История испанской литературы. Том третий, Тикнор Джордж, Год: 1849

Критика
Время на прочтение: 757 минут(ы)
Скачать в PDF

ТИКНОРЪ.

ИСТОРІЯ ИСПАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

ПЕРЕВОДЪ СЪ 4-ГО АНГЛІЙСКАГО ИЗДАНІЯ

ПОДЪ РЕДАКЦІЕЙ
Н. И. Стороженка.

Томъ III.

Изданіе Н. Т. Солдатенкова.

МОСКВА.
Типографія В. . Рихтеръ, на Тверской улиц, домъ Мартынова.
1891.

ИСТОРІЯ ИСПАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

ВТОРОЙ ПЕРІОДЪ.

(Продолженіе).

ГЛАВА XXIX.

Лирическая поэзія.— Ея состояніе со временъ Боскана и Гарсильясо де ля Веги.— Кантораль, Фигероа, Эспинель, Монтемайоръ, Барахона де Сото, Руфо, Даміанъ де Вегасъ, Падиллья, Мальдонадо. Луисъ де Леонъ, Фернандо де Эррера и его поэтическій языкъ. Сборникъ Эспинозы, Маноэль Португальскій, Меса, Ледесма и Концептисты.— Cuitismo и подобные ему проявленія дурнаго вкуса въ другихъ странахъ.— Гонгора и его послдователи: Вилламедіана, Парависино, Рока-и-Серна, Антоніо де Вега, Панталеонъ, Віоланте дель Сіело, Мело, Монкайо, Ла Toppe, Вергара, Розасъ, Уллоа, Саласаръ.— Преобладаніе школы Гонгоры.— Усилія Лопе де Веги, Кеведо и другихъ подорвать ея популярность.— Медрано, Алькасаръ, Аргуихо, Бальвасъ.

Въ испанской литератур съ самаго ея возникновенія замтно положительное стремленіе къ лиризму. Лирическимъ настроеніемъ проникнуты испанскіе романсы, и намъ часто попадаются отрывки псенъ, столь же древнихъ, какъ и старинные романсы. И т и другіе принадлежатъ къ той отдаленной и грубой эпох, произведенія которой неизбжно должны были носить на себ отпечатокъ національнаго характера, потому что Испанія не вступала еще тогда въ сношенія ни съ одной изъ европейскихъ странъ, которыя могли бы привить ей свою культуру и вкусъ къ утонченнымъ наслажденіямъ. Поздне мы видли, какъ сосдній Провансъ давалъ кастильской поэзіи свой размръ и направленіе и какимъ образомъ эти два элемента измнились въ Испаніи подъ вліяніемъ вкусовъ различныхъ дворовъ полуострова вплоть до царствованія Фердинанда и Изабеллы.
Но въ послдующую эпоху, къ которой относится дятельность Боскана и Гарсильясо, новый элементъ былъ введенъ въ испанскую лирическую поэзію. Съ этого времени не только формы, но и духъ боле образованной Италіи являются въ ней настолько преобладающими, что нельзя ни минуты сомнваться въ сильномъ вліяніи и окончательной побд итальянской культуры надъ испанскою. Впрочемъ различіе между характерами обоихъ народовъ было такъ велико, что испанская поэзія ршительно не могла подойти къ итальянскимъ образцамъ настолько близко, насколько этого можно было ожидать, судя по первымъ попыткамъ. Поэтому тотчасъ же образовались два теченія. Посл первой ихъ встрчи, въ которой Кастильехо былъ, если не первымъ, то наиболе замчательнымъ противникомъ ихъ сліянія, оба потока вплоть до нашихъ дней продолжали течь рядомъ бокъ о бокъ, почти не соприкасаясь другъ съ другомъ.
Въ конц XVI столтія еще продолжается вліяніе поэзіи, наполнявшей со временъ Хуана II сборники романсовъ (Cancioneros). Еще читаютъ Биберо, Костана, Эредію, Санчеса де Бадахоса и ихъ современниковъ, но они уже не возбуждаютъ боле прежняго восторга. Тмъ временемъ переворотъ, угрожавшій низверженіемъ школ, къ которой принадлежали эти поэты, быстро приближался, и если онъ оказался не особенно благопріятнымъ для испанской лирической поэзіи, то во всякомъ случа онъ былъ, какъ мы видли, неизбжнымъ слдствіемъ блестящаго успха Гарсильясо и обстоятельствъ, породившихъ и сопровождавшихъ этотъ успхъ {См. гл. III, гд говорится объ Акунь, Сетин, Сильвестре и др.}.
Въ числ поэтовъ открыто способствовавшихъ этому перевороту былъ Кантораль, издавшій въ 1578 г. томъ стихотвореній. Въ предисловіи къ этому тому онъ прямо заявляетъ, что Гарсильясо — единственный писатель Испаніи, заслуживающій названіе поэта, поэта, какъ врно добавляетъ онъ, который усвоилъ себ итальянскіе образцы и по стопамъ котораго, онъ идетъ самъ, хотя и въ смиренномъ отдаленіи {‘Obras Poeticas de Lomas de Cantoral’, Madrid, 1578, 12-mo. Он открываются переводомъ изъ Тансилло. Лирическая часть, состоящая изъ трехъ книгъ, написана въ итальянскомъ стил, остальное же скоре въ національномъ.}. Другой лирическій поэтъ того же періода, державшійся того же направленія, но съ большимъ успхомъ, это Франсиско де Фигероа, дворянинъ и воинъ, небольшое число кастильскихъ поэмъ котораго перепечатывается до сихъ поръ въ лучшихъ сборникахъ стихотвореній испанской поэзіи. Онъ долго жилъ въ Италіи и такъ ревностно изучалъ ея языкъ, что писалъ итальянскіе стихи съ такой же правильностью, какъ и испанскіе {Фигероа (родившійся въ 1540 г. и умершій въ 1620 г.), именуемый часто El Divino, въ теченіе значительнйшей части своей жизни пользовался повидимому большею извстностью въ Италіи, чмъ въ Испаніи, но послдніе годы провелъ, окруженный всеобщимъ почетомъ, въ Алкал, своемъ родномъ город, гд и умеръ. Стихотворенія его помчены 1572 г. и тогда же распространились во множеств списковъ, изданы же они были впервые въ 1626 г. въ Лиссабон, въ маленькомъ томик подъ редакціею португальскаго хроникера Луиса Трибальдо де Толедо. Они вошли также въ двадцатый томъ сборника Фернандеса, (Madrid 1785). Стихъ Фигероа отличается тщательною отдлкою, ко муза его лишена энергіи.}.
Къ двумъ поименованнымъ поэтамъ слдуетъ присоединять Висенте Эспинеля, изобртшаго dcimas, или врне введшаго ихъ снова въ употребленіе. Въ том стихотвореній, непечатанномъ въ 1591 г., онъ указываетъ на отличіе итальянскихъ формъ отъ кастильскихъ и даетъ предпочтеніе итальянскимъ, но попытки его, облеченныя въ формы національной поэзіи, хотя и немногочисленныя, по временамъ далеко оставляютъ за собой все, что онъ написалъ въ своемъ излюбленномъ итальянскомъ стил {‘Di versas Rimas de V. Espinel’, Madrid 1591, 18 т. Его строфы (f. 78) на Buscar occasion de celos (Поиски за предлогами ревности) весьма удачны, а его ‘Quejas de la dicha pasada’ (Сожалніе о прошедшемъ счастіи) (fl. 128) лучше стиховъ написанныхъ на ту же тему Сильвестре, Obras, 1599,f. 71.}.
Но стремленіе подражать великимъ поэтамъ Италіи было далеко не такъ обще, какъ можно было бы то заключить изъ примра Кантораля, Фигероа и Эспинеля. Что они составляли исключеніе,— это можно заключить изъ слдующаго обстоятельства. Не смотря на то, что Монтемайоръ явно выступаетъ подражателемъ Саннацаро въ своемъ пастушескомъ роман Діана, стихотворенія, вставленныя имъ въ это произведеніе, равно какъ и т, которые онъ издалъ впослдствіи отдльной книгой, представляющей собою можетъ быть лучшее изъ всего имъ написаннаго, положительно должны быть отнесены къ старинной національной школ {Монтемайоръ, какъ мы увидимъ впослдствіи, написалъ въ 1542 г. въ подражаніе Саннацаро первый въ Испаніи пастушескій романъ въ проз, сборникъ его стихотвореній, озаглавленный Cancionero былъ изданъ въ 1554 г. Въ изданіяхъ находящихся у меня подъ рукою — Мадритскомъ, 1588 г. и Алкальскомъ, 1563 г., іи 12о,— третья часть книги написана кастильскимъ размромъ и въ кастильскомъ дух. Въ конц сборника находится слдующее заявленіе автора: ‘Здсь начинаются сонеты, канцоны!’ другія стихотворенія, написанныя итальянскимъ размромъ’. Канцона, находящаяся въ первой книг романа, и выражающая жалобы пастушки на отсутствіе ея возлюбленнаго, доведеннаго до отчаянія ея холодностью, дышетъ задушевностью и нжностью. Канцона эта превосходно переведена старымъ Юнгомъ въ его перевод Діаны (London, 1598. folio, р. 8). Поло, продолжавшій Діану, вставилъ въ свой трудъ и стихотворенія, написанныя въ дух манеры Монтемайора, нкоторыя изъ нихъ прекрасно переведены Юнгомъ. Стихотворенія Монтемайора на религіозные сюжеты, включенные, какъ я полагаю, въ его Cancionero, попали въ Index запрещенныхъ книгъ 1666 и 1790 г.}.
Тоже самое можно сказать о другихъ писателяхъ этого періода. Луисъ Барахона де Сото, изъ лирическихъ стихотвореній котораго только не многія дошли до насъ, не принадлежалъ исключительно къ итальянской школ, хотя его главное произведеніе, знаменитыя ‘Lagrinias de Angelica’ написаны въ стил Аріосто {Лирическія произведенія Барахоны де Сото находятся въ сборник стихотвореній Сильвестре, изданныя 1599 г. и въ ‘Flores de poetas Ilustres’ Эспинозы, Valladolid, 1605, 4 to.}. Руфо хотя и попытался идти по слдамъ Петрарки, но былъ на столько проникнутъ кастильскимъ духомъ, что невольно подъ вліяніемъ этого духа вступилъ обратно на путь старинной національной поэзіи {‘Las Seyscientss Apotegmas de JuanRufo, у otras Obras en Verso’, Toledo, 1596, 8 vo. ‘Apotegmas’, суть въ сущности анекдоты въ проз. Его сонеты и канцоны не такъ хороши, какъ его ‘Письмо къ Сыну’ и его другія стихотворенія, написанныя въ кастильскомъ дух, какъ напримръ стихотвореніе, описывающее войну во Фландріи, гд онъ участвовалъ.}.
Кром того большинство современныхъ лирическихъ поэтовъ, въ. род Даміана де Вегаса {‘Libro de Poesia, por Fray Damin de Vegas’, Toledo, 1590, 12-mo, боле тысячи страницъ. Большинство стихотвореній Вегаса религіознаго содержанія и написано въ старинномъ стил, но почти вс они крайне скучны. См. выше, гл. XX.} и Педро де Падилльи {‘Pedro de Padilla, Eglogas, Sonetos’ ec, Sevilla, 1582, 4 to ff. 246. Въ этомъ сборник множество лирическихъ стихотвореній въ чисто кастильскомъ дух, какъ то: glosas villancicos и letrillas, нкоторыя изъ нихъ полны оживленія и прелести. Другія его стихотворенія помщены въ его ‘Tliesoro de Varias Poesias’, (Madrid, 1557, 12-mo), по большинство ихъ подражаніе итальянскимъ. Онъ издалъ также ‘Jardin Espiritual’, 1584 сборникъ духовныхъ лирическихъ стихотвореніи, — наимене удачное изъ его произведеній, а въ 1587 г. духовную повствовательною поэму въ десяти псняхъ написанныхъ октавами, озаглавленную ‘Grandeza у Excelencias de la Virgen, Nuestra Seora’.} писали въ національномъ дух, но изъ всхъ лирическихъ поэтовъ этого періода національнымъ духомъ наиболе проникнутъ Лопесъ Мальдонадо, который, какъ въ стихотвореніяхъ, поражденныхъ веселымъ настроеніемъ, такъ въ грустныхъ и въ меланхолическихъ изліяніяхъ своего сердца остается неизмнно врнымъ національнымъ чувствамъ и національнымъ инстинктамъ {Сборникъ лирическихъ произведеній (Cancionero) Мальдонадо былъ изданъ въ Мадрид (1586, ff. 189 in 4 to). Лучшія изъ нихъ стихотворенія любовнаго характера, нкоторыя изъ нихъ перепечатаны въ третьемъ том ‘Floreita’, Фабера. Къ поэтамъ, писавшимъ стариннымъ размромъ, можно присоединить еще Іоахимо Ромеро де Сепеду, произведенія котораго, изданныя въ Севиль, въ 1582 г., in-4о, содержатъ въ себ значительное количество canciones, motes, glosas и между прочимъ три замчательныхъ сонета, поднесенныхъ авторомъ Филиппу II въ 1580 г., при прозд его черезъ Бадахосъ, гд жилъ Сепеда, для вступленія во владніе Португаліей. Въ общемъ книга переполнена игрой словъ и всякаго рода аффектаціей.}.
Не слдуетъ впрочемъ забывать, что въ теченіе того же самого періода жили два величайшіе лирическіе поэта, которыхъ когда либо производила Испанія. Оба они имли очень мало вліянія другъ на друга и почти никакого на свое время. Однимъ изъ нихъ былъ Луисъ де Леонъ, умершій въ 1591 г. и мало извстный публик, какъ поэтъ. Мы уже говорили о немъ. (См. T. II, гл. XI) другой былъ Фернандо де Эррера, священникъ изъ Севильи {Похвалы, неустанно расточаемыя Эррерою Севиль и Гадалквивиру, ясно указываютъ на мсто его рожденія. Ок попадаются въ его наиболе удачныхъ стихотвореніяхъ, какъ то: въ од въ честь св. Фердинанда, отнявшаго Севилью у Мавровъ, и въ элегіи, начинающейся словами ‘Bien debes asconder sereno cielo’.}. Объ немъ мы знаемъ только, что онъ жилъ въ послдней половин XVI вка и умеръ въ 1597 г. шестидесяти трехъ лтъ отъ роду, Сервантесъ написалъ въ честь его сонетъ {Navarrete, Vida de Cervantes 1819, p. 447. Время смерти Эрреры опредлено съ точностью на основаніи рукописныхъ замтокъ Пачеко, его друга, напечатанныхъ въ Semanario Pintoresco, 1845, p. 299. Замтки это извлечены изъ интересной рукописи, бывшей повидимому грубымъ наброскомъ ‘Imagines’ и ‘Elogia Virorum Illustrium’, которую, по словамъ Антоніо (Bib. Nov., Tom. I, р. 456) Пачеко передалъ извстному графу-герцогу Оливаресу и по которой былъ составленъ біографическій очеркъ Лопе де Веги, предпосланный первому изданію ‘Jerusalem Conquistada’, 1609 г. См. ‘Semanario Erudito, 1844, стр. 374 и др. См. также Navarrete, Vida de Cervantes, стр. 536, 537. Пачеко былъ хорошій живописецъ и Сеанъ-Бермудесъ (Diccionario, Tom. IV, р. 3) составилъ его біографію. Онъ былъ также до нкоторой степени ученымъ и велъ съ Кеведо споръ на счетъ признанія св. Терезы покровительницей Испаніи на ряду съ св. Іаковомъ, признанія, которому Кеведо противился. Кром того въ 1649 г. Эррера издалъ in-4о въ Севиль свое ‘Arte de sa Pintura, su Antiguedad у Grandezas’, рдкое сочиненіе, очень восхваляемое Бермудесомъ. Пачеко умеръ въ 1654 г. Седано (Parnaso Espaol Tom. III, p. 117, Tom. VII, p. 92) приводить дв эпиграммы Пачеко, относящіяся къ его спеціальности, и придаетъ имъ большее значеніе, чмъ он этого заслуживаютъ. Лучшій біографическій очеркъ Пачеко и разборъ его Трактата о живописи находится ‘Artists of Spaiu’ Старлинга, 1848, II, I, стр. 462—479. Нсколько стихотвореній Пачеко, написанныхъ въ подражаніе Эррер, помщены въ Riva deueyra’s Biblioteca, Tom. XXXII, 1854.} въ 1619 г., другъ его Франсиско Пачеко, живописецъ, напечаталъ его сочиненія съ предисловіемъ Ріохи, писателя родственнаго ему по духу {Къ изданію Пачеко приложенъ прекрасный портретъ автора, сдланный съ портрета, нарисованнаго самимъ издателемъ и часто воспроизводимый впослдствіи. Хотя Эррера и былъ другомъ Пачеко, но не имлъ нималйшаго понятія о живописи. Cean Bermudez, Diccion, Tom. III, p. 240.}.
Несомннно, что Эррера былъ знакомъ съ нкоторыми изъ неизданныхъ стихотвореній Луиса де Леона, потому что онъ приводитъ ихъ въ своемъ ученомъ коментаріи къ произведеніямъ Гарсильясо, напечатанномъ въ 1580 г. Изъ того же самого комментарія видно, что онъ ставилъ Гарсильясо де ля Вегу выше Луиса де Леона, такъ какъ онъ не разъ высказываетъ мнніе, что Гарсильясо былъ величайшимъ поэтомъ Испаніи {En nuestra Espaa sin com para cion alguna Garsi laоes el primerо, говоритъ онъ на страниц 409-ой и повторяетъ это же мнніе и въ другихъ мстахъ.}. Мнніе это также подтверждается изданной имъ въ 1582 г. книгой собственныхъ стихотвореній, написанныхъ въ итальянскомъ стил, усвоенномъ испанской поэзіи Гарсильясо. Книга эта, если мы присоединимъ къ ней стихотворенія различнаго характера въ изданіяхъ Пачеко 1619 г. и Фернандеса 1808 г., {Изданіе Фернандеса, наиболе полное изо всхъ и перепечатанное два раза, составляетъ IV и V томъ его ‘Poesias Castelianas’. Боле или мене обширныя поэмы Эрреры, извстныя намъ только по ихъ мало общающему заглавію, суть ‘El robo de Proserpina’, ‘La batalla de los Gigantes’, ‘El Amadis’, ‘Amores de Lausino у Corona’. Достойна сожалнія потеря его неизданныхъ эклогъ и Versos Castellanos, написанныхъ вроятно стариннымъ кастильскимъ размромъ. Въ 1572 г., онъ издалъ описаніе Кипрской войны и сраженія при Лепанто, а въ 1592 г. ‘Жизнь Сэра Томаса Мора, заимствованную изъ латинской книги, ‘Жизнь трехъ Томасовъ’ англійскаго паписта Стэпльтона. (Wood’s, Athenae, ed. Bliss, Tom. I, p. 671.) Исторія Испаніи, оконченная Эррерою, по словамъ Ріохи въ 1590 г., вроятно затерялась.} содержитъ все дошедшее до насъ изъ лирическихъ произведеній Эрреры, хотя, конечно, далеко не все, что онъ написалъ {Въ примчаніяхъ лиценціата Энрике де Дуарте, приложенныхъ къ изданію, стихотвореній Эрреры, вышедшихъ въ 1619 г., сказано, что нсколько дней спустя посл смерти Эрреры была уничтожена цлая тетрадь его стихотвореній, приготовленная имъ самимъ къ печати, и что вроятно и другія его рукописи подверглись бы той же участи, если-бы Пачеко не позаботился собрать ихъ.}.
Въ книг, изданной имъ самимъ, встрчается не мало плохихъ, стихотвореній, къ которымъ относится большинство сонетовъ — стихотворный родъ, пользовавшійся его исключительнымъ и незаслуженнымъ предпочтеніемъ {Въ своихъ комментаріяхъ къ сочиненіямъ Гарсильясо онъ говоритъ: ‘Изъ всхъ стихотворныхъ формъ, свойственныхъ итальянской и испанской поэзіи, сонетъ есть форма самая прекрасная и требующая наиболе искусства и граціи. Сонетъ замняетъ эпиграмму, греческую и римскую оду и до нкоторой степени соотвтствуетъ греческой элегіи. Эта поэтическая форма такъ обширна, такъ способна вмстить въ себ всякаго рода сюжеты, что она заключаетъ въ себ одна все то, что встрчается порознь въ другихъ поэтическихъ формахъ’.}. Но за то другія его стихотворенія превосходны. Къ нимъ относятся его элегіи, написанныя terza rima. Одна изъ этихъ элегій, обращенная къ любви съ мольбою дать его измученному сердцу спокойствіе, дышетъ страстью, а другая, выражающая благодарность за утшеніе, обртаемое въ слезахъ, полна нжности, изящества и гармоніи {Женщина, которой Эррера посвящаетъ свои любовныя изліянія въ дух чисто платоническомъ, весьма рдкомъ въ испанской поэзіи, была говоритъ графиня Жельвъ.}. Но наибольшую славу доставили ему его канцоны. Онъ ихъ написалъ шестнадцать. Наимене удачна изъ нихъ по моему мннію та, въ которой онъ старается подражать Пиндару. Сюжетомъ ея послужило возстаніе мавровъ въ Алпухарр, но къ сожалнію введеніе греческой миологіи предало этому стихотворенію холодность и безжизненность. Лучшія изъ канцонъ написаны — первая на побду при Лепанто, одержанную любимымъ героемъ Эрреры, юнымъ и великодушнымъ Донъ-Хуаномъ Австрійскимъ, и вторая — на пораженіе Себастіана Португальскаго въ Африк. Вроятно об были сочинены во время возбужденія умовъ великими событіями, вдохновившими ихъ, и по счастію об не лишены тхъ врноподданническихъ и религіозныхъ чувствъ, которыя повидимому всегда зарождались неразлучно въ сердцахъ испанцевъ и присуши всмъ наиболе возвышеннымъ созданіямъ ихъ поэтическаго вдохновенія.
Первая канцона, какъ мы уже сказали, написана по поводу Лепантской битвы, послдствіемъ которой было освобожденіе изъ плна нсколькихъ тысячъ христіанъ и невозможность вторичнаго вторженія турокъ въ западную Европу. Это — величественный и восторженный побдный гимн, гд удивительнымъ образомъ соединяются ликованія, напоминающія намъ псалмы и пророчества по случаю одержанія побды евреями надъ ихъ врагами — язычниками, съ чувствами набожнаго испанца при мысли объ окончательномъ пораженіи стариннаго и заклятаго врага его вры и страны. Вторая канцона на смерть Себастіана партугальскаго, написанная напротивъ въ порыв отчаянія, также романична и трогательна и можетъ быть даже превосходитъ въ этомъ отношеніи свою соперницу. Этотъ несчастный монархъ, одинъ изъ самыхъ воинственныхъ и великодушныхъ христіанскихъ государей, задумалъ въ 1578 г. воспользоваться великою лепантскою побдою и освободить всю сверную Африку изъ подъ мусульманскаго ига, подъ которымъ она такъ давно стонала и возвратить на родину массы христіанъ, томившихся тамъ въ самомъ жестокомъ рабств. Онъ палъ жертвою этой великодушной попытки. Изъ его многочисленнаго войска уцлло не боле пятидесяти человкъ, которые вернулись на родину, чтобы разсказать о подробностяхъ этой несчастной битвы. Самъ же Себастіанъ погибъ, погребенный подъ кучею неизвстныхъ вражескихъ труповъ. Любовь португальцевъ къ Себастіану была такъ глубока и искренни, что боле столтія спустя народъ все еще врилъ, что онъ вернется на родину и возвратитъ себ власть, которая одно время ослпляла его подданныхъ и обольщала ихъ сердца несбыточными надеждами {Въ связи съ гибелью Себастіана стоитъ книга, о которой нельзя не упомянуть въ исторіи испанской литературы. Эта исторія мадригальскаго пирожника, который семнадцать лтъ посл пораженія португальскаго короля въ Африк, выдавалъ себя въ Испаніи за Донъ Себастіана и выманилъ у Анны Австрійской, незаконной дочери Донъ-Хуана Австрійскаго, жившей въ мадригальскомъ монастыр, драгоцнныя вещи, послужившія къ его изобличенію. Книга эта интересна и хорошо написана, она впервые появилась въ печати въ 1595 г., въ Кадикс, подъ заглавіемъ ‘Historia de Gabriel de Espinosa el pastelero del Madrigal que se quiso fingir el rey D. Sebastien de Portugal’. (Исторія Габріеля Эспинозы, мадригальскаго пирожника, выдававшаго себя за Себастіана португальскаго). Конечно отъ Филиппа II нечего было ждать милосердія по отношенію къ человку, заявившему свои права на корону, которую онъ самъ захватилъ, а также и по отношенію къ его приверженцамъ. Какъ пирожникъ, такъ и монахъ, давшій вру его словамъ, были повшены, посл обычныхъ жестокихъ истязаній, а несчастная принцесса была лишена своего сапа и заключена пожизненно въ монастырскую келью. Существуетъ довольно плохая анонимная пьеса, написанная въ царствованіе Филиппа IV и озаглавленная ‘El Pasterelo de Madrigal’ и романъ Patricio de la Escosura — ‘Ni Rey ni Roque’ изданный въ 1835 г. въ четырехъ маленькихъ томикахъ. Послдній всецло основанъ на исторіи, напечатанной въ 1595 г., причемъ мстами удержаны выраженія подлинника. Замчательно, что авторъ романа считаетъ мадригальскаго пирожника не самозванцемъ, но настоящимъ королемъ португальскимъ. Пьеса, какъ предполагаютъ, была написана Херонимо Куэлларомъ. См. Mnch Bellinhausen, p. 69.}.
Эррера весьма искусно сумлъ придать главнымъ фактамъ этой печальной катастрофы религіозный оттнокъ. Онъ начинаетъ свою оду сожалніями о бдствіи, постигшимъ Португалію и затмъ развиваетъ мысль, что великій походъ, предпринятый противъ общаго врага христіанства, не увнчался успхомъ, какъ слдовало-бы ожидать, вслдствіе того, что былъ внушенъ единственно честолюбіемъ и забыты были высшія христіанскія чувства, долженствовавшія одушевлять всякую войну противъ неврныхъ. Въ этомъ дух онъ восклицаетъ:
‘Горе тмъ, которые отправились къ теб, пустынная Ливія, довряясь своимъ скакунамъ и надясь на громадное количество своихъ колесницъ! Обманутые надеждой на свои силы, они не возложили упованія на твердыню вчнаго свта, полные гордости, они заране торжествовали побду и не воздымая очей своихъ къ небу, съ сердцемъ суетнымъ и гордымъ, только и думали о добыч. И Богъ Израилевъ отнялъ у нихъ свою мощную руку, оставилъ ихъ, и пали вс они въ бездну и конь, и всадникъ, и колесница’ {Ai de los que passaron, contiados
Eu sus cavallos, y en la muchedumbre
De sus carros, en ti, Libia desierta!
Y en su vigor у fueras enganados
No alarou su esperana aquella cumbre
D’eterna luz, mas con sobervia cierta
S’ofrecierou la incierta
Victoria, y sin bolver Dios sus ojos,
Con ierto cuello y coraouufano,
Solo atendieron siempre los despojos!
Y el ando de Israel abri sn mano,
Y los dexo, y cayo en despenadero
El carro, y el cavallo у cavallero.
Versos de Fern. Herrera, Sevilla, 1619, 4то, p. 350.}.
Противъ поэзіи Эрреры раздавались жалобы, не лишенныя основанія: его упрекали въ неразборчивости при выбор словъ. Кеведо первый указалъ на этотъ недостатокъ при изданіи стихотвореній бакалавра Франсиско де ля Toppe, которыя онъ считалъ образцами правильнаго слога, длая при этомъ оговорку, что обвиненіе его не распространялось на стихотворенія, изданныя самимъ Эррерою, но относилось къ добавленіямъ, сдланнымъ къ нимъ по смерти автора его другомъ Пачеко {См. Обращеніе Кеведо къ читателямъ въ ‘Poesiasdel Bachiller del Torre’. Впрочемъ нкоторыя изъ словъ, противъ которыхъ онъ возстаетъ, какъ-то, pensoso, infamia, dudanza и другія были признаны впослдствіи вполн кастильскими, какими они были вроятно въ то время, когда ихъ употреблялъ Эррера.}. Не останавливаясь на вопрос, было ли высказанное обвиненіе вполн врно, мы добавимъ только, что въ то время, когда вкусъ Эрреры формировался и окрпъ, кастильскій языкъ находился въ томъ состояніи, въ какомъ онъ былъ въ 1540 году по описанію ученаго автора ‘Dialogo de las lenguas,’ т. e. онъ не былъ способенъ выражать возвышенный полетъ утонченной лирической поэзіи. Эррера сознавалъ его недосточность и задался смлой мыслью поправить эту бду.
Путь, избранный имъ, достаточно ясно намченъ въ остроумныхъ, но педантическихъ примчаніяхъ къ его изданію произведеній Гарсильясо {Obras de Garcilasso, 1580, рр. 75, 120, 126, 573 etc.}. Онъ началъ съ того, что заявилъ право на исключеніе изъ высшей поэзіи всхъ словъ, придающихъ мысли простонародный, заурядный тонъ. Затмъ онъ ввелъ и отстаивалъ перестановку словъ и перемну ихъ окончаній примнительно къ словоупотребленію древнихъ классическихъ языковъ. Онъ заимствовалъ слова латинскія, греческія и итальянскія и иногда весьма удачно натурализировалъ ихъ. Умренное и осторожное употребленіе этихъ средствъ было можетъ быть и желательно въ его время, какъ то пытался уже доказать авторъ ‘Dialogo de las lenguas’. Бда въ томъ, что Эррера зашелъ слишкомъ далеко, если не въ теоріи, то въ ея примненіи, вслдствіе чего поэзія его мстами получаетъ натянутый, напыщенный характеръ и представляетъ собою не только слишкомъ близкое подражаніе латинской и итальянской, но какъ бы служитъ началомъ вошедшей вскор въ моду безвкусной аффектаціи Гонгоры. Это въ особенности справедливо относительно его сонетовъ и sestinas, настроеніе которыхъ часто запутано и неуклюже, напротивъ того его торжественныя оды, въ особенности написанныя правильными строфами, каждая въ тринадцать и боле стиховъ, отличаются возвышеннымъ лирическимъ движеніемъ, дышутъ старинною кастильскою величавостью, чуждою всякаго подражанія и всякой натянутости.
Боле выгодное понятіе о лирической поэзіи, пользовавшейся высшимъ почетомъ между образованнйшими классами испанскаго общества въ конц XVI и въ начал XVI вковъ, можно, и полагаю, составить себ по сборнику Педро Эспинозы, озаглавленному ‘Flores de poetas ilustres de Esparia’. (Цвты изъ произведеній лучшихъ поэтовъ Испаніи) чмъ по какой либо другой книг, или произведеніямъ какого либо одного поэта {Primera Parte de las Flores de Poetas Ilustres de Espaa, ordenada por Pedro Espinosa, Natural de la Ciudad de Anteqnera’, Valladolid, 1605, 4-to, IT. 204, было перепечатано Kivadeneyra, Biblioteca, Tom XLII, 1857. Впрочемъ въ этотъ сборникъ не вошло ни одного изъ стихотвореній Эрреры. Антоніо (Bib, Nov. Tom II, p 190) говоритъ, что Эспиноза находился на служб у знатной андалузской семьи герцоговъ Медина-Сидоніи Гузмановъ и изъ трехъ или четырехъ принадлежащихъ ему стихотвореній, два били написаны въ честь его патроновъ, а одно издано имъ самимъ въ 1644 г. Большая часть стихотвореній въ ‘Flores’ принадлежитъ андалузскимъ поэтамъ — обстоятельство вслдствіе котораго отсутствіе произведеній Эрреры представляется еще боле страннымъ. Другой сборникъ, подобный сборнику Эспинозы, былъ составленъ книгопродавцемъ Хосе Альфаи и изданъ въ Сарагос подъ заглавіемъ ‘Poesias varias de Grandes Ingenios Espaoles’ ec. Въ немъ содержатся стихотворенія тридцати пяти поэтовъ, во глав которыхъ отведено виднйшее мсто Кеведо, Гонгор, Лопе де Вег, Франсиско де ла Toppe и Антоніо де Мендоз. Преобладающій тонъ сборника грубо комическій. См. испанскій переводъ мой книги, Мадридъ 1854 г., т. III, стр. 505.}. Онъ былъ изданъ въ 1605 г. и содержитъ въ большомъ или меньшемъ количеств произведенія шестидесяти поэтовъ этой эпохи, включая и самого Эспинозу: здсь помщено шестьнадцать его стихотвореній, вполн достойныхъ отведеннаго имъ мста. Большую часть сборника составляютъ лирическія произведенія облеченныя въ общеупотребительныя тогда стихотворныя формы, какъ итальянскія, такъ и національныя, преимущественно въ итальянскія. Большинство авторовъ сборника намъ знакомо, между ними встрчаются имена Лопе де Веги, Кеведо и другихъ уже упомянутыхъ выше, какъ то: Гонгоры, двухъ Архенсолъ и нкоторыхъ изъ ихъ современниковъ.
Многіе изъ поэтовъ вкладчиковъ и участниковъ этого сборника, нигд боле не встрчаются, какъ напримръ дв дамы по имени Нарваэсъ и третья по имени Донья Христовалина, затмъ попадаются стихотворенія подписанныя именами неизвстныхъ авторовъ, каковы напримръ Педро де Линьянъ и Августинъ де Техада Паэсъ, утрата стихотвореній которыхъ, въ виду ихъ значительныхъ достоинствъ, была бы несчастіемъ {Объ одной изъ поэтессъ, стихотворенія которой приводятся въ сборники Эспинозы, Донь Христовалин, упоминаютъ Антоніо (Bib. Nov. Tom. II, p. 349). Лопе ‘Laurel de Apolo’, (Bib. Ribadineyra, Tom. XXXI p. 276) и Галльярдо, Criticon рр. 44—46. О другихъ поэтахъ, за исключеніемъ Педро де Линьяна, мн ничего неизвстно, а о послднемъ я знаю только, что онъ былъ другомъ Лопе де Веги и фигурируетъ въ толп поэтовъ въ ‘Laurel de Apolo’. Техада, по словамъ Антоніо, умеръ въ 1635 г. шестидесяти семи лтъ. Пять стихотвореній, напечатанныя за тридцать лтъ до его смерти Эспинозою, это все что осталось отъ его произведеній.}. Имя Фернанда де Эрреры совершенно отсутствуетъ въ этомъ сборник, а большинство остальныхъ его авторовъ представлено либо однимъ, либо двумя небольшими стихотвореніями. Впрочемъ въ этомъ сборник скоре можно видть показатель литературныхъ вкусовъ, господствовавшихъ въ то время, чмъ христоматію дйствительно лучшихъ произведеній старинной и новйшей испанской лирической поэзіи въ начал XVII вка. Но, какъ-бы мы ни смотрли на этотъ сборникъ, онъ несомннно представляетъ любопытный матеріалъ для исторіи поэзіи, и прежде чмъ осуждать Эспинозу за невполн удачный выборъ стихотвореній, мы должны помнить, что во всякомъ случа вкусъ его былъ боле изысканъ и разборчивъ, чмъ вкусъ его современниковъ, такъ какъ вторая часть его сборника, которую онъ предполагалъ издать, не появилась въ свтъ, хотя онъ много лтъ спустя продолжалъ пользоваться извстностью, какъ писатель.
Кром Эрреры въ сборникъ Эспинозы не попали и нкоторые другіе лирическіе поэты этого періода. Таковы: Рей де Артіэда, сонеты котораго считаются лучшими на испанскомъ язык, Маноэль Португальскій, который въ своихъ многочисленныхъ духовныхъ стихотвореніяхъ держится большею частію національной формы, и Каррило, поэтъ — воинъ, подававшій большія надежды и умершій въ молодыхъ годахъ: нужно замтить, что произведенія послдняго, не смотря на нкоторую склонность къ аффектаціи, исполнены мстами свжести и простоты, которыя никогда не утратятъ своей привлекательности.
Вс эти авторы не попали въ сборникъ, не смотря на то, что ихъ произведенія появились въ свтъ почти одновременно съ книгой Эспинозы и задолго передъ тмъ пользовались извстностью не меньшею, чмъ произведенія Луиса де Леона и Гонгоры {Andres Rey de Artieda, боле извстный подъ своимъ академическимъ именемъ Артемидоро, упоминается Сервантесомъ, какъ знаменитый поэтъ, 1584 г., но сочиненія его появились впервые въ печати только въ 1605 (Caragoa, 4-to). Онъ умеръ въ 1613 г. (Ximeno, Tom. I, p. 262). Маноэль Португальскій былъ однимъ изъ тхъ португальцевъ, которые въ царствованіи Филипповъ II и III, писали по испански, чтобы снискать благосклонность угнетателей своей родины. Извстность его начинается съ 1577 г., но сборникъ его произведеній, заключавшій въ себ до тысячи страницъ (между стихотвореніями его попадаются нсколько и за португальскомъ язык) и лишенный всякихъ поэтическимъ достоинствъ, былъ изданъ впервый разъ въ 1605 (Lisboa, 1605, 12-mo) за годъ до его смерти (Barbosa, Tom. III, р. 345). Стихотворенія Луиса Де Каррилло и Сотомайора (Madrid, 1611, 4-to) были изданы посл его смерти его братомъ въ 1611 г. и были перепечатаны въ 1613 г., но они ходили въ рукописи еще со времени его пребыванія въ саламанскомъ университет, гд онъ пробылъ шестъ лтъ. Онъ умеръ въ 1610 г. Pellieer, Bib., Tom. II, p. 122.}.
Нсколько позже выступилъ Кристоваль де Меса. Его лирическія стихотворенія были напечатаны въ 1611 г., боле полное ихъ изданіе вышло въ 1618 г. Онъ сначала признавалъ Эрреру своимъ учителемъ или однимъ изъ своихъ учителей, но онъ долго жилъ въ Италіи, гд по его собственному свидтельству, онъ измнилъ свой стиль и съ этого времени его слдуетъ считать строгимъ послдователемъ школы Боскана и Гарсильясо {‘Rimas de Christoval de Mesa’, Madrid, 1611, 12-mo. Къ этому слдуетъ присоединить еще до пятидесяти сонетовъ, помщенныхъ въ конц его перевода эклогъ Виргинія (Madrid, 1618, 12-mo). Подробности объ его жизни встрчаются въ его поэтическомъ посланіи къ графу Лемосу, готовившемуся отправиться въ Неаполь въ качеств вице-короля (Rimas, f. 155). Изъ этого посланія видно, что онъ очень желалъ быть зачисленнымъ въ штатъ этого поэтическаго двора и былъ сильно огорченъ неудачею.}.
Франсиско де Оканья и Лопе де Соса напротивъ всецло принадлежатъ къ старинной испанской школ. Это можетъ быть объясняется тмъ, что почти вс ихъ стихотворенія религіознаго характера и напоминаютъ собою стихотворенія Сильвестре и Кастильехо въ предшествующемъ столтіи, кром того они писали для народа и, желая пріобрсти популярность, вращались въ сфер чувствъ, давно укоренившимся въ массахъ народныхъ. Небольшіе гимны перваго изъ этихъ поэтовъ на прибытіе въ Вилеемъ Богородицы, тщетно отыскивающей тамъ убжище, и гимн втораго о любви и печали кающейся души — лучшіе образцы этого особаго рода испанской поэзіи, отмченной нкоторою суровостью и переносящей насъ мысленно къ породившимъ ее стариннымъ, живымъ villancicos {Стихотворенія обоихъ поэтовъ были напечатаны въ 1603 г. Но я нигд не могъ найти точныхъ указаній на время, когда они жили и я не увренъ, чтобы Лопе де Соса не былъ тотъ самый поэтъ, который часто встрчается въ старинныхъ Cancioneros. Къ описываемому роду поэзіи можно причислить еще нкоторыя весьма граціозныя стихотворенія, вставленные въ аскетическій трактатъ Малона де Чайде (Malon de Chaide), озаглавленной ‘La conversion de Magdalena’ и состоящій изъ сонетовъ, переложенія псалмовъ и проч. Къ сожалнію поэтическія достоинства лучшаго изъ нихъ — оды на любовь Маріи Магдалины къ Спасителю по его воскресеніи, затеыпны грубою чувственностью. Ed. Aleala, 1592, 12-mo, f. 336.}.
Алонзо де Ледесма изъ Сеговіи, родившійся въ 1552 г. и умершій въ 1623 г., писалъ, или скоре, пытался писать въ томъ-же род, но не имлъ успха. Онъ имлъ боле удачи въ томъ, что можно считать искаженіемъ этого рода поэзіи. Въ его ‘Conceptos spirituales’ (такъ называется его произведеніе, впервые изданное въ 1600 г. и имвшее впослдствіи при жизни автора еще шесть изданій), неестественность и преувеличенія убиваютъ собою вс поэтическія достоинства. Стихотворенія, изъ которыхъ составлена книга, духовнаго характера и они отчасти обязаны своимъ успхомъ сохраненію старинныхъ и общеизвстныхъ формъ и тона, но главнымъ образомъ преобладающей въ нихъ крайней утонченности и аффектаціи, введенію которой въ моду они много способствовали. Дйствительно въ это время и преимущественно подъ вліяніемъ Ледесмы, образовался литературный кружокъ, хорошо извстный въ испанской литератур подъ названіемъ ‘Conceptistas’. Кружокъ этотъ состоялъ главнымъ образомъ изъ мистиковъ, которые, какъ на каедр, такъ и въ стихахъ, выражались метафорами, играли словами и вліяніе которыхъ было такъ велико, что слды его замтны у многихъ изъ лучшихъ писателей того времени, включая въ это число Кеведо и Лопе де Вегу. Хотя Кеведо былъ самымъ блестящимъ членомъ школы ‘Conceptistas’. но основателемъ и главою ея былъ Ледесма. Его ‘Monstruo Imaginado’ (Воображаемое Чудовише), впервые напечатанное въ 1615 г., ничто иное какъ рядъ аллегорій, замаскированныхъ безпрестанною игрою словъ, начинается оно романсами и оканчивается небольшими фантастическими разсказами въ проз, отъ которыхъ и получила свое названіе книга. Нсколько помщенныхъ здсь стихотвореній на смерть Филиппа II звучатъ очень странно, вслдствіе непочтительности съ какой онъ трактуетъ объ этомъ событіи, важномъ и въ политическомъ и въ религіозномъ отношеніи. Другія стихотворенія на свтскіе сюжеты написаны еще въ боле легкомысленномъ тон. Немногое изъ произведеній Ледесмы, достойное вниманія, надо искать въ его ‘Coiicesptos espirituales’, гд есть нсколько сонетовъ и лирическихъ стихотвореній, которые никогда не будутъ преданы забвенію {Sedano, l’arnaso Espaol, Tom. V, p. XXXI. Лопе де Вага не разъ и совершенно незаслуженно восхваляетъ Ледесму. Его ‘Conseptos’ въ первомъ изданіи (Madrid, 1690) составлялось небольшой томикъ въ 258 страницъ, послдующія изданія полне и объемисте. Его ‘Juegos de la Noche Buena’ (Barcelona, 1611, Rivadeneyra, Tom. XXV) строго запрещены въ Index Ex. 1667, p. 64. Онъ написалъ также ‘Epigramas у Geroglificos la Vida de Christo’, ec., Madrid, 1625, 12-mo. Однимъ изъ первыхъ и, по моему мннію, однимъ изъ лучшихъ подражателей Ледесмы былъ Алонсо Вопиллья, который несмотря на свою аффектацію по словамъ Гайянгоса, писалъ ‘elegantes у harmoniasos versos’. Antonio (Bid. Nov., II, 13) приводитъ заглавіе четырехъ его лирическихъ произведеній, между которыми находится его ‘Nuevo Jardin de Flores divinas’ (Baega, 1617), посвященный преимущественно духовной поэзія и ‘Nomdres у Atributos de la Virgen’, ec. (Baeza, 1624) — религіозная поэма значительнаго объема и сильно восхваляемая Лопе де Взгою.}.
Но въ испанской литератур существовала еще другая школа, имвшая гораздо большее значеніе, чмъ школа концептистовъ, она образовалась одновременно съ нею, но господствовала дольше и причинила боле вреда. Это была школа ‘Cultos’ (Утонченныхъ), или писателей-пуристовъ, претендовавшихъ на самый изящный и обработанный слогъ и ради оправданія своихъ претензій, впадавшихъ въ самыя смшныя преувеличенія, педантизмъ и аффектацію.
Что подобное безуміе пустило въ Испаніи боле глубокіе корни, чмъ въ какой нибудь другой стран — это вполн естественно. Широкіе, врные пути, ведущіе къ умственному прогрессу, были закрыты, а потому нтъ ничего удивительнаго, что людямъ пришлось блуждать по окольнымъ тропинкамъ и заходить въ темные закоулки. Не имя возможности вести честную и открытую борьбу за истину, они тшили себя блестящими и совершенно безвредными въ нравственномъ отношеніи литературными чудачествами. Извстно, что деспотическія правительства устраивали иногда для развлеченія порабощеннаго народа зрлища съ фиглярами и феерверками, и хотя ни министры Филиппа III и Филиппа IV, ни инквизиція по оказывали особаго покровительства искуственной манер писать, господствовавшей въ ихъ время и служившей забавою образованнымъ классамъ общества, но они терпли ее и этой терпимости было совершенно достаточно. Искуственный и аффектированный стиль быстро вошелъ въ моду при двор и съ теченіемъ времени пустилъ такіе глубокіе корни въ стран, что до сихъ поръ его нельзя считать совершенно уничтоженнымъ {Moro Exposito, Paris, 1834, 8-vo, Tom. I, p. XVII. Въ ‘Разговор въ царств мертвыхъ’, написанномъ съ большимъ смысломъ и вкусомъ, чмъ писались подобнаго рода произведенія въ эту эпоху (1786) Луисъ Вивесъ, великій испанскій ученый, замчаетъ по поводу упадка литературы въ Рим: ‘Pues quien no v haber sncedido esto mismo eu nuestra Espaa у haber sido igualmente el deseo de brillar el que corrompio nuestros estudios?’ Desengano malos Traductores por Arnoldo Filonoo, Madrid, 1786, 18-mo, p. 20.}.
Впрочемъ не въ одной только Испаніи предавались подобнаго рода сумасбродствамъ. Въ половин пятнадцатаго столтія, когда знакомство съ великими учителями древности сдлалось впервые общимъ достояніемъ ученыхъ запада, были сдланы попытки создать и выработать въ литературахъ главныхъ странъ Европы слогъ, достойный древнихъ образцовъ. Нкоторыя изъ этихъ разумно направленныхъ попытокъ дали блестящіе результаты и породили рядъ авторовъ, произведенія которыхъ считаются до сихъ поръ классическими произведеніями христіанской культуры, могущими быть поставленными рядомъ съ образцами, которыхъ они боле или мене близко держались. Другія, сбившіяся съ истиннаго пути, благодаря педантизму и недостатку здраваго смысла, давно уже преданы забвенію. Эпохой, когда эти попытки производились съ наименьшимъ вкусомъ и разборчивостью, была послдняя половина XVI вка и начало XVII — эпоха процвтанія Плеяды во Франціи, Эвфуизма въ Англіи и Маринистовъ въ Италіи.
Насколько искуственный стиль, бывшій въ мод въ различныхъ странахъ Европы, имлъ вліяніе на подобныя-же попытки въ Испаніи, нельзя опредлить съ точностью. Литературныя произведенія, бывшія въ мод въ Лсидсн или Париж, были мало извстны въ Мадрит и ими тамъ мало интересовались. Но въ царствованія Филиппа II и Филиппа III все что длалось въ Италіи немедленно сообщалось Испанія, мы имемъ на этотъ счетъ многочисленныя доказательства {Слдуетъ отмтить важный и знаменательный фактъ: Лопе де Вега, не смотря на то что былъ въ принцип противникомъ новой школы, находился въ переписк съ Марини и былъ его поклонникомъ. Марини, по моему мннію, быль испанскаго происхожденія и даже нкоторое время воспитывался въ Испаніи. Лопе де Вега переслалъ ему свой портретъ, посвятилъ ему одну изъ своихъ комедій и въ преувеличенномъ восхваленіи сравнилъ его съ Тассо, говоря что Тассо былъ не боле какъ зарей по отношенію къ солнцу Марини. На основаніи этихъ и многихъ другихъ фактовъ, слды которыхъ легко отыскались въ сборникахъ ‘Elogios Italianos’, (Итальянскихъ восхваленій), Лопе де Веги, мы ясно можемъ составить себ понятіе о томъ, какимъ образомъ Марини могъ вліять на современныхъ ему испанскихъ поэтовъ, См. Лопе ‘Jardin’ (Obras, Tom. I, p. 486) впервые изданный въ 1622 и его посвященіе къ ‘Virtud, Роbreza y Huger’ (Comedias, Tom. XX, Madrid, 1629, f. 206). Но литературные вкусы Лопе были далеко не безупречны. Такъ въ одномъ мст. (Посвященіе къ ‘Verdadero Amante’), онъ ставитъ Ронсара на одну доску съ Петраркой и Гарсильясо де ля Вегсй.
Наиболе ранній примръ вліянія классической древности на искаженіе чисто кастильскаго стиля, представляетъ собой Васко Діасъ де Фрехеналь, издавшій свои произведенія въ 1547 г. и жившій долгое время въ Галиціи и въ Португаліи. Онъ повидимому задался цлью ввести въ испанскій языкъ латинскія слова и латинское построеніе фразы, подобно тому какъ это длала Плеяда во Франціи одновременно съ нимъ и немного позже. Это можно видть изъ его ‘Veinte Triunfos’, посвященнаго главнымъ образомъ поэтическому повствованію нкоторыхъ событій изъ жизни Карла V, какъ то — его женитьбы, рожденія его сына Филиппа II, его коронованія въ Болонь и т. д. Вся книга написана стариннымъ размромъ и издана безъ означенія мста и года, но разумется посл 1530 г., такъ какъ въ этомъ году произошло коронованіе императора. Въ предисловіи ‘Prohemio’, говоря о посвященіи своего ‘Veinte triunfos’ двадцати испанскимъ герцогамъ, ърехеналь выражается такъ: ‘Baste que la ferventisima afeccion, y la observantisima veneracion, que vuestras dignisimas y felieisimas Seoras devo, la dedicacion de mis veinte triunfos me hau convidado. Сото quiera que mas coronas ducales segun mi noticia en la indomita Espaa uo hay, verdaderanieute el presente es de poco precio, y las obras del de menos estima. Pero su apetitosa observansia, su afeccionada fidelidad, y su optativa servidumbre, por las nobilisimas boudades y prestautisims virtudes ge vuestras Kxcelentes y dignisimas Seorias en algum precio estimadas ser merecen’.
Онъ мене позволяетъ себ латинизировать испанскія слова въ слдующихъ засимъ стихотвореніяхъ, потому что это трудне длать въ стихахъ, а не потому чтобы онъ этого не желалъ, какъ то можно ясно заключить изъ слдующихъ строкъ ‘Triuniflto Nuptial Vaudalico’ (f. IX):
Al tiempo que el fulminado
Apolo muy radial
Entrava en en el primer grade.
Do nasei el vello dorado
En el equinocial,
Pasado el puerto final
De la liesperica nacion.
Su machina mundanal.
Por el curso occidental
Equitando en Phelegon.
Попытка эта иметъ мало общаго съ попыткою Хуана де Мены за столтіе передъ тмъ. Этотъ послдній мало знакомый съ классической древностью, хотлъ только ввести нсколько отдльныхъ латинскихъ словъ, между тмъ какъ Фрехеналь задался, по выраженію Монтеня, цлью латинизировать кастильскую поэзію и придать кастильской фраз римскій колоритъ, можно сказать, что онъ до нкоторой степени былъ предшественникомъ Гонгоры. Антоніо упоминаетъ еще о двухъ или трехъ прозаическихъ сочиненіяхъ Фрехеналя, преимущественно религіозныхъ, которыхъ я не могъ добыть. Но у меня есть его крайне потшные стихи, приложенные къ его трактату подъ заглавіемъ ‘Jardin del Aima Christiana’, 1552, 4-to. Вообще Фрехеналь писалъ очень много.}.
Поэтъ, введшій въ испанскую литературу утонченный стиль, всегда обозначавшійся его именемъ, былъ Луисъ Гонгора, кордовскій дворянинъ, родившійся въ 1561 г. и подучившій образованіе въ Саламанк. Онъ былъ посланъ туда для изученія нрава и приготовленія къ юридической профессіи, въ рядахъ которой отецъ его занималъ почетное мсто. Но было слишкомъ поздно. Наклонность юноши къ поэзіи уже развилась и единственнымъ существеннымъ результатомъ пребыванія Гонгоры въ университет было появленіе множества романсовъ и другихъ мелкихъ стихотвореній, написанныхъ всегда просто и живо, и нердко исполненныхъ горькой сатиры.
Въ 1584 г. Сервантесъ упоминаетъ о немъ, какъ объ извстномъ писател {Galatea, ed. 1784, Tom. II, p. 284.}. Ему было тогда всего двадцать три года. Онъ прожилъ въ своемъ родномъ город въ бдности и безъ покровителей, еще двадцать лтъ, потомъ, чтобы обезпечить себя подъ старость лтъ принялъ постриженіе и сдлался священникомъ. Около того же времени онъ появился при двор, находившемся тогда въ Валльядолид и жилъ тамъ въ 1605 году, когда Эспиноза издалъ свой сборникъ, въ которомъ Гонгора помстилъ многія изъ своихъ стихотвореній {Pellicer, Vida de Cervantes, въ его изданіи Донъ Кихота, Tom. I, p. СXIV.}, но какъ въ Кордов, такъ и при двор счастіе не улыбалось ему: посл одиннадцати лтъ домогательствъ и ожиданій, онъ, сколько намъ извстно, добился лишь титула королевскаго капеллана, лестнаго письма отъ графа Лемоса {Mayans y Siscar, Tom. I, p. 125. Многимъ испанскимъ писателямъ повредила эта погоня за общественными должностями, составлявшая несчастную слабость кастильскаго характера, стоящую въ тсной свази съ его врноподданничествомъ. Характеръ образованнаго pretendiente, какъ подобные люди называли себя, чистосердечно очерченъ подробно Фигероа, описывающаго, какъ онъ назойливо вы прашивалъ себ мста у миланскаго губернатора, великаго коннетабля кастильскаго. Pasagero, 1617, f. 289.}, покровителя искуствъ и наукъ, привтливаго пріема отъ герцога Лермы и маркиза Сіете Иглезіа и пріобрлъ въ обществ репутацію хорошаго поэта и умнаго человка. Наконецъ ему удалось обратить на себя вниманіе всемогущаго графа-герцога Оливареса и онъ повидимому былъ уже на пути къ той обезпеченности, которой такъ долго ждалъ. Но въ это время здоровье измнило ему. Больной онъ вернулся въ свой родной городъ и вскор мирно опочилъ тамъ шестидесяти шести лтъ отъ роду {См. біографію, написанную его другомъ Хозесомъ и предпосланную собранію его произведеній (Madrid, 1654, 4 to), Портретъ Гонгоры, работы Веласкеса, находится въ мадритской королевской гаілере. Stirling’s. Artists of Spain, 1848, Vol. II. pp. 587, 588.}.
Большинство раннихъ стихотвореній Гонгоры написано короткими штрафами и отличается замчательной простотой. Одинъ изъ его романсовъ начинается словами: ‘Первая красавица нашей деревни, вчера только вышедшая замужъ, сегодня уже одинокая вдова {La mas bellte nina
De nuestro lugar,
Oy viuda y sola,
Y ayer por casar.
Obras de Gongora, 1654, f. 84.}, и содержитъ въ себ прекрасное по своей естественности выраженіе скорби новобрачной по случаю внезапнаго призыва ея мужа на войну. Другое стихотвореніе, еще боле проникнутое лиризмомъ, начинается такъ: ‘Свжіе зефиры, вы которые весной плетете внки и разсыпаете фіалки и т. д. {Frescos ayrecillos,
Que la primauera
Destexeis guirnaldas,
Y espareeis violetas.
Obras de Gongora, 1654, f. 89.}
Оно также исполнено нжности и изящества. Тоже самое можно сказать и о нкоторыхъ изъ его религіозныхъ народныхъ стихотвореній, близкихъ по характеру къ стариннымъ villancicos. Оды его, относящіяся къ этому періоду, серьезны, величавы. Одна изъ лучшихъ воспваетъ снаряженіе Армады, она написана, конечно, не позже 1588 г., такъ какъ содержитъ полныя самонадянности предсказанія побды надъ англичанами. Ода, посвященная св. Герменгильду — принцу, который въ VI столтіи отчасти за сопротивленіе Аріанизму, а отчасти по обвиненію въ бунт, былъ казненъ собственнымъ отцемъ и впослдствіи, причисленъ католическою церковью къ лику святыхъ,— исполнена религіознаго пыла въ дух католическаго благочестія. Оба эти стихотворенія принадлежатъ къ числу лучшихъ образцовъ испанской оды высокаго стиля.
Вс эти произведенія, принадлежащія къ высшему роду поэзіи, и большею частію написанныя Гонгорою до его отъзда ко двору, въ то время, когда онъ жилъ въ Кордов никому невдомый, не дали ему тхъ почестей, о которыхъ онъ мечталъ. Они даже не дали ему средствъ къ жизни. Побуждаемый, можетъ быть, этимъ мотивомъ, а можетъ быть задтый за живое успхомъ Ледесмы и его напыщенной школы, Гонгора съ необыкновенною смлостью и ршительностью усвоилъ себ другой стиль, который, по его мннію, могъ скоре обратить на него общее вниманіе. Характеричная черта этого стиля та, что онъ почти всецло состоитъ изъ метафоръ, до такой степени нагроможденныхъ одна на другую, что иногда бываетъ также трудно понять ихъ смыслъ, какъ разгадать рядъ замысловатыхъ загадокъ. Когда его другъ Луисъ де Бавіа издалъ въ 1603 г. свою ‘Historia Pontifical’ Гонгора послалъ ему въ вид предисловія слдующій сонетъ, ‘Поэма, предлагаемая Бавіей міру, не привязана къ числамъ, но хорошо расположена и отлита посредствомъ учености въ извстную форму. Это тщательно составленная исторія, посдлый стиль которой, хотя и лишенный мры, но утонченный, спасаетъ отъ забвенія трехъ кормчихъ священнаго корабля. Перо, увковчивающее такимъ образомъ на своемъ историческомъ престол связку небесныхъ ключей, есть не перо, но ключъ, отворяющій врата въ будущія столтія. Оно отворяетъ ихъ именамъ не врата дряхлющей памяти, рисующей свои образы на могилахъ, также не прочныхъ, какъ морская пна, но врата вчности’. Смыслъ этихъ стиховъ, разъясненный на десяти страницахъ комментарія однимъ изъ поклонниковъ Гонгоры, слдующій: ‘исторія, которую Бавіа предлагаетъ теперь свту, написана хотя и не въ стихотворной форм, но исполнена философіи и поэзіи. Длая безсмертными папъ, она даетъ ключъ къ столтіямъ, разверзающій ихъ именамъ не врата памяти, часто дающія проходъ слав ложной и временной, но врата славы истинной и вчной’ {A la Тегсега Parte de la Historia Pontifical, que escriuio el Doctor Ravia, (‘apellau de la Capilia Real de Granada.
Este que Bavia al muiulo oy ha ol’recido
Poema, si no a numros atado,
De la disposicion antes limado,
Y de la erudicion despues lamido,
Historia es culta, cuyo encanecido
Estilo, sino metrico, peinado,
Tros ya Pilotos del vagel sagrado
Hurta al tiempo, y redime del oliudo.
Pluma, pues, que dauerns celestiales
Etiernza en los bronces du su historia,
Llaue es ya de los siglos, y nopluma,
Ella sus nombres puertas immortales
Abre, no de caduco no memoria.
Que sombras sellar en tumulos de espuma.
Gongora, Obras, 1654, f. 5.
Комментарій помщенъ у Coronel, Obras de Gongora Comentadas, Tom II, Parte I, Madrid, 1645, pp. 148 — 159. Но слдуетъ замтить, что смыслъ послднихъ строкъ до того неясенъ, что Люзанъ (Poetica Lib. II, с. 15) даетъ имъ значеніе, не сходное съ объясненіемъ перваго комментатора и относитъ фразу ‘Sellar sombras en tumulos de espinna’ къ книгопечатанію, расточающему часто не заслуженныя похвалы людямъ. Сонетъ цликомъ и съ восхищеніемъ приводится у Грасіана въ его ‘Agudeza у Arte de Ingenio’, Discurso XXXII, объ этой книг намъ еще придется говорить впослдствіи, ибо она представляетъ собою нчто въ род піитики школы cult о. Издатели ‘Diario de los Literates de Espaa’ — люди, обладавшіе лучшимъ вкусомъ, чмъ большинство ихъ современниковъ, разбирая его ‘Poetica’. 1738 г., упрекаютъ его въ томъ, что онъ слишкомъ строго отнесся къ этой необычайной чепух. Laniiza, Discurso Apolpg&egrave,tico de Liizan, Pamplona, 1740, 12-mo, pp. 46—78.}.
Нелпость метафоръ, употребляемыхъ Гонгорою, не мене замчательна, чмъ ихъ неясность и темнота. Такъ напримръ, когда въ 1619 г. вслдъ за появленіемъ двухъ кометъ одинъ изъ его друзей предложилъ ему сопровождать Филиппа III въ Лисабонъ — городъ основанный по преданію Улиссомъ — Гонгора отвчалъ ему: ‘Ты хочешь — въ годъ, когда дв кометы бросили на коровы зловщій и печальный свтъ — идти по слдамъ хитроумнаго грека?’ {Obras, f. 32.}
Затмъ въ первой од посвященной уединенію, говоря о дам, которой онъ былъ поклонникомъ, Гонгора называетъ ее двушкой до того прекрасной, что она могла бы своими двумя солнцами зажечь Норвегію, а своими двумя ручками сдлать блой Эфіонію.
Конечно здсь взяты крайности, но нельзя не согласиться, что послднія стихотворенія Гонгоры часто не понятны, главнымъ образомъ благодаря нелпостямъ, подобнымъ выше приведеннымъ {Во второмъ coro.}.
Онъ не остановился и на этомъ. Онъ ввелъ въ свои стихи новыя слова, преимущественно заимствованныя изъ древнихъ классическихъ языковъ, онъ употреблялъ старинныя кастильскія слова въ новомъ и форсированномъ смысл, и испестрилъ свой слогъ запутанными и неестественными оборотами рчи, несвойственными духу испанскаго языка. Благодаря этому его поэзія, хотя и не лишенная блеска, вскор сдлалась непонятной. Подтвержденіемъ могутъ служить одинъ или два сонета и другія стихотворенія, Гонгоры, напечатанныя въ 1605 г. {Время перемны, происшедшей въ его стил, по моему мннію, совпадаетъ со временемъ его появленія при двор. Первый изъ его сонетовъ въ ‘Flores’ Успинозы свидтельствуетъ о томъ, что перемна эта произошла около 1605 г.}, а затмъ боле объемистыя произведенія его, какъ-то ‘Las Soledades’, ‘El Polifemo’, ‘Panegirieo al duque de Lerma’, его басня ‘Piramo y Tishe’, вс они появились посл его смерти {Гонгора не издалъ сборника своихъ произведеній. Трудность ли получить дозволеніе печатать, или боязнь издать книгу, которая могла оказаться оскорбительной для духовной цензуры, или наконецъ не желаніе предстать передъ публикой въ качеств писателя-профессіи, считавшейся предосудительной для достоинства caballero, одно изъ этихъ соображеній, а можетъ быть и вс вмст, помшали Гонгор, подобно многимъ другимъ испанцамъ, предстать передъ публикою въ качеств поэта. Но въ послднюю половину его жизни, стихотворенія его по тогдашнему обычаю, были очень распространены въ рукописи среди набранной публики и при двор, и приводили всхъ въ восхищеніе. Однимъ изъ его наиболе восторженныхъ поклонниковъ былъ Донъ Хуанъ Лопесъ де Висунья, который въ теченіи послднихъ двадцати лтъ жизни поэта тщательно собиралъ вс его стихотворенія, а въ 1627, не боле какъ черезъ годъ посл его смерти, издалъ ихъ подъ пышнымъ заглавіемъ ‘Obras en Verso del Homere Espaol’, (Стихотворныя произведенія испанскаго Гомера) не считая нужнымъ точне обозначить ихъ автора. Стихотворенія эти составили томъ въ 320 стр., in-4о, составляющій такую библіографическую рдкость, что за исключеніемъ экземпляра находящагося у меня, я нигд не встрчалъ другаго. Изданіе это весьма важно, ибо оно легло въ основаніе всхъ послдующихъ собраній произведеній Гонгоры. Въ предисловіи Висунья говоритъ, что Гонгора никогда не сохранялъ оригиналовъ своихъ стихотвореній, и что когда ему показывали списки ихъ, бывшіе въ обращеніи, онъ не всегда могъ признать ихъ за свои, до такой степени они были искажены переписчиками. Изданіе Висуньи иметъ тмъ большее значеніе, что вс заключающіяся въ немъ стихотворенія напечатаны съ самыхъ близкихъ къ подлинникамъ спискахъ, доставленныхъ другомъ автора, не говоря уже о томъ, что многія изъ нихъ не встрчаются въ позднйшихъ, хотя и боле обширныхъ собраніяхъ. Изъ такихъ стихотвореній въ особенности интересны два, несомннно имющіе автобіографическое значеніе, одно,1 изъ нихъ начинается словами ‘Si a gastar y pretender’ (f. 159) и описываетъ жизнь при двор человка, домогающагося мста и покровительства, о кого* ромъ Гонгора самъ такъ долго хлопоталъ, а въ другомъ — ‘Dulce musa picaril’, (f. 157) Гонгора весьма остроумно разъясняетъ злобное настроеніе своей собственной поэзіи.
Фантастическія заглавія, въ род того, какое Висунья далъ своему изданію, считались, повидимому, подходящими къ произведеніямъ Гонгоры — и не безъ основанія. Большинство его стихотвореній было издано въ Барселон въ 1640 г. подъ слдующимъ заглавіемъ: ‘Delicias del Parnaso en que se cifran todos los Romances liricos, amorosos, burlescos, glosas y dcimas del regosijo (sic) de las Musas, el prodigioso Don Luis de Gongora’. Сборникъ содержитъ 761 стр., in-12o, экземпляръ этого изданія, единственный который мн удалось видть, находится въ Париж въ Biblioth&egrave,que de l’Arsenal.}.
Вслдствіе этого комментаріи къ нимъ были необходимы, даже когда они обращались еще въ рукописи. Первоначальныя объясненія были сдланы по просьб самого Гонгоры Пеллисеромъ, издавшимъ ихъ въ 1630 г., подъ заглавіемъ ‘Lecciones solemnes las obras de D. Luis de Gugora’, и съ указаніемъ, что въ нихъ есть мста на столько темныя, что онъ не могъ себ выяснить ихъ точный смыслъ. {Jos. Pellicer y Tobar своихъ ‘Lecciones Solemnes’, (Madrid, 1630, 4-to, col. 610—612, 684) объясняетъ свои отношенія къ Гонгор и затруднительность понять значеніе нкоторыхъ мстъ въ его сочиненіяхъ, подтверждая такимъ образомъ мнніе принца Эскилаче о комментаторахъ Гонгоры:
Un docto comentador Ученый комментаторъ или
El mas presumido digo считающій себя таковымъ,
Esel mayor enemigo, злйшій врагъ автора.
Que tenero pudo el au tor.
El Principe а Libro.
У Антоніо (Bib. Nov. II, 811—816,
помщенъ громадный перечень сочиненій Пеллисера, но т, съ которыми мн удалось познакомиться, отличаются страшнымъ безвкусіемъ. Онъ родился въ 1602 г. и умеръ въ 1679 г., начавъ писать съ девятнадцати лтъ, онъ въ теченіе своей долгой жизни усплъ написать массу сочиненій всякаго рода.} За этими комментаріями послдовали въ 1636 г. защита и разъясненіе ‘Piramo y Tisb’ Саласаромъ Мардонесомъ. {‘Illustration у Defensa de la Fabula de Piramo у Tishe de Christoval de,Salazar Mardones’, Madrid, 1636, 4to.} Между этимъ годомъ и 1646 рядъ такихъ же трудовъ былъ законченъ добросовстнымъ комментаріемъ въ 150 страницъ, написаннымъ Гарсіей де Салседо Коронелемъ, который самъ былъ поэтъ. {У Антоніо (Bib. Nov.) есть замтка о Коронел. Комментаріи его состоятъ изъ трехъ томовъ (Madrid, 4-to, 1636—1646) отъ шестисотъ до семисотъ страницъ каждый, второй томъ раздленъ на дв части. Будучи самъ поэтомъ, онъ издалъ въ Мадрлт, 1650, in-4, книгу, которую озаглавилъ ‘Crystales de Helicona’. Это одно изъ самыхъ плохихъ произведеній школы Гонгоры.} Добавленіемъ къ нимъ могутъ служить современныя имъ разсужденія юриста Хуана Франсиско де Амаіи и Мартина Ангуло послднія были отвтомъ на нападеніе учителя риторики Каскалеса и др., такъ что комментаріи къ произведеніямъ Гонгоры превышаютъ не меньше чмъ въ десять разъ самый текстъ, которому они предназначены служить разъясненіемъ. {Антоніо въ стать о Людовик Гонгор упоминаетъ объ этихъ второстепенныхъ комментаторахъ. Нападеніе Каскалеса, сдланное въ весьма умренномъ тон, находится въ его ‘Cartas Philologicas’. Отвтъ Мартина Ангуло Каскалесу озаглавленъ ‘Epistolas satisfactorias las objecciones que opuso los poemas de D. Luis de Gongora el liceneiado Francisco Cascales’, Granada, 1635. Въ конц онъ длаетъ перечень поэтовъ, принадлежащихъ къ школ Гонгоры. Перечень этотъ заимствованъ у него Гаянгосомъ. Въ йенъ заключается до тридцати именъ, большею частью теперь забытыхъ.
Сочиненіе, озаглавленное ‘Gongora, an Historical and Critiacal Essay on the Tinies of Philip III and IV of Spain, with translations by Edward Churton’. London 1862, 2 vol показываетъ близкое знакомство автора съ нравами и обычаями описываемаго періода, и написано живо и увлекательно. Я не могу впрочемъ раздлять восхищенія съ какимъ авторъ относится къ Гонгор, и не нахожу, чтобы переводы изъ Гонгоры, хотя они и сдланы весьма хорошо, оправдывали это восхищеніе. Во всякомъ случа не много книгъ посвященныхъ испанской литератур, которые читаются съ такимъ удовольствіемъ, какъ это сочиненіе. Слдуетъ добавить, что Антоніо былъ еще боле ярымъ поклонникомъ Гонгоры, чмъ Чертовъ, ибо онъ, вопреки своей обычной манер, (Bib. Nov., Pref., 26) высказываетъ мнніе, что еслибы Гонгора посвятилъ себя эпической поэзіи, Испаніи нечего было бы завидовать Гомеру, Виргинію и Тассо.} Конечно, столь извстный писатель не могъ имть недостатка въ послдователяхъ. Изъ нихъ высшимъ по общественному положенію, а можетъ быть и по поэтическимъ достоинствамъ, былъ графъ Вилламедіана, тотъ самый несчастливецъ, дерзкое и публичное убійство котораго приписывали ревности Филиппа IV. Убійство это въ свое время произвело сенсацію при всхъ европейскихъ дворахъ. Вилламедіана былъ человкъ умный и свтскій, и поэзія входила въ кругъ его занятій, какъ придворнаго кавалера. Произведенія его были изданы только въ 1629 г., семь лтъ спустя посл его смерти. Въ нкоторыхъ изъ нихъ, вроятно самыхъ раннихъ, еще не замтно аффектаціи, но вообще говоря, какъ въ выбор сюжетовъ (напримръ сказаніе о фаэтон, Дэфн и Европ), такъ и въ обработк ихъ сказывается подражаніе тому, что было худшаго въ произведеніяхъ Гонгоры. Сонеты его, числомъ отъ двухъ до трехсотъ, самого разнообразнаго характера: сатирическіе, религіозные и сентиментальные, а нкоторыя изъ его мелкихъ стихотвореній носятъ на себ отпечатокъ старинной національной поэзіи. Но рдко ученикъ бываетъ понятне своего учителя и ни въ чемъ необнаруживаетъ его таланта. {Разсказываютъ, что когда однажды королева Изабелла, дочь Генриха IV французскаго, проходила по одной изъ галлерей дворца, къ ней кто-то подошелъ, сзади и закрылъ глаза руками. ‘Que es eso, Conde?’ (Что это значитъ, графъ?), вскричала она. Но но несчастію это былъ не графъ, а король. Вскор затмъ Вилламедіана получилъ предупрежденіе, что ему слдуетъ быть на сторожъ, такъ какъ его жизнь въ опасности. Онъ не обратилъ вниманія на итогъ дружескій совтъ и былъ убитъ въ тотъ же вечеръ, 21-го августа 1622 г. Онъ быль явнымъ поклонникомъ королевы, на одномъ изъ турнировъ онъ покрылъ себя перебранными реалами и избралъ двусмысленный девизъ ‘Mis ainores son reales’ (Velasquez, Dieze, Gttingen, 1796, 8vo, p. 255). Изданіе его сочиненій (Madrid, 1634, 4-to) съ посвященіемъ помченнымъ въ моемъ экземпляр 1642 годомъ, полне сарагоскаго изданія 1629 г., in-4ў, но отъ этого оно нисколько не лучше. Трагическая судьба самонадяннаго графа передана нсколько иначе въ ‘Voyage d’Espagne’ М-me d’Aulnoy, tom. II, рр. 17—21. и въ трогательныхъ романсахъ герцоіа Риваса ‘Romances Histories, Paris, 1841, 8-vo, См., также, Кеведо ‘Grandes Anales de Quince Dias’ и примчанія къ нимъ въ ‘Biblioteca de Rjvadeneyra, tom. XXIII, p. 214. Гаянгось увряетъ, что существуетъ хорошо извстный любителямъ томъ неизданныхъ стихотвореній Вилламедіаны, преимущественно посвященныхъ осмянію событій и лицъ временъ Филлиповъ III и IV. Вообще разсказы относящіяся къ обстоятельствамъ смерти поэта мало достоврны. Такимъ же характеромъ сплетни отличаются анекдоты въ ‘Mmoires de Tellement des Reaux’ ed. Bruxelles, 1834, vol. II, pp. 42—46.} Другимъ писателемъ, способствовавшимъ успху новой школы, былъ Парависино, умершій въ 1633 г. Занимая въ продолженіе послднихъ шестнадцати лтъ постъ любимаго придворнаго проповдника, онъ имлъ возможность ввести ‘утонченный стиль’ въ церковное краснорчіе и способствовать распространенію его въ высшихъ классахъ общества. Его поэтическія произведенія были собраны и изданы не ране 1641 г. и появились подъ его неполною фамиліею Феликса Артеаги. Они составляютъ небольшой томъ, наполненный сонетами и содержащій одну драму, неимющую впрочемъ никакихъ достоинствъ. Лучшую часть книги составляютъ лирическіе романсы, которые не смотря на проникающій ихъ мистицизмъ и нкоторую неясность, не лишены поэзіи. Тоже замчаніе примнимо къ его историческому романсу ‘Любовныя похожденія Альфонса VIII и толедской жидовки’, въ которомъ авторъ старался приблизиться къ боле простому и старинному способу выраженія. {Baena, Ilijos de Madrid, tom. II, p. 389. Полныя его ими и фамилія были Hortensio Felix Paravicino у Arteaga. Почему не вс они были выставлены подъ его стихотвореніями, напечатанными только посл его смерти, трудно объяснить. Существуютъ изданія ихъ 1641, 1645, 1650 гг., послднее помчено Alcala. 12 mo.}
Таковы были главные поэты, способствовавшіе своими произведеніями распространенію новаго стиля. Его успхъ впрочемъ объясняется главнымъ образомъ благосклонностью двора и поддержкой высшаго круга общества, къ которому принадлежало большинство писателей и среди котораго сочиненія ихъ ходили въ рукописи за долго до ихъ появленія въ печати. Подобный способъ распространеній поэтическихъ произведеній испоконъ вка практиковался въ Испаніи и былъ результатомъ строгаго надзора за прессою и громадныхъ препятствій, разбросанныхъ по пути всякаго писателя и издатели. Мода была несомннно главной причиной успха послдователей Гонгоры, и благодаря ей они распространили широко свое вліяніе. Поэты второстепенные, почти вс безъ исключенія, безпрекословно подчинились ему. Рока-и-Серна издалъ въ 1623 г. сборникъ стихотвореній подъ заглавіемъ ‘Luz del al ma’, (Свтъ души) имвшій до конца столтія нсколько изданій {Ambrosio de la Boca y Serna былъ родомъ валенсіецъ и умеръ въ 1649 г. (Xinieno, Tom. I, р. 359 и Foster, Tom. I, p. 249). Онъ пользовался въ свое время весьма незначительной извстностью и то лишь въ качеств автора религіозныхъ стихотвореній, но за то его долго цнили впослдствіи. У меня есть экземпляръ его ‘Luz del Alma’, in 12-vo безъ обозначенія года и мста изданія, но по всмъ вроятіямъ изданный въ 1725 г.}. Антоніо Лопесъ де Вега, не бывшій ни родственникомъ и не землякомъ своего великаго однофамильца, который однако незаслуженно превозноситъ его, издалъ въ 1620 г. ‘Perfeto Seor’. (Идеальный властелинъ) это — политическая греза, въ которой онъ присоединилъ небольшое собраніе стихотвореній, обладающее такими же незначительными поэтическими достоинствами {‘El Perfeto Seor, Poesias Varias’, etc., Madrid, 1652, 4-to. Его ‘Silvas’ отличаются еще большей темнотой, чмъ Soledades Гонгоры. Его мадригалы и мелкія стихотворенія, хотя и боле понятны, но также плохи. Онъ былъ португальцемъ по происхожденію, но жилъ въ Мадрит, гд и умеръ посл 1652 г. (Barbosa, Tom. I, p. 310). Его сочиненія имли два изданія.}. Анастасіо Панталеонъ, юный Caballero, пользовавшійся большимъ почетомъ при двор и по ошибк убитый вмсто другаго лица на улицахъ Мадрита, обязанъ заботливости друзей, изданіемъ своихъ стихотвореній, появившихся въ 1634 г., пять лтъ спустя посл его смерти {Baena, Tom. I, р. 93. Стихотворенія Панталеона представляютъ собою явное подражаніе Гонгор, это можно заключить не только изъ его ‘Fbula de Proserpina’, ‘Fabula de Alfeo y Aretusa’, etc., но главнымъ образомъ изъ его сонетовъ и dcimas. Они впервые появились въ печати въ 1634 г., по впослдствіи имли нсколько изданій съ небольшими добавленіями въ каждомъ изданіи. Находящейся у меня экземпляръ помченъ Madrid, 1648, in-8о.}. Лисабонскяя монахиня Віоланта дель Сіело, въ 1646 г. {Violante del Cielo (по португальски de Ceo) умерла девяноста двухъ лтъ. Она издала на португальскомъ язык нсколько томовъ стиховъ и прозы, нкоторыя изъ ея вещей весьма фривольнаго содержанія, и даже не врится, чтобы он могли выйти изъ подъ пера монахини. Ея испанскія Rimas были напечатаны въ Руан, въ 1646 г., in-12о. Въ числ лучшихъ ея стихотвореній находится ода на смерть Лопе де Веги (р. 44), но лучше всего ея мелкія религіозныя стихотворенія, разбросанныя по всмъ томамъ. Даже посл окончательнаго отдленія Португаліи отъ Испаніи въ 1640 г. многіе португальцы продолжали писать всецло или отчасти по испански. Но произведенія ихъ не отличаются такими достоинствами, чтобы стоило упоминать объ нихъ. Что литературы обоихъ государствъ находились въ тсной связи между собою и что португальцы часто писали по испански, не смотря на то, что испанцы рдко платили имъ тою же любезностью, мы имли случай не разъ убдиться со временъ Хиля Висенте и Саа де Миранды.} и Мануэль де Мело, въ 1649 г. {Изъ всхъ португальскихъ писателей этого времени имлъ наибольшей успхъ Мело, умершій въ 1666 г. (Barbosa Tom. II, р. 182). Его ‘Tr&egrave,s Musas del Melodino’ — книга, содержащая его испанскія стихотворенія и состоящая преимущественно изъ сонетовъ, романсовъ, одъ и другихъ мелкихъ стихотвореній большею частію въ стил Кеведо, или Гонгоры — имла два изданія въ 1649 (Lisbon, in-40) и въ 1665 г. Но онъ былъ истымъ португальцемъ въ душ. Его ‘Ecco Polytico’ (1645), заключающее въ себ обвиненіе противъ правительства Филиппа IV, служить тому неоспоримымъ доказательствомъ. См. ниже гл. XXXVIII.} дали такіе образцы гордаго кастильскаго языка, какіе трудно было ожидать и именно въ то время, когда ихъ родина тщетно пыталась сбросить съ себя испанское иго. Образцы эти добились себ благосклоннаго пріема, какъ въ Португаліи, такъ и въ Мадрит. Въ 1652 г. Монкайо издалъ томъ своихъ собственныхъ сумасбродныхъ стихотвореній {Монкайо извстенъ также подъ именемъ маркиза де санъ-Фелисесъ. Его стихотворенія, озаглавленныя ‘Rimas de Don Juan de Moncayo i Guerrea’, (Caragoca. 1652, 4-to) состоятъ изъ сонетовъ, ‘Fabula de Venus i Adonis’, романсовъ и np. Latassa, Bib, Nueva, Tom. III, p. 320.}, и два года спустя уговорилъ своего друга Франсиско де ла Toppe издать подобный же сборникъ, отличающійся такимъ же безвкусіемъ {‘Entretenimiento de las Musas en esta Baraxa Nueva de Versos, dividida en Quatre Manjares, ec. por. Fenix de la Torre’, Caragoa, 1654, 4-to. Само заглавіе говоритъ за себя. Его собственное имя было Франсиско и онъ былъ Мурсіецъ, переводчикъ эпиграммъ Оузна и авторъ ‘Delicis de Apolo’, 1670 г., и другихъ плохихъ стихотвореній.}. Затмъ въ 1660 г., выступилъ Вергара съ книжкой стихотвореній подъ вычурнымъ заглавіемъ ‘Ideas de Apolo’ (Идеи Аполлона) {‘Ydeas de Apolo у Dignes Tareasdel Ocio Cortesano’, Madrid, 1661, 4-to, изобилуетъ сонетами, религіозными романсами и лирическими стихотвореніями въ придворномъ стил. Кром того онъ оставилъ нсколько стихотвореній въ повствовательномъ род, какъ то романсъ ‘Historia de Danae’ и другой, написанный въ конц, ottava rima, на обртеніе образа Балванерской Богородицы.}, а въ 1662 г. Розасъ съ стихотвореніями подъ eine боле вычурнымъ заглавіемъ ‘Разговоры безъ картъ’ ‘Conversacion sin naipes’ {‘Koches de Inviemo, Conversacion sin Naypes’, Madrid, 1662, 4-to. Вторая половина этой книги наполнена шуточными стихотвореніями, отличающихся грубостью тона и непозволительными двусмысленностями.}.
Уллоа, приготовившій свои стихотворенія къ изданію еще въ 1653 г. и напечатавшій ихъ шесть лтъ спустя, только мстами писалъ прекрасно, правильно и просто, но въ большинств случаевъ увлекался господствовавшею модою {‘Obras de Don Luis de Ulloa. Prosas y Versos’. Второе изданіе было выпущено его сыномъ (Madrid, 1674, 4 to). Лучшія стихотворенія въ книг, безспорно, стихотворенія на религіозные сюжеты, написанныя стариннымъ кастильскимъ размромъ, самое же лучшее, это историческій романъ ‘Рахиль’, состоящій изъ восьмидесяти осьми строчныхъ стансовъ и повствующій о любви Аліфонса VII къ прекрасной толедской жидовк.}. Наконецъ въ 1677 г. появилось ‘La Cithara de Apolo’ Саласара, произведеніе также плохое какъ и предшествовавшее стихотвореніе, во всхъ отношеніяхъ вполн достойное закончить эту серію {‘Cythara de Apolo’, ‘изданное посл смерти его автора Вера Тассисомъ-и-Виллароелемъ, его лучшимъ другомъ’, тмъ самымъ который собралъ и издалъ комедіи Кальдерона, и въ предисловіи назвалъ себя тмъ же хвастливымъ именемъ. Между его сочиненіями попадается ‘Soledad’, явное подражаніе Гонгор и басни или разсказы о Венер и Адонис, Орфе и Эвридик на манеръ Вилламедіаны. Саласаръ родился въ 1642 г. и умеръ въ 1675. Нкоторыя изъ его мелкихъ стихотвореній написаны правильнымъ и изящнымъ языкомъ.}.
Къ этому перечню поэтовъ можно было бы прибавить еще нсколькихъ, но они еще мене извстны, и даже о нкоторыхъ упомянутыхъ нами сохранилось лишь воспоминаніе, а произведенія лхъ и совсмъ не читаются. Вс они взятые въ совокупности имютъ значеніе лишь какъ доказательство того, въ какихъ широкихъ размрахъ и съ какою быстротою распространилась литературная язва гонгоризма.
Но для боле врной оцнки того какъ глубоко пустила свои корни эта школа, слдуетъ обратить вниманіе на два факта, на безплодное противодйствіе ей лучшихъ умовъ того вка и на то, что въ конц концовъ они сами, какъ напр., Лопе де Вега, Кеведо и Кальдеронъ, длали уступки господствовавшему вкусу и писали тмъ самымъ слогомъ который порицали {О Кеведо и Кальдерон я уже говорилъ и къ нимъ можно присоединить Монтальвана, Сарате, Тирсо де Молинуи многихъ другихъ знаменитыхъ драматурговъ. Сервантесъ, будучи уже въ престарлыхъ годахъ, мало обратилъ вниманія на новую школу поэзіи, но и онъ жалуется на неясность стихотворнаго слога въ своей повсти ‘Ilustre Fregona’, 1613 г., гд и приводится его обращикъ и снова упоминаетъ объ ней во второй части своего ‘Донъ Кихота’, с. 16.}.
Наиболе выдающимся изъ этихъ крупныхъ писателей, какъ по вліянію, какое онъ имлъ на своихъ современниковъ, такъ и потому живому интересу, какой онъ принималъ въ спор, является несомннно, Лопе де Вега. Гонгора былъ съ нимъ лично знакомъ, вроятно когда Лопе жилъ въ Авдалузіи въ 1603 г., а можетъ быть и ране, въ эпоху отправленія непобдимой Армады. Съ того времени Лопе питалъ искреннее уваженіе къ таланту кордовскаго поэта и отдавалъ полную справедливость достоинствамъ его раи:! нихъ произведеній. Но онъ не пощадилъ экцентричностей позднйшаго слога Гонгоры, онъ нападаетъ на него въ своемъ седьмомъ посланіи и въ остроумномъ сонет, гд онъ разсказываетъ какъ Босканъ и Гарсильясо оказались неспособными понять этотъ слогъ, дале въ поэтическомъ состязаніи по случаю канонизаціи св. Исидора, въ стихотвореніи предпосланномъ ‘Orfeo’ Монтальвана, я во многихъ другихъ мстахъ, главнымъ же образомъ въ длинномъ письм къ одному изъ своихъ друзей, пожелавшему узнать его мнніе относительно этого слога {Lope de Vega, Obras Sueltas, Tom. 1 pp. 271, 342, Tom. XII, pp. 231—234, Tom. XIX, p. 49, Tom, IV, pp. 459—482. Въ послднемъ изъ приводимыхъ мстъ Лопе говоритъ, что образцомъ для него всегда былъ Фернандо де Эррера.}.
Такимъ образомъ не можетъ быть ни малйшаго сомннія относительно взгляда Лопе на гонгорризмъ. Гонгора отражалъ нападки съ большимъ ожесточеніемъ, и хотя Лопе продолжалъ восхваливать щекотливаго поэта за т изъ его произведеній, которыя заслуживали похвалы, Гонгора никогда не могъ ему простить нападенія на свой утонченный слогъ, и небольшой томъ неизданныхъ стихотвореній служитъ доказательствомъ того, что онъ до конца дней питалъ озлобленіе противъ Лопе {Рукопись національной библіотеки въ Мадрит (Estante М. Codex 132, 4-to). По крайней мр эта рукопись была тамъ въ 1818 году, и я самъ ее видлъ.}. И тмъ не мне однако самъ Лопе нердко впадалъ въ ту погршность, которую такъ рзко и остроумно порицалъ въ другихъ. Доказательствомъ тому служатъ многія изъ его комедій и преимущественно его ‘Cuerdo en su casa’, (Мудрецъ у себя дома) слогъ которой въ особенности несоотвтствуетъ сюжету, а также многія изъ его стихотвореній, главнымъ же образомъ ‘Circe» и Fiestas de Dnia’. Еслибы эти послднія не предназначались для чтенія при двор, онъ вроятно написалъ бы ихъ столь ему свойственнымъ простымъ и плавнымъ слогомъ.
На напыщенный слогъ Гонгоры кром Лопе нападали и другіе писатели, какъ-то: риторика Каскалесъ въ ‘Tablas Poticas’, изданныхъ въ 1616 г., и въ ‘Letras filolgicas’, изданныхъ въ 1634 г., {‘Tobias Poticas’, ed 1779, p. 103. lart Phil. Des. I. lart. 8—10. Другъ Гонгоры Саласаръ Мардонесъ написалъ въ его защиту цлую книгу почти въ 400 страницъ подъ заглавіемъ ‘Ilustracion de la Fabula, ec., de Piramo e Tisbe’, 1636 (выше, прим. 43).} поэтъ Хауреги въ Discurso sobre el estilo culto y oscuro’ въ 1628 году {Я никогда не видалъ этой книги, но Антоніо въ своей стать о Хауреги приводитъ ея заглавіе, а Flget (Gesell, der Komischen Literatur, Tom. II, p. 303) обозначаетъ годъ ея изданія. Тмъ не мене самъ Хаурега въ своемъ перевод Фарсалиды Лукана, впадаетъ въ исковерканный слогъ Гонгоры ‘Declamation contra los Abuses de la Lengua Castellana’ 1793, p. 138.} и Саласъ, въ 1633 году, въ ‘Investigaciones sobre la tragedia’ {Tragedia Antiqua, Madrid, 1633, 4-to, pp. 84, 85.}. Но самыя сильныя нападенія, какія только пришлось выдержать этому слогу, были направлены Кеведо, который въ 1631 г. издалъ стихотворенія Бакалавра де ла Toppe и Луиса де Леона, желая этими двумя изданіями показать, какою должна быть испанская лирическая поэзія, если она желаетъ сохранить національный духъ и остаться врной лучшимъ образцамъ древней и новой поэзіи, какъ туземнымъ, такъ и иностраннымъ. Это нападеніе, нанесенное уже въ то время, когда сочиненія Гонгоры и его наиболе удачныхъ послдователей перестали уже вращаться въ рукописяхъ и впервые появились въ печати, нанесло Гонгор и его школ ударъ, отъ котораго она никогда вполн не могла оправиться и вернуть себ прежнюю эпоху тріумфа {См. Приложеніе (Ж).}.
Совершенно въ сторон отъ этихъ споровъ, какъ то можно заключить по его слогу и манер, жилъ Франсиско де Медрано, одинъ изъ наиболе непосредственныхъ и вдохновенныхъ испанскихъ лирическихъ поэтовъ. Повидимому ему не стоило малйшаго усилія избавиться отъ сумасбродства своего времени. Его немногочисленныя стихотворенія несравненно лучше ‘sestinjas’ Венегаса, которымъ они служатъ въ нкоторомъ род прибавленіемъ и съ которыми вмст они и были изданы въ 1617 г. Особаго вниманія заслуживаютъ нкоторые изъ его религіозныхъ сонетовъ, лучшими же изъ дошедшихъ до насъ его стихотвореній должно считать оды въ гораціевскомъ дух, въ особенности одна на суетность человческихъ желаній, начинающаяся словами: ‘Todos, todos Іо erramos’ {Отъ Медрано ничего не осталось, кром стихотвореній, изданныхъ въ Палермо въ 1617 г. въ приложеніи скоре къ подражанію, чмъ къ переводу Овидіеваго RemediumAmoris Венегаса. Стихотворенія эти перепечатаны въ Rivadeneira Biblioteca, Tom. ХXXII, 1854. Что до Педро Венегаса де Сааведры, то онъ былъ севильскій дворянинъ, и Антоніо (Bib. Nov., tom. II, p. 246) полагаетъ, что мсто изданія книги его означено не врно.}. Къ тому же классу принадлежитъ другой писатель, жизнь котораго можно прослдить до 1584 г. и который умеръ въ 1606 г., это — Валтасаръ де Алкасаръ, остроумный андалузецъ, оставившій небольшое число мелкихъ лирическихъ стихотвореній, написанныхъ весьма живо и остроумно. Большинство ихъ дышетъ веселостью, а вс они вмст взятыя отличаются большимъ вкусомъ, сравнительно съ направленіемъ, господствовавшимъ въ испанской поэзіи въ эпоху ихъ появленія {Сервантесъ упоминаетъ о немъ въ ‘Canto de Caliope’ и нкоторыя свднія объ его жизни встрчаются въ замткахъ къ испанскому переводу Сисмонди (Tom. I, р. 273). Стихотворенія его помщено въ ‘Flores’ Эспинозы и въ XVIII том Фернандеса, у Риваденейры въ том XXXII и XLII и въ ‘Віblioteca de Libros Raros’, 1863, ad verb. Alcazar. Стихотворенія эти заслуживали бы отдльнаго изданія.}.
Если не совершенно такихъ, то подобныхъ этимъ похвалъ заслуживаетъ Аргуихо (Arguijo), богатый севильскій дворянинъ, прославившійся своимъ покровительствомъ литератур. Лопе де Вега посвятилъ ему три стихотворенія, и Эспиноза вроятно съ цлью обратить вниманіе на свою книгу, помстилъ его стихи во глав своего собранія лучшихъ стихотвореній того времени. Онъ былъ извстенъ между 1590 и 1622 г. и придерживался, судя по тмъ немногимъ произведеніямъ, которыя дошли до насъ, итальянскаго стиля. Это доказываютъ его сонеты, числомъ 61, которые, не смотря на свой нсколько странно-античный пошибъ, не лишены истинной поэзіи, одна прекрасная канцона на смерть друга, и другая по случаю религіознаго празднества въ Кадикс, составляющіе большую часть всего имъ написаннаго. Но его мелкія лирическія стихотворенія, напримръ стихотворенія къ его гитар, озаглавленныя имъ просто ‘Silva’, стоятъ всего остальнаго. Они написаны въ чисто испанскомъ дух и дышутъ нжнымъ, подернутымъ грустью чувствомъ, которое невольно трогаетъ сердце {Сонеты Аргуихо были изданы съ прибавленіемъ Colon y Colon въ 1841 г. См. также Valflora, No. III, р. 14, Simondi Lit, Espaola por Figueroa, tom. I, p. 282, Espinosa, Flores, Fernandez, Collecion, tom. XVIII, pp. 88 — 124, Biblioteca Rivadeneyra tom. XXXII, 1854. Здсь, можетъ быть, кстати будетъ замтить, что ‘Hijos de Sevilla Dstres en Santidad, Letras, Armas, Artes Dignidad’, изданное въ этомъ город въ 1791, in 8о,— ничтожная книженка, но въ ней попадаются факты, нигд боле не встрчающіеся. Вслдствіе того, что эта книга выходила отдльными выпусками, она стала большою рдкостью. На ея заглавномъ листк она приписывается Донъ Фирмину Аран де Варфлор, но Бланко Уайтъ въ ‘Doblado’s Letters’, 1822, р. 469, утверждаетъ, что авторомъ ея былъ Вальдеррама.}.
Антоніо Бальвасъ, умершій въ 1628 г., былъ поэтъ съ боле скромными притязаніями, чмъ оба предыдущіе, но пожалуй превосходилъ ихъ своимъ пренебреженіемъ къ господствующему вкусу. Уже въ престарлыхъ годахъ приготовилъ онъ къ изданію томикъ своихъ стиховъ, которымъ не безъ колебанія далъ заглавіе ‘El poeta castillane’. Лопе де Вега нашелъ его слогъ чистымъ и правильнымъ и весьма характеристичнымъ для той эпохи, когда по его выраженію, ‘древній кастильскій языкъ казался какимъ-то невдомымъ, чуждымъ языкомъ’. Однако и въ этой книг, небольшой по объему и непритязательной по замыслу, Бальвасъ осыпаетъ похвалами Гонгору и Ледесму — доказательство, что и ему необходимо было заручиться расположеніемъ господствовавшей школы {‘El poeta Castellano, Antonio Balvas Barona, Natural de la Cindad de Segovia’. Valladolid, 1627, 12-mo.}.

ГЛАВА XXX.

Лирическая поэзія (продолженіе). Братья Архенсола, Хауреги, Эстебанъ Вильегасъ, Бальбуэна, Барбадильо, Поло, Рохасъ, Ріоха, Эскилаче, Мендоза, Реболльодо, Киросъ, Эвіа, Инесъ де ла Крусъ, Солисъ, Кандамо и другіе. Характеристическія особенности испанской лирической поэзіи: духовной, свтской, народной и придворной.

Въ числ лирическихъ поэтовъ прославившихся въ начал XVII вка и враждебныхъ тому направленію, которое стали тогда называть ‘гонгоризмомъ’, самыми извстными и вліятельными были братья Архенсола, аррагонскіе дворяне, принадлежавшіе къ знатной итальянской семь, переселившейся изъ Равенны во времена Фердинанда и Изабеллы. Старшій изъ нихъ Люперсіо Леонардо, родился въ 1563 г., второй, Бартоломей Леонардо, былъ годомъ моложе, Люперсіо готовился къ гражданской служб и женился очень молодымъ. Не задолго до 1587 г. онъ написалъ три трагедіи, о которыхъ мы уже упоминали, и два года спустя отличался въ Алкал де Хенарес на одномъ изъ публичныхъ поэтическихъ состязаній, тогда столь обыкновенныхъ въ Испаніи. Въ 1591 г. въ эпоху бгства Антоніо Переса въ Арагонію, онъ былъ посланъ въ Сарагоссу въ качеств агента правительства Филиппа II и впослдствіи занималъ должности королевскаго хроникера и частнаго секретаря императрицы Маріи Австрійской.
Вроятно самымъ счастливымъ временемъ въ жизни Люперсіо было время, которое онъ провелъ въ Неапол, состоя при особ графа Лемоса. Назначенный вице-королемъ Неаполя, этотъ образованный вельможа повидимому одинаково любилъ окружать себя и поэтами и государственными людьми. Графъ взялъ въ свою свиту обоихъ братьевъ и не только назначилъ Люперсіо государственнымъ и военнымъ министромъ, но и уполномочилъ его набрать себ чиновниковъ изъ среды испанскихъ писателей. Но Люперсіо не долго прожилъ въ Неапол. Въ март 1613 г., онъ умеръ скоропостижно и былъ погребенъ съ большою торжественностью Академіей Оzіоsі, учрежденію которой онъ самъ способствовалъ и во глав которой стояли тогда Мансо, другъ Торквато Тассо и Мильтонъ.
Бартоломей, носившій подобно своему брату имя Леонардо, готовился къ духовному званію и благодаря покровительству герцога Виллахермозы, получилъ еще въ молодыхъ годахъ приходъ въ Арагоніи,— назначеніе окончательно опредлившее его общественное положеніе. Впрочемъ до 1610 г., т. е. до отъзда въ Неаполь, онъ проживалъ большею частію при Саламанскомъ университет, гд занимался литературными работами, между прочимъ работалъ надъ исторіей недавняго завоеванія Молуккскихъ острововъ, которую онъ издалъ въ свтъ въ 1609 г. Въ Неапол онъ игралъ значительную роль при поэтическомъ двор, окружавшемъ графа Лемоса, и, подобно другимъ своимъ товарищамъ, выказалъ большія способности въ исполненіи импровизированныхъ драмъ. Въ Рим онъ былъ также бласклонно принятъ и нашелъ себ многихъ покровителей, передъ возвращеніемъ въ Испанію, въ 1616 г., онъ былъ назначенъ аррагонскимъ хроникеромъ вмсто своего покойнаго брата и занималъ эту должность до конца дней своихъ, т. е. до 1631 года.
Въ жизненной карьер обоихъ братьевъ почти нтъ различій, за исключеніемъ неодинаковой продолжительности ихъ жизни и разнаго количества написанныхъ ими сочиненій. Оба брата не только обладали поэтическими талантами и умственными качествами, снискавшими имъ вообще уваженіе, но и достигли высокаго положенія въ обществ, пользуясь большимъ вліяніемъ, они были покровителями писателей, изъ которыхъ многіе превосходили ихъ своими дарованіями. Но въ настоящее время какъ о томъ, такъ и о другомъ приходится вспоминать лишь по поводу небольшой книжки стихотвореній, преимущественно лирическихъ, изданныхъ въ 1634 г., посл ихъ смерти, сыномъ Люперсіо. Книжка эта заключаетъ, по словамъ издателя, все что только онъ могъ собрать изъ сочиненій отца и дяди, но далеко не все, что ими было написано. Извстно, что отецъ издателя предъ смертью уничтожилъ большинство своихъ произведеній, находившихся въ рукописи, что же касается дяди, то онъ хотя и передалъ въ 1605 г. Эспиноз двадцать стихотвореній, но очевидно не заботился о сохраненіи ихъ, смотря на нихъ больше, какъ на развлеченіе въ часы досуга, чмъ на серьозное занятіе.
Собраніе стихотвореній братьевъ Архенсола въ томъ вид, въ какомъ оно дошло до насъ, обнаруживаетъ въ ихъ талантахъ я вкусахъ сходство, проявлявшееся и въ ихъ жизни. Воспоминаніе объ Италіи, стран, изъ которой ихъ семья вела свое происхожденіе, гд они сами жили и съ многими поэтами которой были близко знакомы,— воспоминаніе это неизмнно воскресало въ ихъ памяти въ минуты ихъ торжества. Вліяніе Горація также довольно замтно на ихъ произведеніяхъ. Философскій складъ ума римскаго поэта, его изящная и при этомъ богатая версификація, его сдержанный энтузіазмъ, вотъ т достоинства, которыхъ оба Архенсола стремились достичь и въ своихъ торжественныхъ одахъ, и въ небольшомъ числ написанныхъ въ національномъ дух стихотвореній. Вообще говоря, старшій изъ братьевъ обнаруживаетъ большую способность къ оригинальному творчеству, но за то онъ оставилъ посл себя вдвое меньше стихотвореній, чмъ младшій. Съ своей стороны произведенія младшаго отличаются большею прелестью и законченностью. Не смотря на свое аррагонское происхожденіе оба брата писали совершенно правильнымъ и чистымъ испанскимъ языкомъ, и Лопе говорилъ даже по этому поводу, что они ‘пришли изъ Аррагоніи, чтобы научить насъ писать кастильскіе стихи’. Изъ всего этого слдуетъ, что оба Архенсола заслуживаютъ почетнаго мста въ ряду испанскихъ лирическихъ поэтовъ, — мста, которое мы охотно оставляемъ за ними, если вспомнимъ прелестныя стихотворенія старшаго Архенсола къ его невст, а также чистоту слога и неизмнное благородство чувствъ, которыми отличаются боле обширныя произведенія обоихъ братьевъ {Вс необходимыя свдніи о братьяхъ Архенсола и ихъ сочиненіяхъ можно найти въ обстоятельныхъ біографіяхъ ихъ, составленныхъ Пеллисеромь въ ‘Віblioteca de traductores’, 1778, pp. 1—141 и Латассой въ ‘Biblioteca Nueva de Escritoree Aragoneses’, Tom. II p. 143, 461. Кром первоначальнаго изданія ихъ ‘Rimas’ (Zaragoza, 16 34, 4-to существуетъ два изданія въ ‘Соіееcion’ Фернандеса, послднее 1804 года. Обыкновенно очень восхищаются сонетомъ Бартоломея Архенсола Ann Sueno (Къ сну), но я считаю лучшимъ изъ всхъ его стихотвореній сонетъ къ Провиднію (р. 330) и оду въ честь церкви посл битвы при Лепанто изд. 1634 г., стр. 372.}.
Изъ подражателей братьевъ Архенсола первымъ и наиболе счастливымъ былъ Хауреги, севильскій дворянинъ, потомокъ стариннаго бискайскаго рода, родившійся около 1570 г. Одинаково одаренный талантами къ поэзіи и къ живописи (это мы знаемъ изъ различныхъ источниковъ и между прочимъ изъ эпиграмматическаго сонета Лопе де Веги) онъ отправился въ Римъ и предался тамъ изученію живописи, которой первоначально хотлъ посвятить свою жизнь. Но поэзія отвлекла его отъ избраннаго пути. Въ 1607 г., во время своего пребыванія въ Рим, онъ издалъ переводъ ‘Аминты14 Тассо и съ этого времени былъ зачисленъ въ ряды испанскихъ поэтовъ, цнимыхъ какъ на родин, такъ и въ чужихъ краяхъ. По возвращеніи въ Испанію, онъ повидимому направился прежде всего въ Мадритъ, гд, предшествуемый блестящею репутаціей, былъ благосклонно принятъ при двор. Это происходило вроятно въ 1613 г., ибо въ этомъ году Сервантесъ упоминаетъ въ Novelas о своемъ портрет, сдланномъ, какъ онъ говоритъ, ‘знаменитымъ Хауреги’.
Въ 1618 году мы его снова видимъ въ Севиль, гд онъ издалъ собраніе своихъ стихотвореній. Въ 1624 г. появился въ Мадрит его ‘Orfeo’ поэма въ пяти короткихъ псняхъ на сюжетъ Орея. Она написана далеко не такимъ правильнымъ и чистымъ языкомъ, какого мы имли бы право ожидать отъ человка, заявившаго себя впослдствіи врагомъ эксцентричности Гонгоры. Тмъ не мене поэма Хаурегуи возбудила такой живой интересъ, что Монтальванъ ке счелъ недостойнымъ себя вступить съ нимъ въ состязаніе и издалъ, не откладывая, поэму на тотъ же сюжетъ,— въ этой борьб Монтальвана открыто поддерживалъ его великій учитель Лопе де Вега. {Любопытнымъ и характеристичнымъ доказательствомъ той безцеремонности, съ какою въ Испаніи приписывали сочиненія одного писателя другому, можетъ служить Орфей Хауреги, который былъ напечатанъ въ ‘Cythara de Apolo’, собраніи посмертныхъ стихотвореній Августина Саласара (появившихся въ Мадрит въ 1694 г., in-4о). Въ этомъ Орфе измнена лишь первая станса и заглавіе поэмы, которая вмсто того, чтобы носить простое заглавіе Огіее, данное ей ея настоящимъ авторомъ, озаглавлена въ подражаніе гонгорійской школ ‘Fabula de Euridice y Orf&egrave,o’. Я полагаю, что въ этой ошибк повиненъ другъ Саласара, гонтористъ Вера Тассисъ-и-Вилларуэль, издатель ‘Cythara de Apolo’.} Какъ то, такъ и другое произведеніе имло успхъ и оба автора продолжали пользоваться благосклонностью мадритской публики до самой смерти, Монтальванъ умеръ въ 1638 г., а Хауреги въ 1649 г. Послдній въ 1640 г. закончилъ свой черезчуръ уже вольный переводъ, или скоре безцеремонную и лишенную вкуса передлку Лукановой Pharsalia.
Основою извстности Хауреги послужилъ томъ стихотвореній, изданный имъ самимъ въ 1618 г. Переводъ Тассовой ‘Aminta’, поставленный во глав книги и являющійся здсь вторымъ изданіемъ (первоначально онъ былъ изданъ въ Рим), тщательно исправленъ, хотя поправки не всегда удачны. Тмъ не мене въ обоихъ своихъ видахъ переводъ этотъ одинъ изъ самыхъ врныхъ и красивыхъ на испанскомъ язык, стихъ легокъ и плавенъ и кром того переводчикомъ счастливо сохраненъ тотъ лирическій тонъ, который дышетъ такой нжностью и гармоніей въ итальянскомъ подлинник.
Число оригинальныхъ произведеній Хауреги не велико и въ нихъ, какъ и въ его Orfo и Farsalia, замтны слды вліянія Гонгоры. Но за то лирическія стихотворенія, за исключеніемъ религіозныхъ, который написаны въ итальянскомъ дух, почти совершенно свободны отъ этого упрека. Ода на Роскошь отличаются благородствомъ и возвышенностью тона, а Silva ‘Acaecimiento amoroso’, въ которой поэтъ изображаетъ купанье своей возлюбленной, написана боле сдержанно и прилично, чмъ подобная же сцена у Томсона въ его поэм ‘Лто’. Слогъ этой сильвы, поражающей своею замчательною картинностью, даетъ высокое понятіе о способностяхъ автора къ живописи, которой онъ нкогда хотлъ посвятить себя. Сонеты и мелкія стихотворенія Хауреги не такъ удачны. {Sedano, tom. IX, p. XXII. Lope de Vega, Obras Sueltas, tom. I, p. 38. Signorelli, Storia dei Teatri, 1813, tom. VI, p. 13. Cervantes, Novelas, Prologo. Orfo de Juan de Jauregui, Madrid, 1624, 4-to. Fernandez, Coleccion, tom. III, VIII, содержащія ‘Farsalia’, и Rimas de Juan de Jauregui, Sevilla, 1618, 4-to, перепечатанные Фернандесомъ въ т. VI. Но лучшій текстъ ‘Aminta’ находится у Седано (Parnaso, tom. I): это сводная редакція изъ обоихъ изданій, приготовленныхъ къ печати самимъ Хауреги, первое изъ нихъ представляетъ собою изящную маленькую книжечку всего въ восемьдесятъ семь страницъ, напечатанную въ Рим въ 1607 г. съ скромнымъ до робости посвященіемъ. Объ этомъ перевод Сервантесъ (Don Quixote, Parte II, с. 62) повгорилъ то, что онъ уже сказалъ по поводу перевода Фигероа ‘Pastor Fido’ Гварино, ‘читатель находится въ счастливомъ недоумніи, какой изъ нихъ переводъ и какой подлинникъ’. ‘Farsalia’ Хауреги вышла въ свтъ только въ 1684 г. въ Мадрит и въ весьма плохомъ изданіи. Впрочемъ лучшаго изданія она и не заслуживала, ибо въ этомъ перевод Хауреги почти игнорируетъ самого автора. Другой переводъ, напрашивающійся естественно на сравненіе съ только что упомянутымъ, это современный ему переводъ ‘Тебаиды’ Станія, напечатанный впервые въ 1855 г. въ 36-мъ том Biblioteca de Autores Espaoles. Первыя девять книгъ переведены Хуаномъ Архоною, другомъ Лопе де Веги, онъ трудился надъ переводомъ шесть лтъ и умеръ, не окончивъ его. Трудъ его закончилъ Грегоріо Морилло или Мурилло. Хотя эти переводы и лучше перевода Хауреги, но ни тотъ, ни другой не заслуживаютъ высокихъ похвалъ, какія имъ расточаетъ издатель.
Можно сдлать большую честь Сильв Хауреги, сравнивъ ее съ сильною боле обширной, написанной на тотъ же сюжетъ подъ заглавіемъ ‘Anaxarete’. Она принадлежитъ перу Мануэля де Галльегоса и напечатана въ конц его поэмы ‘Gigantomachia’ (Lisboa, 1628, 4-to) десять лтъ спустя посл выхода въ свтъ поэмы Хауреги. Сильва Мануэля не лишена мстами изящества, но слишкомъ длинна и слишкомъ отзывается вліяніемъ школы Гонгоры.}
Другой послдователь братьевъ, архенсола похвалявшійся тмъ, что онъ шелъ по ихъ слдамъ съ юношескихъ лтъ, съ того времени какъ увидалъ младшаго Архенсолу на улицахъ Мадрита, — былъ Эстеванъ Мануэль де Вильегасъ {Намекъ на это обстоятельство встрчается въ сатир на поэтическій стиль, извстный подъ именемъ cultismo. Сатира эта, не вошедшая въ собраніе его произведеній, впервые напечатана у Седано (Т. IX, 1778, р. 8).}. Онъ родился въ Нахер въ 1596 году и получилъ воспитаніе частью при двор, частью въ Саламанк, гд изучалъ юриспруденцію. Посл 1617 и несомннно ране 1626 года, когда онъ женился, Вильегасъ почти совершенно оставилъ литературу и посвятилъ себя своимъ профессіональнымъ и боле выгоднымъ занятіямъ, могшимъ доставить его семь средства къ существованію. Тмъ не мене онъ нашелъ время приготовить къ изданію довольно большое число ученыхъ статей о древнихъ писателяхъ, значительно подвинулъ свои юридическія комментаріи на ‘Codex Theodosianus» и издалъ въ 1665 г., какъ бы желая найти себ утшеніе въ несчастіяхъ, переводъ знаменитаго сочиненія Боэція, который помимо прекрасной передачи поэтическихъ мстъ подлинника, принадлежитъ къ числу лучшихъ образцовъ кастильской прозы. Въ теченіе всей своей довольно долгой жизни Вильегасъ оставался бднякомъ, не имлъ покровителей и умеръ въ 1669 г среди лишеній и бдствій {Превосходная біографія Вильегаса, приложенная къ изданію его сочиненій (Madrid, 1774, 2 tom, 8-vo), составлена по мннію Гариноса (Biblioteca de Estritores del Reinado de Carlos III, Madrid. 1785, 8-vo, Tom. V, p. 19) Висенто де лосъ Ріосомъ.}.
Свтлой и поэтической эпохой въ жизни Вильегаса было то время, когда онъ самонадянно возвщалъ о себ, какъ о восходящемъ солнц и нападалъ на Сервантеса, въ разсчет угодить братьямъ Архенсола {При изданіи своихъ стихотвореній, выпущенныхъ имъ самимъ и на свои средства въ 1617, in-4о въ родномъ Нахер, онъ отпечаталъ на заглавномъ лист восходящее солнце, окруженное померкнувшими звздами, съ двумя эпиграфами, служащими для объясненія рисунка. Первый изъ эпиграфовъ гласить: ‘Sicut sol matutinus’, а второй ‘Me surgente, quid istae?’ Istaе, къ которымъ онъ относится съ такимъ пренебреженіемъ, были никто иные какъ Лопе де Вега, Кеведо и вся блестящая фаланга писателей лучшаго періода испанской литературы. Эта дерзкая, самонадянная выходка Вильегаса не понравилась повидимому Лопе де Вег, какъ то можно заключить изъ слдующихъ стиховъ, хотя и написанныхъ въ хвалебномъ тон:
Aunque dixo que todos se escondiesen,
Qnando los rayos de su ingenio viesen.
Saurel de Apolo, Madrid, 1630, 4-to, Silva 111.
Что касается до суроваго отзыва Вильегаса о Сервантес, то объ этомъ см. Navarrete, Vida, 128.}.
Эта свтлая пора, начавшаяся такъ рано, была скоро помрачена житейскими заботами и треволненіями. Самъ Вильегасъ говоритъ, что написалъ большую часть своихъ стиховъ, будучи четырнадцатилтнимъ юношею, а полное собраніе ихъ онъ, какъ извстно, издалъ едва достигши двадцати одного года {Mis dulces cantilenas,
Mis suaves delicias,
А los veinte liniadas
I los eatorcc escritas.
Ed. 1677, f. 88.}.
Не смотря на все это въ испанской литератур найдется немного книгъ, боле ярко свидтельствующихъ о поэтическомъ дарованіи автора. Книга Вильегаса длится на дв части. Первая содержитъ переложенія нсколькихъ одъ изъ первой книги Горація и переводъ всего Анакреона съ прибавленіемъ подражаній въ анакреонтическомъ дух на сюжеты имющіе отношеніе къ личной жизни автора. Вторая содержитъ: 1) сатиры и элегіи, которыя правильне назвать посланіями, 2) идилліи, написанныя итальянскими ottava rima,
3) сонеты на манеръ Петрарки и 4) Latinas, какъ онъ называетъ ихъ, на томъ основаніи, что они написаны латинскимъ стихотворнымъ размромъ.
Вс эти вещи проникнуты истинно поэтическимъ духомъ. Переводы хотя и вольные, весьма удачно воспроизводятъ духъ подлинника. Весьма любопытенъ отдлъ Latinas: онъ занимаетъ всего нсколько страницъ, но, если исключить незначительные образчики античнаго стихосложенія въ хорахъ двухъ трагедій Бермудеса, появившихся за сорокъ лтъ передъ тмъ, то Latinas Вильегаса явятся первой и замчательной попыткою ввести въ кастильскую поэзію формы стихосложенія, которыя не задолго передъ появленіемъ Бермудеса имли успхъ во Франціи и которыя не много позже, Спенсеръ старался ввести въ англійскую поэзію.
Если эта попытка Вильегаса и не увнчалась полнымъ успхомъ, зато онъ весьма удачно подражалъ Анакреону. При чтеніи анакреонтическихъ стихотвореній Вильегаса передъ нами какъ-бы воскресаетъ во всей своей наивности и весельи духъ античной любви и античныхъ пировъ, свободный однако отъ присущаго ему соблазна. Ода къ маленькой птичк, гнздо которой разрушено, стихотвореніе къ самому себ, ‘Любовь и Пчела’, подражаніе Катулловой ‘Ut flos in Septis’, наконецъ, почти вс мелкія стихотворенія, вошедшія въ третью книгу перваго отдла, а также и многія стихотворенія первой книги, — прекрасны, каждое въ своемъ род и даютъ такое врное понятіе объ оригинальной прелести Анакреона, какое трудно встртить въ новйшей литератур. Вотъ почему мы закрываемъ книгу Вильегаса съ искреннимъ сожалніемъ объ автор, который юношей могъ писать прекрасные стихи, глубоко проникнутые и античнымъ духомъ и нжностью чувства, свойственною новйшимъ временамъ, стихи классически правильные и при томъ полные свжести и естественности и который впослдствіи, въ теченіе слишкомъ сорока лтъ, терзаемый мелочными житейскими заботами и разочарованіями, не нашелъ досуга чтобы вернуться къ занятіямъ, составлявшимъ утху его юности и сохранившимъ его имя для потомства, о которомъ онъ едва-ли могъ думать серьезно, когда слагалъ свои первые стихи {Интересная замтка о Вильегас и его произведеніяхъ встрчается у родственнаго ему по духу Виланда въ Deutsche Merkur, 1774, Band V, s. 237 etc. Если не ошибаюсь это было первое почетное упоминаніе имени Вильегаса черезъ сто лтъ посл его смерти. Слдуетъ замтить, что Вильегасъ вообще писалъ съ большою простотою, въ своей элегіи, посвященной Бартоломею Архенсола (Erоticas, 1617, tom. II, fol 28) и въ другихъ сочиненіяхъ онъ порицаетъ туманный и аффектированный слогъ писателей своего времени, тмъ не мене однако, ему самому случалось впадать иногда въ тотъ же грхъ, а свою шестую элегію онъ посвятилъ даже восхваленію нелпаго произведенія графа Вилламедіаны ‘Фаэтонъ’.}.
Мы не будемъ останавливаться ни на Бальбуэн, лучшія лирическія стихотворенія котораго вставлены въ его прозаическій романъ {Въ академическомъ изданіи ‘Siglo de oro’ (Madrid, 1821, 8-vo), находятся и другія его стихотворенія, кром помщенныхъ въ самомъ роман.} ни на Салас Барбадилльо, стихотворенія котораго разсяны но различнымъ его сочиненіямъ, а большинство собрано въ его ‘Rimas Castelianas’ {Почти вс сочиненія Саласа Барбадилльо испещрены его стихотвореніями, такъ что еслибы ихъ собрать, то бы число изданныхъ имъ самимъ въ его ‘Rimas Castellanas’ (Madrid, 1618 12-mo) и его друзьями посл его смерти въ ‘Coronas del Parnaso’, (Madrid, 1635, 12-mo), наврное бы удвоилось. Такъ Rimas боле чмъ на половину состоитъ изъ сонетовъ и эпиграммъ.}. Оба эти поэта пользовались извстностью до 1630 года и подобно Поло {‘Obras de Salvador Jacinto Polo’ Zaragoa, 1670, 4-to. Его ‘Apolo у Dafne’, отчасти написано ради осмянія слога eulto. Его ‘Academias del Jardin’ напечатаны въ 1630 г. и ‘Buen Humor de las Musas’, содержащее большую часть его стихотвореній, было вроятно издано въ томъ же году, хотя принадлежащій мн экземпляръ помченъ 1637 годомъ.}, проявившему свой талантъ преимущественно въ мелкихъ стихотвореніяхъ, подобно Мира де Мескуа, прославленнаго за одну оду {См. Cancion ‘Ufano, alegre, altivo, enamorado’ и оду въ дух Петрарки, значеніе которой въ ряду испанскихъ одъ Кинтана въ своемъ ‘Tesoro’ (Paris, 1838, p. 403 опредляетъ слдующими словами ‘это превосходный и въ своемъ род единственный образчикъ оды’.
По одной изъ странныхъ ошибокъ, столь обыкновенныхъ въ испанской литератур, Седано, напечатавшій эту замчательную оду (въ Parnaso, T. III р. 222), называетъ ее неизданнымъ произведеніемъ младшаго Архенсола. Ошибки подобнаго рода встрчающіяся въ испанской литератур чаще, чмъ въ какой либо другой объясняются громадной силой инквизиціи, и многими другими причинами, въ силу которыхъ нердко приходилось издателямъ скрывать настоящее имя автора.}, или Рохасу, имвшему наибольшій успхъ въ пастораляхъ лирическаго характера, {‘Desengaiio del Amor en Rimas por Pedro Soto de Rojas’, Madrid 1623, 4-to. Онъ былъ уроженецъ Гренады, и, какъ то свидтельствуютъ его сонеты, ярый поклонникъ Гонгоры.} они достигли извстности въ ту эпоху, когда Лопе де Вега изливалъ потоки стиховъ, которые вполн опредляли главное направленіе отечественной литературы, и поглощали въ своихъ шумныхъ волнахъ многочисленные притоки, уступавшіе имъ въ сил, но не въ чистот и граціи {Однимъ изъ нихъ и далеко не самымъ талантливымъ былъ Gabriel Восаngel y Unueta, состоявшій при особ воинственнаго кардинала инфанта Фердинанда въ царствованіе Филиппа IV и издавшій въ 1635 г. томъ преимущественно лирическихъ стихотвореній, написанныхъ итальянскими размрами, со включеніемъ нсколькихъ превосходныхъ романсовъ, озаглавленныхъ ‘Lira de las Musas’. Нкоторыя изъ стихотвореній этого тома появились 1627 г. подъ заглавіемъ ‘Rimas Heroycas’, 1627. Впослдствіи онъ написалъ еще нсколько стихотвореній, вызванныхъ различными поводами и вошедшихъ въ изданія его ‘Lira’ 1637 и 1652 гг., но они не представляютъ собою ничего выдающагося въ поэтическомъ отношеніи. Лопе помстилъ его въ свой ‘Laurel de Apolo’, 1630 г. Онъ умеръ въ 1658 г.}.
Къ послднимъ принадлежатъ стихотворенія Франсиско де Ріохи, родившагося въ Севиль въ 1600 г. и умершаго въ 1658 или 1659 г. Высокое положеніе, занимаемое имъ въ инквизиціи, наврное предохранило бы его отъ всхъ случайностей, сопряженныхъ съ правительственными переворотами, еслибы онъ не стоялъ въ тсной дружб съ герцогомъ Оливаресомъ, который въ своемъ паденіи увлекъ за собою почти всхъ своимъ приверженцевъ и помощниковъ въ интригахъ, а также людей, искавшихъ покровительства подъ снью его могущества. Впрочемъ немилость, въ ка кую впалъ Ріоха, не была продолжительна: послдній періодъ жизни, проведенный имъ въ Севиль въ литературныхъ занятіяхъ, невидимому прошелъ также покойно и счастливо, какъ и первый.
Число дошедшихъ до насъ стихотвореній Ріохи не велико, но они высоко цнились знатоками и имли успхъ въ публик. Нкоторыя изъ его сонетовъ необыкновенно удачны, какъ и его ода къ ‘Богатству’, и соотвтствующая ей ода къ ‘Бдности’, изъ которыхъ первая есть подражаніе Горацію, а вторая вполн оригинальна. Его ода на ‘Новый Годъ’, гд въ выраженіяхъ, почти тожественныхъ съ выраженіями Перикла, онъ умоляетъ своего юнаго друга Фонсеку не губить весны своей жизни, дышетъ нжнымъ и меланхолическимъ чувствомъ, можетъ быть внушеннымъ сожалніемъ объ ошибкахъ собственной молодости и объ увлеченіяхъ честолюбивыми мечтами. Но главнымъ основаніемъ его литературной славы послужила ода, проникнутая какой-то величавой грустью и озаглавленная ‘На развалинахъ Италики’ — римскаго города, близь Севильи, имвшею притязаніе быть родиной императора Траяна. Ріоха воспваетъ этотъ городъ съ юношескимъ энтузіазмомъ, навянномъ прогулками среди развалинъ амфитеатровъ и дворцовъ. Замчательно, честь созданія этой оды, если не всей, то части ея. не разъ отнималась у Ріохи и приписывалась Родриго Каро, извстному въ свое время боле въ качеств археолога, чмъ поэта. Дйствительно, въ его неизданныхъ сочиненіяхъ былъ найденъ набросокъ плана этой оды, помченый 1595 г. Если годъ выставленъ врно, то главная мысль оды или, по крайней мр, одного изъ ея лучшихъ стансовъ, конечно возникла раньше появленія на свтъ Ріохи {Стихотворенія Ріохи били напечатаны только въ конц XVIII вка въ сборникахъ Седано и Фернандеса, 1774 и 1797 гг. Дв оды Ріохи и Каро помщены въ испанскомъ перевод ‘Исторіи испанской литературы’ Сисмонди (Sevilla, 1842), въ примчаніяхъ къ которой сообщаются обстоятельные свднія о Ріох (Tom. II, р. 173). Не слдуетъ забывать, что Ріоха былъ другомъ Лопе де Веги, который посвятилъ ему прелестное поэтическое посланіе ‘Къ Своему Саду,’ впервые напечатанное въ 1622 г. Свднія о жизни и сочиненіяхъ Каро, родившагося въ 1573 г. и умершаго въ 1647 г. можно найти въ ‘Memorial Historico’, издаваемыхъ Испанской Исторической Академіей (Tom. I, 1851, рр. 347, etc.}.
Въ числ противниковъ школы Гонгоры, которые, благодаря своему высокому положенію въ обществ, могли бы весьма успшно противодйствовать гонгоризму, еслибы они сами не обнаруживали по временамъ того-же дурнаго вкуса — былъ Франсиско де Борха, князь Эскилаче. Титулы князя, представляющіе собой не боле какъ искаженіе двухъ громкихъ итальянскихъ княжескихъ фамилій Борджіа и Сквилаче, указываютъ на его происхожденіе и объясняютъ нкоторыя изъ его стремленій. По странному случаю, онъ былъ одновременно и правнукомъ папы Александра VI и внукомъ одного изъ начальниковъ ордена Іезуитовъ, и потомкомъ старинной аррагонской королевской семьи, что не мшало ему чувствовать себя истымъ испанцемъ.
Высокое положеніе принца открыло ему доступъ въ высшія сферы общественной дятельности. Онъ отличился какъ воинъ и дипломатъ и, занимая въ продолженіи шести лтъ постъ вице-короля въ Перу, управлялъ этой страной съ большимъ благоразуміемъ и успхомъ. Но подобно многимъ изъ своихъ соотечественниковъ, онъ среди треволненій общественной дятельности не покидалъ литературныхъ занятій и нашелъ время написать нсколько томовъ стихотвореній. Лучшіе изъ нихъ несомннно лирическіе романсы. Хороши также его сонеты, особенно т, гд преобладаетъ веселое настроеніе, не мене удачны мадригалы, которые, какъ напримръ мадригалъ къ Соловью, нердко полны нжности и граціи. Вообще изъ мелкихъ стихотвореній поэту наиболе удаются стихотворенія, написанныя простымъ языкомъ и въ эпиграмматическомъ род. Произведенія этого рода періодически появлялись въ испанской литератур и лучшимъ образцомъ ихъ можетъ служить слдующее стихотвореніе Борхи:
‘Маленькій ручеекъ, улыбающійся и играющій съ пескомъ, куда ты стремишься? Такъ какъ ты убгаешь отъ цвтовъ и спшишь къ скаламъ, гд ты надешься отдохнуть, то къ чему спшишь и утомляешь себя’ {Fuentecillas, que reis,
Y con la arena jugais, Donde vais?
Pues de las flores huis,
Y los peascos buscais.
Si reposais Donde risueiia dormis,
Porque correis, y os causais?
Obras en Verso de Borja, Amberes, 1663, 4-to, p. 395.}.
Борха пользовался большимъ почетомъ при своей жизни и умеръ въ Мадрит, своемъ родномъ город, въ 1658 г., семидесяти семи лтъ отъ роду. Его стихотворенія на религіозныя темы, изъ которыхъ нсколько было напечатано посл его смерти, не имютъ большихъ достоинствъ {См. Біографію Борхи у Альвареса де Баопы (Tom. II, p. 175). Въ защиту старинной и простой поэтической школы онъ высказывается въ своихъ dcimas, предпосланныхъ его ‘Obras en Verso’, существующихъ въ изданіяхъ 1639, 1654 и 1663 гг. Гайянгосъ упоминаетъ о книг стихотвореній принца Эскилаче, (я никогда не видалъ отдльнаго изданія этой книги) подъ заглавіемъ ‘La Pasion de N. S. Jesu Christo’ en tercetos (Madrid, 1638 4-to), которая впослдствіи вошла въ его ‘Obras en Verso’, 1663, pp. 598 sqq. Изъ его лирическихъ романсовъ въ изданіи Амбереса 1663 г. слдуетъ обратить вниманіе на номера 40, 66 и 129. Стихи, приведенные въ текст, стоятъ подъ No 20 въ числ стихотвореній, которымъ онъ даетъ названіе Bueltas, это — нчто въ род глоссы съ припвомъ, поэтическій талантъ автора проявляется и въ иде стихотвореній и въ форм ихъ.
Сколько мн извстно, кром ‘Napoles Recuperada’, Pasion de N. S.’ и ‘Obras en Verso’ было напечатано только еще одно произведеніе принца Эскилаче. Это — томъ in-4о ‘Meditaciones у Oraciones’, переведенный имъ въ преклонныхъ годахъ, съ небольшаго латинскаго трактата, приписываемаго ом Кемпійскому. Онъ написанъ правильной и плавной кастильскою прозой и объясняется столь обычнымъ у знатныхъ испанцевъ желаніемъ избгнуть подозрній церкви и уплативъ ей дань, утвердить за собою незапятнанную репутацію право-врующаго. Переводъ этотъ, изданный гораздо изящне и лучше въ типографскомъ отношеніи, чмъ прочія произведенія принца, вышелъ въ Брюссел въ 1661 г., три года спустя посл его смерти. Пьеса написанная имъ по случаю торжественнаго принесенія присяги принцу Валтасару, въ 1632 г. и игранная во дворц, не была, повидимому, напечатана. Отчетъ объ этой пьес, а также и о другихъ игранныхъ по этому случаю пьесахъ, изъ которыхъ одна принадлежитъ перу Мендозы, а другая — перу Энсизо, находится въ оффиціональномъ описаніи всхъ празднествъ, составленнымъ Мендозою. (1665, f. 46). Флорентинецъ Лотти завдывалъ механической частью празднества, отличавшагося повидимому большою роскошью.}.
Антоніо де Мендоза, придворный драматургъ, ставшій извстнымъ въ 1630—1660 годахъ,— тоже долженъ быть занесенъ въ число лирическихъ поэтовъ того времени, на ряду съ Кансеромъ-и-Веласко, Кубильо и Сарате, умершими въ послдней половин XIII вка. Изъ нихъ Мендоза и Кансеръ больше держались стариннаго національнаго метра, а двое итальянскаго. Въ настоящее время вс они почти позабыты {‘El Fenix Castellano de Ant, de Mendoza, Lisboa, 1690, 4-to, ‘Obras Poticas de Geronimo Cancer у Velasco’, 1651), (Madrid, 1761, 4-to, Latassa, Bib. Nueva, Tom. III, 224, p. El Enano de las Musas de Alvaro Cubillo de Aragon’ Madrid, 1654, 4-to, въ дйствительности уроженца Гренады, и Obras Varias de Fr. Lopez de Zarate, Alcala, 1651, 4-to, содержитъ множество плохихъ стихотвореній, написанныхъ частью испанскимъ, частью итальянскимъ метромъ, и заканчивается плохой трагедіей ‘Hercules Furens y Oeta, cоntоdо el rigor del Arte’, (написанной сообразно самымъ строгимъ требованіямъ искусства). Тмъ не мене однако Сарате пользовался большимъ успхомъ въ свое время, и его сонетъ Къ Роз былъ общимъ любимцемъ. Гайянгосъ упоминаетъ объ изданіи его Poesias 1619 г. посвященномъ герцогу Медин-Сидоніи, и говоритъ, что въ отвтъ на присылку ему авторомъ экземпляра своихъ сочиненій щедрый вельможа этотъ послалъ ему столько золотыхъ монетъ, сколько было въ книг стиховъ.}.
Нельзя того же сказать о граф Бернардино де Реболльедо, дворянин древняго кастильскаго рода. Не будучи великимъ поэтомъ, онъ принадлежитъ однако къ числу тхъ писателей, память о которыхъ до сихъ поръ сохраняется среди ихъ соотечественниковъ. Онъ родился въ Леон, въ 1597 г., и четырнадцати лтъ отъ роду поступилъ въ военную службу. Первоначально онъ сражался противъ Турокъ и разбойническихъ государствъ Варварійскаго берега Африки, потомъ участвовалъ въ тридцатилтней войн дрался въ различныхъ частяхъ Германіи, за что императоръ Фердинандъ и даровалъ ему титулъ графа. По заключеніи мира, въ 1647 г., онъ былъ назначенъ датскимъ посланникомъ и долго жилъ на свер, поддерживая, какъ это видно изъ его стиховъ, близкія сношенія, съ датскимъ дворомъ и съ дворомъ Христины, королевы шведской, въ обращеніи которой въ католицизмъ, судя по одному изъ его писемъ, онъ принималъ участіе {Obras, Madrid, 1778, 8-vo, Tom. I, p. 571.}. Съ 1662 г. онъ занималъ въ Мадрид постъ государственнаго министра и умеръ тамъ въ 1676 г., осыпанный всевозможными почестями и пользуясь пансіономъ и жалованьемъ, сумма котораго доходила до пятидесяти тысячъ дукатовъ въ годъ.
Какъ ни странно, что стихотворенія испанца впервые появились въ свтъ на свер Европы, но такъ именно случилось съ графомъ Реболльедо. Одинъ томъ его сочиненій былъ изданъ въ Кельн въ 1650 г. а другой въ Копенгаген въ 1655 г. Оба содержатъ въ себ лирическія стихотворенія, написанныя какъ національнымъ, такъ и итальянскимъ размромъ, и хотя между ними нтъ особенно выдающихся, но многія отличаются простотой и естественностью тона, а нкоторыя изъ нихъ своими достоинствами опередили свое время {Біографическій очеркъ Реболльедо, составленный вроятно на основаніи сообщенныхъ имъ самимъ данныхъ, помщенъ въ предисловіи къ его ‘Ocios’, изданныхъ въ Антверпен, въ 1650 г., in-18о. Лучшая его біографія находится въ пятомъ том Седано ‘Parnaso’. Стихотворенія Реболльедо и различныя свднія объ его личности можно найти въ полномъ собраній его произведеній (Madrid, 1778, 3 tom, 8-vo), Нкоторыя изъ его стихотвореній заражены аффектаціей гонгоризма. Онъ написалъ еще одну пьесу ‘Arnar despreciando Riesgos’, которую онъ называлъ трагикомедіей, она не лишена достоинствъ.}.
Можно присоединить къ этому списку имена еще нсколькихъ писателей, но они не придадутъ ему ни цнности, ни блеска. Вотъ эти имена: португалецъ Риберо, знатный севильянецъ Педро Киросъ, другой португалецъ Паулино де ла Эстрелла, сопровождавшій въ Англію жену Карла II и издавшій въ Лондонъ небольшой томъ испанскихъ стихотвореній, преимущественно въ формъ романсовъ, гонимый еврей Барріосъ, арагонецъ Люсіо-и-Эспиноза, уроженецъ Гванквиля въ Перу Эвіа, мексиканская монахиня Инеса де ла Крусъ, историкъ Солисъ, драматургъ Кандамо, драматическій и лирическій поэтъ Марчанте, Монторо и Негрете. Вс эти поэты принадлежатъ къ послдней половин XVII вка, а послдній изъ нихъ дожилъ и до начала XVIII вка, когда поэтическій духъ ихъ родины повидимому совершенно угасъ {Ant. Luiz Bibero de Barros издалъ въ 1672 въ Мадрит in 4-to ‘Jornada de Madrid’, — плохой сборникъ произведеній въ проз и въ стихахъ, онъ уперъ въ 1683 г. (Barbosa, Bib, tom. I. p. 313) Pauline de la Estrella, ‘Flores del Desierto cogidas em (sic) el Jardin de la Clausura Minoritica de Londres, offrecidas (sie) a la Majestad de la Serenissima Reyna de la Gran Bretaiia’, etc. 1667, 18-mo pp. 161 — очень любопытная книга, экземпляръ который я нашелъ въ Британскомъ Музе. У Барбосы помщенъ біографическій очеркъ автора, умершаго въ 1683 г. (Bib. Tom. III, p. 616). Pedro Quiros, 1670, упоминается въ примчаніи Lit. Esp., Sismondi, Sevilla, 1842, tom. II. p. 187 Varl’lora No IV, p. 68, Rivadeneyra Biblioteca, tom. XXXII, 1854, Mignel de Barrios ‘Flor de Apolo’ Bruselas, 1665, 4-to, ‘Coro de las Musas’, Bruselas. 1672, 18-mo, ‘Ociosidad Ocupada у Ocupacion Ociosa de Felix de Lucio y Espinossa’, Roma, 1674, 4-to, (сотня плохихъ сонетовъ). См. Latassa, Bib. Nov., tom. IV, p. 22.— Jacinto de Evia ‘Ramillete de Flores Po&egrave,ticas’, Madrid, 1676, 4-to, кром стихотвореній автора тутъ встрчаются стихотворенія и другихъ писателей — Jnez de la Cruz, La Dcima, Musa, ‘Poemas’, Zaragoza, І682—1725, 3 tom, 4-to etc. Ant. de Solis. ‘Poesias’, Madrid, 1692, 4-to Candamo, ‘Obres Liricas’, s. а. 18-то — Joseph Perez de Montoro, ‘Obras Postumas Lyricas, Humanas у Sagradas’, Madrid, 1736, 2 tom, 4-to, стихотворенія эти не были напечатаны раньше выставленнаго года, хотя авторъ ихъ умеръ въ 1694.— Manuel de Leon Marchante, ‘Obras Pstumas’, Madrid, 1733, 2 tom, 4-to, нкоторые изъ villancicos, помщенныхъ здсь, напоминаютъ своею грубостью и поэтическимъ колоритомъ villancicos Хуана Энсины.— Наконецъ Joseph Tafalla Negrete, ‘Ramillete Potico’, Zaragosa, 1706. 4-to, къ этому послднему слдуетъ прибавить Latassa, Bib. Nueva, tom. IV, p. 104.— Чтобы составить себ врное понятіе о томъ низкомъ уровн, до котораго упала поэзія того времени, слдуетъ сличить книгу, изданную въ Валенсіи, въ 1680 г., in-4о, и озаглавленную ‘Varias Hermosas Flores del Parnaso’ съ сборникомъ Эспинозы подъ тмъ же заглавіемъ. Указанная книга сдержитъ стихотворенія Уршадо де Мендозы, Солиса и дуугихъ совершенно мн неизвстныхъ поэтовъ, какъ-то Франсиско де ла Торре-и-Себиль, Родриго Артесъ и-Муньосъ, Мартина Хуана Барсело и Хуана Батисты Агиляра. Вс они не заслуживаютъ ни малйшаго вниманія. Изъ упомянутыхъ въ этомъ примчаніи поэтовъ единственною имвшею успхъ, немногимъ уступавшій Солису, была поэтесса Инесса де ла Крусъ. Это — замчательная женщина, родившаяся въ Мексик въ 1651 г. и умершая тамъ же въ 1695 г. не обладала большимъ талантомъ, (Semanario Pintoresco, 1845, p. 12), что не мшало ей пользоваться одно время большою извстностью, современники дали ей прозвище ‘Мексиканскаго феникса’ или ‘десятой музы’. Кром нсколькихъ отдльно изданныхъ произведеній, я имю по экземпляру двухъ изданій полнаго собранія ея стихотвореній въ трехъ томахъ in-4о. Лучшее изданіе мадридское, 1725 г., но я думаю, что кром этихъ двухъ изданій, были и другія.}.
Но, хотя позднйшій періодъ лирической поэзій въ Испаніи довольно тусклъ и даже способенъ навести уныніе — все-таки въ общемъ, начиная съ царствованія Карла V и кончая восшествіемъ на престолъ Бурбоновъ, на долю лирической поэзіи въ Испаніи выпала боле счастливая судьба, чмъ въ любомъ европейскомъ государств за исключеніемъ Италіи и Англіи. Каждый изъ родовъ этой поэзіи всегда отмченъ оригинальностью, силой и носитъ на себ печать національнаго характера.
Можетъ быть трудность удовлетворить народному чувству въ томъ, что было предметомъ его благоговнія, отбросивъ при этомъ старинныя и установленныя формы, было причиною того, что поэзія духовная, такъ называемая ‘ la divino’, была боле, чмъ всякая другая, замчательно проникнута старинными вяніями національнаго духа. Поэзія эта вообще говоря отличается картинностью. Таковы напримръ гимны Оканьи. (Оса на), воспвающіе прибытіе Богородицы въ Вилеемъ и бгство Ея въ Египетъ. Иногда она сурова, груба и напоминаетъ Villancicos, распваемыя пастухами въ первобытныхъ духовныхъ драмахъ. Но почти всегда, даже когда она становится мистической и впадаетъ въ аффектацію, поэзія эта всецло проникнута духомъ католической вры. Онъ сильне отразился на этой отрасли испанской лирической поэзіи, чмъ на какой либо другой отрасли поэзіи новйшаго времени {Донъ Паскуаль Гайянгосъ. въ примчаніи къ этому мсту своего перевода (Т. III, стр. 516 и др.) приводитъ названіе нсколько Cancioneros и другихъ сборниковъ содержащихъ въ себ памятники духовной лирики даннаго періода. Перечисленіе ихъ далеко не лишнее, если не въ литературномъ отношеніи, то въ библіографическомъ. Вотъ она: 1) Cancionero de Juan de Luzon, Zaragoza, 1508, 4-to 2). Cancionero de diversas obras, ec. por el Padre Fray Ambrosio Montesino, Toledo, 1508, 4-to это таже самая личность, о которой я упоминалъ въ конц гл. XXI перваго періода 3). Flor de Virtudes, ec., por Alonso de Zamora, Alcal, 1525 4). Vergel de Nuestra Seora, переведенная съ валенсійскаго Хуаномъ де Молиной и изданная въ Севиль, въ 1542 г. 5). Cancionero Spiritual por el Reverend Padre Las Casas, Mexico, 1546 6). Cancionero espiritual de un Religioso, Valladolid, 1549 7). Vergel de Flores divinas, por el Licenciado Juan Lopez de Ubeda, Alcal 1588, и боле раннія изданія 1586, 1587 гг. 8) Vergel de Plantas divinas, es. por Fr. Arcangel de Alarcon, Barcelona, 1594. Лучшее изъ нихъ и, по моему мннію, единственное, имющее значеніе, это Vergel Убеды, изъ котораго Гайянгосъ привелъ нсколько выдержекъ. Примчаніе было напечатано въ 1854 г. Въ слдующемъ году, 1855, появился (въ т..XXXV Biblioteea Rivadeneyra, подъ заглавіемъ ‘Romancero y Cancionero Sagrados’ подъ редакціей Донъ Хусто де Санча) боле полный и удовлетворительный сборникъ всего заслуживающаго вниманія въ испанской духовной лирической поэзіи, съ подраздленіемъ на соотвтствующія рубрики: сонетовъ, романсовъ, villancicos, canciones и пр. Сборникъ не совсмъ удачно открывается ‘Cortes de la Muerte’, любопытная, но грубая драма на сюжетъ Пляски Смерти,— принадлежащая Мигуэлю де Карвахалю и Луису Уртадо, см. о немъ выше, періодъ I, гл. XI и періодъ II, гл. VII, примчаніе. О большинств стихотвореній, извлеченныхъ Санчесомъ изъ литературы XVI и XVII вковъ, я уже достаточно говорилъ, длая характеристики ихъ авторовъ, какъ то: Луиса де Леона, Лопе де Веги, Грегоріо Сильвестре, Педро де Падильи, Архенсола и другихъ. Интересующихся остальными могутъ обратиться къ названному тому Риваденейровой библіотеки, гд они найдусь вс необходимыя для нихъ свднія. Здсь не мсто распространяться объ нихъ.}.
Свтская лирическая поэзія отличается не мене рзко опредленнымъ характеромъ, только ея аттрибуты совершенно иные. Въ своихъ народныхъ формахъ, она отличается свжестью, естественностью, но нердко и грубостью. Нкоторыя изъ ея короткихъ дышущихъ нжностью canciones, chanzonetas, капризно заканчиваются колкою эпиграммой или шуткой. Еще врне воспроизводятъ народный характеръ и полне выражаютъ народныя чувства ея Villancicos, Letras и Letrillas. Сюжетомъ для подобныхъ стихотвореній служитъ либо какое нибудь обыкновенное событіе, либо какая нибудь заурядная идея. Въ нихъ выступаетъ то двушка, у которой, благодаря ея наивности, невольно вырывается признаніе матери въ страсти, которую она инстинктивно старалась скрывать, то боле пожившая и много испытавшая женщина, умоляющая спасти ее отъ вліянія страсти, противостоять которой она не въ силахъ, то, наконецъ героиней ихъ является счастливая и радостная невста, открыто выражающая восторги своей любви, которую она считаетъ солнцемъ своей жизни. Многіе изъ этихъ мелкихъ лирическихъ отрывковъ принадлежатъ неизвстно кому и выражаютъ чувства простаго народа, они выливаются изъ этихъ простыхъ сердецъ также непосредственно, какъ нкогда выливались старинные романсы, съ которыми ихъ часто смшиваютъ и съ которыми они имютъ дйствительно много общаго. Форма ихъ старинная и весьма характерная, игривость и задоръ, наполняюшія эти небольшія вещицы, вовсе не исключаютъ изъ нихъ искренней нжности и страсти. Такой характеръ этихъ народныхъ произведеній легко объясняется ихъ національнымъ происхожденіемъ и ничего подобнаго имъ мы не находимъ въ поэзіи другихъ народовъ.
Въ отдл свтской лирической поэзіи, мене популярной и мене врной преданіямъ страны, проявляется уже большее разнообразіе сюжетовъ, облекаемыхъ почти всегда въ итальянскія стихотворныя формы. Особенно пользовались всеобщимъ расположеніемъ въ теченіе всего этого періода сонеты, число ихъ было громадно, оно превышало, пожалуй, количество всхъ романсовъ на испанскомъ язык. Но между этой строго опредленной формой и надменной и торжественной одой, состоящей изъ правильно построенныхъ стансовъ въ 19 и 20 строкъ каждый, существовали всевозможные роды поэтическихъ произведеній то торжественныхъ и величавыхъ, то легкихъ, веселыхъ и граціозныхъ.
Если взять въ совокупности вс роды испанской лирической поэзіи отъ начала царствованія Карла V до конца царствованія послдняго изъ его рода, то число испанскихъ лириковъ, произведенія которыхъ сохранились если не вполн, то хоть отчасти, будетъ около ста двадцати {Я имлъ подъ руками произведенія боле чмъ ста двадцати писателей этого періода. Паскуаль Гайянгосъ въ испанскомъ перевод моей книги (т. III, стр. 523) прибавляетъ имена еще нсколькихъ лирическихъ поэтовъ къ темъ, о которыхъ я уже боле или мене подробно говорилъ въ этой глав. Доказательствомъ небезъуспшности моихъ изысканій служитъ тотъ фактъ, что число новыхъ авторовъ, приводимыхъ Гайянгосомъ, весьма не велико. Первый о которомъ онъ упоминаетъ это Bartolom Cayrasco de Figueroa, родившійся на Канарскихъ островахъ въ 1540 г. и умершій тамъ въ 1610 г. Я имлъ уже случай (періодъ I, глава II) говорить объ его ‘Templo Militante’, представляющемъ собой нчто въ род стихотворнаго жизнеописанія святыхъ, изданнаго имъ въ Валенсіи въ 1602 г. и появившагося четвертымъ изданіемъ in folio въ Лиссабон въ 1615 г. Слогъ его полонъ аффектаціи, а самыя жизнеописанія написаны скучно и тяжело. За нимъ слдуетъ Diego de Vera у Ordonez, произведеніе котораго ‘Heroydas Belicas у Amorosas’ появилось въ 1622 г., слогъ его сильно искаженъ культизмомъ того времени. Третій Antonio de Paredes, ‘Rimas’, котораго, напечатанные въ Кордов, въ 1623 г., скоре относятся къ хорошей школ предшествующаго столтія. Четвертый Geronimo de Porras, умершій тамъ же, гд онъ и родился, въ Антекуэр, въ 1639 г. Его ‘Rimas Varias’, изданные въ 1639 г. въ общемъ довольно свободны отъ аффектаціи, но во всякомъ случа не свободне, чмъ произведенія его друга Монтальвана. Наконецъ, пятый, Pedro Alvarez de Lugo, который подобно Cayrasco, былъ урожденецъ Канарскихъ острововъ, издалъ въ Мадрит въ 1664 свой ‘Vigilias del Sueno’. Но литературное и поэтическое значеніе этихъ пяти авторовъ весьма ничтожно.}. Но дйствительно талантливыхъ поэтовъ между ними, какъ и везд, весьма мало и невелико количество созданныхъ ими дйствительно поэтическихъ произведеній. Нсколько стихотвореній братьевъ Архенсола, немножко больше Эрреры, почти вс стихотворенія Бакалавра-де-ла-Торре и Луиса де Леона, нсколько случайныхъ стихотвореній Лопе де Веги и Кеведо и отдльныя оды Фигероа, Хауреги, Аргуихо и Ріохи,— вотъ все, что было самаго характеристичнаго въ наиболе серьезномъ и наимене популярномъ отдл испанской лирической поэзіи. Присоединивъ къ названнымъ поэтамъ стоящаго совершеннымъ особнякомъ Вилдьегаса, въ произведеніяхъ котораго удачно сливаются духъ древней Греціи съ чисто кастильскимъ геніемъ и присоединивъ свжія, граціозныя, народныя псни и рондо, которые въ силу самой своей натуры не отливаются въ строго опредленную форму и не подчиняются никакой классификаціи, мы получимъ собраніе поэтическихъ произведеній, конечно не обширное, но, по сил національнаго чувства и по гордому достоинству стиля несомннно достойное занять мсто въ числ наиболе совершенныхъ созданій новйшей литературы.

ГЛАВА XXXI.

Поэзія сатирическая.— Архенсола, Кеведо и другіе.— Поэзія элегическая и эпистолярная. Гарсильясо, Эррера и другіе.— Поэзія пастушеская.— Саа де Миранда, Бальбуэна, Эскилаче и другіе.— Эпиграммы: Вилльегасъ, Ребольедо и другіе.— Дидактическая поэзія.— Руфо, Куева, Сеспедесъ и другіе.— Эмблемы: Даза, Коваррубіасъ.— Поэзія описательная: Дикастильо.

Хотя сатирическая поэзія, какъ въ формъ правильной сатиры, такъ и въ боле непринужденной формъ посланій, никогда не пользовалась большимъ успхомъ въ Испаніи, но духъ ея вялъ въ испанской литературъ уже со временъ Гитскаго пресвитера и Родриго де Коты, которые повидимому были всецло проникнуты имъ {Стихотворныя сатиры или памфлеты ходили по рукамъ, разбрасывались въ церквахъ или даже доставлялись на домъ осмяннымъ въ нихъ лицамъ, еще во времена Альфонса X (1252—1284), строго преслдовавшаго ихъ своими законами (Partida VII, Tit. IX, Leyes 3, 20). Эти cantigas, или rimas, или dictados malos, какъ ихъ называли по размру и форм, походили на народные романсы.}. Представители его въ первой половинъ его были Торресъ Нахаро, а во второй Сильвестре и Кастильехо, вс они писали сатиры короткими національными стихами, съ той античной свободой и съ тмъ злымъ юморомъ, которыми отличается этотъ родъ поэзіи со времени своего появленія на свтъ.
Но когда, въ серединъ того же самаго столтія, Мендоза и Босканъ попробовали адресовать другъ другу стихотворныя посланія въ стилъ Горація, хотя и написанныя итальянскими терцинами,— направленіе сатиры измнилось. Широкая и рзкая сатира Кастильехо, образчикъ которой онъ представилъ въ своей много разъ изданной и имвшей большой успхъ сатиръ противъ женщинъ, вышла совершенно изъ моды и была замнена другимъ, боле утонченнымъ и боле философскимъ родомъ сатиры, который лучше гармонировалъ съ общимъ характеромъ царствованія Карла V и Филиппа II. Правда Монтемайоръ, Педро де Падилья и небольшое числи другихъ мене извстныхъ авторовъ продолжали писать въ обоихъ родахъ, но Кантораль, боле его талантливый Грегоріо Морильо и Рей де Артіеда, писавшій простымъ непринужденнымъ слогомъ, такъ ршительно стали на сторону новаго направленія, что переворотъ въ области сатиры можно считать уже вполн совершившимся въ начал XVII вка {Сатиры этихъ авторовъ можно найти въ полномъ собраніи ихъ произведеній, за исключеніемъ впрочемъ сатиры Морильо ‘А las malas costumbres de su tiempo’, помщенной въ ‘Flores’ Эспинозы, 1605, f. 119. Шесть ‘Epistolas’ Артіеды, были изданы въ томъ же году подъ псевдонимомъ ‘Artemidoro’. Лучшія изъ нихъ посвящены осмянію страсти къ охот, а въ одной авторъ иронически защищаетъ ьс нелпыя обычаи современнаго ему общества.}. Барахона де Сото одинъ изъ первыхъ сталъ писать въ этомъ новомъ род, представлявшемъ собой смшеніе сатиры римской и итальянской. Мы имемъ четыре изъ его сатиръ, написанныя посл войны съ потомками Мавровъ, въ которой онъ принималъ участіе. Первая и послдняя нападаютъ на плохихъ поэтовъ, въ нихъ мы ясно видимъ школу, къ которой принадлежалъ авторъ, и направленіе, которому онъ предполагалъ слдовать. Но его серьезныя, усердныя попытки преобразовать сатиру не были выше самой печальной посредственности {Сатиры Барахоны де Сото были впервые напечатаны въ ‘Parnaso, Sedano, Tom. IX, 1778. Rimas, 1618, p. 198. Это весьма счастливое сочетаніе итальянской формы стиха съ римскимъ духомъ.}.
Гораздо выше стоитъ единственная сатира Хауреги, посвященная Лидіи, кахъ бы въ воспоминаніе Лидіи Горація 4). Но стиль и философская манера римскаго поэта удачне всего были воспроизведены въ сатирахъ братьевъ Архенсола. Правда, ихъ разсужденія по временамт страдаютъ сухостью и длиннотою, но за то у нихъ живо описаны современные нравы. Превосходенъ, напримръ, эскизъ отчаянной модницы въ од Луперсіо къ Флор, превосходны также подробныя сатирическія описанія придворной жизни въ двухъ другихъ произведеніяхъ Бартоломео. Тмъ не мене вс эти три вещи слишкомъ длинны, а въ послдней заключается плохой пересказъ басни о городской и полевой крысахъ, гд видно, какъ и повсюду впрочемъ, стремленіе автора подражать Горацію {Rimas, 1634, рр. 56, 234, 254. Оригинально то, что Бартоломео подражаетъ Горацію, хотя отдаетъ предпочтеніе Ювеналу.
Pero quando escribir satiras llegues,
А ningun irritado cartapacio,
Sino al del cauto Juvenal, te entregues.
(т. е. когда ты вздумаешь писать сатиры, не подражай гнвнымъ сатирикамъ, но бери своимъ образцомъ благоразумнаго Ювенала.)
Впрочемъ современники считали его также подражателемъ Ювеналу, Гевара въ своей ‘Diablo Cojuelo’ Franco IX, называетъ его ‘Divino Juvenal Aragones’. Несмотря на это, вс его сочиненія несомннно доказываютъ, что онъ былъ всецло проникнутъ духомъ Горація.}.
Напротивъ того Кеведо открыто пошелъ по слдамъ Ювенала, смлая и безпощадная сатира котораго боле отвчала его вкусамъ и ожесточенному настроенію духа, развитому жестокими гоненіями. Но Кеведо не только смлъ и рзокъ, но часто неприличенъ и грубъ, онъ направляетъ свои обличенія даже противъ добродтели, которую сатирикъ долженъ чтить выше всего. Въ оправданіе его можно сказать, что онъ жилъ въ деспотическія времена Филипповъ и что, не смотря на то, что онъ много терплъ отъ деспотизма, онъ все-таки остался самымъ энергичнымъ и независимымъ изъ испанскихъ сатириковъ. Гонгора иногда приближается къ нему, но Гонгора рдко затрогиваетъ серьезные вопросы и даетъ исходъ сатирическому направленію своего ума въ шутливыхъ романсахъ и сонетахъ, которыя онъ сочинялъ въ эпоху своей пылкой юности. Но впослдствіи, и особенно по перезд въ столицу, онъ конечно не осмлился бы написать такой сатиры, какую Кеведо написалъ на тему объ упадк кастильскаго духа и развращеніи кастильскихъ нравовъ, и которую онъ не задумался послать герцогу Оливаресу, бывшему тогда на вершин своего могущества {Сатира эта есть заключительное стихотвореніе его сборника ‘Melpomene’.}.
Важнйшіе писатели, современные Гонгор и Кеведо, почти не разрабатывали сатиры. Путешествіе на Парнасъ Сервантеса — слишкомъ шутливое подражаніе Капорали, чтобы его можно было причислить къ сатир, хотя по форм оно подходитъ къ этому роду. Лопе де Вега писалъ, положимъ, сонеты и небольшія стихотворенія, полныя остроумія и рзкости, — въ особенности это можно сказать о стихотвореніяхъ, писанныхъ имъ отъ имени вымышленнаго Томе Бургилльоса — но обстоятельства его жизни и его громадная популярность естественно мшали ему искать случая сказать или сдлать что-нибудь непріятное. Да сказать правду и состояніе общества въ эту эпоху не было благопріятно ни развитію, ни хотя бы поддержанію сатирическаго рода поэзіи. Въ силу этого, посланія Эспинеля и Аргуихо отличаются серьезнымъ и торжественнымъ тономъ, а посланія Ріохи, Сальседо, Уллоа и Мело не только серьезны, но и совсмъ почти лишены поэтическихъ достоинствъ. Исключеніе составляетъ только одно произведеніе, посвященное первымъ изъ упомянутыхъ поэтовъ, нкоему Фабіо. Въ немъ нтъ ни веселости, ни остроумія, но оно заключаетъ въ себ мудро выраженное нравственное порицаніе глупости и безумію людей, возлагающихъ свои надежды на благосклонность короля. У Борхи мы находимъ больше свободы, занимая высокое общественное положеніе, онъ естественно могъ говорить смле и независиме, но и лучшее изъ его посланій, направленное противъ придворной жизни, не можетъ стать на ряду съ юношескими, написанными на ту-же тему терцинами Гонгоры, въ поэтическихъ же достоинствахъ оно уступаетъ даже шуточному стихотворенію, которое Гонгора предпослалъ собранію своихъ стихотвореній. Реболльедо единственный изъ сколько-нибудь выдающихся послдователей Гонгоры, отличается нравственнымъ духомъ, но утомителенъ для чтенія, Солисъ, съ его немногими подражателями, такъ скученъ, что не заслуживаетъ вниманія. Словомъ, еслибы озлобленный въ старости разочарованіями Вилльегасъ не написалъ трехъ сатиръ, которыхъ онъ однако не рискнулъ издать, мы не могли бы, приближаясь къ печальному концу этого долгаго литературнаго періода, найти ничего достойнаго упоминанія въ области сатирической поэзіи {Сатиры всхъ перечисленныхъ нами поэтовъ вошли въ собраніи ихъ произведеній, за исключеніемъ сатиръ Вилльегаса, напечатанныхъ съ подлинной рукописи Седано (Tom. IX, рр. 3—18)), если он и не вс здсь помщены, то по крайней мр тутъ находятся дв изъ нихъ, осмивающія плохихъ поэтовъ, третья, кажется, не вошла сюда вслдствіе своей непристойности.}.
Почти вс дидактическія сатиры и сатирическія посланія самаго блестящаго вка испанской литературы, вдохновлены Гораціемъ и написаны итальянскими tеrza rima. Не смотря на свой философскій характеръ, он отличаются легкимъ, подчасъ льстиво-придворнымъ тономъ, вообще говоря, въ нихъ мало поэтическаго духа и рзкаго колорита, свойственнаго сатирическому роду поэзіи, но за то много игривости и граціи — качества, благодаря которымъ многія изъ нихъ будутъ читаться съ большимъ удовольствіемъ, чмъ масса подобныхъ произведеній на иныхъ языкахъ, хотя-бы и написанныхъ съ большимъ остроуміемъ и серьезностью.
Дло въ томъ, что остроуміе и серьезность въ этомъ род поэзіи никогда не могли расчитывать на успхъ въ Испаніи. Сама нація всегда настолько отличалась серьезностью и сознаніемъ собственнаго достоинства, что не видла нужды или пользы въ сатир, а если въ испанскомъ характер и были смшныя стороны, то ихъ слдовало касаться инымъ способомъ. Сервантесъ показалъ въ какой форм могутъ быть осмяны рыцарскіе романы, цлые общественные классы длались предметомъ каррикатуры въ такъ называемыхъ плутовскихъ романахъ и въ старинной драм, равнымъ образомъ допускалось осмяніе плохихъ стиховъ, какъ хорошими, такъ и дурными поэтами, писавшими не лучшіе стихи, но отдль ныя личности, въ особенности личности извстныя и высокопоставленныя, въ подобныхъ обстоятельствахъ были ограждены всмъ строемъ общественной жизни отъ нападеній сатириковъ.
Такъ по крайней мр было въ Испаніи. Кончилось тмъ, что на сатирическую поэзію тамъ стали смотрть до того неблагосклонно, что законы хорошаго общества едва-едва дозволяли человку, претендующему на изящный вкусъ, заниматься этимъ родомъ литературы {Сервантесъ служитъ тому вскимъ примромъ. Въ четвертой глав своего Vіagе al Parnaso, вслдъ за упоминаніемъ о своемъ Донъ-Кихот, онъ утверждаетъ, что не писалъ никогда ничего сатирическаго, и отзывается обо всхъ сочиненіяхъ итого рода, какъ о низкихъ и пошлыхъ. Дйствительно скоро дошло до того, что самыя слова Sa tir а и Satirico стали употребляться чаще въ дурномъ смысл, чмъ въ хорошемъ. Huerta, Sinonimos Castellanos, Valencia, 1807. 2 tom 12-to, ad verb. Pоesias burlescas, т. e. поэзія въ смысл фарса или пародіи, въ большинств случаевъ заняла мсто настоящей сатиры и имла большой успхъ въ Испаніи, если только не попадала въ руки инквизиціи за свою безнравственность или по другимъ мене извинительнымъ причинамъ. Къ именамъ писателей, какъ то Кастплльехо, Мендоза, Кеведо, о которыхъ уже я говорилъ, Гайянгосъ въ своемъ перевод моей книги (Tom, III. рр. 530, etc) прибавляетъ еще два-три имени, сравнительно съ первыми не имющихъ большаго значенія и заслуживающихъ упоминанія потому только, что они посвятили себя пародіи и фарсу. Писатели эти были 1) Jacinto Alonso Malvenda, о произведеніяхъ котораго ‘Bureo de las Musas’ 1631, и Tropezon de la Risa’ (sine anno см. у Ximeno, Tom I p. 321 и Faster, Tom I p. 252, Гайянгосъ къ нимъ прибавляетъ ‘La Cozquilla del Gaste’, 1629. 2) Luis Antonio, издавшій въ Сарагосс, въ 1658 году Nuevo Plato de Manjares. Вставленные въ это произведеніе романсы и lettrillas не лишены литературныхъ достоинствъ.}. Если ко всему этому прибавить безпокойную и подозрительную тиранію, долго царившую въ этой странъ и бдительный тайный надзоръ инквизиціи, присутствіе которыхъ замтно въ каждой разршенной книг къ печати, то безъ труда поймемъ, почему сатира не могла прочно утвердиться и развиться въ Испаніи и почему въ конц XVII вка она почти совершенно исчезла, чтобъ возникнуть впослдствіи, въ боле счастливыя времена.
Хотя элегія по сюжету своему имла мало общаго съ сатирой, но въ испанской поэзіи между этими двумя родами поэзіи все-таки существовала связь, благодаря одинаковости формы и размра. И элегіи и сатиры писались итальянскими терцинами, какъ т, такъ и другія часто принимали форму посланій {Подтвержденіемъ этого факта служитъ ‘Primera Parte del Parnaso Antrtico’, Діэго Мехіи, напечатанная въ Севиль, въ 1608 году, in-4о, продолженіе которой никогда не появлялось въ свтъ. Произведеніе это состоитъ изъ оригинальнаго стихотворнаго посланія одной дамы къ поэту и перевода двадцати одного посланія изъ Овидія и его ‘Ibis’: все написано terza rima и почти безъ исключенія правильнымъ прекраснымъ кастильскимъ языкомъ. Въ изданіи Фернандеса (Tom XIX. 1799) посланіе дамы пропущено, о чемъ нельзя не сожалть, такъ какъ оно содержитъ подробности о многихъ поэтахъ южной Америки. Діэго Мехіа былъ уроженцемъ Севильи и занималъ должность Оуdor въ Cindad de los Reyes въ Перу. Оттуда въ 1596 году онъ предпринялъ поздку въ Мексику и едва не погибъ во время кораблекрушенія. Въ теченіи тяжелаго трехъ мсячнаго путешествія по суш онъ сдлалъ большую часть своихъ переводовъ, озаглавивъ ихъ ‘Las primicias de mi pobre musa’. Закончивши свою работу въ Мексик, онъ отослалъ ее на родину, въ Испанію, для напечатанія. Въ предисловіи онъ говоритъ, что употреблялъ terza rima, какъ размръ наиболе удобный для передачи латинскаго элегическаго стиха — мнніе рзко противуположное мннію высказанному Вилльегасомъ. См. выше, гл. IV прим. 22 и примчанія Гаяйнгсса.}.
Гарсильясо былъ вполн одаренъ способностью написать настоящую элегію, но второе стихотвореніе въ его сборник, хотя и названное элегіей, не боле какъ дружеское посланіе къ одному пріятелю. Тотъ же характеръ носитъ на себ и первая элегія Фигерои, но слдующія за ней уже больше походятъ на элегіи. Вс эти стихотворенія написаны въ итальянскомъ дух итальянскимъ размромъ, а дв даже на итальянскомъ язык. Одиннадцать стихотвореній, которыя Грегоріо Сильвестре назвалъ Lamentacіоnes, суть элегическія посланія къ дам его сердца, он написавны стариннымъ кастильскимъ размромъ и не лишены стариннаго поэтическаго духа. Канторалю элегіи не удавались, не больше удачи имли и братья Архенсола и Борха, изъ всхъ ихъ разнообразныхъ попытокъ едва-едва наберется нсколько вещей, которыя можно назвать элегіями. Эррера былъ неспособенъ къ элегіи въ силу самаго характера своего таланта: въ немъ было слишкомъ много лиризма и паренія, нельзя однако отрицать красоты и нжности въ нкоторыхъ его элегіяхъ, напримръ въ элегіи къ Su amor (Своей любви) и въ той, гд онъ оплакиваетъ страсти, переживающія въ человк его молодость.
Въ противоположность имъ Ріоха былъ повидимому одаренъ настоящимъ элегическимъ настроеніемъ и, повинуясь ему, писалъ настоящія элегіи, хотя онъ и зоветъ ихъ Silvas, а Кеведо, если онъ дйствительно авторъ стихотвореній подписанныхъ именемъ бакалавра Франсиско де ла Toppe, принужденъ былъ насиловать свой геній, чтобы написать адоническимъ размромъ десять маленькихъ вещицъ, онъ назвалъ ихъ Endechas (Похоронными Пснями), но ихъ можно скоре назвать подражаніями наиболе нжнымъ изъ старинныхъ романсовъ. Если ко всему перечисленному прибавимъ еще тринадцать элегій Билльегаса, которыя почти вс имютъ форму посланій, а одна или дв отличаются даже легкостью и игривостью тона, то мы будемъ имть все достойное вниманія въ этомъ незначительномъ отдл испанской поэзіи XVI и XVII вковъ. Изъ всего сказаннаго естественно вывести заключеніе, что испанскій темпераментъ былъ мало склоненъ къ покорному, кроткому и нжному настроенію, составляющему главную характеристическую черту элегіи. Выводъ этотъ нисколько не опровергается примрами Гарсильясо и Ріохи, у которыхъ лучшія и наиболе проникнутыя элегическимъ чувствомъ произведенія даже не назывались элегіями {Едва-ли не лучшее, что имется по этому отдлу поэзіи на испанскомъ язык находится въ двухъ отдленіяхъ первой эклоги Гарсильясо. Элегіи и всякаго рода стихотворенія на грустныя темы часто носятъ на испанскомъ язык названіе Endechas, которымъ Кеведо и озаглавилъ свои печальные эротическіе стихи, но, ни происхожденіе слова Endechas неопредлено, ни значеніе его не выяснено вполн. Ванегасъ, въ словар сомнительныхъ словъ въ конц своей ‘Agoni del Trnsitc de la Muerte’ 1574, p. 370, производитъ его отъ inde jаces, въ томъ смысл, будто-бы жалобы, выражаемыя поэтомъ, обращались къ трупу. Подобная догадка нелпа. Endechas скоре можно произвести отъ греческаго слова (одиннадцать), такъ какъ послдній стихъ каждой строфы стихотворенія, о которомъ говорили, что оно написано endechas reales, состоялъ изъ одиннадцати словъ. См. Covarrubias и академическій словарь, ad verbum. Вольфъ полагаетъ, что оно происходитъ отъ провансальскаго слова Dec, Decha и проч., т. е. отъ словъ озналающихъ ‘лишеніе’, ‘потеря’ и проч. (См. Юліуса, нмецкій переводъ этой книги. Tom II, ст. 734, 735). Дицъ въ своемъ превосходномъ сочиненіи ‘Etymologisches Verterbuch der Romanischen Sprachen’ (1858, in verb. Dec, p. 607), держится того-же мннія, которое раздляю и я. У Ренуара въ его Lexique Roman, 1840, Tom II p. 20, слово Endechos тоже значитъ ‘лишеніе’ ‘потеря’.}.
Пастушеская поэзія въ Испаніи связывается съ элегической посредствомъ эклогъ Гарсильясо, соединившихъ въ себ характерныя особенности обоихъ поэтическихъ родовъ. Въ этой школ, съ прибавленіемъ къ ней Боскана и Мендозы, слдуетъ искать первыхъ и самыхъ удачныхъ обращиковъ испанской пастушеской поэзіи, съ ея неизмнно сохранившимися отличительными чертами. Происхожденіе ея, разумется, должно быть отнесено къ гораздо боле раннему времени. Климатъ и условія жизни Пиренейскаго полуострова, съ самыхъ отдаленныхъ временъ представлявшіе столько удобствъ для пастушеской жизни, несомннно способствовали, а можетъ быть и прямо были причиной появленія въ испанской поэзіи пасторальныхъ мотивовъ, отголоски которыхъ слышны уже и въ старинныхъ романсахъ. Но итальянская форма съ самаго начала крпко привилась къ испанской пасторали. Фигероа, Кантораль, Монтемайоръ и Саа де Миранда (оба послдніе — португальцы) вс жившіе въ Италіи, задались цлью писать испанскія эклоги въ итальянскомъ вкус и тмъ содйствовали реформ Гарсильясо и Боскана. Вс они имли большой успхъ, въ особенности Саа де Миранда, родившійся въ 1495 и умершій въ 1558 году. Уступая своему внутреннему влеченію, Саа де Миранда отказался отъ предназначенной ему юридической карьеры и отъ возможности занять высокое положеніе при двор, чтобы всецло посвятить себя поэзіи. Онъ былъ первымъ изъ португальцевъ, воспользовавшимся формами, введенными въ употребленіе Босканомъ и Гарсильясо, едва-ли кто-нибудь другой изъ португальскихъ поэтовъ достигалъ такого изящества и силы въ своихъ произведеніяхъ, и ужъ наврно ни одинъ изъ нихъ не создавалъ подобныхъ эклогъ. Однако не вс пасторали Миранды принадлежатъ къ новому роду, напротивъ, многія изъ нихъ написаны стариннымъ короткимъ стихомъ и, повидимому, принадлежатъ къ той эпох, когда авторъ еще не былъ знакомъ съ только что произведенной реформой въ испанской поэзіи. Но вс он запечатлны тмъ духомъ простоты, естественности, который характеризуетъ указанный нами родъ литературы и который, къ сожалнію, такъ рдко въ немъ встрчается. Это подтверждается его превосходною пасторалью Moud ego, написанною въ стил Гарсильясо и содержащей въ себ біографію автора, предназначенную исключительно для короля, подтверждается и седьмой эклогой Миранды, написанной въ стил Хуана дель Энсины и Хиля Висенте, и кажется представленной во время празднествъ, устроенныхъ знатной фамиліей Перейръ, праздновавшихъ благополучное возвращеніе одного изъ своихъ членовъ изъ похода противъ турокъ.
Любовь къ природ, къ сельской жизни и къ сельскимъ занятіямъ наполняетъ собою почти каждое изъ произведеній Саа де Миранды. Даже отношеніе къ животнымъ у него естественне и любовне, чмъ у другихъ писателей. Вс его стихотворенія дышатъ простотой и теплымъ чувствомъ, ясно показывающимъ, что они вытекли прямо изъ сердца. Почему нашъ поэтъ написалъ такъ много по-испански, теперь трудно объяснить. Можетъ быть, онъ находилъ этотъ языкъ боле поэтичнымъ, чмъ родной португальскій, а можетъ быть имъ руководили какія нибудь чисто личныя причины. Какъ-бы то ни было, но шесть эклогъ изъ восьми написаны вполн правильнымъ и плавнымъ кастильскимъ нарчіемъ. Результатъ ея дятельности былъ тотъ, что Саа де Миранда принадлежитъ къ пяти крупнйшимъ португальскимъ поэтамъ и что кром того онъ занимаетъ почетное мсто среди поэтовъ той гордой націи, которая скоро, хотя и на время, сдлалась властительницей его родины. {Существуетъ нсколько изданій произведеній Саа де Миранды, ко второму и самому лучшему приложена біографія автора, составленная, какъ увряютъ, его друзьями. Въ ней сообщается странный факті, что авторъ былъ влюбленъ въ особу столь некрасивую собою, что семья отказала ему въ согласіи на его бракъ, надясь, что онъ одумается, но Миранда настоялъ на своемъ и, женившись на дам своего сердца, такъ сильно привязался къ ней, что умеръ съ горя, потерявши ее. Его достоинства, какъ поэта, превосходно оцнены Антоніо дасъ Невесъ де Перейрой въ пятомъ том его ‘Metnorias de Litt’. Portugueza’ въ изданіи Королевской Академіи Наукъ (Lisboa, 1793 рр.. 99 etc). Нкоторыя изъ его сочиненій попали въ испанскій Index Expurgatorius, 1667. p. 72.}
Монтемайоръ Хиль Поло и ихъ подражатели въ области прозаической пасторали, обильно разсыпаютъ въ своихъ романахъ всевозможные буколическіе стихи, иногда, хотя и рдко, имъ удается этимъ способомъ возвысить интересъ и достоинства своихъ произведеній. Меньше всхъ имлъ въ этомъ отношеніи успха Сервантесъ, больше всхъ — бальбузна. Въ его Sigi о de его (Золотой Вкъ) есть нсколько эклогъ, которымъ едва-ли найдутся равныя по красот и оригинальности во всей кастильской литератур. Написанныя скоре въ дух свободной и безъискуственной манеры еокрита, нежели обработаннымъ слогомъ Виргилія, он отъ этого нисколько не потеряли своей прелести {О поэтахъ, эклоги которыхъ вставлены въ ихъ прозаическія пасторали, я буду говорить подробно при разбор этого отдла испанскихъ романическихъ вымысловъ. Кстати замчу, что Монтемайоръ писалъ еще и другія эклоги, вошедшія въ его Cancionero, 1588, ff. III, etc.}.
Изъ уцлвшихъ произведеній Луиса Барахоны де Сото лучшее это его эклога {Она помщена въ извстномъ сборник Эспинозы ‘Flores, f. 66, гд она впервые и была напечатана.}. Педро де Падилья, другъ Сервантеса и Сильвестре, замчательный импровизаторъ и человкъ, пользовавшійся всеобщею любовью, оставилъ намъ большое количество пастушескихъ поэмъ, проникнутыхъ въ замчательной степени духомъ старины, такъ какъ он большею частью составлены изъ романсовъ и Villancicos {‘Eglogas Pastoriles de Pedro de Padilla, Sevilla 1582, to’. Ихъ числомъ тринадцать, он написаны всевозможными размрами, а послдняя отчасти даже прозою. Вс необходимыя географическія свднія о Падиль, бывшемъ въ дружескихъ сношеніяхъ со всми современными ему литераторами, можно найти у Наваррете въ ‘Vida de Cervantes’, рр. 396—402, и у Клеменсина въ примчаніяхъ къ Донъ-Кихоту. Относительно стихотвореній, помщенныхъ въ его ‘Tesoro de Poesias’ (Madrid, 1587, 12-mo), капелланъ въ Донъ-Кихот справедливо замчаетъ, что они были бы лучше, еслибы ихъ было меньше, они наполняютъ около девятисотъ страницъ и между ними встрчаются стихотворенія, весьма различныя и по роду, и по форм и по слогу. Падилья умеръ въ 1599 году. См. выше, періодъ 11, гл. XXIX, прим. 9.}. Педро де Энсинасъ безуспшно пытался сочинять религіозные эклоги {Ихъ числомъ шесть, написанныхъ либо терцинами, либо октавами, въ нихъ вставлено нсколько лирическихъ стихотвореній, написанныхъ другими размрами и боле удачныхъ. Изъ нихъ составлена книга подъ заглавіемъ ‘Versos Espiritnales’ Cuenca, 1596, 12-mo. Авторомъ ея былъ монахъ.}. Въ боле употребительныхъ и признанныхъ фирмахъ пастушеской поэзіи писали Хуанъ де Мора лесъ и Гомесъ Тапіа, авторы почти совсмъ неизвстные теперь {Эклога Моралеса помщена въ сборник Эспинозы, f. 48, а эклога Тапіи — тамъ, гд мы никакъ не ожидали и встртить — въ ‘Libro de Nonteria, que mand escribir el Key Don Alfonso IX’, изданной Арготе де Молиною въ 1582 г. Въ ней описаны прелести Аранхуэсскихъ лсовъ, она появилась по случаю рожденіи дочери Филиппа II. Описанія въ ней длинны и скучны.}, и Висенте Эспинель, который между прочимъ сочинилъ оригинальную, поэтическую эклогу {Rimas, 1591, ff. 50—57.}, гд солдатъ и пастухъ разсуждаютъ объ испанскихъ войнахъ въ Италіи, вс эти поэты имли успхъ.
Эклоги Лопе де Веги, о которыхъ мы уже говорили, подобно другимъ его популярнымъ произведеніямъ, породили множество подражаній. Но ни Бальвасъ, ни Вилльегасъ, ни Карильо, ни князь Эскилаче ни разу не достигли высоты своего оригинала. Только одинъ Кеведо, если онъ дйствительно авторъ стихотвореній, изданныхъ подъ псевдонимомъ Баккалавра де ля Toppe, явился достойнымъ соперникомъ своего великаго учителя. Видное мсто мы должны также отвести и Педро де Эспиноз. Его на половину элегическое, наполовину пастушеское описаніе рки Хениля (Tabula del Genii) является удачнйшимъ и оригинальншимъ продуктомъ новаго рода поэзіи, превосходный обращикъ котораго далъ намъ Босканъ въ своей поэм ‘Геро и Леандръ’ {Эспиноза включилъ ее въ свой сборникъ ‘Flores’, f. 107, кром того она была недавно перепечатана въ Biblioteca Rivadencyra, Tom. XXIX, p. 474.}. Педро Сото де Рохасъ, сочинявшій эклоги и небольшія остроумныя лирическія вещины, Лопесъ де Сарате и Уллоа,— вс принадлежатъ къ той же школ, которую продолжали до конца столтія Техада, Гомесъ де лосъ Рейесъ, еврей Барріосъ и мексиканская монахиня Инеса де ля Крусъ. Но во всхъ этихъ формахъ, переходила ли она въ лирическую форму, какъ у Фигероа и въ описательную, какъ у Эспинозы, испанская пасторальная поэзія боле чужда тхъ недостатковъ, которые свойственны этому роду поэзіи у другихъ народовъ, вмст съ тмъ она обладаетъ достоинствами, которыя длаютъ ее прелестнымъ идеальнымъ воспроизведеніемъ природы и сельской жизни, какого пожалуй, мы не найдемъ въ другихъ литературахъ новыхъ временъ. Это происходитъ оттого, что въ Испаніи больше чмъ гд-либо, былъ развитъ чисто пастушескій характеръ и духъ, составляющій основу пасторальной поэзіи {Раньше, если я не ошибаюсь, я уже говорилъ боле подробно обо всхъ здсь упоминаемыхъ авторахъ, за исключеніемъ Педро Сото де Рохаса. Онъ былъ другомъ Лопе де Веги и издалъ въ Мадрит, въ 1623 году, in 4о, свою ‘Desengano de Amor’ — томъ стихотвореній въ итальянскомъ дух, лучшими изъ которыхъ являются мадригалы и эклоги. Гайянгосъ упоминаетъ еще о двухъ другихъ лирическихъ произведеніяхъ Рохаса ‘Los Rayos del Faeton’, 1639, и Parayso cerrado’ 1652. Ни то, ни другое не имютъ литературныхъ достоинствъ, а послднее, заключающее описаніе увеселительнаго сада въ Альбаисин, обезображено нелпой аффектаціей cultismo доведенной до крайности, поражающей даже въ половин XVI вка.}.
Не мене соотвтствуютъ національному характеру испанцевъ небольшія стихотворенія, разнообразныя по форм, но всегда отмченныя эпиграматическимъ духомъ и появлявшіяся ни свтъ во все продолженіе золотаго вка испанской литературы. Он длятся на два ряда. Къ первому относятся стихотворенія на любовныя темы, дышущія нжностью, даже сентиментальностью, большинство ихъ кром того отмчено остроуміемъ. Найти ихъ можно въ старыхъ Cancioneros и Romanceros, въ сочиненіяхъ Мальдонадо, Сильвестре, Вилльегаса, Гонгоры и у другихъ мене крупныхъ поэтовъ, до самаго конца столтія. По тону и стихосложенію они напоминаютъ народныя баллады. Въ вид примра можно привести псенку, положенную на музыку и состоящую изъ слдующихъ простыхъ словъ:
‘Кому я изолью мою скорбь, кому я изолью мои жалобы, какъ не теб, моя любовь {Aquieii contar уо mis quejas,
Ml lindo amor,
А quien contar mis qnejas,
Si vos no?
Фаберъ отыскалъ эти стихи и нсколько другихъ въ трактат Салинаса о Музык (Tratado de Musica 1577 г.) и включилъ ихъ вмст съ множествомъ другихъ подобныхъ мелкихъ стихотвореній въ первый томъ своего сборника, стр. 303, и проч.}.
Другое стихотвореніе той-же эпохи, къ ‘Вздоху’, сдлалось предметомъ многочисленныхъ комментаріевъ и отличается не меньшей простотой и краткостью.
‘О, мой сладкій вздохъ! Я не желалъ-бы другаго счастья, какъ слдовать за тобой на небо къ Богу, куда я тебя возсылаю {О dulce suspiro mio!
No quisiera dicha mas
Que las veces que Dios vas
Hallarme donde te envio
Убедо, по моему мннію, первый перефразировалъ эту эпиграмму въ 15S8 г., но я не въ состояніи сказать, гд онъ отыскалъ ее.}.
Что до боле обширныхъ и обработанныхъ произведеній того же рода, то лучшій ихъ образецъ мы находимъ у португальца Камоэнса, который сообщилъ своимъ стихотвореніямъ, написаннымъ какъ на родномъ, такъ и на испанскомъ языкахъ, столько нжности и прелести. Таково, напримръ, небольшое стихотвореніе, воспвающее тайную и несчастную страсть, первыя два стиха его, по всей вроятности, взяты изъ старинной псни, а остальныя составляютъ собственную глоссу поэта:
‘Горе мое внутри, нтъ вншнихъ признаковъ его. Мой новый и сладостный предметъ жалобъ невидимъ для людей. Одна душа его чувствуетъ, тло недостойно выражать. Подобно тому, какъ живая искра огня таится въ огнив, такъ таится мое горе въ глубин моей души’ {De deutro tengo mi mal,
Que de fora no ay seal.
Mi nueva y dulce querella
Es invisible la gente:
El alma sola la siente,
Qn’el euerpo no es dino della:
Como la viva sentella
S’eneubre en el pedernal,
De dentro tengo mi mal,
Comes, Rimas, Lisboa, 1598, 4to, f. 179.
Многія, изъ стихотвореній Камоэнса, предшествующихъ этому и слдующихъ за нимъ какъ на испанскомъ, такъ и на португальскомъ языкахъ, заслуживаютъ вниманія.}.
Число этихъ стихотвореній, написанныхъ въ различныхъ формахъ, несомннно велико, но еще больше число произведеній втораго рода, гд преобладаетъ легкій и игривый тонъ. Оба Архенсолы, Вилльегасъ, Лопе де Вега, Кеведо, князь Эскалаче, Ребольедо и не малое число другихъ поэтовъ, написали въ этомъ род множество остроумныхъ и прелестныхъ стихотвореній. По успху, впрочемъ, и по плодовитости первое мсто въ ряду поэтовъ этой категоріи несомннно принадлежитъ Франсиско де ля Toppe. Правда, онъ принадлежалъ къ школ culto, но онъ освобождался отъ вліянія этой школы, когда вспоминалъ, что онъ соотечественникъ Марціала. Въ основу своихъ политическихъ эпиграммъ, Франсиско де ля Toppe положилъ замчательныя латинскія эпиграммы Джона Оуэна, англичанина-протестанта, умершаго въ 1622 году. Остроумныя стихотворенія этого писателя часто переводились и издавались какъ въ Англіи, такъ и на континент, вплоть до нашихъ дней. Слдуетъ прибавить, что книга эпиграммъ Оузна была признана до того оскорбительной для римской церкви, что вскор посл своего выхода въ свтъ, попала въ списокъ запрещенныхъ книгъ. Но ля-Торре съумлъ ихъ очистить отъ всего, что могло причинить неудовольствіе духовнымъ властямъ, затмъ онъ добавилъ свои собственныя эпиграммы, качествомъ не уступавшія переводнымъ, и такимъ образомъ составился двухтомный сборникъ, второй томъ котораго былъ изданъ въ 1682 г., посл смерти автора {‘Agudezas de Juan Oven, etc, con Adiciones por Francisco de la Torre’, Madrid, 1674, 1682, 2 tom. Oven, это — Owen или Audoenus, упоминаемый Вудомъ въ его ‘Athenae Oxon.’, tom. II, p. 320. Его ‘Epigrammata’, имвшія до двнадцати изданій между 1606 и 1795-мъ годами, попали въ разрядъ запрещенныхъ книгъ въ 1654 г. Index, Romae, 1786, 8-vo, р. 216. Эпиграммы Мигуэля Морено, появившіеся въ царствованіе Филиппа IV, были изданы лишь въ 1735-мъ году по нихъ слдовало-бы упомянуть здсь, еслибы он не были лишены всякаго остроумія. Число ихъ доходитъ до 200. Он были перепечатаны Риваденейрой въ его Biblioteca, Tom, XLII. Изъ нихъ едва-ли наберется десять граціозныхъ и остроумныхъ.}. Хотя де ля Toppe написалъ не мало хорошихъ эпиграммъ въ самыхъ разнообразныхъ формахъ, можетъ быть даже боле чмъ всякій другой испанецъ, но все-таки ихъ нельзя признать ни лучшими, ни наиболе національными. Эта честь, кажется, принадлежитъ небольшому количеству эпиграммъ неизвстнаго автора и еще меньшему числу эпиграммъ, принадлежащихъ перу Реболльедо. Образцомъ эпиграмматическаго остроумія послдняго можетъ служить слдующее четверостишіе:
‘Когда вы берете ваши четки, прекрасная дама, я не сомнваюсь, что вы молитесь либо за меня, убитаго вами, либо за убійцу {Pues el rosnrio tomais,
No dudo que le recels
Por mi, que muerto me babeis,
O por vos, que me matais.
Rebolledo, Obras, 1778. Tom. I, p. 337.
Камоэнсъ высказывалъ ту-же мысль въ своихъ португальскихъ redоndіllаs (Rimas, 1598, f, 159).}.
У Реболльедо есть эпиграммы и лучше, но едва ли есть хоть одна боле проникнутая національнымъ духомъ. Дидактическая поэзія явилась въ Испаніи довольно рано, формы ея были неопредленны и неясны, а содержаніе имло то нравственно философскій, то религіозно-поучительный характеръ. Ранніе образцы ея, изложенныя въ форм старинныхъ длинно-строчныхъ стансовъ, можно прослдить отъ эпохи Берсео и до временъ канцлера де Аналы. Правда, число этихъ образцовъ невелико, но дидактическія цли въ нихъ выражены достаточно ясно. Позже число произведеній этого рода увеличивается и форма ихъ по немногу улучшается. Встртить ихъ можно въ сборникахъ старинныхъ романсовъ (Cancioneros), лучшими изъ нихъ являются: Los preceptos de bue на crian za (Правила хорошаго обхожденія) ‘Quejas de la fortuna’ (жалобы на судьбу) Діэго Санъ-Педро, подражаніе Біасу, Copias Донъ-Хуана Мануэля Португальскаго, написанныя на Si&egrave, te pecados mortale s, (Семь смертныхъ грховъ) — все это сочиненія авторовъ, пользовавшихся извстностью при двор Фердинанда и Изабеллы. Дале назовемъ: поэму Боскана на свое собственное обращеніе, поэму Сильвестре на тему Conocimіento de si misinо (Познаніе самого себя) поэму Кастилья ‘Теогіса у practica de virtudes’ (Теорія и практика добродтели) и наконецъ ‘Vida feliz’ (Счастливая жизнь) Хуана Мендозы Эти произведенія тянутся вплоть до царствованія Карла V, нисколько впрочемъ не свидтельствуя о прогресс въ характер и значеніи даннаго рода поэзіи {Дидактическія стихотворенія Боскана и Сильвестре включены въ собраніе ихъ произведеній, уже разобранныхъ нами, что-же касается до сочиненій какъ въ проз, такъ и въ стихахъ Франсиско де Кастили и Хуана Мендозы, то здсь будетъ кстати сказать о нихъ нсколько словъ, такъ какъ мы встрчаемся съ ними въ первый рать.
Кастилья, незаконный отпрыскъ изъ рода Петра Жестокаго, принадлежалъ къ дворянству стариннаго національнаго типа. Онъ жилъ во времена Карла V я провелъ свою молодость при особ этого великаго монарха. Онъ удалился отъ двора, (такъ онъ объясняетъ въ письм къ своему брату, эпископу Калахоррскому) движимый отвращеніемъ къ нестерпимо пустой и развратной жизни при двор, онъ избралъ затмъ семейную жизнь, какъ наиболе соотвтствовавшую настроенію его души и его общественному положенію. Насколько попытка его была удачна, онъ не говоритъ намъ, но лишившись въ уединеніи удовольствія, доставляемаго общественными сношеніями, къ которымъ онъ привыкъ, ‘онъ пріобрлъ’, какъ онъ говоритъ, ‘на небольшую сумму другихъ боле врныхъ и мудрыхъ друзей’, совты и поученія которыхъ онъ изложилъ стихами, чтобы лучше запечатлть ихъ въ своей слабой памяти. Плодомъ этой жизни, чисто созерцательной, была книга, содержащая 1) его ‘Terica de Virtudes’ или объясненія различныхъ добродтелей, написанная стариннымъ короткимъ испанскимъ стихомъ съ приложеніемъ глоссъ въ проз, книга заканчивается разсказомъ о мстительной Немезид 2). ‘Tratado de la amistad’ (Разсужденіе о дружб, изложенное длиннымъ девятистрочными стансами 3), сатиру на человческую жизнь и ея суетность 4), аллегорію — ‘Felicidad mundana’ (Счастье этого міра) 5) рядъ кроткихъ увщаній нести жизнь добродтельную и святую, переименованныхъ имъ впослдствіи въ пословицы 6), небольшое, изложенное десятистопными стихами, разсужденіе о непорочномъ зачатіи Богородицы. Въ конц книги, помщенъ съ особой нумераціей какъ бы отдльный трактатъ, подъ заглавіемъ Pratica de la virtudes de los buenos Reyes de Espaа, написанный въ pendant къ Теоріи Добродтелей. Это поэма въ двухъ стахъ осьмистопныхъ стансахъ, воспвающая добродтели испанскихъ королей, начиная съ Алариха готскаго и кончая императоромъ Карломъ V, которому авторъ и посвятилъ свою поэму въ выраженіяхъ, исполненныхъ самой преувеличенной лести. Какъ проза, такъ и стихи во всей этой книг написаны строгимъ стариннымъ кастильскимъ слогомъ, отчасти загроможденнымъ научными терминами, но вообще богатымъ, энергичнымъ и плавнымъ. Слдующіе стихи, очевидно написанные когда авторъ ихъ уже пресытился придворною жизнью, но еще не покидалъ ее, могутъ служить образцомъ его манеры писать:
Nunca tnnto el marinero
Desseo Hegar ul puerto
Con fortuna,
Ni en batalla el buen gnerrero
Ser de su victoria cierto
Qnando puiia,
Ni madre al ausente hijo
Por mar con tanta aflcion
Le desseo,
Como Inner un escondrijo
Sin contienila en un rincon
Desseo yo
f. 45, b.
То-есть ‘не такъ мореплаватель желаетъ счастливо достигнуть гавани, не такъ храбрый воинъ увренъ въ поход битв, не такъ страстно желаетъ мать возврата находящагося въ морскомъ путешествіи сына, какъ я желаю скрыться отъ мірской суеты въ какомъ-нибудь укромномъ уголк’.
Книга Кастилльи, теперь очень рдкая, была вроятно издана въ 1536 году, ибо этимъ годомъ помчено разршеніе ея къ печати. Я самъ не видалъ этого изданія и нигд не могъ найти его описанія. Одинъ изъ экземпляровъ, находящихся у меня, (in-4о, готическимъ шрифтомъ) былъ напечатанъ въ Сарагосс въ 1552 г., а другіе дна (in-12о) въ Алкал въ 1563 и въ 1564 гг. Эти два послдніе принадлежатъ въ сущности къ одному изданію и только на заглавныхъ листахъ выставлены разичные года. Гайянгосъ упоминаетъ еще объ изданіи, вышедшимъ въ Мурсіи, въ 1518 г., и говоритъ, что Кастирльл писалъ свои стихи, будучи правителемъ Базы, Кадикса и другихъ городовъ. Но этой гипотез противорчить содержаніе самихъ стиховъ, гд говорится объ удаленіи автора отъ Длъ.
Стихотворенія Хуана Уртадо де Мендозы, бывшаго правителемъ Мадрида и депутатомъ собранія Кортесовъ въ 1544 г., составляютъ еще большую библіографическую рдкость, чмъ стихотворенія Кастилья, они представляютъ собой небольшой томъ, напечатанный въ Алкал въ 1550 г., подъ заглавіемъ ‘Buen placer trovado en treze discantes de quarta rima castellana segun imitacion de trobas francesas’. Томъ этотъ содержитъ въ себ 13 бесдъ о счастливой жизни, ея причинахъ и средствахъ къ ея достиженію, написанныхъ четырехъ строчными стансами. Авторъ называетъ этотъ родъ стихотвореній французскимъ, вроятно вслдствіе того, что его строки длинне, чмъ строки стиховъ стариннаго національнаго размра, и рима въ нихъ чередуется, при чемъ рима послдней строки одного станса повторяется въ первой строк слдующаго. Въ конц тома помщено стихотвореніе на текстъ изъ Псалмовъ, озаглавленное авторомъ Canto real и написанное въ томъ же род, какъ прочія,тутъ же помщено нсколько мелкихъ стихотвореній, одно изъ нихъ написано въ стил старинныхъ духовныхъ стиховъ (Villancicos), а другіе четыре въ форм сонетовъ. Общій тонъ стихотвореній дидактическій и въ поэтическомъ отношеніи они ничтожны. Слдующія восемь строкъ могутъ служить образцомъ манеры автора:
Errado va quien bnsca sur contente
En mal placer mortal, que corne liene
Se seca, y passa came hnmo en viento,
De vanos trados de ayre muy relleuo,
Quando las negras velas van en lleno
Del mal plazer, villano peligroso.
De been principle y de buen fin ageno
No halla en esta vida su repose.
T. e. ‘заблуждается ищущій своего удовлетворенія въ ничтожныхъ преходящихъ удовольствіяхъ, которыя сохнутъ какъ трава и подобно дыму уносится втромъ. Когда мрачныя паруса мірскихъ удовольствій надуваются, человкъ находится въ опасности и чуждый добрымъ правиламъ и благой цли, не находитъ покоя въ этой жизни’.
Мендоза пользовался въ свое время большимъ почетомъ, по словамъ Кинтаны (Historia de Madrid, Madrid, 1629, folio), который приводитъ одинъ изъ его сонетовъ на страниц 27 и даетъ кое-какія біографическія свднія о немъ на стр. 245-ой. Въ Cancionero 1554 г., помщено нсколько стихотвореній Мендозы. См. выше. т. I, стр. 393, пр. 8-ое.}.
Въ царствованіе Филиппа II то дидактическая поэзія, подобно другимъ отраслямъ литературы, замтно подвигается впередъ. Оріnіons de los sa bios (Мннія мудрыхъ людей) Франсиско де Гусмана и въ особенности его скучная написанная въ подражаніе Петрарки поэма ‘Triunfos morales’, (Нравственно тріумфы) по объему своему являются важнйшими изъ всхъ дидактическихъ произведеній этого періода {Triunfos morales de Francisco de Gusman (Sville, 1581, in-8o) безспорно подражаніе ‘Trionfi’ Петрарки, но отличаются еще большимъ дидактизмомъ. Подъ рубрикой Тріумфъ мудрости приводятся мннія мудрецовъ древности, а подъ рубрикой Тріумфъ благоразумія сообщаются общія правила разумнаго поведенія въ жизни.}.
Гораздо характерне глубоко-религіозное посланіе Франсиско де Альданы къ Монтано въ 1577 г., а затмъ еще боле удачное и трогательное письмо Хуана Руфо къ его юному сыну,— письмо, сочиненное въ ту же эпоху и полное самой нжной привязанности и мудрыхъ совтовъ.
Нельзя также пройти молчаніемъ воззваніе, написанное Альданою, но имя военной славы и обращенное къ самому Филиппу II съ цлью побудить его къ заступничеству за страдающую церковь. Возваніе это, вполн проникнутое величіемъ своей цли, представляетъ прямую противуположность съ меланхолическими, мрачными возваніями къ миру Вируэса, воина по профессіи, и съ прелестными поэтическими восхваленіями Кантораля тишины и спокойствія сельской жизни. Тутъ же можно упомянуть о религіозныхъ стихотвореніяхъ Діего де Мурильо и Педро де Саласа, относящихся къ слдующимъ царствованіямъ, а также о нсколькихъ философскихъ посланіяхъ братьевъ Архенсола, д’Артіеды и Месы. Но все это — вещи коротенькія, за исключеніемъ поэмы Мурильо на слова Іисуса на крест, (Palabras de Christo en la Cruz). Эта поэма заключаетъ въ себ по сотн стиховъ на каждое слово, хотя она обезображена антитезами и аффектаціями, но все-таки ее можно считать самымъ яркимъ образчикомъ дидактической поэзіи католицизма {Произведенія Франсиско Алданы были собраны его братомъ Козьмою и появились въ нсколькихъ изданіяхъ 1589, 1591 и 1593 гг. Въ томъ сочиненій Мурильо, гд находится его поэма ‘Sobre las tr&egrave,s primeras Palabras de las siete que dixo Christo en la Cruz’ помщено также нсколько стихотвореній столь же объемистыхъ, какъ и поэма и значительное число мелкихъ, при чемъ самыя лучшія находятся въ конц. Томъ этотъ озаглавленъ ‘Divina, dulce y provechosa Poesa compuesta por el Padre Fray Diego Murillo’, ec., Caragoa, 1616, 12-mo, ff 264. Чистота кастильской рчи у Мурильо замчательна для того времени, не мене замчательна также грубость религіозныхъ идей, содержащихся въ этой поэм. Въ доказательство ея можно привести начало стихотворенія, посвященнаго св. Терез, выраженныя въ немъ чувства были въ то время весьма обычными и считались даже набожными.
Qnando Dios se enamor
Do vos, Teresa gloriosa,
Y os escogid por repose.
Lu que en esto pretendid
Eue una sueesion copiosn.
f. 205, b.
Столь-же странныя выраженія встрчаются и въ поэм ‘Maddalena’.
Мурильо родился въ 1555 г. и умеръ въ 1616 г. Томъ его стихотвореній былъ напечатанъ посл его смерти и представляетъ незначительную цнность сравнительно съ проповдями и религіозными сочиненіями въ проз. Изъ числа этихъ послднихъ, я имю ‘Escala Espiritual’, (1598). и Discursos Predicables, (1603). Впрочемъ знакомство съ ними не внушило мн желанія познакомиться съ другими произведеніями автора въ этомъ же род.}.
Въ эту же самую эпоху, въ ряду названныхъ нами произведеній, мы наконецъ встрчаемъ если не истинно дидактическую поэму, то по крайней мр серьезную попытку создать такую поэму. Весьма возможно, что появленія ея было отчасти подготовлено изданіемъ въ 1591 г., хорошаго перевода гораціевой Піитики, сдланнаго Эспинелемъ {Первая вещь, которую Седано помстилъ въ своемъ ‘Parnaso espanol’ была ‘Arte potica’ Эспинеля, подвергшаяся сильнымъ нападкамъ со стороны Иріарте въ 1777 г., при напечатанія имъ своего собственнаго перевода этого самого сочиненія. (Obras de Yriarte, Madrid 1805, in-8, tom IV). Седано возражалъ ему въ девятомъ том своего ‘Parnaso’, 1778 г. Иріарте отвчалъ въ сатирическомъ діалог ‘Donde las dan las toman (Obras, tom VI) и Седано закончилъ полемику ‘Coloquios de Espina, Malaga, 1585, 2 volumes in-8, подъ псевдонимомъ Juan Maria Chavero y Eslava. Это было остроумное литературное состязаніе чисто въ испанскомъ дух.}. Въ 1605 г., Хуанъ де ла Куэва написалъ терцинами три посланія о поэтическомъ искусств и далъ имъ названіе Exemplar poetica. Произведеніе это представляетъ собою первую и наиболе оригинальную попытку въ этомъ род на кастильскомъ язык. Разсматриваемыя въ цломъ, посланія эти далеко не могутъ быть названы полнымъ руководствомъ къ теоріи поэзіи. Повременамъ они гршатъ даже непослдовательностью и неврностью положеній, тмъ не мене мы находимъ въ нихъ много остроумныхъ критическихъ замчаній, переданныхъ весьма плавнымъ стихомъ, а въ общемъ посланія несомннно проникнуты національнымъ духомъ. Они во всхъ отношеніяхъ стоятъ выше нелпой дидактической поэмы того же автора, написанной тремя годами позже и озаглавленной: ‘Los inventores de las cosas’ (Изобртатели вещей). Это произведеніе доказываетъ только, въ чемъ впрочемъ сознавался и самъ Хуанъ де ля Куэва, что онъ пробовалъ свои силы въ слишкомъ многихъ отрасляхъ литературы { ‘Exemplar poetieo’ Куэвы билъ напечатанъ впервые въ восьмомъ том ‘Parnaso espanol’ 1774 г. Поэма ‘Inventores de las cosas’, заимствованная въ главныхъ чертахъ изъ Полидора Виргилія и помченная 1608 г., было впервые напечатана въ девятомъ том того же сборника 1778 г. Насколько нелпо это сочиненіе, можно заключить изъ того факта, что изобртеніе шестистопнаго стиха приписывается Моисею, а способъ приготовленія бумаги Александру Великому.}.
Пабло де Сеспеде, скульпторъ и художникъ той же эпохи, нын боле извстный въ качеств ученаго и поэта, добился большаго успха, нежели Хуанъ де ля Куэва. Родился онъ въ Кордов въ 1539 г., а умеръ въ этомъ же город, семидесяти лтъ отъ роду, состоя въ должности младшаго каноника въ великолпномъ кордовскомъ собор. Часть своей жизни онъ провелъ въ Италіи и Севиль и посвятилъ литератур почти вс свои досуги. Въ числ другихъ произведеній, онъ началъ поэму въ oct а va rima, объ ‘Arte de la Pintura’ (Искусство живописи). Не извстно, довелъ ли онъ ее когда-либо до конца, до насъ дошелъ только рядъ отрывковъ, всего 600 или 700 стиховъ, напечатанныхъ другомъ автора Франсиско Пачеко въ его прозаическомъ трактат на ту же тему, появившемся лтъ сорокъ спустя посл смерти Сеспеды. Достоинство отрывковъ заставляетъ сожалть объ ихъ небольшомъ обьем. Стихосложеніе превосходно, поэтическая сила и основательность сужденій нигд не измняютъ автору.Едва ли не самымъ красивымъ мстомъ является описаніе лошади. Извстно, что родина поэта гордится своей породой лошадей, вроятно одну изъ представительницъ этой благородной породы и имлъ авторъ передъ собой, сочиняя свою поэму. Другіе отрывки также, если еще не боле, свидтельствуютъ о талант автора, особенно хорошо то мсто, гд онъ говоритъ о средствахъ пріобрсти навыкъ въ искусств живописи и еще поэтичне разсужденіе о краскахъ {Все уцлвшее изъ стихотвореній Сеспедеса помщено въ восьмомъ том сборника Фернандеса. Обстоятельную біографію его можно найти въ превосходномъ сочиненіи ‘Diccionario de los profesores de las Bellas Artes, por А. Cean Bermudez, Madrid, 1800, 6 ool. in-8о, tom I, p. 316′. Кром того ученый авторъ напечаталъ въ конц пятаго тома отрывки изъ ‘Poema de la pintura’ въ боле исправномъ вид, чмъ прежде, прибавивъ къ нимъ интересный и прекрасный по слогу прозаическій трактатъ о древней и новйшей живописи и скульптур, написанной Сеспедесомъ въ 1604 г. по выздоровленіи отъ лихорадки и наконецъ — еще дв небольшія вещицы, предпославши всему свое собственное весьма дльное предисловіе. Хорошо изучивши греческій языкъ въ молодости, Сеспедесъ, будучи старикомъ, всякій разъ какъ ему случалось открывать Пиндара, находилъ въ немъ, по его словамъ, благородные, богатые и величественные образы, достойные кисти Микель-Анджело. Онъ былъ другомъ Каранцы, великаго архіепископа, напутствовавшаго на смертномъ одр Карла V, бывшаго однимъ изъ главныхъ ораторовъ на Тридентскомъ собор, исповдникомъ Маріи Англійской, жены Филиппа II и замученнаго инквизиціей въ 1576 г. (см. выше, гл I, т. II, стр. 9-я). Самъ Сеспедесъ едва не подвергся той-же участи, благодаря своему письму къ Сарани., въ 1556 г., гд онъ непочтительно отзывался о великомъ инквизитор и инквизиціонномъ суд,— провинность, за которую въ т времена не давали пощады. Llorente, Hist. Tom. II, p. 440 Прекрасная біографія Сеспедеса помщена въ Stirling’s, Artists of Spain, 1848, 8o, Vol I. pp. 321—344.}.
Поэмы Куэвы и Сеспедеса были напечатаны долго спустя посл смерти авторовъ,— значитъ современники не могли увлекаться и вдохновляться ими. Лучшее что создано въ эту эпоху въ области дидактической поэзіи это — игривая и остроумная зашита собственныхъ прегршеній противъ правилъ искусства, написанная Лопе де Вегою и озаглавленная имъ ‘Arte Nuevo de hacer Comedias’. (Новое искусство писать пьесы), а въ конц столтія Selvas, (Лса) графа Реболльедо, сборникъ стихотвореній написанный неправильными стихами и трактующій о военномъ искусств и о гражданскомъ правленіи. Эти Selvas помчены 1632 г., въ сущности они ничто иное какъ римованная проза. За симъ, ограничимся лишь указаніемъ на слишкомъ скучную и длинную поэму Трапезы, въ десяти псняхъ, написанную старинными quintilias. Она издана въ 1612 г. и называется ‘La Cruz’, потому что содержитъ описаніе всхъ чудныхъ свойствъ, приписываемыхъ богословами эмблем креста. Впрочемъ она не заслуживаетъ вниманія по своей сухости, хотя бы была еще дидактичне по форм {Обь Arte Nuevo Лопе было уже говорено раньше. ‘Selva militar y politica’ Реболльедо были первоначально издана въ Кельн въ 1652 г., in-18о, въ бытность ея автора испанскимъ посланникомъ въ Даніи, генеалогію королей которой авторъ изложилъ въ другой поэм, озаглавленной Selvas Dnicas и снабженной при одномъ изъ ея изданій прекрасно гравированнымъ портретомъ маленькаго Просперо, сына Филиппа IV, которому и была посвящена эта поэма, вышедшая въ Копенгаген, 3-го января 1661 г. ‘La Cruz, por Albanie Ramirez de la Trapeza, Madrid, 1612 in-8о, p. 368′. Въ конц помщены мелкія стихотворенія на сюжетъ поэмы. Гайянгосъ прибавляетъ къ названнымъ еще дв дидактическія поэмы, но он едва-ли заслуживаютъ это названіе. Одна изъ нихъ.,Tropheo del Oro’, посвящена прославленію силы золота и принадлежитъ Blasco Pelegrin Cathalan, Zaragoza. 1579, а другая ‘Elogio a el Retrato de Philippo IV’, de Don Pedro Geronimo Galtero, Sevilla 1631.}.
Намъ слдуетъ упомянуть и о другихъ попыткахъ въ этомъ род изъ которыхъ самыя первыя, относящіяся по духу своему къ XVI и XVII вв. европейской литературы, являлись на свтъ въ форм Emblemas или стихотворныхъ объясненій разныхъ загадочныхъ девизовъ. Какъ кажется, наибольшій успхъ въ этомъ род имли эмблемы Дазы, напечатанныя въ 1549 г., по образцу гораздо боле извстныхъ латинскихъ эмблемъ Алсіата, эмблемы Коваррубіаса, сперва напечатанныя ихъ авторомъ по испански, а посл переведенныя имъ-же на латинскій языкъ. Два названныхъ сочиненія служатъ любопытнйшими образчиками этого рода литературы, и, кажется, не имютъ равныхъ себ по интересу въ исторіи эмблемъ {‘Los Emblemas de Alciato, ec., aadidos de nuevos Emblemas’ Lyon, 1549, in-4о въ Index Expurgutorius 1790. Эмблемы Коваррубіаса были напечатаны въ Испаніи въ 1591 г., на испанскойь я латинскомъ, Агригентъ, 1601 in-12о. Послднее сочиненіе составляетъ толстый томъ съ даннымъ и ученымъ латлискимъ разсужденіемъ объ эмблемахъ. Этотъ Коваррубіасъ былъ братъ другаго Коваррубіаса составителя словаря. Tesoro, Art. Emblem’.}.
Другая форма дидактической поэзіи приближается уже къ поэзіи описательной. Самымъ выдающимся изъ представителей этого рода литературы въ Испаніи является Дикастило, картезіанскій монахъ, въ Сарагос. Его книга напечатана въ 1637 г., на средства его друга Д. Мануэля де Менкосъ. Это — длинная поэтическая переписка, цль которой доказать суету всего земнаго, на ряду съ прославленіемъ одиночества и покаяніи. Мста, относящіяся къ личной жизни автора не рдко трогательны, по остальное не ровно и не выдержанно. Лучше всего — описанія громаднаго, мрачнаго монастыря, гд жилъ авторъ, и повствованія о благочестивыхъ занятіяхъ, которымъ была посвящена его жизнь {Aula de Dios, ‘Cartuxa Heal de Zaragoza. Descrive la Vida de sus Monjes, acusa la Vanidad del Siglo, ec., consagrala la Utilidad Publica Don Miguel de Meneos’, Zaragoza, 1637 in-4о. Он написаны размромъ Silvas n насюящее имя автора можно найти въ игр словъ, заключающейся въ похвальныхъ стихахъ, предпосланныхъ книг. Къ третьему изданію 1679 г. сдланы Августиномъ Нагоре, другимъ монахомъ того же монастыря, прибавленія, наиболе интересную часть которыхъ составляютъ два сонета, нсколько осьмистопныхъ стиховъ и романсъ, непосредственно предшествующій предисловію продолжателя. Все это акростихи, въ которыхъ авторъ раскрываетъ гибельныя послдствія земной любви. Памятникомъ описательной поэзіи можетъ служить еще слдующее сочиненіе: ‘El Triunplio mas famoso, ec., por Gregorio de San Martin’ (Lisboa, 1624, 4 to. ft’. 158). Это описаніе посщенія Лисабона Филиппомъ III въ 1619 г., его торжественнаго възда въ городъ и пышнаго пріема, сдланнаго ему народомъ, всегда ненавидивишмъ какъ его, такъ и весь его родъ. Поэма раздлена на шесть псенъ и заключаетъ въ себ до девятисотъ осьмистопныхъ стансовъ. Авторъ ея былъ родственникомъ Лопе де Веги, но далеко не обладалъ силою его таланта. Самая любопытная часть сочиненія, это вставленное въ пятую псню описаніе драматическаго представленія, даннаго царской семь монахами монастыря св. Антонія,— фактъ служащій вскимъ доказательствомъ того до какой степени духовенство XVII в. сочувствовало театральнымъ представленіямъ. См. выше, гл. XXVI, up, 11. Гайянгосъ упоминаетъ о поэм на тотъ-же сюжетъ Кеведо, озаглавленной ‘Triunfo del Monarca Filippe III’ и состоящей изъ шести псенъ написанныхъ ottava rima. Біографія ея автора, занимавшаго видное мсто между португальскими поэтами, находится у Барбосы въ Bib., fol. III, 1752, p. 777.}. За исключеніемъ эклоги или идилліи, кастильскій стихъ рдко употребляли въ описательной поэзіи, но и здсь въ немъ больше блеска и изящества, нежели простоты и силы, естественно внушаемой искреннею любовью ко всему прекрасному и величественному въ природ. Замчаніе это вполн подтверждается поэмами прославляющими подвиги испанскихъ завоевателей въ Америк. Ни удивительно богатая растительность необозримыхъ тропическихъ равнинъ, гд бродили толпы авантюристовъ, ни покрытые снгомъ вулканы, внчавшіе вершины горъ, повидимому, не были въ состояніи воспламенить воображеніе завоевателей или ослабить ихъ мужество {Насколько припомню, въ данномъ случа можетъ служить пріятнымъ, хотя и не особенно важнымъ исключеніемъ, посланіе Лопе де Веги Кристовала де Вируэса къ брату, помченное 12-го іюня 1605 г. и содержащее описаніе перехода черезъ гору Сентъ-Готардъ съ отрядомъ войскъ. Оно написано блыми стихами не всегда правильными, но описанія въ немъ чрезвычайно хороши и носятъ отпечатокъ живаго впечатлнія произведеннаго на автора мрачнымъ величіемъ природы. Obras, 1609, f. 269.}.
Кром этихъ отрывковъ дидактической поэзіи, во всемъ XVI в., нечего указать кром того, что указано выше, за исключеніемъ подражаній старинной форм посланія и Silvas, которые часто попадаются въ произведеніяхъ Кастильео, Ледесмы, Лопе де Веги, Хауреги, Сарате и ихъ современниковъ. Мы впрочемъ не имли и основаній ждать большей жатвы. Ни народный характеръ испанской поэзіи, ни строгій духъ церковнаго и политическаго строя не способствовали развитію этого рода поэзіи, ей вроятно не дали-бы ходу, если-бы она занялась боле серьезными темами. Вотъ почему дидактическая поэзія этого періода въ Испаніи осталась тмъ-же, чмъ она была и въ начал, слабйшею по вліянію и бднйшею въ поэтическомъ отношеніи отраслью національной литературы {Мелкія стихотворенія въ дидактическомъ род, поименованныя нами, находятся въ Cancіоneros и въ другихъ указанныхъ сборникахъ, а также въ собраніи сочиненій ихъ авторовъ.}.

ГЛАВА XXXII.

Поэзія романсовъ.— Сепульведа, Фуэнтесъ, Тимонеда, Падилья, Куэват Хита, Хидальго, Вальдивіельсо, Лопе де Вега, Арелльяно, Рока-и-Серна, Эскилаче, Мендоза, Кеведо.— Сборники самыхъ распространенныхъ романсовъ: Двнадцать Пэровъ, Сидъ и другіе.— Громадное число сочинителей романсовъ.

Собираніе и печатаніе испанскихъ народныхъ романсовъ въ Cancioneros и Romanceros XVI в. обратило на нихъ извстную долю вниманія, котораго они не могли добиться въ теченіе долгаго періода, когда они существовали только въ качествъ устныхъ преданій простаго народа. Въ нихъ было столько прекраснаго, столько дорогаго для всхъ классовъ общества, столько воспоминаній о блестящей эпох народной славы, что, появившись въ печати, они поразили всхъ и вдругъ сдлались любимцами самой образованной части общества, какими всегда были дли простыхъ и поэтическихъ сердецъ, которые ихъ произвели. Естественнымъ послдствіемъ этого было появленіе множества подражаній имъ, и не только со стороны поэтовъ, которые писали ихъ, между прочимъ, въ числ другихъ стихотвореній, но и со стороны людей, которые сдлали своей спеціальностью подражаніе романсамъ, которые сочиняли ихъ въ большомъ количеств и издавали цлыми томами {Просматривая любой изъ этихъ сборниковъ романсовъ, въ особенности тхъ, которые появились въ XVII вк и имя въ виду популярность этого рода поэзіи и легкость его размра, нельзя не согласиться съ мткимъ выраженіемъ Ренхифо ‘Arte Poetica’, 1592, p. 38). ‘Нтъ ничего легче, какъ написать романсъ я нтъ ничего трудне, какъ написать его хорошо’.}.
Первымъ изъ такихъ поэтовъ былъ Лоренцо Сепульведа, Романсеро котораго можно отнести къ 1551 г., за годъ до него въ Сарагосс появился первый сборникъ безъименныхъ народныхъ романсовъ, изданный Нахерой. Сепульведа избралъ правильный путь: онъ почти цликомъ заимствовалъ основу своихъ произведеній изъ старинныхъ кастильскихъ хроникъ и прибгалъ, подобно стариннымъ лтописцамъ, къ помощи народныхъ преданій и народнаго чувства. Въ своемъ предисловіи онъ заявляетъ: ‘Мои романсы должны быть лучше большинства другихъ, ибо не только заимствованы изъ самыхъ достоврныхъ историческихъ разсказовъ, но и написаны на стоящимъ кастильскимъ размромъ, на манеръ старинныхъ романсовъ, которые теперь въ модир. По его увренію, романсы его буквально заимствованы изъ хроники свтлйшаго короля Альфонса, который за свои сочиненія, за свои царственные труды и всестороннее образованіе названъ Мудрымъ. Дйствительно, три четверти любопытной книги Сепульведы заимствовано изъ Всеобщей Хроники Испаніи. Часто онъ употребляетъ буквальныя выраженія хроники и везд неизмнно остается вренъ ея духу. Остальная четверть состоитъ изъ романсовъ, въ основу которыхъ положены священная или древняя исторія, миологія или наконецъ вымышленныя событія.
Къ несчастію Сепульведа не былъ истиннымъ поэтомъ. Заимствуя свои сюжеты изъ хорошаго источника и рдко ошибаясь въ выбор, онъ однако никогда не могъ придать своимъ романсамъ колоритъ боле поэтическій, нежели тотъ, который находился въ хроникахъ, служившихъ ему образцами. Тмъ не мене онъ имлъ успхъ и сборникъ его романсовъ не только перепечатывался цликомъ четыре раза, но нкоторые изъ его романсовъ появлялись кром того постоянно въ старинныхъ сборникахъ, выходившихъ другъ за другомъ въ свтъ, чтобъ удовлетворить возраставшимъ запросамъ публики {‘Romances nuevamente sacados de Historias Antiques de la Cronica de Espaa, compuestos por Loreno de Sepulveda’, ec., eu Anvers, 1551, 18-mo. Книга эта имла нсколько дополненныхъ и измненныхъ изданій (въ 1563, 1566, 1580 и 1584 гг.), упоминаемыхъ Эбертомъ. Изданіе 1584 с. содержитъ въ себ 156 романсовъ, изданіе 1551 г. 149. Многіе изъ романсовъ, находящихся въ этомъ изданіи, вошли въ составъ Romanceros Generales и въ новйшіе сборники Деппинга и Дюрана.}.
Другимъ произведеніемъ, особенно характеристичнымъ для этого періода, является небольшой сборникъ романсовъ, впервые изданный Алонсо де Фуэнтесомъ въ 1564 г. Этотъ сборникъ былъ составленъ однимъ знатнымъ лицомъ, которое отослало его къ Алонсо де Фуэнтесу, съ просьбой сдлать къ нимъ необходимыя объясненія въ проз. Объясненія были написаны, но такъ какъ авторъ сборника умеръ ране, чмъ успла выйти его книжка, то Алонсо посвятилъ ее Ач’ану де Рибер, герцогу Алькальскому и въ посвященіи заявилъ, что стихи едва-ли стоили того труда, какой онъ на нихъ употребилъ. Изъ сорока романсовъ, составляющихъ сборникъ, десять заимствованы изъ библейскихъ сказаній, десять изъ римской исторіи, десять изъ древней исторіи другихъ народовъ, а въ основу остальныхъ десяти положены событія пспаиской исторіи до взятія Гренады. Для тхъ, кто интересовался изданіемъ этого сборника, главное достоинство его конечно заключалось въ тяжеловсныхъ и скучныхъ комментаріяхъ, частью историческаго, частью нравственнопоучительнаго содержанія, сопровождающихъ каждый романсъ.
Самъ Фуэнтесъ даетъ однако понять, что онъ стоитъ выше исполненной имъ задачи и что у него самаго больше вкуса, чмъ у лица, поручившаго ему составить комментарій. Въ своемъ введеніи онъ лично отъ себя даетъ намъ романсъ, если не особенно драматическій, за то несомннно старинный, который онъ приписываетъ Альфонсу Мудрому. Но этотъ романсъ можетъ быть названъ произведеніемъ Альфонса Мудраго разв въ томъ смысл, что послдніе стансы его заимствованы изъ замчательнаго письма, писаннаго знаменитымъ монархомъ въ годину бдствій въ 1280 г., когда онъ, вслдствіе возмущенія своего сына Санчо и измны высшаго духовенства, будучи уже старикомъ, впалъ въ нищету и отчаяніе. Мы уже имли случай привести это письмо (Томъ I, стр. 31). Хотя оно написано прозой, но несравненно поэтичне основаннаго на немъ романса:
‘Я оставилъ мою страну, чтобы служить Богу, я потерялъ все, что имлъ. Въ два мсяца, въ продолженіе апрля и мая, я лишился всей Кастиліи вплоть до Гвадалквивира. Я желалъ, чтобы прелаты и епископы примирили меня съ сыномъ, какъ того требовалъ ихъ долгъ. Но они не исполнили своего долга, они вмшались въ нашу распрю не тайно, а явно, какъ-бы при трубныхъ звукахъ. Тогда меня покинули и родные и друзья, я лишился ихъ самихъ, ихъ имущества и ихъ рыцарскаго долга. Пусть-же теперь поможетъ мн I. Христосъ и его Мать, Пресвятая Два Марія! Имъ я вручаю себя, имъ я возсылаю молитвы день и ночь. Мн некому сказать слова, некому жаловаться, потому что друзья мои оставили меня и, боясь донъ Санчо, не смютъ прійти ко мн на помощь. Да не оставитъ же меня Богъ и да пошлетъ онъ мн помощь! Въ прежнее время я слышалъ разсказъ объ одномъ цар, который, оставленный всми, ршился броситься въ море, чтобы погибнуть тамъ или найти тамъ свое счастье. Тотъ царь звался Аполлоніемъ,— и я послдую его примру {‘Cantos de Fuentes’, съ посвященіемъ, гд находится э готъ романсъ, били перепечатаны три раза въ изданіи, помченномъ Alcala, 1587, 12-mo, гд они занимаютъ вмст со скучными комментаріями боле восьмисотъ страницъ. Зуньига упоминаетъ о Фуэнтес въ своихъ Anales de Sevilla, 1677, p. 585, и называетъ его cavalier о Sevillano, знатнаго происхожденія. Я видлъ изданіе Фуэнтеса, помченное 1550 г., но это вроятно ошибка.}.
Книгопродавецъ и поэтъ, другъ Лопе де Руэды и, подобно ему, авторъ Фарсовъ, игранныхъ на площадяхъ Валенсіи, Хуанъ Тимонеда, благодаря своему природному вкусу и своей профессіи, съумлъ понять направленіе поэтическихъ стремленій и потребности своего времени. Вроятно это и побудило его издать въ 1573 г. сборникъ романсовъ, озаглавленный ‘La Rosa’ и состоящій по большей части изъ его собственныхъ стиховъ, туда же впрочемъ вошли произведенія другихъ старинныхъ и современныхъ поэтовъ. Этотъ сборникъ представляетъ собой увсистый томъ почти въ семьсотъ страницъ, раздленный на четыре части: Rosa de amor (Роза любви), Rosa Espaola (Испанская роза), Rosa Gentil (Языческая роза), такъ какъ темы находящихся въ этой части стихотвореній заимствованы изъ языческаго міра, и Rosa Real (Королевская роза), въ которой рчь идетъ о превратностяхъ судьбы въ жизни государей. За всмъ этимъ слдуетъ сотня страницъ, посвященныхъ народной поэзіи и занятыхъ разнообразными стихотвореніями, деревенскими пснями и довольно странными къ нимъ глоссами.
Лучшая часть этого обширнаго сборника состоитъ изъ романсовъ, заимствованныхъ изъ народныхъ устъ и по большей части вошедшихъ вскор потомъ въ составъ другихъ романсеро, съ варіантами, вполн естественными при ихъ народномъ происхожденіи. Самыя слабыя мста сборника т, гд помщены собственныя романсы Тимонеды, такова напр. послдняя часть цликомъ принадлежащая ему и нисколько не лучшая, чмъ подобный же отдлъ въ сборникахъ Сепульведы и Фуэнтеса. Но, какъ сборникъ, произведеніе Тимонеды весьма цнно: оно показываетъ, какъ вренъ былъ испанскій народъ своимъ стариннымъ традиціямъ, съ какою настойчивостью онъ требовалъ, чтобы лучшіе моменты его исторіи облекались въ древнюю, издавна любимую имъ форму. Сборникъ Тимонеды важенъ еще въ томъ отношеніи, что онъ заключаетъ въ себ романсы о древнихъ національныхъ герояхъ Испаніи, что одни изъ этихъ романсовъ необходимы для пополненія пробловъ въ лучшихъ легендарныхъ традиціяхъ старины, а другіе содержатъ подобные же разсказы о позднйшихъ герояхъ вплоть до конца войнъ съ Маврами {Единственный экземпляръ этого сборника находится въ числ рдкихъ и драгоцнныхъ испанскихъ книгъ, принесенныхъ Ренгардтомъ въ даръ Внской Императорской Библіотек. Превосходный разборъ его, озаглавленный ‘Rosa de Romances’, заключаетъ въ себ до шестидесяти лучшихъ романсовъ. Онъ изданъ въ Лейпциг, въ 1846 г., in-8о, Вольфомъ, заслуженнымъ ученымъ, оказавшимъ большія услуги любителямъ испанской литературы. ‘Romancero Historiado’ Луки Родригеса (Alcala, 1579) находится также въ Внской Императорской Библіотек, но я никогда не видалъ его. Дюранъ помстилъ въ своемъ Romancero, 1849—1851 гг. до шестидесяти романсовъ, заимствованныхъ изъ него и утверждаетъ, что сборникъ Родригеса состоитъ на половину изъ романсовъ, если не вполн народныхъ, то во всякомъ случа ближе подходящихъ къ духу народной поэзіи, чмъ большинство романсовъ, появившихся впослдствіи.}.
Въ 1583 г. этотъ отдлъ поэзіи обогащается новымъ вкладомъ: Педро де Падилья издаетъ Romancero, содержащій въ себ шестьдесятъ три большихъ романса его собственнаго сочиненія, около половины ихъ основано на сомнительныхъ преданіяхъ или басняхъ въ дух Аріосто, остальные-же относятся къ извстнымъ событіямъ испанской исторіи, преимущественно къ царствованіямъ Карла V-го и Фландрскимъ войнамъ Филиппа ІІ-го. По временамъ авторъ позволяетъ себ прибгать къ итальянскому стихосложенію, неумстность котораго вноситъ только дисгармонію. Остальная часть книги, исключая пятидесяти villaneieos, преисполненныхъ стариннаго народнаго духа — состоитъ не изъ романсовъ, но изъ стихотвореній въ итальянскомъ жанр, что конечно не придаетъ ей особой цнности {‘Romancero de Pedro de Padilla’, Madrid, 1583, 12-mo. Романсы занимаютъ около 360 страницъ. Первые 22 написаны на сюжеты изъ фландрской войны темы слдующихъ девяти заимствованы у Аріосто, въ нсколькихъ романсахъ воспроизведены исторія Родриго Нарваэса и другія испанскія преданія.}.
Хуанъ де ла Куева, видя, что національные мотивы исчерпаны предшественниками, по необходимости обратился за матеріалами къ римской и греческой исторіи. Въ 1587 г. онъ издалъ сборникъ, содержащій въ себ около сотни романсовъ и раздленный на десять книгъ, изъ которыхъ девять первыхъ онъ посвятилъ девяти музамъ, а десятую Аполлону. Литературное достоинство стихотвореній этого сборника незначительно. Въ лучшихъ сюжетъ заимствованъ изъ старинныхъ кастильскихъ хроникъ, такъ напр. романсъ о печальной судьб доньи Терезы, которая, будучи насильно выдана замужъ за мавританскаго короля въ Толедо, чудомъ спасается отъ ненавистнаго брака въ монастырь. Гораздо интересне два романса, въ которыхъ поэтъ разсказываетъ о себ и о своей литературной дятельности. Во второмъ изъ нихъ интересна забавная характеристика плохихъ поэтовъ того времени {Куэва, о которомъ намъ уже не разъ приходилось говорить въ различныхъ отдлахъ испанской литературы, издалъ свои романсы подъ заглавіемъ ‘Coro Febeo de Romances Historiales’, въ своемъ родномъ город Севиль въ 1587 in 12 mo. Въ этомъ сборник, содержащемъ до 700 страницъ, только четыре или пять романсовъ на испанскіе сюжеты. Романсъ, воспвающій донью Терезу (f. 215) очевидно заимствованъ изъ ‘Cronica General’ Parte Ш, с. 22, а въ романс, ‘Al Libro’ и находящемся въ конц ‘Melpomene’ заключается нсколько интересныхъ данныхъ относительно собственной жизни поэта.}.
Первая часть ‘Исторіи гражданской войны въ Гренад’, изданная Пересомъ Хитою въ 1595 г., содержитъ въ себ около 60 романсовъ, изъ которыхъ многіе очень древни и замчательны по своимъ поэтическимъ достоинствамъ. Изданіе Хиты значительно усилило толчекъ, данный испанской поэзіи появленіемъ громаднаго количества безъименныхъ народныхъ романсовъ {Я буду говорить о ‘Guerras Civilas de Granada’ въ отдл романическихъ вымысловъ.}, фактъ этотъ подтверждается еще боле новымъ направленіемъ, которое избрали сочинители романсовъ. Отнын они обработываютъ въ форм романсовъ частные сюжеты и имютъ при этомъ въ виду отдльные классы читателей. Такъ, въ 1609 г. явилась книга романсовъ на воровскомъ діалект, написанная совершенно въ дух бродягъ, жизнь которыхъ она изображаетъ, и составленная однимъ изъ нихъ, скрывшимъ себя подъ псевдонимомъ Хуана Хидальго {‘Romances de Germania’ 1609, перепечатанные, Madrid, 1779, 8-vo. Словомъ Germanіа, Germanо и пр. обозначался языкъ, на которомъ мошенники говорили между собою. Изъ романсовъ, изданныхъ Хидальго, только шесть принадлежатъ ему лично. Въ конц своего сборника онъ помстилъ словарь воровскаго діалекта, настолько достоврный, что Малисъ — и Сискаръ счелъ полезнымъ перепечатать его въ своихъ ‘Origenes’. Предположеніе Клеменсина, приведенное мною въ текст, что Хуанъ Хидальго, есть псевдонимъ, довольно сомнительно, такъ какъ въ Comedias Escogidas tom. XXXVIII, 1672, помщена пьеса, подъ заглавіемъ ‘Los Mozarabes de Toledo’, тоже приписываемая Хуану Хидальго, Борро въ своемъ ‘Zincali’ (London, 1841, 8-vo, tom. II, p. 143) отрицаетъ всякое сходство между языкомъ романсовъ Хидальго и цыганскимъ діалектомъ. Сандоваль (Carlos V, Lib. III 38) примняетъ довольно часто слово Germania въ смысл братства къ мятежнымъ Com minier о s въ Валенсіи, что указываетъ на происхожденіи этого слова отъ Herrn andad, Herrn an о, значущихъ братство и братъ, хотя Коваррубіясъ и не вполн увренъ въ этомъ, in verb. Alemania. Вопросъ о происхожденіи слова Germania подробно разсмотрнъ въ сочиненіи Адольфа Эберта ‘Quellenforschungen zu der Geschichte Spanien, Kassel, 8-vo, 1849, преимущественно на стр. 123 и въ примчаніи. Весьма интересно вся первая глава ‘Geschichte der Germania’, начинающаяся со страницы 111.}. Въ pendant къ этому модный проповдникъ Вальдивіельсо напечаталъ въ 1612 г. ‘Romancero Es piritual (сборникъ духовныхъ романсовъ), вс романсы входящіе въ этотъ сборникъ религіознаго характера и имютъ цлью развить въ читателяхъ благочестивыя наклонности {Ими Вальдивіельсо встрчается часто въ Aprobaciоn (Одобреніе книгъ къ печатанію) XVI вка. Его ‘Romancero Espiritual’, Valencia, 1689 12-mo, изданный впервые въ 1612, былъ нсколько разъ перепечатанъ и содержитъ до 350 стр. Не вс стихотворенія сборника написаны размромъ романсовъ, и не во всхъ выдержанъ серьезный и благочестивый тонъ.}. Въ 1614 и 1622 гг. Лопе де Вега, всегда любившій этотъ родъ поэзіи, подарилъ благочестивой публик подобный-же сборникъ набожныхъ романсовъ, который потомъ былъ нсколько разъ перепечатанъ. {Lope, ‘Obras Sueltas’, tom. XIII и XVII.} Въ 1629 и 1634 гг. онъ заготовилъ матеріалы для двухъ другихъ такихъ-же сборниковъ, первый вышелъ безъ имени автора и озаглавленъ ‘Ramillete de divinas flores’, (Букетъ духовныхъ цвтовъ) другой Луисъ Арельяно издалъ подъ заглавіемъ ‘Avisos pare la muerte’ (Наставленіе умирающимъ) Этотъ послдній состоитъ изъ тридцати романсовъ, между которыми многіе принадлежатъ лучшимъ поэтамъ того времени {‘Rmillete de Divinas Flores para el Desengano de la Vida Humana’ Amberes, 1629, 18-mo, p. 269. ‘Avisos para la Muerte por L. de Arellano’, Zaragoza, 1634, 1648 etc., 18-mo 90 f.}.
Нкоторые поэты, какъ напр. Рока-и-Серна, писали множество романсовъ, но отдльно ихъ не издавали {Романсы Рока-и-Серны часто обезображенные гонгоризмомъ, находятся въ ‘Luz del Alma, Madrid’, 1726, 12-mo. Они были впервые напечатаны въ 1634 г. и имли затмъ нсколько изданій.}. Число романсовъ князя Эскилаче, между которыми есть превосходные, доходитъ до трехсотъ. Антоніо Мендоза сочинилъ ихъ до двухъ сотенъ и въ многочисленныхъ произведеніяхъ Кеведо разсяно почти столько-же. Вообще вс лучшіе писатели половины XVII вка пытались, и не безъ успха, писать въ дух старинныхъ романсовъ, и способствовали развитію этого духа какъ изданіемъ отдльныхъ сборниковъ такъ и множествомъ романсовъ, вставленныхъ въ другія ихъ произведенія.
Но старинный духъ и самъ по себ не исчезалъ. Романсеро, извстное первоначально подъ названіемъ ‘Flor de Romances’, о раздленіи котораго на пять частей мы уже говорили, было напечатано между 1593 и 1597 гг. въ разныхъ мстахъ Испаніи, такъ что казалось, будто матеріалы для него собирались по всему полуострову. Эта книга пользовалась такою любовью, что перепечатываясь и пополняясь, она вышла четырьмя различными изданіями, подъ заглавіемъ ‘El Romancero General’. Наконецъ, вошедши въ составъ Романсеро 1550 и 1555 гг., она включила въ себя вс старые романсы, сохраненные преданіями, вмст со многими романсами Лопе де Веги, Гонгоры и другихъ еще жившихъ авторовъ. Изъ этихъ-то двухъ громадныхъ сокровищницъ и изъ другихъ подобныхъ же сборниковъ были извлечены и изданы мене объемистые и боле распространенные сборники романсовъ. Одинъ изъ такихъ сборниковъ появился въ Барселон въ 1582 г. и былъ перепечатанъ въ 1602 и 1696 гг. Значительная его часть заимствована изъ сборника 1550 г., но кром того тутъ помщено не мало дотол неизвстныхъ романсовъ, и въ числ ихъ нсколько посвященныхъ тройственному союзу и смерти Филиппа II {Сборникъ этотъ носитъ заглавіе ‘Silva de Varios Romances’ и содержитъ извстные романсы о граф Ирлос, маркиз Мантуанскомъ, Гайферос и граф Кларос и другіе въ числ двадцати трехъ, заимствованные изъ Romancero 1550 г. Романсы, относящіеся къ смерти Филиппа II-го и къ Изабелл де-ла Насъ, естественно, не находятся въ первомъ изданіи ‘Silva’, но помщены въ изданіи, помченомъ Barcelona, 1602, 18-mo.}.
Составленная изъ народныхъ романсовъ поэма о ‘Двнадцати Пэрахъ (Los Doce Pares) и объ ихъ чудесныхъ подвигахъ, изданная впервые въ 1608 г., была съ тхъ поръ излюбленнымъ чтеніемъ простаго народа {‘Floresta de Varios Romances, sacados de las Histories Antiguas de los Heclios Famosos de las Doce Pares de Francia’, Madrid, 1728,18-mo, была впервые собрана и издана трудами Даміана Лопеса Тортахады. Популярность ея засвидтельствована Sarmiento, 528. Романсы, помщенные въ конц книги, не касаются ‘Двнадцати Пэровъ’.}. Четыре года спустя появилось Romancero del Cid, изданіе котораго продолжалось выходить вплоть до нашего времени какъ въ Испаніи, такъ и заграницей {‘Romancero y Historia del muy Valeroso Cavallero, el Cid Ruy Diaz de Bivar, recopilado por Juan de Escobar’, Alcala, 1612, 18-mo. Сборникъ этотъ имлъ много изданій, самое полное изъ нихъ, сдланное Адальбертомъ Келлеромъ, вышло въ Штутгарт въ 1840 г.}. Посл того, въ 1623 г. появилось ‘Primavera de romances’ Переса, къ которой Франсиско Сигура прибавилъ въ 1629 г. вторую часть. Въ нее вошло до 300 романсовъ, частью извстныхъ, частью неизвстныхъ, изъ которыхъ многіе исполнены высокой поэтической прелести {Кром изданій 1623 и 1629 гг. мн извстно еще мадридское изданіе 1659 г. 18-mo, въ 2-хъ частяхъ, съ прибавленіемъ сатирическихъ романсовъ, letrіlas и проч. Сегура издалъ еще ‘Primera Parte del Romancero Historiado’ ec., Ao 1610, Lisboa, 12-mo, ff. 182. Онъ былъ Испанецъ по происхожденію, но находился долгое время на служб въ Португаліи, въ честь королей которой и написалъ свои тридцать восемь романсовъ. Въ общемъ они ничтожны, лучшій изъ нихъ по моему мннію, это — романсъ на взятіе Лисабона, 13—18. Его ‘Rosario Sacratissimo’, Zaragoa, 1613, 12-mo, ff. 156, въ пяти псняхъ, ничмъ не лучше романсовъ.}, Подобные-же сборники печатались дешевыми изданіями для народа, пока не исчезла старая кастильская цивилизація и не пришелъ въ упадокъ старинный народный характеръ.
Въ продолженіе полутора вка, пока этотъ родъ поэзіи пользовался такой популярностью въ Испаніи, романсы не составляли исключительной принадлежности ни анонимныхъ сборниковъ, ни сборниковъ извстныхъ авторовъ, какъ напр. сборники Сепульведы и Куэвы, а также и другихъ поэтовъ, наполнявшихъ ими особые отдлы своихъ произведеній, какъ длалъ напр. князь Эскилаче. Отъ 1550 до 1700 г. едва-ли можно найти хоть одного испанскаго поэта, сочиненія котораго не были-бы переполнены народными романсами, такъ что если-бы ихъ собрать, то объемъ ихъ, пожалуй, превысилъ-бы объемъ самихъ романсеро. Нкоторые изъ этихъ романсовъ, появлявшіеся и отдльно и въ вид небольшихъ сборниковъ, хотя и отличаются красотой и поэзіей, но рдко въ такой степени, какъ старинные романсы. До конца XVI вка ихъ разработывали съ успхомъ Сильвестре, Монтемайоръ, Эспинель, Кастильехо и особенно Лопесъ Мальдонадо {Lopez MalDoado былъ другомъ Сервантеса и его Cancionero (Madrid, 1586, 4 to) находилось въ числ книгъ, составлявшихъ библіотеку Донъ-Кихота. На стр. 35 находится его превосходный романсъ, начинающійся словами:
Ojos Uenos de beldad.
Apartad de vos la ira,
Y no pagueis con mentira.
А los que os tratan verdad. (т. e. прекрасные глаза, удалите отъ себя гнвъ, и не платите ложью тмъ, кто любитъ васъ истинно).
О другихъ авторахъ, упоминаемыхъ въ текст, было уже говорено прежде. Слдуетъ еще включить въ число перечисленныхъ сборниковъ романсовъ, сборникъ Тассо де-ля Веги ‘Mauojuelo de Romances’, изданный въ 1587 г. Изъ него какъ и изъ другихъ произведеній Лассо де-ля Веги, Дюранъ много заимствовалъ для своего ‘Romancero de Romanceros’.}. Немного позже появились прелестные романсы Гонгоры. И т изъ нихъ, которые своей простотой напоминаютъ дтскія псенки и т, въ которыхъ веселость и проказливый юморъ прикрываютъ собою задушевную нжность чувства, стоятъ всего, что можно встртить въ этомъ род, и едва-ли вообще, могутъ быть превзойдены {Прелестны нкоторые изъ романсовъ Гонгоры, какъ-то ‘Angelica y Меdoro’, и нкоторые изъ его шуточныхъ романсовъ, но лучше всего — самые незатйливые. Превосходенъ также романсъ, имющій форму разговора между мальчикомъ и двочкой о томъ, какъ имъ нарядиться и провести праздникъ.}. Но впослствіи Гонгора и въ этотъ родъ поэзіи, какъ въ другіе, внесъ свою извстную аффектацію и фальшь, а по его слдамъ, все боле и боле вдаваясь въ крайность, пошли Артіага, Панталеонъ, Вилламедіана, Коронель и остальные его подражатели. Ихъ романсы считаются худшимъ изъ всего ими написаннаго, потому что этотъ родъ поэзіи, требующій, по самому существу своему, простоты и искренности, не выноситъ и тни аффектаціи.
Сервантесъ, современникъ Гонгоры, сочинилъ, какъ онъ самъ говоритъ, множество романсовъ, которые въ настоящее время утрачены, о чемъ, судя по собственнымъ отзывамъ автора, жалть не стоитъ. На оборотъ, отъ Лопе де Веги, въ противоположность Сервантесу, тщательно сохранявшаго все, что могло способствовать его слав, осталось много романсовъ, изъ которыхъ многіе превосходны. По большей части они относятся къ нему самому и къ его любовнымъ похожденіямъ, лучшіе изъ нихъ т, которые были имъ написаны частью въ Валенсіи, частью въ Лиссабон {Сервантесъ упоминаетъ о безчисленномъ количеств сочиненныхъ имъ романсовъ въ своемъ ‘Viage al Parnaso’. Романсы Лопе де Веги вошли вскор въ составъ народныхъ Romancero, лучшіе изъ нихъ, по моему мннію, были первоначально написаны для сборника Вильалты ‘Flor de Romances’ Valencia 1593, 18-mo.}. Около этого-же времени или немного позже Кеведо написалъ нсколько прекрасныхъ романсовъ на воровскомъ жаргон, кром того слдуетъ упомянуть о романсахъ Бернарды де Ферейры, монахини живописно расположеннаго монастыря Бузако въ Португаліи, о романсахъ дипломата Реболльедо и съ нкоторымъ колебаніемъ о романсахъ историка Солиса {‘Poesias Sagradas у Humanas’, 1692, 1732 etc.}. Словомъ, въ какой уголокъ испанской поэзіи этого времени мы ни заглянемъ, всюду мы найдемъ романсы самыхъ разнообразныхъ типовъ и характеровъ. Частью они принадлежатъ поэтамъ, дотол малоизвстнымъ, какъ напр. Аларкону, который въ конц XVI вка сочинялъ прелестные духовные романсы {‘Vergel de Plantas Divinas, por Arcangel de Alarcon’, 1594.}, или Діего де ля Чик, имя котораго сохранилось въ литератур благодаря его единственной сатир, сохраненной Эспинозой въ его Flores, въ начал XVII вка {Этотъ романсъ о деньгахъ, (Espinosa, Flores, 1605, f. 30), единственное произведеніе Діэго де-ля Чики, извстное намъ. Къ упомянутымъ романсамъ можно было-бы прибавить еще нсколько романсовъ другихъ авторовъ,— напечатанныхъ тамъ, гд ихъ всего мене ожидаешь встртить, какъ напр. у Руфо въ его ‘Apotegmas’, у Хауреги въ его ‘Rimas’ и прекрасный романсъ Камоенса (Rimas, 1598, f. 187), не уступающій по красот романсамъ Гонгоры и начинающійся такъ:
Jrme quiero, madr,
A aquella galera,
Con el maninero
A er marinera (т. e. я пойду, матушка, на эту галеру, чтобъ быть подругой этого матроса.}. Не мало романсовъ встрчается также въ произведеніяхъ знаменитыхъ поэтовъ, которые старались поддлаться подъ вкусъ своихъ современниковъ.
Иначе и быть не могло: ибо въ XVIII вка романсы сдлались усладой испанскаго народа. Ими утшался солдатъ въ походной палатк, погоншикъ муловъ среди своихъ горъ, подъ ихъ мотивы танцевали двушки, а влюбленный вставлялъ ихъ въ свою серенаду, они проникли и въ шумныя оргіи бродягъ и мошенниковъ и въ роскошныя забавы изнженной знати, и въ религіозныя церемоніи церкви. Бдный слпой распвалъ ихъ прося милостыню, а комедіантъ кукольнаго театра плъ ихъ речитативомъ, объясняя свое незатйливое представленіе. Они составляли существенную часть въ репертуар какъ духовнаго такъ, и свтскаго театровъ, благодаря театрамъ, ихъ успхъ и вліяніе распространялись повсюду. Ни одинъ родъ новоевропейской поэзіи не распространялся съ такой быстротой по всмъ слоямъ общества, ни одинъ не проникъ такъ глубоко въ народный характеръ. Казалось будто романсы взаправду выростали изъ каждаго клочка испанской земли и наполняли собою самый воздухъ, которымъ дышали Испанцы {Нтъ необходимости ссылаться на авторитеты, чтобы доказать повсемстное распространеніе романсовъ въ XVII вк, такъ какъ вся литература этого вка служитъ тому нагляднымъ доказательствомъ. Я укажу только на Донъ-Кихота, гд Санчо такъ часто цитируетъ романсы,— на ‘Novelas’ Сервантеса, въ особенности на ‘La Gitanilla’, которая распваетъ свои романсы въ вельможныхъ домахъ и въ церкви Богоматери и на ‘Rinconete y Cortadillo’, гд говорится, что пніе романсовъ служило веселымъ препровожденіемъ времени для воровъ Севильи. Кукольной комедіантъ въ Донъ-Кихот, (Parte II, с. 26), говоритъ, что романсы были на устахъ у всхъ не исключая уличныхъ мальчишекъ. Слдуетъ прибавить, что театры, такъ много обязанные романсамъ, отчасти расплатились съ ними: множество популярныхъ романсовъ, находящихся теперь въ мод, передланы изъ длинныхъ монологовъ въ пьесахъ XVII вка. У меня подъ рукой много подобныхъ романсовъ, Вольфъ называетъ ихъ еще больше въ своемъ сочиненіи ‘Ueber die Romanzenpoesie der Spanier,’ Wien. 1847, 8-vo, pp. 68—70.}.

