Г. А. Бекеръ
Г. А. Бекеръ
Гротъ мавританки.
Гротъ мавританки.
(La eue va de la Mora).
Грот мавританки, Беккер Густаво Адольфо, Год: 1861
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Г. А. Бекеръ. Избранные легенды
(G. А. Becquer. Leyenchs escogidas)
Переводъ съ испанскаго Ек. Бекетовой.
С.-Петербургъ. Изданіе А. С. Суворина, 1895
OCR Бычков М. Н.
I.
Тамъ, гд Альямскія пучины
Текутъ, смирясь, на дн долины,
На лон неприступныхъ скалъ
Высокихъ башень рядъ стоялъ,
И грозный замокъ возвышался.
Туда проникнуть не ршался
Испанскій рыцаръ ни одинъ,
Тамъ Мавританскій властелинъ
Держался съ сильными войсками
За укрпленными стнами,
И по уступамъ черныхъ скалъ
Одинъ туманъ да змй вползалъ
Изъ глубины глухой долины,
Да на скалистыя вершины
Орелъ могучій прилеталъ,
И бился безпокойный валъ
О край утесовъ обнаженныхъ,
До облаковъ нагроможденныхъ.
II.
Гнздо неврныхъ раззорить
И горный замокъ покорить
Не разъ Испанцы покушались:
Напрасно взять его пытались,
И тщетно храбрые легли
На лон вражеской земли…
Но ихъ безвременной кончин
Еще завидуютъ понын
Потомки пылкіе бойцовъ
За вру древнюю отцовъ.
Ужаснй былъ удлъ плненныхъ.
Въ одной изъ битвъ ожесточенныхъ
У замка неприступныхъ стнъ,
Испанскій вождь попался въ плнъ,
Въ борьб неравной побжденный,—
Онъ скрытъ въ темниц потаенной.
Оставивъ въ страх шумный бой,
Бжали смутною толпой
Ему подвластные вассалы.
Покинувъ роковыя скалы,
Спшатъ они домой принесть
О плнномъ господин всть,
Прибыть скорй въ свои владнья,
И для его освобожденья
Походъ вторичный предпринять
И выкупъ наскоро собрать.
III.
Послы съ сокровищемъ богатымъ,
Съ камнями, серебромъ и златомъ
Въ опасный снарядились путь,
Чтобъ въ замокъ отческій вернуть
Осиротвшему народу
Того, чью цнную свободу
Готовъ онъ кровію купить,
Погибнуть съ нимъ, иль вмст жить.
И вотъ, свершились ихъ желанья:
Изъ плна горькаго изгнанья
Вернулся рыцарь молодой
Въ отцовскій замокъ вковой,
И встрченъ общимъ ликованьемъ.
Насталъ конецъ его страданьямъ,
Но опечаленъ и угрюмъ,
Не оставляя мрачныхъ думъ,
Онъ молчаливой тнью бродитъ,
Нигд покоя не находитъ…
О чемъ безвстная печаль?
Зачмъ онъ пожираетъ даль
Съ высокой башни взоромъ жаднымъ?
Иль дышетъ мщеньемъ безпощаднымъ
Его пылающая грудь,
Иль онъ не въ силахъ отдохнуть
Отъ пережитаго страданья,
И острый ядъ воспоминанья
Мутитъ тоскующую кровь?
Увы! не мщенье, а любовь
Имъ овладла съ бурной силой:
И день, и ночь по дв милой
Онъ изнываетъ и груститъ.
И пылкой мыслію летитъ
Въ тотъ замокъ чуждый, неприступный,
Гд сталъ рабомъ любви преступной:
Среди враговъ его ‘она’,
И Мавританкой рождена…
IV.
Когда въ темниц подземельной
Томился онъ тоской смертельной
Въ разлук съ близкимъ и роднымъ,—
Однажды ночью передъ нимъ,
Подобно чудному виднью,
Явилась молчаливой тнью
Алькада молодая дочь.
За нею разгоняло ночь
Горящихъ факеловъ сіянье,
И два невольника въ молчаньи
Стояли рядомъ у стны,
Къ плитамъ тюрьмы пригвождены,
И ожидая повелнья.
Окаменвъ отъ изумленья,
Въ нее вперилъ свой взоръ нмой
Испанскій плнникъ молодой,
Но по обычаю Востока
Густой вуаль скрывалъ отъ ока
Черты прекраснаго лица:
Изъ подъ жемчужнаго внца
На кудри черныя сбгало
Ея густое покрывало,
И какъ серебряный туманъ
Ей обвивало стройный станъ.
И Мавританка молодая
Стояла, съ трепетомъ взирая
На чужеземнаго бойца.
Онъ плнникъ былъ ея отца,
Въ его тюрьму проникнуть тайно,
Его узрть — хотябъ случайно,
Давно хотлось страстно ей.
И вотъ — онъ, точно передъ ней.
V.
Въ темниц, какъ могила, черной,—
Надменный, мрачный, непокорный,
Съ печалью гордой на чел,
На голой и сырой земл
Лежалъ безсильно онъ, въ оковахъ,
Но взоръ очей его суровыхъ
Все тотъ-же былъ орлиный взоръ.
‘Ужели смертный приговоръ’ —
Онъ ей сказалъ — ‘они прислали
‘Съ тобой, и женщину избрали,
‘Чтобы въ тюрьму мою принесть
‘О смерти радостную всть?
‘Я смерти жду давно и страстно,
‘Устами женщины прекрасной
‘Еще милй ея привтъ’.
Молчанье былъ ея отвтъ,
Волнуясь, грудь ея дышала,
И вдругъ, откинувъ покрывало
Движеньемъ быстрымъ и живымъ,
Она предстала передъ нимъ,
И онъ увидлъ на мгновенье
Глаза — какъ солнца отраженье
Въ хрустальномъ зеркал волны,
Сверканья синяго полны
Подъ снью шелковой рсницы,
И брови гордыя царицы,
Блестящій, искрометный взглядъ,
Устъ расцвтающій гранатъ,
И плечъ блистанье блоснжныхъ,
И пламень щекъ прелестно-нжныхъ,
И роскошь темныхъ косъ — внца
Ея небеснаго лица…
Виднье только промелькнуло.
‘О нтъ, живи!’ она шепнула —
‘И помни Зару’. И одинъ,
Нмъ, очарованъ, недвижимъ,
Въ своей теыниц онъ остался.
О, какъ ужасенъ показался
Ему глубокій мракъ теперь,
Когда закрылась эта дверь
За чуднымъ красоты видньемъ!
И полнымъ пламеннымъ стремленьемъ
Его душа увлечена.
Отнын навсегда полна
Однимъ лишь образомъ прекрасной.
Онъ жилъ надеждою напрасной
Красавицу увидть вновь
И заслужить ея любовь.
Но время шло, и стражъ суровый
Вошелъ, чтобъ снять его оковы:
Свободы часъ ему пробилъ,
Надежды сладкія убилъ —
И онъ вернулся въ край родимый
Свободный, но тоской томимый,
Со смертью въ сердц, и съ огнемъ
Неугасимой страсти въ немъ…
VI.
О ней тоскующій, угрюмый,
Онъ думалъ. Но недолго думалъ.
Ршенье смлое въ труди
Созрло вдругъ, и впереди
Онъ цль завтную намтилъ.
Немного дней онъ въ замк встртилъ,
И ужь въ губительный походъ
Опять войска свои ведетъ…
‘Клянусь надеждой на спасенье —
‘За плнъ позорный въ отомщенье
‘Гнздо неврныхъ раззорить,
‘Пятно неволи кровью смыть.
‘Ко мн друзья! За мной вассалы!’
И громко повторили скалы
Призывный крикъ, отважный кличъ,
И какъ небесный грозный бичъ,
Не зная страха и преграды,
На замка вражьяго громады
Они обрушились въ ночи.
И солнца юнаго лучи,
Возставъ, побду озарили:
Испанцы въ замк ужь царили,
И флагъ кровавый золотой
На башн ихъ сторожевой
По втру гордо разввался,
И вождь побдой упивался…
Желанной цли онъ достигъ:
Съ остаткомъ войскъ алькадъ-старикъ,
Изъ замка вытсненъ съ позоромъ,
Спасаясь бгствомъ, скрылся въ горы.
А дочь прекрасная его
Въ тиши покоя своего
Отъ шума битвы пробудилась
И, устрашенная, молилась,
Чтобъ побдилъ ея отецъ.
Когда-же солнце наконецъ
Надъ горизонтомъ засіяло,
И пораженье ясно стало —
Тогда предъ ней, къ ея ногамъ
Склонился побдитель самъ,
И въ томъ, кого такъ трепетала,
Она желаннаго узнала…
VII.
Дни мчались… Страстью упоенъ
И въ обожанье погруженъ,
Забывъ весь міръ и край родимый,
У ногъ красавицы любимой,
Гд онъ оружіе сложилъ,
Все время рыцарь проводилъ,
Средь добровольнаго изгнанья.
И ужь полны негодованья,
Вассалы начали роптать: