Робертсонъ Николъ.
—————————————————————————
Генри Друммонд, Робертсон-Никол Уильям, Год: 1910
Время на прочтение: 14 минут(ы)
1 Настоящій ‘Посмертный очеркъ’ представляетъ собою переводъ одного изъ двухъ некрологовъ, помщенныхъ въ англійскомъ изданіи этихъ рчей Г. Друммонда.
Вліяніе профессора Друммонда на его современниковъ не можетъ быть измрено количествомъ проданныхъ его сочиненій, какъ бы велико оно ни было. Сомнительно, имлъ ли хоть одинъ изъ ныншнихъ романистовъ столько читателей и, быть можетъ, во всей Европ и Америк ни у одного изъ современныхъ писателей не было такихъ горячихъ послдователей и такихъ ожесточенныхъ критиковъ. Было, напримръ, время, когда не проходило почти недли безъ того, чтобы въ Германіи не появилась какая-нибудь книга или памфлетъ, въ которыхъ разбирались взгляды проф. Друммонда. Въ Скандинавіи ни одинъ изъ современныхъ англійскихъ писателей не пользовался, быть можетъ, такой широкой извстностью. Во всхъ частяхъ Америки его книги были въ необычайномъ распространеніи. Это вліяніе охватило вс классы, оно проникло во вс христіанскія церкви и далеко за ихъ предлы. Помимо всего этого нужно еще сказать, что самое глубокое его вліяніе было скрытое, такъ какъ оно было личное. Длиннымъ рядомъ проповдей, произнесенныхъ по всему свту, онъ произвелъ цлый переворотъ въ душ своихъ слушателей. Я готовъ утверждать, что ни одинъ человкъ того времени не получалъ столькихъ признаній отъ сердецъ, не тронутыхъ оффиціальной церковной проповдью. Мужчины и женщины шли къ нему со своими сокровенными и горькими сомнніями. Каждому онъ былъ доступенъ и личнымъ разговоромъ или перепиской помогалъ какъ могъ.
Онъ былъ идеальнымъ духовникомъ. Никакія признанія не смущали и не удивляли его. Для каждаго у него было слово надежды. Но самъ онъ, казалось, не нуждался въ поддержк другихъ, хотя онъ былъ горячимъ и отзывчивымъ другомъ. Самъ онъ не искалъ расположенія и, казалось, не нуждался въ немъ. Все сокровенное его души было тайной между нимъ и его Спасителемъ. Вообще откровенный, онъ никогда не говорилъ о себ или о тхъ, кто доврялся ему. Сотни людей были обязаны Друммонду всмъ тмъ, чмъ только одинъ человкъ можетъ быть обязанъ другому. И сколько сердецъ содрогнулось при извстіи о его смерти, содрогнулось такъ, какъ никогда боле имъ не придется содрогнуться!
Генри Друммондъ родился въ Стерлинг въ 1851 году. Съ дтства онъ былъ окруженъ сильнымъ религіознымъ вліяніемъ. Его дядя Питеръ Друммондъ былъ основателемъ такъ называемаго Стерлингскаго книгоиздательства, которое выпускало въ свтъ цлые милліоны религіозныхъ брошюръ. Еще ребенкомъ онъ отличался жизнерадостнымъ и мягкимъ характеромъ, при чемъ религіозность его натуры проявлялась уже въ самомъ раннемъ період. Но я не нахожу въ его дтств большихъ указаній на его будущую извстность. Его считали нсколько непостояннымъ и независимымъ. Въ свое время онъ поступилъ въ Эдинбургскій университетъ, гд отличался успхами въ наукахъ, но ни въ чемъ другомъ. Кажется, онъ получилъ медаль за геологію. Но, подобно многимъ не ищущимъ дипломовъ студентамъ, онъ былъ лнивъ. Онъ разсказываетъ, что началъ составлять библіотеку, первое его пріобртеніе было томикъ извлеченій изъ сочиненій Рэскина. Рэскинъ научилъ его видть міръ такимъ, какъ онъ есть, и онъ скоро сдлался для него новымъ міромъ, полнымъ прелести и обаянія, онъ научился засиживаться у вспаханнаго поля и наслаждаться, глядя какъ сгущаются краски и тни надъ только что вспаханной бороздой, тогда какъ въ двухъ футахъ надъ темной землей воздухъ словно залитъ растопленнымъ янтаремъ. Рядомъ съ Раскиномъ онъ поставилъ Эмерсона, всю жизнь имвшаго громадное вліяніе на его проповдническую дятельность и на его слогъ. Не сходные во многихъ отношеніяхъ, они оба были оптимистами въ высокой и благородной концепціи добра, но съ различнымъ пониманіемъ зла. Генри Джэмсъ говорить, что геній Эмерсона отличался замчательной легкостью, прозрачностью, почти трогательнымъ непостоянствомъ и разбросанностью. То же до извстной степени можно сказать и о Друммонд. Религіозные писатели, привлекавшіе его, были Чаннингъ и Робертсонъ. Чаннингъ научилъ его врить въ Бога, благого и милосердаго Владыку. Отъ Робертсона узналъ онъ, что Богъ человколюбивъ и что мы можемъ имть съ Нимъ общеніе, такъ какъ Онъ любитъ насъ. Было бы большимъ преувеличеніемъ сказать, что знакомство съ Робертсомъ и Чаннингомъ было началомъ религіозной жизни Друммонда. Но только благодаря имъ еще въ періодъ своей студенческой жизни онъ началъ постигать христіанскую истину. Тайна его вліянія на окружающихъ заключалась въ томъ, что онъ проповдывалъ только то, что относилось и лично къ нему и что дйствительно таилось въ глубин его души. Ко многому въ преподаваемой ему теологіи онъ относился не то что отрицательно, скоре онъ держался отъ нея на почтительномъ разстояніи. Онъ только позже занялся ею, усвоилъ ее и сталъ проповдывать ее. Умъ его былъ всегда воспріимчивымъ. Подобно Эмерсону онъ умлъ слушать. Отъ. каждаго онъ надялся узнать что-либо, и всякое изложеніе личныхъ взглядовъ считалъ новымъ, достойнымъ вниманія фактомъ.
По окончаніи университета онъ поступилъ въ Новую Коллегію въ Эдинбург, чтобы приготовиться къ священническому служенію въ Свободной церкви. Время было критическое. Очевидная опасность была въ томъ, что Свободная Церковь длалась пріютомъ ханжества и обскурантизма.
Вначал эта опасность была не такъ велика. Затихли богословскіе споры и критика, люди, казалось, стояли на твердой почв. Чувствовалось вліяніе широкаго и благороднаго ума Чальмерса, одного изъ главныхъ основателей этой церкви, и съ самаго начала видно было желаніе распространить вліяніе религіи на искусство, литературу и на вс отрасли знанія. North British Review былъ, напримръ, органомъ свободной церкви и не уступалъ Edinburgh и Quarterly ни въ талантливости своихъ статей, ни въ даровитости своихъ сотрудниковъ. Но особую мудрость выказала Свободная церковь, основывая богословскія семинаріи и заполняя каедры своими талантливйшими людьми. Профессорская богословская каедра ставилась выше каедры пастырской. Однако съ теченіемъ времени, когда нападки на догматы Вестминстерской Евангелистической церкви начали усиливаться, свободной церкви стала грозить опасность упадка ея интеллектуальной жизни. Подозрніе въ ереси такъ же сильно могло повредить священнику, какъ и обвиненіе въ тяжкомъ преступленіи противъ нравственности. Свободная мысль нетерпимо и злобно преслдовалась. Макдонель писалъ въ Spectator‘ въ 1874 г., что Свободная Церковь умираетъ отъ умственнаго голода. Въ Свободной Церкви царило, повидимому, единодушіе, но оно было только кажущимся. Во всякомъ случа преподаваніе нкоторыхъ префессоровъ производило свое дйствіе. Д-ръ Давидсонъ, признанный знатокъ Ветхаго Завта, человкъ, обладавшій помимо знанія живымъ воображеніемъ, тонкимъ умомъ, рвеніемъ и рдкимъ даромъ слова, преспокойно училъ лучшихъ изъ своихъ учениковъ, что старый взглядъ на откровеніе долженъ быть существенно измненъ. Онъ внушалъ это не прямо, а косвеннымъ путемъ, такъ какъ это былъ періодъ, когда каждый священникъ Свободной Церкви, осмлившійся признать существованіе въ Библіи ошибокъ, былъ бы немедленно отршенъ отъ должности. Способнйшіе изъ студентовъ здили слушать лекціи въ Германскіе университеты и такимъ образомъ избгали узости взглядовъ, налагаемой провинціей. Нкоторые изъ нихъ интересовались литературой, другіе — наукой, третьи философіей. Въ своемъ богословскомъ кружк новой коллегіи они свободно и смло обсуждали проблемы жизни. Чувствовалось приближеніе кризиса — кризиса, который могъ разрушить въ конецъ Церковь. Если онъ не наступилъ, то главнымъ образомъ благодаря вліянію одного американскаго евангелиста Муди.
Муди началъ свою дятельность въ 1873 году въ Эдинбург въ Барклэйской Свободной церкви. Незадолго передъ тмъ Друммондъ въ богословскомъ обществ своей коллегіи сдлалъ докладъ объ умственномъ діагноз, въ которомъ онъ утверждалъ, что проповдь не самое важное, что личное общеніе съ мятущимися душами принесетъ большую пользу. Другими словами, онъ считалъ, что практическая религія можетъ быть разсматриваема какъ точная наука. Въ это время онъ началъ готовиться на степень доктора. Муди произвелъ сразу сильное впечатлніе въ Эдинбург и привлекъ даровитйшихъ студентовъ. Онъ нашелъ, что молодежь этой страны иметъ недостаточно духовной пищи и, по его мннію, наиболе полезными ей въ этомъ отношеніи могли бы быть молодые же люди. Своимъ проницательнымъ взглядомъ американца онъ сразу увидлъ, что лучшее орудіе онъ можетъ найти въ Друммонд, и онъ немедленно привлекъ его къ длу. Результатъ былъ прямо волшебный. Съ перваго же раза Друммондъ сталъ привлекать и потрясать толпу. Цлыхъ два года онъ посвятилъ длу евангелизма въ Англіи Шотландіи и Ирландіи. Въ теченіе этого времени онъ познакомился съ жизнью молодыхъ людей всхъ классовъ. Изъ него вырабатывался большой ораторъ, онъ умлъ уловить психологическій моментъ, его скромность, утонченность, ласковый и благородный характеръ, его мужественность и, главнымъ образомъ, то, что онъ былъ глубоко убждннымъ чловкомъ, привлекали къ нему учениковъ везд, гд бы онъ ни появился. Его товарищи работали въ томъ же направленіи и такимъ путемъ Свободная церковь была спасена, реформа наступила. Робертсонъ Смисъ, одинъ изъ главныхъ членовъ этого кружка, цной потери собственнаго положенія завоевалъ терпимость для библейскаго критицизма и доказалъ, что самый ярый критикъ можетъ быть одновременно самымъ убжденнымъ и ревностнымъ евангелистомъ. Другіе тоже работали, каждый въ своей области, и не будетъ преувеличеніемъ сказать, что результаты распространились по всему свту. Почти въ каждой отрасли богословской науки, за исключеніемъ, быть можетъ, церковной исторіи, Свободная церковь дала дятелей, имена которыхъ можно поставить на ряду съ знаменитйшими современными именами. Будетъ только справедливостью замтить, что молодое поколніе Свободной церкви внесло свою лепту въ проведеніе взгляда, что христіанство должно царить во всхъ отрасляхъ знанія, что воплощеніе освящаетъ всякую человческую мысль и дятельность. Безъ сомннія это требованіе не могло не возбудить извстной враждебности, но она была подавлена всеобщимъ одобреніемъ публики, и каждая хорошо написанная въ христіанскомъ дух книга находитъ теперь такое количество читателей, въ сравненіи съ которымъ число читателей свтскихъ авторовъ кажется ничтожнымъ.
