ДЕШЕВАЯ ЮМОРИСТИЧЕСКАЯ БИБЛІОТЕКА ‘САТИРИКОНА’
В. ДЖАКОБСЪ.
В. ДЖАКОБСЪ.
Переводъ Н. Я. Г.
ИЗДАНІЕ М. Г. КОРНФЕЛЬДА
С-ПЕТЕРБУРГЪ, 1912.
ХОРОШІЙ ТОНЪ.
ХОРОШІЙ ТОНЪ.
Хороший тон, Джекобс Уильям Уаймарк, Год: 1911
Время на прочтение: 12 минут(ы)
Мистеръ Джобсонъ проснулся въ праздничномъ настроеніи, благодаря тому, вроятно, что былъ неприсутственный день. Смутно, сквозь сонъ, онъ слышалъ, какъ сравнительно недавно встала мистриссъ Джобсонъ и тотчасъ же машинально занялъ часть освободившейся территоріи. Онъ потянулся и звнулъ, посл чего съ нкоторымъ усиліемъ воли сбросилъ съ себя одяло, и, соскочивъ съ постели, протянулъ руку за своими брюками.
Мистеръ Джобсонъ былъ необычайно аккуратнымъ человкомъ, и каждый вечеръ въ продолженіи 20 лтъ вшалъ ихъ на мдный шарикъ кровати со своей стороны. Прошлую ночь онъ также повсилъ ихъ туда, а теперь они вдругъ исчезли вмст съ парой красныхъ подтяжекъ, входившихъ въ составъ его туалета. Вмсто старой одежды на стул, у постели лежалъ комплектъ одеждъ, заставившій его содрогнуться. Дрожащими руками онъ началъ перебирать черный фракъ, блый жилетъ и пару свтлыхъ клтчатыхъ брюкъ. Блая рубаха, крахмальный воротничекъ и галстукъ втерлись въ ихъ компанію, и о ужасъ — въ довершеніе наглости, около стула, на своей собственной кардонк стоялъ шелковый цилиндръ.
Мистеръ Джобсонъ, поглаживая свой бритый подбородокъ, стоялъ и смотрлъ на эту метаморфозу.
‘Это маленькая шуточка съ ихъ стороны’,— пробормоталъ онъ. ‘Хотли высмять меня! Куда же могли дться мои вещи, не понимаю?’
Поспшно обыскавъ всю комнату, онъ убдился, что его костюма тамъ не было, остановившись лишь для того, чтобы закутаться въ стеганное одяло, онъ направился въ другую комнату, затмъ прошелъ дальше — въ слдующую, посл чего, явно негодуя, тихо спустился внизъ по лстниц и вошелъ въ лавку, продолжая свои поиски.
Въ лавк было темно, и, несмотря на чрезвычайныя мры предосторожности, принятыя имъ, яблоки и картошка съ грохотомъ покатились по всей лавк. Вслдъ за этимъ по лстниц раздался шумъ поспшно спускающихся шаговъ.
— Боже милосердный! Ахъ!— сказалъ какой-то голосъ.— Что ты выдлываешь? Мистеръ Джобсонъ обернулся и увидлъ свою жену, которая остановилась въ дверяхъ.
— Я ищу свое платье, мать,— коротко отвтилъ онъ.
— Платье?— сказала мистриссъ Джобсонъ, длая видъ, что она здсь не причемъ.— Платье? Да оно, вдь, лежало на стул?
— Я говорю о плать, подходящемъ доброму христіанину, подходящемъ мелочному торговцу,— сказалъ Джобсонъ, повышая голосъ.
— Это было маленькимъ сюрпризомъ, дорогой мой,— отвтила жена.— Я, и Бертъ, и Глэдисъ, и Доротея, давно уже копили деньги для того, чтобы сдлать теб этотъ подарокъ.
— Это очень мило съ вашей стороны,— кротко сказалъ онъ.— Очень — но…
— И каждая изъ нихъ длала это по секрету отъ другихъ, — прервала его жена.— Что касается Глэдисъ, то я убждена, что никто даже не подозрваетъ, сколько она истратила.
— Ладно, пусть никто не подозрваетъ, это неважно, — возразилъ мистеръ Джобсонъ.— Какъ я уже сказалъ, это очень мило съ вашей стороны, но носить это новое платье я не могу… Гд другое — мое старое?
Мистриссъ Джобсонъ колебалась.
— Гд мое другое?— повторилъ ея супругъ.
— Его отдали въ починку, — нашлась вдругъ его жена.— Тетя Эмма взялась его починить, а ты, вдь, ее знаешь… Ахъ, Альфъ, Альфъ! Я поражаюсь твоему упрямству.
Мистеръ Джобсонъ закашлялся.
— Это все воротнички, матушка,— сказалъ онъ, наконецъ.— Я уже 20 лтъ не надвалъ воротничка, съ тхъ самыхъ поръ, какъ мы въ послдній разъ выходили съ тобою прогуляться, я и тогда не долюбливалъ его.
— Тмъ позорне для тебя!— сказала его жена.— Я убждена, что ни одинъ порядочный дловой человкъ не позволитъ себ расхаживать, повязавъ вокругъ шеи носовой платокъ вмсто воротника.
— Вроятно, у нихъ не такая нжная и чувствительная кожа, какъ у меня,— раздражительно отвтилъ мужъ.— А, кром того, вообрази себ меня въ цилиндр. Вдь я же буду шутомъ гороховымъ, посмшищемъ всего околотка!
— Глупости!— сказала жена.— Это только низшіе классы будутъ смяться, но, вдь, никто не обращаетъ вниманія на ихъ мнніе.
Мистеръ Джобсонъ вздохнулъ.
— Ну, ладно! Значитъ, мн придется снова лечь въ постель, — грустно сказалъ онъ.— Пока что, мать, надюсь, что ты будешь веселиться въ Палас.
Онъ подобралъ свое стеганное одяло и съ чувствомъ собственнаго достоинства, поднялся вновь по лстниц въ свою спальню, гд долго стоялъ, мрачно обдумывая положеніе вещей. Съ тхъ поръ, какъ Глэдисъ и Доротея настолько выросли, что уже обращали на себя вниманіе молодыхъ людей по сосдству, туалетный вопросъ становился все несносне. Онъ выглянулъ изъ-за шторы въ окно на улицу, освщенную яркимъ солнцемъ, затмъ оглянулся назадъ на смятую кровать. Шопотъ голосовъ внизу далъ ему понять, что заговорщики не считали себя побжденными и терпливо ожидали результата.
Въ конц концовъ, онъ все-таки одлся и стоялъ, какъ баранъ — краснолицый баранъ, съ толстой шеей, въ то время, какъ мистриссъ Джобсонъ пристегивала ему крахмальный воротничекъ.
— Бертъ хотлъ купить еще выше воротничекъ,— замтила она.— Но я сказала, что для начала и этого достаточно.
— Хотлъ, должно быть, чтобы онъ мн ротъ закрылъ,— сказалъ несчастный мистеръ Джобсонъ.— Ладно, пусть будетъ по вашему. Обо мн не безпокойтесь. Въ этихъ брюкахъ и воротничк я не смогу даже и соверена поднять, если найду его на дорог.
— Если найдешь, покажи мн, я подниму его для тебя,— отвтила жена, надвая шляпу и направляясь къ двери.— Идемъ!
Мистеръ Джобсонъ съ оттопыренными руками и головой, неестественно торчавшей изъ высокаго воротничка, спустился вслдъ за нею по лстниц и, войдя въ кухню, замтилъ, какъ вс вдругъ притихли, повидимому, его появленіе произвело фуроръ. Шопотъ восхищенія, нарушившій воцарившуюся было гробовую тишину, вызвалъ краску на его лиц.
— Не понимаю, отчего онъ раньше этого не сдлалъ,— скромно сказала Глэдисъ.— Вдь на улиц не встртишь ни одного человка, который бы хоть въ четверть такъ шикарно выглядлъ.
— Сидитъ на немъ, какъ перчатка!— сказала Доротея, оглядывая его кругомъ.
— И длина точка въ точку, какъ нужно,— добавилъ Бертъ, разсматривая фракъ.
— И держится онъ прямо, какъ солдатъ,— радостно хлопая въ ладоши, сказала Глэдисъ.
— Можно-ли снять воротничекъ,— кротко спросилъ мистеръ Джобсонъ.— Хоть на то время, что я мъ разсольникъ, мать?
— Не будь дуракомъ!— сказала ему жена.— Глэдисъ, налей-ка отцу чашку крпкаго горячаго чаю, кстати не забудь, что поздъ отходитъ въ половин 2-го.
— Онъ все равно уйдетъ, какъ только увидитъ меня, — замтилъ мистеръ Джобсонъ, покосившись на свои брюки.
Мать и дти, въ восторг отъ успха своей зати, смясь, апплодировали ему, а мистеръ Джобсонъ, все-таки польщенный произведеннымъ эффектомъ, принялся за свой завтракъ. Посл ды, онъ закурилъ для пищеваренія свою короткую глиняную трубку, нсколько минутъ спустя, мистриссъ Джобсонъ ее конфисковала.
— Иначе онъ продолжалъ бы курить ее и на улиц,— объяснила она дтямъ.
— А почему бы и нтъ?— спросилъ ее мужъ.— Я всегда это длаю.
— Но не въ цилиндр, — отвтила мистриссъ Джобсонъ, покачавъ головой.
— Или во фрак!— добавила Доротея.
— Одно не идетъ къ другому,— сказала Глэдисъ.
— Я отъ души желаю, чтобы что-нибудь испортило шляпу, — серьезно сказалъ мистеръ Джобсонъ.— Какъ это ни непріятно, но категорически заявляю теб, мать, что я долженъ курить.
Мистриссъ Джобсонъ улыбнулась, и подойдя къ шкафу, достала оттуда съ побдоносной улыбкой семь опасныхъ на видъ сигаръ. Мистеръ Джобсонъ свистнулъ и, не доврчиво взявъ одну изъ нихъ, принялся осторожно ее разсматривать.
— Какъ они называются, мать?— спросилъ онъ.
— Начало и конецъ куренія!
Мистриссъ Джобсонъ невольно улыбнулась.
— Мы съ двочками пойдемъ наверхъ одваться. Присмотри за нимъ Бертъ.
Отецъ и сынъ улыбнулись другъ другу, и чтобы скоротать время, каждый изъ нихъ взялъ себ по сигар. Только что они выкурили ихъ, какъ послышался шумъ и шелестъ юбокъ, и мистриссъ Джобсонъ съ дочерьми, роскошно разодтыя, вошли въ комнату и остановились, застегивая перчатки. Сильный запахъ духовъ смшался съ ароматомъ сигаръ.
— Окружите меня такъ, чтобы меня не было видно,— умолялъ мистеръ Джобсонъ, когда они вышли изъ дому.— Только пока мы выйдемъ изъ нашей улицы, тамъ дальше — мн не важно!
Мистриссъ Джобсонъ разсмялась, подтрунивая надъ его страхомъ.
— Ну, если не хочешь, то перейди хоть на ту сторону,— настаивалъ мистеръ Джобсонъ.— Вонъ Билль Фолей стоитъ у дверей.
Мистриссъ Джобсонъ презрительно фыркнула.
— Ну, и пусть стоитъ,— сказала она высокомрно.
Мистеръ Фолей не преминулъ воспользоваться этимъ разршеніемъ. Онъ тщательно разсматривалъ мистера Джобсона, вытаращивъ глаза, и, когда компанія приблизилась къ нему, онъ отъ изумленія медленно прислъ на ступени, но въ этотъ самый моментъ дверь за его спиной предательски открылась, и онъ неожиданно опрокинулся на спину, показавъ взорамъ заинтересованнаго міра, пару подбитыхъ колоссальными гвоздями подошвъ.
— Я предупреждалъ тебя, что это такъ кончится,— покраснвъ, сказалъ Джобсонъ.— Ты такъ же, какъ и я, знаешь, каковъ этотъ Билль.
Жена его молча кивнула головой, и вс ускорили шаги. Голосъ простодушнаго мистера Фолей, жалобно взывающій къ своей матери, преслдовалъ ихъ до самаго конца улицы.
— Я знаю, что будетъ, — сказалъ мистеръ Джобсонъ, вытирая вспотвшее лицо.— Билль никогда не разскажетъ мн, чмъ это кончилось.
— Глупости,— сказала его жена, сдерживаясь.— Ты, можетъ быть, хочешь сказать, что долженъ спрашивать совта у Билля, какъ теб одваться. Ты скоро надолъ бы ему этимъ, да и кром того, все, что произошло,— великолпно, пусть онъ узнаетъ, кто ты. Не много найдется коммерсантовъ, которые унижались бы до знакомства со всякимъ штукатуромъ.
Мистеръ Джобсонъ почесалъ ухо и воздержался отъ отвта. Умственныя волненія перестали его тревожить, но физически онъ чувствовалъ себя все боле и боле стсненнымъ. Шляпа и воротничекъ безпокоили его больше всего, да и вс остальныя принадлежности костюма, никакъ не хотли привыкнуть къ его тлу. Его безпокойство выражалось такъ явно, что мистриссъ Джобсонъ посл нкотораго колебанія ршила, что, кром воскресеній, онъ станетъ носить этотъ костюмъ только въ исключительныхъ случаяхъ.
— Неужели мн придется надвать его каждое воскресенье?— спросилъ несчастный, поблднвъ.— А я вдь думалъ, что это только для большихъ праздниковъ.
Мистриссъ Джобсонъ кротко предложила ему ‘Не быть дуракомъ’.
— Только что имъ былъ,— серьезно сказалъ ей мужъ.— Ты не имешь понятія о моихъ страданіяхъ: у мея разболлась голова, я почти задыхаюсь, и у меня такое чувство, точно кто-то, кого я вовсе не люблю, меня крпко обнимаетъ.
Мистриссъ Джобсонъ сказала, что это скоро пройдетъ. Попытка мистера Джобсона оставить цилиндръ въ вагон позда, везшаго ихъ въ Кристалъ-Паласъ, была замчена во время, его объясненія, что онъ совершенно забылъ о ней, было обойдено молчаніемъ. Всмъ стало ясно, что за нимъ нужно зорко слдить, и, поэтому, всякія поползновенія разстегнуться останавливались почти мгновенно.
День былъ очень жаркій. Воротничекъ мистера Джонсона размякъ, чему онъ былъ очень радъ, галстукъ ему удалось большую часть дня проносить подъ лвымъ ухомъ. Наконецъ, они вернулись домой. Мистеръ Джонсонъ былъ опредленно мятежно настроенъ.
— Копчено навсегда, — закричалъ онъ, сорвавъ воротничекъ и швырнувъ фракъ на стулъ.
Поднялся цлый хоръ стованій и протестовъ, но онъ остался непоколебимымъ. Доротея начала зловще фыркать, а Глэдисъ завистливо говорила о томъ, что сестры забрали отца въ руки. И только тогда, когда вс услись за столъ, а мистриссъ Джобсонъ, не притрагиваясь къ д, молча съ укоромъ поглядывала на мужа, мистеръ Джобсонъ началъ выражать свое негодованіе. Онъ разобралъ каждую часть своего новаго туалета по косточкамъ, и только посл того, какъ дло коснулось, наконецъ, цилиндра, его жена взялась за ножъ и вилку.
На слдующій день его старинный рабочій костюмъ вновь появился въ спальн, но остальное осталось еще въ когтяхъ тетки Эммы. Принесенный костюмъ былъ такой древній и ветхій, что посл довольно продолжительнаго колебанія мистеръ Джобсонъ, робко взглянувъ на жену, одлъ свое новое платье и ушелъ. Мистриссъ Джобсонъ радостно кивнула головой своимъ дочерямъ.
— Онъ уже сдается,— прошептала она.— Ему понравилось, что кондукторъ вчера назвалъ его ‘сэръ’. Я это замтила. Онъ все наднетъ, кром верхушки, но не говорите объ этомъ, длайте видъ, точно такъ и должно быть.
Съ теченіемъ времени выяснилось, что она была права. Вещь за вещью достала она отъ тети Эммы, хотя и съ нкоторыми затрудненіями, вс части костюма, но ея супругъ все-таки носилъ свое лучшее платье по воскресеньямъ, а иногда наряжался въ него и по вечерамъ, дважды она застала его, неожиданно войдя въ спальню, передъ зеркаломъ, принимающимъ различныя позы. Случилось даже, что онъ разсердился на прачку Доротею, не успвшую во время исполнить свою работу.
— Лучше отдать бы ихъ кому-нибудь другому въ стирку,— сказала ему жена.
— А рубашки?— возразилъ мистеръ Джобсонъ.— Нтъ ничего хуже плохо выглаженныхъ манжетъ.
— Ты начинаешь довольно мило одваться,— смясь сказала ему жена.
Мистеръ Джобсонъ посмотрлъ на нее серьезно.
— Нтъ, матушка, вовсе нтъ!— отвтилъ онъ.— Все это я сдлалъ для тебя, исключительно для того, чтобы убдиться лишній разъ, что ты права, какъ и всегда. Человкъ въ моемъ положеніи не иметъ права одваться, какъ опереточный комикъ. Это компрометируетъ двочекъ и Берта. Я не хочу, чтобъ имъ было стыдно за своего отца.
— Да этого никогда и не было,— сказала мистриссъ Джобсонъ.
— Я стараюсь исправиться, — продолжалъ мистеръ Джобсонъ.— Какая польза отъ того, что хорошо одваешься, когда не умешь себя вести какъ слдуетъ? Поэтому, я купилъ вчера книгу, которая учитъ, какъ надо себя вести.
— Великолпно сдлалъ!— сказала мистриссъ Джобсонъ.
Мистеръ Джобсонъ очень обрадовался, убдившись въ томъ, что мнніе жены относительно покупки книги было одобрено остальными членами семьи. Ободренный ихъ одобреніемъ, онъ началъ говорить о польз ея, и за чаемъ въ тотъ же день, посл нкотораго колебанія, отважился сознаться, что эта книга можетъ всмъ принести пользу.
— Слушайте, слушайте!— сказала Глэдисъ.
— Вотъ что, — началъ мистеръ Джобсонъ тихо.— Я до сихъ поръ не зналъ, что не принято дуть на блюдечко съ чаемъ, да и пьютъ-то чай съ блюдечка, сказано въ книг, только въ низшихъ классахъ населенія.
— А если торопишься?— спросилъ мистеръ Бертъ Джобсонъ, держа блюдечко на полъ-пути ко рту.
— Все равно, какъ бы тамъ ни было,— отвтилъ ему отецъ.— Джентльмэнъ скоре совсмъ откажется отъ чаю, чмъ станетъ пить его изъ блюдечка. На эти вещи, одинъ только Билль Фолей и способенъ.
Мистеръ Бертъ Джобсонъ задумчиво осушилъ свое блюдечко.
— Ковырять въ зубахъ пальцами также не принято, — продолжалъ мистеръ Джобсонъ старшій, глубоко вздохнувъ.— Пища должна быть удалена н-н-незамтнымъ образомъ кончикомъ языка.
— Я этого никогда не длаю,— замтила Глэдисъ.
— Ножъ,— продолжалъ отецъ,— ни подъ какимъ видомъ нельзя подносить близко ко рту.
— Мама! Ты порзалась!— сказала Глэдисъ рзко.
— Я думала, что это моя вилка,— отвтила мистриссъ Джобсонъ.— Я такъ внимательно слушала, что не думала о нож. Какъ глупо!
— Она со временемъ все будетъ длать лучше,— сказалъ мистеръ Джобсонъ.— Но вотъ что, меня страшно интересуетъ, какъ же быть съ соусомъ? Его нельзя сть вилкой, а про ложку ничего не говорится. Ну, а какъ же съ нашими холодными душами, мать?
— Холодными душами?— повторила его жена, глядя на него.— Какія холодныя души?
— Холодныя души, которые мы съ Бертомъ должны принимать,— отвтилъ мистеръ Джобсонъ.— Въ книг сказано, что ни одинъ англичанинъ не сметъ выйти изъ дому, не позавтракавъ и не принявъ холоднаго душа, а ты вдь знаешь, какъ я люблю свой завтракъ.
— А какъ же я съ двочками?— сказала изумленная мистриссъ Джобсонъ.
— Пожалуйста, не заботься обо мн,— сказала запальчиво Глэдисъ.
— Въ книг ничего не сказано о двочкахъ, тамъ говорится только объ англичанахъ,— отвтилъ мистеръ Джобсонъ.
— Но у насъ нтъ ванной комнаты, — сказалъ сынъ.
— Это ничего не значитъ,— возразилъ мистеръ Джобсонъ.— Намъ достаточно и лоханки. Мн и Берту будутъ приноси гь на ночь по ведру воды. Таскать каждое утро воду къ намъ наверхъ, будетъ прекраснымъ моціономъ для двочекъ.
— Пожалуй… я не знаю… я убждена… — запинаясь, сказала мистриссъ Джобсонъ.— Во всякомъ случа, теб и Берту придется самимъ таскать лохани вверхъ и внизъ.
— Это непремнно нужно устроить,— весело сказалъ мистеръ Джобсонъ.— Только низшіе классы не пользуются регулярно холодными душами,— такъ говорится въ книг.
Въ тотъ же вечеръ, онъ поволокъ лохань наверхъ, а, на слдующее утро, посл того, какъ его жена сошла внизъ, онъ открылъ дверь, взялъ кувшинъ и ведро, которые стояли за дверью, вылилъ воду въ лохань, и поглядвъ на нее задумчиво, осторожно опустилъ кончикъ правой ноги въ воду. Онъ окуналъ и сушилъ эту терпливую часть тла разъ десять, и, съ удовольствіемъ разглядывая мокрое полотенце, не спша одлся и спустился въ столовую.
— Я весь горю,— садясь за столъ, сказалъ онъ.— Мн кажется, что я въ состояніи състь цлаго слона. Я чувствую себя такимъ свжимъ, какъ маргаритка, а ты, Бертъ?
Мистеръ Джобсонъ младшій, который только что пришелъ изъ лавки, кратко замтилъ, что онъ чувствуетъ себя, какъ свжая пушинка снга на мороз.
— А кто это расплескалъ массу воды на лстниц, таская воду наверхъ?— сказала мистриссъ Джобсонъ.— Я не врю, чтобы каждый англичанинъ принималъ ежедневно утреннюю ванну, мн кажется, что это вредно для здоровья.
Мистеръ Джобсонъ вынулъ изъ кармана книжку и, открывъ ее на опредленной страниц, передалъ ей.
— Если я берусь за что-нибудь, то долженъ добросовстно исполнять принятыя на себя обязанности,— сказалъ онъ важно.— Я не думаю, чтобы Билль Фолей хоть разъ въ жизни принялъ ванну, онъ понятія не иметъ, что это за зврь… Глэдисъ!..
— Ало,— сказала молодая лэди, встрепенувшись.
— Ты, ты опять шь семгу пальцами!
Глэдисъ повернулась, и посмотрла на мать, ища у нея защиты.
— Страница — страница сто съ чмъ-то, — сказалъ отецъ.— Манеры за обденнымъ столомъ, это въ самомъ конц книги, я знаю.
— Если я ничего худшаго не сдлаю, то этимъ ужъ, наврно, не поврежу себ,— заявила дочь.
Мистеръ Джобсонъ покачалъ головой и, медленно довъ свой завтракъ, вытеръ ротъ носовымъ платкомъ и пошелъ въ лавку.
— Я думаю, что все это недурно,— сказала мистриссъ Джобсонъ, глядя ему вслдъ.— Но онъ ужъ слишкомъ серьезно берется за все.
— Вчера утромъ онъ пять разъ мылъ руки,— сказала Доротея, только что явившаяся изъ лавки къ завтраку,— и заставлялъ покупателей ожидать, пока онъ это длалъ.
— Я не могу вынести заботъ объ этихъ холодныхъ купаніяхъ, — сказала мать.— Я убждена, что гораздо больше возни опорожнять лохань, чмъ наполнять. И такъ уже достаточно работы въ дом.
— Слишкомъ много!— пробормоталъ Бертъ недовольнымъ тономъ.
— Я хотла бы, чтобы онъ оставилъ меня въ поко,— сказала Глэдисъ.— Мн противно сть, когда онъ слдитъ за каждымъ кускомъ.
Всю эту воркотню мистеръ Джобсонъ не слышалъ, тмъ боле, что въ виду значительныхъ улучшеній въ его костюм и манерахъ, ршено было строго избгать малйшихъ проявленій неудовольствія. Даже тогда, когда онъ, удовлетворенный своимъ видомъ, принялся за мистриссъ Джобсонъ, эта почтенная женщина не жаловалась. До сихъ поръ яркость ея костюмовъ и размрь шляпокъ сглаживали недостатки ея фигуры и походки, но мистеръ Джобсонъ, зараженный новыми идеями, отказался принимать во вниманіе эти обстоятельства. Онъ отправился за покупками съ Доротеей, и въ слдующее воскресенье, когда мистриссъ Джобсонъ вышла съ нимъ подышать свжимъ воздухомъ, она была въ ботинкахъ на высокихъ каблукахъ и съ невроятно острыми носками. И кофточка, исчезнувшая лтъ 10 тому назадъ изъ обихода, была извлечена изъ ндръ сундука и освжена, и шляпа, претендовавшая на новую моду, дополняла эффектный видъ мистриссъ Джобсонъ.
— Ты великолпно выглядишь, мама,— сказала Глэдисъ, присутствовавшая при ихь уход на прогулку.
— Я не чувствую себя великолпно,— сказала мистриссъ Джобсонъ своему мужу.— Отъ этихъ узкихъ сапогъ меня бросаетъ въ жаръ.
— Твой обыкновенный размръ, — спокойно возразилъ мистеръ Джобсонъ, глядя черезъ улицу.
— А платье кажется мн немного узкимъ,— продолжала жена.
Мистеръ Джобсонъ посмотрлъ на нее критически.
— Можетъ быть слдовало бы выпустить на четверть дюйма,— сказалъ онъ заботливо.— Это очень удобный костюмъ, такого изящнаго у тебя давно не было, мать. Я надюсь, что у двочекъ будутъ такія же хорошія фигуры.
Его жена слабо улыбнулась и, посл небольшой передышки, отправилась молча дальше. Все усиливавшаяся краснота ея лица свидтельствовала о приближавшемся кризис.
— Я чувствую себя ужасно, — сказала она, прижимая руку къ боку.— Мн ужасно нехорошо.
— Ты скоро къ этому привыкнешь,— отвтилъ ласково мистеръ Джобсонъ.— Посмотри на меня, я чувствовалъ себя такъ же, какъ и ты, сначала, а теперь ни за что бы не вернулся къ старому — ни за что. Ты потомъ полюбишь эти сапоги.
— Если бы только я могла ихъ снять, я бы ихъ еще больше полюбила,— задыхаясь, сказала ему жена:— я задыхаюсь.
— Ты прекрасно выглядишь,— заявилъ мистеръ Джобсонъ въ отвтъ.
Мистриссъ Джобсонъ попробовала еще разъ улыбнуться, но неудачно. Она сжала губы и продолжала молча страдать. Мистеръ Джобсонъ мило болталъ и не обращалъ на нее никакого вниманія. Пройдя дв мили отъ дома, она остановилась и пристально на него посмотрла.
— Если я не сниму этихъ сапогъ, Альфъ, я останусь безпомощной калкой на всю жизнь,— пробормотала она.— У меня уже — три раза подвернулась нога.
— Но, вдь, не можешь же ты ихъ снять здсь,— сказалъ мистеръ Джобсонъ испуганнымъ тономъ.— Подумай, на что это будетъ похоже!
Она облокотилась на желзную ршетку дома, чтобы передохнуть между тмъ, какъ мистеръ Джобсонъ оглядывался во вс стороны въ поискахъ за кэбомъ. Кэбъ подъхалъ какъ разъ во время, чтобы предотвратить скандалъ, который несомннно произошелъ бы, если бы мистриссъ Джобсонъ стала снимать ботинки на улиц.
— Ну, слава Богу, — съ облегченіемъ вздохнула она, съ трудомъ влзая въ экипажъ,— не стоитъ ихъ развязывать, Альфъ, разржь шнурки и сними поскоре.
Они пріхали домой, причемъ ботинки помщались на переднемъ сидніи. Мистеръ Джобсонъ вышелъ первымъ и постучалъ въ дверь, какъ только она открылась, мистриссъ Джобсонъ съ быстротою молніи бросилась въ нее съ ботинками въ рукахъ. Но не успла она добжать до двери, какъ съ другой стороны кэба неожиданно вынырнулъ мистеръ Фолей, который имлъ дьявольскую привычку появляться всегда тамъ, гд его меньше всего ждали.
— Вы гребли?— спросилъ онъ.
Мистриссъ Джобсонъ, чувствуя себя, наконецъ, въ безопасности, немного подтянулась и, держа сапоги въ рукахъ, посмотрла на него съ величайшимъ презрніемъ.
— Я видлъ, какъ вы спускались въ нихъ по дорог,— продолжалъ невозмутимо мистеръ Фолей,— и я говорилъ себ, что все на свт иметъ границы, но вы въ своей гордости зашли слишкомъ далеко. Неужели, она думаетъ, что можетъ втиснуть въ эти маленькіе игрушечные сапожки свои…
Дверь съ трескомъ захлопнулась передъ его носомъ. Они остались вдвоемъ съ мистеромъ Джобсономъ, обмниваясь улыбками.
Мистеръ Джобсонъ подмигнулъ:
— Бьюсь объ закладъ на полъ-доллара, что въ будущее воскресенье меня будутъ просить, чтобы я не надвалъ больше ихъ новаго костюма, — сказалъ онъ хриплымъ шопотомъ.
Мистеръ Фолей покачалъ отрицательно головой.
— Не желаю держать съ вами пари,— отвтилъ онъ.— Сколько разъ въ жизни я не держалъ съ вами пари, Альфъ,— я не помню случая, чтобы хоть разъ мн удалось выиграть…