ГОВОРЪ.
ГОВОРЪ.
В. ДАЛЬ.
‘Отечественныя Записки’, No 11, 1848
Говор, Даль Владимир Иванович, Год: 1848
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Лтъ тому съ десятокъ, сидли мы въ тверской деревн моей съ добрыми сосдями въ саду, подъ навсомъ (а у меня вокругъ дома сдланъ широкій навсъ, сажени въ три), пили чай, не торопясь, курили трубки и балагурили. Бесда подошла къ народному говору, который различается такъ рзко и ясно для привычнаго уха, не только въ разныхъ губерніяхъ и уздахъ, но даже иногда въ близкихъ, сосднихъ полосахъ. Разв лихо возьметъ Литвина, чтобъ онъ не дзекнулъ? Хохолъ у саду (въ саду) сидитъ, въ себя (у себя) гоститъ, и по этому произношенію, какъ и по особой пвучести буквы о, по надышк на букву г, вы легко узнаете южнаго Руса, курянинъ ходить и видишь, москвичъ владетъ и балагуритъ, владимірецъ володаетъ и бологуритъ, но этого мало, въ Ворсм говорятъ не такъ, какъ въ сел Павлов, и кто наостритъ ухо свое на. это, тотъ легко распознаетъ всякаго уроженца по мстности.
— Не совсмъ я на это согласенъ, сказалъ одинъ изъ гостей моихъ:— воля ваша, а вы опять сли на своего конька.— Другіе поддерживали моего противника: они соглашались, что у насъ есть различіе въ говор, по губерніямъ, или врне по полосамъ, что особенно рки обозначаютъ предлы этихъ нарчій, по утверждали притомъ, что по говору нельзя опредлить врно даже губерніи, не только округа, что произношеніе въ народ нашемъ какое-то общее, грубое, съ небольшими оттнками, подъ Москвой на а, подъ Костромой на о, но вообще довольно неопредлительное, шаткое, произвольное, что къ нему нельзя примниться и нельзя сдлать по немъ никакихъ врныхъ заключеній. Мнніе это они подкрпляли еще тмъ, что, напр., въ Шенкурск находимъ почти блорусское произношеніе, а въ Новгородской-Губерніи весьма-близкое къ малорусскому, по что, при всемъ томъ, собственно въ Великороссіи вс говоры эти сливаются боле въ одинъ, и въ этомъ одномъ оттнки не довольно-значительны и точны.
На двор пробжалъ дозжичекъ, и опять проглянуло солнце, дорожки въ саду были усыпаны какимъ-то илистымъ пескомъ и сдлались скользкими. Плотникъ, идучи мимо насъ съ доской — я строилъ бесдку — поскользнулся и чуть-было не упалъ, я оборотился къ нему и спросилъ: что ты? Ничего, отвчалъ онъ, прибавивъ къ этому еще одно только слово, оправился, отряхнулся и пошелъ дале.
— Поврите ли вы мн на слово, господа, сказалъ я:— что два плотника, которые у меня работаютъ со вчерашняго дня, наняты., въ помощь моимъ, не мною, что я ихъ не видалъ, не говорила съ ними досел ни слова, и что вотъ теперь, при васъ, первый разъ слышу, какой у этого человка голосъ?
— Коли вы говорите это, то повримъ, отвчали т:— почему жь, нтъ?
— Ну, вы слышали, что онъ мн отвчалъ, скажите жъ мн, откуда онъ?
Одинъ не дослышалъ, другіе увряли, что плотникъ отвчалъ только: ‘ничего, скользко’, и не брались вывести изъ этого никакого заключенія.— Это Новгородецъ, сказалъ я:— держу какой хотите закладъ, и притомъ изъ сверной части Новгородской-Губерніи, а почему? да потому-что онъ сказалъ не скольско, а склезко. Пошли и спросили — вышло такъ.
Гости мои посмялись этому случаю, потомъ начали подшучивать и наконецъ, по врожденному въ насъ духу сомннія, стало намекать, что едва-ли я не подшутилъ надъ ними, на счетъ моего знанія народныхъ нарчій, они считали невроятнымъ, чтобъ я не зналъ, откуда пришли ко мн въ домъ плотники, а также не совсмъ-похожимъ на дло, чтобъ по одному слову склезка узнать свернаго Новгородца.— Воля ваша, господа, сказалъ я:— но мн случалось это ужь не десять разъ на вку моемъ, и я очень-рдко ошибался. Впрочемъ, я соглашаюсь въ томъ, что собственно говоръ или произношеніе врне указываетъ намъ родину, чмъ то или другое слово, но иногда именно одного только слова достаточно, чтобъ ршить вопросъ.
Въ это время доложили мн, что пришли два старца съ сборною памятью. Я уже слышалъ объ нихъ, они разъзжали нсколько времени по нашему узду и обратили на себя, по разнымъ обстоятельствамъ, нкоторое вниманіе.— Они вошли, одинъ, былъ старичокъ, хвораго вида и молчаливый, а другой молодецъ собой и красавецъ, ловкій, бойкій, но, впрочемъ, держалъ себя также очень-прилично. Я ихъ посадилъ, началъ разспрашивать и удивился съ перваго слова, когда молодой сказалъ, что онъ Вологжанинъ.— Я еще разъ спросилъ: да вы давно въ томъ краю?— ‘Давно, я все тамъ’.— Да откуда жь вы родомъ?— ‘Я тамодій’ пробормоталъ онъ едва-внятно, кланяясь. Только-что усплъ онъ произнести слово это — тамодій, вмсто тамошній, какъ я поглядлъ на него съ улыбкой и сказалъ: а не ярославскіе вы, батюшка?— Онъ побагровлъ, потомъ поблднлъ, взглянулся забывшись съ товарищемъ и отвчалъ, растерявшись: ‘не, родимый!’ — О, да еще и ростовскій! сказалъ я захохотавъ, узнавъ въ этомъ ‘не, родимый’ необлыжнаго ростовца.
Не усплъ я произнести этихъ словъ, какъ Вологжанинъ мн бухъ — въ ноги? не погуби!..
Подъ монашескими рясами скрывались двое бродягъ съ фальшивыми видами и сборною памятью, мой ростовецъ былъ сидльцемъ наотчет, унесъ выручку и бжалъ. Въ раскольничьихъ скитахъ нашелъ онъ пристанище и досел шатался по разнымъ мстамъ, собирая подаяніе.
Это приключеніе разсмшило и утшило моихъ гостей, тутъ уже подлогъ съ моей стороны былъ невозможенъ, и они убдились въ основательности моихъ познаній по части отечественнаго языковднія.