Даже въ это время евангелизмъ Друммонда не былъ обычнымъ. По окончаніи своего ученія, проработавъ нкоторое время въ другихъ мстахъ, онъ длается лекторомъ по естественной исторіи въ коллегіи Свободной Церкви въ Глэзгоу. Здсь онъ подпалъ подъ вліяніе д-ра Марка Додса и, какъ онъ самъ утверждалъ, ни одному человку онъ не обязанъ столькимъ, какъ ему. Онъ работалъ въ миссіи, зависящей отъ конгрегаціи д-ра Додса и здсь онъ сказалъ цлый рядъ замчательныхъ рчей, опубликованныхъ позже подъ названіемъ ‘Естественный законъ въ духовномъ мір’. Книга появилась въ 1883 г., и авторъ могъ быть удовлетворенъ успхомъ: изданіе въ 1000 экземпляровъ разошлось сразу. Въ одной Англіи было продано около 120.000 экземпляровъ, а американскимъ и заграничнымъ изданіямъ нтъ числа. Существуетъ естественное предубжденіе противъ преждевременнаго примиренія науки и религіи. Многіе скажутъ съ Шиллеромъ: Feindschaft sei zwischen euch, noch kommt ein Bndins zu frhe: ‘Forschet beide getrennt, so wird die Wahrheit erkannt’ {‘Пускай будетъ вражда между вами, не настало еще время для союза: изслдуйте каждую отдльно, тогда познается истина’.}. Чтобы примирить науку съ религіей вы должны въ конц концовъ опредлить, что такое наука и что такое религія. Пока это не сдлано, всякій синтезъ будетъ преждевремененъ, и книги, содержащія его, могутъ черезъ извстное время оказаться ненужными. Друммондъ нисколько не заблуждался въ этомъ отношеніи, но видлъ, что кое-что все-таки можетъ быть сдлано. Эволюція становилась боле чмъ теоріей, она длалась атмосферой. Въ ученіи эволюціонистовъ появляется неуловимая перемна во взглядахъ на нравственность, политику и религію. Были испробованы компромиссы, но неудачно. Строгое разграниченіе этой области, къ чему стремились нкоторые, найдено было неосуществимымъ. Друммондъ началъ не съ доктрины, а съ природы. Онъ насколько могъ расширилъ естественный законъ и изъ него вдругъ открылась доктрина. Обрэй Муръ возражалъ ему, что нужно начинать съ доктрины. Признавъ, что наука еще далеко не опредлена, что мы едва знаемъ очертанія проблемы эволюціи, Муръ тмъ не мене утверждалъ, что начинать надо было съ богословія католической церкви и что защитить христіанство возможно лишь на основ всей христіанской вры. Друммондъ даже и не пытался длать это. Онъ, напримръ, отказался разсматривать отношеніе эволюціи къ грхопаденію и къ доктрин Павла объ Искупленіи. Онъ утверждалъ, что начавъ съ естественнаго закона, вы неизбжно закончите закономъ духовнымъ, и въ ряд яркихъ картинъ онъ представилъ научныя доказательства, нкоторыя характерныя ученія кальвинизма, представилъ ихъ прямо и открыто. Многими ортодоксалами онъ былъ привтствованъ какъ борецъ, но другіе не могли согласиться съ его примненіемъ эволюціи и считали его опасне открытаго врага. Книга подверглась всесторонней критик. Друммондъ никогда не отвчалъ ни на одну изъ нихъ, но онъ одобрилъ анонимную защиту, появившуюся въ Expositor‘. Не мшаетъ вспомнить главные пункты ея: 1) Критики отвергали его главное положеніе, утверждавшее, что духовный законъ не аналогиченъ законамъ естественнымъ, но что это одинъ и тотъ же законъ. На это онъ отвчалъ, что если онъ не доказалъ тождественности значитъ онъ ничего не сдлалъ, но онъ допускалъ, что приложеніе естественнаго закона къ духовному міру иметъ положительныя и опредленныя границы, принципъ непримнимый къ тмъ областямъ духовнаго міра, которыя наиболе удалены отъ человческаго опыта. Онъ признавалъ, что есть различіе между природой и благодатью, но онъ считалъ также и благодать одной изъ составныхъ частей божественнаго цлаго природы, которая и есть эманація изъ областей Божественной мудрости, могущества и любви. 2) Примненіе Друммондомъ біогенетическаго закона подверглось одинаково суровымъ нападкамъ, какъ въ научномъ, такъ и въ религіозномъ отношеніяхъ. Даже христіанскіе ученые считали, что онъ довелъ до опасной крайности принципъ omne vivum ex vivo и отказались признать, что біогенетическій законъ такъ же достовренъ, какъ законъ тяготнія. Дале они утверждали, и не безъ основанія, что принципъ не существенъ для вры. Съ религіозной стороны его обвиняли въ томъ, что онъ слишкомъ преувеличивалъ различіе между духовнымъ и естественнымъ человкомъ и что онъ не признавалъ воспріимчивость и стремленіе естественнаго человка къ духовному вліянію. Отвтъ былъ, что онъ весьма убжденъ въ существованіи способности воспринимать идею Бога. ‘Горница не только приготовлена для новой жизни, но Гостя съ нетерпніемъ ждутъ и пока Его нтъ, Его отсутствіе чувствуется. До тхъ же поръ душа томится и тоскуетъ, скорбитъ и чахнетъ, протягивая въ пустот свои щупальцы, какъ будто этимъ она можетъ найти Его’. 3) Что же касается обвиненія, что онъ не могъ согласовать свои собственныя положенія о божественномъ вліяніи и объ отвтственности человка, имъ было указано, что это только фазисъ боле труднаго вопроса — вопроса о дйствіи божественной воли въ связи съ свободой человческой воли. Друммондъ, какъ и Августинъ и пуританскіе богословы, утверждалъ, что въ каждомъ случа возрожденія было личное вмшательство Бога, 4) Отсутстиніе упоминанія объ Искупленіи объясняется тмъ фактомъ, что это ученіе присуще области, недоступной для новаго метода, находясь въ глубин Божественнаго Разума, и могло быть познано только черезъ откровеніе. 5) Обвиненіе въ томъ, что онъ проповдывалъ уничтоженіе невозрожденныхъ, было отвергнуто. Невозрожденные не выполнили условій для вчной жизни, но это еще не доказываетъ, что они не могутъ имть ея, разъ они существуютъ въ жизни временной, хотя въ смысл Друммонда они вовсе не живутъ. Нтъ сомннія, что многія изъ возраженій, направленныхъ противъ его книги, могли одинаково прилагаться ко всякой форм, такъ сказать, Евангелическаго Кальвинизма. Но мн кажется, что главное впечатлніе, произведенное на компетентныхъ судей было, что книга, написанная съ блестящей ясностью мысли и воображенія и полная христіанскаго духа, не отводила должнаго мста личности, свобод и совсти — термины, противъ которыхъ была направлена вся артиллерія физическихъ наукъ, старающихся обезличить человка, тогда какъ въ этихъ терминахъ лежитъ истинная душа нравственности и религіи. Быть можетъ, впослдствіи Друммондъ и самъ пришелъ къ такому же выводу.
Во всякомъ случа приговоръ Матью Арнольда гласитъ: ‘Несомннно, что автор обладаетъ неподдльной любовью къ религіи и настоящимъ религіознымъ опытомъ’.
Изъ должности лектора Друммондъ назначается на профессорскую каедру въ Глэзгоу, которую и занимаетъ до конца жизни. Его должность оставляла ему много свободнаго времени. Нсколько мсяцевъ въ году онъ читалъ курсъ геологіи и ботаники, прибавляя и отдльныя лекціи о біологическихъ вопросахъ и объ ученіи эволюціи. Онъ имлъ обыкновеніе устраивать два экзамена въ году, первый, который онъ называлъ экзаменомъ по ‘глупости’, для испытанія знанія студентами самыхъ обыденныхъ вещей, онъ предлагалъ, напримръ, такіе вопросы: ‘почему трава зеленая’? ‘Почему море соленое’? ‘Отчего небо голубое’? ‘Что такое листъ’? и т. д., и т. д. Посл такихъ Сократовскихъ вопросовъ онъ начиналъ чтеніе лекціи и въ конц экзаменовалъ студентовъ настоящимъ образомъ. Онъ читалъ въ своей аудиторіи которая въ то же время была настоящимъ музеемъ, во время лекцій передъ нимъ были всякіе образцы, онъ училъ студентовъ обращенію съ научными инструментами, кром того устраивалъ для нихъ геологическія экскурсіи. Въ свободное время онъ много путешествовалъ. Трижды постилъ онъ Америку и одинъ разъ былъ въ Австраліи. Результатомъ же его путешествія по Африк была небольшая, но блестящая книга подъ заглавіемъ ‘Тропическая Африка’, въ которой глубина его знаній, даръ подбора, наблюдательность, свжесть слога и личная обаятельность выказались въ самомъ выгодномъ свт. Книга имла блестящій успхъ, хотя Стэнли раскритиковалъ ее, на что Друммондъ написалъ сильный, но добродушный отвтъ. И во время путешествій, и при всякомъ удобномъ случа дома онъ продолжалъ дло евангелизма. Его дятельность была обращена главнымъ образомъ на студентовъ, на которыхъ онъ имлъ большое вліяніе, и въ теченіе многихъ лтъ онъ здилъ каждую недлю въ Эдинбургъ, чтобы сказать воскресную проповдь въ университет. Его неизмнно окружала цлая толпа, состоящая главнымъ образомъ изъ студентовъ-медиковъ. Говорилъ онъ не разъ и въ Лондонъ по разнымъ политическимъ и соціальнымъ вопросамъ, и аудиторія его заключала не мало лидеровъ и всякихъ знаменитыхъ людей того времени. Суть этихъ рчей появлялась въ знаменитыхъ брошюрахъ, начиная съ ‘Самое великое въ мір’, и нельзя обойти молчаніемъ особенности его проповди. Друммондъ не начиналъ по обычному трафарету. Онъ обходился безъ всего того, что, казалось, было необходимымъ для традиціоннаго христіанства. Онъ приближался къ предмету непринужденно, съ полнымъ пренебреженіемъ къ условности и обычной чопорности, съ чмъ многіе никогда не могли примириться. Онъ совершенно опускалъ въ своихъ проповдяхъ теологію Креста, которая до сихъ поръ являлась сущностью евангелистическихъ проповдей. Никто не могъ сказать, что его евангеліе было ‘артерьяльнымъ’ или ‘обагреннымъ кровью’. Подобно Эмерсону онъ глубоко врилъ въ могущество человческой воли. Его девизомъ можно поставить слова Спинозы, такъ сказать, текстъ изъ писаній человчества. ‘Кто хочетъ помогать ближнимъ…. тотъ долженъ стараться избгать въ обыденныхъ разговорахъ упоминаній о человческихъ порокахъ, только слегка касаться человческой немощи, но какъ можно боле говорить о сил и могуществ человка, о пути къ совершенству, такъ чтобы люди, движимые не страхомъ или отвращеніемъ, но силой радости, стали бы стараться по мр возможности жить по законамъ разума’. Рядомъ съ этими словами, какъ эхо ихъ, могутъ быть поставлены слова изъ ‘Исповди прекрасной души’: ‘Нашъ главный долгъ состоитъ не въ томъ, чтобы подобно адвокату злаго духа вчно обращать вниманіе на наготу и слабость нашей природы, но скоре чтобы разыскивать вс ея совершенства, которыя могли бы помочь намъ осуществить наши стремленія уподобиться Богу’. Вмст съ этимъ мы видимъ у Друммонда страстную преданность исусу Христу. Эмерсонъ говоритъ: ‘не было человка на земл, который могъ бы питать насъ вчно’. Друммондъ утверждаетъ съ полнымъ убжденіемъ, что Христосъ можетъ всегда удовлетворять всмъ потребностямъ души человческой. Въ своей критик ‘Ессе Homo’ Гладстонъ разбираетъ вопросъ, иметъ ли право христіанскій проповдникъ проповдывать Евангеліе не въ цломъ. Друммондъ утверждалъ, что для нуждъ теперешняго времени наиболе подходящимъ методомъ будетъ начать съ самаго начала, съ первыхъ дней христіанства. Корабль христіанства перегруженъ, для хорошей погоды, быть можетъ, это и не опасно, но наступила буря, и грузъ кренитъ корабль въ подвтренную сторону. Друммондъ призывалъ своихъ слушателей идти прямо къ Христу, не къ такому Христу, какимъ Онъ стоитъ передъ нами теперь, въ ореол цлаго ряда побдъ, покорившихъ весь міръ, но къ тому Христу, Который открылся удеямъ на Галилейскомъ озер, въ синагог Капернаума и въ ерусалимскомъ храм. Онъ не признавалъ всякую деталь христіанства необходимой частью цлаго. Онъ отрицалъ, что отнятіе несущественнаго влечетъ за собой и раздленіе существеннаго, и онъ старался идти прямо къ первоисточнику. Что бы ни говорила критика, тмъ не мене нужно признать, что не было человка въ этомъ столтіи, привлекшаго столькихъ своихъ слушателей и читателей къ ногамъ Христа! О Карлейл было сказано, что послдняя искра его стараго Пуританизма, все еще ярко горвшая въ его душ, была вра въ то, что честные и правдивые люди могутъ найти въ Богъ силу измнить къ лучшему многое. Друммондъ же всмъ сердцемъ врилъ, что люди могутъ найти въ Христ силу преобразовать свою жизнь.
Изъ семи или восьми мсяцевъ, находившихся въ его полномъ распоряженіи, онъ лишь весьма немногое время проводилъ въ своемъ прекрасномъ дом въ Глэзгоу.Онъ путешествовалъ по свту и въ живыхъ сношеніяхъ съ людьми находилъ дорогу къ сердцамъ и богатыхъ, и бдныхъ. Онъ. такъ же свободно держалъ рчь на рабочемъ митинг, какъ и въ Гросвеноръ-Хауз. Онъ отличался изысканнымъ вкусомъ, всегда былъ безупречно одтъ и цнилъ комфортъ цивилизаціи. Но онъ могъ моментально отбросить все это и быть все-таки совершенно довольнымъ. Путешествуя по Африк, онъ весело переносилъ массу лишеній. Онъ отличался во всякаго рода спортахъ и былъ прекраснымъ стрлкомъ. Хотя онъ избгалъ всякихъ поводовъ къ ссорамъ и обладалъ безукоризненно честнымъ и нжнымъ характеромъ, тмъ не мене онъ всегда оставался вполн независимымъ. Онъ никогда не былъ женатъ. Онъ никогда не брался за дло, къ которому не чувствовалъ призванія. Хотя ему представлялись постоянно самыя соблазнительныя предложенія отъ издателей, ничто не могло заставить его начать писать, разъ тема не привлекала его, да и тогда онъ соглашался неохотно. Обладая величайшей легкостью пера, онъ никогда не полагался на нее. Онъ писалъ блестяще и быстро, изъ него могъ бы выйти прекрасный журналистъ. Но все, что онъ публиковалъ, было обработано съ величайшей добросовстностью. Я никогда не видалъ рукописей боле тщательно корректированныхъ, чмъ его рукописи. Казалось все, что онъ писалъ, доставалось ему легко, но за этимъ таился громадный трудъ. Хотя онъ носилъ духовный санъ, онъ никогда не пользовался присвоеннымъ ему титуломъ и платьемъ и предпочиталъ смотрть на себя какъ на мірянина Онъ глубоко понималъ значеніе и дло Церкви, но мн кажется, что онъ не былъ связанъ ни съ одной изъ нихъ и никогда не посщалъ общественнаго богослуженія, разв только если ожидалъ услышать что-нибудь полезное для себя отъ проповдника. Казалось, онъ неизмнно былъ въ хорошемъ расположеніи духа и всегда свободенъ. Всегда онъ былъ готовъ оказать каждому дружескую услугу. Нужно добавить, что хотя никто боле Друммонда не подвергался критик и ложнымъ сужденіямъ, но съ своей стороны онъ никогда не написалъ ни одного жесткаго слова, никогда не злорадствовалъ, не мстилъ и всегда отдавалъ полную справедливость способностямъ и характеру своихъ противниковъ. Мн разсказывали, что онъ даже потихоньку хлопоталъ, чтобы доставить мсто одному изъ своихъ наиболе рзкихъ критиковъ и добился этого.
Цлые годы онъ спокойно работалъ надъ своей послдней и знаменитой книгой ‘Прогрессъ человка’. Ея главы были прочитаны раньше, какъ лекціи въ Бостон, и привлекли громадную толпу слушателей. Книга вышла въ 1894 году и, хотя она разошлась въ громадномъ количествъ, свыше 20.000 экземпляровъ, но она уже не захватила его прежнихъ слушателей. Отчасти виной было и упорство Друммонда, настаивавшаго на продаж книги по настоящей цн, что очень оскорбило книгопродавцевъ, расчитывавшихъ сильно заработать на продаж ея. Но это произведеніе самое значительное изъ всего оставленнаго имъ. О немъ было сказано, что это попытка привить эволюціонную соціологію и этику къ біологическому стволу. Основная доктрина о борьб за существованіе приводитъ къ индивидуалистической систем, въ которой нтъ мста для нравственной стороны природы. Друммондъ утверждалъ, что принятая всми теорія, будучи основана на исключительномъ изученіи условій питанія, изслдуетъ только половину истины. Къ питанію онъ присоединялъ, какъ другой факторъ, воспроизведеніе, борьбу за жизнь другихъ и утверждалъ, что оба они имютъ равное значеніе въ міровомъ прогресс. Хотя и другіе признавали, что альтруизмъ измняетъ дйствіе эгоизма, но Друммондъ пошелъ еще дальше. Онъ пытался опредлить мсто альтруизма, какъ результатъ тхъ процессовъ, посредствомъ которыхъ умножается видъ, и его отношеніе къ эволюціи этики’. Если природа одяніе Божіе она выткана безъ швовъ, если она откровеніе Бога она одинакова и вчера, и сегодня, и вчно, если она выраженіе Его воли въ ней нтъ ни измнчивости, ни тни уклоненій’. Очертивъ стадіи прогресса эволюціи физической и этической, онъ развиваетъ свою основную идею въ глав о борьб за жизнь другихъ, а затмъ переходитъ къ высшимъ стадіямъ развитія альтруизма, какъ измняющаго фактора. Книга была безжалостно раскритикована, но я увренъ, что никто не пытался отрицать точность и красоту ея научныхъ описаній. Не мало знаменитыхъ ученыхъ, какъ напримръ проф. Герднеръ и Макалистеръ, видли въ ней по крайней мр зерно, изъ котораго должно было вырости многое. Одинъ изъ суровйшихъ критиковъ д-ръ Долингеръ считаетъ, что природа не нравственна и что религія начинается только съ Христомъ. Бога никто никогда не видлъ — вотъ что утверждаетъ природа. Только Единородный Сынъ Божій открылъ Себя — вотъ всть христіанства. Но есть немало религіозныхъ и ученыхъ умовъ, убжденныхъ вопреки всякимъ трудностямъ, что естественный законъ долженъ быть нравственъ, и съ негодованіемъ отвергающихъ безнадежный дуализмъ физическаго и моральнаго законовъ міра. Они говорятъ, что вся сила эволюціи направляетъ наши взгляды впередъ и что ея девизъ: ‘ ‘.
Съ изданіемъ этой книги дятельность Друммонда, какъ общественнаго проповдника, сама собой окончилась. Никогда не знавшій что такое болзнь, заботы и печали, онъ слегъ, сраженный невдомымъ и мучительнымъ недугомъ. Одинъ изъ его врачей сообщилъ мн, что Друммондъ страдалъ хронической болзнью костей, страшно искалчившей его. Боле года ему пришлось лежать на спин, об руки его были искривлены, такъ что ему трудно было держать книгу, писать же стало почти невозможный!.. Долгое время его мучили острыя боли. Вотъ тогда то многіе, ложно судившіе о немъ, пришли къ истинному пониманію его характера. Т, кому на долю выпалъ суровый путь, смотрли прежде на Друммонда косо, какъ на баловня судьбы, не знавшаго настоящаго смысла жизни. Но когда ударъ поразилъ Друммонда въ цвт лтъ, на вершинъ счастья, когда ему была послана, говоря его словами, ‘буря и непогода, прежде чмъ онъ достигъ берега’, тогда оказалось, что его страданія освободили и раскрыли силы его души. Зрлище его долгой борьбы со смертельнымъ недугомъ было боле чмъ трогательно. Видвшіе его во время болзни замчали, какъ по мр угасанія его физическихъ силъ расли его силы духовныя. Всегда мягкій и внимательный, онъ сдлался еще внимательне, нжне и заботливе, еще мене эгоистомъ. Доктора могли съ трудомъ заставить его говорить о болзни. Было странно, тяжело и въ то же время поучительно видть его живость, гибкость его ума и сохранившійся ко всему интересъ. Д-ръ Барбуръ говоритъ: ‘я никогда не видлъ больного, который бы переносилъ страданія, слабость и вынужденное бездйствіе такъ терпливо, какъ если бы онъ ихъ не чувствовалъ’. Конецъ наступилъ внезапно отъ слабости сердца. Окружающіе лишь за нсколько часовъ были предупреждены объ опасномъ положеніи. Это не было похоже на смерть. Друммондъ лежалъ на кушетк въ гостиной и перешелъ въ вчность во сн. Въ открытыя окна свтило солнце и доносилось пніе птицъ. Не было ни слезъ ни прощанія. Его смерть напомнила его же слова о смерти его друга: это ‘откладываніе безъ вздоха въ сторону изношенныхъ орудій въ ожиданіи въ другомъ мст лучшаго дла’.
Источник текста: Генри Друммондъ Идеальная жизнь. Сборникъ бесдъ. Переводъ съ англійского. Изданіе Кіевскаго Религіозно-Философскаго Общества. Кіевъ, 1910.