Хроника внутренней жизни, Петрищев Афанасий Борисович, Год: 1912 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 32 минут(ы)

Хроника внутренней жизни.

1. Опубликованіе избирательныхъ списковъ. Что осталось отъ избирателей 3 іюня для выборовъ въ четвертую Думу?— 2. Плоды трудовъ по организаціи выборовъ.— 3. Вообще плоды трудовъ.— 4. Объ А. С. Суворин.

Съ первыхъ чиселъ августа началось опубликованіе избирательныхъ списковъ. Во многихъ мстахъ это могло быть сдлано раньше. Еще въ іюл нкоторыя городскія и земскія управы приступили было къ опубликованію. Но

‘министръ внутреннихъ длъ указалъ губернаторамъ на эти отдльные случаи преждевременнаго опубликованія, ‘и подтвердилъ, что оно должно быть сдлано въ періодъ отъ 1 до 8 августа’ {‘Русское Слово’, 11 іюля.}.

Срокъ 1—8 августа былъ зафиксированъ для мстностей съ непрямыми выборами. Въ столицахъ и другихъ крупныхъ центрахъ, по преимуществу тамъ, гд выборы прямые, опубликованіе списковъ отодвинуто на конецъ августа и начало сентября. Значеніе этихъ сроковъ легко пояснить простой фактической справкой. Въ Тифлис безпартійные прогрессисты захотли устроить собраніе. Первоначально администрація ‘разршила’. Но затмъ, наканун уже объявленнаго собранія

одинъ изъ устроителей… былъ вызванъ въ полицейское управленіе, гд ему объявили, что собраніе запрещено, ибо признается преждевременнымъ, такъ какъ списки избирателей еще не опубликованы {‘Русское Слово’, 22 іюля. }.

И должно быть признано ‘преждевременнымъ’. Давно вдь разъяснено, что на предвыборныя собранія ‘допускаются’ только лица, внесенныя въ избирательные списки. Слдовательно, до опубликованія списковъ невозможно даже опредлить, кто именно можетъ быть допущенъ на собраніе. Разумется, нтъ правила безъ исключенія. ‘Марковцамъ’, ‘двухглавцамъ’, ‘націоналистамъ’ и прочимъ организаціямъ ‘чернаго блока’ право собраній предоставлено давно не только въ полной, но даже въ чрезвычайной мр. Націоналисты, напр., Подольской губерніи,

когда имъ желательно ‘устроить собраніе, дутъ въ Жмеринку и тамъ на вокзал съ помщеніи, предназначенномъ для высокопоставленныхъ лицъ, располагаются по домашнему’ {‘Русское Слово’, 31 іюля.}.

Но такія привилегіи предоставлены союзникамъ правительства по борьб съ внутреннимъ врагомъ. Обыкновенные же обыватели являются именно той средой, въ которой обитаетъ внутренній врагъ, а потому и не могутъ имть ни привилегій, ни правъ, а должны подчиняться правиламъ. И, на основаніи заране выработанныхъ правилъ и нормъ, создается такая общая схема выборовъ. Въ моментъ опубликованія списковъ и, приблизительно, за полмсяца до обнародованія указа о назначеніи выборовъ ‘съ 10 сентября’, стали появляться газетныя сообщенія:

Томскъ, 8 августа. По циркулярному распоряженію губернатора, въ уздахъ начались выборы уполномоченныхъ отъ волостей… Въ Итатьевской волости сходъ охранялся отъ ‘посторонняго’ вліянія спеціально присланными урядниками и стражниками, поставленными у входа въ помщеніе, гд производились выборы. Попытки нкоторыхъ крестьянъ до начала баллотировки обсудить дятельность 3-й Думы были въ самомъ начал прекращены начальствомъ {‘Русское Слово’, 9 августа.}.

Въ деревн по крестьянской куріи первыя и основныя стадіи выборовъ пройдутъ прежде, чмъ въ городахъ на собраніяхъ могутъ появиться т или иные избирательные лозунги. Мелкіе и средніе провинціальные города закончатъ предвыборный періодъ раньше, чмъ опредлится ‘направленіе’ крупнйшихъ центровъ умственной жизни. Выборы по принципу:. тло безъ головы и голова безъ тла. Разумется, предвыборныя собранія разршаются или запрещаются въ зависимости не только отъ времени опубликованія списковъ. Мотивъ ‘списки не опубликованы’ имлъ значеніе лишь до извстнаго момента. Затмъ нашлись другіе мотивы, не мене резонные. И фактически во многихъ городахъ выборы пройдутъ такъ же, какъ и въ деревняхъ, безъ всякихъ ‘агитаціонныхъ’ собраній, кром черносотенныхъ: подавайте голоса, когда дозволитъ начальство, а пропаганды и агитаціи у насъ строго воспрещены… Впрочемъ, ‘такъ было, такъ будетъ’. Обратимся къ разсмотрнію списковъ.

Газеты не бдны сообщеніями:

Владикавказъ. Списки оказались совершенно негодными {‘Русское Слово’, 12 августа.}.

Ростовъ-на-Дону. Списки отпечатаны съ такимъ множествомъ ошибокъ и искаженій, что признаны совершенно негодными {Тамъ же.}.

Минскъ. Списки городскихъ избирателей оказались никуда негодными {‘Русское Слово’, 17 іюня.}.

‘Негодны’ не по какимъ либо высшимъ политическимъ причинамъ, а просто потому, что корректора невнимательны, писцы небрежны, имена перевраны, фамиліи перепутаны… Словомъ, писали не всегда быстрые разумомъ Ньютоны и не формалисты или законники, писали порою такъ же, какъ доисторическая героиня мряла версты клюкой, а когда надоло, махнула рукой… Обнаружено у мстныхъ составителей списковъ и другое качество. Печать во многихъ случаяхъ усматриваетъ прямое беззаконіе, нежеланіе сообразоваться съ закономъ даже въ случа спеціальныхъ указа ній и напоминаній высшаго начальства.

Ростовская-на-Дону городская управа, вслдствіе произвольнаго, явно противорчащаго закону толкованія, исключала изъ списковъ цлые разряды избирателей. Пока управа — читаемъ въ ‘Приазовскомъ кра’ — свои неправильныя дйствія прикрывала толкованіемъ законовъ, то, разумется, въ такихъ поступкахъ нельзя было формально усмотрть злого умысла… Совершенно иной оборотъ приняли неправильныя дйствія управы посл указанія министра внутреннихъ длъ, преподаннаго въ телеграмм на имя ростовскаго градоначальника… Ростовская городская управа не подчинилась и этому указанію {Цит. по ‘Южной Зар’, 20 августа.}.

Въ Н.-Новгород губернское Правленіе ршило, что евреи, окончившіе высшія учебныя заведенія, но не имющіе особыхъ ученыхъ степеней, въ выборахъ въ четвертую Думу участвовать не должны. Нсколько лицъ, принадлежащихъ къ этой категоріи, подали жалобу министру Макарову. Министръ телеграммой 27 іюля далъ знать нижегородскому губернатору, что исключенныя губернскимъ правленіемъ указанныя лица по закону должны быть внесены въ списки избирателей. Списки вышли изъ печати 9 августа, но указанныхъ евреевъ въ нихъ не оказалось {‘Русское Слово’, 17 августа.}.

Примровъ такихъ не мало, но свидтельствуютъ они не только объ упадк субординаціи. Дйствительно, современная намъ возможность ‘разъяснять’ и ‘толковать’ законы, широко использована при составленіи списковъ. Пользовались ею лица и учрежденія, которыя считаютъ, что на ихъ обязанности возложено ‘сдлать правые выборы’. Она легла въ основу многихъ личныхъ соображеній и разсчетовъ. Каждый брандмейстеръ понимаетъ, что по ныншнимъ временамъ ‘очень даже просто’ попасть, если не въ законодатели, то хоть въ выборщики: стоитъ только въ его, брандмейстеровомъ, участк ‘враждебныхъ’ избирателей ‘разъяснить’, а пожарную, напримръ, команду снабдить избирательными правами,— и окажешься ‘народнымъ представителемъ’. Тмъ боле это понятно губернаторскимъ чиновникамъ особыхъ порученій, чинамъ губернскихъ правленій и присутствій, членамъ городскихъ и земскихъ управъ, консисторскимъ протоіереямъ… Недаромъ выборы въ четвертую Думу отличаются особымъ обиліемъ кандидатовъ въ вицмундирахъ и камилавкахъ. Обильны среди ныншнихъ кандидатовъ и представители такихъ профессій, какъ ассенизаторы, содержатели ссудныхъ кассъ, домовъ терпимости. Соблазняетъ легкость и общедоступность: запишись въ ‘союзники’, и получишь возможность вліянія на избирательные списки въ желательномъ теб направленіи. Такимъ образомъ, на мстахъ въ составъ лицъ, отъ которыхъ зависитъ полнота и правильность списковъ, вошли: во-первыхъ, кандидаты, окрыляемые безнаказанностью, съ какою можно игнорировать законъ ради такъ называемыхъ ‘патріотическихъ тенденцій’, во-вторыхъ, члены ‘патріотическихъ партій’, обязанные подчиняться не только распоряженію начальства, но и партійнымъ директивамъ, въ-третьихъ, мелкіе исполнители, вынужденные, подъ страхомъ потерять мсто, подчиняться взаимно противорчивымъ указаніямъ мстныхъ вліятельныхъ людей, изъ которыхъ каждый ведетъ свою политику, старается ‘пройти’ самъ или провести своего кандидата. Естественно, что всякое распоряженіе начальства, благопріятное мстнымъ ‘политическимъ разсчетамъ’, исполнялось неукоснительно. Но исходившее отъ начальства напоминаніе о закон, неблагопріятное ‘мстнымъ политикамъ’, встрчало тренія и тормозы. Много значило въ смысл тормозовъ и еще одно условіе. Видимо, не полагаясь на силу прямыхъ предписаній, начальство широко примнило систему изустныхъ секретныхъ инструкцій. О Тамбовской, напр., губерній читаемъ:

Списки въ уздныхъ городахъ проврялись членомъ узднаго присутствія Зейделемъ, который давалъ секретныя наставленія секретарямъ управъ {‘Русское Слово’, 16 іюня.}.

Въ офиціальныхъ предписаніяхъ начальства говорится одно. Секретные инструкторы имютъ возможность нашептывать совсмъ другое… При такихъ условіяхъ нельзя было выполнить работу сколько-нибудь удовлетворительно. Но эти же условія помогли достигнуть важныхъ ‘идейныхъ успховъ’.

Какъ извстно, уже въ 1907 г. было широко использовано дленіе избирателей, обладающихъ цензомъ по закону 3 іюня, на два разряда: безусловные и условные. Безусловные: землевладльцы, домовладльцы, плательщики промысловыхъ, квартирныхъ и иныхъ прямыхъ налоговъ, лица, состоящія на государственной или общественной служб, и т. д. Они вносятся въ списки ‘безъ особаго заявленія съ ихъ стороны’. Въ разрядъ условныхъ избирателей вошли главнымъ образомъ мелкіе квартиронаниматели, не платящіе квартирнаго налога. Они олицетворяютъ демократическую опасность, и ихъ разршено заносить въ списки лишь въ томъ случа, если они ‘сами докажутъ свои права’. А что бываетъ съ ‘нежелательнымъ элементомъ’, когда онъ пытается доказывать свои права,— пояснять не нужно. Однако, дленіе это далеко отъ совершенства уже потому, что многіе, напр., плательщики промысловаго или квартирнаго налога являются демократическою опасностью не меньше мелкихъ квартиронанимателей. Теперь удалось внести нкоторое усовершенствованіе: безусловные избиратели въ свою очередь и боле точно, чмъ прежде, раздлены на два разряда. Подольскій, напримръ, губернаторъ, ссылаясь на распоряженіе министра внутреннихъ длъ, циркулярно предложилъ городскимъ и земскимъ управамъ вносить въ избирательные списки ‘по своимъ свдніямъ’ только

домовладльцевъ и землевладльцевъ, и лицъ, служащихъ въ составляющихъ списки учрежденіяхъ, обо всхъ же остальныхъ категоріяхъ цензовиковъ свднія должны быть доставлены въ управы надлежащими учрежденіями, т. е. казенной палатой и др. Мотивируется это нововведеніе ‘облегченіемъ работы’… {‘Рчь’, 26 іюня.}.

Домовладльцевъ и землевладльцевъ заносить въ списки ‘по своимъ свдніямъ’. ‘Объ остальныхъ категоріяхъ’ ждать ‘свдній’… Что это значитъ,— поясню на примр. Живетъ, положимъ, въ Синельников нкто г. Дунаевскій, онъ не домовладлецъ, не землевладлецъ, правда, онъ — завдывающій отдленіемъ С.-Петербургскаго международнаго банка, но, съ другой стороны, онъ извстенъ мстнымъ ‘патріотомъ’, какъ человкъ прогрессивнаго образа мыслей. Г. Дунаевскій

внесъ и за себя, и за остальныхъ служащихъ личный промысловый налогъ и подлежалъ, внесенію въ списки павлоградской городской управы безъ его личнаго заявленія. Въ списки, однако, онъ не попалъ. Онъ обратился за справкой въ городскую управу. Ему любезно сообщили, что ни отъ казенной палаты, ни отъ податныхъ инспекторовъ о немъ, Дунаевскомъ, никакихъ свдній не получено управой. Онъ представилъ квитанцію отъ казначейства объ уплат промыслового налога. Но ему сказали, что этого недостаточно. Онъ обратился въ казенную палату,— его направили въ казначейство, изъ казначейства его направили въ казенную палату. Здсь ему любезно дали справку о томъ, что промысловый налогъ за служащихъ синельниковскаго отдленія банка внесенъ, но за кого именно, контрольная палата сообщить не можетъ,.ибо именные списки отправлены въ Петербургъ. Г. Дунаевскій съ этой справкой, квитанціей казначейства и офиціальнымъ удостовреніемъ, что онъ состоитъ на служб въ сннельниковскомъ отдленіи банка 3 года, обратился въ городскую управу. Ему сказали, что этого недостаточно {‘Рчь’, 29 іюля.}.

Разумется, ‘недостаточно’, если предписано ждать ‘свдній’, положимъ, отъ казенной палаты, а палата свдній не доставила,

Точно такимъ же путемъ ‘разъяснили’ — пишетъ корреспондентъ ‘Рчи’ — до 100 служащихъ другихъ кредитныхъ учрежденій Павлоградскаго узда {Тамъ же.}.

И не въ одномъ Павлоградскомъ узд. Въ Бессарабской, напр., губерніи,

по Сорокскому узду изъ нсколькихъ сотъ евреевъ, платящихъ промысловый налогъ, ни одинъ въ списки не внесенъ, христіане по тому же цензу (около 250 человкъ) внесены {‘Русскія Вдомости’, 4 августа.}.

Очень просто: о христіанахъ свднія доставлены, а объ евреяхъ не доставлены. Это, разумется, не значитъ, что учрежденіе, обязанное доставлять свднія, умышленно не исполнило своей обязанности. Умысла могло не быть. Возможно, что свднія даже были посланы. Но представьте, на дорог теченія бумагъ сидитъ, положимъ, писецъ-союзникъ, подчиненный директивамъ своей партіи: онъ своевременно ‘зашлетъ’ нужную бумагу или ‘заложитъ’ её въ обложку съ другимъ ‘дломъ’,— большаго не требуется. И газетамъ остается лишь горестно констатировать:

Николаевъ. Въ спискахъ половина квартиронанимателей, платящихъ налогъ, пропущена. {‘Русское Слово’, 21 іюля.}

Кременчугъ. Много пропущено лицъ, уплачивающихъ квартирный налогъ. {‘Русское Слово’, 9 августа.}

Курскъ. Пропущены по первому създу владльцы крупнйшихъ предпріятій въ город. {‘Русское Слово’, 3 августа.}

Томскъ. Не внесены служащіе торгово-промышленныхъ фирмъ, правленія которыхъ не находятся въ Томск. {‘Русское Слово’, 1 августа.}

Судя по газетнымъ отзывамъ, особо тяжкій уронъ нанесенъ приказчикамъ. Потерпли и служащіе въ государственныхъ и общественныхъ учрежденіяхъ:

Екатеринославъ. Губернское правленіе исключило изъ списковъ большое число чиновниковъ, располагающихъ избирательнымъ правомъ. {‘Русское Слово’, 11 іюля.}

Полтава. Пропущенъ рядъ педагоговъ среднихъ учебныхъ заведеній {‘Голосъ Москвы’, 15 августа.}.

Харьковъ. Въ списки по служб вошли не вс учителя городскихъ школъ. {‘Русское Слово’, 10 августа.}

Псковъ. Почему-то не включено до 30 служащихъ на желзной дорог при ст. Псковъ-городъ. {Тамъ же.}

И одновременно въ томъ же хотя бы Псков въ избирательные списки внесены: нсколько полицейскихъ приставовъ по цензу квартиронанимателей, одинъ полицейскій приставъ по промысловому свидтельству… Но о привлеченіи желательныхъ избирателей у насъ рчь впереди. Пока мы стараемся выяснить, какъ устранены избиратели нежелательные. Довольно близка къ тому разряду, о которомъ по циркуляру подольскаго губернатора надо ждать свдній, многочисленная группа арендаторовъ городскихъ земель, угодій, оброчныхъ статей и т. д. Вопросъ объ избирательныхъ правахъ этой группы не новъ.

Во время выборовъ въ третью Государственную Думу, товарищъ министра Крыжановскій на запросъ керченской городской управы разъяснилъ, что на основаніи ст. 5 положенія о выборахъ 1907 г. Жители поселковъ градоначальства, вносящіе оброчную плату въ пользу города, должны заноситься въ списки по второму създу безъ заявленія съ ихъ стороны. {‘Русское Слово’, 15 іюля,}

Въ 1907 году эта группа дала одному только керченскому градоначальству свыше тысячи избирателей. На сей разъ ее вполн увренно вносили въ списки. И вдругъ въ середин іюля керченскій градоначальникъ предписалъ городской управ

исключить изъ списковъ эту категорію избирателей и вносить ихъ только посл ихъ заявленія, къ которому должно быть приложено удостовреніе полиціи о годичномъ пользованіи городскимъ имуществомъ. {Тамъ-же.}

И, повидимому, это — не личное усмотрніе керченскаго градоначальника. Такое же извстіе сообщено, напр., едосійскимъ корреспондентомъ ‘Русскаго Слова’:

Изъ списковъ городскихъ избирателей, согласно разъясненію администраціи, исключено 4.00 городскихъ арендаторовъ. Эти лица принимали участіе въ прежнихъ выборахъ {No 4 августа.}.

Безусловными избирателями оказались, такимъ образомъ, кром духовныхъ лицъ, только землевладльцы и домовладльцы. Но, конечно, и среди нихъ есть элементы, представляющіе собою демократическую опасность, а, слдовательно, и нежелательные. Уловить общіе признаки, на основаніи которыхъ можно бы отличить нежелательныхъ отъ желательныхъ, дло/мудреное. Но кое-какія указанія все-таки нашлись. Прежде всего обращено вниманіе на участниковъ землевладльческихъ товариществъ и компаній. Ршено, между прочимъ, полтавской уздной земской управой, что это — ‘лица неопредленныя’, а потому и не подлежатъ внесенію въ избирательные списки. {‘Русское Слово’, 22 іюня.} Псковская уздная земская управа пошла дальше: ршила заносить въ списки только тхъ мелкихъ землевладльцевъ, которые имютъ не меньше 22 ¹/₃ десятинъ, губернское присутствіе указало управ, что это незаконно, и, кажется, указаніе возымло силу {‘Русское Слово’, 7 іюля.}. ‘Грязовецкая уздная коммиссія сразу вычеркнула изъ списковъ мелкихъ землевладльцевъ 165 лицъ за необозначеніемъ отчествъ ихъ’ {‘Русскія Вдомости’, 25 августа}. По Гомельскому узду не внесено нсколько сотъ мелкихъ землевладльцевъ, среди которыхъ есть земскіе гласные’ {Русское Слово’, 21 августа.}. Мотивы во многихъ случаяхъ неизвстны, да они и не такъ важны. Главне — тенденція. На ряду съ мелкими уздными землевладльцами цопали подъ тенденцію т землевладльцы и домовладльцы, которые живутъ географически за чертою города, административно подъ эгидою городскихъ властей. Передъ выборами въ третью Думу эту группу мстами разъяснили. Но, посл изданія закона о государственномъ налог съ городскихъ недвижимостей, ея положеніе существенно измнилось. Подгороднія недвижимости, конечно, были признаны подлежащими новому налогу. И это финансовое соображеніе, казалось бы, ршало вопросъ объ избирательныхъ правахъ подгороднихъ обывателей. Въ дйствительности случилось вотъ что.

Казань. Домовладльцы Пороховой и Аметьсвекой слободъ и Новыхъ строекъ начали платить государственный налогъ, но въ то же время совершенно лишились избирательныхъ правъ.

Земство отказывается внести ихъ въ списки, ибо они платятъ налогъ ‘съ городскихъ недвижимостей’. Городская управа не можетъ внести,— ибо она можетъ вносить только живущихъ въ географической черт города. И въ одной Казани такихъ непризнанныхъ избирателей, по свдніямъ ‘Русскаго Слова’, насчитывается ‘около 2000’ {No 19 іюля.}.

Помимо имущественнаго признака, иметъ нкоторое значеніе признакъ сословный. Среди землевладльцевъ и домовладльцевъ есть много крестьянъ, которые остаются приписанными къ сельскимъ обществамъ, хотя и порвали связь съ сельскимъ бытомъ. Но эту демократическую опасность не трудно было устранить, такъ сказать, на законномъ основаніи. Между прочимъ, подольскій губернаторъ предписалъ въ извстномъ уже намъ циркуляр ‘особенно слдить за недопущеніемъ въ списки’ такихъ крестьянъ: они должны быть относимы къ спеціальной крестьянской куріи. Конечно, это правило относится не только къ мелкимъ собственникамъ. Напомню хотя бы эпизодъ изъ предвыборной практики въ Казани, гд въ числ прочихъ оказался исключеннымъ изъ списковъ нкто П. А. Дубровинъ, гласный городской думы, состоявшій во время прежнихъ выборовъ избирателемъ по первой городской куріи {Русское Слово’, 15 іюля.},— исключеннымъ на томъ основаніи, что онъ

хотя и постоянный житель Казани и иметъ тамъ высокій имущественный цензъ, но числится по сословію крестьяниномъ Казанскаго узда… ‘Если бы — писала по этому поводу ‘Рчь’ — Дубровинъ, какъ членъ сельскаго общества, захотлъ использовать свое избирательное право въ крестьянской куріи, къ которой онъ формально принадлежитъ, то наткнулся бы на ст. 37 закона, согласно которой выборные отъ волостныхъ сходовъ избираются отъ крестьянъ-домохозяевъ, которые при томъ лично ведутъ хозяйство’ {‘Рчь’, 17 іюля.}.

Другими словами, эта группа собственниковъ, оторвавшаяся отъ бытового уклада своего сословія, фактически вовсе лишена избирательныхъ правъ.

Въ смысл опредленія демократической опасности иметъ нкоторое значеніе классовой признакъ. Въ провинціяхъ не мало домовладльцевъ и землевладльцевъ, которые состоятъ рабочими въ промышленныхъ предпріятіяхъ. И къ этому элементу нетрудно было примнить ‘законныя основанія’: въ томъ же, напримръ, циркуляр подольскаго губернатора предписывается ‘особенно слдить’, чтобы лица, которыя могутъ быть отнесены въ рабочую курію, отнюдь ‘не допускались въ списки’ общихъ курій, хотя бы и владли требующимся для избирательнаго права имущественнымъ или инымъ цензомъ {‘Рчь’, 26 іюля.}.

Для опредленія не столько демократической, сколько вообще лвой опасности не маловажное значеніе иметъ признакъ національный. Конечно, прежде всего евреи… Ихъ подвергли разжженію вообще,— какъ лицъ, имющихъ ‘условное право жительства’, затмъ стали разъяснять по частямъ: разъясняли дантистовъ, врачей, провизоровъ, вообще всхъ евреевъ, получившихъ высшее образованіе, разъяснили (въ Кіев) купцовъ, платящихъ ‘первую гильдію’ мене 15 лтъ, разъяснили евреевъ, имена и отчества которыхъ въ разныхъ документахъ имютъ различное начертаніе Мстами — какъ, напр., въ Курск — увлеченіе этимъ дломъ дошло до такихъ похвальныхъ размровъ, что въ избирательные списки не попалъ ни одинъ еврей {‘Русское Слово’, 3 августа.}. Кое-гд попутно досталось и христіанамъ. Севастопольскій, напр., градоначальникъ

разъяснилъ городской управ, что евреи, перешедшіе въ христіанство, вн зависимости отъ того, когда совершенъ этотъ переходъ, должны быть отнесены въ избирательныхъ спискахъ къ евреямъ… {‘Русское Слово’, 4 іюля.}

Посл всхъ этихъ изъятій остаются очищенные землевладльцы и домовладльцы, но не вполн чистые. Все-таки и среди очищенныхъ есть неблагонадежные нежелательные элементы. Устранить ихъ на основаніи только общихъ признаковъ невозможно. Нужны индивидуальныя, такъ сказать, агентурныя свднія. И на подмогу штатной агентур возникаетъ агентура сверхъ-штатная. за дло берутся духовныя власти Циркуляромъ, напр., по рязанской епархіи на духовенство возлагается:

Установить, по возможности, свднія о политическихъ воззрніяхъ, объ отношеніи къ церкви, духовенству и интересамъ православнаго народа и т. п. всхъ въ округ свтскихъ землевладльцевъ и имющихъ быть выбранными въ губернское собраніе отъ волости и отъ городскихъ избирателей 1 и 2 създовъ и доставить эти свднія въ уздный священническій комитетъ {‘Русское Слово’, 20 іюля.}.

Надо отдать справедливость отцамъ благочиннымъ: они отнеслись къ возложенному порученію безъ особеннаго лицепріятія — подвергни обслдованію не только свтскихъ, но и духовныхъ лицъ. Напримръ:

елецкій създъ благочинныхъ на предвыборномъ совщаніи составилъ списокъ ‘опасныхъ’ батюшекъ, которыхъ ршено не пропускать даже выборщиками {‘Русское Слово’, 17 іюля.}.

Разъ требуются агентурный свднія, дло, конечно, не можетъ обойтись безъ ‘союзниковъ’. И газеты оказались вынужденными отмтить существованіе ‘союзническаго шпіонажа’. Изъ губернскихъ городовъ мстами разсылались спеціальныя инструкціи мстнымъ ‘патріотическимъ’ организаціямъ, предлагавшія ‘слдить за принадлежностью чиновниковъ къ партіямъ’, ‘за составленіемъ избирательныхъ списковъ’, подвергать ‘обжалованію внесеніе лвыхъ избирателей’ въ списки. До какихъ откровенностей доведено это сотрудничество, можно судить, напр., по слдующей замтк:

Избирательные списки, составленные бердичевскою городскою управою, хранятся у предводителя дворянства депутата 3 Думы Ф. И. Безака. Въ имніи г. Безака происходятъ постоянныя совщанія націоналистовъ {‘Русское Слово’, 22 іюля.}.

Не мудрено, что получилось необыкновенное обиліе жалобъ на ‘поразительные пропуски’, на ‘массовые пропуски’ въ избирательныхъ спискахъ. А гд была проявлена особо неукоснительная энергія, тамъ обнаружились даже не пропуски, а просто ‘опустошенія списковъ’.

Балтскій уздъ. Изъ 3722 избирателей исключены 3500 {‘Утро Россіи’, 19 августа.}.

Кіевъ. Изъ 5005 избирателей евреевъ, занесенныхъ въ списки, посл ‘проврки’ осталось всего 513 {‘Русское Слово’, 9 августа.}.

Словомъ, очищенные землевладльцы и домовладльцы подвергнуты были испытанію штатныхъ, духовныхъ и союзническихъ агентурныхъ свдній. Но и посл дополнительной тройной перегонки они не стали вполн чисты. Всхъ лвыхъ не высл, лишь, и не всякаго выслженнаго избирателя можно исключить или потихоньку пропустить. Естественно, явилось стремленіе въ противовсъ уцлвшимъ нежелательнымъ элементамъ даровать избирательныя права элементамъ, желательнымъ, но имющимъ сомнительный цензъ. И возникаетъ попытка, напр., внести въ избирательные списки всхъ монаховъ, игнорируя иноческіе обты нестяжанія. Попытка не удалась. Повидимому, боле успха имли замыслы не столь смлые, но не мене серьезные:

Духовенству минской епархіи предписано слдить за избирательными списками, чтобы въ нихъ попали вс братчики. {‘Русское Слово’, 15 іюля.}

Благочиннымъ вятской епархіи циркулярно предписано на свободныя вакансіи въ одно-причтовыхъ приходахъ назначать временныхъ настоятелей и наблюсти, чтобы эти временные настоятели были внесены въ списки, а вмст съ тмъ въ списки ‘должны быть внесены и предсдатели строительныхъ комитетовъ въ тхъ церквахъ, приходы коихъ еще не открыты, но земля къ которымъ уже нарзана’ {‘Рчь’, 26 іюня.}.

Повидимому, списки пополнялись не только именами ‘братчиковъ’, ‘настоятелей’, праздныхъ приходовъ и представителей приходовъ, пока не существующихъ. Кое-гд уздными по дламъ о выборахъ комиссіями обнаружены въ спискахъ десятки именъ, внесенныхъ по настоянію батюшекъ, но неизвстно, на какомъ основаніи. Въ отдльныхъ случаяхъ число такихъ избирателей доходитъ до весьма солидныхъ цифръ.

Опочка. Въ числ 736 избирателей оказалось 249, незаконно внесенныхъ духовенствомъ’ {‘Русское Слово’, 22 августа.}.

Кром духовенства, за пополненіе списковъ энергически принялись союзныя организаціи. Для поощренія союзниковъ мстами, какъ, напр., въ Одесс установлена была даже особая премія: 10 копеекъ за каждаго указаннаго благонадежнаго обывателя, который можетъ быть внесенъ въ избирательные списки. Преміи помогли организовать массовой обходъ обывательскихъ квартиръ и, въ дополненіе къ агентурнымъ свдніямъ о неблагонадежныхъ безусловныхъ избирателяхъ, собрать не мене обширныя агентурныя свднія объ избирателяхъ благонадежныхъ. Правда, при этомъ обслдователи обнаружили излишнюю изобртательность: женщинъ, передлывая ихъ имена, выдавали за мужчинъ, однихъ и тхъ же лицъ записывали по нскольку разъ, въ число избирателей по мелкому квартирному цензу заносили городовыхъ, дворниковъ, стражниковъ, записывали мертвецовъ, малолтнихъ, записывали и такихъ, которые еще не родились и неизвстно,.когда родятся. И не только записывали, но и представляли за собственноручною подписью мертвецовъ и не родившихся заявленія объ ихъ желаніи быть внесеными въ избирательные списки. Но эта изобртательность, во-первыхъ, извинительна, ибо премія, безъ сомннія, скудна. А во-вторыхъ, не такъ ужъ это важно, если въ избирательные списки попали, напр., покойники. На одномъ изъ московскихъ собраній духовенства извстный о. Макарій Гнвушевъ подлился съ слушателями своими воспоминаніями о прежнихъ избирательныхъ кампаніяхъ.

У насъ — говорилъ онъ — жалуются, что нтъ на агитацію денегъ. Вотъ въ Кіев дло предвыборной агитаціи среди правыхъ много лучше. Тамъ за три копейки вербовали выборщика, а за 6 копеекъ приводили его къ избирательной урн {‘Русское Слово’, 2 августа.}.

Жизнь вздорожала. Теперь, наврное, и въ Кіев ‘агитація’ станетъ дороже. Но это вопросъ финансовый. А по существу, повторяю, не бда, что избирательная повстка будетъ послана, напр., покойнику, если не за 6 копеекъ, то за двугривенный, въ крайнемъ случа, за полтинникъ, онъ встанетъ изъ гроба, явится, куда слдуетъ, и подастъ, какой надо, бюллетень. Во время выборовъ легко случаются всякія чудеса: женщины превращаются въ мужчинъ, не родившіеся становятся зрлыми мужами, мертвые воскресаютъ. И въ конц концовъ подобныя дополненія къ избирателямъ могутъ пригодиться, какъ резервъ, которымъ, въ случа надобности, легко подкрпить дйствующую армію. И, повидимому, резервъ удалось создать солидный. Очень ужъ много извстій, примрно, такого типа.

Минскъ. Включены въ списки вс офицеры гарнизона и масса мертвыхъ душъ {‘Русское Слово’, 17 іюля.}.

Новочеркасскъ. Весь штабъ наказнаго атамана Донской области генерала Мищенка оказался занесеннымъ въ избирательные списки {‘Русское Слово’, 10 августа.}.

Торопецъ. Не довольствуясь внесеніемъ 22 лицъ, состоящихъ подъ судомъ, внесли въ списокъ урядниковъ, стражниковъ и 300 мертвецовъ {‘Утро Россіи’, 17 августа.}.

Конечно, вс эти операціи требовали таинственности. Попытки нкоторыхъ городскихъ управъ освдомить избирателей съ установленнымъ порядкомъ наблюденія за списками и обжалованія ихъ были пресчены администраціей на тамъ основаніи, что каждый долженъ самъ знать законы. Нкоторыя городскія и земскія управы попытались пригласить обывателей къ внимательному просмотру списковъ,— это тоже было пресчено. Мстами самое опубликованіе было выполнено ужъ очень формально: напечатано въ губернскихъ вдомостяхъ, но номера оныхъ ‘ни за какія деньги не достанешь’. Кое-гд наблюдались при этомъ и вовсе странныя вещи. Въ одной изъ газетъ читаемъ, напримръ:

23 августа мы получили номеръ ‘Оренбургскихъ Губернскихъ Вдомостей’ съ большимъ количествомъ списковъ. Это запозданіе было бы еще небольшой бдой, но на номер и на приложенныхъ къ нему спискахъ имется помта ‘8 августа’, тогда какъ вышли они въ свтъ полутора недлями позже. Эта помта иметъ немаловажное значеніе, такъ какъ отъ нея исчисляются сроки обжалованія списковъ, и неврная помта фактически превращаетъ двухнедльный срокъ въ трехдневный {‘Русскія Вдомости’, 24 августа.}.

Сокращеніе срока кое-гд достигнуто другимъ способомъ. Въ Минск, напр., списки были опубликованы 3 августа. Многіе обыватели пожелали подать въ уздную по выборамъ комиссію заявленія о неправильностяхъ и ошибкахъ.

Пошли разыскивать эту комиссію и нигд не могли найти ее. Только 14 августа было объявлено о назначеніи предсдателемъ коммиссіи члена окружнаго суда Дембицкаго, а 15 августа, наконецъ, было объявлено, что комиссія помщается въ зданіи окружнаго суда. Между тмъ, срокъ подачи жалобъ истекалъ 18 августа {‘Русское Слово’, 17 августа.}.

Кажется, никто не надялся, что комиссіи по выборамъ устранятъ произведенное при составленіи списковъ отступленіе отъ закона 3 іюня. Дйствительностью этотъ пессимизмъ не опровергнутъ. Устранить отступленіе вполн было бы физически невозможно. Да и самая дятельность комиссій, какъ подтверждаютъ газетныя свднія, довольно-таки пестра: кое-гд он стараются примирить списки съ закономъ, но едва ли не чаще труды ихъ направлены къ еще большему усовершенствованію списковъ съ точки зрнія видовъ и предположеній, одн, вроятно, произведутъ нкоторое ‘ухудшеніе’ списковъ, другіе, наоборотъ, ‘улучшатъ’. Существенныхъ измненій, во всякомъ случа, трудно ожидать. И вопросъ, кто будетъ выбирать четвертую Думу, можно считать въ основныхъ чертахъ предршеннымъ. Хорошъ и самъ по себ избиратель 3 іюня. Посл той очистки и перегонки, какой его подвергли, онъ сталъ еще лучше. Разбавленный посторонними подмсями, онъ, безъ сомннія, и вовсе великолпенъ. Но… ‘гд розы, тамъ и терніи,— таковъ законъ судьбы’…

II.

Нельзя сказать, что правительству осталось совсмъ чуждо соображеніе: въ моментъ выборовъ не слдуетъ безъ нужды раздражать избирателя. Газеты сообщали, будто состоялось распоряженіе даже съ крестьянъ по случаю избирательной кампаніи взыскивать подати не по всей строгости законовъ, а съ послабленіями. И одновременно съ этимъ мы видимъ вышеописанныя обширныя и огульныя мропріятія по обезвреженію всхъ слоевъ населенія, въ которыхъ предполагается ‘демократическая опасность’. Положимъ, ссора съ этими слоями не очень важна. Посл 3 іюня самой судьбою, такъ сказать, предопредлено дополнительно поссориться съ плательщиками промысловыхъ налоговъ, съ подгородними домовладльцами и прочей ‘мелкотой’. Надежды на дружбу съ основными массами населенія надо считать ликвидированными. Да и не въ массахъ сила. Не он призваны. Сыграть ршающую роль должны бы крупное землевладніе въ союз съ крупной буржуазіей. Къ этимъ группамъ начальствующія лица, казалось бы, на время выборовъ постараются установить нарочито дружественныя отношенія. Вмсто того, мы видимъ, напр., циркуляры благочиннымъ, настоятелямъ, предлагающіе наблюдать ‘за всми’ ‘свтскими землевладльцами’ на предметъ сообщенія, куда слдуетъ, относительно ихъ образа мыслей. Легко представить, съ какимъ пріятнымъ чувствомъ узнали объ этомъ ‘культурныя гнзда’. Мы видли, дале, что землевладніе и буржуазія подвергнуты, правда, не огульной, но все-таки основательной чистк. Уже этихъ ‘мелочей’ было бы достаточно, чтобы помшать дружб между начальствомъ и фундаментальными избирателями. Но ‘мелочами’ дло не ограничилось. Изъ нихъ мало-по-малу составилось кое-что крупное и достопримчательное.

Очищая ‘свтскихъ землевладльцевъ’ и усиливая ‘элементы благонадежные’, въ число коихъ занесено почти полностію духовенство, руководители выборовъ достигли важнаго результата: духовенство получило гораздо больше значенія, чмъ опредлено закономъ 3 іюня, по предварительнымъ подсчетамъ на основаніи списковъ оказалось, что едва ли не въ большинств уздовъ Европейской Россіи батюшкамъ обезпечено боле или мене ршительное преобладаніе. Дошло до того, что, напримръ, крупнйшій и популярнйшій представитель дворянъ-землевладльцевъ Смоленской губерніи, Н. А. Хомяковъ, потерялъ шансы, его избраніе стало сомнительнымъ, и его друзья, судя по газетнымъ свдніямъ, сочли нужнымъ обратиться къ духовнымъ лицамъ съ просьбой о милости. Другими словами, т группы, которымъ законъ 3 іюня отвелъ роль ‘хозяевъ’ на выборахъ, въ порядк административномъ оказались въ значительной мр лишенными хозяйскихъ правъ. Разумется, это обезпокоило не только ‘лвыхъ’ представителей землевладнія и буржуазіи. Забили тревогу октябристы. Націоналисты мстами также были ‘удручены’

извстіями изъ уздовъ о небывалыхъ по многолюдству предвыборныхъ създахъ духовенства, они опасаются за судьбу выборовъ на землевладльческихъ създахъ, которые могутъ быть переполнены духовенствомъ {Сообщеніе изъ Екатеринослава, ‘Русское Слово’, 30 августа.}.

Во многихъ мстахъ встревожились и крайніе ‘правые’. Зато открылись новыя возможности для ‘захватчиковъ власти’. Одни изъ нихъ направлялись прямо къ епархіальнымъ архіереямъ:

— Ваше преосвященство, въ вашихъ владычныхъ рукахъ нын сила,— повелите духовенству голосовать за меня…

Но прямымъ путемъ идутъ лишь наиболе наивные и неловкіе изъ ‘захватчиковъ’. Кто половче, тотъ соображаетъ, что для такихъ длъ прямые пути не годятся, а надо дйствовать, примрно, слдующимъ образомъ. Составляется ‘блокъ ловкачей’. Въ него входитъ, или въ него вовлекается какой-либо мстный чиновникъ, не на столько крупный, чтобы на него упала вся тяжесть отвтственности за неудачные эксперименты, но и не на столько мелкій, чтобы его труды могли быть незамченными и неоцненными. Нужно, сверхъ того, чтобъ этотъ чиновникъ былъ одержимъ бсомъ честолюбія. Если такой не находится самъ, то его разыскиваютъ и объясняютъ ему, какія выгоды могутъ проистекать отъ того, что въ Россіи ‘чмъ правй, тмъ лучше’,— масломъ кашу не испортишь. На обязанность такого чиновника возлагается использовать выгоды своего офиціальнаго положенія и заявить, гд нужно:

— Въ нашей губерніи есть полная возможность сдлать настоящіе правые выборы, йо, вслдствіе безпечности и нераднія о пользахъ службы, у насъ, наврное, будутъ избраны тайные, а, можетъ быть, и явные революціонеры.

Это должно быть заявлено на столько громко, чтобы услышало начальство? стоящее двумя-тремя ступенями выше чиновника, вошедшаго въ ‘блокъ ловкачей’. Разъ такъ и сдлано, половина успха обезпечена. Чиновнику изъ ‘блока’ остается лишь выступить съ опредленными предложеніями: чтобы обезпечить настоящіе правые выборы, нужно сдлать то то и то-то,— и далеко не всякій губернаторъ, далеко не всякій епископъ ршится прекословить. Возставать противъ предложеній, сдланныхъ во имя ‘правыхъ идей’, россійскому администратору вообще опасно: немедленно посыплются обвиненія въ безпечности, въ нерадніи, или даже въ прямомъ сочувствіи ‘лвымъ’, назовутъ тайнымъ кадетомъ, скрытымъ революціонеромъ, предадутъ заушенію въ ‘Земщинахъ’ и ‘Колоколахъ’… Кому пріятно подвергаться такимъ непріятностямъ? Это, повторяю, вообще. А, въ частности, выборы — дло темное. Ни одинъ администраторъ не гарантированъ, что не пройдутъ по его губерніи люди, которые будутъ въ Петербург признаны, если не вполн ‘лвыми’, то недостаточно ‘правыми’. И когда это случится, то каждый статскій или коллежскій совтникъ, соображенія котораго отвергнуты, не преминетъ довести до свднія Петербурга:

— А, между тмъ, я, позвольте напомнить, своевременно указывалъ, но г. начальникъ губерніи не обратилъ должнаго вниманія, а преосвященный владыка, видимо, былъ озабоченъ иными длами…

Страхъ передъ будущими доносами и осложненіями парализуетъ высшихъ представителей правительства въ губерніи. Они, если не вовлекаются сами въ кампанію, то играютъ роль пассивнаго орудія въ рукахъ ловкачей и руководимаго ими коллежскаго совтника. Что отсюда выходитъ, легко видть на примр хотя бы Черниговской губерніи. Гд-то за кулисами стоятъ ловкачи, въ интересахъ которыхъ ведется кампанія. Исполнительную роль взялъ на себя какой-то чиновникъ, которому ловкачи заране общали въ случа успха выхлопотать мсто вице-губернатора. Чиновникъ этотъ увренъ, что вс мобилизованные голоса батюшекъ лежатъ у него за пазухой и будутъ поданы согласно его указаніямъ. Опираясь на эту силу, онъ не считаетъ нужнымъ церемониться съ прочими группами избирателей. Онъ произвелъ точную перепись всмъ ‘неблагонадежнымъ элементамъ’ среди крупныхъ цензовиковъ и составилъ проскрипціонные списки. Для характеристики этихъ списковъ достаточно сказать, что въ нихъ попали такіе популярнйшіе среди черниговскаго дворянства люди, какъ Ю. П. Глбовъ, М. А. Искрицкій, И. С. Клименко, умренные октябристы, безспорные защитники сословныхъ интересовъ. За невозможностью устранить ихъ самихъ, устраняютъ тхъ, кто могъ-бы подать за нихъ голосъ. Устраняютъ землевладльцевъ — и при томъ крупныхъ, даже дворянъ. Устраняютъ представителей промышленности и торговли… Нкоторые мстные люди говорили мн:

— Знаете.— не такъ было-бы обидно, ее-ли-бы вы.сшая власть распоряжалась. Но, вдь, какая-же это власть? Просто выскочили случайные людишки, взяли палку и стали капралами…

Это знаетъ ‘вся губернія’. ‘Вся губернія’ объ этомъ говоритъ. Объ этомъ пишутъ въ газетахъ. Но ‘капраламъ’ никто не сметъ прекословить. И понятно. Представьте обыкновеннаго провинціальнаго ‘человка 20 числа’. Быть можетъ, онъ и радъ быль.-бы поступать по закону. Но къ нему является ‘капралъ’, и говоритъ:

— Если вы не сдлаете такъ-то, то все подготовленное для настоящихъ правыхъ выборовъ можетъ рухнуть, а если оно рухнетъ, то на васъ падетъ и вина, и съ васъ взыщутъ.

Страшно, вдь,— и поневол надо слушаться. Легко представить и другое,— настроеніе губерніи, подвергнутой такимъ экспериментамъ. Конечно, вс раздражены: раздражено дворянство, раздражены вліятельные слои городского населенія. Въ газетахъ пишутъ, будто часть черниговскаго дворянства устраивала даже ‘тайныя совщанія’, чтобы ‘обсудить создавшееся положеніе длъ’, при чемъ якобы обнаружилась готовность ‘вступить въ предвыборное соглашеніе’ съ ‘лвыми’ {‘Русское Слово’, 30 августа.}. Насколько это врно,— Богъ всть. Но что при такомъ засиль ‘капраловъ’ должно крпнуть и возростать оппозиціонное настроеніе,— въ этомъ едва-ли можно сомнваться. А вмст съ тмъ, несмотря на вс принятыя мры,— врне, отчасти благодаря этимъ мрамъ,— возростаетъ и опасность ‘оппозиціонныхъ выборовъ’. Разъ такъ, то не только второстепенные чины, но и высшее начальство губерніи приходитъ къ необходимости идти рука объ руку съ ‘капралами’. Выборы при этихъ условіяхъ даютъ единственное въ своемъ род зрлище, въ Черниговской губерніи война администраціи съ значительной частью крупнаго землевладнія, въ Орловской — скрытая война администраціи съ частью дворянства и открытая война съ орловской городской думой, въ Курской — громкая война со всми вообще, кто не нравится ‘Земщин’, но въ особенности съ мстнымъ биржевымъ комитетомъ, во всей Россіи — война со старообрядческой буржуазіей, подававшей во время выборовъ въ третью Думу голоса за правительственныхъ кандидатовъ… Это полоса спеціальныхъ предвыборныхъ войнъ осложнила и обострила многія старыя пререканія. И въ результат, между прочимъ, стычка представителей правительства съ представителями всероссійскаго купечества на Нижегородской ярмарк. Разумется, эти стычки имютъ не опасный и даже нсколько односторонній характеръ. Администраторъ воюетъ. Его противника, когда соберутся вмст, выражаютъ съ осторожностью словесный протестъ, а когда разойдутся по домамъ, то не столько воюютъ, сколько дрожатъ. Вотъ что пишетъ, напримръ, курскій дворянинъ редактору ‘Русскаго Знамени’:

Начинаю тмъ, что я помщикъ. Имю четыреста десятинъ земли, мельницу. Образцовое хозяйство. Дворянинъ. А вотъ скажите,— боюсь не только выписывать газету, даже читать боюсь, запираюсь въ кабинет… Изъ Петербурга это смшно, а возьмите: во вниманіе наше положеніе… Захоти губернаторъ, отъ насъ синь пороха въ узд не останется. Всякому человку дорога жизнь, комфортъ и спокойствіе. Господь съ нею… съ Государственной Думой, пусть въ нее не одинъ, а хоть двадцать одинъ Марковъ идетъ…

Безъ сомннія, не мало значитъ эта дряблость слоевъ, призванныхъ закономъ быть ‘хозяевами’ на выборахъ. Слабые, зависимые не только политически, но и экономически отъ администраціи, они просто не смютъ оказать ршительный отпоръ ‘капраламъ’, протестуютъ молча, воюютъ, становясь на колни. Отсюда легкость, съ какою капраламъ удалось одержать побду, отсюда и безцеремонность, съ какою они третируютъ ‘хозяевъ’. Но тмъ горче обида. Живутъ люди тихо и мирно. Никакихъ революцій.не замышляли, наоборотъ,— имли надлежащій страхъ. Подойди къ нимъ вжливо, скажи по-человчески, что отъ нихъ требуется,— многіе изъ нихъ, вроятно, съ радостью проявили бы усердіе. Но когда безъ всякой надобности на мирнаго человка наскакиваютъ и грубо теребятъ его, онъ чувствуетъ обиду и проникается затаеннымъ желаніемъ отплатить, если не серьезными ударами (что ужъ, гд ужъ!), то хоть булавочными уколами.

Значительная часть землевладнія, промышленности и торговли обижена. Казалось бы, иныя чувства должны возникнуть у духовенства,— вдь, ему отведена на время выборовъ ‘огромная роль’. Въ напечатанной выше стать С. Я. Елпатьевскаго выяснено, почему эта роль не можетъ быть пріятна основной масс духовенства,— рядовымъ, обыкновеннымъ приходскимъ батюшкамъ. Не вс, однако, рядовые. Есть, конечно, и такіе батюшки, которымъ понравилось, что начальство именно на нихъ, на церковныхъ людей, возлагаетъ сказать ршающее слово во время выборовъ въ четвертую Думу. Въ ныншнемъ духовенств, сильно разбавленномъ питомцами восторговскихъ курсовъ, быть можетъ, вовсе не мало найдется такихъ батюшекъ. Но избирательная кампанія такъ премудро организована, что даже пастыри единаго съ о. Восторговымъ духа очутились въ положеніи, довольно таки щекотливомъ.

Какъ извстно, въ начал предполагали создать ‘поповскую Думу’ — для духовенства отводилось чуть не 200 мстъ, однихъ епископовъ, желавшихъ выставить и поддерживать свою кандидатуру, набралось до 20. Но лишь только кандидатуры стали опредляться, въ центр возникли опасенія и сомннія. Важнйшій аргументъ противъ массоваго привлеченія духовенства былъ формулированъ ‘Новымъ Временемъ’:

Съ такимъ подавляющимъ преобладаніемъ одного лишь, при томъ самаго маленькаго у насъ сословія, законодательная палата окажется уже явно самозванной, не государственной и не народной. Она явится не только посмшищемъ всего свта, но главнымъ посмшищемъ всей Россіи.

Начались труды и работы ‘по сокращенію разыгравшихся претензій духовенства’. ‘Сократить’ удалось, конечно, не сразу и не такъ ужъ легко. По сообщеніямъ газетъ, нкоторые епископы ршились снять свою кандидатуру лишь подъ страхомъ перевода въ другую епархію, а, слдовательно, и лишенія избирательнаго ценза. Многіе, безъ сомннія, были задты, обижены. Но вообще духовенство проявило примръ изумительной скромности. ‘Претензіи’ сокращены вдвое: осталось 93 кандидата, вмсто предполагавшихся 180—200, но эту операцію удалось совершить безъ особыхъ волненій и протестовъ. Предстояло окончательно остановиться на кандидатурахъ, намченныхъ благочинными и одобренныхъ епископами, и сообщить пастырямъ къ свднію и непремнному исполненію, за кого именно подавать голоса. Но тутъ возникли новыя опасенія: а что если одобренный кандидатъ, проникнувъ въ Думу, совершитъ тамъ не надлежащее или просто не понравится высшему начальству? Кто тогда предъ начальствомъ отвчаетъ, и съ кого оно взыщетъ? Очевидно, благочинные не отвчаютъ, ибо они дйствовали съ благословенія епископовъ. Значитъ, отвтственность должна лежать на епископахъ. Послдніе, видимо, усомнились. И изо всхъ епархій имена всхъ 93 кандидатовъ поступили на благоусмотрніе синода. Посл этого и епископы стали не отвтственны,— отвтственность переходила къ офиціальному представителю синода, къ оберъ-прокурору. Отсюда вопросъ получилъ дальнйшее движеніе, и списокъ 93 кандидатовъ, подлежащихъ окончательной санкціи, поступилъ изъ синода въ министерство внутреннихъ длъ съ такимъ заключеніемъ:

Такъ какъ оберъ-прокуроръ синода, по должности члена объединеннаго правительства, долженъ согласовать дятельность вдомства съ общимъ курсомъ объединеннаго правительства и въ ближайшую очередь съ курсомъ министерства внутреннихъ длъ, призваннаго руководить выборами въ Думу, то предвыборное бюро при святйшемъ синод, по предложенію оберъ-прокурора В. К. Саблера, сочло себя обязаннымъ освдомить министерство обо всхъ своихъ шагахъ.

Въ частности, относительно списка 93 кандидатовъ бюро синода высказало,

что, если въ министерств внутреннихъ длъ существуетъ тенденція къ значительному сокращенію числа кандидатовъ отъ духовенства, то предвыборное бюро идетъ навстрчу, отмчая, что В. К. Саблеръ не настаиваетъ на сохраненіи въ спискахъ всхъ намченныхъ кандидатовъ {‘Русское Слово’, 11 августа.}.

Пусть г. Макаровъ вычеркиваетъ, пусть измняетъ, — тмъ самымъ, вдь, и отвтственность перелагается на него…

Разъ возникнувъ, вопросъ объ отвтственности мало-по-малу принялъ общую форму. Батюшки мобилизованы для выборовъ не только депутатовъ отъ духовенства. Отъ ихъ голосовъ зависитъ избраніе и ‘свтскихъ кандидатовъ’. А за. какихъ именно ‘свтскихъ’ людей эти голоса будутъ поданы? На прошлыхъ выборахъ разумлось, что батюшки вольны голосовать, какъ имъ скажетъ совсть. И, кто бы ни былъ избранъ, начальствующія лица не несли за это отвтственности. Весною ныншняго года окончательно получилъ преобладаніе иной принципъ: на совсть полагаться нечего, надо прямо указать… Многіе епископы и указывали прямо: надо голосовать за ‘членовъ союза русскаго народа’, за ‘членовъ палаты архангела Михаила’, за націоналистовъ и т. д. Ослушникамъ грозили карами. И, пока указанія имли общій видъ, жала, скрытаго въ нихъ, духовное начальство, видимо, не замчало. Но когда дло дошло до конкретностей, до опредленія именъ, жало само собою вышло наружу. ‘Желательный’ кандидатъ называетъ себя ‘союзникомъ’, ‘націоналистомъ’, говоритъ, что онъ ‘праве Пуришкевича’, но все это, какъ писалъ, напр., ‘Голосъ Москвы’, только ‘слова’:

Не забудемъ, что, вдь, и крестьянскіе депутаты въ 3-й Дум являлись лойяльными, что не помшало имъ, однако, внести законопроектъ о даровой экспропріаціи земли. Этотъ законопроектъ отброшенъ Думой. Но чьими голосами?..

Для епархіальныхъ властей непріятное напоминаніе: аграрный законопроектъ правыхъ крестьянъ 3-й Думы составленъ при участіи думскихъ батюшекъ и при томъ также правыхъ. За своихъ, за іереевъ, епархіи не могутъ ручаться,— какъ же взять на себя отвтственность за ‘чужихъ’, за ‘свтскихъ людей?’. Дло, конечно, не только въ аграрныхъ законопроектахъ. Вообще, мало ли что можетъ случиться? Просто начальство вдругъ разсердится на депутата будущей Думы N. N. и спроситъ:

— Почему такой умникъ прошелъ на выборахъ?

— А потому, что за него голосовало духовенство…

— Зачмъ оно голосовало? По чьему распоряженію? Привлечь того, кто распорядился, къ отвту…

Бываютъ въ Россіи изумительныя административныя превратности. У насъ мало людей, знающихъ писаніе и силы Божіи. Но вс горазды распоряжаться. Каждый норовитъ бухнуть въ колокола, не посмотрвши въ Святцы. И вотъ бываетъ такъ: вс распоряжаются, вс бухаютъ, кто во что гораздъ, и подъ конецъ добухаются до того, что администрація попадаетъ въ положеніе, о которомъ говорятъ: ‘хуже губернаторскаго’. Съ одной стороны, администраторъ по длу службы обязанъ отдать подчиненнымъ вполн опредленное приказаніе и настоять, чтобы оно было въ точности исполнено, съ другой стороны, онъ предвидитъ, что если приказаніе будетъ отдано и исполнено, то произойдутъ результаты, за которыми могутъ послдовать большія непріятности. Какъ быть? Начальники естественно впадаютъ въ нершительность и малодушіе, а подчиненные, чувствуя, что начальство запуталось, начинаютъ ‘разсуждать’, ‘проявлять своеволіе’, ‘отбиваться отъ рукъ’,— вообще ‘бунтуютъ’. Въ такихъ случаяхъ ‘бунтъ’ даже пріятенъ, ибо онъ спасаетъ положеніе. ‘Бунтовщиковъ’ легко усмирить, и ихъ усмиряютъ. А вопросъ о не отданномъ своевременно опасномъ приказаніи предается забвенію, ибо ясно, что администратору помшалъ распоряжаться ‘бунтъ’. Изъ двухъ золъ это все-таки меньшее… Старая исторія. Она повторилась въ новой редакціи.

Лишь только стало видно даже близорукимъ жало отвтственности, епархіальныя власти, дотол твердыя и непреклонныя, впали въ нершительность и сомнніе, а въ низшемъ духовенств, дотол смиренномъ, прорвалось наружу затаенное и естественное желаніе дйствовать по совсти, а не но указк. Въ газетахъ стали появляться извстія, что духовенство ‘проявляетъ самостоятельность’, начинаетъ обнаруживать ‘непослушаніе’. Октябристы усилили свое требованіе: спасти землевладльцевъ отъ ‘церковной опасности’ посредствомъ выдленія духовенства въ особую курію. Духовенство, проявляющее самостоятельность, дйствительно, можетъ создать большія неожиданности. И вотъ стали играть назадъ. Начались труды по демобилизаціи духовенства. Въ нкоторыхъ губерніяхъ,— напр., въ Псковской — оно не только выдлено въ особую курію, но и раздлено на два отдленія: настоятели приходовъ съ крупнымъ земельнымъ центромъ въ первыхъ стадіяхъ выборовъ обособлены отъ настоятелей малоземельныхъ приходовъ. Словомъ, пригласили на званый обдъ, раздразнили аппетитъ, а потомъ, когда настало время идти къ столу, сказали:

— Ступайте, отцы, на кухню. Вамъ дадутъ, что останется…

— На основаніи каноновъ, голосуйте по списку кандидатовъ, получившему санкцію министерства внутреннихъ длъ…

Съ русской церковью наши доморощенные политики частенько не церемонились. Но проявленное нын отношеніе къ достоинству церкви и ея пастырей все-таки ужъ слишкомъ безцеремонно. Кого ни поставьте на мсто батюшекъ, каждому будетъ обидно. А батюшкамъ должно быть вдвойн обидно: и лично за себя, по человчеству, и за свой пастырскій санъ. Санъ для церковнаго человка — дло серьезное. И не подобало бы къ нему относиться съ такой демонстративной легкостью.

III.

Что-же, въ конц концовъ, достигнуто? Духовенство обижено. Землевладніе обижено. Буржуазія обижена. Даже ‘капралы’ раздражены: они начинали и вели кампанію въ разсчет на опредленное количество ‘церковныхъ голосовъ’, съ выдленіемъ духовенства въ особую курію вс вычисленія надо производить заново. Вс раздражены, вс недовольны. Недовольны начальствомъ. Раздражены и другъ противъ друга, дворянство и буржуазія раздражены противъ духовенства, духовенство иметъ резоны платить имъ взаимностью, въ дворянств и буржуазіи обостряются старые нелады, возникаетъ полемика о первородств, о первенств… При этихъ условіяхъ, чтобы сдлать все-таки ‘правые выборы’, надо проявлять сверхчеловческую, умопомрачительную энергію по части устраненій, привлеченій, разъясненій, пресченій, удаленій, арестовъ… И проявлять энергію надо не надъ тми группами обывателей, въ коихъ таится ‘демократическая опасность’. Демократическаго обывателя основательно устранили. Но, пожалуй, еще больше онъ самъ устранился. Причины, почему это онъ сдлалъ, безъ сомннія, крайне сложны. Но не мало значитъ и ‘обывательское благоразуміе’. Администрація располагаетъ огромной физической силой. И когда, опираясь на эту силу, она начинаетъ дйствовать со всмъ тмъ уваженіемъ къ законамъ, со всею тою деликатностью, на какія только способны г.г. Муратовъ, Хвостовъ и пр., обыватель поступаетъ, какъ при встрч съ пожарнымъ обозомъ, который мчится на пожаръ. Онъ жмется къ сторонк, отходитъ подальше, хотя и съ любопытствомъ смотритъ, ‘какъ пожарные дутъ’. Трудно судить, какой исходъ получили бы выборы, если бы демократическій обыватель не посторонился, а попытался ‘грудью загородить дорогу’. Одно можно сказать съ увренностью: стань этотъ обыватель загораживать дорогу, группы, призванныя играть ршающую роль на выборахъ, обрушились бы на него. Тутъ он были бы довольно единодушны. Но демократическій обыватель посторонился. И если бы ‘хозяева’ хали, соблюдая установленныя законами и постановленіями правила зды по большимъ улицамъ, то, наврное благополучно бы дохали до мста. И была бы четвертая Дума такая же, какъ и третья, только, пожалуй, немножко лве. Но законы и правила ‘намъ не указъ’. И случилось то же, что должно случиться, напр., на Невскомъ проспект, если каждый прозжающій захочетъ хать, какъ ему угэдно, а каждый городовой на перекрестк станетъ направлять движеніе, руководствуясь только собственной фантазіей. Прозжающіе неминуемо станутъ наскакивать другъ на друга, ломать экипажи, калчить лошадей, изуродуютъ сами себя, и ‘происшествіе’ закончится общей свалкой и потасовкой. При чемъ дущіе будутъ бить не пшехода, который посторонился и стоитъ въ почтительномъ отдаленіи на тротуар, а другъ друга. Надо хать, однако, дальше, и при томъ въ столь междоусобномъ состояніи, что о правилахъ зды по улицамъ и вспоминать нечего. Каждому приходится возложить упованіе на собственную изобртательность да на силу мышцъ. А стало быть, чмъ ближе къ цли, тмъ серьезне должна становиться кутерьма и потасовка… Для наблюдателя любопытно, разумется, кто изъ дерущихся уцлетъ, додетъ до Таврическаго дворца, и въ какомъ вид. Но рядомъ съ этимъ пріобртаетъ важное значеніе иной, боле общій вопросъ: что же останется отъ давно и сильно пошатнувшагося блока 3 іюня посл выборовъ въ четвертую Думу?

И когда думаешь объ этомъ, невольно приходятъ въ голову разныя сравненія и аналогіи. Удивительна судьба правительственныхъ трудовъ. Труды большіе. Но плоды ихъ… Пока рчь идетъ о политик, многія дловыя детали ускользаютъ вслдствіе принципіальныхъ разногласій, многое остается не надлежаще оцненнымъ изъ-за увлеченія слишкомъ близкими и слишкомъ узкими тактическими цлями. Не вс, однако, вовлечены въ принципіальныя разногласія и не вс увлечены тактическими цлями. Вотъ стоитъ, прижавшись къ уголку, обыватель. Ни разногласій у него нтъ, ни тактическихъ увлеченій,— посторонился человкъ, потому что, сломя голову, мчится пожарный обозъ, и смотритъ, смотритъ не сквозь партійные очки, а просто такъ, по-обывательски, съ точки зрнія элементарнаго здраваго смысла. Какъ представляется происходящее такому элементарно здравомысленному обывателю? Что онъ видитъ?

Оставимъ политику. Возьмемъ хотя бы такой примръ. Въ послдніе годы получила большое распространеніе эпизоотія воспаленія легкихъ. Для политическихъ споровъ тутъ нтъ мста. И съ лвой, и съ правой точекъ зрнія ршеніе можетъ быть только одно: надо принимать мры. И правительство принимаетъ мры: издаетъ обязательныя постановленія о прививкахъ, лабораторія министерства внутреннихъ длъ разсылаетъ вакцину. Между прочимъ, получаетъ ее и администрація Томской губерніи. Начинается прививка, но она даетъ ‘обратные результаты: вакцина оказалась смертоносной и повлекла чудовищный падежъ скота’. И населеніе, и мстная администрація обезпокоены. Министерство присылаетъ новую вакцину, рекомендуя ее, какъ безопасную. Снова начинаютъ прививать,— снова результаты ужасные. ‘Томскій губернаторъ приказалъ немедленно прекратить прививку’.

Министерство еще разъ прислало новую вакцину, она опять дала отрицательные результаты,— отъ нея скотъ валится въ большей степени, чмъ отъ самой эпизоотіи. Казна оплачиваетъ часть стоимости павшаго скота, но населеніе все же терпитъ громадные убытки отъ этой министерской бактеріологіи. Попытки населенія отказаться отъ ветеринарной министерской помощи тщетны, такъ какъ прививки предусмотрены обязательными постановленіями {‘Русское Слово’ 8 апрля и 30 іюня.}.

Надо вникнуть въ положеніе мстной администраціи: указывать Петербургу въ третій разъ н негодность вакцины опасно,— пожалуй, разсердится начальство, производить прививки — во всхъ смыслахъ тяжко. Судя по послднимъ извстіямъ, крестьянъ ‘за отказъ отъ предохранительныхъ прививокъ’ ‘министерскою вакциною’ привлекаютъ къ судебной отвтственности, первые приговоры суровы:

приговорены мировымъ судьею къ штрафу 9 человкъ по 60 рублей каждый и одинъ на 100 рублей {‘Русское Слово’, 25 августа.}.

Послдующіе приговоры, быть можетъ, будутъ мягче. Но они, во всякомъ случа, докажутъ именно то, что и нужно доказать: лабораторія министерства поставлена хорошо, и вакцина хороша, и мстная администрація хороша, и только народъ коснетъ въ невжеств, за что и подвергается законной отвтственности… Стало быть, на Шипк все спокойно.

Возьмите другой примръ. Ко всмъ санитарнымъ невзгодамъ присоединяется новая вспышка чумы. По этому поводу опять не должны бы имть мста партійныя разногласія. Правительство экстренно (хотя и съ нкоторымъ опозданіемъ) принимаетъ мры, напрягаетъ силы. И это хорошо. Но что увидитъ обыватель? Въ недавнемъ прошломъ онъ видлъ, напримръ, одесскихъ крысолововъ. Въ Астраханской губерніи, ставшей очагомъ чумы, обыватель давно уже видитъ нчто такое, что до спеціальной ревизіи казалось невроятнымъ и невозможнымъ. Достаточно сказать, что въ Астраханской губерніи образовалась особая группа служилыхъ людей, получившихъ мстное названіе: ‘чумаки’. ‘Чумакъ’ — особаго рода дятель по борьб съ чумою или кандидатъ въ дятели.

Онъ особенно усердно проситъ свое начальство о дозволеніи ‘поработать на чум’. И когда чиновникъ отличается по служб, его награждаютъ командировкой на чуму… Нужно побывать на мст, нужно увидть этого ‘счастливца’, чтобы понять, что представляетъ собою такая командировка. Человкъ обезумваетъ…

‘Оклады, суточныя своимъ порядкомъ’. А сверхъ того,

получившій командировку забираетъ съ собою все, что только можно взять по условіямъ путей сообщенія въ степи. Берутся шубы, пальто, пиджаки, брюки, сапоги, юбки, блузки, жакетки, саки, ботинки, сундуки, столы, стулья, диваны, дтскія коляски, самовары, кастрюли… Чумакъ беретъ съ собою цлый обозъ, жена, братъ, кухарка и т. д. также посылаютъ свой хламъ…

Все это на мст, гд офиціально признана эпидемія, сжигается, и за все это казна платитъ ‘чумаку’, по его же оцнк, деньги. Мало того, ‘чумаки’ старательно проводятъ на должность по борьб съ чумою своихъ родственниковъ, дтей, ‘чуть ли не новорожденные назначаются на должности начальниковъ карантинныхъ оцпленій’ {‘Саратовскій Встникъ’, 18 апрля.}. Киргизы говорятъ объ этихъ мрахъ по борьб съ чумою:

— ‘Штана сжигалъ, сапога сжигалъ, чума, бачка, не видалъ’ {Тамъ же.}.

Но этотъ благодушный юморъ свойственъ обывателю только въ спокойныя минуты. Теперь надвинулась бда. И первые эпидемическіе отряды населеніе встртило не юморомъ, а злобой, рожденными темной невжественной мыслью гипотезами о злодяхъ, сющихъ заразу.

Дай Богъ правительству справиться съ чумою теперь счастливе, чмъ прежде. Но есть ли хоть проблескъ надежды, что оно освободится отъ ‘чумаковъ’? Не въ Астрахани только ‘чумаки’. И не одну санитарную службу они заполонили. Нельзя сказать, что правительство вполн спокойно относится къ ‘чумакамъ’. За послднія 5 лтъ ‘вся Россія’ для борьбы противъ этого врага была поднята на ноги ревизіями. А врагъ не только не побжденъ, но и сдлалъ новыя завоеванія. Мн уже приходилось отмчать, что ‘чумаки’ ухитрились захватить отвтственныя мста въ самихъ сенаторскихъ ревизіяхъ. На сей разъ ограничусь указаніемъ всего на одинъ фактъ:

Томскъ. За кражу изъ магазина арестованъ вмст съ участникомъ нкто Адольфъ Фридъ, состоявшій сотрудникомъ ревизіи сенатора гр. О. Л. Медема. Въ ревизіи сенатора Медема Фридъ работалъ подъ руководствомъ жандармскаго полковника Лукина. Въ сыскномъ отдленіи Фридъ зарегистрированъ какъ пристанодержатель карманныхъ воровъ {‘Русское Слово’, 20 іюля.}.

Для человка, сколько-нибудь привычнаго къ государственному мышленію, такой результатъ не является неожиданностью. Пока не измнены общія условія, объ успхахъ ‘чумаковъ’ можно сказать лишь: такъ было, а будетъ еще хуже. Но для обывателя государственное мышленіе не всегда посильно. Обыватель просто смотритъ, наблюдаетъ, и если онъ — человкъ неграмотный и фантазеръ, то строитъ чудовищныя гипотезы, полагая, что начальство все можетъ, все уметъ, но нарочно, умышленно не длаетъ того, что нужно, и длаетъ то, что не нужно. Если обыватель достаточно грамотенъ и не склоненъ фантазировать, онъ безнадежно машетъ рукой:

— За что ни возьмутся… Хлопотъ на милліоны, а толку ни на грошъ.

И это еще хорошо, если ни на грошъ: все-таки нуль, а не отрицательная величина, не ‘министерская вакцина’.

Есть благія намренія. И, пожалуй, не мало ихъ. Ну вотъ, напримръ, найдено необходимымъ осушить псковскія полистовскія болота. Министерскіе гидротехники составили планъ. Приступлено было къ рытью канавъ. Рыли, рыли, ухлопали нсколько сотъ тысячъ рублей, и дорылись до того, что населеніе завопило: пишутъ, что большія пространства культурныхъ земель и населенныхъ мстъ очутились подъ опасностью затопленія водою и превращенія въ болото {‘Русское Слово’, 3 августа.}. Пользуясь суммами, ассигнованными на общественныя работы, пожелали заново переустроить мосты въ Уфимской губерніи. Старые мосты были разломаны, но прежде чмъ на ихъ мсто удалось построить новые, денегъ не хватило, дальнйшихъ ассигновокъ нтъ… Такъ и просуществовали все лто нсколько уздовъ съ разломанными старыми мостами и съ непостроенными новыми на важныхъ грунтовыхъ дорогахъ {‘Кіевская Мысль’, 19 іюля.}, въ такомъ вид, кажется, и понын эти узды пребываютъ. Пользуясь тми же ‘голодными ассигновками’, пожелало начальство водворить благоустройство въ город Троицк, Оренбургской губерніи. А въ результат — главныя улицы превратились въ водоемы, не имющіе стока, и при первомъ же дожд городъ подвергся бдствіямъ наводненія {‘Русское Слово’, 31 іюля.}.

Не лучше судьба и разныхъ иныхъ намреній. Стали ‘націонализировать’ желзныя дороги. Итоги извстны. Достаточно напомнить всего одну деталь: принцъ Генрихъ Прусскій путешествуетъ по русскимъ желзнымъ дорогамъ — крушеніе, высшіе сановники дутъ на бородинскія торжества — чуть не катастрофа. Т. е. даже въ тхъ случаяхъ, когда бдительность вдомства поднимается на исключительную высоту, оно не можетъ скрыть проявленій глубокаго органическаго и функціональнаго разстройства. Празднованіе столтней годовщины 1812 г… Сколько трудовъ, чтобы вышло настоящее торжество, на которомъ власть психологически объединилась бы съ народомъ!.. А устроили въ сущности повтореніе двухсотлтія со дня полтавской битвы,— правда, боле громоздкое, но и мене удачное. На полтавской годовщин начальство выступало въ единеніи со своими друзьями. Теперь оно выступило въ разлад даже съ ними: даже г. Родзянко, по мотивамъ, которые само ‘Новое Время’ признало основательными, счелъ необходимымъ демонстративно уклониться отъ участія въ празднествахъ…

Съ этой общей картиной вполн гармонируютъ и труды по организаціи выборовъ въ четвертую Думу. Случайно мн довелось услышать характерный обывательскій приговоръ этимъ трудамъ. Было это въ вагон. Въ купэ, кром меня, сидли дв барышни и старичекъ,— членъ городской управы маленькаго узднаго города С-ой губерніи. Барышни — безъ особаго, впрочемъ, оживленія — разсуждали вслухъ: пройдутъ кадеты на выборахъ въ Москв и Петербург или не пройдутъ. Старичекъ молча пилъ чай. Потомъ молча сложилъ чайныя принадлежности. Молча приготовился къ выходу на той станціи, до которой халъ. И вдругъ сказалъ:

— А вы бы, сударыни, молебенъ съ акаистомъ заказали,— помолились бы, чтобъ Дума была такая, какъ правительству угодно.

Барышни вспыхнули.

— Вы правый?— спросила одна.

— Это не важно,— отвтилъ старичекъ.— А только я утромъ и вечеромъ Богу молюсь. Пошли Господь правительству: какъ въ одесскомъ университет оно достигло, такъ чтобъ и въ Дум достигло…

— Позвольте,— закипли барышни.— Чего же оно достигло въ одесскомъ университет? Ни денегъ, ни профессоровъ, ни студентовъ. На 1000 вакансій 60 прошеній…

Но поздъ остановился. И старичекъ вышелъ, не удостоивъ собесдницъ отвтомъ. А барышни долго потомъ гадали, кто онъ: ‘глупый другъ’ правительства, или ‘умный врагъ’.

Не только плоды трудовъ изумительны. Но, быть можетъ, и цль, но имя которой предприняты эти труды такова, что злйшіе враги правительства могутъ пожелать ему скораго и полнаго успха.

IV.

Крупный талантливый человкъ въ качеств героя обыкновенной исторіи… Такъ можно опредлить покойнаго Алекся Сергевича Суворина. Маленькій и обыкновенный герой ‘Обыкновенной исторіи’ говорилъ, что главное въ жизни ‘карьера и фортуна’. Суворинъ былъ не маленькимъ и не обыкновеннымъ. Онъ жилъ не для ‘карьеры’ въ грубомъ, такъ сказать, бюрократическомъ смысл этого слова. Онъ до конца дней остался въ ‘малыхъ чинахъ’, какіе получилъ по должности учителя узднаго училища, хотя могъ бы получить чины и титулы, во всякомъ случа, боле значительные, чмъ, напр., бакинскій ‘генералъ’ Тагіевъ. Суворинъ не жилъ прямо и для фортуны: огромныя деньги онъ тратилъ на предпріятія, коммерчески убыточныя, тратилъ, сколько можно видть со стороны, безъ надежды когда-либо получить прибыль, или хотя бы только вернуть расходы. Фортуна сама пришла къ нему. Но она не была его прямой цлью. Черезъ его жизнь проходитъ лишь жажда успха, и при томъ не грубо матеріальнаго, финансоваго,— успха въ смысл славы, вліянія, популярности.

Эта черта замтна еще въ ту пору, когда А. С. Суворинъ былъ ‘Незнакомцемъ’. Покойнаго не разъ упрекали, что онъ измнилъ старымъ донововременскимъ убжденіямъ. Надо, однако, сказать, что слухъ о радикализм Незнакомца сильно преувеличенъ. И что уже совсмъ преувеличено — это слухъ объ убжденіяхъ Незнакомца. Были въ дйствительности не столько убжденія, сколько взгляды, — и взгляды порою противорчивые, нынче одно, завтра другое: зародышъ, изъ котораго впослдствіи выросъ парламентъ мнній. Это были, во всякомъ случа, не идеалы будущаго: Суворинъ по преимуществу жилъ настоящимъ, злободневнымъ. И, пожалуй, отчасти въ этомъ секретъ вншней непослдовательности въ его карьер.

По вншности есть два разныхъ писателя Суворина: одинъ — начинающій, другой — признанный, ставшій во глав ‘Новаго Времени’. Но это — вншность. Писатель начинающій… Для него наиболе реальна и наиболе значительна та сила, какою являются руководящіе верхи литературы и интеллигенціи. Сколько я понимаю покойнаго Алекся Сергевича, стихійность въ немъ преобладала надъ преднамренностью. Онъ не то, что ‘подлаживался’ къ сил, но онъ обладалъ тмъ своеобразнымъ ‘русскимъ’ талантомъ, о которомъ говорятъ: ‘съ мужикомъ — мужикъ, съ бариномъ — баринъ, съ генераломъ — генералъ’.Трансформированіе не всегда по разсчету, а просто не можетъ человкъ быть самимъ собою, не можетъ не принять окраску, пріятную для той среды, которая ему въ данный моментъ нужна или интересна,— талантъ, завщанный намъ крпостной Россіей, воспитанный особыми условіями русской общественности: не даромъ покойный Суворинъ — крестьянскій внукъ. И вотъ является молодой писатель. Незнакомецъ. Подъ стать тогдашнему большинству образованнаго общества, онъ западникъ умренный либералъ, но одновременно, если хотите, онъ и радикалъ, и демократъ, пожалуй, даже немножно соціалистъ, и умренный, и крайній… И все это въ такомъ неподражаемомъ, въ такомъ талантливомъ сочетаніи, что Суворинъ быстро становится пріятнымъ человкомъ для всхъ сколько-нибудь вліятельныхъ въ литератур людей. Правда, кое-кто морщится, кое-кому не по душ пестрота, граничащая съ безпринципностью. Но особыхъ поводовъ для рзко отрицательнаго отношенія ни у кого нтъ. Успхъ полный. Передъ нами признанный, популярный писатель. Но вмст съ тмъ и та реальная сила, съ которой онъ долженъ быть считаться въ начал карьеры, уже перестала быть для него силой.

Реально и значительно теперь другое: вотъ страшная сила — бюрократія, вотъ огромная сила — дворянство, вотъ ростущая и большая сила — буржуазія, вотъ пестрая масса читателей — тоже сила не шуточная. И у первой, и у второго, и у третьяго, и у четвертой Суворину нуженъ успхъ, вліяніе, популярность. Онъ не можетъ иначе. И начинается ‘Новое Время’: по существу такое же, какъ и прежде, неподражаемое, по своему талантливое сочетаніе крайне противоположныхъ тенденцій, только разсчитано оно на успхъ въ иной, не писательской и не интеллигентской, сред. Писательская, интеллигентская среда довольно быстро становится силой, съ которой надо считаться, какъ съ врагомъ. Кто говоритъ, будто ‘храмъ оставленный — все храмъ, кумиръ поверженный — все богъ’? Пустяки, ничего подобнаго,— Буренинъ и гр. Алексй Жасминовъ знаютъ боле несомннную истину. Успхъ опять полный. А. С. Суворинъ — любимецъ правящихъ верховъ, любимецъ дворянства, любимецъ буржуазіи, руководитель ‘самой распространенной газеты’… Но онъ умный человкъ. Онъ видитъ, что бюрократія выдохлась и разлагается, онъ прекрасно понимаетъ, что дворянство ‘оскудваетъ’, гніетъ на корню. Его газета мало-по-малу остается за флагомъ: другія оказываются боле распространенными. Онъ видитъ, что наростаютъ другія силы, идущія на смну тмъ старымъ силамъ, которыя мало-по-малу превращаются въ ничтожество. Но время ростующихъ силъ будетъ завтра. Ныншній день все таки принадлежитъ ничтожеству, и у него надо имть успхъ.

Является третій Суворинъ, — интимный, легендарный, анекдотическій, который прежде всего проситъ не смшивать его съ ‘Новымъ Временемъ’. Онъ добрый человкъ, много хорошаго сдлавшій для наборщиковъ, для служащихъ и т. д. Онъ вовсе не жидодъ, не человконенавистникъ, правда, разные людишки въ ‘Новомъ Времени’ пишутъ всякое, но онъ, ‘самъ Алексй Сергевичъ’, презираетъ ихъ до глубины души, онъ презираетъ и третируетъ тхъ самыхъ министровъ, которымъ слагаетъ дифирамбы ‘Новое Время’, онъ, ‘самъ Алексй Сергевичъ’, вовсе не правый, не націоналистъ, онъ конституціоналистъ, ничего не иметъ противъ парламентаризма, сторонникъ кадетскаго министерства’, но вмст съ тмъ ядовитый критикъ кадетизма. Надо отдать справедливость анекдотическому Суворину: онъ такъ же талантливъ, какъ и Незнакомецъ, и такъ же пользуется успхомъ. Я знаю людей, которые не могутъ безъ отвращенія говорить о ‘Новомъ Времени’, но объ эпизодахъ изъ жизни анекдотическаго Суворина, объ его словечкахъ говорятъ почти съ любовью. Молодая сила общественнаго мннія… Она только что сложилась у насъ въ реально ощутимую величину. Суворинъ нашелъ способъ имть успхъ и у нея,— правда, этому отчасти содйствовало то, что онъ въ теченіе послднихъ почти 5 лтъ не выступалъ съ своею личною публицистикой въ ‘Новомъ Времени’.

Суворинъ, какъ даровитый публицистъ, какъ издатель, какъ крупный организаторскій талантъ, отошелъ въ исторію съ солиднымъ активомъ, но и съ большимъ пассивомъ. Онъ оставилъ сложный и запутанный счетъ. Среди многихъ спорныхъ статей этого счета, которыя при попыткахъ подвести балансъ, по мннію однихъ, надо отнести въ активъ, по мннію другихъ, въ пассивъ, наиболе безспорна одна, на мой взглядъ, главнйшая, основная. Всмъ извстно дивное преданіе:

—…И возвелъ его на гору, и показалъ ему вс царства земныя и славу ихъ, и сказалъ: все дамъ теб, если поклонишься мн…

Безсмертный предпочелъ Голгоу. У смертныхъ ‘обыкновенная исторія’ начинается прямо противоположнымъ ршеніемъ. Суворинъ поклонился и получилъ ‘вс царства земныя и славу ихъ’. Умный человкъ, онъ понималъ, чему и кому кланяется: у умныхъ и крупныхъ людей не можетъ быть обыкновенной исторіи безъ того, что Евангеліе называетъ хулой на духа святого. Покойный былъ талантливый человкъ, — и его хула была талантлива, порою блестяще-соблазнительна для многихъ малыхъ сихъ. На божьемъ суд о человк активъ и пассивъ взвшиваются особенными всами: по старой легенд, за одну поданную луковку нищему даже великій гршникъ былъ признанъ достойнымъ вчнаго спасенія. Человческій судъ о длахъ ближе къ ариметик. Но въ нее не всегда возможно углубляться передъ свже-засыпанной могилой.

А. Петрищевъ

‘Русское Богатство’, No 9, 1912

Хроника внутренней жизни.

Читайте также: