Грозный Царь Иван Васильевич, Чаев Николай Александрович, Год: 1868 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 17 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

ГРОЗНЫЙ ЦАРЬ ИВАНЪ ВАСИЛЬЕВИЧЪ.

НАРОДНАЯ ПСНЯ ВЪ ЛИЦАХЪ.

Царь Иванъ Васильевичъ Грозный.

Царица Анастасія Романовна.

Царевичъ еодоръ.

Никита Романовичъ, братъ Царицы.

Князь Симеонъ Бекбулатовичь Черкасскій, Князь В. И. Шуйскій, Бльскій, бояре.

Борис.

Maлюта Скуратовъ, Звнецъ, Потаня, опричники.

Григорій, — любимый постельничій царскій.

1-й посадскій.

2-й посадскій.

Купецъ.

Тысяцкій, Дружки, на свадьб.

Бояра, опричники, боярыни, жильцы, женихъ, невста, позжане, двушки, псенники, народъ.

Событіе разсказанное въ этой народной псн не встрчается въ письменныхъ памятникахъ. Опричина является при цариц Анастасіи, что, какъ извстно исторически совершенно неврно. Имвъ главною задачею испытать насколько нашъ псенный пошибъ рчи приложимъ къ исторической драм, я не измнилъ сюжета, это и дало возможностъ сохранить цликомъ нкоторыя мста псни. Только изображая Грознаго, позволилъ себ пользоваться какъ увидитъ читатель и письменными памятниками

МОСКОВСКЙ КРЕМЛЬ.

(Палата въ кремлевскомъ дворц. Вечеръ. Накрытые столы)

Малюта Скуратовъ, Звнецъ, Потаня и толпа опричниковъ (Входятъ).

Малюта.

Толкуютъ: ‘надо жить по Божьей правд’. Да гд

Она хваленая? Гд правда-то?

Подъ облаками. На міру, гляди,

Кто въ соболяхъ, въ парч, въ атлас? Кривда.

Кто въ золот, да серебр? Она-жъ —

О правд старики столтніе

Слыхали, намъ не въ память. Встарину

Она съ сумой ходила, побиралась

По подоконьями, — кормилася

Чужимъ кускомъ.

Звнецъ.

Замерзла. Къ мужику,

Въ Крещенье, ночевать просилася,

Тотъ не пустилъ, и сгибла.

Малюта.

Совсть, баяли,

Инымъ спать не даетъ, хоть поглядлъ бы я

Какая? Что за зврь?

1-й Опричникъ.

Толкуютъ многіе о ней, да гд-то

Она у нихъ пришита далеко,

Не-знать.

Звнецъ.

Ну, мы, опричина,

И воры и злоди, они чмъ лучше насъ

Поразобрать?

1-й Опричинкъ.

Они святые, вс

Посты безъ масла тянутъ зелено

Вино, да медъ съ утра до вечера.

Малюта.

Вотъ дло въ чемъ:

Опричина, того гляди, въ опалу попадетъ,

Царица, до блой зари, вчера,

Съ сыночкомъ едоромъ, съ митрополитомъ,

У государя на верху сидла. Царь расплакался,

И общалъ: ‘не будетъ, говорить,

Опричины, похерю’. Сила вся

Въ царевич еодор. Ему

Напли въ уши: ‘благодушный ты

Нашъ, ангелъ во плоти’, онъ и давай

Отца умаливать, да ублажать:

‘Утшь ты насъ и землю, батюшко,

‘Пожалуй, распусти опричину.’

А едоръ, знаете вы сами, сынъ

Любимый, въ немъ души не слышитъ батюшко.

Идетъ царевичь къ утрени намедни,

Я поклонился, онъ ко мн,

Взглянулъ таково грозно на меня, и говоритъ:

‘Малюта: казни Алекся, помни,

‘Я не спущу теб, ты батюшк

‘Его обмолвилъ, воспылалъ, съ твоихъ

‘Рчей коварныхъ, царь неправымъ гнвомъ.

‘Ты, говоритъ, убійца. Берегись

‘Богъ отомститъ теб’. Да громко таково

Сказалъ, стоялъ тутъ весь сингклитъ

Боярскій. Свта я не взвидлъ,

Кровь вся метнулась въ голову, едва

Я не упалъ, такого срама въ жизнь

Свою не видывалъ. Да не объ этомъ рчь….

Спрошу: видали ль что худое

Вы отъ меня, опричина? Обиженъ кто

Изъ васъ, опричниковъ, Малютой?

Кто обдленъ? Царю за всякаго

Кто билъ челомъ? Малюта. Подъ часъ идешь,

Дрожишь, а оросишь, съ нимъ шутить не съ кмъ

Инымъ, вы знаете, вдь, близь царя

Ивана, близь чего?

Звнецъ.

Близь смерти.

Малюта.

Ну!

Я не роблъ, а шелъ. Ино, не въ часъ

Придешь: ‘вонъ, съ глазъ долой: ты мн за нимъ,

За псовъ, поплатишься’. Какъ зыкнетъ, потъ

Пройметъ, душа залзетъ въ пятки.

Я не хвалюсь, а правду молвлю вамъ:

Сыщите, попытайтсся,

Другаго голову такого, какъ Малюта.

Васъ изъ воды вдь я вытаскивалъ

Сухими, изъ огня, изъ полыми

Спасалъ. Хоть бы не вдавн, быть теб

Звнцу, да Бородавк на колу,

Какъ на постельномъ пьяные избили

Двухъ сторожей. Кто выручилъ? Не л?

Опричники.

Что говорить? Охрана ты намъ всмъ

Опричникамъ. Ты сила, слово скажешь

Все шито, да покрыто. Сунься,

И впрямь, другой къ нему, обрубятъ съ одного

Конца, какъ разъ.

Малюта.

Такъ вотъ,

И помни поговорочку: ‘грозцы

Грозись, а мы другъ за друга держись’.

Я не спущу царевичу. Сегодня на пиру

Я загану загадку. А спросить царь васъ: ‘правда ли’?

Глядите, не вилять, стой на одномъ,

Что правда. Знайте вы, меня казнятъ,

Вамъ всмъ легла одна дорога къ плах. Ну.

Языкъ на привизь, на веревку, праведніи бо

Грядутъ.

(Царь Иванъ Васильевичъ, царевичъ еодоръ, князь В. И. Шуйскій, Бльскій, Григорій, бояра.)

Царь Иванъ Васильевичъ.

А гд Никита?

Бльскій.

Свадьба у него.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Какая свадьба?

Бльскій.

Женитъ кравчаго

Любимаго, самъ посаженымъ, слышь,

Отцомъ. Въ своихъ палатахъ и играетъ

Свадьбу. Полонъ домъ гостей, гульба,

Я мимо халъ, на двор костры,

И бочки выкачены, для народа.

Не отчего и любятъ вс его.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Кто любить?

Бльскій.

Да народъ, души не слышитъ.

Ты погляди, онъ детъ городомъ,

Завидятъ, за конемъ толпа…. ‘Вотъ онъ,

‘Нашъ батюшко, нашъ милостивецъ, солнце, богатырь

‘Никита, свтъ Романовичъ.’

‘Подумаешь, тебя завидли.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Да, что же въ томъ худаго?

Онъ не чужой вдь намъ. Своякъ, чать, шуринъ.

Бльскій.

Худаго нтъ.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Садитесь-ко.

Эй! Кравчіе, заснули! Меду! Наливайте.

Ты что глядишь, Борисъ, что красна двушка?

Берись за чарку. Ней. Али похмлье

Мутитъ новогородское? Клинъ клиномъ выбивай.

Не пить, хозяина гнвить,

Слыхалъ, чай, старую пословицу?

Борисъ.

Слыхалъ, царю. За гордость покаралъ

Богъ Новгородъ. Что поминать о немъ?

Царь Иванъ Васильевичъ.

А для ча же не помянуть? Слыхалъ

Я, въ стары годы на пирахъ княжихъ

Хвалились, хвастали, кто богатырствомъ,

Кто конемъ, кто золотой казной.

Такъ для ча же и намъ, по старин.

Не похвалиться? А? Диви бы нечмъ…. Слава Богу,

Найдемъ, чай, что нибудь.

Есть что ли чмъ, аль нту? Какъ по вашему?

Бльскій.

Теб да не чмъ. А Ливонія?

А Ляхъ? Ливонцы, чай, поднесь дрожатъ.

Почесываютъ спины, головы

Ощупываютъ, ‘на плечахъ ли, де?’

Борисъ.

Одна-ль Ливонія? Одинъ ли ляхъ?

Три царства сильныя покорены

Тобой. Въ одинъ внецъ, царь богатырь,

Ты три внца златые сплавилъ. Есть ли

Гд въ мір царство шире твоего?

Гляди, раскинулось отъ океана до Хвалынскаго,

Отъ странъ холодныхъ, сверныхъ

До тепла заморья.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Не тсно, слава Богу, (молчаніе)

Да, что во сн, я вижу, въ памяти,

Бои великіе, казанско взятье,

Аль Юрьева Ливонскаго, а многихъ нтъ

Изъ врныхъ слугъ, легли на нол битвы,

Имъ благо, память вчная,

Кончину христіанскую послалъ имъ Царь

Небесный. Подъ Казанью, помню, Курбскій

Летитъ стрлою, на кон,

‘Ну что, молъ?’ — Помогаетъ Богъ,

Ужь наши на стнахъ, царю,— ‘Спасибо, молъ,

‘Спасибо, князь, обрадовалъ’. Подумаешь,

Вотъ не жилось у насъ, въ Литву

Отъхалъ, продалъ и меня и отчину.

Въ холопы къ королю изъ царской службы,

Старинный русскій князь такого корени…

Меня коритъ онъ, ну а самъ что сдлалъ?

Въ чужомъ глазу видна

Соломенка, въ своемъ бревна не-знать.

Князь В. И. Шуйскій.

Онъ зачитался книгъ, князь Курбскій, умъ

За разумъ у него зашелъ.

Царь Иванъ Васмльевичь.

А ты читаешь ли? Небось не разогнешь?

Спасаютъ душу книги, съ книгою,

Что съ мудрецомъ бесдуешь, отъ книгъ

Душ бываетъ польза, а не вредъ.

Я помню, въ Кукеноис, въ Ливоньи,

Я съ люторскимъ попомъ дв ночи спорилъ,

Прочли безъ малаго всю библію. Не вдай я

Писанія, вдь онъ бы сбилъ

Меня, назвалъ бы невгласомъ. Что же

Вс смолкли? Я одинъ, на старости,

Расхвастался. Малюта, Бльскій. Что же вы?

Вдь вшать голову, хозяина кручинить.

Малюта.

Рчь наша не хитра,

Посл твоей разумной, брага посл романеи,

Вода опосл меду крпкаго.

Царь Иванъ Васильевича

Прямый любимецъ. А?

Какой красноглаголивый,

Гляди ты. А? Да, чмъ же, ты скажи,

Вода-то хуже меду? Съ меду, нтъ, нтъ

И взбсишься…. Вдь, у кого,

Ты знаешь, сини очи? У бражника.

Кому глава болитъ? Шющому.

Такъ стало, здравая-то рчь твоя,

Моя хмльная. Такъ ли?

Бльскій.

На то похоже, осударь.

Князь В. И. Шуйскій.

Не то Малюта думалъ,

Вдь, медъ напитокъ избранный,

И гусь пьетъ воду, медъ для человка лишь

Пріуготовленъ.

Царь Иванъ Васильбвичь.

Умница. Ай Шуйскій! Молодъ, а

Умомъ свершенъ, что старецъ.

Князь В. И. Шуйскій.

Мн думно, предстоя теб, внимая

Высокой мудрости рчей твоихъ,

Всякъ поумнетъ, осударь.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Ну, нтъ.

Нтъ, глупому разумная

Бесда не поможетъ. Разума

Къ кафтану не пришьешь, кому Богъ не далъ.

Да хоть зятекъ-отъ мой… Чай помните?

