Эмилия Пардо Базан
Эмилия Пардо Базан
Испанская женщина
Испанская женщина
—————————————————————
Испанская женщина, Пардо-Басан Эмилия, Год: 1898
Время на прочтение: 15 минут(ы)
Очень трудно говорить синтетически об испанской женщине, потому что испанские владения разнообразны по расам и правам, вследствие чего тип женщины совершенно меняется в зависимости не только от общественной среды, но и от разнообразия этических условий.
Если б я захотела оглянуться назад и изучать испанскую женщину в истории, то у меня получилась бы прекрасная картина и славный перечень великих женщин, как, например, Бланш Кастильская, Изабелла Католическая, св. Тереза, ясновидящая Агреда, умная мексиканская монахиня, мудрая Олива Сабуко, героическая Августина Арагонская. Но этому этюду пришлось бы посвятить слишком много страниц статьи, а она должна быть коротка, да и мне кажется, что читатели более интересуются современной женщиной. Поэтому я постараюсь сделать эскиз ее физиономии и резюмировать характерные особенности, физические, интеллектуальные, нравственные и общественные этой женщины, представление о которой у большинства иностранцев сложилось по ‘Андалузке с темной грудью’ Мюссе или по донне Соль Виктора Гюго.
Чтоб описывать испанскую женщину с физической стороны, нужно вспомнить о том, что было сказано в начале этой статьи о разнообразии рас, заполонивших или населивших нашу страну. Белокурый тип, или рыжий, очень сходный с овернскпм типом, голубые или зеленые глаза, цвет лица розовый или белый с родимыми пятнышками, полные щеки, брахицефалия составляют отличительные черты северо-западных провинций, Галисии, Астурии, Сантандера, тип костистый, мужественный, крепкий, цвет волос темноватый, а иногда белокуро-льняной, в некоторой степени долихоцефалия свойственны северным провинциям, женщинам из расы басков, женщины смуглые, с прекрасными выразительными глазами, обрамленными густыми ресницами, с чертами лица мало правильными, но в общем привлекательными,— встречаются в Андалузии, женщины с кожей, напоминающей белизну риса, которым они питаются,— в Валенсии, оливковый цвет кожи и арабские зрачки—в Мурсии и на Балеарских островах, женщины сухие, высокого роста, с цветом кожи спелой ржи или с землистым оттенком, с черными волосами — на центральном Кастильском плоскогорий. Кроме больших рас — кельтов, кельтиберийцев, басков, арабов и берберов, нужно упомянуть и о маленьких, способствовавших смешению народонаселения полуострова. Так, например, в Галисийских провинциях вовсе не редкость встретить любопытные образчики завоевательных, колонизаторских рас, типы, очевидно, свевов, эллинов или финикийцев. В Каталонии, в Таррагоне сохранился тип чистой римской крови. Известно, что женщина более чем мужчина сохраняет этнические особенности.
Испанская женщина довольно крепка и здорова, в особенности на северо-западе и на севере, несмотря на существующие легенды, она не отличается необузданным темпераментом и ее долговечность превосходит долговечность мужчин. Она была бы крепче, лучше сложена, ловчее, еще пропорциональнее, если б ее образ жизни сделался гигиеничным и рациональным. К несчастью, испанская женщина, в особенности в буржуазии, ведет замкнутый сидячий образ жизни. Старая поговорка, утверждающая, что честная женщина должна сидеть у себя дома, еще в силе, и молодые буржуазные девушки, самое большее, один раз в день выходят из дому, чтобы сделать визиты или пробежать по магазинам, но никогда, что называется, для моциона. Женщин, ездящих верхом и на велосипеде, гребущих на лодке, взбирающихся на горы, считают не женственными и к ним относятся с предубеждением. К тому же их очень немного. После свадьбы женщина замыкается еще больше и выходит на улицу только в тех случаях, когда этого требует хозяйство, религиозные или общественные обязанности.
От такого образа жизни страдает здоровье и теряется красота. Странно видеть, как молодые девушки, эти красивые цветы, завядают через год после выхода замуж, после первого ребенка, цвет лица портится, пропадает красота линий, является преждевременная полнота, женщина большею частью сидит, ее утомляет малейшая прогулка, малейшее усилие. Очень немногие женщины из буржуазии могут сами кормить, большая часть из них не выдерживает строгого поста в течение положенного времени. Люди, возвращающиеся из-за границы, поражаются медленной, хотя и грациозной походкой испанских дам. Это происходит оттого, что у них нет привычки ходить, и оттого, что им неудобно в их узкой обуви. Толстея еще до тридцати лет, они оправдывают непереводимое слово ‘jamona’, которым обыкновенно называют в Мадриде женщин уже зрелых и полных.
Женщина из народа, в особенности крестьянка, двигается достаточно, может быть слишком много, потому что несет тяжелый труд. Сторонники неравенства двух полов, которые хотели бы навсегда закрыть для женщин доступ к доходным профессиям и почетным должностям, находят совершенно естественным, что в некоторых местностях на женщину возложены самые тяжелые работы, причем на нее смотрят как на животное. У нас в Галисии эмиграция мужчин в Южную Америку взвалила на женщину тяжесть полевых работ. В приморских городах, на набережных женщины помогают нагружать суда, на больших строящихся дорогах они носят землю и булыжник. Единственные обязанности, от которых избавлены женщины, — это пахота и рыбная ловля, хотя перевозчицы в Пазахесе (Гвипускуа) гребут с поразительною силой.
Только в высших классах женщины занимаются спортом. Во главе спортсменок фигурирует тетка короля, инфанта Изабелла, она очень любит ходить пешком, править лошадьми, ездить верхом, охотиться и танцевать и отличается ловкостью во всех этих упражнениях. Молодая герцогиня д’Альба продолжает традиции своей родственницы, императрицы Евгении, и в деревне Андалузии, вооруженная своим ‘garrocha’, разъезжает верхом по пастбищам, на которых пасутся дикие быки, предназначенные для цирка. Не надо однако думать, что и в high life эти вкусы очень развиты: когда королева-регентша, превосходная наездница, выезжала верхом па военные смотры, то между ее придворными дамами не всегда было легко найти достаточно хорошую наездницу, которая бы могла сопровождать свою государыню.
Испанская женщина начинает только теперь признавать требования гигиены, которые она совершенно игнорировала в половине этого века. Материнство заставляет ее принимать некоторые полезные предосторожности, учиться ходить за маленьким ребенком, мыть его, выносить на свежий воздух и т. д. Однако невежество все еще сильнее науки. Заметим, что женщина, считающаяся хорошей, предусмотрительной хозяйкой, редко бывает такою на самом деле. Домашний очаг в Испании, даже в достаточных классах, страдает отсутствием комфорта, того искусства устроить жизнь с необходимой чистотой, порядком, тонким изяществом, которое везде свойственно женщине. Нельзя отрицать некоторого прогресса, но как далеки мы даже в этом отношении от того, чем должна быть женщина будущего! Тем не менее прогресс есть. Я еще не совсем старая женщина, но и я помню, что когда была еще очень молоденькой, купаться каждый день считалось в провинции предосудительною утонченностью и экстравагантностью в женщине. Теперь не купающиеся женщины хотели бы уверить других, что они купаются. Вот некоторый признак прогресса. Доктора, предписывая направо и налево морские купанья и теплые воды, не мало способствовали развитию хороших привычек.
Также есть прогресс и в манере одеваться. Это не прогресс эстетический, потому что ничего не было красивее мантильи, баскины, узкой юбки и атласных башмаков наших бабушек. Это прогресс гигиенический и рациональный, потому что если уж приняты везде французские и английские моды, то, по крайней мере, нужно иметь и их преимущества. Испанская женщина долго сохраняла культ шелка, ярких цветов, чрезмерных украшений, ложной роскоши, но теперь заметно вкус ее исправляется и она начинает носить простые, скромные и практичные туалеты, прочную обувь и шляпы, более или менее идущие к лицу. Сколько потребовалось времени, чтобы признать шляпу в Испании, а теперь женщины не носят ничего кроме шляп, окончательно изгнавших мантильи. Тем не менее чувствуется, что с него еще не вполне освоились. В особенности эти большие фетровые шляпы а la ‘Rubens’ и т. д. Как редко можно встретить испанку, умеющую их носить! Кроме того, мантилья оставила по себе сожаления. Ее оплакивают, превозносят ее изящество и кокетливость, а некоторые католики громко осуждают женщин, надевающих в церковь шляпу вместо черной национальной мантильи. Но, несмотря на эти жалобы, мантилья появляется только по четвергам и пятницам Святой недели, на бое быков и на аристократических свадьбах. В церковь надевают черную мантилью, на бега черную и белую, на свадьбы исключительно белую, в дни траура покрываются широким черным вуалем, похожим на тот, который носили при королях австрийского дома.
Что касается живописных костюмов разных испанских провинций, то если они еще не совсем исчезли, то близки к этому. Это жаль, но вместе с тем это неизбежно, Эти костюмы были очень дороги. Роскошный туалет саламанкской женщины, так называемый ‘charra’, стоил две или три тысячи франков и более. Валенсийский костюм с его привесками из изумруда и жемчуга и вышивками, усыпанными золотыми блестками, должен был быть также чрезвычайно дорог. Теперь носят ситцевые платья и безобразные шелковые платки, — это дешево, но их везде можно найти. Каталанские работницы совершенно приняли иной вид и простой, чистенький костюм французских работниц. Здесь, в деревне, я вижу крестьянок с пышными рукавами, грубым обезьянством модных рукавов. Об этом можно пожалеть, потому что народные испанские костюмы были прелестны соединяя покрой средних веков, с восточною роскошью.
Испанская женщина очень умна, но необразованна, и люди, думающие, что она и не должна быть образованной, составляют пока большинство. Прибегают к уверткам, может быть не смеют открыто сказать, что лучше женщине быть животным, но поступают так, как будто это убеждение сушествует, да оно и в самом деле существует. Женщину стараются образовывать насколько возможно меньше, и всячески сокращают срок ее обучения. Тогда как мужчины заканчивают свое образование только к 23-м годам, девочки, даже в достаточных классах, кончают учиться в 16 лет. Возмужалая для брака в 12 лет, испанская женщина с пятнадцатилетнего возраста начинает ждать замужества и браки в 18 и 19 лет не считаются ранними. Только высшая аристократия начинает увеличивать срок образования девушек и позднее вывозить их в свет. Миловидной принцессе Астурийской, сестре короля, должно быть 16 лет, а она никогда не сопровождает королеву, кажется, что она до 18 лет останется в руках своих профессоров.
Это образование, так рано заканчиваемое, далеко неудовлетворительно. Если бы m-me Ментенон, основательница Сен-Сира, могла бы воскреснуть и просмотреть программу познаний, дозволенных молодым испанским девушкам, она нашла бы ее очень небольшой. Одна мадридская барышня, очень умная и образованная, утверждает, что единственная наука, которую преподают молодым девушкам высших классов, — это болтать на нескольких европейских языках. Не разделяя этой слишком жестокой насмешки, нужно сознаться, что основанием образования, даваемого молодым девушкам из аристократии, служат языки: французский, английский, иногда немецкий. Все остальное не важно. Элементарные сведения по истории, грамматике, географии, музыке, ариsметике, рисованию — вот и все образование. Ни одного слова из литературы, риторики, эстетики, логики, права, теологии, физики, геологии, астрономии, физиологии, может быть молодая девушка даже и не знает, что означают эти названия наук. Считается признаком женственности и хорошего топа не знать этого. Кое-какие работы иголкой, без всякого художественного вкуса, который искупал бы их банальность и этим все сказано.
Закон дозволяет испанской женщине слушать курсы первоначального, среднего и высшего образования. Молодые девушки допускаются в лицеи (institutes) и на факультеты права, медицины и словесности. Правда, что ректоры этих заведений уполномочены запретить молодым девушкам посещать их в том случае, если боятся, что их присутствие может нарушить порядок. Насколько мне известно, еще ни один ректор не воспользовался своим правом исключать молодых девушек, потому что это было бы равносильно признанию себя слабым и неспособным педагогом. Но нужно прибавить, что молодые девушки, или вернее их родители вовсе не стремятся пользоваться своим правом на официальное образование. Предрассудки, глупые идеи, лень, страх, насмешки глупцов останавливают женщин на пороге университета. Я не говорю, чтоб официальное преподавание в Испании было совершенно, — далеко нет, но все-таки даже и теперь это лучший способ дать образование девочкам, в особенности если их родители не имеют больших средств, чтобы пригласить преподавателей к себе в дом.
Другие способы давать образование молодым девушкам — пансионы, монастыри, гувернантки, в смысле преподавания, крайне неудовлетворительны. Гувернантки представляют иногда самые большие неудобства, и я удивляюсь родителям, которые трепещут при одной мысли об университете и без страха доверяют своих дочерей первой попавшейся иностранке, не имея никакого понятия ни об ее происхождении, ни об ее нравственных качествах.
Справедливость требует сказать, что женщинам запрещен доступ почти ко всем профессиям и равнодушие их к образованию можно объяснить отсутствием возможности его применения на деле. Испанская студентка рискует прослыть ‘эмансипированной женщиной’ без всякой для себя пользы. Однако, медицина не запрещена женщинам, и мы видели женщин-докторов, — m-me Alexandre имеет даже большую практику в Мадриде.
Хотя развитие и артистическое образование испанских женщин оставляет желать очень многого и они прямо смешны в некоторых отношениях, тем не менее можно назвать несколько женщин, известных своим высоким образованием, или прославившихся в науке, в литературе и искусствах. Можно даже утверждать безошибочно, что женщины, заметные .в Испании, были бы заметны и известны везде, для того, чтоб освободить свою личность из окружающей неблагоприятной, скорее даже враждебной среды, нужно обладать не только талантом и вдохновением, по и иметь огромную силу воли. Это — закон подбора, закаливание сильных индивидуумов в жизненной борьбе. Женщина, выдающаяся в Испании над другими женщинами, доказывает, что у нее железная воля, потому что ей приходится бороться со всевозможными лишениями, препятствиями, преследованиями, с глупостью и завистью. Те из них, которые пренебрегают всем этим и идут своей дорогой, повинуются, без сомнения, серьезному призванию.
Этот век видел в Испании женщин писательниц: Гертруда Гомец Авелланенд, драматическая писательница и большая лирическая поэтесса, Каролина Каропадо, любовная поэзия которой прелестна, Ф. Кабаллера, перешедшая от исторического романа и фельетона к реальному роману и изучению народных нравов, ученых женщин и женщин, посвятивших себя благотворительности: Концепциоп Арепаль, графиня Мина, названная ‘герцогиней благотворительности’, женщин композиторов: Luisa Соsagemas, двадцати лет написавшая свою первую оперную партитуру, женщин, получивших медали на художественных выставках: Елена Брокман, m-lle Бануэлос и др. Количество женщин, выдающихся, но не знаменитых — бесчисленно, испанская женщина хорошо одарена и образование сделало бы здесь чудеса. Я могла убедиться в этом на педагогическом конгрессе в Мадриде по случаю чествования памяти Христофора Колумба, на котором многие женщины говорили и обратили па себя внимание своей твердостью, уверенностью, скромностью и здравым смыслом. Там-то я познакомилась с прелестной молодой девушкой Марией Джиори, получившей в Мадриде награду на факультете философии и словесности. Но это очень редкое явление: испанские женщины, обладающие знаниями большею частью самоучки, их образование подучается путем отрывочного изучения науки и случайным чтением.
Одним из главных доказательств храбрости доньи Копцепцион Ареналь служит ее посещение университета в мужском костюме, красивая смелость a la Жорж-Занд в то время, когда закон не позволял женщинам присутствовать на лекциях. Dona Копцепциоп Ареналь оправдывает то, что я сказала раньше об исключительных достоинствах женщины, добивающейся знаменитости в этой атмосфере, смертельной для женского гения. Характер занятий доньи Концепцион, специальность, которой она посвятила свое время и свое перо (уголовное право, криминология, благотворительность и социология) поразительны, если принять в соображение, что это было в середине века, в Испании Изабеллы II. Однако, не надо думать, что в отношении образования и прав женщины современная Испания стоит много впереди прежней Испании, можно даже констатировать ретроградные симптомы. Например, донья Копцепцион, которой ‘умеренное’ правительство Изабеллы II поручило место инспектора тюрем, при революционном правительстве потеряла его, благодаря только тому, что она женщина. Так понимают здесь свободу и никто не обращает внимания на то, какой любопытный контраст представляет нация, во главе которой стоит женщина, с порядками, при которых женщины не допускаются ни к каким административным постам и лишены всех политических прав.
Образование и нравственность так тесно связаны между собой, что, говоря о нравственности испанской женщины, не надо забывать о том, что мы знаем о ее воспитании и ее познаниях. Образование, общественное мнение и религия — вот что кладет основу нравственности в женщине.
Из этих трех элементов, — совершенно обратно тому, что должно бы быть, — общественное мнение имеет наибольшее влияние на испанскую женщину, которая вообще мало образована, почему инстинктивная потребность в религии не освещается в ней сознательным пониманием христианской морали. Испанские женщины, подававшие в XV, XVI и в ХVII веках пример высочайших христианских добродетелей, были большею частью ‘ученые’, они говорили по-латыни, читали отцов церкви и философов, цитировали св. Писание, изучали метафизику и теологию, и Луи Вивес, строгий писатель-педагог, не возмущался этим. Теперь же профессия религиозных женщин — невежество.
По мнению доньи Ареналь, посмертный очерк которой как раз озаглавлен: ‘Современное положение испанской женщины‘, нравственный уровень женщины в Испании довольно низок. Я не могу пройти молчанием эту статью, напечатанную в Esраnа Moderna и подписанную таким почтенным именем, но я не вполне согласна ни с толкованием фактов, ни с значением симптомов, перечисленных в статье m-me Arenal. Ни размеры проституции, ни испорченность служанок, ни роскошь вовсе не являются болезнями исключительно свойственными нашему отечеству, а что касается боя быков, то это зрелище скорее может вредно влиять на мужчин, которые представляют большинство на этого рода праздниках. Проституция же, может быть, менее развита здесь, чем в Англии, Германии и т. д., конечно, это очень большое и постыдное зло, но оно является результатом экономических условий, в которые поставлена женщина, редко можно встретить испанку-проститутку, которой бы нравилось ее ремесло, — наоборот, большинство из них считает его презренным и печальным.
В рабочих колониях в Каталонии, где женщина не терпит нужды в хлебе и в тепле, проституция совсем не существует. Что же касается до того, что называется ‘haute noce’, то она почти неизвестна в Испании. Доказательством того, что испанская проститутка стремится только к тому, чтобы быть сытой и иметь возможность кое-как просуществовать, служит тот факт, что здесь очень редко можно встретить элегантных, утонченных, ненасытных кокоток, которые съедают целые состояния. Когда в Мадриде играли пьесу Eugenio Sellcs: ‘La Vengadoras‘ (‘Мстительницы’), то критика единогласно признала, что героиня драмы, горизонталка высшей пробы, очень интеллигентная и живущая в атмосфере искусства и достатка, тип, незнакомый в Мадриде. Когда Испания производит прекрасных Отеро, то они пожинают свою жатву не в Испании. Испанские содержанки стремятся большею частью не к тому, чтобы проедать состояния, а к тому, чтобы как-нибудь выдти замуж и живут почти всегда довольно бедно.
Конечно, и у нас есть, как и везде, расточительные женщины, но я не думаю, чтобы семьи разорялись, благодаря безумной роскоши женщин. Жизнь очень дорога, нужды увеличиваются, и я знаю много замужних женщин, которые хотели бы получить места экономок, смотрительниц, и которых мужья, из тщеславия, заставляют выезжать в свет, кокетливо одеваться, иметь прекрасную мебель, пускать пыль в глаза. Старые девы и вдовы мало тратят на свою жизнь, испанская женщина очень любит свой домашний очаг и довольствуется небольшим, предоставляя своему мужу большую часть средств, даже в высших классах, по своему положению более наклонных к роскоши, преобладают бережливые, рассудительные женщины, чему примером служит герцогиня Деииа. Возможно, что простота и скромность королевы- регентши способствовали развитию этих качеств.
Нс входя в обсуждение истинного смысла слов: ‘нравственный уровень’, я не думаю, чтобы он был так низок у испанской женщины. Сама m-me Ареналь говорит, что на 20 преступников приходится одна преступница. Алкоголизм, не слишком распространенный в Испании и между мужчинами, в особенности по сравнению с другими народами, между женщинами встречается крайне редко. Пьяная женщина даже в простом пароде вызывает презрение и насмешки, вообще наша нация трезва. Игра для испанской женщины почти совсем не существует, если не считать за игру лотерею, этот косвенный налог, иногда делающий людей счастливыми и, насколько мне известно, никого не сделавший несчастным.
Не признавая, таким образом, нравственный уровень испанской женщины очень низким, я согласна с m-me Ареналь, когда она находит достоинства испанской женщины ‘отрицательными’, состоящими в том, что она не делает того-то и того-то. Я ценю все достоинства, но достоинства действительные, положительные, сознательные, свободные, конечно, самые лучшие и здоровые. Известный криминолог Солиллас сравнил испанскую женщину с добрым дикарем. Я предпочитаю другое, немного устарелое сравнение, и сравниваю ее с неотделанным бриллиантом. Испанской женщине, имеющей в зародыше самые высокие достоинства, не достает только культуры и ясного сознания своих прав.
Существует предрассудок, поддерживаемый литературой, в том числе и m-me Ареналь в ее статье, что женщины высших классов безнравственнее женщин из буржуазии и простого народа. Вопреки романистам, вопреки пикантным картинам Колома, в этом есть оптический обман. Безнравственность аристократок заметнее и злословие и зависть раздувают ее каждый день, но это не основание считать ее более глубокой. У нас очень мало обращают внимания на поступки и манеры жены какого-нибудь чиновника, купца, или маленького рантье, мало беспокоятся о нравственности прачки, молочницы или кухарки, если такая живет в доме, но все будут возмущены открытым лифом графини X., долгами и расточительностью герцогини Z. или, по меньшей мере, заинтересуются этим. Между тем громкие процессы, например, улицы Фуэпкарраль, или ребенка, убитого в Эскуриале, обнажили отвратительные язвы буржуазии и низших классов. Чего не замечают, так это достоинств знатных дам, и я, не колеблясь, скажу, что их можно назвать достоинствами положительными. Благотворительные дела, как самые героические, так и второстепенные, совершаются дамами высших классов. Почтенной памяти виконтесса Иорбалан была аристократка. Не кто другой как знатные дамы заботятся о бедных своих приходов, о покинутых детях, о погибших девушках, о стариках, не кто другой как знатные дамы, сложились, чтобы выплачивать пенсию престарелому национальному поэту, Зориллья, отплатившему злой эпиграммой за этот прекрасный поступок. Личность развита сильнее в аристократке, чем в женщине из буржуазии: она более равна своему мужу, потому что титулы и отличия дворянства передаются женщине по праву рождения и никогда у нее не отнимаются. Это качество, это преимущество делает из испанской дамы несколько особенную женщину, которая в умственном, а в особенности в социальном отношении не так тесно замкнута, как обыкновенная женщина. Политика, которая в сущности есть не что иное как проявление патриотического чувства, интересует аристократок и у некоторых из них есть истинный талант, особенное политическое чутье. Как пример, можно указать на маркизу Лагуна. В те дни, когда на конгрессе или в сенате должны быть бурные прения, на трибунах виднеется цвет женской аристократии, которая, покусывая конфетки, в то же время с проницательностью судит о делах. Знатные дамы не совсем чужды искусству и литературе, и я знаю нескольких тонких целительниц, страстно любящих литературу и драматическое искусство, между прочим, г-жа Каповас дель Кастильо, герцогиня Доссуна, графиня Пипогермозо, герцогиня Дениа. Книги, представляющие собою чудеса типографского искусства, а в то же время и сокровища исторических документов, были изданы стараниями герцогини Виллагермоза и герцогини д’Альба, и я твердо уверена, что в высших классах в общем женщина интеллигентнее мужчины.
Относительно религиозности испанской женщины m-me Ареналь держится очень пессимистического взгляда: она находит, что это скорее формализм, чем чувство. Женщина исполняет религиозные обряды, говеет, аккуратно посещает церковь, но спокойно смотрит на то, что ее муж не ходит к исповеди и относится к религии или безразлично, или совсем не признает ее.
Я не отрицаю этого факта, я также заметила уменьшение религиозного чувства в женщине. Без сомнения, маловероятно, чтобы среди всех этих католических женщин, исполняющих обряды, нетерпимых, суеверных, но в глубине души довольно равнодушных, могла бы появиться св. Тереза, экстаз сложил бы свои голубые крылья. Но это явление объясняется ходом истории и современными общественными условиями. Религиозный пыл уменьшился в испанской женщине, также как патриотический пыл, также как и жажда знаний, также как и всякий объективный интерес, потому что женщина сама была сужена, подавлена новыми постановлениями, конституционным режимом, дающим очень большие права мужчине и отказывающим во всем женщине. До нового режима женщина была более на равной ноге с мужчиной, — то, что интересовало ее товарища, интересовало и ее. Эта глубокая и сильная религиозная пылкость не была исключительной особенностью женского чувства, мужчины не только разделяли, но и развивали ее в женщинах. С появлением в них индифферентизма к вере уменьшилась их религиозная инициатива, и женщина, более чем когда-либо находящаяся в зависимости от взглядов мужчин, и сама стала равнодушнее в религиозном отношении. Она по-прежнему желает быть верующей, но, видя своего мужа менее набожным, скептическим, даже насмешливым, когда она говорит о религиозных обязанностях, она бессознательно для себя теряет свой энтузиазм. Если мы вдумаемся в душевное состояние женщины в том, что касается религии, то мы увидим, что если религиозные верования и сильны в ней, и что если и странно было бы видеть неверующую женщину, то это в значительной степени все еще зависит от влияния на нее мужчины. Это влияние постоянной пропаганды духовенства и иезуитов и желания отцов, братьев, мужей и даже мужчин, имеющих па женщину менее законные права, чтобы женщина во что бы то ни стало была набожной, как будто бы неверие и отсутствие набожности — тоже привилегия, которую они ревниво берегут только для самих себя. В Испании считается обидным сказать кому-нибудь, что его мать или жена мало религиозны.
Испанская женщина лишена всех политических и многих гражданских прав. Что касается обязанностей, то на нее возложены все, кроме военной службы. Она платит все налоги и наравне с мужчиной несет уголовную ответственность. Женщины, осужденные на смертную казнь, не чаще получают помилование, чем мужчины. Замужняя женщина несколько лет тому назад была в полной зависимости от мужа, который бесконтрольно распоряжался общим состоянием, новый кодекс несколько улучшил положение женщины, которая, при вступлении в брак, может теперь, в силу особого контракта, сохранять за собою право администрации над своим состоянием, а по смерти мужа наследует ему в равной степени с сыновьями, кроме того, по смерти отца она имеет над своими детьми все родительские права, может быть их опекуншей, но лишается этого права при вторичном замужестве, тогда как муж, если б он даже вступал в брак большее количество раз, чем Синяя Борода, не теряет своих прав на детой от первого брака.
В некоторых испанских провинциях, как, например, в Арагонии и в Наварре, женщина пользовалась и пользуется и теперь более значительными и даже исключительными гражданскими правами: есть провинции, в которых по смерти отца мать наследует все, а дети ничего. Она имеет над ними все права и к ней относятся как к главе семейства. Но этот культ матери, носящий патриархальный характер, принадлежит к числу прекрасных, традиционных чувств, которые скоро исчезнут без замены их идеями и постановлениями, соответствующими новому времени. Я охотно желала бы верить легенде, изображающей Испанию, как страну рыцарской вежливости и рыцарского энтузиазма, но, дорожа истиной, я должна сознаться, что в Испании мало уважают женщину в настоящем смысле этого слова, и что вежливость к ней только пустая, изжившая свой век формальность, похожая на сметные китайские комплименты. Под увядшими мадригалами сквозит презрение, и мужчины, очень мало талантливые, по салическому праву считают себя выше женщин, выдающихся по своей интеллигентности. Конечно, это не заговор сильного пола против слабого, подобные заговоры существуют только в фантазии хроникеров, сообщавших два-три месяца тому назад, как любопытную новость, что женщины где-то составили лигу против своих господ и владык. В Испании, как и везде, можно встретить прекрасных отцов, хороших мужей, преданных братьев, но эти мужчины любят и уважают одну известную женщину, а не женщину вообще. Преданность и самая искренняя любовь не могут сделать того, чтоб испанец в обожаемой женщине видел равную себе. Подчиненность женского пола, поддерживаемая законами и недостатком образования, — факт, который мужчина не может забыть, даже когда он боготворит любимое существо.
Может быть потому-то, по верным наблюдениям m-me Ареналь, в Испании так много несчастных браков. Редко случается, чтобы мужу нравилось общество его жены. То, что интересует его, для нее безразлично. Наука, искусство, политика, война, промышленность, дела,— одним словом, все, что привлекает мужчин, недоступно для большинства женщин. Следует заметить, что чем менее жизнь мужчины интенсивна и сложна, тем менее он покидает свой домашний очаг. В маленьких городах, в деревнях счастливые супружества встречаются довольно часто. Отчуждение двух полов поддерживается кофейными, клубами, казино, учеными обществами,— одним словом, всеми собраниями, из которых женщина систематически исключена. Стремление разъединить существа, которые в сущности должны бы быть добрыми товарищами, так велико, что простирается даже на церковь. С некоторых пор установлены проповеди, специальные для каждого пола. Любопытные, старавшиеся попасть на проповеди, предназначенные для женщин, находили двери запертыми, как некогда профаны, желавшие проникнуть в элевсинские таинства.
Произнести решительный приговор над испанской женщиной, в немногих словах высказаться по такому сложному предмету, мне кажется рискованным. Я считаю испанскую женщину прекрасной. Если б она могла развивать свои способности, она сделалась бы выдающейся. Несмотря на известную фразу, в Испании женщина, попираемая законами, никогда не создает нравов, скорее она им подчиняется. Может быть это следует сказать о женщине всех латинских рас. Такое положение вещей не принесло пользы этим расам.
Источник текста: Сборник ‘Женщина‘. Статьи Э. Ожешковой, М-me А. Додэ, Пардо Базан [и др.] / С предисловием В. А. Гольцева. — Москва: журнал ‘Русская мысль‘, 1898. — С. 53—71.