ГЛАВА ХХХІІІ.

Романическіе вымыслы.— Перемна въ нравахъ вызываетъ перемну и въ нравоописательныхъ вымыслахъ.— Пастушескіе романы и ихъ происхожденіе.— Монтемайоръ и его Діана. Продолженіе романа, сдланное Пересомъ и Подо.— Ло Фрассо, Монтальво, Сервантесъ, Энсизо, Бовадилья, Бернардо-де-ля Вега, Лопе-де Вега, Баль6узна, Фигероа, Адорно, Ботельхо, Кинтана, Корраль, Сааведра.— Общая характеристика пастушескихъ романовъ.

Какъ рыцарскіе романы, такъ и учрежденія, послужившія для нихъ основой, долгое время влачили свое существованіе въ Испаніи. Серьозные вымыслы этихъ романовъ были подъ стать мрачному виду старинныхъ замковъ, воздвигнутыхъ почти по всему полуострову, ради защиты отъ мавровъ, при этомъ общій тонъ романовъ согласовался не мене удачно съ благородствомъ нравовъ, которымъ, благодаря духу рыцарства, отличались высшіе классы общества, всюду отъ Бискайскихъ горъ до береговъ Средиземнаго моря. Немудрено, поэтому что вліяніе рыцарскихъ романовъ было громадно, и естественнымъ послдствіемъ ихъ долгаго владычества было то, что другія и лучшія формы прозаическаго романа либо совсмъ не привились въ Испаніи, либо появились поздне, чмъ он могли бы появиться, при иныхъ обстоятельствахъ. На этотъ фактъ уже въ начал XVII в. намекаетъ Сервантесъ и жалуется на трудность найти въ Испаніи книгу, написанную въ какомъ либо иномъ, а не рыцарскомъ дух {Don Quixote, Parte I, с. 28.}.
Впрочемъ, явные признаки предстоящей перемны можно было подмтить еще за пятьдесятъ лтъ раньше. Блестящія побды Карла У-го породили въ умахъ его современниковъ страсть къ приключеніямъ совсмъ инаго рода, нежели приключенія Амадиса Гальскаго и его потомства, но не мене отважнымъ и эксцентричнымъ. Постоянныя жестокія войны съ жившими на африканскомъ берегу Маврами и бдствія захваченныхъ ими тысячи плнныхъ, приводившихъ при возвращеніи изъ Африки въ ужасъ соотчичей трагическими разсказами о собственныхъ страданіяхъ и страданіяхъ, которымъ подвергались ихъ товарищи по несчастію,— все это длало романъ дйствительной жизни печальне всякихъ вымысловъ. Также и строгіе рыцарскіе нравы стариннаго дворянства начали измняться благодаря знакомству съ остальнымъ миромъ и особенно съ Италіею, которая въ то время была наиболе образованнымъ и наимене воинственнымъ изъ всхъ христіанскихъ государствъ. Такимъ образомъ, вслдствіе крупныхъ перемнъ во вншнихъ сношеніяхъ и въ общемъ умственномъ развитіи Испаніи романическіе вымыслы,— отдлъ литературы наиболе зависящій отъ состоянія общества,— естественно подверглись видоизмненіямъ.
Въ дальнйшемъ изслдованіи мы все чаще будемъ находить доказательства существованія описаннаго нами порядка вещей и его вліянія на вызванныя имъ новыя формы романическаго вымысла. Собственно говоря, первою литературной формой, въ которой сказалось богатое послдствіями измненіе національнаго вкуса, была форма прозаической пасторали. Появленія этой отрасли литературы не предвидли, можетъ быть, и самые прозорливые умы, хотя теперь, когда мы можемъ прослдить ея исторію, намъ становятся ясными многія изъ породившихъ ее причинъ.
Уже въ средніе вка пастушеская жизнь была боле развита въ Испаніи и Португаліи, чмъ гд-либо въ Европ {‘Las Partidas’, изданные около 1260 г., проливаютъ яркій свтъ на мру распространенія и значенія пастушеской жизни въ Испаніи, какъ въ эпоху ихъ изданія, такъ и за долго передъ тмъ.}. Вроятно вслдствіе этого эклоги и буколическія стихотворенія такъ рано появились въ поэзіи обихъ странъ, въ связи съ зачатками народной драмы. Съ другой стороны воинственный духъ составлявшій одну изъ отличительныхъ чертъ Испаніи до XVI вка, рано или поздно долженъ былъ перестать удовлетворяться монотоннымъ преувеличеніемъ своего характера рыцарскими романами и искать отдыха и покоя въ тихой и простой жизни сказочной Аркадіи. Таковы были по крайней мр два существенныя условія тогдашней испанской культуры, которыя благопріятствовали появленію столь странной формы вымысла, какъ прозаическая пастораль, хотя и невозможно теперь опредлять, какую степень вліянія имло въ этомъ отношеніи то или другое условіе.
Впрочемъ, относительно одного пункта у насъ не можетъ быть никакихъ сомнній. Мы знаемъ кто первый далъ импульсъ испанской пастушеской литератур и знаемъ время появленія перваго пастушескаго романа въ Испаніи. Отцомъ новйшей пасторали былъ Саннацаро, неаполитанскій дворянинъ, семья котораго вслдствіе политическихъ переворотовъ переселилась изъ Испаніи въ Неаполь. Отъ него она прямо перешла въ Испанію, гд въ продолженіи долгаго періода была въ большой мод и никогда не утрачивала вполн характера, первоначально даннаго ей Саннацаро. Его ‘Аркадія’ не имвшая повидимому никакой связи съ византійской пасторалью Лонга, но повидимому заставляющая предполагать о знакомств ея автора съ ‘Амето’ Боккачьо и съ эклогами Бембо,— была впервые издана въ Неапол въ 1504 г. {Ginguen, Hist. Litt. d’Italie, Tom. 10, par Salvi, pp. 87, 92.} Это настоящій пастушескій романъ въ прозъ и стихахъ, гд безъ особой послдовательности я подъ видомъ любовныхъ интригъ пастуховъ и пастушекъ, описываются приключенія, дйствительно бывшія съ самимъ авторомъ я нсколькими изъ его друзей. Самого себя онъ выводитъ подъ именемъ Синсеро, главнаго героя романа. Само собою разумется, что подобное произведеніе по самой природ своей должно было быть нсколько фантастичнымъ, но за то написано оно самымъ правильнымъ и изящнымъ итальянскимъ языкомъ. Романъ Саннацаро имлъ большой успхъ, о которомъ вскор узнала вся Испанія, благодаря, можетъ быть, родственнымъ связямъ автора. Во всякомъ случа Испанія была первой иностранной страной, гд явилось подражаніе ‘Аркадіи’, и единственной, гд подобнаго рода произведенія впослдствіи появились въ большомъ числ и пользовались продолжительнымъ вліяніемъ.
Странно однако, что, подобно рыцарскому роману, и пастушескій романъ былъ первоначально введенъ въ Испаніи португальцемъ Монтемайоромъ, уроженцемъ города того-же имени, близь Коимбры. Когда родился Монтемайоръ — неизвстно, но вроятно до 1520 г. Въ молодости онъ служилъ въ военной служб, а позже, благодаря своимъ музыкальнымъ способностямъ, получилъ мсто въ странствующей капелл испанскаго принца, впослдствіи Филиппа ІІ-го, и имлъ такимъ образомъ случай постить чужіе края и преимущественно Италію и Фландрію. Но научное образованіе его было очень скудно: онъ не зналъ даже латинскаго языка, знаніемъ котораго обладали въ его время люди съ самымъ скромнымъ литературнымъ образованіемъ, такъ что своимъ успхомъ онъ былъ обязанъ исключительно собственному таланту и той страсти, которая озарила своимъ свтомъ всю его жизнь. По всмъ вроятіямъ онъ покинулъ Испанію вслдствіе любовнаго разочарованія и, какъ кажется, погибъ на дуэли въ Турин, въ 1561 г. Вотъ все. что мы знаемъ о немъ съ большею или меньшею достоврностью {Bai-bosa, Bib. Lusitana, Tom. II, p. 809 и предисловіе къ ‘Diana’ Переса изд. 1614 г стр. 362.}.
‘Diana Enomorada’ (Влюбленная Діана) главное изъ его произведеній {Мн не случалось встрчать указаній на изданіе ‘Діаны’ боле раннее, чмъ мадридское 1545 г., но я имю изданіе in-4о, въ 112 листовъ, прекрасно напечатанное въ Валенсіи въ 1542 г., безъ имени издателя. Historia de Narvaez, о которой мы будемъ говорить по поводу Антоніо де-Вилльегаса, не включена въ четвертую книгу этого изданія, но она находится въ послдующихъ изданіяхъ. Сколько мн извстно, она впервые была включена въ изданіе, выпущенное Алонзо де-Уллоа [см. выше, гл. ІІ-я прим. 10.] въ Венеціи въ 1568 г. in-18о, на заглавномъ лист Уллоа помстилъ слдующую фразу: ‘Hanse anadido en esta ultima impresion los verdaderos amores de Abencerrage y la hermosa Xarifa’. Изъ этой фразы я заключаю, что Уллоа, который занимался довольно безцеремонно перепечаткой испанскихъ книгъ, первый включилъ исторію Нарваэса въ романъ Монтемайора, и съ тхъ поръ они стали не разлучны. ‘Діана’ Монтемайора была настолько популярна, что въ теченіи восьмидесяти лтъ имла по крайней мр шестьнадцать испанскихъ изданій, шесть переводовъ на французскій языкъ, [такъ по крайней мр увряетъ Гордонъ де-Персель въ Bib. de l’Usage des Romans. Paris, 1734, 12 mo, Tom. II pp. 23, 24], два на нмецкій (по указанію Эберта) и одинъ на англійскій. Послдній переводъ, принадлежащій перу Вароломея Іонга [London, 1598, folio] превосходенъ и нкоторыя изъ его наиболе удачныхъ стихотворныхъ отрывковъ вошли въ ‘England’s Helicon’ 1600 и 1614 гг. и перепечатаны въ третьемъ том ‘Britieh Bibliographer’ London 1810. 8-wo. Исторія Протея и Юліи въ ‘Двухъ Веронцахъ’ Шекспира заимствована, какъ предполагаетъ г-жа Леноксъ и Д-ръ Фармеръ изъ исторіи Фелисмены, во второй книг ‘Діаны’ Монтемайора. Вслдствіе этого Колльеръ перепечаталъ эту исторію во второмъ том ‘Shakespeare’s Library’ [London s. а. 8-wo], хотя и сомнвается въ томъ, чтобы Шекспиръ дйствительно заимствовалъ изъ нея. Malones Shakespeare, Bosvell’s ed, London, 1821, 8-wo, Vol. IV. p. 3, and Brydges, Restituta, London, 1814, 8-wo, Vol. I. p. 498. ‘Діана’ Монтемайора и продолженіе ея сдланное Поло, въ плохихъ сокращеніяхъ, были изданы въ Лондон въ 1738 г., in — 12ў. Филиппъ Сидней перевелъ два или три изъ мелкихъ стихотвореній вставленныхъ въ ‘Діану’. Очень хорошъ переводъ стихотворенія, начинающагося словами ‘Cabellos quanta mudanza’ и помщеннаго въ первой книг. Весьма естественно, что авторъ ‘Аркадіи’ долженъ былъ хорошо изучить Монтемайора, тмъ боле, что онъ жилъ въ эпоху, когда въ Англіи обращали большое вниманіе на испанскую литературу.} была первоначально издана въ Валенсіи въ 1542 г., она написана прекраснымъ кастильскимъ языкомъ, неуступяющимъ языку его стихотвореній, которыя онъ издалъ отдльно, и и въ которыя, какъ и въ ‘Діану’ онъ вставилъ нсколько словъ и оборотовъ изъ своего роднаго португальскаго языка {Иногда Монтемайоръ писалъ разомъ на двухъ языкахъ. Подтвержденіемъ этого можетъ служить его cancionero 1588 г. f., 81, гд одинъ изъ сонетовъ написанъ на испанскомъ и португальскомъ языкахъ.}. По его словамъ ‘Діана’ содержитъ въ себ описаніе дйствительныхъ приключеній {Въ его Argumente къ роману.}. Намъ извстно также, что подъ именемъ Серено, героя романа, онъ вывелъ самого себя, а Лопе де Вега прибавляетъ,— что героиня романа ‘Діана’, была одна дама родомъ изъ Донъ-Хуана въ Валенсіи, лежащаго близь города Леона {Dorotea, Act. II. Sc. 2. Obras Sueltas, Tom. VII p. 84. Лопе говоритъ, что Филида Монтально, Галатея Сервантеса, Камила Гарсильяссо, Віоланте Камоэнса, Сильва Бернальдеса. Филида Фигероа и Леонора Кортереаля, были живыя личности, скрытыя подъ вымышленными именами. См. выше, гл. X прим. 23, гл. XVI, пр. 12.}.
Монтемайоръ, подобно Саннацаро, имлъ въ виду изложить въ форм пастушескаго романа нкоторыя событія изъ своей собственной жизни и изъ жизни своихъ друзей. Ради этого онъ собираетъ на берегахъ Эзлы, у подошвы Леонскихъ горъ, нсколько пастуховъ и пастушекъ, которые поочередно разсказываютъ свои исторіи, занимающія семь книгъ, написанныхъ прозою въ перемежку со стихами. Два главныя дйствующія липа Серено и Діана, появляющіяся въ начал романа въ качеств любовниковъ, разлучаются волшебными чарами и романъ совершенно неожиданно заканчивается бракомъ Діаны съ Деліо, недостойнымъ соперникомъ Серено — исходъ мало вяжущійся со всмъ предшествующимъ. Трудно понять и оцнить ‘Діану’ Монтемайора, прочтя ее одинъ разъ. Отдльные разсказы, изъ которыхъ она состоитъ, до того перепутаны между собою и такъ неискусно связаны одинъ съ другимъ, что нить главнаго сюжета постоянно обрывается. Трудность усвоенія увеличивается еще смшеніемъ реальныхъ фактовъ съ вымысломъ во всемъ, что касается географіи, язычества, магіи и христіанства, къ этому надо прибавить массу противорчіи и несообразностей, естественно вытекающихъ изъ попытки помстить въ сердц Испаніи и близь одного изъ наиболе извстныхъ городовъ поэтическую Аркадію, которая никогда и нигд не существовала. ‘Діана’, впрочемъ во всякомъ случа, боле заслуживаетъ названія романа, чмъ Аркадія Саннацаро, послужившая ей образцомъ. Главный ея сюжетъ задуманъ полне и построенъ художественне, ея эпизоды интересне. Почти весь романъ проникнутъ томной грустью неудовлетворенной любви, подъ вліяніемъ которой несомннно и была написана вся книга. Нкоторыя изъ стихотвореній вставленныхъ въ романъ, прекрасны, особенно лирическія, и хотя проза Монтемайора не такъ хороша, какъ проза Саннацаро, но тмъ не мене она отличается изяществомъ и роскошью красокъ. Словомъ, при всхъ своихъ недостаткахъ, ‘Діана’ не лишена для насъ интереса и теперь, несмотря на тотъ громадный промежутокъ времени, отдляющій насъ отъ нее, и на то. что теперь вс вымыслы этого рода вышли изъ. моды и почти позабыты. Въ виду этого — какъ не отдать справедливости хорошему вкусу священника, который спасъ ‘Діану’ при уничтоженіи библіотеки Донъ-Кихота? {Чрезвычайная популярность ‘Діаны’ Монтемайора не только вызвала множество подражаній, о которыхъ будетъ сказано впослдствіи, но и подала поводъ къ любопытнымъ передлкамъ ея въ религіозномъ дух подобнымъ тмъ, которымъ въ прежнее время подвергались эклоги Гарсильяссо де ля Веги. (См. Т. II, стр. 411, прим. 43). Вотъ заглавіе одной изъ этихъ передлокъ: ‘Primera Parte de la Diana а lo Divino repartida en siete Libros eompuesto por el muy Beverendo Padre Fray Bartholome Ponce ec.’ Caragoa, 1599, 12-mo, 367 ff., но дозволеніе печатать помчено 1571 годомъ и существуетъ сарагосское изданіе его 1581 года). Написано оно было въ честь Мадонны. Въ ‘Посвященіи автора благоразумному читателю’ отецъ Вароломеи говоритъ, что въ 1599 году, будучи при двор по монастырскому длу, онъ нашелъ всхъ за чтеніемъ ‘Діаны’ Монтемайора, — ‘которая, добавляетъ онъ, была въ такой мод, какъ ни одинъ романъ’, вслдствіе этого онъ искалъ знакомства съ авторомъ и подружился съ нимъ. Впослдствіи онъ написалъ передлку ‘Діаны’ въ томъ же числ книгъ, съ тми же дйствующими липами и съ общаніемъ въ конц издать продолженіе, которое никогда впрочемъ не появлялось. Въ одномъ изъ своихъ довольно скучныхъ стихотвореній онъ упоминаетъ о смерти Монтемайора, которую онъ приписываетъ кар небесной. Отецъ Вароломей умеръ въ 1595 году, нкоторыя біографическія свднія о немъ можно найти у Latassa, Bib. Nov., Tom. I. p. 569. Единственный, виднный мною экземпляръ этой крайне любопытной книги принадлежитъ Виктору Кузену и унаслдованъ имъ отъ Форіэля.}
‘Діана’, какъ было замчено выше, не была окончена авторомъ ея, но въ 1564, три года спустя посл его смерти, Алонзо Пересъ, врачъ изъ Саламанки, которому Монтемайоръ, окончательно покидая Испанію, сообщилъ планъ ея окончанія,— издалъ вторую часть Діаны, начало которой происходитъ въ томъ же волшебномъ дворн Фелисіи, гд оканчивается работа Монтемайора. Вторая часть содержитъ въ себ исторію приключеній пастуховъ и пастушекъ, не встрчающихся въ первой, и въ тоже время служитъ продолженіемъ главнаго сюжета. Но и второй частью не заканчивается романъ. Она нейдетъ дале смерти Деліо, мужа Діаны, а по плану Монтемайора, за этимъ долженъ былъ слдовать бракъ Діаны съ Серено, ея первымъ и врнымъ возлюбленнымъ. Романъ обрывается внезапно общаніемъ еще третьей части, которая никогда не появлялась. Вроятно на нее и не было серьознаго спроса, такъ какъ вторая часть, растянутая на восемь книгъ и значительно превосходящая объемомъ первую часть, гораздо ниже ея по достоинству. Многія изъ ея исторій лишены нжной грусти, навянной собственнымъ любовнымъ разочарованіемъ Монтемайора, другой ея недостатокъ, не мене важный въ подобнаго рода произведеніяхъ, это тяжелая, монотонная прозаическая дикція, пересыпанная стихами — еще худшими, чмъ проза {Древнйшее изданіе Діаны Переса, упоминаемое Антоніо (Bib. Nova, Tom. I. p. 539) относится къ 1564 году, но были и другія напечатанныя вмст съ Діаною Монтемайора, (Венеція, І568, 1585, Барселона, 1614 etc.). Впрочемъ она не пользовалась большою популярностью и, какъ кажется, вышла въ свтъ всего одинъ разъ отдльнымъ изданіемъ въ 1564 году. Изданія ея 1568 и 1614 г г., находящіяся у меня, очень любопытны. Она появилась во французскомъ перевод, на англійскій была переведена Варе. Іонгомъ, а на испанскомъ она была издаваема не разъ вмст съ Діаной Монтемайора.}.
Но не одна эта неудачная попытка была вызвана успхомъ Монтемайора. Въ одинъ годъ съ изданіемъ книги Переса, появилось въ Валенсіи другое продолженіе ‘Діаны’, авторомъ котораго былъ Гаспаръ Хиль Поло, валенсійскій дворянинъ и профессоръ греческаго языка при валенсійскомъ университет {‘Diana Enamorada’ Поло была впервые издана въ 1564 г., въ теченіе полувка явилось семь ея изданій на нмецкомъ язык, два французскихъ перевода и одинъ латинскій. Относительно послдняго см. ‘иже примчаніе 13. Она превосходно переведена Іонгомъ, издавшимъ ее какъ третью часть ‘Діаны’ въ одномъ том съ двумя первыми, но въ сущности это вторая часть.}. ‘Діана’ Поло иметъ то достоинство, что она короче обихъ своихъ предшественницъ. Она длится на пять книгъ и содержитъ описаніе вроломства и смерти Деліо и замужество Діаны съ Серено, съ которымъ она встрчается, розыскивая своего мужа, низко бросившаго ее для другой пастушки. Тутъ есть нсколько искусно вставленныхъ эпизодовъ и множество всякого рода стихотвореній въ буколическомъ род, но не смотря на то, что первоначальный планъ Монтемайора повидимому былъ выполненъ, книга оканчивается общаніемъ дальнйшаго продолженія, которое, по всему видно, не появилась на свтъ, хотя авторъ прожилъ посл этого еще тридцать лтъ {Существуетъ 3-я часть ‘Діаны’, озаглавленная ‘La Diana de Montemayor, nuevamente compuesta por Hieronymo de Texeda, Castellano Interpr&egrave,te de Lenguas, Risidente en la Villa de Paris etc, А. Paris. А. Costa del Auctor, 1627’. Она посвящена принцу Жуанвильскому и состоитъ изъ двухъ томовъ,— 1-ый въ 365 стр., а второй въ 394 стр., въ находящимся у меня экземпляр оба тома переплетены въ одинъ и повидимому имли всегда одинъ заглавный листъ. Въ цломъ она написана хотя и простымъ, но безжизненнымъ кастильскимъ языкомъ. Что до сюжета, то онъ не представляетъ никакого интереса. Онъ составленъ по образцу старинныхъ и хорошо извстныхъ легендъ, 6-ая книга по образцу Сида. 7-ая — Абенсераговъ, и т. д. Въ конц 10-ой и послдней книги общается четвертая часть, которая къ счастью никогда не выходила въ свтъ.}.
Не смотря на все это произведеніе Поло имло большой успхъ. Его проза счеталась всегда образцовою, и такою же славой пользовались нкоторыя мста изъ его стихотвореній, особенно пснь Нереи въ 3-ей книг и многія изъ мелкихъ стихотвореній въ послдней {Лучшее изданіе ‘Діаны’ Хиля Поло, мадридское, 1802 года, in-12о, съ приложеніемъ біографіи автора, составленной Сердою. Оно въ особенности цнно по примчаніямъ къ ‘Canto de Turia’, псни, въ которой, авторъ въ подражаніе Монтемайору воспвшему въ своей ‘Canto de Orfeo’ извстныхъ красавицъ своего времени, поспваетъ знаменитыхъ поэтовъ въ Валенсіи. Относительно біографическихъ свденій о Поло см. такъ же ‘Ximeno, Escritores de Valencia, Tom I. p. 270 и Faster, Bib. Valentina, Tom I. p. 150. Странно, что Поло, Діана котораго имла такой большой успхъ, ничего больше не написалъ кром одного или двухъ коротенькихъ и ничтожныхъ стихотвореній. Его Діана была переведена по латыни Каспаромъ Бартомъ (См. выше Томъ I гл. XIII прим. 29) подъ заглавіемъ ‘Erotodidascalus sive Nemoralium. Libri V., Hanoviae, 1625, 12-го, pp. 315’. Нкоторыя изъ вставленныхъ въ нее стиховъ очень хороши.
Къ числу раннихъ подражаній Діан Гайянгосъ относитъ изданную въ 1566 въ Сарагосс повсть Херонимо Арболангеса подъ заглавіемъ ‘Lashavidas’ названную такъ по имени Авидо, одного изъ, дйствующихъ лицъ ея. Содержаніе романа странно и мстами отвратительно, но Гайянгосъ находитъ нкоторыя изъ стихотвореній, заслуживающими вниманія. Онъ хвалитъ также пастушскій романъ ‘El Prado de Valencia’, прославляющій Филиппа П-го и герцога Лерму, являющихся здсь въ костюм пастуховъ. Въ романъ включены два Certаmenes или поэтическихъ состязанія, въ которыхъ принимаютъ участіе Лопесъ Мальдонадо, капитанъ Артіэда, Гилльенъ де Кастро и другіе извстные поэты того времени. Онъ былъ изданъ въ Валенсіи въ 1601 году.}.
‘Diez libros de fortuna de amor’ ‘(Десять книгъ о счастіи и любви’). Антоніо де Лафрассо, воина и уроженца Сардиніи, издано въ 1573 году. Это первый испанскій романъ въ томъ же род, какъ и Діана Монтемайора. Онъ не иметъ никакихъ достоинствъ и былъ забытъ вскор посл своего появленія въ свтъ {Эта та самая книга, которую Сервантесъ осмиваетъ въ 6-ой глав I ч. Донъ-Кихота и въ 3-й глав Vіаge al Parnaso, она любопытна по содержащимся въ ней стихотвореніямъ на сардинскимъ діалект. Педро де Пинеда, преподаватель испанскаго языка въ Лондон, принявъ ироническій отзывъ добраго священника въ Донъ-Кихот за искреннюю похвалу роману Лафрассо, выпустилъ его новымъ изданіемъ въ двухъ красивыхъ томахъ (London, 1740 8-оо), съ нелпйшимъ посвященіемъ и прологомъ, гд въ доказательство великихъ достоинствъ сочиненія онъ ссылается на авторитетъ Сервантеса. Едва ли найдется на испанскомъ язык боле нелпая прозаическая пастораль, чмъ эта, и притомъ содержащая большее количество плохихъ стиховъ, посвященныхъ современнымъ титулованнымъ особамъ. Десятая книга состоитъ почти всецло изъ подобныхъ стихотвореній. Я не помню, чтобы Сервантесъ въ своемъ ‘Путешествіи на Парнассъ’, отнесся такъ строго къ какому либо другому поэту, какъ онъ отнесся къ Лафрассо.}.
Девять лтъ спустя въ 1582 году былъ изданъ боле интересный романъ ‘Филида’, выдержавшій пять изданій и до сихъ поръ находящій читателей {Лучшее изданіе ‘Filida’ — шестое (Madrid, 1792 8-vо) съ біографическимъ предисловіемъ Мананса-и-Сискара. Предисловіе это также не удобоваримо, какъ и вс подобныя предисловія, принадлежащія перу этого писателя и его брата, но оно иметъ цнность по содержащимся въ немъ свдніямъ.}. Авторъ его Луисъ Гальвесъ де Монтальво былъ уроженцемъ города Гвадалахары, близь Алькалы, родины Сер вантеса. Можетъ быть послднее обстоятельство способствовало раннему сближенію двухъ авторовъ, такъ какъ между ними существовали долгое время дружескія отношенія и въ своихъ произведеніяхъ они наперерывъ восхваляли другъ друга {Navarrete, Vida de Cervantes, pp. 66, 278, 407.}. Характеры ихъ впрочемъ были далеко не сходны. Вмсто того, чтобы подобно Сервантесу вести жизнь полную приключеній Монтальво состоялъ при одной извстной семь Инфаптадо, ведшей свой родъ отъ маркиза Сантильяны и жившей близь Алькалы. Здсь онъ провелъ большую часть своей жизни въ качеств празднаго царедворца и прихлебателя въ герцогскихъ пріемныхъ. Впослдствіи онъ постилъ Италію, гд перевелъ и издалъ въ 1587 году поэму Тансилло ‘Las lagrimas de Sau Pedro’, и началъ переводить ‘Освобожденный Іерусалимъ’ Тассо, но, среди трудовъ своихъ, погибъ случайной смертью въ Сициліи около 1591 г. {Lope de Vega, Obras Sueltas, Tom I. p. 77. и Tom XI. XXVT1I. Don Quixote, ed. Clemencin, Tom I. p. 146, and Tom III, p. 14 примчанія. На долю Lagrimas Тансилло выпала честь быть переведенными на испанскій языкъ 4 раза.}
Его ‘Филида’ въ семи частяхъ была написана въ то время, когда онъ состоялъ на служб при герцог Инфантадо, такъ какъ на заглавномъ лист онъ именуетъ самъ себя caballero у cortesano (придворнымъ кавалеромъ) и въ посвященіи одному изъ членовъ семьи Инфантадо говоритъ, что ‘вся его забота состоитъ въ томъ чтобы жить въ праздности, довольств и почет, въ качеств служителя ихъ семьи’. Романъ описываетъ, какъ и вс произведенія подобнаго рода, приключенія извстныхъ и еще живыхъ тогда людей, между которыми находятся: самъ Монтальво, Сервантесъ и вельможа, которому романъ посвященъ. Но пастушескій характеръ такъ же плохо выдержанъ здсь, какъ и въ другихъ наемораляхъ. Въ шестую книгу включенъ совершенно неумстный критическій разборъ достоинствъ двухъ стихотворныхъ испанскихъ школъ, оспоривавшихъ въ то время господство другъ у друга а въ седьмой описанъ придворный праздникъ и игра въ кольцо, на которой появляются пастухи верхами и въ полномъ рыцарскимъ вооруженіи. Въ общемъ слогъ романа правиленъ и хорошъ, а въ числ стихотвореній, вставленныхъ въ романъ, есть нсколько написанныхъ стариннымъ испанскимъ размромъ, и почти равняющимся по достоинству съ подобнаго рода стихотвореніями въ Діан Монтемайора.
Сервантесъ также, какъ было уже сказано выше, скоре, вроятно по увлеченію общимъ духомъ времени, чмъ по собственной склонности, началъ писать въ честь дамы сердца свою ‘Галатею’, которой появились только первыя шесть книгъ, изданныя въ 1584 году {См. выше T. II. стр. 87—89.}. За этимъ романомъ въ 1586 году послдовалъ другой ‘Dеseugauo de celos’. (Правда для ревнивыхъ) также въ шести книгахъ и подобно предъидущему оставшійся не конченнымъ. Авторомъ ‘го былъ нкто Вароломей Лопе де Энсизо. Отъ него самого мы знаемъ, что онъ написалъ это произведеніе, будучи молодымъ человкомъ и имлъ намреніе издать вторую часть, о которой однако до насъ не дошло никакихъ свдній. Не приходится сожалть о томъ, что онъ не исполнилъ своего общанія. Его романъ въ которомъ главныя роли играютъ нимфы я пастухи съ береговъ Тахо, принадлежитъ къ нелпымъ и ничтожнымъ попыткамъ въ пастушескомъ род. Начало его относится къ древнйшему періоду греческой миологіи, а въ пятой книг геній Испаніи переноситъ пастушковъ, героевъ первой книги, въ великолпный храмъ и показываетъ имъ статуи Карла V-го, Филиппа ІІ-го и даже Филиппа III-го, еще не вступавшаго на престолъ, смшивая такимъ образомъ отдаленнйшія времена классической древности съ не наступавшей еще эпохой конца XVI-го вка. За этимъ анахронизмомъ естественно слдуетъ множество другихъ, несобразность которыхъ не искупается достоинствами ни прозаической, ни поэтической части романа. Несомннно, во всей испанской литератур найдется мало произведеній боле напыщенныхъ и скучныхъ, чмъ длиннйшія, витіеватыя рчи, наполняющія собою этотъ усыпительный романъ {‘Desengano de Celos, couipuesto por Bartholome Lopez de Enciso, Natural de Tendilla’, Madrid, 1586, 12-nto, 321 страница. Намъ положительно ничего не извстно объ автор, исключая того, что онъ самъ говоритъ о себ въ своемъ роман, составляющемъ большую библіографическую рдкость. Находящійся у меня акземиляръ нкогда принадлежалъ Серда-и-Рико, у котораго Пеллисеръ бралъ его для составленія необходимой для него замтки объ Энсино при его изданіи Донъ-Кихота (Parte I, с. 6).}. Другой пастушескій романъ тоже въ шести книгахъ, озаглавленный ‘Ninfas y pastures de Henares’ (Нимфы и пастушки Энареса) и принадлежащій перу Бернардо Гонзалеса де Бовадилльи, былъ изданъ въ 1587 г. Авторъ, уроженецъ Канарскихъ острововъ, сознается, что никогда не видалъ Энареса, на берегахъ котораго разыгрывается его романъ, впрочемъ, какъ самъ онъ, такъ и его произведеніе давно позабыты. Тоже самое можно сказать и о роман Бернардо-де-ля-Веги ‘El Pastor de Iberia’ (Иберійскій пастухъ) въ четырехъ книгахъ. Предполагаютъ, что авторъ родился въ Мадрит, но достоврно извстно только то, что онъ былъ каноникомъ въ Тукуман, въ Перу, гд и въ 1591 году и появился въ свтъ его плохой романъ. Впрочемъ очевиднымъ доказательствомъ нкотораго успха названныхъ книгъ и предшествующихъ имъ служитъ тотъ фактъ, что вс он попали въ библіотеку Донъ-Кихота, и что три изъ нихъ удостоились высокихъ похвалъ со стороны Сервантеса,— похвалъ, на столько преувеличенныхъ, что позднйшія поколнія не подтвердили ихъ {Don Quixote, ed. Pellicer, Parte I. Tom. I. p. 67, n ed. Clemencin, Tom. I. p. 144.}. За симъ, если не считать Аркадіи Лопе де Веги, написанной гораздо раньше, но изданной только въ 1598 году, рядъ пастушескихъ романовъ прерывается на нкоторое время до появленія ‘El Siglo de oro’ (Золотой вкъ) Бернардо-де-Балбуэны {См. Томъ II. стр. 140—141. Слдуетъ также исключить изъ этого числа ‘Enamorada Elisea’ (Влюбленную Элизею) Херонимо де Коваррубіаса Эрреры, изданную въ 1594 году, впрочемъ произведеніе это извстно мн лишь изъ описанія его, сдланнаго Гайянгосомъ. Несомннному исключенію подлежатъ и также ‘Tragedias de Amor’ (Любовныя трагедіи) Хуана Арсе Солорсано, пастушескій романъ въ проз, изданный въ первый разъ въ 1604 и затмъ въ 1607 году. Онъ на столько плохъ, что не стоило бы и упоминать о немъ, принадлежитъ онъ къ юношескимъ произведеніямъ автора, былъ раздленъ на 15 эклогъ или книгъ, а впервые изданъ, когда автору его было 28 лтъ. Но изъ 15-ти общанныхъ книгъ появилось всего пять съ приложенными къ нимъ, по обычаю того времени, плохими аллегорическими комментаріями.}. Авторъ увидвшій свтъ среди виноградниковъ Валь-де-Пены, въ 1568 году, ребенкомъ сопровождалъ свою семью въ Мексику, гд получилъ образованіе, и гд, будучи еще 17 лтнимъ юношей, составилъ себ репутацію поэта. Одинъ разъ, а можетъ быть и больше, постилъ онъ свою родину, но большую часть жизни провелъ, какъ кажется, въ Ямайк, гд онъ, какъ духовное лицо, пользовался бенефиціей, и въ Порто-Рико, гд онъ достигъ званія епископа и гд онъ умеръ въ 1627 году. Въ его произведеніи мы тщетно будемъ искать описанія нравовъ Новаго Свта или его величественной природы. Книга издана въ Мадрит въ 1608 году и ничего не проиграла бы, если бы авторъ ея никогда не вызжалъ оттуда. Но все-таки романъ Бальбуэны не лишенъ достоинствъ. Стихотворенія, которыми онъ переполненъ, въ большинств принадлежатъ къ итальянской школ, но они многимъ выше стихотвореній, встрчающихся въ подобныхъ сомнительнаго достоинства романахъ. Что касается до прозы, она, не смотря на нкоторую аффектацію, отличается мелодичностью, простотою и плавностью. Ни одна изъ 9-ти эклогъ (таково не подходящее названіе частей этой книги) не иметъ ни малйшей связи ни съ историческими событіями ни съ скандальной хроникой своего времени, этимъ, по всей вроятности, и объясняется то обстоятельство, что современники встртили книгу Бальбуэны равнодушне даже, чмъ они встрчали и худшія произведенія подобнаго рода. Какъ бы то ни было, но романъ Бальбуэны находился долгое время въ пренебреженіи и вышелъ вторымъ изданіемъ только въ 1821 году, когда на его долю выпала рдкая честь быть заново изданнымъ испанской Королевскою Аакадеміей {Изданію предпосланы вс свднія о Бальбуэн, которыми владетъ современная наука.}.
Въ годъ, слдовавшій за появленіемъ ‘Siglo de oro’, Христоваль Суаресъ де Фигероа, уроженецъ Валльядолида, юристъ и воинъ, издалъ свою ‘Constante Amarilis’ (Врную Амариллу) въ четырехъ бесдахъ, — романъ, наполненный подобно своимъ предшественникамъ мелкими стихотвореніями и разсказами о совершенно вымышленныхъ событіяхъ {Существуетъ изданіе этого романа 1614 года, съ Французскимъ переводомъ en regard, но лучшее изъ его изданій, мадридское, 1781 года in-8о.}.
Авторъ провелъ большую часть жизни въ Италіи, гд составилъ себ имя превосходнымъ переводомъ Врнаго Пастуха (Pastor Fido) Гварини {Переводъ этотъ былъ изданъ впервые, въ Неапол, въ 1602 году и вышелъ исправленнымъ изданіемъ въ Валенсіи въ 1690 году, in 12о. Привожу начало III-го акта:
О primavera, juventud del ano,
Nueva madr de flores,
De nuevas yervezillas y d’amores,
Tu buelves, mas contigo
No buelven los serenos
Y aventnrosos dias de mis gustos,
Tu buelves, si, tu buelves,
Mas contigo no torna
Sino la remembrana.
Miserable y doliente
De mi caro tesoro ya perdido.
p. 94.
T. e. ‘О весна, юность года, мать новыхъ цвтовъ, новыхъ побговъ и новой любви, ты возвращаешься, но съ тобой не возвращаются веселыя и свтлые дни моего счастья. Ты возвращаешься, возвращаешься, но не приносишь съ собой ничего кром горькаго и отравляющаго воспоминанія о потерянномъ сокровищ’.
Мсто это передано совершенно буквально, такъ что нтъ необходимости приводить италіанскій текстъ, оно замчательно по своей легкости и плавности.
Существуетъ переводъ ‘Pastor Fido’ принадлежащій одной испанской еврейк, донь Изабелл де Корреа. Мн извстно только третье изданіе этого труда [Antwerp, 1694 12-mo] представляющаго собой одинъ изъ немногихъ поэтическихъ трофеевъ, принадлежащихъ прекрасному полу еврейской расы, но въ сущности говоря онъ не заслуживаетъ большихъ похвалъ. Женгене жалуется на чрезмрную длину подлинника, содержащаго 7000 строкъ. Онъ длиненъ несомннно, но переводъ доньи Изабеллы еще длинне: въ немъ, полагаю, боле 11000 строкъ. Впрочемъ главный недостатокъ его не столько длина, сколько — безвкусіе. Въ ‘Comedias Escogidas’, Tom. VIII, 1657, f. 106, помщена драма, носящая также заглавіе ‘El Pastor Fido’, Не смотря на то, что ее приписываютъ такимъ тремъ знаменитымъ поэтамъ, какъ Солисъ, Коэлло и Кальдеронъ, она не иметъ большихъ достоинствъ.} и издалъ впослдствіи нсколько собственныхъ произведеній, имвшихъ большую извстность {Антоніо [Bib. Nova, Tom. I, p. 251] перечисляетъ только девять произведеній Фигероа, о которыхъ будетъ сказано въ своемъ мст. Но перечень Антоніо вроятно не полонъ, ибо самъ Фигероа въ 1618 году [Pasagero. f. 377] говоритъ, что онъ издалъ уже семь сочиненій, а Антоніо, упоминаетъ до этого года только о шести. Кром того въ предисловіи къ біографіи маркиза Каньете, составленной Фигероа, въ 1613 году одинъ изъ его друзей говоритъ, что въ предшествующія 10 лтъ, Фигероа написалъ восемь сочиненій.}.
Фигероа повидимому былъ человкъ не добраго и даже коварнаго характера. Въ любопытномъ очерк собственной жизни, вставленномъ въ его ‘Раsagero’ онъ жестко и не великодушно относится ко многимъ изъ своихъ современниковъ. Самъ Сервантесъ, только что умершій, и втеченіе всей своей жизни великодушно расточавшій похвалы всмъ своимъ собратьямъ, не избжалъ злобы Фигероа {Navarrete, Vida de Cervantes, pp. 179—181 и въ другихъ мстахъ. Весьма любопытныя подробности, приводимыя Фигероа относительно его собственной жизни, и не вошедшія ни въ одну изъ его біографій, находятся въ его ‘Pasagero’ съ 286 листа но 392. Подобно многимъ другимъ мстамъ этой странной книги, он преисполнены злобныхъ выходокъ противъ его современниковъ, Лопе де Веги, Вилльегаса, Эспинозы и др.}. Послднее сочиненіе этого писателя помчено 1621 годомъ и за симъ мы боле ничего не знаемъ о немъ. Его Amaryllis, написанная по его словамъ, въ угоду одному высокопоставленному лицу, не удовлетворяла самого автора {Pasagero, f. 96, b.}. Произведеніе это однако написано легкимъ, довольно правильнымъ слогомъ. Не смотря на то, что въ немъ встрчается не мало напыщенныхъ, скучныхъ разсужденій, какъ напр. въ первой книг по поводу поэзіи и есть несообразности, въ род виднія Венеры и ея двора во второй книг, тмъ не мене это единственное изъ произведеній Фигероа, которое выдержало много изданій и много читалось втеченіи послдняго столтія. Посл Amaryllis въ Испаніи появилось еще нсколько пастушескихъ романовъ, но ни одинъ изъ нихъ не имлъ даже такихъ достоинствъ, и не пользовался такимъ значительнымъ успхомъ. Эспинель Адорно {El Premio de la Constantia y Pastores de Sierra Bermeja, por Jacinto de Espinel Adorno, ‘Madrid’, 1620, 12-vo 162 листа. Я не нашелъ другаго описанія этой книги, кром небольшаго отзыва о ней у Антоніо, Bib. Nov. Tomi, p. 613. Тмъ не мене произведеніе это лучше многихъ удостоившихся общихъ похвалъ.}, португалецъ Ботельхо {‘El Pastor de Clenarda de Miguel Botelho de Carvalho, ‘Madrid’ 1622, 8-vo. Онъ папистъ еще нсколько другихъ сочиненій исключительно на кастильскомъ язык, не говоря уже о своей поэм Filis написанной октавами и содержащей описанія его собственной жизни и приключеній. Barbosa, Bib, Lus, Tom. III. p. 466.}, Кинтана принявшій имя Куэвы {Experiancias de Amor y Fortuna, por el Licenciado Francisco de las Cuevas de Madrid’, Barcelona, 1649, 12-mo. Смотри также Baena, Hijos de Madrid. Tom. II. pp. 172 and 189′. Франсиско де Кинтана посвятилъ эту пастораль Лопе-де-Вег и получилъ въ отвтъ любезное посланіе, гд говорится о Кинтап, какъ о молодомъ человк и объ его книг, какъ о первомъ его произведеніи. Есть изданія его 1626-го, 1646-го, 1654 то упомянутое выше барселонское изданіе и одно мадридское 1666-in — 12о. у Лопе въ Obras Sueltas’, рр. 353—400, помщена проповдь, произнесенная Кинтано на похоронахъ Лопе, въ которой онъ называетъ себя ‘его близкимъ другомъ’.}, Корраль {‘La Cintia de Aranjuez, Prosas у Versos, por Don Gabriel de Corral, Natural de Valladolid’, Madrid, 1629, 12-mo, 20 листовъ. Я не знаю другаго изданія. Авторъ жилъ въ Рим между 1630 и 1632 годомъ, а можетъ быть и позже (Antonio, Bib, Nova, Tom. 1 p. 505). Подобно Кинтан, онъ по слогу принадлежалъ къ школ Гонгоры.} и Саведра {‘Los Pastores del Betis, por Gonzalvo de Saavedra’, Trani, 1633, 4-to, pp. 280. Сочиненіе это было написано повидимому въ Италіи. Объ автор мы знаемъ только, что онъ былъ однимъ изъ двадцати четырехъ судей въ Кордов. Слогъ его напыщенъ. Къ имющемуся у меня экземпляру романа, помченнаго на послдней страниц 1634 г., приложены въ вид отдльнаго трактата 4 листа религіозныхъ и нравственныхъ совтовъ, обращенныхъ къ сыну автора, отправлявшагося въ качеств правителя въ одну изъ неаполитанскихъ провинцій. Трактатъ лучше написанъ, чмъ самый романъ.} заканчиваютъ собою рядъ сочинителей пастушескихъ романовъ, а послднимъ кром того завершается и цлое столтіе, считая съ момента появленія перваго романа этого рода, въ эпоху Монтемайора. Вс произведенія, названныхъ писателей заражены дурнымъ вкусомъ той эпохи. Взятыя въ общемъ, они не оставляютъ ни малйшаго сомннія въ томъ, что пастушескій романъ вытснилъ собою рыцарскій и въ значительной степени унаслдовалъ его популярность. Большинство изъ упомянутыхъ мною произведеній выдержало по нскольку изданій и ‘Діана’ Монтемайора, первое и лучшее изъ нихъ, несомннно читалось въ Испаніи въ XVI вк больше всхъ другихъ произведеній, за исключеніемъ разв ‘Целестины’.
Все сказанное покажется весьма страннымъ, если мы будемъ имть въ виду только нелпости и несообразности, неизбжно наполняющія собою вс пастушескіе романы. Но есть другая сторона дла, которую не слдуетъ упускать изъ виду. Несомннно, что въ основ пастушескаго романа лежитъ одинъ изъ самыхъ естественныхъ и глубочайшихъ элементовъ человческой природы,— любовь къ красотамъ сельской природы, къ сельской тишин, словомъ ко всему тому, изъ чего складывается сельская жизнь, въ отличіе отъ жизни городской, исполненной стсненій, искуственность и тяжесть которой не чувствуютъ разв только весьма немногіе. Не мудрено поэтому, что пастушеская поэзія пользовалаль такимъ успхомъ во всхъ государствахъ новйшей Европы, какъ-то можно судить въ Италіи — по успху, выпавшаго на долю Саннацаро, во Франціи — по ‘Астре’ Дюре и въ Англіи по ‘Аркадіи’ сэра Филипа Сиднея. Два послднихъ пастушескихъ романа несравненно длинне испанскихъ, англійскій пользовался боле столтія популярностью, которая можетъ быть не уступала и популярности ‘Діаны’ Монтемайора {Сюда можно присоединить и Португалію. ‘Мепша &egrave, Moa’ Бернардино Рибейро, изданная въ 1557 г. представляетъ собою великолпный отрывокъ въ пастушескомъ род. Однимъ изъ лучшихъ и обширнйшихъ португальскихъ пастушескихъ романовъ можно считать ‘Primaveira’ (Весна) Франсиско Родригеса де Лобо, въ трехъ частяхъ, выходившихъ между 1601—1614 гг.
Первая часть была переведена на испанскій языкъ Хуаномъ Моралесомъ въ 1629 г. Оба произведенія пользовались долгое время большимъ успхомъ въ Португаліи и продолжаютъ находить читателей до сихъ поръ. См. Barbosa, Bib. Lus. Tom. I, p. 518, Tom. II, p. 242.}.
Нтъ сомннія, что въ Испаніи, какъ и повсюду, недостатки этого рода вымысловъ были скоро замчены. Даже т изъ писателей, которые наиболе писали въ пастушескомъ род давали понять, что они прекрасно чувствуютъ фальшь, неразрывно связанную съ этого рода произведеніями. Сервантесъ, выразившій передъ смертью сожалніе, что оставляетъ свою ‘Галатею’ не оконченной, не разъ въ своемъ ‘Донъ-Кихот’ подсмивается надъ всми подобными вымыслами, а въ своемъ ‘Coloquio de los perros’ (Разговор собакъ) онъ позволяетъ одной изъ нихъ, бывшей въ услуженіи у пастуха, сатирически относиться къ ложному изображенію жизни въ лучшихъ пастораляхъ его времени, не исключая и своихъ собственныхъ {Don Quixote, Parte 1. c. 6, при разбор библіотеки, когда племянница проситъ его, чтобы пастушескіе романы были бы сожжены вмст съ рыцарскими книгами, она боится, чтобъ ея дядя, соскучивъ жизнью странствующаго рыцаря, не впалъ бы въ другое безуміе, не вздумалъ бы сдлаться пастухомъ См. Parte 11. с. 67 и 73 гд ея опасенія готовы осуществиться.}. Лопе де Вега, издавшій свою ‘Аркадію’ при обстоятельствахъ, доказывающихъ, какъ сильно онъ врилъ въ солидныя достоинства находящихся въ ней прекрасныхъ разсказовъ, не колеблется однако устами пастуха, въ одной изъ комедій заявить, что жизнь среди стадъ въ ненастную погоду не такъ привлекательна, какъ ее описываютъ въ пастораляхъ. ‘И я желалъ бы — говоритъ онъ, чтобъ на моемъ мст былъ одинъ изъ тхъ, которые сочиняютъ пастушескія книги и описываютъ въ нихъ цвты, деревья, фонтаны и вчную весну’ {Comedias, Farte 17, Madrid, 1615, 4-to, f. 102. ‘El Cuerdo eu su Casa. Act. I’. Онъ повторяетъ ту же насмшку въ ‘Dorotea. Act II. Sc. 5.}.
Тмъ не мене ни Сервантесъ, ни Лопе, ни другіе писатели того времени вовсе не думали серьозно пренебрегать пастушескими романами. Напротивъ, въ самомъ ихъ стил, бывшемъ вообще подражаніемъ итальянскому, было нчто привлекательное для развитаго кастильскаго слуха, особенно въ т времена, когда школа Гарсильяссо достигла высшей точки своей популярности. Кром того описанныя въ пастушескихъ романахъ дйствительныя событія и любовныя исторіи высокопоставленныхъ лицъ придавали имъ нчто загадочное и замаскированное, а это сильно возбуждало любопытство публики, знавшей ихъ авторовъ или вращавшейся въ кругу ихъ героевъ и героинь {‘Діана Монтемайора’, говоритъ Лопе де Вега въ одномъ мст своей ‘Doro’ea’, уже приведенномъ въ примчаніи 8-мъ, ‘была дама изъ Донъ-Хуана,— городка близь Леона,— и Монтемайоръ обезсмертилъ, какъ эту особу, такъ и рку Эму. Филида Монтальво, Галатея Сервантеса и Филида Фигероа были также реальными личностями’. Сюда, основываясь на свидтельств авторовъ, можно прибавить и другихъ, какъ-то: Los Diez Libros de Fortuna y Amor, ‘La Cintia de Aranjuez’ etc,’ См. прим. Клеменсина къ Don Quxote. Tom. IV p. 440}. Но главнымъ образомъ способствовало популярности пастушескихъ романовъ то, что встрчающіеся въ нихъ проблески правды и естественности:— напримръ искренняя и глубокая нжность Монтемайора, прелестныя описанія сельской жизни, которыми богатъ Бальбуэна — несомннно освжающимъ образомъ дйствовала на чопорную и чинную придворную публику въ царствованіе Филиппа II и III, когда культура общества боле чмъ гд либо основывалось на военныхъ доблестяхъ и на рыцарскомъ дух. Поэтому, пока былъ въ сил этотъ порядокъ вещей, пастушескіе вымыслы и фантазіи, исполненные мечтаній о поэтической Аркадіи, пользовались въ Испаніи успхомъ, какой нигд больше не выпадалъ на ихъ долю. А какъ только этотъ порядокъ вещей отжилъ свое время, вмст съ нимъ исчезли и пастушескіе романы.

ГЛАВА XXXIV.

Романы изъ жизни плутовъ и мошенниковъ.— Нравы ихъ породившіе.— Лазарильо де Тормесъ Мендозы.— Гусманъ изъ Альфараче Матео Алемана, его подложное продолженіе, сочиненное Санавед рой, и настоящее, написанное самимъ авторомъ.— Пересъ.— Эспинель и его Маркосъ де Обрегонъ.— Янесъ.— Кеведо.— Солорзано.— Энрике Гомесъ.— Эстеванилльо Гонзалесъ.

Слдующая за пасторалью форма поэтическаго вымысла была новелла въ такъ называемомъ плутовскомъ род (gusto picaresco) которая въ силу большей правдивости своихъ изображеній пользовалась и боле прочнымъ успхомъ. Взятые въ цломъ разсказы изъ жизни плутовъ представляютъ собою весьма своеобразный родъ сочиненій, проникнутый національнымъ духомъ и оригинальной живописью характеровъ, дающими имъ право на особое мсто въ исторіи новой литературы.
Происхожденіе этого рода произведеній очень просто и легко объясняется особенностями ихъ характера. Онъ былъ естественнымъ продуктомъ внутренняго состоянія извстныхъ классовъ испанскаго общества въ эпоху его появленія, состоянія которое съ тхъ поръ мало измнилось и которое способствовало возникнувшимъ на его почв новелламъ до сихъ поръ сохранять свою популярность. Прежде, чмъ перейти къ подробной характеристик плутовскихъ романовъ, мы должны познакомить читателя съ тми общественными условіями и съ тми нравами, которые ихъ произвели.
Племенная и религіозная борьба, такъ долго и всецло поглощавшая собою все существованіе и мысль Испаніи, почти прекратилась во времена Фердинанда и Изабеллы. Но вмст съ ней не исчезъ характеръ и духъ, воспитанный ею въ испанскомъ народ. Напротивъ, этотъ духъ укоренился грандіозными предпріятіями Карла V въ Италіи, Франціи и Германіи, до того что испанцы всегда склонные къ беззавтному энтузіазму, сочли себя несомннно призванными къ созданію новой имперіи, обнимающей собою весь Новый Свтъ и все, что было заманчиваго въ старомъ,— имперію, которая своей славой и могуществомъ должна была превзойти имперію Цезарей во дни ея величайшаго процвтанія.
Испанцы такъ сильно увровали въ эту мечту, что каждому изъ нихъ хотлось принять личное участіе въ ея осуществленіи. Поэтому не только для высшаго дворянства, но для всхъ рыцарей и вообще людей благороднаго происхожденія, не принадлежавшихъ къ черни или къ составу администраціи и искавшихъ случая отличиться, не было карьеры боле привлекательной, какъ военная служба.
Хлопотливая сутолока обыденной жизни, занятіе ремеслами и торговлею — ко всему этому стали относиться равнодушно и даже съ презрніемъ, тогда какъ ряды арміи были переполнены волонтерами и множество дворянъ и людей образованныхъ, каковы напримръ Сервантесъ и Лопе де Вега, охотно служили простыми солдатами.
Но какъ ни огромны были арміи Карла V и Филиппа II, не вс желающіе могли попасть въ ихъ ряды, поэтому много людей благороднаго происхожденія оставалось праздными, потому что для нихъ въ обществ не было подходящей дятельности. Другіе же наоборотъ, испытавшіе лишевія военной жизни, разочаровывались въ ней и возвращались на родину, неспособные ни къ какому иному длу. Изъ этихъ двухъ категорій составился тотъ праздный классъ людей, который тяготлъ надъ остальнымъ обществомъ въ главныхъ городахъ Испаніи, жилъ лестью, низкой интригой, а иногда и преступленіемъ. Такихъ господъ было много, ихъ везд узнавали сразу и изображеніе характеровъ ихъ, вполн врное дйствительности, встрчается у Мендозы и Кеведо. Это — голодные, высокомрные гидальго, которые ищутъ приключеній на улицахъ или толпятся въ министерскихъ переднихъ и надодаютъ сановникамъ просьбами о самыхъ незначительныхъ должностяхъ {Навахіэро весьма живо очертилъ нсколькими штрихами характеръ бдныхъ и гордыхъ гидальго виднныхъ имъ въ Толедо въ 1525 году. ‘De cavalieri pochi sono che habbino molta intrata, ma in loco di quelle, suppliscono con superbia, &egrave,, come dicon loro, con fantasia, della quale sono si ricchi, che, же fossero eguali le facult, non bastaria il monde contra loro’. Ed 1503, f. 10.}.
Былъ въ Испаніи и еще одинъ сортъ людей, близкихъ по характеру къ описанному хотя и обязанный своимъ возникновеніемъ другимъ причинамъ, онъ также фигурируетъ и въ литературныхъ произведеніяхъ, о которыхъ теперь идетъ рчь. Это — наиболе энергичныя, хитрыя и безнравственныя личности, вышедшія изъ низшихъ слоевъ общества и отлично понявшія, что сила, власть и вс выгоды, составлявшіе предметы ихъ стремленій, находятся уже въ рукахъ аристократическаго сословія которое не требуетъ отъ нихъ ничего, кром искренней преданности. И дйствительно, втеченіе долгаго періода внутреннихъ неурядицъ и смутъ эти люди служили своимъ повелителямъ преданно и беззавтно, не задаваясь вопросами о прав и, вроятно, нисколько не чувствуя себя униженными. Въ т времена они нуждались только въ покровительств, и получая его, не мечтали ни о чемъ другомъ. Но впослдствіи передъ ними открылись другія перспективы. Но мр изгнанія Мавровъ въ стран водворялся миръ, а мирное время помогло развитію чувства независимости и личнаго достоинства, которое стало выражаться, то соціальными волненіями, то частными смутами въ университетахъ, то наконецъ открытыми возстаніями городскихъ общинъ (Comuneros) за свои права. Съ этими движеніями народныхъ массъ, почти всегда успшно подавляемыми правительствомъ, совпали и завоеванія въ Америк, откуда потекли волны золота и серебра въ страну, которая долгое время считалась одной изъ бднйшихъ и несчастнйшихъ странъ Европы. но какъ легко пріобртались, такъ и легко растрачивались эти сокровища, попавшія впервые въ руки военныхъ авантюристовъ и тхъ, кто пріобрлъ себ должности или земли въ Новомъ Свт. Наиболе смышленныя и испорченныя личности изъ низшихъ классовъ быстро научились ухаживать за новоявленными богачами, вернувшимися въ отечество съ видными капиталами и нашли легкія средства подбирать золотой дождь, который сыпался отовсюду съ такимъ изобиліемъ, что вс класіы общества подверглись его развращающему вліянію. Для людей бдныхъ и низко стоящихъ на общественной лстниц самыми легкими средствами были, конечно, плутни всякаго рода и лесть, вотъ почему то и другое развилось въ нихъ до высшей степени. Золото обихъ Индій явилось тучнымъ удобреніемъ, на которомъ выросли паразиты, плуты и другіе вредные люди. Поль, сынъ цирюльника и племянникъ палача, Кортадильо. маленькій воришка, отецъ котораго былъ деревенскимъ портнымъ, Лазарильо, которому такъ и не удалось устроить себ приличную генеалогію, вс они сдлались въ испанской литератур неизмнными представителями своего класса, хорошо извстнаго подъ унизительнымъ прозвищемъ Catariberas {Относительно этой низкой сволочи приказныхъ, истыхъ шакаловъ, извстныхъ подъ названіемъ Catariberas. См. выше, T. I, стр. 478, 479 и Примчаніе. Въ своемъ замчательномъ сочиненіи, написанномъ въ тюрьм съ цлью убдить Филиппа IV стремиться къ всемірной монархіи Камнанелла указываетъ на пагубное вліяніе индйскихъ сокровищъ на нравы Испанцевъ, въ особенности средняго и низшаго классовъ ‘Vere affirmare possumns’ говоритъ онъ mundum novum quodammodo perdidisse mundum veterem’,— прибавляя, что люди готовы отдать все за американское золото, ‘mancipantes seipsos iertilitati pecuniae et divitum domibus’. Th. Campanellae de Monarch! Hispanica Discursus, Ed, Elsevir, 1640, cap. 16, pp. 170, 171.}, или подъ боле веселой кличкой плутовъ. (Picaros).
Первое литературное произведеніе, отразившее это состояніе общества была извстная намъ повсть Мендозы Лазарильо де Тормесъ, изданная впервые въ 1554 г. (См. о ней T. I, стр. 422—423), онъ представляетъ собою смлый, недоконченный эскизъ жизни плута, вышедшаго изъ подонковъ общества.
Черезъ сорокъ шесть лтъ посл него явился Гусманъ изъ Альфараче Матео Алемана, лучшее и обстоятельнйшее изображеніе плутовскихъ нравовъ, какое только существуетъ въ испанской литератур {Гусманъ изъ Альрараче, истый рісаго: онъ гордится своимъ общественнымъ положеніемъ, не смотря на всю его низость. Lib. II, с. 2.}. Мы не знаемъ причины побудившей Алемана написать это произведеніе и очень мало знаемъ о самомъ автор. Онъ родился въ Севиль, написалъ три или четыре другихъ мене интересныхъ книги, служилъ на коронной служб въ министерств финансовъ и, благодаря этому, имлъ непріятный процессъ. Наконецъ вернувшись по собственной вол къ частной жизни, онъ постилъ Мексику въ 1609 г. и посвятилъ остатокъ дней своихъ литературнымъ занятіямъ, проживая то въ Мексик, то въ Испаніи {Antonio. Bib. Nova, статья Matthoeus Aleman, и Salv, Bepertorio Americano, 1827, Tom. III. p. 65. Относительно его пререканій съ правительствомъ, см. ‘Vida de Cervantes’ Наваррете, 1819, стр. 441. Повидимому онъ въ престарлыхъ годахъ отправился въ Мексику. Донъ Адольфо де Кастро въ конц ‘Buscapie’. 1848, помстилъ письмо Алемана къ Сервантесу, помченное Севильей, 20-ое апрли, 1607 г. безъ указанія откуда и какимъ путемъ онъ добылъ его. Письмо переполнено всякаго рода пословицами и намеками, темный смыслъ которыхъ, не устоялъ противъ ученой проницательности де Кастро. Письмо наполнено жалобами Алемана на свою судьбу и предсказаніями успха Сервантесу, оно оканчивается намреніемъ автора отправиться въ Мексику. Я не врю въ подлинность этого письма. Признать его подлинность,— значило бы по моему мннію нанести смертельный ударъ мннію Клеменсина, который въ своихъ примчаніяхъ къ І-му и ІІ-му тому Донъ-Кихота, (Parte I, с. 22, parte И, с. 4.) увряетъ, что Сервантесъ отзывался съ пренебреженіемъ о Гусман изъ Альфараче. Мнніе Климепсина окончательно падаетъ, если отношенія между Сервантесомъ и Алеманомъ были на столько дружественны, на сколько то можно заключить изъ письма, обнародованнаго де Кастро.}. Весьма возможно, что одно время онъ служилъ и въ военной служб. По крайней мр одинъ изъ его друзей въ похвальномъ слов, предпосланномъ второй части романа, такъ характеризуетъ его автора: ‘Трудно было встртить воина съ кошелькомъ боле тощимъ и сердцемъ боле добрымъ, проведшаго боле бурную и несчастную жизнь, чмъ Алеманъ, и вслдствіе того только, что онъ предпочиталъ лучше быть бднымъ философомъ, чмъ богатымъ льстецомъ’.
Каковы бы не были обстоятельства жизни Матео Алемана и страданія, которыя пришлось ему вынести, его права на память потомства заключаются единственно въ его Гусман изъ Альфараче. Въ томъ вид, въ какомъ дошелъ онъ до насъ, этотъ романъ длится на 2 части, изъ которыхъ первая была издана въ Мадрит 1599 г. Герой его, сынъ генуэзскаго банкрота — купца, поселившагося въ Севиль и не пользовавшагося хорошей репутаціей. Оставшись еще мальчикомъ посл раззоренія и смерти отца, онъ убгаетъ отъ матери и бросается въ міръ приключеній. Прямо изъ рукъ правосудія онъ попадаетъ въ Мадритъ. Въ столиц онъ подвергается всевозможнымъ злоключеніямъ: сначала служитъ поваренкомъ, потомъ оборванцемъ — посыльнымъ и исполняетъ порученія всякаго встрчнаго, пока, наконецъ, ему не удается завладть довреной ему значительной суммой денегъ и бжать въ Толедо, гд онъ выдаетъ себя за дворянина. Здсь онъ въ свою очередь длается жертвой такого-же мошенничества и, потерявши почти вс свои деньги, записывается волонтеромъ въ итальянскую войну. Съ этого момента звзда его меркнетъ. Въ Барселон онъ снова длается воромъ и мошенникомъ, а въ Гену и Римъ превращается прямо въ уличнаго нищаго. Въ Римъ онъ попадается на глаза одному кардиналу, который беретъ его къ себ въ пажи.— На этомъ мстъ онъ могъ бы долго жить безъ нужды, если бы не увлекся снова мошенническими продлками. Онъ теряетъ свою должность, проигрываетъ въ карты вс свои деньги и влачитъ жалкое существованіе пока не поступаетъ на службу къ французскому посланнику.
Этимъ кончается первая часть, имвшая большой успхъ, какъ картина нравовъ и пороковъ того времени, отмченнаго сластолюбивымъ царствованіемъ Филиппа III и развращающимъ вліяніемъ его любимца, герцога Лермы, картина врно изображающая тотъ безпорядочный и сумасбродный карнавалъ, который наступилъ вслдъ за лицемріемъ и сдержанностью послднихъ мрачныхъ лтъ царствованія Филиппа II-го. Въ годъ своего появленія, романъ Але мана имлъ три изданія, и меньше чмъ въ шесть лтъ онъ выдержалъ ихъ 26, не считая переводовъ на языки французскій и италіанскій {Первыя три изданія, мадригское, барселонское и сарагосское хорошо извстны и вышли вс въ 1599 году. Доказательствомъ существованія другихъ 23-хъ изданій служитъ письмо, приложенное къ І-му изданію второй части, (Valencia, 1605, 12-mo) и принадлежащее Вальдесу, на авторитетъ котораго въ данномъ случа можно положиться. Онъ категорически утверждаетъ: ‘количество изданныхъ экземпляровъ перешло за 50,000, а число изданій, насколько мн извстно, достигло 26.’ Если придавать вру приведенному въ послднемъ примчаніи мннію Клименсина, то станетъ яснымъ, что именно съ цлью посмяться надъ заявленіемъ Вальдеса Сервантесъ вложилъ слдующія слова въ уста Донъ-Кихота относительно первой части своего романа: ‘уже вышло 30,000 томовъ моей біографіи и если будетъ угодно Богу, то но всмъ вроятіямъ ихъ выйдетъ 30 разъ 30,000.’ Parte, II, с. XVI.}. Въ 1607 г. вышло подложное продолженіе романа въ вид 2-ой части, принадлежавшее по всей вроятности перу Хуана Марти, адвоката изъ Валенсіи, скрывшаго свое имя подъ псевдонимомъ Матео-Лухана и-Сайаведры {Продолженіе это, объемомъ своимъ уступающее первой части подлинника, было напечатано въ Мадрит въ 1816 году, 8-vo, въ 3-мъ том ‘Biblioteca’ Арибо. До этого оно было почти неизвстно въ литератур и не обратило на себя вниманія библіографовъ. Эбертъ, отыскавшій слды его, приписалъ его самому Алеману и принялъ за настоящую вторую часть ‘Гусмана’, но онъ ошибался. Какъ самъ Алеманъ, такъ и его другъ Вальдесъ, ясно высказываются по этому предмету въ письмахъ предпосланныхъ первому изданію 2-ой части. Вальдесъ заявляетъ, что авторъ продолженія, о которомъ идетъ рчь, ‘былъ валенсіецъ, назвавшійся Матео-Люханомъ въ подражаніе Матео-Алеману’. Самъ же Алеманъ признается, что онъ долженъ былъ переработать всю вторую часть, такъ какъ вслдствіе обращенія его рукописи въ публик, у него похитили его мысль и часть матеріаловъ, на основаніи которыхъ она была первоначально составлена. Фустеръ въ своей ‘Biblioteca’ (tom. I, p. 198) приводитъ вскія доказательства въ подтвержденіе того, что подложная 2-ая часть была написана Хуаномъ-Марти, валенсійскимъ адвокатомъ. Впрочемъ старанія Фустера становятся совершенно излишни въ виду заявленія самого Алемана. См. книга ІІ-ая, глав. II и IV и также кн. І-ая, глав. 8.}. Эта недостойная поддлка, не лишенная, однако, литературныхъ достоинствъ, вызвала справедливые упреки автору со стороны Алемана, заявившаго, что продолженіе Гусмана написано съ помощью выкраденыхъ у него рукописей. Досталось также автору и отъ друга Матео Луиса де Вальдеса, который разоблачилъ всю низость этого литературнаго подлога {Въ изданіи І-ой части, вышедшемъ въ Брюссел, въ 1600 (и вроятно также въ первомъ изданіи ея, появившемся въ 1599 г.) Алеманъ говоритъ, что 2-ая часть уже написана и заканчивается, какъ оно и есть на самомъ дл, ссылкою Гусмана на галеры. Такъ же кончается и подложная вторая часть, вышедшая только въ 1603 г.— обстоятельство подтверждающее обвиненіе въ плагіат.}.
Въ 1605 году появилась подлинная 2-ая часть {Относительно времени появленія обихъ вторыхъ частей Гусмана существуетъ нкоторое разногласіе, ибо об он составляютъ величайшую библіографическую рдкость, но у меня есть и та и другая, вслдствіе этого я не имю ни малйшаго сомннія относительно времени ихъ появленія.
Подложная вторая часть была издана въ Мадрид въ 1603 г. подъ слдующемъ заглавіемъ: ‘Segunda Parte de la Vida del Picaro Guzman de Aliarache, compuesta por Mateo Luxan de Sayavedra, Natural Vezino de Sevilla. Con Licencia, en Madrid en la Imprenta Real’, 1603, 12-го. pp. 437. Книга снабжена Aprovacion, помченнымъ Валенсія 8—го августа 1602 г. и другимъ Валльядолидъ май 1603 г., при немъ находится также позволеніе печатать помченое Валльядолидъ 1-го іюля 1603 г. и Тасса 3 сентября, 1603 г. способное ввести въ заблужденіе, и предисловіе Франсиска Лопеца, издателя и книгопродавца, помченное 23 сентября 1603 г.
Подлинная 2-ая часть была первоначально напечатана въ Валенсіи, въ 1605 году, подъ слдующимъ заглавіемъ: ‘Segunda Parte de la Vida de Guzman de Aliarache, Atalaya de la Vida humana, por Mateo Aleman, su verdadero an tor. Y adviert el Letor, que la Segunda Parte que sali antes destan о его m i а, solo esta roconozco por tal. Dirigida’, ec. Айи 1605, Valencia. Разршеніе печатать помчено Валенсія 22-го сентября 1605 л., Aprovacion, подписанное тмъ же именемъ, Petrus Joannes de Assensius, какъ и то, которое приложено къ подложной 2-ой части, помчено 17 октября 1605 г. Повидимому, Алеманъ преднамрено избралъ для напечатанія 2-ой части своего романа городъ, гд жилъ Марти и всячески старался изобличить его подлогъ. Книга посвящена Донъ-Хуану де Мендоз, она содержитъ въ себ предисловіе, исполненное негодованія на подложную 2-ую часть и даже приведенное выше похвальное слово Вальдеса. Въ ней 585 стр., in 12-го не считая оглавленія, латинской эпиграммы и испанскаго сонета, написаннаго въ честь романа однимъ португальскимъ монахомъ Лопе. Какъ въ подлинной, такъ и въ подложной 2-ой части, общана третья часть, никогда не появлявшаяся въ свтъ.}. Начинается она описаніемъ жизни Гузмана у Французскаго посланника въ Рим, гд онъ исполнялъ самыя унизительныя обязанности, которыя вельможи той эпохи не стснялись возлагать на своихъ наемныхъ служителей. Но, благодаря своимъ сумасбродствамъ и преступленіямъ, онъ лишился мста, которое во многихъ отношеніяхъ соотвтствовало его личнымъ качествамъ и перебрался въ Сіенну. Здсь Матео Алеманъ прерываетъ свой разсказъ, чтобы вставить въ уста своего героя злую выходку противъ Сайаведры, пытавшаго ввести въ заблужденіе публику выпускомъ своей подложной 2-ой части ‘Гусмана’. Онъ сказалъ мн ‘говоритъ Гусманъ (весь романъ написанъ въ форм автобіографіи)’, что онъ Андалузецъ, уроженецъ Севильи, моей родины, и принадлежитъ къ одной изъ наиболе извстныхъ и древнихъ фамилій, Сайаведра. Кто могъ ожидать, чтобы подобная личность, могла быть обманщикомъ? Однако все, что онъ ни сказалъ, было ложью: онъ оказался валенсійцемъ и изъ понятныхъ причинъ умолчалъ о своемъ настоящемъ имени. По искусству, съ которымъ этотъ юноша выражался на кастильскомъ язык, по его непринужденнымъ и изящнымъ манерамъ не было никакой возможности догадаться, что онъ былъ воръ, карманникъ и искусный мошенникъ, что онъ украсилъ себя павлиными перьями, съ единственною цлью обманомъ проникнуть въ мой домъ, въ мою комнату, затмъ чтобы тамъ украсть все, что попадется подъ руку’ {Parte II. Lib. I. с. 8.}.
Личность, исторія и приключенія этого плута занимаютъ слишкомъ много мста во второй части ‘Гусмана’. Разъ попавши его въ руки, Матео Алеманъ не можетъ разстаться съ нимъ, не перестаетъ бичевать его. Сайаведра обманываетъ и обкрадываетъ Гузмана въ начал исторіи, и потомъ онъ сопровождаетъ его въ довольно подозрительной роли въ Миланъ, Болонью, Геную и Испанію, гд Алеманъ и завершаетъ свой разсказъ смертью своей жертвы, отчасти для того, чтобы избавиться отъ нея, а можетъ быть, какъ это сдлалъ позже и Сервантесъ въ своемъ Донъ-Кихот по отношенію къ Авельянед, также и для того, чтобы разомъ закончить свою исторію и помшать врагу продолжать ее.
Остальная часть книги наполнена весьма разнообразными и до крайности необычайными приключеніями самого Гусмана. Въ Мадрит онъ длается негоціантомъ и обманываетъ своихъ кредиторовъ злостнымъ банкротствомъ, а потомъ женится, но жена его вскор умираетъ. Затмъ онъ появляется въ роли студента Алкальскаго университета и начинаетъ готовиться къ духовной карьер,— верхъ безстыдства, успху котораго мшаетъ только его второй бракъ. Вторая жена бросаетъ его въ Севиль, гд онъ повидимому прочно основался, и убгаетъ съ любовникомъ въ Италію. Гусманъ снова впадаетъ въ крайнюю нищету и, не будучи въ состояніи жить съ матерью, низкой и безстыдной старухой, длается мажордомомъ у одной очень богатой дамы, обкрадываетъ ее и попадаетъ на галеры. Тамъ ему удается открыть заговоръ, о которомъ онъ и доноситъ, въ награду онъ получаетъ свободу и полное помилованіе.
На этомъ обрывается вторая часть, заключающаяся общаніемъ издать третью, которая никогда не была напечатана, хотя авторъ въ предисловіи и говоритъ, что она уже готова. Такимъ образомъ романъ Алемана остался недоконченнымъ, что однако не помшало ему возбудить большой интересъ и восторгъ публики. Онъ издавался и переводился во всей Европ и появился въ переводахъ на французскій, итальянскій, нмецкій, португальскій, англійскій, голландскій и даже латинскій языкъ: успхъ рдкій, который объясняется отчасти временемъ, когда появился Гусманъ, всего боле талантомъ и умомъ автора {Библіографы приводятъ списокъ всхъ переводовъ Гусмана. Первый переводъ на англійскій языкъ былъ превосходно сдланъ Мабби (См. Wood’s Athenae ed. Bliss Tom, III. p. 54, и Ret, Review, Tom. V. p. 189). Онъ имлъ не мне четырехъ изданій: четвертое вышло въ Лондон, въ 1656 г. In folio. Слдующій англійскій переводъ, принадлежащій нсколькимъ лицамъ, былъ видимо сдланъ съ французскаго перевода Лесажа. Переводъ на латинскій языкъ принадлежитъ Гаспару Энсу, я видлъ изданія его, помченыя годами 1623, 1624 и 1652. Многочисленныя изданія и переводы Гусмана свидтельствуютъ, какъ велика была популярность этого произведенія во всей Европ.}. Полныя граціи и ума, но скучныя для насъ многочисленныя нравственныя разсужденія этого романа, изложенныя чистйшимъ кастильскимъ языкомъ, приводили въ восторгъ ну блику и спасли книгу отъ цензуры, которая по всей вроятности, не оставила бы ее въ поко. Сюда несомннно относятся мста, вырвавшія у Бэнъ Джонсона такія похвалы:
‘Это испанскій Протей, пишущій на одномъ язык, но вдохновляемый геніемъ всего человчества. Написанная имъ прекрасная и полезная книга обладаетъ тмъ замчательнымъ свойствомъ, что злые не могутъ взглянуть на нее, не почувствовавъ угрызенія совести и бгутъ, чтобы не увидать на ея страницахъ, какъ въ зеркал своего отвратительнаго изображенія’ {См. стихи, приложенныя къ переводу Мабби и подписанныя Ben Ionson.}.
Не въ этомъ заключается однако существенное или по крайней мр главная характерная черта романа. ‘Гусманъ’ интересенъ и любопытенъ главнымъ образомъ потому, что онъ изображаетъ намъ въ культурной обстановк того времени жизнь хитраго проникнутаго маккіавелизмомъ плута, неистощимаго въ изобртеніи плутней, который смотритъ на себя и говоритъ о себ, не иначе какъ объ уважаемомъ и честномъ человк, который усердно посщаетъ церковь и возсылаетъ теплыя мольбы къ небу, передъ совершеніемъ самого невроятнаго мошенничества, какъ бы желая этимъ придать своимъ продлкамъ больше рельефности и блеска. Здсь нтъ и помину о нравственныхъ цляхъ, напротивъ ‘Гусманъ’ книга въ высшей степени безнравственная, и Лесажъ, переведшій ее вслдующемъ столтіи на французскій языкъ, замчаетъ въ предисловіи, что онъ ‘очистилъ свой переводъ отъ всхъ нравственныхъ разсужденій, какъ совершенно излишнихъ’ {Существуетъ четыре французскихъ перевода Гусмана: первый Шапюи появился въ 1600 г., а послдній принадлежащій Лесажу и появившійся въ 1732 былъ нсколько разъ перепечатанъ. Третьимъ въ хронологическомъ порядк, былъ переводъ Времена, сдланный во время его заключенія въ Голландіи. Будучи раздраженъ судебными порядками, отъ которыхъ ему приходилось страдать, онъ не упускаетъ случая, какъ только дло коснется судьи или алгвазила прибавить къ характеристик автора нсколько дкихъ эпитетовъ. См. объ этомъ предисловіе Лесажа.}.
Само собою разумется, что подобный романъ долженъ изобиловать вставочными эпизодами. Эпизодъ о Сайаведр, упомянутой уже нами, занимаетъ въ роман мсто, не соразмрное ни съ чмъ, кром разв злобы автора. Другой, вставленный вначал, содержитъ въ себ исторію Осмина и Дораксы,— прелестный обращикъ полумавританскихъ, полухристіанскихъ вымысловъ столь свойственныхъ испанской литератур {Parte I. Lib. I с. 8. Эпизодъ этотъ передается самимъ Гусманомъ и по своему тому и содержанію не соотвтствуетъ его молодымъ годамъ. Кстати будетъ замтить, что Гусманъ въ роман весьма быстро превращается въ зріаго мужа въ періодъ времени между отъздомъ изъ Мадрита и прибытіемъ въ Толедо, куда онъ является, спасаясь отъ преслдованій.}. Третій эпизодъ, разыгрывающійся въ Испаніи въ эпоху великаго коннетабля Дона Альваро де Люны, въ сущности есть ничто иное какъ пересказъ итальянской повсти Масуччіо, которою поздне воспользовались Бомонтъ и Флетчеръ въ своей пьес ‘Маленькій французскій адвокатъ’ {Beaumont und Fletcher, ed. Weber, Edinburgh, 1812 8-vo, Vol. V p. 120. Лесажъ выкинулъ его въ своемъ перевод на томъ основаніи, что Скарронъ уже воспользовался имъ въ одномъ изъ своихъ разсказовъ. Дйствительно имъ не разъ пользовались, какъ и многими другими исторіями въ этомъ род.}.
Вообще же говоря, вниманіе читателя постоянно сосредоточено на самомъ геро или на его длинныхъ размышленіяхъ, въ которыхъ авторъ даетъ намъ яркія, не рдко преувеличенныя каррикатурныя описанія всхъ слоевъ испанскаго общества, проходящихъ одинъ за другимъ передъ его глазами. Матео Алеманъ сперва хотлъ дать своей книг названіе Atalaya de la vida. (Маякъ на жизненномъ пути) заглавіе весьма подходящее и легко объясняемое достоинствами книги, т. е. ея умомъ, знаніемъ жизни и общества и остроуміемъ сужденій о людяхъ и нравахъ — качества, благодаря которымъ произведеніе это до сихъ поръ не утратила своей популярности.
Въ 1605 году появилось другое, подобнаго-же рода произведеніе Picara Justina. (Плутовка Хустина) также весьма сомнительной нравственности. Авторъ его былъ доминиканскій монахъ, Андресъ Пересъ де Леонъ, составившій себ извстность, идо изданія этого романа и посл него, сочиненіемъ благочестивыхъ книгъ. Хорошо сознавая несотвтствіе содержанія Picara Justin а съ своей духовной профессіей, онъ издалъ книгу подъ псевдонимомъ Франсиско Лопеса де Убеды. Онъ увряетъ, что написалъ ее еще будучи студентомъ Алькальскаго университета и, что по выход въ свтъ ‘Гусмана изъ Альфараче’, сдлалъ къ ней много добавленій. Въ сущности это ничто иное, какъ слабое подражаніе роману Алемана. Первая книга содержитъ въ себ скучный и растянутый разсказъ о предкахъ Хустины, цирюльникахъ и содержателяхъ театровъ маріонетокъ. Въ остальныхъ разсказывается ея собственная не богатая приключеніями жизнь до перваго брака, заканчивающаяся заявленіемъ героини, что въ то время, какъ она писала свои мемуары, она успла уже два раза быть замужемъ, что теперь она вышла въ третій разъ за Гусмана изъ Альфараче и будетъ продолжать свое жизнеописаніе, если публика заинтересуется имъ.
Слабость вымысла въ ‘Хустин’ обнаруживается бдностью эпизодовъ и слабымъ ихъ интересомъ. Самъ авторъ сознается, что вс они, за немногими исключеніями, результаты его собственной опытности. Это обстоятельство въ соединеніи съ тощими ‘поученіями’, какъ онъ ихъ называетъ, т. е. наставленіями противъ сумасбродства и преступленій, совершаемыхъ героиней, заканчивающими каждую главу, вполн оправдываетъ появленіе книги, въ сущности несомннно вредной. Слогъ не лучше содержанія, въ немъ видно постоянное, но рдкое удающееся автору, стремленіе блеснуть остроуміемъ. При томъ онъ злоупотребляетъ новыми словами и непривычными оборотами фразъ, не соотвтствующими духу языка, что побудило даже одного испанскаго критика выставить Переса, какъ перваго писателя, покинувшаго изъ за какого-то страннаго каприза старинный, серьозный, благородный слогъ и стремившагося замнить его новымъ своего собственнаго изобртенія {Первое изданіе Picara Justіna принадлежитъ Медин дель Кампо, 1605 г., in 4-to, съ тхъ поръ оно вышло нсколькими изданіями. Лучшее изъ нихъ — мадридское, 1735 in 4-to сдланное Майнисомъ-и-Сискаромъ, который въ предисловіи называетъ автора древнйшимъ исказителемъ испанской прозы. Въ книгу выставлено не мало плохихъ и напыщенныхъ стихотвореній. Нкоторыя изъ нихъ написаны съ сокращеніемъ послдняго слога, на манеръ стиховъ, предпосланныхъ Сервантесомъ первой части Донъ-Кихота. Такъ какъ оба сочиненія вышли въ одномъ и томъ же 1605 г., то Пеллисеръ и Клеменслнъ подняли вопросъ кого считать изобртателемъ этого укороченнаго размра. Хотя игра въ этомъ случа не стоитъ свчъ, но такъ какъ первая часть Донъ-Кихота, вышедшая въ свтъ 9-го февраля 1605 г., была отпечатана еще 20-го декабря 1604 г., то и является несомнннымъ, что Сервантесъ первый сталъ писать этимъ размромъ.}.
Хотя Picara Iustina и потерпла неудачу, но необыкновенная популярность Гусмана изъ Альфараче въ соединеніи съ популярностью Лазарильо доставила этой форм романа въ Испаніи такой успхъ, что она пробралась и въ драму, и въ небольшіе разсказы, какъ мы имли уже случай замтить это, говоря о Лопе де Вег и Сервантес и съ чмъ намъ придется встртиться впослдствіи при разбор сочиненій Саласа Борбадильо и Франсиско Сантоса. Къ этому же времени слдуетъ отнести появленіе романа Жизнь и приключенія пажа Марка де Обреюна, который по многимъ причинамъ обратилъ на себя общее вниманье и заслуживаетъ занять мсто въ испанской литератур рядомъ съ Лазарильо и Гусманомъ. Романъ этотъ принадлежитъ перу Висенте Эспинеля, родившагося око 1550 г. въ романическомъ городк Ронда, смло возвышающемся на отрогахъ юго-западной цпи Гренадскихъ горъ и чрезвычайно живописно описанномъ авторомъ въ одномъ изъ лучшихъ его стихотвореній {См. ‘Cancion su Patria’, стихотвореніе которое, за исключеніемъ нкоторыхъ нелпыхъ и бьющихъ на эффектъ мстъ, длаетъ честь, какъ личнымъ чувствамъ автора, такъ и его поэтическому таланту. Diverses Rimas de V. Espinel, Madrid, 1591, 12-mo, f. 23. Въ настоящее время объ Эспипел повидимому не сохранилось ни малйшаго воспоминанія въ мстахъ, гд онъ выросъ и которыя онъ такъ любилъ, такъ что когда одинъ англичанинъ, въ 1849 г. хотлъ купить его Марка Обрегона, то явилось недоумніе, что ему нужно,— человка ли съ этимъ именемъ, или книгу подъ этимъ заглавіемъ. См. W. G. Clarke, Gazpacho, London, 1850, p. 199.}.
Эспинель учился въ Саламанк и когда Лопе де Вега выступилъ впервые, какъ поэтъ, Эсппнель былъ уже на столько извстенъ, что молодой авторъ повергъ свои стихи на разсмотрніе своего боле опытнаго друга {См. прологъ Эспинеля, къ его ‘Marcos de Olregon’.}. Лопе въ своемъ Laurel de Apolo отплатилъ ему въ послдствіи за эту услугу отзывомъ боле теплымъ и искреннимъ, чмъ большинство неразборчивыхъ восхваленій, выпавшихъ на долю прочимъ современнымъ поэтамъ въ его поэм Лавръ Аполлона {Конецъ первой Silva въ ‘Laurel de Apolo’, изданномъ въ 1630 г.}.
Намъ не извстны обстоятельства жизни Висенте Эспинеля, но вообще полагаютъ, что большинство происшествій, разсказанныхъ въ его Marcos de Obregon относится къ нему лично. Но хотя это весьма вроятно, хотя много эпизодовъ въ роман Эспинеля очевидно навяно дйствительностью, но за то въ немъ есть много и другихъ, несомннно вымышленныхъ, такъ что разсматриваемая въ цломъ книга его скоре романъ, чмъ автобіографія. Намъ извстно однако, что жизнь Висенте Эспинеля въ Италіи во многомъ сходна съ жизнью его героя, что онъ былъ солдатомъ во Фландріи, что онъ писалъ латинскіе стихи и издалъ томъ кастильскихъ стихотвореній въ 1591 г., наконецъ что онъ былъ каноникомъ въ городк Ронда, своей родин, что вслдъ за тмъ онъ долго жилъ въ Мадрит, гд и умеръ. Его считали изобртателемъ стихотворнаго размра, извстнаго подъ названіемъ ‘Dcimas’ и ‘Espinellas’ по имени изобртателя. Ему также приписываютъ прибавку пятой струны къ гитар, нововведеніе, усовершенствованное вскор прибавкой шестой струны, что и создало въ полномъ его вид истинно національный инструментъ испанцевъ {Lope de Vega, Dorotea. Acto I. Sc. 8.}.
По свидтельству Николая Антоніо Эсппнель умеръ въ 1634 г., а изъ словъ Лопе де Веги можно заключить, что его уже не было въ живыхъ въ 1630 г. Однако вс источники единогласно подтверждаютъ, что онъ дожилъ до глубокой старости {Noventa aos viviste
Nadie te dio favor, poco escribiste,— (т. e. ‘Ты жилъ девяносто лтъ, никто теб не покровительствовалъ, и писалъ ты мало, говоритъ Лопе въ Laurel. Но это не врно, если только Наваррете врно обозначилъ день его крещенія, 28 декабря, 1551 г. См. Biblioteca de Autores Espaoles, Tom. XXXIII., 1854, p. LXXV, note 2.}, а послдніе годы жизни провелъ въ бдности и состоялъ въ непріязненныхъ отношеніяхъ къ Сервантесу,— фактъ тмъ боле любопытный, что оба они получали пенсію отъ одного и того же лица, почтеннаго и великодушнаго толедскаго архіепископа {Salas Barbadillo, Estafeta del Dios Momo. 1627, Dedication. Navarrete, Vida de Cervantes, 1819, 8-vo, pp. 178, 406.}.
Первое изданіе Марка Обрегона появилось въ 1618 г., т. е. когда авторъ былъ уже въ преклонныхъ годахъ {Оно посвящено патрону Эспинеля, архіепископу толедскому, назначившему Эспинелю ежедневную пенсію, которую Саласъ Барбадилльо врно назвалъ милостынею, limosna. Затмъ послдовали другія изданія и романъ до сихъ поръ перепечатывается и читается въ Испаніи. Въ 1816 г. въ Лондон появился переводъ его на англійскій языкъ, сдланный маіоромъ Алджернономъ Лангтономъ, въ двухъ томахъ, in-8-vo, а въ 1827 г. въ Бреславл былъ изданъ прекрасный, хотя нсколько вольный нмецкій переводъ Тика, въ двухъ томахъ, in-8-vo, съ весьма цннымъ предисловіемъ и съ любопытными примчаніями. Романъ Эспинеля попалъ въ Index 1667 г. Первое изданіе его было выпущено Хуаномъ де Куястой въ 1618 го., издавшимъ въ томъ же году вторую часть комедій Лопе де Веги, въ предисловіи къ которой онъ говоритъ, что заплатилъ Эспинелю сто золотыхъ за Марка Обрегона и понесъ большіе убытки при продаж какъ его, такъ и Арауканіи и другихъ перечисляемыхъ имъ книгъ, вслдствіе перепечатки ихъ книгопродавцами безъ его разршенія.}. Онъ изображаетъ своего героя, перешедшимъ за средній возрастъ человческой жизни, это дамскій пажъ или оруженосецъ, ‘escudero de damas’ должность боле скромная въ ту эпоху и боле степенная, чмъ должность оруженосцевъ у прежнихъ рыцарей {Существуетъ громадное различіе между Escudero комедій и новеллъ XVII вка и Escudero рыцарскихъ романовъ XVI вка. Коваррубіасъ прекрасно характеризуетъ и тотъ и другой родъ Escudero, прибавляя: ‘Въ наше время одн женщины держатъ оруженосцевъ,— должность не завидная для людей, не нуждающихся въ заработк, такъ какъ она мало оплачивается, а требуетъ большаго труда’.}.
Хотя исторія Марка и начинается сценами изъ второй половины его жизни, тмъ не лве она скоро переходитъ въ описаніе его молодости и почти вся книга наполнена разсказами объ его приключеніяхъ, передаваемыхъ имъ самимъ одному пустыннику, съ которымъ онъ познакомился будучи солдатомъ во Фландріи въ Италіи и въ хижину котораго онъ попадаетъ случайно, загнанный грозой и дождемъ во время одной экскурсіи изъ Мадрида.
Во многихъ подробностяхъ исторія Марка очень сходна съ исторіей его предшественника Гусмана де Альфараче. Это описаніе жизни молодого человка, покинувшаго отцовскій домъ, чтобы искать по свту счастья. Сначала онъ поступаетъ въ университетъ, потомъ добровольно идетъ въ военную службу, посщаетъ Италію, попадаетъ въ плнъ въ Алжир, путешествуетъ почти по всей Испаніи, подвергается всевозможнымъ опасностямъ, совершаетъ множество ловкихъ продлокъ, сумасбродствъ и даже преступленій и, достигши старости, спокойно повствуетъ о пережитомъ съ важнымъ и самодовольнымъ видомъ, не сознавая, что большинство его поступковъ весьма предосудительнаго характера. Въ книг встрчается довольно много, хотя и скучныхъ, но бойко написанныхъ нравственныхъ разсужденій, цль которыхъ сдлать посредствомъ контраста еще боле пикантнымъ разсказъ о мошенничествахъ, обманахъ и преступленіяхъ. Уступая Гусману де Альфараче и Лазарильо въ красот и живости изложенія, Эскудеро превосходитъ ихъ обоихъ обиліемъ дйствія, событія развиваются въ немъ гораздо быстре и развязка отличается большею естественностью {‘Marcos de Obregon’ подалъ поводъ къ безконечнымъ препирательствамъ, какъ со стороны читавшихъ его, такъ и не читавшихъ, относительно того, насколько Лесажъ воспользовался имъ въ своемъ Жиль Блаз. Вольтеръ имвшій личные счеты съ Лесажемъ, первый въ Si&egrave,cle de Louis XIV (1752) выступилъ открыто съ обвиненіемъ въ плагіат, заявляя, что Жиль Блазъ цликомъ заимствованъ съ испанскаго романа подъ заглавіемъ: La Vidad de Іо Escudiero Dom Marcos de Obregon, (Oeuvres, dit, Beaumarchais. Paris, 1785, in-8о, tom. XX, p. 155). Это одна изъ тхъ рзкихъ и неосновательныхъ выходокъ къ которымъ нердко прибгалъ Вольтеръ. Нтъ сомннія, что Лесажъ не только читалъ ‘Marcos de Obregon’, но и воспользовался имъ для своего Жиль Блаза. Послднее видно во первыхъ изъ разсказа, включеннаго въ предисловіе и совершенно сходнаго съ разсказомъ, составляющимъ прологъ испанскаго романа, во вторыхъ, вліяніе Марка Обрегона замтно во многихъ эпизодахъ французскаго романа: пребываніе Жиль Блаза въ Саламанк, ловушка, на которую онъ попадается благодаря своему тщеславію, (Lib. I. с. 2), существенно сходны съ промахами Марка, (Relacion I. Desc. 9), равнымъ образомъ поразительно сходны между собою исторіи Камиллы (Gil Blas, liv. I, ch. 16, Marcos, relac. III, desc. 8), и Мерхеллины (Gil Blas, liv. II, ch. 7, Marcos, relac. I, desc. 3) и многіе другіе второстепенные эпизоды. Лесажъ также безцеремонно пользовался сочиненіями Эстевапильо Гонзалеса, Гевары, Рохаса Ан. де Мендозы и др. Онъ я не скрывалъ этого, такъ какъ одно изъ дйствующихъ лицъ въ Жиль Блаз носитъ имя Марка Обрегона. Тмъ не мене, предположеніе, что ‘Жиль Блазъ’ есть копія съ Марка Обрегона Эспинеля, или что его сюжетъ главнымъ образомъ заимствованъ изъ него,— нелпо. См. слдующій періодъ, гл. IV, прим. объ отц Нел.}.
Десять лтъ спустя появился другой подобный же романъ, написанный Янесомъ-и-Риверой, сеговійскимъ врачемъ, который какъ бы желая доказать разнообразіе своего таланта кром плутовскаго романа издалъ дв книги аскетически-набожнаго содержанія, не имющаго ничего общаго, съ его медицинской профессіей. Онъ озаглавилъ свою книгу: Alonso, mozo de muchos a mos,— (‘Алонсо, слуга многихъ господъ’) заглавіе, вполн отвчающее ея содержанію. Дйствительно, это разсказъ о приключеніяхъ героя книги Алонсо, состоявшаго въ услуженіи первоначально у Офицера, потомъ у священника, у дворянина, у адвоката, и у многихъ другихъ лицъ, пожелавшихъ пользоваться его услугами. Въ сущности это сатира на различные классы общества, которые Алонсо имлъ случай изучить въ домахъ своихъ многочисленныхъ господъ. Книга очевидно написана съ большимъ знаніемъ свта и людей и прекраснымъ кастильскимъ языкомъ, но діалогическая форма ея, чрезвычайно напоминающая собою Марка Обрегона, къ несчастью отнимаетъ долю живости у разсказа. Янесъ издалъ первую часть въ 1624 г. и заявилъ въ ней, что онъ уже двадцать шесть лтъ занимается медицинской практикой и не будетъ печатать ничего иного кром своихъ медицинскихъ трудовъ. Однако успхъ Алонсо былъ слишкомъ соблазнителенъ. Въ 1626 г. онъ издалъ вторую часть романа, гд описываетъ приключенія своего героя у титановъ и въ алжирскомъ плну. Янезъ умеръ въ 1632 г. {Имя этого автора одно изъ тхъ, которыя часто встрчаются въ испанской литератур и исторія, такъ что трудно распознать личности, которымъ оно принадлежитъ. Полная фамилія этого автора Gronymo de Alcal lanez у Rivera, между своими личными знакомыми онъ былъ извстенъ подъ прозвищемъ E 1 doctor Gernymo или Doctor Gernymo de Alcala. Въ указател къ Bib. Nova Антоніо онъ упоминается подъ словомъ Alcal, но этимъ словомъ вроятно хотли только обозначить что онъ воспитывался въ Алкальскомъ университет. Я предпочелъ называть его Янесъ-и-Гиверо, такъ какъ первое есть имя его отца, а второе его матери. Я говорю объ этомъ теперь, чтобы впослдствіи избжать затрудненій поэтому поводу. Романъ Янеса носитъ названіе Alonso, Moo de muchos Amos, Первая часть его появилась въ Мадрит въ 1624 г., но экземпляръ ея, находящійся у меня, принадлежитъ къ Барселонскому изданію, 1625 г. in-8-vo, изъ чего можно заключить, что книга имла въ свое время успхъ, такъ какъ вскор вышла вторымъ изданіемъ. Впослствіи она имла еще нсколько изданій. Въ Мадритскомъ, 1804 г. 2 т. in-8-vo и въ другихъ она озаглавлена: El Doa de hablador (Болтливый Послушникъ), такъ какъ отъ этого лица ведется весь разсказъ. Япесъ-и Риверо родился въ 1563 г. и умеръ въ 1632 г.}
‘Gran Tacano’, (‘Великій Обманщикъ’) Кеведо, о которомъ мы уже говорили, появился въ 1627 г., годъ спустя посл того, какъ Янесъ выпустилъ вторую часть своего романа. Произведеніе Кеведо еще боле развило любовь публики къ подобнаго рода сочиненіямъ. Кастильо Солорзано, хорошо извстный въ эту эпоху авторъ драмъ и народныхъ сказокъ, пытался идти по слдамъ Кеведо, но не имлъ того же успха. Его книга ‘Мадритскія Гарпіи’, содержащая четыре разсказа о четырехъ коварныхъ женщинахъ, обирающихъ доврчивыхъ мужчинъ, появилась въ 1631, а ‘Teresa’ или Nina de los embustes’ (‘Дитя коварства’) въ 1632 г. Немедленно за этими двумя книгами послдовала третья ‘Bachiller Trapaza’ (‘Магистръ плутовства’), продолженіе которой было издано въ 1634 г. подъ страннымъ заглавіемъ ‘Garduna de Sevilla’ или ‘Anzuelo de lac boisas’ (‘Севильская куница’ или ‘Удочка для кошельковъ’). Этотъ послдній недоконченный разсказъ содержитъ исторію приключеній дочери баккалавра. Не смотря на этотъ недостатокъ, онъ былъ наиболе популярнымъ изъ произведеній Солорзано и не только выдержалъ большое число изданій, но вскор посл своего появленія на свтъ былъ переведенъ на Французскій языкъ и получилъ общеевропейскую извстность. Однако вс эти четыре романа не носятъ того отличительнаго характера picaresque, какимъ отличались предшествующіе имъ вымыслы того же рода. Правда, и въ нихъ встрчается достаточное количество смлыхъ и карикатурныхъ изображеній жизни, какъ и въ ‘Гусман де Альфариче’, но независимо отъ этого они изобилуютъ романическими новеллами, балладами, даже Фарсами и отрывками драмъ. Становится очевиднымъ, что къ прежней форм романа начинаютъ примшиваться иныя, во всякомъ случа боле поэтичныя, если не боле соотвтствующія нравамъ современнаго общества {Alonso de Castillo Solorzano пользовался наибольшей славой въ промежутокъ отъ 1624 до 1649 гг. Онъ состоялъ одно время на служб Педро Фахардо, маркиза Велеса, генералъ-губернатора Валенсіи. Я имю подъ рукою изданіе ‘Harpias de Madrid y Coche de Estafas’ 1632 г. и ‘Garduna de Sevilla 1634 г. Все, что мы знаемъ о самомъ автор, ограничивается нсколькими отрывочными свдніями, разсянными въ заглавіяхъ и предисловіяхъ его романовъ, и въ похвальномъ отзыв о немъ Лопе де Веги. ‘Laurel de Apolo’, Silva VIII, и Antonio, Bib. Nova, Tom. I, p. 15. Въ одномъ мст своей Nina de los Embustes онъ подсмивается надъ культизмомъ и вслдъ за этимъ самъ впадаетъ въ тотъ же тонъ.}.
Вторымъ доказательствомъ той-же перемны служитъ El Siglо pitagrico (Вкъ Пиагора) Эрике Гомеса, впервые изданный въ 1624 г. Авторъ этого слабаго въ литературномъ отношеніи романа пользуется старымъ ученіемъ о переселеніи душъ, чтобы на основ его вывести цлый рядъ сатирическихъ сценъ. Собственно разсказу предпослана поэма неправильнаго размра, описывающая жизнь души сперва въ тл честолюбца, а потомъ переселеніе ея въ тло клеветника, шпіона, кокетки, министра, фаворита. Все произведеніе заканчивается рядомъ стихотворныхъ и прозаическихъ характеристикъ рыцаря, интригана и другихъ. Центръ книги составляетъ жизнь Донъ Грегоріо Гваданьи, прямое подражаніе Кеведо и Алеману. Разсказъ этотъ, мстами не уступающій произведеніямъ названныхъ авторовъ въ распущенности и грубости она, въ общемъ не оскорбляетъ нравственнаго чувства. Кое-гд, какъ напр. въ сценахъ путешествія и въ описаніи пребыванія въ город Кармон, онъ интересенъ и пикантенъ, видно, что здсь авторъ писалъ подъ вліяніемъ лично имъ пережитаго. Какъ и вс другія произведенія подобнаго рода, романъ этотъ особенно удаченъ тамъ, гд онъ не покидаетъ реальной почвы, гораздо мене удаются автору экскурсіи въ область воображенія и поэзіи {Авторомъ романа El Siglo Pitagrico y la Vida de Don Gregorio Guadaa былъ Антоніо Энрике Гомесъ, португалецъ по рожденію, получившій образованіе въ Кастиліи и долго жившій во Франціи, гд были напечатаны многія изъ его сочиненій, самъ же онъ находился тамъ на служб при двор Людовика XIII, Первое изданіе Siglo Pitagrico помчено Rouen 1644 г., я пользовался изданіемъ вышедшимъ въ 1727 г. въ Брюссел in-4-to. Біографическія свднія о Гомес можно найти у Барбозы (т. I, стр. 297), а разборъ его сочиненій у Амадора де лосъ Ріоса въ его Judios de Espaa, 1848 рр., 569 etc. Онъ былъ родомъ изъ португальской еврейской семьи и по словамъ Барбозы, родился въ Португаліи, а по мннію Амадора де Лосъ Ріосъ въ Сеговіи. Достоврно извстно, что онъ отрекся отъ христіанской религіи, принятой его отцемъ, бжалъ во Франціи, а затмъ въ Голландію и былъ заочно преданъ сожженію инквизиціей въ 1660 г. Его испанское имя было Энрике де Насъ, въ предисловіи къ своей Samson Nazаrenо онъ приводитъ перечень своихъ изданныхъ произведеній.}.
Но лучше всего мы можемъ познакомиться съ характеромъ среды, породившей эти разсказы, если изучимъ жизнь Эстеванильо Гонзалеса, изданную впервые въ 1646 г. Это автобіографія одного шута, который долго былъ на служб у Оттавіо Пикколомини, знаменитаго полководца тридцатилтней войны. Въ этой автобіографіи такъ много романическаго матеріала, что Лесажъ шестьдесятъ лтъ спустя счелъ возможнымъ передлать ее въ настоящій романъ, который съ тхъ поръ не однажды издавался подъ его собственнымъ именемъ {Vida y hechos de Estevanillo Gonzalez, hombre de buen humor compuesta por el mismo, не разъ приписываемое Гевар, автору Diablo Cojuelo, было издано впервые въ Антверпен въ 1646 г. и въ Мадрит въ 1652 г. Я не знаю существуетъ-ли промежуточное изданіе между этими двумя и мадритскимъ изданіемъ 1795 г., 2 т.in-8-vo. Насколько мн извстно, передлка Лесажа появилась впервые въ 1707 г. Нельзя пройти молчаніемъ еще одно сочиненіе, находящееся въ связи съ состеяніемъ общества, породившемъ Естеванильо и служащее иллюстраціей къ этой странной исторіи. Сочиненіе это озаглавлено ‘La Vida del False Nuncio de Portugal, Alonso Perez de Saavedra’. Имющійся у меня экземпляръ его, безъ помтки на заглавномъ лист, повидимому былъ напечатанъ въ 1739 г., оригинальная же рукопись, принадлежащая къ царствованію Филиппа II, хранится въ Эскуріал. Это — автобіографія, истинная или подложная, грандіознаго мошенника низкаго происхожденія, попавшаго въ царствованіе Карла V, благодаря сцпленію счастливыхъ случайностей, къ португальскому двору въ качеств испанскаго нунція, должность, считавшаяся въ то время въ хрістіанскомь государств одной изъ самыхъ почтенныхъ. Задачей его, какъ онъ утверждалъ, было введеніе инквизиціи въ португальскомъ королевств въ 1539 г. Слды существованія этого португальскаго авантюриста можно найти въ ‘Historia Pontifical’ Gonzalo de Illescas, который разсказываетъ объ его приключеніяхъ, какъ о достоврныхъ фактахъ и прибавляетъ, что впослдствіи самъ видлъ его на галерахъ, гд онъ провелъ нсколько лтъ. Разсказъ Гонзало подтверждается свидтельствомъ Луиса де Парамо въ 1598 г. Педро де Салазаре, въ 1603 г. такъ что не остается ни малйшаго сомннія въ томъ, что въ царствованіе Карла V и Филиппа II жилъ и дйствовалъ необыкновенно тонкій мошенникъ принявшій имя Сааведра. Съ другой стороны Feyjo въ своемъ ‘Teatro Critico’ (Tom. VI Disc III первоначально напечатанномъ въ 1734 г.), завряетъ, что вс разсказы, относящіеся къ введенію инквизиціи въ Португаліи — чистые вымыслы. Я не знаю, была ли эта любопытная автобіографія напечатана первоначально именно въ той самой форм, въ какой она дошла до насъ, такъ какъ у меня подъ рукою два экземпляра пьесы, носящей одинаковое съ нею заглавіе ‘El Falso Nuncio de Portugal’, и совершенно тождественной по содержанію, одинъ экземпляръ не помченъ годомъ, а на другомъ помчено, что онъ изданъ въ 1769 г. Повидимому пьеса имла въ начал XVIII вка большій успхъ, чмъ разсказъ. въ проз, чмъ я объясняется негодующій протестъ со стороны Фейхоо.
Выше я упоминалъ (См. Гл. XXIX Прлм. 19) о честолюбивымъ пирожник, который также въ царствованіе Филиппа II былъ повшенъ за то, что выдавалъ себя за короля Себастіана Португальскаго. Его исторія, какъ и исторія подложнаго нунція, послужили сюжетами для пьесъ. Оба произведенія важны какъ характеризующія нкоторыя стороны того общества, которое породило Gusto Picaresco въ романическихъ вымыслахъ и служитъ ему оправданіемъ.}.
Подлинникъ и французскій переводъ озаглавлены: Vida y hechos de Estevanillo Gonzalez, hombre de bu en humor, Vie et actes d’Estevanillo Gonzalez, homme de bonne humeur. Въ роман описываются путешествія Гонзалеса по Европ и приключенія его въ должности курьера, повара и лакея у различныхъ знаменитыхъ господъ, которымъ онъ служилъ въ разное время, начиная съ польскаго короля и кончая герцогомъ Д’Оссуной. Ничто не можетъ сравниться съ хладнокровіемъ, съ какимъ онъ съ цлью возвысить интересъ разсказа рекомендуетъ себя, отъявленнымъ лжецомъ по профессіи, природнымъ трусомъ и неисправимымъ мошенникомъ. Съ другой стороны, онъ видимо не лишенъ нкотораго образованія, пишетъ забавные стишки и рисуетъ намъ, правда, довольно скучно, картины современнаго общества и портреты вельможъ, у которыхъ онъ служилъ. Стоитъ прочесть его жизнь хоть для того только, чтобы сравнить его разсказъ о нордлингенской битв съ описаніемъ, помщенномъ Дэфо въ его ‘Кавалер’, а его характеристику Оттавіо Пикколомини съ величественнымъ портретомъ того же полководца въ Шиллеровскомъ ‘Валлейнштейн’. Недостатки испанскаго автора состоятъ въ неумстномъ хвастовств начитанностью, въ желаніи писать величавымъ и краснорчивымъ слогомъ, что ему вовсе не удается и въ злоупотребленіи не выносимыми двусмысленностями. Автобіографія Эстеванильо несомннно подтверждаетъ уже отмченный нами фактъ, что родъ вымысловъ, къ которому она принадлежитъ, обязанъ своимъ существованіемъ нравамъ испанскаго общества современной эпохи. Въ этомъ тайна успха подобныхъ произведеній не только въ Испаніи временъ Филиппа III и IV, но и въ чужихъ краяхъ, гд они породили поздне Жиль Блазъ Лесажа — подражаніе, которое далеко оставило за[собой испанскіе подлинники {Клеменсинъ (прим. къ Донъ-Кихоту II, 412 и V 68) упоминаетъ о написанной въ томъ же дух автобіографіи Діего де Паредеса, умершаго въ 1533 г. и сопоставляетъ эту автобіографію съ Лазарильо и Гусманомъ, къ разряду которыхъ по своей веселости она несомннно должна быть отнесена, если принять во вниманіе отзывъ Донъ-Кихота о приключеніяхъ Паредеса (Parte I cap. 33), Н. Антоніо (Bib. Nov., I 285) говоритъ, что подобный же отзывъ былъ помщенъ при біографіи Гонзальво Кордуанскаго напечатанной въ Алкал въ 1584 гВъ находящемся у меня экземпляр этой біографія (Zaragoza 1559) дйствительно много говорится о Паредес, занимавшемъ важное мсто въ военныхъ приключеніяхъ, въ періодъ славы Гонзальво, но автобіографіи Паредеса, о которой упоминаютъ Клеменсинъ и Антоніо, мн не удалось отыскать. Однако едва ли это произведеніе могло быть чисто вымышленное подобно gran vоlumen названіе, которымъ Донъ-Кихотъ въ своемъ безуміи окрестилъ мнимое произведеніе Gines de Passamonte, или просто novela picaresca, какъ то предлагаетъ Клеменсинъ. Въ сущности интересно было бы знать къ какому роду сочиненій относится оно, если это просто плутовская исторія написанная Паредесомъ, умершимъ въ 1533 г. то оно иметъ право на старшинство передъ ‘Лазарильо’, самое раннее изданіе котораго помчено 1553 г. Лазарильо же былъ написанъ, какъ предполагаютъ въ Саламанкскомъ университет Мендозою, родившимся въ 1503 г., а объ автобіографіи Паредеса не упоминается ране 1584 года.}.

ГЛАВА XXXV.

Романы серьезные и историческіе. Хуанъ де Флоресъ, Рейнозо Лусиндаро, Контрерасъ, Хита и Гренадскія войны, Флехетонте, Нойденсъ, Сеспедесъ, Сервантесъ, Ламарка, Валльядаресъ, Техада, Лозано. Непопулярность этого рода вымысловъ въ Испаніи.

Серьезный вымыселъ, соотвтствующій измнившемуся ходу исторической жизни, долженъ былъ неизбжно появиться въ Испаніи, также какъ и вымыселъ, основанный на осмяніи господствующихъ нравовъ. Но онъ встртилъ препятствія на своемъ пути и замедлилъ появленіемъ. Старинныя хроники, исполненныя романтическаго духа и тмъ боле интересныя, что въ основ ихъ нердко лежатъ самые старинные и любимые романсы, дале — подобные же романсы, еще чаще основанные на хроникахъ, наконецъ рыцарскіе романы, еще не утратившіе популярности, которая въ настоящее время кажется почти невроятной — вс эти произведенія, удовлетворяя въ извстной степени потребности въ легкомъ и занимательномъ чтеніи, задерживали появленіе и ограничивали успхъ серьезнаго и историческаго романа. Но появленіе его было неизбжно, даже подъ условіемъ незначительнаго успха.
Мы уже указывали на попытки ввести его, сдланныя въ царствованіе Фердинанда и Изабеллы Діего де Санъ Педро и его подражателемъ, анонимнымъ авторомъ Question de Amor (Вопроса о любви). Имъ нашлись послдователи въ царствованіе Карла V. Одной изъ такихъ попытокъ было произведеніе весьма не искусно связывавшее романическій сюжетъ съ спорами между Ореліо и Изабеллою, кто изъ двухъ чаще даетъ поводъ гршить, мужчина женщин или женщина мужчин. Это пустое и безсодержательное произведеніе Хуана Флореса относится къ весьма ранней эпох, оно вышло въ 1521 г., одно время полагали, что его древнйшимъ англійскимъ переводомъ воспользовался Шекспиръ въ своей Бур {Мн извстно только его антверпенское изданіе, 1556, 12-mo, но существуютъ и многія другія. Lowndes, Bib. Manual, Article Aurelio, и Malone’s Shakspeare, by Boswell, Vol. XV.}. Второю попыткой является романъ Нуньеса де Рейпозо Historia de los Amores de Clareo y Flоrisea (Любовная Исторія Кларео и Флорисеи) изданный въ 1552 г. авторомъ, во время его пребыванія въ Венеціи,— это нчто среднее между аллегорическимъ и сентиментальнымъ и рыцарскимъ романомъ, не представляющее никакого интереса по бдности своей Фабулы и плохому стилю {‘Historia de los Amores de Clareo y Florisea, por Alonso Nuvez de Reinoso’, Venecia, 1552, перепечатана въ третьемъ том Biblioteca Aribau 1846. По словамъ Антоніо авторъ билъ уроженцемъ Гвадалахары. На сколько можно судить по его стихотвореніямъ, изданнымъ въ одно время съ романомъ и не имющимъ никакихъ достоинствъ, онъ былъ неудачникомъ въ жизни и занимался отчасти адвокатурою, къ которой не чувствовалъ призванія, отчасти военнымъ ремесломъ, въ которомъ не имлъ успха.}. Третьею грубою попыткой въ этомъ род была Исторія Лусиндаро и Медузины, изданная въ 1553 г. и наполненная волшебствами и всякаго рода аллегоріями, среди которыхъ постоянно слышатся жалобы на любовь, она оканчивается трагическою смертью Лусиндаро {Въ подражаніе фантастическимъ заявленіямъ, встрчающимся на заглавныхъ листахъ рыцарскихъ романовъ, авторъ рекомендуетъ себя писателемъ, пишущимъ въ стил греческихъ романовъ (sacado del estilo griego). Существуетъ нсколько изданій Луснидара и Медузины, одно изъ нихъ венеціанское 1553, 12-мо, находящееся въ моей библіотек, озаглавлено ‘Quexa y Aviso de un Саvallero llainado Luzindaro’. По врному замчанію Гайянгоса эти и предшествовавшія имъ попытки въ род ‘Темницы Любви’ Діего де Санъ Педро и другихъ, упомянутыя въ конц главы XXII перваго періода (см. T. 1, стр. 349—351) были занесены изъ Италіи и вскор оказались не въ силахъ соперничать съ рыцарскими романами.}. Вс эти попытки имютъ значеніе только потому, что он пролагали путь лучшимъ произведеніямъ. Но за исключеніемъ ихъ и двухъ или трехъ бездлокъ въ томъ же род, еще мене удачныхъ можно сказать, что въ царствованіе Карла V интересъ публики былъ прикованъ не къ историческимъ, по къ рыцарскимъ романамъ {Романы ‘Historia de la Reyna Sevilla’, 1532—1551, ‘Libro de los Honestos Amores de Peregrino y de Jinebra’, 1527, 1548 носящіе на себ слды переходнаго состоянія — оба написаны въ духъ рыцарскихъ романовъ. О первомъ изъ нихъ, см. F. Wolf, ‘Ueber die neuesten Leistungen der Franzosen fr die Herausgabe ihrer national Heldengedichte’, Wien, 1833, 8-vo pp. 124—159.}.
Царствованіе Филиппа II, ознаменованное пышнымъ развитіемъ всхъ формъ національной литературы, ознаменовалось также и развитіемъ серьезнаго романа, который появляется въ боле художественныхъ формахъ, или покрайней мр съ высшими задачами и аттрибутами. Мы сразу встрчаемъ дв попытки въ этомъ новомъ направленіи, имвшія значительный успхъ.
Первая, это,— романъ Херонимо де Контрераса подъ вычурнымъ заглавіемъ Selva des aventuras (Лсъ приключеній). Романъ былъ изданъ въ 1573 г. и содержитъ исторію севильскаго дворянина по имени Лузумана, который жилъ съ дтства въ тсной дружб съ Арболедою, двушкой, равной ему по общественному положенію. Съ годами эта дружба превратилась въ любовь, но молодая двушка отвергла его ухаживанія подъ предлогомъ склонности къ монашеской жизни. Отказъ, сдланный ею кротко и нжно, приводитъ въ такое отчаяніе юношу, что онъ, огорченный и оскорбленный, тайно покидаетъ свою родину и отправляется въ Италію. Здсь онъ испытываетъ всякаго рода приключенія, путешествуетъ по всему полуострову и достигаетъ Неаполя. Утомленный такой жизнью, онъ отплываетъ въ Испанію, но во время перезда попадаетъ въ руки морскихъ разбойниковъ, которые увозятъ его въ Алжиръ. Тамъ онъ проводитъ пять лтъ въ жестокомъ рабств. Наконецъ господинъ его даруетъ ему свободу и онъ возвращается на родину также тайно, какъ и покинулъ ее. Узнавъ, что Арболеда дйствительно постриглась и видя, что общество, къ которому онъ принадлежалъ, позабыло о немъ и вычеркнуло его изъ списка живыхъ, онъ старается не быть узнаннымъ и самъ уходитъ въ пустынную обитель съ твердымъ намреніемъ окончить жизнь въ пост и молитв {Романъ ‘Selva de Aventuras’ или иначе ‘Luzman y Arbolea’ былъ изданъ въ Саламанк въ 1573, in-12-mo, а можетъ быть и раньше. Кром того онъ имлъ нсколько изданій, какъ-то Барселонское, Сарагоское и др. (Antonio, Bib. Nova, Tom. I. p. 572). Въ 1667 г. онъ попалъ въ Index Expurgatorius, стр. 529. Филиппъ ІІ въ своей Licencia называетъ Контрераса, своимъ исторіографомъ (nuestro cronista). Selva была переведена на французскій языкъ Шапюи и издана въ 1580. (Biblioth&egrave,que de Duverdier, Tom. IV, p. 221). Контрерасъ издалъ еще томъ своихъ произведеній въ проз и стихахъ, (Dechado de Varios Subjetos, Zaragoza, 1572, и Alcal, 1581, 12-mo). Эта напыщенная и скучная книга, изложенная въ форм видній.}.
Въ цломъ романъ, торжественно раздленный на семь книгъ, скученъ вслдствіе отсутствія разнообразія въ эпизодахъ и сухости слога. Но онъ иметъ значеніе, какъ первый изъ вымысловъ въ новомъ род, появившихся затмъ въ огромномъ количеств. Подобныя произведенія разсчитаны были на любопытство, которое возбуждала въ Испаніи Италія, какъ страна, переполненная испанцами, наслаждавшимися тамъ еще неизвстной на ихъ родин роскошной жизнью, не мене интересовалъ Испанію Алжиръ, гд тысячи другихъ Испанцевъ изнывали въ жестокомъ рабств. Такимъ образомъ главный интересъ сосредоточивался на герояхъ — искателяхъ приключеній въ Италіи и страдальцахъ, проводившихъ жизнь въ рабств на варварійскихъ берегахъ. Лопе де Вега, Сервантесъ и многіе другіе изъ наиболе популярныхъ писателей XVII столтія также писали произведенія подобнаго же содержанія. Другою формой серьезнаго вымысла, появившеюся во времена Филиппа II, былъ историческій романъ въ собственномъ смысл этого слова. Первымъ образцомъ его, за исключеніемъ неудачныхъ и ничтожныхъ попытокъ, подобныхъ тмъ, о которыхъ было упомянуто выше, могутъ служить Гражданскія Войны въ Гренад Хипеса Переса де Хиты. Авторъ этого замчательнаго произведенія провелъ жизнь свою въ Мурсіи и изъ тхъ немногихъ свдній, какія онъ намъ сообщаетъ о себ, можно заключить, что онъ не только былъ хорошо знакомъ съ неприступными горами и роскошными долинами сосдняго гренадскаго королевства, но и лично зналъ многія изъ старинныхъ маврскихъ фамилій, не покинувшихъ еще пепелища своихъ праотцевъ и сохранившихъ преданія о своей прежней слав и кровавомъ ея закат. Весьма возможно, что оба эти обстоятельства повліяли на выборъ авторомъ сюжета для романа и во всякомъ случа доставили ему богатый матеріалъ. Дйствительно канвой для его разсказа послужило паденіе Гренады, причины котораго авторъ, вопреки распространенному мннію, видитъ во внутреннихъ распряхъ самихъ мавровъ, а не въ военной сил христіанскаго испанскаго населенія, подступившей къ стнамъ Гренады.
Въ начал романа Пересъ де Хита длаетъ на основаніи лучшихъ источниковъ очеркъ происхожденія и исторіи гренадскаго королевства. Эта часть его труда отличается оффиціальной сухостью и доказываетъ, что въ его время не имли правильнаго понятія о томъ, чмъ долженъ быть историческій романъ. Но по мр того какъ авторъ подвигается къ намченному имъ главному сюжету и овладваетъ имъ, тонъ его изложенія измняется. Передъ нами проходятъ личности хорошо намъ знакомыя, какъ напримръ герой Муза съ одной стороны и великій камандоръ ордена Калатравы съ другой, мы встрчаемся съ Боабдилемъ, послднимъ отпрыскомъ длинной династіи маврскихъ государей, ведущихъ въ стнахъ города жесточайшую войну противъ своего собственнаго отца, встрчаемъ Фердинанда съ его рыцарями, опустошающими огнемъ и мечемъ все королевство. Къ этимъ историческимъ личностямъ примшиваются въ высшей степени фантастическія изображенія различныхъ Зегрисовъ, Абенсераговъ, Редуака, Абевамара и Газуля, обладающихъ рыцарскими достоинствами наравн съ ихъ противниками христіанами, тутъ же выступаютъ на сцену маврскія героики Аха, Заида и Фатима, прекрасныя и обольстительныя, какъ т дамы, которыхъ Изабелла привезла съ собою въ Санта Фе, чтобы он приняли участіе въ торжеств по случаю покоренія Гренады.
Не смотря на смшеніе образовъ собственной фантазіи съ историческими фактами, Хита умлъ очень искусно придать всему своему сочиненію колоритъ времени. Онъ изображаетъ намъ роскошное государство, расшатанное въ своихъ основахъ и близкое къ паденію, въ то время какъ на улицахъ столицы раздаются бранные клики и льется кровь, дворъ и дворянство предаются по прежнему своимъ обычнымъ шумнымъ пиршествамъ и буйному разгулу. Свадебныя празднества, полуночные танцы въ Алгамбр, роскошные турниры и игры въ присутствіи двора чередуются съ междоусобіями и поединками между представителями двухъ могущественныхъ фамилій, уготовившихъ гибель государству и единоборствами и схватками съ подходящимъ христіанскимъ войскомъ. Затмъ слдуютъ жестокое обвиненіе султанши измнникомъ Зегрисомъ и защита ея съ оружіемъ въ рукахъ какъ маврами, такъ и христіанами, дале зврское убійство своей сестры Мораимы Боабдилемъ, внезапно обнаруживающимъ подозрительность и свирпость восточнаго деспота, наконецъ печальное и возмущающее душу зрлище трехъ королей, борющихся ежедневно за власть на площадяхъ и во дворцахъ города, которому черезъ нсколько недль предстоитъ попасть въ руки непріятеля, уже подступившаго къ его стнамъ.
Конечно, вымыселъ играетъ здсь большую роль и особенно въ подробностяхъ, но онъ не противорчитъ духу дйствительныхъ событій, на которыхъ основанъ. Такимъ образомъ, приближаясь къ концу романа, мы снова безъ усилія переходимъ на историческую почву, столь же достоврную, какъ и та, на которой построено его начало, хотя она въ тоже время также фантастична и романична, какъ и вс встрчающіяся въ роман описанія раздоровъ и пиршествъ. Кратковременное плненіе Боабдиля, его малодушная покорность, осада и сдача Алгамы и Малаги и паденіе Гренады являются событіями, подготовленными и стоящими въ связи съ предшествующими. Правда, исторія не заканчивается правильною катастрофою, которая естественно вытекала изъ подобнаго матеріала, тмъ не мене ея заключительный эпизодъ по тону своему соотвтствуетъ всему остальному и напоминаетъ намъ печальную судьбу дона Алонсо де Агиляра. Слдуетъ добавить, что книга переполнена прекрасными старинными испанскими романсами, доставляющими обильный матеріалъ для романа, соотвтствующими вполн сюжету и придающими описаннымъ событіямъ тотъ колоритъ дйствительности, котораго трудно было бы достигнуть какими либо иными средствами.
Первая часть романа, извстная подъ заглавіемъ Гражданскія Войны въ Гренад была написана между 1589 и 1595 годами {‘La Cronica de Pedro de Moncayo’, изданная въ 1589 г., упоминается въ гл. XII романа, первая часть котораго, какъ извстно, вышла первымъ изданіемъ въ Сарагосс въ 1595 г. in 12-mo. Первую часть перепечатывали чаще, чмъ вторую. Изданія ея появились въ 1598, 1603, 1604 (въ этомъ году ихъ было три), 1606, 1610, 1613. 1616 и др. Кром того вышло нсколько изданій безъ обозначенія гола. Ромеро въ своей Paseos por Granada (1764, 4-to, Tom. I. Paseo XXV), говоритъ, что въ Гренад всякій отецъ считалъ бы себя несчастнымъ, если бы не могъ снабдить своего сына, отправляя еговъ школу, экзепляромъ Guerras Civiles, такъ что испанцы, знакомясь съ книгой Хиты, еще въ дтств привыкши считать ее настоящей исторіей — фактъ о которомъ добрый Ромеро скорбитъ боле чмъ слдуетъ.}. Хита выдаетъ ее за переводъ съ арабскаго оригинала, написаннаго гренадскимъ мавромъ и въ послдней глав подробно разсказываетъ о томъ, какимъ образомъ онъ добылъ этотъ оригиналъ изъ Африки, куда онъ былъ занесенъ, по его увренію, во время бгства мавровъ. Хотя и возможно, что Хита во время своихъ скитаній по Гренад могъ отыскать у Арабовъ матерьялы, которыми и воспользовался для своей исторіи, и хотя въ XVIII в. не разъ пытались приписать всему сочиненію арабское происхожденіе {Bertlich, Magazin der Spanischen und Portugiesischen Literatur, Tom. I., 1781, pp. 275—280, съ извлеченіемъ изъ Carter’s Travels. Высказанное недавно графомъ Альбертомъ Сиркуромъ (въ его любопытномъ и цнномъ сочиненіи Histoire des Arabes d’Espagne),— предположеніе, будто арабскій оригиналъ Guerras de Granada находится въ Мадрит въ рукахъ Гайянгоса лишено всякаго основанія. По словамъ самого Гайянгоса, рукопись, о которой идетъ рчь, была имъ вывезена изъ Лондона, гд онъ ее пріобрлъ при распродаж библіотеки Конде, она просто плохой переводъ или скоре извлеченіе изъ романа Хиты, сдланное какимъ-нибудь испанскимъ мавромъ, не вполн владвшимъ собственнымъ языкомъ. Подобные же догадки относительно арабскаго происхожденія романа Хиты высказаны въ предисловіи къ французскому переводу его сдланному Сане, Paris, 1809, 2-tom., 8 мо. На страниц XLVII переводчикъ перечисляетъ различныя подражанія этому роману, вышедшія на французскомъ язык, и между прочимъ указываетъ на Guerre Civiles de Grenada, сочиненіе, M-me de la Roche Guillen. Я никогда не видалъ этого послдняго, но думаю, что это скоре простой переводъ романа Хиты, появившійся въ 1683 году, нежели подражаніе ему.}, тмъ не мене разсказъ самого Хиты относительно происхожденія своего романа не иметъ и тни вроятія. Кром того Хита постоянно ссылается, на хроники Гарибая и Монкайо, какъ на свои источники и наиболе выдающіяся мста его произведенія, особенно т, гд описывается обращеніе въ христіанство султанши, написаны въ христіанскомъ дух, не оставляющемъ ни малйшаго сомннія въ томъ, что они принадлежатъ перу христіанина. И такъ не смотря на самоотреченіе Хиты, за нимъ остается честь созданія одного изъ самыхъ интересныхъ памятниковъ испанской прозы. Произведеніе его написано правильнымъ и живописнымъ языкомъ во многихъ отношеніяхъ опередившимъ свой вкъ, и по всему заслуживаетъ быть помшеннымъ въ число наилучшихъ образцовъ самаго блестящаго литературнаго періода Испаніи. Въ 1604 г. Хита издалъ вторую часть романа, находящуюся въ близкой связи съ первой. Семьдесятъ семь лтъ спустя по завоеваніи Гренады, мавры, находившіеся въ королевств, не будучи боле въ состояніи переносить преслдованій, которымъ они подвергались при жестокомъ правленіи Филиппа II, укрылись на неприступныхъ высотахъ Альнухары, на берегу Средиземнаго моря. Здсь они избрали себ короля и открыто подняли знамя возстанія.
Почти четыре года держались они въ горныхъ ущельяхъ, и надо было послать одна за другой три арміи, чтобы сломить ихъ окончательно. Одною изъ армій предводительствовалъ самъ Донъ Хуанъ Австрійскій. Хита принималъ личное участіе въ этой войн отъ начала до конца, и вторая часть романа посвящена ея описанію. Многое изъ передаваемаго имъ врно, многаго онъ былъ или самъ очевидцемъ, какъ это видно напримръ изъ описанія жестокостей, совершенныхъ въ селеніяхъ Феликс и Хуескар, многое, какъ напримръ подробности объ ужасахъ осады Галеры онъ писалъ на основаніи достоврныхъ свдній. Но другія мста романа, какъ-то: заточеніе Альбехари, его любовь къ Алманзор, ревность и заговоръ Бенальгасиля, если не всецло, то въ главныхъ частяхъ являются плодами его собственной фантазіи. Самый интересный эпизодъ романа, это — исторія Тузани, передаваемая имъ съ большими подробностями и по его увренію написанная со словъ самого Тузави и другихъ, участвовавшихъ въ ней лицъ. Сюжетъ исторіи — необузданная восточная страсть, послужившая, какъ мы уже видли, сюжетомъ для одной изъ лучшихъ и наиболе характерныхъ драмъ Кальдерона.
Если бы остальное содержаніе второй части романа Хиты были также хороши какъ этотъ разсказъ, то она была бы равна по достоинству первой, но этого на самомъ дл нтъ. Романсы, встрчающіеся въ ней и по всей вроятности сочиненные самимъ авторомъ, гораздо хуже старинныхъ романсовъ, помщенныхъ въ первой части, а изложеніе мене одушевленно и блестяще. Было ли то слдствіемъ отсутствія старинныхъ маврскихъ преданій, вдохновлявшихъ его въ первой части, или затрудненіе происходило оттого, что событія, составлявшія содержаніе второй части были слишкомъ близки и всмъ извстны, чтобъ ихъ можно было подвергнуть поэтической обработк,— сказать трудно, но несомннно одно, что вторая часть слабе первой. Какъ историческое сочиненіе она не выдерживаетъ сравненія съ трудомъ Діего де Мендозы, гд излагаются т же событія, какъ романъ, она далеко ниже другихъ произведеній автора въ этомъ род {Вторая часть появилась первоначально въ Алкал въ 1604 г., но съ тхъ поръ она такъ рдко перепечатывалась, что въ настоящее время сдлалась большою рдкостью. Существуетъ превосходное изданіе обихъ частей [Madrid, 1833, 2 tom, 12-mo], вошедшее въ составъ третьяго тома библіотеки Арибо 1846 г. По словамъ самого Хиты, онъ окончилъ переписку 2-го тома Guerras de Granada 22-го ноября 1597 г.}.
Хотя путь открытый историческому роману въ двухъ послднихъ произведеніяхъ Хиты, куда онъ внесъ старинныя преданія и живописныя бытовыя картины мавританской жизни, кажется намъ очень увлекательнымъ, но не такъ смотрли на него современники. Правда романъ Хиты выдержалъ нсколько изданій и имлъ обширный кругъ читателей, но по самому свойству своего сюжета авторъ былъ принужденъ выставить маврскій характеръ въ благопріятномъ свт. Мало того, онъ отнесся съ ужасомъ къ жестокому обращенію своихъ соотечественниковъ съ ненавистнымъ имъ врагомъ и прямо призналъ безчестнымъ нарушать общанія, которыя были даны побжденнымъ Фердинандомъ и Изабеллою и Донъ Хуаномъ Австрійскимъ {Parte I. с. 18, Parte II. с. 25.}. Заявленіе подобныхъ симпатій къ неврнымъ, такъ долго державшимъ Испанію подъ своимъ игомъ, было противно духу времени. Всего черезъ пять лтъ посл изданія романа Хиты о возстаніи въ Альпухар остатки Мавровъ, съ которыми онъ самъ сражался, были жестоко изгнаны изъ Испаніи Филиппомъ III среди всеобщихъ ликованій испанскаго народа. Лишь немногія изъ гуманныхъ личностей того времени не смотрли на страданія Мавровъ, какъ на справедливую кару оскорбленнаго неба.
Естественно, что при подобномъ настроеніи умовъ нельзя было ожидать, чтобы книга, выставляющая мавровъ въ романическомъ и привлекательномъ свт и основанная на ихъ національныхъ преданіяхъ, пользовалась большой популярностью въ Испаніи. Спустя столтіе третья часть ‘Гренадскихъ войнъ’,— написанная Хитою или кмъ-либо другимъ была разршена къ печати, хотя и не вышла въ свтъ {Въ экземпляр второй части, находящейся у меня и напечатанной въ Мадрит, 1731, 12-mo, именно въ Aprobacion, помченномъ 10-мъ сентября юго же года, какъ и изданіе, говорится ясно о трехъ частяхъ, при чемъ о второй упоминается, какъ объ одной изъ тхъ, которыя были напечатаны въ Алкал въ 1604 г., а о третьей, какъ о находящейся еще въ рукописи. Я не встрчалъ другаго указанія на существованіе этой третьей части. Сиркуръ [Histoire des Maures Mudejares et des Moresques] часто ссылается на вторую часть, какъ на историческій источникъ я въ приведенномъ мст объясняетъ причины своего доврія къ ней.}.
Вскор во Франціи на тотъ же сюжетъ г-жа Скюдери открыла своимъ Almahide серію романовъ, продолженіемъ который былъ Гонзальвь Кордуанскій Флоріана и Абеисеррагъ Шатобріана, которые по всей вроятности не останутся безъ послдователей {Вальтеръ Скоттъ, прочитавши уже въ старости Guerras Civiles de Granada, замтилъ, какъ увряютъ, что если бы онъ раньше былъ знакомъ съ этимъ сочиненіемъ, то избралъ бы Испанію мстомъ дйствія для нкоторыхъ собственныхъ романовъ. Denis, Chroniques Chevalresques, Paris, 1839, 8-vo, Tom. I p. 323. Подобный слухъ основанъ вроятно на томъ факт, что около 1786 г. Валтеръ Скоттъ написалъ поэму въ четырехъ книгахъ на завоеваніе Гренады. [Lockhart’s, Life of Scott, 2 Edition, Edinburg, 1839, Vol. I p. 183.] Я полагаю, что Кино былъ знакомъ съ романомъ Хиты, когда писалъ свою Gnreuse Ingratitude, 1654 г., иначе нельзя объяснить себ сходство, существующее между этими двумя произведеніями.}. Но въ Испаніи такой родъ вымысловъ не пустилъ корней и не имлъ успха.
Помимо естественнаго Испанцамъ нежеланія, чтобы романическій вымыселъ стремится стать примиряющимъ началомъ между маврами и христіанами, существовали и другія причины, мшавшія успху этого рода произведеній въ Испаніи. Возможно также, что появленіе первой части Донъ-Кихота, убившей своимъ смхомъ единственную популярную тогда форму романа, уронило въ глазахъ публики другіе роды серьезныхъ прозаическихъ сочиненій, тмъ боле, что въ замнъ ихъ Сервантесъ далъ нчто гораздо боле занимательное. Такъ или иначе, но на вс книги подобнаго рода посыпались нападки въ томъ же дух. ‘Хризелія Лидасели’, появившаяся въ 1609 г. и подписанная именемъ капитана Флегетонте, тяжеловсная сатира въ проз на бывшія тогда въ мод академіи, жестоко нападаетъ на всевозможные прозаическіе романы и пастушескіе, и историческіе, и рыцарскіе {‘La Cryselia de Lidaceli, Famosa у Verdadera Historia de Varies Acontecimientos de Amor у Fortuna’ была впервыя напечатана въ Париж, въ 1609 г., 12-mo, и посвящена принцесс Конти. Я имлъ въ рукахъ ея третье изданіе, помченное, Mardid, 1720. Въ конц его помщено объявленіе о выход второй части, никогда однако не появившейся. Другое сочиненіе тоже приписанное капитану Флегетонте носитъ заглавіе ‘La Famosa y Temeraria Corapania de Rompe Columnas’. Оно было издано въ томъ же году, какъ и первое, къ нему приложены два діалога о любви. Книга лишена всякихъ достоинствъ. ‘Cryselia’ это — странная смсь пастушескаго стиля съ стилемъ серьезнаго романа, пересыпанная сказками о великанахъ и чародяхъ и изрдка мелкими стихотвореніями. ‘El Capitan Flegetonte’ конечно псевдонимъ, но не настолько интересный, чтобы стоило узнавать, кто подъ нимъ скрывался.}. Нападки эти, въ сущности безсильныя любопытны лишь какъ отголосокъ общественнаго мннія, возставшаго противъ романическихъ произведеній въ Испаніи. Позже этотъ отголосокъ раздается еще сильне у лучшихъ аскетическихъ писателей XVII вка, и въ сочиненіяхъ, подобныхъ сочиненію Нойденса ‘Нравоучительная исторія бога Момуса’, изданному въ 1666, гд авторъ въ пролог ясно высказываетъ желаніе изгнать изъ употребленія вс романы и исторіи съ любовными сюжетами {Benito Remigio Noydens былъ авторомъ многихъ произведеній, нравственныхъ и аскетическихъ. ‘Historia Moral del Dios Momo’ [4-to, Madrid, 1666 12-mo] содержитъ исторію изгнанія бога Момуса съ небесъ и его пребыванія на земл, гд онъ воплощается въ личности, занимающія самыя разнообразныя положенія, и сетъ повсюду зло. Каждая изъ глазъ, которыхъ числомъ восемнадцать, заканчивается нравоученіемъ. Такъ напр. [с. 5], возстаніе противъ небесъ, вызванное Момусомъ на земл, объясняется ересями, возникшими въ Германіи и Англіи, причемъ порядкомъ достается герцогу Саксонскому и Генриху VIII.}.
Не смотря на все это, въ теченіе цлаго XVII вка, въ Испаніи появлялись серьезные романы, весьма разнообразные по форм и тону, хотя и не имвшіе большаго успха. Такъ между прочимъ Гонзало де Сеспедесъ, уроженецъ Мадрида и авторъ многихъ другихъ произведеній, издалъ въ 1615 г. первую часть своего Херардо, а въ 1617 г. вторую. Онъ озаглавилъ ее Poema tragico del espanol Gerardo и раздлилъ на рчи вмсто главъ. На самомъ же дл это прозаическій романъ, состоящій изъ ряда слегка связанныхъ одно съ другимъ приключеній героя романа Херардо, и эпизодъ изъ жизни различныхъ личностей, находившихся съ нимъ въ боле или мене тсныхъ сношеніяхъ. Разсказъ окрашенъ сентиментально романическимъ коллоритомъ, но въ немъ встрчается так же и трагизмъ, рдкій гость въ подобнаго рода испанскихъ романахъ. Gerardo имлъ нсколько изданій, а въ 1626 г. появился другой романъ того же автора, подъ заглавіемъ: Varia fortuna del soldado Pindar о. (Превратности судьбы въ жизни солдата Пиндара). Онъ очень схожъ съ первымъ, но мене интересенъ и, вроятно, вслдствіе этого онъ не былъ оконченъ согласно первоначальному плану автора. Тмъ не мене оба эти романа свидтельствуютъ о сил творческой фантазіи автора, какую едва ли можно найти въ произведеніяхъ того же рода, появившихся въ туже эпоху во Франціи и въ Германіи и объ его стилистическомъ искусств, хотя, вообще говоря, его слогъ лучше въ легкомъ разсказ, чмъ въ серьезномъ изложеніи {‘Poema Tragico del Espaol Gerardo y Desengano cel Amor Lascivo’ — таково полное заглавіе перваго романа, изданнаго, не считая перваго изданія, въ 1617, 1618, 1623, 1625, 1654 и др. гг. Второй романъ ‘Varia Fortuna del Soldado Pindaro’, герой котораго, не смотря на классическое имя. является уроженцемъ Мадрида, имлъ меньше успха. Насколько мн извстно, онъ вышелъ всего двумя изданіями, въ 1626 и 1661 гг. и послднимъ въ 1845 г. (Madrid, ш-8), съ хорошими рисунками. Нкоторыя біографическія свднія о Сеспедес-и-Менезес можно найти у Баепы въ ‘Hijos de Madrid’, tom. II, p. 362. ‘Gerardo’ боле пострадалъ отъ гонгоризма, чмъ ‘Pindaro’, но эпизоды послдняго боле отрывочные и полны всякаго рода несообразностей. Сеспедесъ пытался было писать исторію Филиппа IV, но ея появилась всего одна часть въ Барселон въ 1634 г. Въ ней авторъ на 562 страницахъ усплъ описать мене 4 лтъ царствованія этого монарха. Она плохо написана и, напечатанная въ то время, когда Филиппу било едва 30 лтъ, переполнена лестью и гонгоризмомъ. Наиболе интересное мсто въ ней, это — разсказъ о Родриго Кальдерон, Маркиз де Сіете Инглезіа (Lib. II, cap 27), безнравственномъ любимц Филиппа III, фигурирующемъ также въ Жиль Блаз.}.
Въ 1617 году въ томъ самомъ, въ которомъ появилась ‘Персилесъ и Сигизмунда’ Сервантеса — Франсиско Лубассенъ де Ламарка бискайецъ родомъ, издалъ свою Historia tragicomica de Don Enrique de Castro. (Трагикомическая исторія Донъ Энрике де Кастро), представляющую собою странное смшеніе извстныхъ историческихъ фактовъ съ вымышленными приключеніями. Посредствомъ разсказа, вложеннаго въ уста дяди героя, который сдлался на старости лтъ отшельникомъ, начало романа восходитъ къ испанскимъ войнамъ при Карл VIII и оканчивается завоеваніемъ Чили испанцами, гд дйствующимъ лицемъ является самъ герой. Промежутокъ между двумя главными событіями наполненъ собственными измышленіями автора. Какъ историческій романъ, произведеніе это можно назвать вполн неудавшимся {‘Historia tragicomica de Don Enrique de Castro’ была издана въ Париж въ 1617 г., когда автору ея било двадцать девять лтъ. За два года передъ тмъ онъ издалъ ‘Eganos deste Siglo’. (Antonio, Bib. Nov., tom. II, p. 358). На сколько мн извстно, авторъ, бившій преподавателемъ испанскаго языка въ Париж, писалъ иногда и по французски.}.
Тоже самое можно сказать и о другомъ произведеніи, которое въ 1625 г. появилось отчасти въ форм воображаемаго путешествія. La historia de los dоsverdaderos amigos. (Исторія двухъ врныхъ друзей). Сюжетомъ этого романа послужили вымышленныя приключенія въ Персіи Француза и испанца, и въ особенности невроятные разсказы объ интригахъ этихъ двухъ иностранцевъ съ знатными персіянками. Книга написана большею частью въ форм писемъ и заканчивается общаніемъ автора издать продолженіе, которое впрочемъ никогда не появлялось {Я не могъ узнать, кто былъ авторомъ этой сумасбродной фантазіи, которая можетъ быть есть ни что иное, какъ скандалезная придворная хроника. Она была издана въ Руссильон небольшой книжкой in-8-vo.}.
Многія изъ произведеній этого рода, начатыя въ Испаніи въ теченіе XVIII столтія, остались подобно Двумъ Врнымъ Друзьямъ недоконченными, благодаря равнодушію публики, другія же, хотя и доведенныя до конца, совсмъ не появлялись въ свтъ {Перечень многихъ неизданныхъ рукописей этого рода можно найти въ Biblioteca Антоніо и въ ‘Ніjоs de Madrid, Баены.}. Одно изъ такихъ, озаглавленное El Caballero venturoso. (Счастливый Кавалеръ) Хуана Валльядареса де Валделомара Кордовскаго, было въ 1617 г. совершенно готово къ печати, сохранилась даже его подлинная рукопись, снабженная необходимыми дозволеніями къ печати и собственноручнымъ Approbation Лопе де Веги. Это историческій романъ, раздленный на сорокъ пять авантюръ. Герой его, подобно большинству героевъ этого рода романовъ, былъ солдатомъ Италіи, плнникомъ въ Африк, и служилъ сперва подъ начальствомъ Донъ Хуана австрійскаго, а затмъ Себастіана португальскаго. Насколько во всемъ этомъ правды, трудно ршить. Многія изъ событій помчены годами, которыя могутъ быть проврены, въ книг много стиховъ и фантастическихъ разсказовъ, многія изъ исторій, какъ напр., любовная исторія самого рыцаря и прекрасной Майоринды несомннно плодъ собственной фантазіи автора. Не смотря на это въ пролог авторъ отзывается съ презрніемъ о вымыслахъ, какъ будто вс произведенія этого рода такъ низко пали въ общественномъ мнніи, что, издавая одно изъ нихъ было позорно сознаться въ своемъ намреніи. Стиль El Caballero Venturoso не уступаетъ стилю всхъ подобныхъ произведеній этого періода что касается до стихотвореній, вставленныхъ въ него и число которыхъ доходитъ до полутораста, то они не отличаются большими достоинствами {Рукопись ‘El Caballero Venturoso’ очевидно автографъ, она принадлежитъ Д. Паскуалю Гайянгосу, профессору арабскаго языка въ мадритскомъ университет. Я имлъ ее въ рукахъ: она содержитъ 289 листовъ in-4-to, мелко исписанныхъ. Общаніе автора написать вторую часть никогда не было исполнено.}.
По всмъ вроятіямъ пренебреженіе, возбужденное къ длиннымъ романамъ, насмшками Сервантеса, или бдительностью духовныхъ властей, или об эти причины вмст побудили писателей серьезныхъ романовъ отыскивать въ своихъ произведеніяхъ новые пути и новыя формы. Какъ бы то ни было, но въ XVII в. серьезные романы либо стремятся отойти какъ можно дале отъ фактической истины, либо пытаются совсмъ приблизиться къ исторіи. Мы укажемъ на два образца подобнаго отступленія отъ торной дороги. Это, можетъ быть, единственные образцы замчательные не столько по своимъ литературнымъ достоинствамъ, сколько по своей оригинальности. Первое произведеніе этого рода принадлежитъ Косме Гомесу де Техад и озаглавлено El Leon prodigiosо. (Удивительный Левъ). Оно впервые появилось въ 1636 г. и содержитъ исторію необыкновенныхъ приключеній ‘великаго Льва Аурикрино’ и въ конц концовъ его супружества съ Кризорою, дамою его сердца. Книга длится на 55 апологовъ, которые правильне было бы назвать просто главами. Еслибы дйствующія лица романа не носили именъ животныхъ, а назывались бы поэтическими именами, бывшими тогда въ ходу у романистовъ,— то книга Техады, за исключеніемъ тхъ мстъ ея, которыя содержатъ въ себ сатирическія выходки противъ современныхъ пороковъ, ничмъ не отличалась бы отъ любовныхъ романовъ: въ ней столько же неестественности и несообразностей какъ и во всхъ подобныхъ произведеніяхъ. Въ томъ вид, въ какомъ появился, романъ этотъ не удовлетворилъ самого автора. Первая часть романа была написана имъ въ молодости, въ бытность его студентомъ богословіи въ Саламанк. Когда позже онъ снова взялся за работу и довелъ ее до конца, у него уже на половину былъ написанъ другой романъ на тему, еще боле серьозную, отвлеченную и далекую отъ дйствительности. Это боле обдуманное произведеніе озаглавлено: Entend im iento y Verdad, amantes filosofos. (Разумъ и истина — философскіе любовники), вс дйствующія лица въ немъ аллегорическія, ихъ мечты и страданія, изображающія мрачную картину человческой жизни, наполняютъ весь періодъ времени отъ сотворенія міра до страшнаго суда. Сколько лтъ труда потратилъ Техада на эту мертвую, неудачную аллегорію — неизвстно, но появилась она черезъ сорокъ лтъ посл того, какъ была начата. Ее издалъ какъ посмертное произведеніе его братъ, давшій ей не подходящее заглавіе второй части Удивительнаго Льва. Оба романа совершенно лишены того животрепещущаго интереса, который могъ бы обезпечить имъ продолжительный успхъ, но оба написаны боле правильнымъ языкомъ, чмъ большинство подобныхъ произведеній той эпохи, въ первомъ кром того по временамъ встрчаются остроумныя нападки на слабыя стороны современной литературы {‘Leon Prodigioso, Apologia Moral, por el Licenciado Cosme Gomez Texada de los Keyes’, Madrid, 1670, 4 to,— ‘Segunda Parte del Leon Prodigioso, Entendimiento y Verdad, Amantes Filosficos’, Alcala, 1673, 4-to. Дозволеніе печатать первую часть помчено 1634 годомъ. Тотъ же авторъ издалъ въ 1650 г. El Filsopho, смсь свдній изъ естественной исторіи и нравственной философіи. Въ Leon Prodigioso попадается множество стиховъ, особливо въ первой части, гд помщена чрезвычайно скучная поэма La Nada (Ничто) во второй части находится поэма El Tode, (Все) еще хуже первой. Нападки автора на культизмъ (Parte I рр. 317 391—395) весьма злы и удачны. Онъ написалъ нсколько религіозныхъ драмъ, изданныхъ въ 1661 году.}.
Совершенно инымъ характеромъ отличается произведеніе Кристоваля Лозано Los Reyes nuevosde Toledo. (Новые толедскіе короли), гд дйствуютъ историческія личности и содержатся только хорошо извстные, слабо окрашенные романтическимъ колоритомъ, историческія событія. Лозано принадлежалъ къ штату каедральнаго толедскаго собора и вмст съ Кальдерономъ отправлялъ службы въ отдльной капелл, служившей мстомъ погребенія новыхъ королей, какъ называли кастильскихъ государей со временъ Генриха Транстамарскаго, устроившаго для себя кладбище отдльно отъ мста погребенія королей, родъ которыхъ окончился со смертью Петра жестокаго. Благочестивый капелланъ, призванный ежедневно возсылать молитвы за души усопшихъ монарховъ дома Транстамарскаго, ршился увковчить память о нихъ романической исторіей. Онъ начинаетъ со старинныхъ національныхъ преданій о происхожденіи Толедо: описываетъ Геркулесовъ гротъ, женитьбу Карла Великаго на обращенной имъ въ христіанство маврской принцесс и отказъ христіанской принцессы выйти замужъ за мавра, котораго ей не удалось обратить въ христіанство. Затмъ онъ разсказываетъ исторію построенія капеллы и приключенія королей, почивающихъ подъ ея алтарями, вплоть до смерти Генриха III въ 1406 г. По внутреннимъ признакамъ книга Лозано, должна была быть написана въ конц царствованія Филиппа IV, когда испанская проза утратила большую долю своей правильности и изящества. Тмъ не мене слогъ Лозано, хотя и не чуждый изысканности свойственной его эпох, все таки проще слога большинства его современниковъ, а произведеніе его, гд фантазія играетъ весьма незначительную роль, возбудило такой живой интересъ, что мене чмъ въ столтіе, выдержало одинадцать изданій и заняло въ испанской литератур мсто, которое отчасти удержало за собой и до сихъ поръ {У меня подъ руками два экземпляра этой книги. Одинъ принадлежитъ ко второму изданію, (Madrid, 1674), а другой къ одинадцатому (Madrid, 1734, 4-to). Третья книга была написана въ эпоху восшествія на престолъ Карла II. Вся исторія находится въ связи съ любимымъ догматомъ испанской церкви о безпорочномъ зачатіи, благовщеніе описано съ большимъ драматизмомъ въ Lib. I, с. 10. Изъ упоминаемыхъ библіографами изданій самое раннее помчено 1667 г.}.
И такъ серьозные историческіе вымыслы, заслуживающіе по своему объему названіе романа, были первоначально весьма рдки въ испанской литератур и, за исключеніемъ романа Хиты, имли мало успха. Начиная съ царствованія Филиппа IV, они въ теченіе цлаго столтія почти совсмъ исчезаютъ и затмъ появляются лишь изрдка, не возбуждая никакого интереса въ публик {Единственный серьозный романъ этого рода, изъ появившихся посл 1650 г., заслуживаетъ, мн кажется, быть упомянутымъ, это — ‘La Historia de Lisseno y Fenisa, por Francisco Parraga Martel de la Fuente’, (Madrid, 1701, 4 to), плохое подражаніе ‘Gerardo Espaol’. Можно пожалуй еще указать на неоконченный романъ, ‘Enganos y Desengaos del profauo Amor’, написанный въ Кальяри въ Сардиніи, около 1686 г., Донъ Іосифомъ Цатриллья—и—Вико, графомъ Виллазальто и проч. Въ немъ нтъ ни малйшихъ достоинствъ, хотя слогъ его довольно правиленъ. Это нчто въ род проповди противъ разнузданности страстей. Я его знаю только по изданію, помченному Barcelona, 1737, 4-to, рр. 391, Первоначально онъ быль, повидимому, изданъ въ двухъ томахъ.}.

ГЛАВА XXXVI.

Повсти. Вилльегасъ, Тимонеда, Сервантесъ, Хидальго, Фигероа, Барбадильо, Эслава, Агреда, Линьянъ-и-Вердуго, Лопе де Вега, Саласаръ, Луго. Камерино, Тедлесъ, Монтальванъ, Рейесъ, Перальта, Сеспедесъ, Мона, Анана, Маріана де Карвахаль, Донья Марія де Санасъ, Мата, Кастильо, Лозано, Солорзано, Алонзо де Алкала, Виллальнандо, Прадо, Роблесъ, Гевара, Поло, Гарсіа, Сантосъ. Многочисленность повстей. Общія замчанія о формахъ испанскаго романа о формахъ.

Во второй половин XVI и въ теченіе всего XVII вка имли въ Испаніи больше успха, чмъ всякая другая форма прозаическаго вымысла, небольшіе повсти и разсказы, которые появились въ очень большомъ количеств. Они повидимому возникли самостоятельно на почв господствующихъ національныхъ вкусовъ и нравовъ, безъ всякой связи съ восточными сказками, введенными двумя столтіями ране Донъ Хуаномъ Мануэлемъ и мало отразили на себ вліяніе блестящей школы итальянскихъ новелистовъ, главой которой былъ Боккачіо. Заимствуя свои краски изъ боле обширныхъ пасторальныхъ, сатирическихъ и историческихъ романовъ той же эпохи, они ярко отражали современное состояніе общества и оставались врны духу той эпохи, къ которой они относятся. Поэтому-то мы и возвращаемся къ нимъ съ особеннымъ, интересомъ.
Изъ старинныхъ испанскихъ новеллъ XVI вка стоитъ упомянуть о двухъ новеллахъ помщенныхъ въ маленькомъ том сочиненій Антоніо де Вилльегаса подъ нсколько вычурномъ заглавіемъ ‘El inventario’ (Инвентарь) приготовленнымъ къ печати въ 1550 г., но остававшимся неизданнымъ до 1561 года {‘El inventario’ Вилльегаса былъ изданъ два раза: въ 1565 г. in-4о и въ 1577 г. in-8о, небольшимъ форматомъ содержавшимъ въ себ 144 листа. Какъ то, такъ и другое изданіе печаталось въ Medina del Campo — родин автора по мннію нкоторыхъ. Обоимъ изданіямъ предпослана замтка, изъ которой видно, что сочиненіе это было разршено къ печати еще въ 1551 году. Кром того есть еще изданіе 1561 года или, быть можетъ, еще раньше, оно помщено въ третьемъ том Biblioteca de Autores Espaoles 1846 г.}.
Первая озаглавлена: Ausencia y Soledad. (Отсутствіе и Одиночество), это — пастораль на половину въ проз, на половину въ стихахъ, столь же исполненная аффектаціи и дурнаго вкуса, какъ и боле обширные вымыслы того же рода, къ которому она принадлежитъ. Гораздо лучше вторая, озаглавленная: ‘Historia de Narvaez’. (Исторія Нарваэса), въ основу ея легло испанское преданіе о романическомъ приключеніи дйствительно случившимся на гренадской границ въ ту эпоху, когда рыцарство было въ апоге своей славы какъ у Мавровъ, такъ и у христіанъ. Вотъ главнйшія событія разсказа.
Родриго Нарваэсъ, комендантъ пограничной испанской крпости Алоры, наскучивъ бездятельной жизнью, выходитъ однажды ночью въ сопровожденіи нсколькихъ товарищей съ единственною цлью поискать приключеній. Онъ и не замедлилъ найти то, чего ему такъ хотлось. Абиндарразсъ знатный мавръ, принадлежащій къ преслдуемой и изгнанной фамиліи Абенсарагговъ детъ хорошо вооруженный и на добромъ кон по той дорог, по которой направились, христіане, и напваетъ среди ночнаго безмолвія слдующую псню:.
Narcido en Granada,
Criado en Cartama,
Enainorado en Coin,
Frontero de Alora *).
*) Родился я въ Гренад,
Воспитанъ я въ Картам,
Влюбился я въ Каин
Вблизи границъ Алоры.
Происходитъ стычка и молодой, храбрый мавръ попадаетъ въплнъ. Его унылый и подавленный видъ посл столь храбраго сопротивленія удивляетъ его побдителя. Изъ настойчивыхъ распросовъ оказывается, что плнникъ въ эту самую ночь долженъ сочетаться тайнымъ бракомъ съ дамой своего сердца — дочерью коменданта Койны, крпости принадлежащей маврамъ и находящейся неподалеку. Услыхавъ это, испанскій воинъ, какъ истый рыцарь, немедленно освобождаетъ молодаго мавра изъ плна, подъ тмъ условіемъ, чтобы тотъ добровольно черезъ три дня вернулся и подчинился своей участи. Благородный мавръ сдержалъ данное имъ слово и вернулся, приведя съ собой похищенную имъ супругу. Благодаря ходатайству великодушнаго испанца передъ королемъ Гренады устраивается примиреніе отца съ зятемъ и дочерью и повсть оканчивается къ чести и удовольствію всхъ ея героевъ.
Эта новелла обладаетъ эпизодами замчательной красоты, таково напр.: первое объясненіе въ любви Абиндарразса, о которомъ онъ самъ разсказываетъ, не мене хорошо описаніе горести, наполнившей его душу, на другой день посл того, какъ его возлюбленная была увезена отцемъ далеко отъ него и онъ, по его словамъ, ‘остался одинъ подобно путнику, который, пробираясь по крутымъ, изрзаннымъ пропастями, горамъ, видитъ, что озарявшее его путь солнце внезапно исчезаетъ’. Очень характерно и мастерски изображено также благородство и мавританская врность рыцари-язычника, когда приближается моментъ его возвращенія въ плнъ, и онъ разсказываетъ жен о данномъ имъ честномъ слов. Въ отвтъ на уговоръ жены его, послать за себя богатый выкупъ, Абиндарразсъ говоритъ: ‘Нтъ, я не ршусь на такой низкій поступокъ. Прежде, отправляясь къ теб, я обязанъ былъ, ради одного себя, держать свое слово, теперь же, когда я принадлежу теб, обязательство мое удвоилось. Я возвращусь въ Алору, я отдамъ себя въ распоряженіе коменданта, а когда я сдлаю то, что долженъ сдлать, пусть онъ длаетъ со мной то, что найдетъ справедливымъ’.
Фабула этого разсказа, въ томъ вид, въ какомъ ее передаютъ арабскіе писатели, находится въ конц ‘Исторіи господства Мавровъ въ Испаніи’, написанной Конде, который добавляетъ, что этотъ сюжетъ часто повторяется у гренадскихъ поэтовъ {Гайангосъ сомнвается въ томъ, чтобы Конде могъ найти этотъ разсказъ у какого бы то ни было арабскаго историка и прибавляетъ, что Конде часто обращается къ старымъ испанскимъ хроникамъ, въ особенности въ третьемъ том своего сочиненія.}. Но онъ настолько интересенъ самъ по себ и настолько льстилъ рыцарскому характеру народа, что не могъ не занять виднаго мста и въ испанской литератур. Вроятно въ слдствіе этого онъ былъ безцеремонно заимствованъ Монтемайоромъ или его венеціанскимъ издателемъ и, потерпвъ нкоторыя измненія въ слог, значительно ему повредившія, помщенъ въ его ‘Влюбленной Діан’, хотя содержаніе его совершенно не гармонируетъ съ той пастушеской рамкой, въ которую онъ вставленъ. Падиллья тоже вскор воспользовался этимъ разсказомъ и внесъ его въ серію своихъ романовъ, Лопе де Вега положилъ его въ основу своей комедіи ‘Средство противъ несчастія’, а Сервантесъ включилъ въ своего ‘Донъ-Кихота’. Такимъ образомъ всюду находятся его слды, но нигд этотъ разсказъ не отличается такой граціей и прелестью, какъ въ простомъ повствованіи Вилльегаса {Объ исторіи Нарваэса упоминаетъ съ восторгомъ Пульгаръ въ своемъ сочиненіи ‘Claros Varones’ XVII. Отъ романическаго Нарваэса ведетъ свое происхожденіе ныншній министръ королевы Изабеллы II. Этотъ разсказъ мы находимъ также у Argote de Molina (Nobleza, 1588 г. лист. 296), у Конде (Historia, том. III. стр. 262), у Вилльегаса (Inventario, 1565 г. лист. 94), у Падильи (Bomancero, 1583, лист. 117—127), у Лопе де Веги (Rernedio de la Desdicha, Comedias, том. XIII, 1620 г. и (Dorotea, Актъ II, сц. 5), у Сервантеса въ ‘Донъ Кихот’ (часть I, гл. 5) и. т. д. Если не ошибаюсь, тотъ же разсказъ встрчается у Тимонеды подъ заглавіемъ ‘Historia del enamorado Moro Abindarraez’ безъ означенія года), Fuster, Biblioteca Tom. I p. 162). Мы также находимъ его въ сборник романсовъ подъ заглавіемъ Rosa Espaola’, 1573 г. (См. перепечатку его сдланную Вольфомъ въ 1846 г. стр. 107). Эта исторіи служитъ также сюжетомъ длинной поэмы Франческо Вальби де Корреджіо, 1593 г. (Depping,.’Romancero’, Лейпцигъ, 1844 г. in-12-mo, томъ II, стр. 231). Чтобъ убдиться въ томъ, что Монтемайоръ заимствовалъ ее у Вилльегаса стоитъ только сравнить оба разсказа между собою, припомнить, что исторія Нарваэса отсутствуетъ въ первомъ изданіи ‘Діаны’, что она совершенно неумстна въ подобномъ роман и что единственная разница между ними заключается въ томъ, что у Монтемайора въ IV книг Діаны разсказъ, почти дословно взятый у Вилльегаса, растянутъ совершенно излишней болтовней. См. выше гл. XXXIII прим. 2.
Въ интересной книг, Феранта де Мехіи озаглавленной: ‘Nobiliario’, (Sevilla, 1492 in-fol), написанной въ строгомъ кастильскомъ стил и проникнутой феодальными понятіями того вка, глубоко убжденнаго, что нравственное благородство всегда прирождено благородной крови, авторъ съ гордостью помщаетъ этого Нарваэса въ число своихъ предковъ, и называетъ его братомъ своего дда.}.
Хуанъ де Тимонеда, о которомъ мы уже говорили, какъ объ одномъ изъ основателей народнаго театра въ Испаніи, былъ также однимъ изъ древнйшихъ авторовъ новеллъ. Въ качеств книгопродавца, старавшагося извлечь пользу изъ всего, что могло понравиться публик, Тимонеда, сочинившій и издавшій съ этой цлью нсколько книгъ романсовъ, мелкихъ стихотвореній и фарсовъ, долженъ былъ, конечно, попробовать себя въ новомъ род прозаическаго вымысла, который сталъ пользоваться такимъ расположеніемъ публики. Первой попыткой его въ этомъ род былъ сборникъ новеллъ ‘Patranuelo’ или ‘Разскащикъ повстей’, первая часть котораго появилась въ 1576 г. но не имла продолженія {Rodriguez, Bibl. p. 283. Ximeno, Bibl. Tom. I, 72. Fuster, Bibl. Tom. I, p. 161 и Tom. II, p. 530. ‘Sobremesa у Alivio de Cominantes’ Тимонеды, напечатанное въ 1569 г., а можетъ быть и ране есть ничто иное, какъ простой сборникъ анекдотовъ и шутокъ (числомъ 161), на подобіе изданнымъ Джо Миллеромъ, хотя о немъ не разъ ошибочно упоминали, какъ о сборник повстей. Сборнику Тимонеды предпослано двнадцать маленькихъ анекдотовъ приписываемыхъ Хуану Арагонесу. Во всхъ изданіяхъ ‘Patranuelo’, исключая, кажется, перваго, а также изданія, вошедшаго въ третій томъ Biblioteca Арибо, были напечатаны только двадцать одна новелла, восьмая, заимствованная у Аріосто и весьма вольнаго содержанія была исключена. Обстоятельную статью о Тимонед можно найти у Барреры.}.
Это — небольшая книжка заимствуетъ свой матеріалъ изъ самыхъ разнообразныхъ источниковъ. Нкоторыя изъ ея повстей, какъ напримръ извстная исторія Аполлонія Тирскаго находятся въ ‘Gesta Romanorum’, нкоторыя заимствованы изъ произведеній великихъ итальянскихъ писателей, напр.: исторія Гризельды у Боккачьо, а одна повсть знакомая англійскимъ читателямъ разсказъ по баллад ‘О корол Іоанн и Кентерберійскомъ аббат’, заимствована Тимонедой по всей вроятности у Сакетти {Исторія Аполлонія, легшая въ основу Шекспирова Перикла была какъ мы уже видли, (Томъ. I, стр. 20) весьма рано извстна въ испанской литератур, хотя поэтическая обработка ея была впервые издана только въ 1844 г. Всего вроятне, что Тимонеда заимствовалъ ее изъ ‘Gesta Romanorum’, (новелла сто пятьдесятъ третья въ изд. 1488 г.). Новеллу о Гризельд онъ, конечно, заимствовалъ изъ Декамерона, гд она помщена въ конц, но онъ также могъ почерпнуть ее и изъ другаго источника. (Manni, Historia del Dacamerone, Fir renze, 1742 г., in-4-to, стр. 603). Что до новеллы столь знакомой англичанамъ по сборнику Перси ‘Reliques of ancient English Poetry,’ Тимонеда, вроятно, заимствовалъ ее изъ четвертой новеллы Сакетти, написанной около 1370 г. Дальнйшихъ слдовъ этой новеллы пока не разыскано, хотя съ того времени и до передлки ея Бюргеромъ, она пользовалась большой извстностью. Подобныя разысканія относительно другихъ новеллъ ‘Patranuelo’ привели бы насъ къ подобнымъ же результатамъ. Приведенныхъ нами примровъ полагаю совершенно достаточно чтобы доказать, что Тимонеда всюду, гд только могъ, заимствовалъ матеріалы для своего сборника, какъ это длали итальянскіе ‘Novellieri’ и французскіе ‘труверы’, не заботясь объ источникахъ своихъ сюжетовъ. Въ дйствительности же, какъ замчаетъ Феликсъ Либрехтъ въ примчаніи къ своему переводу ‘Dunlop’s History of Fiction, (Berlin 1851 г., стр. 500—501) Тимонеда рдко бралъ на себя трудъ искать сюжеты помимо итальянскихъ ‘Novellieri’.}.
Три или четыре изъ его новеллъ въ том числ и та, которой открывается сборникъ, послужили темами для драмъ Алонсо де ля Веги и Лопе де Руэды. Содержаніе ихъ подтверждаетъ доказанный инымъ путемъ фактъ, что подобнаго рода популярныя исторіи давно были предметомъ умственнаго развлеченія тхъ классовъ общества, которые были мало знакомы съ книгами. Странствуя впродолженіе столтій по различнымъ странамъ Европы, распространяемыя преданіемъ или менестрелями и трубадурами, исторіи эти были около этого времени впервые занесены на бумагу и потомъ стали переходить опять изъ рукъ въ руки, пока наконецъ не получили своей окончательной формы. Такимъ образомъ Тимонеда взялся выполнить въ Испаніи ту задачу, которую за два столтія до него выполняли въ Италіи итальянскіе новеллисты. Правда, двадцать дв новеллы въ его ‘Patranuelo’ не связаны между собою одной нитью подобно новелламъ Декамерона, но онъ сумлъ придать имъ однообразный колоритъ при помощи легкаго, пріятнаго, хотя и не всегда безупречно чистаго слога. Этимъ путемъ отчасти, можетъ быть, безсознательно Тимонеда положилъ своей книгой начало новой отрасли національной литературы — длинному ряду повстей, съ которыми связаны имена знаменитйшихъ испанскихъ прозаиковъ. Дйствительно, первымъ подражателемъ Тимонеды въ въ этой отрасли былъ никто иной какъ Сервантесъ, который началъ съ того, что помстилъ подобныя новеллы въ первую часть своего ‘Донъ-Кихота’, въ 1605 г. и восемь лтъ спустя издалъ ихъ отдльнымъ сборникомъ. Выше мы уже имли случай говорить о повстяхъ Сервантеса, теперь достаточно будетъ повторить, что по оригинальности замысла и прелести слога он являются образцовыми произведеніями того рода, къ которому принадлежатъ {См. выше, Томъ II стр. 104—109.}.
За Novellas Exemplares Сервантеса стали выходить въ свтъ другіе сборники, но уже совершенно иного характера. Въ 1605 г. Хидальго издалъ описаніе проказъ допускаемыхъ въ послдніе три дня маслянницы, въ которое включено нсколько анекдотовъ и небольшихъ разсказовъ въ веселомъ и легкомысленномъ дух итальянскихъ новеллъ {Этотъ сборникъ написанъ въ форм діалоговъ и носитъ названіе: ‘Carnestolendas de Castilla, dividido en las tr&egrave,s Noches del Domingo, Lunes у Martes de Antruexo, por Gaspar Lucas Hidalgo’, Barcelona, 1605, 12-vo листъ 108. Мы имемъ еще изданія 1606 и 1608 г. Онъ также перепечатанъ въ Biblioteca de Autores Fspanoles, Tom. XXXVI, 1885 г.}. Въ 1617 г. Суарезъ де Фигэроа, послдователь Сервантеса, не бывшій однако съ нимъ въ дружественныхъ отношеніяхъ, напечаталъ нсколько разсказовъ боле романическихъ по тону въ своемъ ‘Путешественник’ {‘El Pasagero’ (Madrid, 1617 г. 12-mo, лист. 492), состоитъ изъ десяти діалоговъ между двумя отдыхающими путешественниками, подъ нсколько вычурнымъ заглавіемъ ‘Alivios’. (Отдыховъ) У меня находится небольшой томикъ озаглавленный: ‘Historia de las Siete Sabios de Roma, compuesta por Rafael Figuero’, in-12-mo, безъ означенія года, напечатанный по моему мннію въ XVIII столтіи, онъ заключалъ въ себ обработку Семи Мудрецовъ, одного изъ древнйшихъ средневковыхъ романовъ, здсь императоръ, носящій имя Понсіано называется сыномъ Діоклетіана. Слогъ его нсколько лучше, чмъ слогъ Donzella Teodor, Лопе де Веги. (См. выше Томъ II, Гл. XVII, стр. 205—207), но, кажется, принадлежитъ къ тому же періоду.}.
Едва ли кто изъ писателей этого рода въ первой половин XVII в. имлъ больше успха, чмъ Саласъ Барбадильо, родившійся въ Мадрит въ 1580 г. и умершій въ 1635 году {Свднія о жизни Барбадильо можно найти у Баэны (Hijos de Madrid, Tom. I, p. 42), у Антоніо (Bibl. Nov. Tom I, p. 28) и въ придисловіяхъ къ его ‘Estaietadel Dios Momo’, (Madrid, 1627 г. 12-mo), и въ его ‘Coronas del Parnaso’ (Madrid, 1635 г. 12-mo). Онъ вмст съ Сервантесомъ принадлежалъ къ тому же религіозному братству ‘своимъ авторитетомъ поддержалъ разсказы своего друга при первомъ ихъ изданіи. (Navarrete, Vida, 121, 132). Онъ повидимому, занималъ какую нибудь должность при двор, потому что называетъ себя Cra de de su Magestad. (Слугою его величества).}. За послдніе 18 лтъ своей жизни онъ издалъ не мене двадцати различныхъ сочиненій. Вс они, за исключеніемъ трехъ или четырехъ томовъ, наполненныхъ драмами и стихотвореніями во вкус Лопе де Веги, состоятъ изъ народныхъ разсказовъ, не столь коротенькихъ, какъ у Тимонеды, и не столь длинныхъ, чтобы можно было назвать ихъ романами, но написанныхъ въ истинно народномъ дух и настоящимъ кастильскимъ слогомъ.
La Ingeniosa Elena, hija de Celestina. (Остроумная Елена, дочь Целестины), одна изъ его первыхъ и наиболе остроумныхъ повстей, вышла въ свтъ въ 1612 г. и съ тхъ поръ часто удостоивалась новыхъ изданій. Это — исторія куртизанки, приключенія которой, въ силу ея стремленій играть видную роль въ свт, принадлежатъ къ числу самыхъ смлыхъ и отчаянныхъ. Она зоветъ себя дочерью Целестины, считая себя достойной этого имени и по своимъ талантамъ и по своимъ преступленіямъ. Побуждаемый требованіями справедливости, авторъ заставляетъ ее погибнуть самою ужасною въ Испаніи казнью за то, что она отравила своего возлюбленнаго, вышедшаго изъ поддонковъ общества. Къ главному сюжету повсти приплетены весьма неискусно два эпизода, тмъ же способомъ вставлено нсколько романсовъ, имющихъ за собой только ту заслугу, что они бросаютъ нкоторый свтъ на такъ называемую плутовскую жизнь, процвтавшую въ то время въ большихъ городахъ Испаніи. Лучшія мста въ книг т, которыя относятся къ самой Елен и ея интригамъ, а лучше всего рисуютъ тогдашнюю жизнь едва-ли не т страницы, въ которыхъ описывается, какъ Елена достигла высоты, благополучія, прослыла за святую и провела такимъ образомъ всю Севилью {La Ingeniosa Helena, Hija de Celestina, вышедшая въ 1612 г. и впослдствіи часто перепечатываемая. Имющееся у меня мадридское изданіе in 12-vo помчено 1737 г. Скарронъ, имвшій обыкновеніе пользоваться испанскими романами урзывая и искажая ихъ, примнилъ тотъ же пріемъ и къ Елен воспользовавшись ею для своихъ Les Hypocrites, Nouvelles Tragicomiques, Paris, 1752, Tom. I. lugeniosa Helena была первоначально издана другомъ Барбадильо, Франциско Сегурой, пріобртшимъ себ извстность продолженіемъ Primavera de Romances Аріаса Переса.}.
Въ силу своего сюжета и характера Елена естественно должна была быть сильно проникнута духомъ разсказовъ gusto picaresco. Прямою по цли и по характеру противоположностью этой книгъ является El Caballero perfecto. (Образцовый рыцарь), философскій разсказъ, пелишенный нкоторыхъ чертъ свойственныхъ рыцарскому роману. Разсказъ посвященъ всей благородной молодежи королевства въ моментъ сознанія кортесовъ и иметъ цлью представить этой молодежи идеалъ истиннаго рыцаря, съ тмъ чтобы она стремилась проявить въ своей жизни рыцарскія доблести. Чтобы достигнуть своей цли Барбадильо разсказываетъ исторію одного испанскаго дворянина, который объхавши всю Италію въ царствованіе Альфонсэ Арагонскаго, завоевателя Неаполя, удостоивается благосклонности этого государя, поступаетъ къ нему на службу, занимаетъ самыя высокія военныя и гражданскія должности, предводительствуетъ войсками въ Германіи, играетъ роль посредника между воображаемыми королями Англіи и Ирландіи, потомъ поселяется въ окрестностяхъ Баій и проводитъ свою мирную, спокойную старость въ благочестивыхъ занятіяхъ {El Caballero perfeto. Madrid, 1620, 12-mo.}. Слдующая повсть Барбадильо La Casa del placer lionesto. (Домъ приличныхъ удовольствій), не иметъ никакого сходства съ его первыми двумя повстями и разнообразіемъ своего содержанія свидтельствуетъ о гибкости таланта автора. Тутъ Барбадильо описываетъ проказы четырехъ саламанкскихъ студентовъ, которые, наскучивъ однообразіемъ университетской жизни, перебираются въ Мадритъ, открываютъ тамъ роскошный домъ для гостей, приглашаютъ къ себ все изящное и нодвое общество города, разсказываютъ для забавы своихъ гостей различныя исторіи, поютъ романсы, разыгрываютъ комическія пьесы.— Таково содержаніе книги, центръ тяжести которой составляютъ шесть разсказовъ. Она внезапно обрывается опасной болзнью самого энергическаго изъ четверыхъ веселыхъ кампаньоновъ, такъ умвшихъ развлекать столичную публику во время поста {Casa del Placer Hоnesto, Madrid, 1620, 12-mo.}.
Нтъ необходимости продолжать, разборъ другихъ боле мелкихъ повстей Барбадильо. Достаточно сказать что El Caballero Puntual. (Пунктуальный кавалеръ), въ двухъ частяхъ, есть шутка, написанная ради осмянія людей мнящихъ себя первыми во всемъ {El Caballero Puntual, Primera Parte, Madrid 1614, Segunda Parte, Madrid, 1619, 12-mo. Въ конц второй части помщена піеса, Los Prodigies de Amor. Въ 1610 году въ Руан вышла книга Rodomontades Castelianas, имющая много общаго съ Caballero Puntual. Напечатана она была на испанскомъ язык, какъ и многія другія книги, появившіяся въ это время во Франціи, вслдствіе дружескихъ отношеній между дворами французскимъ и испанскимъ. Содержаніе ея составляютъ невроятныя комическія похожденія, нсколько напоминающія похожденія барона Мюнхгаузена. Сама по себ она не иметъ никакихъ литературныхъ достоинствъ, и я упоминаю о ней лишь въ виду того, что она предшествовала разсказу Барбадильо четырьмя годами. Ее не слдуетъ смшивать съ небольшою книжкою, носящею почти одинаковое съ нею заглавіе Bodomonta das Espaolas, вышедшею въ 1675 году въ Венеціи. Это ничто иное какъ сборникъ плохихъ шутокъ и остротъ, на четырехъ языкахъ — испанскомъ, итальянскомъ, французскомъ и нмецкомъ.}.
El Necio bien afortunado. (Невдующій счастливецъ), no содержанію соотвтствуетъ вполн своему заглавію {El Necio bm Afortunado, Madrid, 1621, 12-mo, была переложена въ стихи Филиппомъ Айресомъ (Ayres) посредственнымъ кропателемъ стиховъ, и напечатана въ 1670 г.}.
Don Diego de Noehe. (Діэго ночью), состоитъ изъ любовныхъ похожденій въ теченіи девяти ночей одного дворянина, претерпвающаго неудачи во всемъ, за что ни берется {Dоn Diego de Nоche, Madrid 1623 г. 13о. Этимъ именемъ называется всякій мужчина, отправляющійся переодтымъ на ночныя похожденія. Это нчто въ род прозвища. Вс девять неудачныхъ похожденій Дона Діэго происходятъ ночью. Я не понимаю почему эта исторія появилась въ сборник переводовъ изъ Кеведо, (Edinburgh, 1798 г. 3 vols 8-vo), и полагаю что она также должна была быть включена раньше въ переводы изъ Кеведо, сдланные Стивенсомъ Есть піеса Рохаса подъ тмъ же заглавіемъ, Don Diego de Noche (Tom. VII). Comedias Escogidas, 1654, но, по моему мннію, она не иметъ ничего общаго съ повстью Барбадильо.
Слдуетъ еще упомянуть о двухъ произведеніяхъ Барбадильо, мало отличающихся по характеру отъ Донъ Діэго и не мене остроумныхъ. Одно изъ нихъ озаглавленное El Sag az Estacio Mari de examinadо, Madrid, 1620, 12-mo, ff. 155) драматическая піеса въ трехъ актахъ, основная мысль кокоторой таже, что и у Флетчера въ его Rule a Wife and have a Wіfe,— Estacio, герой, во время своего ухаживанія за одной богатой дамой, представляется самымъ наивнымъ юношей, а разъ сдлавшись ея мужемъ, весьма ловко забираетъ ее въ руки. Сюжетъ другой піесы, озаглавленной Las Fiestas de la Bod a de la Incasable mal Casada, (Madrid, 1622, 12-vo ff. 167) состоитъ въ томъ, что одна богатая, красивая и образованная женщина но нелпому тщеславію сознательно выбираетъ въ мужья дурака, чтобы больше выиграть въ глазахъ свта отъ сопоставленія съ нимъ. За это толпа насмшниковъ студентовъ устронваетъ ей всякаго рода ловушки и разыгрываетъ передъ молодой четой различныя сцены, выставляющія и мужа и жену въ самомъ смшномъ вид. Піеса заканчивается тмъ, что глупый мужъ подвергается открыто со стороны жены полному презрнію. Въ обихъ пьесахъ стихи перемшаны съ прозой и послдняя можетъ служить хорошимъ образчикомъ того, какъ писались піесы во времена Филиппа III и IV.}. Взятыя въ цломъ, повсти Саласа Барбадильо не обличаютъ, правда, въ автор большаго таланта, но свидтельствуютъ о необыкновенной гибкости дарованіи, способнаго впрочемъ больше скользить по поверхности общественныхъ нравовъ, чмъ проникать въ тайны характеровъ, скрывающихся подъ оболочкой нравовъ. Послднее его произведеніе подъ заглавіемъ: ‘Короны Парнаса и Угощеніе Музъ’, состоитъ изъ разсказовъ и драмъ, написанныхъ то прозой, то стихами. Оно было готово къ печати и цензурное дозволеніе была получено въ октябр, 1630 г. {Corona del Parnaso y Platos de las Musas, Madrid, 1635, 12-mo. Основная часть книги почти таже, что въ Convito Данте, но невроятно, чтобы Саласъ Барбадильо хотлъ подражать философской аллегоріи великаго итальянскаго поэта. О сочиненіи говорится, какъ о посмертномъ, но Tassa помчена 9 іюля 1635 г., а авторъ умеръ наслдующій день, посл тяжкой болзни и въ большой крайности. Гайянгосъ упоминаетъ еще о нсколькихъ сочиненіяхъ Саласа Барбадильо какъ-то, Correccion de Vicios, 1615, El Cortesano deseortes, 1621 r., La Sabia Flora Malsabadilla, 1621 г, La Estafeta del Dios Momo, 1627 г. Почти полный списокъ сочиненій Барбадильо можно найти у Баэны въ Hijos de Madrid, loc. cit. Въ Elogio, предпосланномъ изданію Estafeta del Diоs Моmо, появившемся въ 1627 г. Bocangel у Unueta говоритъ, что Это уже семнадцатое произведеніе Барбадильо. Три появились еще позже. Въ Estafeta среди разныхъ оригинальныхъ вещей встрчается между прочимъ (Epistola 8) пародія на первую главу Донъ-Кихота. Изъ сонета, помщеннаго въ конц книги, мы узнаемъ, что Барбадильо былъ глухъ.}
Но послднимъ сочиненіемъ, изданнымъ при его жизни, хотя и написанномъ ране, былъ рядъ характеровъ — сатиръ, подъ заглавіемъ El Curioso y Sabio Alexandro. (Любопытный и мудрый Александръ). Цензурное дозволеніе къ печати было выдано въ 1634 г., лишь за нсколько мсяцевъ до смерти автора.
Пока Барбадильо былъ въ живыхъ, вроятно вслдствіе его примра и подъ вліяніемъ его успховъ, этотъ родъ вымысловъ получилъ широкое развитіе. Сюда должны быть причислены Las Nосhes de invierno. (Зимніе вечера) Антоніо де Эславы, изданныя въ 1609 г.) впрочемъ, судя по времени, можно предполагать, что скоре Барбадильо пошелъ по стопамъ Эсклавы, чмъ наоборотъ {Primera Partede las Noch es de Invierno por Antonio de Eslava, была напечатана въ Памилон въ 1609 г. и въ Брюссел въ 1610, 12-mo, но, ей какъ и многимъ другимъ юмористическимъ сочиненіямъ, не достаетъ второй части. Согласно постановленію Index 1667, р. 67., книга Эславы подверглась очистительной цензур.}. Но двнадцать нравоучительныхъ повстей Діего де Агреды, 1620 г., очевидно принадлежатъ уже къ его школ {Doce Novelas Morales y Exemplares, por Diego de Agreda y Vargas, Madrid, 1620, 4-to, перепечатаны однимъ изъ его потомковъ въ Мадрит въ 1724 г. 12-vo Діего де Агреда, о которомъ упоминаетъ Баепа (Tom. I, р. 331) былъ въ одно и тоже время воиномъ и писателемъ. Въ его разсказ озаглавленномъ El Premіо de la Virtud. (Награда за добродтель), онъ по всей вроятности излагаетъ событіе изъ исторіи своей собственной фамиліи. Прочіе его разсказы заимствованы съ итальянскаго. Такъ напримръ Aurelio y Alexandra.— Это передлка новеллы о Ромео и Джулет Банделло, которой около того же времени воспользовался и Шекспиръ.}, равно какъ и ‘Путеводитель и Совтникъ для Иностранцевъ при двор’ изданный въ томъ же году Линьяномъ-и-Вердуго, и представляющій собою любопытную серію исторій, разсказанныхъ двумя пожилыми господами юнош, чтобы предостеречь его противъ опасностей веселой жизни въ Мадрит {Guіа y Avisos de For asteros, etc. por el Liceneiado Don Antonio Linan y Verdugo, Madrid, 1620, 4-to. Въ предисловіи къ разсказамъ, (всхъ ихъ четырнадцать) сказано, что есть и аругія сочиненія этого автора и что онъ уже пожилой человкъ. Единственныя свднія о немъ находятся у Антоніо (Bib. Nov., Tom. I, p. 141), который приводитъ только заглавія, изданныхъ имъ разсказовъ причемъ перемшиваетъ года ихъ появленія. Слдуетъ замтить, что нкоторыя изъ нихъ отличаются правдивостью и живымъ изображеніемъ современныхъ нравовъ.}. По своему обыкновенію Лопе де Вега не замедлилъ вступить на путь, гд другіе добллись успха. Въ 1621 г. онъ присоединилъ къ своей ‘Филомен’ небольшой разсказъ, а не много позже три другихъ разсказа къ своей ‘Цирце.’ Лопе самъ считалъ сомнительнымъ успхъ этой попытки, какъ оно и оказалось на дл {См. выше. Томъ II, стр. 162—163. Мы уже говорили объ этихъ разсказахъ и о томъ, какимъ образомъ четыре другихъ, не принадлежащихъ ему, были присоединены къ нимъ и попали въ XIII томъ собраніи его сочиненій.}. Тмъ не мене, другіе писатели, ободряемые очевиднымъ расположеніемъ публики къ этимъ сборникамъ легкихъ и забавныхъ исторій, еще усердне пошли по той же дорог. Такъ Салазаръ издалъ свои ‘Цвты Увеселеній’ въ 1622 г. {Clave Ilinas de Recreation, por Ambrosio de Salazar, Ruan, 1622 г. 12-mo. Онъ написалъ и нсколько другихъ сочиненій на испанскомъ язык, которыя вс были напечатаны во Франціи, гд онъ былъ секретаремъ королевы. Antonio, Bib. Nov. Тога. I, p. 68.} Луго, въ томъ же году, свои Новеллы {Novelas de Francisco de Logo y Avila, Madrid, 1602, 12-mo.}, а черезъ годъ и Камерни освой ‘Любовныя Новеллы’ {Novelas Amoros as pоr Joseph Cаmerino, Madrid, 1623 и 1736, 4-to. (Antonio, Bib. Nova, Tom. II p. 361). Камерино былъ итальянецъ, какъ то видно изъ предпосланнаго его новелламъ сонета Лопе де Веги и его собственнаго предисловія. Языкъ его довольно правиленъ, но, подобно многимъ другимъ кастильскимъ писателямъ этого времени, онъ впадаетъ въ аффектацію. Его Dama Beata, боле длинный разсказъ, былъ изданъ въ Мадрит въ 1655 г. in 4-to.}. Вс эти шесть произведеній явились въ промежутокъ трехъ лтъ, вс они принадлежатъ къ школ Тимонеды, видоизмненной вліяніемъ Сервантеса и житейской опытностью Саласа Барбадильо.
Успхъ былъ несомннно всеобщій, но направленіе всхъ этихъ произведеній было до такой степени одинаково, что въ результат получалась монотонность. Поэтому не замедлилъ появиться запросъ на разнообразіе, и запросъ этотъ, вызванный модой, вскор получилъ надлежащее удовлетвореніе. Явившаяся такимъ путемъ новая форма не внесла одинако съ собой никакихъ рзкихъ перемнъ. Опытъ былъ сдланъ однимъ хорошо извстнымъ драматургомъ, который воспользовался идеей Декамерона, уже отчасти заимствованною Барбадильо (въ его Casa del placer honesto), для связи отдльныхъ исторій, но только вмсто простого разсказа, употребленнаго Боккачьо и его школой, прибгнулъ къ драматической форм. Опытъ этотъ, къ счастію, отвчалъ общей страсти къ театру, охватившей тогда всю Испанію и успхъ былъ наградой догадливому драматургу.
Новая форма, о которой мы говоримъ, впервые замчается въ Cigarrales de Toledo (Толедскія Загородныя Увеселенія), изданныхъ въ 1624 г. монахомъ Гавріиломъ Теллезомъ, который какъ мы уже замтили, появляясь передъ публикой въ качеств свтскаго автора, скрывалъ свое имя подъ псевдонимомъ Тирсо де Молины. Это оригинальное произведеніе заимствовало свое заглавіе отъ одного арабскаго слова, бывшаго въ употребленіи въ Толедо: cigarral значитъ по арабски маленькій загородный домъ, построенный исключительно для увеселеній и то только на лтнее время {Гайянгосъ сомнвается въ этой этимологіи. Конечно, я не буду препираться съ нимъ относительно знанія арабскаго язика, но замчу только, что я заимствовалъ эту этимологію у Covarrubias ad verb, и изъ боле обширнаго словаря испанскаго языка, изданнаго испанской академіей. Въ сущности Гайянгосъ допускаетъ его арабское происхожденіе и оспариваетъ лишь его форму,}. Тирсо описываетъ, будто въ одномь изъ такихъ домовъ празднуется свадьба, интересующая собой многихъ. Эти-то гости, желая проводить время по возможности вмст, ршаются устроить цлый рядъ увеселеній на дому у каждаго, для чего и вынимается очередный жребій. Для каждаго праздника выбирается изъ кружка особый распорядитель, который въ теченіе одного дня облекается верховной властью и употребляетъ вс старанія чтобы общество веселилось.
Cigarrales de Toledo и содержатъ въ себ описанія этихъ развлеченій, сюда вошли разсказанныя въ кружк новеллы, разыгранныя пьесы, прочитанные стихи — словомъ все, что было предпринято для общаго увеселенія. Нкоторыя мста книги отличаются рдкими для того времени качествами,— гармоніей и ясностью слога, но въ общемъ, какъ напр. въ описаніи бднаго вымысломъ ‘Лабиринта’ произведеніе Молины обезображено свойственной гонгоризму аффектаціей и всякаго рода нелпостями. Тмъ немене книга понравилась публик и, ободренный успхомъ, Тирсо де Молина сочинилъ въ томъ же род другую подъ заглавіемъ. Delei tar oprovechando. (Соединеніе пріятнаго съ полезнымъ), въ тон боле серьозномъ и благочестивомъ, но далеко уступающую первой въ поэтическомъ достоинств. Написанное въ 1632 году, сочиненіе это было напечатано лишь въ 1635. Не смотря на радушный пріемъ сдланный имъ публикой, об книги Торсо остались не доконченными, въ конц послдней общалась вторая часть, а въ первой авторъ описалъ развлеченія только пяти дней, вмсто общанныхъ двадцати {Baena, Hijоs de Мadrid Tom. II, p, 267. `I не нашелъ изданія Cigar rales de Toledo боле ранняго, чмъ изданіе 1631г., но экземпляръ, находящійся у меня, помченъ Madrid, 1(325 г. 4-to, и несомннно принадлежитъ къ первому изданію. Covarrubios (подъ словомъ Cigarral) придаетъ слову Cigarral значеніе ему свойственное, прекрасно иллюстрируемое самимъ сочинененіемъ. Deleytar Aprovechndо было перепечатано въ Мадрит въ 1677 г. in 4-to. Въ Cigarrales Тирсо общаетъ выпустить двнадцать новеллъ, связанныхъ одною общей мыслью и какъ онъ прибавляетъ саркастически, не заимствованныхъ у итальянцевъ, но общаніе это остаюсь неисполненнымъ, о чемъ нельзя не сожалть, судя по превосходному разсказу Tr&egrave,s Мaridоs burtadоs.
Бургоннъ (Bourgoing) не совсмъ лестно отзывается о Cigarralcs, посщенныхъ имъ въ Толедо въ конц XVIII столтія (Voyage en Espagne, 1789, 8-vo Tom. III, p. 323). Вроятно они были не лучше и во времена Тирсо де Молины. Бургоинъ между прочимъ говоритъ, что богатый и образованный классъ въ Испаніи не любитъ деревенской жизни. Les plaisir innoccns et sains de la campagne leur sont а peu prs inconnees….. Il serait facile de compter leurs maisons de campagne etc. (Tom. II, p, 310). Этимъ, конечно, объясняется несовершенство описательной поэзіи и ландшафной живописи въ Испаніи. См. выше, Томъ II, стр. 418, Примчаніе.}.
Подражатели слогу Тирсо не замедлили явиться. Монтальванъ, подобно учителю своему Лопе де Вег, никогда не упускавшій случая угодить вкусамъ публики, издалъ въ 1632 г. свою книгу Рата todos (Для всхъ), содержащую въ себ воображаемыя забавы кружка любителей литературы, которые собирались въ теченіи цлой недли для взаимнаго увеселенія и кончили свадьбой т. е. именно тмъ, съ чего начались праздники Cigarrales. Многіе изъ разсказовъ Монтальвана полны скучнйшей эрудиціи, господствовавшее безвкусіе проглядываетъ во многихъ мстахъ, а общій планъ книги гораздо мене удаченъ, нежели планъ Тирсо де Молины, и потому не такъ удобно поддается драматической обработк. Въ талант автора нельзя однако сомнваться. Иные исторійки разсказаны въ высшей степени забавно, особенно озаглавленная: Alcabo de los aos mil. (Въ конц тысячнаго года). Въ общемъ Para todos должна была пользоваться популярностью, такъ какъ имла въ теченіе 30 лтъ девять изданій, не смотря на сильныя нападки Кеведо {Baena, Tom. III. р. 157. У меня подъ рукою девятое изданіе Para Todos. Въ предисловіи къ первому тому своихъ комедій Монтальванъ говоритъ, что въ первые два года по своемъ появленіи Para Todos выдержало шесть изданій, что побудило его общать написать вторую часть, но уже въ слдующемъ году Монтальванъ сошелъ съ ума. Кеведо повидимому питалъ личное не расположеніе къ Монтальвану, котораго онъ называетъ ‘маленькимъ осколкомъ Лопе де Веги’, а его Рага Todos сравнивалъ съ почтовой каретой ходившей изъ Алкалы до Мадрида и набитой всякаго рода пассажирами, въ числ которыхъ находились люди совсмъ негодные. (Obras, T. XI, р. 129). Мы не встрчаемъ Кеведо въ числ писателей, почтившихъ въ 1639 г. память Монтальвана своими стихотвореніями, хотя число ихъ превышаетъ сто пятьдесятъ и включаетъ почти всхъ боле или мене выдающихся современныхъ писателей Испаніи. См. Lgrimas Panegyricas en la Muer te de Montalvan, 1639 r.}. Естественнымъ слдствіемъ ея успха было появленіе многочисленныхъ подражаній, въ числ которыхъ надо отмтить Para aigu nos. (Для немногихъ) Матеаса де лосъ-Рейесъ, 1640 г. {Кром разсказовъ заключающихся въ Para algunos Матіасъ де Лосъ Рейесъ написалъ еще и другіе. Его Curial del Parnaso, (Madrid, 1624, 8-vo), котораго вышла только первая часть, заключаетъ въ себ нсколько разсказовъ. Онъ писалъ также для сцены. Para Algunos была издана въ Мадрит, 1640, ff. 218, in quarto и для того времени написана весьма изрядно. Сюжетъ ея слдующій, двое мадридскихъ жителей, вслдствіе общанія, даннаго Гваделупской Богоматери, отправляются на богомолье и на пути останавливаются у одного изъ своихъ друзей, гд читаютъ пьесу автора (El Agravio Agradeeido), Между ними завязывается споръ о магіи, подающій поводъ къ двумъ длиннымъ разсказамъ, по окончаніи которыхъ они продолжаютъ свой путь. Книга раздлена на Treze Discursos и обработана весьма тщательно. Baena, Ilijos, Tom. IV, p. 97. Въ этомъ же род появилась въ Сарагосс (1651, 4-to, рр. 676 плохенькая книжка Маэстро Амброзіо Бондіи подъ заглавіемъ Cythara de Apolo i Parnaso en Aragon. Въ немъ описываются развлеченія и увеселенія общества дамъ и кавалеровъ, собравшихся, по случаю праздника Пасхи, повеселиться въ окрестностяхъ города. Въ ней перемшаны проза, стихи, драматическая форма и проч. Писана же она преимущественно ради прославленія арагонскаго королевства и изобилуетъ гонгоризмами. Я нашелъ экземпляръ ея въ придворной библіотек въ Вн. (Относительно автора См. Latassa, Bib. Nueva, III. 132). Въ Парм, въ Bibliotheca Regia, мн попалось еще сочиненіе того же сорта, принадлежащее перу одного изъ соотечествевепниковъ Гондіи, Matias de Aguirre del Pozo у Felices. Оно вышло въ Сарагосс 1654, 4-to рр. 390, подъ заглавіемъ, Navidad de Zaragoza. Это — описаніе рождественскихъ увеселеній, продолжавшихся четыре вечера и происходившихъ въ нарочно приспособленномъ для этой цли дворц, гд исполнялись пьесы, декламировались стихи, разсказывались новеллы, обсуждались различные философскіе вопросы и все это оканчивалось роскошнымъ ужиномъ. Общанная вторая часть книги никогда не появлялась въ свтъ.} и нсколько поздне, Para si. (Для самого себя), Хуана Фернандеса-и-Перальты {Я нашелъ Para Si de Don Juan Fernadez у Peralta (Zaragoza 1661, pp. 279) только въ Внской императорской библіотек. Книга эта длится на одинадцать ‘Discursos’ и содержитъ стихи, аллегорію, драму, любовную новеллу и проч. Она написана въ стил culto и есть въ нкоторой степени подражаніе Para Todos, о которой упоминается въ приложенной Carta de Apolo. Къ произведеніямъ этого рода можно присоединить еще два позднйшія. Первое — это El Entretenido Санчеса Тортолеса, дозволенное къ печати въ 1671 г. Единственное изданіе этой книги виднное мною напечатано въ Мадрит, 1729 г., in-4-to. Въ немъ описываются увеселенія одной Академіи во время Рождественскихъ праздниковъ, тутъ есть между прочимъ комедіи, интермедіи, стихотворенія и разсужденія по различнымъ вопросамъ изъ области естественной исторіи и богословія. Новеллъ совсмъ нтъ и изъ общанныхъ четырнадцати вечеровъ, описывается только десять. Остальные четыре описанные Іосифомъ Маралехой (Мадритъ, 1714, 4-to) были повидимому наполнены боле веселыми предметами. Тутъ между прочимъ попадается и одна новелла. Второе сочиненіе носитъ заглавіе Gustos у Disgustos del Lentiscar de Cartagena, por el Licenciado Gines Campillo de Bayle (Valencia, 1689, in-4о). Оно заимствовало свое названіе отъ одного мстечка Lentiscar близъ Картагены, изобилующаго мастиковыми деревьями Lentisco. Въ немъ описаны двадцати дневныя увеселенія въ загородномъ дом, устроеныя въ честь одной молодой особы, не ршающейся постричься въ монахини, но, которая вслдствіе полнйшей неудачи всхъ задуманныхъ увеселеній, съ радостью возвращается въ монастырь и принимаетъ постриженіе. Обоихъ этихъ сочиненій не стоитъ читать. Не много лучше ихъ Academias Хасинто Поло, написанныя большею частью стихами и заключающія въ себ описаніе четырехдневныхъ увеселеній по случаю одной свадьбы (Obras, 1670, p, 1—106, первое изданіе Academias вышло 1630 г.}.
Независимо отъ этого, послдовательное изданіе въ свтъ отдльныхъ повстей дятельно продолжалось. Въ 1624 г. Монтальванъ издалъ восемь новеллъ, написанныхъ замчательно легко и граціозно. Одна изъ этихъ новеллъ La Desgraciata amistad. (Несчастная дружба), описывающая страданія алжирскаго плнника, принадлежитъ къ числу образцовыхъ по слогу, а вс он пользовались такимъ успхомъ, что въ продолженіе не боле какъ тридцати лтъ были перепечатаны одинадцать разъ {Въ 1644 г. въ Париж вышелъ переводъ ихъ на французскій языкъ сдланный Рампалемъ. (См. Caena и Brunet). Он попали въ Index Expurgatorius 1667 г. р. 735.}.
За Монтальваномъ выступили: Сеспедесъ-и-Меяесесъ, который издалъ въ 1628 году рядъ повстей подъ заглавіемъ ‘Рдкія исторіи’ {Gonzalo de Cspedes y Meneses, Histоrias Реregrinas, Zaragoza 1628 г. и 1647, послднее въ 12o. Издана только первая часть, весьма любопытная. Она начинается съ перечня преимуществъ Испаніи. Дйствіе каждаго изъ заключающихся въ ней шести разсказовъ, происходитъ въ одномъ изъ главнйшихъ городовъ Испаніи и каждому разсказу предшествуетъ перечень преимуществъ того города, о которомъ въ немъ говорится. Сеспедесъ, авторъ Gerardo Espaol, о которомъ мы уже говорили въ I примчаніи къ глав XXXV, подобно многимъ новеллистамъ того времени, былъ уроженцемъ Мадрита.}, и де Мойя, издавшій около того же времени свой крайне фантастическій разсказъ: ‘фантазіи, пораждаемыя испугомъ’,— повствованіе о всхъ тхъ невроятныхъ случаяхъ, которые приходили ему въ голову въ то время, какъ онъ, по его собственному объясненію катился въ горную пропасть Сіерры Морены {Хуанъ Мартинесъ де Мойя Fantasias de un Sustо. Разсказъ этотъ напоминаетъ намъ теорію Кольриджа о быстрот, съ которой событія чередуются въ воображеніи человка утопающаго или сильно возбужденнаго, Въ литературномъ отношеніи разсказъ Мони претендующій быть сатирой на современные нравы, весьма незначителенъ и къ тому же испещренъ плохими стихами. Онъ былъ перепечатанъ въ Мадрит. 1738 г. 12o.}. Кастро-и-Анайя также издалъ въ 1632 г. шесть новеллъ подъ заглавіемъ ‘Зори Діаны’, названныхъ такъ потому, что они были разсказаны на зар, въ теченіи пяти дней, для развлеченія одной дамы по имени Діаны, которая посл продолжительной болзни впала въ глубокую меланхолію {Auroras de Diana, por Don Pedro de Castro у Anaya Авторъ былъ уроженецъ Мурсіи и его Auroras выдержали тамъ пять изданій въ 1632, 1637, 1640 и 1654, послднее вышло въ Конмбро in-12o.}.
Прекрасный полъ также выслалъ своихъ представительницъ на арену литературной моды. Донья Марія де Карвахаль, уроженка Гренады, происходившая изъ старинной герцогской фамиліи Санъ Карлосъ-и-Ривасъ, издала въ 1638 г. книгу подъ заглавіемъ Nаvidtes en Madrid. (Рождество въ Мадрит) или Nоvellas entretenidas. (Занимательныя повсти), содержащую въ себ восемь новеллъ очень мило задуманныхъ и просто разсказанныхъ {Mariana de Carbajal у Saavedra, Novelas Entretenidas, Madrid, 1663 г. in-4o. Въ конц книги она общаетъ издать вторую часть. Въ изданіе 1728 года дйствительно прибавлено два разсказа, помченные девятымъ и десятымъ, но, по моему мннію, они не принадлежатъ ея перу.}. Въ 1637 и 1647 г. донья Марія де Сайясъ-и-Сотомайоръ, придворная дама и смлая защитница женскихъ правъ, выпустила въ свтъ два сборника повстей, первый назывался просто Novelas, а второй Sasaоs. (Танцы). Каждый состоитъ изъ десяти новеллъ или исторій, связанныхъ между собой бесдой дружеской компаніи, собравшейся на рождественскихъ праздникахъ, а также танцами и различными увеселеніями, устроенными по поводу свадьбы двухъ членовъ кружка {Baena, Hijos Tom. IV, р. 48. Оба сочиненія отпечатаны вмст въ изданіи Madrid 1795 г., 4-to, и озаглавлены Novelas и Saraos. Одна изъ исторій помщенныхъ въ этой книг подъ заглавіемъ El Prevenido Enganadо не смотря на то, что написана (женщиной, едва ли не самая скандальезная изъ всхъ, читанныхъ мною. Скарронъ воспользовался ею для своей Prcaution Inutile, нсколько смягчивъ ея скабрезный характеръ.}.
Были также попытки нсколько измнить характеръ этого рода вымысловъ. Мата, въ двухъ скучныхъ разказахъ, озаглавленныхъ ‘Уединеніе Авреліи’ и изданныхъ въ 1637 г., сдлалъ попытку придать новелламъ боле религіозный характеръ {Geronimo Fernandez de Mata, Soledades de Aurelia, 1638 r. къ которому въ мадридскомъ изданіи 1737 г. in-12-vo приложенъ плохенькій діалогъ между Кратесомъ и ея женою Гиппархой, направленный противъ чистолюбія и свтской суетности, онъ первоначально изданъ въ 1637 г.}. Въ 1641 г. Андре дель Кастильо въ шести другихъ новеллахъ, неточно озаглавленныхъ ‘Маскарадомъ вкуса’, старается достигнуть большей легкости и разнообразія тона {Andr del Castillo, LaMogiganda del Gusto, Zagaroza 1641 r. Segunda Impresion Madrid 1734 г. Разсказы написаны слогомъ cultos.}. И у того, и у другого нашлись подражатели. Такъ Лозано издалъ подъ заглавіемъ Отшельническая жизнь четыре новеллы, которыя разсказываются отъ лица пустынника, живущаго на вершин Монсеррате. Вс он принадлежатъ къ разряду серьезныхъ новеллъ и не смотря на нкоторую вычурность слога, удостоились похвалъ Кальдерона и выдержали, не мене шести изданій {Christoval Lozano, Soled tides de la Vida, 6 impresion, Barcelona, 1722 r., in 4-to. Въ этомъ изданіи вмст съ четырьмя разсказами пустынника, составляющими одно цлое, помщены отдльно шесть другихъ разсказовъ, въ томъ же вкус и тон. Въ первомъ изданіи 1658 г., вмст съ Soledades были помщены пять драмъ, и книга появилась подъ именемъ Гаспара Лозано Монтезиноса который, должно полагать, былъ родственникомъ Кристовала. Лозано написалъ также Reyes Nueyоs de Toledo, упомянутое уже выше на стр. 127, David Perseguido, и нсколько другихъ произведеній въ томъ же род. Вс они по моему мннію принадлежатъ одному и тому же лицу, хотя въ Index’ 1790 Soledades приписывается Гаспару Лозано, какъ будто бы онъ былъ не одно и тоже лицо съ Еристовалемъ. Кром того въ Внской Императорской библіотек я сыскалъ еще одно произведеніе Лозано подъ заглавіемъ Las Persecuciones de Lucinda, Dama Valeneiana y tragycos Sucesos de Don Carlos por el Doctor Christoval Lozano, Valencia, 1664 in 12-vo pp. 285. Это плохая повсть, раздленная вмсто глазъ на восемь Persecuciones, въ одну изъ которыхъ даже вставлена комедія.}. Между 1645 и 1649 гг. явилось довольно много новеллъ инаго, боле свтскаго и свободнаго характера, авторомъ которыхъ былъ Кастильо Солорзано, лучшія изъ нихъ: Los Alivios de Cassandra (Увеселенія Кассандры), la Quinta de Laura (Загородный домъ Лауры), об подражающія Auroras de Diana Кастро {Я уже имлъ случай говорить объ Alonso del Castello Solorzano p. 110, какъ объ автор плутовскихъ романовъ. Перечень его сочиненій помщенъ у Антоніо, (Bib. Nov., Tom I. p. 15), и между ними находится цлая серія подъ заглавіемъ: Jоrnadas Аlegres, 1626,— Tardes Entretenidas, 1625, и Noches de Placer 1631 г. Ни одно изъ этихъ сочиненій не имло большаго успха, самая удачная изъ его новеллъ, это la Garduna de Sevilla, о которой мы уже говорили. Его Quinta de Lаura имла три изданія, а его Alivios de Cassandra, первоначально появившіяся въ 1640 г., подобно Para Todos Моптельвана, есть сборникъ драмъ, стихотвореній и проч. Alivios de Cassandra, за исключеніемъ шести разсказовъ, были переведены на французскій языкъ и изданы въ Париж въ 1683 и 1685 гг. Его Salade Recreacіоn, (Zuragoza, 1649 г. in 12-vo рр. 352 тоже походитъ на Рага Todos и содержитъ въ себ пять разсказовъ и пьесу подъ заглавіемъ la Torre de Florisbella.}.
Такимъ порядкомъ, появленіе на свтъ небольшихъ по объему повстей продолжалось безъ перерывовъ, и прекратилось одно временно съ общимъ упадкомъ испанской литературы въ конц столтія. Въ 1641 г. мы встрчаемъ пять повстей Алонсо де Алкалы подъ заглавіемъ Различныя послдствія любви, особенностью которыхъ служитъ отсутствіе въ каждой изъ нихъ какой-нибудь одной изъ пяти гласныхъ буквъ {Alonso de Alcal y Herrera, Varios Efetos de Amor, Lisboa, 1641 года in 18o. Португалецъ по происхожденію, онъ былъ родомъ изъ Испаніи b въ одинакой степени хорошо владлъ обоими языками. (Barbosa, Bib. Lus., Tom I, p. 26). Клеминсинъ ссылается на слогъ новеллъ Алькалы въ доказательства богатства испанскаго языка. (Ed. Don. Quixote, Tom IV. p. 286). Въ одномъ том съ своимъ Diablo Cojuelo Гевара помстилъ разсказъ подъ заглавіемъ Los Tr&egrave,s Hermanos (Три брата), въ которомъ отсутствуетъ буква А. Съ опущеніемъ той же буквы издалъ въ 1654 г. Фернандо Хасинто де Сарате, свою скучную любовную исторію подъ заглавіемъ Meritos disроnen Premeоs, (По заслугамъ и честь). Но первенство въ этомъ род осталось за Алкалой, и его пять новеллъ несравненно лучше новеллъ Эрреры или Сарате, хотя я не нахожу повода приводить ихъ въ доказательство богатства испанскаго языка, какъ то длаютъ Клеменсинъ и Испанская Академія въ предисловіи къ своему словарю.}. Въ 1645 г. появилось ‘Испытаніе Хасинто’. Виллальпандо,— повидимому заимствованное изъ собственной жизни автора, въ числ именъ котораго, стояло Хасинто {Jacinto de Villalpando, Escarmientos de Jacinto, Zaragoza, 1645 г. Его фамилія была маркизъ де Осера, въ теченіе десяти лтъ, слдовавшихъ за появленіемъ Хасинто, онъ издалъ нсколько другихъ сочиненій. Одно изъ нихъ появилось подъ псевдонимомъ Fabio Elymentе, См. выше Томъ II стр. 431. Прим.}. Въ 1663 г. вышла въ свтъ книга Андреса де Прадо подъ заглавіемъ: ‘Закуска для ума и пиршество для вкуса’ {Meriendas del Ingenio y Entretenimientos del Gusto, Zaragoza, 1663 r. in 8-vo, состоящая изъ шести повстей.}, а въ 1666 г. рядъ новеллъ заимствованныхъ Исидоро де Роблесомъ {Varios Efetos de Amor (Madrid, 1666 г. in 4-to.) Он были ue репечатаны въ 1709, 1719 и 1760 гг. вмст съ пятью новеллами Алькалы. Сборникъ этотъ вышелъ подъ заглавіемъ Varies Prodigios de Amor и содержалъ одинадцать разсказовъ, съ присоединеніемъ въ конц трехъ Sucesos.} у разныхъ авторовъ подъ заглавіемъ ‘Различныя чудеса любви’. Вс названныя произведенія, какъ объ этомъ можно судить и по названіямъ ихъ, принадлежатъ къ одной школ. Конечно есть между ними не существенныя различія въ топ, стоящія въ зависимости отъ индивидуальности ихъ авторовъ, одн забавны, другія сентиментальны, дйствіе однихъ происходитъ въ Испаніи, другихъ въ Италіи, третьихъ въ Алжир, но ихъ общая и единственная цль — доставить развлеченіе читателямъ, а потому ихъ можно соединить въ одну группу произведеній представляющихъ мало внутренней цнности, уменьшающихся въ своихъ литературныхъ достоинствахъ и лишенныхъ ихъ совсмъ по мр приближенія къ той эпох, когда подобный родъ вымысловъ совсмъ исчезаетъ изъ старинной испанской литературы.
Но въ этой области существуетъ еще одна разновидность, до такой степени непохожая на остальныя, что заслуживаетъ особаго разсмотрнія. Ее иногда называли аллегорической и сатирической новеллой, а потомъ она стала называться ‘Видніемъ’, вроятно по воспоминанію о смлыхъ и оригинальныхъ Видніяхъ (Visioues) Кеведо. Замчательнйшимъ образчикомъ этого рода новеллы является Dіablo Cojuelo, (Хромой Бсъ), Луиса Велеса де Гевары, изданный въ 1641 г. Сюжетъ этой небольшой повсти заключается въ томъ, что одинъ студентъ освобождаетъ храмого бса изъ его темницы — изъ бутылки, куда его засадилъ одинъ волшебникъ — и что, въ благодарность за эту услугу, бсъ уноситъ своего освободителя съ собою, открываетъ передъ нимъ кровли домовъ Мадрита и другихъ городовъ Испаніи и, въ тиши ночной, показываетъ ему вс происходящія тамъ домашнія тайны. Вс сочиненіе раздлено на десять Полетовъ, (Troneos) ибо дьяволъ и его спутникъ перелетаютъ изъ одной мстности Испаніи въ другую, собирая матеріалы для своихъ наблюденій. Въ книг преобладаетъ сатирическій тонъ, и есть мста вполн удачныя, къ нимъ прежде всего относятся картины свтской жизни, даже описаніе жизни и нравовъ бродягъ и мошенниковъ, а также литераторовъ большихъ городовъ Кастиліи и Андалузіи, хотя всмъ этимъ картинамъ не мало вредитъ аффектированый искусственный слогъ, которымъ он написаны. Въ общемъ — книга Гевары, наполовину реальная, наполовину аллегорическая, принадлежитъ къ числу самыхъ смлыхъ и остроумныхъ прозаическихъ сатиръ въ новой литератур, какъ въ своей оригинальной форм, такъ и въ той, какую ей придалъ Лесажъ, передлка, котораго, изданная подъ именемъ Le Diable Boiteux сдлала ее любимицей всего образованнаго міра {Антоніо (Bib. Nov., Tom. II. p. 68) и Монтальванъ (въ каталог авторомъ приложенномъ къ его Para Todos 1661 г. р. 545) говорятъ о Гевар, какъ объ одномъ изъ лучшихъ и наиболе популярныхъ драматическихъ писателей своего времени. (См. выше Томъ II, стр.269). Diablо Cojuelo имлъ нсколько изданій въ Испаніи, начиная съ 1641 г. Лесажъ заимствовалъ своего Хромого Бса, появившагося въ 1707 г., главнымъ образомъ у Гевары. Девятнадцать лтъ спустя, онъ вставилъ въ свое произведеніе нсколько другихъ испанскихъ разсказовъ, заимствованныхъ у Франсиско Сантоса и у другихъ, и нсколько скандальныхъ анекдотовъ изъ парижеской жизни. Въ этотъ промежутокъ времени Diablo Cojuelo былъ передланъ для сцены, гд имлъ, какъ и въ своей первоначальной форм, громадный успхъ.
Гайянгосъ упоминаетъ еще о двухъ незначительныхъ писателяхъ новеллъ, принадлежащихъ къ тому же періоду,— это были 1) Хуанъ Кортесъ де Толоза, издавшій въ 1620 г. продолженіе. Лазарильо (о немъ было уже говорено въ гл. IV’ этого періода) и напечатавшій еще раньше въ 1617 свои Des cursos Morales y Nоvelas 2) Франциско де Наваррете — и — Рибера, издавшій въ 1644 г. Casa de Juegо (Игорный домъ) гд описалъ современные ему игорные дома и вывелъ на свжую воду вс плутни ихъ содержателей.
Можно еще упомянуть объ одномъ писател новеллъ,— Ведро Альварес де Луго, уроженц Канарійскихъ острововъ, издавшимъ въ 1664 г. незначительную книжонку аллегорическихъ разсказовъ въ проз и въ стихахъ подъ заглавіемъ Primera y Segunda Parte de las Vigilias del Sueno. Содержаніе этой книги не отличается пристойностью. См. выше, стр. 46, Примчаніе.}.
Передъ появленіемъ Diablo Cojuelo Хасинто Поло написалъ свою Больницу для неизлчимыхъ — прямое подражаніе Кеведо, онъ же въ 1647 г. издалъ подъ вымышленнымъ именемъ ‘Университетъ любви или школа эгоизма’ сатиру на браки, заключаемые съ корыстной цлью. Автору представляется во сн видніе Университета Любви, гд прекрасный полъ учится искусству заводить выгодныя интрижки и получаетъ академическія степени, сообразно своимъ успхамъ {Unіversidad de Аmоry Escuela del Interes, Verdades Sоadas Suenо Verdaderо. Первая часть появилась подъ именемъ Antolmez de Piedra Buena, (автора Carnestо lendas de Zaragoza, 1661 r.), а вторая подъ именемъ Bachiller Gaston Dalisode Orozco. Впослдствіи об части вошли въ собраніе сочиненій Хаспито Поло, а въ 1664 г. вышли отдльнымъ изданіемъ съ включеніемъ нсколькихъ стихотвореній Поло. Латасса однако (Bib. Nueva, Tom III. p. 62) не называетъ имени автора первой части, а вторую приписываетъ Хуану Франциску Андресу де Устарроцу, историку. Антоніо (Bill. Nov. Тога I р. 693) считаетъ авторомъ первой части какого то Бенедикта Руиса. Гайянгосъ не ршаетъ этого вопроса, но говорить, что Univer si dad de Amor было уже напечатано въ 1640 г. вмст съ другими сочиненіями Поло и но его мннію уступаетъ въ достоинств другому сочиненію Поло почти въ томъ же род, подъ заглавіемъ. Ilos pet al de Incurablesy Viage Deste Мundоvel Otrо, вошедшему въ изданіе сочиненій Поло 1670 r. стр. 220—241, но впервые появившемуся еще въ 1636 г.}. Въ общемъ это — плохо придуманная аллегорія, полная неудачныхъ каламбуровъ и плохихъ стиховъ, но въ ней есть одно мсто, такъ удачно характеризующее испанское остроуміе что его можно считать образцовымъ.
‘Молодое созданіе, которое вы видите тамъ, сказалъ Богъ Любви, сопровождавшій меня, — это мой главный полководецъ, приведшій наибольшее число плнныхъ къ моимъ ногамъ и завербовавшій наибольшее число солдатъ подъ мои знамена. Пожилая особа, ведущая ее за руку — это ея тетка. Ея тетка спрашиваете вы? Да, ея тетка? повторяю я. Теперь конецъ моей любви къ ней. Слово тетка — лучшее противоядіе отъ отравы — вполн излчило рану, нанесенную моему сердцу вашей стрлой. Потому что какъ бы человкъ ни былъ влюбленъ, тетка несомннно излчитъ его отъ этого недуіа. Любопытная, подозрительная, завистливая — она не мыслима безъ одного изъ этихъ качествъ, и если племянница не сдлается ея жертвою, то любовникъ непремнно, потому что, если она завистлива, она захочетъ привлечь его къ себ, если она только подозрительна, она лишитъ васъ всякаго спокойствія и своимъ вмшательствомъ въ ваши планы разрушитъ ихъ и отравитъ самое удовольствіе’. ‘Но вы страшно дурного мннія о теткахъ!’ вскричалъ Богъ Любви.— ‘Конечно’ отвчалъ я. ‘Что бы примириться съ невиннымъ состояніемъ, въ которомъ Адамъ и Ева жили въ раю, мн достаточно сознанія, что тамъ не могло быть тетокъ. Право, каждое утро, какъ только я просыпаюсь, я крещусь и шепчу: ‘Во имя св. Креста избавь насъ, Господи, отъ тетокъ на сегодня! И всякій разъ какъ я произношу Отче нашъ, посл словъ ‘Не введи насъ во искушеніе’, я прибавляю и избавь насъ отъ тетокъ’.
По слдамъ Кеведо пошелъ Маркосъ Гарсіа, издавшій въ 1657 г. свою новеллу ‘Флегма Педро Эрнандеса’, воображаемой, но весьма популярной личности, у которой руки, по старой испанской поговорк, сами падали, видя лнь и безпечность своего владльца. Это — фантастическое видніе, гд служанки проводитъ всю жизнь въ смлыхъ обманахъ, гд студенты изъ всхъ силъ стремятся быть мошенниками и драчунами, гд кутилы — солдаты и негодяи изъ разныхъ сословій являютъ рзкій контрастъ съ личностями, которыя, въ силу своихъ мирныхъ наклонностей, лниво отдаются жизненному потоку и, безъ усилій, сами не зная какъ, достигаютъ своихъ цлей. Въ общемъ, аллегорія книги бдна и плоха, но есть хорошо очерченныя характеристики отдльныхъ личностей {Marcos Garcia, La Fuma de Pedro Hernandez, Discursо Moral y Politico, Madrid, 1067 in 12-mo. Авторъ, мадритскій врачъ написалъ кром того книгу Honor de la Мedicіna и брошюру Papelillо, послднюю безъ своей подписи, хотя онъ и упоминаетъ свое имя въ предисловіи [Antonio, Bib. Nov. Tom II p. 83]. Въ начал Flеma, онъ сознается, что хотлъ подражать Кеведо, но его слогъ слишкомъ отзывается культизмомъ. О значеніи слова Flema см. у Коваррубіаса, sub voce. Можно еще упомянуть объ одной бездлк, носящей заглавіе, Desengaо del Hombre en el Tribunal de la Fortuna y Casa de Descоntentоs, ideа de por Don Juan Мartinez de Cuellar, 1663 г. Это — видніе, гд авторъ отправляется въ жилище Desangaо — чисто кастильское выраженіе, которое здсь можно перевести словомъ Истина. Затмъ онъ посщаетъ дворецъ и судилище Фортуны, гд разочаровывается въ своихъ мечтахъ относительно земныхъ благъ. Вымыселъ этой аллегоріи самый незатйливый, а написана она слогомъ школы Гонгоры. Но лучшимъ образомъ гонгоризма въ области новеллы можетъ служить разсказъ, озаглавленный Fіrmeza en los Imроsibles i Fineza en los Despreciоs, escrivia lо Don Baltazar Altamiranо y Pоrtоcarrero, (aragoza, (1646 г. in 12-nio), сюжетъ его — безстыдное кокетство героини и непоколебимое постоянство героя, который въ отчаяніи ищетъ себ смерти въ морской битв противъ французовъ.}.
Найбольшимъ успхомъ въ области новеллы пользовался во второй половин XVII в. Франсиско Сантосъ, уроженецъ Мадрита, скончавшійся около 1700 г. Съ 1663 по 1697 г. онъ издалъ шестьнадцать томовъ самого разнообразнаго содержанія. Это по большей части небольшіе разсказы, изобилующіе аллегорическими личностями и скучными нравоучительными разсужденіями {Alvarez y Baena, Hijos de Madrid, Tom II p. 216 Существуетъ плохое изданіе произведеній Сантиса въ четырехъ томахъ in 4-to, Madrid. 1723.}. Древнйшіе изъ нихъ День и Ночь въ Мадрит есть нравоучительная повсть, возникшая на почв изученія современныхъ нравовъ и раздленная на осьмнадцать главъ, которымъ авторъ далъ названіе Разсужденій (Discursos). Начинается она, подобно большинству испанскихъ новеллъ, съ нкоторой торжественностью. Въ первой сцен, со всевозможными подробностями, описывается процессія трехсотъ освобожденныхъ плнниковъ, которые входятъ въ Мадритъ, возсылая хвалы Богу и радуясь своему избавленію отъ ужасовъ алжирской неволи. Одинъ изъ плнныхъ, герой разсказа, немедленно попадаетъ въ руки крайне хитраго, но не особенно честнаго слуги Хуанильо, который начавъ съ нищенства, мало по малу, благодаря своей сметливости, добивается званія брата-прислужника въ монашеской обшин. Хуанильо предложилъ познакомить пришельца съ Мадритомъ, служить ему всюду путеводителемъ и дать ему понятіе обо всемъ наиболе характерномъ въ нравахъ и увлеченіяхъ столицы. Многіе изъ этихъ вводныхъ эпизодовъ и описаній исполнены жизненной правды. Таково, напримръ, описаніе тюремъ, игорныхъ домовъ, больницъ и особенно разсказъ о томъ, какъ одна куртизанка встрчаетъ нкоего бдняка во время боя быковъ, завлекаетъ его и такъ обираетъ, что онъ въ полночь безъ мароведиса въ карман, возвращается къ жен и дтямъ, отчаянно голодающимъ съ утра въ ожиданіи, что онъ принесетъ имъ чего нибудь пость. Эта маленькая исторія, многими эпизодами которой воспользовался Лесажъ, кончается разсказомъ плнника объ его приключеніяхъ въ Италіи, Испаніи и Алжир, разсказъ проникнутъ истинно національнымъ духомъ и написанъ весьма легко и живо {Dia y Noche en Madrid, Discursos de lo mas Notable queen l passa, Madrid, 1663 in 12-mo, появились позже въ изданіяхъ 1708 и 1734 гг.}.
Другой сборникъ очерковъ и разсказовъ Сантоса подъ заглавіемъ Перикильо написанъ хуже перваго, за исключеніемъ эпизодовъ чисто повствовательнаго характера. Здсь разсказывается исторія подкинутаго ребенка, который, посл раззоренія и смерти доброй четы, нашедшей его впервые у своихъ дверей въ утро Рождества, начинаетъ самостоятельную жизнь, въ качеств поводаря у слпого — нищаго. Изъ этого положенія, которое въ испанскихъ новеллахъ считается самымъ низкимъ, мальчикъ возвышается до положенія слуги у дворянина, который въ сущности ни боле ни мене, какъ тайный воръ. Перикильо скрывается отъ него, но попадаетъ въ руки еще боле грязныхъ личностей. Дале онъ попадаетъ въ руки правосудія при обстоятельствахъ сильно напоминающихъ исторію доньи Менсіи въ Жиль-Бляз. Впрочемъ нашему герою удается доказать свою невинность и, освободившись изъ когтей правосудія, онъ, проникнутый отвращеніемъ къ свту, возвращается въ свое первое обиталище и ведетъ тамъ аскетическую жизнь. Онъ произноситъ длинныя, нравоучительныя рчи своимъ землякамъ, которые восхищаются имъ, съ теченіемъ времени онъ становится проповдникомъ философіи смиренія, длается все боле и боле набожнымъ и заключаетъ разсказъ о своей жизни молитвой. Взятая въ цломъ, эта новелла занимаетъ особое положеніе въ повствовательной литератур Испаніи: она очевидно написана отчасти въ подражаніе новелламъ въ плутовскомъ род, отчасти ради противовса имъ. Въ самомъ дл, Перикильо выбивается изъ своего низкаго положенія не ловкостью и мошенничествомъ, а честностью и врностью, дале, вмсто того, чтобы занять въ свт видное мсто, сдлаться богатымъ, знатнымъ, онъ смиренно избираетъ пустынническую жизнь, длается деревенскимъ аскетомъ, на подобіе христіанскаго Діогена. Безъ сомннія у него нтъ ни остроумія, ни изворотливости Лазарильо, но уже то обстоятельство, что онъ, находясь въ сходномъ изложеніи, идетъ подругой дорог, чмъ его предшественникъ длаетъ личность Перикильо весьма интересной {Perequillо, l de las Gallineras, Madrid, 1668 г. in 12o. Имя героя объясняется тмъ, что онъ въ дтств смотрлъ за курами.}.
Слдуетъ упомянуть еще объ одномъ произведеніи Сантоса, объ аллегорической повсти, подъ заглавіемъ: Истина въ застнк или воскреснувшій Сидъ. Сюжетъ заключается въ томъ, что Истина, изображенная въ вид прекрасной женщины, приведена въ застнокъ, она окружена Сидомъ и другими лицами, которыя возвышаются надъ землей вокругъ эшафота, гд ее подвергаютъ пыткамъ. Истину заставляютъ описывать вещи, какъ он есть на самомъ дл или какъ он были и говорить по поводу множества тней, окружающихъ ее и проходящихъ мимо нея по очень длинному мосту. Это сатирическая аллегорія въ форм виднія, и характеръ ея строго выдержанъ съ начала до конца. Сидъ изображается здсь тмъ же неизмнно смлымъ, ршительнымъ и праздолюбивымъ героемъ. Онъ не доволенъ всмъ тмъ, что ему пришлось увидать по возвращеніи на землю, и особенно тми преданіями и романсами, въ которыхъ рчь идетъ о немъ. Онъ съ удовольствіемъ уходитъ опять въ могилу изъ этого міра, гд, по его словамъ, онъ не согласился бы остаться если бы это было ему дозволено {El Verdad en el Potro y el Cid Resuscitado, Madrid, 1679, 12-vo и снова, 1686 г. Заслуживаетъ вниманія тотъ фактъ, что многіе изъ упомянутыхъ и приводимыхъ здсь народныхъ романсовъ, распвавшихся на улицахъ въ честь Сида, не встрчаются ни въ одномъ Romanceros. Напримръ, одинъ изъ трехъ романсовъ, гд дло идетъ объ обид, нанесенной отцу Сида, начинается слдующимъ образомъ:
Diego Lainez el padre
De Rodrigo el Castellano,
Cuidando en la mengua grande
Hecha un hombre de su grado, ete.
p. 9, ed. 1686 r.
Начала этого нтъ ни въ одномъ изъ романсовъ о Сил, помщенныхъ въ Romanceros. Также нужно сказать о романс на смерть гр. Лозано (стр. 33) и о томъ романс, гд говорится объ обид, нанесенной Сидомъ самому Пап (стр. 105).
Услыхавъ послдній романсъ распваемымъ на улиц, Сидъ въ повсти приходитъ въ страшный гнвъ и восклицаетъ, ‘Разв я могъ бы оказаться когда нибудь виновнымъ въ такой дерзости? Разв я, родившійся по милости Божіей въ Кастиліи, могъ такимъ образомъ отнестись къ великому пастырю нашей церкви? Разв я могъ поступить такъ безумно? Клянусь св. Петромъ, св. Павломъ и св. Лазаремъ, съ которыми я бесдовалъ по земл, ты лжешь пошлый балладный пвецъ!’ Изъ этой книги можно выбрать еще нсколько романсовъ и прибавить къ Romancero del Cid, изданію Келлеромъ Stuttgard, 1840 г., самому полному сборнику романсовъ о Сид.}.
Другія произведенія Сантоса какъ-то: ‘Освобожденный дьяволъ’ и ‘Живой и Мертвецъ’ принадлежатъ къ тому же роду {El Diablo andа Suellо (Madrid, 1677 r.) и El Vivо y el Dufunto (1692) — об въ высшей степени интересныя повсти.}, тогда какъ Taras cas de Madrid {Las Tarasc as de Madrid y Tribunal Espatoso, Madrid, 1664, Valencia, 1694 ect. La Tarascade Partо en et Meson del Infierno y Dias de Fiestas por la Noclie, Madrid, 1671, Valencia 1694 г. въ особенности любопытныя по заключающимся въ нихъ свдніямъ и анекдотамъ, разъясняющимъ возникновеніе народно-религіознаго театра въ Испаніи.} и Гиганты {Los Gigantо ns de Madrid por defuera, Madrid, 1664, in 12o. Той же тенденціей проникнуто и El no importa de Espaa (Madrid, 1608 in 12-mo, pp. 269). Это — сонъ, смыслъ котораго состоять въ томъ, что нея кій испанецъ ко всему равнодушенъ, что его никуда не тянетъ. Книга раздлена на двнадцать часовъ и мораль ея та, что подобное апатическое равнодушіе способно погубить все на свт,— (tien е per dido el mundo).}, навянныя чудовищными и смшными фигурами, которыя ежегодно носимы были въ процессіяхъ по городу въ день праздника Тла Господня вдаются боле въ аллегорію. Описывая эти процессіи чудовищъ, Сантосъ даетъ понять читателямъ, что если хорошо пристальне вглядться въ кишащую пороками и всякими безумствами жизнь Мадрита, то въ ней можно найти чудовища гораздо боле безобразныя, чмъ всякія Тараски. Не смотря на успхъ сатиръ Сантоса въ первое время ихъ появленія, он давно уже утратили свою популярность можетъ быть потому, что множество заключающихся въ нихъ мстныхъ намековъ понятны въ настоящее время только записнымъ антикваріямъ, — а можетъ быть также и потому, что он рисуютъ такое состояніе общества и нравовъ, отъ котораго едва-едва уцлли какіе либо слды.
Сантосъ былъ послднимъ изъ испанскихъ новеллистовъ второй половины XVII в., заслуживающихъ упоминанія {Испанскія новеллы, появившіяся въ средин и послдней половин XVII вка, обезображены култизмомъ боле, чмъ всякая другая отрасль испанской литературы. Въ конц столтія не было ни одной книги не зараженной этимъ недостаткомъ. Mad. d’Aulnoy, бывшая въ Испаніи въ 1679—80 гг., хорошій судья въ этомъ дл, отзывается однако о новеллахъ съ большою похвалой. ‘Нужно признаться’, говорить она, что испанцы одарены особымъ талантомъ для этого рода произведеній (Voyage, Tom. III, р. 117). Она общаетъ своимъ друзьямъ во Франціи прислать нсколько обращиковь этихъ прекрасныхъ разсказовъ. Въ сущности она исполнила это, ибо сообщаемая ею въ четвертомъ письм въ конц перваго тома, исторіи Маркиза де лосъ Ріосъ — ничто иное, какъ новелла въ чисто испанскомъ дух, затмъ въ 1692 г. она издала въ свтъ еще четыре новеллы, подъ заглавіемъ: Histoire nоuvelle de la Cour d’Espagne, очень удачное подражаніе новелламъ Монтальвана, Сантоса и Саласа Барбадильо: единственный ихъ недостатокъ — длиннота.}. Какъ ни велико число писателей, о которыхъ мы упоминали сравнительно съ продолжительностью періода, къ коему они принадлежатъ, но мы могли бы прибавить къ нимъ еще не мало другихъ. Со времени Монтемайора пастушескіе романы обыкновенно заключали въ себ каждый по нсколько новеллъ. Голатея Сервантеса и Аркадія Лопе де Веги въ сущности ни что иное, какъ рядъ новеллъ, слегка связанныхъ между собою одной общей романической нитью. Тоже можно до извстной степени сказать и о плутовскихъ романахъ въ род Гузмана де Альфараче и Маркоса де Обрегона и о боле серьозныхъ романахъ въ род Guerras civiles de Grenada и Gerardo Espaоl. Народная драма соприкасается со всми произведеній этого рода,— какъ это мы могли замтить у Тимонеды, разсказы котораго, прежде чмъ появиться въ форм новеллъ, были уже знакомы публик подъ видомъ Фарсовъ и грубыхъ сценъ, разыгранныхъ на городскихъ площадяхъ, Сервантесъ вставилъ часть своей новеллы о ‘Плнномъ’ не только въ Донъ-Кихота, но и во вторую часть своей пьесы жизнь въ Алжир, а свою новеллу Щедрый любовникъ онъ почти цликомъ заимствовалъ изъ своей первой комедіи, написанной на тотъ же сюжетъ. Безъ преувеличенія можно сказать, что въ описываемый періодъ Испанія была всецло проникнута духомъ этого рода вымысловъ. Она не только произвела громадное ихъ количество, положивши на нихъ яркую печать народнаго характера, но внесла ихъ тонъ, въ небывалой въ другихъ странахъ степени, и въ боле длинные романы и въ драматическія произведенія {Италія единственная страна, которая въ XVI и XVII вк можетъ соперничать съ Испанія относительно количества новеллъ. Но принимая въ соображеніе короткій періодъ (немного боле столтія), въ продолженіе котораго испанскія новеллы были въ мод, въ Испаніи появилось боле произведеніи этого рода, чмъ сколько ихъ было написано въ Италіи въ боле чмъ четырехстолтній періодъ, въ теченіе котораго он были самымъ моднымъ родомъ литературы. Если къ испанскимъ новелламъ, составляющимъ цлые сборники и разбросаннымъ по другимъ произведеніямъ, мы прибавимъ тысячи другихъ, послужившихъ канвою для испанскихъ драмъ,— явленіе не имющее себ соотвтственнаго въ старинномъ итальянскомъ театр — не останется ни малйшаго сомннія въ томъ, что въ Испаніи было новеллъ сравнительно большее количество, чмъ въ Италіи. Слдуетъ однако замтить, что мы пришли бы къ совершенію противоположному заключенію, еслибъ стали ршать этотъ вопросъ съ одной стороны на основанія тощаго и неполнаго каталога испанскихъ новеллъ въ Bibliotheca Антоніо, а съ другой на основаніи тщательно составленной и полной Bibliografin delle Novelle Italia ne Гамбы. Но говоря объ итальянскихъ новеллахъ, слдуетъ не упускать изъ виду, что почти вплоть до послдняго времени вся присущая итальянскому народу романическая споссбность, оставивъ театръ и романъ, вылилась въ форму небольшихъ повстей или новеллъ.}.
Какую бы форму романическій вымыселъ не принималъ въ Испаніи, но самой поразительной чертой его исторіи является быстрое его появленіе и столь же быстрый упадокъ. Амадисъ наполнялъ своей славой весь міръ, раньше чмъ въ Испаніи было слышно о какомъ либо рыцарскомъ роман въ проз, и замчательне всего, что Амадисъ, древнйшій изъ романовъ подобнаго рода, остался самымъ лучшимъ обращикомъ рыцарскихъ романовъ во всей Европ. Съ другой стороны Донъ-Кихотъ, погубившій Амадиса и все его рыцарское потомство, также остался древнйшимъ и лучшимъ въ своемъ род произведеніемъ, единственнымъ изъ всхъ, которыя до сихъ поръ съ наслажденіемъ читаются тысячами лицъ, ничего не знающихъ о толп уничтоженныхъ имъ фантастическихъ призраковъ, кром тхъ свдній, которыя счелъ нужнымъ сообщить о нихъ самъ великій авторъ. Луканоръ предшествовалъ Декамерону на полстолтіе. Diana Монтемайора скоро затмила своей популярностью свой итальянскій образецъ и нсколько времени наполняла своимъ блескомъ всю Европу, не имя себ соперниковъ. Наконецъ плутовскіе романы бывшіе первоначально исключительно испанскимъ продуктомъ и множество новеллъ въ этомъ род слдовавшихъ за ними и проникнутыхъ боле или мене національнымъ характеромъ, никогда не утрачивали своего испанскаго блеска и колорита, даже и въ самыхъ удачныхъ подражаніяхъ иностранцевъ. Взятые въ цломъ, вымыслы эти представляютъ такое количество, которое безъ преувеличенія можно назвать громаднымъ. Но замчательне самого ихъ количества тотъ фактъ, что они возникли въ ту эпоху, когда остальная Европа, за исключеніемъ разв Италіи, и не способна была къ такой дятельности фантазіи, т. е. раньше, чмъ появились Аркадія Сиднея, Астрея д’Юрфе, Сидъ Корнеля и Жиль-Блазъ Лесажа. Словомъ испанскія новеллы были на верху своей славы въ тотъ моментъ, когда отель Рамбулье считался высшимъ авторитетомъ въ дл вкуса, а Гарди, повинуясь желанію публики и примру своихъ соперниковъ, счелъ самымъ лучшимъ передлать для парижской сцены почти вс новеллы Сервантеса и многія изъ новеллъ, принадлежавшихъ его соперникамъ и современникамъ {Puibusquc, Histoire Compare, Tom. II p. 3.}.
Но съ этого времени цивилизація и нравы въ Европ стали длать быстрые успхи, везд за исключеніемъ одной Испаніи. Мадритъ, вмсто того, чтобы вліять на Францію, самъ подпалъ подъ вліяніе французской литературы и цивилизаціи. Въ силу этого, творческій духъ пересталъ оживлять собою испанскіе романическіе вымыслы и, какъ мы сейчасъ увидимъ, мсто его занялъ духъ подражанія всему французскому {Собраніе испанскихъ исторій и новеллъ различнаго рода, о которыхъ упомянуто въ этой Кинт, можно найти въ XXXIII том Biblioteca Rivadeneyra, 1854 г. съ приложеніемъ хорошаго историческаго очерка этого рода произведеній, принадлежащаго перу Фернандеса Нанарете.}.

ГЛАВА XXXVII.

Судебное и церковное краснорчіе. Луисъ де Леонъ.— Луисъ Гренадскій.— Парависино и порожденная имъ школа дурнаго вкуса.— Эпистолярная литература.— Зурита.— Пересъ.— Св. Тереза.— Архенсола.— Лопе де Вега.— Кеведо.— Каскалесъ.— Антоніо.— Солисъ.

Намъ почти нечего сказать объ испанскомъ публичномъ или судебномъ краснорчіи: государственный строй Испаніи, политическія и церковныя учрежденія и, пожалуй, самый характеръ народа — все это мшало развитію того растенія, которое произрастаетъ только на почв свободы {Нкто, выдающій себя за Донъ Габріеля Гарсіа Кабальеро, издалъ въ Мадрит, въ 1770 г. небольшой трактатъ подъ заглавіемъ: Hiscurso sobre la Elоquenetа del Fоrо, гд онъ отвергаетъ старинныя теоріи Цицерона и Квинтиліана и утверждаетъ, что краснорчіе можетъ одинаково процвтать какъ при деспотической, такъ и республиканской форм правленія. Подобный образъ мыслей вполн соотвтствовалъ умственному уровню страны, гд онъ проповдовался, но краснорчіе появилось въ Испаніи только по возстановленіи собранія Кортесовъ, съ прибытіемъ французовъ.}.
Испанскіе суды XV и XVI вка и въ обычномъ отправленіи правосудія и въ мрачныхъ процессахъ инквизиціи испытывали на себ вліяніе краснорчія въ гораздо меньшей степени, нежели суды другихъ христіанскихъ народовъ новыхъ временъ. Орудіями ихъ были застнки и костры, а не сила убжденія. Эта сила не пользовалась особымъ почетомъ и въ политическихъ собраніяхъ королевства, хотя она и не была вытснена оттуда ужасными орудіями пытки. Въ старинныхъ кортесахъ Кастиліи или скоре Арагоніи происходили пренія, живость которыхъ отчасти напоминаетъ намъ ныншніе парламентскіе дебаты. Слды этихъ преній мы и находимъ въ старинныхъ хроникахъ, особенно на тхъ страницахъ, которыя повствуютъ намъ о возмущеніяхъ грандовъ и дворянства при Хуан III и Генрих IV. Но свободный и живой обмнъ мыслей по поводу великихъ политическихъ принциповъ или дйствій людей, стоящихъ во глав управленія, — который по временамъ волновалъ народныя собранія въ древности, а въ новйшія времена нердко вліялъ на судьбы христіанскихъ государствъ, — такой обмнъ мыслей былъ вещью положительно неизвстной въ Испаніи. Даже вызываемыя текущими длами сухія и дловыя пренія были весьма рдки и случайны. Никто къ нимъ не готовился, они не могли приводить къ тмъ крупнымъ практическимъ результатамъ, которые служатъ достаточнымъ поводомъ къ допущенію ихъ въ вопросы государственнаго устройства. Дйствительно, и не могло быть серьезныхъ дебатовъ въ правительственныхъ собраніяхъ первыхъ временъ монархіи, когда языкъ и цивилизація были слишкомъ мало развиты, чтобы представить хорошіе образцы ораторскаго краснорчія. Позже, со временъ Фердинанда и Изабеллы и въ эпоху Cоmunidаdes (союзовъ городскихъ общинъ), привилегіи Кортесовъ постепенно съуживались пока наконецъ, дло дошло до того, что сами Кортесы сдлались не боле какъ частью императорскаго правительственнаго церемоніала и ограничивали свою дятельность внесеніемъ въ свои статуты законовъ, которые они, собственно говоря, должны были обсуждать. Съ этого времени исчезаетъ всякій предлогъ къ развитію политическаго краснорчія въ Испаніи, впрочемъ ни одинъ изъ Филипповъ и не потерплъ бы его, какъ не потерплъ бы развитія въ Испаніи лютеранизма. Тже причины, хотя и другимъ способомъ, помшали развитію церковнаго краснорчія въ Испаніи. Католическая религія вплоть до послдняго времени сохранила въИспаніи, боле чмъ гд либо свой средневковый характеръ. Она тамъ осталась вполн религіей мистерій, церемоній и покаянія, словомъ религіей, гд рдко и безъ большаго успха примнялись т средства дйствовать на умъ и сердце, которыя получили преобладаніе во Франціи и Англіи, начиная съ половины XVII вка.
Если изъ этого общаго правила и можно сдлать исключеніе, такъ разв только для Луиса де Леона и Луиса Гренадскаго. О первомъ мы уже говорили. Онъ въ сущности не издавалъ своихъ проповдей, но въ другихъ своихъ книгахъ и особенно въ Nombres de Cristo и Perfecta Casada онъ вставилъ длинныя разсужденія, иногда съ текстомъ въ заголовк, раздленныя на правильные періоды и имющія вс вншніе и внутренніе признаки проповдей. Эти рчи, напечатанныя около 1584 г. могутъ считаться первыми образцами испанскаго духовнаго краснорчія, непроизнесенныя съ церковной каедры, он тмъ не мене заслуживаютъ вниманія {Самый замчательный и едва-ли не самый лучшій обративъ проповдей Луиса де Леона, помщенъ въ его книг Nombres de Cristo, текстъ написанъ на слова пророка Исаіи, IX, 6. Превчный Отецъ, и т. д.}. Ближе касаются вашего предмета проповди отца Луиса Гренадскаго, Этотъ замчательный человкъ былъ генераломъ ордена Доминиканцевъ или Братьевъ Проповдниковъ, его профессія и положеніе естественнымъ образомъ побуждали его заниматься духовнымъ краснорчіемъ. Но помимо всего этого онъ отдался духовной проповди въ силу своего врожденнаго внутренняго призванія. Современники говорятъ, что онъ произнося свои проповди безъ приготовленія, вносилъ въ свои импровизаціи неотразимую силу краснорчія. 1576 г. онъ издалъ на латинскомъ язык трактатъ о духовномъ краснорчіи, 1595 г., посл его смерти, друзья напечатали 14 изъ его лучшихъ проповдей въ добавленіе къ тмъ, которыя издалъ онъ самъ. Эти проповди доказываютъ, что онъ не только самъ слдовалъ изложеннымъ имъ ораторскимъ правиламъ, но что его самого слдуетъ поставить во глав той отрасли краснорчія, теоріи которой онъ посвятилъ значительную часть своей жизни {Слдуетъ замтить, что Луисъ Гренадскій былъ одинъ изъ тхъ знаменитыхъ испанскихъ писателей, которые своимъ примромъ отучили отъ употребленія словъ, заимствованныхъ изъ арабскаго, обращая серьезное вниманіе на изученіе скрывающихся въ латинскомъ язык коренныхъ основъ языка кастильскаго, и надясь такимъ образомъ очистить и обогатить родной языкъ. Дйствительно вліяніе этихъ писателей было такъ велико въ царствованіе Филиппа II, что они если не вполн переработали родной языкъ, то въ значительной части очистили его относительно количества словъ, происхожденіе которыхъ слдовало прежде всего разъяснить, о чемъ мы уже говорили во II том на стр. 22, Прим. и въ другихъ мстахъ.}.
Слогъ Луиса Гренадскаго плавенъ и могучъ, по временамъ подернутъ мистицизмомъ какъ и его собственныя религіозныя убжденія, и не рдко впадаетъ въ декламацію, не вполн соотвтствующую серьозности и возвышенности темы. Но вс его проповди отличаются замчательно чистымъ языкомъ и всецло проникнуты религіознымъ духомъ, который былъ такъ сильно развитъ въ эту эпоху въ Испаніи.
Трудно найти боле характерный образчикъ испанскаго церковнаго краснорчія, чмъ то мсто въ одной проповди Луиса Гренадскаго, гд онъ описываетъ воскресеніе Христа и Его сошествіе во адъ, чтобы извлечь оттуда души праведниковъ, которыя потому только и мучились, что смерть застигла ихъ прежде, нежели Спаситель совершилъ свою великуи жертву.— Эта доктрина католической церкви всегда считалась удобной для всякаго рода поэтическихъ украшеній, а со временъ Данта ею часто пользовались для произведенія великолпныхъ драматическихъ эффектовъ.
‘Въ этотъ славный день — восклицаетъ Луисъ Гренадскій въ своей проповди въ первый день Воскресенія Христова — благородный Тріумфаторъ нисходилъ во адъ, окруженный блескомъ и силой, о которыхъ Евсевій выражается такъ: ‘О прекрасный свтъ, возсіявшій съ высоты небесъ и озарившій внезапнымъ свтомъ всхъ лежащихъ во тьм и сни смертной! Едва только Искупитель сошелъ въ адъ, какъ вчная ночь мгновенно просіяла, замолкли стоны и рыданія гршниковъ, а весь страшный арсеналъ пытокъ задрожалъ при вид Его. Смутились Эдомскіе князья, задрожали могучіе богатыри Моавіи и исполнились страха живущіе въ стран Ханаанской. Потомъ вс эти адскіе палачи стали шептаться въ окружающемъ ихъ мрак и говорить: Кто это, столь ужасный, могучій и далеко сіяющій? Никогда подобный человкъ не сходилъ подъ свода ада, никогда земля не посылала никого подобнаго въ нашу подземную юдоль! Это непріятель, а не должникъ, это освободитель гршниковъ, а не гршникъ, онъ иметъ видъ судьи, а не виновнаго, онъ пришелъ сражаться, а не страдать. Гд же были наши защитники и наша стража, какъ они могли позволить этому завоевателю сокрушить наши запоры и войти въ наше жилище силою? Кто же этотъ неизвстный, обнаружившій столько могущества? Если бы онъ былъ гршникъ, у него не хватило бы столько дерзости. Если бы на его душ лежала грховная тнь, онъ не озарилъ бы своимъ свтомъ мрачныхъ ущелій ада? Если онъ Богъ, то что Ему нужно отъ ада? Если Онъ смертный, то откуда у него взялось столько смлости? Если онъ Богъ, то что Ему длать въ этой могил? О Крестъ! Ты разрушилъ вс наши надежды и причинилъ нашу гибель!’
‘Такъ говорили адовы слуги въ день, когда Искупитель сошелъ туда чтобы освободить избранныхъ Имъ плнниковъ. Тамъ находились души всхъ праведниковъ, отошедшихъ въ вчность отъ сотворенія міра и по сей день. Тамъ вы увидли бы одного пророка обезглавленнаго, дфугаго побитаго камнями, третьяго убитаго желзной полосой и множество другихъ исповдниковъ, которые своей мученической смертью прославили Бога. О славная когорта! О благороднйшее сокровище, уготованное для небесъ! О богатое наслдство Христовой славы! Тамъ были два первые человка, родоначальники всего человчества, первые въ грх и паденіи и первые въ вр и надежд. Тамъ находился святой старецъ, построившій великій ковчегъ и сохранившій въ этомъ ковчег всхъ тхъ, которымъ суждено было вновь населить міръ посл потопа. Тамъ былъ отецъ всхъ врующихъ, первый удостоившійся получить обтованіе божіе. Возл него стоялъ его послушный сынъ Исаакъ, который несъ на своихъ плечахъ дерево для своего собственнаго жертвоприношенія и тмъ прообразовалъ искупленіе посредствомъ жертвы всего міра. Тамъ находился святой родоначальникъ двнадцати колнъ израилевыхъ, который, облекшись въ чужія одежды, получилъ благословеніе отца своего, и тмъ прообразовалъ тайну воплощенія божественнаго слова. Тамъ были недавніе пришельцы въ мрачную страну св. Іоаннъ Креститель и тотъ блаженный старецъ, который не хотлъ умереть, не увидвши своими глазами Искупителя и не воспвъ, подобно умирающему лебедю, свою послднюю чудную пснь. Тамъ находился наконецъ и бдный евангельскій Лазарь, удостоившійся за свое терпніе въ страданіяхъ, счастья находиться въ обществ святыхъ мужей и раздлять ихъ надежды. Весь этотъ хоръ блаженныхъ душъ пребывалъ здсь, тоскуя и ожидая дня избавленія, а посреди его стоялъ, какъ регентъ хора, святой царь и пророкъ, повторяя свою старинную жалобную псню: ‘Какъ олень ищетъ воды, такъ моя душа ищетъ тебя, Боже мой! Слезы были моей единственной пищей и днемъ ночью, когда окружающіе вопрошали меня: гд же Богъ твой?’ О благословенный Царь! Если это было дйствительно причиной твоихъ жалобныхъ псенъ, то прекрати ихъ, ибо твой Богъ и Спаситель передъ тобой. Лучше воспой ту псню, которую мы давно уже плъ въ душ своей, когда писалъ слдующія слова: ‘Господь Ты благословилъ землю свою, Ты извлекъ Іакова изъ плна! Ты простилъ неправду твоего народа и скрылъ многое множество его прегршеній’ {Свднія о Луис Гренадскомъ См. у Антоніо и въ предисловіи къ его Gu іа de Pecudores (Путеводитель для гршниковъ) Madrid. 1781, 2 tom in 8-vo. Трактатъ Луиса о духовномъ краснорчіи, озаглавленный: Rhetoricae Ecclesiasticae, sive de Ratione Concionandi, Libri Sex цнился и въ другихъ странахъ, и два столтія спустя послужилъ оплотомъ потоку низкаго и вульгарнаго тона проповдей, наводнившихъ Испанію во времена отца Излы (Ferrer del Rio, Hist de Carlos III, Tom. IV’ p. 377) Кельнское изданіе этого трактата 1611 г. in 12-vo содержитъ въ себ 500 страницъ мелкой печати. Замчательно, что кром проповди на Свтлое Христово Воскресенье, изъ которой уже сдлано извлеченіе, одно изъ лучшихъ его религіозныхъ размышленій озаглавленное De la Alegria de los Santos Padres, написано на тотъ же сюжетъ. Онъ родился въ 1504, а умеръ въ 1588 г.
Два другія его сочиненія — врне два перевода имъ сдланные — также заслуживаютъ вниманія. Первое изъ нихъ трактатъ де Imitatione, приписываемый ом Кемпійскому, былъ изданъ Луисомъ Гренадскимъ въ 1567 г., отчасти переработанный и съ приложеніемъ хотя краткаго, но прекраснаго и трогательнаго предисловія. Другое, появившееся, въ 1568 г., это — Scala Paradisi Іоанна, греческаго монаха VI в. Жившаго на гор Сина и получившаго прозвище: Iоhаnnes Elуmaeus отъ греческаго слова . Заглавіе книги написано по гречески. Оба эти перевода также отмчены характеристическими чертами Луисова генія, какъ и его собственныя произведенія.
Здсь будетъ кстати замтить, что сочиненію Scala Paradisi дважды посчастливилось на испанскомъ язык. Въ 1504 г., по приказанію кардинала Хименеса, оно вышло въ Толедо въ анонимномъ перевод на хорошемъ кастильскомъ язык и въ роскошномъ изданіи въ 100 листовъ, которое въ 1569 было уже рдкостью, экземпляръ находящійся у меня, есть вмст съ тмъ единственный мн извстный. (Paucissimi nune inveniuntur et sui pretium raritate adaugent говоритъ Alvarez Cornez, de Rebus Gestis Fr, Ximenio, 1569 r. f. 19). Другое отличіе Scala Paradisi заключается въ томъ, что, переведенное Хуаномъ де Эстрадой, оно было первою книгою, напечатанною до 1532 г. въ Мексик и слдовательно новомъ свт, (N. Ant.,Bib. Nov., Tom, I, p. 686 и Pellicer, Bib, de Trad., Tom II. p. 120) Существованіе стариннаго испанскаго перевода Scala Paradisi долгое время подвергалось сомннію, ибо переводъ, изданный кардиналомъ Хименесомъ, мало кому извстенъ. Но Луисъ Гренадскій, вроятно зналъ его.}.
Приведенная выдержка превосходно характеризуетъ тотъ особый родъ духовнаго краснорчія, который былъ въ такой мод въ Испаніи, но обращиковъ, равныхъ вышеприведенному по ораторскому одушевленію, весьма мало и, вообще говоря, испанская проповдь не отличается большими литературными достоинствами. Уже начиная съ XVII вка эвфуистическій слогъ Гонгоры и игра словами, свойственная школ Ледесмы, проникаютъ на церковную каедру въ особенности въ Мадрит. И это было вполн естественно: ибо ни чья репутація ни находится въ такой зависимости отъ моды, какъ репутація придворныхъ и столичныхъ проповдниковъ, а въ это время, какъ дворъ, такъ и столица были заражены свойственнымъ новой школ эвфуизмомъ. Въ эту эпоху во глав популярныхъ проповдниковъ стоялъ отецъ Гортенсіо Парависино, поэтъ школы Гонгоры, человкъ талантливый и близкій ко двору. Начиная съ 1616 года, онъ впродолженіи 20 лтъ былъ придворнымъ проповдникомъ Филиппа III и IV и пользовался небывалой дотол популярностью {Въ періодъ наибольшаго процвтанія школы Парависино появился трактатъ объ ораторскомъ краснорчіи преимущественно церковномъ и жестоко порицавшій современный культизмъ, какъ продуктъ, личнаго тщеславія, съ чмъ отчасти нельзя не согласиться. См. Sum и las de Documentes de la Predicaciоn Evangelica, pоr el P. Мaestrо Juan Rоdriguez, Presbitero, Sevilla 1640 г. in 4-to, Chap. X. Образчикомъ осуждаемой здсь аффектаціи можетъ служить высокопарная рчь Нарависино: Jesu Christo Desagraviade, 1663, произнесенная по случаю наказанія нсколькихъ Евреевъ, нанесшихъ оскорбленіе кресту. Авторъ называетъ себя въ посвященіи, Decano de la Universidad de Salamanca i de la Capilla de Palacio, и начинаетъ съ подражанія извстной тирад Цицерона: Quo usque tandem Catilina etc.}. Какъ и слдовало ожидать у Парависино явилось много подражателей и каждый изъ нихъ пытался найти себ поклонниковъ въ высшихъ сферахъ тогдашняго общества. Вскор подобныя аудиторіи стали систематически организоваться. Он наполнялись друзьями и почитателями проповдника и вообще всми тми лицами, для которыхъ его успхи были важны въ силу ихъ связей съ духовной іерархіей. Собравшаяся въ силу всхъ этихъ побужденій избранная публика шумно изъявляла свое одобреніе наиболе высокопарнымъ и эвфуистическимъ мстамъ въ рчахъ своихъ проповдниковъ. Съ этихъ поръ испанская церковная каедра начинаетъ утрачивать свое достоинство. Все, что было лучшаго въ этомъ род краснорчія, вылилось въ дв формы: или въ ученыя разсужденія, предназначенныя для религіозныхъ корпорацій и чаще всего излагаемыя на латинскомъ язык, или же въ форму импровизированныхъ увщаній, обращенныхъ къ низшимъ классамъ общества. Рзкій и грубый тонъ этихъ проповдей нердко длалъ ихъ совершенно несоотвтствующими величію и важности трактуемаго ими предмета {Относительно Парависино и его школы См. Sedano, (Parnaso Espaol, Tom. V. p. XLVIII), Baena, (Hijos de Madrid. Tom. II. p. 389) и Antonio, (Bib. Nov., Tom. I. p. 612). Послдній говоритъ о Парависино такъ, какъ будто самъ его слышалъ и былъ очевидцемъ впечатлнія, которое производило его краснорчіе. Саласъ Барбадильо въ своей Estafeta del Dios Momo, 1627 г. осыпаетъ его чрезмрными похвалами. Иначе относится Фигероа, который въ своемъ Раsаgerо (1617, Alivio IV), строго осуждаетъ мадритскихъ проповдниковъ и ихъ слушателей. Похвальное надгробное слово Парависино на смерть Филиппа III (1625) подверглось сильнымъ нападкамъ со стороны одного анонимнаго писателя, обвинявшаго его въ плагіат и безвкусіи. Напротивъ того оно заслужило одобреніе со стороны Хуана Хауреги, издавшаго въ томъ же году въ защиту его трактатъ, посвященный герцогу Оливаресу. См. испанскій переводъ моей книги, Томъ 111 стр. 552. Достойно во всякомъ случа замчанія, что Наамани въ пяти объемистыхъ томахъ, посвященныхъ исторіи испанскаго краснорчія, (Teatro Histоrіcо-critіcо de la Eloquencia Espaola, Madrid, 1786—1794, 5 tom. in 8-vo), не былъ въ состояніи ничего найти ни въ судебномъ, ни въ церковномъ краснорчіи XVII в., чтобы онъ могъ внести въ свои страницы и для характеристики испанскаго краснорчія былъ вынужденъ прибгнуть къ сочиненіямъ по исторіи, философіи, этики и даже къ аскетическимъ трактатамъ. Этотъ фактъ несомннно свидтельствуетъ объ упадк кастильскаго краснорчія въ томъ смысл, какъ это слово понимается на англійскомъ язык. Тоже замчаніе относится и къ его трактату о краснорчіи, какъ искусств. Filоsofia de la Eloquencia, in 8-vo Madrid 1776, и London, 1812.
Капмани, кром своихъ литературныхъ трудовъ, написалъ нсколько историческихъ и политическихъ сочиненій. Онъ родился въ Барселон въ 1743 г. и умеръ въ 1813. См. Fallecimiento de D. Antonio Capmany y Montpalau, Madrid, 1815 pp. 28.}.
Обращаясь къ эпистолярному краснорчію въ Испаніи, мы должны напередъ замтить, что только разв весьма незначительная часть его можетъ быть отнесена къ изящной литератур. Нельзя впрочемъ отказать въ задушевной искренности и наивной прелести свойственной первобытной эпох письмамъ, авторами которыхъ считаются Фернанъ Гомесъ де Сибдареаль, а отчасти Фернандо дель Пулыаръ и Діего де Валера. Позне донесенія Христофора Колумба, гд онъ сообщаетъ міру о своихъ великихъ открытіяхъ, носятъ на себ отпечатокъ одушевленія и энтузіазма, навваемаго величіемъ самого предмета, почти столько же оригинальны, полны благородства и искренности немногочисленныя письма королевы, его покровительницы, хотя интересъ, возбуждаемый ими, во всякомъ случа значительно меньше.
Но лишь только Карлъ V перенесъ съ свера въ Испанію пышный свой дворъ, все измнилось. Въ общественныя отношенія проникъ новый формализмъ и новая важность, боле напыщенная чмъ старинная національная испанская важность и подъ вліяніемъ этихъ придатковъ исказился слогъ самой простой корреспонденціи. Изъ дружеской переписки исчезла граціозная небрежность, привязанности и задушевныя чувства стали въ нихъ выражаться рдко, или облекались въ такую форму, что ихъ трудно было распознать. Отсюда произошло, что въ эту эпоху и даже цлымъ вкомъ позже больше всего въ эпистолярномъ род пользовались извстностью лишь Золотыя Письма Гевары, больше похожія на ученыя разсужденія, чмъ на письма и письма Авилы, въ сущности замаскированныя проповди, которыми онъ увлекалъ сердца своихъ согражданъ, потому он заключали въ себ наставленія какъ вести благочестивую жизнь {О каждомъ изъ этихъ писателей уже было говорено раньше, (См. выше, Томъ I, стр. 325—326, и Томъ II, стр. 15 и слд) за исключеніемъ королевы Изабеллы, письма которой находятся въ превосходномъ труд К.темеігсина, посвященномъ ея характеру и ея эпох, оставляющемъ шестой томъ Мemоrias de la Academia de la Historia. Письма эти написаны къ ея духовнику Эрнандо де Талавера и ршительно свидтельствуютъ какъ объ ея мудрости, такъ и ея готовности во всемъ подчиниться вліянію духовенства. (См. рр. 341—383). Нсколько писемъ на имя Колумба, больше отмченныхъ печатью ея ума, чмъ ума ея мужа, хотя они и подписаны ими обоими, помщены во второмъ том Viages Наваррете, богатомъ подобнаго рода документами. Въ 1566 г. нкто Хуанъ де Ясіаръ, уроженецъ Бискаіи, издалъ родъ письмовника, посвятивъ его хорошо извстному принцу Эболи, по порученію котораго онъ и былъ составленъ. Книга эта — судя по отчету о ней Старлинга,— весьма любопытна, но къ сожалнію я нигд не могъ добыть ее и не думаю, чтобъ она могла имть такое же вліяніе на эпистолярный слогъ въ Испаніи, какъ изданные за тридцать лтъ до нея Золотыя Письма Гевары (Artists of Spain, 1848 г. Tom. III, p. 134).}.
Исключеніе изъ этого общаго правила отчасти составляетъ переписка историка Херонимо Зуриты, обнимающая собой тридцать послднихъ лтъ его жизни и окончившаяся незадолго до его смерти въ 1582 году. Она даетъ намъ какъ бы картину жизни писателя въ его сношеніяхъ съ представителями всхъ классовъ общества, начиная съ министровъ и высшихъ духовныхъ лицъ и кончая людьми, которые, подобно ему самому, посвятили свою жизнь литературъ и наук. Число писемъ въ этомъ сборник доходитъ почти до двухсотъ. Большая часть писемъ принадлежитъ перу архіепископа таррагонскаго Донъ Антоніо Агустина, знаменитаго ученаго въ области испанской исторіи и гражданскаго права, но самыя любопытныя письма написаны самимъ Зуритой, его другомъ Амбросіо Моралесомъ, историкомъ Діего де Мендозой, антикваріемъ Арготе де Молиной и такъ называемымъ греческимъ Командоромъ Фернаномъ де Нуньесомъ. Каждая изъ этихъ серій запечатлна характеромъ своего автора, въ общемъ он представляютъ собою картину внутренней жизни испанскихъ литераторовъ XVI вка, изобилующую такими подробностями, которыя не встрчаются нигд больше {Переписка Зуриты и его друзей напечатана въ Progresos de la Historia en el Reyno de Aragon, Діего Дормера, (Zaragoza, 1680, folio). Страницы отъ 362—563, почти исключительно посвящены ей.}.
Но лучшимъ украшеніемъ испанскаго эпистолярнаго стиля является переписка Антоніо Переса, секретаря Филиппа II и долгое время его любимйшаго министра. Отецъ Переса, ученый переводчикъ Одиссеи на кастильскій діалектъ {La Ulyxea de Homerо, etc., par. Gonzalo Perez,Venecia, 1553 in 18) написана блыми стихами. Въ поименованномъ изданіи находятся впрочемъ только первыя тринадцать псней съ посвященіемъ принцу Филиппу, главнымъ секретаремъ котораго былъ тогда Гонзало Пересъ, подобно тому какъ сынъ его Антоніо былъ впослдствіи секретаремъ того же самаго Филиппа по его восшествіи на престолъ. По окончаніи своего перевода, Пересъ снова посвятилъ его Филиппу, какъ королю, (Anvers, 1556, in 12o) тщательно исправивъ и дополнивъ первую часть. Лопе де Вега (Dorotea, Acto IV, sc. 3) восхваляетъ переводъ Переса, но, подобно большинству испанскихъ переводовъ XVI вка съ древнихъ языковъ, онъ слабо воспроизводитъ духъ подлинника. Прекрасная біографія Гонзало Переса, написанная Эстабаномъ де Артеагой, находится въ труд Salva y Baraiida, Documtos Ineditos in 8о Tom XIII, 1849 стр. 531—549. Слдуетъ добавить, что Антоніо Пересъ былъ единственнымъ и притомъ незаконнымъ сыномъ Гонзало, и что время его рожденія неизвстно. Llorente. III. 350.} долго былъ на служб у Карла V, такъ что молодой Антоніо до нкоторой степени унаслдовалъ его вліяніе при двор, — незамнимая выгода въ ту эпоху. Своимъ быстрымъ повышеніемъ онъ былъ главнымъ образомъ обязанъ собственному таланту и своей врожденной способности къ интригамъ и приключеніямъ, составлявшей повидимому характеристическую черту его личности. Наконецъ въ 1578 году, по приказанію своего повелителя, онъ, безъ особыхъ угрызеній совсти, устроилъ убійство Хуана де Эсковедо, который пользовался величайшей довренностью Донъ Хуана Австрійскаго. Этимъ способомъ разсчитывали уничтожить возраставшее вліяніе Донъ Хуана и преступленіе, бывши плодомъ сообщничества монарха съ своимъ секретаремъ, вознесло Антоніо Переса на высоту величія.
Но вскор преступный сообщникъ сдлался на столько же непріятенъ преступному государю, на сколько была ему непріятна жертва ихъ кроваваго замысла. Въ отношеніяхъ Филиппа II къ секретарю произошла перемна, окончившаяся роковымъ разрывомъ, который безсовстный король довелъ до конца съ свойственною ему осторожностью. Сначала Филиппъ, устроившій вмст съ Пересомъ убійство Монтиньи, дозволилъ родственникамъ убитаго преслдовать Переса, а потомъ подъ вымышленнымъ предлогомъ онъ самъ сталъ помогать преслдователямъ. Въ продолженіе цлыхъ одиннадцати лтъ несчастный придворный подвергался въ Мадрит обыскамъ, преслдованіямъ, заключенію въ тюрьм и однажды былъ подвергнутъ жестокой пытк. Когда наконецъ у него не хватило силъ выносить все это, онъ убжалъ въ свою родную Аррагонію, свободныя учрежденія которой гарантировали его отъ тайныхъ преслдованій деспотизма. Бгство это было большимъ сюрпризомъ для Филиппа и сначала даже какъ будто помшало исполненію его мрачныхъ замысловъ. Но онъ не смутился неудачей. Онъ отыскалъ бглеца въ Сарагосс и, видя, что правильнымъ судомъ нельзя удовлетворить свою месть, онъ устроилъ такъ, что ушедшая отъ него жертва попала въ руки инквизиціи по нелпому обвиненію въ ереси. Мра эта, въ той форм въ которой она была употреблена Филиппомъ, была нарушеніемъ старинныхъ привиллегій Аррагонскаго королевства, народъ поднялъ открыто знамя возмущенія и освободилъ Переса изъ темницы. Весьма вроятно, что Филиппъ заране предвидлъ возможность такого исхода и былъ даже доволенъ такимъ оборотомъ дла.Онъ не замедлилъ послать въ Аррагонію цлое войско, достаточное не только для того, чтобы подавить открытое возстаніе, но и внушить страхъ на случай могущихъ послдовать въ будущемъ сопротивленій его вол. Результатъ всего этого былъ тотъ, что королевская казна обогатилась конфискаціями имущества инсургентовъ, вожди которыхъ въ количеств 68 лицъ были осуждены трибуналомъ инквизиціи на смерть, а Аррагонія окончательно лишилась остатковъ прежнихъ вольностей, составлявшихъ гордость страны.
Антоніо Пересъ между тмъ тайкомъ бжалъ изъ Сарагоссы, какъ онъ раньше бжалъ изъ Мадрита. Перебравшись черезъ Пиренеи въ одежд пастуха, онъ попробовалъ найти себ убжище въ Беарн при маленькомъ двор Екатерины Бурбонской, сестры Генриха IV. Въ силу политическихъ соображеній его приняли хорошо и при этомъ двор и во Франціи, гд онъ впослдствіи провелъ большую часть своего долгаго изгнанія. Во время войны Елизаветы съ Филиппомъ II, Пересъ перехалъ въ Англію. Тамъ ему удалось подружиться съ графомъ Эссексомъ и жить съ Бэкономъ въ такой тсной близости, какой вовсе не желала осторожная и благочестивая мать будущаго канцлера, считавшая Переса весьма дурнымъ человкомъ {Забавныя и любопытныя подробности объ его пребываніи въ Англіи можно найти въ первомъ том записокъ Берча (Birch) о царствованіи королевы Елизаветы, 1754 (Memoirs of the Reign of Queen Elizabeth), тамъ на стр. 143 помщено письмо матери лорда Бэкона къ ея сыну Антоніо. Въ этомъ письм строгая старая леди, повидимому, очень волнуется тмъ, что ея сынъ Фрэнсисъ — будущее величіе котораго она конечно и не предвидла — находился въ дружескихъ сношеніяхъ съ такимъ безнравственнымъ человкомъ, какъ Пересъ. Она пишетъ: ‘Я очень жалю твоего брата особенно съ тхъ поръ, какъ онъ, не жаля самъ себя, подружился съ кровожаднымъ Пересомъ — до того, что не разстается съ нимъ ни днемъ, ни ночью. Это гордый, нечестивый и расточительный человкъ, сближеніе съ нимъ не особенно пріятно Богу и я боюсь, что Всемогущій не благословитъ за это твоего брата ни здоровьемъ, ни успхомъ въ жизни. Я нахожусь въ совершенномъ отчаяніи и боюсь разориться, содержа такого бездльника, какъ Пересъ, который любитъ вашего брата только изъ собственныхъ выгодъ’.}. Филиппъ II не могъ выносить, чтобы подобный сообщникъ его преступленій интриговалъ при дворахъ его смертельныхъ враговъ. Онъ пробовалъ убить Переса сначала въ Париж, потомъ въ Лондон, и если этотъ планъ не удался, то только благодаря случаю, ибо онъ былъ задуманъ съ свойственнымъ Филиппу предусмотрительностью и искусствомъ.
Наконецъ миръ между Франціей и Англіей съ одной стороны и Испаніей съ другой былъ заключенъ, Пересъ потерялъ свое значеніе въ глазахъ тхъ, кто пользовался имъ какъ полезнымъ орудіемъ. Генрихъ IV, впрочемъ по своей природной доброт, позволялъ вести ему безумно-расточительный образъ жизни, ибо Пересъ велъ жизнь не изгнанника, а скоре принца. Но его требованія были такъ безразсудны, онъ проявлялъ въ нихъ столько дерзости и упорства, что наконецъ онъ надолъ всмъ. Не поддерживаемый королемъ, онъ впалъ въ нищету и влачилъ жалкое существованіе забытаго придворнаго до самой смерти своей въ Париж въ 1611 г. Четыре года спустя инквизиція, которая раньше сожгла его in effigie, какъ еретика, неохотно сняла анаему съ его памяти и возвратила его дтямъ гражданскія права, отнятыя у нихъ такимъ насильственнымъ и безстыднымъ образомъ.
Со времени своего перваго заключенія въ тюрьму Антоніо Пересъ началъ писать письма, продолжавшіеся почти до его кончины и дошедшія до насъ. Нкоторыя изъ нихъ писаны къ жен и дтямъ, нкоторые къ Хилю де Мес, его ближайшему другу и агенту и есть наконецъ не мало писемъ, которыя онъ разсылалъ вліятельнымъ особамъ, въ надежд на полученіе какой нибудь милости. Въ его Relaciones, (Донесеніяхъ), какъ онъ ихъ называетъ и въ Memorial de sa causa (Меморандумъ о своемъ собственномъ дл) случайно попало также нсколько писемъ. Оба эти сочиненія по форм своей напоминающія длинныя посланія написаны съ большимъ талантомъ и изворотливостью, чтобы расположить въ свою пользу судей или публику. Большая часть писемъ Переса не дошла по адресу благодаря положенію, въ которомъ онъ находился во время своего изгнанія, но онъ самымъ тщательнымъ образомъ сберегалъ ихъ и издавалъ время отъ времени сообразно съ своими политическими разсчетами, сначала онъ скрывался подъ псевдонимомъ Рафаэля Перегрино, потомъ они выходили въ свтъ, подписанныя именемъ издателя и друга его Хиля де Месы, а наконецъ онъ выступилъ и санъ съ полнымъ именемъ, посвятивши одни письма Генриху IV, а другіе пап.
Число этихъ писемъ довольно велико, въ самомъ полномъ изданіи они занимаютъ не меньше тысячи страницъ. Лучшія изъ нихъ т, которыя отличаются интимнымъ характеромъ. Даже въ самой пустяшной переписк, какъ напр. въ письм при посылк перчатокъ леди Ричъ {Это та самая леди Ричъ, которая была причиной столькихъ разочарованій и огорченій въ жизни Филиппа Сиднея. См. также остроумное и граціозное письмо къ герцогу Эпернону при посылк ему моднаго зубного порошка. Пакетъ модныхъ зубочистокъ, привезенныхъ Пересомъ во Францію, сохранился до сихъ поръ, по крайней мр такъ увряетъ Feuillet de Conches, имвшій случай ихъ видть.} или новомодной зубочистки герцогу Майенскому, Антоніо Пересъ строго соблюдаетъ характеристическія выраженія свойственныя кастильскому діалекту. Многія изъ его писемъ блещутъ остроуміемъ, не рдко неожиданнымъ, хотя не всегда естественнымъ. А вотъ напримръ, какъ онъ пишетъ къ своей жен, безвинно заточенной въ темницу во время его изгнанія: ‘Хотя теб запрещено писать ко мн, запрещено наслаждаться тмъ, что для отсутствующихъ есть дыханіе жизни, здсь (во Франціи) не положено наказаніе за выраженіе естественныхъ чувствъ. Что до меня, то этимъ письмомъ я отвчаю на стоны твои и невинныхъ дтей нашихъ, доходящіе до меня изъ юдоли мрака, изъ этого подобія смерти, которые я слышу духомъ моимъ. Что я ихъ слышу явственно — это весьма естественно, ибо стоны идущіе изъ самыхъ ндръ земли всегда слышатся явственне’ {Obras. Ginevra, 1654 in 12о 1073.}. Въ другомъ письм, говоря о жестокомъ обращеніи судей съ его семьей, онъ восклицаетъ:, но пусть они не заблуждаются на свой счетъ! Обремененные оковами, заключенные имютъ за себя двухъ могучихъ заступниковъ — свою невинность и свои страданія. Никакіе Цицероны и Демосены не могли такъ пронзить слухъ людей или взволновать ихъ души, какъ эти два защитника, ибо Богъ далъ имъ право всегда идти рядомъ, быть поочередно другъ у друга свидтелями и адвокатами на суд Его’ {Ibid. p. 96. Многія изъ писемъ Переса свидтельствуютъ о распущенности его нравовъ. Одно изъ нихъ начинается словами, ‘Nunca me mir dama dos veces, que no la siguiese y buscasse.’}.
Письма Антоніо Переса отличаются большимъ разнообразіемъ слога, тутъ есть благоразумныя и энергичныя воззванія къ Филиппу II и любезности по адресу придворныхъ дамъ и нжныя сердечныя рчи, обращенныя къ его маленькимъ дтямъ. Языкъ писемъ чисто кастильскій и они интересны особенно потому, что въ каждомъ изъ нихъ строго соблюдаются условныя формы обращенія, необходимыя въ силу соціальнаго положенія самого автора и тхъ особъ, къ которымъ онъ обращался {Первое изданій Relaciones содержится въ рдкой книг подъ заглавіемъ: Pedaos de Historia, ec, Impreso en Leon, состоящей илъ 389 страницъ in 4о, не считая предисловія и приложеній. Книга посвящена Эссексу и, судя по печати и бумаг, была издана въ Англіи, гд тогда жилъ Пересъ, и по всей вроятности издана на средства королевы Елизаветы, покровительствовавшей ему, которую въ посвященіи онъ чрезмрно восхваляетъ. Книга эта должна была появиться до 1594 г., такъ какъ Минье (р. 343, примчаніе) упоминаетъ о перевод ея на голландскій языкъ, вышедшемъ въ 1594 г. въ Нидерландахъ, такъ долго не хотвшихъ покориться Испаніи. Я думаю, что отдлъ Relaciones о томъ, что произошло въ Сарагосс 24 мая и 24 сентября 1591 г. должно было появиться раньше, чтобы возбудить неудовольствіе противъ Филиппа въ самой Испаніи. Во всякомъ случа, Relaciones какъ ихъ обыкновенно называютъ, были перепечатаны въ 1598 г. въ Париж на 316 стр. in 4о съ многочисленными измненіями и добавленіями, не считая предисловія и дополненій, въ числ которыхъ находятся между прочимъ письма Переса и проч. Будучи во время изданія этой книги въ Париж, онъ посвятилъ ее Генриху IV, но въ моемъ экземпляр вмсто посвященія Генриху IV, находится посвященіе Пап и коллегіи кардиналовъ. Это вроятно одинъ изъ тхъ экземпляровъ, который предназначался для отправки въ Римъ. По видимому Пересъ длалъ въ своихъ сочиненіяхъ измненія, смотря по времени и мсту, гд он печатались. Самое полное изданіе его сочиненій вышло въ 1654 г. въ Женев in 8о, стр. 1126. Біографія Переса прекрасно разсказана Минье въ его извстномъ труд: Antonio Perez et Philippe II (2 de edit., Paris, 1846). Сочиненіе Сальватора Бермудеса де Кастро озаглавленное: Antonio Perez, Estudios Histories, Madrid, 1841, in 8о, весьма занимательно и легко написанное, совершенно затмвается трудомъ Маркиза Пидали Historia de los Alteraciones de Aragon en en el Reynado de Philipe II, Madrid 3 том. 1862,1863. Жизнеописаніе Переса у Баены (Tom. I 1789, р. 121) и Латассы (Bib. Nov., Tom. II, 1799, p. 108) служитъ доказательствомъ въ какой степени литераторы, даже въ конц XVIII вка боялись касаться какихъ бы то ни было предметовъ, имющихъ отношеніе къ королевской власти. Сочиненія Переса строго запрещаетъ инквизиціонный Index Expurgatorius даже въ годахъ 1790 и 1805. Письма Переса къ графу Эссзксу написаны довольно хорошимъ латинскимъ языкомъ. Изъ его испанскихъ произведеній раньше были составлены два или три сборника. Благодаря мткости заключающихся въ нихъ афоризмовъ они выдержали нсколько изданій. Минье ссылается на множество неизданныхъ писемъ Переса хранящихся въ библіотек въ Гаг и въ др. Въ Парижской Національной Библіотек находится замчательный политическій трактатъ, носящій имя Переса. Впрочемъ Очоа колеблется признать этотъ трактатъ за произведеніе Переса, не смотря на то, что онъ обладаетъ отличительными достоинствами его слога — остроуміемъ и блескомъ. По моему мннію, трактатъ этотъ принадлежитъ Пересу. Можетъ быть это та самая рукопись, которую Пересъ въ длинномъ письм, помченномъ 24 іюня, 1594 г. и адресованномъ А un gran Privadо, начинаетъ слдующими словами: ‘Embiо V — el Advertimiento que me ha pedido sobre соmo se debe dovernar, un Privadо.’ По крайней мр содержаніе ихъ весьма сходно. (См. Ochoa, Manuscrites Espaoles рр. 158—166 и Semanario Erudito, Tom VIII, pp 245 и 250). Свднія о Перес можно кром того найти у Llorente, Tom III, рр. 316—375.}.
Совершенно другимъ характеромъ отличаются письма Св. Терезы, современницы секретаря Филиппа II, умершей въ 1582 году. Въ то время какъ письма Антоніо Переса полны практичности и свтскаго духа, письма набожной монахини проникнуты религіознымъ духомъ. Считая себя вдохновленной свыше, она писала въ тон торжественномъ, не допускающемъ возраженій и слогъ ея помимо смлости и отсутствія всякихъ стсненій, нердко отличается изяществомъ и легкостью. Св. Тереза была одарена разнообразными талантами и между прочимъ отличалась тонкой проницательностью ума. Каждому изъ своихъ многочисленныхъ корреспондентовъ она всегда уметъ сказать что нибудь прямо относящееся къ длу, по которому у ней спрашивали совта, а это не легкая задача для монахини, которая 47 лтъ жила въ отдаленіи отъ суеты мірской и въ тоже время должна была давать совты епископамъ и архіепископамъ, умнымъ и ученымъ государственнымъ людямъ, какъ напр. Донъ Діего Уртадо де Мендоза, талантливымъ проповдникамъ, въ род Луиса Гренадскаго, многимъ лицамъ, которыя въ частной жизни испытывали глубокія горести или подвергались большимъ опасностямъ и наконецъ женщинамъ въ самыхъ заурядныхъ обстоятельствахъ ихъ повседневной жизни. Письма эти занимаютъ четыре тома, въ общемъ они ничто иное какъ облеченныя въ форму писемъ горячія проповди и духовныя наставленія, но чистота, изящество и женственная прелесть ихъ слога даютъ имъ полное право на важное мсто въ эпистолярной литератур Испаніи {Cartas de Santa Teresa de Jesus, Madrid, in-4o, большею частью написаны въ послдній періодъ ея жизни.
Семь писемъ Хуана де ла Саль, епископа бонскаго, къ герцогу Медин Сидоніи въ 1616 г. напечатаны въ Biblioteca de Autores Espaoles (Tom. XXXVI, 1855) и заслуживаютъ вниманія. Въ нихъ описываются претензіи и фантазіи свтскаго elerigо по имени Франсиско Мендезъ, предсказавшаго день своей смерти и умершаго нсколько мсяцевъ спустя, какъ предполагали тогда отъ огорченія, что предсказаніе его не оправдалось. Восемь лтъ спустя инквизиція сожгла его заочно, какъ обманщика. Всего вроятне, какъ это предполагаетъ Донъ Хуанъ де Саль, онъ былъ просто сумасшедшій, говорившій всякаго рода безсмыслицы и обратившій на себя незаслуженное вниманіе своими претензіями на предвидніе будущаго. Письма эти написаны ясно и просто, не безъ нкотораго юмора и съ большимъ здравымъ смысломъ, другихъ достоинствъ они не имютъ. Медрано посвятилъ ихъ автору граціозный сонетъ.}.
До насъ дошли также отрывки корреспонденціи Бартоломео Леонардо де Архенсолы, около 1625 года, Лопе де Веги передъ 1630 годомъ и нсколько поздне Кеведо, но все это большой цнности не иметъ. Сохранилось гораздо больше писемъ гуманиста Каскалеса. Въ 1634 году онъ издалъ три Decadas писемъ, но они почти исключительно посвящены вопросамъ, интересовавшимъ однихъ ученыхъ, т же изъ нихъ, которыя относятся къ другимъ сюжетамъ, отличаются сухостью и педантизмомъ. Не многія дошедшія до насъ письма Николая Антоніо, историка литературы умершаго въ 1684 году, отличаются простотой и дловитостью, но сухость слога мшаетъ имъ быть обще-интересными. Гораздо выше стоятъ письма Антоніо де Солиса, заключающія собою разсматриваемый періодъ литературы. Въ нихъ ярко отражается жизнь старца, принужденнаго послдніе годы своей долгой жизни вести борьбу съ бдностью и несчастіемъ, въ нихъ выражаются чувства, свойственныя положенію покинутаго всми человка, противоставившаго обрушившимся на него несчастіямъ спокойствіе философа и христіанскую покорность судьб {Письма Архенсолы помщены въ Cartas de Varios Auto res Espaoles, изданіе Mayans у Siscar, (Valencia, 1773 г., 5 tom. in-12). Это сочиненіе само по себ служитъ доказательствомъ бдности испанской литературы въ той отрасли, изъ памятниковъ которой ученые пытаются составлять сборники. Наибольшую часть сборника Майянса-и-Сискара составляютъ старинныя посвященія, оффиціальныя одобренія въ форм писемъ, предпосылавшіяся книгамъ при первомъ ихъ появленіи, автобіографіи авторовъ, изложенныя въ вид предисловій къ ихъ сочиненіямъ и проч. Многое написано самимъ Майлисомъ или по вызову, такъ что большая часть его пятитомнаго сборника посвящена прославленію его самого, въ то время какъ онъ вроятно изъ политическихъ причинъ не приводитъ ни одной строчки изъ переписки Переса.
Письма Кеведо и Лопе главнымъ образомъ касаются литературныхъ вопросовъ и разсяны по ихъ сочиненіямъ. Письма Антоніо и Солиса собраны въ небольшой книг, изданной Майянсомъ въ Ліон въ 1733 г. Сюда же можно присоединить письма, которыя находятся въ конц сочиненія Антоніо Censura de Historia и Fabulosas, Madrid, 1742, fol. Cartas Philologicas Каскалеса (изящное изданіе Sanchez, Madrid, 1779 in-8o) были для Испаніи въ эпоху ихъ появленія тмъ, чмъ были для Англіи любопытныя письма, изданныя Мельмотомъ подъ псевдонимомъ Fitzosborne, въ царствованіе Георга III, т. е. попыткой соединить разработку научныхъ вопросовъ, доступныхъ пониманію большинства, съ обсужденіемъ вопросовъ общественной нравственности. Къ разряду этихъ послднихъ можно присоединить изданіе, преслдовавшее туже цлъ, но съ меньшею увренностью — Epistolas Varias Феликса де Лусіо Эспинозы или Эспиноссы (in-4, 1675). Мы говорили уже объ этомъ автор по поводу его плохихъ сонетовъ. (См. выше, томъ III стр. 9, прим. 23). Что же касается до его писемъ, больше похожихъ на ученые трактаты чмъ на письма, то они лучше чмъ можно было бы ожидать отъ времени, въ которое они появились. Письма эти адрессованы Николаю Антоніо, Пеллиссеру, Дормеру и другимъ ученымъ того времени, нкоторыя изъ нихъ любопытны по своимъ кропотливымъ изысканіямъ, какъ напр. письмо двнадцатое: объ употребленіи искуственно охлажденныхъ напитковъ. Немногія письма Гонзало Айоры временъ Фердинанда Католическаго и Франциско Ортиса временъ Карла V, хотя и включены въ Epistolario Espaol, составляющій XIII т. Rivadeneyra’s Biblioteca, 1850 г., не могутъ быть отнесены къ эпистолярной литератур Испаніи и подобно изданію Майянса доказываютъ, какъ мало въ этой области заслуживаетъ изданія.}.
Но въ исторіи испанской эпистолярной литературы нтъ ни одного писателя, который могъ бы сравниться съ Антоніо Пересомъ по блеску и изяществу слога, а по краснорчію и граціи со Св. Терезой.

ГЛАВА ХXXVIII.

Историческія сочикевія.— Зурита, Моралесъ, Риваденейра, Сигуэнза, Маріана, Сандоваль, Эррера, Архенсола, Инка Гарсильясо, Мендоза, Монкада, Колома, Мело, Сааведра, Солисъ.— Общія замчанія объ испанскихъ историкахъ.

Отцами испанской исторіи являются Херонимо Зурита и Амброзіо Моралесъ, совершенно не похожіе на древнихъ хроникеровъ. Воспитанные оба въ царствованіе Карла V, они видимо не остались нечувствительны къ вліяніямъ этой великой эпохи на лтописи ихъ родины, и какъ только она окончилась, они приготовили и одновременно издали свои сочиненія при самыхъ благопріятныхъ условіяхъ.
Зурита родился въ Сарагосс въ 1512 году и умеръ тамъ же въ 1580 г. Онъ имлъ счастье жить въ ту эпоху, когда политическія привиллегіи его родины почти не были тронуты, а умеръ незадолго до полнаго ихъ уничтоженія. Отецъ его былъ любимымъ врачемъ Фердинанда Католика и сопровождалъ этого государя въ Неаполь въ 1506 году. Сынъ выказывалъ въ самомъ раннимъ дтств большія способности къ наук, получилъ образованіе въ Алькальскомъ университет, главнымъ образомъ подъ руководствомъ профессора Фернана Нуньеса, носившаго прозвище еl Commendatоr griegо, греческаго командора. Прозвище это Нуньесъ получилъ благодаря тому обстоятельству, что будучи членомъ знатнаго рода Гузмановъ и командоромъ ордена Сантъ-Яго, онъ въ тоже время по своимъ познаніямъ считался въ ту эпоху первымъ эллинистомъ въ Испаніи.
Въ то время, какъ старикъ Зурита продолжалъ пользоваться благосклонностью Карла V, сынъ его завязывалъ сношенія съ многими высокопоставленными особами, заохотившими будущаго историка сперва вступить въ государственную службу. Но уже въ 1548 г., онъ получилъ весьма лестное и почетное званіе исторіографа Арагонскаго королевства. Зурита былъ единогласно избранъ кортесами на эту должность, только что созданную ими, хотя въ числ его соперниковъ были весьма вліятельные и ученые люди. Успхъ этотъ повидимому совершенно удовлетворилъ его честолюбіе и далъ новое направленіе его дятельности. Онъ немедленно добылъ себ королевское разршеніе пользоваться всми необходимыми ему документами, какіе только могли найтись въ различныхъ мстностяхъ имперіи. Снабженный такимъ полномочіемъ, онъ объздилъ большую часть Испаніи, изучилъ знаменитый архивъ въ Симанк, {Любопытныя свднія объ этой замчательной коллекціи документовъ, которая съ 1561 года т. е. со времени своего учрежденія находилась въ завдываніи одной и той же фамиліи, помщены въ Revista Literaria del Espaol, 28 іюля 1845. Кардиналъ Хименесъ первый подалъ мысль объ устройств этого національнаго архива.} и постилъ Сицилію и Неаполь, гд въ монастыряхъ и архивахъ нашелъ массу драгоцнныхъ матеріаловъ.
Результатомъ его изысканій было изданіе въ 1562—80 годахъ Арагонскихъ Лтописей Anales deAragon въ шести томахъ in folio, начиная съ вторженія арабовъ и кончая 1516 годомъ. Послдняя треть этого труда цликомъ посвящена царствованію Фердинанда Католика, весьма вроятно, что воспоминанія Зуриты-отца, долгое время жившаго при двор этого государя, доставили нашему исторіографу много любопытныхъ матеріаловъ. Въ общемъ это сочиненіе для исторіи Испаніи важне всхъ трудовъ ему предшествовавшихъ. Въ немъ нтъ и слда монашескаго легковрія, свойственнаго стариннымъ хроникамъ, ибо Зурита былъ человкъ свтскій и притомъ близко знакомый съ самыми живыми интересами своего времени. Еще въ юности онъ принималъ дятельное участіе во внутреннемъ управленіи одного изъ главнйшихъ городовъ королевства, потомъ нкоторое время завдывалъ всей перепиской инквизиціи и наконецъ попалъ въ число секретарей Филиппа II, который долго удерживалъ его при двор и возл своей королевской особы. Сочиненіе Зуриты дышетъ любовію къ стариннымъ привиллегіямъ Арагоніи и выказываетъ въ немъ горячаго защитника свободы политическихъ мнній,— качество, замчательное въ человк, отлично знавшемъ, что все имъ написанное не только пройдетъ черезъ предварительную цензуру его завистливыхъ соперниковъ, но и будетъ прочитано подозрительнымъ и строгимъ монархомъ, отъ котораго зависла судьба самого историка {См. Gayangos, переводъ моей книги, Tom. III, p. 554.}. Главныя его недостатки заключаются въ растянутости изложенія и въ небрежности слога, впрочемъ и то и другое едва-ли считалось грхомъ въ ту эпоху {Прекрасную замтку о Зурит можно найдти у Прескотта въ его Ferdinand and Isabella, въ конц I главы второй части,а самыя обстоятельныя свднія о немъ у Дормера въ его Progresos de la Historia en Aragon (Zaragoza, 1680, folio), ръ сущности это біографія Зуриты, изданная кортесами его родины, чтобы почтить его память. Существуетъ нсколько изданій его Anales, Латасса (Bib.Nueva, Tom. I pp. 358—373) приводитъ боле сорока заглавій его сочиненій, большая часть которыхъ не издана и не иметъ, повидимому, большой цнности, исключая его исторіи, для которой все остальное служило вспомогательнымъ матерьяломъ. При Филипп II онъ занималъ нсколько почетныхъ должностей. У Дормера (стр. 109) помщено письмо короля къ Зурит, несомннно свидтельствующее о глубокомъ уваженіи къ нему короля, что, однако, какъ было уже замчено и подтвержденіе чему можно найти у Дормера, (Lib. II, с. 2, 3, 4), не спасло его отъ придирокъ цензуры. Первое изданіе Anales de la Corona de Aragon печаталось въ продолженіе нсколькихъ лтъ въ Сарагосс, между 1562 и 1580 гг. Въ 1604 году къ нему былъ прибавленъ указатель, такъ что полное изданіе состояло изъ семи томовъ. Третье изданіе, (Zaragoza, 1610—1621, 7 tom. folio) считается лучшимъ.
Бартоломей Архенсола прибавилъ къ лтописямъ Зуриты еще томъ, (Zagaroza, 1630 folio), гд довелъ изложеніе событій до 1520 г., прибавленіе это отличается чрезмрною растянутостью. Авторъ посвящаетъ тысячу сто страницъ описанію событій, случившихся въ теченіе четырехъ лтъ, съ 1516 до 1520, притомъ же онъ мене талантливъ и безпристрастенъ, чмъ Зурита, хотя слогъ его лучше Anales de Aragon Архенсолы были продолжаемы Фран. Діего де Сайясомъ (folio 1667), отличавшимися почти такимъ же многословіемъ какъ и Архенсола:— у него описаніе слдующихъ четырехъ лтъ (отъ 1520—1525) растянуто боле чмъ на восемьсотъ страницъ. Сайясъ, умершій въ 1680 г. написалъ не мало другихъ сочиненій, но ни одно, по моему мннію, не заслуживаетъ вниманія (Latassa, Bib. Nov., Tom. III, p. 551). Дормеръ, вообще много сдлавшій для Зуриты, издалъ въ 1697 г. добавочный томъ in folio къ главному произведенію Зуриты, подъ заглавіемъ: Anales de Aragon, (1625—1640) рр. 700, по подобно многимъ другимъ его историческимъ трудамъ — это ничто иное, какъ собраніе въ хронологическомъ порядк голыхъ документовъ, безъ малйшей попытки подвергнуть ихъ критической и литературной обработк. Дормеръ умеръ въ 1705 году.
Я сказалъ, что Зурита исполнялъ по временамъ должность секретаря при Филипп II, такъ на самомъ дл и было. Съ этою должностью не было связано никакихъ прерогативъ, кром права получать изъ государственной казны весьма скромное жалованье,— я счелъ нужнымъ упомянуть объ этомъ обстоятельств, такъ какъ часто приходится говорить объ авторахъ, бывшихъ королевскими секретарями или писцами, со времени еврея Баены при Хуан II и до прекращенія Австрійскаго дома. Такъ королевскими секретарями были Гонзальво Пересъ и его сынъ Антоніо, а также оба Кеведо и многіе другіе. Въ 1605 г. у Филиппа III было такихъ секретарей двадцать девять. (Clemencin. Примчанія къ Донъ-Кихоту, Parte II, с. 47). Ранке, (Znr Kritik neuerer Geschichtschreiber, 1824, p. 122) по поводу трудовъ Зуриты замчаетъ, что ‘онъ изъ его Anales почерпнулъ боле знанія, чмъ изъ какой либо другой книги по новой исторіи’ — весьма лестная похвала отъ такого авторитета, какъ Ранке.}.
Моралесъ великій почитатель Зуриты, защищавшій его отъ одного изъ критиковъ въ статья, приложенной къ послднему тому Арагонскихъ Лтописей, родился въ 1513 г. т. е. годомъ позже своего друга и умеръ въ 1591 г., переживши его на 11 лтъ. Образованіе свое онъ получилъ въ Саламанк. Начавши свою карьеру въ духовномъ званіи и прошедши цлый рядъ церковныхъ должностей, онъ впослдствіи пріобрлъ извстность въ качеств профессора Алкальскаго университета. Назначенный въ 1570 г. исторіографомъ Кастиліи, онъ всецло посвятилъ себя продолженію общей испанской исторіи, задуманной въ широкихъ размрахъ Флоріаномъ де Окампо. Повидимому Моралесъ взялъ на себя эту задачу главнымъ образомъ изъ уваженія къ на^ти автора.
Во всякомъ случа онъ принялся за дло слишкомъ поздно. Ему было уже 67 лтъ и, проживъ еще одинадцать лтъ, онъ могъ довести свою исторію только до возсоединенія коронъ Кастиліи и Леона въ 1037 г. Съ этого момента продолжалъ его трудъ Сандоваль, доведшій его до смерти Альфонса VII въ 1097 году, на которомъ это сочиненіе окончательно обрывается. Какъ ни слабъ въ историческомъ отношеніи отдлъ Аррагонской исторіи, написанной Моралесомъ уже въ старости, какъ ни проигрываетъ онъ въ сравненіи съ глубоко-задуманной и мудрой исторіей Зуриты, мы все таки должны сказать, что у Моралеса гораздо больше таланта и образованія, чмъ у Окампо, продолжателемъ котораго онъ явился. Слогъ его къ сожалнію гршитъ неправильностями. Это тмъ боле удивительно, что Моралесъ очень претендовалъ на чистоту своего кастильскаго языка, будучи сыномъ вельможи и племянникомъ и воспитанникомъ Фернана Переса де Оливы, сочиненія котораго онъ издалъ именно потому, что они содйствовали развитію кастильской прозы {Исторія Амброзіо де Моралеса была первоначально издана въ трехъ большихъ томахъ in folio, Alcal, 1574—1577. Лучшее изданіе ея Мадритское, 1791 г. въ шести томахъ in 4о, къ которымъ обыкновенно прибавляютъ изданные въ 1792 г. два тома объ испанскихъ древностяхъ и три тома, помченные 1793 г. подъ заглавіемъ Opusculos. Исторіи Моралеса обыкновенно предпосылается двухтомный трудъ Окампо и продолженіе его, сдланное Сандовалемъ въ одномъ том. Трудъ Сандоваля, первоначально вышедшій въ Пампелун въ 1615 in folio, по своимъ внутреннимъ., достоинствамъ нисколько не ниже труда Моралеса. Произведенія всхъ этихъ трехъ писателей составляютъ одно двнадцатитомное цлое, которому даютъ совершенно не подходящее заглавіе: Cornіcа General de Espaa. Чтобы гарантировать себя отъ соблазновъ чувственными удовольствіями Моралесъ еще въ юности жестоко изувчилъ себя и едва не умеръ отъ послдствій этой операціи. Здсь кстати будетъ упомянуть о небольшой книжк Луиса Авилы Цуньиги Comentarіо de la Guerra de Alemaа (Anvers, 1550, in 12о) первоначально изданной въ 1548 г. и переведенной впослдствіи на латинскій, итальянскій и французскій языки, и имвшей нсколько изданій, какъ на этихъ языкахъ, такъ и на испанскомъ. Это краткое описаніе войнъ Карла V въ Германіи въ 1546 и 1547 гг., составленное по всей вроятности на основаніи матеріаловъ доставленныхъ самимъ императоромъ, (Nаvarra, Dilоgоs, 1567, f. 13) и написанное хотя и правильнымъ, но далеко не изящнымъ кастильскимъ языкомъ. Нкоторыя отдлы этой книги очевидно были написаны по горячимъ слдамъ событій, а въ цломъ видно, что авторъ ея принадлежалъ къ числу немногихъ личныхъ друзей Карла V, личность котораго выставлена съ весьма неблаговидной стороны въ письмахъ Гильома Ванъ Маля, напечатанныхъ въ 1843 г. Обществомъ бельгійскихъ библіографовъ (bibliophiles belges.) См. выше т. I, стр. 460, примчаніе.
Неллисеръ де Товаръ въ своемъ сочиненіи Gloria de Espaa, (in 4о, 1650 r. p. 16), говоритъ о Cоmentariо, какъ о труд самого Карла V, того же мннія держится и Кабрера въ своемъ трактат De Historia para entenderla y escrivirla, (1611 f. 7 b.), но предположеніе Наварры мн кажется боле вроятнымъ. Достоврно, что Карлъ V составлялъ записки о своемъ царствованіи, уничтоженныя Филиппомъ II, несомннно, что записки Карла, составленныя съ помощью Ванъ Маля, не имютъ ничего общаго съ комментаріями Авилы, хотя новйшіе ученые нердко смшиваютъ эти два произведенія (Gachard, Retraite et Mort de Charles V, Томъ II., 1855 г. стр. CXLVI. Ванъ Маль и Авила оба почти неотлучно находились при Карл V, который повидимому до конца жизни питалъ къ нимъ привязанность. Авила имлъ помстье въ Плаценсіи близъ монастыря Юста и жилъ тамъ въ то время, когда императоръ добровольно заключилъ себя въ монастырь. Онъ часто посщалъ своего стараго господина и былъ въ числ немногихъ знатныхъ лицъ, окружавшихъ смертный одръ императора и оплакивавшихъ его кончину. Разсказываютъ, что однажды посл скромнаго обда, состоявшаго изъ одного каплуна, императоръ сказалъ своему прислужнику: ‘Убери остатки этого каплуна для Донъ Луиса, а то намъ нечмъ будетъ угостить его’. Относительно Comentario онъ выразился такъ ‘Александръ совершилъ боле подвиговъ чмъ я, но за то у него не было такого историка, какъ у меня’. Анекдотъ этотъ встрчается въ книг Веры-и-Фигероа Vida y Hechos de Carlos V. (Madrid 1654, in 4о, ff. 125, 129, 130), заключающей въ себ много интересныхъ анекдотовъ, но проникнутой свойственнымъ той эпох духомъ нетерпимости и врно и одданничества.
Существуетъ на нмецкомъ язык тщательно сдланое извлеченіе изъ Cоmentario, подъ заглавіемъ: Geschichte des Schmal kaldischen Krieges nach Don Luis de Avila у Zuniga, (Berlin, 1853). Для своей исторіи Карла V Робертсонъ пользовался изданнымъ въ 1550 латинскимъ переводомъ записокъ Ванъ Маля. При большей любознательности, онъ отыскалъ бы англійскій переводъ, напечатанный въ 1555 г., экземпляръ котораго находится въ драгоцнной колекціи Старлинга. Переводъ этотъ, сколько мн извстно, былъ сдланъ Джономъ Уйлькинсономъ и описанъ въ Dibdine’s Ames, 1819, Vol. IV p. 427. Оригиналъ перепечатанъ въ Biblioteca de Autores Espaoles Tom. XXI., 1852 г. У меня есть итальянскій переводъ Со men tari о, напечатанный въ Венеціи въ 1548 г., въ самый годъ его появленія въ Испаніи и годъ или два спустя посл описанныхъ въ немъ событій. Здсь кстати замтить, что въ интересной книжк Стерлинга, изданной для Philobiblon Sosiety, London, 1856 и озаглавленной: Notices of Emperor Charles V in 1555 и 1556 гг. встрчается нсколько любопытныхъ свдній объ Авил. Съ тхъ поръ какъ была напечатана предыдущая часть этого примчанія, найдены были новыя и вскія данныя, подтверждающія предположеніе, что Карлъ V велъ свои записки отдльно отъ Comentario Авилы. Записки эти были найдены въ Парижской Императорской Библіотек барономъ Кервипомъ де Леттенговъ, который издалъ ихъ въ Париж и Брюссел въ 1862 г. Он обнимаютъ періодъ отъ 1516 г. до 1548, и были первоначально написаны по французски или самимъ Карломъ V, или Ванъ Малемъ подъ его диктовку, но отысканы он въ португальскомъ перевод, сдланномъ въ Мадрит въ 1620 г., когда Португалія входила въ составъ испанской монархіи. Теперь он существуютъ во французскомъ перевод, сдланномъ съ португальскаго, и въ подлинности ихъ никто не сомнвается. Приложенное къ рукописи письмо Карла V на испанскомъ язык, помченное 1552 г. и адресованное на имя его сына Филиппа, впослдствіи Филиппа II, не оставляетъ никакого повода къ сомннію. Въ историческомъ отношеніи записки эти не имютъ большой цны и повидимому были писаны ради скуки во время путешествія по Рейну до Аусбурга въ 1550 г., а окончены по прибытіи въ этотъ городъ.}.
Современникомъ Зуриты и Моралеса, далеко впрочемъ превосходившимъ ихъ обоихъ историческимъ талантомъ былъ старый политическій дятель Діэго Уртадо де Мендоза, оставившій посл себя сильный и живописный разсказъ о возмущеніи мавровъ въ 1568 г. Выше мы уже имли случай говорить объ этомъ произведеніи. (Томъ I, стр. 430—431), причемъ отнесли его къ концу XVI в., когда оно было написано, а не къ началу XVII вка, когда оно было впервые издано и когда Сигуэнза, Риваденейра, Маріана, Сандоваль и Эррера окончательно опредлили направленіе и характеръ этой отрасли испанской литературы.
Едва ли ни крупнйшими изъ названныхъ нами писателей были два первые, посвятившіе себя церковной исторіи и принимавшіе участіе во всхъ религіозныхъ спорахъ того времени. Ривадинейра, одинъ изъ первыхъ и наиболе дятельныхъ членовъ іезуитскаго ордена, сдлался извстенъ своей Исторіей Раскола въ Англійской церкви въ эпоху Генриха VII (Historia del cismа de Inglaterra), и своимъ Flos Sanctorum или жизнеописаніями Святыхъ. Сигуенза монахъ ордена Св. Іеронима, отличался не меньшею преданностью ордену, который пріютилъ его и осыпалъ почестями, что достаточно доказывается его біографіей основателя ордена и его исторіей Іеронимистовъ. Оба поименованные нами историка обладали незаурядными талантами и отличались благороднымъ, мужественнымъ краснорчіемъ:, у перваго мы встрчаемъ больше пыла и роскоши въ слог, у втораго больше простоты и достоинства, но оба въ одинаковой степени одушевлены той серьезностью и глубиной вры, которыя составляютъ характеристическую особенность ихъ религіознаго міросозерцанія {Педро де Риваденейра, умершій въ 1611 году 84 лтъ, смерть котораго Маріана почтилъ превосходной эпитафіей, написалъ нсколько трактатовъ объ аскетической жизни. Кром того ему принадлежатъ: Cisnia de Inglaterra, (Barcelona, 1588) и Flоs Sanctorum, Madrid, 1599—1601, 2 tom. folio.Первое изъ этихъ сочиненій написано крайне пристрастно, что неудивительно, ибо сюжетъ представлялъ слишкомъ много соблазна для испанскаго католика, писавшаго въ моментъ сооруженія Армады. Впрочемъ рзкія выходки противъ протестантизма оправдываются преслдованіями Елизаветы. Популярность книги указываетъ на то, что она появилась какъ разъ во время: въ одномъ 1588 г. она имла три изданія. Его Trat ado de la Religion, посвященное Филиппу II въ 1595 г. и предназначенное служить отвтомъ на Principe Макіавеля, содержитъ краснорчивыя страницы, но страдаетъ отсутствіемъ силы и проницательноети, необходимой для успшной борьбы съ такимъ мощнымъ противникомъ.
Хосе де Сигуэнза, родившійся въ 1545 г. и умершій въ 1606 г. настоятелемъ Ускоріала, сооруженіе котораго, имъ описанное, совершилось на его глазахъ, издалъ свою Vida de San Geronimo въ Мадрит, 1595 г. in-4о и свою Historia de la Orden de San Heronimo, (Madrid, 1600—1605 гг., 2 tom in folio. Продолженіе же, написанное Francisco de los Santos, вышло 1680, folio). Онъ подвергался преслдованіямъ инквизиціи. Ыоrente, Hist de l’inquisition, Tom II 1817 г. p. 474.
Не трудно было бы присоединить къ этимъ двумъ писателямъ по исторіи церкви еще нсколькихъ. Въ XVI и въ XVII въ Испаніи не было ни одного сколько нибудь извстнаго монастыря или святаго, который бы не имлъ спеціально ему посвященной книги, каждый религіозный орденъ и большой соборъ имлъ по меньшей мр одного историка, и большинство изъ нихъ и по нсколько. Указатель книгъ, относящихся къ исторіи церкви въ Испаніи, помщенный въ конц втораго тома Bibliotheca Nova Антоніо безъ преувеличенія можетъ быть названъ громаднымъ. Многія изъ упомянутыхъ въ немъ книгъ какъ-то: ‘Исторія ордена св. Бенедикта’, написанная Епесомъ и большинство исторій орденовъ духовныхъ рыцарскихъ имютъ большое значеніе по громадному количеству фактовъ и документовъ, въ нихъ помщенныхъ. Но почти вс он написаны тяжелымъ языкомъ монастырскихъ лтописей и ни одна не обладаетъ литературными достоинствами, способными привлечь къ нимъ вниманіе читателя. Въ Diccionario bibliograficо-historico de los antiguos Reinos, Provincias, Ciudades, Villas, Iglisias y Santuarios de Espaа pоr D. Tоmas Мunоz y Rоmerо, любопытной книг, изданной въ 1858 г. въ Мадрит, можно насчитать боле тысячи шестисотъ испанскихъ историковъ духовныхъ и свтскихъ.}.
Однако уже по самому характеру своихъ сюжетовъ, ни одинъ изъ названныхъ нами соперниковъ не можетъ быть названъ историкомъ Испаніи. Честь эта принадлежитъ Хуану де Маріан, родившемуся въ Талавер въ 1526 году. Необычайныя способности юноши привлекли вниманіе іезуитовъ, орденъ которыхъ въ это время быстро подвигался на пути къ религіозному могуществу {Маріана упоминаетъ о мст своего рожденія въ начал своего трактата De Rege, 1599.}. Окончивъ курсъ наукъ въ Алькальскомъ университет, Маріана двадцати четырехъ лтъ отъ роду получилъ важное мсто начальника большой іезуитской коллегіи, только что учрежденной тогда въ Рим, которую іезуиты считали однимъ изъ главнйшихъ средствъ упрочить и расширить свое вліяніе. Черезъ пять лтъ въ той же должности былъ перемщенъ въ Сицилію, а вскор его послали въ Парижъ, гд онъ былъ принятъ съ большимъ почетомъ. Тамъ онъ преподавалъ въ теченіи нсколькихъ лтъ и главнымъ образомъ объяснялъ своимъ многочисленнымъ слушателямъ труды и воззрнія Св. омы Аквинскаго. Но Французскій климатъ былъ вреденъ ему и въ 1574 году, проведя заграницей 13 лтъ, посвященныхъ публичному обученію юношества, онъ вернулся въ Испанію, поселился въ одномъ изъ домовъ своего ордена въ Толедо и почти не покидалъ его въ остальные 49 лтъ своей жизни.
Весь этотъ долгій періодъ времени онъ посвятилъ литературнымъ трудамъ. Его выдающіяся способности не помогли ему однако устроить себ достаточно спокойную жизнь. Поводомъ къ воздвигнутымъ на него гоненіямъ была изданная въ 1569—1572 гг. Аріасомъ Монтано въ Антверпен Biblia Polyglota. Первоначально встрченная съ большимъ одобреніемъ, она впослдствіи, благодаря интригамъ іезуитовъ, была заподозрна инквизиціей. Изъ за нея поднялся такой ожесточенный споръ, что признано было необходимымъ подвергнуть текстъ ея тщательному изслдованію. Ловкіе іезуиты устроили такъ, что главнымъ цензоромъ и судьей былъ назначенъ Маріана, разсчитывая на его ученость и вліяніе, іезуиты заране были уврены въ своей побд. Но Маріана, будучи искреннимъ послдователемъ Лойолы, не оказался однако послушнымъ орудіемъ ордена. Онъ смло возвысилъ голосъ въ пользу Аріаса, и этотъ поступокъ въ связи съ тмъ обстоятельствомъ, что онъ кром того остался глухъ къ разнымъ внушеніямъ, нашептываемымъ ему въ то время, какъ онъ занимался редакціей запретительнаго Индекса 1584 года, навлекли на него неудовольствіе главнаго начальства, бывшее для него источникомъ большихъ тревогъ и непріятностей {Llorente, Tom. I, p. 479, Tom. II, p. 457, Tom. III pp. 75—82. Карвахаль, авторъ Elojio Historico Монтано помщенной въ седьмомъ том Записокъ Испанской Исторической Академіи, (Madrid, 1832, in-4о, р. 84) не считаетъ поведеніе Маріаны во время этого слдствія вполн безупречнымъ. Можетъ быть это и справедливо, но не мене справедливо и то, что въ конц концовъ онъ пришелъ къ правильному взгляду на вопросъ и имлъ настолько смлости и честности, чтобъ высказать его.}.
Въ 1599 году Маріана издалъ, на латинскомъ язык, трактатъ о Царской Власти (De Rege) и посвятилъ его Филиппу III. Книга написана въ весьма либеральномъ дух, въ ней есть даже намеки, что въ извстныхъ случаяхъ позволительно умерщвлять государей, но съ другой стороны авторъ отстаиваетъ съ большимъ искусствомъ власть церкви и стремится къ возстановленію теократіи. Книга Маріаны не возбудила большаго шума въ Ивпаніи. Она была одобрена цензурою и, какъ говорятъ, авторъ ея пользовался даже расположеніемъ правительства Филиппа II, которое само посылало убійцъ, чтобы избавить Испанію отъ Елизаветы Англійской и принца Оранскаго. Но во Франціи, гд немного ране былъ убитъ Генрихъ III, а нсколько лтъ спустя подвергся той же участи Генрихъ IV, трактатъ Маріаны произвелъ сильное впечатлніе, ибо въ шестой глав первой книги подробно разбирается этотъ щекотливый вопросъ и, даже косвеннымъ образомъ, оправдывается убійство перваго изъ названныхъ монарховъ. Вотъ почему, хотя и не основательно, сочиненіе Маріаны считалось одной изъ причинъ, побудившихъ Равальяка на убійство, вотъ почему во Франціи эта книга подверглась сильнымъ нападкамъ, вызвавшимъ энергическую защиту, до тхъ пока она по распоряженію парижскаго парламента не была созжена рукою палача {Приказъ о созженіи ея приложенъ къ любопытной книг, озаглавленной L’Antimariana, (Paris, 1610, in-8о, рр. 284). Онъ помченъ 10 іюня, 1610 года, стало быть меньше чмъ черезъ мсяцъ посл убійства Генриха IV. Авторомъ книги было нкто Руссель (Barbier, No 938).}. Но еще непріятне было для автора то обстоятельство, что поднятая по поводу его книги полемика возбудила ненависть народа къ іезуитамъ, на которыхъ публика свалила отвтственность за сочиненіе, написанное однимъ изъ членовъ ордена и вышедшее въ свтъ съ одобренія іезуитскаго начальства. Благодаря всему этому Маріана сдлался больше чмъ когда нибудь ненавистнымъ своимъ собратьямъ по ордену {Бэйль, въ примчаніяхъ къ своей стать Mariana, помстилъ подробный разборъ книги и вызванной его полемики, но къ сожалнію въ разбор этомъ слишкомъ сильно проглядываетъ ненависть автора къ іезуитамъ. Къ первому изданію ея приложено два дозволенія: одно подписанное королемъ, другое главнымъ цензоромъ іезуитскаго ордена. Мсто, гд Маріана старается извинить поступокъ Жака Клемана, убійцы Генриха III, находится въ Lib. I. с. 6. Убійство здсь названо: monimentum nobile, а убійца aeternum Gallicae decus p. 69. См. также Сисмонди (Histoires des Franais, Tom XXII, 1839, p. 191), но Сисмонди ошибается, относя появленіе трактата Маріаны къ 1602 г. У меня есть экземпляръ его, помченный, Toleti, in 4о 1599 г. Изъ дошедшихъ до насъ любопытныхъ писемъ Лоисы, духовника Карла V, впослдствіи архіепископа севильскаго и великаго инквизитора, самъ великій императоръ проявлялъ столь же мало брезгливости къ политическимъ убійствамъ, какъ и его сынъ. Этимъ послднимъ соображеніемъ, а также чрезмрными похвалами Маріаны. Лоясс объясняется приведенное въ трактат мсто, хотя во всякомъ случа оправдать его нтъ никакой возможности. См. Briefe an Kaiser Karl V. etc., von D. G. Heine, Berlin, 1848, in 8 v. p. 130 и примч. Мысль, что трактатъ Маріаны повліялъ на ршеніе Равальяка убить Генриха IV высказана Богэномъ въ его любопытной и весьма рдкой книг: Golden Fleece, 1626. (Part I. Chaps I и II). Но Бэйль, далеко нерасположенный къ іезуитамъ,— совершенно опровергаетъ это предположеніе. (Art. Mariana, и К.) Притомъ же Равальякъ былъ не на столько ученъ чтобы знать о трактат Маріаны.}.
Наконецъ представился удобный случай напасть на Маріану, не выставляя истинныхъ причинъ для нападенія. Въ 1609 году Маріана издалъ не въ Испаніи, а въ Кельн, семь латинскихъ трактатовъ о различныхъ богословскихъ и литературныхъ вопросахъ, между прочимъ о состояніи испанскаго театра, о тогдашнемъ арабскомъ лтосчисленіи и о год и дн рожденія Христа. Большинство этихъ трактатовъ не могло подать никакого повода къ недоразумніямъ и спорамъ, но одинъ изъ нихъ, О смерти и безсмертіи, вызвалъ порицаніе богословской цензуры, а другой, Объ измненіи денежныхъ знаковъ (De Mutatiane Monetae) подвергся нападкамъ властей, потому что въ немъ были выведены на свтъ Божій нелпыя и позорныя мры королевскаго фаворита герцога Лермы, приведшія къ порч монеты и упадку денежнаго курса. Инквизиція съ радостью схватилась за эти два трактата и авторъ ихъ, семидесяти трехлтній старикъ, сначала подвергся тюремному заключенію, а потомъ былъ присужденъ искупить строгимъ покаяніемъ причиненныя имъ оскорбленія церкви и государству. Оба трактата его были немедленно занесены въ Индексъ, а Филиппъ III веллъ собрать и уничтожить какъ можно больше экземпляровъ сборника, въ которомъ они были напечатаны. По этому поводу Лопе де Вега имлъ полное право сказать, ‘что родина не могла простить такому великому ученому какъ Маріана его ошибокъ’.
Наказали его въ данномъ случа особенно строго безъ сомннія, потому что въ его бумагахъ нашли разсужденіе Объ ошибкахъ управленія ордена іезуитовъ, которое было издано только посл смерти автора, и конечно не съ дружелюбными для ордена цлями {Jоh. Мariana, e Soc. Jesu, Traetatus VII, nunc prіmum in Lucem editi, Colon. Agrip., 1609, folio. Находящійся у меня экземпляръ этого сборника страшно искаженъ цензурой, вроятно, благодаря строгимъ предписаніямъ Index Purgatorius, 1667 г. стр. 719, а трактатъ De Mutatione Monetae, совсмъ вырзанъ съ цлью скрыть самые слды его. Но онъ дошелъ до насъ въ перевод самого Маріаны, подъ заглавіемъ Sobre la Moneda de Vellon и помщенъ въ конц XXXI тома Biblioteca de Autores Espaoles 1854. (Santander, Catalogue 1792, 8 v., Tom IV pp. 152,153, въ стать Procesodel Padre Mariana, MS.— Lope de Vega, Obras Sueltas, Tom I p. 295). Трактатъ, Discurso de las Enfermedades de la compania, написанный прекраснымъ плавнымъ слогомъ Маріаны, былъ и первоначально изданъ въ Бордо и впослдствіи, изданіе было повторено, когда Карлъ III уничтожилъ этотъ орденъ (1625 8-vo.) Въ Индекс (1667, р. 735), безусловно запрещающемъ трактатъ Маріаны, о немъ съ умысломъ говорится какъ о сочиненіи находящемся въ рукописи и принадлежащемъ перу неизвстнаго автора. Анонимность сочиненій была такъ усердно внушаема властями, что при изданіи 1768 г. понадобилось формальное удостовреніе въ томъ, что авторомъ его былъ Маріана, въ чемъ не можетъ быть ни малйшаго сомннія. Въ Индекс 1790 г. Discurso подвергся еще разъ весьма строгой цензур. Значительное количество неизданныхъ рукописей Маріаны, по слухамъ, долго хранилось въ іезуитской библіотек въ Толедо.}. Но твердость духа не покидала Маріану во время преслдованій. Онъ не переставалъ работать до послднихъ дней своей жизни и умеръ въ 1623 г. вслдствіе обычныхъ недуговъ старости, 87 лтъ отъ роду.
Главнымъ занятіемъ тридцати или сорока послднихъ лтъ его жизни была обширная исторія его родины. Въ чужихъ странахъ, гд ему по долгу приходилось жить, древняя исторія Испаніи была очень мало извстна даже его друзьямъ — ученымъ. Какъ испанецъ и патріотъ, Маріана былъ до глубины души оскорбленъ такимъ невжествомъ, которое казалось ему обиднымъ для его родины {Въ одномъ изъ многочисленнымъ полемическихъ памфлетовъ, вызванныхъ сочиненіями отца Фейхоо (Feyjo), слдующею фразой нсколько странной, но вполн кастильской по духу, выражено чувство благодарности, питаемое испанцами къ Маріан, за ту славу, которую доставила имъ его исторія за границей. ‘До тхъ поръ пока ученый іезуитъ не написалъ по латыни своей исторіи иностранцы считали насъ народомъ безъ предковъ, (gente sin abuelos)’. Estrado Critico, s. I. 1727, 4-to, p. 26.}. По этому то онъ и задался цлью показать міру, какъ мужественно вошла Испанія въ обширные политическіе интересы Европы, и надялся изложеніемъ ея исторіи доказать, что Испанія вполн заслуживала того значенія, которымъ она всюду пользовалась со временъ Карла V. Желая чтобъ весь христіанскій міръ прочелъ исторію его родины, Маріана написалъ ее по латыни и въ 1592 г. издалъ на этомъ язык двадцать изъ тридцати книгъ, составляющихъ все сочиненіе.—
Еще до выхода въ свтъ остальныхъ десяти книгъ, напечатанныхъ въ 1609 г. Маріана, подобно кардиналу Бембо, получилъ пріятное приглашеніе быть своимъ собственнымъ переводчикомъ и дать соотечественникамъ свою исторію на чистомъ кастильскомъ нарчіи. Въ исполненіи этой работы нашему историку была предоставлена свобода, которой тщетно добивались бы другіе. Онъ имлъ право не только измнять фразеологію и расположеніе матеріаловъ, но даже собственныя мннія, когда находилъ это нужнымъ. Вслдствіе этого, его Исторія Испаніи, первая часть которой вышла 1601 году представляетъ собою не переводъ, а оригинальный трудъ. Въ дальнйшихъ изданіяхъ просмотрнныхъ имъ, а особенно въ четвертомъ, появившемся въ самый годъ его смерти, сочиненіе Маріаны постоянно пополнялось, обогащалось новыми данными, словомъ улучшалось во всхъ отношеніяхъ, пока не сдлалось самымъ величественнымъ памятникомъ исторіи его родины, какимъ и осталось до сихъ поръ {Лучшее въ типографскомъ отношеніи и наиболе тщательное изданіе Исторіи Маріаны, четырнадцатое, напечатанное въ Мадрит Ибаррою (2 vols, tolio, 1780,) подъ редакціей библіотекаря королевской библіотеки. Техническая сторона изданія сдлала бы честь любой типографіи въ Европ. Достойно замчанія, что Маріана просматривалъ и пополнялъ каждое новое изданіе своей Исторіи, выходившее при его жизни, такъ что изъ добавленій, вставленныхъ въ текстъ отъ 1608—до 1623, по мннію издателей составился бы порядочный томъ. Исторія Маріаны и четыре его трактата перепечатаны въ Biblioteca Rivadeneyra, Tom XXX. и XXXI., 1854, къ послднему тому присоединенъ трактатъ D е Rege, въ перевод спеціально сдланномъ для этого, и два мене значительные Escritos Sueltos равно какъ и перечень всхъ трудовъ Маріаны.}. Исторія Маріаны начинается легендой о мнимомъ заселеніи страны Тубаломъ, сыномъ Іафета и доходитъ до смерти Фердинанда Католика и восшествія на престолъ Карла V. Къ этому Маріана самъ впослдствіи присовокупилъ краткое обозрніе событій вплоть до восшествія Филиппа IV на тронъ въ 1621 году. Попытка была смлая и въ нкоторый отношеніяхъ носившая на себ особый отпечатокъ свойственный духу той эпохи. Напримръ, въ оцнк источниковъ, которыми онъ пользовался, Маріана не всегда былъ остороженъ, какъ того требовала высокая обязанность историка. Онъ слдуетъ современнымъ ему писателямъ Окампо и въ особенности Гарибаю, легковрнымъ собирателямъ старинныхъ басенъ и откровенно сознается, что, по его мннію, врне пользоваться общераспространенными народными преданіями, если только нтъ очевидныхъ причинъ не доврять имъ. За свою манеру изложенія онъ въ нкоторыхъ отношеніяхъ заслуживаетъ упрека. Въ прекрасномъ посвященіи испанскаго перевода своей исторіи Филиппу Ш онъ заявляетъ, что въ его слог много устарвшихъ словъ и что эти архаизмы объясняются его прилежнымъ изученіемъ старинныхъ писателей, а Сааведра, которому доставляло не малое удовольствіе упрекнуть въ чемъ-либо Маріану, замчаетъ, что подобно старикамъ, которые подкрашиваютъ себ бороду, желая казаться моложе, Маріана красилъ свою, чтобы казаться старымъ {Mariana, Hist. Lib. I, с. 13. Saavedra, Republica Literaria, Madrid, 1759, 4-to, p. 44. Маріана сознается самъ, что въ нкоторыхъ своихъ частяхъ его Исторія гршитъ отсутствіемъ критики и по этому поводу въ письм къ Луперсіо Архенсол, указывавшему ему ошибку его относительно Пруденція, котораго онъ назвалъ уроженцемъ Калахорры, замчаетъ: ‘Я тогда не имлъ претензіи написать такую исторію Испаніи, въ которой каждый фактъ былъ-бы критически провренъ, еслибы я преслдовалъ эту цль, то никогда не кончилъ бы моего труда. Моей задачей было изложить хорошимъ латинскимъ слогомъ вс собранные другими учеными матеріалы для зданія, которое я ршился воздвигнуть. Проврять каждый фактъ, сопоставляя между собой его источники, значило оставить Испанію еще на нсколько лтъ безъ латинской исторіи, которая должна разсказать судьбу моей родины другимъ народамъ’. (J. А Pellicer, Lnsayo de una Bibliotca de Traductores, p. 59).}.
Но на это можно взглянуть и съ другой точки зрнія. Твердая вра вашего историка въ старинныя хроники, естественно умряемая его громадной эрудиціей, придаетъ его повствованію искренній и правдивый тонъ, а сообщаемымъ имъ деталямъ крайне привлекательную живость. На ряду съ этимъ кстати употребленные старинные обороты и фразы придаютъ его языку такое идіоматическое богатство, какимъ не обладаетъ языкъ ни одного изъ испанскихъ прозаиковъ. Повствованія, составляющія важнйшую часть подобнаго историческаго труда, у Маріаны замчательно красивы, плавны и образны. Войны Аннибала во второй книг, вторженіе Норманновъ въ начал пятой, договоръ Іоанна Просиды въ четырнадцатой, послднія сцены бурной и мятежной жизни Петра жестокаго въ семнадцатой и большая часть пересказа главныхъ событій царствованія Фердинанда и Изабеллы, въ особенности паденіе Гренады, въ конц двадцать шестой книги — все это полно жизни и движенія, все несомннно свидтельствуетъ о необычайномъ историческомъ талант автора.
Сравнительно мене удачны вставленныя въ повствованіе рчи, въ которыхъ онъ подражалъ Титу Ливію. Имъ въ большей части случаевъ не достаетъ индивидуализма и оригинальности. Тмъ не мене рчь, вставленная въ уста коннетабля Рюи Лопе Давалоса, въ шестой книг, въ которой онъ предлагаетъ корону Кастиліи инфанту Донъ Фердинанду, замчательна по мужественной независимости, съ которой въ ней трактуется объ основахъ всякаго политическаго порядка. Здсь прямо говорится, что права королей имютъ своимъ источникомъ согласіе подданныхъ. Тотъ же духъ свободы и нравственной независимости, составляющій основную черту характера Маріаны, ветъ и въ другихъ частяхъ его исторіи, а особенно въ его книг De Rege.
Описаніе наружности историческихъ дятелей почти всегда кратки у Маріаны, это — наброски, но наброски, сдланные рукою мастера. Таковы портреты Альваро де Луны, Альфонса Мудраго и несчастнаго принца Віаны. Трудно въ немногихъ словахъ сказать такъ много. Взятое въ цломъ, произведеніе Маріаны отличается благородствомъ тона и серьезностью настроенія, нсколько напоминающаго собою не лишенную своебразнаго достоинства старинную кастильскую грубость. Если ко всмъ этимъ качествамъ вы прибавите своеобразный слогъ, въ одно и тоже время плавный, но не растянутый, чистый и роскошный, то признаете сочиненіе Маріаны, если не величайшимъ образцомъ исторической достоврности, то, по крайней мр, замчательнымъ типомъ исторіи, въ которомъ сочетались, какъ ни въ одномъ историческомъ труд древнихъ и новыхъ временъ, живописность хроники и трезвость исторіи {Одно время возникла оригинальная полемика относительно достоврности исторіи Маріаны, но она продолжалась недолго. Педро Мантуано, молодой испанецъ, секретарь Веласко, великаго конетабля Кастиліи и ученаго человка, бывшаго въ то время правителемъ Милана, напечаталъ въ декабр 1607 года шесть листовъ Advertencias или замчаній на Исторію Маріаны и послалъ ихъ къ автору, который вернулъ ему книгу въ сентябр и вмсто отвта сдлалъ замтки на поляхъ ея. Мантуано, вроятно, оскорбленный такимъ невниманіемъ, издалъ сначала свою Advertencias въ Милан въ 1611 году, съ значительными добавленіями, а затмъ съ новыми измненіями въ Мадрит въ 1613 г. Тамайо де Варгасъ, впослдствіи весьма плодовитый писатель, а тогда только-что выступившій на литературное поприще, написалъ въ опроверженіе Мантуано книгу подъ заглавіемъ: Historia de Mariana defendida, Toledo, 1616 г. Маріана весьма благоразумно отказался вступить въ эту полемику. Правда, об книги не имютъ большаго значенія, это можно заключить изъ того факта, что Мантуано хвалился, что, когда онъ писалъ свои Advertencias, ему было только двадцать шесть лтъ, на что Тамайо-де-Варгасъ съ своей стороны отвчалъ хвастливымъ заявленіемъ, что онъ употребилъ дв недли на отвтъ ему. О сущности спора можно составить себ понятіе по краткому изложенію его, приложенному Варгасомъ къ его ‘Защит’ (Defensa), содержащей въ себ обстоятельный, хотя нсколько дкій, отвтъ на неосновательныя нападки Мантуано. Тамайо умеръ въ 1641 г., а Монтано въ 1656. Маркизъ Мондехаръ, пользовавшійся не малымъ авторитетомъ въ наук, возобновилъ полемику, его Advertencias появились (Valencia, 1746, folio) съ предисловіемъ Майянса де-Сискара, значительно смягчившимъ силу его нападокъ. Но ни эти нападки, ни другіе за ними послдовавшіе, не могли поколебать, во мнніи испанцевъ, правъ Маріаны на имя великаго историка ихъ страны.}.
Сандоваль, носившій званіе королевскаго исторіографа, и въ этомъ качеств написавшій продолженіе труда Моралеса, о которомъ мы уже говорили, имлъ твердое намреніе сдлаться преемникомъ Маріаны и продолжать всеобщую исторію Испаніи съ того момента, на которомъ остановился краснорчивый іезуитъ. Съ этой цлью онъ написалъ обстоятельную исторію жизни Карла V, но она вышла ужъ черезъ чуръ длинна и по своему объему не уступала Исторіи Испаніи Маріаны. Въ слог ея, простомъ до сухости, мало привлекательнаго, притомъ же предразсудки Сандоваля слишкомъ бьютъ въ глаза. Въ автор постоянно сказывается не только монахъ-бенедиктинецъ, жившій послдовательно доходами съ двухъ богатыхъ анархій, но еще и придворный Филиппа III. Всю вину за осаду и взятіе Рима онъ сваливаетъ на коннетабля Бурбона и возводя происхожденіе австрійскаго дома прямо къ Адаму, онъ ухитряется связать генеалогію этой династіи съ генеалогіей Геркулеса и Дардана. Тмъ не мене исторія Сандоваля, благодаря масс вошедшихъ въ нее документовъ, считается весьма авторитетной и ею не мало пользовался Робертсонъ, но обилію же и точности подробностей она должна быть во всякомъ случа признана самой обстоятельной исторіей царствованія Карла V. Книга Сандоваля издана впервые въ 1604—6 гг., умеръ же онъ 12 марта 1620 г. {Antonio, Bib. Nov., Tom. II. p. 255. La Mothe le Yayer въ стать посвященной кардиналу Мазарини, (uvres, Paris, 1662, folio, Tom. I, pp. 225 etc.) страшно нападаетъ на Сандоваля за его легковріе, лесть и проч., не щадя при этомъ его очень неровнаго слога. Нападки его можно разсматривать какъ одно изъ проявленій непріязненныхъ дйствій Франціи, находившихся тогда въ войн съ Испаніей. Лучшій разборъ Сандоваля находится у Ферера дель Ріо, Decadencia de Espaa, 8-vo. 1850 рр. XIX, XX и 365—368. Можно прибавить, что Леонардо до Архенсола въ своихъ Anales de Aragon, 1630 мимоходомъ указываетъ на оплошности и ошибки Сандоваля. Сандовалева Cronica de Alonso VII, уже упомянутая выше, была напечатана въ 1600, а его другіе труды — вс безъ исключенія историческіе, но неимющіе большой цнности, появились между 1601 и 1615 гг.}.
Посл Сандоваля, въ теченіе цлаго періода времени, не появлялось ни одного сколько-нибудь цльнаго и значительнаго труда по исторіи Испаніи, который могъ бы претендовать на мсто въ литератур {Въ теченіе этого періода, обнимающаго большую часть XVII вка, въ Испаніи велись дв замчательныя полемики, которыя содйствовали развитію критическаго духа въ историческихъ сочиненіяхъ и оказали вліяніе какъ на самого Маріану, такъ и на уменьшеніе числа его послдователей, подчинивъ исторію во всхъ ея видахъ боле строгимъ требованіямъ. Поводомъ къ полемик послужили два удивительные подлога, которые производили одно время страшную сенсацію во всей стран и ввели въ обманъ многихъ образованныхъ людей и добросовстныхъ ученыхъ. Первый подлогъ состоялъ въ томъ, что металлическія доски, извстныя подъ названіемъ: Libres de plоmо, изготовленныя съ задуманною цлью и зарытыя въ землю въ продолженіи нсколькихъ лтъ, были вырыты близъ Гренады между 1588 и 1595 гг. Начертанныя на этихъ доскахъ слова служили подтвержденіемъ любимому ученію испанской церкви о Непорочномъ Зачатіи и о посщеніи Испаніи апостоломъ Іаковомъ, патрономъ страны. Этотъ грубый подлогъ считался достоврнымъ фактомъ при Филиппахъ II, III и IV, которые подтвердили это на государственномъ совт, составленномъ изъ важнйшихъ лицъ королевства, одно время даже полагали, что Libres de plomo будутъ признаны каноническими наравн съ Св. Писаніемъ. Дло это дошло до Рима, но высшій трибуналъ католической церкви къ счастью во время призналъ ихъ подложными, съ чмъ не замедлила согласиться и вся Испанія.
Другой подлогъ, стоявшій въ связи съ первымъ и предназначавшійся служить ему подтвержденіемъ, былъ задуманъ еще шире и смле. Онъ состоялъ изъ цлаго ряда отрывковъ изъ различныхъ древнихъ хроникъ, которыя сначала распространились во многихъ спискахъ, а потомъ были изданы въ 1610 году. Утверждаютъ, что эти отрывки были найдены въ 1594 г. въ монастыр Фульда близъ Вормса и переслана отцу Хвгуэр, толедскому іезуиту, лично извстному Маріан. Въ заголовк были выставлены имена ихъ авторовъ, каковы напримръ, Flavius Lucius Dexter, Marcus Maximus, Heleca и другіе первобытные христіане, он содержали важныя и дотол неизвстныя данныя относительно первобытной гражданской и церковной исторіи Испаніи. Несомннно что это было подражаніе Витербо, поддлавшему за сто лтъ передъ тмъ хроники Бероза и Манеона.
Но испанская поддлка была исполнена съ большею ученостью остроуміемъ. Тутъ льстивые вымыслы были ловко перемшаны съ историческими фактами, и возведены къ однимъ и тмъ же источникамъ, церкви, не имвшія спеціальныхъ святыхъ, были снабжены ими, для благородныхъ семей, которыя не могли похвалиться своими предками, отыскалась блестящая геніалогія, христіанамъ приписывалось множество геройскихъ подвиговъ и завоеваній, льстившихъ народной гордости тмъ боле, что до этого времени они были совершенно неизвстны. Немногіе ршились усомниться въ томъ, во что такъ пріятно было врить. Сандеваль, Тамайо де Варгасъ, Лоренцо Рамиресъ де Прадо и одно время даже Николай Антоніо, вс ученые люди — были убждены, что эти отрывки изъ хроникъ, или какъ ихъ называли тогда chronicones были подлинными. Правда, издатель Biblia Polyglotte Аріасъ Монтано, историкъ Маріана и осторожный, одаренный критическимъ умомъ, другъ Зуриты, Антоніо Агустинъ держались противоположнаго мннія, но они не находили нужнымъ открыто заявить объ этомъ. Общественное мнніе было сильно расположено въ пользу поддлки и chronicones продолжали считаться подлинными до 1650 года или немного позже, т. е. долго спустя посл смерти ихъ дйствительнаго изобртателя отца Хигуэры умершаго въ 1624 году. Даже много лтъ спустя именно въ 1667—1675 нкто Грегоріо де Аргаисъ издалъ въ защиту ихъ шесть большихъ томовъ in folio, одинъ изъ которыхъ есть у меня.
О находк Libros de Plomo, между мартомъ и маемъ 1595 года было торжественно возвщено мстнымъ епископомъ въ особыхъ объявленіяхъ in folio, отпечатанныхъ въ Гренад и наполненныхъ самыми грубыми нелпостями. У меня есть экземпляръ этого объявленія съ снимкомъ письменъ, производящихъ комическое впечатлніе. Но, какъ я уже говорилъ, испанцевъ, разъ увровавшихъ въ ихъ подлинность, трудно было разубдить. Chronicones пользовались довріемъ еще дольше, чмъ Libros de Plomo. Я нашелъ слды этой вры даже въ конц XVIII вка: на подложнаго Флавія Декстера ссылается, какъ на источникъ, авторъ книги, предназначенной для народнаго обученія, подъ заглавіемъ: Cоnversacion es del R. Р. Capuchinо Fr. Francisco de los Arcos, 1764, Granada, 4 to. См. Carta por. D. Vicente, (Tomas de Yriarte) al R. P. Fr. des los Arcos, Madrid, 1786 p. 17 etc. Тмъ не мене полемика, вызванная этими подлогами и продолжавшаяся въ теченіе всего XVII вка, была не безполезна. Сомннія росли, невріе въ подлинность находки, выраженное самому Хигуэр въ 1595 г. скромнымъ ученымъ Хуаномъ Батистосъ Пересомъ, епископомъ Сегорбы, постепенно распространялось, надоумленные этимъ подлогомъ, историческіе писатели стали осторожне и наконецъ въ 1652 г. Николай Антоніо началъ писать свои Historias Fabulosas, огромный трудъ, который онъ оставилъ недоконченнымъ посл своей смерти и который долго оставался неизданнымъ. Въ этомъ труд ученый авторъ съ свойственной ему ясностью ума и опираясь на множество фактовъ окончательно разоблачилъ подлогъ о. Хигуэры, и тмъ далъ хорошій урокъ всмъ будущимъ испанскимъ историкамъ — урокъ, которымъ они повидимому и воспользовались. См. хронику Декстера, въ конц Billiothеса Vetus Антоніо и Ніstorias Fabulosas, того же автора, съ біографіей его, написанной Майянсомъ-и-Сискаромъ (Madrid, 1742, folio). Чтобы убдиться въ какой степени безгранично ученые люди врили въ этотъ подлогъ, достаточно взглянуть Chronica Universal принадлежащую перу Алонсо Мальдонадо (Madrid, 1624, folio). По моему мннію, человкъ выказавшій наиболе проницательности и здраваго смысла относительно Lib r os de Plomo и Chronicones, и державшій себя смло и увренно съ самаго начала спора, былъ епископъ Сегорбы, о которомъ упоминаетъ Виллануэва въ своемъ Viage Literаrіо las iglesiasde Espaa, (Madrid, 1804, 8-vo. Tom. III, p. 166), тутъ же помщенъ документъ дотол неизданный (рр. 259—278) въ которомъ епископъ раскрываетъ подлогъ. Съ другой стороны, никто безъ сомннія не потратилъ боле нелпой учености въ защиту подлинности Libres de Plomo, какъ Gregorio Lopez de Madera, который, въ 1603 г. издалъ томъ in folio подъ заглавіемъ, Ccrtidumbrede las Reliquiae descubiertas en Granada desde el ano 1588 hasta 1598. Геддсъ въ своихъ Tracts 1730, vol. I, разсказывая, что будто нкоторыя изъ Lib ros de Plomo были найдены на гор Вальпараисо близъ Гренады, приводитъ по этому поводу весьма подходящее выраженіе ‘Parturiunt montes, nascetur ridiculus mus’.}. Правда изрдка показывались въ свтъ отрывки и небольшіе разсказы объ открытіяхъ и завоеваніяхъ испанцевъ въ Старомъ и Новомъ Свт, но офиціальные исторіографы Кастиліи и Арагоніи не считали своей обязанностью продолжать труды своихъ предшественниковъ, а клонившаяся къ упадку монархія не считала возможнымъ требовать этого отъ ихъ преемниковъ. Не мшаетъ однако познакомиться съ нкоторыми историками этого времени, описывавшими какъ передовые посты раскинувшейся по всему земному шару имперіи, такъ и нкоторыя отдльныя событія, происходившія въ самой Испаніи.
Наиболе обширнымъ и оригинальнымъ произведеніемъ въ этомъ род является Всеобщая Исторія Индіи Антонія де Эрреры. Трудъ его обнимаетъ время отъ перваго открытія Америки и до 1554 г. Будучи произведеніемъ ума практическаго, имвшаго въ качеств оффиціальнаго исторіографа Индіи, доступъ ко всевозможнымъ источникамъ, исторія Эрреры, изданная въ 1601 г., обладаетъ большею цнностью. Но Эррера былъ также авторомъ и другихъ историческихъ сочиненій, мене удовлетворительныхъ въ научномъ отношеніи и боле зараженныхъ всякаго рода предразсудками и пристрастіями. Таковы его: Общая исторія человчества въ царствованіе Филиппа II и Исторія событій въ Англіи и Шотландіи въ царствованіе злополучной Маріи Стюартъ, Исторія французской лиги и Исторія Арагоніи въ эпоху Антоніо Переса, съ описаніемъ послдовавшихъ затмъ междоусобій. Вс эти сочиненія, написанныя подъ вліяніемъ бушевавшихъ тогда страстей, были изданы въ 1589—1612 годахъ, т. е. раньше, чмъ эти страсти утихли.
Для характеристики названныхъ сочиненій достаточно сказать что въ дл Антоніо Переса Эррера умалчиваетъ почти обо всемъ что могло бы сколько нибудь послужить къ оправданію этой замчательной личности, что съ цлью эффектне заключить свою всеобщую исторію, авторъ разсказываетъ, что само небо чудеснымъ образомъ укрпляло на смертномъ одр Филиппа II, чтобъ этотъ монархъ могъ закончить свою долгую и святую жизнь подвигомъ вры и молитвы. Репутація Эрреры, какъ историка, основывается преимущественно на небольшомъ сочиненіи Открытіе и Завоеваніе Америки. Тутъ слогъ его, хотя и лишенъ богатства и силы, все-таки гораздо лучше и энергичне слога всхъ остальныхъ его историческихъ трудовъ. Эррера умеръ въ 1625 г. 77 лтъ отъ роду, окруженный такимъ же почетомъ со стороны Филиппа IV, какимъ онъ пользовался со стороны отца и дда этого государя {Historia General de los Hechos de los Caste llanos en las Islas y Tierra Firme del Mar Ocano, Madrid, 1601—1615, 4 vols, fol.— Historia General del Mundo delTiempo del SeorRey Don Felipe II, desde 1559, hasta su Muerte, Madrid, 1601—1612, 3 vols, fol.— Пять томовъ H іstoria de Portugal у conquista de los ilаs Terceras Madrid, 1591 in 4о, Historia de los sucesos de Francia, Madrid, 1598, in 4о. Historia del levantamiento de Aragon, 1612, in 4о, послднее не боле какъ брошюра въ 140 страницъ. Hechos de los espanoles en Italia desde 1281 hasta 1559, Madrid, 1624. Я никогда не видалъ этой книги. Historia General del Mundo попала въ Индексъ 1667 г.}.
Извстно, что въ эту эпоху и востокъ и западъ были открыты предпріимчивости испанскихъ авантюристовъ. Благодаря завоеванію Португаліи, восточныя пріобртенія этого королевства подпали подъ власть кастильской короны. Графъ Демосъ, большой въ свое время покровитель литературы, сдлавшись предсдателемъ совта Индіи весьма кстати обратилъ свое особенное вниманіе на эти страны и предложилъ Архенсол — Младшему заняться описаніемъ Молукскихъ острововъ. Поэтъ взялся за это дло и въ 1609 г. издалъ свою работу, посвятивъ ее Филиппу III. Это одно изъ удачнйшихъ сочиненій, посвященныхъ историческому описанію отдльныхъ частей Испаніи, въ немъ собрано множество преданій, слышанныхъ португальцами отъ туземныхъ жителей и разсказано много диковинныхъ приключеній, сопровождавшихъ завоеваніе острововъ Португальцами. Разумется разсказъ не производитъ иллюзіи въ тхъ мстахъ, гд авторъ заставляетъ нецивилизованныхъ островитянъ произносить краснорчивыя, можно сказать даже, ораторскія рчи, равнымъ образомъ любовныя приключенія, можетъ быть въ основ истинныя, окрашиваются авторомъ такимъ романическимъ колоритомъ, что невольно заподозрваешь ихъ реальность. Вообще говоря, книга написана хорошимъ, поэтическимъ слогомъ, вполн подходящимъ къ описанію таинственныхъ острововъ.
Тернаты и Тидоры, откуда привозили дорогія пряности.
Долго испанцы уберегали эти острова отъ соперничества другихъ народовъ, скрывая исторію и богатства угнетенныхъ туземцевъ, работавшихъ для обогащенія жадныхъ завоевателей {Conquista de las Islas Malucas, Madrid, 1609, folio. Pellicer, Bib. de Trad, Tom. I p. 87. Любовная исторія прапорщика Дураяте въ третьей книг Conquistа интересна и правдоподобна, но разсказъ о Патагонскихъ великанахъ въ той же, книг настолько же вроятенъ, насколько вроятны баснословныя разсказу Марко Поло и Мендеса Пинто.}.
Не боле правдоподобны и нестоль изящно написаны историческія произведенія Гарсильясо де-ла-Веги, отличавшагося скоре доврчивостью и добродушіемъ, чмъ благоразуміемъ и осторожностью. Онъ гордился чиномъ капитана королевской арміи и, будучи сыномъ одного изъ наимене совстливыхъ завоевателей Перу, находился въ родств съ знатной фамиліей Инфантадо. Въ немъ однако постоянно сказывалась боле слабая натура матери, въ жилахъ которой текла королевская кровь Инковъ, благодаря этому, онъ никогда не могъ забыть сполна ни прежнюю славу индійской расы, ни жестокія обиды, нанесенныя ей испанскими завоевателями. Гарсильясо де-ла-Вега родился въ королевской резиденціи Куско Атабалита, въ Перу въ 1540 году, тамъ онъ и выросъ посреди смутъ сопровождавшихъ завоеваніе его родины. Двадцати лтъ его отправили въ Испанію, гд, въ самыхъ трудныхъ и тяжелыхъ обстоятельствахъ жизни, онъ съумлъ сохранить незапятнанной свою репутацію и пользовался уваженіемъ до самой своей смерти, умеръ же онъ 77-ми лтъ отъ роду {Существуетъ любопытная рукопись, Genealogia de Garci Perez de Vargas (упомянутая выше См. Періодъ I, глава VI, прим.) написанная Инкой, который выдаетъ себя за потомка этого знаменитаго рыцаря. См. испанскій переводъ этой книги, T. III, р. 535.}.
Военная его служба подъ начальствомъ Донъ Хуана Австрійскаго, въ борьб съ гренадскими маврами не иметъ особеннаго крупнаго значенія, хотя онъ самъ, повидимому, очень гордился ею. Гораздо интересне и богаче послдствіями была его дятельность посвященная литератур. Началъ онъ въ 1590 г. переводомъ Діалоговъ о Любви платоника еврея Абарбанеля. Семья Абарбанеля была изгнана изъ Испаніи во время преслдованій евреевъ при Фердинанд и Изабелл. Переселившись въ Испанію, Абарбанель издалъ эту странную книгу, подъ именемъ еврейскаго медика Льва. Переводъ ея сдланный Гарсильясо едва ли не былъ излишнимъ, ибо Діалоги о Любви были давно уже извстны въ Испаніи, чего онъ, очевидно, не зналъ. Хотя, судя по собственному признанію Гарсильясо, переводъ его былъ благосклонно принятъ Филиппомъ II, но Діалоги о Любви до такой степени проникнуты іудействомъ и античнымъ свободомысліемъ, что должны были показаться подозрительными духовнымъ властямъ королевства. Благодаря этому первый литературный трудъ Гарсильясо попалъ въ инквизиціонный Индексъ и о немъ съ тхъ поръ упоминается рдко.
Второй его литературный опытъ былъ написанъ на тему весьма близко лежавшую къ его сердцу. Это была изданная въ 1605 г. Исторія Флориды или врне разсказъ объ открытіи этой страны. Двадцатью годами раньше, собираясь заняться этимъ сочиненіемъ, авторъ далъ ему боле подходящее заглавіе Экспедиція Фернандо де Сото, ибо приключенія этого необыкновеннаго человка и его странная судьба представляютъ собою не только самую блестящую и привлекательную часть книги, но и почти все ея содержаніе. На этотъ разъ Гарсильясо былъ счастливе, чмъ въ своемъ перевод Діалоговъ о Любви и его исторія Флориды, какъ ее продолжаютъ называть до сихъ поръ, выдержала много изданій.
Онъ былъ въ лтахъ почтенныхъ, когда сердце его снова стало все больше и больше отзываться на то, что волновало его въ юности. Тогда-то, собравши самъ кое-какіе матеріалы изъ устъ своихъ родныхъ, жившихъ на берегахъ Тихаго Океана, изъ испанскихъ архивовъ своихъ собственныхъ воспоминаній, онъ издалъ въ 1609 г. въ Лиссабон первую часть своихъ Записокъ о Перу. Вторая часть этого труда, разршенная къ печати въ 1613 г., была издана лишь въ 1617 г., черезъ годъ посл смерти автора. Это сборникъ анекдотовъ и сплетенъ, написанный растянутымъ слогомъ и имющій близкое отношеніе къ личной жизни автора. По словамъ Гарсильясо изъ самого оглавленія книги можно заключить какимъ противоположнымъ требованіямъ она призвана была удовлетворить. По его словамъ первая половина ея посвящена первымъ восемнадцати Инкамъ, извстнымъ въ исторіи Перу, она содержитъ въ себ разсказы о преданіяхъ страны, ея нравахъ, учрежденіяхъ, обычаяхъ и общемъ характер,— вс эти подробности авторъ предподноситъ какъ должную дань потомкамъ сыновъ солнца. Вторую часть, содержащую кром множества эпизодовъ и неидущихъ къ длу, но по временамъ весьма дльныхъ разсужденій, исторію испанскаго завоеванія и распрей между побдителями, бывшихъ его послдствіями, авторъ посвящаетъ той знатной испанской фамиліи, къ которой онъ самъ принадлежалъ и которая считала въ числ своихъ членовъ много блестящихъ именъ въ кастильской исторіи. Об части записокъ представляютъ собой интересную и замчательную книгу, гд ветъ духъ старинныхъ хроникъ, съ свойственною ему впрочемъ наивностью и легковріемъ, доходящими иногда до крайнихъ размровъ. Склонный по самому характеру своему врить всякимъ лестнымъ для его родины баснямъ, авторъ кром того сгораетъ постояннымъ желаніемъ во что бы то ни стало выказать себя, не смотря ни на что, истымъ католикомъ, вра котораго и слишкомъ велика, чтобъ онъ могъ думать критически отнестись къ самымъ невроятнымъ церковнымъ легендамъ и слишкомъ чиста, чтобъ онъ дошелъ до обожанія своихъ царственныхъ предковъ, хотя онъ не иначе взираетъ на нихъ, какъ съ почтеніемъ и восторгомъ {‘Dialoghi di Amore composti per Leone Medico Hebreo’ — таково заглавіе итальянскаго оригинала въ прекрасномъ изданіи Альдипской типографіи, 1552, Гарсильясо озаглавилъ свой переводъ, ‘La Traduccion del Indio de los Tr&egrave,s Dilogos de Amor, de Leon Hebreo, echado de Italiano de Espagnol, por Garcilasso Inga de la Vega’, Madrid, 1590, in 4o. Я видлъ другой испанскій переводъ, этого сочиненія, напечатанный въ Венеціи, въ 1568 г. и, какъ кажется, былъ еще третій изданный въ Сарагос 1584, о которомъ не зналъ Гарсильясо, что весьма странно. (Barbosa, Bib. Lusitana Tom. II. p. 920. Castro, Bib. Tom. I. p. 371. Nicol. Antonio, Bib. Nov, Tom. I. p. 232. Вс переводы изъ Leone Hebreo попали въ Index Expurgatorius, 1667, p. 759. Письмо Гарсильясо къ Филиппу II съ добавочными примчаніями автора, содержащими интересныя данныя объ его собственной жизни, приложено къ первому изданію второй части Записокъ о Перу. ‘La Florida’ была напечатана въ Лиссабон въ 1606 въ 4о, первая часть Записокъ о Перу въ томъ же город. 1609, folio, а вторая въ Кордов, въ 1617 году, folio. Существовали и другія изданія обоихъ этихъ историческихъ сочиненій, удостоивавшіеся кром того перевода почти на вс европейскіе языки.
Можно привести два примра поразительнаго легковрія Гарсильясо, сильно повредившіе его Запискамъ о Перу. Онъ серьезно врилъ, что покореніе Перу испанцами было предсказано послднимъ изъ Инковъ, царствовавшимъ до ихъ прибытія (Parte I. Lib IX с. 15 и Parte II. Lib VIIIс. 18) и что вс воины, участвовавшіе въ завоеваніи Перу и позволившіе себ богохульства, погибли отъ ранъ, нанесенныхъ имъ въ ротъ. (Parte II. Lib IV. с. 21).}.
Изданная въ 1610 г., ‘Гренадская Война’ Мендозы имла, благодаря интересу сюжета и прелести изложенія, значительное вліяніе на историческую литературу Испаніи. Въ теченіе столтія она вызвала подражанія, боле интересныя, чмъ вс прозведенія этого рода, изданныя посл великаго труда Маріаны.
Первое изъ такихъ подражаній принадлежитъ Дону Франсиско де Монкад, знатному дворянину южной Испаніи, состоявшему въ родств съ главнйшими фамиліями Каталоніи и Валенсіи. Отецъ его былъ вице-королемъ сначала въ Сардиніи, потомъ въ Араговіи, а самъ Монкада занималъ должность правителя Нидерландовъ и былъ главнокомандующимъ расположенной въ этой стран арміи. И тотъ и другой, въ свое время, исполняли важнйшія дипломатическія порученія испанскаго правительства. Но служебныя занятія молодаго Моякады мало соотвтствовали его природнымъ наклонностямъ. Въ 1623 г. онъ издалъ свой ‘Походъ Каталонцевъ противъ Турокъ и Грековъ’, и умеръ въ 1635 г., одержавъ побду надъ двумя непріятельскими арміями и оставивъ посл себя еще нсколько сочиненій меньшаго достоинства^ а одно или два изъ нихъ были изданы впослдствіи. Впрочемъ извстность, перешедшую и въ потомство, онъ пріобрлъ своимъ первымъ трудомъ, содержащимъ въ себ описаніе приключеній и романическихъ подвиговъ шайки кондотьеровъ, которые, подъ предводительствомъ Рожера де-Флоръ, бывшаго поочередно пиратомъ, великимъ адмираломъ и даже Цезаремъ Восточной имперіи, отразили турецкое нашествіе на Босфоръ, въ начал XIV вка. Нагнавши на союзниковъ своихъ такой же страхъ, какъ и на враговъ, шайка эта ослась затмъ въ Аинахъ, гд оставляетъ ее историкъ.
Строго говоря, это повствованіе объ одной изъ самыхъ необычайныхъ экспедицій относится скоре къ средневковой исторіи, чмъ къ исторіи испанскаго полуострова. Не смотря на свой романическій характеръ, оно все таки не лишено достоврности, ибо основа его взята изъ капитальнаго труда Зуриты. Съ другой стороны разсказъ Монкады нелишенъ и живописности, такъ какъ многія подробности заимствованы авторомъ у Рамона Мунтанера, стараго каталонца, который самъ участвовалъ въ этомъ опасномъ поход и описалъ его съ свойственными ему живостью и энергіей въ своей хроник. Книга изобилуетъ эпизодами по истин поразительными и изложенными съ поразительнымъ искусствомъ. Такова, въ особенности, исторія Рожера де Флоръ, какъ онъ добился высочайшаго положенія въ греческой имперіи, и какъ его умертвили въ присутствіи и по приказу императора, его возвысившаго, причемъ кровь убитаго обагрила пиршественный столъ, за который онъ былъ приглашенъ предательскою любезностью императора. Слогъ всего сочиненія отличается больше энергіей, нежели правильностью и отдлкой, краски его — вполн гармонируютъ съ мрачнымъ фономъ картины. Произведеніе Монкады съ перваго взгляда кажется подражаніемъ, гренадской войн Мендозы, потому оно слабе, но за то въ немъ больше плавности и естественности {‘Expedicion de los Catalanes contra Griegos y Turcos por Francisco de Moncada, Conde de Osona’, Barcelona 1623 Madrid, 1772 и 1805 гг., in 12o. Есть еще и другое изданіе сдланное въ 1842, въ Барселон подъ редакціей Донъ Хайме По. Въ конц приложена поэма. Calisto Fernande Camporedondo, написанная на одинъ сюжетъ съ исторіей, поэма эта въ 1841 была удостоена преміи на Барселонскихъ празднествахъ, напоминающихъ старинныя leux Floraux и времена Донъ Энрике де Виллены. Лучшее изданіе Монкады находится въ ‘Biblioteca de Autores Espaoles’, Tom. XXI, 1852.}.
Другой образчикъ военной исторіи, написанной дворяниномъ, служившимъ своему отечеству и въ войскахъ и по дипломатической части, представляютъ собою одинадцать реляцій о Фландрскихъ походахъ, изданныхъ въ 1625 г. и составленныхъ дономъ Карлосомъ Коломой, маркизомъ де Эспинаръ. Сдланный этимъ маркизомъ переводъ ‘лтописей’ Тацита считается лучшимъ на кастильскомъ язык, но въ собственномъ своемъ произведеніи онъ не обнаруживаетъ ни малйшаго стремленія подражать древнимъ. Напротивъ оно, такъ сказать, проникнуто свжими воспоминаніями о славныхъ походахъ автора и ярко отражаетъ на себ чувства воина, описывающаго солдатскую жизнь въ походахъ, на поляхъ битвъ и на зимнихъ квартирахъ, по временамъ къ главному сюжету примшиваются подробности о начатыхъ тогда переговорахъ съ Нидерландами, объ испанскихъ длахъ и объ интригахъ царедворцевъ, окружавшихъ смертное ложе Филиппа II. Слогъ Коломы не всегда одинаково выдержанъ, авторъ описываетъ большею частью то, что онъ самъ видлъ, а заимствованное изъ другихъ источниковъ онъ подвергаетъ самой строгой критик. Благодаря такому осторожному пріему онъ получаетъ возможность говорить не только съ увренностью, но и съ той естественной живостью, которая бываетъ результатомъ близости къ событіямъ, сообщающимъ разсказу свой животрепещущій колоритъ {‘Las Guerras delosEstados Baxos, desde Maio, 1588, hasta el Ano 1599’, Amberes, 1625—1635, in 4-to и Barcelona, 1627, Ximeno, Tom. I, p. 338. Онъ былъ посланникомъ при двор англійскаго короля: Іакова I, вице-королемъ Майорки и проч., и умеръ въ 1637 г. шестидесяти четырехъ лтъ. Онъ былъ сынъ Хуана де Коломы, о которомъ упоминалось выше, См. Томъ II, стр. 409 и прим. 5. Донъ Бернардино де Мендоза отчасти предупредилъ Колому, описавъ десятилтнюю фландрскую войну въ своемъ ‘Comentarios de la Guerra de Іо sucedido en las Paises Baxos, 1566—1577′, изданномъ въ Мадрит въ 1592 г. и не перепечатанномъ, сколько мн извстно, ни разу до его появленія въ XXIII том Biblioteca de Autores Espaoles, Madrkl, 1853. Это сочиненіе не заслуживало подобнаго забвенія, хотя въ немъ очевидно слишкомъ много мста стратегіи, игравшей не малую роль въ долгой и опустошительной нидерландской войн, къ тому-же оно написано замчательно чистымъ и правильнымъ языкомъ. Другое сочиненіе Мендозы, предшествовавшее первому и исключительно посвященное военному искусству озаглавлено: Theorica y Practica de la Guerra’, оно было впервые напечатано въ 1577 г. и имло два — три изданія, не считая перевода на итальянскій языкъ. Мендоза умеръ слпымъ въ глубокой старости, въ кель одного мадритскаго монастыря, носившаго его имя — Св. Бернара.}.
Къ тому же классу произведеній относится живая и драматическая исторія одного изъ періодовъ каталонскаго возмущенія въ царствованіе Филиппа IV. Она написана Д. Франсиско Мануэлемъ Мело, португальскимъ дворяниномъ, находившимся на испанской служб до 1640—41 годовъ т. е. до эпохи, когда онъ вернулся подъ знамена Браганцскаго дома и сталъ сражаться за независимость собственнаго отечества. Жизнь его была (1611—1667) полна самыхъ разнообразныхъ приключеній. Онъ выдержалъ ужасную бурю 1627 года, когда весь португальскій флотъ потерплъ крушеніе, ему выпало на долю предать могил около двухъ тысячь жертвъ, выброшенныхъ на берегъ волнами, отъ ярости которыхъ и самъ онъ едва спасся. Онъ участвовалъ въ Фландрскихъ и каталонскихъ войнахъ. Двнадцать лтъ онъ провелъ на родин въ темниц по обвиненію въ убійств, неосновательность котораго ему по счастью удалось доказать, наконецъ онъ прожилъ шесть лтъ изгнанникомъ въ Бразиліи. Среди всхъ этихъ неудачъ и опасностей онъ искалъ и съумлъ найти себ утшеніе въ литератур. Онъ издавалъ сочиненія въ проз и въ стихахъ на испанскомъ и португальскомъ язык, число ихъ переходитъ за сто (о нкоторыхъ мы уже говорили), число это значительно увеличится, если мы присоединимъ сюда его неизданныя творенія. Замчатель, ве всего то, что Д. Франсиско снискалъ на томъ и на другомъ языкахъ репутацію классическаго писателя.
Его Исторія каталонской войны, обнимающая краткій періодъ его личнаго участія въ ней, была написана въ тюрьм и издана впервые въ 1645 г. Въ силу политическихъ соображеній, онъ не далъ книг своего имени, и когда одинъ изъ друзей письменно заявилъ ему свое удивленіе поэтому поводу, Мело отвчалъ слдующей характерной фразой: ‘Книга ничего не потеряетъ, если на ней не будетъ стоять моего имени, и я ничего не потеряю, если не буду считаться ея авторомъ’. При всемъ томъ книга Мело имла успхъ. Разсказы о первыхъ волненіяхъ въ Барселон на праздник Тла Христова, когда городъ наполнился смлыми крестьянами окружныхъ селеній, послдовавшія затмъ свалки раздраженныхъ партій, пренія въ каталонской юнт и въ королевскомъ совт подъ предсдательствомъ графа-герцога Оливареса и, какъ заключительный актъ драмы, неудавшійся штурмъ королевскими войсками сильной крпости Монхуйча и, вызванное этой неудачей, безпорядочное отступленіе, — все это описано съ той свжестью и силой, какихъ можно ожидать только отъ человка, принимавшаго горячо къ сердцу и бывшаго очевидцемъ событій, о которыхъ онъ такъ живо разсказываетъ. Въ силу этого и слогъ его вполн гармонируетъ съ разнообразіемъ сюжета: то онъ дышетъ свжестью и силой, то отличается роскошью красокъ и оригинальностью выраженій, то наконецъ поражаетъ мрачнымъ воззрніемъ и смлыми оборотами, напоминающими Тацита. Книга Мело невелика по объему, не больше книги Мендозы — своего образца, она обнимаетъ собою всего около полугода, — конецъ 1640 и начало 1641 годовъ.
Имлъ-ли намреніе авторъ продолжать свой разсказъ,— ршить трудно. Любопытны его заключительныя слова: ‘Послдующія событія, боле важныя, чмъ описанныя мною, предназначено можетъ быть описать боле талантливому историку’. Отсюда повидимому слдуетъ заключить, что нашъ историкъ имлъ намреніе описывать только т событія, которыхъ онъ самъ былъ очевидцевъ. Но съ другой стороны въ своемъ предисловіи, имюшемъ форму обращенія къ читателю, намекая на скрытіе своего авторскаго имени, Мело говоритъ: ‘Если я въ чемъ угодилъ теб, взамнъ прошу не стараться узнать обо мн боле, чмъ я самъ найду нужнымъ сообщить. Я излагаю теб мое искреннее мнніе о событіяхъ, какъ оно само вырабатывалось во мн. Если я ничего не говорю о себ, такъ это потому, что знакомство съ моей личностью не нужно для составленія того или другаго сужденія о моей книг. Если моя книга не нравится теб — брось ее въ сторону, если нравится — я тебя избавляю отъ благодарности. Я высказываю свое мнніе безъ страха и пустаго тщеславія. Сцена дйствія, лежащая передъ нами, обширна, драма протянется долго, и потому намъ еще придется встртиться. Ты меня узнаешь по моему голосу, я тебя узнаю по твоему сужденію’. Впрочемъ каковы бы ни были первоначальныя намренія Мело — фактъ тотъ, что онъ прожилъ больше двадцати лтъ посл выхода своей интересной книги, не сдлавши никакихъ попытокъ продолжать ее и не прибавивши ничего къ написанному {‘Historia de los Movimientos, Separacion, y Guerra de Catalufia, por Francisco Manuel de Melo,’ Lisboa 1645 и многія другія изданія. Между прочимъ одно изъ нихъ подъ редакціей Санчеса вышло въ Мадрит въ 1808, а другое Парижское въ 1830 г. Относительно продолжительности страданій, выпавшихъ на долю Мело и упомянутыхъ въ текст, существуетъ разногласіе. По общепринятому мннію, его заключеніе и изгнаніе продолжались 18 лтъ, Барбоза же увряетъ, что только 15, по тщательномъ сопоставленіи лтъ, я могу съ увренностью утверждать, что заключеніе Мело длилось съ 1644 г. по 1648, а изгнаніе тоже не боле четырехъ лтъ. Но и этого для него было слишкомъ достаточно. Его испанскія стихотворенія были упомянуты выше. Свднія объ его жизни и многочисленныхъ произведеніяхъ можно найти у Діего Барбозы Мачадо въ его ‘Biblioteca Lusitana’ (Lisboa 1741—1759, 4 tom., folio) на которую я часто ссылаюсь, какъ на весьма авторитетный трудъ во всемъ, что касается фактической стороны исторіи португальской литературы. Не смотря на слабость критической стороны, это одно изъ самыхъ полныхъ и цнныхъ біографическихъ и библіографическихъ сочиненій, но, къ несчастью, въ тоже время и одно изъ самыхъ рдкихъ. Первые три тома почти всецло погибли при пожар, сопровождавшемъ землетрясеніе въ Лиссабон въ 1755 году. Діего Барбоза, сообщившій о себ нкоторыя свднія въ своемъ почтенномъ труд, родился въ 1682 г., а умеръ, какъ кажется, въ 1770.
Здсь кстати будетъ упомянуть о другомъ историческомъ сочиненіи, сходномъ по характеру съ сочиненіемъ Мело и относящемся къ той же эпох, хотя и не имющемъ большаго значенія. Я разумю ‘Tumultos de la Ciudad y Reyno de Napoles en el Ano 1647 por Don Pablo Antonio de Tarsia’, (Leon de Francia, 1670, folio). Это любопытная книга, гд описаны съ испанской точки зрнія, волненія дикой уличной толпы въ Неапол подъ предводительствомъ Мазаньелло.}.
Начиная съ этой эпохи, прозаическая литература, уже давно испытывавшая на себ вредное вліяніе господствующаго литературнаго вкуса все боле и боле клонится къ упадку. Представителемъ лучшихъ литературныхъ преданій былъ въ это время Д. Діего Сааведра Фахардо, дипломатъ, прожившій сорокъ лтъ въ Испаніи, и воспитывавшій свой талантъ на боле достойныхъ образцахъ, чмъ какіе можно было найти въ то время у его соотечественниковъ. Сочиненіе его Исторія Готовъ въ Испаніи (Corona Gotica), изданное имъ въ 1646 г. въ Мюнстер, когда онъ былъ членомъ конгресса, обсуждавшаго Вестфальскій миръ, представляетъ собой трудъ несовсмъ обработанный и неоконченный, который и оставался таковымъ до самой смерти автора, послдовавшей черезъ два года, въ Мадрит {Сочиненіе Сааведры было продолжаемо — впрочемъ весьма неудовлетворительно — Нуньесомъ де Кастро, доведшемъ его до царствованія Генриха II. Труды обоихъ авторовъ въ Мадритскомъ изданіи 1789—1790 г., составляютъ семь томовъ, только два первые, въ которыхъ описываются событія до 716 г., принадлежатъ Сааведр.}. Въ заключеніе вамъ слдуетъ познакомиться еще съ однимъ замчательнымъ историкомъ этого періода — съ Д. Антоніо де Солисомъ.
Выше о немъ было уже говорено, какъ о лирическомъ и драматическомъ поэт, добровольно оставившемъ свтъ въ 1667 г. и всецло посвятившемъ себя религіи. Въ качеств оффиціальнаго исторіографа обихъ Индій, онъ считалъ своимъ долгомъ сдлать что-нибудь по этой, плохо оплачиваемой, должности. Сюжетомъ своего труда онъ избралъ завоеваніе Мексики. Начавъ съ описанія Испаніи въ тотъ моментъ, когда было ршено завоеваніе Мексики и Кортесъ былъ главнокомандующимъ экспедиціоннаго отряда, Солисъ доводитъ свой разсказъ до взятія Мексики и плненія императора Гватимозина. Взятый авторомъ періодъ весьма кратокъ, меньше трехъ лтъ — но эти три года полны такихъ блестящихъ подвиговъ и такихъ ужасныхъ преступленій, что трудно найти во всемірной исторіи эпоху, представляющую столь живой интересъ для читателя. Вслдствіе этого самый сюжетъ избранъ весьма удачно. Антоніо де Солисъ, смотрвшій на свою задачу не только съ исторической, но и съ художественной точки зрнія, съумлъ дать намъ произведеніе, всецло запечатлнное характеромъ исторической эпопеи, онъ удивительно искусно расположилъ вс части и эпизоды такъ, что все сливается въ гармоническое цлое, развязкой и катастрофой котораго является паденіе великой мексиканской имперіи.
Слогъ Солиса замчательно своеобразенъ. Нтъ сомннія, конечно, что онъ имлъ въ виду римскихъ историковъ и главнйшимъ образомъ Ливія, это замтно по общему тону книги и по постройк отдльныхъ сентенцій и фразъ, но въ то же время у рдкаго прозаика можно встртить такой безукоризненно-чистый кастильскій тонъ. Если его языку по временамъ не достаетъ простоты, то за то онъ отличается богатствомъ и красотой оборотовъ, вполн соотвтствующихъ романическому сюжету, избранному авторомъ для своего труда и ярко отмченному его поэтическимъ духомъ. Солису не достаетъ мужества Мендозы и величаваго достоинства Маріаны, но онъ смло можетъ быть поставленъ рядомъ съ этимъ писателемъ по плавности и краснорчію своего разсказа. Что его книга не уступаетъ въ интерес ихъ произведеніямъ, доказывается ея популярностью, начинающуюся съ момента изданія и продолжающуюся до нашихъ дней.
‘Завоеваніе Мексики’ было написано Солисомъ въ старости, на немъ мрачнымъ облакомъ лежитъ то настроеніе, которое оторвало автора отъ суеты мірской и земныхъ интересовъ. Вотъ почему онъ не иначе смотритъ на описанную имъ удивительную и кровавую борьбу, какъ съ высоты ступеней алтаря, гд онъ былъ посвященъ въ санъ священника. Въ его глазахъ, испанцы только христіане, а мексиканцы — только язычники. Описываемыя имъ битвы — это прежде всего битвы могучихъ силъ свта съ легіонами преисподней. Вотъ почему несчастные индйцы,— на которыхъ Испанцы имли точно такое же право, нападать для искорененія среди ихъ язычества, какъ Генрихъ VIII или Елисавета, нападать на Испанію для искорененія въ ней инквизиціи, ведя отчаянную героическую борьбу за все, что для нихъ дорого въ жизни и подвергаясь страшнымъ мученіямъ, не привлекаютъ къ себ ни малйшей симпатіи со стороны нашего историка.
Книга Солиса, написанная очень красиво и весьма лестная для національнаго самолюбія испанцевъ, имла при самомъ появленіи въ свтъ большой успхъ. Но успхъ въ то время далеко не сопровождался тми послдствіями, которыми сопровождается литературный успхъ въ наше время или даже въ эпоху Лопе де Веги. Изданіе ея, появившееся, какъ полагаютъ въ 1684 г. на средства одного изъ друзей Солиса, застало автора бднякомъ, и такимъ же его и оставило. Поэтому поводу въ переписк Солиса встрчаются горькія жалобы въ род слдующихъ: ‘У меня столько кредиторовъ, что они остановили бы меня на улиц, если бъ увидали на мн новые башмаки’. Въ другомъ мст онъ проситъ пріятеля снабдить его теплой одеждой на время зимней стужи. Тмъ не мене онъ радуется успху своей книги, хотя до конца года ея было продано всего двсти экземпляровъ. Умеръ онъ два года спустя, оставляя, по техническому выраженію той эпохи, свою душу единственной наслдницей своего тла — другими словами, оставляя послдніе гроши свои на заупокойныя обдни {Mad. d’Aulnoy (Voyage ed. 1693, Tom. II. pp. 17, 18), объясняетъ этотъ обычай и показываетъ до какого комизма и нелпости онъ былъ доведенъ во времена Солиса. Къ приведеннымъ ею примрамъ можно прибавить еще одинъ, который можно назвать превосходнымъ. По смерти Филиппа IV, умершаго въ 1665 году, сдлалось извстнымъ, что онъ въ качеств частнаго лица оставилъ тысячу дублоновъ для уплаты за тридцать пять тысячъ обденъ за упокой его души тотчасъ по его смерти, не считая ста тысячъ оставленныхъ на этотъ предметъ по завщанію. (Pedro Rodriguez de Monforte, Description de las Honras de Phelippe IV., Madrid, 1666, 4-to, f. 29.}. Діего де Тебаръ, напутствовавшій Кеведо и Николая Антоніо, присутствовалъ также у изголовья этого умирающаго и утшалъ Солиса въ послднія минуты его жизни, какъ онъ утшалъ и обоихъ названныхъ писателей {Существуютъ нсколько изданіи ‘Conquista de Mxico’. Первое изданіе мадритское 1684 г. in folio, и лучшее тоже мадридское 1783 г. въ двухъ томахъ in 4o. Старлингъ называетъ послднее изданіе: ‘торжествомъ типографскаго искусства’. Къ нему приложенъ гравированный портретъ автора, сдланный Кано и вполн соотвтствующій представленію объ Антоніо Солис. Существуетъ еще другой его портретъ, сдланный Томасомъ д’Агиаромъ (Aguiar), о которомъ самъ Солисъ отзывается съ похвалой въ одномъ изъ своихъ сонетовъ. (Sterling’s, Artists of Spain, 1848 pp. 1234, 803,1377.) Авторъ біографическаго очерка, предпосланнаго собранію стихотвореній Солиса, говоритъ, что ‘Солисъ оставилъ матеріалы для продолженія исторіи Мексики, но неизвстно, гд. они находятся’. Нсколько писемъ, съ біографическимъ очеркомъ его, написаннымъ Маянсомъ-и-Сискаромъ, были изданы, какъ было упомянуто выше, въ 1733 г. Затмъ он появились тщательно исправленныя въ ‘Cartas Morales’, etc. 1773.}.
Антоніо де Солисъ былъ послднимъ достойнымъ представителемъ старо-испанской исторической школы, которая даже въ лучшіе свои дни насчитывала весьма не много именъ, а теперь, въ эпоху общаго упадка національной литературы, раздлила общую судьбу. Иначе впрочемъ и быть не могло. Правительственная тиранія, соединившись тсне чмъ когда либо съ религіозной тираніей инквизиціи, относилась особенно враждебно къ духу смлаго и свободнаго историческаго изслдованія. Подъ этимъ двойнымъ давленіемъ благородное чувство національной независимости и нравственной правды, ярко отмтившее собою старинныя хроники, вдругъ было остановлено на средин пути, не успвши и на половину развить свою энергію и свое могущество {На сколько плохо понимались въ Испаніи, даже въ лучшую ея эпоху, истинный характеръ историческаго изслдованія и качества необходимыя для историка, можно видть изъ трактата Луи де Кабрера, историка Филиппа II, озаглавленнаго ‘De Historia para entenderla y para escrivirla’. (Madrid, 1611, 4-to). Онъ исполненъ педантизма и претензій, недостойныхъ человка, которому поручено было написать исторію царствованія, игравшаго такую главную роль въ длахъ современной Европы. Кабрера едва упоминаетъ о предшествовавшихъ ему испанскихъ историкахъ, а о Маріан (fol. 33) упоминаетъ только для того, чтобъ уколоть его, съ другой стороны онъ относится съ почтеніемъ къ хроникамъ Бероза, Манееона и другимъ плохимъ подлогамъ Витербо, (Disc. 16). Самъ же онъ преисполненъ легковрія и предразудковъ (Disc. 17).}.
Тмъ не мене, какъ мы уже и видли, даже подъ снью Австрійскаго дома развилось нсколько историковъ, длающихъ честь національному характеру испанцевъ. Съ одной стороны проявляетъ мужественную твердость Маріана, Солисъ отличается пыломъ, Зурита обнаруживаетъ большое прилежаніе и добросовстность, а съ другой стороны Мендоза, Монкада, Колома и Мело, посвятившіе себя изображенію небольшихъ историческихъ періодовъ, даютъ намъ весьма яркіе очерки, какіе рдко можно найти въ исторической литератур какой бы то ни было страны. Взятыя въ цломъ, вс эти сочиненія отличаются роскошью и достоинствомъ стиля и преобладаніемъ чувства надъ философіей, тонъ не столько носитъ на себ отпечатокъ личнаго таланта ихъ авторовъ, сколько страны. породившей ихъ. Если эти сочиненія нельзя назвать классическими, за то они всецло испанскія по духу, и недостатокъ законченности и прелести съ избыткомъ замняется въ нихъ живописностью и оригинальностью {Въ царствованіе Карла V и Филиппа II, когда въ Арагоніи и Кастиліи было множество хроникеровъ и они составляли какъ бы часть придворнаго штата, другія области, вошедшія въ составъ испанской монархіи, также пожелали имть своихъ историковъ. Такъ напр. Валенсія имла трехъ историковъ: Бейтера, Эсколано и Діаго. Кром того многіе города поручали составленіе своихъ исторій если не присяжнымъ историкамъ, то писателямъ. Нкоторые изъ этихъ трудовъ весьма цнны, какъ напр. исторія Сеговіи Кольменареса и Севильи Ортиса де Зуньиги. Хотя въ половин XVI вка и въ конц XVII въ Испаніи появилось большее количество мстныхъ исторій, чмъ въ какомъ либо другомъ европейскомъ государств, но ни одна изъ нихъ, насколько мн извстно, не имла выдающихся достоинствъ и не достойна занять мста въ исторіи испанской литературы. Во всякомъ случа замчателенъ духъ, породившій эти произведенія въ такомъ количеств, особенно въ царствованіе Филиппа II, когда было потрачено столько труда и средствъ, чтобы собрать громадныя коллекціи документовъ, сохраняющихся до сихъ поръ въ архив въ Симанской цитадели и въ Эскуріальскомъ монастыр.}.

ГЛАВА XXXIX.

Пословицы: Сантильяна, Гарай, Нуньесъ, Маль Лара, Пальмирено, Удинъ, Сорапанъ, Сехудо, Иріарте. Дидактическая проза: Торкемада, Акоста, Луисъ Гренадскій, Хуанъ де ля Крусъ, Св. Тереза, Милонъ де Чаиде, Рохасъ, Фигероа, Маркесъ, Вера и-Зуньига, Наварете, Сааведра, Кеведо, Антоніо де Вега, Нирембергъ, Гусманъ, Дантиско, Андрада, Вилльялобосъ, Патонъ, Алеманъ, Фаріа-и-Суса, Франсиско Португалецъ. Гонгоризмъ въ прозаическихъ произведеніяхъ: Грасіанъ, Сабалета, Лозано, Эредіа, Рамиресъ. Упадокъ дидактической прозы.

Дидактическая проза была послднею литературною отраслью, которую можно разсматривать со стороны стиля, отрасль эта такъ далека отъ поэзіи, что отъ нея никоимъ образомъ нельзя требовать вншнихъ украшеній, которые если и попадаются въ дидактическихъ сочиненіяхъ, то совершенно случайно. Въ новйшія времена Франція повидимому больше всхъ другихъ странъ, не исключая даже Италіи, стремилась придавать дидактическимъ сочиненіямъ изящную и граціозную форму, но подобнаго же рода попытки въ Испаніи были до крайности неудачны.
Есть однако одинъ родъ дидактической литературы, въ которомъ Испанія опередила вс другія нація. Я говорю о Refranes или пословицахъ, которыя Сервантесъ мтко называетъ: краткими сентенціями, извлеченными изъ долгаго опыта {Don Quixote, Parte I стр. 39. Лопе говоритъ, почти то же самое въ своей ‘Dorotea’, гд Херарда — грубое и неудачное подражаніе Целестин — услащаетъ свою рчь пословицами: ‘Hijo, estos son todos los libras del mundo en quinta essencia. Compsolos el uso у conflrmlos la experiencia. Acto V, sc. I.}. Происхожденіе испанскихъ пословицъ относится къ отдаленнйшимъ временамъ. Одна изъ наиболе извстныхъ: ‘Законы повинуются вол королей’ — связана съ очень важнымъ событіемъ царствованія Альфонса VI, умершаго въ начал XII столтія, когда кастильскій діалектъ только что отлился въ свою самостоятельную форму {Во время ожесточеннаго спора по поводу литургій Римской и Готской,— спора долгое время волновавшаго испанскую церковь — Альфонсъ VI веллъ бросить по экземпляру того и другаго требника въ огонь, нарочно для этого разведенный и освященный и отдать преимущество тому изъ требниковъ, который уцлетъ въ огн. Готская рукопись восторжествовала, но король нарушилъ свое слово и бросилъ ее обратно въ пламя, откуда и сложилась пословица: ‘Alla van leyes adonde quieren reges’ — т. e. законы повинуются вол королей (Sarmiento 411). Подобное же историческое происхожденіе приписываютъ пословиц: ‘Ni quite rey, ni pongo rey’, т. e. никакого короля я не имю права признавать или избирать. Эта пословица относится къ личной ссор Петра жестокаго съ своимъ братомъ и наслдникомъ Ловъ Энрикомъ. Clemencin, ed. Don Quixote, Tom. VI, 1839 p. 225. Въ ‘C’astigos’ короля Санчо гл. 38, (см. выше, Hep. I, гл. IV, прим. 14), написанныхъ около 1293 г. встрчается слдующее мсто (‘por eso dix la parabla del proberbio antiguo, Fa bien, Et non cates a quien’, судя по этому, пословицы уже въ XIII вк считались старою вещью. Cuarto Palnoetazos bien plantados, Cadix, 1830, 4-to p. 12 и Прим. 5, Другая весьма старинная и полная мудрости пословица гласитъ:— ‘Hijo eres y padre seras, quai ficieres, tal habras, т. е.’ ты — сынъ и будешь отцомъ:— что посешь, то и пожнешь.}.
Другая пословица связана съ весьма распространеннымъ обычаемъ эпохи инфантовъ Лары и, по всей вроятности, возникла разв немного позже {Dissertation О Кортесахъ въ Mayans y Siscar, Origenes, Tom. II. p. 211.}. Кром не мало пословицъ найдется въ Cronica General, одномъ изъ древнйшихъ памятниковъ испанской прозы, въ числ ихъ находится и та, въ которой мтко охарактеризованы обманутыя надежды и которую не разъ вспоминаетъ Донъ-Кихотъ: ‘Пошелъ за шерстью и возвратился самъ остриженный {Chrnica general, 1604, Parte III. f. 61, и Don Quixote, Parte I, c. 7.}. Много пословицъ встрчается также въ Conde Lucanor, Донъ-Хуана Мануэля {Напримръ пословица, встрчающаяся въ конц сборника: ‘Ayudad vos, у Dios ayudarvos ha’, — ‘на Бога надйся, а самъ не плошай’,— и въ первомъ разсказ: ‘El Bien nunca muere’,— ‘Добрыя дла не пропадаютъ’.}, и въ стихотворныхъ произведеніяхъ гитскаго пресвитера {‘Quien en l’arenal sembra, non trilla pegujares’. ‘Кто сющій на песчаномъ берегу пожинаетъ’. Stanza 160. Pegujares,— странное слово, встрчающееся однажды и въ Донъ-Кихот (Tom. IV р. 34) и по мннію Клеменсина происходящее отъ peculio. См. также Partida IV, Tit. XXI. Ley 3 и Partida IV. Tit. XVII, Ley 7.}, оба эти автора жили въ эпоху Альфонса XI.
Впрочемъ отъ этихъ далекихъ временъ до насъ дошли только отдльныя изреченія, видимо созданныя древними обитателями Испа ніи и весьма употребительныя въ разговорномъ обиход. Въ царствованіе Д. Хуана II, и по его желанію, маркизъ де Сантилльяна собралъ сотню этихъ римованныхъ пословицъ, о чемъ мы упоминали уже. и кром того, еще около шестисотъ изреченій, которыя по его словамъ употребляютъ старушки, сидя у огонька. Такимъ образомъ съ этой эпохи, или врне съ 1508 г., когда вышелъ сборникъ Сантилльяны, старинныя и мудрыя пословицы испанскаго народа заняли уже почетное мсто въ дидактической литератур Испаніи {Сборникъ Сантилльяны перепечатанъ Майянсомъ въ его Origenes, Tom. II, рр. 179—210. См. также пословицы извлеченныя изъ сочиненій Сенеки Перо Діазомъ и упомянутыя выше въ прим. 34. Томъ I, глава XIX.}. Въ скоромъ времени количество пословицъ не только употреблявшихся въ обыденномъ разговор, но и напечатанныхъ въ сборникахъ, сдлалось такъ велико, что писатели ршились ими воспользоваться. Бласко де Гарай, служившій при толедскомъ кафедральномъ соборъ и слдовательно вращавшійся въ самомъ центр чисто кастильскихъ вяній, написалъ длинное посланіе, въ которомъ каждая мысль была облечена въ форму народной поговорки. Къ этому посланію онъ прибавилъ еще два, найденныя имъ по его увренію, случайно, и тмъ же способомъ составленныя изъ пословицъ. Въ середин этого вка испанскимъ стариннымъ поговоркамъ выпала еще большая честь. Педро де Валлесъ, авторъ біографіи великаго полководца маркиза де Пескары, издалъ въ 1549 г. въ алфавитномъ порядк 4300 пословицъ {Мн не пришлось имть въ своихъ рукахъ изданіе пословицъ Педро Валлеса 1549 г., но въ библіотек Маянса-и-Сискара сохранился экземпляръ этой книги, описанной въ ‘Specimen Bibliothecae Hispano-Majansianae, etc., ex Musaeo Davis Clementis’, Hannoverae, 1753 r., 4-to, p. 67. ‘Cartas de Blaso de Caray’ часто перепечатывались, на самое старинное и полное изданіе, ихъ я видлъ въ Венеціи, 1553.12-го, вроятно, оно все таки не первое. Второе посланіе Гарая написано не пословицами и въ поименованномъ изданіи къ нему приложена благочестивая молитва. Цль книги, говоритъ авторъ, не столько заинтересовать благоразумныхъ людей, сколько тхъ которые читаютъ Целестину и тому подобныя книги. Proverbios Франсиско де Кастилльи, приложенныя къ ‘Therica de Virtudes’, (1552 г. ff 64—69) собственно не пословицы, а стихотворныя увщанія вести снятую и добродтельную жизнь.}, а извстный знатокъ греческаго языка Эрнанъ Нуньсъ де Гусманъ, высокообразованный дворянинъ, бывшій поочередно профессоромъ въ Алкал и въ Саламанк, занялся въ старости собираніемъ второй коллекціи пословицъ, число которыхъ онъ довелъ до шести тысячъ. Къ однимъ изъ нихъ онъ присоединилъ свои объясненія, на ряду съ другими онъ написалъ соотвтствующія поговорки изъ другихъ языковъ. Чувствуя упадокъ силъ, Гусманъ поручилъ окончаніе затяннаго имъ труда одному своему другу, тоже саламанскому профессору, который и издалъ его сборникъ въ 1555 г., т. е. черезъ два года по смерти Гусмана. Сдлалъ онъ это, по его словамъ, скоре изъ желанія почтить волю покойнаго друга, чмъ изъ расположенія къ такому занятію, какъ собираніе пословицъ {‘Refranes, ec. que coligi y glosd, el Comendador, Hernan Nunez, Profesor de Retoricaen la Universidad de Salamanca’, Madrid, 1619, 4-to. Изъ предисловія, написаннаго Лео де Кастро, видно, что книга была напечатана при жизни Нуньеса, умершаго въ 1553 г., но я не встрчалъ изданія древне 1555 г. См. примчаніе Пеллисера къ Донъ-Кихоту, часть II., гл. 34, Херонимо де Серрано въ своей біографической замтк въ,Laude de Mugeres’, Миланъ, 1580 г., говоритъ, что авторъ этой книги Joan de Spinoza, имлъ ‘mas de seis mil proverbios vulgares que ha recogido у parte dellos compuesto’. Если число этихъ пословицъ дйствительно превышаетъ собою 6000 собранныхъ Нуньесомъ, то было бы весьма интересно взглянуть на этотъ сборникъ.}.
Кром названныхъ сборниковъ, другой пріятель Эрнана Нуньса, севильянецъ Маль Лара составилъ еще одинъ сборникъ лучшихъ пословицъ, снабдилъ каждую изъ нихъ комментаріями и въ 1568 г. издалъ его подъ весьма подходящимъ заглавіемъ: философія простаго народа. Эту книгу при всей ея тяжеловсной учености можно читать съ удовольствіемъ, она написана хорошемъ слогомъ и изобилуетъ множествомъ любопытныхъ историческихъ анекдотовъ. Слдующій сборникъ, изданный валенсійцемъ Лоренсо Пальмирено въ 1689 г., заключаетъ въ себ около двухсотъ пословицъ исключительно застольнаго характера,— обстоятельство заставляющее предполагать огромное богатство народныхъ афоризмовъ въ испанскомъ язык. Сезаръ Удинъ издалъ въ Париж въ 1608 году еще одинъ сборникъ пословицъ, собственно для иностранцевъ, и это изданіе служитъ не мене яснымъ доказательствомъ, что испанскій языкъ былъ тогда въ Европ въ большомъ ходу. Въ 1616 и 1617 годахъ вышли въ свтъ два сборника пословицъ, составленные гренадскимъ докторомъ Сорапанъ де Ріеросомъ, въ которыхъ онъпопытался собрать все, что выработано умомъ и опытомъ народа по части медицины, какъ раньше Маль-Лара сдлалъ это по отношенію къ житейской философіи. Наконецъ, въ 1675 году. Сехудо, школьный учитель въ Валь-де-Пеньяс, выпустилъ въ свтъ сборникъ пословицъ, числомъ до шести тысячъ, сопоставивъ ихъ гд можно было, съ соотвтственными латинскими поговорками, и кром того снабдилъ свою книгу примчаніями боле цнными, чмъ примчанія его предшественниковъ {‘La Filosofia Vulgar de Juan de Mal Lara, Vezino de Sevilla’ (Sevilla, 1558, Madrid, 1618, 4-to, etc). Маль Лара былъ лицо весьма извстное въ свое время, выше мы упоминали его имя въ числ драматическихъ писателей. Онъ умеръ въ 1571 г., сорока четырехъ лтъ. (Seman. Pintoreseo, 1845 г., р. 34). Сборникъ Лоренцо Пальмирено перепечатанъ въ четвертомъ том Нуньеса, (ed. Madrid, 1804, 12-mo). Сборникъ Удино былъ перепечатанъ въ Брюссел въ 1611, 12-vo и въ Париж въ 1659. Сборникъ Хуанъ Соропана де Ріеросъ подъ заглавіемъ, ‘Medicina Espaola en Proverbios Vulgares de Nuestra Lengua’, былъ впервые изданъ въ Гренад 1616—17, 4-to въ двухъ частяхъ. ‘Refranes Castellanos con Latinos, ec., por el Licenciado Geronimo Martin Curo y Cejudo’, вышли въ Мадрит въ 1675, 4-to, перепечатаны въ 1792. Я не упоминалъ еще ни о ‘Apotegmas’ Хуана Руфо, ни о ‘Floresta de Apotegmas de Santa Cruz’, (первыя были напечатаны въ 1574 и имли еще нсколько изданій, между прочимъ брюссельское, 1629, и мадритское, 1665). Послдній изъ этихъ сборниковъ весьма интересенъ, Лопе де Вега хвалитъ его въ своемъ первомъ разсказ, любопытный разборъ помщенъ у Вольфа въ его сочиненіи о Хроник Франсиса де Зуньиги рр. 2, 3. Об книги скоре могутъ быть названы сборниками остротъ, и шутокъ, чмъ пословицъ. ‘Proverbios Morales’ Christ. Peres de Herrera (Madrid, 1618, 4-to) написаны стихами, это — ученое подражаніе Варросу (Varros) и не заслужинаетъ вниманія.
‘Proverbios de Alonso de Varros concordados por el Maestro Bartolom Ximenez Paton’ (Baea, 4-to, 1605, ff. 78) состоятъ изъ тысячи ста греческихъ и латинскихъ пословицъ, переведенныхъ изящными кастильскими стихами и иногда выраженныхъ соотвтствующими народными пословицами. Книга эта была въ свое время очень популярна, первое ея изданіе вышло въ 1567 г. и она имла, по крайней мр, еще пять изданій. У меня есть итальянскій переводъ ея (Венеція, 1622). Вс пословицы Варроса, за исключеніемъ пяти первыхъ начинаются со слова ‘Ni’,— изысканность весьма плохаго свойства. Гайянгосъ упоминаетъ еще о другихъ сборникахъ, а именно: Alonso de Fuentes, 1548, Juan Ruiz de Bustamente, 1551, и Francisco Thamara, 1552. (См. Испанскій переводъ моей книги, Tom III, p. 556). Боле семи сотъ народныхъ пословицъ, взятыхъ изъ Академическаго Словаря и сопровождаемыхъ объясненіями находятся въ ‘Refranes de la Lengua Castellaua’ (Barcelona, 1815, 2 vols., 12-mo).}.
Хотя такимъ образомъ и были изданы цлыя тысячи пословицъ, но почти такое же ихъ число осталось неизданнымъ и было извстно только тмъ низшимъ классамъ общества, которымъ пословицы обязаны своимъ происхожденіемъ. Донъ Хуанъ де Иріарте, извстный ученый, завдовавшій почти сорокъ лтъ королевской библіотекой въ Мадрит, около середины XVIII вка собралъ еще до 24 тысячъ такихъ поговорокъ. Тмт не мене можно съ нкоторою увренностью утверждать, что одинъ человкъ, при всей своей энергіи, живя въ Мадрит не могъ совершенно исчерпать источникъ старой народной мудрости, ибо пословицы принадлежатъ скоре провинціямъ, чмъ столицамъ и распространяются въ простомъ народ по всмъ нарчіямъ простаго народнаго языка {Vargas y Ponce, Declamacion, Madrid, 1793, 4-to, App. p. 93. Одинъ анонимный писатель, говори о собирателяхъ пословицъ и между прочимъ объ Иріарте, утверждаетъ, что самая полная коллекція пословицъ сдлана Д. Гонзало Корреа. ‘Defensa de D. Fern. Perez, Autor de la Carta, de Paracuellos’, Madrid, 1790, p. 30. Очень хорошая біографія Иріарте помщена въ Vol. II. ‘Espagne Littraire’, 1774, плохомъ повременномъ изданіи Nicolas Bricaire de Dixmrie, невыдержавшаго и года существованія. Впрочемъ въ 1810 въ Париж вышло нчто въ род обработки этого изданія.}.
Весьма трудно объяснить почему испанцы богаче пословицами, чмъ вс остальныя христіанскія народности. Возможно, что обильный афоризмами арабскій языкъ далъ въ этомъ случа обильный матеріалъ испанцамъ, но возможно также, что испанскія пословицы возникли на оригинальной народной почв, среди самыхъ необразованныхъ классовъ общества. Такъ или иначе, но он часто являются однимъ изъ самыхъ лучшихъ и самыхъ характерныхъ украшеній національной литературы. Кто поближе узнаетъ ихъ, тотъ невольно согласится съ ученымъ авторомъ Dialogo de las lenguas, который неоднократно замчаетъ, что именно въ старыхъ національныхъ пословицахъ нужно искать образцовъ чистйшаго кастильскаго нарчія {Mayans y Siscar, Origenes, Tom. I, op. 188—191 и Dialogo de las Lenguas p. 12, гд авторъ говоритъ: ‘Въ нашихъ пословицахъ вы найдете чистый кастильскій языкъ’, и на страниц 170, ‘чистйшій кастильскій языкъ находится въ нашихъ пословицахъ’.— Стоитъ только заглянуть въ Донъ-Кихота, чтобъ убдиться на сколько испанская литература изобилуетъ ими, но въ Celestina пословицъ находится больше, чмъ въ Донъ-Кихот, не говоря уже о томъ, что нравственное воздйствіе ихъ здсь гораздо сильне.}.
Переходя затмъ къ собственно-дидактической проз и оставляя въ сторон завдомыя подражанія итальянскимъ философскимъ разсужденіямъ XVI вка, мы на первомъ же шагу встрчаемся здсь съ памятникомъ весьма близкимъ къ роману. Это Jardin de Flores Curiosas. (Садъ рдкихъ цвтовъ) Антоніо Торкемады, впервые изданный въ 1670 г. Разбирая библіотеку Донъ-Кихота, священникъ говоритъ объ этомъ произведеніи, что онъ не могъ опредлить — больше-ли въ немъ правды или, точне сказать, меньше лжи, чмъ въ Don Olivante de Laura — рыцарскомъ роман того же автора, присужденномъ за находящіяся въ немъ нелпости къ немедленному сожженію на костр, устроенномъ на заднемъ двор замка Донъ-Кихота. Не смотря на все это, Jardin de Flores,— книга весьма любопытная. Онъ состоитъ изъ шести разговоровъ между друзьями, которые, отъ скуки, бесдуютъ между собой о такихъ предметахъ, какъ чудеса и уродства, встрчаемыя въ природ, земной рай, привиднія, колдовство, вліяніе на судьбу человка небесныхъ свтилъ, исторія и характеръ странъ, лежащихъ у свернаго полюса. Въ сущности, это — составленный начитаннымъ человкомъ сборникъ невроятныхъ и курьезныхъ разсказовъ, заимствованныхъ у Аристотеля, Плинія, Солинуса, Олая Великаго, Альберта Великаго, а также разсказовъ наиболе суеврныхъ современниковъ составителя. Вс эти исторіи, изложенныя популярно и занимательно, имли большой успхъ. Книга выдержала нсколько изданій, удостоилась переводовъ на итальянскій, на Французскій языки и была хорошо извстна знатокамъ англійской литературы елисаветинскихъ временъ, подъ часто злоупотребляемымъ заглавіемъ: Испанскій Мандевилль. Къ этому можно прибавить, что многіе изъ разсказовъ Торкемады о духахъ и привидніяхъ читаются и теперь съ интересомъ. Сервантесъ очень небрежно отзывается о Jardin de Flores въ своемъ Донъ Кихот, но позже онъ самъ обращался къ этой книг, и заимствовалъ оттуда не мало фантастическихъ приключеній въ Фрисландіи и Исландіи, наполняющихъ первую часть его романа Персилесъ и Сигизмунда {‘Jardin de Flores Cnriosas, ec. por. Ant de Tosquemada’, 1570, 1573, 1587, 1589. Антверпенское изданіе 1575, 18-mo, состоитъ изъ 536 стр. ‘The Spanish Mandeville of miracles’, или ‘Садъ рдкихъ цвтовъ’, (London, 1600, 4-to). Уто — переводъ испанскаго сборника на хорошій старо-англійскій язикъ, сдланный Льюсомъ Льюкеноромъ, какъ-то видно изъ втораго посвященія во второмъ изданіи 1618 г., хотя его обыкновенно приписываютъ Фердинанду Уокеру (Walker), который первоначально издалъ его. У меня есть и итальянскій переводъ Челіо Малеспины, изданный въ Венеціи 1612 г. съ посвященіемъ, помченнымъ 1590 г. Оригиналъ строго воспрещенъ въ Индекс 1667 г., стр. 68. ‘Coloquios Satiricos’ того же автора я никогда не видлъ.}.
Кристоваль де Акоста, португальскій медикъ и ботаникъ, самъ прозвавшій себя ‘африканцемъ’, потому что родился въ одной изъ португальскихъ колоній въ Африк, много путешествовалъ по Востоку. Вернувшись изъ путешествія, онъ издалъ въ 1578 г. книгу о восточныхъ растеніяхъ и лкарствахъ, присоединивъ къ ней трактатъ о естественной исторіи слона. Книга эта обратила на себя вниманіе почти всей Европы, но хотя авторъ ея провелъ свою молодость очень бурно, былъ и воиномъ и искателемъ приключеній, и плнникомъ у пиратовъ, но это не помшало ему провести вторую половину своей жизни въ добровольномъ монастырскомъ уединеніи, гд онъ между прочимъ, написалъ разсужденіе на тему о прелестяхъ уединенной жизни и трактатъ въ похвалу женщинъ (Loor de mageres). Послдній трудъ изданъ въ 1592 г., свидтельствуя о громадной начитанности автора, онъ представляетъ собою, если и не особенно занимательную, то во всякомъ случая интересную книгу {‘Tractado de las Drogas y Medicinas de las Indias Orientales, par Christoval Acosta’. Книга издана въ 1578 г. in. 4-to въ Бургос, гд авторъ былъ медикомъ, но есть и другія изданія (1582 и 1592), и переводы на итальянскій и французскій языки ‘Tractado en Loor de las Mugeres, por Christoval Acosta Affrieano’, былъ напечатанъ въ Венеціи въ 1592 г., 4-to, другаго изданія я не знаю. Барбоза въ своей біографіи Акосты, называетъ его Da Costa. Полное собраніе сочиненіи Акосты было издано въ Венеціи Джіакомо Корнетти, 1592, 4-to. Сочиненіе сходное по содержанію съ ‘Loor de las Mugeres’ было издано въ Милан, въ 1580 г., посл смерти его автора Хуана де Спинозы, подъ заглавіемъ: ‘Dialogo en Laude la las Mugeres’, съ посвященіемъ Марія, императриц Австрійской и дочери Карла V. Спиноза отличился въ битв при Равенн и на дипломатическомъ поприщ, но любимымъ его занятіемъ была литература. Онъ писалъ сильнымъ правильнымъ языкомъ временъ Филиппа II, хотя и съ нкоторою претензіей на ученость. Онъ утверждаетъ, (ff. 45, etc.) что женщина по своей организаціи совершенне мужчины. Другаго его сочиненія, о которомъ онъ упоминаетъ — Mieracanthos — я никогда не видалъ, и не знаю было ли оно когда либо напечатано.}.
Но въ царствованіе Филиппа II и его ближайшихъ наслдниковъ, наибольшій успхъ выпалъ не на долю философовъ-моралистовъ, какъ Пересъ де Олива и Гевара или популяризаторовъ въ области естественныхъ наукъ въ род Торкемады или Акосты, но на долю писателей, увлеченныхъ идеями мистицизма и аскетизма, которые были естественными продуктами испанской почвы и, почти безъ исключеній, врными выразителями стариннаго кастильскаго духа.
Къ числу важнйшихъ писателей въ этомъ род нужно отнести Луиса Гренадскаго, весьма популярнаго проповдника и еще боле извстнаго въ качеств краснорчиваго мистика. Его Meditaciones para los siete dias de la Semana, (Размышленія о семи дняхъ недли) его Trac tad о de Іи. oracion у consideration, (Трактатъ о молитв) Simbolо de la fe, (Символъ Вры) и Memorial de la vida cristiana, (Записки о христіанской жизни) немедленно по выход въ свтъ были переведены на латинскій, итальянскій и французскій языки, кром того одинъ изъ нихъ — на турецкій, а другой — даже на японскій. Вс эти трактаты, наравн съ остальными испанскими произведеніями автора, до сихъ поръ выходятъ новыми изданіями и читаются съ увлеченіемъ даже и теперь. Самый замчательный изъ его трудовъ, это — Guiade Реcadоres, (Путеводитель для гршниковъ) изданный впервые въ 1556 г. Онъ состоитъ изъ двухъ томовъ обыкновеннаго размра, нкоторыя мста въ этомъ произведеніи страдаютъ водянистой декламаціей, представляющей, можетъ быть, подражаніе Хуану де Авил, апостолу Андалузіи,— не даромъ же о. Луисъ Гренадскій не разъ съ гордостью называетъ себя его ученикомъ и другомъ. Въ цломъ, впрочемъ, сочиненіи это отличается увлекательнымъ краснорчіемъ, благодаря которому оно съ самого своего появленія сдлалась настольной книгой набожныхъ людей въ Испаніи, быстро пріобрло всеобщую извстность и удостоилось перевода почти на вс европейскіе языки, въ томъ числ даже на греческій и польскій, а въ духовной литератур заняла мсто рядомъ съ знаменитой аскетической книгой, носящей имя омы Кемпійскаго. Первоначально впрочемъ на своей родин, ‘Путеводитель для гршниковъ’ встртилъ довольно сильное противодйствіе. Черезъ годъ по напечатаніи онъ уже попалъ въ списокъ запрещенныхъ книгъ и, за исключеніемъ перваго, мы не встрчаемъ другихъ его изданій вплоть до 1568 года, когда онъ снова появился на свтъ въ Саламанк. Скоро впрочемъ осудившій его ‘Индексъ’ въ свою очередь подвергся осужденію и, по отношенію къ ‘Путеводителю’, церковныя власти пошли такъ далеко въ противоположномъ направленіи, что пообщали отпущеніе грховъ тмъ, кто прочитаетъ или выслушаетъ главу изъ той самой книги, которая не задолго передъ тмъ вызвала такіе громы инквизиціонной цензуры. {Въ предисловіи къ ‘Cervantes Vindieado’, Хуана Кальдерона, Madrid (London?) 1854, p. 9. говорится, что ‘Guia de Pecadores’ былъ до того искаженъ духовными властями въ изданіяхъ, вышедшихъ вслдъ за первымъ, что казался совершенно другимъ сочиненіемъ.}
Вторую половину своей жизни Луисъ Гренадскій провелъ въ Лиссабон,— отчасти потому, можетъ быть, что въ Испаніи его слишкомъ безпокоила инквизиція, а отчасти и потому вроятно, что въ Португаліи его удерживали служебныя обязанности. Такъ или иначе, но онъ несомннно пользовался въ Португаліи большимъ расположеніемъ церковныхъ властей, чмъ въ Италіи. Умеръ онъ въ 1588 г., 84 лтъ отъ роду, имя право сказать, что онъ отклонилъ предложенія самыхъ высшихъ мстъ въ іерархіи португальской церкви и смиренно посвятилъ всю свою долгую жизнь преобразованію и усовершенствованію ордена Проповдниковъ, дятельнымъ и уважаемымъ начальникомъ котораго онъ состоялъ лучшіе годы своей жизни {Предисловіе къ Obras de Luis de Granada, Madrid, 1657, Folio и предисловіе къ Guia de Pecadores, Madrid, 1781 8-vo. Antonio, Bil. Nov. Tom. II p. 38 Llorente, Hist., Tom III. p. 123. Biblioteca de Autores Hsp., Tom VI, VII, XI. Произведенія Луиса весьма многозначительны и удостоились особенной чести быть изданными Олантой на счетъ герцога Альбы,— министра и полководца Филиппа II. Насколько французскій переводъ ‘Guia de Pecadores’ былъ популяренъ во Франціи въ 1660 г. можно видть даже изъ комедій Мольера. Въ ‘Cocu Imaginaire’ (SC. I) отецъ, желая дать своей дочери должное понятіе о жизни, рекомендуетъ ей вмсто моднаго романа, ‘Cllie, нсколько книгъ и между прочимъ ‘Guia de Pecadores’, о которой отзывается какъ о хорошей книг: La Guide de Pcheurs est encore un bon livre.}.
Донъ Хуанъ де ля Крусъ, до извстной степени подражатель Луиса Гренадскаго, родился въ 1542 году и посвятилъ большую часть своей жизни на преобразованіе дисциплины въ кармелитскихъ монастыряхъ. Умеръ онъ въ 1591 г., а причтенъ къ лику праведныхъ въ 1674 г. Его произведенія, въ общемъ отмченныя созерцательнымъ характеромъ, и усвоившія за нимъ прозвище восторженнаго учителя, проникнуты глубокимъ религіознымъ рвеніемъ. Первымъ въ ряду ихъ нужно поставить его аллегоріи Subida al monte Carmelо (Восхожденіе на гору Кармелъ) и Nосhe oscura del alma (Мрачная ночь души). Ими онъ пріобрлъ громадную извстность, какъ мистическій ораторъ, краснорчіе котораго достигаетъ по временамъ неизмримыхъ высотъ, но за то по временамъ становится совершенно непонятнымъ. Его немногочисленныя стихотворенія, помшенныя въ нкоторыхъ изданіяхъ вслдъ за прозой, вообще отличаются тмъ же мистическимъ характеромъ, но въ нихъ замчается и больше отдлки и больше счастливаго разнообразія въ слог {Obras de San Juan de la Cruz, Sevilla, 1703, folio, двнадцатое изданіе. Существуетъ очень интересная біографія этого автора, написанная въ 1623 г. и озаглавленная: ‘Suma de la Vida y Milagros del Venerable Padre, Fray Juan de Ja Cruz’. Экземпляръ, находящіяся у меня, принадлежитъ къ антверпенскому изданію 1625 г., 4-to. Эта книга пользовалась большею извстностью и была написана съ цлью приготовить умы къ канонизаціи автора и этой цли она вполн достигаетъ. Оцнку личности Хуана де ля Круса можно найти въ двадцать седьмомъ том Biblioteca de Autores Espaoles, она написана въ прославленіе его и заслуживаетъ быть прочитанной. Его прозаическія сочиненія помщены въ томъ же том, а стихотворенія были изданы отдльнымъ изящнымъ томикомъ, (Munster, 1854) подъ редакціей Шторка, который прекрасно перевелъ ихъ на нмецкій языкъ и издалъ ихъ также изящно, въ томъ же году и въ томъ же город.}.
Св. Тереза, сотрудница Св. Хуана въ дл преобразованія кармелитскаго ордена или врне пригласившая его въ сотрудники, ибо душой реформы была она, умерла въ 1582 г., шестидесяти семи лтъ отъ роду. Изъ ея дидактическихъ сочиненій боле другихъ замчательны ‘El caminо de la perfeccion’ (Путь къ совершенству) и El Castillo interior (Внутренняя крпость), они меньше страдаютъ темнотой, чмъ произведенія ея сотрудника, но за то въ нихъ больше декламаторства. Все написанное Терезой, въ томъ числ ея автобіографія и разсужденія о религіозномъ долг, исполненію котораго она себя посвятила, написано ею неохотно, только вслдствіе предписанія духовнаго начальства. Она искренно врила, что находится въ непосредственномъ общеніи съ Богомъ, и такъ какъ вс окружающіе раздляли съ ней это убжденіе, то они неустанно просили ее разсказать всему міру откровенія божественной воли, которыхъ она удостоилась быть органомъ. Въ одномъ мст она восклицаетъ: ‘Глубоко внутри моей души явился мн Спаситель, какъ онъ обыкновенно являлся въ видніи. Онъ далъ мн свою правую руку и сказалъ: смотри на моей рук слдъ отъ гвоздя, это знакъ, что съ этого дня ты моя супруга. До этого момента ты не была достойна быть ею, съ этихъ же поръ ты должна видть въ моей чести не только честь свойственную Создателю, Царю, Богу, но и честь твоего супруга, ибо съ этихъ поръ моя честь — твоя и твоя — моя’.
Глубоко убжденная въ истин ниспосылаемыхъ ей видній и откровеній, Св. Тереза писала быстро и никогда не исправляла написаннаго. Благодаря этому, слогъ ея неровенъ и не выдерживаетъ той чисто литературной критики, которая въ Испаніи смло предъявляетъ свои требованія всякому писателю. Но каковы бы ни были литературные недостатки произведеній Св. Терезы все, что она написала, проникнуто глубокимъ убжденіемъ, дышетъ искренностью и любовью къ людямъ, вотъ почему произведенія ея всегда находили читателей, связанныхъ съ авторомъ и національностью и врой. Инквизиція преслдовала Св. Терезу при жизни, но посл смерти ея рукописи были бережно собраны и изданы въ 1588 г. Луисомъ Леонскимъ, который убждалъ всхъ идти по проложенной Св. Терезою дорог, прибавляя, что она созерцавшая въ продолженіе своей жизни Бога, въ своихъ произведеніяхъ даетъ намъ возможность созерцать Его {Obras de Santa Teresa, (Madrid, 1793, 2 tom. 4-to) Tom. I. p. 393. Объ ея письмахъ я уже говорилъ въ конц XXXVII главы итого періода. Въ Christian Examiner No 152 (Boston, March, 1849) мы находимъ превосходную характеристику какъ самой святой, такъ и той мистической школы, къ которой она принадлежала. Изданіе ея сочиненій сопровождается общаніемъ индульгенціи за прочтеніе одной главы или письма, а равно и за присутствіе при ихъ чтеніи. Относительно преслдованій, которымъ она подвергалась со стороны инквизиціи, см. Llorente, Tom. III, p. 114 Св. Тереза была причтена къ лику святыхъ въ 1622 году. Кром этого въ 1617 и въ 1626 г. Кортесы признали ее патронессой и заступницей Испаніи наравн съ Св. Іаковомъ — честь, въ которой однако ей долго отказывали. И только благодаря завщанію Карла II съ одной стороны и постановленію Кортесовъ (1812 г. 28 іюня) съ другой, за ней былъ окончательно утвержденъ этотъ почетный титулъ. См. Southey’s, Peninsular War, London, 1832 4-to, Tom. III. p. 539. Кеведо отстаивалъ исключительное право Св. Іакова на патронатъ Испаніи въ своемъ ‘Patronato de St Jago’ трактат, за который онъ былъ на нсколько мсяцевъ заключенъ въ тюрьму и подвергся изгнанію: таково было настроеніе умовъ въ 1628 г.
Сочиненія Св. Терезы пріобрли себ извстность въ Соединенныхъ Штатахъ, гд ея ‘Автобіографія’ и ‘Путь къ совершенству’ включены въ число благочестивыхъ книгъ издаваемыхъ католической церковью для назиданія врующихъ.}.
Школа спиритуалистовъ, къ которой принадлежатъ уже названные нами Хуанъ де Авилы и Луисъ Леонскій, имла несомннно большое вліяніе на испанскую дидактическую прозу. Она подняла тонъ дидактики и вернула ее къ стариннымъ основамъ, намченнымъ хроникерами и первыми національными писателями, въ род Люсены, словомъ спиритуалисты довершили то, къ чему литература тщетно стремилась въ теченіе почти двухъ вковъ. Благодаря ихъ усиліямъ, кастильскій слогъ, если и не получилъ особаго изящества или чистоты, пріобрлъ точность и достоинство, такъ что къ концу царствованія Филиппа II, репутація писателя въ большей степени зависла отъ его умнья излагать въ прозаической форм серьезные вопросы, чмъ это было прежде, не говоря уже о томъ, что самое изложеніе въ виду появившихся образцовъ сдлалось гораздо легче. Движеніе впередъ было несомннно и не замедлило принести хорошіе плоды. Съ другой стороны однако, не слдуетъ забывать, что благодаря всему этому въ дидактической испанской литератур сильно вкоренилось стремленіе къ широковщательной декламаціи, старинному недостатку испанской дидактики, отъ котораго кастильская проза, выросшая на подобныхъ образцахъ, никогда не могла отдлаться вполн.
Яркое доказательство этому мы находимъ въ Conversion de la Magdalena (Обращеніе Магдалины). Малона де Чаиде, изданномъ впервые въ 1592 году, уже посл смерти автора. Это — религіозно-нравственная книга, состоящая изъ четырехъ частей. Первая представляетъ собою введеніе, а въ трехъ остальныхъ разсказывается исторія Магдалины въ трехъ періодахъ ея жизни, какъ гршницы, какъ кающейся и наконецъ, какъ святой. Книга написана, въ историческомъ стил и по содержанію очень похожа на романъ: такъ много авторъ даетъ воли своему воображенію, возсоздавая характеръ и разговоры святой. Нкоторые изъ мнній святой, напримръ о модныхъ одеждахъ и о церковной живописи весьма оригинальны, а ея благочестивыя поученія,— напр. совтъ раскаяться прежде, чмъ наступитъ старость, производятъ сильное и трогательное впечатлніе. Общій тонъ книги — строго нравственный. Глубоко проникнутый монастырскимъ духомъ, авторъ чрезвычайно рзко высказывается противъ рыцарскихъ романовъ. Онъ порицаетъ чтеніе не только древнихъ классиковъ, но даже испанскихъ поэтовъ въ род Гарсильясо де ля Веги, ибо, по его мннію, любовь къ этимъ писателямъ не совмстна съ достоинствомъ истиннаго христіанина. По временамъ онъ ударяется въ мистицизмъ и хотя тогда его слогъ длается боле легкимъ и обильнымъ, но мысль не выигрываетъ въ ясности. Въ общемъ, какъ проповдь благочестія, книга Чаиде отличается такимъ богатствомъ языка, а подчасъ и такимъ увлекательнымъ краснорчіемъ, что благодаря этимъ качествамъ, не только посл своего выхода въ свтъ, но и въ новйшія времена она не переставала находить многочисленныхъ издателей и почитателей {Малонъ де Чаиде былъ августинскій монахъ и профессоръ Саламанскаго университета. Его ‘Magdalena’, имвшая много изданіи, Alcala 1592, 1596, 1598, 1603, 1794 и т. д. in 8-о вошла наконецъ въ Biblioteca de Autores Espaoles, Tom XXVIII, 1853. Ей предшествовала другая книга въ томъ же род ‘Исторія царицы Савской и ея бесдъ съ царемъ Соломономъ въіерусалим’. (Salamanca, 1568). Авторомъ ея былъ тоже августинскій монахъ по имени Алонзо де Хороско. Это ничто иное какъ сборникъ проповдей, въ большинств которыхъ имени королевы Савской даже не упоминается: на него слдуетъ смотрть, какъ на любезное приношеніе Изабелл, жен Филиппа II, у которой Хороско былъ придворнымъ капелланомъ. По мннію Гайянгоса лучшее сочиненіе Хороско — ‘Epistolario Christiano’, (Христіанскій Письмовникъ) (1567, 12-mo. ff 301) Онъ состоитъ изъ двнадцати длинныхъ посланій очень похожихъ на проповди и адресованныхъ лицамъ различныхъ общественныхъ положеній, какъ то — епископу, священнику, Донъ Карлосу, которому посвящена самая книга и др. Хороско писалъ много и умеръ въ 1591 году. Къ тому же роду сочиненій относится боле близкій къ Магдалин чмъ трудъ Хороско трактатъ О любви къ Богу (Amor de Dios) принадлежащій перу Кристовала де Фонсеки — тоже августинскаго монаха,— умершаго семидесяти съ чмъ-то лтъ, около 1614 г. Трактатъ этотъ былъ по моему мннію впервые изданъ еще въ 1594 т. и затмъ выдержалъ нсколько изданій, благодаря вроятно тому, что проникнутъ духомъ кротости и написанъ правильнымъ кастильскимъ языкомъ, достойнымъ сосдства съ Толедо, гд авторъ увидлъ свтъ и гд онъ постоянно жилъ.
Слдуетъ еще упомянуть о ‘Discursos de la Paciencia Christiana’, (Разсужденіе о христіанскомъ терпніи) единственномъ сочиненіи монаха Фернандо де Сарате. Оно было издано впервые въ 1593 г., затмъ въ 1597, а въ послднее время перепечатано въ Biblioteca Rivadeneyra, Tom XXVIII, (1853 года). По внутреннимъ достоинствамъ оно не можетъ стоять наравн съ произведеніями главныхъ мистическихъ и аскетическихъ писателей, о которыхъ мы уже говорили, нкоторыя мста его элементарны до пошлости, но въ цломъ книга написана яснымъ и не рдко энергичнымъ слогомъ.
Гораздо важне двухъ послднихъ произведеній ‘Meditaciones Espirituales’ (Духовныя Размышленія):— лучшее изъ многочисленныхъ сочинені(^Луи де Пуаите, извстнаго іезуита, умершаго въ Валльядолид, своемъ родномъ город, въ 1624 г., семидесяти лтъ отъ роду. Его размышленія о таинствахъ христіанской вры, объ умственной молитв и о множеств другихъ подобныхъ предметахъ наполняютъ собой три тома и написаны возвышеннымъ, ученымъ и правильнымъ стилемъ XVI вка. Разсужденія эти первоначально были изданы въ 1605 г., и затмъ имли безконечное множество изданіи, кром того, они два или три раза были переведены на латинскій языкъ, два раза на французскій и покрайней мр по разу на итальянскій, англійскій и голландскій языки.
Другое сочиненіе, весьма сходное съ послднимъ, по объему и внутреннему характеру и хотя уступающее въ талант и популярности, но также заслуживающее вниманія, было напечатано въ Севиль въ 1614 году восьмидесяти восьмилтнимъ іезуитомъ Альфонсо Родригесомъ, родившимся въ Валльядолид, но жившимъ большею частью въ Севиль, гд онъ и умеръ 21 февраля 1616, въ день своей девятидесятой годовщины. Трудъ Родригеса — плодъ престарлыхъ лтъ, бывшій повидимому единственнымъ произведеніемъ автора, озаглавленъ ‘Exercicio de Perfeccion’, это — результатъ его долгой подвижнической жизни. Подобно ‘Meditaciones’ ли Пуенте, онъ написанъ правильнымъ языкомъ, соотвтствующимъ его характеру и цли и обнимаетъ почти вс предметы, которые наводятъ христіанина на разсужденія и размышленія. Подобно первому произведенію онъ былъ переведенъ и читался во всей западной Европ.}.
Совсмъ инымъ характеромъ отличается Viage Entretenido (Занимательное Путешествіе) Агустина де Рохаса — книга въ строгомъ смысл слова выходящая изъ границъ дидактики, но всегда бывшая весьма популярной въ Испаніи. Авторъ ея былъ актеромъ и его книга представляетъ собой пересказъ его наблюденій и приключеній. Она написана въ форм разговоровъ между авторомъ и его тремя товарищами — актерами, которые вмст съ нимъ постили главные города Испаніи я устраивали въ нихъ спектакли. Бродячая труппа совершаетъ свои путешествія пшкомъ и разговоры ея членовъ, свободные отъ всякихъ стсненій представляютъ въ общемъ очень занимательное чтеніе.
Кое-гд къ описаніямъ городовъ, посщаемыхъ труппой, присоединяются свднія объ ихъ исторіи. Мстами Рохасъ манерой разсказа, напоминающій Жильблаза, разсказываетъ намъ приключенія своей собственной прошлой жизни, свою службу въ арміи, свой плнъ во Франціи и артистическія странствованія по Италіи. Мстами въ книг попадались романическіе разсказы:, такъ, между прочимъ, мы встрчаемъ здсь ту новеллу, которой воспользовался Шекспиръ для введенія къ Укрощенію Строптивой и исторіи Кристофера Сляя. Въ общемъ книга Рохаса скоре всего можетъ быть названа разсказомъ о современномъ автору состояніи испанской сцены и приключеніяхъ четверыхъ веселыхъ компаніоновъ въ Севиль, Толедо, Сеговіи, Вальядолид, Гренад и на дорогахъ между этими городами, кром того въ ней помшено отъ сорока до пятидесяти loas, которыя Рохасъ сочинялъ и исполнялъ съ несомнннымъ успхомъ и которыми онъ видимо гордится. Вотъ почему книга Рохаса, не смотря на отсутствіе плана и небрежность, иметъ весьма важное значеніе для исторіи стариннаго испанскаго театра, не говоря уже о томъ, что она написана съ талантомъ, обратившимъ на нее вниманіе Скаррона, который позаимствовалъ отсюда идею своего Комическаго Романа. По внутреннимъ основаніямъ Viage Entretenido нужно отнести къ 1602 г., авторъ кончая свой трудъ, общалъ дать его продолженіе, но это общаніе не было исполнено, какъ и многія другія общанія этого рода въ испанской литератур {Nicolas Antonio (Bib. Nov., Tom, I, p. 178) ошибочно упоминаетъ объ изданіи 1583 г., его не могло быть. См. Viage, Madrid, 1640, 12-mo. f. 66, а. Первое изданіе вышло въ Мадрит въ 1603 г. и попало въ Индексъ 1667 г., гд подверглось большимъ урзкамъ, впослдствіи оно имло нсколько изданіи. Клеменсинъ, (Don Quixote, Tom. III, p. 395) говоря объ испанскихъ актерахъ, справедливо называетъ книгу Рохаса ‘libro magistral en la materia’. Другое сочиненіе Рохаса, озаглавленное ‘El Buen Repdblico’. 1611 г. было всецло воспрещено, какъ касающееся государственныхъ вопросовъ. Судя потому, что Рохасъ, въ бытность свою въ Малаг въ 1599 г. называетъ себя двадцати-двухлтнимъ юношей, онъ, по всмъ вроятіямъ, родился въ 1577 г., время его смерти неизвстно. Повидимому, онъ велъ веселую жизнь, что и отразилось на его книг. Будучи актеромъ, онъ находился одно время въ трупп извстнаго Ріоса, о которомъ говорено было выше.}.
Весьма возможно, что изъ книги Агустина де Рохаса Суаресъ де Фигероа заимствовалъ планъ своего Путешественника (Pasagero). Такъ или иначе, но хорошо извстный авторъ ‘Амарилисъ’ издалъ въ 1617 г. подъ упомянутымъ заглавіемъ сочиненіе, на половину описательное, на половину дидактическое, содержащее въ себ десять пространныхъ разсужденій на самыя разнообразныя темы. Разговаривающими лицами здсь является четверо путешественниковъ, прибывшихъ изъ Мадрита въ Барселону, чтобы потомъ отправиться моремъ въ Италію. Разсужденія эти носятъ названіе Alivios или дорожныхъ досуговъ. Нить разговора находится въ рукахъ у Фигероа, главнаго дйствующаго лица его собственнаго произведенія, благодаря этому обстоятельству, сужденіе Pasagero о современныхъ писателяхъ не отличается сдержанностью. Занимающая собой шестой, седьмой и восьмой діалоги, переполненная романическими подробностями автобіографія Фигероа весьма интересна, тоже можно сказать о девятомъ и десятомъ діалогахъ, гд авторъ излагаетъ свой взглядъ на современное состояніе Испаніи и на то, какимъ образомъ можно вести честную, порядочную жизнь. Но самые любопытные матеріалы находятся въ третьемъ діалог, посвященномъ театру и въ четвертомъ, гд авторъ высказывалъ свое мнніе о качествахъ, которымъ долженъ обладать придворный и народный проповдникъ. Въ общемъ стиль книги растянутъ и водянистъ, но все-таки въ немъ меньше декламаторства, чмъ въ большинств памятниковъ дидактической прозы той эпохи {‘El Pasagero, Advertencies utilissimas la Vida Humana, por el Doctor Christ. Suarez de Figueroa’, Madrid, 1617, 12-mo, ff. 492. Фигероа кром того издалъ (Madrid, 1621, 4-to, одинъ томъ въ пятьсотъ страницъ, подъ заглавіемъ ‘Varias Noticias importantes la Humana Comunicacion’, раздленный на двадцать отдломъ или статей, озаглавленныхъ: ‘Variedades’. Это сочиненіе хуже написано, чмъ ‘Pasagero’: на немъ больше отразились недостатки стилистической манеры того времени. Впрочемъ семнадцатый трактатъ, посвященный домашней жизни, изобилующій иллюстраціями изъ исторіи Испаніи очень интересенъ. Его трудъ ‘Plaza Universal de las Ciencias’, первоначально изданный въ Мадрит въ 1615, 4-to и перепечатанный въ 1737 in folio съ большими измненіями и добавленіями, представляетъ собою попытку составить въ подражаніе итальянцу Томасо Гарцони энциклопедію человческаго знанія. Въ особенности любопытно первое изданіе этого труда, какъ картина состоянія знаній и мнній въ Испаніи въ ту эпоху, но второе изданіе мене замчательно, такъ какъ въ немъ выпущено много мстъ въ настоящее время весьма цнныхъ. Видно, что издатели старались приспособить его къ требованіямъ публики XVIII в. и съ этой цлью передлывали его съ искусствомъ, по всей вроятности заимствованнымъ у іезуитовъ.— Здсь кстати будетъ упомянуть о боле серьезной книг ‘Viage del Mundo’, Педро Ордоньеса де Севалльоса, изданной первоначально въ Мадрит въ 1614 г., 4-to. Это хорошо написанная, мстами даже увлекательная автобіографія самого автора, начинающаяся съ его рожденія въ Хаен (Jaen), воспитанія въ Севилль и заключающая описаніе его путешествій въ теченіе 39 лтъ, по всему свту, включая Китай, Америку, многія мста Африки и сверныя государства Европы. Сочиненіе это проникнуто чисто національнымъ духомъ и написано простымъ, правильнымъ кастильскимъ языкомъ.
Путешествіе Севалльоса послужило отчасти матеріаломъ для забавнаго французскаго романа въ стил picaresco, озаглавленнаго ‘Les Aventures de Don Juan de Vargas racontes par lui-mme. Traduites de l’Espagnol sur le manucsrit indit’. (Paris, 1853, 18-mo). Сочиненіе это до того испанское по колориту и манер, что нкоторые критики были введены въ заблужденіе, принявъ его за переводъ съ испанскаго, тогда какъ на самомъ дл оно принадлежитъ перу Анри Терно-Компана (Compans) извстнаго знатока испанской жизни и литературы.
Существуетъ еще одно небольшое сочиненіе Севалльоса озаглавленое ‘Relaciones verdaderas de los Reynos de la China Cochin China, Champaa’, cc., (Jaen, 1660, 4-to), полное курьезныхъ разсказовъ о приключеніяхъ автора и объ успхахъ христіанства въ Кита.}.
Лучшія произведенія испанской дидактической литературы XVІI вка посвящены отчасти или всецло политическимъ вопросамъ. Хуанъ Маркезъ, писавшій хорошимъ стариннымъ слогомъ временъ Филиппа II издалъ въ 1612 г. книгу подъ заглавіемъ Gobernador cristianо (Христіанскій Правитель). Сочиненіе это написано по заказу герцога Феріи, тогдашняго вице короля Сициліи и должно было служить отвтомъ на Il Principe Маккіавелли {‘El Governador Christiano, deducido de los Vidas de Moyses y Josua, por Juan Marquez’. Существуютъ изданія 1612, 1619, 1634, 1651, etc. и кром того переводы на французскій и итальянскій языки. Ему же принадлежатъ ‘Dos Estrades de la Espiritual Jerusalem’, 1603. Онъ родился въ 1564 г., а умеръ въ 1621. Каgмани (Eloquencia, Tom IV рр. 103, etc.) отдаетъ справедливость его достоинствамъ, хотя и не особенно восхищается имъ.}. Вера-и-Зуньига графъ де ла’Рока, авторъ странной эпической поэмы на завоеваніе Севильи и пользовавшійся большей извстностью какъ министръ Филиппа III, чмъ какъ поэтъ, издалъ въ 1620 г. сочиненіе объ обязанностяхъ посланника. Книга эта, раздленная на четыре главы, полна эрудиціи, мстами въ ней встрчаются анекдоты, заимствованные изъ испанской исторіи и служащіе для выясненія цлей автора, но къ сожалнію авторъ не разборчивъ въ выбор источниковъ и одинаково ссылается какъ на авторитетные источники, такъ и на такіе, которые не заслуживаютъ никакого доврія, такъ между прочимъ онъ поперемнно подкрпляетъ свои мннія по дипломатическимъ вопросамъ стихами Овидія и афоризмами Филиппа де Комина {El Embaxador, por Don Juan Antonio de Vera у Zuniga’, Sevilla, 1620, 4-to. 280 листовъ. Я говорилъ о немъ, какъ объ эпическомъ поэт во II том.}. Пердо Фернандесъ Наварете, секретарь того же Филиппа II, задался сюжетомъ боле возвышеннымъ. Въ 1625 г. прикрывшись псевдонимомъ, онъ, въ посланіи къ никогда несуществующему первому министру Польши, изложилъ свои идеи относительно качествъ, необходимыхъ для всякаго королевскаго любимца. Несомннно, что сочиняя свой небольшой трактатъ, обремененный всякаго рода ненужной ученостью и безвкусной игрой словъ, онъ имлъ въ виду не Польшу, а Испанію. Книга Наварете быстро канула въ рку забвенія {‘El Perfecto Privado, Carta de Lelio Peregrino Estanislao Borbio, Privado, del Rey de Polonia’. Это посланіе, помченное 30 мая 1612 г., приложено въ ‘Conservacio de Monarquias’, folio Madrid, 1626, и въ ‘Varies Eloquen tes Libres recogidos en uno’, (Madrid, 1726, 4-to), находится въ сборник, содержащемъ кром того ‘Retrato Politico del Rey Alfonso VIII’, Гаспара Mepкадера-и-Сервелльона. (См. Ximeno, Tom II, p. 99), ‘Govierno Moral’ Поло съ разсужденіями по поводу его и ‘Lagrimas de Heraclite defendidas’,— трактатъ Антоніо де Вьеры, читанный въ Рим въ присутствіи Христины королевы Шведской, на тему, что вселенная скоре заслуживаетъ слёзъ, чмъ смха. Не смотря на претензіи на житейскую мудрость и остроуміе, вс эти трак таты написаны въ дурномъ вкус того времени.
Слдуетъ прибавить, что ‘Conservation de Monarquias’ Наварете, смлая книга, въ которой высказано много здравыхъ истинъ по адресу Филиппа IV. Она была впервые издана въ 1621, въ царствованіе Филиппа III. подъ заглавіемъ ‘Discursos Politicos’, и въ этомъ вид она гораздо короче, но также смла и откровенна. Оба послднія сочиненія и Carta de Lelio, вошли въ составъ XXV тома Biblioteca de Autores Espaoles. Наварете энергично высказывается относительно причинъ упадка Испаніи, къ которымъ онъ относитъ изгнаніе евреевъ и мавровъ, обиліе монастырей презрніе къ труду, учрежденіе майоратовъ (mayorasgos) иноземныя войны и проч.}.
Нельзя того же сказать о Христіанскомъ Монарх Діего де Сааведры Фахардо, который умеръ въ Мадрит въ 1648 г., много послуживши испанской монархіи въ качеств дипломата. Избранный имъ для обсужденія вопросъ гораздо важне вопросовъ, легшихъ въ основу сочиненій Наварете и Фигероа, не говоря уже о томъ что онъ обработанъ съ большимъ талантомъ и рдкой для того времени широтою взгляда. Подъ видомъ ста остроумныхъ эмблемъ, снабженныхъ соотвтственными девизами, авторъ даетъ намъ сто маленькихъ трактатовъ о воспитаніи принца, его отношеніяхъ къ министрамъ и подданнымъ, его государственныхъ обязанностяхъ по дламъ внутреннимъ и вншнимъ, объ его обязанностяхъ къ самому себ въ старости и наконецъ о томъ, какъ онъ долженъ приготовляться къ смерти. Книга нта, посвященная Донъ Бальтазару, сыну Филиппа IV, заключаетъ въ себ цлый планъ воспитанія принца, умершаго слишкомъ рано, чтобы воспользоваться совтами мудраго автора. Она написана въ строгомъ и сжатомъ стил, въ ней разсяно не мало любопытныхъ историческихъ свдній, показывающихъ, что авторъ несомннно обладалъ громадной, хотя не всегда основательной, эрудиціей. Во многомъ его сочиненіе напоминаетъ Cabinet Council сэра Уальтера Рэллея (Raleigh) и Resolves Оузна Фельсема (Feltham), а это похвала, которой заслуживаетъ лишь небольшое число прозаическихъ сочиненій на испанскомъ язык. Успхъ книги Фахардо былъ весьма значителенъ и она не забыта даже до сихъ поръ. Первое изданіе ея, вышедшее въ Мюнстер, помчено 1640 годомъ. За нимъ послдовало много другихъ въ томъ же столтіи. Переведенная почти на вс европейскіе языки, она и теперь, по крайней мр въ Испаніи перепечатывается и цнится {‘Empresas Politicas, Idea de un Principe Christiano, por Diego Saavedra Faxardo’. Число изданіи этой книги весьма значительно — ихъ боле двадцати, тоже можно сказать и относительно переводовъ. На англійскій языкъ она переведена два раза и одинъ изъ нихъ принадлежитъ сэру Эстри (Astry) London 1700, 2 vols 8-vo. Латинскій переводъ, вышедшій въ Брюссел въ 1640 г., въ годъ появленія испанскаго оригинала въ Мюнстер, имлъ также два изданія.}. Весьма возможно, что Христіанскій Государь былъ навянъ Божественной Политикой (Politica de Dios) Дона Франсиско де Кеведо, одна часть которой была издана прежде, а другая посл книги Сааведры Фахардо, но онъ обработалъ свой сюжетъ по своему. Можетъ быть также, что великій сатирикъ до извстной степени повліялъ на ршеніе португальца Антоніо де Веги издать своего Perfeto Seor въ 1626 году {‘El Perfeto Seor, сс. de Antonio Lopez de Vega’, 1626, 1652, послднее въ Мадрит, 4-to. Онъ издалъ также (Madrid, 1641, 4-to) рядъ поучительнихъ діалоговъ подъ заглавіемъ ‘Heraclite y Demcrito da nuestro Siglo’. Бесда ведется о разнообразныхъ предметахъ, касающихся общественнаго положенія, богатства, литературы и о каждомъ предмет высказываются противоположные взгляды, соотвтствующіе именамъ собесдниковъ. Это очерки нравовъ и мнній той эпохи, когда книга появилась, — очерки часто забавные и изложенные хорошимъ и простымъ слогомъ. О стихотвореніяхъ де Веги было уже говорено выше на стр. 21.}, и онъ же навелъ и іезуита Хуана Евсевіо Ниренберга на мысль написать свое появившееся въ 1626 году Руководство для вельможъ и государей {‘Obras y Dias, Manuel de Seores у Principes, por Juan Eusebio Nieremberg’, Madrid, 1629, 4-to ff. 220. Родители автора были нмцы, прибывшіе въ Испанію вмст съ австрійской императрицей Маріей. Самъ же онъ родился въ Мадрит въ 1595 г. и умеръ тамъ же въ 1658. Antonio (Bib. Nov., Tom I, p. 686). Baena (Tom III, p. 190) приводятъ длинный рядъ его сочиненій, преимущественно на латинскомъ язык. ‘Contemplations on the State of Man’, изданныя въ 1684 г. семнадцать лтъ спустя посл смерти Джереми Тэйлора и ему приписанныя, оказываются почти буквальнымъ воспроизведеніемъ трактата Ниренберга, изданнаго въ 1654 и перепечатаннаго въ 1765 гг. подъ заглавіемъ ‘Diferencia de lo Temporal y Eterno’. Впрочемъ ‘Contemplations’ скоре передлка англійскаго перевода книги Ниренберга сдланнаго сэромъ Вивіанъ Мюллинб, изданнаго въ 1672 г. (См. интересную брошюру ‘Letter to Joshua Watson, Esq., etc., by Edw. Churton, М. А., Archdeacon of Cleveland’, London, 1848, 8-vo). Почему плагіатъ не былъ открытъ раньше, не смотря на то, что Реберъ и друне замтили разницу въ слог между Contemplations и прочими сочиненіями епископа Тэйлора — трудно сказать Трактатъ Ниренберга пользовался большою извстностью въ Испаніи, и вскор посл своего появленія былъ переведенъ на языки: латинскій, итальянскій, французскій, англійскій и арабскій. Переводъ на арабскій былъ изданъ въ 1733—34 гг. въ монастыр св. Іоанна въ Друзскихъ горахъ. См. Brunet.
Сочиненія Ниренберга, хотя и пользовавшіеся извстностью въ свое время, не имютъ большаго значенія. Самое замчательное изъ нихъ ‘Curiosa Filosofia y Tesoro de Maravillas de la Naturaleza’, 1630,— трактатъ, претендующій на философское обсужденіе различныхъ вопросовъ изъ области естественныхъ наукъ, но, исполненный такого легковрія, которое можетъ быть плодомъ невжества и суеврія. Ни одна книга не давала такъ чувствовать необходимость въ ‘Teatro Critico’ отца Фейхо, который появился столтіемъ раньше.} и Бевавенте издать въ 1646 году свои Наставленіе для королей, князей и посланниковъ {‘Advertincias para Reyes, Principes у Embaxadores, por Don Christoval de Benavente y Benavides’, Madrid, 1643, 4-to, pp. 700. Это сочиненіе иметъ много общаго съ ‘Embaxador’ Веры-и-Цуньиги. Подобно Зуньиг, Беневанте былъ испанскимъ посланникомъ при иностранныхъ дворахъ и писалъ о предметахъ входившихъ въ кругъ его дятельности съ знаніемъ дла и замчательной эрудиціей.}. Ни одно изъ этихъ произведеній и даже ни одна изъ книгъ дидактической прозы, появившихся въ XVII вк, не можетъ сравняться съ сочиненіемъ Сааведры’, исключеніе можно сдлать только для другаго его сочиненія, которое онъ назвалъ Республика Ученыхъ: въ этой книжк Сааведра разбираетъ нсколько въ сатирическомъ тон сравнительныя достоинства главнйшихъ писателей, старыхъ и новыхъ, національныхъ и чужеземныхъ. Впрочемъ ‘Республика Ученыхъ’ была издана уже посл смерти автора и никогда не пользовалась такимъ успхомъ, какой имло его первое и боле обширное сочиненіе, оставившее далеко за собой вс произведенія въ томъ же эмблематическомъ род, долго изощрявшемъ своими трудностями остроуміе высшихъ классовъ европейскаго общества {‘Rеpublica Litraria’, легкое и остроумное произведеніе въ дух Лукіана, написано вполн правильнымъ языкомъ и было издано впервые въ 1670 г. Нкоторое время оспаривалась принадлежность его Фахардо но посвященіе его, напечатанное въ Biblioteca Rivadeneyra (Tom XXV, p. 389) по моему мннію, не оставляетъ на этотъ счетъ ни малйшаго сомннія. Изъ этого же посвященія видно, что ‘Republica’ была первымъ произведеніемъ автора,— обстоятельство объяснявшее веселый и нсколько даже легкомысленный топъ, который между прочимъ и подалъ поводъ усомниться въ имени ея автора. Остроумный діалогъ между Меркуріемъ и Лукіаномъ О безумствахъ Европы, (‘Las locuras de Europa)’, гд Сааведра защищаетъ австрійскій домъ отъ нападокъ остальнаго свта, оставался въ рукописи до появленія его въ 1787 г., въ шестомъ том ‘Semanario Erudite’. На ряду съ другими сочиненіями Сааведры онъ вошелъ въ Biblioteca de Autores Espaoles, Tom XXV, Madrid 1853.}.
Къ названнымъ писателямъ конца XVI вка и первой половины XVII вка мы можемъ прибавить еще нсколько именъ уже не столь важныхъ. Хуанъ де Гузманъ издалъ въ 1589 г. обстоятельный трактатъ о риторик въ разговорной форм, въ седьмомъ діалог онъ очень искусно примняетъ правила извлеченныя изъ произведеній греческихъ и латинскихъ писателей къ цлямъ современной ему церковной проповди въ Испаніи {‘Primera Parte de la Rhetrica ec., por Juan de Guzman’, Alcal, 1590, 12-mo, ff. 291. Книга эта раздлена съ нкоторою натяжкой на четырнадцать ‘Combites’ или приглашеній на празднества. Авторъ одно время былъ ученикомъ знаменитаго Санкціуса по прозванію ‘El Brocense’.}. Грассіанъ Дантиско, одинъ изъ секретарей Филиппа II издалъ въ 1599 году небольшое разсужденіе о правилахъ житейской морали, это разсужденіе онъ озаглавилъ Galateo въ подражаніе Джіованни де ла Каза, классическій итальянскій трактатъ котораго, носящій такое же названіе, уже былъ переведенъ на испанскій языкъ Доминго Бесеррой {‘Galateo’ имлъ нсколько изданій. Это небольшая книга, содержащая въ мадридскомъ изданіи 1664 г., всего 126 листовъ in 18о (Antonio, Bib. Nova., Tom. II. p. 17). Дантиско былъ также живописцемъ любителемъ, свтскимъ человкомъ и пользовался большой любовью при двор. См. Sterling’s, Artists of Spain. 1848. Vol. I. p. 416.}. Въ томъ же году появилось любопытное сочиненіе Педро де Андраде О верховой зд въ Испаніи — книга ученая, прекрасно написанная и снабженная весьма забавными анекдотами о лошадяхъ. Поздне въ 1605 году явился подобный же трактатъ Симона Виллалобоса, проникнутый воинственнымъ азартомъ и преувеличеннымъ взглядомъ на важность своего сюжета, трактатъ этотъ могъ бы по всмъ правамъ занимать мсто въ библіотек Донъ-Кихота {‘Libro de la Gineta de Espaa, por Fernandez de Andrada’, Sevilla. 1599, 4-to, 182 листа.— ‘Modo de Pelear la Gineta, por Simon de Villalobos’, Valladolid, 1605, 18-mo, 70 листовъ.}. Оба названныя сочиненія носятъ на себ отпечатокъ тхъ общественныхъ условій, на почв которыхъ они возникли.
Хименесъ Патонъ, авторъ нсколькихъ неимющихъ большаго значенія сочиненій, издалъ въ 1604 г. свой довольно неуклюжій трактатъ Объ ораторскомъ искусств въ Испаніи, построенный на основаніи правилъ, извлеченныхъ изъ древнихъ писателей {‘Eloquencia Espaola en Arte, por el Maestro Bartolom Ximenez Paton’, Toledo, 1604, 12-mo. Въ этомъ трактат достойны вниманія извлеченія изъ произведеній старинной испанской литературы и свднія объ ихъ авторахъ. Относительно же пригодности приводимыхъ въ немъ правилъ можно составить себ понятіе изъ того, что ораторамъ, желающимъ укрпить свою память, рекомендуется помадить голову мазью изъ медвжьяго сала смшаннаго съ блымъ воскомъ. О другихъ, мене значительныхъ произведеніяхъ Патона. См. Испанскій переводъ моей книги Tom III, p. 561 и выше прим. десятое къ этой глав. Патонъ родивнішся въ 1569 г. и умершій въ 1640, общалъ собрать свои сочиненія и издать ихъ въ восьми томахъ, но онъ не исполнилъ своего общанія. Другъ его, которому онъ далъ это общаніе — Фернандо де Баллестеросъ-и-Сааведра — говоритъ, что онъ двадцати лтъ писалъ уже пьесы, autos и другого рода стихотворныя произведенія. См. ‘Elogio’ предпосланное Proverbios, 1615.}. Матео Алеманъ, жившій въ Мексик, напечаталъ въ 1609 г. трактатъ объ Испанской орографіи. Въ немъ кром разсужденій, прямо относящихся къ сюжету, есть изслдованія по языку, въ которомъ Матео показалъ себя такимъ мастеромъ въ своей повсти ‘Гузманъ изъ Альфараче’ {‘Ortografia Casteliana, por Mateo Aleman’, Mexico, 1609, 4-to. 83 листа.}. Фаріа-и-Суза написалъ рядъ діалоговъ на различные сюжеты и подлилъ ихъ на семь Ночей, онъ хотлъ назвать свою книгу просто Dialog os morales, но издатель, безъ его вдома, выпустилъ ее въ свтъ въ 1624 году подъ заглавіемъ Noches claras (Свтлыя ночи). Отъ этой книги ветъ той же сухостью и тмъ же педантизмомъ, какъ отъ и другихъ произведеній ученаго португальца, вслдствіе чего вторая часть ея никогда не была издана {‘Noches Claras, Primera Parte, por Manoel de Faria y Sonsa’, Madrid, 1624, 12-mo, объемистый томъ. Barbosa Tom. III. p. 527.}. Наконецъ другой португалецъ Франсиско де Португаль, умершій въ 1632 г., написалъ пикантный трактатъ ‘Искусство бытъ любезнымъ съ дамами’ {Франсиско де Португаль, графъ Виміозо, оставилъ посл себя сына, который и издалъ стихотворенія отца, предпославъ имъ его біографію, я не встрчалъ изданія ‘Arte de la galanteria’, etc. древне Лиссабонскаго, 1670, 4-to.} наполнивъ его анекдотами, ярко отражающими въ себ нравы высшаго общества той эпохи или, врне, нравы двора. Книга эта была издана впрочемъ долго спустя посл смерти автора {Прежде чмъ приступимъ къ изслдованію эпохи, въ которую дурной вкусъ наложилъ на все свой отпечатокъ, мы, не вдаваясь въ подробности, упомянемъ о нкоторыхъ писателяхъ, которые не подпали подъ его вліяніе, но вмст съ тмъ не были настолько значительными, чтобы о нихъ говорить въ текст.
Первымъ изъ нихъ былъ нкто Діэго де Эстелла, родившійся въ 1524 и умершій въ 1578 г. Онъ былъ другомъ великаго дипломата кардинала Гранвеллы, и издалъ нсколько сочиненій на латинскомъ и испанскомъ языкахъ, лучшія изъ которыхъ по содержанію и изложенію это ‘Loores de San juan (1554) (Похвалы св. Іоанну) Vanidad del Mundo’. (Мірская Суэта) 1574 и ‘Meditaciones del Amor de Dios’. (Размышленіе о божественной любви) (1578), послднее написано въ душеспасительномъ тон.
Нсколько трактатовъ въ біографической форм, но дидактико-аскетическаго характера, появившихся немного позже, отличаются довольно правильнымъ, сильнымъ языкомъ, такова напримръ ‘Vida de san Ріо V’ (1595) Антоніо Фуэнмейора, умершаго тридцати лтъ, ‘Sancto Inocente’ (1583), ‘Sancta Florentina’ (1584), и ‘Sancta Teresa’, (1599) Діэго де Эпеса, одного изъ ея корреспондентовъ и духовника Филиппа II въ послдніе, мрачные годы его царствованія. Таковы біографіи, двухъ замчательныхъ по своей святости женщинъ доньи Карильо и доньи Анны Понсъ де.Теонъ (Vida de Doa Sancha Carillo и Vida de Doa Ana Ponea se leon), составленныя Мартиномъ де Poa, іезуитомъ, бывшимъ долгое нремя представителемъ своего ордена при Римскомъ двор. Роа, умершій въ 1637 г., написалъ много сочиненій на латинскомъ язык и нсколько на испанскомъ, изъ послднихъ наиболе замчательныя были: ‘Estado de los Bienaventurados en el Cielo, de los Ninos en el Limbo’, ec. (1630), ‘Almas en Purgatorio’ (1631), ‘Benedicios del Santo Angel de nuestra Guardia’ (16341. Каждое изъ этихъ сочиненій имло по нскольку изданій, изъ нихъ нкоторыя помчены гораздо боле ранней датой, чмъ та, которая приведена нами.
Къ названнымъ произведеніямъ слдуетъ присоединить еще три совершенно инаго характера.
Самое замчательное изъ нихъ ‘Examen de Ingenios’, Хуана Хуарте де Санъ Хуана, написанное около 1557 г., но по мннію Н. Антоніо, вышедшее въ свтъ впервые въ 1575 г. Здсь обсуждается вопросъ о соотвтствіи воспитанія съ вншнимъ видомъ и физическимъ свойствомъ ребенка. Examen de Ingenios было единственнымъ произведеніемъ автора и долгое время пользовалось громадною славой, мн извстно четырнадцать изданій его на испанскомъ язык, изъ которыхъ мн принадлежатъ два 1603 и 1640 гг. Оно было переведено на языки: латинскій, итальянскій, французскій и англійскій, и на всхъ этихъ языкахъ было перепечатано до двадцати семи разъ. Позднйшій по времени переводъ былъ сдланъ никмъ другимъ, какъ знаменитымъ Лессингомъ и озаглавленъ ‘Prfund der Kpfe’. Вторымъ изданіемъ онъ вышелъ въ Виттемберг въ 1785 г., снабженный многочисленными учеными примчаніями переводчика На англійскій языкъ его перевелъ въ 1594 г. Ричардъ Керью (Carew) съ итальянскаго, а въ 1698 г. Е. Беллами съ испанскаго. Книга Хуана Хуарте полна оригинальныхъ, но нердко странныхъ физіологическихъ разсужденій, изложенныхъ правильнымъ и сильнымъ слогомъ. Лессингъ мтко сравниваетъ автора ея съ горячимъ конемъ, скачущимъ по камнямъ, изъ подъ копытъ котораго сильне сыплются искры, когда онъ спотыкается. Сэръ Генрихъ Уоттонъ, (Reliqui, 1672 г. стр. 87) отзывается объ этомъ сочиненіи съ похвалою, Лафатеръ, (См. англійскій переводъ, London, in folio, 1792—1798, Vol. II. p. 428, Vol. III. pp. 42—48) пользуется имъ и рекомендуетъ его, тоже длаетъ Форперъ и другіе образованные испанцы нашего времени. Тмъ не мене онъ попалъ въ Индексъ (1667, р. 734) и инквизиціонная цензура отнеслась къ нему съ такой строгостью, что не смотря на его одинадцатое изданіе въ Испаніи, ученый Фейхо проситъ своего друга достать ему экземляръ его хотя на латинскомъ, итальянскомъ или французскомъ язык, такъ какъ по его словамъ, онъ не надется найти его на испанскомъ,— ‘que en el idioma Espaol y en Espaa ser dificil hallarle’. Въ словар Вейля есть интересная статья о Хуарте, знаменитомъ доктор временъ Филиппа II, а у меня есть ученый и нелишенный остроумія отвтъ на его ‘Examen’, изданный въ 1631 г. въ Париж, то же врачемъ по профессіи Журданомъ Гибеле, подъ заглавіемъ ‘Examen de ГЕхаmen des Esprits’, онъ объемисте подлинника, но далеко не такъ хорошо написанъ. Заглавіе ‘Examen de Maridos’,— бойко написанной пьесы. Аларкона (см. выше, II. 291). и ‘Examen de Ingenios’,— игривой сатиры въ проз Кансера, (Obras, 1761 р. 105). были объясняемы современниками какъ подражанія заглавію книги Хуана Хуарте, тогда весьма популярной въ Испаніи.
Сочиненіе, имющее нкоторое сходство съ ‘Examen de Ingenios’ и отчасти навянное имъ, появилось въ Гарселон (1437, 4-to.) подъ заглавіемъ ‘El Sol Solo’, ec. и Anatomia de Ingenios’, сюжетъ въ обоихъ одинъ и тотъ же, но только во второмъ сочиненіи обращено боле вниманія на физіогномику и попадаются также, какъ бы намеки на позднйшую френологію, слды которой есть и въ ‘Examen’. ‘Sol Solo’ принадлежащее перу Эставана Нухасоля, арагонца по происхожденію, замчательно по своей манер обсуждать предметъ на половину научно-аналогически и на половину отвлеченно-мистически. Благодаря этой черт сочиненіе Эставана, представляетъ нкоторый интересъ для нашего времени.
Второе сочиненіе, навянное Examen de Ingenios, принадлежитъ перу Санчеса изъ Толедо и носитъ заглавіе ‘Historia Moral y Philosfica’. (Toledo 1590 folio) Авторъ состоялъ на служб при Толедскомъ Собор и сочиненіе, написанное имъ въ преклонныхъ лтахъ, содержитъ въ себ жизнеописаніе знаменитыхъ людей древности — Платона, Александра В., Цицерона и др. и оканчивается трактатомъ о смерти. За каждымъ жизнеописаніемъ слдуютъ поучительныя въ христіанскомъ дух размышленія, мстами написанныя плавнымъ оживленнымъ слогомъ, но рдко соотвтствующія сюжету и мало оригинальныя по мысли.— Въ заключеніе слдуетъ еще упомянуть о Винесенцію Кардуччо, флоречтинскомъ живописц, который, въ 1585 г. еще ребенкомъ былъ привезенъ своимъ братомъ Бартоломеемъ въ Испанію, гд онъ въ 1638 г. и умеръ, заявивъ себя превосходнымъ художникомъ. Въ 1634 г. онъ издалъ въ Мадрит свои ‘Dilogos de la Pintura, su Defensa, Origen’, ec. (4-to, 229 листовъ), но ‘licencias’ помчены 1632 и 1633 гг. Сочиненіе это написано плавнымъ языкомъ, но не отличается особымъ стилистическимъ достоинствомъ. Сеанъ Бермудесъ, (Diccionario, Tom I p. 251) отзывается о Кардуччо какъ объ автор лучшей книги о живописи на испанскомъ язык. Въ конц тома, въ приложеніи помщены протесты Лопе де Веги, Хуана де Хауреги и др. противъ налога, взымавшагося съ картинъ,— налога, который, по словамъ Бермудеса, былъ уничтоженъ, благодаря старанію Кардуччо и его друзей. Интересная и достойная вниманія біографія Кардуччо помщена у Стерлинга въ его сочиненіи. ‘Artists of Spain, 1848, Vol. I. p. 417—428.}. Въ періодъ, къ которому относятся упомянутыя нами сочиненія, дурной вкусъ сталъ овладвать испанской прозой. Это былъ тотъ самый гонгоризмъ, который получилъ печальную извстность въ испанской поэзіи и который его поклонники величали именемъ изящнаго или обработаннаго слога, estilo culto. Слды его мы видли въ XVI вк даже у лучшихъ испанскихъ писателей, но неизвстно, гд искать его происхожденіе, если только не въ томъ факт, что строгій литературный вкусъ никогда не получалъ преобладанія въ Испаніи, что пышный расцвтъ изящной словесности къ концу царствованія Филиппа II и проистекавшая отсюда трудность сдлаться выдающимся т. е. моднымъ писателемъ, помогла аффектаціи проникнуть въ слогъ даже такихъ знаменитыхъ авторовъ, какими были Сервантесъ и Маріана.
Въ эпоху, о которой идетъ рчь, увлеченіе Гонгорой заставило писателей ввести въ прозаическія сочиненія т-же грхи, противъ которыхъ такъ трудно было устоять въ поэзіи. Вотъ почему писатели, больше всего гнавшіеся за успхомъ, начали играть словами, гнаться за неожиданными метафорами и контрастами, мало свойственными старинной кастильской важности и кончили тмъ, что принесли въ жертву старинную строго-величавую рчь пышнымъ декламаціямъ Луиса Леонскаго и Луиса Гренадскаго. Ихъ чрезмрное стремленіе къ аффектаціи, къ блеску фразы, въ конц концовъ сдлало ихъ писанія запутанными, темными и не всегда понятными публик. Примры такой аффектаціи мы находимъ у Сааведры и Франсиско Португальскаго, хотя новая мода родилась на свтъ гораздо раньше ихъ произведеній. Первые признаки ея мы замчаемъ у Андрея Переса и въ особенности у Парависино, который, не довольствуясь подражаніемъ поэтическому стилю Гонгоры, о чемъ мы уже говорили, сталъ прибгать къ тмъ-же форсированнымъ метафорамъ и той же аффектаціи въ своей ораторской и дидактической проз, претендуя (по его собственному весьма характерному выраженію) на честь быть Колумбомъ въ этомъ новомъ литературномъ род. Около 1620 года, онъ уже сдлался предметомъ сатирическихъ выходокъ Линьяна въ его Путеводител для иностранцевъ въ Мадрит, а позже — Матео Веласкеса въ его произведеніи: Деревенскій философъ, такъ что съ этой эпохи мы имемъ полное право считать культизмъ также овладвшимъ испанской прозой, какъ онъ раньше владлъ поэзіей {См. Declamacion, ec. de Vargas у Ponce, 1793, App., 17, Marina, Ensayo, въ Memorias de la Acad, de Hist., Tom. IV, 1804. Lilian у Verdugo въ Avisos de Forasteros, 1620, упомянутомъ выше въ глав о романическихъ вымыслахъ, утверждаетъ, что ‘культизмъ’ былъ и тогда извстенъ. (См. изданіе 1753, стр. 155, и др.). Къ нему критически относится Пеньялоса въ своихъ ‘Сшсо Excellencias del Espaol’ (1629, f. 87, а) и Бальтасаръ Веласкесъ въ ‘El Filosofo del Aldea, у sus Conversaciones Familiares, Zaragoza, por Diego Dormer, 12-mo, 106 лист. Эта послдняя книга весьма странная — дидактическая по сюжету, но иллюстрирующая свои поученія массой анекдотовъ. Я нигд не нашелъ упоминанія о ней, хотя авторъ и намекаетъ въ своемъ посвященіи, что это не первый печатный трудъ его. Повидимому, это произведеніе было написано Веласкесомъ вскор посл смерти Филиппа III, въ 1621 г., а его послдній діалогъ направленъ противъ ‘культизма’, о введеніи котораго въ испанскую прозу я упоминалъ, говоря о ‘Picara Justina’ Андреаса Переса, 1605, см. выше, стр. 94.}.
Писателемъ, который въ своихъ произведеніяхъ придалъ культизму свой отпечатокъ и даже сообщилъ ему философское оправданіе былъ нкто Бальтасаръ Грасіанъ, арагонскій іезуитъ, жившій между 1601 и 1658 годами, т. е. именно въ эпоху, когда культизмъ овладлъ испанской прозой и достигъ высшей ступени своего развитія. Грасіанъ дебютировалъ на литературномъ поприщ въ 1630 г. изданіемъ трактата подъ заглавіемъ Герой. Тутъ нтъ характеристики героя, но въ замнъ ея предлагается рецептъ для его изготовленія, изложенный въ форм краткихъ и сжатыхъ сентенцій, написанныхъ новомоднымъ слогомъ. Книга эта имла большой успхъ и вслдъ за ней Грасіанъ написалъ пять или шесть произведеній въ томъ же род. Потомъ, какъ бы для того, чтобы выяснить полне и оправдать свою литературную манеру, онъ издалъ въ 1648 г. трактатъ подъ заглавіемъ Остроуміе и искусство изобртенія (Agudeza y Arte de ingenіо) нчто въ род руководства къ стихосложенію или скоре учебникъ риторики, приспособленный къ цлямъ гонгоризма. Остроуміе автора обнаруживается въ томъ искусств, съ которою онъ пользуется для своихъ цлей старинными поэтами, каковы Діего де Мендоза, Луисъ Леонскій съ бакалавромъ Франсиско де ля Toppe.
Но самымъ замчательнымъ изъ произведеній Грасіана считается El Criticon, изданный въ трехъ частяхъ, за 1650—53 гг. Эта аллегорія человческой жизни, иллюстрируемая приключеніями Критила, благороднаго испанца, потерпвшаго крушеніе у пустыннаго острова Св. Елены. На этомъ остров онъ находитъ совершенно одичавшаго пустынника, который ничего не можетъ разсказать о себ, кром того только, что его снабжаетъ пищей какой-то хищный зврь. Посл долгихъ объясненій жестами, они наконецъ ухитряются разговаривать поиспански. Они вмст покидаютъ островъ, путешествуютъ вокругъ свта, ведутъ разговоры о современныхъ выдающихся дятеляхъ въ Испаніи, но вступаютъ въ бесды больше съ аллегорическими фигурами, чмъ другъ съ другомъ. Разсказъ объ ихъ приключеніяхъ очень длиненъ, три части книги изображаютъ собою три періода человческой жизни, первая называется Весна Дтства (Primavera de la Nimez), вторая — Осень зрлаго возраста (Otomo de la edad viril) и третья — Зима Старости (Invierno de la vejez). По временамъ авторъ проявляетъ недюжинный талантъ, въ книг его встрчается не мало краснорчивыхъ разсужденій о нравственныхъ вопросахъ, много блестящихъ описаній разныхъ событій и картинъ природы, и все это въ весьма малой доз заражено культизмомъ. Въ нкоторомъ отношеніи книга Грасіана напоминаетъ намъ Pilgrim’s Progress Боньяна, таково, напримръ, описаніе ‘всемірнаго торжища’. Можно сказать, что Criticon также важенъ для характеристики католицизма и испанской жизни въ царствованіе Филиппа IV какъ книга Боньяна для англійскаго пуританизма и изученія англійскаго народнаго характера въ эпоху Кромвеля. Но туманнымъ и фантастическимъ личностямъ Грасіана не достаетъ жизни, у него нтъ ни одного лица, которое такъ привлекало бы наши симпатіи, какъ мастерски-очерченныя Боньяномъ личности Христіанина и Грэтхарта и если испанскій авторъ тмъ не мене производитъ на насъ впечатлніе, то разв своимъ остроуміемъ и краснорчіемъ.
Остальныя сочиненія Бальтасара Грасіана мене важны и боле заражены дурнымъ вкусомъ,— особенно его Фердинандъ, какъ политикъ (El Politico Ferdinandо), представляющее собой черезъ чуръ восторженный павигирикъ Фердинанду Католику, и El Discrete — собраніе прозаическихъ отрывковъ разнообразнаго содержанія, въ числ которыхъ попадаются и письма автора. Нельзя не отмтить одну странность. Считая званіе литератора несовмстнымъ съ своимъ духовнымъ саномъ, Грасіанъ нашелъ боле удобнымъ издавать свои сочиненія за подписью своего брата Лорензо, жившаго въ Севиль. Еще странне того онъ, не желая даже быть издателемъ своихъ сочиненій, поручилъ ихъ изданіе своему другу Ластаньоз, — дворянину, жившему въ арагонскомъ город Гузск, собирателю древностей и большому любителю литературы. Не смотря однако на вс эти предосторожности, книги Грасіана проложили себ дорогу къ сердцу читателей, пользовались большимъ успхомъ и надлали много шума. Его Герой выдержалъ шесть изданій къ ряду, а сборникъ прозаическихъ трактатовъ часто перепечатывался и въ Испаніи и заграницей, не говоря уже о томъ, что большинство его сочиненій было переведено на французскій и италіаяскій, а нкоторые на англійскій и латинскій языки {}.
Сочиненія Грасіана имли нсколько изданій, которыя появились въ 1664, 1667, 1725, 1748, 1757, 1773, и т. д. Я пользовался барселонскимъ изданіемъ 1748 г., 2 тома in 4о. Біографія его находится у Латассы, Bib. Nueva, Tom. III, pp. 267, etc., интересныя подробности о немъ и объ его друг Ластаньоз можно найти у Aarsens, Voyage d’Espagne 1667, p. 294 и въ посвященіи Ластаньоз, предпосланному первому изданію ‘Fortuna con Seso’ Кенедо, 1650 г. Поэма Грасіана ‘Четыре времени года’, обыкновенно печатаемая въ конц его сочиненій, по моему мннію, худшее изъ всего имъ написаннаго. Трудно встртить на какомъ бы то ни было язык, что нибудь боле нелпое и исполненное аффектаціи. Существуетъ множество переводовъ сочиненій Грасіана на языки французскій и итальянскій и весьма мало на англійскій. У меня есть его ‘Courtier Manual Oracle’, (London, 1684) — вольный переводъ его афористическаго трактата Oraculo Manual y Arte de Prudencia). Мстами впрочемъ переводчикъ передаетъ мысль автора весьма удачно. У меня есть также англійскій переводъ Грасіанова Героя, сдланный съ французскаго перевода Кубервилля, снабженный хорошими примчаніями и изданный одновременно въ Лондон и Дублин въ 1726 г. Мн извстны только эти два перевода.
Здсь кстати будетъ упомянуть еще о двухъ сочиненіяхъ. Первое, это — ‘Invectiva Poetica contra cinco Vicios, Soberbia, Invidia, Ambicion, Murmuracion, у Ira, ect., por el Licenciado Luis Sanchez de Melo’ Malaga, 1641, 4-to). Авторъ этой книги, уроженецъ Лиссабона, былъ адвокатомъ въ Малаг, и написалъ ‘Invectiva’, какъ онъ самъ сознается, въ двадцать дней, среди занятій своей профессіей. Я охотно врю ему. Книга его, не смотря на то, что проза въ ней перемшана съ стихами, есть ничто иное какъ рядъ плохихъ проповдей, написанныхъ самымъ напыщеннымъ языкомъ. Вторая — ‘Aciertos celebrados de la Antiquedad, su autor Don Josef de la Torre’ сборникъ характеристическихъ фактовъ и анекдотовъ, заимствованныхъ изъ классическихъ писателей и очень плохо объясненныхъ. Авторъ впослдствіи поступилъ въ монахи и умеръ въ 1674 г. въ Мадрит.
Можно сказать, что съ этой эпохи уже исчезаетъ въ испанской литератур старинная роскошно-величавая прозаическая дикція Луиса Леонскаго и его современниковъ. Лопе де Вега и Кеведо, нкоторое время пробовавшіе бороться съ нововведеніями культизма, принуждены были подъ конецъ уступить. Кальдеронъ же одновременно то нападаетъ на искаженный вкусъ своей публики, то въ угоду ему, впадаетъ въ такія же крайности, которыя самъ только что осмивалъ. Присущія испанской поэзіи XVI в. искусственность и аффектація вторгаются со всхъ сторонъ въ прозу и отнимаютъ у нея достоинство и энергію, которыя даже въ исполненныхъ декламаціи тирадахъ составляли ея главную прелесть. Слогъ сдлался фантастичнымъ и мысли, которыя хотлъ выразить авторъ, такъ густо окутывались покрываломъ аффектаціи, что становились непонятными для читателей. По выраженію Санчо, людямъ хотлось, чтобы пшеничный хлбъ выходилъ лучше того, который обыкновенно получается изъ пшеницы и стремленіе достигнуть этого длало писателей смшными. Разнородные тропы и фигуры, употребляемыя кстати и не кстати, сдлались обычными формулами рчи, такъ что читатель по началу фразы могъ угадать, чмъ она должна кончиться. Какъ въ проз, такъ и въ поэзіи все свидтельствовало о той порч вкуса, которая предшествуетъ и ускоряетъ паденіе литературы. Это паденіе въ Испаніи, во второй половин XVII вка, сопровождалось общимъ упадкомъ искусствъ и постепеннымъ уничиженіемъ самого государства.
Къ числу лучшихъ, хотя все-таки зараженныхъ дурнымъ вкусомъ писателей, нужно отнести Завалету. Вполн заслуживаютъ вниманія его Нравственныя Проблеммы (Problemas morales), его Знаменитыя Заблужденія (Errores celebrados), и особенно его Праздничные дни въ Мадрит (Dia de fiesta, en Madrid), гд онъ даетъ намъ живую сатирически-освщенную картину столичныхъ нравовъ въ т моменты, когда праздный народъ ищетъ развлеченій ни улицахъ и площадяхъ. Завалета жилъ въ царствованіе Филиппа IV, также какъ и Лозано, различныя аскетическія сочиненія котораго О характер царя Давида если не могутъ равняться литературными достоинствами съ его историческимъ романомъ Новые короли въ Толедо, но тмъ не мене стоятъ выше всхъ другихъ подобныхъ произведеній той же эпохи. Посл нихъ уже не на чемъ остановиться. Эпоха Карла II не даетъ даже и такихъ остатковъ прежнихъ лучшихъ временъ. Подвиги Геркулеса Эредіи 1682 г. и Нравоописательный этюдъ о Боэціи Рамиреса, 1698 года годны разв для того, чтобы отмтить собою послднія границы культизма и напыщенности. Не будь уже извстнаго намъ Завоеванія Мексики Антоніо де Солиса, мы напрасно искали бы хоть одного достойнаго вниманія памятника испанской прозы, возникшаго при послднемъ выродившемся представител австрійскаго дома на испанскомъ престол {Хуанъ де Забалета подвизался на литературномъ поприщ съ 1653 по 1667 г., его сочиненія скоро удостоились полнаго собранія и выдержали нсколько изданій въ 1667, Madrid, 1728, 4-to, 1754, и пр. гг. (Baena, Tom. III, р. 227) Кристовалъ Лозано (упомянутый выше стр. 113) началъ свою литературную дятельность съ 1656 г., выпустивъ въ свтъ ‘David Arrepentido’, къ которому онъ скоро присоединилъ своего ‘David Perseguedo’ въ трехъ частяхъ и еще другое произведеніе, въ которомъ онъ изображаетъ Давида, осненнаго свтомъ христіанства. Вс эти три сочиненія не имютъ большаго значенія, хотя они и написаны замчательно правильнымъ для того времени слогомъ, но ихъ фантастичность не гармонируетъ съ важностью сюжета. Хуанъ Франсиско Фернандесъ де Эредія написалъ ‘Trabajos y Afanes de Hercules’, Madrid, 1682, 4-to. Эта книга эмблемъ и притомъ одна изъ самыхъ напыщенныхъ. См. Латасса (Bib. Nov. Tom. IV. p. 3).
Изъ сочиненій Антоніо Переса Рамиреса мн извстно только ‘Armas contra lа Fortuna’, Madrid, 1698 г., 4-to, которое есть ничто иное, какъ переводъ изъ Боэція, снабженный комментаріями, написанными въ самомъ дурномъ вкус. На ряду съ Лозано можно поставить Іосифа де ля Вегу, издавшаго (Амстердамъ, 1688, 12-mo) три діалога, озаглавленные ‘Confusion de Confusiones’, имвшіе цлью осмять страсть къ игр на бирж, введенную въ моду голландцами Восточно-индійской компаніи въ 1602 и успвшую принять безумные размры. Книга написана съ большой претензіей на ученость, въ ней встрчаются не мало интересныхъ анекдотовъ, заимствованныхъ у древнихъ и новыхъ писателей и разсказанныхъ весьма хорошо. Авторъ былъ богатый антверпенскій еврей, бжавшій туда изъ Испаніи и издавшій между 1683 и 1693 нсколько сочиненій, не имющихъ, по моему мннію, большаго значенія. См. Амадора де лесъ Ріосъ, Judios Espaoles, p. 633.}.
Въ этомъ упадк нтъ ничего удивительнаго. Напротивъ, слдуетъ скоре удивляться тому, что дидактическая проза въ Испаніи XVI и XVII в. еще успла сохранить кое-какія достоинства, ибо ея задача не поэтическая, но философская, дидактика должна не увеселять, а просвщать и исправлять. Едва ли нужно много распространяться объ опасностяхъ, угрожавшихъ въ Испаніи того времени всякому учителю или проповднику нравственности, еслибы онъ вздумалъ потребовать для себя свободы мннія, безъ которой всякая проповдь становится безплодной и мертвой. Въ этой несчастной стран учителямъ нравственности жилось хуже, чмъ кому-либо, и горе было имъ если они свертывали съ торныхъ и дозволенныхъ путей!
Да наконецъ подобнымъ мыслителямъ при всей искренности и серьезномъ ихъ стремленіи, при всей ихъ преданности религіи и королю трудно было упастись отъ козней завистливыхъ соперниковъ, тщательно слдившихъ за каждымъ ихъ шагомъ. Вспомнимъ, что почти вс выдающіеся дидактики этого періода — Хуанъ д’Авила, Луисъ Леонскій, Луисъ Гренадскій, Кеведо, Св. Іоаннъ братства Креста, Св. Тереза вс были преслдуемы либо инквизиціей либо правительствомъ, а произведенія ихъ подвергались пересмотру или вовсе запрещались.
При такомъ давленіи свыше трудно было ожидать въ Испаніи появленія свободномыслящихъ и краснорчивыхъ писателей, призванныхъ вести впередъ современное имъ поколніе. Небольшое число людей, ршившихся выйти на опасную дорогу, были вынуждены отдлываться, по возможности, общими мстами или ударялись въ мистицизмъ, какъ Св. Іоавнъ, или наконецъ впадали въ напыщенность и декламаторство, какъ бр. Луисъ Гренадскій. Почти вс они, лишенные права давать полный просторъ своему уму и проповдывать гуманныя и либеральныя мысли, становились педантами и при всякомъ удобномъ случа старались спрятаться за авторитеты. Кончилось тмъ, что и Луисъ Леонскій и самый заурядный дидактическій писатель, сообщавшій въ предисловіи лестное мнніе о своей книг собственныхъ друзей, считали непремннымъ долгомъ подкрплять свои слова множествомъ цитатъ изъ св. Писанія, отцовъ церкви древнихъ и средневковыхъ философовъ. Благодаря всему этому испанская дидактика, повидимому предназначенная въ силу своихъ природныхъ задатковъ и стремленій, сдлаться представительницей краснорчиваго и возвышеннаго стиля, постепенно впадала въ формализмъ грубость, педантизмъ такъ что можно сказать за немногими исключеніями она въ продолженіе долгаго литературнаго періода влачила жалкое и безплодное существованіе, тогда какъ другія отрасли литературы, мене возбуждавшія подозрнія и потому мене угнетаемыя, какъ напр. драма или лирика достигла апогея своего развитія и своей славы.

ГЛАВА XL.

Общія замчанія и второмъ періодъ.— Вырожденіе національнаго характера.— Уменьшеніе количества писателей.— Уменьшеніе въ публика интереса къ литературнымъ произведеніямъ. Упадокъ Испаніи, начавшійся въ царствованіе Филиппа ІІ-го и продолжавшійся при Филипп III и IV и Карлъ II.— Вліяніе такого положенія длъ на развитіе литературы. Пагубное вліяніе религіи.— Пагубное вліяніе принципа врноподданничества.

Внимательно изучая Испанскую литературу XVII вка, нельзя отршиться отъ мысли, что передъ нами — общій упадокъ національнаго характера. По мр того какъ мы подвигаемся впередъ, мы видимъ, что съ каждымъ шагомъ рдетъ число окружавшихъ насъ писателей. Какъ много ихъ было въ царствованія Филипповъ II и III — это доказывается и длинными списками поэтовъ въ Галате Сервантеса и въ его Путешествіи на Парнасъ, изъ Лавръ Аполлона Лопе де Веги. Но при Филипп IV, не смотря на условленное случайными обстоятельствами процвтаніе театра, вс другія отрасли литературы проявляютъ уже признаки упадка. При Карл II, всюду, куда бы мы ни обратились, число авторовъ сильно уменьшается и становится очевиднымъ, что или долженъ произойти крупный литературный переворотъ, или же изящной литератур Испаніи предстоитъ скорая гибель.
Публика уже перестаетъ интересоваться небольшимъ числомъ оставшихся писателей, въ Испаніи мало по малу угасаетъ общій раціональный интересъ къ литератур, единственно способный поддержать жизнь, которую онъ вдохнулъ въ литературу страны. Къ концу XVII вка поэты и литераторы полуострова могли разсчитывать разв только на благорасположеніе двора и измнчивой моды того времени. А дворъ и мода оказывали покровительство только вычурному слогу учениковъ Гонгоры, дурной вкусъ которыхъ развивался тмъ больше, чмъ рже появлялись таланты между ними.
По всему было видно, что крпкія основы національнаго характера расшатывались со всхъ сторонъ, и что упадокъ литературы полуострова былъ только однимъ изъ фазисовъ, однимъ изъ признаковъ предстоящаго паденія учрежденій страны. Упадокъ этотъ, столь замтный теперь на поверхности вещей, давно уже въ продолженіе всего періода національно безопасности и необычайной славы невидимо подрывалъ ихъ основы. Съ одной стороны затянная Карломъ V война противъ городскихъ союзовъ (Comuneros) уничтожила почти вс слды политической свободы, оставленной кардиналомъ Хименесомъ въ старинныхъ учрежденіяхъ Кастиліи, а съ другой стороны тотъ же Карлъ V своими блестящими завоеваніями въ чужихъ странахъ далъ ложное направленіе характеру испанскаго народа. Эти два противоположныя теченія способствовали уменьшенію той энергіи и того чувства независимости, которыя были воспитавы въ сердц народа войнами противъ Мавровъ и которыя такъ долго были главной и дйствительной опорой испанской націи. Шедшему по слдамъ Хименеса Филиппу II меньше чмъ отцу его удалось установить прочное благоденствіе монархіи. Онъ усплъ однако присоединить Португалію и Филиппинскіе острова къ своей имперіи, въ которой насчитывалось до ста милліоновъ подданныхъ и которая грозила повидимому безопасности всей остальной Европы. Противовсомъ этихъ сомнительныхъ выгодъ явились: религіозное возстаніе въ Индерландахъ, роковой источникъ безконечныхъ нестроеній, разорительныя войны съ Едизаветой Англійской и Генрихомъ IV Французскимъ, презрніе къ труду, бывшее результатомъ необычайнаго развитія духа военной авантюры, убившей испанскую промышленность, быстрое увеличеніе монастырей и церковныхъ учрежденій, размножившихъ цлыя массы оплачиваемыхъ государствомъ тунеядцевъ и наконецъ необузданная роскошь, появившаяся вмст съ американскимъ золотомъ, которое какъ будто развращало все, къ чему оно только прикасалось. Результатъ былъ тотъ, что когда этотъ мудрый государь умеръ, то оставилъ свой народъ значительно обднвшимъ, съ энергіей, надорванной его деспотизмомъ и съ характеромъ извращеннымъ его суевріемъ и его безграничнымъ ханжествомъ {Въ шестомъ том ‘Semanario Erudito’ помщена замчательная статья о причинахъ вызвавшихъ паденіе Испаніи, статья эта въ особенности замчательна тмъ, что она написана въ царствованіе Филиппа IV Хуаномъ Мендозой, важнымъ духовнымъ лицомъ, котораго впослдствіи Карлъ III хотлъ канонизировать, не смотря на все это въ ней причины тогдашняго упадка Испаніи приписываются главнымъ образомъ войн съ Нидерландами. Война эта, продолжавшаяся съ 1567 г. по 1612, по вычисленіямъ историковъ стоила Испаніи боле двухсотъ милліоновъ долларовъ (Havemann р. 269, Примчаніе), а государственный долгъ Испаніи въ царствованіе Филиппа II возросъ съ тридцати пяти милліоновъ дукатовъ до ста сорока. Ibid, р. 272.
Но непреодолимыя затрудненія, созданныя презрніемъ къ труду, дали себя почувствовать гораздо раньше. Въ любопытномъ діалог Меркурія съ Харономъ, приписываемомъ Хуану Вальдесу и изданному около 1530 года, добродушный монахъ — одно изъ дйствующихъ лицъ діалога — говоритъ, что онъ поступилъ въ монастырь ‘por poder honestamente trabajar’ (чтобъ имть возможность честно трудиться) и приводить причину, почему именно онъ долженъ былъ такъ поступить ‘porque ni m linaje ni in estados me consentira trabajar, si no mudaba el habito’. (Ed. Wiffen, p. 306) т. e. что царствованіе Карла V для человка благороднаго происхожденія не было другой возможности добывать честнымъ образомъ средства къ жизни, какъ сдлаться монахомъ или солдатомъ. Прошло много времени прежде чмъ взглядъ на этотъ предметъ измнился въ Испаніи, ибо слды его сохранились даже до сихъ поръ. Уже 18 марта 1783 г., Карлъ III нашелъ необходимымъ издать строгій законъ, объявляющій, что механическія занятія — ‘honestos y honrados’, и что тмъ, которые занимаются ими, и» возбраняется занимать и общественныя должности. (Ferrer del Rio, Hist. de Carlos III, 1856 года, Tom. IV p. 70). Законъ этотъ принесъ впрочемъ въ свое время мало пользы.
Къ 1552 г., Кортесы подали Карлу V свое пятьдесятъ пятое ‘прошеніе’, въ которомъ въ рзко-опредленныхъ выраженіяхъ жаловались на громадное скопленіе богатствъ въ рукахъ духовенства: ‘Ytem, por experiencia se vee que las haciendas estan todas en poder de Iglesias, Colegios, Hospitales et Monasteries de que viene notable dao a vustras rentas reales et a vuestros subditos et naturales, et sino se remedia todas las haziendas vernan a poder dellos. Suplicamos a vuestra Magestad seaservito de mandar que de aqui adelante, ninguna yglesia, ni monasterio compre bienes rayzes’,etc. Leyes, etc. Valladolid, folio, 1558, f. XIII.
Въ царствованіе Филиппа II подобнымъ жалобамъ не дано было бы хода, но тотчасъ же по его смерти, даже въ одной изъ надгробныхъ рчей былъ сдланъ намекъ на нихъ. (Sermones Funerales del Rey D. Felipe II, Madrid, 1601, f, 179, авторомъ этой рчи былъ августинскій монахъ Салюцій. Въ царствованіе Филиппа III (1620) Херонимо де Кавамьосъ издалъ свой ‘Discurso de las Razones’, гд доказываетъ, что чрезмрное увеличеніе духовныхъ учрежденій ведетъ къ всеобщему раззоренію и въ томъ же году докторъ Гутьерре, маркизъ де Карреага выступилъ съ отвтомъ ему (Respuesta al Discurso’ ec), въ которомъ опровергалъ обвиненія, взводимыя на духовныя корпораціи и утверждалъ, что государство быстро пришло бы въ упадокъ безъ ихъ молитвъ, постовъ и милостыней. Но ни одинъ изъ этихъ писателей не съумлъ взойти на высоту обсуждаемаго имъ вопроса, между тмъ зло,— находившееся, какъ это всми сознавалось, вн предловъ законодательства, — было сдлано въ царствованіе Филиппа II и раньше. Чтобы помочь горю и ободрить населеніе, Филиппъ III придумалъ въ 1623 довольно странную мру: посредствомъ торжественной рremаtica онъ даровалъ на четыре года привилегіи дворянства каждому вступающему въ бракъ и пожизненно всмъ имющимъ шестерыхъ сыновей.}.
Его слабоумный и суеврный преемникъ не способенъ былъ исправить подобный ошибки, тмъ боле и бороться съ возраставишими трудостями правленія. Могущество духовенства, достигшее уже громадныхъ размровъ вслдствіе благорасположенія къ нему Филиппа II и прочнаго вліянія іезуитовъ, естественнымъ образомъ продолжало усиливаться, благодаря вліянію этого могущественнаго класса общества, около шести сотъ тысячъ потомковъ мавровъ, исполнявшихъ, какъ это длали и отцы ихъ въ теченіе столтій, вншніе обряды христіанства, были заподозрны въ тайной привязанности къ магометанской вр и изгнаны изъ страны, гд они родились. Это государственное преступленіе нанесло громадный вредъ земледлію, промышленности юга Испаніи и народному благосостоянію всего полуострова, отъ гибельныхъ послдствій котораго никогда не могла вполн оправиться Испанія {Существуетъ громадное разногласіе относительно числа Морисковъ, изгнанныхъ изъ Испаніи въ 1609—11 гг., одни насчитываютъ милліонъ, а другіе ограничиваютъ это число только 160,000. Но каково бы ни было число изгнанныхъ, вс свидтельства согласны между собой въ томъ, что потеря такого громаднаго количества людей, изъ которыхъ большая часть была искусными ремесленниками и земледльцами, имла пагубныя послдствія для начинавшаго приходить въ упадокъ народонаселенія. Печальнымъ доказательствомъ этихъ пагубныхъ послдствій могутъ служить существующіе до сихъ поръ пустыри (despoblados), означенныя на новйшихъ картахъ Испаніи (Клеменсинъ, примч. къ Донъ-Кихоту, часть II, с. 54). Опредливъ число изгнанныхъ въ 600,000, я основывался на данныхъ, собранныхъ съ большой тщательностью Сиркуромъ (Tom. III, p, 103). Эти несчастные изгнанники обладали большимъ запасомъ кастильской культуры, слды которой сохранились въ (рукописяхъ, которыя, какъ напримръ старинныя поэмы объ Іосиф (См. періодъ I, глава 5) были сочинены въ Испаніи и на испанскомъ язык, но только написаны арабскими буквами. Благодаря любезности Дона Паскуаля де Гаянгоса, у меня есть копіи отрывковъ двухъ подобныхъ рукописей. Одна изъ нихъ поэма, написанная въ 1603 г. подъ заглавіемъ ‘Discurso sobre la luz y descendencia y alcurnia de nuestro jefe bendito profeta Mahoma, compuesto y compilado por su siervo, uecessitado de perdon, Mahomad Robadan, natural de Rueda, sobre el rio Xalon’ (Извстіе о род и происхожденіи нашего главнаго и благословеннаго пророка Магомета, составлено его слугой Магометомъ Рабаданомъ, родомъ изъ Руэды, ма рк Халон, боле всхъ нуждающемся въ его прощеніи). Длится она на восемь исторій, изъ которыхъ у меня находится подъ рукой четвертая, озаглавленная ‘Исторія Хекима’,— одного изъ предковъ пророка. Въ ней боле двухъ тысячъ строфъ, написанныхъ короткими стихами народныхъ кастильскихъ романсовъ, все произведеніе проникнуто магометанскимъ духомъ, встрчаются, впрочемъ, случайныя ссылки на греческую миологію. Поэма не лишена поэтическихъ достоинствъ. Вотъ, напримръ, одна строфа въ начал второй псни, въ которой описывается прекрасное утро въ день свадьбы Хекима:
Al tiempo que el alba bella,
Ensefia su rostro alegre,
Y, rompiendo las tinieblas,
En clara luz resplandece,
Dando las nuevas que el dia,
En su seguimiento viene,
Y el roxo Apolo tras ella.
Dejando los campos verdes,
Quando las aves nocturnes
Se recogen en su albergue,
Y las que la luz gobiernan,
El delgado viento hienden,
Quando los hombres despiertan,
Y el pesado sueno vencen,
Para dar su Hacedor,
El dbite que le debeu,—
En este tiempo la compania,
Del hijo de Abdulmunef,
Se levantan y apereiben,
Al casamiento solemne.
Въ предисловіи къ поэм авторъ говоритъ, что только одинъ Аллахъ знаетъ сколькихъ трудовъ стоило ему собрать весь матеріалъ, необходимый для его труда, такъ какъ,— прибавляетъ онъ,— ‘этотъ матеріалъ изъ страха передъ инквизиціей былъ разсянъ по всей Испаніи, затерянъ и скрытъ’. Свднія объ этой рукописи, списки съ которой хранятся въ Парижской Національной Библіотек и въ Британскомъ Музе можно найти въ ‘Catalogo Razonado de Manuscrites Espaoles’, ec. por E. de Ochoa, 4-to, Paris, 1844, это любопытный и цнный трудъ есть вмст съ тмъ одна изъ многочисленныхъ услугъ, которыя Ochoa оказалъ литератур своей родины. Къ описанію рукописи приложено письмо Гайянгоса съ описаніемъ другихъ подобныхъ испанско-арабскихъ рукописей jamiаdоs, сохранившихся въ другихъ библіотекахъ, но мннію Гайянгоса, рукопись, находящаяся въ Англіи, была привезена туда въ 1715 г. Іосифомъ Морганомъ, британскимъ консуломъ въ Тунис, который впослдствіи сдлалъ вольный и плохой переводъ одной части ея, и издалъ его въ Лондон въ 1723—25 годахъ подъ заглавіемъ: ‘Магометанкамъ вполн разъясненный’. Вторая рукопись почти всплошь написана прозою и безъ имени автора. Авторъ ея увряетъ, что онъ былъ изгнанъ въ 1618 г. изъ Испаніи и высадился въ Тунис съ тремя тысячами своихъ несчастныхъ соотечественниковъ, которые, вслдствіе долгаго пребыванія въ христіанской стран и вслдствіе жестокихъ преслдованій инквизиціи, до такой степени утратили память о церковныхъ уставахъ и обрядахъ своей религіи, что ихъ пришлось обучать магометанству какъ дтей и притомъ на кастильскомъ язык, такъ какъ они совершенно позабыли арабскій. Узнавъ объ этомъ, тунисскій бей послалъ за авторомъ и поручилъ ему написать книгу на кастильскомъ язык для обученія этихъ странныхъ неофитовъ, онъ исполнилъ порученіе и написалъ настоящую книгу подъ заглавіемъ ‘Mumin’ или врующій въ Аллаха. Словомъ ‘Mumin’ авторъ называетъ многолюдный и укрпленный городъ, осаждаемый пороками и защищаемый добродтелями магометанской религіи. Одинъ изъ жителей этого города разсказываетъ свою собственную жизнь полную приключеній и страданій, чтобы съ помощью приводимыхъ въ ней правилъ и примровъ научить новоприбывшихъ морисковъ ихъ религіознымъ обязанностямъ. Вслдствіе этого сочиненіе вышло отчасти аллегорическимъ, отчасти романическимъ. Въ немъ часто сказывается арабскій духъ и мстами даже арабскій стиль, но нкоторыя изъ сценъ между любовниками происходятъ у ршетчатыхъ оконъ, словно дйствіе разыгрывается въ одномъ изъ городовъ Кастиліи. Проза чередуется стихотвореніями Монтемайора, Гонгоры, братьевъ Архенсола и можетъ быть отчасти — самого автора, который былъ человкомъ образованнымъ и мягкаго нрава. Изъ этой рукописи у меня находится восемьдесятъ страницъ,— почти пятая часть всего произведенія.
Дальнйшія свднія объ арабско-испанской литератур можно почерпнуть изъ разбора, сдіыаннаго извстнымъ оріенталистомъ Сильвестромъ-де-Саси двухъ рукописей, находящихся во Франціи и схожихъ съ только-что описанными (Ochoa, Manuscritos Espaoles, 1844, рр. 6—21). Но самыя полныя и обстоятельныя свднія помщены въ ученой стать British and Foreign Review, January, 1839. Слдуетъ напомнить, что испанцы стали называть мавровъ Морисками вскор по низверженіи маврскаго владычества въ Испаніи, что это прозвище было выраженіемъ презрнія, которое христіане испанцы не переставали питать къ своимъ прежнимъ завоевателямъ и ненавистнымъ врагамъ со времени паденія Гренады и до нашихъ дней.
Ободренный изгнаніемъ евреевъ въ 1492 г. и мавровъ въ 1609—11 гг. Донъ Санчо де Монкада, профессоръ Толедскаго университета, обратился къ Филиппу III съ запиской, напечатанной въ 1619 г., въ которой настоятельно просилъ этого монарха изгнать изъ Испаніи и цыганъ, но не добился желаемаго. Его записка помщена у Hidalgo ‘Romances de Germania’ (Madrid, 1779, 8-vo) и переведена у Борроу (Borrow) въ его замчательномъ сочиненіи о цыганахъ. (London, 1841, 8-vo, Vol. I, chap. XI). Силацаръ де Мендоза въ конц своей книги ‘Dignidades de Castilla’, изданной въ 1618, говоритъ, что и онъ изготовилъ записку съ тою-же цлью и, какъ чистый кастилецъ, прибавляетъ при этомъ, ‘что постыдно терпть у себя такую вредную и развращенную расу, какъ цыгане’.
Достойны вниманія замтки о причинахъ упадка Испаніи въ царствованіе Филиппа III, помщенныя въ ‘Discurso sobre la Educacion Popular’, Компоманеса, мудраго министра при двор Карла III. Madrid, 1775, Introd, и рр. 412, 399). Правда, университеты и школы были въ т времена многочисленны и переполнены учащимися, но они служили разсадникомъ пустой, никуда негодной учености. Фернандесъ де Наваррете говоритъ, что въ царствованіе Филиппа III существовало тридцать университетовъ и четыре тысячи Еstudios de Gramatica, или школъ, гд преподавался латинскій языкъ. При этомъ онъ прибавляетъ, что он, въ большинств случаевъ, выпускали толпы праздношатающихся, которые, какъ хищныя птицы, накидывались на общество. ‘Conservation de Monarquias’, 1626, folio, Discurso XLVI, p. 299, Сочиненіе это было впервые напечатано въ 1621 году.}.
Легкомысленный, веселый и эгоистичный характеръ Филиппа IV и цинически-откровенная распущенность его министровъ, дали замчательно сильный толчекъ причинамъ, ускорившимъ паденіе страны. Въ Каталоніи вспыхнулъ бунтъ, Ямайка была отнята Англіей, а Руссильонъ уступленъ Франціи, Португалія, никогда искренно не присоединявшаяся къ испанской монархіи, освободилась и заняла свое прежнее мсто въ ряду независимыхъ государствъ,— словомъ, вншнее могущество Испаніи было поколеблено. Внутреннее состояніе страны было не лучше. Не смотря на мудрые совты отца Маріаны, качество монеты портилось вслдствіе подмси, налоги были безсовстно увеличены, а плата процентовъ по постоянно возрастающему государственному долгу безсовстно уменьшена. Въ виду такихъ печальныхъ знаменій времени, населеніе стало волноваться. Люди робкіе обрекали себя на холостую жизнь или искали спасенія въ лон церкви, боле ршительные стали выселяться. Всеобщій гнетъ и необезпеченность не замедлили отразиться на количеств населенія. Севилья, древняя столица монархіи, потеряла три четверти своихъ обитателей, Толедо — одну треть, Сеговія, Медина дель Кампо и другіе большіе города потеряли еще больше, не только въ числ жителей и въ богатств, но и во всемъ, что длало эти города центромъ цивилизаціи. Въ сущности вся страна обднла и клонилась къ безвременному упадку {Хуанъ Антоніо де Роблесъ, одинъ изъ царедворцевъ Екатерины австрійской, написалъ нелпую, но забавную книгу о Филипп IV озаглавленную ‘Illustration del Renombre de Grande’, (Madrid, 1638). Цлью автора было доказать, что Филиппъ IV былъ столько же достоинъ титула Великаго, какъ и вс прочіе государи, носившіе его, начиная съ Льва Великаго. Лучшая вещь въ книг, по моему мннію, это снимокъ съ пояснаго портрета графа — герцога Оливареса, работы Веласкеса.}.
Неизбжные результаты такого печальнаго положенія вещей стали всего замтне въ слдующемъ несчастномъ царствованіи Карла II, которое началось смутами, вызванными долгимъ малолтствомъ государя, а кончилось прекращеніемъ мужской линіи наслдниковъ и спорами изъ за престола. Печальна была эта эпоха, носившая на себ повсемстные слды разрушенія и упадка. Начиная съ южной французской границы и идя по морскому берегу вплоть до Кадикса, ни одна изъ большихъ крпостей, этихъ ключей королевства, не была способна выдержать нападеніе сравнительно небольшой арміи. Находившіеся на берегахъ Атлантическаго океана старые арсеналы, изъ которыхъ вышла нкогда непобдимая армада, опустли, а оставленное въ пренебреженіи искусство кораблестроенія начало забываться и даже совсмъ исчезать {Comentario de la Guerra de Espaa por el Marques de San Phelipe, Genova, s. а., 4 to, Tom. I Lib. II., ano 1701. Buckle (History of Civilization, 1862), Vol. II, 40, 41, 72—77.}. Подати и налоги были забраны впередъ и до того истощены, что ихъ не хватало уже на обыденныя нужды правительства и двора, иногда не хватало даже средствъ для приличнаго королевскаго обда, и австрійскій посланникъ изъявлялъ сожалніе, что ему пришлось занимать свой постъ при такомъ двор, гд ему приходилось быть свидтелемъ столь неприличной бдности {Tapia, Hist. de la Civilizacion Espaola, Madrid, 1840, 12 mo, Tom. III, p. 167. Тотъ же самый фактъ засвидтельствованъ Стэнгопомъ, англійскимъ посланникомъ при мадридскомъ двор, въ любопытной и интересной переписк, изданной лордомъ Магономъ подъ заглавіемъ ‘Spain under Charles II.’ (2 edit London, 1844, 8-vo.). Въ письм къ государственному секретарю, помченномъ 26 мая 1698 г. (стр. 131), генералъ Стэпгонъ пишетъ: ‘Завдующій государственными доходами графъ Андеро заявлялъ мн, что онъ не въ состояніи найти денегъ для содержанія его величества’.
Мы уже указывали (Пер. II, Гл. XXIV, прим. 31) на ту незаслуженную лесть, которую Солисъ и Кальдеронъ расточали жалкому королю. Но все сказанное ими ничто въ сравненіи съ постыдной лестью, которой посл смерти почила его Академія ‘Desconfiados’ въ Барселон. См. ‘Nenias Reales’, (Barcelona, 1701, 4-to) гд его называютъ ‘El Mayor Monarca del Orbe’,— ‘Un Monarca en qnien la Naturaleza, el Cielo у su Virtud heroiea avian recopilado quanto se clbra de grande en todos los que el Orbe clbra’, и т. п. Кром того тутъ же говорится, что царствованіе его было необыкновенно счастливо для страны.}.
Эти превратности въ судьб Испанской монархіи были для міра новымъ и далеко не безполезнымъ урокомъ. Ни одинъ христіанскій народъ не падалъ съ такой высоты могущества на которой стояла Испанія при Карл V въ такую страшную бездну униженія въ которую впала она въ тотъ моментъ, когда послдній потомокъ великой австрійской династіи приближался къ могил, считая себя жертвой колдовства и искалъ спасенія въ заклинаніяхъ, отъ которыхъ отвернулосъ бы даже легковріе среднихъ вковъ. И это въ ту эпоху, когда Франція восторженно привтствовала побдамъ Конде, а въ Англіи нарождался вкъ Мольбору {Подробности этого отвратительнаго поступка приводятся у Моратина въ примчаніяхъ къ его изданію ‘Auto ne F de Logrono, del Ano 1610’, впервые напечатанному для общаго поученія лицемъ, принимавшимъ участіе въ самомъ auto и подтвержденныя свидтельствомъ другихъ. Моратинъ, комическій поитъ, перепечаталъ эту книгу (Cadix, 1812, 12-mo) съ цлью показать невжество и зврство всхъ, принимавшихъ участіе въ auto. Сарате въ 1837 взялъ его сюжетомъ для своей драмы ‘Carlos II el hehizado’, но онъ не всегда соблюдалъ историческую истину.
Стангопъ въ переписк, упомянутой въ предшествующемъ примчаніи, говоритъ, (стр. 181), что въ Мадрид было распространено мнніе, что король палъ жертвой колдовства. Sismondi (Histoire de Franais, Tom. XXV., 1841, p. 85, Tom. XXVI, p. p. 207—208) рисуетъ возмутительную картину королевскаго слабоумія. Превосходныя, но крайне мрачныя подробности объ унизительномъ состояніи испанской монархіи въ царствованіе Карла III, находятся у графа Кабарруса, мудраго министра короля, въ шестомъ примчаніи къ его ‘Elogio del Conde de Gausa’ 1786, 4-to.}.
Во всякой стран подобный упадокъ національнаго характера и государственнаго могущества сопровождался бы соотвтственнымъ хотя можетъ быть и мене значительнымъ упадкомъ литературы. Въ Испаніи же оба эти элемента были связаны такъ тсно и основы ихъ были такъ однородны, что здравомыслящіе и сколько нибудь дальновидные люди не могли не предусмотрть быстраго и губительнаго упадка духа интеллигенціи и изящества въ литератур. Факты не замедлили подтвердить ихъ предположенія. Древняя религіозность страны, бывшая несомннно самой яркой чертой національнаго характера и производившая чудеса въ дни борьбы испанцевъ съ маврами, такъ измнилась, благодаря страшному развитію нетерпимости, возведенной чуть не въ добродтель, что сдлалась такимъ средствомъ угнетенія, какого Европа еще никогда не видала. Въ теченіе всего пройденнаго нами періода XVI и XVII вковъ, отъ паденія Гренады и до прекращенія австрійской династіи, инквизиція, этотъ великій символъ могущества религіи въ Испаніи, сохраняла свой авторитетъ не только безъ перерывовъ, но постоянно все тесне и тсне скрпляя свои связи съ государствомъ. Съ каждымъ днемъ становясь щедре въ раздач каръ всему, что было въ оппозиціи правительству, она наконецъ уничтожила послдніе остатки прежней умственной независимости и мужественной свободы. Все это не длалось, да и не могло длаться иначе какъ съ одобренія народныхъ массъ и съ дятельнымъ участіемъ правительства и высшихъ классовъ, которые привели къ униженію и гибели все, къ чему только привился ихъ духъ.
Къ сожалнію этотъ духъ, ошибочно принимаемый за религію, которая поддерживала испанцевъ въ ихъ долгой борьб съ неврными, былъ въ этотъ періодъ весьма распространенъ въ Испаніи. Первый и послдній представители австрійскаго дома, Карлъ V и ничтожнйшій изъ его потомковъ, если въ чемъ сходились другъ съ другомъ, то разв въ усердіи, съ которымъ они поддерживали святое судилище при своей жизни, а въ своихъ завщаніяхъ поручали попеченію и усердію своихъ преемниковъ {Tapia, Hist. de la Civilizacion, Tom. III. p. 77 и p. 168. Sandoval Hist., Tom. II. p. 657.}. Короли, царствовавшіе въ промежутокъ между вышеупомянутыми, съ неменьшимъ уваженіемъ относились къ авторитету инквизиціи. Первымъ дломъ Филиппа II, когда онъ прибылъ изъ Нидерланды чтобъ возложить на себя корону Испаніи, было устройство auto-da-f, въ Вальядолид {Llorente, Hist., Tom. II., 1817, p. 239.}. Когда молодая граціозная дочь Генриха II Французскаго пріхала въ Толедо въ 156(5 году, то въ числ свадебныхъ увеселеній приготовленныхъ ей отъ города было и ауто-да-фе. Тоже самое повторилось въ Мадрит, въ 1623 году, когда другая французская принцесса произвела на свтъ наслдника престола {Llorente, Hist., Tom. II. p. 385, Tom. IV p. 3. Я полагаю, что у Llorente 1632 годъ поставленъ по ошибк вмсто 1623, потому что въ 1632 Изабелла Бурбонская не имла ребенка, а инфанта Донья Маргарита Марія Каталина родилась 25 ноября 1623. (Florez, Reynas, Catolicas, 1770, Tom. II, p. 940).}. Эти факты служатъ печальнымъ доказательствомъ того, что въ Испаніи духъ религіозной нетерпимости и суеврія заглушилъ и голосъ просвщеннаго разума я обычныя человческія чувства.
Какъ бы то ни было, во народъ и правившіе имъ приходили въ восторгъ отъ подобныхъ зрлищъ. Когда одинъ дворянинъ, шедшій на смерть за свою преданность протестанству, проходилъ мимо балкона, гд сидлъ Филиппъ II, во всемъ блеск своего величія, онъ бросилъ въ лице королю горькій укоръ, за то что онъ наслаждается созерцаніемъ мукъ своихъ невинныхъ подданныхъ, но монархъ ему отвчалъ, что если понадобится, онъ съ удовольствіемъ понесетъ дрова для костра собственнаго сына. И въ эту эпоху и даже поздне этотъ отвтъ признавался отвтомъ, достойнымъ властителя величайшей въ мір имперіи {Tapia Hist., Tom. III. p. 88. Porreo (Dichos y Hechos de Phelipe II, написанная 1626, Глав. XIV) и Кабрера (Phelipe II, Lib. V. cap. III, написанная раньше и изданная въ 1619 г.) приводятъ слдующія слова короля Филиппа II Дону Карлосу de Сесе, несчастному дворянину, проходившему мимо него на казнь: ‘Мо traere la lea para quemar a mi hijo, si fuere tan malo como vos’. Августинъ Давила произнесъ 8 ноября 1598 г. надгробную рчь надъ Филиппомъ II въ Валльядолид — въ томъ самомъ город, гд Карлосъ de Сесе былъ сожженъ живымъ,— съ энтузіазмомъ приводитъ эти позорныя слова, называя ихъ ‘iamosa sentencia’. (Sermones Funerales en las Honras de Felipe II, Madrid, 1601, 4-to. f. 78). Можно привесть другой не мене замчательный фактъ. Развратный и веселый Филиппъ IV выразилъ тже чувства и почти въ тхъ же самыхъ выраженіяхъ, которыя посл его смерти были также поставлены ему въ честь. Однажды ради формы у него спросили позволенія предать одного изъ его министровъ въ руки инквизиціи. Онъ не только далъ разршеніе, но, въ подтвержденіе своей готовности, еще прибавилъ, что если бы его собственный сынъ былъ виновенъ, онъ передалъ бы его инквизиціи также охотно (Monforte, Honras de Felipe IV, Madrid, 1666 in 4-to). Сынъ же его Бальтазаръ былъ тогда въ живыхъ, и онъ страстно любилъ этого ребенка. Но всюду, гд только инквизиція простирала свое пагубное вліяніе, сказывался тотъ же духъ. Здсь будетъ кстати привести курьезный фактъ, что Мексика ставила въ заслугу Филиппу II введеніе тамъ инквизиціи въ 1754 г. и сожженіе живыми въ 1596 г. по обвиненію въ исповдываніи еврейской религіи восьми человкъ, изъ которыхъ пять были женщины. Exequias de Philippe II., Mexico, 1600, 4-to ff 133, sqq.}. Позже, въ 1680 году, когда Карлъ II выразилъ желаніе полюбоваться вмст съ своей молодой супругой зрлищемъ auto-da-f, мадритскіе рабочіе вызвались построить для этой цли громадный амфитеатръ, и работали съ такимъ энтузіазмомъ, что кончили свое сооруженіе въ невроятно короткое время, они поддерживали энергію другъ друга благочестивыми увщаніями и между прочимъ заявили, что если выданныхъ матеріаловъ имъ не хватитъ, они разнесутъ по бревнамъ собственные дома и употребятъ ихъ на успшное окончаніе столь святаго дла {}.
Одна изъ самыхъ замчательныхъ книгъ, изъ которой можно составить понятіе о характер и чувствахъ всхъ классовъ общества въ Испаніи въ конц XVII вка, это — Relacion etc. de este Auto General, 1680 г. изданная немедленно за событіемъ Іосифомъ дель Ольмо, однимъ изъ дятельныхъ участниковъ въ устройств торжества. Книга эта содержитъ въ себ 308 страницъ in quarto, будто описывая великолпное театральное представленіе, авторъ вдается въ мельчайшія подробности церемоніи, которая началась въ семь часовъ утра 30 іюня и окончилась въ девять часовъ слдующаго утра. Король и королева любовались зрлищемъ въ теченіе четырнадцати часовъ изъ своей ложи или балкона. Чтобы придать этому возмутительному длу большую торжественность восемьдесятъ пять грандовъ предложили свои услуги инквизиціонному суду въ качеств familiares или служителей, а король собственными руками положилъ первую вязанку хворосту на проклятый костеръ. Число жертвъ доходило до ста двадцати, изъ которыхъ двадцать одна жертва были сожжены живыми. Повидимому царская чета не присутствовала на послднемъ зврскомъ зрлищ. Общее впечатлніе производимое этимъ разсказомъ несомннно то, что набожные испанцы смотрли вообще съ удовольствіемъ на подобныя казни, а многіе даже съ благоговніемъ. Мадамъ д’Онуа (Voyage, Tom. III. р. 154) описываетъ приготовленія къ церемоніи auto-da-f на основаніи свдній, доставленныхъ ей однимъ изъ судей инквизиціи, полагавшимъ, что подобныя трржества служатъ къ чести испанской монархіи. Повидимому путешественница покинула Мадритъ до совершенія казней. Странне и замчательне всего то, что не смотря на свое высокое положеніе, жена французскаго посланника Мадамъ де Вилларъ, вынуждена была присутствовать на нкоторыхъ церемоніяхъ этого auto. Въ письм къ мадамъ не Куланжъ, помченномъ 25 іюля 1680 года, она пишетъ: ‘Je n’ai pas eu le courage d’assister cette horrible excution des Juifs. Ce fut un affreux spectacle, celon ce que j’ai entendu dire, mais pour la semaine de jugement, il fallut bien y tre, moins de bonnes attestations des mdecins d’tre l’extremit, car eutrement on eut pass pour hrtique. Ontrouva mme fort mauvais, que je ne parusse pas me divertir tout fait de ce qui s’у passoit. Mais ce qu’on а vu exercer de cruaut la mort de ces miserables c’e t ce qu’on ne peut vous crire’. Lettres, ed. Francfort, 1760 p. p. 127, 128.
Не мене извратился и принесъ вреда принципъ врноподданничества, составлявшій всегда на ряду съ принципомъ религіознымъ выдающуюся особенность испанскаго народнаго характера. Въ силу его испанцы одинаково искренно чтили холоднаго и строгаго Филиппа II, суеврнаго и слабаго Филиппа III и расточительнаго эгоиста Филиппа IV и ничтожнаго во всхъ отношеніяхъ Карла II. Мотовство и распущенность королевскихъ фаворитовъ, подобныхъ герцогу Лерм {Корради въ ‘Revis ta Literaria del Espaol’, 1845 г., помстилъ рядъ статей о мотовств этого любимца и временщика по милости короля. Его ежегодный доходъ,— не считая случайныхъ подачекъ — доходилъ одно время до четырехъ сотъ восьмидесяти восьми тысячъ дукатовъ.} и графу-герцогу Оливаресу, приведшихъ страну къ разоренію и позору нисколько не поколебало въ народ любви къ особ монарха и не ослабляло въ немъ убжденія, что къ земному властителю слдуетъ обращаться съ тми же выраженіями и чувствами, съ которыми обращаются къ Владык небесному {См. замчательныя письма Добладо объ Испаніи, гд, въ первомъ изъ нихъ, онъ пишетъ: ‘Здсь проповдуютъ съ церковной кафедры объ обязанности подданныхъ обоихъ величествъ (т.е. Бога и короля) и иностранца не мало удивляетъ не разъ высказываемое испанцами убжденіе, что его величество можетъ даровать имъ на нсколько лтъ жизнь и здоровье. Испанскій Академическій словарь 1736 года поясняетъ еще подробне значеніе слова Magestad. Но лучшимъ доказательствомъ народнаго употребленія его, можетъ служить трактатъ, озаглавленный ‘Epitome Historia), ec. de los onze Martyres Franciscanode Gorcomio, que escrivio Fray Alonso Lope Magdalena’, (Madrid 1676). Авторъ, говоря о бунт въ город Горкумъ въ Голландіи, выражается такъ: Неврные взялись за оружіе противъ врноподданныхъ.’двухъ величествъ’ под: разумвая Бога и короля Филиппа П. Слово Magestad примняется также къ дароносиц, какъ содержащей Св. Дары. Въ описаніи пышнаго празднества въ церкви Sta Crux въ Мадрит мая 1628 г., по случаю перенесенія Святыхъ Даровъ въ новый предлъ, мы встрчаемъ слдующія странныя выраженія: ‘Todos mieve dias ostuvo su Magestad patente’,— ‘Un Bufete donde estuvo su Magestad’, ec.— ‘Breve Compendio del Aparato y Fiesto’, Madrid, 4-to, 1628.
Въ связи съ этимъ описаніемъ можно сопоставить другое — не мене кощунственное и смшное, находящееся Въ ‘Dos Tratados’ Кипріано Валеры, 1588, (перепечатано въ 1851, р. р. 491—494) относительно того, какъ было поступлено со святыми Дарами въ первомъ случа, когда ими вырвало одного священника, и въ другомъ — когда ихъ украла и съла сорока.
Я упоминаю объ этихъ описаніяхъ не для того только, чтобъ привести примры страннаго употребленія слова Magestad, но, чтобы выяснить одно чувство, постоянно встрчающееся въ испанской литератур и заключающее въ себ смшеніе религіозныхъ понятій съ врноподданническими чувствами, которое было такъ пагубно для національнаго характера.}. Король единственно въ силу своего королевскаго сана всегда былъ для испанцевъ тмъ, чмъ онъ является во времена св. Фердинанда и въ Partidas Альфонса Мудраго, гд онъ величается прямымъ намстникомъ бога на земл и личнымъ собственникомъ всхъ тхъ странъ земнаго шара, которыя перешли къ нему по наслдству вмст съ короной {Partida Segunda, Tit. XIII.}. Вотъ почему герцогъ Вандомскій выказалъ глубокое знаніе испанскаго характера въ войн за наслдство когда, зная что Мадритъ уже былъ во власти непріятеля и все казалось погибшимъ, смло заявилъ, что онъ ручается за успхъ, если только особы короли, королевы и принца останутся въ безопасности {Tapia, Hist., Tom. IV. p. 19.}. На самомъ дл, старинный принципъ врноподданничества мало по малу превратился добровольно въ покорность, въ нелишенное нкоторой поэзіи,— абсолютное преклоненіе передъ авторитетомъ королевской власти. Эта покорность сдлалась единственной существенной связью между подданными и престоломъ и главнымъ средствомъ поддержанія соціальнаго порядка. Народъ отказывался отъ своихъ, самыхъ дорогихъ, правъ, если они приходили въ столкновеніе съ королевской прерогативой. Вотъ почему сопротивленіе Аррагоніи въ дл Антоніо Переса и противодйствіе Каталоніи административному гнету графа — герцога Оливареса были такъ легко побждены усиліями настоящихъ потомковъ кастильскихъ Comuneros.
Извращеніе религіознаго и врноподданническаго чувства, внесшее порчу въ разные элементы національнаго характера, нанесло по нашему мннію ршительный ударъ всей культур Испаніи въ XVII вк. Извращеніе это появляется то на поверхности, то укрывается подъ мрачнымъ гигантскимъ покровомъ деспотизма и суеврія, скрывающаго его сущность даже отъ тхъ, кто были, его жертвами. Печальне всего то, что вся испанская литература конца этого періода питалась именно этими чувствами врности и благочестія, которыя еще поддерживали монархію, влачившую паралитическое, болзненное, окруженное атмосферой смерти, существованіе. Наконецъ, по мр того, какъ мы приближаемся къ исходу этого столтія инквизиція и деспотизмъ завладваютъ повидимому всми сферами жизни, заражаютъ все своимъ ядовитымъ дыханіемъ. Вс писатели испытываютъ на себ ихъ вліяніе, но ни на комъ оно не ощущалось такъ сильно, какъ на Кальдерон и де Солис, имена которыхъ заканчиваютъ собою данный періодъ, оставляя мало надеждъ на лучшее будущее. Въ самомъ дл Autos Кальдерона и Historia. Солиса, въ глазахъ и самихъ авторовъ, и публики, были произведеніями несомннно религіозными, а уваженіе, даже благоговйное, которое оба великіе писателя питали къ несчастному и ничтожному Карлу II относились современниками на счетъ ихъ благочестія, врноподданничества и патріотизма. Въ настоящее же время едва ли можетъ быть сомнніе въ томъ, что литература, развивающаяся главнымъ образомъ на этихъ основахъ, близка къ своему паденію {См. конецъ ‘El segundo Scipion’, и ‘El Segundo Blason de Austria’, Кальдерона и посвященіе ‘Historia de Mejico Charles II’ Антоніо Солиса, гд этотъ послдній, съ нкоторымъ оттнкомъ аффектаціи свойственной култизму, отъ котораго онъ никогда не могъ вполн отдлаться, обращается съ такими словами къ королю: ‘Я нахожу въ тни вашего величества весь блескъ, котораго не достаетъ моимъ произведеніямъ’.Въ томъ же дух Луперсіо де Архенсола описалъ канонизацію св. Діего, на которую онъ смотритъ какъ на предвстницу канонизаціи Филиппа II. Поэма сама по себ не лишена литературныхъ достоинствъ, но она оскорбляетъ религіозныя чувства, напоминая собой апоеозъ римскихъ императоровъ.}.

ТРЕТІЙ ПЕРІОДЪ.

ГЛАВА I.

Война за испанское наслдство.— Бурбоны.— Филиппъ V.— Академія испанскаго языка.— Ея словарь, правописаніе, грамматика и другіе труды.— Барселонская Академія.— Королевская историческая Академія.— Состояніе словесности.— Поэзія: Мораэсъ, Барнуево, Рейноза, Севалльосъ, Лобо, Бевегаси, Питильясъ.

1 ноября 1700 г. Карлъ II отошелъ къ своимъ предкамъ. Мы уже видли въ какомъ печальномъ состояніи оставлялъ онъ интеллектуальную жизнь своей страны и какъ совершилось при немъ полное паденіе старой національной литературы. Прежде чмъ могла запасть въ умы серьезная мысль о возрожденіи, посл такого печальнаго положенія вещей, монархію Карла V охватила гражданская война, которой суждено было опустошить всю страну и истощить вс ея средства. Заране можно было угадать, что Австрія и Франція заявятъ свои притязанія на испанскій тронъ, какъ скоро онъ останется свободнымъ за прекращеніемъ царствующей династіи. Сторонники каждой изъ этихъ двухъ великихъ державъ были многочисленны и уврены въ успх, не только въ Испаніи, но и во всей Европ. Въ такой моментъ, стоя на краю могилы и сознавая близость кончины, послдній злосчастный потомокъ австрійскаго дома, съ явнымъ отвращеніемъ и предчувствіемъ будущихъ невзгодъ, ршился наконецъ на выборъ. Тайнымъ политическимъ завщаніемъ онъ назначилъ герцога Анжуйскаго, втораго сына дофина и внука Лудовика XIV Французскаго, единственнымъ наслдникомъ своего трона и своихъ владній.
Такое ршеніе не было неожиданностью и, пожалуй, оно было именно такимъ ршеніемъ, какое принялъ бы и мудрйшій государь въ подобныхъ обстоятельствахъ. Но съ другой стороны было не совсмъ вроятнымъ, чтобы это ршеніе было встрчено безъ протеста. Какъ только была обнародована послдняя воля покойнаго монарха, Австрія первая объявила войну новой династіи. Къ Австріи присоединились Англія и Голландія, возмущенныя коварствомъ Лудовика XIV, который, всего два года тому назадъ, заключилъ съ ними совершенно иной уговоръ относительно испанскаго вопроса.
Война, извстная подъ названіемъ войны за наслдство, стала такимъ образомъ всеобщей. Союзники нахлынули въ Испанію, на почв этой несчастной страны шла продолжительная борьба за ея тронъ, отчасти между чужеземными войсками, а отчасти и между различными партіями въ самомъ народ, кончилась она въ 1713 году Утрехтскимъ договоромъ, подтвердившимъ права Бурбоновъ и даровавшимъ миръ Европ, утомленной столь кровопролитной войной.
По отношенію къ Испаніи результаты этой войны имли величайшую важность. Съ одной стороны, она лишилась почти половины своихъ европейскихъ владній и хотя и не въ полномъ соотвтствіи съ потерями, но весьма значительно понизилась въ ряду другихъ государствъ. Съ другой стороны, такъ какъ богатыя средства ея американскихъ колоній остались еще нетронутыми, то народъ испанскій нашелъ въ себ новую поддержку для защиты своихъ очаговъ, а его старинная врность къ королю со всей своей силой сосредоточилась на молодомъ и предпріимчивомъ принц, который, не смотря на свое иностранное происхожденіе, смло сталъ во глав Испаніи, чтобы защитить ее отъ чужеземнаго нашествія. Изъ сказаннаго ясно, что жизненныя силы Испаніи были еще весьма велики и остатки прежняго національнаго характера могли еще послужить фундаментомъ для новой культуры {Превосходное сочиненіе лорда Магона (лорда Стэнтона, ‘History of the War of the succession in Spain’ (London, 1882, 8-vo) производитъ тоже общее впечатлніе на читателя, какъ и современныя реляціи, относительно вліянія этой войны на испанскій характеръ. Ясное доказательство, что нарисованная имъ картина врна дйствительности.}.
Весьма естественно, что Филиппъ V пожелалъ возстановить интеллектуальное достоинство страны которая такъ великодушно отдалась ему. Но пока продолжалась война, вс заботы правительства были отданы ей, а когда она кончилась и когда король поршилъ взяться за свою задачу, изъ его вкусовъ и симпатій стало очевиднымъ, что такая задача ему не по силамъ {Въ современной полуоффиціальной реляціи о вступленіи его на территорію своего королевства упоминается, что онъ не умлъ говорить по испански, хотя прилежно учился этому языку (ntrada del Rey nuestro Seor en Bayona, ec., y en Iran, primer pueblo de Espaa, Madrid, 27 de Enero, 1701, 4-to, pp. 7). Кстати припомнить, что Карлъ, первый государь изъ австрійскаго дома, прибылъ въ Испанію, тоже ни слова не зная по испански, и что оба они были семнадцатилтними юношами, способными научиться новому языку, но неспособными управлять большимъ государствомъ. Впрочемъ во время заключенія Утрехтскаго мира Филиппу V было уже 30 лтъ.}.
Не смотря на его искреннія попытки сжиться съ управляемымъ народомъ, онъ все таки оставался чужеземцемъ, мало знакомымъ съ условіями національной жизни и неспособнымъ симпатизировать своеобразному складу испанскаго характера. Филиппъ V былъ воспитанъ при двор Людовика XIV, самомъ блестящемъ европейскомъ двор, при которомъ больше, чмъ гд либо, на литературу смотрли, какъ на одно изъ украшеній страны. Сильнымъ, выработаннымъ характеромъ государь не обладалъ, никогда онъ не проявилъ ршительнаго влеченія къ какой либо опредленной форм умственной жизни, хотя у него всегда находилось достаточно вкуса, чтобы цяитьизящество, съ которымъ онъ свыкся ни родин и которое составляло важный элементъ въ его собственномъ воспитаніи. Онъ былъ истымъ французомъ и, слдуя неблагоразумному завту своего дда, никогда не могъ этого забыть. Вотъ почему, когда онъ задумалъ покровительствовать литератур, онъ естественно долженъ былъ прибгнуть къ тмъ средствамъ, которыми во Франціи боле чмъ въ какой нибудь стран поощряли литературу, процвтавшую при благосклонномъ королевскомъ покровительств. Если съ одной стороны его положеніе и представляло меньше удобствъ для такого покровительства, за то и съ другой стороны оно обладало однимъ условіемъ, крайне благопріятнымъ для достиженія цли, ибо старинная испанская литература почти совершенно исчезла и могла стало быть оказать лишь слабое сопротивленіе попыткамъ введенія новыхъ формъ или обновленію ея новымъ содержаніемъ.
Въ то время въ большомъ ходу была идея поощрять литературу и контролировать ея дятельность посредствомъ академій, основанныхъ правительствомъ и составленныхъ изъ виднйшихъ современныхъ писателей. Французская академія, созданная кардиналомъ Ришелье и неизмнно остававшаяся образцомъ для подобнаго рода учрежденій, была тогда въ апоге славы и вліянія. Поэтому, учрежденіе испанской академіи, которая, при тхъ же задачахъ достигла бы тхъ же результатовъ, естественно было великимъ литературнымъ замысломъ въ царствованіе Филиппа V {Королевская Библіотека, въ настоящее время Національная Библіотека, въ Мадрит, бывшая положительно первымъ по времени литературнымъ предпріятіемъ въ царствованіе Филиппа V, была основана въ 1711 г., но въ теченіе нсколькихъ лтъ это учрежденіе не имло большаго значенія. (El Bibliotecario y el Trovador, Madrid, 1841, folio, p. 3). Уставы Академіи (Constituaiones) были подписаны Января 2 дня, 1716 г. Весьма характеристиченъ первый пунктъ, требовавшій, чтобы отвтственнымъ директоромъ учрежденія на вс послдующія времена былъ королевскій духовникъ. (Fimdacion y Estatutos de la Libreria publica, Madrid, 1716, 4-to). Естественно, что при такомъ взгляд библіотека долгое время была учрежденіемъ религіознымъ и что составъ ея книгъ былъ строго-католическій.}. Король самъ, вроятно, задумалъ этотъ проектъ, но формально онъ былъ представленъ на его разсмотрніе только въ 1713 году, маркизомъ де Вилленой, благороднымъ и знаменитымъ испанцемъ, который, среди заботъ по должности вице-короля, находилъ возможнымъ посвящать часть своего времени не только словесности, но и труднйшимъ отраслямъ математическихъ и физическихъ наукъ. Первоначальный планъ его состоялъ въ томъ, чтобы создать академію, область вднія которой простиралась бы до послднихъ границъ человческаго знанія и отдленія которой были бы устроены по систем Бэкона. Но этотъ планъ, какъ слишкомъ обширный, былъ скоро оставленъ, и ршено было ограничить дятельность Академіи боле скромной задачей ‘изученія и охраненія чистоты кастильскаго языка’. Съ этой цлью, королевскимъ декретомъ, помченнымъ 3 ноября 1714 года, была учреждена Испанская Академія {‘Historia de la Academia’, въ предисловіи къ ‘Diccionario de la Lengua Castellana, por la Real Academia Espaola’, Madrid, Tom. I, 1726, folio. Sempere у Guarinos, Biblioteca, 1785, Discurso Preliminar, и Tom. 1, p. 55. Fundacion у Estatutos de la Real Academia Espaola, Madrid, 1715, 4-to. Первое засданіе Академіи состоялось іюня 6-го дня 1613 года и на немъ присутствовало восемь человкъ. Маркизъ Виллена, ея дйствительный основатель и первый директоръ, боле извстный въ англійской исторіи подъ именемъ герцога Эскалона, оказалъ своему отечеству услуги и на военномъ и на гражданскомъ поприщ, во время войны за наслдство онъ попалъ въ плнъ и былъ обмненъ на генерала Стэнгопа. Онъ умеръ въ 1738 г. пятидесяти девяти лтъ. Сынъ его наслдовалъ ему въ качеств втораго директора Академіи и умеръ въ 1751 г., тридцати восьми лтъ. Обоимъ Виллена Академія устроила блестящія похороны. См. ‘Relacion de las Exequias que la Real Academia Espaola celebr por el Excmo. Seor Mercurio Antonio Lopes Pacheco, Marques de Villena, su Director’ ec., Madrid, 1738, 4-to, and ‘Elogio Historico, ec. del Marques de Uillena su Segundo Director, por D. Francisco Antonio de Angulo’, Madrid, 1751. Большую половину перваго сочиненія занимаетъ похвальное слово Бласа де Назарре, издателя комедій Сервантеса, а послднее принадлежитъ секретарю Академіи. См. также Pelisson, Histoire de l’Acadmie Franaise, Amsterdam, 12-mo, 1717, p. 53.}.
Такъ какъ учрежденіе это было почти точной копіей съ Французской академіи, то первой задачей ея членовъ было составленіе словаря. Это было дло весьма полезное. Со временъ Фернандо Эрреры въ язык произошли перемны, если не особенно обширныя, то довольно цнныя. Мендоза и Колома ввели въ него извстное количество военныхъ терминовъ, которые потомъ вошли въ общее употребленіе. Оба эти писателя, а также Эрсилья, Урреа и многіе другіе, до того освоились съ итальянскимъ языкомъ, что стали пользоваться его богатствами, какъ своей собственностью. Сервантесъ сдлалъ въ этомъ отношеніи можетъ быть больше, чмъ кто либо другой. Что Сервантесъ отлично сознавалъ опасность слишкомъ щедраго введенія иностранныхъ словъ въ языкъ и т принципы, которыхъ нужно въ этихъ случаяхъ держаться — это доказывается разговорами Донъ-Кихота съ типографщиками въ Барселон и съ Санчо, въ замк герцога. Но онъ сознаетъ права своей геніальности и пользуется ими въ этомъ случа какъ и во многихъ другихъ со своей обычной смлостью. Новыя, составленныя имъ слова, его латинизмы, забытыя старыя выраженія, возрожденныя имъ, его случайныя заимствованія изъ итальянскаго языка — все это выходитъ у него до того удачно, что почти вс его новшества вошли теперь въ словарь общепринятыхъ словъ кастильскаго языка. Другіе писатели шли въ томъ же направленіи, хотя и съ меньшимъ успхомъ, изъ словаря приложеннаго къ стихотвореніямъ Бласко, 1584 г., и Лопеса Пинсіано, 1605 г., видно что слова, нуждавшіяся тогда въ объясненіяхъ, скоро сдлались общеизвстными, и что запасъ словъ стараго кастильскаго языка при Филиппахъ II и III, получилъ многочисленныя приращенія, которыя мы, въ извстномъ отношеніи, должны считать весьма серьезнымъ вкладомъ въ сокровищницу испанскаго языка {Garses, Uigor y Elegancia de la Lengua Castellana, Madrid, 1791, 2 tom. 800. Каждый томъ снабженъ предисловіемъ. Мендоза не охотно употреблялъ такія слова, какъ centinela, а Колола, жившій долго въ Фландріи, ввелъ въ употребленіе di que и др. Наварете (Vida de Cervantes рр. 163—169) Гарсесъ (loi. cit.) подтверждаютъ значеніе того, что сдлалъ Сервантесъ, а Клементинъ (Донъ-Кихотъ, т. V стр. 39, 292 и 357) даетъ перечень латинскихъ, итальянскихъ и другихъ словъ введенныхъ Сервантесомъ, многія изъ которыхъ не привились къ испанскому языку и къ которымъ онъ въ различныхъ примчаніяхъ, разсянныхъ въ другихъ сочиненіяхъ, относится мене благосклонно, чмъ Гарсесъ. Не мене интересенъ перечень словъ, который Бласко (Universal Redencion, 1584) и Лопесъ Пинсіано (El Pelayo, 1605), нашли нужнымъ включить въ словарь, помщенный въ конц ихъ стихотвореніи съ опредленіемъ значенія каждаго слова. Между прочимъ туда вошли слова: fatal, natal, fugas, gruta, abandonar, adular, anhelo, apiausо, arrоjarse, assedio и др., сдлавшіеся теперь общеупотребительными.}.
Въ противоположность этимъ пріобртеніямъ старинный испанскій языкъ въ XVII в. подвергся сильнымъ искаженіямъ. Со времени появленія Гонгоры, большинство популярнйшихъ испанскихъ авторовъ, перестали заботиться о сохраненіи чистоты языка и его оригинальнаго характера. Latiniparla, какъ называлъ Кеведо тогдашнее стремленіе къ аффектаціи слога, ввело въ языкъ латинскія слова и чуждые обороты, совершенно несвойственные духу испанской рчи, а эти обороты и слова были тогда въ большомъ ходу. Правда, Лопе де Вега, Кальдеронъ и другіе выдающіеся умы прямо указывали на ихъ вычурность и отказали имъ въ своей поддержк,— тмъ не мене сами они невольно уступали духу времени, чтобы имть у публики врный успхъ {Нельзя развернуть сочиненія графа Вилламедіаны и другихъ послдователей Гонгоры, чтобы не натолкнуться на убдительные доказательства ихъ желанія измнить литературный языкъ, въ ‘Declamacion contra los Abusos de la Langua Castellana’, Vargas y Ponce p. 150 даетъ ясное понятіе о преслдуемыхъ ими цляхъ, хотя приведенный у него списокъ словъ и выраженій, которые эти новаторы пытались ввести въ литературу далеко не полонъ.}.
Словарь, составленный авторитетными людьми и нуженъ былъ для того, во первыхъ, чтобы узаконить слова, несомннно усвоенныя языкомъ, и во вторыхъ для того, чтобы отмтить слова, негодныя къ употребленію и отъ которыхъ нужно отказаться. Ничего подобнаго въ Испаніи еще не предпринималось. За все предшествующее столтіе появился всего только одинъ словарь, заслуживающій вниманіе и принятый въ соображеніе академіей. Это — Tesoro Коваррубіаса, впервые изданный въ 1611 году,— книга любопытная, полная эрудиціи и весьма цнная съ этимологической стороны, но часто гршащая аффектаціей и неотличающаяся философскою точностью въ опредленіяхъ {Существуетъ изданіе Tesoro, сдланное Бенито Нойденсомъ (Madrid, 1674, folio), оно лучше и полне перваго изданія. Съ тхъ воръ для испанской этимологіи было сдлано очень мало. Послднимъ сочиненіемъ, имвшимъ претензію пополнить этотъ проблъ, былъ ‘Diccionario de Etimologias’, Донъ Романа Кабреры умершаго въ 1833 года семидесяти девяти лтъ лтъ и оставившаго свой трудъ необработаннымъ, въ этомъ вид онъ и былъ изданъ его другомъ Донъ Хуаномъ Педро Анеги, въ Мадрит, 1837 г., 2 т. in-8-о.}. Такимъ образомъ новой академіи пришлось взять очень немногое изъ работъ своихъ предшественниковъ. Чтобъ позаимствоваться чмъ нибудь полезнымъ, ей приходилось возвратиться назадъ къ Лебрих и его издателямъ. Но академики взялись за дло серьезно, работали усердно и, за время съ 1726 по 1739 годъ, издали свой обширный трудъ въ шести томахъ in-folio, — работа, длающая имъ, вообще говоря, большую честь. Конечно мстами замчается недостатокъ зрлости сужденія и правильности взглядовъ, пропущено много словъ, которыя слдовало помстить и помщены такія, которыя потомъ были выброшены, есть много выраженій, неподкрпленныхъ достаточными авторитетами, но въ общемъ ихъ опредленія довольно удачны, производство словъ, которому составители очевидно не придавали большаго значенія, отличается правильностью, примры подобраны прекрасно. Словомъ все, сдланное для языка прежними словарями далеко не даетъ результатовъ, достигнутыхъ этимъ произведеніемъ.
Академики однако скоро повяли, что словарь такого объема можетъ имть лишь весьма слабое вліяніе на народъ. Немедленно они принялись за сокращеніе, предназначенное для боле широкаго круга читателей. Первое изданіе сокращеннаго словаря появилось въ 1780 году. Мысль была хороша, а исполненіе весьма удовлетворительно. Составители отбросили вс разсужденія, цитаты и этимологическія производства, необходимыя въ большомъ изданіи, алфавитный указатель былъ исправленъ, опредленіямъ придано больше ясности. Съ самого момента своего появленія этотъ словарь пріобрлъ силу авторитета и, благодаря неослабнымъ трудамъ академиковъ, онъ во всхъ своихъ послдующихъ изданіяхъ оставался чистымъ и врнымъ типомъ испанскаго языка. Съ конца XVIII труды эти сдлались особенно утомительными и подчасъ даже непріятными, благодаря тому обстоятельству, что даже лучшіе писатели, каковы Мелендесъ и его школа, были заражены страстью къ галлицизмамъ, которые вошли тогда въ моду, вслдствіе частыхъ сношеній съ Франціей {У меня есть трактатъ in-4-to, 1713 г., подъ заглавіемъ ‘Planta y Metodo que deven observai’los Acadeinicos en la Composicion del nuevo Diccionario’,— и два мене обширные, безъ обозначенія года, подъ заглавіемъ Rglas para la Coreccion y Aumento del Diccionario’. Они значительно отличаются одинъ отъ другаго, но вс три содержатъ здравыя правила, соотвтственныя послдовательнымъ видоизмненіямъ въ составленіи словаря. Вс три были изданы по распоряженію академіи въ руководство ея членамъ занимавшихся составленіемъ словаря.}.
Но вскор академіи представилась другая задача, не мене трудная, чмъ составленіе словаря, это — вопросъ о правописаніи, принятомъ академіей. Въ силу ли разнообразія составныхъ элементовъ, или отчасти вслдствіе народнаго характера литературы, орфографія кастильскаго языка по сравненію съ другими новыми языками всегда отличались неопредленностью. Лебриха, великій ученый временъ Фердинанда и Изабеллы, первый сдлалъ попытку придать этой неопредленности нкоторый порядокъ. Простота изданной имъ въ 1514 году, системы правописанія подала надежду, что она легко будетъ принята всми, {Она была перепечатана Маянсомъ — и Сискаромъ съ экземпляра, неимвшаго заглавнаго листа и единственнаго, который онъ могъ отыскать въ Мадрит и Саламанк въ 1735 г., съ предисловіями и Reflecciones. Какъ т, такъ и другія почти излишни и мало объясняютъ дло. Трактатъ Лебрихи очень не обширенъ. Онъ занимаетъ всего 50 страницъ in-8-о.} но изданные затмъ въ разное время тридцать трактатовъ, (за исключеніемъ блещущаго остроуміемъ труда Матео Алемана, изданнаго въ эпоху его пребыванія въ Мексик въ 1607 году), больше способствовали къ путаниц и затемннію дла, чмъ установленію какихъ либо опредленныхъ правилъ {Къ числу попытокъ исправить и установить испанскую орфографію относился трактатъ, появившійся какъ разъ въ то время, когда академія была занята своимъ почтеннымъ трудомъ. По заглавію этого трактата можно судить объ его нелпости: ‘Alfabeto о nueva qoleqazion de las letras qenozidas en nuestro idioma Qastellano, ec., par Don Jos Ipolito Baliente, Profesor de Artes en los Estudios de la Ziudad de Plasenzia i de Leyes en la nibersidad de Salamanqa’, 4-to, 1731. Опроверженіе его вышло подъ заглавіемъ ‘Hypolito contra Ipolito, el Espaol vindicado, ec., por D. Gabriel de Atarbe y Anguita’, Madrid, 1732, 4-to. Этотъ послдній трактатъ поддерживалъ utepossidetis языка не вполн хорошо, конечно, но достаточно сильно для того, чтобы разбить столь нелпаго противника. ‘Ortografia de la Lengua Castellana’ (Mexico. 1609, 4-to, ff 83) Алемана прекрасный и серьезный трактатъ, который но заявленію автора, былъ начатъ въ Кастиліи и оконченъ въ Мексик. Авторъ предлагаетъ опрокинуть букву е для выраженія мягкаго звука ch, и писать muso вмсто muchо, писать союзъ y всегда черезъ і, какъ на томъ настаиваетъ теперь Сальва, утверждаетъ что j, ll и самостоятельныя буквы, что давно уже принято. Что касается до употребленія і вмсто союза y, то предложеніе Алемана можетъ еще быть принято, такъ какъ многіе его поддерживаютъ. Прежде всего оно встрчается у Вируэса въ ‘Obras Liricas’ 1609 г., типографщикъ впрочемъ не могъ удержаться чтобъ не вставить слдующаго caveat: ‘La Ortografia que lleva este libro se puso a persuasion del Autor у no commo en la imprentase usa’.Гаже замна сдлана Эстебаномъ де Вилльегасомъ въ его ‘Eroticas, 1614, но и здсь также нововведеніе встртило протестъ со стороны типографщика. Алеманъ быль современникомъ обоихъ поэтовъ и вроятно не оставался безучастнымъ къ принятымъ ими нововведеніямъ.
Говоря объ Алеман, я вспомнилъ объ его ‘San Antonio de Padua’ — книг, написанной въ силу даннаго имъ религіознаго обта. См. предисловіе къ Guztam de Alfarache, Segunda Parte, 1605), и изданной въ Севиль in-12-о, въ 1604 г., и имвшей впослдствіи еще два изданія. Она принадлежитъ къ одному разряду книгъ съ ‘San Patricio’ Монтальвана (См. выше, т. II, стр. 272, но сюжетъ тщательне обработанъ и проникнутъ боле религіознымъ духомъ. Въ этой книг также описывается множество чудесъ различныхъ святыхъ. Я не ручаюсь за то, чтобы нкоторыя изъ нихъ не были собственнымъ измышленіемъ Алемана, но описаніе большинства этихъ чудесъ напоминаетъ ‘novelas’ и нкоторыя изъ исторій въ ‘Guzman’. Вся книга написана Чистымъ, правильнымъ кастильскимъ язикомъ. Ей предпослана caution. написанная въ похвалу автору Лопе де Вегой. Это одна изъ самыхъ увлекательныхъ книгъ этого рода. Она гораздо лучше книги Монтальвана и другой неизвстнаго автора, подъ заглавіемъ ‘Libro de la Historia у Milagros hechos а invocacion pe nuestra Seora de Monserrat’. (Barcelona, 1556, 12 mo, ff. 269). Послдняя представляетъ собой любопытный памятникъ испанскаго религіознаго суеврія. Въ ней описано 325 чудесъ, изъ которыхъ послднія четыре совершились въ годъ выхода книги.}.
Нечего поэтому удивляться, что первая въ этомъ род попытка изложенвая въ форм небольшаго разсужденія, предложеннаго большему академическому словарю, оказала мало вліянія. Вышедшее въ 1742 году отдльное изданіе его имло уже больше успха. Публика заинтересовалась и понадобились новыя изданія, но этимъ путемъ выяснилось только, что вопросъ все еще остается весьма спорнымъ. Наконецъ въ 1815 году академія въ восьмомъ пересмотрнномъ изданіи своего трактата о правописаніи и 1817 г. въ пятомъ изданіи своего сокращеннаго словаря, предприняла цлый рядъ важныхъ измненій, большею частью признанныхъ съ тхъ поръ вліятельнйшими писателями страны. Такимъ образомъ, она установила, повидимому, орографію кастильскаго языка, оставивши въ тоже время свободное поле измненіямъ и какъ бы сама призывая ихъ {Трудности кастильскаго правописанія выяснены въ ‘Dilogo de las Lenguas’ (Mayans y Siscar, Origenes, Tom. II, pp. 47—65). Остроумный авторъ этого трактата черезчуръ строго относится къ Лебрих. Гораздо справедливе его въ этомъ отношеніи анонимный авторъ одного превосходнаго трактата, посвященнаго тому же вопросу и помщеннаго въ первомъ том Repertorio Americano (Tom, I, p. 27). Насколько испанская орографія еще не установилась на практик, можно видть изъ ‘Manual del Cajista, por lose Maria Palacios’, Madrid, 1845, гд помщенъ (стр. 134—154) ‘Prontuario de las Voces de dndosa Ortografia’,— содержащій боле 1800 словъ.
Я не знаю страны, гд правописаніе находилось бы въ большемъ пренебреженіи, чмъ въ Испаніи. Очевиднымъ доказательствомъ этого служатъ вывски на лавкахъ и на магазинахъ во всхъ испанскихъ городахъ. орографія этихъ вывсокъ осмяна въ памфлет, подъ заглавіемъ ‘Bello Gusto Satirico de Inscripciones’ (Madrid 1785, 18-mo), гд предлагается, по примру одного изъ ‘Fcheux’ Мольера имть спеціальнаго инспектора для орографій вывсокъ, должность, которая существовала одно время въ Париж. Мадриду слдовало-бы послдовать этому примру. орографія Академіи подверглась нападкамъ въ 1806 году, со стороны анонимнаго писателя, который между прочимъ предлагалъ выкинуть изъ азбуки буквы h, q, u, х и y и въ примръ приводилъ правописаніе своего трактата, гд примнялъ на практик свою теорію (Reflexiones sobre la Ortografia de la Lengua Castellana, ect., Madrid, 1806, 18-mo, pp. 47). Попытка эта была слишкомъ нелпа, чтобы имть успхъ.}.
Кром словаря, въ программу занятій академіи входила и грамматика. Но въ числ первыхъ академиковъ было очень немного людей, обладавшихъ солидной ученостью и авторитетомъ, а большинство выказало явное несочувствіе къ длу, въ особенности когда выяснилось, что трудъ подобнаго рода сопряженъ съ громадными затрудненіями. Вотъ почему академія занялась грамматикой не ране 1740 года, но и тутъ труды академиковъ подвигались впередъ такъ медленно и вяло, что результатъ ихъ появился въ свтъ только въ 1771 году. Впрочемъ вину за эту медленность нельзя всецло возложить на академиковъ, ибо имъ не на что было опереться, за исключеніемъ оригинальной, но давно съ тхъ поръ забытой попытки Антоніо Лебрихи и двухъ конкурировавшихъ между собою грамматикъ Гайозо и Санъ-Педро, появившихся въ то время, когда академія приготовляла къ печати свою грамматику. Но все таки посл столь долгой приготовительной работы отъ академиковъ можно было ожидать чего нибудь боле ихъ достойнаго, а между тмъ ихъ грамматика оказалась лишенной философскаго духа и совершенно непрактичной. Правда, впослдствіи она подвергалась частымъ пересмотрамъ, но тмъ не мене осталась простымъ наброскомъ и стоитъ далеко ниже грамматики Сальва {Я уже говорилъ о грамматик Лебрихи (T. II, стр. 21) и воспоминаніе о ней было такъ живо въ то время, что появилось подложное изданіе въ 1775 г., небольшое in folio. Насколько можно судить по наружному виду тутъ не было намренія ввести въ обманъ, хотя по словамъ Мендеса подобныя продлки были нердки въ т времена. Онъ полагаетъ, что упомянутое изданіе было напечатано лтъ за двадцать до появленія его собственнаго труда въ 1796 г. (См. Typog., р. 242). Въ настоящее время эта грамматика стала такого рдкостью, что я съ трудомъ отыскалъ экземпляръ ея.
Грамматика Гайозо была первоначально издана въ Мадрит въ 1745 г., а грамматика Санъ-Педро въ Валенсіи въ 1769 г. Гайозо, скрывая свое имя подъ анаграммой, издалъ разборъ, грамматики Санъ-Педро подъ заглавіемъ ‘Conversaciones Criticas, por Don Antonio Gobeyos’ (Madrid, 1780, 12-mo), гд онъ доказываетъ, что Санъ-Педро далеко не такъ оригиналенъ, какъ можно было бы ожидать и вообще черезчуръ строго относится къ его грамматик. ‘Gramtica de la Lengua Castellana como ahora se halla’ Сальна была впервые издана въ 1831 г. и вышла шестымъ изданіемъ въ Мадрит въ 1844 г.— ясное доказательство необходимости подобной книги.}.
Исторія языка и теорія поэзіи по уставу относились къ прямымъ задачамъ академіи, но никакихъ сочиненій по этимъ вопросамъ академіей издано не было. За то академія по временамъ выполняла такія работы, которыя вовсе не входили въ кругъ ея прямыхъ обязанностей. Она выпустила въ свтъ нсколько тщательныхъ изданій первоклассныхъ писателей и въ томъ числ великолпное изданіе ‘Донъ-Кихота’ въ 1780—84 гг. Начиная съ 1771 г. испанская академія время отъ времени устроивала конкурсы для поэтическихъ произведеній но, какъ это обыкновенно и бываетъ въ подобныхъ случаяхъ, добилась далеко не такихъ крупныхъ результатовъ, на какіе она разсчитывала. Иногда она издавала на правительственныя средства книги, вполн заслуживающія такого отличія, такъ, между прочимъ, въ 1791 году былъ изданъ его превосходный трактатъ Гарсеса, подъ заглавіемъ Fundamento del vieror y elegancіа de la lengua castellana {Сочиненіе Гарсеса было издано въ Мадрит, въ 1791 г., 2 т. in-8o. Авторъ принадлежалъ къ ордену іезуитовъ и написалъ свой замчательный трудъ во время своего изгнанія въ Феррар, гд прожилъ около тридцати лтъ. На родину онъ вернулся въ 1798 г. по отмн Карломъ IV указа своего отца объ изгнаніи ордена іезуитовъ изъ Испаніи, въ 1767 году.}. И такъ въ теченіе всего этого столтія испанская академія занималась различными работами и продолжала быть полезнымъ учрежденіемъ, всячески избгая претензіи контролировать вкусъ публики, чмъ такъ увлекалась послужившая для нея образцомъ академія французская. Не всегда равномрно дятельная и усердная, она, тмъ не мене, не заслужила упрека въ небрежномъ отношеніи къ поставленнымъ ей задачамъ.
Однимъ изъ важныхъ результатовъ основанія королевской испанской академіи было учрежденіе новыхъ академій, преслдовавшихъ сходныя цли. Ихъ никоимъ образомъ не слдуетъ смшивать съ носившими тоже названіе дружескими кружками, основанными на манеръ итальянскихъ академій, кружки эти стали появляться въ Испаніи въ эпоху Карла V и однимъ изъ первыхъ былъ кружокъ, собиравшійся въ дом Фернана Кортеса, завоевателя Мексики {См. ныше, часть II, г. 5.}. Кружки подобнаго рода легли въ основу позднйшихъ академій. Таково было, по крайней мр, происхожденіе барселонской академіи, существовавшей продолжительное время подъ именемъ кружка Недоврчивыхъ (Desconfiados), которая съ 1751 г. оказала литератур столько добрыхъ услугъ. Но единственной академіей, имвшей значительное вліяніе на испанскую литературу, была академія, основанная при Филипп V, въ 1738 году, подъ названіемъ Real Academia de la Historia. Характеръ и важность работъ этого учрежденія, какъ изданныхъ, такъ и неизданныхъ, длаютъ большую честь ея членамъ {}.
Подобныя общества, въ своей съер весьма полезныя и важныя, не могли однако нигд и никогда создать для страны новую литературу или возродить пришедшую въ упадокъ старую. Испанскія академіи не были исключеніемъ изъ этого правила. Передъ восшествіемъ на престолъ Бурбоновъ, почти исчезли всякіе признаки художественной культуры въ Испаніи, наиболе образованные классы общества стали относиться къ ней съ такимъ равнодушіемъ, что воскрешенія ея очевидно приходилось ждать отъ времени и почв слдовало отдыхать долгіе годы прежде, чмъ появится на ней новая жатва. Несомннные признаки столь печальнаго положенія вещей мы встрчаемъ во всемъ період царствованія Филиппа V, а это царствованіе, считая и шесть мсяцевъ номинальнаго отреченія короля въ пользу сына, продолжалось цлыхъ сорокъ шесть лтъ. За этотъ промежутокъ времени встрчается очень мало писателей, достойныхъ этого имени и еще меньше такихъ, произведенія которыхъ заслуживали бы тщательнаго изученія.
Но поэтическія произведенія или скоре то, что носило названіе поэзіи, все таки продолжали появляться въ свтъ. Издано было не мало сочиненій, не могшихъ похвалиться даже посредственнымъ успхомъ. Ботельо Мораэсъ, знатный португальскій дворянинъ, жившій съ юныхъ лтъ въ Испаніи, написалъ на испанскомъ язык дв героическихъ поэмы. Первая, подъ заглавіемъ Новый Свтъ, была издана въ 1701 г., а вторая, имвшая своимъ сюжетомъ основаніе португальскаго королевства, вышла въ свтъ въ 1712 г. Об первоначально появились въ незаконченномъ вид, благодаря нетерпливому стремленію автора къ слав, а первая такъ и осталась неоконченной. Об он давно забыты. Первая, наполненная самыми диковинными аллегоріями, скоро подверглась той участи, на которую самъ авторъ считалъ себя въ прав разсчитывать не суждено было боле солиднаго успха и второй, составленной по всмъ правиламъ искусства и выдержавшей даже нсколько изданій.
Лучшее изъ произведеній Мораэса — это сатира въ проз, напечатанная въ 1734 г. подъ заглавіемъ Las Cuevas de Salamencа (Саламанкскія Пещеры). Здсь, на берегахъ рки Тормеса, въ пещерахъ, измышленныхъ народнымъ преданіемъ и запертыхъ волшебными печатями, авторъ встрчаетъ Амадиса Гальскаго, Оріану, Селестину, онъ разговариваетъ съ ними и съ другими фантастическими лицами о разныхъ интересующихъ его предметахъ. Тутъ не мало нелпостей, но встрчается также не мало остроумныхъ и занимательныхъ страницъ, въ которыхъ авторъ разсуждаетъ объ испанскомъ язык, объ академіяхъ и о ‘Телемак’ Фенелона. бывшаго тогда въ апоге своего успха Въ цломъ сатира носитъ на себ очень мало слдовъ тхъ искаженій слога, которыя портили и унижали всю испанскую литературу того времени. Осмянный въ Las Cuevas de Salamanca недостатокъ этотъ нердко встрчается и въ другихъ произведеніяхъ того же автора {Существуетъ изданіе ‘Nuevo Mundo’, напечатанное въ Барселон въ 1701 г., in-4-to, гд встрчается много пробловъ, которые Мораасъ общаетъ пополнить. ‘Alfonso, la Fundacion del Reyno de Portugal’ было издано нсколько разъ въ 1712, 1716, 1731 и 1737. У Барбосы (Tom. II, р. 119) помщена біографія автора, которому полное имя было Francisco Botelho Moraes e Vasconcellos, а.къ изданію ‘Alfonso’ (Salamanca, 1731, 4-to) приложена защита нкоторыхъ особенностей орографіи Мораэса ‘Las Cuevas de Salamanca’ (s. 1. 1734) представляютъ собой небольшой томикъ, раздленный на семь книгъ, написанныхъ, вроятно, въ самой Саламанк, которую Мораасъ любилъ и куда онъ подъ старость удалился. Кром вышеупомянутыхъ трудовъ, Мораасъ издалъ одно или два сочиненія на испанскомъ язык и два или три по латыни, но ни одно изъ нихъ не иметъ большаго значенія. Гайянгосъ упоминаетъ о небольшомъ стихотвореніи Мораэса на испанскомъ язык, написанномъ еще въ 1696 г. Это — панегирикъ въ честь знаменитой фамиліи Суза, состоящій изъ восьмидесяти восьми стансовъ.}.
Въ Лим въ 1732 году появилась длинная историческая поэма въ двухъ частяхъ, написанная въ честь завоеванія Перу Пизаррами. Главною основою для нея послужила прозаическая исторія Инки Гарсильяссо, но поэма далеко не столь интересна, какъ ея источникъ. Авторъ ея, Педро де Барнуэво, бывшій испанскимъ чиновникомъ въ южной Америк, сообщаетъ намъ въ предисловіи длинный перечень своихъ печатныхъ и рукописныхъ трудовъ. Это былъ человкъ несомннно образованный, начитанный, но совершенно лишенный поэтической жилки. Слдуя примру Мораэса, онъ придалъ своей исторіи мистическій характеръ, чистыми аллегоріями являются т мста, гд Америка приходитъ къ Богу и умоляетъ завоевать ее, чтобы тмъ дать ей возможность обратиться въ христіанство. На каждомъ шагу замтно, что авторъ все приноситъ въ жертву натянутой и искусственной тенденціи. Вообще говоря, поэма тяжела и безвкусна, а октавы, которыми она написана, обнаруживаютъ въ автор малое умнье владть стихомъ {‘Lima Fundada, Poem Heroico de Don Pedro de Peralta Barnuevo’, Lima. 1732, 4-to, около 700 страницъ.}.
Къ тому же періоду относится нсколько поэмъ религіознаго содержанія. Одна изъ нихъ, написанная Педро де Рейнозою и изданная въ 1738 году, разсказываетъ о св. Касильд, обратившейся въ христіанство дочери короля мавровъ въ Толедо, о которомъ упоминается въ испанской исторіи IX вка. Другая подъ заглавіемъ Eloquencia del Silencіо написана Мигуэлемъ де Севальосъ въ 1738 г. въ честь св. Іоанна Непомука, который былъ брошенъ въ темницу въ Молдавіи въ XIV вк, по приказанію богемскаго короля, за то, что не хотлъ открыть ревнивцу-королю того, что королева разсказала ему, какъ духовнику, на исповди. Об поэмы написаны октавами, — обычнымъ размромъ для произведеній этого рода — и об носятъ на себ стилистическіе недостатки своей эпохи. Въ вид пародій на нихъ явились дв шуточныя поэмы, но он нисколько не лучше своихъ образцовъ {‘Santa Casilda, Poema en Octavas Reales, por el R. P. Fr. Pedro de Reynosa’, Madrid, 1727, 4-to. Поэма состоитъ изъ семи псенъ, при каждой псн находится приложеніе, которое авторъ крайне вычурно называетъ Contrapuntо. La Eloquencia del Silencio, Poema Herico, por Miguel de la Reyna Sevallos’, Madrid, 1738, 4-to. Изъ шуточно-героическихъ поэмъ, упомянутыхъ въ текст, одна озаглавленная ‘La Proserpina, Poema Heroico, por de Pedro Silvestre’ (Madrid, 1721, 4-to) — состоитъ изъ двнадцати убійственныхъ псенъ. Другая ‘La Burromaquia’, нсколько лучше первой, но также скучна. Она осталась недоконченной и помщена въ ‘Obras Pstumas de Gabriel Alvarez de Toledo’. Раздленія въ ней носятъ названія не ‘Cantos’, а ‘Brаyings’ (Вопли). У меня есть также поэма ‘Іоаннъ Креститель’ Антоніо де Фріаса, 1717 г., поэма ‘Св. Іеронимъ’, о. Франциско де Лары, 1726 г., въ стихахъ ‘Исторія Вселенной’, Бернабе де Палафоксъ, маркиза де Лазана 1734 г., и ‘св. Рафаилъ, или разсказъ одного кордовскаго монаха XVI вка о бывшемъ ему видніи,— сочиненіе о. Бонавентуры Террина 1736 г.— все это полнйшее ничтожество. Мн попалось какъ то подъ руку крайне смшное извлеченіе изъ поэмы о. Біотрона ‘Св. Тереза’, но самой поэмы я никогда не могъ достать, повидимому она также плоха, какъ и вс поэмы подобнаго же рода. Гайянгосъ говоритъ, что она была напечатана въ 1722 г.}.
О лирическихъ и другихъ смшанныхъ родахъ поэзіи этого періода мы вынуждены дать тотъ же неблагопріятный отзывъ, какъ и о поэзіи повствовательной {Война за испанское наслдство вызвала множество стихотвореній въ народномъ дух: Villancicos, діалоги, романсы и пр. Значительная коллекція этихъ произведеній принадлежитъ мн. Въ общемъ вс они самого зауряднаго характера и нкоторые изъ нихъ носятъ отпечатокъ крайней вульгарности.}. Лучшія изъ лирическихъ стихотвореній или по крайней мр т, которыя считались тогда лучшими, находится въ сборник стихотвореній Дона Евгеніо Лобо, напечатанномъ впервые въ 1738 г. Авторъ служилъ въ военной служб и въ часы досуга писалъ стихи только для себя. Но друзья, восхищавшіеся ими больше, чмъ бы слдовало, время отъ времени печатали ихъ отдльно, такъ что авторъ счелъ наконецъ боле удобнымъ разршить одной религіозной конгрегаціи издать ихъ отдльной книгой. Форма его стиховъ очень разнообразна,— начиная съ отрывковъ двухъ эпическихъ поэмъ и кончая сонетами, характеръ тоже мняется, переходя отъ духовныхъ стиховъ Villancicos до самой смлой сатиры. Но вс произведенія Лобо заражены дурнымъ вкусомъ и только весьма рдко встрчаются у него истинно поэтическіе мотивы. Въ 1743 г. Бенегаси и-Луханъ издалъ книжку шуточныхъ стихотвореній, вполн соотвтствую щихъ веселымъ нравамъ того общества, въ которомъ онъ вращался. Хотя въ его слог больше простоты, чмъ у Лобо, но въ поэтическомъ отношеніи стихотворенія его нисколько не выше стихотвореній Лобо. За исключеніемъ этихъ двухъ поэтовъ и небольшаго кружка ихъ подражателей, каковы напр. Альваресъ Толедскій и Антоніо Муньозъ, въ царствованіе перваго изъ Бурбоновъ мы не встрчаемъ ничего достойнаго вниманія въ двухъ разсмотрнныхъ нами областяхъ поэтическаго творчества {‘Obras Poticas Lyricas, pos el Coronel D. Eugenio Gerardo Lobo’,(Мадритъ, 1738 и 1769, 2 т.). Находящіяся при этихъ изданіяхъ прибавленія нисколько не увеличиваютъ собою ихъ цнности.— ‘PoesiasLyricas, у loco — srias su Autor D. loseph Joachim Benegasi у Luxan’, Madrid, 1743, 4-to.— Antonio Munoz, ‘Adventuras en Verzo y en Prossa’, (sic), годъ появленія книги не обозначенъ, а разршеніе помчено 1739 годомъ, ‘Могіг viviendo en la Aldea у vivir muriendo en la Corte’ (Madrid, 1737, in 12о) — плохая повсть, осмивающая провинціальныхъ дворянъ, получившихъ порядочное образованіе и живущихъ простолюдинами. Къ данному перечню писателей можно прибавить одно женское имя — доньи Терезы Герры де Кадиксъ, которая въ 1725 г. издала томикъ весьма плохихъ стихотвореній.
Вс упомянутыя здсь стихотворенія не имютъ никакого значенія и едва-ли не считались плохими въ эпоху своего появленія. Донъ Франциско де ла Руа, написавшій памфлетъ подъ заглавіемъ ‘Destierro de Pobres, La Pssia muerta’, (Madrid, 1734) и имвшій безтактность хвалить писателей подобныхъ Лобо и Инес де ля Крусъ, относительно національной поэзіи своего времени, выражается, что онъ совершенно отчаивается въ ней, потому что ‘трудно оживить тло, умершее такъ много лтъ тому назадъ’. Онъ совтуетъ поэтому сосредоточить вс мысли народа на полезномъ, и повидимому это было самое благоразумное, что можно было сдлать.}.
Едва-ли не боле характернымъ явленіемъ были два сборника стихотвореній, написанныхъ лучшими поэтами того времени въ честь короля и королевы, которые, встртивши священника шедшаго съ св. дарами къ умирающему, уступили ему собственную карету и, по обычаю того времени съ благоговніемъ шли за нимъ пшкомъ. Въ первомъ сборник мы встрчаемъ имена Антоніо де Заморы, драматурга, Діего де Торреса, хорошо извстнаго своими заслугами въ наук и литературнымъ талантомъ и еще нсколькихъ другихъ поэтовъ, имена которыхъ вспоминаются даже въ настоящее время. Въ общемъ же малоизвстность авторовъ, сотрудничавшихъ въ обоихъ сборникахъ, такова, что она избавляетъ насъ отъ чтенія ихъ стиховъ, и въ то же время оба сборника свидтельствуютъ, какъ низко пала тогда интеллигентная культура, если и подобныя изданія считались цнными {‘Sagradas Flores del Parnaso, Consonancias Metricas de la bien templada Lyra de Apolo, que la reverente Catlica Accion de haver ido accompanando bus Magestades el Ssmo. Sacramento que iba darse por viatico a una Enferma el Dia 28 de Novembre, 1722, cantaron los mejores Cisnes de Espaa’, in-4о. Я привожу цликомъ заглавіе перваго сборника, какъ доказательство нелпости его содержанія. Въ обоихъ сборникахъ, занимающихъ около 200 страницъ, помщены стихотворенія боле пятидесяти авторовъ. Большинство этихъ стихотвореній написано плохимъ, крайне напыщеннымъ слогомъ, самымъ худшимъ какой когда либо былъ порожденъ гонгоризмомъ. Книга озаглавленная ‘Sacra y Humana Lyra, Pmas de Don Gabriel de Leon’, (Madrid, 1734), достойна стать на ряду съ ‘Sagradas Flores’ и иметъ съ нею много общаго. Въ ней пространно повствуется о св. Причастіи и о другихъ подобныхъ предметахъ. Не лучше ея книга, вышедшая въ слдующемъ за нею году подъ заглавіемъ ‘Psias liricas que escrivia D. Manuel montaes y Monte-alegre’. Ничтожная по содержанію, она отличается нелпыми фокусами въ стихосложеніи.
Однимъ изъ явныхъ доказательствъ упадка и пренебреженія въ какомъ находилась литература въ царствованіе Филиппа V, служитъ небольшое количество экземпляровъ, въ какомъ печатались книги, предназначавшіяся для большой публики. Такъ напр. въ посланіи типографщика къ читателю, предпосланному третьему изданію ‘Cryselia de Lidaceli’, 1720 читаемъ: ‘эта книга была отпечатана въ числ двухъ сотъ пятидесяти экземпляровъ, а другіе еще въ меньшемъ количеств, такъ что далеко не всмъ удавалось прочесть ихъ’.Но если такъ ограничено было число покупателей и читателей книгъ занимательныхъ и популярныхъ, то что же побуждало писать ихъ? На самомъ дл он почти не писались.}.
Есть только одна свтлая точка въ исторіи поэзіи этого періода кажущаяся особенно блестящей вслдствіе окружающей ее тьмы. Это сатира приписываемая нкоему Гербасу, писателю въ сущности неизвстному, который прикрывшись псевдонимомъ Хорге Питильяса, напечаталъ свое произведеніе въ одномъ журнал {Satira contra los Malos Escritores de Tiempo’ обыкновенно приписывается перу los Gerardo de Herbas’а. Ho Tapia (Civilisacion, Tom IV, p. 266) утверждаетъ, что авторомъ ея былъ los Cobo de la Torre. Впослдствіи она приписывалась іезуиту Франциско Исл и вошла въ сборникъ его сочиненій, изданныхъ въ 1790 въ Мадрит подъ заглавіемъ ‘Rebusco de las Obras Literarias de I. F. de Isla’, какъ безспорное его сочиненіе. Сатира эта первоначально появилась во второмъ изданіи шестаго тома ‘Diario de los Literates’ — первомъ періодическомъ изданіи съ новымъ направленіемъ, которое на столько опередило свой вкъ, что не просуществовало и двухъ лтъ. Начатое въ 1737 г., оно выходило годъ и девять мсяцевъ и выпустило семь томовъ. Тщетно король и высшія придворныя лица пытались поддержать его. Оно было слишкомъ широко задумано, слишкомъ строго въ своихъ критическихъ отзывахъ, не говоря уже о томъ, что отъ него вяло новымъ духомъ, чего такъ боялись испанцы. Писатели того времени ополчались на него грозною ратью и заставили его замолчать. Однимъ изъ самыхъ ярыхъ противниковъ ‘Diario’ былъ Маянсъ-и Сискаръ, жестоко оскорбленный отзывомъ объ его »Origenes de la Lengua Espaola’. Въ отвтъ онъ написалъ книгу подъ заглавіемъ ‘(‘onversacion sobre el Diario de los Literates de Espaa, la public D. Placido Veranio’, (Madrid, 1737), характеръ и тонъ которой далеко не соотвтствуютъ избранному авторомъ псевдониму. Другой противникъ ‘Diario’ былъ D. Vicente de la Ventura у Valds, нападавшій на него въ своей ‘Triumvirate de Roma, (Madrid, 1738). Aprobaciones, приложенныя къ этому сочиненію, очень пространны и также ядовиты, какъ сама книга. Третьимъ противникомъ быль Anorbe у Corregel, плохой драматургъ, нелпая религіозная драма котораго въ трехъ частяхъ ‘La Tutora de la Iglesia’ подвергалась строгому разбору въ ‘Diario’ (Tom IV, p. 358). Anorbe у Corregel отвчалъ на нападки въ предисловіи къ своей пьес ‘Юпитеръ и Даная’ такой же нелпой, какъ и первая, гд онъ заявлялъ претензію на равенство съ Допе-де-Вегою и Кальдерономъ, съ которыми онъ могъ равняться лишь въ тхъ мстахъ, гд онъ подражалъ ихъ сумасбродствамъ и дурачествамъ. Не только вс литературные шавки лаяли на ‘Diario’, но и ихъ издатели не отставали отъ стаи. Вслдствіе всего этого ‘Diario’, какъ я уже сказалъ, не имлъ успха.
Почти въ одно время съ ‘Diario’ выходила и другіе періодическіе журналы, какъ то ‘Mercurio’ Маньера ‘Diario Curioso’ Nifo и др., но и они не встртили поддержки въ обществ.
Къ одному періоду съ сатирой Петильяса и ‘Diario de los Literates’ относится поэма Девкаліонъ, принадлежащая перу Алонсо Вердуго де Кастилья, графа Торрепалма. Это подражаніе Овидію, заключающее въ себ около шестидесяти восьмистопныхъ стансовъ, замчательныхъ по отдлк стиха. Въ боле блестящую эпоху литературы эта поэма не заслуживала бы упоминанія.}. Сатира при своемъ появленіи имла громадный успхъ, но замчательно, что этотъ успхъ не вызвалъ подражаній, да и самъ авторъ не ршился еще разъ выступить передъ публикой. А между тмъ сюжетъ сатиры — характеристика плохихъ сочинителей — выбранъ очень удачно. Сатира энергична и смла:, иногда авторъ называетъ прямо по именамъ тхъ, кого онъ осмиваетъ, а иногда длаетъ такія указанія, благодаря которымъ нельзя не узнать о комъ идетъ рчь. Ея главныя достоинства: легкость и простота слога, злость и мткость насмшки и удачныя подражанія мастерамъ древности, особенно Персію и Ювеналу, на которыхъ онъ всего боле походитъ по краткости эпиграммы и точности своего языка.

ГЛАВА II.

Маркизъ де Санъ-Филипе.— Вліяніе Франціи на испанскую литературу.— Люзанъ.— Его предшественники и его доктрины.— Печальное положеніе умственной культуры въ Испаніи.— Фейхоо.

Царствованію Филиппа V всецло принадлежитъ одно довольно важное историческое произведеніе, это — Комментаріи къ войн за Наслдство и Исторія Испаніи отъ 1701 по 1725 гг., маркиза Санъ-Филипе, авторъ, происходившій изъ испанской дворянской семьи, родился въ Сардиніи въ конц XVII вка и занималъ многія важныя должности при испанскомъ правительств. Когда островъ, гд онъ родился, былъ завоеванъ Австріей, онъ остался вренъ французской династіи, которой служилъ дотол и перехалъ въ Мадритъ. Филиппъ V принялъ его съ величайшей благосклонностью и сдлалъ его маркизомъ де Санъ-Филипе, титулъ избранный сардинскимъ дворяниномъ, чтобы доставить удовольствіе королю. Во время войны государь нердко давалъ ему военныя порученія, а по наступленіи мирнаго времени онъ былъ отправленъ посланникомъ сперва въ Женеву, потомъ въ Гагу, гд и скончался 1-го іюля 1724 г.
Въ молодости маркизъ де Санъ-Филипе получилъ хорошее воспитаніе и благодаря этому въ дятельную пору своей жизни онъ всегда находилъ пріятный отдыхъ въ умственныхъ занятіяхъ. Онъ написалъ октавами поэму на сюжетъ исторіи Товія Libro de Tobias, которая была напечатана въ 1709 г., составилъ исторію еврейской монархіи, Historia de la monarquia hebraca, заимствованную главнымъ образомъ изъ Библіи и у Іосифа Флавія, которая впрочемъ вышла въ свтъ лишь въ 1727 г., т. е. черезъ годъ посл его смерти. Но капитальное его сочиненіе, это — Исторія войны за Испанское Наслдство. Написать эту книгу его побудило живое сочувствіе къ длу Бурбоновъ, а его тогдашное служебное положеніе дало ему обильные матеріалы, недоступные для другихъ писателей, непоставленныхъ въ такія благопріятныя условія. Произведеніе свое онъ озаглавилъ: Комментаріи объ Испанской войн и Исторія испанскаго короля Филиппа Храбраго отъ начала его царствованія до 1725. Хотя и заглавіе и вся книга проникнуты духомъ искренняго врноподданни233 ческаго чувства, тмъ не мене выходъ ея въ свтъ не обошелся безъ затрудненій. Первый томъ, напечатанный въ Мадрит, in folio, скоро былъ запрещенъ королевскимъ повелніемъ, очевидно въ интерес сохраненія репутаціи нкоторыхъ испанскихъ фамилій, которыя выставили себя въ мало благопріятномъ свт въ смутныя времена, описанныя авторомъ, первое полное изданіе появилось въ Женев безъ обозначенія года, но вроятно въ 1729 г.
Это — трудъ, написанный съ большимъ одушевленіемъ и съ жаромъ отстаивающій интересы Кастиліи въ борьб съ Каталоніей. Независимо отъ своей партійной односторонности произведеніе Санъ-Фелипе представляетъ собой весьма цнный разсказъ о событіяхъ того времени, напоминающій по живости изложенія бывшіе тогда въ большой мод Французскіе мемуары. Книга маркиза носитъ на себ яркій отпечатокъ старинныхъ испанскихъ чувствъ благочестія и врности королю,— доказательство, что чувства эти пережили и общій упадокъ національности характера въ XVII, и смуты, волновавшія Испанію въ начал XVIII столтія. Слогъ Санъ-Фелипе не отличается безукоризненной чистотою. Въ выбор словъ можно, пожалуй, замтить слды сардинскаго воспитанія, остроты автора, его эпиграммы и сентенціи очень часто свидтельствуютъ, что онъ слдовалъ правиламъ риторики Граціана, послушнымъ ученикомъ котораго онъ дйствительно и былъ, какъ это и видно изъ его описательной поэмы. Но, не смотря на все это, Комментаріи — книга интересная и богатая подробностями, сообщенными впрочемъ въ скромномъ размр въ тхъ случаяхъ, когда он относятся лично къ автору, изложеніе отличается живостью и драматизмомъ, указывающимъ на то, что авторъ самъ былъ дйствующимъ лицомъ въ сценахъ имъ описываемыхъ {‘Los dos Tobias, su Vida escrita eu octavas, por D. Vicente Bacallar y Sanna, Marques de San Phelipe’, etc., 4-to, pp. 178. Годъ изданія ne обозначенъ, а разршеніе на право печатать помчено 1709 г.— ‘Monarchia Hebrea’, Madrid, 1727, 2 tom. 4-to, En Haya, 1745, 4 tom. 12-vo. Рдко можно встртить книгу боле скучную,— ‘Comentarios de la Guerra de Espaa hasta el ano 1725’, Genoa, 2 tom. 4-to безъ означенія года. Существуетъ плохое продолженіе этой книги, заканчивающее исторію 1742 годомъ и вышедшее подъ заглавіемъ ‘Continuacion los Comentarios, ec., por Don Joseph del Campo Raso’, Madrid, 1756—1763, 2 tom. 4-to.
Замчательный трудъ во исторіи испанской живописи появился въ 1715—1725 г., о немъ слдовало бы поговорить здсь подробно, еслибы онъ не былъ такъ дурно написанъ, но даже въ настоящемъ вид, его нельзя совершенно пройти молчаніемъ. Авторомъ его былъ художникъ Aciscolo Antonio Palomino y Velasco, извстный подъ громкимъ прозвищемъ ‘испанскаго Вазари’, родившійся въ 1653 г. и умершій въ 1726 г. Трудъ его состоитъ изъ двухъ томовъ iu folio, послдній томъ раздленъ на дв части и носитъ фантастическое заглавіе El muscо Pictorico y Escala Optica. Въ начал авторъ говоритъ о живописи, какъ объ одномъ изъ изящныхъ искусствъ, и заканчиваетъ біографіями испанскихъ живописцевъ. Боле подробныя свднія объ автор и его труд можно найти у (Jean Bermudez’а (Diccionario, 1800, Tom. IV рр. 29—41), а самыя врныя у Sterling’a (Artists of Spain, 1848, Vol. III, pp. 1120—1134). Сеанъ въ своемъ предисловіи, принимая во вниманіе усердіе Паломино, относится весьма снисходительно къ отсутствію въ немъ художественнаго вкуса. Старлингъ считаетъ себя многимъ обязаннымъ ему.}.
Говоря объ испанской литератур въ царствованіе Филиппа V, мы ни на минуту не должны упускать изъ виду, что умственная культура Испаніи постепенно подпала подъ вліяніе Французской. Правда, масса народная не имла понятія о происходившемъ переворот или не подчинилась ему, новое правительство старательно избгало всего, что могло клониться къ оскорбленію или подавленію стариннаго кастильскаго духа. Но Парижъ былъ и тогда уже самой блестящей столицей Европы. Дворы Лудовиковъ XIV и XV, по необходимости бывшіе въ тсныхъ сношеніяхъ съ дворомъ Филиппа V, не могли не занести въ Мадридъ тонъ и манеры, которыя распространялись уже по всей Германіи и даже въ отдаленныхъ уголкахъ свера.
И дйствительно, французскій языкъ скоро получилъ право гражданства въ элегантномъ обществ столицы и двора — явленіе дотол небывалое въ Испаніи — хотя французскія принцессы и не разъ всходили на испанскій тронъ. Теперь говорить по французски значило длать любезность государю и придворные одинъ передъ другимъ старались отличиться знаніемъ французскаго языка. Питильясъ, подъ предлогомъ насмшки надъ самимъ собою за увлеченіе этой модой, осмиваетъ всхъ увлекшихся ею: ‘Я болтаю по французски, и этого совершенно достаточно, чтобы я никого не понималъ и меня не понимали’.
О. Исла довольно остроумно подшучиваетъ надъ человкомъ, который воображаетъ, что женится на андалузянк или кастильянк, и которая оказывается, не больше и не меньше какъ француженкой {Pitillas, Stira.— Isla, A los que, degenerando del Careter Espaol, afectan ser Estrangeros. Rebusco, p. 178. Мода эта господствовала въ большей или меньшей степени во весь этотъ періодъ. Въ 1789 году, молодому человку, возымвшему желаніе вступить въ тернистый путь писателя, даютъ слдующій саркастическій совтъ: ‘Новйшая мода всегда лучшая. Пишите поэтому новымъ слогомъ, т. е. по французски’. Carta de Paracuellos, Madrid, 1789, p. 30.}. Результатомъ такого увлеченія Франціей явилась масса переводовъ съ Французскаго и подъ конецъ была сдлана серьезная попытка перенести въ Испанію теорію поэзіи, основанную на доктринахъ, господствовавшихъ тогда во Франціи. Организаторомъ этой попытки былъ Д. Игнасіо де Люзанъ, арагонскій дворянинъ, родившійся въ 1702 году. Будучи еще ребенкомъ, онъ попалъ въ Италію и получилъ классическое воспитаніе въ школахъ Милана, Палермо и Неаполя. Осьмнадцать лтъ провелъ онъ тамъ, въ обществ лучшихъ итальянскихъ поэтовъ того времени, въ числ которыхъ мы встрчаемъ Маффеи и Метастазіо. Въ 1733 г. онъ вернулся въ Испанію съ громадной эрудиціей, весь проникнутый идеями школы, господствовавшей тогда въ Италіи, и одаренный рдкою способностью бгло говорить и писать на итальянскомъ и французскомъ языкахъ.
Отчасти по своимъ личнымъ дламъ, отчасти вслдствіе природной скромности онъ нкоторое время велъ уединенную жизнь въ своемъ помстья, въ Арагоніи. При тогдашнемъ состояніи испанской литературы такой человкъ не могъ не пріобрсти замтнаго вліянія, каково бы ни было его общественное положеніе. Вліяніе Люзана и не замедлило сказаться, потому что онъ любилъ писать и писалъ много. Въ Италіи и Сициліи онъ издавалъ свои стихотворенія не только на итальянскомъ, но и на Французскомъ языкахъ. Вернувшись на родину, къ родному языку, онъ естественно пошелъ еще дальше. Онъ сталъ переводить Анакреона, Сафо, Музея: онъ передлалъ для испанской сцены драмы Маффеи, Лашоссе и Метастазіо, наконецъ онъ написалъ много стихотвореній и оригинальную комедію, подъ заглавіемъ ‘La Vertud honrada’, эта комедія была поставлена на сцену въ Сарагосс, въ частномъ дом.
Все выходившее изъ-подъ его пера благосклонно принималось читателями, но напечаталъ онъ при жизни немногое, да немного было издано и впослдствіи. Его Оды на завоеваніе Орана были встрчены съ восторгомъ его друзьями, не смотря на нкоторую холодность, он и теперь еще читаются съ удовольствіемъ. Литературные труды Люзана, сдлавшіеся извстными правительству, доставила ему въ 1747 г. мсто секретаря испанскаго посольства въ Париж. Люзанъ прожилъ тамъ три года и, благодаря отсутствію посланника, онъ большую часть этого времени былъ единственнымъ представителемъ Испаніи при французскомъ двор. По возвращеніи на родину онъ продолжалъ пользоваться довріемъ короля и уже былъ наканун возведенія въ должность высшую всхъ тхъ, какія онъ занималъ раньше, если бы этому не помшала его внезапная смерть въ 1754 {Latassa, Bib. Nueva, Tom. V, p. 12, и предисловіе къ ‘Potica’ Люзана, написанное его сыномъ въ 1789 г. Его стихотворенія,— число которыхъ было весьма ограничено, — никогда не были собраны а изданы отдльно, но многія изъ нихъ напечатаны въ сборникахъ Седано, Кинтаны и пр. Стихи, читанные имъ при открытіи Академіи Изящныхъ Искусствъ, въ 1752 г. и изданные на стр. 21 ‘Abertura Solemne’, и пр., (Madrid, folio), и другія стихотворенія, читанныя имъ при раздач преміи той же Академіею, въ 1754 г., и помщенныя въ ея ‘Relacciori’ и пр. (Madrid, folio, рр. 51—61) свидтельствуютъ больше о томъ высокомъ положеніи, которое онъ занималъ, чмъ объ поэтическомъ талант. Latassa сообщаетъ длинный перечень его неизданныхъ произведеній.}.
Особыя условія, въ которыхъ находилась въ то время Испанская литература, а также условія воспитанія, общественнаго положенія и наконецъ литературные вкусы Люзана содйствовали успху его, какъ критика. Все находилось въ такомъ упадк и было такъ подавлено, что его теоріямъ не откуда было получить серьезнаго отпора. Въ то время Испанія лишилась политическаго значенія въ сред другихъ европейскихъ государствъ, нравственное достоинство страны было скомпрометировано, ея поэтическая школа исчезла. Австрійская династія унесла съ собой развившуюся подъ ея вліяніемъ старинную культуру, и не было сдлано ни одной сколько-нибудь серьезной попытки опредлить, каковъ же долженъ быть характеръ грядущей культуры. При такихъ обстоятельствахъ достаточно было и небольшаго усилія, чтобы произвести цлую литературную реформу, а по своимъ литературнымъ и критическимъ вкусамъ Люзанъ конечно больше, чмъ кто-либо, былъ способенъ на это дло. Онъ былъ воспитанъ въ принципахъ французскаго классицизма, и обладалъ всми свдніями, необходимыми для пропаганды и защиты своихъ теорій. Уже въ 1728 г., будучи членомъ палермской академіи, онъ представилъ ей шесть написанныхъ по итальянски критическихъ разсужденій о поэзіи. По возвращеніи въ Испанію ему стоило только обработать эти статьи въ цльный трактатъ, принаровивъ къ настоятельнйшимъ, по его мннію, потребностямъ родной литературы. Онъ такъ и сдлалъ. Результатомъ его труда была Поэтика, первое изданіе которой вышло въ 1737 году.
Въ попытк этой не было ничего особенно новаго. Риторическія доктрины древнихъ пропагандировались въ Испаніи гораздо раньше. Самъ Хуанъ дель ‘Энсина, первый взглянувшій на кастильскую поэзію, какъ на искусство, былъ очень хорошо знакомъ съ теоріями Квинтиліана и Цицерона, хотя въ своемъ небольшомъ трактат, онъ обнаруживаетъ больше вкуса и здраваго смысла, чмъ можно было ожидать отъ эпохи, въ которой онъ жилъ. По своимъ воззрніямъ онъ близко подходилъ къ маркизу де Виллен и провансальцамъ и подобно имъ разсматривалъ поэзію главнымъ образомъ съ ея формальной, механической стороны. {Трактатъ Энсины приложенъ къ изданію его ‘Cancionero’ въ 1496 г. in folio и вроятно ко всмъ другимъ изданіямъ. Оно распадается на девять небольшихъ главъ.} Ренгифо, преподаватель грамматики и риторики въ Саламанк, котораго Arte de posia castellana (Кастильская Поэтика) помчена 1592 годомъ, ограничивается исключительно вопросомъ о фактур стиха и о поэтическихъ формахъ, свойственныхъ какъ первобытной кастильской поэзіи, такъ и введенному Босканомъ итальянскому стилю. Въ своемъ любопытномъ труд авторъ авторъ не упускалъ изъ виду взглядовъ древнихъ теоретиковъ, но главная его заслуга состоитъ въ изслдованіи того, что относится къ національной школ и свойственному ей стихотворному размру {‘Arte Potica Espaola, su Autor Inan Diaz Rengifo’. Salamanca, 1592, 4-to, Послднія изданія 1700, 1737, можно назначь увеличенными, но неисправленными или улучшенными. Къ изданію 1737, сдланному Висенсомъ, приложенъ словарь рифмь, который по мннію Моратина-Младшаго (Derrota de los Pedantes, 1789, p. 42) былъ важнымъ пособіемъ для современныхъ ему поэтовъ.}.
Алонзо Лопесъ, прозвищемъ EL Pinciano, авторъ неудобоваримой эпической поэмы о Пелайо пошелъ дальше и издалъ въ 1596 г. свою философію поэзіи у древнихъ, гд въ форм переписки между двумя друзьями, онъ съ большой эрудиціей и остроуміемъ разбираетъ мннія древнихъ теоретиковъ о различныхъ формахъ поэтическаго творчества {‘Philosophin Antiqua Potica del Doctor Alonzo Lopez Pinciano, Mdico Cesareo’, Madrid 1596, 4 to.}. Его примру послдовалъ Каскалесъ, издавшій въ 1616 г. рядъ діалоговъ, написанныхъ боле живо, чмъ письма Лопеса. Каскалесъ боле придерживается Горація, посланіе къ Пизонамъ котораго онъ выпустилъ нсколько позже въ свтъ, съ комментаріемъ, написаннымъ на превосходномъ латинскомъ язык {‘Tablas Poticas del Licenciado Francisco Cascales’, 1616. Въ Мадридскомъ изданіи, 1779, 8-vo помщена біографія автора, составленная Майянсомъ-и-Сискаромъ. У Каскалеса хватило смлости исправлять Гораціеву ‘Ars Potica’, расположеніе частей которой онъ находитъ не вполн удовлетворительнымъ.}. Напротивъ, Саласъ въ своемъ сочиненіи Новый взглядъ на древнюю трагедію, появившемся въ 1663 г., слдуетъ главнымъ образомъ Аристотелю, иллюстрируя свои положенія ссылками на свой переводъ Троянокъ Сенеки и рчью, съ которою театръ всхъ вковъ обращается къ своимъ слушателямъ. Трактатъ Каскалеса лучшее на испанскомъ язык сочиненіе въ защиту античной теоріи драмы {‘Nueva Idea de la Tragedia Antiqua, Illustracion Ultima al libro Singular de Potica de Aristoteles, por Don lusepe Ant. Gonalez de Salas’ Madrid, 1633, 4-to. Кеведо былъ горячимъ поклонникомъ Саласа и зналъ его переводъ Троянокъ наизусть. Саласъ съ своей стороны не остался въ долгу, онъ подражалъ смло Кеведо и посл его смерти собралъ его сочиненія, первую часть которыхъ издалъ въ 1648 г. Саласъ родился въ 1588 и умеръ въ 1651 г.}. Вс эти сочиненія и еще три или четыре мене важныхъ строили свою философію искусства на Аристотел и произведеніяхъ римскихъ риторовъ {Я уже имлъ случай говорить о трактат Арготе де Молины, предпосланномъ его изданію ‘Conde Lucanor’, 1575, и о поэм Куэвы. Къ нимъ можно еще присоединить небольшой трактатъ кодъ заглавіемъ ‘Libro de Erudicion Potica’, вошедшей въ собраніе сочиненій Луиса Каррильо, въ 1611, и нсколько писемъ Кристоваля де Месы въ 1618 г. Оба послдніе не имютъ значенія, а трактатъ Каррильо кром того обнаруживаетъ въ автор дурной вкусъ.}. Это была крупная ошибка, ибо древняя теорія искусства, непремнимая во всей своей строгости ни къ какой поэзіи новаго времени, мене всего приложима къ поэзіи испанской. Вотъ почему школа Лопе де Веги смыла вс эти попытки, какъ бурный, неодолимый потокъ, едва оставляющій посл себя слды тхъ плотинъ, которыми мечтали оста новнь его. Но Люзанъ пошелъ инымъ путемъ. Его ближайшими предшественниками были: Грасіанъ, защитникъ юнюризма предъидущей эпохи, и Артига, который въ обширномъ трактат объ испанскомъ краснорчіи, написанномъ размромъ романсовъ, повидимому старался оправдать и поддержать дурной вкусъ, господствовавшій въ начал XVIII вка {Я уже говорилъ о Грасіан въ этомъ том. ‘Epitome de la Eloquencia Espaola por D. Francisco Joseph Artiega, olim Artieda’, было разршено къ печати 1725 году, въ немъ боле тринадцати тысячъ стиховъ. Не смотря на свою нелпость книга Артіеги иметъ значеніе, какъ типическая представительница дурнаго вкуса того времени, преимущественно въ области духовнаго краснорчія. Въ 1758 г. появился мене объемистый, но еще боле смшной трактатъ о логик и философіи природы (Tratado Philosophi — Potico in 18, p 128). изложенный въ форм народныхъ, чтобы не сказать, вульгарныхъ seguidillas. Авторомъ его была женщина донья Марія де Кампоредондо.}.
Оставивъ въ сторон обоихъ авторовъ. Люзанъ принялъ себ въ руководство поэтическую систему Буало и Лебоссю, не забывая и великихъ учителей древности, но подобно своему предшественнику Муратори, постоянно примиряя ихъ доктрины съ требованіями новйшей поэзіи и подкрпляя свою теорію образцами французской драмы, пользовавшейся тогда въ Европ громаднымъ авторитетомъ {Blanco White (Life by Thom, 1845, 8-vo, Vol. I. p. 21) говорить, что Люзанъ такъ много заимствовалъ изъ ‘Della Perfetta Poesia’, Муратори, что съ помощью испанскаго трактата онъ (Mr. White) могъ понимать итальянскій. Въ дйствительности же Люзанъ далеко не такъ безцеремонно отнесся къ Муратори, какъ въ томъ его обвиняетъ Уайтъ. Онъ только усвоилъ себ общую систему Муратори, въ чемъ открыто признается и постоянно ссылается на нее.}. Цлью его, какъ онъ позже объяснилъ, было под вести испанскую поэзію подъ т правила, которыя наблюдаются въ поэтическихъ произведеніяхъ боле образованныхъ народовъ, и его сочиненіе написано именно въ такомъ дух. Въ первой книг говорится о происхожденіи и сущности поэзіи, во второй — объ удовольствіи и польз, приносимой поэтическими произведеніями. Книги эти составляютъ первую половину всего сочиненія. Сказавши въ нихъ все, что по его мннію слдовало сказать, о мене важныхъ родахъ поэзіи, каковы лирика, сатира и пастораль, авторъ цликомъ посвящаетъ остальныя дв книги разсужденію о драм и эпической поэзіи, — отрасляхъ, въ которыхъ испанскій геній боле прославился, чмъ во всхъ остальныхъ. Строгій методъ царствуетъ во всей книг, слогъ, хотя не столь богатый какъ у старыхъ прозаиковъ и не столь соотвтствующій духу языка, тмъ не мене отличается ясностью, силой и простотой. Излагая и защищая свои теоріи, авторъ обнаруживаетъ здравый и исполненный философской терпимости взглядъ на вещи, а приводимыя имъ обильныя иллюстраціи, заимствованныя не только изъ испанской, но изъ французской, греческой, латинской, даже итальянской и португальской поэзіи, избраны съ большимъ вкусомъ и очень искусно примнены къ основнымъ тезисамъ автора. Въ этомъ отношеніи мы едва ли найдемъ другой, боле удачный трактатъ. Впечатлніе произведенное имъ было быстрое и ршительное. Казалось, будто Люзанъ нашелъ лкарство противъ испорченнаго вкуса, сопровождавшаго и не мало ускорившаго паденіе національной литературы со временъ Гонгоры. За книгу его схватились съ жадностью, какъ за вещь, въ которой чувствовалась настоятельная потребность и если мы при этомъ вспомнимъ, что литература эпохи Лудовика XIV, поставленная авторомъ въ образецъ другимъ европейскимъ литературамъ, возбуждала во всей Европ сильный энтузіазмъ, то поймемъ почему Поэтика Люзана съ самаго своего появленія пользовалась такимъ авторитетомъ при испанскомъ двор и во мнніи небольшаго числа выдающихся писателей Пиринейскаго полуострова {Первое изданіе ‘Potica’ Люзана вышло in folio въ Сарагосс, въ 1737 г. съ пространными и весьма лестными рекомендаціями отъ двухъ друзей автора, Наварро и Галлинеро. Второе изданіе исправленное и снабженное добавленіями, заимствованіями изъ посмертныхъ рукописей Люзана, вышло въ Мадрит, въ двухъ томахъ 8-vo, въ 1789 г. Тотчасъ по выход перваго изданія въ ‘Diario de los Literates’ (Tom. VII, 1738), былъ помщенъ весьма теплый отзывъ о немъ, въ конц котораго авторъ статьи Хуанъ де Иріарте, одинъ изъ редакторовъ журнала, указалъ на нсколько встрчающихся въ книг погршностей и недосмотровъ. Люзанъ, черезъ чуръ уже обидчивый, написалъ въ опроверженіе небольшой желчный памфлетъ, подъ которымъ подписался псевдонимомъ Inigo de Lanuza, Pamplona (1741), 12-mo, pp. 144. Колменаресъ, которому этотъ памфлетъ былъ посвященъ, снабдилъ его учеными и тяжеловсными примчаніями.}.
Чтобы положить прочныя основы будущему прогрессу изящной литературы въ Испаніи мало было одной реформы вкуса. Самыя простыя и обыденныя требованія правды были такъ давно изгнаны изъ страны, что духъ человческій захирлъ и измельчалъ отъ недостатка свойственной ему пищи. Вс важнйшія науки, физическія и нравственныя, сдлавшія повсюду въ Европ громадные шаги впередъ, не могли пробиться сквозь заставу Пиринейскихъ проходовъ, ревниво охраняемую представителями свтскаго и духовнаго деспотизма въ Испаніи. Со временъ Comuneros и реформы Лютера, когда религіозныя секты начали разсуждать о власти государей и о правахъ народа, преслдованіе за свободную мысль сдлалось постоянной политикой испанскаго правительства, съ этихъ поръ всякое неодобренное церковью ученіе считалось опаснымъ и неблагонадежнымъ. Въ университетахъ, съ самаго своего основанія бывшихъ чисто церковными учрежденіями, всегда стремившимися поддержать вліяніе духовенства, совсмъ не занимались изящной словесностью, ее только терпли, какъ средство формировать изъ молодыхъ людей врныхъ католиковъ и искусныхъ въ схоластик священниковъ. Науки математическія и естественныя были изгнаны и строжайше запрещены, за исключеніемъ тхъ случаевъ, когда изученіе ихъ основывалось на авторитет Аристотеля. По этому поводу Ховелльяносъ въ записк поданной Карлу IV, выражается довольно смло, говоря, ‘что той же участи подверглись бы и медицина и юриспруденція, если бы инстинктъ самосохраненія позволилъ человку забыть о средствахъ, необходимыхъ для сохраненія его жизни и собственности {Cean Berimudez, Memorias de Jovellanos, Madrid, 1814, 12-mo, cap. X p. 221.}. Въ самомъ дл, испанскіе университеты все еще пробавлялись тми же руководствами и методами обученія, какъ и во времена кардинала Хименеса. На схоластическую философію все еще продолжали смотрть, какъ на самую высокую форму чистаго умозрнія. Сдлавшійся поздне извстнымъ своими трудами въ области естественныхъ наукъ, Донъ Діего де Торресъ, родившійся и воспитанный въ Саламанк въ первой половин XVIII вка, утверждаетъ, что пробывши пять лтъ въ Саламанкскомъ университет, онъ только случайно узналъ о существованіи математическихъ наукъ {Vida, Ascendencia, etc., del Doctor Diego de Torres Villaroel, Madrid, 1780,4-to,— автобіографія, написанная въ дух худшей литературной манеры того времени, около 1743 г. Разбирая трактатъ о сферахъ отца Клавіо, онъ говоритъ: ‘Сгео que fue la primera noticia que habia llegado mis oidos de que habia ciencias matemticas en el mundo’, (p. 34). Въ 1768 г. три лица, близко стоявшіе къ саламанкскому университетскому персоналу въ записк, поданной Кампоманесу, знаменитому министру при Карл III, заявляютъ что у нихъ очень мало кандидатовъ на ученый степени, которые имютъ понятіе о математик. (Ferrer del Rio, Hist. de Carlos III, 1856, Tom. IV. p. 481). Факты подобнаго рода кажутся совсмъ невроятными, если припомнимъ, какого развитія достигли математическія пауки въ Европ, въ періодъ между Ньютономъ и Эйлеромъ и какія открытія были сдланы въ этой области Лагранжомъ и Леландомъ. Но темъ не мене они совершенно врны. Ученый Байеръ, принимавшій живое участіе въ задуманной тогда реформ университетовъ, приготовилъ длинную записку королю, подъ заглавіемъ:,Por la Libertad de la Literatura Espaola’, гд жаловался на низкій уровень преподаванія въ главныхъ испанскихъ университетахъ. Это было въ 1769 году. Въ 1771 были предприняты нкоторыя реформы, а въ 1778 г., не смотря на упорное сопротивленіе самихъ коллегій, были сдланы нкоторыя преобразованія, которыя однако долгое время оставались безъ результатовъ. См. испанскій переводъ этой книги, Tom. IV. р. 399.}. Полвка спустя Бланко Уайтъ заявляетъ, что онъ, подобно большинству своихъ соотечественниковъ, окончилъ бы курсъ теологіи въ Севиль, не имя никакого понятія объ изящной литератур, если бы ему не пришлось познакомиться съ человкомъ, который калъ ему кое-какія свднія объ испанской поэзіи {Doblado’s Letters, 1822, p. 113.}.
И такъ, съ одной стороны старый порядокъ вещей торжествовалъ и обычные факторы научнаго прогресса были весьма старательно изгоняемы изъ полуострова, а съ другой стороны ошибки, заблужденія и нелпости распространялись повсюду въ изобиліи по мр того, какъ тьма замняла собою свтъ. Въ начал XVIII вка весьма немногіе испанцы были на столько образованы, чтобы не врить астрологіи и еще меньше было такихъ, которые сомнвались бы въ пагубномъ вліяніи кометъ и затменій {Въ 1666 г., въ оффиціальную реляцію о церемоніяхъ при погребеніи Филиппа IV вставлено подробное описаніе, появившейся въ 1664 г., кометы, предвозвстившей народу смерть короля, и рядомъ съ этимъ описаніемъ помщенъ подробный отчетъ о болзни короля, продолжавшейся съ 1656—1666. См. Monforte, Honras a Felipe IV, Madrid, 4-to, 1666, ff. 19—22.}. Систему Коперника не только не признавали, но было даже прямо запрещено знакомить съ ней учащихся, ибо она противорчила Св. Писанію. Философія Бэкона со всми ея выводами оставались совершенно неизвстной. Если можно такъ выразиться, зиждительная влага знанія вернулась къ своему источнику, но не было могучаго генія, который привелъ бы ее въ движеніе и она застоялась, ибо въ ней не хватало жизненной силы и она сама не годилась боле для жизни. Казалось, что способность мыслить, въ лучшемъ значеніи этого слова, была окончательно утрачена въ Испаніи или сохранилась лишь въ небольшомъ числ отдльныхъ личностей, угнетаемыхъ свтской и духовной тиранніей, мшавшей имъ распространять и тотъ неполный свтъ, которымъ они сами обладали.
Но подобное положеніе вещей не могло продолжаться. Умъ человческій не можетъ вчно оставаться въ постоянномъ плну, и очевиднымъ доказательствомъ этого утшительнаго факта служитъ то, что умственное освобожденіе Испаніи было начато человкомъ неимвшимъ никакихъ чрезвычайныхъ даровъ духа и необладавшимъ по своему общественному положенію никакими особенными выгодами и удобствами для проведенія въ общество идеи, которой онъ посвятилъ свою жизнь. Человкъ этотъ былъ смиренный монахъ, братъ Бенито Херонимо Фейхоо. Родился онъ въ 1676 году, на сверо-восток Испаніи, и былъ первенцемъ у своихъ почтенныхъ родителей, которые, вопреки общепринятому мннію, вовсе не думали, что первенецъ долженъ поддержать честь ихъ рода и для этого унаслдовать все ихъ состояніе {Фейхоо въ своей книг ‘Teatro Critico’, (Tom. IV. Disc. XIV. 85, cd. 1759, pp. 412, 413) заплатилъ дань признательности памяти своего отца, какъ человка, обладавшаго высокими христіанскими добродтелями и вышнимъ умственнымъ развитіемъ.}. Когда ему минуло 14 лтъ, ршено было, что онъ поступитъ въ духовное званіе. А между тмъ Фейхоо до страсти любилъ учиться, онъ занимался не только теологіей, но и естественными науками и медициной, на сколько это было возможно при тогдашнемъ низкомъ уровн умственной культуры въ Испаніи. Около 1717 г. онъ поступилъ въ монастырь Овіедскихъ бенедиктинцевъ, тамъ онъ прожилъ сорокъ семь лтъ въ полнйшемъ уединеніи, продаваясь своимъ занятіямъ и печатая свои труды, въ которыхъ видлъ источникъ пользы и просвщенія соотечественниковъ.
Его личный характеръ и знанія длали его въ извстныхъ отношеніяхъ весьма пригоднымъ для предпринятой имъ великой задачи. Будучи искреннимъ католикомъ, онъ не чувствовалъ ни малйшаго желанія нападать на злоупотребленія, прикрытыя авторитетомъ церкви, не будь этого обстоятельства, его наврное остановили бы въ самомъ начал его карьеры. Это былъ умъ серьезный и терпливый въ работ, если съ одной стороны кругъ его изслдованій былъ ограниченъ и стсненъ неудобствами его церковнаго положенія, за то съ другой онъ пользовался выгодами, которыя въ то время выпадали на долю весьма немногимъ испанцамъ, т. е. имлъ средства узнать большую часть того, что сдлано было въ области наукъ въ прошломъ столтіи въ Италіи, Франціи и даже Англіи. А боле всего ему помогали добросовстность и преданность своему длу. По мр того, какъ скромный монахъ подвигался впередъ, онъ приходилъ въ отчаяніе при вид той страшной бездны, которая отдляла его родину отъ остальной Европы. Онъ убждался, что въ обсужденіи самыхъ серьезныхъ вопросовъ истина была съ такимъ усердіемъ изгнана изъ Испаніи, что самое существованіе ея едва можно было подозрвать, что если Сервантесъ, Лопе де Вега, Кальдеронъ и Кеведо могли свободно парить въ сфер воображенія, за то могучій міръ правды, міръ истины нравственной и физической былъ вполн защищенъ отъ всякихъ дерзкихъ вторженій пытливаго ума, какъ будто Испанія не была частью цивилизованной Европы.
По временамъ на Фейхоо находило сомнніе относительно результата своихъ трудовъ, но, вообще говоря, мужество не измняло ему. И при всемъ томъ онъ вовсе не былъ геніальнымъ человкомъ или человкомъ, способнымъ изобрсти новыя системы въ области метафизики или философіи. Это былъ ученый съ умомъ проницательнымъ, нсколько затемненный, но не совсмъ ослпленный религіозными предразсудками, отъ которыхъ онъ впрочемъ и не думалъ совершенно освободиться. Это былъ человкъ, понимавшій настоящую цнность трудовъ Галилея, Бэкона, Ньютона, Лейбница, Паскаля и Гассенди, и. что самое главное, онъ былъ убжденъ, что его соотечественники не могли дольше оставаться въ невдніи относительно научнаго прогресса, охватившаго весь христіанскій міръ, подъ вліяніемъ передовыхъ умовъ, въ род тхъ, которые были сейчасъ упомянуты нами.
Война за наслдство способствовала цлямъ Фейхоо въ томъ отношеніи, что она пробудила національный характеръ отъ летаргіи и побуждала испанцевъ заняться всмъ тмъ, что длалось по другую сторону Пиринеевъ. Въ остальномъ, какъ мы уже видли, она не оказала ни малйшаго вліянія на умственную культуру націи. Тмъ не мене, когда въ 1726 г. Фейхоо издалъ книгу очерковъ, явно приспособленныхъ къ его цлямъ, книга эта обратила на себя вниманіе публики, и ободренный авторъ понялъ, что онъ можетъ идти дальше. Произведеніе свое онъ назвалъ ‘Критическій Театръ’, въ различныхъ главахъ этой книги, напоминающихъ собою статьи англійскаго Зрителя, онъ смло нападаетъ на тогдашнюю діалектику и метафизику Испаніи, защищаетъ индуктивную философію Бэкона въ примненіи ея къ естественнымъ наукамъ, осмиваетъ господствующій взглядъ на кометы и затменія, на магію и гаданья, установляетъ правила исторической критики, подрывающія вру въ большинство древнихъ преданій страны, предаетъ позору пытку и злоупотребленія духовенства, съ величайшимъ уваженіемъ относится къ женщин и требуетъ для нея въ обществ мста выше того, какое ей было дано въ силу вліянія испанской церкви, наконецъ, совтуетъ своимъ соотечественникамъ стремиться къ истин, образованію и улучшенію соціальнаго быта. Восемь томовъ этого замчательнаго сочиненія были изданы до 1739 года, въ которомъ Фейхоо и пріостановилъ свой трудъ безъ всякой видимой на то причины. Въ 1742 г. онъ снова началъ серію подобныхъ же разсужденій, подъ заглавіемъ ‘Научныя Письма’. Серія эта закончилась въ 1760 году пятымъ томомъ, завершившимъ собою длинный рядъ философскихъ и филантропическихъ трудовъ Фейхоо. Не обошлось и безъ нападеній на него. Сначала явилась книга подъ заглавіемъ Antiteatro critico, а за нею вскор другая почти съ такимъ же названіемъ и затмъ не малое число брошюръ и разной величины книгъ, направленныхъ противъ нкоторыхъ положеній Фейхоо. Но авторъ съумлъ постоять за себя. Онъ писалъ ясно и изящно въ тотъ вкъ, когда господствовалъ темный и напыщенный слогъ, и если вслдствіе пристальнаго изученія Французскихъ писателей, на которыхъ онъ главнымъ образомъ опирался, онъ нердко допускалъ въ свой слогъ галлицизмы, то это былъ съ его стороны грхъ не особенно важный, тмъ боле, что въ общемъ онъ является передъ нами въ довольно почтенномъ и привлекательномъ кастильскомъ наряд. Онъ не былъ лишенъ остроумія и пользовался имъ съ благоразумной умренностью, онъ обладалъ той энергіей, которая всегда бываетъ спутницей здраваго смысла и практическаго ума,— соединеніе качествъ, рдкое везд, но въ особенности въ стнахъ монастыря, гд Фейхоо провелъ свою долгую жизнь.
Нападки на него имли тотъ результатъ, что обратили на его труды желанное вниманіе публики и въ конц концовъ лишь помогли его длу. Сама инквизиція, которой не однажды доносили на него, {Llorente, Hist. de l’Inq., Tom. II. p. 446. Кстати будетъ замтить здсь, что знаменитый англійскій романистъ Оливеръ Гольдсмитъ отдавалъ справедливость заслугамъ Фейхоо. Онъ между прочимъ сообщаетъ объ испанскомъ просвтител слдующій анекдотъ: разъ проходя по селенію, Фейхоо замтилъ толпу народа, взволнованную зрлищемъ непонятнаго для нея чуда. Фейхоо остановился и объяснилъ толп, что то, что она считала чудомъ есть вполн естественное слдствіе отраженія свта, за что и получилъ выговоръ отъ инквизиціи. [‘The Bee’, N-o. III. October 20, 1759, Miscellaneous Works, London, 1811, 8-vo, Vol. IV. p. 193]. Посл смерти Фейхоо, инквизиціонная цензура разсматривала его ‘Teatro Critico’ и сдлала въ немъ весьма незначительныя сокращенія. Впрочемъ ‘Teatro Critico’ былъ съ самаго своего появленія въ свтъ принятъ съ такимъ интересомъ, что трудно было запретить его. Маканасъ — смлый государственный человкъ, по иниціатив котораго было произведено много реформъ въ XVIII вк, и который въ теченіе всего своего долгаго изгнанія переписывался съ Карломъ III и направилъ его мропріятія на благо своего отечества — прочелъ съ чувствомъ удивленія и восхищенія весь первый томъ ‘Teatro Critico’ въ одну ночь. Ferrer dei Rio, Carlos III, 1856, Tom. I. p. 177. Книга эта тмъ не мене была исключена и изъ университетскихъ и изъ монастырскихъ библіотекъ.} тщетно вызывала его передъ свое судилище. Вра его не могла подвергаться ни малйшему сомннію, а цль имъ преслдуемая была сильне инквизиціи. Въ теченіе полувка вышло въ свтъ пятнадцать изданій его главныхъ весьма объемистыхъ трудовъ. Возбужденный ими интересъ постоянно возросталъ до самой смерти автора. Умирая въ 1764 г., восьмидесяти восьми лтъ отъ роду, онъ могъ съ гордостью бросить взглядъ назадъ и замтить, что движеніе, сообщенное имъ умамъ его соотечественниковъ, не остановилось. Дйствительно, если ему и не удалось поднять испанскую философію на одинъ уровень съ философіей Франціи и Англіи, тмъ не мене онъ далъ ей врное направленіе и содйствовалъ развитію интеллектуальной жизни своего отечества боле чмъ кто либо изъ его предшественниковъ за цлое столтіе {‘Teatro Critico’ и ‘Cartas Erudites y Ouriosas’ съ полемическими статьями ими вызванными, занимаютъ пятнадцать, а въ нкоторыхъ изданіяхъ и шестнадцать томовъ. При изданіи 1778 г. приложена біографія Фейхоо, составленная Кампоманесомъ, первымъ министромъ при двор Карла III, тмъ самымъ, который по предложенію Франклина былъ избранъ членомъ Филадельфійскаго Общества Естественныхъ наукъ и написалъ замчательно-умную брошюру, ‘Discurso sobre la Education popular de los Artesanos y su Fomento’, 1775. Клеменсинъ справедливо замчаетъ о Фейхоо, ‘что его просвщенному уму должно быть приписано искорененіе многихъ народныхъ предразсудковъ и сильное вліяніе на движеніе испанской цивилизаціи въ теченіе XVIII в. (См. Примчанія къ Донъ-Кихоту, Tom. V, 1836, р. 35’. Въ похвальномъ слов, произнесенномъ вскор посл его смерти, сказано, что онъ былъ не только живаго, но даже веселаго характера, что онъ отказался отъ всякихъ должностей и повышеній въ духовной іерархіи и даже отклонилъ личную просьбу Фердинанда VI перехать жить въ Мадритъ, думая весьма справедливо, что въ своемъ монастыр въ Овіедо ему удобне было посвятить себя великой своей задач — просвщенію своихъ соотечественниковъ. Oracion en la Universidad de Oviedo 27 de Noviembre, 1764, а la immortal Memoria del Ilustrissimo у Reverendissimo S. D. F, Benito Geronimo Feyjoo, por el S. Doct. Alonso Francisco Arango, ec, Oviedo, 4-to, 1765.}.

ГЛАВА III.

Нетерпимость. Суевріе. Ханжество.— Царствованіе Фердинанда VI.— Признаки улучшенія.— Литература.— Салдуенья.— Моралеха.— Академія изящнаго вкуса.— Веласкесъ.— Майянсъ.— Насарре.

Едва-ли можно утверждать, что нетерпимость такъ долго душившая Испанію, ослабла въ 46 лтнее царствованіе Филиппа V. Правда, возраставшій въ тишин научный прогрессъ мало по малу накоплялъ средства для борьбы съ этимъ зломъ, но могущество нетерпимости не было сломлено и дятельность ея была также ужасна, какъ и въ прежнее время. Лудовикъ XIV, превратившійся подъ старость изъ сластолюбиваго эгоиста въ ханжу, совтовалъ внуку поддерживать инквизицію, какъ одно изъ средствъ обезпечить спокойствіе правительства страны. Этотъ совтъ, обнаруживавшій во французскомъ монарх не дюжинное пониманіе испанскаго характера, былъ принятъ къ исполненію, если не съ полнымъ довріемъ, за то съ полнымъ успхомъ.
Вначал король повидимому колебался въ личныхъ своихъ воззрніяхъ на эту могучую государственную машину. Когда Филиппу V предложили включить костры auto-da-f въ программу торжества вступленія на престолъ, молодой монархъ, воспитанный въ изящныхъ традиціяхъ версальскаго двора, отказался санкціонировать своимъ присутствіемъ варварское зрлище. Поздне онъ даже побуждалъ Маканаса, занимавшаго важный государственный постъ, издать сочиненіе въ защиту прерогативъ короны отъ чрезмрныхъ притязаній церкви, а одно время онъ даже подумывалъ пріостановить на время дятельность инквизиціи или совсмъ уничтожить ее {Llorente, Hist. de 1’Inquisition, Tom. IV., 1818, pp. 29, 43. ‘Памфлетъ’ Маканаса попалъ въ индексъ инквизиціи, 1790 г. Маканасъ, умершій въ 1760 г., девяноста лтъ отъ роду, былъ однимъ изъ замчательнйшихъ людей въ Испаніи и мн уже не разъ приходилось говорить о немъ. Нкоторыя изъ его сочиненій можно найти въ Seminario Erudito, Vols. V и XIII. Ferrer del Rio часто упоминаетъ о немъ въ Historia de Carlos Ш, 1856. При тогдашнемъ порядк пещей ему вроятно не легко было бороться со слабостью Филиппа V и Фердинанда VI, но не смотря на это онъ съумлъ сдлать много полезнаго для своей страны, и сдлалъ бы гораздо боле, еслибы то было въ его власти.}.
Но его намренія не имли подъ собой твердой почвы. Испанское духовенство скоро съумло воздйствовать на умъ короля. Во время войны за наслдство, когда положеніе его было довольно критическое, онъ издалъ, чтобы боле привлечь къ себ сердца народа, указъ, подтверждающій ученіе о безпорочномъ зачатіи Богородицы, которому Испанцы придавали всегда громадное значеніе’, въ другой разъ, когда добросовстный историкъ Испаніи Феррерасъ позволилъ себ усомниться въ достоврности чуда, придававшаго въ глазахъ народа особую святость церкви во имя Двы Маріи въ Сарагосс, король заставилъ его уничтожить это мсто и пославъ свой указъ тамошнему духовенству просилъ видть въ немъ искупленіе за обиду нанесенную церкви. Смерть королевы въ 1814 г. погрузившая Филиппа V въ глубокую меланхолію, еще боле способствовала усиленію вліянія окружавшаго его духовенства. Черезъ годъ инквизиція бодро начала борьбу съ Маканасомъ и защищаемыми имъ королевскими прерогативами, король уступилъ и Маканасъ долженъ былъ искать убжища во Франціи. Наконецъ въ 1724 г., когда посл нсколькихъ мсяцевъ отреченія, Филиппъ снова взялъ въ свои руки власть, отъ которой ему совсмъ бы не слдовало отказываться, усиленная энергія, которую онъ проявилъ въ исполненіи своихъ высокихъ обязанностей, несомннно развилась въ немъ подъ вліяніемъ церкви. Съ приближеніемъ старости, по мр того, какъ въ немъ все сильне и сильне обнаруживалась жизненная усталость, онъ становился все набожне. Въ послдніе годы жизни, когда могущество его еще боле возрасло, благодаря уничтоженію немногихъ уцлвшихъ вольностей Аррагоніи и Каталоніи, когда онъ сдлался едва-ли не самымъ неограниченнымъ изъ испанскихъ государей, онъ, подобно многимъ изъ своихъ предшественниковъ, радовался что можетъ воспользоваться всми своими прерогативами для того, чтобы увеличить могущество церкви {‘Lugubres Obsequies de la Universidad de Alcal, ec., Don Phelipe V.’, Madrid, 1747, 4-to, p. 23. Благочестивый ораторъ, произнесшій эту надгробную рчь монахъ Франциско Фрейле приписываетъ ршительную побду, одержанную Филиппомъ V при Алманс въ 1707 г., указу, изданному имъ за годъ передъ тмъ, въ подтвержденіе догмата безпорочнаго зачатія. Заключеніе это весьма характеристично. Съ 1617 г. догматъ этотъ, полагавшій, что зачатіе Двы Маріи совершилось въ силу божественной благодати, безъ клейма первороднаго грха, по утвержденіи его папской буллою сталъ преобладающимъ догматомъ испанской церкви, въ ндрахъ которой онъ первоначально возникъ. Всякій, желавшій получить ученую степень, предварительно долженъ былъ торжественно заявить что признаетъ этотъ догматъ, тоже самое требовалось отъ поступающаго въ Академію живописи, основанную Мурильо въ Севиль. (Ford’s, Handbook, 1845, Vol. I. pp. 265—267. Cean Bermudez, Carta sobre la Escuela Sevillana, 18-mo. Cadiz, 18u6, p. 141). Догматъ этотъ былъ самымъ популярнымъ въ народ. Я помню, что во время пребыванія моего въ Испаніи, крестьяне при встрч другъ съ другомъ обмнивались слдующими фразами: ‘Ave Maria purissima, говорилъ вмсто привтствія одинъ, ‘Sin pecado concebida’ отвчалъ ему другой. Карлъ III ходатайствовалъ въ Рим о томъ, чтобы догматъ безпорочнаго зачатія былъ включенъ въ католическое вроученіе, и хотя въ то время старанія его остались безъ успха, но слды итого догмата встрчаются повсюду въ испанской литератур, и несомннно, что Филиппъ V поступилъ чрезвычайно разумно, избравъ его орудіемъ для пріобртенія популярности.
Что касается до нкоторыхъ щекотливыхъ мстъ у Феррераса Tom. I и II, то они вызвали цлую полемику, которую Филиппъ какъ Deusex machina заключилъ своимъ королевскимъ указомъ къ великому удовольствію церкви. См.,Anti-Defensa de Luis de Salazar y Continuacion de la Crisis Ferrerica’, Zaragoza, 1720, 4-to, pp. 4, sqq., and Southey’s, Peninsular War, 4-to, Vol I. p. 402, примчаніе.
Несомннно, что Филиппъ V, разъ ршившись принять испанскую корону, со вступленіемъ на испанскую почву старался принаровиться къ нравамъ и обычаямъ Испанцевъ. Изъ Байонны послано было спеціальное донесеніе въ Мадритъ о томъ, что король не смотря на дурную погоду былъ у обдни и вечерни и съ своей небольшою свитою присутствовалъ на бо быковъ Relacion de la Entrada de Rey N. S. en Bayona, ec., Madrid, 4 to, 27. de Enero, 1701.
См. также Tapia, Hist. Tom. IV p. 32. San Phelipe, Comentarios, Lib. XIV.}.
Такимъ образомъ отъ начала и до конца его царствованія нетерпимость церкви въ сущности не прерывалась. Костры инквизиціи пылали, какъ будто бы на испанскомъ престол все еще сидлъ Филиппъ II. Торжественныя auto-daf совершались ежегодно въ каждомъ изъ семнадцати инквизиціонныхъ трибуналовъ полуострова, такъ что общее число этихъ ужасныхъ народныхъ зрлищъ въ царствованіе Филиппа V превысило цифру 780. Число заживо сожженныхъ жертвъ неизвстно съ точностью, но оно вроятно переходило за тысячу, а цифру эту надо увеличить по крайней мр въ двнадцать разъ, чтобы опредлить количество лицъ, подвергнутыхъ подъ разными предлогами публичнымъ наказаніямъ и позору. Іудейство, снова проникнувшее въ Испанію со времени завоеванія Португаліи, считалось великимъ преступленіемъ, которое преслдовалось тогда съ величайшею энергіей и ухищреніемъ. Вс остатки еврейской религіи или народности теперь были вторично искореняемы, по крайней мр на столько, на сколько можно искоренить то, что скрывается въ глубин совсти. Нкоторые жители подверглись различнымъ карамъ даже безъ обычныхъ обвиненій въ ереси или невріи. Такъ напр. случилось съ Беландо, авторомъ исторіи одного изъ періодовъ царствованія Филиппа V, посвященной самому государю и снабженной всевозможными одобреніями цензуры {Исторія Nicolas Iesus de Belando была напечатана въ.трехъ томахъ, in-folio, между 1740 и 1744 гг. Я думаю, что былъ уничтоженъ только послдній томъ ея, обнимавшій событія съ 1713 но 1733 г., который и теперь почти невозможно найти. Онъ былъ изданъ 20-го іюня, 1744 г., а запрещенъ 6-го сентября того же года. Беландо былъ первоначально францисканскимъ монахомъ.}. Еще больше было такихъ лицъ, которыя вдругъ исчезали съ лица земли, если ихъ, какъ напр. Маканаса, подозрвали въ политическихъ заблужденіяхъ, враждебныхъ церкви или государству, хотя, помимо этихъ подозрній, ихъ ни въ чемъ нельзя было обвинить. Вообще до самой кончины Филиппа V стародавняя, освященная народнымъ согласіемъ, связь между государствомъ и церковью, оставалась непоколебимой и была совершенно достаточна, чтобъ уничтожить всякую свободу мнній и положить предлы всякой умственной дятельности, казавшейся опасной церкви или государству {Llorente, Hist., Tom. II. рр. 420, 424, Tom. IV. p. 31. Хотя цифры приводимыя у Ллоренте не всегда точны, какъ этого можно было бы ожидать, но если он даже хотя сколько-нибудь близки къ истин, значеніе ихъ по истин ужасно. Въ брошюр, напечатанной въ 1817 г., (какъ онъ заявляетъ объ этомъ въ своей Автобіографіи, стр. 170) авторъ утверждаетъ, что между 1680 и 1808 г. въ Испаніи на кострахъ инквизиціи погибло тысячу пятьсотъ семьдесятъ восемь человкъ, и одинадцать тысячъ девятьсотъ восемь человкъ были подвергнуты самымъ унизительнымъ наказаніямъ, что составляетъ въ итог четырнадцать тысячъ триста шестьдесятъ четыре жертвы. Изъ этого числа 1578 человкъ, сожженныхъ живыми, должны были вс погибнуть между 1680 и 1781 г., въ которомъ, какъ мы увидимъ въ слдующей глав, былъ воздвигнутъ послдній костеръ. Г меня есть оффиціальная реляція объ Autos, устроенныхъ въ Гренад, 21-го декабря, 1720 г., и 30-го ноября, 1721 г., изъ девяносто восьми виновныхъ девяносто шесть были іудеи или обвинялись въ іудейств, нкоторые изъ нихъ были сожжены живыми, кости другихъ были выкопаны и сожжены, а остальные приговорены къ вчному заключенію и различнымъ мене жестокимъ наказаніямъ. Вс эти ужасы перечислены здсь такимъ юридически-холоднымъ и авторитетнымъ тономъ, какъ будто бы производившіе ихъ инквизиторы руководились въ своихъ дйствіяхъ мудростью и милосердіемъ.
Въ книг, озаглавленной ‘History of the Jews of Spain and Portugal’, by E. H. Lindo, (London, 1848, 8-vo, p. 276), встрчается слдующее заявленіе, которое я не могу опровергнуть, хотя оно кажется мн чрезвычайно страннымъ. ‘Въ кровавыхъ лтописяхъ инквизиціи не занесено ни одного примра непочтеніи еврейскаго народа къ католическому богослуженію’. Если это справедливо, то евреи вели себя лучше или по крайней мр сдержанне протестантовъ. Однако, основываясь на свидтельств Парависино, можно утверждать нчто совершенно противуіюложное. См. выше, Пep. II, Гл. XXXVII, Прим. 5.}.
Въ царствованіе Фердинанда VI, продолжавшееся до 1759 года, всего 13 лтъ, положеніе вещей видимо улучшается. Смена, брошенныя въ общественное сознаніе въ правленіе его отца, хотя и лишенныя заботливаго ухода, все же начинаютъ показываться наружу изъ подъ холодной и сухой почвы, на которой они были посяны. Благодаря сношеніямъ съ другими странами и особенно съ Франціей, на полуостровъ стали проникать новыя идеи. Феррерасъ, прилежный, но скучноватый изслдователь отечественной исторіи, Хуанъ де Иріарте, дятельный директоръ королевской библіотеки, Байеръ, его ученый преемникъ, Майянсъ, страстный собиратель и издатель книгъ, и въ особенности, ученый и скромный о. Фейхоо — вс они потрудились не даромъ и еще при жизни видли результаты своихъ усилій {Хуанъ Феррерасъ, единственный изъ этихъ писателей, на котораго мы еще недостаточно обратили вниманіе, родился въ 1652 и умеръ въ 1735 году. Его ‘Historia de Espaa’ была впервые издана въ 1700 и 1726 гг., въ 16 т. in-4о. Это — скучная книга, подвергшаяся въ свое время многочисленнымъ нападкамъ, но честная и достойная доврія. Феррерасъ былъ ревностнымъ защитникомъ притязаній Филиппа V на престолъ испанскій и написалъ въ защиту ихъ два небольшіе трактата, изъ которыхъ одинъ озаглавленъ ‘Desengano Catolico’, а другой ‘Desengano politico’. Но за исключеніемъ двухъ этихъ трактатовъ и нсколькихъ лишенныхъ значенія религіозныхъ и политическихъ брошюръ, онъ издалъ въ свтъ только свою исторію. Elogio de Juan de Ferreras, Decano de la Real Academia, ec., hecho de la Comision de la rnisma, por D. Bias Antonio Nasarre y Ferriz, Madrid, 1735, 4-to.}.
Сама церковь, правда медленно начинала понимать неодолимую мощь нароставшаго умственнаго прогресса, даже сама инквизиція почувствовала его вліяніе, хотя и не хотла сознаться въ этомъ. При Фердинанд VI сожгли не боле десяти человкъ, да и т были мало кому извстные отставшіе отъ христіанства — евреи. Хотя погибшіе не выдавались ни образованіемъ, ни общественнымъ положеніемъ, тмъ не мене казнь ихъ все-таки падаетъ тяжелымъ упрекомъ на инквизицію. Смерть ихъ впрочемъ не внушила того ужаса, съ какимъ встрчались казни протестантовъ и аррагонскихъ патріотовъ. Преслдованія святаго судилища сдлались не только мене часты и жестоки, но и больше прежняго стали подчиняться чисто политическимъ соображеніямъ: съ этого времени начинается преслдованіе инквизиціей Франкмасоновъ, появившихся тогда впервые въ Испаніи и причинявшихъ много безпокойства правительству. Правительственная система при Фердинанд VI была вообще кроткаго и примирительнаго характера. Въ царствованіе этого государя удалось собрать много матеріаловъ для отечественной исторіи съ древнйшихъ временъ, Испанцы на казенный счетъ посылались учиться за границей, посредствомъ различныхъ льготъ правительство привлекало иностранцевъ поселяться въ Испаніи и приносить ей пользу свдніями, пріобртенными ими въ своихъ боле образованныхъ странахъ. Словомъ во всемъ замчается если не ршительный прогрессъ, то несомннныя признаки улучшенія {Noticia del Viage de Espaa hacha de Orden del Rey, por L. Y. Velazquez, Madrid, 1765, 4-to, passim. Llorente, Tom. IV. p. 51. Tapia, Tom. IV. p. 73.}.
Направленіе національной литературы оставалось такимъ же, какимъ оно было въ начал столтія. Все еще продолжались слабыя, небогатыя послдствіями попытки сохранить врность формамъ стараго времени. Плодомъ этихъ попытокъ можно считать длинную, повствовательную поэму графа де Сальдуэньи о Пелайо и два довольно жалкія подражанія Монтальвановскому ‘Para Тоdos’, изъ которыхъ одно принадлежитъ Моралех, другое — Ортису. Но сумма всего сдланнаго въ этомъ направленіи была весьма незначительна и вслдствіе этого самый импульсъ становился все слабе и слабе. Напротивъ того Французская школа вполн завладла симпатіями выпадающими на долю изящной словесности {‘El Pelayo, Poema de D. Alonso de Solis Folch de CarDoa Rodriguez de las Varilias, Conde de Salduea’, ec. (Madrid, 1754, 4-to). Поэма состоитъ изъ двадцати псенъ, написанныхъ восьмистрочными стансами и самымъ вычурнымъ слогомъ. ‘El Entretenido Моралехи, Segunda Parte’, (Madrid, 1741, 4-to) представляетъ собою продолженіе ‘Entretenido’ Санчеса Тортолеса. Здсь описывается времяпрепровожденіе нсколькихъ друзей въ продолженіи четырехъ дней — это странная и нелпая смсь, интерлюдій, разсказовъ, отрывковъ стихотвореній, астрономическихъ вычисленій и проч. Баэна (Hijos de Madrid, Tom. III. p. 81) сообщаетъ біографію автора ‘Noches Alegres’, Isidro Fr. Ortiz Gallardo de Villaroel, (Salamanca, 1758, 4-to), небольшая книжка, почти всплошь написанная стихами. Оба произведенія вполн ничтожны.}.
Въ этомъ смысл большимъ вліяніемъ пользовалось одно модное тогда общество, носившее названіе Академіи Изящнаго вкуса, (Academia del Buen Gusto), и имвшее между прочимъ связи съ мадритскимъ даромъ. Время основанія этого общества — 1749 годъ, создалось оно, по всей вроятности, въ подражаніе тмъ Французскимъ coteries, которыя начались при Лудовик XIII въ отел Рамбулье и играли такую важную роль и въ литературной и въ политической исторіи Франціи. Основательницей Академіи была графиня Лемосъ, во дворц у которой происходили засданія. Мало по малу въ академію вошли представители наиболе образованнаго дворянства и большинство выдающихся писателей и ученыхъ, каковы наприм., Люзанъ, Монтіано, Бласъ Насарре и Веласкесъ, которые раньше или позже пріобрли извстность своими сочиненіями {Luzan, Arte Potica, ed. 1789. Tom. I. pp. ХІХ, etc.}.
Помимо Люзана, о которомъ мы уже говорили, самымъ виднымъ изъ нихъ былъ Д. Луизъ Хосе Веласкесъ, потомокъ одной изъ древнихъ и благородныхъ фамилій Андалузіи. Тамъ онъ и родился въ 1722 г., но по своему общественному положенію большую часть жизни онъ провелъ при двор. При Карл III онъ былъ замшанъ въ политическихъ смутахъ и поплатился за это продолжительнымъ и тяжелымъ тюремнымъ заключеніемъ, продолжавшимся съ 1766 по 1772 г. Умеръ онъ отъ апоплексическаго удара въ самый годъ своего освобожденія. Веласкесъ не былъ геніальнымъ, но способнымъ и трудолюбивымъ человкомъ. Онъ состоялъ членомъ главныхъ испанскихъ академій и Французской академіи надписей. Изъ подъ его пера вышло нсколько ученыхъ сочиненій по
У меня есть множество афишъ и летучихъ листковъ, могущихъ служить иллюстраціей народныхъ вкусовъ и нравовъ между годами 1700 и 1760, между прочимъ около двадцати, выпущенныхъ въ свтъ по случаю восшествія на престол Фердинанда VI въ 1746 г. Трудно найти что-нибудь худшее въ этомъ род. Вс эти произведенія подверглись совершенно справедливому осужденію Мелендеса Вальдеса, который въ рчи, произнесенной имъ въ качеств государственнаго прокурора, предлагалъ воспретить закономъ подобнаго рода изданія и воскресить на мсто ихъ при посредств Академіи и другихъ учрежденій духъ старинной романической поэзіи, создавшій романсы XVI и XVII вковъ. Цль, конечно, похвальная, но предложенныя Вальдесомъ средства боле отзываются утопіей, чмъ практичностью. Народъ всегда будетъ имть литературу, соотвтствующую его нравамъ и умственному развитію. Такъ въ Испаніи и въ половин XIX в. печатались и расходились въ народ jacaras (танцы съ пніемъ), romances vulgares (простонародные романсы), противъ которыхъ такъ возставалъ Вальдесъ еще въ прошломъ столтіи. Ни на какую литоратурную школу нельзя возлагать отвтственность за пошлость и нелпость подобныхъ произведеній. См. Discursos Forenses, de Melendez Valdz, 1821, pp. 167, sqq. Мелендесъ, возставая противъ этихъ произведеній, имлъ, какъ я полагаю, въ виду указъ Карла III, отъ 21-го іюля, 1767 г., запрещавшій издавать ‘Romanses de Ciegos, Copias de Ajusticiados’ и т. и, дрянь. (Ferrer del Rio, III, 213). Но старанія правительства, не смотря на вс находящіяся въ его распоряженіи карательныя мры, остались безполезны, пошлые и подчасъ скабрезные романсы никогда не переставали печататься и пться во всей Испаніи наравн съ хорошими и даже предпочтительно передъ ними. Тмъ не мене достойно похвалы мужество Мелендеса, включавшаго ‘Cueva de San Patricio’ въ число ничтожныхъ произведеній, подлежащихъ уничтоженію, литератур и древностямъ полуострова. Изъ нихъ только одно сохранило нкоторую цнность и до нашего времени, это, изданныя въ 1754 г. Начатки испанской поэзіи (Origines de іа Posia castellana),— книга, которая въ сущности содержитъ исторію испанской поэзіи почти до временъ автора. Не смотря на поверхностность, краткость и отсутствіе системы, трудъ Веласкеса иметъ несомннныя достоинства: онъ написанъ прекраснымъ слогомъ, а находящіеся въ немъ критическіе разборы отдльныхъ писателей отличаются мткостью и остроуміемъ. Главный недостатокъ автора — слишкомъ рабское преклоненіе предъ французской школою, и самая книга его есть ничто иное, какъ попытка съ помощью историческаго изслдованія развить доктрины, изложенныя за двадцать лтъ до него Люзаномъ въ его Поэтик {Luis Joseph Velazques, ‘Origenes de la Poesia Castellana’, Mlaga. 1754, 4-to, pp. 175. f. Бывшій геттингенскій профессоръ Дизе (умеръ въ 1785 г.), издалъ въ 1769 въ Геттинген нмецкій переводъ этой книги, въ 1769 г., съ подробными и цнными примчаніями, которыя боле чмъ удвоиваютъ не только величину книги, но и ея цнность. Біографія Веласкеса, носившаго титулъ маркиза Вальдефлореса, титулъ, которымъ онъ избгалъ подписывать подъ своими сочиненіями, находится у Sempere y Guarinos, Bib. Tom. VI. p. 139.}.
Той же дорогой пошелъ въ своей Риторик и Майянсъ, ученый валенсійскій дворянинъ и одинъ изъ писателей, имвшихъ значительное вліяніе на испанскую литературу этой эпохи. Книга его вышла въ 1737 году. Въ основу ея положены скоре философскія мннія римскихъ теоретиковъ, чмъ передлка этихъ мнній сдланная Буало и его послдователями. Этотъ длинный и тяжеловсный трактатъ, мене приспособленный къ нуждамъ времени, чмъ книга Люзана, и еще боле противоположный старому кастильскому духу, всегда скрпя сердце склонявшемуся подъ иго какихъ бы то ни было правилъ. Риторика Майннса богата извлеченіями изъ авторовъ лучшей поры испанской литературы, избранными съ большимъ вкусомъ, хотя всегда соотвтствующими цлямъ автора {Gregorio Mayans y Siscar, авторъ множества сочиненій на латинскомъ и испанскомъ языкахъ, родился 1699 и умеръ въ 1782 г. Его біографія и перечень его можно найти у Химено, т. II, стр. 324, и у Фюстера, т. II, стр. 98. Онъ поступилъ весьма разумно, помстивъ въ свою ‘Retorica’ избранные отрывки изъ древнихъ сборниковъ романсовъ (Cancioneros Generales).}.
Къ сочиненіямъ Майянса, Веласкеса, Люзана можно еще прибавить предисловіе Насарре къ изданнымъ имъ въ 1749 г. комедіямъ Сервантеса. Въ этомъ предисловіи авторъ, опираясь на великое имя Сервантеса, старается объяснить господствовавшую въ его время драматическую школу и доказать, что неудачныя попытки автора Донъ Кихота въ драматическомъ род не боле какъ карикатуры, имвшія цлью осмять Лопе де Вегу, а не драматическія произведенія, расчитанныя на серьезный успхъ въ той области, которую неистощимый геній Лопе де Веги открылъ своимъ современникамъ. Но попытка Насарре потерпла полнйшую неудачу и явилась лишь звеномъ въ длинной цпи попытокъ уронить въ обществъ старый театръ, о которыхъ намъ еще придется говорить впослдствіи {Предисловіе Бласа де Насарре вызвало рзкій отвтъ Дона Іосифа Каррильо, подъ заглавіемъ ‘Sin Rason impugnada’, 4-to, 1750, pp. 25. Затмъ оно подверглось нападкамъ Дона Т. Забалеты, въ его ‘Discurso Critico’, etc. (4-to, 1750, pp. 258), который есть ничто иное какъ обстоятельная защита Лопе и его школы. Какъ-то, такъ и другое были излишни. Теорія Насарре была слишкомъ нелпа, чтобы найти себ послдователей.}.

ГЛАВА IV.

Медленный прогрессъ умственной культуры.— Карлъ III и его политика.— Отецъ Исла.— Его ‘Братъ Герундіо’.— Его ‘Цицеронъ’, и ‘Жиль-Блазъ’.— Усилія воскресить старую поэтическую школу.— Уэрта.— Седано.— Санчесъ.— Сарміенто.— Старанія водворить школу французскую.— Моратинъ — Отецъ и его кружокъ.— Кадахальсо, Иріарте, Саманіего, Аррональ, Монтенгонъ, Саласъ, Мерасъ, Воронья.

Царствованіе Фердинанда VI, отмченное недостаткомъ политической энергіи, печально закончилось смертью этого монарха, умершаго отъ горя по своей супруг. Тмъ не мене оно не осталось безъ благодтельныхъ результатовъ для страны. Впервые со времени открытія Америки въ управленіе страной введена была разумная экономія, чрезмрная власть церкви была нсколько обуздана конкордатомъ заключеннымъ съ папой, сумма знаній видимо возрасла, отецъ Фейхоо, престарлый, но еще бодрый дятель, добился если не существенной помощи, то по крайней мр свободы продолжать свое великое предпріятіе и создать школу, основанную на широкихъ философскихъ принципахъ, выработанныхъ Франціей и Англіей. Не будемъ однако ослпляться этой общей характеристикой. Не смотря на полувковое движеніе впередъ, Испанія все еще, къ сожалнію, далеко отставала отъ другихъ странъ западной Европы въ области умственной культуры, безъ которой въ новыя времена ни одна нація не можетъ быть ни благоденствующей, ни сильной, ни уважаемой. ‘У насъ во всемъ государств нтъ, писалъ первый министръ Маркизъ де Энсеньяда, въ своей докладной записк королю, ни одной каедры государственнаго права, опытныхъ наукъ, анатоміи и ботаники… Нтъ точныхъ географическихъ картъ королевства и его провинцій, и нтъ человка, который съумлъ бы начертить ихъ, такъ что мы поневол должны пользоваться плохими картами, которыя получаемъ изъ Франціи и Голландіи. Благодаря этому мы обнаруживаемъ постыдное незнаніе истиннаго положенія нашихъ городовъ и разстояній между ними’ {Tapia, Historia, Tom. IV, с. 15. Маркизу Эпсеньяд Испанія обязана изданіемъ путешествій Хуана и Уллои и приглашеніемъ въ страну множества искуссныхъ механиковъ и преподавателей. См.Cabarrus, Elogio del Conde de Gausa,1786, Nota XI.
Наиболе врныя свднія по исторіи цивилизаціи въ Испаніи при Карл III можно почерпнуть изъ ‘Biblioteca de los Mejores Escritores del Reynada de Carlos III, por Juan Sempere y Guarison’. Madrid, 1785—1789, 6 tom, 8-vo. Автору было 35 лтъ, когда онъ издалъ это сочиненіе, родился онъ въ 1754 г. Впослдствіи онъ пріобрлъ боле громкую извстность въ качеств политическаго писателя, издававши свои ‘Observaciones sobre las Cortes’ (1810), ‘Historia de las Cortes’, (1815) и другія сочиненія того же рода. Первымъ его трудомъ былъ вольный переводъ трактата Муратори Объ Изящномъ Вкус (‘Sobre el Buen Gusto)’, къ которому онъ прибавилъ собственное разсужденіе ‘Sobre el Buen Gusto actual de los Espaoles en la Literature’, напечатанное позже съ нкоторыми измненіями въ его Biblioteca. Этотъ трудолюбивый и полезный писатель умеръ, сколько извстно, въ 1824 г., его біографія, составленная вроятно на основаніи сообщенныхъ имъ самимъ свдній, издана въ Мадрит Амаритою in 8о въ 1821 г.}.
При подобныхъ условіяхъ восшествіе на тронъ такого государя, какъ Карлъ III было необыкновенно благопріятно для страны. Человкъ энергичный и проницательный, истый испанецъ по рожденію и характеру, политическими обстоятельствами Карлъ III былъ сначала призванъ на неополитанскій тронъ, гд въ теченіе 24 лтъ царствованія онъ много сдлалъ для возстановленія достоинства павшей монархія и хорошо изучилъ положеніе длъ въ Европ по ту сторону Пиринеевъ. Когда же смерть его своднаго брата Фердинанда открыла ему путь къ испанскому престолу, онъ прибылъ сюда съ такимъ запасомъ знаній и опытности, который давалъ ему возможность вполн успшно управлять одной изъ самыхъ крупныхъ и самыхъ несчастныхъ странъ, направляя судьбы ея къ лучшему въ теченіе цлой четверти вка. Къ счастью Карлъ III, повидимому, сразу понялъ свою задачу,—понялъ, что онъ призванъ къ великому длу реформы и возрожденія, существеннйшимъ пунктомъ котораго была борьба противъ церковныхъ злоупотребленій.
Можно сказать, что въ извстномъ отношеніи дятельность его была успшна. Его министры Рода, Флорида Бланка, Аранда и въ особенности Кампоманесъ были замчательно способными людьми. Опираясь на ихъ содйствіе, онъ до такой степени ограничилъ папскую власть, что ни одинъ римскій эдиктъ не могъ имть силы въ Испаніи безъ особаго утвержденія короны. Онъ ограничилъ юрисдикцію инквизиціи случаями ереси или упорнаго отступничества отъ христіанской вры, онъ воспретилъ предавать осужденію книгу прежде, чмъ авторъ или вообще лицо заинтересованное въ ней представить свои объясненія. Наконецъ, полагая, что іезуиты были самыми ярыми противниками вводимыхъ имъ реформъ, онъ въ одинъ день изгналъ вс іезуитскіе ордена изъ своего королевства, закрылъ ихъ школы и конфисковалъ ихъ громадныя имущества {Llorente Hist. de l’Inquisition, Tom. IV Doblado’s Letters 1822, Appendix to Letters III и VII.}. Въ тоже время онъ старался улучшить систему обученія, народной школ онъ далъ организацію, неизвстную до него въ Испаніи, повысилъ уровень образованія и улучшилъ методъ преподаванія въ небольшомъ числ тхъ высшихъ учебныхъ заведеній, которыя онъ могъ по заказу контролировать.
Но было не мало злоупотребленій, находившихся вн его власти. Когда онъ обратился къ университетамъ съ настоятельнымъ совтомъ отбросить старую рутину и ввести преподаваніе физики и точныхъ наукъ, Саламанкскій университетъ отвтилъ ему въ 1771 г.: ‘Ньютонъ не сдлалъ ничего для образованія хорошихъ логиковъ и метафизиковъ, Гассенди и Декартъ мене приближаются къ истинамъ Откровенія, чмъ Аристотель’. И другіе университеты не отличались боле прогрессивнымъ духомъ {Какъ низко стояли тогда главные университеты Испаніи, въ какія злоупотребленія были погружены и до какой степени они противились всякимъ реформамъ, объ этомъ между прочимъ можно читать у Феррера дель Ріо (Hist. de Carlos III, 1856, Lib. IV, cap. 5). Пересъ Байеръ энергически настаивалъ на необходимости реформъ, и мы, вроятно, узнаемъ все то, что предпринято въ этомъ отношеніи, если когда нибудь будетъ издано обширное собраніе его рукописей, хранящихся въ мадритской королевской библіотек. ‘прочемъ Сашpomanes, сдлавшій такъ много для образованія, живо интересовался реформой университетовъ и могъ въ этомъ смысл дйствовать успшне Байера, такъ какъ былъ облеченъ большею властью. По его словамъ университеты съ самаго своего основанія держались одного и того же метода преподаванія. ‘Uno de los motivos mas eonocidos de la decadencia de las Universidades es la antiguedad de su fundaeion, porque no habiendose reformado desde entoures el mtodo de los estudios establecidos desde el principio, es preciso que padezean las heces de equellos antiguos siglos’. Если Карлъ III и не усплъ совершить большихъ преобразованій въ университетахъ, за то онъ много помогъ тмъ педагогамъ, которые учредили въ пустыхъ залахъ іезуитскихъ коллегій въ Мадрит такъ называемыя ‘Reales Estudios de San Isidro’, гд съ 1771 г. были значительно расширены предлы преподаванія и улучшенъ его методъ. Хотя это было далеко не все что нужно, но большаго нельзя было достичь. Церковь прямо противилась всякимъ существеннымъ преобразованіямъ въ педагогической сфер, а публика мало сознавала ихъ необходимость и мало интересовалась ими.}.
По отношенію къ инквизиціи успхъ короля далеко нельзя назвать полнымъ. Она противодйствовала власти монарха, сколько могла, но время брало свое и умственный прогрессъ длалъ религіозный фанатизмъ все мене и мене дятельнымъ и опаснымъ. Къ чести царствованія Карла III или, напротивъ, къ его стыду, слдуетъ напомнить, что послдней жертвой религіознаго фанатизма погибшей на костр Испаніи, была одна несчастная женщина, сожженная въ Севиль за колдовство въ 1781 г. Это была beata (монахиня), ведшая жизнь самую разгульную, и выдававшая себя за посланницу небесъ, но въ сущности просто сумасшедшая {Sempere y Guarinos, Bibliot., Tom. IV, Art. Planes de Estudios. Tapia, Tom. IV, c. 16. Llorente, Tom. IV, p. 270. Маркизъ де Лангль въ свомъ ‘Vogage d’Espagne’, (s. I, 1785, 12-ma p. 45) говоритъ, что несчастная, сожженная въ Севиль, была молода и красива. Но это не врно. Она была слпа и уродлива. Судъ надъ нею и казнь ея описаны съ отвратительными подробностями въ ‘Juderia de Sevilla’, (рр. 182—203, Sevilla, 1849, 12-mo). Описаніе это, судя по одному мсту, приведенному въ книг Латура ‘Espagne Religieuse et Littraire’, (Paris, pp. 272—303), было заимствовано оттуда же, откуда Латуръ заимствовалъ свое, а именно изъ письма, писаннаго въ самый день страшнаго auto, адресованнаго однимъ духовнымъ лицемъ Севильи на имя достойнйшаго Гаспара до Ховельяноса. Я основываясь на томъ, что въ обихъ книгахъ описанія совершенно тождественны. Оно очевидно достоврно и своими ужасными подробностями напоминаетъ вс подобныя описанія, относящіяся къ самому мрачному періоду инквизиціи. Повидимому, это была только четвертая жертва въ долгое царствованіе Карла III — громадная разница съ царствованіемъ его отца Филиппа V и предшествовавшими.}.
Подъ вліяніемъ такого ума, каковъ былъ умъ Карла III, въ теченіе его 29лтняго царствованія сдлано было много для народнаго благосостоянія, много того, что длаетъ наше земное существованіе желаннымъ и счастливымъ. Страна могла представить доказательства соціальнаго прогресса на каждомъ шагу. Бжавшее, вымиравшее населеніе снова возраждалось на мстахъ, превращенныхъ прежними угнетеніями въ пустыню. Народъ, немного поправившійся еще при первомъ изъ Бурбоновъ, теперь при третьемъ, еще больше поправился, цифра населенія быстро приближалась къ тмъ цифрамъ, которыя существовали въ старину, но быстро понизились во времена господства австрійскаго дома, благодаря войнамъ Испаніи со всмъ свтомъ, эмиграціямъ, преслдованію евреевъ и изгнанію мавритянъ, — наконецъ, благодаря дурнымъ законамъ и жестокому духу религіозной нетерпимости. Доходы утроились безъ всякаго отягощенія народа новыми налогами, изъ полнаго банкротства Испанія вступала въ періодъ относительнаго довольства и благоденствія. Несомннно, что Испанія уже не находилась въ томъ состояніи раззоренія, до котораго она дошла въ царствованіе Карла II {Tapia, Tom IV рр. 124. etc. Когда Карлъ V Уступилъ на престолъ, въ Испаніи насчитывалось 10 1/2 милліоновъ жителей. Въ эпоху утрехтскаго договора, ихъ было уже не больше 7 1/2 милліоновъ,— уменьшеніе страшное, если разсматривать его сравнительно съ приростомъ населенія въ остальной Европ за тотъ же промежутокъ времени.}.
Движеніе умственной культуры всегда отличается медленностью, а реформы въ этой области происходятъ еще медленне. Жизнь и здоровье, снова притекая къ физическому организму народа, обновляли и крпили его силы, столь долго подавленныя и одно время, повидимому, близкія къ полному упадку. Тмъ не мене до очевидности ясно было, что пройдетъ еще много времени прежде, чмъ благодтельные соки проникнутъ во вс отрасли національной культуры, и еще дольше придется ждать того момента, когда снова возродится къ жизни роскошный и нжный цвтокъ всякой истинной цивилизаціи. Но все-таки приливъ жизни уже чувствовали повсюду, свтало, хотя день еще не наступалъ.
Первымъ крупнымъ результатомъ движенія, совершившагося въ царствованія Фердинанда VI и Карла III. былъ фактъ, вполн гармонирующій съ направленіемъ духа народнаго, возставшаго противъ долгаго гнета церковныхъ злоупотрелленій. Явился протестъ противъ слога народныхъ проповдей. Слогъ этотъ, испорченный впервые Парависино, однимъ изъ знаменитйшихъ послдователей Гонгоры, постоянно спускался все ниже и ниже и, повидимому, достигъ наконецъ крайней степени упадка и вульгарности. Органомъ протеста былъ іезуитъ о. Исла, родившійся въ 1703 и умершій въ 1781 г., въ Болонь, куда онъ удалился посл изгнанія его ордена изъ испанскихъ владній {Vida de Y. F. de Isla, par Y. de Salas, Madrid 1803, 12-mo, біографія его. написанная Monlau, предпослана къ сборнику его избранныхъ сочиненій, вошедшему въ XV томъ Biblioteca de Autores Espagnoles, Madrid 1850.}.
Первое изданное имъ сочиненіе носитъ названіе’Тріумфъ Юности’, оно напечатано въ 1727 г. и содержитъ въ себ описаніе торжественныхъ празднествъ, происходившихъ въ этомъ году въ Саламанк въ теченіе 11 дней въ честь двухъ юныхъ святыхъ іезуитскаго ордена, только что канонизованныхъ папой Бонифаціемъ XIII. Книга составлена весьма занимательно: тутъ есть и стихотворенія, и Фарсы, и описанія маскарадовъ и происходившаго во время праздниковъ боя быковъ, тонъ книги очень близко подходитъ къ сатир, но авторъ чрезвычайно искусно маскируетъ ее {Iuventud Triunfante, Salamanca 1727, 4-to. Вторымъ авторомъ книги былъ о. Лосада, но судя по письму о. Ислы къ сестр (отъ 21 октября 1781) надо полагать, что вс шутки и сатирическія выходки принадлежатъ ему.}.
Позже о. Исла въ другой, подобной же книг, пошелъ еще дальше по этому пути: я разумю сдланное имъ описаніе ‘провозглашенія’ состоявшагося въ Пампелун, въ 1746 г., по случаю восшествія на престолъ Фердинанда VI. Автору поручено было описать это провозглашеніе для народа, но торжество сопровождалось на столько несообразными и смшными церемоніями, что въ описаніи о. Исла не въ силахъ былъ воздержаться отъ свойственнаго ему духа насмшки. Во всякомъ случа онъ написалъ свою сатиру такъ тонко и ловко, что даже задтыя ею лица сначала не могли разобрать истиннаго смысла книги. Напротивъ депутація отъ городскаго совта гордой столицы Наварры благодарила автора за честь, оказанную имъ городу, епископъ и архіепископъ поздравляли его съ удачнымъ исполненіемъ возложеннаго на него порученія, а нкоторыя изъ лицъ, упомянутыхъ въ книг, даже прислали ему подарки. Когда же явилось подозрніе въ ироніи, какъ это было въ Англіи съ брошюркой Даніэля де Фо Shortest Way with the Dissenters (Кратчайшій способъ покончить съ диссентерами) начались споры, нужно ли принимать похвалы автора серьезно или въ насмшку? О. Исла все время защищался съ замчательнымъ тактомъ и ловкостью, какъ будто онъ въ самомъ дл считалъ себя лично обиженнымъ сомнніями въ его искренности. Дло кончилось однако его отъздомъ или скоре изгнаніемъ изъ Пампелуны {Dia Grande de Navarra, 2 а. ed., Madrid, 1746, 4 to. Semanario Pintoresco, 1840, p. 130. Въ письм къ своему другу Murr, написанномъ изъ Болоньи въ октябр 1781 г., онъ настаиваетъ на томъ, что Dia Grande не сатира, хотя сознается, что она была причиной его высылки изъ Наварры начальникомъ ордена. Biblioteca de Rivadeneyra, Tom. XV. p. 615.}.
Въ эту эпоху своей жизни нашъ авторъ исполнялъ боле важныя обязанности, дававшія боле высокую цль для его остроумія. Съ 24-лтняго возраста онъ успшно занимался проповдничествомъ и длалъ это вплоть до жестокаго изгнанія, удалившаго его отъ родины. Онъ усплъ подмтить, какъ мало достоинства заключаетъ въ себ слогъ, господствовавшій на испанской духовной каедр и какъ мало онъ соотвтствуетъ высокимъ сюжетамъ проповди.— Отъ него не ускользнуло, что современное ему проповдное слово страдаетъ вычурностью, искусственностью плана, стремленіемъ къ игр словъ, даже къ пошлому шутовству, которое допускали въ своей проповди малообразованные монахи, посланные проповдывать въ церквахъ, на улицахъ, на площадяхъ, — съ цлью удостоиться одобренія неразвитой народной толпы и этимъ средствомъ увеличить свои сборы. Говорятъ, что сначала самъ о. Исла былъ увлеченъ общимъ неудержимымъ потокомъ дурнаго вкуса и до нкоторой степени писалъ также, какъ и другіе. Но онъ скоро созналъ свою ошибку, и многочисленныя проповди его, сочиненныя между 1729—1754 годами, вс отличаются давно забытой чистотой и правильностью слога. Правда, имъ не достаетъ яркости красокъ и горячности убжденія свойственнаго проповдямъ Луиса Леонскаго и Луиса Гренадскаго, но все же он настолько хороши, что не уронили бы репутацію испанской церковной каедры даже и въ эпоху процвтанія этихъ знаменитыхъ ораторовъ {Vida de Isla, 3. Sennones, Madrid, 1792—93, 6 tom. 800. Уличныя проповди были вещью обыденной въ 1680 году, въ эпоху, когда г-жа д’Онуа находилась въ Испаніи. См. Voyage, ed. 1693, Tom. II. p. 168.}.
О. Исла не ограничился тмъ, что своими проповдями подалъ добрый примръ другимъ, онъ ршился прямо выступить противъ господствующаго зла. Съ этой цлью онъ сочинилъ свою ‘Исторію знаменитаго проповдника брата Герундіо’ — сатирическій романъ, въ которомъ онъ описываетъ намъ жизнь одного изъ народныхъ проповдниковъ, отъ рожденія его въ неизвстной деревушк до воспитанія въ какомъ-то модномъ монастыр — дале слдуютъ приключенія героя, путешествующаго въ качеств миссіонера по всей Испаніи. Разсказъ обрывается на приготовленіяхъ его къ цлому ряду проповдей въ город, подъ которымъ нужно, по всей вроятности, понимать Мадритъ. Вся книга написана чрезвычайно живо, остроумно, на каждомъ шагу попадаются живо схваченные національные нравы и характеръ, а въ отдльныхъ эпизодахъ и описаніяхъ о. Исла рисуетъ намъ монастырскую и религіозную жизнь того времени съ реальностью, не оставляющей никакого сомннія въ томъ, что авторъ черпаетъ полной горстью изъ своего собственнаго жизненнаго опыта. Планъ его книги нсколько похожъ на планъ ‘Донъ Кихота’, но самое выполненіе съ своими пространными разсужденіями и отступленіями чаще напоминаетъ намъ Раблэ. Только у испанскаго автора нтъ грубости Раблэ, онъ важенъ и серьезенъ, какъ подобаетъ испанцу, но подъ этой серьезностью кроется саркастическій духъ, который въ другихъ странахъ показался бы несовмстимымъ съ достоинствомъ, но въ Испаніи счастливо соединялся съ нимъ и въ слдствіе этого союза производитъ боле сильное впечатлніе.
Лучшія мста въ роман о. Ислы, это характеристика проповдниковъ и приводимые имъ образчики тогдашней модной проповди, представляющіе собой веселыя иллюстраціи къ литературной исторіи XVIII вка. Вотъ мастерски начерченный портретъ того проповдника, котораго братъ Герундіо взялъ себ за образецъ. ‘Онъ былъ въ цвт силъ, не боле какъ тридцати трехъ лтъ отъ роду: высокъ, крпокъ и дороденъ, сложенъ онъ правильно, пропорціонально. Походка у него твердая, прямая, животъ немножко выдается, голову онъ держитъ высоко, кругъ волосъ окаймляющихъ тонзуру, причесанъ весьма тщательно, ряса его безукоризненно чиста и облекаетъ его фигуру правильными и мягкими складками. башмаки какъ разъ по ног,— но верхъ совершенства его расшитая фантастическими узорами шелковая шапочка, съ причудливой кисточкой, работа набожныхъ красавицъ, тающихъ отъ восторга при вид своего отца-проповдника. Въ общемъ это — молодецъ хоть куда. Прибавьте къ этому, чистый, звучный голосъ съ примсью моднаго пришепетыванья особое искусство граціозно разсказать побасенку, несомннный мимическій талантъ, умнье держать себя, привлекательныя манеры, полный самоувренности торжественный слогъ, постоянно кстати уснащенный остротами, шутками, пословицами и наконецъ сентенціями, нанизанными одна на другую съ большимъ изяществомъ. Этими качествами онъ не только увлекалъ за собой сердца слушателей, но даже эстраду, съ которой его слушали’ {‘Historia del Famoso Predicator, Fray Geundio de Campazas, Madrid, 1813, 4 tom. 12-mo, Tom I. p. 307. Въ первомъ изданіи и въ нкоторыхъ другихъ говорится, что книга сочинена Франсиско Лобовомъ де Саласаромъ,— имя, которое считали псевдонимомъ, но которое въ дйствительности принадлежало другу Исл, священнику въ Виллагарсіи, гд о. Исла, по его собственному признанію въ письмахъ, писалъ своего Fray Gerundio.}.
Слогъ и краснорчіе этого Фатоватаго и вульгарнаго проповдника не мене правдиво и характерно описываются въ слдующемъ затмъ отрывк, который о. Исла, по обыкновенію своему, основалъ на примр, заимствованномъ изъ дйствительно произнесенной рчи {Cartas Familiares, 1790, Tom. VI. p. 313.}.
‘Вс отлично знали, что онъ имлъ привычку начинать свои проповди какой-нибудь поговоркой, или остротой, или высокопарной фразой, или такимъ обломкомъ фразы, который съ перваго взгляда казался кощунствомъ, нечестіемъ, дерзостью, потомъ, продержавши слушателей нкоторое время въ недоумніи, онъ кончалъ фразу или распутывалъ ее объясненіемъ, сводившимъ все прежде сказанное на ничто. Однажды онъ проповдывалъ о тайн Св. Троицы, рчь свою онъ началъ такими словами: ‘Я отрицаю единство Бога въ существъ и троичность Его въ лицахъ’… и пріостановился. Само собою разумется, что слушатели начали переглядываться, въ недоумніи и ожиданіи, спрашивая себя, чмъ кончится это достойное еретика богохульство. Убдившись, что вниманіе слушателей возбуждено въ высшей степени, нашъ проповдникъ продолжалъ…. ‘такъ говоритъ Эвіонистъ, Мархіонистъ, Аріянинъ, Манихеецъ, Социніанецъ, но я, я опровергаю ихъ на основаніи Писанія, соборовъ и отцевъ церкви…’
Другую рчь на тему о Воплощеніи онъ началъ восклицаніемъ: ‘за ваше здоровье, господа!’ Слова эти онъ произнесъ такимъ тономъ, что вся аудиторія засмялась, ноонъ продолжалъ: ‘смяться не слдуетъ. Вдь ради вашего спасенія, ради моего, ради спасенія всхъ, Іисусъ Христосъ сошелъ съ небесъ и воплотился въ лон Маріи {Чтобы понять игру словъ, подавшую поводъ къ смху, нужно припомнить, что по испански слово Salud означаетъ и здоровье и спасеніе. Прим. Переводчика.}. Это доказывается писаніемъ: ‘propter nos, homines, et nostram salutein descendit de eoelo et incarnatus est’.
Этотъ неожиданный оборотъ и привелъ въ восторгъ слушателей, ропотъ удивленія пробжалъ по всей церкви и публика едва-едва не разразилась аплодисментами {Fray Gerundo, Tom. I. p. 309.}.
Первый томъ брата Герундіо напечатанъ въ 1758 году безъ вдома автора и въ 24 часа его было продано боле 800 экземпляровъ {Cartas Tamilares, Tom. II. p. 170.}. Такая необычайная популярность далеко не принесла автору выгодъ. Духовенство и особенно братья проповдники набросились со всхъ сторонъ на книгу, наносившую страшные, неслыханные въ Испаніи, удары ихъ манер и уловкамъ. По ихъ стараніямъ, не смотря на то. что король и дворъ съ удовольствіемъ читали сатиру, дальнйшія изданія были воспрещены, авторъ былъ призванъ къ инквизиціонному судилищу, гд ему было выражено порицаніе, а въ 1760 г. книга осуждена. Но о. Ислу такъ сильно поддерживало общественное мнніе и уваженіе, которымъ онъ пользовался у іезуитовъ, что его не ршились подвергнуть личной отвтственности, а книга его такъ широко распространилась по Испаніи, что самое запрещеніе ея было не боле какъ номинальнымъ {Vida de Isla, p. 63. Llorente, Hist., Tom. II. p. 450. Cartas Familiares de Jsla, Tom. II. pp. 168, etc., n Tom. III. p. 213. Можно найти нсколько очень забавныхъ писемъ по поводу Fray Gerundio во второмъ том Cartas familiares, а въ четвертомъ том того же сочиненія, изданнаго въ 1813 г., помщена полемика по поводу втораго тома. Инквизиція въ своемъ индекс 1790 года запретила не только это сочиненіе, но и все, что могло быть написано за или противъ него. Такъ великъ былъ страхъ, что книга будетъ запрещена, что цна на экземпляръ перваго тома въ моментъ его появленія изъ печати поднялась до громадныхъ размровъ. Одинъ экземпляръ былъ проданъ за 25 луидоровъ, а за другой не взяли даже этой суммы. Espagne Littraire, (by Nicolas Bricaire), 1774, Tom. III. p. 315.}.
На долю втораго тома не выпало такого блестящаго успха. Посл осужденія перваго онъ уже не могъ быть дозволенъ и долго оставался въ рукописи. Впервые онъ появился въ Англіи въ 1772 г. въ англійскомъ перевод изданномъ итальянцемъ Баретти, которому оригиналъ посланъ былъ посл изгнаніи автора въ Италію. Вскор въ Байон появилось первое полное изданіе всего сочиненія повторенное въ нкоторыхъ другихъ городахъ Испаніи. Хотя книга о. Ислы была разршена въ Испаніи только въ 1813 г. съ тмъ, чтобы снова быть запрещенной въ слдующемъ году по возвращеніи Фердинанда VII, тмъ не мене немного найдется въ Испаніи книгъ, которыя лучше были бы извстны образованнымъ классамъ общества, чмъ братъ Герундіо, съ самаго его появленія въ свт и вплоть до настоящаго времени. Важне всего тотъ фактъ, что автору удалось попасть прямо въ цль. Прозвище ‘братъ Герундіо’ немедленно стали давать проповдникамъ вульгарнаго сорта, которыхъ и желалъ заклеймить авторъ, какъ только проповдникъ былъ заклейменъ этой кличкой, онъ уже былъ не въ силахъ отъ нея избавиться и у него не было другой аудиторіи, кром сборищъ черни на площадяхъ {Watt, Bibliotheca, art. Isla. Wieland, Teutsche Merkur, 1773, Tom. III. p. 196. Предисловіе Баретти къ переводу Fray Gerundio, Лондонъ, 1772, 2 tom. 8-vo. Г меня есть экземпляръ втораго тома, озаглавленный ‘En Сатраzas, A costa de los herederos de Fray Gerundio, Ano de 1770’. Онъ изданъ безъ необходимаго разршенія и не вполн соотвтствуетъ первому тому 1758 г. Въ письм къ Murr (приведенномъ выше, прим. 7), Исла объявляетъ, что онъ не знаетъ, гд былъ напечатанъ второй томъ Fray Gerundio, но предлагаетъ, что не въ Испаніи. Въ тоже время Исла увряетъ, что онъ не думалъ отдавать свое произведеніе секретарю испанскаго посольства въ Англіи, въ чемъ его тогда обвиняли, но онъ не отвергаетъ, что послалъ его въ Англію, и что онъ былъ тамъ напечатанъ. У меня подъ рукою оба тома перваго изданія, и судя по печати и по бумаг, второй томъ былъ напечатанъ въ Англіи..Надпись на заглавномъ лист — ‘En Campazas’,— конечно шутка.}.
Тревоги и огорченія, бывшія послдствіемъ внезапнаго и жестокаго изгнанія іезуитовъ изъ Испаніи 1763 году, сильно потрясли о. Ислу: по дорог въ Корунну его поразилъ параличный ударъ, разстроившій ему здоровье на 14 послднихъ лтъ его жизни, проведенной имъ частью въ Корсик, частью въ Болонь и ея окрестностяхъ среди бдности и преслдованій всякаго рода. Посл его смерти оказалось, что и въ эти несчастные года когда онъ существовалъ на средства сострадательныхъ друзей, онъ не оставался празднымъ. Въ его бумагахъ нашли поэму изъ 16 псенъ, состоящую по крайней мр изъ 12 тысячъ стиховъ, написанныхъ октавами. Она носитъ заглавіе ‘Цицеронъ’ и на первый взглядъ кажется не боле какъ стихотворной біографіей великаго римскаго оратора, но въ сущности это — сатира на современные авторы пороки и безобразія. О. Исла началъ ее въ Испаніи, а большую часть написалъ во время своего пребыванія въ Италіи. Поэма содержитъ въ себ между прочимъ нсколько незначительныхъ въ художественномъ отношеніи эпизодовъ изъ воображаемой жизни матери Цицерона, что до самого Цицерона, то поэма оставляетъ его еще въ колыбели, на полуторагодовомъ возраст. Одна изъ цлей сатиры — осмять повствовательныя испанскія поэмы вообще, въ особенности же поэмы изъ жизни святыхъ, которыя онъ пародируетъ. Но главная задача автора,— осмяніе образа жизни, модныхъ и изящныхъ ‘леди’ того времени а господствовавшей тогда системы дтскаго воспитанія. Все это кстати и не кстати перемшивается разсужденіями объ Италіи, о поэзіи, о деревенской жизни и столь же неумстными сатирическими выходками на музыкантовъ, на театры и на поэтовъ, восхваляющихъ другъ друга,— словомъ, рчь идетъ обо всемъ, что только приходило о. Исл въ голову при его тогдашнемъ мрачномъ настроеніи. Изъ содержанія поэмы очевидно, что онъ читалъ ее, по мр того какъ сочинятъ, кружку друзей,— вроятно многочисленному кружку изгнанниковъ, которые подобно ему жили въ Болонь и существовали кое-какъ на маленькую субсидію, общанную, но не всегда аккуратно выплачиваемую испанскимъ правительствомъ. Дйствительно, поэма пригодна для такого чтенія, благодаря ясности и плавности слога и встрчающихся въ ней сатирическихъ выходокъ. Но ея объемъ и безконечныя отступленія, нердко ничтожныя и по содержанію и но форм, длаютъ ее совершенно непригодной для печати. Тмъ не мене она была представлена въ цензуру, но цензоръ не пропустилъ ее по такимъ пустымъ причинамъ, которыя повидимому показываютъ ясно, что дло было не въ поэм, а въ автор {Собственноручный экземпляръ ‘El Cicron’, 219 страницъ въ листъ, въ два столбца, съ поправками автора и цензора, хранится въ бостонскомъ Атене. Рукопись кром того содержитъ въ себ три письма о. Ислы, мнніе цензора о неудобности сочиненія для печати и отвтъ на это мнніе, принадлежащія перу какого-то апонима. Эти любопытныя и драгоцнныя рукописи были пріобртены въ 1844 г. въ Мадритъ, Гэстономъ и принесены имъ въ даръ библіотек Атенея.}.
Боле посчастливилось другимъ произведеніямъ о. Ислы. Было издано шесть томовъ его проповдей и шесть томовъ писемъ, адресованныхъ главнымъ образомъ его сестр и ея мужу, письма эти написаны просто, очень живо и съ большой сердечностью. Сюда надобно еще присоединить относящіяся къ различнымъ періодамъ его жизни мелкія произведенія легкаго содержанія и одно или два разсужденія на религіозныя темы {Вотъ сочиненія о которыхъ идетъ рчь.— ‘El Mercurio General’ (Madrid, 1784, 18-mo), это — отрывки статей, написанныхъ, какъ полагаютъ, о. Ислою для журнала Меркурій въ 1758 г., по поводу событій въ Европ за этотъ годъ, но можно сказать, съ достоврностью, что он ему не принадлежатъ,— ‘Cartas de Juan de la Enzina’, (Madrid, 1784, 18-mo) — сатира на испанскую медицину. ‘Cartas familiares’, написанныя въ 1744 и 1781 г., а изданныя въ 1781—86 гг., и потомъ вторично въ Мадрит, 1790, 6 tom. 12-mo, ‘Coleccion de Papeles Critico Apologticos’, (1788, 2 tom. 12-mo),— въ защиту Фейхоо:— ‘Sermones’, Madrid, 1892, 6 tom. 8-vo, — ‘Rebusco’ и т. д., (Madrid, 1790, 18-mo), сборникъ мелкихъ произведеній, въ которомъ большая часть по всей вроятности не принадлежитъ о. Исл: — ‘Los Aldeanos Criticos’ — разныя замтки въ ‘Seminario Erudito’, Tom. XVI, XX и XXIV и въ дополнительномъ том къ ‘Fray Gerundio’,поэма подъ названіемъ ‘Sueno Politico’, (Madrid, 1785, 12-mo), написанная по поводу восшествія на престолъ Карла Ш, и несправедливо приписываемая о. Исл. Тоже нужно сказать и о ‘Cartas atrasadas del Parnaso’,— сатирической поэм въ нкоторыхъ отношеніяхъ напоминающей ‘Цицерона’.
На находимъ нужнымъ останавливаться на его переводахъ, за исключеніемъ ‘Жиль Блаза’, о которомъ будемъ говорить дальше. Достаточно упомянуть, что о. Исла перевелъ въ 1731 г. ‘Th&egrave,odose le Grand Флешье’ и немного позже ‘Краткую исторію Испаніи’ о. Дюшена. И тотъ и другой переводы долгое время оставались въ рукописи. Послдній кром того былъ много лтъ любимымъ руководствомъ въ первоначальныхъ школахъ Испаніи, не столько въ силу несомннныхъ достоинствъ французскаго подлинника, сколько благодаря дльнымъ примчаніямъ переводчика и его стихотворнымъ оглавленіямъ, предпосланнымъ всмъ періодамъ исторіи, которыя дти легко заучивали наизусть.}.
Но чмъ о. Исла удивилъ всхъ, такъ это — своимъ переводомъ ‘Жиль Блаза’ напечатаннымъ въ 1787 г. Онъ заявлялъ при этомъ, на самомъ заглавномъ лист, что романъ, на которомъ главнымъ образомъ основывается слава Лесажа, похищенъ у Испаніи и теперь возвращается родин ревнивымъ испанцемъ, который не можетъ вынести, чтобы такъ подшучивали надъ его націей {Переводъ о. Ислы носитъ слдующее заглавіе ‘Aventuras de Gil Blas de Santillana, robadas Espaa, adoptadas en Francia par Mons. Le Sage, restituidas su Patria y su Lengua nativa, par un Espaol zeloso, que no sufre que se burlen de su Nacion1, Madrid, 1787, 6 tom. 8-vo. Съ тхъ поръ онъ выдержалъ много изданій. Хотя самъ о. Исла былъ въ то время крайне бденъ и жилъ въ изгнаніи, тмъ не мене онъ, не колеблясь, назначилъ всю выручку со своей книги одному бдному испанскому дворянину, такому же несчастному, какъ онъ самъ.
Донъ Антоніа Пюигбланчъ, причудливый, по ученый каталонецъ, приготовилъ переводъ Жиль-Блаза съ предисловіемъ, гд доказывалъ, что авторъ его Лесажъ. При этомъ онъ заявляетъ, что переводъ его совершенно готовъ къ печати, но сколько мн извстно, онъ никогда не былъ изданъ. См. его странное сочиненіе ‘Opusculos Gramatieo — Satiricos’, Londres, s. a. Tom. II. pp. 372, 373.}.
Поводы для этого необычайнаго обвиненія довольно слабы. Первое указаніе сдлано въ 1752 г. Вольтеромъ, который въ своемъ Вк Людовика XIV заявляетъ, что ‘Жиль-Блазъ’ заимствованъ цликомъ изъ Марка де Обрегона, Эспинеля. Мы уже видли, какъ мало правды въ этомъ обвиненіи есть основаніе думать, что они просто результатъ личнаго раздраженія Вольтера, который самъ былъ задтъ въ жилъ Блаз, и до котораго такъ или иначе дошелъ слухъ, что Лесажъ въ своемъ роман многое заимствовалъ у испанскаго писателя Эспинеля. Впослдствіи, подобныя же обвиненія появились еще въ двухъ или трехъ мало-авторитетныхъ книгахъ, и особенно въ біографическомъ словар, напечатанномъ въ Амстердам, въ 1771 году. Вотъ и все.
Ободренный подобными утвержденіями, о. Исла и занялся переводомъ Жиль-Блаза, опуская одно, измняя другое, прибавивши отъ себя длинное, мало удачное продолженіе {Продолженіе это, собственно говоря, принадлежитъ перу болонскаго каноника Джуліо Монти, и вышло въ 1735 г. Умеръ Монти въ 1747 году въ Венеціи. Другое, мене удачное продолженіе ‘Жиль Блаза’, издано въ Мадрит (1792, tom. 8-vo.), подъ заглавіемъ: ‘Genealogin de Gil Blas. Continuation de la Vida de este famoso sujeto, por su Hijo don Alfonso Blas de Liria’. Авторъ — Донъ Бернардо Марія де Кальсада, до того много занимавшійся переводами съ французскаго. (Sempere, Biblioteca, Tom. VI, p. 231). Произведеніе это, по словамъ автора, также переводъ съ французскаго, и, подобно о. Исл, авторъ добавляетъ въ заглавіи, ‘что онъ возвратилъ Жиль Блаза его родному языку’. Но этимъ все я оканчивается, ибо все остальное не боле какъ жалкая выдумка. Впрочемъ попытка дать Жиль Біазу благородное родство съ материнской стороны — вполн испанская фантазія (См. кн. III и IV). Исторія Жиль Блаза и здсь осталась неоконченной.} и безцеремонно и бездоказательно заявивши, что Жиль-Блазъ сочиненъ однимъ андалузскимъ адвокатомъ, который отдалъ свою рукопись Лесажу, когда послдній постилъ Испанію, въ качеств секретаря французскаго посольства, или въ качеств пріятеля французскаго посланника. По нашему мннію, вс эти завренія ни на чемъ не основаны, ибо до сихъ поръ никому не удалось найти испанскій подлинникъ Жиль-Блаза,) никто не знаетъ имени испанскаго адвоката, да и самъ Лесажъ никогда небывалъ въ Испаніи. Тмъ не мене испанцы все еще не хотятъ отказаться отъ своихъ мнимыхъ правъ, напротивъ Ллоренте съ большой горячностью вступается за нихъ въ двухъ сочиненіяхъ, полныхъ учености и остроумія и напечатанныхъ въ 1822 г. одно на французскомъ, другое на испанскомъ язык. Онъ основываетъ свои доводы на внутренней очевидности и утверждаетъ, что Жиль-Блазъ — несомннно испанскаго происхожденія, но что авторомъ его былъ не андалузскій адвокатъ о. Ислы, а историкъ Антоніо де Солисъ. Послднее доказывается однимъ соображеніемъ: невозможностью, чтобы кто-либо другой изъ писателей той эпохи могъ сочинить подобный романъ {Voltaire, Oeuvres, ed Beaumarchais, Tom. XX, p. 155. Le Sage, Oeuvres, Paris, 1810, 8-vo, Tom. I, p. XXXIX, (предисловіе) гд говорится, что Вольтеръ подвергся нападкамъ Лесажа, въ одной изъ его драмъ. Предполагаютъ также, что Лесажъ осмялъ Вольтера, подъ именемъ Тріакеро, въ ‘Жиль-Блаз’, Lib. X, с. 5. Остроумная и любопытная полемика относительно подлинности ‘Жиль-Блаза’ происходила въ 1818—22 гг., между ‘Франсуа де-Невшато и Антоніо де Ллоренте, авторомъ Исторіи Инквизиціи, Началась она запиской, читанной первымъ во французской академіи, въ 1818 г., и изданіемъ ‘жильБлаза’, (Paris, 1820, 3 tom., 8-vo), въ томъ и другомъ Невшато утверждалъ, что Лесажъ — истинный авторъ итого романа. Ллоренте отвчалъ сначала запиской представленной въ Академію, гд проводился діаметрально противоположный взглядъ, затмъ своими ‘Observations sur Gil Blas’ (Paris, 1822, 8-vo,, и ‘Observations sobre Gil Blas’ (Madrid, 1822, 12-mo). Во всхъ этихъ сочиненіяхъ имъ доказывалъ, что ‘Жиль-Блазъ’ — испанскаго происхожденія и вроятно принадлежитъ Солису, историку, который, по догадкамъ Ллоренте, сочинилъ на испанскомъ язык романъ..El Bachiller de Salamanca’. Рукопись этого романа, но мннію Ллоренте, и попала въ руки Лесажа, который сперва извлекъ изъ нея матеріалы для своего ‘Жиль-Блаза’, изданнаго въ 1715 — 35 гг., а потомъ и для ‘Bachelier de Salamanque’, въ І738 г. Теорія Ллоренте была мастерски и талантливо изложена извстнымъ, американскимъ литераторомъ М. А. Г. Эвереттомъ, въ ‘North American Review’, октябрь, 1827 г., въ бытность его посланникомъ Соединенныхъ Штатовъ въ Испаніи, и поздне перепечатана въ его прекрасныхъ ‘Critical and Miscellaneous Essays’ Boston, 1845, 12-mo.}.
Не трудно возражать на вс эти основанныя исключительно на однхъ догадкахъ соображенія. Лесажъ, какъ романистъ, дйствовалъ тми же способами, какихъ онъ придерживался и въ своихъ драматическихъ произведеніяхъ и результаты, достигнутые имъ въ томъ и другомъ отношенія, замчательно схожи. Въ драмъ онъ началъ переводами и подражаніями испанскимъ писателямъ, свой Point d’honneur онъ заимствовалъ у Рохаса, а Don Cesar Ursino у Кальдерона. Но впослдствіи, лучше понявши свой собственный талантъ и почерпнувши въ успх увренность, онъ выпустилъ Turеaret, совершенно оригинальную комедію, которая оставила за собой вс его прежніе опыты и показала, какъ дурно распоряжалси онъ своими силами, тратя ихъ на заимствованія. Тмъ же путемъ шелъ Лесажъ и въ своихъ романахъ. На чалъ онъ переводомъ Донъ Кихота Авелльянеды, потомъ передлалъ и пополнилъ Diablo Cojuelo Гевары. Что касается Жиль-Блаза — крупнйшаго изъ его прозаическихъ произведеній, то оно уже было результатомъ окрпшаго сознанія собственной силы, вс характерныя особенности и достоинства Жиль-Блаза принадлежатъ исключительно самому Лесажу, какъ и достоинства и особенности Turcaret.
Въ этомъ отношеніи внутренняя очевидность иметъ не мене ршающее значеніе, чмъ вншняя. Частыя историческія и географическія ошибки, находимыя въ замчательномъ роман Лесажа, свидтельствуютъ, что трудно считать его автора испанцемъ, тмъ боле такимъ образованнымъ испанцемъ, каковъ былъ Антоніо де Солисъ. Съ другой стороны, анекдоты изъ жизни парижскаго общества временъ Лудовиковъ XIV и XV служатъ прямымъ доказательствомъ, что авторъ Жиль-Блаза былъ французъ и въ тоже время, чуть не на каждой страниц, мы встрчаемъ заимствованія у Испаніи, то въ вид сказки, взятой изъ Марко Обрегона, то въ вид интриги или анекдота, заимствованныхъ изъ комедій Рохаса, Мендозы, Фигэроа, все это находится въ тсной связи съ прежней манерой Лесажа, который весьма искусно умлъ пользоваться всмъ, что только казалось ему пригоднымъ. Работая такимъ способомъ, Лесажъ силою своего генія создалъ въ высшей степени замчательное произведеніе. Благодаря близкому знакомству автора съ испанской литературой, и безцеремоннымъ заимствованіямъ изъ нея, произведеніе его носитъ на себ вполн національный характеръ, и всякій Испанецъ, читая Жиль-Блаза, особенно въ превосходной передач его о. Ислою, разв только съ большимъ трудомъ повритъ, что авторъ сочиненія — не землякъ его {‘Le point d’honneur’ заимствована изъ ‘No hay Amigo para Amigo’, одной изъ первыхъ комедій Рохаса, 1680, а..Don Cesar de Ursino’ изъ ‘Peor esta que estaba’ Кальдерона, ‘Comdias’, 1763, tom. III. Попадающіяся въ ‘Жиль-Блаз’ ошибки по географіи и исторіи Испаніи Ллоренте объясняетъ небрежностью Лесажа въ перевод съ оригиналовъ, напротивъ того отстаивающій оригинальность Лесажа Фр. Невшато обращаетъ вниманіе на множество находящихся въ Жиль-Біаз намековъ на жизнь современнаго автору французскаго общества. Относительно свободы, съ которой Лесажъ пользуется испанскими сюжетами, нисколько не скрывая итого, — доказательствъ масса. Говоря объ Эснинел, мы уже отмтили все, что Лесажъ позаимствовалъ изъ его ‘Marcos de Obregon’, добавимъ, что приключенія Д. Рафаэля съ синьоромъ де Мойядасъ въ ‘Жиль-Блаз’, (Lib. V с. I), заимствованы изъ ‘Los Empenos del Mentir’ Мендозы, (Fenix Castellano, 1690, p. 254). Исторія мести въ ‘Жиль-Блаз’, (Lib. IV. с. IV), взята изъ комедіи Рохаса ‘Casarse por Vengarse’, исторія Авроры де Гузманъ. (Lib. IV. с. 5 и 6), изъ ‘Todo es enredos Amor’ Дона Діего де Кордовы-и-Фигэроа, и т. д. См. предисловіе Тика къ его переводу ‘Marcos de Obregon’ 1827 г., книгу любопытную Адольфо де Кастро ‘Poesias de Calderon у Plagies de le Sage’ (Cadiz, 1845, 18-mo) и четвертую книгу біографіи герцога Оливареса, того же автора (Cadiz, 1846, 8-vo). Въ своемъ ‘Bachelier de Salamanque’ Лесажъ идетъ дальше, на заглавномъ лист этого романа, вышедшаго въ свтъ черезъ три года посл изданія четвертаго тома Жиль-Блаза, Лесажъ прямо заявляетъ, что онъ переведенъ съ испанской рукописи. Между тмъ извстно, что исторія доньи Цинтіи де ля Каррера, (въ глазахъ LIV и LV), заимствована изъ комедіи Морето ‘Desden cou el Desden’,— пьесы, хорошо извстной въ испанской литератур. Какъ видно Лесажъ пользовался чужимъ матеріаломъ, нисколько не стсняясь.}.
Талантъ о. Ислы былъ сатирическаго пошиба и великая услуга, оказанная родин этимъ писателемъ, состоитъ въ томъ, что онъ изгналъ изъ испанской проповди тотъ низменный и вульгарный тонъ, которымъ она была заражена такъ долго. Подвигъ этотъ былъ выполненъ братомъ Герундіо почти съ такимъ же успхомъ, съ какимъ Донъ-Кихотъ уничтожилъ господствовавшую въ XVII в. безумную страсть къ рыцарскимъ романамъ.
Одновременно съ этимъ производились въ различныхъ направленіяхъ новыя попытки къ оживленію національной литературы. Одни старались возродить вкусъ къ старой испанской поэзіи, другіе пытались подводить все подъ французскія доктрины эпохи Лудовика XIV, третьи наконецъ, увлекаясь смутнымъ, нердко даже безсознательнымъ, стремленіемъ, объединить оба эти направленія, пытались создать школу, самостоятельную и превосходящую ихъ своими художественными достоинствами.
Попытки возрожденія старинной народной поэзіи, принесли мало плодовъ, но въ другихъ направленіяхъ успхъ сказался замтне. Уэрта, горячій, хотя непослдовательный противникъ французскихъ теорій, издалъ 1778 г. томъ стихотвореній, написанныхъ почти исключительно въ старомъ стил. Но на книжк его до того отразился дурной вкусъ, господствовавшій въ прошломъ столтіи, что она не имла даже временнаго успха, и авторъ, не могъ увлечь за собой сколько-нибудь видныхъ послдователей на тотъ путь, тропа къ которому заростала все гуще и гуще {‘Poesias de Don Vicente Garcia de la Huerta’, Madrid, 1778,12-vo и второе изданіе 1786 г. Въ начал книги помщена небольшая героическая поэма ‘Endymion’, первоначально напечатанная въ 1755 г. отдльно,— слабая и банальная вещь. ‘La Perroinachia’, комико-героическая поэма о ссорахъ и любовныхъ приключеніяхъ нсколькихъ собакъ Франсиско Ніето Молины, (Madrid, 1765, 12-mo), слишкомъ слаба и не заслуживаетъ знакомства съ нею. Тмъ не мене, это — попытка воскресить старинную національную форму стиха, извстную подъ именемъ ‘redondillas’.}.
Съ другой стороны, боле плодотворныхъ результатовъ достигли попытки воскресить память старинныхъ первоклассныхъ писателей. Между 1768—78 г. Лопесъ де Седано, издалъ свой ‘Испанскій Парнасъ’ въ 9 томахъ,— произведеніе неудобоваримое и невсегда свидтельствующее объ изящномъ вкус и критическомъ чуть составителя, но богатое памятниками національной поэзіи въ ея лучшіе дни и содержащее въ себ важные матеріалы для исторіи испанской литературы со временъ Боскана и Гарсильяссо {J. J. Lopez de Sedano’s ‘Parnaso Espaol’ (Madrid, Sancha, 1768—1778, 9 tom. 12-mo) съ момента своего появленія вызвалъ много рецензій. Литературный кружокъ Моратлна — Отца не замедлилъ высказать свое неудовольствіе (Obras Pstnmas de N. F. Moratin, Londres, 1825, 12-mo, p. XXV). Иріарте выступилъ противъ него, въ 1778 году, съ рзкимъ діалогомъ, подъ заглавіемъ ‘Donde las dan las toman’ (Obras, 1805. Tom. VI). Въ 1785 г. Седано, подъ псевдонимомъ Juan Maria Chavero y Eslava de Ronda, отвтилъ четырьмя томами, in 12-mo, изданными въ Малаг, подъ заглавіемъ ‘Coloquios de Espina’.}. Санчесъ взялъ періодъ еще боле ранній, въ 1779 г. онъ впервые далъ своимъ соотечественникамъ драгоцнный сборникъ поэтическихъ произведеній героическихъ вковъ, начиная съ благородной старинной поэмы о Сил. Къ несчастію, онъ не довелъ до конца трудъ, къ которому онъ былъ такъ пригоденъ не столько по своей критической проницательности, сколько по начитанности и трудолюбію {T. А. Sanchez, (родившійся въ 1732 г. и умершій въ 1798 г.), назвалъ свой трудъ ‘Poesias Anteriores al Siglo XV’ въ Мадрит, (4 tom., 8-vo, 177—1790 гг.), изъ другихъ его сочиненій издано очень мало.}. Наконецъ Сарміенто, другъ Фейхоо и одинъ изъ самыхъ искусныхъ защитниковъ его передъ публикой, началъ писать подробную исторію испанской поэзіи. Произведеніе это содержитъ въ себ весьма солидную разработку памятниковъ той эпохи, которою занимался Санчесъ, но оно было прервано смертью почтеннаго автора въ 1770 г. и оставалось неизданнымъ еще въ теченіе трехъ лтъ {Martin Sarmiento, ‘Memoriae para la Historia de la Poesia у Poetas Espaoles’, Madrid, 1775, 4-to. Годъ его рожденія — 1692: писалъ онъ много, но печаталъ мало. Его защита Фейхоо (1732), обыкновенно печатается вмст вмст съ ‘Teatro critico’ послдняго, нкоторыя изъ его статей помщены въ ‘Semanario Erudito’, Tom. V, VI, XIX и XX. Его ‘Historia de la Poesia’, представляющая собой первый томъ полнаго собранія его сочиненій, неимвшаго продолженія, весьма замчательна, ибо Сарміенто, идя инымъ путемъ, чмъ Солись, часто приходитъ къ тмъ же результатамъ.}. Упомянутыя три работы, первоначально обратившія на себя слишкомъ мало вниманія, имютъ большое значеніе, ибо положили прочныя основы будущимъ успхамъ испанской литературы. Доктрины французской школы, нсколько видоизмненныя стараніями воскресить старую испанскую литературу, но въ сущности оставшіяся неизмнными, нашли себ боле многочисленныхъ и боле дятельныхъ послдователей. Въ царствованіе Карла III, Моратинъ-Отецъ, потомокъ старинной бискайской фамиліи, родившійся въ 1737 и умершій въ 1780 году, усвоилъ себ идеи Люзана и посвятилъ себя пересозданію вкуса своихъ соотечественниковъ. На характеръ произведеній молодаго поэта, вроятно, повліялъ его другъ Монтіано, старавшійся ввести классическую трагедію на испанскую сцену. Подобное направленіе кром того нашло себ по обыкновенію сильную поддержку при двор. Къ Моратину отнеслись съ лестнымъ вниманіемъ и герцогъ Медина Сидонія, родоначальникъ знаменитой семьи Гузмановъ и герцогъ д’Оссуна, долго бывшій посланникомъ в’ Франціи, и графъ Аранда, ученый министръ, и поборникъ умственной культуры страны и наконецъ инфантъ Донъ Габріэль Бурбонъ, извстнымъ своимъ превосходнымъ переводомъ Саллюстія. Вс эти особы, дйствуя черезъ Моратина, пріобртали возможность вліять на ходъ литературы въ Испаніи {Нельзя утверждать положительно, чтобы инфантъ Донъ Габріэль былъ авторомъ примчаній къ переводу Саллюстія, роскошію изданному Ибаррою, in folio въ 1772 г. Въ это время Инфанту было всего двадцать лтъ, учителемъ его былъ ученый Perez Bayer. Инфантъ обладалъ многими талантами и положительною склонностью къ литератур, такъ что его смерть, въ 1788 г., была несчастіемъ для Испаніи, которая глубоко сознавала всю тяжесть его потери въ теченіе всего царствованія его брата, вступившаго на престолъ въ годъ его смерти.}.
Первой сколько-нибудь значительной работой Моратина, помимо его драмъ, о которыхъ будетъ сказано ниже, былъ его Поэтъ (Poeta), вышедшій въ свтъ въ 1764 г. Это — сборникъ цликомъ составленный изъ собственныхъ мелкихъ стихотвореній Моратина. Судьба этого сборника можетъ служить однимъ изъ подтвержденій того факта, что въ описываемое время интересъ къ литератур былъ очень невеликъ, ибо хотя книжка Моратина заключаетъ въ себ всего 160 страницъ, ее нужно было издать въ десяти отдльныхъ выпускахъ, чтобы облегчить ея распространеніе въ публик {Существовало большое количество стихотворныхъ брошюръ, in 8о, изданныхъ въ Мадрит въ царствованіе Карла III, он почти вс безъ исключенія лишены всякихъ поэтическихъ достоинствъ. У меня подъ рукой находится около сорока или пятидесяти подобныхъ брошюръ, заключающихъ въ себ большое количество стихотвореній Моратина Старшаго, Грегоріо Саласа и др. Одна изъ брошюръ ‘El Barto de los Montes’, принадлежащая перу женщины доньи Маріи де Сеспедесъ (1786, рр. 14),— есть сатира на вс остальныя, здсь выводится Аполлонъ, посылающій крысъ-потомковъ ridiculus mus Горація, чтобы пзгрысть вс эти стихотворенія. Моратинъ Младшій, въ своей ‘Derrota de los Pedantes’, (1789, pp. 45—50), насмхается подъ этими поэмками (poemitas), какъ онъ ихъ называетъ, соотвтствовавшими тому роду произведеній, который у насъ называется стихотвореніями на извстные случаи. Столтіемъ раньше вс эти бездлки были бы напечатаны in 4-to, но въ то время размры всей литературной производительности страшно уменьшились. Въ первой половин XVIII столтія даже эти плохенькія тощія брошюры были рдкостью, между тмъ какъ въ царствованіе Карла IV он постепенно разрослись до небольшихъ томиковъ duodecimo или octavo.
Почти все, что было напечатано въ эту эпоху, изъ рукъ вонъ плохо. Вскимъ доказательствомъ этому служить сочиненіе въ двухъ томахъ in octavo, напечатанное въ Мадрит. Іосифомъ Манюэлемъ Мартиномъ, въ 1782 г., подъ заглавіемъ ‘Tertulia de la Aldea’. Сочиненіе это состоитъ главнымъ образомъ изъ искаженныхъ отрывковъ старинныхъ писателей, иногда съ указаніемъ откуда они заимствованы, а иногда и нтъ, это нчто лишенное всякаго смысла и вкуса. Значительная часть Донъ Кихота приведена, какъ вещь мало извстная, не смотря на то, что за два года передъ этимъ академія выпустила прекрасное изданіе Донъ Кихота. Вс двадцать четыре ‘Pasatiempos’ могутъ служить доказательствомъ окончательнаго упадка того рода произведеній, къ которому принадлежали ‘Para Todos’ Монтальвана и ‘Cigarrales’ Теллеса.}. За Poeta черезъ годъ послдовала Diana, маленькая дидактическая поэма объ охот въ 6 книгахъ) а въ 1785 году — описательная поэма, на тему о сожженіи Кортесомъ высадившимся въ Мексико, своихъ собственныхъ кораблей. Если къ этому прибавить томъ, изданный въ 1821 г. почтительнымъ сыномъ Моратина и содержащій въ себ прекрасную біографію поэта и рядъ его неизданныхъ стихотвореній, то мы будемъ нее, что теперь можетъ интересовать насъ изъ поэтическихъ произведеній Моратина-Отца.
Хотя художественное достоинство ихъ не особенно велико, но все-таки въ нихъ встрчаются мста, которыя не заслуживали бы черезчуръ скораго забвенія. Эпическая пснь (какъ назвалъ ее самъ авторъ) о смломъ подвиг Кортеса, сжегшаго свои корабли, является наиболе возвышеннымъ изъ всхъ произведеній этого рода, появившихся въ Испаніи въ XVIII вк, и безъ всякаго сомннія доставитъ читателю больше удовольствія, чмъ любая изъ историческихъ эпопей, ей предшествовавшихъ {Изданіе поэмы ‘Naves de Corts’, выпущенное младшимъ Моратиномъ въ 1785 г. (18-го, рр. 67), вскор посл смерти отца, предпочтительне изданія, выпущеннаго имъ же въ Барселон, въ 1821 г., въ послднемъ онъ позволилъ себ измненія, ни чуть не увеличивающія достоинствъ поэмы и ничмъ не вызванныя. Поэма Моратина была написана ни. конкурсъ предложенный Испанской Академіей въ 1777 г.,— это было первое поэтическое состязаніе устроенное Академіей. Fran. Gregorio de Salas написалъ поэму для той же пли и на тотъ же сюжетъ, но не послалъ ее на конкурсъ. (Poesias, 1797, Tom. I. рр. 288, 298, etc.). Награда была присуждена Дону Іосифу Маріа Вака de Гузманъ, поэма котораго, состоящая изъ шестидесяти восьми стопныхъ стансовъ, была издана подъ заглавіемъ ‘Las Naves de Cortes destruidas, canto Premiado (Madrid, in 4-to, безъ означенія времени изданія). Но ни эта поэма, ни поэма Саласа не могутъ выдержать никакого сравненія съ поэмою Моратина, которая была издана его сыномъ съ цлью показать, насколько она была достойна чести, въ которой ей отказали.}. Поэтическій талантъ виденъ и въ другихъ, меньшихъ по объему произведеніяхъ Моратина, какъ наприм., въ его Маврскихъ романсахъ (Rоmances Moriscos) и од къ побдителю на бой быковъ, Моратинъ часто посщалъ эту чисто національную потху и далъ бойкое историческое ея описаніе. Вс произведеніи нашего автора отмчены чистотой и правильностью языка и гармоніей стихосложенія. Одаренный необыкновенной способностью къ импровизаціи, Моратинъ тмъ не мене работалъ старательно и съ большимъ терпніемъ отдлывалъ свои стихи. Но наибольшей славы достигъ Моратинъ чтеніемъ лекцій въ императорской коллегіи въ Мадрит. Занявши мсто друга своего Айялы, онъ работалъ неутомимо, стараясь исправить испорченный литературный вкусъ эпохи силою своего собственнаго скромнаго примра {}.
Помимо стихотвореній, поименованныхъ въ текст, у меня имются принадлежащія Моратину-Отцу: ода на одинъ случай королевскаго милосердія Карла Ш, въ 1772 г. ‘Egloga Velasco у Gonzales’, написанная послучаю выставки ихъ портретовъ въ Академіи, въ 1770 г., оба эти произведенія не имютъ большихъ достоинствъ и, если не ошибаюсь, совершенно неизвстны. Его ‘Obras Pstumas’ изданы въ Барселон, въ 1821 г.. 4-to, и перепечатаны въ Лондон, въ 1825 г., 12-mo. ‘Carta Sobre La Fiestas de Tros’, (Madrid, 1777, 12-mo),— небольшой прозаическій трудъ, въ которомъ авторъ пытается исторически выяснить происхожденіе и чисто испанскій характеръ боя быковъ, относительно котораго не можетъ быть никакого сомннія для всякаго, кто читалъ хроники Мунтанера и Сида. Большая часть сочиненій Моратина Старшаго вошла во второй томъ. Biblioteca de Autores Espaoles, 1846.
Моратинъ былъ человкъ любезнаго характера и обладалъ способностью собрать вокругъ себя кружокъ мадритскихъ литераторовъ. Мстомъ собранія кружка было одно изъ лучшихъ мадритскихъ кафе, Fonda de San Sbaslian, гд для нихъ было отведено постоянное особое помщеніе. Айяла, трагическій поэтъ, Серда, ученый археологъ, Ріосъ, авторъ анализа Донъ Кихота предпосланнаго превосходному изданію испанской академіи, Ортега, ботаникъ и ученый, Пиззи, профессоръ арабской литературы, Кадахальсо, поэтъ и сатирикъ, Мувьозъ, историкъ Новаго Свта, Иріарте, баснописецъ, Конти, переводчикъ на итальянскій языкъ сборника испанскихъ стихотвореній {Трудъ Giovanbattista Conti состоитъ изъ четырехъ томовъ, напечатанныхъ въ Мадрит, въ 1782—1790 г. Это собраніе испанскихъ стихотвореній, въ итальянскомъ дух, начиная съ Гарсильяссо и кончая Архенсолою. Книг предпослана въ вид введенія статья о старинной испанской поэзіи, а каждое стихотвореніе снабжено комментаріями. При итальянскомъ перевод напечатанъ en regard испанскій текстъ. Въ настоящее время книга эта не иметъ почти никакого значенія.}, Синьорелли, авторъ всеобщей исторіи театра и другіе писатели были членами этого симпатичнаго кружка и постоянно посщали его собранія.
Насколько эти собранія были врны національному характеру испанцевъ видно изъ того, что въ нихъ постоянно господствовало одно правило — не говорить ни о чемъ, кром театра, боя быковъ, любви и поэзіи. Но каковъ ни былъ предметъ рчей и обсужденій въ собраніяхъ, члены ихъ относились къ вопросу всегда серьезно, читали другъ другу свои произведенія и подвергали ихъ дружескому разбору. Разсуждали свободно обо всемъ, что писалось въ ихъ время, — обо всемъ, что по ихъ мннію, способно было поднять духъ и національную литературу. Кром того они читали и разбирали литературныя произведенія другихъ народовъ и если въ своихъ сужденіяхъ они больше склонялись на сторону Буало и великихъ писателей Италіи, чмъ этого можно бы ждать отъ національнаго духа, оживлявшаго ихъ кружокъ, все же не нужно забывать, что двое изъ самыхъ дятельныхъ его членовъ были итальянскими писателями, что дворъ недавно возвратился изъ Неаполя, и что тогдашняя эпоха была очень расположена ко всему французскому, а особенно къ французскому театру {N. F. Moratin, Obras Pstumas, 1821, рр. XXIV—XXXI.}.
Въ числ интересныхъ членовъ этого симпатичнаго кружка былъ Д. Хосе де Кадахальсо, потомокъ одной изъ древнйшихъ фамилій сверной Испаніи. Хоть онъ и родился въ Кадикс, въ 1741 г., но учиться, еще ребенкомъ, онъ началъ въ Париж. Не достигши двадцатилтняго возраста, онъ усплъ постить Италію, Германію, Англію и Португалію, языки и литературу этихъ странъ, а особенно Англіи, онъ изучилъ на столько, что могъ освободиться отъ многихъ національныхъ предразсудковъ и тмъ самымъ оказалъ не малую услугу испанской литератур.
Возвратившись на родину, онъ поступилъ въ военную службу, быстро шелъ впередъ и дослужился до полковничьяго чина. Въ мстахъ, гд ему приходилось быть либо по собственному желанію. либо по обязанностямъ службы, въ Сарагосс, Мадрит, Аллал де Хенаресъ, Саламанк — всюду онъ преслдовалъ свои первоначальныя цли и съумлъ близко сойтись съ выдающимися людьми своего времени, Моратиномъ, Иглесіасомъ, Иріарте, съ ученымъ Ховелльяносомъ и съ молодымъ многообщавшимъ Мелендесомъ Вальдесомъ. Къ сожалнію каррьера его, хоть и очень блестящая, была кратковременна. 27 февраля 1782 г.— онъ погибъ при осад Гибралтара, пораженный осколкомъ бомбы. Губернаторъ осажденной крпости, въ знакъ своего сочувствія къ общей печали, присутствовалъ на похоронахъ уважаемаго врага, одинаково прославившагося какъ въ литератур, такъ и на пол битвы {Sempere, Biblioteca, Tom. II. p. 21. Puibnsque, Tom. II. p. 493. Первоначально, я полагаю, онъ назывался Кадалсо. Это слово обозначающее также и эшафотъ, въ послднихъ мадритскихъ изданіяхъ было измнено на Кадахалсо, т. е. дача. Такъ какъ въ первомъ изданіи словаря испанской Академіи оба ‘ти слова считаются за одно, то большаго выигрыша въ подобной замн не было.}.
Въ 1772 г. Кадахальсо издалъ свою книгу подъ заглавіемъ Ученые по мод. Ободренный успхомъ ея, онъ въ томъ же написалъ прибавленіе къ ней. Книга Кадахальсо — злая сатира на поверхностную ученость того времени, написана она въ форм руководствъ ко всмъ наукамъ, подленнымъ на чтенія, соотвтствующія семи днямъ недли. Прибавленіе содержитъ въ себ новыя подробности относительно результатовъ, къ которымъ приходятъ несчастные ученики, жертвы этой методы обученія. Эта книга, затмъ изданный въ слдующемъ году томъ довольно близкихъ стихотворныхъ переводовъ изъ древнихъ классиковъ, нсколько сатирическихъ вещицъ, написанныхъ въ дух манеры Кеведо и изрядное количество анакреонтическихъ стиховъ n разсказовъ напоминающихъ по своей манер Вилльегаса,— вотъ все, что было издано Кадахальсо при его жизни.
Посл смерти въ его бумагахъ нашли рядъ писемъ, сочиненныхъ будто бы отъ лица одного изъ членовъ маррокскаго посольства и адресованныхъ къ друзьямъ на родину. Вс письма принадлежатъ къ тому роду литературныхъ произведеній, которымъ впервые воспользовался Марана, въ своемъ Турецкомъ Шпіон. Ихъ обыкновенно считаютъ подражаніемъ Персидскимъ Письмамъ Монтескье, тогда какъ въ сущности они стоятъ ближе къ Гражданамъ Міра (Citizen of the World, Гольдсмита. Но въ письмахъ Кадахальсо встрчается гораздо больше литературныхъ разсужденій и сатирическихъ стрлъ, направленныхъ въ современное общество, чмъ во всхъ упомянутыхъ выше произведеніяхъ. Вотъ почему, не смотря на свое остроуміе, на чистоту и красоту своего слога, письма эти имли сравнительно меньшій успхъ въ публик. При всемъ томъ однако Маврскія Письма, подобно остальнымъ посмертнымъ сочиненіямъ Кадахальсо, (нсколько сатиръ въ проз и небольшое число стихотвореній, изъ которыхъ лучшія написаны короткимъ размромъ, неизмнно популярнымъ въ Испаніи), часто выходили въ свтъ новыми изданіями и, по всей вроятности, никогда не будутъ совершенно забыты {Его ‘Eruditos d la Violeta’ и стихотворенія ‘Ocios de mi Juventud’ напечатаны въ Мадрит, въ 1772 и 1773 гг., 4-to, подъ псевдонимомъ Іосифа Васкеза. Собраніе его сочиненій съ превосходной біографіей, написанной Наваррете, появилось въ Мадрит, 1818, 3 tom, 12-mo, и выдержало нсколько изданій. Относительно взглядовъ современниковъ на поэтическую дятельность Кадахальсо см. Sempere, loc. cit. Заглавіе ‘Eruditos la Violeta’ было загадкой для иныхъ иностранцевъ по его значеніе очень ясно: ‘Los Petimetres de la Literatura у los Eruditos а la Violeta, dos nombres quasi sinonimos’, говоритъ одинъ сатирическій трактатъ, озаглавленный ‘Mis Vagatelas, о las Ferias de Madrid’, 1781, 17-mo, p. 32. Книга ‘Eruditos la Violeta’ Кадахальсо имла громадный успхъ, первое изданіе было все распродано, прежде чмъ появилось объявленіе о немъ. Всть о выход ея распространили постители Ter tu lias, гд авторъ читалъ ее.}.
Вторымъ изъ наиболе выдающихся членовъ кружка, основаннаго Моратиномъ, былъ Д. Томасъ де Иріарте, родившійся на остров Тенериф, въ 1750 г., но получившій окончательное образованіе, давшее направленіе его дятельности, въ Мадрит подъ покровительствомъ дяди своего, Д. Хуана де Иріарте, ученаго директора королевской библіотеки. Уже съ 18 лтняго возраста Иріарте пріобрлъ себ извстность, какъ драматургъ и переводчикъ французскихъ комедій для королевскаго театра. На 22 году своей жизни, онъ издалъ прекрасное латинское стихотвореніе по случаю рожденія инфанта, впослдствіи Карла IV, и славился при двор своимъ превосходнымъ знаніемъ древней и новой литературы. Вслдъ за этимъ онъ получилъ казенное мсто, хотя его занятія то въ министерств иностранныхъ длъ, то въ военномъ департамент, отличались чисто умственнымъ характеромъ, тмъ не мене поглощали почти все его время и ему все рже случалось отдаваться своимъ поэтическимъ наклонностямъ. Кром того у него были раздоры и непріятности съ Седано, Мелендесомъ, Форнеромъ и другими современными писателями, въ 1786 г. его привлекли къ суду инквизиціи, какъ человка зараженнаго идеями новой французской философіи. Результатомъ всхъ этихъ непріятностей было то, что, когда посл его смерти, въ 1791 г., вздумали издать полное собраніе его сочиненій, оказалось, что четыре тома изъ восьми заключали въ себ переводы и полемическія статьи покойнаго. Переводы сдланы хорошо, статьи написаны живо и остроумно, но ни т, ни другія не имютъ на столько серьезнаго значенія, чтобы объ нихъ стоило говорить въ настоящее время.
Гораздо выше стоятъ его оригинальныя стихотворенія. Они больше отличаются благозвучіемъ стиха, чистотою, и изяществомъ слога, чмъ силой мысли или возвышенностью лирическаго полета. Лучшія изъ нихъ нужно признать одинадцать посланій, одно изъ которыхъ адресовано авторомъ его другу Кадахальсо, при посвященіи ему перевода De Arte Potica Горація. Но есть дв поэтическія отрасли, къ которымъ, по природному своему вкусу, Иріарте видимо склонялся, для нихъ онъ усердне и потрудился и имлъ въ нихъ больше успха.
Первая изъ этихъ отраслей — поэзія дидактическая. Въ 1780 г. появилась его Поэма о Музык, — сюжетъ, который онъ выбралъ въ силу глубокаго своего знакомства съ этимъ искусствомъ. Поэма была благосклонно встрчена публикой, не только въ Испаніи, но и въ Италіи и во Франціи. Она состоитъ изъ 5 книгъ, въ которыхъ авторъ съ философскою точностью разбираетъ элементы музыки, музыкальныя выраженія въ разныхъ отрасляхъ, по преимуществу въ музык военной и религіозной, затмъ изучаетъ музыку театральную, музыку гостиныхъ и музыку для человка въ одиночеств. Поэма написана своеобразнымъ національнымъ размромъ Silva: строфы неправильны, но звучны и плавны, и въ расположеніи ихъ видно не малое искусство.
Разсматриваемая въ цломъ, поэма лишена той силы, той роскоши красокъ, которыя придаютъ жизнь холоднымъ формамъ дидактической поэзіи, цли которой въ данномъ случа строго преслдовалъ Иріарте {Въ pendant поэм Иріарте О Музык, была издана немного спустя Д. Діего Антоніо Рехономъ де Сильвою посредственная поэма о живописи: ‘La Pintura, Poema Didactico en Tr&egrave,s Cantos’, (Segovia, 1786, 8-vo). Въ первой псн ея говорится о рисунк, во второй — о композиціи, въ третьей — о колорит, все это сопровождается примчаніями и статьей въ защиту испанскихъ художниковъ. Авторъ былъ дворянинъ изъ Мурсіи и страстно увлекался поэзіей и живописью, по главнымъ его занятіемъ была служба по министерству иностранныхъ длъ. Умеръ онъ около 1796 года. Sempere y Guarinos (Biblioteca, Tom. V. рр. 1—6) сообщаютъ нсколько подробностей объ его второстепенныхъ сочиненіяхъ, а Сеанъ Бермудесъ (Diccionario, Tom. IV. p. 164) сообщаетъ его краткую біографію, лучшая же біографія находится у Стэрлинга, Artists of Spain, Vol. III. pp. 1172—1174.}.
Басня — другая поэтическая отрасль, въ которой вашъ поэтъ достигъ наибольшихъ успховъ. Можно сказать, что въ этой отрасли онъ до извстной степени, проложилъ даже новую дорогу, ибо онъ не только изобрталъ свои собственные сюжеты, чего не длалъ ни одинъ изъ баснописцевъ новыхъ временъ, но ограничилъ область своихъ нравственныхъ уроковъ исключительно исправленіемъ ошибокъ и нелпостей свойственныхъ ученымъ людямъ, чего тоже не пытался длать раньше ни одинъ баснописецъ.
Число его басень, включая сюда и нсколько найденныхъ посл смерти въ его бумагахъ, доходитъ до 80, изъ нихъ около 60-ти появились въ печати въ 1782 году. Написаны он въ высшей степени старательно, не мене какъ сорока различными размрами, и весьма ярко свидтельствуютъ объ умньи Иріарте пользоваться инстинктами и свойствами животныхъ для поученія, если не всего человчества — какъ это постоянно длали до него,— то немногочисленнаго общественнаго класса, у представителей котораго нелегко найти сходство съ животными. Несомннно, что эта задача была изъ самыхъ трудныхъ. Можетъ быть, вслдствіе этого басни Иріарте слишкомъ эпичны по своему складу и имъ по временамъ не достаетъ естественной живости свойственной баснямъ Эзопа и Лафонтена, двухъ величайшихъ мастеровъ въ области басни и аполога. Появленіе ихъ въ эпоху довершенія порчи литературнаго вкуса было какъ нельзя боле кстати, но помимо тенденціи, стихосложеніе ихъ отличалось такой граціей, что он сразу завоевали себ величайшій успхъ, котораго съ тхъ поръ никогда не лишались. Можно сказать, что почти ими одними была создана литературная репутація Иріарте {Obras de Thomas de Yriarte, Madrid, 1805, 8 tom. 12-mo. Villanueva, Memorias, Londres, 1825, 8-vo, Tom. I p. 27. Sempere, Biblioteca, Tom. VI. p. 190. Llorente, Histoire, Tom. II. 449. Флоріанъ перевелъ или перефразировалъ значительное количество басень Иріарте и включилъ ихъ въ сборникъ своихъ басень, изданный въ 1792 г. Въ предисловіи онъ такъ выражается объ Геріарте: ‘Un Espagnol nomm Yriart, po&egrave,te dont je fais grand cas et qui m’a fourni mes apologues les plus heureux’. Существуетъ также англійскій довольно плохой переводъ ихъ сдланный Бельфуромъ. London 1804.
Не мшаетъ, кажется, здсь замтить, что со временъ Гитскаго пресвитера, басни не пользовались большимъ успхомъ въ Испаніи. Правда, апологи Видная были переведены на испанскій языкъ еще въ XV в. и напечатаны въ 1498 и 1547, (Sarmiento, рр. 333—340, Pellicier, Trad., Tom. II. рр. 156—169), басни Эзопа переведены и изданы въ 1575 и 1647 гг. (Clemens, Specimen, 1753, p. 113), но помимо ихъ нсколько хорошихъ басень мы найдемъ разв только въ сочиненіяхъ братьевъ Архенсола и въ ‘Fabulario’ Себастіана Мей (Valencia, 1614), родственника знаменитаго издателя. Почти вс свои басни Мей заимствовалъ у Федра. Ximeno, Tom. I. p. 264.}. Иріарте имлъ однако соперника, который длилъ съ нимъ эту славу и даже нсколько опередилъ его. Это былъ Саманьего, баскскій дворянинъ, человкъ со средствами и съ высокимъ положеніемъ въ свт. Родился онъ въ 1745 и умеръ въ 1801 г., безкорыстнйшимъ образомъ посвятивши всю свою жизнь благу родной провинціи. Въ 1765 г. или нсколько позже Саманьего былъ од нимъ изъ первыхъ и самыхъ дятельныхъ членовъ перваго изъ тхъ обществъ, которыя стали извстны то подъ именемъ Друзей страны (Amigos del pais), то подъ именемъ Общества народнаго прогресса. Первоначально возникшія по иниціатив Масанаса и подпавшія около 1775 г. подъ вліяніе Кампоманеса, эти общества или кружки быстро распространились по всей Испаніи, оказали значительное вліяніе на систему воспитанія и народное благосостояніе страны, стараясь поднять полезныя для жизни искусства изъ того упадка, въ которомъ они находились въ послднее время владычества австрійскаго дома.
Баскское общество посвятило себя главнымъ образомъ длу народнаго образованія. Для достиженія этой великой цли Саманіего задумалъ написать рядъ басень, пригодныхъ для дтей, получавшихъ образованіе въ семинаріи общества. Неизвстно, съ какого времени онъ началъ писать ихъ, но въ первой части, изданной въ 1781 г. слдовательно за годъ до появленія басень Иріарте, Саманьего уже говоритъ объ этомъ автор, какъ о своемъ образц, съ баснями котораго онъ безъ всякаго сомннія, имлъ случай познакомиться. Вторая часть сборника Саманьего появилась въ свтъ въ 1784 г., когда публика уже увлекалась произведеніями его соперника, что повело сначала къ охлажденію отношеній двумя авторами, а потомъ и къ памфлетной борьб, длающей мало чести и тому и другому. Въ двухъ книгахъ Саманьего заключается всего 157 басень, изъ нихъ только 19 послднихъ и еще нсколько другихъ могутъ быть названы оригинальными, вс же остальныя заимствованы то у Эзопа, то у Федра, то у восточныхъ баснописцевъ, а главнымъ образомъ у Лафонтена и Гея. Успхъ не заставилъ себя ждать. Дти заучивали басни Саманьего наизусть, учителя находили въ нихъ много матеріала для класснаго чтенія и поучительныхъ разъясненій. Безъ всякаго сомннія, он отдланы далеко не такъ тщательно какъ басни Иріарте, въ нихъ меньше оригинальности. и он меньше приспособлены къ дидактическимъ цлямъ, но он проще, естественне и пригодне для боле обширнаго круга читателей, словомъ, въ нихъ больше поэтическаго таланта. Въ силу всего этого, он во всякомъ случа были больше популярны чмъ басни Иріарте {Felix Maria de Samaniego, ‘Fabulas en Verso Castellano para el Uso del Real Seminario Vascongado’, Nueva York, 1826, 18-mo. Четвертый томъ Coleecion Кинтаны заключаетъ въ себ біографію автора, написанную Наваррете. Отвтъ Иріарте на нападки Саманьего можно найти въ шестомъ том собраній его сочиненій. О патріотическихъ обществахъ. См.Зетреге, Biblioteca, Tom. V. p. 135 и Tom. VI. p. I.}.
Лучшія изъ басенъ Саманьего отличаются краткостью и простотой, какъ напр. басня подъ заглавіемъ: ‘Совстливые коты’. Она вполн гармонируетъ съ эпохой своего появленія и разв съ большимъ трудомъ нашла бы свое примненіе въ иныя времена.
‘Два кота Мизисуфъ и Заниронъ съли однажды каплуна, уже посаженнаго на вертелъ. Съвши его, они стали разсуждать, не будетъ ли благоразумно състь также и вертелъ. И что же, съли? Нтъ, синьоръ, совсть запретила имъ сдлать это’ {Parte II. Lib. II. Fab. 9. Авторъ дать впослдствіи боле подробную версію той же басни, но короткая лучше.}.
Кром Саманьего были и другіе писатели, непринадлежавшіе къ обществу Моратина и его друзей, но работавшіе за одно съ ними, въ смысл возвышенія уровня національной литературы. Въ числ лицъ трудившихся въ этомъ направленіи, хотя и съ меньшимъ успхомъ, надо назвать поэта Арройяля, издавшаго въ 1784 г. сборникъ стихотвореній, названныхъ имъ Одами, по которыя на на самомъ дл боле походятъ на эпиграммы. За нимъ слдуетъ Монтенгонъ, іезуитъ, написавшій въ 1786 г. посл изгнанія своего ордена, педагогическій трактатъ подъ заглавіемъ Eusebio, въ которой онъ старается подражать Телемаку. Вслдъ за этимъ онъ издалъ эпическую поэму въ проз, подъ названіемъ Rodrigo, и кром того книгу одъ и другихъ произведеній, обнаруживающихъ мало таланта и доказывающихъ, что долгое изгнаніе изъ Испаніи притупило у автора чуткость къ красотамъ роднаго языка, сдлавшагося для него какъ бы чужимъ. Къ упомянутымъ писателямъ примыкаетъ Грегоріо де Саласъ, смиренный священникъ, сочинявшій оды, басни и разныя поэтическія бездлки, изданныя нсколько разъ посл 1790 года, Игнасіо де Мерасъ, придворный самой печальной эпохи царствованія Карла IV, его плохія драмы и разныя стихотворенія изданы въ 1792 году, графъ де Норонья, воинъ и дипломатъ, который, кром скучной эпической поэмы объ отпаденіи арабской имперіи Испаніи отъ восточнаго калифата издалъ въ 1799 и 1800 годахъ два тома мелкихъ стихотвореній столь игриваго содержанія, что они снискали ему прозвище испанскаго Дора {Вотъ нсколько замчаній относительно каждаго изъ названныхъ въ текст пяти авторовъ:
1) ‘Las Odas de Leon de Arroyal’, Madrid, 1786—87, 4-tom. 8-vo. Къ книг приложено нсколько довольно плохихъ анакреонтическихъ стихотвореній, принадлежащихъ дам, имя которой осталось неизвстнымъ, начинается книга чисто испанскимъ опредленіемъ лирики, какъ ‘поэзіи произведенія которой можно играть, пть или танцовать’.
2) Pedro de Montengon, ‘Eusebio’, Madrid, 1786—87, 4-tom. 8-vo. Первые два тома произвели большой скандалъ тмъ, что Законъ Божій совершенно исключенъ авторомъ изъ программы воспитанія. Хотя въ двухъ послднихъ книгахъ этотъ недостатокъ исправленъ, но все же есть основаніе думать, что вначал Монтенгонъ намренъ былъ слдовать педагогической систем Эмиля Руссо. ‘El Antenor’, [Madrid, 1788, 2-tom. 8-vo],— прозаическая поэма, въ основ которой лежитъ основанніе Падуи Троянцами. ‘El Rodrigo’, [Madrid, 1793, 8-vo], другая эпическая поэма въ проз, въ двнадцати книгахъ, о послднемъ корол Готовъ. ‘Eudoxia’, [Madrid, 1793, 8-vo],— книга о воспитаніи, на этотъ разъ спеціально женскомъ. ‘Odas’, [Madrid, 1794, 8-vo], Монтенгона совсмъ плохи. Авторъ, главнйшія произведенія котораго исчислены много, родился въ Аликанте, въ 1745 г., и былъ еще живъ въ 1815 году. Еще въ ранней молодости, онъ вступилъ въ духовное званіе, жилъ онъ главнымъ образомъ въ Неапол, гд онъ сбросилъ съ себя рясу священника и предался исключительно мірскимъ занятіямъ.
3) Francisco Gregorio de Salas, ‘Collection de Epigramos’, и т. д., 1792, 4-ое изданіе. Madrid, 1797, 2 tom. 12-mo. Его ‘Observatorio Rustico’ [1770, 10-ое изданіе, 1830],— длинная и прозаическая эклога, раздленная на шесть частей, весьма мало заслуживала той популярности, которой она пользовалась. L. F. Moratin, [Obras, 1830, Tom. IV. рр. 287 и 351,] написавшій эпитафію Саласу, оставилъ интересную его біографію, въ которой личный характеръ этого почтеннаго священнослужителя возбуждаетъ больше симпатій, нежели его поэтическіе труды. Sempere, [Biblioteca, Tom. V. рр. 69, etc.], напечаталъ списокъ его сочиненій, которыя, какъ я полагаю, вошли въ полное собраніе, изданное въ Мадрит, въ 1797 г. Небольшой томъ подъ заглавіемъ ‘Parabolas Morales’ и т. д., Madrid, 1803, 12-mo], заключаетъ въ себ прозаическіе апологи, превышающіе своимъ литературнымъ достоинствомъ все, что Саласъ писалъ раньше. Это — одно изъ послднихъ и вроятно даже самое послднее изъ его произведеній.
4) Ignacio de Meras, ‘Obras Poticas’, [Madrid, 1797, 2-tom. 12-mo], Они содержатъ въ себ: трагедію ‘Teonea’, написанную блыми стихами, съ соблюденіемъ всхъ правилъ ложноклассической теоріи, но безъ малйшихъ поэтическихъ достоинствъ, прозаическую комедію ‘Мадритскій Опекунъ’ въ старомъ жанр фигуроновъ, но скучную и шутовскую, эпическую пснь на завоеваніе Минорки, въ 1782 г.,— подражаніе ‘Novas de Corts’ Моратина, поэму на смерть Барбароссы, 1618 г., наконецъ сонеты и оды, одна часть которыхъ могла бы назваться романсами, а другая сатирами, — но все это обладаетъ очень небольшими достоинствами.
5) Gaspar de Noroa, родомъ изъ Португаліи. Служилъ въ военной служб и присутствовалъ при осад Гибралтара, гд и написалъ элегію на смерть Кадохальсо, ‘Posias de Noroa’, [Madrid, 1799—1800, 2 tom. 12-tno, Tom II. p. 190]. Онъ дослужился до чина генералъ-лейтенанта и уже посл этого издалъ въ свтъ свою ‘Оду на заключеніе мира съ Франціей’ въ 1795 г., tom I. р. 172, чмъ и заявилъ себя впервые поэтомъ. Это — лучшее изъ его произведеній, за исключеніемъ, можетъ быть, небольшаго числа небольшихъ, игривыхъ стихотвореній. Нсколько позже, онъ исправлялъ должность испанскаго посланника въ Россіи, но вернулся защищать свое отечество отъ вторженія Французовъ и былъ назначенъ губернаторомъ Кадикса. Умеръ онъ въ 1815 г. [Fuster, Biblioteca, Tom. II. p. 381], въ 1816 г. была издана его эпическая поэма ‘Ommiada’ (Madrid, 2 tom. 12-mo), заключающая въ себ около пятнадцати тысячъ стиховъ. Повидимому, это столь же неудобоваримая поэма, какъ и другія произведенія въ подобномъ род, весьма многочисленныя въ испанской литератур, но она во всякомъ случа меньше оскорбляетъ изящный вкусъ. Въ 1833 г. появились въ Мадрит его ‘Poesias asiaticas puestas en verso castellano’ — переводы съ арабскаго, персидскаго и турецкаго языковъ, предназначенные, какъ онъ самъ говоритъ, въ предисловіи, служить поэтическимъ матеріаломъ для его эпической поэмы. Его ‘Quicaida’ — герои — комическая поэма въ восьми псняхъ, изобилующая пародіями, по всей справедливости можетъ быть названа скучной. Она вошла въ его ‘Poesias’ и издана въ 1800 году.
Къ названнымъ пяти авторамъ можно еще прибавить монахиню, Ana de San Geronimo, принадлежавшую къ кастильской семь Вердуго, и умершую въ Гренад въ 1771 г. Сочиненія ея были изданы подъ заглавіемъ: ‘Obras Poeticas de la Madr Sor Ana de San Geronimo’ (Cordoba, 1773, 4-to). Это ничто иное, какъ слабое подражаніе религіознымъ стихотвореніямъ предшествовавшаго вка.}.
Во вс эти писатели проявили только постоянно возрастающее желаніе усвоить себ тонъ и манеру слабой и холодной французской школы XVIII вка. Ни у кого изъ нихъ не было таланта, равного таланту одного изъ кружка писателей собиравшихся въ Фонда де Санъ Себастіанъ, и ни одинъ изъ нихъ не имлъ на современную поэзію вліянія, равнаго вліянію Моратина и его друзей.

ГЛАВА V.

Саламанкская школа.— Мелендесъ Вальдесъ.— Гонзалесъ.— Форнеръ.— Иглесіасъ.— Сіенфуэгосъ.— Ховелльяносъ,— Муньйосъ.— Эскоикизъ.— Моратинъ-Младшій.— Кинтана.

Два направленія, подлившія между собой испанскую литературу въ конц XVIII вка, погршили тмъ, что довели свои мннія до противоположныхъ крайностей, мало состоятельныхъ везд и совершенно несостоятельныхъ въ дл вкуса. Моратинъ былъ не правъ, относясь съ пренебреженіемъ къ такимъ прекраснымъ поэтическимъ созданіямъ какъ старинный романсъ о Калайнос, равнымъ образомъ ошибался и Уэрта, утверждая, будто трагедія Расина Athalie пригодна только для представленія на сцен женскихъ институтовъ {N. F. Moratin, Desengano, p. 34.— Huerta, Teatro Hespanol Prlogo, p. 1 XXIX.}. Естественнымъ послдствіемъ такихъ увлеченій было появленіе новой партіи или новой литературной школы, которая старалась избжать крайностей двухъ предъидущихъ и соединить въ себ ихъ достоинства. Эта новая школа не оставалась равнодушной къ сил и великолпію слога старыхъ писателей временъ Филипповъ, но въ то же время оберегала себя отъ ихъ эксцентричностей, ихъ дурнаго вкуса и до нкоторой степени приспособлялась къ строгимъ законамъ литературной критики господствовавшей тогда на континент Европы. Школа эта появилась въ Саламанк въ конц царствованія Карла III и въ начал царствованія Карла IV. Настоящимъ ея основателемъ былъ Мелендесъ. Вальдесъ, родившійся въ Эстремадур въ 1754 г., и восемнадцати лтъ отъ роду отправившійся учиться въ Саламанку. Если Вальдёсъ и не оставался въ Саламанк много лтъ, все-же онъ провелъ тамъ самые счастливые, самые лучшіе годы своей жизни {Предподаваніе въ садаманкскомъ университет было значительно улучшенокъ тому времени, когда явился туда Мелендесъ. Но въ общемъ все еще господствовалъ сильный застой и требовалось еще искоренить много печальныхъ злоупотребленій.}. Писать стихи онъ началъ рано и въ дух гонгоризма. Сперва онъ подражалъ Лобо,— писателю, котораго въ то время еще высоко цнили. Но вскор онъ подпалъ подъ вліяніе Моратина и его мадритскихъ друзей, всячески возстававшихъ противъ современной имъ порчи литературнаго вкуса. По счастливой случайности, Кадахальсо, только что покинувшій собранія Фонды Св. Себастіана, пріхалъ въ Саламанку. Съ свойственной ему проницательностью онъ не замедлилъ открыть въ юнош талантъ еще остававшійся тайной для самого обладателя. Онъ поселилъ Мелендеса у себя въ дом, разъяснилъ ему достоинства и цну старинной испанской литературы и литературъ двухъ странъ Европы, и съ такимъ жаромъ, съ такой любовью посвятилъ себя развитію таланта своего молодаго друга, что впослдствіи часто, и не безъ основанія, говорили, что изъ всхъ произведеній Кадахальсо лучшимъ былъ Мелендёсъ. Около этого времени Мелендёсъ сблизился съ Иглесіасомъ и Гонзалесомъ, а черезъ послдняго сдружился и съ Ховелльяносомъ — могучій умъ котораго не замедлилъ оказать на него съ первыхъ дней знакомства сильное и спасительное вліяніе.
Первый литературный успхъ Вальдеса относится къ 1780 году, когда онъ былъ удостоенъ преміи, назначенной испанской Академіей за лучшую эклогу. Самымъ опаснымъ соперникомъ его былъ Иріарте, старшій его нсколькими годами и уже пользовавшійся извстностью при двор и въ Мадрит. Читая стихотвореніе Иріарте въ похвалу сельской жизни, сразу видишь, что оно написано человкомъ, которому видимо надола жизнь городская и который выражаетъ свои чувства въ холодномъ декламаторскомъ стил старинныхъ испанскихъ пасторалей. Наоборотъ стихотвореніе Мелендеса дышетъ свжестью полей и какъ выразился одинъ изъ присуждавшихъ премію — отъ него отдаетъ ароматомъ полеваго тмина. Если не по оригинальности и сил, то по нжности и граціи это было возвращеніе къ тону Гарсильясо,— тону, который не былъ слышенъ въ Испаніи уже около столтія. На основаніи всего этого первая премія была присуждена Вальдесу. Недовольный такимъ результатомъ конкурса, Иріарте выразилъ свое недовольство несправедливыми нападками на эклогу своего соперника. Публика впрочемъ высказалась за Академію, ршеніе которой съ тхъ поръ ни разу и не вызывало протеста {‘Olia toda a tomilla’ — было точное выраженіе Донъ Антоніо де Тавиры объ эклог Вальдеса. Уклога соперника Вальдеса,— Иріарте, озаглавленная ‘La Felicidad de la Vida del Campo’, была напечатана Академіей въ томъ же формат и въ той же типографіи Ибарро, какъ и эклога Вальдеса, но подъ псевдонимомъ Francisco Agustin de Cisneros. Единственный упрекъ, которому подверглась эклога Мелендеса, состоялъ въ томъ, что она была написана не на деревенскую жизнь, — ‘vida del campo’,— какъ того требовала академическая тема, а на пастушескую. какъ будто послдняя не заключается въ первой. Pnigblanch, Opnsculas, Tom. II, p. 465.}.
Черезъ годъ Мелендесъ отправился въ Мадритъ. Онъ самымъ радушнымъ образомъ былъ принятъ Ховелльяносомъ и его друзьями, и удостоился новыхъ почестей отъ Академіи Св. Фердинанда за свою оду Во славу изящныхъ искусствъ (A la gloria en las Artes), культивировать которыя составляло главную задачу Академіи. Не смотря на вс эти почести Мелендеса по прежнему тянуло къ своему старому, поэтическому убжищу на берегахъ Тормеса. Получивши каедру классической филологіи въ Саламанк, онъ съ радостью вернулся туда и посвятилъ себя исполненію своихъ скромныхъ обязанностей преподавателя.
Въ 1784 году, по приглашенію Ховелльяноса, онъ пріхалъ въ Мадритъ, чтобы принять участіе въ состязаніи на премію, назначенную этимъ городомъ за лучшую комедію, и написалъ свою Свадьбу Камачо. Но въ его талант не было ничего драматическаго, и хотя судьи подали голоса за него, но къ великому огорченію его покровителя публика, присутствовавшая при исполненіи пьесы на сцен, не подтвердила этого примра своимъ сочувствіемъ.
Спустя годъ онъ поправилъ эту неудачу, издавши небольшой томъ стихотвореній, по преимуществу лирическаго пастушескаго содержанія. Почти вс они написаны чисто національными короткими стихами,— и проникнуты нжностью и глубокимъ поэтическимъ чувствомъ. Заключающіяся въ этомъ числ анакреонтическія стихотворенія Вальдеса манерой своей напоминаютъ Вилльегаса, но въ нихъ больше философскэго духа и нжности. Что касается романсовъ,— родъ поэзіи, не мене соотвтствовавшій его таланту, — то если въ нихъ не хватаетъ энергіи, свойственной стариннымъ испанскимъ романсамъ, но за то они отличаются граціей, игривостью и отдлкой формы, свойственнымъ позднйшимъ эпохамъ національной поэзіи, когда народная лира перестала издавать звуки свжіе и оригинальные. Въ маленькомъ том, о которомъ идетъ рчь, всюду замтны слды живаго воображенія и мткой наблюдательности^ это доказывается роскошными и врными описаніями картинъ природы и живо схваченными чертами сердца человческаго въ самыхъ нжныхъ и самыхъ правдивыхъ его проявленіяхъ. Въ самомъ дл эта книжка была однимъ изъ лучшихъ проявленій поэтическаго генія Испаніи, съ тхъ поръ какъ погасли великіе свточи испанской литературы XVI и XVII вковъ. Не мудрено поэтому, что она была встрчена всеобщимъ энтузіазмомъ, не только въ силу своихъ собственныхъ достоинствъ, но и потому еще, что она являлась давно желанной зарей боле яркаго дня.
Мелендесъ не умлъ, какъ слдуетъ, воспользоваться своимъ успхомъ. Въ теченіе нсколькихъ лтъ онъ привыкъ проводить свои каникулы въ столиц, гд многія высокопоставленныя лица удостоивали его своего расположенія. Достигнувши такимъ образомъ значительно извстности и почета, онъ обратился къ своимъ вліятельнымъ друзьямъ съ просьбой добыть ему мсто на государственной служб. Это была старая, исконная слабость кастильскаго характера, мшавшая ему и другимъ зараженнымъ ею разсмотрть, насколько подобная служба вредитъ нравственной самостоятельности человка. Къ несчастію желаніе Мелендеса исполнилось. Въ 1789 г. онъ получилъ мсто судьи въ одномъ изъ судовъ Сарагоссы, а въ 1791 г. занялъ высокую и почетную должность въ городскомъ управленіи Вальядолида. Такимъ образомъ онъ боле или мене связалъ себя съ правительствомъ, въ которомъ, во времена владычества принца Мира, каждый чиновникъ былъ въ извстныхъ отношеніяхъ его орудіемъ {Въ предисловіи, написанномъ Мелендесомъ къ своимъ сочиненіямъ за восемнадцать мсяцевъ до смерти, сказываются несомннно скорбь и страданія: ‘Yo, desde el dia que dex la quietud de mi Catedra y mi universidad, no he hallado por de quiera sino cuestas, precipicios y abismos en que me he visto ciego у despeado’, p. IX.}.
Мелендесъ не пренебрегалъ однако своими любимыми занятіями. Онъ старательно и умло исполнялъ служебныя обязанности, но поэзія все-таки оставалась его первой любовью и онъ ежедневно посвящалъ ей по нскольку часовъ тайнаго и глубоко-преданнаго служенія. Въ 1797 г. онъ выпустилъ въ свтъ новое изданіе своихъ сочиненій, вдвое обширне перваго, посвятивъ его временщику, раздавателю всхъ благъ въ стран, управляемой имъ такъ плохо. Изданіе имло успхъ. Вошедшія туда новыя вещи Мелендеса отличались боле серьезнымъ характеромъ, имли боле философскую окраску, чмъ его первые лирическіе или пасторальные опыты и носили на себ слды несомнннаго вліянія литературъ англійской и нмецкой. Не смотря на это, они все-таки не были шагомъ впередъ. Безъ сомннія Мелендесъ пришелъ къ мысли, что въ эпоху страшныхъ, государственныхъ переворотовъ, гибели царствъ и соціальныхъ потрясеній, и поэзія, оставивъ обычныя поэтическія темы, должна принять боле возвышенный и торжественный тонъ. Съ своей стороны онъ сдлалъ попытку достигнуть этой высокой цли. Раза два онъ смиренно сознается, что не считаетъ себя на высот та кого призванія. Тмъ не мене, его ода: къ Зим, какъ времени года, располагающаго къ размышленіямъ,— доказываетъ, что онъ усердно читалъ Томпсона,— а его оды къ Истин и На присутствіе Бога въ Его длахъ вполн достойны своихъ возвышенныхъ темъ. Хороши также нкоторыя изъ его философскихъ посланій, особенно посланіе къ Ховелльяносу и принцу Мира. Въ своихъ Canciones онъ старается подражать Петрарк. Мене удалась ему эпическая поэма Паденіе Люцифера, явно навянная Мильтономъ {Не знаю, была ли Caidade Luzbel написана на премію, назначенную испанской академіей въ 1785 г. за лучшую изъ поэмъ на этотъ сюжетъ, и притомъ въ объем не боле сотни осьмистрочныхъ стансовъ: но у меня есть другое, весьма слабое произведеніе, съ тмъ же заглавіемъ, авторомъ котораго былъ Мануэль Пересъ Вальдеррабано (Palencia, 1786, 12-mo). Это послднее писано на премію и, подобно од Мелендеса, удовлетворяетъ всмъ условіямъ конкурса. Слдуетъ замтить, что француженка, М-elle de Bouvill, издавшая въ Мадрит, въ 1786 г. курьезную брошюру объ испанской литератур, горько жалуется на то, что премія никому не была присуждена. Criticas Reflexioues, ec., 4-to, pp. 29.}. Въ итог, — попытки Мелендеса придать испанской поэзіи новый характеръ, — характеръ нравоучительный и, до нкоторой степени, даже философскій, къ чему и побуждалъ Мелендеса Ховелльяносъ, если ничего и не прибавили къ солидной и прочной репутаціи вашего автора, то ни въ какомъ случа не уменьшили ее. Энергическая сжатость и философская точность, необходимыя для подобнаго рода произведеній, совершенно чужды порывистому духу стараго кастильскаго стихотворства и съ трудомъ совмщаются съ покорной, религіозной врой, представляющей собою одинъ изъ важнйшихъ элементовъ національнаго характера испанцевъ. Въ этомъ отношеніи у Мелендеса было немного послдователей.
Выше было замчено, что новое изданіе его сочиненій имло успхъ. Принцъ Мира былъ польщенъ тмъ, что говорилось о немъ, и выхлопоталъ Мелендесу видную должность при двор. Это обстоятельство заставило поэта перехать въ Мадритъ, гд его другъ Ховелльяносъ былъ уже первымъ министромъ. При подобныхъ условіяхъ положеніе Мелендеса могло считаться однимъ изъ самыхъ пріятныхъ и счастливыхъ, и будущее, казалось, открывало передъ нимъ длинную перспективу почестей и славы. Но уже въ слдующемъ году благородный и мудрый государственный дятель, на котораго и помимо Мелендеса было возложено такъ много надеждъ, палъ съ высоты своей власти и, по старому обычаю практиковавшемуся въ испанской монархіи, паденіе его увлекло за собой и его политическихъ друзей. Сначала Мелендесъ былъ сосланъ въ Медину дель Кампо, а потомъ въ Замору. Въ 1802 году впрочемъ строгость его преслдователей смягчилась, ему позволено было вернуться въ Саламанку, — мсто его первыхъ удачъ, счастія и славы.
Но вернулся онъ печальный и упавшій духомъ,— безъ расположенія къ поэтическимъ трудамъ, безъ спокойствія душевнаго, необходимаго для успшныхъ занятій поэзіей. Прошло шесть унылыхъ лтъ. Въ Аранхуэс вспыхнула революція и Мелендесъ снова получилъ свободу. Онъ поспшилъ возвратиться въ Мадритъ. но было слишкомъ поздно. Король находился уже въ Байонн, а столица находилась въ рукахъ французовъ. Къ несчастію, онъ примкнулъ къ новому правительству Жозефа Бонапарта и долженъ былъ раздлить его судьбу. Однажды онъ едва не былъ разстрлянъ возставшимъ населеніемъ Овіедо, куда онъ былъ посланъ съ какимъ-то порученіемъ. Въ другой разъ въ Саламанк, его домъ былъ разграбленъ и драгоцнная библіотека уничтожена приверженцами той самой французской партіи, интересамъ которой онъ служилъ. Наконецъ, когда все было потеряно, онъ ршился бжать. Переходя границу, онъ преклонилъ колни, поцловалъ послдній клочекъ земли, который еще могъ назваться Испаніей, и когда почва Бидассоа принимала его слезы, онъ воскликнулъ полный отчаянія: ‘Никогда больше нога моя не ступитъ на землю дорогой родины!’ — печальное, но сбывшееся пророчество. Въ самомъ дл, проживши четыре года изгнанникомъ на юг Франціи, Мелендесъ умеръ въ Монпелье, 24 мая, 1817 г., въ нищет и страданіяхъ {По мннію врача, лчившаго Мелендеза, смерть его была причинена исключительнымъ употребленіямъ растительной пищи, ибо у него не хватало средствъ купить себ что нибудь боле питательное. Та же бдность была причиной заброшенности и неизвстности его могилы. Лишь съ большимъ трудомъ герцогу де Фріасу и поэту Д. Хуану Никасіо Галлего удалось въ 1828 г. отыскать бренные остатки Мелендеса и дать имъ боле достойный пріютъ на одномъ изъ главныхъ кладбищъ Монпелье, гд они и воздвигли ему достойный памятникъ. (Semanario Pintoresco, 1839, рр. 331—333),— по истин печальная и горькая судьба! Этотъ запоздалый памятникъ хоть отчасти загладилъ горькій упрекъ, брошенный своей родин Гомесомъ де Ортега, ботаникомъ, написавшимъ эпиграму въ греческомъ смысл на Мелендеса, оканчивающуюся словами:
— Interea, lieu! Patriam pudet monumenta doloris
Communis, tali nulla sacrasse viro.
Carmina, Matriti, 1817, p. 112.}.
Существенной утхой тяжелыхъ дней изгнанія было для Мелендеса приготовленіе окончательнаго изданія всего имъ написаннаго съ измненіями и добавленіями. Изданіе это вышло въ свтъ въ 1820 году и легло въ основу всхъ послдующихъ изданій. Какъ въ прежнихъ изданіяхъ своихъ произведеній, такъ и въ послднемъ собраніи ихъ, Мелендесъ не является ни первокласснымъ поэтическимъ геніемъ, ни даже особенно гибкимъ и разнообразнымъ талантомъ, но это во всякомъ случа талантъ въ высшей степени симпатичный и отзывчивый: Смотря по требованіямъ сюжета онъ можетъ быть то нженъ и граціозенъ, то величавъ и могучъ. Лучшія изъ его произведеній далеко оставляютъ за собой поэтическія созданія Монтіано и даже Моратина — Отца. Въ нихъ больше кастильскаго духа и больше живаго чувства. Равнымъ образомъ и стиль его боле своеобразенъ и несомннно способствовалъ установленію поэтической манеры, съ тхъ поръ господствующей въ Испаніи. По временамъ слогъ его пестрятъ галлицизмы,— большая часть которыхъ впрочемъ получила въ настоящее время право гражданства въ испанской поэзіи, но чаще Мелендесъ вызываетъ къ жизни забытые обороты и старинныя слова, которыми онъ увеличилъ богатства испанскаго языка. Въ общемъ нужно замтить, что стихъ Мелендеса не только плавенъ и гибокъ, но и чрезвычайно соотвтствуетъ избраннымъ имъ сюжетамъ. При разсмотрніи всего имъ написаннаго и вліянія его на другихъ, — приходишь къ несомннному выводу, что онъ былъ способенъ больше чмъ кто либо изъ испанскихъ писателей за цлыхъ сто лтъ образовать новую школу и дать новое направленіе испанской поэзіи. Въ особенности это приходитъ въ голову, когда читаешь небольшую книжку стихотвореній, написанныхъ имъ въ юности, когда онъ былъ неизвстенъ при двор и не предчувствовалъ переворотовъ, долженствовавшихъ впослдствіи разбить его жизнь {Juan Melendez Valds, ‘Poesias’, Madrid, 1785, 12-mo, 1797, 3 tom. 18-mo,. 1820, 4 torn, 18-mo, послднее изъ этихъ изданій заключаетъ въ себ біографію автора, написанную Кинтаной, (Puybusque, Tom. II. р. 496). Кинтана говоритъ, что одновременно съ первымъ изданіемъ маленькаго тома стихотвореній, вышедшимъ въ свтъ въ 1785 г., появилось сразу три контрафакціи — такъ велика была популярность Мелендеса въ самомъ начал его поэтическаго творчества. Первый томъ сочиненій Эрмосильи ‘luicio Critico de los Principales Poetas Espaoles de la Ultima Era’, Paris, 1840, 2 tom. 12-mo, содержитъ въ себ столь строгую критику стихотвореній Мелендеса, что я даже затрудняюсь уяснить себ ея мотивы. Отзывъ Мартинеса де ла Розы, въ примчаніяхъ къ его ‘Potica’, гораздо справедливе и основательне. Мелендесъ тщательно отдлывалъ и исправлялъ свои стихотворенія, иногда онъ даже былъ слишкомъ строгъ къ себ въ этомъ отношеніи. Чтобы убдиться въ этомъ, достаточно сравнить нкоторыя изъ его стихотвореній въ изданіи 1785 года и въ изданіи 1820 года.
Немного спустя посл смерти Мелендеса, издано было нсколько его рчей и разсужденій, въ ‘Continnacion del Almacen de frutos literarios’, (Madrid, 1818, 4-to. Tom. I. Позже, въ 1821 г., они были вновь изданы небольшой книжкой, подъ заглавіемъ ‘Discursos foreuses’. Половина изъ нихъ (ихъ всего десять) обвинительныя рчи, произнесенныя имъ по крупнымъ уголовнымъ дламъ въ то время, когда онъ былъ Fiscal de Corte. Остальныя пять — разсужденія или рчи, произнесенныя въ литературныхъ собраніяхъ. Объ однихъ можно сказать, что они дышатъ истиннымъ краснорчіемъ, о другихъ, что они проникнуты благородствомъ, возвышенностью стремленій, достойныхъ ученика Ховелльяноса. Недостатокъ у нихъ одинъ — французскій складъ рчи, довольно замтный въ его стихотвореніяхъ и еще больше — въ его проз. Проза Мелендеса при нкоторой несомннной изысканности все таки граціозна и увлекательна.}.
Старшій Мелендеса годами, отчасти испытавшій на себ вліяніе его и Кадахальсо, изъ которыхъ послдній въ свою очередь оказалъ вліяніе на ихъ обоихъ, былъ о. Діего Гонзалесъ. Скромный августинскій монахъ, онъ часть жизни провелъ въ исполненіи своихъ религіозныхъ обязанностей въ Саламанк, гд и сошелся очень близко съ поэтами новой школы, потомъ жилъ въ Севиль, гд подружился съ Ховелльяносомъ, и наконецъ въ Мадрит, гд и умеръ въ 1794 году, около 60 лтъ отъ роду, искренне оплаканный всми благородными сердцами того времени. Какъ поэтъ, Діего Гонзалесъ былъ тсне Мелендеса связанъ съ старой кастильской школой. Онъ выбралъ себ образцомъ лучшаго поэта этой школы Луиса де Леона и подражалъ послднему такъ усердно, что въ его одахъ и переложеніяхъ псалмовъ намъ будто слышатся торжественные и мощные звуки лиры его великаго учителя. Впрочемъ наиболе популярными произведеніями Гонзалеса считаются его легкія игривыя, каковы El murcilago a le voso, выдержавшій много изданій, его стихотвореніе Къ одной дам обжегшей свой пальчикъ и тому подобныя бездлки, доказывающія, что онъ въ совершенств владлъ своеобразными красотами старокастильскаго языка. Кром того онъ началъ дидактическую поэму О четырехъ возрастахъ человка, съ остроумнйшимъ посвященіемъ Ховелльяносу, которая такъ и осталась недоконченной. О своихъ стихотвореніяхъ, весьма распространенныхъ и ходившихъ при его жизни во множеств списковъ онъ до того мало заботился что, посл его смерти, они не безъ труда были собраны и изданы его близкимъ другомъ, Д. Хуаномъ Фернандесомъ {‘Poesias de М. T. Diego de Gonzalez’, Madrid, 1812, 12-mo. Гонзалесъ былъ родомъ изъ Сыодадъ-Родриго и родился въ 1733 г. Еслибы онъ не отличался такой скромностью и не находился бы въ такихъ близкихъ сношеніяхъ съ Ховелльяносомъ и Мелендесомъ, мы, можетъ быть, имли бы теперь наряду съ новой Саламанкской школой, новую Севильскую.}.
Остальные поэты, къ которымъ нужно причислить Форнера, Иглесіаса и СіеяФуэгоса, гораздо боле Гонзалеса подпали подъ вліяніе Саламанкской школы. Подобно Мелендесу, Форнеръ родился въ Эстремадур, молодые люди подружились въ Саламанк, гд оба окончили университетскій курсъ. Въ своихъ критическихъ взглядахъ Форнеръ замтно склоняется къ боле строгой французской школ, какъ это видно отчасти изъ его сатиры О недостаткахъ Кастильской поэзіи, получившей академическую премію въ 1782 году,— отчасти изъ его полемики съ Уэртою относительно состоянія испанскаго театра. Но въ своихъ поэтическихъ произведеніяхъ Форверъ нердко выступаетъ изъ рамокъ своей теоріи. Въ послдніе же годы своей жизни когда онъ былъ судьей въ Севиль, и изучалъ Эрреру, Ріоху и другихъ старыхъ писателей, уроженцевъ Андалузіи, онъ смле примкнулъ къ національной школ и ближе приблизился къ спокойной и нсколько суровой манер Гонзалеса. Къ несчастію, его обремененная заботами жизнь была слишкомъ коротка. Форнеръ умеръ въ 1797 году, едва достигши сорока одного года. Если не считать его прозаическихъ сочиненій,— изъ которыхъ лучшее его мастерская защита литературной репутаціи Испаніи противъ обидныхъ инсинуацій иностранцевъ — то онъ оставилъ міру мало доказательствъ тхъ способностей, которыми былъ такъ щедро одаренъ отъ природы и того несомнннаго вліянія, которымъ онъ пользовался {Juan Pablo Forner, ‘Oracion Apologtica por la Espaa y su Mrito Lit.’ 1786, 12-mo. Къ книг приложена посвященная тому же вопросу очень хорошая рчь на французскомъ язык аббата Денина, произнесенная имъ передъ берлинское академіей, отчасти по внушенію Фридриха II. Полемическія и критическія статьи Форнера появлялись въ свтъ подъ псевдонимами Tom Сесіаі, Varas, Bartolo и др. стихотворенія его вошли въ ‘Biblioteca de Mendivil y Silvela’, (Burdeos, 1819, 4 tom., 8-vo), и въ четвертый томъ сборника Кинтаны ‘Poesias Selectas’. Въ 1843 г. Д. Луисъ Виллануэва началъ было выпускать въ свтъ полное собраніе его сочиненій, которое остановилось на первомъ том. (Madrid, 1843, 8-vo). Въ перечн его сочиненій, приводимыхъ въ этомъ том (стр. 33) и сдланномъ самимъ Форнеромъ, не упомянута принадлежащая ему ‘La Escuela de la Amistad, 6 el Filosofo Enamorado’, (Madrid, 1796), въ трехъ актахъ, написанная стариннымъ короткимъ стихомъ съ ассонансами, (L. F. Moratin, Obras, Tom. IV, p. Іхххи). По свидтельству ‘Biographie Universelle’ пьеса выдержала восемнадцать представленій. Не смотря на это, она очень безцвтна и скучна. Его ‘Огасіоп’ подвергалась нападкамъ со стороны неизвстнаго критика, скрывшаго себя подъ псевдонимомъ Хосе Кончудо въ ‘Carta al Autoi’ de la Огасіои Apologtica’, (Madrid, 1787,18-mo), а въ защиту ея была помщена статья въ ‘Antisofiema’, подписанная иниціалами E. С. V, (Madrid, 1787, 18-mo). Об статьи не важны и представляли интересъ разв для своихъ авторовъ.}.
Иглесіасъ жилъ на свт еще меньше, но, въ нкоторомъ отношеніи, былъ счастливе Форнера. Родился онъ въ Саламанк и тамъ же получилъ образованіе при самыхъ благопріятныхъ условіяхъ. Приведенный въ негодованіе упадкомъ нравственности въ родномъ город, онъ прежде всего попробовалъ свои силы въ сатир, потомъ писалъ романсы, апологи, эпиграммы и особенно полунаивныя и полунасмшливыя letrillas (посланія), въ которыхъ онъ достигъ блестящаго успха. Но, сдлавшись приходскимъ священникомъ, онъ пришелъ къ мысли, что подобнаго рода легкія произведенія не могутъ быть хорошимъ назиданіемъ для его паствы. Тогда онъ посвятилъ себя боле серьезнымъ трудамъ и сталъ писать романсы, эклоги и сильвы въ стил Мелендеса. Издалъ онъ также и дидактическую поэму религіознаго содержанія. Не смотря на то, что эти сочиненія были результатомъ стремленія автора къ самымъ похвальнымъ цлямъ, что они написаны тмъ правильнымъ, чистымъ слогомъ, который составлялъ одно изъ главныхъ достоинствъ его, какъ писателя, ни одно изъ нихъ не было продуктомъ инстинктивныхъ порывовъ его духа, ни одно не увеличило его славы. Это выяснилось тотчасъ же посл смерти Иглесіаса (онъ умеръ въ 1791 году, на тридцать восьмомъ году жизни). Сочиненія его были собраны и изданы въ двухъ томахъ: въ одномъ — боле серьезныя стихотворенія, въ другомъ — сатиры. Ршеніе публики сказалось тотчасъ же. Его легкія и даже слишкомъ игривыя стихотворенія были признаны подражаніями Кеведо и сдлались любимцами публики, тогда какъ серьезныя стихотворенія показались страшно скучными и скоро перестали находить читателей {‘Poesias de Don Josef Iglesias de la, Casa’, Salamanca, 1798, 2 tom. 18-mo, второе изданіе, запрещенное инквизиціей, см. Index Expurg, 1805, p. 27. Лучшія изданія — барселонское, 1820 г., и парижское, 1821 г. Есть и еще нсколько изданій, въ томъ числ — 1840 года, въ четырехъ маленькихъ томикахъ, изъ которыхъ послдній заключаетъ въ себ много стихотвореній, дотол не изданныхъ и, можетъ быть, даже подложныхъ.}.
Сіенфуэгосъ, бывшій десятью годами моложе Мелендеса, оказался боле послушнымъ ученикомъ его, чмъ два упомянутыхъ нами сейчасъ поэта. Но ему довелось жить въ тяжелыя для его родины времена и карьера его, общавшая сдлаться блестящей, была прервана событіями, сократившими его жизнь. Въ 1798 г. онъ выпустилъ въ свтъ собраніе своихъ стихотвореній, смшанный ихъ отдлъ состоитъ изъ анакреонтическихъ стихотвореній, одъ, романсовъ, посланій и элегій, свидтельствующихъ о несомннномъ талант автора и его страстной натур, если чмъ они гршатъ, то разв избыткомъ сантиментальности и желаніемъ подражать метафизическому и философскому роду поэзіи, который будто бы требовался духомъ времени,— два недостатка, въ которые Сіенфуэгосъ впалъ отчасти по примру своего друга и учителя Мелендеса, долго бывшаго для него образцомъ въ стнахъ Саламанки, отъ которыхъ онъ въ силу своего ршительнаго и мужественнаго характера вроятно со временемъ съумлъ бы себя избавить.
Успхъ, встртившій его книгу, помогъ ему сдлаться редакторомъ правительственной газеты (Gaceta de Мadrid), и когда французскія войска въ 1808 г. наводнили столицу, онъ мужественно остался на своемъ посту, ршившись выполнить до конца свои обязанности по отношенію къ родин. Мюратъ, командовавшій французскими войсками, занявшими Мадритъ, сначала пробовалъ привлечь Сіенфуэгоса на свою сторону или хоть запугать его, но ни то, ни другое ему не удалось и онъ присудилъ поэта къ смерти. Приговоръ этотъ былъ бы непремнно приведенъ въ исполненіе, такъ какъ Сіенфуэгосъ не соглашался ни на малйшую уступку французамъ, но его друзья вмшались въ дло и добились замны казни высылкой во Францію. Смягченіе это не было впрочемъ большой милостью для поэта-патріота. Страданія на пути, въ качеств военноплннаго, скорбная необходимость оставить своихъ друзей въ рукахъ тхъ, кто едва не отнялъ жизни у него самого, перспектива долгаго изгнанія, среди враговъ, въ чуждой стран — всего этого было слишкомъ много для его благороднаго патріотическаго сердца. Онъ умеръ въ іюл 1809 года, сорока пяти лтъ, черезъ нсколько дней по прибытіи въ назначенное ему мсто изгнанія {‘Obras Potieas de Nicasio Alvarez de Cienfuegos’, Madrid, 1816, 2 tom. 12-mo. Нельзя не пожалть о неологизмахъ и архаизмахъ его слога. Въ послднихъ, безъ достаточнаго основанія, обвиняли его учителя Мелендеса.}.
Теперь намъ слдуетъ остановиться подробне на личности писателя, о которомъ мы уже упоминали съ похвалами. Хотя онъ жизнь свою посвятилъ государственной служб, но въ то же время съ успхомъ занимался поэзіей и имлъ на саламанкскую школу вліяніе, которое нельзя пройти молчаніемъ въ исторіи литературы. Писатель этотъ никто иной, какъ Ховелльяносъ, умный администраторъ и министръ Карла IV, жертва постыдной слабости своего государя и еще боле постыдной мести одного изъ фаворитовъ — временщиковъ. Родился онъ въ Тихон, въ Астуріи, въ 1744 г. Съ самыхъ юныхъ лтъ въ Ховелльянос сказалась та любовь къ умственной культур и то нравственное величіе характера, которыми онъ отличался и въ другіе, боле зрлые возрасты жизни.
Семья его на столько обладала средствами, что могла дать ему самое лучшее образованіе, какое только было возможно дать въ то время въ Испаніи. Первоначально его готовили къ высокимъ должностямъ въ церкви, его отправляли изучать философію, каноническое и гражданское право въ Овіедо, Авилу, Алкалу де Генаресъ и наконецъ Мадритъ. Но въ тотъ самый моментъ, когда онъ готовился сдлать безвозвратный шагъ, который навсегда оставилъ бы его въ лон церкви,— друзья его и главнымъ образомъ Хуанъ Аріасъ де Сааведра, видный государственый дятель, бывшій для Ховелльяноса вторымъ отцомъ, своимъ вліяніемъ измнили судьбу его. Слдуя ихъ совтамъ, молодой человкъ отправился въ Севилью, въ 1767 г., на должность судьи. Тамъ онъ пріобрлъ общую любовь и уваженіе своей гуманностью, безкорыстіемъ и горячимъ усердіемъ, съ которымъ онъ исполнялъ обязанности трудной и подчасъ непріятной службы. Въ то же время изученіе политической экономіи и основъ всякого законодательства расчищали ему путь къ высшимъ государственнымъ должностямъ, гд онъ впослдствіи пріобрлъ такую почетную извстность. По природ своей Ховелльяносъ былъ расположенъ ко всему благородному и возвышенному. Въ Севиль онъ первый оцнилъ по достоинству Діего Гонзалеса и черезъ него вступилъ въ переписку съ Мелендесомъ, результатомъ которой было поэтическое посланіе Ховелльяноса къ его саламавкскимъ друзьямъ, гд онъ побуждаетъ ихъ стремиться къ наиболе высокимъ задачамъ поэзіи. Другимъ результатомъ было сближеніе съ Мелендесомъ,— весьма важное для молодой саламанкской школы, побудившее Ховелльяноса посвятить большую часть своихъ досуговъ горячо любимой имъ изящной литератур, отъ которой на нкоторое время отдалили его серьезныя государственныя занятія.
По поводу одного случайнаго разговора, онъ написалъ въ Севиль комедію въ проз El Delincuente Honrado (Достойный уваженія преступникъ), имвшую замчательный успхъ. Въ 1769 г. онъ окончилъ стихотворную трагедію Пелайо, напечатанную однако нсколькими годами позже. Затмъ результатомъ его отдыха отъ очень серьезныхъ занятій былъ рядъ мене обширныхъ поэтическихъ произведеній, то серьезныхъ, то шутливыхъ, черезъ 10 лтъ онъ покинулъ блестящую столицу Андалузіи, и его поэтическое посланіе къ севильскимъ друзьямъ доказываетъ, какъ глубоко онъ понималъ, что оставляетъ за собою самую счастливую эпоху своей жизни.
Въ 1778 г. онъ былъ переведенъ въ Мадритъ на важную административную и придворную должность, здсь ему снова пришлось служить по уголовной юстиціи, отъ которой онъ былъ избавленъ во время своего пребыванія въ Севиль, Хотя обязанности этого рода вовсе не подходили къ его характеру, но онъ выполнялъ ихъ съ величайшей аккуратностью, находя облегченіе и утшеніе въ знакомств съ такими людьми, какъ Кампоманесъ и Кабаррусъ. подобно ему посвятившими себя великому длу возрожденія отечества Для поэзіи у Ховелльяноса оставалось теперь мало времени. Случайно ему пришлось заняться важными длами Пауларскаго монастыря, нашъ поэтъ былъ пораженъ великолпіемъ окружающей обстановки и спокойной жизнью братіи и выразилъ свое поэтическое настроеніе въ посланіи къ Маріано Колумбу, потомку знаменитаго мореплавателя, открывшаго Америку.— Это прекрасное стихотвореніе проникнуто величавою суровостью, навянной мстоположеніемъ монастыря и жаждой покоя, по которомъ давно томилась душа автора.
Въ 1780 г. Ховелльяносъ получилъ повышеніе по служб, онъ былъ сдланъ членомъ Совта Орденовъ. Имя больше досуга, онъ могъ посвятить его боле важнымъ вопросамъ. О результатахъ его дятельности можно судить по его докладной записк правительству относительно рыцарскихъ орденовъ, какъ военныхъ, такъ и духовныхъ, по составленному имъ для императорской коллегіи въ Калатрав плану преподаванія, по его трактату объ изученіи исторіи, которую онъ считалъ необходимой для науки нрава и тому подобныхъ работахъ, свидтельствующихъ, что онъ былъ превосходнымъ прозаическимъ писателемъ и первымъ въ королевств государственнымъ дятелемъ, обладавшимъ дйствительно философскимъ складомъ ума.
Въ то же время онъ охотно занимался изящной литературой и съ удовольствіемъ собиралъ вокругъ себя любимыхъ имъ поэтовъ и писателей {Любовь его къ живописи доказывается тмъ участіемъ, которое онъ принималъ въ работахъ Сеана Бермудеса и Понса и рчью имъ произнесенною передъ Академіей С. Фернандо въ Мадрит, въ 1784 г. См. Stirling’s. Artists of Spain, 1848, Vol. III, p. 1387.}. Въ 1785 г. онъ написалъ нсколько шуточныхъ романсовъ по поводу театральной полемики между Уэртой, Иріарте и Форнеромъ, въ слдующемъ году онъ издалъ дв сатиры въ дух Ювенала, написанныя блыми стихами, въ которыхъ онъ громилъ испорченные нравы того времени. Вс эти произведенія имли успхъ, въ особенности романсы, появившіеся въ печати гораздо позже, но давно ходившіе въ рукописи и вслдствіе этого возбудившіе еще большій интересъ. Общественные дятели подобнаго закала могли еще держаться при двор Карла III, но пользоваться какимъ-либо расположеніемъ Карла IV они не могли. Въ 1790 году черезъ два года по восшествіи этого государя на престолъ, графъ де Кабаррусъ не только лишился власти, но и былъ брошенъ въ тюрьму. Ховелльяносъ же, не побоявшійся его защищать, былъ отправленъ въ Астурію, въ почетную ссылку, продолжавшуюся цлыхъ восемь лтъ. Но и въ опал онъ также продолжалъ работать на пользу другихъ, какъ и во дни своей власти. Тотчасъ по прибытіи въ родной городъ, онъ съ свойственнымъ ему безкорыстнымъ усердіемъ занялся вопросами общественнаго благоустройства, тщательно сталъ изучать все, относящееся къ разработк копей, къ путямъ сообщенія и въ особенности народному образованію. За этотъ періодъ своего вынужденнаго удаленія отъ длъ, онъ подалъ правительству много записокъ по вопросамъ общаго благосостоянія. Онъ написалъ превосходный трактатъ объ общественныхъ увеселеніяхъ, изданный позже королевской Исторической Академіей, и составилъ также обстоятельное сочиненіе О законодательств по отношенію ко земледлію,— трудъ доставившій автору европейскую извстность и послужившій основой всему, что съ тхъ поръ было сдлано въ Испаніи по этому трудному вопросу.
Въ 1797 г. графъ Кабаррусъ снова вошелъ въ милость герцога Годоя, прозваннаго Принцемъ Мира при двор. Ховелльяносъ былъ возвращенъ изъ ссылки и сдланъ министромъ юстиціи. Но торжество его было очень непродолжительно. Годой по прежнему ненавидлъ возвышенныя стремленія человка, которому онъ неохотно удлилъ частицу своей власти. Въ 1798 г. Ховелльяносъ подъ благовиднымъ предлогомъ возвращенія къ прежнимъ обязанностямъ, былъ снова сосланъ въ горы Астуріи, которыя онъ подобно многимъ людямъ, тамъ родившимся, любилъ преувеличенною любовью, нисколько не стараясь скрывать ее.
Но нерасположеніе завистливаго фаворита не удовольствовалось изгнаніемъ. Въ 1801 году, отчасти вслдствіе происковъ инквизиціи, главнымъ же образомъ изъ политическихъ причинъ, Ховелльяносъ былъ взятъ ночью въ своей постели, на зло всмъ законамъ и приличіямъ, его, какъ самаго зауряднаго преступника, провезли черезъ все королевство и изъ Барселоны отправили на Майорку. Тамъ его заключили сперва въ монастыр, потомъ въ крпости и содержали съ такой строгостью, что ему были воспрещены всякія сношенія съ друзьями и со всмъ вншнимъ міромъ. Онъ оставался въ заточеніи семь долгихъ лтъ, подвергаясь лишеніямъ и страданіямъ, которыя подточили его здоровье и разрушили его организмъ. Наконецъ пробилъ часъ отреченія и паденія его слабаго и неблагодарнаго государя, тогда по словамъ Соути въ его History of the Peninsular War, настало то, чего такъ давно желали Испанцы — наказаніе Годоя и освобожденіе Ховелльяноса. Возвращенный изъ ссылки Ховелльяносъ былъ всюду встрченъ съ восторгомъ и уваженіемъ, соотвтственнымъ его громаднымъ заслугамъ и его незаслуженнымъ страданіямъ.
Но болзни удручали его, въ силу этого онъ отказался служить даже въ рядахъ друзей, отдавшихся національному длу. Съ негодованіемъ отвергъ онъ предложеніе вторгнувшихся въ Испанію Французовъ сдлаться однимъ изъ главныхъ министровъ при томъ новомъ порядк вещей, который они надялись установить, удрученный скорбью, отправился онъ искать въ родныхъ горахъ желаннаго, покоя. Но не долго пришлось ему наслаждаться этимъ покоемъ, ибо лишь только въ Севиль организовалась народное правительство (Junta Central), какъ Астурія отправила его туда своимъ представителемъ, въ эти столь мрачные и отнимающіе бодрость духа моменты великой борьбы за самостоятельность отчизны, Ховелльяносъ проявилъ высокія качества своего ума и былъ руководителемъ собранія: когда же юнта была распущена, чего живйшимъ образомъ и желалъ Ховелльяносъ, онъ вернулся въ свою провинцію, сгибаясь подъ тяжестью лтъ, трудовъ и страданій, въ надежд, что теперь ему можно будетъ опочить на родин своей въ мир.
Но люди съ такимъ вліяніемъ, не могли въ то время быть оставленными въ поко. Подобно другимъ дятелямъ этой смутной революціонной эпохи онъ былъ осыпанъ злостными нападками своихъ политическихъ противниковъ. Въ 1811 г. онъ побдоносно отвтилъ своимъ обвинителямъ я блистательно защитилъ свое управленіе Испаніей въ продолженіе двухъ послднихъ лтъ. Защита эта написана съ чистотой слога, изяществомъ и серьезностью, свойственными лучшей пор его авторской дятельности и съ такимъ проникнутымъ нравственнымъ энтузіазмомъ краснорчіемъ, до котораго онъ никогда прежде не возвышался. Подходя къ концу своего оправданія, равно замчательнаго и по скромности и по энергіи, онъ съ глубокой и вовсе нескрываемой горестью восклицаетъ:
‘И теперь, когда я уже готовъ отложить перо въ сторону, мною овладваетъ тайная грусть, которая кажется не разстанется со мной до конца дней моихъ, защищая себя, я не могъ не задть другихъ, и я боюсь, что теперь впервые въ моей жизни я наживу враговъ по моей собственной вин. Но, задтый за самую живую, чувствительную струну,— струпу чести — и не надясь, чтобы какая нибудь власть вступилась бы за нее, я поневол принужденъ защищаться единственнымъ оружіемъ, находящимся въ моемъ распоряженіи — моимъ перомъ. Трудно обращаться съ нимъ бережно, когда пишешь подъ вліяніемъ такой жгучей боли. Другой, боле опытный въ этомъ дл, проявилъ бы боле искусства, нанесъ бы больше ранъ противникамъ и съумлъ бы лучше укрыть себя отъ ударовъ, я же, подвергшійся жестокому нападенію, вышелъ на борьбу одинъ, лишенный опыта, съ грудью, открытой вражескимъ ударамъ, желая защититься отъ настоящей опасности, я нисколько не позаботился обезопасить себя на будущее время отъ новыхъ нападеній. Въ пылу битвы я упустилъ изъ виду вс соображенія, которыя въ другое время считалъ бы для себя весьма существенными: уваженіе къ общественному мннію, почтительное отношеніе къ высокопоставленнымъ лицамъ, личныя чувства дружбы, знакомства и привязанности — все это уступило въ моей душ мсто любви къ справедливости и желанію видть торжество истины и невинности надъ завистью и клеветой. Простятъ ли мн это и преслдователи мои, и люди отказавшіе мн въ своей защит? До этого мн теперь мало дла, для меня наступило время равнодушія ко всякому осужденію, кром осужденія со стороны людей честныхъ, любящихъ правду. Стоя на порог могилы, одинокій, покинутый всми, не зная гд приклонить голову, я могу думать только о слав и свобод моей родины и о томъ, чтобы сохранить репутацію человка, пріобртенную во время служенія ей {‘D. Gaspar de Jovellanos sus compatriotas’, (Coruna, 1811, 4-to), Тош I, pp. 154, 155.}.
Въ то время, какъ краснорчивая самозащита Ховелльяноса выходила въ свтъ, французы внезапно вторглись въ Испанію и заняли его родной городъ, такъ что поэтъ вынужденъ былъ для безопасности поспшно ссть на первое попавшее ненадежное судно, хорошенько не зная даже, куда оно пойдетъ. Цлую недлю выносилъ онъ жестокую и непрерывную качку въ Бискайскомъ залив пока его изнеможеннаго не высадили на берегъ въ маленькой гавани Веги. Но силы старика были истощены и по прошествіи двухъ дней онъ скончался 27-го ноября, 68 лтъ отъ роду.
Во всхъ странахъ міра мало найдется людей такой высокой души и еще меньше,— съ такимъ чистымъ и безупречнымъ нравственнымъ характеромъ. Все, что онъ ни длалъ,— длалось имъ ради Испаніи, ради соотечественниковъ, служенію которыхъ онъ отдавалъ всего себя какъ во дни счастія такъ и во дни невзгодъ и страданій: это сказалось и въ его руководств поэтической саламанкской школой, когда онъ убждалъ поэтовъ поднять тонъ ихъ творчества, и въ воинственномъ клик его одъ, вдохновлявшихъ согражданъ къ борьб за національную независимость, и въ его педагогическихъ совтахъ, посылаемыхъ имъ съ астурійскаго изгнанія и майоркскаго заключенія и наконецъ въ его служебной дятельности. Въ качеств министра при Карл IV и главы временнаго правительства въ Севиль, ему пришлось жить въ эпоху великихъ потрясеній, но его нравственныя достоинства всегда стояли въ уровень съ выпадавшими на его долю испытаніями и когда онъ одиноко угасалъ въ бдной и грязноватой гостинниц, онъ имлъ право утшаться мыслью, что Испанія выйдетъ побдительницей изъ борьбы, имъ направляемой и считать себя въ глубин сердца тмъ, чмъ впослдствіи кортесы торжественно объявили его передъ всмъ міромъ, то есть человкомъ оказавшимъ великія услуги родин {‘Coleccion de las Obras de Don Gaspar Melchior de Jovellanos’, Madrid, 1830—1832, 7 tom. 8-vo. Ховелльяносу приписываютъ еще написанную высокопарнымъ слогомъ сатиру въ проз на состояніе Испаніи при Карл IV,— которая была въ 1726 г. публично читана съ подмостковъ мадритскаго амфитеатра. Озаглавлена она въ подражаніе старинному крику римской черни ‘Panera et Circenses’: Хлба и боя быковъ (Pan у Toros). Запрещенная при своемъ появленіи въ свтъ, она впослдствіи часто перепечатывалась. Произведеніе это замчательно еще тмъ, что было переведено на англійскій языкъ и напечано privatim на англійскомъ военномъ корабл, стоявшемъ въ Средиземномъ мор. Но хотя оно всегда являлось въ свтъ съ именемъ Ховелльяноса, на самомъ дл оно не принадлежитъ ему. Ховелльяносъ былъ очень хорошо знакомъ съ англійской литературой. Онъ перевелъ, не совсмъ впрочемъ безукоризненно, первую книгу ‘Потеряннаго рая’. См. о немъ ‘Memorias de Jovellanos’, Д. Агустина Сеана Бермудеса, (Madrid, 1814, 12-vo), біографію его помщенную въ конц полнаго его собранія сочиненій, ‘Vida de Lope de Vga’, лорда Голланда, 1817, Tom. II, въ которой почтенный племянникъ Фокса отдаетъ должную дань справедливости Ховелльяносу, и наконецъ Llorente, Tom. II, р. 540 и Tom. IV р. 122, гд вспоминаются позорныя преслдованія, которыхъ онъ былъ жертвой.
Сочиненія Ховелльяноса, изданныя D. Condido Nocedal, вошли въ Biblioteca Hivadenevra, первые два тома ихъ появились въ 1858 и 1859 гг.}.
Здсь кстати будетъ упомянуть объ одномъ историческомъ сочиненіи временъ Карла IV. Эта исторія испанскихъ открытій и завоеваній въ Америк, написанная Хуаномъ Батистомъ Муньосомъ по послдовавшему въ 1779 г. спеціальному заказу Карла III. Но Муньосъ встртилъ множество препятствій. Члены исторической королевской Академіи отнеслись недоброжелательно къ труду, по своей задач прямо относившемуся къ области ихъ спеціальныхъ занятій. Когда первая часть труда Муньоса была окончена, академики, съ королевскаго дозволенія, подвергли ее своей критик, медленность которой еще боле, чмъ ея строгость, могла помшать выходу его въ свтъ. Предлъ этимъ проволочкамъ былъ положенъ только благодаря ршительнымъ распоряженіямъ короля, въ силу его приказа первый томъ содержащій въ себ исторію открытій по 1500 годъ, вышелъ въ 1793 году. Но этотъ первый томъ былъ вмст съ тмъ и послднимъ, ибо по смерти Муньоса, въ 1799 г., на пятьдесятъ четвертомъ году его жизни, не было ни одной попытки продолжать начатое имъ дло. Сочиненіе Муньоса дошло до насъ въ томъ вид, въ какомъ авторъ оставилъ его, это — отрывокъ, написанный въ философскомъ дух,— простымъ языкомъ, но не представляющій большаго значенія, потому что заключаетъ въ себ лишь незначительную часть всего назначеннаго къ обработки сюжета {‘Historia del Nuevo Mundo, por Don juan Bautista Muiioz’. Madrid, 1793, небольшое in-folio. См. Fuster, Bib. Tom. Up. 191, ‘Memoriae de la Academia de la Historia’, tom. I p. 65, Похвальное слово Лебрих (‘El Elogio de Lebrija’), помщенное въ третьемъ том ‘Записокъ Исторической Академіи’, защита своей ‘Historia’ и два или три латинскихъ трактата — вотъ все, что осталось намъ отъ Муньоса, за исключеніемъ его Исторіи. Муньосъ подвергся яростнымъ нападкамъ со стороны Don Francisco Iturri въ его критической стать, напечатанной въ Мадрит, въ 1798 г., но помченной Римъ, 20-го августа, 1797 г. Главный упрекъ Муньосу состоялъ въ томъ, что мннія его совпадаютъ съ мнніями, и и сказанными Роберстономъ, въ его ‘History of America’ и De Pauw въ его ‘Recherches philosophiques’. Хотя статья и хорошо написана, но автору ея рдко удается сбить Муньоса съ позиціи и самъ онъ въ большинств случаевъ принужденъ отступать, не нанесши своему противнику большаго вреда.
Нельзя также пройти молчаніемъ трудовъ Антоніо Рафаэля Менгса, изданныхъ на испанскомъ язык его просвщеннымъ другомъ, Nicolas de Azra, посланникомъ Карла III при римскомъ двор, при которомъ Менгсъ долго состоялъ въ качеств главнаго живописца. Труды эти хорошо написаны, хотя и носятъ отчасти на себ, какъ и слдовало ожидать, отпечатокъ германскаго духа. Они содержатъ въ себ дльныя разсужденія, какъ теоретическаго, такъ и практическаго характера объ искусств, которому этотъ другъ Винкельманна посвятилъ себя съ такою настойчивостью и въ которомъ онъ достигъ такой почетной извстности. Онъ родился въ Ауссиг, въ Богеміи, въ 1728 г., и умеръ въ 1779 г. въ Рим. Онъ похороненъ въ изящномъ Пантеон рядомъ съ Рафаэлемъ, которому при жизни онъ поклонялся и подражалъ. Его труды, изданные по приказанію испанскаго короля въ 1780 и 1797, in-4-to, были переведены на итальянскій, нмецкій, англійскій, французскій языки, и на этотъ послдній, повидимому, не разъ.}.
Еще меньше значенія иметъ относящійся къ этой эпох эпическій опытъ именно: героическая поэма Завоеванная Мексика, въ въ 26-ти книгахъ, заключающая въ себ около двадцати пяти тысячъ стиховъ. Начинается она требованіемъ Кортеса въ Тласкал личной аудіенціи у Монтезумы, а кончается взятіемъ Мехики и плномъ Гуатимозина. Авторъ ея. Д. Хуанъ Эскоикисъ, былъ воспитателемъ принца астурійскаго Фердинанда и его совтникомъ во время смутъ въ Эскуріал, Аранхуэз и Байонн, онъ отличался высокимъ благородствомъ характера,— качество, которое возбудило противъ него мстительность Принца Мира, Карла IV, Бонапарта и наконецъ самого Фердинанда.
Литературныя занятія Эскоикиса начались задолго до того печальнаго времени, когда прямота и возвышенность его характера сдлали его жертвой политическихъ преслдованій. Въ 1797 году онъ издалъ переводъ Ночныхъ Размышленій Юнга, а въ эпоху своего Французскаго плна, съ 1808 по 1814 г., онъ приготовилъ къ изданію испанскій переводъ Мильтонова ‘Потеряннаго Рая», послдняя работа доказываетъ, что Эскоикисъ съ удовольствіемъ отдавался литератур и находилъ въ ней утху среди невзгодъ и лишеній. Его поэма о Мексик издана впервые въ 1798 году. Онъ легче справляется съ эпической формой, чмъ вс героическіе поэты, которыми была столь изобильна эпоха Филипповъ, и врне выдерживаетъ эпическій тонъ благодаря обильному введенію сверхъестественнаго христіанскаго элемента, который съ успхомъ былъ впервые употребленъ Тассо. Впрочемъ, подобно имъ, и онъ не уберегся, чтобы не наполнить свою поэму холодными аллегоріями, слишкомъ сильно вліяющими на ходъ дйствія поэмы. Съ другой стороны, ни историческая врность, ни единство плана, ни стройность частей не выкупаютъ небрежности автора по отношенію къ стихотворной форм, ни проникающей его поэму лтописной скуки. Исторія Антонія де Солиса гораздо интересне и поэтичне этой утомительной эпической поэмы, главнйшіе факты которой заимствованы именно у Солиса {‘Mexico Conquistada, Poema Heroico, por Don Juan de Escoiquiz’, Madrid, 1798, 3 tom. 8-vo. На сорокъ лтъ опередилъ попытку Эскопкиза другой, еще мене удачный, опытъ эпической поэмы на ту же тему, принадлежащій перу Франциско Руиса де Леона и озаглавленный ‘La Hernandia, Triunfos de la F’ (Madrid, 1755, 4-to), въ этой поэм около четырехъ сотъ страницъ и около тысячи шести сотъ осьмистрочныхъ стансовъ.
Существуетъ критическій разборъ ‘Mexico Conquistada’ Эскоикиса, (Critical Review, vol. XXXII, 1801, p. 513), который я склоненъ по внутреннимъ основаніямъ приписать Соути, въ немъ прекрасно разсказано содержаніе поэмы и весьма красиво переведена нкоторыя мста блыми стихами. Въ сужденіи о поэм авторъ взялъ довольно врный тонъ, хотя вообще говоря онъ и высказываетъ больше симпатіи къ страданіямъ Индйцевъ чмъ уваженія къ ‘завоевателямъ’. Три года спустя обстоятельство это вызвало отвтъ, подъ заглавіемъ ‘Exortacion Amistosa dirigida а ciertos Analistas Ingleses, por Don Inocencio Redondo’, (1804, 12-mo, pp. 100),— сочиненіе слабое, гд претензіи Испанцевъ горячо защищаются, а завоеваніе Мексики оправдывается тмъ, что Мексиканцы были язычники. Самое странное то, что отвтъ на критическую статью Соути появился въ Толедо, гд вроятно никто ее не читалъ, и въ то время, когда въ самой Англіи забыли о ней.}.
Леандро Моратинъ, сынъ поэта, прославившагося въ царствованіе Карла Ш еще больне страдалъ отъ современныхъ политическихъ неурядицъ, хотя это не помшало ему оказать большія услуги литератур. Наибольшаго успха онъ достигъ въ драм и впослдствіи мы поговоримъ объ этомъ подробне. Теперь же только замтимъ, что въ своихъ мелкихъ лирическихъ произведеніяхъ, онъ шелъ сначала по пути своего отца, но впослдствіи подпавъ подъ вліяніе Конти, итальянскаго писателя, долго жившаго въ Мадрит, онъ до того измнилъ свою поэтическую манеру, что его краткія лирическія стихотворенія, вполн кастильскія по своему духу я содержанію отличаются совершенно итальянскою правильностію и изяществомъ, придающимъ ихъ форм извстную законченность.
Это замчаніе особенно врно по отношенію къ его одамъ и сонетамъ и поразительному хору душъ ветхозавтныхъ патріарховъ, ожидающихъ появленія Спасителя — возвышенное произведеніе, проникнутое пламеннымъ энтузіазмомъ Луиса Гренадскаго, Съ другой стороны тщательно обработанные романсы Леандро Моратина, боле проникнуты національнымъ духомъ, чмъ вс остальныя произведенія этого автора. Но лучшее изъ всего имъ написаннаго — это посланіе къ Ховелльяносу и ода на смерть историка Конде, въ которыхъ отражаются его личный характеръ и способная любить натура.
Наиболе благопріятный свтъ бросаютъ на личность Моратина его отношенія къ Принцу Мира, представлявшія для него весьма нелегкую задачу. Этому дурному правителю онъ обязанъ былъ не только своей драматической карьерой, но и своимъ общественнымъ положеніемъ. Когда насталъ день возмездія и его покровитель подвергся заслуженной участи, Моратинъ, не смотря на преслдованія со стороны враговъ принца, не присоединилъ своего голоса къ нападкамъ на низвергнутаго временщика. Искренно и съ достоинствомъ говорилъ онъ: ‘я ему — ни другъ, ни совтникъ, ни слуга, но всмъ, чего я достигъ — я обязанъ ему, и хотя въ наше время въ мод извстнаго сорта практическая философія, научающая пользоваться благодяніями и не благодарить за нихъ, а при поворот судьбы даже платить оскорбленіями за оказанныя милости, но я слишкомъ уважаю себя, чтобы дйствовать столь постыднымъ образомъ’. Человку, проводившему въ своей жизни такія благородныя убжденія, нельзя было разсчитывать на карьеру въ царствованіе Фердинанда VII, и потому нечего удивляться, что почти весь послдній періодъ своей жизни Моратинъ волею или невольно провелъ въ чужихъ странахъ и умеръ въ бдности, въ изгнаніи {‘Obras de L. F. Moratin’, Madrid, 1830—31, четыре тома in-8о, въ шести частяхъ — изданіе, приготовленное имъ самимъ и изданное посл его смерти Исторической Академіей. Жизнеописаніе Моратина помщено въ первомъ том, а его смшанныя произведенія — въ послднемъ. Здсь на стр. 335 находятся ‘Observaciones sobre el Principe de la Paz’, а замтка объ отношеніяхъ его къ Конти — на стр. 342. Хермосилья, въ первомъ том своего ‘luicio critico’ и т. д., осыпаетъ произведенія Моратина преувеличенными похвалами. Собраніе сочиненій Моратина занимаетъ второй томъ ‘Biblioteca de Autores Espaoles, 1846, сюда между прочимъ вошли сочиненія, которыхъ нтъ въ академическомъ изданіи, но вс они ничтожны.}.
Послднимъ изъ писателей эпохи Карла IV,— изъ заслуживающимъ упоминанія былъ Кпитана. Подобно Ховелльяносу, Моратину и Эскоикису, онъ тоже много пострадалъ отъ пережитыхъ имъ революцій, но онъ пережилъ всхъ названныхъ авторовъ и окончилъ свой вкъ спокойно, въ глубокой старости, окруженный всеобщимъ почетомъ. Онъ былъ родомъ изъ Мадрита, родился въ 1772 году, но свое литературное образованіе получилъ въ Саламанк, подъ руководствомъ Мелендеса и Сіенфуэгоса. Сначала онъ занимался юриспруденціей и началъ свою дловую карьеру въ столиц, благодаря дружб и содйствію Ховелльяноса. Но сердце его не лежало къ юридическимъ занятіямъ, онъ сталъ увлекаться литературой, по вечерамъ у него постоянно собирался кружокъ интеллигентныхъ друзей, и скоро увлеченіе Кинтаны перешло въ настоящую страсть. Въ 1801 г. онъ ршился напечатать свою трагедію Герцогъ Визео, написанную въ подраженіе Тhe Castle Spectre (Привидніе Замка) Льюиса, а въ 1805 г. поставилъ на сцену своего Пелайо, съ цлью возбудить соотечественниковъ при помощи разительнаго примра, почерпнутаго изъ родной исторіи, къ возстанію противъ чужестраннаго гнета. Первое изъ этихъ произведеній не имло большаго успха, но второе, хотя и написанное въ дух строгой французской школы, затронуло струну, на которую съ восторгомъ откликнулись сердца зрителей.
Въ промежутк между этими двумя драматическими опытами, въ 1802 г., Кинтана издалъ маленькую книгу стихотвореній, почти исключительно лирическихъ. Въ нихъ господствуетъ тотъ же благородный, патріотическій тонъ какъ и въ его знаменитой трагедіи, они проникнуты боле глубокимъ и страстнымъ одушевленіемъ, чмъ произведенія всхъ остальныхъ поэтовъ саламанкской школы, къ которой Кпитапа отнын присоединился всмъ сердцемъ, что несомнннымъ образомъ доказываетъ его Посланіе къ Мелендесу. Работая въ томъ же дух, онъ издалъ въ 1807 г. отдльный томъ, заключающій въ себ пять біографій знаменитыхъ испанскихъ дятелей, которые, какъ напр. Сидъ и Гонзальво Кордуанскій, счастливо побждали какъ вншнихъ, такъ и внутреннихъ враговъ отечества. Почти одновременно приготовилъ оно три тома отрывковъ, выбранныхъ изъ лучшихъ испанскихъ поэтовъ съ критическими примчаніями, которыя хотя не отличаются ни глубиной, какъ можно было бы ждать отъ писателя, подобно Кинтан, ни желательной щедростью въ похвалахъ, но за то проникнуты чисто — національнымъ духомъ и даже обработаны лучше, чмъ вс остальные испанскіе сборники этого рода. Оба послднія произведенія свидтельствуютъ о слишкомъ откровенномъ подражаніи французской школ и мстами не свободны отъ галлицизмовъ, но оба написаны ясной, хорошей прозой, оба имли заслуженный успхъ-и оба были впослдствіи дополнены почтеннымъ авторомъ: первое — біографіями еще четырехъ испанскихъ дятелей, второе — избранными мстами изъ поэтовъ послдняго періода и лучшими эпическими поэмами старинныхъ авторовъ. Хотя Кинтана чувствовалъ сильную склонность къ французской литератур, но въ глубин сердца онъ оставался искреннйшимъ испанцемъ. Еще до вторженія французовъ онъ такъ старательно избгалъ вліянія и покровительства Принца Мира, что, живя въ Мадрит и принадлежа въ сущности къ той же поэтической школ, какъ Моратинъ, совершенно не зналъ его, въ дйствительности же, они были вождями двухъ различныхъ литературныхъ кружковъ, отношенія которыхъ между собою были мене дружелюбны, чмъ бы слдовало. Когда вспыхнула революція 1808 года, Кинтана занялъ мсто, къ которому чувствовалъ себя естественно призваннымъ. Сначала онъ издалъ свою оду къ освобожденной Испаніи, въ журналахъ онъ печаталъ всевозможныя возванія къ борьб съ притснителями родины, онъ сдлался секретаремъ кортесовъ и регенства, и написалъ множество тхъ энергическихъ прокламацій, манифестовъ и адресовъ, которыя длаютъ большую честь различнымъ вдомствамъ, считавшимъ его въ своей сред. Словомъ, весь свой талантъ и вс свои силы онъ отдалъ на служеніе родин, переживавшей эпоху самыхъ тяжкихъ для нея испытаній. За вс эти труды онъ былъ плохо вознагражденъ. Большая часть того, что было сдлано представителями народа испанскаго отъ имени Фердинанда VII, во время пребыванія его въ плну во Франціи, не понравилась этому близорукому государю. Едва вернувшись въ Мадритъ въ 1814 г., онъ немедленно началъ преслдованіе тхъ, кого онъ считалъ главными виновниками столь неугодныхъ ему мропріятій. Въ числ первыхъ жертвъ былъ конечно Кинтана, котораго заключили въ Пампелунскую крпость. Тамъ онъ провелъ шесть томительныхъ лтъ, лишенный всякой возможности писать или сноситься съ друзьями. Неожиданный переворотъ 1820 г. возвратилъ ему свободу и на время поставилъ его даже выше, чмъ онъ стоялъ прежде. Но черезъ три года новая политическая революція отняла у него и должности и вліяніе. Кинтана удалился въ Эстрамадуру и тамъ посвятилъ себя литератур, пока новыя событія и смерть короля снова не вернули его къ прежнимъ государственнымъ должностямъ, которыя онъ занималъ такимъ достойнымъ образомъ, къ прежнимъ его отличіямъ прибавилось еще лестный титулъ испанскаго гранда. Но съ того времени, какъ онъ обратилъ на себя вниманіе публики своими благородными одами къ Океану и своимъ человколюбивымъ проэктомъ привитія коровьей оспы въ Америк, литература неизмнно оставалась его любимйшимъ занятіемъ. Она была его гордостью, когда онъ побуждалъ своихъ соотечественниковъ возстать противъ ига чужеземцевъ, была его утхой въ темниц и въ изгнаніи и почетнымъ украшеніемъ его досточтимой старости {‘Poesias de М. I. Quintana’, Madrid, 1821, 2 tom. 8-vo. Лирическія его стихотворенія часто перепечатывались, начиная съ 1802 года,— когда въ Мадрит появилось первое ихъ собраніе, составляющее небольшую красивую книжечку, всего 170 страницъ, in 12-mo.
Еще въ 1788 году, онъ издалъ небольшой томъ, содержащій въ себ 10 или 12 его произведеній подъ слдующимъ заглавіемъ: ‘Poesias de D. Manuel Joset Quintana’, (Madrid, 18-mo, pp. 71). Посвящая книжку графу де Флорида Бланка, государственному министру, авторъ говоритъ о своихъ стихахъ, какъ о первыхъ опытахъ, которымъ онъ отдавался душою и раньше:
‘Гnas primicias
Que mi ingenio ha formado en otro tiempo’, о себ же самомъ онъ говоритъ, что покинулъ убжище музъ для того, чтобы отдаться изученію юриспруденціи. Его произведенія вошли въ Biblioteca Ribadaneyra, Tom. XIX, 1852, къ сожалнію въ этомъ изданіи нтъ ни одного изъ его стихотвореній.}.
Послдняя почесть была ему оказана 25 марта 1855 года въ присутствіи высшаго и избраннаго общества: самъ король увнчалъ его поэтическимъ внкомъ. Два года спустя, марта 11-го 1857 г., онъ умеръ и то же избранное общество отдало ему послднюю дань уваженія, сопровождая его останки до мста его послдняго успокоенія. Онъ умеръ безъ малаго восьмидесяти пяти лтъ и былъ извстенъ какъ поэтъ въ продолженіе шестидесяти девяти лтъ.

ГЛАВА VI.

Театръ въ XVIII вк.— Переводы съ французскаго.— Оригинальныя пьесы.— Оперы.— Народная сцена.— Кастро.— Аньорее.— Подражанія французскому театру.— Мовтіано,— Моратинъ-Отецъ,— Кадахальсо.— Себастіанъ-иЛатре.— Тригуэросъ.— Иріарте.— Айяла.— Уэрта.— Ховелльяносъ.— Запрещеніе Autos Sacramentales.— Общественные театры и ихъ репертуаръ.— Рамонъ де ля Крусъ.— Седано, Кортесъ, Сіенфуэгосъ и другіе.— Сборникъ старинныхъ комедій, предпринятый Уэртою и возбужденные имъ споры.— Валльядаресъ.— Савала.— Комелла.— Моратинъ-младшій. Состояніе драмы въ начал XIX вка.

Въ XVIII вк самымъ крупнымъ литературнымъ фактомъ въ Испаніи, лучше всего опредляющимъ характеръ поэзіи этого періода, была попытка подчинить испанскій театръ правиламъ, господствовавшимъ на французской сцен. Зачатки этого стремленія замчаются еще въ царствованіе Филиппа V, тотчасъ по окончаніи войны за наслдство. Первымъ дятелемъ въ этомъ направленіи является въ 1713 г. маркизъ де Санъ-Хуанъ съ своимъ переводомъ Цинны Корнеля, это была первая правильная Французская трагедія въ испанской оболочк, выборъ переводчика палъ на нее по всей вроятности потому, что содержаніе ея какъ нельзя лучше подходило къ положенію страны, имвшей столько причинъ умолять государя о милосердіи по отношенію ко многимъ знатнымъ личностямъ, возстававшимъ во время гражданскихъ междоусобій противъ его власти {Montiano, y Luyando, Discurso sobre las Tragedias Espaolas, Madrid, 1750, P. 66.} Трагедія эта впрочемъ не была представлена на сцен и, хотя разъ была перепечатана, но скоро впала въ забвеніе. Каньисаресъ, послдній представитель той школы драматурговъ, въ произведеніяхъ которой еще сохранились слды стараго испанскаго духа, не разъ длалъ уступки стремленіямъ покой школы и выдавалъ за подражаніе французамъ свое Sacrificio de Ifignia,— нелпое произведеніе, не имющее ничего общаго съ Ифигеніей Расина {Въ конц своей пьесы авторъ заявляетъ, что его цлью было показать, какъ нужно писать пьесы во французскомъ дух. По временамъ появлялись также на сцен комедіи, заимствованныя изъ современной жизни и по форм своей и характеру сходныя съ драмами предшествующаго столтія, по он имли мало успха и скоро были забыты, изъ нихъ стоитъ упомянуть только о двухъ. Первая, неизвстнаго автора, носитъ, подобно одной пьес Лопе де Веги, заглавіе: ‘Sueos hay que son Verdades’. Начинается она сномъ португальскаго короля и кончается исполненіемъ этого сна, т. е. взятіемъ Монсанто войсками Филиппа V въ 1704 году. Вторая принадлежитъ Родриго Педро де Уррутіа и носитъ названіе ‘Rey decretado en Cielo’. Дйствіе ея обнимаетъ боле шести лтъ и начинается сообщеніемъ Лудовикомъ XIV герцогу анжуйскому завщанія Карла II, въ силу котораго онъ длается испанскимъ королемъ, кончается — побдой при Альманс въ 1707 году, играющей здсь роль катастрофы. Об пьесы лишены всякихъ драматическихъ достоинствъ и, на мой взглядъ, служатъ доказательствомъ невысокаго уровня немногихъ историческихъ драмъ, появившихся въ Испаніи въ начал XVIII вка.}. Но ни эти пьесы, ни другія, отличающіяся неправильностью постройки и вульгарнымъ пошибомъ (напр. пьесы профессора физики Діего де Торреса, офицера Лобо и портнаго Сальво) не имли успха и не могли послужить основаніемъ возрожденія національной драмы. Единственное, что въ этомъ отношеніи заслуживаетъ вниманія, это — произведенія старинныхъ драматурговъ и пьесы ихъ скромныхъ подражателей, Каньисареса и Заморы {См. подробности относительно испанскаго театра въ періодъ этого такъ сказать междуцарствія, съ 1700 во 1790 годъ, у Синьорелли, (Storia critica dei Teatri, Napoli, 1813, 8-vo, Tom. IX. pp. 56—236), у Моратина (Obras, 1830, Tom. II. Parte I., Prologe), и въ четырехъ статьяхъ Бланко Уайта, (въ X и XI томахъ New Morithly Slagazine, London, 1824). Фактическія и критическія замчанія Синьорелли имютъ важное значеніе въ виду того что онъ жилъ въ Мадрит съ 1765 по 1783 г., (Storia, Tom. IX. p. 189), и былъ однимъ изъ членовъ клуба во имя св. Себастіана, состоявшаго преимущественно изъ драматическихъ писателей, разсуждавшихъ на своихъ засданіяхъ почти исключительно о театр. Obras Postumes de N. F, Moratin, Londres, 1825, p. XXIV.}.
Испанскій театръ упалъ тогда весьма низко и всецло очутился во власти черни, вкусами которой всегда опредлялся въ значительной степени его характеръ и въ сред которой во дни своихъ неудачъ и злополучій онъ находилъ искреннюю и дружескую поддержку. Въ данную эпоху впрочемъ онъ едва-ли могъ питать надежду на боле высокое покровительство. И теперь, какъ и въ XVII в., вс народныя драмы, увеселявшія мадритскую публику, продолжали разыгрываться въ открытыхъ помщеніяхъ, окруженныхъ галлереями или корридорами, правда, на случай дождя помщенія эти покрывались холстомъ, но подобная крыша была на столько неудовлетворительна, что если дождь продолжалъ идти, а число зрителей было слишкомъ велико, чтобы они могли укрыться подъ навсомъ галлерей, то спектакль отмнялся и публика расходилась по домамъ. Сценическая обстановка была самая первобытная, представленія давались всегда днемъ, цна за мста, уплачиваемая публикой при вход, не превышала нсколькихъ мараведисовъ съ персоны {Въ предисловіи къ ‘La Babilonia de Europa у primer Rey de Romanos’ — нелпой пьес въ старинномъ вкус, написанной Фернандо де Барсена-и-Оранго и напечатанной въ Мадрит, въ 1731 г.,— говорится, что автору платили за пьесу ‘si es buena’, двадцать пять дублоновъ. Я нахожу эту цну крайне высокой. См. выше. Періодъ II, Гл. XVIII, Прим.}.
Вторая жена Филиппа V, королева Елизавета Фарнезе, знакомая съ лучшими сценами Италіи, не могла, конечно, удовлетворяться такими порядками. Отыскавши одинъ плохой театръ, на которомъ да вала представленія какъ-то итальянская труппа, она сдлала въ немъ вс необходимыя приспособленія и съ 1737 г. приказала давать на этомъ театр правильныя оперы. Шагъ этотъ имлъ важныя послдствія.. Два народные театра забили тревогу. Сперва одинъ, а потомъ и другой воздвигли новыя, боле удобныя зданія для драматическихъ представленій. Соперничая другъ съ другомъ цлыхъ полтора столтія столько же въ небрежномъ веденіи дла, сколько и въ желаніи пріобрсть любовь публики, они теперь стали соперничать по части сценическихъ улучшеній. Этому соперничеству обязаны своимъ возникновеніемъ театры: Cruz, оконченный въ 1745 г., и Principe, построенный въ 1745 году.
Нельзя сказать впрочемъ, чтобы предпринятыя реформы были очень существенны. Врные своимъ стариннымъ традиціямъ, новые театры по прежнему звались corrales, т. е. задніе дворы, ложи назывались aposentos, большая ложа противъ сцены, такъ называемая cazuela, была по прежнему предназначена для дамъ, которыя сидли подъ капишономъ, какъ монахини, но вели себя далеко не по-монашески. По прежнему появлялся на авансцен Алькальдъ, или городской судья (Alcalde de Corte) съ двумя алгвазилами по бокамъ, чтобы возстановлять тишину и спокойствіе или внести въ протоколъ нарушеніе ихъ. Семирамида появлялась въ юпк съ обручами и въ башмакахъ съ высокими каблуками. Убитый Юлій Цезарь былъ одтъ въ бархатный камзолъ, носилъ завитой парикъ, а подъ мышкой испанскую шляпу съ перьями. Очевидно, что не смотря на вншнія усовершенствованія старый духъ все еще продолжалъ господствовать на испанской сцен.
Одной изъ причинъ улучшенія сценической постановки была любовь къ опер двухъ королевъ-итальянокъ и новыя политическія связи Испаніи съ Италіей. Театръ Буэпъ-Ретиро, поприще тріумфовъ Кальдерона былъ украшенъ съ неслыханнымъ великолпіемъ Фаринелли, первымъ пвцомъ того времени, котораго вызвали къ испанскому двору, чтобы разсять меланхолію Филиппа V и который и посл того долго оставался въ Испаніи, пользуясь особымъ благорасположеніемъ Фердинанда VI. Для открытія спектаклей въ новой великолпной зал этого театра, Люзанъ перевелъ въ 1747 году Титова Милосердіе Метастазіо. И въ это время и долго спустя,— все, что дворъ могъ тратить на поэзію и музыку, на блескъ и обстановку, все это приносилось въ жертву чужестранному растенію, которое при всемъ томъ не могло пустить глубокихъ корней на испанской почв {L. F. Moratin, Prlogo, ut Sup., и Pellicer, Origen del Teatro, 1802, Tom. I. р. 264. Въ тотъ же періодъ било сдлано впослдствіи нсколько попытокъ въ томъ же направленіи: одна въ царствованіе Карла III, опиравшаяся на сдланный графомъ Альгаротти переводъ трактата объ опер, на заглавномъ листк котораго значится ‘para instruction de los que quieran asistir al nuevo Teatro que se ha establecido en esta Corte’, Madrid, 1787, 18-mo. Варгасъ-и-Понсе однако нападаетъ на плохіе переводы оперъ и утверждаетъ, что они оказывали дурное вліяніе на другія драматическія произведенія того времени. ‘Declamacion’, р. 51.}.
Тмъ временемъ судьбы національнаго театра, оставленнаго безъ вниманія дворомъ и высшими классами общества, попали въ руки такихъ людей, какъ напримръ Франсиско де Кастро, увлекавшій низшіе слои публики своими вульгарными фарсами, {‘Alegria Cmica’, (Zaragoza, Tom I., 1700, Tom. II., 1702) и Cmico Festejo’, (Madrid, 1742) — таковы названія трехъ небольшихъ книжекъ Entreraeses, сочиненныхъ Франсискомъ де Кастро. Послдняя книжка была издана уже посл смерти автора. Разсматриваемыя какъ карикатуры, произведенія эти не лишены остроумія, но они крайне вульгарны и въ художественномъ отношеніи совершенно ничтожны. Подобнаго же рода фарсы, перемшанные съ плохими лирическими стихотвореніями, можно найти и въ книг подъ заглавіемъ ‘La mejor Guirnalda de Apolo, ec., su Autor Don Angel Peregrino’, Tom. L, 1749, второй томъ этого сборника повидимому никогда не появлялся въ свтъ.} или Томасъ де Аньорбе, капелланъ женскаго монастыря Воплощенія въ Мадрит, чья пьеса Раоlinо, анонсированная какъ драма во Французскомъ дух и чуть-ли не претендовавшая на соперничество съ Цинной Корнеля, вызвала справедливыя насмшки Люзана {Tomas de Anorbe y Corregel издалъ свою ‘Virtud vence al destino’, въ Мадрит, въ 1735 г., и своего ‘Paolino’ въ 1740 г. На заглавномъ листк первой пьесы онъ называетъ себя ‘Capellan del Real Monasterio de la Incarnation’, между дйствіями ея онъ вставилъ два нелпыхъ eutremeses, также собственнаго сочиненія. Въ моемъ собраніи находится отъ четырнадцати до пятнадцати его пьесъ,— частью свтскаго, частью духовнаго содержанія — но вс он одинаково ничтожны. Нкоторыя изъ нихъ, покороче, предназначались для частныхъ театровъ, нкоторыя были перепечатаны въ послдней половин XVIII столтія — доказательство того, что даже успхъ пьесъ Моратина не затмилъ вполн ихъ популярности. Tomas Aorbe умеръ въ 1741 г. Alvarez у Baena, Tom. IV. р. 357. Его ‘Virtud vence al destino’ нисколько не лучше другихъ его пьесъ, главное ея достоинство состоитъ въ томъ, что она осмиваетъ астрологію и вру во вліяніе звздъ и планетъ на судьбу человка.}. Успхъ подобныхъ нелпостей долженъ былъ приводить въ отчаяніе людей ученыхъ и одаренныхъ изящнымъ вкусомъ. Противъ нихъ выступилъ наконецъ Монтіано, баскскій дворянинъ, занимавшій видное мсто при двор и членъ Академіи Изящнаго Вкуса, засданія которой происходили въ дом графини де Лемосъ. Въ 1750 г. онъ началъ борьбу трагедіей Виргинія, на сюжетъ изъ римской жизни, эту пьесу онъ выставилъ какъ образецъ для всхъ серьезныхъ драматическихъ произведеній. Онъ предпослалъ ей длинное и прекрасно написанное разсужденіе, въ которомъ указывалъ, что Бермудесъ, Куэва, Вируэсъ и другіе старинные писатели охотно слдовали бы провозглашеннымъ имъ драматическимъ теоріямъ.
Относительно самой трагедіи Монтіано, долженствовавшей служить иллюстраціей и подтвержденіемъ его взглядовъ, слдуетъ замтить, что она есть сколокъ съ французскихъ и особенно съ трагедій Расина. Въ ней строго соблюдены вс правила французской ложно-классической драмы, въ томъ числ правило, гласящее, что въ продолженіе цлаго акта сцена ни на минуту не должна оставаться пустою. При всемъ томъ Виргинія столько же холодна, сколько и правильна, она напоминаетъ собою воды, ниспадающія съ вершинъ Альпъ: самая чистота ихъ объясняется тмъ, что он берутъ свое начало изъ ледниковъ. Въ неримованныхъ ямбахъ Монтіано нтъ и слда той свободы и того огня, которымъ отличается народное стихосложеніе старинной драмы. Дйствіе пьесы идетъ вяло и самая катастрофа перестаетъ быть катастрофой, благодаря боязни автора испугать зрителей кровавой развязкой на сцен. По всему слдуетъ думать, что трагедію эту и не покушались ставить на сцен какъ литературное произведеніе, она при выход своемъ въ свтъ не оказала никакого вліянія на измненіе вкусовъ публики.
Впрочемъ Монтіано не унывалъ. Въ 1753 г. онъ издалъ новое критическое разсужденіе и новую драму съ тми же достоинствами и съ тми же недостатками. Сюжетъ для нея онъ нашелъ въ разсказ старинныхъ хроникъ о царствованіи и кончин готскаго короля Атаульфа. Пьеса эта, подобно предъидущей, никогда не была представлена на сцен, а въ настоящее время об он читаются разв записными любителями литературы {‘Discurso sobre las Comedias Espaolas de Don Agustin de Montiano y Luyando’. Madrid, 1750, 12-mo, Discurso Segundo, Madrid, 1753, 12-mo. Оба neреведени на французскій г. Эрмильи. О нихъ и объ ихъ автор упоминаетъ Лессингъ, См. Werke (Berlin, 1794, 18-mo. Band. 23 p. 95). Боле обстоятельныя свднія о жизни и литературной дятельности Монтіано можно найти въ ‘Огасіои Funebre, por el М, R. P. Mro. Fray Alonzo Cano’. (Madrid, 1765, 4-to, pp. 29). Отсюда мы узнаемъ, что Монтіано родился въ 1697 году, провелъ свое дтство на остров Майорк у дяди, занимавшаго тамъ вгдное административное мсто. Двадцати лтъ отъ роду онъ сочинилъ свою ‘Robo de Dina’, поэму въ ста двадцати стансахъ, написанную боле чистымъ и обработаннымъ слогомъ, чмъ какой былъ тогда въ ходу, но лишенную поэтическаго интереса, котораго въ сущности и не могъ дать неудачно избранный сюжетъ. (Кн. Бытія, гл. 24). Поэма эта впервые была издана безъ согласія автора однимъ изъ его друзей, потомъ онъ самъ ее издалъ въ Барселон, s. а. 18-mo, стр. 40. Монтіано провелъ лучшіе года своей жизни въ министерств иностранныхъ длъ, а не задолго до своей смерти въ 1765 г., онъ былъ директоромъ королевской Исторической Академіи и именно въ этомъ учрежденіи Алонзо Кано прочелъ ту надгробную рчь, о которой мы упомянули выше. Онъ былъ цнимъ при жизни и оплаканъ посл смерти всми литераторами того времени, которымъ онъ не разъ великодушно оказывалъ помощь. Сюжетъ его Athaulpho взятъ изъ Cronica General, Parte II. с. 22. ‘Virginia’ по врности изображенія римскихъ нравенъ и сил поэтическаго вдохновенія никоимъ образомъ не можетъ выдержать сравненія съ трагедіей Альфіери на томъ же сюжетъ. Монтіано былъ такимъ слпымъ поклонникомъ французской школы, такъ рабски подражалъ ея стилю, что утратилъ способность понимать и чувствовать красоту и силу своего собственнаго кастильскаго языка. Въ ‘Aprobacion’, предпосланномъ имъ Донъ Кихоту Авельянеды (1732 г.), сравнивая вторую часть этого произведенія со второй частью Донъ Кихота Сервантеса, онъ говоритъ слдующее, ‘Я думаю, что ни одинъ человкъ, со вкусомъ сравнивши между собой оба эти произведенія, не отдастъ преимущество Сервантесу’.}.
Первой на испанскомъ язык комедіей, написанной по французскимъ правиламъ, былъ сдланный Люзаномъ и изданный въ 1751 году переводъ Моднаго Предразсудка (Prjug la mode) Лашоссе {‘La Razon contra la Moda’, (Madrid, 12-mo, 1751), появилась безъ имени переводчика, который въ посвященіи маркиз де Сарріа выступаетъ защитникомъ правилъ французской ложно-классической драмы. Онъ настаиваетъ на ихъ полезности и энергически, хотя и косвеннымъ образомъ, нападаетъ на безнравственность старинной народной драмы.}. Люзанъ строго придержался asonantes или неполныхъ римъ, которыя такъ нравились испанской публик. Его примру послдовалъ Льягуно-и-Амирола, секретарь королевской Академіи историческихъ наукъ, который съ большимъ искусствомъ перевелъ въ 1754 г., такими же плавными asonantes, Аталію Расина. Но первой оригинальной испанской комедіей, написанной въ дух Французскихъ образцовъ, была комедія Моратива-Отца подъ заглавіемъ Petimetra. Комедія эта издана въ 1762 г. съ предисловіемъ, въ которомъ не отдается полной справедливости Лопе и Кальдерону и ихъ школ, а недостатки ихъ обоихъ выставлены очень ярко, такъ что въ общемъ характеристика этихъ двухъ старинныхъ драматурговъ выходитъ крайне неблагопріятною. Напротивъ того, въ самой комедіи замтно стремленіе угодить предразсудкамъ и вкусамъ народа, искренне привязаннаго къ старой драматической школ. Комедія состоитъ изъ трехъ jornadas,— дленіе, къ которому привыкла публика,— и написана въ національномъ стил, то съ полными римами, то съ одними только созвучіями. Но этимъ компромиссъ не достигъ своей цли, не былъ оцненъ публикой. Главный характеръ комедіи, Донья Херонима, очерченъ слабо, и хотя пьеса написана плавными, нердко прекрасными стихами, но, въ общемъ, попытка согласить прихотливое развитіе старинной комедіи съ тмъ, что Моратинъ называетъ въ заглавіи ‘строгими требованіями искусства’, вышла весьма неудачной. Въ слдующемъ году Моратинъ сдлалъ еще одинъ опытъ въ томъ же род. Онъ написалъ трагедію на сюжетъ Лукреціи, въ которой выступилъ еще боле явнымъ сторонникомъ условныхъ правилъ французскаго театра. Результатъ былъ тотъ же. Ни одна изъ этихъ, двухъ пьесъ не удостоилась постановки на сцену {‘Los Criticos de Madrid’, нчто въ род Saynete (Madrid, 1768, 18-mo, pp. 20), гд осмивается литературная война, происходившая по поводу театра. Произведенія Кальдерона и.Іопе де Веги объявляются контрабандой и осуждаются на сожженіе, между тмъ какъ относительно модныхъ пьесъ говорится, что въ нихъ корабли поютъ, деревья падаютъ безъ чувствъ, а башни пускаются въ плясъ.
En ella canta un Novio
Se desmaya un Tronco, y bayla
Contradanzas un Castillo.
Варгасъ-и-Понсе не былъ особенно строгъ въ своемъ приговор, говоря, что въ его время музы его родины возлюбили самыхъ плохихъ актеровъ и авторовъ (Declamacion, р. 51).}.
Чести публичнаго представленія Моратинъ добился впервые, хотя и съ большимъ трудомъ, въ 1770 г., когда на одномъ изъ испанскихъ театровъ была представлена его Хормесинда, первая испанская пьеса, написанная въ дух Корпеля и Расина. Сюжетъ ея заимствованъ изъ эпохи арабскаго нашествія и подвиговъ Пелайо, написана она, подобно Лукреціи, тмъ неправильнымъ, не всегда римованнымъ размромъ, который носитъ въ испанской поэзіи названіе Silva и больше другихъ размровъ стремится приблизиться къ импровизаціи {‘Hormesinda’ и особенно предисловіе къ ней, написанное другомъ Моратина, Бернасконе, подверглись нападкамъ въ трактат Хуана Пелазса, озаглавленномъ ‘Reparos sobrela Tragedia intitulada Hormesinda’ (Madrid, 1770. 18-mo). Пелазсъ былъ поклонникъ старинной школы Лопе и Кальдерона, впрочемъ трактатъ, написанный имъ въ защиту своихъ любимцевъ, не отличается ни остроуміемъ, ни критическимъ тактомъ.}.
Не смотря на свой невроятный сюжетъ драма Моратина все-таки имла нкоторый успхъ, вполн ею заслуженный, что побудило автора издать въ 1777 г. третью свою трагедію Гусманъ Врный (Guzman el Bueno), посвященную покровителю его, герцогу Медин Сидоніи. Герцогъ былъ потомкомъ знаменитаго Гусмана и самъ, за нсколько лтъ до этого, перевелъ на испанскій языкъ Ифигенію Расина. Хотя хорошо извстный характеръ героя, который предпочелъ скоре пожертвовать своимъ сыномъ, нежели сдать Маврамъ Тарифскую крпость, и не обрисованъ въ драм съ такой силой, какъ въ старинныхъ кастильскихъ хроникахъ или въ драм Гевары, тмъ не мене онъ производитъ цльное и сильное впечатлніе и даетъ боле правильное понятіе о размрахъ поэтическаго дарованія автора, чмъ вс его остальныя драмы. Это впрочемъ единственное достоинство послдней трагедіи Моратина, которая не имла большаго успха, чмъ первая и, правду сказать, большаго и не заслуживала.
Выше было говорено о Кадахальсо, друг Моратина, подпавшемъ подъ его вліяніе. Онъ сдлалъ еще одинъ шагъ впередъ въ подражаніяхъ Французскимъ авторамъ. Его Донъ Санчо Гарсіа, слабая, но написанная съ соблюденіемъ всхъ условныхъ правилъ трагедія, издана въ 1771 году, а на сцену поставлена позже. Она написана пятистопными римованными двустишіями, — нововведеніе, которое не могло не показаться монотоннымъ на сцен, гд главною прелестью издавна было необычайное разнообразіе ритма. Не больше успха имла и попытка Себастіана и-Латре приспособить къ современнымъ теоріямъ дв старинныя пьесы, одну — Рохаса, другую — Морето, которыя продолжали держаться на сцен. Себастіанъ хотлъ соблюсти въ нихъ три единства, но эта попытка не имла успха, не смотря на то, что вс издержки постановки одной изъ этихъ пьесъ принялъ на себя министръ, графъ д’Аранда, Полную неудачу потерпли также и позднйшія попытки Тригуэроса обработать во французскомъ дух нкоторыя комедіи Лопе де Веги. Внутреннее различіе между двумя школами было такъ велико и стремленіе слить ихъ воедино было такимъ насиліемъ, что въ передлкахъ исчезала вся прелесть оригиналовъ и зрители выходили изъ театра неудовлетворенными {Пьесы Моратина-Отца, извстныя мн въ отдльныхъ изданіяхъ, теперь собраны и помщены во второмъ том ‘Biblioteca de Autores Espaoles’ издаваемой Риваденейрой. Должно надяться, что это первое, самое полное, отлично изданное собраніе произведеній испанскихъ авторовъ окажетъ не малую услугу испанской литератур и длу ея распространенія въ другихъ странахъ. ‘Don Sancho’ Кадахальсо впервые изданъ въ 1771 г. подъ псевдонимомъ Хуана дель Валле, потомъ въ 1804 г. подъ собственнымъ именемъ автора съ присоединеніемъ слабаго прозаическаго подражанія Юнговымъ ‘Night Thoughts’ и еще нсколькихъ произведеній, помщенныхъ въ третьемъ том сочиненій Кадахальсо. изданія 1818 года. Передлки Латре изданы довольно роскошно и, по всей вроятности, на средства графа д’Аранды, подъ заглавіемъ ‘Ensayo sobre el teatro espaol’, Madrid, 1773, небольшое in folio. Латаса, (Bib. Nueva, Tom. V. p. 513), упоминаетъ объ этомъ автор, умершемъ въ 1792 году. ‘Anzuelo de Fenisa’ и ‘Estrella de Sevilla’, приспособленныя къ теоріи трехъ единствъ Тригуэросомъ, издавались въ Мадрит и въ Лондон. Этотъ послдній авторъ пользовался кратковременною извстностью въ конц XVIII столтія. Его главное произведеніе ‘La Riada’, поэма изъ четырехъ псенъ, воспвающая опустошительное наводненіе, бывшее въ то время въ Севиль (Sevilla, 1784, 8-vo), подверглось уничтожающимъ нападкамъ въ письм Варгаса и въ сатирическомъ разсужденіи, изданномъ Форнеромъ подъ псевдонимомъ Антоніо Вараса. Годъ его смерти мн неизвстенъ, но списокъ его сочиненій и нкоторыя свднія объ его жизни можно найти въ ‘Biblioteca’ Семпере-и-Гариноса, т. VI, подъ рубрикою ‘Trigueros’. Въ анонимномъ сатирическомъ трактат, озаглавленномъ ‘Suplemento al articule Trigueros en la Biblioteca de Sempere у Guarinos’. (Madrid), 1790, p. 57), Форнеръ увряетъ, что статья эта написана самимъ Тригуэросомъ съ цлью прославить самого себя.}.
Иріарте, боле извстному въ качеств дидактическаго поэта и баснописца, принадлежитъ честь считаться авторомъ первой правильной оригинальной комедіи, представленной публично въ Испаніи. Еще въ ранней юности онъ написалъ комедію, которую впослдствіи не считалъ достойною помщенія въ собраніе своихъ произведеній. Независимо отъ переводовъ изъ Вольтера и Детуша, а также трехъ или четырехъ не имющихъ большаго значенія попытокъ, онъ написалъ дв большія оригинальныя комедіи,— лучшія изъ всхъ, какія были дотол написаны въ дух французской школы. Одна изъ нихъ подъ заглавіемъ El Seorito Mimade, (Избалованый Юноша) вышла въ 1778 г., другая — La Seoritamal criad а (Дурно воспитанная двушка)десять лтъ спустя. Героемъ первой является сынъ, испорченный глупымъ баловствомъ матери, въ другой — дочь одного богача, также испорченная благодаря небрежности и отсутствія присмотра со стороны отца. Об пьесы состоятъ изъ трехъ дйствій и написаны неполными римами и короткимъ размромъ столь пріятнымъ для кастильскаго уха, характеры въ обихъ комедіяхъ очерчены мастерски, слогъ легкій, плавный и не лишенный остроумія. За исключеніемъ комедій Иріарте и Моратина и еще одной, мене удачной пьесы Мелендеса Вальдеса 1784 года, драматизировавшаго свадьбу Камачо изъ Донъ-Кихота и въ которой мстами попадаются прелестныя, нжныя пасторали, плохо гармонирующія съ грубыми шутками Санчо,— ничего заслуживающаго вниманія въ области комедіи, за послдній періодъ царствованія Карла III, сдлано не было {Въ ‘Obras de Yriarte’, (.Madrid, 1805, 8-tom. 12-mo), вошли вс его комедіи за исключеніемъ первой, которую онъ написалъ не имя восемнадцати лтъ отъ роду, и которая носитъ заглавіе ‘Hacerque hacemos’ или: Много шуму, мало шерсти. Главное дйствующее лицо пьесы, это — нелпая карикатура на человка, который вчно суетится и никогда ничего не длаетъ,— ‘Multa agendo nihil agens’. Пьеса эта была издана въ 1770 г. и подписана ‘Tirso Ymareta’, анаграммой имени автора. ‘Las bodas de Camacho’, Мелендеса Вальдеса, помщена во-второмъ том его сочиненіи, изданія 1797 года.}.
Съ трагедіей дло стояло еще хуже. Numancia destruіda (Разрушенная Нуманціи), написанная Айялой, человкомъ ученымъ и театральнымъ цензоромъ въ Мадрит, была представлена въ 1775 году. Сюжетъ ея тотъ же, что я Нуманціи Сервантеса, но авторъ не уметъ, подобно Сервантесу, поставить въ связь ужасы осады съ симпатическимъ отношеніемъ къ страданіямъ отдльныхъ лицъ, оттого его пьеса производитъ меньше впечатлнія на сцен. Разсматриваемая со стороны сценической, пьеса Айялы впрочемъ не безъ достоинствъ. Стихотворный размръ ея является новой попыткой поддлаться подъ вкусъ публики: созвучія чередуются, но помщаются въ конц длинныхъ стиховъ, свойственныхъ французскимъ пьесамъ, нововведеніе это не имло ни малйшаго успха. Языкъ трагедіи богатъ и энергиченъ, тонъ ея возвышенный, постановк ея на сцену столько же способствовали пламенный патріотизмъ и страстная ненависть къ чужеземному гнету, сколько и ея внутреннія поэтическія достоинства.
Рахиль Уэрты, изданная въ 1778 году черезъ три года посл Нуманціи, во всякомъ случа сдлала меньше чести своему автору и произвела мене сильное впечатлніе на публику. Содержаніе пьесы-исторія прекрасной еврейки изъ Толедо, въ которую влюбился престарлый испанскій король — не разъ обработанное испанскими поэтами, заимствовано авторомъ изъ пьесы Діаманта. Хотя Уэрта лучше расположилъ свой матеріалъ и съумлъ облечь свое содержаніе въ одежду сильнаго и звучнаго стиха, но добровольно стснивъ себя строгими правилами ложно классической теоріи, онъ тмъ самымъ ослабилъ ходъ и естественность дйствія и лишилъ свою пьесу всякаго интереса, такъ что она, не смотря на значительную извстность вначал, была скоро забыта {Трагедія д’Айялы выдержала много изданій. Въ 1782 г. онъ издалъ ‘Historia de Gibraltar’, которую онъ доводятъ до осады города, начавшейся въ самый годъ выхода книги. ‘Raquel’ Уэрты пемщена въ первомъ том его сочиненій, 1786 года, гд находятся также его переводы ‘Электры’ Софокла и ‘Заиры’ Вольтера. На первомъ изданіи ‘Raquel’ нтъ ни имени автора, ни мста и года печатанія. Существуетъ итальянскій переводъ ‘Raquel’ in versi sciloti, (Bologna, 1782), цринадлежащій Педро, брату Уэрты, іезуиту, изгнанному изъ Испаніи. Переводу предпослано нжное посвященіе автору, въ которомъ отсутствіе поэзіи искупается избыткомъ чувства.}.
Первое произведеніе на испанской сцен въ французскомъ стил, имвшее дйствительный успхъ, хотя и не очень слдовавшее строгимъ предписаніямъ Расина и Буало, принадлежитъ Ховелльяносу. Еще въ ранней юности онъ попробовалъ написать трагедію Пелайо на сюжетъ сходный съ Xormesinda Моратина-Отца и тмъ же размромъ, какимъ написана Яуманція Айялы. Но этотъ философъ и государственный человкъ, умвшій писать весьма недурныя лирическія стихотворенія, не имлъ никакого драматическаго таланта. Но онъ имлъ больше этого. Онъ обладалъ благороднымъ любящимъ сердцемъ, продиктовавшимъ ему его пьесу Deliqurnte honradо, (Достойный уваженія преступникъ, 1773), направленную противъ тогдашнихъ варварскихъ, законовъ о дуэли, бывшихъ въ сил съ 1757 г. Это — пьеса сентиментальная, во вкус Fils naturel Дидро. Ей принадлежитъ честь быть первымъ опытомъ произведеній этого рода на испанской сцен и, вдобавокъ къ тому, ей больше посчастливилось, чмъ всмъ послдующимъ пьесамъ въ дух Дидро. Сюжетомъ для нея послужила исторія одного дворянина, который нсколько разъ отказывается принять вызовъ на дуэль и наконецъ, въ поединк безъ свидтелей, убиваетъ безчестнаго мужа женщины, на которой впослдствіи и женится. Вынужденный сознаться въ своемъ преступленіи, чтобы спасти друга, арестованнаго по подозрнію вмсто него, онъ осуждается на смерть неумолимымъ судьей, оказывающимся по неожиданному стеченію обстоятельствъ его собственнымъ отцомъ. Только королевское милосердіе спасетъ его отъ смерти, но все-таки, какъ нарушитель закона, онъ подвергается строгому наказанію.
Съ перваго раза видно, какъ много потрясающихъ и трогательныхъ положеній заключаетъ въ себ такой сюжетъ при представленіи его на сцен. Ховелльяносъ съумлъ воспользоваться имъ съ большимъ искусствомъ, правильне съ большой простотой и естественностью, причемъ чистота языка является однимъ изъ немалыхъ достоинствъ пьесы. Въ силу всего этого, El delincuente honrado сразу пріобрлъ симпатіи публики, при всей слабости своей въ поэтическомъ отношеніи, пьеса эта въ хорошемъ исполненіи до сихъ поръ вызываетъ слезы изъ глазъ зрителей. Впервые она была представлена безъ вдома автора на одномъ изъ королевскихъ театровъ. Сдлавшись за тмъ извстной во всей Испаніи, она исполнялась тамъ одновременно на французскомъ и испанскомъ языкахъ, и въ конц концовъ вошла въ репертуаръ французскихъ и нмецкихъ театровъ: успхъ чрезвычайный, давно ужъ не выпадавшій на долю испанскимъ пьесамъ {Я пользовался восьмымъ изданіемъ Delincuente honradо, напечатаннымъ въ 1803, все еще безъ имени автора. Пьеса эта достигла такой популярности, что ее нсколько разъ издавали тайкомъ съ списковъ, сдланныхъ агентами книгопродавцевъ во время самого представленія и конечно весьма плохими стихами, эти воровскія изданія лишь тогда прекратились, когда Ховелльяносъ разршилъ печатать въ своей собственной рукописи. (См. Vol. VII. его сочиненій, въ изданіи Каньедо), Замчательно, что въ то самое время, когда ‘Delincuente honrado’ появился въ Испаніи, Фенулье издалъ и во Франціи пьесу подъ тмъ же названіемъ, ‘L’Honn&egrave,te criminel’, хотя, помимо одинаковости названій въ этихъ пьесахъ нтъ ни малйшаго сходства. См. ‘Thtre du Second Ordre’, etc.}.
Со времени первыхъ попытокъ ввести на испанскую сцену правильныя комедіи и во французскомъ стил началась сильная борьба между приверженцами старой и новой школы и хотя первоначально побда склонялась на сторону новаторовъ, исходъ борьбы нельзя было предвидть. Въ 1762 г. Моратинъ-Отецъ — издалъ книгу подъ заглавіемъ Правда объ испанскомъ театр, состоящую изъ трехъ остроумныхъ памфлетовъ, направленныхъ противъ старинной драмы вообще и въ особенности противъ Autos Sacramentales. Онъ не отрицалъ поэтическихъ достоинствъ Autоs Кальдерона, но заявлялъ, что образованный, религіозный народъ не можетъ терпть у себя представленій, въ которыхъ такъ много дикости, грубости и богохульства. По отношенію къ Autos жалобы Моратина не остались безъ послдствій: представленія ихъ были воспрещены королевскимъ повелніемъ отъ 17 іюня 1765 года, если и нельзя утверждать, что въ XIX вк они окончательно исчезли изъ деревень, гд доставляли масс народа много наслажденій со временъ, предшествовавшихъ Альфонсу Мудрому, за то несомннно, что въ Мадрит и другихъ большихъ городахъ Испаніи не было попытки воскресить ихъ съ того дня, какъ они были впервые запрещены {‘Desengano al Teatro Espaol’, s. 1. 12-vo p. 80. Huerta, Escena Espaola Defendida, Madrid, 1786, 12-mo, p. XLIII. Чтобы вполн понять, какую любовью пользовались Autos въ Испаніи, и какъ долго они ее сохраняли, достаточно просмотрть списокъ запрещенныхъ книгъ 1667 года, стр. 84,— самый объемистый изъ всхъ. Изъ него видно, что ихъ запрещали очень мало, да и т, которыя подверглись запрещенію были, по моему мннію, португальскаго происхожденія.
Въ послдніе годы ихъ существованія они были переполнены всякаго рода фарсами, наводнившими собою свтскую сцену. У меня есть небольшая брошюра, озаглавленная ‘Letras de las Tonadillas que se cantaran en los Sayn&egrave,tes del Auto Sacramental Lоque va del hombre а Dios que representar la Compania de Juan Angel, el dia 29 de Mayo, 1761’. Въ ней содержатся четыре, такъ называемыхъ ‘Tonadillas’ или діалога и проч., положенныхъ на музыку и перемшанныхъ съ Entremeses и Sayn&egrave,tes, кром того, брошюра содержитъ въ себ отдльные Bayles или балеты предназначенные изображать торжество Бахуса и Пиійскія игры, — нсколько Seguidillas — танецъ карликовъ и проч., — все это, какъ видно, далеко не соотвтствуетъ первоначальному понятію объ Auto Sacramental и крайне искажаетъ его характеръ. Во время процессій носили также въ громадномъ количеств совершенно неподходящія, чудовищныя изображенія орловъ, львовъ и др. См. Voyage dEspagne faite en 1755 (par le P&egrave,re Kaimo), traduit de l’Italien par Livoy, Paris, 1772, Tom. I pp. 37—40, о которомъ можно найти любопытныя подробности въ Espagne Littraire, 1774, Tom I.— pp. 120—136.
Еще въ 1840 г. нчто боле похожее на старинную мистерію, чмъ на Аиt о, давалось въ Валенсіи во время праздника Тла Христова. (Lamarca, Teatro de Valencia, 1840, p. 11). По моему мннію, это то самое драматическое представленіе, очевидцемъ котораго былъ Юліусъ фонъ Минутоли на праздник св. Таинствъ въ Валенсіи, въ 1853 г. Представленіе это онъ не только описалъ, но и издалъ цликомъ на мстномъ діалект, въ томъ самомъ вид, въ какомъ онъ его видлъ. См. его Altes und Neues aus Spanien, Berlin, 1854.}.
Вотъ и все, чего смогъ добиться Моратинъ. На свтской сцен его поэзія и его талантъ остались безъ всякаго вліянія. Тутъ вплоть до 1770 года представленію классически правильныхъ драмъ ожесточенно сопротивлялись дв буйныя партіи, сторонницы двухъ враждующихъ между собою сценъ, члены которыхъ различались между собою лентами на шляпахъ и находились подъ руководствомъ грубыхъ монаховъ и простыхъ ремесленниковъ, возмщавшихъ остроуміемъ недостатокъ приличія и тсно связанныхъ общею цлью — открытой вражды противъ всякихъ дальнйшихъ нововведеній. Он только отчасти терпли на сцен старинныхъ писателей, въ род Кальдерона, Морето и драматурговъ послдняго періода XVII вка. Любимыми ихъ авторами были Ибаньесъ, Лоберэ, Висенте Герреро, актеръ Юліанъ де Кастро, сочинявшій романсы для нищихъ и умершій въ госпитал,— и нкоторые другіе писатели того же пошиба, столь же грубые, вульгарные, какъ и ихъ публика {У меня есть стихотворный трактатъ Юліана де Кастро, озаглавленный ‘La Comdia Triunfante, Poema Lirico’, (Madrid, 18-mo, pp. 22, годъ не обозначенъ), но несомннно вышедшій въ свтъ посл 1760 года. Это не лирическое произведеніе, какимъ его считаетъ невжественный авторъ, а дидактическая поэма, въ которой авторъ задумалъ дать нчто въ род исторіи испанскаго театра.
Какъ исторія, это произведеніе не отличается достоврностью, а какъ поэма оно не иметъ никакихъ литературныхъ достоинствъ. Въ конц ея приложенъ списокъ другихъ сочиненій Кастро, число ихъ доходить до двнадцати, включая сюда и произведенія не драматическія. Онъ умеръ въ 1762 г., тридцати девяти лтъ отъ роду. Въ 1802 г. его ‘Poema Lirico’ была напечатана другимъ несчастнымъ театральнымъ поденщикомъ, Хугальде-и-Парра, въ его ‘Origen Ероcas, y Progresses del Teatro Espaol’, на столько плохой, на сколько можетъ быть плоха книга, написанная на такую прекрасную тему.}.
Когда графъ д’Аранда покинулъ въ 1773 г. министерскій постъ, положеніе вещей нсколько измнилось, впрочемъ безъ существенныхъ улучшеній. Подъ его управленіемъ столичные театры стали ставить комедіи и трагедіи переводы французскихъ пьесъ начали даваться на придворной сцен съ соотвтствующей ихъ содержанію обстановкой, не оставилъ онъ безъ вниманія и два народныхъ театра въ столиц: благодаря ему сценическая обстановка ихъ улучшилась, а съ 1768 г. они стали давать спектакли по вечерамъ {Ramon ре la Crouze у Cano, Teatro, Madrid, 1786,— 1791, tom. 12-mo, Tom. IX. p. 3. Вечернія представленія имли впрочемъ свои неудобства въ особенности для дамъ. Окружавшія театръ улицы переполнялись народомъ и толпы простолюдиновъ, собравшіяся съ двухъ часовъ по полудни, чтобы занять мсто въ patio, вели себя мене сдержанно, чмъ днемъ, шуміи, позволяли себ грубыя выходки. Ant. Munoz, ‘Morir viviendo en la Aldea’, 1784, 18-mo, pp. 54, etc. ‘Carta censoria sobre la Reforma de los Teatros Espaoles, dirigi. d a la turba de Criticos dramaticos por el Abate Agamemnon’, Madrid, 1793, p. 19.}.
Не смотря на это, театръ все еще оставался въ довольно жалкомъ положеніи. Драматургъ, желавшій поставить свою пьесу на одномъ изъ народныхъ театровъ, долженъ былъ обращаться за совтомъ къ какому-то кузнецу, который считался главнымъ критикомъ обоихъ театровъ. Правильныя пьесы, съ успхомъ игранныя при двор, переводныя драмы, трагедіи и комедіи уже извстныхъ поэтовъ, — страннымъ образомъ чередовались съ произведеніями старинныхъ писателей, иногда попадавшими еще на сцену, и съ сочиненіями любимцевъ толпы, которые занимали первое мсто я въ театральномъ репертуар и во мнніи публики. Но какія бы пьесы ни давались на народныхъ сценахъ, все-таки антракты и промежутки передъ главной пьесой или посл нея наполнялись Tonadillas, Segnidillas {Тутъ попадались между прочимъ и tonadas, стихотворенія въ дух народныхъ романсовъ, особенно преслдовавшіяся цензурой. Я самъ не имю о нихъ точнаго понятія, но вотъ какъ ихъ описываетъ человкъ, не разъ слышавшій ихъ, ‘las letrillas indcentes y tai vez execrables con nombre de Tonadas’. El Belianis Literario, Madrid, 1765, 4-to, p. 13.}, романсами всякаго рода, Entremeses, Saynetes, танцами, и т. д., частью существовавшими въ предшествующемъ столтіи, частью вновь придуманными. Иногда одноактную серьезную и поэтическую пьесу произвольно длили на два акта и въ промежутокъ вставляли какую нибудь интермедію, чтобы угодить публик, которая все мене и мене охотно слушала вещи, написанныя не въ дух ея любимыхъ фарсовъ {L. F. Moratin, Obras, Tom. II. Parte I., Prdlogo. Иногда, хотя и рдко, эти вставки всякаго рода предавались печати, какъ это видно изъ трактата, озаглавленнаго ‘Bayles que en la proxima Comedia, La Perla de Inglaterra, baylar en el Coliseo del Principe, Gaudencio Barry, Milans (18-mo, 1760). Здсь помщены дв Bayles и дв Тоnadillas, которые были прибавлены къ обыкновеннымъ Entremesesn Sayn&egrave,tes, что въ совокупности составляетъ не мене семи пьесъ, не считая самой ‘Comedia’. Очевидно было, что все это длалось для удовлетворенія грубыхъ вкусовъ толпы.— Кром того, въ народномъ театр замчалось стремленіе изгонять со сцены все, имющее трагическій характеръ. Въ одномъ трактат, написанномъ на половину прозою, на половину стихами, говорится, что трагизмъ не способенъ забавить ‘бднаго ремесленника или несчастнаго поденщика, работающихъ въ пот лица всю недлю и разсчитывающихъ на воскресныя представленія, чтобы освжиться и отдохнуть отъ трудовъ’. Люди, раздлявшіе этотъ образъ мыслей, стояли во глав театра и, какъ сказано въ томъ же самомъ трактат:
Es la Comedia un plato cuyo guiso
Es para el Pueblo: al Poeta le es preciso
Que consulte que gusto es inclinado
Y quai aprecia mas: si no, va errado.
Carto Censoria por el Abate Agamemnon, 1793, 18-mo, pp. 4, 19. Это впрочемъ не боле какъ примненіе стариннаго мннія о народномъ театр Лопе де Веги, мннія, которое онъ поддерживалъ и словомъ и дломъ.
Еще мене благопріятный отзывъ объ испанскомъ театр около 1785 года можно найти въ ‘Nouveau voyage en Espagne’, (par. F. de Bourgoing), Paris, 1789, Vol. II. pp. 327—369. Впрочемъ, не нужно забывать, что Бургоинъ судилъ съ французской точки зрнія.}.
Среди этого смшенія старыхъ и новыхъ началъ, среди столкновенія строгихъ предписаній ложно классичесской теоріи съ грубостью и распущенностью національной драмы, появился писатель, который единственно благодаря своему природному дарованію, съумлъ не только найти достойный для сцены тонъ, но и добиться расположенія публики, въ какомъ она долго отказывала личностямъ боле его одареннымъ въ поэтическомъ отношеніи. Это никто иной, какъ Рамонъ де ля Крусъ, дворянинъ древняго рода, служившій на государственной служб и проживавшій въ Мадритъ. Родился онъ въ 1731 г., и съ 1765 г. и до самой смерти своей неизмнно развлекалъ столичную публику своими пьесами, которыя пользовались одинаковымъ успхомъ на придворныхъ и на народныхъ театрахъ, и на сценахъ частныхъ лицъ, имвшихъ, подобно герцогин д’Оссуна или графу д’Аранд, возможность позволить себ роскошь домашнихъ театральныхъ представленій.
Рамонъ де ля Крусъ написалъ около 300 драматическихъ произведеній, но издалъ въ свтъ лишь треть этого количества. Большая часть изданнаго имъ принадлежитъ къ числу Фарсовъ, предназначенныхъ для народнаго увеселенія. Пьесы де ля Круса составляютъ десять томовъ и написаны вс короткимъ стихомъ, т. е. національнымъ размромъ старой драмы, другія формы стиха встрчаются въ нихъ случайно и очень рдко. Названія ихъ весьма разнообразны и иногда весьма характерны. Небольшое количество ихъ названо авторомъ Драматическіе Капризы (Caprichos Dramaticos) потому вроятно, что боле опредлённыя наименованія не подходили бы къ ихъ неопредленному характеру, нкоторыя Интермедіи для пнія назывались (Saynetes para cantar), наконецъ третьи Шуточныя Трагедіи (Tragedias burescas). Есть пьесы совсмъ безъ названія, безъ именъ фамилій дйствующихъ лицъ, а только съ одними именами актеровъ, которымъ предназначались въ нихъ роли, нкоторыя носятъ старинныя названія Loas, Entremeses, Zarguelas, хотя характеръ ихъ не иметъ ровно ничего общаго съ прежними театральными произведеніями этого рода. Иногда, какъ напр. въ Клементин, Рамонъ ставилъ своей задачей соблюдать вс правила Французской драмы, но они плохо уживаются съ характеромъ его таланта и въ конц концовъ онъ рдко повинуется имъ. Извстностью своею онъ обязанъ почти исключительно маленькимъ Фарсамъ. Вотъ почему, когда Дюранъ, оказавшій такъ много услугъ исторіи испанскаго театра, задумалъ изданіе избранныхъ сочиненій Рамона де ля Круса, онъ отбросилъ изъ массы собраннаго имъ рукописнаго и печатнаго матеріала все, кром Фарсовъ, и далъ намъ изъ всего Рамона лишь сто десять Sayn&egrave,tes въ тсномъ смысл этого термина.
Хотя пьесы де ля Круса крайне, разнообразны по своему содержанію и величин, но одна проходящая по всмъ имъ общая черта придала имъ особенный характеръ и обезпечила ихъ успхъ на сцен. Вс он отражаютъ въ себ нравы средняго и низшаго классовъ городскаго населенія столицы и рисуютъ эти нравы неизмнно правдиво, гд бы авторъ ни находилъ матеріалы для себя,— и въ tertulias или вечеринкахъ порядочнаго общества, на которыхъ первое мсто принадлежитъ благопристойному аббату, патентованному любовнику хозяйки дома, и въ людныхъ прогулкахъ на Прадо или среди праздношатающейся публики въ Пуэрто дель Соль, гд придворныя моды подвергались насмшкамъ уличной толпы, или наконецъ въ кабачкахъ (Gavapies и Maravillas), гд. исключительно веселятся низшіе классы общества, въ своихъ живописныхъ костюмахъ, съ своими традиціонными обычаями. Въ изображеніи этихъ сферъ и положеній Рамонъ де ля Крусъ является писателемъ, полнымъ веселости и остроумія. Вы рдко встртите у него обработанную интригу или хорошо мотивированную развязку, и хотя его слогу недостаетъ правильности, а стиху отдлки, по тмъ не мене фарсы его изобилуютъ остроуміемъ, мастерски очерченными характерами, правдивостью въ изображеніи нравовъ. Форма и тонъ ихъ до того глубоко національны, что они какъ будто созданы служить дополненіемъ къ драмамъ Кальдерона и Лопе, въ дух которыхъ они такъ удачно написаны {Teatro de Don Ramon de la Cruz. Въ предисловіи помщенъ отвтъ Синьорелли, который сильно напалъ на автора въ своей ‘Storia dei Teatri’, кн. IX, гл. 7., за его переводы, которыхъ ли Крусъ кажется не издавалъ. ‘Соіессіои de Sainetes tauto impresos como inditos de Don Ramon de la Cruz, con un Discurso Preliminar de Don Agustin Duran’, etc., вышло въ свтъ въ Мадрит, въ 1843 г., 2 tom. 18-vo. Казна, Rijos de Madrid, Tom. IV. p. 280, сообща етъ біографическія свднія о ли Крус. Пьесы его были такого характера, что должны были вызвать частыя нападки и на него, однимъ изъ его критиковъ былъ Д. Антоніо Марія Онтиверосъ, написавшій противъ него цлую брошюру подъ заглавіемъ ‘El Clarito, Papel jocoserio, respondiendo al Indiferente’, Madrid, 1769, 18-mo.
Около того времени, когда Д. Рамонъ де ля Крусъ увеселялъ своими фарсами и сейнетами мадритскую публику, Хуанъ Игнасіо Гонзалесъ дель Кастильо, уроженецъ Кадикса и суфлеръ въ театр этого города, съ успхомъ шелъ тмъ же самымъ путемъ въ Кадикс. Родился онъ въ 1763 г., а умеръ отъ желтой лихорадки въ 1800 году, въ такой бдности, что приходу, въ которомъ онъ жилъ, пришлось хоронить его на свои средства. Онъ былъ маю извстенъ за предлами Андалузіи, до 1845—1846 гг., когда Адольфо де Кастро издалъ въ Кадикс сборникъ его сочиненій, куда вошли: тридцать Sainetes, трагедія ‘Numa’, трехъактная комедія, ‘La Madr hipocrita’, поэма-сатира на французовъ, ‘La Galiada’ и лирическое стихотвореніе о Ганнибал. Все это составило четыре тома, in-8. Лучшія изъ пьесъ Гонзалеса — его Sainetes, въ значительной степени напоминающія сайнеты Рамона де ля Круса разнообразіемъ сюжетовъ, врностью изображенія національныхъ нравовъ и остроуміемъ насмшки, разница между ними состоитъ въ томъ, что сайнеты Кастильо мене обработаны и мене рзки. Около этого времени появилось множество французскихъ переводныхъ водевилей и фарсовъ, которые были поставлены на сцену, по поводу этихъ водевилей, въ брошюр, озаглавленной ‘Carto del Sacristan de Berlinches al Organista de Mostoles’, (іодъ изданія ея необозначенъ, но несомннно, что она вышла въ свтъ около 1780 г.), сатирикъ выражается такимъ образомъ: ‘por Іо comun estan mezcladas de Arias, о como se escribe christiamsimamente, de Arietes capaces de btir en brecha las murallas de la Lira de Amphion’, (p. XII).}.
Тмъ временемъ и печатный станокъ не оставался празднымъ. Седано издавалъ свою Jael, заимствованную изъ книги Судей, Лассала — свою Ifigenіa, Тригуэросъ своихъ Tenderos deMadrid (Мадритскіе Ремесленники) и Кортесъ — Atahualpa. Дв послднія пьесы пользовались успхомъ во время торжествъ 1784 года,— тхъ самыхъ торжествъ, для которыхъ неудачно потрудился и Мелендесъ, написавшій свою Свадьбу Камачо (Las bodas de Camacho). Сіенфуэгосъ, боле талантливый и оригинальный, нежели вс названные писатели, написалъ сначала своего Pitaе о, открывшаго ему двери въ испанскую Академію, потомъ Idoine neo, откуда онъ, въ подражаніе Альфіери, изгналъ любовную интригу, и наконецъ своихъ Condesa de Castilla и Zоraida, заимствованныхъ изъ старинныхъ преданій о національныхъ усобицахъ. Въ каждомъ изъ своихъ произведеній Сіенфуэгосъ даетъ доказательства своего таланта, но таланта скоре лирическаго, чмъ драматическаго, въ каждомъ изъ нихъ онъ является черезчуръ усерднымъ подражателемъ греческихъ образцевъ, что оказывается особенно неудобнымъ въ Зораид, гд дйствіе происходитъ въ садахъ Альгамбры {Obras de Cienfuegos, Madrid, 1798, 2 tom., 12-mo,— это единственное изданіе, сдланное самимъ авторомъ.}. Но вс эти пьесы давнымъ давно забыты, по крайней мр совершенно не даются на народныхъ сценахъ.
Съ другой стороны Уэрта, отстаивавшій честь стариннаго народнаго театра и желавшій поставить его на такую же высоту, какъ театры другихъ народовъ, издалъ, въ 1786 году, четырнадцать томовъ старинныхъ драмъ и одну книгу Entremeses. Но Уэрта самъ стоялъ не на высот своей задачи, ибо составить сборникъ образцовыхъ пьесъ испанскаго театра и пропустить драмы Лопе де Веги, значитъ провалить все предпріятіе. Это обстоятельство, въ соединеніи съ высокомрнымъ тономъ издателя въ его предисловіяхъ, затмъ — противорчіе его теперешнихъ мнній съ его собственной пьесой Рахиль, написанной въ ложно-классическомъ дух, равно какъ его переводы Электры Софокля, и Заиры Вольтера, очевидно предпринятыхъ въ интересахъ псевдоклассицизма,— все это помшало Испанскому Театру Уэрты произвести своимъ появленіемъ должный эффектъ, который былъ бы не лишенъ значенія и для будущаго. Тмъ не мене, сборникъ Уэрты представляетъ собою во всякомъ случа капитальное явленіе и впослдствіи публика сознала его важность {Vicente Garcia de la Huerta родился въ 1734 г. и умеръ въ 1787 г. Въ ‘Seminario pintoresco’, 1842, p. 306, помщена замтка объ его жизни, не лишенной литературнаго и соціальнаго значенія. Ему пришлось пережить королевскую немилость и изгнаніе. Въ слдующемъ примчаніи мы сообщаемъ нкоторыя подробности относительно его литературныхъ споровъ съ различными современными писателями. Характеръ Уэрты повидимому не дурно очерченъ въ приводимой ниже эпитафіи, которую сочинилъ, какъ говорятъ, Иріарте, одинъ изъ его противниковъ. Чтобъ понять соль этой эпитафіи, нужно припомнить, что Сарагосса была въ то время знаменита своимъ домомъ съумашедшихъ, столь подробно описаннымъ въ Д. Кихот Авельянеды.
De juicio si, mas no de ingenio escaso
Aqui Huerta el audaz descanso goza,
Dj un puesto vacante en el Parnaso
Y una jaula vacia en Zaragoza.
Лишенный разума, но не таланта, Здсь въ мир почіетъ смлый Уэрта, Онъ оставилъ посл себя свободное мсто на Парнас, И свободную комнату въ Сарагосс.
Пропускъ Лопе и многія другія погршности, въ его ‘Teatro Hespaol’, вызвали рзкія нападки на Уэрту въ памфлет, подъ заглавіемъ ‘Carta о D. Vicente Garcia de la Huerta, ec., por D. J. D. C. Madrid’, (1787, 18-mo, pp. 36—46). Нападки на него встрчаются также въ ‘Dialogo Transpirenaico e Ніperboreo’, etc., (s. а. 18-mo, pp. 30), гд между прочимъ осмиваются введенныя странныя слова въ род, ‘instrenuos’, ‘pusilidad’ и другія, и его произношеніе имени Zaire, которое онъ произносилъ Хаіга.}.
Вызванные сборникомъ Уэрты споры оказали непосредственное вліяніе и помогли самому театру обновиться новою жизнью. Споры, яачавшіеся тотчасъ по выход въ свтъ первой трагедіи Монтіано, въ 1750 г.,— моментъ, который можно считать исходной точкой для подраздленія исторіи испанской сцены XVIII в. на періоды — теперь возобновились съ еще большимъ жаромъ, отчасти вслдствіе пробудившагося интереса къ національной сцен, а отчасти благодаря личному характеру Уэрты. Немедленнымъ слдствіемъ такого положенія вещей было значительное увеличеніе количества пьесъ: во второй половин вка ихъ написано вдесятеро больше, чмъ въ первой. Хотя соревнованіе подобнаго рода и не подвинуло испанскій театръ впередъ на столько, на сколько этого можно было ожидать, тмъ не мене, мы видли, что новымъ движеніемъ увлеклись такіе поэты и талантливые люди, какъ Рамонъ де ля Крусъ, и что такіе проницательные умы, какъ Ховелльяносъ, имли уже основаніе предвщать театру лучшее будущее {Don Jaime Doms напалъ на Монтіано въ письм, напечатанномъ безъ указанія мста и гола. Доминго Луисъ-де Гевара отвтилъ ему тремя письмами (Madrid, 1753, 18-mo), вызвавшими въ свою очередь возраженіе Фаустино, который послалъ свою отповдь Гевар де Кеведо въ Саламанку въ 1754 г. Вс эти письма были подписаны псевдонимами и обоюдныя нападки, въ нихъ заключавшіяся, отличались боле яростью, чмъ разсудительностью. Выходъ въ свтъ ‘Teatro’ Уэрты возбудилъ еще боле ожесточенный споръ. Самъ онъ въ своей ‘Escena Hespanola Defendida’, Madrid, 1786, 12-mo, p. cliii., говоритъ объ ‘Enorme numro de folletos’, появившихся въ свтъ въ форм возраженій на его Prologe, большинство ихъ по обычаю того времени обращалось среди публики въ рукописяхъ, по другія, напр. письма Космы Дамьяна, Томе Сесіаля (псевдонимъ Форнера) и т. п. были напечатаны въ 1785 году. Уэрта отвчалъ на нихъ въ томъ же году своею запальчивой ‘Leccion Critica’, Весь этотъ періодъ испанской литературы исключительно наполненъ спорами Седано, Форнера, Уэрты, Иріарте, ихъ сторонниковъ и противниковъ.}.
Главное препятствіе возрожденія испанскаго театра заключалось въ дятельности тхъ многочисленныхъ писателей, которые поддлывались подъ вкусы простонародья и невжественной части современной публики. Наибольшимъ успхомъ и значеніемъ пользовались два изъ нихъ — Вальядаресъ и Савала. Первый сочинилъ около сотни пьесъ на всевозможные сюжеты, и трагическіе и комическіе. Своему Empeladol Alberto онъ предпослалъ разсужденіе въ дух Уэрты, съ цлью защитить испанскую драму отъ нападокъ сосдей-французовъ. Савала сочинилъ на половину меньше и нкоторыя изъ его пьесъ, какъ напр. Жертвы Любви (Victimаs del amor), принадлежатъ къ сентиментальному роду. Другія, въ. томъ числ три, написанныя на сюжеты изъ исторіи Карла XII Шведскаго, {Одна дама, видвшая на сцен одну изъ пьесъ, гд дйствовалъ Карлъ XII, говоритъ, что король былъ одтъ моднымъ франтомъ. См. р. 14-де М-lle Воиvill, о которой говорится выше, гл. V, прим. 5.} исполнены нелпостей, не меньше чмъ самая плохая изъ пьесъ тхъ драматурговъ, которымъ онъ подражалъ. Оба названные драматурга писали стариннымъ размромъ и всячески старались льстить вкусу публики, жаждавшей вульгарныхъ и нелпыхъ драмъ. Впрочемъ, нкоторыя пьесы Савалы написаны прозой, таковы: Торжество Любви и Дружбы (Triunfode amor de amistadjn Защита Добродтели (Defensa de la virtud), въ которой замтно странное желаніе подчиняться правиламъ французской сцены. На самомъ дл ни у того, ни у другаго не было ни таланта, ни твердыхъ принциповъ литературныхъ, и писали они какъ попало, съ единственной цлью забавлить чернь, боле грубую и невжественную, чмъ они сами.
Нсколько выше ихъ по таланту и по своимъ успхамъ среди боле образованной публики стоитъ Комелла. Подобно Вальядаресу, онъ отличался удивительной плодовитостью, легкость, съ какою онъ создавалъ свои произведенія, и его умнье изобртать эффекты и сценическія положенія, приводили его публику въ такой же восторгъ, съ какимъ публика предшествующей эпохи встрчала произведенія Кальдерона и Лопе де Веги. Къ сожалнію, въ талант онъ далеко уступалъ этимъ двумъ великимъ художникамъ стариннаго испанскаго театра. Его интриги запутаны и иногда не мене интересны, чмъ у нихъ, въ общемъ же его пьесы полны нелпостей и несообразностей всякаго рода. Даже избирая героями своихъ произведеній такія извстныя историческія личности, какъ Людовикъ XIV. Христина Шведская и Фридрихъ Великій, Комелла, повидимому, не обращаетъ ни малйшаго вниманія ни на историческую истину, ни на правдоподобіе, ни на требованія простаго приличія. Стихотворная форма его плоха, хотя онъ заимствуетъ ее изъ тхъ произведеній, въ которыхъ съ такою мощью раздается народный голосъ Кастиліи, но его форм не достаетъ ни разнообразія, ни силы старинныхъ народныхъ романсовъ. Тмъ не мене, его діалогическіе романсы возбудили такой интересъ своимъ мастерскимъ изображеніемъ чувствъ и событій, своей нжностью и задушевностью, что благодаря имъ около сотни его нелпыхъ драматическихъ произведеній, написанныхъ частью прозой, частью стихами, частью на историческіе сюжеты, частью на любовные сюжеты его собственнаго сочиненія, пользовались большимъ успхомъ и приносили мадритскимъ театрамъ больше дохода, чмъ всякія другія произведенія того же сорта, предназначенныя для толпы, отъ которой зависло самое существованіе театровъ {Популярность Антоніо Вальядареса-де Сотомайора, Гаспара Савалы и Франсиско Комеллы не была на столько продолжительна, чтобы явилась потребность издать собранія изъ сочиненій. У меня есть отдльныя пьесы этихъ авторовъ, а также и нкоторыхъ другихъ той же эпохи, давно позабытыхъ, каковы напримръ Луисъ Монсинъ, Висенте Родригеса, де Арельяно, Хосе Конча и др. Одного Комеллы у меня тридцать пьесъ, но мн стыдно сознаться, что большинство ихъ я прочелъ единственно съ цлью развлечься описанными въ нихъ невроятными происшествіями.
Одной изъ причинъ плохаго состоянія театра въ эту эпоху было подчиненіе авторовъ актерамъ. Горькія жалобы на это обстоятельство слышатся въ ‘Juzgado Casero’, нчто въ род періодическаго изданія, выходившаго въ Мадрит въ 1786 году (No 3, 18-mo). Съ теченіемъ времени положеніе вещей становится все хуже и хуже. См. выше, пер. II, гл. XXVI. Въ XVIII в. актеры въ свою очередь подчиняются вкусамъ уличной толпы.}.
Въ то время когда Комелла приближался къ апогею своей славы, явился грозный противникъ и самого Комеллы и всей его школы. Это былъ Фернандесъ-де Моратинъ, сынъ поэта, впервые давшаго испанской сцен правильную драму, построенную въ дух Французскихъ теорій. Моратинъ-Младшій родился въ 1760 году. Чтобы обезпечить ему средства къ жизни, которыхъ онъ самъ добился съ такимъ трудомъ, отецъ отдалъ его въ ученіе къ ювелиру. Юноша работалъ тамъ до 23-хъ лтняго возраста, — послдніе годы для того, чтобы помогать матери, оставшейся вдовою.
Но его врожденные поэтическіе вкусы были настолько сильны, что ихъ не могла задушить тяжелая жизненная обстановка. Семи лтъ отъ роду онъ писалъ уже стихи, а на восемнадцатомъ году получилъ отъ испанской королевской академіи вторую награду за поэму на взятіе Гренады,— успхъ, который никого такъ не удивилъ, какъ его собственную семью, потому что Моратинъ сочинилъ свою поэму тайкомъ и послалъ ее на конкурсъ подъ вымышленной фамиліей. Черезъ два года другой такой же успхъ снова обратилъ общее вниманіе на бднаго подмастерья ювелира. Наконецъ, въ 1787 г., по ходатайству Ховелльяноса, онъ былъ сдланъ секретаремъ испанскаго посольства въ Париж и отправился туда съ посланникомъ, графомъ Кабаррусомъ. Тамъ онъ пробылъ два года, подружился съ Гольдони и перезнакомился съ другими литераторами, что окончательно опредлило его каррьеру и характеръ его драматическихъ произведеній.
По возвращеніи въ Мадритъ онъ пользовался покровительствомъ Дона Мануэля Годои, впослдствіи всесильнаго Привца Мира. Повидимому, съ этого времени его положеніе было обезпечено. Онъ былъ командированъ на казенный счетъ для изученія театральнаго дла въ Германію, Англію, Италію и Францію. Въ Испаніи у него не было недостатка въ должностяхъ и пенсіяхъ. По возвращеніи изъ командировки онъ получилъ ожидавшее его важное мсто въ министерств иностранныхъ длъ, давшее ему видное общественное положеніе. Служебныя занятія не мшали Моратину заниматься литературой, которую онъ предпочиталъ всякой каррьер и всмъ оффиціальнымъ почестямъ.
Такимъ образомъ онъ преуспвалъ въ почестяхъ и счастьи вплоть до нашествія французовъ въ 1808 году. Въ это время его служебное и общественное положеніе сдлалось причиной его несчастій. Потокъ событій смелъ съ мста его покровителя. Не поступившись ни на іоту интересами родины, Моратинъ такъ тсно связалъ свою судьбу съ судьбою новаго правительства, что по возстановленіи Фердинанда VII на престол, на него нкоторое время смотрли весьма подозрительно и держали въ черномъ тл. Гроза однако миновала и онъ снова попалъ въ милость. Тмъ не мене, ему жилось плохо, друзья его были въ изгнаніи, а безъ нихъ онъ чувствовалъ себя одинокимъ, покинутымъ. Попробовалъ онъ переселиться во Францію, но тотчасъ же опять вернулся на полуостровъ, влекомый непреодолимымъ желаніемъ снова увидать родину. Но подъ давленіемъ торжествующаго деспотизма здсь все такъ быстро измнилось, что Моратинъ не узналъ своей Испаніи, и въ отчаяніи окончательно переселился въ Парижъ, гд и умеръ въ 1828 году. Похоронили его рядомъ съ Мольеромъ, котораго онъ, при жизни, такъ высоко чтилъ и которому такъ тщательно подражалъ.
При начал своей драматической каррьеры Моратинъ былъ со всхъ сторонъ окруженъ препятствіями, мшавшими успху его дла. Трагедія его отца, Хормесинда, могла появиться на сцен только благодаря покровительству министра графа д’Аранды, и вопреки желаніямъ и опасеніямъ актеровъ {Obras Pstumas de N. T. Moratin, 1825, p. XVI.}. Сіенфуэгосъ, послдовавшій примру Моратина-Отца, лишь съ трудомъ добился постановки на сцену двухъ своихъ трагедій изъ пяти. Одну изъ нихъ только потому и удалось поставить, что она была написана на сюжетъ, хорошо знакомый и всегда милый сердцамъ испанцевъ со временъ ихъ старыхъ романсовъ. Кинтана, пользовавшійся большимъ уваженіемъ и имвшій громадное вліяніе, потерплъ неудачу съ своей пьесой Герцогъ Визео (Duque de Viseо). Подобные примры отняли бодрость духа у другихъ писателей и они не длали никакихъ усилій познакомить публику со своими произведеніями, при столь слабыхъ шансахъ на успхъ {Упадокъ драмы продолжался вплоть до эпохи Моратина-Младшаго и его тріумфовъ. Авторъ брошюры ‘Uecada Epistolar sobre el Estado de las Letrasen Francia'(800, Madrid, 1781, вновь изданной въ 1792 г.), сдлавши въ одномъ письм обстоятельную и восторженную характеристику парижскихъ театровъ, выражается такимъ образомъ о реформ театровъ въ Испаніи, ‘сначала ты уничтожь ихъ совсмъ, а потомъ мы поговоримъ какъ ихъ возродить’. Въ самомъ дл, въ ту эпоху, повидимому, и не было для театровъ другаго лкарства, кром рекомендованнаго авторомъ. А этотъ авторъ былъ ни боле, ни мене, какъ самъ герцогъ д’Альмодоваръ, посланникъ въ Лиссабон, въ Петербург, въ Лондон, бывшій въ послдніе годы своей жизни директоромъ испанской Академіи. Письма его, написанныя граціозно и легко, нсколько поверхностны. Авторъ выставляетъ себя явнымъ сторонникомъ французской поэтической школы, но сильно нападаетъ на французскую философію. См. похвальное слово герцогу, сочиненное Д. Н. Родригесомъ Ласо, читанное въ испанской Академіи 2-го іюля 1794 года, и напечатанное въ слдующемъ году, in 4-to.}.
Таково было положеніе театра, когда Моратинъ-Младшій выступилъ въ качеств дебютанта передъ мадридской публикой. Новая шкода уже добилась нкокотораго признанія, а изъ оставшихся въ живыхъ представителей старой ни одинъ не стоялъ выше Комеллы, но симпатіи публики оставались прежнія и директоры театровъ вынуждены были преклониться передъ авторитетомъ публики и принаровливаться къ ея вкусамъ.
Моратинъ ршился однако идти по стопамъ своего отца, къ памяти и дятельности котораго онъ всегда относился съ самымъ искреннимъ уваженіемъ. Первую свою комедію, Старикъ и молодая жена (El Viegо y la nia), онъ написалъ по правиламъ, каждую часть ея онъ обработалъ съ величайшимъ стараніемъ, но примру старинныхъ испанскихъ драмъ, онъ раздлилъ свою пьесу на три акта и изложилъ ее такъ любимыми въ Испаніи короткими стихами. Но когда, въ 1786 году, онъ захотлъ поставить свою пьесу на сцену, актеры сильно усомнились въ успх, на столько простота хода дйствія, спокойствіе и приличіе, царствовавшія въ ней были далеки отъ сложныхъ интригъ, надъ которыми народная толпа любила изощрять свое остроуміе и проницательность. Такимъ образомъ недоброжелательное отношеніе актеровъ въ соединеніи съ другими причинами на четыре года задержало постановку пьесы. Наконецъ она была представлена и имла средній успхъ, неудовлетворившій ни одну изъ двухъ крайнихъ партій, на которыя длилась тогда мадритская публика. Такой приговоръ публики нельзя считать несправедливымъ относительно комедіи не лишенной поэтическихъ достоинствъ, но дйствіе которой движется медленно и холодно.
Какое бы впрочемъ впечатлніе пьеса Моратина ни произвела на публику, для самого автора она была шагомъ ршительнымъ. Онъ былъ замченъ, достоинства его хоть отчасти удостоились признанія. Теперь онъ поставилъ себ задачей разоблачить передъ публикой мотивы тхъ популярныхъ авторовъ, которые своими кропаніями позорили испанскую сцену. Съ этой цлью онъ сочинилъ пьесу подъ заглавіемъ Новая Пьеса (Comedia Nueva). Въ ней излагаются причины, вынуждающія бднаго автора написать одну изъ тхъ трескучихъ и нелпыхъ драмъ, которыя могли тогда разсчитывать на врнйшій успхъ, потомъ описывается ея первое представленіе,—все это вложено въ уста автора и его друзей, бесдующихъ въ сосднемъ театру кафе, въ тотъ роковой моментъ, когда въ театр происходитъ представленіе пьесы. Комедія Моратина состоитъ изъ двухъ актовъ. Развязка изображающая смущеніе автора и его семьи, при извстіи, что пьеса провалилась, написана мастерски, и производитъ больше эффекта, чмъ можно было ожидать отъ пьесы съ такимъ несложнымъ дйствіямъ. Публика приняла комедію съ одобреніемъ, на которое не смли и надяться ни самъ Моратинъ, ни его друзья. Въ жалкомъ геро провалившейся пьесы не замедлили узнать Комеллу, въ нкоторыхъ второстепенныхъ герояхъ, основательно или нтъ, также усмотрли разныхъ живыхъ лицъ, такъ что Comedia Nueva была сочтена за блестящую сатиру, быть можетъ строгую, но вполн заслуженную и мтко направленную {Повидимому авторъ считаетъ Comedia Nueva пьесой оригинальной, тогда какъ на самомъ дл она представляетъ собою подражаніе знаменитой Репетиціи (Rehearsal) герцога Бокингема, убившей героическую трагедію въ Англіи въ XVII в. Примчаніе Переводчика.}. Съ этихъ поръ, т. е. съ 1792 года, не смотря на отчаянное противодйствіе поклонниковъ старой школы, Моратинъ завоевалъ себ прочное положеніе на національной сцен. И что еще замчательне, такъ это то, что его небольшая комедія, почти лишенная правильнаго дйствія, имющая чисто мстный интересъ, благодаря своей талантливости и остроумію, была переведена на иностранные языки и съ успхомъ шла какъ во Франціи, такъ и въ Италіи {На основаніи одного изъ писемъ Моратина, помщеннаго въ ‘Seminario Pintoresco’ (1844, p. 43), можно заключить, что Комелл и его друзьямъ удалось на нкоторое время задержать представленіе ‘Comedia Nueva’, и что позволеніе поставить ее было дано не ране какъ посл пяти пересмотровъ ея различными лицами, да и то лишь въ самый день представленія. Рукоплесканія публики во всякомъ случа вознаградили Моратина за непріятности, испытанныя имъ, благодаря интригамъ враговъ и соперниковъ.
Прежде чмъ создать ‘Comedia Nueva’, Моратинъ выступилъ противъ современныхъ ему поэтовъ въ своей изданной анонимно брошюр ‘Derrota de los Pedantes’ (Madrid, 1789, 18-mo, pp. 108). Здсь онъ изображаетъ ихъ людьми которые оскверняютъ театръ тмъ, что они называютъ комедіями, пьесами, безтолково сшитыми изъ различныхъ кусковъ, съ большимъ количествомъ недостатковъ, чмъ ихъ оригиналы, и съ полнымъ отсутствіемъ тхъ достоинствъ, которыя заставляютъ насъ забывать ошибки старыхъ авторовъ, р. 8.}.
Второе свое произведеніе Баронъ (El Baron) въ двухъ дйствіяхъ, въ стихахъ, Моратинъ написалъ для пнія въ форм zarzuela или водевиля, но во время отсутствія автора изъ Испаніи, конечно, безъ его разршенія оно было передлано въ комедію и поставлено на сцену. По возвращеніи своемъ Моратинъ исправилъ и дополнилъ пьесу и снова поставилъ ее въ 1803 году. Это самое слабое изъ всхъ драматическихъ произведеній Маратина, но тмъ не мене оно восторжествовало надъ интригой противной партіи, которая, съ цлью повредить каррьер Моратина, сговорилась поддержать пьесу другаго автора, написанную на тотъ же сюжетъ и поставленную на сцену въ то же время. Извстно, что подобная же исторія случилась нкогда съ Расиномъ.
Передлывая своего Барона для сцены, Моратинъ усердно работалъ и надъ другой стихотворной комедіей, которой суждено было еще больше увеличить его извстность. Эта комедія — Лицемрка (Mogigata), написанная еще въ 1791 году и вскор поставленная на частныхъ сценахъ, но отдланная окончательно и представленная публично только въ 1804 году. Въ ней прекрасно очерчены характеры двухъ главныхъ дйствующихъ лицъ: молодой двушки, которую семейныя строгости вынуждаютъ притворяться глубоко-религіозной и ея двоюродной сестры, которую воспитаніе въ противоположномъ дух сдлало откровенной и симпатичной. Избранный Моратиномъ сюжетъ представлялъ собою опасную почву, и немудрено, что комедія была запрещена инквизиціей. Но это судилище, нкогда столь грозное, было теперь не боле какъ орудіе въ рукахъ государства, такъ что заступничество Принца Мира не только спасло автора отъ всякихъ непріятныхъ для него послдствій, но и дало ему возможность доставить зрителямъ удовольствіе видть на сцен пьесу, нкоторое время запрещенную инквизиціей.
Послдней оригинальной попыткой Моратина на театральномъ поприщ была трехъ-актная комедія въ проз, подъ названіемъ Что значитъ Да молодой двушки (El Si de las nias), игранная въ 1806 году. Дйствіе въ этой пьес развивается до крайности естественно, и она не лишена той характерной интриги, тхъ неожиданностей и путаницы, которыя всегда такъ любила испанская публика. Одна молодая двушка, воспитывавшаяся въ монастыр, влюбилась въ красиваго драгунскаго офицера. Не подозрвая этого, ея мать хочетъ взять дочку къ себ и выдать за мужъ за прекраснаго и добраго старика-дворянина, котораго дочь и въ глаза не видала, но отказаться отъ котораго она по слабости характера чувствуетъ себя не въ силахъ. Вс они встрчаются дорогой въ гостиниц, куда явился и молодой влюбленный, въ надежд помшать браку. Тутъ онъ, къ своему великому прискорбію, узнаетъ, что его соперникъ — его же собственный дядя, которому онъ искренно преданъ и которому онъ многимъ обязанъ. Случайности и неожиданности той ночи, которую вс герои пьесы проводятъ въ гостиниц, придаютъ дйствію много живости и интереса. Съ другой стороны безкорыстная привязанность молодыхъ людей другъ къ другу и доброта дяди, въ связи съ запутанностью положенія, сообщаютъ пьес оригинальную прелесть и много сценическихъ эффектовъ. Комедія заканчивается тмъ, что тайна молодой двушки открывается, дядя отказывается отъ своихъ матримоніальныхъ плановъ и длаетъ племянника своимъ наслдникомъ.
Давно ужо ни одна пьеса не имла на испанской сцен такого успха, какой выпалъ на долю комедіи Моратина. Ее играли тридцать шесть разъ сряду передъ той публикой, которая привыкла постоянно требовать новинокъ, и представленія прекратились только по случаю поста. Критика отнеслась къ комедіи съ безусловной похвалой,— словомъ, торжество Моратина было полное.
Но ему не суждено было долго наслаждаться этимъ торжествомъ. Внутреннія усобицы уже начались, а черезъ три года французы временно овладли всмъ полуостровомъ. Впослдствіи времени Моратинъ сдлалъ еще два прекрасныхъ перевода изъ Мольера съ передлками въ испанскомъ дух. Первый изъ нихъ, Школа Мужей, былъ поставленъ на сцену въ 1812 году, второй — Лкарь по Невол, въ 1814 г. Но за исключеніемъ этихъ двухъ переводовъ и прозаической довольно неудачной передлки Гамлета Шекспира, напечатанной въ 1798 году и никогда не появившейся на сцен, Моратинъ ничего боле не писалъ для театра. Если оставленныя имъ пять пьесъ и не могли служить прочнымъ фундаментомъ его будущей славы, то во всякомъ случа на нихъ основывается его извстность, какъ писателя.— Цль, которую преслдовалъ Моратинъ — создать школу, способную вытснить съ испанской сцены дрянныя подражанія стариннымъ драматургамъ — осталась, правда, недостигнутой, но ему несомннно удалось своими произведеніями занять себ почетное мсто, котораго не лишили его совершившіяся перемны во вкусахъ публики {Желающимъ имть боле подробныя свднія о Моратин-Младшемъ, совтуемъ обратиться къ собранію его сочиненій, изданному королевской Исторической Академіей, или ко второму тому Biblioteca de Autors spaoles, 1846..lappa, ‘Obras’, Madrid, 1843, 12-mo, Tom. II. pp. 183—187, говоритъ, что ‘Mogigata’ была запрещена вторично, а ‘Si de lasnifias’ подверглась урзкамъ, но что въ 1838 г. оба эти произведенія появились въ своемъ первоначальномъ вид. ‘Si de las nias’ была одно время совершенно запрещена. Здсь слдовало бы сказать нсколько словъ о девяти или о десяти пьесахъ Маріа Роза Гальвезъ Кабреры, вошедшихъ въ собраніе его сочиненій (Madrid, 1804, 3 tom. 12-mo), но он положительно не заслуживаютъ этого.}.
Нтъ никакого сомннія, что за столтіе, протекшее между восшествіемъ на престолъ бурбонской династіи и изгнаніемъ ея войсками Бонапарте, испанская драма въ извстномъ отношеніи значительно шагнула впередъ. Но только въ столиц, но и во всхъ главнйшихъ городахъ королевства появились боле красивыя и боле приспособленныя для театральныхъ цлей зданія. Драматургія обогатилась новыми формами, которыя, положимъ, не всегда отвчали національному духу и не часто пользовались благосклонностью публики, но, тмъ не мене, очень нравились образованнымъ классамъ общества и приносили пользу, то обращая вниманіе на упадокъ театра вообще, то побуждая заботиться объ его усовершенствованіи. Кром того, время отъ времени, появлялись въ Испаніи замчательные актеры. Таковы были: Даміанъ де Кастро, для котораго писали пьесы Замора и Каньисаресъ, Маріа д’Адвенантъ, приводившая въ восторгъ Синьорелли своимъ исполненіемъ лучшихъ женскихъ ролей въ драмахъ Кальдерона и Морето, ли Тирана, трагическая сила которой удовлетворила изощренному вкусу англійскаго драматурга Кумберленда, наконецъ — Майкесъ, съ которымъ были дружны и котораго высоко цнили почти вс испанскіе писатели его времени {С. Pellicer, Origen, Tom. II. p. 41. Signorelli, Storia, Lib. IX. cap. 8. R. Cumberland (Memoirs of Himself, London, 1807, 8-vo, Tom. II. p. 107), говоритъ о Тиран, какъ объ артистк, достигшей высотъ драматическаго искусства и добавляетъ, что онъ былъ самъ свидтелемъ, какъ въ одномъ спектакл въ его присутствіи, игра ея произвела такое впечатлніе на зрителей, что вопли ихъ заставили опустить занавсъ до окончанія пьесы. Майкесъ былъ другомъ Бланко Уайта, Моратина-Младшаго и др. (New. Monthly Mag. Tom. XI. p. 187, и L. F. Moratin, Obras, Tom. IV. p. 345). Лучшей его ролью была роль Гарсіи-де-Кастаньяра въ комедіи Рохаса. Я самъ видлъ его дйствительно поразительную игру въ этой пьес. Въ ‘Jusgado Casero’, 1786, помщенъ списокъ лучшихъ актеровъ того времени, во глав котораго стоятъ имена Маріи д’Адвеяаптъ и Николая де ля Калле и затмъ Маріа дель Розаріо, Мануэля Гареіи Пара, автора плохой книги о театр, Хосе Фигераса и др. Вс они вели тяжелую трудовую жизнь. Каждую недлю ставили по дв и по три новыхъ пьесы, репетицій, правда, было мало, но это было тмъ непріятне для актеровъ. См. разсказы М-elle Bouville, упомянутой выше, гл. V, прим. 5.}.
Но никакія усилія не могли возродить драму XVII в. и духъ ее оживлявшій. Не мало способствовала пониженію уровня драмы и публика, столь же различная отъ рыцарственной публики временъ Филиппа IV, сколько различались любимыя ею грубыя театральныя издлія отъ изящныхъ драмъ XVII в. Не мало также вредили театру и поэты, которымъ эта публика покровительствовала, и авторы, которымъ она рукоплескала. Дв школы вчно стояли другъ противъ друга, ведя постоянную борьбу за преобладаніе, а толпа какъ будто скоре забавлялась этой борьбой, чмъ желала ею воспользоваться въ интересахъ улучшенія національнаго театра. Съ одной стороны имли успхъ дикія, нелпыя пьесы, полныя шума, эффектовъ и низкаго шутовства, съ другой стороны, чуть не силой навязывались актерамъ высокопоставленными лицами плохія сентиментальныя комедіи, или переводы скучныхъ, холодно-правильныхъ французскихъ пьесъ. Независимо отъ этого, инквизиція и цензура сотнями воспрещали представленія пьесъ старинныхъ писателей и даже такихъ пьесъ, на которыхъ основывались слава Кальдерона и Лопе де Веги. Отсюда ясно, что по отношенію къ театру XVIII вкъ былъ по истин вкомъ реформъ и переворотовъ. Къ концу его мы убждаемся, что старая, національная драма не иметъ надеждъ на свое возрожденіе и что съ другой стороны — не суждено занять ея мсто и драм, основанной на принципахъ, проповдываемыхъ Люзаномъ и примненныхъ къ практик обоими Моратинами {}.
Борьба между театромъ и церковью не прекращалось въ теченіи всего XVIII вка и до конца царствованія Фердинанда VII въ XIX. Въ годины національнаго траура или общественныхъ бдствій театральныя представленія запрещались по всему королевству и даже въ столиц. Такъ въ 1748 посл землетрясенія въ Валенсіи, по настоянію мстнаго архіепископа театры этого города были закрыты и не открывшись въ продолженіе двнадцати лтъ, (Luis Lamarca, Teatro de Valencia, 1840, 12-mo, pp. 32—36). Когда въ 1754 г. отецъ Калатайюдъ сталъ въ своихъ проповдяхъ громить театры я даже издалъ книгу противъ комедій, это вызвало въ провинціяхъ сильное волненіе. Фердинандъ VII издалъ строгіе указы для регулированія театральныхъ представленій, но въ большинств случаевъ эти указы оставались безъ дйствія. Въ разныхъ городахъ и епархіяхъ (церковныхъ округахъ), Лериды, Валенсіи, Калахорры, Сарагоссы, Аликанте, Кордовы и т. д. вплоть до 1807 г., театры время отъ времени подпадали подъ власть церкви и закрывались или уничтожались ею съ народнаго одобренія. Въ Мурсіи, гд театральныя зрлища, сначала были запрещены, а съ 1734 г. по 1789 годъ дозволены снова, церковныя власти ршительно воспротивились ихъ возобновленію. Духовенство нетолько отказывало актерамъ въ Св. Причастіи, но добилось даже ограниченія ихъ гражданскихъ правъ, какъ напр. право получать наслдства по завщаніямъ. Трудно представить себ что нибудь нелпе положенія вещей, при которомъ то, что въ столиц считалось невиннымъ, въ провинціи считалось грхомъ или преступленіемъ. Это было нчто въ род аванпостной войны, продолжавшейся посл взятія цитадели. Тмъ не мене однако нелпость эта давала себя чувствовать и продолжала оказывать дурное вліяніе до наступленія въ государств новаго порядка вещей. Много поразительныхъ фактовъ, относящихся къ этому предмету, можно найти въ довольно нелпомъ произведеніи, написанномъ, повидимому, однимъ изъ духовныхъ лицъ Мурсіи, въ двухъ книгахъ, in до д., съ 1789 по 1814 годъ, когда оно и было издано подъ заглавіемъ.,Pantoja, о Resolucion Historica, Teolgica de un Caso Pratico de Moral sobre Comdias’,— Пантоха, имя одной дамы, реальной или вымышленной, которая обратилась къ автору съ вопросомъ насчетъ законности театральныхъ представленій и получила на нихъ отвтъ въ форм тяжеловсной книги.— Одинъ разъ даже высшая духовная власть католическаго міра сочла нужнымъ вмшаться въ театральныя дла. Въ 1729 г. папа Бенедиктъ XIII оффиціальной буллой, съ которой у меня есть копія, освободилъ жителей Пампелуны отъ общанія, которое они имли неосторожность дать вовремя чумы 1721 г. не допускать у себя никакихъ театральныхъ представленій. Приведенный примръ показываетъ, что не только между духовной и свтской властью, но въ лон самой духовной власти происходили столкновенія по поводу театральныхъ представленій. Состояніе испанскаго театра въ конц XVIII у начал XIX в. хорошо очерчено въ ‘Teatro Nuevo Espaol’, (Madrid, 1800—1801, 5 tom. 12-mo), сборникъ этотъ, кром множества оригинальныхъ и переводныхъ пьесъ, любимыхъ тогдашней публикой, содержитъ въ себ списокъ запрещенныхъ пьесъ, конечно неполный, но все же содержащій въ себ пятьсотъ или шестьсотъ пьесъ, въ числ которыхъ находятся Vida es Sueo (жизнь есть сонъ) Кальдерона, El Tejedor de Sgovia, (Сеговійскій Ткачъ) Аларкона и нсколько лучшихъ драмъ старой школы. Дюранъ, въ одномъ изъ примчаній къ своему ‘Prologo los Sainetes de Don Ramon de la Cruz, (tom. I. p. 5), даетъ понять, что преслдованіе театровъ, до извстной степени, было результатомъ стараній той партіи, которая поддерживала французскія доктрины. А между тмъ за 15 или 20 лтъ до этого французскія пьесы сами подвергались преслдованіямъ, ибо Бургоэнъ, путешествовавшій по Испаніи съ 1782 по 1785 годъ, пишетъ, что испанцы ont t plus scandaliss du Misantrope et de l’Athalie, qu ils ne sont des indcences de leurs Sayn&egrave,tes’. Voyage, ed. 1789, Tom. II. p. 368. Весьма возможно, что эта безтолковщина отчасти объясняется ссорою между Моратиномъ-Младшимъ и генераломъ Куэстой, предсдателемъ комиссіи, завдывавшей театральными длами въ Испаніи. См. Biblioteca de Autores Espaoles, Tom. II., 1846, pp. XXX и XXXI.
Число пьесъ, написанныхъ или изданныхъ съ 1700 по 1825 г. не можетъ равняться съ числомъ ихъ за соотвтствующій періодъ времени до 1700 года, но все-таки оно еще очень значительно. Если не ошибаюсь, по списку Моратина оно доходитъ почти до 1400,— причемъ почти вс пьесы написаны позже 1750 года.

ГЛАВА VII.

Царствованіе Карла IV.— Французская революція.— Инквизиція.— Эскуріальскій заговоръ.— Фердинандъ VII.— Бонапарте.— Вторженіе французовъ и занятіе ими Испаніи.— Возвращеніе Фердинанда VII, его деспотизмъ.— Литературное междуцарствіе.— Реакція.— Заключеніе.

Царствованіе Карла IV было не изъ такихъ, когда литературные споры развиваются съ той свободой, которая только одна и способна сдлать подобную борьбу элементомъ умственнаго прогресса. Его недостойный любимецъ, Принцъ Мира, за время своего долгаго управленія длами королевства, все испортилъ своимъ вмшательствомъ, почти столь же пагубнымъ для всего того, чему онъ покровительствовалъ, какъ и для того, что онъ преслдовалъ {Мануэль Годой получилъ титулъ ‘Принца Мира’ за веденіе переговоровъ о мир съ Франціей въ 1795 году. Форнеръ восплъ этотъ миръ въ ста восьмистопныхъ стансахъ, озаглавленныхъ ‘Canto Heroico al Excellentisjimo Seor Principe de la Paz’ (Madrid, 1798, in 8-vo). Льстивая поэма эта длаетъ также мало чести Форнеру, какъ и самый миръ князю мира, который купилъ его у французовъ цною унизительныхъ уступокъ.}. Французская революція, которая встртила въ Испаніи, какъ и въ другихъ странахъ, сначала противодйствіе, но съ которой правительство въ конц концовъ съумло поладить, своими крайностями навела на Мадритъ тотъ же ужасъ, какой она внушила и въ Рим и въ Неапол. Въ то время какъ эта война противъ всего христіанскаго вселяла въ сердца большинства испанскаго народа еще большій ужасъ, чмъ въ Италіи, многіе умы, увлеченные революціонными теоріями, отшатнулись отъ освященныхъ временемъ принциповъ вры и преданности королю и подготовляли событія, подобныя тмъ, которыя низвергли уже половину европейскихъ троновъ. Среди этой смуты, извлекая изъ нея собственныя выгоды, инквизиція, ставшая послушнымъ политическимъ орудіемъ въ рукахъ правительства, но не отказавшаяся ни отъ одного изъ своихъ прежнихъ религіозныхъ притязаній, издала свой послдній ‘Index Expurgatorius’ съ цлью остановить вторженіе французской философіи и антиправительственныхъ теорій {Послдній ‘Index Expurgatorius’ вышелъ въ Мадрит 1790 г., (41., p. 305). Приложеніе къ нему, помченное 1805 годомъ, занимаетъ 55 страницъ. Index этотъ очень тощъ въ сравненіи съ громадными in-folio двухъ предшествующихъ вковъ, изъ которыхъ одинъ, 1667 г., занимаетъ, вмст съ дополненіемъ, около 1200 страницъ. Но за то въ строгости послдній Index превосходитъ вс предшествующіе. Обиліе занесенныхъ въ него французскихъ книгъ ясно указываетъ, въ чемъ святое судилище видло наибольшую опасность. Чтобы какая нибудь опасная книга не проскользнула мимо, было даже приказано, чтобы ршительно вс газеты, брошюры и книги, имющія какое бы то ни было отношеніе къ французской революціи и способныя внушить возмутительныя мысли, немедленно передавались въ руки членовъ инквизиціи. (Прибавленіе 1805 г. стр. 3). Замчательно, что даже ‘Reflections’ Борка подверглись запрещенію. Этому Индексу предшествовалъ Index 1747, составленный іезуитами Корраско и Казани.}. Дйствуя по указаніямъ свтскаго правительства, она получила неимоврное количество доносовъ на литераторовъ и въ частности на лицъ, близко стоящихъ къ университетамъ. Хотя доносы эти рдко вели къ осужденіямъ и карамъ, но все-таки они наводили немалый ужасъ и мшали открытому выраженію мнній, потому что компрометтировали общественное положеніе тхъ, кто вздумалъ бы свободно высказываться. Благодаря всему этому, надъ страной тяготлъ всею своей тяжестью гнетъ гражданскій, политическій и религіозный, принимавшій самыя разнообразныя и возмутительныя формы. Не было человка, который бы не чувствовалъ его. Казалось, будто самый источникъ жизни, воздухъ, которымъ дышала страна, былъ отравленъ. Но въ то же время чувствовалось, что этотъ воздухъ насыщенъ революціонными испареніями. Въ силу этого самые смлые люди подвигались впередъ осторожно, держали себя сдержанно, нетерпливо ожидая столкновенія грозныхъ элементовъ, съ которыми никому не было желательно встртиться лицомъ къ лицу.
Наконецъ, взрывъ произошелъ. Въ 1807 году, предполагаемый наслдникъ престола объявилъ открытую войну Принцу Мира и принялъ мры для огражденія своей личности. Результатомъ явилось эскуріальское дло — интрига боле мрачная, чмъ та мрачная келья, въ которой она была задумана. По настояніямъ фаворита наслдникъ престола Фердинандъ былъ обвиненъ въ покушеніи низвергнуть съ престола и умертвить отца и мать. Былъ моментъ, когда Европа ждала совершенія преступнаго дла, на которое не посмлъ ршиться даже такой неразборчивый на средства деспотъ, какъ Филиппъ II. Преступленіе не совершилось, благодаря смлости и мужественной твердости Эскоикиза. Но дло долго не могло оставаться въ томъ ложномъ и тяжеломъ положеніи, въ какое поставила его неосторожная попытка Годоя. Въ март 1808 г., въ Аранхуэс вспыхнула революція. Подавленный стыдомъ, дрожа отъ страха Карлъ IV отрекся отъ власти, и Фердинандъ VII, при радостныхъ крикахъ народа, вступилъ на колеблющійся престолъ своихъ предковъ. Наполеонъ, бывшій тогда въ апоге своего могущества, поспшилъ вмшаться въ испанскія смуты, возникновенію которыхъ онъ не безъ умысла содйствовалъ. Подъ предлогомъ, будто раздоры между отцомъ и сыномъ могутъ угрожать спокойствію Европы, онъ заманилъ въ свои сти, въ Байону, королевскую семью Испаніи. Тамъ, на французской почв, корона испанскихъ Бурбоновъ, позорно переданная въ руки Наполеона, была возложена имъ на голову его брата Жозефа Бонапарта, уже раньше сдланнаго неаполитанскимъ королемъ.
Все это было дломъ нсколькихъ недль: казалось, судьба Испаніи ршилась безвозвратно и смертный приговоръ ей былъ скрпленъ печатью, которую не въ силахъ сорвать ни одна людская власть. Но народъ этой классической страны вры и рыцарства не могъ поступиться долгомъ чести въ годину величайшаго испытанія. Онъ отказался утвердить договоръ, къ которому отецъ и сынъ приложили свои опозоренныя подписи, чтобы не допустить иноземцевъ распоряжаться его судьбами, онъ взялся за оружіе. Началась отчаянная борьба. Почти шесть лтъ Французскія войска занимали Испанію или отдльныя провинціи ея, но вн мстъ, гд они стояли лагеремъ или занимали гарнизоны, они рдко могли оказывать существенное вліяніе на дла. Наконецъ, въ 1813 году, съ помощью Англіи, иноплеменники были прогнаны за Пиринеи, и, отчасти въ интерес удовлетворенія общественнаго мннія Европы, Фердинандъ VII снова былъ возведенъ на престолъ, такъ постыдно покинутый имъ.
Народъ принялъ его съ такими знаками врноподданства, которые напоминали собой первые вка испанской монархіи. Но скоро все измнилось. Испытанныя несчастія ничему не научили Фердинанда VII, его не тронула преданность народа, готоваго пожертвовать цлымъ поколніемъ своихъ сыновъ, своими дорогими надеждами, ради защиты его чести и его правъ. На сколько возможно, онъ воскресилъ вс формы и пріемы стараго деспотизма, лишилъ своего доврія людей, которые на щитахъ своихъ внесли его въ отечество и не просили для своей страны ничего, кром благотворной свободы, безъ которой и онъ самъ не могъ держаться на престолъ, добытомъ ихъ мужествомъ и преданностью {Одно изъ отвратительнйшихъ дяній Фердинанда VII по возвращеніи его въ Испанію относится къ возстанію Comuneros, происходившему въ начал XVI в. Посл казни Д. Хуана де Падильи и изгнанія его благородной вдовы, въ 1521 г., домъ, въ которомъ они жили въ Толедо, былъ снесенъ съ лица земли, а на его мсто водружена позорная надпись, которую кортесы велли снять и воздвигнуть на томъ самомъ мст скромный памятникъ въ честь своихъ политическихъ мучениковъ. Въ 1823 г. Фердинандъ веллъ сломать памятникъ и возстановить прежнюю позорную надпись! Но Мартинесъ де ля Роза воздвигъ Падильямъ, монументъ боле достойный ихъ памяти. Онъ написалъ свою ‘Viuda de Padilla’, (Вдова Падильи), представленную впервые въ Кадикс, въ 1812 г., въ эпоху французской осады, на временномъ театр, построенномъ собственно для этой цли, и находившемся вн выстрловъ французской артиллеріи. Даровитый посланникъ венеціанской республики при двор Карла V, Андреа Наваджіеро, постившій Толедо четыре года посл казни Падильи, оставилъ намъ краткое, но весьма цнное описаніе всего этого событія. (Viaggio, 1563, f. 10). Возстаніе комуперосовъ — это грандіозный фактъ испанской исторіи, заслуживающій подробнаго описанія. Желающіе познакомиться съ нимъ найдутъ много драгоцнныхъ матеріаловъ въ Documentes Indites Tom. I, Ternaux, Comuneros, 1834, трудъ, написанный большею частью по неизданнымъ документамъ, собраннымъ Педро де Алкосерой. См. также ‘Decadencia de Espaa’ Феррера дель Ріо, 1850, и въ особенности ‘Movimiento de Espaa’, написанное по латыни около 1525 г. Хуаномъ Малдонадо, очевидцемъ многихъ изъ событій этой войны, и переведенное въ 1840 г. Кеведо.}. Съ торжествомъ была возстановлена въ правахъ своихъ даже инквизиція, уничтоженіе которой было одною изъ самыхъ популярныхъ мръ французскаго вторженія и существованіе которой наряду съ монархіей признано несовмстимымъ, однимъ изъ самыхъ мудрыхъ актовъ національнаго собранія кортесовъ. Если же за 20 лтъ царствованія Фердинанда, полныхъ бдствій и смутъ,— мысль, слово и печать и имли нсколько мгновеній свободы, такъ это было слдствіемъ событій, которыя Фердинандъ никакимъ образомъ не могъ предотвратить и по отношенію къ которымъ онъ имлъ полное право считать себя скоре жертвою, нежели виновникомъ {Llorente, Hist. de l’inquisition, Tom. IV. pp. 145—154. Southey’s, History of the Peninsular War, London, 1823, 4-to, Tom. I. Инквизиція была снова уничтожена въ 1820 году, а когда въ 1823 г. наступила контръ-революція, она не нашла уже себ мста во вновь возстановленной монархіи. Надо поэтому надяться, что это учрежденіе, гнуснйшее изъ всхъ, когда либо прикрывавшихся снью христіанства и дйствовавшее его именемъ, никогда больше не омрачитъ собой исторію Испаніи.}.
Среди такихъ смутъ и насилій, когда Испанцы даже спали вооруженными, какъ во времена Маврскихъ войнъ, когда никто не зналъ, кто его разбудитъ, домашніе или враги,— и изящная литература не могла расчитывать на спокойное развитіе. Серьезные политическіе вопросы, волновавшіе страну и потрясавшіе общественныя основы, были именно изъ числа тхъ, къ которымъ образованный классъ естественно долженъ былъ относиться съ живйшимъ интересомъ, ради которыхъ онъ столь же охотно шелъ на страданія и опасности, какъ и окружающія его, мене избалованныя судьбою массы народа. Такъ дйствительно и было. Почти вс извстные поэты и прозаики конца царствованія Карла IV были захвачены грозной волной политическихъ движеній того времени, движеній, заключавшихъ въ себ столько разнообразныхъ и даже противоположныхъ элементовъ, что дятели, спасавшіеся отъ одного переворотамъ силу этой самой причины заране обречены погибнуть въ волнахъ другаго слдовавшаго за нимъ переворота.
Молодые люди, начинавшіе въ это печальное время оправдывать возлагаемыя на нихъ надежды, были остановлены на самомъ порог своей дятельности. Мартинесъ де ля Роза просидлъ пять лтъ въ тюрьм на африканскомъ утес, когда ему еще не было и 30 лтъ, герцогъ де Ривасъ, еще боле юный, былъ брошенъ замертво на кровавыхъ равнинахъ Оканьи, Галіано былъ присужденъ къ смертной казни, въ то время, когда онъ добывалъ себ насущный хлбъ, давая уроки въ Лондон испанскаго языка, таже участь постигла и графа Торрено, который вернулся изъ своего третьяго изгнанія на родину, чтобъ умереть. Кром того, Арріаза, служившій въ войскахъ Фердинанда, Архона и Варбера, осужденные на молчаніе, Ксавье де Баргесъ, ограбленный правительствомъ, Галлего, Херика, Хермосилья, Маури, Мора, Тапіа и съ ними множество молодыхъ людей, полныхъ силъ, надеждъ и высокихъ навваемыхъ литературой стремленій,— сдлались жертвами партійныхъ страстей или патріотическаго долга, бросили начатую ими литературную карьеру, которой они были впослдствіи обязаны и своими блестящими успхами и своимъ счастьемъ, и избрали другую, не соотвтствовавшую ни ихъ талантамъ и вкусамъ, ни ихъ общественному положенію.
Еще хуже было положеніе писателей старшаго поколнія, уже достигшихъ успха, снискавшихъ любовь публики. Они были на виду у всхъ и какая бы изъ враждующихъ партій ни взяла верхъ въ долгой борьб, они заране могли быть уврены, что пострадаютъ. Мы видли, какъ быстро Ховелльяносъ и Сіенфуэгосъ сдлались жертвами своего патріотизма. Позже погибъ Мелендесъ Вальдесъ, которому суждена была еще боле жалкая участь. Конде и Эсконкизъ были изгнаны въ силу совершенно противоположныхъ причинъ, Моратинъ, едва не умершій съ голоду на родин, спасся во Францію, чтобы терпть ужасную нищету, Кинтана брошенъ неблагодарнымъ государемъ въ Пампелунскую крпость съ явнымъ намреніемъ заморить его тамъ. У всхъ этихъ людей было отнято законное право на успхъ въ литератур,— счастье, къ которому пріучили ихъ добрые отзывы друзей и соотечественниковъ, у всхъ у нихъ отняли надежду сдлаться извстными на литературномъ поприщ. Большинство ихъ и вообще большинство того немногочисленнаго класса, къ которому они принадлежали, осудило себя на вольное или невольное изгнаніе. Они перешли границу страны, которую продолжали любить, но которую не могли больше уважать. Остальные хранили молчаніе. Въ литератур наступило междуцарствіе, подобнаго которому не испытывала ни одна страна, ни даже сама Испанія во время войны за наслдство. Но такое ненормальное положеніе вещей не могло долго продолжаться, тмъ боле сдлавшись постояннымъ. Еще при жизни Фердинанда VII началось литературное движеніе, первые слды котораго мы находимъ у испанскихъ эмигрантовъ. Изгнаніе свое въ Англіи и Франціи они облегчали занятіями литературой. Результаты ихъ усилій явно сказались на полуостров съ того момента, когда смерть неблагодарнаго монарха позволила изгнанникамъ вернуться въ отечество {О движеніи этомъ, столь лестномъ для испанскаго народнаго характера, свидтельствуютъ ‘Ocios de Espaoles Emigrados’, періодическое изданіе на испанскомъ язык, полное таланта и патріотическихъ чувствъ. Выходило оно въ Лондон, съ апрля 1824 по октябрь 1827 г., (семь томовъ, in-8-е). Сотрудниками этого изданія были патріоты — эмигранты, проживавшіе главнымъ образомъ въ Париж и Лондон.}. Въ какомъ именно направленіи пойдетъ это движеніе впослдствіи и каковъ будетъ его исходъ — сказать еще нельзя. Можетъ быть, оно слишкомъ подчинится иностранному вліянію, можетъ быть попытки влить въ испанскую поэзію, чисто южную по существу, духъ поэзіи свера Европы временно могутъ заставить его свернуть съ настоящаго пути. Но возможно и то, что національный геній, поборовъ вс помхи своимъ природнымъ инстинктомъ, опрокинувъ на своемъ пути все, что подъ видомъ помощи преграждаетъ ему выходъ на истинную дорогу, устремится смло впередъ и доведетъ до полнаго развитія литературныя формы, которыя были въ большинств случаевъ лишь намчены великими писателями славной эпохи и нуждаются еще въ окончательной обработк, чтобъ достигнуть свойственнаго имъ величія, красоты и гармоніи частей.
Скоро или не скоро совершится эта реформа, во всякомъ случа несомнненъ слдующій фактъ. Испанія какъ и всякая страна, подчинена великому закону движенія впередъ, подобно судьб другихъ націй, и судьба Испаніи находится въ рукахъ божіихъ и судьба эта совершится. Разсматриваемая съ точки зрнія географическаго положенія и матеріальныхъ рессурсовъ, Испанія не бдне любаго изъ народовъ, населяющихъ шаръ земной. Большинство обитателей пиринейскаго полуострова и особенно масса деревенскаго люда мене измнилась и даже, во многихъ отношеніяхъ, мене испорчена переворотами послдняго столтія, чмъ какая либо изъ націй, вторгавшихся въ Испанію или вступавшихъ въ борьбу съ нею. Испанцы по прежнему остаются потомками той расы, которая дважды отбросила магометанскій полумсяцъ за предлы Европы и которая дважды спасла великое дло христіанской цивилизаціи. Въ защит Сарагоссы Испанцы проявили тотъ же духъ, который дв тысячи лтъ назадъ одушевлялъ ихъ при оборон Сагунта. Такой народъ нельзя назвать безнадежнымъ. Ему нечего бояться вырожденія, пока онъ будетъ одушевленъ чувствомъ чести, искренности и презрнія ко всему низкому и пошлому, которыя такъ долго были отличительными чертами его національнаго характера. Нтъ, я не хочу врить, чтобы такой народъ, гордый и искренній, если не въ тхъ классахъ, которые блестятъ заимствованнымъ свтомъ своей прежней славы, то въ классахъ боле обдленныхъ судьбою, не могъ создать себ литературы, въ которой отразится вполн его высоко-поэтическая натура. Конечно, возвращеніе къ старымъ романсамъ невозможно, ибо чувства, ихъ породившія давно стали прошедшимъ. Не возродится къ жизни и старинная драма: теперь ея крайности покажутся обществу немыслимыми, даже и въ Испаніи. Старинныя хроники, если бы даже он и могли возродиться, не нашли бы ни матеріала для повствованія о подвигахъ и чудесахъ, ни достаточно легковрныхъ читателей. Поэты Испаніи не могутъ быть монахами, или солдатами, какъ въ т времена, когда старинныя религіозныя войны набрасывали на вс стороны общественной жизни свой блестящій и мрачный колоритъ. Несомннно, что цивилизація, нкогда пустившая корни на полуостров, нын погибла за недостаткомъ питанія. Но народъ испанскій, — эта старинная кастильская раса, которая, сойдя съ горъ, оживила всю Иберію своимъ духомъ,— этотъ народъ, я врю, иметъ передъ собой будущность, достойную его прежняго благоденствія и его древней славы, — будущность, богатую матеріаломъ для благородной исторіи и еще боле благородной поэзіи. Счастье для Испаніи, если этотъ народъ, наученный опытомъ прошлаго, пойметъ что уваженіе ко всему высокому и честному составляетъ главную сущность поэтическаго вдохновенія, что вра и религіозныя чувства — самыя врныя и прочныя основы народнаго благосостоянія, но что есть религіозность низшаго свойства, одинаково оскорбляющая того, кто ее проявляетъ, и того, кому она оказывается, что слпое подчиненіе церковной власти, боле всякаго другого принижаетъ человка, подавляетъ и искажаетъ лучшія качества душевныя, потому что ядъ его глубже проникаетъ въ душу. Но если испанцы не съумютъ воспользоваться торжественнымъ урокомъ, всюду начертаннымъ, какъ-бы перстомъ божіимъ на развалинахъ ихъ старинныхъ учрежденій,— о, тогда ихъ блестящая исторія литературы и цивилизаціи закончена навки!

ДОПОЛНЕНІЯ А).

О происхожденіи Испанскаго языка.

(См. Томъ I, стр. 6).

Страна, извстная подъ именемъ Испаніи, боле другихъ главнйшихъ европейскихъ странъ была подвержена переворотамъ, оставившимъ прочные слды въ ея населеніи, язык и литератур {Spain, Espagne, Espaa, Hispania — очевидно одно и то же слово. По мннію В. Гумбольдта (Prfung der Untersuchungen ber dei Urbewohner Hispaniens, 4-to, 1821, p. 60) этимологію этого слова опредлить невозможно. Испанскіе писатели выставили по этому поводу рядъ самыхъ темныхъ гипотезъ. (См. Aldrete, Origen de la Lengua Castellana, ed. 1674, Lib. III, C. 2. f. 68, Mariana, Hist. Lib I. cap. 12 и Mendoza, Guerra de Grenada ed. 1776, Lib. IV p. 295). У меня находится подъ руками довольно ученый трактатъ, въ которомъ серьезно доказывается, что слово Испанія происходитъ отъ двухъ греческихъ словъ , ибо всякое человческое сердце желаетъ быть въ Испаніи!}. Въ различные періоды своей жизни, отъ которыхъ сохранились достоврныя извстія, она была поперемнно завоевываема и обитаема Финикіянами, Римлянами, Греками и Арабами, народами различныхъ расъ и различныхъ характеровъ, образовавшими вслдствіе смшенія другъ съ другомъ и съ первобытными обитателями страны новыя племена, не мене различающіяся между собой чмъ они сами.’ Изъ. сліянія всхъ этихъ разнородныхъ элементовъ, происходившаго подъ вліяніемъ различныхъ перемнъ и переворотовъ въ продолженіе почти трехъ тысячъ лтъ, образовался испанскій народъ, литература котораго почти за семисотлтній періодъ своего существованія была предметомъ нашего изученія.
Трудно изучить вполн и проникнуть въ литературу народа, не составивъ себ нкотораго понятія о составныхъ элементахъ и исторіи языка, на которомъ изложены ея памятники и отъ котораго не мало зависитъ ея существенный характеръ, съ другой стороны, знакомство съ исторіей языка необходимо предполагаетъ нкоторое знакомство съ исторіей тхъ народовъ, которые совокупными усиліями твердо установили его формы и придали ему то изящество, которымъ отличаются его какъ стихотворные, такъ и прозаическіе памятники. Поэтому необходимымъ дополненіемъ къ исторіи испанской литературы должна служить краткая характеристика различныхъ народовъ, населявшихъ Испанію и въ большей или меньшей степени вліявшихъ на характеръ испанскаго народа, его языкъ и культуру.
Древнйшими обитателями Пиринейскаго полуострова — насколько помнитъ исторія — были Иберы. Въ отдаленнйшія времена, отъ которыхъ до насъ дошли только преданія, они уже повидимому распространились по всей территоріи Испаніи и дали ея горамъ, ркамъ и городамъ свои, до сихъ поръ сохранившіяся, имена. Это было племя сильное, могущество котораго не было уничтожено въ конецъ длиннымъ рядомъ завоевателей, покорявшихъ въ различныя времена своей власти Испанію. Даже въ настоящее время ученые съ нкоторой вроятностью считаютъ потомками древнихъ Иберовъ ныншнихъ Бискайцевъ или Басковъ, живущихъ въ горахъ сверо-западной Испаніи и не смотря на столкновеніе съ другими народами, съумвшихъ сохранить въ гораздо большей степени, чмъ этого можно ожидать, основныя черты своего характера. Справедливо-ли это предположеніе, либо нтъ, но несомннно, что въ настоящее время Баски образуютъ оригинальное, рзко обособленное племя. Они имютъ свой особый языкъ, свои особыя мстныя учрежденія и свою литературу, которая восходитъ къ боле глубокой древности, чмъ литература любаго народа не только на Пиринейскимъ полуостров, но и на всемъ юг Европы. Баски представляютъ собою народъ, всегда жившій особнякомъ и почти не связанный переживающими все остальное узами языка ни съ какимъ изъ существующихъ или существовавшихъ племенъ Европы. Нкоторые изъ ихъ обычаевъ и народныхъ преданій повидимому восходятъ къ временамъ, отъ которыхъ исторія и легенды доносятъ до насъ только неясные звуки. Самая вроятная гипотеза, объясняющая намъ особенности народнаго характера Басковъ и ихъ языка, состоитъ въ томъ, что они суть потомки древнихъ загадочныхъ Иберовъ, языкъ которыхъ одно время былъ широко распространенъ по всему полуострову и оставилъ свои слды даже въ ныншнемъ испанскомъ язык {По вопросу о Баскахъ и происхожденіи ихъ языка отъ языка древнихъ Иберовъ достаточно назвать сочиненія: 1) Uber die Cantabrisclie oder Baskische Sprache’ Вильгельма Гумбольдта, составляющее приложеніе къ сочиненію Фатера и Аделунга: ‘Mithridates’, Theil IV, 1817, стр. 275—360 и 2) ‘Prfung’ der Untersuchungen ber die Urbewohner Hispaniens vermittelst der Baskischen Sprache’, тоже В. Гумбольдта, вышедшее въ 1821 г. въ Берлин in 4-to. Изумительная ученость, философскій духъ и остроуміе, отличающія вс филологическія изслдованія этого замчательнаго человка, видны и въ названныхъ работахъ, достоинство которыхъ несомннно выиграло отъ того обстоятельства, что авторъ ихъ, бывшій одно время прусскимъ посланникомъ въ Мадрит, имлъ возможность постить Бискайю и изучить ея языкъ на мст. Древнйшій памятникъ поэзіи Басковъ, изданный Гумбольдтомъ въ Mithridates (Theil IV, s. 354—356) относится бискайскими учеными къ временамъ Августа на томъ основаніи, что въ немъ упоминается о войн римлянъ подъ предводительствомъ Августа съ Басками, но съ этимъ трудно согласиться, хотя онъ несомннно представляетъ собою древнйшій литературный памятникъ Пиринейскаго полуострова. Документъ этотъ разобранъ Форіэлемъ (Historie de la Gaule Mridionale. T. II, App. III) съ свойственнымъ ему остроуміемъ и знаніемъ дла. Я не говорю объ изданномъ въ 1728 году забавномъ разсужденіи Ларрамепди ‘De la Antiguedad у Universalidad del Bascuense en Espaa’, о предисловіи и приложеніи къ его ‘Arte de la Lengua Bascongada’ 1729: ни объ Apoligia 1803 Астарлои, ни о двухъ трактатахъ Эрро, ‘Lengua Primitiva’ 1806 ‘Mundo Primitive’ 1815 г. (послдній не доконченъ), ибо вс эти сочиненія не имютъ никакого научнаго значенія. Кто же захочетъ познакомиться съ ихъ содержаніемъ, тотъ пусть обратится къ книг Эрвинга, бывшаго американскаго посланника въ Мадрит ‘The Alphabet of the Primitif Language of Spain’, Boston 1827, гд онъ найдетъ хорошее извлеченіе изъ трактатовъ Эрро и достаточно замчаній о первомъ разсужденіи Ларраменди. Но во всякомъ случа самый надежный руководитель въ этомъ вопрос безспорно В. Гумбольдтъ, ибо хотя сочиненіе Астарлои не лишено учености и остроумія, но не нужно забывать, что какъ онъ, такъ и его послдователь Эрро идутъ по слдамъ Ларраменди и силятся доказать, что Басскій языкъ былъ первобытнымъ языкомъ всего человческаго рода. Благодаря этому они впали въ массу нелпыхъ гипотезъ, мшающихъ признать ихъ надежными руководителями въ вопрос о происхожденіи басскаго языка. Объ Астурейскомъ діалект см. замчанія нмецкаго переводчика моей книги Юліуса (В. II, s. 457).}.
Первыми завоевателями Иберовъ были Кельты, которые по теоріи Перси, были передовой волной великаго переселенія народовъ, выброшенной Азіей въ Европу. Въ какой именно періодъ времени Кельты достигли Испаніи или вообще разлились по западному берегу Европы — нельзя опредлить съ точностью, но если врить дошедшимъ до насъ преданіямъ борьба между пришлыми завоевателями страны и ея коренными обитателями была упорна и кровопролитна. Какъ обыкновенно случается при покореніи страны странствующими завоевателями, одна часть первобытныхъ обитателей Иберіи ушла въ горы, а другая, оставшаяся на мст, мало по малу слилась съ завоевателями. Новый народъ, образовавшійся изъ смшенія двухъ расъ и славившійся въ древности своею храбростью, получилъ прозвище Кельтиберовъ {Всмъ извстно замчательное мсто у Діодора Сицилійскаго (Bib. Hist.Lib. V, cap. 33). Но нужно обратить вниманіе на самый способъ выраженія, когда онъ говоритъ о сліяніи двухъ народовъ ( ). Слдуетъ также прочесть 40-ой отдлъ въ Prfnnd Гумбольдта начало о третьей книги Страбона. Послдній по своему обыкновенію, сообщаетъ много любопытныхъ подробностей о географическомъ положеніи и исторіи страны и правахъ ея обитателей, а также много невроятныхъ свдній. Таково напримръ сообщаемое имъ свдніе, что народъ Турдетаітовъ, обладаетъ поэтическими и изложенными въ стихахъ законодательными памятниками, восходящими за шесть тысячъ лтъ (Ed. Casaub. 1720, p. 139. С.). О положеніи и взаимныхъ отношеніяхъ Кельтовъ, Иберовъ и Кельтиберовъ см. Niebiihr, Vortrge ber und Vlkerkunde, herausqegeben von Isler, Berlin 1851, s 602—607.}.
Раздленный на различныя племена, сближавшіяся между собой сходными правами и учрежденіями, онъ распространился по всему полуострову въ ту эпоху, когда Испанія стала впервые извстна цивилизованнымъ народамъ Европы. Кельтскій языкъ, какъ и слдовело ожидать, вошелъ въ испанскій языкъ такимъ же слабымъ составнымъ элементомъ, какимъ онъ вошелъ во французскій и итальянскій {Говоря о двухъ древнйшихъ языкахъ Пиринейскаго полуострова, я ограничился одними твердыми фактами и не увлекался гипотезами, предложенными многими пытливыми умами. Желающихъ познакомиться съ ними отсылаю къ сочиненію Причарда ‘Besearches into the phisical History of Man. 5 vol. London 1836—1847 и къ остроумному докладу (Report) Бунзена семнадцатому създу британскаго общества поощренія наукъ (Britith Association) London 1848 p. 254— 299. Если врить теоріямъ этихъ двухъ ученыхъ, то языкъ басскій есть языкъ племени, первоначально пришедшаго съ сверной Азіи, которое Причардъ называетъ Угро-татарскимъ, тогда какъ кельтскій языкъ есть языкъ древнйшей расы, вышедшей изъ южныхъ предловъ Азіи. (Бунзенъ называетъ эту расу Яфетической). Хорошее этнографическое описаніе Басковъ, способное многое разъяснить въ этомъ вопрос можно найти въ книг Вилькомма: Wanderungen durch dei nordstlichen und Centralen Provinzen Spanien’s. 1852. Tom. 11, s. 165—235.}.
До сихъ поръ всякія переселенія въ Испанію происходили только сухимъ путемъ, ибо первобытное человчество не знало другихъ путей сообщенія. Но уже Финикіяне, древнйшій коммерческій народъ классической древности, скоро съумли найти дорогу въ Испанію чрезъ Средиземное море. Въ какую эпоху они проникли въ Испанію и гд впервые поселились — неизвстно.) Дятельность этого замчательнаго народа всюду покрыта таинственнымъ сумракомъ, находящимся въ связи съ осторожной политикой, которой держались Финикіяне въ своихъ торговыхъ предпріятіяхъ. Изъ географическаго положенія страны вытекала необходимость колонизаціи, которая представлялась чуть-ли не единственнымъ средствомъ для пріобртенія богатства, а изъ всхъ странъ, извстныхъ Финикіянамъ, Испанія казалась самой пригодной для этой цли, а стало быть и самой заманчивой. Главнйшія колоніи финикіянъ въ Испаніи находились вблизи геркулесовыхъ столбовъ по сосдству съ ныншнимъ Кадиксомъ, по всей вроятности ими же основаннымъ и у устьевъ и на берегахъ Гвадалквивира. Главную приманку для финикіянъ составляла золотая и серебряная руда, которой изобиловала старая Испаніи, съ древнйшихъ историческихъ извстныхъ временъ и до паденія римской исторіи Испанія считалась золотымъ дномъ (El dorado) для всхъ остальныхъ народовъ, ибо доставляли имъ много золота для торговыхъ сношеній {Извстіе объ этомъ можно найти у Маріаны. (Lib. I, с. 5). Разсказывая на основаніи исторіи, легендъ и народныхъ преданій, Маріана, подобно большинству испанскихъ историковъ, не прилагаетъ къ своимъ источникамъ должной исторической критики. Впрочемъ отдльные факты приведенные Ливіемъ (Lib. XXXIV, с. 10 и 46, Lib. XL, с. 43 и примчаніе къ этому мста Дракенборха) даютъ намъ боле правильное понятіе о громадныхъ богатствахъ, вывозимыхъ въ древности изъ Испаніи, чмъ общія соображенія по этому вопросу у Страбона. Діодора и др. Гееренъ (Ideen, 1824, Band I, Th. II. s. 68), увряетъ, что Таршин(Тарсъ), упоминаемый пророками Езекіилемъ (XXVII, 12) и Исаіей (LX, 8—9) находился въ Испаніи и былъ тождественнымъ съ древнимъ Tartessus, но это мнніе было опровергнуто (Memories de la Academia de hisstoria, Tom. III, p. 320. Несомннно, что если упоминаемый пророками Таршишъ находился въ Испаніи, то быль еще другой Таршишъ въ Киликіи, о которомъ не разъ упоминается въ Священномъ Писаніи.}.
Но въ продолженіе долгаго періода времени рудники ея были извстны только Финикіянамъ. Послдніе такимъ образомъ одни обладали тайной могущества и вліянія на другіе народы, а основанныя ими колоніи, обезпечивая за ними источники богатства, служили вмст съ тмъ проводниками ихъ языка и нравовъ по всему югу Испаніи и даже по берегамъ Атлантическаго океана {См. Heeren, Ideen Band I, Th. II, s. 24—71, 4-ое изданіе, гд этотъ вопросъ подвергнутъ обстоятельному разсмотрнію.}.
Извстно, что Финикіяне гораздо раньше основали колонію на сверномъ берегу Африки, которой подъ именемъ Карагена суждено было сдлаться гораздо боле могущественной чмъ ея метрополія. Средства достиженія могущества были т-же самыя, ибо карагеняне были по преимуществу народъ коммерческій, матеріальное благосостояніе котораго главнымъ образомъ зависло отъ средствъ, доставляемыхъ колоніями. Карагенъ шелъ постоянно по слдамъ своей метрополіи и не рдко превосходилъ ее своимъ могуществомъ. Дйствительно, путемъ финикійскихъ колоній карфагеняне проникли въ Испанію, заманчивыя берега которой отдлялись отъ нихъ только средиземнымъ моремъ. Не смотря на то, что карагеняне держали въ Кадикс значительный военный отрядъ, что они смло распространили свое господство вдоль берега Испаніи, но въ продолженіе долгаго времени не ршались проникнуть внутрь страны и заняли испанской территоріи ровно столько, сколько было имъ нужно, чтобъ держать жителей въ страх и захватить въ свои руки торговлю. Но когда во время первой пунической войны выяснилось для карагенянъ великое значеніе Испаніи, они ршили подчинить ее вполн своей власти. За двсти двадцать семь лтъ до P. X. подъ предводительствомъ Гамилькара, отца Аннибала, они заняли почти всю территорію Испанію до рки Эбро, построили Картагену и еще нсколько сильныхъ крпостей и повидимому овладли всмъ полуостровомъ раньше чмъ Римляне помышляли объ этомъ.
Римляне однако не преминули оцнить выгоды, извлеченныя ихъ противниками изъ обладанія Испаніей. Уже въ первый мирный договоръ, заключаемый между воюющими странами была включена статья, обязывавшая карагенянъ не подвигаться дале, не тревожить Сагунта и не переходить черезъ Эбро. Аннибалъ нарушилъ эту статью, чмъ было вызвана Вторая Пуническая война, начавшаяся за 218 лтъ до P. X. {‘Ne transieris Iberum: ne quid rei tibi sit cum Saguntinis. Ad Iberum est Saguntum: nusquam te vestigio moveris’. Эти горькія слова влагаетъ Ливіи въ уста Аннибала, имя карагенскій полководецъ думалъ возбудить негодованіе своихъ войскъ противъ Римлянъ за наложеніе такихъ позорныхъ условій мира, который онъ счелъ своимъ долгомъ нарушить. (Hist. Lib. XXI, с. 44).}. Римскія войска подъ начальствомъ Сципіоновъ проникли въ Испанію и результатъ войны, окончившейся въ 201 г. до P. X. былъ тотъ, что Карагеняне лишились всхъ своихъ владній въ Европ, хотя они, въ качеств преемниковъ Финикіянъ, оставили слды своего пребыванія въ тип населенія и въ язык, слды, которые никогда не были уничтожены вполн {Обстоятельныя свднія о пребываніи Карагенянъ въ Испаніи сообщаются Геереномъ (Ideen, Band. II, Th. I, s. 85—99 и 172—199). Маріана разсказываетъ объ этомъ на основаніи народныхъ преданій. (Lib. I, cap. 19 и слд.). Всхъ полне и обстоятельне разсказъ Деппинга. (Hist. Generale de l’Espagne T. I. p. 64—96)}. Но хотя вслдствіе второй пунической войны {Не считаю нужнымъ говорить здсь о греческихъ поселеніяхъ въ Испаніи. Основанныя Греками на южномъ побережьи немногочисленныя колоніи были незначительны и повидимому не имли прочнаго вліянія ни на характеръ, ни на языкъ окрестнаго населенія. Он были либо отпрысками богатыхъ греческихъ колоній на южномъ берегу Франціи, столицей которыхъ считался Марсель или результатомъ предпріимчиваго духа, которымъ отличался Родосъ, постоянно высылавшій авантюристовъ на дальній западъ. (См. Histoire Literaire de la France 1733, Tom. I, p. 71 и слд.). Желающіе познакомиться съ исторіей греческихъ поселеній въ Испаніи найдутъ матеріаловъ даже боле чмъ нужно въ ученомъ, хотя и нестройномъ труд Masdeu, Hist. Critica de Espaa, T. I, p. 211. T. HI, pp. 76 и слд. Альдрете (Origen de la Lengua Espaola 1674 st. 65) собралъ около 90 словъ, которымъ онъ приписываетъ греческое происхожденіе, но почти вс они объясняются либо изъ латинскаго, либо изъ языка сверныхъ завоевателей Испаніи. Марина, надежный авторитетъ въ этомъ вопрос., высказывается такъ: ‘я не отрицаю, что въ испанскомъ язык есть много словъ и даже выраженій въ чисто аттическомъ вкус, но они перешли къ намъ изъ латинскаго, отъ котораго произошелъ нашъ языкъ’. (Mem. de la Real. Acad. Tom. IV, Ensayo, p. 47). Въ сочиненіи Нуньеса Ліао (Origem da Lingoa Portugesa, Lisboa 1784 p. 32) приводится любопытная надпись на одномъ древнемъ храм, воздвигнутомъ въ Ампуріас греками въ честь Діаны Эфесской:’ Nec relicta Graecorum linqua, nea idiomate patjiae Iberae recepto, in mores, in linguam, in jura, in ditionem cessere, Rom ana m, М. Cathego et. L. Apronio Coss.’. Греки эти несомннно были выходцами изъ Марсели или находились въ сношеніяхъ съ нимъ: и хотя они и говорили по латыни, но повидимому знали также и Иберійскій языкъ. Ампуріасъ считался въ Испаніи городомъ греческаго происхожденія, это помимо другихъ свидтельствъ доказывается слдующими стихами Эспинозы въ его Orlando. Описывая прибытіе Аламброна и инфанты Фенисы въ Ампуріасъ, поэтъ говоритъ:
Iuntan la ciudad, que fu fundada
De cautos Griegos, rica у bastecida. (Segunda Parte de Orlando, ed, 1556, Canto XXXI).} карагеняне вынуждены были покинуть Пиринейскій полуостровъ, Римлянамъ не такъ-то легко удалось достигнуть спокойнаго обладанія имъ. Самимъ Карагенянамъ, хотя и занимавшимся мирными торговыми занятіями, постоянно приходилось сталкиваться съ воинственными племенами Кельтиберовъ, жившими внутри страны, а Римлянамъ волей не волей приходилось вести съ ними войны, унаслдованныя отъ прежнихъ завоевателей. Съ конца второй пунической войны римскій сенатъ, слдуя своей традиціонной политик, сталъ считать Испанію римской провинціей, и римлянамъ дйствительно удалось прочно утвердиться и спокойно владть значительной частью испанской территоріи. Но со времени перваго вступленія римскаго войска въ Испанію до окончательнаго покоренія страны — за исключеніемъ впрочемъ сверо-западныхъ горныхъ ущелій, никогда не признававшихъ власти римлянъ — прошло цлыхъ два столтія, обагренныхъ кровію и запятнанныхъ всякаго рода преступленіями. Ни одна изъ римскихъ провинцій не была куплена столь дорогой цной. Осада Нуманціи, длившаяся цлыхъ четырнадцать лтъ, война съ Варіатомъ и Серторіемъ — не говоря уже о войнахъ Цезаря съ Помпеемъ — все это можетъ датъ понятіе о характер ожесточенной и продолжительной войны, результатомъ которой было утвержденіе римскаго владычества на Пиринейскомъ полуостров, такъ что хотя за исключеніемъ Италіи Испанія была первой страной обращенной въ римскую провинцію, она была послдней по времени провинціей, гд римляне достигли спокойнаго и безспорнаго владычества {Слова Линія (Hist. Rom. Lib. XXVIII, с. 12), замчательны ‘Itaque ergo prima Romanis initia provineiarum quae quidem continentis sint, postrema omnium, nostr demum aetate. duetu auspicioque Augusti Caesaris, perdomita est.’. Когда ученый Флоресъ, авторъ ‘Espaa Sagrada’, издалъ въ 1774 карту, иллюстрирующую вс битвы, происходившій между Римлянами и туземцами въ Испаніи, на заглавномъ листк объяснительнаго трактата ей предпосланнаго, онъ замтилъ что затялъ изданіе съ цлью показать, что Римляне, по выраженію Св. Писанія, завоевали Испаніей ‘мудростью и терпніемъ’, намекая этими словами на знаменитое мсто въ начал восьмой главы первой книги Маккавеевъ.}.
Въ начал завоеванія, въ мстахъ гд римлянамъ удалось водворить порядокъ и спокойствіе, явилось стремленіе къ сліянію двухъ народностей, ибо блага римской цивилизаціи могли быть восприняты туземцами не прежде чмъ они усвоили себ языкъ и нравы завоевателей. Въ виду важнаго значенія Испаніи для Рима, римляне желали этого сліянія не меньше чмъ туземцы. Не боле какъ черезъ 47 лтъ посл вторженія Римлянъ въ Испанію было утверждено декретомъ сената основаніе колоніи, состоявшей изъ потомковъ римскихъ воиновъ, женившихся на туземкахъ, съ предоставленіемъ ей, вопреки обычаямъ римскаго правительства, нкоторыхъ исключительныхъ правъ {Livius, Hist. Rom. Lib. HLIII, c. 3.}. Немного спустя количество всякаго рода колоній значительно увеличилось. Когда читаешь Цезаря или Ливія, невольно приходитъ на мысль, что римская политика была боле благосклонна къ Испаніи, чмъ къ другимъ странамъ, постепенно подпадавшимъ ихъ власти. Таррагона, мсто высадки Сципіона основанная Гадсрубаломъ, Картагена и Кордова, всегда игравшая важную роль, весьма рано приняли устройство и характеръ большихъ городовъ Испаніи, а во времена Страбона Кадиксъ, напримръ, числомъ жителей, богатствомъ и коммерческой дятельностью уступалъ разв одному Риму {Strabo, Ed. Casaubon, fol. 1620. Lib. HI, p. 169, и Plin., Hist. Nat. Lib. III, 2—4, но въ особенности Vol. I, p. 647, Ed. Frantzii, 1778 г. Ршительнымъ доказательствомъ значенія Испанія въ древнемъ мір, можетъ служитъ фактъ, случайно приведенный Гумбольдтомъ (Prfung, 2, р. 3), что древніе писатели сохранили намъ количество испанскихъ мстныхъ названій значительно большее, чмъ мстныхъ названій въ другихъ странахъ за исключеніемъ разв Греціи и Италіи.}. Гораздо раньше чмъ Агриппа покорилъ римской власти суровыхъ горцевъ свера, весь югъ Испаніи, съ своими цвтущими долинами, сдлался второй Италіей. Фактъ этотъ поставленъ вн всякаго сомннія описаніями юга Испаніи въ третьей книг естественной исторіи Плинія. Къ этому слдуетъ прибавить замчательную мру императора Веспасіана, ксторый вскор посл замиренія свера, нашелъ выгоднымъ распространить привиллегіи, которыми пользовались города въ самомъ Лаціум {Plin, Hist. Nat. Lib. VII, c. 44, гд объ этомъ отличіи говорится какъ о чемъ-то выходящемъ изъ ряда вонъ, ибо Плиній замчаетъ, что это была честь, въ которой наши предки отказывали даже уроженцамъ Лаціума.}. Равнымъ образомъ испанцы раньше другихъ иностранцевъ были допущены къ тмъ отличіямъ, которыми гордились сами римляне и къ которымъ они весьма неохотно допускали иностранцевъ. Первый изъ иностранцевъ, возведенный въ санъ консула, былъ Бальбъ родомъ изъ Кадикса и онъ же былъ первымъ иностранцемъ, удостоиваемся чести публичнаго тріумфа. Первый иностранецъ который когда либо занималъ тронъ всемірной монархіи былъ Траянъ, родомъ изъ Италики, близь Севильи {Plin, Hist. Nat, Lib. V. 65 съ примчаніями Гардуэна и Antonio, Biblioteca Hispana Vetus, fol. 1787. Lib. I, cop. II.}. И дйствительно, если мы изучимъ исторію Рима отъ временъ Аннибала до паденіи Западной имперіи, то по всей вроятности придемъ къ заключенію, что ни одна страна за предлами Испаніи не содйствовала богатству и могуществу столицы міра въ такой степени, какъ Испанія я что ни одна за то не получала отъ римскаго правительства столько почестей и отличій.— Благодаря всему этому, связи между Римомъ и Испаніей были весьма крпки и поэтому провинція не замедлила позаимствовать у столицы утонченность нравовъ и характеръ культуры. Серторій счелъ дломъ мудрой политики обязать дтей знатныхъ туземныхъ фамилій изучать латинскій и греческій языки и усвоить себ существующіе на этихъ языкахъ литературные памятники {Plutarchus in Sertorium, c. 14.}. Когда же десять лтъ спустя Метеллъ въ свою очередь сокрушилъ могущество Серторія и съ торжествомъ возвратился въ Римъ, онъ привезъ съ собой нсколько латинскихъ поэтовъ родомъ изъ Кордовы, въ латыни которыхъ щекотливое ухо Цицерона ничего не могло найти достойнаго упрека кром произношенія, отзывавшагося, по его словамъ, чмъ то грубымъ и чужеземнымъ {Pingue quiddam atque peregrinum. (Pro Archia, 10). Нужно обратить особенное вниманіе на то, что Цицеронъ называетъ этихъ поэтовъ уроженцами Кбрдовы. (Cordubae natis poetis).}.
Съ этого времени римская литература постоянно обогащалась произведеніями писателей, родившихся въ Испаніи {Объ этомъ предмет можно найти нсколько краткихъ, но превосходныхъ замчаній во введеніи Амедея Тьерри къ его Histoire de la Gaule sous l’Administration Romaine, 1840, Tomi, pp, 211—218 — сочиненіи, оставляющимъ мало чего желать въ обработк избраннаго вопроса.}. Порцій Латро, уроженецъ Кордовы, но пользовавшійся въ качеств адвоката громадной извстностью въ Рим, открылъ въ столиц первую изъ тхъ школъ риторики, которыя впослдствіи сдлались такъ славны и многочислены и считали въ числ своихъ учениковъ Октавія Цезаря, Мецената, Марка Агриппу, Овидія и много другихъ знаменитостей. Оба Сенеки, равно какъ и Луканъ были испанцы — имена настолько знаменитыя, что могли бы озарить лучами своей славы любой городъ въ предлахъ Римской имперіи. Марціадъ былъ родомъ изъ Бильбилиса, и въ скорости возвратился на родину, чтобы умереть среди тхъ картивъ сельской природы, которыя повидимому были такъ дороги ему при жизни. Колумелла, лучшій изъ римскихъ авторовъ по сельскому хозяйству, былъ испанецъ, и весьма вроятно, что испанакая кровь лилась въ жилахъ Квинтиліана и Силія Италика. Къ нимъ можно прибавить не мало личностей, заслуги которыхъ въ области поэзіи, исторіи и ораторскаго исскуства удостоились всеобщаго признанія въ Рим при закат республики и въ лучшіе дни имперіи, но труды которыхъ, славные въ свое время, раздлили общую судьбу большей части произведеній древней литературы. Тмъ не мене главныя свтила римской словесности въ Испаніи извстны всякому, всми признано, что они занимаютъ почетное мсто среди римскихъ классиковъ и составляютъ славу римской литературы {О римскихъ писателяхъ въ Испаніи писано очень много, но я нахожу, что сказаннаго Антоніо въ первой книг его Biblioteca Vetus вполн достаточно.— Посл всіго, что писано поэтому мн всегда казалось страннымъ, что Горацій (II, од. XX, 19) для характеристики современнаго ему типа испанцевъ употребляетъ слово peritus, если только онъ не употребляетъ peritus въ смысл опытный, искусный, а не въ его обычномъ значеніи ученый. Сэръ Джемсъ Мэкинтошъ, (History of Engl, Vol. I, p. 21, Loudon, 1830) говоря о латинскихъ писателяхъ, уроженцахъ Испаніи, называетъ ихъ славнйшими писателями своего времени.}.
Посл этого періода вплоть до окончательнаго ниспроверженія римскаго владычества въ судьбахъ Пиринейскаго полуострова не произошло никакихъ важныхъ, заслуживающихъ упоминанія, перемнъ {Анекдотъ, разсказанный Авломъ Гелліемъ (Noctes Atticae, Lib. XIX, с. 9) объ испанц Антонин Юліан, преподавател риторики въ Рим доказываетъ въ игривой форм, что въ то время (около 200 л. поР. X.) не было еще въ Испаніи никакой литературы, кром латинской. Когда однажды Греки (Greci plusculi) за столомъ упрекали Антонина бдностью латинской литературы, онъ принялъ этотъ упрекъ прямо къ сердцу, и защищался, такъ какъ сдлалъ бы на его мст всякій римлянинъ, приводя отрывки изъ латинскихъ писателей. Очевидно, что его патріотизмъ былъ чисто-римскій и что защищаемый имъ patria lingua былъ языкъ латинскій.}. Несомннно, что на сверозапад Испаніи и въ особенности среди горъ и долинъ страны, носящей въ наше время названіе Бискайи, ни языкъ Рима, ни его нравы и учрежденія никогда не могли привиться {Въ упомянутомъ выше отрывк изъ исторіи Англіи Мэкпитоша, авторъ съ свойственнымъ ему остроуміемъ и способностью философскаго обобщенія, замчаетъ, что обыкновенная политика римлянъ состояла въ томъ, чтобъ не выпускать варваровъ изъ ихъ горъ. Замчательная поэма на басскомъ язык, изданная Гумбольдтомъ въ Mithridates, IV, 354 и слд., подтверждаетъ это по отношенію къ Бискайи.}, но на всемъ остальномъ пространств испанской территоріи вся умственная и общественная культура развилась на основ римской культуры и римскаго народнаго характера. Но послдніе здсь, какъ и везд, клонились къ упадку, и хотя въ продолженіе четырехъ послднихъ вковъ римскаго владычества въ Испаніи’ страна наслаждалась большимъ спокойствіемъ, чмъ какая либо другая провинція римской имперіи, все таки въ продолженіе этого несчастнаго періода она сильно пострадала и подъ конецъ раздлила общую участь. Въ эту-то тревожную эпоху вторгается въ Испанію новый принципъ движенія и начинаетъ оказывать сильное вліяніе на вс проявленія умственной культуры. Этимъ великимъ двигателемъ было христіанство. Время перваго появленія христіанства въ Испаніи не можетъ быть опредлено съ надлежащей точностью, несомннно впрочемъ, что оно проникло сюда съ юга, изъ Африки и начало распространяться уже во второмъ столтіи {Depping, Tom II, p. 118 и слд. Желающихъ знать, какія нелпости писались по столь важному вопросу даже серьезными историками, отсылаемъ къ четвертой книг Маріаны, излагающей первыя времена христіанской церкви въ Испаніи, а также къ сочиненіямъ другихъ испанскихъ историковъ писавшихъ объ этомъ предмет.}. Первое время оно, какъ и везд, подверглось преслдованіямъ, и поэтому исповдывалась тайно, но уже съ 300 г. по P. X. христіанскіе храмы начинаютъ воздвигаться открыто, а со временъ Константина и Оссія Кордовскаго христіанство становится господствующей религіей значительной части страны. Результатъ этого факта былъ тотъ, что языкомъ церкви въ Испаніи сдлался языкъ латинскій. Религіозныя назиданія были предлагаемы на латинскомъ язык и древнйшая церковная литература въ Испаніи всецло излагалась на тмъ же язык {Общій очеркъ первобытной исторіи христіанства, находящейся въ третьей глав четвертой книги Деппинга, вполн достаточенъ для не спеціалистовъ. Лицамъ же желающимъ изучить этотъ вопросъ спеціально рекомендуемъ обратиться къ труду Флореса и Риско (Espaa Sagrada) и ихъ источникамъ, предупреждая впрочемъ, что послдними нужно пользоваться весьма осторожно, ибо они заключаютъ въ себ массу несообразностей всякаго рода.}. Фактъ этотъ весьма важенъ не только въ томъ отношеніи, что имъ доказывается широкое распространеніе латинскаго языка въ Испаніи отъ третьяго до осьмаго столтія, но и потому, что имъ утверждается преобладаніе латинскаго языка надъ всми другими языками по крайней мр въ средней и южной Испаніи.
Нужно замтить впрочемъ, что христіанское духовенство почти ничего не сдлало для сохраненія латинскаго языка и насажденія основанной на римскихъ учрежденіяхъ культуры {Одна изъ причинъ, почему духовенство на юг Европы мало способствовало сохраненію чистоты латинскаго языка и много его порч, состоитъ въ томъ, что оно было вынуждено объясняться съ народомъ на искаженной латыни. въ первые вка существованія христіанской церкви обязанности духовенства главнымъ образомъ ограничивались поученіемъ простаго народа, т. е. самой низменной и невжественной части общества, ибо боле вліятельные и образованные классы общества не хотли его слушать, но языкъ, на которомъ говоритъ простой народъ lingua rustica значительно разнился отъ классическаго латинскаго языка, которымъ говорили образованные классы какъ въ Италіи, такъ и въ Испаніи, здсь, пожалуй, эта разница была еще значительне. Обращаясь къ простому народу христіанскіе проповдники въ Испаніи считали боле удобнымъ и даже необходимымъ употреблять ту искаженную латынь, которой говорилъ народъ. Мало по малу не только правильная Латынь, но и богослужебный языкъ пересталъ быть понятнымъ народу. Вотъ какимъ образомъ христіанство прямо и непосредственно способствовало искаженію классической латыни и образованію народныхъ діалектовъ, подобно тому какъ оно способствовало образованію новаго христіанскаго міросозерцанія. Не входя въ спорные вопросы относительно происхожденія и характера простонародной латыни, замчу, что вс новые языки и нарчіи южной Европы образовались изъ этаго lingua rustica или quotidiana, которымъ говорилъ простой народъ и что христіанство было средой, посредствомъ которой совершилось это преобразованіе. О lingua rustica См. Morliof, De Patavinitate Liviana, Cap. 6, 7 и 9, а также трактатъ Дюканжа De Causis corruptae latinitatis 13—25, предпосланный его словарю.}. Мы не можемъ сказать, какъ скоро эти учрежденія, въ особенности школы пришли въ упадокъ, но несомннно, что этотъ упадокъ наступилъ въ Испаніи раньше чмъ въ другихъ римскихъ правинціяхъ. Въ пятомъ, шестомъ и седьмомъ столтіяхъ духовенство было погружено въ такое грубое невжество, что когда папа Григорій Великій (590— 604) предписалъ Лициніану, епископу Картагенскому, посвящать въ священническій санъ только лицъ, получившихъ извстное образованіе, послдній отвчалъ, что если ему не будетъ дозволено возводить въ священники людей, знающихъ только, что I. X. былъ распятъ, то Испанія останется безъ священниковъ {Относящееся сюда мсто изъ отвта Лициніана пап приведено въ одномъ примчаніи Эйхгорна см. его ‘Allgemeine Geschichte der Cultur’ 1799, Band II, 467. См. также Castro, Biblioteca Espaola. 1786, In folio, Tom II, p. 275.}. Дйствительно, св. Исидоръ, архіепископъ Севильскій, умершій въ 636 году и бывшій послднимъ испанскимъ духовнымъ, пытавшимся писать по латыни съ нкоторой правильностью, самъ относился до такой степени враждебно къ классической древности, что запретилъ своимъ монахамъ чтеніе произведеній древнихъ авторовъ {Слова Исидора приведены вполн у Эйхгорна Allgemeine Geschichte der Cultur, В. II, 470. Примчаніе I.} и тмъ лишилъ ихъ чуть-ли не единственнаго средства сохранить отъ искаженія языкъ, на которомъ они говорили и писали {Объ Исидор см. Antonio, Bubl. Vetus. Lib. V, Cap. III—IV и Castro, Bibl. Esp. Tom. II, p. 293—344. О латинскомъ стил самого Исидора я сужу по его Etymologiarum, Libri XX и его разсужденію De Summo bono, Libri III, fol. 1483 г. Несомннно, что у Исидора встрчается не мало сливъ заимствованныхъ изъ простонародной латыни, одни изъ нихъ онъ отмчаетъ самъ, другія нтъ, но взятая въ цломъ его латынь весьма почтенна. Въ числ простонародныхъ латинскихъ словъ, встрчающихся въ произведеніяхъ Исидора, есть нсколько весьма любопытныхъ, ибо они перешли въ новый кастильскій языкъ. Таковы напр. слова ast то s us, ab astro dictus, quasi malosidere natus. iEtymol, 1483, folio 50), являющееся въ настоящее время въ форм as t ros о печальный, гибельный, употребляемое въ этомъ смысл Испанской Академіей, слово cortina, значеніе которое Исидоръ опредляетъ такъ ‘Cortinae sunt aulaea id est, vela de pellibus, qualia in Exodo leguntur’. (Etymol. f. 97, 6) и которые употреблялись въ современномъ испанскомъ язык въ значеніи за нависъ. Равнымъ образомъ ‘Camisias vocamus, quod in his dormibus in camis, (Etymol. f. 96, 6), послднее слово cama объяснено впослдствіи какъ ‘lectus brevis et circa terram’ (Etymol. f. 101, а), оба эти слова перешли въ современный испанскій языкъ camisa — сорочка и cama — постель.— ‘Мantum Нівраni vocant, quod manus tegat tantum, est enim brevis amictus (Etym. f. 97, а), въ mantum не трудно узнать современное испанское manto и т. д. Слова эти интересны какъ обращики языка простонародной латыни, которымъ посчастливилось сохраниться въ продолженіе нсколькихъ столтій до образованія современнаго испанскаго языка.}. Какъ и слдовало ожидать, это искаженіе въ эпоху политическихъ смутъ и неурядицъ подвигалось впередъ такими быстрыми шагами, что разговорный языкъ страны сдлался совершенно непонятнымъ для иностранцевъ, а церковная служба для прихожанъ. Такой прискорбный фактъ объясняется отчасти упадкомъ римскихъ учрежденій и лежащихъ въ ихъ основаніи принциповъ, отчасти завоеваніемъ страны сверными варварами, вторженія которыхъ, сопровождаемыя страшными насиліями, надолго лишили населеніе чувства спокойствія и безопасности, необходимаго для процвтанія самой низменной культуры {См. Eichhorn, Allg. Cultur, Band II, s. 472 и слд. См. подробне у Антоніо. Bib. Vetus, Lib. V и VI и у Castro, Bibl. Esp. Tom. II.}.
Вторженіе сверныхъ варваровъ произвело другое въ высшей степени важное измненіе въ язык пиринейскаго полуострова, сообщило ему новый характеръ. Племя, произведшее это измненіе, было отлично и по происхожденію, и по языку и по основнымъ элементамъ народнаго характера отъ четырехъ племенъ, поочередно владвшихъ полуостровомъ. Новые завоеватели принадлежали къ громаднымъ полчищамъ варварскихъ народовъ, жившимъ по ту сторону Рейна и хорошо извстнымъ римлянамъ со временъ Юлія Цезаря, въ разсматриваемый періодъ времени, они уже боле столтія напирали на побережную упрпленную линію, которая долгое время служила границей римскаго господства. Въ начал V столтія побуждаемые столько же естественнымъ стремленіемъ жителей свера къ боле мягкому климату, сколько и свойственнымъ варварамъ желаніемъ овладть благами римской цивилизаціи, всего же боле движеніемъ среди татарскихъ племенъ въ верхней Азіи, переданнымъ черезъ посредство славянъ племенамъ германскимъ, сверные народы съ неудержимой силой двинулись впередъ на плохо защищенную римскую границу. Не перечисляя всхъ предшествовавшихъ вторженію неудачныхъ попытокъ прорвать римскую оборонительную линію, замтимъ, что первыя массы завоевателей, которымъ удалось разрушить всемірную римскую имперію, перешли Рейнъ либо въ конц 406, или въ начал 407. Эти массы были тснимы другими боле обширными полчищами варваровъ, которые слдовали за ними. Племена слдовали другъ за другомъ съ быстротой свойственной кочевникамъ, не имющимъ понятія о привязанности къ мсту и съ свойственнымъ варварамъ стремленіемъ къ создаваемому цивилизаціей вншнему комфорту, такъ что съ увренностью можно сказать, что къ концу V столтія, когда послдній отрядъ варваровъ вторгался въ римскую имперію, не было мстности во всей римской имперіи — отъ Рейна и Ламанша съ одной стороны и до Калабріи и Гибралтара съ другой — черезъ которую не пронеслись толпы варваровъ и мало областей, гд они не овладли бы землями и не захватили бы въ свои руки политическую и военную власть {Gibbon, Chap. XXX.}.
Если принять въ соображеніе характеръ народовъ, овладвшихъ испанской территоріей, то Испанія во всякомъ случа была мене несчастна, чмъ любая изъ странъ Европы, подвергшаяся подобному же нашествію. Правда первые народы, перешедшіе черезъ Пиринеи въ Испанію, Вандалы, Свевы, Аланы, и составлявшіе ихъ авангардъ Франки, совершили много ужасныхъ неистовствъ и причинили Испаніи страданія, описанныя съ негодующимъ краснорчіемъ въ извстномъ мст Маріаны {Lib. V, С. I.}, но въ скоромъ времени эти народы переправились на берегъ Африки и уже боле не возвращались. Слдовавшіе за ними въ качеств завоевателей Готы, хотя и были, подобно своимъ предшественникамъ варварами, но варварами боле мягкаго и симпатичнаго типа. Они уже раньше жили въ Испаніи и успли нсколько усвоить себ религію, законы, обычаи и языкъ, когда они въ 411 г. вторгнулись съ юга Франціи въ Испанію, они были здсь приняты скоре въ качеств друзей, чмъ завоевателей {Mariana, Lib. V, Cap. II.}. Въ начал они приняли власть и господствовали какъ представители римской Имперіи, но уже до конца пятаго столтія послдній римскій императоръ пересталъ царствовать и въ силу естественнаго хода вещей вестготская королевская династія считалась властительницею почти всей Испаніи и была признана таковой Одоакромъ, первымъ варварскимъ королемъ Испаніи.
Раньше своего вторженія въ Испанію Вестъ-Готы были обращены въ христіанство блаженнымъ Улфилой, уже между 466—484 въ эпоху страшной неурядицы они составили для себя уголовный кодексъ, къ которому въ 506 г. присоединили кодексъ гражданскаго права, эти два кодекса легли въ основу знаменитаго свода законовъ, который столтіе спустя былъ составленъ на четвертомъ Толедскомъ Собор {Gibbon, Chap. XXXVII. См. также статью о готскихъ законахъ въ Испаніи (Edinb. Review vol. XXXI) и Depping, Tom. II, p. 217 и слд.}. Но хотя Вестъ-Готы и усвоили себ нкоторые изъ самыхъ существенныхъ элементовъ цивилизаціи, языкъ ихъ, подобно языку остальныхъ сверныхъ завоевателей, находился въ состояніи крайней неразвитости. Въ Испаніи онъ даже никогда не былъ письменнымъ языкомъ, будучи втвью германскаго, онъ не имлъ почти ничего общаго съ языкомъ латинскимъ. Тмъ не мене Готы такъ тсно сблизились съ покореннымъ народомъ, взаимные интересы ихъ такъ перепутались, что имъ непремнно нужно было отыскать средство для ежедневныхъ, можно сказать, ежечасныхъ сношеній другъ съ другомъ. Такъ дйствительно и случилось и съ тми же послдствіями какъ и въ другихъ находившихся въ подобныхъ же условіяхъ римскихъ провинціяхъ. Произошло сліяніе двухъ языковъ, но не на равныхъ правахъ. Послднее было немыслимо, ибо латинскій языкъ поддерживался не только существующими учрежденіями страны и элементами цивилизаціи, въ ней сохранившимся, но и могучей и все боле и боле возраставшей силой христіанской религіи, съ ея искусно организованнымъ духовенствомъ, которое отказывалось обращаться къ народу на иномъ язык кром латинскаго. Даже если бы Готы обладали кром политической и военной власти и большими интеллектуальными рессурсами, они въ конц концовъ должны были подчиниться необходимости и усвоить себ языкъ, посредствомъ котораго они могли пріобщиться къ благамъ боле развитой цивилизаціи. Вотъ почему латинскій языкъ, несмотря на вс искаженія которымъ онъ подвергался въ теченіе вковъ, остался въ Испаніи, какъ и въ другихъ земляхъ, гд ему приходилось сталкиваться съ языкомъ варваровъ, преобладающимъ элементомъ въ той смси, которая образовалась изъ ихъ сліянія и вслдствіе этого долженъ былъ лечь въ основу новаго испанскаго языка.
Важнйшія измненія, произведенныя варварами въ латинскомъ язык Испаніи, коснулись главнымъ образомъ его грамматическаго строя. Подобно всмъ необразованнымъ народамъ Готы легче усвоивали себ отдльныя слова языка, которые они слышали каждый день, чмъ философію его грамматики. Безъ разбора черпая слова изъ богатой сокровищницы латинскаго языка, они старались приспособить его сложныя формы и его конструкціи къ простой конструкціи своего роднаго діалекта. Это всего ясне видно изъ разныхъ измненій, которымъ они подвергли латинскія склоненія и спряженія. Извстно, что римляне имли рзко опредленныя формы склоненій и спряженій для опредленія отношеній между существительными и обозначенія временъ глагола, напротивъ того Готы, не имвшіе въ своемъ язык ни склоненій ни спряженій, замняли первыя членомъ съ предлогомъ, а послднія — различными вспомогательными глаголями {Въ древнйшемъ памятник готской письменности (Евангеліи, переведенномъ Улфилой около 870 г., по P. X.) нтъ неопредленнаго члена, а опредленный не всегда стоить тамъ, гд онъ находится въ греческомъ подлинник, съ котораго, а не съ латинской Вульгаты сдлалъ свой переводъ почтенный готскій епископъ. Изъ этого впрочемъ не слдуетъ заключать, что оба члена не были въ употребленія въ готскомъ и другихъ сверныхъ нарчіяхъ въ пятомъ вк и поздне. См. Ulfilas Gothische Bibelbersetzung, ed. Zahn. 1805 и въ особенности Erdleitung стр. 28—37.}.
Усвоивъ себ въ Испаніи латинскій языкъ, въ которомъ не было опредленнаго члена, Готы заставили играть его роль наиболе подходящее къ нему мстоимніе il le, а неопредленный членъ замнять числительнымъ nuns, поэтому въ древнйшихъ памятникахъ готской латыни мы встрчаемъ такія выраженія il le homo, ilia mulier, un us homo. Изъ этихъ ille, ilia, unus, un а произошли новйшіе Испанскіе члены el, la, uno, una, равно какъ французскіе le, la, un и итальянскіе il, la, uno, una {Raynonard, Troubadours, Tom. I p. 39, 43, 48 и Diez, Grammatik der Romanischen Sprachen 1839, Band. II, s. 13, 14, 98—100, 144—145.}. Подобная же комбинація имла мсто и въ глаголахъ. Вмсто vici (я побдилъ), говорилось habeo victus, вмсто апіог (я любимъ) — sum amatus. Благодаря такому употребленію латинскихъ habere и esse, мы встрчаемъ въ новйшемъ испанскомъ вспомогательныя haber и ser, какъ въ итальянскомъ avere и essere, а во французскомъ — avoir и tre {Raynonard, Troubadours, T. I p. 76—85.}. Приведенные примры могутъ служить обращиками измненій введенныхъ Готами въ грамматическій строй латинскаго языка, измненій способствовавшихъ столько же искаженію латинскаго языка, сколько и преобразованію его въ Испаніи. Это великое преобразованіе потребовало для своего осуществленія около семи вковъ и еще два или три столтія для окончательнаго оформленія его результатовъ {Объ образованіи южно-европейскихъ діалектовъ см. превосходную ‘Grammatick der Romanischen Sprachen’ Лица, Bonn 1860 3 Bnde. Вотъ еще нсколько примровъ искаженія латинскаго языка въ Испаніи: Frates, orate pro nos вмсто Fratres, orate pro nobis, sedeat segregatus а corpus et sanguis Domini вмсто corpore et sanguine (Marina, Ensayo p. 22. Примчаніе см Memorias de la Academia de Historia, T. IV). Орфографическія ошибки безчисленны, но ихъ нельзя приводить въ доказательство испорченности языка, ибо они могли произойти отъ небрежности либо отъ невжества переписчиковъ. Образчики ошибокъ и варваризмовъ всякаго рода можно найти въ ‘Collecion de Cedulas’ и въ ‘Colleccion de Fueros Municipales’, изданныхъ дономъ Муньосомъ-и-Ромеро, Madrid. 1847. Tom. I. In. Folio. См. также книгу Августа Фукса и Die Romanischen Sprachen in ihren Verhltnissen zum Lateinischen’, Halle 1849, p. 351 и слд.}. Около того же времени Испанія испытала другое непріятельское нашествіе, ужасное, неожиданное, грозившее одно время стереть съ лица земли вс остатки древней культуры и вс побги новой. Это было знаменитое нашествіе Арабовъ, заставляющее насъ искать объясненія нкоторыхъ чертъ испанскаго характера, языка и литературы въ самомъ центр Азіи, какъ прежде мы обращались для этой же цли въ глубь европейскаго свера.
Арабы, являющіеся на всемъ протяженіи своей исторіи поэтическимъ и необыкновеннымъ народомъ, получили вслдствіе принятія страстной и фанатической религіи Магомета импульсъ, который во многихъ отношеніяхъ не иметъ себ подобнаго во всемірной исторіи. Въ 623 г. по P. X. ученіе Магомета не достигло еще признанія даже въ узкихъ границахъ его дикаго кочующаго племени, и между тмъ меньше чмъ черезъ столтіе, не только Персія, Сирія и вся западная Азія, но Египетъ и вся сверная Африка склонилась подъ иго этой воинственной религіи. Такой быстрый и обширный успхъ, основанный на религіозномъ фанатизм и сопровождаемый не мене быстрыми успхами цивилизаціи, не иметъ себ подобнаго во всей всемірной исторіи {См. превосходныя замчанія о приключеніяхъ Магомета въ Lectures on Modern History проф. Смита, London 1840, vol. I, p. 66—67.}.
Сдлавшись спокойными обладателями африканскихъ береговъ, Арабы естественно должны были бросить свои взоры на отдленную отъ нихъ узкой полосой средиземнаго моря Испанію. Въ 711 г. они высадились въ значительныхъ силахъ близь Гибралтара, здсь же немедленно произошло первое столкновеніе христіанъ съ неврными, которое мавританскіе писатели называютъ битвой при Гвадалет, а христіанскіе историки битвой при Херес. Затмъ впродолженіе трехъ лтъ Арабы съ свойственной имъ быстротою подчинили своей власти почти всю Испанію, за исключеніемъ одной сверо-западной ея. части, въ горахъ которой подъ предводительствомъ Пелайо укрылось христіанское населеніе, оставивъ въ рукахъ непріятеля остальную часть полуострова.
Въ то время какъ избгшіе отъ Готскаго и Арабскаго нашествій христіане укрылись въ горахъ Бискаіи и Астуріи, откуда они въ продолженіе почти восьми вковъ вели отчаянную борьбу, которая окончилась совершеннымъ изгнаніемъ Мавровъ {Такъ они назывались по мсту ихъ жительства въ Африк (Mauritania). Поселясь здсь, они естественно унаслдовали имя древнихъ Mauri.}, послдніе, занявъ центръ и югъ Испаніи, устроили тамъ могущественное государство, отличавшееся блестящей и оригинальной культурой, соотвтствовавшей основнымъ чертамъ ихъ религіи и національнаго характера. Много было писано о блеск этого мавританскаго государства и о вліяніи его на литературу и нравы новой Европы. Въ прошломъ столтіи Гюэ и Масье были не прочь приписать Арабамъ изобртеніе римы и романтическаго вымысла, въ настоящее время оба эти явленія считаются естественными продуктами человческаго духа, самостоятельно возникающими у различныхъ народовъ въ различныя эпохи {См. Huet, Origine des Romans, (изд. 1693 г. стр. 24) и въ особенности Уортонъ въ своемъ первомъ изслдованіи On Oriental and Arabie origin of romantic fiction (Warton, History of Englisl Poetry. 1824 vol. I) Много свта проливаютъ на этотъ вопросъ приложенныя къ Dissertations Уортона примчанія Прайса. Massieu (Histoire de la Poesie Franaise, 1739, p. 82) и Quadrio (Storia d’ogni Poesie, 1749 r. Tom. IV pp. 299—300) довольно неискусно слдуютъ по пути, проложенному Гюэ.}. Нсколько поздне отецъ Андресъ, ученый испанецъ жившій въ Италіи и писавшій по итальянски, желая обезпечить за своей родиной честь перваго культурнаго импульса, сообщеннаго Европ впервые посл паденія западной римской имперіи, выступилъ съ гипотезой еще боле широкой и ршительной, чмъ гипотеза Гюэ, онъ утверждалъ, что поэзія и цивилизація провансальскихъ трубадуровъ, обыкновенно признаваемая древнйшей на юг Европы, возникла подъ непосредственнымъ вліяніемъ испанскихъ арабовъ. Теорія Андреса была принята Женгене-Сисмонди и составителями Histoire Littraire de la France {Мнніе Андреса выражено въ слдующихъ смлыхъ словахъ: ‘Quest uso degli Spagnuoli di verseggiare nella lingua, nella misura e nella rima degli Arabi, pu dirsi con fondamento la prima origine della moderna poesia’. (Storia d’ogni Letteratura, Lib, I, c. И, 161 и также стр. 163—172, изд. 1808 in 4-to). Еще ршительне эта теорія изложена у Женгене (Hist. Literaire d’Italie, 1811, Tom. I, p. 187—285) у Сисмонди (Littratures du Midi, 1813, Tom. I, p. 38—116 и Histoire des Franais, Tom. IV, p. 482—494, изд. 1824 r. и въ Hist. Littraire de la France, 1814, Tom. XIII, p. 42—43, но послдующіе писатели мало сдлали для подтвержденія теоріи о. Андреса.}. Вс они однако отправляются отъ того положенія, что рима, стихотворный размръ, равно какъ и поэтическій духъ возникли въ Прованс гораздо поздне, чмъ это доказано новйшими изслдованіями. Андресъ и Женгене относятъ начало вліянія испанскихъ арабовъ на югъ Франціи къ эпох взятія Толедо въ 1085 г., когда торговля вызвала частыя сношенія между обими странами {Andres, Storia. Tom. I, p. 273. Вотъ что говоритъ объ этомъ Женгене: (Hist. Litter. d’Italie, Tom. I pp. 248—250): ‘C’est d cette poque (1085) que remontent peut-tre les premiers essais potiques de l’Espagne et que remontent srement les premier s chants de nos Troubadours.}. Но съ тхъ поръ Ренуаръ усплъ издать отрывокъ одной поэмы {Fragment d’un Po&egrave,me en vers Romans sur Bo&egrave,ce, publi, par Raynonard. Paris 1817. См. также его Posies des Troubadours, Tom. II и приложенную къ первому тому этого сочиненія Grammaire de la langue romane. Лицъ, перепечатавшій эту поэму (въ своихъ Altromanische Sprachdenkmale, Bonn 1846) и снабдившій ее превосходными примчаніями, раздляетъ мнніе Ренуара объ ея раннемъ происхожденіи.}, рукопись которой относится по меньшей мр къ 1000 г. Основываясь на этой рукописи, онъ доказываетъ, что начало провансальской литературы должно быть отодвинуто по крайней мр на столтіе назадъ, къ эпох возрастающей порчи латинскаго языка и постепеннаго образованія новыхъ языковъ. А. В. Шлегель подвергъ теорію Ренуара тщательному обсужденію, и въ настоящее время едва ли можно сомнваться, что она основана на прочныхъ данныхъ {Я разумю его ‘Observations sur la langue et la Literature provenales. Paris 1818. См. въ особенности 73 и слдующія страницы, гд онъ доказываетъ, что тонъ и духъ старинной провансальской, а тмъ боле старинной испанской поэзіи былъ ршительно анти-арабской. См. также превосходную книгу Дица, Poesie der Troubadours, 1826 г., стр. 19 и слд.}.
Но если мы не можемъ, идя по слдамъ Андреса и его послдователей, возводить начало цивилизаціи и поэзіи на юг Европы къ испанскимъ арабамъ, то съ другой стороны мы не можемъ отрицать присутствія арабскаго вліянія ни въ язык, ни въ литератур Испаніи, Ихъ успхи на поприщ культуры были не мене быстры и блестящи, чмъ ихъ завоевательные подвиги. Царствованіе двухъ Абдурахмановъ и блестящій періодъ жизни Кордовы отъ 750 г. по P. X. и почти до завоеванія ее въ 1236 г. Христіанами, представляютъ собой обращики такой высокой умственной культуры, которую мы тщетно искали бы въ это время въ другомъ мст, а если же въ гренадскомъ королевств, окончившемъ свое существованіе въ 1492, образованіе стояло не на столь высокомъ уровн, за то вншняя культура Гренады отличалась большей роскошью и великолпіемъ {Conde, Historia de la Domination de los Arabes en Espaa, Madrid 1820—21. Tom. I и II, но въ особенности Tom. I, p. 158 — 226, 425—489 и 524—547.}. Публичныя школы и библіотека испанскихъ арабовъ посщались не только ихъ единоврцами со всего полуострова и отдаленнаго востока, но даже христіанами, стекавшимися сюда изъ различныхъ частей Европы. Думаютъ, что папа Сильвестръ II, одинъ изъ замчательнйшихъ людей своего времени, былъ обязанъ своимъ возвышеніемъ образованію, полученному имъ въ Севиль и Кордов {Сильвестръ II, (Гербертъ), первый изъ французовъ, достигшій папской тіары, былъ папой отъ 999—1003. Мн хорошо извстно мнніе бенедектинцевъ (Hist. Littraire de la France, Tom. VI. p, 560), не допускающихъ чтобы Гербертъ проникъ дале Кордовы, мн извстно также, что Андресъ (Tom. I. р. 175—178) не хочетъ согласиться, что будущій папа, кром христіанскихъ школъ, могъ учиться также въ школахъ Кордовы и Севильи. Но едва ли можно допустить, чтобы христіане въ Андалузіи имли сколько нибудь важныя школы, тогда какъ Арабы наврное ихъ имли. Источники, на которые ссылается Андресъ, подтверждаютъ, что Гербертъ учился у мавровъ, другими словами доказываютъ совершенно противное тому, что хотлъ доказать авторъ. Подобно многимъ другимъ средневковымъ ученымъ Гербертъ слылъ чернокнижникомъ. Прекрасная статья объ его произведеніяхъ помщена въ VI том Hist. Littraire de la France (стр. 559—614). Ему приписываютъ введеніе въ Европу арабской цифирной системы, если это справедливо, то этимъ введеніемъ Гербертъ оказалъ великую услугу человчеству. (Aschbach, Geschichte der Ommaiaden in Spanien, 1830, Tom. II, p. 235 и 331.}.
Въ предлахъ этого цвтущаго мавританскаго государства жило много христіанъ, которые не ушли вмст съ своими храбрыми братьями въ сверо-западныя горы, но предпочли остаться среди своихъ завоевателей въ надежд на широкую религіозную терпимость, первоначально предписываемую магометанизмомъ. И дйствительно за исключеніемъ двойной подати, платимой ими маврамъ въ качеств побжденнаго народа, за исключеніемъ пошлины съ принадлежащихъ имъ церковныхъ имуществъ, испанскіе христіане пользовались терпимостью и терпли мало притсненій. Имъ разршено было имть свои церкви, монастыри и своихъ собственныхъ епископовъ, имъ предоставлено было право судиться въ собственныхъ судахъ и по собственнымъ законамъ, за исключеніемъ тхъ случаевъ, когда одной изъ тяжущихся сторонъ были магометане и когда судебный приговоръ влекъ за собою смертную казнь {Необходимыя для нашей цли свднія о положеніи христіанъ въ Испаніи подъ властью мавровъ можно найти у Cond&egrave, T. I, р. 39, 82 и слд. Къ нимъ можно прибавить невольно вырвавшіяся признанія Флореса и Риско (въ ихъ сорокапяти-томномъ труд Espaa Sagrada), подтверждающія собою показанія арабскихъ писателей о широкой терпимости мавровъ. См. относительно Толедо у Florez, T. V, р. 323—329, относительно Алькалы въ Хенарес, ibid. T. VII, р. 187, относительно Севильи, ibid. T. IX, р. 234, относительно Кордовы и ея мучениковъ, T. X, р. 245—471, относительно Сарагоссы см. Risco, T. XXX, p. 203 и T. XXXI, р. 112—117, относительно Леона, ibid. T. XXXIV, р. 132 и т. д. Въ самомъ дл въ исторіи различныхъ испанскихъ церквей, изложенныхъ означенными учеными нердко съ обременительными подробностями, мы видимъ, что христіанская религія пользовалась подъ властью мавровъ такой терпимостью, которую mutatis mutandis они сами были бы очень желали бы встртить у христіанъ въ эпоху Филиппа III.}. Но хотя христіане сохранили до нкоторой степени свою національность, хотя они въ силу исчисленныхъ обстоятельствъ пользовались религіозной свободой въ большей степени, чмъ можно было ожидать, все таки они должны были ощущать давленіе могущественнаго государственнаго строя и вліяніе своихъ боле развитыхъ завоевателей. Неминуемымъ слдствіемъ такого тянувшагося цлые вка положенія вещей было то, что оно мало по малу утрачивали то ту, то другую черту своего національнаго характера. Они кончили тмъ, что стали носить мавританскій костюмъ, усвоили себ мавританскіе нравы, служили въ мавританскихъ войскахъ и занимали почетныя должности при дворахъ въ Кордов и Гренад. Поэтому они по всмъ правамъ заслужили данное имъ прозвище Мосарабовъ, т. е. лицъ желающихъ и по языку и по нравамъ походитъ на Арабовъ, съ теченіемъ времени, они такъ слились съ своими завоевателями, что отличались отъ настоящихъ Арабовъ разв одной религіей {Долгое время значеніе слова Мосарабъ было спорнымъ. Лучшее изъ прежнихъ объясненій производило это слово отъ латинскаго Mixti-arabes и придавало этому слово соотвтственное его латинской этимологіи значеніе (Covarrubias, Tesoro 1674, ad veib.). Что такое значеніе придавалось слову Мосарабъ въ древнее время — это видно изъ Chronica de Espaa (Parte II, въ конц), а что оно долгое время спустя употреблялось въ томъ же значеніи — это доказывается слдующимъ мстомъ въ пьес ‘Los Muarabes de Toledo’ (См. Comedias Excogiilas, Tom. XXXVIII, 1672, p. 157), гд одинъ изъ Мосарабовъ, объясняя Альфонсу VII передъ сдачей города, кто они такіе, такъ выражается о себ и своихъ братьяхъ: ‘Мы называемся, король, Мосарабами, потому что смшавшись съ Арабами, мы съумли сохранить священныя предписанія нашей религіи, отвагу и искреннюю вру. (lornada LII). Этотъ трудный, хотя и не особенно важный для науки вопросъ былъ ршенъ дономъ Паскуалемъ де Гайянгосомъ (The Mohammedan Dynasties of Spain, London 1840, vol. I, p. 419, 420). Слово ‘Мосарабъ — говорить онъ — есть ничто иное какъ арабское Mustarab, имъ обозначаютъ человкъ, который старается сдлаться совершеннымъ арабомъ и но языку, и по нравамъ, который при всемъ томъ говоритъ по арабски какъ иностранецъ’. Слово это и теперь употребляется въ ритуал нкоторыхъ церквей въ Толедо, (Castro, Biblioteca, T. II, p. 458 и Paleographia Espa, p. 16). Съ другой стороны Мавры, очутившіеся по мр движенія христіанскаго завоеванія къ югу, среди христіанскаго населенія и старавшіеся усвоить себ ихъ языкъ, назывались Moros Latinados. См. поэму о Сил (Poema del Cid) стихъ 2676 и Crnica General (Ecl. 1604, fol. 304, а), гд о мавр Альфаракси, впослдствіи принявшемъ христіанство и бывшемъ совтникомъ Сида, говорится, что онъ обладалъ такимъ умомъ, былъ такимъ латинцемъ (его tan ladino), что казался христіаниномъ’.}. Вліяніе этого факта на сохранившіеся въ христіанскомъ населеніи остатки латинскаго языка и литературы не замедлило обнаружиться. Туземцы, жившіе среди арабовъ, скоро позабыли свою испорченную латынь и стали говорить по арабски. Въ 794 г. завоеватели сочли уже возможнымъ открыть школы для обученія арабскому языку своихъ христіанскихъ подданныхъ и обязать послднихъ говорить только по арабски {Conde, Tom. I, p. 229.}. Альваро изъ Кордовы (Alvarus Cordubensis), который писалъ свой ‘Indiculus Luminosus’ въ 854 г. {Florez, Espaa Sagrada, Tom. XI, p. 42.} и показанія котораго имютъ въ данномъ случа важное значеніе, увряетъ, что Арабы достигли своей цли, онъ жалуется, что уже въ его время христіанское населеніе забыло свою латынь и до такой степени усвоило себ арабскій языкъ, что едва-ли изъ тысячи христіанъ найдется одинъ, который былъ бы въ состояніи написать своему брату по вр латинское письмо, тогда какъ множество христіанъ соперничаютъ съ самими арабами въ сочиненіи арабскихъ стиховъ {Indiculus Luminosus есть защита кордуанскихъ мучениковъ, пострадавшихъ въ царствованіе Абдурахмана II и его сына. Мы позволяемъ себ привести подлинный текстъ Альваро со всми его погршностями противъ латинскаго стиля и хорошаго вкуса: ‘Heu, proh dolor! Linguam suam nesciunt christiani et linguam propriam non advertunt Latini, ita ut omni Christi collegio vix inveniatur unus in milleno hominum numro, qui salutatorias fratri possit rationabiliter dirigere literas. Et reperitur absque numro multiplex turba, qui erudite Caldaicas verborum explicet pompas. Ita ut metrice erudition ab ipsis geutibus carmine et sublimiori pulchritudine’ etc. Мсто это находится въ конц трактата, изданнаго вполн у Флореса (Tom. XI, р. 221—275). Выраженіе omni Christo collegio Мабильонъ (De Re Diplomatica, 1861, Liv. II, Ch. I, p. 55) относитъ къ духовенству и понимаемое въ этомъ смысл оно еще боле важно, ибо имъ устанавливается фактъ, что изъ тысячи священниковъ едва ли найдется одинъ умющій написать латинское привтствіе одному изъ своихъ братьевъ по вр. (Hallam, Middle Ages, London, 1819, vol. III, p. 332). Я думаю впрочемъ, что въ данномъ мст Альваро иметъ въ виду не священниковъ, но всхъ христіанъ, жившихъ въ Кордов и ея окрестностяхъ.}.
Таково было въ самомъ дл преобладаніе арабскаго языка въ Испаніи, что Іоаннъ, епископъ Севильскій, одинъ изъ тхъ почтенныхъ людей, которые умли внушить къ себ одинаковое уваженіе какъ со стороны христіанъ, такъ и со стороны неврныхъ, счелъ необходимымъ перевести Св. Писаніе на арабскій языкъ, ибо его паства не знала никакого другаго языка, кром арабскаго {Время когда жилъ и дйствовалъ Іоаннъ Севильскій не можетъ быть опредлено съ точностью (Florez, Tom. IX, p. 242 и слд.), да это и не важно для нашей цли. Фактъ перевода Св. Писанія на арабскій языкъ засвидтельствованъ Cronica General (Parte III, cap, 2, ed. 1604): ‘Traslad las Sanctas Escripturas en Aravigo e fiz las exposiciones dellas segun conviene a la santa Escriptura’. Маріана объясняетъ очень хорошо причину, побудившую благочестиваго епископа къ этому труду. ‘А causa — говоритъ онъ — que la lengua Arabiga же usaba mucho entre todos, la Latina ordinariamente ni se usaba, ni se sabia (Lib. VII, c. III, въ конц). См. также Antonio, Bib. Vet. Lib. VI, c. 9 и Castro, Bib. Esp. Tom. 11, p. 454 и т. д.}. Начиная съ этого періода даже приходскіе списки велись нердко на арабскомъ язык въ продолженіи цлыхъ ста лтъ, а въ архив толедскаго собора до сихъ поръ сохраняется боле двухъ тысячъ церковныхъ документовъ, писанныхъ христіанскимъ духовенствомъ на арабскомъ язык {Paleographia Espaola, p. 22.}.
Этотъ порядокъ вещей не прекратился даже тогда, когда христіане стали одолвать на свер: посл завоеванія нсколькихъ провинцій въ центр полуострова монеты, выбитыя христіанскими королями для обращенія между своими христіанскими подданными, по прежнему продолжаютъ покрываться арабскими надписями, какъ это можно видть на монетахъ Альфонса VI и Альфонса VIII, помченныхъ 1185, 1186, 1191, 1192, 1199 и 1212 годами {Memoriae de la Real. Acad, de la Historia, Tom. IV, Ensayo de Marina, p. 40—43.}. Въ 1254 г. Альфонсъ Мудрый, издавая 8 декабря въ Бургос свой знаменитый указъ о народномъ образованіи въ Севиль, одинаково заботился объ учрежденіи какъ арабскихъ, такъ и латинскихъ школъ {Memorial Historico Espaol, que publica la Academia de Historia, 1851, T. I, p. 54.}. Даже поздне вплоть до XIV столтія оффиціальныя акты, относящіеся къ этой части Испаніи, не рдко писались на арабскомъ язык, а во многихъ церковныхъ документахъ, изложенныхъ на латинскомъ либо на испанскомъ языкахъ, подписи тмъ не мене сдланы арабскими буквами, какъ это можно видть на рукописи привиллегій, данныхъ Фердинандомъ IV монахинямъ монастыря св. Климента въ Толедо {Mem. de la Real. Acad, de la Hist., Tom. IV, Ensayo de Marina, p. 40.}, можно сказать, что до взятія Гренады и даже нсколько позже языкъ, нравы и цивилизація Арабовъ были сильно распространены между христіанскимъ населеніемъ центра и юга Испаніи.
Когда посл долгой и отчаянной борьбы сверные христіане освободили свое отечество отъ чужеземнаго ига и оттснили мавровъ въ югозападныя провинціи, то по мр своего движенія впередъ они видли себя окруженными массами своихъ соотечественниковъ, христіанъ по вр, но мавровъ по одежд, нравамъ и языку и притомъ плохо знакомыхъ съ христіанскимъ вроученіемъ и нравственностью. Тогда въ силу естественнаго хода вещей началось сближеніе между собою этихъ двухъ различныхъ элементовъ родныхъ по своему происхожденію, но на долго раздленныхъ жребіемъ войны и почувствовавшихъ вновь свое родство, хотя уже лишенныхъ общаго языка, служащаго главнымъ средствомъ сближенія въ ежедневной жизни. Но сліяніе двухъ частей одного народа, въ силу чего бы оно ни совершилось, непремнно предполагаетъ сліяніе употребляемыхъ обими частями языковъ. Нтъ сомннія, что измненіе въ области простонародной латыни, введенное въ моду еще готами, продолжалось и въ эпоху маврскаго завоеванія. Теперь настало время, когда оно должно было достигнуть своего апогея, скоро въ простонародную латынь полились широкой волной арабскія слова {О вторженіи арабскихъ словъ въ испанскій языкъ см. Aldrete, Origen, Lib. III, c. 15, Covarrubias, Tesoro, passim и занимающій 85 страницъ списокъ словъ, помщенный въ четвертомъ том Memoriae de la Academia de Historia. Сюда нужно присоединить интересное изслдованіе Сусы о вліяніи арабскаго языка на португальскій (‘Vestigios de Lingua Arabica em Portugul per loao de Sousa1, Lisboa 1789, in что). Общій взглядъ на этотъ вопросъ можно найти въ ‘Ocios de Espaoles Emigrados’, Tom. 11, p. 16 и Tom. III, p. 291, хотя арабскому вліянію придается здсь слишкомъ большое значеніе. Равнымъ образомъ не въ мру великъ списокъ словъ, которымъ Альдрете и Марина приписываютъ арабское происхожденіе. Гаммеръ-Пургсталь-Младшій въ своемъ реферат, помщенномъ въ Sitrungsherichte Внской Академіи наукъ (1854, ноябрь), насчитываетъ въ испанскомъ язык всего 498 словъ, арабское происхожденіе которыхъ несомннно.}, послдній составной элементъ ныншняго испанскаго языка. Этотъ испанскій языкъ, развитой и отполированный, въ теченіе вковъ отразившій на себ движеніе науки и цивилизаціи, въ своихъ основныхъ чертахъ есть тотъ самый языкъ, который явился вскор посл великаго событія, носящаго характеристическое названіе Возрожденія Испаніи {Съ давнихъ поръ покореніе Испаніи Маврами носитъ характеристическое названіе Гибели Испаніи (La prdida de Espaa), и наоборотъ освобожденіе Испаніи изъ подъ власти Мавровъ называется ея Возрожденіемъ (la Kestauracion de Espaa).}.
Выше было замчено, что языкъ, принесенный христіанскими завоевателями съ свера Испаніи и подвергнувшійся сильному искаженію по мр ихъ движенія на югъ въ провинціи, населенныя маврами, имлъ мало общаго съ классической латынью. Эта была латынь исказившаяся подъ вліяніемъ тхъ же причинъ, которыя исказили ее повсюду еще до паденія римской имперіи^Въ Испаніи это искаженіе латинскаго языка началось съ утвержденія Готовъ и другихъ варварскихъ народовъ и продолжалось путемъ внесенія въ него словъ изъ языка Иберовъ и Басковъ, происшедшемъ во время бгства христіанъ въ горы посл маврскаго нашествія. Но главной причиной окончательнаго искаженія латинскаго языка на свер Испаніи во второй половин восьмаго столтія было жалкое состояніе народа, говорившаго этимъ языкомъ. Едва успвъ спастись изъ подъ развалинъ разрушеннаго царства Готовъ, преслдуемый мусульманскимъ мечемъ, онъ съ трудомъ нашелъ себ убжище въ суровыхъ горныхъ ущельяхъ Бискайи и Астуріи. Лишенной воспитывавшихъ его соціальныхъ учрежденій, которыя при всемъ своемъ упадк таили въ себ смена культуры, озарявшей жизнь его родины, смшанное съ народомъ почти варварскимъ, скученное на небольшомъ количеств земли, мало обработанной и слишкомъ бдной, чтобы доставить ему сколько нибудь жизненныхъ удобствъ, христіанское населеніе сверной Испаніи само впало въ полуварварское состояніе, въ которомъ ему было не до заботъ о правильности своего разговорнаго языка {Разсказы арабскихъ историковъ, заслуживающіе вниманія какъ свидтельства современниковъ, рисуютъ намъ такую картину состоянія сверныхъ испанцевъ въ восьмомъ вк, ‘они живутъ какъ зври, никогда не моютъ ни себя, ни своихъ одеждъ, которыя носятъ до тхъ поръ, пока он не разваливаются въ куски’. (Conde, Domination, Parte II, с. 18). Живописныя, но недостоврныя подробности, сообщаемыя Cronica General (P. Ш) и боле систематическій разсказъ Маріаны въ седьмой книг его хроники не подрываютъ доврія къ точности этого описанія.}. Не представляло много удобствъ для достиженія этой цли и то время, когда вдохновляемые энергіей отчаянія испанскіе христіане предприняли освобожденіе своего отечества изъ подъ власти мавровъ, ибо имъ приходилось быть постоянно съ оружіемъ въ рукахъ, постоянно подвергаться опасностямъ войны, которая въ силу національной ненависти и религіознаго фанатизма приняла кровавый и ожесточенный характеръ. Подвигаясь въ своемъ завоевательномъ стремленіи впередъ на юговостокъ, они мало по малу наталкивались на массы своихъ соотечественниковъ, примирившихся съ маврскимъ завоеваніемъ и должны были сознаться, что культура ихъ была несравненно выше ихъ собственной. Результатъ подобнаго столкновенія былъ неизбженъ, измненія происшедшія въ ихъ язык условливались особенностями ихъ положенія. Подобно тому какъ Готы отъ пятаго до восьмаго столтія усвоили себ много латинскихъ словъ, потому что латинскій языкъ былъ языкъ народа, съ которымъ они тсно сблизились и которыхъ былъ развите ихъ, такъ и испанскіе христіане отъ восьмаго до тринадцатаго столтія обогатили свой словарь значительнымъ числомъ арабскихъ словъ и это обогащеніе было естественнымъ слдствіемъ того, что какъ ихъ жившіе на юг соотечественники, такъ и покорившіе ихъ арабы были гораздо цивилизованне чмъ они сами.
Къ какому именно времени относится образованіе такъ называемаго испанскаго или кастильскаго языка изъ испорченной Готами на свер латыни и изъ привнесенныхъ въ нее элементовъ арабскаго языка — нельзя опредлить съ точностью {См. Marina, Ensayo, p. 19.}. Это вліяніе принадлежитъ по самой своей природ къ тмъ постепеннымъ перемнамъ, которыя происходятъ въ глубин характера самого народа, не оставляя посл себя ни вещественныхъ памятниковъ, ни достоврныхъ извстій. По мннію Марины, ученаго, который можетъ служить надежнымъ руководителемъ въ этомъ вопрос, въ кастильскомъ язык нтъ письменнаго памятника древне 1140 г. {Ibid. p. 23—24.}. Дйствительно древнйшій изъ памятниковъ кастильской письменности это Fuero города Овіедо, относящееся къ 1145 г. и помченное 1155 подтвержденіе привиллегій, дарованное Альфонсомъ VII городу Авилесу въ Астуріи {Фуэро города Овіедо не было подвергнуто такому тщательному анализу, на основаніи котораго можно было бы точно опредлить время его происхожденія. У меня есть списокъ той его части, которая изложена на подновленномъ язык и вошла въ составъ подтвержденія самого Фуеро, дарованнаго Фердинандомъ IV въ 1295 г. При выдачи подтвержденій нердко случалось, что правописаніе словъ измнялось, что цлый документъ переводился съ латинскаго языка и т. д. (См. T. I. стр. 41, прим. 27 и Dozy, Recherches, T. I, p. 641, прим. 2 Вотъ обращикъ языка этого Фуэро: ‘Hiesi vecino a vecino fiadura negar, tolla del ador doble a cabo que si podier arrancar per judicio della villa quel peche el dublo: et si dos ornes trabaren magar que el maiorino о sagione delaut estant, non haian hi nada si uno dellos non lli da sua voz, si fierro molido hi non sacar a mal facer’. Но если нельзя опредлить съ точностью время происхожденія этого Фуэро, но за то не существуетъ никакихъ сомнній относительно подтвержденія привиллегій города Авилеса (Carta Puebla d’Avila), даннаго въ 1155 г. только десять лтъ спустя и относящагося къ той же мстности. Поэтому между этими двумя документами, если только они подлинные, не можетъ быть почти никакой разницы. Переходя къ Carta Puebla Авилеса, замтимъ, что какъ по своему правописанію, такъ и по своей конструкціи она боле предыдущаго документа проникнута античнымъ духомъ и боле послдняго носитъ на себ слды вырабатывающагося въ литературный языкъ діалекта. Carta Puebla Авилеса впервые упоминается отцомъ Рисковъ его ‘Historia de la Cuidad у Corte de Leon’ (Madrid, 1743, Tom. I, p. 252 — 253) и вслдъ за нимъ Мариной въ его ‘Епвауи’ (Memorial de la Academia de Historia, Tom. IV, 1805, p. 33). Оба эти ученые, мнніе которыхъ въ данномъ случай весьма авторитетно, вполн уврены въ подлинности документа, хотя только одинъ Марина помстилъ нсколько извлеченій изъ него. Въ ‘Revista de Madrid’ (Segunda Epoca, Tom. VII, p. 267—322) онъ напечаталъ вполн въ вид приложенія къ интересному разсужденію о старинныхъ судебникахъ страны, принадлежащему перу Гонзалеса Льяноса повидимому горячо любящаго свою родину и хорошо знакомаго съ ея древностями. Разбираемый документъ принадлежитъ къ разряду документовъ, носящихъ названія ‘Privilgies’, ‘Foros’ или ‘Fueros’, но въ данномъ случа въ виду того, что онъ относится къ одному городу его правильне назвать муниципальной хартіей (Carta Puebla). Авилепская хартія содержитъ въ себ королевскій патентъ на права и привиллегіи, дарованныя какъ отдльнымъ гражданамъ, такъ и всему городу, въ сферу этихъ правъ входятъ вольности касательно пріобртенія недвижимой собственности, веденіи торговли и т. п. Такъ какъ эти хартіи, столь важныя для матеріальнаго благосостоянія упомянутыхъ въ нихъ лицъ, вполн зависли отъ королевскаго произвола, (T. I, стр. 41, Прим. 27), то по смерти монарха ихъ даровавшаго, лица и города, заинтересованные въ ихъ сохраненіи, старались добиться у его преемниковъ подтвержденія своихъ вольностей.— А вилейская Carta Puebla была дарована Альфонсомъ VI (1073 — 1109). Согласно господствовавшему тогда обычаю, она была написана на латинскомъ язык. Въ 1274 г. было доведено до свднія Альфонса Мудраго, что она была сожжена во время взятія города его сыномъ донъ Санчо, стало быть подлинникъ ея утраченъ и мы знаемъ по какому случаю. Документъ, о которомъ идетъ рчь есть копія сдланная съ подлинника въ 1155 по случаю подтвержденія хартіи Альфонсомъ VII. Онъ написанъ на пергамент четыре фута одиннадцать дюймовъ длины и восемнадцать дюймовъ ширины, на немъ имется извстная печать Альфонса, подлинныя подписи нкоторыхъ сановниковъ а также и многочисленныя подтвержденія хартіи за нсколько столтій. (См. Revista de Madrid, p. 329—330). Первобытная отдлка пергамента, языкъ, характеръ письма — все говоритъ въ пользу несомннной подлинности документа, занимающаго въ печати двнадцать страницъ и бросающаго нкоторый свтъ на внутреннее состояніе Кастиліи въ эпоху его написанія. Посл заглавія, написаннаго на дурномъ латинскомъ язык, Хартія начинается слдующими словами: ‘Estos sunt los forosque deu el rey D. Alfonso ad Abilies, cuando la poblou par foro Sancti, Facundi et otorgo, lo Emperador. Em primo, per solar pinder, I solido lo reu, et Il denarios lo saion, cada ano un slido en censo per lo solar: qui lo vender, de I solido lo rai, quil comparaidar II denarios а lo saion’ ete p. 267. Вотъ одинъ изъ самыхъ замчательныхъ пунктовъ хартіи: ‘Toth homine qui populador for ela villa del rey, de quant aver, qui ser aver, si aver como heredat, de for en toth suo placer de vender о de dar, et quen lo Doar que sedeat stabile si filio non aver, et si iilio aver del, delo mano illo quis quiser fur placer, que non descrede de toto, et si toto lo descredar, toto lo perdan aquellos quen lo der’ etc. ibid. 315. Послднія статьи изложены въ такой форм: ‘Duos homines cum armas derumpent casa et de rotura de orta serrada, LX sdlidos al don de la orta, el mdis al rey, medio al don del. Homines popalatores de Abilies non dent portage, ni rivage, desde la mar ata Leon.’ Ibid. p. 322. Конецъ хартіи тоже изложенъ дурною латынью и грозитъ отлученіемъ отъ церкви всякому кто покушится нарушить ее, объявляя его cum Datam et Abiron in infornum damnatus. (Ibid. p. 329). Вс изучившіе Авилейскую хартію единодушно считаютъ ее древнйшимъ изъ дошедшихъ до насъ памятниковъ письменности кастильскаго діалекта, характеръ котораго, по мннію Гонзалеса Льяноса, окончательно устанавливается около 1206 г., т. е. за шесть лтъ до знаменитой битвы при Толоз (См. Томъ I, стр. 5, примчаніе 4), хоть есть не мало и позднйшихъ документовъ, въ которыхъ встрчаются латинскія слова и обороти (Revista, Tom. VIII, р. 197). Я очень хорошо знаю, что Галламъ (Middle Ages, Part II, ch. 9, note) упоминаетъ о двухъ памятникахъ испанской письменности, которыя онъ считаетъ боле древними. Вотъ его слова: ‘Древнйшій изъ памятниковъ Испанской письменности, который мн когда либо случалось встртить, находится въ Thesaurus Anecdotorum, Tom I, p. 263 Мартена — онъ восходитъ къ 1095 г. Можетъ быть лица ближе меня знакомые съ испанскими, древностями укажутъ что нибудь боле древнее. Другой обращавъ древней кастильской письменности, относящійся къ 1101 г., изданъ Мариной въ его Теогіа de las Cortes (Tom, III, p. I). Онъ вставленъ въ одинъ изъ Vidimus Петра жестокаго и не можетъ, по моему мннію, быть только переводомъ съ латинскаго’. Галламъ всегда останется великимъ авторитетомъ въ дл точности сообщаемыхъ имъ фактовъ, и если принять его мнніе, то придется отодвинуть начало кастильской письменности по крайней мр за шестьдесятъ лтъ назадъ. Но подвергнувъ тщательному анализу оба документа, на которые ссылается Галламъ, я пришелъ къ убжденію, что они значительно моложе Авилейской хартіиг.Документъ, помщенный въ книг Мартена, есть не боле какъ анекдотъ связанный съ взятіемъ города Экзеи, который, какъ извстно изъ исторіи, былъ взятъ приступомъ донъ Санчо Аррагонскимъ, по слогу, поразительно напоминающему собою слогъ Partidas, его нужно отнести не ране какъ къ половин XIII в. Обозначенія года на немъ нтъ, и только въ конц его сообщается, что городъ Экзеа былъ отнятъ у Мавровъ въ Апрл 1095 г. Тутъ вообще какая-то путаница, ибо извстно, что донъ Санчо Аррагояскій, величаемый здсь завоевателемъ, умеръ 4 Іюня 1094 г. и что ему наслдовалъ Петръ I. Что до лица, разсказывающаго объ этомъ, можетъ быть на основаніи какой нибудь монастырской хроники, то чтобъ знать такой крупный фактъ ему не нужно было быть современникомъ взятой Экзе. (См. подробное описаніе смерти Донъ Санчо въ рдкой старинной аррагонской хроник, озаглавленной ‘Historia de la Fundacion у Antiquedades de San Juan de la Pea y de los Reyes de Sobrarbe у Aragon, por Don Juan Briz Martinez’, aragoca, 1620, p. 511—513). Кром того городъ Экзея находится въ Аррагоніи, гд нечего искать дрвнйшихъ памятниковъ письменнаго или разговорнаго кастильскаго языка. Думаю, что сказаннаго о документ, помщенномъ въ книг Мартена, достаточно. Что до документа, изданнаго Мариной, то онъ относится къ еще боле позднему времени, а самое время его происхожденія можно опредлить съ точностью, ибо онъ есть ничто иное какъ переводъ хартіи привиллегій, дарованной Альфонсомъ VI толедскимъ Мосарабамъ, сдланный въ 1340 г., когда эта хартія была подтверждена Альфонсомъ XI. Самъ Марина въ оглавленіи своей книги говорилъ, что издаваемый есть документъ переведенъ съ латинскаго на кастильскій. Слдуетъ также припомнить, что Донъ Паскуаль Гайянгосъ нкогда утверждалъ, что одна Privilgia, написанная на одномъ изъ діалектовъ испанскаго языка, относится къ 950 но P. X. (См. его переводъ моей книги Tom. I, р. 575), по впослдствіи по зрломъ обсужденіи вопроса, онъ призналъ свое мнніе ошибочнымъ (Ibid. Tom. IV, р. 435).}, но какъ ни медленно подвигался костильскій языкъ къ эпох своего образованія, несомннно, что уже около половины XII столтія онъ возвышается на степень языка письменнаго засвидтельствовавшаго свое существованіе рядомъ важныхъ памятниковъ.
Начиная съ этого времени мы поставлены въ необходимость признать въ Испаніи существованіе языка, постепенно распространяющагося по всей стран, отличнаго какъ отъ латинскаго, такъ и отъ арабскаго и очевидно представляющаго собою сліяніе ихъ обоихъ, языка носящаго на себ слды вліянія готскаго, включившаго въ свой словарь на ряду съ словами германскаго происхожденія, слова изъ языка Иберовъ, Кельтовъ и Финикіянъ, занимавшихъ въ различныя эпохи различныя части пиринейскаго полуострова. Языкъ этотъ преимущественно образовавшійся изъ языка древнихъ Римлянъ первоначально называли романскимъ (romance, подобно тому какъ Арабы называли удалившихся на сверъ христіанъ Alromi, потому что считали ихъ потомками Римлянъ {Marina, Ensayo, p. 19.}. Поздне онъ сталъ называться испанскимъ по имени народа и наконецъ кастильскимъ по имени той части Испаніи, которая благодаря своему политическому преобладанію, сдлала свой языкъ преобладающимъ надъ остальными діалектами, каковы напр. діалекты галиційскій, каталонскій и валенсійскій, которыя въ продолженіе извстнаго времени были языками письменными и имли свою особую литературу.
Пропорціальное количество элементовъ, внесенныхъ каждымъ изъ этихъ діалектовъ въ общеиспанскій языкъ, никогда не было опредлено съ точностью, хотя въ настоящее время накопилось достаточно данныхъ для опредленія взаимныхъ отношеній между ними..(Сарміенто, тщательно занимавшійся этимъ вопросомъ, утверждаетъ, что шесть десятыхъ всего состава кастильскаго языка заимствована изъ латинскаго, одна десятая изъ языковъ сверныхъ, одна десятая изъ арабскаго и наконецъ одна десятая изъ языка цыганъ, изъ нарчій восточной Индіи и Америки и изъ новыхъ языковъ нмецкаго, французскаго и итальянскаго. Исчисленіе это по всей вроятности не далеко отъ истины, хотя съ одной стороны Ларраменди и Гумбольдтъ доказали, что къ числу элементовъ, изъ которыхъ образовался испанскій языкъ, нужно прибавить нарчіе Басковъ, а съ другой изслдованія Гайянгоса и Гаммера-Пургсталля значительно съузили область вліянія арабскаго языка. Впрочемъ относительно главнаго пункта не можетъ быть сомннія, вс согласны, что основъ кастильскаго языка нужно искать въ язык латинскомъ, къ которому нужно возвести почти вс слова, считавшіяся заимствованными изъ греческаго {Самое бьющее въ глаза доказательство большаго количества латинскихъ словъ я оборотовъ, перешедшихъ въ испанскій языкъ, представляютъ собой т по временамъ появлявшіяся стихотворныя и прозаическія произведенія, которыя писаны такъ, что ихъ можно считать либо латинскими либо испанскими, смотря по произношенію. Древнйшій обращикъ этого рода произведеній принадлежитъ перу Хуана Мартинеса Силисео, архіепископа Толедскаго и наставника Филиппа II. Въ бытность свою въ Испаніи онъ написалъ (съ цлью доказать своимъ ученымъ итальянскимъ друзьямъ, что кастильскій языкъ ближе къ латинскому, чмъ итальянскій) небольшое ученое разсужденіе, которое можно считать написаннымъ и латинскимъ и испанскимъ языкомъ. Эту курьезную jeu d’esprit онъ предпослалъ своей изданной въ 1514 Ариметик, (Antonio, Bib. Nova, Tom. II, p. 737), Примру его послдовали и другіе. Одинъ изъ подобныхъ фокусовъ изданъ въ форм испанской грамматики (Louvain, 1555), озаглавленной ‘Util у Breve Institution para aprender la Lengua Espaola’, книги во всякомъ случа любопытной, гд доказывается, что испанскій языкъ есть ничто иное какъ искаженный латинскій. Авторъ утверждаетъ, что многія письма, которыя считаются испанскими въ сущности латинскія, но только написанныя испанскими словами и въ доказательство приводитъ одно изъ такихъ писемъ. Другіе примры подобнаго же смшенія языковъ представляютъ собой діалогъ силицейскаго ученаго Переса де Оливы, посланіе историка Амбросіо Моралеса, сонетъ, напечатанный Ренхифо въ его Arte Potica (1592) и наконецъ необыкновенно рдкая книга стихотвореній Діэго д’Агиляра, написанная терцинами и озаглавленная ‘Tercetos en Latin Congruoy puro Cast&egrave,llano (1621). Вотъ обращикъ языка д’Агиляра:
Seribo Histories, graves, generoses
Spiritus, divinos Heroes puros,
Magnanimos, insignes, bellicosos,
Canto de Marte, defensores duros,
Animosos Leones, excellentes
De rara industria, invictos, grandes muros,
Vos anims illustres, praeminentes luvoco ets.
Можно было бы желать въ приведенныхъ стихахъ большей чистоты и латинскаго и испанскаго слога, во они сильно свидтельствуютъ въ пользу близкаго родства обоихъ языковъ. О пропорціональномъ отношеніи различныхъ лингвистическихъ элементовъ вышедшихъ въ испанскій языкъ см. Sarmiento, Memoriae, 1775, p. 107, Larramendi, Antiguedad у Universalidad del Bascuence, 1728, C. XVI, Vargas у Ponce, Disertacion, 1793, p. 10—26, Rosseuw de St. Hilaire, Etudes sur l’Origine de la banque et Romances Espagnoles, These, 1838, IV. vou Humboldt, Prfung etc., Marina, Ensayo въ Memor. de la Acad, de Hist. T. IV, 1805 и статью Гапянгоса въ British and Foreign Review, 1839 и N. XV.}.
Образовавшійся такимъ образомъ испанскій или кастильскій языкъ вошелъ во всеобщее употребленіе гораздо скоре и легче любаго изъ новыхъ языковъ, возникшихъ по прошествіи средневковаго хаоса на юг Европы и стремившихся замнить собою языкъ всемірной римской имперіи. Фактъ этотъ находитъ свое объясненіе въ неотложной необходимости создать способъ сообщенія между Маврами, Мосарабами и христіанами, въ счастливомъ и почти блестящемъ (въ особенности посл взятія Севильи въ 1247 году) царствованіи Фердинанда и наконецъ въ томъ обстоятельств, что латинскій языкъ, какъ разговорный, такъ и письменный, пришелъ въ такой упадокъ, что онъ могъ представить собой гораздо меньшее сопротивленіе въ Испаніи, чмъ въ другихъ странахъ, гд совершался подобный же переворотъ {Вс привиллегіи, дарованныя Св. Фердинандомъ Севиль посл взятія этого города написаны на язык романскомъ, другими словами на простонародномъ язык той эпохи. См. Ortiz de Zuniga, Anales de Sevilla, 1677, p. 89.}. Поэтому нечего удивляться, если вскор посл нарожденія кастильскаго языка мы встрчаемъ не только небольшіе обращики его, но и цлые литературные памятники, которые можно назвать вполн испанскими. Такъ, напр. эпическая поэма о Сид не могла возникнуть поздне 1200, Берсео, процвтавшій между 1220 и 1240 и оставившій много стихотвореній на кастильскомъ язык, почти извиняется въ томъ, что онъ не пишетъ по латыни {Quiero fer una pros а en roman paladino,
En quai suele el pueblo fablar a su vecino.
Car non so ton letrado por fer otro latino etc.
(Vida de St. Domingo de Silos, St. 2).
Roman paladino (подобно rоmanz paladino въ ‘Loor de Berceo’, St. 34, см Sanchez, Tom. II, p. 471) значитъ ‘простонародный романскій языкъ, такъ понимаю я это мсто, производя вмст съ Санчесомъ paladino отъ pal am, хотя Сарміенто въ своемъ не изданномъ сочиненіи объ Амадис. (См. томъ I, стр. 184, прим. 10), утверждаетъ, что здсь paladino вмсто palatino, а это послднее происходилъ отъ palacio. Подъ otro latino, конечно, разумется старая классическая, хотя бы и испорченная, латынь. Сервантесъ употребляетъ слово ladinо въ смысл испанскаго (Don Quixote, Parte I, с. 41 и примчаніе къ этому мсту Клеменсина), а Данте (Parad. С. III, St. 63) употребляетъ его въ смысл легкій, простой. Prosa значитъ по моему мннію Исторія. Віаджьоли (въ своихъ примчаніяхъ къ Purg. Данте, Canto XXVI, St. 118). замчаемъ, что слово Prosa въ итальянскомъ и провансальскомъ XIII в. именно означаетъ istoria о narrarione in versi’. Можно сомнваться въ пригодности этого замчанія къ комментируемому мсту Данте, но оно вполн примнимо къ стиху Берсео, въ значеніи котораго ошиблись какъ Бутервекъ, такъ и его испанскіе переводчики (Bouterweck, trad. Cortina, Madrid 1829, Tom. I, p. 60 и 119). Фердинандъ Вольфъ (въ своемъ изслдованіи ‘ber die Lais, Sequenzen und Leiche’ полагаетъ, что употребленіе словъ prosa въ памятникахъ старинной испанской поэзіи иметъ связь съ извстнымъ значеніемъ этого слова въ богослуженіи. (Du Cange, Glossarium, ad verb). Мн же кажется, что старинные испанскіе стихотворцы скоре заимствовали его изъ провансальскаго, чмъ изъ латинскаго богослужебнаго языка.} и тмъ показываетъ, что ему пришлось жить въ эпоху борьбы между кастильскимъ и латинскимъ языками. Тмъ не мене однакожь только къ царствованію Альфонса (1252—1282) должно отнести введеніе испанскаго языка въ письменность, какъ языка развитаго и опредленнаго въ своихъ формахъ. По повелнію этого государя была переведена съ латинской Вульгаты на испанскій языкъ библія, онъ предписалъ, чтобы вс юридическіе акты, контракты и законы излагались на испанскомъ язык и наконецъ своимъ собственнымъ кодексомъ, своимъ знаменитымъ Las Siete Partidas (см. о нихъ T. I, стр. 43—46) онъ положилъ твердыя основы распространенія кастильскаго языка везд, гд жило испанское племя {Mondejar, Memories del Rey D. Alonso el Savio, Madrid. 1777, p. 450—452. Mariana, Hist. Lib. XIV, c. 7 и Castro, Bibl. Tom. I, p. 411 и слд.}. Съ этой эпохи мы должны слдить за развитіемъ испанскаго языка по всмъ памятникамъ испанской литературы.

ПРИЛОЖЕНІЕ В).

О сборникахъ испанскихъ народныхъ романсовъ (Romanceros).

(См. томъ I, стр. 91).

Поэтическія произведенія, наполняющія собою старинные сборники романсовъ, рдко бывали плодомъ индивидуальнаго творчества: они были большею частью записаны съ народныхъ устъ разными лицами и въ разное время, и потому, чтобъ понять ихъ исторію, необходимо познакомиться съ исторіей старинныхъ сборниковъ и способомъ ихъ составленія. Очеркъ исторіи старинныхъ испанскихъ романсовъ былъ давно уже написанъ съ замчательнымъ знаніемъ дла Фердинандомъ Вольфомъ и помщенъ въ Jahrbcher der Literatur (Band CXIV. Wien 1846, S. 1—72) и въ предисловіи къ ‘Primavera у Flor de Romances’, изданному Вольфомъ и Конрадомъ Гофманномъ въ Берлин въ 1856 г^.Обладая нсколькими старинными сборниками, о которыхъ онъ не упоминаетъ, я постараюсь насколько возможно короче изложить мой взглядъ на эту темную до сихъ поръ область библіографіи, ограничиваясь по возможности предлами испанской поэзіи.
И теперь еще можно найти въ Испаніи не малое количество романсовъ, напечатанныхъ для народа въ отдльныхъ листкахъ готическими буквами. Таковы романсы о граф Аляркос (12 романсовъ) о Мавр Калайнос (59 романсовъ), изданные Геберомъ, таковы романсы, которые Брюне (въ его стать о Romanceros) назвалъ Romances spars, таковъ, напримръ, сборникъ старинныхъ испанскихъ романсовъ, хранящійся въ библіотек пражскаго университета, описанный Вольфомъ въ его ‘Sammlung Spanischer Romanzen zu Prag. Wien, 1850 in 4-to, стр. 191. Дюранъ въ своемъ ‘Romancero General’, 1849—51 насчитываетъ 153 сборника старинныхъ романсовъ за исключеніемъ пражскаго./Немногіе изъ нихъ помчены годомъ, мсто изданія большинства ихъ неизвстно и если судить по сборникамъ, которые мн довелось видть, то можно прійти къ заключенію, что вс они за весьма не — 360 многими исключеніями скоре заимствованы изъ боле раннихъ коллекцій, существовавшихъ или существующихъ до сихъ поръ, чмъ послужили ихъ основой. Пять изъ нихъ составлены до 1550, кром того я имю два рукописныхъ сборника романсовъ, хотя въ строгомъ смысл слова ихъ нельзя назвать романсами.
І. Гд былъ изданъ первый сборникъ романсовъ — неизвстно. Вольфъ въ предисловіи къ ‘Primavera’ (p. LXIII — LXVIII) думаетъ, что онъ былъ напечатанъ въ Антверпен безъ означенія года извстнымъ тамошнимъ издателемъ Мартиномъ Нуціо подъ заглавіемъ ‘Cancionero de Romances, ec. en Enveres’. Отъ этого изданія сохранилось два экземпляра, изъ которыхъ одинъ находится въ Biblioth&egrave,que de l’Arsenal въ Париж, а другой въ Вольфенбюттельской библіотек въ Германіи. Но до того невроятно, чтобъ подобнаго рода испанская книга, часть которой издатель, какъ онъ самъ говоритъ, списалъ со словъ лицъ, диктовавшихъ ему романсы, могла появиться раньше въ Голландіи, чмъ въ Испаніи, что первоначально Паскуаль де Гайянгосъ, Галльярдо, Вольфъ и я высказали мнніе, что Нуціо заимствовалъ содержаніе своего Cancionero главнымъ образомъ изъ Сборника Романсовъ, изданнаго въ 1550 г. въ Сарагосс Нахерой, потому что какъ предисловіе, такъ и большинство романсовъ въ обоихъ сборникахъ весьма сходны между собою. Впрочемъ впослдствіи Вольфу (въ предисловіи къ Primavera) удалось убдить и меня и Гайянгоса, что изданіе Нахеры вышло въ свтъ позже чмъ антверпенское изданіе Нуціо. Послднее, по мннію Вольфэ, было напечатано около 1546 и представляетъ собой первый опытъ подобнаго изданія въ всемірной литератур.) Я впрочемъ нисколько не буду удивленъ, если оно со временемъ окажется перепечаткой какого нибудь неизвстнаго теперь испанскаго сборника — до такой степени мн кажется мало вроятнымъ, чтобы въ город, гд за исключеніемъ солдатъ было весьма мало испанцевъ, могло быть записано такое количество прекрасныхъ романсовъ.
II. Нуціо перепечаталъ свой Cancionero de Romances въ Антверпен въ 1550. Я видлъ это изданіе въ библіотек Арсенала въ Париж. Въ немъ почти то же предисловіе, что и въ первомъ, отличаются же они между собой тмъ, что въ изданіи 1550 пропущено семь прежнихъ романсовъ, но за то вставлено тридцать семь новыхъ. Ошибки перваго изданія исправлены во второмъ, этотъ фактъ служитъ главнымъ доказательствомъ его позднйшаго происхожденія. Должно полагать, что въ изданіи 1550 г. было два различныхъ заглавныхъ листа, ибо внскій экземпляръ его, показанный мн Вольфомъ, помченъ 1554 годомъ. На большинств же сохранившихся экземпляровъ этого изданія стоитъ 1555, подъ которымъ оно и извстно ученому міру. Сборникъ этотъ былъ очень популяренъ, потому что существуютъ два антверпенскія изданія его 1568 и 1573, одно лиссабонское 1581, два барселонскихъ 1587 и 1626 и, по всей вроятности, не мало другихъ.
III. Въ томъ же 1550 г. мало извстный сарагосскій типогращикъ Эстеванъ де Нахера издалъ въ Сарагосс сборникъ старинныхъ народныхъ романсовъ, числомъ 142, вс эти романсы, за исключеніемъ двадцати восьми, т же, которые вошли въ сборникъ Нуціо. Нахера далъ своему сборнику слдующее заглавіе: ‘Primera Parte de la Silva de Varios Romances’, онъ состоитъ изъ 222 листовъ въ 18 долю листа. Я видлъ экземпляръ этого изданія, составлявшаго въ 1838 часть драгоцнной коллекціи Анри Терно Компана въ Париж. По слухамъ, другой экземпляръ хранится въ королевской библіотек въ Мюнхен. Предисловіе его представляетъ собою сокращеніе предисловія въ изданіи Нуціо, въ немъ опущена характеристическая фраза ‘por ser la primera vez’ (въ первый разъ) дающая понять, что сборникъ Нуціо былъ напечатанъ раньше. Въ предисловіи къ первой части издатель говоритъ: ‘я напечаталъ въ этомъ сборник вс романсы, какіе только я могъ достать’, прибавляя поздне: ‘весьма возможно, что нкоторые старинные романсы, впрочемъ весьма немногіе, отсутствуютъ въ моемъ изданіи, это произошло либо оттого, что я ихъ не зналъ, либо оттого, что я ихъ добылъ не въ томъ полномъ и исправномъ вид, какъ я желалъ. Не отрицаю, что и въ напечатанныхъ мною могутъ найтись ошибки, которыя объясняются во-первыхъ тмъ, что списки, которыми я пользовался, были по временамъ очень плохи и во-вторыхъ тмъ, что лица диктовавшія ихъ мн, не всегда отличались хорошей памятью. Желая придать моему сборнику нкоторый порядокъ, я помстилъ вначал романсы религіознаго содержанія на сюжеты изъ св. писанія, за ними романсы изъ исторіи Кастиліи и въ заключеніе романсы любовные’. За этими романсами, занимающими 196 листовъ слдуютъ Canciones, Villancicos, Chis tes, или комическіе діалоги (вс въ совокупности занимаютъ 25 листовъ), въ числ которыхъ находится извстный по своей веселости Разговоръ КастилехО съ своимъ перомъ. Первая часть оканчивается обращеніемъ издателя къ читателю, изъ котораго видно, что издатель нсколько поторопился съ своимъ заявленіемъ, что онъ за весьма немногими исключеніями собралъ вс старинные романсы, о существованіи которыхъ онъ могъ узнать. ‘Нкоторые изъ моихъ друзей — говорилъ онъ — узнавши о предпринимаемомъ мной изданіи этого Cancionero, сообщили мн много романсовъ, но такъ какъ печатаніе моего сборника приходило къ концу и я не желалъ нарушать принятый мною порядокъ изданія, то я ршилъ помстить ихъ во второй части Silva de Varios Romances, которая въ настоящее время уже отдана въ печать. Vale’.
Эта вторая часть была издана въ томъ же 1550 г. Двсти три листа въ ней занято романсами, девять — комическими діалогами (Chistes), а два листа оглавленіемъ, которое заканчивается слдующими словами издателя: ‘я не ршился помстить въ этой книг больше Chistes, ибо, если Богу угодно, они вмст съ другими любопытными вещами, войдутъ въ третью часть’. Мн никогда не случалось видть этой третьей части, но я думаю, что она была издана, ибо на заглавномъ лист принадлежащаго мн изданія Silva de Varios Romances 1602 (изданій этого сборника между 1578 и 1673 насчитывается около двнадцати) значится, что оно содержитъ въ себ лучшіе романсы изъ всхъ трехъ частей сборника (‘los mejores romances de los tr&egrave,s libros de la Silva’). По мннію Вольфэ (предисловіе-къ Primavera, стр. LVII) первыя дв части сборника были издаваемы въ Барселон въ 1550, 1557, 1582 и 1617 гг., но, подобно первому сарагосскому изданію, почти совершенно исчезли съ лица земли. Слдуетъ замтить, что изъ шестидесяти шести романсовъ, помщенныхъ во второй части Silva сарагосскаго изданія 1550 г. только двадцать напечатано въ антверпенскомъ, не помченномъ годомъ, изданіи Romancero, сдланномъ Нуціо.
Какъ бы то ни было, но ршеніе вопроса объ отношеніи другъ къ другу антверпенскаго Romancero (безъ означенія года), напечатаннаго Нуціо и сарагосскаго Romancero, изданнаго въ 1550 г. Нахерой, представляетъ повидимому неодолимыя трудности. Въ обоихъ изданіяхъ почти одно и то же предисловіе — фактъ, заставляющій предполагать, что одинъ изъ издателей долженъ былъ списать у другого, а между тмъ оба увряютъ, что они записали свои романсы съ народныхъ устъ. Нуціо говоритъ, что его сборникъ является въ первый разъ (por ser la primera vez), а Нахера увряетъ (въ предисловіи къ первой части), что онъ напечаталъ вс ромаи-сы, которые ему удалось достать, что въ его сборник недостаетъ весьма немногихъ романсовъ — увреніе несправедливое, если предположить, что онъ имлъ подъ руками сборникъ Нуціо, ибо въ послднемъ боле шестидесяти романсовъ, не вошедшихъ въ изданіе Нахеры и въ числ ихъ нсколько превосходныхъ и весьма древнихъ. По счастью въ настоящее время нтъ необходимости быть судьей чести въ дл двухъ издателей, умершихъ триста лтъ назадъ/Для насъ достаточно, что оба собранія, одинаково любопытныя и драгоцнныя, были сдланы въ половин XVI столтія и что слдовательно романсы, въ нихъ заключающіеся, принадлежатъ къ лучшимъ и древнйшимъ испанскимъ романсам)
Кром этихъ двухъ сборниковъ, мы имемъ еще нсколько другихъ, упомянутыхъ въ текст, таковы сборники Фуэнтеса 1550 г., Сепульведы — 1551 г., Сайяго — 1555 г., Тимонеды — 1573 г., Линареса — 1573 г., Падильи — 1583 года, Мальдонадо — 1586 и Куэвы 1587, почти всплошь состоящіе изъ романсовъ, сочиненныхъ самими издателями, кром того, мы знаемъ, что вс выдающіеся поэты эпохи, какъ напримръ Сервантесъ и Лопе де Вега, писали романсы. Вотъ почему число этихъ небольшихъ, любимыхъ народомъ, поэмъ было весьма велико въ Испаніи въ начал XVI в. и къ концу царствованія Филиппа II.
IV. Наконецъ была сдлана попытка составить сборникъ романсовъ изъ всевозможныхъ источниковъ, какъ устныхъ, такъ и книжныхъ. Принципъ этотъ — единственно-истинный — былъ впервые осуществленъ въ Валенсіи въ 1588 году, а можетъ быть и раньше, потому что къ 1588 г. относится Aprobacion къ обимъ частямъ сборника носящаго заглавіе ‘Flor de Varios у Nuevos Romances por Andres de Villalta’, такъ что первая часть могла выйти въ свтъ раньше 1583 года, хотя мы не имемъ никакихъ доказательствъ ея существованія до 1591 г., когда вс три части сборника появились въ Валенсіи въ изданіи Филиппа Мея {Въ 1586 г. Филиппъ Мей издалъ въ Таррагон сборникъ своихъ собственныхъ стихотвореній, изъ котораго Фаберъ, (въ своей Floresta, Tom. II) заимствовалъ три не лишенные поэтическихъ достоинствъ сонета. Пеллисеръ (Bibl. de Traductores, Tom. II, p. 76) съ похвалой упоминаетъ о Ме, какъ о переводчик Овидія. Жизнь его можно найти въ сочиненіи Химено (Escritores de Valencia, Tom. I. p. 209), оконченномъ Фустеромъ.}. Но уже въ 1589 Педро де Монкайо издалъ въ Гуеск въ 1589 г. Flor de Romances (134 листка in 12-mo) появившійся вмст со второй и третьей частью вторымъ изданіемъ въ Алкал въ 1595 г. Кром того, Антоніо (Bib. Nova, II, 285) упоминаетъ о Севастіан Велес де Гевар, какъ составител ‘Romancero Primera, Segunda у Тегсега Parte, 1594 in 8’. Ни одного изъ этихъ сборниковъ мн никогда не удавалось видть, я даже не знаю сколько нибудь обстоятельнаго описанія ихъ за исключеніемъ описанія Мейевскаго Romancero, 1591 г. въ трехъ частяхъ, составляющаго съ незначительными измненіями первыя три части извстнаго сборника ‘Romancero General’.
Съ этихъ поръ наша почва становится боле твердой. Мн принадлежитъ однотомный сборникъ (состоящій изъ 119 листа in 18), подъ заглавіемъ: ‘Quarta у Quinta Parte de Flor de Bomances, recopilados por Sebastian Velez de Guevara, Racionero del Colegial de Santander’. Въ предисловіи къ читателю (Al Lector) составитель говоритъ, что издаваемые имъ романсы, пройдя черезъ много рукъ, дошли до него въ весьма искаженномъ вид: тутъ недоставало стиха, тамъ — цлаго куплета, здсь — смысла, такъ что хотя онъ не поэтъ по профессіи, но тмъ не мене ршился исправить размръ въ однихъ романсахъ, передлать другіе и выбросить т, съ которыми ничего нельзя было сдлать. ‘Въ этихъ искаженіяхъ — продолжаетъ онъ — нельзя винить исполнителей романсовъ, которые, какъ говорится въ предисловіи къ другому извстному сборнику романсовъ (el Prologo de otro Romancero que anda) привыкли смотрть на романсы какъ на свою собственность и старались главнымъ образомъ о томъ, чтобъ приноровить ихъ къ пнію, музыканты же шли еще дальше и, считая поэтовъ людьми многословными и скучными, безъ церемоніи выбрасывали изъ романсовъ цлые куплеты и такъ какъ они мало смыслили въ поэзіи, то нердко выбрасывали самыя лучшія мста и т. д.’ Вс эти показанія весьма любопытны и вполн подтверждаютъ все, что мы знаемъ о старинныхъ романсахъ и объ исполненіи ихъ на улицахъ и площадяхъ. Аргомасіои къ сборнику Гевары написанное извстнымъ Педро Падилья помчено 13-го августа 1592, а королевское разршеніе печатать помчено 14 сентября того же года. Въ оффиціальномъ одобреніи книги, подписанномъ 11 августа Гонзало де ля Вегой, говорится, что она была издаваема раньше (otras veces), слова эти по моему мннію имютъ въ виду лиссабонское изданіе сборника, вышедшее въ 1523 году и которое съ незначительными измненіями составило четвертую и пятую части Romancero General. У меня есть также шестая часть этого сборника (Toledo 1594 in 18-mo, 190 листовъ), озаглавленная: ‘Sexta Parte de Flor de Romances Nuevos recopilados de muchos Autores par Pedro Flores Librero’. Принадлежащій мн экземпляръ очевидно перваго изданія, ибо его Tassa помчена 9 іюля 1594, а Licencia 2 августа того же года, но такъ какъ въ этой Licencia говорится о четвертой и пятой частяхъ сборника, составленнаго тмъ же Педро Флоресомъ, то я полагаю, что здсь имется въ виду вышеупомянутое изданіе 1593, о которомъ Гайянгосъ и Вольфъ упоминаютъ какъ о вышедшемъ въ свтъ въ Лиссабон. Шестая часть Flor de Romances занимаетъ важное мсто въ ряду старинныхъ сборниковъ романсовъ. Прологъ къ ней написанъ прозой и ничего не заключаетъ въ себ кром общихъ мстъ, но за нимъ слдуетъ любопытный романсъ, изъ 120 стиховъ, сочиненный самимъ Флоресомъ, въ которомъ описывается, какъ онъ былъ вызванъ на судъ Юпитера по обвиненію его уличными пвцами въ томъ, что онъ, собирая и издавая старинные романсы, посягаетъ на ихъ собственность. Романсъ начинается слдующимъ вступленіемъ:
‘Въ торжественномъ засданіи Парнасскаго трибунала Юпитеръ вмст съ другими судьями обсуждали дло по обвиненію пвцами романсовъ одного испанскаго весельчака Педро Флореса въ томъ, что онъ причинилъ имъ много обидъ и безпокойствъ, собравъ въ одинъ букетъ много цвтовъ, которыхъ они искали съ большимъ трудомъ по разнымъ землямъ, чтобы плнить имъ и соотечественниковъ и иностранцевъ’ {En el audiencia real
Del Tribunal del Parnasse
Iupiter con otros jueces
Esta decretando un caso
De una granda accusacion,
Que los musicos han dado
Contra un gallardo Espaol,
Que es Pedro Flores llamado,
Del quai dizen que reciben
Vituperio у menoscabo,
Porque de diversas flores
Un ramillete ha juntado,
Las quales con grande afan
De estranas partes buscaron
Para dar gusto con ell as
Al natural y al estrafio.}.
Судъ повеллъ отвтчику представить въ трехдневный срокъ свои объясненія, но онъ предпочитаетъ отвчать тотчасъ же и отвчаетъ такимъ образомъ:
‘Справедливо, что я составилъ букетъ цвтовъ, во за это я заслуживаю лавроваго внка.— Я соединилъ въ одно цлое подвиги совершенные въ прошедшіе вка Сидомъ, Ордоньо и Бернардомъ. Я изобразилъ гибель Испаніи и ея возрожденіе, совершенное рядомъ другихъ героевъ, не имющихъ ничего общаго съ первыми. Я разсказалъ о граф Альфонс Генрих, первомъ корол Лузитаніи, о Фернан Гонзалес, о Расур и Аріас Гонзало. Я разсказалъ о славныхъ подвигахъ Мавровъ Африканскихъ, владвшихъ семьсотъ лтъ Испаніей до тхъ поръ, пока не была взята Гренада славнымъ дономъ Фердинандомъ и дономъ Филиппомъ II, нын царствующимъ государемъ. Я описалъ мысли и чувства испанцевъ, ихъ девизы, любимые цвта, одежду, танцы, пиры и турниры, а изобразилъ подозрительность мавровъ, ихъ ревность и скорбь, а также ласки и любовныя хитрости влюбленныхъ мавровъ. Подъ именами Ризело, Лезардо и Белярдо я соединилъ массу хорошо обработанныхъ пастушескихъ выраженій, я представилъ обращикъ любовнаго спора въ театральномъ род, выведши графа и князя, переодтыхъ пастушками, пасущими свои стада на берегахъ Тормеса. Я представилъ обращики Letrillas, Motes, Canciones, сопровождаемыхъ стихотворными глосами, оканчивающимися словами: El contento (удовлетвореніе), bien (добро), и dano (зло). Работая въ пот лица, я собралъ съ большимъ трудомъ различные блуждавшіе по свту романсы и расположилъ ихъ такъ, что съ первыхъ словъ уже видно, чмъ онъ окончится. Этого не могутъ сдлать музыканты и пвцы, которые губятъ романсы, выбрасывая изъ нихъ половину на томъ основаніи, что она будто бы скучна. Подобнаго рода исполнители по закону заслуживали бы ссылки на островъ Корфу за то, что поютъ мозаически составленные романсы, ихъ слдуетъ также выгнать изъ этого высокаго собранія, какъ разрушителей славы золотаго вка нашей исторіи {Verdad es que уо forme
Un Ramilleto llamado
De Flores, porque soy digno
De ser por vos laureado.
Yо junte en el hazaas
Que en los siglos ya passados
Hizieron en imestra Espaa
El Cid, Ordoo y Вегиardo.
Pinte destruyda Espaa
Y luego puse el reparo
De muchos grandes varones
Sin los arriba nombrados.
Puse al Conde
А Ifonso Enriquez,
Primer rey de Lusitanos,
Tambien a Fernan Gonzalez,
Rasura, y Arias Gonzalo,
Puse los hechos famosos
De los Moros Africanos,
Que por aos seteeientos,
Tuvieron nombre de Hispanos
Hasta que garni а Granada
El inclito Dun Fernando
Y don Felipe Segundo
Que oy governa el pueblo Hispano.
Puse sus motes y insignias,
Sus colores y tocados,
Sus zambras, caas y fiestas,
Y de Moras los recaudos,
Las amorosas razones,
Los zelos, ansias y enfados,
Los favores, las cautelas
De los Moros enamorados.
Junte, en nombre de Riselo,
De Lisardo y de Belardo,
Mil vocables pastoriles
Bien compuestos y ordenados,
Una amorosa porfia
De zagal enamorado
Un Duch y un Conde puesto
En abito disfraado,
Ora el grand pastor Albano
Que en las riberas del formes
Apacienta su ganado.
Letrillas, Motes, Canciones
Y algunos versos glosados
Que al postrer aeento dizen
El contento bien о dano.
Procure con mi sudor
Y con immense trabajo
Juntar diverses Romances
Que andavan discarriados.
Y hize que de un discurso
Se viesse principle y cabo,
Lo que el musico no haze,
Pues medio desbarado
Dexa un romance perdido
Diciendo que le da enfado:
Los quales conforme a ley
Merecen ser desterrados
А las Islas de Corfu
А cantar versos Mosaycos
Y de tan alto auditorio
Uvitran de ser echudos
Por quebrantadores de honras
De aquelos siglos dorados.}.
Посл этой рчи, по предложенію Аполлона, поддержанному Марсомъ и Венерой, Амальтея свиваетъ почетный внокъ для поэта, а исполнителямъ романсовъ велно уплатить издержки процесса и никогда не начинать пть того романса, конецъ котораго имъ неизвстенъ {Заключающійся въ послднихъ стихахъ намекъ на Антоніо, герцога Альбу, тогда находившагося въ живыхъ, и на Аркадію Лопе де Веги, гд фигурируетъ герцогъ, наводятъ меня на мысль, что этотъ остроумный поэтическій судъ могъ быть написанъ самимъ Лоле. Моя догадка подтверждается тмъ обстоятельствомъ, что многіе романсы, завдомо принадлежащіе Лопе, помщены въ разсматриваемой нами шестой части Flor de Romances. Слдуетъ также обратить вниманіе на прозаическое обращеніе къ читателю въ IV и V частяхъ и на поэтическое предисловіе къ IV части, показывающія, что оба они принадлежатъ одному перу и не забывать, что IV и V части были изданы въ 1593 г. самимъ Флоресомъ въ Лиссабон.}.
Факты, отмченные нами въ предисловіи къ VI части, равно какъ въ IV и V частяхъ Flor de Romances, весьма любопытны: они показываютъ намъ, насколько серьезно было соперничество между уличными исполнителями романсовъ (Ciegos) и ихъ издателями. Хвастливое заявленіе Флореса, что онъ печатаетъ каждый романсъ вполн, тогда какъ пвцы пропускаютъ половину подъ предлогомъ, что она скучна — составляетъ одинъ изъ пунктовъ спора. Вся эта исторія интересна въ томъ отношеніи, что изъ нея видно, въ какомъ положеніи находились старинные романсы въ конц XVI столтія и какъ они собирались и издавались. Много романсовъ VI части — превосходнаго сборника, содержащаго въ себ 158 романсовъ — еще носилось въ воздух эпохи и было записано Флоресомъ съ народныхъ устъ, можетъ быть отъ тхъ самымъ пвцовъ, которые жаловались на него за то, что онъ длаетъ подрывъ ихъ профессіи. Хотя нсколько романсовъ въ этой части принадлежитъ Лопе де Вег и другимъ поэтамъ, но большинство ихъ анонимны, и они-то главнымъ образомъ и войдутъ впослдствіи въ шестую часть Romancero General.
У меня также есть седьмая и восьмая часть Flor de Romances (Alcala 1597, in 18-mo) въ одномъ том, съ однимъ заглавнымъ листомъ, но съ отдльнымъ для каждой части дозволеніемъ, пагинаціей и указателемъ. Книга озаглавлена: ‘Septima у Octava Parte de Flor de Varies Romances recopilados de muchos Autores, но въ то время какъ Licencia седьмой части, помченная 4 мая 1596 г., касается обихъ частей, уже изданныхъ раньше (que otras veces ha sido impresa — намекъ на Мадритское и Толедское изданіе 1595 г.), Licencia отъ 30 сентября 1596 г., предпосланная VIII части, касается только этой части. Об эти части соединены въ одинъ томъ, причемъ VII заключаетъ въ себ 168 листовъ, а VIII — 132 листа, об он составятъ впослдствіи VII и VIII части Romancero General.
Въ принадлежащей мн девятой и послдней части сборника (Madrid, 1597, in 18 mo, 144 листа) Aprovacion принадлежитъ извстному Хуано Руфо и помчено 4 сентября 1597, а Tassa 22 марта 1596. Aprovacion называетъ эту часть Flores del Раrnasso, repartido en dos Partes, а въ Tassa она неизвстно почему озаглавлена Otava (Sic) у Novena Partes de Flores del Parnas, но на заглавномъ лист ея стоитъ Flor de marios Romances diferentesde todos impresos, Novena Parte, хотя несомннно, что многіе изъ помщенныхъ въ ней романсовъ были напечатаны раньше. До 135 листа она совершенно сходна съ девятой частью Romancero General, но съ этихъ поръ и до конца оба изданія рознятся другъ отъ друга.
V. Изъ этихъ девяти частей составилась съ небольшими измненіями и прибавленіями знаменитое Romancero General, первое изданіе котораго вышло изъ типографіи Луиса Санчеса въ Мадритъ въ 1600 г., in 4-to (Tassa его помчена 16 декабря 1599, а состоитъ оно изъ 368 листовъ). Изданіе это необыкновенно рдко: одинъ экземпляръ его хранится въ королевской библіотек въ Мадрит, другой въ Biblioteca Communale въ Болонь. Второе изданіе съ весьма незначительными измненіями, экземпляръ котораго находится у меня, напечатано Хуаномъ Годинесомъ де Миллисомъ въ Медина дель Кампо (1602 г. in 4 to, 362 листа). Третье изданіе, напечатанное въ Мадрит Хуаномъ де ля Кузстой (4-to, 449 листовъ) состоитъ изъ перепечатки девяти частей Біог de Romances и четырехъ новыхъ. Наконецъ, послднее изданіе, представляющее собою не боле какъ перепечатку третьяго, озаглавлено: ‘Anadidido у emendado por Pedro Fiores (дополненное и исправленное Педро Флоресомъ). Это тотъ самый, который извстенъ намъ какъ издатель IV, V и VI части Flor de Romances, но который врядъ ли могъ быть собирателемъ и издателемъ всхъ тринадцати частей Romancero General. Въ 1614 г. появилась въ Мадрит дословная перепечатка четвертаго изданія 1604 г., сдланная Кузстой. Кром того, еще раньше Мигуэль де Мадригаль издалъ La Segunda Parte del Romancero General (Valladolid, 1605, in 4-to, 220 листовъ). Вторая половина этого изданія заключаетъ въ себ canciones и другія стихотворенія въ итальянскомъ дух.
Изданіе такого множества сборниковъ романсовъ въ конц XVI и начал XVII в. свидтельствуетъ о несомннной популярности ихъ не только среди народа, но и въ высшихъ классахъ общества. Но такія изданія какъ Romancero General были слишкомъ объемисты для ежедневнаго употребленія, вслдствіе этого появляются небольшіе сборники романсовъ, таковы напримръ ‘Nuevos Romances’ Кастаньи (1604), ‘Jardin de Amadоres’ Хуана де ля Пуэнте (1611), Primavera Педро Аріаса Переса (1621 — изданіе сдланное съ большимъ критическимъ тактомъ и имвшее восемь или девять перепечатокъ, Франсиско де Сегура прибавилъ къ нему вторую часть, экземпляръ которой, помченный 1659 г., принадлежитъ мн), Maravilas del Parnaso Пинто де Моралеса (1640), Romances Varies Пабло де Валя (1655) большею частью сатирическаго характера: въ числ ихъ есть нсколько романсовъ, написанныхъ Кеведо. Romances Varios Антоніо Діеса — сокращеніе сборника Пабло де Валя, впрочемъ съ значительными прибавленіями и нсколько другихъ сборниковъ, перечисленныхъ Дюраномъ, Деппингомъ и Вольфомъ. Нтъ никакого сомннія, что эти сборники были издаваемы, чтобъ удовлетворить потребностямъ мене образованной части испанскаго народа, для которой они до сихъ поръ издаются небольшими грубо напечатанными книжками, но чаще всего печатаются на отдльныхъ листкахъ. Руководимые подобными побужденіями, а можетъ быть желая поддлаться подъ военный вкусъ и доставить удовольствіе испанскимъ войскамъ, стоявшимъ въ Германіи, Италіи и обихъ Индіяхъ, нкоторые издатели пользовались Romanceros Generales и другими источниками и составляли сборники романсовъ воинственнаго характера. Таковы: Floresta deRomances de los Dоce Pares de Franci (Alcala 1608, возможно что было боле раннее изданіе этого сборника, вышедшее въ Валенсіи, безъ означенія года), Romancero del Cid Хуана Эскобара (Алкала 1612). Оба эти изданія часто перепечатывались.
Впрочемъ, къ концу XVII в. въ сред боле обезпеченныхъ классовъ испанскаго общества начинаетъ ослабвать любовь къ стариннымъ романсамъ и вообще къ старинной литератур, а въ XVIII со вступленіемъ на престолъ бурбонской династіи и усиленіемъ французскаго вліянія она исчезаетъ совершенно. Но чувство, пустившее такіе глубокіе корни въ народномъ характер, не могло совершенно исчезнуть. Правда, что придворные кружки и образованные классы перестали интересоваться народными романсами, но масса народа по прежнему продолжала любить ихъ. Это доказывается не только свидтельствомъ Сарміенто, но и тмъ, что романсы по прежнему продолжали издаваться для народа самымъ грубымъ и первобытнымъ образомъ, преимущественно отдльными листками. Наконецъ, была сдлана попытка возвратить имъ прежній видъ. Въ 1796 Донъ Рамонъ Фернандесъ — можетъ быть псевдонимъ — издалъ два тома романсовъ, вошедшіе въ составъ его собранія произведеній испанской поэзіи (Coleecion de Poesias). Въ предисловіи къ этому изданію, написанному Кинтаной, говорится что ‘романсы написаны боле благороднымъ и энергическимъ языкомъ и содержатъ въ себ боле поэтическихъ красотъ, чмъ вся остальная испанская поэзія’. Конечно, образованная часть общества не согласилась съ этой высокой похвалой, но Кинтана не усумнился отчасти повторить ее въ 1807 г., въ предисловіи къ своему Теsoro, гд въ подтвержденіе своихъ словъ напечаталъ цлый букетъ прекрасныхъ романсовъ. Тмъ не мене, нужно сознаться, что слова его произвели мало дйствія на родин. Но за то за границей эффектъ произведенный похвалами Кинтаны скоро обозначился. Въ 1815г, Яковъ Гриммъ издалъ въ Вн небольшой сборникъ лучшихъ испанскихъ романсовъ, заимствованныхъ имъ преимущественно изъ Romancero 1550—1555. Въ 1817 г. Деппитъ напечаталъ въ Лейпциг съ нмецкимъ предисловіемъ и примчаніями боле обширный сборникъ, заключающій въ себ боле трехъ сотъ романсовъ. Это превосходное изданіе повторилъ въ Лондон съ весьма незначительными измненіями Сальва въ 1825 и поздне самъ Деппингъ въ сотрудничеств съ Галіапо, присоединивъ къ нему боле обширныя примчанія и дополненія, къ этому изданію Вольфъ сдлалъ въ 1846 весьма любопытное дополненіе, заимствовавъ его изъ Rosas Тимонеды. Изданія эти, прекрасныя сами по себ, способствовавшія боле всхъ предыдущихъ изданій этого рода распространенію испанскихъ романсовъ за предлами Испаніи, вызвали прекрасный вольный переводъ Локгарта (London, 1823), интересный прозаическій французскій переводъ Дама Гинара (Paris 1844), въ которомъ вс романсы расположены въ хронологическомъ порядк и вышедшій въ 1852 г. нмецкій переводъ Эмануэля Гейбеля и Поля Гейзе. Впрочемъ и въ самой Испаніи отношенія къ народнымъ романсамъ скоро измнилось къ лучшему. Между 1828 и 1832 г. Донъ Августинъ Дюранъ издалъ сборникъ романсовъ въ пяти томахъ, изданіе это было перепечатано съ незначительными измненіями Ochoa въ Париж въ 1838 и потомъ въ Барселон въ 1840 г. Но Дюранъ чувствовалъ, что его изданіе далеко не полно, не ослпляясь успхомъ, онъ долго и прилежно работалъ, чтобъ сдлать его боле полнымъ., Результатомъ его трудовъ было ‘Romancero General’, напечатанное имъ въ 1849 и 1851 въ десятомъ и шестнадцатомъ томахъ Biblioteca Rivadeneyra — изданіе, передъ которымъ вс его предыдущія работы кажутся незначительными. Оно заключаетъ въ себ не 1200 романсовъ, какъ его прежнія изданія, а 1900. Распредленіе романсовъ, библіографическія свднія имъ предпосланныя, историческія примчанія ихъ сопровождающія и разъясняющія — все это превосходно. Все что было сдлано раньше для объясненія этого интереснаго и темнаго отдла испанской литературы, какъ испанскими, такъ и иностранными учеными, блднетъ передъ трудомъ Дюрана. Много романсовъ можетъ быть еще найдено въ старинныхъ Romanceros и въ другихъ источникахъ и много ихъ будетъ издано, но ни отъ одного изъ будущихъ издателей мы не можемъ требовать больше того, что было сдлано Дюраномъ.
Другой сборникъ подобнаго же характера и не мене интересный для любителей испанской литературы былъ изданъ въ Берлин въ 1856. Я разумю,Primavera у Flor de Romances, Coleccion de los mas viejos у mas populres Romances Castellanos, publicada con una Introduccion у Notas por Don Fernando lose Wolf у Don Conrado Hofmann’. Сборникъ состоитъ изъ двухъ изящно изданныхъ томиковъ и заключаетъ въ себ нсколько боле 200 романсовъ — количество незначительное въ сравненіи Romancero Дюрана, но избранное съ большимъ критическимъ тактомъ и представляющее собою все что есть лучшаго въ области испанскаго народнаго пснотворчества. Изданіе Вольфэ и Гофмана сдлано по образцу нмецкихъ изданій древнихъ классиковъ съ ученымъ предисловіемъ, примчаніями и варіантами, въ критик текста оно далеко оставляетъ за собой изданіе Деппинга и Дюрана.
Оба эти изданія, взятыя въ совокупности, не оставляютъ почти ничего желать, и едва-ли въ области народныхъ романсовъ появится что нибудь лучшее. Любители народной испанской поэзіи найдутъ у Дюрана почти все, что имъ пришлось бы добывать путемъ собственныхъ изслдованій, съ другой стороны, Вольфъ удовлетворитъ потребностямъ тхъ, которые желаютъ познакомиться въ самой исправной форм съ лучшими и интересными обращиками народной испанской поэзіи.

ПРИЛОЖЕНІЕ С).

Фернанъ Гомесъ де Сибдареаль и его ‘Centon Epistolario’ (См. Томъ I, стр. 325—327).

Въ текстъ я разсматривалъ Centon Epistolario какъ вообще принято разсматривать этотъ памятникъ, т. е. какъ собраніе безискусственныхъ писемъ простодушнаго, но нсколько тщеславнаго человка, который въ продолженіе сорока лтъ состоялъ при особ Хуана II и былъ хорошо знакомъ со всмъ, что происходило при его двор. Однако подлинность этого памятника далеко не признана всми учеными. Майянсъ и-Сискаръ (въ своихъ Origines, Tom. I, 1737, р. 203), говоря объ Антоніо де Вера-и Цуньиг, извстномъ писател и дипломат эпохи Филиппа IV, иногда называемомъ Вера-и-Фигероа (См. Томъ II, стр. 445), замчаетъ, что онъ ‘безстыднымъ образомъ поддлалъ историческія письма баккалавра Гомеса де Сибдареаля’, но не приводитъ никакихъ аргументовъ въ подтвержденіе столь тяжкаго обвиненія, которое на этомъ основаніи отвергнуто Діосдадо (въ его сочиненіи De Prima Typograffia Hispanicae Aetate, Romae 1793, p. 74), называющаго его сплетней. Дале Кинтана въ своей біографіи Альваро де Луны (Vidas de Espaoles Clebres, Tom. III, 1833, p. 248, примчаніе) былъ смущенъ нкоторыми разногласіями въ разсказ о смерти великаго коннетабля въ письмахъ Сибдареаля съ извстными историческими фактами и былъ недалекъ отъ сомннія въ ихъ подлинности, кончилъ однако заявленіемъ, что онъ предпочелъ слдовать Сибдареалю, показанія котораго онъ считаетъ вполн достоврными во всхъ тхъ случаяхъ, гд они прямо не опровергаются еще боле авторитетными свидтельствами.
Я лично держусь того мннія, что Genton Epistolario поддлка отъ начала и до конца, но поддлка на столько талантливая и остроумная, что жаль разоблачать ее и лишать се почетнаго мста, такъ долго занимаемаго ею въ кастильской литератур XV в. Вотъ факты, на которыхъ основывается мое мнніе.
1) Имя баккалавра Сибдареалля не упоминается ни въ хроникахъ, ни въ переписк современной ему эпохи, кажется страннымъ, что эти источники, сообщающіе намъ самые мелочные факты, упоминающіе о всхъ сколько нибудь значительныхъ личностяхъ, окружавшихъ Хуана II, не упоминаютъ ни однимъ словомъ о довренномъ лиц и медик короля.
2) До насъ не дошелъ ни одинъ списокъ писемъ, приписываемыхъ Сибдареалю.
3) Древнйшее свдніе о нихъ мы почерпаемъ изъ стариннаго изданія ихъ, напечатаннаго готическими буквами повидимому въ Бургос (1499 г. 166 листовъ). Изданіе это не такъ рдко, какъ слдовало бы ожидать судя по времени его происхожденія. Антоніо, умершій въ 1684 (Bibi. Vetus, Tom. II, p. 250) первый заподозрилъ древность этого изданія. Байеръ въ примчаніи къ этому мсту Антоніо, говоритъ, что ученые считали издателемъ писемъ Сибдареаля умершаго въ 1658 Антоніо де Вера-и Цупьпгу, Мендесъ (въ своемъ сочиненіи Typographia, 1796, р. 291 и 293), утверждаетъ, это изданіе вышло въ свтъ по крайней мр полстолтія посл 1499 г. Мннія такихъ трехъ экспертовъ, отрицающихъ подлинность изданія, весьма важно, но мн кажется, что каждый, кто знакомъ съ испанскими старопечатными книгами, взглянувъ на находящіеся у меня два экземпляра этого изданія, непремнно придетъ къ тому же заключенію. Слдуетъ прибавить, что напечатанное на заглавномъ лист имя типографщика — Хуанъ де Реи — весьма подозрительно {Одинъ изъ принадлежащихъ мн экземпляровъ Epistolario (1499) превосходно сохранился, онъ нкогда находился въ библіотек извстнаго маркиза Асторги. Чтобъ придать ему боле древній видъ, листы его тщательно стерты, другихъ признаковъ древности на немъ не замчается.}.
4) Второе изданіе писемъ Сибдареаля (Madrid, 1775) было сдлано Евгеніемъ Амиролой, секретаремъ испанской исторической академіи, который думаетъ, что первое изданіе не могло выйти въ свтъ раньше 1600, что весьма вроятно, ибо древнйшее упоминаніе о немъ встрчается въ вышедшей въ 1647 г. книг Гонзалеса Давилы ‘Teatro de la Iglesias de Espaa’. Если же предположить, что Антоніо де Вера-и-Цуньига имлъ какое нибудь отношеніе къ этому изданію, то оно должно выйти гораздо поздне 1600, ибо въ этомъ году Антоніо было только десять лтъ.
5) Хотя баккалавръ Сибдареаль не ставилъ подъ своими письмами ни года, ни числа, но факты и намеки, въ нихъ заключающіеся, до того соотвтствуютъ фактамъ и намекамъ, находящимся въ хроник царствованія Хуана II, что Амирола могъ въ 1775 г. опредлить годъ и число каждаго изъ ста пяти писемъ, составляющихъ Epistolario — дло едва-ли возможное, если бы эти два произведенія возникли независимо другъ отъ друга.
6) Слогъ писемъ, хотя весьма искусно поддланный подъ слогъ эпохи, по временамъ обличаетъ свое боле позднее происхожденіе усиленнымъ употребленіемъ архаизмовъ и другихъ выраженій ей не свойственныхъ. Таково, напримръ, ничмъ не оправдываемое употребленіе с а вмсто que въ смысл нежели, чмъ, во второмъ изданіи вс мста, гд встрчается эта затемняющая смыслъ неправильность, исправлены, слово с а замнено словомъ que. Можно указать еще на нсколько мелкихъ ошибокъ. Таково стилистическое употребленіе с вмсто z въ правописаніи словъ, которыя никогда не писались съ буквы с.
7) Небольшое предисловіе къ читателю (Aviso al Letor) и нсколько словъ, предпосланныхъ къ стихотворенію, заканчивающему собою книгу, должны по всмъ вроятіямъ принадлежать издателю, который по Байеру и др. Жилъ посл 1600, на этомъ основаніи можно было ожидать, что они будутъ написаны слогомъ эпохи Маріаны и Сервантеса. Но издатель, какъ нарочно, написалъ ихъ слогомъ конца 15 вка, слогомъ времени, когда выходило первое изданіе писемъ (1499), но онъ этимъ не ограничился, онъ отодвинулся еще на полстолтіе и сталъ писать слогомъ самихъ писемъ. Такъ онъ тоже употребляетъ са вмсто que, которое — какъ замтилъ Амирола — никмъ не употребляется, кром мнимаго баккалавра. Этимъ самымъ издатель доказалъ, что онъ можетъ писать слогомъ писемъ, поддлка которыхъ ему приписывается.
8) На основаніи всхъ извстныхъ намъ свидтельствъ Хуанъ де Меня умеръ въ 1456 въ Торрелагун сорока пяти лтъ отъ роду (Антоніо, Bibl. Vetus, изданіе Байера, Tom. II, р. 266, Romero. Epicedio, 1578, f. 486 въ конц Provirbios Эрнана Нуньеса), между тмъ мнимый Сибдареаль изображаетъ его въ 1428, когда ему было всего 17 лтъ — близкимъ ко двору и исторіографомъ короля. Онъ уврялъ даже, что въ это время Хуанъ де Меня уже написалъ большую часть своего главнаго труда поэмы Лабиринтъ — увреніе невроятное, въ особенности если его сопоставить съ положительнымъ свидтельствомъ Ромеро, что Хуанъ де Меня только двадцати трехъ лтъ отъ роду впервые предался сладкимъ занятіямъ наукой (al dulce trabajo de aquel buen saber). См. о Хуан де Мен выше, T. I, стр. 312—319.
9) Презрительный отзывъ Сибдареаля объ епископ Барріенто едва-ли могъ быть данъ придворнымъ о лиц уже и тогда очень важномъ и быстро подвигавшемся по лстниц высшихъ государственныхъ должностей, но что гораздо важне — этотъ отзывъ несправедливъ. Мы знаемъ (см. выше Томъ I, стр. 296), что Барріенто или Баріентосъ былъ то духовное лицо, которому посл смерти Донъ Энрике де Виллены, слывшаго чернокнижникомъ, были отосланы на разсмотрніе его книги и который поспшно сжегъ ихъ. Сибдареаль же увряетъ насъ, что Барріенто не иметъ понятія о содержаніи сожженныхъ имъ книгъ, потому что не далъ себ труда просмотрть ихъ. По счастью, у меня находится неизданная рукопись Барріенто, въ которой онъ самъ разсказываетъ все дло, это — ученый трактатъ О Колдовств, написанный имъ по повелнію короля Хуана II и ему посвященный. Въ предисловіи ко второй части этого трактата онъ прямо заявляетъ, что сжегъ книги Донъ Энрике де Виллены по приказанію короля и даетъ понять, что по его личному мннію ихъ слдовало бы пощадить. Говоря объ одной изъ сожженныхъ книгъ, озаглавленной Raziel (См. о ней выше, т. I, стр. 296. Примчаніе) авторъ, обращаясь къ королю, замчаетъ: ‘Это одна изъ тхъ книгъ, которыя по смерти Донъ Энрике, Вы, государь, повелли мн, вашему слуг и созданію, сжечь вмст съ другими книгами, что я и исполнилъ въ присутствіи многихъ придворныхъ. Въ этомъ дл, какъ и во многихъ другихъ, сказалась достохвальная ревность Вашего Величества къ христіанской религіи, хотя съ другой стороны слдовало бы сберечь эти книги, отдавши ихъ на храневір благонадежнымъ лицамъ, которые не сдлали бы изъ нихъ дурнаго употребленія, но сохранили бы ихъ для людей ученыхъ’. Въ разсказ этомъ дло представляется совершенно иначе, чмъ въ письмах Сибдареаля и если принять въ соображеніе, что Баріенто такъ писалъ королю, которому очень хорошо было извстно все дло, то разсказъ его едва-ли можно заподозрить въ неврности.
10) Замчательнйшее событіе, описанное въ письмахъ Сибдареаля и одно изъ важнйшихъ событій исторіи Испаніи въ XV в. была казнь великаго коннетабля Альваро де Луны въ Валльядоллид 2 іюня 1453 г. Сибдареаль разсказываетъ, что уже за день до казни онъ былъ съ королемъ въ Валльядоллид, что король колебался до послдней минуты утвердить смертный приговоръ, что ночь наканун казни онъ провелъ безъ сна и что на другой день до самаго обда никто не смлъ ему сообщить, что смертный приговоръ исполненъ, къ этому разсказу онъ присовокупляетъ нсколько трогательныхъ подробностей о самой казни, которыя могли быть сообщены только очевидцемъ. На самомъ же дд оказывается, что король не былъ въ Валльядоллид ни за нсколько дней до казни, ни спустя нсколько дней посл нея. И дйствительно, со стороны короля было бы безсердечно пріхать нарочно въ Валльядоллидъ ко дню казни своего друга и любимца, котораго онъ не переставалъ любить и который былъ имъ принесенъ въ жертву буйной знати. На самомъ дл король находился въ это время при осад Македы, небольшаго городка на сверозападъ отъ Толедо, какъ это видно изъ его до сихъ поръ сохранившихся писемъ отъ 29 мая, и 2, 3, 4, 5 и 6 іюня. А изъ этого слдуетъ, что многія подробности, сообщаемыя въ 103 письм Сибдареаля, положительно неврны. (См. Mendez, Typographia, 1796, рр. 256—260 и Quintana, Vidas, Tom. III, p. 437—439).
11) Эпоха, въ которую письма Сибдареаля были поддланы, была эпохой всякаго рода поддлокъ и мистификацій. Это было время, когда Гевара утверждалъ, что его Маркъ Аврелій (См. о немъ выше, Томъ II, стр. 12).— правдивая исторія, когда Гренадскія металлическія доски (Libros de Plomo) и Chronicones отца Хигуэры (см. объ этихъ поддлкахъ выше стр. 165—167. Примчаніе 16) давно признанныя подложными, были на верху своей славы, (отъ 1595—1652) когда подлинность первыхъ была признана властями, а подлинность вторыхъ всей читающей публикой. Правда, такіе ученые, какъ Монтано и такіе историки какъ Маріана уже провидли истину, но они не чувствовали себя настолько сильными, чтобы открыто изобличить искусную поддлку. Что мудренаго, что при такомъ настроеніи умовъ, какому нибудь остроумному ученому можетъ быть Вер-и-Цуньиг — ободренному примромъ отца Хигуэры, пришло въ голову не сочинить новые историческіе факты, но предаться литературной jeu d’sprit и написать произведеніе, которое публика приняла за подлинныя письма Сибдареаля. Противъ этого можно возражать только ссылаясь на внутреннія доказательства, на замчательную простоту писемъ, на ихъ слогъ, вполн соотвтствующій слогу эпохи Сибдареаля и на то, что въ продолженіе почти двухъ столтій это произведеніе считалось самымъ авторитетнымъ свидтельствомъ относительно событій, въ немъ упоминаемыхъ. Важность послдняго факта впрочемъ уменьшится, если мы вспомнимъ, какъ мало критическій духъ былъ развитъ въ испанской исторической литератур и въ испанской поэзіи, если мы вспомнимъ исторію съ стихотвореніями баккалавра де ля Toppe (См. выше T. II, стр. 245—246), вра въ личность котораго, какъ автора стихотвореній изданныхъ подъ его именемъ Кеведо — которыя ученый издатель ихъ Веласкесъ признавалъ въ 1753 стихотвореніями самого Кеведо — была еще сильне. Во всякомъ случа все что мы знаемъ съ нкоторой достоврностью о баккалавр Сибдареал, это то, что первое изданіе его писемъ есть поддлка, предназначенная что то скрыть, вроятне всего неподлинность всего произведенія.
Постскриптумъ 1861. Въ Revista Espaola de ambos Mundos (1854, Tom. II, p. 257 — 28) Маркизъ де Пидаль написалъ на мое мнніе обстоятельное возраженіе, въ которомъ выражалъ свою вру въ личность баккалавра Сибдареаля и защищалъ подлинность большей части Centon Epistolario, предоставляя остальное на волю судебъ. Выше я уже имлъ случай (См. Томъ I, стр. 352—353. Примчаніе I) воздать должное этому ученому государственному человку за его щедрость и критическій тактъ, обнаруженный имъ въ изданіи Cancionero Баэны. Не мене здраваго критическаго сужденія обнаруживаетъ онъ, опровергая мое мнніе относительно подлинности писемъ Сибдареаля. Во всемъ, что онъ говоритъ въ своей стать, виднъ знатокъ предмета, проникнутый свойственными ему вжливостью и благоразуміемъ. При всемъ томъ я долженъ признаться, что ему не только не удалось убдить меня, но что посл его возраженій я почувствовалъ себя фактически сильне въ избранной мною позиціи. Въ 1849 г. я сдлалъ догадку — не имя еще права утверждать — что авторомъ писемъ Сибдареаля былъ Донъ Хуанъ Антоніо де Вера-и-Цуньига, котораго Филиппъ IV сдлалъ графомъ де ля Рока. Въ подтвержденіе этой догадки я могу привести новые факты и доказательства, запмствуя ихъ главнымъ образомъ изъ статьи маркиза де Пидаля.
Во 1) Донъ Хуанъ Антоніо де Вера, происходившій изъ старинной и почтенной фамиліи, имлъ малодушіе быть недовольнымъ своими предками, и прибгалъ къ несовсмъ безупречнымъ средствамъ, чтобы сдлать свой родъ боле славнымъ. Между 1617 и 1636 гг. онъ написалъ или заказалъ подъ различными именами Веласкеса де Мены, Сильвы де Чавеса, Педро Гайозо шесть сочиненій, изданныхъ имъ въ различныхъ городахъ Европы, Милан, Аррас, Саланки и даже Лим (въ Америк), въ которыхъ доказывалъ, что его родъ уходитъ въ самую глубокую древность, что онъ связанъ узами родства по крайней мр съ половиной царствовавшихъ въ его время домовъ въ Европ и почти со всми аристократическими фамиліями Кастиліи, Арагоніи и Португаліи. По мннію маркиза де Видаля, факты, на которыхъ Донъ Хуанъ Антоніо основывалъ притязаніе на необыкновенную древность своего родословнаго древа ложны и, безъ всякаго сомнніи, придуманы имъ самимъ {Въ предисловіи къ изданному въ 1864 г. испанской академіей Memorial Historico приведены другія доказательства постыдной неразборчивости въ средствахъ графа де ля Рока. Отсюда мы между прочимъ узнаемъ, что у него былъ родственникъ епископъ въ Кузко въ Америк, который помогалъ ему въ его мистификаціяхъ,— обстоятельство, объясняющее изданіе одной изъ его брошюръ въ Лим, которое въ противномъ случа трудно было бы объяснить.}.
Во 2) Одинадцать писемъ въ Epistolario Сибдареаля содержатъ въ себ факты и пассажи, посредствомъ которыхъ очевидно имлось въ виду доказать силу и значеніе фамиліи Вера-и-Цуньига — въ эпоху Хуана II. Не смотря на то, что современныя хроники отличаются необыкновенной мелочностью, въ нихъ нтъ ни одного факта, упоминаемаго въ письмахъ, на этомъ основаніи маркизъ де Видаль думаетъ, что эти факты и мста были придуманы и вставлены Верой-и-Цуньигой, который въ бытность свою посланникомъ въ Венеціи (съ 1632—1635) сдлалъ тамъ изданіе писемъ Сибдареаля, напечатавъ на заглавномъ лист: Burgos 1499.
Если же допустить, что находящіеся въ письмахъ 2, 8 и 37 длинныя отступленія о фамиліи Веры-и-Цуньиги придуманы самимъ Фальсификаторомъ, который вставилъ ихъ въ соотвтственныя мста съ такой совершенной callida junctura, которая устраняла всякую мысль о поддлк, то что мшаетъ предположить, что онъ поддлалъ вс 105 писемъ, тмъ боле, что при своемъ неуваженіи къ истин онъ былъ вполн способенъ сдлать это. Я думаю, что ему также легко было совершить поддлку, какъ намъ считать его виновнымъ въ ея совершеніи, ибо она находилась въ полнйшемъ соотвтствіи съ его прежними подвигами, сочинивъ для извстной цли семь или восемь книгъ, онъ легко могъ сочинить для той же цли еще одну. Такимъ образомъ, результатомъ новаго изученія этого вопроса подъ впечатлніемъ статьи маркиза де Пидаля явилось у меня убжденіе, что поддлка совершена Верой-и-Цуньигой, что она вполн соотвтствуетъ его тщеславному характеру, что совершивъ предварительно нсколько поддлокъ, онъ сочинилъ и издалъ съ ложной датой Genton Epistolario. Таково, сколько мн извстно, мнніе большинства испанскихъ ученыхъ, могущихъ быть компетентными судьями въ этомъ вопрос. Еще въ 1851 ученые издатели изданнаго на средства маркиза де Пидаля Cancionero Баэны полагали, что Epistolario поддлка неизвстнаго лица (р. 684 примчаніе XVIII) ибо вс письма входящія въ его составъ составлены по хроник царствованія Хуана II, ученые переводчики моей книги пошли еще дальше и утверждали (Tom. IV р. 408), что весь Epistolario дло рукъ графа де ля Рока. Къ этому я долженъ прибавить, что по ихъ мннію самый стиль Epistolario при тщательномъ разсмотрніи окажется далеко не похожимъ на стиль эпохи Хуана И. Впрочемъ къ этому заключенію я пришелъ двнадцать лтъ раньше, когда писалъ это Приложеніе, ибо не входя въ тонкій детальный анализъ синтаксиса и постройки фразы въ Epistolario — въ области староиспанскаго языка я считаю себя не компетентнымъ въ этомъ отношеніи — скажу, что даже иностранецъ, вчитавшійся въ испанскія хроники XV в., замтитъ искусственность встрчающихся въ Epistolario архаизмовъ, что общій тонъ и колоритъ мнимыхъ писемъ Сибдареаля не соотвтствуетъ тону и колориту эпохи Хуана II.
Исправивъ нкоторыя неточности этого Приложенія на основаніи статьи маркиза де Пидаля, я считаю своимъ долгомъ принести ему мою искреннюю благодарность. Но я еще боле долженъ благодарить его за убжденіе меня въ томъ, что Centon Epistolario всецло принадлежитъ Донъ Хуану Антоніо де Вер, графу де ля Рока, умершему въ 1658, т. е. боле чмъ два столтія посл года и числа, которымъ подписано послднее изъ писемъ Epistolario.

ПРИЛОЖЕНІЕ D)

О Бускапіе (см. T. II, стр. 123, прим. 10).

Въ послдніе семьдесятъ лтъ и въ особенности въ послднее время (1847—1849) не мало спорили о памфлет, о заглавленномъ El Buscapie, написанномъ будто бы Сервантесомъ вскор посл изданія первой части Донъ Кихота. Вопросъ этотъ, если и не особенно важенъ, то во всякомъ случа не лишенъ интереса. Факты относящіеся къ нему слдующіе:
Въ біографіи Сервантеса, написанной Висенте де лосъ Ріосомъ и предпосланной великолпному изданію Донъ Кихота, сдланному въ 1780 г. испанской Академіей (См. Томъ II, стр. 80, Прим. 1) говорится, что согласно преданію — впервые указанному Пеллиссеромъ всего за два года до академическаго изданія {Ensayo de una Biblioteca de Traductores 1778, Tom. I, p. 166. По моему мннію Пеллисеръ заимствовалъ снои свднія изъ письма Рюидіаса (отъ 16 декабря 1775 г.), на которомъ, какъ мы сейчасъ увидимъ, основывался Висенте де лосъ Ріосъ въ 1780 г. Слдуетъ впрочемъ замтить, что самъ Пеллисеръ первый подвергъ сомннію достоврность сообщеннаго имъ преданія.} — вышедшая въ 1605 г. первая часть Донъ Кихота была принята публикой холодно, что вслдствіе этого авторъ издалъ анонимный памфлетъ, въ которомъ, сдлавши остроумный разборъ своего произведенія, въ заключеніе далъ понять, что Донъ Кихотъ есть скрытая сатира на нкоторыя важныя и всмъ извстныя лица, что благодаря такой тактик любопытство публики было возбуждено и книга получила извстность, гарантировавшую ея дальнйшій успхъ. (Tom. I, p. XVII).
Въ примчаніи къ этому преданію помщено письмо Донъ Антоніо Рюидіаса — о личности котораго почти ничего неизвстно, кром голословнаго заявленія Донъ Висенте, считающаго его человкомъ ученымъ и заслуживающимъ доврія — отъ 16 декабря 1775 г., въ которомъ Донъ Антоніо разсказываетъ, что 16 лтъ тому назадъ въ дом графа Сацеды онъ видлъ экземпляръ Вазсаріе, что это маленькая безыменная брошюра, напечатанная въ Мадрит хорошимъ шрифтомъ, но на плохой бумаг. По его словамъ, брошюра эта была написана неизвстнымъ лицомъ, почему-то не позаботившимся купить и прочесть Донъ-Кихота вскор посл его выхода въ свтъ, прочтя его наконецъ, неизвстный пришелъ въ восторгъ отъ его достоинствъ и ршился повдать о нихъ міру. Донъ Антоніо увряетъ, что изъ Buscapie онъ узналъ, что хотя дйствующія лица въ Донъ-Кихот большею частью вымышлены, похожденія ихъ имютъ нкоторое отношеніе къ любовнымъ похожденіямъ императора Карла V и его приближенныхъ, что по смерти графа Сацеды экземпляръ Buscapie, данный ему кмъ-то изъ его знакомыхъ, былъ по, всей вроятности возвращенъ по принадлежности и что съ нимъ сталось потомъ — онъ не знаетъ.
Разсказъ Донъ Антоніо, отступающій отъ упомянутаго въ текст преданія во всемъ, что относится къ Карлу V, не преминулъ возбудить сомннія {Герцогъ Альмодоваръ въ своей Decada Epistolar (1781, p. 181) упоминаетъ о другой столь же нелпой гипотез. Онъ сожалетъ о томъ, что словарь Морера и другіе словари, на немъ основанные, пустили въ ходъ догадку, что Донъ-Кихотъ — сатира на Герцога Лерму, написанная въ отмщеніе за то, что онъ дурно обращался съ Сервантесомъ, къ сожалнію — прибавляетъ Альмодоваръ — эта нелпая исторія перешла и во французскую энциклопедію. (См. статью Roman).}. Первымъ выразившимъ свои сомннія былъ Пеллиссеръ, сказавшій, что если бы все остальное было, справедливо, онъ все-таки сомнвался чтобы Buscapie было написано Сервантесомъ (Don Quixote, ed. 1797, Tom. I, p. XCVII), Наваррете былъ того мннія, что во всемъ этомъ дл есть какое-то недоразумніе, что Сервантесъ никогда не могъ бы приписываемымъ ему образомъ намекать на императора (Vida de Cervantes, 1819, 105 etc.), впослдствіи Клеменсинъ высказалъ предложеніе, что экземпляръ Buscapie, яко бы виднный Дономъ Антоніо, могъ быть контрфакціей, ловко сбытый графу Сацед, человку богатому и охотнику (rieo y goloso) до подобнаго рода произведеній (Ed. D. Quixote, Tom. IV, 1835, p. 50). И дйствительно, намеки на Карла V, нелпые сами по себ и тотъ фактъ — неизвстный Академіи въ 1780 г., когда она длала свое изданіе Донъ-Кихота — что въ годъ выхода въ свтъ первой части Д. Кихота вышло еще одно за другимъ еще три ея изданія, едва успвавшіе удовлетворить возбужденный интересъ публики, такъ ршительно свидтельствуетъ въ пользу немедленнаго успха Донъ-Кихота, что давно уже многимъ приходило на мысль, что ни въ какомъ Buscapie не было нужды и что подобная брошюра никогда не выходила, а съ теченіемъ времени даже споры по этому вопросу прекратились въ сред ученыхъ, за исключеніемъ разв тхъ лицъ, которые спеціально занимались жизнью Сервантеса {Донъ Хосе Моръ де Фуэнтесъ въ своемъ Elogio de Miguel Cervantes, Barcelona 1835 r. говоритъ, что будучи очень близокъ съ графомъ Сацедой, тогда еще бывшимъ въ живыхъ, онъ тщательно перерылъ его библіотеку, помщавшуюся въ его дворцахъ въ Мадрит и Аранхуэс, по что онъ не только не нашелъ ни одного экземпляра Buscapie, но даже упоминанія объ этомъ произведеніи въ каталогахъ библіотеки, какъ старыхъ, такъ и новыхъ.}.
Но въ 1847 этотъ вопросъ снова вынырнулъ на поверхность. Донъ Адольфо де Кастро, молодой андалузскій дворянинъ, ревностно изучавшій старинную испанскую литературу и написавшій нсколько любопытныхъ историческихъ сочиненій, свидтельствующихъ объ его трудолюбіи, заявилъ ученому міру, что ему случайно удалось добыть одинъ списокъ Buscapie. Въ 1848 онъ сдлалъ новое изданіе брошюры съ весьма учеными примчаніями, при чемъ текстъ, напечатанный крупнымъ шрифтомъ, занимаетъ 46 страницъ, а примчанія 188 страницъ. Въ предисловіи Донъ Адольфо говоритъ, что изданіе сдлано съ рукописи, добытой имъ изъ библіотеки Донъ Паскуаля де Гайдары, ученаго адвоката жившаго въ город Санъ Фернандо, что по смерти владльца библіотека была перевезена въ Кадиксъ, гд и продавалась съ публичнаго торга. По словамъ Донъ Адольфо рукопись, которую онъ считалъ вполн произведеніемъ Сервантеса, носитъ слдующее заглавіе: ‘Занимательная маленькая книжечка, по имени Buscapie, въ которой, кром отличной учености, читатель найдетъ объясненіе всего скрытнаго и тайнаго, заключающагося въ Донъ-Кихот Ломанчскомъ, написанномъ нкимъ Сервантесомъ’. Донъ Адольфо дале заявляетъ, что рукопись Buscapie не автографъ Сервантеса, но — какъ это видно изъ memorandum’а, слдующаго за заглавіемъ — копія, сдланная въ Мадрит 27 февраля, 1606 г., для Агостина де Молины, сына Арготе де Молины, отъ котораго она перешла впослдствіи къ герцогу Лафоэсу, что въ ней нтъ никакого непочтительнаго намека на императора Карла V, къ личности котораго Сервантесъ, по мннію Донъ Адольфо, питалъ искреннее удивленіе, что судя по Арrobacion, подписаннаго именами Гутіерре де Сетины и Грасіана Дантиско, она была 6 августа 1605 приготовлена къ печати, но не была напечатана, въ противномъ случа не для чего было заказывать въ слдующемъ году ея списокъ, что наконецъ настоящая цль брошюры было не желаніе привлечь на Донъ-Кихота вниманіе публики, но защитить произведеніе Сервантеса отъ нападеній людей, имвшихъ репутацію ученыхъ, которые, какъ догадывается Донъ Адольфо, были жестоко задты авторомъ Д. Кихота.
Въ Buscapie Сервантесъ изображаетъ себя дущимъ на своемъ мул по дорог къ Толедо, прохавъ Puente Toledana, онъ встрчаетъ какого-то баккалавра, дущаго на старой кляч, которой удается однако сбросить съ себя всадника, очевидно, что между лошадью и всадникомъ идетъ горячій споръ, хать-ли дальше или остановиться. Сервантесъ любезно помогаетъ всаднику встать на ноги, обмнявшись другъ съ другомъ нсколькими словами, путешественники поршаютъ провести время вмст, укрывшись отъ наступающаго дневнаго жара подъ тнью ближайшихъ деревьевъ. Баккалавръ, маленькій, глуповатый, но самодовольный человчекъ, весьма безобразной наружности, вынимаетъ изъ своего мшка для обоюднаго развлеченія дв книги. Первая изъ нихъ носитъ заглавіе: Духовныя стихотворенія Педро де Эсинаса, собесдники хвалятъ эту книгу, причемъ Сервантесъ говоритъ объ ея автор, какъ о своемъ знакомомъ. Вторая книга — Донъ Кихотъ, о которой баккалавръ выражается весьма пренебрежительно. Нсколько смущенный его отзывомъ, Сервантесъ доказываетъ въ общихъ выраженіяхъ, не длая ни малйшаго намека баккалавру, что онъ говоритъ съ ея авторомъ, что книга не безъ достоинствъ, что цль ея изгнать изъ міра пережившій себя институтъ рыцарства. Но тщеславный и болтливый маленькій баккалавръ постоянно отдаляется отъ предмета, предпочитая говорить о себ или разсказывать анекдоты изъ жизни своего отца, когда же его* съ большимъ трудомъ удается вернуть къ прежней тем, онъ нападаетъ на Донъ-Кихота за то, что въ немъ признается существованіе странствующаго рыцарства въ эпоху изданія книги, стало быть и въ то время когда ведется бесда, Сервантесъ защищается и въ доказательство истинности своего разсказа ссылается на примръ Суеро де Киньонесъ и Карла V (См. выше, Томъ I стр. 161—162), съ другой стороны, баккалавръ замчаетъ, что онъ былъ бы радъ, если бы все описанное въ Донъ-Кихот оказалось справедливымъ, что онъ самъ сдлался бы въ такомъ случа странствующимъ рыцаремъ и подобно другимъ рыцарямъ пріобрлъ бы себ и принцесу и королевство. Все это онъ говоритъ въ сумасбродно-мечтательномъ стил Донъ-Кихота, на котораго онъ по временамъ сильно смахиваетъ. Сервантесъ возражаетъ, доказывая реальное существованіе странствующаго рыцарства ссылками на Оливье де ля Марша, которые также мало идутъ къ длу, какъ предыдущія ссылки на Киньонеса и Карла V. Затянувшаяся бесда путешественниковъ прерывается дракой между клячей баккалавра и муломъ Сервантеса, напоминающей подобную же драку Россинанта съ Галиційской лошадью (въ 15 глав первой части Донъ-Кихота), оканчивающейся полнымъ пораженіемъ клячи баккалавра. Событіе это полагаетъ предлъ разговору и заключаетъ собою брошюру. Сервантесъ узжаетъ, ое тавляя несчастнаго баккалавра на произволъ судьбы.
Разставаясь съ этой веселой и остроумной бездлкой, мы невольно поражаемся тмъ фактомъ, что это Buscapie, обличающее на каждомъ шагу свое происхожденіе отъ Сервантеса, неизданное до 1848, не иметъ ничего общаго съ анонимнымъ памфлетомъ того же имени, перепечатка котораго относится къ 1759 г. Фактъ этотъ находится въ ршительномъ противорчіи со всмъ, что было сказано объ этомъ вопрос до 1848 г. и значительно упрощаетъ все дло. Имя это въ виду, мы можемъ заняться разсмотрніемъ вопрос о Buscapie, изданномъ де Кастро, и считать какъ мнніе Лосъ Ріоса, такъ и письмо Рюидіаса несуществующимъ.
Прежде всего насъ удивляетъ то обстоятельство, что произведеніе величайшаго и популярнйшаго писателя Испаніи находилось въ продолженіе двухъ съ половиной вковъ въ совершенномъ забвеніи, что въ теченіе этого времени оно преспокойно путешествовало изъ Мадрита въ Лиссабонъ и обратно въ Испанію, не смотря на то, что въ послдніе 70 лтъ оно возбудило не мало толковъ и его повсюду ревностно искали. Не боле удовлетворительна и исторія рукописи Buscapie, если только можно назвать ее исторіей. Сколько извстно, рукопись принадлежала тремъ лицамъ, о каждомъ изъ которыхъ слдуетъ сказать нсколько словъ.
Есть извстіе, что она прежде всего ‘была списана 27 февраля 1606 въ Мадрит съ другого списка для сеньора Агустино де Арготе, сына благороднаго сеньора, севильскаго рыцаря (упокой Господи его душу!) Гонзало Затіеко де Молина’ {‘Copise de otra copia eJ ano de 1606 en Madrid, 27 de Ebrero ano dicho para el Seor Agustin de Argote, hijo del muy noble Seor (que Sancta gloria hayo!) Gonzalo Zatieco de Molina, un caballero de Sevilla’. Слово Затіеко и въ другихъ мстахъ входитъ въ составъ фамиліи Антоніо де Молина.}. Несомннно, что, этотъ Арготе Затіеко де Молина, о которомъ я не разъ упоминалъ (сы Томъ I, стр. 64, 65, 101 и т. д.) умеръ въ 1606 г. Рукописная копія его извстныхъ очерковъ исторіи Севильи, принадлежащая одному изъ моихъ друзей, заключаетъ въ себ собранныя переписчикомъ свднія и документы для его біографіи, изъ кототорыхъ мы узнаемъ, что Арготе де Молина дарственной записью помченною 5 іюля 1597 г. завщалъ своей дочери, двумъ сестрамъ и брату право назначенія капеллана въ основанной имъ часовн церкви С. Яго въ Севиль, предназначенной служить мстомъ его погребенія {‘En otra escritura de 5 da Julio de 1597 dj por patronas de una capellania fundada por l en la dicha iglesia de Santiago Doa Frincisca Argote de Molina у Mexia, su hija, у despues de ella Doa Isabel de Argote у а Doua Geronima de Argote sus hermanas, у sus hijos у descendientes1 у Juan Ergote de Mexia su herniano у sus hijos etc.’}, что въ 1600 г. часовня была окончена и на ней сдлана надпись, что эта часовня есть мсто упокоенія Арготе де Молина, бывшаго главы инквизиціоннаго братства (Hermandad) и одного изъ дидцатичетырехъ рехидоровъ Севильи {En dicha capilla hay una inscripcion del tenor siguiente: esta capilla mayor y entierro es de Don Gonzalo Argote de Molina, Provincial de la Hermandad del Andalusia y V&egrave,intequatro qui lue de Sevilla, y des sus herederos, Acab.e ano de 1600, Арготе пріобрлъ эту привилегію 28 январи 1586, за 800 дукатовъ.}. Изъ всего этого, равно какъ и изъ другихъ свидтельствъ слдуетъ, что Арготе де Молина умеръ между 1597—1600 г. Но почему же онъ не завщалъ сыну быть патрономъ часовни, предназначенной быть мстомъ его погребенія? Это разъяснено Ортицомъ Цуньигой, самымъ надежнымъ авторитетомъ въ этомъ вопрос. Говоря объ Арготе де Молина и оставленныхъ имъ рукописяхъ, изъ которыхъ нсколько перешло къ нему, Цуньига замчаетъ, что Арготе де Молина имлъ сыновей, умершихъ раньше его, и что это до того отравило послдніе годы его жизни, что онъ нсколько помшался {‘Tuvo hijos que le precedieron en muerte, cuyo sentimiento hizo infausto el ultimo termino de su vida, turbundo su jiiicio, que Heno de altivez, levantaba sus pensamientos mayor fortuna’. Anales de Sevilla, fol 1677, p. 706. ‘См. также Varflora (Hijos de Sevilla, No 11. p. 76). который говорить: ‘Muri sin dexar hijos ni caudales y cou algunas senas de demente’.}. Что же посл этого думать объ Агустин Молина для котораго въ 1606 г. былъ сдланъ списокъ Buscapie, изданный де Кастро, посл смерти его отца Арготе, пережившаго своихъ сыновей?
Дале увряютъ, что рукопись брошюры Сервантеса хранилась въ библіотек герцога Лафоэса, о чемъ свидтельствуетъ находящаяся на ней португальская надпись, впрочемъ не помченная годомъ {‘Da Livreria de Senhor Duque de Lafoes’.}. Но возможно-ль, чтобы рукопись Сервантеса, находившаяся въ такой библіотек, осталась незамченной? Возможно-ли, чтобъ ее оставилъ безъ вниманія владлецъ библіотеки герцогъ де Браганца (1719—1806), одинъ изъ образованнйшихъ людей своего времени, другъ принца де Линь, Маріи Терезіи и Фридриха В., основатель и президентъ Лиссабонской Академіи, собиравшій ежедневно въ своемъ салон важнйшихъ ученыхъ и литераторовъ Португаліи, въ числ которыхъ былъ и Корреа де Серра, подолгу жившій въ его дом? Возможно-ли допустить, чтобъ находившаяся въ библіотек такого человка рукопись брошюры Сервантеса, которую въ 1780 повсюду разыскивала испанская Академія, осталась неизвстной ни ему, ни цлому кружку ученыхъ, окружавшему его въ продолженіе его долгой жизни? Наконецъ, статочное-ли дло, чтобъ брошюра Сервантеса совершила невидимкой свой обратный путь въ Испанію пока она не нашла пріюта въ библіотек андалузскаго адвоката Донъ Паскуаля де Гайдары, чтобъ онъ самъ, жившій въ девятнадцатомъ столніи, въ эпоху оживленнаго спора по поводу нея между Наваррете и Клеменсиномъ, не подозрвалъ ея важности и значенія, а убдившись въ нихъ таилъ бы свою тайну отъ всего*міра? Такова разъясненная мною вншняя исторія произведенія Сервантеса, которая мн кажется весьма подозрительной. Не боле удовлетворительна его внутренняя вроятность.
Во-первыхъ, Buscapie представляетъ собою такое близкое подражаніе Сервантесу, на которое едва-ли бы ршился онъ самъ. Начало его сходно съ прологомъ къ ‘Персилесу и Сигизмунд’, разговоръ, который ведетъ здсь Сервантесъ съ странствующимъ студентомъ медикомъ очевидно послужилъ образчикомъ разговора его съ странствующимъ баккалавромъ въ Buscapie, съ другой стороны разговоръ этотъ, начинающійся оцнкой двухъ современныхъ авторовъ и полный намековъ на современную литературу, напоминаетъ собою оцнку библіотеки Донъ Кихота, онъ оканчивается очевидной параллелью разсказу о погонщикахъ и ихъ мулахъ. Словомъ, многіе мста Buscapie напоминаютъ собой многія мста различныхъ произведеній Сервантеса, чаще всего его Путешествіе на Парнассъ (Adjuntaal Parnaso). Подражаніе простирается до того, что иногда цлыя фразы почти буквально заимствуются у Сервантеса. Такъ объ одномъ писател, осыпаемомъ похвалами въ Buscapie говорится: ‘Se atreve a competir con los mas famosos de Italia’ (p. 20) — фраза почти буквально заимствованная изъ Донъ Кихота, гд она примняется къ Руфо, Эрсиль и Вируэсу. Въ другомъ мст (22) Сервантесъ, говоря о себ въ третьемъ лиц, какъ объ автор Донъ-Кихота, выражается, что онъ больше обремененъ несчастіями, чмъ годами (Su autor esta mas cargado de desdichas que de aos), фраза эта поразительно напоминаетъ знаменитое мсто, гд Сервантесъ говоритъ о себ какъ объ автор ‘Галатеи’, дале (р. 10) говорится, что ‘понуканія маленькаго баккалавра своему мулу были также безполезны, какъ если бы онъ ихъ произносилъ въ Айропскомъ Колодц или Кабрійской пещер’,— выраженіе гораздо боле умстное въ Adjunta al Parnaso, гд матери грозятъ своимъ непослушнымъ дтямъ тмъ, что ‘придетъ поэтъ и броситъ ихъ вмст съ ихъ плохими стихами въ Айронскій колодезь или Кабрійскую пещеру’ {Сервантесъ упоминаетъ также о Кабр въ своей повсти ‘Zeloso Estremeo’. (Novelas, ed 1783, Tom II, p. 45.}, естественныя, вырытыя самой природой углубленія, о которыхъ разсказывались странные разсказы (Semanario Pintoresco, 1839, p. 25, Diccionario de la Academia 1726, подъ словомъ Airon, Don-Quixote, ed. Clemencin, Tom IV, p. 237 и Minano, Diccionario Geografico). Но нтъ нужды приводить больше параллельныя мста изъ другихъ произведеній Сервантеса. Buscapie изобилуетъ ими, и нужно сознаться, что они выбраны удачно и искусно приноровлены къ своему новому положенію. Таковы напримръ, три намека на слова Сервантеса въ Донъ-Кихот (См. выше, Томъ II, стр. 123. Прим. 10), что цлью его было вытснить рыцарскіе романы. Нкоторые впрочемъ выбраны не такъ удачно: таковы нкоторыя изъ приведенныхъ мною выраженій Серватеса, которыя боле на мст тамъ, гд они были первоначально употреблены. Удачно или неудачно избранныя, эти выраженія во всякомъ случа не кажутся плодомъ небрежности автора, случайно подражающаго самому себ. Напротивъ того, они съ перваго взгляда имютъ видъ выраженій тщательно подобранныхъ съ цлью обратить особое вниманіе на мста, въ которыхъ они встрчаются, съ цлью показать, что намренія автора не выходятъ изъ очерченнаго вокругъ него небольшаго круга — задача неисполнимая по отношенію къ смлому и свободному полету ума, составляющему характеристическую черту генія Сервантеса.
Во-вторыхъ Buscapie содержитъ въ себ много намековъ на произведенія мало извстныхъ авторовъ и давно позабытыя литературныя бездлки. Если случаются въ этомъ отношеніи исключенія, то о нихъ заявляется съ особою торжественностью, (р. 12, прим. 13), они сопровождаются примчаніями издателя до того подробными и тсно связанными съ текстомъ, что читателю невольно приходитъ въ голову, что скоре самый текстъ приноровленъ къ примчаніямъ, нежели эти послднія къ тексту. По временамъ эта догадка подтверждается маленькой неаккуратностью: такъ и въ текст и въ примчаніяхъ имя Педро де Энсинасъ — (объ его Versas Spirituales, изданныхъ въ Куенк въ 1596 (см. выше T. III, стр. 49, примчаніе 15) — пишется постоянно Эсинасъ (Ezinas) безъ перваго н (Busеаріе, р. 19—21 и прим. I) — ничтожная ошибка, которую переписчикъ легко могъ сдлать въ 1606, а Донъ Адольфо де Кастро въ 1847, переписывая съ печатнаго экземпляра, но можно держать пари, что они оба не сдлали бы этой ошибки, если бы передъ ихъ глазами лежалъ другой источникъ. Нсколько дале встрчается ошибка, имющая свой источникъ въ рдкой, даже излишней учености Донъ Адольфо. Въ текст Buscapie (р. 26) встрчается старинная кастильская пословица: Al buen callar llaman sage (мудрецъ тотъ, кто уметъ держать языкъ за зубами). Въ примчаніи къ этому мсту (L) Де Кастро замчаетъ, что въ томъ же смысл, въ которомъ эта пословица употребляется у Сервантеса, она употребляется также въ Граф Луканор {Подозрваю, что Донъ Адольфо сдлалъ здсь другой маленькій промахъ, ибо, имя въ виду его примчаніе, я недавно пересмотрлъ Графа Луканора и ни въ одномъ изъ его повстей не нашелъ этой пословицы. У позднйшихъ писателей она принимаетъ еще новую форму: Al buen callar llaman Santo (кто держитъ языкъ за зубами, того можно назвать святымъ), но эта форма встрчается рдко. Обыкновенная же форма съ Sancho вмсто Sage, по моему мннію, есть единственно-истинная, ибо въ основ ея лежитъ историческій фактъ: во времена Сида, когда Фердинандъ Св. проклялъ всякаго, кто задумалъ бы отнять городъ Замору у его дочери Урраки, двое его сыновей подтвердили эту клятву словомъ Аминъ, третій его сынъ Донъ Санчо промолчалъ, какъ объ этомъ поется въ слдующихъ стихахъ:
А quien te quite a Zamora
La mi maldicion le cayga’.
Tadas responden ‘Amen’.
Sino Don Sancho que calla.
(Carta de Paracuellos, Madrid, 1789, p. 71).} и другихъ произведеніяхъ старинной испанской литературы. Кто-то измнилъ эту пословицу и вмсто слова Sage поставилъ слово Sancho: ‘Al buen callar llaman Sancho’. Мнніе, что Сервантесъ предпочиталъ старую форму, потому что онъ либо отвергъ, либо совсмъ не зналъ позднйшей испорченной формы, не выдерживаетъ строгой критики. Пословица въ форм, признаваемой Де Кастро искаженной, встрчается въ Cartas de Garay (1553), въ сборник пословицъ Нуньеса (1555) и что гораздо важне употребляется въ этой самой форм самимъ Сервантесомъ (Don-Quixote, Parte II, е 43). Осыпаемый упреками Донъ-Кихота за то онъ каждую минуту сыплетъ пословицами, Санчо Панса общаетъ не употреблять больше пословицъ, и черезъ минуту произноситъ: Аl buen callar llaman Sancho! Я того мннія, что слово sage, бывшее въ употребленіи еще въ эпоху Хуана де Мены, перестало употребляться въ язык хорошаго общества еще до Сервантеса. По словамъ Небрихи (См. Diccionario de la Academia, 1739) оно до 1500 г. считалось уже обветшалымъ.
Третье замчаніе, которое мн остается сдлать по вопросу о подлинности изданнаго Де Кастро Buscapie, касается его содержанія. Хотя на заглавномъ мст Buscapie значится, что здсь мы встртимъ объясненіе всего скрытаго и тайнаго, находящагося въ Донъ-Кихот, но общаніе это остается не исполненнымъ, хотя по толкованію Де Кастро произведеніе это написано Сервантесомъ съ цлью защитить себя отъ нападенія задтыхъ имъ ученыхъ противниковъ, ни одинъ изъ этихъ противниковъ не упоминается въ текст, такъ что Сервантесу приходится защищаться въ шутливомъ тонъ отъ нападеній маленькаго баккалавра, утверждая, что странствующее рыцарство еще продолжаетъ свое существованіе въ Испаніи. Конечно, подобное нападеніе не могло быть сдлано на Сервантеса ни однимъ сколько нибудь разумнымъ или ученымъ человкомъ, оттого и защита автора ведется въ комическомъ тон и смшна потому, что безсмысленна.
Слдуетъ упомянуть также о томъ, чтъ въ Buscapie Сервантесу влагается въ уста презрительный отзывъ объ Алкал Энаресской, мст его рожденія (рр. 13 и 41), которой, какъ мы видли выше (Томъ II, стр. 81) онъ всегда гордился, что выдуманный имъ баккалавръ распространяется о постыдной трусости отца Сервантеса (рр. 27, 28, 34) и объ его собственномъ прискорбномъ увчьи въ тон несоотвтствующемъ тонкости чувства и знанію человческаго сердца, составляющими одну изъ преобладающихъ чертъ нравственнаго характера автора Донъ-Кихота.
Здсь мы остановимся. Небольшая брошюрка, изданная де Кастро, если исключить изъ нея два или три отличающіяся грубымъ реализмомъ мста {Сколько помнится вс эти мста выброшены въ перевод миссъ Томазины Россъ (Bentley Magazine, London, 1848, August and September) и въ перевод одного изъ профессоровъ Кэмбриджскаго университета (Cambridge, 1849), снабдившаго свой переводъ дльными примчаніями, частью оригинальными, частью сокращенными изъ примчаній Де Кастро.}, можетъ быть названа веселой и остроумной бездлкой. Авторъ ея обнаруживаетъ даръ живаго разсказа, замчательно близкое знакомство съ произведеніями Сервантеса и съ литературой его эпохи. Если де Кастро самъ написалъ ее, то вроятно не безъ намренія объявить свое имя, когда настанетъ удобное время, сдлавъ это, онъ безъ всякаго сомннія пріобртетъ себ новые лавры, не нанесши никакого ущерба Сервантесу.— Если же онъ не былъ авторомъ Buscapie, то очевидно онъ былъ введенъ въ заблужденіе содержаніемъ рукописи, купленной имъ при обстоятельствахъ, заставившихъ его увровать въ ея подлинность. Во всякомъ случа я не вижу никакого основанія считать ее произведеніемъ Сервантеса и ставить ее подъ защиту его великаго имени.— Постскриптумъ 1861.— Въ 1850 г. въ Мадритской газет Heroldo (10—18 октября) де Кастро помстилъ отвтъ на Приложеніе Д, впервые появившееся въ 1849 г., въ которомъ онъ продолжаетъ отстаивать подлинность Buscapie. Тонъ его отвта нсколько грубъ и желченъ и хотя онъ перепечаталъ свою статью въ смягченной форм въ своемъ изданіи Донъ-Кихота, все-таки она не написана далеко не въ томъ тон, который приличенъ ученымъ спорамъ. Но довольно объ этомъ. Важнйшія особенности послдней статьи Де Кастро слдующія: во 1) онъ совершенно опускаетъ исторію происхожденія рукописи Buscapie, которая прежде была въ его глазахъ главнымъ доказательствомъ подлинности рукописи, посл того какъ мною была доказана подложность свидтельства, утверждающаго, что она списана для Гонзаго Затіеко де Молины, во 2) Де Кастро длаетъ видъ, будто сомнвается въ томъ, что Гонзало Затіеко де Молина былъ то же самое лицо, что и Гонзало де Арготе де Молина, хотя на это существуетъ не мало доказательствъ, да и самъ де Кастро настаивалъ на этомъ въ предисловіи къ своему изданію Bnscapie (1848, p. XVI). Выходитъ такимъ образомъ, что самъ де Кастро недобросовстно и какъ бы украдкой измнилъ совершенно свою прежнюю позицію и тмъ доказалъ, что онъ не имлъ никакихъ основаній защищать ее. Тмъ не мене въ четвертомъ том испанскаго перевода моей книги (р. Tom. IV, р. 218) я помстилъ подробный отвтъ де Кастро, въ которомъ доказалъ, что вс его возраженія противъ моихъ доводовъ были неосновательны. По моему мннію такой подробный отвтъ былъ необходимъ только для Испаніи, вн Испаніи Buscapie имлъ мало приверженцевъ, вотъ причина, почему онъ не былъ воспроизведенъ мною на одномъ изъ европейскихъ языковъ. Въ настоящее время мн кажется, что даже для самой Испаніи мой отвтъ былъ не особенно нуженъ. Правда, что въ 1848, когда Buscapie впервые появилось въ свтъ и въ 1849, когда вышло въ свтъ первое изданіе моей книги, общественное мнніе въ Испаніи было до нкоторой степени на сторон Де Кастро. Кинтана, Пидаль, Мора, Месонеро и другіе мадритскіе ученые были уврены, что Buscapie дйствительно принадлежитъ Сервантесу, а Мора даже печатно выразилъ свое мнніе тотчасъ по выход его въ свтъ. Но мнніе боле компетентныхъ и осторожныхъ судей скоро приняло противоположное направленіе, и, сколько мн извстно, въ настоящее время мало серьезныхъ критиковъ не подпишутся подъ приговоромъ ученыхъ переводчиковъ моей книги, заявившихъ себя въ 1857, что Buscapie есть ничто иное какъ литературная игрушка де Кастро (un juguete literario del Seor Castro). Такою игрушкой она мн показалась съ перваго взгляда и въ настоящее время посл столькихъ споровъ я не нахожу возможнымъ ни на іоту измнить то, что я говорилъ въ 1849 г. для доказательства ея неподлинности.
Что до рукописи Buscapie, купленной Де Кастро въ 1847, отъ подлинности которой зависитъ многое въ данномъ вопрос, то о ней слдуетъ сказать нсколько словъ. Въ 1851 г. Донъ Хосе Галльярдо — котораго де Кастро въ 1848 г. называлъ el muy docto filologo Espaol — печатно приглашалъ де Кастро дать свою рукопись на разсмотрніе экспертовъ или особой академической коммиссіи, прибавляя при этомъ, что одинъ изъ членовъ Исторической Академіи, видвшій рукопись, уврялъ его, Галльярдо, что она есть ничто иное какъ грубая, нелпая и неискусная поддлка (una ficcion ruda, necia y chapuzera). Галльярдо умеръ въ 1852 г. но его воззваніе къ чести Де Кастро оставалось десять лтъ безъ отвта. Рукопись Buscapie не была доставлена, и Де Кастро былъ осужденъ заочно, какъ человкъ не явившійся по вызову въ судъ {См. памфлетъ подъ заглавіемъ: ‘Zapatazo а Zapatilla у а su falso Buscapie un Puntillazo par Don B. I. Gailardo, Madrid, 1851, гд осмяны претензіи Де Кастро, видавшаго свое Buscapie, за произведеніе Сервантеса. Zapata былъ ученый, поддлавшій одну хронику. Подлогъ этотъ изобличенъ Ник. Антоніо въ его ВіЫ. Vetus, Lib. VI, cap. XXII, 463 и въ его Histories Fabulosas. p. 23.}.

ПРИЛОЖЕНІЕ E.

О различныхъ изданіяхъ, переводахъ и подражаніяхъ Донъ Кихоту.

(См. Томъ II, стр. 126, Прим. 20 и 129, Прим. 28)

Въ виду того, что все относящееся къ Донъ-Кихоту полно глубокаго интереса, я намренъ сообщить свднія объ его различныхъ изданіяхъ, переводахъ и подражаніяхъ, могущихъ до нкоторой степени служить показателями той необыкновенной популярности, которой пользуется это произведеніе не только въ Испаніи, но и во всемъ христіанскомъ мір. Первое изданіе первой части Донъ-Кихота, экземпляръ котораго принадлежитъ мн, носитъ слдующее заглавіе: ‘El Ingenioso Hidalgo, Don-Quixote de la Mancha, compuesto por Miguel de Cervantes Saavedra, dirigido al Duque de Bejar, Marques de Gibraleon. Ano 1605. Con Privilegio, elc. En Madrid por Juan de la Cuesta, 1 vol. in 4. Въ томъ же году вышло въ свтъ еще три изданія Донъ-Кихота — одно въ Мадрит, одно въ Лиссабон и одно въ Валенсіи. Эти изданія вмст съ брюссельскимъ, вышедшимъ въ 1607 г.— всего пять — суть единственныя изданія вышедшія въ свтъ раньше чмъ Сервантесу вздумалось пересмотрть свою книгу и исправить вкравшіяся въ нее ошибки. Но онъ выполнилъ эту задачу — какъ я уже имлъ случай замтить выше — весьма неполно и небрежно. Такъ напримръ, задумавъ между прочимъ уничтожить прежнее раздленіе Донъ-Кихота на части или книги, онъ не потрудился уничтожить слды этого раздленія въ текст, какъ это видно изъ заключенія главъ VIII, XIV и XXVII — заключительныхъ главъ каждой части — такъ что слды прежняго дленія замтны во всхъ даже новйшихъ изданіяхъ Донъ-Кихота. Впрочемъ нкоторыя поправки, большею частью въ правописаніи собственныхъ именъ, Сервантесъ внесъ въ Мадритское изданіе 1608, экземпляръ котораго находится у меня.— Изданіе это, во всякомъ случа боле исправное чмъ первое, далеко неудовлетворительно, но такъ какъ оно одно содержитъ въ себ исправленія, сдланныя самимъ Сервантесомъ, то оно цнится выше другихъ и текстъ его легъ въ основу всхъ позднйшихъ лучшихъ изданій Донъ-Кихота. Между этимъ изданіемъ и появленіемъ въ 1615 г. второй части Донъ-Кихота вышло въ свтъ еще два изданія: Миланское 1610 г. и Брюссельское 1611 г.— оба полныя опечатокъ, обыкновенно напоминающихъ собою испанскія книги, изданныя за границею, но принявшія въ себя нкоторыя поправки по изданію 1608 г., такъ что въ девять или десять лтъ вышло не мене 8 изданій первой части Д. Кихота — количество, доказывающее большую популярность Д. Кихота сравнительно съ произведеніями Шекспира, Мильтона, Расина и Мольера, писателей того же XVI в., которые по художественнымъ достоинствамъ могутъ быть сравниваемы съ Сервантесомъ.
Первое изданіе второй части Д. Кихота — которое тоже мн посчастливилось пріобрсть — напечатано довольно плохо. Оно носитъ названіе: ‘Segunda Parte del Ingenioso Hidalgo.Don-Quxote de la Mancha, par Miguel de Cervantes Saavedra, autor de su Primera Parte, dirigida а Don Pedro Fernandez de Castro, Conde di Lemos etc. Ano 1615. Con Privilgie, en Madrid, par Juan de la Cuesta. 4-to. Годъ спустя эта часть была издана въ Валенсіи 1616 г., Брюссел 1616 г., Барселон 1617 (вс эти три изданія у меня есть) и Лиссабон позже 1617. Кром этихъ изданій, сколько мн извстно, не имется больше отдльныхъ изданій второй части {Замчательно, что Index Expurgatorius 1667 г. р. 794 и 1790 р. 51 вычеркиваютъ всего дв строки изъ 36 главы 2-й части Д. Кихота. Въ этихъ строкахъ говорится, что ‘дла милосердія, совершаемыя безъ участія сердца, не имютъ никакого значенія и будутъ поставлены ни во что’. Въ принадлежащемъ мн экземпляр перваго изданія слова эти тщательно зачеркнуты. Изъ этого можно заключить, что Сервантесъ ошибался, утверждая въ 20 глав той же части, что во всемъ Донъ-Кихот нтъ строки, которая бы не была строго-католическая. Причина этой странной строгости, долгое время казавшейся мн необъяснимой, объясняется тмъ, что въ основ фразы Сервантеса лежитъ одно изъ главныхъ положеній ученія архіепископа Толедскаго Карранцы (См. о немъ выше. Томъ I, стр. 387)., отъ котораго въ 1576 еще убждали отречься инквизиція и папа и отъ котораго онъ отрекся посл семнадцатилтняго суроваго заключенія. Вотъ подлинныя слова этого положенія: ‘Opera quaccunque sine caritate facta sunt peccata et Deum offendunt’. См. важную въ историческомъ отношеніи и интересно-написанную жизнь архіепископа въ Coleccion de Documenta Ineditos por Navarrete, Salva’y Baranda, Madrid, Tom. V, 1844 p. 583.}.
Такимъ образомъ восемь изданій первой части вышло въ свтъ въ десять лтъ и пять изданій второй въ два года. Об части вмст вышли впервые въ Барселон въ 1617 въ двухъ томахъ in 12 mo. Съ этихъ поръ число изданій Д. Кихота въ Испаніи и въ другихъ странахъ было весьма значительно, но только пятьдесятъ изъ нихъ имютъ нкоторое значеніе и только о пяти слдуетъ упомянуть: во 1) объ изданіи Томсона (London, 1738 г. 4 vol.), посвященномъ лордомъ Картеретомъ супруг Георга II и заключающемъ въ себ жизнь Сервантеса, написанную Майянсомъ-и-Сискаромъ, во 2) о великолпномъ изданіи Испанское Академіи (Madrid, 1780, 4 тома in Folio). Текстъ изданія весьма исправенъ и снабженъ примчаніями, кром того изданію предпосланы жизнь Сервантеса и анализъ или правильне сказать восторженый панигирикъ Донъ-Кихоту, написанный Дономъ Висинте де Лосъ Ріосъ. Изданіе Академіи не разъ перепечатывалось, хотя и подвергалось нападеніямъ въ особенности за восторженную статью Дона Висенте, нашедшаго себ ршительнаго противника въ лип Валентина Форонды, испанца, который въ 1807 г. выпустилъ въ свтъ небольшой томъ придирчивыхъ примчаній къ Донъ-Кихоту, изложенныхъ въ форм писемъ, писанныхъ между 1793 и 1799 и озаглавленныхъ: ‘Observaciones sobre Algunos Pantos de la obra de Don-Quixote, por T. E.’. Клеменсинъ въ своемъ изданіи Донъ-Кихота (Tom. I, p. 305) раскрылъ псевдонимъ автора {Хотя на заглавномъ листк этой любопытной книжки стоитъ: ‘London, 1807’, но авторъ ея, испанскій генеральный консулъ при правительств Соединенныхъ Штатовъ отъ 1802—1809, жилъ въ Филадельфіи и издалъ тамъ (Philadelphia 1807J въ форм брошюры четыре открытыхъ письма, изъ которыхъ два посвящены грамматическимъ вопросамъ. Письма эти писаны авторомъ къ Джону Вогану, секретарю Американскаго философскаго Общества. Вншній видъ обоихъ этихъ произведеній, бумага, печать до такой степени сходны между собою и до такой степени носятъ на себ отпечатокъ американскаго типографскаго стиля, что несомннно оба напечатаны въ Филадельфіи — обстоятельство достойное замчанія, ибо имъ доказывается курьезный библіографическій фактъ, что цлый томъ примчаній къ Донъ-Кихоту на испанскомъ язык былъ напечатанъ въ 1807 г. въ Америк. Впрочемъ сочиненіе Форонды не важно и во всякомъ случа обнаруживаетъ меньшее знаніе испанскаго языка, чмъ можно было ожидать отъ автора, обвинявшаго Сервантеса въ галлицизм нкоторыхъ его фразъ, которыя вполн кастильскія. Феронда кром этого написалъ нсколько книгъ и брошюръ, изъ которыхъ одна вышла въ 1779, но вс он, сколько мн извстно, политическаго или экономическаго содержанія и не пользуются извстностью въ Испаніи. См. Sempere у Guarinos, Biblioteca, Tom.V, рр. 177, 178. Примчаніе.}.
Въ 3) объ въ высшей степени замчательномъ изданіи въ двухъ томахъ (Salisbury, 1781), съ приложеніемъ третьяго тома, заключающаго въ себ примчанія на испанскомъ язык, и указатель. Изданіе это сдлано достопочтеннымъ Джономъ Боулемъ, священникомъ въ небольшомъ селеніи близъ Солсбэри, посвятившимъ на него четырнадцать лтъ неутомимаго труда, причемъ въ основу своихъ примчаній издатель положилъ изученіе старинныхъ испанскихъ и итальянскихъ авторовъ, а также старинныхъ испанскихъ романсовъ и рыцарскихъ книгъ. Трудъ этотъ былъ оконченъ 23 апрля (по крайней мр предисловіе и посвященіе подписаны этимъ числомъ) — въ годовщину смерти Сервантеса. Немного въ литератур книгъ, заключающихъ въ себ такъ много истинной учености и такъ мало претензій. Изданіе Боуля легло въ основу всхъ дальнйшихъ толкованій и объясненій Д. Кихота, который въ этомъ отношеніи обязанъ Боулю боле нежели всмъ остальнымъ своимъ издателямъ, за исключеніемъ Клеменсина {Боуль подвергся грубымъ и недостойнымъ нападкамъ со стороны Іосифа Баретти въ странномъ сочиненіи, озаглавленномъ ‘Tolondron, Speeches to John Bowle about his edition of Don Quixote, London 1786. in 8о, 338 страницъ. Нападки Баретти были вызваны статьей помщенной въ Gentleman’s Magazine за 1785 г., которую онъ почему-то приписывалъ Боулю. Въ этой стать есть намекъ на убійство, совершенное Баретти въ уличной драк, за которое онъ былъ судимъ въ 1769 г. Свднія объ этомъ дл можно найти въ Босвелевыхъ Запискахъ о жизни Джонсона, гд между прочимъ разсказывается, что Боркъ и Джонсонъ были вызываемы въ судъ, чтобы давать показаніе относительно нравственнаго характера Баретти. По моему мннію, нтъ достаточныхъ доказательствъ, что Боуль былъ авторомъ этой статьи, но если бы онъ и былъ, все-таки нападки на него столь же неизвинительны, сколько неосновательно обвиненіе его въ поверхностности. Tolondron значить вертопрахъ — прозвище совершенно непримнимое къ такому человку какъ Боуль, въ особенности по поводу его примчаній къ Донъ Кихоту.}. Въ 4) объ изданіи Антоніо Пеллисера (Madrid, 1797—98. 5 томовъ), арраговскаго дворянина, который трудился надъ нимъ двадцать лтъ (Latassa, Bib. Nova, Tom VI, p. 319). Примчанія Пеллиссера содержитъ въ себ много интересныхъ фактовъ, не имющихъ впрочемъ большаго значенія, притомъ же число примчаній не велико и ими объясняется только часть трудностей заключающихся въ текст. Слдуетъ также замтить, что Пеллиссеръ больше обязанъ своему предшественнику Боулю, чмъ онъ признается въ этомъ, и что во многихъ мстахъ своего изданія онъ длаетъ фактическіе промахи. Наконецъ, въ 5) слдуетъ упомянуть объ изданіи Діэго Клеменсива (Madrid, 1833—39, 6 томовъ in 4-to), представляющемъ собой одинъ изъ подробнйшихъ комментаріевъ къ произведеніямъ древняго или новаго писателя. Оцнка художественныхъ достоинствъ Донъ-Кихота исполнена здсь съ большимъ тактомъ и вкусомъ и далека отъ того слпаго поклоненія Сервантесу, которымъ проникнуты изданія Висенте де Лосъ Ріосъ и Академіи. Если въ чемъ можно упрекнуть Клеменсина, то разв въ томъ, что его объясненія слишкомъ подробны, но за то съ другой стороны трудно найти въ Донъ-Кихот темный пунктъ, который онъ не попытался бы освтить. Критическая метода Клеменсина совершенно такая-же какъ и Боуля, а солидная ученость, съ помощью которой она проводится критикомъ, въ примчаніяхъ, мало оставляетъ желать. но какъ уже было замчено мною выше (Томъ II, стр. 130, примчаніе 32) Клеменсинъ слишкомъ строгъ къ случайнымъ недостаткамъ Сервантесова слога. За это въ свою очередь онъ подвергся грубымъ нападкамъ Хуана Кальдерона въ его брошюр: ‘Cervantes vindicado en ciento y quince pasages deltexto del Ingenioso Hidalgo D. Quixote de la Mancha, que nohan entendido о han mal entendido algunos de sus comentadores о criticos’. Кальдеронъ былъ испанскій эмигрантъ протестанскаго исповданія, который одно время проповдывалъ своимъ соотечественникамъ въ Лондон, гд и умеръ въ генвар 1854 г. Книга его, заключающая въ себ 256 страницъ въ осьмую долю, вышла въ свтъ въ годъ его смерти, и хотя на заглавномъ лист ея стоитъ ‘Мадритъ 1854 г.’, но на самомъ дл она вроятно печаталась въ Лондон. Она почти вся посвящена критик комментаріевъ Клемеyсина и хотя автору удалось отмтить не мало промаховъ, неизбжныхъ въ труд столь обширномъ и изобилующемъ мелочными подробностями, все-таки, по моему мннію, критику не удалось подорвать значеніе труда Клеменсина. Основная мысль Кальдерона, что если замчанія Клеменсина справедливы, то Донъ-Кихотъ не можетъ считаться забавной книгой не врна и не иметъ за собой никакихъ солидныхъ основаній. Небольшое по объему, но любопытное письмо Кальдерона, свидтельствующее объ его стойкомъ характер и о томъ, что ему въ качеств протестанта пришлось вынести много страданій, напечатано въ 1855 безъ означенія года и мста печатанія.
Въ другихъ странахъ Европы Донъ-Кихотъ едва-ли меньше извстенъ, чмъ въ самой Испаніи {Мн кажется, что древнйшая перепечатка за границей какой либо значительной части Д. Кихота, за исключеніемъ ‘Curioso Impertinente’ (о которомъ было упомянуто выше См. T. II, стр. 105, примчаніе 13) была ‘Homicidio de la Fidelidad у la Defensa del Honor’. (Paris par Jean Richer, 1609 г. in 18-mo). Она заимствована изъ первой части Д. Кихота и содержитъ въ себ исторію Марсели и разсужденіе о войн и наукахъ, нсколько измненныя примнительно къ потребностямъ начинающихъ учиться испанскому языку.}. Замчательно, что до 1700 г. число изданій всего Донъ-Кихота было одинаково какъ въ Испаніи, такъ и за-границей, а переводы его продолжаютъ до сихъ поръ выходить безостановочно. Древнйшій Французскій переводъ Д. Кихота относится къ 1620 {Здсь слдуетъ сказать объ одномъ старинномъ французскомъ перевод Д. Кихота, издававшемся вмст съ своими продолженіями нсколько разъ. Онъ впервые явился въ свтъ въ 1677 г. и былъ сдланъ какимъ то ничтожнымъ книгопродавцемъ Filleau de St. Martin. Переводъ невренъ и написанъ плохимъ языкомъ, до какой степени переводчикъ позволилъ себ распоряжаться подлинникомъ видно изъ того, что во французскомъ перевод Донъ-Кихотъ не умираетъ какъ у Сервантеса отъ постигшей его тяжкой болзни, но выздоравливаетъ для новыхъ приключеній. Этими приключеніями наполненъ пятый томъ, написанный по всмъ внутреннимъ вроятіямъ переводчикомъ (см. Barbier, Anonymes, подъ No 7520), хотя послдній приписываетъ его какому-то обращенному въ христіанство арабу. Въ литературномъ отношеніи это продолженіе Д. Кихота ничтожно, въ особенности искаженъ характеръ Санчо, который превращается въ рыцаря и все оканчивается исторіей, происходящей во Франціи и подобно всему предыдущему не имющей никакой связи съ произведеніемъ Сервантеса, къ которому оно неловко пришито. Но Filleau de St. Martin умеръ (около 1525 г.), не успвъ довести до конца своей задачи. Трудъ его продолжалъ нкто Robert Chalies или Chasles, родившійся въ 1659 г. Онъ былъ неудавшійся юристъ, жизнь котораго была полна самыхъ странныхъ приключеній. Онъ былъ четыре раза въ Канад, былъ взятъ въ плнъ англичанами и привезенъ въ Бостонъ, потомъ прошелъ черезъ цлый рядъ приключеній въ Англіи, Ирландіи, Сверной Европ, Турціи, Палестин и Остъ-Индіи (См. Iocher, Lexicon, Forsetzung von Adelung Art. Chalies и Biographie Universille, Art. Chasles). По возвращеніи изъ Индіи онъ издалъ описаніе своихъ приключеніи и нсколько другихъ литературныхъ произведеній, между прочимъ продолженіе труда Filleau de St. Martin, оконченное имъ посл 1700, гд онъ доводитъ приключенія Д. Кихота до самой смерти рыцаря. Все это не боле какъ жалкая каррикатура на произведеніе Сервантеса, неожиданно обрывающаяся смертью героя, съ которымъ авторъ не зналъ что длать. Каррикатура эта была впервые издана въ 1715, но авторъ ея былъ еще живъ въ 1720. Имющійся у меня экземпляръ французскаго перевода Д. Кихота — подарокъ моего друга Спрэга — въ четырехъ небольшихъ томахъ, что вмст съ двумя томами продолженій составитъ шесть томовъ. Послдніе напечатаны въ типографіи Ветштейна между 1715 и 1719 г.
Древнйшій французскій переводъ Д. Кихота — собственно одной первой части — былъ сдланъ Цезаремъ Уденомъ и вышелъ въ Париж въ 1620 г. ‘Въ посвященіи своего труда королю Уденъ говоритъ, что прохавъ вмст въ Д. Кихотомъ большую часть Испаніи, онъ возвратился назадъ и иметъ честь представить Донъ-Кихота во французскомъ костюм его величеству. Изъ примчаній переводчика видно, что онъ былъ учителемъ испанскаго языка въ Париж и что переводъ Д. Кихота былъ имъ предпринятъ въ интерес своихъ учениковъ. Вторая часть Д. Кихота была переведена Россе и издана въ 1633. Въ 1722 вышло въ свтъ въ Париж въ шести томахъ продолженіе Д. Кихота, которое по словамъ Барбье (Anonymes N. 17, 310) долгое время было несправедливо приписываемо Лесажу, но истинный авторъ котораго остается неизвстнымъ. Въ книг сказано, что оно есть сочиненіе Сода Гамета Бененхели, одного изъ мавровъ, изгнанныхъ Филиппомъ III. Мн удалось просмотрть только два первыхъ тома этого продолженія, которое написано очень плохо.}, съ тхъ поръ вышло ихъ не мене шести или семи, включая въ ихъ число плохой и наиболе читаемый — Флоріана (1799) и очень хорошій переводъ Луи Віардо (Paris,1836— 1838. 2 vol.), украшенный прекрасными рисунками Гранвиля и подвергшійся грубымъ нападкамъ Бидерманна въ его брошюр озаглавленной: Don Quixote et la tche de ses traducteurs. (Paris, 1837).— Древнйшій англійскій переводъ Донъ-Кихота сдланъ Шельтономъ между 1612 — 1620. Въ посвященіи онъ говоритъ, что первая половина работы была имъ окончена въ сорокъ дней. За этимъ переводомъ слдовалъ неврный и вульгарный переводъ Джона Филипса, племянника Мильтона (1687), дале шли переводы Мотте (1712), Жервиса (1742), которымъ много пользовался Смоллетъ (1755), Вильмота (1774) и наконецъ анонимный переводъ (1818), въ который вошли лучшія мста изъ всхъ предыдущихъ переводовъ,большая часть этихъ переводовъ перепечатывалась не разъ, говоря вообще, лучшій изъ нихъ и наиболе читаемый, хотя и слишкомъ вольный, былъ переводъ Мотте въ его пятитомномъ Эдинбургскомъ изданіи 1822 съ примчаніями и прелестными обращиками перевода, сдланными Локкартомъ.— Ни одна страна въ Европ не сдлала для Сервантеса и Донъ-Кихота больше Англіи, нигд не было столько изданій текста Донъ Кихота, нигд не было столько переводовъ. Слдуетъ упомянуть, что въ 1654 нкто Эдмондъ Гейтовъ, малый веселаго нрава, о которомъ Вудъ отзывается довольно непочтительно, издалъ въ Лондон небольшую книжку ‘Pleasant Notes upon Don Quixote’, лучшее изъ многочисленныхъ произведеній автора, которое сочли нужнымъ даже перепечатать въ слдующемъ столтіи не потому конечно, что имъ можно пользоваться при объясненіи темныхъ и трудныхъ мстъ Д. Кихота, но потому что она написана въ игривомъ веселомъ стил. Комментарій Гейтона основанъ на Шельдоновомъ перевод и наполовину изложенъ въ стихотворной форм.
Впрочемъ вс страны старались усвоить себ Д. Кихота и переводы его существуютъ кром англійскаго на языкахъ латинскомъ, итальянскомъ, голландскомъ, датскомъ, русскомъ, польскомъ и португальскомъ. Но вс эти переводы далеко оставляетъ за собою превосходный нмецкій переводъ Людвига Тика, исполненный съ необыкновеннымъ талантомъ и глубокимъ проникновеніемъ въ духъ автора. Четыре изданія этого перевода появились въ промежутокъ между 1815—1831 г. Переводъ Тика превзошелъ также и вс нмецкіе переводы, которыхъ было пять, если включить въ это число древнйшую неудачную попытку 1648 г. Не лишено значенія то обстоятельство, что въ первой половин XIX в. въ Германіи появилось больше изданій текста, чмъ въ другихъ странахъ.
Изъ подражаній Донъ-Кихоту необходимо упомянуть только о трехъ. Первое изъ нихъ это ‘Life of Don Quixote, merrily translated into Hudibrastic verse by Edward Ward {Объемистый и въ настоящее время совершенно забытый поэтъ, содержавшій кофейню въ Лондон. Онъ упоминается между прочимъ въ Дунсіад Попа (Canto I, стихъ 233).} London, 1711 г. 2 vol — произведеніе плохое, изобилующее множествомъ пошлыхъ шутокъ, о которыхъ нтъ и помину въ подлинник. Второе — это ‘Don Silvio de Rosalva’ Виланда (1764 г. въ двухъ томахъ), гд осмяна вра въ Фей и фантастическій міръ. Это первый опытъ Виланда въ области романическаго творчества, который даже на первыхъ порахъ не имлъ успха. Третье — это оригинальная поэма въ двнадцати поэмахъ, написанная лучшимъ сицилійскимъ поэтомъ Мели, которому пришло на мысль разсказать Донъ Кихота на своемъ родномъ нарчіи, октавами и въ игриво-остроумномъ стил поэмъ Аріосто. Къ числу неудачныхъ нововведеній автора слдуетъ отнести то, что онъ наградилъ Санчо свдніями по классической древности и миологіи. Подражаніе Донъ-Кихоту Мели занимаетъ собою третій и четвертый томъ его Poesie Siciliane (Palermo, 1787, 5 томовъ). Къ подражаніямъ Д. Кихоту слдуетъ причислить ‘Sir Launcelot Graves’ Смоллета и Female Quixote г-жи Леноксъ, оба вышедшіе въ свтъ въ 1762. Вс эти произведенія, разсматриваемыя какъ подражанія, неудачны. Тоже слдуетъ замтить и о ‘Comical History of Don Quixote’ д’Юрфе, первоначально изданной въ 1694—1696 и которая при всемъ своемъ неприличіи, была поставлена на сцену королевскихъ театровъ и посвящена герцогин Ормондъ {Замчу здсь, что нкоторые отдлы этого произведенія, напечатанные въ строку, на самомъ дл написаны блыми стихами. Хотя пьеса изъ жизни Д. Кихота пала подъ ударами Колльера (См. его Short View, 1698, рр. 196—208), но скабрезныя псенки, въ ней заключающіяся, были положены на музыку Порселемъ и другими современными композиторами и изданы In folio 1694—1696.}. Единственное исключеніе составляетъ Hudibras Вотлера (London, 1663—1678), который по своему таланту и осроумію боле всхъ приближается къ своему оригиналу {Мн никогда не приходилось имть въ рукахъ Pharsamon Мариво и другихъ французскихъ подражаній Д. Кихоту, упоминаемыхъ Наваррете (См. его Vida de Cervantes, p. 174), О ‘Брат Герундіо’ Ислы было уже упомянуто въ четвертей глав этого тома, но сходство этого романа ровно какъ ‘Martinus Scriblerus’ Попа съ Донъ-Кихотомъ очень слабо и оба автора гораздо мене обязаны Сервантесу, чмъ обыкновенно думаютъ. Но во всякомъ случа вс эти произведенія и въ особенности ‘Братъ Герундіо’ несомннныя подражанія Донъ Кихоту. См. Prologo con Marion къ первому изданію, 38.}.
Донъ-Кихотъ не разъ былъ передлываемъ для сцены въ Испаніи. Достаточно вспомнить комедію Франсиско де Авилы (Barcelona, 1617, дв относящіяся къ 1621 пьесы де Кастро, одну утраченную комедію Кальдерона и кром того пьесы Гомеса Лабрадора, Франсиско Марти, Валльядареса, Мелендеса Вальдеса и поздне Вентуры де ля Вега. О нкоторыхъ изъ нихъ я уже имлъ случай упоминать, когда говорилъ о драм. Но вообще говоря вс эти подражанія неудачны. (См. Don Quixote ed. Clemencin, Tom IV, p. 1835, p. 399. Примчаніе) {Во французскомъ старинномъ репертуар есть не мало пьесъ, теперь давно забытыхъ, содержаніе которыхъ основано на Донъ-Кихот. Таковы: Les folies de Cardenio Пишб (1623), ‘Don Quichotte de la Manche par Guerin de Boucal, въ двухъ частяхъ (1640), его же комедія подъ заглавіемъ ‘Le Gouvernement de Sanche Pansa’ (1642), ‘Le Curieux Impertinent ou le laloux’ (1645), ‘Don Quichotte de la Manche, Chevalier errant Espagnol rvolt, Tragicomdie par. C. D. (1703), гд осмянъ эрцгерцогъ въ войн за наслдство испанскаго престола и нсколько другихъ. Одинъ изъ забавныхъ эпизодовъ французской сцены, связанный съ Д. Кихотомъ, состоялъ въ томъ, что въ пьес передланной Маделеной Бежаръ ‘Don Quichotte on les Enchantements de Merlin’, гд Мольеръ въ 1670 г. игралъ роль Санчо, оселъ, какъ разсказываетъ Grimarest, плохо знавшій свою роль, выбжалъ на сцену слишкомъ рано, къ большей досад своего сдока и вызвалъ взрывъ хохота въ публик. (См. Vie deMolier&egrave,, Amsterdam, 1705, p. 89).}.
Что до подражаній въ проз, то въ Испаніи въ продолженіе цлаго столтія я не знаю ни одного кром знаменитаго подражанія Авелльянеды 1614 г. Такъ продолжалось до тхъ поръ, пока Донъ-Кихотъ снова не пріобрлъ популярность. Съ этихъ поръ подражанія слдуютъ одно за другимъ. Около 1767 въ Севиль были изданы, безъ означенія года ‘Empressas Literarias del ingeniosissimo Cavallero, Don Quixote de la Manchuela’ Кристоваля Анзарепы, въ которыхъ осмивались литературные вкусы, современной эпохи. Разсказавъ въ первой части воспитаніе героя, авторъ общаетъ издать въ скоромъ времени вторую часть, никогда не появлявшуюся въ свтъ. Другое подражаніе носитъ заглавіе ‘Adiciones Don Quixote por Jacinto Maria Delgado’ (Madrid in 12о, безъ означенія года). Оно по всей вроятности вышло вскор посл перваго. Здсь разсказывается дальнйшая исторія Санчо Пансы, его жизнь въ обществ герцога и герцогини Аррагонскихъ^ причемъ авторъ при помощи весьма малыхъ издержекъ на остроуміе заставляетъ Пансо врить, что онъ тоже баронъ {По поводу этой книги возгорлся споръ между журналомъ ‘Apologista Universal’ и однимъ изъ друзей автора, отвчавшимъ на журнальныя нападки небольшой брошюрой подъ заглавіемъ ‘Justa Repulsa (in 8-mo, 20 страницъ, безъ означенія года). Впрочемъ ‘Adiciones’ не стоили пороху, истраченнаго по поводу ихъ обоими бойцами.}. Въ третьемъ ‘El Quixote de la Cantabria(Madrid, 1702, въ двухъ томахъ, inl2-mo), авторомъ котораго былъ Алонсо Бернандо Риберо-и-Ларреа, описывается путешествіе какого-то Донъ Пелайо въ Мадритъ, его пребываніе при тамошнемъ двор и возвращеніе въ родныя горы преисполненнаго удивленія и негодованія, что, бискайцы не везд признаются первыми дворянами и кавалерами въ мір. Четвертое подражаніе Донъ Кихоту носитъ заглавіе ‘Historia de Sancho Panza’ (Madrid, 1793—1798, 2 тома) и представляетъ собою неудачную попытку описать самостоятельную жизнь Санчо по смерти его господина, причемъ авторъ длаетъ Санчо алькадомъ своей деревни, заставляетъ его отправиться въ столицу, гд онъ попадаетъ въ тюрьму и т. д. вплоть до самой смерти Санчо, которая служитъ серьезнымъ окончаніемъ его забавной жизни. Пятое подражаніе Хуана Синьериса ‘El Quixote del Siglo XVIII (Madrid, 1836, 4 тома) есть исторія Французскаго философя, странствующаго съ своимъ слугой по свту съ цлью возродить человчество. Во время его пребыванія въ Азіи возгорается Французская революція, онъ возвращается на родину къ концу переворота, результаты котораго исцляютъ его отъ его великодушныхъ мечтаній. Въ цломъ книга скучна, и стиль ея также неинтересенъ какъ и ея сюжетъ. Шестое подъ заглавіемъ ‘Napoleon о el verdadero Don Quixote de la Europa’ (Madrid, 1813, восемь небольшихъ томиковъ). Судя по заглавію и году, изданіе не нуждается въ объясненіи. Весьма возможно, что въ Испаніи найдется еще нсколько подражаній Д. Кихоту, но едва ли среди ихъ есть хоть одно, которое имло бы за собой какое либо достоинство. Едва ли также заслуживаетъ упоминанія небольшая анонимная вышедшая въ 1791 вторымъ изданіемъ брошюра подъ заглавіемъ ‘Instrucciones economicas politicas dadas por el famoso Sancho Pansa, Gobernador de la Insula Barataria au un hijo suyo’. Оно состоитъ преимущественно изъ афоризмовъ и пословицъ Санчо и повидимому имла политическую цль.
Представленный мною перечень различныхъ изданій, переводовъ и передлокъ Донъ-Кихота, вышедшихъ въ Европ въ теченіе двухъ послднихъ вковъ, какъ онъ ни обширенъ самъ по себ, все-таки не даетъ полнаго понятія о популярности, которою пользовалось это необыкновенное произведеніе, потому что есть тысячи людей никогда не читавшихъ Донъ-Кихота, никогда не слышавшихъ имени Сервантеса, но для которыхъ имена Донъ-Кихота и Санчо также близки, какъ имена хорошихъ знакомыхъ. Такого рода популярностью повидимому не пользовался ни одинъ писатель новйшихъ временъ.

ПРИЛОЖЕНІЕ F.

О раннихъ собраніяхъ старинныхъ испанскихъ пьесъ.

(См. Томъ II, стр. 386. Примчаніе).

Подобно тому какъ въ XVI в. появились въ Испаніи сборники старинныхъ романсовъ (Romanceros), въ теченіе XVII в. появились въ различныхъ концахъ Испаніи два большихъ собранія старинныхъ пьесъ и нсколько меньшихъ, сходныхъ съ ними и по внутреннему содержанію и по вншней форм изданій. Собранія эти заслуживаютъ боле подробнаго разсмотрнія, потому что въ нихъ отражается съ особенной полнотой оригинальная физіономія испанской драмы и потому что они представляютъ собою важные матеріалы для ея исторіи.
Первое собраніе подъ общимъ заглавіемъ Comedias de diferentes autores или Comedias Varias, а иногда La Coleccion Antigua такъ рдко, что въ настоящее время невозможно составить полный экземпляръ ея. Мн удалось добыть себ пять томовъ этого собранія (XXV, XXVIII, XXX, XXXI и XLIII) и точныя свднія о содержаніи еще девяти томовъ. Древнйшій изъ сохранившихся четырнадцати томовъ третій томъ, существующій въ двухъ изданіяхъ — мадритскомъ 1613 и 1614 и барселонскомъ 1614, за нимъ слдуетъ томъ пятый, существующій въ изданіяхъ алкальскомъ (1615), мадритскомъ (1615), и барселонскомъ (1619 г.), оба эти тома считаются также частью полнаго собранія Comedias Лопе де Веги, хотя въ первомъ изъ нихъ только три изъ двнадцати пьесъ принадлежатъ Лопе, а во второмъ только одна. Отъ этого пятаго тома нужно сдлать большой прыжокъ, чтобъ перейти къ XXV тому, который навелъ нкоторыхъ критиковъ на догадку, что вс посредствующіе двадцать томовъ или большая часть ихъ суть томы изъ собранія Comedias Лопе, хотя въ отвтъ на эту догадку нужно замтить, что во время изданія двадцать пятаго тома Comedias de diferentes autores въ 1633 явилось въ свтъ только двадцать два тома собранія пьесъ Лопе. За XXV потомъ слдуетъ томъ XXVIII, напечатанный въ Гузск въ 1634 г., дале идутъ томы XXIX (Valencia, 1634) ХХХ-ый (Saragossa, 1636 и Sevilla 1638), XXXI (Barcelona, 1638), ХXXII (Saragossa, 1640), XXXIII, (Valencia, 1642), XLI (Saragossa 1646), XLII. (Saragossa 1650), XLIII, (Saragossa, 1650) и XLIV (Saragossa, 1652).— Кром того, въ библіотек болонскаго университета я видлъ одинъ томъ собранія старинныхъ пьесъ, на заглавномъ лист котораго напечатано: Parte ХХХXXVII, Valencia 1646 г., въ которыхъ нкоторые видятъ тридцать седьмой томъ древнйшаго собранія, но по моему мннію заглавный листъ этого тома напечатанъ поздне 1646. Тмъ не мене этотъ томъ необходимъ для составленія тхъ четырнадцати томовъ, изъ числа которыхъ мн удалось видть двнадцать. По моему мннію ни одинъ изъ нихъ не могъ быть напечатанъ поздне 1652, ибо съ этого года стало выходить въ Мадрит собраніе старинныхъ цьесъ испанскаго театра, озаглавленное ‘Comedias Excogidas’, предназначенное замнить собою прежнее собраніе. Гайянгосъ говоритъ, что вслдствіе необыкновенной рдкости древнйшаго собранія нкоторые критики пришли къ заключенію, что многіе томы его совсмъ не выходили въ свтъ, но что провинціальные издатели, видя, что ихъ столичные собратья хорошо заработали при распродаж древнйшаго собранія, стали издавать его отдльными томами съ такой нумераціей страницъ, которая имъ казалась наиболе соотвтственной. Но эта гипотеза не боле вроятна чмъ гипотеза, что двадцать пять томовъ древнйшаго собранія составляютъ часть полнаго собранія Comedias Лопе де Вега, потому что нкоторые изъ нихъ издавались боле чмъ по одному разу, а первые два вышли въ свтъ въ Мадрит. Во всякомъ случа весьма странно, что собранія подобнаго объема, заключающее въ себ сорокъ четыре тома, такъ мало извстно. Но этотъ фактъ не подлежитъ сомннію. Въ царствованіе ничтожнаго Карла II, когда театръ упалъ съ своей прежней высоты, инквизиція и конфессіоналъ не мало заботились объ уничтоженіи театральныхъ пьесъ, и только этимъ путемъ можно, по моему мннію, объяснить, что самое древнее и самое обширное собраніе старинныхъ испанскихъ пьесъ, составляющее предметъ нашихъ страстныхъ исканій, почти исчезло съ лица земли.
Боле счастливая участь постигла другое собраніе, обыкновенно озаглавливаемое ‘Comedias Nuevas Escogidas de los mejores Autores’ — заглавіе не совсмъ подходящее по крайней мр къ послднимъ томамъ этого собранія. Но и оно очень рдко. Полнаго экземпляра его мн нигд не удалось видть, но мн удалось пріобрсти сорокъ одинъ томъ изъ сорока восьми томовъ и собрать точныя свднія о содержаніи остальныхъ семи томовъ.— Первый томъ этого собранія вышелъ въ свтъ въ 1652, а послдній въ 1704.— Въ конц XVII в. театръ такъ низко упалъ, что хотя при начал изданія каждый годъ выходило по одному тому, но впослдствіи въ продолженія двадцати трехъ лтъ со смерти Кальдерона (т. е. съ І681 г.) не вышло въ свтъ ни одного тома, за исключеніемъ 48-го, который заключаетъ собою всю коллекцію. Число пьесъ, помщенныхъ въ этихъ сорока восьми томахъ, 574, вс он носятъ на себ черты свойственныя старинной испанской драм, но впрочемъ весьма немногія изъ нихъ снабжены прелюдіями (loas) и интермедіями (Entremeses). Изъ этого числа тридцать семь пьесъ анонимны, а остальныя 534 распредлены между сто тридцатью восьмью различными авторами.
Распредленіе это, какъ и слдовало ожидать, весьма не пропорціонально. На долю Кальдерона, знаменитаго драматурга прославленной имъ эпохи, приходится всего пятьдесятъ три пьесы, изъ которыхъ многія приписываются ему безъ всякаго основанія. Изъ всхъ этихъ пьесъ едва-ли найдется хоть одна, которая была бы перепечатана съ его дозволенія, едва-ли дв или три, которыя — какъ я имлъ случай убдиться сравнивая ихъ съ подлинными изданіями — были бы напечатаны съ исправленнаго текста. Именемъ Морето, посл Кальдерона самого популярнаго изд’ испанскихъ драматурговъ, подписано сорокъ шесть пьесъ, перепечатанныхъ по всей вроятности безъ его согласія, изъ которыхъ не вс, конечно, принадлежатъ ему. На долю Матоса Фрагозо, жившаго нсколько поздне, приходится тридцать три пьесы, на долю Фернандо де Сарате — двадцать три, Антоніо Мартинеса — восемьнадцать, Миры де Мескуа — восемнадцать, Завалеты — шестнадцать, Рохаса — шестнадцать, Луиса Велеса де Гевары — пятнадцать, Кансера — четырнадцать, Солиса — двнадцать, Лопе де Веги — двнадцать, Діаманте — двнадцать, Педро де Росете — одиннадцать, Бельмонте — одиннадцать и Франциско де Вилльегасъ — одиннадцать. На долю другихъ авторовъ приходится по меньшему количеству пьесъ, а шестидесяти девяти драматургамъ, имена которыхъ не извстны или прикрыты псевдонимами, приписывается всего по одной пьес.
Что пьесы вошедшія въ это собраніе принадлежатъ именно тмъ авторамъ, которымъ он приписываются, что показанія издателя авторитетны въ этомъ отношеніи — весьма сомнительно. Несомннно, что по крайней мр, что изъ сорока шести пьесъ приписываемыхъ Кальдерону по крайней мр тринадцать ему не принадлежатъ. Одна изъ пьесъ завдомо принадлежащая Кальдерону — La Banda y la Flor — напечатана въ XIII том безъ имени автора, другая пьеса ‘Amigo Amante у Leal’ напечатана дважды (въ четвертомъ том 1653 г. и въ восемнадцатомъ 1662) по двумъ различнымъ редакціямъ, значительно отличающимся и отъ подлиннаго текста. Подобнымъ же образомъ нкоторыя пьесы приписываются авторамъ, не имющимъ къ нимъ никакого отношенія. Такъ напримръ, напечатанная въ пятнадцатомъ том ‘La Batalla del Honor’ приписана Сарате, тогда какъ на самомъ дл она принадлежитъ Лопе де Вег. И относительно другихъ авторовъ замчается подобная же небрежность. Такъ нкоторыя пьесы Солиса напечатаны два раза, а одна даже три раза, дв пьесы Сарате, помщенныя въ 22 и 23 томахъ, вновь напечатаны въ сорокъ первомъ. Такъ въ двухъ слдующихъ другъ за другомъ томахъ 25 и 26-омъ мы встрчаемъ драму Maтоса Фрагозо ‘Lorenzo me llamo’, пьесу весьма популярную въ свое время. На основаніи всего вышесказаннаго мы имемъ полное право считать это собраніе, равно какъ и предшествующее, книгопродавческими спекуляціями, предпринятыми безъ согласія ограбленныхъ авторовъ, нердко вопреки ихъ жалобамъ и протестамъ. До какой степени нахаленъ и безцеремоненъ былъ этотъ грабежъ доказываютъ приведенные нами факты, къ которымъ мы можемъ присоединить еще одинъ весьма характеристическій: помщенная въ XII том пьеса Vencimiento de Turno въ заглавіи приписывается Кальдерону, а въ заключительныхъ стихахъ своему настоящему автору Мануэлю дель Кампо.
Не смотря на вс указанные недостатки эти громадныя собранія и появлявшіеся по временамъ отдльные томы ихъ, издаваемые такими предпріимчивыми книгопродавцами и издателями какъ Ауреліо Мей 1608—1614, Томасъ Альфэй 1651, Матео де ля Бастида 1652, Мануэль Лопесъ 1653, Хуанъ де Вальдесъ 1655, Роблесъ 1664, Забра и Фернандесъ въ 1675, изданіями которыхъ я пользовался въ настоящемъ труд, даютъ намъ живую и яркую картину состоянія испанскаго театра въ XVII столтіи, ибо пьесы, въ нихъ помщенныя — излюбленныя пьесы испанскаго репертуара, самый текстъ ихъ не таковъ, какимъ онъ вышелъ изъ рукъ авторовъ, а таковъ какимъ его считали режиссеры, приспособлявшіе его къ сценическому представленно, какимъ его записали въ театр посланные книгопродавцами агенты {О сборникахъ старинныхъ испанскихъ пьесъ см. Uber die lteren Sammlungen Spanischer Dramen von Freiherr Eligius von Mnch-Bellinghausen (Wien, 1852, in 4-to) — одна изъ лучшихъ библіографическихъ работъ во всемірной литератур. Она избавила бы меня отъ массы потраченнаго труда и времени, если бы я имлъ ее подъ руками раньше чмъ я напечаталъ это Приложеніе и написалъ главы объ испанскомъ театр XVII столтія. Нкоторыя дополненія къ работ Беллингаузена можно сдлать на основаніи вышедшихъ поздне (въ 1854) Nachtrge Шака (см. стр. 99 и слд.).}.

ПРИЛОЖЕНІЕ G.

О возникновеніи порчи литературнаго вкуса въ Испаніи, извстной подъ именемъ Cultismo.

(См. томъ III, стр. 21).

Во второй половин прошлаго столтія въ Италіи происходилъ замчательный споръ по поводу возникновенія въ испанской литератур посл 1600 г. дурной литературной манеры, извстной подъ именемъ ‘культизма’. Ученые обихъ странъ старались свалить вину съ своей страны на другую. Споръ этотъ, входящій, такъ сказать, въ составъ исторіи испанской литературы, возникъ слдующимъ образомъ: Въ 1773 г. нкто Саверіо Беттинелли, поверхностный, но популярный писатель, въ своемъ сочиненіи ‘Risorgimento d’Italia negli Studi etc., dopo il Mille’ обвинилъ Испанію вообще и испанскій театръ въ особенности въ порч литературнаго вкуса, которая распространилась въ тхъ частяхъ Италіи, которыя находились подъ испанскимъ владычествомъ. Къ своей поверхностной характеристик Лопе де Веги и Кальдерона писатель этотъ прибавилъ слдующее замчаніе: ‘такова была литературная манера, проникшая въ Италію и разрушившая простоту и чистоту итальянскаго стиля’ (Parte II, Cap. 3, Tragedia е Commedia). Подобныхъ же воззрній держался и Тирабоски въ своей ‘Storia della Litteratura Italiana, впервые изданной между 1772 я 1783 гг., возводя источникъ культизма къ почв Испаніи и утверждая, что какъ въ древности латинскій литературный языкъ былъ испорченъ Сенекой и Марціаломъ, выходцами изъ Испаніи, такъ и въ новое время итальянскій языкъ былъ испорченъ развившимся подъ испанскимъ вліяніемъ Марини и его школой (Tom II, Dissertazione Preliminare, 27.
Несомннно, что оба названные писателя высказали свои мннія съ полной опредленностью, но тонъ ихъ былъ далекъ отъ рзкости и грубости, и они никакъ не воображали, что бросая такія обвиненія на литературу другаго народа, они вызовутъ возраженія ея представителей и еще мене, что высказанный ими взглядъ будетъ источникомъ продолжительнаго спора.
Но, какъ нарочно, въ это время проживало въ Италіи не малоученыхъ испанскихъ іезуитовъ, изгнанныхъ изъ родины въ силу уничтоженія іезуитскаго ордена въ 1767 г. Любимымъ занятіемъ этихъ изгнанниковъ на чужбин была литература, въ качеств истинныхъ испанцевъ, они продолжали гордиться страной, ихъ изгнавшей, и почти вс поголовно почувствовали себя оскорбленными нападками Беттинелли и Тирабоски, которыя имъ показались въ особенности оскорбительными потому, что исходили отъ знаменитыхъ итальянцевъ, принадлежащихъ, подобно имъ, къ братству св. Іисуса.
Возраженія на эти нападки не заставили себя ждать. Въ 1776 г. въ Феррар появилось возраженіе Серрано, который въ ряд написанныхъ на латинскомъ язык писемъ защищалъ римскихъ поэтовъ, уроженцевъ Испаніи отъ нападокъ Тирабоски (Ximeno, Tom II, p. 335, Fuster, tom II, p. III), вслдъ за нимъ отецъ Андресъ, издалъ въ Кремон свое Lettera а Valenti Gonzaga (вошедшее впослдствіи въ его большое сочиненіе по исторіи всемірной литературы подъ заглавіемъ Dell’Origine, Progresse e Stato attuale d’ogni Littrature 1782—1799, 9 томовъ in 4-to), гд онъ защищаетъ на всхъ пунктахъ достоинство родной словесности и старается возвести лучшее что есть въ ранней культур новой Европы къ арабскому вліянію, шедшему изъ Испаніи и распространившемуся посредствомъ Прованса въ Италіи и Франціи.
Письма Серрано вызвали возраженіе со стороны Ванетти, лица, которому они были адресованы, и со стороны Алессандро Зорци, друга Тирабоски, на брошюру же отца Андреса отвчалъ съ свойственными ему достоинствомъ и любезностью самъ Тирабоски въ примчаніяхъ къ новому изданію своей ‘Storia della Litteratura’ (см. Angelo Scotti, Elogio Storico del Padre Giovanni Andres, Napoli 1817. pp. 13, 143 и Tiraboschi, Storia della Littrature, ed. Roma 1782, tom II, p. 23).
Между тмъ и другіе изгнанные въ Италію испанскіе іезуиты, какъ напр. Артеага {Слдуетъ, впрочемъ, отмтить заключительный фактъ, что Артеага стоялъ а сторон Итальянцевъ (см. его Revoluzioni, vol. I, p. 145 и Vol. III, p. 104—24, и Scotti, Elogio del Padre Andres 1817, p. 26).}, написавшій впослдствіи весьма цнную книгу ‘Rivoluzioni del Teatro Musicale’, 1783, и знаменитый авторъ вышедшаго въ 1758 г. ‘Брата Герундіо’ отецъ Исла приняли участіе въ спор (см. Salas, Vida del Padre Isla, Madrid, 1803 г., p. 136). Но человкъ, который внесъ въ этотъ споръ наибольше учености и тмъ придалъ ему не малое значеніе въ исторіи испанской литературы былъ нкто Франсиско Лямпилльясъ. Каталонецъ по происхожденію (родился въ 1731 г.), онъ былъ нкоторое время профессоромъ изящной словесности въ Барселон, изгнанный въ 1767 г. въ качеств іезуита изъ Испаніи, онъ съ самаго года своего изгнанія и до своей смерти, послдовавшей въ 1810 г., жилъ въ Гену и ея окрестностяхъ, занимался литературой и время отъ времени издавалъ различныя сочиненія какъ въ проз, такъ и въ стихахъ на итальянскомъ язык, на которомъ писалъ съ замчательной чистотой и изяществомъ. Въ числ его трудовъ былъ и Saggio Storico-Apologetico della Litteratura Spagnuola, изданный между 1778—1781 гг. въ шести томахъ и посвященный обстоятельной защит испанской литературы отъ нападенія Беттинелли и Тирабоски, причемъ авторъ мимоходомъ исправляетъ нсколько ошибокъ Синьорелли, тоже коснувшагося въ своей Исторіи Театра спорнаго вопроса. Въ различныхъ изслдованіяхъ, изъ которыхъ составлена книга, Лямпилльясъ разсматриваетъ вопросъ объ отношеніяхъ римско-испанскихъ поэтовъ къ римскимъ въ эпоху, непосредственно слдовавшую за смертью Августа, защищаетъ осужденное Тирабоски вліяніе климата Испаніи и доказываетъ, что культура расцвла въ Испаніи раньше, чмъ въ самой Италіи, что Испанія также мало обязана Италіи въ дл возрожденія наукъ, какъ и въ дл мореплаванія, открывшаго для Испаніи дорогу въ Новый Свтъ и что, наоборотъ, Италія обязана Испаніи въ дл преобразованія богословскихъ и юридическихъ наукъ въ XVI в. Наконецъ, въ седьмомъ и восьмомъ разсужденіяхъ, заканчивающихъ сочиненіе, Лямпилльясъ длаетъ историческій очеркъ заслугъ испанской поэзіи и испанскаго театра отъ римской эпохи вплоть до нашихъ дней.
Конечно, многое изъ того, что утверждаетъ авторъ, крайне неосновательно, многое должно было бы быть обосновано лучше, чмъ оно есть на самомъ дл, несомннно также, что общій тонъ сочиненія далекъ отъ научной объективности и философскаго спокойствія, тмъ не мене, многія изъ положеній автора защищены имъ хорошо, а сообщаемыя имъ свднія изъ исторіи испанской литературы, если и не имютъ особой важности, то во всякомъ случа весьма интересны. Сочиненіе Лямпилльяса подйствовало на общественное мнніе Италіи въ благопріятномъ для Испаніи смысл, подобно ему, и другіе испанскіе эмигранты — Артеага, Клавихеро, Эхимено, Андресъ — въ своихъ произведеніяхъ преслдовали ту же цль и стремились побороть предразсудки итальянцевъ противъ испанской культуры,— предразсудки, шедшіе съ тхъ поръ, какъ испанцы владли Италіей на прав завоевателей и тмъ внушили къ себ антипатію итальянскаго населенія.
Какъ и слдовало ожидать, сочиненіе Лямпилльяса вызвало возраженія даже раньше своего окончанія. Беттинелли напечаталъ свой отвтъ въ девятнаднатомъ том Diario di Modena, а Тирабоски издалъ въ 1778 г. отдльную брошюру по спорному вопросу, которая вошла въ послдующія изданія его большаго труда. Въ 1781 Лямпилльясъ напечаталъ свой отвтъ обоимъ оппонентамъ, но мене страстный и гнвный, какъ его первоначальная защита испанской культуры. Брошюра его не произвела впрочемъ большаго впечатлнія, ибо противники его искусно выбрали для своихъ нападеній позиціи слабо защищенныя, и автору не удалось защитить ихъ и отстоять факты, которые были подвергнуты ими сомннію. Вмсто всякаго отвта Тирабоски перепечаталъ свои возраженія въ конц своего сочиненія съ нкоторыми дополнительными замчаніями. Но за то въ Испаніи торжество Лямпилльяса было полное и безспорное. Его Storia Apologtica удостоилась высокихъ похвалъ Испанской Академіи, была переведена на испанскій языкъ одной аррагонской дамой — Маріей-Амаръ-и-Бурбонъ — и издана въ 1782 вмст съ отвтной брошюрой сначала въ шести томахъ, а потомъ (въ 1789) въ семи томахъ. Но, что въ особенности было пріятно для автора, такъ это то, что Карлъ III, изгнавшій его изъ Испаніи, назначилъ ему за защиту отечественной литературы почетную пенсію и поручилъ своему министру, графу Флорида Бланк, выразить автору, какъ высоко онъ цнитъ его трудъ. Замчательно, что въ числ достоинствъ труда Лямпилльяса министръ поставилъ не только ученость, но и полный достоинства и приличія тонъ,— качество, котораго мы въ настоящее время признать за нимъ не можемъ (Sempere y Guarinos, Biblioteca, Т. III, p. 165).
На этомъ, повидимому, и покончился знаменитый споръ, если бы о немъ не напоминали примчанія къ исторіи итальянской литературы Тирабоски, которыя онъ продолжалъ пополнять въ новыхъ изданіяхъ ея до самой своей смерти, послдовавшей въ 1794. Результатъ спора о происхожденіи культизма былъ тотъ, что въ эпоху Гонгоры въ Испаніи и Марини въ Италіи существовала порча литературнаго вкуса, условливаемая литературными сношеніями между обими странами, но что отвтственность за возникновеніе и распространеніе культизма не можетъ исключительно падать на на ту, ни на другую страну.

ПРИЛОЖЕНІЕ H.

Неизданные памятники испанской поэзіи.

Въ первомъ и второмъ американскихъ изданіяхъ моего труда я удлилъ около семидесяти страницъ неизданнымъ памятникамъ испанской поэзіи, которые я напечаталъ не только съ цлью сдлать ихъ извстными ученымъ, но также съ цлью спасти отъ гибели самые памятники, рисковавшіе рано или поздно погибнуть вмст съ рукописями, въ которыхъ они сохраняются. Но съ тхъ поръ памятники эти были перепечатаны и въ нмецкомъ и въ испанскомъ переводахъ моей книги и даже было заявлено намреніе отвести для нихъ равно какъ и для родственныхъ имъ памятниковъ особый томъ Риваданейровской Библіотеки. Благодаря этому они гарантированы отъ гибели и въ настоящее время доступны всмъ желающимъ ихъ изучать. Поэтому я не считаю нужнымъ вновь перепечатывать ихъ цликомъ, а приведу изъ каждой поэмы по нcколько стансовъ, могущихъ служить иллюстраціей того, что говорится объ этихъ поэмахъ въ текст.

No I.
Поэма о партріарх Іосиф и другіе памятники арабско-испанской поэзіи.

Въ первой изъ рукописей, упомянутыхъ въ текст (См. T. 1, стр. 82—86) помщена поэма объ Іосиф, сын Іакова. Въ 1849 году, когда я издалъ эту рукопись, былъ извстенъ только одинъ списокъ ея, хранящійся въ Мадритской національной библіотек подъ маркой G. g. 4-to 101. Съ большими колебаніями я отнесъ рукопись къ концу XIV столтія, хотя по языку, метру, тону и стилю она могла быть отнесена къ боле ранней эпох.— Съ тхъ поръ былъ найденъ другой списокъ поэмы, по счастью заключающій въ себ начальные стансы, отсутствующія въ рукописи Мадритской національной библіотеки, но къ сожалнію тоже неимюшей конца. Оба эти списка отличаются одной и той же особенностью, оба писаны арабскими буквами, такъ что списокъ мадритскій долгое время считался арабской рукописью. Я приведу начальныя стансы поэмы по тексту составленному на основаніи обоихъ списковъ и напечатанному въ четвертомъ том испанскаго перевода змоего труда:
Loami&egrave,nto ad Allh, el alto’ es y verdadero,
Honrado complido, Setlor dereitnrero,
Franco poderoso, ordenator sertero.
Grande es el su poder, todo el mundo abarca,
Non se le encubre cosa que en el mundo nasea,
Siquiera en la mar ni en toda la comarca,
Ni en la tierra prieta ni en la blanca,
Fgo vos a saber, oyades, mis amados
Lo que acontesi en los tiempos pasados
A Yaeop y a Yusuf y sus dies hermanos
Por cobdisia del hobieron a seyer malos,
Porque Yacop amaba Yusuf por maravela,
Porqu’il его ninno puro sin mansella,
Era la su madr ferriiosa bella,
Sobre todas las otros его amada ella.
Aquesta fu&egrave, la rason porque le hobieron envidia,
Porque Yusuf sonno una noche ante el dia,
Sueo porque entendieron sus hermanos todavia
Que siempre que viviese levaria mejori.
Вся поэма состоитъ изъ трехъ сотъ десяти стансовъ, изъ которыхъ только немногіе не имютъ окончанія, и представляетъ собою весьма замчательное поэтическое произведеніе, едва ли даже въ старинной повствовательной поэзіи любого изъ европейскихъ народовъ найдется памятникъ, который въ большей степени заслуживалъ бы изученія, какъ поэма объ Іосиф. Нкоторыя мста ея дышутъ глубочайшей нжностью, нкоторыя исполнены возвышеннаго паоса, взятая въ цломъ, она носитъ на себ отпечатокъ того необыкновеннаго состоянія общества и того смшенія религіозныхъ понятій двухъ враждующихъ между собой народностей, на почв котораго она возникла. Изъ нкоторыхъ мстъ поэмы можно заключить, что она предназначалась для публичнаго чтенія и въ настоящее время, когда мы читаемъ ее, мы невольно впадаемъ въ псенный тонъ и кажется будто слышимъ заунывные напвы арабскихъ верблюдовожатыхъ или испанскихъ погонщиковъ муловъ смотря по тому, какой тонъ преобладаетъ въ данный моментъ — восточный или романтическій. Во всей области старинной романтической поэзіи я не знаю ничего боле привлекательнаго по форм и ничего боле оригинальнаго и своеобразнаго по содержанію. Вслдъ за перепечаткой поэмы объ Іосиф (см. четвертый томъ испанскаго перевода моей книги стр. 275—326) Донъ Паскуаль де Гайянгосъ приводитъ обширное извлеченіе изъ поэмы Магомета Рабадана, написанной въ 1603, стало быть въ дух эпохи Лопе де Веги и Сервантеса. Характеристика этой поэмы была предложена много выше см. стр. 208. Примчаніе, гд приведенъ и обращикъ ея стиля.
Дале въ испанскомъ перевод моей книги (vol. IV, рр. 327—330) напечатано небольшое извлеченіе изъ анонимной поэмы вчесть Магомета, найденной въ город Борх въ Аррагоніи. Поэма эта составляетъ часть сборника памятниковъ арабско-испанской поэзіи, написанныхъ различными поэтами и составленнаго для развлеченія какого нибудь образованнаго мавра. Поэма, о которой идетъ рчь, написана въ стил и размромъ поэмы объ Іосиф и хотя ученый издатель думаетъ, что она меньше чмъ на полустолтіе, старше поэмы Магомета Рабадана, по языку, стихосложенію и тону ее нужно отнести по крайней мр за два столтія раньше. Если предположеніе издателя ея справедливы, то этотъ фактъ объяснить трудно. Я привожу для примра нсколько стансовъ изъэтой поэмы:
Las loores son ad Allh, el alto, verdadero,
Honrado y complido, Seor inuy derechero,
Seor de todo el mundo, un solo y sener,
Franco, poderoso, ordenador sertero,
Al quai pido y demando su ayuda y favor
Y perdon de mis pecados, de mi gran falta у error,
Y mi padre y mi madr y todo mis hermanos
El nos quiera per Doar nuesas yerras y pecados.
Y tornando dclarailoque tengo en intincion,
De alabar y ensalzar quien es tanta razon,
Pues que por su nacimiento fu nuesa redencion
Y fuimos todos librados y quitos de perdicion,
Non me siento jo complido para esto dclarar,
Porque soy muy torpe у rudo para haber de hablar,
En tan alta criatura, luna clara у de beldad,
El de la gran hermosura, sol de alteza y claridad.
Оба эти извлеченія напечатаны Гайянгосомъ вмст съ поэмой объ Іосиф въ четвертомъ том испанскаго перевода моей книги, потому что вс они написаны на испанскомъ язык, хотя арабскими буквами. Ни одно изъ нихъ не можетъ сравниться съ поэмой объ Іосиф, ни по внутреннимъ достоинствамъ, ни по научному интересу.

No II.
Всеобщая пляска смерти.

Рукопись этого памятника, упомянутаго мною выше, (см. Томъ I, стр. 77—79) хранится въ библіотек Санъ Лоренцо въ Эскуріал (Mss. Cas. IV, Let. 6, No 21). Привожу изъ нея первые два станса:
Dice la muerte:
Yo s la Muerte cierta todas Criaturas
Que son sern en el mundo durante,
Demando y digo. Oh home! Por que curas
De vida tan breve, en punto pasante?
Pues non hay tan inerte nin rcio gigante
Que deste mi arco se puede amparar,
Conviene que mueras, euando lo tirar,
Con esta mi frecha cruel, traspasaute.
Que locnra es esta tan magnifiesta?
Que piensas t, home, que el otro morr,
E tu quedaras, por ser bien compuesta
La tua complision, que durara?
Non eres Cierto, si en punte vern
Sobre ti а deshora algune corrupcion,
De landre carbonc tal inficion,
l’orque el tu vil corpo desatar.
Поэма содержитъ въ себ всего 79 стансовъ, изъ которыхъ нкоторые хуже, а нкоторые лучше приведенныхъ. Она издана въ 1856 въ Париж Донъ Флоренсіо Ханеромъ безъ примчаній и комментарія.

No III.
Раввинъ Сантобъ.

Послдній изъ изданныхъ мною памятниковъ — это книга стихотвореній раввина Сантоба (El libro del Rabbi Santob). Я напечаталъ ее по рукописи мадритской’ національной библіотеки (N. В. 6. 82. in Folio). Съ удовольствіемъ заявляю здсь, что мои настоятельныя просьбы, чтобы этотъ памятникъ былъ изданъ также по Эскуріальской рукописи исполнятся, ибо стихотворенія Сантоба приготовляются къ изданію Донъ Хосе Колль-и-Вегой въ одномъ изъ. томовъ Раваданейровой библіотеки Autores Espaoles.— Въ изданіи Гайянгоса по Мадритской рукописи (см. четвертый томъ испанскаго перевода моей книги стр. 331—373) стихотворенія Сантоба состоятъ изъ 626 стансовъ (въ Эскуріальской рукописи число ихъ нсколько больше). Я привожу четыре стансы по эскуріальской рукописи:
Estos bien lazrados
De cuerpo y corazon,
Amargos y cuilados
Viven en toda sazon.
De noche y de dia,
Cuidatos, mal andantes,
Fasiendo todavia
Rvs de sus talantes.
El derecho amando
Fase por iuerza tuerto,
Y yerros cobdiciando,
Obrar el seso cierto.
Hombre tanto folgado
Nunca nascio jamas,
Como el que nunea ha pensado
De nunca valer mas.
Насколько я могъ узнать, трудъ приготовляемый къ изданію сеньоромъ Вегой состоитъ въ перепечатк четырехтомнаго сборника Санчеса ‘Poesia Anteriores al Siglo XV — весьма важнаго пособія для исторіи испанской литературы, часто цитируемаго мною въ примчаніяхъ и горячо рекомендуемаго въ четвертой глав этого тома,— къ которому издатель намревается присоединить нсколько неизданныхъ поэтическихъ памятниковъ, относящихся къ той же эпох. Продолженіе труда Санчеса давно уже составляетъ настоятельную потребность, ибо ни одна страна въ Европ не обладаетъ такой массой неизданныхъ памятниковъ для первыхъ двухъ или трехъ вковъ своей литературной исторіи, какъ Испанія, памятники эти хранятся въ старинныхъ книгохранилищахъ какъ общественныхъ, такъ и частныхъ, какъ духовныхъ такъ и свтскихъ. Мы знаемъ, что самъ Санчесъ собиралъ матеріалы для продолженія своего сборника, но съ его смертью эта богатая нива осталась совсмъ неразработанной.

КОНЕЦЪ.

УКАЗАТЕЛЬ.

А.

