‘Отечественныя Записки’, No 2, 1847
Исследования о Русской Правде. Часть I, Кавелин Константин Дмитриевич, Год: 1847
Время на прочтение: 10 минут(ы)
Изслдованія о Русской Правд. Часть I. Предварительныя юридическія свднія для полнаго объясненія Русской Правды. Разсужденіе, писанное для полученія степени магистра, кандидатомъ правъ Николаемъ Калачовымъ. Москва. 1846. Въ тип. А. Семена. Въ 4-ю д. л. VIII и 158 стр.
Наконецъ, вышла въ свтъ такъ давно и съ такимъ нетерпніемъ ожидаемая любителями русскихъ древностей ‘Русская Правда’ г. Калачова. Надобно сказать къ чести автора, что ожиданія не были напрасны. Очень немного у насъ книгъ, которыя бы такъ стояли въ уровень съ теперешними требованіями науки, такъ добросовстно ихъ удовлетворяли, какъ сочиненіе г. Калачова. Конечно, оно не казисто: оно не ршаетъ вопросовъ объ этомъ памятник, не поясняетъ ея темныхъ и непонятныхъ мстъ, не предлагаетъ никакихъ окончательныхъ выводовъ и заключеній объ ‘Русской Правд’. Но кому извстна исторія ея литературной обработки, тотъ знаетъ, что всякая попытка отвчать на вопросы о ‘Правд’, объяснить ее, при теперешнемъ состояніи ея предварительной обработки, увеличила бы собою и безъ того длинный рядъ разсужденій и изслдованій объ этомъ предмет, нисколько не подвигая дла впередъ. Предположеній о ‘Русской Правд ‘и ея значеніи есть множество, и самыхъ разнообразныхъ, но мы до-сихъ-поръ не могли произнести никакого сужденія о ихъ большей или меньшей правдоподобности, или вроятности, потому-что они не имли твердой фактической почвы. Каждый изслдователь основывалъ свои выводы на одномъ или нсколькихъ спискахъ рукописныхъ, или хотя изданныхъ, но большею частью неудовлетворительно-написанныхъ, вообще неподвергнутыхъ еще полной критико-филологической обработк. Отъ-того одинъ смотрлъ на ‘Правду’ такъ, другой иначе, судя по даннымъ, которыя у него были подъ руками. Прибавимъ къ этому, что списковъ издано было немного, не боле четырнадцати или пятнадцати (считая въ томъ числ варіанты изъ Ростовской Лтописи, пять болтинскихъ, которыми онъ пользовался издавая ‘Правду’, и два Фроловскіе, бывшихъ подъ руками у г. Тобина), вс прочія, въ большомъ числ, извстны были въ рукописяхъ, и слдовательно, по-большой-части доступны для немногихъ записныхъ археологовъ и знатоковъ дла.Такою же неизвстностью была покрыта и литература по’ Русской Правд’, представляющая мало отдльныхъ сочиненій, но состоящая почти вся изъ журнальныхъ статей, брошюръ, главъ и даже мимоходныхъ замтокъ въ сочиненіяхъ, собственно относящихся къ другимъ предметамъ (на-прим., у Розенкамфа, Карамзина, г. Погодина и т. д.). Новому изъискателю было трудно принять въ соображеніе все, что уже было сдлано, отъ-того старые вопросы опять подымались и ршались по-старому, помимо возраженій, сдланныхъ на эти ршенія, предметы уже обсужденные подвергались новому обсужденію, которое не составляло пріобртенія въ наук, потому-что не принимало въ разсчетъ предъидущихъ трудовъ. Словомъ, какъ факты, такъ и работы, уже совершенныя надъ ними, представляли какой-то хаосъ, въ которомъ трудно было найдтись, трудно было не потеряться. Итакъ, чтобъ проложить новые пути къ изученію ‘Правды’, чтобъ сдлать возможнымъ разршеніе вопросовъ, къ которымъ она подаетъ поводъ, или по-крайней-мр опредленіе, какіе изъ нихъ могутъ быть разршены, какіе нтъ, и какія средства для ихъ разршенія,— для этого необходимо было, прежде всего, остановить колеблющіеся факты, сдлать ихъ извстными и доступными для всхъ, привести въ извстность литературу ‘Русской Правды’ до милйшихъ подробностей и оцнить предшествующіе труды и изданія. Эту предварительную задачу блистательно разршилъ г. Калачовъ. Надо было имть большое самоотверженіе, чтобъ совершить трудъ, требующій много времени, работы, издержекъ,— вдобавокъ, трудъ такой тяжелый, копоткій, утомительный и невидный на первый взглядъ. Но за то теперь поле очищено, предметъ обогатился новыми данными, положена прочная основа для новыхъ изъисканій о ‘Правд’, и въ этомъ смысл мы позволимъ себ сказать необинуясь, что разсужденіе г. Калачова составляетъ эпоху въ нашей историко-юридической литератур.
Тсныя рамки библіографической статьи не позволяютъ намъ входить въ подробный разборъ этого замчательнаго сочиненія. Мы представимъ здсь только короткій обзоръ его содержанія и того, что оно заключаетъ въ себ особенно-новаго и замчательнаго.
Прежде всего замтимъ, что авторъ издалъ теперь только первую часть обширнаго труда, который задуманъ имъ въ большихъ размрахъ. Этотъ трудъ долженъ представить полное объясненіе’ Правды’,’ безъ котораго’, какъ справедливо замчаетъ г. Калачовъ, ‘вс отдльныя или частныя объ ‘ней изслдованія никогда не могутъ ‘имть желаемаго успха’. Изложивъ, какъ необходимо такое объясненіе при теперешнемъ состояніи ея литературной обработки, авторъ представляетъ планъ, которому онъ намренъ слдовать. Во первыхъ, долженъ быть, по мннію автора, изданъ вполн, безъ всякихъ измненій и по всмъ извстнымъ спискамъ, текстъ ‘Правды’, потомъ, объяснены филологически ‘какъ отдльныя слова, такъ равно цлыя выраженія и обороты рчи’. Въ доказательство, какъ важно такое объясненіе, авторъ приводитъ слова ‘изгой’ и ‘колбягъ’, которыхъ значеніе объясняется изъ другихъ памятниковъ. Затмъ должно слдовать юридическое объясненіе ‘Правды’, т. е. полное изложеніе содержанія ‘Русской Правды’, и сравненіе этого содержанія съ нашими памятниками, отъ древнйшихъ временъ до XVII вка включительно, и съ древнйшими памятниками славянскихъ и германскихъ народовъ, чрезъ это должно выясниться ‘какое значеніе иметъ вообще Русская Правда, ‘во-первыхъ, какъ источникъ нашего древняго права въ разное время, а во-вторыхъ, какъ юридическій памятникъ, и потомъ, въ какомъ отношеніи ‘находится она ко всмъ другимъ памятникамъ, свтскимъ и духовнымъ, въ систем русскаго законодательства до XVII вка включительно’. При этомъ должна быть предложена подробная критическая оцнка различныхъ мнній о ‘Русской Правд’. На основаніи такихъ-то работъ можно уже приступить къ изданію текста Правды XI вка, критически-очищеннаго, а переводъ ‘Правды’, въ томъ вид, какъ мы ее теперь имемъ наконецъ, говоритъ авторъ ‘можно будетъ смло приступить къ критическимъ выводамъ касательно образа составленія Русской Правды, ея подлиннаго содержанія въ XI, XII и другихъ столтіяхъ, ея достоинства,’какъ источника права и памятника не только отечественнаго законодательства, но и словесности, наконецъ, вообще къ тмъ выводамъ, которые могутъ казаться особенно-важными для филолога, историка и философа’.
Выполнимъ ли весь этотъ планъ — трудно ршить прежде тщательной обработки ‘Правды’ въ историческомъ, филологическомъ и юридическомъ отношеніяхъ. Позволяемъ себ думать, что опредлить время и способы составленія каждой статьи ‘Правды’, объяснить вполн вс слова и выраженія, въ-особенности возстановить ея первоначальный текстъ, какъ предполагаетъ авторъ,— едва-ли возможно, пока не будутъ открыты какіе-нибудь новые источники. Сверхъ-того, мы знаемъ, какъ очищеніе текста всегда боле или мене предположительно. Отъ-того, мы боле склоняемся къ мысли, что послднія дв части труда могутъ быть опущены безъ ущерба для достоинства и полноты изслдованій.
Въ изданной первой части трудовъ надъ ‘Правдой’ находимъ преимущественно матеріалы для ея объясненія съ юридической стороны, которая такъ тсно связана съ исторіей этого законодательнаго памятника: 1) разборъ изданій и сочиненій, относящихся къ Русской Правд, 2) критическое обозрніе извстныхъ ея списковъ съ юридической стороны, 3) систематическое изложеніе и изданіе полнаго въ юридическомъ отношеніи текста Правды, 4) указаніе на юридическіе памятники, находящіеся въ особенной связи съ ея содержаніемъ.
Скажемъ особо о каждомъ изъ этихъ отдловъ.
Первый отдлъ не есть собственно критическая исторія литературы ‘Русской Правды’ или ея изданій. Это краткій обзоръ и того и другаго, съ отмтками и отзывами обо всемъ, что было сдлано до-сихъ-поръ, и самымъ тщательнымъ библіографическимъ указаніемъ на предшествующіе труды. Особенно въ послднемъ отношеніи эта статья драгоцнна. Изъ обозрнія статей и сочиненій о’ Русской Правд ‘мы видимъ, что около тридцати изслдователей боле или мене занимались этимъ памятникомъ, и посвящали ему труды свои. Странно, особливо когда подумаешь, какъ плохо обработана русская исторія, въ-особенности внутренняя!
Обозрніе списковъ ‘Правды’ съ юридической стороны представляетъ много чрезвычайно-любопытныхъ результатовъ, отчасти выведенныхъ прежними изслдователями и теперь подтвержденныхъ г. Калачовымъ, отчасти совсмъ новыхъ. Чтобъ понять всю важность и основательность этихъ результатовъ, должно напередъ замтить, что г. Калачовъ пользовался пятьюдесятью списками Правды, изъ которыхъ около тридцати иль впервые открыты по-крайней-мр черезъ него длаются общедоступными.
Вс списки ‘Правды’, по мннію г. Калачова, длятся на четыре фамиліи (прежде ихъ длили на дв). Къ первой отнесены изслдователемъ списки древнйшихъ лтописей: Новгородской и Ростовской, или такъ-называемые краткіе списки, ко второй — списки кормчихъ такъ-называемаго кирилловскаго разряда и Мрила Праведнаго — древнихъ сборниковъ, близко къ нимъ подходящихъ, къ третьей — списки позднйшихъ новгородскихъ (софійскихъ) временниковъ, наконецъ, къ четвертой — списки позднйшихъ сборниковъ отдльныхъ статей разнаго содержанія.
Признаки, общіе всмъ фамиліямъ списковъ, состоятъ въ томъ, что ни одинъ изъ послднихъ не есть оффиціальный документъ. Все заставляетъ думать, что ‘Правда’ — сборникъ, составленный частными лицами и въ разное время такимъ же образомъ дополненный. Не смотря на то,’ Правда ‘была оффиціально признаваема источникомъ права, потому-что встрчается въ кормчихъ и сборникахъ, признаваемыхъ за руководство въ судебныхъ длахъ. Дале, изъ имющихся списковъ ‘Правды’ видно, что она составлена изъ законовъ великихъ князей, грамматъ, наказовъ, памятей, обычныхъ правилъ, положеній германскаго и византійскаго права, приноровленныхъ къ понятіямъ народа, мстныхъ постановленій, преимущественно новгородскихъ, и изъ частныхъ случаевъ или фактовъ. Наконецъ, изъ тхъ же списковъ видно, что разныя положенія въ Правд’ получили въ разное время силу закона: одни при Ярослав, другіе при его ближайшихъ преемникахъ, третьи въ ХІІ, XIII и XIV вкахъ. На какомъ основаніи ученый изслдователь относитъ нкоторыя статьи именно къ двумъ послднимъ вкамъ — не видно. По всмъ вроятіямъ, сличеніе разныхъ списковъ привело его къ такимъ заключеніямъ. Если такъ — это основаніе едва-ли прочно. О времени составленія статей мы только тогда можемъ заключать почти несомннно, когда есть въ нихъ-самихъ указаніе. Такъ въ нкоторыхъ прямо сказано, что он принадлежатъ Ярославу, его дтямъ, Владиміру-Мономаху. Но судить о происхожденіи статей по вку, къ которому относятся списки, нельзя, потому-что открытіе боле-древнихъ, въ которыхъ находятся такія же статьи, легко можетъ опровергнуть выводы. Впрочемъ, авторъ, какъ знатокъ своего дла, могъ имть и другія, боле-основательныя причины, по которымъ онъ относилъ статьи ‘Правды’ къ тому или другому вку. Какъ бы то ни было, врно то, что полный составъ списковъ ‘Правды’ разныхъ фамилій извстенъ намъ изъ рукописей не ране XIII, XIV и XV вка. Отъ XIII и XIV вка до насъ дошло по одному списку второй фамиліи, а отъ XIV’ и XV вка отъ каждаго по одному списку первой, третьей и четвертой фамиліи и нсколько списковъ второй (слдовательно, вроятно XVвка, ибо о спискахъ второй фамиліи отъ XIV вка было уже прежде упомянуто). Списки XVI и XVII вка не представляютъ уже ничего новаго. Отсюда г. Калачовъ не безъ основанія заключаетъ, что въ эти два вка ‘Правда’ уже потеряла практическое значеніе и вносилась въ кормчія и сборники, какъ историческій памятникъ, неимвшій силы закона. Со времени изданія Уложенія, и печатной Кормчей, прекратилось и самое переписываніе ‘Правды’. Порядокъ расположенія статей во всхъ спискахъ иметъ большое сходство, близкія между собою статьи составлялись въ группы, располагались между ними, а всего чаще въ конц. Правильной системы не видно въ ‘Правд’. Языкъ носитъ слды древности.
Таковы общіе признаки всхъ фамилій списковъ. Признаки, которыми они различаются, весьма разнообразны. Списки первой фамиліи отличаются особенною простотой и краткостью, статьи въ нихъ писаны безъ раздленій и заглавій, кром какъ въ начал и въ середин списковъ. Г. Калачовъ думаетъ, что послднее (‘Правда уставлена Руськои земли егда ея съвокупилъ’ и т. д.) не простирается на вс статьи, за ними слдующія, и доказываетъ это мстомъ, которое это заглавіе занимаетъ въ спискахъ другихъ фамилій. Того же мннія и Розенкамифъ. Впрочемъ, здсь г. Калачовъ выразился неясно: хотлъ ли онъ этимъ сказать, что въ спискахъ другихъ фамилій это заглавіе занимаетъ другое мсто, но одно во всхъ, или оно и въ нихъ встрчается въ разныхъ мстахъ? Какъ ни мелоченъ кажется этотъ вопросъ, но онъ много вситъ въ изслдованіи о ‘Русской Правд’. Дло въ томъ, что если это заглавіе въ разныхъ спискахъ стоитъ передъ разными статьями — очевидно нельзя приписывать первую половину такъ-называемой Краткой Правды Ярославу, а вторую его дтямъ, слдственно, она, подобно пространной, должна быть разсматриваема не какъ цлое законодательство, а какъ частный юридическій сборникъ. Будь доказано противное, предположеніе Эверса, Неймана и Тобина остается по-прежнему вроятнымъ, по-крайней-мр неопровергнутымъ. То или другое можетъ быть ршено не числомъ статей, посл которыхъ встрчается это заглавіе — ибо могли быть вставки — а тмъ, стоитъ ли оно предъ одной и той же статьей во всхъ спискахъ, или передъ разными.— Вообще, г. Калачовъ замчаетъ, что оглавленія составляютъ одно изъ важныхъ различій между фамиліями списковъ — не только первой отъ прочихъ, но и ихъ между собою. Въ этомъ отношеніи онъ согласенъ съ Розенкампфомъ, что ‘подробнйшій разборъ оглавленій можетъ привести къ нкоторымъ справедливымъ выводамъ касательно составленія основныхъ списковъ и ихъ системы’. Въ спискахъ трехъ прочихъ фамилій ‘Правды’ находятся то же два заглавія. О нихъ г. Калачовъ говоритъ тоже, что и объ оглавленіяхъ въ спискахъ первой фамиліи: они служатъ оглавленіемъ не для всхъ послдующихъ статей, а только для ближайшей, непосредственно за нимъ слдующей. По содержанію, первая фамилія различается отъ прочихъ полнотой, числомъ и самой редакціей статей. Это различіе не такъ замтно между списками трехъ послднихъ фамилій, отличающихся между собой боле всего отдльными статьями, которыхъ въ иныхъ вовсе нтъ. Такъ списки второй фамиліи не имютъ дополнительныхъ статей, а въ другихъ он есть, за то и въ нихъ есть прибавленія, которыхъ не достаетъ въ третьей и четвертой фамиліи. Наконецъ, списки послдней фамиліи отличаются отъ списковъ второй и третьей меньшею полнотою статей и предисловіемъ, переведеннымъ съ греческаго и заимствованнымъ изъ словъ Василія-Великаго. По мннію г. Калачова, оно не принадлежитъ первымъ составителямъ ‘Правды’, потому-что она ‘безъ-сомннія служила первоначально руководствомъ въ длахъ судебныхъ только для людей свтскаго званія’. Кром того, четвертая фамилія отличается отъ прочихъ тмъ, что списки, къ ней принадлежащіе, представляютъ ‘довольно ясныя указанія на то, какимъ образомъ и изъ какихъ источниковъ былъ дополняемъ первоначальный текстъ Русской Правды въ разное время’.
