ничего новаго ни относительно фактовъ, ни относительно мыслей, но можетъ долго остаться очень-полезнымъ руководствомъ для начинающихъ изучать исторію русской церкви.