И. И. Дмитриев
Гебры и школьный учитель
Гебры и школьный учитель, Дмитриев Иван Иванович, Год: 1827
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Публикация и комментарии Т. И. Краснобородько. Неизвестная басня И. И. Дмитриева.
‘Новые безделки’. Сборник статей к 60-летию В. Э. Вацуро. С. 147-150
‘Im Werden Verlag’. Некоммерческое электронное издание. Мюнхен. 2005
http://imwerden.de
В альманахе ‘Памятник отечественных муз на 1827 год’, изданном Б. М. Федоровым, была напечатана басня ‘Гебры и школьный учитель’, безымянный сочинитель которой скрылся под астронимом ‘***’.
Светило дня на небе голубом
Во всем величии блистало,
И поклонение от Гебров принимало.
Колено преклоня пред ярким божеством,
Один из них, с растроганной душою,
Так ублажал его: ‘О солнце! жизнь миров!
Кто смеет благостью, чудесной лепотою
С тобой равняться из богов?
Удел их: к нам греметь или вкушать беспечность.
Твое господство: все! существованье: вечность!
Твое присутствие: животворящий свет.
Изящнее тебя во всей Природе нет’. —
Изящный! подхватил, с усмешкою надменной,
Случившийся в толпе из Гебров грамотей,
Учитель их детей:
Изящный! так для вас, толпы непросвещенной,
Магистер продолжал,
Хотя и сам глаза он щурил и мигал,
Но знаете ли вы, что и светила мира
Великолепная порфира
Не вся из золота? что наш ученый глаз
Находит пятна в нем?.. для вас
Все это тайна — и не чудно:
Понятье ваше скудно,
Вы люд не школьный, простачки…
Умолк, и вздернув нос, прижал свои очки.
А солнце между тем сияло на лазуре.
Баснь эта привела тебя на память мне,
Сбиратель крох чужих, каплун в Литературе!
Ты рад и пятнышко найти в Карамзине:
А для меня оно — различны в людях нравы! —
Теряется в лучах — его неложной славы1.
В указателе Н. П. Смирнова-Сокольского ‘Русские литературные альманахи и сборники XVIII—XIX вв.’ анонимный автор басни, которая полемически направлена против бездарных критиков Н. М. Карамзина и утверждает ‘неложную славу’ историка, не раскрыт2.
Между тем имя сочинителя, одарившего ‘Памятник отечественных муз’ басней ‘Гебры и школьный учитель’, установить нетрудно. Первое указание на автора можно извлечь из самого альманаха. Оглавление его стихотворного отдела составлено в алфавитном порядке. Почти не приходится сомневаться, что для Федорова сочинитель басни не был безымянным и в указателе содержания ему отведено ‘законное’ место. Астроним ‘***’ находится здесь между Г. Р. Державиным и М. А. Дмитриевым. Не И. И. Дмитриев ли это?
Поиски басни ‘Гебры и школьный учитель’ в существующих изданиях сочинений И. И. Дмитриева оказались безрезультатными. Пришлось обратиться к откликам в периодической печати на выход ‘Памятника отечественных муз’ в надежде найти там хотя бы косвенное указание на автора. Среди обозревателей ‘годичных собраний стихов и прозы’ этого года был П. А. Вяземский.
Вчитаемся внимательно в его статью ‘Об альманахах 1827 года’, в которой ‘беглое’ обозрение альманахов завершалось отзывом о ‘Памятнике отечественных муз’. Общая характеристика его, данная Вяземским, весьма лестная: альманах ‘драгоценен по многим отношениям’, а издатель ‘заслуживает благодарность соотечественников, не равнодушных к именам, озаряющим литературную нашу славу’3. Далее Вяземский перечисляет наиболее значительные ‘находки’ ‘Памятника’. Он выписывает стихи Державина ‘На птичку’ и ‘Черта к биографии Державина’, с благоговением говорит о письмах Карамзина и цитирует мысль ‘патриота и гражданина’ о России, отмечает русскую оригинальность произведений Д. И. Фонвизина, с восхищением пишет о шутливых посланиях В. А. Жуковского, упоминает ранние произведения автора ‘Евгения Онегина’, письма А. А. Петрова и К. Н. Батюшкова, делает вежливый, но прохладный поклон в сторону Ф. П. Львова. Интересующую нас басню Вяземский вниманием не обошел. В его обзоре она сопоставлена с опубликованными посмертно сатирами Д. П. Горчакова: ‘В сатирических отрывках князя Горчакова есть резкость и сила, не всегда искусно оправленная в хорошие стихи, но сохранение оных приятная услуга поэзии нашей, бедной сатирами, хотя и есть чем поживиться сатире. Басня: Гебры и школьный учитель, напротив, резка, сильна и оправлена в прекраснейшие стихи. Читая ее, замигает и защурится не один — ‘Сбиратель крох чужих, каплун в литературе’4.
Не имея возможности раскрыть имя автора, Вяземский выбирает единственный — ‘прекраснейший’ — стих, по которому его легко можно было узнать. Вяземский обращается к памяти и ассоциативному восприятию читателей: ведь приведенная строка в басне ‘Гебры и школьный учитель’ по существу являлась автореминисценцией. Она была прозрачным намеком на басню И. И. Дмитриева ‘Орел и Каплун’ и возвращала в атмосферу литературных баталий начала XIX в. На первоначальную, полемически заостренную редакцию этой басни, которая заканчивалась стихами: ‘Читатель! я хотел в иносказаньи этом/Представить рифмача с Поэтом’, — обратил внимание В. Э. Вацуро: ‘Каплун, который, собираясь следовать за орлом, ‘брякается’ ‘на кровлю, как свинец’, и вызывает хохот, есть не просто ‘отважный без ума’, как в последней редакции: это — бездарный поэт, вступивший в соперничество с подлинным’5.
Может, и не случайно поэтому ‘столкнулись’ в обзоре Вяземского сатирик Горчаков и автор басни ‘Гебры и школьный учитель’ — в начале века они вели борьбу из разных литературных лагерей, центрами, символами которых являлись Д. И. Хвостов и И. И. Дмитриев — ‘рифмач’ и ‘поэт’.
Но и этим не ограничился Вяземский в ‘беглой’ своей рецензии. В ней можно усмотреть еще один завуалированный намек на ‘русского Лафонтена’ и его заклятого литературного врага Хвостова, который тоже оказался среди авторов альманаха Федорова. Издатель, объясняя в предисловии соединение под одной обложкой имен ‘светлых’ и ‘малозначительных’, утверждал, что тени ‘неизбежны в самой лучшей картине’. ‘Но Памятник Отечественных Муз — не картина, а храмина, — комментирует Вяземский, — и должен быть пантеоном памятных мужей, а не всемирною сходкою, где Бавий возле Горация, великан вместе с карлами, поэты с рифмачами’6.
Приведем еще один, дополнительный аргумент в пользу предложенной атрибуции басни ‘Гебры и школьный учитель’. Под таким астронимом — ‘***’ — Дмитриев публиковал в 1820-е гг. свои басни в альманахе А. А. Бестужева и К. Ф. Рылеева: ‘Орел и Филин’, ‘Богач и Поэт’, ‘Подснежник’, ‘Собака и Перепел’, два аполога в ‘Полярной звезде <...> на 1824-й год’ и басню ‘Слепец, Собака его и Школьник’ в ‘Полярной звезде <...> на 1825-й год’. Весьма любопытна в этом смысле его дарительная надпись на экземпляре ‘Стихотворений Ивана Ивановича Дмитриева’, который сохранился в библиотеке Рылеева: ‘Почтенным издателям Полярной звезды в знак признательности и уважения от безымянного. Москва 1824. Января 22 дня’ 7.
Можно думать, приведенные доказательства достаточно убедительно свидетельствуют об авторстве И. И. Дмитриева. Оставляем для будущих изучений вопросы датировки басни, ее непосредственных литературных источников и адресата. У настоящей заметки была иная задача — возвратить в корпус сочинений И. И. Дмитриева басню ‘Гебры и школьный учитель’, опубликованную в ‘Памятнике отечественных муз на 1827 год’ и незаслуженно забытую.
1 Памятник отечественных муз, изданный на 1827 год. СПб., 1827. С. 258—260 (2-й пагинации). Ценз. разр. — 21 дек. 1826 г.
2 Смирнов-Сокольский Н. П. Русские литературные альманахи и сборники XVIII—XIX вв. М., 1965. С. 125.
3 Вяземский П. А. Полн. собр. соч. Т. 2. СПб., 1879. С. 36, 37. Впервые: Московский телеграф. 1827. Ч. 13. Отд. 1. С. 237—254. Подпись: Ас. Б.
4 Там же. С. 38.
5 Вацуро В. Э. И. И. Дмитриев в литературных полемиках начала XIX века. — Итоги и проблемы изучения русской литературы XVIII века. Л., 1989. С. 167. (XVIII век. Сб. 16).
6 Вяземский П. А. Полн. собр. соч. Т. 2. С. 37.
7 Лит. наследство. Т. 59. М., 1954. С. 320—321.