Аарсенсъ де-Сомердикъ о представленіяхъ Antos, II, 312—113 и Прим. 27, о Грасіан, III, 201—202, Прим. 38.
Абарбанель, въ перевод Инки Гарсильясо, III, 169—170, Прим. 20.
Абдерахманы, царство ихъ въ Кордов, III, 347.
Абенсеррагъ Шатобріана, III, 109.
Абриль, (Педро Симонъ): его переводы изъ Аристофана и Теренція, II, 60. Прим. 14, изъ Эзопа, III, 274, Прим. 34, возстаетъ противъ преподаванія на латинскомъ язык, II, 7, Прим. 2, его Apuntamientos, II, 7, Прим. 2.
Августъ, его вкъ, I, 379.
Авейро (герцогъ) и его книгохранилище въ Лиссабон. 1, 185, Прим. 14.
Авелльянеда (Алонсо Фернандо), псевдонимъ, его вторая часть Донъ-Кихота. II. 127 и слд. Нападеніе на него Сервантеса, ibid, 128—129, Наеарре защищаетъ Авелльяпеду, ibid. 114, Прим. 29, а Лесажъ переводитъ его на французскій языкъ. III, 265.
Авелльянеда (Томасъ), его защита старинной драмы. II, 356, Прим. 25.
Авенданьо (Франциско) первый длитъ драму на три акта (jornadas), II, 58, 90, 227, Прим. 1.
Авзопій, римскій поэтъ IV и, его передлка Иліады, I, 319, Прим. 57.
Авила, одинъ изъ сотрудниковъ Cancionero General, I, 366. Прим. 26.
Авила. (Діего Гилльенъ) около 1500, его ‘Панигирикъ королев Изабелл’, I, 319, Прим. 57.
Авила (Франциско) около 1617, его пьеса на сюжетъ изъ Д.-Кихота. III, 395.
Авила (Гаспаръ) около 1064, его біографія семейства Мендозъ, I, 421, и II, 414, Прим. 14.
Авила (Хиль Гонзалесъ), около 1606, его ‘Исторія Саламанки’, I, 225, Прим. 3.
Авила (Хуанъ), умершій 1569, преслдуемый инквизиціей, I, 387, его сочиненія, II, 11—12, Прим. 4, III, 145.
Авила (Андресъ-и-Эредіа) около 1650, защитникъ старинной драмы, II, 319, Прим. 44,
Авила-и-Цуньига (Луисъ) около 1555, его ‘Comentario de la Guerra de Alemana’, III, 156, Прим. 4.
Авилесъ, городъ въ Астуріи, объ его Fuero или Carta Puebla, I, 6, 43, Прим. 26, III, 353, 355, Прим. 60.
Авиценна, арабскій врачъ и философъ, которымъ пользовался Виллялобосъ, II, 4.
Аврелія, пьеса Тимонеды. II. 52.
Авреліо и Изабелла, романъ Хуана Флореса, III, 102, Aureum Opus, I 259 — 260, Прим. 32.
Авроры Діаны, новеллы Кастро-и-Апайи III, 128—129, Прим. 38.
Australia, поэма Руфо, II, 439.
Авторы, ихъ отношеніе къ инквизиціи, I, 376, 381 — 383, Прим. 5, 386 — 392: авторы-воины, II, 384, Прим. 35, авторская профессія считается предосудительной для Caballero, III, 18, lip. 41, авторы во глав труппы,II, 387—388, Прим. 4.
Агамемнонъ, аббатъ, псевдонимъ, его ‘Carta Censoria’, III, 309, Прим. 18 и 310, Прим. 20.
Агиляръ (Алонсо), судьба его описанная Мендозой, I, 431 и Хитой въ его ‘Guerra de Grenada’, III, 106.
Агиляръ (Франциско Лопесъ) о Лопе де Вег, II. 296, Прим. 26, его отзывъ о Дороте Лопе, ibid. 139, Прим. 9.
Агиляръ (Гаспаръ), драматургъ, жилъ около 1623 г., II, 259—261, Прим. 8, отношеніе его къ Лопе де Berti, ibid. 142, его пьеса Venganza Honrosa. II, 261, Прим. 8.
Агиляръ (Хуанъ), лирическій поэтъ, процвтавшій около 1680, III, 38, Прим. 21.
Агиляръ (Бенито Фіель), 1, 199.
Агирре (Лопе) и экспедиція противъ него, II, 411, 417.
Агирре дель Ново (Матіасъ), III, 126, Прим. 27.
Агонія передъ смертью (Agonia del transitu de la nuierte) трактатъ Baнегаса, II, 11, Прим. 3.
Агреда-и-Варгасъ (Діего) около 1620, его поучительныя повсти, 111,123, Прим. 18.
Агриппа въ Испаніи., III, 337.
Агустинъ (Антоніо) около 1560, его письма, III, 146.
Адвенаптъ (Марія), актриса, 111,321.
Адская Ладья (Barca de Inferno) духовная драма Хиль Висенте, I. 240, Прим. 29.
Аддисопъ’ его посвященіе своихъ произведеній, II, 117, Прим. 35, его Trunkmaker, ibid. 393.
Аденесъ. его стихотворный романъ Ogier le Danois, 1. 182: его Клеомадесъ, ibid. 202, Прим. 7.
Адонисъ, поэма Діего де Мендозы, 11, 429.
Адорно (Хасинто де Эсппнель), его пастушескій романъ ‘Ргешіо de la Constancia’, III, 82, Прим. 28.
Адріанъ, папа и великій инквизиторъ. I, 385.
Азара (Николай) умершій въ 1804 г., его изданіе стихотвореній Гарсильяссо, I, 411, Прим. 41: его взглядъ на Рафаэля Мейгса, III, 293, прим. 15.!
Аземаръ Черный (Le Noir), провансальскій трубадуръ, убжавшій въ Испанію, I, 256.
Азеведо (Алонсо), жившій 1615 г., его поэма на сотвореніе міра, 11, 422, Прим. 26.!
Азеведо (Антоніо Теллесъ), драматургъ II, 386.
Азіатскія стихотворенія (Asiaticas Іоesias) Нороньи, III, 277, Прим. 37.
Айяла (Игнасіо Лопе), достигшій наибольшей извстности въ 1776 г., его біографія Мендозы, I, 421, Прим. 1, Айяла въ клуб Моратина, III, 269, его ‘Numancia’ ibid.
Айяла (Педро Лопе), умершій въ 1407 г., его Rimado de Palacio, I, 87—88, его Хроники, 1,148—153, его взглядъ на романъ объ Амадис, 183, Прим. 8, его переводы изъ Боккачьо, 289.
Анеги (Донъ Хуанъ Педро), издатель Словаря Кабреры. III, 221, Прим. 7.
Аилльопъ (Діего Хименесъ), процвтавшій около 1579 г.: его поэма о Сид I, 125, Прим. 19, II, 408.
Айлльонъ (Перальваресъ), около 1540, драматургъ, II, 43, Прим. 14 въ конц.
Айора (Гонзало), около 1490 г., его письма, III, 152, Прим. 16, въ конц.
Айресъ (Филиппъ), жившій около 1670, переложилъ въ стихи одну новеллу Барбадильо, III, 122, Прим. 4.
Айроло Каланъ (Габріэль), жившій около 1624г., издалъ поэму, гд онъ воспваетъ морское сраженіе, выигранное Донъ Фадрике де Толедо, II, 445, Прим. 20.
Академія въ Барселон, III, 226.
Академія изящнаго вкуса (Academia del buen gusto). III, 250, Прим. 8.
Академія Испанскаго языка (Academia de la lengua espanola), основанная въ 1715 г. III, 220, Прим. 4, ея словарь, ibid, 222, сокращеніе его, ibid, пословицы, заимствованныя изъ академическаго словаря, III, 182, Прим. 10. принятая академіей орографія, ibid. 222—223 и Прим. 10, Академическая грамматика, ibid 222—224 и Прим. 12, труды Академіи по исторіи кастильскаго языка n теоріи поэзіи, ibid. 225, остальныя ея работы I, 41, Прим. 28, ея изданіе Д.-Кихота, III, 225.
Arademia de los Nocturnos и ея члены, II, 261—272.
Академія историческая, основанная въ 1738, III, 226, ея изданіе Partidas, 1, 43, Прим. 31, ея изданіе произведеній Моратина, III, 320. Пр. 30.
Академіи., ихъ происхожденіе, III, 219. 220, 226, Прим. 15, ихъ незначительное вліяніе, 226.
Academias del jardill Хасинто Поло, III, 33, Прим. 11.
Академія Французская образецъ для Испанской, III, 219
Acaso или Error, пьеса Кальдерона, III, 309, Прим. 22.
Аквививи, кардиналъ, покровитель Сервантеса, II, 82.
Аквилана, пьеса Нахарро, I, 244, запрещена инквизиціей, I, 250, прим. 20.
Акоста (Кристоваль), ІІІ, 184. Прим. 14.
Актеры въ Мадрит до Лопе, II, 65, въ эпоху Лопе и Кальдерона, 389, названіе труппъ, 299, Прим. 32, большое количество актеровъ, 389, Прим. 11, знаменитые актеры, 390, безпорядочное поведеніе актеровъ, 391, ихъ тяжелыя обязанности и скудное вознагражденіе, ими получаемое, 391—392, даже при двор,392, Прим. 20, покровительство, имъ оказываемое, 391, Прим. 14, плата по днямъ, 392, Прим. 17.
Актрисы, перечень знаменитыхъ актрисъ, II, 390, Прим. 12, III, 321, Прим. 31, актрисы играютъ мужскія роли, II, 390—391, Прим. 13.
Акты или Дни (lornadas), раздленіе на акты въ Целестин, I, 215, Прим. 16, раздленіе на акты у Тарреги,
II, 258, прим. 5, происхожденіе слова lornada, 1,244, Прим. 10 и II, 182, 227, Прим. 3, lornadas у Сервантеса, ibid. 112, первая lornada должна непосредственно слдовать за Loa (прологъ), ibid. 398, вторая и третья хорнады, ibid 399.
Акунья (Фернандо), умершій въ 1580 г., его жизнь и произведенія, I, 412— 415, его мечты о всемірной испанской монархіи, I, 379, Прим. 1, его блый стихъ, ibid. 399, Прим. 11.
Акунья (Тристанъ,, покровительствуетъ Нахаро въ Рим, I, 147.
Аларконъ, монахъ жившій около 1594 г., его ‘Vergel de Plantas Divinas’, III, 39, Прим. 22.
Аларконъ (Хуанъ Руисъ) драматургъ, умершій 1639 г., 11,289 291, многимъ обязанъ Мир-де-Меску, ibid. 286.
Аларкосъ (графъ), романсъ о немъ, I, 109, Прим. 38, 131, III, 359, обработка его въ драматической норм, I, 109, Прим. 38.
Альба, герцогъ (Антоніо) покровитель Лопе де Веги, II, 139—140, Прим. 11, поэма, посвященная ему Лопе, 143, Прим. 18, драмы и эклоги, написанныя Лопе для герцога, 173, Прим. 6. 225, Прим. 67, канцона герцога Альбы въ Cancionero’ Gnrales I, 367 — 368: II, 139, Прим. 11, Альба въ романе Лопе, III, 366, Прим. 1.
Альба (Фадрике), первый герцогъ Альба, покровитель Энцины, I, 224 и слд.
Альба, герцогъ (Фернандо), его Index Expiirgatoiius, I, 382—383, Прим. 5, привлеченъ къ суду инквизиціей, 387, отношеніе герцога къ Боскану, 398 и Гарсильяссо де ля Вега, 404, письма къ нему Гевары, II, 15, элегія панигирикъ въ честь его Бермудеса, II, 60, Прим. 15, онъ не былъ покровителемъ Лопе де Веги, II, 139, Прим. 11. Діего де Айлльонъ посвящаетъ ему своу поэму о Сил, II, 408, Прим. 3. Герцогъ Альба протежируетъ негра-воина, II, 438, Прим. 12, въ конц, поэма Варгаса въ честь герцога, 444, Прим. 20, герцогъ издаетъ на свой счетъ произведенія Луиса Гренадскаго, III, 186, прим. 15.
Альбигойская война, 1, 256, поэма о ней, 257, Прим. 18.
Альберносъ, кардиналъ, жившій около 1364 г., и основанная имъ коллегія въ Болонь, I, 287, Прим. 5.
Альбукерке, герцогъ, сотрудникъ Cancioneros Generales, I, 368.
Альварадо (Феликсъ Антоніо), испанскій протестантъ, I, 389, Прим. 13.
Альваресъ (Хуанъ), егожизнь стойкаго принца (Principe Constante), II, 340, Прим. 32.
Альваресъ изъ Толедо и его поэма Burromaqnia, III, 228, Прим. 18, 229, Прим. 20.
Альваресъ-и-Баена, умершій въ 1803 г.: его Hijos de Madrid, I, 170. Прим. 36, 231, Прим. 15.
Альваро изъ Кардоны, III, 349.
Алгаротти объ опер, III, 301, Прим. 5. Алгамбра, Христіанское знамя водруженное на ея стнахъ, I. 172, Прим. 40, пьеса, игранная въ Алгамбр, И, 391, Прим. 20.
Альгвазилъ algvnzilado сатира Кеведо, II, 252.
Альдана (Косьме), жившій около 1586 г., его поэма Asneida, II, 435, Прим. 8.
Альдина (Франциско), дидактическій поэтъ, III, 55.
Альдерете Педро), издатель произведеніи Кеведо, II, 243.
Альдо, венеціанскій типографщикъ, покровительствуемый Мендозой, Ш, 425.
Альдреге, о греческихъ словахъ въ испанскомъ язык. III, 336, Прим. 9.
Alegria comica, Кастро, III, 301, Прим. 6.
Александръ В, поэма Сегуры въ его честь, 1, 47, другія поэмы изъ его жизни, ibid, 48—49, Прим. 2, пьеса Кальдерона, II, 352.
Александра, трагедіи Архенсолы, II, 61—62.
Александръ Парижскій, труверъ, I, 48.
Алеманъ (Матео), жившій около 1609 г., его Гусманъ изъ Альфараче, III, 87—93, подложное письмо его къ Сервантесу, 88. Прим. 3, его трактатъ о правописаніи, III, 187, Прим. 33, 223, Прим. 10, его книга о Св. Антоніи Падуанскомъ, 223, прим. 10.
Алемана, танецъ, II, 400.
Алжиръ, алжирскій плнъ Сервантеса, II, 84 — 86, пьеса Сервантеса изъ алжирской жизни, 91 92, его новелла, 106, христіанскіе плнники въ Алжир, ibid. 378, пьесы исполняемый плнниками, ibid. 402, Прим. 67, вліяніе Алжира на испанскій романъ, III, 71, 104 и на испанскую драму, II, 378, Прим. 25.
Аліага (Луисъ), монахъ и духовникъ короля, которому приписывали вторую часть Д.-Кихота, на писанную Авельянедой, II, 127, Прим. 22, авторъ Venganza de la lengua, 131, Прим. 34.
Алказаръ (Балтазаръ), умершій въ1606 г., его лирическія стихотворенія, III, 25, Прим. 67.
Алкала Энаресская, прославленнная Сервантесомъ, II, 81, Прим. 4, отзывъ о ней въ Buscapie, III, 386, Алкальскій университетъ, его основаніе, I, 393, Прим. 1.
Алкала-и-Эррера (Алонсо) жившій около 1641 г., его повсти, III, 130, Прим. 39, его Varies eietos de Amor ibid.
Alcalde de corte на сцен, III, 300.
Алкосеръ (Педро), описаніе возстанія Comuneros, III, 326, Прим. 3.
Алкосеръ (Эрнандо), переводчикъ Аріосто, II, 424, Прим. 27.
Аллегорія, всегда любимая въ Испаніи, II, 317, аллегорія въ Autos, ibid. Прим. 38,
Алонсо, епископъ Картагепскій, другъ Переса де Гусмана, I, 328, Прим. 15.
Альмагро, испанскій піонеръ въ Перу, разсказъ о немъ Овіедо, II, 32, Прим. 26.
Альмагида, романъ Г-жи Скюдери, III, 109.
Альмела (Діего), процвтавшій около 1391: его Valerio deins Histories. I, 344—345.
Альмендарисъ, поэтъ, жившій около 1613, II, 104, Прим. 11.
Альмерія, латинская поэма на взятіе ея въ 1147, I, 7, Прим. 10, 100, Прим. 17, 121, Прим. 12.
Альмодаваръ (герцогъ), умершій въ 1794, его Decada, III, 313, Прим. 28, его мнніе о Д.-Кихот, ibid. 379, Прим. 2.
Алонсо Агустинъ, процвтавшій около 1585, его Вегиardo,II,426, Пр. 28.
Алонсо, слуга многихъ господъ (Alonso, mozo de muchos amos) романъ Янеса-и-Риверы, III, 97.
Alfabeto Christiano Вальдеса, II, 19, прим. 44.
Альфаксати. его жизнеописаніе Сида, I. 142, Прим. 24.
Альфаи (Хосе) и изданный имъ сборникъ лучшихъ произведеній испанской поэзіи, III, 9, Прим. 23.
Альфаи (ома), процвтавшій около 1654, сборникъ его пьесъ III, Пр. 23.
Алфей и Аретуза, пьеса Діаманте, II. 375—376.
Альваресъ изъ Толедо и его шуточно-героическая поэма Burromaquia, III, 228, Прим. 18.
Альфіери (Витторіо), употребляетъ скрытыя римы въ своемъ Саул, I, 409—410, Прим. 40, его трагедія Виргинія, III, 302, Прим. 8.
Альфонсъ II Аррагонскій, поэтъ, умершій 1196, I, 255.
Альфонсъ III Аррагонскій, умершій въ 1291, I, 265.
Альфонсъ IV Аррагонскій, умершій 1336, I, 265.
Альфонсъ V Аррагонскій, умершій въ 1458, I, 269, его біографія написанная Фаціо. 288—289, Прим. 9.
Альфонсъ VI Кастильскій, умершій 1136 и связанная съ нимъ пословица, III, 179, Прим. 2.
Альфонсъ VII Кастильскій, умершій 1148, и данная имъ хартія привилегій городу Авилесу (Carte puebla de Aviles), I, 6, III, 353—354, Прим. 60.
Альфонсъ VIII Кастильскій, умершій въ 1156 г. Лопе вывелъ его въ своей эпической поэм Завоеванный Іерусалимъ, II, 154, Прим. 51, сочиненіе Меркадера-и-Сервелльйопа объ Альфонс VIII, III, 193, Прим. 23.
Альфонсъ X Кастильскій, по прозванію Мудрый (El Sabio), умеръ въ 1284, его жизнь, I, 28 — 32, его письмо къ Пересу Гусману, 31, избранъ германскимъ императоромъ, 32, большой любитель наукъ и лигературы 32, списокъ его произведеній 32, Прим. 8, его завщаніе, 33, Прим. 11, его Cantigas, 33, 36, он написаны на галисійскомъ нарчіи, 34, его жалобы (Querellas), 37—38, въ трактат Del Tesoro, 37: предпринятый по его предписанію переводъ библіи, ibid. 38, его Gran Conquista de Ultramar, 39, 40, Прим. 26, его Судебникъ, 41, Прим. 27, его Fuero Real 43, La Siete Partidas, 43—47. Характеръ Альфонса, 46— 47, его Всеобщая Хроника, 134—141, 261, Прим. 34, отчасти основана на романсахъ, 101, съ другой стороны нкоторые романсы основаны на ней, 118, Прим. 9, 119, Прим. 10, Альфонсъ покровительствуетъ трубадурамъ, 30, 37, Прим. 22, 292, заимствуетъ многое у Евреевъ и Арабовъ, 32, Прим. 8, стоитъ за чистоту толедскаго нарчіи, II, 23, длаетъ кастильское нарчіе языкомъ государства и церкви, 1, 38, III, 358, регулируетъ продажу книгъ въ университет, I, 381, Прим. 3, учреждаетъ арабскія школы, 111,351, романсъ основанный на его письм, III, 63.
Альфонсъ XI, умершій въ 1350 г., вводитъ Partidas, I, 43—44, Прим. 35, поэтическая хроника его царствованія, 65, Прим. 2, приказываетъ вести лтопись событій въ стран, I, 146, хроника Альфонса Мудраго, Санго Храбраго и Фердинанда IV, 146—147, хроника царствованія А льфойса XI, 147—149.
Альфонсъ, инфантъ Португальскій, его взглядъ на характеръ Амадиса, I, 184, Прим. 11.
Альфонсъ или основаніе Португаліи, поэма Мораэса, III, 227.
Алхимія, занятія ею запрещены Альфонсомъ X, I, 38, Прим. 24.
Альхубаротта. сраженіе при ней въ 1385 г. I, 150: романсъ написанный на nee, I, 126, Прим. 18, 301, Прим. 2.
Алціатъ и его Эмблеммы, III, 58—59, Прим. 32.
Амадисъ Гальскій, рыцарскій романъ, около 1390: его происхожденіе и исторія, I, 183—190, III, 137, его популярность и переводы на иностранные языки, I, 186—87. Содержаніе романа, 188: его характеристика, 190—192, недостатки, 190—191, мнніе о немъ Сервантеса. 191, Торквато Тассо, 191, Прим. 26 и Діего де Мендозы, 425, Прим. 6, многіе считали романъ за истинное происшествіе, II, 124, Прим. 15, пьесы, содержаніе которыхъ заимствовано I изъ Амадиса: Amadis de Gaula, героическая драма Висенте, II, 39, Прим. 3, 1, 239, Прим. 27 и Amadis у Niquea Лейвы, II, 389, Прим. 8, 391, Прим. 13, литературное потомство Амадиса, I, 193—197, Амадисъ Греческій, 193.
Амадоръ де Лосъ-Ріосъ, его переводъ сочиненія Сисмонди, I, 28, Прим. 32, его изслдованіе объ Евреяхъ въ Испаніи, 76, Прим. 24, его изданіе сочиненій Маркиза де Сантильяны, 303, Прим. 13, и Овіедо, II, 32.Прим. 26, его мнніе о трактат Del Tesoro, приписанномъ Альфонсу X, I, 38, Прим. 24.
Амазонка (Las Amazonas), пьеса Кальдерона, переведенная А. В. Шлегелемъ, II, 322, Прим. 49.
Амайя (Хуанъ Франсеско), комментаторъ Гонгоры, III, 19, Прим. 45.
Амарилла (Amarilis Constante), пастушескій романъ Фигероа, III, 80—82, Прим. 23.
Амарилла, псевдонимъ дамы, переписывавшейся стихами съ Лопе де Beгомъ, II, 136, Прим. 1.
Амитъ (Феликсъ Торресъ), его Мемуары, I, 270, Прим. 10, его взглядъ на провансальскую поэзію, I, 254, Прим. 7.
Аммергау въ Баваріи и мистерія Страстей Господнихъ тамъ разыгрываемая, II, 318, Прим. 42.
Америка, ея исторіи и описаніе путешествія въ нее, II, 27—38, поэмы объ Америк, II, 409—419 и соотвтствующія этимъ страницамъ примчанія, американизмы, ibid. 20, пагубное вліяніе вывезенныхъ изъ Америки сокровищъ, на народный характеръ, I. 492 и на литературу, III, 87—8, Примчанія 2, 2 1/2 и 3.
Амипта Торквато Тассо въ перевод Хауреги, III, 29—30, Прим. 3.
Аморосъ, издатель сочиненій Гарсильясо де ля Вега, I, 398, прим. 10.
Amorosa, эклога Лопе де Веги, II, 255.
Амфитріонъ Плавта въ переводахъ Виллалобоса, Оливы и Анонима, I, 242, Прим. 2, II, 4.
Амфризо, поэтическое имя Антоніо, герцога Альбы, II, 143, Прим. 18.
Анакреонъ въ перевод Кеведо, II, 249, 255, Прим. 36.
Анаксарете, стихотвореніе Гилльегоса, III, 31, Прим. 3.
Анакеартъ, рыцарскій романъ изъ цикла Амадиса, I, 193.
Ангелика Лопе де Веги, II, 149—150, Барахоны де Сото, 150, 426—427, Прим. 29.
Ангелъ Хранитель (Angel de le Guardia) духовная драма Вальдивіельсо, II, 287.
Ангуло (Хуанъ), его описаніе увеселеній, устроенныхъ по случаю свадьбы Филиппа II и Маріи Тюдоръ, II, 410, Прим. 7.
Ангуло (Мартинъ) защищаетъ Гонгору, III, 19, Прим. 45.
Айдосилья Ларраменди, I, 411, Пр. 43.
Андрада (Педро Фернандесъ), его сочиненіе о верховой зд въ Испаніи, III, 196, Прим. 31.
Андресъ (Джьоваппи) о Gaya Sciencia, I, 267, Прим. 1,его Защита Мендозы, I, 426, Прим. 7.
Андромеда, поэма Лопе де Веги. И, 162.
Анелье (Гилльомъ) провансальскій трубадуръ, процвтавшій около 1276 г., I, 257, Прим. 21.
Анжу (герцогъ), вступавшій на престолъ подъ именемъ Филиппа V, III, 217—219.
Анзарепа (Кристовалъ), его подражаніе Д.-Кихоту, III, 395.
Анна де San Geronimo, монахиня и религіозная поэтесса XVI1І в., III, 277, Прим. 37. въ конц.
Анна, англійская королева, ея вкъ, I, 379.
Аннибалъ въ Испаніи, III, 335 Пр. 7.
Анонимная поэзія древнйшей эпохи въ Испаніи, 1, 22.
Аньорбе-и-и Коррехсль. драматургъ, умершій въ 1741 г., III, 231, Прим. 22, въ конц.
Антеноръ, прозаическая поэма іезуита Монтенгона, III. 276, Прим. 37.
Антилльонъ (Исидоръ) и его изслдованіе объ исторической основ легенды о Тэруэльскихъ Любовникахъ, II, 432—33, Прим. 4.
Анти-Маріана, III, 160, Прим. 8.
Антисофизмъ (Antisofisma), періодическое изданіе, въ которомъ была помщена статья въ защиту Форнера, III, 285, Прим. 9.
Аптитеатръ (Anti teatro critico) возраженіе Фейхоо, III, 243.
Антонинъ Юліанъ. III, 339, Прим. 19.
Антоніо (Луисъ), сатирикъ, около 1658 III, 45-46, Прим. 8.
Антоніо (Николай), умершій въ 1684 г. Его жизнь я труды, I, 197—199, его любовь къ рыцацскимъ романамъ, И, 124, Прим. 12, его письма, III, 151, Прим. 18, считалъ одно время подложныя Chronicones подлинными, III, 166, Прим. 16, его взглядъ на Сибдареаля, III, 372.
Антоній Падуянскій, сочиненіе Алемана, III, 223, Прим. 10.
Аполлоній Тирскій, повсть о немъ, I, 20, Прим. 22.
Аполлонъ и Дифин, поэма Поло, III. 33, Прим. 11.
Апологи въ пьесахъ Франциско Лейвы, II, 373, Прим. 14.
Апофегмы Хуана Гуфо, III, 3, Прим. 7.
Арабскія буквы въ испанскихъ рукописяхъ, I, 82, III, 208 Прим. 2.
Арабскій языкъ и вторженіе его въ испанскій, III, 350, 352.
Арабскія цифры, введеніе ихъ въ Европу, III, 348, Прим. 44.
Арабо-кастильская поэзія, III, 405— 407.
Арабы, завоеваніе ими Испаніи, I, 3, III, 345, ихъ могущество, 345—346, вліяніе ихъ на культуру Европы вообще 316—347 и культуру Испаніи въ особенности 347, распространеніе христіанства среди нихъ 848 — 49, ихъ враждебное отношеніе къ драматическому искусству, I, 211, ихъ пословицы, III, 183.
Аррагонесъ (Хуань) и анекдоты ему приписываемые, III, 118, Прим. 4.
Аррагонія и исторія ея, написанная Зуритой, III, 154, Прим. 3, Бартоломео Архепсолой, Сайясомъ и Дормеромъ,155, Прим. 3, большая свобода печати, чмъ въ Кастиліи, II, 249, Прим. 27.
Аранда (Луисъ), процвтавшій около 1552, его комментарій къ стихотвореніямъ Манрико, I, 161, Прим. 7, 336, къ пословицамъ маркиза де Синтильяны, 311, Прим. 34.
Аранда (Абарка де Болеа) первый министръ при Карл III, умершій въ 1794. III, 254, покровитель театра, ibid. 268 и 304.
Аранго (Алонсо Франциско), его похвальное слово Фейхоо, III, 244, Прим. 19.
Арано-и-Опьяте, жившій около 1765 г., переводчикъ стихотвореній Аузіаса Парча на кастильское нарчіе, I, 274, Прим. 14.
Аранхуэсъ и вспыхнувшая здсь въ. 1808 революціи, III, 325.
Арауканія, поэма Эрсильи, II, 409, 411—414, Прим. 13, ея продолженіе написанное Осоріо, 414, Прим. 13, ея переводъ на англійскій языкъ, Прим. 12.
Aranco Doniado (покоренная Араукапіи), пьеса Лопе де Веги, I, 422, Прим. 2, II, 202, Прим. 23, поэма Педро де Оньи объ Арауканіи, II, 415—416, Прим. 15.
Арболяльчесъ (Херонимо) повелистъ, жившій около 1566, его повсть Las Havidas, III, 77, Прим. 13.
Аргаyсъ (Грегоріо).жившій около 1675 г., пишетъ въ защиту Chronicones,III, 166, Прим. 16.
Аргаэіазилья, деревня, въ которой нкоторое время жилъ Сервантесъ, II, 100.
Аргентина, поэма, въ которой описывается открытіе и заселеніе Лаплаты, II, 417.
Арготе де Молина, ученый конца XVI в., его мнніе объ язык ‘Графа Луканора’, I, 62, 39, издаетъ этотъ литературный памятникъ, 63, Прим. 43, и Monteria Альфонса XI, длаетъ къ ней добавленія, 64, Прим. 1, его взгляда, на Cantigasde Serraua, 70, Прим. 13 и на старинные романсы, 93, Прим. 4, 94, Прим. 7, 100, Прим. 18, 101, Прим. 22, издаетъ путешествіе Клавихо, 170, Прим. 13, его мнніе о поэзіи Маціаса, 300, Прим. 37, о введеніи сонета въ Испанскую поэзію, 307, 23, о письм маркиза де. Сантильяны, 311, Пр. 36, о поэм Франциско Имперіала, 323, Прим. 5, его защита старинной испанской поэзіи, 420, Прим. 12, его мнніе о разсказ Нарваэса, III, 117. Прим. 3, его письма, 146, его старость и смерть, ibid. 383.
Аргуихо (Хуанъ) лирическій поэтъ въ итальянскомъ стил., III, 26. Прим. 68, его посланія и сатиры, 44.
Арелльяно (Луисъ Рамиресъ) и составленный имъ сборникъ романсовъ, III, 66. Прим. 12, его необыкновенная намять, II, 235, 32: его Avisos para I La Muerte, 307, Прим. 5.
Арелльяно (Висенте Родригесъ) драматургъ конца XVIII в., III.315,11р.26.,
Аріасъ, актеръ, II, 199.
Аріасъ де Сакведра (Хуанъ) государственный человкъ, покровитель Ховелльяпоеа III, 287.
Арибо, его Biblioteca. de Antores Espaoles, III, 305, Прим. 12.
Аріосто почерпаетъ свои сюжеты изъ рыцарскихъ романовъ, I, 182, комедія его была представлена в-b Валльядолид въ 1548, II, 39, Прим. 4, его комедіей Чернокнижникъ (Negromante) воспользовался Тимонеда, 52, поэма Лопе Красота Анжелики есть подражаніе его Орландо, 145, 150— 151, продолженіе Орландо, написанное Эспинозой, 409, Прим. 5, 424, переводы Орландо, сдланные Херопимомъ Урреа, Контрерасомъ и Алькосеромъ, 424, Прим. 27, Падилья заимствуетъ у Аріосто содержаніе нкоторыхъ своихъ романовъ, III, 64, Прим. 5, Тимонеда. заимствуетъ у Аріосто одну изъ своихъ новеллъ 118, Прим. 4.
Аристотель, его Этика въ перевод принца Донъ-Карлоса де Віаны I, 158, Прим. 34.
Аристофанъ и переводы изъ него Абриля, II, 60: сходство Autos Кальдерона съ его комедіями, 314, начало двухъ пьесъ Лопе де Руэды напоминаетъ первую сцену его комедіи Облика, ibid. 45, Прим. 21. Ср. также одну сцену въ пьес Сервантеса El Gallardo Espaol, III, Прим. 24. Аркадія Лопе де Веги, II, 140 — 141 и Примчанія: находящіяся въ ней эклога 173, Прим. 6 и новеллы, III, 137, Аркадія Саннацаро, III, 72 и сэра Филиппа Сиднея, 83.
Аркосъ (Франциско), о Петр жестокомъ, I, 154. Прим. 19, его мнніе о Chronicones, III, 167, Прим. 16.
Армада Непобдимая Филиппа II, Лопе де Вега участвуетъ въ ней, II, 144, ея крушеніе, 144, ода въ честь ея Гонгоры, III, 16.
Армелина, пьеса Лопе де Руэды, II, 45—46.
Арнальте и Люсенда (Tractado de Amores de Arnalte у Lucenda) романъ, приписываемый Саггь Педро, I, 350, Прим. 13.
Арредондо (Гонзало) монахъ, его поэма о Сил и Фернан Гонзалес. И, 408, Прим. 3.
Арріаза, 111. 327.
Арріета (Агустинъ Гарсіа) его сочиненіе о Дух Сервантеса, 11, 108, Прим. 17.
Арромъ (донья Сецилія), дочь Вэля фонъ Фабера, 1, 232, Прим. 14.
Арройяль (Леонъ) его оды, III, 275— 276, Прим. 37.
Арсе Солореано (Хуанъ), поэтъ начала XVII в., его любовныя трагедіи, III, 80, Прим. 21.
Артеага (Стсфино), умершій въ 1799, іезуитъ, объ опер, II, 383 Прим. 32, III, 402, Прим. 1.
Артеага-и-Лопесъ, его біографія Гонзало Переса, III, 146. Прим. 9.
Артссъ-и-Муньозъ (Родриго) лирическій поэтъ второй половины XVII в., III, 38, Прим. 21.
Артіеда (Андресъ), процвтавшій около 1590 г., его пьеса Теруэльскіе Любовники, II, 60, Прим. 11, противникъ народнаго театра, 296, Прим. 26, его лирическія стихотворенія (сонеты), III, 10, Прим. 25, его сатиры, 43, Прим. 2, его дидактическія произведенія, 56, Монтальванъ, въ своей пьес Теруэльскіе Любовники пользуется драматической обработкой того же сюжета, сдланной Артіедой, II, 275, Прим. 35.
Артига (Франциско), писатель начала XVII в., его сочиненіе объ испанскомъ краснорчіи, III, 237, Пр. 10.
Артуръ и рыцари его Круглаго Стола, I, 182, 184, Прим. 11, 187, 207, испанскій романъ объ Артур, 201, Прим. 4.
Архенсола, братья-поэты, III, 27—29 и Прим. 1, ихъ сатиры, ibid. 46, ихъ эпиграммы, ibid. 52, ихъ опыты въ дидактической поэзіи, ibid. 56, ихъ знакомство съ Сервантесомъ, II, 102, покровительство оказанное имъ графомъ Демосомъ, ibid. 145, ихъ недовольство народнымъ театромъ, ibid. 296.
Архенсола (Бартоломео), III, 28—29, его письма, ibid. 151 и Прим. 16, его Anales de Aragon, ibid. 155, Прим. 3, 165, Прим. 15, его Couquista de las Malueas, ibid. 168, Прим. 18, его характеристика Ласъ-Казаса, ibid. II, 35, Прим. 31.
Архенсола (Люперсіо), умершій въ! 1613, III, 26: его драмы, II, 61—63, Прим. 17 и 18, его ода на канонизацію св. Діего, III, 216, Прим. 15.
Асенсіо-и-Толедо, и изданные имъ Nuevos Documentes, II, 97, Прим. 44 и 96, Прим. 1.
Аскетическіе писатели въ Испаніи, III, 185—189.
Аснеида (Ослиніада), сатирическая поt эма Альзаны, II, 434—435, Прим. 8.
Ассонансы, ихъ опредленіе I, 95— 97 и Примчанія, ассонансы англійскіе, 98, Прим. 15, ассонансы нмецкіе ibid, ассонансы испанскіе, большой успхъ ихъ, 98 — 99, Прим. 16.
Астирлоа, егоАпологія, III. 333, Пр. 2. Асторга (маркизъ), одинъ изъ сотрудниковъ Cancioueros, I, 361, 368.
Астрея. пастушескій романъ Оноре д’Юрфо, III, 83.
Астрологія, вра въ нее Альфонс Мудраго, I, 38, Прим. 24, даже въ XVIII в. многіе врили въ nee, III, 240.
Астрономическія таблицы Альфонса Мудраго, I, 32, Прим. 8.
Астурія никогда не была завоевана, I, 3, гордость ея обитателей, И, 238, Прим. 2.
Аталанта, героическая поэма Монкайо, II, 341, Прим. 3.
Атарбе-и-Ангуити, его трактатъ объ орографіи испанскаго языка, III, 223, Прим. 10.
Атаульфъ, трагедія Монтіано. III, 302, Прим. 8, трагедія Кортеса ibid. 312.
Аттила Неистовый, трагедія Вируэса, II, 58.
Аузлей (сэръ Вилльямъ), его статья о легендарной исторіи Александра В. I, 49, Прим. 4.
Ауто, древнйшая форма испанской драмы, I, 226, Прим. 4, II, 217, Прим. 38.
Ауто-да-фе впервые устроенное въ 1481 г., I, 372, первое публичное ауто-да-фе протестантовъ, 386, ауто-да-фе въ Логроньо, III, 211, Прим. 5 и Мадрит, 213, Прим. 10, аутода-фе въ эпоху Филиппа V, 247, описаніеихъ (Relaciones), 248, Прим. 4, любовь народа къ нимъ, 212 — 213, Прим. 10, послднее ауто-да-фе въ Испаніи, ibid. 255, Прим. 3.
Ауто-да-фе, драма Хиль Висенте, I, 240, Прим. 30, пастушеская ауто — его-же, 235.
Ауто духовныя (Autos Sacramentales), древнйшее упоминаніе объ нихъ, І, 210, Прим. 2 и 3, II, 217. 312, духовныя драмы Энцины, I, 226, Прим. 4 и другихъ, II, 218—219, Прим. 41, Autos Лопе де Веги, 217—224, Кальдерона, изъ нихъ нкоторыя были изданы ими самими, 306—307, ихъ характеристика, 312—318, Прим. 42, Autos Монтальвана, 3,277—178, Тирсо де Молица, 284, Миры де Мескуа, 286, Прим. 12, Вальдивіельсо, 287, Прим. 13 и Рохаса, 369, Прим. 8, популярность ауто, 317 и III, 308, Прим. 16, походъ противъ нихъ Моратина Старшаго, 307—308, запрещеніе ихъ Карломъ III, II, 317— 318, III, 308.
Андо (Діего), его Исторія и Топографія Алжира, II, 85, Прим. 14.

Б.

Бавіа (Луисъ) продолжатель скучнйшей исторіи папъ Гонзало де Ильескаса, II, 84, Прим. 10, сонетъ Гонгоры въ честь его, III, 16—17, Прим. 37.
Бадахосъ, (Гарей Санчесъ), поэтъ, упоминаемый въ Cancioneros, I, 361—362, Прим. 14, 367, Прим. 25, въ конц.
Баена (Хуанъ Альфонсъ), секретарь Альваро де Ліоны, процвтавшій около 1454, составитель обширнаго сборника лучшихъ произведеній испанской поэзіи, I, 290, Прим. 14, 324, 351—352.
Байеръ (Пересъ), ученый валенесіецъ издатель Bibliotheca Vetos et Nova Антоніо I, 198 — 199, наставникъ инфанта Донъ Габріеля, III, 268, Прим. 25, его записка королю о низкомъ уровн университетскаго преподаванія въ Испаніи во второй половин XVIII в. III, 240, Прим. 14, его мнніе о Genton Epistolario, ibid. 372, настаивалъ на необходимости реформъ. 255, Прим. 3.
Байронъ (лордъ), его Паризина, II, 198, его Донъ-Жуанъ, 282.
Баккалавръ Саламанкскій Лесажа, III, 264, Прим. 264.
Баккалавръ Траниза или магистръ Плутовства романъ Кастильо Солорзано, III, 98 и интермедія въ него вставленная, II, 398. Прим. 52.
Баккалавръ-и-Санна, маркизъ де Санъ Фелипе, умершій въ 1726 г., его жизнь и сочиненія, III, 231 — 233, Прим. 1.
Бальба де Корреджіо и его поэма о Нарваэс, III, 117, Прим. 3.
Бальбоа, мореплаватель, одинъ изъ послдователей Колумба, I, 176.
Балбуена, умершій 1627 г., его поэма о Бернардо дель Карпіо, II, 427— 428, Прим. 30, его участіе въ поэтическомъ турнир въ Мексик и побда падь тремя стами конкурентами, 159, Прим. 10, его лирическія произведенія, III, 33, Прим. 9: его эклоги, 49, его пастушескій романъ Золотой Вкъ, 80, Прим. 22.
Бальвасъ (Антоніо), поэтъ умершій въ 1628 г., его лирика, III, 26, Прим. 69, его пасторали, 50.
Баліенте (Ипполитъ), его трактатъ объ испанскомъ правописаніи, III, 223, Прим. 10.
Балтазаръ, сынъ Филиппа IV, для него Фахардо пишетъ Empresas Politicas, III, 193—194, Прим. 24, дйствіе пьесы Кальдерона Дама Волшебница происходитъ въ день его крещенія, II, 345, принесеніе ему присяги, 348, Прим. 11, III, 36, Прим. 17.
Балтазара (Франциска) актриса, а по томъ монахиня, II, 391.
Бамба, пьеса Лопе де Веги, II, 201.
Банды вооруженныя (bandos) въ XV вк въ Испаніи, I, 167.
Bandos de Verona пьеса Рохаса, II, 405, Прим. 70.
Банкъ, древнйшій въ Испаніи въ Барселон, I, 288.
Барахона де Сото (Луисъ), процвтавшій въ конц XVI в., его ‘Анжелика’, II, 150, 426—427, Прим. 29, его лирическія произведенія, III, Прим. 6, его сатиры, 43, Прим. 3, его эклоги, 49, Прим. 13, его отноношенія къ Сильвестре, I, 420, его похвалы Сильвестре. 419—420, прим. 11, похвалы, расточаемыя ему въ Галате Сервантеса, II, 88.
Barba условный типъ старика отца въ пьесахъ Лопе де Веги, II, 226.
Барба (Антоніо), перевелъ на старокастильскій языкъ діалогъ Сепульвены, I. 395, Прим. 3.
Барбадильо (Алонсо Саласъ), умершій въ 1630 г., отзывъ его о Целестин, I. 220, Прим. 23, его Іпgeniosa Helena и Flora Malsabadilla, 221, Прим. 26, его Школа Целестины, 223, его отзывъ о Мендоз, 426, Прим. 8, его наемшки надъ поэтическими турнирами, II, 158, Прим. 9, его взглядъ на отношеніе Сервантеса къ его покровителямъ, 116, прим. 33, Лавинь вставляетъ въ свой переводъ Кеведо одну сказку Барбадильо, 250, Прим. 29, романсъ Барбадильо въ честь клуба въ Леганитос, 258, Прим. 4, письмо Кеведо, ему приписываемое, 279, Прим. 45, его драма, 292, Прим. 19, его героическая поэма La Patrona de Madrid, 444. Прим. 19, его лирическія стихотворенія, III, 33, Прим. 10, его народные сказки и разсказы, 120, Прим. 9, его отзывъ о проповдяхъ Парависино, 144, Прим. 6.
Барберо, жившій въ начал XIX в., III, 327.
Барбье (Антуанъ), его мнніе о роман гр. Каилюса, I, 271, Прим. 12.
Барбоза (Аріасъ) I, 393.
Барбоза (Мачадо), его мнніе о подлинной рукописи Амадиса, 185, Прим. 14, его Bibliotheca Lusitana, III, 174—175, Прим. 23.
Баретти, издатель ‘Брата Герундіо’ Ислы, III, 261, Прим. 14, его нападеніе на Боуля, III, 390—391, Прим. 3.
Барка Ада. Чистилища (Barca de Purgatorio) и Барка Славы (Barca de Glorio), духовныя драмы Хиль Висенте, I, 240, Прим. 29.
Бмрнуэво (Педро де Перальта) и его поэма Lima Fundada, III, 227—228, Прим. 17.
Баронъ, комедія Моратина Младшаго, III, 319.
Баррера-и-Лейридо, библіографъ, его мнніе о количеств драмъ принадлежащихъ Лопе де Вег. II, 179, Прим. 21 и объ Луис Уртадо, I, 196, Прим. 31.
Баррето Фейо, издавшій въ 1834 въ Гамбург въ трехъ томахъ вс сочиненія Хиль-Висенте, 1, 234, Прим. 19.
Лопе де Барріентосъ, духовникъ Хуана II, умершій въ 1469, его мнніе о волшебныхъ книгахъ, I, 296, Прим. 27, III, 373—74.
Барріосъ (Мигуэль), драматургъ конца XVII в., его драмы. II, 366, 375, его лирическія Стихотворенія, III, 38, Прим. 21, его пасторали, 50. Прим. 19.
Барросъ (Алонсо): его пословицы, III? 182, Прим. 10.
Барросъ (Хоайо), португальскій историкъ, его мнніе объ Амадис, I, 183, Прим. 9, о Хиль Виценте, 240, Прим. 31.
Барсело (Хуанъ), Ш, 38, Прим. 21. Барселона, борьба за нее съ Маврами, I, 253, Прим. 5: центръ провансальской поэзіи въ Испаніи, ibid, присоединеніе къ ней Аррагоніи, ibid: присоединеніе ихъ обихъ къ Кастиліи, 254, барселонская консисторія Веселой Пауки (Gaya Sciencia) 268, древнйшая типографія въ Испаніи. 278, Прим. 21, культурное вліяніе Барселоны, 288, основанная въ ней Академія, III. 226.
Барсена-и-Оранго, драматургъ первой половины XVIII в. III, 300, Пр. 4.
Версіи, издатель коллекціи Historiadores Primitives le las Indias Occidentales, II, 27, Прим. 13.
Бартъ (Каспаръ), переводчикъ на латинскій языкъ Целестины, 1, 223, Прим. 29, и Діаны Хиля Поло, III, 77, Прим. 13.
Бастеро, его Crusca Provenzale, I, 254. Прим. 7, 267, Прим. 1, 272, Прим. 11, въ конц, 284, Прим. 35.
Бастида (Матео) и его собраніе старинныхъ пьесъ, III, 400.
Батилъ, эклога Мелендеса, III, 279.
Бешаръ (Мадленъ), ея пьеса на сюжетъ изъ Д.-Кихота, III, 395, Прим. 9.
Беландо, историкъ Филиппа V, уничтоженіе его исторіи, III, 247, Пр. 3.
Белардо — псевдонимъ Лопе де Веги, II, 143, Прим. 18, подъ этимъ псевдонимомъ самъ Лопе исполнялъ иногда роль шута (gracioso) ibid. 176. Прим. 14.
Белерма, народный романсъ, 1, 114. прим. 3.
Беліанисъ Греческій (Don Belianio de Grecia) — романъ изъ цикла Амадиса. I, 200, Прим. 1.
Белиза, анаграмма Изабеллы, жены Лопе, I, 143. Прим. 19.
Белами, англійскій переводчикъ сочиненія Хуарте, III, 198, Прим. 36.
Беллермапнъ, какъ біографъ Маціаса, I, 300, Прим. 37.
Белло (Андресъ) и его теорія ассоната, 1, 95, Прим. 9.
Бельмонте (Луисъ), драматургъ, II, 292, Прим. 18, 295. 410, Прим. 8. 415. Прим. 14: III, 399.
Бембо (Піетро) описываетъ смерть Гарсилльяссо, I, 406, его эклоги, III, 72.
Бенамарины, династія марокскихъпрни цевъ, 1, 31, Прим. 5.
Бенавенте (Луисъ), монахъ, автора Интермедій, II, 382, Loas, ibid. 396, 397, Прим. 43, Sayn&egrave,tes, 398, Прим. 51: Bayles, 400, Прим. 59.
Бенавенте-и-Бенавидесъ (Кристоваль), его Наставленіе для королей князей и посланниковъ, III. 195, Прим. 27.
Бенегаси и Луханъ, поэтъ, процвтавшій около І743 г. III, 229, Прим. 20
Бенедиктъ XIII, антипапа разршаетъ театральныя представленія въ Памплун, Ш, Прим. 32.
Бейджеръ, издательница мемуаровъ Тобина, II, 380, Прим. 28.
Беренгаръ (Раймондъ), грифъ барселонскій, I, 253.
Беренгэръ де Маедовеллесъ, провансальскій поэтъ, процвтавшій около 1453 г. I, 270.
Бергэданъ (Гилльомъ), провансальскій поэтъ, I, 258, Прим. 26, и ibid. 305.
Бермудесъ (Херонимо) драматургъ конца XVI в., II, 60, Прим. 15.
Бермудесъ де Кастро, его сочиненіе объ Антоніо Перес, III, 150 пр. 14.
Берналь (Хуанъ), монахъ умершій въ 1601 г., его надгробная рчь надъ Филиппомъ II, II, 100, Прим. 6, его стихотворная комическая біографія, ibid.
Бернальдесъ (Андресъ), умершій въ 1513 г.: его хроника, I, 158—159, Прим. 35 и 36, его исторія кастильскихъ королей, 172, Прим. 40: его описаніе изгнанія Евреевъ. 372, прим. 3, его взгляды на введеніе инквизицію, 374. Прим. 5, его разсказъ объ изгнаніи Мавровъ, 376, Прим. 8.
Бернаръ де Ровенакъ, провансальскій поэтъ, I, 258.
Бернардо дель Карпіо, народный герой Испаніи и романсы, воспвающіе его подвиги 1, 116—118: содержаніе ихъ заимствовано изъ Cronica General, 118, Прим. 9: его врность королю, 125, Прим. 20, разсказъ о Бернардо въ Cronica General, 139—140, и Прим. 21, пьеса Куэвы о Бернардо, II, 56, утраченное произведеніе Сервантеса о Бернардо, пьесы Лопе де Веги изъ жизни Бернардо. И, 201, поэмы о немъ Алонсо, 426, Прим., 23: Эспинозы, 424, Бальбуэны, 427— 428 и Прим. 30 и Суареса де Фигероа, 444, Прим. 20.
Бернасконе о Моратин, III, 304, Прим. 11.
Бернерсъ (Юліана) и приписываемый ей Treatise on Fishing, I, 297, Прим. 31.
Бернерсъ (лордъ), переводчикъ Сагcel de Amor, I, 349.
Берни-и-Катала, его взглядъ на Педро жестокаго, I, 153, Прим. 18.
Берріосабалъ и его передлка Христіады, II, 422, Прим. 25.
Берсео (Гонзало). поэтъ, процвтавшій около половины XIII в., I, 22—27.
Берто (Рене), переводчикъ Гевары, II, 14, Прим. 34.
Бертранъ Кирбонель, провансальскій поэтъ, I, 37, Прим. 22.
Бертухъ (Фридрихъ), его Magazin der span, und poring. Literatur. II, 251, Прим. 31 и 111,106, Прим. 7.
Бетика, героическая поэма Куэвы, II, 443, Прим. 18.
Библія, переведенная по приказанію короля Альфонса Мудраго, 1, 38, Прим. 25, протестантская библія въ Испаніи, I, 385, Прим. 8, библіи на арабскомъ язык для Арабовъ-Христіанъ, III, 350, Прим. 50, библія на нарчій Лимузенскомъ, I, 265, на нарчіи Валенсійскомъ, ibid. 284, Прим. 35.
Библіотека испанскихъ авторовъ (Biblioteca de autores espaoles) Арибо и Риваденейры, III, 305, Прим. 12.
Библіотека Американская (Bibliotheca Americana), 11,414, Прим. 13.
Библіотека Испанская (Bibliotheca Espaa) Николая Антоніо, 1,197 — 199.
Библіотека королевская въ Мадрит, ея основаніе, III, 219, Прим. 3.
Библіотека Лузитапскпя (Bibliotheca Lusitana) Барбозы Мачадо, III, 174, Прим. 23.
Биднай и приписываемыя ему басни. I, 59, Прим. 31, ibid. 61, Прим. 36, и III, 274, Прим. 34.
Бидермнпъ и его Примчанія къ Донъ-Кихоту, III, 393.
Бипсъ, городъ въ Фландріи и представленіе тамъ устроенное, I, 208, Прим. 28.
Бирчъ, его мнніе объ Антоніо Перес, III, 147, Прим. 10.
Бискайя никогда не была завоевана, I, 3: характеръ и языки ея обитателей, III, 332. Прим. 2.
Благородный Любовникъ (Amante Liberal) новелла Сервантеса, II, 100.
Бланка Бурбонъ, жена Петра жестокаго, I, 152.
Бланко де Насъ (Хуанъ), доминиканскій монахъ, врагъ Сервантеса, II, 127.
Бласко (Франциско Эрнандесъ), поэтъ конца XVI в. его поэма Всеобщее Искупленіе^ II, 418, Прим. 20, словарь къ его стихотвореніямъ, III, 220, Прим. 5.
Бласко (Луисъ Эрнандесъ), братъ предыдущаго и написанная имъ вторая часть поэмы, 11, 418, Прим. 20.
Блэкстонъ (Джемсъ) переводчикъ Лазарильо де Тормёеа, I, 424, Пр. 3.
Боало, его намреніе написать романъ въ стил picaresco, I, 424. Прим. 3.
Бобо или шутъ, 11, 230, ibid. 220, Прим. 44.
Бойеръ, издатель книги Хайме Фебрера объ Іаков Завоевател, I, 260, Прим. 33.
Borados de Ого, сборникъ разсказовъ XIII и XIV въ. 1, 60, Прим. 31.
Боканхель (Габріэль) поэтъ, современникъ Лопе де Веги, III, 34, Прим. 14, ibid. 123, Прим. 16.
Боккачьо, его Амето, III, 72, его De Casibus, I, 150, 156, 309, его Филострато, ibid. 309, его Гризельда, III, III, 118, Прим. 5, его Декамеронъ, ibid. 119, Лопе пользуется одной изъ новеллъ Боккачьо, II, 204, Прим. 2.
Болеа (Іосифъ) драматургъ, его етида и Пелей, II, 358, Прим. 30.
Болеа (Мартинъ), его Орландо, II, 425, 426, Прим. 28.
Болонскій Университетъ, I, 286, испанская коллегія въ Болонь, ibid. 287, Прим. 5.
Бомонтъ и Флетчеръ, ихъ пьеса Маленькій французскій адвокатъ III, 93, Прим. 13.
Боньянъ, его Pilgrim’s Progress, сравненіе его съ Грасіаномъ, III, 201.
Бондія (Амброзіо), его разсказы, III, 127, Прим. 27.
Бониллья (Алонсо) лирическій поэтъ, III, 12, Прим. 28.
Борегаръ, переводчикъ испанскихъ романсовъ на нмецкій языкъ, 1,109, Прим. 38.
Борисъ Годуновъ, драма Лопе де Веги, II, 202
Боркъ, его Reflections подверглись запрещенію инквизиціонной цензуры, III, 324, Прим. 2.
Борроу о воровскомъ жаргон, III, 65, прим. 8: объ испанскихъ цыганахъ, III, 209, Прим. 2, въ конц.
Борха (Франциско), его канонизація, II, 215, Прим. 31, его Bueltas, III, 36, Прим. 17,
Борха, городъ въ Аррагоніи, испанскоарабскія стихотворенія здсь отысканныя, III, 407,
Босканъ (Хуанъ), умершій въ 1540, обзоръ его произведеній, I, 397—403, его подражаніе итальянскимъ поэтамъ ibid. 398, его стихотворенія въ старинномъ кастильскомъ стил, 400, въ итальянскомъ стил, 401—403, его Геро и Леандръ, 401 и II, 429, III, 50, его сатиры, III, 42, его пасторали, 47 и дидактическія стихотворенія 53, его переводы изъ Эврипида, II, 60, Прим. 12, оставляетъ свое каталонское нарчіе, I, 281, стихотворенія Боскана, вошедшія въ позднйшія Cancioneros, 367, оплакиваетъ смерть Гарсилльясо ibid. 406, выведенъ въ первой эклог Гарсильясо подъ именемъ Неморозо, 408 и Прим. 36, ему подражаетъ Акунья, 414, нападки на него Кастильехо, 417.
Ботельхо де Карвальо, португальскій поэтъ, его пастушескій романъ E 1 Pastor de Clenardo 111,82, Прим. 29.
Ботлеръ, его Гудибрасъ, подражаніе Донъ-Кихоту, III, 394.
Брявый Кастильскій судья, драма Морето, II, 366 и 367, Прим. 5.
Браво (Николай), поэтъ начала XVII в., его Bndictina, II, 420—421, Прим. 21.
Брайнтъ, переводчикъ Гевары, II, 16, Прим. 2
Бракъ въ объятіяхъ смерти (Casamiento en la muerte) драма Лопе де Веги, II, 201, 231, 233, Прим. 24.
Бремонъ, переводчикъ романа Гусманъ изъ Алъфараче, III, 92, Прим. 11.
Бремонъ де лосъ Эрреросъ, его сатира, II, 394, Прим. 29.
Брикэръ, его Espagne Littraire, III, 183, Прим. 11.
Бристоль (лордъ), переводчикъ Кальдерона, II, 344, Прим. 1.
Брисъ Мартинесъ и его хроника, III, 355, Прим. 60.
Бунзенъ о басскомъ язык, III, 334, Прим. 4. Бургосъ (Діего), I, 337, Прим. 11.
Бургосъ (Ксавье), III, 327.
Burlas provocantes a visa — сборникъ комическихъ стихотвореній, I, 366—367, Прим. 25.
Burromaquia — поэма Альвареса Толедскаго, III, 228, Прим. 18.
Бускапіе — сочиненіе, приписываемое Сервантесу, 11,113, Прим. 10 и III, 378—387, приложеніе Д.
Бустаманте, его изданіе сочиненія Гомары о Кортес, II, 29.
Бустаманте (Хуанъ Руисъ), его собраніе пословицъ, III, 182, Прим. 10.
Бустосъ (Франциско Гонзалесъ) и его пьеса Espaoles en Chili, II, 415, Прим. 14.
Бутронъ и его поэма о св. Терез, III, 228, Прим. 18.
Бэйль (Пьеръ), его мнніе объ Альфонс Мудромъ, I, 289, Прим. 9, о Гевар, II, 13, Прим. 33 и 25, Пр. 3: о Маріан, III, 160, Прим. 9.
Бэконъ (Анна), мать знаменитаго Бэкона, ея мнніе объ Антоніо Перес, III, 148, Прим. 10.
Бэконъ (Фрэнсисъ, лордъ Веруламскій), его отношеніе къ Антоніо Пересу, III, 147, его мнніе о Privadoes, I, 166, Прим. 17: о сэр Фрэнсис Дрэк, II, 151, Прим. 43.
Блый стихъ, исторія введенія его въ испанскую поэзію, I, 398, Пр. 11.
Бэль-Фонъ-Фаберъ, его жизнь и ученые труды, I, 231, Прим. 14.

В.

Вака (Іозефа), знаменитая актриса, II, 290.
Бака де Гусманъ и его поэма Las Naves de Cortes, III, 269, Прим. 27.
Vaqneiras или пастушескія псенки, I, 305.
Валлійскій принцъ, впослдствіи Карлъ I въ Мадрит, II, 392. Прим. 20.
Валенсія, освобожденная отъ Мавровъ, I, 259 и Прим. 32, ея Foros, 259, ея поэтическія состязанія. 278, 279, Прим. 22, ея университетъ, 279, ея первыя типографіи, 278, Прим. 21, театръ въ Валенсіи, II, 58, 172, 298, Прим. 30, пьесы, запрещенныя на валенсійскомъ театр, III, 322, Прим. 32, исторія валенсійской литературы, I, 282, Прим. 33.
Валенсія (Діего), поэтъ участвовавшій въ Cancionero Баены, I, 352.
Валенсійскій діалектъ, I, 265, Прим. 44, 268—284: его упадокъ, II, 22,
Валера (Кипріано), переводчикъ библіи на испанскій языкъ, 1,39, Прим. 25, 376, Прим. 8.
Валера (Діего), писатель конца XV и, его хроника, I, 154, Прим. 24, его характеристика короля Хуана II, 293, Прим. 19.
Валлесъ (Педро) аррагонецъ, издатель пословицъ, III, 181, Прим. 8.
Валлесъ (Педро) изъ Кордовы и его разсужденіе о смерти, II, 7, Прим. 3.
Валльанія (Антоніо), его стихотворенія, I, 270.
Валь (Педро), издатель Romances Varins (1655). III, 368.
Вальдепеньясъ, издатель стиховъ Манрико (1588), I, 336.
Вальдеррибана, его поэма Паденіе Люцифера (1786), III, 281, Прим. 5.
Вальдеррамаи приписываемая ему поэма Hijos de Sevilla, III, 26, Пр. 68.
Вальдесъ (Альфонсо) и его Dos Dialoges, II, 19, Прим. 44.
Вальдесъ (Франсиско), II, 9, Прим. 21.
Вальдесъ (Хуанъ), братъ Альфонсо, умершій около 1540 г., его Dialogo de Jas Lenguas, II, 16—18, его другія произведенія, 19, Прим. 44, вводить нкоторыя итальянскія слова, 12, Прим. 48, приписываемый ему діалогъ между Меркуріемъ и Харономъ, 116. Прим. 34, III, 206, Прим. 1, его мнніе о двухъ авторахъ Целестины, 1, 218, Прим. 21.
Вальдесъ (Хуанъ), писатель XVII в. и изданный имъ сборникъ произведеній стариннаго испанскаго театра, (1655), 111,400.
Вальдесъ (Хуанъ Санчесъ) и его взглядъ на рыцарскіе романы,II, 124, Пр. 12.
Вальдесъ (Лука), живописецъ, I, 29, Прим. 1.
Вальдивіельсо (Іосифъ) и приписываемая ему Рождественская драма (Nacimiento), II, 210, Прим. 18, его пьесы, 287 и Прим. 13, его поэмы религіознаго содержанія, 421 и Прим. 24, его духовные романсы, Щ, 66, Прим. 9, его мнніе о стихотвореніяхъ баккалавра де ля Toppe, II, 247, его Aprobaciones, 248, Прим. 26, сто взглядъ на романъ Сервантеса Переилесъ и Сигизмунда, 120 и Прим. 3.
Валльядаресъ де Вальделомаръ (Хуанъ) и его историческій романъ El Caballero Venturoso, III, 111—112 и Прим. 18.
Вальядаресъ-и-Сотомайоръ (Антоніо), его драмы, III, 314, его неудачная драматическая обработка Донъ-Кихота, 395.
Валльядолид и его университетъ, I, 286.
Вальядолидъ (Хуанъ), участвовавшій въ Cancioneros, I, 355, Прим. 5.
Вандалы и ихъ вторженіе въ Испанію, III, 343.
Ванегасъ (Алексй), писатель половину XVI в., его нравоучительный трактатъ Agonia, II, 11, Прим. 3, его отзывъ о Лобер, 1,403, Прим. 22, предложенная имъ этимологія слова Endechas, III, 47, Прим. 10.
Ваннети и его участіе въ спор о возникновеніи культизма, III, 402.
Варвара Святая, пьеса Вписепте Гарсіа, I, 281, Прим. 32, драма Гильена де Кастро, II, 264.
Варгасъ (Бальтазаръ), процвтавшій около 1568, его прославленіе герцога Альбы, II, 444, Прим. 20.
Варгасъ (Родригесъ) и его поэма о пяти арабскихъ мученикахъ, II, 422, пр. 26.
Варгасъ (Гарей Пересъ) и посвященный ему романсъ, I, 110, Прим. 41, генеалогіи его, написанная Гарсильясо де Инкой, III, 169, Прим. 19.
Варгасъ (Томасъ Томайо), умершій въ 1641 г. и его защита историка Maріаны, III, 164, Прим. 14, его изданіе произведеній Гарсильясо, I, 411, Прим. 41.
Варгасъ Мачука, другъ Лопе де Веги поэтъ и цензоръ, II, 199, Прим. 13.
Варгисъ-и-Понсе и его мнніе объ ассонансахъ, I, 99, Прйм. 16, его нападки на современный ему литературный стиль, Ш, 301, Прим. 5, его мнніе объ искаженіи кастильскаго діалекта, III, 221, Прим. 6.
Варросъ (Алонсо) и изданный имъ сборникъ пословицъ (1605 г.) III, 182, Прим. 10.
Васкесъ, одинъ изъ поэтовъ, участвовавшій въ Cancionero General, I, 366, Прим. 25.
Васкесъ де Тапіа (Эрнанъ), поэтъ I, 319, Прим. 57.
Васконселлосъ (Ферейра) и его Эфросина, подражаніе Целестин, I, 221 Прим. 26.
Васконселлосъ (Мендесъ), испанско-португальскій поэтъ и его поэма La Liga deshecha (1612), II, 444, Пр. 20.
Васъ де Веласко (Альфонсо) и его драма Ревнивецъ (около 1602), I, 223, и Прим. 28.
Ватрахіомахія въ передлк Виллависіозы, II, 436.
Веберъ (Карлъ Марія) и его опера Преціоза, II, 106, Прим. 15.
Ведіа (Энрике) издатель сочиненій Берналя Діаса для Ривадапейровской Библіотеки, II, 29, Прим. 17.
Веги (Алонсо), актера, въ трупп Лопе де Руэды и драматургъ, II, 55.
Вега (Антоніо), однофамилецъ знаменитаго Лопе де Веги, авторъ Perfeto Seor и мелкихъ стихотвореній, III, 21—21 и Прим. 49, его нападки на Лопе де Вегу, II, 297, Прим. 26.
Вега (Бернардо), авторъ романа Иберійскій Пастухъ, Ш, 79.
Вега (Феликсъ Карлосъ), сынъ Лопе де Веги, II, 145, Прим. 25 и 225, прим. 66.
Вега (Габріэль Лассо) и его драмы, II, 177—178, Прим. 17, его поэма о Кортес, 416 и Прим. 16, его романсы, III, 68. Прим. 17.
Вега (Іосифъ) и его Діалоги подъ заглавіемъ Confusion de Confiisioues, III, 203, Прим. 39.
Вега (Вентура) и его драматическая обработка Донъ-Кихота, III, 395.
Вега (Гарсильяссо), отецъ поэта, испанскій посланникъ при римскомъ двор, I, 372, Прим. 4 и ibid. 394 и 403.
Вега (Гарсильяссо), знаменитый поэтъ, умершій въ 1536 г., его рожденіе и женитьба, I, 404, его посольство въ Парижъ и Вну, ibid., его заключеніе 405, Гарсильяссо въ Неапол и Тунис, ibid., его геройская смерть 406, Гарсильяссо, какъ подражатель Боскана, 407, его эклоги, 407—408, его стихъ, I, 409 и Прим. 40, его большая извстность, какъ поэта, 410—411, его вліяніе, 414, его слогъ, ibid. Прим. 44, его элегіи, III, 46, ихъ связь съ пастушеской поэзіей, 47 и Прим. 10, подражатели Гареильяссо: Саа де Миранда, 48 и Акунья, I, 414, взгляд а Малони де Чаиде въ произведеніи Гарсильяссо, III, 189, вроятность личнаго знакомства Гарсильяссо съ Точесино, I, 389, прим. 11, Гарсильяссо — прямой потомокъ Гусмана, 327.
Вега (Гарсильяссо), сынъ поэта. I, 406, Прим. 34.
Вега (Гарсильяссо) по прозванію Инка, III, 169—170, сдланный имъ переводъ произведеній еврея Абарбанеля 169, его исторія Флориды, ibid.
Вегасъ (Діміанъ), процвтавшій въ конц XVI в., его драмы, II, 257, Прим. 2, его лирическія стихотворенія, III, 4, Прим. 8.
Вегете (Vegete), комическій типъ, нчто въ род дворянскаго gracioso, II, 229.
Веларде (Уртадо) и сочиненный имъ романсъ. I, 301, Прим. 2.
Веласко (Антоніо) поэтъ, одинъ изъ сотрудниковъ Cancioneros, I, 360.
Веласко (Хуань Фернандо), великій коннетабль Испаніи, умершій въ 1613 г., ошибочно приписываемый ему псевдонимъ Petre lacopin, I, 411, Прим. 41, безстыдная лесть, расточаемая ему поэтомъ Альданою II, 435.
Веласкесъ (Балтазаръ) и его трактатъ El Filosofo del Aldea, III, 200, Прим. 37.
Веласкесъ (Діего), знаменитый живописецъ, его картина Осада Бреды, II, 353, его картина Изгнаніе Мавровъ, I, 388, Прим. 12, его портретъ принца Балтазара, сына Филиппа IV, II, 346, Прим. 6.
Веласкесъ (Луисъ Іосифъ), умершій 1772 г., его сочиненія, III, 251, Прим. 9, его изданіе стихотвореній баккалавра де ля Toppe, II, 246, Прим. 20, его взглядъ на куплеты Минго Ревульго. I, 214, Прим. 13.
Великій князь московскій (Борисъ Годуновъ), драма Лопе де Веги, II, 202, Прим. 22.
Великій князь вры, пьеса Кальдерона, II, 92, Прим. 36.
Великая султанша, драма Сервантеса, II, 399.
Велисарій, пьеса Лопе де Веги, II, 203 и Прим. 27.
Венегасъ де Сааведра (Педро), переводчикъ Овидія, III, 25, Прим. 16.
Венера и Адонисъ поэма Монкайо, II, 431, обработка этой легенды у Саласара III, 23, Прим. 58 и Кальдерона, II, 358.
Веніусъ (Отто) граверъ, изобразившій похожденія инфантовъ Лары, I, 120, Прим. 11.
Вентура-и-Вальдесъ (Висенте), III, 230, Прим. 22.
Венсенъ (Жакъ), переводчикъ Пальмерина Англійскаго, 1,196, Пр. 31.
Вера-Тассисъ-и-Виллароэль (Хуанъ), его драмы, II, 386, издатель произведеній Кальдерона, ibid. 308—309 и Прим. 21, его замчаніе о Рохас, ibid. 369, Прим. 8, издатель Cythara de Apolo Саласара, II, 23, Пр. 58.
Вера-и-Фигероа (Хуанъ Антоніо), умершій въ 1653, его поэма Fernando о Sevilla restaurada, I, 99, Прим. 16 и II, 446, Прим. 21, его трактатъ El Embajador, II, 445, III, 193, Прим. 22, его защита короля Петра Жестокаго, I, 153, Прим. 18, его исторія Карла V, III, 15. Прим, 4, автора. Centon Epistolario и другихъ поддлокъ III, 376 — 377.
Вера-и-Ордоньезъ (Діего), процвтавшій около 1622 г., его Heroydas, III, 41, Прим. 23.
Верагуа, видніе бывшее въ этомъ город Колумбу, I, 174—175.
Верагуасъ, герцогъ, другъ и душеприкащикъ Гевары, II, 269, его отношеніе къ Кальдерону, ibid. 311, Прим. 24.
Вергара Сальседо (Вентура) и его Ideas de Apolo, III, 23, Прим. 55, издатель произведеній Кальдерона, II, 309, Прим. 22.
Веспучи, I, 176.
Вестготы въ Испаніи, III, 343—345.
Віана (Донъ Карлосъ), принцъ, его хроника. I, 158, Прим. 34, переводчикъ Этики Аристотеля, другъ Аузіаса Mnpra, ibid. 273 и Прим. 13 и поэта Кореллы, ibid. 280, Прим. 26.
Віана (Педро Санчо), переводчикъ Овидія, II, 442, Прим. 17.
Віардо (Луи), его жизнь Сервантеса, II, 80—81, Прим. 1, переводчикъ повстей Сервантеса, ibid. 108, Прим. 17 и Донъ-Кихота, III, 393.
Вивасъ и его религіозная поэма изъ жизни I. Христа, II, 422, Прим. 26.
Виверо (Луисъ), одинъ изъ сотрудниковъ Cancionero General, I, 361.
Вивесъ (Луисъ), упоминаемый въ поэм Carolea, II, 407, Прим. 1.
Видаль де Везалу (Рамонъ), каталонскій поэтъ, I, 267.
Віейра (Антоніо), его Lagrimas de Heraclite, III, 193, Прим. 23.
Виландъ, его романы изъ цикла Карла В. и Артура, 1,182 и Прим. 6, возбуждаетъ интересъ къ испанской литератур, II, 294, Прим. 23, его замтка о Вильегас въ Deutsche Mercur, III, 33, Прим. 8, подражатель Донъ-Кихота, III, 394.
Вплараза (Луисъ), поэтъ начала XV в. 1, 270.
Виллависіоза (Іосифъ), его ‘Mosquea’, II, 436—437.
Виллависіоза (Себастіано), его драмы, II, 378.
Виллафранка, сотрудника. Cancioneros. I, 368.
Виллагра (Гаспаръ), его поэма Nuevo Mexico, 11,418 и Прим. 19.
Виллагермоза, герцогъ, покровитель братьевъ Архенсола, III, 26.
Виллальба, актеръ, любимецъ Лопе де Веги, II, 390.
Виллалобосъ (Франциско), обзоръ его произведеній, II, 4—6, его взглядъ на кастильское нарчіе, ibid. 23: его переводы, ibid. 60: его мнніе объ Antruejo, ibid. 229, Прим. 10: его переводъ Амфитріопа Плавта, ibid. 242.
Виллалобосъ (Мигуэль) и его стихотворенія, II, 431, Прим. 3.
Виллалобосъ (Симонъ), и его Modo Le lelear a la Gineta, III, 196 и Пр. 31.
Виллалоне (Кристоваль) 1, 382, Пр. 4. Виллальнандо и его ‘Влюбленная Любовь’, II, 431 и Прим. 3, его повсти, III, 130, Прим. 40.
Виллальта (Андресъ) и изданный имъ сборникъ романсовъ, III, 362—363.
Вилламедіана, графъ, его лирическія стихотворенія, III, 20—21, Прим. 46: его маскарадная драма, II, 186, Прим. 42, его басни, ibid. 431, его романсы, III, 68, его попытки преобразовать литературный стиль, ibid. 221.
Villancicos — пастушескія псенки драматическаго характера, I, 228, Прим. 8, характеристика Villancicos, встрчающихся въ Cancioneros, ibid. 365, роль ихъ въ войн за наслдство испанскаго престола, III, 228, Пр. 19.
Виллануэва и его Viage Literario, III. 167, Прим. 16, издаетъ первый томъ полнаго собранія сочиненій Форнера, III, 285, Прим. 9, объ Іаков Аррагонскомъ, I, 261, Прим. 34.
Виллароа (Хосе) о введеніи книгопечатанія въ Валенсію, I, 278, Пр. 21.
Вилларъ, жена французскаго посланника, присутствовавшая при ауто-да-фе въ 1680, Ш, 214, Прим. 10, ея отзывъ о придворныхъ спектакляхъ, II, 403—404, Прим. 68.
Вилейзанъ (Нуньесъ) и его хроника, I, 147.
Вилейзанъ (Херонимо), его драмы, II, 292, Прим. 16.
Виллена (Алонсо Гарридо), переводчикъ Байярдо, II. 426, его поэма Ронсевальская битва, ibid. и Прим. 28.
Виллена (Донъ Энрике), его жизнь и произведенія, I, 294—299 и соотвтствующія Примчанія: его отношенія къ поэту Маціасу El Enamorado, ibid. 299 — 230 и Прим. 37, не былъ авторомъ Tesoro, ibid. 38. Пр. 24, написалъ одну моралите ibid. 212, Прим. 8, Виллена и консисторія Веселой Науки въ Барселон, ibid., 268—369 и Прим. 3, переводчикъ Данте, ibid. 289, характеристика его сдланная Хуаномъ де Леной въ Trecientas, ibid. 317 и Пересомъ де Гусманомъ въ его Geneeralones у Semblauzas, ibid. ЗлО, его поэтическій дворъ въ Барселон, ibid. 354, его Поэтика, III, 236, его магическія книги, ibid. 373—374, Рохасъ длаетъ его героемъ своей драмы, I, 295. Прим. 26.
Виллена, маркизъ, основатель испанской академіи, умершій въ 1738, III, 219—220.
Виллена, маркизъ, его сынъ, второй президентъ Академіи, умершій въ 1751, ibid. 220, Прим. 1.
Вилльегасъ (Алонсо) и его Selvagia, I, 221 и 222, Прим. 26.
Вилльегасъ (Антоніо), 1, 418, Прим. 7: новеллы, III, 114—115, Прим. 1, его поэма Пирамъ и Тисба II, 429.
Вилльегасъ (Эетеванъ Мануэль), его жизнь и произведенія. III, 31 — 33, Прим. 5, 6,7 и 8, его сатиры, ibid. 44, его элегіи, ibid. 47, его эклоги, ibid, 50, его эпиграммы, ibid. 51— 52, переводчикъ Анакреона, II, 255, Прим. 36, его нападки на современное направленіе театра, ibid. 296. Вилльегасъ (Франциско), второстепенный драматургъ, II, 484, Прим. 34, III, 399.
Вилльегасъ (Херонимо), переводчикъ Ювенала, I, 338, Прим. 11.
Вилльегасъ (Педро Фернандесъ), братъ предыдущаго, умершій въ 1525, его переводъ Inferno Данте, I, 337, Пр. 11, его жалоба Вры, ibid. 39, 338, Прим. 11, его взглядъ на дантовскіе терцины, ibid. 402, Прим. 22. его ‘Aversion del Mundo’, ibid. 337, Прим. 11.
Вилльегасъ (Хуанъ) и его драмы, II, 395, Прим. 33.
Вилькинсонъ (Джонъ) и его переводъ Coinentarios Авилы (1555), III, 157, Прим. 4.
Вильмонтъ, переводчикъ Донъ-Кихота на англійскій языкъ, III, 393.
Виньолесъ (Нарцисъ), переводчикъ Всемірной Хроники Форести I, 180, Пр. 57, его поэтическія произведенія, ibid. 280, Прим. 28.
Віоланта дель Сіело, монахиня-поэтесса XVII, в. III, 22, Прим. 51.
Виргилій, романсъ о немъ, I, 109—110, Прим. 39: переводъ его Энеиды, сдланный Вилленой, ibid. 297. Пр. 33, ibid. 299, переводы изъ Виргилія Кристоваля Месы, II, 442 и прим. 17, Луиса Леона, Ibid. 77. Энцины, I, 226, Гарсильяссо, ibid. 407.
Виргилій (Полидоръ) и подражаніе ему написанное Куэвой, III, 57, Пр. 29.
Виргинія, трагедія Монтіано, 111,301. Виріатъ, трагедія Фонсеки, II, 397, Прим. 45.
Вируэсъ (Кристовалъ), его жизнь и произведенія, и, 58—58, ibid. 419—420 и Прим. 23, его дидактическая поэзіи, III, 55, его опыты въ описательномъ род, ibid. 60, Прим. 34, особенности его орографіи, ibid. 223, Прим. 10, мнніе Лопе де Веги о заслугахъ Вируэса въ области драматической техники, II, 171—172, Прим. 2.
Vita beata, діалогъ Хуана Люсены, I, 342.
Vita Mathildis — латинская поэма XII в., I, 95, Прим. 9.
Витербо и его поддлки, II, 13, III, 166, Прим. 16.
Виффенъ, переводчикъ и біографъ Гарсильяссо, 1, 403, Прим. 24. и 411, Прим.41.
Влюбленный Астрологъ (Amante Astrologo), пьеса Кальдерона, II, 308, Прим. 22,
Влюбленная Любовь (Амуръ и Психея) поэма Виллальпандо, II, 131. Вогинъ о вліяніи Маріаны на Равальяка, III, 160, Прим. 9.
Вольтеръ и его трагедія Маріапна, II, 336, Прим. 26, несправедливо утверждаетъ, что содержаніе Корнелева Сида заимствовано у Діаманте, ibid. 268, Прим. 17 и 376, его ошибочный взглядъ на Арауканію Эреильи, ibid. 413, Прим. 11, его мнніе о Марк Обрегон, какъ источник Жильблаза, III, 96, Прим. 23, переводы изъ него Иріарте, ibid. 303 и Уэрты, ibid. 306, Прим. 14 и 313, задтъ въ Жильблаз, ibid. 263-264, Прим. 19.
Вольфъ (Фердинандъ), его мнніе о поэм о Сил, I, 8, Прим. 3, о Гитскомъ пресвитер, ibid. 68, Прим. 4, о старинныхъ народныхъ романсахъ, ibid. 112, Прим. 43, о Пальмерин, ibid. 196, Прим. 30, о Целестин, ibid. 219, Прим. 22, объ Энцин, ibid. 225, Прим. 3, о Cancioneros, ibid. 357, Прим. 8, о Кастильехо, ibid. 417, Прим. 6, о старинномъ испанскомъ театр, II, 172. Прим. 3, о неизданной пьес Лопе де Веги, ibid. 179, Прим. 21, о стихотвореніяхъ баккалавра де ля Toppe, ibid. 246, Прим. 22, о Endechas, III, 47, Прим. 40, о Rosas Тимонеды, ibid. 64, Прим. 4, о романсахъ вошедшихъ въ драмы, ibid. 70, Прим. 23, о романс Reyna Sevilla, ibid. 103, Прим. 4, о слов Prosa, ibid. 358, Прим. 64, о Romanceros, ibid. 359, его изданіе Flor de Romances, ibid. 370, о хроник Альваро де Люны, I, 166, Прим. 16, о нравоучительной пьес (моралите), Виллены ibid. 212, Прим. 8.
Вольфъ (Ф. X.), его изданіе Тіа Fingida Сервантеса, II, 108, Прим. 17.
Вольфъ, извстный нмецкій актеръ, игравшій роль Фердинанда въ El Principe Constante Кальдерона, II, 340, Прим. 32.
Вольфъ (О. Л. В), нмецкій переводчикъ поэмы о Сил, I, 15, Прим. 16.
Вольфъ (П. А.), авторъ прекрасной пьесы Ргесіова, заимствованной изъ Gitanilia Солиса, II, 308, Прим. 28.
Вопискъ (Vopiscus), у котораго Кальдеронъ заимствовалъ одну сцену въ своей Великой Зиновіи, II, 352, Прим. 15.
Всеобщая Пляска, или Пляска Смерти (Danza General), поэма (около 1390), I, 77—78, ibid. 196, Прим. 31.
Всеобщій Меркурій (El Mercurio General) — сборникъ статей Ислы, III, 262, Прим. 13.
Внская библіотека, ея богатство ста ринными книгами, II, 425, Прим. 27, единственный экземпляръ сборника Тимонеды, въ ней хранящійся, описанъ Вольфомъ, III, 64 Прим. 4.
Врная Амарилла — пастушескій романъ Фигероа, III, 80, 82.
Вьель-Кастель и его мнніе о El Diablo predicador, II, 295, Прим. 24.

Г.

Габироль (Іуда), древнйшій еврейскій поэтъ въ Испаніи, I, 74, Прим. 22.
Габріэль де Бурбонъ, инфантъ Испаніи, переводчикъ Саллюстія, III, 268, Прим. 25.
Гавемапнъ, его Innere Geschichte Spaniens, I, 373, Прим. 5.
Газуль, романсы о немъ, I, 127—128, Прим. 23.
Газулль, валенсійскій поэтъ XV в. I, 279, Прим. 23.
Гайферосъ и Мелизендра, романсъ имъ посвященный, I, 109, Прим. 36.
Гайозо (Гомесъ), его Грамматика, III, 225, Прим. 12.
Гайозо (Педро Фернандесъ), псевдонимъ Антоніо де Веры, III, 376.
Гайянгосъ (Паскуаль), его мнніе о битв при Толоз, I, 5, Прим. 4, о старинной испанской поэзіи, idib. 6, Прим. 2, о поэм о Сил, ibid. 7, Прим. 3, о Conquista de Ultramar, ibid. 40, Прим. 26, о Діего де Валер, ibid. 155, Прим. 24, о хроник Донъ Родерика, ibid. 177, Прим. 49, о хроник Мигуэля Люны, ibid. 179, Прим. 56, объ Амадис Галльскомъ, ibid. 187, Прим. 20, о Леандр прекрасномъ, ibid. 194, Прим. 29, о рыцарскихъ романахъ, ibid. 205, Прим. 13, о Рохас, ibid. 217, Прим. 20, объ Энцин, ibid. 225, Прим. 2, о Хуан де Меня, ibid. 319, Прим. 57, о Cancionero Баэны, ibid. 353, Прим. 1, о діалогахъ Хуана де Люны, ibid. 425, Прим. 5, о стихотвореніи, предпосланномъ Conquista del Peru Хереса, II, 37, Up. 36, объ испанской драм отъ Лопе де Руэды до Лопе де Веги, ibid. 66, Прим. 24, составленный имъ каталогъ рыцарской литературы, ibid. 126, Прим. 19, его взглядъ на пьесу Лопе Наказаніе безъ Мщенія, ibid. 199, Прим. 12, на драму Лопе Двица Теодора, ibid. 206, Прим. 7, на духовную лирику XVI в., III, 39, Прим. 22, на романъ Переса де Хиты Гражданскія войны въ Гренад, ibid. 106, Прим. 7, на новеллу о Нарваэс, ibid. 117, Прим. 2, на Cigaralles de Toledo, ibid. 125, Пр. 24, na Universidad de. Amor Хасинто Поло, ibid. 132, Прим. 44, на Морисковъ, ibid. 208, Прим., 2, на этимологію слова Мосарабъ, ibid. 349, Прим. 46, издаетъ памятники испанской прозы до XV в., I, 55, Прим. 23, его отзывъ объ анонимномъ перевод Амфитріона, ibid. 242, Прим. 2, его мнніе о Полиціан, драм Уртадо, ibid. 196, Прим. 31.
Галатея, пастушескій романъ Сервантеса, II, 87—89 и Ш, 78, новеллы въ нее вошедшія, ibid. 137, сокращеніе ея, сдланное Флоріаномъ, II, 89, Прим. 24, вторая часть не была издана, ibid. 119, Прим. 1.
Галатео, нравоучительный трактатъ Дантиско, III, 196, Прим. 30.
Галвесъ де Монтальво (Луисъ), его Филида, III, 77—78, Прим. 15—17, его мнніе объ итальянской школ испанской поэзіи, I, 420, Прим. 13. Галламъ (Генри) о древнйшихъ памятникахъ испанской письменности, III, 354—355, Прим. 60.
Галлего (Никасіо), III, 283, Прим. 6 и ibid. 327.
Галлегосъ (Мануэль) и его поэма Гигантомахія, II, 430, Прим. 2, его Anaxarete, III, 31, Прим. 3.
Галиційскій діалектъ, его древность, I, 34—36, его упадокъ, II, 22.
Галліада, сатирическая поэма Гонзалеса дель Кастильо, III, 312, Прим. 21.
Гальтеро (Педро) и его дидактическая поэма, III, 58, Прим. 31.
Гальяно (Антоніо Алкала) и воздвигнутыя противъ него гоненія, III, 327, издаетъ вмст съ Деннингомъ сборникъ романсовъ, III, 369.
Гальярдо (Бартоломео Хосе), умершій въ 1852, его Ciratro Palmetazos 1, 29, Прим. 32, его мнніе о Лук Фернандес, ibid. 232, Прим. 15, о Саtariberas, ibid. 429, Прим. 18, о Тіа Fingida Сервантеса, II, 108, Прим. 17, о Бускапіе, III, 387.
Гамба, его Bibliografia delle Novelle Italiane, III, 137, Прим. 54.
Гамезъ (Гутьере Діазъ) и его хроника, I, 164—165, Прим. 9.
Гамлетъ въ перевод Моратина, III, 320.
Гамменъ (Лоренцо) и его поддлки,II, 248, Прим. 26, написалъ La Casa de los locos de Amor, ibid. 253—254, Прим. 34.
Гаммеръ-Нургсталль, извстный оріенталистъ, его перечисленіе арабскихъ словъ въ испанскомъ язык, III, 351, Прим. 55.
Гайдара (Паскуаль) и принадлежавшая ему рукопись Buscapie, Ш, 380.
Гарай (Бласко) и его сборникъ пословицъ, III, 181, Прим. 8.
Гарди, Французскій драматургъ, II, 388, Прим. 2, его заимствованія изъ испанскаго, III, 138, Прим. 55.
Гарибай, хроникеръ при двор Карла V, II, 26, Прим. 10 и Ш, 163.
Гара, графъ извстный подъ именемъ Честнаго, I, 164, оппозиція его коннетаблю Альваро де Ліона, ibid. 302, защитникъ и покровитель семьи Манрико, ibid. 332, характеристика его сдланная Пульгаромъ, ibid. 347.
Гаро (Діего Лопесъ), одинъ изъ сотрудниковъ Cancionero General, I, 368,
Гаро (Луисъ), одинъ изъ сотрудниковъ Cancionero General, I. 359, Прим. 8, ibid. 364, Прим. 19, 416, Прим. 5.
Гарсесъ (Грегоріо), его Vigor у Еіеgamia de la Langua Castellana, III, 221, Прим. 5, и 225, Прим. 12, его замчанія о слов Мендозы, I, 434, Прим. 26 и Сервантеса, II, 130, Прим. 32.
Гарсіа (Маркосъ) и его повелла: флегма Педро Эрнандеса, 111,133, Прим. 45, его Honor de la Medecina, ibid.
Гарсіа (Висенте), валенсійскій поэтъ, другъ Лопе де Веги, I, 281, Прим. 32.
Гарсіа (Донъ Габріэль), псевдонимъ, его разсужденіе о краснорчіи, III, 138, Прим. 1.
Гарсіа де Санта Марія (Альваро), хроникеръ XV в., 1, 154, Прим. 20 и ibid. 328.
Гарценбушъ, его изданіе избранныхъ драмъ Лопе де Веги, II, 181, Прим. 32, издаетъ драмы Аларкона, ibid. 291, Прим. 17 и Кальдерона ibid. 308, Прим. 22, его пьеса Los Amantes de Teruel, ibid. 433, Прим. 4, его мнніе о подлинности портретовъ Сервантеса, ibid. 118, Прим. 37.
Гарцони, источникъ Фигероа, III, 192, Прим. 20.
Гато (Альваресъ), одинъ изъ сотрудниковъ Cancionero General, I, 361, Прим. 13.
Гауэль о дуэляхъ въ эпоху Лопе де Веги, II, 355—356, Прим. 23, о времени начала спектаклей, ibid. 392, Прим. 24.
Гауеръ и его Confessio Amantis, I, 20. Гвадалахара (Маркосъ) объ изгнаніи Мавровъ изъ Испаніи, I. 374, Пр. 7.
Гвадалета или Хересъ — мсто страшнаго побоища между Маврами и Христіанами, III, 346.
Гварини, его Pastor Fido въ перевод Фигероа и доньи Изабеллы Корреа, III. 80—81, Прим. 24.
Гварипосъ, романсы о немъ I, 132.
Гевара (Антоніо), его произведенія, И, 12—16, его Золотый Досланія, III, 145: его хроника царствованія Карла V, И, 24—25, его мнніе о рыцарскихъ романахъ, II, 124, Прим. 12, его нетерпимость и жестокость, I, 376, Прим. 8.
Гевара (Донъ Луисъ), его защита Монтіано, III, 314, Прим. 24.
Гевара (Антоніо Велесъ), умершій въ 1’644, драматургъ, его драмы, II, 269—272, и III, 399, его Хромой Бсъ, III, 131 и Прим. 43, его новелла Tr&egrave,s Hermanos, ibid. 130, Пр. 39, его мнніе о нкоторыхъ итальянскихъ словахъ, вошедшихъ въ испанскій языкъ, II, 21, Прим. 16, объ Академіяхъ, III, 226, Прим. 15, о Мир де Мескуа, II, 286, Прим. 12, о comedias de ruido, ibid. 393, Пр. 23, о танцахъ на сцен, ibid. 401.
Гвиччіардини, переводы изъ него, сдланные Филиппомъ IV, II, 293, Прим. 23.
Геддсъ (Михаилъ), его мнніе о Libros de Plomo, III, 167, Прим. 16, его описаніе изгнанія Мавровъ, I, 374, Прим. 7.
Гееренъ о финикійскихъ колоніяхъ въ Испаніи, III, 334, Прим. 3, о пребываніи карвагенянъ въ Испаніи, ibid. 336, Прим. 8.
Гейбель(Эмануэль), переводчикъ испанскихъ романсовъ на нмецкій языкъ, III, 379.
Гейбергъ, датскій поэтъ и критикъ, его сочиненіе о Кальдерон, II, 330, Прим. 16.
Гейгеръ, его переводъ поэмъ Іуды Галеви на нмецкій языкъ, I, 74, Прим. 22.
Гсйзе (Поль), его переводы испанскихъ романсовъ, III, 370.
Гейне., издатель писемъ духовника Карла V, Лойясы, III, 160, Прим. 9. Гелліодоръ, его Теагенъ и Хариклея, I, 202, Прим. 8 и II, 120 — 121, Прим. 5.
Геличе, маркизъ и устроенный имъ спектакль на вод, II, 361, Прим. 36.
Геллоузсъ, старинный переводчикъ Гевары на англійскій языкъ, II, 15, Прим. 35.
Геллферихъ, о Раймунд Лулліи I, 284, Прим. 35.
Генеалогія Ніильбдаза,III, 264, Пр. 19. Генрихъ II, кастильскій, умершій въ 1379 г., хроника его царствованія, I, 149, пословица основанная на ссо р его съ Петромъ жестокимъ, III, 180, Прим. 2.
Генрихъ III, кастильскій, умершій въ 1406 г., хроника его царствованія, III, 149, мсто его погребенія, III, 113.
Генрихъ IV, кастильскій, умершій въ 1474 г., хроника его царствованія. I, 157, царствованіе его благопріятно для литературы, ibid. 341—342, упадокъ литературы въ конц его правленія, ibid. 393, его стихотворенія, помщенныя въ Cancionero General, ibid. 368.
Генрихъ III, король Французскій, убійство его оправдывается Маріаной, III, 160 и Прим. 9.
Генрихъ IV, король Французскій выведенъ въ одной драм Монтальвапа, II, 277, Прим. 37, его отношеніе къ Антоніо Пересу, III, 148.
Генрихъ, принцъ Португальскій, умершій въ 1463, I, 172, выведенъ въ драм Кальдерона El Principe Constante, II, 339.
Генрихъ Слабый (Don Enrique Ei Dolente) — пьеса приписываемая Филни ну IV, II, 294, Прим. 23.
Гераклитъ и Демокритъ — поучительный діалогъ Антоніо де Веги III, 194, Прим. 25.
Гербасъ (Хосе Херардо) и его сатира противъ плохихъ писателей, III, 230, Прим. 22, его сатира противъ галломаніи, изданная подъ псевдонимомъ Нетилльяса, ibid. 234, Прим. 2.
Гербертъ, англійскій поэтъ XVII в., переводчикъ Consideraciones Вальдеса, II, 19, Прим. 44.
Гербертъ, лордъ Чербери, II, 228, Прим. 9.
Гербера, старинный Французскій переводчикъ Амадиса, I, 185, Прим. 13. Гердеръ о Сил, I, 125, Прим. 17.
Гередіа, сотрудникъ первыхъ Cancioneros Generales, I, 366, Прим. 25.
Гередіа (Фернандо), валенсійскій поатъ, умершій въ 1549, I, 280.
Гередіа (Хуанъ Фернандесъ) и его Подвиги Геркулеса, III, 203, Пр. 39.
Герена, поэтъ XV в., I, 324.
Герлингъ (Іоганнъ), первый типографщикъ въ Испаніи, I, 279, Прим. 21.
Германія и Germann — спеціальное значеніе этого термина въ Испаніи, III, 65. Прим. 8.
Германія и ея придворныя поэмы въ средніе вка, I, 291.
Герой — трактатъ Валтасара Грасіана, III, 200.
Геро и Леандръ поэма Боскана, III, 50, Прим. 18.
Геродотъ, имъ пользуется Вируэсъ въ своей драм Семирамида, II, 59, Прим. 10.
Герои — эпическія поэмы XVI и XVII в., II, 406—418.
Герундіо, сатирическій романъ Ислы, III, 258—261, имя Герундіо длается кличкой, ibid. 261, Герундіо какъ подражаніе Д.-Кихоту, ibid. 394— 395, Прим. 8.
Герра (Тереза), поэтесса начала XVIII в., III, 229, Прим. 20.
Геррау, каталонскій поэтъ XV в., I, 270.
Герра-и-Рибера, II, 309, Прим. 22 и ibid. 356, Прим. 25.
Гесперодія — панегирикъ-Бермудеса герцогу Альб, II, 60, Прим. 15.
Gesta Bomanorum, I, 20, Прим. 23, III, 118.
Гете, его мнніе о драмахъ Кальдерона, II, 340, Прим. 32, ibid. 362, Прим. 39.
Гефеле, о кардинал Хименес, I, 372, Прим. 15.
Гиббонъ о кардинал Альборнос, I, 287, Прим. 5.
Гибралтаръ, исторія его написанная Айялой, III, 306, Прим. 14.
Гивара, поэтъ, участвовавшій въ Cancionero General, I, 361.
Гигантомахія, поэма Галлегоса (1628), II, 430, Прим. 8, поэма Франсиско де Сандоваля (1630), ibid.
Гизо и изданная подъ его редакціей серія сочиненій и документовъ по исторіи Франціи, I, 257, Прим. 18.
Гильбертъ, латино-испанскій поэтъ XIII в., I, 7, Прим. 2.
Гилльенъ (Педро), ученикъ Хуана де-Мены, I, 315, Прим. 50.
Гинаръ (Ракъ), пиратъ, историческое лицо XV в., упоминаемое во второй части Д.-Кихота, I, 275.
Гинесъ, римскій актеръ, принявшій христіанство, мученикъ за вру, II, 373, Прим. 15.
Гитанилла (Двочка-цыганка) драма Солиса, II, 379, 380, Прим. 28, новелла Сервантеса, ibid. 106, Прим. 15 и III. 70, Прим. 23.
Гитскій пресвитеръ, псевдонимъ неизвстнаго поэта XIV в., его поэмы, I, 67—71, его романсы, ibid. 100, Прим.18, эти романсы плись, II, 54, Прим. 40, его сатиры, III, 42, его пословицы, ibid. 180, Прим., 6, его апологи и басни, ibid. 174, Пр.24.
Глоссы или стихотворные девизы, I, 364—365, Прим. 20, глоссы у Кальдерона, II, 360, Прим. 33.
Говардъ, англійскій посланникъ при испанскомъ двор, II, 101, Прим. 8..
Глупая для другихъ и мудрая для себя — драма Лопе де Веги, II, 189, Прим. 44.
Годинесъ (Филлиппъ), драматургъ, II, 392.
Годой (Мануэль), прозванный княземъ Мира, III, 323, Прим. 1, покровительствуетъ Мелендесу Вальдесу,ibid. 281 и Моратину, ibid. 295, преслдуетъ Ховельяноса, ibid. 289
Гоесъ (Даміанъ), его отзывы о принцМануэл Португальскомъ, I, 233, Прим. 17 и о принц Генрих, II, 342, Прим. 33.
Гойенече (Хуанъ), издатель сочиненій Солиса, 380, Прим. 28.
Гойосъ (Лопе), учитель Сервантеса, II, 82, Прим. 8.
Гокинсъ (сэръ Робертъ), англійскій мореплаватель и отзывъ о немъ чилійскаго поэта Педро де Онья, II, 416, Прим. 15.
Гольдсмитъ, его отзывъ о Фейхоо, III, 243, Прим. 18, его Citizen of the world, ibid. 271.
Голета, городъ въ Тунис, гд происходило морское сраженіе, въ которомъ участвовалъ Сервантесъ, II, 83, Прим. 6.
Голкрофтъ, переводчикъ одной интермедіи Лопе де Веги, II, 223—224.
Голландъ (Лордъ), его біографія Лопе де Веги, II, 136, Прим. 1, погршности въ ней заключающіяся, ibid. 139, Прим. 11, его переводы изъ Лопе, ibid. 200, Прим. 15, ошибочно приписываемый ему переводъ трехъ пьесъ (Three Comedies, translated from the Spanish, London 1807), ibid. 346, Прим. 5, написанная имъ біографія Де Кастро, ibid. 268, Прим. 17, его мнніе о предк Гарсильяссо, I, 403, Прим. 24, воздаетъ должное Ховельяносу, III, 292, Прим. 14.
Толландъ (В. Л.) изъ Тюбингена, его мнніе о хроник Алонсо де Паленсіа, I, 158, Прим. 33.
Гомара (Лопе), его описаніе подвиговъ Кортеса, II, 28—30.
Гомеръ и его подражатели: Гарсильяссо, I, 409 и Эрсилья, И, 413, переводъ его Одиссеи на испанскій языкъ, сдланный отцомъ Антоніо Переса, III, 146, Прим. 9.
Гомеръ испанскій — прозвище Гонгоры, III, 18, Прим. 41.
Гомесъ (Альваресъ) о Кардинал Хименес, Ш, 143, Прим. 4.
Гомесъ де Власъ (Хуанъ) и его описаніе крещенія сына Тунисскаго бея, II, 215, Прим. 30, его Arte del Dan zado, ibid. 400, Прим. 57.
Гомесъ де Люке (Гонзалесъ), его Сеlidon de Iberia, II, 425, Прим. 27.
Гонгора (Луисъ), умершій въ 1627, его жизнь и произведенія, III, 14—18, его сатиры, ibid. 44, посланія, ibid. 45, эпиграммы, ibid. 51, романсы, ibid. 68, Прим. 18, его мнніе о Боскан, I, 398, Прим. II, о Гарсильяссо, ibid. 406, Прим. 34, его драматическія произведенія, II, 293, Прим. 21, его поэма Полифемъ, ibid. 431, его отношеніе къ Лопе де Вег, III, 24, Прим. 61, его вліяніе на кастильскій языкъ, III, 221, Прим. 6, его школа, ibid. 19—20.
Гонзалесъ (Діего), умершій въ 1794 г., его сочиненія, III, 284, Прим. 8.
Гонзалесъ (Эстевапильо), его Автобіографія, III, 99—100, Прим. 27.
Гонзалесъ де Бопадилья (Бернардо), его пастушескій романъ Нимфы и пастушки Энареса, III, 79.
Гонзальво Кордуаискій. умершій въ 1515 г., Хроника его подвиговъ, I, 167—168 Прим. 25, по его просьб сдланъ переводъ De Remediis utruisque Fortunae Петрарки ibid.169, Прим. 28, поэма въ честь его, Фернандеса ibid. 319—320, Прим. 57, Трилло-и-Фигероа, II, 446—447, Прим. 21, драма Каньисареса изъ жизни Гонзальво подъ заглавіемъ Разсказы о великомъ полководц, II, 385, Флоріанъ беретъ его героемъ своего романа, III, 109.
Горацій его Ars Potica въ перевод Эспинеля III, 56, Прим. 28, Каскалеса, ibid. 237, Прим. 7, Иріарте, idib. 273, его оды въ перевод Луиса Леона, II, 77, подражатели Горація: Сантильяна, I, 309, Прим. 33, Мендоза, ibid. 428, Лопе де Вега, II, 176, братья Архенсола, III, 28, 43, Прим. 5, Вильегасъ, ibid, 32, Ріоха, idid. 34.
Горкумъ, городъ въ Голландіи, бунтъ въ этомъ город, III, 214, Прим. 12. Госпитали и рента ими получаемая съ театровъ, II, 64 — 65, 172, 298 и Прим. 30, 394.
Госпиталь для неизлчимыхъ — аллегорическая повсть Поло, III, 132 и Прим. 44.
Готерошъ, его заимствованія изъ Кальдерона, II, 346, Прим. 7
Готы въ Испаніи, ихъ вліяніе, III, 343—345, Исторія Готовъ въ Испаніи, написанная Фахардо, 175, Прим. 24.
Гофманъ, одинъ изъ издателей испанскихъ романсовъ, III, 358.
Гоцци, какъ подражатель Кальдерона, II, 363, Прим. 41.
Грааль, Святая Чаша, I, 184, Прим. II, романъ о Св. Граал, ibid. 201, Грамматика кастильскаго діалекта древнйшая, II, 21, составленная Академіей, III, 224, частными лицами, ibid. 225, Прим. 12.
Граммонъ, маршалъ, о придворныхъ спектакляхъ, въ Мадрит въ 1659 г., II, 392, Прим. 20.
Гранада, взятіе ее въ 1492 г. I, 379, мсто, гд подписана ея капитуляція, II, 233, Прим. 25, поэмы воспвающія это событіе Діаса, ibid. 441, Прим. 16 и Моратина, III, 316, Исторія гранадской войны Мендозы I, 329—434, Гражданскія войны въ Гранад романъ Переса де Хиты, III, III, 104—108, культура Гранады въ эпоху маврскаго владычества, ibid. 347.
Гранада (Луисъ), умершій въ 1588 г., его произведенія, III, 185—6, Прим. 15, характеръ его краснорчія, какъ проповдника,ibid.140—143, преслдованія, которымъ онъ подвергался со стороны инквизиціи, I, 387, осуждаетъ рыцарскіе романы, II, 124, письма къ нему св. Терезы, III, 151.
Гранде де Тена (Педро), его стихотвореніе на смерть Моитальвана, II, 273, Прим. 30.
Грасіа Деи (Pedro Gracia Dei), оффиціальный исторіографъ Фердинанда и Изабеллы, I, 153, Прим. 18.
Грасіанъ (Балтазаръ), умершій въ 1658 году, его произведенія, III, 200—201, Прим. 38, его Поэтика, ibid. 237, Прим. 10, его отзывъ о Гонгор, ibid. 17 Прим. 37.
Грасіанъ (Лоренцо), издатель произведеній своего брата, III, 201.
Грасеа (Бернардо), II, 235, Прим. 32. Графъ Аларкосъ и графъ Ирлосъ — драмы Гильена де Кастро, II, 268.
Графъ Луканоръ — сборникъ разсказовъ Донъ Хуана Мануэля, I, 59—63, изданія его и переводы, Ibid. 63, Прим. 43, древне Декамерона, III, 138, пословицы, въ немъ заключающіяся, III, 180, Прим. 5.
Графиня де Бельфлоръ — пьеса, несправедливо приписываемая Морето, II, 316, Прим. I.
Графиня Кастельская — драма Сіеифугоса, III, 312,
Граціозо — шутъ испанской драмы, происхожденіе этой роли, I, 247, Прим. 14 и II, 51, Прим. 32, Граціозо у Сервантеса, ibid. 112, Прим. 28, у Лопе де Веги, ibid. 229—230, Прим. 15, у Кальдерона, ibid. 321, 362, Прим. 40, самъ Лопе исполнилъ однажды роль Gracioso, ibid. 176, Прим. 14, шутовскія комедіи (Comedias de Gracioso) ibid. 367.
Грегуаръ и его Апологія Ласъ-Казаса, II, 36, Прим. 33.
Грегоріо Гваданья, герой романа Гомеса, III, 99, Прим. 26.
Греки въ Испаніи, III, 336, Прим. 9. Греческій командоръ — прозвище знаменитаго эллиниста профессора Фернана Нуньеса, III, 153.
Греческій языкъ никогда не былъ господствующимъ языкомъ въ Испаніи, II, 17, Прим. 42.
Грефлингеръ, переведшій еще въ 1652 г. одну пьесу Лопе на нмецкій языкъ, II, 234, Прим. 29.
Гризельда Тимонеды, Ш, 118, Прим. 5. Гриммъ (Яковъ) и изданный имъ Сборникъ испанскихъ романсовъ, I, 94, Прим. 7, III, 369.
Гринъ (Робертъ), II, 64 и ibid. 206, Прим. 8.
Грисъ, переводчикъ Кальдерона на нмецкій языкъ, II, 364, Прим. 41.
Грэндоръ де Дуэ, французскій труверъ. XIII, I, 40 Прим. 26.
Гуаль (Антоніо), II, 430, Прим. 2.
Губеръ, О Сил, I, 8, Прим. 3, его біографія Сида, ibid. 9, Прим. 4, издаетъ Хронику Сида, ibid. 143, его мнніе объ инквизиціи, ibid, 391, Прим. 15, о метр народныхъ испанскихъ романсовъ, ibid, 95, Прим.7.
Гудибрасъ Ботлера — подражаніе Донъ-Кихоту, III, 394.
Гудіель (Діего), переводчикъ рыцарскаго романа Блый Тиранъ съ португальскаго, I, 272, Прим. 12.
Гуеска, городъ въ Испаніи, университетъ въ немъ основанный, I, 286,
Гумбольдтъ (Александръ), его взглядъ на Колумба, I, 176, Прим. 47, на Лопе де Агирре, II, 417.
Гумбольдтъ (Вильгельмъ) о Басокомъ яаык, I, 93, Прим. 5, III. 332, Прим. 2, ibid. 333, Прим. 3, о древней Испаніи, ibid. 337, Прим. 12.
Гусманъ (Алонсо Пересъ), письмо къ нему Альфонса, X, I, 31 и Прим. 6, оно легло въ основу нсколькихъ старинныхъ романсовъ ibid. 30, Прим. 4 и Ш, 63.
Гусманъ (Фернанъ Пересъ), умершій въ 1470 г., его произведенія, I, 155, 328—330, его участіе въCancioneros, ibid. 352, Прим. I, ibid. 355—356, Прим. 8, его мнніе о сказаніяхъ о Сил, ibid. 9, Прим. 4, объ Айял, ibid. 150, о Хуан II, корол Кастиліи, ibid. 292, Прим. 19, объ Энрике де Виллена, ibid. 294, Прим. 23, ему несправедливо приписываютъ нравоучительный трактатъ Valerio, ibid. 345, его письма, III, 146.
Гусманъ (Франсиско) и его произведенія, III, 54—55.
Гусманъ (Эрнанъ Нуньесъ) и составленный имъ Сборникъ пословицъ, Ш, 181, Прим. 9, его комментарій къ стихотвореніямъ Хуана де Мены, I, 317, Прим. 52,
Гусманъ (Хуанъ) и его Діалоги, II, 9, Прим. 21, его Риторика, III, 196, Прим. 29.
Гусманъ (Педро), сотрудникъ Cancioneros, I, 358, Прим. 8.
Гусманъ изъ Альфараче, романъ Матео Алемана, III, 88—89, Прим. 4, вторая часть романа, ibid. 90, Прим. 7.
Гусманъ Врный (el Bueno) — герой пьесы Гевары, II, 269—270, пьеса Моратина Старшаго подъ тмъ же заглавіемъ, III, 304.
Гэдъ (Эдмондъ) объ инквизиціи, I, 388, Прим. 12, объ Авелльянед, II, 101, Прим. 7.
Гай (Джонъ) баснописецъ, вліяніе его на Саманьего, Ш, 275.
Гэйли (Вильямъ), переводчикъ Эрсильи, 11, 413, Прим. 12.
Гайтонъ (Эдмондъ), его примчаніе къ Д. Кихоту, Ш, 393.
Гюго (Викторъ) и его Notre Dame de Paris, II, 389, Прим. 28.
Гюгъ де Матаплана, I, 258.
Гюгъ де Сент. Сиръ, трубадуръ, укрывшійся въ Испаніи, I, 256, Прим. 12.
Гюэ (Huet) приписываетъ Арабамъ происхожденіе римы,III, 346, Прим. 38.

Д.

Давалось (Фернандо), любитель литературы, супругъ Витторіи Колонны, I, 243, Прим. 5, ibid. 317, участвовалъ въ Cancioneros, ibid. 361, Прим. 12, фамилія Давалось, ibid. 394.
Давидъ, поэма Узіэля, II, 422, Прим. 26.
Давила (Августинъ), его панегирикъ Филиппу II, 213, Прим. 9.
Давила (Хиль Гонзалесъ) впервые упоминаетъ о письмахъ Сибдареаля,III, 372.
Давила (Хуанъ), его Pasion del Hombre Dios, II, 422, Прим. 26.
Давила Педраріасъ, открыватель новыхъ странъ, I, 176.
Давиланэредіа и его Comedia in Musica, II, Зб2, Прим. 31.
Даза, его Эмблемы, III, 58.
Дализо де Ороско, одинъ изъ псевдонимовъ Хасинто Поло, Ш,132, Прим. 44.
Дама — Гипаръ, переводчикъ Кальдерона, II, 364, Прим. 41.
Данте Алигіери, смсь античнаго и средневковаго въ его произведеніяхъ, I, 48, разсказъ о немъ Саккети, ibid. 57, переводы изъ него Фебрера, ibid. 271, 289, Энрике де Виллены, ibid. 289, 297, Вильегаса, ibid. 337, Прим. II, 402, Прим. 22, о Данте упоминаетъ Вилласандино, ibid. 322, Франсиско Имперіаль, ibid. 323, Прим. 5, Хуанъ де Мэна подражаетъ его Divina Comedia, ibid. 316 и пользуется его De Vulgari Eloquentia, ibid, Дантова характеристика Св. Доминика, ibid. 373, Прим. 6.
Дантиско (Грасіанъ) и его нравоучительный трактатъ Galateo, III, 196, Прим. 30.
Дарссъ Фригійскій, I, 48, Прим. 3.
Даусъ, о Пляск смерти, I, 78, Прим. 28.
Дафна и Аполлонъ, поэма Сильвестра и Дафна поэма Переса, II, 429, Дафна и Европа Вилламедіаны, ibid. 431.
Двнадцать перовъ — старинный романсъ, I, III, 113, поэма, III, 67, Прим. 14, III, 369.
Двнадцать побдъ 12 Апостоловъ,— поэма Хуана Падильи, I, 340—34J, Прим. 15.
Девкаліонъ, поэма графа Торрепальма, III, 231, Прим. 22.
Девріентъ (Эдуардъ), извстный актеръ, его изданіе исполняемой въ Обераммергау мистеріи СтрастейГосподнихъ, II, 318, Прим. 42.
Деза-и-Авила, сочинитель Entremeses, II, 399, Прим. 54.
Декстеръ (Флавій Люцій) и приписываемая ему подложная хроника, III, 166—167, Прим. 16.
Деларю, Sur les Bardes, I, 72, Прим. 19.
Делена, секретарь Хуана II, I, 162, Прим. I.
Делло, Флорентинскій художникъ, жившій при двор Хуана II, I, 293, Прим. 19.
Дельгадо (Хасинто Маріа), его продолженіе Д. Кихота, III, 395., Прим. 10.
Дельгадо (Хуанъ Пинто) и его религіозныя поэмы, II, 77, Прим. 18.
Дельгадо (Педро Нуньесъ), переводчикъ Гвидо де Колонны, I, 48, Прим. 3.
Дельфппо (Доменико) прневоиваетъ себ La Vision Deleytable Альфопся де ла Toppe, I, 344.
Демократовъ, діалогъ Сепульведы, I, 395—396, Прим. 3
Денина, аббатъ, его рчь объ испанской литератур, III, 285, Прим. 9.
Деннисъ (Джоржъ), его жизнеописаніе Сида, I, 9, Прим. 4.
Деннингъ, о карагенянахъ въ Испаніи, III, 335, его сборникъ испанскихъ романсовъ, ibid. 369.
Дескло, о нашествіи Французовъ въ Каталонію, I, 262, Прим. 35.
Демонизмъ и его вліяніе на литературу, III, 12—13, 21, 46.
Детушъ въ перевод Иріарте, III, 305. Джиффордъ, его замчаніе объ испанскихъ танцахъ, II, 399, Прим. 56.
Джустиніани, его Poliglot Psalter, I, 173, Прим. 42.
Джонсонъ (Бэнъ), современникъ Шекспира, пишетъ маски, подобно Кальдерону, II, 314, его восторженный отзывъ о Гусман изъ Альфараче, III, 92, Прим. 10.
Джонсонъ (Самуилъ), о рыцарскомъ роман Felixmarte de Hircania, I, 200, Прим. его отзывъ о Cortegiano Кастильоне, ibid. 399, о Д. Кихот, II, 135, Прим. 45.
Джэффри Монмоутъ, англійскій лтописецъ, I, 182.
Діаго, его Anales de Valencia, I, 259. Прим. 31.
Діалекты испанскаго языка, II, 22, Прим. 54.
Діалогъ объ языкахъ Хуана Вальдеса, II, 16—18, Прим. 44, его мнніе объ Амадис, I, 191, Прим. 26, о рыцарскихъ романахъ, II, 124, о роман Темница Любви, I, 351, прим. 14, о кастильскомъ діалект, III, 8, о Целестин I, 218, Прим. 21, о пословицахъ, III, 183, Прим. 12, о Villancicos, I, 365, Прим. 21.
Діалогъ между Меркуріемъ и Харономъ Альфонса Вальдеса,II,19, прим. 44.
Діалоги о любви Абарбанеля въ перевод Инки Гарсильяссо, III, 169.
Діалогъ между любовью и старикомъ, I, 215, Прим. 15, между Тломъ и Душою, ibid. 76—77, Прим. 25.
Діаманте (Хуанъ) и его драмы, II, 375 — 376, Прим. 20, подражаетъ Корнелю, ibid. 268, Прим. 17, его драма Рахиль, III, 306, его пьесы, помщенныя въ Comedias Escogidas, ibid. 399.
Діана Монтемайора, III, 73 — 75, ея громадная популярность, ibid. 83, ее продолженіе, написанное Пересомъ, ibid. 75—76 Хиль Поло, ibid. 76, и Техедой, 76, Прим. 12, передлка ея монахомъ Бартоломео Понса, ibid. 75, Прим. 9.
Діана — дидактическая поэма Моратина Старшаго,.III, 268.
Діасъ (Алонсо) его поэма о Мадонн, II, 422, Прим. 26.
Діасъ (Дуарте), его Завоеваніе Гранады, II, 441, Прим. 16.
Діасъ (Хуанъ), жизнь Авилы, II, 12, Прим. 4.
Діасъ изъ Толедо (Педро), его объясненія — къ пословицамъ Сенеки и Маркиза де Сантильяны I, 310, прим. 34.
Діасъ дель Кастильо (Берналь), его характеристика Кортеса, II, 27, прим. 12, его Couquista, ibid. 29. Прим. 17, 30, Прим. 19.
Дидактическая поэзія ранняя, II, 1—3, 111,52, въ эпоху Филиппа III, 54—57, малое количество памятниковъ дидактической поэзіи, ibid. 60.
Дидактическая проза древнйшая, временъ Альфонса X, I, 38—47, немного позже, ibid. 57—58, 296—299, дидактика эпохи Генриха IV, 342— 351, эпохи Карла V, итальянская школа, II, 2—19, отъ Филиппа II до Филиппа V, III, 179, 183—202, причины ея порчи и упадка ibid. 202-204.
Дидопа, взглядъ испанцевъ на ея характеръ, I, 135 — 136, Прим. 5, взглядъ на нее Эрсильи, II, 412 и Вируэса, ibid, 59.
Дидро него пьеса, Fils Naturel, 111,307. Діего Алькальскій, духовная драма Ло не де Вега, II, 214, Прим. 28.
Дизе, нмецкій переводчикъ Веласкеса, III, 251, Прим. 9.
Діосдадо о письмахъ Гомеса Сибдареаля, III, 371, о роман Tirante el Blanco, I, 272, Прим. 12.
Діесъ (Антоніо), его изданіе старинныхъ романсовъ, Ш, 368.
Диктисъ Критянинъ, I, 48.
Діодоръ Сицилійскій о Кельтиберахъ, III, 333, Прим. 3.
Діонисій, король португальскій XIII, 6, вводитъ въ Португалію Провансальскій языкъ, I, 258. Прим. 21.
Дипенброкъ, кардиналъ и его переводы произведеній испанской религіозной поэзіи, II, 79, Прим. 20, ibid. 364, Прим. 41.
Дицъ, Altromanische Sprachdenkmale, III, 347, Прим. 41, о Трубадурахъ, ibid. Прим. 42, объ ассонансахъ, I, 96, Прим. 10, о Serranos, ibid. 306, Прим. 19, его Грамматика романскихъ языковъ, III, 344, Прим. 33, его Словарь, ibid. 37, Прим. 10.
Дьяволъ на свобод, новелла Сантоса, III, 136, Прим. 50.
Дьяволъ-Проповдникъ, комедія приписываемая Бельмонте, II, 294—295, Прим. 24.
Дози, Recherches, I, 9, Прим. 4., его мнніе о Cronica General, ibid. 135, Прим. 3, 140, Прим. 21, о Cronica Rimada, ibid. 19, Прим. 20.
Докторъ Карлино, комедія Гонгоры, II, 293, Прим. 21, комедія Солиса, ibid. 394, Прим. 27.
Домашняя или семейная честь на сцен, II, 354—356, Прим. 22 и 23.
Доменная объ испанскомъ язык, II, 24, Прим. 58.
Доминго Абада, по прозванію de los Romances, поэтъ XIII и, сочинитель романсовъ, I, 100, Прим. 18.
Доминго де Донъ Власъ, комедія Аларкона, II, 289.
Св. Доминикъ Силосскій, его жизнеописаніе написанное Берсео, I, 23.
Доминиканцы-инквизиторы, I, 372, 373, Прим. 6.
Донъ, объясненіе этого слова, I, 25, Прим. 29.
Донъ Кихотъ, первая часть его, II, 100—103, вторая часть, ibid. 116, его характеристика, ibid. 122—135, древнйшій обращикъ сатирическаго рыцарскаго романа, III, 137—138, вторая часть его, написанная Авельянедой II, 127—129, нмецкая попытка окончить Д.-Кихота, ibid. 128, Прим. 26, недостатки Д.-Кихота, ibid. 132—134, изданіе его, предпринятое испанской Академіей, III, 225, другія изданія Д/-Кихота, ibid. 388—392, дв строки вычеркнутыя инквизиціонной цензурой, ibid. 389, Прим. 1, переводы Д.-Кихота на иностранные языки, ibid. 392—394, сценическія его обработки, ibid. 395— 396, его всемірная извстность, ibid. 796, Homicidio de la Fidelidad y la Defensa del Honor заимствована изъ Д.-Кихота, ibid. 392, Прим. 4, предположеніе, что Д.-Кихотъ есть сатира на герцога Лерму, ibid. 379, Пр. 2.
Дора и его подражатель графъ де Норонья, III, 277—278, Прим. 5.
Дормеръ (Діего Іосифъ), умершій въ 1705 г., его Progresses de la Historia, III, 146, Прим. 8, его біографія Зуриты изданіе его Anales de Aragon, ibid. 154—155, Прим. 3, издалъ нсколько неизвстныхъ писемъ Мендозы, I, 429, Прим. 18.
Доротея Лопе написана въ юности, II, 139, издана впервые въ свтъ въ 1632, ibid. 166, Прим. 27.
Доссу (Хуанъ), его поэма La Divina Semana, II, 421, Прим. 24.
Драйденъ о Флетчер, II, 129, Прим. 2, пользуется Кальдерономъ въ своей пьес Mock. Astrologer, ibid. 345, Прим. 2.
Дракоптея, поэма Лопе де Веги, II, 152, Прим. 46.
Драма античная, ея паденіе, I, 209, арабское завоеваніе уничтожаетъ слды древняго римскаго театра, ibid. 210—211.
Драма испанская, ея возникновеніе, I, 210, мистеріи, ibid., древнйшія мистеріи утрачены, ibid. 211—212, Минго Ревульго и Целестина, ibid. 213—224, древнйшія свтскія драмы, ibid. 224—227, он несомннно ставились на сцену, ibid. 227, Хуанъ де ля Энцина и Фернандесъ, ibid. 224—232, Хиль Висенте, какъ представитель старинной португальской драмы, ibid. 225—240, различные діалоги и переводы, ibid. 241— 242, эклога, разыгранная въ Неапол, ibid. 242, до Фердинанда и Изабеллы въ Испаніи не было народнаго театра, ibid. 251, состояніе драмы въ эпоху Карла V, II, 38—44, въ эпоху Филиппа II, ibid. 43—54, театръ въ Севиль, ibid. 55—58, въ Валенсіи, ibid. 58, 172, попытки создать драму въ античномъ род, ibid. 59—63, состояніе театра отъ Лопе де Руэды до Лопе де Веги преимущественно въ Мадрит, ibid. 63—67, состояніе театра въ эпоху Сервантеса, ibid. 89 — 97, 109—115, въ эпоху Лопе де Веги, ibid. 173—247, его безнравственность, ibid, 208—209, Прим. 16 и 17, школа Лопе де Веги, ibid. 256—299, страсть къ театру у аристократіи, ibid. 293, оппозиція со стороны ученыхъ, ibid. 296 и церкви, 297—268, побда театра надъ своими противниками, ibid. 299, Прим. 32, состояніе театра въ эпоху Кальдерона, ibid. 305—363 и господство его школы, 364—382, упадокъ старинной драмы, ibid. 380—386, неудачная оппозиція церкви, ibid. 318—319, Прим. 45, 356, Прим. 25, характеристика испанскаго театра въ эпоху Лопе де Веги и Кальдерона ibid, 387, авторы драмъ, ibid. 387—388, ихъ исполнители, ibid. 388—390, Прим. 11, ихъ тяжкій трудъ и скудное вознагражденіе, ibid. 391— 392, представленія происходятъ днемъ, ibid. 392, сценическая обстановка, 393, сцена, партеръ и mosqueteros, ibid. Bradas, Cazuela и Aposentos, ibid. 349, билеты и афиши, ibid. 395, Comedias Famosas и Loas, ibid. 395—397, первый актъ и интермедіи, ibid. 398, второй и третій акты и ихъ интермедіа, ibid. 398—399, Saynetes, ibid. 399, танцы: Xacaras и Zarabaudas ibid. 399—401, общій характеръ испанской драмы, ibid. 401—402, громадное количество драматурговъ, ibid. 402, покровительство оказываемое театрамъ королевской властью, ibid. 403, громадное количество пьесъ, ibid. 404, національность ихъ тона и костюма, ibid. 404—405, состояніе театра въ XVIII и начал XIX столтія, III, 315—322, оппозиція церкви, ibid. 322, Прим. 32. Драмы не рдко играются на сцен, но не печатаются, II, 178, Прим. 20, эпическій характеръ драмъ Лопе де Веги, ibid. 226, III, 136,137, Монтальйанова теорія драмы, II, 278, Прим. 41, драмы исполняются въ монастыряхъ, ibid. 213—215, 389— 390, Прим. 11 и III, 59, Прим. 33, поединки въ драмахъ, 11, 355—356, Прим. 24, Алжирская неволя и отраженіе ея въ драм, ibid. 378. Пр. 25, смсь религіознаго и свтскаго элемента въ драм, ibid. 320—321, Прим. 47 и 223, 324, Прим. 50, заглавія пьесъ, ibid. 182—183, Пр. 34, нердко пишутся нсколькими лицами, ibid. 372, Прим. 12, нкоторыя изъ пьесъ исполнялись только въ присутствіи короля, ibid. 403, Прим. 67 и 68, импровизированныя пьесы, III, 28, он нердко издавались безъ позволенія автора книгопродавцами, II, 184, Прим. 39, 308, Прим. 21 и 22, 388, Прим. 7, III, 399, собраніе пьесъ стариннаго театра, ibid. 397—400.
Драматическіе писатели, уваженіе, которымъ они пользовались, II, 387— 388, Прим. 3 и 4, непріятности ими испытываемыя, ibid. 388, Прим. 7.
Дружба и Обязательство (Amistad у Obligation), драма Лопе де Веги, II, 231, Прим. 16.
Дружба оплаченная (Amistad Pagada), драма Лопе де Веги, II, 178, Прим. 17.
Дракъ (Френсисъ), поэма въ честь его написанная Фицъ-Джеффри, II, 152, Прим. 46.
Дуардосъ — пьеса Хиль Висенте, 1,239. Дуардосъ — рыцарскій романъ, изъ цикла Пальмериновъ, I, 197.
Дуэли на сцен, II, 355—356, Прим. 24, послдняя дуэль разршенная властями, ibid. 355.
Дуэньясъ (Хуанъ), I, 325, Прим. 10. Дуэньи (Las Duenas) — интермедія Беневенте, II, 286, Прим. 42.
Дурандарте — баснословный испанскій герой, романсъ ему посвященный I, 114.
Дуттенгоферъ, переводчикъ испанскихъ романсовъ о Сил на ниёцкій языкъ, I, 121, Прим. 13.
Духовные стихи и романсы о Страстяхъ Господнихъ, I, 99 — 100, Прим. 16.
Дю-Варта, авторъ Les Semaines, вдохновившій Азеведо, II, 422.
Дювердье — Французскій продолжатель Амадиса, I, 194.
Дюканжъ о каталонскомъ и валенсійскомъ діалектахъ, I, 265, Прим. 44.
Дю-Мериль (Эдельстанъ), о новой драм, I, 210, Прим. 3.
Дюранъ (Августинъ), его мнніе о Cronica Rimada, I, 19, Прим. 20, о Баэп, ibid. 353, Прим. 1, о Cancioneros, ibid. 387, Прим. 8, его разборъ одной пьесы Кальдерона, II, 336, Прим. 26, издаетъ драмы Рамопа де ля Круса, III, 312, Пр. 21, издаетъ Romanceros, ibid. 370, находится въ своихъ воззрніяхъ подъ вліяніемъ Фабера I, 232, Прим. 14.
Діорше, его Астрёя, III, 83,138, его пьеса на сюжетъ изъ Д.-Кихота, ibid. 394, Прим. 7.
Дюшенъ, его краткая исторія Испаніи переведена о. Пелой, III, 263, Пр. 16.
Дэнгамъ о Partidas Альфонса Мудраго,
I, 44, Прим. 35, о Сил, ibid. 9, Прим. 4, о Берсео, ibid. 27. Прим. 31.

Е.

Евдокія (Eudoxia) — трактатъ о воспитаніи женщинъ іезуита Монтенгона, III, 276, Прим. 37.
Евреи и еврейская литература въ Испаніи, I, 73—74, Прим. 22, испанскіе Евреи въ Турціи, ibid. 39, Пр. 25, давнишняя ненависть къ нимъ въ Испаніи, ibid. 370, изгнаніе ихъ при Фердинанд и Изабелл, ibid. 372, защита ихъ Гусманомъ, 330, испанцы ненавидятъ ихъ, II, 69, преслдованіе ихъ при Филипп V, III, 247 и Фердинанд III, ibid. 248—250.
Еврипидъ въ перевод Боскана, I, 398, Прим. 10, Оливы, II, 46 и Абриля, ibid. 60.
Европа, поэма графа Вилламедіаны, II. 431.
Евсевій (Eusebio) — педагогическій трактатъ Монтенгона, III, 275.
Еветоргій и Клоримна, романъ Суареса де Мендозы, II, 121, Прим. 5.
Ефросинія (Efrosina), португальское подражаніе Целестин, написанное Феррейрой де Васкоyселлосъ, I, 221, Прим. 26.
Елена (Ingeniosa Helena), романъ Саласа Варбадильи, I, 221, Прим. 26.
Елисавета, королева англійская, ея вкъ, I, 379, отзывъ о ней Лопе де Веги, II, 165, Прим. 23, отношеніе ея къ Антоніо Пересу, III, 147, 149, Прим. 14.

Ж.

Жеманство Белизы (Bizarri as de Веlisa) драма Лопе де Веги, II, 183, Прим. 37 и ibid. 190—191.
Жепгэне объ Арабахъ и ихъ вліяніи на провансальскихъ трубадуровъ, III, 346, Прим. 39, его мнніе объ Амадис, I, 185, Прим. 13.
Жильблазъ Лесажа, I, 423, отчасти заимствованъ изъ Марка Обрегона, III, 96—97, Прим. 23, переведенъ на испанскій языкъ о. Пелой, ibid. 263—265.
Жонглеры въ древней Испаніи, I, 6—7, Прим. 2 и ibid. 101, Прим. 20.
Жонглеры — женщины, ibid. 20, Пр. 22 и ibid. 101, Прим. 19.
Жуанвиль, его хроника Людовика св. въ перевод Леделя, I, 180 — 181, Прим. 57.
Жуанъ (Донъ Австрійскій), побочный сынъ Карла V, побждаетъ Турокъ при Лепанто, II, 83, отзывается въ лестныхъ выраженіяхъ о Сервантес, какъ воин, ibid. 84, привлекается инквизиціей къ суду, I, 378, герой пьесы Моитальвана, II, 277, Прим. 37, дв поэмы, написанныя въ честь его, ibid, 437—440.
Жуанъ (Донъ), поэтическій типъ II, 281—282, Прим. 4 и 5, ibid. 57, Прим. 6.

З.

Забра и Фернандесъ и ихъ собраніе старинныхъ испанскихъ пьесъ III, 400.
Завалета (Хуанъ), его жизнь и произведенія, III, 202—103, Прим. 39, его драмы, II, 373, Прим. 17 и III, 399.
Завалета (Т.) и его Discurso Critico, III, 252, Прим. 11, его сочиненіе о драм, II, 115, Прим. 30.
Завоеваніе Севильи (Conquista de la Betica) героическая поэма Хуана де ля Куэвы, II, 442, Прим. 18.
Завоеваніе Мексики Солиса, III, 175 167, Завоеваніе Мексики драма Сарате, II, 196, Прим. 7.
Завоеваніе Новой Кастиліи — анонимная героическая поэма, II, 407. Прим. 1.
Завоеваніе Новой Испаніи Берналя Діаса, II, 29—30, Прим. 17—19.
Завоеваніе Новой Мексики Гаспара Виллегры, II, 418, Прим. 19.
Завоеваніе по ту сторону моря (Grau Conquista de Ultramar) Альфоиса Мудраго, I, 39—40, Прим. 26.
Завоеваніе Гранады, поэма португальца Дуарте Діаса, II, 441, Прим. 16.
Замора (Алонсо), поэтъ XVI в. и его Flor de Virtudes, III, 39, Прим. 22.
Замора (Антоніо), его драмы, II, 383 — 384, Прим. 33, упоминаніе объ его Д. Жуан, ibid. 282, объ его лирическихъ произведеніяхъ, III, 229.
Затрилья-и-Вико, графъ Виллазальто и его романъ Enganos у Descugaos del prolano Amor, III, 114, Пр. 21.
Звзда Севильи, драма Лопе де Веги, II, 200 — 211, характеръ Ортиса, ibid. 226, передлка пьесы Тригуэросомъ приспособленная къ теоріи трехъ единствъ, III, 305, Прим. 12.
Зегрисъ и Абенсерраги и романсы о нихъ, I, 126, ихъ исторія III, 105.
Зейдлицъ и его передлка Севильской Звзды Лопе де Веги, II, 200, Прим. 15.
Зено (Апостоло), II, 352, Прим. 15.
Зерцало Альфонса X, I, 43.
Зерцало для правителей государства (Mirror for Magistrates), I, 325, 336, Прим. 10.
Зораида, пьеса Сіеноугоса, III, 312— 313, Прим. 22.
Зорци о Культизм, III, 402.

И.

Ибаньесъ, драматургъ, III, 309.
Ибарра, типографщикъ, III, 162, Прим. 12.
Иберіада, поэма Саваріего, II, 444— 445, Прим. 19.
Иберы, III, 332., Прим. 2.
Иглесіасъ де Ласъ Казасъ, умершій въ 1791 г., его произведенія, Ш, 285—286, Прим. 10.
Игнатій Кантабрійскій (Ignacio de la Cantabria), поэма Педро де Онья, II, 416, Прим., 15.
Иделеръ о старинныхъ рыцарскихъ романахъ, I, 202, Прим. 5.
Идоменей, драма Сіеноугоса, III, 312.
Изопетъ и басни ему приписываемыя, I, 72, Прим. 19.
Ильдефонсо Святой, у Кальдерона, II, 324, Прим. 51.
Илльескасъ (Гонзало), его Historia Pontifical, I, 386, Прим. 10, его разсказъ о битв при Голет въ Тунис, II, 84, Прим. 10.
Имперіаль (Франциско), его участіе въ Cancioneros, I, 323—324, Прим. 5, idid. 352.
Импровизація и страсть къ ней въ эпоху Лопе де Веги, II, 237.
Импровизированныя пьесы., II, 237, ibid. 293—294, Прим. 23.
Инглисъ и его Rambles in the Footsteps of Don Quixote, II, 122, Прим. 7. Индексъ Expurgatorius древнйшій, I, 382—383, Прим. 5., индексъ составленный Филиппомъ II, при содйствіи герцога Альбы, ibid., послдній индексъ, III, 324, Прим. 2.
Индія и Америка, исторія ихъ написанная Овіедо, II, 31, Ласъ Казасомъ, ibid. 36—37, Прим. 34 и Эррерой, III, 167—168, Прим. 17.
Ивеса де ля Крусъ, умершая въ 1695 г., ея драмы, II, 386, ея лирическія произведенія, III, 38, ея пасторали, ibid. 50.
Инквизиція, возникновеніе ея въ эпоху Альбигойскихъ войнъ, I, 256, введеніе ея въ Испанію, ibid. 372. Прим. 4, преслдуетъ Евреевъ, ibid, и 373, Мавровъ, ibid. 374—375, любима испанскимъ народомъ, ibid, и 385, ея могущество, ibid. 376, преслдованіе ею печатнаго слова ibid, и 381—383, Прим. 5, Исторія инквизиціи Лорепте, ibid. 377, Прим. 9, необычайное могущество инквизиціи, ibid. 385—387, ея политичекій характеръ, ibid. 387—388, III, 212, Хименесъ поддерживаетъ ее и расширяетъ сферу ея могущества, 1, 384, Прим. 6, инквизиція въ Неапол, II, 18, Прим. 44, въ Мексик, III, 213, Прим. 9, вліяніе инквизиціи на литературу, I, 389, ея Index Expurgatorius, ibid. 382, ея вмшательство въ театральныя представленія, II, 38—39, и произведенія дидактическаго характера, III, 204, преслдованіе ученыхъ и писателей, I, 386, Авила, II, 12, Прим. 4, Луисъ де Леонъ, ibid. 69—71, Сигуэнца, III, 158, Прим. 5, Аріасъ Моптано, ibid. 159, Маріана, ibid. 160—161, Св. Тереза, ibid. 188. Прим. 17, Фейхоо, ibid. 243, Прим. 18, Антоніо Пересъ, ibid. 148—149, Прим. 14, 0. Исла, ibid. 260, Прим. 13, суровое отношеніе ивквизиціи къ Целестин., I, 219—220, Прим. 22, снисходительное къ Cancioneros, ibid. 359, Прим. 9, къ Кастильехо, ibid. 417, Прим. 6, къ Кеведо, II, 243, Прим. 13, къ Тирсо де Молин, ibid. 280, къ Кансеру-и-Веласко, ibid. 373, Прим. 15, къ Ледесм, III, 12, Прим. 28, къ Epigrammata Джона Оузна, ibid. 52, Прим. 23, къ роману Selva de Aventuras, ibid. 104, Прим. 5, къ Антоніо де Эррер, ibid. 168, Прим. 17, къ Инк Гарсильяссо, ibid. 169—170, Прим. 20, къ Антоніо де Торквемада, ibid. 184, Прим. 13, къ Viage Entretenido Рохаса, ibid. ‘190—191, Прим. 19, къ Луису Гранадскому, ibid. 18,5—186, Прим. 15, къ Хуану Уарте, ibid. 198, Прим. 36, къ Виллависіозо, II, 437, Прим. II, связи Лопе де Веги съ инквизиціей, II, 147, Прим. 34 и ibid. 163—164, Прим. 18, преслдованіе библіи на народномъ язык, I, 385, Прим. 8, торжество инквизиціи въ эпоху Филиппа II, ibid. 387, она была учрежденіемъ вполн національнымъ, ibid. Прим. 15, могущество ея въ XVII в., III, 212— 216, въ эпоху Филиппа V, ibid. 245, Фердинанда VI, ibid. 249, Карла III, ibid. 255, Карла IV и Фердинанда VII, ibid. 322, Прим. 32, уничтоженіе ея, ibid. 326, Прим. 4, ея послдняя жертва, ibid. 255, Прим. 4, число ея жертвъ вообще, ibid. 248, Прим. 4, ея послдній Index Ехригgatonus, ibid. 324. Прим. 2, преслдованіе сумашедшихъ, II, 163— 164 и III, 151, Прим. 15., матеріальный интересъ инквизиторовъ въ возбужденіи преслдованій, I, 374. Прим. 7.
Иннокентій (Святой) — трактатъ Діего де Іепеса, III, 197, Прим. 36.
Ипполитъ и Амипта — романсъ Кинтаны, II, 121, Прим. 5.
Ипохондрія Лопе де Веги, II, 167, Прим. 29.
Ирвингъ (Вашигтонъ), его жизнь Колумба, I, 176, Прим. 47.
Ирлосъ (графъ), романсы о немъ, I, 109. 114, 115.
Иріарте (Хуанъ)и изданный имъ Сборникъ Пословицъ, Ш, 188, его отзывъ о Поэтик Люзана, ibid. 239, Прим. 12, Иріарте въ качеств директора королевской библіотеки,ibid. 248. 21.
Иріарте (Томасъ), умершій въ 1791, его жизнь и произведенія, Ш, 272— 274, Прим. 34, его мнніе о Донъ Педро жестокомъ, 1,154, Прим. 18., о Родриго Кот, ibid. 215, Прим. 15, о Dialogo de las Lenguas, II, 18, Прим. 44., объ Эспинел и Седано, III, 56, Прим. 28, о Chronicones, ibid. 167, Прим. 16, о литературномъ клуб Св. Себастіана, ibid. 270, его состязаніе съ Мелендесомъ Вальдесомъ, ibid. 279 и Прим. 3, его драмы, ibid. 305, Прим. 13, эпитафія Уэрт, ibid. 313, Прим. 23.
Изабелла Фарпезе, королева Испаніи, жена Филиппа II, III, 300.
Изабелла, трагедія Люперсіо Архенсолы, II, 61.
Изабелла де Урбина, жена Лопе де Веги, II, 141.
Изабелла, королева Испаши, жена Фердинанда, умершая въ 1504 г., покровительница наукъ, I, 355, II, 22, содйствуетъ введенію книгопечатанія, I, 278 — 279, Прим. 21 и ibid. 355, и введенію инквизиціи, ibid. 372, ея письма,III, 145, Прим.7, Изабелла, принцесса, дочь Фердинанда и Изабеллы, I, 372, Прим. 4.
Изабелла Валуа, несчастная супруга Филиппа II, и элегія Сервантеса на ея смерть, II, 82, Прим. 8.
Инфанты Лары, романсы о нихъ, I, 120—121, гравюры изображающія ихъ похожденія,ibid., прим. II., преданіе о нихъ въ Cronica General, ibid. 136, Прим. 9 и 138, Прим. 19, пьесы изъ ихъ жизни Куевы, II, 56, Лопе де Веги, ibid. 201—202, Прим. 20 и Кубильо, ibid. 372, пословица связанная съ ихъ судьбою, III, 180.
Исидоръ (Святой),.епископъ Севильскій, умершій въ 636 г., и его отношеніе къ классической древности, III, 341, Прим. 25, Айяла переводитъ его трактатъ De Summo Bono I, 150.
Исидоръ (Святой), по прозваніи Пахарь (El Labrador), жившій въ XII в., его слава, II, 148, Прим. 36, поэма Лопе де Веги въ честь его, ibid., первый праздникъ, его беатификація, ibid. 158—160, второе торжество въ его честь,ibid. 160—161, пьеса Лопе изъ жизни Св. Исидора, ibid. 215—216 и 228.
Исла, іезуитъ, умершій въ 1781 г., его произведенія, III, 257—266, не былъ авторомъ приписываемой ему Stira contra los Malos Escritores de Tiempo, ibid. 230, Прим. 22, осмиваетъ современную ему галломанію, ibid. 234, Прим. 2.
Исократъ въ перевод Педро Мехіи, И, 10, Прим. 23.
Испанія — этимологія слова, Ш, 331, Прим. I.
Испанская литература, ея возникновеніе, I, 2—6, Прим. 2, первый періодъ, ibid. 6—377, второй періодъ I, 378—III, 216., третій періодъ, III, 217—329, ихъ характеристика, I, 89—90, періодъ славы, ibid. 378—379, переводъ упадка, ibid. 389—392, III, 205—216, возрожденіе испанской литературы, ibid. 327 — 328, надежды на будущее ibid. 328—329.
Испанская культура въ эпоху Фердинанда и Изабеллы I, 369, въ эпоху Карла V, ibid. 395, упадокъ ея при Филипп II и въ продолженіе XVII в., III, 205—216, низкій уровень культуры въ XVIII в., ibid. 339240, возрожденіе ея во второй половин XVIII. столтія, ibid.253— 256.
Испанскій національный характеръ, образованіе его, I, 3—4, Прим. 2, ibid. 89—90, 133, вліяніе Прованса, ibid 251—252, вліяніе Италіи, ibid. 285—291, 394—396, нетерпимость — основная черта испанскаго характера, ibid. 370, свойственный ему духъ преслдованія, 385, врноподданничество и ханжество Испанцевъ, ibid. 388—390, упадокъ національнаго характера, ibid. 371—377, 390—392, соединеніе въ немъ практичности и поэтическаго чувства, II, 384—385, Прим. 35, вліяніе національнаго характера на драму, ibid. 387, 401—405, на эпическую поэзію, ibid. 407, 447—448, на лирику, III, 12—13, 38, 41, на сатирическую поэзію, ibid. 42, на пастораль, ibid. 47—48, 72—73, на эпиграмму, 50—51, на дидактическую поэзію, ibid. 21, на романсы, I, 91—92,131—132, III, 61, ’59—70, на повсть и романъ, ibid. 71—73, 83—84,102,103, 107—108, 134, 137—138, на краснорчіе, 139 — 140, на эпистолярную литературу, ibid. 145,на историческое повствованіе, I, 133, 179—180, II, 24, III, 153, 159—160, 165—167, Прим. 16, 176—177: на пословицы, ibid. 179— 180, 182, на дидактическую прозу, ibid. 203—204, ложное направленіе національнаго характера въ эпоху Карла.Y и Филиппа II, ibid. 205— 206, искаженіе его при Филипп II, ibid., при Филипп III, ibid. 207, при Филипп IV, ibid. 208—209, при Карл II, ibid. 210, дальнйшее искаженіе вслдствіе суеврія и ханжества, ibid. 211—213, вслдствіе врноподданичества, ibid. 214—216, низкій уровень національнаго характера при Филипп V, ibid. 239—242, 245, 247, признаки улучшенія при Фердинанд VI, ibid. 248—249, и Карл III, ibid. 253—254, суды при Карл IV и Фердинанд VII, ibid. 323—327, надежда на будущее, ibid. 328—329.
Испанскій языкъ, его возникновеніе, развитіе и распространеніе, III, 331—358, длается языкомъ права и страны, I, 38, III, 357—358, состояніе его въ эпоху Хуана II, I, 320—321, развитіе его отъ Хуана II до временъ Карла V, II, 19—23, Прим. 58, вытсняетъ собою латынь, ibid. 7, II, первые словари и грамматики испанскаго языка, ibid. 21, распространеніе его, ibid. 22—23, Прим. 58, діалектъ жителей Толедо признанъ образцовымъ, ibid. 23, мода на испанскій языкъ во Франціи въ XVII в., ibid. 105, Прим. 13, 391, Прим. 12, вліяніе Эрреры на испанскій языкъ, III, 89, Прим. 22, вторженіе латинскихъ словъ, ibid. 13, Прим. 30 и 357, Прим. 63, Гонгора и его вліяніе на языкъ, ibid. 16—18, Академія Испанскаго языка, ibid. 219—220, Прим. 4, словари, ibid. 221, правописаніе, 222—223, грамматики, 224, другіе труды Академіи, 225, вторженіе Французскаго языка, ibid. 234—235, Прим. 2 и 3, галлицизмы Мелендеса, ibid. 283, испанскій языкъ въ Португаліи, I, 233, Прим. 18, III, 48 и 173.
Испанско-арабскіе рукописные памятники, I, 82—83, Прим. 33, III, 207, Прим. 2 и 405—407.
Исторія и трактатъ Кабреры объ историческомъ повствованіи, III, 177, Прим. 27.
Исторія нравственная и философсквя Санчеса, III, 199, Прим. 36.
Исторія Товита — драма Лопе де Веги, II, 213, Прим. 23 и 231, Прим. 17.
Историки Испаніи свтскіе, III, 153—157, историки духовные, ibid. 157—158, Прим. 5, историки отдльныхъ провинцій и городовъ, ibid. 178, Прим. 28.
Историческіе романсы, I, 115—126 и поэмы, II, 406—448.
Италія — вождь новой цивилизаціи, I, 285—287, 291, итальянское вліяніе въ эпоху Фердинанда и Изабеллы, ibid. 394, въ эпоху Карла V, ibid. 395, оно продолжается и впослдствіи, ibid. 412 и слд.
Итальянскій языкъ, вторженіе его въ языкъ испанскій, I, 289, II, 21. Прим. 48, ни, 221, Прим. 5.
Итальянская литература и вліяніе ея на Испанскую, I, 285, 288, 290 и слд., проблески его въ Cancioneros, ibid. 358, Прим. 8, 367, представи тели итальянскаго вліянія: Босканъ, Гарсплльяссо и Мендоза, ibid. 396—412 и 427, полемика по поводу итальянскаго вліянія, ibid. 421, итальянское вліяніе въ эпоху Лопе де Веги, II, 170—171, воздйствіе его на лирическую поэзію, III, 2, на дидактическую прозу, II, 3—18, на романическій вымыселъ вообще, III, 71, 116, на прозаическую пастораль, ibid. 72 и слд.
Итальянскія новеллы, ихъ большое количество, III, 137, Прим. 54.
Итурри (Франсиско) и его нападеніе на Муньоса, III, 293, Прим. 15.
Ихаръ (Хуанъ) и Cancionero, носящій его имя, I, 354, Прим. 3.

I.

Іаковъ I, король Шотландскій, I, 87. Іаковъ I Завоеватель (El Conquistador), король Аррагонскій, умершій въ 1276 г., I, 257—261, его Libre del Saviesa, ibid. 261, Прим. 34, разсказы о немъ Мунтапера, ibid. 262, запрещаетъ Лимузенскую Библію, ibid. 265, разсказомъ Мунтанера объ его рожденіи пользуется Лопе де Вега, II, 179, Прим. 21.
Іаковъ II, король Аррагонскій, умершій въ 1327, I, 265.
Іезуиты, изгнаніе, ихъ, III, 254, отмна этого эдикта Карломъ IV, ibid. 225, Прим. 13.
Іерусалимъ Завоеванный — поэма Лопе де Веги, II, 154—155, Іерусалимъ Духовный — дидактическій трактатъ Хуана Маркеса, III, 192, Прим. 21. Іовъ, стихотворенія на книгу Іова Санчеса Бадахоса, I, 362.
Іовъ, толкованіе на его книгу Луиса де Леона, II, 75.
Іоаннъ, епископъ Севильскій и сдланный имъ переводъ Библіи на арабскій языкъ, III, 350, Прим. 50.
Іосифъ и арабская поэма о немъ, I, 82—85, III, 405—407.
Іосифъ святой и поэма о немъ Вальдивіельсо, II, 421, Прим. 24.
Іосифъ Флавій, историкъ, изданный по рукописи, принадлежавшей Мендоз, I, 425, имъ пользуется Кальдеронъ въ своей драм Нтъ чудовища, ужасне ревности, II, 336, Прим. 26.
Іуда Галеви, еврейскій поэтъ XII в., I, 74, Прим. 22.
Іуда Искаріотъ — драма Заморы, II, 383.

К.

Кабаррусъ, графъ, Ш, 288.
Кабеза де Вака (Альваро Нуньесъ), II, 37, Прим.. 36.
Кабеза де Вака (Педро) и его Lucero de la Tierra Santa, I, 225, Прим. 2.
Кабрера изъ Кордовы (Луисъ) и его жизнь Филиппа II, II, 277, Прим. 36, сообщаемый имъ анекдотъ объ Альфоис I Аррагонскомъ, I, 289, Прим. 9, его отзывъ объ Авил, III, 156, Прим. 4, его трактатъ объ Исторіи, ibid. 177, Прим. 27.
Кабрера (Рамонъ), умершій въ 1833 г., его Diccionario, III, 221—222, Прим. 7.
Кабрера (Роза Гальвесъ), умершій въ 1804 г., его драмы, III, 320, Прим. 30.
Кавальера (фермипъ), его изслдованія о географическихъ познаніяхъ Сервантеса, И, 107, Прим. 16.
Кавендишъ, его біографія Кардинала Вульси, I, 166.
Кавендишъ (Томасъ), которому посвящена ‘Аргентина’ Сентеперы, И, 417.
Кадахальсо (Хосе), умершій въ 1782 г., III, 270—272, Прим. 32, его драма, ibid. 304, Прим. 12, его подражаніе Юнгу, ibid. 305, Прим. 12, его вліяніе на Мелендеса, ibid. 279.
Кадиксъ, его основаніе, III, 334.
Казалли, капелланъ Карла V, I, 387. Каза (Джіованни) и его трактатъ ‘Galateo’, Ш, 196, Прим. 30.
Кайлусъ (графъ) и его обработка ‘Tirant lo Blanch’, I, 271, Прим. 12.
Кайраско де Фигероа, умершій въ 1610 г., его лирическія стихотворенія, III, 41, Прим. 23, его ‘Tetnplo Militante’, I, 21, Прим. 23.
Каимо объ Autos, III, 308, Прим. 16. Калавера (Феррантъ Санчесъ), поэтъ, I, 324, 354, Прим. 4.
Калайносъ, мавританскій вождь, и романсы о немъ, III, 357.
Калле (Николай), знаменитый актеръ конца XVII в., III, 321, Прим. 31.
Каллесеррада и его поэма ‘Луна и Эндиміонъ’, II, 431, Прим. 3.
Калила и Димна и ея кастильская обработка въ изданіи Гайянгоса, I, 33, Прим. 8,
Кальвете де Эстреллья и его Viage, I, 208, Прим. 22 и II, 39, Прим. 4.
Кальвинъ, его Institutiones въ перевод Валеры, 1, 385, Прим. 8.
Кальво (Себастіанъ) и его поэма въ честь Мадонны, II, 422—423, Прим. 26.
Кальдеронъ (Іосифъ), братъ великаго драматурга и издатель его драмъ, II, 307, Прим. 20.
Кальдеронъ (Хуанъ) и его брошюра о Сервантес, III, 391.
Кальдеронъ де ля Барка (Педро), умершій въ 1681 г., его рожденіе, II, 300, этимологія его имени, ibid. Прим. 2, его воспитаніе, ibid. 301, первый праздникъ въ честь Св. Исидора, ibid., второй праздникъ, ibid. 302, блестящій успхъ на обоихъ, ibid., Кальдеронъ въ военной служб, ibid. 302, пишетъ драмы, ibid., находится подъ покровительствомъ Филиппа IV, ibid. 303, поведеніе его во время возстанія въ Каталоніи, ibid., король жалуетъ ему пенсію ibid., Кальдеронъ поступаетъ въ духовное званіе, ibid., его Autos, ibid. 304, отношеніе къ нему Карла II, ibid., старость и смерть, ibid. Торжественные похороны, ibid. 305. Прим. 14, наружность Кальдерона, ibid., его характеръ ibid. 306, его собственное описаніе своей наружности, ibid. Прим. 15, разнообразіе его произведеній, ibid. 306, его драмы, ibid. 307—312, Прим. 26, он издавались въ свтъ безъ его согласія, ibid. 308, Прим. 21, перечень драматическихъ произведеній Кальдерона, составленный имъ самимъ, ibid. 311, многія изъ его драмъ утрачены книгопродавцами, ibid. 24 и 388, Прим. 7, духовныя драмы Кальдерона (Autos), ibid. 312—318, духовныя драмы большого объема, ibid. 318—325, разнообразныя формы его свтскихъ пьесъ, ibid. 326, ихъ основный принципъ, ibid. 327—328, обиліе несообразностей, ibid., Прим. 10, пьесы Кальдерона на любовные сюжеты, ibid. 329—332, пьесы, въ основ которыхъ любовь и ревность, ibid. 332—339, пьесы, въ основу которыхъ положено врноподданическое чувство, ibid. 339—343, пьесы Плаща и Шпаги (Comedias de сара у espada), ibid. 344—350, интрига его пьесъ, ibid. 351, небрежное отношеніе къ исторіи ibid. 352—354 и морали, ibid. 354—356, лестные намёки на текущія событія и современныя личности, ibid. 357—358, Прим. 30, его слогъ и стихосложеніе, ibid. 359, его поразительно быстрые успхи, какъ драматурга, ibid. 360—361, его заслуги, ibid. 361—363, переводы его на иностранные языки, ibid. Прим. 41, его Auto изъ исторіи Св. Фердинанда, I, 29, Прим. 1, его пьеса ‘Луисъ Пересъ Галлего’, ibid. 276, Прим. 18, интермедія, вставленная въ одну изъ его пьесъ, И, 398, лесть Карлу II, III, 216, Прим. 15, взглядъ на Петра Жестокаго, I, 153, Прим. 18 и II, 332, Прим. 18, его утраченная пьеса о Д. Кихот, III, 395, пьесы Кальдерона въ Comedias Escogidas, III, 399 не вс принадлежатъ ему, ibid, его запрещенныя пьесы, ibid. 322, Прим. 32, его отношенія къ Вируэсу, II, 59 и Мир де Мескуа, ibid. 286, защита драмъ Кальдерона Вэльфонъ-Фаберонъ, I, 231, Прим. 14, школа Кальдерона, II 364—386, его ‘El Acasoy el Error’, II, 309, Прим. 22, его ‘Авессаломъ’, написанный подъ сильнымъ вліяніемъ Тирсо де Молины, ibid. 351 и Прим. 13, его ‘Любовь и Ненависть’, ibid. 353, его ‘Саломейскій Алькадъ’, ibid. 205, Прим. 6 и 332, Прим. 17, его ‘Любовь сильне смерти’, ibid. 326, 329 — 332, 360, Прим. 33 и ibid. 84, Прим. 10, его ‘Las Amazonas’ въ перевод А. Шлегеля, II, 322, Прим. 49, его ‘Любящій и Врный другъ’, ibid. 326, его ‘Прежде всего моя дама’, ibid, и 345, Прим. 3, его ‘ Аполлонъ и Климена’, ibid. 352, его ‘Оружіе Красоты’, ibid. 309, Прим. 22, его ‘Amante Astrologo’ или Astrologo Fingido, ibid. 308, Прим. 22 и 344, Прим. 2, его ‘Утренняя Заря въ Копакован’, ibid. 324, его’Нтъ ничего лучше молчанія’, ibid. 357, Прим. 28, его ауто ‘Мдный Змй’, ibid. 315, его ауто ‘Буенъ Реширо’, ibid, его ‘Шарфъ и Цвтокъ’, ibid. 348—350, 337, Прим. 26, его ‘жизнь есть Сонъ’, ibid. 308, Прим. 22, запрещеніе этой пьесы, ibid. 322, Прим. 32, его ауто ‘Чудотворная икона Богоматери’, ibid. 325, его ‘Радость и Горе’, ibid. 353—354, Прим. 19, его ‘Galan Fantasma’, ibid. 335, Прим. 23 и 394, Прим. 27, его эклога ‘Golfo de las Sirenas’, ibid. 327, Прим. 3, егоGran Principe de Fez’ ibid. 92, Прим. 36, его ‘Тихія Воды глубоки’, ibid. 357—358, Прим. 29, егоромантическая драма ‘Hado у Devisa’, ibid. 361, Прим. 37, характеръ Ирода въ его пьес ‘Нтъ чудовища ужасне ревности’, ibid. 336—338, его ‘Дочь Воздуха’, ibid. 59, его ‘Dama Duende’, ibid. 308, Прим. 22, его ‘Защита Комедіи’, ibid. 306, Прим. 17, его ‘Поклоненіе Христу* ibid. 321—322, Шлегелевъ переводъ, этой пьесы, ibid. Прим. 49, сюжетъея заимствованъ у Тарреги, ibid. 259, Прим. 5, первая редакція пьесы носила названіе La Cruz en la Sepultura, ibid. 308, Прим. 22, нмецкій переводъ пьесы ‘Dicha у Desdicha del Nombre’, ibid. 335, Прим. 23, трактатъ Кальдерона о Всемірномъ Потоп, ibid. 306, Прим. 17, его ауто ‘Божественный Орфей’, ibid. 315—317, его ‘Борьба между любовью и врностью къ Царю’, ibid. 352, пьесы несправедливо приписываемы Кальдерону: Empenosde seis boras, II, 345, Прим. 2, Ei Garrota mas bien Dado, El Mejor delos Mejoros Libros de Comedias и Escandalo de Grecia, ibid, 311, Прим. 23, его комедія ‘Спрятанный и Замаскированная’, ibid. 354, Прим. 21 и 357, Прим. 27, его тенденціозная драма ‘Ересь въ Англіи’, ibid. 354, Прим. 20, его ‘Зиновія Великая’, ibid. 352, Прим. 15, ‘Industrie contra el poder’ драма Кальдерона, приписываемая Лопе де Вег, ibid. 308, Прим. 22, его эклога ‘Садъ Фалерины’, ibid. 327, Прим. 3, его ауто ‘El area de Dios Cautiva’ ibid. 315, его пьеса ‘Домъ съ двумя выходами’, ibid. 354, Прим. 21, кастильскіе нравы въ пьесахъ Кальдерона, ibid. 328—329, его драма ‘El Castillo de Lindabridis’, ibid. 398, Прим. 52, его ауто ‘Йиръ Валтасара’, ibid. 316, Прим. 37, его драма ‘Certamen de Amor у Zelos’, ibid. 303, Прим. 8 и 352 (она носитъ также заглавіе Duelos de Amor у Lealtad), его драма изъ жизни королевы Христины Шведской подъ заглавіемъ ‘Afectos de Odio у Amor’, ibid. 353, его пьеса ‘Графъ Луканоръ’, ibid. 61, Прим. 36 и 352, Прим. 15, его пьеса на сюжетъ Коріолана, ibid. 327, Прим. 3, его драма ‘La Fiera’, ibid. 304, Прим. 11, его ‘Персей и Андромеда’, ibid. 326—327, Прим. 1, его поэма ‘Lagrimas de una alma’, ibid. 307, Прим. 18, 5, его Laurel de Apolo, ibid. 327, Прим. 3, его ауто ‘Волшебникъ-Чудодй’ (El Magico Prodigioso), ibid. 322—324, Прим. 50, отчасти заимствованное у Гильена де Кастро, ibid. 264, Прим. 13, его ‘етида и Пелей’, ibid. 358, Прим. 30, его пьеса ‘Сильнйшее изъ волшебствъ — Любовь’, ibid. 353, Прим. 18, его трагедія ‘Врачъ своей чести’, ibid. 326, 332—335 и I, 153, Прим. 18, вліяніе Лопе де Веги на Кальдерона, ibid. 332, Прим. 17, его комедія ‘Mejor esta que estaba’ (Лучше чмъ было), пьеса ‘Чудо Судьбы’, написанная въ сотрудничеств Монтальвана и Рохаса, ibid. 359, Прим. 31, характеръ Мавра у Кальдерона, ibid. 331, его ‘Возлюбленная Гомеса Аріаса’, II, 329, обязательства его въ этой пьес Гевар, ibid. Прим. 13: переводъ ея на нмецкій языкъ, ibid. 335, Прим. 23, его комедія ‘Реог esta que estaba’ (Хуже чмъ было) передлана для англійской сцены лордомъ Бристолемъ, ibid. 344, Прим. I, его трактатъ ‘La Nobleza de la Pintura’, ibid. 306, Прим. 18, 2, его ауто ‘Нтъ минуты безъ чуда’, ibid. 325, Прим. 51, его ауто о Св. Патрик, ibid. 320—221, Прим. 47, его драма ‘живописецъ собственнаго позора’, ibid. 335, Прим. 27, его драма ‘Непоколебимый принцъ’,ibid. 339—343 и 354, его стихотвореніе ‘Psalle y Sile’ и дв пьесы ‘El Ргіvilegio de las Mujeres’ и ‘Quatro Novisimos’, ibid. 307—309, Прим. 22: его оперетки ‘Пурпуръ Розы’ и ‘Персей и Андромеда’ и шуточная драма ‘Кеоалъ и Прокрида’, ibid. 326, Прим. I, его трагедія ‘За тайное оскорбленіе тайное мщеніе’, ibid. 335, Прим. 24, его пьеса ‘El Secreto а Voces’, ibid. 308, Прим. 22, его ‘Второй Сципіонъ’, ibid. 352 и 358, Прим. 31 и III, 216, Прим. 15: его ‘El Segundo Blason de Austria’, ibid., его историческія драмы ‘Осада Бреды’ и ‘Послдній поединокъ въ Испаніи’, II, 352—353, Прим. 16 и 17, его пьеса ‘Три возмездія въ одномъ’, ibid. 360, Прим. 35, его первый драматическій опытъ подъ заглавіемъ El Carro del cielo, II, 360, Прим. 34.
Кальдеронъ (Маріа) актриса, II, 390.
Кальдеронъ (Родриго), государственный человкъ при Филипп III, II, 433.
Кальпренедъ и его романы, II, 203.
Кальсада (Бернардо) и его ‘Генеалогія Жильблаза’, III, 263, Прим. 18.
Камарго (Эрнандо) и его поэма ‘Игнатій Лойола’, II, 422—423, Прим.?6.
Камарго-и-Сальгадо и его поэма въ честь Св. Николая Толентинскаго, II, 423, Прим. 26.
Камарго (Игнасіо) и его нападки на театръ, II, 319, Прим. 44.
Камерино (Іосифъ) и его ‘Любовныя новеллы’, III, 124, Прим. 23.
Камоэнсъ и его подражанія стансамъ Манрико, I, 336, Прим. 10, его эклоги разыгрывались деревенскими парнями, II, 225, Прим. 66, его эпиграммы, III, 51—52, Прим. 22, его романсъ, ibid. 69, Прим. 22.
Кампанелла и его ‘Monarchia Hispanica’, I, 380, Прим. I и III, 87. Прим. 2.
Камнильо де Бейль (Хинесъ) и его новеллы, III, Прим. 28.
Кампо (Мануэль), драматургъ,III, 400. Кампо Расо (Іосифъ), продолжатель комментаріевъ маркиза де Санъ Фелипе, III, Прим. I.
Кампоманесъ (графъ), первый министръ при Карл III, его мнніе о причинахъ упадка Испаніи, III, 210, Прим. 2: ibid. 254, его ‘Жизнь Фейхоо’, ibid. 244, Прим. 19, его дружба съ Ховелльяносомъ, ibid. 288.
Кампоредондо и его поэма, III, 172, Прим. 21.
Кампоредондо (Марія) и ея ‘Трактатъ поэтико-философскій’, III, 237, Прим.
Капдамо (Франциско), драматургъ, умершій въ 1704 г., II, 380—382, Прим. 29.
Кано (Алонсо) и сообщаемый имъ свднія о литературной дятельности Монтіано, III, 302, Прим. 8.
Кипсеръ-и-Велаеко (Херонимо), умершій въ 1655, его злыя выходки противъ Морето, II, 367—368, Прим. 5: его драмы, ibid. 373, Прим. 15, его интермедіи, ibid. 374, Прим. 15, его Saynetes, ibid. 399, Прим. 54, его лирическія стихотворенія, III, 36, Прим. 18, его пьесы въ Comedias Excogidas, ibid. 399.
Каньете, маркизъ, пьеса, написанная въ честь его, И, 289, нападки на него Эрсильи и Осоріо, ibid. 414, Прим. 14, жизнеописаніе маркиза, составленное Фигероа, ibid. 415, Каньете — герой драмъ Лопе де Веги и другихъ драматурговъ, ibid.
Каньисаресъ (Хосе), умершій въ 1750 г., драматургъ, II, 383—385, его Ифигенія, III, 298—299.
Кантораль, поэтъ XVI в., его лирическія стихотворенія, III, 2, Прим. 2, его сатира, ibid. 42, его элегіи, ibid. 46, пасторали, ibid. 48 и дидактическія стихотворенія, ibid. 55.
Канцоны Эрреры, III, 6.
Каимани (Антоніо), умершій въ 1817 г., его ‘Eloquencia Espaola’, III, 144, Прим. 6, его ‘Filosofia de Ja Eloquencia’, ibid., его ‘Memorias de Barcelona’, I, 253, Прим. 5.
Капора ли (Чезаре), итальянскій поэтъ, которому подражалъ Сервантесъ въ своемъ Путешествіи на Парнасъ, II, 108, Прим. 18 и Ш, 44.
Карабахаль (Марія), ея повсти, III, 128, Прим. 33.
Карбонель (отецъ Михаилъ), умершій въ 1517 г. и его ‘Хроника Испаніи’, I, 276—277, Прим. 20, объ его поэтическихъ произведеніяхъ, ibid.
Карвахаль (Мигуэль), его ‘Cortes de Amor’, I, 196, Прим. 31: его ‘Cortes de la Muerte’, III, 39, Прим. 22.
Карвахаль (Галиндесъ), о старинныхъ романсахъ, I, 101, Прим. 21, о хроник Хуана II, ibid. 154, Прим. 24.
Карвахаль (Т. Г.), авторъ похвальнаго слова въ честь Монтано, III, 159, Прим. 7.
Карвалльо (Луисъ Алонсо) о loas въ своей ‘Cisne de Apolo’, II, 396, Прим. 38.
Карденасъ (Антоніо) и его духовная драма на Рождество Христово, II, 210, Прим. 18
Кардиналъ (Пейръ), провансальскій трубадуръ, I, 258,
Кардона, поэтъ, участвовавшій въ Cancionero General, I, 366, Прим. 25.
Кардуччо (Винсенте), Флорентинскій живописецъ, умершій въ 1638 г., его ‘Dilogos de la Pintura’, III, 199, Прим. 36.
Карикатура, наклонность къ ней въ испанской литератур, II, 434, Прим. 7.
Карилло (Алонсо), архіепископъ Толедскій, умершій въ 1482 г., стихи въ честь его, I, 319, Прим. 57.
Карилло (Діего), его жизнеописаніе св. Маріи Египетской, I, 21, Прим. 23.
Карилло (Іосифъ), авторъ остроумной брошюры ‘La Sinrazon impugnada’, II, 115, Прим. 30, его отвтъ Насарре, III, 252, Прим. 11.
Карилло Лассо де ля Вега (Алонсо), его блый стихъ, I, 399, Прим. 11.
Карисеро (Іосифъ), издатель трактата Абриля, II, 7, Прим. 2.
Карлосъ., сынъ Филиппа II и его ботфорты, II, 50, Прим. 28, его ссора съ кардиналомъ Эспинозой, ibid. 66, Прим. 24, Монтальванъ длаетъ его героемъ двухъ своихъ драмъ, ibid. 277, Прим. 36.
Карлосъ Австрійскій, братъ Филиппа IV и его сонеты, II, 294, Прим. 23.
Карлосъ, сынъ Лопе де Веги, II, 145, Прим. 25, ibid. 157.
Карлъ Великій, романъ о немъ, 202, Прим. 5, старинная французская поэма о немъ, ibid. 95, Прим. 9, романсы о немъ, ibid. 109—112, романъ о Карл В. и его перахъ, ibid. 182—183.
Карлъ I, король испанскій, онъ же Карлъ V, императоръ германскій, его могущество, I, 379, ему посвящаютъ протестанты переводъ Новаго Завта, ibid. 385, Прим. 8, коронованіе Карла V въ Италіи, ibid. 395, Прим. 3, оскорбленный безтактнымъ поступкомъ Гарсильяссо, ibid. 405, принимаетъ личное участіе въ бо быковъ, ibid., страшно отмщаетъ смерть Гарсильяссо, ibid. 406, Прим. 34, становится писателемъ, ibid. 413—114, очень любитъ живопись, ibid. Прим. 2, даетъ важныя полномочія Мендоз, ibid. 426, удаляется въ монастырь св. Юста, II, 9, Прим. 21, взятіе Рима по его приказанію защищается Вальдесомъ, ibid. 19, Прим. 44, плохо говоритъ ‘по испански’, ibid, 20, Прим. 47, вліяніе его завоеваній на распространеніе испанскаго языка, ibid. 23— 24, Прим. 58, хроника его царствованія, ibid. 24—25, хроника Сепульведы и Мехіи, ibid. 26, Прим. 8 и 9, хроника Овіедо, ibid. 30, отвтъ ему Ласъ-Казаса, ibid. 35, грубость. драматическихъ представленій въ его эпоху, ibid. 42—43, любилъ Мадритъ и хотлъ сдлать его своей столицею, ibid. 256, Прим. I, его присутствіе на послднемъ публичномъ поединк въ Испаніи, ibid. 353, Прим. 17, поэмы въ честь его Семпере и Сапаты, ibid. 407—408, впечатлніе, произведенное его завоеваніями, III, 71 и 85, вліяніе его двора на нравы и эпистолярный стиль, ibid. 145, имлъ мало личныхъ друзей, ibid. 150, Прим. 4, не относился брезгливо къ политическимъ убійствамъ, ibid. 160, Прим. 9, біографія его, составленная Сандовалемъ, idib. 165, Прим. 15, его завоеванія портятъ національный характеръ, ibid. 206, покровительствуетъ инквизиціи, ibid. 212, нелпое предположеніе, что въ Донъ-Кихот содержатся намеки на Карла V, idid. 379.
Карлъ II, умершій въ 1700 г. льстивыя восхваленія его въ пьесахъ Кальдерона, II, 358, Прим. 31, относится весьма равнодушно къ Кальдерону, ibid. 304, упадокъ Испаніи въ его царствованіе, III, 210, считалъ себя жертвой колдовства, ibid. 211, покровительствуетъ инквизиціи, ibid. 212, ауто-да-фе въ честь его невсты, ibid. 213, смерть его и завщаніе, ibid. 217.
Карлъ III, умершій въ 1788 г., вліяніе его царствованія на просвщеніе, III, 254—255, запрещаетъ представленія Autos, ibid. 308.
Карлъ IV, умершій въ 1819 г., преслдуетъ Ховелльяноса, III, 289, вліяніе его царствованія на образованіе, ibid. 323—324.
Каро (Родриго), умершій въ 1647 г., которому приписывалась ода Ріохи ‘На развалинахъ Италики, III, 35, Прим. 15.
Карпіо (Донъ Мигуэль), покровитель Лопе де Веги, II, 137.
Карранца, архіепископъ Толедскій, посланный во Фландрію собрать свднія относительно еретическихъ книгъ, I, 383, Прим. 5, самъ длается жертвой инквизиціи, ibid. 387, другъ поэта Сеспедеса, III, 58, Прим. 31, его жизнь и преслдованія, ibid. 389, Прим. I.
Карріедо, долина въ Галисіи, мсторожденіе обоихъ Лопе, II, 136—137, Прим. I.
Каррилло-и-Сотолайоръ (Луисъ), умершій въ 1610 г., его лирическія произведенія, III, 11, Прим. 25: его пасторали, ibid. 50, его ‘Erudicion Potica’, ibid.
Карріонскій Еврей или раввинъ Сайтовъ и его поэма, I, 73—76, Прим. 22 и III, 408—409.
Карровъ одинъ изъ сотрудниковъ Cancionero General, I, 366, Прим. 25.
Картарэтъ лордъ, его изданіе Донъ Кихота, III, 389.
Каскалесъ (Франциско) и его ‘Discursos de Murcia’, I, 34, Прим. 11, частью нападаетъ на современную ему драму, II, 296, частью защищаетъ ее, ibid. 299, Прим. 32, не сочувствуетъ Гонгор, III, 19, Прим. 45, и ibid. 24: его ‘Cartas Philologicas’, ibid. 152, Прим. 16, его ‘Tablas Poeticas’, ibid. 236—237, Прим. 7.
Касильда Святая, поэма Рейнозо, III, і 228, Прим. 18.
Кассандра., ауто Хиль Висенте, I, 235—238, ‘Кассандра’—драма Вируэса, 90, II, 59.
Кастанья и изданный имъ сборникъ і романсовъ, III, 368.
Кастелльяносъ (Хуанъ), его ‘Varones Illustres’, II, 417, Прим. 17,
Кастелльяносъ (Педро де Везилья) и его поэма ‘El Leon de Espaa’, II, 440—441, Прим. 15.
Кастельви (Франциско), валенсійскій поэтъ, I, 280.
Кастильоне (графъ Балтазаръ), умершій въ 1529 г., его ‘II Libro del Cortigiano’ въ перевод Боскана, I, 399: состоялъ въ должности папскаго посла въ Испаніи, ibid, подражатели Кастильоне: Виллалобосъ, II, 4—5, Гевара, ibid. 16.
Кастилія., происхожденіе этого слова, I, 4.
Кастильскій языкъ., его происхожденіе и образованіе, III, 331—358, состояніе его въ эпоху Хуана, H, I, 320—321, преобладаніе его въ Валенсіи и Каталоніи, ibid. 277—278 и 283, вліяніе на кастильскій языкъ Боскана, ibid. 396, впервые достигаетъ чистоты въ произведеніяхъ Гарсильяссо, ibid. 412, Прим. 45, защита его Оливой, 41, 7—8, Абрилемъ, ibid. 7, Прим. 2 и Малономъ де Чаиде, ibid. 11, Прим. 1, состояніе его въ эпоху Карла V и Филиппа II, ibid. 20— 21, верховное преобладаніе его по всей стран, ibid. 22—23, вліяніе на него Эрреры, Ш, 8—9, попытка латинизировать его, предпринятая Фрехепалемъ и Хуаномъ де Меной, ibid. 14—15, Прим. 30, вліяніе на него Луиса Гренадскаго, ibid. 141, Прим. 3 и Мелендеса, ibid. 283, исторія его, проектированная Академіей, ibid. 225, особенности его наиболе проявляются въ Entremeses, II, 398, Прим. 48.
Кастильскіе нравы въ пьесахъ Кальдерона, II, 328—329 и въ испанской драм вообще, ibid. 405.
Кастилья (Діего) о Петр Жестокомъ, I, 153, Прим. 18.
Кастилья (Франсиско) о Петр Жестокомъ, I, 153, Прим. 18, его стихотворенія дидактическаго характера, III, 53, Прим. 25, его ‘Пословицы’, ibid. 181, Прим. 8, его ‘Theoria de Virtudes’, I, 382, Прим. 4.
Кастильехо (Кристовалъ), умершій въ 1566, I, 416—417, Прим. 6, его стихотворенія религіознаго характера, III, 11, его сатиры, ibid. 42, его поэма ‘Пирамъ и Тисба’, II, 430, Прим. I, его стихотворенія, изданныя Уллоа, I, 398, Прим. 10, его ‘Разговоръ съ своимъ перомъ’, III, 361, его романсы, ibid. 68, его мнніе о блыхъ стихахъ, 1, 399, Прим. 11.
Кастильо (Андрей) и его новеллы подъ заглавіемъ ‘Маскарадъ Вкуса’, III, 129, Прим. 36.
Кастильо (Діего Энрикесъ), его хроника Генриха IV, I, 157, Прим. 32, его взглядъ на рыцарскіе романы, ibid. 207. Прим. 20.
Кастильо (Фернандо) и изданный имъ ‘Cancionero General’, I, 356—368.
Кастильо (Игнасіо Гонзало), умершій въ 1800, его драмы, III, 312, Прим. 21.
Кастильо (Леонардо), его описаніе путешествія Филиппа VI, II, 358,, Прим. 30.
Кастро (Адольфо) и изданное имъ письмо Алемана къ Сервантесу, III, 88, Прим. 3, его книга о плагіатахъ Лесажа, ibid. 266, Прим. 20, издаетъ собраніе драматическихъ произведеній Игнасіо Кастильо, ibid. 312, Прим. 21, истинный авторъ Buscapie, ibid. 380—387, доказываетъ, что Сарате и Энрике Гомецъ одно и то же лицо, II, 375, Прим. 18.
Кастро (графъ), одинъ изъ сотрудниковъ въ Cancionero General, I, 366, Прим. 25.
Кастро (Даміанъ) извстный актеръ, III, 321.
Кастро (Гильенъ), умершій въ 1631 г., его драма ‘Графъ Аларкосъ’, I, 109, Прим. 38, его дружескія отношенія къ Лопе де Вег, II, 142, 159, его пьесы на сюжетъ изъ Донъ Кихота, III, 395.
Кастро (Инеса) и пьесы, драматизирующія ея исторію Бермудеса, Феррейры, II, 60—61, Прим. 16 и Гевары, ibid. 271.
Кастро (Юліанъ), драматургъ, III, 309, Прим. 17.
Кастро (Лео), его предисловіе къ сборнику Пословицъ Эрнана Нуньеса. III, 181, Прим. 9.
Кастро (Родриго), умершій въ 1799 г., его ‘Biblioteca Espaola’, I, 19, Прим. 21, его матеріалы для литературной біографіи Альфонса Мудраго, ibid. 32—33, Прим. 7 и 9.
Кастро-и-Анайя (Педро) и его повсти. III, 128, Прим. 32.
Кастро-и-Ороско и его драма изъ жизни Луиса де Леона, II, 79, Прим. 21.
Каталолъ (Власко Пелегринъ) и его дидактическія стихотворенія, III, 58, Прим. 3].
Каталонскій діалектъ, его древнйшая форма въ хроник Мунтанера, I, 261, Прим. 35, 264, Прим. 39, 266, Прим. 47, поэзія въ Каталоніи, ibid. 268— 277, упадокъ ея, ibid. 277—278, II, 22, любовь Каталонцевъ къ своему вымиравшему діалекту, 1,283, Прим. 34, переводъ Данта на каталонское нарчіе, ibid, 289.
Катерина, королева испанская, дочь Джона Гаунта, I, 330.
Катерина изъ Овіедо, героиня повсти Сервантеса ‘Султанша’, II, 112.
Католицизмъ и его характеръ въ Испаніи, III, 140, см. Нетерпимость, Инквизиція.
Катуллъ и его подражатель Вилльегасъ, III, 32.
Кеведо-и-Вильегасъ (Франсиско Гомесъ), умершій въ 1645, его рожденіе, II, 238, прекрасное изданіе его произведеній, ibid., Прим. I, его воспитаніе, приключенія, бгство въ Сицилію и покровительство, оказанное ему герцогомъ Оссуной, ibid..239, его служебная дятельность въ Неапол, преслдованія и новое изгнаніе, ibid. 240, его женитьба, арестъ и заключеніе въ тюрьм, ibid. 240—241, его смерть и разнообразіе его литературныхъ произведеній, ibid. 242, его стихотворенія и представленіе ихъ на судъ инквизиціи, ibid. 243, его драмы, ibid. 242, Прим. 10, его сонеты и романсы, ibid. 243—244, его вульгарный и не поэтическій стиль, ibid. 245, его нападки на культизмъ, ibid., издаетъ стихотворенія баккалавра де ля Toppe, ibid. 246—248, его романъ ‘Пабло изъ Сеговіи’, ibid. 249—250 и III, 98, его прозаическія сатиры, II, 250, ‘Письма Рыцаря-жилы’ и ‘Фортуна — дама со смысломъ’, ibid. 251, его ‘Виднія’ (Suenos), ibid. 252—254, его характеристика, ibid. 254—255, его сатиры, III, 43—44, его эпиграммы, ibid. 52, его романсы, ibid. 66, 69 и 368, его письма, ibid. 151, его дидактическій трактатъ ‘Божественная Политика’, ibid. 194, пьеса, написанная Кеведо въ сотрудничеств съ Антоніо де Мендозой, II, 187, чтобы угодить могущественному герцогу Оливаресу, ibid. 293, издаетъ стихотворенія Луиса де Леона, II, 77, Прим. 17, состоялъ членомъ литературнаго кружка графа Лемоса, ibid. 145, Прим. 23, его злыя выходки противъ женщинъ, ibid. 86, Прим. 17, его мнніе о генералъ-инквизитор Луис де Аліага, ibid. 127—8, Прим. 22, о пословицахъ, ibid. 131, Прим. 34, о Тоне де Бургилльос, ibid. 162, Прим. 13, о Лопе де Вег, ibid. 234, Прим. 31, врагъ Монтальвана, ibid 273, Прим. 30, нападки его на Монтальвана, ibid. 279, Прим. 45 и Ш, 126, Прим. 26, его отзывъ о Кальдерон, II, 315, объ Эррер, III, 8, Прим. 21, о Гонгор, ibid. 25, о Св. Іаков и Св. Терез, ibid. 188, Прим. 17, о Салас, ibid. 237, Прим. 8, самъ принадлежалъ къ групп концептистовъ, ibid. 12, Иглесіасъ подражалъ ему, ibid. 286.
Кеведо (Хосе), переводчикъ на испанскій языкъ латинскаго сочиненія Хуана Мальдонадо о возстаніи Comuneros, III, 326, Прим. 3.
Кейль и его изданіе Кальдерона, II, 310, Прим. 22.
Келлеръ (Адальбертъ), его изданія ‘Romancero del Cid’, I, 121, Прим. 13, ‘Conde Lucanor’, ibid. 63, Прим. 43, и произведеній ГиЛльома де Бергедана, ibid. 258, Прим. 26.
Кельтиберы, III, 333, Прим. 3.
Кельты и ихъ языкъ въ Испаніи, III, 333.
Клавихо (Рюи Гонзалесъ), умершій въ 1412, его ‘Itinerario’, I, 169—171, разсказъ его о Райской рк, ibid. 174, Прим. 45.
Киньонесъ (Суэро), герой турнира, извстнаго подъ именемъ Passo Honroso, I, 161—162.
Кино и его ‘Gnreuse Ingratitude’, III, 109, Прим. 11.
Кинтана (Франсиско), его ‘Ехрегіencias de Amor’ II, 140, Прим. 12, III, 82, Прим. 30, его ‘Ипполитъ и Аиинта’, II, 121, Прим. 5.
Кинтана (Мануэль Іосифъ), умершій въ 1857 г., его произведенія, III, 295—297, преслдованія, которымъ онъ подвергался, ibid. 327, его біографія Сида, I, 9, Прим. 4, принца Віаны, ibid. 273, Прим. 13, Ласъ Казаса, II, 34, Прим. 30, Гусмапа Врнаго, ibid. 270, Прим. 21, Мелендеса, III, 283, Прим. 7, его мнніе о Франсиско де ля Toppe, II, 246, Прим. 22, о поэм Бальбуэны ‘Вегиardo’, ibid. 428, Прим. 30, о Хуан де ля Куева, ibid 443, Прим. 18, о Мир де Мескуа, III, 33, Прим. 12, о старинныхъ романсахъ, ibid. 369, о ‘Centon Epistolario’, ibid. 371.
Кинтанилла (Педро) и его взглядъ на кардинала Хименеса, I, 384—385, Прим. 6.
Киросъ (Педро), второстепенный поэтъ XVII, III, 38, Прим. 21.
Киронедія Ксенофонта въ обработк Гевары, II, 12.
Кнеара Аполлона, поэма Саласара, III, 23, Прим. 58, поэма Бондія, ibid. 127, Прим. 27.
Кларамонте (Андрей) актеръ и драматургъ, II, 438, Прим. 12.
Кларибальтъ — рыцарскій романъ Овіедо, II, 32—33, Прим. 26.
Кларидіанъ — рыцарскій романъ, изданный посл Донъ-Кихота, II, 125, Прим. 19.
Кларинъ — имя шутавъ комедіяхъ Кальдерона, II, 230, Прим. 15.
Кларито (Clarito) — заглавіе брошюры Донъ Антоніо Онтивероса противъ Рамона де ля Круса, III, 312, Прим. 21.
Кларкъ и сообщаемый имъ разсказъ объ Эспивел, III, 94, Прим. 15.
Клиросъ (графъ), романсъ о немъ, I, 104—105, Прим. 24.
Классическая древность и поэмы на сюжеты изъ нея заимствованные, II, 429—430.
Клеменсинъ (Діего) объ ассонансахъ, I, 96—97, Прим. 11, объ Овіедо, II, 33, Прим. 28, о рыцарскихъ романахъ, ibid. 125, Прим. 16, и ibid. Прим. 19, о стил Д. Кихота, ibid. 130, Прим. 32, объ учености Сервантеса, ibid. 132—133, Прим. 38, о Хуан Хидальго, III, 65, Прим. 8, его сочиненіе о королев Изабелл, ibid. 145, Прим. 7, ею отзывъ о ‘Viage’ Рохаса, ibid. 191, Прим. 19, объ язык Сервантеса, ibid. 221, j Прим. 5, о Фейхоо, ibid.244, Прим. 19, о Buscapie, ibid. 379, его изданіе Д. Кихота, ibid. 391, его мнніе о романахъ Артурова цикла, I, 184, Прим. 11, объ Амадис, ibid. 185— 186, Прим. 14.
Клеменсъ, его описаніе, библіотеки Майянса-и-Сискара, III, 181, Прим. 8.
Клементина — драма Рамона де ля Круса, III, 311.
Клеомадесъ, рыцарскій романъ XIII в. I, 202, Прим. 7.
Клеопатра — драма Рохаса, II, 370.
Климаксъ (Іоаннъ) греческій монахъ и его ‘Scala Paradisi’ въ перевод Луиса Гренадскаго, III, 143, Прим. 4: другой переводъ этого сочиненія, сдланный по приказанію кардинала Хименеса, ibid.
Книгопродавцы обманываютъ авторовъ. И, 184, Прим. 39, ibid. 274, Прим. 32, 308. Прим. 21, 310. Прим. 24 и III, 399—400.
Кобо де ля Toppe, поэтъ, III, 230, Прим. 21.
Кобосъ, министръ Карла V, II, 9, і Прим. 21, и ibid. 11. Прим. 24, I.
Коваррубіасъ (Хороско) умершій въ 1608, его ‘Эмблемы’, III, 58—59, Прим. 32.
Коваррубіасъ (Себастіанъ) о ‘Целестин’, I, 220, Прим. 25, его ‘Tesoro’, III, 221, Прим. 7.
Коваррубіасъ (Эррера Херонимо) и его пастушескій романъ ‘Влюбленная Элизея’. III, Прим. 21.
Коелло (Антоніо), драматургъ, II, 295. Коимбрскій Герцогъ Донъ Педро и его роль въ драм Тирсо де Молины, II, 283.
Коль-и-Вега издатель стихотвореній раввина Сантоба, III, 408.
Кольменаресъ (Dieno) о Лопе де Руэд, 11,44, Прим. 16, его ‘Исторія Сеговіи’, III, 178, Прим. 28.
Колома (Карлосъ), умершій въ 1637 г., его ‘Исторія возстанія въ Нидерландахъ’, III, 172, Прим. 22, вводитъ новые военные термины въ испанскій языкъ, ibid. 220.
Колома (Хуанъ), его ‘Decada de la Pasion’, II, 409, Прим. 5, его участіе въ ‘Cancionero General’, Ц358, Прим. 8.
Коломесъ и его духовная драма рождественнаго цикла, II, 210, Прим. 18.
Колонъ (Маріано), потомокъ Колумба, III, 288.
Колонъ-и-Колонъ, издатель сонетовъ Аргуихо, III, 26, Прим. 68.
Колонна (Гвидо), его ‘Bellum Trojaнит’, въ перевод Айялы, I, 150, въ перевод Нуньеса Дельгадо, ibid. 18. Прим. 3.
Колонна (Джованни) его сочиненіемъ ‘Mare Historiarum’ пользовался Фернанъ Пересъ де Гусманъ, I, 330, Прим. 18.
Колонна (Марко Антоніо) полководецъ, подъ начальствомъ котораго служилъ Сервантесъ, II, 83.
Колонна (Витторія) знаменитая поэтесса, I, 243 и 394.
Колумбъ (Христофоръ), умершій въ 1506, 1, 172—176: его пребываніе въ Гранад. 172—173, Прим. 41, его граничащій съ помшательствомъ энтузіазмъ, ibid. 173, Прим. 43, видніе въ Верагуа, ibid. 174—175, его религіозная нетерпимость, ibid. 170—171, его исторія разсказанная Бернальдсеомъ, ibid. 19 и Ласъ-К.азасомъ, II, 36: роль его въ драмахъ Лопе де Веги, ibid.5194, 196—198, данное ему разршеніе отыскивать новый свтъ, ibid. 233, Прим. 25, выражаетъ желаніе, чтобъ потомки его подписывались его титуломъ, ibid. 311, Прим. 24, біографія его, написанная Кастелльяносомъ, ibid. 417, его письма и донесенія, III, 145.
Колумбъ (Фердинандъ), сынъ великаго Колумба, его біографія отца, I, 173, Прим. 42, замтка на одной книг, писанная его рукой, ibid. 266, Прим. 47, свднія о немъ сообщаемыя Маль-Ларой, II, 56, Прим. 3.
Колумбія и древнйшія свднія о ней сообщаемыя Кастелльяносомъ, II, 417.
Колумелла, римскій писатель родомъ изъ Испаніи, Ш, 339.
Комберлэпдъ, его отзывъ о зпамемепитой артистк Тиран, III, 321, Прим. 31.
Комедія, какъ терминъ въ примненіи къ Целестин, I, 219, Прим. 22.
Комедія Знаменитая, (comedia famosa) — эпитетъ прилагаемый къ испанской драм вообще въ XVII в.— поздне, II, 395.
Комедія Новая (Comedia Nueva) — пьеса Моратина Младшаго, III, 318.
Комедія Торжествующая (Comedia Triunfante) Юліана Кастро, III, 309, Прим. 17.
Комедія — значеніе этого термина въ испанскомъ язык, II, 181—182, авторскій гонораръ за пьесу или комедію, ibid. 235, Прим. 33, и ibid. 388—389, Прим. 7.
Комедіи фантастическія (Comedias fantasia),— комедіи реальныя (Comedias noticia), I, 247, Прим. 13.
Комедіи обстановочныя (Comedias de apariencia), II, 204, Прим. 1.
Комедіи Плаща и Шпаги (Comedias de Сара y Espada), или комедіи изъ нравовъ высшаго общества, ibid. 182, Комедіи Героическія (Comedias Негоicas) или Историческія драмы, ibid. 192, Comedias de Santos или пьесы изъ жизни святыхъ, ibid. 213—217, 298, 318—325, мнніе Фигероа о духовныхъ драмахъ, ibid. 324, Прим. 51.
Комедіи изъ обыденной жизни, II, 204, Комедіи избранныя (Comedias Escogidas), Сборникъ ихъ, III, 397—400,
Комедіи различныхъ авторовъ (Comedias de diferentes Autores), II, 259, Прим. 5 и III, 397—388.
Комелла, драматургъ: III, 315. Прим. 26, нападеніе на него Моратина Младшаго, ibid. 318—319, Прим. 29.
Комментаріи о нмецкой войн (Commentario de la Guerra de Aleniana), Цуньиги, III, 156, Прим. 4.
Комментаріи о войн въ Нидерландахъ Мендозы, III, 173, Прим. 22.
Комментаріи о войн за наслдство испанскаго престола Маркиза де Санъ Фелипе, III, 232—233.
Комментаріи о своемъ управленіи въ области рки Ла-Платы, Альваро Нуньеса Вака, II, 37, Прим. 36.
Коммерческій кодексъ, древнйшая его форма, I, 288.
Комическій праздникъ (Comico Festejo), сборникъ интермедій Франсиско де Кастро, III, 301, Прим. 6.
Конде (Клавдіо), другъ Лопе де Веги, II, 142, Прим. 16.
Конде, знаменитый историкъ, преслдованія, которымъ онъ подвергался, III, 327, его взглядъ на битву При Толоз, I, 5, Прим. 4: его ‘Исторія владычества Арабовъ въ Испаніи, ibid. II, Прим. 9, его мнніе о старинныхъ романсахъ, ibid. 93, Прим. 6, о Cronica General, ibid. 135, Пр. 4, о Мигуел де Ліона, ibid. 179, Прим. 56, о мнимомъ арабскомъ біограф Донъ-Кихота, II, 133, Пр. 38, о Пелиссер, ibid. 319, Прим. 44, о Родриго Нарваэс, III, 117, Пр. 3.
Конде, принцъ и намеки на него у Кальдерона, II, 357.
Копридинъ, послдній изъ Гогенштауоеновъ, умершій на эшафот въ 1268, I, 288, Конрадинъ, какъ покровитель поэзіи, ibid. 391.
Консисторія Веселой пауки (GayaSciепеіа) въ Барселон, I, 269.
Константино (Хуань Фернандесъ) и изданный имъ Cancionero, 1, 104, Прим. 28.
Константинополь, даже здсь игралась одна пьеса Лопе де Веги, II, 234.
Конти (Джьянбатиста), переводчикъ въ итальянскій языкъ испанскихъ поэтовъ итальянской школы, III, 270.
Контрерасъ (Діего Васкесъ) переводчикъ, Аріосто, II, 425, Прим. 27.
Контрерасъ (Франсиско) переводчикъ поэмы Кортареаля, II, 439, Пр. 13.
Контрерасъ (Херонимо) его романъ подъ заглавіемъ Лсъ Приключеній (Selva des Avantnras), III, 103—104., Прим. 52.
Концептисты, ихъ школа, III, 11.
Копцепты Ледесмы (Conceptos Spiritiales), III, 11.
Кончи (Хосе), драматургъ, III, 315, Прим. 26.
Кончудо (Хосе) и его нападки на Форнера, III, 285, Прим. 9.
Коперникъ, запрещеніе изучать его систему, III, 240.
Коранъ, заимствованія изъ него въ поэм объ Іосиф, I, 83—85.
Кордеро (Хасинто), драматургъ, II, 292.
Кордеро (Хуанъ) и его Flores de Seneca, послужившія источникомъ Донъ-Кихота, II, 132, Прим. 38.
Кордова (Діего) и его поэма Todo е enredos Amor, одинъ изъ источниковъ Жиль-Блаза, III, 266, Пр. 20
Кордова, (Марія), знаменитая актриса, II, 390.
Кордова, городъ въ Испаніи, римская культура въ немъ, III, 337, арабское вліяніе, ibid. 347, представляетъ Филиппу II поэму Руфо, II, 439—440.
Кореласъ (Алонсо Лопесъ), врачъ и его Триста вопросовъ изъ области естественныхъ наукъ, II, 3, Прим. 3.
Корелла (Хуанъ Роисъ), старинный валенсійскій поэтъ,.1, 280, Прим. 26.
Корнель (Пьеръ), его Сидъ заимствованъ изъ Сида Гильена де Кастро, II, 265—268, а не изъ пьесы Діаманте, ibid. 376, Прим. 21, сходство Корнелева Сида съ Севильской Звздой Лопе де Веги, ibid. 200—201, его Цинна въ перевод Санъ-Хуана, III, 298, его ‘Don Sandre d’Aragon’ заимствованъ изъ пьесы Миры де Мескуа, II, 286, а ‘Menteurизъ комедіи Аларкона ‘La Verdad Sospechosa’, ibid. 291.
Корнель (Тома), его заимствованія изъ Кальдерона, II, 345, Прим. 2, 363, Прим. 41, Рохаса, ibid. 371, Прим. 11, Солиса, ibid. 379, его пьеса о Донъ-Жуан, ibid. 232.
Корнелія, драма Хуана Тимонеды, II, 52.
Корнехо (Даміанъ) и приписываемая ему комедія ‘Дьяволъ Проповдникъ’, II, 294—295.
Коронація (Согапасіои) поэма Хуана де Мены, I, 315.
Короны Парнаса (Coronas del Parnaso) Саласа Барбадильо, III, 33, Прим. 10.
Коронель (Варвара), знаменитая актриса, II, 340.
Коронель (Гарсіа де Сальседо), его Комментарій къ произведеніямъ Гонгоры, III, 19, Прим. 44, и къ Томе Бургильасу, II, 162, Прим. 13, его романсы III, 68 и сатиры, ibid. 44.
Коронель, поэтъ, одинъ изъ сотрудниковъ ‘Canciouero General’, I, 366, Прим. 25.
Corpns Christi — праздникъ Тла Христова и сопровождавшія его процессіи и Autos, II, 217—220 и Примчанія, ibid. 313. Прим. 29.
Корради и его статья о герцог де Лерм въ Revista Literaria, III, 214, Прим. 11.
Корраль (Габріэль), его Cintia de Aran juez, III, 82, Прим. 31.
Корраль (Педро) и приписываемая ему романическая хроника, I, 177, Пр. 49.
Корреа (Гонзало) и составленный имъ сборникъ Пословицъ, 111,183, Прим. 11.
Корреа де Серра, ученый издатель португальскихъ хроникъ, II, 340, Прим. 32.
Корреа (Изабелла), переводчица ‘Pastor Fido’ Гварипи на испанскій языкъ, III, 81, Прим. 24.
Кортереаль (Херонимо) и его поэма въ честь Д. Хуана Австрійскаго II, 439—440, Прим. 13.
Кортесъ (Фердинандъ), умершій въ 1554 г. его ‘Relaciones’, II, 27—28, Прим. 13, литературный кружокъ собиравшійся въ его дом, ibid. 8, Прим. 21, его отношенія къ Саласару, ibid. 8, мнніе о немъ Сааведры, ibid. 416, Прим. 16, и ЛасъКазаса, ibid. 36, Прим. 34, отношеніе его къ Уллоа, I, 398, Прям. 10, пьеса Каньисареса ‘Любовь Фернандо Кортеса’, II, 385.
Кортесъ де Толоза (Хуанъ) пишетъ продолженіе Лазарильо, I, 424, его Новеллы, III, 131, Прим. 43.
Кортесъ, второстепенный драматургъ второй половины XVIII в. и его ‘Атахуальпа’, III, 312.
Кортесы въ Вилльядомд и ихъ прошеніе къ Карлу V въ 1555 г., I, 374, Прим. 7, ихъ просьба о назначеніи пенсіи Окампо, II, 26, Пр. 7, ихъ петиція о запрещеніи рыцарскихъ романовъ, ibid. 125—125, Прим. 16, ратуютъ противъ продажи неприличныхъ фарсовъ, ibid. 297, Кортесы подносятъ Филиппу II экземпляръ ‘Австріады’ Руфо, ibid. 493, ихъ исторія, написанная Семпере, III, 254, Прим. 1.
Кортина (Хосе Гомесъ), переводчикъ Вутервека на испанскій языкъ, I, 28-29, Прим. 32.
Костана’ сотрудникъ ‘Cancionero General’, I, 366, Прим. 25.
Костанція, пьеса Кастилльехо, II, 40, Прим. 7.
Кота (Родриго), его ‘Діалогъ Амура со старикомъ’, I, 214—215, примчаніе къ нему, сдланныя Иріарте, ibid. 215, Прим. 15, вроятный авторъ Куплетовъ Минго Ревульго, ibid. 214 и перваго акта ‘Целестины’, ibid. 216, Прим. 17.
Котанъ (Санчесъ), живописецъ, II, 324, Прим. 51.
Креспе де Борха (Луисъ) о драм, II, 319, Прим. 44.
Креспи (Луисъ), валенсійскій поэтъ, I, 280.
Крессенціо (Хуанъ Баттиста) строитъ новый театръ, II, 187.
Крещеніе мавританскаго принца — духовная драма Лопе де Веги, II, 214, Прим. 30.
Крещимбени и его мнніе о Раймонд Тулузскомъ, I, 255, Прим. 10.
Кризелія Лидасели Капитана Флеготонте, III, 109, Прим. 12.
Кристаллы Геликона — сборникъ Стихотвореній Сальседо Коронеля, III, 19, Прим. 44.
Критиковъ Галльярдо, I, 232, Прим.15. Критиковъ (El Criticon) аллегорическій трактатъ Грасіана, III, 200—201. Критики Мадрида (Los critcos de Madrid), драматическая сатира, III, 303, Прим. 10.
Крусъ (Инеса де ля Крусъ), мексиканская монахиня, ея драмы, II. 386, ея.лирическія произведенія, III, 38, ея Эклоги, ibid. 50.
Крусъ (Хуанъ де ля Крусъ), умершій въ 1591 г.: его дидактическія произведенія, III, 186—187, его популярность, ibid. 187. Прим. 16, инквизиція преслдуетъ его, I, 387.
Крусъ (Рамонъ де ля Крусъ) и его драмы, III, 310—312.
Кубильо (Альваро), его драмы, II, 372—373, его лирическія произведенія, III, 37—37, Прим. 18, его духовныя драмы на Рождество Христо(Nacimientos), II, 210, Прим. 18.
Куелларъ (Херонимо) его драмы, II, 376.
Куелларъ (Хуанъ Мартинесъ), его ‘Desengano’, III, 133, Прим. 45.
Культизмъ, испанскій эвфуизмъ, школа Cultos, III, 12—13, ранніе проблески культизма, ibid. 93—94. Прим. 14, преобладаніе его, ibid. 198—199, нападки на него Лопе де Веги, II, 162 и III, 24, который впрочемъ самъ нердко впадалъ въ аффектацію, II, 231 и III, 23, сатира Кеведо противъ культизма, 11, 245, культизмъ въ раннихъ пьесахъ Кальдерона, ibid. 359, и Фернандо де Сарате, ibid. 374, Эррера можетъ быть отчасти причисленъ къ школ культистовъ, III, 8—9, полемика, возбужденная культизмомъ, ibid. 19—25, Хуареги, ibid 29, Вилльегасъ, ibid. 31, Реболльедо, ibid. 37, Прим. 40, Сото де Рохасъ, ibid. 50, Прим. 19, Техадо, ibid. 11—113, Прим., 19, культизмъ въ области романа, ibid.
136—137, на церковной каедр, ibid. 143—144, Прим. 5, въ дидактической проз, ibid. 148, культизмъ проникаетъ всюду, ibid. 202, заражаетъ собою весь литературный языкъ, ibid. 221, споры объ его происхожденіи въ Испаніи, ibid. 401—404.
Курбевилль, переводчикъ Грасіана на французскій языкъ,III, 202, прим. 38.
Куэва (Хуанъ де ля Куэва), его ‘Веtica’, II, 443, Прим. 18, его драмы, ibid. 56—57, его стихотворенія дидактическаго характера, III, 56—57, Прим. 29, его романсы, ibid. 65, Прим. 6 и 36зкуэста, (Хуанъ) книгопродавецъ, III, 95, Прим. 21 и 368.
Кэрю (Ричардъ), англійскій переводчикъ книги Хуарте ‘Examen de Ingenios’, III, 198, Прим. 36.

Л.

Лабрадоръ (Гомесъ), его пьеса на сюжетъ изъ Д.-Кихота, III, 395.
Лабіа (Рамонъ) и его Cancionero, I, 357, Прим. 8.
Лавіо (Франциско) и его сатира на женщинъ, I, 276, Прим. 19.
Лавинь (Жермонъ) о древнйшей испанской драм, I, 212, Прим. 10, переводитъ на французскій языкъ Целестину, ibid. 218, Прим. 21, 223, Прим. 29, Донъ-Кихота Авелльянеды, II, 127, Прим. 22 и ‘Gran Tacano’ Кеведо, ibid. 250, Прим. 29.
Лагуно Амирола, издатель Хроники Айялы, I, 151, Прим. 15, Хроники Перо Ниньо, ibid. 165, Прим. 9, и Хроники Альваро де Люны, ibid. 325, Прим. 12, йздаетъ Письма Сибдареаля, III, 372, переводитъ на испанскій языкъ ‘Аталію’ Расина, ibid. 303.
Лазарь, пьеса Миры де Мескуа, II, 389, Прим. 8.
Лазарильо де Тормесъ, романъ Мендозы, I, 422—423, III, 87, продолженія его и вызванныя имъ подражанія, I, 424—425, Прим. 4 и 5.
Ланса и письмо о ней Гевары, II, 15, Прим. 35.
Лайнесъ (Педро), другъ Сервантеса, выведенный имъ въ Галате подъ именемъ пастушка, II, 88.
Лакордеръ о происхожденіи инквизиціи, I, 373, Прим. 6.
Лактанеіо — діалогъ Альфонса Вальдеса, II, 19, Прим. 44.
Ламарка (Франсиско), его романъ ‘Трагикомическая исторія Донъ-Энрике де Кастро’, III, III, Прим. 15.
Ламарка (Луисъ) и сообщаемыя имъ свднія (въ его Teatro de Valencia, 1848)объ обстановк старинныхъ испанскихъ театровъ, 11,393, Прим. 23.
Лимотъ-ля-Вайе и его нападки на Сандоваля, Ш, 165, Прим. 15.
Лампилльясъ, умершій въ 1810 г., его защита испанской литературы, III, 402—403, его мнніе о Целестин, II, 218, Прим. 21, о драмахъ Сервантеса, II, 115, Прим. 31.
Ландо (Феррантъ Мануэль), поэтъ, участвовавшій въ Cancioneros, I, 324, Прим. 7, 352, Прим. I.
Лангль, маркизъ, и его ‘Voyage d’Espagne’, 1785, III, 255, Прим. 4.
Лангтонъ, переводчикъ ‘Марка Обрегона’ на англійскій языкъ, III, 95, Прим. 21.
Ланини (Педро Франсиско), посредственный драматургъ XVII в., II, 384, Прим. 34.
Лансло, переводчикъ на Французскій языкъ ‘Аркадіи’ Лопе де Веги, II, 140, Прим. 12,
Ланцъ (Карлъ), издатель Хроники Мунтанера и переводчикъ ея на нмецкій языкъ, I, 261, Прим. 35.
Лапорта и его поэма ‘Юпитеръ и Европа’, II, 431, Прим. 3.
Лара (Августинъ), другъ Кальдерона, опредлилъ день его рожденія, II, 300, Прим. I.
Лара (Франциско) и его поэма ‘Св. Іеронимъ’, Ш, 228, Прим. 18.
Лардисаваль-и-Урибе, издатель ‘Fuero Juzgo’, I, 42, Прим. 29.
Ларрамепди (Хуанъ)примняетъ свтскія стихотворенія Гарсильяссо къ цлямъ религіознымъ, I, 411, Прим. 43.
Ласъ-Казасъ и его ‘Cancionero Spiritual’. III, 39, Прим. 22.
Ласъ-Казасъ (Бартоломео), апостолъ и защитникъ американскихъ индійцевъ, II, 34—35: его отзывъ о Кортес, ibid. 29.
Ласкарисъ (Іоаннъ), византійскій ученый. I, 158, Прим. 33.
Ласо (Родригесъ) и его похвальное слово герцогу Альмодовару, III, 317, Прим. 28.
Лассала, и его Ифигенія, III, 312.
Ластапьоза, другъ и издатель произведеній Грасіана, III. 201, Прим. 38.
Латинскій языкъ въ Испаніи. III, 337, римскіе писатели, родившіеся въ Испаніи, ibid. 338—339, вліяніе христіанства на латинскій языкъ въ Испаніи, ibid. 340—342, искаженіе латинскаю языка варварами, ibid. 344 — 345: образованіе испанскаго языка, ibid. 351—352 и I, 40—41, Прим. 27, III, 355—357, противодйствіе его употребленію, II, 4, Прим. 6, 7, Прим. 2.
Латинизмы Хуана де Мены, I, 320—321, Прим. I, Гомеса Манрико, ibid.. 333—334, Прим. 8, Альфонсо де ля Toppe, ibid. 343—344, Прим. 2, Фрехеналя, Ш, 14—15, Прим. 30 и Гонгоры. ibid. 18 и 221.
Латино (Хуанъ), ученый негръ, авторъ латинской поэмы въ честь Донъ Хуана Австрійскаго, II, 4.37, Прим. 12.
Латро (Маркъ Порцій), римскій писатель, родомъ изъ Испаніи, III, 338.
Латуръ и его Etudes sur d’Espagne, II, 200, Прим. 15 и его Espagne religieuse et littraire, III, 255, Прим. 4.
Лафатеръ, его отзывъ о сочиненіи Хуана Хуарте, III, 198, Прим. 36.
Лафонтенъ, его заимствованія изъ Гевары, 11, 14, Прим. 34: ему подражаетъ Саманіего, III, 275.
Ляфозсъ, герцогъ, его библіотека, III, 383.
Леаидръ Прекрасный (Leandro el Bel), рыцарскій романъ, I, 194.
Лебрихи (Антоніо), умершій въ 1522, хроника, ему приписываемая, 1,160, Прим. 38, получилъ воспитаніе въ Болонь, ibid. 287, его ученость, ibid. 393, былъ учителемъ королевы Изабеллы и дтей ея, ibid. 394, Прим. I, его Грамматика, II, 21, поддлка ея, III, 225. Прим. 12, егоСловарь, II, 21 и III, 222, его Правописаніе, ibid. 223, Прим. 10, МальЛара вспоминаетъ о немъ, II, 56, Прим. 3, а Муньосъ пишетъ ему панигирикъ, III, 293, Прим. 15.
Лебриха (Марсело), его ‘Triaca del Alma’, I, 319, Прим. 57, его трехактнаи мистерія, II, 39—40, Прим. 6.
Левъ X, папа, его вкъ, I, 396.
Левъ — Медикъ, псевдонимъ еврея Абарбанеля, его Діалоги, III, 169.
Ледель (Іаковъ), переводчикъ на испанскій языкъ Хроники Жуапвиля, I, 180—181, Прим. 57.
Ледесма (Алонсо), лирическій поэтъ, III, 11 — 12. Прим. 28.
Лейва (Франциско) и его драмы, II, 373, Прим. 14.
Лемосъ, графъ, Маркизъ де Сарріа, умершій въ 1622 г., отношенія къ нему Сервантеса, II, 115—116, Прим. 33, Лопе — секретарь при немъ, ibid. 145, Прим. 23, импровизированныя пьесы при его двор въ Неапол, ibid. 237, Прим. 41 и 294—295, Прим. 24, участіе въ нихъ Миры де Мескуа, ibid. 285 и братьевъ Архенсола, III, 27, пьеса, написанная графомъ Лемосомъ. II, 390, Прим. 11, по его Порученію Бартоломео Архенсола пишетъ свою Исторію Завоеванія Молукскихъ острововъ, III, 168, Прим. 18, его отношенія къ Гевар, II, 269 и Кристовалю де Мес, ibid. 442, Прим. 17.
Kемосъ, графиня, основательница литературнаго кружка, извстнаго подъ именемъ Академіи, III, 250.
Леноксъ (г-жа), ея ‘Female Quixote’, III, 394.
Леонъ, испанская провинція, отвоеваніе ея у Мавровъ, 1, 4, поэма Везилльяноса ‘El Leon de Espaa’, II, 440— 441, Прим. 15.
Леонъ (Франсиско) и его глосса къ романсу о граф Клярос, I, 104.
Леонъ (Фр. Руисъ), его ‘Hernandia’, III, 294, Прим. 16.
Леонъ (Габріэль), его ‘Sacra y Humana Lyra’, III, 230, Прим. 21.
Леонъ (Луисъ), умершій въ 1591, его жизнь, II, 67—68 и испытанныя имъ гоненія, ibid. 68—75, его переводъ Псни Псней, ibid. 68, его ‘Nomb res de Christo’, ibid. 73, его ‘Perfecta Casada, ibid. 75, его стихотворенія, ibid. 76—79, Кеведо издаетъ сборникъ его стихотвореній, ibid. 77. Прим. 17 и ibid. 245: его занятія живописью, ibid. 76, Прим. 16, герой драмы Кастро, ibid. 79, Прим. 21, характеръ его краснорчія, III, 140, издаетъ произведенія св. Терезы, ibid. 188, ему подражаетъ Діего Гонзалесъ, ibid. 284, его мнніе о Целестин, 1, 220, Прим. 22: тщательно отдлывалъ свои произведенія, II, 74, Прим. 12, его взглядъ на пристрастіе къ латинскому языку, ibid. 7.
Леонъ (Мельхіоръ Фернандесъ) доканчиваетъ послднее ауто Кальдерона, II, 304, Прим. 12.
Лепанто, знаменитая битва, происходившая при этомъ город въ 1571, II, 83, участіе въ ней Сервантеса, ibid, и Вируэса, ibid. 420, Эрсилья и его видніе битвы при Лепанто, ibid. 412, Прим. 9, описаніе ея въ поэм Кальво, ibid. 423, Прим. 26. Кортареаль посвящаетъ ей цлую поэму, ibid. 138, оды въ честь ея Эррера, III, 5,_ Прим. 15 и Бартоломео Архенсолы, ibid. 29, Прим. 1.
Леполемо, Непобдимый рыцарь Креста. рыцарскій романъ, I, 200.
Лерма, герцогъ, министръ и кардиналъ, считался первымъ танцоромъ своего времени, II. 399 — 400, Прим. 57, герой одного пастушескаго романа, III, 77, Прим. 13, его финансовая политика, поведшая къ упадку денежнаго курса, ibid. 161, его богатства и расточительность, ibid. 214, Прим. 11 и II, 101, Прим. 8, и ibid. 403, Прим. 67.
Лесажъ, авторъ Жильблаза, ошибка Вольтера, утверждавшаго, что Жильблазъ заимствованъ изъ Марка Обрегона, III, 96 — 97, Прим. 23, лучшій изъ романовъ стиля picaresco, ibid. 101, и I, 423, споръ по поводу Жильблаза, III, 264—266, Лесажъ много пользовался Рохасомъ, II, 370, Прим. 9 и другими испанскими писателями, I, 61, Прим. 36 и III, 265—266, Прим. 20: перевелъ Донъ Кихота Авелльянеды, 11,127, Прим. 21, Гузмана изъ Альфараче, III, 91, Прим. 9, и 93, Прим. 13: Эстеванильо Гонзалеса, ibid. 99, Прим. 27, передлалъ Хромого Бса Гевары, ibid. 131, Прим. 43, его Bachelier de Salamanque, ibid. 266, Прим. 20, ему несправедливо приписывается продолженіе Донъ-Кихота, ibid. 393, Прим. 5.
Лессингъ (Г.Э.), возбуждаетъ интересъ къ испанской литератур, II, 294, Прим. 23, переводитъ сочиненіе Хуарте ‘Examen de Ingenios’, III, 198, Прим. 36, его замтка о Монтіано, ibid. 302, Прим. 8.
Лестрэнджъ (Роджеръ I, переводчикъ Кеведо на англійскій языкъ, II, 252, Прим. 33.
Льюисъ, его переводъ стариннаго романса ‘О, Belerma!’, I, 114, Прим. 3, его романъ ‘Привидніе Замка’ (The Castle Spectre), III, 295.
Льюкеноръ (Льюисъ) переводчикъ ‘Tardin de Flores’ Торквемады, III, 184, Прим. 13.
Ліаньо (Августъ), II, 153—154, Прим. 50.
Либрехтъ (Феликсъ), его мнніе объ источникахъ Тимонеды, III, 119, Прим. 5.
Ливерморъ (Джорджъ), его драгоцнная библіотека, I, 173, Прим. 42.
Ливій (Титъ) въ перевод Айялы, I, 150—151, останки его куплены Альфонсомъ VI, ibid. 289, Прим. 9, Солисъ подражаетъ ему, Ш, 176, его свидтельство объ естественныхъ богатствахъ Испаніи, Ш, 334, Прим. 5, приводитъ слова о запрещеніи Карагенянамъ переходить черезъ Эбро, ibid. 335, Прим. 7.
Лизуартъ Греческій, рыцарскій романъ, 193.
Линаресъ, издатель сборника старинныхъ романсовъ, III, 362.
Лнньянъ (Педро), лирическій поэтъ, Ш, 10.
Линдо, его ‘Исторія Евреевъ въ Испаніи и Португаліи’, Ш, 248, Прим. 4.
Линьянъ-и-Вердуго и его ‘Путеводитель’, III, 123—124, Прим. 19.
Лирическая поэзія, древнйшая, I, 24—25, Прим. 19, новйшая, III, главы XXIX и XXX и ibid. 228230.
Лира Музъ (Lira de las Musas), сборникъ лирическихъ стихотвореній Габріэлк Боканхела, III, 34, Прим. 14. Лоайса, мореплаватель, одинъ изъ послдователей Колумба, I, 176.
Лоайса, духовникъ Карла V, его переписка, III, 160, Прим. 9.
Loas или Прологи, II, 396—398, Loas передъ Autos, ibid. 220, Loas Лопе де Веги, ibid. 218—219 Прим. 41, Тарреги, ibid. 258, Агиляра, ibid. 259, Кальдерона, ibid. 311—312, Прим. 25, Солиса, ibid. 380, Кандамо, ibid. 381 и Беневенте, ibid. 395.
Лобейра (Васко), умершій въ 1403 г. и его ‘Амадисъ Гальскій’, I, 183—191.
Лобера (Алонсо), его ‘Rissa у Plaiito de Democrito y Heraclite’, I, 402—403, Прим. 22.
Лобера, второстепенный драматургъ XVIII в., Ш, 309.
Лобера (Атапасіо), его ‘Исторія Леона’, II, 441, Прим. 15.
Лобо (Евгеніо Херардо), его поэтическія произведенія, III, 228— 229, Прим. 20, его драмы, ibid. 299.
Лобо (Франсиско Родригесъ), его пастушескій романъ ‘Весна’ (Primaveira), III, 83, Прим. 33.
Лобонъ де Салаваръ(Франсиско), другъ Ислы, которому первоначально приписывали ‘Fray Gerundio’, III, 259, Прим. 9.
Логанъ, его мнніе о метр кельтскихъ поэмъ, I, 95, Прим. 9.
Лоданьо (Санчо), дидактическій поэтъ, II, 9, Прим. 21.
Лозано (Кристоваль), его ‘Nuevos Reyes’, III, 113, его дидактическая проза, ibid. 203, Прим. 39, его новеллы подъ заглавіемъ Soledades de la Vida, ibid. 129, Прим. 37.
Лойола (Игнатій), поэма въ честь его Антоніо де Эскобара, II, 422, Прим. 26.
Локхартъ, превосходный переводчикъ испанскихъ романсовъ на англійскій языкъ, I, 110, Прим. 40, ibid. 125, Прим. 18 и III, 370.
Лонгъ и его пастушескій романъ, III, 72. Лопе де Вега Карпіо, умершій въ 1635 г., его рожденіе, II, 136, его раннее развитіе, ibid., Лопе въ Мадритской королевской коллегіи, 137, бгство изъ коллегіи, ibid, и поступленіе въ военную службу, 138, Лопе въ Алькальскомъ университет, ibid., его ‘Доротея’, 139 и 166, поступаетъ въ домашніе секретари къ герцогу Альб, 139, его ‘Аркадія’, 140— 141, Прим. 13, женитьба Лопе, ibid. 141, его ссылка, ibid. 142, переселеніе въ Валенсію, 142, смерть жены, 143, стихотворенія въ честь ея, ibid., Лопе поступаетъ въ Непобдимую Армаду, 144, пишетъ поэму ‘Красота Анжелики’, 145 и 150—151, поступаетъ секретаремъ къ маркизу Мальник и къ маркизу де Сарріа, 145, вторая женитьба, ibid., его дочери, 146, возлюбленная Лопе, ibid., его семейныя непріятности, 147. Прим. 34, принимаетъ духовное званіе, ibid., тсная связь съ церковью и инквизиціей, ibid, и 156, поэма въ честь св. Исидора, 148, ‘Драконтея’, 151—152, романъ ‘Иностранецъ въ своемъ собственномъ отечеств’, 153, Прим. 50, эпопея ‘Завоеванный Іерусалимъ’, 154, пастушеская повсть ‘Вилеемскіе Пастухи’, 156, сборникъ мелкихъ произведеній, 157, участіе Лопе въ первомъ праздник въ честь св. Исидора, 158—160, второе празднество, 160—161, ‘Томе Бургилльосъ’ и ‘Кошачья Война’, 161, мелкія произведенія, 162—163, повсти Лопе, 163, Лопе въ роли инквизитора, 163—164, его религіозная поэма, 164, ‘Corona Tragica’, и одобреніе папы, 164—165, поэма ‘Лавръ Аполлона’, послднія произведенія, 166, смерть и погребеніе, 167—168, его завщаніе, 168. Отсутствіе національности въ его поэмахъ, которыя вс написаны въ итальянскомъ дух, 169—171, націовальный характеръ его драматическихъ произведеній, 171: его первые драматическіе опыты, 171—175, пьесы аллегорическаго содержанія, 175 — 177, он давались въ Валенсіи, 176, Прим. 14, пьесы, изданныя ране другихъ въ Мадрит, 177—178, Прим. 18, огромное количество его пьесъ, 179—181, списокъ ихъ, 179, Прим. 21, цль его драмъ, 181 и ихъ разнообразіе, 181—182, комедіи Плаща и Шпаги, 182—191, даты нкоторыхъ изъ нихъ, 191, Прим. 51, пьесы историческаго содержанія, 192 — 203, пьесы реально-бытоваго содержанія, 204—208, пьесы религіознаго содержанія, 209—217, его Autos, 217—223, его интермедіи (Епtremeses) и эклоги, 223—225, основной принципъ его драмъ, 226—227, интересъ сюжета и отсутствіе правилъ, 227, Прим. 3, небрежное отношеніе къ исторіи и географіи. 228, введеніе побочной интриги, 229, стихъ Лопе, 231—232, вставка народныхъ романсовъ, 232—233,подложныя пьесы, 235, матеріальныя выгоды,ibid., бдность Лопе, ibid., громадное количество всего имъ написаннаго, 236, способность къ импровизаціи, 237, его,Fuerza Lastimosa’, I, 109, Прим. 38, его ‘El Cerco de Santa Fe’, ibid. 168, Прим. 24, его ‘El Bobo del Colegio’, II, 254, Прим. 34, приписываемыя ему пьесы ‘Испытаніе мужей’ (Examen de Marillos), ibid. 291 и ‘Sastre del Campillo’, ibid. 292, Прим. 16, его комедія ‘Средство противъ несчастія’, III, 117, Прим. 3, его запрещенныя пьесы, ibid. 322, Прим. 32, его пьесы въ Comedias Esсogidas, ibid. 399, его Entremeses, II, 398, Прим. 49, его посланіе къ Ріох, III, 35, Прим. 15, его стихотворенія сатирическаго характера, ibid. 44, его эклоги, ibid. 50, его эпиграммы, ibid. 52, его Теорія Драмы (Arte Nuevo de hacer comedias), ibid. 58, его романсы,ibid. 66, Прим. 10, и ibid. 67 и 68, его новеллы, ibid. 123—124, Прим. 20, его письма, ibid. 152, Прим. 16, его трактатъ въ защиту живописи, ibid. 199, Прим. 36, Лопе приписываетъ себ изобртеніе роли Oraciosos, I, 247, Прим. 14 и II, 230, Прим. 15, его религіозная нетерпимость, I, 388, его заимствованія у Сервантеса, II, 92, Прим. 35 и ibid. III, его жалобы на книгопродавцевъ и театральныхъ антрепренеровъ, II, 388—389. Прим. 7: его любовь къ танцамъ, ibid. 400, его мнніе объ ассонансахъ, I, 99, Прим. 16, о корол Педро жестокомъ, ibid. 153, Прим. 18, о стансахъ Манрико, ibid. 336, Прим. 10, о Cancioneros, ibid. 368, Прим. 27, объ итальянской школ въ испанской поэзіи, ibid. 420, о Сильвестре, ibid. 420, Прим. 11, о род Мендозы, ibid. 421—423, Прим. 2, о Лопе де Руэда, II, 51, Прим. 33, о Сиснерос, ibid. 66, Прим. 24, объ Агилльяр, ibid. 259, Прим. 6,его похвалы Кальдерону ibid. 301, Прим. 4, его описаніе представленія Autos, ibid. 317, Прим. 40, его отношеніе къ школ культистовъ III, 13—14, Прим. 30, его мнніе о Гонгор, ibid. 24, Прим. 60, объ Аргуихо и Бальвас, ibid. 26, о Хауреги, ibid. 29, о Вилльегас, ibid. 31—32, Прим. 6, о Монтемайор, ibid. 94. Прим. 5. и 84, Прим. 36, о прозаической пасторали, ibid. 84, объ Эспипел, ibid. 94—95, Прим. 17, о Гонзало Перес, ibid. 146, Прим. 9, объ историк Маріан, ibid. 161, объ апоеегмахъ Санта Круса, ibid. 182, Прим. 10, его дружба съ Висенте Гарсіа, I, 281, его отношеніе къ Гарсилльяссо, ibid. 411, ка Сервантесу, II, 102—103, Прим. 10 и 11, къ Гильену де Кастро, ibid. 262, заимствованія у него Морето, ibid. 367, Прим. 5, Кансера, ibid. 373, Прим. 15 и Матоса Фрагозо, ibid. 377—378, Прим. 24, обязательства Лопе по отношенію къ Хиль Висенте, I, 240, Прим. 29, сожалніе, что онъ не посвятилъ свою жизнь сочиненію Autos, II, 219, его произведенія выключены изъ Сборника Уэрты, III, 313, школа Лопе де Веги, II, 256—299, произведенія Лопе, его эклога ‘Amorosa’. II, 225, его пасторали ‘Врный Любовникъ’ и..Гіацинтъ’, ibid. 173—174, его Моралите, вставленныя въ повсть ‘El Peregrine en su Patri, ibid. 174—177, его комедіи Плаща и Шпаги: ‘Безобразная красавица’, ‘Деньги длаютъ человкомъ’ ‘Жеманство Белизы’, ‘Собака Садовника’, ibid. 183, ‘Мадритская Сталь’, ibid. 184—186: ‘Ночь Св. Іоанна въ Мадрит, ibid. 186—189, ‘Глупая для другихъ и Мудрая для себя’, ibid. 189—190 и ‘Награда за доброе слово’, ibid. 90, Историческія или героическіи драмы Лопе: ‘Созженный (Римъ’, ibid. 193—194, ‘Образцовый Государь’, ibid. 194—196, ‘Колумбовъ новый свтъ’, ibid. 196—198, ‘Наказаніе безъ мщеніи’, ibid. 198— І99, ‘Кавалеры Губернатора въ Кордов’, ibid. 200, ‘Звзда Севилы’, ibid. 200—201, ‘Послдній изъ Готовъ’, ‘Юношескія приключенія Бернардо’, ‘Подвиги Бернардо’, ‘Бракъ въ объятіяхъ смерти’, ‘Семеро дтей Лары’, ‘Побочный сынъ Мударра’, ‘Храбрый Сеспедесъ’, ibid. 201—202. Реально-бытовыя драмы Лопе ‘Перевозчица’, ‘Раба своего возлюбленнаго’, ibid. 204, ‘Мудрецъ у себя на дому’, ibid. 205, ‘Двица Теодора’, ibid. 206—207, ‘Плнники въ Алжир’, ibid. 207—208. Духовныя драмы Лопе: ‘Рождество Христово’, ibid. 210—213, ‘Твореніе міра и Грхопаденіе человка’, ‘Выкупленный залогъ’, ‘Исторія Товита’, ‘Прекрасная Эсирь’, ‘Похищеніе Дины, ibid. 213, 1 ‘Вилеемскіе пастухи’, ibid. 214, ‘Св. Исидоръ Мадритскій’, ibid. 215—216, его Autos Sacrameutales, ibid. 217—220, ‘Мостъ міра’, ‘Жатва’, ibid. 222, его интермедія, ibid. 223, ‘Мелисендра’, ibid. 223, ‘Обманутый отецъ’ и др., ibid. 224.
Лопесъ (Альфонсо) по прозванію Ршсіапо, его ‘Пелайо’, II, 443—444, Прим. 19, его ‘Philosophia Роеііса’, III, 236, Прим. 6, его ‘Глоссарій’, ibid. 221, Прим. 5, его взглядъ на игру старинныхъ актеровъ. И, 66, на роль шутовъ, (Graciosos) ibid. 230, Прим. 15, на Loas, ibid. 396, Прим. 38, его отзывъ о Сарабанд, ibid. 400, Прим. 60 и о современной ему драм. Ibid. 296.
Лопесъ (Мануэль) и изданный имъ въ 1653 Сборникъ старинныхъ пьесъ, III, 400.
Лопесъ (Алонсо), монахъ и его сочиненіе о бунт въ город Гаркум въ Голландіи, III. 214, Прим. 12.
Лоринзеръ (Францъ), переводчикъ на нмецкій языкъ одного изъ Autos Кальдерона, II, 364, Прим. 41.
Лосада, сотрудникъ Ислы въ трактат ‘Тріумфъ Юности’, III, 257, прим. 6.
Лосъ-Рейесъ, его пьеса Agrevio agvadeeido, III, 126, Прим. 27, его Curial del Parnaso, ibid.
Лотти (Козимо), Флорентинскій архитекторъ, II, 224, Прим. 64, 361, I Прим. 36 и III, 36, Прим. 7.
Луго (Педро Альваресъ), второстепенный лирическій поэтъ, III, 41, Прим. 23, его разсказы, ibid. 131 — 132, Прим. 43.
Луго-и-Авила и его ‘Novelas’, III, 124, Прим. 23.
Лудольф Саксонскій и его Vita Christi, I, 341, Прим. 15.
Лудуэньп’ одинъ изъ сотрудниковъ Cancionero General, I, 366, Прим. 25, его ‘Правила хорошаго обхожденія’, III, 53.
Луитирандъ, его мнніе о діалектахъ испанскаго языка, I, 265, Прим. 44. Лука, епископъ въ Туи, въ Галисіи и его хроника, 1,134,141, Прим. 23.
Луканъ, римскій поэтъ, родомъ изъ Испаніи, III, 339, передлка его Фарсалиды, сдланная Хауреги, III, 30.
Лукреція,— трагедія Моратина — Старшаго, III, 303.
Луллій (Раймундъ) и высокое мнніе о немъ Лопе де Веги, II, 136, Прим. I.
Луцидаріусъ, приписываемый королю Санчо, I, 51, Прим. 14.
Любовь къ Богу, спиритуалистическій трактатъ Кристовала де Фонсеки, III, 189, Прим. 18.
Любовь изъ политическихъ видовъ, комедія Тирсо де Молины, II, 284.
Любовь и Старикъ, діалогъ Родриго Коты, I, 214—215.
Людовикъ XIV, его вкъ, I, 379, его женитьба на испанской инфант, II, 358, Прим. 30, пьеса Кальдерона написанная по поводу этого событія, ibid 326—327, Прим: I, жена Людовика XIV выписываетъ труппу испанскихъ актеровъ, ibid. 391, Прим. 12, Совтъ Людовика XIV Филиппу V поддерживать инквизицію, 111,245.
Люзанъ (Игнасіо), умершій въ 1754 г.: его сочиненія, III, 234 — 237, его отзывъ о Гонгор, ibid. 17, Прим. 37, полемика съ ‘Diario de los Literates’ по поводу его Поэтики, Ibid. 238—239, Прим. 12, его мнніе объ ассонансахъ, I, 99, Прим. 16, переводитъ Лашоссе, III, 235.
Люзиндаро и Медузина, рыцарскій романъ, I, 350, Прим. 13.
Люзанъ (Хуанъ) и его Cancionero, III, 39, Прим. 22.
Ліоинь, герцогъ, его невжество, и, 238, Прим. 9.
Ліона (Альваро), великій коннетабль Испаніи, разсказъ о немъ Валеры, I, 151, Прим. 24, паденіе и смерть его описаны въ хроник Хуана II, ibid. 156, романсъ о немъ, Ibid. 157, Прим. 31, Хроника объ Альваро де Люн, ibid. 165—166, интермедія Альваро де Люны. ibid. 212, Прим. 9, его вліяніе ни Хуана II, ibid. 290, Хуанъ де Меня объ Альваро де Ліон, ibid. 317, Прим. 52: поэма о немъ Сантильяны, ibid. 308, дружба его съ Вилласандино, ibid. 323, его участіе въ Cancionero General, ibid. 368, Сантильяна стоялъ въ оппозиціи къ нему, ibid. 302, въ рядахъ его противниковъ стояли также Фернанъ Пересъ де Гусманъ, ibid 328 и Педро де Манрико, ibid. 332, характеристика его сдланная Гусманомъ, въ его Generaciones у Samblanzas, ibid. 330, дата его кончины, III, 374.
Ліона (Мигуэль), его Хроника, I, 179, Прим. 56.
Люна (Хуанъ), продолжатель Лазарильо, I, 424—425, Прим. 5.
Ліона (Педро), антипапа подъ именемъ Венедикта XIII, I, 299, Прим. 36.
Люсена (Хуанъ) и его діалогъ,, о счастливой жизни’, I, 342, его отзывъ о маркиз де Сантильян, ibid. 312, Прим. 37.
Люсена, сынъ Хуана 1,346, Прим. 4. Лютеръ (Мартинъ), его оппозиція планамъ Карла V, I, 380.
Люханъ (Марія), возлюбленная Лопе де Веги. II, 146.
Люханъ (Педро), авторъ рыцарскихъ романовъ: ‘Леполемо, Рыцарь Креста’ и ‘Леандръ Прекрасный’, I, 194.
Льябіа (Рамонъ), его Cancionero, I, 357, Прим. 8.
Льягуно Амирола (Евгеніо), его изданіе Хроники Айялы, I, 151, Прим. 15, Хроники Перо Пиньо, ibid. 165, Прим. 9, Хроники Альваро де Люны, ibid. 325, Прим. 12, Писемъ Сабдареаля, ibid, и III, 372, переводчикъ., аталіи’ Раина, ibid. 303.
Льяносъ (Рафаэль Гонзалесъ), его изслдованіе о Хартіи города Авилеса, III, 354, Прим. 60.

М.

Мавры, происхожденіе ихъ имени, III, 346, ненависть къ нимъ въ Испаніи, I. 3 и 370, преслдованіе ихъ, ibid. 375—376, Прим. 8, 388, Прим. 12.
Маврскіе романсы, I, 126—128.
Магдалина, (Святая), поэма Діего Мурильо, III, 56, Прим. 27.
Магелланъ, португальскій мореплаватель, одинъ изъ послдователей Колумба, I, 176.
Магометъ, его завоеванія, III, 345.
Мадера (Лопесъ), его ‘Excelensias de Espaa’, I, 374, Прим. 7, защищаетъ подлинность ‘Libros de Plomo’, III, 167, Прим. 16.
Мадонна, поэма Берсео, I, 25—27.
Мадритъ, столица Испаніи со временъ Филиппа II, II, 256, вліяніе его на драму, ibid. 257, плата взимаемая городомъ съ театральныхъ представленій, ibid, 63—65.
Мадритъ (Франческо), переводчикъ ‘De Remediis’ Петрарки I, 169, Прим. 28, его фарсъ ‘Странствующая дама’, ibid. 232, Прим. 15.
Мадридская Сталь — драма Лопе де Веги, II, 184—186Мазаньелло и его возстаніе въ Неапол, III, 175, Прим. 23.
Майкесъ знаменитый актеръ XVII в. Ш, 321, Прим. 31
Майансъ-и-Сискаръ (Антоніо), издатель ‘Филиды’ Монтальво, III, 77, Прим. 15.
Майансъ-и-Сискаръ (Грегоріо) умершій въ 1782, его сужденіе о Целестин, I, 208, Прим. 21, ibid. 220, Прим. 23 и III, 251, Прим. 10, издаетъ ‘Dialogo de las Lenguas’ Вальдеса, II, 18, Прим. 44, его ‘Origines’, ibid, издаетъ поэтическія произведенія Луиса Леонскаго, ibid. 76, Прим. 16, его, жизнь Сервантеса’, ibid. 80, Прим. I, его мнніе о Вируэс, ibid. 420, Прим. 23, о ‘Romances de Germania’, III, 65, Прим. 8, о ‘Picara Justina’, ibid. 94, Прим. 14, собираетъ и издаетъ письма Архенсола, Антоніо и Солиса, ibid. 151—152, Прим. 16, его взгляды на ‘Historias Fabulosas’ Антоніо, ibid. 167, Прим. 16, изда етъ ‘Ortografia’ Лебрихи, ibid. 223, Прим. 9, его собственное ‘Правописаніе’, ibid. 224, Прим. 11: его взглядъ на ‘Diario de los Literatos’, ibid. 230, Прим. 22, на письма Сибдареаля, III, 370, его ‘Риторика’, ibid. 25).
Майень, герцогъ, его письма къ Антоніо Пересу, III, 149.
Майеръ, нмецкій книгопродавецъ и издатель, II, 154, Прим. 50.
Маканасъ и преслдованіе его инквизиціей. III, 245, Прим. I.
Маккавей — героическая поэма Сильвейры, II, 433, Прим. 5.
Маккарти, переводчикъ Кальдерона, II, 864, Прим. 41.
Маккри, его History of the progress of the Reformation in Spain, II, 17, Прим. 41.
Маккіавелли, отвтъ на его Principe Риваданейры, III, 158, Прим. 5, и Маркеза, ibid. 192, Прим. 21.
Маласпина (Франциско), его драмы, II, 295, Прим. 24 и ibid. 322, Прим. 49.
Мале или Malineus, умершій въ 1561, его отношенія къ Карлу V, I, 413 и III, 156, Прим. 4.
Малеспина (Челіо), итальянскій переводчикъ Торквемады, III, 184, Прим. 13.
Малонъ де Чайде, его лирическія стихотворенія, III, II, Прим. 27, его отзывъ о рыцарскихъ романахъ, 124, Прим. 12, его, обращеніе Магдалины’ III, 189, Прим. 18.
Мальвенда (Алонсо Хасинто), его Сатиры, III, 46, Прим. 8.
Мальвецци, маркизъ, итальянскій дипломатъ, Кеведо переводитъ его ‘Ромула’ на испанскій языкъ, II, 249, Прим. 28.
Мальдонадо (Алонсо), его Cronica Universal, III, 167, Прим. 16.
Мальдонадо (Хуанъ) его Латинская исторія возстанія Comuneros, III, 326, Прим. 3.
Мальдонадо (Лопесъ), лирическій поэтъ, III, 4, Прим. 10, его любовныя эпиграммы, ibid. 51, его романсы, ibid. 68, Прим. 17 и III, 362.
Малькольмъ (Джонъ), его ‘Sketches of Persia’, I, 61, Прим. 37.
Маль-Ляра, его драмы, II, 56, Прим. 3, его ‘Recivimiente de Felipe’, ibid., его ‘Filosofia Vulgar’,III, 181—182.
Мальпики, маркизъ, покровитель Лопе де Веги, II, 145.
Мальсбургъ, нмецкій переводчикъ Кальдерона, II, 364, Прим. 41, его замчаніе относительно ‘Aurora in Copacobana’, ibid, 325, Прим. 52, ‘Gustos y Disgustos’, ibid. 354, Прим. 19, ассонансы въ его переводахъ, I, 99, Прим. 15.
Мальта, поэма Осоріо, II, 414, Прим. 13.
Maltea, поэма Ипполита Санца, II, 408. Мандевиль, сэръ Джонъ, его Путешествія, I, 171: Испанскій Мандевиль, III, 184, Прим. 13.
Манефонъ, поддльная хроника ему приписываемая, II, 25,
Маноэль Португальскій, его лирика, III, 10, Прим. 25.
Манрико (Херонимо), епископъ Авилейскій, покровитель Лопе де Веги, II, 138.
Манрико (Гомесъ), его письмо къ маркизу де Сантиллья, I, 323, Прим. 7, его прибавленія къ ‘Siete Peccados’,, Хуана де Мены, ibid. 315, Прим. 50его латинизмы, ibid. 334, Прим. 8,
Манрико (Георгій), умершій въ 1479 г.,, его ‘Станеы’ (Copias), I, 334—3371 стихотворенія его помщенныя въ Cancioneros, ibid. 355, 362—363, стансы его въ нихъ не встрчаются, 362, Прим. 15, его романсъ о Хуан II, ibid. 164, Прим. 7.
Манрико (Педро), умершій въ 1440 г., отецъ поэтовъ, I, 332.
Манрико(Родриго), умершій въ 1476 г., братъ поэтовъ, I, 332, біографія его написанная Пулы-аромъ, ibid. 347.
Мансо, другъ Торквато Тассо и Мильтона, III, 27.
Мантуано (Педро), его замчанія на исторію Маріаны, III, 164, Прим. 14.
Мануэль., донъ Хуанъ, принцъ Кастильскій, умершій въ 1347 г., его произведенія, I, 51—63, его романсы, ibid. 101—102, Прим. 24, его ‘Conde Lucanor’ пользовался Кальдеронъ, II, 352, Прим. 15, изданіе его Луканора, сдланное Гайянгосомъ, I, 55, Прим. 23, его ‘Cuinnlida’, ibid. 54, Прим. 23, его Пословицы, III, 180, Прим. 5.
Мануэль, донъ Хуанъ, Португальскій, умершій въ 1524 г., I, 55, Прим. 27, 102, Прим. 24, ibid. 366, Прим. 25 и III, 53.
Макфреди (Леліо) итальянскій переводчикъ ‘Tirant lo Blanch’, I, 272, Прим. 12.
Мань (Вальтеръ), англонормандскій труверъ, I, 77, Прим. 26.
Марана., его романъ ‘Турецкій Шпіонъ’, III, 27.
Маргарита Австрійская, ея свадьба съ Филиппомъ Ш, II, 176.
Маргарита Валуа, сестра Франсуа I, ея мнніе объ испанскомъ язык, II, 24, Прим. 58.
Марія Египетская., старинная поэма о ней, I, 21 и 280, Прим. 26.
Марія Стюартъ, драма Діаманте, II, 375, поэма о ней Лопе де Веги, ibid. 164—165.
Марія Французская (Marie de France), поэтесса XIII в., I, 72, Прим. 19.
Марія, дочь Карла V, II, 39, Прим. 4.
Марія Бургундская, бабка Карла V, I, 413.
Марія, королева Англійская, II, 14, Прим. 33 и 24, Прим. 58.
Маріана (Хуанъ), умершій въ 1623 г.: его жизнь и произведенія, III, 158—164, полемика между Мантуано и Варгасомъ о достоверности его Исторіи, ibid. 164, Прим. 14, инквизиція преслдуетъ его, I, 386—387 и III, 160—161, не высказывается ршительно о личности Сида, I, II, Прим. 11, его мнніе объ Альфонс X, ibid. 30, о Донъ Хуан Мануэл, ibid. 54, Прим. 22, о Донъ Педро жестокомъ, ibid. 152, Прим. 16 и 153, Прим. 19, о Хуан II, ibid. 163, Прим. 5, объ Альваро де Люна, ibid. 166, Прим. 17, о Клавихо, ibid. 171, Прим. 39, о битв при Конадонг, ibid. 178 — 179, Прим. 56, о Минго Ревульго, ibid. 214, Прим. 14, о Хроник Іакова Завоеватели, ibid. 260, Прим. 33, о принц Віан, ibid. 273, Прим. 13, объ Альфонс V, Аррагонскомъ, ibid. 288, Прим. 8, объ Энрике де Виллена, ibid. 295, Прим. 25 и 26, о королев, супруг Генриха IV, ibid. 324, Прим. 8, объ Георгіи Манрико, ibid. 338, Прим. 12, объ инквизиціи, ibid. 372, Прим. 5, объ открытіи Америки, ibid. 392—393, Прим. 16, о Гарсильяссо, ibid. 406, Прим. 34, объ Алонсо де Агилар и его подвиг, ibid. 431, Прим. 21, объ Эскуріал, ibid. 434, Прим. 27, о Толедо, II, 23, Прим. 56, объ осад Нуманціи, ibid. 93, Прим. 39, о сэр Фрэнсис Дрэк, ibid. 152, Прим. 44, объ Autos, ibid. 218, Прим. 38, о театр, ibid. 298 и 392, Прим. 18, объ актерахъ, ibid. 387,, Прим. I, о пьесахъ игранныхъ въ монастыряхъ, ibid. 390, Прим. 11, о сарабанд, ibid. 400, о Раваданейр. III, 159, Прим. 6, объ естественныхъ богатствахъ древней Испаніи, ibid. 334, Прим. 5, о Карагенянахъ въ Испаніи, ibid. 336, Прим. 9, о вторженіи сверныхъ варваровъ въ Испанію, ibid. 343, Прим. 29, о библіи на арабскомъ язык, ibid. 350, Прим. 50, взглядъ Кабреры на Исторію Маріаны, ibid. 177, Прим. 27.
Маріана Австрійская, супруга Филиппа IV, II, 358, Прим. 29.
Мариво въ своемъ ‘Pharsamon’ подражаетъ Д. Кихоту, III, 394, Прим.8.
Марина, его мнніе о Поэм о Сил, I, 8, Прим. 3, о Fuero Juzgo, ibid. 41, Прим. 27, о греческомъ элемент въ испанскомъ язык, III, 336, Прим. 9, о старинныхъ памятникахъ испанскаго языка, ibid. 353, о Fuero, дарованномъ городу Авилесу, ibid. Прим. 60.
Маринео (Люціо), ученый временъ Фердинанда и Изабеллы, I, 393.
Маринеръ (Висенте), біографъ и переводчикъ произведеній Аузіаса Марча на латинскій языкъ, I, 274, Прим. 14.
Марини, его похвальное слово Лопе де Вег, II, 234, Прим. 28, школа его, III, 13—14, Прим. 30 и ibid. 401, 407, маринисты въ Испаніи, ibid. 13.
Маркизъ Мантуанскій, ронансы о немъ, I, 109, Прим. 36 и 114, пьеса Лопе де Веги, ‘el Marques de Mantua’, II, 228, Прим. 3.
Маркезъ (Хуанъ), его ‘Христіанскій Правитель’, III, 192, Прим. 21.
Марло (Кристоферъ), его ‘Фаустъ’, II, 95.
Мармоль Карвахаль (Луисъ), его ‘Исторія возстанія Мавровъ въ Гренад’, I, 371, Прим. 2.
Марсель — греческая колонія, III, 336, Прим. 9.
Мартель де ля Фуэнте, его романъ Historia de Lisseno у Fenisa, III, 114. Прим. 60.
Мартене, его Thesaurus Anecdotorum, 355, Прим. 60.
Марти (Франциско), его обработка Д. Кихота для сцены, III, 395.
Марти (Хуанъ) и его подложное продолженіе, ‘Гусмана изъ Альвараче’, III, 89, Прим. 5 и 90, Прим. 7.
Мартинъ (Адольфъ), нмецкій переводчикъ Кальдерона, его ассонансы, I, 99, Прим. 15, его переводъ Кальдерона, II, 364, Прим. 41.
Мартинъ (Хосе), его ‘Tertullia de la Aldea’, III, 268, Прим. 26.
Мартинъ, король Аррагонскій, I, 268. Мартинесъ (Антоніо), его драмы, II, 384, Прим. 34 и III, 399.
Мартинесъ (Евгеніо), его ‘Toledana discreta, II, 125, Прим. 19, и 426, Прим. 27.
Мартинесъ де Агиларъ (Франциско), его романсы, 99, Прим. 16.
Мартинесъ де Бургосъ (Фернанъ) и составленный имъ Cancionero 1464г., I, 353—354, Прим. 4.
Мартинесъ изъ Толедо, капелланъ Хуана II, его книга противъ женщинъ, I, 69, Прим. 9.
Martinus Seribkrus, сатира Попа, III, 394. Прим. 8.
Мартиръ (Петрь), знаменитый ученый временъ Фердинанда и Изабеллы, I, 393.
Марторелль, его рыцарскій романъ ‘Tirant lo Blanch, I, 271—272, Прим. 12.
Марціалъ родомъ изъ Испаніи, III, 339Масдеу о Сил, I, 9, Прим. 4, о грекахъ въ Испаніи, III, 336, Прим. 9.
Маспонсъ (Моссенъ Доминго), сообщаемыя имъ свднія о древнйшихъ театральныхъ представленіяхъ въ Валенсіи, II, 172, Прим. 3.
Масье, приписываетъ арабамъ изобртеніе римеы и романа, Ш, 346, Прим. 38.
Массучьо, итальянскій новеллистъ, Матео Алеманъ имъ пользуется, III, 93.
Мата (Габріэль), его поэма о Франциск Ассизскомъ, II, 419, Прим. 21, его ‘Cantos Morales’, ibid.
Мата (Херонимо) новеллистъ, его ‘Soledades de Aurelia’, III, 129, Прим. 35.
Матесъ (Бартоломео), I, 278, прим. 21.
Матосъ Фрегозо, умершій 1692 г., его драмы, II, 377—378 и III, 399—400.
Мать-Лицемрка (La Madr ipocrita), комедія Кастильо, III, 312, Прим. 21.
Матье де Керси, трубадуръ, I, 258, Прим. 24.
Матье (Пьеръ) его исторія Катанеи, II, 359, Прим. 31.
Маврегато и обязательство данное имъ Маврамъ, II, 440.
Маури (Хуанъ Марія), его поэма ‘Esмего у Almedora’, I, 162, Прим. I, преслдованіе его правительствомъ, III, 327.
Маузинго де Кеведо (Васко), его поэма на тріумфальный въздъ Филиппа III въ Лиссабонъ, III, 59, Прим. 33.
Медина дель Кампо, ея упадокъ въ эпоху Карла II, Ш, 210.
Медина (Педро), его ‘Arte de Navegar’, II, 16, Прим. I.
Медина де Ріоееко, герцогъ, папигирикъ ему, написанный Кальдерономъ, II, 306.
Мсдина-Сидонія’ герцогъ, его участіе въ Cancionero General, I, 366, Прим. 25 и 368.
Медипа-Сидонія, герцогъ, вызываетъ на поединокъ короля Португальскаго, II, 353, Прим. 17.
Медина-Сидонія, герцогъ, покровитель
Моратинна Старшаго и переводчикъ ‘Ифигеніи’, Расина, III, 304.
Медина-Сидонія, герцогъ, покровитель Сарате, III, 37, Прим. 18.
Мединилья (Балтазаръ), его Litnpia Concepcion de la Virgen Nuestra Seora, II, 143, Прим. 17, его насильственная смерть, ibid. 365—366, Прим. I.
Мединилья (Педро), другъ Лопе де Веги, II, 143, Прим. 18.
Медичи (Лоренцо), его эпоха, I, 396.
Медора, комедія Лопе де Руэды, II, 45. Медрано(Франциско), лирическій поэтъ, III, 25, Прим. 66, подражаетъ Горацію, II, 78, Прим. 19.
Медрано (Юліанъ), его ‘Silva Curiosa’, II, 105, Прим. 13.
Мей (Авреліо), изданный имъ Сборникъ старинныхъ пьесъ, III, 400.
Мей (Филиппъ), изданный имъ Сборникъ романсовъ, III, 363, его собственныя стихотворенія,ibid. Прим. 1.
Мей (Себастіанъ), его ‘Fabulario’. Ш, 274, Прим. 31.
Мексика., введеніе въ ней книгопечатанія, III, 143, Прим. 4, ауто да ўе въ Мексик, ibid. 213, Прим. 9.
Мексиканка, поэма Лассо де ля Веги, II, 416, Прим. 16.
Мелендесъ Вальдесъ (Хуанъ), умершій въ 1817, его происхожденіе, III, 278—285, его мнніе объ ассонансахъ, I, 99, Прим. 16, его любовь къ галлицизмамъ, III, 222, и къ архаизмамъ, ibid. 283, его взглядъ на современную эту поэзію, ibid. 215, Прим. 8, преслдованіе его правительствомъ, ibid. 327, его пьеса на сюжетъ изъ Донъ Кихота, ibid. 395.
Мели, сицилійскій поэтъ, его поэма въ подражаніе Донъ Кихоту, III, 394.
Мелисендра, интермедія Лопе де Веги, II, 223, Прим. 60.
Мельмотъ, его письма, III, 152, Прим. 16.
Мело (Мануэль), умершій въ 1666, его ‘Guerra de Cataluna’, III, 173—174, его лирическія произведенія, ibid. 22, Прим. 52, его сатиры, ibid. 44.
Memorial de divirsas hazaas.— Хроника Діего де Валеры, I, 155, Прим. 24, Memorial de Sant Iago Кеведо, II, 240.
Меня (Фернандо), переводчикъ Геліодора, I, 202—203, Прим. 8.
Меня (Хуанъ), умершій въ 1455 г., I, 312—319, его участіе въ Cancioneros, ibid. 355, 360, 366—367, Прим. 25, его роль въ ‘Vita Beata’ Люсены, ibid. 342, въ,Genton Epistolario’, III, 373, Хуанъ де Меня, какъ историкъ Хуана II, ibid. 154, его мнніе объ Альваро де Ліона, ibid. 166, Прим. 18, объ Энрике де Виллена, ibid. 296, о Маціас, ibid. 300, его заслуги въ области языка, ibid. 321 и III, 14—15, Прим. 30, ему несправедливо приписываютъ Copias Минго Ревульго, ibid. 214, Прим. 14 и Целестину, ibid. 216, Прим. 17, его ‘Лабиринтъ’, ibid. 316—319.
Меня (Веласкесъ), его подлоги III, 376. Менгсъ (Рафаэль), умершій въ 1779 г., III, 293, Прим. 15.
Мендельсонъ-Бартольди, его музыка къ лирическому отдлу ‘Principe Constante’, II, 340, Прим. 32.
Мендезъ, (Франциско) безумный фантазеръ, сожженный инквизиціей, III, 151, Прим. 15.
Мендесъ, его ‘Typografia’, III, 372. Мендоза (Алонсо) о театр, II, 297. Мендоза (Антоніо Уртадо), умершій въ 1644 г., его драмы, II, 288 и 397, его ‘жизнь Пресвятой Двы’, ibid. 288, Прим. 14, пишетъ въ сотрудничеств съ графомъ Валламедіаной, ibid. 186, Прим. 42 и Кеведо, ibid. 187, Прим. 10, его отзывъ о принц Балтазар, ibid. 357. Прим. 26, пьеса Кубильо приписывается ему, ibid. 372, его лирика, III. 36—37, Прим. 18, его романсы, ibid. 66.
Мендоза (Бернардино), его ‘Исторія возстанія въ Нидерландахъ’, III, 173. Прим. 22.
Мендоза (Діего Уртадо), умершій въ1575 г., его жизнь и сочиненія, I, 421—433, его мнніе о Хроник Альфонса XI, I. 65, ему посвящена хроника жизни Гонзальва Кордуанскаго, ibid. 167, прим. 23 и дидактическое посланіе Боскана, ibid. 401, участвуетъ въ Тунисскомъ поход вмст съ Гарсильяссо, ibid. 405, оказываетъ сильное вліяніе на Сильвестре, ibid. 420, противится введенію итальянскихъ словъ въ испанскій языкъ, II, 21, Прим. 48, Ороско даетъ ему одну изъ главныхъ ролей въ пьес ‘Fray Luis de Leon’, ibid. 79, Прим. 21, Сервантесъ выводитъ его въ ‘Галате’ въ вид пастушка, ibid. 89, Прим. 26, Кальдеронъ пользуется его ‘Исторіей войны въ Гранад’, ibid. 329, Прим. 14: его поэма ‘Адонисъ’, ibid. 429, его письма, III, 146 и 151, вводитъ въ литературный языкъ нсколько военныхъ терминовъ, ibid. 220, его Лазарильо де Тормесъ, ibid. 87.
Мендоза (Хуанъ Уртадо), его стихотворенія, I, 358, Прим. 8 и III, 53—55, Прим. 25.
Мендоза (Пуэнде), защищаетъ Кальдерона отъ нападенія Гуэрры, II, 356.
Менехмы, комедія Плавта въ передлк Тимонеды, II, 52.
Менкосъ (Мигуэль), другъ Дикастильо, III, 59.
Мерасъ (Игнасіо), III, 276, Прим. 37. Меркадеръ-и-Сервелльонъ (Гаспаръ), III, 193, Прим. 23.
Мерктисео (Цинтіо) псевдонимъ автора герои — комической поэмы ‘Смерть Кошки Креспины’, II, 435—436.
Меркурій, журналъ, издававшійся Маньеромъ, III, 231, Прим. 21.
Мерлинъ романъ изъ цикла Артура, I, 201, Прим. 4.
Мерло (Хуанъ), одинъ изъ героевъ ‘Лабиринта’ Хуана де Мены, I, 317.
Меса (Кристоваль), его описательныя поэмы, II, 441—442, Прим. 17, его лирическія стихотворенія, III, 11, Прим. 26, его произведенія дидактическаго характера, ibid. 56, его письма касающіяся теоріи поэзіи, ibid. 237, Прим. 9, посланіе его къ Барахон де Сото, II, 427, Прим. 29, его протестъ противъ современной драмы, ibid. 296, его мечты о всемірной испанской монархіи, I, 380, Прим. I.
Меса (Хиль), другъ Антоніо Переса, III, 148.
Мееинеріо (Хуанъ) и сообщаемыя имъ свднія о Нахарро, I, 242, Прим. 4.
Месонеро Романовъ, издатель произведеній старинныхъ драматурговъ, II, 296, Прим. 25.
Метаморфозеа, пастораль Сепеды, II, 57—38, Прим. 8.
Метастазіо въ перевод Люзана, III, 235 и 300.
Метръ въ поэм о Сил, 1,13, въ поэм объ Аполлоніи Тирскомъ, ibid. 20, въ поэм ‘жизнь св. Маріи Египетской’, ibid. 21, въ поэмахъ Берсео, ibid. 23, Прим. 28, въ ‘Сапtigas’ Альфонса X, ibid. 33, въ произведеніи Гитскаго пресвитера, ibid. 68, въ поэм объ Іосиф, ibid. 82, въ поэм Айялы, ibid. 86—87, въ народныхъ романсахъ, ibid. 94—95: введеніе итальянскихъ размровъ, ibid. 400—401, стихосложеніе басень Иріарте, III, 273—274.
Меттернихъ, князь и принадлежащій ему автографъ пьесы Лопе, II, 179, Прим. 21.
Мехіа (Діего), его ‘Parnaso Antartico’, III, 46, Прим. 9.
Mexia (Ферантъ), его ‘Nobiliaris’, III, 118, Прим. 3.
Mexia (Хернанъ), участвовавшій въ Cancionero General, I, 361—362.
Мигуэла, романсъ о ней, I, 129, Микель Анжело о Витторіи Колонна, I, 394.
Мила-и-Фонтанальсъ, о поэм о св. Маріи Египетской, I, 21, Прим. 23.
Миланъ, представленіе пьесъ Лопе въ этомъ город, II, 234.
Милапесъ (Хосе), испанскій поэтъ XIX в., жившій въ Гаванн, его пьеса ‘Графъ Аларкосъ’, I, 109, Прим. 38.
Мильманъ (Генри), его поэма ‘Антіохійскій Мученикъ’, II, 322.
Мильтонъ (Джонъ), его ‘Лицидасъ’, I, 408, Мелендесъ подражаетъ его ‘Потерянному Раю’, III, 281, переводы изъ Мильтона Ховелльяноса, ibid. 292, Прим. 14 и Эскоикиса, ibid. 293.
Мимозо (Хуанъ Сардина), вроятный псевдонимъ Антоніо де Сузы, II, 390, Прим. 11.
Минго Ревульго, его ‘Copias’, I, 213— 214, Прим. 14, подражанія имъ, 214— 215, Прим. 15, Пульгаръ пишетъ къ нимъ комментаріи, ibid. 214, Прим. 14 и ibid 448.
Минерва — заглавіе ученаго трактата Франциско Санчеса, I, 410, Прим. 41.
Миннезингеры, I, 292, Прим. 17.
Минутола (Юліусъ), его описаніе представленія Auto въ Валенсіи въ 1853 г., III, 508, Прим. 16.
Минье о письмахъ Антоніо Переса, Ш, 150, Прим. 14.
Миньяна о Лопе де Вег, II, 176, Прим. 14.
Миръ, его мнніе о Ласъ-Казас, II, 36, Прим. 33.
Миранда-и-Виллафаньо, II, 9, Прим. 21.
Мира де Мескуа (Антоніо), умершій въ 1625 г., II, 285—286, Прим. 12, его ‘Велисарій’ несправедливо приписывается Лопе де Вег, ibid. 203, Прим. 27, его пьеса о граф Аларкос, I, 109, Прим. 38, его лирическія произведенія, III, 33, Прим. 12, его драмы, ibid. 399.
Мирра, старинная трагедія баккалавра Виллалопа, II, 43, Прим. 15.
Мистеріи старинныя, I, 210—212, 216, Прим. 14, 234—237, въ эпоху Карла V, II, 39—40, Прим. 6, этимологія слова мистерія, переходъ мистерій въ Autos, ibid. 217, играются до сихъ поръ въ Испаніи, III, 308, Прим. 16.
Мистическіе писатели, III, 185—189. Михаилъ Святой — духовная драма Альваро Кубильо, II, 375, Прим. 13.
Мишель (Францискъ), его изданіе ‘Cronica Rimada’, I, 18, Прим. 20 и поэмы о поход Карла В. въ Іерусалимъ, ibid. 95, Прим. 9.
Модная Любовь (Amor al изо) драма Антоніо де Солиса, II, 379.
Моисе (Филиппо), итальянскій переводчикъ Хроники Мунтанера, I, 262, Прим. 35.
Мойя (Хуанъ), его ‘Fantasias’, III, 128, Прим. 31.
Мольеръ, его ‘Mdecin malgr lui’, отчасти заимствованъ у Лопе де Веги, II, 184, ‘Festin de Pierre’ у Тирсо, ibid, 281, Прим. 4 и ‘Princesse d’Elide’ у Морето, ibid. 368, Прим. 6, его мнніе о Луис Гранадскомъ, III, 186, Прим., 15, объ орографіи вывсокъ, ibid, 224, Прим. 11, Моратинъ Младшій подражаетъ ему, ibid. 317 и переводитъ его, ibid. 320, игралъ роль Санчо Пансы въ одной пьес, ibid. 395, Прим. 9.
Молина (Августинъ), сынъ Арготе де Молины, III, 380.
Молина (Франциско Ніето), его ‘El Fabulero’, II, 431, Прим. 3, его ‘Perromachia’, III, 266, Прим. 21.
Момусъ, его Исторія (Historia moral del Dios Momo) трактатъ Нойденса, III, 110, Прим. 13.
Монархія Евреевъ (Monarchin Hebrea) Маркиза де Санъ Фелипе, III, 233, Прим. I.
Монархія Испанская (Monarchin Hispanica) Кампанеллы, I, 380, Прим. I.
Монастыри и пьесы въ нихъ разыгрывавшіяся, II, 390, Прим. 11.
Мондего, пастораль Саа де Миранды, III, 48.
Мондсхаръ, маркизъ, его жизнь Альфонсо X, I, 32, Прим. 7, его ‘Advertencias’, III, 164, Прим. 14.
Монкада (Франциско), умершій въ 1635, его ‘Expedition de Catalogs’, III, 171—172, Прим. 21.
Монкада (Санчо), профессоръ Толедскаго университета, его записка о необходимости изгнать изъ Испаніи цыганъ, Ш, 209, Прим. 2.
Монкайо, Маркизъ де Санъ Феличе, его поэмы: ‘Аталанта’, ‘Венера и Адонисъ’, II, 431, Прим. 3, его лирическія стихотворенія, III, 22, Прим. 53.
Монкайо (Педро), его ‘Хроника’, III, 106, Прим. 6, его сборникъ старинныхъ романсовъ, ibid. 363.
Моилау, его біографія Ислы, предпосланная собранію его произведеніи, III, 557, Прим. 5.
Монморанси, коннетабль Франціи,1,406. Монсеррате, поэма Вируэса, II, 419, Прим. 22, поэма на тотъ же сюжетъ Сорильи, ibid. 420, Прим. 23.
Мопсинъ (Луисъ), Ш, 315, Прим. 26. Монтальванъ (Хуанъ Пересъ), умершій въ 1638 г., его жизнь и драматическія произведенія, II, 272—279, ‘Мемфисская Цыганка’, I, 21, Прим. 23, его участіе въ празднествахъ въ честь св. Исидора, II, 159—161, его ‘жизнеописаніе св. Патрика’, ibid. 272, 230, Прим. 46, его ‘Рага Todas’, III, 126, Прим. 26, его ‘Novelas’, ibid. 127., Прим., 29, свднія о Лопе де Вег имъ сообщаемыя, II, 136—137, Прим. 2, его ‘Faina Postuma de Lope de Vega’, ibid. 168, Прим. 32, свидтельство его о томъ, какъ высоко цнила публика пьесы Лопе, ibid. 234, Прим. 31 и сколько всего пьесъ онъ написалъ, ibid. 180, пьеса Аларкона приписанная Монтальвану, ibid. 291, Прим. 17, тоже случилось съ одной пьесой Мира де Мескуа, ibid. 203, Прим. 27, свднія имъ сообщаемыя объ Антоніо Мендоз, ibid. 288, Прим. 14, о кастильскихъ драматургахъ, ibid 299, о ‘Тараск’, ibid. 313, Прим. 31, его вражда къ Кеведо’, ibid. 255, Прим. 36.
Монтальво (Гарсіа Ордоньезъ), его ‘Амадисъ’, 1, 185—186, его ‘Исторія Эспландіана’, ibid. 192—193.
Монтано (Базиліо Аріасъ), умершій въ 1598, его придисловіе къ ‘Index Expurgatorius’, I, 383, Прим. 5, его дружба съ Луисомъ де Леономъ, II, 70, его стихотворное переложеніе ‘Псни Псней’, ibid. 72, Прим. 7, его изданіе ‘Biblia Polyglota’, III, 159, Прим. 7.
Монтаньягу, провансальскій трубадуръ, проживавшій при двор Альфонса X, I, 37, Прим. 22.
Монтаньесъ-и-Мопте-Алегре (Мануэль), III, 230, Прим. 21 (въ конц),!
Монтезиносъ, баснословный испанскій герой, романсы о немъ, I, 114, Прим. 2.
Монтейро, издавшій вмст съ Баррето Фейо собраніе сочиненій Хиля Висенте, I, 234, Прим. 19.
Монтемайоръ (Георгій), умершій въ 1561 г., его ‘Diana Enamorada’, III, 74—75, его вліяніе на Сильвестре, I, 420, его поэма ‘Пирамъ и Тисбе’, II, 429, его лирическія произведенія, I, 403, Прим. 22 и III, 3, Прим. 5, его пасторали, ibid. 48, его сатиры, ibid. 42, и романсы, ibid. 68, новеллы, вставленныя въ Діану, ibid. 138, исторія Нарваэса, ibid. 117, Прим. 3, его переводъ произведеній Аузіаса Марча, I, 274, Прим. 14, его сонетъ въ честь Лоберы, ibid. 403, Прим. 22: Діана служитъ источникомъ Лопе де Berts,II, 146, Прим. 28.
Монтенгонъ (Педро), іезуитъ, его сочиненія, III, 275—276, Прим. 37.
Монтеро (Антоніо), трубадуръ еврейскаго происхожденія, I, 355, Прим. 5.
Моптесеръ (Франциско), второстепенный драматургъ, II, 376, его пьеса ‘Cavallero de Olmedo’, ibid. 434, Прим. 7.
Монтесино (Амвросіи), его переводъ ‘Vita Christi’ Рудольфа Саксонскаго, I, 341, Прим. 15.
Монтескьё, его ‘Персидскія Письма’, Ш, 271.
Монтехо (Бенито), его сочиненіе о древнйшей исторіи Кастиліи, I, 80, Прим. 30.
Монти (Джуліо), его продолженіе жильВлаза, Ш, 263, Прим. 18.
Монти (Пьетро), переводчикъ старинныхъ испанскихъ романсовъ на итальянскій языкъ, 1. 110, Прим. 40: перевело пятнадцать пьесъ Кальдерона, II, 364, Прим. 41.
Мойтіано-и-Люяндо, умершій въ 1765, его произведенія, III, 301—302, Прим. 8, его мнніе о Д. Кихот, ibid., о ли Toppe, II, 246, Прим. 22, нападки на него, III, 314, Прим. 24, его отзывъ объ Олив, II, 40, Прим. 8.
Монтиньи, убійство его, устроенное Филиппомъ II съ помощью Переса, III, 147.
Монторо (Хосе Пересъ), его лирическія стихотворенія, III, 38, Прим. 21.
Монхасасъ (Габріэль), его поэма о Купидон и Психе, II, 431, Прим. 3.
Мора, III, 327, его мнніе о Buscapie, ibid. 387.
Мора (Хуанъ Гомесъ), его отчетъ о прогулкахъ принца Балтазара (впослдствіи Филиппа IV) но улицамъ Мадрита, II, 357, Прим. 26.
Мораделль (Висенте Мигуэль), его поэма о С. Рамон, II, 421, Прим. 24.
Моралесъ (Амбросіо), умершій въ 1591 г., его ‘Cronica’, III, 155—156, Прим. 4, его письма, ibid. 146, его нравоучительныя разсужденія, II, 7, Прим. 3, его посланія-на латинскомъ и испанскомъ языкахъ, III, 356, Прим. 62, его мнніе о преимуществахъ испанскаго языка передъ латинскимъ, II, 4, Прим. 6, его похвала Боскану, I, 400.
Моралесъ (Франсиско), его изданіе трактата Паласіосъ-Рубіаса, II, 11, Пр. 2.
Моралесъ (Георгій Пинто), его изданіе сборника испанскихъ романсовъ подъ заглавіемъ ‘Maravillas del Parnaso’, III, 368.
Моралесъ (Хуанъ Бартоломео), испанскій переводчикъ португальскаго пастушескаго романа Франсиско Лобо ‘Весна’, III, 83, Прим. 33.
Моралесъ (Хуанъ), его эклога, III, 50, Прим. 16.
Моралесъ, братья, знаменитые актеры, II, 390.
Морайма, мавританская красавица, романсъ о ней, I, 105.
Моралеха (Хосе), его описаніе четырехъ литературныхъ вечеровъ въ одной академіи, III, 127, Прим. 28.
Моралите Лопе де Веги, II, 174—177. Моратинъ Старшій (Николай Фернандесъ), умершій въ 1780 г., его произведенія, III, 267—269, основанный имъ литературный клубъ, ibid. 270, его ‘Правда объ испанскомъ театр’, ibid. 308, Прим. 16, его драмы, ibid. 303—304: преслдованія, которымъ онъ подвергался, ibid. 327.
Моратинъ Младшій (Леандро), умершій въ 1828 г., его драмы, III, 315—320: его мнніе о Плиск Смерти, I, 212, Прим. 10, о Целестин, ibid. 218, Прим. 21, объ ауто да Фе въ Логроньо, III, 211, Прим. 5, его ‘Derrota de los Pedantes’, ibid. 268, Прим. 26, его лирическія стихотворенія, ibid. 294, его мнніе о вольныхъ обработкахъ пьесъ античныхъ драматурговъ, сдланныхъ Пересомъ де Оливой, II, 40, Прим. 8.
Мораэсъ, его переводъ Пальмерипа на португальскій языкъ, I, 196, Пр. 31.
Мораэсъ-и-Васконселосъ (Ботельо), III, 226—227, Прим. 16.
Морганъ (Іосифъ), его ‘Магометанизмъ вполн разъясненный’, III, 200, Прим. 2.
Морено (Хуанъ), валенсійскій поэтъ, 1, 279.
Морено (Мигуэль), его Эпиграммы, III, 52, Прим. 23.
Морери, составитель извстнаго Словаря писателей, утверждавшій, что Донъ-Кихотъ сатира на герцога Лерму, III, 379, Прим. 2.
Морето (Августинъ), у мершій въ 1669г., его драмы, II, 365—369, его ‘Azote de Su Patria’, ibid. 378, Прим. 25, его Bayle Entremesado на сюжетъ Донъ Родриго и ли Кава, ibid, 401, Прим. 63, его,Desden con el Desden’, III, 266, Прим. 20, Латре передлываетъ одну изъ его пьесъ, ibid. 305, Прим. 12, его взглядъ на Педро жестокаго, I, 153, Прим. 18, пользуется новеллой Сервантеса для одной изъ своихъ пьесъ, II, 108, Прим. 17, Солисъ въ одной изъ своихъ комедій пользуется пьесой Морето ‘Прекрасный Донъ Діего’, ibid. 379, количество его пьесъ, вошедшихъ въ ‘Comedias Nuevas Excogidas’, III, 399.
Морилльо (Грегорео), переводчикъ Стація, III, 31, Прим. 3.
Мориски или Мавры, принявшіе христіанство, III. 207, ихъ изгнаніе, III, ibid. Прим. 2, 1, 374 — 375, Прим. 7 и 8, и ibid. 388, поэма Сапаты на этотъ сюжетъ, II, 445, Прим. 20 (въ конц), пагубныя послдствія изгнанія Мавровъ, Ш, 193, Прим. 23, ibid. 207, Прим. 2, ихъ культура, I, 82—83 и III, 207, Прим. 2.
Морицъ Саксонскій, его измна Карлу V, I, 380.
Моро, его переводъ Las Siete Partidas Альфонса на англійскій языкъ, I, 44, Прим. 35.
Москера де Барнуэно и его поэма Lа Numantina, II. 444, Прим. 20.
Морское Сраженіе (Batalla Naval), утраченная пьеса Сервантеса, II, 110, Прим. 21.
Моссенъ (Хуанъ Тальянте), его стихотвореніе къ лику Спасителя, I, 359.
Мотте, англійскій переводчикъ Донъ-Кихоти, Ш, 393.
Мотвиль (m-nie), ея Мемуары, II, 358, Прим. 30, ея описаніе придворнаго спектакля, ibid. 392, Прим. 20.
Мосарабы, III, Прим. 46.
Моцартъ, его Донъ-Жуанъ, II, 282.
Мудрецъ у себя дома (Cuerdo en su Casa), драма Лопе де Веги, II, 205, Прим. 3 и III, 24.
Муи, селеніе на юг Франціи близъ Фрежюса, при которомъ палъ Гарсилыіссо де ля Вега, I, 406.
Мулино (сэръ Вивіанъ), англійскій переводчикъ одного нравоучительнаго трактата Ниренберга, III, 195, Прим. 26.
Муминъ, нравоучительный романъ изъ жизни Морисковъ, III, 209, Прим. 2.
Муньосъ (Антоніо), III, 229, Прим. 20, и ibid. 309, Прим. 18.
Муньосъ (Хуанъ Батистъ), другъ Моратина Старшаго, его сочиненія, III, 292—293. Прим. 15.
Муньосъ-и-Гомеро, и его ‘Историческо-біографическій Словарь Испаніи’, III, 158, Прим. 3.
Муитанеръ (Рамонъ), его Хроника, I, 261—264, его поэма, ibid. 263, прим. 38, Хроника его служитъ источникомъ Монкад, III, 171.
Муратори, его сочиненіе,Della регfetta Poesia’, которымъ пользовался Люзанъ, III, 238, Прим. 11, Семнере переводитъ его трактатъ, объ изящномъ вкус’, ibid. 254, Прим.I.
Мурильо (Бартоломео Эстеванъ), знаменитый живописецъ, его картина, изображающая подвиги милосердія св. омы, II, 249, Прим. 28, его Св. Ильдефонсъ и Богоматерь, ibid. 324, Прим. 51, его Академія живописи, III, 246, Прим. 2.
Мурильо (Діего), его религіозно-дидактическія стихотворенія, III, 56, Прим. 27, его ‘Discursos’ и ‘Escala Spiritual’, ibid.
Мурсія, запрещеніе театральныхъ представленій въ этой провинціи, III, 322, Прим. 32.
Музей въ подражаніяхъ Боскана, I, 398, переводъ его, сдланный Люзаномъ, III, 235.
Музыка, поэма о ней Иріарте, III, 273, Прим. 33.
Муесафіа(Адольфъ), его мнніе о французскомъ происхожденіи ‘Vida de Santa Maria Egypciaca’, I, 21, Прим. 23.
Мушкетеры (Mosqueteros), низшая часть театральной публики, которая принуждена была стоять, II, 393.
Мэббъ (Джемсъ), его переводъ Целестины, I, 223, Прим. 29, новеллъ Сервантеса, II, 108, Прим. 17, и Гузмана изъ Альфараче, III, 91, Прим. 9.
Мэгонъ, лордъ, о состояніи Испаніи въ эпоху Карла II, III, 211, Прим. 4, и о войн за наслдство испанскаго престола, ibid. 218, Прим. 1. Макинтошъ (Джонъ), его мнніе о перевод Поэмы о Сил, сдланномъ Фреромъ, I, 15, Прим. 16, о римскихъ писателяхъ, родомъ изъ Испаніи, III, 339, Прим. 18, о римской политик относительно Испаніи, ibid. Прим. 20.
Мюллеръ (Іоганъ), его мнніе о Сил, I, 9, Прим. 4, 11, Прим. 10 и ibid. 124.
Мюнхъ-Беллингаузенъ, баронъ, его статья о Вируэс, II, 420, Прим. 23, его книга о старинныхъ сборникахъ испанскихъ драмъ, III, 400, Прим. I.
Мюратъ присуждаетъ Сіенфугоса къ смерти, III, 287.
Мюре, битва при этомъ город, I, 256.

Н.

Наваджьеро (Андреа), его вліяніе на Боскана, I, 396 — 397, отзывъ его о Гидальго, III, 86, Прим. 1, о Comuneros, ibid. 326, Прим. 3.
Наварра (Педро), его ‘Діалоги’, II, 8, Прим. 21.
Наварра, исторія ея въ хроник Віаны, 1, 158, Прим. 34.
Наваррете (Евстафій Фернандесъ), сынъ извстнаго ученаго Мартина Наваррете, его біографія Гарсилльяссо де ля Веги, I, 403, Прим. 23, его изслдованіе объ испанской новелл, III, 132, Прим. 56.
Наваррете (Хуанъ Фернандесъ), прозванный ‘Нмой живописецъ’ (El Mudo), умершій въ 1579, II, 149, Прим. 37.
Наваррете (Мартинъ Фернандесъ), его ‘Collecion de los Viajes’, I, 172, Прим. 40, n ibid. 176, Прим. 48, его жизнь Сервантеса, ІІ. 80, Прим. I: его біографія Кадахальсо, III, 272, Прим. 32 и Саманьего, ibid. 275, Прим. 35, его мнніе о ‘Тіа Fingida’ Сервантеса, II. 108, Прим. 17, о письм Лопе де Веги къ королю, ibid. 142, Прим. 15, объ его завщаніи, ibid. 168, Прим. 33, объ участіи испанцевъ въ крестовыхъ походахъ, ibid. 154, Прим. 51, о кастильскомъ язык Сервантеса, III, 221, Прим. 5, о Бускапіе, ibid. 379, о портрет Сервантеса, II., 117, Прим. 37.
Наваррете (Педро Фернандесъ), его произведенія, III, 193, Прим. 23.
Наваррете-и-Гибера (Франциско), его новеллы, III, 131, Прим. 43.
Наварро (Кристоваль), драматургъ, послдователь Лопе де Руэды, II, 218, Прим. 38.
Наварро (Гонзало). его нападки на театръ, II, 356, Прим. 25.
Навидадъ (Хуанъ), его ‘Грамматика’, II, 22, Прим. 52.
Нагоре (Августинъ), его прибавленіе къ книг Дикастильо, Ш, 59, Прим. 33.
Нани (Агостино), венеціанскій посланникъ при мадритскомъ двор, его отзывы объ испанской инквизиціи, I, 388, Прим. 12.
Наполеонъ I, его вторженіе въ Испанію и изгнаніе изъ neu, III, 325, его сравнивали съ Д.-Кихотомъ, ibid. 396.
Нарваэсъ (Христовалина) поэтесса, III, 10, Прим. 24.
Нарваэсъ (Луисъ), одинъ изъ сотрудниковъ Cancionero General, I, 358, Прим. 8.
Нарваэсъ (Родриго), исторія его, разсказанная Антоніо де Вилльегаеомъ, III, 116—117, Прим. 3, романсы о немъ, ibid. 65, Прим. 5, его исторія вставлена также въ Діану Монтемайора, ibid. 73, Прим. 5.
Насарре (Бласъ Антоніо), умершій въ 1751, его мнніе о драматическихъ опытахъ Сервантеса, II, 114, Прим. 29 и III, 252, Прим. 11, о старинномъ испанскомъ театр, I, 213, Прим. 10, о Феррерас, III, 248, Прим. 5.
Натъ де Мопсъ, трубадуръ, воспитывавшій Альфонса Мудраго. I, 30, Прим. 2, 37. Прим. 22 и Іакова Завоевателя, ibid. 257—258.
Нахарро (Бартоломео Торресъ), его произведенія, I, 212—250, его сатиры, III, 42, его подражатели, II, 42—43, Прим. 13, 14, 15.
Нахера, битва при этомъ мстечк, I, 149.
Нахера (Эстеванъ) и изданный имъ Сборникъ Романсовъ, I, 108, III, 361 и Cancionero General, I, 358, Прим. 8.
Небесное Рыцарство — рыцарскій ро(манъ Херонимо де Санъ-Педро, I, 203—205, Прим. 11.
Невесъ-Нерейра (Антоніо), его оцнка поэтическаго таланта Саа де Миранды, III, 49, Прим. 11.
Невшато (Франсуа), издатель Жильблаза, его мнніе объ этомъ роман, III, 264, Прим. 19.
Негрете (Хосе) второстепенный лирическій поэтъ, III, 38, Прим. 21.
Непомукъ, Святой (Іоаннъ), поэма Севальйоса въ честь его, III, 228.
Нетерпимость — національная черта испанцевъ, I, 370, 389—390, вліяніе ея на литературу, ibid. 387—388, была одною изъ причинъ искаженія литературнаго вкуса, III, 12.
Нибелунги, поэма, I, 15, Прим. 17, и ibid. 18, Прим. 20.
Нидерланды, война изъ-за нихъ, III, 217 — 218, слова, заимствованныя изъ голландскаго, II, 20, исторія войны въ Нидерландахъ Коломы, III, 172, Прим. 22 и Бернардино де Мендозы, ibid.
Ніебла, графъ, подвигъ его, описанный Хуаномъ де Меной, I, 317—318, Прим. 53.
Св. Николай Толентинскій, духовная драма Лопе де Веги, II, 215, Прим. 32, поэма на тотъ же сюжетъ Камарго-и-Сальгадо, ibid, 423, прим. 26. Николай., сочинитель романсовъ (Nicolas de los Romances), поэма XIII в., I, 100.
Ниньо (Перо), его Хроника, I, 164— 165, стихи, написанные для него Вилласанднію, ibid. 323, Прим. 4 и ibid. 353, Прим. I.
Нирнибергъ (Хуанъ), умершій въ 1658 г.: его произведенія, III. 194, Прим. 26.
Нисено, іезуитъ, его отношенія къ Кеведо, II, 255, Прим. 36.
Нифо (Франсиско), его ‘Diario Curioso’, III, 231, Прим. 22, его ‘Cajon de Sastre Literato’, II, 306, Прим. 18.
Новая комедія (Nueva-Comedia), пьеса Моратина Младшаго, III, 318.
Новая идея о древней трагедіи Саласа, III, 237. Прим. 8.
Новый Іерусалимъ — поэма Эскобара де Мендозы, II, 422, Прим. 26.
Новый садъ — сборникъ духовныхъ стихотвореній Алонсо Бониллы, III, 12, Прим. 28.
Новый Свтъ, пьеса Лопе де Веги, II, 196—198, героическая поэма на тотъ же сюжетъ Мораэса, III, 227.
Новые короли въ Толедо — историческій романъ Лозано, III, 113—114.
Новелла, ея вліяніе на драму Лопе де Веги, II, 221—227, Кальдерона, ibid. 327—328, Прим. 5 и ibid. 351—356, новеллы Сервантеса, II, 104—107, Прим. 16, Лопе де Веги, ibid. 163, Прим. 16—17 и другихъ писателей, III, 115—138, итальянскіе новеллисты, ibid. 119,
Нойденсъ (Ремигіо Бенито), его ‘Historia Moral del Dios Momo’, III, 110, Прим. 13, его изданіе Tesoro Коваррубіаса, ibid. 221, Прим. 7. Лороньи (Гаспаръ), умершій въ 1815 г., его произведенія, III, 277, Прим. 87.’
Нортъ (Томасъ), старинный англійскій переводчикъ Гевары, II, 12, Прим. 31.
Носедаль (Кандидо), его изданіе сочиненій Ховелльяноса, III, 292, Прим. 14.
Ночь Св. Іоанна., народный мадритскій праздникъ, II, 187, Прим. 43, пьеса Лопе на этотъ сюжетъ, ibid. 186—189.
Нравы древніе и новые, смшеніе ихъ въ поэм Лоренцо Сегуры, I, 48, романсы, характеризующіе нравы народа, ibid. 128—129.
Нума, трагедія Гонзалеса дель Кастильо, III, 312, Прим. 21.
Нуманціи, осада ея, II, 93, Прим. 39, драма на этотъ сюжетъ Сервантеса, ibid. 93—97, переводъ ея, сдланный Шлегелемъ, ibid. 322, Прим. 49, Разрушенная Нуманція, трагедія Айялы, III, 306.
Нумантина (La Numantina), поэма Барнуэво, II, 444, Прим. 20.
Нуньесъ (Николай), 1, поэтъ, его романсы и продолженіе романа ‘Сагcel de Amor’, I, 349, Прим. 12 n ibid. 366, Прим. 25.
Нуньесъ де Альба (Діего), II, 9, Прим. 21.
Нуньесъ де Кастро (Алонсо) хроникеръ: свднія, имъ собранныя о маркиз де Сантилльяна, I, 303, Прим. 13, его прославленіе Мадрита, II, 256, Прим. I, его отзывъ о дуэляхъ, ibid. 356, Прим. 24, продолжаетъ ‘Исторію Готовъ’ Сааведры, III, 175, Прим. 24.
Нуньесъ де Ліано, его сочиненіе о Происхожденіи Португальскаго языка, III, 336, Прим. 9.

О.

Обманное Супружество (Casamiento Enganoso), новелла Сервантеса, II, 107.
Обращеніе Магдалины (La Сопмегвіа de la Magdalena), аскетическій трактатъ Малона де Чаиде, III, 11, Прим. 27.
Овандо, его описаніе одного ауто, II, 219, Прим. 40, его описаніе одной процессіи, гд фигурировалъ Тараска, ibid. 313, Прим. 31.
Овенъ (Джонъ), умершій въ 1622, его Epigrammata, III, 52, Прим. 23.
Овидій въ перевод Луиса де Уртадо, I, 196, Прим. 31, Віаны, II, 442, Прим. 17, Венегаса, III, 25, Прим. 66 и Мехіи, ibid. 46, Прим. 9, заимствованія у него Кальдерона, II, 327, Прим. I, ibid. 352, Прим. 14.
Овіедо (Бернардо), стихотворенія различныхъ поэтовъ, вошедшихъ въ его сборникъ, II, 307, Прим. 18, 5.
Овіедо (Косьмо), театральный антрепренеръ въ Гранад, II, 395
Овіедо-и-Вальдесъ (Гонзало Фернандесъ), умершій въ 1557 г., его сочиненія, II, 30—33, враждебное отношеніе его къ Ласъ-Казасу, ibid. 33—34, его мнніе о Діего Лопес де Харо, I, 361, Прим. 11, о Гарсилльяссо, ibid. 403, Прим. 24, о рыцарскихъ романахъ, II, 124, Прим. 12.
Овіедо, городъ въ Астуріи, I, 6, хартія этого города (Fuero), III, 353, Прим. 60.
Окампо (Флоріанъ), умершій въ 1555, его Хроника, II, 25, и III, 155— 156, Прим. 4, его легковріе, ibid. 163, его изданіе Chronica General, I, 134—135, Прим. 3.
Оканья (Франсиско), лирическій поэтъ начала XVII в., III, 11, Прим. 27.
Оканья (Гонзало), переводчикъ Діалоговъ Св. Григорія, I, 329, Прим. 16.
Олай Великій, пріятель Франсиско Лопеса Гомары, 11, 28.
Олива, графъ, поэтъ, участвовавшій въ Cancionero General, 1, 366, Прим. 25.
Олива (Фернанъ Пересъ), умершій въ 1533 г., его произведенія, 11, 6—7, Прим. 3, ibid. 10, его переводы изъ классическихъ авторовъ, ibid. 40, его діалогъ на половину испанскій, на половину латинскій, III, 356, Прим. 62, его переводъ ‘Амфитріона’ Плавта, I, 242, Прим. 2.
Оливаресъ, герцогъ, великолпный праздникъ, данный имъ Филиппу IV, II, 186—187, его безумная расточительность, ibid. 360—361, Прим. 36, длаетъ Кальдерона придворнымъ драматургомъ, ibid. 303, пьеса, написанная для него Кеведо и Антоніо де Мендозой, ibid. 293, Прим. 22, покровительствуетъ театру, ibid. 403, драматургамъ и понтамъ, какъ то Ріох, III, 34, Гильену де Кастро, II, 262, Гонгор, III, 15, Кеведо посвящаетъ ему свою ‘Politiea de Dios’, II, 248, Прим. 27, посвящаетъ ему сатиру, III, 44 и подъ конецъ подвергается его преслдованіямъ, II, 241, Прим. 4 и 5.
Оливаресъ (Херонимо) продолжаетъ поэму Хуана де Мены. I, 315, Прим. 50.
Ольмедо, битва при этомъ город, вызвавшая стихотвореніе Хуана де Мены, I, 313.
Ольмедо (Алонсо), извстный актеръ въ эпоху Кальдерона, II, 390.
Ольмо (Іосифъ), его описаніе ауто да фе, происходившаго въ Мадрит въ 1680, III, 213, Прим. 10.
Омміада — эпическая поэма Гаспара Нороньи, III, 277, Прим. 35, 5.
Онтиверосъ (Антоніо Марія), написавшій брошюру противъ Рамона де ля Круса, III, 312, Прим. 21.
Онуа (М-me d’Aulnoy), умершая въ 1705 г., ея путешествіе по Испаніи, II, 319 — 320, Прим. 45 и ibid. 393, Прим. 22, ея разсказъ объ autos, ibid. 217, Прим. 36 и о томъ, какъ они пополнялись, ibid. 313, Прим. 30, о трагической судьб графа Вилламедіапы, III, 20, Прим. 46, о сценической обстановк испанскихъ театровъ, II, 393, Прим. 22, о Cazuеіа, ibid. 394, о театральныхъ представленіяхъ въ дворцахъ, ibid. 403, Прим. 68, о костюмахъ, ibid. 404, ея новеллы, III, 136, Прим. 53, о завщаніяхъ, ibid. 177, Прим. 25.
Онья (Педро), его поэма ‘Arauco Domado’, II, 415—16, другія его произведенія, ibid. Прим. 15,
Опера, попытка введенія ея Кальдерономъ, II, 326—27, Прим. I и ibid. 361, эклога Лопе подъ аккомпанементъ музыки, ibid. 382, насмшки надъ музыкальными Фарсами, ibid. 383, Прим. 32, введеніе настоящей итальянской оперы, ibid. 382—383, покровительство, оказанное ей дворомъ, III, 300.
Описательная поэзія плохо удается испанскимъ поэтамъ, II 418, Прим. 18 и Ш, 59—60.
Оракулъ (Oraculo Manual) Грасіана, III, 202, Прим. 38.
Оранъ, ода Люзана на его завоеваніе, III, 235.
Оріенте (Альваресъ), авторъ пятой ишестой части Пальмерина, I, 197.
Оріолано (Гаспаръ Гарсіа), его поэма ‘La Murgetana’, II, 445, Прим. 20.
Орлеанскій герцогъ (Charles d’Orleans), упоминаніе о немъ, I, 87.
Ортега (Франсиско) и его поэма ‘Мопseerrate’, II, 420, Прим. 23.
Ортега (Гомесъ), его эпиграмма на смерть Мелендеса, III, 283, Прим. 6, членъ клуба, основаннаго Моратипомъ Старшимъ, ibid. 270.
Ортега (Хуанъ), одинъ изъ приближенныхъ Карла V, ему несправедливо приписывали ‘Лазарильо де Тормеса’, I, 423 — 424, Прим. 3.
Ортисъ де Виллена (Хосе), свдніе о Лопе де Вег, имъ сообщаемое, II, 219, Прим. 43.
Ортисъ (Агостинъ), драматургъ первой половины XVI в., II, 43. Прим. 15.
Ортисъ (Алонсо) каноникъ въ Толедо, его ‘Tratados’ I, 345—346, Прим. 4.
Ортисъ (Франсиско), его письма, III, 152, Прим. 16, (въ конц).
Ортисъ (Исидро Франсиско), его ‘Noches Alegres’, III, 249, Прим. 7.
Орфея (Orfea) старинная драма, относящаяся къ 1534 г., II, 39.
Орфей, поэма Хауреги, II, 273 и III, 30, Прим. 2, съ которой конкурировалъ Монтальванъ поэмой подъ тмъ же названіемъ, II, 273—274, Прим. 31 и 111, 30, ‘Orfeo Militar’ поэма Хуана Ованды, II, 447, Прим. 21 (въ конц), ‘Орфей и Евридика’ драматическій дивертисментъ Солиса, II, 379, ‘Орфей и Евридика’ Саласара, III, 23, Прим. 58.
Орографія Матео Алемана, III, 197, орографія испанской академіи, ibid. 222 — 224, орографія Лебрихи и другихъ, ibid., 223, Прим. 9 и 10.
Осоріо (Діего), его ‘Арауканія’, II. 414, Прим. 14, его ‘Родосская Война’, ibid.
Осоріо (Родриго) и контрактъ заключенный съ нимъ Сервантесомъ, II, 97, Прим. 44.
Оссуна, герцогъ, вицекороль въ Сициліи, II, 239 и въ Неапол, ibid. 240, покровительствуетъ де Кастро, ibid. 262.
Оссуна (Франсиско), его ‘Ley de Amor Sancto, I, 382, Прим. 4 и II, 11, Прим. I.
Оссуна, герцогъ, его библіотека, II, 203, Прим. 27.
Охеда, знаменитый мореплаватель, шедшій по слдамъ Колумба, I, 176.
Охеда (Діего и его поэма, Chris tiada’, II, 421, Прим. 25.

П.

Павелъ IV, папа и инквизиція, I, 385. Павелъ, святой, жизнеописаніе его составленное Кеведо, II, 249.
Павіа, битва при этомъ город въ 1525, I, 395.
Паганъ (Діего Рамиресъ), поэтъ XVI в. итальянской школы, 1,416, Прим. 5, его Lamentacion на смерть Нахаро, ibid. 242—43, Прим. 4.
Падиллья (Хуанъ) по прозванію Картезіанецъ (El Cartuxano), 1, 319, Прим. 57, и ibid. 340—341.
Падиллья (Хуанъ), казненный въ 1521 г., вождь Comuneros, его письмо къ Гевар, II, 15, герой драмы Мартинеса де ля Розы, Ш, 326, Прим. 3.
Падиллья (Лоренсо) архидіаконъ въ Малаг, хроникеръ, II, 26, Прим. 10.
Падиллья (Марія) возлюбленная Петра Жестокаго, I, 152.
Падиллья (Педро), умершій въ 1599 г., его Romancero, III, 64—65, Прим. 5, ibid. 117, Прим. 3 и 362, другъ Сервантеса, II, 90, переводитъ поэму Кортереаля, ibid. 439, Прим. 13, его лирическія произведенія, III, 4, Прим. 9, его сатиры, ibid. 43, его пасторали, ibid. 49, Прим. 14.
Падронъ (Хуанъ Родригесъ), поэтъ участвовавшій въ Cancioneros, I. 324, Прим. 8, ibid. 361, Падропъ, какъ хроникеръ, ibid. 154, Прим. 24.!
Падуанскій университетъ, I, 287.
Паласіосъ, (Хосе Марія), его ‘Manuel del Cajista’, III, 224, Прим. 11.
Паласіосъ Рубіосъ (Хуанъ Лопесъ), его сочиненія, II, 11, Прим. 2.
Паляфоксъ (Бернабе), маркизъ де Лозанъ, его поэма ‘Исторія Вселенной’, III, 228, Прим. 18.
Палафоксъ-и-Мендоза (Хуанъ) о вліяніи возстанія на Нидерландовъ на упадокъ Испаніи, III, 206, Прим. I.
Палевсіа (Алонсо), умершій въ 1492 г., его хроника, I, 157, его переводъ Плутарховыхъ жизнеописаній, ibid. 158, Прим. 33, его словарь, III, 21.
Палеyцуэла, описаніе осады этой крпости, I, 166.
Пальмеринъ Англійскій, рыцарскій романъ, I, 195—196, Прим. 21. Palmerin de Oliva, ibid. 195.
Пальмирено (Лоренсо), его Сборникъ Пословицъ, III, 182, Прим. 10.
Паломино-и-Веласко (Антоніо), его сочиненіе объ испанскихъ живописцахъ, III, 233, Прим.
Памфалъ Мавріанскій (Pamphylus Maurianus или Maurilianus), I, 69 и ibid. 212, Прим. 10.
Памфлеты въ стихахъ въ эпоху Карла III Карла IV, III, 268, Прим. 26.
Панталеовъ (Апастасіо), умершій въ 1629 г., его лирическія стихотворенія, III, 22, Прим. 50, его романсы, ibid. 68, его участіе въ празднеств въ честь св. Исидора, II, 159, его поэма ‘Fabula de Eco’, ibid. 431.
Панталоны — діалогъ Лопе де Руэды, II, 49.
Пантоха — заглавіе книги написанной противъ театра, III, 322, Прим. 32.
Панцапо (Мартинъ), о Кальдерон, II, 318, Прим. 42.
Паолино, трагедія Томаса де Аньорбе, III, 301, Прим. 7.
Параболы Грегоріо Саласа, III, 276, Прим. 37, 3.
Паравнеііно-и-Артеага (Гортепзіо Феликсъ), умершій въ 1633 г., его лирическія стихотворенія, III, 21, Прим. 47, его романсы, ibid. 68, его проповди, ibid. 143, портитъ стиль народной проповди, ibid. 256, сообщаемый имъ анекдотъ объ отношеніи Филиппа II къ инквизиціи, I, 387, Прим. 11, его высокопарная проповдь подъ заглавіемъ ‘lesu Cristo Desagraviado’, III, 144, Прим. 5.
Паредесъ (Антоніо), его,Rimas’, III, 41, Прим. 23.
Паредесъ Діего Гарсіа), его ‘Автобіографія’, III, 101, Прим. 28.
Парижъ, испанскій театръ въ Париж, II, 39І, Прим. 12.
Пародія, тенденція къ ней въ испанской литератур, II, 434, Прим. 7.
Парра (Гарсіа Мануэль) актеръ, III, 321, Прим. 31.
Паррага (Франсиско), III, 114, Прим. 21.
Партенопеа (Partenopea) поэма Альфонсо Франсиско, I, 319—320, Прим. 57.
Partidas Альфонс Х-го, I, 43 — 46, осуждаютъ современныя драматическія представленія, I, 211 и стихотворенія сатирическаго характера, III, 42, Прим. I, мнніе ихъ о пастушеской жизни въ Испаніи, ibid. 72, Прим. 2 и о достоинств королевской власти, ibid. 215, вліяніе ихъ на языкъ, ibid. 358. Pasos или комическіе діалоги, Pasos Лопе де Руэды, II, 44—45 и 48, Pasos Тимонеды, ibid. 53—54.
Пассау и состоявшаяся здсь конвенція, обезпечившая за протестантами свободу вроисповданія, I, 380.
Пастораль о Гіацинт — пастушеская драма Лопе де Веги, II, 198, Прим. 9.
Пастухъ изъ Кленарды, пастушескій романъ Мигуэля Ботельхо, III, 82, Прим. 29.
Пастухъ-Волкъ (El Pastor Lobo) духовная драма Лопе де Веги, II, 222.
Пастухи Вилеемскіе — пастушеская повсть Лопе де Веги, II, 156, Пастухъ Иберійскій — пастушескій романъ Бернардо де ля Веги, III, 79, Пастухи Беотійскіе романъ Гонзальва де Сааведры, ibid. 82, Прим. 32,
Пастушеская жизнь въ Испаніи., III, 47—48 и 71 и 72.
Пастушеская поэзія въ Испаніи., I, 407—408 и III, 47—48.
Пастушескій романъ въ Испаніи., III, 72—84, II, 87, не все въ немъ выдумка, ibid. 88, 140, Прим. 12 и III, 74, Прим. 8.
Патонъ (Бартоломео Хименесъ), умершій въ 1640 г., его,Eloquencia Espaola, III, 196, Прим. 32, его ‘Proverbios’, ibid. 182, Прим. 10, его разсказъ о засданіи Кортесовъ въ 1258, II, 23, Прим. 57, его отзывъ о Филипп II, ibid. 413, Прим. 12.
Патраньюело (Patrauelo) или Разсказчикъ повстей Хуана Тимонеды, III, 118—119. Прим. 4 и 5.
Патрикъ, свитой, его жизнеописаніе написанное Монтальваномъ. И, 272, драма Кальдерона изъ жизни св. Патрика, ibid. 320—321. Прим. 47.
Патрикъ Испаніи (Св. Іаковъ) поэма Кристовала де Месы, II, 441—442. Прим. 17.
Патронатъ св. Іакова сочиненіе Кеведо, III, 188. Прим., 17.
Патронесса Мадрита (La Patrona de Madrid) поэма Саласа Барбадильо, въ честь Атокской Божьей Матери, II, 444, Прим. 19.
Пачеко (Антоніо Лопесъ) о маркиз де Виллена, III, 220, Прим. 4.
Пачеко (Франциско) издатель произведеній Эрреры, III, 4, прим. 12, его трактатъ о живописи, ibid., его рукописный трактатъ о Луис де Леон, II. 76. Прим. 16., его отзывы о Лопе де Вег, ibid. 152. Прим. 46, ibid. 180, Прим. 31 и 236, Прим. 38.
Педро жестокій, умершій въ 1369 г. Хроника его царствованія, I, 149, романсы о немъ ibid. 152. Прим. 16 и 153. Прим. 18, безпристрастіе Айялы относительно его ibib., смуты происходившія въ его царствованіе, ibid. 320, пьесы о немъ Лопе и Кальдерона, ibid 153, Прим. 18, Аларкона, II, 290 и Морето, ibid. 366, характеръ его изображается драматургами въ слишкомъ благопріятномъ свт, ibid. 332. Прим. 18.
Педро Щ король Аррагонскій, умершій въ 1213 г., I, 256.
Педро III, король Аррагонскій умершій въ 1285 r. I, 265.
Педро IV, король Аррагонскій, I, 266. Педро, инфантъ Португальскій, пріятель Хуана де Мены, I, 313.
Педро Урделильскій (Pedro de Urdeinalas) пьеса Сервантеса, II, 55, Прим. 40.
Пелаесъ (Хуанъ, его нападки на Моратина Старшаго, III, 304, Прим. II.
Пелано, народный герой старинной Испаніи. III, 346, поэмы въ честь его Лопеса де Пипсіапо, II, 443, Прим. 19, Ховелльяносъ длаетъ его героемъ своей трагедіи, III, 288, Кинтана своей драмы, ibid. 295— 296, а графъ Сальдуэнья своей поэмы, ibid. 249, Прим. 7.
Пеллисеръ (Касіано), его Origen de la Comedia, II, 319, Прим. 44., ibid. 383, Прим. 32.
Пеллисеръ (Хуанъ Антоніо), его мн nie о Берсео, I, 23, Прим., 26, о хроникер Валенсіи, ibid. 158, Прим., 33, его жизнь Сервантеса, II, 80, Прим. I, его изданіе Донъ-Кихота, III, 390—391, его мнніе о хронологіи и географіи Донъ-Кихота, II. 132, Прим. 37., объ Антикихот, ibid. 114, Прим. 29., о Блас Насарре, ibid, о Бускапіе, III, 378, Прим. I, объ отношеніяхъ Сервантеса къ Лопе де Вег, II, 104, Прим. 11 (въ конц), о Лопе де Ойос, ibid. 82, Прим. 8, о Мадрит, ibid. 256. Прим. I, о братьяхъ Архенсола, III, 29, Прим. I.
Пеллисеръ де Саласъ-и-Товаръ (Хосе) умершій въ 1679 г., его льстивый отзывъ о Филлипп IV, II, 294, Прим. 23 (въ конц) и ibid. 358, Прим. 29, его комментарій къ произведеніямъ Гонгоры, III, 19, Прим. 42, его Gloria de Espaa, ibid. 156, Прим. 4, его отзывъ о стихосложеніи Монтальвана, II, 279, Прим. 41.
Пенья (Хуанъ Антоніо), его Похвала св. Франциску Борх, II, 215, Прим. 31.
Пеньялоза-и-Мандрагонъ (Бенито) монахъ, его курьезная книга ‘Las Сіnco Excelencias’, I, 392, Прим. 16, его критическое отношеніе къ культизму, III, 200, Прим. 37.
Пеписъ, его мнніе объ Отелло Шекспира, II, 345, Прим. 2.
Перси (Томасъ) его теорія переселенія народовъ изъ Азіи въ Европу, III, 333.
Пердигонъ, одинъ изъ провансальскихъ трубадуровъ, скрывшихся въ Испанію, I, 256.
Перегрино, его Фарсы, III, 301, Прим. 6. Пересъ (Алонео), его продолженіе ‘Діаны’ Монтемайора, 111,75—76, Прим. 10, его поэма ‘Даона’, II, 428— 429, Прим. I.
Пересъ (Андреасъ), его романъ ‘Плутовка Xустина’ (Picara lustina), III, 93—94.
Пересъ (Антоніо) умершій въ 1611, его письма и донесенія (Relaciones), III, 146—149, отношенія его къ Бартоломео Архенсола, III, 27, отзывъ о немъ Эрреры, ibid. 1(57—168, его ложа въ театр, II, 404, Прим. 70, его ироническая этимологія слова privados, (королевскихъ фаворитовъ), I, 166, Прим. 17.
Пересъ (Гонзало), отецъ Антоніо, его переводъ Одиссеи Гомера, III, І46, Прим. 9, его блый стихъ, I, 399, Прим. II. (въ конц).
Пересъ (Хуанъ Батистъ), его сомнніе въподлинности Chronicones, III, 167, Прим. 16. (въ конц).
Пересъ (Луисъ), его стихотворные комментаріи къ Стансамъ Манрико, I, 336.
Пересъ (Маркосъ), его обработка исторіи о Семи Мудрецахъ, Ш, 120, Прим. 8.
Пересъ (Николай), его ‘Антикихотъ’, II, 132, Прим. 37.
Пересъ (Педро Аріасъ), его ‘Primavera de Romances’, III, 67. Прим. 16 и ibid. 368.
Перибаньесъ’ драма Лопе де Веги, II* 200, Прим. 14.
Периклъ, его вкъ, I, 379.
Перикильо — сборникъ новеллъ Сантоса, III, 134—135, Прим. 48.
Персія въ подражаніяхъ Кеведо, II, 244.
Персилесъ и Сигизмунда — романъ Сервантеса, II, 119—122, предисловіе къ роману, ibid. 116., Рохасъ заимствуетъ у Сервантеса сюжетъ своей драмы того же имени, ibid. 370, Прим. 9, тоже длаетъ и Флетчеръ въ своей пьес ‘Custom of the Country’, ibid. 119, Прим. 2, прологу къ ‘Персилесу о Сигизмунд подражаетъ авторъ ‘Buscapie’, Ш, 383.
Перу., Записки объ этой стран, написанные Инкой Гарсильяссо, III, 170, Прим. 20, ‘Завоеваніе Перу’ Хереса, II, 37, Прим. 37, боле подробный разсказъ объ этомъ событіи въ книг Августина Сарате, ibid. Прим. 38.
Пескара, маркизъ, упоминаніе о немъ, I, 361, Прим. 12, письма къ нему Антоніо Гевары, II, 15.
Петрарка, его нельзя назвать подражателемъ Ххрди, I, Прим. 8, Лопе де Вега подражаетъ ему, II, 164, тоже длаюсь ли Toppe, ibid. 246, Прим. 20 и Фрапсико де Гусманъ, III, 55, Прим. 25, переводъ его трактата ‘De Remidiis utriusque Fortunae’, сдланный по спеціальному заказу Гонзальво Кордуанскаго, I, 169, Прим. 28., послдователи Петрарки въ испанской поэзіи, ibid. 416-417.
Піамонте (Николай) и изданный имъ рыцарскій романъ о Карл В. I, 202.
Пидаль, маркизъ, издатель старинныхъ произведеній испанской поэзіи, I, 28, Прим. 24, его мнніе о Хроник Сида, ibid. 137, Прим. 14, объ остроумномъ подражаніи куплетамъ Минго Ревульго, ibid. 214, Прим. 14, о Родриго Кота, ibid. 216, Прим. 17, о поэт Родрегес Падрон, ibid. 324, Прим. 8, его изданіе Cancionero Баены, ibid. 353, Прим. 1, принадлежащее ему собраніе писемъ Лопе де Веги, II, 167, Прим. 30, его взглядъ на автора ‘Centon Epistolario’, III, 375—377, его ‘Alteraciones de Aragon’, ibid. 150, Прим. 14.
Піедра Бузна (Антолинесъ), III, 132, Прим. 44
Пизарро (Франсиско) и написанная по его приказанію Исторія Завоеванія Перу, II, 37, Прим. 37, поэма въ честь его, ibid. 407, Прим. драма Тирсо де Молины о подвигахъ семейства Пизарро, ibid. 284, поэма на тотъ-же сюжетъ Осоріо, ibid. 414.
Пій V, папа, біографія его, составленная Фуэнмайеромъ, III, 197, Прим. 36.
Пикардъ (Гильермо), II, 117, Прим. 37. Пикколопини (Октавіо), характеристика его у Эстеванильо Гонзалеса и Шиллера, III, 100.
Пиль (Джорджъ), одинъ изъ предшественниковъ Шекспира, II, 64.
Пипарл одинъ изъ сотрудниковъ Cancionero General, I, 366, Прим. 25.
Пиндаръ, отзывъ о немъ Пабло Сеспедеса, III, 58, Прим. 30, Мепдоза пишетъ въ его дух, I, 428.
Пиндаръ — Воинъ романъ Гонзало де Сеспедеса, III, 110, Прим. 14.
Пинеда (Хуанъ), I, 162, Прим. I.
Пинеда (Педро), издатель пастушескаго романа Лафрассо, Ш, 77, Прим. 14.
Пинедо (Балтазаръ), знаменитый актеръ, восхваляемый Тирсо де Молиной и Каскалесомъ, II, 390.
Пинело (Антоніо), его трактатъ о женскихъ вуаляхъ и покрывалахъ, II, 347, Прим. 8.
Пинело (Леонъ), его разсказа, о Лопе въ роли инквизитора, II, 164, Прим. 18.
Пинхель (Дуарте), I, 39, Прим. 25.
Пирамъ и Тисбе, поэма Гонгоры, III, 18, Прим. 41.
Пиринейскій Миръ, 11,458: Прим. 30. Питакъ драма Сіеифугоеа, III, 312.
Пицци, профессоръ арабской литературы, членъ основаннаго Моратиномъ Старшимъ литературнаго клуба, III, 270.
Плавтъ, старинные переводы изъ него, I, 242 и II, 4—5, 40, 60.
Планьесъ (Арно) провансальскій трубадуръ, жившій при двор Іакова Завоевателя, I, 258.
Пласенція, графъ, одинъ изъ сотрудниковъ Cancionero General, I, 368.
Пласида и Виктеріанъ драматическая эклога Хуана Энцины, 1, 226, Пр. 4.
Платиръ, внукъ Пальмерина, герой романа пз семьи Пальмериновъ, I, 195.
Плеяда поэтовъ во Франціи, III, 13.
Плиній, его Естественная Исторія въ перевод Уэрты, II, 425, Прим. 27, о римскомъ владычеств въ Испаніи, III, 337—38.
Побочный сынъ Мудара (El Batardo Mudarra) пьеса Лонеде Веги, II, 202, Прим. 20, ibid. 228, Прим. 5, 232, Прим. 23.
Поджіо, его діалогъ: ‘Аи Seni sit uxor ducenda’, II, 5, Прим. 10.
Ноликарпъ, Святой и приписываемая ему пьеса въ защиту Христіанства, II, 373, Прим. 16.
Политика Ангеловъ (Politic’. Ange, lica), трактатъ Антоніо Энрике Гомеса, II, 374, Прим. 16.
Политика Божья (Politicai de Dios) трактатъ Кеведо, II, 248, Прим. 27.
Политикъ — Фердинандъ (Politico Fernando) панигирикъ Фердинанду-Католику Грасіана. III, 201.
Полифемъ, духовная драма Монтальвава, II, 277—278, Полифемъ, шуточная поэма Гонгоры, ibid. 431, и Ш, 18.
Полиціана трагедія въ 29 актахъ Себастіана Фернандеса, I, 221—222, Прим. 26, (въ конц).
Поло (Франсиско), авторъ драмы изъ семейной исторіи Сида, II, 376, Прим.
Поло (Марко) знаменитый путешественникъ, I, 171.
Поло (Хиль), продолжавшій ‘Діану’ Монтемайора, III, 76, Прим. 11, его пасторали, ibid. 49.
Поло-де-Медина (Сальнадоръ Хасинто), его лирическія стихотворенія, III, 33, Прим. 11, его новеллы, ibid. 127, Прим. 28, подражаетъ Кеведо, ibid. 132, Прим. 44, его ‘Govierno Moral’, ibid. 193. Прим. 23.
Помпей — трагедія Крестоваля де Месы, II, 442, Прим. 17.
Понсе (Бартоломео), его передлка Діаны Монтемайора, III, 75, Прим. 9.
Понсе де Леонъ (Анна), его біографія, составленная Мартиномъ де Роа, III, 197, Прим’. 36.
Понсъ Барба., трубадуръ, укрывшійся въ Испаніи онъ Альбигойскаго погрома, I, 256.
Пинца, островъ, близъ котораго происходило морское сраженіе въ 1435 г., пьеса, написанная по этому случаю маркизомъ до Сантильянной (Coinedieta de Pouza), I, 212, Прим. 10 и ibid. 308-310.
Попъ (Александръ) въ своемъ Essay on Criticism ссылается на Д. Кихота Авельянеды, II, 127, Прим. 21.
Поррасъ (Херонимо), второстепенный лирическій поэтъ, III, 41, Прим. 23.
Поррено (Балтазаръ), его исторія Филиппа. II, II, 440, Прим. 14.
Португаль (Франциско), умершій въ 1632 г., его ‘Arte de Galanteria’, II, 125, Прим. 17, III, 197, сообщаемый имъ анекдотъ о Мендоз, I, 425, Прим. 6.
Португальскій принцъ и Коннетабль Португаліи, которому Маркизъ де Сантильяна написалъ посланіе ‘О Поэтическомъ Искусств‘, I, 311, Прим. 36.
Португалія, возникновеніе ея языка, I, 34—36, происхожденіе театра въ Португаліи, ibid. 232—233, португальскій пастушескій романъ, II, 87, португальская эклога, III, 48.
Португальцы, писавшіе на испанскомъ язык, III, 22, Прим. 51—52 и ibid. 48. См. также подъ словомъ: Саа де Миранда и Хиль Висенте.
Пословицы., III, 179—184, изданіе Валенсійскихъ пословицъ Карлоса Роса, I, 276, Прим. 19, сборникъ пословицъ маркиза де Сантильяны, ibid. 310, Прим. 34, Педро Діаса, ibid., пословицы въ качеств заглавій пьесъ, II, 182—183, Прим. 34.
Поэтика (Arte de trobar) Энрике де Вилены, I, 269, Прим. 3, см. ibid. 297, Прим. 32, Поэтика Драматическая (Arte nuevo de liacer Comedias). Лопе де Веги, 11,18. Прим. 33. Поэтика Люзано, III, 236—238, Прим. 12, Поэтика Ренгифо, ibid. 236, Пр. 5.
Поэтическія Состязанія, II, 155. Пр. 9, въ Тулуз, I, 267, въ Веленсіи, ibid. 355, Прим. 7 и Сарагосс, II, 99, Прим. 4, участіе въ поэтическихъ состязаніяхъ Кальдерона, ibid. 301—302, Прим. 5 и отзывъ его о никъ, ibid. 301, Прим. 15.
Поэтъ — интермедія Лопе де Веги, II, 221, Прим. 49, Поэтъ — сборникъ поэтическихъ произведеній Моратина Старшаго, III, 268, Прим. 26.
Прага и сохранившійся тамъ сборникъ испанскихъ народныхъ романсовъ, Ш, 359.
Прадасъ (донья Віоланте), которой маркизъ де Сантильяна посвящалъ свои стихотворенія, I, 307, Прим. 23.
Прадо (Андресъ), сборникъ его новеллъ, III, 130, Прим. 41.
Прадо (Себастіанъ), знаменитый актеръ эпохи Кальдерона, II, 390.
Прадо въ Валенсіи — пастушескій романъ эпохи Филиппа III, написанный въ честь короля, III, 77, Прим.
Прекрасная Эсфирь (Hermosa — Ester) драма Лопе де Веги, II, 178, Прим. 19 и ibid. 213.
Прескоттъ (Вилльямъ), его мнніе о хроник Валенсіи, I, 158, Прим. 33, о хроник Бернальдеса, ibid. 159, Прим. 35, объ ‘Воспоминаніяхъ’ Овіедо, II, 33, 26, объ исторіи Завоеванія Перу Августина Сарате, ibid. 37, Прим. 38, объ исторіи Херонимо де Зуриты, III, 154, Прим. 3.
Пресса въ Испаніи, контроль надъ ней властей, I, 381, Прим. 2, контроль инквизиціи, ibid. Прим. 3—4, послдствія такого къ ней отношенія, III, 203—204, малое количество книгъ, напечатанныхъ въ эпоху Филиппа V, ibid. 230, Прим. 21.
Протей и Тибальда, комедія — написанная въ подражаніе Целестин и пьесамъ Нахарро, II, 43, Прим. 15.
Придворная школа въ Кастильской поэзіи, I, 290—341.
Прималеонъ, рыцарскій романъ изъ цикла Пальмериновъ, I, 195.
Причардъ, его мнніе о древнйшихъ обитателяхъ Пиринейскаго полуострова, III, 334, Прим. 4.
Проблеммы — нравоучительный трактатъ Франциско Виллалобоса, II, 5.
Провансъ., его исторія и утонченная культура, I, 251—254 иIII,346—347.
Правансальскій языкъ и литература, возникновеніе ихъ, I, I, провансальская литература въ Испаніи, ibid. 251—266, въ эпоху Альфонса X, ibid. 36—37, Прим. 22, распространеніе провансальской литературы въ Испаніи, ibid. 254 и слд., въ Наварр, ibid. 257, Прим. 21, и Кастиліи, ibid. 265, упадокъ ея въ самомъ Провапс, ibid. 266 и Испаніи, ibid. 282—283, попытки ея возрожденія, ibid. 267 — 269.
Правансальская поэзія, ея метры и римы, I, 23—24, Прим. 28, употребляются и въ испанской поэзіи, ibid. 37, Прим. 22, ibid. 296-297, и 305—306, вліяніе провансальскаго стихосложенія въ Cancioneros, ibid. 351—352 и 268—369.
Прогрессъ Исторіи въ Аррагоніи (Progresses de la Historia en Aragon) Дормера, III, 154, Прим. 3.
Проза испанская или Кастильская, древнйшіе ея памятники, I, 39—40, Прим. 26 и ibid. 46, Прим. 40 и ibid. 54: испанская проза въ эпоху Хуана, II, ibid. 324—325, въ эпоху Генриха IV, ibid. 341—342 и въ эпоху Карла V, II, 2—18, искаженіе ея культизмомъ, Ш, 198—203, появленіе лучшихъ писателей, ibid. 240—244, 256, и ibid. 288—291.
Прозерпина (Fabula de Proserpina) Анастасій Пантелеева, III 22, Прим. 50, шуточно-героическая поэма того же имени Педро Сильвестре, ibid. 228. Прим. 18.
Пропаладія — сборникъ произведеній Торреса Нахарро, I, 243—251, инквизиція подвергаетъ его своей цензур, II, 38.
Проповдь народная въ Испаніи, III, 257—258.
Пророчество Тахо (Profesia del Tajo), стихотвореніе Луиса де Леона, II, 78.
Просперо, принцъ, сынъ Филиппа IV, II, 315, Прим. 35 и III, 58, Прим. 31.
Протестантизмъ, проникновеніе его въ Испанію, I, 381—383, уничтоженіе его, idid. 383—385, произведенія испанскихъ протестантовъ, ibid. 388— 389, Прим. 13.
Прочида (Джьовани) и произведенная имъ революція въ Сициліи, 1, 288.
Пруденцій, ошибка Маріаны относительно его, III, 163, Прим. 13.
Псалмы или Духовныя псни Луиса де Леона, II, 76, псалмы въ переложеніи Алонсо Карильо де ля Вега, I, 399, Прим. 11.
Психея и Амуръ — драма Вальдивіельсо, II, 287,
Нульгаръ (Фернандо), его Хроника, I, 159—160, его ‘Claros Varones’, ibid. 347, его характеристика графа Гаро, ibid. 164, Прим. 8, его отзывъ о маркиз де Сантильяна, ibid. 304, о Нерваэс, Ш, 117, Прим. 3, его нельзя считать авторомъ куплетовъ Минго Ревульго, I, 214, Прим. 14.
Пульсаръ (Эрнанъ Пересъ), сподвижникъ и біографъ Гонзальво Кордуап(скаго, умершій въ 1531 г. ,его Хроника Гонзальво, I, 167, пьесы, въ которыхъ онъ выведенъ, ibid. 168, Прим. 24.
Пуритане, ихъ безцеремонное обращеніе съ святыней, II, 325, Прим. 51.
Пурсель, его музыка къ пьес Дюрфё ‘Comical History of Don Quixote’, III, 394, Прим. 7.
Путешествіе Души (Viage del alma), духовная драма Лопе де Веги, II, 175 6 и ibid. 317, Прим. 38, Путешествіе по Свту (Viage del Jfundo) Педро де Савалльоса, III, 192, Прим. 20, Путешествіе ни Парнасъ Сервантеса, II, 108—109, Прим. 18.
Пухасоль (Эстеванъ), его ‘El Sol Solo’, III, 198—199, Прим. 36 (въ конц).
Пуэнте (Луисъ), его ‘Meditaciones Espirituales, HI, 190, Прим. 18.
Пуэнте (Хуанъ) и изданный имъ Сборникъ народныхъ романсовъ, III, 368. Пуэрто-Карреро, поэтъ участвовавшій въ Cancionero General, I, 241, Прим. I и ibid. 366, Прим. 25.
Пуэрто-Карреро, зять Гарсилльяссо де ля Веги, I, 406, Прим. 34.
Піоибіоскь (Адольфъ) переводчикъ на французскій языкъ’Графа Лукавора’, I, 59, Прим. 30 и 63, Прим. 43: его ‘Histoire Compare des Littratures Espagnole et Franaise, II, 289, Прим. 15.
Пюигбланчъ (Антоніо) его ‘Opusculos’, I. 29, Прим. 32 и III, 263, Прим. 17, его мнніе о слов Bruzas, I, 231, Прим. 14.
Псенники (Cancioneros), I,163, Прим. 26, древнйшіе изъ нихъ, ibid. 351—369, большое ихъ количество, ibid. 353—357, Прим. 8, семь рукописныхъ сборниковъ, хранящихся въ Париж, ibid. 354, три хранящіеся въ національной библіотек въ Париж, ibid. Прим. 4, сборникъ духовныхъ романсовъ, Ш, 40, Прим. 23, псенники, изданные Нахерой, ibid. 358, Прим. 8 (въ конц), и III, 360, псенникъ Баены, ibid. 352, Прим. 1, сборники шуточныхъ псенокъ, ibid. 366, Прим. 25,
Псенникъ Константины, І,357, Прим. 8.
Псенникъ Фернана де Бургоса, I, 354. Песивикъ Всеобщій (Cancionero General).
Фернандо дель Кастильо, I, 356—368, его различныя изданія, ibid. 356, заключающіяся въ немъ стихотворенія религіознаго характера, ibid. 358, главнйшіе вкладчики сборника, ibid. 360—361, его псенки (Canciones), его романсы, ibid. 104—109, его Inveuciones, Ilotes, Villancicos, ibid. 364—365, его Preguntas, ibid. 366, его позднйшіе сотрудники, ibid., проблески итальянской манеры, ibid. 367, большое количество всхъ вкладчиковъ Сборника, ibid. 366, Прим. 25, ихъ высокое общественное положеніе, ibid. 368, замтное вліяніе провансальскихъ и итальянскихъ образцовъ, ibid. 368—369 и III, 2, отрывки изъ Cancioneros изданные Майяйсомъ-и-Сискаромъ въ его Риторик. III, 251, Прим. 10.
Псенникъ Каталонскихъ понтовъ, I, 269—270, Прим. 10.
Псенники Лопе де Эстуньиги и Фернандеса Ихара, I, 353—354, Пр. 3.
Псенникъ Района де Лабіа, I, 357, Прим.
Псенникъ Монтемайора, III, 3, Пр. 5. Псенникъ, изданный въ Сарагосс, I, 355, Прим. 7.
Псенникъ Мануэля де Урреа, I, 338—39, Прим. 13.
Псни, встрчающіяся въ Cancionero General, 1,362—363, въ Амадис Гальскомь, ibid. 193, Прим. 28, у Грегоріо Сильвестре, ibid. 419, древнйшія псни (Cantigas), I, 6, Прим. 2, Сапііgas Альфонси Мудраго, ibid. 33—34.

Р.

Рабаданъ Магометъ, арабскій поэтъ, его поэма о Магомет, III, 208— 209, Прим. 2 и ibid. 407.
Радіана, пьеса Агостина Ортиса, II, 47, Прим. 15.
Разговоръ собакъ (Colloquio de los Perros) новелла Сервантеса, II, 107, Разговоры Эспины (Coloquios de Espina) Седано, III, 56, Прим. 28, Разговоры (Colloquios) Лопе де Руэды, II, 44, 46 — 48, Разговоры Сатирическіе (Colloquios Satiricos) Торквемады, III, 183—184, Прим. 13.
Разіэль (Raziel), волшебная книга изъ библіотеки Донъ Энрике де Виллены, I, 296, Прим. 27 и III, 374.
Размышленія (Meditaciones) Діего де Эстеллы, III, 197, Прим. 36, Луи де Пуэнте, ibid. 190, Прим. 18, Размышленія приписываемыя Джереми Тейлору не принадлежатъ ему III, 194—195, Прим. 26.
Разрушеніе Константинополя, драма Лассо де ля Веги, II, 177, Прим. 17.
Разрушеніе Трои, поэма Сепеды, II, 430, Прим. 2.
Раймондъ де-Мираваль, провансальскій трубадуръ, укрывшійся въ Испаніи, I, 256.
Раймондъ Тулузскій, трубадуръ жившій при двор Альфонса II Аррагонскаго, 1, 255.
Раймондъ Турскій, трубадуръ жившій при двор Альфонса X, I, 37, Прим. 22.
Ралей (сэръ Вальтеръ), его Cabinet Council’, III, 194.
Ральфъ Ройстеръ Дойстеръ, названіе первой англійской правильной комедіи, III, 51.
Рамбулье, маркиза, ея жизнь, III, 138. Рамила (Педро Торресъ), его нападки на Лопе де Вегу, II, 297, Прим. 26.
Рамиресъ (Антоніо Пересъ), его,.Armos contra Fortuna’, III, 203, Прим., 39.
Рамиресъ де Прадо (Лоренцо), одинъ изъ псевдонимовъ Кальдерона, II, 306, Прим. 17.
Рамиро, король, герой поэмы Кастельяноса, II, 440.
Рамонъ (Альфонсо), его описаніе покоренія новой Испаніи, II, 29, Прим.17.
Рамонъ де НеньяФоръ поэма Висенте де Мораделля, II, 421, Прим. 24.
Рамузіо (Джіовашш Батиста) венеціанскій сенаторъ, II, 32, Прим. 25.
Рана (Хуанъ), знаменитый комикъ эпохъ Филиппа Ш и IV, II, 390.
Ранке, о трудахъ историка Цуриты, III, 155, Прим. 3 (въ конц).
Ранхель (Перо Лопесъ) и его Фарсъ въ дух Эклогъ Энцины, II, 43, Прим. 15.
Раппъ объ язык Хиля Висенте, I, 233, Прим. 18.
Рахиль, трагедія Уэрты, III, 306 и 313. Рахиль — стихотворный историческій романъ Луиса де Уллоа, III, 23, Прим. 57.
Реболльедо (Бернардино), умершій въ 1676 г., его лирическія стихотворенія, III, 37, Прим. 20: его сатиры и посланія, ibid. 44, его эпиграммы, ibid. 52—53, его дидактическія стихотворенія, ibid. 58, Прим. 31, его романсы, ibid. 69.
Революція во Франціи, вліяніе ея на Испанію, III, 323—324, революція въ Испаніи при Карл IV, ibid. 325.
Redoildillas, значеніе этого термина, I, 9495, Прим. 9 и ibid. 336, Прим. 10 (въ конц): Redondillas Гилы де Кастро, II, 263, Прим. 11.
Редондо (Иннокентій), его защита Эскоикиса, ІП, 294, Првм. 16.
Резабаль-и-Угарте.) его ‘Biblioteca de los Ecritores etc.’, Il, 6, Прям. I.
Рейесъ (Матіасъ), его Новелны, II, 126, Прим. 27.
Рейпа (Каесіодоро), испанскій протестантъ и переводчикъ Библіи, I, 39, Прим. 25 (въ конц).
Рейнальдосъ де Монтальванъ, рыцарскій романъ, 1, 202.
Рей (Хуанъ), типографщикъ, III, 372. Рейнгвртъ.) подарившій Внской публичной библіотек драгоцнное собраніе старопечатныхъ испанскихъ книгъ, III, 64, Прим., 4.
Рейноза (Педро), его поэма ‘Святая Касильда’, III, 228, Прим. 18.
Рейноза (Родриго), одинъ изъ сотрудниковъ, сапсіопего de obras de Burlas’, I, 367, Прим. 25.
Рейнозо (Алонсо Нуньесъ), его романъ, любовная Исторія Кларео и Флорисеи’, III, 102—103, Прим. 2.
Рейффенбергъ, баронъ, I, 414, Прим. 2. Религіозность, отличительная черта испанскаго національнаго характера и литературы, I, 89—90, 285—286, насмшки надъ ней съ подмостковъ сцены, II, III, Прим. 24, ложное направленіе, ею принимаемое, I, 389— 390.
Религіозно-повствовательныя поэмы, II, 418—422.
Рено (Жакъ), нормандскій труверъ, авторъ романа о Рыцар Лебед, I, 40, Прим. 26.
Ренгифо (Хуанъ Діасъ) I, 316, Прим. 50 1/2 и III, 236, Прим. 5, его мнніе объ Ассонансахъ, I, 95, Прим. 10, о скрытой рим (rima encadenata), ibid. 410, Прим. 40, о народныхъ романсахъ, III, 61, Прим. I.
Реннель, его мнніе о Клавихо, I, 171, Прим. 39.
Ресенде (Гарсіа), его Cancionero, I, 55, Прим. его мнніе объ отношеніяхъ Энцины къ Хиль Висенте, I, 235, Прим. 20.
Республика ученыхъ (Republica Literaria), нравственно-сатирическій трактатъ Фахардо, III,195, прим. 28.
Реставрація Испаніи, III, спеціальное значеніе этого слова, III, 322, Прим. 56, поэма подъ этимъ заглавіемъ Кристовала де Месы, II, 442, Прим. 17.
Реформація Лютерова, сильная оппозиція оказанная ей въ Испаніи, I, 380—381, уничтоженіе ея. ibid. 383— 385, Прим. 8, писатели благопріятствовавшіе протестантизму, ibid. 388—389, Прим. 13.
Ріада, поэма Тригуэроса, III, 305, Прим. 12.
Ріаньо (Педро), которому приписывается. одинъ прелестный романсъ, I, 109, Прим. 38.
Рибальта (Хуанъ), извстный живописецъ, умершій въ 1628 г. ,11, 262, Прим. 10.
Рпбера (Фадрике), маркизъ де Тарифа, его отношеніе къ Энцин, I, 225.
Рибера (Руи Паэсъ), поэтъ, сотрудникъ Cancionero Баэны, I, 353, Прим. I.
Рибера (Су эро), поэтъ, сотрудникъ Cancionero Баэны и Cancionero Эстуньиги, I, 325, Прим. 10.
Риберо де Барросъ (Антоніо Луисъ), умершій въ 1683 г., его лирика, III, 38, Прим. 21.
Риберо и-Ларреа (Алонсо Бернардо) и его подражаніе Д. Кихоту подъ заглавіемъ, еІ Quixote de la Cantabria’, III, 395—396.
Риберо (Бернардино) и его прозаическая пастораль ‘Менина и Моса’, II, 88, Прим. 20.
Риваденейра (Педро), умершій въ 1611 г., его ‘Cisnia d’Inglaterra, Flos Sanctorum и Tratado de la Religion’,
III, 158, Прим. 5, его житіе Маріи Египетской, I, 21, Прим. 23.
Риваденейра, издатель знаменитой Biblioteca de Autores Espaoles, III, 305, Прим. 12.
Ривасъ (Сааведра, герцогъ, преслдованіе его правительствомъ Фердинанда VIII, III. 327, его поэма Passo Honroso, I, 162, Прим. I, сопровождаетъ автора въ монастырь близь Кордовы, II, 419, Прим. 22, его историческіе романсы, III, 20, Прим. 46, его мнніе о талант доньи Сециліи Арромъ (Фернана Кавальеро), 232, Прим. 14, (въ конц), его поэма, е1 Moro Exposito’, ibid. 99, Прим. 16.
Piero (Мигуэль), каноникъ Овіедскій, братъ знаменитаго патріота и мученика, I, 341, Прим. 15.
Ризо (Пабло Мартиро) и его Трагическая исторія герцога Бирона, II, 277, Прим. 37, его переводъ Пьерра Мотье о Филипп Катанеа, II, 359, Прим. 31, (въ конц).
Рикье (Жиро) Нарбонскій, трубадуръ, жившій при двор Альфонса Мудраго, I, 30, Прим. 2.
Рико-и-Синобасъ, его изданіе астрономическихъ сочиненій (Libros de Saber de Astronomia), I, 33, Прим. 8.
Римъ, взятіе его испанскими войсками, I, 395., римъ Сожженный’, (Roma Abrasada), драма Лопе де Веги, II, 193—194.
Римляне въ Испаніи, III, 335, ихъ завоеванія, ibid. 336 и колоніи, ibid. 337, римская литература въ Испаніи, ibid. 338—339, паденіе ихъ могущества, ibid. 339.
Ринконете и Кортадильо, новелла Сервантеса, II, 105 и 107.
Ріосъ, знаменитый актеръ на роли Gracioso, любимецъ Лопе де Веги, II, 230 и 390,
Ріосъ (Висенте), біографъ Сервантеса, II 80, Прим. I, 132, Прим. 37 и
III, 390, его мнніе о Buscapie, ibid. 378, о Вилльегасъ, ibid. 31, Прим. 5, о литературномъ клуб основанномъ Моратинонъ Старшимъ, ibid. 270.
Ріоха (Франсиско), его лирическія стихотворенія, Ш, 34—35, Прим. 15, его сатиры, ibid. 44, его элегіи, ibid. 44.
Риско (Мануэль), его біографія Сида, I, 8, Прим. 4, издаетъ латинское жизнеописаніе Сида, ibid. 142, Прим. 24, его мнніе о Fuero города Авилеса въ Астуріи, III, 353, Прим. 60.
Риторика Гусмана, III, 196, Прим. 29, Луиса Гренадскаго, ibid. 143, Прим. 4, Майянса-и-Сискара, ibid. 251, Прим. 10.
Ричъ, лэди, сестра Эссекса, письма къ ней Антоніо Переса, 149, Прим. 11.
Рихардъ, нмецкій переводчикъ Лопе де Веги, II, 153, Прим. 50.
Ричардъ — Львиное Сердце, герой поэмы Лопе ‘Завоеванный Іерусалимъ’, II, 154—155.
Ришелье, кардиналъ, любилъ писать по испански, II, 24, Прим. 58, Дельгадо посвящаетъ ему свои произведенія, ibid. 77, Прим. 18, покровительствуетъ Кампанелл, I, 380, Прим. I, сторонникъ трехъ единствъ въ трагедіи, II, 265, основываетъ Французскую Академію, III, 219.
Рифма, мннія объ ея происхожденіи, III, 346, Прим. 38, рима скрытая, введенная Гарсильясо, I, 409—410, Прим. 40, рима, введенная Берсео (quaderna via,, ibid. 23, Прим. 28, рима укороченная,III, 94, Прим. 14.
Роа (Мартинъ), умершій въ 1637 г., его произведенія, III, 197, Прим. 36.
Робертъ-Дьяволъ, рыцарскій романъ, I, 203. Прим. 9.
Робинъ Гудъ, баллады о немъ, 1,131. Роблесъ (Флоранесъ) о древнйшихъ памятникахъ испанскаго языка, I, 6, Прим. 2.
Роблесъ (Исидоръ), его сборникъ старинныхъ драмъ, II, 219, Прим. 43 и,111, 400, его сборникъ новеллъ различныхъ авторовъ, ibid. 130, Прим. 42.
Роблесъ (Хуанъ Антоніо) и его курьезная книга о Филипп IV, III, 210, Прим. 22.
Рода, министръ Карла III, III, 254. Родерикъ, послдній король Готовъ, при которомъ Арабы покорили Испанію, I, 3, его Хроника, ibid. 177 — 178, Прим. 51, древнйшее ея изданіе, ibid. 181—182, Прим. 1, романсы о немъ. ibid. 110, Прим. 40, герой драмы Лопе де Веги ‘Послдній изъ Готовъ’, II, 201, Прим. 17.
Родригесъ (Альфонсо), іезуитъ, его ‘Ехегсісіо de Perfecion’, III, 190, Прим. 18 (въ конц).
Родригесъ (Хосе), его ‘Biblioteca Valentina’, I, 260, Прим. 33 и ibid. 282, Прим. 33.
Родригесъ (Хуанъ), священникъ, писавшій противъ культизма въ проповдномъ слов, III, 144, Прим. 5.
Родригесъ (Лука), издатель сборника старинныхъ романсовъ (Alcala,1579), III, 64, Прим. 4.
Родриго, архіепископъ Толедскій, умершій въ 1247 г., его Хроника, I, 134 и 141, Прим. 23.
Рожеръ де Флоръ, кондотьеръ, III, 171. Рожье (Пьеръ), трубадуръ, жившій при двор Альфонса II Аррагонскаго, I, 255, Прим. 10.
Роза (Мартинесъ де ля Роза), его историческій романъ ‘Изабелла де Солисъ’, I, 5, Прим. 5, его взглядъ на ассонансы, ibid. 95—96, Прим. 10, его изданіе Хроники о Гонзальв Кордуанскомъ, ibid. 168, Прим. 25, его мнніе о старинной испанской драм, ibid. 212, Прим. 10, о Франсиско де ля Toppe, II, 247, Прим. 22, о Гусман Врномъ, ibid. 270, Прим. 21, о Морето, ibid. 367, Прим. 5, о Мелендес, III, 284, Прим. 7, его ‘Vinda de Padilla’, ibid. 326, Прим. 3, преслдованіе его правительствомъ Фердинанда VII, ibid.327.
Роза — сборникъ романсовъ Хуана Тимопеды, III, 63-64, Прим. 4.
Розаріо (Марія), знаменитая актриса, III, 321, Прим. 31.
Розасъ (Габріэль Фернапдо), его стихотворенія, III, 23, Прим. 56.
Розенкранцъ (Карлъ), его этюдъ о Magico Prodigioso Кальдерона, II, 324, Прим. 50.
Розео (Мамбрино), итальянскій переводчикъ Пальмерипа-Англійскаго, I, 196, Прим. 31.
Роигъ (Яковъ), валенсійскій поэтъ, умершій въ 1478 г., его произведенія, I, 274-276.
Роккъ, актеръ, пріятель Лопе де Веги, II, 395.
Роккъ-Гипаръ, морской разбойникъ въ Донъ-Кихот, II, 130.
Романъ — единственная литературная форма, изобртенная новой Европой, I, 190, возникновеніе его, ibid, 182 и II, 119—120, III, 346, Прим. 38, романъ въ эпоху Фердинанда и Изабеллы, I, 348—351. упадокъ его, III, 1373138.
Романъ Романовъ (Roman des Romans), большой сводный романъ изъ цикла Амадисовъ, составленный Дювердье, I, 194.
Романъ Комическій (Roman Comique) Скаррона, навянный Рохасомъ, Ш, 191.
Романа, переводчикъ стихотвореній Аузіаса Марча. I, 274, Прим* 14.
Романы рыцарскіе, 1, 181— 209, увлеченіе ими въ XVI в. въ Испаніи,
II, 124, Прим. 12, Сервантесъ подрываетъ ихъ кредитъ, ibid. 123, печатаніе ихъ запрещается закономъ, ibid. 124.
Романы пастушескіе, возникновеніе ихъ, III, 71—72: популярность, ibid. 83, и упадокъ, 84.
Романы серьезные и историческіе въ VI и VII в., III, 102 и слд., мало популярные въ Испаніи, ibid. 108, ихъ упадокъ, ibid. 114.
Романы и повсти во вкус Picaresco, III, 85—99, ихъ популярность, ibid. 100—1.
Романсы или баллады въ Испаніи, древнйшіе изъ нихъ, I, 92—132: возникновеніе ихъ, ibid. 92—93, ихъ размръ, ibid. 94—95, древнйшія свднія о нихъ, ibid. 100—101, упадокъ ихъ, ibid. 102, сохраняются въ памяти народа, ibid. 103, немногіе изъ нихъ входятъ въ старинные Cancioneros Generales, ibid. 104, рукописи ихъ до насъ не дошли, ibid., древнйшіе печатные сборники ихъ, ibid. 108, ихъ содержаніе и характеристика, ibid. 109—110, переводы ихъ Локгарта, ibid. Прим. 38, и Винченцо Монти, ibid. 110, Прим. 40, антверпенскій сборникъ, ibid, 109— 110: Romancero General, ibid. Ill, отсутствіе въ нихъ хронологическаго порядка, ibid. Дленіе романсовъ на четыре категоріи: романсы рыцарскіе, ibid. 113—116, романсы историческіе, ibid. 116—126, романсы на маврскіе сюжеты, ibid. І26—128, и романсы, характеризующіе нравы и частную жизнь, ibid. 128—129, общій характеръ испанскихъ народныхъ романсовъ, ibid. 130—132: романсы XVI и XVII в., III, 61-70, романсы Сервантеса, II, 109, Прим. 19, Лопе де Веги, ibid. 143, Прим. 19, Кеведо, ibid. 243—44, романсы въ театр, ibid. 396, романсы подъ акомпаниментъ танцевъ, ibid. 400, духовные романсы о Страстяхъ Господнихъ, I, 99, Прим. 16, мнніе маркиза де Сантильяны о народныхъ романсахъ, ibid. 307, Прим. 24: романсъ, заимствованный изъ Хроники Хуана II, I, 156, Прим. 31, романсъ о смерти Иньиго де Мендозы въ битв при Альхубарот, ibid. 301, Прим. 1, романсы о подвиг Пульгара, ibid. 168, Прим. 24, романсы о ренегатахъ, II, 378, Прим. 25, романсы, вставленные въ драмы Хиль Висенте, I, 240, Прим. 29, Лопе де Веги, II, 193, Прим. 3, 201, Прим. 19, 222, Прим. 55, 223, Прим. 60: 232, Прим. 20, Гильена де Кастро, 268, Прим. 16, Вальдивіельсо, ibid. 287—2б8, Прим. 13, и Кальдерона, 315 и 325, романсы, заимствованные изъ драмъ Кальдерона и изданные отдльно, 359—360, Прим. 33, романсы, заимствованные у другихъ драматурговъ, III, 70, Прим. 23.
Ромео и Юлія Шекспира и Castelvines у Monteses Лопе де Веги, II, 405, Прим. 71і/2
Ромеро (Франсиско), его ‘Epicedio’, I, 312, Прим. 38.
Ромеро де Лараньяго (Грегоріо), авторъ пьесы изъ жизни Гарсильяссо де ля Вега, I, 403, Прим., 23.
Ромеро-Ираицо (псевдонимъ графа Медины-и-Эррара), его ‘Paseos por Granada’, III, 106, Прим. 6.
Роисаръ. глава Французской Плеяды. I, 94, Прим. 7, и III, 14, Прим. 30. Роисевальская битва, I, 114, Прим. 1, ibid. 201 — 202, поэмы о Ропсевальекой битв Виллены и Алонсо, II, 426, Прим. 28.
Роперо, прозвище трубадура Антоніо де Монтеро, I, 355, Прим. 5.
Розете (Педро), второстепенный драматургъ, II, 374, Прим. 15, ibid. 384, Прим. 34 и III, 399.
Роско (Томасъ), англійскій переводчикъ Сисмонди, I, 29, Прим. 32, его біографія Сервантеса, 11, 81, Прим. 1 (въ конц).
Россъ (Томазина), англійская переводчица Бутервека, I, 28, Прим. 32, ея переводъ Buscapie, III, 386.
Россе (Rosset), Французскій переводчикъ ‘Персилеса и Сигизмунды’ Сервантеса, II, 120, Прим. 2.
Роуландъ (Давидъ), англійскій переводчикъ ‘Лазарильо де Тормеса’ Мендозы, I, 424, Прим. 3.
Роули и Мидльтонъ, ихъ пьеса ‘Spanich Gipsy’, И, 380, Прим. 28.
Рохасъ (Августинъ), его ‘Viage Entretenido’. II, 390, Прим. 12, и Ш, 190—191, Прим. 19, его отзывъ объ Энцин, I, 227, Прим. 6, его разсказы объ актерахъ, II, 299, Прим. 31, и ibid. 392, Прим. 17, и представленіяхъ Autos, II, 312 и 317.
Рохасъ (Педро Сото), его пасторали лирическаго характера, III, 33—34, Прим. 13.
Рохасъ-и-Сорилья (Франсиско), его драмы, II. 369—372, его пьеса о маркиз де Виллен, I. 295. Прим. 26, его комедія ‘No hay Amigo para Amigo’, III, 265, Прим. 20, попытка Себастіана Латре приспособить пьесу Рохаса къ теоріи трехъ единствъ, ibid. 304, число его пьесъ, помщаемыхъ въ старинныхъ сборникахъ, III, 399.
Руа (Франсиско), его памфлетъ, III, 229, Прим. 20.
Руа (Педро), разоблачившій подлогъ Гевары. II. 13, Прим. 32.
Рубепа (Rubena), заглавіе одной изъ пьесъ Хиля Висенте, I, 239.
Руфо (Хуанъ), его поэма ‘Austriada’, II, 439—440, Прим. 14, его лирическія стихотворенія. III, 3, Прим. 7, его дидактическое посланіе къ своему сыну, ibid. 55, его романсъ, ibid. 69, Прим. 22, его Apotegmas. ibid. 182, Прим. 10: его дружба съ Сервантесомъ, II, 90.
Руэда (Лопе), его народныя драмы, ШШ. 43—51, отзывъ о немъ Сервантеса и Лопе де Веги, ibid. 51, Прим. 33, Сервантесъ любилъ посщать его представленія, ibid. 81. Прим. 5, его Autos, ibid. 218, Прим. 38, его Епtremeses и Pasos, ibid. 224, Прим. 63, Лопе де Руэда — актеръ, ibid. 387.
Гюисъ (Бенедиктъ). III, 132. Прим. 44. Рюпсъ-де-Леонъ (Франциско), его поэма ‘Ба Fernandia’, III, 294. Прим. 16.
Рюидіасъ (Антоніо), его письма о Busсаріе, III, 378. Прим. 1.
Рыцарь Свтлой Звзды, религіозный романъ. I, 203.
Рыцарь-жила, сатирическій романъ Кеведо, II. 251, Прим. 31.
Рыцарь Феба, рыцарскій романъ, вышедшій посл изданія Д. Кихота, II. 125. Прим. 19
Рыцарь Перегрипо. рыцарскій романъ, I, 203, Прим. 9, Образцовый рыцарь (El Caballero Perfeto), философскій разсказъ Саласа Барбадильо, 111,121, его же: Рыцарь. исполненный самомннія (El Caballero Piintiial), ibid. Прим. 13, Счастливый Рыцарь (El Caballero Venturoso). историческій романъ Вилльядареса, III, 111 — 112, Прим. 18, Рыцарь и Оруженосецъ (Libro del Caballero у del Escudero) Донъ Хуана Мануэля,1,54. Прим. 23.

С.

Саа де Миранда (Фрапсиско), умершій въ 1588, его эклоги и пасторали, III, 48—49, Прим. II.
Сааведра, смлый мореплаватель, шедшій по слдамъ Колумба, I. 176.
Сааведра (Алонсо Пересъ) песо плутовской романъ ‘Ба vida del falso Nuncio de Portugal’, III, 99—100, Прим. 27.
Сааведра (Антоніо), его поэма ‘Еl Peregrino Indiano’, II, 416, Прим. 16.
Сааведра (Гонзало), его пастушескій романъ ‘Los Pastores del Betis’, III, 82, Прим. 32.
Сааведра Фахардо (Діего), умершій въ 1648, его ‘Исторія Галловъ въ Испаніи’, III, 175, Прим. 24, его..Empresas Politicos’, ibid. 193-194, Прим. 24, его отзывъ о Маріан, ibid. 163, Прим. 13.: его ‘Республика ученыхъ’ (Republica Literaria), ibid. 195. Прим. 28.
Савэджъ (Джонъ), англійскій переводчикъ писемъ Гевары, II, 15, Прим. 35, I.
Савала и-Замора (Гаспаръ), его драмы, III, 314-315.
Савильсъ (Игнасіо), I, 282, Прим. 33. Саваріего (Гаспаръ) и его поэма ‘La Iberiada, II, 443, Прим. 19.
Ссгасъ Естасіо — заглавіе одной пьесы Барбадильо, III, 122. Прим. 15.
Сагунтъ, Нуманціи и Кароагеіи. поэма Лоренцо Заморы, 11. 441. Прим., 16.
Сассъ (Лиципіанъ) и изданное имъ приложеніе къ хроник царствованія Хуаны. II. I, 154, Прим. 19 и ibid. 313, Прим. 42.
Саенсъ (Діего) и его религіозная поэма илъ жизни Св. омы Аквината. (La Thomasiada). И, 422—423, Прим. 26.
Сайяго и изданный имъ въ 1555 г.сборникъ старинныхъ романсовъ, III, 362.
Сайясъ (Діего), продолжавшій Anales de Aragon Архенсолы, Ш, 155, Прим. 3., его отзывъ о Бернал Діас, II, 30, Прим. 19.
Сайясъ (донья Марія), ея новеллы, II, 376, III, 128, Прим. 34.
Сайнеты (Sayn&egrave,tes), опредленіе ихъ, II, 399, Прим. 54.: Сайнеты Кальдерона, ibid. 312, Прим. 26, Рамона де ля Круса, III, 311, и Кастильо, ibid. 312, Прим. 21.
Саксонъ Грамматикъ, его дружба съ Франсискомъ Гомарой, II, 28.
Саль (Хуанъ), епископъ, его письма къ герцогу Медин Сидоніи, III, 151, Прим. 15.
Саламанкскій Университетъ, основанный Альфонсомъ X, I, 46, Прим. 40, упадокъ его въ начал XII, в. ibid. 286, Прим. 2, возрожденіе его, ibid. 393, враждебное отношеніе его къ реформ преподаванія, III, 255.
Саламанкская Поэтическая Школа, III, 278.
Саласъ (Грегоріо), поэтъ конца XVIII в., III, 276, Прим. 37., его поэма ‘Naves de Cortes, ibid. 269, Прим. 27.
Саласъ (Антоніо Гонзалесъ), его сочиненіе объ античной трагедіи, III, 237, Прим. 8, его изданіе стихотвореній Кеведо, II, 243, Прим. 12, его мнніе объ испанскихъ танцахъ, ibid. 399, Прим. 56, его нападки на слогъ Гонгоры, III, 25, Прим. 64.
Саласъ, псевдонимъ Хуана Хосе Тольра, ibid, біографа отца Ислы, III, 257, Прим. 5.
Саласъ (Яге), его поэма о Теруэльскихъ Любовникахъ (Los Amantes de Teruel), II, 275, Прим. 35, и ibid, 432, Прим. 4.
Саласъ (Педро) употребляетъ иногда скрытую рифму, I, 410, Прим. 40, его стихотворенія религіознаго характера, III, 56.
Саласаръ (Амброзіо) и его сборникъ новеллъ подъ заглавіемъ ‘Цвты Увеселеній’, III, 124, Прим. 21.
Саласаръ (Августинъ), умершій въ 1675 г., его ‘Вторая Целестина’, 1, 223, его лирическія стихотворенія, III, 23, Прим. 58, ему приписывался ‘Орфей’ Хауреги, idid 30, Прим. 2.
Саласаръ (Діего), его ‘Діалоги’ II, 9, Прим. 21.,
Саласаръ (Франсиско Лобовъ), подъ именемъ котораго вышла въ свтъ ‘Исторія брата Герундіо’, III, 259, Прим. 9.
Саласаръ (Луисъ), его полемика съ историкомъ Феррерасомъ, III, 247, Прим. 2.
Саласаръ (Педро), историкъ, письмо къ нему Діего де Мендозы, I, 429.
Саласаръ де Мендоза, историкъ, его защита донъ Педро жестокаго, I, 153, Прим. 17., его записка о необходимости изгнать цыганъ изъ Испаніи, III, 209, Прим. 2 (въ конц).
Саласаръ Мардонесъ (Кристовалъ), его защита Гонгоры, III, 19, Прим. 43.
Саласаръ-и Аларконъ (Евгеніо), его письмо о ‘Catariberas’, I, 429, Прим. 18.
Саласаръ-и-Люна (Бартоломео), его пьеса ‘Два монарха Европы’, I, 395, Прим. 3.
Сальва(Висенте), его статья объ Альфонс Мудромъ, I, 32, Прим.7, его мнніе о Пальмерин Англійскомъ, ibid. 196, Прим. 31, его драгоцнная библіотека, ibid, 226, Прим. 4, его взглядъ на Д. Кихота, II, 123, Прим. 11, и рыцарскіе романы, ibid. 126. Прим. 19 (въ конц), его Грамматика, III, 225, Прим. 12, его изданіе Romancero, ibid. 369.
Сальво, портной и драматургъ, III, 299. Сальгадо (Педро), II, 317, Прим. 38. Сальдуэнья, графъ, его поэма ‘El Pelayo’, III, 249, Прим. 7.
Саллюстій, римскій историкъ, Мендоза подражаетъ ему, I, 430—431, а инфантъ Донъ Габріэль переводитъ его, III, 268, Прим. 25.
Саманьего (Феликсъ Маріа), умершій въ 1801 г., его басни, III, 274—275, Прим. 35.
Самсонъ Карраско — одинъ изъ участвующихъ лицъ въ Донъ-Кихот, II, 130.
Самсонъ, религіозная поэма Энрике Гомеса, II, 422—423, Прим. 26.
Сандоваль (Пруденсіо), умершій въ 1620 г., его исторія Испаніи, III, 155, его исторія Карла V, ibid. 165, Прим. 15., его мнніе о Сид, I, 11—12, Прим., II., его разсказъ о смерти Гарсильяссо, ibid. 406, его описаніе послдняго судебнаго поединка, II, 353, Прим. 17.
Сандоваль (Франсиско), его поэма, ‘Гигаитомахія’, II, 430, Прим. 2.
Сандоваль-и-Рохасъ, архіепископъ толедскій, его отношенія къ Сервантесу и Эспинелю, III, 95, Прим. 20.
Сане. Французскій переводчикъ романа Переса де Хиты, II, 107, Прим. 7.
Саннацаро, его ‘Аркадія’, Ш, 3, Прим. 5, ibid. 72., Гарсильяссо подражаетъ ему, I, 407.
Санъ-Мартинъ (Грегоріо), его ‘El Triumpho’, III, 59. Прим. 33.
Санъ-Педро (Бенито Феликсъ), его Грамматика, III, 225, Прим. 12.
Санъ Педро (Діего), его участіе въ Cancioneros, I, 104, 361, 367, Прим. 25, его Carcel de Aneor, ibid. 349—350, его Презрніе къ счастію, ibid. Прим. 13
Санта Крусъ, его ‘Apotegmas’, III, 182, Прим. 10.
Санта Марія (Пабло), крещеный Еврей, впослдствіи епископъ Картагенскій, другъ Переса де Гусмана, I, 328, Прим. 15.
Санта Марія (Гонзало), племянникъ предыдущаго, 1,328,— 329, прим.15.
Санта-Фе, городъ, I, 403, Прим. 24 и II, 233, Прим. 25.
Санта — Элла, его словарь, II, 21.
Саптилльяна, (Иньиго Лопесъ), маркизъ, его быстрое возвышеніе, I, 301—302, его оппозиція коннетаблю Альваро де Люн, ibid., удаленіе отъ длъ, ibid., его любовь къ литератур, ibid. 303—304, его произведенія въ дух нровансальскихъ трубадуровъ, ibid. 305, его ‘Serranas’, ibid. Прим. 19, его подражаніе итальянскимъ поэтамъ, ibid. 306, его стихотворенія въ придворномъ дух, ibid. 307, его сонеты, ibid., его раздленіе поэзіи на высокую, среднюю и низкую, ibid. Прим. 24, его поэма, описывающая судьбу Альваро де Люны, ibid. 308, его ‘Сотеdieta de Ponza’, ibid. 308—310, его популярность, ibid. 310, его посланіе къ португальскому принцу о поэтическомъ искусств, ibid. 311, Прим. 36, его характеристика ibid. 311—312, Прим. 37, эпитафія написанная имъ Хуану де Мен, ibid. 314, Хуанъ де Меня прославляетъ его въ своей поэм ‘Коронація’, ibid, 315, Гомесъ Манрико пишетъ на смерть маркиза аллегорическую поэму, ibid, 333, его стихотвореніе I ‘Pregunta de Nobles’, ibid. 333, Прим. 10,его участіе въ Cancioneros, ibid. 359, 360 и 368, его сборникъ пословицъ, I, 102, Прим. 25, о старинной драм, ibid. 212, Прим. 7. о дон Энрике де Виллена, ibid, 296. его близкое знакомство съ итальянской поэзіей, ibid. 289, Прим. 12, его отзывъ о Маціас, ibid. 300 и Вилласандино, ibid. 322, Хуанъ де Люсена длаетъ его однимъ изъ разговаривающихъ лицъ въ своей ‘Vita Beata’, ibid. 342, сынъ его — испанскій посолъ при римскомъ двор, ibid. 394.
Сантосъ (Франсиско), его новеллы, III. 133—136, его ‘El Cid Resuscitado’, II, 265′ Прим. 14, его разсказъ о ‘Тараск’, ibid. 313.
Сантосъ (Франсико де лосъ Сантосъ), продолжатель Сигуэнцы, III, 158, Прим. 5.
Сантьяго — патронъ Испаніи наравн св. Терезой, III, 188, Прим. 17.
Санцъ (Ипполитъ), его поэма ‘La Maltea’, II, 408.
Санча (Хусто), его ‘Cancionero’, III, 39, Прим. 22.
Сничесъ (Альфонсо), его участіе вспор о Лопе де Вег, II, 297’Прим. 26.
Санчесъ (Франсиско), но прозванію El Brocense, его изданіе стихотвореній Хуана де Мены, I, 317, Прим. 52. и Гарсильяссо, ibid. 410—411, Прим. 41, онъ быль наставникомъ Кристовала де Месы, II, 442, инквизиція преслдовала его, 1, 386—387.
Санчесъ (Мигуэль), второстепенный драматургъ ХУТІ в. И, 292, прим. 18.
Санчесъ (Томасъ), его Сборникъ произведеній старинной Испанской поэзіи, III, 267, Прим. 23, ibid. 408 — 409: его мнніе о поэм о Сил, I, 7, Прим. 3, о характер Педро жестокаго, ibid. 153—154, Прим. 18. (въ конц).
Санчесъ (Висенте), его ‘Loa’, II, 397. Прим. 42.
Санчесъ де Мело (Луисъ) его..Invectiva Potica’1, HI, 202, Прим. 38.
Санчесъ изъ Толедо, его ‘Historia Moral у Philosofica’, III, 199, Прим. 36. (въ конц).
Санчесъ Вальдесъ де ля Плата (Хуанъ) осуждаетъ чтеніе рыцарскихъ романовъ II, 124, Прим. 12.
Санчо Храбрый (El Bravo) король Кастиліи, умершій въ 1295 г., его ‘Castiges y Documentes’, I, 51, Прим. 14, хроника его царствованія, ibid. 146, Прим. 2, пословицы встрчающіяся въ его ‘Castigos’, III, 180, Прим. 2, пословица о немъ самомъ, ibid. 385, Прим. 10.
Санчо Гарсіа — трагедія Кадахальсо, III, 305, Прим. 12.
Санчо Ланса, оруженосецъ Д. Кихота, его характеристика, II. 126, 130, часто цитируетъ романсы, III, 70, Прим. 23, дальнйшая исторія Санчо, (Historia de Sancho Pansa), III, 336, его ‘Instrucciones economicas y politicas’, ibid.
Сапата (Луисъ), его поэма ‘Carlo Fatnoso’, II, 407—408, его разсказъ о смерти Гарсильяссо, I, 406, Прим. 34.
Сапата (Симеонъ) и его поэма въ защиту изгнанныхъ мавровъ, II, 445, Прим. 20, (въ конц).
Сарагосса, отвоеваніе ея у мавровъ, I, 4, длается столицей аррагонскихъ королей, ibid. 253, удаленіе изъ нея двора, ibid. 281.
Сарате, (Фернандо Хасинто), его новеллы, III. 130, Прим. 39, его заимствованія изъ Лопе де Веги, II, 196, Прим. 7., его драмы, ibid. 374, Прим. 18 и III, 399 и II, 325, Прим. 51, его не нужно смшивать съ Энрике Гомецомъ, одна изъ драмъ котораго была издана подъ именемъ Сарате, II, 374—375, Прим. 18.
Сарате (Франсиско Лопесъ), умершій въ 1638., его поэма ‘Обртеніе св. Креста’, II, 433434, Прим. 6, нкоторыя изъ его стихотвореній приписывались Лопе де Вег, ibid. 163, Прим. 17, его лирическія произведенія и трагедія, Ш, 36—37, Прим. 18.
Сарате (Фернандо), монахъ, его ‘Разсужденіе о христіанскомъ терпніи’, III, 190, Прим. 18.
Сарате (Августинъ), его Historia del Pern. II, 37—38, Прим. 38.
Сардинія, первая книга появишаяся на этомъ остров, II, 409, Прим. 5.
Сарміенто (Мартинъ), умершій въ 1772 г. его ‘Memoriae’, III, 267, Прим. 24, онъ былъ родомъ изъ Галиціи, I, 36, Прим. 19, его мнніе о Redondillas, ibid. 95, Прим. 8 и случайныхъ ассонансахъ, ibid. 97, Прим. 12: его Разысканія объ автор Амадиса Галі.скаго. ibid. 184, Прим. 10: его взглядъ на Минго Ревульго, ibid. 214, Прим. 14, на Хуана де Мену, ibid. 321 — 322, Прим. 1: на Entremeses, ibid. 398, Прим. 48, на образованіе испанскаго языка, Ш, 357, Прим. 62. (въ конц).
Сарни (Паоло) объ Index Expnrgatorius, I. 383, Прим. 5.
Саcедо (Себастіанъ) и изданный имъ сборникъ стихотвореній Гарсильяссо и Боскана, I, 411, Прим. 43.
Сатирическая поэзія въ Испаніи, III, 42—46, древнйшій ея періодъ, ibid. 42, Прим. I, позднйшій періодъ, ibid. 43—46.
Сатира противъ плохихъ писателей (Satira contra los Malos Escritores), приписываемая Гербасу, III, 230— 31, Прим. 22.
Сафо въ перевод Люзана, III, 235.
Сборники Романсовъ (Romanceros), исторія ихъ, III, 359—370, Сборники Нусіо и Нахеры, 1,108, Сборникъ въ девяти частяхъ, ibid. 110, III, 66, Romancero General, I, III,, Антверпенскій сборникъ, ibid. 108 — 110, сборникъ духовныхъ романсовъ помщенный въ Biblioteca Rivadeneyra, III, 39, 22, подражаніе народнымъ романсамъ: Сепульведа, III, 61—62, Прим. 2, Падилья, ibid. 64, Прим. 5, Родригесъ, ibid, Прим. 4, Вальдивіельсо, ibid. 66. Прим. 9, Silva de varies Romances, ibid. 67, Прим. 13., составленная изъ романсовъ поэма Los Done Pares, ibid. Прим. 14 и Romancero del Cid. ibid. Прим. 15, Сборникъ Переса и Сигуры, ibid. Прим. 16, Romancero General, ibid. 368, См. также подъ словами: Арельяно, валь, Вальдивіельсо, Вильальта, Вольфъ, Галіано, Гриммъ, Гевара, Дицъ, Дюранъ, Кастанья, Кинтана. Куэва, Линаресъ, Локгартъ, Мальдонадо, Мей, Монкайо, Монти, Моралесъ, Нахера, Нусіо, Падилья, Пересъ, Пуэнте, Рамилльете, Сальва, Сегура, Тимонеда, Фернандесъ, Флоресъ, Фуэнтесъ, Хидальго, Хинаръ, и Хуанъ де Эскобаръ.
Сганарель, gracioso комедій Мольера, II, 230, Прим. 15.
Святая любовь (Ley de Amor Sancto) благочестивый трактатъ Франсиско Оесуны, II, 11, Прим. I,
Сеннъ Бермудесъ, директоръ Индійскаго архива въ Севиль, II, 99, Прим. 2, его біографія художника Франсиско Пачеко, III, 5, Прим. 12: его біографія поэта Сеспедеса, ibid. 57, Прим. 30, его ‘Diccionario’, ibid., его отзывъ о художник Кардуччо, ibid. 199, Прим. 36 (въ конц), его отзывъ о труд художника Паломино-и-Веласко, idid. 233, Прим. I, его біографія Ховелльяноса Ibid. 292, Прим. 14.
Себастіанъ, король Португальскій, III, 7, Прим. 19.
Себастіанъ-и-Латре, умершій въ 1792 г. его ‘Ensayo’, II, 62, Прим. 18, его мнніе объ Архенсола, ibid., его передлки Морето и Рохаса, III, 305, Прим. 12.
Севалльйосъ (Мигуэль), его поэма въ честь св. Іоанна Непомука, III, 228, Прим. 18.
Севалльйосъ (Херонимо), его трактатъ о богатствахъ духовенства, III, 207, Прим. I.
Севальйосъ (Нердо Ордоньесъ), его ‘Viage del Mundo’, III, 192, Прим. 20.
Севилья, отвоеваніе ея у Мавровъ I, 100, Прим. 18, здсь были сдланы лучшія морскія карты, II, 16, Прим. I, старинный театръ въ Севиль, II, 56, пребываніе здсь Сервантеса, ibid. 98—99, Прим. 3, описаніе пребыванія Филиппа II въ Севиль, 7, ibid. 56, 3, скандалъ при его погребеніи, ibid. 100. Прим. 6, перестаетъ быть столицей, ibid. 256., Эррера поетъ ей гимны, III, 4, Прим. 11, ‘Hijos de Sevilla’ Вальдерамы, ibid. 26, Прим. 68.
Сеговія, упадокъ ея въ XVIII в., III. 210.
Сегуино переводчикъ исторіи Сервандо на галиційское нарчіе, І, 35.
Сегура (Франсиско), его Romancero, III, 67, Прим. 16 и ibid. 368., его Rosario Saeratissimo, III, 67, Прим. 16.
Сегура (Хуанъ Лоренцо), его поэма объ Александр В. I, 58—50.
Седано (Хуанъ Лопесъ), его Parnaso Espaol, III, 267, Прим. 22, его трагедія ‘lael’, ibid. 312, его мнніе о стихотвореніяхъ баккалавра де ля Toppe, II, 246, Прим. 22, объ Эспицел и Иріарте, III, 56, Прим. 28.
Сеговійскій Ткачъ, пьеса Аларкона, II, 290 и III, 322—323, Прим. 32.
Седеньо (Хуанъ), его переложеніе Палестины, I, 22І, его Діалоги, 11, 8, Прим. 17.
Семирамида — драма Вируэса II, 58, Прим. 10.
Семнере (Херонимо), его поэма ‘Carolea’, II, 407, Прим. I, ему по всей вроятности принадлежитъ романъ ‘Небесное рыцарство’, I, 203, Прим. 10.
Семнере и Гвариносъ (Хуанъ), умершій въ 1824 г., его ‘Biblioteca’ и другія произведенія III, 254, Прим. І.
Семь мудрецовъ, романъ Марко Переса, III, 120, Прим. 8 — обработка средневковаго романа, III, 120, Прим. 8.
Сенатъ — названіе публики въ испанскихъ театрахъ и, 389.
Сенека, его трагедія ‘Троянки’ въ перевод Саласа, III, 237, Прим. 8, сборникъ его изрченій, составленный докторомъ Неро Діасомъ, 311, Прим. 34.
Сентенера, типографщикъ, I, 342— 343, Прим. I, ibid. 344. Прим. 2.
Сентенера дель Вирко (Мартинъ), его поэма ‘La Argentina’, II, 417—18, Прим. 18.
Сепеда (Ромеро), его дв комедіи, II, 57—58, Прим. 8, его стихотворенія, III, 4, Прим. 10, его поэма ‘Разрушеніе Трои’, II, 430, Прим. 2, его ‘Comedia Selvage’, I, 222 — 223, Прим. 27.
Сепульведа (Хуанъ Хинесъ), его Хроника царствованія Карла V, II, 26, Прим. 10, его оппозиція Ласъ-Казасу, ibid. 35, его Діалогъ, I, 395— 396, Прим. 3.
Сепульведа (Лоренцо), излагалъ Хроники размровъ романсовъ, I, 97, Прим. 13, и III, 60—61, Прим. 2, и ibid. 362.
Серафима — пьеса Торреса Нахарро, II, 230.
Сервагдо (Servandus), хроникеръ, I, 35.
Сервантесъ Сааведра (Мигуэль), умершій въ 1616, его родъ, II, 80, родился въ Алкал, ibid. 81, любилъ присутствовать на представленіяхъ Лопе де Руэды, ibid., его первые стихотворные опыты, ibid., его любовь къ чтенію, ibid. 82, Прим. 7, получилъ образованіе въ Саламанк, ibid., литературный дебютъ Сервантеса. ibid Прим. 8, переселеніе въ Римъ, ibid.: служба подъ начальствомъ Донъ Хуана Австрійскаго, ibid., участвуетъ въ битв при Лепанто и получаетъ нсколько ранъ, ibid., участіе въ экспедиціи на востокъ подъ начальствомъ Марка Колонны, ibid., дерется въ битв при Голет въ Тунис, ibid., Сервантесъ въ Неапол, ibid. 84, Прим. 11, герцогъ де Сесса и Донъ Хуанъ рекомендуютъ его королю, ibid., плнъ Сервантеса въ Алжир, ibid. 84— 85, возвращеніе домой и бдность, ibid. 86: его ненависть къ Маврамъ, ibid., Прим. 17, служба въ Португаліи и на Азорскихъ островахъ, ibid. 87, его Галатея, ibid. 87—89, Прим. 24, и III, 78, женитьба, ibid. 89, и первые драматическіе опыты, ibid.9098, переселеніе въ Севилью, ibid. 98, бдность и тюрьма, ibid. 99, Сервантесъ ищетъ какого-нибудь мста въ Америк, ibid., Прим. 3, получаетъ въ Сарагоос премію за свое стихотвореніе, ibid., издаетъ первую часть Донъ-Кихота, ibid. 100—101, жизнь въ Валльядолид, ibid. 101, тюрьма, ibid., переселеніе въ Мадритъ, ibid. 102, вступленіе въ религіозное братство св. Тайнъ, ibid., отношенія къ Лопе де Вег, ibid. 102—103, Прим. 11, его новеллы, ibid. 104—108, Прим. 17, его ‘Путешествіе на Парнассъ’, ibid. 108—109, его ‘Adjunta’, ibid., его восемь пьесъ, ibid. 109—113, его восемь Интермедій (Entremeses), ibid. 113 и 398, неудачи Сервантеса, какъ драматурга, ibid. 113—115, вторая часть Донъ-Кихота, ibid. 116, силы его слабютъ, ibid., послдняя болзнь и смерть, ibid. 117, памятникъ Сервантесу, ibid., Прим. 37, его повсть ‘Персилесъ и Сигизмунда’, ibid. 119—121, утраченныя произведенія Сервантеса, ibid. 119, Прим. 1, его путешествія, ibid. 121. Прим. 6, его Донъ-Кихотъ, ibid. 122, исторія его созданія, ibid., цль произведенія, 122—123, успхъ его подорвалъ успхъ рыцарскихъ романовъ, ibid. 124—125, характеръ первой части Д. Кихота, ibid. 126, появленіе второй части Д. Кихота, написанной Авелльянедой, ibid. 127, і Сервантесъ осмиваетъ ея автора, ibid. 128—129, появленіе подлинной второй части Донъ-Кихота, ibid. 129, ея характеристика, ibid. 130, характеры Донъ-Кихота, ibid., и Санчо, ibid. 131, авторъ любитъ своихъ героевъ, ibid,, его собственный взглядъ на свое созданіе, ibid, 132, недостатки романа, ibid. 133—134, его достоинства, ibid. 134—135, различныя изданія Донъ-Кихота, Ш, 388— 392. Здравый смыслъ Сервантеса, I, 124, Прим. 17, его незначительная ученость, II, 132, Прим. 37, его нетерпимость, I, 388, Прим. 12, его служба подъ начальствомъ Фигероа, II, 331, Прим. 17, его договоръ съ Родриго де Осоріо, II, 97, Прим. 44, его драма ‘Pedro de Urdemalas’,, ibid. 55, Прим. 40, его романсы, III, 68—69, Прим., 19, его стихи съ укороченнымъ размромъ, ibid. 94, Прим. 14, его скрытыя или неполныя римы, I, 409, Прим. 40, новеллы, вставленныя въ его Галатею и въ его Донъ-Кихота, III, 137, исторія Нарваэса въ Донъ-Кихот, ibid. 117, Прим. 3, его пастушескія стихотворенія, ibid. 49, Прим. 12, портретъ его, сдланный Хауреги, ibid, 29, другіе портреты, II, 117, Прим. 37, его новеллой ‘Curioso Impertinente’ пользуются Гильенъ де Кастро, ibid. 268, и Матосъ Фрагозо, ibid. 377, а его новеллой ‘Gitauilla’ пользуются Солисъ, Монтальванъ, ibid. 379, а также Роули, Вольфъ и Лонгфелло, ibid. 380, Прим. 28, его ‘Персилесъ и Сигизмунда’ послужили источникомъ для Рохаса, ibid. 370, Прим. 9, и Флетчера, ibid. 119—120, Прим. 2, Лопе подражалъ его новелламъ, ibid. 163, Прим. 16: описанія представленія эклогъ Гарсильяссо во второй части Д. Кихота, ibid. 225, Прим. 67, его мнніе о Gracioso, ibid. 230, Прим. 15, о тяжелой жизни актеровъ, ibid. 391— 392, Прим. 16, о Гаспар Агиляр, ibid. 259, о Балтазар, Алькасар, III, 25—26, Прим. 17, о Матео Алеман, II, 132, Прим. 36, и 111,88— 89, Прим. 3 и 4, объ Амадис Гальскомъ, I, 190, Прим. 25 1/2, 191, Прим. 26, и Эспландіап, ibid. 192, о братьяхъ Архенсола, II, 61, объ Autos, ibid. 312—313, Прим. 28, и ibid. 317, Прим. 41, о романсахъ, Ш, 70, Прим. 23, о Барахон де Сото, II, 150, и ibid. 426—427, Прим. 29, о Целестин, I, 220, Прим. 24, о Хуан де Колома, II, 409, Прим. 5, о полныхъ римахъ (Consonancias), I, 95, Прим. 10, о Кортес, II, 9, Прим. 21, о Фернандо де Эррера, Ш, 4, о школ Cultos, ibid. 23—24, Прим. 59, о Толедскомъ діалект. II, 23, Прим. 56, о современномъ ему роман, III, 71, его отношенія къ Эспинелю, ibid. 95, его мнніе о Гарсильяссо, I, 409, Прим. 40, о Гонгор, III, 15, о Гевар, II, 15, о Гильен де Кастро, ibid. 262, о негр Хуан Латипо, ibid. 437, Прим. 12: о поэтическихъ состязаніяхъ, ibid. 302, Прим. 5, объ Антоніо де Лафрассо, III, 77, Прим. 14, о Лопе де Руэда, II, 44, Прим. 17, и 50—51, Прим. 33, о Лопе де Вег, ibid. 102—104, Прим. 11, и ibid. 234, Прим. 31, о Гальвес-де-Монтальво, III, 78, Прим. 16, о Монтемайор, ibid. 75, о Пальмерин Англійскомъ, I, 197, о Passo Honroso, ibid. 162, Прим. 3, о пастушескихъ романахъ, III, 83, Прим. 34, о пословицахъ, ibid. 179, о Хуан Pyфo, II, 440, Прим. 14, о сатир, III, 45, Прим. 8, объ отношеніяхъ драматурговъ къ актерамъ, II, 388, Прим. 6, о современной драм, ibid. 228—229, Прим. 12, о Таррег, ibid. 258, Прим. 3, о Jardin de Flores Curiosos Антоніо де Торквемады, III, 183, о валенсійскомъ діалект, I, 281—282, Прим. 33, о Сарабанд, II, 400, Прим. 58, описаніе колесницы въ Autos, ibid. 219, Прим. 41, мнніе Монтіано-и-Люяндо о Сервантес, III, 302, Прим. 8, Вилльегасъ о Сервантес, ibid. 31—32, Прим. 6, Сервантесъ выводится въ одной изъ драмъ Лопе де Веги, II, 208, Прим. 14, Сервантесъ обогащаетъ испанскій языкъ, III, 220—221, Прим. 5.
Кром того, о Сервантес см. подъ словами: Арріета. Авелльянеда, Бутервекъ, Бауль, Бускапіе, Вольфъ, Гарсесъ, Гаедо, Де-Фо, Инглисъ, Кавальеро, Кальдеронъ, Капорали, Карильо, Клеменсинъ, Конде, Ламнильясъ, Лопе де Вега, Маббе, Майянсъ-и-Сискаръ, Наварете, Насарре, Пеллисеръ, Пересъ, Ріосъ, Роско, Сальва, Сисмонди, Темпль, Флетчеръ, Флоріанъ, Эхимено.
Сервантесъ де Саласаръ (Франсиско), закончившій діалогъ Оливы о человческомъ достоинств, II, 8, Прим. 18.
Сервера (Рафаэль), переводчикъ Хроники Д’Ескло, I, 262, Прим. 35.
Серда-и-Рико (Франсиско), издатель Хроники царствованія Альфовса XI, I, 147, Прим. 5, діалога Франциско Сервантеса, II, 8, Прим. 18, Obras Sueltas Лопе де Веги, ibid. 165, Прим. 24, и Діаны Хиля Поло, III, 77, Прим. 13, Сердо — членъ клуба, основаннаго Моратиномъ-Старшимъ, ibid. 270.
Серіоль (Фадрике), его трактатъ ‘Совтъ и совтники монарха’, II, 8, Прим. 20.
Серрано (Т.), его защита римскихъ поэтовъ отъ нападокъ Тирабоски, Ш, 402.
Сеспедесъ (донья Марія), ея сатира, III, 268, Прим. 26.
Сеспедесъ (Пабло), скульпторъ, живописецъ и поэтъ, умершій въ 1608 г., его поэма о живописи, III, 57, Прим. 30.
Сеспедесъ-и-Мепесесъ (Гонзало), его романъ ‘Херардо’, III, 110, Прим. 14, его новеллы, ibid. 128, Прим. 30.
Сесса (герцогъ) Старшій, стихотворенія къ нему Вилльегаса, I, 418, его отношенія къ Хуано Латино, II, 438, Прим. 12.
Сесса (герцогъ) Младшій, его отношенія къ Сервантесу, II, 84, и Лопе де Вег, ibid. 104, Прим. 11, 146, Прим. 29, 155, Прим. 52, 167, Прим. 30, 235, Прим. 34.
Сетина (Гутьере), поэтъ XVI в., I. 415, Прим. 5.
Сехудо (Мартинъ), его Пословицы, III, 182, Прим. 10.
Сибдареаль (Фернандо Гомесъ), его ‘Centon Epistolario’, I, 291, Прим. 15, ibid. 293, Прим. 20, 296, Прим. 28, 312—313, Прим. 39—41, 319, Прим. 54—56, 325—27, письма его признаны поддлкой, III, 371 — 377.
Сиглеръ де Уэрта (Антоніо), его драмы, II, 374
Сигуэнца (Хосе), умершій въ 1606 г., его отзывъ о Лазарильо, I, 423, Прим. 3.
Сидъ, свднія о немъ, I, 8—11, арабскія извстія о немъ, ibid. 8, Прим. 4, и 11, Прим. 9, латинское жизнеописаніе Сида, ibid. 8, Прим. 4, и новйшія біографіи, составленныя Риско, Деннисомъ, Дози, Дэнгамомъ, Масдеу, Мюллеромъ, Кинтаной и Соути, ibid. 8, Прим. 4, баснословные разсказы о немъ, ibid., этимологія его имени, ibid. 9—10, Прим. 5, недостоврность его исторіи, ibid. 10, Прим. 8, преданность его королю, ibid. 125, Прим. 19, его похороны и перенесеніе его праха, ibid. 141—142, Прим. 23, Сидъзащитникъ старинныхъ народныхъ правъ и Fueros, ibid. 13, Прим. 13, романсы о немъ, ibid. 121—125, распвались по улицамъ, II, 265, Прим. 14, III, 135, Прим. 49, и ibid. 369, пьеса о немъ Гильена де Кастро, II, 265 — 268, пьес этой подражаютъ Корнель, ibid., Діаманте, ibid. 376, Франсиско Поло, ibid., Прим. 21, и Морето, ibid. 367, поэмы изъ жизни Сида Айяльона и Арредондо, ibid. 408, Прим. 3, Хроника о Сил, I, 141—145, она составляетъ часть Всеобщей Хроники Испаніи (Cronica General), ibid. 140 — 142, Прим. 24, значеніе ея, ibid. 142—143, Прим. 26, характеристика ея, ibid. 141—145, отрывокъ изъ нея, 144—145, Прим. 28, римованная хроника о Сил, I, 18, Прим. 20, Поэма о Сил, 1. 7—19, время ея происхожденія, ibid. 6—7. Прим. 2, историческая основа поэмы, ibid. 12, языкъ ея, ibid. 13, она плась передъ публикой, ibid. 13, Прим. 13, геройскій духъ ея, ibid., ея характеристика, 14—18, ея высокія худоніественныя достоинства, ibid. 17— 18, различныя мнніи о ней, ibid. 18, Прим. 20, ее нельзя назвать въ строгомъ смысл слова исторической, ibid. 11, ею пользуется авторъ Сгоnica del Cid, ibid. 142—143, Прим. 24, и ibid. 145, Прим. 28, сборникъ романсовъ (Romancero) о Сил, I, 121, Прим. 13, и III. 369, аллегорическая повсть Сантоса ‘Воскресшій Сидъ’. III. 135, См. также подъ словомъ Дицъ и Дутенгоферъ.
Сіенфугосъ (Никасіо), умершій въ 1809 г., III, 286 287, Прим. 11, его драмы, ibid. 312 и 317, преслдованіе его правительствомъ, ibid. 327.
Сіеса де Леонъ (Педро), умершій въ 1560 г., его ‘Cronica del Peru’, II, 37—38. Прим. 38.
Сикстъ V, драма Тирсо де Молины, II, 284.
Силій Италикъ, III. 339.
Сильва (Фелисіанъ), его ‘Вторая комедія о Целестин’, I, 221—222, Прим. 26.
Сильва (Хоао), графъ Порталегре, писавшій дополненія къ ‘Исторіи Гранадской Войны’ Мендозы, I, 430, Прим. 19.
Сильва (Родриго Мендесъ), его ‘Саtalogo Real Genealogien de Espaa’, I, 227, Прим. 7., свднія имъ сообщаемыя о старинной драм, ibid 250, Прим. 24.
Silvas или неправильные стихи, II, 231, III, 304, Silvas Ріохи, ibid. 47, Silva (въ смысл Сборника лирическихъ стихотвореній) Аргуихо, ibid. 26, Silva Хауреги, ibid. 30, Прим., 3, ‘Silva de Varia leccion’, нчто въ род исторической Христоматіи Педро де Мехіи. II. 9, Прим. 22, Silva Curiosa (Сборникъ Новеллъ) Юліана Медрано, II, 105, Прим. 13.
Сильвейра (Мигуэль) его поэма ‘Маккавей’, II, 433, Прим. 3, его ‘Sol Vencido’, ibid.
Сильвейра (Симонъ), португальскій поэтъ, его отзывъ объ Амадис, II, 124, Прим. 15.
Сильвестре (Григоріи), умершій въ 1570 г., его произведенія, I, 418— 420, его поэмы ‘Дафна и Аполлонъ’, ‘Пирамъ и Тисбе ‘, II, 429, его элегіи, Ш, 46, его пасторали, ibid. 49, его эпиграммы, ibid. 51, его дидактическая поэма, ibid. 53, его романсы, ibid. 68, его изданіе ‘Copias’ Манрико, I, 336, его сонетъ къ Діего де Мендоз, ibid. 428, Прим. 16.
Сильвестре (Педро) и его шуточно героическая поэма ‘Прозерпина’, Ш, 228, Прим. 18.
Сильвестръ II. папа, умершій въ 1003 г., усвоилъ себ арабскую пауку, III, 347—348, Прим. 44.
Симанкскій Архивъ, III, 154, Прим. I. Синьерасъ (Хуанъ), его романъ: ‘Допъ Кихотъ XVII и, III, 396.
Синьорелли (Пьетре Наполи), авторъ Всеобщей Исторіи Театровъ, и членъ Литературнаго клуба, основаннаго Моратипомъ, III, 270, его отзыва, объ испанскомъ театр, ibid. 299, Прим. 3, о пьесахъ Района де ля Круса, ibid. 312, Прим. 21., о пьесахъ Нахарро, I, 250, Прим. 21.
Синтіо Мерктиссо, (псевдонимъ), его поэма ‘Смерть Кошки Креспины’, II, 435, 436, Прим. 10.
Сиркуръ (Альберъ), его ‘Histoire des Arabes d’Espagne’. 1,374, Прим. 7, III, 106, прим. 7, ibid. 109, Прим. 10.
Сиснеросъ (Алонсо), актеръ и драматургъ. II. 55. 66, Прим. 24 и ibid. 218, Прим. 38.
Сисмонди (Симовъ), умершій въ 1842: свднія о немъ, I, 29, Прим. 32, его описаніе ужасовъ. Альбигойской войны, ibid. 256, Прим. 11, его мнніе о Д.-Кихот, II, 123, Прим. 9, о Карл II, III 211. Прим. 5, объ Арабахъ, ibid. 346. Прим. 39.
Скельтонъ, англійскій поэтъ начала XVI в., I, 336, Прим. 10.
Словари испанскаго языка старинные., И, 21: словарь Испанской Академіи, III, 220-222, Прим. 8
Смитъ (Гольдвинъ), его лекціи по новой исторіи. III, 345, Прим. 36.
Смоллетъ, переводчикъ. Д.-Кихота на англійскій языкъ. III. 393, его романъ ‘Sir Launcelot Graves’ — подражаніе Д.-Кихоту, ibid. 394.
Сола, скульпторъ, его статуя Сервантеса, II, 118, Прим. 37.
Солдатчина (Soldadesca) — заглавіе одной изъ пьесъ Нахарро, I, 244.
Солдатъ Пиндаръ — романъ Сеспедеса, III, 110, Прим. 14.
Солдаты въ Испаніи, нердко люди образованные и даже писатели, II, 384—335, Прим. 35, Ш, 86, иногда поступали въ монахи, II, 419—420, Прим. 22.
Солисъ (Антоніо), умершій въ 1686 г, его драмы, II, 379—380, ibid. 394, Прим. 27 и III, 399, его лирика, ibid. 38, Прим. 21, его сатиры, ibid. 44—45, Прим. 7, его романсы, ibid. 69, Прим. 20: его ‘Завоеваніе Мексики’, ibid. 175—177, Прим. 26, его письма, ibid. 151—152., Прим. 16 и ibid. 177, Прим. 26, его лесть Карлу II, ibid. 216, Прим. 15, его отзывъ о Кальдерон II, 304, Прим. 10, ему несправедливо приписывали Жиль-Блаза, III, 264, Прим. 19.
Соломонъ, его Пснь Псней въ прозаическомъ перевод Луиса де Леона, II, 68, его комментарій къ ней, ibid. 72, стихотворный переводъ ея, сдланный Аріасомъ Монтано, ibid. Прим. 7.
Солорзано (Алонсо) его Новеллы, III, 98, Прим. 25 и ibid. 129, Прим. 25 и ibid. 129, Прим. 38, его драмы, II, 292—293, Прим. 20, свднія сообщаемыя имъ о Діего де Энсизо, ibid. 292, Прим. 16, его изданіе соI чиненія Медрано, ibid. 285, Прим. 11.
Солорзано (Хуанъ Арсе), авторъ пастушескаго романа ‘Tragedies de Amor’, III, 80, Прим. 21.
Сонетъ, введеніе его въ Испаніи, I, 306—307, Прим. 23, сонеты Боскана, ibid. 407, Лопе де Веги, II, 170—171, 231, Прим. 17, Сонеты братьевъ Архенсола,III, 29, прим. I, Фернандо де Эррера и его мнніе о сонетахъ, ibid. 6, Прим. 17, громадное количество ихъ въ XVI и XVII в. ibid. 40.
Сорапанъ де Ріеросъ (Хуанъ) и его Сборникъ пословицъ, III, 182, Прим. 10.
Сорделло, знаменитый трубадуръ, I, 258.
Соріа, поэтъ, участвовавшій въ Cancioneros, I, 366, Прим. 25.
Соррсй, графъ, его отзывъ о бломъ стих, который онъ называлъ ‘страннымъ размромъ’ (strange meter), I, 399, Прим. II.
Со ррилья (Хосе),его Azueena Silvestre, II, 420, Прим. 23, его характеристика Недро жестокаго, I, 153, Прим. 18, его Донъ Жуанъ, II, 282, Прим. 5.
Соса (Лопе), его лирика, III, II, Прим. 27.
Сото де Рохасъ (Педро), его лирика и эклоги, III, 50, Прим. 19.
Соути (Робертъ), свднія объ его ніизпи и сочиненіяхъ, I, 8, Прим. 3: его переводъ старинной испанской хроники о Сил, ibid. 9, Прим. 4. (въ конц) и ibid. 141, Прим. 22, его мнніе о поэм о Сил, ibid. II, Прим. 10 и 18, Прим. 20, о Лоренцо де Сегур, ibid. 50, Прим. 12, о Мигуэл де Ліона, ibid. 179, Прим. 56, о рыцарскомъ роман Tirant lo Blanch, ibid. 191, Прим. 26 и ibid. 271, Прим. 12, Объ Эспландіан, ibid. 122, Прим. 27, о Лопе де Веі II, 139, Прим. II, ibid. 168, Прим. 33, о Мигуэл де Барріос, ibid. 375, Прим. 19, о Лопе де Агирре, ibid. 417, о Кристовал де Леса, ibid, 442, Прим. 17, о Ховелльяпос, III, 290, объ Эскоикис, ibid. 294, Прим. 16, переводчикъ Амадиса Гальскаго, 1,185, Прим. 14 и Пальмерина Англійскаго, ibid. І96, Прим. 31, его поэма ‘Родерикъ, послдній изъ Готовъ’ ibid. 177, Прим. 50, 178, Прим. 56.
Сотоінісба, трагедія Триссино, 1, 398, Прим. 11.
Софоклъ, его Электра въ перевод Уэрты, III, 306, Прим. 14 и ibid. 313.
Спенсеръ (Эдмондъ), I, 182.
Снинола, полководецъ, герой драмы Кальдерона ‘Осада Бреды’ И, 352— 353, Прим. 16.
Спиноза (Хуанъ), его ‘Діалогъ въ похвалу женщинъ’, III, 185, Прим. 14, его сборникъ пословицъ, ibid. 181, Прим. 9.
Сирехеръ де Бернетъ, издатель поэмы ‘Couquista de la Nueva Castilla’, II, 407, Прим. I.
Стацій, его Тебаида въ перевод Архогіы и Марилльо, III, 31, Прим. 3.
Сторкъ, издатель произведеній Хуана де ля Крусъ, III, 187, Прим. 16, его переводъ Луиса де Лоона, II, 79. Прим. 21.
Страбонъ и сообщаемыя имъ свднія о древнйшихъ обитателяхъ Испаніи, III, 333, Прим. 2.
Стрекъ, переводчица Вутервека на французскій языкъ, I, 28, Прим. 32.
Стуньига или Эстуньига (Лопе) и его Cancionero, I, 353, Прим. 3.
Стиплей, переводчица ‘Персилеса и Сигизмунды’ II, 120, Прим. 2.
Суаресъ, одинъ изъ сотрудниковъ Cancionero General, I, 361,
Суаресъ де Мендоза (Энрике), его ‘Eustorgio y Clorilene, Historia Moscovica’, II, 121, Прим. 5.
Сусса (Хоао), его изслдованіе о вліяніи арабскаго языка на португальскій, III, 351, Прим. 53.
Сусса (Мануэль), умершій въ 1553, II, 439. Прим. 13.

Т.

Таллеманъ де Рео, II, 225, Прим. 67 и III, 21, Прим. 46 (въ конц).
Талльянте, (Хуанъ), его религіозныя стихотворенія, въ Cancioneros, 1, 280, Прим. 29 и ibid. 359, Прим. 10.
Тальянте де Рикамонте — рыцарскій романъ, I. 201, Прим. 4.
Тамара (Франсиско), его сборникъ пословицъ. III, 182, Прим. 10.
Тамерланъ, посольство къ нему Генриха III Кастильскаго, I, 169—170.
Танзилло, его поэма ‘Слезы св. Петра’ переведена на испанскій языкъ, III, 78, Прим. 17.
Танцы національные. I, 97, на сцен, II, 399—401.
Тапада — стихотвореніе въ описательномъ род Лопе де Веги, II, 162.
Тапіа, одинъ изъ сотрудниковъ Cancionero General, I, 366, Прим. 25.
Тапіа (Евгеніо) о Поэм о Сил, I, 15, Прим. 17, издатель двухъ старинныхъ фарсовъ, II, 220, Прим. 44, преслдованія его правительствомъ, III, 327.
Тапіа (Гомесъ) изъ Гранады, его эклоги, I, 64, Прим. 1, и III, 50, Прим. 16.
Тараека, описаніе этого маскараднаго чудовища, II, 218, Прим. 39 и ibid. 313, Tarascas de Madrid и Tarasca de Parto — новеллы Франсиско де Сантоса, III, 130, Прим. 50.
Таррега (Франсиско), его драмы, II, 257—258, Прим. 3, и ibid. 262, Прим. 10.
Тареіа (Пабло Антоніо), его описаніе революціи въ Неапол, произведенной Мазаньсяо, III, 175, Прим. 23, его біографія Кеведо, II, 238, Пр. 1.
Тассо (Бернардо), его поэма, Amadigi’, I, 186, Прим. 17.
Тассо (Торквато), его мнніе объ Амадис, I, 191, Прим. 26, передлка его ‘Освобожденнаго Іерусалима’, предпринятая Фигероа, II, 445—446, Прим. 21, переводъ его, начатый Монтальво, III, 78, Прим. 17, подражанія поэм Тассо Сильвейры, Лопе де Веги, II, 433, Сарате, ibid. 433434, Прим. 6, Куэвы, ibid, 443, Хауреги переводитъ его ‘Аминту’, III, 30, Прим. 3.
Таспего, его описаніе одного рукописнаго Cancionero, I, 270, Прим., 10.
Таунтонъ, лордъ, владетъ превосходнымъ экземпляромъ пьесъ Лопе де Веги, II, 181, Прим. 32.
Тацитъ, ему подражаетъ Мендоза въ своей Гранадской войн, I, 431, Прим. 20, а Колома переводитъ его ‘Лтописи’, III, 172.
Театральная публика въ XVII, в., II, 393—395, въ XVIII в., III, 308—309 и 321.
Тебаръ (Діего), духовникъ Кеведо, Николая Антоніо и Солиса, 111,177.
Телесъ де Азеведо (Антоніо), II, 386. Темница Любви (Carcel de Amor), романъ Діего де Санъ Педро. I, 349— 350.
Темпль (Вилльямъ), его мнніе о Донъ-Кихот, II, 135, Прим. 45.
Тендилья, графъ, сотрудникъ въ Cancioneros, I, 368.
Теодора, драма Лопе де Веги, II, 205— 207, Прим. 7.
Теонея — трагедія Мераса, III, 276, Прим. 4.
Тереза (Св.), умершая въ 1582, ея письма, III, 150—151, Прим. 15, ея дидактическія произведенія, ibid. 187—188, Прим. 17, считается на ряду съ св. Іаковомъ спеціальной покровительницей Испаніи, ibid. 5, Прим. 12, и 188, Прим. 17, популярность ея произведеній въ Соединенныхъ Штатахъ, ibid., ея біографія, написанная Діего Эпесомъ, ibid. 197, Прим. 36, Діаманте длаетъ ее героиней своей религіозной драмы, II, 375, Мурильо пишетъ въ честь ея поэму, Ш, 56, Прим. 26: поэтическій турниръ, устроенный въ день ея канонизаціи, II, 158, преслдованія ее инквизиціей, I, 387.
Теренцій въ перевод Абриля, II, 60, Прим. 14, Барбадильо подражаетъ ему, ibid. 292.
Терно-Компанъ, его цнная библіотека, III, 361.
Терринъ(Бонавентура), III, 228. Прим. 18.
Терцины, введеніе ихъ въ испанскую поэзію, I, 402, Прим. 22, терцины Діего Мехіи, Ш, 46, Прим. 9, и Коломы, II, 409, Прим. 5, терцины въ пьесахъ Лопе де Веги, ibid. 231, употребленіе терцинъ въ сатирической поэзіи, III, 42, 45, и въ элегіяхъ, ibid. 46, Прим. 9.
Теруэльскіе Любовники (Los Amantes de Temel) — пьеса Монтальвана, II, 275—77, пьесы на тотъ же сюжетъ Тирсо де Молины и Артіеды, ibid. 275, Прим. 35, пьеса Гарценбуша, ibid. 433, Прим. 4, исторія ихъ въ форм романа неизвстнаго автора и эпической поэмы Саласа, ibid.
Тетка и Племянница (La Тіа у la Sobrina) — комедія Морето, II, 367, сюжетъ ея заимствовавъ у Лопе, ibid., Прим. 5.
Техада (Косме Гомесъ), его романъ ‘Удивительный Левъ’, III, 112—113, Прим. 19, его стихотворенія Въ пастушескомъ род, ibid. 50.
Техада (Августинъ), его утраченныя стихотворенія, III, 10, Прим. 24.
Теорія и практика добродтели — поэма Франсиско Кастильи, III, 53— 54, Прим. 25.
Теорія и практика войны — трактатъ Бернардино Мендозы, III, 173, Прим. 22.
Техада (Фернандо), протестантъ, переводчикъ англійской литургіи на испанскій языкъ, I, 389, Прим. 13.
Техада (Іеронимъ), продолжатель Діаны Монтемайора, III, 76, Прим. 12.
Тикъ (Людвигъ), его переводъ Марка де Обрегона, Ш, 95, Прим. 21, и ibid. 266, Прим. 20, его переводъ Д. Кихота, ibid. 394.
Тимбрія — пастушескій діалогъ Лопе де Руэды, II, 46—48.
Тимонеда (Хуанъ), его драмы, II, 51 — 53, его Сборникъ новеллъ подъ заглавіемъ Patranuelo, III, 118 — 119, Прим. 5 и 6, его романсы, ibid. 63 — 64, Прим. 4, ibid. 362 и 369, оставляетъ свое родное валенсійское нарчіе для кастильскаго, I, 281, другъ Лопе де Руэды и издатель его произведеній, II, 44.
Тинелярія или Столовая для прислуги — пьеса Торреса Нахарро, I, 244.
Тіо (Хайме), издатель историческихъ трудовъ Монкады, III, 172, Прим. 21.
Типографіи древнйшія въ Испаніи, I, 278, Прим. 21 и ibid. 335 и Америк, Ш, 143, Прим. 4 (въ конц).
Тирабоски, историкъ итальянской литературы, его взглядъ на культизнъ III, 401 и 403.
Тирана, знаменитая трагическая актриса второй половины XVIII в., III, 321.
Тиранъ, опредленіе этого слова въ Patridas, I, 45.
Тиранъ Блый (Tirant lo Blanch), рыцарскій романъ Марторелля, I, 191, Прим. 26, 271—272, Прим. 12.
Тирсисъ — эклога Франсиско де Фигероа, I, 399, Прим. 11.
Тиціанъ и его картина Gloria, I, 414, Прим. 2 (въ конц).
Тобинъ, его мнніе о пьес Солиса Gitanilla, II, 380, Прим. 28.
Товаръ (Фернанъ Санчесъ) и приписываемая ему Хроника, I, 147.
Товаръ (Луисъ), одинъ изъ сотрудниковъ Cancionero General, I, 366, Прим. 25.
Товитъ — духовная драма Лопе де Веги, II, 213, Прим. 23, Товитъ (Historia de Tovias) — поэма Кодевилльи Сантарена, ibid. 23, Прим. 57, жизнь Товита — поэма Маркиза де Санъ Фелипе, III, 233, Прим. 1.
Толедо, отвоеваніе этого города у Мавровъ, I, 4, чистота его діалекта, II, 23, Прим. 56, любовь къ нему Маріаны, III, 159, упадокъ его въ XVIII в., III, 210.
Толедо (Альваресъ), его поэма Puren Indomito, II, 414, Прим. 13.
Толедо (Алонсо Мартинесъ), канцлеръ Хуана II, I, 331, Прим. *.
Толедо (Гаспаръ Гомесъ), подражатель Целестины, I, 221.
Толедо (Діего Лопесъ), классикъ, переводчикъ Юлія Цезаря, I, 393—394, Прим. 1
Толоза, битва при этой равнин, нанесшая ршительный ударъ мавританскому владычеству, I, 5, Прим. 4, поэма въ честь этой битвы Кристоваля де Месы, II, 442, Прим. 17.
Толондронъ (Tolondron), памфлетъ Варетти. направленный противъ Боуля, III, 391, Прим. 3.
Тольра, псевдонимъ Хуана де Саласа. См. Саласъ.
Томасъ изъ Виллануэвы, святой, умершій въ 1555 г., его біографія, составленная Кеведо, II, 249, Прим. 28, его канонизація, ibid.,358, Прим. 29.
Тома (Антуанъ), его Eloge de Marc Aurle, II, 13.
Томасіада, поэма въ честь св. омы Аквината Діего Саенца, II, 423, Прим. 26.
Томъ (Джонъ), его біографія Бланко Уайта, I, 389, Прим. 13.
Томсонъ (Джемсъ), англійскій поэтъ, авторъ поэмы Четыре времени года, III, 30, Мелендесъ подражаетъ ему, ibid. 281.
Томилльясъ (Conde Tomillas), заглавіе рыцарскаго романа, упоминаемаго въ Донъ-Кихот, I, 201, Прим. 4.
Торелльясъ (Педро), поэтъ, участвовалъ въ Cancionero General, I, 361.
Торквемада (Антоніо), авторъ нравоучительнаго трактата Садъ рдкихъ цвтовъ (Jardin de Flores Curiosas), III, 183—84, Прим. 13.
Торквемада (Томасъ), великій инквизиторъ, I, 372—373, Прим. 4.
Торральна, графъ, знаменитый чародй въ эпоху Фердинанда и Изабеллы, И, 408.
Toppe (Альфонсо), I, 343—344, Мехіа подражаетъ ему, II, 8.
Toppe, баккалавръ, II, 246—248 и соотвтствующія примчанія, его элегіи, III, 47, его пасторали, ibid. 50.
Toppe (Франсиско или Феликсъ), поэтъ XVII в., его лирическія стихотворенія, III, 22—23, Прим. 54, его эпиграммы, ibid. 52, Прим. 23.
Toppe (Гонзалесъ), дидактическій поэтъ, его Загадки, II, 3, Прим. 4.
Toppe (Іосифъ), умершій въ 1674 г., составитель Aciertos Celebrados, III, 202, Прим. 38.
Toppe и-Севиль (Франсиско), умершій въ 1682 г., его лирическія стихотворенія, III, 38, Прим. 21 (вконц).
Toppe де Хуанъ Абидъ — родовое помстье и мсто ссылки Кеведо, II, 240.
Торрено, графъ, преслдованіе его правительствомъ Фердинанда VII, III, 327.
Торрепальма. графъ, его поэма Девкаліонъ, III, 231. Прим. 22 (въ копц).
Торресъ (Діего), профессоръ физики, III, 229, 239—240, Прим. 14, и ibid. 299.
Тортахади (Даміанъ Лопесъ) и изданный имъ сборникъ романсовъ, III. 67, Прим. 14.
Тортолесъ (Антоніо Санчесъ), его El Entretenido, III, 127, Прим. 28.
Тоскана, ея древнйшіе поэты, I, 2.
Тоссеръ (Томасъ), сравненіе его съ Эскобаромъ, II, 2.
Трагедія или Героическая драма, II, 192, Прим. 1 и 3, непопулярность ея въ XVIII в., III, 310, Прим. 20.
Трагедія Любви (Tragedia de Amor) — пастушескій романъ Солорцано, III, 80, Прим. 21.
Трагикомедія Целестина, I, 215—219, трагикомедія, какъ предшественница героической драмы, ibid. 239, Прим. 28, трагикомедія Тимонеды, II, 52, трагикомедія Лопе де Веги, ibid. 201, Прим. 17.
Трапеза (Альбаніо Рамиресъ), дидактическій поэтъ, его поэма Крестъ, III, 58, Прим. 31.
Трасго (Trasgo). названіе духа, боле злаго и проказливаго, чмъ Фея, II, 346, Прим. 5.
Траянъ, римскій императоръ, испанецъ по происхожденію, III, 338.
Требеллій Полліонъ, какъ источникъ Кальдерона, II, 352, Прим. 15,
Тренчъ, архіепископъ Дублинскій, переводчикъ и критикъ Кальдерона, II, 485, Прим. 41.
Трессапъ (графъ), переводчикъ Амадиса Гальскаго, I. 185, Прим. 13.
Три брата (Los Tres Hermanos), повсть Гевары, III, 130, Прим. 39.
Три возмездія въ одномъ (Tres justicias en una) — драма Кальдерона, II, 353.
Три величайшія чуда (Tres mayores Prodigios) — пьеса Кальдерона, II, 360, Прим. 35, пьеса подъ тмъ заглавіемъ Гевары, ibid. 271.
Тріакеро — одно изъ дйствующихъ лицъ въ Жиль-Блаз, подъ именемъ котораго Лесажъ осмялъ Вольтера, III, 264, Прим. 19.
Трибуналъ Справедливаго Возмездія (El Tribunal de la Justa Venganza), памфлетъ, направленный противъ Кеведо, II, 255, Прим. 36.
Трибальдо изъ Толедо (Луисъ), издатель стихотвореній Фигероа, III, 2, Прим. 3.
Тригозо (Франсиско Мануэль), португальскій ученый, I, 234, Прим. 18 (въ конц)
Тригуэросъ (Кандидо Марія), его передлка Галатеи Сервантеса, II, 89, Прим. 26: его попытка обработать во Французскомъ дух нкоторыя драмы Лопе де Веги, III, 304—305, Прим. 12, его Riada и его Автобіографія — см. то же Примчаніе.
Трильо-и-Фигероа, его поэмаГонзальвъ Кордуанскій, II, 446, Прим. 21.
Триссино, его трагедіи ‘Софонисба’, II, 243, его блый стихъ, ibid. 398—399, Прим. 11.
Триста стансовъ (Las Trescientas) или Лабиринтъ Хуана де Мены, I, 316 — 319, продолженіе поэмы, ibid. Прим. 57.
Триста Загадокъ (Trezientas Pregundas) Кореласа, II, 3, Прим. 3.
Тристанъ, рыцарскій романъ, I, 201. Тріумвиратъ въ Рим — памфлетъ Вентуры Вальдеса, III, 230, Прим. 22.
Тріумфъ женщинъ (El Triunfo de Doas) — сатира Энрике де Виллены, I, 299, Прим. 36.
Тріумфъ Ave Maria — духовная драма неизвстнаго автора, I, 168, Прим. 24.
Тріумфъ Любви и Счастія — аллегорическая пьеса Солиса, II, 379—380, Прим. 27.
Тріумфы I. Христа — поэма Алонсо Враонеса, II, 423, Пр. 26 (въ конц).
Тріумфы Божіи — поэма Лопе де Веги, И, 164.
Тріумфы Нравственные — поэма Франциско де Гусмана, III, 55, Прим. 26.
Трофея (Trofea) — пьеса Торреса Нахарро, I, 245.
Трофей Золота (Tropheo del Oro) — поэма Бласко Каталана, III, 58, Прим. 31.
Трубадуры, I, 255—256, Прим. 11, трубадуры при дворахъ европейскихъ государей, ibid. 290—291, упадокъ ихъ поэзіи въ Испаніи, ibid. 266.
Труверы и ихъ произведенія, 182.
Тьерри (Августинъ), I, его взглядъ на составъ населенія въ Испаніи, I, 4, Прим. 4.
Тьерри (Амедей), его взглядъ на отношенія Римлянъ къ населенію Испаніи, III, 338, Прим. 17.
Тьюкъ (Самуэль), его переводъ одной пьесы, приписываемой Кальдерону, II, 345, Прим. 2,
Ту или Де-Ту, французскій историкъ, его отзывъ о Донъ-Карлос, II, 50, Прим. 28.
Тузани — герой драмы Кальдерона Любовь Посл Смерти, II, 329—331, Тузани въ роман Переса Хиты, III, 107.
Тунисъ и испанскія пьесы, тамъ игранныя, II, 402, Прим. 67, Гарсильяссо принимаетъ участіе въ тунисскомъ поход, I, 405, поэма Кандамо, воспвающая походъ Карла V въ Тунисъ, II, 381, Прим. 29, пьеса Каньисареса Карлъ V въ Тунис ibid. 385.
Туріа (Рикардо), псевдонимъ Феррара де Кардоны, см. sub voce.
Турпинъ, архіепископъ, и приписываемая ему Хроника, I, 182.

У.

Уайтъ (Іосифъ Бланко), умершій въ 1841 г., I, 389, Прим. 13 (въ конц), его мнніе о мст дйствія драмы Целестина, ibid. 216, Прим. 18, объ автор ея, ibid. 218, Прим. 21, его описаніе представленія пьесы El Diablo Predicador, II, 295, Прим. 24, его Doblado Letters, ibid. 187, Прим. 43, и III, 214, Прим. 12, его мнніе о Поэтик Люзана, ibid. 238, Прим. 11, упадокъ образованія въ его время, ibid. 239—240, его взглядъ на Дневникъ Клавихо, I, 171, Пр. 39 Убедскій Каноникъ, его религіозныя поэмы, I, 67.
Убеда (Франциско Лопесъ), псевдонимъ Андреаса Переса, см. sub. voce.
Убеда (Хуанъ Лопесъ), его Vergel de Flores Divinas, III, 39, Прим., 22.
Увилъ (Антуанъ), передлавшій для французской сцены Dama Duende Кальдерона, II, 346, Прим. 7.
Угальде-и-Моллинедо, переводчикъ сочиненія Бутервека на испанскій языкъ, I, 29, Прим. 31.
Угальде-и-Парра, его Origen, Epocas у Progresses del Teatro Espaol, III, 309, Прим. 17.
Уденъ (Цезарь) и приписываемые ему Діалоги, I, 425, Прим. 5.’
Узіэль и его поэма Давидъ, II, 422, Прим. 26.
Уитонъ, его мнніе о Partidas, I, 44, Прим. 35.
Улиссъ, исторія его драматизирована Кальдерономъ, II, 327, Прим. 3.
Уллоа (Алонсо), издатель испанскихъ книгъ въ Венеціи, I, 398, Прим. 10, находился одно время въ услуженіи у Кортеса, ibid., издатель Діаны Монтемайора (Венеція, 1568), впервые включившій въ нее исторію Нарваэса, III, 73, Прим. 5.
Уллоа и-Перейра (Луисъ), его Защита Испанскаго театра, II. 319, Прим. 44, его лирическія стихотворенія, III, 23, Прим. 57, его сатиры, ibid. 44, его пасторали, ibid. 50
Ульфила, его переводъ Евангелія на готскій языкъ, I, 10, Прим. 5, и III, 343—344, Прим. 32.
Университеты древнйшіе въ Италіи, I, 286, посщеніе ихъ Испанцами, ibid. 394, древнйшіе университеты въ Испаніи, ibid. 287, законы о высшихъ общественныхъ школахъ въ Partidas Альфонса, ibid. 46: упоминаніе о волненіяхъ въ увиверситетахъ, III, 87, состояніе университетовъ въ эпоху Филиппа Ш, ibid. 210, Прим. 2 (въ конц), ‘противодйствуютъ возвышенію научнаго уровня, ibid. 239, Прим. 14, и 255.
Уокеръ (Фердинандъ), III, 184, Прим.13. Уордъ (Эдвардъ), его вольное подражаніе Д.-Кихоту, III, 394, Прим. 6. Уордсвортъ (Вилльямъ’), его мнніе о Д.-Кихот, II, 130—131, Прим. 33.
Уортонъ (Warton), его мнніе о происхожденіи романтическаго вымысла въ Западной Европ, III, 346, Прим. 38.
Уотгонъ (Генри), III, его мнніе о книг Хуана Хуарте, III, 198, Пр. 36.
Урбанъ VIII, папа, Лопе де Вега посвящаетъ ему свою пьесу Corona Tragica, II, 165.
Урреа (Херонимо Хименесъ), его Діалогъ объ Испанской Воинской Чести, II, 10, Прим. 24, его переводъ Orlando Furioso Аріосто, ibid. 424, Прим. 27, присутствовалъ при смерти Гарсильяссо, I, 406, его переводъ Chavalier Dlibr Оливье де ля Марша, ibid. 414, Прим. 2 (въ конц), услуги, оказанныя имъ испанскому языку, III, 220.
Урреа (Педро Мануэль), его стихотворное переложеніе перваго акта Целестины, I, 221, сборникъ его стихотвореній, ibid. 339—340, Прим. 13.
Уррутіа (Родриго Педро), его историческая драма Rey decretado en Cielo, III, 299, Прим. 2.
Уртадо (Луисъ), его Пальмеринъ, I, 196, Прим. 31, его Cortes del Casto Amor и Policiana, ibid., его драма, II, 43, Прим. 15 (въ конц), пишетъ вмст съ Карвахалемъ пьесу Cortes de la Muerte, III, 39, Прим. 22.
Усатеги (Луисъ), зять Лопе де Веги и издатель его произведеній, II, 167.
Узосъ-и-Ріо (Луисъ), издатель произведеній братьевъ Вальдесъ, II, 20, Прим. 44 (въ конц).
Уске (Авраамъ), переводчикъ Библіи на испанскій языкъ, I, 39, Прим. 25.
Устароццъ (Хуанъ Андресъ), которому приписывалась Больница для Неизлчимыхъ, III, 132, Прим. 44.
Утрехтскій миръ, III, 218.
Утшеніе въ человческой жизни (Consolaciones de la Vida Humana), нравоучительный трактатъ Педро де Люны, бывшаго анти-папой подъ именемъ-БенедиктаXIII, I, 299, прим. 36.
Уэльскій принцъ, впослдствіи Карлъ I въ Мадрит, II, 392—393, Прим. 20.
Уэрта Антоніо, его Triumfos Gloriosos, II, 158, Прим. 9.
Уэрта (Херонимо), его романъ на сюжетъ изъ исторіи Теруэльскихъ Любовниковъ, II, 275, Прим. 35, и 425, Прим. 27, его переводъ Естественной Исторіи Плинія, ibid.
Уэрта (Висенте Гарсіа), его стихотворенія, III, 266, Прим. 21, его Teatro Hespanol, ibid. 313, нападки на него, ibid., Прим. 23, отвтъ Уэрты въ Leccion Critica, ibid. 314, Прим. 24, его драма Рахиль, ibid. 306.
Уэрта (Педро), братъ Висенте, переводитъ’Рахиль на итальянскій языкъ, III, 306, Прим. 14.
Уэте (Хауме), драматургъ, подражатель Нахарро, его драмы, II, 42—43, Прим. 13.

Ф.

Фагасотъ, каталонскій поэтъ, I, 270. Факторъ (Педро), живописецъ, умершій въ 1583 г. и причисленный къ лику святыхъ, II, 412, Прим. 9.
Фантазіи, порождаемыя страхомъ(Бапtasias de un susto) — сборникъ фантастическихъ разсказовъ Хуана Мартинеса де Мойи, III, 128, Прим. 31.
Фаріа-и-Суза (Маноэль), издавшій сборникъ произведеній старинной португальской поэзіи, I, 35, его Noches Claras, III, 197, Прим. 34, его мнніе о рыцарскихъ романахъ, II, 125, Прим. 19.
Фармеръ (Генри), его мнніе о томъ, что Діана Монтемайора послужила источникомъ Протея и Юліи въ Двухъ Веронцахъ Шекспира, III, 74, Пр. 5.
Фарнезе (Александръ), поэма Хинера въ честь его, II, 441.
Фарсалія, поэма Хауреги, III, 30, Прим. 3.
Фарсы Хуана Энцины, I, 226, Прим. 4, Фарсы Тимонеды, II, 52, Farsas del Sacramento, ibid. 220, Прим. 44.
Фаціо (Бартоломео), его De Rebus Gestis Alphonsi, I, 289, Прим. 9, его разсказъ о морскомъ сраженіи близь острова Понцы, ibid. 308, Прим. 30.
Фаустъ Гёте, II, 322.
Фаэтонъ, поэма графа Вилламедіаны, II, 431.
Фебреръ (Андресъ), переводчикъ Божественной Комедіи Данте на каталонское нарчіе, I, 271, Прим. 11, и ibid. 289.
Фебреръ (Хайме) и его Книга стихотворныхъ надписей, 1,260, Прим. 33.
Федръ, римскій баснописецъ, переводъ его басенъ въ Fabulario Себастіана Мея, III, 274, Прим. 34.
Фейхоо (Бенито), умершій въ 1764 г., обзоръ его сочиненій, III, 241—244, его мнніе о Донъ Энрике де Виллена, I, 295, Прим. 26, о книг La Vida del Falso Nuncio de Portugal, III, 100, Прим. 27, о книг Хуарте Examen de Ingenios, III, 198, Прим. 36, защита его о. Ислой, ibid. 262, Прим. 16, и Сарміенто, ibid. 267, Прим. 24.
Феликсмартъ Гирканскій (Felixmarte de Hircania), рыцарскій романъ, упоминаемый въ Донъ-Кихот, I, 200.
Фелиціана, дочь Лопе де Веги, II, 146, Прим. 26.
Фельтамъ (Оуэнъ), англійскій моралистъ эпохи Карла I, его Resolves Divine, Political and Moral, III, 194.
Фенелонъ, его Телемаку подражалъ Монтенгонъ, III, 275, мнніе Вируэса о Телемак, ibid. 227.
Фениксъ Кастиліи (El Fenix Castellano) сборникъ лирическихъ стихотвореній Антоніо де Мендозы, III, 36, Прим. 18.
Фенолларъ, валенсійскій поэтъ, I, 278, Прим. 21.
Фентонъ (Джеффри), переводчикъ Золотыхъ Писемъ Антоніо де Гевары, II, 15, Прим. 2.
Фенуллье и его пьеса L’Honnte Criminel, III, 307, Прим. 15.
Фердинандъ (Святой), умершій въ 1252 г., свднія о немъ, I, 29, Прим. 1, ibid. 36 и 41, его любовь къ литератур, ibid, 91, его нетерпимость, ibid. 29, Прим. 1, и ibid. 370, Прим. 1, личность св. Фердинанда въ Autos Кальдерона, II, 315.
Фердинандъ Справедливый, король Аррагонскій, I, 268 и 277.
Фердинандъ-Католикъ, умершій въ 1516 г., его угрозы пап, I, 285— 286, Прим. 1, покушеніе на его жизнь, ibid. 346, Прим. 4, благопріятствовалъ введенію инквизиціи, ibid. 372, его отношенія къ Виллялобосу, II, 4.
Фердинандъ и Изабелла, Хроники ихъ царствованія, I, 158—160, вліяніе ихъ царствованія на кастильское нарчіе, ibid. 281, состояніе просвщенія въ ихъ время, ibid. 393, Хроника ихъ царствованія, написанная Овіедо, II, 30.
Фердинандъ IV, его царствованіе, I, 146.
Фердинандъ VI, умершій въ 1759 г., его царствованіе, III, 248, 253, поэзія въ его время, ibid. 249 — 250, Прим. 7.
Фердинандъ VII, умершій въ 1833 г., III, 325—328.
Фердинандъ, кардиналъ-инфантъ, умершій въ 1641, II, 382, Прим. 31, III, 34, Прим. 14.
Фердинандъ, Императоръ Германскій, его отношенія къ Кастилльехо, I, 416, приказываетъ аббату монастыря въ Карденас издать Хронику о Сил, ibid. 143, Прим. 25.
Фернанъ Гонзалесъ., герой Кастиліи, I, 61, Ирин. 38, старинная поэма объ его подвигахъ, ibid. 80—82, романсы о немъ, ibid. 119, Прим. 10, Хроника о немъ, ibid. 181, Прим. 57 (въ коиц),поэмаАрредондо въ честь его, II, 408, Прим. 3.
Фернандесъ (Альфонсо), его поэма Рагtenopea, I, 319—320, Прим. 57.
Фернандесъ (Діего), авторъ рыцарскаго романа Aventuras de Don Duardos Segundo, 1, 197.
Фернандесъ (Херонимо), авторъ рыцарскаго романа, I, 200, Прим. 2.
Фернандесъ (Лука), подражатель Xуана Энцины, 1, 232.
Фернандесъ (Себастіанъ), его трагедія Policiana, написанная въ подражаніе Целестин, I, 221, Прим. 26.
Фернандесъ-Герра-и-Орбе (Авреліано) издатель произведеній Кеведо, II, 238, Прим. 1.
Фернандесъ-Герра-и-Орбе (Луисъ), біографъ Морето и издатель его Comedias Excogidas, II, 365, Прим. 1.
Фернандесъ-и-Перальта (Хуанъ), сборникъ его произведеній подъ заглавіемъ Для самого себя (Para Si), III, 127, Прим. 28.
Фернандо или Отвоеванная Севилья, поэма Вера-и-Фигероа, I, 99, Прим. 16, и II, 446, Прим. 21.
Феррандосъ (Висенте), валенсійскій поэтъ, I, 280, Прим. 26.
Ферраръ, англійскій переводчикъ Сопsideraciones Вальдеса,II, 19, Прим.44.
Феррарская Библія — коллективный трудъ нсколькихъ Евреевъ въ XVIII., I, 38—39, Прим. 25.
Феррейра (Антоніо), португальскій поэтъ, умершій въ 1569 г., его эпическая поэма объ Инес де Кастро, II, 61, Прим. 16, его сонетъ въ честь Васко де Лобейры, автора Амадиса, 1, 185, Прим. 14.
Феррейра (Бернарда), ея поэма Освобожденная Испанія, II, 445—446, Прим. 21, ея романсы, III, 69.
Ферреръ (Бонифацій), умершій въ 1477 г., его переводъ Библіи на валенсійское нарчіе, I, 284, Прим. 35.
Ферреръ (Хуанъ), его Tratado de las Comedias, II, 210, Прим. 17, его мнніе о представленіяхъ въ домахъ частныхъ лицъ, ibid. 319, Прим. 43.
Ферреръ де Кардона (Луисъ), умершій въ 1671 г., его защита театральныхъ представленій, II, 299, прим. 32.
Ферреръ дель Ріо (Антоніо), его взглядъ на Петра Жестокаго, I, 154, Прим. 18 (въ конц), его Decadencia de Espaa, II, 3, прим. 2, III, 165, Прим. 15, его характеристика низкаго состоянія науки въ испанскихъ университетахъ эпохи Карла Третьяго, III, 255, Прим. 3, его похвалы Хроник Перо Мехіи, II, 26, Прим. 10.
Феррерасъ (Хуанъ), историкъ, умершій въ 1735, полемика по поводу нкоторыхъ щекотливыхъ мстъ въ его Исторіи Испаніи прекращена указомъ Филиппа V, III, 247, Прим. 2, характеристика его Исторіи, ibid.248, Прим. 5, его критическое отношеніе къ легенд о Сил, 1,11—12, Прим. 11.
Феррусъ, ему приписываютъ Auto о Каин и Авел, II, 220, Прим. 44.
Феррусъ (Педро), поэтъ, 1, его стихотвореніе на смерть Генриха II, I, 183, написанный имъ очеркъ жизни и характера Генриха III, I, 324— 325.
Фигероа (Кристоваль Суаресъ), его романъ Врная Амарилла (Constante Amarilis), III, 80, Прим. 23, его біографія маркиза де Каньете, II, 414—415, Прим. 14: его поэма La Espaa Defendida, ibid. 444, Прим. 20, его элегіи, III, 46, его пасторали, ibid. 48, новеллы, вставленныя въ его Путешественникъ (El Pasagero), III, 120, Прим. 8, характеристика Путешественника, ibid. 191—192, Прим. 20, его разсказъ о поэтическихъ состязаніяхъ (Justas Poeticas), II, 159, Прим. 10, его восхваленіе, мадритскихъ портныхъ, ibid. 50, Прим. 28 (въ конц) и порицаніе танцевъ, ibid. 401, Прим. 62, его нападки на современный театръ, ibid., 296, его характеристика духовныхъ драмъ, ibid. 324, Прим. 51, его разсказъ объ отношеніяхъ драматурговъ къ директорамъ театровъ, II, 388, его пренебрежительное отноше ніе къ Comedias de Ruido, ibid. 393, I его разборъ герои-комической поэмы Ослиніада (La Asneida), ibid. 435, Прим. 8, его осужденіе современнаго ему проповднаго слова, III, 144, Прим. 6, его Plaza Universal de las Ciencias, ibid. 192, Прим. 20, II, 401, Прим. 62, 418, Прим. 18, его мнніе о Велярде, I, 301, Прим. 2, его насмшки надъ искателями мстъ (pretendientes), III, 15, Прим. 33, его жалобы на вторженіе иностранныхъ словъ въ испанскій языкъ, II, 21, Прим. 48, его взглядъ на пастушескіе романы, ibid. 140, Прим. 12, его мнніе о роли стараго брюзгливаго дворянина (Vegete), ibid. 299, Прим. 141/2, о дуэляхъ, ibid. 356, Прим. 24.
Фигероа (Діего), драматургъ, авторъ пьесы Hija del Mesonero, II, 395, Прим. 33.
Фигероа (Франциско), поэтъ, умершій въ 1620 г., его блый стихъ, 1, 399, Прим. II, Сервантесъ вывелъ его въ Галате, II, 88, его лирическія стихотворенія, III, 2, Прим. 3, его эклоги, ibid. 48.
Фигероа (Хосе Лоренцо), одинъ изъ переводчиковъ на испанскій языкъ книги Сисмонди, I, 29, Прим. 32 (въ конц).
Фигероа (Лопе), полковой командиръ Сервантеса, II, 83—84, Прим. 10, Кальдеронъ выводитъ его въ двухъ пьесахъ, ibid, и 331—332, Прим. 17.
Фигероа (Рокъ), знаменитый актеръ, любимецъ Лопе де Веги, II, 390.
Филадельфія и изданные здсь примчанія къ Д. Кихоту, III, 390, прим. 2.
Филида, трагедія Луперсіо Архенсолы, II, 61, Филида — возлюбленная Лопе де Веги, II, 144, Прим. 20, Филида — эклога Лопе де Веги, ibid. 166, Прим. 28, Филида — пастушескій романъ Монтальво, III, 78.
Филикайя (Винченцо), знаменитый итальянскій поэтъ XVII в. II., 79.
Филиппъ II, умершій въ 1598 г., его взглядъ на Петра жестокаго, 1, 153, Прим. 18, участвуетъ въ турнир въ Бэнс, ibid. 208, Прим. 22, даетъ большія полномочія инквизиціи, ibid. 382—383, его отношеніе къ Мендоз, ibid. 426—427. Кортесы просятъ его жить постоянно въ Испаніи, II, 20, Прим. 47, мистеріи представленныя по случаю его крещенія ibid. 39, описаніе встрчи его въ Севиль, сдланное Маль Лярой, ibid. 56, Прим. 3, не любилъ героическихъ пьесъ, ibid. 192, сдлалъ Мадритъ столицей Испаніи, ibid. 256, закрытіе по его распоряженію театровъ, ibid. 297, повствовательноисторическая поэзія въ его царствованіе, ibid. 407, неблагодарность его по отношенію къ Эрсиль, ibid. 411, его нелюбовь къ поэзіи, ibid. 413, Прим. 12, его грозная импонирующая наружность, ibid. 440, Прим. 14, преслдуетъ Антоніо Переса, III, 147 — 148, разсказъ Эрреры о послднихъ минутахъ Филиппа, ibid. 168, велитъ собирать и издавать историческіе документы, ibid. 128, Прим. 28, вліяніе его царствованія на народное благосостояніе, ibid. 206, ауто да фе, устроенное въ честь его и его супруги, ibid. 212, слова его сказанныя несчастному Донъ Карлосу де Сесе, ibid. 213.
Филиппъ III, умершій въ 1621, его выздоровленіе приписывалось св. Исидору, II, 148, свадьба его въ Валенсіи съ Маргаритою Австрійской, ibid. 176—177, Прим. 14 и 16, благосклонное отношеніе къ театрамъ, ibid. 298, его посщеніе Лиссабона въ 1619 г., ibid. 59, Прим. 33, Парависино пишетъ ему похвальное надгробное слово, ibid. 144, Прим. 6, вліяніе его царствованія на народное благосостояніе, ibid. 207.
Филиппъ IV, умершій 1665 г., описаніе празднествъ въ честь его рожденія, приписываемое Сервантесу, II. 102, Прим. 8, драма Валламедіаны представленная въ годовщину его рожденія въ Аранхуес, ibid. 186, Прим. 42, не сдержалъ даннаго Лопе общанія, ibid. 236, Прим. 36, принималъ участіе въ исполненіи импровизированныхъ пьесъ Лопе, ibid. 237, празднества въ честь его въ Аранхуэс, ibid. 288, Прим. 14, ему приписываются нкоторыя пьесы, ibid. 295—294, Прим. 23, покровительствовалъ Кальдерону, ibid. 303, который съ своей стороны расточалъ ему лесть, ibid. 357, Прим. 26, съ его царствованіемъ совпадаетъ блестящій періодъ испанской драмы, ibid. 364, которую онъ поддерживалъ съ королевской щедростью, ibid. 403: считался прекраснымъ танцоромъ, ibid. 400, Прим. 57, поэма въ честь его Херонимо Гальтеро, III, 58, Прим. 31, его завщаніе, ibid. 177, Прим. 25, поддержка оказываемая имъ инквизиціи, ibid. 213, Прим. 9, комета, будто бы предвозвстившая его смерть, ibid. 240, Прим. 16, вліяніе его царствованія на благосостояніе страны ibid. 208—210.
Филиппъ V, умершій въ 1746 г., III, 218, его вступленіе въ Испанію, ibid. Прим. 2, его планъ покровительствовать литератур, ibid. 219, Прим. 3, состояніе литературы въ то время, ibid. 226—231, его религіозная нетерпимость, ibid. 246—248.
Филипсъ (Джонъ), племянникъ Мильтона, его переводъ Д. Кихота, III, 393.
Филипсъ (Томасъ), его богатое собраніе старинныхъ испанскихъ рукописей, I, 329, Прим. 17.
Фило де Сент. Мартанъ, переводчикъ Д. Кихота, III, 322, Прим. 5.
Филомена — поэма Лопе де Веги, II, 162.
Филоноо (Арнольдо), псевдонимъ, его Desengano a malos Traductores, III, 13, Прим. 29.
Философія поэзіи у древнихъ (FiloI Sophia Antiqua Potica) Алонсо Лопеса по прозванію El Pinciano, II, 296, Прим. 26 и III, 236, Прим. 6.
Философія обыденной жизни (Filosophia Vulgar) Маль-Ляры, III, 181—182, Прим. 10.
Философъ (El Filosopho) Техады, III, 113, Прим. 19.
Финлей (Джоржъ), его Mediaeval Greece and Trebizond, I, 262, Прим. 35 (въ конц).
Фицджеффри (Чарльзъ), его поэма въ честь Дрэка, II, 152, Прим. 46.
Фицджеральдъ (Эдвардъ), англійскій переводчикъ шести драмъ Кальдерона, II, 364, Прим. 41.
Флегетонте, капитанъ, псевдонимъ, которому приписывается сатирическій романъ Хризелія Лидасели, III, 109, Прим. 12.
Флетчеръ, англійскій драматургъ начала XVII в., пользуется Персилесомъ и Сигизмундой въ своей пьес The Custom of the Country, II, 119—120, Прим. I, его комедія Rule a wife and have a wife, III, 122, Прим. 15.
Флорандо Кастильскій, стихотворный рыцарскій романсъ Херонимо де Уэрты, II, 425, Прим. 27,
Флорандо Англійскій, рыцарскій романъ, I, 200.
Флорентина, Святая, ея житіе написанное Діего де Эпесомъ, III, 197, Прим. 36.
Флоресъ, (Хосе), секретарь испанской Исторической Академіи, его изданіе Хроники объ Альваро де Люна, I, 166, Прим. 17 и Хроники Кастильо о царствованіи Генриха IV, ibid. 157, Прим. 32.
Флоресъ (Хуанъ), его романъ Авреліо и Изабелла, III, 102, Прим. I.
Флоресъ (Педро) и записанные имъ романсы, I, 119, Прим. 9, ibid. 128, 129 Прим. 25.
Флоресъ (Энрике), его Espaila Sagrada, III, 348, Прим. 45, и его трактатъ о битвахъ римлянъ съ туземцами въ Испаніи, ibid. 337, Прим. 10.
Флоріанъ, его романъ о Гонзальв Кордуанскомъ, III, 109, его сокращенный переводъ одной новеллы Сервантеса, II, 108, Прим. 17, его переводъ Д. Кихота, III, 393, его передлка басень Иріарте, ibid. 274, Прим. 34.
Флоріанъ (Хуанъ Родригесъ), его Comedia Florinea — подражаніе Целестин, I, 221, 222, Прим. 26
Флорида Бланка., министръ Карла III, III, 254, его отзывъ о труд Лямпильяса, ibid. 404.
‘Флорида, исторія ея написанная Гарсильясо, III, 169—170.
Флорисапдо, рыцарскій романъ изъ цикла Амадиса, I, 193.
Флорисель Никейскій, рыцарскій романъ изъ того же цикла, I, 193.
Флоръ, римскій историкъ, его разсказъ объ осад и паденіи Нуманціи, II, 93, Прим. 39.
Flos Sanctorum (жизнеописанія святыхъ) Педро де Риваденейры, III, 157—158, Прим. 5.
Фо или Де Фо (Даніель), его памфлетъ Shortest, way with the Dissenters, III, 257, его нелпое мнніе о Д. Кихот, II, 123, Прим. 10, его Memoirs of a Cavalier, III, 100.
Фогасотъ, каталонскій поэтъ, I, 270. Фольке де Ліонель, провансальскій трубадуръ, жившій при двор Альфонса Мудраго, I, 37, Прим. 22.
Фольке Марсельскій, провансальскій трубадуръ, жившій при двор Петра II, I, 256, Прим. 17.
Fonda del San Sebastian—литературный клубъ основанный Моратиномъ Старшимъ, I, 270.
Фонсека (Кристоваль), августинскій монахъ, умершій въ 1614, его Amor de Dios, III, 189, Прим. 18.
Фонсека (Луисъ Энрике), его драмы, II, 397, Прим. 45.
Фонтана, итальянскій архитекторъ, II, 186, Прим. 42.
Фордъ, его теорія происхожденія испанскихъ романсовъ, I, 92, Прим. 2, его Handbook of Spain, ibid. 414, Прим. 2, и II, 433, Прим. 4.
Форесто (Филиппъ), итальянскій монахъ, его Всемірная Хроника, 1,180, Прим. 57.
Форнеръ (Хуанъ Пабло), умершій въ 1897 г., его произведенія, III, 285, Прим. 9, его льстивая поэма въ честь Мануэля Годои (Принца Мира), III, 923 его Reilexiones, II, 385, Прим. 36, его мнніе о подложности сонетовъ, приписываемыхъ Сервантесу, ibid. 104, Прим. II, его споръ съ Уэртой, III, 314, Прим. 24.
Форонда (Валентинъ), его нападки на слогъ Сервантеса, III, 390, Прим. 2.
Фортескью (Томасъ), его переводъ Silva de Varia Leccion Педро Мехіи, II, 9, Прим. 22.
Фортуна — апологъ Кеведо, II, 251—252, Прим. 32.
Fortunas de Andromeda у Perseo — драма Кальдерона, II, 326—327, Прим. I, Fortunas de Diana — новелла Лопе де Веги, II, 162.
Франки (Фабіо), его отзывъ о Лопе де Вег и современныхъ ему драматургахъ, II, 299.
Франція и Французская революція, III, 323—324, испанскій языкъ и литература во Франціи, II, 23—24, Прим. 58, 105, Прим. 13, 391, Прим. 12.
Францискъ I, король Французскій, его война съ Карломъ V. I, 395, Овіедо описалъ его плнъ въ Испаніи, II, 33, Прим.26.
Францискъ (Святой), поэма изъ его жизни Габріеля Маты, 11, 419, Прим. 21.
Францисканскій монашескій орденъ, и вступленіе въ него Сервантеса, II, 117.
Французская драма, подражаніе ей въ Испаніи, III. 298, 301—303, столкновеніе ея съ Испанской національной драмой, ibid. 306—320, результатъ этого столкновенія, ibid. 321— 322.
Франсезилла — первая пьеса Лопе де Веги, въ которую онъ ввелъ типъ Gracioso, II, 230, Прим. 15.
Франко, итальянскій переводчикъ Кеведо, II, 250, Прим. 29.
Франкмассонство. преслдованіе его въ Испаніи, III, 249.
Французская литература, вліяніе ея на испанскую, III, 218—225 и 234.
Французскій языкъ, заимствованіе изъ него, I, Прим. I, II, 20—21.
Французское стихосложеніе, вліяніе его на испанское, III, 55, Прим. 26. (въ конц).
Фрассо (Антоніо,, его пастушескій романъ фортуна и Любовь III, 77, Прим. 14.
Фрегозо (Антоніо), I, 402, Прим. 22. Фрейль (Франсиско), монахъ, говорившій надгробное слово надъ Филиппомъ V, III, 246, Прим. 2.
Фреръ (Джонъ Хукамъ), англійскій переводчикъ поэмы о Сил, I, 15, Прим. 16.
Фрерё, его предисловіе къ французской переработк Tirant lo Blanch, сдланной графомъ Кейлюсомъ, I, 271, Прим. 12.
Фрехеналь (Васко Діасъ), поэтъ школы Хуана де Мены, его стихотвореніе въ честь Карла V, I, 319. Прим. 57, его драмы, II, 43, Прим. 15, его Truinfos, III, 14, Прим. 30.
Фріасъ (Антоніо), его поэма объ Іоанн Крестител, ІЙ, 228, Прим. 18.
Фріасъ, герцогъ, ставитъ памятникъ Мелендесу Вальдесу, III, 283, прим.6.
Фридрихъ Великій интересуется испанской литературой, III, 285, Прим. 9.
Фруассаръ, его разсказъ о помощи оказанной Петру жестокому Эдуардомъ Чернымъ Принцемъ, I, 149,. сравненіе его Хроники съ Хроникою, Айялы, ibid. 151, и Хроникой Муні тапера, ibid. 264, вліяніе на него рыцарскаго романа Клеомадесъ, ibid. 1 202.
Fiierza de la Sangre (Сила Крови), новелла Сервантеса, II, 108, Прим. 17, Fuerza de la Verdad (Сила Истины) пьеса Maлacпины,ibid. 295, прим. 24.
Fuero Juzgo (Книга для судей) I, 41, Прим. 28 и заключающіеся въ ней законы о семейной чести, II, 355, Прим. 22.
Fuero Real (Королевскій Законникъ) Альфонса Мудраго, I, 43.
Fueros городовъ Овіедо и Авилеса, III, 353, Прим. 60.
Фуксъ (Августъ), его сочиненіе объ отношеніи романскихъ языковъ къ латинскому, I, 410, Прим. 40.
Fundament о del Vigor de la lengua Castellana (Основы силы испанскаго языка) Филологическій трактатъ Гарсеса, III, 225, Прим. 13 и ibid. 221, Прим. 5.
Фунсъ, его письма въ защиту Ласъ Казаса, II, 36, Прим. 33.
Фустеръ, (Хуанъ), его Biblioteca Маlenciana, I, 282, Прим. 33.
Фуэнмайоръ (Антоніо), его жизнеописаніе Пія V, III, 197, Прим. 36.
Фуэнтесъ (Алонсо), его Сборникъ Романсовъ, III, 62—63, Прим. 3, и ibid. 362., сообщенный имъ старинный романсъ на смерть Манрико, I, 338, Прим. 12, его Сборникъ Пословицъ, III, 182, Прим. 10.
Фуэнтесъ (Хосе), его мнніе о Buscapie, III, 379, Прим. 3.

X.

Хакары (Xacaras), танцы подъ акомпаниментъ романсовъ, II, 400, Xacaras приписываемые Кальдерону, ibid. 310, Прим. 22.
Ханеръ (Флоренсіо), издатель Daiiza General de la Muerte, III, 408 и поэмы Альфонса XI, 1, 66, Прим. 2.
Ханжество въ Испаніи, I, 390.
Хасинта — драма Торреса Нахарро, I, 244.
Хауреги (Хуанъ), его стихотворенія, III, 29—30, Прим. 2, его переводъ Аминты Тассо, ibid. Прим. 3, его единственная сатира, ibid. 43, Пр. 4, его романсы, ibid. 69, Прим. 22, его нападки на слогъ Гонгоры, ibid. 24—25, его протестъ противъ налога на картины, ibid. 199, Прим. 36, (въ конц): его поэма Орфей, ibid. 29 и II, 273, его участіе въ стихотворномъ конкурс по поводу канонизаціи Св. Исидора, ibid. 159.
Херардо — романъ Гонзало де Сеспедеса, III, 110, Прим. 14 и ibid. 137.
Хермосилья о Мелендес Вальдес, III, 283—284, Прим. 7, преслдованія его правительствомъ, ibid. 327, Хересъ или Гвадалета, битва при этомъ город между Маврами и Христіанами, III, 346.
Хересъ (Франсиско), секретарь Пизарро, его описаніе завоеванія Перу, II, 37, Прим. 37.
Херика, преслдованіе его правительствомъ, III, 327.
Хигуэра, толедскій іезуитъ, его ученыя поддлки, III, 167, Прим. 16 (въ конц).
Хигаруэла близь Гранады, битва при этомъ город въ 1431 г. I, 327.
Хидальго (Гаспаръ) и изданный имъ сборникъ масляничныхъ увеселеній и проказъ, III, 119, Прим. 7.
Хидальго (Хуанъ), псевдонимъ, его сборникъ романсовъ на воровскомъ жаргон, III, 65, Прим. 8.
Хиль — комедія Тирсо де Молины, II, 282—283.
Хиль (Хуанъ), монахъ, характеристика его, сдланная Сервантесомъ, II, 86, Прим. 16.
Хиль-и-Сарате, драматургъ, III, 211, Прим. 5.
Хименесъ, кардиналъ и великій инквизиторъ, его біографія написанная Гефеле, I, 372, Прим. 5, его нетерпимость, ibid. 375, его могущество и несправедливость, ibid. 384, Филиппъ IV хлопоталъ въ Рим о причисленіи его къ лику Святыхъ, ibid, основатель Алькальскаго университета, ibid. 393, Овіедо написалъ его біографію, II, 30, Прим. 22, а Осоріо воспваетъ покореніе имъ Орана, ibid. 414, по его приказанію издается Scala Paradisi, III, 143, Пр. 4, его неразумная политика, ibid. 206.
Химепо (Висенте), его Escritores de Valencia, I, 282, Прим. 33, пользовался трудомъ Родригеса, ibid, и II, 261, Прим. 8.
Хинеръ (Мигуэль), его поэма объ осад Антверпена (Sitio de Amberes), II, 441, Прим. 16.
Хитанилья (Gitanilla), драма Солиса, II, 379. основанная на новелл Сервантеса, ibid. 106, Прим. 15 и 111, 70, Прим. 23.
Ховельяносъ (Гаспаръ), умершій въ 1811, его произведенія,III, 287—292, его драмы, ibid. 306—7, Прим. 15, его дружба съ Гонзалесомъ, ibid. 284, его записка поданная Карлу IV о низкомъ уровн науки въ Испаніи, ibid. 239, его мнніе о безнравственности испанскаго театра, II, 209, Прим. 16, покровительствуетъ Мелендесу Вальдесу, III, 279—280,— Моратипу Младшему, ibid. 316 и Лоренте, I, 377, Прим. 9, его трактатъ объ общественныхъ увеселеніяхъ и о земледльческихъ законахъ, III, 289, преслдованія его правительствомъ, ibid. 327.
Хита (Хинесъ Пересъ), его романъ Гражданскія Войны въ Гранад, III, 105—108 и I, 127, Прим. 21, его разсказъ о подвиг Гарсильяссо, ibid. 403, Прим. 24, Кальдеронъ пользуется романомъ Хиты, II, 329— 330, Прим. 15, заключающемъ въ себ не мало народныхъ романсовъ, III, 65 и разсказовъ, ibid. 137.
Хозъ (Хуанъ), его драмы, II, 376—377. Хозесъ (Эрнандо), переводчикъ Triumfos Петрарки, I, 412, Прим. 45.
Хорди, валенсійскій поэтъ, и возникшіе по поводу его споры, I, 270, Прим. 8, похвалы расточаемыя ему маркизомъ де Сантильяной, ibid. 305, Прим. 18.
Хормесинда — трагедія Моратина Старшаго въ ложноклассическомъ дух, III, 303—304 и 317.
Хороско или Хороза, придворный капелланъ Изабеллы, жены Филиппа, II, III, 189, Прим. 18.
Хоръ историческихъ романсовъ — сборникъ романсовъ, изданный Куэвой, III, 65, Прим. 6.
Хоръ Музъ (Coro de las Musas), поэма Барріоса, II, 375, Прим. 19.
Христіада, поэма Энсизо, II, 422, Прим. 26, поэма подъ тмъ же заглавіемъ Охеды, ibid. 421—422.
Христіане испанскіе, ихъ битва съ Маврами ихъ страданія и невжество, I, 3—1, Прим. 2 и III, 341, терпимость Мавровъ по отношенію къ нимъ, ibid. 348, Прим. 45.
Христіанство, введеніе его въ Испанію, III, 340, Прим. 22—23, вліяніе Христіанства на латинскій языкъ, ibid. 340—342.
Христіанскіе рыцарскіе романы, I, 202—204.
Христина, Королева Швеціи, Кальдеронъ выводитъ ее въ одной изъ сво ихъ драмъ, II, 353, интересовалась испанской литературой, 41, 193, Прим. 23.
Христовалина, поэтесса, III, 9—10, Прим. 24.
Христосъ, нашъ Господь (Cristo nuestro Seor) сборникъ стихотвореній Хуана Ларраменди, I, 411, Прим. 43.
Хроники старинныя испанскія I, 133—180, ихъ возникновеніе, ibid. 133 и 146, хроники общія и хроники королевскія, ibid. 134—160, хроника достопримчательныхъ событій, ibid. 161—163, Хроники замчательныхъ личностей, ibid. 164—169, Хроники путешествій, ibid. 169—176, Хроники Романическія, ibid. 177—178, Характеристика испанскихъ Хроникъ, ibid. 179—180, Хроника новаго Свта, II, 30—31, Прим. 23, вымираніе испанскихъ хроникъ въ XVI в. ibid. 24—25.
Clironicones, поддлка ихъ, III, 165—167, Прим. 16.
Хроника Всеобщая Испаніи, I, 134— 143, ея авторъ, ibid. 134, Прим. 3, ея характеръ, ibid. 135—136 и 140—141, упоминаніе въ ней о старинной испанской поэзіи, ibid. 7, Прим. 2 (въ конц), старинные, романсы въ ней заключающіеся, III, 62, разсказъ ея о войнахъ христіанъ съ Маврами, I, 5, Прим. 5 и о битв при Канадонг, ibid. 178—179, Пр. 56, свднія ею сообщаемыя о перевод Св. Писанія на арабскій языкъ, III, 350, Прим. 50, вошедшія въ нее пословицы, ibid. 180, Прим. 4, а изъ нея Монтіано заимствуетъ сюжетъ своей драм Атаульфъ, ibid. 302, Прим. 8, ею пользуется также Лопе де Вега, II, 192—193, 202, Прим. 21, 208, Прим. 15 и Монтальванъ, ibid. 275.
Хроника Альфойса X, I, 146.
Хроника Альфонса XI, I, 147—149.
Хроника объ Альваро де Ліон, I, 165—167.
Хроника Д. Карлоса де Віапы, I, 158, Прим. 34.
Хроника о Сил., 1,141—145, ея сокращеніе, ibid. 181, Прим. 57 (въ конц).
Хроника Мигуэля Карбонеля, I, 276— 77, Прим. 20.
Хроника Неаполитанскихъ Завоеваній, I, 167, Прим. 23.
Хроника Д. Хуана Мануэля, I, 54, Прим. 23.
Хроника анонимная Короля Д. Родриго. I, 177: Хроника Д. Родриго, написанная Мигуэлемъ де Люна, I, 179, Прим. 56.
Хроника царствованія короля Генриха II, 1, 149.
Хроника царствованія короля Генриха III, I. 149.
Хроника царствованія Генриха IV, написанная Діего де Кастильо, I, 157, Хроника того же царствованія написанная Паленсіей, ibid.
Хроника Испаніи (Cronica de Espaa) Валеры, I, 136, Прим. 5 и ibid. 154, Прим. 24.
Хроника царствованія Фернандо IV, I, 146, Прим. 2.
Хроника подвиговъ Гонзальво Кордуцнекаго I, 167, Прим. 22.
Хроника о Великомъ Тамерлан. I, 169—170, Прим., 30
Хроника человка, (Chronica del Hombre), Хуана Санчеса Вальдеса, II. 124, Прим. 12.
Хроника царствованія Іакова Завоевателя, I, 259—261.
Хроника царствованія Хуана I, I, 149. Хроника царствованія Хуана II, 153—156, она была высоко цнима дочерью Хуана II Изабеллой, ibid. 155, Прим. 25.
Хроника Мунтанера, I, 261—264.
Хроника Флоріана де Окампо, II, 25.
Хроника Овіедо, II, 30, Прим. 22.
Хроника Passo Honroso, I, 161—163.
Хроника царствованія Петра Жестокаго, I, 149—153.
Хроника о Перо Ниньо, I, 164—165.
Хроника Перу, составленная Педро де Леономъ, I, 37, Прим. 38.
Хроника царствованія Фердинанда и Изабеллы, Вернадельса, I, 158 — 159 и Пульсара, ibid. 159—160.
Хроника Жуанвиля о Людовик Св. переведенная Леделемъ, I, 180—181, Прим. 57.
Хроника царствованія Санчо Храбраго, I, 146. Прим. 2.
Хроника Тордесильскаго перемирія, (El Segnro de Tordesilas), I, 163.
Хроника въ стил народныхъ романсовъ, I, 65.
Хроника Рифмованная, (Cronica Rіmada), I, 19, Прим. 20, (въ конц).
Хроника Алонсо Мальдонадо, (Cronica Universal), III, 167, Прим. 16, (въ конц).
Хроники, подложныя (Chronicones), III, 165—167, Прим. 16.
Хроника Цуньиги, II, 24, Прим. I. Хроникеры Оффиціальные. 1, 146— 147, и II, 26, Прим. I.
Хуанъ I, король Аррагонскій, умершій въ 1315 г. I, 268.
Хуанъ II, король Аррагонскій, умершій въ 1479 г. I, 269.
Хуанъ I, король Кастильскій, умершій въ 1390 г, хроника его царствованія, I, 149.
Хуанъ II, король Кастильскій, умершій въ 1454 г. I, 153—156, его характеръ, ibid. 290—292. Прим. 16, его стихотворенія, ibid. 293—294, Прим. 21, его любовь къ живописи, ibid. Прим. 19, смерть его въ Сибдареал, ibid. 336—327, отношеніе его къ Хуану де Мен, ibid. 318—319, упоминаніе о немъ въ Copias Манрико, ibid. 335, Прим. 10, дружба его съ Лопесомъ де Харо: ibid, 361, Прим. 13, его вліяніе на литературу, ibid. 292, 319, участіе его въ Cancioneros, ibid. 364, 368, смуты въ его царствованіе, ibid. 393, поведеніе его во время казни Альваро де Люны, III, 374.
Хуанъ (Донъ) Австрійскій, умершій въ 1578, его участіе въ битв при Лепанто, I, 83, его лестный отзывъ о Сервантес, ibid. 84, инквизиція привлекаетъ его къ суду, I, 387, Монтальванъ длаетъ его героемъ одной изъ своихъ пьесъ, II, 275, 277, поэмы въ честь его, 437—440, Прим. 12—14.
Хуанъ Парижскій, и его пьесы, II, 40—42.
Хуарте де Санъ Хуанъ, его Examen de Ingenios, III, 198, Прим. 36.

Ц.

Цезарь, (Юлій), первый изъ римскихъ классиковъ переведенный и напечатанный въ Испаніи, I, 393—394, Прим. I.
Целестина или Трагикомедія о Калисто и Мелибе, около 1480, I, 215— 224, ея дйствующія лица, авторы и хронологическія данныя ibid. 215—218, исторія ея созданія, ibid., 218, ея форма и стиль ibid. 219, ея неприличіе, ibid, инквизиція долго щадила ее, ibid. 220, Прим. 22, ея изданія, переводы и подражанія, ibid. 220—222, Црим. 26, 213—224, Прим. 29, ея имя входитъ въ пословицу, ibid. 220, мнніе о ней Варроса, ibid. 240, Прим. 31, Мендоза всюду возитъ ее съ собой, ibid. 425, Прим. 6, Хуанъ Седеньо перекладываетъ ее въ стихи, II, 8, Прим. 17., а Ромеро де Сепеда подражаетъ ей, ibid. 57, пословицы къ ней находящіяся, III, 183, Прим. 12. Лопе де Вега заимствуетъ изъ нея одинъ народный романсъ, II, 193, Прим. 3.
Церковь, возникновеніе ея могущества въ Испаніи, I, 285, пріобртаетъ нкоторую независимость отъ Рима, ibid. 285—286, Прим. I., вліяніе церкви на романъ, ibid. 202—203, на театръ, II, 66, 208—209, 297 и 387, III, 59, Прим. 33, 322, Прим. 32, преданность церкви и желаніе избжать ея преслдованій, ibid. 36, Прим. 17, отношеніе къ церкви Лопе де Веги, II, 146—148.
Цицеронъ, его Риторика въ перевод Донъ Энрике де Виллены, I, 297, его Тускуланскинъ Бесдамъ подражалъ Луисъ де Леонъ, II, 73, его отзывъ объ язык и произношеніи римскихъ поэтовъ родомъ изъ Кордовы, III, 338, Прим. 16.
Цицеронъ, — сатирическая поэма О. Ислы, III, 261.
Цуньига (Діего Ортисъ), его Исторія Севильи, I, 100, Прим. 18, III, 178, Прим. 28, 382, Прим. 7.
Цурара (Гомесъ), португальскій хроникеръ, I, 183—184, Прим. 10.
Цурита (Херонимо), умершій въ 1580, его исторія Аррагоніи, III, 153—154, Прим. 3, письма къ нему Мендозы, I, 434, Прим. 27, полагаютъ, что ему принадлежала рукопись Dialogo de las Lenguas, II, 18, Прим. 44, свднія имъ сообщаемая о Passo Hourosol, 162,1, пользовался хроникой Мунтанера, ibid. 261, Прим. 35, упоминаетъ объ одной моралите Энрике де Виллены, ibid, 212, Прим. 8.

Ч.

Чернокнижникъ, (Il Negromante), комедія Аріосто. И, 52.
Чистилище св. Патрикія,(Vida y Purga torio de San Patricio), Монтальвана, II, 272, Прим. 28, пьеса подъ тмъ же заглавіемъ Кальдерона, ibid. 320 — 321.
Чорлей, извстный спеціалистъ по испанской литератур вообще и Лопе де Вег въ особенности, II, 220., Прим. 45, 295, Прим. 24, составленный имъ списокъ произведеній Лопе де Веги, ibid. 179, Прим. 21.
Чосеръ., сопоставленіе его Knight, Tale съ однимъ эпизодомъ поэмы о Сил, I, 17, Прим. 19, сравненіе его съ Гитскимъ Пресвитеромъ, ibid, 73, его поэма Храмъ Славы (House of Fame), ibid. 94, Прим. 7., защищаетъ характеръ Петра жестокаго, ibid. 153, Прим. 18.
Чудеса, вра въ нихъ въ Испаніи, II, 325, Прим. 51. (въ конц), III, 223, Прим. 10.
Чудеса Вавилонскія (Las Maravillas de Babilonia) драма Гильена де Кастро, II, 168—269, Прим. 18.
Чудеса Нарпасса (Maravillas del Parnaso), сборникъ романсовъ, составленный Пинто де Моралесомъ, III,368.
Чэртонъ (Эдвардъ), выяснилъ отношеніе Джереми Тейлора къ Хуану Ниренбергу, III, 195, Прим. 26: его сочиненіе о Гонгор, ibid. 20, прим.45.

Ш.

Шакъ, его Исторія испанской драмы, II, 404, Прим. 69, его высокое мнніе о Бэл Фонъ Фабер, I, 231, Прим. 14 (въ конц), его ошибка относительно Лопе де Веги, 11,138, Прим. 6, ‘акты сообщаемые имъ о Рохас, Ibid. 369, Прим. 8, изданные имъ матеріалы о Лопе де Вег и Сервантес, idid. 104, Прим. 11.
Шаль, его продолженіе Д. Кихота, III, 392, Прим. 5.
Шапюи. Французскій переводчикъ Гусмана изъ Альфараче, III, 92, Прим.11.
Шатильонъ (Готье) его латинская поэма объ Александр Великомъ, I. 48.
Шатобріанъ, его романъ Абенсарраги, III, 109.
Шекспиръ, его Периклъ, I, 20, его Сонъ въ Лтнюю Ночь, ibid. 48, его Укрощеніе Строптивой, ibid. 61, Прим. 37, и Ш, 190, его Двнадцатая ночь, II, 45, его Макбетъ, ibid. 95, его замчательная начитанность, ibid. 133, Прим. 38, его Зимняя Сказка, ibid. 228, его Венеціанскій Купецъ, ibid. 291, Прим. 16, его Отелло, ibid. 338, его Генрихъ VIII, ibid. 354, Прим. 20, его Генрихъ IV, ibid. 357, Прим. 26, отсутствіе всякихъ связей между нимъ и Лопе де Вегой, ibid. 405, его Два Веронца, III, 74, Прим. 5, его Буря, ibid. 102, Прим. I, II, 418, Прим. 18, его Гамлетъ въ передлк Моратина, Ш, 320.
Шелли, переводитъ нсколько отрывковъ изъ Magico Prodigioso Кальдерона, II, 324, Прим. 50.
Шельтонъ, старинный англійскій переводчикъ Д. Кихота, III, 393.
Шиллеръ, его Разбойники, II, 290, его Валленштейнъ, III, 100.
Школа Целестины, комедія Саласа Барбадильо, I, 223.
Школа Дружбы (La Escuela de la Amistad) пьеса Форнера, III, 285, Прим. 9.
Шлегель (Августа. Вильгельмъ), его попытка передачи испанскихъ ассонансовъ, I, 99, Прим. 15. (въ конц), его мнніе о Нуманціи Сервантеса, II, 97, Прим. 44, пропагандидируетъ изученіе испанской литературы, ibid. 294. Прим. 23, переводитъ Кальдерона, ibid. 339, Прим. 31, 348, Прим. 10, 364, Прим. 41.
Шлегель (Фридрихъ), его трагедія Графъ Аларкосъ, написанная ассонансами, I, 98, Прим. 15.
Шлютеръ, переводчикъ на нмецкій языкъ поэмъ Луиса де Леона, II, 79, Прим. 20.
Шнеллеръ, о суффикс ez, I, 10, Прим. 5, (въ конц).
Шмидтъ (Валентинъ), его изданіе Disciplina Clericalis, I, 60, Прим. 31, его статья о рыцарскихъ романахъ, ibid. 182, Прим. 6, его изслдованіе о Кальдерон, II, 312, Прим. 26.
Шмидтъ (Леопольдъ), сынъ Валентина издаетъ труды своего отца о Кальдерон, II, 312, Прим. 26.
Шоттъ (Андрей), его Hispania Illustrata, I, 329, Прим. 15, его отзывъ о Хуан Латино, II, 438, Прим. 12.
Шпигель (Фридрихъ), его изслдованіе о сагахъ объ Александр В. на восток, I, 49, Прим. 4.
Шульце, его статья о Principe Constante Кальдерона, II, 340, Прим. 32.
Шухардтъ, его мнніе объ ассонансахъ, I, 96, Прим. 10 (въ конц).

Э.

Эбергардтъ, граверъ, его портретъ Кальдерона, II, 310, Прим. 22.
Эвереттъ, его взглядъ на Жильблаза, III, 264, Прим. 19.
Эвіа (Хасинто), его лирическія стихотворенія, III, 38, Прим. 21.
Эвфуизмъ въ Англіи., III, 13.
Эджевортъ (Миссъ), ея нравоучительныя повсти, II, 329.
Эдуардъ, Черный Принцъ въ Испаніи, I, 149.
Эзопъ, его басни въ перевод Авриля, III, 274, Прим. 34.
Эйхгорнъ и задуманная имъ Исторія Всемірной Литературы, I, 28, Прим. 32.
Эйхендоркъ, его переводы изъ Графа Луканора, I, 63, Прим. 43 и изъ Кальдерона, II, 363, Прим. 41.
Эклоги Энципы, I, 226—231, эклога подъ заглавіемъ Question de Amor, I, 350—351.
Эклоги Гарсильясо, ibid. 407 — 408, Лопе де Веги, II, 165, 173, 224— 225 и другихъ поэтовъ, III, 47— 48, элегіи Мелендеса, ibid. 279, элегіи нердко игрались на сцен, II, 165—166 и 224.
Элла (Франческо), итальянскій переводчикъ Персилеса и Сигизмунды, II, 120, Прим. 2.
Элегіи XVI и XVII столтія, III. 47—47.
Эллендорфъ Объ испанской церкви и отношеніяхъ ея къ Риму, I, 285, Прим. I.
Эмблемы, Ш, 58—59, Прим. 32.
Энрикесъ (Андрей Хиль), драматургъ, И, 292.
Энрикесъ (Донъ Фадрике), умершій въ 1538 г. его Preguntas, II, 2, Прим. I, письма къ нему Гевары, ibid. 15.
Энрикесъ (Луисъ), его нападки на Комментаріи Эрреры, I, 411, Прим. 41.
Энрикесъ (Родриго), драматургъ, II, 395, Прим. 33.
Энрикесъ (Гомесъ Антоніо), его драмы, II, 374—375, Прим. 18, его драма Симсонъ, ibid. 422—423, Прим. 26, его романъ Вкъ Пиагора, III, 98—99, Прим. 26.
Энсеньяда, первый министръ Фердинанда IV, его докладная записка королю о состояніи науки въ Испаніи, III, 253, его заслуги, ibid. 253— 254, Прим. I.
Энсизо (Бартоломей Лопесъ), его романъ Правда для ревнивыхъ, III, 76—79. Прим. 19.
Энсизо (Діего Хилинесъ), драматургъ, II, 292, его пьеса о Хуан Латино, ibid. 438, Прим. 12.
Энсизо (Педро Хименесъ), драматургъ, его драма о Донъ-Карлос, II, 66, Прим. 24.
Энсъ (Гаспаръ), переводчикъ Гусмана изъ Альфараче на латинскій языкъ, III, 91—92, Прим. 9.
Энцина (Хуанъ), умершій въ 1534 г., его жизнь I, 224 — 225, его драматическія произведенія, ibid. 226, его переводъ эклогъ Виргилія, ibid, его собственныя эклоги ставятся на сцену, ibid, и II, 224, ихъ характеристика, I, 227—231, его сочиненіе о Кастильскомъ стихосложёніи, ibid. 95, Прим. 10, его романсы, ibid. 104, эклоги его возбуждали подражанія, II, 43, Прим. 15, не могъ быть авторомъ пьесы, разыгранной въ 1469 г. по случаю свадьбы Фердинанда и Изабеллы, I, 213, Прим. 10, его трактатъ по теоріи поэзіи, III, 236, Прим. 4.
Энцина (Себастіанъ), протестантъ, I, 389, Прим. 13.
Энцинасъ (Франциско), его Испанская библія и его Религіозныя стихотворенія, III, 49, Прим. 15.
Эпиграмматическая поэзія. III, 51—53.
Эпиктетъ въ перевод Кеведо, II, 249.
Эпохи Міра — историческая поэма, приписываемая маркизу де Сантильян, I, 307.
Эразмъ, его отзывъ о необычайномъ сходствъ другъ съ другомъ братьевъ Вальдесовъ, II, 18, Прим. 44.
Эрвингъ (Джорджъ Вилльямъ) о первобытномъ язык Испаніи, III, 333, Прим. 2.
Эррера (Антоніо), умершій въ 1625 г., его историческіе труды, III, 167—168, Прим. 17, пользуется сочиненіемъ Ласъ-Казаса, II, 36.
Эррера (Пересъ Христоваль), его сборникъ стихотворныхъ пословицъ, III, 182, Прим. 10.
Эррера (Фернандо), его лирическія стихотворенія, III, 4—9, его элегіи, ibid. 46—47, издаетъ произведенія Гарсильяссо, I, 411, Прим. 41 и Гутьере де Сетины, ibid. 415, Прим. 5, его поэтическій стиль, III, 8, который Лопе де Вега считалъ образцовымъ, ibid. 24, Прим. 60, стихотворенія Эрреры не вошли въ Flores de poetas illustres, ibid. 9, Прим. 23.
Эррера (Родриго), его драма, I, 136, Прим. 12, II, 292.
Эрро, его сочиненіе объ язык Басковъ, III, 333, Прим. 2.
Эрсилья (Алонсо), II, 409—411, пребываніе его въ Англіи, ibid. 409, и въ Арауканіи, ibid 410, его дуэль, ibid., принимаетъ участіе въ экспедиціи противъ Лопе де-Агирре, ibid. 411, его бдность, ibid., его поэма Арауканія, ibid. 411—414, заимствуетъ одинъ стихъ у Гарсильяссо, ibid. 407, Прим. 35, Лопе выводитъ его въ одной изъ своихъ пьесъ, II, 202, Прим. 33, его одобрительный отзывъ о стихотвореніяхъ баккалавра де ля Toppe, ibid. 247, Прим. 23, обогащаетъ испанскій языкъ новыми словами, III, 221.
Эсверо и Альмедора — поэма Хуана Мори, I, 162, Прим. I.
Эскаланте (Бернардино), его Діалоги, II, 9, Прим. 21.
Эскерра (Іоахимъ), его поэма въ честь Св. Исидора, II, 148, Прим., 36.
Эскилаче(Франциско де Борха), принцъ, умершій въ 1658 г., его героическая поэма Отвоеванный Неаполь, II, 446, Прим. 21, его Meditaciones, III, 36, Прим. 17, его лирическія стихотворенія, ibid. 35—36, его сатиры, ibid. 44, его элегіи, ibid. 46, пасторали, ibid. 50, эпиграммы, ibid. 52, и романсы, ibid. 66
Эскобаръ (Хуанъ) и изданный имъ сборникъ романсовъ о Сил, III, 67, Прим. 15, III, 369.
Эскобаръ (Луисъ), его 400 Отвтовъ (Respuestas), II, 2 Прим. 2.
Эскобаръ де Мендоза (Антоніо), его стихотворенія въ честь Лойолы и Богородицы, II, 422—423, Прим. 26.
Эскеведа, убійство его, устроенное Антоніо Пересомъ, III, 146.
Эскозура, его описаніе представленія народной драмы въ маленькомъ городк Кастиліи, II, 178, Прим. 18.
Эскоикисъ (Хуанъ), III, 293—294, Прим. 16, преслдованія его правительствомъ, ibid. 327
Эскрива, командоръ, его стихотворенія и діалогъ, I, 241—242, ibid. 366, Прим. 25, имъ пользуется Сервантесъ, Лопе де Вега и Кальдеронъ, II, 338.
Эскрива (Хуанъ), валенсійскій поэтъ, I, 279—280.
Эслава (Антоніо), его повсти, III, 123, Прим. 17.
Эспинель (Висенте), его лирическія стихотворенія, III, 3, Прим. 4, его сатиры, ibid. 44, его пасторали, ibid. 50, его переводъ De Arte Potica Горація, ibid. 56, Прим. 28, его романсы, ibid. 68, его романъ Маркосъ де Обрегонъ, ibid. 95—96, 137, 263: его участіе въ празднеств въ честь Св. Исидора, II, 159, его знакомство съ Сервантесомъ, ibid. 102.
Эспиноза, кардиналъ, его споръ съ Донъ Карлосомъ по поводу актера Сиснероса, II, 66, Прим. 24.
Эспиноза (Габріэль), мадритскій пирожникъ, выдававшій себя за Себастіана Португальскаго, III, 7, Прим. 19.
Эсиноза (Николай), продолжалъ Orlando Furioso Аріосто, II, 409, Прим. 5, 424, Прим. 27.
Эспиноза (Педро), его Flores de Poetas ilustres, II, 243, III, 9. Прим. 23, ibid. 10, Прим. 24, ibid. 49, Прим. 13.
Эспиносса (Люсіо), его лирическія стихотворенія, III, 38, Прим. 21, его письма, ibid. 152, Прим. 16.
Эпландіамъ — рыцарскій романъ изъ цикла Амадиса, I, 192—193.
Эссексъ, взятіе имъ и очищеніе Кадикса, II, 100, его переписка съ Антоніо Пересомъ, III, 150, Прим. 14.
Эстафета бога Момуса — сатирическое произведеніе Саласа Барбадильо, II, 158, Прим. 9, и III, 123, Прим. 16.
Эстала о Баккалавр де ля Toppe, II, 246, Прим. 22.
Эстелаа (Діего), умершій въ 1578 г., его дидактическіе трактаты, III, 197, Прим. 36.
Эстрада, герцогъ, его поэма въ честь морской побды, одержанной маркизомъ де Санта Крусъ, II, 445, Прим. 20 (въ конц).
Эстрада (Хуанъ), переводчикъ Scala Paradisi, III, 143, Прим. 4.
Эстрелья (Паулино), его лирическія стихотворенія, III, 38, Прим. 21.
Эхимено (Антоніо), его Апологія Д. Кихота, II, 132—133, Прим. 37.

Ю.

Ювеналъ, ему подражали Хуанъ Люсена, I, 343, Прим. I, и Кеведо, II, 244, Прим. 16, въ его сатирахъ встрчается живое описаніе испанскихъ танцевъ, ibid. 399, Прим. 56.
Юлій III, папа, Мендоза публично длалъ ему упреки, I, 426.
Юліусъ, нмецкій переводчикъ Тикнора, его біографія Бэль Фабера, I, 232, Прим. 14, мнніе его о дн рожденія Сервантеса, II, 81, Прим. 2, объ Астурійскомъ діалект, III, 333, Прим. 2.
Юнгъ (Эдвардъ), его Ночныя Размышленія въ перевод Эскоикиса, III, 293, Кадахальсо подражаетъ ему, ibid. 305, Прим. 12.
Юнгъ, его изслдованіе о братьяхъ Вальдесахъ, II, 25, Прим. 44 (въ конц).

Я.

Якобина — комедія Даміана Вегаса, II, 257, Прим. 2.
Япгуасъ-и-Миранда, издатель Хроники Принца Віаны, I, 158, Прим. 34.
Яньссъ (Діего), его поэма объ Альфонс XI, изданная Флоренсіо Ханеромъ, I, 66, Прим. 2.
Яньесъ и-Ривера (Херонимо), умершій въ 1632, его романъ Алонсо, слуга многихъ господъ, III, 97.
Ясіаръ (Хуанъ), авторъ любопытнаго Письмовника, III, 145, Прим. 7.

.

еокритъ, ему подражали Гарсильяссо, I, 407, и Бальбуэна, III, 49.
ома Кемнійскій, переводы изъ него Эскилаче, III, 36, Прим. 17, и Луиса Гранадскаго, ibid. 143, Прим. 4.

ДОПОЛНЕНІЯ.

Іонгъ (Бартоломей) старинный англійскій переводчикъ Дафны Алонсо Переса, II, 429—430, Прим. I.
Пирамъ и Тисбе — поэмы Сильвестре, Монтемайора, Вилльегаса и Кастильехо, II, 430, Прим.
Повствовательная поэзія старинная, I, 7—27, повствовательная поэзія въ XVI и XVII в., II, 406—448, въ эпоху Филиппа Третьяго, III, 227, Карла Третьяго, ibid. 268—269, Карла IV и Фердинанда VII, ibib. 275—293.
Рождественскія драмы Лопе де Веги, II, 210—213, Прим. 26., Вальдивіельсо, ibid. 210, Прим. 18 и Діаманте, ibid. 383.
Стихосложеніе Торреса Нахарро, I, 249, Прим. 18, Гарсильяссо де ля Вега, ibid. 409—410, Прим. 40, Лопе де Веги, II, 170, 231—32, Монтальвана, ibid. 278, Прим. 41 и Кальдерона, ibid. 359.
Тайръ (Вилльямъ) монахъ, хроника котораго послужила главнымъ источникомъ Альфонсу Мудрому для его Gran Conquista de Ultramar, I, 39.
Тирсо де Молина, псевдонимъ Габріэля Телеса, умершаго въ 1646, его драмы, II, 280—285, его Cigarrales de Toledo, Ш, 125, Прим. 25, его сборникъ благочестивыхъ новеллъ, изданный въ 1635 подъ заглавіемъ Соединеніе Пріятнаго съ полезнымъ (Deleytar aprovechando), ibid., ссылается на Антоніо Гевару, ibid. 14, Прим. 34, его драма El Condenado por Desconfiado (Осужденный за невріе), ibid. 322, Прим. 49, называетъ нкоторыя изъ своихъ пьесъ Comedias sin fama (пьесы безъ славы), ibid. 396, Прим. 36, его loas, ibid. 397, встрчающіеся у него скрытыя римы, I, 410, Прим. 40, Хромой Бсъ Гевары, III, 131, Хромой Бсъ Лесажа, ibid. Прим. 43.

СОДЕРЖАНІЕ ТРЕТЬЯГО ТОМА.

Второй періодъ (продолженіе).

ГЛАВА XXIX.
Лирическая поэзія.

Лирическій элементъ въ старинной испанской поэзіи
Итальянская школа Боскана
Національная шкода
Кантораль и Фигероа
Висенте Эспинель
Монтемайоръ
Барахона де Сото и Руфо
Вегасъ и Падилья
Лопесъ Мальдонадо
Фернандо де Эррера
Его Оды
Его Кастильскій стиль
Педро Эспиноза и его Flores de Poetas illustres de Espaa
Рей де Артіеда
Маноэль Портгуальскій и Карилло
Кристовалъ де Меса
Оканья, Лопе де Соса и Ледесма
Conceptistas
Культизмъ и его причины
Луисъ Гонгора
Его раннія произведенія
Его позднія произведенія
Напыщенность его слога
Его темнота
Его комментаторы19
Его послдователи
Графъ Вилламедіана
Феликсъ де Артеага
Рока-и-Серна и Антоніо Вега
Анастасіо Панталеонъ и Віоланте
Мануэль де Мело, Монкайо, ля Toppe
Вергара, Розалъ, Уллоа, Саласаръ
Распространеніе культизма
Споры имъ порожденные
Франсиско де Медрано
Педро Венегасъ, Валтасаръ де Алкасаръ
Ангуихо и Антоніо де Бальвасъ26

ГЛАВА XXX.
Лирическая поэзія (окончаніе)

Братья Архенсола
Люперсіо
Бартоломей28
Ихъ поэтическія произведенія28— 29
Хуанъ де Хауреги
Его Орфей и Аминта
Его лирическія стихотворенія
Мануэль де Вильегасъ
Его подражанія Анакреону
Бальбуэна и Барбадильо
Поло и Рохасъ
Франсиско де Ріоха
Борха, князь Эскилаче
Антоніо де Мендоза
Графъ Реболльедо
Роберо, Киросъ, Эстрелля
Барріосъ, Люсіо-и-Эспиноза
Эвіа, Инеса де ля Крусъ
Солисъ, Кандано, Марганте
Монторо, Негрете
Развитіе Лирики
Религіозная Лирика
Лирика свтская
Лирика народная
Общая ея характеристика

ГЛАВА XXXI.
Поэзія Сатирическая, Эпистолярная, Элегическая, Пастушеская^ Эпиграмматическая, Дидактическая и Описательная.

Поэзія Сатирическая и Эпистолярная
Мендоза, Босканъ, Кастильехо
Монтемайоръ, Падилья, Кантораль
Мурильо, Артіеда, Сото, Хауреги43
Архенсола, Кеведо
Сервантесъ, Эспинель, Аргуихо, Ріоха
Сальседо, Уллоа, Мело
Борха, Реболльедо, Вильегасъ
Упадокъ сатирической поэзіи
Поэзія Элегическая
Гарсильяссо, Фигероа, Сильвестре
Кантораль, братья Архенсола
Борха, Эррера
Ріоха, Кеведо, Вильегасъ
Элегіи скоро выходитъ изъ моды
Пастушеская поэзія
Гарсильяссо, Босканъ, Мендоза
Фигероа, Кантораль
Монтемайоръ, Саа де Миранда
Поло, Бальбуэна
Сото. Падилья, Сильвестре
Педро де Энсинасъ, Моралесъ, такія, эсппнель Вальвасъ, Вильегасъ, Кирильо, Эскилаче
Кеведо, Эспиноза, Сото де Рохасъ
Сарате, Уллоа, Лосъ Рейесъ
Барріосъ, Инеса де ля Крусъ
Быстрое развитіе пасторали
Любовныя Эпиграммы
Мальдональдо, Сильвестре, Вильегасъ, Гонгора
Камоэнсъ, братья Архенсола, Вильегасъ, Лопе де Вега52
Кеведо, Эскилаче
Франциско де ля Toppe, Реболльедо
Дидактическая поэзія53
Въ Cancioneros
Босканъ, Сильвестре, Мендоза
Гусманъ, Альдана, Руфо
Вируэсъ, Кантораль
Мурильо, Саласъ
Бр. Архенсола, Артіеда, Меса, Эспинель
Хуанъ де ля Куэва
Пабло де Сеспедесъ
Лопе де Вега
Ребольедо, Трапеза
Эмблемы
Даза, Коваррубіасъ
Описательная поэзія
Дикастильо
Упадокъ дидактической поэзіи

ГЛАВА XXXII.
Поэзія романсовъ.

Вліяніе романсовъ и подражаніе имъ
Лоренцо де Сепульведа
Сборникъ Фуэнтеса
Хуанъ Тимонеда
Педро Падилья
Хуанъ Куэва, Пересъ Хита
Хидальго, Вальдивіельсо
Лопе де Вега
Арелльяно, Рока и Серна, Эскилаче
Мендоза, Кеведо Silva de Romances
Los Doee Pares
Romaneero del Cid
Primavera Переса
Сильвестре, Монтемайоръ
Эсппнель, Кастилехо
Мальдонадо, Гонгора, Артеага
Панталеонъ, Вилламедіана
Коровель, Сервантесъ, Лопе де Вега
Кеведо, Ферейра, Аларконъ
Діего дэ ли Чика
Любовь къ романсамъ

ГЛАВА XXXIII.
Романъ и Прозаическая Пастораль.

Рыцарскіе романсы
Измненіе вкуса
Прозаическая пастораль
Пастушеская жизнь въ Испаніи
Саннацаро въ Италіи
Монтемайоръ
Его Влюбленная Діана
Продолженіе ея Пересомъ
Хиль Поло
Антоніо де ла Фрассо
Монтальво и его Филида
Сервантесъ
Лопе де Энсизо
Бовадилья
Бернардо де ля Вега
Лопе де Вега
Бернардо де Балбуэна
Его Золотой Вкъ
Суаресъ де Фигероа
Его Амарилла и Pastor Fido
Адорно, Ботельхо, Кинтана
Корраль, Сааведра
Популярность пасторалей
Несообразности въ нихъ встрчающіяся
Ихъ основа
Ихъ упадокъ

ГЛАВА XXXIV.
Романъ (продолженіе). Повсти во вкус picaresco.

Ихъ происхожденіе
Военная жизнь
Презрніе къ честному труду
Настроеніенизшихъ классовъ
Picarou (Плуты)
Лазарильо де Тормесъ
Матео Алеманъ
Его Гусманъ изъ Альфараче
Подложная вторая часть
Подлинная вторая часть
Андреасъ Пересъ
Его Плутовка Хустина
Драма и небольшія новеллы
Висенте Эспинель
Его Маркъ Обрегонъ
Япесъ-и-Ривера
Его Алонзо
Кеведо, Солорцано
Энрике Гомесъ
Эстеванильо Гонзалесъ
Успхъ плутовскихъ романовъ

ГЛАВА XXXV.
Романъ (продолженіе). Романы Серьезные и романы Историческіе.

Раннія попытки
Хуанъ де Флоресъ
Нуньесъ де Рейнозо
Исторія Лусиндаро и Медузины
Херонимо де Контрерасъ
Его Лсъ Приключеній
Пересъ де Хита
Его Гражданскія Войны въ Гранад
Мало популярны въ Испаніи
Хриселія Лидасели
Бенито Нойденсъ
Гонзало де Сеспедесъ
Сервантесъ, Ламарка
Исторія двухъ врныхъ друзей
Валльядаресъ
Косме Гомесъ де Техада
Кристовалъ Лозано
Непопулярность серьезныхъ романовъ

ГЛАВА XXXVI.
Романъ (Продолженіе). Повсти.

Он являются результатомъ состоянія общества
Антоніо де Вильегасъ
Его исторія Нарваэса
Хуанъ де Тимонеда
Его Разсказчикъ Повстей
Сервантесъ, Хидальго
Суарезъ де Фигероа
Саласъ Барбадильо
Эслава, Агреда
Линьянъ-и-Вердуго
Лопе де Вега
Саласаръ, Луго, Камерино
Новая форма повсти
Тирсо де Молина
Монтальванъ
Матіасъ де Лосъ Рейесъ
Фернандесъ-и-Перильта
Сеспедесъ Менесесъ, Мойя
Кастро и-Анайя
Марія де Сайясъ
Мата, Кастильо, Лозано
Солорзано
Алкала, Виллальпандо
Прадо, де Раблесъ
Луисъ Велесъ де Гевара
Хасинто Поло
Маркосъ Гарсіа
Франсиско Сантосъ
Изобиліе повстей
Раннее возникновеніе романтическаго вымысла въ Испаніи
Его быстрое паденіе

ГЛАВА XXXVII.
Краснорчіе. Эпистолярная Литература.

Слабое развитіе краснорчія въ Испаніи
Краснорчіе Судебное
Кортесы
Церковное Краснорчіе
Луисъ де Леонъ
Луисъ Гренадскій
Культизмъ на церковной каедр
Парависино
Упадокъ церковнаго краснорчія
Литература писемъ
Королева Изабелла, Колумбъ
Гебара, Авила
Цурита и его друзья
Переписка Антоніо Переса
Св. Тереза
Архенсола, Лопе де Вега
Кеведо, Каскалесъ
Антоніо, Солисъ

ГЛАВА XXXVIII.
Историческія сочиненія.

Отцы испанской исторіи
Херонимо де Цурита
Амброзіо Моралесъ
Діего де Мендоза
Риваденейра, Сигуэнца
Хуанъ де Маріана
Гоненія противъ него воздвигнутыя
Его исторія Испаніи
Пруденціо де Сандоваль
Періодъ испанскихъ открытій и завоеваній
Антоніо де Эррера
Гарсильясо де ля Вега, прозванный Инка
Франсиско де Монкада
Колома
Мануэль Мело
Сааведра, Фахардо
Антоніо Солисъ
Общая характеристика испанской исторіографіи

ГЛАВА XXXIX.
Дидактическая проза.

Пословицы
Древнйшія пословицы
Сборникъ Сантилльяны
Гарай, Валлесъ, Нуньесъ
Маль Лара, Пальмерино
Удинъ, Соропанъ, Сехудо
Хуанъ де Иріарте
Громадное количество пословицъ
Дидактическая проза
Антоніо де Торквемада
Кристоваль де Акоста
Луисъ Гранадскій
Донъ Хуанъ де ля Крусъ
Св. Тереза
Школа спиритуалистовъ
Малонъ де Чаиде
Агустинъ де Рохасъ
Суаресъ де Фигероа
Маркезъ, Вера-и-Цуньига
Фернандесъ де Наваррете
Сааведра Фахардо
Кеведо, Антоніо де Вега
Ниренбергъ, Беневенте
Хуанъ де Гусманъ
Дантиско, Андрада
Виллалобосъ, Патонъ
Алеманъ, Фаріа-и-Суза
Франсиско де Португаль
Культизмъ въ испанской проз
Парависино
Балтазаръ Грасіанъ
Побда культизма
Хуанъ де Завалета
Лозано, Эредіа, Рамиресъ
Упадокъ дидактической прозы

ГЛАВА XL.
Общія замчанія о второмъ період испанской литературы.

Вырожденіе національнаго характера
Карлъ V, Филиппъ II
Филиппъ III
Филиппъ IV
Карлъ II
Униженіе Испаніи
Искаженіе религіознаго чувства
И чувства монархическаго
Вырожденіе національнаго характера отражается въ литератур

Третій періодъ.
Испанская литература отъ восшествія на престолъ Бурбонской династіи до вторженія Наполеона или отъ начала XVIII в. до начала XIX.

ГЛАВА I.
Царствованіе Филиппа V.

Смерть Карла II
Его завщаніе
Война за наслдство испанскаго престола
Утрехтскій миръ
Филиппъ V
Основаніе Академіи испанскаго языка
Состояніе языка
Словари испанскаго языка
Академическій Словарь
Академическое Правописаніе
Академическая Грамматика
Другіе труды Академіи
Основаніе другихъ Академій
Состояніе поэзіи
Мораэсъ
Баркуэво
Рейноза, Севальйосъ
Лобо, Венегаси-и-Луханъ
Альваресъ изъ Толедо
Антоніо Муньозъ
Sagradas Flores
Хорге Питилльясъ

ГЛАВА II.
Царствованіе Филиппа V (окончаніе).

Маркизъ де Санъ Филипе
Вліяніе Франціи
Переводы съ французскаго
Игнасіо де Люзанъ
Старинныя сочиненія по критик
Энцина, Ренгифо, Лопесъ
Каскалесъ, Саласъ
Поэтика Люзана
Состояніе физическихъ и нравственныхъ наукъ
Состояніе университетовъ
Низкій уровень испанской культуры
Бенито Фейхоо
Его Критическій Театръ
Его Научныя Письма
Вліяніе его дятельности

ГЛАВА III.
Царствованіе Филиппа V и Фердинанда VI.

Инквизиція
Нетерпимость
Ауто да фе и іудейство
Культура Испаніи въ царствованіе Фердинанда
Инквизиція
Правительственная система
Состояніе литературы
Сальдуэнья, Моралехо, Ортись
Академія Изящнаго Вкуса
Веласкесъ
Майянсъ-и-Сискарь
Власъ Насарре251—252

ГЛАВА IV.
Царствованіе Карла III.

Положеніе страны
Характеръ короля
Іезуиты
Университеты
Инквизиція
Заря лучшихъ дней
О. Исла
Его Тріумфъ Юности
Его Великій День
Его Проповди
Его романъ Братъ Герундіо
Его изгнаніе
Его Цицеронъ
Его Письма
Его переводъ Жиль-Блаза
Вопросъ объ автор Жиль-Блаза
Попытки возрожденія старинной народной поэзіи
Уэрта, Седано
Санчесъ, Сарміенто
Моратинъ Старшій
Литературный Клубъ
Кадахальсо
Иріарте
Его Басни
Саманьего
Его Басни
Арройяль, Монтенгонъ
Саласъ, Мерасъ, Норонья

ГЛАВА V.
Царствованіе. Карла IV. Саламанская школа и другіе поэты.

Состояніе литературныхъ партій
Мелендесъ Вальдесъ
Его произведенія
Его изгнаніе и смерть
Діего Гонзалесъ
Форнеръ
Иглесіасъ
Сіенфугосъ
Ховелльяносъ
Его сближеніе съ Мелендесомъ
Его государственная служба
Его ссылка
Его участіе въ революціи
Его смерть
Его нравственный характеръ
Муньосъ
Эскоикисъ
Моратинъ Младшій
Его отношеніе къ Принцу
Мира
Кинтана

ГЛАВА VI.
Испанскій театръ въ XVIII столтіи.

Важный литературный фактъ
Переводы съ французскаго
Каньисаресъ
Торресъ, Лобо
Власть черни
Старинные театры
Новые театры
Опера
Кастро, Аньорбе, Монтіано
Виргинія и Атаульфъ
Переводы съ французскаго
Комедіи Моратина Старшаго
Petimetra
Его Хормеесинда
Его Гусманъ Врный
Кадахальсо
Себастіанъ-и-Латре
Иріарте
Мелендесъ, Айяла
Уэрта и его Рахиль
Ховелльяносъ
Запрещеніе Autos
Печальное состояніе театра
Рамонъ де ля Крусъ
Седано, Лассала, Кортесъ
Сіенфугосъ
Уэрта
Полемика, вызванная Сборникомъ Уэрты
Вальядаресъ, Савала
Комелла
Моратинъ Младшій
Покровительство, оказанное ему Принцемъ Мира
Его первая пьеса
Его Comedia Nueva
Его Баронъ и Лицемрка
Его комедія подъ заглавіемъ
El si de las Nias
Его переводы
Состояніе драмы
Знаменитые актеры
Состояніе театра

ГЛАВА VII.
Царствованіе Карла IV и Фердинанда VII. (окончаніе).

Карлъ IV и Годой
Французская революція
Index Expurgatorius
Эскуріальское дло
Отреченіе Карла IV
Вторженіе французовъ
Ихъ изгнаніе
Вторичное восшествіе на престолъ Фердинанда VII
Вліяніе смутнаго времени на литературу
Междуцарствіе въ культур
Возрожденіе наукъ
Характеръ народа
Надежды на будущее

Приложеніе А.

Происхожденіе Испанскаго языка
Этимологія слова Испанія
Иберы въ Испаніи
Кельты
Кельтиберы
Финикіяне
Карагеняне
Римляне
Ихъ колоніи
Успхи латинскаго языка въ колоніяхъ
Римскіе писатели, родившіеся въ Испаніи
Введеніе Христіанства
Вліяніе этого факта на языкъ
Вторженіе сверныхъ варваровъ
Франки, Вандалы и др.
Вестъ-Готы
Ихъ культура
Ихъ вліяніе на языкъ
Арабы
Вторженіе ихъ въ Испанію
Ихъ вліяніе на поэзію и культуру Прованса
Ихъ высокая культура
Христіане и Пелайо
Мосарабы
Ихъ вліяніе
Ихъ сліяніе съ Христіанами
Языкъ свера Испаніи
Измненія имъ претерпнныя
Первые письменные памятники Испанскаго языка
Cartas Pueblas
Романскій языкъ
Испанскій или Кастильскій
Его составные элементы
Его быстрое преобладаніе

Приложеніе В.
Сборники народныхъ романсовъ.

Романсы, напечатанные на отдльныхъ листкахъ
Древнйшій Сборникъ Романсовъ
Антверпенскій Сборникъ
Другіе старинные сборники
Сборникъ въ девяти частяхъ
Romancero General
Старинныя выборки изъ Romanceros
Позднйшія выборки
Новйшіе и лучшіе сборники

Приложеніе С.
Фернанъ Гомесъ де Сибдареаль и его Genton Epistolario.

Мнніе объ его подлиности
Вроятность подлога
Имя Сибдареаля нигд не упоминается въ хроникахъ и документахъ эпохи
Рукопись писемъ не сохранилась
Дата древнйшаго изданія не врна
Во второмъ изданіи этотъ фактъ не отрицается
Подъ письмами нтъ ни года, ни числа
Ихъ стиль
Слогъ перваго изданія
Ошибка относительно Хуана де Мены
Относительно Барріенто
Относительно Альваро де Люны
Первое изданіе появляется въ свтъ въ эпоху всякихъ поддлокъ и мистификацій
Современное состояніе этого вопроса
Постскриптумъ 1861 г., содержащій въ себ отвтъ ла возраженія

Приложеніе D.
О Бускапіе.

Мнніе Лосъ Ріоса
Мнніе Рюидіаса
Сомннія возбужденныя ихъ заявленіями
Донъ Адольфо де Кастро
Его изданіе Buscapie
Содержаніе его
Противорчіе его показаній съ заявленіями Лосъ Ріоса и Рюидіаса
Подозрительность того факта, что Бускапіе долго находилось въ забвеніи
Вншній видъ рукописи
Арготе де Молина
Герцогъ Лафоэсъ
Паскуаль де Гайдара
Внутреннее доказательство поддлки
Сходство Бускапіе съ произведеніями Сервантеса по стилю
Ошибка относительно Педро де Энсинаса
Относительно одной старинной пословицы
Заглавіе Бускапіе
Отзывъ объ Алкал Энаресской
Современное состояніе вопроса
Постскриптумъ 1861, содержащій въ себ отвтъ на возраженія

Приложеніе Е.
О различныхъ изданіяхъ, переводахъ и подражаніяхъ Донъ Кихоту.

Первая часть романа
Вторая часть
Изданіе обихъ частей
Изданіе Лорда Картерета
Изданіе Испанской Академіи
Изданіе Джона Боуля
Изданіе Пеллисера
Изданіе Клеменсина
Переводы Д. Кихота
Заграничныя подражанія Д. Кихоту
Подражанія Испанскія
Его всемірная извстность

Приложеніе F.
О раннихъ собраніяхъ старинныхъ испанскихъ пьесъ.

Comedias de Differentes Autores
Comedias Nuevas Escogidas
Сборники меньшаго объема

Приложеніе G.
О возникновеніи порчи литературнаго вкуса въ Испаніи, извстной подъ именемъ Cultismo.

Споры о культизм происходившіе въ Италіи
Беттинелли и Тирабоски
Испанскіе іезуиты въ Италіи
Серрано и Андресъ
Ваннети и Зорци
Артеага и Исла
Лампилльясъ
Конецъ полемики
Ея результаты

Приложеніе Н.
Неизданные памятники испанской поэзіи.

Поэма о Патріарх Іосиф
Всеобщая Пляска смерти
Раввинъ Сантобъ
Указатель.
Тикнор Джордж
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. История испанской литературы. Том второй, Тикнор Джордж, Год: 1849
  2. История испанской литературы. Том первый, Тикнор Джордж, Год: 1849
  3. Шекспир. Том третий, Гервинус Георг-Готфрид, Год: 1849
  4. Шекспир. Том четвертый, Гервинус Георг-Готфрид, Год: 1849
  5. Шекспир. Том первый, Гервинус Георг-Готфрид, Год: 1849
  6. Шекспир. Критическое исследование его мысли и его творчества, Дауден Эдуард, Год: 1875
  7. Шекспир, Кох Макс, Год: 1888
  8. Шекспир. Том второй, Гервинус Георг-Готфрид, Год: 1849
Электронная библиотека