Гайдаенко И.П. Флагман русских маринистов, Станюкович Константин Михайлович, Год: 1980
Время на прочтение: 8 минут(ы)
ФЛАГМАН РУССКИХ МАРИНИСТОВ
______________________________________________________________________
(c) Издательство ‘Маяк’, 1980 г.
OCR & Spellcheck: Dauphin, 2003 г.
______________________________________________________________________
Загоралась заря девятнадцатого века. На рейдах и в гаванях России
буйно разрастался лес корабельных мачт. Морская целина, распаханная
Петром, щедро колосилась белобокими парусами.
Не оглядываясь на самозванных ‘владычиц морей’, Россия дерзко
выходила на океанские просторы. 1803-1806 — первые годы столетия —
первая российская кругосветная экспедиция, первые имена русских
морепроходцев высечены на скрижалях истории. И.Ф.Крузенштерн и
Ю.Ф.Лисянский, ‘Надежда’ и ‘Нева’ — их парусные ладьи. Оправдалась
надежда державной Невы, принеся морскую славу России, славу добрую,
громкую.
Белокрылыми птицами разлетались во все края земли российские
шлюпы, бриги, корветы, отправлялись открывать неоткрытые земли,
познавать таинства океанов: В.М.Головнин и М.П.Лазарев, О.Е.Коцебу,
Л.А.Гогемейстер, З.И.Панафидин и снова Головнин. К южному полюсу
пробивались Ф.Ф.Беллинсгаузен и М.П.Лазарев, в Арктику — М.Н.Васильев
и Г.С.Шишмарев. В третий раз в кругоземный вояж уходят неутомимый
адмирал Лазарев, вторую свою экспедицию совершает О.Е.Коцебу.
Половодье, всплеск русских парусов над Мировым океаном. Свыше
сорока кругосветных экспедиций и дальних походов за полвека.
Открыт шестой континент планеты — закованная во льды Антарктида,
нанесены на карты неизвестные острова, исследуются глубины и берега,
изучаются течения и ветры, флора и фауна океанов, а крепостная
мужицкая Россия все еще толкует о найденных землях ада и рая, о
кровожадных людоедах, о морских чудовищах, пожирающих целиком корабли,
о сивушных озерах и берегах из чистого золота. Любопытным
простолюдинам почитать бы правдивые описания морских плаваний, но
они темные в грамоте, забитые помещичьей барщиной, запуганы страхом
суеверий и мистических бредней.
Десятки книг бывалых капитанов повествуют о далеких странствиях,
о подвигах русских моряков на далеких меридианах. За цифрами, за
деловым профессиональным языком, за бытовыми деталями остаются
нераскрытыми прекрасные образы русских людей, их необыкновенные
характеры, экзотические краски неведомых стран. Это и стало неодолимым
магнитом, потянувшим в моря живописцев и литераторов.
И.А.Гончаров — автор первого, но уже нашумевшего романа
‘Обыкновенная история’ — определяется личным секретарем адмирала
Е.В.Путятина и уходит в плавание с кругосветной экспедицией
(1852-1854), чтобы со временем с большим мастерством и художественным
вкусом создать путевые очерки ‘Фрегат ‘Паллада’. Несколько лет спустя
по поручению морского министерства в путешествие вокруг Европы
отправляется писатель Д.В.Григорович, создавший до этого довольно
известные повести и романы о крепостной деревне. Позже он опубликует
книгу в двух частях ‘Корабль ‘Ретвизан’.
В 1867 году появляются занимательные очерки ‘Из кругосветного
плаванья’ — первая книга двадцатичетырехлетнего отставного лейтенанта
Константина Станюковича, творчеству которого в будущем суждено стать
флагманом русской морской литературы.
Необычно сложились отношения с морем у К.М.Станюковича. Вырос
он в потомственной семье моряков и, казалось бы, с детства должен
был влюбиться в морские дали, в тугие белоснежные паруса, которым
посвятили всю свою жизнь его прадед, дед, отец и старший брат. Но
в силу ряда причин этого не случилось.