Посл такого обозрнія сходства и несходства между фамиліями списковъ, авторъ переходитъ къ разсмотрнію каждой изъ нихъ въ отдльности и рукописей. къ ней относящихся, въ которыхъ помщена ‘Правда’. Мы остановимся на томъ, что намъ показалось особенно-важнымъ.
Списковъ первой фамиліи, содержащихъ въ себ такъ-называемую краткую ‘Правду’, всего четыре (кром дошедшихъ въ варіантахъ). Судя по грамматическимъ признакамъ, они указываютъ на текстъ позднйшій въ сравненіи съ списками второй фамиліи, изъ которыхъ иные относятся къ XIII, XIV и XV вку. Разумется, изъ этого нельзя еще длать никакихъ ршительныхъ заключеній о краткой ‘Правд’, особенно о ея древности, ибо сохраненіе однихъ позднйшихъ ея списковъ есть случайность. Замтимъ, впрочемъ, что эти списки чрезвычайно-сходны между собою, различія ихъ по-большой-части Филологическія. Только четвертый списокъ иметъ одну лишнюю статью противъ другихъ, вставленную между 38 и 39 статьями. Все это подтверждаетъ мысль, что первая половина ‘Краткой Правды’ дйствительно можетъ быть уставъ или судная граммата, данная Ярославомъ Новгороду по извстіямъ лтописей, а вторая ея половина — законодательство дтей Ярославовыхъ, дополняющее уставъ Ярославовъ, съ нсколькими прибавочными статьями въ конц. Въ-самомъ-дл, замчательно, что лишняя статья въ четвертомъ списк ‘Краткой Правды’ есть пятая снизу и находится къ числ прибавочныхъ. На этомъ основаніи мы не вполн согласны съ мнніемъ г. Калачова, высказаннымъ въ третьемъ текст, что ‘Русская Правда, относительно текстовъ извстныхъ ея списковъ, есть сборникъ, составленный частными лицами и въ разное время такимъ же образомъ дополненный подъ вліяніемъ различныхъ условій’. Это можетъ быть боле или мене справедливо въ отношеніи къ пространной ‘Правд’, но едва-ли идетъ къ краткой. По-крайней мр, въ-отношеніи къ ней гораздо-сомнительне, чмъ этотъ тезисъ въ примненіи къ ‘Правд’ XIII вка.
Другое наблюденіе надъ списками Правды’, которое намъ показалось особенно-замчательнымъ, состоитъ въ томъ, что вторая половина пространной ‘Правды’, начинающаяся уставомъ Владиміра Мономаха о процентахъ, присоединена къ первой половин гораздо-позже составленія первоначальнаго текста, прежде об составля ли нчто отдльное. Сколько мы знаемъ, это замчаніе едва-ли было сдлано прежде г. Калачова и проливаетъ новый свтъ на ‘Правду’. По изслдованіямъ г. Тобина, первая половина пространной ‘Правды’ главнымъ образомъ состоитъ изъ статей Ярославовой ‘Правды’ и ‘Правды’ его дтей. Это переработка прежняго законодательства и очень-легко могла быть дломъ частнаго человка. Напротивъ, вторая половина представляетъ положенія существенно-новыя, и до сихъ поръ еще трудно ршить, есть ли это законодательство Владиміра Мономаха и если да, то до котораго именно мста, и что къ нему прибавлено потомъ. Открытіе, что об половины составлялись различно и были прежде два разные памятника, потому особенно-важно, что оно даетъ теперь изслдователямъ полное право, разорвавъ всякую связь между обими половинами, разсматривать каждую особливо. Различные результаты для обихъ ничего не будутъ доказывать противъ правдоподобности или достоврности выводовъ.
Третій отдлъ диссертаціи г. Калачова заключаетъ въ себ текстъ ‘Русской Правды’, расположенный систематически, по пятидесяти спискамъ. Это, конечно, важнйшая и лучшая часть книги. Съ удивительною тщательностью выбранъ текстъ изъ всхъ списковъ и подведены вс малйшія разночтенія. Отпечатанъ текстъ чрезвычайно красиво, особливымъ шрифтомъ, въ четырехъ главахъ, изъ которыхъ первая содержитъ въ себ статьи, относящіяся къ государственному праву, вторая — къ гражданскому, третья — къ уголовному праву, наконецъ, четвертая — о судопроизводств. Всего статей сто сорокъ-три. Въ конц приложены три таблицы: первая содержитъ въ себ исчисленіе пятидесяти списковъ ‘Правды’, изданныхъ г. Калачовымъ. Большое число ихъ относится ко второй фамиліи, а именно двадцать-восемь. Вторая таблица представляетъ соотвтственность статей изданія г. Калачова съ статьями подлинныхъ списковъ. Съ помощью этой таблицы можно возстановить каждый списокъ по изданію г. Калачова. Наконецъ, третья таблица показываетъ, наоборотъ, соотвтственность статей списковъ съ статьями новаго изданія.
Послдній отдлъ представляетъ различныя статьи, встрчающіяся въ кормчихъ, сборникахъ, лтописяхъ, и которыя по своему содержанію или тожественны или боле или мене сходны съ статьями ‘Русской Правды’. Изъ нихъ самая большая часть относится къ церковному законодательству и основана на каноническихъ статьяхъ или на постановленіяхъ византійскихъ императоровъ. Различныхъ памятниковъ, въ которыхъ содержатся такія статьи, г. Калачовъ насчитываетъ до девяти, а именно, извлеченіе изъ книгъ моисеевыхъ, земледльческіе законы императора Юстиніана, законы императоровъ Льва и Константина, законъ градскій, такъ-называемый Судебникъ царя Константина, главы о послусхъ, уставы о церковныхъ судахъ великихъ князей Владиміра, Ярослава и Всеволода, правило законно о церковныхъ людхъ, и о десятинахъ, и о мрилхъ городскихъ, наконецъ, договоръ смоленскаго князя Мстислава Давидовича съ Ригой и Готландіей. Изъ нихъ, сходныхъ статей съ ‘Правдой’ извлечено слишкомъ тридцать. Вс он изданы съ тою же тщательностью, указаніемъ источниковъ, варіантовъ и литературы, какъ и самый текстъ ‘Правды’. Замчательно, что между ними встрчается статья о послушеств, приписываемая Владиміру и вошедшая въ составъ ‘Правды’. Она подаетъ поводъ къ различнымъ Любопытнымъ выводамъ относительно составленія пространной ‘Правды’. Статью о послушеств мы находимъ во второй ея половин. Въ Троицкомъ Списк она составляетъ двнадцатую статью этой половины.. Отсюда длается вроятнымъ одно изъ двухъ предположеній, или что заглавіе ‘уставъ Володимрь Всеволодича’ дйствительно не относится только къ ближайшей стать о процентахъ, но есть заглавіе цлаго устава, даннаго Мономахомъ, хотя, можетъ-быть, и дополненнаговъ-послдствіи другими статьями, или по-крайней-мр, что въ древней Россіи вторую половину ‘Правды’ считали за уставъ Мономаха и ему ее приписывали. Какъ бы то ни было, во всякомъ случа это важный доводъ противъ тхъ, которые считаютъ пространную ‘Правду’ частнымъ сборникомъ, а не законодательнымъ памятникомъ.
Таково новое сочиненіе г. Калачова. Это одно изъ самыхъ отрадныхъ явленій въ нашей историко-юридической литератур, и въ своемъ род образцовое произведеніе.