Н. А. ЛЕЙКИНЪ
Мдные лбы.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880
ФРАНЦУЗСКІЯ СЛОВА.
Французские слова, Лейкин Николай Александрович, Год: 1880
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Фoли-Бepжepъ. На галлереяхъ, за столиками пьяно. Гд виднется батарея пива, гд — шампанскаго.
— Прохоръ Савинычъ, а за обученіе цивилизаціи мерси! восклицаетъ купецъ въ куньей шапк, протягивая черезъ столъ руку другому купцу.— Въ гробъ лягу, а не забуду. Ты меня въ первый разъ сюда привезъ и дорогу показалъ. Прежде бывало посл запора лавки гд мы запутывались?— Въ Апраксиномъ переулк, въ черномъ трактир. А теперь я здшнее европейское мсто облюбовалъ. Деньги-то все т-же пропиваемъ, а какое сравненіе! Тамъ я сиволдай не отесанный, а здсь я себя содержу на манеръ аристократа. Ей-Богу. Что смешься-то? Я ужъ французскія слова отъ здшняго пнія выучился. Слышишь французскихъ мамзелей, ну и самъ насобачиваешься.
— А ну-ка, заговори! захохотала сидвшая за столикомъ компанія.
— Что заговори! Теперь конечно одни хмльныя слова знаю, а вотъ подучусь хорошенько, такъ даже въ Парижъ товаръ закупать поду. Что намъ здшнимъ коммиссіонерамъ лишнее переплачивать-то? Тамъ изъ первыхъ рукъ — А ты гавернантку себ изъ здшнихъ французскихъ мамзелей возьми, такъ дло-то скорй пойдетъ. Живо по французски научитъ. А ей нешто много надо? Квартирку тысячи въ полторы, коляску отъ Махры или отъ Сорочихи, да рублей триста въ мсяцъ на тряпки.
— Вы, ребята, все шутки шутите, а я въ серьозъ. Конечно, я ужъ и теперь какъ-бы на аристократической ног. Тутъ какъ-то передъ праздниками пришли ко мн въ лавку дв барыни ситцу своему кухарью на платья въ подарокъ покупать и заговорили по французски, а я слушалъ-слушалъ и сейчасъ имъ въ ту-же жилу: ‘бювонъ, шантонъ!’
— Ну, и поди он тебя сейчасъ облаяли?
— Зачмъ-же облаять, коли он аристократки. Къ тому-же я самымъ учтивымъ манеромъ и тверезый былъ. Напротивъ того, он сейчасъ это засмялись и спрашиваютъ: ‘гд это вы такимъ словамъ научились?’ Само собой имъ дико показалось, потому простой русскій купецъ и какъ аристократъ по французски чешетъ. А я имъ въ отвтъ: ‘въ Фоли-Бержерк, говорю, свое образованіе получилъ’. Теперь я и мальчишекъ своихъ въ лавк неиначе кличу какъ по французски. Прежде бывало: ‘эй, Васютка!’ А теперь ‘гарсонъ’. А ежели за чаемъ въ трактиръ съ мднымъ чайникомъ посылать, то у меня для мальчишекъ такія слова: ‘гарсонъ! Пифъ-пафъ, труляля!’ И ужъ они понимаютъ. Да что мальчишки! Саячникъ у насъ въ рынк и тотъ откликается, ежели я ему крикну ‘полисонъ!’ Самъ талантъ получилъ и въ землю его не зарываю, а другимъ передаю. Вотъ почему я здшнее мсто облюбовалъ, а не потому чтобы меня пьянство тянуло.
— Да ты пей! Что бобы-то разводишь!
— Винъ ружъ-то? Выпью. Красное вино что! Красное вино квасъ. Главное мн по душ — что здсь благородно и свободно. Сидишь въ шапк на голов, захотлъ жилетку растегнуть — взялъ растегнулъ. Мамзель Жозефинъ! Здорова-ли сердцемъ? Команъ ву портеву? Вотъ санте? кричитъ купецъ проходящей мимо француженк.
— Merci, mon biche! Trè,s bien! Et les amours aussi!.. отвчаетъ та, откидывая ногой тренъ платья и протягивая купцу руку.
— Съ пальцемъ девять, съ огурцомъ пятнадцать — во какъ мы васъ цнимъ!— Вотъ черезъ нее-то я, господа, и образованнымъ человкомъ сталъ, рекомендуетъ онъ ее компаніи.
— Вотъ которая учительша-то! разсматриваютъ француженку купцы.— Ну, такъ поподчуй ее лафитцемъ съ апельсинчикомъ.
— Non, non, non, messieurs! отрицательно машетъ головой француженка, понявъ въ чемъ дло.— Merci bien. Tiens! Achè,te moi mieux un bouquet!
— Буке, мамзель, больно жирно будетъ. Ты лтомъ на счетъ букета-то толкнись — тогда я и куплю, отвиливаетъ купецъ, все еще держа руку францужинки и раскачивая ее.
— Батюшки! Да онъ и въ самомъ дл вс французскія слова понимаетъ! воскликнула компанія.— Мы вотъ сидимъ и ни въ зубъ, а онъ сейчасъ, понялъ, что она букетъ купить проситъ.
— Еще-бы, коли я кажиный вечеръ на здшнемъ мст, словно какъ на служб. Вася, смотри ручка-то у ней какая махонькая! И перчаточка какъ прилажена! толкаетъ онъ въ бокъ товарища.— Нешто у моей жены такая? У той слоновая лапа.
— Achè,te moi un bouquet! улыбается француженка.
— Да полно теб сквалыжничать! Видишь, она проситъ. Купи ей букетъ, говоритъ товарищъ.— За науку стоитъ.
— Разв ужъ только за науку! соглашается купецъ — А ты думаешь наука-то мн дешево стоитъ? Одного угла ужъ можетъ статься въ лавк нтъ изъ-за науки-то. Вся надежда, что ежели самъ въ Парижъ за товаромъ поду, такъ потомъ убытки наверстаю. Ну, алонъ куражъ буке покупать! подаетъ онъ француженк руку, ведетъ ее и черезъ нсколько времени возвращается.
— Ребята, тамъ на сцен Илька Огай поетъ, говоритъ онъ.— Нельзя, надо ее послушать.
— А что это за Илька Огай такая? Тоже француженка? спрашиваетъ одинъ изъ компаніи.
— А вотъ, коли не слыхалъ, то пойдемъ. Штучка тонкая, хоть и не француженка. Венгерская пвица изъ огайской націи, а псни поетъ все малороссійскія, только на огайскомъ язык. Лтось она въ ‘Баваріи’ пла, но тамъ въ черномъ тл была, а здсь такъ даже француженокъ залягала. Генералы даже здятъ, чтобъ ее послушать. Такой теперь форсъ задаетъ словно какъ-бы тальянская Пати. Аристократы къ ней: ‘мамзель Илька, мамзель Илька!’ А она ихъ ‘брысь’, да и длу конецъ.
— Отчего-же она по зврью называется? Вдь илька — зврь. Изъ его шкуры шубы носятъ.
— Ну, такъ чтожъ изъ этого? И изъ медвжьей шкуры шубы носятъ, однако-же у насъ есть фамилія Медвдевъ. А ужъ какъ малороссійскія псни на огайскомъ язык докладываетъ!
— Ну, что ты врешь! остановилъ купца Прохоръ Савинычъ.— Какія такія она малороссійскія псни на огайскомъ язык… Такого и языка нтъ — Какъ-же нтъ, коли она огайка и отецъ съ матерью у ней огайцы были.
— Ничего не значитъ. У тиролекъ тоже отцы съ матерями тирольцы, однако-же он по-нмецки поютъ, потому тирольскаго языка нтъ. Объ этомъ споръ былъ и я даже пару холоднаго проспорилъ, потому прежде самъ думалъ, что тирольскій языкъ есть. А поетъ она венгерскія псни и на венгерскомъ язык.
— А я теб говорю, что на огайскомъ. Можетъ тирольскаго нтъ, а огайскій есть. И даже такъ, что иныя слова совсмъ на русскія похожи. Вонъ она поетъ. Ототкни уши-то и слушай: ‘милый, милый, на чердакъ! Милый, милый, на чердакъ!’
— А почемъ ты знаешь, можетъ у нихъ чердакъ не чердакъ обозначаетъ, а выпивку или енотовую шубу, что-ли? Вонъ у турка также наоборотъ. По нашему раки — раки, а по ихнему раки — водка, у насъ табакъ — табакъ, а по ихнему табакъ — тарелка.
— Такъ вдь то турки, неврные муходане, дерево ты стоеросовое!
— Господа, чмъ спорить, лучше пойдемте Ильку слушать, говоритъ кто-то.— Ну, пусть она ни на огайскомъ, ни на венгерскомъ, а на ильковомъ язык поетъ. Вдь намъ разницы не составляетъ.
— Что дло, то дло! Ходимъ, ребята.
И компанія направилась къ сцен.