В Севастополе, в марте 1843 года у адмирала Станюковича родился
сын Константин. В тот же день отец предначертал младенцу карьеру
флотоводца — продолжателя морской династии Станюковичей. Не подозревал
адмирал, что сам же отвратит сына от флота своим крутым нравом.
Грозный адмирал, привыкший к неограниченной власти на кораблях
эскадры, не мог обойтись без суровых уставов и в собственном доме.
В семье нерушимо поддерживался жестокий домостроевский порядок,
усиленный флотской дисциплиной, требованием беспрекословного
повиновения воле адмирала и строгими наказаниями за малейшее
ослушание.
Дом Станюковичей жил флотом. Семейные беседы за вечерним чаем
о корабельной службе не обходились без упоминаний обычных офицерских
команд того времени: ‘Высечь розгами’, ‘Прочесать линьками’,
‘Вздернуть на рее’. Об этом рассказывалось вдохновенно и весело,
словно, и не существовало понятий о человеческом достоинстве, о цене
жизни. Жестокость отзывалась болью и страхом в чуткой, впечатлительной
душе ребенка. Он трепетно боялся отца. Мир под белыми парусами казался
ему багровым от крови бесправных людей.
В 1857 году, по желанию отца, Константин сменил форму пажеского
корпуса на мундир морского кадета. Он мечтал об университете, его
влекла литература, но адмирал усматривал в этом влечение к
вольнодумству, к стезе декабристов.
Нудная, педантичная муштра в морском кадетском корпусе, два летних
практических плавания на кораблях, крепостные матросы, отдающие 25
лет жизни подневольной службе ‘батюшке-государю’, безропотно терпящие
унижения, издевательства боцманов и офицеров, площадная брань, розги,
линьки — все зверино-дикое и вопиюще несправедливое, ненавидимое с
детства предстало наяву.
Еще шесть месяцев — и конец учебы в морском корпусе. ‘А тогда
— университет, литературный труд’, — мечтал семнадцатилетний
Станюкович.
‘Время и служба развеют сумасбродные чаяния ‘щенка’, — раздумывал
отец.
По сговору адмирала с морским министром раньше срока Константина
зачислили в экипаж новопостроенного парусно-парового корвета
‘Калевала’ и в октябре 1860 года юноша ушел в трехлетнее плавание
вокруг света.
Ему повезло. Командир корабля оказался гуманным, прогрессивно
настроенным, с доброй душой человеком. Он не терпел вульгарной ругани,
требовал от офицеров человеческого обращения с матросами и с первых
дней похода запретил узаконенные на флоте рукоприкладства и порку
линьками.
Бесконечной вереницей потянулись недели и месяцы тревог и надежд.
Сквозь штилевые полосы безветрия и штормовые непогоды стремительно
несся корвет на встречу с чужими странами и незнакомыми народами.
А ветер истории нес его к отмене крепостного права в России и телесных
наказаний на кораблях.
Двадцатилетним лейтенантом в 1863 году Станюкович возвращается
с экспедицией в Кронштадт и добивается своего — выходит в отставку,
чтобы полностью посвятить себя литературной деятельности.
Учительствует в глухой деревне Владимирской губернии, пробует свои
силы в поэзии, пишет стихи, статьи, рассказы, печатая их в журналах.
С 1872 года К.М.Станюкович сотрудничает в ежемесячном
литературно-политическом журнале ‘Дело’. На его страницах публикуют
свои произведения Д.И.Писарев, Н.Флеровский (В.В.Берви),
Д.Н.Мамин-Сибиряк, Г.И.Успенский. Здесь он знакомится с редакторами
журнала Г.Е.Благосветловым и революционером-демократом Н.В.Шелгуновым,
близким к Н.Г.Чернышевскому. Через девять лет К.М.Станюкович
становится членом редколлегии журнала, а затем и его издателем. За
эти годы писателем создано и опубликовано много статей, рассказов
и пять романов (‘Без исхода’, ‘В мутной воде’, ‘Наши нравы’, ‘Два
брата’, ‘Омут’).
За связь с революционными демократами-эмигрантами в 1884 году
царские сатрапы подвергают аресту К.М.Станюковича и Н.В.Шелгунова.
В течение года писатель содержится в тюремном заключении и на три
года ссылается в Томск.
После возвращения из ссылки в свет выходят его новые романы:
‘Первые шаги’, ‘Откровенные’, ‘Жрецы’, ‘Равнодушные’. Большую и
заслуженную популярность К.М.Станюковичу приносят его морские повести
и рассказы. Именно в этих выстраданных произведениях наиболее полно
раскрылся его незаурядный литературный талант. За морские рассказы
в 1901 году, за два года до конца своего жизненного пути, известный
маринист Станюкович удостоен Пушкинской премии.
Писатель до тонкостей знал морскую службу, не изучая ее
пассажиром-наблюдателем, а живя одной жизнью со всем экипажем,
испытывая на себе все тяготы моряка парусного флота. Ему, сыну
адмирала, одинаково были известны тайны адмиральских салонов и затхлые
кубрики, где прозябали бесправные ‘мужланы-матросы’. Проникнутый
искренним сочувствием к рядовым, он понимал их широкие натуры,
любознательность и талантливость, зажатые тисками неграмотности и
нечеловеческого обращения. Помимо глубокой вдумчивости, природной
душевной доброты, он обладал еще зрячим сердцем. И все, что его
огорчало и радовало, что любил и презирал, он мастерски излагал в
своих повестях и рассказах с писательской страстью.
К.М.Станюкович сумел создать волнующие произведения, населенные
незабываемо трогательными и привлекательными образами простых
обездоленных людей, беззаветно любящих свою родную землю, смышленых
мастеров тяжелого морского дела, в характере которых заложены
выносливость, героизм и готовность преодолевать любые трудности,
совершать подвиги не за страх, а по своей неподкупной чести. И над
ними — боцманы и унтеры, офицерское дворянство, возводящие
рукоприкладство в некую магическую благодетель. Когда пытаются
увещевать буйного боцмана, что, дескать, пускать в ход кулаки — дело
недоброе, тот крайне удивляется таким определениям и отвечает: ‘Ежели
с рассудком, так вовсе даже обязательно’. Полынная горечь охватывает
читателя, когда задумываешься, до чего же уродливо можно воспитать
человека.
Каждый рассказ К.М.Станюковича — глубоко драматичное
повествование, гневно осуждающее бесправие, крепостничество и его
пережитки, протестующее против несправедливости и произвола господ.
Душевный и верный заступник африканца — Иван Лучкин (‘Максимка’),
оскорбленный и преданный Федос Чижик (‘Нянька’), человечные матрос
Кочнев и боцман Гордеев, самодурствующий барон фон дер Беринг
(‘Куцый’), умирающий от чахотки матрос Артемьев (‘Между своими’),
прямой и честный матрос Матюшин (‘Отчаянный’) и другие персонажи
составляют целую галерею людей разных судеб, изображенных правдиво
и ярко, с точным рисунком психологии и взаимоотношений.
Особое место в творчестве Станюковича заняла автобиографическая
повесть ‘Вокруг света на ‘Коршуне’, в которой нашло отражение
трехлетнее плавание писателя на корвете ‘Калевала’, С глубоким
уважением и любовью описывает он командира корабля капитан-лейтенанта
Василия Федоровича — волевого моряка и великодушного человека. С
необыкновенной теплотой рисует характер матроса с лукавинкой Михаила
Бастрюкова — первого, с кем познакомился на палубе судна. Тонкими
мазками создает образ своего вестового, безропотного и заботливого
Варсонофия Рябова (Ворсунька) из Вологды, в достоверных деталях
повествует о верных своему служебному долгу штурмане и старшем
офицере, о грозе матросов — боцмане Федотове.
Корвет — островок земли русской. В жизни его экипажа, как в капле
воды, отражена вся Россия со своими горестями и надеждами, бытом и
нравами, взглядами и суждениями. Простые, униженные люди бредят новыми
веяниями, жаждут торжества совести, справедливости, человеческой
благожелательности. Вся повесть пронизана великим и тревожным
ожиданием отмены крепостного права. Полторы сотни рядовых и унтеров
ждут признания матроса человеком. Ожидание справедливости проносится
белым парусником через моря и океаны, встречается с беспросветным
горем рабов колоний, угасает в печали и снова вспыхивает искорками
далекой и сомнительной надежды. Напряженное ожидание с тяжелым, но
верным предчувствием, что и после дарования воли, переодевшись в
другие одежки, неволя будет по-прежнему угнетать людей. Не так легко
изменить мир бесправия. Еще только бродят слухи об отмене телесных
наказаний, а уже на корабле раздаются ворчания: ‘Как же обойтись
матросской роже без кулака?’ ‘Не корабль будет — институт благородных
девиц’.
Повесть ‘Вокруг света на ‘Коршуне’ представляет и для нынешнего
читателя большой интерес — как путешествие в прошлое, откуда хорошо
прослеживается разбойная биография современного империализма. Писатель
ведет свое повествование о 60-х годах XIX столетия, а читатель
невольно переносится мыслями в наши дни XX века, сравнивает,
анализирует. И неизбежно приходит к выводу: мир неузнаваем в своих
разительных переменах, но мало в чем изменилась природа капитализма
— та же звериная физиономия, только постаревшая и ставшая более
отвратительной.
Прошло сто лет с того времени, как описаны Фуншал на Мадейре,
Батавия (Джакарта) в Индонезии и другие города бывших и настоящих
колоний, а кажется, что автор описывает их сегодня: те же грязные
хибары туземных кварталов и фешенебельные виллы европейских районов,
та же роскошь на фоне нищеты, болезней и горя.
В период плавания К.М.Станюковича в Америке началась гражданская
война севера с плантаторами рабовладельческого юга. Шла война, а
тихими океанскими дорогами все еще брели корабли, груженные черными
рабами. На невольничьи рынки было вывезено десять миллионов негров,
и все они ждали свободы и равенства от победы северян. Но прошли
десятилетия, наступил двадцатый век, а чернокожий человек по сей день
остается бесправным и униженным.
С возмущением К.М.Станюкович описывает, как к ногам американской
актрисы вместо цветов янки бросают на сцену мятые купюры долларов,
и она, униженная, но сияющая, поднимает с пола грязные бумажки.
Небольшой эпизод раскрывает позицию писателя, и с ней солидарен
современный читатель. Доллар — цель жизни буржуазного общества, его
божество, вдохновитель откровенного грабежа и захватнических войн,
родоначальник ненасытной жадности.
В те годы Америка расширяла свои территории и бесцеремонно
отторгала Техас, сократив почти наполовину территорию испанской
Мексики. Жестоким военным вмешательством Америка подавила Тайпинское
восстание в Китае. И сегодня американский империализм объявляет
далекие страны ‘регионами своих жизненных интересов’, пытается
вторгаться на чужие земли, чтобы грабить их богатства. И сегодня янки
стремятся выступать в роли мирового жандарма против
революционно-освободительного движения народов.
Королю канаков Камехамеха I в 1810 году удалось объединить весь
архипелаг Гавайских островов в единое государство, насчитывающее до
полумиллиона туземцев. Гавайи оставались независимыми и при Камеамеа
IV, когда их посетил на корвете К.М.Станюкович, хотя уже в то время
американские дельцы без зазрения совести грабили доверчивых гавайцев,
истребляли их сандаловые леса и ценную древесину вывозили, захватывали
лучшие земли, прибирали к рукам торговлю.
С 1882 года военные корабли дяди Сэма отправлялись к Гавайям ‘для
защиты американских интересов’. Их ‘интересы’ раскрылись в 1893 году.
Инсценированное восстание вынудило королеву Лилуоколани отречься от
власти в пользу фиктивной республики. А спустя пять лет ‘республику’
расформировали, и Гавайи оказались обычной американской колонией.
С 1959 года Гавайские острова обрели статус 50-го штата, и по переписи
1969 года их коренное население составило только десять тысяч человек.