Хроника внутренней жизни, Петрищев Афанасий Борисович, Год: 1913 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 38 минут(ы)

Хроника внутренней жизни,

1. Кризисъ въ городахъ и кризисъ въ земствахъ.— 2. Общество и мстныя учрежденія. Городскіе выборы.— 3. ‘Твердость и сила власти’. ‘Ликвидація’ дтей.

Что бы ни длалось въ нашихъ городскихъ и земскихъ общественныхъ управленіяхъ и какъ бы ни длалось, но до послдняго времени вншность, видимости, установленныя закономъ формы и нормы были соблюдаемы, пожалуй, нсколько больше, чмъ теперь. Дошло до того, что въ самомъ Петербург къ 1 мая 1913 года вмсто тринадцати членовъ городской управы осталось только четыре, избранные старымъ составомъ думы, городского головы нтъ. Избраны новые члены управы и новый городской голова(г. Шубинъ-Поздевъ), но къ-нимъ, по выраженію ‘Рчи’ (18. IV), было примнено ‘нчто врод итальянской забастовки’: ‘дни смняются недлями, недли мсяцами, а министерство внутреннихъ длъ загадочно молчитъ’. Избраніе не санкціонируется. Слухи, что оно и не будетъ санкціонировано, боле мсяца не опровергаются и не получаютъ офиціальнаго подтвержденія. Неблагополучно и въ Москв. Управа, хотя и старая, есть, а головы нтъ. Избранные городской думой кандидаты въ головы посл долгихъ молчаній и проволочекъ офиціально объявлены министерствомъ внутреннихъ длъ недопустимыми. Безъ головы Харьковъ. Въ Новгород ‘полный разгромъ городского управленія’. Головы нтъ. Въ городской управ хозяйничаютъ два назначенныхъ члена управы, изъ нихъ одинъ — полуграмотный портной безъ длъ, другой — отставной канцеляристъ изъ консисторіи {‘Русскія Вдомости’, 24. II.}… Въ Калуг ‘гласные окончательно перестали посщать думскія собранія. Прекратили свою дятельность и думскія коммиссіи. Отчеты управы на обревизованы за лтъ. Управа безъ думы поступаетъ, согласно 89 ст. городового положенія, т. е. доклады представляетъ на разршеніе и утвержденіе губернатора {Тамъ же.}.

Зарайскъ оказался безъ городской думы:

съ изданіемъ новаго закона о городскихъ общественныхъ банкахъ часть гласныхъ должна была отказаться или отъ своихъ должностей по банку, или отъ званія гласныхъ. Вс гласные, служащіе въ байк, предпочли послднее. Затмъ часть гласныхъ отказалась отъ дальнйшаго несенія своихъ обязанностей по разнымъ ‘домашнимъ обстоятельствамъ’. Въ результат не осталось минимальнаго законнаго кворума для думскихъ собраній (‘Русское Слово’, 3.VIII.1912).

Въ Сухум засданія городской думы не могутъ состояться за отсутствіемъ гласныхъ.

Они бгутъ изъ всхъ коммиссій, ссылаясь на недостатокъ времени. Вслдствіе этого повальнаго бгства ревизіонная комиссія не собирается уже втеченіе года (‘Русское Слово’, 3.XI.1912).

Въ Ялт, ‘вслдствіе необычайнаго абсентеизма гласныхъ’, городская управа сочла должнымъ примнить 89 статью городового положенія, а сверхъ того

ршила обратиться черезъ таврическаго губернатора къ министру внутреннихъ длъ съ ходатайствомъ о пополненіи состава гласныхъ лицами изъ состава прежней думы (.Русское Слово’, 8. II).

Въ то же время составъ самой городской управы въ Ялт

оказался до крайности неудачнымъ… Въ конц-концовъ постановленіемъ таврическаго губернскаго правленія весь составъ управы преданъ суду за бездйствіе власти,— главнымъ образомъ за крайне неопрятное состояніе улицъ (‘Русская Молва’, 3.IV).

Въ пресс по поводу критическаго состоянія городскихъ управленій Петербурга, Москвы, Харькова, Виндавы (тоже городъ безъ головы), Новгорода и т. д., высказано немало упрековъ и обвиненій по адресу правительства. Умалять труды послдняго ни въ коемъ случа не приходится. Но уже приведенныя мною фактическія справки, но необходимости немногія и краткія, даютъ, мн кажется, понять, что дло не только въ правительств.

Въ земствахъ нын большинство гласныхъ идейно и морально ближе къ администраціи, чмъ въ городахъ. Отчасти поэтому въ земствахъ видне, что разложеніе самой формы общественныхъ управленій, какъ она опредлена дйствующимъ закономъ, зависитъ не только отъ правительства, но и отъ причинъ, вн его воли лежащихъ. Очень немного осталось губерній, гд выборы по первой, помщичьей, куріи не превратились въ фикцію. Частенько

вс дворяне-цензовики, взявшіе на себя трудъ прибыть въ назначенное время на избирательное собраніе, длаются гласными безъ выборовъ (‘Русскія Вдомости’, 3.VI.1912).

Сами себя записываютъ въ гласные. Нердко это — близкіе родственники. И фактически во многихъ уздахъ земское дло превращалось въ семейное дло. Но дворянство таетъ. И растаяло до такой степени, что и поголовная запись въ гласные не заполняетъ всхъ мстъ, отведенныхъ первому сословію въ земств. Возникъ ‘недоборъ’ гласныхъ-дворянъ. И не шуточный недоборъ: 30—40— 50%. Уже вовремя выборовъ 1909—1910 гг. онъ достигъ мстами, ‘роковыхъ’ ‘предльныхъ’ цифръ: 60—70%. И явилось ‘новое земское состояніе’. Оно достаточно характеризуется примромъ Николаевскаго узда Самарской губерніи. По ‘расписанію’ въ этомъ узд должно быть 34 гласныхъ, изъ нихъ 18 — ‘отъ перваго избирательнаго собранія’ (дворянская курія), 7 — отъ землевладльцевъ иныхъ сословій, 9—отъ сельскихъ обществъ. На выборахъ 1910 года дворянская курія дала недоборъ въ 66 ²/₃ %: вмсто 18, на лицо оказалось только 6 правоспособныхъ дворянъ, владющихъ полнымъ цензомъ. Избрано поэтому только 22 гласныхъ (вс 16 отъ второй и третьей куріи и 6 отъ первой). По закону выборы могутъ быть признаны состоявшимися лишь въ томъ случа, если избрано не мене ²/₃ числа гласныхъ, опредленнаго ‘расписаніемъ’. 22 — меньше двухъ третей 84. Выборы по Николаевскому узду были признаны несостоявшимися и полномочія стараго состава гласныхъ продлены еще на 3 года. Но изъ стараго состава

трое умерли, двое утратили цензъ, двое (бывшій предсдатель управы Ушаковъ и предводитель дворянства Акимовъ) попали подъ судъ за растрату… Осталось только 16 гласныхъ, тогда какъ для законнаго состава земскаго собранія требуется не мене половины числа, опредленнаго расписаніемъ, т. е. 17 гласныхъ. Такимъ образомъ втеченіе трехлтія не могло состояться ни одно земское собраніе. Гласные, зная, что собранія состояться не могутъ, не стали являться на нихъ. Такъ, на очередное собраніе 1912 г. прибыло только двое гласныхъ… (‘Русское Слово’, 14.XI.1912).

Въ 1910 г. въ Николаевскомъ узд жило 6 дворянъ, сохранившихъ цензъ. Къ концу 1912 г., по справкамъ, собраннымъ ‘Русскимъ Словомъ’, ихъ осталось только 5… Возникаютъ опасенія, что ныншніе выборы создадутъ уже въ многихъ мстахъ ‘положеніе врод николаевскаго’. Въ одной Черниговской губерніи — судя по подсчету мстнаго корреспондента ‘Русскихъ Вдомостей’ (No 2.IV) — нсколько уздовъ дадутъ недоборъ гласныхъ по первой куріи въ 70—80%… Такъ самъ собою намчается естественный конецъ ‘дворянскаго земства’: выборовъ нтъ, даже фикцію ихъ производить безполезно (все равно не наскребешь), нтъ земскихъ собраній, нтъ и не можетъ быть выборной управы, вмсто общественныхъ учрежденій — ‘земская канцелярія’, вмсто избирателей установленнаго закономъ сословнаго большинства — ‘земскія мертвыя души’.

Гд мертвыя души, тамъ долженъ быть и Чичиковъ… Еще во времена III Думы октябристы выступили съ проектомъ временной земской ‘реформы’. Онъ уполномочивалъ съхавшихся на избирательное собраніе дворянъ ‘выбирать’ гласныхъ изъ постороннихъ. Сословію предоставлялось владть мертвыми душами, яко живыми. Узаконить эту мысль не удалось. Но въ порядк частной предпріимчивости мертвыя души собираются и пристраиваются къ длу… Беру газетныя свднія, напр., относительно Аткарскаго узда, Саратовской губ. Дворянъ и здсь осталось мало. Но есть, положимъ, малолтніе наслдники дворянки Михайловой-Рославлевой. И вотъ на выборахъ 1912 г. по одному только цензу этихъ наслдниковъ прошли въ гласные ‘слдующіе безземельные дворяне’

уздный предводитель дворянства фонъ-Гардеръ проникъ въ земство въ качеств попечителя сироты Ксеніи Рославлевой, кн. М. А. Тенишевъ — въ качеств попечителя Михаила Рославлева, земскій начальникъ фонъ-Брадке — въ качеств опекуна Александра Рославлева по довренности настоящей опекунши, своей родной матери (‘Русское Слово’, 12.II).

Дале идутъ безземельные и малоземельные дворяне по довренностямъ отъ лицъ, обладающихъ цензомъ, но не имющихъ возможности или права лично участвовать въ выборахъ, причемъ и довренности-!’ оказались не безпорочными съ юридической точки зрнія:

Довренность А. Л. Финьшау засвидтельствована родственникомъ его, земскимъ начальникомъ фонъ-Брадке, довренность земскаго начальника Деконскаго совершена тмъ же фонъ-Брадке безъ обозначенія номера, числа, мсяца и года, довренность земскаго начальника Тизенгаузена представлена въ такомъ ужасающемъ вид, что баронъ Тизенгаузенъ самъ поспшилъ сложить полномочія гласнаго, когда услышалъ о протест (‘Русское Слово’ 12. II).

Не берусь судить, какъ дло поставлено въ Аткарскомъ узд. Но вообще за послдніе годы мультипликація цензовъ, разбивка одного владнія ца Нсколько избирательныхъ правомочій, достигла высокаго совершенства. Въ Аткарскомъ узд изъ. подопечнаго имнія, судя по газетнымъ свдніямъ, выкроено столько цензовъ, сколько оказалось Малолтнихъ наслдниковъ. На недавнемъ процесс редактора ‘Подольскихъ Извстій’, обвиняемаго въ клевет предсдателемъ каменецкой земской управы, свидтельскими показаніями установлено, что изъ подопечныхъ имній нын люди умютъ извлекать во время земскихъ выборовъ боле солидную пользу. Предводителю дворянства для его ‘партіи’ нужны голоса. Голосовъ въ натур нтъ. Но есть подопечное имущество. Въ немъ уже имются два опекуна. Но за вычетомъ той доли земли, которая ариметически можетъ быть отнесена за счетъ этихъ опекуновъ, остаются свободными — безплодными Въ избирательномъ смысл — 750 десятинъ. Полный Цензъ въ узд — 150 десятинъ. Раздливъ 750 на 150, получивъ 5. И предводитель дворянства ‘добивается’ назначенія, вмсто двухъ, семи опекуновъ… Въ Аткарскомъ узд полный цензъ — 250 десятинъ. Слдуя описанному методу, изъ принадлежащихъ малолтнему наслднику 2500 десятинъ можно получить 10 избирателей…

Въ аткарскомъ примр есть характерныя подробности. По довренности своей матери, какъ опекунши чужого имущества, прошелъ въ гласные земскій начальникъ фонъ-Брадке. Тотъ же фонъ-Брадке въ качеств думскаго начальника засвидтельствовалъ цлый рядъ довренностей, причемъ на одной изъ нихъ нтъ ни номера, ни числа, ни мсяца, ни года. Сверхъ того, относительно фонъ-Брадке имется газетныя свднія, Что онъ въ качеств земскаго начальника былъ ‘преданъ суду за неправосудіе’. Впослдствіи, правда, его освободили отъ суда, но за то онъ былъ уволенъ изъ земскихъ начальниковъ высочайшимъ приказомъ безъ прошенія за нерадніе, неспособность по служб’ {‘Русское Слово’, 12.II.1913.}. Это не помшало на выборахъ принять засвидтельствованныя фонъ-Брадке довренности,— даже не датированныя. Затмъ новый составъ гласныхъ избралъ фонъ-Брадке въ предсдатели управы… Губернаторъ, правда, не утвердилъ это избраніе и предложилъ произвести новые выборы. Но,

пока судъ да дло, дорвавшіеся до земства поспшили использовать свое положеніе. Прежде всего они поторопились созвать очередное собраніе, чтобы составить свою управу. И, конечно, составили. Первымъ дломъ этого земскаго собранія было увеличеніе жалованья членамъ управы и предсдателю.

Для каковой надобности постановили: уменьшить вознагражденіе учителямъ… А на губернаторское предложеніе избрать новаго предсдателя отвчено въ томъ смысл,

что фонъ-Брадке самъ подалъ на губернатора жалобу въ сенатъ, и въ виду этого едва-ли цлесообразно назначать новые выборы до разслдованія дла сенатомъ. Вмст съ тмъ управа выразила опасеніе, какъ бы въ аткарскомъ земств не оказалось двухъ предсдателей, и, если это случится, то одинъ изъ нихъ можетъ вчинить земству гражданскій искъ объ убыткахъ (‘Русское Слово’, 12.II).

Въ труп умершаго возникаетъ особая жизнь. И на нашихъ глазахъ разгорается заря новйшаго — и, вроятно, послдняго — чичиковскаго періода въ исторіи дворянскаго земства.

Сверхъ матеріальнаго оскуднія избирателей сословнаго большинства, въ ныншнихъ земствахъ болзненно чувствуется оскудніе моральное. О ‘молодомъ’ двинскомъ (Витебской губ.) уздномъ земств читаемъ:

Безлюдье.

Отказъ бар. Энгельгардта отъ должности предсдателя земской управы взбудоражилъ нашихъ земцевъ. Несостоявшіеся 2 апрля выборы новаго предсдателя усугубили волненіе… Не только серьезнаго, но даже никакого кандидата на освободившееся мсто не имется. Единственная среда, которая могла бы дать подходящаго предсдателя — поляки…

А они устранены, обижены несправедливымъ ‘закономъ’ о западномъ земств {‘Русская Молва’, 20.IV.}… И въ западныхъ губерніяхъ, гд среди землевладльцевъ въ общемъ наиболе культурны поляки, можетъ казаться, что причина ‘безлюдья’ коренится въ полонофобств. Но вотъ, напр., какія имются свднія относительно калужскаго узднаго земства:

За оскудніемъ дворянства, земское собраніе не находитъ кандидатовъ даже въ члены управы… На предыдущихъ выборахъ въ члены управы избранъ былъ неграмотный крестьянинъ, выборы другого члена управы не состоялись вовсе, и должность эту занимаетъ лицо по назначенію отъ администраціи (‘Русское Слово’, 26.IX.1912).

Въ сентябрьское собраніе 1912 года

управой былъ внесенъ докладъ объ учрежденіи особой должности завдывающаго школьнымъ отдломъ,— съ приглашеніемъ на эту должность, по возможности, лица съ высшимъ образованіемъ. Противъ предложенія управы особенно возражалъ гласный Осоргинъ, бывшій тульскій губернаторъ:

— Никакъ нельзя передать школьное дло въ руки постороннимъ лицъ… Если управ стало не подъ силу справляться съ разросшейся школьной стью, то надо пополнить составъ управы еще однимъ членомъ…

Г. Осоргина поддержалъ другой гласный:

— Приглашенное со стороны лицо можетъ внести въ наши школы нежелательное направленіе..

Собраніе согласилось съ этими доводами и ршило избрать третьяго члена управы. Когда же дло дошло до выборовъ, то выяснилось полное оскудніе ‘перваго элемента’,— нтъ людей даже и безъ образованія. Выборы пришлось отложить на годъ, а управ поручено временно пригласить завдующаго школьнымъ отдломъ со стороны (Тамъ же).

Это — частный примръ. Нкоторую общую картину даетъ г. Старый Земецъ въ недавно вышедшей книжк ‘Мысли о земств (матеріалы для земской реформы)’.

Дло дошло до того, — пишетъ онъ — что въ состав малочисленныхъ земскихъ собраній стало не хватать подходящихъ людей для замщенія платныхъ должностей и даже такихъ безусловно необходимыхъ, какъ предсдатели и члены управъ.

‘Отсюда — дополняетъ это указаніе ‘Голосъ Москвы’, (28.III) — все учащающіеся случаи замщенія вышеупомянутыхъ должностей лицами по назначенію администраціи’.

Довольно часто въ пресс причину ‘безлюдья’ видятъ въ политик правительства. Изъ дворянства репрессіями изъяты крупнйшія земскія силы: Долгорукіе, Набоковы, Колюбакины, и т. д. Недворянскія куріи администрація также систематически ослабляетъ, стараясь устранять наиболе интеллигентныхъ избирателей и гласныхъ. Какъ разъ ныншніе земскіе выборы отмчены нкоторыми дополнительными мропріятіями въ этомъ направленіи: губернскія присутствія начинаютъ упорно ‘разъяснять’ тхъ уполномоченныхъ сельскихъ обществъ, которые хотя и принадлежатъ къ составу волостныхъ сходовъ и владютъ крестьянскимъ цензомъ (усадьба, надлъ, платежъ налоговъ), но, занимаются некрестьянскимъ дломъ’. По газетнымъ свдніямъ, самарское, напр., губернское присутствіе такимъ ‘некрестьянскимъ дломъ’ считаетъ трудъ фельдшера, учителя, земскаго страхового агента… Любопытно, что нкоторые ‘разъясняемые’ на этомъ основаніи до сихъ поръ невозбранно были и земскими гласными и даже членами земскихъ управъ… Безъ сомннія, правительство достигаетъ результатовъ изумительныхъ и тяжкихъ. Но не только оно трудится. Есть еще политика сословія, занявшаго съ 1905 г. боевую охранительную позицію. Въ русскомъ дворянств давно уже начался процессъ, такъ сказать, деклассированія по причинамъ моральнаго порядка: наиболе развитая интеллектуально часть сословія еще во времена крпостного права начала уходить въ интеллигенцію. Тактика безоглядной, панической самообороны, усвоенная въ годы революціи, обострила этотъ старый процессъ до крайности. Моральное оскудніе стало развиваться съ катастрофической быстротой, — можно думать, значительно быстре, чмъ оскудніе матеріальное. И вотъ пріхать на ‘выборы’ и записаться въ гласные есть кому, а выбрать на должность предсдателя или члена управы некого. У разночинцевъ и крестьянъ часто есть кого выбрать — есть и грамотные, и толковые кандидаты. Но тутъ-то нердко и вступаетъ въ свои права особая ‘политика’ сословнаго большинства. Съ кандидатомъ безцвтнымъ, малограмотнымъ или даже вовсе неграмотнымъ оно еще можетъ примириться. Иное дло, если со стороны крестьянъ и разночинцевъ выдвинутъ кандидатъ, обладающій данными, необходимыми для общественнаго дятеля. ‘Политика’ въ этомъ случа сводится къ тому, чтобы разбить голоса, если это удается, то ни одинъ изъ кандидатовъ не получаетъ большинства и выборная должность замщается лицами, назначаемыми администраціей. А если нежелательный кандидатъ все-таки получилъ большинство, то нажимаются извстныя ‘пружины’, и результатъ тотъ же: избраннаго ‘не допускаетъ’ администрація и должность замщается опять-таки назначеннымъ лицомъ… Одна изъ характерныхъ чертъ этой ‘политики’: ‘безлюдье’, ‘выбирать некого’, а между тмъ усиленно ведутся разговоры о сокращеніи ‘третьяго элемента’, о замн спеціалистовъ, служащихъ по найму, лицами, хотя и не имющими должной подготовки, но за то ‘выборными’, ‘Безлюдье’ не только не ведетъ къ сокращенію выборныхъ номинально должностей, наоборотъ, — число ихъ возрастаетъ. Одно изъ проявленій этой тенденціи мы только что видли на примр калужскаго земства: одинъ членъ управы — ‘неграмотный’, другой ‘назначенный’, тмъ не мене учреждается должность третьяго члена управы, хотя большинству гласныхъ должно быть заране извстно, что выбрать на нее некого… Секрета тутъ нтъ, ибо онъ давно открытъ: ‘нанять’ на отвтственную должность нужно человка, обладающаго необходимой для нея подготовкой, а выбрать земское собраніе можетъ и малограмотнаго, если же земское собраніе никого не выберетъ, то ‘губернаторъ кого-нибудь назначитъ’. Не секретъ, дале, какую роль при такихъ назначеніяхъ играетъ ‘протекція’. Въ конц-то концовъ среди назначаемыхъ на выборныя должности весьма замтной величиной являются отпрыски тхъ же благородныхъ фамилій, но наиболе захудалые и неудачные. Нкоторые изъ нихъ своею земскою дятельностью по назначенію отъ правительства за нсколько послднихъ лтъ заслужили громкую извстность и добились того, что ихъ репутація установлена документально. Назову хотя бы г. Бориса Крыжановскаго, который былъ по назначенію членомъ двухъ земскихъ управъ — сначала кунгурской, потомъ верхотурской. Недавно онъ арестованъ въ Вятк и притомъ по длу, весьма скверному. Обнаружено нчто врод сообщества, поставившаго своею цлью вовлекать въ развратъ женскую молодежь — между прочимъ, посредствомъ распространенія среди двушекъ (въ частности, гимназистокъ) печатной и рукописной порнографіи. Въ этой подготовк живого товара, по газетнымъ свдніямъ, особо значительную роль играли женщины — имъ способне вліять на двицъ. Но были въ шайк развратителей и мужчины. Борисъ Крыжановскій — одинъ изъ обвиняемыхъ въ соучастіи. Когда его арестовали, корреспондентъ ‘Голоса Москвы’ (6.IV) опубликовалъ характерную бесду между пермскимъ губернаторомъ и однимъ изъ мстныхъ земскихъ дятелей г. Мухлынинымъ. Г. Мухлынинъ однажды заявилъ губернатору, что Борисъ Крыжановскій. не можетъ быть терпимъ на земской служб. Губернаторъ съ этимъ согласился и лишь замтилъ:

— Я его (Крыжановскаго) зналъ, но думалъ, что онъ у васъ (въ земств) исправится…

Конечно, ‘начальникъ губерніи’ можетъ пристроить подлежащаго исправленію и къ казенному мсту. Но интересы казенной службы все-таки близки губернатору. Безпорядокъ въ ней ему непріятенъ, По протекціи много казенныхъ мстъ заполняется ‘благородными неудачниками’. Есть однако неудачники до такой степени отптые, что относительно нихъ и протекція не дйствительна: сколько бы ни хлопотали тетеньки и дяденьки, а предоставленіе казеннаго мста сопряжено съ явнымъ для администратора рискомъ. Земство же — все равно, что чужое, въ нкоторыхъ отношеніяхъ даже враждебное вдомство. Всучить земству хотя бы и совсмъ отптаго недоросля не жалко и не рискованно…

Земская ‘политика’ нын не только мирится съ заполненіемъ выборныхъ должностей назначенными лицами, порою ослабвшая ‘первая курія’ въ этомъ видитъ единственное средство ослабить непріятныя ей стремленія ‘лвыхъ элементовъ’. На помощь земской политик приходитъ административная практика. И составъ лицъ, занимающихъ- выборныя земскія должности, перегружается либо малограмотными и малоспособными людьми, либо неудачниками, которыхъ, ‘кром земства, некуда дть’, — даже на канцелярскую казенную службу не годятся…

Конечно, это грубо-матеріальное послдствіе ‘безлюдья’ существуетъ не везд,— лишь мстами. Но есть боле тонкія послдствія моральнаго оскуднія. Дворянское земство — пишетъ, напр., корреспондентъ ‘Рчи’ изъ Пскова — разлагается, гніетъ:

По безалаберности и недловитости минувшее губернское земское собраніе побило рекордъ… Гласные относились къ докладамъ чрезвычайно халатно… Протоколы засданій заслушивались при общихъ разговорахъ гласныхъ. По всему ходу работъ было видно, что собраніе не закроется, какъ требуетъ земское положеніе, а умретъ. Такъ и случилось. Послднія засданія были скомканы потому, что губернаторъ настойчиво звалъ земцевъ поглядть на полицейскихъ собакъ. Посл демонстрированія этихъ собакъ гласные уже не собирались. Шутники говорятъ, что полицейскія собаки собраніе съли’.

Во всхъ земскихъ длахъ полнйшій безпорядокъ и развалъ (‘Рчь’, 12.II).

Воронежскій корреспондентъ ‘Русскаго Слова’ (31.1) пишетъ:

сессія губернскаго земскаго собранія въ общемъ прошла очень вяло, сонно, какой-то апатіей, усталостью и лнью вяло отъ каждаго пріхавшаго на сессію гласнаго. Самые важные и серьезные доклады и вопросы проходили въ собраніи почти безъ преній и принимались или отклонялись подъ-рядъ, другъ за другомъ, молчаливымъ согласіемъ всего собранія.

Послднее тамбовское губернское земское собраніе съ трудомъ сохраняло кворумъ, въ конц концовъ было оставлено предсдателемъ кн. Чолокаевымъ (ухалъ на концертъ) и умерло, ‘не разсмотрвъ всхъ длъ, а главное, — не утвердивъ смты на 1913 г.’ {‘Русское Слово’, 21.XII.1912.}. Пензенское очередное земское собраніе совсмъ не состоялось ‘за неприбытіемъ законнаго числа гласныхъ…’ {‘Русское Слово’, 5.XII.1912.}.

Г. Старый Земецъ въ ‘Нижегородскомъ Листк’ (16. III) любопытно характеризуетъ нкоторые способы замаскировать этотъ видъ разложенія самой формы земскихъ учрежденій. Очередная сессія, напр., лукояновскаго земства ‘дважды назначалась и не состоялась за неприбытіемъ въ первый разъ состава гласныхъ, а во второй и гласныхъ и самого предсдателя управы’. Вопросы, подлежащіе ршенію очередного собранія, пришлось, слдовавательно, перенести, на экстренную сессію. Она собралась. И

гласные ‘провалили’ ее въ одинъ день… Съ 1 ч. до 5 час. дня дебатировали жупельный докладъ по агрономической помощи… а съ 7 ¹/₂ до 9 час. вечера (т. е. за полтора часа) благополучно раздлались съ остальными 30 докладами по всмъ отраслямъ земской жизни.

Очередная сессія нижегородскаго узднаго земства состоялась, но гласные увлеклись сужденіями ‘о преимуществахъ той или иной породы молочнаго скота’ и цлый рядъ важныхъ докладовъ остался не разсмотрннымъ. За то ‘въ экстренную февральскую сессію собраніе мене, чмъ въ 2 часа, покончило съ 16 докладами’. То же и въ губернскомъ земскомъ собраніи: важные вопросы, которые обычно разсматривались и обсуждались по два, по три дня, нын ршаются въ 2—3 часа. Замтно сказываются еще боле тонкія послдствія моральнаго оскуднія. Къ послднему губернскому собранію (нижегородскому)

представлено было свыше 1,000 печатныхъ страницъ докладовъ, атакъ какъ гласнымъ они были разосланы и розданы, то читалось въ собраніи лишь резюме, что, конечно, и правильно, разъ предполагается, что гласный съ сутью доклада ознакомился. Но, оказалось, любознательныхъ было немного. По крайней мр,— пишетъ г. Старый Земецъ,— изъ нашего опроса десяти наиболе дятельныхъ гласныхъ выяснилось, что одни изъ нихъ совсмъ ничего не читали, а другіе, что называется, ‘смотрли изъ пятаго въ десятый’ и на наше недоумніе резонно отвчали: ‘помилуйте, да разв можно прочитать всю эту массу, да у насъ, чай, свои дла есть’… Приходилось сознаться въ неумстности своихъ вопросовъ: дйствительно, какое же свое дло земскіе доклады хотя бы и для земскаго гласнаго?.. И въ результат — ‘принять’, ‘согласиться’, ‘утвердить’ — иногда и то, чего гласный хорошенько и не разслышалъ.

Г. Старому Земцу, конечно, извстно, что не вовсе безгршны въ этомъ смысл и т земцы, съ которыми онъ работалъ въ молодости. Но дло въ количеств, въ степени. Ныншняя сравнительная или даже превосходная степень удручаетъ цитируемаго автора, и онъ говоритъ:

Приходится съ болью въ сердц признать, что земство въ настоящей его конструкціи отжило свой вкъ…. вырождается, превращаясь мало-помалу въ бюрократическія учрежденія.

‘Кризисъ земства’ и даже ‘разложеніе’ можно считать общепризнаннымъ фактомъ. Онъ признается даже октябристами. Ихъ печать — напр., ‘Голосъ Москвы’ — не отрицаетъ и одну изъ важныхъ причинъ ‘кризиса’: матеріальное оскудніе избирателей большинства. Еще, быть можетъ, важне моральное оскудніе ихъ. Но, думаю, было бы ошибочно все свести только къ оскуднію.

II.

Въ городахъ избиратели большинства не оскудваютъ. И относительно ‘безлюдья’ города въ боле благопріятномъ положеніи: земства теряютъ и тхъ работниковъ, какихъ имли, въ городскія управленія вливаются новыя силы. Ихъ все-таки недостаточно, быть можетъ, он рдко обладаютъ въ полной мр тми качествами, какихъ требуетъ въ данное время жизнь, но нкоторое ‘обновленіе’ городовъ, — конечно, условное, относительное,— фактъ несомннный. Земства падаютъ, они не сумли поддержать свой престижъ на былой высот. Въ городскихъ управленіяхъ безспорный подъемъ. И это отражается на самомъ характер городскихъ выборовъ. До послдняго времени они подготовлялись самобытно, кружковымъ методомъ, — въ порядк келейныхъ споровъ и келейныхъ соглашеній относительно кандидатовъ, распредленія платныхъ должностей и эксплуатаціи доходныхъ статей. На нашихъ глазахъ совершается переходъ къ европейскому, массовому методу: появились извстные избирателямъ и отвтственные предъ общественнымъ мнніемъ избирательные комитеты, вырабатываются партійныя избирательныя платформы, происходятъ публичныя избирательныя собранія, выборамъ предшествуютъ какія ни на есть, но гласные принципіальные споры. Это — крупный шагъ впередъ. И тмъ не мене, городскія управленія такъ же не ушли отъ кризиса, какъ и земскія.

Почему? Прежде всего нельзя отрицать, что существенно измнилось отношеніе ‘публики’ къ мстнымъ общественнымъ управленіямъ,— теперь оно далеко не такое, какъ въ 70-е, 80-е или 90-ые годы. По вопросу о публик накопилось немало всякаго рода недоразумній… Отмчу лишь одно изъ нихъ, наиболе важное. Въ начал марта старый земскій дятель г. Хмлевъ, обращаясь къ обществу съ ‘горячимъ призывомъ’ содйствовать оживленію ‘мстнаго представительства’, высказалъ, между прочимъ, что въ послднее время

самая земская идея стала привлекать къ себ гораздо мене (чмъ прежде) интереса среди широкихъ круговъ нашего общества, общественныя упованія и чаянія направились къ иде центральнаго народнаго представительства, и оттуда стали всецло ждать исцленія многочисленныхъ недуговъ, которыми страдала и страдаетъ русская жизнь. (‘Русскія Вдомости’, 5.III, письмо въ редакцію).

Не будемъ спорить, насколько по существу справедливъ этотъ. упрекъ. Но онъ и фактически не обоснованъ. Какъ можно, напр., согласовать его съ существованіемъ цлаго движенія, на почв котораго съ необыкновенной быстротой возникла было цлая сть обществъ обывателей и избирателей? Правительство упразднило эти общества. Оно не допускаетъ никакихъ организацій аналогичнаго типа. Не допускаетъ даже чисто академическихъ обществъ изученія мстнаго представительства, муниципальнаго дла и т. д. Но движеніе, конечно, не, исчезаетъ. Не имя подъ собою необходимой правовой почвы, оно пользуется бытовыми прикрытіями, принимаетъ форму всевозможныхъ бытовыхъ организацій,— территоріальныхъ (въ отдльныхъ районахъ городскихъ окраинъ), національныхъ, профессіональныхъ и т. д. Многія изъ этихъ своеобразныхъ организацій сказали свое слово во время ныншнихъ городскихъ выборовъ… И это не только въ городахъ. Не безызвстно, съ какимъ глубокимъ интересомъ относится къ земскимъ выборамъ и земскимъ дламъ сельская и, въ частности, крестьянская интеллигенція. И отношеніе рядовыхъ крестьянъ къ земству значительно измнилось, — стало, во всякомъ случа, гораздо боле сознательнымъ,— недаромъ крестьянская курія во время земскихъ выборовъ систематически подвергается всевозможнымъ разъясненіямъ и давленіямъ. Въ неземскихъ губерніяхъ и областяхъ движеніе, имющее цлью добиться земской реформы, не только не ослабваетъ, но растетъ и захватываетъ все боле и боле глубокіе слои населенія. Все это, по меньшей мр, не похоже на пренебреженіе мстнымъ представительствомъ и на упадокъ интереса къ ‘земской иде’. Ни для кого не секретъ, дале, что въ стран идетъ напряженная организація силъ на почв чисто мстныхъ обывательскихъ пользъ и нуждъ. Нкоторыя изъ формъ этой организаціи (кооперативы, кредитныя товарищества) пріобрли широкую популярность. И не странно ли, что эта огромная работа, измняющая во многихъ отношеніяхъ весь тонъ и укладъ обывательской жизни, ускользаетъ отъ вниманія ‘старыхъ земскихъ дятелей’, не мшая имъ утверждать, будто ‘широкіе круги общества’ ‘всецло’ ждутъ ‘исцленія многочисленныхъ недуговъ’ откуда-то изъ центра? Недуги такъ остры, такъ многочисленны, что при возникшемъ въ обывательскихъ массахъ сознательномъ отношеніи къ нимъ ждать-исцленія изъ центра физически невозможно. И населеніе не ждало даже во время великихъ надеждъ на блага изъ центра: лишь только ‘смута’ 1904—5 г.г. разбила реакціонныя препоны и совершила переворотъ въ обывательской психологіи, на мстахъ подъ шумъ большихъ событій началась изумительно-напряженная, по существу чисто земская работа. Между прочимъ, именно въ этотъ краткій періодъ — ‘когда начальство не мшало’ — былъ сдвинутъ съ мертвой точки вопросъ о низшемъ и среднемъ образованіи, положено начало народнымъ университетамъ въ городахъ, прогимназіямъ и гимназіямъ въ селахъ… Многое въ ту пору длалось на спхъ ‘явочными группами’. Но даже въ тогдашнее ‘явочное’ время общество достаточно цнило значеніе сложившихся государственно-правовыхъ городскихъ и земскихъ организацій. Напомню хотя бы обращенныя въ 1906—7 гг. къ городскимъ думамъ требованія смягчить бдствія безработицы посредствомъ общественныхъ работъ,— крикъ жизни, съ которымъ былъ вынужденъ считаться, между прочимъ, стародумскій Петербургъ. Нын крики жизни облекаются, конечно, въ гораздо мене императивную и рзкую форму. Но ‘пролетарскія темы’ съ 1906 г. не исчезаютъ изъ муниципальной практики. И недавно даже черносотенная екатеринославская дума по иниціатив и настоянію рабочихъ, занялась ихъ жилищнымъ вопросомъ и дала ему желательное иниціаторамъ направленіе.

‘Явочное время’ быстро минуло. Началась эра буйно-черносотенной, по преимуществу культуро-истребительной политики. Она не остановила разъ начатую культурную работу на мстахъ, но продолжать приходится при исключительно неблагопріятныхъ условіяхъ, когда надо дорожить каждымъ бытовымъ прикрытіемъ, каждой организованной ячейкой. И со стороны населенія возникаетъ напоръ на города и земства. Нкогда наши общественныя управленія по необходимости были культурными пропагандистами — предлагали населенію т или иныя блага, убждали лечиться у докторовъ, доказывали пользу школъ, склоняли прибгать къ помощи акушерокъ… Роли во многихъ отношеніяхъ перемнились, населеніе требуетъ сознанныхъ имъ благъ, доказываетъ ихъ безусловную необходимость, общественныя управленія далеко не всегда отзывчивы, часто глухи, многому сознательно противодйствуютъ. И возникаетъ своеобразная система приспособленій. Напр., въ Москв жители окраинъ посл долгихъ и тщетныхъ попытокъ обратить вниманіе городской управы и думы на антисанитарное состояніе окрестностей города обратились къ содйствію уздной земской управы, при помощи послдней были установлены такія вопіющія правонарушенія, что одно время газеты поговаривали о судебномъ вмшательств. Въ Великихъ Лукахъ жители одной изъ окраинныхъ улицъ, наоборотъ, ничего не могли подлать съ земствомъ, — но при помощи городского управленія кое-чего достигли. Въ цломъ ряд городовъ стали вдругъ оживляться мщанскія управы. Даже эти учрежденія, казалось бы, безнадежныя, понадобились и оказались не безполезными. Я имлъ возможность ознакомиться вкратц съ длами одной такой оживившейся управы. Они оказались приблизительно такого рода. Мщане-торговцы одинъ за другимъ пишутъ жалобы: базарная площадь не замощена, ‘тонемъ’, убытки… Мщанскій староста собираетъ эти документы и докладываетъ сходу. Сходъ обращается съ слезницей къ губернатору, а копіи жалобъ съ своимъ заключеніемъ направляетъ въ городскую управу. Посл нсколькихъ такихъ операцій получается предложеніе выбрать новаго старосту. Выбираютъ. Опять цлый рядъ жалобъ: дорога изъ бойкаго села къ городу въ невозможномъ состояніи, эпидемія тифа, а лечиться негд. Снова слезницы губернатору, копіи о дорог въ земскую управу, объ эпидеміи — въ городскую… Конечно, особо значительныхъ результатовъ не достигается. Но люди, повидимому, не вовсе безплодно тормошатъ и земство, и городскія управленія.

Изъ деревень тормошить трудне (надъ крестьянскими сходами стоитъ власть земскаго начальника). Но тормошитъ и деревня. За невозможностью получить необходимое отъ земскихъ управъ и собраній, въ деревн возникаютъ такъ называемые ‘суррогаты земства’,— всевозможныя организаціи, преслдующія цли мстнаго благоустройства. Одно время среди части интеллигенціи, ушедшей въ культурную работу на мстахъ, были надежды, что такія частно-правовыя или даже бытовыя организаціи замнятъ мелкую земскую единицу. Эти надежды, кажется, можно признать ликвидированными. Но боле скромныя задачи ‘суррогатамъ’ доступны, и ‘суррогаты’, во всякомъ случа, помогаютъ придавать стихійному напору на земства боле или мене организованный характеръ.

Конечно, въ утвержденіяхъ г. Хмлева есть доля истины. Часть лвой интеллигенціи и крупнйшія силы либерализма отошли отъ мстныхъ длъ къ общегосударственнымъ вопросамъ. Но эта деталь, сама по себ законная, не должна закрывать отъ насъ общую картину: мстнымъ учрежденіямъ приходится нын жить подъ небывалымъ въ Россіи и непривычнымъ для нихъ напоромъ со стороны обывателя. И не только съ мелочами чисто-мстнаго и узкаго значенія напираетъ обыватель. Достаточно напомнить довольно удавшуюся попытку привлечь вниманіе поволжскихъ земствъ къ тмъ бдствіямъ, какія причиняетъ населенію дятельность синдикатовъ нефтепромышленныхъ и нефтеторговыхъ. Было бы грубой ошибкой думать, будто обыватель лзетъ только съ безспорными нуждами и претензіями. Конечно, претензіи разнаго достоинства, съ разныхъ, порою взаимно-противорчивыхъ, сторонъ он предъявляются. Не меньшая ошибка — видть въ напор извн преднамренность. Страна вышла изъ періода устойчиваго равновсія. Общественная жизнь превратилась въ борьбу массовыхъ интересовъ, большихъ идей и міровыхъ величинъ, міровыя величины замшаны даже въ такихъ уродливыхъ проявленіяхъ современности, какъ русскіе синдикаты. Отъ безконечнаго ряда конкретностей, возникающихъ на этой почв, не можетъ уйти даже каждый отдльный обыватель. Тмъ боле мудрено уйти государственно-правовымъ общественнымъ организаціямъ. Мало сказать: города и земства находятся подъ небывало огромнымъ напоромъ извн. Имъ приходится имть дло съ вопросами огромной сложности и трудности, какихъ не возникало съ момента земской и городской реформы вплоть до революціи.

й вотъ, съ одной стороны, потребности и нужды, выдвигаемыя въ процесс массовыхъ движеній, въ борьб массовыхъ интересовъ. Съ другой — очень тсный и все боле сжимающійся (какъ въ земствахъ) кругъ избирателей, которые при этомъ нердко ведутъ сознательную и ожесточенную войну противъ демократическаго духа времени. Съ одной стороны, возникновеніе вопросовъ исключительной сложности. Съ другой — обычный типъ городского гласнаго, частенько малограмотнаго даже въ губернскихъ городахъ. Уровень интеллигентности городскихъ гласныхъ все-таки хоть повышается, хотя и слишкомъ не въ такой степени, какъ требуетъ жизнь. У земскаго большинства, наоборотъ, интеллигентность падаетъ. Была надежда, если не устранить, то хоты нсколько смягчить это противорчіе ‘земскою реформой’,— въ смысл расширенія компетенціи и круга избирателей. Нын съ реформой дло плохо. Столыпинъ провелъ уродливое земское устройство въ 6 западныхъ губерніяхъ. Кое-какъ проскочило распространеніе основъ устарвшаго земскаго положенія на три юговосточныя губерніи (Астраханскую, Оренбургскую и Ставропольскую) и городового положенія на Новочеркасскъ. Городская реформа въ Польш застряла на полдорог. И теперь идетъ игра назадъ. Земство въ Сибири признано несвоевременнымъ. Законопроектъ о земств въ Архангельской губерніи отвергнутъ въ Государственномъ Совт. Законопроектъ о волостномъ земств погребенъ тамъ же. Съ вопросомъ о земств въ Донской области случилось еще лучше: военный министръ предложилъ коммиссіи Государственнаго Совта ‘не тратить времени’ на разсмотрніе непріемлемаго для правительства законопроекта… Словомъ, пагуба дальнйшаго распространенія началъ представительнаго мстнаго управленія пресчена. О демократизаціи этихъ началъ и говорить нечего,.

… Предсдатель совта министровъ сказалъ, что теперешнее время — не время острыхъ вопросовъ, къ числу которыхъ онъ относитъ а пересмотръ земскаго избирательнаго закона (‘Русскія Вдомости, 13.III).

‘Тупой’ вопросъ — о сокращеніи числа избирателей — того и гляди, выскочитъ. А ‘острый’ — о демократизаціи мстнаго представительства — попалъ въ совершенную зависимость отъ общаго вопроса относительно центральной реформы и пересмотра руководящихъ началъ внутренней политики.

Не остается надеждъ и на то, что земскія и городскія управленія своими силами поднимутся до уровня предъявляемыхъ жизнью требованій. Упованія возлагаются — какъ это длаетъ и цитированный мною г. Хмлевъ — на работу широкихъ общественныхъ круговъ. Иначе говоря, если не устранять, то смягчать кризисъ приходится опять-таки напоромъ извн. Но на земства сколько ни напирай, а избраніе большинства зависитъ все отъ тхъ же 15—20 помщиковъ, которые сами себя записываютъ въ гласные. Возникаютъ все-таки попытки возмстить этотъ органическій порокъ организаціонной работой, — союзами, създами, способными поднять слишкомъ узкій кругозоръ ныншнихъ земцевъ до высоты общихъ вопросовъ, — тогда. понятне станутъ и мстныя нужды. Работа, въ этомъ направленіи идетъ большая: И по вншности не безрезультатная. Кром стараго союза семи губернскихъ земствъ, извстнаго подъ именемъ ‘областной переселенческой организаціи’, удалось создать нсколько союзовъ по борьб съ синдикатами (московскій союзъ по закупк желза, орловскій но закупк сельскохозяйственныхъ орудій, вновь возникающій полтавскій земскій союзъ по выработк цемента, недавно оформлено письменнымъ договоромъ ‘кіевское товарищество западныхъ земствъ по закупк сельскохозяйственныхъ орудій и машинъ’, и т. п.). Неудавшаяся попытка организовать всероссійскую земскую выставку до нкоторой степени компенсирована цлымъ рядомъ предстоящихъ всероссійскихъ и областныхъ земскихъ създовъ (напр., въ Кіев и Харьков). Наконецъ, въ Петербург удалось изъ членовъ Государственной Думы и Государственнаго Совта создать ‘земскую группу’… Надо сказать однако, что жизнь легко можетъ каждую изъ этихъ прекрасныхъ формъ заполнить отнюдь не прекраснымъ содержаніемъ. Земская переселенческая организація уже сыграла роль одного изъ опорныхъ. пунктовъ опредленно-сословной аграрной политики Столыпина. Новорожденная земская трудна оказалась и по составу, и по духу родной сестрой праваго октябризма, и, если она сохранитъ этотъ характеръ, то ея родителямъ удалось создать лишь еще одну организацію, способную сопротивляться демократизаціи земскаго представительства на началахъ всеобщаго избирательнаго права… Во всякомъ случа органическихъ пороковъ эта работа не устраняетъ.

Иначе стоитъ вопросъ объ органическомъ порок городскихъ управленій. Начать съ того, что кругъ избирателей въ городахъ можно нсколько расширить мстными усиліями. Это можетъ быть достигнуто переоцнкой недвижимыхъ имуществъ, а къ переоцнк вынуждаетъ общій почти во всхъ городскихъ управленіяхъ финансовый кризисъ. И тамъ, гд переоцнка произведена, кругъ избирателей сразу выросъ вдвое (въ Казани) или даже втрое (въ Симбирск). Задача улучшить городское представительство облегчается и нкоторыми психологическими условіями. Въ сущности фактическіе ‘хозяева’ и земствъ и городовъ обезкуражены какъ собственнымъ безсиліемъ справиться съ настойчивыми требованіями жизни, такъ и жестокими разоблаченіями ихъ дятельности. Съ земцами-помщиками ‘ничего не подлаешь’. Но ‘стародумцевъ’-горожанъ можно привлечь къ отвту хотя бы на предвыборныхъ собраніяхъ. Въ ныншнюю кампанію во многихъ случаяхъ стародумцы просто прятались и не показывались передъ избирателями. Но это удавалось далеко не всегда. Тотъ или иной отвтъ избирателямъ все-таки ‘стародумцы’ должны были дать. И порою они длали это очень характерно. Вотъ, напр., рчь нкоего гласнаго Гречка — ‘подрядчика, имющаго пять собственныхъ домовъ’ — на предвыборномъ собраніи въ Новониколаевск, Томской губ.:

Я,— говорилъ г. Гречко избирателямъ — допустимъ, и черносотенецъ, и бюрократоръ что ли… Но черносотенецъ потому, что безграмотный. Не умю даже написать записку при баллотировк или прочитать. Напиши въ это время, что Гречка надо отдать на 3 года въ арестантскія отдленія,— подпишу, потому что малограмотный и темный. Сторожемъ въ управ могу быть, а гласнымъ нтъ. Нужно избирать въ гласные только грамотныхъ. Я ужъ такъ длаю. Говорятъ мн ежели что въ управ и дум, а я все напротивъ длаю. Думаю — разъ они этого хотятъ, такъ напротивъ надо, и будетъ правильно. Вы простите насъ, гласныхъ: виноваты мы и не умли лучше вести городскія дла. И были среди насъ люди всякіе. По моему, нельзя безъ умныхъ и безъ глупыхъ. Но я все-таки аккуратно ходилъ на засданія и не былъ на нихъ только тогда, когда пьянствовалъ. (Цит. по перепечатк изъ мстныхъ газетъ въ ‘Рчи’, 23.II.)

Г. Гречко могъ все-таки отграничить себя отъ тхъ городскихъ дятелей, которые подразумваются имъ подъ словомъ ‘они’: Многіе ‘стародумцы’ въ самомъ Петербург не сумли бы провести эту важную границу. ‘Они’ частью подпали подъ сенаторскую ревизію и подъ судъ, частью разоблачены печатью, но и уцлвшіе отъ суда и разоблаченій ‘севрюжники’ были въ той же компаніи. Побда ‘обновленцевъ’ въ Петербург, Москв и многихъ провинціальныхъ городахъ въ значительной мр обусловлена и подготовлена растерянностью и деморализаціей противника.

Растерянность и деморализація противника значительно облегчала задачу — оздоровить и улучшить городскія управленія. Но задача все-таки остается крайне трудной. Расширить круть избирателей посредствомъ переоцнки удалось, не смотря на финансовый кризисъ, лишь въ немногихъ городахъ. Да и тамъ, гд это достигнуто, говорить приходится о довольно условной побд. Относительныя цифры: число избирателей увеличилось вдвое, втрое, краснорчивы. Но абсолютныя — обязываютъ къ существеннымъ оговоркамъ. Въ томъ же хотя бы Симбирск было избирателей до переоцнки 500, стало посл переоцнки 1.500 на общее количество населенія (къ моменту выборовъ 1913 г.) около 70.000,— соотношеніе 1:47. И это въ ‘счастливомъ’ ‘переоцненномъ’ город. Обыкновенныя же цифры, примрно, такія: въ Псков всего избирателей въ ныншнюю кампанію 501, въ Вятк — 720, въ Оренбург — 998, въ Костром — 814, въ Саратов (на населеніе свыше 200.000) — немногимъ больше 2000… Какъ извстно, вообще соотношеніе цифръ (избирателей къ общему количеству населенія) систематически ухудшается, ибо число цензовиковъ наростаетъ медленно, а рабочее населеніе городовъ быстро увеличивается, а въ нкоторыхъ случаяхъ ростъ населенія уменьшаетъ даже абсолютное число избирателей. Въ ныншніе выборы такъ произошло, между прочимъ, съ Минскомъ. Въ 1909 г. въ немъ числилось 99 тыс. жит. (при этой цифр размръ ценза, дающаго избирательное право,— 1.000 р.). Теперь населенія больше 100 тыс. Это предльное число увеличиваетъ размръ ценза до 1.500 р. (ст. 24 Город. Полож.) и, слд., суживаетъ кругъ избирателей: было около 700, осталось 530, между прочимъ, по свдніямъ, доставленнымъ корреспондентомъ ‘Русской Молвы’ (17.III), лишились ценза свыше ста жителей окраинъ.

Кругъ настолько узокъ, что, кажется, ни въ одномъ город ни одной изъ группъ не удалось составить самостоятельнаго списка кандидатовъ въ гласные: и у стародумцевъ-‘консерваторовъ’, и у обновленцевъ-‘прогрессистовъ’ оказывались общія имена. Даже въ Саратов, одномъ изъ наиболе богатыхъ интеллигенціей провинціальныхъ городовъ, не удалось этого избжать, хотя избранію подлежитъ всего 80 гласныхъ. Способныхъ, интеллигентныхъ и желающихъ работать людей ‘столица Поволжья’ наберетъ, безъ сомннія, гораздо больше. Но эти люди принадлежатъ не къ числу владльцевъ ценза. ‘Богатямъ’, къ ихъ собственной бд, слишкомъ легко живется въ Россіи, они могутъ не думать, не учиться, не болть душой, и отъ нихъ нердко уходятъ талантливйшіе изъ ихъ собственныхъ дтей. Много горькой правды въ старой народной примт: ‘у богатаго мужика брюхо растетъ кверху, голова книзу’. И остается это горькой правдой по ныншній день.

Словомъ, среди цензовиковъ пріемлемыя имена на перечетъ, набрать кандидатовъ можно только ‘въ обрзъ’.’Партійныя’ группировки предршены, такъ сказать, исторіей. Почти въ каждомъ город есть прежде всего стародумцы,— что они такое, вообще извстно. О нкоторыхъ дополнительныхъ чертахъ, раскрытыхъ ныншней кампаніей, скажу ниже. Затмъ есть группа недовольныхъ ‘стародумцами’,— такъ называемые ‘обновленцы’. И эта группа сложилась исторически. ‘Рка временъ’ относитъ сюда крайне разнородные элементы. Недовольные принципіально, недовольные просто потому, что ихъ обидли при длеж городскихъ пироговъ, недовольные по инымъ, чисто личнымъ соображеніямъ… Все это входитъ въ ‘партію обновленцевъ’, въ качеств оппозиціи либеральничаетъ, иметъ опору среди избирателей. При желаніи оздоровить городское ‘стародумское правленіе’ обновленцы — неизбжный союзникъ. И въ то же время — пестрый и ненадежный союзникъ. Порою трудно врить, что обновленцы, ставъ властью, будутъ лучше стародумцевъ. Не мене трудно надяться, что, по крайней мр, часть обновленцевъ въ послднюю минуту передъ выборами или на самыхъ выборахъ не измнитъ, не войдетъ въ полюбовное соглашеніе съ тми же стародумцами. Кстати, въ ныншнюю кампанію появилось новое и оригинальное условіе соглашенія: ‘мы васъ будемъ выбирать на должности въ городское кредитное общество, а вы насъ выбирайте въ гласные’… За послдніе годы во многихъ мстахъ возникли организаціи иного рода. Выше я упомянулъ о группировкахъ обывателей подъ бытовыми прикрытіями — территоріальными, вроисповдными, національными, профессіональными и т. д. Ихъ не надо смшивать съ одноименными группировками цензовиковъ,— окраинныхъ, старобрядческихъ, мусульманскихъ и т. п. городскихъ избирателей. Опредливъ въ своей сред, на сколько мстъ претендовать, и заране намтивъ своихъ кандидатовъ, эти группы искали союзниковъ, которые согласились бы удовлетворить ихъ претензіи. Сколько можно замтить, он всего охотне объединяются съ обновленцами и прогрессистами. Но ничто такъ не ослпляетъ людей, какъ исключительность, и особенно національная и религіозная. Яркій примръ — рижскіе латыши: не смотря на свой либерализмъ, они не побрезговали на время недавнихъ городскихъ выборовъ объединиться бъ русскими ‘націоналистами’ и ихъ черносотенной ‘Русской Бесдой’. Столь же убдительно поведеніе магометанскихъ группъ въ нкоторыхъ поволжскихъ городахъ (напр., въ Казани): все равно, съ какою группою войти въ соглашеніе, лишь бы она общала голосовать за всхъ указанныхъ ей кандидатовъ, не разсуждая, насколько они возможны и желательны. Не удивительно, что эти группы оказались мстами всего только водой на стародумскую мельницу. Въ той же Казани мусульманская группа объединилась съ стародумцами: стародумцамъ магометане помогли пройти на выборахъ, а магометанскіе кандидаты въ значительномъ числ провалились.

Единственной группою, не забывающей основную цль — оздоровить городскія управленія, явились ‘прогрессисты’ — блокъ интеллигентовъ, имющихъ различныя партійныя убжденія, но объединенныхъ неформально культурною работою на мстахъ. Врне, пожалуй, сказать, что это — не столько блокъ, сколько бытовое согласіе лво-безпартійныхъ и разнопартійныхъ людей, преслдующихъ чисто идейныя цли. Именно отсюда вышли избирательныя платформы,— конечно, компромиссныя. Именно эта группа придала ныншнимъ городскимъ выборамъ до нкоторой степени принципіальный характеръ. На нее выпала и задача сочетать и примирить идейную сторону дла съ матеріальными претензіями обновленцевъ и всякихъ частныхъ группъ, изъ которыхъ каждая иметъ свой кандидатскій списокъ и претендуетъ на предршенное ею число мстъ. Въ ряд городовъ задача оказалась невозможной и частныя группы разбрелись. Однако во многихъ мстахъ — между прочимъ, въ Саратов — удалось составить согласительный списокъ кандидатовъ оппозиціи. Судя по описаніямъ мстныхъ газетъ, это былъ по-истин каторжный трудъ, и притомъ никого не удовлетворившій. Въ Саратов сами составители согласительнаго списка стали критиковать его, лишь только онъ былъ оконченъ: оказались пропущенными желательныя для самихъ согласившихся группъ, полезныя, хотя и чужія имена. Но ‘тронуть’ списокъ значило бы разрушить только что достигнутое согласіе. Пришлось оставить списки въ завдомо неспособномъ удовлетворить избирателя состояніи.

Обидне всего, что труды по примиренію и соглашенію кружковыхъ и групповыхъ ‘патріотизмовъ’ имли до нкоторой степени платоническое значеніе. По закону, городскіе ‘выборы производятся посредствомъ баллотировки шарами’. Легко можетъ быть доказано, что, если, напр., вс 1.500 симбирскихъ избирателей пожелаютъ ‘шарами’ избрать законное число — 60 гласныхъ и не мене 12 кандидатовъ, то потребуются многіе мсяцы непрерывнаго ‘шарокатанія’. Такая задача физически невозможна. Жизнь упрощаетъ ее до каррикатуры. И все-таки городскіе выборы затягиваются нердко на нсколько сутокъ, въ Оренбург, напр., они производились на сей разъ 6 дней подрядъ. Непосредственное участіе въ такихъ. выборахъ доступно лишь для людей, обладающихъ большимъ досугомъ (а, стало быть, наиболе богатыхъ), а сверхъ того, значительной физической выносливостью. Были такимъ образомъ вс основанія опасаться, что и ныншніе городскіе выборы дадутъ обычную ‘норму’ абсентеистовъ: 75—80%. Этого не случилось, избиратель проявилъ на сей разъ особенное усердіе. И все-таки цифры таковы. Въ Саратов изъ общаго числа 2.037 избирателей на выборы явилось 636 человкъ, въ Оренбург изъ 998 — 346, въ Вятк изъ 720 — 220, въ Псков изъ 501 — 206, въ Костром изъ 814 — 243 и т. д. Но и эти величины значительно крупне дйствительныхъ. Наши самобытные муниципалы по профессіи, присосавшіеся къ городскому пирогу, установили своего рода традицію: первые часы, а если нужно, то и дни, баллотировка шарами идетъ на тормозахъ, ‘заправилы’ ждутъ, когда ‘нежелательный элементъ’ не выдержитъ и уйдетъ, мало-по-малу собраніе таетъ, отъ него остается половина или даже треть,— всего нсколько десятковъ человкъ, тутъ и ‘начинается настоящая игра’, тутъ и ршается судьба выборовъ… На этомъ и зиждется ‘стародумская олигархія’,— систематическій захватъ городской власти и городского достоянія кучками дльцовъ, воодушевленныхъ цлями, отнюдь не идеалистическими.

Теоретически выходъ изъ этого тупика возможенъ: хитрый законъ о баллотировк шарами смягченъ спеціальными циркулярами и разъясненіями. И городскимъ думамъ не такъ ужь трудно перейти къ подач бюллетеней. Съ учрежденіемъ выборовъ въ Государственную Думу отпалъ единственный благовидный резонъ противъ этой замны: населеніе, дескать, неграмотное, писать не уметъ… Однако попытки добиться въ городскихъ думахъ формальнаго постановленія о переход отъ шаровъ къ бюллетенемъ успха не имли. Мстами,— напр., въ Симбирск — уже было сдлано такое постановленіе. Но, когда выяснилось, что въ выборахъ, кром обновленцевъ, принимаютъ дятельное участіе ‘лвыя партіи’, старо думское большинство перершило, и постановило вернуться къ прежнему порядку. Оказалось, легче добиться переоцнки иму: ществъ, чмъ перехода отъ шаровъ къ бюллетенямъ. А такъ какъ появились предвыборныя собранія, то стародумцы на сей разъ были вынуждены объяснить публично причины своего пристрастія къ шарокатанію. И они объяснили. Судя по газетнымъ свдніямъ, съ наибольшею прямотою высказался на предвыборномъ собраніи гласный саратовской думы Іорданъ. Убждая избирателей не отдавать голоса ‘обновленцамъ’, г. Іорданъ говорилъ:

Если они пройдутъ въ городскую думу, то постараются провести вопросъ объ избраніи гласныхъ не шарами, а бюллетенями. Если же это пройдетъ, то мы уже никогда въ думу не пройдемъ и нашей власти наступитъ конецъ (‘Саратовскій Встникъ’, 31.III).

На первый взглядъ, это развязное заявленіе можетъ казаться самоубійствомъ по неразумію. Въ дйствительности г. Іорданъ лишь не стснялся прибгать къ аргументамъ, убдительнымъ для его аудиторіи. А убдительными, по крайней мр, на стародумскую оцнку, оказывались, напримръ, такія соображенія. ‘Лвые’ писали въ своихъ избирательныхъ платформахъ: необходима организація безплатной медицинской помощи. Стародумцы возражали на это:.— Вотъ чего они хотятъ, господа избиратели,— чтобъ мы, домовладльцы, платили налоги, а всякіе босяки будутъ за нашъ счетъ лечиться.

Въ лвыхъ платформахъ говорилось о демократизаціи городского представительства. Одинъ изъ виднйшихъ саратовскихъ стародумцевъ, г. Славинъ, такъ разъяснялъ этотъ пунктъ избирателямъ:

У прогрессистовъ четырехвостка: прямое, всеобщее, равное, тайное. Интересно, что изъ этого моглобы получиться. Налоги плати одни, а распоряжаться стали бы другіе (‘Саратовскій Листокъ’, 12.III).

Указывалось, дале, на необходимость установить одинаковое отношеніе къ городскимъ плательщикамъ: нын наиболе богатые и особенно близкіе къ стародумцамъ цензовики облагаются слишкомъ слабо по сравненію съ обыкновенными обывателями, да и этихъ налоговъ не платятъ, вообще недоимщики утрачиваютъ цензъ и устраняются отъ участія въ выборахъ, но на недоимщиковъ крупныхъ и близкихъ къ стародумцамъ это правило не распространяется. На одномъ изъ саратовскихъ предвыборныхъ собраній тотъ же г. Славинъ заявилъ:

— Для насъ важна не юридическая тонкость, а то, какъ установилась практика въ городскомъ хозяйств… Недоимщики по недвижимости имютъ промысловыя свидтельства,— и прекрасно!.. (‘Саратовскій Встникъ’, 24.III).

Со стороны прогрессивныхъ группъ указывалось также на необходимость допустить заселеніе городскихъ пустырей. Уже упомянутый саратовскій гласный Іорданъ по этому поводу счелъ долгомъ обратиться къ избирателямъ, ‘какъ домовладлецъ къ домовладльцамъ’.

Намъ въ городской дум — говорилъ онъ на предвыборномъ собраніи 29 марта — ‘неоднократно указывали на свободные городскіе кварталы и предлагали заселять ихъ. Мы это всякій разъ отклоняли. Но представьте теперь, что одержатъ побду новодумцы. Они заселятъ эти свободныя городскія пространства. Такая мра для насъ, домовладльцевъ, будетъ убійственной. Много нашихъ квартирантовъ поселится въ свободныхъ кварталахъ. Домовладльцы, слдовательно, пострадаютъ, ихъ имущество будетъ обезцнено. Подобная мра больно ударитъ насъ по карману’. (‘Саратовскій Встникъ’, 31.III)

Т. е., по словамъ г. Іордана, саратовская городская дума, не взирая на свои законныя обязанности и помимо нихъ, являлась какъ бы стачкой домовладльцевъ, искусственно поддерживающихъ скученность городского населенія и намренно препятствующихъ развитію городского строительства и улучшенію жилищныхъ условій… Какъ это ни дико на первый взглядъ, но мстная печать должна была признать пріемлемость и убдительность подобныхъ рчей для тхъ, къ кому он обращены. Въ ‘Саратовскомъ Встник’ (7.IV) былъ приведенъ, между прочимъ, такой разговоръ о кандидатур какого-то прогрессиста, ‘ведущаго крупное страховое дло’, образованнаго и популярнаго въ город. Коммерсантъ-солепромышленникъ ршительно высказывался противъ этой кандидатуры:

— Человкъ непріятный… Вишь ты… Когда у меня затонула баржа съ солью, онъ-такй поприжалъ меня со страховой преміей… Разв можно выбирать такого человка?.. Онъ будетъ насъ жать, а мы его выбирать?..

Т. е.— поясняетъ названная газета,— ‘не выбирайте прогрессистовъ,— вы получите только то, что вамъ полагается’, и съ васъ взыщутъ тоже столько, сколько полагается по закону… Иное дло стародумцы. Для нихъ важенъ не законъ, не ‘юридическія тонкости’, а ‘установившаяся практика’: мелкоту прижмутъ, съ мелкоты взыщутъ, а ‘своему брату-домовладльцу’ окажутъ всяческое снисхожденіе. Что бы тамъ ни говорилъ законъ, здравый смыслъ, правильно понятый интересъ самихъ домовладльцевъ, но стародумцы — именно ‘наша партія’, домовладльческая, и, какъ правильно выразился г. Іорданъ, ея власть — ‘наша’ власть…

Въ тхъ городахъ, гд ‘стародумцы’ попытались опереться главнымъ образомъ на начальство и вели кампанію подъ политическимъ флагомъ ‘союзниковъ’, ‘монархистовъ’, они, за рдкими исключеніями, терпятъ пораженіе: къ этимъ ‘штукамъ’ даже минскій ‘православный домовладлецъ’, при всемъ его наслдственномъ юдофобств, холоденъ. Но гд, какъ въ Саратов, стародумцы предпочли откровенно обратиться къ узкому и невжественному эгоизму избирателя, они достигли немалаго, а мстами и полнаго успха. Имъ удалось создать своеобразное воодушевленіе. Въ Саратов на выборахъ, когда начали проходить виднйшіе кандидаты стародумцевъ, и побда этой партіи казалась вполн обезпеченной, начались крики по адресу противниковъ:

— Четырехвостки захотли? Бюллетеней? Накось,— выкуси…

Какой-то мрачный купецъ изъ побдителей, увидвъ кандидата въ гласные въ сюртук, строго сказалъ ему:

— Ты, баринъ, не мути. Хоть ты и нашъ, а ужь извини,— въ сюртук выбирать не станемъ… Ступай домой и переоднься. (‘Саратовскій Встникъ’, 7. IV)….

Въ сюртукахъ на саратовскіе выборы пришли наиболе интеллигентные изъ видныхъ цензовиковъ. Отсюда и непріязнь даже къ вншнему сходству съ образованными ‘умниками’… Таковы избиратели муниципальнаго большинства въ университетскомъ Саратов, въ ‘город добрыхъ демократовъ’… Этотъ уровень культурности едва-ли выше, чмъ на крестьянскихъ сходахъ въ захудалыхъ деревняхъ, но на крестьянскихъ сходахъ отношеніе къ общественному длу шире, умне, — совстливо-человческое, а не самодовольно волчье… Саратовскіе волки, какъ и въ другихъ мстахъ, на сей разъ все-таки переоцнили свою силу, не сумли учесть настроенія ‘срой публики’, — мелкихъ домовладльцевъ, базарныхъ торговцевъ и т. д. Еще Г. И. Шрейдеръ въ своей книг о городскомъ самоуправленіи отмтилъ характерную черту мелкихъ городскихъ избирателей (по прежнему закону были выдлены въ особую курію): вели себя на выборахъ они шумно, шутили тяжеловсно, въ баллотировочныхъ ящикахъ именно этой куріи оказывались присноупоминаемые соленые огурцы и селедочныя головы, но выбирать старались возможно боле образованныхъ людей и замтное предпочтеніе отдавали высшему образованію. За неимніемъ образованныхъ кандидатовъ въ своей сред (прежній законъ дйствовалъ въ 70-ыхъ и 80-ыхъ годахъ), старались подыскивать ихъ на сторон, снабжали цензомъ и проводили въ гласные. И гласные отъ мелкой третьеразрядной куріи оказывались въ общемъ интеллигентне избранниковъ крупныхъ и среднихъ богачей… Недаромъ ее упразднили. Отъ нея среди ныншнихъ избирателей уцлли лишь верхи, люди промежуточнаго состоянія, на переход отъ богачей къ бднякамъ. Нердко эти уцлвшіе по торговымъ и кредитнымъ отношеніямъ крайне зависимы отъ крупныхъ коммерсантовъ. Да и некогда мелкот — цлую недлю шары катать. И разрознена она, и слабосильна, и невозможно ей одолть хорошо спвшихся крупныхъ цензовиковъ. Въ былые годы (посл толстовской городской ‘реформы’) мелкій избиратель давалъ особенно высокій процентъ абсентеистовъ. Теперь настроеніе другое. Сверхъ того, общій процессъ дифференціаціи общества раскололъ и крупныхъ городскихъ собственниковъ: по одну сторону оказались откровенные до цинизма защитники узко-корыстныхъ интересовъ, по другую — все, что среди цензовиковъ боле интеллигентно или, по крайней мр, мене откровенно и цинично. И на ныншнихъ выборахъ мелкій избиратель появился въ неожиданно большомъ числ. Мстами,— напр., въ томъ же Саратов — ‘срая базарная толпа’ даже преобладала. Не везд она могла выдержать многодневное катаніе шаровъ,— въ Оренбург, напр., къ концу растаяла. Сильно растаяла она и въ Саратов: явилось лично на выборы по первому участку всего 345 избирателей, по второму — 291, къ концу выборовъ осталось по первому участку только 125, по второму — 103. Но все-таки ‘срая базарная толпа’ держалась довольно упорно. Чмъ она руководилась,— неизвстно. Ни пиджаки стародумцевъ, ни сюртуки боле интеллигентныхъ прогрессистовъ и обновленцевъ не нашли въ ней безусловнаго союзника: она ломала списки (повторяю, отчасти совпадающіе, а у прогрессистовъ и неудовлетворительные даже съ ихъ точки зрнія), голосовала по своему — и за тхъ, и за другихъ, и за дикихъ, не вошедшихъ въ списки, кандидатовъ. И только въ конечномъ итог оказались замтными тенденціи ‘срой публики’. Кое-гд обнаружилась, напр., характерная тенденція забаллотировывать кандидатовъ изъ мстныхъ помщиковъ, имющихъ городской цензъ. Не мене характерна тенденція выбирать боле образованныхъ кандидатовъ. Наперекоръ купеческому стремленію забрасывать червяками кандидатовъ въ сюртукахъ, срая публика забрасывала черняками кандидатовъ въ купеческихъ пиджакахъ. И даже въ Саратов, не смотря на видимую побду стародумцевъ, новоизбранная дума по образовательному цензу значительно выше своей предшественницы.

Выборы и въ губернскихъ городахъ не закончены. Въ уздныхъ кампанія едва начата. Объ окончательныхъ результатахъ говорить еще рано. Но пока, если стародумцы и удержали значительную часть позицій, то въ общемъ все таки нкоторое качественное улучшеніе состава городскихъ представительныхъ учрежденій достигнуто. Повторяю, задача облегчалась тмъ, что стародумцы деморализованы. Сверхъ того, они и захвачены врасплохъ, многаго не ожидали, не подготовились. Потомъ спохватились, да поздно. Въ Тамбов, напр., стародумцы уже во время самыхъ выборовъ, когда увидли свое пораженіе, догадались, что длать. Если не будетъ избрано ²/₃, то недостающее число мстъ министръ внутреннихъ длъ заполнитъ гласными стараго состава. Отсюда ршеніе: сорвать выборы и добиться ‘назначенной думы’. Но часть гласныхъ была уже избрана и наскрести законныя ²/₃ состава кое-какъ удалось. Въ другихъ мстахъ спохватились еще поздне,— уже посл выборовъ. И со стороны стародумцевъ администрація стала получать единственные въ своемъ род протесты:

— Мы, дескать, такіе-то, налоговъ не платимъ, состоимъ въ недоимщикахъ, между тмъ въ избраніи гласныхъ участіе принимали, а потому просимъ выборы кассировать… {По свдніямъ ‘Русскаго Слова’ (19, IV), съ такими протестами выступали, между прочимъ, нкоторые тульскіе ‘именитые граждане’.}.

Стремленіе добиться назначенныхъ — при данныхъ условіяхъ, наврное, стародумскихъ — думъ мстными способами и средствами пока только возникло и еще не нашло цлесообразныхъ путей. Но центръ уже заинтересовался. Вопросъ начала разрабатывать охранительная пресса (напр., ‘Гражданинъ’). Какъ развернется въ дальнйшемъ эта борьба за власть на мстахъ,— предугадывать не будемъ. Достигнутые же успхи приводятъ къ послдствіямъ, во всякомъ случа оригинальнымъ.

Ихъ, впрочемъ, нельзя назвать неожиданными. Въ прошлые выборы попытки улучшить качественный составъ городскихъ представительныхъ управленій не были такъ напряжены и организованы, какъ теперь. Но и тогда нкоторыхъ успховъ удалось достигнуть,— особенно въ тхъ уздныхъ городахъ, гд обычный избирательный цензъ — 300 рублей — является не слишкомъ крупнымъ. Эта побда привела къ тому, что, напр., нкоторые уздные города на годъ и даже на два оказались совсмъ безъ думы. Губернаторы, не отмняя выборовъ, не находили однако возможнымъ ‘распубликоватъ’ избранныхъ гласныхъ въ губернскихъ вдомостяхъ до детальнаго ознакомленія съ выборнымъ производствомъ и до ршенія вызванныхъ выборами разныхъ спорныхъ вопросовъ въ подлежащихъ инстанціяхъ, а вопросы-то трудные, относительно нкоторыхъ сочтено было необходимымъ спросить разъясненій у сената. Тмъ временемъ города сидли безъ старой думы и безъ новой съ утратившими полномочія головами и съ таковыми же членами управы.

Были уже въ прошлые выборы и другія послдствія. Во многихъ случаяхъ администрація мирилась съ избраніемъ ‘прогрессивныхъ гласныхъ’ (прогрессивность-то эту надо понимать иногда очень условно), но желала, чтобы, положимъ, въ городскіе головы было избрано опредленное лицо. Если гласные не хотли этому подчиняться, то выборы не утверждались и городъ получалъ назначеннаго голову,— такъ случилось, напр., въ Курск. Мстами ‘прогрессивные’ гласные не пытались перешибить плетью обухъ, поступали, сообразуясь съ видами и предположеніями начальства. Но тактика сервилизма приводила къ еще боле горестнымъ результатамъ. Если въ Курск за истекшее четырехлтіе муниципальная жизнь пришла въ крайнее разстройство, дятельность думы свелась къ выраженію недовольства и протестовъ противъ дйствій назначеннаго городского головы, то, по крайней мр, населеніе знаетъ, что гласные въ этомъ не виноваты. Съ якобы избранными головами выходитъ хуже. Совмстную работу трудно наладить. Голова дйствуетъ по своему. Дума протестуетъ, негодуетъ. Но протесты безплодны. И гласные перестаютъ посщать собранія (иногда при этомъ представители печати сообщаютъ въ вид слуха, что абсентеизмъ гласныхъ сознательный, въ знакъ протеста противъ дйствій головы или управы). Коммиссіи прекращаютъ работу. И городъ оказывается съ якобы избраннымъ годовой, но безъ думы. Такъ намтились плоды побдъ, одержанныхъ въ прошлую избирательную кампанію.

Теперь побда значительне, но и плоды общаютъ быть крупне. Въ однихъ случаяхъ администрація не желаетъ терпть прогрессивныхъ гласныхъ, и выборы кассируются,— иногда по крайне неожиданнымъ поводамъ (напр., потому, что зданіе, гд производятся выборы, на оцнку губернатора недостаточно благоустроено). Во многихъ случаяхъ администрація мирится съ обновленными думами, но иметъ свои виды относительно избранія городскихъ головъ, членовъ управъ и т. д. Гд обновленной дум эти виды чужды и она не желаетъ съ ними считаться, тамъ города пока безъ головъ, а мстами и безъ управъ. Потомъ, если гласные соблюдутъ свое достоинство, головъ и членовъ управъ назначатъ, и наврное послдуетъ то, что мы уже знаемъ по примрамъ Курска, Новгорода и т. д. А если гласные ршатся замаскировать предуказаніе избраніемъ, то возможныя и наиболе вроятныя послдствія также достаточно извстны.

Итоги, стало быть, такіе. Въ своемъ первобытномъ вид городскія управленія совершенно не соотвтствуютъ требованіямъ жизни. И, сверхъ того, гніютъ на корню не меньше, чмъ земства: гласные не посщаютъ собраній, не имютъ интереса къ общественному длу, не понимаютъ многихъ современныхъ, слишкомъ непосильныхъ для нихъ вопросовъ, а если и понимаютъ, то сознательно не желаютъ ршать,— невыгодны имъ эти вопросы. Улучшеніе и обновленіе жизненно необходимы. И до нкоторой степени они возможны. Но въ улучшенномъ и обновленномъ вид общественныя управленія распадаются отъ столкновенія съ общими политическими условіями.

Таковы вкратц послдніе моменты въ исторіи узкосословныхъ земскихъ представительныхъ учрежденій и узко-классовыхъ городскихъ.

III.

Изготовленъ новый ‘финляндскій законопроектъ’, предлагающій распространить на Финляндію политическую часть Уголовнаго Уложенія 1903 г. и перенести дла о государственныхъ преступленіяхъ въ великомъ княжеств Финляндскомъ въ вдніе с.-петербургской судебной палаты и с.-петербургскаго окружнаго суда. Въ смысл юридическомъ это предначертаніе столь самобытно, что попытка юридически же возражать противъ него приводитъ одну изъ лучшихъ либеральныхъ газетъ къ такимъ, напр., разсужденіямъ:

Авторамъ проекта, очевидно, совершенно непонятна самая идея права… Законодатель, согласно современнымъ воззрніямъ, отнюдь не призванъ свободно творить право. Созданныя имъ нормы должны быть близки народу, должны отражать въ себ народное правосознаніе…

Помилуй Богъ! И во внутреннихъ-то губерніяхъ когда же 129 статья русскаго Уголовнаго Уложенія ‘отражала въ себ правосознаніе’ русскаго народа? Что ужь тутъ говорить о народномъ правосознаніи, объ иде права, о современныхъ воззрніяхъ на право? Какъ разъ эти-то фортеціи и подвергаются атак. А почему и для чего,— покойный Столыпинъ объяснялъ словами: яркая политика. Нын, по газетнымъ свдніямъ, г. Щегловитовъ даетъ мотивировку боле дловую. Внутри совта министровъ есть, по этимъ свдніямъ, разногласія относительно своевременности и неотложности новаго мропріятія противъ Финляндіи. Но министръ юстиціи настаиваетъ

на внесеніи законопроекта въ Думу теперь же, ибо замедленіе было бы похоже на компромиссъ и могло бы показаться слабостью правительства. По мннію г. Щегловитова, давно пора твердой окраинной политикой прекратить упреки по адресу правительства объ отсутствіи твердой и сальной власти (‘Русскія Вдомости’, 25.IV).

Какъ видите, это не юриспруденція и не логика, а психологія По правд говоря, намъ, обывателямъ, было бы гораздо утшительне видть доказательства, что власть благоразумна и осторожна. Во вншней политик, гд приходится считаться съ силою, осторожность и проявляется, порою даже до робости или до бездйствія въ защит законныхъ правъ русскаго гражданина. По отношенію къ совту объединеннаго дворянства, къ союзникамъ, опирающимся на закулисныя вліянія, ко всякимъ случайнымъ ‘калифамъ на часъ’ уступчивость, готовность пойти на компромиссъ доходитъ у офиціальныхъ представителей власти до сервилизма. Иное дло вообще страна, населенная, по предположеніямъ, врагами внутренними. По отношенію къ ней установился страхъ допустить что-либо похожее на компромиссъ, хотя бы и безусловно необходимый для самой власти. Общеизвстны случаи, когда проворовавшихся, оскандаленныхъ, изобличенныхъ или просто негодныхъ и вредныхъ чиновниковъ мсяцами держатъ на мст изъ боязни, что увольненіе можетъ быть понято, какъ уступка общественному мннію. Давно высказана догадка, что въ этомъ есть доля суеврія.

— Въ 1904 году съ назначеніемъ кн. Святополка-Мирскаго пошли на уступки, — и вонъ что случилось. Значитъ, теперь надо поступать совсмъ наоборотъ…

Можетъ быть, доля суеврія и вправду есть. Но, во всякомъ случа слишкомъ много предъявляется доказательствъ ‘твердости и силы’, — и притомъ не рдко по такимъ поводамъ, основательность которыхъ, по меньшей мр, сомнительна. Вотъ, напримръ, только что предъявлено и еще одно доказательство — министръ юстиціи началъ не допускать въ сословіе присяжныхъ повренныхъ не только евреевъ, но и магометанъ. Почему? Какая необходимость дразнить булавочными уколами численно значительное въ Россіи магометанское населеніе? Есть поводы боле понятные, но именно поэтому едва-ли удобные. Возьмите другое,— также новйшее — мропріятіе по министерству юстиціи — началось усиленное закрытіе безплатныхъ, созданныхъ адвокатурою, юридическихъ консультацій при окружныхъ судахъ. Почему? Закрытая, напримръ, въ начал марта бакинская консультація существовала свыше 10 лтъ,— со временъ Плеве. Упраздненная въ конц марта вологодская консультація существовала почти 40 лтъ,— съ 1874года. Самого гр. Д. А.Толстого пережила, самого Плеве пережила, а теперь начальство приказало судебнымъ курьерамъ: ‘двери забить, вывску снять, кліентовъ не допускать’ {‘Русское Слово’, 24.III.}… Судя по газетнымъ свдніямъ, населеніе больно почувствовало ударъ: волнуется обширный кругъ кліентовъ, волнуются бытовыя группы, особенно цнившія значеніе консультаціи (въ Баку, напр., рабочіе), присяжные повренные и городскія управленія нервно ищутъ способа возмстить уничтоженное. Но худшая часть промышленниковъ и предпринимателей удовлетворена, жалобы на нее главнымъ образомъ въ консультаціяхъ получали юридическое обоснованіе и направленіе. Довольна и нкоторая часть чиновниковъ, имющихъ столь же резонное основаніе обижаться на консультаціи. Должна быть въ особенности довольна та единственная въ Россіи бытовая группа, которая почти цликомъ приписалась къ ‘союзу русскаго народа’,— ‘сословіе подпольныхъ адвокатовъ’. Именно изъ этой кучи и гремятъ наистрашнйшіе громы противъ юридическихъ консультацій. Именно она-то по преимуществу получила на сеи разъ отъ министерства юстиціи пасхальный подарокъ. И, упраздняя консультаціи, министерство доказываетъ населенію, во всякомъ случа, не ‘твердость и силу власти’. Быть можетъ, начальники вдомствъ чувствуютъ острую потребность доказывать сами себ, что они тверды и сильны. Даже наврное,— этотъ стимулъ иметъ немаловажное значеніе въ ныншнемъ политическомъ курс. Но, полагаю, упраздненіе консультацій самому г. Щегловитову не представляется безспорнымъ аргументомъ.

Стремленіе ‘финляндскою политикою’ доказывать ‘твердость и силу’ принадлежитъ къ числу наиболе понятныхъ. Общественный строй Финляндіи, не смотря на удары, наносимые сенату и сейму, остается конституціоннымъ, сохраняющимъ правовыя гарантій. Съ точки зрнія руководителей внутреннейполитики, конституція и правовыя гарантіи, конечно, недопустимы и не могутъ быть терпимы. Финляндскій конституціонный вопросъ исторія, начиная съ 1905 г., тсно сплетаетъ съ общероссійскимъ конституціоннымъ вопросомъ. Теперь почти очевидно, что они могутъ быть разршены только вмст, — частное и мстное въ зависимости отъ большого и общаго. И на сей разъ связь подчеркнута убдительными хронологическими совпаденіями. Почти одновременно съ внесеніемъ новаго финляндскаго законопроекта правительство довело до свднія IV Думы: 1) законодательное предположеніе о свобод депутатскаго слова непріемлемо, 2) таковое же предположеніе о реформ Государственнаго Совта (очень робкой, одобряемой даже правыми октябристами) непріемлемо, для правительства непріемлема даже разработка законопроектовъ, соотвтствующихъ этимъ предположеніямъ… Такъ, разумется, и быть должно. Одно неудобно: правительство никакъ не можетъ указать, что непріемлемое для него вредно для народа и государства, а желательное ему полезно для народа, соотвтствуетъ благу государства, интересамъ культуры, общечеловческимъ моральнымъ понятіямъ, исторически назрвшимъ потребностямъ. Никакъ не могутъ найти начальники убдительныхъ въ этомъ смысл аргументовъ. И по невол приходится до крайняго излишества грозить силою:

— Такъ должно быть, ибо сопротивляющіеся будутъ уничтожены.

И вотъ, дйствительно, возникаетъ потребность и необходимость каждый день ‘доказывать силу’. Доказывать не только населенію, ‘врагамъ внутреннимъ’. Нужно, вдь, повторяю, чтобы и сами начальники въ этомъ были убждены. Доказательствъ предъявлены горы. Одними повшенными можно бы густо населить цлое нмецкое княжество,— и не изъ мелкихъ. Каждый день газеты приносятъ извстія о ряд все новыхъ доказательствъ. Но и въ подтвержденіе силы до сихъ поръ не удается найти безспорныхъ и вполн убдительныхъ аргументовъ. Даже г. Меньшикова и кн. Мещерскаго не убдили. Сами себя убдить не могутъ. Тмъ больше мста для страха. Тмъ сильне потребность нагромождать все новыя и новыя доказательства, и притомъ все боле и боле истерическія. И, быть можетъ, очень основательны опасенія, что эта политическая не то психологія, не то психопатія, неизбжно развиваясь, завершится всероссійскимъ неслыханнымъ, явно психіатрическимъ эксцессомъ.

Можно вровать, что такого окончательнаго завершенія ‘Господь не допуститъ’. Но нкоторые этапы въ этомъ направленіи уже достигнуты. И одинъ изъ нихъ, злободневный, во всякомъ случа, заслуживаетъ большого вниманія. На основаніи усиленной охраны для огражденія ‘государственной безопасности и общественнаго спокойствія’, стали въ Петербург и въ провинціальныхъ городахъ систематически обыскивать и арестовывать школьниковъ,— подростковъ и дтей. Началось это какъ разъ передъ Пасхой,— своего рода красное яичко для Россіи къ свтлому празднику. И сразу же удалось установить оригинальнйшія основы неприкосновенности дтской личности… Въ тхъ рдкихъ случаяхъ, когда мальчикъ почему-либо особымъ судебнымъ актомъ отданъ на попеченіе родителей и послдніе предъявляютъ удостовряющій это документъ, полиція только обыскиваетъ, но не арестовываетъ. Но обыкновенно дти, не совершившія судебно-караемаго проступка, не ограждены. Ихъ подвергаютъ невыносимымъ даже для многихъ взрослыхъ невзгодамъ одиночнаго заключенія въ тюрьмахъ и обычнымъ мытарствамъ: изъ тюрьмы иногда ночью на допросъ въ ‘охранное’ или въ ‘жандармское’, оттуда снова въ тюрьму, а изъ тюрьмы опять на допросъ. Часть дтей подверглась даже исключительно строгому тюремному режиму: полная изоляція, неразршеніе свиданій съ родителями… Въ первое время могло казаться, что это невроятное новшество — случайность, эпизодическій эксцессъ. Но затмъ, въ конц апрля, послдовало офиціальное сообщеніе департамента полиціи. Оказалось, не эпизодъ, а цлая ‘ликвидація’ преступнаго сообщества, поставившаго себ одну изъ цлей, караемыхъ по 102 ст. Уголовнаго Уложенія,— а именно: насильственное посягательство на измненіе въ Россіи установленнаго основными законами образа правленія.

Не знаю, вполн ли понятно департаменту полиціи, какія перспективы открываетъ онъ передъ страной. При какихъ условіяхъ растутъ и вступаютъ въ юношество наши дти? Попытаемся сопоставить сообщенное съ однимъ изъ частныхъ примровъ въ дятельности того же департамента. Передъ 9 января обыски, аресты, ссылки, высылки, — мстъ въ арестныхъ домахъ и тюрьмахъ не хватало. Передъ 21 февраля тоже, передъ 4 апрля (‘ленская годовщина’) тоже. Передъ 1 мая тоже… Что ни мсяцъ, то катастрофа для тысячъ людей, ударъ, волненія и тревоги для десятковъ тысячъ родныхъ, родственниковъ, друзей, знакомыхъ. Это — только удары по случаю опредленныхъ хронологическихъ датъ. Сверхъ того, ни на минуту не ослабваетъ очередная работа въ томъ же направленіи. И, какъ извстно самому департаменту полиціи, въ значительномъ числ случаевъ эти труды объясняются излишней. подозрительностью, ошибкой или недоразумніемъ. Даже въ ‘генеральскія семьи’, относительно которыхъ соблюдаются исключительная осторожность и деликатность, порою приходятъ, ищутъ, забираютъ, увозятъ, а черезъ нсколько дней извиняются:

— Вышло, знаете ли, недоразумніе. Однофамильца вашего ищемъ…

Извстная исторія. Но представлялъ ли когда-нибудь департаментъ полиціи, что въ семьяхъ, потрясаемыхъ такими и подобными исторіями, есть дти? А если представлялъ, то интересовался ли вопросомъ, что думаютъ и что чувствуютъ они? Неужели чины полиціи совсмъ не знаютъ, что такое ребенокъ? Неужели имъ надо объяснять и доказывать, что, посл каждаго такого семейнаго потрясенія, дти, конечно, горятъ желаніемъ ниспровергнуть этотъ странный порядокъ, при которомъ чужіе вооруженные люди приходятъ ночью, всхъ пугаютъ, забираютъ папу или маму, дядю, старшаго брата или старшую сестру? И, конечно, насильственно ниспровергнуть,— вдь, батальномъ — любимый дтскій жанръ. Дай хочется, по-дтски хочется побить чужихъ людей, забравшихъ папу и причинившихъ горе мам. И глазенки блестятъ, и кулачки сжимаются. А если въ семь нсколько дтей, то непремнно соберутся въ уголку, чтобы вмст поговорить,— вотъ вамъ и ‘сообщество’, предусмотрнное 102 статьей. У чиновъ департамента полиціи подъ руками точныя цифры. Пусть же сочтутъ, сколько такихъ сообществъ создано въ порядк охраны хотя бы только съ 1 января по 1 мая 1913 г.

Мн могутъ сказать:

— Дти волнуются только въ первое время посл передряги. Потомъ забудутъ.

Забудутъ ли? Я близко знаю одну многодтную семью, въ которой мать и отецъ сознательно, по педагогическимъ соображеніямъ удаляютъ дтей отъ политическихъ злобъ и вопросовъ. Но заглянули для государственной безопасности и въ это гнздо, стали обыскивать. Въ дтской на окошк стоялъ цвточный горшочекъ съ левкоемъ,— дти гд-то нашли больное, выброшенное растеньице, посадили, ухаживали нсколько мсяцевъ, и выходили, левкой разросся и, какъ часто бываетъ съ болзненными вначал экземплярами этого растенія, особенно пышно расцвлъ. Словомъ — любимецъ семьи, предметъ нжнйшихъ заботъ и гордости дтей. Но обыскъ, дло ночное, нервное, кто-то изъ полицейскихъ ‘проявилъ. власть’, и горшочекъ съ левкоемъ полетлъ на полъ.

Жандармъ носкомъ сапога оттолкнулъ черепки и растеніе подъ столъ, чтобъ не мшали… Не мало мсяцевъ прошло съ тхъ поръ.

— Время залечило тревоги, вызванныя обыскомъ. Да и самый обыскъ. былъ зря: ‘ничего-преступнаго не нашли’, ‘папу не забрали’,— впослдствіи даже извинились, — ‘ошибка вышла’. О пережитыхъ волненіяхъ дти говорятъ теперь не безъ благодушной ироніи. Но лишь только вспомнятъ о погибшемъ левко, — иной начинается разговоръ. Вся тонкая педагогическая работа отца и матери по. устраненію дтей отъ политическихъ злобъ пошла на смарку, уничтожена въ одну минуту носкомъ жандармскаго сапога. Левкоя дти все еще не могутъ ни забыть, ни простить. Да, вроятно, и никогда. не забудутъ и не простятъ. И, не знаю, возможно ли психологически прощеніе… Цвтокъ — пустяки, мелочь. Но разв въ семьяхъ самихъ чиновъ департамента полиціи нтъ такихъ же пустяковъ и мелочей, объективно ничтожныхъ, но интимно драгоцнныхъ по вложенному въ нихъ труду и чувству, по связаннымъ съ ними воспоминаніямъ? Въ какой вообще семь этого нтъ? А съ другой стороны, когда въ семейной квартир охранный обыскъ обходится безъ маленькихъ неловкостей?.. Ужь какой-нибудь ‘левкой’, а то и нсколько штукъ подрядъ, непремнно опрокинутъ, разобьютъ, растопчутъ, и не то, что съ умысломъ (хотя бываетъ и умыселъ), а ‘просто такъ’… Взрослый человкъ, когда ‘забираютъ на просмотръ’, положимъ, его интимную переписку, блднетъ и едва сдерживаетъ чувства оскорбленія и негодованія. А что же дти?

И одни ли обыски? Вотъ недавно въ газетахъ писали про ‘современный случай’ въ Дмитровскомъ узд, Орловской губ. Земскій начальникъ по ошибк сообщилъ исправнику, будто въ сел. бунтъ. Исправникъ съ излишней поспшностью командировалъ стражниковъ. Стражники нахали и, ‘не разбирая дла’, стали… ‘лупцовать нагайками’ почтенныхъ, солидныхъ домохозяевъ. Вышла на шумъ какая-то старушка. По спопутности и ее ‘отлупцовали’. Потомъ обнаружили, что никакого бунта нтъ. Потомъ стали разбирать, кто виноватъ, и, судя по газетнымъ свдніямъ, кажется, виноватыхъ не нашли,— ‘ошибка’ и только. И при этомъ, видимо, ни у кого изъ власть имущихъ не возникаетъ мысли: а что же чувствуютъ дти избитыхъ. отцовъ семейства? Что пережили и переживаютъ внучата и внучки исполосованной нагайками старушки? Я почти не сомнваюсь, что старушка проститъ избившихъ ее, скажетъ: ‘Христосъ терплъ и намъ веллъ’. Быть можетъ, и отцы семействъ въ душ простятъ. Но дти не забудутъ и не пролетятъ.

Цлые томы можно наполнить такими примрами, если даже не касаться того, что происходитъ нын въ школахъ. И вдь не только тогда задваются и оскорбляются дтскія чувства жалости, состраданія, привязанности, справедливости, когда отъ ‘современныхъ случаевъ’ страдаютъ родные и близкіе. Разв насъ, взрослыхъ городскихъ жителей, не задваютъ и не оскорбляютъ вчуж, напр., слишкомъ обычныя въ послднее время экзекуціонныя взысканія податей въ селахъ и въ деревняхъ, къ тому же неурожайныхъ? У насъ, взрослыхъ, чувства не такъ живы.^: Мы умемъ регулировать ихъ. А дти?

Въ чемъ педагогическій дефектъ этой странной системы: пришли, пошарили, растоптали и ушли, наскочили, избили и ускакали?.. Прежде всего въ совершенномъ игнорированіи факта, что есть въ Россіи дти, а у дтей есть чрезвычайно деликатные интересы, чувства^ нжнйшія привязанности. Столь же совершенно игнорируется важная обязанность государства и общества по отношенію къ дтямъ. Народное сознаніе возлагаетъ ее даже на каждаго отдльнаго человка. Въ самой захудалой деревн самая пропащая, непутевая баба и та при дтяхъ сдерживается. А, если увлечется, то любая сосдка скажетъ:

— Срамница, постыдись хоть ребенка.

Того же мудраго правила: оберегать благообразіе дтскихъ впечатлній, не допускать оскорбленія дтскихъ чувствъ, держатся, безъ сомннія, и первйшіе чины государства. Но это въ частной жизни. А лишь только дло коснется ‘политики’, для ‘охранки’ нтъ обязанностей, нтъ и самыхъ дтей… Дйствительно, непрощаемый, незамолимый грхъ.

Теперь намъ говорятъ въ сущности слдующее:

— Система должна остаться неизмнной, но въ неё вводится новая отрасль. Начальство не намрено ждать, когда дти войдутъ въ возрастъ, сумютъ регулировать вндряемыя въ нихъ мысли и чувства. Департаментъ полиціи призналъ принципіально возможнымъ ‘ликвидировать’ дтей, какъ взрослыхъ!

И, съ точки зрнія охранной полиціи, это логично: возможную будущую опасность цлесообразне истреблять прежде, чмъ * она выросла. Но эта логика приводитъ къ необходимости производить повальную ‘ликвидацію’ не только ныншнихъ дтей, но и всхъ послдующихъ дтскихъ поколній, Стоитъ лишь начать это-занятіе съ его неизбжными агентами-провокаторами, — дтскія преступныя сообщества можно находить, какъ, грибы въ лсу дождливымъ лтомъ. А пока будетъ тянуться ликвидація ныншнихъ подростковъ, выростутъ младенцы, обреченные воспитываться въ тхъ же чувствахъ и мысляхъ. За время, потребное для истребленія второй очереди, народится и выростетъ третья очередь… И такъ безъ конца,— если забыть о неизбжномъ, по вр христіанской, второмъ пришествіи и страшномъ суд.

А. Петрищевъ.

‘Русское Богатство’, No 5, 1913

Хроника внутренней жизни,

Читайте также: