Французский империализм, Павлович Михаил Павлович, Год: 1911 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 29 минут(ы)

Французскій имперіализмъ.

(Морская авантюра и колоніальная эпопея Третьей республики).

Французскій имперіализмъ! Это сочетаніе словъ можетъ показаться неподходящимъ многимъ читателямъ. Мы привыкли говорить: ‘нмецкій имперіализмъ’, ‘англійскій имперіализмъ’, ‘русскій имперіализмъ’, но не употребляемъ этого выраженія, говоря о вншней политик Франціи.

За послднія тридцать лтъ ни одно государство не развивалось такъ быстро въ территоріальномъ отношеніи, какъ Франція. За объявленіемъ французскаго протектората надъ Тунисомъ послдовало завоеваніе Тонкина, аннексія Аннама и Камбоджи, овладніе Maдагаскаромъ, захватъ Конго, присоединеніе безграничныхъ территорій въ Западной Африк. Такимъ образомъ, на мсто маленькой Франціи 1871 г. протяженіемъ въ 576.608 кв. килом. создалась обширная имперія, располагающая территоріей въ 11.000.000 кв. килом., съ населеніемъ въ 80.000.000 душъ. И понятно, что вс эти территоріи не были добыты мирнымъ дипломатическимъ путемъ. Были годы, когда буквально дня не проходило, чтобы французскія войска въ томъ или другомъ мст не сражались противъ туземцевъ, защищавшихъ независимость своей страны противъ республиканскихъ наемниковъ. Такъ, чтобы не заходить далеко, въ одномъ только 1908 г.— въ Мавританіи {Мавританія одна изъ шести провинцій, образующихъ вмст такъ называемую ‘l’Afrique Occidentale’. Населеніе Мавританіи, 220.000 жителей.} французскія войска выдержали 125 сраженій, причемъ въ пятнадцати случаяхъ потерпли пораженія. Въ томъ же самомъ году французы одержали рядъ ‘блестящихъ’ побдъ въ территоріи Чада въ пресловутомъ Уада, о которомъ столько писалось во французской колоніальной пресс. Такъ, по французскимъ оффиціальнымъ даннымъ, ‘въ сраженіи при Эль-Садети (іюнь 1908) непріятельская армія силой въ 10.000 человкъ оставила на пол брани 2.000 человкъ убитыми. Весь лагерь и 24 знамени достались намъ’ {‘Bulletin du comit de l’Afrique Occidentale franaise. Novembre 1908.}. Но не только въ западной Африк происходило это грозное наступательное шествіе французскихъ батальоновъ, сопровождавшееся убійствами сотенъ и тысячъ туземцевъ и сожженіемъ ихъ бдныхъ лачужекъ, всего ихъ добра. Въ томъ же 1908 г., 7-го сентября ‘французскій отрядъ, состоявшій изъ 13 стрлковыхъ ротъ, двухъ батальоновъ иностраннаго легіона, пяти эскадроновъ и т. д. въ состав 5.000 человкъ, въ сраженіи при Бу-Дениб, на алжиро-мароккской границ, разбилъ на-голову 20-тысячную непріятельскую армію, посл нсколькихъ часовъ боя’.

Итакъ, изъ года въ годъ тянется эта кровавая эпопея, которая во французской литератур вызываетъ ужасъ и отвращеніе у однихъ, пробужденіе атавистическихъ инстинктовъ, крики торжества и дикое улюлюканіе у другихъ.

Понятно, что эта эпопея иметъ уже своихъ героевъ, погибшихъ тамъ, въ глубин Африки, во славу французскаго оружія. Создалась уже цлая литература, публицистическая, беллетристическая и т. д., посвященная описанію и прославленію какъ подвиговъ французскихъ войскъ, такъ, въ особенности, отдльныхъ жертвъ разныхъ ‘катастрофъ’ въ глубин чернаго материка. Виконтъ Е. М. Вогюэ въ ‘Les routes’, Баратье въ ‘A travers l’Afrique’, Ланфанъ въ ‘La Grande route’, наконецъ, Поль Адамъ въ только что вышедшемъ роман ‘La ville inconnue’, съ большимъ или меньшимъ талантомъ и увлеченіемъ воспваютъ африканскую Иліаду современной Франціи, прославляя погибшихъ героевъ.

У Баратье (въ ‘La mort d’un hros’ въ ‘Les preludes de la colonne’, въ ‘L’Honneur des Noirs’, въ ‘La foret vierge’, въ ‘Le Sphinx’ и T. д.) наряду съ описаніемъ кровавыхъ, безпощадныхъ сраженій и побднаго шествія французскихъ отрядовъ, встрчаете яркія, проникнутыя любовью къ природ, картины африканскихъ красотъ, могучихъ ркъ съ ихъ берегами, населенными неизвстными племенами, двственныхъ лсовъ съ ихъ тропической растительностью, звзднаго неба въ Судан въ душную ночь, картины, въ которыхъ проявляется такая острая зрительная память и воспріимчивость автора, что когда откладываешь книгу въ сторону, эти образы надолго остаются въ зачарованномъ мозгу.

Изъ послднихъ произведеній этой эпической литературы особенное вниманіе опредленныхъ круговъ Франціи обратитъ на себя новый романъ Поля Адама ‘La ville inconnue’. Передъ нами встаютъ походныя картины пестрой арміи, въ которой вмст съ блыми войсками шествуютъ союзные Арабы племени Улэдъ-Слиманъ и сенегальцы расы бомбара, безстрашные, дисциплинированные, неутомимые, выносливые вояки, солдаты по ремеслу, солдаты по крови, единственные въ современной французской арміи, напоминающіе, по словамъ знатоковъ военной исторіи, знаменитыхъ ‘ворчуновъ’, старыхъ закаленныхъ въ бояхъ солдатъ первой имперіи. Среди европейцевъ мы видимъ то же различіе расъ, характеровъ и темпераментовъ. Тутъ и Сильвенъ де Реттель, предки котораго со временъ крестовыхъ походовъ не разъ высаживались на африканской территоріи, командовали королевскими галерами и взяли Алжиръ, и Кампіонъ, бдный капитанъ, который подъ африканскимъ небомъ и непріятельскими пулями, добываетъ средства къ существованію своей жен и дтямъ, ожидающимъ его въ Тулон. Тутъ и старшій вахмистръ Мэри, бывшій когда-то членомъ анархо-синдикалистской Конфедераціи труда, перешедшій въ африканскіе батальоны, чтобы не быть вынужденнымъ въ день стачки стрлять въ своихъ товарищей, тутъ и офицеръ-геологъ, разыскивающій копи и надющійся когда-нибудь разбогатть. Тутъ и эльзасскій еврей, замчательный филологъ, который подъ непріятельскими пулями продолжаетъ въ экваторіальной Африк свои лингвистическія изслдованія. Но у всхъ этихъ людей, столь не похожихъ другъ на друга, прорывается одно, общее имъ всмъ, темное и могучее чувство. Ихъ всхъ влечетъ впередъ жажда опасности, стремленіе къ приключеніямъ, духъ авантюры. Но вмст съ этимъ духомъ авантюры и подъ вліяніемъ его рождаются представленія о цивилизаторской миссіи. Достаточно имъ встртиться съ проявленіями зврства у враждебныхъ негрскихъ племенъ, и анархистъ Мэри восклицаетъ, выражая идею автора: ‘Нужно преслдовать эти дикія племена’. И на острі солдатскихъ штыковъ этотъ анархистъ Поля Адама вноситъ цивилизацію въ дикую Африку. Является своеобразный энтузіазмъ, вра въ конечное великое значеніе своей миссіи, готовность на жертвы. Тамъ, въ Париж, сидятъ карьеристы, темные дльцы, бандиты, которые по мр возможности, воспользуются ихъ героизмомъ въ своихъ личныхъ интересахъ. Но наши африканцы не думаютъ объ этомъ, ихъ не безпокоятъ такія соображенія. Влекомые таинственнымъ инстинктомъ, преданные какъ бы какой-то мистической иде, они, какъ пчелы, совершаютъ свое дло, глядя въ лицо смерти и умирая безъ страха.

Въ такомъ дух рисуютъ французскіе художники психологическіе мотивы великой колоніальной эпопеи III-й Республики. Но какими соображеніями, какими своекорыстными интересами руководятся въ своей дятельности т, сидящіе тамъ въ Париж, темные дльцы, бандиты, которые держатъ въ своихъ рукахъ вс пружины вншней и внутренней политики своей страны и направляютъ свои непобдимые батальоны то противъ рабочихъ en gr&egrave,ve, то противъ африканскихъ дикарей, не желающихъ сразу признать вс прелести европейскаго режима и безъ боя подчиниться великой Франціи? На этотъ вопросъ французскіе беллетристы не даютъ никакого отвта, да и не ставятъ его. Посмотримъ, какъ ставится и разршается этотъ вопросъ во французской публицистик, въ безчисленныхъ журнальныхъ статьяхъ и сотняхъ книгъ, посвященныхъ колоніальной политик Франціи.

II.

Если резюмировать взглядъ теоретиковъ современнаго плебейскаго имперіализма III-й Республики на сущность и движущіе мотивы великой колоніальной эпопеи послднихъ десятилтій, мы придемъ къ заключенію, что три основныхъ элемента лежатъ въ основ лихорадочной завоевательной политики Франціи, ея ненасытной погони за новыми и новыми землями. Это, во-первыхъ, стремленіе націи найти резервуаръ, который могъ бы поглотить избыточное населеніе, не находящее себ поприща дятельности на родин, во-вторыхъ, военно-стратегическія соображенія, стремленіе увеличить населеніе французской имперіи, чтобы изъ воинственныхъ арабскихъ, кабильскихъ и, главнымъ образомъ, негрскихъ племенъ составить многочисленныя регулярныя войска, которыя не только могли бы защищать колоніи Франціи отъ вншняго врага, но и оказывать поддержку войскамъ метрополіи въ случа столкновенія съ Германіей. Наконецъ, въ-третьихъ, желзные законы промышленнаго развитія, которые побуждаютъ всякую страну, стремящуюся сохранить свое положеніе на міровомъ рынк къ завоеванію новыхъ территорій, для сбыта туда, подъ защитой охранительныхъ пошлинъ, фабрикатовъ отечественной индустріи.

Въ качеств мстъ для французской колонизаціи завоеванныя Франціей территоріи ничуть не оправдали тхъ надеждъ, которыми увлекались оптимиста. Въ 1906 г. въ Алжир насчитывалось 615.618 европейцевъ, въ томъ числ французовъ 278.976, т.-е. 45% европейскаго населенія. На основаніи данныхъ за послднія десятилтія П. Леруа Боле недавно высчиталъ, что въ 1930 г., т.-е. черезъ столтіе посл того, какъ французскій флагъ поднялся надъ Алжиромъ, въ этой старой и самой близкой къ Франціи колоніи будетъ насчитываться 750—780 тысячъ европейцевъ на 5 ¹/₂ милліоновъ туземцевъ-мусульманъ. Слдуетъ прибавить, что среди этихъ 750 тысячъ европейцевъ преобладающую массу составятъ иностранцы не французскаго происхожденія, главнымъ образомъ, испанцы, которые теперь уже по численности преобладаютъ въ провинціи Оранъ, затмъ итальянцы и т. д. Если мы обратимся ко второй французской колоніи на свер Африки, именно къ Тунису, мы увидимъ, что здсь результаты 30-лтняго господства Франціи оказались для нея еще боле мизерными. Въ 1906 г. въ Тунис на два милліона туземнаго населенія было 25.000 французовъ (не считая оккупаціонныхъ войскъ) и 70.000 итальянцевъ. И здсь, въ Тунис, пропорція съ каждымъ годомъ растетъ въ пользу итальянцевъ, какъ растетъ въ Алжир въ пользу испанцевъ.

Если оставить въ сторон Алжиръ и Тунисъ, относительно всхъ остальныхъ колоній (Мадагаскара, Индо-Китая, Экваторіальной Африки и т. д.) тмъ боле приходится сказать, что он абсолютно никакого значенія для французской эмиграціи не имютъ и не могутъ имть. Какъ показала тщательная анкета, произведенная комитетомъ Дюплекса, за исключеніемъ Туниса и Алжира, вс остальныя французскія владнія отличаются климатомъ, крайне нездоровымъ для европейцевъ. Въ этихъ областяхъ блые не способны къ продолжительному труду, къ боле или мене длительному напряженію. Кром того, естественныя богатства всхъ этихъ влад&#1123,ній крайне преувеличены’ {‘Doit on aller aux colonies’ par Doucet. Enquete du comit Dupleix aupr&egrave,s des gou verneurs, colons, commercants etc).}.

Отсутствіе прироста населенія во Франціи, обусловливающее ежегодное относительное, по сравненію съ Германіей, уменьшеніе числа новобранцевъ, давно безпокоило правящіе круги страны. Ныншній военный министръ Мессими, въ бытность свою въ 1908 г. докладчикомъ по военному бюджету, представилъ проектъ введенія всеобщей воинской повинности въ Алжир, гд до сихъ поръ туземцы служили во французской арміи лишь въ качеств наемныхъ волонтеровъ. Но идея организаціи сильной арміи изъ арабовъ вызвала необычайное волненіе въ Алжир. Прежде всего заявили протестъ сами французскіе колонисты, считавшіе безуміемъ обучить военному длу и вооружить сотни тысячъ арабовъ, съ трудомъ переносящихъ французское господство. Боле того, нкоторые французскіе алжирцы постарались бойкими путями взбудоражить само мусульманское населеніе Алжира, и когда правительство приступило къ переписи съ цлью опредленія числа молодыхъ людей, способныхъ носить оружіе, во многихъ мстностяхъ возникли серьезные безпорядки, причемъ арабскія женщины кричали: ‘вы отняли у насъ вс наши земли, все наше имущество, теперь хотите отнять нашихъ мужей, сыновей и братьевъ’.

Такимъ образомъ идея организаціи многочисленной арміи изъ алжирскихъ туземцевъ потерпла фіаско. Въ томъ же 1908 г. полковникъ Манженъ {См. его книгу ‘La force noire’ и рядъ статей въ ‘Revue de Paris’ за 1909, 1911. Особенную тревогу вызвалъ проектъ Манжена въ Германіи, гд шовинистическая пресса посвятила сотни статей вопросу о ‘черной арміи’ (см. хотя бы ‘Die Poste’ 8, 9 Juillet 1911).} выступилъ съ идеей организація ‘черной арміи,) изъ сенегальскихъ и суданскихъ негровъ. Этотъ проектъ встртилъ полное сочувствіе какъ въ правящихъ кругахъ метрополіи, такъ и среди французскаго населенія Алжира. Организація многочисленныхъ черныхъ батальоновъ, значительную часть которыхъ можно было бы держать въ качеств противовса, сдлала бы безопаснымъ введеніе въ Алжир всеобщей воинской повинности среди арабовъ и кабиловъ, которыхъ въ случа бунта можно было бы смирить съ помощью негрскихъ полковъ, и въ результат дала бы возможность правящимъ классамъ Франціи спокойно относиться къ уменьшенію прироста населенія въ метрополіи и безъ страха глядть на будущее, на ежегодное увеличеніе числа новобранцевъ въ Германіи по сравненію съ Франціей и на то обстоятельство, что уже теперь первая могла бы мобилизовать на 1.250.000 человкъ больше, чмъ вторая.

Таковы радужныя мечты, которыя въ ум французскаго имперіалиста возникаютъ при мысли о черныхъ батальонахъ. Понятно дале, какія услуги правящимъ классамъ Франціи могла бы оказать армія, состоящая изъ черныхъ солдатъ, пьянющихъ въ моментъ боя {Какъ разсказываетъ съ умиленіемъ спеціальный корреспондентъ газеты ‘Le Matin’ (9 Aot 1911) во время сраженій при замиреніи Шауйа приходилось три раза подрядъ командовать ‘прекратите огонь’, прежде чмъ удавалось заставить негровъ остановить стрльбу.}, съ наслажденіемъ идущихъ противъ своихъ и чужихъ, не знающихъ никого, кром своихъ начальниковъ. Однако, при объективномъ изученіи вопроса, ясно, что организовать многочисленную армію изъ негровъ французской буржуазіи едва ли удастся. Отличительная черта черныхъ батальоновъ, о которой умалчиваютъ апологеты негрскихъ войскъ, заключается въ томъ, что эти батальоны покидаютъ родину не иначе, какъ въ сопровожденіи своихъ женъ и дтей. И сколько бы французскіе ‘патріоты’, сознательно умалчивающіе объ этой сторон вопроса, ни увлекались мыслями о богатств Франціи, объ ея несмтныхъ милліардахъ, какъ бы они ни были уврены по отношенію къ французскому плательщику налоговъ, въ томъ что ‘онъ достанетъ’ все, что отъ него потребуется, тмъ не мене ясно, что Франціи никогда не удастся создать 200 или 300 тысячную черную армію. Можетъ быть, Франція черезъ 10 лтъ и будетъ имть въ Алжир, Тунис и Марокко 50-тысячную негрскую армію, но этотъ опытъ обойдется такъ дорого, что даже многіе изъ тхъ, кто теперь являются защитниками идеи Манжена, измнятъ свою точку зрнія.

Самый главный аргументъ, на который ссылаются имперіалисты въ защиту завоевательной колоніальной политики, заключается въ великомъ экономическомъ значеніи колоній въ качеств важнйшаго рынка для сбыта товаровъ, производимыхъ фабриками и заводами метрополіи. Мы встрчаемся съ этимъ аргументомъ не только въ многочисленныхъ газетныхъ и журнальныхъ статьяхъ и въ толстыхъ книгахъ, въ рчахъ министровъ и въ палат депутатовъ и сенат, но даже и въ торжественныхъ рчахъ президентовъ республики во время ихъ поздокъ въ ту или другую колонію (посщеніе Алжира президентомъ Лубэ въ 1903 г., Туниса Фальеромъ въ 1911). И во всхъ этихъ статьяхъ и книгахъ, рчахъ министровъ и президентовъ Франціи о вншней колоніальной торговл мы встрчаемъ одн и т же вздутыя цифры, одни и т же явно фальсифицированныя данныя, одну и ту же ложную отъ начала до конца статистику.

Вс разсказы и оффиціальные доклады о поразительно быстромъ развитіи колоніальной торговли Франціи, о великомъ значеніи для ея промышленности завоеванныхъ территорій представляютъ собою ту оффиціальную лживую ‘исторію’ {Такую же ложь представляютъ утвержденія нашихъ ново-временскихъ имперіалистовъ относительно крайней важности Монголіи для русскихъ торговыхъ интересовъ. См. объ этомъ нашу статью: ‘Россійское купечество и русско-китайскій конфликтъ’, наша Заря’. 1911 No 4.}, которая иметъ мало общаго съ дйствительностью и пишется спеціально для торжества опредленнаго дла, ad usum Delphini, или acl visum populi въ примненіи къ великой французской демократіи.

Если бы колоніи дйствительно играли такую колоссальную роль въ развитіи современнаго капитализма и являлись его главной питательной артеріей, въ такомъ случа судьба многихъ государствъ была бы иная, чмъ мы видимъ на самомъ дл. Богатйшія колоніальныя владнія не помшали Испаніи снизойти до состоянія самой отсталой промышленной страны въ Европ, и наоборотъ, почти потное отсутствіе цнныхъ колоніальныхъ владній не воспрепятствовало Германіи сдлаться величайшей индустріальной державой въ мір, съ чудовищной быстротой превратившейся въ первоклассное капиталистическое государство. Кто не знаетъ, что Германія повсюду успшно борется одинъ-на-одинъ съ Англіей, вырывая у послдней міровую гегемонію, что она далеко опередила Францію, которая нкогда по оборотамъ своей торговли занимала 2-ое мсто, а нын занимаетъ пятое, и стоитъ позади маленькой Голландіи. Ни одна держава въ мір не присоединила за послднія тридцать лтъ столько новыхъ территорій къ своимъ владніямъ, какъ Франція, и ни одна не развивалась такъ медленно въ промышленномъ отношеніи, какъ послдняя. Въ теченіе періода 2-ой имперіи франція по, ускоренному темпу своего промышленнаго развитія шла впереди остальныхъ странъ, но въ теченіе періода Третьей Республики Франція сильно отстала и отступила на задній планъ. Съ 1869 по 1904 г. вншняя торговля Франціи возросла всего на 42%, Англіи на 89%, Италіи на 101%, Бельгіи на 208%, Швеціи 248%, Соединенныхъ Штатовъ 252%, Голландіи 480%. Франція шла впереди всхъ остальныхъ странъ въ успшной колоніальной политик,въ захват все новыхъ и новыхъ территорій, опередивъ въ этомъ отношеніи даже Англію, а позади всхъ въ развитіи мореходства, желзнодорожнаго транзита, хлопчатобумажной, свеклосахарной, желзодлательной, химической и всхъ остальныхъ отраслей промышленности, за исключеніемъ индустріи, занимающейся производствомъ предметовъ роскоши, служащихъ удовлетворенію прихотей и потребностей высшихъ классовъ Европы и Америки, а отнюдь не потребностямъ многомилліоннаго населенія присоединенныхъ къ Франціи территорій.

Когда нкоторые анархо-синдикалисты, бернштеніанцы, дале вульгаризаторы экономическаго матеріализма заодно съ буржуазными учеными врод Рене Пинона и Ганото, и имперіалистами врод Чемберлена, Биконсфильда, Криспи, Жюль Греви и т. д., говорятъ намъ, будто современная индустрія не можетъ существовать безъ колоній, которыя являются-де главной питательной артеріей для капитализма, они совершаютъ — одни безсознательно, другіе же, такъ сказалъ, съ заране обдуманнымъ намреніемъ, подстановку словъ и понятій, придавая колоніальной торговл то значеніе, какое иметъ вообще вншняя торговля.

Можно ли представить себ современную Германію съ ея гигантской, лихорадочно развивающейся индустріей, съ ея великими портовыми городами Гамбургомъ и Бременомъ безъ вншней заморской торговли, которая ежегодно оцнивается въ милліардахъ марокъ. Конечно, нтъ.

И въ это время однимъ изъ важнйшихъ условій, содйствовавшихъ поразительно быстрому росту нмецкой промышленности, является именно бдность Германіи колоніями. По вычисленіямъ ‘Vorwrts’ и другихъ нмецкихъ газетъ, вс расходы на колоніальныя германскія владнія обошлись за время съ 1885 по 1907 г. въ 1.536.100.723 марокъ, между тмъ весь торговый оборотъ Германія съ колоніями за періодъ отъ 1885 до 1904 г. равнялся 318 милл. марокъ. Въ 1905 г. оборотъ всей вншней нмецкой торговли съ колоніями равнялся 64 милл. марокъ, между тмъ вся вншняя торговля Германіи въ томъ же году 13.270.000.000 марокъ, такимъ образомъ, колоніальная торговля Германіи равняется приблизительно ¹/₂₀₀ части общей суммы оборотовъ ея вншней торговли.

Гораздо значительне торговые обороты Франціи съ ея колоніями, но, чтобы опредлить, какую роль въ экономическомъ развитіи Франціи играетъ колоніальная торговля, нужно вычислить, сколько стоило Франціи завоеваніе ея колоній, какъ отзывались на покупательной сил собственно французскаго рынка, на обднніи ея крестьянства и пролетаріата, на общей отсталости страны въ индустріальномъ отношеніи колоссальные расходы, связанные съ агрессивной колоніальной политикой, съ великой завоевательной эпопеей Третьей Республики.

Что же побуждаетъ современную Францію вести столь энергичную колоніальную политику, каждый разъ грозящую стран опасными международными осложненіями, чуть было не вызвавшую во время инцидента при Фашод войну съ Англіей и затмъ въ 1905 г. съ Германіей. гд нужно искать основныя пружины этой авантюристической и столь гибельной для промышленнаго развитія страны лихорадочной погони за новыми и новыми территоріями?

III.

До 1871 г. особенно въ эпоху II-ой имперіи Франція играла доминирующую роль въ Европ и всми силами старалась сохранить свою гегемонію на континент. Но посл того, какъ вмст съ страшнымъ разгромомъ 1871 г. для нея поневол кончилась эра авантюръ въ самой Европ, энергія воинствующихъ ‘гусарскихъ’ элементовъ страны направилась въ сторону Африки и Азіи. Агрессивная колоніальная политика и плебейскій имперіализмъ на мсто имперіализма бонапартистскаго явились блестящимъ средствомъ съ одной стороны загладить позоръ вншнихъ пораженій и снова поднять престижъ Франціи, съ другой — удовлетворить аппетитамъ тхъ элементовъ, въ поддержк которыхъ такъ нуждалась республиканская буржуазія.

Осуществленіе грандіозныхъ африканскихъ и азіатскихъ плановъ Франціи началось въ 1878 г. сейчасъ посл берлинскаго конгресса. Именно на этомъ историческомъ конгресс Бисмаркъ, желавшій отвлечь вниманіе французовъ отъ ‘расщелины въ Вогезахъ’ (la troue des Voges) оказалъ серьезную поддержку французскимъ дипломатамъ въ осуществленіи ихъ плановъ. ‘Никто не былъ боле счастливъ, чмъ онъ,— говоритъ извстный писатель Эрнестъ Лемононъ,— видть наши войска удаляющимися изъ Европы, чтобы водрузить наше знамя гд-нибудь въ пескахъ Африки или въ Индо-Кита’ {‘L’Europe et la politique britanique’ por Ernest Lemonov см. стр. 85. Paris 1910.}.

Очень важнымъ моментомъ въ исторіи французской колоніальной эпопеи былъ періодъ пресловутаго дла Дрейфуса, и въ особенности годы, непосредственно слдовавшіе за окончаніемъ этого дла, нанесшаго страшный, казалось, непоправимый ударъ военщин. Не имя возможности въ виду условій новаго времени идти на какія бы то ни было уступки притязаніямъ военщины внутри страны, вынужденная порой примнять скрытое осадное положеніе по отношенію къ самой арміи (какъ это было посл дла Дрейфуса, когда во всхъ полкахъ была введена пресловутая система — ‘fiches’ — надзора со стороны франкмассонскихъ ложъ за подозрительными офицерами) буржуазія тмъ охотне шла на уступки гусарскимъ элементамъ арміи въ области вншней политики. Только въ 1900 г. кончается 9 дло Дрейфуса, а уже въ 1901 г. французы, опираясь на права, предоставленныя имъ договоромъ 1845 г., заключеннымъ посл побды при Исли, заставляютъ мароккскаго султана подписать протоколъ относительно полицейской охраны и торговли въ областяхъ, прилегающихъ къ французскимъ владніямъ. Этотъ договоръ 20 іюля 1901 года является базой современной французской политики въ Марокко. Съ этого времени, Мароккская имперія становится главной точкой приложенія дипломатической и военной энергіи Франціи. Вмст съ тмъ продолжается съ удвоеной силой завоевательная политика въ центральной и западной Африк. Тагитъ (августъ 1903 г.), Эль Мунгиръ (сент. 1903 г.), Фигитъ, Уджа, Казабланка, Танжеръ, Бу-Денибъ, (сент. 1908) Фецъ и т. д., въ сверной Африк, Арада, Эль-Садетти, Ам-Тиманъ и т. д., въ центральной — вотъ пункты, гд военщина Франціи получила свой реваншъ за пораженія въ дл Дрейфуса, вс мста сраженій и кровавыхъ боень, гд получили возможность проявить свою ищущую выхода энергію храбрые ‘гусары’ и вообще безпокойные элементы арміи, мечтавшіе порой о поход на Елисейскій дворецъ, совершавшіе подъ пьяную руку крайне неприличныя демонстраціи передъ статуями республики, какъ это сдлала въ одномъ изъ южныхъ городовъ группа офицеровъ въ вид протеста противъ пересмотра дла Дрейфуса.

На-ряду съ военщиной и всей системой милитаризма колоссальную роль въ созданіи и развитіи колоніальной эпопеи, плебейскаго имперіализма играетъ бюрократическій характеръ французскаго государства.

На Индійскомъ окан лежитъ маленькій островъ Майоттъ. На этомъ островк имется всего 11т. жителей, тмъ не мене республика назначаетъ сюда чиновниковъ всхъ ранговъ и вдомствъ, въ томъ числ и судебнаго. Но судьямъ нечего длать, и они большую часть времени проводятъ въ отпуску. И вотъ, какъ разсказываетъ сенаторъ Эмберъ, главный правитель острова, именемъ республики издаетъ порой такого рода декреты:

‘Господинъ Г., канцелярскій служитель назначенъ исправляющимъ должность прокурора республики и начальникомъ судебнаго вдомства острова Майоттъ въ замщеніе г. Р., находящагося во временномъ отпуску’.

‘Господинъ А, контръ-метръ 3-го класса общественныхъ работъ назначенъ исправляющимъ должность президента судебнаго трибунала первой инстанціи острова Майоттъ’ {Charles Humbert, snateur Les Prances lointaines. La grande Revue. 10 Juillet 1909.}.

Чинамъ судебнаго вдомства и другимъ высшимъ бюрократамъ буквально нечего длать на остров, и они предпочитаютъ получать свои оклады, проводя большую часть года вн мста службы. Островокъ Майоттъ съ населеніемъ въ 11 тысячъ жителей, съ его громаднымъ штатомъ никому не нужныхъ чиновниковъ, пожирающихъ весь бюджетъ колоніи, какъ цапля, отражающая солнце, даетъ намъ яркое представленіе о нкоторыхъ, притомъ самыхъ безобидныхъ сторонахъ бюрократической системы, царящей во всей остальной французской колоніальной имперіи.

Такимъ образомъ, одна изъ основныхъ цлей французской колоніальной политики заключается въ увеличеніи числа доходныхъ бюрократическихъ мстечекъ. Однимъ изъ первыхъ актовъ французскаго правительства сейчасъ же посл завоеванія Мадагаскара была, отправка на островъ цлаго отряда чиновниковъ. Раненые и больные тяжкой экспедиціи 1895 г. еще заполняли военные госпитали, а уже 30 дек. того же года правительство французское утвердило въ Таканарив аппеляціонный судъ, назначило его членовъ, ле зная еще, какое законодательство будетъ введено на остров: французское или мстное. Были назначены также инспектора французскихъ школъ, хотя еще не было ни одной школы.

И этотъ бюрократическій характеру всей французской колоніальной политики не только ослаблъ за послднее десятилтіе, но, наоборотъ, съ каждымъ годомъ все боле обострялся. Наконецъ, зло приняло столь рзкія формы, что начало волновать даже правящіе круги Франціи. Извстно, какой протестъ въ колоніальной пресс вызвалъ докладъ Віолетта палата депутатовъ о колоніальномъ бюджет на 1911 г. Характеризуя положеніе вещей въ экваторіальной Африк, Віолеттъ указываетъ, что главной причиной бдственнаго состоянія этой колоніи является ‘чрезмрное развитіе чиновничества’ (un dveloppement exager&egrave, du fonctionnarisme). Эта колонія даетъ каждый годъ дефицитъ: 876.000 фр. въ 1906 г., 420.000 фр. въ 1907 г., 700.000 фр. въ 1908 г., 881.000 фр. въ 1909 г. {No 376. Chambre des Dputs. Budget general de l’exercice 1911. (Budgets locaux des colonies), par M. Maurice Violette. Paris 1910.}. Между тмъ, начиная съ 1895 г. метрополія предоставила въ распоряженіе этой колоніи 100 милл. фр. Куда же идутъ вс эти милліоны, которые стоили столько крови и пота французскому крестьянству и пролетаріату? На проведеніе какой-нибудь ненужной желзной дороги, которая ляжетъ надолго бременемъ на французскій бюджетъ, на содержаніе арміи, лишнихъ чиновниковъ, которымъ нтъ уже мста во Франціи {До 1907 г. не было извстно ни точное число французскихъ чиновниковъ, ни сколько они стоятъ стран. Только съ 1907 г. правительство стало печатать въ доклад о бюджет данныя о числ чиновниковъ. Къ 1-му янв. 1909 г. на служб у государства (не считая штатовъ министерства военнаго, морского и колоній) считалось 430 992 чиновниковъ, на служб департаментской и коммунальной 271.002. По приблизительному разсчету Демартіала президента первой федераціи чиновниковъ, только 300.000 человкъ изъ этой страшной бюрократической арміи, объ окладахъ которыхъ имются боле точныя свднія, должны были получить въ 1911 г. 660 милліоновъ жалованья. Такимъ образомъ, несомннно, что вся армія чиновниковъ стоитъ ежегодно стран боле милліарда франковъ. ‘Le Matin’. 20 Dec. 1910).}. И многіе изъ африканскихъ чиновниковъ получаютъ огромные оклады, которые ежегодно возрастаютъ, несмотря на тяжкое финансовое положеніе управляемой ими колоніи.

Любопытно отмтить, изъ кого выбираются чиновники для управленія какой-нибудь мало извстной африканской колоніи, на кого возлагается священная миссія цивилизовать дикихъ негровъ и пріобщать ихъ къ высшей культур. Среди ныншнихъ правителей Африки мы находимъ одного бывшаго часовыхъ длъ мастера, одного профессора музыки, одного декоратора, одного помощника нотаріуса, наконецъ, даже одного секретаря биржи труда въ Каркасон. Все это, конечно, представители очень почтенныхъ профессій, однако, занимаясь ими, будущіе администраторы едва ли готовились къ колоніальной карьер, къ насажденію цивилизаціи въ полудикой Африк. Все это люди, которымъ не повезло въ жизни или которымъ попросту захотлось сдлаться во что бы то ни стало чиновниками съ установленнымъ жалованьемъ и обезпеченной на старость пенсіей.

Всякаго рода авантюристы или попросту искатели теплыхъ мстечекъ шли на новыя земли, бросай, смена французской цивилизаціи, не имя никакого понятія ни объ язык несчастныхъ туземцевъ {Въ теченіе двухъ лтъ въ Индо-Кита туземцы революціонеры печатали по китайски въ оффиціальномъ орган, издаваемомъ французскимъ правительствомъ, прокламаціи, призывавшія къ возстанію противъ иноземцевъ и убійству всхъ французовъ, и во всей французской администраціи, во всемъ ученомъ мір колоніи не нашлось ни одного человка, который замтилъ бы это своевременно. Какъ доказалъ Фарженель въ ряд статей, напечатанныхъ въ l’Echode Chine (Шанхай), въ Journal Asiatique (Парижъ), въ Royal Asiatic Society (Лондонъ) и вызвавшихъ сенсацію въ бюрократическихъ сферахъ Парижа и во всемъ колоніальномъ мір, даже оффиціальные синологи оказались далеко не на высот положенія, попросту говоря не умли даже читать по китайски. Что же посл требовать отъ рядовыхъ колоніальныхъ чиновниковъ?}, судьбами которыхъ они брались распоряжаться, ни объ ихъ обычаяхъ, нравахъ, земельномъ устройств и всемъ стро жизни, слагавшимся въ теченіе тысячелтій который эти пришельцы собирались измнить въ одинъ день путемъ канцелярскихъ декретовъ и циркуляровъ.

И это было бы еще полъ-бды. Сколько среди этихъ, казалось, незлобивыхъ людишекъ, прожившихъ до того во Франціи всю свою жизнь спокойно, не сдлавъ никому вреда, оказалось вдругъ безчеловчныхъ изверговъ, проявившихъ вс темныя стороны своей натуры, какъ только въ ихъ власти очутилась безправная негритянская масса, надъ которой они могли измываться, сколько ихъ душ было угодно. Знаменитый процессъ Гуда и Токе (1905 г.), двухъ колоніальныхъ администраторовъ, которые взрывали на воздухъ провинившихся въ какомъ-либо пустяк негровъ, подкладывая подъ нихъ динамитные патроны и затмъ заставляли другихъ негровъ пить бульонъ изъ мертвыхъ головъ ихъ замученныхъ и убитыхъ соплеменниковъ, или захватывали всхъ женщинъ и дтей какой-нибудь деревни и держали ихъ въ плну, не давая имъ ни воды, ни пищи, пока ихъ мужья и отцы не доставляли полностью всей наложенной на данную деревню натуральной повинности, что часто заканчивалось гибелью несчастныхъ женщинъ и дтей посл страшныхъ дней, проведенныхъ въ маленькихъ душныхъ клткахъ — вс эти ужасы, обнаруженные миссіей Брацца, лишь чуточку приподняли завсу, скрывающую отъ непосвященнаго міра всю отвратительную картину, какую представляетъ собой цивилизаторская дятельность Франціи {Гудъ и Токе — осуждены уголовнымъ. судомъ въ Браццавил (Конго) 23 Авг. 1905 г. къ каторжнымъ работамъ на пять лтъ. Этотъ процессъ надлалъ въ свое время много шума во Франціи, вызвалъ рядъ замчательныхъ статей о темныхъ сторонахъ колоніальной французской политики. (См. ст. Клемансо Руанэ и др.).}, какъ и другихъ капиталистическихъ странъ среди низшихъ расъ. Но весь ужасъ колоніальной политики заключается не въ зврствахъ и злоупотребленіяхъ отдльныхъ личностей, до какихъ предловъ не доходила бы разнузданность ихъ дикихъ инстинктовъ, а въ общемъ характер всей колоніальной системы, которая повсюду покоится исключительно на сил штыка и пули, на тюрьм и казняхъ и сводится къ самому безстыдному грабежу туземцевъ, къ расхищенію всхъ ихъ земель, къ безграничной эксплоатаціи населенія завоеванныхъ территорій, къ выжиманію человческаго пота и крови такими способами, примненіе которыхъ вызвало бы возстаніе въ самыхъ отсталыхъ уголкахъ Европы. Извстный докладъ бывшаго офицера колоніальной арміи и депутата Октава де Винье, который по порученію правительства въ теченіе трехъ лтъ (1907—1909) изучалъ положеніе вещей на сверо-африканскихъ владніяхъ Франціи, въ своей книг ‘La sueur du Burnous’ {‘La sueur du Burnous’ par Vigne d’Octon. Paris 1911.} показываетъ, что республиканская Франція въ своихъ преступленіяхъ по отношенію къ населенію заморскихъ владній не далеко ушла отъ Франціи прошлыхъ вковъ и десятилтій, отъ Англіи Чемберлена и Керзона, отъ Германіи Петерса, Аренберга, Белана, генерала Тротта и др.

И экваторіальная Африка отнюдь не представляетъ исключенія въ ряду другихъ французскихъ колоній: говоря объ Индо-Кита, этой самой населенной французской колоніи (16.634.000 жителей въ 1910 г.), которая обошлась Франціи со времени присоединенія Камбоджи (1863), по вычисленіямъ нкоторыхъ статистиковъ, въ колоссальную сумму отъ 6 до 8 милліардовъ фр., Віолеттъ замчаетъ, что весь общій бюджетъ индо-китайской имперіи пожирается тучей чиновниковъ, оплачиваемыхъ вн всякой пропорціи и совершенно безполезныхъ.

Весь этотъ общій бюджетъ (81 милліон. фр. въ 1900) уходитъ главнымъ образомъ на содержаніе 10.000 чиновниковъ, въ числ которыхъ имется 3.150 европейцевъ. Въ число этихъ 10.000 чиновниковъ не входитъ ‘страшная армія бюрократовъ, оплачиваемыхъ мстными и провинціальными бюджетами (l’armc formidable entretenue par les budjets locaux et provinciaux {См. цитированный докладъ Віолетта, часть первая стр. 42.}. Въ самомъ дл, въ Индо-Кита было съ 1897 г. 2.866 чиновниковъ, въ 1902 г. 3.777, въ 1906 г. 4.390, и, наконецъ, въ 1911 г. 5.863 {‘Bulletin ldu comit de l’Asie franaise’ Avril 1911.}.

Съ какой тяжестью французскій колоніальный бюджетъ ложится на туземца, видно изъ слдующихъ оффиціальныхъ данныхъ. Въ Кохинъ-хин каждый плательщикъ податей уплачиваетъ ежегодно прямыхъ налоговъ 16 піастровъ (около 16 рублей). Между тмъ, какъ констатируетъ Віолеттъ, нуждающійся туземецъ проживаетъ въ мсяцъ всего 1 ¹/₄ піастра, мелкій крестьянинъ — 3 піастра, боле состоятельный туземецъ, соотвтствующій маленькому французскому рантье — 6 піастровъ {См. цитированный докладъ Віолетта, часть 1-ая стр. 8.}. Такимъ образомъ, у преобладающей части населенія (крестьянства) одни прямые налоги отнимаютъ боле половины ежегодныхъ доходовъ, а у людей боле или мене состоятельныхъ — почти четверть. Если прибавить сюда таможни, акцизъ на алкоголь, опіумъ, соль, затмъ всякаго рода мстные, провинціальные, муниципальные поборы, мы получимъ представленіе о томъ невыносимо-тяжеломъ бремени, которое лежитъ на туземцахъ и которое, по словамъ Мессими, ‘ведетъ Францію къ самымъ ужаснымъ авантюрамъ’.

Какъ европейцы вндряютъ цивилизацію въ ‘полу-дикомъ’ Индо-Китая, видно изъ слдующаго факта, о которомъ впервые разсказалъ въ палат депутатовъ Прессансе {Рчь Прессансе въ палат депутатовъ 2 Апр. 1909 г. Вышла отдльной брошюрой: ‘Gabegie et atrocits coloniales’ par Pr. Pressens. Paris 1909.}. Такъ какъ водочная монополія представляетъ собой главный источникъ индо-китайскаго бюджета, было предписано всмъ чиновникамъ поощрять туземцевъ къ потребленію алкоголя, попросту говоря, къ пьянству. И случилось то, что резидентъ провинціи Сонъ-Тай, насчитывающій 200.000 жителей, получилъ оффиціальную благодарность и повышеніе по служб за то, что удалось довести потребленіе алкоголя (чистаго) въ своей провинціи до 560.000 литровъ въ годъ. Даже ‘Le Temps’ призналъ, что каждаго туземца принуждали пить какъ можно больше спирту. Когда жители одной деревни заявили своему мандарину, что у нихъ нтъ средствъ покупать требуемое количество спирта, мандаринъ отвтилъ: ‘Вы дите три раза въ день рисъ, шьте рисъ всего одинъ или два раза въ день, и у васъ хватитъ средствъ покупать казенный спиртъ’.

Между тмъ, близость Индо-Китая къ вчно волнующемуся и возрождающемуся Китаю, японскія побды надъ русскими, разбившія во всемъ желтомъ мір вчерашній страхъ передъ, казалось, непобдимыми блыми завоевателями, подвиги неуловимаго Де-Тама, полная невозможность для Франціи содержать въ Индо-Кита такую значительную военную силу, какою обладаетъ Англія въ Индіи — все это усугубляетъ критическое положеніе этой части французской колоніальной имперіи. Въ 1907 году генералъ Фаменъ, начальникъ колоніальныхъ войскъ при министерств военныхъ длъ, подалъ въ отставку, не желая брать на себя отвтственности за положеніе вещей, создавшееся въ Индо-Кита. Въ интервью съ сотрудникомъ ‘Le Journal’ генералъ указалъ, что населеніе Индо-Китая самымъ безсовстнымъ образомъ эксплоатируется бюрократіей, что духъ возмущенія растетъ въ стран, что туземцы посл японскихъ побдъ уже не считаютъ французовъ непобдимыми, и что катастрофа неизбжна, если Франція не измнитъ всю систему управленія колоніями и не начнетъ править послдней вмст съ туземнымъ населеніемъ, а не противъ послдняго. Въ 1909 г. другой смлый офицеръ, полковникъ Бернаръ, въ письм, напечатанномъ въ ‘Le Temps’ (5 сеит.), рзко возсталъ противъ системы займовъ и сооруженія ненужныхъ желзныхъ дорогъ, ложащихся тяжкимъ бременемъ на туземцевъ, раззоряющихъ населеніе и не дающихъ послднему ничего. ‘Наша колонія гибнетъ, многіе уже предсказываютъ неизбжность ея потери для насъ. И метрополія, вмсто того, чтобы придти на помощь своей колоніи, облегчить бремя, лежащее на ней, только еще боле гнететъ и давитъ послднюю. Вотъ, гд лежитъ самая страшная опасность… Если колонія погибнетъ, можно будетъ сказать, что это метрополія ее убила’. Понятно, что такія откровенныя рчи со стороны боле смлыхъ и честныхъ офицеровъ не приходятся по вкусу представителямъ военщины и бюрократіи, которыя, въ случа признанія неосновательности подобныхъ сужденій, длаютъ изъ нихъ лишь тотъ выводъ, что метрополія должна затратить новыя сотни милл. фр. на усиленіе колоніальной полиціи, арміи и флота, на укрпленіе Сайгона, на созданіе сильныхъ опорныхъ пунктовъ въ стран въ виду неизбжнаго въ близкомъ будущемъ возстанія.

То, что мы сказали объ экваторіальной Африк, Индо-Кита, и т. д., примнимо ко всей колоніальной имперіи Франціи. Вс эти колоніи служатъ лишь предлогомъ для увеличенія милліонной арміи чиновниковъ, необходимы для военщины, ищущей авантюръ, дешевыхъ лавровъ, новыхъ орденовъ, за подвиги въ гражданской или завоевательной войн съ туземцами, но въ то же время эти колоніи ложатся тяжкимъ бременемъ на французскій бюджетъ и являются каторжнымъ ядромъ, стсняющимъ развитіе французской промышленности.

III.

Однако, все это не останавливаетъ стремленія господствующихъ классовъ -й Республики къ расширенію и безъ того грандіозной колоніальной имперіи, несмотря на то, что эта колоніальная политика связана съ обостреніемъ международныхъ отношеній и прежде всего съ колоссальными расходами. По оффиціальнымъ правительственнымъ даннымъ, представленнымъ въ март 1911 г., палат депутатовъ докладчикомъ Шерономъ расходы, связанные съ военными операціями въ Марокко, обошлись Франціи за четыре года (1907—1910) въ 77.280.924 фр.

На самомъ дл подобное вычисленіе расходовъ, связанныхъ съ мароккской авантюрой, совершенно произвольно и неправильно, ибо здсь приняты во вниманіе только затраты на содержаніе французскаго экспедиціоннаго корпуса въ Марокко, на стоимость провіанта, ядеръ, патроновъ, и т. д., израсходованныхъ именно въ этой стран и только въ ней. Однако, мы знаемъ, что всякаго рода колоніальныя авантюры фатально ведутъ за собой колоссальные побочные расходы и въ областяхъ, лежащихъ вн территоріи, изъ-за которой ведется борьба. И умолчаніе объ этихъ-то расходахъ въ оффиціальныхъ отчетахъ является самымъ грубымъ обманомъ со стороны бухгалтеровъ колоніальной партіи. Вычисляя стоимость мароккской авантюры для Франціи за четырехлтній періодъ съ 1905 г. по 1908 г., французскій писатель Делези правильно расчиталъ такъ:

Экстраординарные военные расходы — 22.000.000фр.

Улучшеніе вооруженія и приведеніе въ боевое состояніе всего флота — 100.000.000

Расходы, вызванные франко-германскимъ конфликтомъ изъ за Марокко (1905) — 223.000.000 ‘

Итого — 345.000.000 фр. *)

*) ‘Le bilan de l’affaire marocaine’ par Francis Delaisi. ‘La Revue’ 1908 No 5.

Если произведемъ правильный подсчетъ всхъ расходовъ, въ которые обошлась Франціи мароккская авантюра съ начальнаго ея момента (взятіе Туата въ 1900), и включимъ сюда затраты, связанные съ послдней экспедиціей въ Фецъ и замиреніемъ Марокко, окажется, что эта авантюра обошлась до сихъ поръ немногимъ мене милліарда франковъ. А сколько придется еще потратить на усиленіе французскихъ военныхъ силъ на испанской границ, на увеличеніе флота въ Средиземномъ мор въ виду сближенія Испаніи съ Германіей? Тунисская авантюра повела къ образованію тройственнаго союза, толкнувъ Италію въ объятія Австріи и Германіи, что вызвало для Франціи колоссальные расходы на укрпленіе юго-восточной границы. Марокк- ская авантюра сблизивъ Испанію съ Германіей, въ свою очередь, не малымъ бременемъ ляжетъ на французскій бюджетъ.

Что же дало Марокко до сихъ поръ Франціи въ смысл рынка для сбыта французскихъ товаровъ? По даннымъ, опубликованнымъ въ 1909 г. управленіемъ французскихъ таможенъ вншняя торговля Марокко въ 8-ми портахъ, открытыхъ для послдней, опредлялась въ слдующихъ цифрахъ:

Страны.	1907	1908
Англія	25.428.561	41.480.000
Франція	22.820.135	31.760.000
Германія	9.983.318	10.800.000
Испанія	3.116.145	4.700.000
Прочія страны	3.517.183	6.160.000

Если мы къ той торговл, которую сама Франція ведетъ съ Марокко, прибавимъ и цифру торговаго оборота Алжира по сухопутной границ съ Марокко, то окажется, что Франція стоитъ позади Англіи. Такъ въ 1909 г. торговля всей Франціи и ея колоній съ Марокко по сухопутной и морской границамъ равнялась 51.255.999 фр., между тмъ, какъ торговля Великобританіи съ Марокко только по морской границ — 52.339.763 фр., а Германіи — 13.582.533 фр., ‘французская торговля съ Марокко’, плачется Жакъ Барду въ ‘Opinion’ стоитъ на мст, между тмъ, англійская торговля съ Марокко увеличилась на 10 милл. фр., испанская — на 2 милліона фр. ‘Не слдуетъ, кром того, ни на минуту забывать, что главными предметами французскаго ввоза являются оружіе, аммуниція и жизненные продукты для экспедиціоннаго корпуса, такъ что львиная доля французскаго ввоза потребляется самими (французами и ложится на французскаго же плательщика налоговъ. Можно сказать безъ натяжки, что французское оружіе открываетъ африканскіе рынки англійской индустріи — и отчасти даже германской. Въ 1907 г. англійская торговля съ Марокко — 25 ¹/₂ милл. фр., въ 1908 г.— 41 ¹/₂ милл. фр., а въ 1909 г. боле 52 милл. фр. Въ Казаблаyк въ 1906 г. до французской оккупаціи британская торговля опредлялась съ 3.641.522 фр., а въ 1909 г. въ — 9.479.273 фр. Въ области Шауна, вокругъ Казабланки, англійская недвижимая собственность оцнивалась въ 1908 г. въ 2.312.000 фр., а французская всего въ — 1.756.000 фр. Вообще, французское экономическое вліяніе въ Марокко очень слабо. Изъ восторженнаго доклада, представленнаго однимъ изъ апологетовъ французской колоніальной политики Уалндомъ на конгресс коммерческихъ палатъ, засдающемъ нын въ Рубэ (іюль, 1911 г), видно, что къ данному моменту въ Марокко имется 250 французскихъ торговыхъ домовъ, что французскіе капиталы, вложенные въ различныя мароккскія предпріятія, равняются — 25 милл. фр. {‘La penetration commerciale et industrielle du Maroc par l’Algerie et les ports’ par William Oualid.}. Дйствительно, ‘гора родила мышь’. Таковы пока блестящіе результаты мароккской авантюры’, и есть опасность, что въ недалекомъ будущемъ Германія, которой пріобщеніе Марокко къ ‘европейской культур’ ничего не стоило, будетъ играть въ имперіи султана боле значительную роль экономическую, чмъ Франція.

И какъ пагубно отзывается вся эта безумная колоніальная политика на покуппальныхъ силахъ населенія, на рост производительныхъ силъ въ самой Франціи. Правда, если судить по оффиціальнымъ даннымъ, колоніальная политика обходится Франціи сравнительно не очень дорого. По бюджету 1898 г. въ граф ‘министерство колоній’ (minist&egrave,re des colonies) мы видимъ не очень большую для Франціи цифру — 92 милл. фр. Бюджетъ министерства колоній въ 1908 г.— 112 милл. фр., въ 1907 г.— 110 милл. фр., въ 1911 г.— 103 милл. фр. {No 1144. Chambre des Dputs. Rapport sur le Budget gnral de l’exercice 1911. Par dput Henry Cheron. См. стр. 408.}. Итакъ, колоніальный бюджетъ какъ будто даже иметъ тенденцію понижаться. Но эти цифры представляютъ собой лишь обманъ зрнія. Если внимательно вчитаться въ любой ежегодный бюджетный докладъ Палат депутатовъ, мы увидимъ, что тысячи различныхъ расходныхъ статей, внесенныхъ въ бюджетъ другихъ министерствъ: военнаго, морского, иностранныхъ длъ, общественныхъ работъ и т. д., на самомъ дл, идутъ исключительно на колоніи. Такъ, въ бюджет военнаго министерства мы находимъ цифру 50 милл. фр., на содержаніе алжирской арміи, 40 ¹/₂ милл. фр.— на колоніальныя войска въ Индо-Кита, Мадагаскар, экваторіальной Африк и т. д., и уже только эти дв цифры сразу удваиваютъ колоніальный бюджетъ. А сколько денегъ уходитъ на содержаніе портовъ, угольныхъ станцій, арсеналовъ въ колоніяхъ? Значительная часть бюджета морского министерства, опредленная на 1911 г. въ колоссальную сумму 416.380.618 фр, должна быть отнесена на счетъ колоній. Дале ко всмъ этимъ расходамъ нужно прибавить субсидіи, выдаваемыя мореходнымъ компаніямъ, совершающимъ рейсы къ колоніальнымъ портамъ, преміи частымъ судовладльцамъ, колоссальныя затраты на проведеніе ненужныхъ и убыточныхъ желзныхъ дорогъ, содержаніе подводныхъ кабелей, уплата пенсій вдовамъ и сиротамъ офицеровъ, умершихъ въ колоніяхъ, содержаніе въ госпиталяхъ Парижа, Тулона, и т. п. военныхъ, заболвшихъ и потерявшихъ способность къ труду вслдствіе убійственнаго климата въ колоніи и возвращенныхъ на родину и т. д., и мы увидимъ, что оффиціальную цифру колоніальнаго бюджета нужно увеличить въ нсколько разъ, чтобы получить истинное представленіе о той денежной сумм, въ какую обходится французскому народу его великая и многомилліонная колоніальная имперія, сохраненіе и расширеніе которой является несомннно одной изъ важнйшихъ причинъ ужасающаго роста французскаго государственнаго бюджета, достигшаго въ 1911 г. колоссальной цифры — 4 милліарда 305 милліон. фр. Вотъ какъ сенаторъ Готье въ своемъ доклад сенату говоритъ объ этомъ бюджет:

‘Этотъ бюджетъ на 120 милліон. фр. превышаетъ бюджетъ 1910 г., который въ свою очередь превысилъ бюджетъ 1909 г. на 180 милл., такимъ образомъ всего за два года ежегодная сумма налоговъ, извлекаемыхъ изь населенія, повысились на 300 милл. фр….

‘Французскій бюджетъ сравнительно самый значительный бюджетъ во всемъ мір. Онъ превышаетъ англійскій бюджетъ, который вмст съ колоссальной суммой, идущей на рабочее страхованіе, и при населеніи, численно превосходящемъ наше, доходитъ всего до 171.857.000 финтовъ ст. т.-е. до 4 милліардовъ 297 милліоновъ фр. А такъ какъ національное богатство Англіи на іуз превышаетъ національное богатство Франціи, стало быть можно сказать, вмст съ Леруа Боле, что французскій бюджетъ по меньшей мр на ¹/₃ тяжеле для населенія р ее публики, чмъ соціалистическій бюджетъ Ллойда Джоржа для Англіи.’.

И, конечно, въ граф расходовъ бюджета первенствующую роль играютъ расходы по военному министерству (армія и флотъ въ 1911 г.— 1 милліардъ 314 милл. фр.— 30% всхъ расходовъ), связанные не въ малой степени съ колоніальнымъ имперіализмомъ.

IV.

Но что же даютъ Франціи, не говоря о Марокко, стран, которая пока еще не присоединена къ владніямъ республики, вс остальныя колоніи, занимающія территоріи въ 11 милл. килом. съ населеніемъ въ 40 милл. душъ. Если поврить оффиціальнымъ даннымъ, торжественнымъ рчамъ президентовъ республики, министровъ и т. д., колоніи играютъ-де роль грандіозной важности рынка для французской индустріи, безъ котораго послдняя не могла бы развиваться. ‘Вншняя торговля всхъ французскихъ колоній, вмст взятыхъ, достигла въ 1908 г. колоссальной цифры — 2 милліарда 66 милліоновъ фр.’,— восклицаетъ восторженно Легарпантье {Legarpantier:,Le commerce de la Prance avec ses colonies d’Algerie-Tunisie’. La Revue des Franais 25 Авг. 1911. Въ такомъ же восторженномъ тон написаны вс статьи о колоніальной торговл въ ‘l’Asie Franaise’, въ ‘Le Journal de Economistes’ въ ‘La Revue politique et parlamentaire’ и т. д.}.

Несомннно, что эта цифра очень внушительна. Бда лишь въ томъ, что она дутая. Гастонъ Лерише, писатель, отнюдь не являющійся принципіальнымъ противникомъ колоніальной политики, доказалъ, что правительственная статистика считаетъ по нскольку разъ одни и т же товары, въ разныхъ пунктахъ ихъ:

Это равносильно тому, какъ если бы мы для опредленія величины экспорта нашей пшеницы изъ черноморскихъ губерній прибавимъ къ цнности одесскаго экспорта цифра вывоза изъ отдльныхъ городовъ и деревень, отправляющихъ свою пшеницу заграницу черезъ Одессу же! {Gaston Le riche. Nos colonies telles qu&egrave,lles sont. См. стр. 153 Paris 1903.}.

Но допустимъ, возразить, можетъ быть, иной читатель, что эти цифры вздуты, что ихъ нужно преуменьшить. Остаются, однако, и при этомъ сравнительныя, динамическія данныя, которыя все- таки свидтельствуютъ, что вншняя торговля французскихъ колоній не стоитъ на одномъ мст, а, наоборотъ, прогрессируетъ въ необычайной степени. Что бы ни говорить, а если вншняя торговля Индо-Китая опредлялась въ 1899 г. въ 253 милл. фр., а въ 1909 г. въ 523 милл. фр.,— значитъ, вншняя торговля этой колоніи за 10 лтъ удвоилась, что представляетъ собой значительный экономическій прогрессъ. Но и здсь мы встрчаемся съ аналогичнымъ ‘трюкомъ’.

Каждый разъ для оцнки промышленнаго прогресса опредленной колоніи всегда берется, какъ исходная точка, 1899 г. и сравнивается съ любымъ изъ позднйшихъ годовъ. Почему? Ларчикъ просто открывается. Дло въ томъ, что въ 1900 г. была введена на индо-китайскихъ таможняхъ новая фиксація цнности импортируемыхъ и экспортируемыхъ товаровъ, поднявшая номинальныя цны послднихъ въ необычайной степени.

Поэтому, если мы возьмемъ за исходный пунктъ, хотя бы, напримръ, 1901 г., мы убдимся, что собственно французская торговля съ Индо-Китаемъ не растетъ, а падаетъ, что французское экономическое и торговое вліяніе въ этой колоніи сокращается съ такой быстротой, которую не въ состояніи скрыть даже таможенныя махинаціи. Изъ только что опубликованнаго доклада главнаго директора таможенъ въ Индо-Кита г. Пиканона о состояніи навигаціи и торговли въ этой колоніи въ 1910 г. явствуетъ, что въ то время, какъ вообще вншняя торговля Индо-Китая съ 1901 г. по 1910 г. возрасла на 46% (363 милл. фр. въ 1901 г., 529 милл. фр. въ 1910 г.), вншняя торговля этой важнйшей французской колоніи именно со своей метрополіей уменьшилась не только относительно, но и абсолютно. Въ то время, какъ вншняя торговля всхъ прочихъ странъ съ Индокитаемъ возрасла съ 62% въ 1901 г. до 70,7% въ 1910 г., импортъ Франціи и всхъ колоній французскихъ въ Индо-Кита палъ со 100.166,982 фр. въ 1901 г. до 85.199.076 фр. въ 1910 г. {Minist&egrave,re des colonies (Office Colonial) ‘La navigation et le mouvement commercial de l’Indo-Chine en 1910’ par M. Picanon, Directeur general des Douanes et regies de l’Indo-Chine. 1911.}, т.-е. уменьшился на 15%. Дале, въ то время, какъ въ 1910 г. движеніе французской навигаціи къ портамъ Индо-Китая въ два раза превышало нмецкую навигацію, втрое — англійскую, въ шесть разъ — норвежскую, въ ныншнемъ, 1910 г. Франція стоитъ позади Англіи, опережаетъ Германію всего на ¹/₅, а Норвегію едва на ¹/₂. И едва ли можно сомнваться въ томъ, что скоро Германія далеко опередить Францію по торговл съ Индо-Китаемъ.

Итакъ, и здсь, въ этой старой французской колоніи, на завоеваніе и сохраненіе которой подъ французскимъ владычествомъ истрачено столько милліардовъ фр., погублено столько жизней, Франція играетъ ту же роль, что и въ Марокко: французскіе солдаты, французскіе милліарды открываютъ и завоевываютъ новыя территоріи въ интересахъ англійскаго, нмецкаго и вообще европейскаго капитала, капиталъ тхъ странъ, которымъ не стоило никакихъ жертвъ завоеваніе новаго рынка для сбыта своихъ фабрикатовъ, и которые, поэтому остаются въ чистомъ выигрыш по сравненіи съ Франціей.

И все, что мы сказали относительно Индо-Китая, тмъ съ большей силой примнимо ко всмъ остальнымъ французскимъ колоніямъ, не исключая даже Алжира — этой наиболе драгоцнной жемчужины въ колоніальной корон Франціи. По даннымъ, опубликованнымъ оффиціальнымъ изданіемъ ‘Statistique generale de l’Algerie’ за періодъ времени отъ 1830 по 1887 г., общая сумма государственныхъ расходовъ на Алжир достигла около 5 милліард. фр. (4.868 милл. фр.), а доходы, полученные за этотъ періодъ, не превысили 1 ¹/₂ милліарда (1.256 миля.), такимъ образомъ, превышеніе расходовъ надъ доходами достигло колоссальной цифры 3.762 милл. фр., т.-е. почти 4 милліарда фр. За послднія 25 лтъ, протекшія съ 1887 г., ежегодный дефицитъ, по вычисленію П. Леруа Боле, равнялся 80 милл. фр. Такимъ образомъ, Алжиръ обошелся Франціи до сихъ поръ въ шесть милліардовъ фр. Въ эту сумму не включены расходы по военному флоту, по спеціальной охран алжирскаго побережья, проценты по займамъ, вызваннымъ затратами на эту колонію, и т. п.

Если же принять во вниманіе расходы по завоеванію Алжира и организаціи порядка въ стран, то мы придемъ къ выводамъ Jean Hess’а {Jean Hess. ‘La vrit sur l’Algerie’. См. стр. X, 353 и т. д.}, что Алжиръ до сихъ поръ обошелся Франціи боле, чмъ въ 20 милл. фр. {Если оффиціальныя данныя преуменьшаютъ расходы на страну, то они до крайности преувеличиваютъ торговыя выгоды отъ нея.}

Извстный алжирскій статистикъ Солье въ своемъ доклад о бюджет на 1904 г. доказалъ, что по отношенію къ алжирскому экспорту цифру 149.514.000 фр. таможенной оцнки нужно уменьшить на 67.429.000 фр., т.-е. почти вдвое. До такой степени произвольно повышена была стоимость почти всхъ предметовъ вывоза…

И чему тутъ удивляться? Нужно вдь показать, что колоніи оправдываютъ вс расходы, связанные съ ними, нужно дать возможность имперіалистамъ и даже соціалистамъ, зовущимъ къ примиренчеству съ колоніальной политикой, доказывать, будто эта послдняя необходима-де въ интересахъ развитія промышленности, съ существованіемъ и ростомъ которой тсно связано благосостояніе, могущество и политическое вліяніе рабочаго класса.

Кому же нужна эта колоніальная политика, эти безконечныя авантюры и непрерывныя завоеванія все новыхъ и новыхъ территорій? Прежде всего военщин и бюрократіи. Для военщины отказъ отъ колоніальныхъ авантюръ это — безработица, это — безплодная, скучная жизнь въ маленькомъ гарнизон безъ надежды на быстрое повышеніе. Требовать отъ вліятельныхъ шефовъ арміи, чтобы они предпочли мирную политику политик насилія и завоеванія, это, значитъ, требовать невозможнаго. Требовать отъ нкоторыхъ министровъ, пуще огня боящихся всякихъ международныхъ осложненій, чтобы они въ интересахъ мира боле энергично сдерживали воинствующихъ африканскихъ генераловъ, требовать этого въ тотъ моментъ, когда господствующіе классы такъ нуждаются въ поддержк со стороны военщины для обузданія вчно бунтующаго или готоваго къ возстанію то здсь, то тамъ населенія метрополіи — это значить не понимать взаимоотношеній между франкъ-массонствующей буржуазіей и клерикальнымъ офицерствомъ.

Но колоніи не только предлогъ для увеличенія штата чиновниковъ, для доходныхъ мстечекъ военнымъ и гражданскимъ бюрократамъ, колоніи — не только мста убжища для исчезающаго въ самой Европ режима, основаннаго на полномъ безправіи населенія и деспотизм власти, колоніи — средство наживы для кучки финансистовъ, биржевыхъ дльцовъ и королей нкоторыхъ отраслей индустріи, занятыхъ производствомъ предметовъ, имющихъ непосредственное отношеніе къ военно-морскому длу, какъ, напримръ, металлургической. Для хищныхъ финансистовъ нтъ боле выгодныхъ операцій, чмъ всякаго рода экзотическія дла, связанныя съ колоніальными авантюрами. Займы правительствамъ отсталыхъ странъ врод Марокко, гд ростовщичество является обыденнымъ фактомъ, спекуляціи насчетъ всякаго рода проектовъ разработки угольныхъ копей, эксплоатація золотоносныхъ пріисковъ, желзныхъ дорогъ въ мираж ново-открытыхъ Эльдорадо, сказки о фантастическихъ прибыляхъ въ недалекомъ будущемъ — вс эти маленькія панамы даютъ колоссальные барыши всякаго рода авантюристамъ наживы.

И особенно много выигрываютъ, благодаря колоніальнымъ завоеваніямъ, короли металлургическихъ трестовъ. Для представителей этой индустріи, все искусственное процвтаніе которой въ современномъ стро покоится исключительно на милитаризм, грабеж и насиліи, нтъ безплодныхъ ненужныхъ колоній, нтъ пустынь. Всякая новая территорія, хотя бы представляющая собой голую вызженную солнцемъ и песчаную пустыню, на которой и травка не вырастетъ, все же является желаннымъ пріобртеніемъ, ибо нтъ клочка земли, котораго нельзя было бы прорзать желзной дорогой. И понятно, что металлургическіе короли Шнейдера, Крезо и т. д. идутъ всегда рука объ руку съ представителями военщины.

Вотъ, какъ полковникъ Эннеберъ описываетъ Суданъ:

‘Великолпны безграничны минеральныя богатства этой удивительной страны. Невозможно пересчитать сколько золота, серебра, мди, фосфатовъ и т. д. содержитъ почва Судана… И что за удивительная растительность! какіе лса хлопчатника, баобаба, пальмовыхъ, апельсиновыхъ, каучуковыхъ деревьевъ… Какія поля маиса, индиго, кофе, перцу, табаку, сахарнаго тростника…

Центральная Африка!… Именно здсь находится самый чистый источникъ богатства, обильный, неистощимый источникъ, бьющій непрерывной и широкой струей… Богаты и прекрасны области, орошаемыя Нигеромъ, Бенуа и Шари. Он обладаютъ всми элементами, необходимыми для цвтущаго благосостоянія’ {‘De Paris a Tombouctou en huit jours’ p. 81, 276. Par lieutenant-colonel Hennebert. Paris.}.

Вся эта краснорчивая тирада кончалась, понятно, требованіемъ постройки великаго желзнодорожнаго пути, который соединилъ бы эти страны съ Алжиромъ, прорзавъ ‘большой бульваръ Сахары’…

Да что говорить о Судан? Даже пресловутая пустыня Сахара была не разъ представлена во французской литератур, какъ лучшая жемчужина среди другихъ африканскихъ сокровищъ. Вотъ какъ извстный французскій экономистъ и темный длецъ П. Леруа Боле, финансовые подвиги котораго разоблачилъ недавно Винье д’Октонь, писалъ въ 1904 г. о Сахар:

‘Нтъ никакого сомннія, что, если мы сохранимъ об эти области — Сахару и Суданъ,— он составятъ самую лучшую французскую колонію для эксплоатаціи’ {Paul Leroy Beaulien ‘Le Sahara, le Soudan et les chemins de er trans sahariens’. Guillaumin et Cie. Paris 1904.}.

И чтобы превратить Сахару въ житницу, ‘которая черезъ нсколько десятилтій могла бы прокормить десять или даже двадцать милліоновъ людей’, достаточно провесть черезъ Сахару нсколько желзныхъ дорогъ. Вотъ какъ выражается по этому поводу нашъ великій ученый: ‘Мы говоримъ во множественномъ числ. Транссахарскія желзныя дороги, а не транссахарская желзная дорога’.

Сколько сотенъ милліоновъ франковъ будетъ стоить проведеніе, скажемъ, двухъ желзнодорожныхъ линій черезъ Сахару на протяженіи тысячъ километровъ, какой убытокъ будутъ давать ежегодно эти дорога, прорзывающія океанъ песку и камней, все это пустые вопросы, которые мало волнуютъ Леруа Боле. Что за бда, что ежегодный дефицитъ будетъ погашаться потомъ и кровью рабочаго населенія Франціи! Зато металлургическая индустрія получитъ сразу громадный заказъ на поставку рельсъ и т. д., зато финансисты получатъ изрядный кушъ на акціяхъ ‘Великаго желзнодорожнаго пути черезъ Сахару’ (grande voie ferrei trans Saharienne).

Въ общемъ, французскій имперіализмъ, французская колоніальная политика разоряютъ Францію, мшаютъ развитію ея торговли, промышленности, за исключеніемъ привилегированныхъ отраслей послдней, задерживаютъ ростъ производительныхъ силъ страны. Вся эта колоніальная политика съ ея шумной рекламой тхъ прибылей и выгодъ, которыя Франція извлекаетъ-де въ результат открытія новыхъ рынковъ, новыхъ территорій для эксплоатаціи или для эмиграціи, представляетъ собой грандіозную Панаму. Въ самомъ дл, въ то время, какъ вся Европа семимильными шагами идетъ впередъ, въ области великихъ техническихъ сооруженій, въ то время, какъ Германія строитъ все новыя и новыя желзнодорожныя втви, производитъ гигантскія работы по сооруженію своихъ портовъ, затрачивая на одинъ только Бременъ 218 милліоновъ марокъ, углубляетъ каналы, соединяетъ рчныя системы и т. д., въ то время, какъ Англія собирается затратить на улучшеніе своихъ каналовъ 740 милліоновъ фр., а Америка — 1500 милліоновъ фр., французскіе порты, французскія желзныя дороги находятся въ состояніи, недостойномъ великой страны, и каждый мсяцъ газеты печатаютъ телеграммы о катастрофахъ съ человческими жертвами на французскихъ дорогахъ, особенно на знаменитой линіи L’Ouest Etat’. Французская пресса вопить объ упадк французскаго мореходства, о паденіи торговаго значенія Марсели, Руана, Гавра, Шербурга, которые очень плохо оборудованы и не могутъ конкуррировать по своему устройству даже съ нкоторыми итальянскими портами, не говоря уже о такихъ грозныхъ соперникахъ, какъ: Гамбургъ, Бременъ, Ливерпуль и т. д. Зато Франція тратить сотни милліоновъ фр. на улучшеніе портовыхъ сооруженій въ Казабланк, Сайгон, Бизерт, собирается превратить Танжеръ въ первоклассный портъ, сооружаетъ никому ненужныя и убыточныя дороги въ малонаселенныхъ областяхъ Аннаыа, Камбоджи, центральной Африки и т. д. Каждый годъ Сена выходитъ изъ своихъ береговъ и затопляетъ города и деревни, принося убытки въ сотни миля, франковъ, а страна все не соберется осуществить знаменитый проектъ углубленія и расширенія Сены, за который еще въ 1890 г. высказалось 147 общинъ и 65 торговыхъ палатъ. Французскіе курорты, далеко превосходящіе но климатическимъ условіямъ, красот мстоположенія и составу минеральныхъ источниковъ германскіе и австрійскіе, находятся въ плачевномъ положеніи, наконецъ, цлыя области на юг Франціи, богатыя такимъ количествомъ гидравлической силы, какъ ни одна изъ европейскихъ странъ, за исключеніемъ Швейцаріи и Скандинавскаго полуострова, до сихъ поръ бдны фабриками и заводами, между тмъ, какъ примненіе той же гидравлической силы и электричества къ промышленнымъ цлямъ съ поразительной быстротой превращаетъ отсталую Швейцарію въ новую Бельгію. Зато французскіе милліарды уходятъ на русскіе займы, на индо-китайскія желзныя дороги, на алжирскую армію, на военныя экспедиціи въ Марокко, экваторіальной Африк и т. д.

Но пока еще во Франціи мало кто понимаетъ смыслъ и значеніе колоніальнаго имперіализма, его губительное вліяніе на индустріальное развитіе страны, его неразрывную связь съ промышленной отсталостью Франціи, съ неудержимымъ упадкомъ ея значенія на міровомъ рынк, и голосъ пока еще рдкихъ писателей, авторовъ отдльныхъ монографій о той или другой французской колоніи, выступающихъ съ здравымъ сужденіемъ по данному вопросу, все еще остается гласомъ вопіющаго въ пустын…

Мих. Павловичъ.

‘Современникъ’, кн. VIII, 1911

Читайте также: