Ферма с приманкой
Ферма с приманкой
Рассказ Р. ЭЛИОТ из канадских нравов.
Шорти собственноручно накормил каждую индюшку золотом.
———————————————————————
Ферма с приманкой, Элиот Р., Год: 1926
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Золотоискатель Шорти остановился на дороге и, прежде чем заговорить, оправил котомку на спине.
— Вон там, должно быть, ферма Макнаба, в которой мы делали передышку на пути сюда.
Это были первые слова за много часов пути. Путешествие по неровной дороге с пудовой котомкой за плечами не особенно-то располагает к болтовне. Спутник Шорти, Джэк, так ничего и не ответил на эти слова и только взглянул по указанному направлению.
То, что он увидел, был — кусок вспаханной земли, при ней дом, фруктовый сад и несколько сараев в обычной рамке сосен и скал. На заднем плане — неизменные, неизбежные горы. Джэк очень хорошо помнил эту ферму и ее хозяина и не прочь был бы снова посетить их, но сам еще не знал на что ему решиться — итти-ли дальше или остаться передохнуть.
— Не зайти ли нам выпить чаю? — предложил Шорти. — Хозяин, верно, ничего не будет иметь против.
Шорти всегда приходили в голову хорошие мысли.
— Что-ж, зайдем, — пробормотал Джэк и путники пошли к ферме.
К западу от Канадского горного хребта есть еще до сих пор некоторые области, в которых свободно могут работать золотоискатели. И эти места, обычно, привлекают людей склада Шорти и Джэка. Оба проработали все лето в одном руднике и теперь возвращались домой, к морю.
Владелец фермы Макнаб жил здесь уже тридцать лет и как нельзя лучше подходил к окружающей обстановке.
Он приветливо встретил путников.
— Алло, Шорти, Джэк, — рад вас видеть! Все еще золото ищете? Да, говорят, там уж все золото обобрали? Вот, кабы вы нашли золото у меня на ферме!
Джэк не ответил. Он открыл было рот, но промолчал, точно сочтя за лучшее ничего не говорить.
Путники вошли в дом и сели отдохнуть.
Шорти хотел уже просить фермера разрешения сварить себе у него чаю, как ему, по обыкновению, пришла в голову блестящая мысль. Великие мысли и изобретения рождаются часто благодаря случайным, внешним обстоятельствам. На этот раз Шорти был вдохновлен стадом индюшек, которое он увидел из окна. В голове его моментально стали вырабатываться подробности плана.
— За какую цену вы бы продали вашу ферму? — спросил он Макнаба.
Этот был поражен таким неожиданным вопросом. Но он был подозрителен по природе и сейчас же насторожился. Может быть, эти молодцы надеялись найти на его земле золото?
— Не знаю, — ответил он. — Привыкаешь к такой старой ферме… Но если бы мне за нее выложили 10.000 долларов… понятно, чистоганом… так я, может быть, еще и подумал-бы…
— Отлично. А если вам кто-ни-будь предложит в течение ближайших трех недель 20.000 долларов? Что вы на это скажете?
Макнаб сделал равнодушное лицо.
— Что я на это скажу? Гм… я скажу, что это никому и в голову не придет.
— Так вот… дайте мне 10 % с продажной стоимости и я вам отвечаю за то, что такой покупатель найдется. Но нам придется сейчас же заключить договор, так как покупатель не будет знать, что его сюда посылаю я. Он вообразит, что сам сделал такую находку. Когда же он заметит свою ошибку, тогда он один и будет за нее расплачиваться. Впрочем, я сейчас еще не знаю имени этого покупателя. Может быть, в течение трех недель найдется дюжина покупателей на вашу ферму…
— Что-ж это, все с ума сойдут, что ли? — проворчал Макнаб. — Как же вы это сделаете?
— Да уж я вам все объясню, — ответил Шорти, — только сначала, — если вы ничего не имеете против, — заключим договор.
Фермер принес чернил, перо и бумагу, Шорти написал договор, Макнаб подписал его и Джэк Невиль расписался свидетелем. В бумаге значилось, что Макнаб обязуется уплатить Шорти 2.000 долларов, если он, Макнаб, в течение трех недель продаст свою ферму за 20.000 долларов.
Покончив с договором, Шорти вытащил из кармана маленький полотняный мешочек. Такие стягивающиеся веревочкой мешочки часто употребляются в Западной Канаде вместо кошельков. Шорти насыпал из мешочка на стол кучку матово-желтых металлических шариков. Некоторые были величиной с пшеничное зерно, другие же — еще крупнее. Это было золото.
— Вот корм для ваших индюшек, Макнаб, — совершенно серьезно сказал Шорти. При этом он небрежно подвинул кучку Макнабу, как будто бы она имела для него не больше цены, чем пригоршня зерен.
Макнаб протянул к золоту свои грязные пальцы.
— Давайте, давайте, — сказал он, — я не откажусь. Только индюшек я этим кормить не стану.
— Так мне придется это делать за вас, — сказал Шорти и стал всыпать обратно в кошелек золотые зерна в то время, как Макнаб разочарованно следил за его движениями.
— Я смешаю золото с кормом и впихну им в горло насосом, — продолжал Шорти. — Золото должно попасть к ним в зоб прежде, чем их свезут на рождественский рынок. Когда хозяйка начнет потрошить свою индюшку, она найдет у нее в зобу золота долларов на пять. Многие сделают такие находки, будут про них рассказывать, напишут в газетах, и ловкачи станут добиваться, с какого двора эти индюшки. Он должен быть вымощен золотом, — скажут они себе. А когда узнают, что индюшки ваши, так к вам так побежит народ, что по дороге пыль столбом встанет. Они притащут вам мешки с деньгами и заплатят любую цену за вашу землю. Поняли вы теперь, Макнаб?
Тот, очевидно, понял, потому что подмигнул глазом и кивнул головой. Потом налил себе стакан виски и залпом выпил его. Гостей он не принуждал наполнять стаканы, но Шорти сам без стеснения тянулся за бутылкой и наливал себе.
— Что касается договора, — продолжал Шорти, — то я, конечно, лишаюсь комиссии, если ферма не будет продана в течение трех недель.
— Такой неудачи вам трудно ждать, — сочувственно сказал Макнаб, но глаза его при этом так загорелись, точно и ему пришла в голову блестящая мысль.
— Если так случится, — заметил Шорти, — то вы и совсем не продадите вашу ферму. Дело в том, что если вы не покончите ни с одним из покупателей в течение трех недель, так уж ‘Колониальная Газета’ здорово посмеется над историей с индюшками, набитыми золотом.
Шорти хотел довести до конца деловой разговор и, чтобы вперед не было никаких недоразумений, обратился к Джэку. Он объявил ему, что они хоть и были всегда компаньонами, но на этот раз это его личное маленькое предприятие.
Джэк улыбнулся. Это была широкая, добродушная улыбка.
— Можешь быть спокоен, Шорти, — сказал он. — Меня нисколько не занимают твои выдумки.
Он встал, потянулся и медленно направился к двери. На пороге он минутку задержался и вышел потом во двор.
Как только Джэк убрался, Шорти снова с увлечением стал разрабатывать свой план. Они с Макнабом сначала опустошили бутылку с виски, а потом отправились загонять индюшек в сарай. Тут Шорти собственноручно накормил каждую птицу из насоса. Макнаб поднял при этом крик, что грешно давать птицам так много золота, но Шорти стоял на своем, что нужно хорошенько накормить бедняжек, так как, ведь, это их последняя еда перед тем, как им свернут головы.
Когда был закончен первый акт торговой сделки и каждая индюшка получила свою порцию золотых зерен, позвали работника, который поденно работал на ферме. Он должен был помочь бить птицу. Было решено, что эту ночь Шорти переночует на ферме.
— Спи себе спокойно у меня, голубчик, — сказал Макнаб, — завтра рано утром мы вместе поедем на лошади в город. По правде говоря, еще немножко рано для рождественского базара, ну, да птицу покупают частенько и заранее.
Когда Шорти и Макнаб вернулись в сумерки домой, нигде не было видно ни Джэка, ни его котомки.
— Он, верно, будет ночевать на постоялом дворе у Сима, — сказал фермер, — мы можем заехать за ним завтра утром.
На следующий день, в довольно поздний, уже предобеденный час, Макнаб и Шорти отправились в город, нагрузив телегу птицей.
Товар без затруднений разошелся среди торговцев. Шорти остался в городе, чтобы следить за ходом дела, Макнаб же поехал обратно на ферму.
Фитиль был зажжен и не пришлось долго ждать, пока в ‘Колониальной Газете’ появилось в ‘почтовом ящике’ первое письмо. Некая мистрис Р. Грин с Уольстрит, 291, сообщала, что нашла в зобу своей рождественской индюшки золотых зерен на несколько долларов. За этим письмом последовало второе от какой-то дамы с Длинной Аллеи которая тоже нашла в зобу своей птицы золотых зерен на сумму, превышающую стоимость индюшки.
Теперь шар был пущен и весело покатился дальше.
Торговцев, конечно, радовало, что птица их раскупалась теперь нарасхват, но они за то, положительно, не имели покоя от публики, которая ‘из-простого любопытства’ осаждала их, расспрашивая, откуда привезены эти индюшки. Шорти внимательно следил за всем происходившим и заботился о том, чтобы любопытство публики было удовлетворено, рассказывая под величайшим секретом самым известным в городе сплетницам, что индюшки привезены в город с фермы Макнаба.
Посеянное семя тотчас же стало приносить плод.
Однажды утром, когда Макнаб ходил по двору фермы, к воротам подъехал на автомобиле некий мистер X., член общества, занимавшегося продажей участков земли, и сообщил Макнабу, что у него часто спрашивают доходные участки. Ему будет очень приятно, если Макнаб поручит им продажу своей фермы.
Некоторое время спустя, появился Том Кассиди, агент общества ‘Счастливая золотоносная жила’. Затем стало ездить множество народу. Все сообщали Макнабу, что хотят купить ферму и спрашивали его, не знает ли он подходящей. Но дни шли, а дело все еще стояло на той же точке. Макнаб спокойно выслушивал все предложения и отвечал, что подумает.
Шорти в это время терпеливо выжидал. Каждую минуту могло появиться сенсационное известие о продаже удивительного участка земли.
— Продажа фермы старого местного жителя за 20.000 долларов!
Шорти каждый день искал в газете известия в этом роде. Он уже собрался сам поехать к Макнабу и узнать у него о всех подробностях дела, как вдруг, проходя по городу, увидел, что в земельную регистратуру входили Макнаб и мистер Кассиди.
То обстоятельство, что Макнаб и Кассиди были вместе, странно разволновало Шорти. Это волнение еще усилилось, когда он заметил, что Макнаб его избегает. Было ясно, что тут нечего терять время. Шорти решительно подошел к Макнабу и преградил ему дорогу. Кассиди превежливо кивнул Макнабу и пошел дальше, оставляя вдвоем Шорти и Макнаба.
— Добрый день, мистер Макнаб, — сказал Шорти, — вы, верно, шли платить налог?
Макнаб смущенно засмеялся.
— Мне это уже больше не придется делать, — ответил он. — Я продал свою ферму мистеру Кассиди.
Его манера говорить и держаться не понравилась Шорти. А тут еще прямо к ним направлялся через улицу его приятель Джэк. Это было неприятно Шорти, так как отношения их за последнее время испортились. Шорти приписывал это зависти Джэка к его удачной выдумке.
— Эй, Шорти, — крикнул Джэк, подходя, — я только что узнал, что Макнаб продал ферму. Теперь ты, верно, получишь свою комиссию?
Шорти вопросительно взглянул на Макнаба.
— Видите-ли, мистер Джэк, — начал Макнаб, которому, очевидно, было не по себе. — Договор Шорти не имеет ничего общего с этой продажей. Я получил за ферму всего 19.000 долларов. В контракте же значится 20.000.
Джэк громко рассмеялся.
— Обманщик, — закричал Шорти, пылая гневом, — я разоблачу ваши проделки… я расскажу, как вы обманом продали вашу землю…
Джэк успокоительно поднял руку, точно сдерживая широкой ладонью волнение Шорти:
— Успокойся, голубчик… не теряй напрасно слов! — сказал он. — Тут и речи не может быть об обмане. Землю эту купил я сам, зная, что я делаю. Мы с Кассиди сложились и купили ферму Макнаба. Я был уверен, что Макнаб не даст тебе комиссии, чтобы сберечь этим 1.000 долларов, Вот почему мы ему и предложили 19.000 долларов. Он сохранил, таким образом, 1.000 долларов и мы тоже, а твоя комиссия провалилась. Понимаешь? Это одно. Но я хочу объяснить тебе и еще кое-что. Когда мы в первый раз зашли к Макнабу, я как-то почувствовал, что его земля стоит дороже, чем простая пахотная. На обратном пути я окончательно убедился в этом. Я сообщил бы тебе о своих наблюдениях, но ты чертовски поторопился заявить, что мы компаньоны не во всем. Дело-то в том, что через весь участок Макнаба проходит золотая жила. Земля, очевидно, стоит 20.000 долларов. Во всяком случае, мы с Кассиди рассчитываем добыть из нее состояние.
Шорти устремил взгляд наверх, к вершинам гор. Губы его беззвучно шевелились. Но губы эти не шептали молитву…
Текст издания: журнал ‘Мир приключений’, 1926 г., No 7.