Вдь королемъ бы былъ въ Ливоніи,

А прибылъ къ намъ, суконце, видли

На епанечк, и куды не мудрое.

Озолотилъ его, племянницу

Родную выдалъ…. живи, что въ масл сыръ

Катайсь. Король Ливоніи богатой, — шутка.

Знай одного меня, такъ нтъ,

Съ тмъ, да съ другимъ ссылаться сталъ,

Нашелъ помощниковъ, и помогли,

Сидитъ, мн пишутъ, въ Каркус безъ хлба.

Приданое дошли ему…

Алтына не увидитъ отъ меня.

Не слушалъ, — и попутайсь, что мизгирь въ тенетахъ.

Бльскій.

А поучилъ его ты въ Венден.

Царь Иванъ Васильевичъ

За дло, не дури.

Царевичъ еодоръ.

Вдь это тамъ

Взорвали Нмцы погребъ съ порохомъ?

Бльскій.

Нешто, царевичь, тамъ. И вотъ въ чемъ диво,

Кой поджигалъ-то, ротмистръ что ли, уцллъ.

Царь Иванъ Васильевичъ.

И не поранило.

А и моихъ похвалишь пушкарей,

Повситься на пушкахъ, а не сдаться.

Съ такими бы еще богатырями,

Да сильныхъ царствъ не брать. Такое мужство

Гд слыхано? Орлы, какъ есть!

Бльскій.

Орлята.

Орелъ-отъ ты, великій осударь.

Пить чарку ту за здравье осударя!

(встаютъ)

Голоса.

Дай Богъ теб.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Спасибо. И вамъ дай Богъ

Стоять за Русь, за вру, какъ отцы

Стояли, дды. Побережемте Русь, (молчаніе)

Тогда Григорій, помню я, схвастнулъ,

Такъ ужь схвастнулъ, версть на сорокъ, коли

Не бол. Рано ли ты выхалъ

На сромъ, въ т поры, изъ Юрьева?

Григорій.

Не врь. Въ заутрени, а ужиналъ

На Венден, чай, съ вами.

Бльскій.

Утрени

На Юрьев поютъ знать съ вечера.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Вотъ это такъ. Нтъ, срый у него

Крылатый. Темные лса хвостомъ

Сметаетъ, горы перелетаетъ. Конь

На диво. Что-то смолкъ? Не про него, знать. А? (смется)

Григорій.

Не врьте. Силой не заставишь врить.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Да нтъ. Не дломъ вс вы хвалитесь:

Ужь разв мн похвастать: вывелъ я

Измну изъ Новгорода, Опскова,

Богъ дастъ, повыведу измнушку

Изъ каменной Москвы. (Вс переглядываются боязливо.)

Малюта.

Ну, либо панъ.

Либо пропалъ Малюта. Царь великій,

Не погнвись, дай правду вымолвить.

Царь Иванъ Васильевичъ.

За правду что за гнвъ? За правду милость. Говори,

Не бойсь. Святая правда краше всхъ

Каменьевъ въ внц царевомъ. Правдой міръ

Стоитъ. Измнитъ правд сынъ

Родной, не пощажу. О правд

Насъ и церковь ублажаетъ, Бога молитъ:

‘Судъ Твой и правду, Господи,

Цареви даждь’. Такъ что же? Что ты скажешь?

Малюта.

Вотъ голова моя, надежа осударь!

Сними съ могучихъ плечъ, коли солгу я.

Молчанье хуже буести подчасъ.

Съ младыхъ ногтей теб привыкъ радть

Малюта. Разумомъ не похвалюся,

А правду матку ржу вапрямикъ.

Осмлюсь вымолвить, не погнвися:

Ты говоришь измну вывелъ ты,

Измна въ шапк невидимк ходитъ.

Гд вывести ее? Она съ тобой,

Здсь, за однимъ столомъ, сть, пьетъ, пируетъ,

Да въ одноцвтномъ платьиц гуляетъ.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Пословица: ‘кто говоритъ, тотъ сетъ,

А тотъ кто слушаетъ сожнетъ’. Подай

Мн на очи измнника. Кто здсь

Измнникъ?

Малюта.

Въ Новгородъ мы здили.

По Волхову, мы, правой стороной,

Опричники, твоимъ велньемъ царскимъ шли,

А кто-то лвой шелъ съ дружиной зейскою.

Глядимъ мы: что за притча?

Вотъ, словно вымеръ лвый бережокъ,

Бить некого, народу ни души.

Дознались, бирючей, да встниковъ,

На лвой-то сторонк, засылали:

‘Кто помоложе, удальцы, бги

Въ лса дремучіе, да въ поле’.

Царь Иванъ Вае ильевичь.

Что?

По правой едоръ халъ…. Ты халъ, въ т поры?

Царевичъ еодоръ.

Я, батюшко.

Царь Иванъ Васильевичъ

И это правда?

Царевичь еодоръ.

Правда.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Не ждалъ я этого,

Поправься сынъ… Одумайся..

Ты молодъ, злые люди не подучили ли тебя?

Царевичъ еодоръ.

Нтъ, батюшка, не подучалъ

Никто меня, самъ посылалъ я: жаль

Мн стало…

Царь Иванъ Васильевичъ

Что? Отцовскихъ-то враговъ,

Измнниковъ моихъ теб жаль стало?

Ну, а меня теб не жаль? Щадить

Злодевъ… А ты слышалъ, правда-то

Царю Ивану, вдь, всего дороже,

Святе любви отеческое.

Царевичъ еодоръ.

Виновенъ.

Она всего дороже, врь, и мн.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Такъ какъ же, буде впрямь ее, ты,

Правду чтишь, велнья моего посмлъ

Ослушаться? Эй! Кто тутъ есть?

Берите моего измнника.

Да что-жь вы? Вотъ вдь онъ… Берите.

Борисъ.

Царь,

Помилосердуй

Царь Иванъ Васнывічь.

Милосердіе?

Нтъ миосердія ослушникамъ.

Святая правда мн, царю Ивану,

Дтей дороже. Руки назадъ ему.

Веди въ застнокъ.

(Царевича берутъ,)

Царевичь еодоръ.

Батюшка, прости

Въ чемъ согршилъ я,— Христа ради. (въ ноги)

Царь Иванъ Васильевича.

Веди!

Казнить.

Бльскій.

Подумай, кто возьмется руку

Поднять на царски смена,

Надежду нашу, зорю, да дерзни лишь кто

Коснуться до него,— мы на куски

Разнимемъ пса того, живьемъ схоронимъ.

Царь Иванъ Васильевича.

Не похороните, покуда я

Дышу, не хвастайте… Чтобъ у меня

Слугъ врныхъ не нашлося.. Эй! Малюта!

Казнить, на плаху.

Малюта. (Уводитъ Царевича съ опричниками.)

&nbsp, Слушаю.

(За окномъ Царицы: смилуйся Государь.)

Отрокъ. (Входитъ.)

Семья твоя, царица проситъ

Пожаловать, дозволять ей

Войдти къ теб.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Скажи ей, шла бы къ дтямъ,

Да имъ внушала бы: ‘отца де надо слушаться.

Дивятъ, что гнвенъ я,

Что грозенъ. Сынъ родной я тотъ

Измнникъ, подл груди, за пазухой змя.

Кругомъ обманъ. Коликія досады, укоризны

Отъ васъ пріяли мы?

Растлненъ я умомъ, собака Курбскій пишетъ.

Да я ли? Вы растлнны. Вы,

Вы изверги, меня съ дтьми

Хотли извести, Владиміра возвесть

На царство. Божіи судьбы меня

Хранятъ! Не сломите. Я богатырь

За правду! живъ Богъ, жива душа моя!

II.

(Палата у боярина Никиты Романовича. Свадебный пиръ. Вечеръ.)

Никита Романовичъ, Князь Симеонъ Бекбулатовичъ Черкасскій, женихъ, невста, позжане. (Сидятъ за сталоми.) Тысяцкій, дружка, двушки, жильцы, народъ (толпится у дверей). Хороводъ.

Хоръ двушекъ.

И я золото хороню, хороню,

Чисто серебро хороню, хороню,

Я у батюшки въ терему, въ терему

Я у матушки во узорчатомъ.

(Двушка, играющая вы хоровод)

Гадай, гадай двица,

Отгадывай красная,

Гд злато колечушко.

Куда укатилося!

Хоръ.

И я золото хороню, хороню,

Чисто серебро хороню, хороню,

Я у батюшки въ терему, въ терему

Я у матушки во узорчатомъ.

(Двушка въ хоровод)

Я рада бы гадала,

Черезъ поле идучи,

Русу косу плетучи,

Шелкомъ прививаючи.

Хоръ.

И я золото хороню, хороню,

Чисто серебро хороню, хороню,

Я у батюшки въ терему, въ терему

Я у матушки во узорчатомъ.

(Двушка въ хоровод)

Отыскалось золото,

Сыскалось колечушко,

У сына боярскаго,

Ни правой на рученьк.

Хоръ.

И я золото хороню, хороню,

Чисто серебро хороню, хороню,

Я у батюшки въ терему, въ терему

Я у матушки во узорчатомъ.

Никита Романовичъ.

Ай двушки! Спасибо, вотъ утшили.

Такъ отыскалось жаръ колечушко?

А было не терять, по подхватилъ бы сынъ

Боярскій. Золото колечко потеряла,

А съ нимъ и волюшку, прохладушки, гульбы.

Тысяцкій.

Милости просимъ, людъ честной, къ нашимъ молодымъ на сыръ каравай.

Никита Романовичъ.

Князь молодой! А есть ли шелковая

Плетка за сафьяннымъ сапогомъ,

Чтобъ было чмъ прогнать двичью нгу?

Тысяцкій.

А какъ же? Есть, бояринъ. Какъ безъ нее?

Я не шубу бью, молодую учу. Просятъ наша князь со княгинею насъ чарочкой винца, бояре. Чарочку примите, молодыхъ надлите.

Никита Романовичъ (беретъ чарку).

Дай Богъ совтъ вамъ да любовь.

Изъ церкви вышли, хлопьями снгъ повалилъ,

Богато жить вамъ, есть примта. Горько,

Вдь, надо бъ подсластить. Что покраснла?

Тысяцкій.

И то, а мн и невдомекъ…. Полынь полынью.

(Молодые ц&#1123,луются.)

Не золото, да съ золотомъ сказалось, не жемчужина съ жемчужиной скаталась, молодая то княгиня съ князенъ цловалась. А не похулишь молодаго нашего, бояринъ, вороный подъ нимъ во пятьсотъ рублевъ, а и самъ на кон цны смты нтъ.

Никита Романовичъ.

Не по хорошу милъ, а по милу

Хорошъ, пословица. Помолодешь

Вдь съ молодыми то. Да. Молодость

Сокровище. Не сбережешь его,

Не спрячешь. Проглянуло серебро

Во кудряхъ русыхъ, силка, удаль, глядишь.

И отлетли безвозвратно, и сиди

Да вспоминай, на юность глядя, прошлое

Князь Симеонъ Бекбулатовичь.

Ты не старикъ, ты юноша доднесь,

Ошибкой сдина тебя посеребрила.

А что, гляжу я на тебя, Никита,

И думаю: селъ, городовъ великихъ

Есть много у тебя, казны — ларцы,

А нту одного, хозяюшки,

Подружья. Чтобъ теб обзавестись

Опять домкомъ?

Никита Романовичъ.

Въ ум я ты? Людей

Смнить на староста, а сыновья

Что скажутъ? Мачиха замнитъ ли

Имъ мать такую, какъ была моя

Покойница?

Князь Симеонъ Бекбулатовичь.

Посл нея, и впрямь,

Не сыщешь дтямъ мать, себ подружья,

Такія души видно, Богу надобны,

Никита, свтъ, Романовичъ.

Тысяцкій.

Гусь съ уткой идетъ. Тысяцкій чарочки несетъ. Выпейте, бояре, чтобы курочки велись, да неслись, пирожки бы не расчинивались.

Никита Романовичъ.

Спасибо, тысяцкій. Да будь

Повеселе, князь. Вотъ выпьемъ-ка по чарочк.

Сидть на свадьб, такъ не хмуриться.

Князь Симеонъ Бекбулатовичь.

Нейдетъ на умъ веселье. Я вчера

По утру былъ у государя. Все

Перевернуть опять опричники,*

Не всть чего опять наговорили

Про насъ, про земщину. Дивлюся я

Ему, ума палата, грамотй,

Какъ полагаться на такія рчи?

Какъ, не развдавъ, врить всякому?

Никита Романовичь.

Эхъ князь! Чужу бду я разведу руками,

Къ своей ума не приложу.

Коснись перстомъ до свжей раны — больно?

А у него, ты знаешь, и душа

И сердце наболли. Ты подумай:

Легко ль недужному, когда

Ему, безъ жалости и день и ночь,

Больное мсто дразнятъ, да бередятъ?

Въ немъ неуклончиво, я знаю, сердце,

Нтъ мры у него ни гнву,

Ни милости. Его беречь бы надо, а ого

Терзаютъ. Много худа въ венъ,

Да вдь и въ насъ то, врь мн, взвсить,

Добра то есть ли золотникъ?

Измну, говоритъ, онъ видитъ всюду. Отчего?

Да оттого, что измняли. Что

Посешь, сказано, то и пожнешь,

Вотъ, сятели-то и пожинаютъ въ немъ

Что сяли. Орудье Божьяго

Онъ гнва, бичъ, карающій насъ всхъ

За прегршенія.

Князь Симеонъ Бекбулатовичь.

‘Жезломъ желзнымъ

Упасу вы’, не мимо сказано.

Народъ.

Царица!

(Царица Анастасія Романовна. Въ накинутой наскоро собольей шуб, безъ покрывала.)

Царица Анастасія.

Разступись, раздвиньсь, народъ

Крещенный, православный!

Цариц дай дорожку не широкую… Мн пть

Дороги къ милости царевой.

Къ любови братней не найду ль? Брать! Сидишь,

Пируешь, прохлаждаешься, а надъ собой

Не чаешь ты невзгоды. О!

Погасло наше солнце красное! Звзда упала!

Потухла мстная свча!

Мой едоръ, чадо мое милое,

Казненъ.

Никита Романовичъ.

Казненъ? Царевичъ то казненъ?

Сестра. Въ ум ли ты? Да чья рука

Проклятая приподнялась?

Царица Анастасія.

Малюта….

Никита Романовичъ.

Какъ?

Царица Анастасія.

Гони скоре, брать… Гони.

Въ застнк константиновскомъ… Малюта

Повезъ его туда… спаси, спаси

Мн сына… Отца спаси… О, гд ты былъ?

Какъ оставлять теб царя? Ты знаешь.

Ихъ.

Никита Романовичъ.

Коня живе.

Царица Анастасія.

Я было

Рвалась къ царю, не допустили. Я

Уговорила бы.. Вдь сынъ родной

Ему.

Отрокъ (входитъ).

Конь подведенъ.

Никита Романовичъ.

Прощай сестра,

Велите заложить рыдванъ цариц….

Нтъ, здсь ты подожди меня. Прости, моя

Внчанная страдалица.

Царица (плачетъ).

Сынъ милый! Позжай же… Позжай. (Уходитъ за Никитою Романовичемъ)

Народъ.

Казнить

Царевича? Да такъ ли полно, братья?

Князь Симеонъ Бекбулатовичь.

Вотъ до чего мы дожили. О скоро Ты

На развращенныя родъ

Подымешь мочь Твое Господи.

Познаютъ, яко Ты Господь, да поздно.

(Образная во дворц. Полночь.)

Царь Иванъ Васильевичъ. (входитъ).

Григорій. Али спитъ?

Григорій (входитъ изъ сосдней палаты).

До сна ли, осударь.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Теб-то что? Иное дло мн

Но спится. Я сына въ эту ночь

Казню. Ты съ разумомъ,

Вотъ и пойми: судъ правый не лицепріяетъ.

Сынъ царскій измнилъ,— повиненъ смерти. Сердце

У насъ владыкъ такое же

Какъ ваше, врь. Мы т же люди. Я

Отецъ. Онъ чадо мной любимое.

Ты думать, мн не больно? Оторви

Отъ древа втвь младую, сокъ потечетъ.

Григорій.

Мы знаемъ, осударь.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Гд знать вамъ. Кабы знали… Я

Но вченъ, смертенъ семь,

А помяни слова мои,

Изъ рода въ родъ, отъ прадда

Внучатамъ, правнучатамъ слава о цар

Иван не минуется, покуда Русь

Стоить. ‘Былъ грозенъ’, скажутъ, ‘грозенъ былъ,

‘А правдушку святую берегъ,

‘Не покидалъ, любилъ’. Что это, ровно бы

Народъ шумитъ у крылецъ?

Григорій.

Не слышу, осударь.

Царь Иванъ Васильевичь.

Ступай усни.

Али постой… А что, я не припомню, плнный,

Жилецъ изъ Юрьева, что назвалъ…

Кмъ назвалъ? онъ меня?

Григорій.

Забудь, великій осударь, лихое слово.

Онъ…

Царь Иванъ Васильевичъ.

Какъ? Позабыть? Я сыну голову

Рублю за ослушанье, а слова

Злодйскія, лихія, стану забывать?

Забудь, слышь. Онъ казненъ,

Вдь, втпоры?

Григорій.

Нтъ, осударь.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Казнить тотчасъ же Да подешь, зазжай

Въ застнокъ, къ едору, узнай, что тамъ

Творится… Былъ ли духовникъ, спроси.

Да поскоре прізжай съ отвтомъ.

Григорій.

Я не замедлю, осударь.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Постой. Я отмняю казнь

Жильцу… Прощаю. Выпустить,

Да молви, подалъ бы за упокой

За отрока, за раба Божія

еодора. еодора, молъ… Слышишь?

Самъ повидай его, смотри же.

Григорій.

Слушаю (Уходитъ).

Царь Иванъ Васильевичь.

Сонмъ ангеловъ, прими святую душу отрока.

Безгршный, вдь, еще,

Какіе у него грхи-то? Отрокъ.

Днесь правд жертва чистая

Принесена. Кто укоритъ меня?

Кто скажетъ, онъ на лица зрятъ? А тяжко… Сынъ

Мечь кладенецъ, карающій

Неправды, какъ ты тяжелъ, о какъ тяжелъ

Порой. Слабю, тло бренное

Изнемогло и духъ болзнуетъ,

А нтъ врача, кой исцлилъ бы,

Нтъ сострадающа, коварствомъ, зломъ

Мн ближніе платили за добро,

И на любовь отвтили измной.

А разыщу… Тутъ умыселъ, обманъ.

Ребенка душу совратили Онъ

Послушенъ былъ. Мн Новгородъ заплатитъ дорого

За эту голову. Огнемъ

Да полымемъ поминки справлю я

По сын въ Новгород.

И между здшними змями есть,

Есть искусители. Малюта правъ,

Измна въ шапк невидимк ходитъ,

Кабы на хмль да не морозъ,

Онъ черезъ тынъ бы перевсился,

Въ гортань-то льву дай перстъ одинъ, съ рукой

Простись. Найду, найду измнниковъ.

Будь подъ землей они, отрою,

Въ бездонномъ мор отыщу. Моя

Рука длинна, достанетъ.

А что — открою подученъ врагами онъ?

Невиненъ? Нтъ. Десница Авраамова

На сына занесенная, Творецъ,

Отведена не по Твоей ли вол?

Я гршникъ, милости Твое не стою,

Но вдь и псы питаются крохами

Богато! трапезы? Ты не допустишь, рекшій:

‘Едины! власъ съ главы не отпадетъ

Безъ воли вышнія’.

Приникни съ высоты и призри,

На всякомъ мст бо владычество Твое!

(Входитъ Григорій.)

Ну что?

Григорій.

Свершилось. Отлетлъ нашъ голубокъ.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Царство небесное (Молчитъ). За лиходевъ, за воровъ,

Злодевъ, есть заступники,

Помощники есть крпкіе. За насъ

Замолвить слова некому, не сыщется

Ходатая, радльщика. Святая правда:

‘Чужое горе людямъ смхъ.’

Вся сила тутъ не въ немъ, не въ сын, дознаюсь я,

Довдаюсь… Застнки настежь! Дыбы…

Скажи Малют, розыскъ нонче жь начинать.

Да буде сватовство, у нихъ,

Да кумовство опять начнется,

Скажи, я кожу съ нихъ, съ живыхъ сдеру.

На Новгородъ послать двухъ стольниковъ

Зайди къ митрополиту, панихида, молъ,

Соборн, днесь, въ Архангельскомъ. Бояръ

Оповстить.

(Григорій уходитъ).

За мсто брачныхъ псенъ,

Красавцу пропоемъ мы память вчную…

Я мнилъ, увижу скоро на глав

Его внецъ внчальный, нын зрю

Терновый, мученическій (Уходитъ).

(Застнокъ.)

Потаня (Проходитъ съ фонаремъ).

Потаня.

Нтъ, знай

Да вдай, не пошелъ бы я въ опричники.

Богъ съ нимъ съ почетомъ. Страсть,

Посмотришь, что у нихъ тутъ дется.

Не по сердцу, не по душ мн эта служба

(Уходить.)

Царевичь еодоръ (въ цпяхъ).

О! Страшно человку ждать часа смертнаго.

Подумаешь, погаснетъ свтъ очей, душа

Жемчужиною выпадетъ

Чрезъ золотое ожерелье,

И сердце перестанетъ биться, мать

Сыра земля за мсто ложа мягкаго.

И не отходитъ, что живой стоитъ

Передъ очами, ликъ вковой печальницы

Моей, родимой матушки.

Вотъ будетъ слезъ у ней… хоть бы она

Меня благословила… Все легче бы

Мн умирать. Я знаю, тяжко я

Прогнвалъ, свта, батюшку. Ослушникъ я,

И тамъ, передъ святымъ Престоломъ Судіи

Всевышняго, отвчу страшно.

О помолися, помолись

Родная за меня! Слыхалъ я, много можетъ

Предъ Господомъ молитва матери

Малюта (Входитъ съ топоромъ).

Что запечалился царевичь?

Знать, неохота разставаться съ блымъ свтомъ? То то

Вы въ рай то проситесь, а умирать

Боитесь. А по нашему,

Хоть во грхахъ, да на нотахъ. Не рой

Другому ямы. Не шути огнемъ,

Ожжетъ. А зналъ бы поговорку: ‘цвти

Цвтокъ, а и крапив не мшай

Расти.

Царевичъ еодоръ.

Богъ долго терпитъ, покаянья ждетъ,

Приспетъ время, покараетъ и тебя.

Малюта.

Посхимимся, успемъ

На старости. Молись.

(Голосъ Никиты Романовича за дверьми: ‘Эй! Отворите.’)

Малюта.

Кто тамъ?

(Голосъ Никиты Романовича. ‘Живе! Отворяй! Ломайте двери. Ломъ сюда!’)
(Ломаютъ двери)

Малюта.

Разбой, измна!

Эй, молодцы!

Никита Романовичъ (врывается и кидается на Малюту).

Не по себ кусокъ

Ты выбралъ песъ, тмъ кусомъ и подавишься.

(Дерутся съ Малютою на сабляхъ. Вбгаютъ жильцы и потомъ опричники. Т и другіе съ фонарями.)

Звнецъ.

Измна. Бей ихъ!

Жильцы.

Братцы! За царевича!

Никита Романовичъ (продолжая драться)

Не троньте. (Опричникамъ) По домамъ. Повелваю

Царевымъ именемъ.

Малюта.

Измнникъ ты.

Убитъ я… Раненъ, на смерть раненъ (падаетъ).

Никита Романовичъ.

Собак смерть собачья.

Малюта.

Ты злодй! Ведите

Къ царю меня. Я не умру. Прочь… Прочь!

Не бередите раны… Жжетъ…

Никита Романовичъ.

Люта смерть гршника. Возьмите

Его. (Малюту уносятъ) Голубчикъ едя. Не чаялъ я

Застать въ живыхъ тебя.

Царевичь еодоръ.

Родимый, дядя!

(Обнимаются. Потомъ снимаютъ цпи съ царевича).

Мн думно: что мы скажемъ батюшк?

Ты знаешь, онъ разгнвается, съ нимъ

Бда, что сыръ-боръ разгорится. Какъ быть?

Боюсь, теб бы не досталось за меня.

Никита Романовичъ.

Что обо мн? Моя глава

При старости. Мой вкъ и такъ не длиненъ.

Твою головку бы сберечь?

Твоя при младости. Постельника

Григорья царь присылалъ сюда. Я встрлъ

На площади его и воротиться

Веллъ, сказать царю: казненъ, молъ, сынъ.

Царевичь еодоръ.

А матушка?

Никита Романовичъ.

Она упрежена,

Царица на моемъ двор. Подемъ

Туда. Вотъ будетъ радости у ней…

Помолимся вс вмст. Богъ укажетъ

Что надо длать. Утро, старики

Говаривали, мудрене поздня вечера.

III.

(Зима. Всходятъ солнце. Площадка у соборовъ. Крыльцо дворцовое накрыто чернымъ сукномъ. Благовстъ къ панихид).

(Народъ толпится у крыльца).

1-й Посадскій.

Куда ты это разрядился въ шелкъ-отъ?

Аль не слыхалъ, что бирючи кричали?

Въ печальномъ плать быть всмъ православнымъ

Къ соборамъ. Постъ наложенъ на три дня,

Поминки нонче у царя

По едор царевич

Купецъ.

Да разв онъ

Преставился? Мы изъ Ростова только что.

1-й Посадскій.

Казненъ

Купецъ.

Казненъ? Царевичь? Господи!

Да разскажите (Изчезаетъ въ толп).

Потаня.

Православные!

Вы по одеж видите, кто я.

Опричникъ. Землю, душу я,

Почета ради, на кафтанъ на золотной

Смнялъ. Какъ поглядлъ, что дется…

Нтъ, думаю, душа дороже мн

Кафтана. Уйу, казни меня надежа осударь.

Отцы и братья! Царь идетъ

Я слышалъ ко Архангелу въ соборъ.

На панихиду. Слушайте, падемъ

Вс на колни. ‘Осударь, пожалуй,

‘Не повели казнить, дай слово молвить’.

1-й Посадскій.

Да что ты молвишь-то?

Потаня.

Что молвлю?

Вотъ можно что: ‘великій осударь!

‘Малюта воръ Скуратовъ облиховалъ

‘Царевича. Опричники….’

1-й Опричникъ.

Гайда! (Свиститъ.)

&nbsp,&nbsp,&nbsp,&nbsp,&nbsp,&nbsp,&nbsp,&nbsp,&nbsp,&nbsp,Измна. Эй! Вяжи его. (вяжутъ)

1-й Посадскій.

За что?

1-й Опричникъ.

Вяжи, знай. Разберутъ за что

2-й Опричникъ.

Ты шуба,

У тебя языкъ длинненекъ, спрячь,

Не подрубили бы.

Потаня.

Вяжите. Вы

Измнили, клеветники.

Простите православные въ чемъ согршилъ.

Иду я на мученье.

Звнецъ (Сказавъ что то тихо опричникамъ)

Развязать. (Потаню развязываютъ.)

Потаня.

Пойду къ Архангелу, сначала помолюсь,

Изъ церкви царь пойдетъ, я грянусь въ ноги

И разскажу про нихъ, злодевъ,

Всю правду истину. (Уходитъ.)

й-й Посадскій.

Ну времена.

2-й Посадскій.

Не даромъ знаменья на небеси.

Звзда съ хвостомъ. Не вдавн, сказывали, шумъ

Въ архангельскомъ стоялъ и стонъ.

Монахъ одинъ, благочестивый, слышалъ ночью,

Взглянулъ въ окно, прислушался,—

Поютъ, служеніе въ собор, свчи….

Одлся, обошелъ святой отецъ

Вокругъ собора.— тихо, двери заперты,

И въ окнахъ свтъ исчезъ. Такія знаменья,

Вдь, даромъ не бываютъ.

Купецъ.

Да чего

Теб еще? Гляди, что дется.

Царь Иванъ Васильевичъ (въ печальномъ плать съ посохомъ), Князь Симеонъ Беубулатовичь, Бльскій, бояра (попарно, вс въ печальномъ платье, показываются въ дверяхъ и медленно сходятъ съ крыльца. Народъ снимаетъ шапки).

Голоса въ народ.

Вотъ онъ, нашъ батюшки! Вотъ онъ! Гляди,

Какъ исхудалъ. Не краситъ безвремянье никого.

Вишь, лиходи, какъ его

Измаяли. Такой ли былъ

Онъ, солнце наше красное?

Царь Иванъ Васильевичъ.

Нтъ, Симеонъ,

Усталъ я. Отъду въ слободу, али

Въ обитель дальнюю какую, постригусь.

Тебя царемъ поставлю, — государствуй.

Вкъ вченской борись съ измной гидрою,

Да съ ложью. Силъ нтъ бол. Помышляю

И то порой: азъ окаяненъ есмь,

Какой я вождь слпымъ? Гд быть мн свтомъ,

Во тьм ходящему? Другихъ учить

Мн, неключиму сущу? Врачь, исцлся

Самъ, Апостолъ-отъ насъ учить, себ

Внемли. Какъ погляжу я на себя,

Вдь хуже звря я убогіе, безсловеснаго…

Какъ я предстану, какъ явлюсь

На судище Христово?

Исполнилася золъ душа моя,

животъ мое аду приближися.

Помыслишь временемъ и возскорбишь.

Печемся о мимотекущемъ, вчное

Забыто, устнами хвалимъ Господа,

Не сердцемъ. А какъ рекутъ: ‘нсть ты спасенія

И въ Боз?’ Тогда то что? Куда поспемъ?

Князь Симеонъ Бекбулатовичь.

Царь!

Урядъ земли не легкое есть дло.

Теб ума не занимать бы стать,

А отрекаешься. Куда же намъ

Убогимъ, слабоумнымъ, браться

За т орудья царскія? Когда

Теб, богатырю, да не подъ силу бремя,

Гд намъ, щедушнымъ, вынести?

Царь Иванъ Васильевичъ.

Попробуете.

Вы блеску самоцвтовъ камней

На бармахъ царскихъ, да въ внц

Дивитеся. Узнаете, каково

Плечамъ, глав, подъ симъ внцомъ,

Подъ сими бармами. Ты испыталъ ли, боленъ ты,

Недуженъ, духъ въ смятеньи, страшные мракъ

Могилы уже зіяетъ, ты

Одной ногою въ гроб, примиренья часъ

Съ самимъ собою, съ міромъ, часъ умиленья,

Покаянія, прощенія

Врагамъ, — и въ этотъ часъ, съ предсмертнаго

Одра, ты зришь злодйскій замыселъ

Известь семью твою,

Лишитъ дтей, Господнее милостью

Имъ данное, власти, зришь, друзья теб

Содлалось врагами,

И жребій мечутъ достоянью твоему?

Я это быль. На всхъ, на васъ, пошлюся, слово

Я тутъ прибавилъ ли? Быль, Симеонъ.

(Опирается обими руками на посохъ).

А доводилось ли теб, бояринъ,

Какъ мн, вотъ о ночи, казнить

Роднаго сына? А? Доводилось ли?

Никита Романовичъ (въ богатой парчевой шуб). Жильцы. Царевичь еодоръ (закутанной, въ толп жильцовъ. Благовстъ умолкаетъ).

Никита Романовичъ.

На многи лта здравствуй, царь великій, съ своей

Царицей Анастасіей, съ дтьми

Рожоными еодоромъ, Иваномъ

Ивановичами!

Царь Иванъ Васильевичь.

Никита. Знаешь ты

Пословицу: ‘языкъ и хлбомъ кормитъ,

Да и на плаху водитъ.’

Аль посмяться вздумалъ надъ царемъ?

Надъ скорбною душой не издвайся,

Не говори ей, скорбной, ты черна,

Ты пала, а сострадай.

Аль ты не знаешь… Еще дядя, а не вдаешь,

Что едора не стало. И одтъ,

Разубранъ, что на брачное веселье…

Такъ знай, днесь панихида у царя

По сын едор.

Никита Романовичъ.

Царю! По всей

Руси сіяетъ правды солнце, тобою, что

Зеница ока хранимое.

У насъ есть псня: ‘народился царь

‘Иванъ тогда, какъ восходило солнце красное,

‘На неб выставала подвосточная

‘Звзда.’ Хвалу не стану повторять

Теб единымъ земскимъ сердцемъ изреченную,

Другое дерзну я, нищій, вымолить:

Ты смертный, какъ и мы. Подумай, кто

Дерзнетъ изречь, непогршимъ, де, я,

Во вкъ не ошибался? Лучь святой

Любови къ правд, знаемъ мы, горитъ

Въ твоей душ царевой, молимъ Бога,

Да разгорается день ото дня,

Да озаряетъ онъ свтле и

Свтле землю. Правду твою

Мы видли, а гд же милость? Милость

Гд у тебя царю?

Царь Иванъ Васильевичъ.

Есть. Какъ не быть.

Да некого покуда, шуринъ,

Мн миловать.

Никита Романовичъ.

А буде есть кого?

Царь Иванъ Васильевичъ.

Помилую.

Никита Романовичъ (выводитъ царевича еодора).

Помилуй же роднаго

Сына. Прости его

Царь Иванъ Васильевичъ (Обнимаетъ царевича)

Голубчикъ! едя! Господи!

За что Ты жалуешь За окаянство

Награда бичь!

(Царица Анастасія, боярыни, вс разодтыя показываются на крыльн).

Жена! гляди ко съ праздникомъ какимъ

Меня, унылаго, твой братъ то сдлалъ.

Поди же къ матери то Чаи она…

Дай, обниму еще тебя. (Обнимаются).

(Царевичъ идетъ къ матери. Царю подаютъ другую шубу, онъ наскоро переодвается. Съ крыльца убираютъ черное сукно: остается красное).

Никита!

Чмъ мн тебя пожаловать? Казной ли

Золотой, аль городами, селами

Съ приселками?

Никита Романовичъ.

Есть у меня довольно

Селъ и городовъ, казны ларцы

Непочатые. Царь! пожалуй ты

Меня на матушк Москв широкой

Улицей, пусть и зовется, такъ,

Никитиной. Коня ли кто сведетъ,

Аль въ чемъ другомъ не тяжко провинится,

Въ ту улицу мою зайдетъ,

Его вина отпустится,

Тобой, царемъ, простится.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Зналъ попросить чего. Будь ты

Земли заступникъ предъ царемъ, дарую.

Мнится мн: не будетъ ли та улица

Твоя стезею мн къ подножію

Престола Его, Источника любви

И милости?

Народъ.

Здравъ буди, царь

Иванъ Васильевич, съ рожоными

Дтьми Иваномъ и еодоромъ

Ивановичами!

Никита Романовичъ.

Здравъ буди, царь!

Народъ.

Здравъ буди!

Никита Романовичъ.

Псенники, славу!

Хоръ псенниковъ.

Слава Богу на неб,

Слава!

На земл Государю Великому,

Слава!

А ему бъ Государю не старться,

Слава!

Цвтну платью его не изнашиваться,

Слава!

А и конямъ его не изъзживаться,

Слава!

А и слугамъ его не измниваться,

Слава!

А бы правда пошла по всей русской земл,

Слава!

Н. Чаевъ.

‘Бесды въ обществ любителей Россійской словесности’. Выпускъ второй. Москва, 1868

ГРОЗНЫЙ ЦАРЬ ИВАНЪ ВАСИЛЬЕВИЧЪ.

Читайте также: