А. И. Баландин
Хомяков А. С.: биобиблиографическая справка, Хомяков Алексей Степанович, Год: 1990
Время на прочтение: 5 минут(ы)
ХОМЯКОВ, Алексей Степанович [1(13).V.1804, Москва — 23.IX(5.Х).1860, с. Ивановское, ныне Данковского р-на Липецкой обл., похоронен в Москве] — поэт, философ, публицист. Родился в старинной дворянской семье, где получил блестящее домашнее образование (русскую словесность одно время преподавал ему А. А. Жандр, известный писатель и друг А. С. Грибоедова). В 1821 г. X. держит при Московском университете экзамен на степень кандидата математических наук. Он сближается с бр. Веневитиновыми и входит в созданный ими кружок университетской молодежи, тяготевшей к немецкой идеалистической философии (кружок ‘любомудров’). В это же время у X. возникают и литературные интересы: он пишет стихи, работает над исторической поэмой ‘Вадим’, оставшейся незавершенной, переводит античных авторов (Вергилия, Горация и др.). В 1821 г. впервые выступил в печати, опубликовав в ‘Трудах Общества любителей российской словесности’ перевод сочинения Тацита ‘О нравах и положении Германии’.
В 1822 г. X. определяется на военную службу в Астраханский кирасирский полк, через год переводится в конную гвардию в Петербург, где устанавливает знакомства с литераторами-декабристами и даже печатает в ‘Полярной звезде’ К. Ф. Рылеева и А. А. Бестужева стихотворения ‘Бессмертие вождя’ (1824) и ‘Желание покоя’ (1825). Политические идеи декабризма оказались ему, однако, чуждыми. В 1825 г. он оставляет службу и уезжает за границу, где занимается живописью и пишет историческую драму ‘Ермак’ (прочитана X. по возвращении в Москву в доме Веневитиновых в 1826 г., поставлена на сцене в 1829 г., отд. изд. в 1832 г.). X. принимает участие в русско-турецкой войне (1828—1829), после окончания которой выходит в отставку и занимается хозяйством в своих имениях. Литературная деятельность X. в эти годы не прекращается. Он активно сотрудничает в ‘Московском вестнике’, ‘Телескопе’, ‘Московском наблюдателе’ и др. журналах. Его стихи отметил в предисловии к ‘Путешествию в Арзрум’ А. С. Пушкин (Полн. собр. соч.— М., 1957.— Т. VI.— С. 639). В 1832 г. X. завершает историческую драму ‘Дмитрий Самозванец’ (опубл. в 1833 г.), сочувственно встреченную критикой.
В конце 30 гг. политическая активность X. падает. Он начинает выступать с пропагандой славянофильских идей, которые, впрочем, были заметны уже в некоторых ранних его стихотворениях (‘Орел’, 1832, ‘Мечта’, 1834, и др.). Основные положения славянофильской доктрины впервые были изложены X. в статье ‘О старом и новом’ (1839), не предназначавшейся для печати и прочитанной на одном из вечеров И. В. Киреевского. С тех пор в журнале ‘Москвитянин’, ‘Московских сборниках’, позднее в ‘Русской беседе’, а также в салонах А. П. Елагиной, Свербеевых и Аксаковых X.. с неутомимой энергией отстаивает свои взгляды и получает широкую известность как блестящий полемист и оратор. В эти годы он усиленно занимается самообразованием, изучает санскрит, греческий, еврейский и нек. др. языки. Круг его научных интересов расширяется. В 1838 г. он приступает к своему основному историческому сочинению — ‘Записка о всемирной истории’ (ч. 1—2, опубл. в 1871—1873 гг.). Этот обширный труд, представляющий собой обзор всей мировой истории с точки зрения славянофильского учения, остался незаконченным. В нач. 50 гг. X. все больше начинает интересоваться вопросами религии. В трех брошюрах, изданных за границей под общим названием ‘Несколько слов православного христианина о западных верованиях’ (1853—1858), он выступает ярым защитником православия, в котором только и сохранился, по его мнению, истинный христианский дух. Публицистическая и научная деятельность X., начавшаяся в 40 гг., наложила свой отпечаток и на его поэтическую практику, которая свелась в основном к пропаганде все тех же славянофильских идей. И когда в 1844 г. вышел первый и единственный его прижизненный сборник ’24 стихотворения’, В. Г. Белинский выступил с резкой рецензией, отметив у автора лишь способность ‘слагать громкие слова в фразистые стопы’ (Полн. собр. соч.— М., 1955.— Т. VIII.— С. 473).
При несомненной цельности мировоззрения X. его общественно-политические взгляды отличались известной противоречивостью. Сторонник самодержавной власти, он выступил за созыв Земского собора и проведение ряда либеральных реформ (свободное выражение общественного мнения, отмена смертной казни, учреждение открытого суда с участием присяжных заседателей и т. п.). X. требовал уничтожения крепостного права, но в то же время предлагал сохранить основы дворянского землевладения. Исторические построения X. были непосредственно связаны с его политической программой. Основываясь на учении Шеллинга о ‘народном духе’, он развивал мысль о противоположности коренных начал России и Западной Европы. Русская община представлялась ему союзом людей, основанном на православии, на ‘внутреннем законе’, т. е. взаимном согласии между государством и народом, отсутствии классового антагонизма и сословной вражды. Западноевропейские государства, с их ‘кровавыми переворотами’, т. е. революциями, основаны, по мнению X., на ‘внешнем законе’, т. е. на насилии, рационализме, подчинении церкви государству. С социально-политическими идеями были тесно связаны философские концепции X. В своих сочинениях ‘По поводу отрывков, найденных в бумагах И. В. Киреевского’ (1857),
‘О современных явлениях в области философии’ (1859) и ‘Второе философское письмо к Ю. Ф. Самарину’ (1860) X. писал о кризисе европейской философии, выросшей на основе рационалистических вероучений католицизма и протестантизма. Истинная философия, по мнению X., может быть создана лишь на основе православия. Путь к постижению истины открывает не разум, а вера, в которой X. усматривал силу развития всего человечества.
Основная проблема критики X.— ‘восстановление наших частных умственных сил’ путем оживления традиции, соединения с стародавнею и все-таки нам современною русскою жизнью’ (‘О возможности русской художественной школы’, 1847). Отмечая в современной ему литературе преобладание ‘отрицательного’ отношения к действительности, X. видел причину этого явления в отрыве литературы от народной почвы, в преклонении перед жизнью и культурой Западной Европы. Основоположником ‘положительного’ направления он считал С. Т. Аксакова. X. отрицательно относился к теории ‘чистого искусства’, характеризуя ее как ‘одностороннее явление германской эстетики’.
Первые поэтические опыты X. были выдержаны в романтическом стиле. Основная тема его ранней лирики, во многом близкой лирике Д. В. Веневитинова и С. П. Шевырева,— постижение поэтом внутреннего единства природы и духа, стремление к пантеистическому слиянию с миром (‘К заре’, ‘Молодость’, 1827, ‘Вдохновение’, 1828, ‘Стансы’, 1829, и др.). Одна из значительных тем ранней лирики X.— тема о сущности и назначении поэзии. Поэт в стихах X. выступает посредником между человеком и природой. Человек стремится понять ‘тайный глас природы’ и слиться духом с мировой душой (‘Сон’, 1826). Философская по своему содержанию, ранняя лирика X. лишена гражданского, обличительного пафоса.
С 30 гг. в поэзии X. начинают преобладать историко-публицистические мотивы, трактуемые в духе славянофильства. В ряде стихотворений он выступает за сближение славянских народов под эгидой русского самодержавия (‘Прощание с Адрианополем’, 1830, ‘Орел’, нач. 30 гг., ‘Гордись!’, 1839, и др.). В лирике X. 30—40 гг. отразилась и оппозиционность славянофилов существующему строю, их критика цензурно-полицейского гнета. Он прославляет свободу слова и духа (‘Навуходоносор’, 1849), обличает рабство и угнетение. В этом отношении особенно характерно его стихотворение ‘России’ (1854), имевшее большой успех в прогрессивных кругах общества и распространявшееся в многочисленных списках. X. стремился преодолеть стиховые каноны легкой, салонной поэзии. Его лирике, насыщенной философским содержанием, свойственна декламационная- патетика, тяготение к архаическому словарю.
Соч.: 24 стихотворения.— М., 1844, Полн. собр. соч.: В 8 т.— М., 1900—1904, Стихотворения.— Прага. 1934, Стихотворения и драмы / Вступ. ст. Б. Ф. Егорова.— Л., 1969, О возможности русской художественной школы // Русская эстетика и критика 40—50-х годов XIX века.— М., 1982. Лит.: Белинский В. Г. Русская литература в 1844 году// Полн. собр. соч.— М., 1955.— Т. VIII.— С. 461—474, Он же. Совет ‘Москвитянину’ // Там же.— Т. IX.— С. 306—307, Лясковский В. Н. А. С. Хомяков, Его биография и его учение.— М., 1897, Бердяев Н. А. А. С. Хомяков.— М., 1912, Языков Д. Д. А. С. Хомяков: Его жизнь и литературная деятельность.— М., 1904, Бухштаб Б. Я. Поэты сороковых годов // История русской литературы.— М., Л.. 1955.— Т. VII.— С. 682—687, Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля.— М., 1957.— С. 68—70, Маймин Е. А. Хомяков как поэт // Пушкинский сборник.— Псков, 1968.— С. 69—114, Кулешов В. И. Славянофилы и русская литература.— М., 1976, Литературные взгляды и творчество славянофилов.— М., 1978, Янковский Ю. Патриархально-дворянская утопия.— М., 1981, Кошелев В. А. Эстетические и литературные воззрения русских славянофилов (1840—1850-е годы).— Л., 1984.
Источник: ‘Русские писатели’. Биобиблиографический словарь.
Том 2. М—Я. Под редакцией П. А. Николаева.
М., ‘Просвещение’, 1990